Аннотация: Правообладание: все принадлежит Амано Акира. Сериал "Небесные хроники" пишет Чиф-сан.
Мало кто, знал, но у Рокудо Мукуро была семья. Он очень тщательно скрывал и то, что женат, и то, на ком он женат, и то, что есть дети. Двое красивых и милых мальчиков. Сказать, на кого они были похожи не представлялось возможным. Изящные черты лица, тонкие губы, огромные синие глаза (как говорил сам Мукуро, "пока синие") и смех - прямо как у папочки, язвительный характер, красные волосы и виды используемого оружия - мамины.
Когда после очередной выходки близнецов Рокудо вопросил небеса "И в кого вы у меня такие?!", получил ответ - простой и незатейливый - "Мы сочетаем в себе лучшее от обоих родителей, папочка!".
Дети носили фамилию матери, которая тоже не была на слуху. Всего лишь простая мера предосторожности: о том, что некий Рокудо - особо опасный преступник и сильный иллюзионист, частично поддерживающий Вонголу, были осведомлены если не все, то многие. А о том, что у него есть помощники, помощницы и ученики, соответственно, очень даже не многие. Тем более ему следовало скрывать факт наличия детей. Знала только госпожа Савада - босс семьи Вонгола. А она тайны хранить умела.
Почти все будущее поколение предполагаемых Хранителей училось в Японии. Поэтому вопроса о выборе образовательного учреждения не было: заботливый и любящий папочка сделал все, чтобы его дражайшие детки попали в одну школу с ними.
Но он не знал, что два иллюзиониста-родственника подросткового возраста в одном классе еще куда ни шло, а четыре - это уже слишком...
К иллюзиям Хибари-младших в школе уже привыкли. Точнее, никто не знал, что это иллюзии: детей пару раз обвинили в распылении какого-то галлюциногенного вещества по классу, провоцирующего к тому же массовый психоз. В самом деле, как еще можно объяснить розового дракончика, летающего по классу и изрыгающего матерные цветы? А фиолетовый танк в желто-зеленый горошек на учительском столе, который подмигивал всем выходящим к доске и комментировал учительницу химии? А потом обвинения прекратились - с папой-адвокатом, занимающимся делами крупной "корпорации", не поспоришь. Только Мукуро, как их главный учитель, потом огрёб неимоверно от строгого папочки Кёи. "За подстрекательство, " - сухо объяснил Хибари-старший.
В очередной раз, сидя за задними партами, Тору и Юко решили повеселиться: огромный фикус около доски начал отращивать тентакли (а что еще ожидать от нормальных японских школьников?)... разноцветные тентакли, совсем не маленькие и не худые и ОЧЕНЬ живые. В какой-то момент ребята поняли, что у фикуса помимо упомянутых конечностей появляются еще и блестящий металлический корпус, оптический прицел и прочая механическая составляющая.
Понять, кто это сделал, дети Хранителей смогли очень и очень быстро: в их классе долгое время не было никого, кто имел бы хоть какие-нибудь способности к затуманиванию чужого разума. А пару недель назад к ним перевелись близнецы из какой-то европейской страны. Парни были приветливыми и явно неглупыми - ни одной плохой оценки за время со дня перевода. Вот только вид у них был странноватый: школьная форма явно была перешита и дополнена различными деталями, как из ткани, так и из какой-то немыслимой фурнитуры, красные волосы отращены, уши проколоты не в одном месте. К тому же, каждый из них носил с собой свой любимый музыкальный инструмент: Пауло не расставался с губной гармошкой, Хосе носил с собой флейту. Причем всегда.
Когда братья-близнецы поняли, что менять чужую иллюзию не интересно, они взялись за другое растение. Класс сначала был в шоке, а потом начал дружно хихикать над битвой классического робота и тентаклиевого монстрика. И только эти четверо сидели с каменными лицами.
Именно поэтому вернувшийся учитель сказал:
- Мне опять придется поговорить с вашими родителями!
Для разговора с директором, естественно, вызвали папу Кёю. Он все терпеливо выслушал, а придя домой, позвал к себе и детей, и новеньких, и прохиндея Мукуро.
Пока ждали последних, Хибари-сан зачитал коротенькую лекцию о пользе дисциплины и том, что его дети не должны её нарушать. Появившиеся Пауло и Хосе тоже прослушали лекцию главы Дисциплинарного Комитета. Когда же в кабинете появился Мукуро, и ему опять начали предъявлять обвинения в неправильном обучении и воспитании детей, он только отмахнулся.
- Пауло, Хосе! Вы почему себя так ведете? - Рокудо попытался изобразить строгость. То, что и эта парочка - его ученики в области иллюзий сомнений не было.
- Пап, ну, они же сами начали!! - в один голос отозвались подростки.
- Подожди-ка, подожди-ка... Папа?! - на лице Кеи давно не было такого выражения. Он только закатил глаза и с тихим стоном ушел в другую часть кабинета. Если сопоставлять Кею с обычным человеком, то у последнего этот жест означал бы глубокую истерику.
В данный момент собравшиеся слышали только непереводимую смесь итальянского, японского и китайского фольклоров, в которой упоминались Мукуро, его семья и все предки до седьмого колена в различных сочетаниях.
А Мукуро сидел и силился не заржать в голос от всей этой ситуации. А еще он заметил одну очень занимательную вещь: его детки с глубочайшим интересом изучали своих недавних противников. И если Хосе был убежденным любителем женского пола, то Пауло не был столь разборчив. "Ну, хоть в этом весь в папочку, " - улыбнувшись, однажды сказал бывший узник Вендиче.
Когда Кёя вернулся к своим собеседникам, более или менее успокоившись, Рокудо только расплылся в своей фирменной ухмылке и, глядя на мужа своей любимой ученицы, изрек:
- Может быть, хоть им удастся воплотить то, что у меня не получилось?
И тут у Кёи действительно случилась истерика...