Аннотация: История об украинском борще с пампушками, механическом заводе и о человеческом взаимопонимании
Из книги "Вовкины истории"
(часть 3. "Владимировы были")
На Полтаву! (из Павловска в г. Хорол)
(история об украинском борще, механическом заводе и о человеческом взаимопонимании)
В трех тысячах километрах от Москвы, в сибирском посёлке, районном центре Павловск, жизнь кипела и била 'ключом перестройки' по старым кадрам, устоям и спокойной, размеренной жизни. С экранов телевизоров и в газетах разного уровня лились сладкие монологи молодого Генсека, и казалось, что каждому гражданину большой страны - СССР, вдруг, захотелось хлебнуть из чашки чего-нибудь свежего, расправить плечи, якобы согбенные, щёлкнуть суставами мозолистых рук, поучаствовать в строительстве ещё более светлого, обещанного, будущего. Особенно рьяно 'бросались в бой' молодые партийные кадры, считающие себя засидевшимися, под гнетом старой гвардии. Веяло очередной весной.
Все колёсики жизни крутились: по всей огромной стране работали предприятия, стройки, автобазы, каждое утро рабочие дружной вереницей пересекали проходные своих заводов и фабрик, с дружелюбной улыбкой здороваясь с коллегами и товарищами по цеху, колхозники с песнями, вилами и граблями на плечах, шли и ехали в поля. И в торговле, в местном райпотребсоюзе, работа тоже шла как всегда: готовились к весенней ярмарке в краевом центре, чтобы порадовать горожан, закупали излишки продуктов у населения, завозили необходимые товары для этого же населения, заготконтора накапливала дефицит на радость некоторых местных чинуш и для поощрения передовиков на селе после посевной. В общем, всё было в райцентре как всегда, планово - поступательно, пока в марте месяце, после очередного или внеочередного пленума ЦК в Москве, требующего 'уделить особое внимание строительству пищевых и перерабатывающих предприятий на селе и обеспечить...', не встал, вдруг, вопрос о завершении строительства, приостановленного года два назад, хлебозавода. Молодое районное партначальство и краевое руководство потребсоюза, чуть не ногами стали топать и рьяно требовать - достроить хлебозавод. Но строители упирались, ссылаясь на невозможность выполнения строительных работ из - за отсутствия бункеров для хранения муки, которые нужно смонтировать до начала возведения стен, а поставка этих самых бункеров по графику будет только в четвертом квартале, т.е. через семь-восемь месяцев. А эти сроки поставки утверждены в Москве в прошлом году и зафиксированы в планах Госснаба, хотя той же Москвой, точнее Центросоюзом, с подачи краевого руководства, окончание строительства завода запланировано на тот же четвертый квартал. Так что, строители развели руками, не обращая внимания на топот ног, тем более что финансирование строительства тоже будет открыто в четвертом квартале с переходом на следующий год.
- И, что? А стены, перекрытия и полы Вы не можете делать, время-то летнее на подходе?
- Кранов у нас таких нет в крае, чтобы потом через крышу их опускать. Основные работы, которые можно было сделать - два года назад сделаны. Вам же этот хлебозавод тогда был 'по барабану'. - Отвечал начальник строительной организации. - И сейчас по мелочам делаем работы, какие возможно, и заметьте - без оплаты! А строители тоже кушать хотят.
- А если эти самые бункера завод поставит Вам завтра? - Вопрошал краевой начальник.
- А финансирование?
- Ну, будем искать. Так как же, если завтра у Вас бункера появятся?
- Ну, появятся, значит, будем изыскивать резервы спецов, а значит, послезавтра и начнем монтаж. - С уверенностью отвечали строители, понимая, что бункера с Полтавы поступят точно по плану - в четвертом квартале и ни как ни во втором. А достраивать нужно было обязательно, тем более что краевое руководство уже пообещало Москве - когда, где и сколько будет построено '...в свете решений партии...', а неисполнение обещаний, данных 'на верх', особенно для 'молодого перестроечного руководства', может стоить потери кресел и дальнейшей карьеры:
- Ну, значит, так и запишем: обязать райпо в срочном порядке доставить бункера из Полтавы на Алтай, под личную ответственность... - Посмотрев на всех присутствующих, оценивая на кого бы возложить потом вину в случае срыва строительства, краевой чиновник закончил: - ...под личную ответственность зама по строительству! Всё, все свободны!
Возражения не принимались, разговор был окончен, протокол совещания составлен, подписан чиновниками и строителями и аккуратно убран в коленкоровую папку, торжественно взятую крепкой рукой краевого руководства, которое и увезло его, как будущий приговор, в черной волге в краевой центр.
Владимир тогда подумал, что, всё-таки, перестройка должна была что-то изменить и не только в делах, но и в умах! Или наоборот. Потом, он получил 'отеческое' наставление:
- В общем, так, езжай в Полтаву на завод, в город Хорол, и без бункеров, не возвращайся. Можешь там жить, пока их не получишь и не отправишь в Барнаул!
...Командировочные и все необходимые документы были приготовлены оперативно, билет на ближайший самолет до Москвы заказан...
Москва, в этот раз, выглядела более привлекательной и нарядной, было тепло и солнечно, все-таки середина апреля, почти лето. Задерживаться в Москве особых причин не было, впереди ждала Полтава. Знания о Полтаве, к сожалению, были ограничены рамками школьной программы, и то из произведения 'Полтавская битва', да уроков истории, поэтому желание познакомиться с Полтавой воочию было огромное, а Москва она никуда не денется, там он погуляет еще на обратном пути.
С непонятным, празднично-поющим, настроением и с вертящимися в голове словами, неизвестно откуда взявшимися, на мотив пионерской песни 'на зарядку, по - порядку...': 'на Полтаву,.. как на битву!.. на Полтаву, как на битву, понеслись!..', Владимир вошел в купе поезда. Вскоре, дернувшись несколько раз, немного лениво и враскачку, постукивая на стыках рельс колесами, поезд отделился от вокзала.
На вокзалах, в вагонах метро и электричках люди не знакомятся, а, молча, утыкаются в газету, книгу, оконное стекло или дремлют, безучастные ко всему их окружающему, но только не в купе поездов дальнего следования. В этих 'мини-ячейках общества' знакомятся сразу слету, с порога, видимо включается какой-то тумблер в мозгу человека - толи 'тумблер общения', толи 'тумблер раскрепощения' и, как-то сразу, небольшое пространство купе расширяется и становится вместительным и уютным. Через несколько минут, под мерный стук колес и покачивание вагона соседи по купе, не сговариваясь, стали доставать из сумок и пакетов продукты, и раскладывать их на столике, а за общей трапезой и разговорами 'за жизнь' знакомство закрепилось. В полдень следующего дня поезд прибыл на станцию Хорол, откуда до города было рукой подать, а там и находится цель командировки - тот самый, необходимый ему, Механический завод.
Устроиться в местную двухэтажную гостиницу проблем не составило, ибо было видно сразу, что этот город не избалован туристами и отдыхающими - обычный провинциальный трудовой городок, с несколькими десятками двух - трехэтажных домов и населением в пятнадцать тысяч человек, и на первый взгляд он напоминал алтайский поселок Павловск, откуда Владимир и приехал. Это чуть позже он узнал, что Хоролу уже более 900 лет! Новость эта была неожиданна!
Рядом с гостиницей располагался небольшой ресторан, куда Владимир и наведался на обед, а может сразу и на ужин, чтобы пополнить энергией организм. Ресторанный зал, с десятком столов и деревянной лакированной барной стойкой в глубине, со стенами персикового цвета, украшенными резными панно и картинами с украинскими пейзажами был пуст, если не считать присутствия пышной официантки, очевидно до его появления находившейся в состоянии 'анабиоза'. Видимо, ажиотажа в посещении данного заведения 'жаждущими и голодными' особо не наблюдалось и не ожидалось, во всяком случае, в ближайшие два-три часа. Из общепринятого в кафе и ресторанах страны меню, он выбрал: двойной люля-кебаб со сложным гарниром, салат, чай, 100 граммов водочки с огурчиком, для 'аппетита', и фирменное блюдо: украинский борщ с 'пампушками'.
Вскоре на столе появился графинчик, ложки, вилки, тарелочка с глазированными маленькими булочками и большая тарелка красного борща, ароматный запах которого слегка вскружил голову. Борщ оказался по-украински густым и вкусным, вот только 'пампушек' в нем обнаружено не было, о чем, как бы с обидой, он и заметил официантке. Она глянула на него, удивлённо, как на человека из другого мира и объяснила, несведущему, что такое 'пампушки'. Оказывается, принятые им за глазированные булочки к чаю и были те самые 'пампушечки', облитые чесночным соусом, и они скромно стояли особняком на столе. Дабы загладить данный 'казус' и, внести в кассу ресторана дополнительный доход, Владимир, краснея явно не от водки и извиняясь за свою безграмотность в особенностях национальной кухни, промолвил, переводя на шутливый тон:
- Вот это я, красавица, лопухнулся, так лопухнулся! Я ведь подумал, что это сладкие булочки к чаю, а 'пампушки' - это типа наших русских 'клецок'! Ну, буду знать, теперь! А борщ - ну очень вкусный, прямо чуть ложку не проглотил. Давайте повторим, тогда, борщец, ещё одну тарелочку, тем более, что и 'пампушки' остались! Ну, и водочки грамм, эдак, сто!
В ответ она одарила его очаровательной улыбкой:
- Хорошо, борщ сейчас принесу, а вот водки, извините, можно только 100 грамм на один заказ и в одни руки... - И сразу же добавила: - Или вина двести грамм...
Владимир, конечно, знал, что новые антиалкогольные законы несли в себе ограничения по продаже спиртного по всей стране и, порой, доходили до абсурда, но здесь, в этом небольшом городке, в пустом зале ресторанчика кроме него и официантки - никого! В прошлом году у него был подобный случай, но, то было в Москве, и тогда он, с друзьями, пересел за другой столик - и всё было в норме.
- Девушка, я же здесь один клиент, это ж так просто: пустой графинчик взять и заменить на графинчик со 100 граммами, и все...
- Понимаете, нам не положено! Или сто грамм водки или вина двести грамм! И только к заказу, на один столик!
- Ну, хорошо. Тогда, я сейчас пересаживаюсь за другой столик, - Говоря это, Владимир пересел за столик у окна, прихватив с собой тарелочку с 'пампушками' и, на полном серьезе, понимая всю глупость ситуации, произнес:
- А теперь мне, пожалуйста, борща без 'пампушек' и, пожалуй, винца двести грамм!
Заказ был принят и 'пышнотелая' плавно уплыла на кухню...
...Рано утром следующего дня Владимир отправился на завод. Город уже жил своей жизнью и не частые прохожие спешили по своим делам, скорее всего на работу. Вскоре впереди показались ворота и забор Механического завода. На первый взгляд он напомнил Владимиру ремзавод в Павловске и точно такой же дремлющий пенсионер-вахтер-охранник (ну прямо брат- близнец), с открытыми глазами и водруженными на нос картошкой запотевшими очками, исполнял свои обязанности, облокотившись на стол, и сладко, 'почти незаметно' для проходящих работников завода, посапывал и почмокивал в такт настенным часам с кукушкой за его спиной. Пройдя мимо него через проходную, Владимир увидел в глубине территории большую площадку, заставленную теми самими, нужными ему, бункерами. Вокруг них топтался мужик в робе. Подойдя поближе и понаблюдав за мужиком, Владимир спросил:
- Это что ли бункера для муки? Здрасте!
- Они самые. - Был ответ. - Что, интересуешься?
- Чего их так много и на улице стоят, поржавеют.
- Не! Они оцинкованы. Да никому они, на фиг и не нужны! Понаделали вот кучу, чуть не всю территорию заставили, с прошлого лета штампуем, штампуем, а никто не берет! И зарплату не платят! Так на сухарь с водой дают. Всё денег, мол, нет! Вот, хожу, каждый день пересчитываю, учет, то-бишь, веду. А чего их пересчитывать, каждый день-то, куда они денутся, эти банки металлолома. - Ворчал мужик. - Раньше-то совсем по-другому было! Бывало...
Как раньше бывало по-другому, Владимир дослушивать не стал, а бодрой походкой направился к административному зданию, на ходу продумывая свою беседу с директором завода. Директор оказался в отпуске, поэтому 'встреча на высшем уровне' состоялась с и.о. директора - главным инженером. Ему было лет сорок-сорок пять, давая короткие распоряжения и указания то и дело заходящим к нему людям, видимо это были мастера и бригадиры, он говорил с украинским акцентом. Вначале Владимир думал начать разговор издалека, чуть ли не со своего рождения, но видя утреннюю производственную запарку и.о., начал сразу, как говорится - 'с порога и в лоб':
- Доброе утро! Я с Алтайского края. Вот приехал за бункерами под муку для нашего хлебозавода!
- Доброе! Какие бункера? Ну, нема у нас бункеров!
- Как это нет! Я же сам видел сейчас, стоят на территории штук сорок...
- А, те ... так то, под заказ!
- А у меня, что? Не заказ? Я же прошелся по заводу, рабочих поспрашивал. Они говорят, что с прошлого года никто их не просит и не забирает, что не нужны они ни кому! А, вот нам они нужны - очень нужны! Тем более, что деньги Вам уже отправлены. Должны поступить... Уже.
- Да больно-то они знают, нужны или не нужны! А как это ты прошел на завод, мне с проходной никто не звонил, что гости к нам. А? - Переходя на доверительные интонации, спросил главный инженер и, показывая Владимиру небольшую стопку бумаг, лежащую на столе, добавил - Я, понимаешь ли, их давно бы продал, вот уже несколько заявок на них поступило. Деньги-то по отгрузке перечисляют без предоплаты, все боятся начали, но, понимаешь, с платформами проблема большая, не дает железная дорога, нету, говорят платформ и всё. Может, месяца через два-три, говорят, дадим! Запарка у них, в ремонте много стоит. Но в график они нас включили! Так что месяца через три-четыре и вам отправим. Тем более что по плану вам отправка намечена на... на ноябрь. Ну, значит, ноябрь.
- Да нельзя нам на ноябрь! Сегодня надо.
- Ну, нема платформ я же говорю! Пойми - нема!
- А если я с железной дорогой договорюсь? Сколько мне под шесть бункеров нужно платформ?
- Эк, ты! Договорюсь! Ну-ну!
- Ну, все-таки, сколько надо-то?
- Ну, две платформы. По три бункера на платформу. Пробуй, а если договоришься, обещаю - заберешь бункера!
- По рукам?
- По рукам!
На этом они и расстались...
Выходя с завода, Владимир чувствовал себя в роли Иванушки из Конька-Горбунка! Только вот Конька-Горбунка у него не было! А была проблема!!! И больша-ая проблема, но также была и перспектива два-три месяца питаться 'борщом с пампушками'! Нужно что-то придумать, что-то делать, что-то решать! А что, как и с чего начинать - пока было неизвестно. Сказать 'достану платформы' было просто, а как их достать... От этих мыслей его отвлекла черная волга, обогнавшая и притормозившая с шиком в нескольких метрах впереди возле здания, у входа которого красовалась вывеска - 'Хорольский Горком КПУ', она же и натолкнула его на действие: 'А не пойти ли мне в горком партии?', тем более что он уже фактически стоял у крыльца горкома!..
Войдя в здание, и не встретив никого, он пошёл по коридору, читая таблички с указанием хозяев кабинетов. Прочитав табличку на приемной первого секретаря, Владимир рассудил так: 'К першей голове я не пойду, больно фамилия у него серьезная какая-то...', и двигаясь далее: 'Ко второй голове, пожалуй, тоже не пойду... А вот с третьей, наверное, и попытаюсь поговорить, а вдруг да подскажет что-то дельное!'
Постучавшись и не дожидаясь приглашения, он зашел в кабинет и выпалил на одном дыхании:
- Добрый день! Я командирован из Алтайского края, к Вам!
Третьим секретарём оказалась женщина. В глубине длинного, но узкого кабинета за большим столом сидела небольшая, можно даже сказать миниатюрная женщина. Она, как показалось, удивленно взглянула на бесцеремонно вошедшего посетителя:
- Ко мне? С Алтая!? - С некоторым заметным интересом спросила она. - С Алтая?.. А откуда это с Алтая?
- Из Барнаула. А точнее из поселка Павловска! Он в пятидесяти километрах от Барнаула. - Уточнил Владимир.
Она встала из-за стола и указала ему на кресло, приглашая присесть:
- Проходите, проходите, человек с Алтая! Я ведь сама из Алтайского края. Из Сорокинского района. Лет тридцать как уехала оттуда, еще девчонкой. С родителями... Помню, помню красоту Алтайскую...
...Задушевная беседа 'земляков' о красотах Алтая, его просторах и людях, продолжалась несколько минут, пока не была прервана телефонным звонком, после чего хозяйка кабинета поинтересовалась:
- Какие же проблемы привели Вас на Полтавщину, в наш городок?
Изложив проблему целиком, сказав об ожидаемом большом урожае зерновых в этом году и о прочих будущих сельскохозяйственных победах и бедах, Владимир скромно завершил:
- Вот, краевое руководство поручило мне добыть эти бункера и сказало, чтоб без них я назад не приезжал! Даже сказали, чтобы я тут у вас и жил! Украинский борщ с пампушками в ресторане возле гостиницы, конечно, очень вкусный, но дома-то лучше всё равно.
Женщина улыбнулась, видимо польщённая похвалой работы местного общепита:
- Что ж попробуем что-нибудь сделать для Вас, найти какое-нибудь решение данного вопроса! - И с эти словами, взяв трубку телефона, она, уже с серьёзным видом, набрала какой-то номер. Пока шел вызов, она улыбнулась и озорно подмигнув, сказала:
- В Полтаву звоню, начальнику железнодорожных перевозок... Алло! Добрый день, это секретарь горкома... В свете решений пленума ЦК КПСС нам нужно помочь Алтайскому краю... а кому сейчас просто и легко... нужно... вы, что не совсем меня понимаете... мне что докладывать первому в обком!.. Две
платформы... нужно изыскать... да знаю я..., понимаю..., а вы понимаете... надо! Жду Вашего быстрого и верного решения!
Закончив разговор и положив трубку:
- Давайте так, Владимир, погуляйте по нашему городу, посмотрите его красоты, а часикам так к четырем-пяти подходите. Там поглядим, что у нас получилось...
Побродив свободным туристом по улицам Хорола, Владимир вышел к автовокзалу. Там шла посадка в автобус, на котором было написано 'Хорол-Миргород'. 'О, Миргород - это же Гоголевский город, - мелькнуло в голове у Владимира, - а не съездить ли туда?! Время полно...'
...В четыре часа вечера он зашел в кабинет 'землячки'.
- Вот, Владимир, вроде бы Ваш вопрос и решился, две платформы удалось выбить, завтра рано утром они будут под погрузкой. Вот такие дела, Владимир! Так вот и работаем, контролируем и выправляем разные загибы! Рада была встретиться с земляком, поговорить, прямо, как на малой Родине побывала. Всего Вам доброго, привет там Алтаю передавайте! Хотелось бы побывать, ну, да как-нибудь побываем!
- Так Вы приезжайте, встретим с радостью, отдохнете! Спасибо вам за помощь!
- Да ладно, уж, чего там! А на мехзавод я уже позвонила главному инженеру, утром, сказал, всё отгрузит. Так что - счастливо Вам добраться! До свидания!
...На следующий день Владимир с гордым видом появился в кабинете главного инженера завода.
Хозяин кабинета встретил его как старого знакомого, на ты:
- Слушай, не ожидал, что ты так лихо всё провернёшь! Вчера к вечеру уже из Полтавы позвонили, с путей сообщения, что, мол, две платформы утром поставят, просили не тянуть с погрузкой и отправкой с нашего тупика. Как это у тебя получилось-то? Знал бы, что получится, то сказал бы тебе, что штук пять-шесть надо! А может, еще попробуешь? А?
- Ну, так, надо было вчера говорить, а теперь-то уже вряд ли! Вряд ли! Сложно все, очень сложно с этими платформами! - С деловым видом молвил Владимир, потом немного скинув с себя напускную важность, сказал: - Понимаешь, в горком меня как кто за руку завёл. Там всё рассказал, объяснил. Сработало, как всегда партия - наш рулевой. Конечно, возможно и по трем или четырем платформам можно было бы заикнуться, но вышло вряд ли бы. Знаешь, как начальник железной дороги в Полтаве упирался, я уж и не думал, что что-то выйдет. Но эта третий секретарь - дама серьёзная, маленькая а, чувствуется, с твёрдым характером. Она ведь Сибирячка, чувствуется сибирская жилка. Ну, в общем, вот так получилось, судьба, видимо! А что там с погрузкой? Идёт? Да и документы нужно бы оформить.
Снабженец завода, руководивший отгрузкой бункеров, пригласил Владимира в свой 'газик' и оказался разговорчивым и веселым малым, всю дорогу до железнодорожной станции из него как из рога изобилия, так и сыпались анекдоты и прибаутки. А Владимир чувствовал себя победителем. После окончание погрузки, он записал, для пущей важности, номера железнодорожных платформ и бункеров, потом отправил телеграмму в Барнаул, в Крайпотребсоюз, указав в ней эти номера и то, что работа выполнена. Можно было возвращаться домой...
Выбирая обратный маршрут в сторону дома, Владимир рассуждал так: 'В Полтаве и Киеве я был? Был! В Харькове не был! Не был! Поэтому поеду в Москву через Харьков, посмотрю город, потом поездом в Ленинград, заодно и родственников проведаю, благо выходные, а уж потом и в Москву, а там и домой! А что! Вполне нормальный маршрут командировки!'
На возвращение домой из командировки ушла почти неделя.
После приезда, в понедельник утром, с гордым чувством выполненного командировочного долга, Владимир своим обычным маршрутом шел на работу. Настроение было приподнятое. Еще бы, суметь провернуть такое дело - это говорило о многом, во всяком случае, ему самому...
... И тут он увидел, что в пейзаже Павловска чего-то не хватает!!! Чего?
![[]](/img/g/guljaew_w_g/7-4/70_big.jpg)