Аннотация: http://grisha-bl.livejournal.com/518.html Тут удобней критиковать.
Волосатые ноги мои чесались так настырно, будто по ним с парадным маршем шла рота вшей-мутантов. Это могло значить только одно: мой худощавый организм-мазохист требовал сдобренного смолой никотина.
Веки распахнулись, не взирая на глаза, предпринимавшие жалкие попытки понежиться под одеяльцем.
Полухрап невесты, сдиравшей с меня одеяло - разбудил окончательно, и я, всем своим двадцати двух летним существом, поднялся. Ссутулившись от холода и ища в замшевом кармане потёртых брюк початую пачку, я пробрался на балкон.
С уже зажжёной сигаретой, привычным жестом распахнул окно третьего этажа. Заметил неспешную девушку, отличавшуюся белизной (почему-то этот цвет был первой ассоциацией при взгляде на Неё). Тут же обратил внимание, что фонари в нашем районе уже погасили, значит на Курантах не менее двух часов. Освещение переулка происходило лишь за счёт сов, которые чем-то нехорошим (ну, известно всем, что ночью ничего благого не свершается) в столь поздний час занимались. А я не сводил взгляда с прекрасной (хотя и не обладал орлиным глазом, фантазией вполне), вместо того, чтобы периодически затягиваться.
Тут девушка нагнулась, очевидно в поисках какого-то оброненного предмета. Я вздрогнул от такого развития событий, ведь поза была более чем сексуальна и каждый, стоящий на моём месте подумал бы в меру своей воспитанности, но все бы думали об одном и том же. Меня посетило предательство: наверняка под жёлтенькой Её мини-юбкой цвело нагое великолепие! Моё раздумье прервал очередной испуг: откуда ни возьмись рядом с Ней очутился мужик приличной комплекции.
Сию же секунду понял, что не заметил я этого образчика по причине его чёрности: цепи и ткацкая кожа с ног до головы и даже густая растительность морды были так темны, что сливались с ночью. Лица я не видел. Если там было лицо. По-моему же: была сплошная борода, а под ней... ну, голый костяк. По крайней мере, мне хотелось, чтоб так и было. Его массивная туша оказалась ровно позади девушки.
Она взвизгнула. Это порождение ночи с ходу, не прицеливаясь, поразило грандиозное творение природы. (Меня даже удивило, когда он успел расстегнуться?) Меч вошёл в своё влагалище... Нет. Верней так: меч разорвал целомудрие чужой личности. А речь шла действительно о мече (я так смекнул о двадцати пяти сантиметрах головни) исчадия. Самое поразительное: дальше одиночного визга дело не пошло, девушка была до того мила, что впала в молчаливый шок.
Всего раз затянувшись, больше не курил, я не мог оторваться от происходящего внизу. Всё для меня так необычно, и я знал: такие "шоу" бывают лишь раз за всю-всю предолгую жизнь. В первую очередь увиденное вызвало мерзостные чувства, пакостные, запретные. Чуть ли не инстинктивно я рвался позвонить, позвонить в МВД, ведь я знал: передо мной никакие не ролевые игры. Знал это интуицией. Что-то остановило. Я постыдно понимал "что", но ничего не мог поделать. За левым плечом разливалось громогласное и убийственное: "Ты - всего лишь человек".
Всего лишь человек... А Она застыла в одной позе, в той самой, которая произвела наполненность моих семейников. А он всё продолжал "трудиться" над Ней, положа свои, облаченные в чужую кожу, лапы на изящную спину. Он даже не смотрел на неё (я, по крайней мере, не видел и мига). Шок Её не спадал до того самого момента, покуда облачённый в человеческую личину не излил свои плевелы в чрево белотканного создания, предварительно засовав свой ненужный довесок по самый корень. Она немного покачала светлицею, толи ища поддержки, толи высматривая зрителей. В этот момент мне показалось, что я совсем рядом: Её глаза трепыхали жизнью, было отчётливо видно, что они никогда не поддадутся унынию. Удивительно, но сегодня я впервые усомнился в том, кто кого и из какого ребра сделал.
Тут он вырвал свою хреновину и, твёрдо ступая, приблизился к свЯтому лицу Её. По прежнему не вперивая свои маленькие глазки в бескрайнюю бездну, он поймал роскошные пряди спелой пшеницы и больно дёрнул. В раскрывшееся райское угодие попала зловонная грязь. Он обтёрся об могущественно сияющую красоту Её черт: бархат щёк, сладость языка, наливные губы. Заправился и быстро растворился во тьме. Абсолютно всё это длилось возле пяти минут: у меня ровно как раз сигарета догорела к фильтру так, что упавший пепел обжёг и привёл меня в чувства. Я понимал, что увиденное будет сопровождать всю жизнь. Никогда не потеряю в потенции: достаточно будет вспомнить.
Никто не предложил своё сочувствие, никто не попытался поддержать. (Лишь потом, на второе сентября я восстановил некие детали. Как то: зрителей случившегося было хоть отбавляй, по большому счёту они столпились в остановке напротив (и это за пять-то минут!), якобы ожидая автобуса (ну-ну, все ж у нас такие рассеяные, не помнят -- то время не для автобусов); были и автомобили, припаркованные неподалёку, была даже и патрульная (!), но все они следили за развитием событий. Конечно, блазнились искушением не все, были и те, кто завистливо удалялся от радиуса воздействия, но большинство морщили носы и вкушали зрелище.)
Так кротко, словно не торопясь, разогнулись Её плечи; не поправляя макияж, не предпринимая никаких иных с собой действий, Она также медленно, как и до всего того происшествия, пошла дальше. Верней в противоположную сторону. Белёсая блузка буквально лучилась, освещая Ей путь. Дойдя до фонарного столба, Она остановилась, смешно взмахнув ручкой (видно поняла, дорога в другую сторону),по-солдатски развернулась. Чуть-чуть не дошла до моего балкона, когда я заметил: Она прихрамывает, пытаясь сделать это не явственно. (Зачем-то разум подсказал: ноги затекли, покуда стояла, не двигаясь.) Её свечение я перестал видеть, когда она завернула за угол следующего по улице дома, а чуть ли не выпадал из окна, провожая. Ложь! Что ж я говорю-то такое. Я не перестану видеть этого истинного света никогда, а для напоминания стоит лишь посмотреть с балкона в ночь.
Некоторое время я пребывал ещё на месте лжекурения. В полном отуплении. Моя нижняя голова уверенно перекрывала мысли верхней. Посему, я решительно запер балкон. Подошёл к сопящей Ирке, погладил по зачехлённой в трусы попке (Ира от этого сонно мурлыкнула).
-- Просыпайся, Ирок!
Мало ли, что завтра на работу. Всё равно - время такое, что не время спать. Так думалось... да, к чему кокетство? Так ведь и жилось! Предложу ей заняться ролевыми игрищами -- а что? -- общественность не против.