Аннотация: Постапокалиптический боевик. Пишется в рамках совместного с Александром Конторовичем проекта "Зона 31".
Солдат без знамени. Борис Громов на правах рукописи (с). Подмосковье, 2016 год.
М-да... Не густо... Указательным пальцем правой руки я погонял по сложенной 'лодочкой' ладони левой оставшиеся патроны. Двенадцать штук. Двенадцать похожих на меня самого, таких же потрепанных жизнью, облезлых и потускневших, патронов 7Н10 калибра 'пять - сорок пять'. Почему 'похожих на меня'? Да потому, что реально похожи! Такие же невзрачные на вид, но по прежнему смертоносные. И это вовсе не дешевые понты и не самовосхваление, это - констатация факта. Разве что мало их осталось... Меньше половины магазина.
Подкосила меня эта чертова пневмония, ой, как подкосила. Хорошо еще, что смог сквозь метель и пургу добраться до людей. А то ведь имелся более чем серьезный риск так и остаться до весны заледенелым трупом в сугробе. Оно, конечно, мертвому уже все равно, но от мысли о том, что мои глаза выклевали бы наглые вороны, а кости - растащили и обглодали неимоверно расплодившиеся за последние годы лисы и волки, а то и просто одичавшие собаки, тощие и облезлые, становилось как-то неуютно.
Однако - повезло. Практически ни черта не соображая от высокой температуры, буквально выплевывая легкие от разрывающего их сухого лающего кашля, с трудом втягивая внезапно сузившимся до размеров соломинки горлом жалкие крохи воздуха, я все же добрел до поселка. Второй раз повезло - поселок оказался пусть и живущий под здешним 'князем', но с нормальным старостой, живущим по-людски. Пришедшего больного путника не придушили (чтоб не шибко потрепанную, вполне еще годную одежку и снаряжение кровью не запачкать) и не обобрали до исподнего, а впустили и приютили. Третье (и, пожалуй, самое крупное) везение заключалось в том, что в поселке был врач. Хороший врач. Древний как мамонт, седой, будто лунь и бородатый, словно Дед Мороз, мужик, образование получивший еще во времена Советского Союза, и умевший лечить простуды и без всяких там 'Фервексов', 'Инговеринов' и прочих 'Сумамедов'.
Он-то мне жизнь и спас. Но, будем честными, и заработал на этом немало. А потом был еще период восстановления сил, крепко подорванных затяжной болезнью... В общем, если зимой пришел в поселок я пусть и полумертвым, но весьма состоятельным человеком, то покидал его по апрельскому теплу практически нищим бродягой. Из одежды - только то, что на мне сейчас: пусть и изрядно поношенная, но крепкая 'горка' с флисовой подкладкой (приобретенная на рынке в Ханкале еще в четырнадцатом году), длиннополый брезентовый плащ-пыльник, сейчас свернутый в компактную скатку и висящий за спиной, да крепкие, пусть и не очень (и это еще мягко сказано) новые американские армейские ботинки на ногах. Из снаряжения - почти пустая сейчас РПС, набедренная кобура под давно оставшийся без боекомплекта ПММ, и пятикилограммовый 'последний довод королей' в десантном ранце за плечами. Из жратвы - пригоршня сухарей в чистой тряпице и пластиковая банка с плотно завинчивающейся крышкой, примерно до половины наполненная солью. Кое-какие бытовые мелочи, вроде опасной бритвы, литровой пластиковой фляги для воды и складного ножа. И автомат. Правда, автомат отличный, ухоженный и дооборудованный коллиматорным прицелом и ПБС. Хорошим, многокамерным, не требующим сменных обтюраторов. Как-никак - рабочий инструмент охотника за головами, а не ржавая 'бухалка', запрятанная над дверной притолокой в избе крестьянина, так, чисто на всякий случай, 'шоб було'. И аж целых двенадцать патронов... Денег нет совсем. Вот так вот... Гуляй, рванина, от рубля и выше...
Все остальное - давно отдано за услуги местного 'айболита', кров и еду. Учитывая обстоятельства, отнеслись ко мне жители поселка более чем хорошо, но я все равно был для них чужаком. А потому - в долг мне верить никто и не подумал. Впрочем, как я уже говорил, могли и придушить беспомощного. К тому же, цену за мое имущество давали практически справедливую, почти и не нажившись на моем безвыходном положении. Так что - жаловаться не на что.
Но дела мои, все равно, обстоят, мягко говоря, чертовски плохо. Если бы не этот внезапный заказ - я уже всерьез подумывал о продаже своей 'карманной артиллерии' - противопехотной осколочной мины ОЗМ-72. Но - в очередной раз повезло.
Вообще-то в таких краях работы для ребят моей специальности становится все меньше. Крупные банды давно уже 'легализовались', став этакими 'княжьими дружинами' при новых 'князьях' из числа самых толковых и удачливых вожаков и паханов, взявших 'под свою руку' обжитые людьми территории. На сколько сил хватило - столько и взяли. Границы давно установили, наиболее борзых и беспредельных конкурентов - или чисто физически 'выпилили', или выдавили в малопригодные для жизни Пустоши. Теперь взятое под защиту оберегают (а попросту говоря - 'крышуют' в лучших традициях давно ушедших в прошлое 'лихих девяностых'). В меру своих сил и понимания вопроса поддерживают порядок, разбирают конфликты... Ну, и оброк собирают, как без этого? Для того, собственно, все и затевалось... Забить корову - дело не долгое, но на сколько хватит ее мяса? Доить - куда выгоднее. Такое вот 'неофеодальное общество' образца две тысячи двадцать четвертого года от Рождества Христова... Ага, двадцать первый век на дворе, мать его...
Говорят - не везде так. Говорят, там, где власть взяли бывшие 'силовики' - куда лучше. Возможно. Я сам в прошлом - тот самый 'силовик' и в то, что все 'стрельцы государевы' враз оскотинились и превратились в упырей, едва государственная власть рухнула - не верю. Опять же, кто чего стоит - отлично было видно сразу после ставших роковыми ядерных ударов, последовавших за ними природных катаклизмов, едва не смахнувших нас с планеты, будто засохшие крошки со стола и воцарившейся после этого анархии. Той самой, о которой от большого ума мечтали малолетние дурачки в интернетах. Вот только в реальности все выглядело куда как менее привлекательно.
И не их... а вернее - не наша вина была в том, что в здешних краях - зона на зоне и колонией погоняет. А вот армейцев и моих бывших коллег - наоборот, в самый важный момент - оказалось недостаточно. Но ведь не везде же так, чисто по теории вероятности должны были найтись места, где расклады были изначально совершенно иными, и сложилось все совершенно иначе. Даже в соседней с Вологодчиной Вятке - и то совсем иначе все вышло. Да, власть и там не у остатков государственных структур, но и 'пиковых' там к ногтю взяли мгновенно. А тут - вот так.
Правда, сам в анклавах 'силовиков', не бывал, а чужие бездоказательные россказни на веру принимать - не мальчик давно, как-никак четвертый десяток разменял. А идти проверять, как оно там на самом деле - не готов. Даже до болезни, со всем имевшимся тогда 'подкожным жирком' - и то страшновато было. Пустоши между обжитыми анклавами - это вам не шутки, это натуральное 'дикое поле'. Или 'индейская территория', тут уж кому как больше нравится. Где кроме беспредельных банд, выдавленных туда более сильными и удачливыми 'коллегами по цеху', путника ждали руины разрушенных войной и стихией городов, пятна радиационного, химического, а порой - и биологического заражения и прочие прелести почти уничтоженного людьми мира...
Не, вы как хотите, а вот мне куда-то из относительно обжитых краев чисто ради интереса переться - вообще не в жилу. Я, вон, во вполне обитаемых местах чудом 'боты не закусил', а чего там ждать? Да еще и в одиночку?
Так о чем это я? А, ну да, заказ... Обычно по поводу мелких банд, просочившихся из Пустошей, и начавших беспределить, просто сообщали местечковому 'князю'. И тот уже решал вопрос, посылая людей разобраться с незваными гостями. Сейчас же, как я понял из не слишком подробного рассказа поселкового старосты: дюжего угрюмого и не сильно любезного мужика, лет на десять меня старше, 'князю' было не до мелких проблем мелкого поселка. Сам он, с наиболее подготовленной частью своей бан... а, ну да, прошу прощения, своего отряда отбыл на какую-то крупную сходку таких же, как он, окрестных 'князей'. То ли войну они там кому-то объявлять коллективно собирались, то ли, совсем даже наоборот - мирить кого-то с кем-то...
Да мне то, собственно, наплевать было, что там и как... Важно было одно: приструнить мелкую группу пришедших с Пустошей 'гастролеров' сейчас тупо некому и некогда. Местным же очень не хочется спать вполглаза на дальних хуторах и отращивать глаза на затылке при поездках даже в соседнее село. А тут - такое приятное совпадение: прямо в поселке проживает едва проклемавшийся от двустороннего крупозного воспаления легких вполне профессиональный охотник за головами. Да еще и (вот удача!) почти всю свою снарягу и весьма серьезную часть вооружения распродавший, и конкретно 'сидящий на бобах'. Ну как упустить такую возможность?
Они упускать и не стали. И даже попытались цену сбить, давя на мое бедственное положение. Но тут уже проявил твердость я. Либо - нормальная полная ставка за каждую голову, либо - сами по своим лесам бандитов ловите. Или возвращения 'князя' дожидайтесь. Ждать им явно было не с руки, самим в чащу лезть тоже не хотелось, так что - в цене сошлись. Но принципиальность моя и мне вышла боком: аванса староста поселка не дал даже на патроны. Мол, коль ты такой крутой 'хэдхантер', что от расценков ни на копейку отступить не желаешь, так и работай, как правильному охотнику за головами положено: сначала - дело, потом деньги. И ведь не поспорить, по всем понятиям прав он. Придется - как есть идти. Цену сбавлять нельзя: слухи разлетаются мгновенно, а авторитет - дело такое... Зарабатывается годами, а вот теряется в считанные секунды. Да и уважения среди коллег такой поступок не добавит точно.
И вот теперь лежу я в засаде и не спеша снаряжаю весь свой невеликий боекомплект в темно-коричневый автоматный магазин. Неторопливо так, вдумчиво. Судя по словам выживших свидетелей - банда небольшая. Трое, максимум - пятеро. Почему такой разброс? Ну, как сказать... Есть такое древнее милицейское присловье: 'Звиздит, как очевидец'. Люди, внезапно попавшие в опасную для жизни экстремальную ситуацию, крайне редко могут вспомнить ее реальные подробности. И выдают за них свои собственные придумки и фантазии. Вот и выходит в итоге, что рассказы двух человек, видевших одно и то же событие, разнятся потом едва ли ни во всем.
Все, магазин снаряжен. Примыкаю его к автомату, с лязгом досылаю патрон. Поднимаю вверх предохранитель (еще не хватало, чтоб какой-нибудь лесной мусор попал).
Значит, берем самый худший вариант - пятеро. Хотя - вряд ли. В подобные набеги ходят либо ордой в три-четыре сотни рыл, либо мелкими кучками по двое, по трое. В первом случае грабят целые поселки, а то и мелкие городки, и уходят с добычей назад в Пустоши еще до того, как 'дружина' спохватится, во втором - шакалят по мелочи, нападая на путников-одиночек или мелкие хутора на отшибе. 'Золотой середины' не бывает. У группы от десяти до пятидесяти 'активных штыков' на укрепленный поселок банально сил не хватит, а добытого по мелочи при дележе уж совсем ничтожное количество на каждого выйдет.
Но даже есть их трое-четверо, да с хоть каким-то количеством патронов... Шансов во встречном бою у меня, выходит - ни малейших. Огнем прижмут, а мне и отстреливаться толком нечем. Да и состояние здоровья пока к быстрым перемещения, перекатам, кувыркам и прочей нездоровой акробатике не сильно располагает. Хожу, даже на дальние расстояния, вполне прилично, но более серьезные нагрузки пока противопоказаны. Остался один единственный вариант - засада. А учитывая, что точного местонахождения бандитов я не знаю, весьма сложный ее вариант - на живца.
Рассудил просто: по лесам банда бродить не будет. Что им там делать? Зайцев да белок на гоп-стоп брать? И я о том же - от блужданий по лесу - никакого прибытка не ожидается. А значит шакалить они будут вдоль дорог. Которых тут, прямо скажем, немного. Все-таки не Подмосковье - Вологодчина. Выбрал я в районе, где бандиты были замечены, местечко поудобнее - овражек в сильно разросшемся за последние годы подлеске рядом с дорогой. Оборудовал там вполне неплохую стоянку: невысокий односкатный навес из веток и лапника, костерок едва тлеющий рядом. Правильно сложенная таежная нодья - она до двенадцати часов тлеет. А я еще с десяток бревен припас заранее. Пару раз в сутки метнуться к кострищу и одно бревно на другое сменить - не велик риск. Неподалеку от кострища небольшой 'сюрприз' оставил и тщательно замаскировал. Жаба, конечно, чуть не удавила, но это на самый крайний случай. Если вдруг врагов окажется больше, чем изначально предполагалось. Под навесом соорудил из разного найденного на свалке возле поселка уж совсем ни на что не годного тряпья относительно правдоподобную 'куклу', имитирующую спящего человека с весьма объемистым баулом под головой. Ни дать, ни взять - коробейник, странствующий торговец на отдыхе. Словом - легкая и, весьма вероятно, 'жирная' добыча. Мимо такой бандиты точно не пройдут.
Сам же хорошенько замаскировался под корнями здоровенного выворотня на самой кромке овражного склона метрах в пятидесяти. Обзор оттуда на 'стоянку' отличный и подходы видны хорошо. Лежу, жду. Третьи сутки пошли. Сухари к концу подходят, брюхо от голода подвывать перестало уже - смирилось. Как про похожую ситуацию в чеченских горах когда-то один мой товарищ сказал: 'Желудок не то, что к позвоночнику - к затылку прилип'. Вот-вот. Но голодное брюхо при моем роде занятий - дело привычное. Охотник за головами - он как матерый лесной волчара, должен быть голодным и злым.
О том, что моей фальшивой 'лежке' кто-то подбирается, подсказали птицы. Это ко мне они за последние дни привыкли настолько, что и замечать перестали. Одна особо наглая даже нагадила на меня с ветки, к счастью - не на голову, на левое плечо попало. Ну, что ж, значит - богатым буду. А вот на пришлых 'пернатая сигнализация' отреагировала мгновенно: сороки целой стаей взлетели с насиженных веток и ор подняли.
Вот теперь - повышенное внимание! Конечно, далеко не факт, что это бандиты, возможно, просто по дороге прохожий топает, или даже какой-нибудь обоз... Но надеюсь я именно на гостей с Пустошей. За случайных путников мне денег не платят.
Почти одновременно едва заметно зашевелились кусты левее и правее фальшивой 'лежки'. Точно, бандиты. Времена нынче нервные: втихаря, да еще и с оружием в руках, к расположившемуся на отдых страннику подкрадываться даже лучшие друзья ради хохмы не станут. Потому как закончиться такая хохма может пулей точно между бровей или снопом шестимиллиметровой 'волчьей' картечи в брюхо. Шутники если и были - повывелись давно.
Покрутив головой, разминая шейные позвонки, я плотнее вжал в плечо приклад. Чем хорош коллиматор - при прицеливании не нужно зажмуривать второй глаз. Оттого и цель видна лучше, и в целом обзор не сужается. Что контролю за окружающей обстановкой только способствует.
Так, первый бандит, буквально на корточках, выбирается из густых зарослей лещины. Была б на дворе середина мая - я бы его заметил значительно позже, но сейчас - апрель, зелени, несмотря на не по-весеннему теплую погоду еще нет совсем, едва-едва почки набухать начали. Так, интересно, а видит ли его сейчас напарник, подкрадывающийся к шалашу с противоположной стороны? Да вряд ли, как раз шалаш ему весь обзор и перекрывает. Ну, значит, тебе первому и не повезло сегодня, друг мой. Флажок предохранителя беззвучно опускается в нижнее положение. Погнали наши городских!
Как ни крути, но АК с 'глушителем' - далеко не 'Вал' и не 'Винторез'. И устройство 'глушителя' иное, и патрон другой совершенно. Пумкнуло весьма звучно, будто бутылку шампанского по-пижонски, с пеной, открыли. И затвор сталью лязгнул. Но дульную вспышку ПБС все же скрыл и звук рассеял, так, что точно понять, откуда именно стреляли, бандитам будет сложно. А выбранный мною заросший бородой, будто леший, разбойник, раскинул мозгами по окрестным кустам и плашмя рухнул на спину, подминая под себя гибкие ветви орешника. Минус один. И противник, и патрон. Вообще-то в голову стрелять - то еще пижонство. Как меня в свое время в военном училище инструктор мой по огневой учил: 'Не стреляй человеку в голову - она маленькая и твердая, стреляй в брюхо - оно большое и мягкое'. Но сейчас я не только врагов отстреливаю, но еще стараюсь и 'шкурку портить' по минимуму. Денег нет даже на пожрать купить, незачем пока еще вполне пригодный к продаже потенциальный товар пулями дырявить и кровью пачкать.
Второй, подбиравшийся к шалашу с противоположной стороны, оказался волчарой битым: рухнул на пузо и шустро откатился за ствол давно рухнувшего дерева. И уже оттуда, из-за укрытия, дуплетом пальнул по шалашу из чего-то охотничьего и двуствольного - только еловый лапник во все стороны полетел, да тряпье на моем 'манекене' на какое-то мгновение дыбом встало. Матерый, сволочь!
Прицельная марка коллиматора замерла на том месте, где только что виднелось ружье бандита. Но - поздно. Уже и ствол спрятал и, подозреваю, позицию снова сменил. Нет, этого так просто не возьмешь. А патронов его за тем бревном нащупывать - нету. Значит - на потом его. У нас тут не городские развалины, ползти особо некуда. К тому же он - внизу, в овраге. А я - наверху и позиция у меня заведомо выигрышная.
Зато вот с третьим мне подфартило. Молодой, бестолковый... Был. Я даже безусое лицо, в прицеле мелькнувшее, разглядеть успел. Сопляк совсем, опыта никакого. Услышал пальбу и из-за дерева свое любопытное жало высунул. Интересно ему все, маленькому. Было. Автомат плюнул свинцом еще раз. Минус два... И десять патронов в остатке. И еще минимум один противник, а то ведь - и больше.
За спиной внезапно громко застрекотала сорока. Не задумываясь ни на секунду, прижав к груди автомат, бревном откатываюсь вправо. Это уже на уровне рефлексов, со времен еще самой первой командировки на Кавказ, весьма на события богатой. Довернуть оружие влево стрелку всегда проще и быстрее, чем вправо. Так зачем облегчать жизнь тому, кто решил тебя застрелить?
Выстрелы наши слились в один, и пусть и громкий, но хлопок моего АК был надежно заглушен грохотом двуствольного обреза-вертикалки, в бездонные дула которого я прямо перед выстрелом даже успел заглянуть, но, к счастью, не успел испугаться. В лицо дохнуло теплым воздухом и кислой пороховой вонью. А вот сноп дроби прошел мимо, буквально впритирку с правым локтем. Зато моя пуля стрелку вошла точно в грудь, чуть выше солнечного сплетения. Тот, удивленно разглядывая проступившее через застиранную куртку кровавое пятно, выронил обрез и, прижав к ране ладони, сперва брякнулся на колени, а потом - завалился на бок. Задергались в конвульсии ноги в растоптанных берцах. Минус три. Значит, все-таки четверо.
- Семен! - требовательно донеслось со дна оврага.
Я резко перевернулся на живот и припал к прицелу.
- У?! - отозвался в ответ и совершенно неожиданно для себя громко закашлялся.
Закончить оскорбительную тираду бандит не успел. Мой указательный палец плавно выбрал и без того почти отсутствующий свободный ход спускового крючка... Минус четыре. Похоже - все.
Не желая рисковать, я еще минут десять неподвижно лежал, изо всех сил прислушиваясь и ловя взглядом любой, даже самый слабый намек на движение. Нет, похоже - точно все. Неугомонные сороки успокоились и замолкли, а вот более мелкие пичуги, наоборот, снова расчирикались.
Значит - четверо. Недурственно сработал. Хотя - чуть было не влип. Но вот так оно в бою и бывает: кому больше повезло, тот по итогам скальпы и снимает. Кстати, по поводу скальпов - вовсе не фигура речи. Кое-где именно таким незатейливым и проверенным временем способом мои коллеги свои победы и подтверждают. В здешних краях немного проще - вполне достаточно уха, правого. Согласен, не шибко эстетично и уж точно очень негигиенично, но... Времена суровые, нравы - им под стать. Хоть головы их в мешке, подобно Персею после его 'интимного суаре' с Медузой Горгоной, тащить в поселок не придется - и то хлеб. Ладно, поглядим, что там, кроме четырех давно немытых ушей нам там Бог послал...
А неплохо! Я, конечно не Альхен, и уж тем более - не Сашхен, но, как когда-то было написано в одной великолепной книге: 'В этот день бог послал Александру Яковлевичу на обед...'. Вот и я, пусть и не Яковлевич, а совсем даже наоборот - Александрович, встретив сегодняшнее утро голодным и замерзшим бродягой с пустыми карманами, уже к обеду существенно поправил свое материальное положение. Правда, жрать охота все сильнее. В предвкушении вполне успешного возвращения к старосте доел последние сухари, но голод это не утолило, а только усугубило. Ну, значит, пакую трофеи и - в обратный путь.
С трофеями все обстоит, нужно признать, весьма даже кучеряво. 'В наследство' от бандитов мне достались два обреза: один из 'вертикалки' Иж-27, у меня точно такая же двустволочка когда-то дома в сейфе стояла, второй - из какой-то совсем древней 'двутулки'-'горизонталки'. Молодой и любопытный 'порадовал' совершенно дикого вида самодельной 'поджигой', похожей на те, что я с приятелями-лоботрясами в далеком и светлом детстве клепал. Разве что размерами эта была малость крупнее и немного покрепче. В остальном - такое же барахло убогое. Этот ужас на продажу нести - только позориться и лишний вес на хребте тягать. Взяв самопал за ствол, с размаху вписываю им о ствол ближайшей березы. О, только щепки и клочья синей изоленты во все стороны полетели! Зато у него же на поясе висел длинный, но узкий, едва ли не до половины долы сточенный ножевой штык. По-моему, от немецкой винтовки времен Великой Отечественной. Вот это - весьма в тему. Свой охотничий нож-шкуросъемник я еще по зиме в поселке продал, а пачкать кровью швейцарский складной 'Венгер' дико не хотелось. Он у меня для хозяйственно-бытовых надобностей. Теперь же, после обнаружения этого вот 'ухореза', проблема обрезания бандитских ушей решается автоматически, уж простите за грубоватый и несмешной каламбур.
Со всех вооруженных двустволками бандитов снял патронташи, а из заплечных мешков-сидоров вытряхнул все содержимое. Правда, особо ценного ничего не нашел. Похоже, если и взяли они в этом набеге что-то стоящее, то явно с собою не таскали, а припрятали в каком-нибудь укромном месте. Обидно, ухоронку бандитскую мне не найти...
Ладно, полсотни пулевых и почти вдвое большее количество дробовых и картечных патронов, в основном - с изрядно уже потускневшими латунными гильзами со следами неоднократной переснарядки, хотя и несколько красных феттеровских и рекордовских пластиковых в общей куче завалялись. Надо же, какие 'долгожители'. Хорошие охотничьи ножи, мелочевка разная, вроде пары рулонов чистой портяночной ткани... И не нужно носы морщить! Просто вы, похоже, в долгих переходах ноги ни разу не стирали в кровь, и как от потницы кожа на пятках до мяса лопается - не видели. Тогда б снобизмом не страдали. Еще со всех четверых я без малейшей брезгливости снял пусть и не новые, но вполне еще крепкие армейские берцы. Ну, подумаешь - попахивают слегка. В ближайшем пруду отмою - и нет проблем. А вот хорошей, довоенного качества обуви в здешних краях - так просто не сыщешь. Даже ношеной. В совсем еще недавние времена весь собранный в кучу бандитский шмот я бы еще и радиометром проверил, чисто для душевного спокойствия. Но сейчас столь нужного в наши неспокойные и полные неприятных сюрпризов времена прибора у меня не имеется. Хотя, тут и 'народных примет' - за глаза хватит. Все четверо отправленных мною в 'страну вечной охоты' бандюгана - волосаты и бородаты сверх всякой меры. А радиация - штука такая - волосы от нее в самую первую очередь слезают, даже при самых незначительных дозах облучения. Так что - берем спокойно.
Из еды, несмотря на пронзительные рулады желудка, самым несознательным образом 'демобилизовавшегося' по случаю окончания боевых действий, взять ничего не рискнул. Впрочем, особого выбора там и не наблюдалось. Сухарей у бандитов при себе не было, единственная банка каких-то консервов без этикетки выглядела уж больно... шарообразной (вот только ботулизма* мне и не хватает сейчас для комплектности), а узкие полосы вяленого мяса мне почему-то доверия не внушили. Мало ли, что они там у себя на Пустошах жрут? Разговоры ходят разные, и некоторым из них я своими глазами подтверждения видел. Так что - нафиг-нафиг.... По незнанию налопаться человечины не хочется совершенно.
Убитый мною последним матерый, явно бывший в этой компании за главного, порадовал от души. Во-первых, отличным, до войны явно стоившим немалых денег, и при этом не изуродованным охотничьим ружьем 'Фабарм'. Вот, ей-Богу, этой непонятной склонности отдельных особо одаренных индивидуумов к обрезам я решительно понять не могу. Спору нет, на дистанции 'в упор' обрез, да особенно если крупной дробью или картечью разом из обоих стволов - штука страшная. Но часто ли в наши времена приходится в противника накоротке стрелять? Стоит же расстояние увеличить хотя бы до двадцати метров - и начинаются для стрелка из 'лупары'* неприятные сюрпризы. А из нормального ружья, не 'кастрированного' обрубанием стволов под самое цевье, на пятьдесят - точно, а то и на восемьдесят метров пулей попасть можно более чем уверенно. Ну, при условии, что руки не совсем из задницы растут.
Прежний хозяин 'Фабарма' пострелять явно был большой любитель: при помощи хитрых зажимных колодок прямо на верхний ствол установлен голографический прицел. Может и не такой как у меня, американский армейский 'Триджикон', надежный и прочный, но тоже не дешевый, по виду судя. Название на боку - 'Рэдринг', ни о чем не говорит, и даже ассоциаций никаких не вызывает. Впрочем, в охотничьем оружии и 'аксессуарах' к нему я никогда особо не разбирался. Но хорошую, дорогую вещь я от простенького и недорогого китайского барахлишка я отличить все же смогу.
М-да, лоханись я хоть чуть-чуть - и нашинковал бы он меня на такой дистанции картечью, как каплуна. И дальнобойности, и точности - хватило бы за глаза.
А еще в старой и облезлой кожаной кобуре у него на поясе нашелся ПМ. Правда, нерабочий, но, судя по 'симптомам', там просто перо боевой пружины сломалось. Стрелять - не стреляет, но дел, реально, на полторы минуты при наличии ЗИПа и минимальных познаний в вопросе. А они у меня имеются. Вернее, ЗИП - имелся, но боевая пружина из числа мною собственноручно проданных в поселковый лабаз, всяко стоить будет дешевле, чем исправный пистолет Макарова. Все найденные при покойном девятимиллиметровые патроны я сразу же снарядил в магазины своего 'макара модернизированного'. Аж три трофейных 'дробана' - это, конечно, очень круто, но свой, привычный, почти что продолжением руки являющийся, пистолет - как-то предпочтительнее. Да и двенадцать патронов в магазине - все же лучше, чем два, пусть и картечью снаряженных.
Значит, снимаем установленную мною неподалеку от кострища мину, аккуратно выкручиваем взрыватель, пакуем все это безобразие назад, в РД*. В этот раз, к счастью, не понадобилась, но где гарантия - что не пригодится в другой?
Во взгляде старосты приязни откровенно прибавилось. А ведь в первые секунды он ехидную ухмылку даже прятать не пытался. Стоял, сложив лапищи на груди, на невысоком крылечке своего дома, больше на блокгауз времен американских первых поселенцев похожего, и нагло скалился во все оставшиеся зубы. Видно, думал - оголодал 'хэдхантер', да назад не солоно хлебавши вернулся. И только потом заметил, что барахла на мне навьючено явно гораздо больше, чем трое суток назад. Я под конец пути уже на полном серьезе ощущал себя натуральным бухарским верблюдом - до поселка еле доплелся.
Ухмылка его мгновенно истаяла, зато что-то такое в глазах появилось... Ну, да, кем я для него был еще несколько дней назад? Хворым гостем, причем гостем сильно поиздержавшимся, которого, еще чуть-чуть - и на выход просить придется. Причем - без вещей. Потому как все вещи он уже продал. Потом показал себя упертым и жадным до денег типом, не желающим снижать цену за свои услуги. Тоже персонаж не из самых приятных. Зато вот теперь он видит перед собой именно того, кем я и являюсь - профессионального убийцу. И теперь ему, бедняге, этот факт нужно осмыслить и как-то в своей голове среди уже устоявшихся понятий пристроить.
Еще раз внимательно меня оглядев, он открыл дверь в дом и приглашающее махнул рукой. Заходи, мол, пообщаемся.
- Значит, одолел подонков?
Староста удовлетворенно откинулся на спинку огромного и все еще дорогого на вид, пусть уже и слегка потертого, кожаного кресла с деревянными подлокотниками. Солидное изделие, явно раньше в кабинете какого-нибудь крупного начальника стояло.
- А что, были сомнения? - по-еврейски, вопросом на вопрос ответил я.
- Да чего уж греха таить, - не смутился мой собеседник, - были. И немалые. Мы ж тебя только или помирающим совсем, или едва поправившимся доходягой и видели. А что до автомата - так автомат сам по себе - не показатель ни разу. Сам понимать должен...
- Да я, собственно, не в претензии. Если с расчетом кидануть меня никто не планирует...
- А вот это - брось, - обиженно насупил брови староста. - Тут люди живут. Мне казалось, ты в этом уже убедился.
Намек прозрачный донельзя. Типа, жили б тут такие, как ты о нас сейчас подумал, так тебя б в какой-нибудь яме давно черви доедали.
Осознав, что малость перестарался, примирительно развожу руками и извиняюсь. Староста спокойно кивает, принято, мол.
- Что с хабаром трофейным делать думаешь? И как награду забирать будешь? 'Рыжьем', патронами?
А вы думали? Золото, оно даже после полного и окончательного конца света золотом останется. А чем еще расплачиваться? Перьями экзотических птичек? Ракушками каури? Даже пресловутые патроны в качестве денежного эквивалента против золота - не пляшут: в негодность при частом переходе из рук в руки приходят быстро, легко подделываются, плохо проверяются на подлинность... В общем, на пару с едой так и останутся пусть и дорогим и всем нужным, но - товаром.
- Трофеи куда-то тащить желания не имею, - честно сознался я.
Интерес хозяина дома к 'Фабармовской' вертикалке я заметил сразу, но выпендриваться и цену себе набивать не стал. Слишком уж устал, пока все это добро на себе тащил.
- Значит, у нас продавать будешь? - оживился староста.
- Скорее - на свои вещи, что не проданы еще, назад менять. Своя рубашка, она, как известно, к телу ближе.
- Что есть, то есть, - согласно мотнул головой мой собеседник. - Что ж, могу поспособствовать.
Ха, еще б ты не мог! Да у тебя ж паи во всем, что в этом богом забытом местечке хоть какую-то прибыль приносит. Что в лабазе, что в больничке, что в постоялом дворе, что в мельнице и стоящей при ней пекарне... Олигарх местечкового разлива просто.
- Буду признателен, - не стал отказываться от предложенной помощи я. - В первую очередь интересуют все автоматные и пистолетные патроны, гранаты, бронежилет и шлем, перчатки штурмовые, весь оружейный ЗИП, он в одной коробке был, радиометр и нож мой... И из продовольствия кое-чего. Сухарей, крупы, мяса сушеного... Но это уже мелочи.
- Нож? - удивился староста, уже успевший мельком глянуть на все, мною в походе добытое, а потом переключился на более важные моменты. - А не крутовато ли? Трофеев твоих, думаю, на все не хватит, уж не обессудь...
- Нож мой мне как-то привычнее, - улыбнулся я. - А что касается денег... Ты премиальные за четырех грабителей прибавь. Еще и остаться должно, пусть и не шибко много.
Староста кинул короткий взгляд на небрежно брошенную на край стола тряпицу с завернутыми в нее бандитскими ушами и задумался. Мне вдруг почудилось, будто я слышу, как клацают в его голове костяшками здоровенные старые бухгалтерские счеты.
- Да, пожалуй, - наконец вынес свой вердикт он. - Ну, что, не будем время терять - пошли в лабаз, смотреть, что из твоего добра не продали еще?
Оказалось, что не продали многое. На бронежилет мало у кого в поселке нашлось бы средств, на относительно недорогие запчасти ударно-спускового механизма 'макарова' - не оказалось покупателей, а нож мой вообще никому на фиг не сдался: тут у половины жителей - такие же. А у второй - еще больше и острее.
Штурмовые перчатки, трофей тех же событий, в ходе которых я стал обладателем коллиматора, ПБС и американских ботинок, как ни странно, тоже никого не заинтересовали. Видимо, сказывалась отдаленность поселка. В любом более крупном городе они давно нашли бы себе нового владельца: 'дружинника', моего коллегу - наемника, а то и просто бандита, заглянувшего в цивилизованные места прикупить чего-нибудь, чего на Пустошах не найти. А тут на перчатки мои никто не позарился.
Вот шлем, старого образца омоновская 'Маска', пусть и потертая и выцветшая, но прочная, а главное - легкая - ушла с концами. Очень жалко. И гранаты ушли все четыре штуки, что тоже обидно. Увидев мое расстройство, продавец попробовал было предложить пару слегка помятых РГД-5 из своих запасов, но, во-первых, старая 'эргэдэшка' - не самая лучшая замена относительно новой РГО, а во-вторых... Не настолько я отчаянный парень, чтобы использовать неизвестно у кого в руках побывавшие гранаты. Этак недолго самому на ней же и подорваться. Я и сам такие фокусы проделывать умею, нет там ничего особенно сложного... Словом - благоразумно отказался.
Радиометр тоже 'сделал папе ручкой'. Причем, по словам продавца, купили его даже раньше, чем гранаты: в конце февраля караван через поселок на Кострому и Ярославль шел. Вот кто-то из тамошней охраны и прикупил.
Ну, да, там после того, как в семнадцатом по всему Поволжью чем-то очень 'грязным' отработали, очагов заражения по-прежнему хватает. Да ветры в приволжских степях сильные, да весенние паводки на разрушенном Волжском каскаде... Нарваться и схватить дозу в тех краях можно даже там, где еще год назад спокойно прогуливался. Сам я, правда, после войны в сторону Волги путешествовать не рисковал. Но купцами и путешественниками, что рискнули, общался. Оттого и обзавелся ценным прибором при первой же возможности. Мало ли куда судьба занесет... А теперь, придется снова искать. Обидно, но - делать нечего.
Немного подумав, я отрицательно мотнул головой. Нет, прикупить кое-что не просто стоило, а было совершенно необходимо: и зимнюю одежду я всю продал, пока болел, и, наоборот, в утепленной 'горке' днем мне жарковато уже сейчас, в апреле. А что будет в мае? А летом? Но покупать одежду именно здесь - не лучшее решение. Поселок небольшой, выбор - скудный. Да и цены - ого-го какие, лабаз-то на весь поселок один... Монополия и звериный оскал капитализма, ничего не попишешь...
Нет, уж лучше я оставшееся от премии за 'невинно убиенных' грабителей золотишко приберегу до крупного города и тамошнего рынка. Там и ассортимент пошире будет, и цены не такие ломовые.
- Всем доволен? - по-свойски подмигивает мне староста. - Или еще какие пожелания?
- Тут - никаких. А вообще - баню б мне истопить. Помыться, постираться, в порядок себя привести. А то чешусь весь, как пес помойный... Можно?
- А чего ж нельзя? - пожимает мощными плечами 'местечковый олигарх'. - Баня - так баня. Часика через три-четыре все будет в лучшем виде.
Когда уже поздним вечером я, вымытый до скрипа и распаренный до розовости молочного поросенка, на слегка подгибающихся ногах выполз из предбанника на улицу и плюхнулся на лавочку у стены бани, с удовольствием подставляя 'морду красную' свежему прохладному ветерку, ко мне подскочил молодой, лет пятнадцати, парень.
- Вас Андрей Борисович просил еще раз зайти...
Так, интересно, а что теперь старосте могло от меня понадобиться... Еще один заказ есть? Что-то сомневаюсь. Но он в здешних местах (ну, по крайней мере, когда 'князя' и его людей поблизости нету) - полноправный хозяин. Зачем обижать хорошего человека? Просит - зайдем.
- И снова здравствуйте, - после короткого стука я вошел в уже знакомую дверь.
- Вот это ни черта себе! - глаза старосты изумленно раскрылись. - Я тебя и не узнал сразу, только по одежде.... Ну ты даешь! Прямо....
Староста замялся, явно пытаясь подобрать цензурный и необидный эпитет, чтобы описать мое преображение. Да уж, а всего-то и требовалось, что отмыть с себя всю наросшую за последнее время грязь и выбриться начисто - и морду лица, и голову. Как-то не по нраву мне пришлась одолевшая сейчас многих излишняя брутальность.
Вы, кстати, в курсе, откуда это словечко взялось вообще? Еще в юности прочел я где-то, что по латыни слово 'брут' - это, не только имя человеческое, но и имя существительное -'животное'... Вот так вот. Выходит, ничего шибко хорошего нету, когда мужика 'брутальным' называют. Скорее - наоборот, намекают, мол, скотина и животное... Вот мне в животные - никак определяться не хочется. Отсюда и подход к личной гигиене - по возможности, как можно чаще мыться, бриться и стираться. И про чистку зубов не забывать. И 'орлиных когтей' на руках-ногах не отращивать: они, вопреки известному присловью, по деревьям лазить не помогают совершенно. Иначе - никак. Забьешь на гигиену - и точно, в животное превратишься. Видел такое со стороны неоднократно.
- Франт, - с улыбкой пришел я старосте на помощь.
- Во, точно, а то мне в голову только 'фраер' из относительно приличного и пришло, - согласился со мной староста, а потом вдруг замер, еще больше вытаращив на меня глаза. - Да ну на фиг! Ты - Франт?! Шутишь?!
- У нас с такими вещами не шутят.
- Ну, тогда я не удивлен... А то я все думал, что ж ты за отморозь такая: с десятком патронов - да на банду...
- Ну, вообще-то - с двенадцатью, - проявил я скромность. - Правда, восемь назад принес.
- Вот-вот, и я о том же, - подхватил мой собеседник. - Четыре патрона на целую банду... Крут!
М-да... Вот так и рождаются нездоровые сенсации. Не удивлюсь, если через полгода-год услышу в каком-нибудь кабаке пьяную героическую байку о себе отважном, что с четырьмя патронами против кочевой орды с Пустошей вышел, и всех заборол в одно рыло... Ладно, надо бы к делу вернуться.
- Так чего звал-то, Андрей Борисович?
Староста замялся.
- Да теперь уже и не знаю... Тут такое дело... Но - тебе... - он даже руками развел, не в силах сформулировать мысль.
- Как я понимаю, хотел что-то предложить приблудному наемнику, а как узнал - кто он, так сразу и неудобно предлагать стало?
Похоже - угадал, по глазам вижу. Интересно, почему передумал, узнав прозвище? Решил, что для такого как я - слишком мелко? Или подлость какую предложить хотел? 'Хэдхантер' - не киллер. Это наемному убийце все равно, кого и за что убивать, лишь бы деньги платили. Впрочем, уникумы, вроде киношного Леона, со своими понятиями и принципами, тоже имеются в реальной жизни. Только их мало. Остальным, как я уже и сказал, интересны только деньги. Охотник за головами - персонаж из совсем другой сказки. Мы, скорее, похожи на 'пистольерос' времен Дикого Запада, отлавливающих или убивающих (тут уже по ситуации и от размера вознаграждения зависит) разыскиваемых преступников. Или залетных бандитов с Пустошей. Порой - и за охрану чего-то или кого-то беремся. В общем - специалисты широкого профиля. Но вот убийствами по заказу - не промышляем. У нас с этим строго. Поначалу, когда после тотального кирдыка, только на ноги вставали - по всякому бывало. Народ тогда среди нас был разный и все, как один, только что произошедшим со всем миром - крепко оглоушенный. Но потом все начало устаканиваться, и за 'неспортивное поведение' отморозков свои же коллеги начали 'подвергать жесткой обструкции'. Причем - до летального исхода. Если сам - тварь беспредельная, так нечего на остальных тень бросать.
- Ну, да...
- Так предложи, сразу и узнаем, - я вроде и улыбнулся, но внутренне подобрался и изготовился к действию.
Нет, стрелять старосту я не стану при любом раскладе. Он - не один из нас, он - заказчик. Просто разъясню доходчиво человеку, кому и что предлагать можно, а кому - не стоит.
- Тебе ж сейчас все равно, куда идти? Сам же говорил - прошлый заказ отработал, вознаграждение получил...
- Так и есть, - согласно кивнул я. - Сейчас буду новую работу искать. Но куда идти - особой разницы нет. А что?
- Да мы тут небольшой караван до ярмарки собрали... Как - караван... Три телеги. Мука, сыр, мясо... В общем, по продовольственной части. Думали тебя в качестве дополнительной охраны подтянуть... Но теперь - даже и не знаю...
- Понятно, - теперь улыбаюсь уже вполне искренне. - Задумался: а вдруг крутой Франт решит, что его такой мелочевкой оскорбить хотят? Не переживай, не решу. 'Крутой Франт', во-первых, вашему поселку жизнью обязан, а во-вторых, как ты сам отлично знаешь - конкретно на мели... Так что - без проблем. Вспомню начало карьеры, займусь 'проводкой колонны'. Идем куда? По деньгам как?
Староста снова слегка смутился.
- Да в Никольск, на ярмарку, я ж говорю. Работа там не шибко сложная, груз - не особо дорогой... Да и на то что ты - это ты, мы как-то не рассчитывали...
Многие столетия стоявший на неширокой речушке со странным названием Юг, городок Никольск раньше был весьма оживленным центром торговли, через него шли водным путем купцы с Северной Двины и Ветлуги в Волгу, на торжище Нижнего Новгорода и дальше. Ну, и назад, понятное дело. Потом пришло время железнодорожных и автомобильных перевозок, и некогда бойкое местечко 'впало в спячку', хирея и превращаясь в самый обычный захолустный городок. Теперь же ремонтировать дороги и возводить заново рухнувшие мосты некому. А река - она никуда не делась, ее ремонтировать не нужно, а плоскодонная баржа с ее невеликой посадкой, пройдет практически где угодно. Ну, при наличии хоть сколько-нибудь умелого и знакомого с фарватером лоцмана и шкипера.
- Я понял, не продолжай. 'Накрутку за бренд' требовать не буду, по стандартной ставке посчитаем...
- Тогда - не вопрос, - староста протянул мне лопатообразную ладонь. - Завтра утром выходите. В шесть.
Когда я уже пошел на выход, староста с интересом бросил мне в след:
- Слушай, вот интересно, а почему Франт?
- Долгая это история, - улыбаюсь я в ответ.
Почему? Хм, хороший вопрос. Да, в общем-то - случайно вышло... Возможно - однажды и расскажу, как именно. Но изначально я был Татарином...
За восемь лет до описываемых событий.
- Сан Саныч, ты сам вообще представляешь, насколько меня сейчас подставляешь, а?
Лицо у командира моего боевого отделения, Сереги Валерьева, и правда, не сильно счастливое. Ну, да, не каждый день от него старшие опера уходят.
- Подумай хорошенько, Саш... Оно тебе точно нужно?
В ответ я только головой отрицательно мотаю.
- Подумал уже, Иваныч. Несколько дней думал. Такие вопросы с бухты-барахты не решаются, сам знаешь... Подписывай, - придвигаю поближе к нему по полированной поверхности столешницы лист мелованной офисной бумаги.
Рапорт. Поворотная точка во всей жизни. Вот сейчас согласует его мой непосредственный начальник, потом - подпишет командир Отряда... И станет майор полиции вольной гражданской птицей. И, вроде, положенный для получения полной пенсии 'четвертак', ну, с учетом льготных 'год - за полтора', а временами, и 'год - за три' уже давно имеется... А как-то все равно... Даже и не знаю, как сказать... Будто в ледяную прорубь на Крещение сигануть собираюсь. Вроде, и решил уже, и все равно страшновато. И до последнего вертится в голове мысль: 'А может - ну его в баню? Оставь, все как есть!'.
И Серега снова за свое.
- Сань, прекращай, а! Вспомни, когда нас в полицию из милиции переаттестовывали - тоже все непривычно было. И тоже все нервничали. А оказалось - ничего для нас шибко и не изменилось, как служили, так служить и продолжили... Ну, теперь будем - Национальной гвардией...
На последних двух словах я чуть заметно поморщился. По 'ящику с привидениями' про Нацгвардию, только не нашу, а украинскую уже второй год вещают без остановки. И ни черта не в положительном свете. А у меня еще и товарищ армейский, добровольцем на Донбасс поехавший, полгода назад оттуда без левой стопы вернулся - под минометный обстрел тех самых 'нацгадов' попал... В общем - ассоциации не самые лучшие. Впрочем, наши, со свойственной им хитростью, вариант уже нашли: войска-то, вроде, Национальной гвардии, а официально называться все будет Росгвардия. Уже, как мне кажется, значительно лучше. Чтоб не было аналогий ни с Украиной, ни со Штатами.
- Да не в названии дело, Иваныч...
- А в чем? В майорах засиделся? Ну, да, больше года как перехаживаешь... Но ты ж взрослый мужик, понимать должен - реорганизация сейчас... А как все устаканится - получишь старшего опера по особым, и - в подполковники... Я не я буду - сделаю. Веришь?
- Сергей, тебе - верю. Другое дело, что служить дальше - не буду. Все. Решил уже. Окончательно. Что-то надоело мне без конца то реформироваться, то реорганизовываться. Полную пенсию выслужил - пора и честь знать, молодым-задорным место освобождать. Им у нас, до сих пор - везде дорога...
- Гляди, Саш, тебе жить... - Сергей со вздохом ставит свою размашистую подпись на рапорте. - Заниматься-то чем собрался?
Вместо ответа я лишь глубокомысленно хмыкаю. Мол, можно подумать, для майора СОБР на гражданке дел не найдется. Да в Службе безопасности любого крупного коммерческого банка, или в 'личке'* его хозяина - с руками оторвут. Не я первый. Плавали, знаем.
Хотя, говоря по-честному, планы у меня совершенно другие. Ждет меня 'дорога дальняя', да 'бубновый интерес в казенном доме'. Шутка. Ехать мне придется в стольный град Старопетровск, как-то внезапно ставший в последние пару лет едва ли не главным информационным поводом для выпусков экономических новостей в России. Вот только широко распространяться мне об этом мне настоятельно не рекомендовали.
Сидя в весьма комфортном (в междугородних автобусах - потеснее будут) кресле летящего на всех парах в сторону Северной столицы 'Сапсана', подремываю и размышляю о превратностях судьбы. Той самой, что 'играет человеком' покуда тот, бедолага 'играет на трубе'.
Поразительно - насколько тесная все же Чечня! Знакомые друг с другом люди, занятые одним делом, сталкиваются там почти все время. Вот и с этим тогда еще майором-'эфэсбэшником' из Управления 'В'* мы первый раз встретились в начале осени две тысячи девятого. Сам я тогда едва капитана получил, и года не прошло, как четвертую дырку на однопросветном погоне пробил, и был еще тем самым молодым и задорным.
В тот раз довелось нам совместно с 'вымпелами' под Дарго и Белгатоем гонять по густо поросшим буком и ясенем горам поднятую с 'зимней лежки' банду. Небольшую, но дико зубастую и, в отличие от нас, знавшую те места, словно собственную квартиру. Почти неделю та веселуха продолжалась: крепко подкузьмила погода - низкий и тяжелый, непрозрачный, словно молоко, туман, дождь, переходящий в густой мокрый снег... Ни 'вертушки' поднять на поддержку, ни артиллерии толком целеуказание дать. Вот и игрались в эти чертовы 'казаки-разбойники', будто при Ермолове, исключительно в пешем порядке. Но - таки накрыли, пусть и с серьезной стрельбой и потерями. Взводный из Веденского райотдела тогда погиб, чеченец. Совсем еще молодой и очень хороший парень. Раненые тоже были.
Тогда, под Дарго,мы с тем майором, даже не познакомились толком, хоть и несколько суток буквально бок о бок по горам скакали. Я - Татарин, он -Еркен...Как говорится: вот и представились...
Второй раз пересеклись уже в самом начале десятого года, на Рождество. В Ханкале, в осетинской шашлычной, что стояла в те времена возле КПП перед въездом в гостевой палаточный городок. Вот тогда - хорошо посидели, праздник отметили. Осетинские пироги - фыдджины с начинкой из рубленой телятины, свиной шашлык на ребрышках, с поджаристой хрустящей корочкой, тертая на крупной терке морковка по-корейски... Лимонад нальчикский. И водочка, втихаря, под столом, разливаемая из фляжки третьего нашего собеседника-собутыльника - здоровенного подмосковного омоновца. Тоже, помнится, колоритный персонаж был: здоровенный, словно трехстворчатый шифоньер, двухметровый громила, которому я со своими 'метр семьдесят восемь' макушкой едва до плеча доставал, в черной косынке-бандане на наголо выбритой голове. Как же его звали-то? Миша?... Или Боря?.. Блин, вроде всего шесть лет прошло, а не помню... Многовато все же тогда 'на грудь' приняли... Однако парень был душевный: хоть и шумный немного, и на рожу - звероватый, но - славный малый, добряк и балагур, скучать не давал. Как Еркен тогда сказал: 'Бравенько сидим, артельно'. Тогда-то мы с ним познакомились уже по-человечески. Оказалось, Юрием его зовут. А Еркен - это память о прожитых в Казахстане детстве и юности.
При третьей встрече я понял, что тесная у нас не только Чечня, но и планета в целом. Потому что в третий раз столкнулись мы с Юрой-Еркеном совершенно случайно чуть меньше месяца назад. В самом центре Москвы, на Тверской, на площади прямо перед памятником его тезке - Юрию Долгорукому. Оба встрече обрадовались, немного потрепались 'за жисть'. Оказалось, что знакомец мой хоть и дослужился до подполковника, но из 'стрельцов государевых' уже почти четыре года как ушел и кует свою, судя по весьма преуспевающему виду, вполне немалую 'копеечку' на ниве частного бизнеса. Правда, чем именно занимается - тогда не сказал. Зато записал мой телефон, вроде как - на всякий случай...
А еще через неделю - позвонил и пригласил на встречу. Мол, имеется предложение, что может меня заинтересовать. Дел никаких у меня не было, решил - почему б и не пообщаться с хорошим человеком.
Разговор Юра начал издалека. Долго расспрашивал о семье (а вернее, ее отсутствии - так и не нажил я к тридцати пяти годам ни жены с детьми, ни даже более-менее постоянной подруги), о службе, о карьерных перспективах... А потом прямо-таки огорошил предложением: мол, есть структура, всерьез заинтересованная в отставных профессионалах, знающих, что нужно делать по обе стороны от мушки.
Скрывать не буду, даже немного разочаровался я в нем в тот момент. Офицера полиции, бойца спецназа МВД - в наемники вербовать... Сходу ехидно поинтересовался: каких именно негров и в каких краях убивать придется? И не имеет ли мой знакомый отношения к недоброй памяти 'Блэкутеру', который 'Академи', который 'Зи'?... Те еще уроды, столько разного в странах 'третьего мира' натворившие, что уже утомились, сердешные, вывески менять. Не дожидаясь ответа, встал, и собрался на выход из той кафешки, где мы с ним встретились. Но Юрий мне даже от стола отойти не дал, назад усадил. Порекомендовал не горячиться, а дослушать. И продолжил.
Оказалось, что контора, в которую он меня вербует, хоть и числится чистой воды коммерческой, но, в реальности - насквозь государственная. Ааа... Доводилось и о таком краем уха слышать: уходит на пенсию не старый еще сотрудник силовых подразделений 'органов госбезопасности', а ему чуть ли не в отделе кадров, при оформлении документов - номерок телефона вручают. Звонит отставник по нему, приходит, трудоустраивается. А вокруг - все свои, из таких же, как он, бывших, но еще не старых... И занимаются те 'не старые' исключительно тем, чем Родина прикажет. Пусть и не совсем официально. Даже закон какой-то под такие 'типа частные' структуры приняли недавно, по телевизору слышал краем уха.
Тут у меня уже другой вопрос возник: Донбасс, Сирия или еще какая чужедальняя сторонка? Оказалось - опять мимо, снова не угадал. Старинный, еще шведами построенный город Старопетровск, одноименного уезда. При шведах он, правда, слегка по-иному назывался, да только кто ж те времена сейчас помнит? Та самая, чуть не на весь мир известная Свободная экономическая зона неподалеку от Питера. Которая, в отличие от приснопамятного калининградского 'Янтаря' практически сходу фуганула неслабым финансовым 'выхлопом'. Прямо тебе экономическое чудо. А вот на ее территории есть у Родины кое-какие интересы. Серьезные интересы, в том числе и коммерческие, но - не только. И защищать их необходимо надежно, но подтягивать под это дело официальные конторы с трехбуквенными аббревиатурами вместо названий - по разным соображениям нежелательно. И под это дело чуть ли не с двенадцатого года набирают для работы в Старопетровске мужиков вроде него... Или меня. Что и опыт имеют, и дров по удали малолетней, бестолковой, не наломают, но при этом, случись что, вполне смогут любого противника в бараний рог скрутить.
Вот тут-то я и задумался. А 'на добивание' Юра озвучил сумму заработной платы... И задумчивость моя превратилась в тяжкую думу. Я ведь чуть позже Валерьеву не соврал, душой не кривил: служить - готов, а вот реформироваться без конца - надоело. Хоть какой-то стабильности хочется. И, в немалой степени, стабильности финансовой. Словом, еще почти две недели крепко поразмышлял, да и написал рапорт. Пенсию - выслужил, семья и кредиты над головой Дамокловым мечом не висят. Что теряю даже при самом неблагоприятном раскладе?
До Старопетровска из Питера добраться оказалось проще простого: от Московского вокзала на метро до Обводного канала, там - буквально полкилометра пешком вдоль набережной того самого канала до автовокзала: двухэтажного, обильно застекленного здания серо-бежевого цвета. Табло расписания, касса Выборгского направления. Недолгое ожидание на жесткой металлической лавочке под козырьком посадочного перрона и - снова кресло, на этот раз автобусное, но что забавно, обтянутое такой же темно-синей тканью, что и в 'Сапсане'. Автобус, кстати, новый совсем, с тонированными стеклами и негромко шуршащим кондиционером. Вот тут, не буду лукавить, позволил себе слегка расслабиться и банально продрых всю дорогу. Проснулся уже в Старопетровске, когда вокруг меня стремящиеся на выход соседи зашевелились да багажом зашуршали-загремели. Я же, глянув на часы, только потянулся сладко: пусть себе ломятся, толкаясь локтями, после всех выйду - времени у меня еще достаточно, спешить некуда. Даже пешком, если заранее проштудированным Яндекс-картам верить, дойти успею, а уж если на маршрутке - так и вовсе говорить не о чем. Зато выспался и на встречу с потенциальным работодателем прибуду бодрым и с ясной головой.
Вот в маршрутке дремать не пришлось, скорее - строго наоборот, только и успевал, что головой по сторонам крутить. Если честно, то к происходящим в Старопетровске событиям я всегда был совершенно равнодушен - мои интересы в несколько иной плоскости лежали. Разве что краем уха, да краем глаза что-то ловил, когда по телевизору новости экономики передавали. Как раз в промежутке между 'чо там у хохлов', подробностями очередного успешного удара наших ВКС по опорным пунктам игиловских упырей в Сирии и новостями спорта. Про футбол-хоккей и прочие водные поло посмотреть тоже хотелось, вот и не выключал. В ожидании радостной вести, что наши разнесли-таки на чемпионате мира по хоккею американцев с разгромным 'семь - два' и заняли третье место, приходилось выслушивать про в очередной раз качнувшийся маятником курс доллара, да про котировки на неведомых мне биржах. Про успехи Свободной экономической зоны в Старопетровске по всем каналам трубили чуть не ежедневно, так что - волей-неволей что-то в голове отложилось.
Сейчас, с интересом поглядывая по сторонам, оставалось только констатировать тот факт, что в новостях если и привирали, то исключительно для красоты, чтоб и без того хорошую историю не портить. Но по большей части, похоже, все же говорили правду.
Если меня мой склероз не подводит, еще в две тысячи десятом Старопетровск был обычным провинциальным городком, вроде хорошо знакомых мне Углича, Мурома или, например, того же Моздока. Население в неполные полста тысяч, пыльные, сто лет не ремонтированные улицы с растрескавшимся асфальтом, огромный, широко расползшийся 'частный сектор' с его одноэтажными домиками и густыми садами-палисадами за старенькими заборами из потемневших от времени неструганных досок или покрытого облезающей краской штакетника. Окна с наличниками, дремлющие на завалинках раскормленные и нахальные коты, мелкие, но злобные и голосистые собачонки-'звонки' во дворах, облупившиеся некогда синие почтовые ящики на калитках... На фоне всей этой 'пасторали' контрастом - хмурые районы относительно новых (ну, по сравнению с частным сектором) кирпичных двух и трехэтажных 'хрущоб' и панельных 'брежневок', зачастую носящих одно и то же дико оригинальное название - Черемушки. Видимо, по аналогии с Московскими, кстати, давно снесенными и напрочь перестроенными. Где-нибудь на окраинах - такие же, как и весь городок, запущенные и пыльные, облезлые и насквозь проржавевшие промзоны. 'Тяжелое наследие' советской эпохи, когда в каждом городке были свои, пусть и небольшие, хлебо- и мясокомбинаты и прочие молокозаводы, а порой - и что-то более существенное, вроде обувной фабрики в тех же Кимрах или Моздокской фабрики по производству картона. Причем хорошо, если работающие. В заброшенном виде 'наследие' выглядело еще более неприглядно.
Что-то мне подсказывает, что точно таким же был и Старопетровск. Просто не мог не быть. А потом, как гром среди ясного неба - указ о создании Свободной экономической зоны. И, поначалу тонкими, но быстро расширяющимися ручейками потекли, а потом - и вовсе хлынули в город инвестиции.
Результаты я прямо сейчас за окошком вставшего на светофоре 'Богдана' наблюдаю. Буду честен: круче со стороны смотрелось разве что только мгновенное восстановление Грозного после второй кампании. И то исключительно потому, что Грозный войной чуть не до фундаментов местами снесен был, а в Старопетровске боевые действия все же не велись. В остальном окружающий пейзаж вызывает точно такое же удивление на грани полного офонарения.
Высоченные, явно за двадцать этажей, здания каких-то бизнес-центров и представительств международный и российских компаний, обилие зеркального или цветного стекла повсюду, широкие тротуары, выложенные цветной плиткой, скверы, парки, фонтаны... Будто и не в России находишься, разве что повсеместные надписи и вывески в реальность возвращают, да отечественные автомобили в потоке машин встречаются, пусть и не особенно часто. В общем, первое впечатление от города: широко живут, богато. Если что и осталось от Старопетровска образца десятого-одиннадцатого года, когда все только начиналось, то где-то совсем на окраинах. Да еще, наверное, какими-нибудь красивыми рекламными баннерами в три слоя те остатки затянуты, что б и не видно было. И ведь даже пяти лет с момента создания Особой экономической зоны не прошло... Да уж, можем ведь, когда хотим! Начинаю подозревать, что не ошибся я, поверив обещаниям Юры-Еркена.
Нужный мне дом, к счастью, искать долго не пришлось - оказался он буквально в паре шагов от остановки маршрутки, разве что на противоположную сторону улицы перейти пришлось, дождавшись зеленого на светофоре. До назначенного времени - десять минут. Чего зря время терять? Пора.
А ничего, тоже весьма и весьма! Этот трехэтажный особняк с колоннами на фасаде и треугольным приземистым фронтоном с лепниной в виде ваз и виноградных кистей, тут, похоже, как раз со времен прежнегоСтаропетровска остался. Причем - совсем прежнего, не шведского, конечно, но - не исключено, что дореволюционного. Уж больно вид у него... такой, породистый, солидный и основательный. Запросто представляю его себе в роли какого-нибудь дворянского собрания, или еще какого пафосного учреждения образца конца девятнадцатого века
Едва я успел пройти сквозь тяжелые дубовые, похоже, двери с ярко начищенными латунными ручками, как меня что-то словно царапнуло, привлекло внимание. Что? А! Точно! Вот оно даже как...
Скрытые зеркальными, с сиреневым отливом, стеклами со стороны улицы, и легкими бежевыми пластиковыми жалюзи изнутри, окна прикрывали основательные стальные ставни с узкими бойницами, прикрытыми сейчас сдвижными заслонками. Причем, спрятана эта фортификация от посетителей была хорошо. Я заметил исключительно потому, что знал - куда смотреть и что высматривать: видел уже нечто похожее, например, в Москве, в Главном управлении МВД на Житной. И, там же, неподалеку, в здании бывшего РУБОПа на Шаболовке. Интересно, а им-то тут оно зачем? Впрочем... Мало ли. Может у них тут крупные суммы денег хранятся, или еще какие ценности? Акции там всякие, облигации...
Охранник, стоявший возле рамки металлодетектора, 'родственную душу' во мне почуял сразу. Даже не знаю, как это словами объяснить... Со стороны, скорее всего на поведение серьезных бойцовых псов похоже: глянули друг на друга коротко, оценили, приняли к сведению. Экипирован, кстати, постовой достойно: светло-оливковые брюки иностранного образца, очень на американские от комплекта ACU* похожие, того же цвета футболка с рукавом до локтя и кепка-бейсболка с гнутым козырьком на голове. На груди слева - эмблема. Если честно, на первый взгляд несерьезная какая-то, не внушающая: раскинувший крылья характерный птичий силуэт внутри стилизованного щита. И надпись: 'Стрижи'. Вот теперь я точно уверен - прибыл куда нужно. Обут 'стрижик' в новенькие 'фарадеевские' армейские ботинки. У меня самого такие же были - выдавали в боевой укладке нового образца, прямо перед Олимпиадой. На широком ремне из кордуры справа - открытая пластиковая кобура из тех, что пистолет за спусковую скобу фиксирует. И сдается мне, что в той кобуре - вовсе не 'травматик', и даже не служебный Иж-71. Слева - небольшая радиостанция незнакомой мне модели. В левом же ухе - беспроводная гарнитура 'хэндс-фри'.
- Чем могу помочь? - охранник не скалится фальшиво в тридцать два зуба, как у нас это, вслед за американцами, модно стало требовать от персонала, зато голос у него доброжелательный.
- Татаринов моя фамилия, - представился я. - Александр Александрович. Прибыл на собеседование. Мне на пятнадцать тридцать назначено.
Охранник тут же кивает, похоже, всех приглашенных он наизусть помнит.
- Вам в двести третий кабинет. На лифте на второй этаж и налево. Металлические предметы, мобильный - будьте добры, вот сюда. И - проходите.
Выложив из карманов все, способное зазвенеть в рамке, я прохожу через нее и, снова рассовав по карманам кошелек, ключницу и мобильный телефон, направляюсь к лифту.
Кабинеты-офисы тут тоже по американскому образцу: и стены, и двери - стеклянные, разве что от пола и на высоту примерно полутора метров стекло замутненное, непрозрачное. Да номера кабинетов по трафарету на дверях.
Поняв, что в нужном мне двести третьем пока никого нет, дисциплинированно замираю в коридоре, напротив входа.
- Вы входите, - дружелюбно машет мне рукой симпатичная (и даже не исключено, что натуральная) блондинка из соседнего с двести третьим кабинета. - Евгений Витальевич сейчас подойдет.
Ну, раз приглашают...Почему-то мне вспомнился Уилл Смит и фильм 'Люди в черном', ну, тот момент, с неудобными креслами и одним на всех столом. Возможно - и тут все не просто так, а со своим подвохом.
Прохожу и устраиваюсь на гостевом стуле. Обычный, таких в любой частной или государственной конторе - двенадцать на дюжину. Пока хозяина нет - можно и оглядеться. Размер у кабинета весьма скромный, зато светло: вместо стены позади рабочего стола и кресла здешнего 'письмоводителя' - все тоже тонированное снаружи толстое витринное стекло. Разве что бронированных ставень не наблюдается. Надо же, снаружи старинный фасад сохранили, а вот то часть здания, что во внутренний двор выводит - перестроили основательно. На столе - моноблок компьютера и клавиатура, подставка под какие-то бумаги, хромированный стаканчик-карандашница и... бронзовый бюстик Железного Феликса. Причем, судя по виду, не современный новодел, а еще тех, прежних времен изделие. Небольшой застекленный шкаф с десятком папок-скоросшивателей на полках. В общем, если бы не Феликс Эдмундович - совершенно безликий, стандартный офис средней руки бюрократа получился бы.
За спиной у меня негромко щелкнул язычок дверного замочка.
- Доброго дня, Александр Александрович... Прошу прощения за некоторую задержку. Можете не вставать, у нас тут все по-простому.
Вошедший в кабинет широкоплечий мужчина был старше меня лет, наверное, на десять. Примерно моего роста, широкое загорелое лицо, чуть раскосые карие глаза. Стрижки можно сказать и нет никакой, но едва пробившийся на черепе 'ежик' отливает серебром седины. Одет в хороший деловой костюм светло-серого цвета, узел подобранного в тон галстука чуть распущен. Взгляд вроде и спокойный, но пристальный. Серьезный дяденька.
- И вам здравствуйте, - все же привстаю из вежливости я.
- Копец, Евгений Витальевич. Ударение, пожалуйста, на первый слог.
Шутка, явно, дежурная, но забавная. И улыбка у него искренняя. Вежливо улыбаюсь в ответ и жму протянутую ладонь. Рукопожатие у Евгения Витальевича хорошее, крепкое, но без дурной попытки стиснуть руку, словно тисками, столь популярной у отдельных не особо башковитых здоровячков.
- Итак, - Копец приземляется в свое кресло и не глядя, вытягивает с полки шкафчика одну из папок. - Прежде чем мы начнем, порошу вас достать свой мобильный телефон и вынуть из него батарею.
Интересное требование. Но - без проблем. Надо, так надо. Вытягиваю из кармана свою Нокию-112 и извлекаю аккумулятор. Копец удивленно заламывает бровь, разглядывая мой мобильник. Я же, в ответ, гляжу уже на него, причем - с вызовом. Мол, нам ваших дороженных буржуйских Айфонов - нафиг не надо, нам - лишь бы звонить можно было. Тот хмыкает и выкладывает на стол еще более древнюю, монохромную Нокию-1200.
- Туше, - развожу руками я. - У меня такой же был, но потом вторая 'симка' появилась, а два телефона таскать - лениво.
Евгений Витальевич снова улыбается.
- Продолжим. Татаринов А.А., тридцать пять, русский, холост, нет, не был, не привлекался... участвовал, награжден... уволен по собственному желанию в связи с выходом на пенсию... Ничего не забыл?
- Рост - сто семьдесят восемь, вес - восемьдесят пять, размер сапог - сорок второй, - с улыбкой подыграл я ему.
Полагаю, все тут происходящее - часть проверки. Так чего из себя 'деревянного солдата Урфина Джюса' корчить? Шутит человек - и мы немного посмеемся.
- Про сапоги - это важное уточнение, - с невозмутимым видом кивает Копец. - Что ж, теперь давайте поговорим серьезно...
Конечно, легкой прогулкой сопровождение обоза на почти полсотни верст - не назвать, но и про какие-то особые трудности врать не буду. Ранец с пожитками и скатка плаща - лежат себе в первой телеге, плечи своим весом не оттягивают. А сам я топаю метрах в двадцати перед нашим 'конвоем', выполняя функции головного дозора.
Погода, к счастью, немного испортилась. Причем - именно немного: не по-весеннему жаркое солнышко закрыли плотные серые облака, но вот дождь - не капает. Чем такая погода хороша? А вы натяните на себя утепленную флисовой подкладкой брезентовую 'горку' и прогуляйтесь в ней пешочком по солнцепеку... Вот то-то!
Выкупленный в лабазе бронежилет - снова на мне. Не такой уж он тяжелый, всего-то семь кило. Зато любой шальной осколок удержит, да и пулю автоматную или даже винтовочную, ну, если та без стального сердечника и не в упор. На мой взгляд - едва ли не самый удачный компромисс между степенью защиты и весом. Ведь в нем не только ходить, но, порой, и бегать приходится. Набитые патронами магазины вновь приятно оттягивают вниз подсумки РПС. Автомат по-патрульному, стволом вниз, висит поперек груди.
Если честно - сам я вероятность еще одной банды у нас на пути расцениваю как крайне низкую. Ну, не падает снаряд два раза в одну воронку... Хотя, как мой курсовой офицер в училище говаривал: 'Все зависит от плотности артобстрела'. Поэтому - не расслабляюсь. В лесной шум вслушиваюсь внимательно, по сторонам озираюсь бдительно.
Правда, смотреть вокруг особо не на что. Окружающий пейзаж давно стал привычным: до неприличия расползшийся подлесок, начисто 'обглоданные' и ржавые остовы автомобилей, с которых все, что только можно, сняли еще в первые месяцы после чудовищной силы землетрясения, что крепко тряхнуло здешние края практически сразу после обмена ядерными ударами. Кое-где еще встречаются покосившиеся столбы линии электропередач, шедшей когда-то параллельно дороге, да прогнившие до дыр дорожные указатели. Ничего интересного. Все, что можно было хоть как-то использовать в хозяйстве - выжившие укатили своим ходом, утащили волоком или 'с мясом' выдрали и унесли еще семь лет назад. Теперь в придорожном кювете - лишь груды ржавого, ни на что не годного хлама.
Зато где-то впереди, судя по едва различимому пока звуку - движется нам навстречу хлам, сохранивший определенную ценность. Даю короткую отмашку возницам на телегах и трем моим помощникам из числа поселковых, что с оружием в руках караван сопровождать отправились. В принципе - особых проблем быть не должно, но береженого - бог бережет.
Бензин в здешних краях - удовольствие очень недешевое. Нет, с нефтью особых проблем нет - она даже в Тверской области имеется. Не Кувейт, конечно, и не Самотлор, но 'для внутреннего употребления' - вполне достаточно. Но сначала ту нефть нужно добыть, потом - перегнать в паршивый, желтоватый и не могущий похвастаться сильно высоким октановым числом бензин на 'нефтеперегонных заводах', до боли похожих на чеченские самодельные бочки-'керосинки' времен обеих кампаний. А бензин - довезти в целости до покупателя. Что в нынешние разбойные времена - тоже задачка не из легких. Словом, позволить себе кататься на машине может только кто-то очень состоятельный. И авторитетный. А судя по останкам здоровенного дорожного указателя, мимо которого мы прошли минут десять назад, до Никольска осталось десять километров.
Собственно, лично для меня пазл сложился - патруль местечковой 'княжьей дружины' окрестности объезжает, обозначая присутствие, пока сам 'князь' в отлучке. Это до дальних выселок никому и дела нет, а в непосредственной близости от базы должен быть порядок.
Но, кто бы там ни был, осторожность в наше время - залог выживания. Возницы свели свои непарнокопытные 'средства передвижения' с проезжей части на обочину, и, вместе с охранниками, укрылись за телегами. Сам же я занял позицию за почти уже рассыпавшимся остовом перевернутого на бок китайского грузовичка 'Фотон'. Каким бы ржавым китайским барахлом он ни был, блок двигателя практически любую пулю остановит, давая вполне надежное укрытие. Впрочем, до стрельбы дойти не должно. С чего бы?
Через несколько минут из-за поворота дороги, рыча, тарахтя, плюясь сизым выхлопом низкокачественного топлива и гремя железом на ухабах, выкатило нечто, имеющее в предках автомобиль 'Жигули' пятой или седьмой модели. Точнее не скажу. Радиаторная решетка, по которой и можно было снаружи отличить 'семерку' от более ранней 'пятерки' - отсутствует как класс. И не только она. Еще нет габаритов, одной фары и крыши. И задние двери заварены наглухо, Зато поверх лобового стекла грозно покачивает хищным узким 'жалом' дульника установленный на самодельном вертлюге пулемет ПКМ. И угрожающе, и убого одновременно.
А чего вы хотели? Это только в красивых иностранных фильмах постапокалиптического жанра все на крутых до умопомрачения 'Доджах Рэм 2500' раскатывают. В реальности же выясняется, что если в бак этого 'Рэма' залить ярко-желтого, будто моча нездорового человека, бензинчика марки... эээ... ну, примерно, Аи-70 (и это еще если повезет), то ездить этот почти шестилитровый мастодонт будет очень плохо. И очень недолго. И это еще не учитывая того факта, что по хорошей дороге (про бездорожье лучше вообще промолчать) жрет он, зараза, порядка двадцати пяти литров бензина на каждую сотню километров. Ага, того самого весьма и весьма дорогостоящего бензина... Ну, а вопрос технического обслуживания я даже обсуждать не буду.
У меня самого в одной хорошо замаскированной тайной 'заначке' стоит, дожидаясь 'часа икс', законсервированный по всем правилам бронированный внедорожник СПМ-1, тот, который 'Тигр' в первом варианте омоновской комплектации. Ну, в той, что с общим салоном, без перегородки между водителем и пассажирским отсеком и без штатных креплений под вооружение на крыше. И в светло-сером окрасе, а не в 'уставном' армейском хаки или камуфляже. Семитонная дизельная бронированная по третьему классу дура, из тех, что застрянут там, куда другие даже не доедут... Как говорил герой одного замечательного фильма: 'Махнул не глядя'... Вот-вот, урвал когда-то по случаю. А толку? Ни качественного дизельного топлива, ни запчастей, ни денег на них. А продавать - жаба задавит насмерть. Так и стоит зверюга в ухоронке, ждет своего часа, который, вполне возможно, и не наступит никогда...
Меж тем пусть и несколько нелепая, но вполне ухоженная, без следов ржавчины на кузове, 'колесница апокалипсиса' замерла, громко тарахтя двигателем, метрах в тридцати от нас. Старший обоза, видимо, узнав машину или кого-то из четырех ее пассажиров, вышел на дорогу и приветливо махнул рукой. Настороженно смотревший в нашу сторону пулемет слегка опустил вниз ствол. Опознались. Ну, и ладненько.
Сейчас начнется насквозь привычное и знакомое действо: доблестные защитнички получают 'безвозмезддо, то есть дадом', просто за то, что они такие хорошие, от благодарных защищаемых всякого разного. В этот раз в роли 'разного' выступали 'дары природы' - одуряюще вкусно пахнущий копченый свиной (или даже кабаний, охота в здешних краях и раньше великолепная была, а теперь - и подавно) окорок и пластиковая бутылка-полторашка весьма неплохого (довелось продегустировать, пока деньги еще были, понятно, исключительно в лечебных целях, ага) деревенского самогона. Я в происходящее не вмешиваюсь. В машине - люди Гвоздя, местного 'князя', крестьяне - под его защитой живут. Так что происходящее сейчас - не мое дело. Это не грабеж, это - ясак*. Древняя, освященная веками традиция.
Процесс 'подношения даров' уже почти закончился, когда взгляд самого молодого 'дружинника', развязанного и наглого парняги лет двадцати пяти, вдруг зацепился за меня. А, скорее всего, даже не столько за меня, сколько за мою весьма хорошо и дорого выглядящую снарягу.
- Оба-на, а это чо за фраер? Сюда иди...
А вот этого я не понял! Он что, не сообразил, с кем разговаривает? Плохо, забывать нас тут начали... Будем память лечить.
- Помело придержи, сопляк, - зло огрызнулся я. - Щаз, побежал уже. Шнурки только поглажу...
Ничего не могу с собой поделать, бесят меня они все, и 'князьки' местные, экс-уголовнички, и 'дружинники' их, из того же дерьма слепленные.
- Чо сказал?! Да ты не охренел, чухан?! - молодой подался вперед, перекидывая из-за спины обшарпанный и какой-то выцветший полицейский 'окурок' - АКС-74У.
- Замер, мля!!!
Лязгнул сталью затвор, досылающий патрон в патронник. Опешивший от происходящего 'дружинник', раскрыв рот 'медитировал', уставившись точно в 'зрачок' дула моего автомата.
Первыми ситуацию просекли старший обоза, кубарем порскнувший в кювет, и пулеметчик, развернувший в мою сторону свою 'шарманку'. Вернее - попытавшийся, потому как и угла разворота вертлюга не хватило, и замерший столбом борзый молодой пулеметчику линию огня перекрыл. А вы что думали? Нашли дурака за четыре сольдо? Я в эти игры с девяносто девятого года играю! Этот вот молодой да борзый в тот день, когда я в первый раз в человека выстрелил, еще, наверное, сиську мамкину сосал. А все туда же...
- Так! - гаркнул я. - Кто в этой кодле старший?! Или вы в этом лесочке сдохнуть решили?!
- Ну, я старший, - отозвался водитель 'колесницы', сейчас сосредоточенно пытающийся поймать меня в прицел почти такого же, как у молодого 'окурка' так, чтобы при этом и в самого молодого не попасть.
Ну-ну, удачи в нелегком деле! Краем глаза подмечаю, что и охрана, и возницы обоза уже заняли позиции под телегами и изготовились к стрельбе. Если 'дружинники' окажутся настолько отморозками, что решатся на убийство 'хэдхантера', то и деревенских никто не пожалеет, такие свидетели никому не нужны. Так что - вариантов нет, или стрелять - или самих убьют. А последствия... В здешних лесах всякое произойти может. Где потом виновных искать? А вот жить - хочется. Так что обозники, пусть и поневоле, но на моей стороне.
- Обзовись!
- Ну, Цыган я, и чо?
- А я - Франт. Все еще хочешь воевать? Или говорить будем?
'На том конце провода' - пауза секунд на десять... Похоже, Цыган переваривает полученную информацию. Потом, явно приняв решение, старший патруля опускает автомат и встает в полный рост.
- Слышь, Мотыль, - обращается он к замершему передо мной библейским соляным столбом молодому. - Положи-ка волныну и поди-ка сюда.
Медленно, явно опасаясь моего выстрела и совершенно не понимая реакции своего старшего, названный Мотылем молодой 'дружинник' опускает 'ксюху' на растрескавшийся асфальт и, не сводя с меня настороженного взгляда, пятится к 'жигулю'. Где Цыган встречает подчиненного коротким и хорошо поставленным ударом в ухо. А потом, подняв его за шиворот, и что-то начинает ему шепотом втолковывать, тихо, но зло и экспрессивно. До меня доносятся лишь обрывки: 'мудило', 'подставить', 'башку оторвут'... Но и этого мне вполне достаточно: старший товарищ, не стесняясь в выражении эмоций, объясняет своему более молодому коллеге, кто такие охотники за головами и чем чреват всплывший конфликт хотя бы с одним из них. Пулеметчик, кстати, тоже внимательно прислушивающийся к тому, что сейчас там Цыган вещает, проникся и пулемет чуть ли не в противоположную от меня сторону отвернул, во избежание. Приятно, когда тебя воспринимают всерьез.
- Ты, это... Франт, не держи зла, - закончивший 'воспитательную работу' с подчиненным Цыган пытается урегулировать конфликтную ситуацию миром. - Молодой он, тупой. Но все осознал, больше не повторится...
- Ладно, - делаю вид, что сменил гнев на милость я. - Гвоздю от меня - поклон, как вернется. И молодых своих - учите. Даже самых тупых. Или второй Чухломы хотите?
При упоминании названия древнего городка, стоящего на берегу Чухломского озера, у Цыгана непроизвольно дергается левый глаз. Эк его торкнуло! Неужто участвовал? Ну, так даже лучше. Больше шансов, что впечатлится. Это молодые, вроде того же свежеотоварившегося Мотыля - только страшные сказки слышали про чухломскую бойню. Как говорится: 'Дела давно минувших дней...' А вот тот же Цыган, похоже, сам там был, а потом молодняку жуткие истории на ночь рассказывал.
И все же, как они мне надоели все! И старые уркаганы-'дружинники', и молодняк их наглый, агрессивный и безбашенный. Решено - довожу поселковых до ярмарки, получаю пусть и невеликий, но честно заработанный гонорар за 'проводку', закупаюсь летним шмотьем и ухожу, к чертовой матери. В Вятку. Там пусть при власти тоже далеко не ангелы, зато от контингента вятских ИТК, той его части, что вовремя не поняли, что к чему, и не встали на путь исправления и сотрудничества с администрацией (ну, или не сбежали подальше), а попытались, подобно вологодским уркам, права качать - одни безымянные могилки остались.
Народ там такой... Добрый - но отходчивый. Вятка - вообще место интересное. Тортуга, мать ее, среднеполосная, речная и частично сухопутная. Ну, и народ там проживал - соответствующий. Как говорится: сложной и богатой судьбы.
Коренные жители тамошних краев - вятичи. Читай - лесовики, индейцы местные, российского розлива. Испокон века - браконьеры и конкретное такое ворье, мимо чужого добра ни в жисть не пройдут, за свое - руку протянувшуюся, отгрызут по локоть. Потом к вятичам приплыли еще более злобные новгородские, слегка отрихтовали эти банды, объяснили, кто в доме хозяин и поставили под свое командование. А дальше - почти три сотни лет натурального беспредела. Вятские ушкуйники* такого джазу давали, что таки просто ой-вэй. Столицу Золотой Орды - Сарай пресловутый, не единожды пожгли и ограбили. Тот самый Сарай, которому вплоть до Дмитрия Донского Московское княжество (да и не только оно) дань платило.
Как только награбленное заканчивалось и пропивать становилось нечего - братаны прыгали в тонированные 'бэхи' и мчались коммерсов лоховатых трамбовать... Эээ.. Прошу прощения, это уже слегка из других времен... В общем, рассаживались в свои ушкуи* и плыли в Сарай за золотишком и бабами. Словом, нормальные парни были, чисто конкретные. В наши 'лихие девяностые' вписались бы как родные, толком даже не переодеваясь.
Так вот, потомки тех самых ушкуйников в Кировской области до сих пор обитают. Окультурились, конечно, к началу двадцать первого века, но когда рухнула государственная власть, и началась анархия, оказалось, что память предков - она никуда не девается. Когда самовольно 'досрочно освободившийся' контингент многочисленных исправительно-трудовых учреждений, которых под Кировым было куда больше, чем вокруг Вологды, дорвался до оружия из практически не охраняемых арсеналов кадрированных войсковых частей... Когда вооруженные уголовники попытались установить в округе свои порядки... Вот тогда-то 'пиковую масть' и ожидал большой и очень неприятный сюрприз: потомки тех самых ушкуйников памяти предков не посрамили и взялись за оружие.
Сам я в тех событиях не участвовал, именно в то время мы были несколько северо-западнее и тоже были заняты, но рассказов - наслушался. И даже если поделить все услышанное, как и положено, 'на восемь' - все равно выходило нечто эпичное.
Первыми поднялись 'в ружье' базировавшиеся в самом Кирове отряд спецназа УФСИН 'Алмаз' и тамошний же, кировский, ОМОН. Буквально на следующий день они наладили плотное и плодотворное взаимодействие с руководством отдельного батальона охраны и разведки Ракетных войск стратегического назначения. Это, если кто не в курсе, те самые ребятишки, что от злобного супостата из числа американских 'морских котов' и прочих британских САС берегут и охраняют наши 'Тополя' и разные другие 'Искандеры'. Весьма суровая получилась компания. К которой массово начали присоединяться местные 'неравнодушные граждане'. Все как один - при оружии. Кто при 'гладком', кто при 'шершавом' - тут уж у кого на что стажа охотничьего хватало. Но все как один - решительно настроенные защищать от уголовников свои семьи.
Словом, несмотря на изначальное подавляющее превосходство в количестве 'активных штыков' (вроде бы, что-то порядка пятнадцати тысяч 'зе-ка' по вятским колониям тогда сидело), шансов у зеков, не было ни малейших. Выжили тогда только те из них, кто вовремя успел это понять. И рванул, теряя тапки, в любую показавшуюся подходящей сторону со ставшей враз столь негостеприимной вятской земли. Все остальные - нашли свой последний приют в разных оврагах, рвах и канавах. Вятские леса - они большие, их на всех хватило. И даже теперешние вологодские 'князья', вошедшие за последние годы в немалую силу, в Вятку соваться давно уже не рисковали. Слишком уж редко кто из них потом назад возвращался.
Впрочем, была у этой медали и другая сторона: нас, охотников за головами, кировчане тоже особо не привечают. Нет, не стреляют без единого слова, и даже не гонят... Терпят, так вернее будет. Терпят, но и не более.
С другой стороны, и друзья у меня в тех краях тоже имеются. Настоящие, старые и верные. Из тех старых, что лучше даже не двух, а практически любого количества новых. И поэтому - решено! Теперь мой путь лежит на восток. Разве что прежде чем отправляться, нужно все же довести до ярмарки обоз и самому там малость прибарахлиться.
Обоз до Никольска дошел без каких-либо затруднений. Да и откуда бы им взяться, затруднениям? Все же в обитаемые места вышли. К таким городам даже в отсутствие 'князя' налетчики с Пустошей если только кочевой ордой 'на огонек' заскочить решатся - все ж таки торговый центр не из последних. Но я случаев прорыва ордой на север аж до уровня Кирова или Вологды - ни одного не припоминаю. Их гораздо раньше останавливают. Ну, или - не останавливают, тут уж как повезет. Но и тогда орда севернее не идет - бандиты предпочитают нагрести всего, до чего руки дотянутся, и назад с награбленным уходить. Слишком сильно углубляться в обжитые земли - чревато. Чем дальше на север заберешься - тем больше шанс, что за спиной капкан захлопнется. А свой Темуджин в Пустошах не появился пока. И, очень надеюсь, не скоро появится.
Да и вообще орда - это в здешних краях, скорее, этакий жупел, которым 'князья' да странствующие торговцы крестьян пугают. Первые - чтобы поборы свои обосновать. Мол, видите, от каких страшных угроз мы вас, сермяжек серых, не щадя живота защищаем? Вторые - чтобы за товар содрать побольше. Как же, такими трудами доставлено: пули пополам с сапогами свистели над головами. У кого после таких рассказов язык повернется торговаться?
А вот вживую орду я лично наблюдал один единственный раз, три года назад под Йошкар-Олой. Ходил в ту сторону за головой одного сильно непоседливого убийцы. Он думал, что уйдет в те края - и все, с концами. У родственников убитых на эту тему мнение было противоположным. Ну а меня, как того хрестоматийного волка, кормят исключительно ноги. Рванул вдогонку. Ну, и влетел там в конкретный переплет. Хотя - нет худа без добра: и голову убийцы заказчикам доставил, пусть и изрядно подтухшую, но вполне узнаваемую. И на продаже добытых в бою трофеев деньжат слегка приподнял. И среди сплоченной и весьма в тех краях авторитетной общины казанских татар, что с Волги в марийские края подальше от радиации ушли, хорошими знакомцами обзавелся, почти что друзьями. Бой бок обок против общего врага, он, знаете ли, здорово людей сближает. Особенно если враг был превосходящий по силам и в победу сперва, мягко говоря, верилось как-то с трудом. Зато теперь, случись мне снова в Марий-Эл оказаться - и меня там знают с хорошей стороны, и мне будет, куда переночевать заглянуть.
В Никольск пришли уже в стремительно сгущающихся весенних сумерках. Но ворота городские все еще открыты, что не удивительно - завтра базарный день, народ со всей округи собирается, где уж всем до темна успеть? С моего последнего визита тут ничего не поменялось: узкий - едва двум телегам (ну, или легковым машинам) разъехаться деревянный мост через Юг, вполне основательная, хоть и из всего подряд собранная крепостная стена на более высоком правом берегу, окружающая весь город. Впрочем, было б там что окружать... Размерами городок, прямо скажем, не поражает. Но и для этой 'стройки века'пришлось горожанам в прямом смысле 'до основанья, а затем' разобрать все дома в пригородных деревушках, вроде тех же Соколово и Аксентьево, через которые мы прошли буквально пятнадцать минут назад. Там кроме дорожных указателей и ям - бывших некогда фундаментами, и не осталось ничего. Даже кирпич и блоки, из которых фундаменты домов сложены были, и те из земли вытащили и в дело пустили.
На воротах нас долго не мурыжили: мне достаточно было представиться, а со старшим обозником начальник поста охраны явно оказались старыми знакомцами. Пропустили без вопросов, разве что меня попросили магазин от автомата отомкнуть и без крайней нужды в городской черте его назад не примыкать. Во избежание проблем с 'дружиной'. Ну, это дело обычное. Перестрелки с применением автоматического оружия в черте населенного пункта вообще мало кому нравятся. Тут еще вполне лояльно: про пистолет слова не сказали, и 'длинномер' в специальную 'камеру хранения' на время пребывания сдать не потребовали - и то хорошо. А то я и такие варианты видал.
Вполне по-дружески распрощавшись с обозниками на краю базарной площади, что раскинулась на месте бывшей Набережной улицы. Ну, по крайней мере, именно это название значится на жестяных табличках, что висят тут на домах. Ага, на обоих. Такая вот 'улочка в два дома, где все просто и знакомо'. Причем, это уже не последствия войны и катастрофы. Их тут, если местным верить, всегда всего два и стояло...
Сама базарная площадь сейчас почти что опустела. Что не удивительно - суббота только завтра, да и на дворе считай, что ночь уже. Это вам не круглосуточные гипермаркеты прошлых времен. Тут все просто и патриархально, закрываются рано. Но хозяева одной лавки меня тут примут в любое время дня и ночи. Да еще и скидку дадут. Ну, по крайней мере - обещали. Опять же, лавка у них как раз по нужному мне профилю.
Прошлепав потолком не подсохшей грязи вдоль наполненной водой колеи, что тут заменяла улицу, свернул вправо, на перпендикулярную Набережной улицу Красную. Тут и домов было побольше, и заборы с воротами вокруг них крепкие, основательные. И даже кое-где асфальт из-под толстого слоя грязи выглядывает. Фрагментарно. В общем, по здешним меркам - очень даже приличный район.
Собака во дворе гулко и злобно забрехала еще до того, как мой кулак коснулся обитой кровельной жестью воротины. Колотить долго не стал, за меня лохматый четвероногий сторож хозяев потревожит.
- Кого там черт принес посреди ночи?! - минуты через три рыкнул здешний хозяин из-за забора очень недовольным голосом. - А ну проходи мимо, а то пса спущу.
- Где ночь-то? - невозмутимо возразил я. - Да и гостей тут, смотрю, встречают ласково... А, помнится, сколько текста было... Заходи, дорогой ты наш... Всегда будем рады...
- Александр, ты?! - эмоции и тон невидимого собеседника резко поменяли полярность, а на воротах изнутри загремел тяжеленный, судя по звуку, засов.
- Нет, блин, Пал Иваныч, это - не я, а мой злобный брат-близнец. А меня - убили давно...
- Ты так глупо не шути, - хозяин широко распахнул калитку в воротах и еще шире - объятья. - Заходи, дружище, тебе тут, и, правда, рады всегда. Где пропадал?
Да уж, не обидела природа здоровьем человека: такому только с медведями да гориллами брататься. И, видимо, в качестве компенсации, она же наделила Павла Ивановича Павлова, одного из самых крепких и удачливых здешних торговцев, хозяина вполне приличных размеров магазина и полудесятка лотков на здешнем базаре, на редкость добрым и незлобивым, я бы даже сказал - кротким нравом. А вот торговля у 'доброго медведя' была весьма многопрофильная. В основном продавал он изделия из кожи и меха: плащи, куртки, зимние дубленки, полушубки и тулупы, по шорному направлению много разного - и упряжь конская, и разные ремни, сумки всякие, ранцы, ножны... Но обычной одеждой и армейским форменным обмундированием с каких-то мне неведомых складов да разным снаряжением - тоже подторговывал. Что, в общем, не удивительно. В здешних лесах Росрезервовских складов много было. И не только об их существовании, но и о точном местонахождении знали многие... Так чего добру просто так лежать без дела?
Примерно с год назад я с Павлом и знаком толком не был, так - только в лицо знал, да по имени. А потом приключилась у него беда - выкрали жену и годовалого сына. И записку с требованиями о выкупе во двор подбросили. Денег запросили весьма приличных, да еще и пригрозили в случае отказа присылать родных Павлу частями. Очень маленькими.
К 'дружинникам' с такой проблемой идти - дело пустое. Найти, может, и нашли бы, все-таки знать все и про всех - это у урок всегда нормально поставлено было. Но вот в том, что люди Гвоздя смогли бы заложников живыми вернуть - тут я что-то очень сильно сомневаюсь. Не та у парней специализация, не под то изначально 'заточены'. Похоже, Павлов был о них ничуть не лучшего мнения и начал собирать выкуп ...