Аннотация: Небольшое эссе. Коротенькая зимняя история.
Аутодафе
Он шел, тяжело опираясь на меч. Шаг за шагом, оставляя на заснеженном поле дорожку из кровавых капель. Плащ смялся и намок от снега, волочился следом за ним словно сломанные крылья. Воздух с хрипом вырывался из лёгких, глаза ослепли от снега, сверкающего под лучами солнца. Он брёл так уже несколько миль, как сказочный голем, не рассуждая, отрешившись от боли, отказавшись от мыслей... Шаг, ещё шаг. Поднять правую ногу, опустить, поднять левую, опустить... Он знал, что если остановится, если задумается, если попытается рассуждать, то рухнет грудой израненной плоти и зима получит ещё одну жертву в свою ненасытную холодную пасть.
На горизонте виднелись стены города. Серый панцирь человеческого муравейника. Он всегда избегал скопища грязных лачуг, которые кто-то по ошибке назвал домами, предпочитая обитать в своём замке, вместе с молодой женой. Он ненавидел сборище непонятных созданий, в которых превращались люди, оказавшись большим числом в одном месте. Вонь, грязь, матерные слова, косые взгляды, зависть горожан к дворянскому богатству... Всё это сделало сьера Габриолиса нечастым гостем в городе. И озлобило горожан... Стали поговаривать, что он колдун, а леди Тайра, его молодая супруга, ведьма. Что в своём замке, что стоял у подножия Альп они устраивают шабаши и оргии, что дьявол частый гость в их доме...
Последней каплей стал поход герцога на соседнее княжество. Сьер Габриолис, как верный вассал, давший присягу, во главе своей дружины явился по первому зову. Была битва. Кровавый бой, в котором он получил смертельную рану, а его дружина полегла вся без остатка. Соратник рыцаря по Крестовым походам, сьер Максимус де Кристоф скорбя по товарищу, принёс его бездыханное тело в замок...
Сьер Габриолис был без сознания. Он отчаянно боролся за свою жизнь, балансируя у той тонкой грани, что отделяет мир смертных от Дороги Звезд, на которой все, так или иначе, находят своё забвенье. Горе леди Тайры не знало границ. Она оплакивала своего супруга, моля небеса вернуть его, моля не разрушать их любовь, моля не разлучать их души. Но небеса были глухи. Рыцарь умирал. Холодной октябрьской ночью последние искры жизни погасли под зябким дыханием смерти. В отчаянии Тайра решилась отдать свою душу взамен жизни любимого. Она провела ритуал, связав себя страшной клятвой перед лицом Тьмы. Она не видела себя без любимого. Весь этот мир был ей не нужен, если в нём бы не стало его улыбки...
Он вернулся. С помощью любимой его раны исцелились, вскоре рыцарь снова гарцевал на лошади. Но...видимо кто-то из слуг проболтался. До инквизиторов дошёл слух о страшной цене, которую заплатила леди.
Зная, что инквизиторской страже с рыцарем не справится, было решено выманить его из замка, и забрать леди Тайру в это время.
Сьер Максимус де Кристоф пригласил Габриолиса поохотится на медведя, неподалёку от замка. Рыцарь согласился, не видя подвоха.
Когда инквизиторы пришли за Тайрой, его словно накрыл кошмарный сон. Он видел всё её глазами - видел и не в силах был помочь. Свора стражников ворвалась в замок. Стены баронского жилища осветились тревожным багровым светом факелов. Инквизиторы вытащили её в одной ночнушке, швырнули в холодную декабрьскую грязь, заковали в цепи. Она задыхалась от боли и холода, глаза слезились. Инквизиторы бесновались, привязав её к телеге, заставив брести по раскисшей дороге, не дав даже накинуть плащ на хрупкие плечи. Звёзды скорбели, взирая на эту картину... В городе уже ждал сложенный костёр и толпа зверья, жаждущая зрелища. Лошади и люди исходили паром в предвкушении. Святой отец, словно опытный дирижер, разогревал публику, читая проповедь. Брызги слюны летели во все стороны, мерцая в предрассветном воздухе подобно бисеру.
Очнулся Габриолис от резкой боли, пронзившей его бок. Сьер Максимус вонзил клинок ему под рёбра, шипя слова молитвы. Рыцарь всё понял. Его предали, предали его жену и его род... Не стоит описывать схватку. Постояв над коченеющим телом бывшего друга, Габриолис побрёл в сторону города...
Осталось немного. Он чувствовал ненависть толпы, чувствовал боль своей любимой, чувствовал, словно вдыхал запах тухлой рыбы, фанатизм инквизитора. Ворота. Стража. Глаза застилает багровая пелена. Не думать. Не рассуждать. Не ощущать. Иначе - смерть. Внезапно он понял, что тело наполнилось небывалой лёгкостью. Боли нет. Дыхание ровное, словно пропала страшная рана на левом боку.
Стражники заметили его. Один шагнул вперёд.
- Сьер Габриолис фон Майзер, по решению Святого Престола вас надлежит задержать и судить судом Инквизиции как колдуна и дьяволопоклонника...
Он не стал отвечать. К чему? После удара рыцаря стражник отлетел как кукла, захлёбываясь своей кровью. Второй сам налетел на меч... Габриолис запомнил его удивлённые глаза и юношеское, прыщавое лицо, с которого медленно сползал азарт лёгкой добычи.
Рыцарь шёл по городу, не таясь. Любой, кому хватало ума убраться с дороги, оставался цел. Ему не нужны были смерти. Остальные, решившие поиграть в героев встречались с мечом фон Майзера. Он не чувствовал боли и усталости, прорываясь к центральной площади где уже разжигали костёр. Габриолис тонул в боли леди Тайры... И ощущал улыбку на её губах. Она знала, что её рыцарь идёт за ней. И знала, что это сброд не сможет его остановить. Она ждала его.
Фон Майзер врубился в толпу как кабан в камыши. Он превратился в инструмент, убивая всякого, кто попадался ему на пути. Паника мгновенно убила многоголовую тварь, состоящую из сотен людей. Он шёл на пролом, как сквозь реку с сильным течением. Вот и святой отец получил свою долю внимания. Он рухнул, разбрызгивая алую кровь на белый снег причудливым узором.
Пламя костра разгорелось во всю. Оно жадно пожирало брёвна, силясь добраться до главного лакомства - человеческой плоти. Тайра не кричала, привязанная к столбу. Она глядела на своего рыцаря, силясь запомнить его глаза, черты, улыбку... Габриолис шагнул в огонь не раздумывая, отдавая себя на волю пламени.
Верёвки не выдержали удара меча. Тайра упала ему на руки, не сводя глаз с закопченного окровавленного лица. Пламя бушевало вокруг, скрыв город, людей, небо...