Гуфельд Зэев : другие произведения.

Вестфальские каникулы 07

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    7-й день: Кёльн
Зэев Гуфельд
= БаБайки =

Вестфальские каникулы
или
Пуп Земли с ответным nachом.


1-й день: Прилёт
2-й день: Бад-Зальцуфлен
3-й день: Хейдельберг
4-й день: Шветцинген
5-й день: Детмольд и Музей
6-й день: Бремен
7-й день: Кёльн
8-й день: Херфорд, Базар, Возвращение

Седьмой день.

Сказки остались позади. Сегодня мы ожидали Кёльн. А в Кёльне нас ожидал ещё один друг.
Вообще-то, о Кёльне писать нелегко. Город слишком большой и богатый историей, чтобы писать о нём самом. И мы слишком мало в нём пробыли для рассказа о самом путешествии. А кроме того, уже чувствовалось, что наступил предпоследний день нашего отпуска. И всё было окрашено ощущением приближающегося финала "большого германского приключения": хотелось успеть как можно больше, и больше, и больше, а времени оставалось всё меньше, и меньше, и меньше. И уже не только пробки, но и светофоры казались грабителями, крадущими возможности увидеть что-то ещё, и ещё, и ещё...
Ну да попробуем.

Köln
Köln


В конце прошлой эры, при императоре Августе, было создано поселение Оппидум Убиорум - северный аванпост Римской империи (на то время первой и не священной). Германцев, живших здесь ранее, вырезал ещё Юлий Цезарь. А вот Август нашёл-таки дружественное Риму племя Убиев (говорящее название для коллаборационистов), что и позволило римлянам закрепиться на левом берегу Рейна.
В начале нынешней эры здесь родилась Агриппина, будущая жена императора Клавдия, матушка императора Нерона и, таким образом, бабушка программы "Неро". Она упросила мужа присвоить поселению статус колонии, что делало его римским городом. Вместе с новым статусом город получил и новое имя: Колония Клавдия алтаря Агриппины. Ну да немцам не в новинку такие названия. Они вообще любят записать без пробелов целое предложение и заявить, что это всё одно, но очень ёмкое слово. К примеру: "Колонияклавдияалтаряагриппины". А как, вы думаете, они произносят такие слова? Да очень просто: проглатывая всё лишнее. Таким образом, они проглотили чуждых им Клавдия с алтарём, и город стал называться Колония Агриппины. В один из голодных годов съели и Агриппину, и город стал просто Колонией. После чего обглодали и её, оставив крепкую косточку Кёльн.
Когда Всевышний обещал евреям землю, текущую молоком и мёдом, обязательно надо было уточнить, что же именно он называет мёдом и молоком. Потому как в моём понимании, местные края скорее подходят под это определение: плодородные земли Северной Рейн - Вестфалии, неподалёку полезные ископаемые Рура, под боком транспортная артерия, она же целая речка питьевой воды - Рейн. Так что, Кёльн рос очень развитым городом. Прям таки, вундерштатом.
И что интересно, на наши края (в понимании Бога, молочно-медовые) оккупанты слетались, как пчёлы на мёд с молоком, а на Кёльн (текущий всем этим совсем не по-божески) прельстился разве что Шарлемань (с франками). "Валюта" аланов, вандалов, саксов и гуннов, хотя и пыталась захватить местный рынок, успехов не имела, чего, увы, не скажешь о норманах. Через тысячу лет Франция повторила "экономическое чудо", присоединив Кёльн к наполеондор-зоне. Но Пруссия, завладев телефоном и почтой, вернула в обиход кёльнские марки. Кстати, именно кёльнская марка ещё с XVI века стала эталоном денежной единицы германских княжеств. Кто заменил марки на евро, мы уточнять не будем. Но при всём при этом, очень странно, что я ничего не понимаю в экономике.
Кстати, о ней. Торговая Ганза была организована именно здесь!
И не только Торговая, но Европейская ганза, то есть, Европейский Союз, может не сын, но внук бывшего обер-бургомистра (мэра) Кёльна Конрада Аденауэра. Конрад Герман Иозеф Аденауэр - одна из самых ярких личностей Германии. Неоднозначная. Но именно благодаря этой неоднозначности ему удалось невероятное: первый глава Западной Германии после её поражения во Второй Мировой (чтобы разбить нацизм, "уберменшей" вмесили в грязь, а иначе никак), он смог и восстановить страну, и сделать это не за счёт нового подъёма германского шовинизма. Католик, который создал партию, объединившую католиков, лютеран и атеистов. Он не любил ни коммунистов, ни социалистов, но улучшил социальные условия наёмных работников, при этом, не разрушая частный бизнес непомерными требованиями. Он не участвовал в немецком антинацистском движении, но когда Гитлер (став канцлером) приехал в Кёльн, Аденауэр (будучи главой города) отказался его встречать и запретил вешать нацистские флаги. Его лишили всех постов, два раза арестовывало гестапо, после войны он принял множество законов по денацификации, но в его правительстве были и "бывшие" нацисты (по некоторым из которым плакала виселица): "Я не могу выливать грязную воду, когда у меня нет чистой". При этом он изменил сознание немцев от "высшей расы" до интегральной части Европы. За его гробом шёл один из создателей еврейского государства - Бен-Гурион. Советую вам, почитайте о нём, не пожалеете. Человек, настолько же разнообразный, как и мир, в котором он жил.
Ну, а пока я болтал, мы доехали до города и свои кёльнские приключения начали с филармонии. Там чертовски хорошая подземная парковка! Вообще, немцы по поводу парковок молодцы. Парковок много. Их даже больше, чем немцев, потому как в расчёт берутся ещё и туристы.
От филармонии, уже пешком, мы направились к римско-германскому музею.



К сожалению, на музей тоже не было времени. Мы оставили его по правую руку... и...
Кёльнский собор!



С
Т
О

П
Я
Т
Ь
Д
Е
С
Я
Т

С
Е
М
Ь

Метров.

А ведь он действительно впечатляет!
Размерами, архитектурой, историей. Христиан своими реликвиями. А туристов - количеством друг друга.
А так же неожиданной наивностью, словно за мрачной готикой спрятали душу ребёнка. Лара правильно говорит, он похож на замки из мокрого песка.
Кёльнский Кафедральный собор Пресвятой Богородицы и Святого Петра.
Изначально на этом месте стоял другой храм. В романском стиле и значительно меньше. Кстати, первого архиепископа сюда пристроил всё тот же Карл Великий (Шарлемань), император Римской Империи (уже второй и Священной).
Имена первых архиепископов Кёльна - это вообще сказка! Сами судите: Хильдебольд, Хадебальд, Хильдуин, Хильдеберт. Сравните: Двалин, Балин, Кили, Фили и другие спутники Бильбо Беггинса. К сожалению, в последующие века Толкиен вышел из моды, и ролевые игры высшего кёльнского духовенства прекратились.
Итак, прошло время (400 лет)... На императорском троне короля франков сменил король Швабии. Тоже весьма знаменитая личность: Фридрих I Барбаросса (Рыжая Борода, по-итальянски). То ли, бороду свою он почитал светло каштановой, то ли что, но итальянцам Барбаросса отомстил страшно. Был у него такой канцлер и главнокомандующий, а по совместительству архиепископ кёльнский Райнольд фон Дассель. Так вот, этот добрый христианин, благостно завоевав Милан, смиренно украл оттуда одну из величайших реликвий христианского мира - остатки останков Трёх Королей (Трёх Волхвов), которые якобы предсказали рождение Машиаха (Мессии). Предсказателями они были аховыми, но волну подняли отменную.
Не прошу прощения у христиан за свою иронию, так как не считаю, что толерантность - это всеядие или желание забиться в угол, чтобы ненароком не наступить на чужую мозоль. Толерантность - это понимание того, что кто-то может считать иначе.
А кто со мной не согласен, того я в бараний рог согну!
Но вернёмся к реликвии. Её привезли, как вы думаете, куда?... Вы подсмотрели в интернете!!! Но, правильно, в Кёльн. Что мигом вывело город в финал Чемпионата Европы по христианству, оставив Милану только футбол.
Прежний кёльнский собор, куда определили мощи, оказался мелковат по размаху. На сей раз никакой иронии: элементарно не хватало места для паломников. Так и слышишь крики Дасселя:
--Граждане паломники, храм нихт резиновый! Всех вместить не может!
Пришлось строить новый.
Итак, 1248-й год. Конрад фон Хохштаден (следующий архиепископ и мой полуоднофамилец) начал строительство, которое... не завершено до сих пор.
Слишком грандиозен был замысел. Технология не успевала за фантазией.
Говорят, ещё на стадии проектирования архитектор Герхард призвал на помощь Дьявола, так как не успевал подготовить чертежи вовремя. По какой-то причине сделка должна была состояться после первых петухов, но жена Герхарда прокукарекала раньше, обманув Сатану. Чем спасла мужа и отомстила за Хаву (Еву). Так что, мужчины, будьте внимательны: если женщина вам кукарекает, не обязательно, что она вас зовёт. Возможно, она спасает другого.
Через 300 лет начались тяжёлые времена: Торговая Ганза распалась, затяжная война. Продолжать строительство стало не на что. Кроме того, появились другие развлечения: сожжения протестантов, ведьм и прочих еретиков, а так же еврейские погромы.
Знаете, самые страшные погромы средневековья происходили в Германии. За оспу, чуму, за коммерческую конкуренцию, за то, что евреи могли перейти в лютеранство и за то, что так и не перешли. Но к новым временам ненависть поутихла. Мало того, к концу XIX века в Германии было почти равноправие. Золочёные полвека. А затем пришёл Гитлер. И если честно, пришёл на готовое: ведь кто-то должен быть виноват в поражении и разрухе! Один мой хороший знакомый (не семит) как-то с грустью сказал:
--Вы, евреи, не умеете прощать.
Мы не успеваем прощать.
Так и остался Кёльнский Собор новой заброшенной Вавилонской башней. Ведь люди снова хотели сравняться с Богом и решать за него, что есть добро, что есть зло.
Да и кто будет достраивать эту дряхлую хмурую ощетинившуюся громаду, если (а время идёт) в моде "распущенная, порочная" архитектура - архитектура барокко (менуэт в камне)!
XIX век. Век надежд. Век германского романтизма. И великий романтик Гёте смог увидеть в полумёртвом каменном монстре не подавляющее человека чудовище, а рвущуюся вверх мечту! Не обещание ада, но жажду небес. Недаром в Соборе так много ангелов!



Рождение ангела.
Его взгляд на мир победил. И после долгих подготовительный работ прусский король Вильгельм IV (а Кёльн тогда подчинялся Пруссии) заложил первый камень начала продолжения строительства. Вот, как всё сложно.
По исходным планам главные башни довели до ума (то бишь, до задуманной высоты), закончили перекрытия. После чего (в конце века) торжественно отпраздновали окончание стройки и приступили к отделочным работам.
Не тут-то было: обрушилась часть древнего строения.
И вновь за работу.
Во время Второй Мировой в Собор угодило 14 бомб. Вообще-то, специально его не бомбили, так как английские лётчики использовали собор в качестве ориентира. Но 90% Кёльна ради победы пришлось уничтожить.
Город восстанавливали вплоть до 80-х. Собор восстанавливают до сих пор. Не только от военных потерь, но и от ран истории: обветшалые части, копоть веков, кислота индустриализации. Уже несколько лет почерневшие камни очищают паром под давлением.
При взгляде на башни Собора, иногда возникает ощущение, что смотришь на стариков, рассматривающих собственные детские фотографии. Вот они, юные, светлые, полные надежд. Наивным укором своей же невольной угрюмости от пережитых печалей.



Так было и будет, пока стоит мир.
Точнее, наоборот: говорят, что Дьявол, узнав об обмане, сказал:
--Да наступит конец света с последним камнем на этом соборе!
Похоже, он никогда не наступит. Во всяком случае, за 600 лет строительства он так и не наступил.
А Собор и вправду сродни истории. Как история состоит из множества переплетающихся событий, так и Собор состоит из множества фрагментов, которые можно рассматривать и рассматривать - и по отдельности, и в едином ансамбле - собирая из этих фрагментов своё впечатление о кёльнском чуде.



Здесь собрано немало известных произведений искусства. Но для христиан главным является ковчег с мощами Трёх Королей. Тот самый, из-за которого всё и началось.
Вот оно, золотое сердце Кёльнского Собора:



О несовершенстве нашего мира писать не буду: решётки вы видите сами.
В Соборе немало захоронений также других, пусть менее значительных, но значимых для города людей. Интересно, насколько разный подход у наших религий: в иудаизме мёртвое тело считается ритуально нечистым. Потомкам священников (коэнов) даже нельзя заходить на кладбище. А тут - прямо в храме!
Кстати, а Деда Мороза в Кёльнском соборе только я вижу?
Но вернёмся в Королям. Их ковчег находится в самом конце центрального нефа. А их короны хранятся на городском гербе Кёльна!
А под коронами герба 11 слезинок по Святой Урсуле и её подругам. История не еврейская, но тоже очень печальная.
IV век. Дочери британского короля необходимо выйти замуж по политическим соображениям. На мой взгляд, это и есть настоящая политическая проституция. Я не насмехаюсь, мне искренне жаль бедную девочку. Будучи истовой христианкой, она поставила условием, чтобы жених тоже принял христианство. Будучи язычником, жених легко поменял одного бога, на другого. Но второе условие, оказалось сложнее: свадьба только через три года. Пришлось пойти и на это. Было и третье условие: на эти три года её отец и её жених присылают к ней 10 дев, каждая из которых берёт с собой ещё по тысяче. Не знаю, насколько невыполнима была эта миссия по тем временам, но, говорят, мужчины с заданием справились. Мало того, свою тысячу девственниц присовокупила и сама Урсула. Да, это был мега-девичник. И гвоздём программы стал папа римский. То есть, паломничество в Ватикан.
К сожалению, всё действительно закончилось плохо, так что дальше серьёзно. На обратном пути под Кёльном их захватили осаждавшие город гунны и убили всех, кроме Урсулы. Урсула приглянулась вождю гуннов Аттиле, но отказалась выйти за него замуж даже под страхом смерти. Аттила, убил и её. А после, поражённый силою духа юной девушки, приказал снять осаду и уйти.
Кёльн благодарно плачет по ней и по её бедным спутницам.
Знаете, а мне эти 11 кёльнских слезинок напоминают сперматозоиды, которые не дождались лона 11 тысяч дурочек, так и не понявших, для чего они созданы женщинами. Нет, я не считаю, что женщина - это родильный станок (такая же дурость, как и целибат). Но, милые, кто же, если не вы? И знаете, евреи правильно говорят: неженатый мужчина - не мужчина (ой мне). Потому что, ради кого нам захочется быть мужчинами, если не ради вас! Во имя кого нам совершать все безумства и подвиги!
Кстати, подъём на башню Кёльнского собора - это подвиг или безумство?
Наверно, безумство, потому что, кому это надо? Но так захотелось показать Ларе, какой я сильный весь из себя мужик! О господи, за это я ещё и платил!
Лара со мной идти отказалась, сославшись на то, что дипломатический долг за минарет погашен вдвойне: в Хайдельберге и в Бремене.
И вот, по винтовоооооооооооо(ого!)оооооооооооой леееееееееееестнице...
О-т-с-ч-и-т-ы-в-а-я----п-я-т-ь-с-о-т----д-е-в-я-т-ь----с-т-у-п-е-н-е-к...
Сперва радостно, после всё медленней. Сперва раздражаясь тому, что приходится делить узкий проход с теми, кто спускается. Но вскоре с надеждой, что спустится кто-то ещё, и можно будет передохнуть, делая вид, что ты просто вежливо уступаешь дорогу.
И вдруг! О чудо! Ровная площадка!!!
Нет, это ещё не вершина. Это едва половина пути. Но это законный (вымоленный, но всё же законный) отдых... И вдруг:
--БОММММММММ!!!! БОММММММММ!!!! БОММММММММ!!!!
Я чуть фотокамеру не уронил. Это был уровень колоколов. Огромные колокола (больше роста баскетболистов) висели прямо напротив ушей. Содрогались все внутренности. Разминались все мышцы. Но до чего же это было красиво!!!



Колокола умолкли. Я с минутку помялся: не остаться ли здесь на полчасика, а после... Но нет, я мужик или писатель? И опять попёрся наверх.
И припёрся.
Представьте себе, как поднявшись почти на полторы сотни метров пешком, когда единственным утешением было предвкушение красивого вида, ты попадаешь в каменный мешок с окнами в 10 метрах над головой! Как же я возненавидел христианство вообще и католиков-немцев в частности!
И через секунду понял, что был не прав. Ненавидеть их надо было по другому поводу: 509 ступенек - это ложь! 509 - это лишь каменные ступеньки до этого самого места! Посреди зала была ещё одна - металлическая - лестница, по которой надо было подняться ещё этажа три-четыре до отверстия в потолке. И только тогда понимаешь, что выше тебе уже некуда!



И действительно, отсюда (по горизонтали, ура!!!) был выход на смотровую площадку.



Всё действительно было не зря.
Поход за таким видом и вправду можно назвать подвигом (бумага всё стерпит!).



Но знаете, не меньше, чем вид на кёльнские просторы, поражают старички и старушки, которые на этой площадке следят за порядком. Они что, здесь живут? Иначе как они сюда каждый день забираются?
Весь мой подвиг сразу же потускнел, как камни Собора. Понурив голову, я отправился вниз. Скрывая ехидный взгляд на уступающих мне дорогу поднимающихся идиотов. На этот раз у меня были силы рассмотреть настенные живопись и афоризмы. На всех языках. В том числе, и на с детства знакомом. Знаете, граффити в соборе - это даже не жлобство. Это подлость.
Пожалуй, единственное, что кроме этого вызывало настоящую горечь - количество туристов. Нас слишком много. Ну, тут делать нечего. А вот то, что не запретили фотографировать, было очень и очень жаль. Вместо того, чтобы наслаждаться величием постройки, становишься охотником на интересные кадры. И как себя пересилить? А, главное, фотовспышки. У меня было мало удачных фотографий, потому что вспышку я отключил. К сожалению, многие этого не сделали. Это мешает даже в музее. А ведь здесь не музей. Как ни странно, но сюда приходят молиться. Представляете, вы о сокровенном, а вас фотовспышкой.
Но когда заиграл орган, всё как-то вдруг успокоилось. Словно туристы очнулись и поняли, где находятся. Словно Собор и сам вспомнил, какие чувства должен внушать.
И как гармонично сочетались с органом огромные витражи:



Я не религиозен, но бывал и на наших, еврейских службах. Интересно, насколько разными путями и мы, и христиане ведём к одинаковой цели - желанию быть счастливым вместе со всеми.
Орган закончил играть, и я вышел наружу, где Лара, как и положено женщине, поджидала моего возвращения со славных свершений.
Наружа была весьма туристической.



И может быть это правильно? После суетности величия - величие суеты.



Кстати, хочу напомнить туристам, что, несмотря на наличие парковок, необязательно ехать в Кёльн на своей машине. Собор соседствует с железнодорожным вокзалом, одним из крупнейших в Германии. А ещё, не выезжая из города, можно посетить Вьетнам (или Индию, или Китай, или Корею - по вкусу).



Такие туристические поезда я видел и в Бад-Зальцуфлене, и в Хайдельберге, и в Детмольде. А велосипедное раздолье меня восхитило.
Первая половина нашего кёльнского приключения завершилась.
Мы проголодались и пошли в небольшой ресторанчик неподалёку, где, заодно, можно было подождать звонка от друга, с которым уговорились встретиться.
Жаль, забыл название ресторанчика. Если выйти из Собора - через площадь налево, первый же угол направо и по левую руку с большой красной вывеской в стиле Дикого Запада. Очень рекомендую. Аргентинский мясной (хотя и не столь привычный израильтянам "Эль Гаучо"). Контрольный ориентир: на том углу, за который вы завернёте, на уровне 2-3-го этажа будет стоять святой с хула-хупом на голове и очень голодным взглядом.
У нас хула-хупа на голове не было, и мы спокойно зашли перекусить. Небольшой зал на втором этаже был занят одной дружной компанией, так что пришлось обосноваться внизу рядом с простыми смертными. Не пожалели. Среди них оказалась, поистине, африканская богиня.
Прежде, чем пояснить, скажу, что являюсь горячим сторонником национальных государств (хотя и безвизового туризма). И никакого расизма тут нет. Во-первых, я считаю, что чем меньше разные культуры смешаны вместе, тем меньше между ними трения. А кроме того, тем больше разнообразия. Если мне захочется видеть турок, я поеду в Турцию. В Германии мне интересно видеть немцев. А лететь в Лондон, чтобы разглядывать обитателей сектора Газы, дорого и противно. Мне их и дома хватает.
А вот небольшие (именно небольшие) вкрапления иноземных культур не соперничают с культурой-аборигеном, а оттеняют и обогащают её. И являются уже не угрозой, а приятным разнообразием. Каким стали для нас аргентинский ресторанчик в центре чопорного Кёльна и африканская богиня за соседним столиком (правее и чуть позади меня).
Среди арийских лиц (и одного рыже-семитского) она смотрелась чёрной жемчужиной в золотистой раковине с чёрными разводами. Полная африканской экспрессии и нордического спокойствия. Точёная утончённая статуэтка. Мираж залитой солнцем саванны посреди пасмурного европейского быта. Сон о чём-то большем.
Её абсолютной противоположностью смотрелась (как раз перед ней) пожилая, но ещё не старая немецкая пара. Умиротворяющая своей обыденностью. Супруги словно тянулись друг другу в беспрестанном поиске тепла в этих плодородных, но малосолнечных краях.
О том, сойтись ли Западу и Востоку, разговор долгий, а эти противоположности - Юга и Севера - очень даже сошлись: достоинством и добротой.
Как мне хотелось их сфотографировать! Но тут, как в фиксации фотона: что зафиксировано - пропадает.
Зато в памяти до сих пор живёт ощущение волшебства тайны и обыкновенного чуда любви.
Ну и, конечно же, мяса. Господи, как же я люблю мясо! Ведь среди всех моих ипостасей две всё-таки хищники. А ещё меня позабавило, что салатный буфет - за дополнительную плату. В Израиле он, как правило, входит в цену основного блюда. Впрочем, того салата, который мы получили к мясу, было более, чем достаточно. В общем, запомнили, как сюда идти? Налево - направо - за спиной хула-хуп - налево. Очень рекомендую. Мне понравилась не только еда, но сама атмосфера. Полумрак, красная драпировка. Разговоры полушёпотом слышны лёгким шуршанием волн. Звяканье вилок легко принять за далёкий цокот копыт. А рядом чудесная женщина - Лара. Я поплыл и сделал то, чего никогда раньше не делал (примета плохая): прочитал ей недописанное стихотворение. Почему-то оно очень подходило к этому времени и к этому месту. А знаете, волшебство сработало: наконец-то Ларе понравился мой стих... то есть, понравился на половину... на написанную половину (у неё даже остался автограф с двумя первыми строфами). И кроме этого, несмотря на "засвет", я его всё-таки дописал. "Мне снилось небо".
Но больше всего мы восхищались кёльшем. Не тем, который местный вариант немецкого языка (скорее всего, уже загубленный средствами массовой информации), но тем, который местный вариант настоящего немецкого пива. Светлое, верхнего брожения, с горьковатым послевкусием, которое ощущается, если пить из тонкого стакана при температуре 8-10 градусов. Возможно, все остальные восхищения - всего лишь обострившаяся реакция на предпоследний день. Но пиво было отменным как кошка: само по себе. Его можно сравнить с вином - оно живое: богатый букет, вкус которого начинает меняться во рту. Кстати, знайте: настоящий кёльш есть только в Кёльне! Всё остальное - противозаконная подделка!
Наш друг как чувствовал: с последним глотком зазвенел телефон, пора обратно к Собору.
Ещё одна самиздатовская встреча произошла!
Татьяна Розина. Даже не прошу любить и жаловать: её не любить невозможно!



Первым делом она предложила пойти посмотреть...:
--Тут недалеко откопали еврейскую баню!
--Баню?!!! Может быть миквэ?
--Может быть... Это религиозный еврейский бассейн.
--Миквэ! Это резервуар с проточной водой, в ней не моются, а очищаются от ритуальной нечистоты.
Кстати, Йоханан-"креститель" совершал именно этот древний иудейский обряд, используя в качестве миквэ реку hа-Йардэн.
И Таня повела нас в "еврейский квартал". Да, еврейский квартал Кёльна - давно уже только название. В середине XV века, после изгнания иудеев из города, местная синагога была перестроена в часовню, а по соседству обосновалась муниципальная администрация. Таким образом, кёльнская ратуша находится в еврейском квартале. Не отсюда ли миф о засилье еврейской власти?
Кстати, при раскопках в часовне (разрушенной во время Второй Мировой) под ней обнаружили генизу - кладбище иудейских свитков и книг. У нас одряхлевшие священные тексты не выбрасываются, а хоронятся. Но в генизе мы не были, а "еврейская баня" -- вот она:



Видите, на какой глубине находится бассейн? Потому что XII век. Я имею в виду не наслоение культурных слоёв, а строгие требования к чистоте воды, протекающей в миквэ. В Средние Века чистота в Европе была закопана очень и очень глубоко.
К слову сказать, евреи здесь поселились, когда Кёльн ещё не был Кёльном - при римлянах. Римляне брали с нас большие подати. Но с распространением христианства ничего особенно не изменилось. Когда телесное начало преобладало над духовным, непомерные подати брали деньгами. Когда побеждало духовное - кровью. Во времена гармонии - и тем, и другим. После эпидемии "чёрное смерти" (чумы), когда разъярённая чернь бросилась в еврейский квартал, евреи подожгли собственные дома. Тех, кто не погиб в пламени, милосердно дорезали горожане.
И вот теперь, прекрасным солнечным днём, смотреть сквозь защитное стекло вглубь души свидетеля тех чёрных времён и думать: а стоило ли оно того? Я ведь даже не религиозен. Что заставляет меня самого оставаться, пусть плохим, но евреем? Я не верю ни в Бога, ни в его благо. Получается, оставаясь собой, я выбираю не еврейское вознаграждение, а еврейское наказание. И не только я. Так зачем? Я, наверное, знаю, зачем. Но есть вещи, которые трудно сформулировать. Так часто приходится прогибаться по мелочам, что не ощущаешь себя ни свободным, ни сильным. Но есть что-то важное, такое же нерациональное, как Родина. И там ты стоишь насмерть. И там ты сильный и гордый. И у тебя есть глубокий тыл - тысячи поколений твоих предков: начиная с родителей, заканчивая пра-пра-пра-...прадедушкой Авраамом. Они не придут, не помогут. Они просто дают надежду, что пока ты не предал их, у тебя есть шанс перестать предавать себя.
А знаете, ведь евреи в Германии появились раньше, чем немцы. Ага. То есть, германские племена, само собой, были до нашей диаспоры. Но они не стали ещё ни умельцами немцами, ни красавцами французами, ни скромнягами великобританцами. Развивая торговые связи, евреи селились в Европе ещё до разгрома Иудеи римлянами.
Но основное переселение произошло гораздо позже, уже во времена Священной Римской империи по мере захвата франками германских земель. Это была одна из двух основных ветвей нашего рассеяния по Европе. А так как местные края мы называли землёй Ашкеназ, то и евреев из этой ветви стали величать ашкеназами.
Кстати, я - ашкеназ. То-то Германия не ощущалась чужой! Генетическая память? Возможно, и наши с Ларой прадедушки были соседями. Интересно, дружили они или... Интересно, будут ли дружить наши потомки.
Интересно и то, что древнее еврейское название германских земель взято из... Танаха (из Библии). Считается, что именно сюда пришёл легендарный Ашкеназ (не тот, который еврей, а ещё тот, который прародитель германцев). Который был сыном легендарного Гомэра (не отца "Иллиады", а праотца киммерийцев). Который был сыном легендарного Йефета (прародителя европейцев). Который плавал в качестве сына в ковчеге, который построил Ноах (скромный праведник, известный вам под именем Ной).
Хотя, несмотря на выпавшие несчастья, Ной вовсе не ныл, а отдыхал с удобствами (корень имени Ноах означает "отдых" и "удобства"). Правда, отдыхал он, кормя и убирая за тысячами вот уже тварей, при этом страдая от качки. Но у Всевышнего свои представления об удобствах... такие же, как о мёде и молоке.
В общем, вот вам познавательная теология, а мы дальше пошли.
Шли мы на набережную, в Музей Шоколада. Есть такой в Кёльне. На набережной. Куда мы и шли. В этом музее рассказывают об истории шоколада от ацтеков до швейцарцев. Там даже есть шоколадная фабрика, где прямо при тебе шоколад готовят и при тебе же его съедают. Те, кто купил, разумеется. Увы, шоколад - блюдо капризное: его музей работал лишь первую половину дня, как раз, когда я покорял кёльнские вершины. Не страшно, рядом с Ларой и Таней любой шоколад - верный путь к диабету.



Зато, по дороге мы изучали достопримечательности Кёльна по сувенирным лавкам. Откровенно говоря, это я таскал женщин по магазинчикам, в надежде отыскать свои прянично-домичные (мммм!) магнитики. Увы-увы. Зато было множество других сувенирищ и сувенирчиков, которые могут многое порассказать об отношении горожан к своему городу. Теперь у меня на холодильнике висит магнитик с видом на кёльнский Собор. А были и фотографии церкви Святого Мартина, и церкви Святого Андрея, и Святого Куниберта, и концертного зала "Ланксес Арена" (помните, здание с крышей-тарелкой, а за ним огромная арка на фото с колокольни), и короны Королей, и слёзы по Урсуле, и разного качества копии распятия из Собора. И также прикольные деревянные игрушки из области Эрцгебирге: раухмэньхен - "курящие человечки" (так как у традиционных фигурок была дымящаяся ароматическая палочка), и нускнаккер - щелкунчики, до сих пор жалею, что не купил. А ещё, настоящий одеколон.
Представляете, настоящий одеколон - он немецкий, хотя с итальянским шармом. Иоган (Джованни) Мария Фарина приехал сюда из Италии и открыл старейшее парфюмерное предприятие в мире. Оцените маркетинговый ход: такое новое - а уже старейшее! Вы теперь хоть из кожи вон лезьте, а старейшее парфюмерное уже не откроете (разве что, будете работать швейцаром на мануфактуре Фарина). Вот что значит: первый - выигрывает.
Итак, он взял рецепт своего дяди (раствор спирта с примесью розмарина, лаванды и бергамота), усовершенствовал его (масло цитрусовых: лимона, апельсина, мандарина, грейпфрута, к ним масло кедра, бергамота и некоторых трав), плюс немного рекламы ("Мой аромат напоминает весеннее утро в Италии после дождя, апельсины, лимоны, грейпфрут, бергамот, цедрат, цветы и травы моей родины"), плюс немного удачи в виде оккупации Кёльна французами во время Семилетней войны - и вот "Вода из Кёльна" (по-французски "О дэ Колонь") завоевала мир! Причём, поначалу не только, как парфюмерия, но и как панацея (спирт, всё-таки).
Забавно, что в Кёльнских туристических магазинах можно купить, пусть дешёвый, но оригинал в качестве сувенира. А все дорогие "Шанели", "Кокто", "Риволи" - всего лишь французские подделки.
В музей одеколона мы тоже не попали. Зато встретились с ещё одной милой женщиной, Танинной подругой. День, несмотря на горечь приближающегося расставания, определённо, удался.
Было приятно выпить на набережной по стаканчику вина, специально припасённого и принесённого Таней. Бродить по восстановленным, некогда мрачным, а теперь таким радостным улицам. И разговаривать. Сперва разговор не клеился. Хотелось обо всём и сразу (слишком уж мало было в запасе времени), вопросы и ответы звучали невпопад, увязали в напряжении, но постепенно какие-то струны в душе настроились, и стало очень уютно и весело. И даже горечь предпоследнего дня отстала и потерялась. И время вдруг растянулось, но не в будущее, а в прошлое: словно мы тысячу лет знакомы и сто лет не виделись.



О чём разговаривали, я уже и не вспомню. Это было увлекательно и неважно. Знаете, есть разговоры, как песни: слова не важны, главное - мелодия, которая начинает играть в душе, даёт настроение, отдаляет неизбежность разлуки предвкушением приятных воспоминаний.
Не буду рассказывать, каким образом Таню занесло в Кёльн. Этот город есть, за что полюбить, но Таня из тех людей, которые в любой стране, в любом городе найдёт повод для восхищения. Таким хорошо везде: в Иерусалиме, в Кёльне, в Нью-Йорке, в Новосибирске и даже на необитаемом острове. Увы, в мире куда больше людей, которым всюду плохо. Ну, так они не такие хохотушки, как Таня. Причём, Таня - очень умная хохотушка. Эх, хотел бы я, чтобы и про меня кто-то сказал: он очень умный пустомеля!
А наша прогулка продолжалась. Но не было с нами Йешуа бэн-Нуна (Иисуса Навина), и солнце, никем не остановленное, тихой сапой уже подбиралось к Атлантике. Мы повернули к филармонии, совершая по дороге свои последние кёльнские открытия.



Хороший был день. Чудесные люди. Впечатляющий город.
Завтра кончается отпуск. Ночью я улетаю.
Последний ночлег.
И было утро, и был вечер. День седьмой.

1-й день: Прилёт
2-й день: Бад-Зальцуфлен
3-й день: Хейдельберг
4-й день: Шветцинген
5-й день: Детмольд и Музей
6-й день: Бремен
7-й день: Кёльн
8-й день: Херфорд, Базар, Возвращение
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"