Аннотация: Кто, кто - конь во фраке, а может раки в буераке.
Кто виноват?
Матёрый инспектор, полковник срочной службы запаса КГБУВДНКВДГПУВЧК Васька Ментюга, по прозвищу деревянная пятка, бегал по своему кабинету и ожесточённо бил то головой, то пяткой о мягкие железобетонные стены родного ему учреждения. Партия и правительство доверило Ваське решить, поймать и расстрелять висящие в каждом доме величайшей страны вопросы: "Кто виноват?" и "Что делать?"
Пробив очередную стену, полковник Ментюга бросился с шестого этажа вниз головой. Внезапно какая-то мысль осенила его и он, зацепившись шнурком от хромового сапога за водосточную трубу и остановив тем самым своё медленное парение, раскоряченным пауком быстро спустился вверх к себе в кабинет.
- Они виноваты, - многозначительно поднимая мозолистый, от частого нажатия на курок, палец, сказал Ментюга и, встав на руки, быстро побежал в камеру дознания, где сидел, не подозревая ни о чём, отныне главный подозреваемый Они.
Сухонький Они, привольно примостившись на одноногом табурете со спинкой и подлокотниками, озабоченно почёсывал тощую чахоточную грудь могучими руками. Они был она, он и оно одновременно. Этот пришелец женского, мужского и среднего рода, недоумённо покачивая большой, размером с сухую горошину, головой с четырьмя маленькими слоновьими ушками, размышлял о том, как это могло произойти, что эксперимент по насаждению разумной цивилизации на планете с идиотским названием Земля, сорвался.
- Где произошёл сбой? - спрашивал себя Они, - Как эти существа оказались в такой ситуации? Кто виноват? И что делать с этим дебильным автором, который пишет весь этот бред? -
Будучи существом высшего разума, Они, Она, Он и Оно не долго мудохались над вопросом Кто виноват? А сразу перешли к существу - Что делать?
- Надо всё вернуть на начало конца и на конец начала. А раз у конца нет начала, а у начала конца, то получается, что это разомкнутый квадратный круг, и тогда всё не становится на свои места, а наоборот - становится туда, куда надо, чтобы не становилось, - подумал пришелец и громко щёлкнул всеми своими восемью из тридцати пальцами ног одновременно. В это же мгновение в камеру ворвался окоченевший от быстрого бега по стене Ментюга. Он бросился было к инопланетянину, но, подброшенный вверх каким-то щелчком, вдруг встал как вкопанный, и немедленно начал обрастать шерстью.
- Здорово, - подумал полковник, разглядывая себя в дуло своего ржавого ТТшмайсера. - Моя жена всегда хотела, чтобы у меня были волосы на груди. - Он сорвал с себя треснувший по швам погонистый арестантский китель, сплошь увешенный медалями "Мать-героиня" и бешено забарабанил в грудь, издавая при этом зычный гортанный тарзаний крик. Вдоволь накричавшись, Ментюга встал на четвереньки и, опираясь на внешние костяшки пальцев, попрыгал, несколько боком, в коридор, по которому уже носились его коллеги во главе с генерал-подполковником в законе Ментярой.
- В буфете бананы дают! - хотел было крикнуть Ментяра, отдававшему ему честь Ментюге, но из лужёной коньяком глотки его вырвалось только:
- Гы, гы. А-А! -
Ментюга помчался в буфет, - он всегда понимал начальство без слов. Расталкивая широкой волосатой грудью каких-то сержантов, лейтенантов, капитанов, майоров и даже подполковников, закоренелый полковник прорвался к прилавку, над которым висел подвешенный за крюк вопрос "Что делать?"
- Вот ты где затаился, сучок! Мне то тебя и надо, - подумал полковник и, вскочив на прилавок, показал вопросу свой огромный натруженный красный зад.
- У вас геморрой, вам необходима банановая диета, - невозмутимо сказал Вопрос, который оказался и Ответ, - следующий. -
- Ы-ы, ау? ау? - спросил Ментюга
- Не ешьте эти бананы, и всё пройдёт, - ответил вопрос-ответ, давая ему пакетик картошки, и, обращаясь к очереди, ещё раз пискляво пробасил: - следующий. -
Довольный полковник уступил своё место следующему в очереди, и, прижав к груди десятикилограммовый мешок с клубникой, пошёл на базар. (Нутром чуял старый следак, что там можно найти, поймать и расстрелять того "Кто виноват?")
- Хрен бы этого автора побрал, - думал по дороге Ментюга, - во что он мою парадную форму превратил. -
Свои мысли он подкреплял недвусмысленными жестами, отчего хрен, наливаясь красным гранатовым соком, становился куда слаще редьки.
Подойдя к прилавкам, Ментюга скинул со своего седого загривка мешок апельсинов и, надев широкую кепку, удачно замаскировался под местного эскимоса.
- Кому тюленьего жира? - хотел было крикнуть он, но вместо этого из открытой широко пасти его вылилась песня:
- Ob-la-di ob-la-da, life goes on bra,
la la how the life goes on,
ob-la-di ob-la-da, life goes on bra,
la la how the life goes on... -
В критических ситуациях, - а именно такая ситуация сейчас и была, - придя на очередное дело, полковник любил потешить себя народными песнями. Бывало выйдя после допроса из камеры на воздух, садился он на завалинку, и, взяв в руки электро-стиральную доску, начинал взвывать к полной луне отчаянным голосом Филиппа Киркоросяна:
- Ты моя уточка, я твой зайчик
Детки будут улетайчик-побегайчик
У-уу-у-у-у!
Ты моё судно, я твой наполняйчик!
Детки будут обмарайчик-обкакайчик!
У-у-у-у настоящий полковник!
Мадам Брошкина! У-у-у-у. -
Все продавцы знали об этой его привычке. Вот и сейчас бабушки-торговки и дедушки-грузчики, взяв в руки топоры, приготовились отстаивать свои права на личную честь и свободу торговли.
- НИКТО НЕ ВИНОВАТ! - кричали они, разрубая Ваську на куски.
- Ура! - орал разрубленный Васька, - у меня геморрой прошёл! Совсем голова не болит! Спасибо вам, родные мои сограждане! Я так и смогу доложить партии и правительству, что никто не виноват! -
За всем происходящим на рынке наблюдал, сидя в камере дознания, своими ста недремлющими глазами инопланетный Они.
- Что-то не так с теорией Дарвина: - размышлял Они, Он, Она, Оно, - труд не может сделать из обезьяны человека, просто потому, что обезьяна ещё с ума не сошла, чтобы ни с того ни с сего начать трудиться, а вот из человека обезьяну труд очень даже легко может сделать, потому что человек тоже трудиться не любит. -
- И ведь никто не виноват, - радостно думал Они, лучезарно улыбаясь тем местом, которое не показывают окружающим. - И делать ничего не надо. Просто они такие. Такие вот люди. -
- Человеки, - добавил Они с плохо скрытой завистью.
Они щёлкнул своими тридцатью восемью пальцами ног, и на Ваське опять не только заблестели все прежние медали "Мать-героиня", но даже добавился значок "Почётный турист".
Довольный своим открытием, инопланетный гость нашей страны отбыл в неизвестном направлении под приветственные всхлипы сотрудников КГБУВДНКВДГПУВЧК во главе с полковником Васькой Ментюгой.
А партия и правительство после Васькиного доклада наградило генерал-подполковника Ментяру именной сухой колбасой, натёртой на тёрке, а Ваську шариковой ручкой, с самообнажающейся и самоодевающейся японкой. Созерцание коварно улыбающейся японки в кимоно и без, вызвало большие потрясения в славном учреждении КГБУВДНКВДГПУВЧК, многие сотрудники которого сбежали на загнивающий западный Восток, в надежде на скорую встречу с этой гейшой пролетарского происхождения. Но это уже тема другого рассказа.