Я стою на раскачивающейся палубе кораблика "Василий Косяков". После среднерусского пекла (написано в 2010 году - авт.) прохладно, так что мои теплая матросская тельняшка, старый китайский свитер и штормовка оказались очень кстати. Вот справа проплывают Короба - Русский и Немецкий - группа островов между Кемской губой и Соловками, на которых стоят сейды - священные камни саамов. Это фигуры, сложенные из камней. Но нам не до них, мы стремимся вперед, и вот на горизонте появляется самая высокая точка Большого Соловецкого острова - Секирная гора. Соловки всплывают облаком на горизонте. Вокруг становится тесно. Туристы, до этого прятавшиеся от ветра в трюме корабля и на юте, перемещаются на бак, расчехляя многочисленные фотоаппараты, готовятся к встрече с Соловками.
Вот перед нами встает Соловецкий кремль - еще крошечный, сливающийся с островом и прячущийся за мелкими островками. Некоторые особо нетерпеливые туристы защелкали фотоаппаратами. Но снимать еще рано. Мы еще не обогнули островки, закрывающие собой бухту Благополучия. Среди них Бабья Луда - остров, где до революции стояла гостиница для женщин: на Большой остров их допускали только днем, на богослужение. Ибо заповедано Господом, что Соловки - для монахов. Я стоял и смотрел. Кажется, что Соловецкий кремль стоит прямо на срезе воды и тянется своими шатрами и луковицами в небо. Соединяя свинец воды со свинцом воздуха. Наконец, кораблик подходит достаточно близко к берегу, чтобы глаз стал различать коричневые оттенки стен и башен, белизну храмов и колокольни, золото маковок, и я неторопливо делаю первые снимки...
***
Только в вагоне поезда понимаешь, как велика Россия. От своего дома до Соловков я добирался два дня. Шесть часов из своего родного Орла до Москвы. Из Москвы до станции Кемь сутки плюс еще один час на поезде № 382 "Москва-Мурманск". Так что навстречу гиду с табличкой принимающей туристической фирмы я вышел слегка помятым и ошалевшим от дороги. Именно поэтому я настоятельно советую читателям ездить на Соловки по путевкам туристических фирм, работающих в Карелии: "Петрозаводск-Интурист", "Лукоморье" и других. С ваших плеч сразу снимается тяжесть обустройства в гостиницах, проблема питания, осмотра достопримечательностей. Я оценил это, когда, вывалившись из мурманского поезда, через двадцать минут попал в конфортабельный номер гостиницы "Причал" в ста метрах от настоящего причала, откуда утром нашу группу должны отвести на Соловецкие острова.
Но некогда валяться в постели! Ведь это Рабочеостровской поселок за Кемью место, где Павел Лунгин снимал свой знаменитый фильм "Остров". Переодеться, и вперед! И вот я на причале, возле корабля, на котором отправлюсь завтра на Соловки, и рассматриваю пейзаж, знакомый по титрам картины Лунгина. Подходить близко нет времени: хотя период белых ночей закончился только-только, смеркается быстро и на окружающий пейзаж накатывается чернота. Еле-еле успеваю сделать несколько фотографий...
Утром гид мне поясняет, что церковь в фильме Лунгина - вовсе не церковь, а светское строение, дом, к которому по капризу режиссера пристроили колокольню и маковку. То, что знаменитая котельная, в которой происходит большая часть действия фильма - муляж здания и не имеет задней стены, я увидел сам, с борта корабля. Через этот пролом и были сняты все замечательные эпизоды с артистом Мамоновым. А настоящая Рабочеостровская церковь в стороне, как ей и полагается, в центре поселка.
***
Нас размещают в гостинице "Соловки-отель" - всего в десяти минутах от Соловецкого кремля. Финские домики из бруса, обработанного красной морилкой, дорожки, вымощенные деревянными торцовыми спилами, аккуратные цветники.
По грунтовке идем к Кремлю, и он предстает во все красе. Уже много позже я понял, что Соловецкого кремля не может быть много: ты фотографируешь его утром и вечером, при солнце и когда небо затянуто тучами, фотографируешь, фотографируешь, и никак не можешь остановиться. Потому что Соловецкий кремль очень разный утром и вечером, при ясном небе и в хмурую погоду... Вот еще один выразительный ракурс... А вот при таком солнце я эту башню еще не снимал... Да, я не был еще у этой стены в это время суток... И никак не можешь остановиться. Это заболевание началось у меня во время первой экскурсии "История и архитектура Соловецкого монастыря" и закончилось только после отъезда с острова.
Стены и башни Соловецкого кремля производят сильное впечатление. И это не просто слова. Я видел Тульский и Нижегородский кремли, я много ходил по кремлю, который у нас в стране принято называть просто Кремлем. Там сухая архитектура расчерченных циркулем и линейкой геометрических форм. Соловецкий кремль органичен. Силуэты стен и башен существуют в единстве с окружающим ландшафтом, лишены геометрической сухости, выявляют упругую пластику присущих природе форм. Различные по размерам конфигурации и цветовым оттенкам дикие валуны придают архитектуре особую весомость и вместе с тем редкую живописность. Особенно выразительны башни: близкие по очертаниям, они различаются по характеру кладки. У одних рисунок подчеркнуто ассиметричен, у других более строг и геометричен, одни башни отличаются стройностью, другие выглядят приземистей и шире. Соловецкий кремль словно не создан руками человеческими, а существовал здесь сам по себе. Всегда. И, кстати будет стоять еще долго после того, как кирпичные кремли превратятся в песок.
Но все-таки Соловецкий кремль построен людьми, нашими соотечественниками, мастерами из Великого Новгорода. Храмы и монастырские строения возведены при знаменитом игумене Филиппе (Федоре Колычеве), будущем Митрополите Всея Руси в 50-х годах XVI века. Стены и башни возведены при игумене Иакове в 1582-1594 годах.
Крепость не представляет собой чисто валунную кладку. Неровности естественного валуна скрадывались слоями битого кирпича и известкового раствора. Наиболее массивные валуны уложены в основания стен и башен, в верхних частях валуны постепенно уменьшаются в размерах, переходят в крупный булыжник. Лишь в верхней части стен в связи с необходимостью частой и симметричной установки бойниц, применен кирпич, но и здесь он сочетается с мощными валунными вставками.
При разработке плана для усиления обороноспособности крепости учитывался ландшафт. Крепость стоит на узком участке берега между бухтой Благополучия и Святым озером, и имеет вид вытянутого пятиугольника. Кажется, что это корабль, плывущий с севера на юг. Восточная и западная крепостные стены были ограждены водой, и не нуждались в усиленной обороне, поэтому имеют в высоту "всего" семь метров. Открытые в сторону "поля" северная и южная стены при толщине в шесть метров имеют одиннадцатиметровую высоту. По углам крепости стоят величественные башни: Никольская, Корежная, Прядильная, Белая и Архангельская.
Основные культовые постройки монастыря возвели привезенные игуменом Филиппом новгородские мастера-каменщики Игнатий Скалка и Столыпа. Первой была возведена Успенская церковь с Трапезной и Келарской палатами (1552-1557 гг.). Культовое назначение этого строения выдает высокое трехглавие, венчающее восточную часть. Основной же объем постройки занимает двухъярусная Трапезная с примыкающей к ней с северо-востока Келарской палатой. Во времена Филиппа в Трапезной, чья площадь составляет 500 м2, собиралось вместе 200 монахов. Даже сейчас она поражает редким ощущением простора. Это самая крупная одностолпная палата Средневековой Руси. В Трапезной у меня возникло ощущение особой монументальности и мощной силы. А внушительный и тяжеловесный каменный столп, тем не менее, пропорционален палате, не бросается в глаза и не подавляет. Обогревалась Трапезная огромной топкой, в которой запросто помещается группа туристов в двадцать человек. Но и топить ее можно было раз в неделю: толстые стены хорошо держат тепло.
Если Трапезная монументальна, то Келарская палата имеет уютный и приветливый вид. Здесь все приведено к человеческому масштабу. До революции здесь хранилось имущество, монастырские ценности. Сейчас здесь расположена экспозиция музея, который был организован в 1967 году. И только здесь понимаешь, насколько затратный способ социального прогресса представляют собой революции. Настолько бедна эта музейная экспозиция после двух реквизиций и одного пожара 1923 года! В настоящее время директором Соловецкого государственного историко-архитектурного и природного музея-заповедника назначен архимандрит Порфирий, руководитель монастыря (настоятелем монастыря считается Патриарх Всея Руси). Это первый подобный опыт в России, чтобы духовный иерарх РПЦ становился одновременно и государственным чиновником. Мне рассказывали, что это уже рождает забавные коллизии, когда Порфирий вынужден писать письма самому себе как директор музея руководителю монастыря. Нам же, интеллигенции, остается надеяться, что музею станет лучше после того, как его отдали монастырю. Во всяком случае, говорят, что у Порфирия серьезные планы по реставрации монастыря, широкие издательские планы, и у него установились дружеские отношения с научным сообществом.
Но жемчужиной монастырских строений является, безусловно, Спасо-Преображенский собор (1558-1566 гг.). Как и Успенская церковь, он поставлен на верхней площадке монастыря, но отнесен в противоположный ее конец. Это подчеркивает главенствующую роль собора. Благодаря своим размером и ясным, геометрически четким формам собор господствует в окружающем пространстве. Стены имеют небольшой наклон, центральный барабан сильно смещен к востоку, что задает иллюзию сильного перспективного удаления. Уступчатые лопатки задают вертикальный ритм, сужение граненого барабана, отсутствие горизонтальных членений фасадов задают эффект устремленности архитектурных масс вверх. Архитектурный ансамбль собора дополняется мощным валунным цоколем, широкой папертью.
Интерьер собора тоже необычен. Его высокие своды опираются на два столба вместо обычных четырех. Это обуславливает редкую поперечную ориентацию плана и одновременно приближает к зрителю иконостас. Самый светлый и высокий шатер-барабан парит над восточной частью интерьера, остальные части интерьера намного ниже по контрасту с подкупольным пространством.
***
В дореволюционный период на островах ничего не было, кроме монастыря: сам Кремль, скиты и многочисленные хозяйственные службы, включая электростанцию и сухой док. Сейчас по обе стороны Соловецкого кремля раскинулся поселок, живущий вполне светской жизнью. Поселок небольшой, но меня неприятно поразило, что администрация поселка, территориальный пункт милиции, поселковая поликлиника, больница и даже поселковая библиотека жмутся в одном здании, построенном военными для своих нужд в то время, когда на Соловецком архипелаге квартировали части Северного военно-морского флота. Непонятно, разве нельзя было за последние пятьдесят лет возвести отдельные административные здания для администрации, милиции, больницы? Дело, по-видимому, в том, что Соловецкие острова административно относятся к Архангельской области, а она сама живет небогато. При этом туристы сюда едут из Карелии. Так ближе. Возникает вопрос - не может ли преуспевающая и динамично развивающаяся Карелия помочь своему соседу - Соловецким островам?
Половина зданий в поселке (по крайней мере, в той части, где я жил, она называется Заозерный поселок) - барачного типа, и снабжены табличкой: "Постройка времен СЛОН". СЛОН - это Соловецкий лагерь особого назначения, полигон, испытательная площадка, из которой вырос "архипелаг ГУЛАГ". Здесь обкатывалась сама система лагерей, здесь впервые лагерь перевели на самоокупаемость, здесь опробовали систему превращения человека в одушевленный рабочий механизм с амортизационным сроком в три года.
В бараке, где жили "малолетки" - несовершеннолетние заключенные - два года назад был создан музей СЛОН. В других таких же бараках живут люди, работают столовая-кафе "Кают-компания", продовольственный и промтоварный магазины. Один из бараков выделяется из общего ряда. Он двухэтажный, и предназначался для управления колонией. Раньше он назывался "Лондон", поскольку имел пристройку в виде башни, напоминавшей знаменитый Биг-Бен.
Если пройти от "Кают-компании" вниз и к морю, по улице Павла Флоренского, выйдешь к небольшой аллее, которая заканчивается большим Поклонным крестом и Соловецким камнем. Это одно из братских захоронений заключенных, погибших в Соловецком лагере особого назначения.
***
На Большом Соловецком острове нет дорог. Есть направления. Вот под твоими ногами вполне убитая грунтовка. Вот туристическая компания проложила бетонные плиты до своей гостиницы. Вот твои ноги вязнут по щиколотку в песке. Вот под ногами брусчатка, которой может позавидовать Красная площадь: такие мощные валуны попираются твоими ногами!. По этим направлениям можно передвигаться пешком, что многие туристы проделывают с удовольствием, можно передвигаться на велосипедах, что многие туристы делают с видимым удовольствием, или с экскурсионным автобусом (удовольствие, само собой, утраивается).
Каждый вид перемещения имеет свои преимущества. Идя пешком, ты ни за что не пропустишь многочисленных полянок, поросших сплошным ковром голубики и брусники, живописных пейзажей, вполне достойных, чтобы на пять минут остановиться и помолчать, а также разговора со встречным святым отцом, которые ходят по острову только и исключительно пешком. Поездка на велосипеде не менее популярное занятие для соловецких туристов, тем более что пункты проката в поселке Соловецкий расположены через каждые пять шагов, и цены там за час или за пять часов проката вполне умеренные. Но такая поездка требует большой сноровки и внимательности. Необходимо не отрываясь следить за дорогой, чтобы вовремя объезжать песочные ямы и наиболее острые камни. Однако возможности оседлавшего велосипед туриста неимоверно расширяются по сравнению с пешеходом: можешь даже проехаться по Муксалминской дамбе. Если не заблудишься. Само собой разумеется, поездка в автобусе имеет еще больше преимуществ. Из автобуса по приставной скамеечке (а без нее никак, ибо автобус "поднят" на рессорах для повышенной проходимости) ты выходишь свежий, полный сил, готовый изучать очередную достопримечательность.
А еще к соловецким "направлениям" прилагается свой гаишник. Не спешите улыбаться! Этот милиционер внимательно следит, чтобы туристы в автобусах не стояли, а исключительно и только сидели, а местные жители обязательно пристегивались в своих легковушках. Чтобы, паче чаяния, если автобус или автомобиль перевернутся, травм было меньше. Бывали прецеденты...
Внутри Соловецкого кремля дорожки выложены брусчаткой. Вокруг Соловецкого кремля я ходил по хорошо убитым многочисленными туристами грунтовкам. Такая же грунтовка шла от "Соловки-отеля" к Кремлю по поселку, мимо фундамента Онуфриевской церкви, мимо Святого озера к Белой башне. На дороге к Переговорному камню - памятнику Восточной войны 1853-1856 годов - мне попадались и грунтовка, и валуны, и песчаные ямы. А местные лабиринты - копии лабиринтов на Большом Заяцком острове - находились в двух шагах от гостиницы. Я собирался пешком сходить к Муксалминской дамбе, дошел даже до Филипповской пустыни, но повстречавшиеся навстречу мне добрые люди отговорили меня от этой затеи.
На Секирную гору и в Ботанический сад нас возили на автобусе. Секирная гора является высшей точкой Соловецких островов - целый 71 метр над уровнем моря. Эту гору создал ледник, который сгреб и спрессовал эту кучу гальки, булыжников и валунов до плотности монолита. Во всяком случае, за прошедшие тысячелетия эта гора не рассыпалась, и нет никаких признаков, что она собирается рассыпаться в ближайшую тысячу лет. Настолько утрамбованы камни ледником. Сейчас на ее вершине стоит Свято-Вознесенский скит. Легенда гласит, что "Секирной" гора стала после того, как спустившиеся с неба ангелы высекли и прогнали прочь с этого места семью рыбаков, заповедав им, что остров сей есть для монахов. Сейчас на вершину горы идет две дороги - довольно крутая, изобилующая крутыми изгибами грунтовка на пологой части горы, и деревянная лестница на противоположном крутом склоне. Считается, что если подняться по лестнице в гору, то с тебя снимутся грехи по числу ступеней этой лестницы. Но поскольку наша группа поднялась в гору по грунтовке, а спускалась с лестницы, то все грехи остались при нас.
В 1862 году здесь был возведен по проекту архитектора Шахларева столпообразный храм с двумя престолами: в первом ярусе - придел в честь Архангела Михаила чуда в Хонех, во втором - церковь в честь Вознесения Господня. В третьем ярусе была звонница. Венчала здание башенка самого высокого на Белом море маяка, свет которого и ныне виден в ночное время с расстояния до шестидесяти километров.
На самом обрыве, перед Вознесенской церковью для туристов срубили балкон, с которого открывается прекрасный вид на северную часть Большого Соловецкого острова. Вопреки ожиданиям - моря почти не видно. Все-таки Секирная гора - это не пик Тенерифе. С нее открывается зеленое море - подрастающий соловецкий лес, практически сведенный под корень во времена СЛОНа, но теперь заново подросший и вступивший в свои права. На рубку леса на Соловецких островах введен категорический запрет.
Постояли мы и помолчали возле Поклонного креста, освещенного покойным патриархом Алексием II в честь новомученников Соловецких. Во времена концлагеря здесь располагалось IV отделение СЛОН - штрафной изолятор.
Ботанический сад был разбит в хуторе Горка при Макарьевой пустыни. Оказалось, что в этом месте удивительно мягкий микроклимат, способствующий растениеводству. Поднимаясь вверх по Александровской горке к даче архимандрита, последовательно знакомясь с коллекцией растений, насчитывающей более пятидесяти видов, начинаешь верить, что соловецкие монахи выращивали здесь не только огурцы, арбузы и дыни (кстати сказать, два года назад местные селекционеры повторили этот опыт), но и виноград в специальных кадках, которые выносили и заносили в теплицы в зависимости от состояния погоды. Сами теплицы подогревались теплом, отводившимся от воскобелильного завода, который был построен тут же, при пустыни. К пустыни ведет прекрасная листвиничная аллея, посаженная в 1933 году. Все это в 140 километрах от Полярного круга.
В настоящее время за обширным садом ухаживает только семь человек специалистов-селекционеров. Поэтому посторонняя помощь в Ботаническом саду приветствуется. Ее оказывают приезжающие с материка школьники - члены кружков юных натуралистов. Им разрешают ставить палатки рядом с садом и берут на полный "казенный кошт".
***
На Сельдяном мысу, точно напротив Соловецкого кремля, группа энтузиастов, объединившаяся в "Товарищество Северного Мореходства", восстановила полуразрушенный амбар для гребных судов - памятник монастырского хозяйства 1841 года. Амбар использовался монахами Соловецкого монастыря для хранения и ремонта карбасов. Теперь внутри амбара расположены стапель Товарищества и Соловецкий морской музей, вход в который бесплатно открыт для всех желающих. Это общественная православная организация.
На стапеле "Товарищества Северного Мореходства" вот уже шесть лет строят копию яхты Петра Первого "Святой Петр". Единственное отличие копии от оригинала - современная силовая установка, скрытая в корпусе. Так что кораблик сможет ходить не только под парусами, но и под винтом. Через два года планируется вывести кораблик из амбара и заняться оснасткой такелажа... Почему строительство тянется так долго? Потому что работа над кораблем ведется силами всего двенадцати человек, и только в летние месяцы, ибо в на зиму они уезжают к себе в Великий Новгород, Петербург, Москву, Крым...
Что же касается самого музея, то он совершенно не мешает работе над судном: экспозиция вытянулась по периметру стен. Она называется "Морская практика русского севера и Соловецкий монастырь", и дает превосходное представление об истории освоения Русского Севера, об особенностях поморского мореплавания, и той роли, которую играли в процессе освоения православные монастыри. Экспонаты, расположенные в витринах, собраны в ходе этнографических экспедиций Товарищества Северного Мореходства и научного центра "Морская Арктическая Комплексная Экспедиция" Российского НИИ культурного и природного наследия имени Д.С.Лихачёва по берегам Белого моря. Эти экспонаты дополнены умелыми поделками самих энтузиастов: чего стоит стоящая во дворе поморская шняка, построенная Михаилом Неймарком по чертежам XIX века в 2004 году! Судно не сколочено, а сшито вицей (корнями можжевельника или молодых елочек, обработанных особым образом).
В выставочном зале музея выставляются картины художников, посвященные Соловкам. Картины Владимира Егорова и графика Юлии Федотовой произвели на меня большое впечатление. За тот час, который я провел в музее, я понял, что он является точкой притяжения для местной, и не только местной интеллигенции.
***
Первый день нашего пребывания на Соловках стояла великолепная погода. На второй день ударил шторм, и вместо запланированной поездки на Большой Заяцкий остров к лабиринтам мы посетили Ботанический сад и гору Секирную. К концу этого дня я не выдержал, и надел вязаную шерстяную шапку в дополнение к свитеру и куртке. Сразу стало легче. Остальные туристы надели капюшоны курток или повязались косынками, как пираты. Так что если вы, уважаемые читатели, соберетесь на Соловки, не забудьте теплую вязаную шапку. Поверьте, в вашем рюкзаке она не залежится... На третий день наша группа решилась выйти в море, чтобы доплыть и попытаться отшвартоваться у Большого Заяцкого острова. Нам хотелось посмотреть на знаменитые неолитические лабиринты, над назначением которых до сих пор ломают головы светила археологии. А туристической фирме не хотелось возвращать деньги за несостоявшуюся экскурсию. Они сошлись: туристическая бесшабашность и менеджерский расчет. Для путешествия мы наняли быстроходный катерок "Печак", чей капитан подрабатывает экскурсиями на Анзер, на Заяцкие острова и другие отдаленные части Соловецкого архипелага.
Перед отплытием я надеваю поверх штормовки и джинсов непромокаемый комплект куртка - штаны. Теперь можно ехать. Наш катерок отваливает от стенки, умудрившись при этом царапнуть бортом о гранитный угол пирса... Нехорошее предзнаменование. Даже в бухте Благополучия заметно покачивает. А что будет в открытом море?
Имея два мощных движка, наш катерок бодро бодал волны Белого моря и храбро прыгал в долины между водяными горами. Стоя на юте катера, я ощутил себя участником родео. Палуба то падала из-под ног вниз, то норовила подсадить под колени, а то и приложиться о лицо... Стараясь удержать равновесие и не вывалиться за борт, я один за другим ловил в объектив фотоаппарата огромные волны, красиво разбивавшиеся о нос катера. Вот и Большой Заяцкий остров. Уже виднеется Свято-Андреевский скит... Его надо сфотографировать. Не тут-то было! Раз! Я нажимаю затвор. Вот только палуба вдруг летит вниз, и вместо скита фотоаппарат фиксирует очередную волну. Ничего! Два! Но палуба взлетает вверх, и фотоаппарат запечатлевает свинцовое небо. С четвертой попытки я запечатлеваю скромную часовенку и бревенчатый сруб рядом с ней. И ничего, что композиция не выдержана и изображение чуть смазано: и профессиональный фотограф на моем месте вряд ли добился бы большего.
Мы подходим к причалу, который заканчивается легким понтоном, раскачивающимся из стороны в сторону. На понтоне двое местных жителей честно готовятся принять концы с нашего катера. Но после двух попыток наш капитан отказывается от мысли пришвартоваться, и поворачивает в бухту Благополучия. До нас также ни с чем повернули назад два других катера. Четвертый, шедший за нами, пришвартовался, но сорвал понтон с причала...
Жаль, что не удалось увидеть лабиринты. Вряд ли, конечно, нам бы разрешили по ним походить - это памятники истории, охраняемые государством, но и увидеть их - это большое впечатление. Лабиринты - невысокие закругленные наземные сооружения, выложенные из небольших по размерам булыжников, по форме напоминающие спираль. Характерно, что лабиринты имеют один вход и выход. Следуя по дорожке между камнями, человек, не пересекая барьера, через некоторое время выходит на то место, откуда он начал движение. Под лабиринтами, под каменными грудами (которые тоже собраны руками человека) и другими неолитическими выкладками нет ни захоронений, ни культурного слоя. Археологи это проверяли, раскопав один из лабиринтов. Сразу под выкладкой камней идет "материковая", как ее называют археологи, земля.
Возможно, лабиринты выложили саамы как пути, по которым душа уходит с земли на небо. Они привозили сюда своих мертвых, чтобы их души не смогли пересечь море и вернуться, чтобы мешать живым. Тела расклевывали птицы и растаскивали мелкие животные, а души достигали центра лабиринта и уходили вверх, на небо. Но это только гипотеза...
***
Настала пора расставаться с островами. Наша туристическая группа грузится на знакомый уже "Василий Косяков". Большинство туристов проходит вниз, но я, по своему обыкновению, остаюсь на палубе. На мне все теплые вещи, взятые с собой. Я твердо намерен попрощаться с Соловками основательно, то есть пока дымка не растворится на горизонте. Но не я один такой умный. Ют постепенно заполняется народом: вплотную друг к другу становятся вряд абалаковские рюкзаки, пять велосипедов, там и сям размещаются люди, так что к отплытию свободным остается только узкое и длинное пространство, оберегаемое от пассажиров мощным рыком вахтенного матроса. Здесь должен стать трап. Наконец, трап уходит на предназначенное ему место, концы отданы. С причала раздается хором дружное "ДО-СВИ-ДА-НИ-Я!" Это местные селекционеры провожает группу юных натуралистов, помогавших им в Ботаническом саду. Снова начинаются щелчки фотоаппаратов: туристы ловят последние выигрышные ракурсы.
И тут одна фигура привлекает мое внимание. Русский добрый молодец со жгучей черной бородой, уже тронутой сединой и с седыми висками, на полторы головы выше меня и полтора раза шире в плечах стоит на ветру Белого моря в серых бермудах, рубашке-безрукавке и в серой жилетке с множеством карманов, перемазанной голубичным соком. Из под коротких рукавов выпирают массивные трицепсы, из под коротких штанин выглядывают не менее массивные икры... Глядя на него, самому становится холодно. А добрый молодец не проявляет никаких признаков дискомфорта, задумчиво глядя на причалы и Соловецкий кремль.
Отвлекаюсь от него, успеваю сделать еще несколько снимков. Не последних: про себя я уже давно решил, что обязательно сюда вернусь. И не один раз. Но для этой поездки эти снимки - крайние. Но вот уже Соловецкий архипелаг превращается в облако на горизонте, а по левую руку встают Короба...
Надо же! Добрый молодец никуда не делся, стоит рядом как ни в чем не бывало, обдуваемый северным морским ветром. Хотел спросить его: "Товарищ, а вам не холодно?" Но почему-то неожиданно вырвалось: "Товарищ, у вас вся спина синяя!" "Я знаю, - полный внутреннего достоинства, степенно ответил добрый молодец, - это я в голубике лежал. Ехал на велосипеде, смотрю - поляна, сплошь заросшая голубикой. Как крапивой. Я не выдержал, остановился - и упал прямо в голубику, и ел, ел, ел ее прямо с кустов. Море голубики!" Что же. У каждого - свои Соловки...