Григорьев Кирилл : другие произведения.

День последний, новый день

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Новый рассказ, который, надеюсь, в скором времени станет романом.

   1.
  
   Первый удар пришелся в правую скулу. Второй удар Димыч успел перехватить. Кулак ткнулся в его раскрытую ладонь, отозвавшись во всей руке пронизывающей болью.
   [Моими лапами только рельсы загибать, сказал Димон, усмехнувшись.]
   - Сдурел? - взревел он. - Ты что?
   Левой рукой я сгреб его за воротник и пихнул к стене.
   - Сдал-таки? - у меня получился почти хрип. - Тебя же просили, сволочь...
   - Ты о чем? - очень натурально вытаращил он глаза.
   - Ты знаешь, о чем...
   - Убей - не знаю!
   Очевидно, на моем лице промелькнула такая готовность последовать этой идее, что Димон испуганно рванулся в сторону. Под рукой затрещала ткань куртки.
   - Это что здесь такое?
   Позади нас в узком проходе, вытаращив глаза, стоял Валерка со 178-ой.
   Наша зарисовка должно быть и правда выглядела забавно. Дорожка, протоптанная в свежевыпавшем и продолжавшем валить с серого неба снеге, лютый холод и два неразлучных кореша, дубасящих друг друга у кабинки туалета. Балбесы, не поделившие последний рулон туалетной бумаги, как пить дать.
   Моя рука соскользнула с Димкиного воротника.
   - Да так, - сказал я. - Ничего особенного.
   Димон тер шею, насторожено на меня посматривая.
   - Речь о бабском вопросе, - продолжил я. - Как полагаешь, кто лучше: Анфиска Чехова или Агния Барто?
   - Какая Агния? - оторопел Валерка.
   - Барто.
   - А-а, - вроде бы понял Валерка, но его лицо даже не дрогнуло. - Это конечно, крутой выбор. Но для меня всегда на первом месте Клавка Шифер. Даже под Новый год... И может, это... - он замялся. - Как бы трудовому человеку на дорожку в сортир сходить?
   Я сплюнул и повернулся к проходу. От бешенства, бурлящего внутри, даже дышалось с трудом. Предатель. Сволочь и предатель. Гадина.
   - Честное слово, ничего не говорил, - торопливым шепотом произнес мне в спину Димон.
   Но это говорил уже мой бывший кореш. Бывший. Предатель и гад.
   Моя 812-ая стояла у самых дверей офиса и приветливо светила габаритными огнями. Огромные мокрые хлопья снега падали на лобовое стекло, растекаясь под ленивыми дворниками грязной водой.
   Я распахнул дверь и рухнул на водительское сиденье. Сил не было. Была одна лишь бурлящая злость. Отряхнув ботинки, захлопнул дверь, нащупал под пепельницей телефон диспетчера. Ткнул вызов.
   - Привет-привет, - через пару гудков бодро отозвалась Светлана.
   - 812-ый, - пробурчал я. - Выкатываюсь на линию.
   - Ты чего смурной? - поинтересовалась она. - Настроения нет?
   - Жена не дала, - почему-то ответил я.
   - Так ты к нам заезжай, - ехидно предложила она, рассмеялась и отключилась.
   Жена не дала, повторил я про себя. Раздельно, почти по слогам. Нет, парень. Жена дала, но не тебе. Но это никому знать не обязательно.
   Я поднял голову. Правая рука тупо и болезненно ныла.
   А виновник стоял метрах в трех от капота и умоляюще смотрел на меня через стекло. К черту, решил я. Поскрипывая колесами по снегу, я аккуратно объехал Димона и, добавив газу, подкатил в шлагбауму. Все - к черту. Ты, старина, похоже, снова остался один.
  
  
   2.
  
   Первый заказ пришел буквально через десять минут после выезда с базы. Операционный телефон захрюкал и выдал адрес. Быть не может, глянув на экран, подумал я. Только не она. И только не сегодня, черт...
   Следом проснулся телефон диспетчерской.
   - Доволен? - осведомилась Светлана, едва я буркнул "Алло".
   - Нет.
   - А что так? - искренне удивилась она. - Твоя постоянная клиентка. Красивая и незамужняя между прочим.
   [Черт, везет же тебе, вздохнул Димон. Мне - так обязательно какая-нибудь рвань, пьяная в стельку, так и норовящая машину облевать. А тебе - прям баба к бабе. А эта, краля, как-то я ее подвозил, так вообще - абзац!]
   - Знаю, - согласился я и поддакнул воспоминанию. - Краля - абзац!
   - Точно, - признала Светка со вздохом. - И заказывает, кстати, только тебя.
   - И что?
   - Да ничего. Глупые вы, мужики... Езжай уже, вселенская грусть...
   - Свет! Погоди...
   - Ну?
   - Сними ты ее с меня, а? Ну, хотя бы на сегодня?
   - С чего вдруг?
   - Ну, не могу я ее сегодня...
   - А ты смоги, - внезапно странным суровым тоном посоветовала она и отключилась.
   Я отложил телефон со вздохом. Если беда приходит, она всегда не одна.
   Это была действительно наша постоянная клиентка и я, конечно, знал куда ехать. Даже навигатор включать не пришлось. Но в голове прокручивалась беседа с офисным мозгоправом. Раз за разом, сначала. Беседа, с которой, собственно, все сегодня и началось.
  
  
   3.
  
   - Вы давно у нас? - пальцы его были тонкие и длинные. И сигарету он держал странно, а словно курил впервые. Даже, казалось, он толком и не знал, что с ней делать, толи затушить в девственной пепельнице, толи, все-таки, затянуться.
   - Четыре месяца.
   - И как успехи?
   - Надеюсь, не хуже других.
   Он, наконец, все-таки выбрал и затянулся.
   - Ну, были бы дела хуже, вы бы у нас не работали, верно?
   - Вам виднее.
   Он снова покрутил сигарету в пальцах. Задумчиво.
   - А как у вас дома? - вдруг спросил он. - Все в порядке?
   Та-ак, подумал я. Начинается...
   - Да, все хорошо.
   - Уверены?
   - Конечно.
   - А вот у меня другая информация, - быстро произнес он и уставился на меня поверх очков. - Совершенно другая.
   - Да что вы, - как можно искреннее удивился я. - Какая же и от кого?
   - От вас ушла жена, так ведь? С любимой маленькой дочерью.
   Я стиснул зубы, так сильно, что захрустело где-то за ушами. Димон, понял я. Только он, сволочь, был в курсе и только он мог сказать. Больше ведь некому. Кроме него меня никто здесь толком не знает. Неужели он про ВСЕ рассказал?
   - И что? - спросил я через мгновение. - Разве это не может быть "хорошо"?
   - А может?
   - Конечно. Тишина и покой в доме. Никаких скандалов и ругани. И по ночам я теперь сплю спокойно. Как убитый.
   Никто теперь не пихает меня в бок маленькими ножками и не сопит под мышкой, добавил я мысленно. И уменьшенная копия моей ладошки не падает мне отныне на грудь. И во сне никто рядом не произносит "папа"...
   Но это все только для меня и про меня. Димон, какая же ты гнида...
   - Вы до прихода к нам, чем раньше занимались? - вернул меня на землю мозгоправ.
   - Часами.
   - В смысле?
   - Завозил сюда реплики дорогих швейцарских часов, - объяснил я и мельком глянул на его руку. - Такие, как ваши, например.
   Он отдернул рукав пиджака и посмотрел на свой "Вошерон".
   - Таких, как мои?
   - Да, точные копии, как у меня, - я потряс левой рукой. - И у вас.
   Не скрою, последнее выпорхнуло из меня с наслаждением.
   - Э... Вы уверены?
   - Конечно, - кивнул я. - Вашим часам красная цена - штук пятнадцать. Но это хорошая реплика, не волнуйтесь. Неспециалист ничего не поймет.
   - А стоили они..., - он замялся. - Несколько больше.
   - Обычное дело, - сказал я. - Берут на китайском оптовом складе, а продают как настоящие.
   Он решительно одернул рукав. Смутить его не удалось, как я понял. Даже попаданием на приличные деньги.
   - Бог с ними, с часами, - подтвердил он мой диагноз. - Значит, не судьба. Вернемся к вам.
   - Вернемся, - согласился я. Теперь уже, не скрою, повеселее. - Но повторюсь, у меня сейчас все отлично.
   - Отлично, - повторил он и вдруг быстро затушил сигарету. Опытными движениями курильщика со стажем. Потом поднял голову. - А вы знаете, к кому ушла ваша жена?
   [Держи, брат. Адрес этой сволочи, Димон, достал из кармана сложенный листок. Узнал у диспетчера телефон и пробил. Поедешь? Набьешь ему морду? Хотя я бы его пришил на твоем месте, дружище. Порвал, как грелку. У меня для таких случаев и бритва опасная есть. Во, глянь, как сверкает. Нравится? Хочешь себе такую? А, брат?]
  
  
   4.
  
   Высокая женская фигура в темной шубе решительно спускалась по ступеням к машине.
   Передняя пассажирская дверь распахнулась.
   - Что спереди-то? - удивился я. - Вы же обычно...
   - А разве нельзя? - спросила она, усаживаясь и оправляя шубу. - Вы пассажиров только сзади возите?
   Вместе с ней в машину заглянула зима (холодный ветер и снежинки), но тут же пропала, испуганная, должно быть, сильным ароматом духов. Запах был свежий, но летний, солнечный. Впрочем, как и вся она - теплый лучик в самом сердце холодной и снежной зимы.
   - Не всех пассажиров, - усмехнулся я. - Только красивых девушек. С наступающим.
   - И вас, - кивнула она, захлопывая дверь.
   Зима пропала окончательно. Остались лишь ее обволакивающие духи.
   - Куда едем? - как обычно, поинтересовался я, стараясь не смотреть в ее сторону.
   - Поехали, покажу.
   - Как скажите.
   Я выжал сцепление и включил передачу.
   - Блям! - мяукнул датчик.
   - Ремень застегните, - сказал я. - А то так и будет трезвонить всю дорогу.
   Она завозилась с ремнем.
   - Помочь? - спросил я.
   Справа щелкнуло.
   - Справилась, - сказала она. - Ненавижу ездить спереди.
   - Никогда не поздно пересесть.
   - Сегодня хочется быть ближе к водителю.
   - А...
   Мы медленно выехали из двора.
   - Где отмечать будете? - вдруг спросила она. - Есть планы?
   - Смена. Так что планов никаких нет. Вернее есть. Работать.
   - Говорят, в Новый год работают только холостяки. Но вы говорили, что женаты, да?
   - Верно, - кивнул я. И добавил почему-то. - Было дело.
   - Разошлись?
   - Пока не знаю, - честно ответил я и вдруг понял, что ляпнул все это зря. Неверно и не к месту. - А вы где отмечаете? - немедленно постарался сменить тему.
   - Я - в компании, - с каким-то отчаянием произнесла она. - Будем сидеть в кабаке, пить, жрать, плясать до упаду. А потом снимать мужиков из тех, кто еще на ногах.
   - Как-то безрадостно вы все это говорите. Праздник же.
   - Да уж, праздник... Праздник с теми, у кого в личной жизни - дрянь. Все остальные по домам, с семьями.
   Она замолчала.
   - Не все с семьями, - постарался я ее ободрить. - У меня вот вообще - смена.
   - Так может, заедете? - вдруг спросила она. С надеждой в голосе, совершенно точно, с надеждой.
   И я вдруг подумал: какого черта? Почему бы и нет?
   - Не знаю, - не стал я ее обнадеживать. - Вряд ли, думаю, шофер такси скрасит ваш праздник.
   - Мой - скрасит, - ответила она и смолкла.
   Черт, подумал я. Просил же Светку... Да и сам тоже, хорош. Кокетничаю, как девка на выданье. Пустота внутри не заполняется другой пустотой. А у меня к ней - нет ничего. Хоть красивая она до чертиков, ухоженная и, как говорится, породистая. Но ведь нет ничего. Задружиться на пару ночей? Зачем? Кому это надо? Ей, мне? При мысли о ночи - я тут же ощутил напряжение в штанах. Как же давно я был без женщины. Очень долго, точно. А она, Бог ты мой, лакомый кусочек, вкусняшка, шоколадка, о которой можно только мечтать. Но ведь продолжения не будет, сказал я сам себе. А нафига тебе продолжение, возмутился мой организм. Побалуй себя на Новый год, парень.
   - Постараюсь быть, - произнес я. Даже губы пересохли, ну их к черту.
   - Надеюсь.
   [Я тебе так скажу, паря, произнес Димон. Мы ж мальчики по вызову. Если клиентка хочет - отказывать нельзя. А то потом еще и гимора не оберешься. Только вот у меня, почему-то, они ни разу не хотели....]
   Дальше мы ехали молча. Очевидно, мне нужно было припарковать машину, включить аварийки, пронзить ее взглядом Ален Делона (я знал, у меня получится). А потом увлечь на заднее сиденье, зацеловать до изнеможения, нетерпеливо срывая шубу, платье (что там еще?), оголяя наверняка прекрасное белоснежное тело и любить, любить, любить. До боя курантов, до наступления Нового года, до самого зимнего утра. И она, наверняка, ждала всего этого. Была готова и хотела.
   Но я не мог. Не сейчас. Не в том году, когда меня бросили. Бросили и предали. Не сейчас.
  
  
   5.
  
   - Так вы знаете, к кому она ушла? - повторил мой мучитель.
   - Нет, - буркнул я.
   - Уверен, что врете, - с какой-то даже грустью констатировал он. - Не понимаю только - зачем?
   Я молчал. А что я мог ответить?
   - Ясно, - кивнул он. - Теперь самый главный вопрос. Есть информация, что вы пришли к нам работать, именно к нам, подчеркиваю, когда выяснили к кому ушла ваша жена. Когда узнали, что этот человек является нашим постоянным клиентом?
   Дима, эх, Дима...
   - Жена ушла, когда я уже работал. К кому - вопрос десятый. Главное, от меня.
   - И вы этому, значит, рады?
   - Значит, рад.
   - Ладно, - сказал он. - Раз так, хорошо.
   Задумчиво смерил меня взглядом.
   - Тогда еще пара вопросов. Не возражаете?
   - Нет, - ответил я, внутренне собираясь. - Конечно, нет.
   [Странные америкосы люди, все-таки. У каждого, прикинь, свой психоаналитик есть. По мне, визит к мозгоправу, это как визит к проктологу. И тот, и тот все через задницу делает. А зад свой я никому в распоряжение не предоставлю. Нет уж, братец, уволь, только через мой труп.]
  
  
   6.
  
   - Так вы заедете? - спросила она, уже открывая дверь.
   - Я постараюсь.
   - Значит, скорее всего, нет, - словно про себя, очень тихо произнесла она. Но я услышал. - Ну, ладно...
   Она хлопнула дверью, и я остался один смотреть на ее удаляющийся силуэт. Дворники возили грязь и снег по стеклу, а на душе было скверно и тоскливо. Один, снова один.
   Ближайший "отстойник", как мы называли места, где ошивались в ожидании очередного заказа, был буквально в пяти минутах езды. Я тронулся, размышляя.
   Конечно, я думал о ней, девушке, только что покинувшей машину. О красивом и строгом лице, фигуре, пленительные контуры которой легко угадывались под распахнутой шубой, голосе, буквально приворожившем меня еще в день нашего знакомства. Воображение легко искажало ее лицо любовной страстью, а неизведанное гибкое тело, как воск, словно плавилось уже под моими руками. Да, вперед. Давай же, ну... И музыка вокруг нас... Ритм захлестывает, остановиться невозможно, нет. И наслаждение набирает обороты. Да, да... Гудение словно издалека, но все ближе, ближе. Оно уже заглушает музыку и наши стоны... Оно...
   Я очнулся под нетерпеливое гудение сзади. Облизал пересохшие губы, озираясь. Салон плыл перед глазами, а я судорожно пытался понять, где оказался прямиком из горячих объятий моей любовницы. Потом понял. Я стоял в третьем ряду, надрывно сигналящие машины обтекали меня с обеих сторон, а в салоне ревело "Рок ФМ". Аксель Роуз пел о ноябрьском дожде. Я рванул зажигание, едва не сломав в замке ключ. Машина дернулась вправо и едва не снесла морду настигающей меня "Мазде". Водитель обиженно ткнулся в клаксон, с визгом затормозил и, поравнявшись со мной, покрутил у виска пальцем. Сам он был еле различим за грязным стеклом, но жест я увидел отчетливо. Пришлось виновато разводить руками и качать головой.
   [Мысли о бабах за рулем, старина, сродни самоубийству, произнес Димон. Сам не заметишь, как влупишься в ковш снегоуборочной гробины.]
   Меня охватила паника. Руки затряслись на руле. Это случилось снова. Я опять вырубился, только теперь уже прямо в потоке машин.
   Так, сосредоточились, парень, стиснув зубы, приказал я себе. Хватит истерик, соберись. Не хватало еще Новый год встречать в обнимку с гаишниками. Или с врачами, на крайний случай. Я глянул на часы. Последними цифрами, отпечатавшимися в памяти, были 18 и 20. Это когда она уже вышла из машины, а я тронулся к "отстойнику". Теперь же горело 19.32. Час двенадцать потерялись неизвестно где. Я посмотрел по сторонам, пытаясь понять, где оказался и вдруг увидел знакомый заезд в "отстойнику". Значит, вот оно как, оторопел я. Больше часа я стоял посередине Садового кольца и внимал орущему радио. Меня пробила испарина. Парень, ведь ты реально сходишь с ума.
   В "отстойнике" стояло две наших машины. Обе залепленные грязью, со свежими сугробами на крышах, окутанные паром, дымом, рокотом работающих моторов. Ближайшую я узнал сразу. Ну, конечно, Валерка на своей 178-ой, с приметной вмятиной на пороге, которую никакой снег не смог бы отрихтовать. А вот вторая...
   Только бы не Димон, подумал я, паркуясь рядом с Валеркой. После потерянного на Садовом часа я просто не мог сейчас выяснять отношения. Меня все еще неприятно мелко трясло. Через опущенное стекло в салон летел снег, а я сидел и смотрел на вторую машину, размышляя, уехать сразу или повременить, если там окажется мой старинный дружище. Сомнения все-таки оставались. Главное не выстраивалось. Не мог я понять, сдал он меня или все-таки наша пресловутая, таинственная и неуловимая служба безопасности, страшные истории о которой набили оскомину за все время работы хуже горькой редьки, сама вдруг докапалась до истинного положения дел. Вспомнилось Димкино лицо на базе. Его слова. Каша. Сплошной туман и каша. Но сейчас мне надо было выбраться из машины. Куда-нибудь, только вон из железного гроба, в котором я сейчас едва не остался. Пройтись, подышать, покурить. Может быть, махнуть кофейка. А будет здесь Димка - будет и разговор, вылезая из машины, решил я. Сейчас придем в себя, а потом попробуем внести ясность.
   Ведь если он меня сдал, то почему не сказал главного?
   Правду о том, что один из лучших водителей такси "003", может вот так вот, запросто, потерять из жизни пару часов.
  
  
   7.
  
   Высокий и худой, в сидевшем на нем, как на вешалке, черном костюме, мозгоправ по мне здорово смахивал на героя Фантазма. Был там, в фильме, такой персонаж - Длинный. Жуткий посредник между пришельцами и мертвыми людьми, которых инопланетные негодяи оживляли, превращали в трудолюбивых гномов и отправляли на родную планету в качестве гастарбайтеров. Фильм, помнится, в молодости меня потряс. Этот Длинный, озверевшие мычащие гномы, какие-то летающие шары с набором юного потрошителя в стальном чреве, пустые выкопанные могилы...
   Мой Длинный отвернулся от окна, у которого торчал пару минут, заложив руки за спину и взирая на парк занесенных снегом машин.
   - Как хорошо вы знаете других наших водителей? - вдруг спросил он.
   - Да толком и не знаю никого, - пожал я плечами. - Текучка ж большая. А что?
   - Телевизор смотрите? - проигнорировал он мой вопрос.
   - Когда как. Обычно раз в год.
   Он покопался в стопке папок на столе и выудил сложенную газету. Развернул и кинул ее через стол.
   - Читайте, - почти приказал он.
   Заголовок не бросался в глаза только слепому:
   ЧРЕСЛА, ОТМОРОЖЕННЫЕ В СУГРОБЕ!
   И ниже, красным: Седьмая оскопленная жертва найдена в подмосковных снегах.
   - И? - поднял я взгляд. - Не совсем понял слово "оскопленная".
   - А чресла - поняли?
   - Яйца, - коротко ответил я. - Это каждый двоечник знает.
   - Отделение оных от тела и приводит к оскоплению, - терпеливо пояснил он, снова присаживаясь напротив. - Что-нибудь про это слышали?
   - Про кастрацию? - не понял я.
   - Про то, что кто-то из наших водителей имеет склонность отрезать яйца у клиентов.
   Я вытаращил глаза. Действительно вытаращил. Такого даже в страшном сне не придумаешь. Судя по всему, мое лицо произвело на него должное впечатление.
   - Ясно, - констатировал он. - Но если хоть что-нибудь... Где-нибудь...
   - Да с чего вы взяли?!
   - Не я, - грустно произнес мозгоправ. - Компетентные органы.
   [Я тут сериальчик один посматриваю, старичок. Прикольный такой, про пластических хирургов, "Части тела" называется. Отличный самоучитель по полевой хирургии. Рекомендую, братишка. Там в одной серии хохма была. Приходит к ним мужик с бабой, сам при деньгах, все при нем. И просит, прикинь? Я аж привстал, когда смотрел. Пришейте мне, говорит, яйца на место. Болел раком, их отрезали. А без яиц я уже совсем не тот. Не могу, глотки конкурентам грызть, зубы не стоят, понимаешь. А, старина, каково? У них, у богатых, оказывается, вся сила в яйцах. Как у Кощея, прям. Нет, брат, ты понял?!]
   - Семь жертв, - тусклым голосом произнес Длинный. - Семь. Все семеро - состоявшиеся люди с устроенным бытом, семьями, при деньгах. Топ-менеджеры, руководители крупных компаний, чиновники высокого уровня. И четверо из них - наши постоянные клиенты. Хорошие клиенты, золотые. Совпадение? Как думаете?
   Я пожал плечами.
   - Вряд ли, - ответил он сам себе. Побарабанил пальцами по столу. - А сегодня пропал пятый.
   - Пятый - кто? - не понял я. - То семь жертв, то пять.
   - Наш пятый хороший клиент, - сказал он. - Из постоянных. И есть серьезные подозрения полагать, что он окажется очередной жертвой.
   - То есть восьмой?
   Он кивнул.
   - И вы его знаете, не отрицайте, - Длинный поднял на меня взгляд. - Именно к нему ушла ваша жена.
  
  
   8.
  
   Водителем второй машины оказался Серега - хмурый и вечно небритый парень. Они сидели вместе с Валеркой в его машине, курили, пили кофе из термоса и обсуждали недавний футбол. В общем, маялись в ожидании заказов. Повезло, подумал я, забираясь на заднее сиденье.
   - Что это за шоу было сегодня у сортира? - поинтересовался Валерка через плечо.
   - Ладно тебе, - сказал я. - Дайте лучше кофейка.
   - Кофейка ему, - пробурчал себе под нос Серега и откуда-то выудил пластиковую чашку. - А хреном по лбу?
   Валерка опрокинул в чашку термос.
   - Держи, боец. Где костяшки-то расквасил?
   Я посмотрел на правую руку. Надо же, действительно.
   - Во время шоу, у сортира, наверное. Да, фиг с ним, заживет. Как сегодня с заказами-то? - спросил я, отхлебывая. Кофе оказался приятно горячим, но не обжигающим. - Нормально?
   - Так себе, - пожал Серега плечами. - Один порт был. Ша два. Благо, что тариф тройной, новогодний.
   - Шоколадно, - согласился я. - А у тебя как, Лер?
   - Дрянь, - коротко бросил он. - Двух алкашей возил три часа.
   - Ого! - удивился я. - И это для тебя дрянь? Счетчик-то тикал.
   - И что, что тикал? Задолбали. То им супермаркет найди, то банкомат. Потом еще обменники искали, когда банкомата не нашли.
   - А обменник-то нашли?
   - В снегах, - хохотнул Серега.
   Валерка тоже рассмеялся.
   - Это вы о чем, парни? - не понял я.
   - Ты перед выездом беседовал с дяденькой? - покосился на меня через плечо Сергей. - С тощим глистом таким, в очках и костюме? В офисе?
   - Было дело.
   - Про яйца в снегах он тебя не спрашивал?
   - И?
   - Так Валерка раскололся с час назад. Говорит, люблю яичницу из натурпродукта.
   Они снова загоготали.
   - Не знал, кстати, что у нас свой психолог есть, - снова отхлебнув, признался я. - Первый раз его видел.
   Они недоуменно переглянулись, потом Валерка повернулся ко мне.
   - А кто сказал, что это - психолог?
   - А кто же?
   - Эх ты, чудила, - покачал головой Сергей. - Это ж следователь был.
   - Конечно, - поддакнул Валерка. - Специалист по снегу и отрезанным яйцам.
   [Иной раз, знаешь, возникает такое ощущение, словно задницей на сковородке сидишь. И жарко, аж до пота, и слезать страшно. А вдруг там, за сковородкой, еще хуже, а? И потому сидишь, чуешь, как припекает, а слезть не можешь. Боязно. Да и слезать особенно некуда. Но ведь что-то же делать надо, а, брат?]
   У меня запел мобильный. Я вытащил его из кармана, глянул на экран. Звонил Димон. Я мстительно его сбросил.
   - Вы-то как доперли, что это следователь? - спросил я, убирая телефон.
   - А нам он представился, - сказал Серега. - Тебе что - нет?
   [Но иногда, брат, на сковородке, ну просто невыносимо.]
   - Неа, - помотал головой я. Попытался сделать еще глоток из чашки и вдруг обнаружил, что она пуста. Не глядя, отбросил ее на сиденье. - Мне - нет.
   - Так может, они считают, что Яйцерез - ты?
   Я старательно загоготал вместе с ними. А что? Отличная мысль, парни. Я же идеальный подозреваемый. Да еще и с выпадениями сознания вдобавок. Никаких сомнений и разночтений. Жена ушла к мужику, которому кто-то (возможно прямо сейчас) отпиливает причиндалы. Мотив - налицо. Что еще надо для счастья? Конвой - на выход, дело - в архив. Но почему тогда меня выпустили на линию? Почему не заломали руки прямо там, в офисе? Тем более, что мозгоправ был, оказывается, товарищем с Петровки?
   Что-то не клеилось здесь, не строилось. И это все надо было тщательно обдумать.
   - Ладно, - сказал я. - Пойду, прилягу, пожалуй.
   - Ты, главное, Новый год не проспи, - сказал Валерка. - Хотя нет, мы разбудим, не боись. Дрыхни смело.
  
  
   9.
  
   - Так меня, значит, подозревают? - спросил я. - Во всех этих... делишках...?
   - Судите сами. Вы знаете, к кому ушла ваша супруга. А теперь этот человек пропадает. Не отрицайте, знаете ведь.
   - Ну, знаю, - обреченно согласился я. - Пробил его адрес по мобильнику. Даже пару раз подвозил до дома. И что? Не оторвал же я ему яйца при первой встрече. Хотя поверьте, были возможности и желание.
   - Это-то и смущает, - признался Длинный. - Даже очень. Но компетентные органы полагают, что вы, по крайней мере, главный подозреваемый.
   - Ну, здорово, - возмутился я. - И что мне теперь делать? Разве я виноват в том, что эта с-с-с... жена моя, то есть, ушла к тому, кого выбрал для своих забав ваш Потрошитель? И что мне теперь? Руки на себя наложить? В монастырь податься? Вы скажите - что?
   [Говоришь, подвозил этого, хахаля твоей бывшей? Говоришь, нормальный мужик, да? От часиков его ты весь в восторге? А, знаешь, брат, без обид, почему от тебя жена ушла? Только без обид, ладно? Чуяла она в тебе эту твою мягкотелость, добродушность, интеллигентность вшивую, понял? Ведь бабе что нужно? Держать в строгости, да задвигать ей под хвост покрепче. По самые гланды, понял, что б голова не болталась. Покрепче, да почаще. А ты... Слушать стыдно... Нормальный мужик, ей повезло, судя по часам, при деньгах, сумеет их обеспечить... Тьфу! Взял бы его за грудки, да на полном ходу - мордой по асфальту. Что б не повадно было. А потом - бывшей бы своей наковылял. Для профилактики. Понял? Запомнил, друг? Эх ты, паря, ничему тебя жизнь не учит...]
   Длинный поднял ручку со стола и задумчиво повертел в руках. Потом подвинул к себе лежащий с краю путевой лист и размашисто проставил несколько автографов. Посмотрел на меня через стол.
   - Берите.
   - Я уволен?
   - Почему? Вы ответили на все вопросы. Выезжайте на линию, счастливого пути. Только..., - он помедлил. - Будьте осторожнее.
   Я поднялся, складывая лист. Все ясно, товарищ, принято. Большой брат не дремлет. Кивнул и вышел. А на пороге офиса нос к носу столкнулся с жизнерадостным Димкой.
  
  
   10.
  
   Я завел машину и откинулся в кресле, размышляя. Гад Димон не брал трубку. Наверно, характер выдерживал, в отместку. Да и Бог с ним, с козлом. Подумав, я перезвонил и оставил сообщение. Так, мол, и так, стою там-то, хочешь поговорить - приезжай. Потом отложил телефон в сторону.
   [Это не шутки, парень, озабоченно произнес Димон. С башкою не шутят, понимаешь? Или ты хочешь очнуться как-нибудь по утру чистым овощем? Бросай все и дуй к врачу. Никаких отговорок. Эх, братишка, если б знали бабы, что они с нами иногда делают... Лучше бы сразу - мочили.]
   Об очередном случившемся выпадении думать не хотелось. Да и не мог я об этом думать. Все уже было передумано давным-давно. Моя работа - последний рубеж. Дальше, за ним, начинались пьянство, отчаяние и одиночество, а еще чуть дальше - грязь, вонь и суицид. Я не мог шагнуть на ту сторону. Я не мог опуститься или наложить на себя руки. Ведь где-то далеко в глубине души я неистово верил, что когда-нибудь увижу свадебное платье моей дочери. И что, возможно, поведу ее под венец.
   Дальнейшее меня не волновало. Все, точка. Хватит. Вернемся ко дню сегодняшнему.
   Вернее, к беседе с Длинным. Снова.
   Почему же мне не сказали, что разговор был со следователем? Непонятно. Может, хотели все-таки взять? Как идеального подозреваемого с провалами памяти? Так сказать, по результатам собеседования?
   Да ну, к черту. Разве похож я на их Яйцереза? На товарища, который уже хладнокровно потрудился над семью случайными жертвами. Или не случайными? Да, впрочем, какая разница? Куда уж мне. Сам еле ковыляю, да и ножа-то сто лет в руках не держал. Хотя нет, подсказала память. Держал, брат. Бритву. Бритву старины Димона.
   Мне стало как-то неуютно. Словно из воздуховодов автомобильной печки вдруг повеяло зимней стужей. Зародилось нехорошее предчувствие чего-то страшного, большого и непонятного, а потому особенно пугающего. Отпечатки пальцев, братишка. Отпечатки главного подозреваемого на серебристом лезвии. А что, если...?
   Да нет, быть не может, отогнал я дурацкую мысль. Димон? Да ни за что. Он и мухи не обидит, несмотря на свой здоровенный рост и сложение, как у медведя. Да и меня подставлять, зачем? Мы же с ним ближе братьев родных. Но ведь зачем-то он показывал тебе бритву? Что если все-таки...?
   [Вот, возьми, подержи. Ощути вес. Как, хороша? Могу подарить, если надо. Но только не для бритья, запомни. Такой штукой морду скрести - совсем надо быть без совести. Подарю только для дела. Если соберешься-таки поймать урода и отрезать его чертовы помидорки. И вот тогда, брат, твоей жене будет он без надобности.]
   А ведь Димон говорил мне это... Когда? Месяц, два назад? А может быть, пару недель? Не тогда ли, когда за дело взялся местный Потрошитель?
   Из воздуховодов вдруг повеяло настоящей стужей. Я вспомнил, что пару смен назад машина Димыча отдыхала в сервисе.
   [Ну, кто же выручит бедолагу-дружбана? Кто, как не старинный кореш не даст умереть с голоду и на краюху хлеба заработать? Не бойся, братишка, машинку твою верну с иголочки. Никаких открытых люков или гонок по МКАДу. Даже в голову не бери.]
   Он выезжал на моей машине, похолодев, вспомнил я. Четыре смены подряд. И если бритву мне давали подержать не просто так, а как главному подозреваемому (какого черта, зачем ему это?!), то лучшей возможности для подставы просто не было. Банально оставляешь бритву где-то в машине. Бритву, ну и еще, скажем, что-нибудь, для комплекта, что бы уж совсем сомнений не оставалось. Например...
   Мне стало совсем плохо.
   А перед глазами уже лежали отрезанные яйца, расфасованные в аккуратные целлофановые пакетики.
  
  
   11.
  
   Ветер уже набрал силу, швыряя в лицо снежинки, когда я выбрался из машины. Меня трясло. Не от пронизывающего холода, а от предчувствия того, что случилось непоправимое.
   Багажник был залеплен грязью, но я этого даже не заметил. Рывком открыл его, уставившись в темную глубину. Справа - полупустая пластмассовая банка с незамерзающей жидкостью и все. Пусто. Весь остальной багажник был девственно чист.
   Но где искать, известно всем. Нащупав край коврика багажника, я с хрустом поднял его вверх. Здесь было много веселее. В свете ближайшего уличного фонаря, я разглядел запаску, домкрат, приютившийся сбоку, ворох каких-то тряпок. Но ни яиц в пакетиках, ни бритвы. У меня вновь забилось сердце и даже вырвалось нечто вроде: "Фух". Бредятина, все, сплошная бредятина. Все, конец. Друг Димон был и остается мне другом без всяких оговорок. И никакого больше бреда про бритвы, подставы и...
   - Ты что это, брат, а? - сказал Димон у меня за спиной. - Не лучшая погодка для изучения редкостей в багажнике.
   Я обернулся.
   В паре метров от меня стоял Димон собственной персоной, зябко кутаясь в расстегнутую дубленку. Но я был чертовски рад его видеть. Очень.
   - Приехал? - улыбнулся я.
   - Ты же просил, - пожал он плечами. - Разговор есть разговор, верно? Что искал-то? Запаску или еще что?
   - Еще что, - ответил я. - Но не нашел.
   - Хреново искал, значит, - сказал Димка, сделал пару шагов и, нагнувшись, поднял коврик снова. Вытащил давешний ворох тряпок. Взвесил его в руке. - Черт, - с искренним сожалением произнес он, - всегда думал, что это лишь вопрос времени. Но почему сегодня? Сейчас? За пару часов до Нового года? Мы же собирались окучить нашу любимую клиентку. Она ведь нас ждет, помнишь? Эх, братишка... Опять ты все испортил. А это ведь могло продолжаться вечность.
   Димон вытряхнул ворох в багажник.
   Я онемел. Если сказать, что у меня открылся рот, значит, не сказать ничего. Он у меня отвалился, что ковш экскаватора. Нижняя челюсть буквально рухнула в грязь и снег.
   Из вороха первым с глухим стуком вывалился большой черный пистолет, потом скользнула знакомая Димкина бритва (даже в свете фонаря по ней змеились красные засохшие разводы), а напоследок... Сдавило горло, желудок рванулся наружу и меня, едва я успел отшатнуться от машины, вывернуло, на самом деле вывернуло наизнанку. Еще раз, еще...
   - Ты что же, а? - прохрипел я между спазмами. - Так это - ты?!
   Димон поднял связку окровавленных пакетиков и помотал ими в воздухе.
   - Нет, брат, - ответил он грустно, поворачиваясь, - это - ты. Ты просто не помнишь. Но ведь вспомнишь, да?
   И я вспомнил.
   Все вспомнил. Сразу. Ноги мои подкосились, и я рухнул в грязный снег. Лица и события замелькали перед глазами. Страшные... события и испуганные, перекошенные, кричащие лица...
   Первый...
   - Ты что так медленно едешь, брат? Мой водитель на Хаммере гоняет как черт настоящий. А ты... Права в школе инвалидов получал, да?... Постой... Куда это мы? Зачем? А-а-а!... Ты что делаешь?! Зачем?!
   Второй...
   - Жена говорит, надо бы новый дом купить. Вот они бабы. Не успеют родиться, как начинают вить гнездо. Думаешь, это мы их выбираем, да? Ха-ха, как бы не так. Помнишь поговорку: сучка не захочет, кобель не вскочит, а? У тебя самого жена есть?
   Третий, четвертый и пятый слились для меня в один непрекращающийся пронзительный крик.
   Шестой.
   - Если правильно стоять против ветра, меняя галсы, то можно сделать красивую подпись желтой ручкой, не обмочив штаны... Ты знал об этом? Чертова зима, хрен подмерзает... Не, ты - точно знал, да. Ты - умный. Но если ты такой умный, почему такой бедный, а...?
   Седьмой - храп на заднем сидении и моя тень над его спящим лицом.
   И восьмой. Он. Тот самый, к которому я подбирался целых семь раз.
   - Возьми все, парень. Все что хочешь. Часы? - щелчок, дребезжание браслета. - Ради Бога. Только отпусти живым. Ты смеяться будешь, но у меня жена есть. И дочка. Не моя дочка, но настоящий ангел. Умоляю. Никогда никого в жизни не умолял, а сейчас умоляю. Отпусти. Все останется здесь и между нами. Я люблю их, понимаешь? Отпусти! Отпусти!!! ОТПУСТИ!!!
   Его часы сидели на руке, как влитые. Моя точная копия хрустела, разбитая под ногами. Я всмотрелся в циферблат. Да, оно. Настоящее швейцарское дерьмо, парень. Цифры выбиты по лекалу, гравировка, штампы... 19.00... Вот и вернулся ко мне пропавший час. Вот, чем я был занят. Но почему в отражении - Димыч?! Откуда он здесь?! Почему?!
   Я поднял голову.
   Димка стоял у открытого багажника. Его правая рука держала пистолет. На мгновение мне показалось, что там стою я сам. Димка-я, я-Димка.
   - Что же ты наделал, дурак! - заорал я. - Это же был нормальный парень, он любил и ее и дочь! А ты! Как же ты мог?! Ты о них подумал?!
   - Не я, - спокойно сказал Димон. - Пойми простую вещь, паря. Мы. Мы сделали, мы не подумали.
   - Мы..., - послушно повторил я. - Но зачем?
   Димон молча смотрел на меня.
   - Твоему сопливому сознанию нужен был парень вроде меня. Настоящий мужик. Умеющий решать проблемы, а не ныть в грязи: 'Зачем?' Не задающий дурацких вопросов.
   Он поднял пистолет.
   - Зачем..? - прошептал я.
   - После всего, что мы сделали, нам не уйти, брат, - произнес он. - Ты же знаешь. Мы зашли слишком далеко. Мы могли бы зайти еще дальше, но ты все испортил. Зачем надо было лезть в багажник и напрягать свою тупую башку? Ты ведь без меня не справишься. Ты ведь слабак, братишка. А значит, все вылезет наружу. И наши к нам никогда не вернутся. Ты хочешь позора? Огромной навозной кучи, в которой будут рыться все кому не лень? Миссия выполнена. И пока еще есть выход. Единственный.
   Я стоял на коленях в снегу и ветер обжигал лицо. Мерзли руки. Я поднял голову и посмотрел на тяжелое темное небо. Ни единой звезды. Ни единой.
   - Кто-то из умных сказал, что весь мир, весь, представь только, лишь игра его воображения. И так ведь с каждым, братишка, - рядом с виском щелкнуло, и я ощутил кожей холод металла. - Но нас почему-то зациклило. Тебя и меня. Нас, единоутробных близнецов, парень. Сегодня 692-й день одного единственного, неповторимого старого года. Или это и называется адом? Раз за разом, одно и то же. Как думаешь? Ведь завтра я скажу тебе, что день сегодня 693-й... День последний...
   Я закрыл глаза.
   - Новый день, - прошептал я.
   - Аминь, - кивнул мой, он, я, Димон.
   И нажали на курок.
  
   12.
  
   Я посмотрел по сторонам. Офис, утро. Странное и неприятное ощущение дежавю. Словно бы день начинался не с кровати, а здесь, сразу, в офисе. Словно включили молчавший всю ночь телевизор. Но кто? Напротив меня сидел он. Я даже знал почему-то, как его называю про себя, и кого он мне напоминает.
   Длинный. Высокий, худой, в черном костюме. Тонкие очки в дорогой оправе. И реплика на левой руке.
   Я посмотрел на свою. Идеал, стопроцентная Швейцария. Поднял взгляд на Длинного.
   А в фильме, помнится, говорили, будто бы он - проводник в ад.
   Как бы не так, умники. Ад, проводники... Все это, братцы, сплошное вранье. Это я вам говорю. Уж я-то - знаю.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"