Приложение, тоже непонятно откуда и неизвестно зачем появившееся
Наброски к автобиографической книге "Барабанщики, марш!" двух авторов.
И. - Игорь.
О. - Олег.
Эпиграфы.
1. От Олега.
"Это любовь бескорыстная, не ищущая никакого блага, в том числе и собственного психологического комфорта. Любовь не к совокупности своих переживаний, а к конкретному человеку. К другу. К другому. Любовь, не идеализирующая человека, любовь трезвая и честная. Человека любят не за что-то, не за ту или иную совокупность качеств. Ценностью в этой любви является сам человек, его неповторимая личность. Эта любовь не подлаживается к недостаткам любимого, не закрывает на них глаза ради сохранения отношений. Но и не придаёт им очень уж большого значения, зная, что сам человек бесконечно больше, глубже и ценнее своих внешних проявлений".
В. Каплан.
2. От Игоря.
Но дальних стран и всех морей дороже
Два слова, тихо сказанные другом,
Когда, держа в ладони твою руку,
Сказал, что без тебя он жить не может.
Ты тоже не можешь один,
И пусть вам обоим светит
Синей зарей впереди
Та сторона, где ветер!
В. Крапивин.
<...>
И. - Как мы познакомились? Обыкновенно. Как знакомятся все мальчишки? Либо во дворе, либо в школе. Мы познакомились в школе, в пятом классе.
Наш пятый Б стоял у школы, должна была начаться линейка. Вдруг слышим - щелк-щелк-щелк! Стучат по асфальту сандалии. И подбежал к нам мальчик.
О. - Я не бежал, я шел.
И. - Но стук был. А потом? "Здесь пятый Б? Я Олег Трубецкой. Чтобы не было лишних вопросов - да, я сын того самого Трубецкого".
О. - Конечно. А вдруг никто бы не вспомнил? А так - сразу показал свое место в обществе. А то знаю я, как у нас к новеньким относятся...
И. - В том году у нас было еще трое новеньких, так что на Олега я внимания не особо обращал. А впервые мы как-то пообщались позже...
О. - В ноябре.
И. - Нет, в конце октября. Причина была банальная - рядом с автобусной остановкой, от которой я шел домой, разлилась громадная лужа. И грязь была непроходимая. А я, пижон несчастный, вместо резиновых сапог надел новенькие легкие ботиночки, почти летние.
О. - Я вышел на остановке и пошел домой, в другую совсем сторону. И вдруг увидел - стоит человек, мнется. Знакомый человек. Я подошел, спросил, что случилось.
И. - А я никак не мог решиться испачкать новые ботинки и выискивал, как бы пройти. Тут подошел Олег - в резиновых сапогах, спросил "Что, не пройти?" Я кивнул. Он снял очки, положил их в боковой карман, поднял меня - довольно тяжелого, только чуть-чуть легче него, закинул на плечо и пронес эти несколько метров грязи на себе.
О. - В общем, такой малогероический подвиг. Потом я спросил: "Тебе прямо? Мне тоже" и мы пошли вместе, хотя мне было совсем в другую сторону...
<...>
О. - Не знаю, кто нас свел вместе. Может быть, судьба - в лице тех людей, которые продали нам квартиру именно в том районе или тех, которые записали меня именно в ту школу и в тот класс. Не знаю, может быть, Бог...
И. - Насчет Бога у нас было много споров. Я не мог понять, почему Лешка такой разный - иногда такой весь из себя активист-отличник, музыкант, начитанный всяких книжек умных, а когда снимет очки, сразу совсем другой - выдумщик, готовый на любые поступки, сорвиголова и хулиган, но в то же время в своем хулиганстве - всегда такой же честный и всегда поступающий как положительные герои из книжек. Я, по своему душевному устройству в те годы - плоский как блин, не мог понять этой разности.
О. - Ну, ты загнул. Настолько сложным я не был. Но свою разность - да, чувствовал и пытался как-то самому себе ее разъяснить. Вот очки - это простейшее средство, с помощью них я отделял себя одного от себя же, но другого.
И. - И самое непонятное в нем было то, что под красным галстуком у него был серебряный крестик. А однажды Лешка признался, что когда вырастет, пойдет в семинарию и станет священником. Я, человек (тогда) неверующий, воспользовался главным тезисом Остапа Бендера, про которого не читал, а только кино смотрел: "Бога нет!" А он мне с той же интонацией: "Бог есть!" Так и спорили - кто кого перекричит. А через несколько дней я пришел: "Посвяти меня, то есть покрести!"
О. - Я ему говорю "Я же пока не священник, а так". Он "Ну понарошку покрести". Я взял собственный крестик, опустил его в обычную водопроводную воду, перекрестил эту воду и чуть-чуть намочил Игорю голову на макушке. Потом взял его правую ладонь, прижал к ней крестик лицевой стороной - так, чтобы очертания отпечатались, и сказал: "Все, ты теперь крещеный. Нарекаю тебя Игорем".
И. - По-настоящему я с тех пор не крестился. Видимо, хватили одного ненастоящего раза. Но в Бога потом поверил.
О. - А детский спор вспомнили мы намного позже. Девять лет назад у меня погибла жена Маруся. Мне было очень плохо, я плакал, стучался головой обо что попало и повторял: "Это меня Бог наказал, это меня Бог наказал!"
И. - А я гладил его по голове и уговаривал: "Бога нет, Бога нет, Бога нет". Потому что если бы он уверился в то, что его Бог наказал, он бы сделал то, что не успел в юности - покончил с собой.
О. - А в тот раз меня впервые бросила девушка. Пятнадцать лет мне было. Я разочаровался в жизни и в людях, взял ножик и решил перерезать себе горло.
И. - И тут я его с улицы позвал: "Лешка, выходи!"
О. - И я подумал - а если я умру, как он-то жить будет. Он же пропадет без меня. Я откинул в сторону нож и бросился на улицу.
И. - Мораль - хотите самоубиться - стреляйтесь, это быстрее...
<...>
И. - Как мы жили? Да хорошо мы жили, не жаловались. Книжки хорошие читали, Кассиля, Гайдара, Крапивина, Пантелеева...
О. - Толкиена, Вальтер Скотта, Жюль Верна и так далее.
И. - Особенно любили крапивинские книжки. Скажем, про Вальку Бегунова. Даже игра у нас была - я Валька Бегунов, а Олег - Сашка Бестужев. И спектакль потом поставили в драмкружке.
О. - Были барабанщиками в отряде. Потому что романтика, тот же Гайдар и Крапивин. Да и приятно - у всех на виду. Сначала в барабанщики хотели взять меня одного. Но я сказал, как в книжке - "Мы только вместе". И приняли нас обоих.
И. - Но не все были такими правильными. Были и хулиганы. Помню, один наш бой с этими придурками. Мы были... в шестом классе, кажется.
О. - В седьмом. И была такая банда из десятого класса. Все знали, что они с маленьких деньги трясут, и кто-то из них с бандитами был связан. Но учителя делали вид, что ничего этого нет и они все белые и пушистые.
И. - Эти двое - их больше было, но они, видимо, решили, что с семиклассником и двое справятся. Так вот, эти двое зажали меня где-то у старых гаражей, "Мальчик, ты нам денег должен" и так далее... Тут появляется Лешка. Как он почувствовал, что со мной беда - ума не приложу.
О. - Я бы любому помог. Двое на одного - это нечестно. Я бросился на этих уродов, врезал одному в нос, схватил Игоря за руку и мы побежали.
И. - Я думал, мы бежим, то есть убегаем. А он отбежал подальше, остановился и говорит "Драться будем". И аккуратно достает из кармана секретное оружие - камешек, оплетенный колючей проволокой, только с двух сторон открытый, чтобы пальцами держать.
О. - Я это называл "сярикен" - как японские стальные звезды.
И. - Я говорю: "Зачем? Они сильнее". А он "Со злом надо бороться". Тут эти двое подбегают, Лешка одного со всего размаха как звезданет сярикеном, а я на второго напал. Боялся жутко, но стукнул его, как где-то слышал - по кончику носа, а потом по шее, а потом под дых. Побили, значит, мы этих и пошли дальше спокойненько. Я говорю "Нас за эту драку не похвалят, если узнают".
О. - А я ему классику - "Мальчика со шпагой". "Ленин учил смелости и честности, а от нас они требуют, чтоб не пикали и не высовывались". Конечно, сейчас это смешно - вся эта вера в идеалы, но мы же верили!
И. - Какое-то время. А потом разуверились.
О. - Вот-вот. И чего стоят такие идеалы, в которых легко разувериться?..
<...>
О. - Что такое судьба - над этим я думал много. И раньше, и теперь. Предопределена она или можно ее изменить?
И. - Чаще всего приводят такой пример. Вот человек бежал на самолет, опаздывал, и не успел. А самолет разбился. То, что он не успел - это судьба. Но люди, которые разбились в этом самолете - это что, тоже была их судьба? А если человек падает от сердечного приступа на улице, а все перешагивают через него, считая, что он пьяный - и он умирает, потому что ему вовремя не помогли? Это тоже судьба?
О. - А если двое влюбляются друг друга, то это они сами решили или это было предопределено судьбой? Если судьбой, то почему они потом расстаются?
И. - Вопросов-то много, а вот ответов за двадцать лет так и не нашлось...
<...>
И. - Многие интересуются нашими отношениями в прошлом и настоящем. Ходят всякие слухи, журналисты вечно вынюхивают...
О. - Но это не тайна. Для тех, кто считает любовь между двумя мужчинами извращением, могу посоветовать фильм "Черное и белое" с моим отцом Валентином Трубецким в главной роли. Там подробно рассказано о том, что любовь - она всегда любовь, и ни грехом, ни извращением быть не может изначально. Да, когда-то мы были вместе, и была между нами любовь, по крайней мере, с моей стороны.
И. - С моей - скорее влечение... или увлечение. Влюбленность. Будь на нашем месте двадцать лет назад мужчина и женщина, они бы сочли это величайшей любовью своей жизни и поженились бы. Вряд ли такой брак продержался бы долго. А мы одно время встречались, потом поняли, что наша любовь как бы "исчерпала" себя. Мы разбежались, у каждого были свои пассии, Олег был женат...
О. - Был. Моя жена Маруся была чудным человеком. Очень красивая и умная женщина. К сожалению, она погибла девять лет назад, и вместе с ней погиб мой неродившийся сын. А вот сын Игоря жив и здоров - это молодой актер Александр Рыбаков.
И. - В наших судьбах многое расходится, и не всегда желаемое превращается в действительное. Но вообще - вряд ли мы могли быть вместе, мы слишком разные. По-разному воспитаны. Лешины родители - культурные, образованные люди: отец - актер, мать - учительница, позже преподавательница в университете. У него культура в генах заложена. А кто те люди, которые передали мне набор генов, я не знаю. Я не говорю - родители, потому что мои настоящие родители - люди, забравшие меня из детдома, когда мне было два с половиной года... Они люди безусловно хорошие, но не так меня воспитывали. Книжки я читал мало, больше бегал на улице. Читать научился поздно. Не был я таким умным, как Олег. Не был таким честным и благородным. Был трусоват. Это сейчас все прошло, но тогда - в двадцать лет, эти различия еще были. Мы волею судьбы оказались рядом, но разве "рядом" значит "вместе"?..