Такси плавно приземлилось на бархан и начало заваливаться на бок, таксист проклиная пески, гироскоп и гравистабилизаторы, поднял машину над поверхностью.
Извини, придется прыгать. - В его глазах читалось непонимание - Такой молодой, у тебя же вся жизнь впереди, сдался тебе этот Лабиринт! Может передумаешь?
Я покачал головой, этот разговор повторялся слишком часто. Приложив подушечку большого пальца к глазку идентификатора и расплатившись таким образом, я поспешил покинуть кабину, прежде чем разговор дойдет до 'О родителях ты подумал?'. Уже в прыжке я услышал ворчание о романтической молодежи, дальнейшее заглушили порывы ветра, и такси благополучно исчезло в верхних слоях атмосферы.
Сгруппировавшись в воздухе, время на симуляторах было потрачено не зря, я скатился по склону бархана, встал, отряхнулся и огляделся. Незатейливый пейзаж ничем, кроме местоположения и размера песчаных холмов, не отличался от виденного мной сотни раз на голоснимках. Поспешно укрывшись от нескончаемой пыльной бури под силовым куполом, я сполз по стене Входа. Ноги дрожали, и в голове появилась мысль, что еще не поздно передумать, никто не скажет, что я трус и не будет издеваться. Лет двести назад такое могло случиться, во время повального паломничества к Лабиринту, когда у входа стояла очередь, а через каждые несколько метров продавались сувениры, еда и оружие, над прилавками разворачивались голограммы расхваливающие товар.
Нет, я не могу изменить своей мечте, что мне чужое мнение, если я перестану уважать себя? Вспомнился первый репортаж, про Лабиринт увиденный в 20 лет, журналист, точнее журналистка с точеной фигуркой и лицом по последнему писку моды, стояла напротив Входа и рассказывала историю конфликта с Корсонами. Это был репортаж приуроченный к столетию Победы. Конечно, как всегда, репортерша умолчала о том, что перевес на стороне эскадры Галактического Союза был сто к одному и что Корсоны, маленькая, гордая расса, не давали никакого повода, зато в красках были расписаны их не существовавшие кровавые культы, создание 'Абсолютного Оружия', агрессивность. Да здравствует ГС, спасший рядового налогоплательщика!
Я встал, мне удалось 'навинтить' себя, пусть говорят, что я делаю это из протеста против общества, если бы они узнали правду, я бы давно сидел в психушке на краю галактики. Поди объясни им, что делать что-бы то ни было из протеста, глупо, я делаю это в память о Корсонах, из уважения к их культуре. Сколько раз засыпая, я представлял себя одним из них, сильным, ловким и главное - независимым. Пора, пока не прогорел запал.
Дверь в Входа бесшумно открылась, пропуская меня, после тщательного сканирования в левой стене открылась ниша. Приятный женский голос попросил меня оставить коммуникатор на входе, поскольку он может пострадать в Лабиринте. Я положил коммуникатор в нишу, отругал себя за такую неосмотрительность, и поблагодарил невидимую благодетельницу.
Стены были покрыты барельефами объясняющими религиозный смысл посвящения через проход лабиринта. Первый барельеф изображал корсонца с тысячей рук в каждой из которых было разное оружие. Все тот же голос предупредил меня, что первое испытание проверяет мое владение оружием и пока я не приступил к нему я могу еще повернуть назад. Ну вот, и здесь то-же самое, мне уже 150 лет, юность кончается, сейчас я на пике своих сил, если я передумаю сейчас, то мои шансы лишь уменьшатся. Шаг вперед.
Использование личного оружия запрещено, оружие для испытания будет выдано вам в нужный момент.
Второй барельеф изображал того же корсонца борющегося со странным чудовищем. Плита пола под ногой подалась вниз. Я автоматически упал выхватывая бластер. Против моих ожиданий на меня не посыпался град лазерных выстрелов. Поднявшись я одел очки для инфракрасного виденья. В нескольких шагах передо мной высветилась полоса инфракрасного луча. Прижавшись к стене я перекрыл луч рукой. Часть стены отошла в сторону и оттуда вышел робот очень похожий на чудовище с барельефа.
Защитное поле прощально мигнув исчезло.
- Я нейтрализовал все твое оружие кроме меча. Чтоб пройти дальше ты должен доказать мне, что ты настоящий воин, которому для победы нет надобности прятаться за щитом технологии. - Его голос звучал так, как будто действительно выходил из глубин преисподней. Подтверждая свои слова он достал меч в точности скопированный с моего, вплоть до потертостей на коже рукояти. Я отметил про себя качество их сканирующих устройств.
Робот встал в неизвестную мне боевую стойку, держа меч над головой. Вытаскивая меч я успел подумать, что в такой стойке он может ненароком отрубить один из своих рогов.
Мечи скрестились, с едва слышным напряженным гудением. Монстр по силе и опытности был со мной на одном уровне. После получаса схватки я заметил дальше по коридору барельеф на котором воин и демон без каких-либо видимых повреждений раскланивались с мечами в ножнах. Перетряхнув в памяти знания о религии корсонов, я отпрыгнул назад и выключил меч. Увидев это, мой противник остановил свой удар посередине и последовал моему примеру.
- Ты хороший воин и знаешь, когда надо оставить оружие и попробовать другой путь.
- Мы с тобой сражаемся уже полчаса и я вижу, что ты, достойный противник. Этот бой может окончиться смертью нас обоих. Я предлагаю встретиться позже, когда один из нас будет опытней и сможет выжить, чтобы рассказать об этой славной битве.
- Да будет так!
Мы раскланялись и робот вернулся в свою нишу.
Следующий барельеф изображал воина прорубающегося сквозь толпу мелких бесов. На протяжении следущих нескольких километров моя вернувшаяся защита спасала меня от неисчислимых выстрелов в спину. Гравибраслет раскалился от частого употребления. Только дойдя до следующего изображения воина коленопреклоненного перед раненым товарищем я расслабился и впрыснул питательный раствор с амфетаминами. Через пять минут усталость и голод превратились в смутные воспоминания.
Сразу за поворотом, в луже зеленой крови лежал корсонец с пробитой ногой. Видимо была задета артерия. По корсоновским обычаям раненых надо добивать, увечным не место в обществе. Выстрел из бластера прекратил мучения бедняги, В ответ на выстрел, раненый взорвался как космическая мина. Меня отнесло и хорошенько тряхнуло о дальнюю стену. Когда я очнулся, другой раненый уже лежал на месте первого. Оставив его на пока, я поднес автоаптечку к ноющему боку. Аптечка диагностировала перелом трех ребер, без внутреннего кровотечения, и вероятное сотрясение мозга, и посоветовала принять регенератор костных тканей и обезболивающее. Я согласился и почувствовал четыре коротких укола, пустые капсулы выскочили как гильзы. Подозревая, что при моем приближении он тоже взорвется, я спрятался за поворотом и метнул горошину гранаты. Я успел отбежать на пару метров, когда стена огня и ударная волна догнали меня. К счастью они уже успели разбиться при повороте и защитное поле легко поглотило их. Не медля я побежал назад и смог наблюдать формирование ловушки уже с другой стороны. Десяток юрких роботов вынырнул из стен и через считанные секунды исчез, оставив на полу раненое тело.
Мимо меня проплыл барельеф воина перевязывающего ранение друга, который незаметно заносит над ним нож. Да, у настоящего воина не должно быть жалости, но это уже слишком! Загудел гравибраслет, и барельеф превратился в дым.
Следующая картина изображала детишек и стариков, в окружении милых зверюшек, подносящих усталому путнику еду и воду. Начав понимать психологию корсонцев, я не удивился увидев маленький, мохнатый комочек спешащий мне на встречу.
После этого воспоминания слились в одну череду. Падение на пол, гудение гравибраслета и взрывная волна срывающая с меня защитное поле. Разнообразнейшие зверьки, один другого милее. Детишки резвящиеся между собой и внезапно достающие из-за пазухи бластер, или кидающие резиновый мячик, разносящий пол коридора. Старички предлагающие отравленные яства, а в случае отказа мечущие заточенный поднос.
Питательная капсула у барельефа воина в окружении обнаженных девушек, вернула меня к реальности. Я не считаю себя бабником, но после двух дней на космическом корабле и трех в лабиринте, испытание похотью было самым сложным.
Сначала мне на встречу вышла влажная нимфа, словно только что вышедшая из морской пены, в прозрачном пеньюаре и с бокалом вина в руке. Одной встречи наших взглядов было достаточно чтоб понять, что дальше я пройду только через ее труп или когда она соизволит насытиться. Особого желания ублажать (даже так хорошо сделанного) биоробота, который ко всему еще может взорваться в любой момент, у меня не было. Нимфа растворилась в воздухе под нежное гудение гравибраслета. Подружки нимфы ушли вслед за ней в небытие. Распластанные на полу парочки приглашали к ним присоединиться.
Наконец компьютер скорее всего усомнившись в моем притяжении к противоположному полу, видимо сканировал мой мозг.
Предо мной из воздуха соткали ЕЕ. Я даже не помню как ЕЕ зовут, запомнилось только лицо, тело и голос, которым нельзя наслушаться. Мы проговорили всю ночь, но лишь неделю спустя я понял, что что-то осталось там. И только на привале, переворошив мешок я понял что.
Разум отчаянно вопил и сопротивлялся, но он отошел на второй план.
Не знаю сколько времени прошло, не считал. Вдруг я понял, сидя в кресле и покуривая трубку, что мне здесь делать нечего. Разум наконец пробился сквозь пелену тумана и возопил что-то о галлюциногенах. Правая рука нехотя протянулась в карман и повернула аптечку анализатором к телу в ее нормальное положение. Как она перевернулась не знаю, но думаю это могла бы рассказать не сразу умершая нимфа, просвеченная мной на предмет взрывчатых веществ. Кто же думал, что у нее ядовитые зубы.
Дальше все шло в сплошном тумане видимо в аптечке не было противоядия от этого галлюциногена. Настоящие и воображаемые враги шли на меня, неотличимые друг от друга ... защитное поле сказало, что мне придется идти дальше без него ... гравибраслет расплавился от напряжения ... я похоронил пояс защитного поля ... пол в этом чертовом лабиринте чертовски прочный ... рука, там где был браслет почернела и отпала, не беда, новая вырастет ... бластер сказал, что он отказывается стрелять в кого попало, теперь он будет стрелять только в того, в кого хочет ... интересно, дождется-ли меня Дэй ... бластер расстрелян за бунт ... а кто собственно такой этот Дэй? ... я вижу свет в конце тоннеля ... похоронил аптечку и последнюю ампулу питательного раствора.
Видимо питательный раствор или амфетамины поддерживали во мне сомнамбулическое состояние, химия вобще наука загадочная.
Уже вторые сутки я иду по абсолютно пустым коридорам, последний барельеф изображал воина в пустыне борющегося с песчаным смерчем. Кто-то поселился в моей голове, мне это не нравится, но зато с ним приятно побеседовать, мы во многом схожи. Ноги уже почти не слушаются, ничего, не в первый раз жрать нечего.
Коридор прямой как стрела. Впереди все время маячит яркий свет. Относительно слабой люминесценции стен он похож на звезду в космосе. Главное не спать. Кто знает какие ловушки ждут меня. Может в этом свете прячется тот самый песчаный смерч. Нет, тот второй говорит, что корсонцы отождествляли смерч с безумием. Может тот второй прав и я сошел с ума? Почему я иду на четырех ногах? Неужели я превратился в животное? А, нет, я просто устал. На четвереньках ползти намного легче, чем идти на двух.
Абсолютность,
как впрочем и
все остальное,
относительна.
Вот и ворота, без створок и слепящий свет внутри.
Посередине комнаты на воздухе висит шкатулка.
Она такая маленькая. Неужели ради такой малости я шел все эти годы? Годы? Секундомер включенный при входе в лабиринт показывал две недели, шесть дней и двадцать часов. Правила лабиринта дают мне три недели на прохождение. У меня есть еще целых четыре часа доползти до шкатулки. Этого хватит с лихвой, у меня еще останется целых ... полчаса встать и открыть ее.
Встать оказалось сложней чем я думал, хорошо хоть можно держаться за шкатулку. На крышечке написано "АБСОЛЮТНОЕ ОРУЖИЕ". Странно почему корсонцы обладающие настолько сильным эгоцентризмом не написали "АБСОЛЮТНОЕ ОРУЖИЕ КОРСОНОВ"?
Осталось пять минут. Чертовски неудобно открывать шкатулку единственной непослушной рукой.
О чччерт! Что это за мертвяк глядит на меня со дна? Нет, не мертвяк, вроде живой, фууу. Я утер обрывками комбинезона выступивший было на лбу пот. Надо же он тоже испугался и утирает пот! И рука похожа на мою. Истерический хохот сотряс мое тело.