Мы летели на старчески трясущемся МИ- 2 над Новороссийском. Мне предстояло одергивать закордонного оператора, чтоб вместе с панорамой нефтяного терминала в порту не "прихватил" слаборазличимый из космоса один непубличный объект.
Через пару минут должна быть береговая полоса. Но "вертушка" заложила глубокий вираж в сторону. Вопросительно трогаю пилота за плечо. В шлемофоне откликнулось его смущенным голосом: " Блин! Грозный зимой девяносто пятого напомнила. Из такой штуковины вылетали стаи ворон и кидались на вертолеты... Теперь - инстинктивно шарахаюсь". И показал на громадную, не меньше пятидесяти метров высотой акацию, торчащую над маревом частных коттеджей и муниципальных девятиэтажек. В изумлении я не сдержался и спросил: " Грозный. Бароновка со стороны микрорайонов?". Пилот утвердительно кивает головой, и, видимо, едва сдерживается, чтоб также изумленно не оглянуться в мою сторону "Мол, а ты откуда знаешь?".
Еще бы мне не знать.
В тридцать первом году мой дед получил участок земли под строитель-ство. На том пустыре единственным деревцем была крепкая и высокая акация. Не тот кустарник, что "белой акации гроздья душистые", а серъезное дерево высотой до ста метров в зрелости, колючками до тридцати сантиметров по стволу и кроной на десятки метров шириной. С ней связана местная легенда. Якобы, под корнями этой "колючки" покоится прежний хозяин земель грозненской слободы "Бароновка" - барон Королевич. Зная наверняка, что красные расстреляют, он выбрал для своего упокоения самое рослую акацию, приказал остальные выкорчевать, а доверенного помощника обязал создать молву: " Дух барона будет оберегать эту землю сто лет".
Когда под сенью густой и уже поднебесной кроны акации вырос густой сад и немалый дом, отказавшийся от "брони" мой дед, уже погиб на войне под Эльхотово. К тому времени от, дедовского дома под номером один выросла череда соседских домов и стала улицей Киевской. В ее военной судьбе явно сказалась легенда о бароне. На бомбежку Грозненских нефтезаводов фашистские эскадрильи заходили и со стороны Бароновки. Но далеко облетали район нашей улицы. Уже тогда акация возвышалась над нашим домом двадцатилетним богатырем. Может немцы боялись зениток, которых под ней могло быть с десяток?
На улице Киевской в доме N 1 прошла юность моей мамы, потом мое детство. В моем поколении, посреди массы армян, евреев, чеченцев и ингушей, единственным русским был только я. Это осозналось намного позже, в семидесятые. Тогда я впервые увидел своих однокурсников по университету - чеченцев в черкесках с дедовскими кинжалами на поясе. Они шли на первый в нашем поколении антисоветский митинг. И все равно, еще лет двадцать мы оставались духовными детьми барона Королевича. Даже, став взрослыми, женатыми. Если кто пытался меня обидеть, я не оглядывался в поиске помощи. Рядом всегда были одноклассники, потом однокурсники во главе с собратьями по улице Киевской: Заурбек Хамхоев, Валера Власянц, Беня Беркович, Володя Мурыгин. Все мы- бароновские, возмужали под сенью в то время уже более чем полувекового исполина - акации, казалось укрывавшей вместе с нами всю единую и неделимую матушку Россиею....
Куда все это делось? Почему так легко заокеанский дъявол, как чертику, помог выпорхнуть из горбачевской табакерки "дерьмократической" мерзости ельциных, гайдаров- чубайсов? Готовых родную маму продать на панель, только б по-шакальи урвать "свой" кусок? ....
В девяносто пятом акации было под восемьдесят. Если ежегодно эти деревья вырастают минимум на метр и растут не менее ста лет! Конечно же, этот патриарх был виден издали. Даже с самолетов, шедших крушить центр Грозного не только с севера, но и с востока- над Бароновкой. Нередко, бомбы начинали лететь задолго до цели. А тем более, когда центр стал мертвой пустыней, принялись за беззащитные микрорайоны, казалось- начался Апокалипсис ....
Я уже перебрался в Новороссийск. Оставшиеся в живых сверстники рассказывают, что улица Киевская после обеих "чеченских" войн, поразительным образом осталась нетронутой. Авиабомбы ухали где-то в заброшенных садах между городом и поселком Калинина. Вмиг превращались в дым вместе с жителями одна за другой ближние девятиэтажки. Подлетает "вояка"-мерзавец, жахает весь боекомплект в первый этаж и балдет от прикола: был дом и нетутьки ! Это ж не сс боевиками драться- там же ш в ответ стреляют.... Но по четырем многоэтажкам, прописанным по улице Киевской, даже не не чиркнуло осколками. Когда подлетали вертолеты, им навстречу из густой широченной кроны поднималась туча птиц. Вороны, воробьи, дикие голуби, удоды, грачи, а однажды - стая степных соколов, обезумевшей стеной преграждали путь убийцам. Словно кто-то неведомый поднимал над округой живой щит. Говорят, у "вертушечников", после гибели первого же попавшего в смерч из птиц собрата, на всех картах этот район очертился красным овалом с надписью "Проклято"... .
Позже какой-то звездатый умник послал к акации танки. Два снаряда, способных пробить любую броню, застряли в твердокаменном стволе. С десяток ушло в "молоко". Один из них грохнул далеко от "эшафота для акации" бронетранспортер, после чего расстрел прекратился.
Наш полет над Новороссийской бухтой был недолог. Все, что полагалось, оператор снял. А все, от чего я деликатно "увел" его объектив, с нескрываемым интересом разглядел.
Уже через час мы пили с ним кизлярский "Юбилейный" у меня дома. Я ему рассказывал о Грозном. И, конечно, о патриархе- акации, воплотившей в себе дух барона Королевича. На его вопрос "А разве бывают такие громадные?", я показал ему вверх. Над нами к небу на высоту метров в пятьдесят вознесла мощную крону полувековая акация. Именно из-за этого дерева я вселился в сегодняшний свой дом. Собеседник догадался спросить: "И что- бережет?". Разве мог я ответить по-иному, кроме как: "И моих внуков, и, уверен, Новороссийск"
На прощанье новый друг доверчиво коснулся ствола дерева и ни одна колючка не поранила его. Может, оттого, что гость задумал снять документальный фильм о грозненском патриархе- обители духа барона Королевича ?