В нашем славном городе областного значения бушует весна со всеми присущими ей атрибутами: льют ливневые дожди, цветёт и умопомрачительно пахнет сирень, девочки влюбляются в мальчиков, мальчики - в девочек и всем кажется, что вот пришла она - та самая любовь, которая бывает один раз в жизни.
Через полгода совместной жизни всё у нас пошло как-то не так...
В пять лет мама наряжала меня в белое платье, расчёсывала чёрные кудри и выводила на прогулку. Нам просто не давали проходу. Прохожие оглядывались, некоторые бросали восторженные возгласы: "Какая красивая девочка! Кукла!" Кто посмелей подходил поближе, сюсюкал, совал мне в руки сладости.
Заканчивая школу, я влюбилась с первого взгляда в брата моей подруги, старше меня лет на восемь. Приходила к ней в гости, сидела, пока он не возвращался домой, хихихала по-дурацки, несла всякую чушь. Успев к этому времени жениться и развестись, он то сходился с женой, то разбегался. У них росла дочь.
В один из таких уходов, он увёз меня на чью-то дачу. Когда всё произошло, озадаченно спросил:
- Юля, тебе сколько лет?
- Восемнадцать, - соврала я, приписав себе два года.
- И у тебя ещё никого не было? Вот так дела... Ты почему мне не сказала?
- А зачем? - я потянула его на себя.
Мы провели вместе конец недели, валяясь в чужой постели и расхаживая голышом по дому. Я была счастлива, липла к нему, целовала, обнимала...
В воскресенье вечером вернулись домой. Больше он не звонил, и вскоре я узнала, что он окончательно помирился с женой. Я звонила ему на работу, подкарауливала по вечерам, устраивая безобразные сцены, то умоляя не бросать меня, то угрожая, что расскажу всё его жене... Выслушав меня, спокойно бросал в ответ:
- Юля, отвали.
Всё прошло, вылилось слезами, горестным опытом первой неудачной любви. Я дала себе слово быть впредь более осмотрительной, не влюбляться больше так без оглядки.
Школа я закончила без троек и поступила в наш пединститут, на математический факультет. Чего меня туда понесло и сама не знаю. Пришла подавать документы на иняз*, а знакомая секретарша шепнула, что на иняз* уже десять человек на место, а вот на математику совсем нет конкурса. Мне было всё равно. Никакими сверхталантами я не обладала, не мечтала стать великой актрисой или певицой, в медицинский точно бы не пробилась, а высшее образование в жизни пригодится.
Впервые я пожалела о своём выборе, когда пришла в школу учительницей на преддипломную практику. Ведь я всё знала о школе до сих пор лишь "с другой стороны барьера".
На дрожащих ногах я вхожу в восьмой класс, подхожу к учительскому столу, из-за которого меня почти не видно. На меня внимательно смотрят совсем взрослые ученики, под их пристальными взглядами чувствую себя обнажённой. Девочки, накрашенные дорогой косметикой, придирчиво оценивают, как я одета и причёсана. Усатые мальчики, ухмыляясь, о чём-то перешёптываются друг с другом. Оттарабанив заплетающимся языком тему урока, я стала вызывать их к доске. Первый же ученик (до сих пор помню его фамилию - Каретин) оказался громилой под два метра ростом. Я едва достаю ему до брючного ремня...
С трудом пройдя практику, сдав выпускные экзамены и получив диплом, я в школе больше не показывалась.
Я кареглазая двадцати восьми летняя брюнетка, миниатюрная, изящная, обладательница маленьких стройных красивых ножек. Люблю их демонстрировать, надевая коротенькую юбочку и обувь на высоченных каблуках. Периодически появляются у меня поклонники, но все отношения складываются как-то несерьёзно. Да я и не спешу замуж, мне нравится моя свободная жизнь. Считаю, что ещё успею нацепить на себя ярмо замужней дамы.
С работой мне повезло. Александра Павловна, тётя Саша, мама моей близкой подруги Ритки открыла несколько лет тому назад туристическое агенство. Сразу две сотрудницы ушли в декретный отпуск, и Ритка, зная, что я ищу работу, привела меня на собеседование:
- Ты не беременна? - был первый вопрос тёти Саши.
Я клятвенно заверила, что нет, и предложила принести справку от участкового гинеколога.
- Ладно, верю, оформляйся. Учти, я начальник строгий, и никаких "тётя Саша" на работе. Ступай к Стеценко, он тебя введёт в курс дел.
Она ещё долго ворчала вслед, что заморочка ей с этими молодыми дамами, один Коля Стеценко верный и надёжный и рожать, похоже, не собирается.
Работа мне моя нравится. Зарплата хорошая, к тому же, расширяет кругозор. Новые страны, неизвестные до сих пор города. О Турции, Греции и Египте я уже знаю, по-моему, больше местных жителей. Мои клиенты меня любят, у меня хватает терпения на все их заморочки. Вот и сегодня потратила полдня на будущих молодожёнов. Им приспичило жениться в декабре и они никак не могли определиться, где провести медовый месяц, Она рвалась в Альпы на лыжи, а он желал погреться и покупаться в море. Предложила им съездить в Израиль, там в Эйлате в декабре не холодно, а, если повезёт и на Голанах выпадет снег, смогут покататься на лыжах .
В ноябре рано темнеет. Я закрыла нашу контору, вышла на улицу в глубоких раздумьях: ехать сразу домой или сходить в торговый центр. Необходимо было несколько пополнить свой гардероб тёплыми вещичками. Троллейбуса не было, с неба сыпала мелкая крупа, я стала замерзать в своих тоненьких колготах и отправилась греться в ближайший универмаг.
На входе висел большой плакат:
"Сегодня вечером у нас проходит презентация книг молодых авторов:
Лидия Синельникова. Сборник стихов "Осенние полотна".
Марк Привалов. Главы из нового романа "Уставшие сосны". Привалов автор нашумевшего триллера "Тёмные коридоры", по которому был снят одноименный сериал. Приглашаем всех желающих на второй этаж напротив секции "Всё для дома""
В магазине было тепло. Расстегнув куртку и сняв вязанную шапочку, я распушила свои чёрные кудри и отправилась за покупками. Выбрав всё необходимое в отделе женского белья, поднялась на второй этаж за обувью. Ещё поднимаясь по ступенькам, услыхала приятный женский голос, старательно декламирующий:
... я открываю створки,
Чтоб раствориться в безднах океана.
И вкус твой чёрный-чёрный, горький-горький
Ввергает нас в небесную нирвану.
Дождь отступает, ночь и тёмный город,
И на мгновенье кажется всё чище.
А голод сердца, он как тела голод
Всё не находит то, что вечно ищет..**
Поэтесса была уже немолода, но тщательно за собой следила: волосы подкрашены, на пальцах свежий маникюр, костюм аккуратно сидел на её располневшей фигуре. Вслушиваясь в ритм стихотворения, я невольно задалась вопросом: как люди начинают писать стихи? Как понимают, что именно этим они должны заниматься в своей жизни? Просто рождаются таланты, гении и в детстве уже пишут рифмованные строчки? А кто из нас не сочинял стишки, учась в школе?
Или живут себе обычной жизнью, сидят за столом, надев на локти нарукавники, и сводят скучнейший в мире дебит с кредитом. Зевая от скуки, едят свой завтрак, спят с женой(мужем), бьют по попке провинившихся детей и ставят их в угол... Но однажды ночью просыпаются, а в голове гениальные строки, стихи, подобные которым ещё никто до них не написал! И всё! Прощайте серые будни! Родился новый поэт! И пишут, и пишут, позабыв о скучной работе и сопливых детях...
Синельникова закончила читать и стала раздавать автографы. Желающих их получить оказалось не очень много и вскоре она ушла. Я отправилась к обувной секции. Ничего подходящего не выбрав, пустилась в обратный путь.
Синельникову сменил молодой мужчина, читающий что-то монотонным голосом. Я подошла поближе.
* - факультет иностранных языков.
** - стихи автора.
Глава 2
Народу собралось довольно много. Всем интересно было посмотреть на автора, написавшего роман и сценарий к прошедшему недавно по центральному телевидению сериалу. Я прислонилась к колоне, ничего не видя из-за своего маленького роста, потом нахально стала ввинчиваться в толпу, пока не оказалась почти у стола, в центре происходящих событий. Словно почувствовав мой пристальный взгляд, автор оторвался на пару секунд от своих бумаг и посмотрел мне прямо в глаза. Во всяком случае, мне показалось, что он смотрит именно на меня.
И в этот момент я ощутила сильный толчок в область диафрагмы. Такой сильный, что не будь я окружена толпой, поддерживающей меня со всех сторон, наверное, упала бы... О! Я тут же её узнала. Это она - жестокая, коварная, приносящая лишь страдания и разочарование - Любовь с первого взгляда. А я ведь даже толком ничего не успела увидеть. Сделав несколько глубоких вздохов и выдохов, стала внимательно его рассматривать. Автор читал стоя, хорошо было видно, что он невысокого роста, именно такой, как мне нравится. Я не люблю высоких мужчин. Нет, я неправильно выразилась. Не так, чтобы совсем не люблю, но, в качестве моих партнёров, они меня не устраивают. У меня сразу развивается комплекс неполноценности, чувствую себя крохотной моськой на привязи, которая лает чуть слышно где-то внизу у самой земли, а её двухметровый хозяин, не слыша, озирает с высоты своего роста окрестности, перемигиваясь на ходу со знойными длинноногими блондинками. И в минуты интимной близости люблю видеть глаза обнимающего меня мужчины, целовать его губы, а не дышать ему в пупок...
Да, что-то я отвлеклась. Всё мне в нём понравилось. Высокий лоб с полуостровками залысин в волосах цвета спелого каштана, узкий разрез чернющих, как я успела заметить, глаз, большой рот, белые зубы. Кто ты, незнакомец? Что сулит мне встреча с тобой? Я не слыхала ни слова, и, по раздавшимся внезапно аплодисментам, сообразила, что он закончил читать. Рядом в киоске продавались его книги, люди покупали и подходили к нему за автографами. Я тоже купила первую книгу, вторая, отрывки из которой он читал, оказывается ещё не дописана. Дождавшись терпеливо пока толпа разошлась, подошла к нему и протянула книгу. Открыв обложку, он удивлёно уставился на меня. Ещё бы! Я написала ему: "Позвоните мне. Юля. Мой номер..." Развернувшись, быстро направилась к выходу.
Троллейбус пришёл быстро. Не успела я подняться и пройти во внутрь, в его сыроватое тепло, как ощутила, что в сумочке вибрирует мобильник. Пристроив сумки с покупками на освободившее сидение, суетливо открыла сумку. Надо же! Уже позвонил! И, волнуясь, нажала на кнопку ответа:
- Алло!
- Привет, Юлёк! Это Леон Зутермайстер. Ты мне почему не отвечала? Я раз пять звонил?
Я узнала этот приятный, с лёгкой картавинкой баритон. Только один мужчина в мире называл меня "Юлёк". Мой давний поклонник, швейцарец, банкир и красавец Леон Зутермайстер. Мы были знакомы более трёх лет, но встречались редко. Лео, как он любит выражаться, живёт в поездах и самолётах, курсируя между Цюрихом, где находился их банк, и всем остальным миром.
Познакомились мы на отдыхе, куда вырвались с Риткой в разгар бархатного сезона, получив от её мамы премию за успешные продажи туров. Успев в прошлые отпуска посетить Париж, Лондон, Северную Италию и Венецию, набегаться по музеям и картинным галереям, оттоптать ноги на знаменитейших площадях и улицах, нафотографироваться на фоне Эйфелевой башни, Duomo di Milano* и башни Big Ben**, мы мечтали о ленивом отдыхе, поваляться на берегу тёплого Средиземного моря в неге и ничего неделании. Прилетев в Турцию, устроились в прекрасной гостинице в Анталии, где было "всё включено"
На следующий же день с нами познакомились Леон и его швейцарский коллега Тобис Гуйер, прекрасно владеющие русским языком. Леон - среднего роста, стройный, натуральный блондин с огромными голубыми глазами, тут же прилип ко мне Весь последующий отпуск мы провели парами: Рита с Тоби, я с Лео. Моя подруга переселилась в номер к швейцарцам, а Леон въехал ко мне.
Я рассчитывала на короткий курортный роман, но отношения затянулись. На протяжении всех лет, приезжая в Киев или Одессу, Лео всегда находил возможность встретиться со мной и провести несколько дней и ночей.
- Юлёк, я завтра буду в Киеве. Приезжай на выходные, я тебя встречу на вокзале. Как же я соскучился по моей маленькой девочке, по моей черноволосой Барби...
Мы не виделись полгода, он не спросил меня, как мои дела, не вышла ли я замуж за это время, уверенный, что я прибегу по первому же его зову. Я не смогла устоять перед его обаянием и в субботу утром первой же электричкой отправилась на встречу с ним. Разглядывая в туманной предрассветной дымке за окном грязно-серый, мрачный пейзаж поздней осени, думала о том, что скоро зима, работы будет меньше, а свободного времени больше, что нечем мне это время занять и как жаль, что Привалов так и не позвонил.
Встречи с Лео всегда легки и приятны. Он весел и щедр, даёт мне почувствовать себя обожаемой и красивой женщиной. Мы заселились в самом центре города, в гостинице "Хаятт Ридженси", не уступавшей по дизайну лучшим Европейским отелям. Отправившись с утра по своим банковским делам, Лео оставил мне оплаченное приглашение в Спа- салон и даже новый, упакованный в пакет купальник. "А вдруг моя девочка забудет, что здесь можно поплавать в тёплом закрытом бассейне?"
Вдоволь наплававшись, попарившись в Спа, побаловав себя массажем тела и масками для лица, вернулась в номер вся такая свежая, красивая, ожидающая моего мужчину. Он позвонил ещё с дороги:
- Дарлинг, я сгораю от нетерпения...
Но это не помешало ему аккуратно раздеться, принять душ и лишь затем улечься со мной в постель, одаривая меня своими ласками...
Переведя дыхание, он выпустил меня из объятий:
- Юлёк, встань пожалуйста, и закрой глаза.
Я послушно поднялась.
- Только не подглядывай...
Взяв меня за руку, сделал со мной пару шагов. Я услыхала, как что-то щёлкнуло и его прохладные пальцы заскользили по моей шее.
- Смотри!
Открыв глаза, я ахнула от восхищения.
В большом зеркале я увидела своё отражение. Обнажённая, похожая на маленькую статуэтку, с тонкой талией и округлой грудью. На шее белым золотом отливало колье, спускающееся треугольником, украшенным с двух сторон бриллиантиками и большим изумрудом в центре.
- Лео, я не могу принять такой подарок, это очень дорого.
Он подошёл сзади и обнял меня за плечи:
- Нет ничего дороже, чем такая прекрасная девушка, как ты, Юлия. Такая роскошь не имеет права лежать на полке ювелирного магазин, ей место на твоей шейке. А поскольку по гороскопу ты Дева, тебе полагается носить изумруды и алмазы.
Его руки скользнули мне на грудь, слегка сжимая, погладили талию и заскользили вниз... Я повернулась к нему, обняла за шею, приникла губами к его губам...
Вечером мы поднялись в бар на восьмом этаже. Пошёл снег. Из больших окон открывался прекрасный вид на ночной Киев, покрытый белым одеялом, золотились ещё не засыпанные купола Софийки.
В воскресенье утром я вернулась домой и вышла на работу. Вечером мне позвонил Марк Привалов.
* - Миланский собор
** - Часы Биг Бен
Глава 3
Когда раздался телефонный звонок и на табло высветился незнакомый мне номер, я сразу поняла, кто звонит. Я так разволновалась, что даже не хотела сразу отвечать, но, спохватившись, охрипшим вдруг голосом, вымолвила:
- Алло, - и замолчала. Жили бы мы в Швейцарии, мой собеседник, обидевшись, мог тут же отключиться, так как там принято называть себя, неважно звонят ли тебе или звонишь ты, втолковал мне в своё время Леон. Но мы жили не там, а тут, и мужчина спросил:
- Простите, я не ошибся номером?
Я его сразу узнала и, прокашлявшись, ответила:
- Нет, нет. Это я - Юля.
- Юля, что с Вами, Вы нездоровы? Сейчас такая погода, все ходят простуженные.
- Да, то есть, нет, нет. - Что я заладила "нет" да "нет". - Со мной всё в порядке. - И замолчала. Теперь мяч был на его стороне поля.
- Хорошо... Вы сегодня вечером не заняты? Может, посидим где-нибудь. Попьём кофе?
- Нет, - опять я "нет"... - Да, я свободна.
- Я заеду за Вами через час. Скажите куда...
Через час... Я никак не могла сообразить, что одеть. Всё у меня падало из рук, пока мама, не услышав шум из моей комнаты, оторвалась от сериала и вошла ко мне. Увидев меня мечущуюся без толку по комнате среди разбросанных вещей, она испугалась:
- Дочка, что случилось? Ты здорова?
- Мама, я здорова, он мне позвонил, скоро приедет, а я не знаю, что одеть... - мне хотелось плакать.
Спасибо маме, она не стала расспрашивать кто и что, обняла меня, успокоила и помогла собраться.
Вот где пригодилась норковая шубка, купленная мною в магазине мехов на Крите. Без шапки, рассыпав кудри по пушистому воротнику, в красном шерстяном платье и сапогах на высоком каблуке, я вышла из подъезда. Он уже ждал меня за рулём серебристого "Рено". Выйдя из машины, взял за руку, помог спуститься по ступенькам и усадил на сидение рядом с собой:
- Юля, Вы прекрасны, - и перегнувшись на заднее сидение, вручил три алые розы. - Поехали?
Я молча кивнула, не в состоянии вымолвить ни слова и не сводя с него откровенно влюблённых глаз.
Мы сидели за столиком в небольшом кафе "Лимон" выполненном в стиле старой Англии конца Х1Х века. Официант протянул мне меню, но я попросила Марка сделать заказ, так как знала, что кусок в горло не полезет. Но блины с икрой были восхитительны, кофе ароматным и тирамисо свежайшим. Марк предложил мне выпить. Он не пил, будучи за рулём. Я отказалась, и так была достаточно возбуждена его близостью. Мы чокнулись чашечками с кофе, перейдя на "ты". Я не обманулась: у него были узкие глаза, тёмные как угольки.
- Марк, - поинтересовалась я, - в вашем роду татаро-монголы не водились?
- Он рассмеялся от души:
- Похоже, что водились, и не только они. Там и поляки были, и евреи, и один из прадедушек был казах.
Беседа потекла сама собой. Я расспрашивала о фильме, как это случилось, что интересного было на съёмках. Он с удовольствием рассказал, как позвонил ему режиссёр, как предложил снять фильм по его роману, который его весьма заинтересовал. Марк согласился. Остальное было делом техники: подписали контракт, сценарий написал другой человек, а Марк лишь подкорректировал. При подписании контракта Привалов оговорил своё участие в кастинге актёров и считал своей большой заслугой выбор главного героя. Артист, сыгравший его, стал знаменитым после выхода сериала и ему уготован долгий и успешный путь в отечественном кинематографе. На съёмках Марк был всего однажды, ему просто интересно было посмотреть всю эту "кухню". Любое отступление от первоначально написанного сценария согласовывалось с ним.
Мы засиделись допоздна. И, когда сидя в машине, Марк спросил меня куда едем, ответ был однозначен: к нему.
О, эта первая ночь с мужчиной, которого ты избрала! Она заслуживает всех звучных эпитетов и восхитительных стихов. Словами трудно передать тот восторг души, когда каждая выемка твоего тела совпадает с каждой выпуклостью его, и составляется идеальный совершенный пазл, впервые испробованный Адамом и Евой... Я уснула, прижимая его руку к своей груди. Мне нужно было ощущать его присутствие наяву и во сне.
Но он всё-таки ускользнул от меня. Проснувшись утром, обнаружила Марика сидящего раздетым у компьютера. Укутав его пушистым пледом, отправилась на кухню готовить завтрак. Я не сомневалась тогда, что выйду замуж за этого мужчину и рожу ему сына...
Глава 4
После новогодних праздников я перебралась к Марку. Теперь я работала на полные три ставки: первая - работа, вторая - все домашние дела и третья, основная, - Привалов. А ведь когда-то он вполне справлялся без меня. В доме было чисто, рубашки постираны и наглажены. Значит... значит кто- то до меня занимался его бытом? Я знать об этом не желала, и не собиралась устраивать ему сцен ревности. Талант нужно опекать и лелеять.
Марк полностью окунулся в свой роман, забывая поесть, помыться и поспать. По-моему, занимаясь со мной любовью, он думал, как бы поскорее всё закончить и бежать к компьютеру. Машину и свою небольшую квартиру он купил, получив гонорар за роман и сценарий фильма. Денег ему отгрохали не мало, мог бы приобрести и что-то побольше и по современней. Но он решил по другому. Оставив работу журналиста в местном издательстве, отдался полностью писательскому труду, проживая заработанные деньги. За "Уставшие сосны" уже получил аванс и теперь его поторапливали с окончанием. Иногда он орал, как ненормальный:
- Юля! - и я мчалась к нему, выключив утюг или сняв с плиты горячую сковородку.
- Юля, - он усаживал меня к себе на колени и зачитывал только что написанную сцену:
"Когда на лес опускалась ночь, сосны пели друг другу колыбельные, сплетаясь ветвями в знак признания в вечной любви..." - Ну, как?
- Нормально, только "вечная любовь" - это такой штамп, придумай что-нибудь другое...
- Да?
Я гладила его, задумчивого, по щекам, целовала, пока он не начинал мне отвечать на поцелуи и уносил на руках в соседнюю комнату.
В один из холодных снежных дней, едва я переступила порог и уселась в прихожей стягивать сапоги, он позвал меня:
- Юля, иди быстренько ко мне...
Я разулась, разделась и, потирая замёрзшие руки, вошла к нему.
- Вот как ты думаешь, это разве нормально, что Влада( главная героиня книги) уехала на две недели, не сказав ни слова, а Тимур(главный герой) не ищет её, не волнуется... Но мне нужно что-то придумать, чтобы они расстались на короткое время, не имея связи друг с другом. Это же не первобытные века. Телефон, интернет, телевизор в каждом углу. Как тут пропасть?
- Марик, пусть они поссорятся из-за чего-то и выдерживают характер, а ты сегодня ел что-нибудь? И когда ты последний раз брился?
Он почесал подбородок:
- Да, ты права, Влада с ним поссорится за... ну, я придумаю за что... Так она и попадёт в лес...
Он точно о Владе волновался больше, чем обо мне, переживая, что Тимур к ней безразличен, не замечая, что я уже дней десять почти ничего не ем, каждые полчаса бегаю в туалет, где меня выворачивает до самых печёнок. Я понятия не имела, как он прореагирует на новость, что у нас будет ребёнок.
Но сначала нужно его оторвать от дисплея, накормить и потом начинать серьёзный разговор. Он ел механически, не чувствуя вкуса пищи, хотя я приготовила его любимую котлету по-киевски. Я отложила разговор до ночной поры. Разнежившись в моих объятиях, он будет готов меня выслушать. Но ни в эту ночь, ни в следующую я его так и не дождалась и уставшая засыпала. Я подождала до субботы. Марик позволил себе утром поспать, пригревшись рядом со мной, а, открыв глаза, привлёк к себе, осыпал поцелуями с головы до ног. Давно уже не было у нас такого утра, он просто не мог оторваться от меня, а я плавилась в тёплом мареве чувственных ощущений... Потом, приподнявшись над ним, спросила, глядя пристально в его глаза:
- Марик, скажи, а если у нас появится ребёнок?
- Появится? Что значит появится? Дети - не Дед Мороз, постучал и вошёл, их нужно выносить сначала в этом маленьком животике, а потом родить. Ты что хочешь сказать? - он сел на кровати, скрестив ноги, внимательно посмотрел на меня. Улыбка исчезла с его лица.
- Марик, я беременна. Он уже в моём маленьком животике.
- То есть, как беременная? Ты уверенна? - почему мужчины всегда задают женщинам этот глупый вопрос? - Нет, Юля, я не согласен, сейчас не время, ну, дорогая, я не против, но сейчас... Мне нужны тишина и покой, а ребёнок - это плач, бессонные ночи, ты будешь занята только им... Нет, Юлечка, пожалуйста, дай мне закончить книгу...
- Книгу? Я буду занята только ребёнком? Так он родится через семь месяцев, ты две книги напишешь. Марик, ты урод. Живи в своём выдуманном мире, я уйду к маме... - я сказала это в полной уверенности, что он будет сейчас умолять меня остаться, не бросать его, но он, отвернувшись процедил сквозь зубы:
- Уходи... Или аборт, или мы расстаёмся...
Я молча поднялась, побросала свои вещи в сумку, вызвала такси и уехала.
Леон позвонил и поздравил меня с наступившим Новым Годом. Ни о чём, по обычаю, не спрашивая, лишь сообщил, что скоро будет в Киеве. Я тоже не распространялась о переменах в моей личной жизни, так как хотела встретиться с ним и вернуть подарок - дорогущее колье. Мне нужно было учиться как-то жить дальше.
Время шло, Привалов не звонил. Я тоже выдерживала характер. Наступила ранняя весна, сразу стало тепло. Мой животик потихоньку рос. Я представила себе в какой ужас придёт тётя Саша, когда узнает, что и я беременная...
Однажды, не выдержав, я поехала к Марку. Понимала, что не нужно, но ничего не могла с собой сделать. Жила ещё надежда, что он увидит меня, растает и мы помиримся. Долго звонила в дверь, никто не открывал. Когда я повернулась уходить, дверь скрипнула и на пороге появился заспанный мужчина:
- Ты чего девушка звонишь с утра пораньше? Тебе чего нужно?
Я растерялась:
- Простите, мне нужен Марк, - я посмотрела на номер квартиры. Может ошиблась адресом?
- К Привалову что ли? Так он не живёт здесь. В Москву переехал две недели назад. Эй, ты чего? Тебе плохо? Заходи, чаем напою.
- Нет, спасибо, голова закружилась, всё прошло. Я пошла.
Но дяденька был настырный, не отпустил, затащил в квартиру, где всё осталось так же, как было при Марке. Только пахло иначе и в его кабинете вместе компьютера стояла детская кроватка, в которой спал ребёнок. Кроватка, хм...
Дядечка напоил меня вкусным свежим чаем и рассказал, что снимает у Привалова квартиру, тот ему дальний родственник. Книгу Марк закончил и уехал покорять Москву. Значит, Марик полностью вычеркнул меня из своей жизни.
Когда спустя какое-то время мне позвонил Леон и сообщил, что ждёт меня в Киеве, я поехала на встречу с ним.
Глава 5
Мы сидели в лобби на третьем этаже в удобных креслах, среди высоких вазонов. Здесь тихо, не видно входящих-выходящих с сумками и чемоданами, не мелькают застеклённые кабинки лифтов. Кажется, что гостиница пуста. Леон покачивал маленькой ножкой, обутой в дорогой ботинок из тонкой кожи, я пила кофе и облизывала крем с пирожного, так мне было вкусно. Я его не торопила, ждала, о чём же это он хотел со мной поговорить:
- Юлёк, - он сглотнул, волнуясь. - Юлёк, в моей жизни произошли некоторые перемены. Я получил новую должность. В Москве открывается филиал нашего банка где я буду генеральным директором. Моей кочевой жизни пришёл конец. Я прошу тебя стать моей женой.
От неожиданности я поперхнулась:
- Женой? Я? Ты что, любишь меня?
- Юленька, я любил и люблю тебя все эти годы...
- Почему ты мне никогда об этом не говорил?
- Я не мальчик, чтобы бросаться фразами. За признанием женщине в любви должно стоять предложение руки и сердца. Но я не мог допустить, чтобы ты была женой коммивояжера. Теперь, когда я обосновался на одном месте, я хочу прожить свою жизнь с тобой.
Не хочу притворяться, что его предложение стало для меня такой уж неожиданностью, но теперь я должна была дать ему ответ, рассказать обо всём. И я рассказала о своей любви к Марку, о том, что жду ребёнка и что Марк меня бросил. Лео задумался, постукивая пальцами по подлокотнику кресла.
- Юлёк, это не имеет для меня никакого значения. Я сам тебя к этому подтолкнул, оставив за тобой право выбора свободных отношений. Подумай, я тебя не тороплю. Марк хочет ребёнка?
Я отрицательно покачала головой.
- Ладно, ты устала, поднимайся в номер, я пойду пройдусь.
Я действительно чувствовала себя уставшей. Ранний подъём, дорога, предложение Леона... Нужно было всё это обдумать.
Леон пришёл через несколько часов, я дремала на диване. Мы спустились вниз поужинать. Он меня не торопил, болтал о всякой ерунде, рассказывал интересные истории из своих путешествий. Потом поднялись наверх. Лео проводил меня до двери и поцеловал в щеку:
- Спокойной ночи, любимая. Я в соседнем номере... - и ушёл.
Дождавшись полночи, я вышла в коридор и на цыпочках, оглядываясь, как вражеский лазутчик, прошла три метра до его комнаты, потянула за ручку. Дверь открылась, он её не закрывал, знал, что я приду... Сбрасывая на ходу тапочки, халат, сорочку, подошла к его постели. Он лежал с открытыми глазами, ждал меня, я нырнула в его объятия. Боялась, что после Марка, останусь холодной и безучастной, но моё тело с готовностью откликнулось навстречу Лео. При своих миниатюрных размерах, он был награждён природой недюжинными мужскими достоинствами, был терпелив и ласков. Это была настоящая ночь любви.
Наш сын Эрнест Зутермайстер родился крепким здоровым крикливым мальчиком с раскосыми чёрными глазами. Мы снимали в Москве прекрасную квартиру в тихом зелёном районе, оплачиваемую банком. Я ждала пока Эрику исполнится годик, чтобы выйти на работу. Мне хотелось продолжить работать в сфере туризма. Но Лео предложил пойти на курсы банковского дела, открывшиеся при его банке. Он считал, что это открывает мне новые перспективы, и я смогу работать в банке, когда мы вернёмся в Швейцарию. Параллельно я изучала немецкий язык, швейцарский вариант немецкого и совершенствовала английский. Четыре дня в неделю я была занята, Эрик оставался с няней. Три остальных проводила с моей семьёй.
Книга Марка вышла из печати и красовалась в витринах всех книжных магазинов и киосков. Лишь издалека увидав зелёную суперобложку с отпечатанными на ней большими буквами: МАРК ПРИВАЛОВ, я отводила глаза и переходила на другую сторону улицы. У меня не было ни малейшего желания её читать.
Сыну исполнилось полгода, мы гуляли с ним в парке, когда зазвонил мой мобильный. Высветившийся номер был мне до боли знаком:
- Юля, Юля, где ты? - Марк был явно встревожен.
- Что случилось, Марик, у тебя картошка подгорела?
- Юля, мне плохо, я умираю...
Марик всегда умирал, когда у него температура поднималась до 37.2 и был лёгкий насморк, поэтому я не очень всполошилась.
- Юля, я в Москве, в Центральная клинической больнице Семашко, это на улице...
- Марк, я знаю, где это, я тоже живу в Москве. Что с тобой стряслось?
- Ты в Москве? Какое счастье. Ты можешь ко мне приехать? Я очень болен, у меня острый лейкоз. Всё лечили меня от ангины, пока не поставили диагноз. Мне тяжело говорить, приезжай.
Я позвонила Лео, попросила, чтобы он вернулся пораньше домой. Раньше я никогда не звонила ему на работу и он понял - случилось что-то экстраординарное. Только спросил:
- Что-то с Эриком? Я ответила, что нет. Он примчался через сорок минут и я отправилась к Марку.
Увидела его и сердце сжалось. Выглядел он ужасно: лысый, жёлтый, худой, лежал в постели вытянув поверх одеяла тонкие руки:
- Юля, как хорошо, что ты пришла. Прости меня и спаси, мне очень плохо. У меня было достаточно времени обо всём подумать и понять, как я был жесток и не справедлив. Мы бы могли создать семью, растить ребёнка, которого я заставил тебя убить. Сможешь ли ты простить меня?
Сев рядом с ним, взяла его за руку:
- Я тебя давно простила. И знай, у тебя есть сын.
- Сын? Правда? Как бы я хотел на него посмотреть, только не сейчас, мальчику не нужно меня видеть таким. Вот когда выздоровею...
Он не спросил, как ребёнка зовут, не попросил показать его фото на мобильном. Эх, Марик...
- Не волнуйся, сейчас всё лечится, я пойду поговорю с врачом, а ты покушай виноград.
Проведя с Марком весь день, вернулась домой, когда ребёнок уже спал, а Лео терпеливо дожидался меня. Я рассказала мужу, что врач меня ничем не утешил, что прогноз, увы, не самый благоприятный и остаётся надеяться, что молодой здоровый организм справится с болезнью. Сообщила ему, что завтра с утра опять поеду в больницу, но Леон меня внимательно выслушал, попросил записать точный диагноз и никуда не ехать, пока он не позвонит.
Я всё утро не могла найти себе места. Он позвонил лишь ближе к полудню и сообщил, что Марка перевели в Онкогематологический Центр, где он получит самое лучшее лечение. Завтра из Швейцарии доставят современный новейший препарат, который Марк будет принимать.
Как Леон всего этого добился и сколько ему это стоило, я так никогда и не узнала.
Эпилог
Жизнь моя, сделав временной виток по спирали, словно вернулась в ту же точку. Теперь дважды в неделю по вторникам и пятницам, я ездила к Марку домой. Болезнь отступила, но он был ещё очень слаб. Вначале он хотел, чтобы я приезжала к нему каждый день, а то и вообще оставалась на ночь. Но я сразу ему заявила, что при всём при том у меня есть ещё семья, ребёнок, которому я нужна и предложила нанять ему приходящую домработницу. Он категорически отказался.
- Я, Юля, никого кроме тебя видеть не могу.
В эти дни по утрам Лео подвозил меня на рынок. Я покупала свежие фрукты и овощи, творог и домашнюю ряженку. Приезжая к Марку, будила его и мы отправлялись в ванну. Он отказался мыться без меня, говорил, что однажды чуть не упал от головокружения. Я купала его, а он жаловался плаксивым голосом:
- Видишь, Юля, видишь, что со мной сделала болезнь и лекарства. Я уже не мужчина. Ну-ка потри тут, потри... Видишь, никакой реакции... Всё, жизнь моя кончена, кому я нужен полный импотент в мои тридцать плюс...
Я успокаивала его, уговаривала набраться терпения, организм молодой, всё наладится.
- Нет, Юля, ничего не наладится. А, знаешь, я окрепну и напишу роман о себе, о своей болезни. Я уже знаю, чем он закончится: герой, победив болезнь, кончает жизнь самоубийством...
Нужно было что-то с этим делать.
В один из дней, закутав его в махровую простыню и усадив на диван, я удалилась в спальню. Выйдя оттуда замотанная в халат, подошла к нему и сбросила халат. На мне был чёрный комплект, купленный в дешёвом секондхенде. В голове мелькнуло: "Увидел бы меня мой муж..."
Полуобнажённая грудь вываливалась из кружевного лифчика. Узкий пояс с резинками поддерживал ажурные чулочки. Больше на мне ничего не было. Губы накрашены ярко красной помадой, волосы туго стянуты на затылке. Виляя бёдрами, я приближалась к Марку. Он открыл рот и так и застыл, боясь шелохнуться. Потом резко поднялся ко мне навстречу, простыня упала на пол. Он был в полной боевой готовности...