Григорьев Кирилл : другие произведения.

Глава третья, часть 1 - "Шесть", Точка невозвращения

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Последняя глава первой части.


Глава третья.

1.

  
  
  
   Квартира у Кости была маленькая: обычная малогабаритная двушка. Скромное аскетическое убранство говорило либо о недавнем появлении хозяина, либо о его абсолютно не домоседском укладе жизни. Впрочем, на такие мелочи Сергею было абсолютно наплевать.
   Ночь он провел на матрасе, в углу большой комнаты. Проснувшись утром следующего дня с тупой головной болью в затылке и смертельной жаждой, он, несколько мгновений не мог понять, где оказался. Такое с ним происходило очень редко и обычно сопровождалось утренним знакомством с очередной прекрасной незнакомкой, при одном взгляде на которую, наступало полноценное и действенное похмелье.
   Пока Сергей оглядывался в поисках своих штанов и таинственной незнакомки, уложившей его прямо на полу, в комнату стремительно вошел бодрый, тщательно выбритый, благоухающий каким-то сладким цветочным запахом старый товарищ Костя.
   Он присел рядом с изголовьем и молча поставил на пол запотевшую бутылку пива.
   - Голова болит? - сочувственно спросил он.
   И сейчас же Сергей все вспомнил.
   Все то ужасное, страшное и кошмарное, что произошло вчера, и с чем никак не желал смириться его разум. Ему сейчас же захотелось вернуться обратно в блаженное пьяное беспамятство, где нет ни мыслей, ни переживаний, ни смерти Веры. Или, закрыв глаза, заорать из всех сил.
   Вместо этого Сергей, стиснув зубы, и, приказав губам - предателям перестать дрожать, попытался улыбнуться, и, сев на кровати, потер, как ни в чем ни бывало, шею, заспанный, взъерошенный, помятый.
   - Ты куда собрался-то? - осведомился он.
   - Есть дела, - ответил Костя. - Ты не стесняйся, помойся, побрейся, поспи. Я часа через три буду. Если соберешься куда-нибудь уходить, просто захлопни дверь. Но я хотел бы, чтобы ты остался. Есть еще много предметов для разговора. Хорошо?
   Сергею стало страшно.
   Он не хотел оставаться один.
   - Погоди, - торопливо произнес он. - Я с тобой.
   - Не надо, - остановил его Костя. - Оставайся и приходи в себя. Я обещаю приехать как можно быстрее.
   Сергей гулко сглотнул, провожая его остановившимся взглядом.
   Один, завизжал внутри него истерический голос. Господи, не оставляй меня одного... Только не оставляй меня сейчас наедине с пустой квартирой, воспоминаниями и собой. Останься, дружище, богом прошу...
   Костя остановился в дверях и внимательно посмотрел на него.
   - Надеюсь, ты не будешь делать никаких глупостей.
   - Нет, - машинально ответил Сергей, занятый своими переживаниями.
   - Тогда увидимся.
   Первое что сделал Сергей, оставшись один, это позвонил домой. Главное, хоть чем-нибудь заполнить засасывающую пустоту и тишину.
   Мама взяла трубку с первого звонка.
   - Это я, - произнес Сергей. - Я жив-здоров, не волнуйся.
   - Ты уже знаешь? - после еле заметной паузы спросила мама.
   - Да, - ответил он.
   - Похороны в воскресенье.
   - Помощь нужна?
   - Я предлагала, но Вадим отказался. Как ты?
   - Нормально, - сглотнув, ответил Сергей. - Держусь.
   - Не пропадай, - сухо закончила она и повесила трубку.
   Так, с ужасом подумал Сергей, стоя с телефоном и почти физически ощущая, как тишина заполняет комнату. Ватная ленивая, издевательски ухмыляющаяся. Телефон не помогает. Только музыка, громкая музыка. И что-нибудь пободрее.
   Он лихорадочно пошарил взглядом по комнате.
   Здоровенный "Панасоник" - "кобра", как его называли ребята из-за покачивающейся панели управления, стоял на столе в углу. Да здравствует "Максимум"! Он попал в самое начало нетленной "Show must go on" бессмертного Меркюри.
   Ирония судьбы, подумал Сергей.
   Завещание великого певца перед смертью. Боже, как незаметно и близко ходит смерть рядом с нами изо дня в день! Почему же мы так редко задумываемся об этом? Может оттого, что все мы лишь бестолковые оптимисты?
   Уже стоя под горячими струями воды, чувствуя, как принятая накануне мерзость выходит из организма, и с удовольствием ощущая, как мощные музыкальные переливы сотрясают квартиру, он размышлял о благотворном влиянии неумеренных возлияний на психику. Вчера я был на грани. Истерика, устроенная в больнице, где, конечно, вел я себя, как последняя баба, наверняка имела бы продолжение. О том, какое, Сергей имел весьма смутное представление, но не сомневался, что внезапное появление Кости вернуло, в определенном смысле, все на круги своя. И, слава богу, Костя четко знал, что делать и как со мной себя вести.
   Сколько же мы выпили? Отчетливо я запомнил четвертую бутылку водки, потому, что крышка не хотела сниматься. Или пятую? А пиво?...
   Я не дожил бы до сегодня, вдруг с четкой осознанностью понял он. Вчера я остался бы там, рядом с Верой, на соседнем столе.
   Эта мысль так его ошеломила, что он поспешно выключил воду и принялся лихорадочно быстро вытираться.
   Он уже взялся за станок, но испугался своих наполненных болью глаз в запотевшем зеркале. Не время, попозже, решил Сергей, откладывая станок и стирая пену с лица.
   А что сказала бы тебе Вера сейчас?
   Определенно назвала бы малодушным идиотом...
   Нельзя бегать от себя в такие моменты.
   Ты же сильный... Был... сильным... Тебе еще потребуется сила... И другим тоже... Ее близким и родным, у которых уже ничего не осталось... Будь молодцом... Ты же сказал, что держишься... А всего-то только второй день...
   Давай, Сережа...
   Я ведь знаю тебя, сказал он сам себе, скрестив взгляды с отражением в зеркале. Ты справишься. Как всегда справлялся со всем сам и один. И никакой Костя тут абсолютно не причем.
   Он решительно нанес крем для бритья на щеки.
   Брился специально тщательно и долго, дожидаясь пока панические блуждающие огоньки боли в глазах станут совсем не заметными и старательно подпевая Ирочке Салтыковой, обожающей белые шарфы. Эту песню Вера ненавидела. Она вообще не переваривала эстраду великой страны Совдепии, предпочитая ей скромные и незатейливые баллады "Металлики". Она просто слишком хорошо знала английский язык. Даже, делала несколько попыток меня, олуха, ему научить. Хотя, обычно, все уроки заканчивались постелью.
   Его мысли было заскользили по направлению к внеклассным занятиям, но он быстро и решительно опустил шлагбаум.
   Хватит, Серега. Это уже напоминает почти онанизм...
   Пиво оказалось прекрасным. Светлое и холодное, с множеством маленьких воздушных пузырьков по краям стакана.
   Я должен пройти это все до конца, мрачно подумал он, присаживаясь на табуретку в кухне. Это еще одно испытание, посланное мне судьбой. Отец... Вера... Как все быстро и скоротечно, словно страницы перелистного календаря. Перевернул страничку, и нет человека. Жуткий отрывной календарь судьбы. Сколько еще осталось листков, сколько еще есть по-настоящему близких мне людей?
   Мама...
   Нет, сказал он.
   Я запрещаю тебе не то, что думать, даже намекать об этом. Раз и навсегда. Эта тема находится под безусловным запретом.
   Но ведь беда не приходит одна... И если... Хватит!
   Он решительно поднялся, хлопнул ладонью по столу.
   Хватит.
   Никаких ненужных никому эмоций.
   Давай-ка, отвлечемся немного от насыщенных событиями последних дней.
   Эх, сейчас бы в клуб...
   Вот уж, действительно бегство от реальности!
   Лязг металла в ушах, андреналин, заполняющий все естество, раскаты взрывов, крики гибнущих врагов. Сейчас бы я побил все рекорды. И Антона вместе с его непонятными "играми для настоящих мужчин", кстати, тоже...
   Захватив бутылку, Сергей отправился на экскурсию по квартире.
   В маленькой комнате, очевидно превращенной Костей в подобие кабинета, он остановился, рассматривая фотографии на стенах.
   Практически везде присутствовал хозяин.
   Костя перед строем, в парадной форме, с автоматом, принимает присягу.
   Три смеющихся девушки на природе, у их ног лежащий с нанизанным на шампур шашлыком Константин.
   Семейная фотография. Очевидно, его мама и папа, которых Сергей и не знал толком.
   На следующем снимке он остановился и долго смотрел на свой выпускной класс. Молодые веселые полные сил. Улыбающаяся Вера рядом с ним, строгим, сосредоточенным. Помниться, подстригся я именно в этот день. Мама заставила. А Костя с правого краю. Смеется, обнимая свою любимую Наташку Томилину...Он заскользил взглядом по лицам. Сколько же нас осталось теперь?
   Антон, да вот он... Рассказывали девчонки, умер через пару лет, с сердцем у него, оказывается, проблемы были. Как и у Веры... Н-да... Вот Димка, дружок... Попал под поезд, ехал к бабушке... Кошмарная глупая случайность... Тоже через год-два после выпуска... Кто еще? Да разве всех упомнишь?...Разве проследишь жизнь людей, которых не видел уже почти двести лет?
   Вера...
   Он помотал головой, заставляя себя переключиться, и присел за Костин большой письменный стол.
   Прямо на него с маленькой фотографии в рамке, опять смотрел Константин. Был он с автоматом в пятнистом камуфляже, обнявшийся с двумя друзьями. Лица у всех темные, словно закопченые, на заднем плане что-то горит, а под ногами сбитая, очевидно со столба, табличка с корявой надписью "Грозный!".
   А я не знал, что он был в Чечне.
   Нет, о его военном училище, конечно же, был в курсе. Писал он мне даже пару раз, как человек, первым хлебнувший армейской романтики. Каждое письмо дышало радостью и молодецкой бравадой, сопровождалось красноречивой героической фоткой а-ля Рэмбо и свидетельствовало о Костином несгибаемом нраве, наконец-то обретшем свой дом. Я ведь тогда даже, помнится, тоже стал подумывать о военной карьере.
   Но, не сложилось.
   Хорошо, плохо ли, кто знает?
   Он поставил фотографию на место, и взгляд его машинально скользнул ниже к ящикам стола.
   В нижнем, полуоткрытом, лежал пистолет.
   Интересно, подумал Сергей, сделав глоток из бутылки.
   Он совершенно не разбирался в оружии.
   В армии ему несколько раз доводилось видеть "Макаров", да и то только издали, когда их взвод отправили обеспечивать офицерские стрельбы. Этот пистолет явно был не нашим. Здоровый, вороненый, тяжелый. Как в каком-нибудь гангстерском боевике.
   Может, Костя заделался киллером? Говорят, специалисты нужны всегда...
   Он повертел пистолет, несколько раз прицелился в стоящий напротив дом, потом, не без труда, вытащил магазин. Острые жала пуль были ярко-желтые, сияющие, готовые по первому требованию вонзиться в плоть врага. Да, подумал Сергей, загоняя магазин обратно. Интересный человек Костя...
   И сейчас же потерял к чуду заморских технологий всякий интерес, потому, что в том же самом ящике лежала фотография, точная копия выпускной, разместившейся на стене, и вначале, занятый пистолетом, Сергей ее не заметил.
   Копия, однако, была не полной.
   Он вытащил фото, положив пистолет на место.
   Странно...
   Лица многих стоящих из его класса были обведены красными чернилами в маленькие кружки, а некоторые из них перечеркнуты. Верино смеющееся лицо выделялось синим перечеркнутым кружочком, а на его собственном, теми же чернилами была нарисована стрелка с вопросом.
   Сергей почувствовал мерзкое сосущее ощущение под ложечкой.
   Двадцать восемь человек, из них (он лихорадочно пересчитал) двадцать один с крестами на лицах. Если проводить аналогии, в замешательстве подумал Сергей, от нашего класса осталось совсем мало народу. Семеро... Я, Томилина, Костя, Толян Смирнов, Эдик Гальцман, Надька Сенько и Вика... Черт, фамилию не помню...Ну, тихая такая была, на "Камчатке" постоянно сидела...
   Вот это номер, подумал он.
   Неужели все остальные мертвы?!
   Он посмотрел на пистолет в ящике.
   Неужели Костя, свихнувшийся на армейской почве, занялся, ни с того, ни с сего, зачисткой бывших одноклассников?
   Разгулявшееся воображение немедленно нарисовало почти лирическую картину: деловитый Костя, чистящий пистолет и довольно перечеркивающий красной ручкой очередное лицо очередного одноклассника. Мог бы? Хм... Пожалуй...Хотя, зачем тогда вчера он меня практически вытащил?...
   И Вера... Как он мог посодействовать ее смерти? Хотя с сердцем у нее проблемы с детства были...
   Предположим...
   Он вспомнил старый фильм эпохи подъема видео салонов. Как он назывался-то? "Мастер"? Нет, что-то автомобильное... А... "Механик"! Точно...Киллера - профессионала играл нестареющий Чарльз Бронсон. Как он в кино валил своих жертв? Элементарно. Вычислял слабое место и бил. Пистолетом, кстати, почти не пользовался. Слабое у тебя сердце? Пожалуйста - кросс по жаре и пересеченной местности на время... Хм... Но Вера-то дома была... Хотя, если сделать грамотный звоночек по телефону с описанием групповых оргий при участии ее любимого Сергея... Случился бы у нее приступ? Случился бы?...
   В этот момент очень во время зазвонил телефон.
   После секундного замешательства, Сергей поднял трубку.
   - Костя? - поинтересовался молодой женский голос.
   - Его нет дома.
   - А скоро будет?
   - Я честное слово, не в курсе. Но я могу передать...
   Пауза.
   - Я его старая школьная знакомая. Мы в одном классе учились, - сказала девушка, а у Сергея в голове что-то хрустнуло. У меня, девушка, до вчерашнего дня тоже была одна любимая одноклассница. - Меня зовут Наташа. Он поймет, вы ему просто передайте, что я звонила и очень хотела с ним поговорить.
   - Передам, - в полной прострации ответил Сергей.
   На том конце повесили трубку.
   Вера... Зачем же?... Стоп!
   Хватит, слабак!
   И здесь одноклассники, заставил себя подумать о другом Сергей, потирая виски. Снова и вновь. Кругом одни одноклассники, вымирающие один за другим. Хоть вешайся...
   Зачем же Косте такая подкорректированная классная фотография?
   И тут, внезапно, до него дошло, что Костина одноклассница автоматически становилась и его. Господи... Да, кто же, это в нашем классе такая Наталья была? Причем, хм, живая и здоровая до сих пор...
   Томилина?... Наташка Томилина?!...Неужели?... Умница и краса, из-за которой Костьку чуть из школы не выгнали?!... С которой у друга Кости жуткая любовь была?... Я же ему еще помогал наскальные росписи перед парадным входом малевать...
   Глянул на фотографию.
   Улыбающаяся Наталья, обвитая рукой Кости...С вопросиком, нарисованным сбоку...
   Костя?
   Неужели своих близких школьных друзей он оставил напоследок?
   Значит и над ней висит знак вопроса, как незримый дамоклов меч?
   Сергей ощутил себя на подбитом роботе, окруженным тремя вышедшими на прямую наводку "Катапультами"...Его пробила испарина.
   Почему же я не сказал ей ничего?!...
   Он посмотрел на телефон, словно Наталья еще могла находиться на другом конце, и вдруг с облегчением вспомнил, что единственная из их класса, уникальная из их класса, отличница Томилина стала учителем в старой и до боли знакомой школе, и что немедленно найти ее не составит особого труда...
  
  
  

2.

  
  
  
  
   Больше всего на свете Наташа не любила непонятных разговоров. Не заумных бесед с людьми, в предмете которых не понимаешь ничего, ни полуночных пьяных споров со специалистами по всем вопросам, а именно разговоров, где вроде бы и говорят верно и вроде бы на языке обыденном, а тем не менее оставляющих впечатление недосказанности и туманности. Директриса школы Татьяна Кузьминична Пельцер была специалистом именно по таким разговорам.
   Пригласив Наталью к себе перед уроками, она начала с места в карьер.
   - Наталья Сергеевна, я не хочу сейчас беседовать с вами о вашей педагогической деятельности, о вас отзываются хорошо и все вроде бы довольны вами. Я вас помню еще по вашей школьной биографии, которая была наполнена большими успехами. Так что очень прошу вас не удивляться предмету нашего разговора и постараться сохранить этот предмет в возможно большей конфиденциальности.
   - Я слушаю вас, Татьяна Кузьминична, - со всей возможной почтительностью сказала Наташа.
   Директриса задумчиво посмотрела в окно, где проплывали толпы школьников, потом посмотрела на Наталью.
   -Вы помните ваших одноклассников, Наталья Сергеевна? Ваш выпускной класс?
   - Конечно.
   - Очевидно, с некоторыми из них вы до сих пор поддерживаете какую - то связь?
   - Мы же живем рядом.
   - Что вы могли бы рассказать о Константине Васильеве, вашем однокласснике, с которым вы, помнится, состояли в большой дружбе? Надеюсь, ваши отношения не переросли в нечто большее, что пророчили многие учителя нашей школы ...
   Наталья испытала легкий шок.
   - Э... - она лихорадочно пыталась подыскать ответ. - Нет. Наши отношения продолжали оставаться дружескими, пока он не уехал в военное училище.
   Кузьминична могла даже не смотреть на собеседника чтобы уловить его состояние. Все- таки годы работы в школе имеют свои плюсы.
   - Вас что-то смутило в моем вопросе? - заботливо спросила она.
   - В общем-то, нет ... - пробормотала Наташа и вдруг решилась. - Просто не далее как позавчера мы с ним виделись.
   - Да? - немедленно подобралась Кузьминична. - И что?
   - В смысле? - не поняла вопроса Наталья.
   - Он говорил вам что-нибудь?
   Наталья в замешательстве на нее посмотрела.
   - Я не понимаю, Татьяна Кузьминична, почему, собственно...
   - Я постараюсь объяснить все позже, - перебила ее директриса. - Поверьте, мне необходимо знать, о чем вы с ним разговаривали.
   - Ни о чем, - соврала Наталья, пожав плечами. - Так... О жизни, об общих знакомых... Кто как устроился в жизни...
   - О школе? ... - странным голосом спросила ее директриса. - О школе вы с ним не говорили?
   - Конечно, - кивнула Наталья и уловила внимательный взгляд Кузьминичны, - я рассказала ему, что стала учителем. О том, что работаю в нашей школе... А что?
   Директриса, казалось, немедленно утратила интерес к беседе.
   - А что там у вас произошло с Новиковым на продленке? - внезапно спросила Кузьминична. Началась, подумала Наталья.
   Она подробно, со всеми нюансами, пересказала происшествие. Она упомянула и про проклятое заявление, и то, что Славика не было в школе, и то, что вчера она пыталась связаться с его родителями, но к телефону так никто и не подошел.
   - Не понимаю я ничего, - призналась она в конце. - Если его родители считают, что я в чем-то виновата, то могли бы придти и сказать. Я ведь, в конце - концов, им не девочка...
   - Да - а ... - кивнула Кузьминична, и тут раздался звонок. - Ну, ладно... - подняла она на нее глаза. - Подождем... Было приятно с вами побеседовать, Наталья Сергеевна...
   Уже по дороге в кабинет, Наталья поняла, что Кузьминична так и не объяснила свой интерес к их с Костей общению. Ловко это у нее получилось, подумала Наталья. Сразу перевела тему на Славу, а потом дождалась звонка. Но Костя... Почему он ее интересует? ... Надо все-таки с ним повидаться, ох как надо... Надеюсь, сегодня хотя бы позвонит... Хотя, какой-то странный голос был у того парня, с котором я разговаривала... Словно... Наркоман после прихода... Передаст, интересно, что я звонила?...
   Дети уже были в классе.
   - Садитесь, - автоматически сказала Наталья в ответ на приветствие.
   Прошла к своему столу и, все еще плавая в тяжелых мыслях, села, машинально открывая журнал.
   В классе висела нереальная гробовая тишина.
   Вначале она ее не заметила, взглядом перебирая знакомые и ставшие уже родными фамилии, а потом предчувствие чего-то плохого перехватило ей дыхание. Такими тихими герои из второго класса никогда не возвращались с перемены.
   Она медленно подняла голову, обводя взглядом сосредоточенные и ставшие почему-то совсем не детскими лица. В среднем ряду кто-то отчетливо всхлипнул.
   - Что случилось? - спросила Наталья и ее голос в полной тишине почти прозвенел. - Кто там плачет?
   - Светка Синявская, - коротко ответил второгодник Ляпунов с первой парты, брезгливо морщась.
   Наталья поднялась.
   - Света, в чем дело?
   - Да дружка ей своего жалко, Наталья Сергеевна, - презрительно брякнул Ляпунов. - Сопли развесила, тоже мне...
   - Прекрати сейчас же, Паша, - автоматически одернула его Наталья. - Это же девочка...
   - Да замолчи ты! - не выдержал Вадик Никитский, который сидел рядом со Светой и гладил ее по сотрясающейся голове. - Не видишь, что ли...
   - Кто-нибудь может мне объяснить, что произошло? - в бессилии обвела Наталья притихший класс взглядом.
   Дети отводили глаза.
   - Слава Новиков погиб, - ответил Вадик. - На перемене ребята из второго "Б" рассказали. Попали они всей семьей вчера в аварию на машине.
  
  
  
  

3.

  
   Он шел знакомой дорогой, и ему казалось, что семь долгих лет после выпуска исчезли из жизни. Скоро каникулы, полугодие заканчивается, а Вера пригласила к себе на праздник. Короткая сказочная Новогодняя ночь, в которую мы будем вместе... Снова вместе...
   Главное, не нахватать в конце трояков, отцу это здорово не понравится... Не дай бог, запретит идти к Тулицким...
   Снег убаюкивающе поскрипывал под ногами, и на улице было совсем не холодно. Холод, скорее, заполнял все внутри.
   Вера...
   Школа...
   Вера...
   В огромной рекреации за столиком у входа сидела пожилая женщина и читала некое творение в мягкой обложке. Когда Сергей хлопнул дверью, она подняла голову.
   - Ольга Петровна! - немедленно узнал ее Сергей вслух. - Здравствуйте.
   Женщина нахмурилась, вглядываясь, потом лицо ее расплылось в улыбке.
   - Господи, - всплеснула она руками. - Никак Тихонов пожаловал! Как ты, Сережа?...
   - Да вот, решил к Томилиной заглянуть, - улыбнулся он в ответ. - Говорят, она теперь учителем стала...
   Ольга Петровна, маленькая круглая, которая всю школьную жизнь гоняла их из туалетов и заставляла выбрасывать недокуренные бычки в унитаз, а не в окно, грозившаяся нажаловаться Кузьминичне, но так никогда этого и не сделавшая, совершенно не изменившаяся, вертела его несколько минут, охая и ахая, задавая быстрые женские вопросы (Не женился еще? Как родители? Где работаешь?), и, наконец, удовлетворенная осмотром, присела на край стола.
   - Молодец, - сказала она. - Какой красавец вымахал из маленького и шустрого хулигана! Девчонки сохнут, небось?
   - Сохнут, - согласился Сергей обречено.
   - Ну, ладно, иди, иди, - махнула Ольга Петровна рукой. - На первом этаже ее кабинет. Надпись увидишь - второй "А"... Там уже Костя Васильев... У вас что, сегодня, встреча выпускников?...
   - Костя? - переспросил Сергей, ощутив тяжесть в груди.
   - Ну, из класса вашего, помнишь же?...
   - Да друзьями были, как не помнить, - кивнул Сергей, а воображение уже дорисовало красный крестик на лице Натальи. - И давно он тут?
   - Да с полчаса, как пришел, - ответила Ольга Петровна, вновь открывая книгу.
   Он остановился перед поворотом и глубоко вздохнул.
   Ну, что же, Механик... Есть к тебе один незатейливый вопрос. Посмотрим, сумеешь ли ты на него правильно ответить...
   Их обоих он увидел перед дверями класса.
   Наташа, опершись на стену, зябко кутаясь в большой шерстяной платок, сосредоточенно слушала Костю, который что-то горячо ей рассказывал, оживленно жестикулируя.
   На киллера при исполнении служебных обязанностей он совершенно не походил.
   Сердце Сергея замерло.
   - Наталья, - громко сказал он, остановившись в конце коридора. - Отойди от него.
   Время остановилось.
   Две пары глаз одновременно повернулись к нему.
   Наташины, большие, чуть вытянутые, ничего не понимающие, испуганные и Костины, быстрые, блестящие, почти черные.
   - Что это значит, Сергей? - после паузы холодно спросил Константин.
   - Просто отойди от нее, - ответил Сергей. - Желательно в конец коридора. У меня есть к тебе пара вопросов, дружище.
   В Костиных глазах мелькнуло нечто похожее на понимание.
   - Правая рука у тебя, очевидно, занята? - осведомился он.
   - Там подарок, - кивнул Сергей. - Ты ведь в курсе, так? Поэтому, не делай глупостей. Я очень плохо умею обращаться с оружием. Хотя точно знаю, где находится предохранитель и как его снимать.
   Тишина внезапно стала всепоглощающей.
   Костя очень нехорошо прищурился и был он опасен, боже, как же он был опасен! Ну, только дернись, гад...
   - Что происходит, мальчики?! - испуганным возгласом разорвала тишину Наталья, быстро перескакивая глазами с их окаменевших лиц. - Сергей, ты-то откуда взялся? Что все это значит? Кто-нибудь, объяснит мне, что происходит?!
   - Хорошо, - сказал Костя, медленно убирая руку, упиравшуюся в дверной косяк, и выпрямляясь. - Только давай, поговорим не в школе. Не хочется тут... Грязь разводить...
   Глаз с Сергея он не сводил.
   - У тебя еще есть дела? - спросил Сергей у Натальи.
   - Н...Нет, - от волнения она заикнулась.
   - Тогда собирайся. Мы здесь подождем.
   - Зря ты все это затеял, - спокойно произнес Костя, когда Наталья скрылась за дверями класса. - Мы могли бы все обсудить дома.
   - Концы в воду, да?
   - Дурак, - отрезал Константин.
   Запыхавшаяся Наташа появилась на пороге.
   - Я готова.
   - Пошли, - сказал Сергей. - Тебе это тоже будет интересно услышать.
   - Не нужно ей все это, - произнес Костя.
   - Ну, еще бы... - усмехнулся Сергей.
   Ольга Петровна проводила их доброжелательным взглядом и, пожелав счастливого пути, вновь углубилась в книгу.
   На улице начиналась метель.
   - Ну, куда пойдем? - осведомился Костя, поднимая воротник. - А, Шерлок Холмс?
   - Может быть, ко мне? - осторожно предложила Наталья. - Чаю попьем.
   - Ты что, серьезно считаешь, что это я? - спросил Костя. - Ты не опохмелился что ли после вчерашнего?
   - А зачем тебе пистолет? И это, - он достал из кармана их классную фотографию и протянул ее Наталье. - Что это за пометочки, Костя?
   - А ты как думаешь?
   Наталья ошеломленно водила пальцем по их улыбающимся лицам семилетней давности.
   - Это... - она подняла глаза на Костю. - Это то, о чем я подумала?...
   - У тебя не много ответов, дружище...- произнес Сергей.
   Напряженный палец на спусковом крючке уже начинало сводить судорогой.
   Костя тоскливо посмотрел на падающие в свете фонаря снежинки, сплюнул и покачал головой, как бы упрекая себя за что-то.
   - Да, - наконец кивнул он. - От нашего класса в живых осталось только шестеро...
   - Семеро, - поправил его Сергей автоматически.
   - Шестеро, - упрямо повторил Костя и взгляд его стал жестким. - Я сегодня узнал и не успел еще внести в фотографию коррективы. Эдик Гальцман утонул этим летом в Средиземном море. Отдыхая с друзьями и молодой женой в Греции. И вот, что еще... - добавил он, нахмурившись. - В Греции я ни разу не был... Поэтому, Холмс и Штирлиц, вместе взятые, отдал бы ты мне пистолет... Нажмешь еще случайно, не дай бог... И станет у нас еще одним одноклассником меньше...
  
  
  
  

4.

  
  
  
  
   Ужас происходящего заполнил мир, не оставив ни надежды, ни радости, ни веры в будущее.
   Наталья, подперев голову, тоскливо переводила взгляд с Кости на Сергея и обратно.
   У нее в голове были всего две мысли: первая, хорошо, что Сергеевой мамы не оказалось дома и вторая о том, что близких людей осталось катастрофически мало. Вот ребята, сидят рядом, что-то вспоминают, обсуждают, горячатся. Суровый и жесткий Костя и Серега Тихонов, оставшийся таким же, почти не изменившимся. В школе он славился своим враньем и фантазиями, даже кличка одно время у него такая была - "Сказочник". Господи, что он только не придумывал, в очередной раз просыпая первый урок! Весь класс, бывало, рты открывал вместе с учителем...
   А теперь...
   Всего-навсего шесть человек, оставшихся в живых... Какой-то страшный злой рок, расправляющийся с выпускниками средней самой обычной школы. А началось все с Катьки... Тогда, еще много лет назад, когда нашли ее изуродованное тело на обочине дороги. Ее и ее сестры. Я ведь чудом тогда не поехала с ними на дачу. Собиралась ведь. Мама попросила остаться, чтобы помочь с готовкой на их с папой юбилей...
   Чудо?
   Чудо, спасшее мне жизнь?
   Или трагическая случайность, не позволившая мне поехать с Катькой и, возможно, спасти ее?
   Как понять и оценить события и поступки, ведущие или не ведущие к роковым последствиям? Кому и за что надо ставить в церкви свечу?
   Самое главное, одернула она себя, ребята - живые.
   Мы трое... И еще где-то остальные трое, не знающие и не понимающие еще ужаса происходящего.
   - Ты-то что думаешь, Нат? - внезапно выдернул ее из тяжелых раздумий Костя.
   - Я... Я не знаю... - произнесла она в полной растерянности и вдруг вспомнила утренний разговор, состоявшийся на днях с мамой. - Наша школа проклятая, - внезапно закончила она.
   - Почему же школа? - поднялся с табуретки Сергей, наливая ей очередную чашку кофе. - Скорее, наш класс.
   - Погоди-ка, - нахмурился Костя. - А что насчет школы?
   Хмурился он точно так же, как и много лет назад. Только теперь шрам на правой щеке словно морщил, старил его лицо.
   - Ты же сам интересовался Славой. Помнишь, что ты тогда сказал?
   - Я думал, что это подрастающая замена нашего класса. Был уверен в этом... Помнишь же, как у нас все начиналось?... Правильно, с Катьки... А, самым первым, кстати, у нас был Эдик, светлая ему память... Помните, как он себе голову на детской площадке расквасил?... Я просто проводил аналогии... Мне и в голову не приходило, что... Так что там, насчет нашей школы?
   Сергей заинтересовано придвинулся поближе.
   - Люди говорят, что школа проклята, - ответила Наталья, и ей внезапно стало страшно от своих слов. - Каждый год с кем-то из учеников происходит несчастный случай. Или несколько несчастных случаев. Моя мама сказала, что Кузьминична в школу даже попа вызывала. Два раза. И что, якобы, после этого несчастные случаи со школьниками прекратились.
   - Хм... - почесал затылок Сергей. - Только вот с выпускниками они не прекратились...
   - Я бы даже сказал, стали неприятной нормой, - заметил Костя. - И практически сразу после выпуска. Странно... А где мы можем набрать статистики?
   - В смысле? - не поняла Наталья.
   - Проследить судьбу всех выпускников нашей школы.
   - Ты понимаешь, о чем говоришь? - открыл рот Сергей. - Каждый год выпускается минимум два класса. По тридцать, в среднем, человек в каждом. Итого - шестьдесят человек за год.
   - Но мы-то были первым выпускным классом, - напомнил Костя. - Может, поэтому, нас так жизнь и мордует?...
   - Мы так договоримся до тотальной проверки всех первых выпусков школ-новостроек по Москве, - вставила Наталья. - И вообще, ребята, одного я не понимаю. Хорошо, убедимся мы, что со школой не все в порядке... Что дальше?
   Костя обвел их взглядом.
   Щелкнул пальцами.
   - Главное, понять, что происходит, - медленно произнес он. - Что мы имеем сейчас? Верно, высокую смертность, я бы сказал, чересчур высокую, среди нашего класса. Если мы убедимся, что это распространяется на всех выпускников школы, значит, дело в ней, верно? Кто у нас бессменный руководитель еще с наших дней?
   - Ты на Кузьминичну намекаешь? - поинтересовался с иронией Сергей. - Точно. Она мне всегда не нравилась.
   Костя поиграл желваками.
   - Остроумно, - кивнул он. - Я бы даже сказал, очень остроумно. Да, - он повернулся к Сергею, - я намекаю на нее. Неужели ты хочешь сказать, что, будучи директором школы, она не замечала такое положение вещей? Неужели думаешь, что не задавалась вопросом?
   - У нас многие работают очень давно, - ответила за Сергея Наталья. - Взять ту же Петровну, Татьяну Васильевну, завучей... Что, они все виноваты?
   - Пока я не наберу статистики, и не пойму, что все сходится на школе, я никого обвинять не буду, - сказал Костя. - Я не верю в мистику и прочую религиозную чушь. Я твердо знаю, что причина всегда существует. Даже вещам, которые объяснить невозможно с нормальной точки зрения. Поэтому, давайте не будем бежать впереди паровоза.
   - Но как?! Как может директор школы влиять на дальнейшую жизнь выпускников, а? У тебя как с головой, Костя?
   - У меня полный порядок. И я, пока, ничего не знаю. Еще вопросы?
   Они скрестили взгляды.
   - Давайте отталкиваться от того, что имеем, - торопливо произнесла Наталья, пытаясь разрядить ситуацию.
   - А что мы имеем? - перевел взгляд с Кости на нее Сергей.
   - Предположим, что со всеми выпускниками нашей школы случаются неприятности. Неужели у вас не было знакомых из младших классов?
   - Я, например, до сих пор с Тимуром дружу, - ответил Сергей. Костю он словно не замечал. - Константин его, наверное, помнит. Тима на год младше нас учился. Я еще как-то их в столовой разнимал, когда они очередь не поделили...
   - Меня много с кем в школе разнимали, - нехорошо усмехнулся Костя. - Это такой маленький, щуплый?
   - Ага, - кивнул Сергей, все еще глядя на Наталью. - В очках еще все время ходил.
   - Помню, - кивнул Костя. - Ты думаешь?...
   - От него мы узнаем о выпускниках следующего года. И еще... Я тут на днях с девчонкой познакомился... Она нас на два года младше...О, черт... Я же ее на чемпионат приглашал...
   - На какой чемпионат? - подозрительно посмотрел на Сергея Костя. - Ты что, со спортом не завязал?
   - Ну, это не совсем спорт, - замялся Сергей. - Это соревнования по компьютерным играм...
   - А... - покивал Костя, и в глазах его Наталья успела увидеть тень разочарования. - И ты меня еще упрекаешь в отсутствии головы?
   - Я могу по соседям пройтись, - предупреждая ответ Сергея и, стараясь не развивать компьютерную тему, сейчас же сказала Наташа. - В нашем подъезде полно молодежи. Наверняка, многие учились у нас...
   - Хорошо, - согласился Костя и посмотрел на Сергея. - И когда у тебя твой чемпионат?
   - А что?
   - Съездим, посмотрим...
   Наталья с беспокойством посмотрела на нахмурившегося Сергея.
   - С какой это стати? - спросил отрывисто тот.
   - Выпотрошим из твоей знакомой телефоны, а я заодно к компьютерным играм приобщусь.
   Сейчас начнется, с беспокойством подумала Наталья. Сейчас сойдутся два барана, причем, баран по имени Костя почему-то раздражал ее все больше и больше своей безаппеляционностью и каким-то странным правом судить других.
   - Во-первых, - сказал Сергей почти спокойно, наконец-то посмотрев на Костю, - Когда он будет проходить - толком не знаю... Скорее всего в субботу или в воскресенье... В субботу с утра я еду на кладбище, у моего отца годовщина, а в воскресение... Конечно, если ты помнишь, похороны моей умершей вчера девушки. Если честно, мне совершенно не до развлечений. Это все в первых и во-вторых. А в-третьих, чтобы тебе до конца все было ясно. Я обычно сам решаю с кем и куда мне идти... Понял?
   - Ага... - ядовито усмехнулся Костя. - Конечно, понял. И сам решаешь, устраивать тебе истерики или нет.
   - Немедленно прекрати, Костя, - вмешалась Наталья и внезапно поймала себя на мысли, что именно так она разнимает драчунов на продленке. - Ты ведешь себя безобразно.
   - Я безобразно себя веду? - посмотрел он на нее насмешливо. - А ты считаешь, что тратить время впустую не безобразно? Да еще поучать других в отсутствии головы?
   Сергей набрал воздуха в легкие и громко выдохнул.
   - Я мог бы выставить тебя сейчас за дверь, - после паузы произнес он. - Но так, как мы с тобой давно друг друга знаем, делать этого не буду. Моя личная жизнь - это моя личная жизнь и тебя я в нее не приглашал. А что касается истерик, да, согласен. Я сорвался. Спасибо тебе за то, что ты вчера мне помог. Но если бы я знал, что теперь мне будут каждый день напоминать о проявленной минутной слабости, я бы тебя сразу послал далеко и надолго. И кто тебе вообще дал право судить других?
   - Война, - просто сказал Костя.
   - А... Воспоминания старого ветерана. Поэтому, наверно, отсутствие мозгов для тебя такая больная тема. Тебе их там, как раз, и отстрелили, да? - покивал головой Сергей с сочувственной ехидной улыбкой на губах.
   Он хотел, наверное, еще что-то добавить, но не успел. Наташа даже не поняла, что случилось. Только что сидели за столом и вдруг Костю, как ветром сдуло с табуретки, а Сергей оказался прижатым его сильной рукой к стене. В правой руке у Кости оказался огромный черный пистолет, который он приставил Сергею к виску.
   Наталья онемела.
   Она не понимала, что ей делать.
   Вытаращив глаза, с чашкой в воздухе, так и не донесенной до рта, она в полной растерянности следила за происходящим.
   - Ну, что, говнюк, - прошипел Костя, щелкая чем-то на пистолете, - повторить сможешь?
   - Легко... - прохрипел Сергей. Левая Костина рука сдавила ему горло. - Таким отморозкам, как ты, потерявшим мозги на войне, всегда буду плевать в лицо. Не моя вина, что я там не был, понял? Но если бы я туда и попал, я сумел бы сохранить хотя бы остатки рассудка.
   Сейчас его убьют, поняла Наталья.
   Сейчас Костя его застрелит.
   Прямо на моих глазах.
   Она зажмурилась, ожидая грохота выстрела.
   А когда открыла их, через несколько мгновений настоящего кошмара, все было как раньше, только Костя сидел, упершись взглядом в пол, а Сергей, тяжело дыша, растирал красную шею.
   Тогда она обрела способность говорить.
   И действовать.
   Чашка, так и не донесенная до рта, стремительно полетела в уклонившегося Костю и, ударившись о стену, раскололась, разбрызгивая во все стороны осколки и кофе.
   - Ты, что, совсем одурел?! - почти завизжала она. - Герой хренов, придурок!!! Что же ты себе позволяешь?! Чего же ты, урод, меня не пристрелишь?!...
   - Надо будет, пристрелю, - грубо сказал Костя, поднимаясь и не глядя ни на кого. - Пойду я.
   - Нет, уж ты посиди!!! Ты сядь и объяснись! Или ты только можешь кулаками махать?!...
   - Да пошла ты, - буркнул Костя уже из коридора.
   - Ах, я пошла?... - рванулась было за ним Наталья следом, но Сергей оказался быстрее. Ее перехватили у самого выхода из кухни.
   - Я вот что вам скажу, - остановился Костя в дверях квартиры с накинутой на одно плечо дубленкой. - Надо быть сильным, чтобы выжить в каше, в которой мы все оказались. А вы слабаки. Вы не знаете, что это такое, выживать. Ты ведь, Серега, видел мои фотографии в комнате? Видел ведь, если нашел пистолет... Никого изо всех этих людей уже нет. Все они либо умерли, либо погибли. Единственное, что еще осталось у меня в жизни - это вы, все пятеро. Ты, Наталья и все остальные из нашего класса. Но если вы не прекратите валять дурака, скоро я останусь один. Совсем один. Снова, как всегда, - он помолчал, словно что-то вспоминая. - Да... И, до свидания, - дверь за ним гулко хлопнула.
   - Надеюсь, это были его извинения, - почти философски произнес Сергей, а Наталья, высвободившись, звонко и больно ударила его по лицу.
   - А ты-то что устраиваешь, а?! Зачем его до белого колена доводишь?!
   - Ты что? С ума сошла?
   - Вы меня оба достали, - она решительно сдернула шубу с вешалки. - Два барана. Ты и он. Я не могу разнимать идиотов вечно! Я не хочу иметь с вами ничего общего, понял?
   - Постой, - начал было Сергей, потирая лицо. - Останься, Нат...
   - Да идите вы...
   Дверь хлопнула во второй раз.
   - Да, - произнес Сергей, глядя на размазанное по стене кофейное пятно. - Вот и поговорили, однокласснички...
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"