Аннотация: о школьнице решившей организовать экологическую катастрофу и о том как ее (катастрофу) удалось предотвратить
Сергей Гулевич
С точки зрения учителя
математики
Действующие лица.
Автор данного рассказа придерживается мнения, что любое литературное произведение начинает свою жизнь, как только появляется первая его строчка. Вот написал я заголовок - и рассказ родился. У него пока нет ни темы, ни сюжета - ничего, что обычно сопутствует произведениям этого жанра. Потом и тема и сюжет, скорее всего, появятся, но в настоящий момент автор и сам толком не представляет, в чем они будут заключаться.
То же самое относится и к персонажам литературного произведения.. Пока что единственным действующим лицом является сам автор рассказа. Впрочем, это как посмотреть на данный вопрос. С одной стороны, автор не очень-то и действует. Точнее, все его действия сводятся к тому, что он сочиняет рассказ. Но сочинение рассказа не следует считать составной частью этого рассказа. И на то имеется немаловажная причина логического характера, связанная с парадоксальностью наших представлений о наших представлениях. Поясню на примере. Назовем каталогом первого типа такой каталог, в котором, среди прочих, перечислен и сам этот каталог. Все остальные каталоги отнесем ко второму типу. Допустим, что нам надо составить каталог, в котором перечислены все каталоги второго типа (и только они). Какого типа будет этот каталог? Если первого, то он должен содержать упоминание о себе самом, но для этого он должен быть каталогом второго типа и не содержать упоминания о себе самом. Если же это каталог второго типа, то сведения о нем должны в нем самом содержаться, а потому данный каталог следует отнести к первому типу. Вот так-то. Не стоит шутить с подобными вещами - такие шутки обычно до добра не доводят
Думаю, я вас убедил. Не будем рассматривать творческий процесс как элемент творческого процесса и исключим автора из числа действующих лиц. Но тогда выходит, что и действующих лиц у этого рассказа нет. Что же это за рассказ такой получается - без сюжета, без действующих лиц и почти без темы. Странный какой-то рассказ.
С другой стороны, автор в любой момент может заселить свой рассказ разнообразными персонажами, но все равно эти персонажи будут лишь порождениями его фантазии, они будут его мысли излагать его языком, будут переживать его чувства и совершать его поступки - короче, жить его жизнью. Причем сам автор, возможно, будет наивно полагать, что это вовсе не его мысли, чувства и поступки. Не будем спорить с автором (куда нам!), но только спросим себя: если не его, то чьи? И кому, в таком случае, принадлежат авторские права на этот рассказ?
Впрочем, все эти рассуждения довольно тривиальны. Во всяком случае, на эту тему неоднократно высказывались очень многие - и авторы, и их критики, и даже разгневанные читатели, узнававшие себя с не очень лестной стороны в тех или иных литературных опусах. Вряд ли я смогу добавить что-то новое к довольно жарким дискуссиям, время от времени возникающим по этому поводу. Хотя проблема, несомненно, существует, и проблема весьма серьезная. Действительно, вдруг моему рассказу уготована судьба бестселлера? Но в этом случае наверняка найдется какой-нибудь читатель, который не захочет довольствоваться этой весьма скромной ролью, а пожелает со всеми потрохами переселиться на страницы моего произведения. И тогда этот кто-то начнет претендовать на роль персонажа, обвиняя автора в том, что тот воспользовался его, читателя, жизненной коллизией. То есть произвел несанкционированное вторжение в частную жизнь, а поскольку, как выясняется, без оной коллизии вообще никакого рассказа невозможно было бы написать, то тут уж совсем чепуха получается: вроде бы автор уже совсем и не автор, а истинным автором является этот самый персонаж, создавший пресловутую коллизию, положенную автором, то есть, простите, не автором, а тогда непонятно кем, в основу рассказа, который, если вдуматься, и рассказом-то не является.
Можно, впрочем, подстраховаться, и наделить персонажи столь далекими от реальности чертами, что ни один, даже самый восторженный, фанат не отважится претендовать на роль действующего лица. И уж во всяком случае следует предупредить (что я и делаю с чувством глубокой ответственности): содержание рассказа есть чистый вымысел во всех отношениях и всякие совпадения с реально существующими людьми и реально происходившими событиями носят случайный характер.
Егор Гайдалович
Выбору имен для персонажей рассказа следует уделить особо пристальное внимание. Тут автору приходится решать две казалось бы взаимоисключающие задачи. Во-первых, следует избегать вычурных труднопроизносимых имен, которые могли бы затруднить чтение. Во-вторых, необходимо отказаться от имен наиболее распространенных, причем не только с целью избежать обвинения в отсутствии фантазии. Гораздо большую опасность представляют многочисленные тезки - едва встретив свое имя на страницах литературного произведения, они тут же начинают выискивать в себе черты сходства с персонажем, которого неосторожный автор наделил этим самым именем. А это чревато, как было отмечено выше, весьма неприятными последствиями. В этом плане окрестить одного из героев (возможно, главного) Егором Гайдаловичем представляется мне довольно удачным решением. Взять хотя бы имя. Имя Егор нельзя назвать претенциозным, в то же время оно достаточно редко встречается в наши дни. Чуть портит впечатление легкая ассоциация с Егором Гайдаром - но, смею вас заверить, никакого сходства. Теперь о фамилии. Думаю, что Гайдаловичи в наших местах встречаются еще реже, чем Егоры. В Твери уж точно и десятка не наберется. Так что вероятность обнаружить здесь Егора Гайдаловича чрезвычайно мала. Я мог бы сопроводить свои рассуждения точными математическими выкладками, но не делаю этого из опасения утомить читателя. Конечно, в каком-нибудь селе Прутовичи Пустопольского уезда Могилевской губернии наверняка отыщется полный тезка нашего персонажа. Ну и что? Вероятнее всего, он попросту никогда не прочитает этого рассказа. А даже если и прочитает, то система жизненных ценностей у этого самого прутовичского Гайдаловича скорее всего такова, что ему вся эта наша рефлексия глубоко, извиняюсь, по фигу.
Итак, решено - Егор Гайдалович. Это юноша того возраста, когда начинают ощущать в себе первые признаки наступающего взросления, с нетерпением ожидая жизненных перемен, предвещаемых этими признаками. И не понимают еще, что этот процесс невозможно ускорить, копируя внешние проявления взрослости. Точнее, просто над этим не задумываются. В общем - первая стадия опьянения, когда пытаешься выглядеть более пьяным, чем на самом деле.
Егор весьма привлекателен и неглуп, хотя в полной мере подвержен влиянию своего времени и предпочитает компьютер даже самой хорошей книжке. Учительница информатики считает Гайдаловича хамом и утверждает, что от него разит табачищем. Учительница литературы ничего подобного про нашего героя сказать не может по той простой причине, что уже почти месяц не видит его на своих уроках. Она даже обращалась по этому поводу к классному руководителю. Тот пообещал принять безотлагательные меры и на очередной контрольной разразился пространной тирадой о том, что анализ художественного произведения почти в такой же степени способствует развитию творческой личности, как и математический анализ. В меньшей, конечно, степени, но также в весьма значительной. После плодотворного обмена мнениями выяснилось - многочисленные литературные прогулы вызваны вовсе не отвращением к русской классике, а отсутствием сменной обуви, наличие которой регулярно проверяется у всех занимающихся в 26 кабинете. Как говорили классики советской литературы - наличие отсутствия всякого присутствия.
В общем, наш герой - не подарок. А ведь когда-то он подавал большие надежды. И даже в математических олимпиадах занимал весьма высокие места. А в соросовской олимпиаде он однажды вышел в третий тур. И ходят слухи, что во время этого самого третьего тура сам Джордж Сорос нашему Егору подмигнул, чем весьма того смутил, что якобы и помешало тверскому школьнику занять призовое место. Потом, правда, выяснилось, что был это вовсе не Джордж Сорос, и даже не профессор Сойферт, который тоже, между прочим, не хухры-мухры, а полномочный представитель Соросовского Фонда. А был это доцент политехнического института Чечулин, которому попала в глаз соринка, по каковой причине он усиленно моргал в тот момент, когда семиклассник Гайдалович пялился на него во все глаза вместо того, чтобы сидеть и решать задачки. Такая вот запутанная история приключилась с нашим героем. Возможно, не моргни тогда так некстати доцент Чечулин, Егор занял бы в третьем туре призовое место, и его пригласили бы на международную олимпиаду. И тогда его жизнь сложилась бы совсем по-другому.
Впрочем, семиклассников все равно на международную олимпиаду не приглашали, а жизнь Егора Гайдаловича и так сложилась совсем неплохо. Это я так говорю, чтобы успокоить нетерпеливого читателя, который наверное думает, что наш герой в назидание всем прогуливающим уроки школьникам должен будет закончить свой жизненный путь в статусе бомжа где-нибудь в подвале в обнимку с трубой центрального отопления. Нет, под влиянием классного руководителя Егор завел сменку, стал регулярно посещать уроки литературы и даже прочитал одно художественное произведение - рассказ Максима Горького "Старуха Изергиль". Прочитал почти целиком. Потом он окончил школу и осуществил свою давнюю мечту - поступил в Бердичевский телегостроительный техникум. Но это уже совсем другая история.
Первый сон Дениса Савченко.
Собственно говоря, вся жизнь Дениса Савченко была сплошным сном. Он спал по дороге в школу, спал на уроках, спал в буфете. Просыпался Денис, только садясь за компьютер. Только здесь начиналась настоящая жизнь, полная тревог, забот, волнений, - но и истинных радостей тоже. "Виртуальное пространство - ум, честь и совесть нашей эпохи" - под этими словами юный, но весьма продвинутый пользователь охотно подписался бы двумя руками, да вот беда - одна из них (правая) крепко-накрепко приросла к мышке, а полускрюченные пальцы другой почти не отрывались от клавиатуры.
И все же порой Денису снились самые обыкновенные человеческие сны. Как и все дети, во сне он летал, убегал от бандитов и даже один раз целовался со своей одноклассницей. Я не буду ее называть, потому что это все-таки был сон, и, скорее всего, девочка не имеет о его содержании ни малейшего представления. А однажды приснилось Денису вот что.
Дает ему учитель математики решать задачу: "Несколько семиклассников построены в ряд. Перед каждым семиклассником стоит более высокий восьмиклассник. Пришел учитель и построил семиклассников и восьмиклассников по росту. Доказать, что по-прежнему перед каждым семиклассником будет стоять восьмиклассник, рост которого выше." И начал Денис решать эту задачу. Поначалу он постарался выяснить, что за учитель вздумал выстраивать детей по росту. Это мог быть преподаватель ОБЖ, но он сейчас болен. Учитель физкультуры? - Но в восьмых классах физкультуру ведет Татьяна Дмитриевна, а в задаче ясно сказано - "пришел учитель". Есть еще учитель физики, но тому никогда даже в голову не придет выстраивать детей в ряд, а уж если кто-то другой их построил, то зачем Петру Оттовичу перестраивать школьников по росту? Скорее уж он посадит их за парты и расскажет про закон всемирного тяготения. Итак, все ясно - опять без учителя математики здесь не обошлось. А поскольку в школе четверо учителей математики (мужчин), то для решения задачи надо перебрать четыре варианта. Допустим, это был Борис Ильич. Он ведет в 81 классе, но в этом классе есть один мелкий пацан, который ниже любого семиклассника. То есть в этом случае утверждение неверно - значит, это не Борис Ильич. Давид Моисеевич? На него это, кстати, похоже. Ученички, похоже, проштрафились - и поплатились за это. Теперь весь урок будут стоять по стойке смирно. Загвоздка в том, что Давид Моисеевич не ведет ни в седьмых, ни в восьмых классах. Он, конечно, может кого угодно в шеренгу построить - если только захочет, то и учителя перед ним будут по струнке ходить... При чем тут, однако, учителя, ведь в задаче сказано - семиклассники и восьмиклассники.
Денис начинает понимать, что задача не так проста, как это может показаться с первого взгляда и пытается подобраться к ней с другого бока. А кто это учеников вообще построил в ряд? Да еще к тому же не по росту? Может, они сами построились? Да нет, они же не крэзи в конце концов... А почему именно седьмой и восьмой класс? Надо как-то использовать это условие, наверняка в нем вся соль задачи. Итак, семь плюс восемь - пятнадцать, семью восемь - пятьдесят шесть... Нет, это ни при чем.
А может, это Алексей Алексеевич? С него станется. Построил детей и проверяет сменку. Или... Точно, восьмиклассники - дежурный класс - проверяют сменку у семиклассников. Нет, постой, ведь седьмые классы занимаются во вторую смену, а восьмые - в первую. Значит, дело происходит в пересменок. В восьмом классе уроки только что закончились, а в седьмом они вот-вот начнутся. И все это происходит в одном кабинете. Если посмотреть расписание, то можно сообразить, о каких классах идет речь...
В это время звенит звонок. Денис пытается что-то торопливо записать в тетрадь, но учитель непреклонен. Он хочет выхватить тетрадь из рук ученика и тянет ее к себе. Денис сопротивляется что есть силы и ... просыпается.
-Диса, вставай, - ласково говорит ему мама, стягивая с мальчика одеяло, - в школу пора. На контрольную опоздаешь.
Экологическая катастрофа.
Вы, наверное, думаете, что речь пойдет о Дне Здоровья, когда Василий Сергеевич репетировал эвакуацию школы в случае техногенной катастрофы на одном из промышленных объектов города? Почему это мероприятие называлось Днем Здоровья, никто не знает, ну да это и не важно, поскольку речь пойдет вовсе не о нем. А речь пойдет об Ане Поляковой, которую учитель математики, он же классный руководитель (об этом вы уже догадались), как-то в сердцах обозвал экологической катастрофой за то, что она не подготовилась к контрольной. Ну да, к той самой, на которую чуть не опоздал Денис Савченко. И опоздал бы, не прояви его мама бдительности, настойчивости и еще раз бдительности (это когда она пошла разогревать Денису завтрак, а он решил воспользоваться этим обстоятельством и все-таки проспать первый урок).
Так вот, Аня Полякова эту контрольную не проспала, она честно отсидела полтора часа и даже предпринимала некие усилия, направленные на решение задач. Каковые усилия и были оценены учителем в 2,8 балла из десяти возможных, что соответствовало оценке два по общепринятой шкале. Но при чем здесь экологическая катастрофа? Если бы каждая двоечница наносила столь ощутимый ущерб природе, то наша планета давно превратилась бы в безжизненную пустыню, в краткие промежутки между губительными для остатков биосферы кислотными дождями безжалостно облучаемую сквозь многочисленные дыры в озоновом слое смертоносной солнечной радиацией. Спешу вас успокоить. Хотя обыкновенные школьницы, пусть даже и получающие двойки, бывают порой весьма зловредными существами, все же основной ущерб они наносят нервным системам обучающих их учителей, а вовсе не озоновому слою нашей планеты. И все же классный руководитель был отчасти прав, сравнивая ученицу десятого класса с лопнувшим где-нибудь в водах Бискайского залива танкером, до краев наполненным ближневосточной нефтью. Дело в том, что Аню Полякову никоим образом нельзя отнести к числу обыкновенных школьниц. Это школьница особо выдающаяся. Гордость школы и некоторым образом всего города. Победительница Всероссийской олимпиады по экологии со всеми вытекающими отсюда последствиями. Быть может, именно ей предназначено уберечь нашу планету от вредного воздействия техногенных факторов. И вдруг - двойка по математике. Вправе ли человек, не умеющий решать уравнения cosx=0,5, браться за столь тонкое дело, как спасение человеческой цивилизации? Нам представляется, что не вправе. Мы допускаем, что по этому поводу возможны и другие мнения, мы даже готовы с уважением их выслушать, но и вы постарайтесь нас понять: если ученик не может разобраться с такой ерундой, как косинус, то можно ли ему доверять судьбу всей планеты? Представьте себе, вырастет наша Аня и вознамерится решить раз и навсегда проблему, ну скажем, мусора. И выведет она какую-нибудь новую породу червей, этим мусором питающихся. Черви эти, благо еды для них навалом, расплодятся в неимоверном количестве, весь мусор сожрут, после чего начнут поглощать все, что мусором еще стать не успело, начиная с подземных коммуникаций и кончая фундаментами разных высоких зданий. Что тут начнется! Одиннадцатое сентября покажется детской сказочкой по сравнению с этим, к счастью, чисто гипотетическим кошмаром.
А, между прочим, мои предположения о приверженности Ани Поляковой к глобальным проектам имеют под собой некоторые основания. Дело в том, что в прошлом году на Всероссийской олимпиаде она хоть и стала победительницей, но все-таки не самой главной победительницей. И не качество ее работы было тому виной. Качество было отменное, но вот представленный на суд высокого жюри экологический проект тверской школьницы не был признан достаточно масштабным. Региональный характер этого проекта резко снижал его достоинства по сравнению, скажем, с идеей о выведении мусоропожирающих червей или с намерением засыпать булыжниками пролив Дрейка, отделяющий Южную Америку от Антарктиды. Именно этот проект, по слухам, Аня и собиралась защищать в этом году на очередной олимпиаде. Мысль ее была до гениальности проста - перекрыв пролив Дрейка, мы ликвидируем циркумполярное течение, что вызовет быстрое таяние льдов в Антарктиде, подъем вод мирового океана и затопление главных промышленных центров Европы и США, делающих основной вклад в загрязнение окружающей среды. Вредные выбросы в атмосферу резко сократятся и мы наконец-то вздохнем свободно, в том смысле, что сможем дышать чистым воздухом.
Тимур Валеев и решение иррациональных уравнений.
Как известно, иррациональное уравнение равносильно системе . Тимур впервые узнал об этом в восьмом классе. Он, однако, не придал этому факту особого значения, что не замедлило сказаться на оценках по алгебре - и так не слишком высокие, они после этого выше не стали. Справедливости ради стоит заметить, что не один Тимур проигнорировал настоятельные рекомендации Сергея Анатольевича запомнить вышеприведенное правило "сразу и на всю жизнь" - большинство его одноклассников были столь же беспечны, сколь и недальновидны. Однако учитель математики проявил завидное упорство: он еще раз подробно объяснил "правило Љ1" и объявил во всеуслышание, что первый, его нарушивший, украсит один из кабинетов школы красочным плакатом, посвященным этому правилу.
Знаете, если бы я не начал этот рассказ так, как я его начал, то я начал бы его по-другому: "Однажды хмурым ноябрьским вечером учащийся 10 класса 17 средней школы Леня Бугаев застал своего старого приятеля и одноклассника Тимура Валеева за изготовлением плаката о правилах возведения в квадрат уравнения ". Как, спросите вы, неужели "правило Љ1" было впервые нарушено лишь через два года после того, как учитель пригрозил нарушителям суровой карой? Неужели за два года никто ни разу не забыл проверить условие неотрицательности правой части? Увы, нет, - отвечу я, - впервые правило было нарушено не через два года, а через два дня после того, как разъяренный педагог впервые озвучил свою страшную угрозу. И нарушено ни кем иным, как тем же Тимуром Валеевым, который с тех пор нарушал его с завидным постоянством. И со столь же завидным постоянством Сергей Анатольевич требовал от своего ученика все новых и новых плакатов, украшающих ныне не только кабинеты математики и физики, но и кабинеты химии, биологии, русского языка и литературы, а также Лабораторию Юного Исследователя (две штуки). Очередной плакат Тимур должен был изготовить для кабинета изобразительного искусства, причем плакат этот по требованию учителя выполнялся в стиле постмодерн.
- Привет, Тимур. Опять рисуешь? - Участливо спросил Леня, также в свое время ставший жертвой плакатной кампании. Но в отличии от друга, он нашел прекрасный выход из положения - вообще перестал решать иррациональные уравнения, предпочитая получать двойки.
- Рисую, как видишь. И ведь знаю я это проклятое правило, а на контрольной все из головы вылетает, - Тимур нанес на лист бумаги очередную закорючку и со вздохом отложил кисть. Его приятель сочувственно помолчал несколько секунд, а потом резко сменил тему беседы, как бы давая понять, что столь рутинное дело, как изготовление плаката, не заслуживает длительного обсуждения.
Собственно говоря, Аня Полякова никогда не делала из своих планов большого секрета. Еще в прошлом году по возвращении с олимпиады она сказала своей подружке Алине Филимоновой:
- В следующий раз я им представлю такой проект, что они со стульев попадают!
Алину Филимонову очень заинтересовало, чем же можно настолько сильно удивить невозмутимое жюри, что оно в полном составе попадает со стульев. Алина обладает весьма живым воображением, поэтому она ясно представила чрезвычайно живописную картину - группа солидных людей, восседающих за длинным столом, в немом изумлении выслушивает Аню, которая, водя длинной указкой по большому плакату, что-то им вдохновенно излагает. Потом Аня словно волшебной палочкой взмахивает своей указкой, и все сидящие за столом люди как по команде оказываются на полу. Особую выразительность этой картине придавало то, что члены жюри (в воображении Алины) были вполне узнаваемы - это был педагогический коллектив их родной семнадцатой школы.
Расспросив подругу поподробнее о ее планах, Алина узнала, что в их основе лежит намерение перекрыть пролив Дрейка - затея, действительно, весьма масштабная. Не было ничего удивительного в том, что участники олимпиад порой представляли на конкурс подобные фантастические проекты - это считалось вполне в порядке вещей. Наоборот, гораздо более странно было бы эти разработки воспринимать всерьез. Другое дело, что Анина идея с большой натяжкой могла быть отнесена к экологическим проектам, это был скорее проект антиэкологический. Если бы перед участниками олимпиады ставилась задача отыскать способ скорейшего уничтожения человеческой цивилизации, то тут Аня Полякова со своим предложением оказалась бы в числе главных претендентов на победу. Все эти сомнения Алина тотчас высказала подруге, на что та, пожав плечами, философски изрекла:
- Поживем - увидим.
Девочки тогда не стали дальше развивать эту тему - Аня, по всей видимости, считала вопрос исчерпанным, а Алину формула "поживем - увидим" вполне успокоила. Она решила, что со временем ее подруга сможет более трезво оценить свои намерения и подберет более подходящие аргументы в противостоянии с предвзято относящимся к юной провинциалке жюри. Алина в глубине души была согласна с одним из учителей школы, который, узнав о не совсем первом месте Ани Поляковой, заявил в сердцах: "Там наверняка все куплено".
Алина вообще девушка очень серьезная. Живое воображение не мешает ей воспринимать окружающую действительность такой, какая она есть. Хотя, конечно, вопрос "А какая она есть?" не так уж прост, каковое обстоятельство не позволяет нам немедленно на этот вопрос ответить, тем более что это слишком сильно может увести нас в сторону от предмета нашего внимания. А этим предметом, как вы помните, в данный момент является Алина Филимонова. Пока ее образ прорисовывается весьма слабо - ему явно не хватает ярких красок. Алина не курит, как Егор Гайдалович и Боря Шведов, не прогуливает уроков, как Алеша Гришин, не поет на уроках математики, как Максим Сухарев и тот же Боря Шведов. Она не страдает крайне тяжелой формой компьютеромании, как Денис Савченко, не пытается все задачи решать с помощью теоремы косинусов, как Дима Захаров, и даже не пьет пиво на уроках литературы, как Дима Копысов. Есть у нее, правда, одна маленькая слабость - подобно Тимуру Валееву Алина постоянно что-то рисует. Но, в отличии от Тимура, она работает не в жанре плаката, а в более традиционном в школьной среде жанре "тетрадных зарисовок". И еще одно отличие от Тимура - если у того пристрастие к плакатной живописи сложилось под носящим силовой характер воздействием учителя математики, то увлечение Алины - результат влияния ее лучшей подруги, для которой издавна рисование лошадей было единственным средством как-то скрасить унылое однообразие школьного быта. Собственно, лошади - до сих пор наиболее частые гости на страницах девичьих тетрадей. Но не только лошади. Остается в тетрадях место и для других представителей животного и растительного мира, которые мирно соседствуют там с формулами, чертежами, таблицами и прочими составляющими учебного процесса.
Денис Савченко
Решил я тут как-то почитать свой рассказ вслух - проверить , как на него отреагируют потенциальные читатели. Ну, вроде нормально отреагировали: где надо - похихикали, где надо - позевали. А потом подходит ко мне молодой человек высокого роста и, обаятельно так улыбается.
- Мне, - говорит, - понравился ваш рассказ, вот только имеется в нем небольшая неувязочка. Мама никогда меня Дисой не называет.
- Простите, - отвечаю я ему вежливо, а у самого все внутри похолодело от нехорошего такого предчувствия, - с кем имею честь?
- Извините ради бога, - отвечает обаятельный молодой человек, - что я забыл представиться. Денис Савченко, ученик десятого класса, - и вопросительно на меня смотрит.
Ну, думаю, началось. Ведь как чувствовал! И черт меня дернул одного из героев окрестить Денисом. Сейчас Денисов кругом, как собак нерезаных. А ведь хотел подобрать другое имя. Например, Никита. Красивое русское имя. И никаких Савченко. И так от хохлов этих прохода нет. Крым у нас оттяпали, за газ платить не хотят. Пусть лучше будет... Самсонов. Послушайте, как замечательно звучит - Никита Самсонов. Приняв такое решение, я немного приободрился и повел разговор более уверенно:
- Рад, конечно, познакомиться, только, извиняюсь, какое мне дело до того, как вас мама называет? Я и вас-то впервые вижу, а уж с мамой вашей и подавно не знаком.
- Да нет, - отвечает, - с мамой моей вы как раз знакомы, вы у нее занятия вели, когда она в университете училась.
- Ну, допустим, вел. Мало ли я у кого вел занятия? Тем более что вас тогда наверняка еще и в помине не было.
- В общем-то да, но не совсем.
- Что значит не совсем? Либо уж вы были, либо вас не было - Tercium non datur.
- Ну, это значит, что вначале не было, а потом был. Впрочем, это к делу отношения не имеет.
- Нет уж, позвольте! Получается, я вел-вел у вашей мамы занятия, а потом она взяла и вдруг ни с того ни с сего вас родила. На что это вы намекаете?
- Ой, вы не так поняли. Я ничего такого не имел в виду. Просто у меня мама как раз тогда замуж вышла... Но я же говорю, все это к делу не относится. Просто я решил, что раз уж вы про меня рассказ пишете, то все должно быть как на самом деле. Тем более, что прозвища этого - Диса - я терпеть не могу...
- А, так все-таки вас Дисой называют?
- Ну да, называют. Кирьянов называет, и еще... другие.
- Извините, а с какой стати вы решили, что я про вас пишу рассказ, - разговор начал мне изрядно надоедать, и я решил окончательно расставить все точки над i.
- Но как же... имя, фамилия... И вообще все сходится... В смысле все, кроме прозвища.
- А что - все? Неужели и сон такой вам снился?
- Такой - не снился. А вообще про математику снилось... И с одноклассницей я во сне тоже ... целовался.
- Эка невидаль, с одноклассницей он целовался! И на основании этого утверждает, что я про него рассказ пишу. Ну вот что, молодой человек - идите спокойно домой, и выбросите эти глупости из головы. Подучите-ка лучше литературу, а то небось опять к уроку не подготовились.
Никита Самсонов.
Неожиданное появление второго Дениса Савченко несколько выбило меня из колеи. Двусмысленность ситуации состоит в том, что первый Денис с этого момента начинает играть роль, не укладывающуюся в рамки рассказа. Роль, не предусмотренную автором, а навязанную извне. Любой поступок этого персонажа отныне будет пристально рассматриваться под призмой соответствия (или несоответствия) реально существующему двойнику. Впрочем, спешу оговориться - для меня вымышленный Денис Савченко в значительной степени более реален, ибо он - "плоть от плоти моего духа", если можно так выразиться.
В этой ситуации мысль о переименовании Дениса Савченко в Никиту Самсонова показалась мне не такой уж и плохой. Как бы с самого начала вовсе и не было никакого Дениса, а был Никита. Именно он едва не проспал контрольную, за которую, как вы помните, получила двойку Аня Полякова, но был вовремя разбужен своей мамой. Это ему приснился странный сон, оказавшийся, как мы позднее увидим, в некотором смысле пророческим.
Однако напрасно думать, что можно просто взять и заменить в тексте имя Денис на имя Никита. Во-первых, Денис Савченко уже прожил на страницах рассказа свою жизнь - пусть короткую, но свою, и лишать его этой жизни мы не вправе, несмотря на всю виртуальность этого персонажа. Он и тогда, конечно, был Никитой Самсоновым (теперь это решено окончательно), но сам об этом еще не знал. Ничего не подозревал об этом в то время и автор рассказа, который, в конце концов, на то и автор, чтобы давать своим героям имена, какие заблагорассудится.
Во-вторых, полная замена бывшего Дениса на нынешнего Никиту создала бы новую проблему: а что тогда делать с другим Денисом Савченко, упоминание о котором на этих страницах стало бы совершенно неуместным. Пришлось бы и этого Дениса убирать из рассказа, тем самым мы лишились бы сразу двух Денисов Савченко, причем практически безо всякой надежды отыскать третьего - а это уж, согласитесь, слишком. К тому же кто знает, быть может эти Савченко - не такие плохие ребята, и в извечном противоборстве двух начал им отведена не последняя роль.
Впрочем, вернемся к нашему Никите. В той степени, в какой имя определяет характер человека, он приобретает новые свойства, не отмеченные у его предшественника. Никита, пожалуй, менее открыт и более аккуратен. Его интересы шире, можно даже сказать, что он знает больше, но суть этих знаний порой ускользает от нашего героя. Однако не стоит слишком увлекаться сравнением Никиты нынешнего с тем Никитой, каким он был в ту пору, когда звался Денисом. Все это в прошлом. Новая реальность прочно занимает свое место на страницах рассказа, где этому персонажу отведена своя, довольно значительная, роль.
Никита, как вы помните, прекрасно ладит с современными информационными технологиями. Проявляется это в различных формах. Так, время от времени наш продвинутый тинэйджер оказывает знаки внимания молодой учительнице информатики, которая, включив компьютер и запустив Internet Explorer, вдруг обнаруживает прыгающих по экрану зайчиков. Молодая, но уже нервная учительница обычно почему-то бывает не в восторге от этих своеобразных проявлений детской привязанности. Она начинает кричать на Никиту, но хотя и старается казаться при этом грозной, вызывает у последнего лишь меланхолическую улыбку. Впрочем, зайчики довольно быстро убираются с экрана и учебный процесс входит в привычное русло.
Не удивительно, что именно Никита попал в поле зрения школьной администрации, когда потребовалось полечить директорский компьютер от буквально заполонивших его разнообразных вирусов. Наш герой был срочно снят со всех уроков вплоть до полного завершения этой благородной миссии. А поскольку лечить компьютер от вирусов гораздо веселее вдвоем, то Никита затребовал под это дело помощника, на роль которого незамедлительно предложил свои услуги всеобщий любимец Леня Бугаев, на десятые доли секунды опередивший Илью Кирьянова.
Лечить компьютер можно очень долго, если, конечно, не надо никуда спешить. А куда спешить двум десятиклассникам - не на уроки же, в конце концов? К тому же в школе имелся еще один компьютер, срочно нуждавшийся в лечении, и находился он в уже упоминавшейся ранее Лаборатории Юного Исследователя. Именно здесь обнаружили мальчики папку под названием Аня Полякова, а в этой папке другую папку - под названием Пролив Дрейка. Исключительно от скуки наши эскулапы решили ознакомиться с содержимым этих папок. И пока антивирусник медленно (очень медленно) но верно избавлял компьютер от нашествия маленьких но очень вредных программных продуктов, уютно обосновавшихся в самых неожиданных закоулках информационного поля, ребята узнали некоторые подробности о глобальных планах своей одноклассницы.
И хотя в своем проекте Аня тщательно обходила вопрос о средствах достижения поставленных целей, Леня с Никитой пришли к единодушному мнению, что дело закручивается совсем нешуточное. Вспомнили они и о том, что последнее время Аня очень неохотно отвечала на вопросы о своем замысле, а точнее не отвечала на них вовсе, неуклюже переводя разговор на другую тему. Из разговоров с ней вытекало, что девочка давно не занимается своим проектом - записи на компьютере свидетельствовали о прямо противоположном. А последняя фраза и вовсе не оставляла никаких сомнений в том, что дело зашло достаточно далеко. Я знаю, как это сделать, и я это сделаю, - вот какой была эта последняя фраза.
Ольга Дадеркина
Ольга отличается редким качеством: самые простые мысли ей удается изложить настолько бессвязно, что они подчас не только перестают быть простыми, но и мыслями-то могут быть названы лишь с известной натяжкой. Помните задачку, которая не так давно приснилась Никите Самсонову (бывшему Денису Савченко)? Ну та, где семиклассники и восьмиклассники построены сначала не по росту, а потом их перестраивают по росту? Так вот, Сергей Анатольевич не преминул эту задачку предложить на очередной контрольной работе, причем поступил довольно хитро: версия для первого варианта выглядела в точности так, как у Никиты во сне, а второй вариант решал уже задачу про восьмиклассников и девятиклассников.
Вы, я вижу, пребываете в недоумении. Чем, собственно, задача про семиклассников и восьмиклассников отличается от задачи про восьмиклассников и девятиклассников? А тем и отличается. Ну да, да, именно тем, что в одной из них речь идет о семиклассниках и восьмиклассниках, а в другой - о восьмиклассниках и девятиклассниках. Причем в первом варианте восьмиклассники оказываются поголовно выше братьев своих меньших, а во втором варианте они же выглядят совершенными маломерками на фоне рослых и физически более крепких девятиклассников. Но как это отразится на решении? - спросите вы. А очень просто. Пусть только сидящий на втором варианте Боря Шведов попытается воспользоваться интеллектуальным потенциалом своего соседа по парте Максима Сухарева. И начнет передирать его решение, ловко меняя семи- на восьми-, а восьми- на девяти-. Но в этот самый момент Егор Гайдалович спросит у Бори формулу, по которой произведение косинусов преобразуется в сумму, Ира Слепцова захочет сверить ответ третьей задачи, Тимур Валеев попросит стерку, Юра Федорчук - калькулятор, Коля Горев попытается выяснить, что было задано по истории, а Сергей Анатольевич сделает замечание. И это еще не все. Когда Шведову удастся наконец удовлетворить насущные потребности своих одноклассников, отмазавшись одновременного от настырного учителя, в класс неожиданно войдет завуч школы Татьяна Арсеньевна и напомнит школьникам о невнесенной в срок оплате за дополнительные образовательные услуги. Неужели вы думаете, что в таких кошмарных условиях находящийся на грани глубокого стресса ученик ничего не перепутает? И в результате семи-, восьми- и девятиклассники собьются у него в такую жуткую кучу, что никакому учителю не удастся их не то что по росту построить, но и просто понять, а чего, собственно, они все тут собрались.
Но это Боря Шведов. Не в пример ему Ольга Дадеркина будет решать задачу сама, причем, как говорится, до потери пульса. И уже далеко после звонка учитель силой отберет у нее тетрадь - и ради чего, спрашивается? Ради того, чтобы битый час провозиться с этой тетрадью, в результате так ничего и не поняв. Да и разве можно тут что-то понять, посудите сами?
"Рассмотрим самого большого семиклассника - назовем его А. Но тогда восьмиклассник, стоявший перед А в то время, когда ученики были построены не по росту, должен быть выше А. Но если учеников построить по росту, то стоявший раньше перед А восьмиклассник уже не будет, возможно, стоять перед А, а перед А будет стоять другой восьмиклассник, который выше того восьмиклассника, который раньше стоял перед А, так как А теперь стоит на первом месте. А так как стоявший раньше перед А восьмиклассник выше А, то стоящий теперь перед А восьмиклассник тоже выше А. Пусть теперь А не самый большой семиклассник, но тогда после перестановки он будет стоять не на самом первом месте, то есть он будет ниже всех семиклассников, стоящих раньше него, а потому ниже всех тех восьмиклассников, которые выше тех семиклассников, которые выше А. То есть восьмиклассник, стоящий перед А будет выше того семиклассника, перед которым он стоял раньше, и если теперь этот семиклассник стоит раньше А, то восьмиклассник, стоявший раньше перед этим семиклассником, тоже будет выше А. А если семиклассник, стоявший раньше рядом с восьмиклассником, который теперь стоит напротив А, ниже А, то восьмиклассник, стоящий напротив этого семиклассника ниже восьмиклассника, стоящего теперь перед А, а потому восьмиклассник, стоящий теперь перед А выше того семиклассника, который стоял раньше напротив того восьмиклассника, который теперь стоит перед семиклассником, который раньше стоял на том месте, где теперь стоит восьмиклассник, который раньше стоял перед А. Что и требовалось доказать".
Светлана Доронина
Как вы думаете, что предприняли Никита Самсонов и Леня Бугаев, став обладателями информации о тайно готовящемся их одноклассницей Апокалипсисе? Вы думаете, они попробовали отговорить Аню от ее затеи? Нет. А может быть, они сообщили классному руководителю о страшной угрозе, зреющей в недрах 17 школы? И тут вы не угадали. А между тем догадаться совсем нетрудно, если знать получше наших мальчиков. Ну как, попробуете еще раз? Совершенно верно! Они не предприняли ровным счетом ничего. Никита так вообще, вернувшись домой и поиграв пару часиков в Doom-2, позабыл обо всем на свете. На Леню секрет, хранящийся в школьном компьютере, произвел гораздо большее впечатление, и он, как вы помните, даже поделился им с Тимуром Валеевым. Тот громко повозмущался несколько минут, а потом разговор переключился на другую тему и к проливу Дрейка больше не возвращался.
Первым человеком, которого всерьез обеспокоили планы Ани Поляковой, оказалась Света Доронина. А узнала она о них следующим образом. Под Новый год десятиклассники решили организовать небольшую вечеринку с танцами, шампанским и пивом для Юры Федорчука, который шампанского не пьет. Собрались у Кости Петрова. Включили музыку. Тимур немножко выпил, осмелел и пригласил на медленный танец Свету Доронину. Пригласил, а сам думает: "О чем бы с ней интересном поговорить?" И вспомнил рассказ Лени Бугаева о том, как они с Никитой проникли в коварные замыслы Ани Поляковой. Вспомнил и рассказал. А Света как услышала, сразу танцевать перестала и громко так говорит:
- Что ж вы раньше молчали! Ведь Анька нас всех утопит!
Света вообще девочка чуткая и чувствительная, хотя и выглядит порой излишне невозмутимой. Она сразу приняла проблему близко к сердцу и решила: надо что-то делать. И остальные ее поддержали: да, обязательно надо. Вот только что? Тут-то и началась неразбериха. Шведов предложил установить в проливе Дрейка круглосуточное дежурство, Егор посоветовал созвать Генеральную Ассамблею ООН для принятия резолюции, которая обязала бы Аню в трехдневный срок отказаться от своих планов. Проект резолюции вызвался подготовить Максим при условии, что Оля Дадеркина окажет ему в этом посильную поддержку.
- Мне, - сказал он, - импонирует твоя манера излагать свои мысли. И вообще ты мне нравишься. Можно я тебя сегодня домой провожу?
Короче, больше они про пролив Дрейка в этот вечер не разговаривали. Зато другими участниками вечеринки было высказано еще очень много дельных предложений, однако к определенному мнению ребята так и не пришли. Под конец большинство из них уже и не помнили, с чего вообще зашел разговор на эту тему. Однако Света Доронина к этому большинству не относилась.
Юра Федорчук
Ну да, речь о том самом Юрике, который не пьет шампанского, предпочитая этому напитку разнообразные модификации пива марки "Афанасий" с подмигивающим бородатым мужиком на этикетке. Но не этим знаменит Юра Федорчук в 17 школе. Он покрыл себя воистину несмываемой славой, установив матерный пароль на учительском компьютере в 7 кабинете. Дальнейшие события развивались стремительно. Учителю понадобилось компьютер запустить, а тот запрашивает пароль. Стали выяснять, кто вчера за этим компьютером сидел на последнем уроке. Оказалось - Юрик. Хотели его найти, но почему-то в школе Юрика в тот день не было. Что делать? Пароля никто не знает. Как войти в систему? Ясное дело, обратились за помощью к известному школьному хакеру, Денису Савченко. Ну, то есть теперь-то мы договорились переименовать его в Никиту Самсонова, но тогда он был еще Денисом. Денис чуток подумал - и все сделал как надо.
Все прямо обалдели. А Оля Сажина говорит:
- Ну, Савченко, ты даешь! За полминуты пароль взломал!
Денис смутился, покраснел и как бы извиняется.
- Я, - говорит, - вовсе ничего и не взламывал. Я его просто угадал. Но ты, Оля, никогда бы этот пароль угадать не смогла, потому что ты и слов таких не знаешь.
- А как же ты угадал?
- А-а, - говорит Денис, - пустяки. Просто Юрика надо знать.
Потом-то он ребятам рассказал, какой там стоял пароль. Говорят, они долго смеялись.
Арсений Колесниченко
В каждом классе обязательно бывает ученик, несуразно длинное ФИ (фамилия, имя) которого никак не хочет помещаться в отведенную для него графу школьного журнала. Обыкновенно каждый шаг такого ребенка по тернистой школьной стезе сопровождается всякого рода нелепыми случайностями, странными совпадениями, мелкими и крупными несоответствиями, что причиняет массу неудобств как самому ученику, так и пестрой когорте его педагогов. Такие ученики, как правило, живут где-то у черта на куличках, и добираться до школы им приходится через весь город. Во время пути с ними случаются всякие забавные происшествия, в результате чего они постоянно опаздывают на уроки. Учителя, конечно, не верят совершенно правдивым рассказам этих бедолаг о том, что, к примеру, эммаусский автобус, на котором один из них каждое утро отправляется в школу, подвергся нападению фанатов ЦСКА, разгневанных очередным поражением их любимой команды. Поэтому все чаще и чаще приходится врать, объясняя регулярные опоздания более приземленными причинами, как-то: больной живот, сломавшийся троллейбус или внезапно заболевшая сестра, которую не с кем было оставить дома. Младшая сестра - это вообще находка для не слишком пунктуального, а то и просто нерадивого, школьника - ее все время требуется то отводить в садик, то встречать из садика, то еще что-то с ней делать, короче, она является постоянной потребительницей неустанной братской заботы. Так что если у вас до сих пор нет младшей сестры, то срочно ее заведите. Впрочем, находятся учителя, которые отказываются верить даже столь убедительным объяснениям, как младшая сестра или больной живот. Тяжелый случай, однако не стоит даже из-за него впадать в отчаяние - к любому педагогу при желании удается рано или поздно подобрать свой ключик.
Впрочем, неприятности подстерегают наших героев не только по пути в школу. В те редкие дни, когда им удается добраться до места учебы вовремя, они вдруг обнаруживают, что забыли дома сменную обувь. И ведь надо же так случиться, что именно в этот день директор школы Валентина Андреевна решает самолично пресечь проникновение в школьное здание уличной грязи. Короче, бедного школьника подстерегает невеселая альтернатива: ехать домой за сменкой (это через весь город-то!) или терпеливо дожидаться, пока директор утратит бдительность, чтобы проскочить мимо него в грязной обуви. Можно правда, воспользоваться чужой сменкой, но тут могут возникнуть свои проблемы. К примеру, однажды Егор, Юрик и Коля Горев с интервалом в одну минуту демонстрировали директору грязные кроссовки Никиты Самсонова, и все им сходило с рук весьма гладко, но как только Арсений попытался показать эти же кроссовки, стоявший рядом с Валентиной Андреевной Алексей Алексеевич проявил бдительность:
- Ну-ка, погоди, где-то я эти кроссовочки сегодня уже видел. Ты, никак, у Ильи Кирьянова их взял?
И, конечно, отказывается верить вполне правдивым заверениям, что к Илье эти кроссовки не имеют никакого отношения.
Но, допустим, Арсению (а речь, как вы поняли, идет именно о нем) удалось наконец попасть в школу. Так ведь впереди еще шесть уроков. И каждый урок таит в себе такое количество разнообразных и совершенно непредсказуемых бедствий, что выделить из них что-то особенно непредсказуемое не представляется никакой возможности. Стоит ли после всего вышесказанного удивляться, что Арсений относится к учебе спустя рукава, домашние задания делает весьма редко (все равно спросят именно тогда, когда ты к уроку не готов, и именно то, в чем ты разобраться не успел) и по большинству предметов постоянно находится среди кандидатов в двоечники. Математика, впрочем, не входит в этот печальный перечень. Здесь природная сообразительность позволяет нашему герою держаться на плаву, тем более что именно ради занятий в математической школе он каждое утро пускается в дальний путь, мужественно встречая сонмище невзгод и преодолевая мириады препятствий. Так что с математикой у Арсения все тип-топ. Если бы он еще и формулы знал как следует, можно было бы ходить по этому предмету в первых учениках. Но учить наизусть многочисленные формулы противно природе юного дарования, поэтому он предпочитает выходить из положения с помощью шпаргалок, в большом количестве запасаемых его соседом по парте Колей Горевым.
Но что это я все об уроках, да об уроках. Как показало анонимное анкетирование, проведенное в прошлом году школьным психологом, лишь 10% учащихся идут по утрам в школу в радостном предвкушении новых знаний, да еще 2% радуются предстоящей встрече с любимыми учителями. Зато почти 60% учеников страстно мечтают поскорее увидеть своих друзей, и лишь чуть менее 30% опрошенных заявили, что кроме визита в школьный буфет ничего хорошего предстоящий учебный день им не сулит. Так что посещение уроков хоть и съедает львиную долю времени, но занимает в жизни среднестатистического школьника не так уж много места, как это принято думать в учительской среде.
Арсений Колесниченко (продолжение)
Ах, эти прозаики! Вечно, вместо того, чтобы ясно и последовательно (наподобие доказательства теоремы) излагать суть дела, они то принимаются скрупулезно описывать мелкие и совершенно несущественные детали, то, наоборот, хватаются за глобальные проблемы, также имеющие весьма косвенное отношение к основному предмету повествования. Не избежал этого и ваш покорный слуга. Какого черта, например, он пустился в какие-то социологические исследования? Зачем ему понадобилось рисовать портрет среднестатистического школьника - и это в главе, посвященной Арсению Колесниченко, никоим образом не относящемуся к этой категории? Что лишний раз подтверждает и пресловутая анкета, показавшая - Арсений Колесниченко и Егор Гайдалович как раз и составляют те самые 2%, которые честно и откровенно признались - да, они идут по утрам в школу, движимые в основном страстным желанием увидеть горячо любимую ими учительницу литературы Елену Александровну, да вот беда - далеко не всегда удается сбыться этим чаяниям, поскольку Алексей Алексеевич зорко охраняет от бессменочников 26 кабинет, где по укоренившейся традиции проходят последнее время уроки литературы.
Нет, уж кто-кто, а Арсений Колесниченко среднестатистическим школьником не является. Зато он, как никто, способен оценить нечто, не укладывающее ни в какие рамки - ведь для него неукладывание в рамки - естественное состояние. Видимо это знала и Света Доронина, потому что именно с Арсением она решила обсудить так взволновавшие ее намерения Ани Поляковой.
- По правде сказать, эта затея кажется совершенно невыполнимой, - наш герой отнесся к опасениям Светланы вполне серьезно. Шутить и зубоскалить было в данной ситуации неуместно, поэтому он неторопливо изложил свои соображения, заключив их весьма кратким резюме:
- А вообще-то чем черт не шутит.
- Ну подумай, Сеня, как нам Аньку расколоть. Только учти - давить на нее нельзя. Она, как почувствует, что на нее давят, еще больше заупрямится и тогда уж ее никакими силами не удержишь.
- А может, того, сообщить куда следует ...пусть там разбираются...
- Нехорошо это как-то, не по-товарищески...
- Нехорошо-то нехорошо, да ведь и она как бы не совсем по-товарищески с нами поступает... А с другой стороны, ведь никто нам все равно не поверит. Посмотрят как на полных придурков. Так и так нам самим с этим делом придется разбираться. Хорошо, если у Поляковой ничего не выйдет, а вдруг выйдет? Нет, я ждать сложа руки не собираюсь. Вот что, Света, надо к Анечке в доверие втереться. Может ты, как девчонка, возьмешься за это дело?
- Не думаю, что у меня получится. Уж насколько Алина с ней дружна, - водой не разольешь, - а и та ни о чем не догадывается.
- Может и догадывается, почем ты знаешь?
- Может и догадывается, да что-то не похоже. Потому что Алина в таких затеях никогда бы участвовать не стала. Нет, Сеня, надо к Поляковой с другого конца подъехать. Вот бы кто из ребят взялся за это дело, - и Света выразительно посмотрела на собеседника.
Дима Захаров. Доказательство методом математической индукции.
(При первом чтении можно пропустить).
Проведем доказательство индукцией по n - числу восьмиклассников. Заметим, кстати, что число семиклассников также равно n, так как, фактически, мы имеем взаимно однозначное соответствие между двумя этими множествами.
База индукции. При n = 1 утверждение задачи очевидно.
Индукционное предположение. Пусть утверждение справедливо при n = k.
Индукционный переход. Допустим, что n = k+1. Удалим из шеренги самого высокого восьмиклассника и стоящего напротив семиклассника. Применим к оставшимся школьникам индукционное предположение. Из него следует, что после перестройки (М.С.Горбачев тут ни при чем) каждый восьмиклассник будет выше стоящего напротив семиклассника. Если теперь поставить на первое место ранее удаленного восьмиклассника (самого высокого!) и явно уступающего ему (возможно, не только ему) по росту семиклассника, то часть семиклассников и все восьмиклассники сдвинутся на одного человека, тем самым превосходство каждого восьмиклассника в росте либо сохранится (если соответствующий семиклассник также подвинулся), либо еще усилится (если соответствующий семиклассник остался на месте). Тем самым утверждение доказано для n = k+1. А потому оно справедливо при всех n.
Алина Филимонова. Доказательство методом от противного.
(При первом чтении можно пропустить).
Пусть имеется n семиклассников и столько же восьмиклассников. Предположим, что утверждение задачи не выполняется, и стоящий на k-ом месте семиклассник оказался выше соответствующего восьмиклассника. Но тогда семиклассники, стоящие на местах с первого по k-ое, окажутся выше восьмиклассников, стоящих на местах с k-ого по n-ое (таких восьмиклассников n - k + 1). Однако каждый из этих относительно маленьких восьмиклассников при первоначальной расстановке был выше соответствующего семиклассника. Таким образом, имеется k высоких семиклассников и n - k + 1 низких, то есть их общее количество равно n + 1. Из полученного противоречия следует утверждение задачи.
С точки зрения самого высокого восьмиклассника.
Честно говоря, мне уже осточертело стоять в этой шеренге. И главное, каждый норовит выстроить нас по росту, а потом ходит и сравнивает с семиклассниками. Как будто бы так не ясно, что восьмиклассники выше? Да еще к тому же некоторые принимаются перестраивать нас по несколько раз кряду. То по росту построят, то к исходной расстановке требуют вернуться. Все, конечно, позабудут, где стояли сначала, и выстроятся как попало. Бывает, что кто-то оказывается напротив семиклассника, который выше него ростом. Что тут начинается, вы не можете представить. Десятиклассники сразу начинают кричать: "Противоречие! Противоречие! Мы пришли к противоречию! Утверждение доказано!" Потом приходит Сергей Анатольевич, сверяет это дело со списком и строит нас так, как было по-настоящему. Причем список он долго ищет в своем чемодане среди других бумажек, а мы все это время стоим в носу ковыряемся. Мне, ясен пень, достается больше всех, так как я самый высокий. Каждый норовит свое доказательство начать именно с меня. А один - такой низенький, в очках - вообще меня из шеренги удалил. Вот я обрадовался, думал сбегать покурить в туалете на третьем этаже, но не тут-то было. Очкарик меня тут же на место вернул, наверно, испугался, что Сергей Анатольевич по своему списку обнаружит пропажу и поднимет крик.
А с другой стороны, лучше уж так, чем на уроках сидеть.
Егор Гайдалович
Активная деятельность Светланы Дорониной привела к тому, что вокруг нее постепенно сплотилась группа единомышленников - своеобразный "Комитет защиты пролива Дрейка". В эту группу, помимо Светланы и Арсения, вошли Боря Шведов, Ира Слепцова, Оля Дадеркина, Макс (Максим Сухарев), Егор Гайдалович и Юра Федорчук. Действовать решили одновременно в нескольких направлениях. Прежде всего хотелось собрать побольше информации об Ане Поляковой - выяснилось, что дети имеют не слишком хорошее представление о своей однокласснице. Решение этой задачи было возложено на Максима и девочек. Боря Шведов и Юра Федорчук должны были проникнуть в Лабораторию Юного Исследователя - ведь именно в недрах этой структуры сформировался коварный план Второго Всемирного Потопа. Но главная роль во всей этой драме отводилась Егору, и роль эта заключалась в следующем. Юноша должен был подобрать ключик к сердцу воинственной экологини и попытаться увлечь ее со стези гордыни и разрушения на путь смирения и созидания. Или, в крайнем случае, вскружить ей голову и проникнуть в планы, вынашиваемые этой головой. Похоже, что сами школьники не видели большой разницы между этими двумя сценариями - очередное свидетельство полной неразберихи, царящей в их представлениях о добре и зле. Впрочем, я не ставлю перед собой задачу давать моральную оценку действиям (а тем более намерениям) своих персонажей, оставляя это весьма неблагодарное занятие читателям.
Справедливости ради следует заметить, что Егор лишь под большим нажимом общественности согласился взять на себя вышеозначенную роль. Он довольно долго пытался под разными благовидными предлогами отвести свою кандидатуру, но каждый раз эти попытки с завидным единодушием отвергались коллективом. И это не мудрено - ведь сочетание тонкой душевной организации и природного артистизма, столь необходимые для выполнения подобной весьма деликатной миссии, в максимальной степени были присущи именно ему. В определенной степени конкуренцию Егору мог бы составить разве что его закадычный друг Юра Федорчук, короткий жизненный путь которого к тому времени уже был украшен рядом блестящих побед над юными нимфетками из 17 школы и ее окрестностей. Но Юрику не хватало поэтического начала, к тому же начинала сказываться некоторая пресыщенность радостями любви, обычно не свойственная тому возрасту, в котором пребывали наши герои. И поныне пребывают, ибо в отличии от нас, грешных, герои литературных произведений не имеют обыкновения стареть. Застигнутые пером писателя на заре своего жизненного пути, наши персонажи останутся неизменно юными на протяжении всего времени, отпущенного судьбой строкам, в которых воплощены их образы.
Кроме того, задача, стоявшая перед Егором, была задачей другого уровня. Одно дело кружить головы нимфеткам, которые (и головы, и нимфетки) ни на что другое и не пригодны. Другое дело растопить лед, сковавший сердце юной приверженки глобальных подходов, все душевные силы которой были направлены на реализацию нелепых планов спасения человечества посредством его уничтожения. Для любви обычной в этом сердце уже не оставалось места - оно было переполнено любовью высшего плана, любовью к биосфере как таковой, без разделения на животный и растительный мир, на типы, классы, отряды, виды, равно как и на судьбы отдельных млекопитающих, обучающихся в 101 классе МОУ СШ Љ17 города Твери.
Каким образом приступить к выполнению своей миссии, Егор не имел ни малейшего представления. Опыт Юрика, к которому наш герой обратился за советом, вряд ли мог оказаться полезным по причинам, изложенным выше. Природная скромность не позволяет мне даже вкратце изложить те соображения, которыми Федорчук охотно поделился с другом. Замечу лишь, что эти соображения отнюдь не отличались глубоким психологизмом и страдали известной однобокостью.
В этой ситуации Егору, вне всякого сомнения, могло бы оказаться полезным даже поверхностное знакомство с литературным наследием прошлого. Произведения Стендаля и Мопассана, Пушкина и Лермонтова, Толстого и Тургенева, Бунина и Набокова вполне могут служить руководством по обращению с прекрасным полом для продвинутых пользователей. И даже отдельные классики советского периода отдали дань вечной теме любви. Увы, как мы помним, Егор Гайдалович из-за постоянного отсутствия сменной обуви был лишен возможность даже прикоснуться ко всему этому богатству. Можно, конечно, читать книги и вне рамок школьной программы, но это почему-то нашему герою (и, увы, не ему одному) никогда в голову не приходило.
Боря Шведов
С первого взгляда помещение, в котором помещалась Лаборатория Юного Исследователя (ЛЮИ), производило удручающее впечатление. Со второго взгляда, впрочем, это впечатление не менялось. Огромное количество предметов и приспособлений непонятного происхождения и еще более непонятного назначения заполняло сравнительно небольшую комнатку с массивными шторами на окнах и выстроившейся вдоль стенки в шеренгу оргтехникой. Компьютер, принтер, два ксерокса, еще компьютер и принтер и еще один ксерокс. Разнообразные бумажки, в беспорядке разбросанные по столам. Коробки, отвертки, ножницы, молотки и прочие железные предметы, сосредоточенные в основном на полках большого шкафа, ранее, по всей видимости, служившего для хранения учебных пособий в одном из школьных кабинетов, но списанного оттуда по причине полной и безнадежной ветхости. Единственное, что скрашивало унылый пейзаж, - пара красочных плакатов, посвященных правилам равносильных преобразований иррациональных уравнений. Авторство этих плакатов не вызывало никаких сомнений.
Перед компьютером сидел руководитель ЛЮИ Вячеслав Тимофеевич Целовальников, личность легендарная не только в пределах школы. Не было ни одной сферы человеческой деятельности, к которой Вячеслав Тимофеевич не приложил бы руку, однако по вполне понятным причинам мы не будем заострять на этом персонаже слишком большое внимание и перейдем к непосредственному изложению событий, связанных с появлением в стенах Лаборатории Бориса Шведова, личности гораздо менее масштабной, но от этого для нас ничуть не менее интересной. В тот момент, когда Борис впервые предстал перед глазами Целовальникова, тот выполнял работу, ставшую для него последнее время традиционной, - вносил очередные изменения в школьный устав. Он не любил эту работу и занимался ей лишь потому, что по своей природе был безотказным человеком. Руководитель ЛЮИ был рабом своей безотказности, оставаясь свободным человеком в экзистенциальном понимании этого термина - он был свободен заниматься нелюбимым делом без всякого удовольствия и отлынивать от него при первой возможности. Именно поэтому появление Бориса в Лаборатории вызвало у ее бессменного руководителя радостное оживление.
- Мне хотелось бы заняться ... исследовательской работой, - смущенно промямлил ученик, отвечая на немой вопрос, легко читаемый в обращенном на него взоре Целовальникова. И хотя в иных обстоятельствах большинство учителей характеризуют поведение Бориса Шведова как развязное, не стоит удивляться его нынешнему смущению - мальчик впервые в жизни выступал инициатором в осуществлении одной из компонент учебного процесса вместо того, чтобы участвовать в мероприятиях по срыву этого процесса.
- О, исследовательская работа! В сущности, это совсем несложно. Хотя определенные навыки здесь, конечно, требуются, и наша основная задача будет состоять в том, чтобы приобрести эти навыки, - Вячеслав Тимофеевич весьма любил поразглагольствовать на отвлеченные темы, особенно если некуда спешить. Боря, однако, слушал его довольно плохо, поскольку, во-первых, у него вообще не было привычки внимательно слушать учителей, а во-вторых, от одной мысли о своем предстоящем подвижничестве мальчику становилось дурно. А между тем Целовальникова стоило послушать. Из его рассуждений как-то хитро получалось, что самым быстрым и надежным способом приобретения навыков научно-исследовательской работы является участие в создании школьного устава, причем приняться за эту работу следует безотлагательно. Короче говоря, несчастный мученик науки и сам не заметил, как вскоре оказался за компьютером с довольно внушительной кипой бумаг, которые под его пальцами должны были превратиться в килобайты вордовских документов. Сам же руководитель ЛЮИ таинственным образом исчез из комнаты, лишний раз подтвердив свою недюжинную изобретательность.
Максим Сухарев
Нельзя сказать, что попытки разузнать что-то новенькое про Аню Полякову ни к чему не привели. Максима, к примеру, они привели в Горьковскую библиотеку. Там он с изощренностью Шерлока Холмса и А.Б. Турецкого вместе взятых вошел в доверие к молоденькой библиотекарше и при ее явном попустительстве ознакомился с личной карточкой читательницы Поляковой. В этой карточке сообщалось, что вышеозначенная гражданка за последние пять месяцев (а именно столько она пользовалась услугами областной библиотеки) брала на руки на срок от трех до двадцати семи дней 14 книжек. Из полученных не вполне законным путем данных юный Пуаро сделал вывод, что больше всего нашу читательницу заинтересовала книга о строении земной коры, поскольку именно эту книгу Аня Полякова изучала дольше всего, а сдав ее в библиотеку, вообще перестала посещать абонемент. Вдохновленный успешным началом, Максим вознамерился продолжить свои изыскания в читальном зале, тем более, что среди работниц этого подразделения библиотеки он также обнаружил одну довольно смазливую особу. Весьма перспективной показалась Максиму также девушка из нотного отдела, но от мысли поближе с ней познакомиться наш герой вынужден был с сожалением отказаться, поскольку не мог даже допустить предположения, будто музыка Иоганна Себастьяна Баха, Людвига Ван Бетховена и Вольфганга Амадея Моцарта (а также гораздо более современных Игоря Крутого и Аркадия Укупника) способна роковым образом воздействовать на пресловутый пролив, связывающий Тихий и Атлантический Океаны. Хотя я на его месте не стал бы спешить с окончательными выводами, ибо порой весьма непродолжительное музыкальное произведение вкупе с довольно незатейливыми словами способно нести в себе огромную разрушительную силу. Вспомните хотя бы печально известное "Отречемся от старого мира...".
Частые посещения Максимом Сухаревым очага культуры областного значения имели весьма неожиданные последствия. Юноша преобразился духовно, постригся, сменил неопрятные башмаки полувоенного образца на вполне цивильные туфли и даже завел себе сменную обувь. Вскоре он стал одним из завсегдатаев уроков литературы, чем привел небезызвестную Елену Александровну в состояние близкое к трансу. Во всяком случае, придя как-то раз на урок в 101 класс и увидев там опрятного Макса с томиком Достоевского в руках, учительница буквально опешила и несколько раз довольно сильно ущипнула себя за руку с целью удостовериться в реальности происходящего.
Таким образом, первые шаги Максима в роли следователя привели к весьма положительным во всех отношениях результатам. Как я уже говорил, наш герой собирался развить свой успех, однако на его пути возникло неожиданное препятствие в лице Ольги Дадеркиной, которая по обыкновению весьма доходчиво объяснила новоявленному Фандорину, что его интерес к библиотеке (а в особенности к библиотекаршам) идет несколько вразрез с интересами дела. Тем более что он, Максим, в соответствии с достигнутыми ранее договоренностями должен координировать, а тем самым и консолидировать, усилия остальных членов следственной бригады вместо того, чтобы самому заниматься разработкой побочных малоперспективных версий. Неуклюжие попытки Макса объяснить повышенное внимание к Горьковской библиотеке нуждами следствия Ольга решительно отмела, заявив при этом (цитирую): "Вектор поиска направлен совсем в другую сторону". Максим ничего не смог возразить против данного аргумента, поскольку векторы были его общеизвестной слабостью.
События, между тем, развивались стремительно. Борис Шведов сообщил, что он стал своим человеком в ЛЮИ, вот только некстати произошедшая травма руки временно прервала его так удачно начавшуюся исследовательскую работу. Егор Гайдалович тоже предпринял первые шаги по направлению к выбранной цели. Как-то после уроков он обратился к Ане Поляковой с просьбой объяснить ему некоторые темные стороны теории происхождения видов. Девочка от удивления только и смогла произнести в ответ что-то вроде: "Никак не ожидала, что ты когда-нибудь заинтересуешься чем-то по-настоящему важным". Это следовало понимать как согласие. Интересная информация поступила к Свете Дорониной от ее сестры Марины, студентки физико-технического факультета ТвГУ. Марина несколько раз встречала Аню Полякову возле третьего корпуса университета - там помимо двух математических факультетов и физтеха располагались лаборатории химико-биологического факультета. Короче, дела вроде бы шли на лад.
Второй сон Никиты Самсонова (бывшего Дениса Савченко)
Неисчислимые толпы семиклассников покорно движутся вдоль побережья Огненной Земли в направлении ее южной оконечности - мыса Горн. В руках они держат булыжники - девочки помельче, мальчики покрупнее. Каждого семиклассника сопровождает более высокий восьмиклассник, почему-то без булыжника. На мысе Горн эту процессию встречает Аня Полякова, которая перестраивает всех по росту, не забывая при этом убедиться, что во вновь образовавшихся парах восьмиклассники по-прежнему оказываются выше. Во время этой довольно длительной процедуры школьники продолжают держать камни в руках, хотя видно, что дается им это с большим трудом. Острые края камней впиваются в слабые ладони, легкая одежда служит не слишком надежной защитой от пронизывающего восточного ветра, кроссовки скользят по мокрым камням, свинцовые волны разбиваются у самых ног, обдавая детей тучами ледяных брызг. Наконец Аня дает команду, и все с облегчением швыряют свой груз в морскую пучину. Короткий отдых, и ребятишки покорно плетутся назад, за новой порцией камней. Но на этот раз камни несут восьмиклассники, к явному удовольствию сопровождающих их младших товарищей по несчастью. Так продолжается несколько раз, причем постоянно, прежде чем забросить булыжники в море, школьники перестраиваются по росту. Море на глазах заполняется камнями, при этом мыс Горна увеличивается в размерах, выдвигаясь все дальше на юг. Сколько времени это длится? Годы? Столетия? И вот уже на горизонте в туманной дымке начинают брезжить очертания ледового континента. Внезапно в привычной монотонной процедуре происходят изменения. При появлении очередной колонны Аня Полякова неожиданно решает расставить детей так, чтобы восьмиклассники построились по росту (самый высокий - слева), а семиклассники остались рядом со своими прежними напарниками. Только после этого она начинает менять местами семиклассников, причем каждый раз более высокий школьник переставляется справа налево. И так до тех пор, пока все семиклассники тоже не оказываются стоящими по росту. После каждой перестановки Аня Полякова тщательно сравнивает рост переставленных учеников с ростом их новых соседей. Торжествующая улыбка все ярче и ярче озаряет лицо девочки. И вот, наконец, все дети расставлены по росту. Они привычно швыряют свои булыжники и - о, чудо! - их взорам открывается узкая каменистая полоска суши, о которую печально разбиваются воды слабеющего с каждым мгновением бывшего циркумполярного течения.
Аня Швецова
"Уважаемый Сергей Анатольевич! С большим интересом прочитала начало Вашего рассказа и с нетерпением ожидаю продолжения. И хотя, конечно, Вы кое-что придумываете от себя, но все равно в целом получается очень похоже на наш класс. Но хотелось бы сделать одно замечание или, если угодно, пожелание. В рассказе действуют в основном мальчики, и нам, девочкам, это не очень-то нравится. Вы можете возразить, что главная героиня рассказа, Аня Полякова, - девочка. Это верно, но посмотрите какой злодейкой вы ее изобразили. А на самом деле Аня - очень даже неплохая девчонка. Ну конечно, она слегка чокнулась на этой экологии - но у всех, как говорится, свои причуды. Вы ведь тоже не без этого. Ну, я имею в виду, что Вы учитель математики, а вдруг решили рассказ написать. Еще Вы пишете про Алину, но по-вашему получается, что она только задачки решает, да лошадок рисует. Да, конечно, Алина не бегает по крышам во время уроков, как Коля Горев, но, по-моему, это как раз очень хорошо, потому что у нее богатый внутренний мир, а у мальчишек одна показуха. И вообще, в нашем классе все девочки гораздо интересней мальчишек. И учатся гораздо лучше. Думаю, как учитель Вы согласитесь, что это очень важный показатель. А у Вас что получается? Возьмем хотя бы Федорчука. У него, между прочим, куча двоек по информатике, химии и истории. А в Вашем рассказе это совсем не отражено, наоборот, Юрик там выведен каким-то роковым мужчиной - прямо настоящий Леонардо Ди Каприо. А, к примеру, про Иру Слепцову, Катю Романовскую и Олю Сажину Вы только вскользь упоминаете. А про меня вообще ни слова не написали. Вы скажете, что я так пишу, потому что обиделась на Вас из-за этого. Это не так, хотя, конечно, обидно. Потому что я, между прочим, единственная знаю, каким образом Аня Полякова хочет перекрыть пролив Дрейка. А Вы наверняка не знаете, это очень даже заметно. Я, конечно, могла бы Вам все рассказать, но не буду этого делать, подожду лучше окончания рассказа - интересно будет посмотреть, как Вы выкрутитесь из создавшегося положения.
На этом писать кончаю. С уважением, Ваша ученица Аня Швецова".
Вот такое письмо я недавно получил. И подумал сперва, что у меня крыша поехала. Потому что из письма получается, что все, о ком я пишу, существуют на самом деле. Как тут не вспомнить про Дениса Савченко, которого по этой самой причине пришлось спешно переименовать в Никиту Самсонова. Кстати, уж не учится ли Аня Швецова (автор письма) в одном классе с пресловутым Денисом? Я не удивлюсь, если это так.
Однако, что же это получается? Я выдумал в этом рассказе все - от первой до последней строчки, а оказалось, что все мои персонажи - реальные люди. И что теперь с ними делать? Придумывать им новые имена? А вдруг отыщутся другие люди с этими новыми именами, и эти другие люди тоже будут считать себя героями моего рассказа. А потом, не так-то это легко - взять и переименовать живого человека, даже если ты сам его незадолго до того выдумал. К примеру, переименую я Федорчука в какого-нибудь Степанчука. Так ведь это будет означать, что Федорчук как бы исчезнет с лица земли. Вот он был - и вот его уже нет. Кому от этого плохо, спросите вы. Да мне самому и плохо. Потому что к Федорчуку я уже привык, он для меня почти что родственник, даже больше чем родственник, поскольку он плод моего воображения. А со Степанчуком, извините, я даже не знаком. Вдруг это какой-то неприятный тип, который во время урока станет действовать мне на нервы особо изощренным способом? Нет, Юрик, конечно, тоже не подарок, и он, бывало, тоже преподносит учителям не очень приятные сюрпризы, но тут уж ничего не поделаешь, поскольку сами мы в свое время упустили, проглядели, не приняли меры. Сами проглядели - сами и мучаемся. А почему мы должны мучаться из-за какого-то там Степанчука? Я лично этого делать не собираюсь, а потому и переименовывать никого больше не буду.
Но есть еще одна проблема, связанная с Аней Швецовой. Вдруг она действительно знает, в чем состоит план Ани Поляковой? Она знает, я знаю, сама Аня Полякова знает. Тут уже не секрет получается, а не пойми что. Короче, если дело обстоит именно так, то скоро рассказ сам собой закончится, потому что писать будет не о чем. А с другой стороны, откуда вдруг Швецова знает то, о чем не знает даже Филимонова, лучшая подруга Поляковой? Нет, что-то тут не так. Наверно, Аня (Швецова) просто вводит меня в заблуждение насчет своей глубокой информированности о планах одноклассницы. Стоп! Ведь если эта часть письма - вымысел, то и все остальное в письме Ани Швецовой тоже вполне может оказаться вымыслом. Более того - сама Аня Швецова не более чем чья-то удачная мистификация. Но если это так, то кто стоит за этой мистификацией? И что это - обыкновенная детская шалость или нечто гораздо более серьезное? Быть может, сама Аня Полякова затеяла со мной сложную игру в надежде сбить следствие с правильного пути? И если это Аня, то какая - выдуманная мной или та, о которой говорится в письме, которое она сама же и сочинила? Нет, какая-то во всем этом имеется несостыковочка.
Краткое содержание последующих глав
Дальнейшее действие рассказа сосредоточено, в основном, вокруг отношений между Егором Гайдаловичем и Аней Поляковой. Егору удается с блеском решить поставленную перед ним задачу - Аня без памяти в него влюбляется. Однако, как это часто случается, молодой человек и сам оказывается не на шутку увлечен своей новой подругой. Тем временем Катя Романовская, которая, с одной стороны, тайно сочувствует Аниной затее, а, с другой, неравнодушна к Егору, решает разрушить планы коалиции. Она встречается с Аней Поляковой и обо всем ей рассказывает. В тот же вечер между Аней и Егором происходит бурное объяснение. Аня признается, что уже приступила к претворению своего плана в жизнь. Ей удалось методами генной инженерии вывести новую разновидность быстрорастущих кораллов, приспособленных к обитанию в холодных субарктических водах. Более того, Аня уже нашла способ доставить кораллы в пролив Дрейка и осуществила этот способ. По расчетам девушки, через десять-пятнадцать лет начнут сказываться первые последствия воздействия нового биологического фактора, а через пятьдесят лет пролив будет практически ликвидирован. В настоящий момент под влиянием овладевшего ею чувства Аня начала раскаиваться в содеянном, однако она сама не знала, как остановить запущенный ею механизм.
Тем временем Боря Шведом и Юра Федорчук, ничего не знающие о таком повороте событий, продолжают свою деятельность в Лаборатории Юного Исследователя. Под влиянием Вячеслава Тимофеевича Целовальникова Юрик всерьез увлекается пчеловодством и решает посвятить этому занятию всю свою жизнь. Он едет к Целовальникову на пасеку, предварительно по старой привычке выпив пару бутылочек пива и выкурив несколько сигарет. Пчелы, озверев от запаха пива и сигарет, набрасываются на Юру Федорчука, которого от неминуемой гибели спасают лишь умелые действия Вячеслава Тимофеевича. После этого инцидента Юрик разочаровывается в пчеловодстве и решает, под влиянием того же Целовальникова, заняться выращиванием в школьном подвале шампиньонов.
Свою помощь в расследовании деятельности Ани Поляковой Боре Шведову предлагает Леня Бугаев. Он проникает в ЛЮИ якобы с целью обнаружить Анины архивы. На самом же деле Леня преследует совершенно другие цели - он хочет найти на люишном компьютере варианты, подготовленные Сергеем Анатольевичем к экзамену по алгебре и началам анализа. Лене удается это сделать, но сам он не в состоянии решить сложные задачи, подобранные учителем к экзамену. Бугаев обращается за помощью к Арсению Колесниченко. Третьим участником преступного сговора становится Денис Савченко, которому к тому времени надоело быть Никитой Самсоновым и он посредством грубой лести добился от автора возвращения своего прежнего имени. Во время экзамена Денис блестяще решает все задачи без единой ошибки, чего раньше с ним никогда не случалось. Заподозривший неладное Сергей Анатольевич проводит расследование, в результате которого выясняет не только подробности похищения экзаменационных материалов, но и сопутствующие им детали операции по спасению пролива Дрейка. Сергей Анатольевич проверяет расчеты Ани Поляковой и обнаруживает в них ошибку, появившуюся в результате неправильного применения теоремы косинусов для трехгранного угла. Проделав правильные вычисления, ученики приходят к выводу, что результаты Аниного вмешательства в биосферные процессы проявятся не ранее чем через 50000 лет. Минута всеобщего ликования, после чего все действующие лица этой истории идут готовиться к зачету по геометрии.