Аннотация: Такое себе начинание с толпой непризнанных гениев, неожиданным наследством, с делом чести и глупыми девичьими выходками. Самой интересно, чем оно закончится. Попытаюсь писать между делом.
Большое спасибо Ирине за поиски запятых.
Гуркало Татьяна Николаевна
Муха в меду
Пролог
Ритуал подходил к концу, а пацан продолжал все так же безмятежно улыбаться. Словно до сих пор не понял, что вот здесь и сейчас он умрет, что его жизнь станет еще одной жертвой на пути к истинному могуществу. Не его могуществу. Словно не чувствовал боли и холода, не ощущал, как кровь из порезанных вен течет по ладоням, собирается на кончиках пальцев и каплями срывается на землю, прямо в центр многолучевой звезды.
Пацана хотелось ударить. По физиономии. Чтобы навеки стереть эту его улыбку, которая так раздражала целых три года. Гаденыш. Этот ученик был самым невыносимым из всех. Но при этом настолько сильным, что его можно было потерпеть еще три года, если бы был шанс сделать эту силу еще стремительнее, острее, ярче. Но такого шанса к сожалению нет и не будет. Если вовремя не остановить обучение, то очередной ученик может превзойти учителя и тогда неизвестно, кто станет жертвой при проведении ритуала передачи.
Что же, пора.
-- Все, мальчик, -- удовлетворенно произнес выглядевший молодым мужчина. -- Ты достиг предела. Больше ты свою стихию держать не сможешь. Теперь она моя.
И не забыть победно улыбнуться. Наблюдая, как улыбка покидает лицо очередного пацана, возжелавшего стать сильным, потратив на это как можно меньше времени. Мальчишки всегда спешат жить. Им, вероятно, кажется, что иначе они не успеют сделать все, чего им так хочется.
Правда, жизнь раз за разом доказывает, что поспешность еще никого до добра не доводила.
-- Ошибаешься, -- хрипло сказал пацан.
Слово прозвучало, как пощечина.
Улыбка пацана стала откровенно издевательской, и в тот самый момент страх и ужас Тысячи Островов почувствовал это. Точнее ЭТО.
Это поползло по лучам звезды, сминая и кроша четкий рисунок, развеивая его обрывками. Это заменило белые линии из талька на ярко-алые огненные дорожки, которые складывались в совсем другую картинку, меняя ритуал. Это колыхало языки пламени на фитилях свечей, выкрашивая их, то в синий цвет, то в нестерпимо-желтый, то кроваво-красный. А родной сероватый оттенок, которого с таким трудом добивался страх и ужас, словно умер. Или был сожран стихией. Это перебирало травинки на поляне, шелестело листьями деревьев и теребило длинные волосы мальчишки. Это делало ночной воздух теплее, закутывало в уютный кокон пацана. А в того, кто еще мгновение назад чувствовал себя победителем, швыряло высушенный, как в пустыне, ветер, заставляя человека судорожно дышать и пятиться.
-- Ты не сможешь сбежать. Ты сам себя загнал в ловушку, -- сказал пацан. Меланхолично и равнодушно. Так может говорить только человек смирившийся со своей участью. Осознавший ее и смирившийся.
-- Что ты сделал? -- прохрипел страх и ужас, и едва не упал от толчка в спину. Выйти за пределы рисунка до окончания ритуала он не мог. Таковы условия. Ритуал нельзя прерывать. И не имеет значения, что сейчас это уже совсем не тот рисунок, а ритуал не похож ни на что ранее им виденное.
-- Замыкающий амулет, -- пацан усмехнулся и непослушными пальцами, пачкая кровью все еще белую рубаху, извлек из-за пазухи маленькую подвеску, переплетение ломаных линий из кости, дерева и серебра.
-- Но...
Весь кошмар ситуации получилось осознать как-то сразу. Без насыщения силой эта вещица была бы просто дешевым украшением, имитирующим ритуальный рисунок. А для того, чтобы подобную поделку напитать силой, понадобится не один год. Торопиться с этим нельзя. Торопливости такая хрупкая вещичка не выдержит.
-- Ты правильно догадался, -- сказал мальчишка, немного понаблюдав за переливами эмоций на лице учителя. -- Я решил это сделать с самого начала. Я не нашел другого способа избавиться от тебя.
-- Но... Ты же тоже умрешь. Замкнув круг, ты убьешь и себя.
-- Я знаю. И что? -- воплощенное равнодушие к собственной судьбе. -- Я бы умер в любом случае, что бы я ни делал. Твои ученики выживают крайне редко. А если нет спасения, свою жизнь следует продать подороже. Разве не так? Думаю, твоя жизнь отличная цена за мою.
В этом мальчишка был прав. Единственный ученик, который пережил обучение, был недостаточно силен для проведения ритуала. И он был необходим для того, чтобы следующие ученики верили, что и у них есть шанс выжить и стать сильнее. Этот же пацан, похоже, оказался излишне недоверчивым. Или слишком умным для своего возраста. Недостаточно заносчивым и самоуверенным. А еще любил свою семью больше, чем себя. С талантливыми детьми это случается очень редко. Крайне редко. Надо же, какой уникальный экземпляр.
-- Тебе совсем не страшно? Смерть это навсегда, -- вкрадчиво произнес страх и ужас. Он все еще на что-то надеялся. Если пацан дрогнет, заколеблется, упустит решимость, на мгновение испугается -- его амулету передастся эта слабость. Всего на один короткий миг. Но этого хватит, чтобы вырваться из ловушки.
-- Кто знает? -- беззаботно отозвался ученик, качнув подвеской.
А потом огненные дорожки замкнули все линии, и поляна утонула в море огня. Стихия вырвалась на волю из тесной клетки человеческого тела, плеснулась волной, ударившись об ограничивающий контур, и радостно стала пожирать все, что считала своей добычей. Страх и ужас так и не успел заметить, как свечи вспыхнули вокруг невыносимого ученика, сумевшего его провести. И, вместо того чтобы мгновенно оплавиться, сначала покрылись льдом, потом полыхнули желтым пламенем, а потом начали расти, истончаться, сплетая еще один, совершенно незнакомый величайшему из собирателей, узор. Узор из мягких линий, перетекающих друг в друга, создающих кокон. Узор без привычных острых углов и резких штрихов, не подпускающий огонь к человеку, стоявшему в центре кокона. Потом прошло мгновение, а может, целая вечность, и все еще криво ухмыляющийся мальчишка тяжело упал на землю, впитавшую его кровь.
Рассвет некогда красивая поляна встретила запахом гари, обгоревшим трупом великого собирателя силы и практически мертвым телом его ученика. Туман пытался все это прикрыть, спрятать, но фигура, закутанная в темный непромокаемый плащ, легко от него отмахнулась и решительно вышла из-за деревьев.
-- Ох-ох-ох, -- печально сказала фигура вполне себе мужским голосом. -- Я же говорил, что это плохая идея. Без меня ты бы вообще уже отправился знакомиться с предками. Но теперь держись. Я тебя так просто не отпущу.
Отвечать никто не стал.
Гора Седой Великан
Лииран с сомнением осмотрел команду, подобранную добрейшей и благороднейшей главой Совета Великих Даринэ Атаной и понял, что он действительно попал. Конечно, он заподозрил нечто подобное еще в тот момент, когда Атана целых десять минут втолковывала, какая непростая ситуация в городе и вообще на островах Малого Треугольника. Просто не думал, что все будет настолько плохо. Команда -- хуже не придумаешь.
Командир -- Лииран Вуе, который всего два месяца назад за неведомые заслуги, высосанные из пальца, получил серебряную цепь и все права вкупе с обязанностями младшего ведущего. Отец радовался и гордился. Как же, его дорогой сынуля, признанный лентяй, склонный прятаться по углам и всячески избегать лишней ответственности, получил цепь в восемнадцать лет. И ему даже не пришлось участвовать в дурдоме, называемом экзаменами на совершеннолетие. Ура! Честь и хвала отпрыску! Да передохнут все враги, сомневающиеся в том, что из этого заспанного существа могло что-то путное вырасти.
Если подумать и вспомнить, то понимаешь, что некоторые особо одаренные личности до конца жизни могут так и не получить серебряную цепь. Даже если умудряются не пропустить ни одного экзамена на совершеннолетие. Проводятся эти экзамены четыре раза в год. Ходят туда толпами, сжимая в дрожащих руках допуск. И сдавать экзамен именно в своем городе вовсе не обязательно. Наоборот, считается особым шиком получить цепь на чужой территории. Вот только получают эти цепи едва ли половина из нескольких сотен присутствующих на экзамене. А чтобы получить цепь вне экзамена... Для этого нужно чем-то отличиться.
Лииран уже два месяца пытался понять, где же именно он так вляпался. Вроде ничего особо героического не совершал, гением никогда не слыл, от ответственности бегал, и вообще, старался избегать опасностей и оттаскивать от них всех, кому повезло оказаться рядом. В общем, никак не герой. Он бы предпочел тихое существование недопущенного к командованию. У них и свободного времени больше, и ответственности практически нет. Да и экзамены можно бы было начать игнорировать, спустя несколько лет и экзаменов. И никто не стал бы бегать следом, и требовать их непременно сдать.
Не срослось.
Вообще, Лииран собирался предложить свою кандидатуру в ученики к какому-нибудь архитектору. А тут на тебе, цепь на пояс и кучу заданий в зубы. Никто даже не соизволил спросить: надо ли оно ему? А теперь еще и эта команда.
Лииран еще раз посмотрел на своих новоиспеченных подчиненных. Ничего, естественно, не изменилось. Шесть человек стояли в разнообразных позах и изо всех сил пытались скрыть свое истинное отношение к тому, что они находятся в этой комнате. Лииран их понимал. Он тоже был, мягко говоря, недоволен.
Марика Тая пыталась изображать счастье и поминутно косилась влево. Она улыбалась, поправляла сумку на плече, иногда принималась постукивать ногой. Марика, на самом деле, не такое уж плохое приобретение. Адептка стихии земли. Маленькая, изящная блондинка, голубоглазая, с ямочками на щеках. Так и не скажешь, что эта девчонка может ударом своей силы разнести на очень мелкие осколки камень величиной в половину дома. А если разозлится, то и всю гору разворотит. Правда, потом ее будут долго возвращать в мир живых. Был прецедент.
Еще эта миниатюрная девочка умела очень быстро соображать, принимать правильные решения, очень много полезного знала и всегда быстро училась. Будь она немного решительнее и перестань распылять силы сразу в нескольких направлениях, цены бы ей не было. А так, еще одна адептка земли с неплохими задатками, не больше.
Вторая девчонка была полной противоположностью Марики. Дорана возвышалась над миниатюрной соседкой, как корабельная сосна над декоративной вишней. Характер у Дораны был вздорный. Волосы рыжие. Темперамент взрывной. Направление неясное, она умудрялась пользоваться всеми стихиями на одинаковом уровне, правда уровень был далек от совершенства. Еще эта девица очень хорошо фехтовала, неплохо лечила и обожала раздавать пощечины. Благо для всех ее любимых занятий находились желающие составить ей компанию. С ней с удовольствием тренировались мечники. Ее охотно звали в больницу, когда там не хватало профессиональных лекарей, из-за наплыва ушибленных и раненых, после очередных экзаменов, соревнований или банальных драк. А еще всегда находились нетрезвые идиоты, которые не могли обойти вниманием ее выдающиеся прелести. За что и получали по физиономии. Некоторые после этого отправлялись в больницу лечить сотрясение мозга или перелом челюсти, но остальных эти происшествия почему-то ничему не учили.
Лииран уже три года, с тех самых пор, как тощенькая дылдочка обрела свои женственные формы и стала привлекать нетрезвые взгляды, пытался понять, что же они такое притягательное находят в фигуре этой фурии? Похожими объемами и формами обладала каждая третья женщина Малого Треугольника. Может все дело в росте? Или это из-за цвета волос? В общем, неприятностей от Дораны будет больше чем пользы.
На этом девушки в команде закончились, и Лииран пытался понять к счастью или нет. С одной стороны, его миновала судьба быть командиром таких выдающихся личностей, как не умеющая контролировать ветер воздушница Нарая и похожая на кроткого олененка Тэми Коян, которая, то говорит не пойми что, то пытается в обморок рухнуть, то с перепуга тоненькими ледяными иголками швыряется куда попало. Или вызывает компактный такой ураган, не делающий различий между врагами и друзьями. С другой стороны -- парни, которые стояли здесь и сейчас, ушли от этой знаменитой парочки недалеко.
Низенький и пухленький обладатель самых синих глаз в городе -- Тиян Равица. Именно с этим парнем Лииран когда-то прогуливал уроки, подстраивал каверзы и красил в черный цвет потолок в комнате отдыха для учителей. Тиян хороший парень, верный друг и душа компании. У него на самом деле есть только два недостатка. Он не умеет вовремя остановиться и не соизмеряет силу. Тиян из тех, кому вполне может прийти в голову убить комара, обрушив весь дом. И у него получится. Тиян очень сильный структурщик. При некоторой своей профессиональной слепоте, он способен так изменить структуру вещества, что железо разобьется как стекло, стекло наоборот будет прочнее раинского доспеха, а вода превратится в нечто желеобразное, оставаясь водой. Только при этом кто-то обязательно должен стоять у него над головой и контролировать процесс. Потому что сам Тиян не остановится, пока железо не рассыплется порошком, стекло превратится во вспышку света, а вода станет камнем. Он не способен увидеть конечное состояне. Точнее не так, он до сих пор не научился различать желаемое и действительное. Ему все время кажется, что если приложить еще немножко усилий, результат будет лучше. В общем, ходячее стихийное бедствие, от которого не знаешь чего ожидать.
Русоволосый паренек с широкой улыбкой -- Калар Дуа. Эта его улыбка сама по себе тот еще недостаток. Она слишком многих раздражает. Еще этот парень слишком сильно любит драться. Ему и повода искать не надо. Назвали коротышкой -- лезет в драку. Сказали, что улыбка дурацкая -- та же реакция. Косо посмотрели -- да это же вообще смертельная обида. И попробуйте докажите, что не смотрели. Есть у него, правда, одно неоспоримое достоинство -- в таких драках он никогда не переступает черту и не начинает призывать стихию. Чем грешат очень многие. А еще он умеет ставить очень прочную защиту, ходит по воде, как по суше, и ту же воду может призвать в любое место и в любых количествах. А как наличие рядом воды усиливает его универсальные плетения, об этом и говорить не стоит. Вода этого паренька очень любит.
Дин Лима -- настоящий адепт огня. У него это на лице написано, причем, огромными буквами. Он, подобно всем настоящим огневикам, осознавшим в раннем детстве, что они именно огневики, вырос в самодовольного гордеца, искренне верящего, что круче чем он только горы, да и те через одну. То, что этот парень старше всех здесь присутствующих на три года и уже успел завалить девять экзаменов на совершеннолетие, его ни капельки не смущало. Звезды на небе неудачно расположились. В следующий раз обязательно получится, он всем покажет и получит цепь на пояс. Потому что кто, как не он?
На самом деле этот парень очень хорошо умеет сжигать все вокруг. Без разбора. Может швыряться комками огня, может ими не швыряться. При очень сильном желании сможет что-то потушить. Универсальные плетения, для которых нет разницы какую стихию призывать, для него темный лес, он их попросту игнорирует. Сделать нечто менее разрушительное и более толковое не может по той простой причине, что у него на такое нечто фантазии не хватает. Зато силы сколько угодно. Его бы послать в одиночку громить вражеское войско. Куда-нибудь подальше. Хоть какая-то польза будет. Хоть кому-нибудь.
Самый высокий, самый худой, самый зеленоглазый и подозрительно задумчивый -- Хият Дака. Весьма странная личность. Когда-то этот парень был самым мелким и самым вредным мальчишкой в том же классе, в котором пришлось учиться Лиирану и Тияну. Воспитывать его было некому. Таладат, который числился его опекуном, появлялся в городе хорошо если раз в год. Добрые соседки, подкармливающие сиротку, имели и своих детей, потому ничем кроме подкармливания помочь не могли. Вздорная сестра опекуна, на которую Хията оставляли, вспоминала о ребенке недостаточно часто. Так что росло из него нечто.
Нечто огрызалось, готово было спорить по любому поводу, плевало с высокой горы на любые титулы и звания, практически полностью игнорировало знания, которые старались вложить в его бестолковую голову в школе, очень быстро бегало и очень ловко дралось с превосходящими силами противника. Лииран искренне не понимал, как это нечто смогло закончить школу, каким образом сдало все необходимые экзамены, и когда успело научиться столь ловко сплетать из воды настолько сильные и прочные плетения. Его плетения ни на что не похожи, они у него закончены и выверены до такой степени, словно он большую часть времени тратит на их совершенствование. До сих пор никому из однолеток или кого-то ненамного старше Хията, так и не удалось повторить то, что он запросто выплетает, не переставая при этом бежать или сражаться. Это с одной стороны.
А с другой -- он умудрился остаться все тем же вздорным мальчишкой, который спорит, наплевав на авторитет собеседника, делает глупости, нарывается и не желает думать о будущем. Он единственный, кого ни капельки не волнует предстоящий через месяц экзамен на совершеннолетие. Его вообще мало что волнует. Он был мелким, его все устраивало. В шестнадцать лет вдруг начал расти и к семнадцати вымахал до метра восьмидесяти -- тоже нормально. Ах, будет экзамен. Ну будет, и что? Готовиться надо? А зачем? Чтобы получить серебряную цепь? А ее что, обязательно нужно получить? Ладно, ладно, я попробую. А сейчас отстаньте, я спать пойду. Список необходимых основ взять? Зачем? Чтобы подготовиться? Ладно, если будет время, возьму. Собственно этот разговор Лииран подслушал полгода назад, а Хият за списками до сих пор явиться не соизволил. Наверняка забыл.
-- Я надеюсь, великая и добрая соизволила вам рассказать, куда нам придется идти? -- решил уточнить Лииран. А то мало ли что, вдруг они не знают?
-- К Седому Великану, -- отозвался Хият. -- Там активность ненормальная и вода не отзывается. Словно кто-то тянет из нее силу, не считаясь с последствиями.
На Хията все удивленно вытаращились. Лииран сам еле удержался от того, чтобы уставиться на него, как на явление стихии в чистом виде. Кто-кто, а Хият точно не должен был ответить. Он никогда не бывает в курсе чего бы то ни было.
-- Тянет силу? -- глупо переспросил Калар. Он же адепт воды, он должен понимать, что тянуть силу из воды, все равно, что пытаться эту воду поджечь. С водой можно только договориться, или не договориться.
-- Ага, я тоже удивился, -- закивал Хият, широко и отстраненно улыбнувшись. -- Знаешь речку возле деревушки У Ямы? Я там у одной тетеньки желтую глину покупал. Она ее хорошо делает, у меня так не получается, я с землей вообще не лажу. Так вот, та речка начинается на Седом Великане. А тетенька берет и жалуется, что вода стала неправильная, словно не живая. Я пошел, проверил, оказалось, действительно не живая.
-- Что? -- конечно вопрос не самый умный, особенно для командира группы, но вырвался же. Еще очень интересно, зачем Хияту нужна желтая глина? Ее ведь для создания амулетов применяют, а он вроде ничего подобного делать не умеет. -- Как вода может быть не живой?
-- Как бы тебе объяснить? -- Хият задумчиво почесал затылок. Калар, похоже, впал в прострацию или пытался докричаться до речки с неживой водой. С него станется. -- Вот семена, например. Фасолины. С виду абсолютно одинаковые. А кто-то из земли смотрит на них и говорит, что вот это прорастет, а это нет, потому, что мертвое. Так же с водой. Вроде вода как вода, только пустая совершенно, неспособная стать чем-то большим.
-- Значит, нас посылают спасать речку? -- несколько ошарашено спросила Дорана.
-- Нет, -- поспешил ее утешить Лииран. -- Нас посылают узнать, что происходит на горе.
-- А-а-а-а, -- чему-то обрадовалась Дорана, и новоиспеченный командир группы окончательно понял, ничего хорошего из этого похода не выйдет.
Впервые то, что он все-таки дурак, Хият осознал в тот день, когда ему исполнилось четырнадцать лет. Дила тогда пришла пораньше домой, быстро и ловко испекла пирог со сливами, вручила подарок, а потом, по известной только ей одной причине, стала рассказывать об умершем друге своего брата. Сейчас Хият не мог вспомнить, что именно она говорила. Но его тогда зацепило три вещи.
Оказалось, бродяга Таладат, который каждый раз убегает из города так, словно в нем мор начался, когда-то был вторым в Совете Учителей. На его плечах висели три начальных школы и половина огневиков. Он считал себя чрезвычайно умным и непобедимым. Пока однажды все не рухнуло. Виновата в чем была исключительно его самоуверенность.
Самоуверенный Таладат вовремя не обратил внимание на обиженного мальчишку. Мальчишка решил мстить, связался с кем-то из проклятых и призвал на остров существо из мира за гранью. Конечно, мальчишка об этом пожалел, но было уже поздно. Как это существо изгоняли обратно в его мир, отдельная история, но в процессе умер тогдашний глава Совета Великих Каит Еинэ. Последний из хранящих города и лучший друг Таладата. Вот так вот. С тех пор в городе нет хранящего и когда он появится -- неизвестно.
Таладат тогда чуть с ума не сошел, винил во всем только себя и, в конце концов, просто сбежал, чтобы не видеть пустой дом в заброшенном парке. А потом, год спустя, неожиданно для всех вернулся и принес в город спящего ребенка. Маленького, примерно полтора года от рождения.
У этого ребенка были такие же удивительные яркие зеленые глаза, как и у Каита. Возможно, Таладат таким способом пытался отдать долг. Может, просто вцепился в мальчишку из-за цвета глаз. Он, наверное, и сам не знает. Но ребенок обрел дом. Хоть какой-то. А несчастные учителя северной начальной школы -- головную боль на долгие годы.
Каким-то образом этот рассказ увенчался вопросом о том, что Хият намерен делать дальше со своей жизнью? А он, неожиданно для себя, понял подоплеку этого вопроса. Понял, что на самом деле Дэла вовсе не обязана с ним возиться. И Таладат не должен появляться почаще. И глаза, такого же цвета, как у мертвого друга, вовсе не означают, что обладатель этих глаз равноценная замена. Тут даже сравнивать нечего. Кем был хранящий Еинэ и кто такой Хият? Хият никто. И будет никем. Он даже не знает, кем бы хотел стать. Неприятно понять о себе такое.
Кем уж были неведомые родители зеленоглазого мальчишки, так и осталось невыясненным. Но, вероятно, они умудрились наделить свого отпрыска характером. Кто-то другой на его месте сложил бы руки и сделал вид, что так оно и задумывалось. Поэтому все в порядке, беспокоиться не о чем. Еще кто-то впал бы в уныние или стал искать виноватых. А так вот ненавязчиво поставленный на место мальчишка разозлился. В первую очередь на себя. И стал действовать.
Хият тогда надолго задумался. Оценил себя, оценил все свои знания и умения, убедился, что тех и других кот наплакал, и решил исправить эту ситуацию. Каким либо образом.
Решить оказалось легче, чем сделать. Наверное, кто-то на его месте попросил бы помощи у той же Дилы. Она на самом деле добрая и учить любит.
Или покаялся бы перед преподавателями, может, те бы сжалились.
А Хият не смог. Просто не смог. Сам не понимал почему. В конце концов, сам же довел свою жизнь до такой ситуации, самому теперь и выпутываться.
Так что Хият сделал единственное, что пришло ему в голову -- стал учиться. Как умел. Сначала просмотрел все свои учебники, понял, что половины не понимает, а в другой половине не понимает, что там необходимо понять. Потом сообразил залезть на чердак и поискать ответы в учебниках за предыдущие годы. Где-то через три месяца он поймал себя на том, что знает, о чем рассказывает учитель, и к моменту первых в жизни экзаменов на профпригодность сумел удивить весь преподавательский состав, правильными ответами на восемьдесят процентов вопросов. Учитывая, что в среднем отвечали хорошо если процентов на сорок, удивляться было чему.
Дальше пошло легче. После сумасшедшей нагрузки, бессонных ночей в компании нахально уворованного из кабинета учителя по структурам бодрящего зелья и ощущения нереальности мира, из-за коряво исполненного наложения усиления памяти, учиться со всеми постепенно и неспешно оказалось очень скучно. Все время казалось, что они топчутся на месте, переливают из пустого в порожнее. И это притом, что где-то там дальше, всего в шаге, есть что-то по настоящему чудесное и стоящее внимания. Просто нужно туда дойти. Как можно быстрее.
Хият порылся среди книг Дэлы, разобрал завалы на чердаке, и сделал очередную глупость в своей жизни. Самостоятельно провел обряд призыва стихии. Без страхующих, держащих и проверяющих, без медиков готовых оказать помощь, даже без посторонних личностей, способных позвать этих медиков. Как он рисковал, Хият понял, только когда увидел, сколько народа собралось следить за официально проводимым призывом. И сколько начинающих адептов стихий, не выдержав первой встречи, теряли сознание, начинали орать от боли, едва не устроили пожар или потоп. На его же призыв привычно откликнулась вода. Откликнулась несколько удивленно.
Разве мы с тобой еще не знакомы? Я же тебя знаю.
Странно, что этого никто так и не заметил.
Наверное, всем было не до него. Как всегда.
Впрочем, оно и к лучшему.
Чем меньше привлекаешь к себе внимания, тем меньше вокруг увивается личностей, пытающихся заставить правильно жить, делать то, что должно, и вести себя как положено.
Кому нужны все эти ограничения?
-- Что он делает? -- непонятно у кого спросила Дорана.
-- С водой разговаривает, -- сказал Калар и, печально вздохнув, добавил: -- Я так не умею.
-- О, так он круче, чем ты? -- удивилась девушка.
-- Нет, -- помотал головой парень. -- Просто способности другие.
Как ни странно, ругаться и доказывать собственное величие Калар не стал, и это не могло не радовать.
Лииран тряхнул головой и тоже посмотрел на сидевшего возле ручья Хията. Красиво. Оказывается, когда Хият не орет и не возмущается, не пытается всех распугать потусторонним взглядом, когда его лицо становится настолько спокойным, он превращается в очень симпатичного парня. Не удивительно, что Дорана уделила ему столько внимания. Причем, в таком спокойном состоянии Хият кого-то очень сильно напоминал. Кого, вспомнить нереально. Сходство скорее угадывается, чем узнается.
-- По-моему он сейчас улетит, -- ядовито произнесли за спиной.
Лииран резко выдохнул. Дин за эти три дня успел достать уже всех. До него, похоже, никак не доходило, что не он тут главный. А еще он не уставал демонстрировать свое неуважение присутствующим в команде водникам. Калар уже пытался его побить, Дорана еле удержала. Хият только улыбался. Нехорошо так улыбался. Наверняка какую-то гадость придумал. Но ведь не докажешь ничего, пока не будет поздно. И стоит ли доказывать?
-- Не улетит, -- авторитетно заявил Калар. -- Он просто разговаривает.
-- О чем?
Вопрос прозвучал так, словно Дин сомневался в способности воды говорить и во вменяемости водников заодно. Ну да, огонь обычно стихия необщительная. Разговорить его практически нереально.
-- Замолчи, а? Такая картинка красивая, хоть бери и рисуй, -- душевно попросила Дорана.
Еще одно из ее увлечений. Рисунок. Тихое такое увлечение и спокойное, наверное, поэтому, глядя на Дорану, именно об этом увлечении никогда не вспоминаешь. Хотя рисует она великолепно. Правда, только под настроение.
Ветер колыхал траву. Дергал Хията за волосы, ворошил темные пряди, находил те, которые способны на солнце становиться рыжеватыми, и радостно их демонстрировал. Ручей перебирался через камешки у самых ног, спешил что-то рассказать и бежал дальше, у него ведь куча дел. Умиротворение и спокойствие на фоне вечной спешки.
-- Мы кушать сегодня будем? -- горестно возопил от костра Тиян.
-- Будем, -- отозвался Хият, заставив компанию, наблюдавшую за его общением с водой, дружно шарахнуться.
Встал он удивительно плавным, слитным движением. Дорана завистливо вздохнула. Из человека, который умеет так двигаться, может получиться отличный мечник. С умением так двигаться нужно родиться, она сколько ни старалась, так и не научилась. С другой стороны, если не учиться, то имеешь все шансы никогда не узнать, что у тебя есть эта способность. Странно. Что-то Хията среди мечников заметно не было. Чем же еще нужно заниматься, чтобы выработать эту способность?
-- Что вода сказала? -- спросила Дорана.
-- Скоро будет дождь, и к северу отсюда идут два человека, -- ответил Хият. Умиротворение с его лица сползало, как подтаявший грим, постепенно заменяясь привычной готовностью сражаться со всеми и всем, и легким налетом упрямства.
-- Что за люди? -- спросил Лииран. Он же вроде тут главный, а значит, отвечает за всю эту ненормальную компанию.
-- Понятия не имею, -- пожал плечами Хият, демонстрируя, что ему те люди малоинтересны. -- Просто я подумал, что лучше знать об их присутствии, чем не знать. А еще немного левее горы, по которой бродят люди, спрятана страшная вещь. Только не спрашивайте какая. Вода на такие вопросы ответить неспособна.
-- Пользы от твоей воды, -- фыркнул Дин и, гордо задрав нос, направился к костру.
-- Точно побольше, чем от тебя, -- не остался в долгу Хият.
-- Заткнитесь, оба, -- очень ласково попросила Дорана.
-- Мясо сейчас сгорит, -- простонал Тиян. -- Лучше бы я его сам съел. Как только оно приготовилось. Я так старался...
Марика, которая до сих пор сидела в сторонке и что-то читала, оторвала взгляд от книги. Внимательно на всех посмотрела. Кивнула каким-то своим мыслям и стала упаковывать книгу в сумку.
Лииран окинул пейзаж тоскливым взглядом.
Ну очень дружная команда. Есть на кого положиться. Ха-ха.
Зато теперь Лииран абсолютно точно знал, почему никогда не мечтал стать во главе команды. Предчувствие было плохое. Оно и сейчас есть. Висит за спиной и тихонько нашептывает, что легче повеситься, все меньше мучений.
В шестнадцать лет Хият, как и положено, распрощался с родной школой и получил распределение на продолжение узконаправленного обучения. Стихия вода. Ранг -- воин. Почему именно воин Хият откровенно не понимал. Ничему особо разрушительному никто его не учил. Может, просто было еще рано. Или он не понимал, что такое воин с точки зрения настоящего водника. В целом обучение оказалось малоинтересным, точнее довольно занудным. Временами вообще начинало казаться, что его и не учат вовсе, просто пытаются вдолбить в голову какую-то прописную истину, которую он раз за разом умудряется пропускать мимо ушей.
А на чердаке было еще много книг. Словно кто-то специально их туда натаскал. Попадались даже совсем древние. Свободного времени у Хията было сколько угодно. Подразумевалось, что ученики в это время будут упорно тренироваться и доводить до блеска то, чему их учили. Но реально, большая часть подростков тратила это время с на другие вещи. На свидания ходили, пикники устраивали, дурью маялась или просто отсыпалась после ночных бдений на природе. Почему-то все учителя верили, что ночью начинающим легче настроиться на свою стихию. Хият разницы не видел. Пикники он не любил. Девушки его старательно избегали или просто он не понимал, с какой стороны к ним подходить. Дурью он успел намаяться за время обучения в школе. А спать не хотелось. Поэтому он читал книги и проводил эксперименты на свой страх и риск.
И в какой-то момент все, что он успел узнать, все что успел сделать, все, что у него получилось или не получилось, сплелось в единый узор, и Хият увидел четкую картину. Мир наконец обрел равновесие. Стихии и плетения перестали быть набором правил. Он стал видеть, что и куда нужно направить, чтобы получить тот или иной узор. Начал понимать, как тот или иной узор влияет на действительность. Оказалось, уметь быстро считать и удерживать в голове нагромождение правил вовсе не обязательно. Достаточно знать, что ты хочешь сделать, видеть, как ты это делаешь, и понимать, что именно и для чего ты делаешь.
Хият нашел свое направление, свой ранг. Самостоятельно! И это оказался совсем не воин. Создавать ему нравилось гораздо больше, чем разрушать.
А характер что, просто набор реакций на обстоятельства. Если человека пытаются бить, он учится защищаться. Если его пытаются унизить, он учится отвечать так, чтобы его сочли кем угодно, только не существом, которое можно безнаказанно унижать. Если за человеком прочно закрепилась репутация полнейшего идиота, это вовсе не значит, что он не может быть умным. Хотя бы наедине с самим собой. Когда вокруг была куча людей, у Хията быть умным почему-то не получалось.
И куда оно все девалось?
Обещанный ручьем, с которым общался Хият, дождь начался ближе к вечеру. Хорошего настроения он никому не добавил. Лиирану вообще захотелось малодушно сесть на ближайший камешек, пожаловаться на судьбу и послать вызов, чтобы его группе открыли портал в город. Пускай с этой проклятущей речкой разбирается кто-то другой. Кто-то более компетентный. Или хотя бы рвущийся работать и обожающий горы. Мало ли идиотов.
Дождь успел всех основательно намочить, пока они брели до отмеченной на карте пещеры, и прекращаться видимо не собирался. Удовольствие от дождя получал только Калар. Хият был равнодушным и задумчивым, он мог не услышать, что к нему обращаются, мог уставиться так, словно впервые увидел, а потом диковато улыбнуться и попытаться куда-нибудь исчезнуть.
Лиирана такое его поведение напрягало. Водники так на дождь реагировать не должны. Им во время дождя всегда хорошо.
Кажется, у некоего Лиирана Вуе паранойя.
Командир группы.
Простейшее задание, если подумать. Забраться на гору и посмотреть, что там случилось с истоком реки, а он паникует и всех в чем-то подозревает. Эту группу собрали вовсе не для того, чтобы кого-то ловить и обезвреживать. Какой идиот будет сидеть на этой горе, дожидаясь личностей, заинтересовавшихся его художеством? Даже если придут люди неспособные ему ничего сделать, все равно дожидаться их никто не будет. Ведь если что-то случится, следом за начинающими магами обязательно придут профессионалы. А сейчас просто нужны были люди разных направлений. Чтобы наверняка. Чтобы хоть один что-то почувствовал. Почувствовать -- это уже не мало, это словно за ниточку ухватиться. А клубок потом распутается, никуда не денется.
Точнее, распутают. И, скорее всего, без участия нашедших конец этого клубочка.
Вот только предчувствие у Лиирана было...
Кто бы заставил это предчувствие замолчать? Оно частенько поднимало панику без причины. Вопило, взывало и требовало. А потом, после долгих размышлений, оказывалось, что кто-то просто не вовремя что-то сказал. Пустые такие слова, не имеющие ни малейшего значения.
Лииран покивал сам себе и очень внимательно посмотрел на Хията, бездумно таращившегося куда-то в темноту. Напрягает. Хият вообще странный парень, но сегодня его странности преодолели все возможные пределы.
Складывается впечатление, что он что-то задумал. Что-то такое, что в принципе не может понравиться всем остальным.
Наверное, это паранойя.
И вечно ошибающееся предчувствие.
Хият, он ведь безобиден, просто немного не от мира сего.
Дождь шел два дня, словно издевался. То медленный и печальный. То ливень. То реденькие капли, которые казалось, вот-вот закончатся, а вместо этого предвещавшие начало очередного вселенского потопа. Идти куда-то по такой погоде? Неразумно. Искать что-то в воде, когда с неба льется другая вода, попросту бессмысленно. Да и мокнуть как-то не хочется. Даже водникам.
Дин, похоже, вообще с ума сходить начал. Он дошел до того, что начал обвинять попеременно то Хията, то Калара в том, что этот дождь призвали именно они. Лииран сначала пытался доказать огневику, что такое им будет попросту не по силам, для этого нужен огромный резерв или несколько десятков накопителей. Ни того, ни другого у них нет. Потом смирился, махнул рукой и стал дожидаться того момента, когда Дин решится начать драку. Взывать к разуму этого человека бессмысленно. Нет у него разума.
К счастью, так и не дождался.
На третий день в пещеру заглянуло солнце. Лииран сначала глазам не поверил. Вышел наружу, немного понаблюдал, как далеко внизу, у подножья горы собирается белесая дымка, расползается туманными языками, цепляется за кусты и деревья. Улыбнулся, прищурившись, солнцу, и пошел будить остальных. Пещера успела надоесть всем. Дожидаться пока подсохнет почва нанесенная сюда ветром? Ха! А мы по камешкам, по камешкам. Сколько до той речки идти? Пустяковое расстояние. И камней много. Но сначала придется поесть, иначе Тиян не простит. Он ведь старался, готовил.
Оказывается, когда ты понимаешь, что ты хочешь сделать, понять, как это можно сделать, не так и сложно. Ты просто видишь, чего тебе не хватает, и начинаешь это искать. Собирать крохи информации, примерять, смотреть со стороны, пока картинка не станет цельной. Да, на это уходит гораздо больше времени, чем на стандартные плетения или конструкции из стихии и чистой силы, вытащенной из ауры, зато такие плетения прочнее и совершенней. И когда ты полностью их осознал и запомнил, сплетаются они мгновенно. Стихии нравится оставаться собой.
А что-то объяснить? Хият пытался, честно. Только у него слов не хватило, чтобы описать свои ощущения. В конце концов, кто-то просто решил, что у парня хорошая интуиция и прочная связь со стихией. Возможно, он прав. Только интуиция какая-то странная. Недоверчивая. Требующая тысячу раз все перепроверить и еще немножко поискать, вдруг какой-то фрагмент подходит намного больше для этой головоломки. Заставляющая думать, работать, не спать ночами, пока не будут проверенны все возможные варианты.
Временами это было интересно. Временами доводило до бешенства, и Хият бил мешок с песком, чувствуя себя настоящим психом. Временами очень хотелось с кем-то поделиться очередной проблемой. Вот только человек, который мог бы выслушать и понять, находился далеко, у него была куча своих проблем, проблем, решение которых помогало ему жить и чувствовать себя достойным этой жизни. Навязывать ему решение теоретических задач? Верх наглости.
Лучше попытаться придумать что-то такое, что может ему помочь.
А говорить можно о пустяках. Рассказывать дурацкие новости. И пытаться убедить то ли его, то ли самого себя, что все будет хорошо, шансы есть всегда, даже в такой безнадежной ситуации.
Да, на тот момент ситуация казалась совершенно безнадежной. Но мириться с ней все равно не хотелось. Поэтому Хият искал выход. Складывал очередную головоломку из кусочков. Впервые в жизни не для себя.
Решение, решение, времени совсем мало, а решения нет. Попросить у кого-то помощи? Не смешно. Во-первых, не помогут. Если бы могли, то не позволили бы много лет назад появиться существу из-за грани рядом с городом. Или, по крайней мере, быстренько его изгнали, не жертвуя жизнями нескольких десятков жителей города. Принцип тот же. Стихию выпустили, стихию нужно как-то остановить и вернуть обратно. Какая разница, куда возвращать? А еще нужно как-то удержать ускользающую жизнь. Это тоже сложно, хотя, можно запечатать тело в стасис, а потом, подлечив, оживить. Но если не поймать стихию, оживлять бессмысленно. Это будет уже не человек. Стихия унесет с собой и разум, и чувства, и желания. Растение и то более человечное и живое, чем то, что останется в итоге.
Во-вторых, проклятая клятва. Клятва, данная с перепугу. Единственному настоящему другу. Он ведь в тот момент мог просто уйти, исчезнуть. А вместо этого пришел, рассказал и потребовал поклясться. Что бы ни случилось, что бы кто ни сделал, как бы ни отреагировал, молчать. И Хият поклялся, поклялся стихией. Но сначала сообразил сделать две вещи. Замкнуть свою стихию на нем, а его -- на себе. Даже не сказал, насколько это опасно, где он это вычитал, и сколько было выживших. Друг, конечно, потом понял, успел прочувствовать, постоял на грани, как и Хият, и так же сумел шагнуть обратно, не испугавшись непонятной ему воды, протянув ей руки, позволив обнюхать и запомнить.
А потом он орал и грозился убить. А Хият прятал под рукавом ожог и пытался сообразить, как этот парень может без вреда для здоровья носить в себе такое? Огонь. Бесконечный пожар. Очень яркий, без дыма и обгоревших головешек. Хияту было страшно просто перед этим стоять, он закрыл глаза, когда это коснулось его руки, и чуть не заорал от боли, пока это пыталось его узнать и запомнить. Но каким-то чудом не отступил, не шарахнулся и дождался того мгновения, когда огонь перестал обжигать. Странное чувство. Ты знаешь, что должно быть горячо, а гладишь пламя как кошку и это приятно.
И вот теперь проклятущая клятва не позволяла Хияту заговорить. Что бы ни случилось. А он, единственный настоящий друг, как оказалось, пророк. Случилось многое. Его отец от него отрекся. Официально. Лишил дома и имени. Хотя, какая ему разница, он же возвращаться не собирался. Смирился. Решил умереть, очень громко и запоминающеюся.
А Хият искал решение, которого нет. Цеплялся за его стихию, тянулся через то огромное расстояние, которое было между ними, и рассказывал разные глупости. Жаловался и просто общался, терпеливо выслушивал его черный юмор и радостно кричал где-то глубоко внутри. Живой! Все еще живой! Все еще есть время!
Вот только времени становилось все меньше и меньше, а решение ускользало и пряталось. Очень была нужна помощь. Необходима. Очень.
И однажды Хият эту помощь получил. Неожиданно для себя. Неожиданно для всего города. Такое никто бы не смог вообразить, такое бы даже в кошмаре никому не приснилось. Он получил помощь. Даже клятву при этом не нарушил.
Хияту исполнилось восемнадцать лет, и ему вручили наследство. Вместе с ним, конечно, головную боль. Но это неважно. Важно, что среди этого наследства есть решение, которое он так долго искал. И главное было, чтобы гордый упрямец поверил. Просто взял и опять поверил, ведь на доказательства времени не было.
Он ведь на самом деле единственный, кто умеет Хияту верить. Безоговорочно. Остальные просто не понимают, а когда Хията не понимают, он не может объяснить. Мир становится слишком сложным и чуждым.
Хият не мог потерять человека, который умеет ему верить. Эгоистично с его стороны, правда? И неразумно. Нельзя держаться только за одного человека. Ведь если исчезнет этот человек, держаться больше будет не за кого. И не факт, что кто-то посторонний захочет удержать его.
Хотя, кто знает? Может это и правильно в его случае. Ни перед кем не нужно отчитываться, нет необходимости лгать и изворачиваться просто потому, что никому оно не интересно.
Хият знал, что этот упрямец бы улыбнулся в ответ на все эти сомнения и размышления, снисходительно так. Он гораздо больший эгоист, мелкие слабости приятеля его забавляют.
А сейчас главное было, чтобы этот гордец выжил. Вопреки всему. Хият верил, что он согласится с его решением, может, что-то подкорректирует, но согласится. Выбора ведь все равно не было, хуже уже быть не могло.
А когда опять будет много времени и никуда не нужно будет спешить, Хият расскажет ему о своей головной боли. Ему понравится. Такого даже он напророчить не смог. Слишком оно невероятно.
Впрочем, согласиться-то приятель согласился, но сколько нервов подпортил, вспоминать не хочется. Видимо, смириться с собственной смертью ему было проще, чем осознать то, что есть шанс выжить. Вот Хияту и приходилось убеждать и спорить. Согласовывать и в тысячный раз перепроверять... И бояться. И вести с самим собой разговоры для успокоения, чувствуя себя совершенно сумасшедшим. И изредка разговаривая с этим упрямым ослом, пытаясь что-то доказать то ли ему, то ли себе.
Вот для чего ты со мной споришь? Ты же знаешь, я прав. Традиция, да? Такая себе дурацкая традиция. Забудь о ней хоть на время. Потом вспомнишь. Главное, чтобы это потом было. Да, да, я мелкий, глупый и несамостоятельный. А еще бесполезный. Помню. А ты самодовольный болван. Возомнил себя героем и жертвенным барашком в одном лице. Это надо же. Не можешь расстаться с мыслью о красивом самоубийстве?
Боишься и сомневаешься, да? Нет? Не лги себе, лучше смирись, что ты тоже человек, а потом забудь. Нет, не о том, что человек, а о сомнениях и страхе. Просто забудь. На время.
Ах, все зыбко и ненадежно? Где? В каком именно месте ненадежно? Это твой блистательный план просто верх глупости. А насчет моего ты ошибаешься. Я его действительно продумал. И какая разница, когда я думать научился? Оскорбить пытаешься? Ну-ну. Ты же знаешь, как я играю в "Поле". Ты у меня ни разу не выиграл. А здесь, то же самое "Поле". Главное правильно расставить ловушку. Чем умнее человек, тем охотнее он в нее попадется. Я знаю. Я именно так всегда тебя переигрывал. И не только тебя.
Итак, наши стихии связаны. Какой же я предусмотрительный, оказывается. Сам себе удивляюсь. Значит, никуда твой огонь не денется. Бросится помогать, как миленький. Защищать и хранить. А потом я аккуратно верну его на место. Теперь я умею. Теперь я многое умею. Я сын моего безнадежного отца и моей решительной мамы. Я внук их родителей. И потомок тех, самых первых. Я велик на самом деле. Только никому не говори, ладно?
Хотя кому ты можешь сказать...
Не обращай внимания, я шучу.
Так вот...
Вот оно, мое наследство. От мамы. От отца тоже есть, но отцовское сейчас не поможет, потом о нем расскажу. Не поверишь, но мне просто принесли письмо. Кто? Крылатые вестники, кто же еще? Оно у них очень долго хранилось, но вот пришло время, и они его принесли. Письмо от моего отца. На завещание похоже. Кто мой отец? Поверь, сейчас это неважно, потом расскажу. Думаю, ты посмеешься. Так вот, письмо. Старое. И я просто следовал указаниям из этого письма. Да, там куча всего было, извинения, объяснения, просьбы. Не важно оно сейчас. Важно, что следуя указаниям, я нашел сокровище, но об этом тоже потом. Главное мамино наследство.
Ритуальный нож. Настоящий. Представляешь? Освященный. Нет, мои предки не приносили людей в жертву, все не так страшно. Они себе кровь пускали. А моя кровь, моя кровь почти то же самое, что чистая стихия. Бесполезная штука на самом деле. Если дело касается живых. Но ты же будешь мертв, почти, и я смогу к тебе спуститься, вывести обратно. Больше всего радует то, что ты будешь после этого не просто жив, а практически здоров. Возможно,даже здоровее, чем был до этого. Ага, оригинальный способ излечения. Жаль, что не от занудства и излишек самомнения.
Я же говорю, кровь почти как стихия. Знаешь, сколько в ней силы? Представляешь. Зачем тогда эти дурацкие вопросы? Открою страшную тайну, твоя такая же, но ты воспользоваться своей не сможешь, твои предки не призывали духов, не делились с ними силой, не позволяли им занять свое тело. Фактически, моя душа шире.Не знаю, как объяснить, это нужно почувствовать. Хочешь попробовать? Пробуй. Но результат будет поколении в четвертом, не раньше. У моих предков просто религия была такая. Довольно странная.
Дальше. Вот это придется сделать тебе с собой самому, и это будет больно, очень больно, я проверял. Другого способа просто нет. Амулет создать ты не успеешь. Не в этом случае. Знаешь же, как долго приходится неживое перестраивать, для того, чтобы оно могло в себя вместить чуждую ему силу. Следовательно, придется превратить в амулет себя. На время. Он сработает и станет просто бесполезным переплетением шрамов. Это защитит тебя от твоего же огня и не позволит ему сбежать, когда исчезнет замыкающий круг. Ага, правильно понял. Моя стихия станет чем-то вроде катализатора. Как только она станет наполнять амулет силой, вмешается огонь и попытается ее перебороть, что-то вроде защиты своего пространства, а я в тот же момент отступлю. Амулет сработает, и огонь окажется там, где я его в прошлый раз видел.
Теоретически все просто. Ага, мамино наследство. Ага, такое можно проделать только с почти мертвым. Ты главное не тяни. Не доводи себя до грани. Остановись раньше, запусти защиту, перевяжи запястья или что он там тебе порежет и падай в стасис. Чем ты будешь живее, тем быстрее я тебя вытащу. Хочешь досмотреть представление до конца? Плохая идея. Честно. Оно того не стоит.
Мститель начинающий...
Ага, конструктив нужен. Тогда слушай и не перебивай своими пафосными речами. На меня они давно не действуют. И не раздражают.Молчи и слушай!
Чем наносить шрамы? Да чем хочешь. Где? Наверное, лучше где-то на ноге, там не так заметно и меньше шансов, что твой учитель заинтересуется. Порежешь ногу, лезь в воду и тянись ко мне, я тебя подержу, пока будешь метки закреплять. Стихия все-таки не твоя, лучше перестраховаться. Нет, огнем метки ставить нельзя. Нужно чтобы вода первая потянулась. Огонь, он же упрямый, как ты.
У нас все получится. Хуже ведь в любом случае не будет. Куда уж хуже?
Да откуда мне знать, зачем оно мне нужно?! Считай, что мне был брошен вызов, а я так просто не сдаюсь, как оказалось.
Знаю, что дурость.
Все, конец разговора.
Вот так вот поговорить, с мыслью, что больше он спорить не станет. Все ведь доказано, вроде. А потом спустя несколько дней начать этот разговор заново. Либо с ним, либо с самим собой. И это вместо того, чтобы подумать о более важных вещах. Например, как вовремя оказаться рядом с тем местом, где будет проводиться ритуал. Загнать великого собирателя стихий на гору оказалось совсем не сложно, у него был невелик выбор мест с подходящими параметрами, а то, что такое место нашел ученик, очень порадовало и заставило убедиться, что и на этот раз удача на его стороне. А вот как на эту гору улизнуть официально несовершеннолетнему? И чтобы никто на поиски не бросился и ничего не заподозрил... Та еще задача. Но тут помогла Даринэ Атана. Которой настолько не хватало людей, что она начала непрошедших экзамен рассылать группами в самые неожиданные места.
Ведь если кто-то заметил что-то странное, но, скорее всего, не опасное, то этого кого-то, скорее всего, и пошлют с этим странным разбираться. В крайнем случае, можно будет увязаться без разрешения. Подумаешь, потом накажут. Возвращать целую группу ради того чтобы наказать немного раньше, вряд ли станут.
А там можно будет отлучиться по своим делам. Даже если бросятся искать, сразу не найдут.
В общем, с новоявленным командиром очень повезло. Опыта по присмотру за подчиненными у него не было. Он даже не догадался нагрузить их полезным обществу трудом, чтобы от всяких глупостей отвлечь.
Наверное, улыбка у Хията была злорадная, хорошо, что никто не заметил.
-- Что это? -- спросил Лииран, удивленно рассматривая выуженную из воды штуковину.
-- Накопитель, -- равнодушно пожала плечами Марика. -- Обычный накопитель. Просто без стопора и сильный очень. Поэтому и заметили, как он заряжается. А так, красиво сделано. Мастер создавал. Кто, можешь не спрашивать, я не знаю. Не местный наверное. Я ничего похожего на эту вещь не встречала. Знаешь, каждый мастер оставляет свой след в ауре предмета, в ощущениях, каждый придерживается каких-то признаков, которые я, увидев несколько раз, могу узнать. А здесь... Признаки незнакомы совершенно. Ощущения и аура... Не уверена. Кажется, что-то подобное встречала, только не в накопителях и даже не в амулетах. Где, не помню.
-- Понятно.
Ага, понятно, что ничего не понятно. Всего лишь сильный накопитель, который кто-то почему-то бросил в реку, куда-то ушел и не вернулся до сих пор. Может, вовсе уронил, а ты тут думай, зачем? Уронил, не смог вспомнить где и ищет до сих пор. Только не там, где надо. Отличная версия. Правда, что-то в нее не верится. Еще этот дождь. И люди, о которых ручей рассказал. И страшный предмет где-то. Впрочем, пусть думает кто-то другой. Что случилось с рекой, они поняли, большего от них не требуется. Можно спокойно возвращаться.
Интересно просто.
И еще Дин носится со своей паранойей.
-- Калар, дождь точно никто не призывал? -- на всякий случай спросил Лииран у стоявшего рядом парня
-- Не уверен, -- задумчиво сказал водник.
-- Что?! -- Вот так сюрприз. Не уверен он. -- Почему не уверен?
-- Понимаешь, когда дождь призванный... -- Калар задумался.
-- След остается, -- попытался угадать Лииран.
-- Примерно, -- согласился Калар.
-- И?
-- Непонятное что-то. Вроде все, как положено, и одновременно что-то все время ускользает. Не понимаю. Может просто фон от накопителя, он к воде привязан. Может, дождь был призванный, только я не понимаю как. Его нужно контролировать, а контроля я не чувствую. Может, к предмету привязали? Только к какому? Он бы фонил на половину острова. Да и кому это нужно? О, вспомнил, чисто теоретически можно привязать не к предмету, а к самому себе. Главное, далеко не уходить от того места, которое нужно полить, а так, можно заниматься чем угодно. Только, это просто теория. Там все слишком сложно, куча усилий нужна, а результат сомнителен. Проще вязать на предмет или контролировать, периодически возвращая дождик на место. Еще для этого нужно быть очень сильным водником, точнее не так, нужно иметь очень крепкую связь с водой, вплоть до того, что сможешь спокойно под водой дышать. Чтобы выработать такую связь... Даже не знаю, кем нужно быть и сколько для этого нужно времени. Это словно самому водой стать, научиться чувствовать как вода. Но тогда воду можно будет просто попросить, и дождь будет идти хоть год без перерыва.
-- Понятно, -- глубокомысленно кивнул Лииран, хотя на самом деле мало что понял. -- Хият! -- позвал следующего эксперта по дождям.
О, чудненькое выражение лица. Словно на месте преступления застукали. Взгляд такой, неуверенный и руки прячет.
-- Хият, дождь могли призвать?
-- А? -- водник несколько раз хлопнул глазами и взгляд приобрел осмысленность. Настроился на нормальное восприятие мира, наверное. -- Ага, могли.
И отвернулся. Пейзаж ему там нравится, что ли?
-- Хият!
-- Что?
-- Если могли, то как?
Хият обернулся и посмотрел, как на умалишенного.
-- Обыкновенно, -- пожал плечами. -- Тут воды куча.
Опять отвернулся. Может его по голове стукнуть. Вот тем камнем. Чтоб наверняка.
Командир группы глубоко вдохнул, выдохнул и решил продолжить разговор.
-- По-человечески объясни, -- потребовал Лииран, стараясь, чтобы оно прозвучало уверенно и терпеливо.
Хият повернулся полностью, всем телом, крутанулся грациозно и застыл, уставившись на Лиирана, как на личного врага.
-- Берешь речку, вон ту, -- для большего понимания ткнул пальцем в похожую в этом месте на широкий ручей речку. -- Ложишься в воду. Настраиваешься. Когда начинаешь слышать шепот, вылезаешь, стараясь не оборвать связь. Подбираешь на берегу камешек. Греешь его в руках. Потом выцарапываешь на нем символ дождь и что-то, что могло бы подсказать воде, когда именно этот дождь необходим, и бросаешь его в воду. Если ты воде нравишься, дождь пойдет. Если нет, не пойдет.
-- Ээээ, Калар, такое сделать кто-то может? -- спросил Лииран. У Хията был странный, вдруг просто бредит.
-- Он может, -- указал второй водник на Хията. -- Я нет. Наверное, потому и не вспомнил этот способ.
-- Почему не сможешь? -- заинтересовался Лииран.
-- Я не умею с водой разговаривать. Хоть сутки полежу в реке, никакого шепота не услышу.
-- Понятно.
Значит, чисто теоретически, кто-то вроде Хията мог призвать дождь. Зачем только? Паранойя -- вещь заразная, наверное. Сначала Дин заболел, теперь вот его командиру передалось. Или это гора так плохо на людей влияет? Всемирный заговор, не иначе.
-- Ладно, с дождем пусть кто-то другой разбирается. Переночуем здесь и утром пойдем обратно. Накопитель мы нашли. Остальное не наши проблемы, -- принял решение Лииран, попытавшись задавить на корню свое любопытство.
Группа вразнобой закивала. А Хият одарил благодарным взглядом. Интересно, за что? Неужели ему здесь настолько нравится, что лишняя ночь кажется подарком? Странный парень.
Лииран покачал головой. Что-то он упустил. Какая-то мысль бродит на краю сознания. Настырная такая.
Точно!
-- Хият! -- заорал Лииран.
-- Что тебе еще от меня нужно? -- взвыл тот в ответ. -- Я думаю, неужели не видно?
-- Успеешь подумать. Дождь призывать твоим способом обязательно прямо здесь? Или можно вниз по течению спуститься?
-- Да хоть до моря дойди. Без разницы. Только тогда еще место нужно указать. Отстань от меня, а? Я думаю. У меня тут идея, а ты меня отвлекаешь.
-- Ладно, думай, -- махнул на него рукой Лииран. Большего все равно не добьешься.
А дела все веселее и веселее. Дождь теоретически мог призвать кто угодно, купавшийся в этой речке. Накопитель могли просто удачно уронить. Совпадений куча. И предчувствие странное.
Только, зачем вообще об этом думать? Разве его кто-то просил? Пусть думает кто-то другой, в чьи обязанности это входит. Команда, набранная на скорую руку, со своим заданием справилась, причины странностей реки выяснила. Лииран напишет отчет, великая и добрейшая, она же мудрейшая Даринэ Атана найдет очередного козла отпущения и заставит его разбираться в произошедшем. Пусть у него голова болит от всех этих непонятностей.
А пока можно отдохнуть. Горы же. Пейзаж красивый, тихо, птички поют, солнышко припекает. Хоть бери и загорай. А проблемы лучше не искать, особенно если они прячутся.
А утро началось с сюрприза.
Пропал Хият.
-- Кто-нибудь мне объяснит, куда делся этот придурок? -- прорычал Лииран, с ненавистью глядя на камень у своих ног.
Ага, ты еще поори и ногами потопай, радостно подсказал внутренний голос. Произведи впечатление на подчиненных.
-- Сказал, что ему нужно сходить в одно место, которое здесь недалеко, -- сонно ответил Тиян. -- Сказал, что скоро вернется.
-- Вот гад, -- прочувствованно произнес Лииран. Кто же знал, что Хияту захочется в одиночестве погулять в этих не шибко безопасных горах? -- Давно он ушел?