Аннотация: Православие как Верховный Суд, Последний.Судить, да рядить -- славно жить.
СУДЕБНЫЕ РЕЧИ
АУ!!! И?
Да свершится Ис-правление.
1. Суд-ари и суд-арыни, вашему вниманию представляю плоды долгих размышлений, в которых сосредоточились годы исканий. В этих плодах горечь общечеловеческой неустроенности и собственной судьбы, но и радость открытия подлинного. О чем пойдет речь? О собственном роковом призвании. О Законе воплощенном в нашем языке и Правилах жизни, вытекающих из за-кона. О действительном Сближении тех, кого, наверное, можно назвать Открывателями Смысла, единственной вещи превосходящей любые виды наркотиков, ложных пристрастий, соблазнов успеха. Труден путь таких Открывателей.
2. Мы намерены прояснить роль судебной инстанции, её полномочия, её отчетливое отличие от законодательной власти. В чем же основная трудность? В обыденной жизни та и другая инстанция пользуется одними и теми же формами для выражения своих значений, что ведет к искажению, как смысла индивидуального существования, так и образа жизни любого общества, что чревато гибелью замкнутого на себе человеческого рода. Абсолютно актуальной становится задача Исправления.
3. Начнем наше исследование, исправляющее язык, с, казалось бы, незначительной вещи, различия Голоса и Звука и, соответственно, значимости каждого. Выделяя гласные звуки, как обозначающие эпоху Гласности, мы исправляем привычное понимание голоса тождественного звуку, направляем его в русло разумения. Если голос исходит из уст кого-либо, указывая тем актуальность носителя голоса, то звук самодостаточен и не обязательно сопряжен с носителем. Голос всегда двузначен, амбивалентен, именно здесь мы и полагаем осуществлять Правку.
4. Звук представляется более убедительным своей однозначностью, своей силой прямого влияния. Не успев стать голосом, он вовлекает слушателей в орбиту своих восприятий-понятий. Слушать же голос, значит совершать рефлексивный акт, в котором тот, кто слышит звук, направляет своё внимание к зрительному образу источника, где и удостоверяется в источнике и слушает его. В голосе сочетается зримое и слышимое. Звучное правится зримым (глас-глаз). Не замечая таких тонкостей, мы становимся заложниками панели одного рода, где любая разнородность приносится в жертву монистической методологии с её логосом непрерывного снятия противоположностей в третьем "синтезе", "единстве". Так рождается социальная глухота, когда "слышим звон, да не знаем, откуда он".
5. Гласные звуки в истории языка всегда были, как-то малоосмысленны, скорее междуметийными, вторичными для системы значимого материала. Мы же намерены использовать их как инструмент позволяющий обосновать основные правила И их число, меру и вес. Алгоритмом Согласования будет пятиконечная звезда, как система отчетливо артикулированного голоса. В падежных окончаниях слов русского языка стоило бы усмотреть законченность-законность любых форм, позволяющая им правильно сочетаться в смысловом высказывании, в предложении обращения.
6. Вершину звезды венчает А. В ней начало различения, материи и мысли, конкретного и абстрактного, относительного и абсолютного. Сама форма буквы есть редуцированная форма звезды. А есть знак абсолютной авторитарности, автономности, слаженности всех различий, противоположностей в один голос. Назовем его Голос Разума. Голос Разума отличен от голоса основного (животного) инстинкта. От верхнего угла различаем два нижних, в этих двух "ногах", обеспечивающих поступь звезды, мы находим угол Закона, стоящего основой, --О и угол Правления, передвижения,-Э. О, есть осевой знак, выделяющий одно, общее, родовое, понятное, освоенное, надежное. Э, то знак соотнесенности, эквивалентности, равнения-правления значимых вещей. В нем различие развернуто на две стороны и потому действенно, рассудительно. Э средоточие Суждения. Назовем О и Э, голосами Понимания (памяти) и Созидания (воображения). О-дно есть левый угол укрепленный противостоящими ему А и Ы. Ы (И), -правый угол-рукав, значит духовную силу Желания, способную вы-делить в человеке его высшую мотивацию. Левый рукав, это Голос Любви, буква У, вместе с верховным-главным голосом разума-А, утверждают силу Э. Ы является знаком исключительного, высшего следствия, которое и направляет любое суждение, ис-правляя заблуждения.
7. Квинтэссенция взаимоопределений Звезды характеризует оправленную Личность, её Разум-А, Чувства-У, Желания-Ы, Память-О и Воображение-Э. Когда не О (одно), определяет Ы (высшее), но наоборот, вместо Воли, как высшего желания, мы имеем множество раздельных Желаний. Когда не Э (соответствие) определяет У (любовь), а наоборот, мы имеем не гармонию двусторонней любви, но самовлюблённое чувство. Если А (разум) не определяется односмысленно в контексте значений возвратной Э-мотивации, он теряет мудрость (двайты-адвайты) и становится падшим. Можно подобрать понятия, обозначающие десять (=достаток) видов отношений угловых значений. Как у Раймонда Луллия в его "Кратком искусстве": Доброта, Величие, Вечность, Власть, Мудрость, Воля, Сила, Правда, Слава, Согласие.
8. Чему учит такая Звезда? Правильному движению свободной=особенной Личности в Мире. Итак, Судебные Речи наши адресованы Правителям. Время масштабного Кризиса, охватывающего все стороны жизни, активизирует поиск критерия, позволяющего выявить Правителя. Само слово Кризис означает Суд. Эти критерии Мы Вы-ставляем своими Гласными. Пожалуй, легко, понимать Закон на основании понятий индивидуальной Памяти, труднее узнать Правоведение на основе Воображения Прав другого. Вместе с Идеей всеобщих равных прав появляется значимая фигура не просто Человека в отношении к другому человеку, а Другого в отношении к Человеку, как проблема действительных прав каждого. Эта проблема не может разрешиться законным сведением Другого к роду человеческому. Право же славное Правоведение правит исключительно имагинативной способностью. Если, занимаясь судебным разбирательством, располагать истца и ответчика на одном основании, тогда, конечно, воображение неуместно, и естественно сводить все прецеденты к типичным случаям, на основании которых создаются законы. Так Судья, номинально оставаясь судьей, в реальности заложник свода законов. В этом случае Правда понимается как соответствие Факту. Расследование фактов основная забота такого суда.
9. Но я говорю о Верховном Суде, созидательной инстанции, где числится, измеряется, взвешивается Правда существа дела. Действительные Права каждого возможны только силой Воображения, но не пустого, фантазматического, а наделяющего Другого правдоподобием. Отсюда мистериальность-чудотворность подлинного Правоведения. Оно не сводимо к закономерному течению жизни, с его логикой общего основания. Заметьте, насколько противоречиво и вызывающе звучит "закон исключения третьего", казалось бы, не допускающий "третьего лишнего" в значениях "истины-лжи", но, по существу, вносящего в диалектику смысла третье, как панель где растлевается идея Православия.
10. "Маленький" нюанс, относящий Право не к другому человеку, но к Другому, который может походить на человека, но быть собой, создаёт принципиально "вне законное" Правление. Это походит на нарушение Закона. Скорее, здесь не нарушение, а исполнение законного. Выражение "нет ни эллина, ни иудея", как основание всеобщих прав, додумано ли, растолковано ли до конца? Увы. Неправильному закону удается включить чужеродное, как действенный фактор, в цивильную форму законного, общечеловеческого. Хотя, именно Закон призван изгнать чуждое со своей территории, именно Закон проводит черту, переступив которую, преступник лишается всяких законных прав и каждый законный гражданин вправе поступить не по праву закона, а по закону своего права.
11. Неправильный закон, настаивая на моногенезе субъектов закона, как и субъектов права, приходит к чудовищным искажениям, губит не только жизни людей, но их рассудок, душу. Казалось бы, идея происхождения от одного начала, гарантирует всечеловеческое согласие в перспективе общей судьбы, общего будущего, взаимопонимания между разными людьми. Какое огромное заблуждение! Для народа, живущего общим укладом жизни, эта идея кажется безвредной и даже необходимой, ибо скрепляет родовое единство, но для национальной элиты, абсолютно непростительно сводить человеческие права к одному роду (на-рода). Интернет, с его потрясающим ресурсом выбора собеседников, может резко ускорить схождение с ума, потерю любой смысловой рассудительности, подменить её безумием разнородных нравов, совершенно неоправленных, радикально смертоносных. Даже атомная бомба покажется детской игрушкой в сравнении с безумием нравов "общечеловеков". Никакая служба безопасности не в состоянии справится с процессом низвержения "человечества". В конечном счете, некого будет спасать.
12. Когда мы узнаем себя в Политеизме Истока, мы в состоянии вспомнить Единую Цель, океан Солярис, в котором мы действительно сродственны. Но необходим Реверс. Не осведомленностью общего плана проектировать будущее, но монопамятью, всегда индивидуальной и, парадоксально, предельно а-с-социальной.
13. Вместе с обращением За-кона в устойчивую формулу За-претного, на первый план выходит Правление Позволенного. Утверждать своё Право, значит искать Благодать соосуществления с Другими, быть законным участником истиной жизни. Выношенное в лоне Закона существо превосходит общий закон своим правом. Именно амбивалентность оправленного существа позволяет ему замечать и пресекать нарушителей Закона, но силою своего Права. Право не является меткой-тавром законопослушности, но знаком действительной исполнительной власти, исходящей не от общего закона, а от Законности существа Закона. Право настаивает на Соборности, Закон настаивает на Единстве. Правящий различает обоюдность и действенность Общего (оба, амби) и постоянство индивидуального Одного. Мы ищем Одного и утверждаем его право Общения. Мы, местоимение единственного лица, его Мы-сль, мы с лица.
14. Правильный закон запрещает движение в обществе знаков отчуждения: денег, идентификационных номеров, паспортов, информационных сообщений не сопряженных со смысловыми резюме (бессмысленных), противозаконных обязываний, принуждающих предписаний, неправомерно вторгающихся в личную жизнь людей, подавляющих свободную волю граждан, лицензий, парализующих свободную инициативу и под видом "разрешения" заявляющих правовой беспредел.
15. К чему ведет закон, неправомерно вторгающийся в жизнь людей? Человек превращается в монстра, ибо его познавательная мотивация, направленная наружу и непрестанно сталкивающаяся с корректирующим влиянием Другого, парализуется массивом законодательных постановлений и засилием их служителей. Не остается места Другому. Он как бы ассимилирован, введен в лоно законного. В одиночку, в полной блокаде, в загоне закона никто не может стать оправленным. И оправданным. И тогда "человечество" ликвидируется стихийными силами природы.
16. Оправленное существо ничего не ждет от людей, отклоняя любые предложения именно потому, что, предлагающие с необходимостью подозревают что-то своё, не умея собою войти в состав Предложения. Вполне демократическая фраза "каждому своё" ничем не лучше её фашистского исполнения в концлагере. Прогрессисты, насильники реальности, далекие от правильного,-- "каждый своё", так или иначе, формируют неприглядные секты, стараясь даже Государство превратить в невротическую неблагополучную секту.
17. Э это э-мотив, направленный наружу и возвращающийся обратно для сверки с индивидуальным разумом и чувством (А-У). Эмоции делают очень простую вещь: они сравнивают уровни свободы. Точнее, сравнивает эти уровни свободы интеллект, а эмоции автоматически реагируют на результат и вырабатывают сигналы управления.
18. После возникновения эмоции, на вход интеллекта поступает соответствующий управляющий сигнал. Точнее, эмоция - это и есть управляющий сигнал. Он имеет такой же статус, что и управляющие сигналы витальных потребностей. Сила этих сигналов, если на вход интеллекта их поступило несколько, что, как правило, и имеет место, сравнивается. В качестве текущей задачи, выбирается сильнейший из них. Тот же принцип доминанты, что и у физиологов.
19. "Видение" предмета и вербальное его "ведение" это разные вещи. Объект "раздваивается" в коммуникации на "образ" (предмет видения) и "слово" (предмет ведения). Такое раздвоение необходимо в право-ведении всегда соотносящем притязания разных "ведений". Само слово Э-Т-О первой гласной Э устанавливает равновесие суждения состоящего из отдельных, самостоятельных понятий-О. Такое равновесие возможно, когда каждое понятие терминально, то есть соединяет видение и ведение. Такие двусторонние понятия с необходимостью являются символическими.
20. Рефлексивное отнесение ЭТОГО к самому себе порождает кратные единицы Образа-Слова во внешнем контуре и дольные единицы Образа-Слова во внутреннем контуре.
21. Введение таких различений, имеющихся в естественном языке, как применение второго инструмента вербально-визуального подхода, было бы продуктивным, если бы в моделях сознания выполнялось отношение эквивалентности, как последняя попытка обуздать свободу воли человека и спасти соответствие принципу "золотого сечения", чтобы отношения между любыми Частями сохранялись инвариантными за счет выполнения рефлективности, симметричности и транзитивности. То есть, - построить идеальную модель. Примером такого воплощения могут служить только пять идеальных тел Платона, завершающиеся на додекаэдре. Во всех остальных случаях в сознании человека, вследствие длительного потребления им, как субъектом права на свободу воли, своевольного создания языка и нарекания вещей и сущностей его собственными (а не их) именами, царит несоответствие между образом слова, обозначающего некую сущность, и образом этой самой сущности. Несоответствие между образом действия и образом слова, обозначающего это действие, между самим словом и действиями по его трансформации, интерпретации, переводу с языка на язык. Это, казалось бы неустранимое препятствие, вроде бы сводит на нет попытки упорядочить буйство и фантазии сознания.
22. Устранить искажения можно утвердившись в концептуальном разуме Право-словия. Такое правословие, восхищающее всё существо человека, обращается в ПРАВО-СЛАВИЕ, образ жизни, нормы поведения и путь Воскресения. "Царство Божие внутри вас", -- высказывание правословное, концептуальное, но созидаемо Царство Божие нуружу, в обращении к другому РАВНОМУ тебе существу. Слава Божия возможна только в отношениях равенства правословных.
23. Различать внутреннее и наружное необходимо, чтобы не попасться на крючок исповедующих "православие" чуждое правословию. Такое "православие" противопоставляет себя светской власти, как духовная власть. Мы же говорим о согласии мирового закона и мирового права. Когда Закон оправдан, тогда и Права каждого становятся обрамлением, оправой каждого на его пути в вечность. Оправданная Конституция как свод Законов, есть начало Правового Государства. Есть ли такие?
24. К чему ведет неправедный закон? К тотальному засилью лицензий, документов на право к определенному виду деятельности. К беспределу со стороны разного рода надзирателей, экспертов, служителей закона. Свободное существо как существо самоорганизующееся, оправленное самобытным стилем, при этом становится излишним, вместо него главенствует лицензированное, легитимное (lex). Конечно, лицензированное существо отвергает все виды "дикой" социально-значимой деятельности, не удостоверенной бюрократическим аппаратом законной власти. Попробуйте прочитать духовную проповедь перед мирянами, построить часовенку, пред вами тотчас появится "законное лицо" указывающее на незаконность ваших действий. Попробуйте без лицензии убить зверя, поймать рыбу, поселиться на свободной земле, вы вскорости нарветесь на неприятности в отношениях с властями, раздатчиками лицензий. И самая ходовая могущественная лицензия, деньги, решительно вытесняет малейшую возможность Православия. Речи патриархов законного "православия" становятся похожи на глумление над существом Православия. Речи законных властителей, обещающие улучшение жизни, обращены исключительно к законопослушным, а не к свободным гражданам. О каком "равенстве прав" заявляют ад-министраторы? Адском. При реальном господстве ад-министерств.
25. Понимание факта, что все люди не равны,- здоровьем, умом, темпераментом, легко дается большинству людей. Однако свет Право-славия открывается не всем, но каждому, кто осознал свою суверенную ценность как избранника высокого смысла. Именно недомыслие, внутреннее недоволие, недочувствование порождают эгоцентрические мотивации гордыни и амбиций выдающих себя за гордость и достоинство личности. Подлинное Православие начинается не там, где мы верим в усредняющего наши отношения бога и его представителей, А там, где вступаем в отношения Равенства с другим гордым и честным существом, в отношения Высокой Речи. Учимся доверять Другому. Истинное Чудо в обнаружении Сородичей, тех, кто из обителей Отца не бесного. В измерении Воображения термин Отец, не вторгается в отношения Сородичей, но является ноуменом Проекта Сближения, именем, которое никто не вправе представительствовать.
26. Православие есть Равенство сущих в Слове. В таком Слове в котором заявляет себя закон-чинное существо. И дорого стоит изгнанник, могущий выступить против всех видов лицензий во имя славы сродства избранных. Избранные не возвышаются над простонародьем своей "духовностью", своей властью, но превосходят его, став направо от него, отчетливо отличая себя от левой стороны.
27. Кто мы как высшие существа? Отнюдь не те, кто выше вас, так понимать законно, но неправильно. У права свой язык. Мы вы-ступаем к вам (от вас) с правой стороны, той, что рядом, побуждая освоить язык правословия. Справа от вашего Корневого достоинства мы становимся как Окончания. Этот язык пользуется законно-звучными формами, но понятность их смещается к "пойди туда, не знаю куда", здесь основная трудность и необходима смелость и выдержка, чтобы преодолеть препятствия со стороны залежалых понятий.
28. Закон, который подменяет свою запретительную функцию, вообще то призванную подчеркнуть суверенное отличие-честь законного существа, его неприкосновенный статус, функцией разрешительной, определяющей легальное поведение граждан, становится законом-оборотнем, вытесняющим конкретное право свободного действия.
29. Слово СУД при всей своей лаконичности, говорит о су-щественных вещах. Если рассматривать "су"- как приставку, в которой су-пружество, сопряжение, то в "д" мы находим двойственность в единстве, правовую твердь го-суд-арства, его жизнеутверждающее да. Суд есть чувственное проживание райского Сада. Закон призван отделить тех, кто склонен к садизму, агрессивно-сексуальному слиянию с другим, от тех, кто живет под "каменным (к аминь) небом" Закона.
30. Закон организует, но Право правит. Закон не вправе организовывать человеческое общество свободных самоопределяющихся личностей, но только тех, кто не стал Кто, еще объективирован в сознании, не пробужден, не инициирован в Правопреемстве. Как Сын своего Отца.
31. Что произойдет в мире, когда лопнет долларовое надувательство? Исправление правящих значений. Альтернативной валютой станет "русский рубль" как знак суверенной состоятельности каждого участника интернациональной общности. Русский Рубль обеспечивается выравниванием "потребительских корзин". Если в отношениях между государствами Золотая основа, то почему в отношениях граждан государства бумажная? Отгадка неожиданная. Бумажка своей номинальностью-минимальностью вправе быть игровым знаком ценности, ибо на большее она не пригодна, а значит, печатать свой дензнак и включаться в игру денежного обмена-обмана может любой свободный гражданин, в этом вы-казывая знаки своей представительности, готовности общаться со свободными самосознательными существами. Государство культивирующее такой "день знак", имеет будущее. День-знак символической фигуры царя-государя нисколько не ущемляет день-знаки граждан, но является знаком образцовым, сближающим граждан одного государства по-существу ЧЕСТИ.
32. Действенный смысл Государства во всех видах цивилизованных государств вытеснен весьма двусмысленным "society", разносящим ответственность сословия государей по социализированной, всегда подверженной коррупции, "народной" администрации. Демократия подменяется бюрократией, которая напрочь вытесняет инициативу народа в деле социального обустройства. Социальность, социализм, соцобеспечение и т.д. Что в них? Антигосударственная политика. Лучший способ уничтожить противника, назвать себя его именем. Что и происходит.
33. Монтескье полагал, что "общества, состоящие из 20-30 миллионов человек, являются уродством в природе". Общество, располагающее массами людей, неизбежно скатывается к власти чиновников, к их произволу. "Общество", как нечто безразмерное, настолько загипнотизировало сознание людей, что функция Государства исказилась до неузнаваемости. Государственность всегда держится на Личности, его симуляция всегда держится на социализации.
34. Исправление начинается с единственной мысли, совершенно беспристрастной к частностям, сознающей и создающей их как своё сновидение. Такая мысль укрепляет каждого не в нем самом, но в точке его смыслового равновесия с другими. Однако, предусловие такого равновесия -- сознание своей единственности в каждом.
35. Сохранить здравый рассудок своих граждан, первая задача нашего Государства. Иначе мы и в Доме (допустим в зале суда) и на Улице видим нарастание весьма тревожных (комично-трагичных) знаков неблагополучия. Разумная Личность в этих обстоятельствах либо убегает из такой социальности, либо отчаянно пытается выправить отношения с окружением, удерживая формой индивидуального благополучия свои слезы по поводу почти полной невменяемости "гражданского населения".
36. Дети, при отсутствии правильной идеал-логии И становятся улетным "ку-ку", вместе с такими детьми улетает в никуда и ни к кому "человечность". Даже в аду еще есть шанс обратиться к кому-либо. Здесь же видится перспектива страшнее любого ада.
37. Необходимо каждому учиться правильно оценивать слова и дела свои, и других, что позволяет правильное=ценное суждение превратить в правление судебное, правду судебных решений. Кто внушает "не судите, да не судимы будете"? Кто лишен рассудка и пытается лишить рассудительности других. Судить не значит однозначно осуждать одну сторону, но искать равновесие судимых.
38. Именно обвинение лежит в основании причинно-следственного понимания и закона, устрояющего механику понимания. Отношения же рас-судительных людей выстраиваются по логике Намерения (интенциональной), радикально отличной от каузальной.
39. Кто Судья? Тот, к кому прибегают ищущие правду, имеющие претензии друг к другу. Условие Суда - Доверие к Судье со стороны истца и ответчика. Если я призываю к ответу чиновника, бюрократа, то он подсовывает мне "законного" судью, адвоката, то есть, того, кто однозначно на его стороне, на стороне закона с его исполнительной властью. Если я нахожу достаточно беспристрастного судью, то чиновник просто его игнорирует.
40. Судья располагается не в центре области Закона, а на её краю. Потому он фигура маргинальная, пограничная. Активность же законодателей умаляет маргинального истинного судью, вводит судебную инстанцию в поле своих полномочий, и тем низводит её до роли блюстителя закона. Судья же, призван, всегда быть центром "святого духа", центром равновесия истца и ответчика. Каким бы не был совершенным закон, но его полномочие определяется, ограничивается именно маргинальным судом. Последним.