Грибкова Ирина Александровна : другие произведения.

Круговорот любви

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 4.85*7  Ваша оценка:


  
  

КРУГОВОРОТ ЛЮБВИ.

  
  

Я помню чудное мгновенье;

Передо мной явилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты…

А.С. Пушкин.

  

Часть 1

  
   Её отец был кадровым военным и по этой самой причине, вне зависимости от желания семьи и от желания его самого соответственно, им всем приходилось кочевать с места на место. И в очередной раз, перемещаясь в контейнере, их и без того убогая мебель постепенно превращалась в "антиквариат", а на покупку новой у них попросту не хватало денег, так как зарплата отца оставляла желать лучшего. А мать в условиях постоянной передислокации семейства не могла устроиться на работу, Причина проста как день, на всех рабочих местах в том регионе, в который их семья очередной раз мигрировала, сидели местные жители. "Вакансий не имеем", так обычно ей отвечали в любом отделе кадров. Она, как правило, доставала свой красный диплом, свидетельствующий об успешном окончании Московского Государственного Университета, только в тех случаях, когда обе ее дочери, заявляли, что когда вырастут, выйдут замуж во что бы то ни стало только за военных, красивых, здоровенных, как и их папа. Его они видели чрезвычайно редко в живую, зато лицезрели отца ежедневно, смотрящего на них с фотографии, сделанной в одном из отпусков и стоящей у них в комнате за стеклом в книжном шкафу.
   Эта фотография была сделана во время их совместного отдыха в районе черноморского побережья Крыма, и кроме отца, на этом фотоснимке на фоне сливающегося с горизонтом моря еще запечатлены и они сами вместе с матерью.
   Их мать, Татьяна Андреевна, была женщиной невысокого роста, со складной фигуркой. Каштановые волосы всегда аккуратно причесаны, а её желто-зеленые глаза всегда лучезарно светились. Она не слыла красавицей, но была довольно привлекательной и вполне разумной женщиной, когда-то она хорошо училась в университете, была там активисткой, но все это было уже в прошлом. По жизни, Татьяна Андреевна просто обожала принимать гостей и считалась среди своих родственников и знакомым отменным кулинаром.
   Владимир Викторович - отец, так же был невысокого роста, русоволосый, с серыми глазами и волевым подбородком. Он производил впечатление серьезного сильного духом мужчины и самое главное, он был человеком слова, если чего кому и обещал, то непременно выполнял. Подвести человека, для него являлось самым страшным грехом, и, при всем при этом, еще он слыл прекрасным семьянином.
   Так вот, демонстрируя дочерям свой диплом, в коем была указана специальность экономиста широкого профиля, на получение которой их мать потратила счастливые и мгновенно пролетевшие шесть лет учёбы. Все-таки успевшая поработать по специальности в сбер. банке, где оказалась по распределении за отличную учебу, всего несколько лет, пока не вышла замуж за дипломированного военного, который и осчастливил ее вывозом за пределы Москвы в тьму тараканью, где полученная ею специальность так и была невостребована, никакими организациями. И все это обычно говорилось в назидание детям. Разумеется, никто не оспаривал семейного благополучия, и их папа был самый лучший, но…, "замуж можно выйти и за не обремененного военной службой человека", - наставляла всегда их мать. По крайней мере, с мужем, не обязанным ничем военной присяге, нет необходимости колесить по городам и весям нашей необъятной Родины, а можно просто и счастливо вить уютное семейное гнездышко в каком-нибудь одном из районов родного города, под боком у любящих родителей.
  

* * *

   Но все в жизни течет и изменяется. Отслужив, положенные отчизной, двадцать лет, отец семейства вышел на пенсион в возрасте, позволяющем ему еще сделать карьеру на гражданском поприще.
   Выбросив на свалку, всю свою развалившуюся мебель, он вместе с любимой семьей вернулся в Москву, где проживали престарелые родители. Старые друзья не бросили их в беде, то бишь, не оставили без работы. Отца взяли на работу в управление торговли, сначала на незначительную должность и соответственный оклад, чтобы он там поднабрался опыта торговой работы, а мать пристроили в тот же сбер.банк, в котором она работала до всех ее скитаний по стране, так же на незаметную пока должность.
   Они оба настолько изголодались по настоящей работе, качественно переваривая любой объем данный руководством, и это не замедлило в скором времени сказаться на их карьерах, да и на кошельках также. Уже через пять лет отца назначили на должность начальника базы, а мать ведущим экономистом в банке и в скором времени они позволили себе прикупить кооперативную квартиру, правда, на окраине города, но все же. Ну и в соответствии с этим выехать из квартиры родителей, в которой обретались с тех пор, как вернулись жить в Москву.
   При посредстве одной строительной организации, начальника которой прикармливал Владимир Викторович, они смогли сделать в ней капитальный ремонт. И Татьяна Андреевна, наконец-то, сумела обставить ее, вспомнив при этом, что у нее имеется недурной вкус, привитый еще в детстве родителями. Она ждала этого момента столько лет! Еще с тех пор, когда они, как проклятые, с детьми скитались по военным городкам.
   Дочерей они отдали в ближайшую от дома, в котором жили, среднюю школу. Разница в возрасте между сестрами равнялась пяти годам, и они были совершенно не похожи друг на друга, не только внешне, но и имели абсолютно противоположные характеры.
   Старшая, Софья, имела внешность, очень схожую с матерью, обладала острым аналитическим умом, была выдержанной и рассудительной. Младшая, Нина, во всем была похожа, скорее всего, на бабушку, мать ее отца, такую же взбалмошную, не последовательную, мрачную, вечно всем не довольную особу. Внешность же она унаследовала так же от нее; у нее были такие же, как и у бабки, русые волосы, серые большие глаза. Нина была сухопарой и имела довольно высокий рост.
   Но, к счастью, эта внешняя и внутренняя не похожесть, ни как не отражалась на их сестринской дружбе. В жизни они были очень дружны, всегда готовые прийти на помощь друг другу, правда помощь в основном, требовалась младшей сестре, вечно жившей не в ладу со своим характером.
   Софья училась в последнем десятом классе. Она училась, так же как и мать на отлично, и после окончания школы, решила пойти по ее стопам. Пожелала стать экономистом. Для приобретения этой специальности она выбрала себе институт народного хозяйства, в народе попросту именуемым Плешка. Родители наняли ей репетитора из этого ВУЗа, который гарантировал сто процентное поступление.
   Она усердно делала все домашние задания, которые он ей давал, совмещая их с учебой в школе, засиживаясь, бывало с учебниками за полночь, пока глаза не начинали слезиться от напряжения, и все это трудолюбие не могло не принести успешных плодов. Так оно и случилось. После изнурительных школьных государственных экзаменов и счастливого, веселого выпускного бала, на котором она блистала в шикарном, длинном до пят вечернем платье в туфлях на высоченных каблуках, с умопомрачительной прической, сделанной по такому случаю в дорогом салоне. От чего у всех ее одноклассников дух захватило при виде её блистательного внешнего вида, и они на перебой приглашали ее танцевать, не давая передохнуть хотя бы минуту…
   Подав документы в желанный институт, Софья стала абитуриенткой.
   Сколько волнений, тревог, переживаний, нервов!
   Ну, а после всего пережитого, достойно выдержав все экзамены и набрав, нужное для поступления, количество баллов, приобрела, пока ещё, новый, неведомый, но такой желанный для себя статус студентки института народного хозяйства.
  

* * *

   Училась она с увлечением, окрылено и легко. Имея коммуникабельный характер, быстро освоилась в студенческой среде, обросла множественными друзьями и подругами, вместе с которыми весело и беззаботно проводила часы досуга: всякие там празднества и просто вечеринки. На одной вот из таких вечеринок, она имела неожиданное счастье познакомиться с неким молодым человеком. Его звали Александр, он учился вместе с ней на одном курсе, только на разных факультетах. Это был один из самых преуспевающих студентов всего института, педагоги прочили ему место в аспирантуре и успешную защиту кандидатской, не говоря уже о его дальнейшей судьбе. Да уж, завидный жених! Многие девчонки, тщетно пытались обратить на себя его внимание. И он их привлекал, не столько своей отменной учебой, сколько умением быть галантным со всей женской половиной института и всегда вышколенным внешним видом, умея преподнести себя в наилучшем свете. Ну и при всем этом он еще был рассудителен и хорошо воспитан. Все вместе, это делало его просто неотразимым в глазах глупых студенток. Рост его чуть-чуть превышал средний мужской стандарт, он имел прекрасно сложенную спортивную фигуру. Небольшие карие глаза были близко посажены, прямой нос, на подбородке проглядывалась ямочка, а темно-русые волосы, непослушные от природы, ерошились бы в разные стороны, если бы он их не укладывал, при помощи щипцов для завивки волос.
  

* * *

   Когда Софью и Александра представили друг другу, на одной из очередных вечеринок, проводимых по случаю дня рождения одной, и как оказалось впоследствии, их общей знакомой, у Софьи уже был жених. Он учился вместе с ней в одной группе и, не мудрствуя лукаво, быть без памяти от Софьи. Этот жених всегда глядел на неё исключительно глазами преданного пса, готовый в любую минуту кинуться исполнять приказания, понимая ее с полуслова, всё то, что она намеривается сказать. Порой казалось, что он читает ее мысли на расстоянии. Все это делало его в глазах окружающих Софью подруг, человеком из прошлого или, по крайней мере, из ниоткуда. Почему? А кто их поймет? Его звали Андреем. Он не блистал особо в учебе, всегда как-то простовато одевался, и не потому, что у него не было денег, а просто в его жизни это было не первостепенное, но при всем имел отзывчивый уравновешенный характер, и самое главное - был надёжным, верным, настоящим другом, и как говорится, с ним можно было пойти и в огонь, и в воду.
   У него был высокий рост, где-то примерно около метра девяноста, русые волосы, открытые глаза цвета неба и вообще он имел выразительное мужественное лицо, хотя в целом, этаким херувимом его назвать было нельзя, так, пройдешь мимо и не заметишь. Среди толпы его выделял только его рост и пожалуй, всё, больше ничего.
   Трудно предположить, насколько сильно было чувство самой Софьи, но она не могла по достоинству не оценивать положительных качеств его характера. Она к нему привыкла настолько, что Андрей для нее был всем: ее воздухом, ее водой, ее силой. Она не представляла себе жизни без него и как тут представишь, если она подхватывала грипп или ангину, он готов был целыми днями рыскать по аптекам в поисках нужного лекарства, а потом с таким трепетом ухаживал за ней, что болезнь уходила сама по себе, не успев развиться до конца, правильно говорят, что и доброе слово лечит. Однажды, она, на институтских занятиях по физ. подготовке, играя в баскетбол, и посылая мяч в кольцо, не удачно прыгнула, сломав при этом себе ногу. Её ногу загипсовали и определили для Софьи постельный режим, не разрешив посещать лекций в течение длительного срока. Её огорчению не было предела, но на выручку, как всегда, пришел Андрей. Он, не понятно где, раздобыл инвалидную коляску, и сам лично, не доверяя, обожаемую им девушку никому, возил каждый день в институт. Не смотря на то, что ему приходилось вставать очень рано и ехать на другой конец Москвы с двумя пересадками, для того, чтобы забрать Софью из дому, а по окончании лекций, отвезти обратно, ухаживая за ней при этом, как за малым ребенком, разве что, только не кормил с ложечки. А когда ей разрешили становиться на обе ноги, сняв надоедливый гипс, он помогал ей разрабатывать сросшуюся ногу, так как та атрофировалась за месяцы, проведенные без движения, и от чего его подруга начала прихрамывать и временно передвигалась при помощи тросточки.

* * *

   Александр же был полной его противоположностью. Он всегда тщательно следил за своей внешностью. Был гладко выбрит, вечно благоухал каким-либо парфюмом, с уложенными волосами и вычищенной до блеска обувью он выгодно отличался среди институтских парней. Одежда на нем всегда сидела безупречно, было видно, что он всегда продумывал, как ему одеться, прежде чем куда-то отправиться. По характеру он был властным, жестким, даже несколько агрессивным, но тогда это никому из его однокашников не казалось недостатком. Наоборот, в этом угадывались даже какие-то, правда, никому ещё не понятные, перспективы будущего административного работника в сфере народного потребления. Но по существу и на самом деле он был заурядным неимущим студентом, как и большинство его сокурсников, только с одной лишь разницей, за его лоском скрывался гонористый хищник, карьерист и обыкновенный бабник, суть которого не могли распознать его однокашницы лишь по причине молодости и не опытности.
  -- Привет, как дела? - приветствовал он Софью, увидевший её впервые и, когда их общая знакомая на дне рождения, чьей они находились, представила друг другу.
  -- О, кей, - просто ответила она, внимательно разглядывая незнакомого парня.
  -- Я ни когда тебя раньше почему-то не видел, - сказал он и тут же представился. - Меня зовут Александр.
  -- Не удивительно, я же не доска с объявлениями, которая висит перед входом в корпус и не единственная студентка во всем институте, - разглядев его как следует, и не проявив ни какой заинтересованности по отношению к этому молодому человеку, ответила она.
  -- Почему ты не называешь своего имени? - настаивал Александр.
  -- Меня зовут Софья, - он ее уже стал раздражать всем своим лощеным видом и назойливостью, с которой он её рассматривал.
   Он не произвел на неё никакого впечатления, да и к тому же она ждала Андрея, который запаздывал, пересдавая очередной зачет.
  -- Какое интересное имя, от кого оно тебе досталось? - перейдя сразу на ты, пытался он как-то заинтересовать Софью.
  -- От мамы с папой. И вообще, если тебе так интересно происхождение моего имени, можешь побеседовать на эту тему с моими родителями, от них, я думаю, ты сумеешь почерпнуть больше информации, - и с этими словами она пошла к проходу, где уже обозначился ее жених и который во всю искал Софью глазами.
   Буквально, как только она встретилась с Андреем, она тот час выпустила из памяти этого нового, не очень приятного своей назойливостью, знакомого, щебеча о всяких пустяках с женихом.

* * *

   Но Александр ее не забыл, так как она была из тех немногих девушек, которые отнеслись к знакомству с ним с такой прохладцей, если не сказать больше. Он был лидер в жизни и всегда добивался своей цели, что бы это ему не стоило. Тем более что сразу же на следующий день он выяснил про Софью почти все, что только было возможно и в том числе, и то, что у нее уже есть жених, которого он не имел чести знать, но которого уже несколько раз видел вместе с ней. И то, что она в учебе была не менее преуспевающей, чем он сам.
   Он твердо решил отбить Софью у Андрея, а так как она сама, не изъявляла особенного желания бросить своего жениха и редко, когда находилась без него, он решил пойти путем, предложенным ей же самой. И, кстати, самым, что ни на есть простым. Александр…, решил поближе познакомится с её родителями. Не теряя зря времени на раздумья, в самую ближайшую субботу, тщательно выгладив, рубашку, надев на себя приличный и единственный в его гардеробе костюм, подобрав ему в тон галстук, купив в цветочном магазине не шикарный, но вполне цивильный букет свежих цветов. Став походить на новую копейку, он прямиком устремил, свои ноги, обутые в начищенные до блеска туфли, по адресу, по которому проживала Софья с родителями, предварительно узнав его у ее ближайшей подруги, навешав последней лапши на уши, чтобы скрыть настоящую цель визита, дабы предварительно разведать еще и материальное положение семьи, в которой она жила.
   Дойдя до шестнадцатиэтажного дома, находившегося по нужному ему адресу, он зашел в обшарпанный подъезд, который не ремонтировался со времени его постройки, так как дом был кооперативный и местную власть он совершенно не интересовал, а жильцам его ремонтировать самим не было никакой нужды. Вызвал лифт и зашел в неосвещенную кабину, так как все до одной лампочки ликвидировали шаловливые детские ручонки местной шпаны. Нажав на нужную ему кнопку, и тем самым, приведя в движение лифт, Александр постепенно начал восхождение…
   Мало того, что внутри лифта было темно и пахло собачьими испражнениями. Он еще имел не отлаженный лифтовой механизм, который гремел, стучал и раскачивался из стороны в сторону, отчего весь этот подъём можно было сравнить разве что с запуском ракеты с человеком на борту в космос, и в котором Александр ощущал себя по меньшей мере космонавтом. Когда подъем был успешно завершен, и дверки кабины, наконец-то распахнулись перед испытателем судьбы, он с облегчением вышел из тьмы, вздохнув при этом с облегчением и, прочувствовав всю прелесть ощущения под ногами твердой поверхности. Лицезря дневной свет, пытающийся пробиться сквозь давно не мытое коридорное окно, в которое он заглянул, чтобы увидеть свое отражение, чего ему так и не удалось из-за вездесущей пыли, осевшей на стекле. Набрав полные лёгкие пыльного и смрадного подъездного воздуха, он, оглядев свою обувь, мало ли, вдруг она запачкалась, пока он находился в дороге, удовлетворившись, подошел к заветной двери, оббитой дерматином, и надавил пальцем на кнопку звонка.
   Звонок издал звук, имитирующий чириканье каких-то птиц. По всей видимости, воробьёв, - подумал он. Через некоторое время донестись до его слуха неторопливые шаги за дверью, и еще немного погодя, дверь распахнулись. Перед ним возникла интересная моложавая женщина, очень напоминающая саму Софью, по всей видимости, это ее мама, промелькнуло в его настороженном мозгу.
  -- Вам кого, молодой человек? - вежливо поинтересовалась она.
  -- Меня зовут Александр, я учусь с вашей дочерью в одном институте. А я полагаю, вы ее мама? Софья очень на вас похожа, - уже с порога начал проводить свой план в действие нежданный ухажер.
  -- Вы правильно полагаете, я ее мама, - несколько насторожившись, ответила она.
  -- Замечательно, я так вас себе и представлял. Это вам, - протянул он букет ничего не подозревавшей о цели его визита женщине.
  -- Но…, Софьи нет дома. Она с другом ушла гулять, - но разомлев от удовольствия от врученного букета цветов, она тут же предложила. - Но раз вы уже пришли, не уходить же просто так, проходите в квартиру. Ну же! И давайте будем знакомиться.
   Александр ног под собой не чуял от проистекающего, все шло по задуманному им сценарию и то, что его пригласили войти, являлось лишь доказательством верности его действий.
   Он прошел со вкусом отделанную квартиру. Всюду чувствовался достаток семьи, - обои на стенах были импортными, буковый паркет блестел лаком так, что складывалось впечатление, словно под ногами раскинули сверкающее, высококлассное стекло, так как, глянув под ноги можно было увидеть свое отражение. Двери были изготовлены из натурального дерева. Обстановка всей квартиры была изыскана. На стенах висели настоящие картины, написанные маслом на холстах, неизвестными ему художников, но они достаточно впечатляли с первого взгляда, даже не искушенных в искусстве людей. Импортная мебель, также была выработана из натурального дерева, а мягкая её часть, - диван с креслами, обтянутая светло-коричневой кожей была объемной и на вид казалась очень удобной и уютной.
   Его провели в кухню, совершенно обычных размеров, но с весьма удобной практичной мебелью, которая отменно вписывалась в квадратуру помещения. Над плитой была прикреплена вытяжка с различными фильтрами и подсветкой, на огромном финском холодильнике стоял небольшой телевизор. Всюду были расставлены горшки с комнатными растениями. Всё вместе это создавало впечатление живости и комфорта.
  -- Что ж, молодой человек, давайте с вами знакомиться. Меня зовут Татьяной Андреевной, а это вот папа нашей Софьи, Владимир Викторович, - представила она вошедшего мужчину средних лет. - Давайте будем пить чай.
   Татьяна Андреевна проворно и умело сервировала стол для чая, достав из холодильника лимон, тонко нарезав его, и аккуратно разложила по тарелке, положив к нему специальную мельхиоровую вилочку. Расставила вазочки с шоколадными конфетами, печенье, сахар, разрезала вафельный торт с орехами, залитый шоколадом. Извлекла из кухонного шкафчика чайный сервиз и еще раз, только уже жестом, пригласила гостя с мужем к столу.
  -- Ну, Александр, вы, кажется, так представились, - разливая горячий чай по чашкам. - Рассказывайте, чем обязаны вашим визитом? - вежливо поинтересовалась Татьяна Андреевна.
  -- Что ж, я буду с вами откровенен, - немного все же смущаясь, но все же несколько театрально, произнёс гость. Его мозг работал как компьютер, так как мгновенно оценил достаток семьи Софьи. - Мне очень нравится ваша дочь, я никогда прежде не встречал столь замечательной девушки, в которой так гармонично сплетаются воедино красота и ум,- льстил родительскому тщеславию Александр, окончательно решивший не откладывать в долгий ящик своей конечной цели, тем более, по внешнему облику её родителей, сразу же смекнул, что выбор сделан, верно. "Тут уж нужно и даже очень можно переходить к делу, то есть брать быка за рога", - думал он.
  -- И я хотел бы просить руки вашей дочери, - еожиданно для самого себя выдал Александр.
   После сказанного, возникла некоторая пауза, родители переглянулись промеж собой, не сразу сообразив, что именно имел в виду этот парень, так как они совершенно не были готовы к такому откровению, изливавшемуся из уст этого молодого человека. Тем более что их дочь ещё с первого курса встречалась с Андреем, а остальные ребята числились у неё в приятелях и об этом женихе, сидящем сейчас за их кухонным столом, им было совершенно ничего не известно, так как он впервые находился у них дома.
  -- Но…, молодой человек, - после затянувшейся паузы, наконец придя в себя, вмешался в разговор отец Софьи. - У нашей дочери вообще-то уже есть жених. Разве вам об этом ничего не известно?
  -- Подожди, Володя, - остановила его жена, так как она не была в большом восторге от простоватого Андрея.
   Она мечтала иметь для дочери партию поинтересней, что-нибудь этакое респектабельное, а этот новоиспеченный жених, облаченный в костюм, при галстуке, благоухающий парфюмом, производил самое, что ни на есть благоприятное впечатление и вроде как сам из себя очень даже ничего, по крайней мере, на первый взгляд. А потом, Андрей никогда не дарил лично ей цветов, не вел с ней таких откровенных разговоров и был как-то неказист в этих своих потертых джинсах, да и вообще. "Нет, здесь сразу не надо давать отказ, для начала нужно к нему приглядеться", - подумала Татьяна Андреевна.
  -- Саша, можно я так буду вас называть? - спросила она разрешения и, получив утвердительный ответ, продолжала. - А Софья знает о вашем намерении жениться на ней? - все-таки осторожно поинтересовалась она.
  -- Пока что нет. Но я хотел по старой русской традиции, сначала спросить разрешения у вас.,- лил он словесный бальзам на тщеславные чувства родителей. И сделав паузу, как бы дав минуту на размышление, спросил. - И что вы мне ответите, вернее, как вы отнесетесь к моему предложению?
  -- Видите ли, Александр, это очень галантно, с вашей стороны, спросить нашего благословения, но чувства нашей Софьи, волнуют нас не меньше, - опередил с ответом жену Владимир Викторович, разгадав ее замыслы. Знал свою жену, сколько уж лет вместе прожили.
  -- Да, да. Конечно, конечно, - засуетился новоиспеченный жених, - Я вас очень понимаю, и готов стараться заслужить ее расположение ко мне. Ваша дочь необыкновенная девушка и стоит того, чтобы добиваться её чувств, и я готов идти на любые жертвы со своей стороны, лишь бы она была моей. Я уверен, что сумею сделать Софью самой счастливой на земле. - Произнес он, успев про себя, отхлебывая чай, прикусывая конфетой, продумать речь.
   Этим своим желанием осчастливить дочь, правда, не совсем ясным, как и каким образом, он сумеет ей принести счастье, и как оно это счастье будет выглядеть при ближайшем рассмотрении, тут Александр, разумеется, уточнять не стал, но, тем не менее, все равно сразил Татьяну Андреевну наповал. И она, твердо для себя решила помочь ему убрать в сторону, не желанного жениха, при этом, совершенно не разделяя своего мнения с мнением своего мужа, который считал, что именно широкие плечи Андрея сумеют осчастливить дочь в дальнейшей жизни. Ему нравился Андрей своей открытостью и простосердечностью. По этой причине, Татьяна Андреевна не стала вслух произносить, только что возникшие в ее голове мысли, она даже вида не показала о своем дальнейшем намерении, а только произнесла:
  -- Что ж, дерзайте Саша, на все воля божья.
   Посидев еще немного, поболтав об учебе в институте, и узнав, между прочим, об его институтских успехах, об его семье, выяснив, что его мама работает учительницей в средней школе, где преподает физику, а его отец работает на заводе мастером и то, что у него есть еще старшая сестра, имеющая юридическую специальность и работающая в нотариальной конторе. И вполне, удовлетворенная беседой с этим, только что, возникнувшим, нежданным - негаданным, да и незваным, но очень даже приятным, на её взгляд, молодым человеком. Пришло время откланиваться. Татьяна Андреевна, встав из-за стола, проводила гостя до дверей лифта, на прощание, пожелав ему удачи.
  -- Ну, как он тебе? - спросила она у мужа, после того, как их гость исчез в мрачном чреве лифта, и Татьяна Андреевна, закрыв двери, вернулась в кухню.
  -- Как тебе сказать, странный какой-то, если не сказать больше, - ответил ей муж, пожимая плечами.
  -- А если быть чуточку поточнее? - любопытствовала она.
  -- А если поточнее, мутный он какой-то. Мне Андрей больше нравится, он, по крайней мере, понятный.
  -- А мне так не показалось. Наоборот, я бы сказала, что он очень даже воспитанный молодой человек, - высказала она свое мнение и тут же продолжила. - Я тебя совершенно не понимаю, чем тебе может нравиться Андрей - этот увалень? Ну, разве такой сумеет обеспечить нашу дочь? Он и учится то еле-еле, того и гляди, вылетит из института за неуспеваемость. А уж его внешний вид? Вообще оставляет желать лучшего. Да мы даже не знаем, из какой он семьи, кто его родители! Может, они вообще в разводе или еще хуже - алкоголики, - пустилась она в рассуждения.
  -- Да уж, женщине только тему дай, она ее разовьет! - заметил Владимир Викторович.
  -- Нет, Володя, что ни говори, но этот мальчик, который, только что к нам приходил, очень даже ничего. И аккуратный, и подтянутый, и воспитанный, и учится на отлично. Мне уже начинает казаться, что он наиболее подходящая партия нашей Софье.
  -- Ну, если ты все уже для себя решила, зачем тогда спрашиваешь моего мнения? - недоумевал такой близорукости жены отец Софьи.
  -- Как зачем? - удивилась жена. - Разумеется, для альтернативы, надо же их обоих взвесить и выбрать самого достойного,. - парировала она.
  -- Я думаю, - отвечал он ей, - не нам их придется взвешивать, а лучше было бы этим заняться нашей дочери, а то у тебя получается "без меня, меня женили".
  -- Ничего у меня не получается, - обиделась Татьяна Андреевна. - Просто я хочу видеть счастливой нашу дочь.
  -- Что ж, оказывается это мнение обоюдное, мы хотим одного и того же, - пошел на мировую супруг.

* * *

   Вечером со свидания возвратилась счастливая Софья, которая и не подозревала о развивающихся в доме событиях, связанных с будущими изменениями в её личной жизни. Татьяна Андреевна не могла дождаться возвращения дочери, она ждала ее как из печки пирога. И не давая даже вымыть руки только, что пришедшей с улицы Софье, Взахлёб приступила повествовать ей о сегодняшнем госте, который так сумел ее опутать своими чарами. При этом она с гордостью продемонстрировала букет цветов, предусмотрительно поставленный ею в вазу с водой, но который все равно уже начал загибаться, не приспособленный к нашей отечественной воде с большим избытком хлора, но это не мешало Татьяне Андреевне, рассказывать Софье о супер хороших манерах дневного гостя. Закончив монолог, она разочарованно увидела незаинтересованное в произошедших событиях, лицо дочери, и тут уже продолжала ей выговаривать:
  -- Вот, а твой Андрей, ни разу не доставил мне такого удовольствия.
  -- Подумаешь, зато он доставляет такое удовольствие мне, - только сейчас она заметила, что её дочь в руках держит букет красивых желтых тюльпанов. - А тебе, мамочка, папа цветы дарит, и добавила. - А ещё Андрей меня просто обожает, разве этого мало? - не разделяла она восхищения матери, каким-то посторонним для нее человеком, находясь во власти чувств, только что, расставшись с Андреем.
  -- Мало, доченька, рай в шалаше бывает только в книжках про Адама и Еву, а в жизни все значительно сложнее. И шалаш хочется отдельный, желательно трехкомнатный на четвертом тире шестом этаже, и обстановочку современную, и телефон, чтоб под рукой, и кушать, конечно, желательно не один хлеб да воду, да и гостей суметь принять. А сумеет ли твой Андрей, гостей принять по всем правилам этикета.
  -- Подумаешь, велика важность, не умеет, научится, а если что, мама, я и сама с гостями разберусь. А что касается трехкомнатного шалаша, как ты выразилась, так вы с папой тоже не сразу им обзавелись, или ты уже все забыла?
  -- Так вот я и не хочу, чтобы ты начинала свою жизнь как мы с папой. А вот на счет гостей, ты не скажи, что все так просто. С твоими студентами, конечно, большого ума не надо водку пьянствовать. Ты только подумай, не вечно ж будешь с ними учиться, когда-то же и работать начнешь. А дети? Какие они гены получат от твоего троечника? Ты хоть знаешь кто родители у твоего Андрея?
  -- Нет, кто его родители я не знаю, мне как-то это ни к чему. Хотя…, я знакома с мамой Андрея, ее зовут Светлана Павловна, кстати, на вид очень даже приятная и простая женщина. Ну а, о детях, мама, пока рановато думать, тебе не кажется? - пыталась отбиться Софья от навязчивой материнской заботы.
  -- Рано - не рано, а о будущем всегда надо думать, - не терпящим возражения тоном произнесла Татьяна Андреевна.
  -- Ну ладно, мама, не надо так волноваться, я же сию минуту не выхожу замуж и у тебя еще есть время не быть бабушкой, а у меня, есть время все обдумать. И я тебе обещаю подумать… - на досуге, чьи же все-таки гены лучше: троечника или отличника, - таким образом, Софья все же ушла от наскучившего ей разговора.
   Эта тема казалась ей исчерпанной и никчемной и она мгновенно о ней позабыла, занявшись своими делами.
   На следующий день, как только она появилась в институте, Софья поняла, что весь вчерашний разговор, который завела мать, будет иметь дальнейшее продолжение. Так как молодой человек, с которым она имела счастье познакомится на дне рождении у приятельницы, и который вчера приходил к ним домой, и так очаровал её маму, решил всерьёз, всеми возможными ему средствами и способами покорить ее сердце. Первое, что он для этого сделал, это купил охапку цветов и на глазах у ошеломленных студентов, которых в это время было столько, словно толпа в метро в час пика, преклонил перед ней одно колено, положа одну руку на сердце, а второй, с пафосом протягивая ей, цветы процитировал из Пушкина:
   Нет, нет, не должен я, не смею, не могу
   Волнениям любви безумно предаваться;
   Спокойствие моё я строго берегу
   И сердцу не даю пылать и забываться;
   Нет, полно мне любить; но почему ж порой
   Не погружуся я в минутное мечтанье,
   Когда нечаянно пройдет передо мной
   Младое, чистое, небесное созданье,
   Пройдет и скроется?.. Ужель не можно мне,
   Любуясь девою в печальном сладострастье,
   Глазами следовать за ней и в тишине
   Благословлять ее на радость и на счастье,
   И сердцем ей желать все блага жизни сей,
   Весёлый мир души, беспечные досуги,
   Всё - даже счастие того, кто избран ей,
   Кто милой деве даст название супруги.
   Весь этот спектакль был воспринят Софьей с некоторой долей непонимания. С одной стороны ей было очень приятно оказаться в центре внимания, но с другой стороны, она не понимала, зачем нужен такой пафос. Хотя, как еще можно было обратить внимание поклонника на нее, если она никого, кроме Андрея не замечала, тут же разъяснили ей поступок Александра подружки. И, тем не менее, она взяла у него цветы, но, поставила их на преподавательский стол в аудитории, показывая всем своим видом, насколько ей безразличен его поступок. Но, он не сдавался, в следующий раз он встретил ее около института уже с целой кучей, надутых углекислым газом, разноцветных шариков, среди которых особо крупным размером, выделялось алое сердце с надписью на английском языке " я люблю тебя ". Этот букет из множества разноцветных шаров с сердцем посередине, так же явился для неё приятным сюрпризом, но и тут она не проявила никаких эмоций, только пожала плечами. У стоявших рядом с ней подружек, была буря восторгов, особенно тогда, когда он на глазах у всех выпустил это чудо на волю и весь этот воздушный букет молниеносно взвился в высь, унося с собой сердце, не нашедшее пока ещё для себя место в душе Софьи.
   Но он не сдавался.
   Ухаживания Александра принимали постепенно уже астрономический масштаб.
   Софья, по крайней мере, внешне, никак не реагировала на ухаживания этой особи мужского пола, вся эта демонстрация якобы пылких чувств, казалась ей схожей с маскарадом, содержащим полный элементарный набор трюков, необходимых в данном конкретном случае. Но не обратить на все эти телодвижения Александра, она не могла, так как Андрею, по складу его характера, были не доступны такие эмоционально-петушиные ухаживания. В своей любви к ней Андрей ограничивался глубокой преданностью, заботой и той надёжностью, которая особо ценима в любых условиях и при любых обстоятельствах. Он периодически дарил ей любимые ею цветы желтого цвета, только делал он это без такого как Александр пафоса, патетики и сбора зрителей или свидетелей, называйте как хотите, которые могли бы Софье в последствии высказывать свои восторги либо какое другое отношение по поводу такого откровенного ухаживания. Андрей все свои чувства открывал не заметно для посторонних глаз, только для неё одной…
   Но с возникновением на её пути Александра, и после всех этих, им разыгранным чувственным откровениям, она теперь уже не могла не сравнивать обоих ухажеров, тем более что подруги прожужжали ей все уши про образцово-показательные ухаживания последнего, не говоря уже об её матери, которой Софья не могла не рассказывать обо всем совершающемся. Татьяна Андреевна была от всех этих историй просто в восторге. Все это играло в пользу Александра, и Андрей, постепенно уходил как бы на второй план. Софья еще сама не могла разобраться во всем происходящем, так как не имела жизненно-необходимого опыта в таких случаях, и поэтому пользовалась советами подруг, которые, как правило, не всегда были искренними в таких вещах, так как их самолюбие бывает ущемлено отсутствием женихов, либо какими другими причинами, хотя встречаются и исключения из неписаных правил жизни, но тем не менее. Да и будущие перспективы этого отличника в жизни и в учебе были на его стороне.
   Посредственность учебы Андрея, говорила сама за себя. Всем без слов было ясно, что по окончании института его дорога будет прямиком направлена в пропасть скучной однообразной жизни, в которую он непременно свалится, где и будет пытаться приносить пользу нашему народному хозяйству, вплоть до нищеблудской пенсии, как это уже произошло со многими выпускниками института. Такие мысли внушали подружки Софье, будучи совершенно не посвященными, в родословную своего однокашника, не афишировавшему никому своих тесных родственных связей с политической элитой страны, в первую очередь, по причине своей скромности. И хотя Андрей очень нравился Софье, и ей было легко с ним, но под влиянием своей матери и подруг, которые постоянно твердили ей об Александре, и о его будущих заслугах в жизни, она вся превратилась в сомнение по поводу своего БУДУЩЕГО и, соответственно, выбора жениха.
   "Александр же, несомненно, по окончании ВУЗа останется в Москве", - растолковывала ей мама, - "так как он чрезвычайно умен и продвинут, и, разумеется, любое предприятие будет только радо видеть в своих рядах подлинного, действительно стоящего специалиста".
   И, само собой разумеется, что Софья не могла не видеть и не понимать, что происходит на ее глазах в стране, и от этой всей неизвестности ей становилось как-то не по себе. А, видела она то же самое, что и практически все: - призрак коммунизма, поплутав по нашей стране, куда-то ни туда забрел, и на смену ему пришел еще пока мало понятный, но всеми разом принятый капитализм, если так можно обозвать всю нынешнюю неразбериху и суматоху, в которой пребывала большая часть населения страны. Где все так перемешалось, что, например, врачи, отправив пациентов в полное распоряжение всевышнего, в полной мере активно трудились на рынках города, зарабатывая основной доход, шедший в семейный бюджет и подрабатывали на пол. ставки в поликлиниках, чтобы совсем уж не дисквалифицироваться, на всякий случай, вдруг государственных мужей проймет и они по достоинству оценят их медицинское умение приходить на помощь людям в трудную минуту их жизни. На сегодняшний же день во всех медицинских учреждениях, врачи функционировали только лишь для того, чтобы выдать заключительный эпикриз родственникам покойного, так как без оного, родственникам бывших пациентов невозможно было заниматься необходимыми ритуальными услугами для проводов близкого им человека в последний путь.
   Так вот, в таких условиях наступающего кризиса и исчезновения ведущих специалистов практически в любой области нашего государственного хозяйства, где практически все были заняты обогащением собственных кошельков, за счет того же государства. Так как оно само, собственно, и позволило забраться в свой карман. Государство предоставило добро на то, чтобы народ мог при желании, изредка посещать свои рабочие места, что, собственно, все и делали. Только еще, плюс ко всему, и в минус государству, народ принялся беззастенчиво уклонятся от налогов и прочее. А бедное Государство, так и не сообразило, почему оно не получает при этом, соответственно, ни каких доходов в бюджет, а ему тем не менее приходилось выплачивать зарплаты, пока еще, числившимся на своих местах работягам, наскребая последние крохи по муниципальным сусекам.
   И вот именно в таких условиях, которые можно назвать смело самым, что ни на есть настоящим развалом, открывалась перед Александром широкая дорога перспектив его будущих высоких заработков, с которыми так легко можно будет поддерживать семейный очаг, - прогнозировала мать Софье.
   Вот так, шаг за шагом, Александр лёгкой поступью, проникал в душу Софьи, мало-помалу оттискивая её жениха за пределы сердца.
   Чаша весов накренилась в сторону Александра после того, как он забрался с другом на крышу дома и, встав как раз над окнами ее квартиры, как мартовский кот начал горланить серенады, собственного сочинения, посвященные Софье, под аккомпонимент друга, который тренькал на гитаре и подвывал вместе с ним. Такая попытка петь напоминавшая больше жалобный вой автомобильных шин, скрипящих на поворотах, пришлась не очень то по душе многочисленным соседям, которые начали выглядывать из своих окон и требовать немедленного прекращения сего концерта. Но весь этот визг, вопль, рев влюбленного окончательно донеслись, правда пока еще, только до сердца его будущей тещи, достигнув всех уголков сердца и души вместе взятых.
   От такого неординарного ухаживания за ее дочерью, сердце Татьяны Андреевны, таяло как воск на глазах у ее собственной семьи. Сама же Софья, не очень-то, демонстрировала свои чувства окружающим, но…, всё-таки стала более пристально к нему приглядываться. Ничего тут не поделаешь, такова жизнь! Она все-таки непроизвольно стала сравнивать его со своим Андреем, осознавая, и уже не только под давлением матери, что он сильно проигрывает Александру во всем. Но, тем не менее, она не хотела обижать его отказом, так как он ей нравился значительно больше, её к нему тянуло всей душой и сердцем.
   Но…, вопреки здравому смыслу и всем теплым чувствам, которые испытывала к Андрею и, будучи послушной дочерью, она не могла не прислушиваться к мнению своей матери.
   Она запуталась.
   А ее матери безумно нравился последний ухажер, такой продвинутый и дальновидный по всем направлениям, каковым его себе представляла, и кроме которого, она уже теперь не хотела больше никого видеть в лице будущего зятя. Отец Софьи, не высказывал своего мнения, надеясь, что дочь достаточно повзрослела, для того, чтобы навязывать ей какие бы то ни было желания и мнения, тем более, этот Александр, не пользовался у него такой сумасбродною популярностью, как у его жены. Владимир Викторович свое предпочтение до конца отдавал Андрею, более простому и понятному, без этого дурацкого выпендрёжа и, как ему казалось очень надежному молодому человеку.
   Все это безумие продолжалось в районе полугода. Софья совсем растерялась. Что делать? Как быть? Кого выбрать? Андрея? Александра? Ну, надо же кого-то выбрать!!! Кого?!!
   Да, ухаживать Александр умел красиво, все однокурсницы только откровенно завидовали Софье. "Как же за тобой красиво ухаживает наш гений, и какая же ты Софка счастливая, да с таким умницей разве пропадешь! Ты только посмотри, он же везде первый: и в учебе, и в работе, наверняка будет первым, это ж сразу видно. Мы так тебе завидуем. Не каждая вытягивает такой выигрышный лотерейный билет", - изрекали ей подруги.
   Разумеется, что Андрей, внешне совершенно не продвинутый ни в чем, и бывший по натуре больше молчуном, не умеющим так откровенно демонстрировать своих чувств налево и направо, постепенно отошел на задний план, внутренне очень страдая и понимая, что ему придется разлучиться с Софьей из-за своего более пройдошливого соперника. Он замкнулся еще сильнее, не в состоянии бороться за свою любовь.
   Борись!
   А как?
   Покажи характер!
   А зачем? Бессмысленно!
   Зря, зря, зря!!! Надо уметь добиваться своего! Особенно, что касается любви!
   Нет. Нет. Нет.
   Не пожалей!
   Родители Андрея, особенно его мать Светлана Павловна, видевшие все страдания сына, предлагали ему принять кардинальные меры, а так как сын познакомил её с этой девушкой, когда она как-то раз заглянула к нему в институт. Софья тогда произвела на нее должное впечатление своей цельной натурой, открытым взглядом и простой. Поэтому она в особенности желала прийти на помощь вернуть ее сыну. Светлана Павловна ему предлагала пригласить ее к ним домой, чтобы Софья могла поближе познакомиться с домашней обстановкой, в какой он жил и сделать ей подарок в виде бриллиантового кольца или какой другой драгоценности. Но он отказался от такой затеи, мечтая быть все-таки любимым, а всё то, что предлагали ему близкие, было больше похоже на куплю-продажу, и с такими доводами сына, родители так же не могли не согласиться. А других способов, чтобы вернуть к себе свою любовь Андрей не видел, поэтому и страдал от своей потери.
   Молча страдал.
   Светлана Павловна, не выдерживая ежедневно смотреть на страдания сына, даже собралась было пойти и переговорить с самой Софьей, чтобы до конца выяснить, какие чувства она испытывала по отношению к Андрею, но ее не пустил муж, порекомендовавший не вмешиваться в такие дела.
   И родители Андрея решили, не лезть ни в чувства сына, рассуждая, что перемелется - мука будет, ни в чувства Софьи - немаленькая уже, сама разберется!
  

* * *

   Софья же, неожиданно для самой себя, действительно стала все чаще думать об Александре и однажды…, больше не выдержав больше основательной осады с его стороны и постоянных восхитительных восклицаний со стороны матери и окружающих ее подруг, как-то разом, не выдержала и сдалась на милость всех.
   Были приглашены родители Александра для ближайшего знакомства с будущими родственниками, куплен торт и накрыт стол…
   Мать Александра оказалась старше мужа на десять лет, но это обстоятельство не очень ее тяготило, так как его она держала в ежовых рукавицах и не давала ему ни какого спуску. Его отец, Леонид Игоревич, был обыкновенным хлюпиком, тем самым подвидом гомо сапиенса мужского пола, в народе называемым обычно подкаблучник обыкновенный. Он был молчалив, и можно даже сказать, несколько застенчив. У него были карие глаза, и очень светлые волосы, но, несмотря, на то, что он был моложе жены на целых десять лет, выглядел с ней примерно одинаково, из-за глубоких морщин на лице. Он сильно сутулился, отчего казался, не высок ростом, но если бы его выпрямить, то оказалось бы, что он не так уж и мал.
   Мать же, которую звали Зинаидой Николаевной, имела породу очень эксцентричную и неуравновешенную, сродни обезьяньей. Она себя просто обожала и предпочитала слушать саму себя любимую в ста случаях из ста, совершенно не признавая мнение других, и можно с уверенностью было предположить, что не только членов своей семьи. Ей перевалило за пятьдесят, но выглядела, и чувствовала она себя гораздо моложе. У нее были темно-русые волосы, взбитые, в какую-то умопомрачительную прическу, карие глаза, очень белая кожа на лице с естественным румянцем и вечно поджатым небольшим ртом.

* * *

   Родители Софьи, хотя и были на сегодняшний момент, вполне обеспеченными людьми, но этим совершенно не кичились и вообще, они были весьма просты и понятны в общении. Такая болезнь как снобизм им не грозила, так как они в своей жизни сами прошли все ступени от нищеты до их нынешнего благополучия. И, к счастью, не разучились уважать людей, которым в жизни повезло меньше, но которые стремились улучшить свой жизненный уровень, не стесняясь любой работы, даже если им приходилось увеличивать заработок, подрабатывая по утрам дворниками широкого профиля, что означало, что необходимо не только мести дворы, сжигать листву, сгребать снег, но и вычищать мусор из мусоропроводов. Поэтому они встретили семью Александра приветливо, очень дружелюбно, без всяких там раздуваний щек и какой бы то ни было показухи.
   Видя простоту семейства Софьи, ее будущая свекровь, быстро взяла всех в оборот. Не давая никому присмотреться, друг к другу и опомниться, она принялась раздавать советы, указания и распоряжения налево и направо. Все только сидели и смотрели на неё с открытыми ртами слегка обалдевшие, от такого извержения информационной лавы из недр Зинаиды Николаевны. При этом она сразу же заявила, что деньги на проведение свадебного торжества она даст исключительно по количеству гостей, приглашенных только со стороны жениха, за остальных приглашенных она платить не собирается. Но, когда первый шок у всех прошел, мама Софьи, всё-таки сумела отстоять свадебный наряд для своей дочери, в обмен на проведение самого торжества, которое мать Александра, настоятельно рекомендовала провести в недорогом кафе, считая себя не обязательной раскошеливаться на ресторанную наценку. Но это было менее существенным, так как повеселиться можно было везде, было бы желание, и ей больше не стали возражать.
   Итак, цель Александра была достигнута, Андрей отодвинут на очень и очень дальний задний план, день свадьбы назначен, организацией которой во всю заправляла мать жениха, с которой никто не хотел ссориться, и поэтому все были со всем согласны заранее. Хотя при таком раскладе, Татьяна Андреевна и Владимир Викторович, выполняли роль рабочих лошадок в плане купить, достать, договориться и всем прочим мелочам, сопутствующим любым свадьбам, поэтому получалось, что родители Софьи сами организовывали предстоящее торжество, отдавая при этом лавры в руки Зинаиды Николаевны, чтобы та, наслаждаясь собой, не лезла во все дыры. От нее все только и слышали: Я Я Я! Да, бог с ней.
  

* * *

   И вот долгожданный день настал. День выдался преотличный. Последнее время все шли дожди, то лились как из ведра, то сеялись словно через небесное сито. Сегодня же, прямо как по заказу, в небесах сочно и торжествующе сияло солнце, словно благословляя и радуясь за Софью и ее избранника. Оно же постаралось на славу, даже подсушив лужи на асфальте. Около Софьиного дома выстроился свадебный кортеж, жених в торжественном новом черном костюме вместе со свидетелем, не минуя различные, сопутствующие любую свадьбу, традиционные прибамбасы с выкупом невесты, наконец-то добрался до самой невесты.
   Невеста стояла, одетая в белоснежное стильное свадебное платье. Платье имело глубокое декольте, плавно переходящее в глубокий вырез на спине, обнажая ее бархатистое персиковое тело. Узкая талия перехвачена широким атласным бантом, а низ платья струился длинным шлейфом. Её руки облегали тонкие изящные перчатки, в которых она держала специально заказанный в цветочном магазине, букет невесты из белых цветов. Волосы были уложены умелой рукой первоклассной парикмахерши, вызванной по такому случаю на дом, косметика на лице практически была не заметна. И всю эту божественную красоту, созданную совместно первоклассным мастером с природой прикрывала нежная вуаль, переходящая в эфирную фату, непременный атрибут невинности невесты.
   При виде такого великолепного создания жених несколько оторопел, но спустя мгновение, под одобрительные возгласы присутствующих, все же произнес:
  -- Бог мой, ты сегодня как никогда божественно неотразима! Все наши гости просто ослепнут от такого яркого света, который ты излучаешь всем своим видом.
   Она ничего не ответила, лишь только застенчиво улыбнулась в ответ на его милый комплемент. В данный момент, Софья обреталась от счастья на седьмом небе, если не выше. Помимо роскошного платья, в котором она себя чувствовала очень комфортно и уверенно, Софья все-таки очень гордилась и женихом, ещё бы! Все девчонки вон как завидуют!
   Он нежно взял её под руку и повел, - сначала к лифту, в котором, по случаю свадьбы, были вкручены все лампочки и вымыты дезинфицирующим и дезодорирующим растворами полы и стены уборщицами, которым для этого дела приплатили из своего кармана родители невесты. А, выйдя из подъезда, подвел ее к сверкающему солнечными бликами белому лимузину, взятому на прокат и наряженному соответственно случаю, у которого предусмотрительно была открыта задняя дверца. Он бережно посадил ее в салон и захлопнул машину, сам же поспешил сесть в свой автомобиль и свадебный кортеж двинулся в путь на встречу новой незнакомой жизни, к потрясениям которой, как правило, готовы редкие влюбленные.
   За всей этой суетой Софья так и не увидела, стоявшего за углом ее дома Андрея, грустно смотревшего на происходившее во дворе событие. Он держал в руках гигантский букет желтых шикарных цветов. В него Андрей не удержался и все-таки вложил крошечный запечатанный конвертик, с находившейся внутри его подписанной им открыткой.
   После того, как весь кортеж скрылся за поворотом, он поймал живущего в этом же доме мальчишку и, дав ему денег на мороженое, попросил отнести этот букет по адресу, по которому жила Софья. После чего ушел. Ушел, чтобы никогда не мешать счастью любимой девушки.


* * *

   В ЗАГСе было суматошливо и душно, кондиционеры не работали, то ли для того, чтобы брачующиеся сразу же окунулись в первые трудности будущей семейной жизни и кинулись в бегство от безрадостных перспектив, то ли просто для того, чтобы они уже здесь подготовились и были готовы к любым тяготам и лишениям, которые непременно окажутся на выбранном им пути. Множество невест, обладающие в самом начале ожидания сотворения великого таинства, счастливыми выражениями на лицах, дождавшиеся, наконец-то, каждая своего звездного часа, и приведшие в это государственное заведение, причем каждая своим тернистым путем, молодых людей с целью регистрации брака, пребывали в состоянии ликующей эйфории пред будущим событием. Но…, после длительного стояния на высоких шпильках, уже сменили бурную радость выраженную на лицах, на более печальное выражение и своими глазами, стали очень уж походить на собак породы басет. Но тем не менее, мужественно перенося все несладкости, они мельтешили: кто перед зеркалом, кто перед женихом, кто сами по себе, и у всех были одинаково пусть измотанные, но тем не менее все же экзальтированные лица.
   Женихи же в своем большинстве, нервно теребили пальцы, не находя в своих пустых карманах чего-нибудь существенного, вроде сигарет. А то, - шутка ли сказать, женятся! У некоторых был такой вид, словно они первый раз в жизни собираются прыгнуть с парашютом, ну а пока пребывают в полном неведении и смятенном состоянии духа перед неизвестностью - раскроется он или нет над этой бездной жизни, в которую они добровольно собирались прыгать. Но, не смотря ни на что, они, так же как и их невесты, были счастливы! Одним словом - экстремалы!
   Чем дольше женихи и невесты, их приглашенные находились в ЗАГСе, тем всем больше и уверенней начинало казаться, что это заведение больше походило на какой-то конвейер по выпуску семей для укрепления нашего общества. И весь этот конвейер в основном состоял из замученных, замотанных, каких-то полуживых женихов, невест и их приглашенных, которым изрядно потрепали нервы бюрократически настроенные работники Дворца бракосочетания, постоянно отдававшие те или иные указания; - где стоять, куда заходить, что делать, а чего не делать. Причем всё это делалось с таким кислым видом, как будто людей отправляли не в светлое будущее, а по меньшей мере на эшафот.
   После того, как Александр с Софьей зарегистрировали свое присутствие и отдали, куда следует документы, они ещё около часа промаялись в фойе ЗАГСа вместе с остальными, такими же бедолагами, как и они. Но вот, наконец-то! Одна из работниц с постной улыбкой на лице, монотонным, отшлифованным голосом пригласила их пройти и указала им встать у заветных дверей, заранее проинструктировав, как они должны себя вести в процессе регистрации брака, и тут же исчезла, оставив Софью и Александра дожидаться торжественного момента в их жизни.
   И вот оно! Свершилось!
   Заиграл знаменитый марш Мендельсона, распахнулись двери, и их взгляду открылась просторная, хорошо освещенная зала с огромными окнами, занавешенными задрапированным тюлем, на полах лежали вытоптанные, огромным количеством народа проходящим через эту процедуру, ковры. В углу сидели со скучающим видом, толстые тетки в длинных концертных платьях, которые и озвучивали этот марш на своих музыкальных инструментах. Прямо перед вошедшими стоял стол, накрытый сукном, за которым стояла главная регистраторша.
   Александр, по протоколу, положенному в таком заведении, взял Софью под руку и под звуки марша повел ее вслед, за тут же возникшей уже другой женщиной, которая и указала при помощи указки место, где они должны занять место в этом зале. Гостей она распределила чуть поодаль. Музыка внезапно прекратилась и стоявшая за столом женщина, улыбнувшись отработанной за годы работы в ЗАГСе рабочей улыбкой, начала монотонную речь, хорошо поставленным грудным голосом, закончив ее словами: - "Уважаемые, Софья Владимировна и Александр Леонидович! Именем Российской Федерации, объявляем Вас мужем и женой". После чего они обменялись кольцами и на глазах у умиленных родственников и довольных приглашенных поздравили друг друга долгим поцелуем. Затем им разрешили принять поздравления от присутствующих и уже примерно через десять минут после начала регистрации, они вышли из зала законными супругами.
   Все так просто? А ведь Софье раньше всегда казалось, что сам процесс регистрации очень сложен, церемониален, необычен. Во время регистрации, она сама не знала почему, ждала от регистрирующей женщины чего-то такого! Какого? Она и сама не знала, как ответить на этот вопрос. Все-таки как же просто тут все оказалось! Даже неинтересно. Ну, да ерунда это все! Вот насколько проста сама жизнь? Сама же жизнь и ответит.
   Выйдя на улицу, уставшие от долгого стояния на ногах, но наконец то, дождавшись самого главного момента в жизни жениха и невесты. Родственники и гости принялись откупоривать, прихваченные с собой из дома бутылки с шампанским, открывать коробки конфет, пакеты с фруктами и разворачивать свертки с бутербродами, сделанные из икры, рыбы и мяса. Все кричали ура, пили, закусывали, шумели, веселились и подшучивали над новоиспеченной семьей. После импровизированного застолья, все погрузились в машины и двинулись кататься по городу. Каждый в своей машине тут же сколачивал маленькую теплую компанию, и уже на ходу все продолжали принимать на грудь по соточке за молодых. Но после принятого, благодаря хорошей работе почек, на каждой очередной остановке возле очередного памятника, пока молодожены возлагали цветы, гости бегали с выпученными глазами в поисках если не туалета, то хотя бы каких-нибудь густых кустов. Возвращаясь умиротворенными с блаженным выражением на лицах, с новой готовностью продолжить начатое.
   Наконец, откатав по городу положенную по заранее установленному сценарию программу, возложив к памятникам цветы и нагулявшись по Воробьевым горам, весь этот беззаботный и развеселый, если не сказать больше, кортеж, сигналя во всю мощь, подъехал к входу в кафе. Там их уже ожидали остальные приглашенные и родители с традиционными хлебом-солью. Они, в отличие от разухарившихся и у кого как получалось, выползавших из машин кортежа гостей, были трезвы как стёклышко и поэтому стояли в ожидании молодых с кислыми минами. Их тоже понять можно. Столы-то уже давно накрыты… .
   Родители встретили детей традиционно: - накормили хлебом-солью, благословили, перекрестили, обсыпали пшеном, мелкими монетками и повели в снятый заранее зал, в котором были развешаны всякие там плакаты и плакатики типа "Совет да любовь" или "Тили-тили тесто…", воздушные шарики и прочая свадебная мишура. За ними семенили остальные с уже явно повеселевшими лицами, в предвкушении хорошего время провождения. Все расселись за длинные столы, на которых были расставлены по всем правилам этикета различные блюда, тарелки, хрустальные бокалы и бокальчики, на которых было разложено будущее желудков приглашенных гостей, и, наконец, дождавшись первого тоста, все приглашенные окунулись в знакомую атмосферу любого застолья. Засверкали ножи и вилки, произносились торжественные слова, которые тут же запивались либо шампанским, либо водкой, в зависимости от вкусов гостей. Тамада, не переставая говорить и развлекая собравшуюся здесь публику, успевал, и выпить, и закусить, при всем при этом оставаясь трезвым, непонятным для всех образом. Разгоряченные гости не переставали кричать "горько". Дарили подарки, желали счастья, разыгрывали друг друга, прятали невесту, вернее, молодую жену. Танцевали, пели песни, в общем, все было как у всех: много пили, много ели и все тому подобное.
   Когда первый свадебный день закончился, молодых отвезли в гостиничный номер, специально снятый заранее, для того, чтобы их первая брачная ночь прошла, не забываемо на всю их совместную жизнь… .
   Второй день свадьбы прошел по тому же сценарию весело и легко. Родители Софьи были как в угаре, от волнения туго соображая, что вокруг происходит, хотя сами непосредственно принимали участие в приготовлении к свадьбе, но наверно так происходит со всеми любящими родителями. Еще бы, они выдавали свою старшую дочь замуж и очень переживали, как сложится вся ее личная семейная жизнь в будущем. Их сваты, родители, уже теперь мужа Софьи, наоборот, пребывали в состоянии далеко не свадебном. Его отец, Леонид Игоревич, практически ничего не говорил, а только посматривал в сторону молодоженов, ни как не выражая своих эмоций, что никак нельзя было сказать о его жене, Зинаиде Николаевне, которая сидела надув губы и всем видом показывала свое недовольство, - то ли невестой, то ли ее родителями, то ли сама собой, этого никто не знал. Но на это ни кто не обращал особого внимания, так как от выпитых спиртных напитков всем было весело, поэтому настроение у всех было, что надо.
   Но рано или поздно, но все заканчивается. И вот свадебное торжество приблизилось к концу, под шумное прощание в дверях, все гости разъехались по домам, и уставшие, но счастливые молодожены отправились устраивать свою личную жизнь в квартире у родителей Софьи. Так как еще до свадьбы все решили, что пока они учатся, молодым будет удобней жить у них из материальных соображений, да и квадратура жилища к этому располагала тоже.
   Вернувшись домой, зайдя к себе в комнату, Софья увидела, стоявший в вазе на полу огромный букет из желтых, необыкновенно красивых цветов. Ее сердце на секунду перестало биться, в мозгу промелькнула догадка от кого это великолепие. Но…, она, тем не менее, спросила у матери:
  -- Это от кого, мам?
  -- Да, я даже не знаю, какой-то мальчик принес и ничего не сказал от кого и что, - ответила Татьяна Андреевна.
   Смутные подозрения Софьи подтвердились, когда она, подойдя к букету, увидела в нем маленький запечатанный конвертик. Немедленно вскрыв его, она извлекла из него открытку, на обороте которой было написано: "И для меня ты осталась любимой. Прощай. Андрей". Из другой комнаты она услышала любопытствующий голос матери, который обращался к ней.
  -- Ну, и от кого букет, там не вложено никакой записки или поздравления?
  -- Нет, мам, ничего нет, просто цветы, да и только. - Зачем-то соврала Софья. Подчинясь какой-то неведомой ей силе, она не стала выбрасывать последнее послание Андрея, а заложила в первую же попавшуюся книгу, стоявшую на полке, чтобы забыть о нем на долго, а может быть и навсегда. Ну и, чтобы не нервировать мужа, воспоминаниями о бывшем женихе. Да и вообще…
  

* * *

   У Софьи и Александра началась новая жизнь. Утром они вместе уходили в институт, после обеда возвращались. Вечером Александр шел качаться в тренажерный зал, а Софья ходила заниматься шейпингом. В выходные они ходили в гости к друзьям, либо в кино, либо просто гуляли. Так они и жили первые месяцы, не отягощенные бытом и думами, где достать денег на жизнь или еще какими-либо проблемами, связанные с бытом. Татьяна Андреевна не могла нарадоваться молодой семьей, глядя, как они всюду бывают вместе. Она с первой минуты полюбила зятя так, словно это был её родной сын. Разговаривая по вечерам с мужем ,она частенько говорила ему:
  -- Вот видишь, Володя, какой у нас замечательный зять.
  -- Не знаю, что ты в нем такого замечательного нашла, зять как зять, - отвечал ей муж, считая, что еще слишком рано делать какие бы то ни было выводы относительно замечательности зятя. Он никак не мог понять, почему он ежедневно по утрам долго выстаивает перед зеркалом, накручивая щипцами для волос, топорщившиеся от природы волосы и заливает их лаком, чтобы не распалась прическа. Сам он этого никогда в жизни не делал, хотя его волосы так же не были послушными и торчали как у ежа колючки. И хотя дочь пыталась ему дать объяснение всей этой процедуре, он все равно этого не понимал
  -- Нет, дорогой, ты слишком строго его оцениваешь, - продолжала его жена. - Посмотри, какой он интеллигентный, воспитанный. - пыталась обратить на лучшие качества зятя Татьяна Андреевна. - Ты посмотри, он ведь ни когда не ходит по квартире в одних трусах. Ну разве это не культура поведения?
  -- Ну и что, подумаешь, какое ценное качество, - парировал муж ей в ответ. - Я тебя что-то не понимаю, оттого, что я хожу дома в трусах, неужели ты от этого так несчастлива?
  -- Нет, конечно, но культура поведения, ещё никому не повредила.
  -- Слушай, Таня, а почему он дома никогда не завтракает? - поинтересовался Владимир Викторович, переходя к другому "ценному" качеству зятя, уходя от первого.
  -- Ты разве не знаешь? - удивилась она. - Он перед институтом всегда заходит в кафе, чтобы выпить чашечку кофе и съесть булочку. Он и Софью к этому приучает, и как я считаю, правильно делает, нечего ей просыпаться по утрам для того, чтобы приготовить мужу завтрак. Очень даже рациональная позиция, - открывала мужу глаза жена, на все нововведения, касающиеся его семьи.
  -- Да, не чего сказать, позиция очень рациональная. Вот если бы он еще в этом кафе и заработанные своим трудом деньги платил за все эти кофе и булочки, тогда бы его позиция стала бы еще рациональнее, - отвечал он.
  -- Тебе, что, денег жалко для своих детей? - недоумевала такому ответу Татьяна Андреевна.
  -- Денег мне не жалко. Но я хочу, чтобы наш зять правильно оценивал свои возможности и потребности в условиях наступившего в стране кризиса, - начал он объяснять ситуацию жене, в которую попала их семья благодаря разразившемуся в стране геморройному обвалу рубля, после объявления дефолта. Татьяна Андреевна, по всей видимости, после свадьбы, витала в облаках и еще не успела оттуда спуститься. - Ты, наверно, знаешь, что у нас все прекращает работать, рабочие места сокращаются, на местах оставляют молодежь, а таких как нас, пинком под зад отправляют на заслуженный отдых. А у нас, между прочим, еще одна дочь растет и в этом году, если ты не забыла, она заканчивает школу. Да и Софья будет выпускаться, и ее тоже надо будет куда-то пристраивать.
  -- Да нет, не забыла, - перешла она на другую тему. - Нина мне вчера сказала, что хочет поступать в педагогический, но я думаю, что это ей не очень подходит, с ее то характером.
  -- А что, может быть, она себя как раз в этом то и найдет, пусть попробует. - приветствовал он такое желание младшей дочери, и тут же предостерег свою жену от ошибок на счет Александра. - А насчет зятя, ты все-таки не очень то увлекайся, сколько они всего живут, всего ничего, а ты уже во всю поешь ему дифирамбы.
  -- Ну ладно, ладно успокойся. Я ведь просто радуюсь, глядя на счастливое лицо Софьи и только. - Но в следующий раз весь разговор начинался заново.

* * *

   Миновало достаточное количество времени со дня свадьбы. Софья была уже беременна, она немного поправилась, но это нисколько её не портило, наоборот, в ней появился какой-то шарм, что-то неуловимо-прекрасное.
   Все находились в состоянии эйфории от предстоящего в их доме события, все с нетерпением ждали прибавления, постоянно обсуждая промеж себя о поле будущего члена их семейства. Придумывали имя сразу и мальчику и девочке, выдвигая при этом каждый свою версию, не желая прислушиваться к мнению самой будущей мамы. Теперь каждый из них, непременно считал своим долгом зайти в магазин, где продавались детские вещички и непременно купить какой-нибудь носочек или там чепчик. Все, включая младшую сестру Софьи, давали ей советы, что есть, что пить, сколько гулять, что смотреть по телевизору и какую музыку слушать, для интеллектуального развития внутриутробного малыша. Перед кроватью Софьи даже повесили картину с изображением двух очаровательных ангелочков, для того, чтобы она постоянно видела перед своими глазами исключительно божественных малышей, считая, что именно только благодаря внушению и постоянному созерцанию прекрасного, можно добиться рождения красивых детей, а все там, какие-то гены, просто фигня на постном масле. По крайней мере, именно так рассуждала сестра Софьи, как самая "опытная" в таких делах, начитавшись руководств по эксплуатации и технического обслуживания, будущих мамаш, напечатанных в огромных количествах практически во всех новомодных журналах.
   Будучи в интересном положении, Софья больше не посещала занятия по шейпингу, она теперь только прогуливалась по вечерам за компанию со своей сестрой, в то время, когда её муж посещал секцию качков. То, что Александр не прекратил занятий спортом, никому не казалось ненормальным, даже, наоборот, все считали это разумным с любой точки зрения, и то, что он иногда стал, приподняться никому не показалось подозрительным, так как всё внимание всех членов семьи было приковано теперь только к Софье. Тем более, что в свободное от учебы время они, так же как и их близкие, вместе ездили по магазинам в поисках приданного для будущего малыша, состоявшего их пеленок, распашонок, подгузников, пинеток, термометров, бутылочек, пустышек и множества других вещей, необходимых при рождении любого ребенка. Так же будущие родители начали посещать клуб под названием "Здоровая семья", где обсуждались вопросы не о здоровье физическом, а, скорее всего, психологическом, и где пропагандировалось идея "сознательного родительства". Софья научилась вязать носочки и кофточки и поэтому, после ежедневного променажа по свежему воздуху и пока ее муж активно упражнялся в накачивании бицепсов и кое-чего ещё, о чем пока умолчим, она, сидя перед телевизором, упражнялась в искусстве вязания носочков и кофточек. При этом она мечтала и строила грандиозные планы на будущее, как это делают практически все молодые жены, не познавшие все тяготы и лишения семейной жизни, наваливавшиеся на них, обычно, после рождения первого ребенка, в независимости от того, живут ли они вместе со своими родителями или отдельно о всех.
   Свекровь, по отношению к невестке, первое время, особых теплых чувств не испытывала, так же как и не высказывала никаких эмоций по поводу рождения первого внука. По ее внешнему виду трудно было определить, что на сей раз рождается в её мутной головушке, и что она выдаст, на сей раз. Так как если она вдруг решала нанести редкий визит к молодой семье, то по большей части садилась на диван и находилась в состояния созерцания, это в лучшем случае. В худшем же случае, она назидательным тоном об-учала, по-учала, нраво-учала невестку, что ей носить, как ходить, что делать и как жить, приводя в пример какого-нибудь своего знакомого или родственника. Невестка сполна прочувствовала все прелести визитов свекрови, обожающей сыночка. Зинаида Николаевна регулярно проводила с ней курс "молодой жены", обучая как готовить ее сыну, с какой скоростью подавать еду, как убирать, как стирать, как гладить и давала еще много-много "полезных" советов, от которых у ее невестки начинала дымиться голова. Она была чрезвычайно не довольна, когда ей демонстрировали разные, только что купленные детские вещички, постоянно повторяя, что они, учителя, нищие, и нечего замахиваться на такие дорогущие покупки, а можно обойтись секонд хендом. Хотя Зинаида Николаевна не дала снохе ни копейки, тем не менее, считала своим долгом экономить, не только свои кровные ден.знаки, но и деньги Софьиных родителей, на которые, собственно, и производилось большинство покупок. Родители Софья были несколько другого мнения, на счет приданного будущему малышу, так как сами для него уже успели скупить пол детского магазина, но молча терпели экономику Зинаиды Николаевны, чужого ей кошелька. Её вздор, надоедал всем и вся, но ее терпели, поили чаем, кормили тортом и всей семьей шли провожать до остановки, надеясь, что следующий свой визит она нанесет, чем позднее, тем лучше.
   Один раз, из-за большой любви к своему зятю, Татьяна Андреевна решила отметить один из праздников, в семейном кругу, с родителями Александра, с целью укрепления родственных связей. Они были приглашены, заранее по телефону обсудив время, удобное для них. Сваха приняла это предложение с таким видом, словно её пригласили на симпозиум по паранормольным явлениям, или, по меньшей мере, на день рождение к ее самому заклятому врагу. Но, видимо, все к одному, как на грех, случилось так, что Зинаида Николаевна со своим мужем Леонидом Игоревичем явились несколько раньше назначенного часа, как раз в тот момент, когда Татьяна Андреевна доделывала пельмени. Разумеется, что ее руки были испачканы и в муке, и в тесте, и она решила прежде, чем выйти к гостям помыть руки, что, собственно, и сделала, выйдя к ним в тот момент, когда Владимир Викторович вместе со всеми своими детьми, уже провел их в комнату и усадил в кресла. Татьяна Андреевна вошла в комнату с гостеприимной улыбкой и дружелюбным приветствием, в ответ на что, она получила полное гробовое молчание. Мать Софьи с недоумением посмотрела на стоявших рядом детей, которые только пожимали плечами, сами не понимая, отчего произошла такая резкая смена её настроения, что могло случиться в ее голове, и какой шарик зашел в ее мозгах за какой ролик, на этот раз.
  -- У вас что-то случилось? - поинтересовалась Татьяна Андреевна. - Почему у вас такое не праздничное настроение?
  -- У меня нормальное настроение, - сквозь зубы процедила их приобретенная родственница. - И у нас ни чего не случилось, у нас все всегда в порядке.
  -- Ну, если у вас все всегда в порядке, - ничего не понимая, из-за чего все-таки произошли такие странные неожиданные перемены настроения, но не показывая вида, что её тяготит эта недосказанность, Татьяна Андреевна продолжала проявлять все элементы гостеприимства, не портя своим близким праздника, из-за бздыков этой особы. - Тогда давайте садиться за стол, у меня уже все готово, - пригласила она всех и продолжила. - Я сегодня решила угостить всех настоящими домашними пельменями. Зинаида Николаевна, вы любите пельмени? - обратилась она к свахе.
   Та, не удостоив хозяйку ни каким ответом, только повела своими плечами, как хочешь, так её и понимай, ставя, при этом, своего сына в очень не удобное положение перед тещей с тестем, не говоря уже о Софье, так как они все по настоящему готовились к предстоящей встрече. Тем не менее, все сели за стол. Над столом нависла туча грозового молчания, готовая вот-вот разразиться, если не скандалом, то ссорой обязательно. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку и наладить погоду в доме, родители Софьи пытались развязать какой-нибудь разговор. Они говорили и о погоде, и о политике, и еще бог знает о чем, но их попытка не увенчалась успехом. Тогда в бой вступили сами дети, пытаясь завлечь её разговорами о будущем внуке, но на все задаваемые ими вопросы они получали лаконичные либо "да", либо "нет", произносимые таким тоном, что продолжать ее о чем-либо расспрашивать или, что-то ей рассказывать, желание пропадало еще за долго до того, прежде, чем возникала в этом потребность. Сама же она ничего не спрашивала, так как её мало интересовала жизнь молодых вообще, а её муж находился в таком подвешенном состоянии, при котором проявлять свою активность в смысле общения с новыми родственниками, было чревато скандалом со стороны Зинаиды Николаевны, отрицающей все компромиссы мирной жизни.
   Первые тяжелые капли упали в тот момент, когда все уже напробовались различных закусок, салатов и очередь дошла до основного блюда, то есть пельменей, от которых исходил такой аппетитный аромат и весь их внешний вид как бы говорил: "съешь нас, мы такие обалденные, что пальчики оближешь". Татьяна Андреевна их внесла на огромном блюде, сдобренные маслом и посыпанные мелко порезанной зеленью. Увидев блюдо раздора, свекровь Софьи подскочила со своего места так, как будто под ее задницу подложили кучу канцелярских кнопок, и они все разом вонзились в её мягкое место. И тоном не терпящим, ни какого возражения она заявила, что им пора домой, так как здесь делать больше нечего. Её малоразговорчивый муж, поднялся вслед за ней, пряча, глаза от того неудобства, которое создала его чокнутая жена в этой гостеприимной семье.
   Родители Софьи, озадаченные таким более, чем странным поведением свахи, все же засобирались, для того, чтобы проводить гостей до остановки. Когда они вышли из подъезда, Зинаида Николаевна рванула вперед так, как будто она сдавала кросс по спортивной ходьбе на звание мастера спорта по международному классу. Но теща ее сына непременно решила все-таки выяснить причину такого необъяснимого пока явления, как резкая смена настроения в совершенно обычной домашней обстановке, где не только не выясняли отношений, а наоборот просто обожали и боготворили ее Александра. Догнав ее, она все-таки сумела, вытащив из нее признание, при помощи долгих уговоров. Когда Зинаида Николаевна наконец-то сдалась под нажимом Татьяны Андреевны она сквозь слезы, убитым голосом, как будто вместо пельменей, ей предложили тарелку с мухоморами, с врожденным талантом актрисы драматического театра произнесла:
  -- Разве так встречают гостей?
  -- Я, что-то не совсем вас понимаю, Зинаида Николаевна, что вы имеете в виду? - недоуменно переспросила ее мать Софьи.
  -- А что тут понимать, мы пришли к вам в гости, а вы даже из кухни своей не удосужились выйти, - обиженно расшифровала она свое зашифрованное поведение, над раскодированием, которого уже несколько часов бились все родственники.
  -- Как это не вышла? - Удивилась хозяйка. - Я задержалась-то всего на минуту-другую не больше, да и то, потому что старалась побыстрее долепить пельмени чтобы, не задерживая всех сесть за стол, да и руки у меня все были в тесте.
  -- Не знаю, что у вас там было в тесте, но раз вы не умеете рассчитывать свое время, и принимать гостей, то нечего устраивать всякие там приёмы, тоже мне аристократы нашлись, - злобным тоном отвечала она.
  -- Начнем с того, что мы не устраивали ни каких приемов, а просто пригласили вас в гости, как родителей нашего зятя, так как до этого момента считали вас не только своими родственниками, но и благоразумными интеллигентными людьми. А закончу тем, что ваша невестка и моя дочь находится не в том положении, чтобы нам устраивать светские раунды, но, как я уже успела заметить, вам глубоко безразлично, не только беременность нашей дочери, но и вся жизнь вашего сына, со стороны даже можно подумать, что вы не женили его, а выдали замуж за нашу дочь. Очень жаль, что у моего зятя, которого я полюбила как родного сына, такая эгоистичная и не дальновидная мать. - С этими словами, она резко развернулась, подхватила под руку мужа, который шел почти рядом, окликнула Софью с Александром, идущими чуть поодаль и не слышавших весь этот разговор и все они пошли по направлению к своему дому, оставив гостей распоряжаться собой по их личному усмотрению. Возвращаясь домой, возмущению её не было предела, не обращая на присутствие зятя, она негодовала.
  -- До чего же самодостаточная женщина, кроме собственной персоны, ни чего не хочет, ни видеть, ни знать. Подумаешь, не выскочила к ней с грязными руками. Да, наверняка, если бы выскочила, она обвинила меня бы в неуважении к ней уже из-за не вымытых рук. Боже мой, я впервые сталкиваюсь с таким экземпляром, не зря говорят в семье не без урода.
  -- Да, бросьте вы, Татьяна Андреевна так расстраиваться, - успокаивал её зять, когда узнал причину недовольства матери. - Она у нас несколько взбалмашна, папа её очень сильно разбаловал, вот она и привыкла, везде быть только на первых ролях, чтобы за ней все бегали и все ее упрашивали.
  -- Нет, дорогой мой, - отвечала она зятю. - Не папа ее разбаловал, а она твоего папу довела до амёбного состояния, что бедный мужик рта раскрыть не может, боясь как бы она чего не вытворила еще похлестче. Жаль мне его, такой приятный мужчина…, - но, тут же подогревала себя снова. - Ведь скоро станет бабкой, а ей до фонаря. Хоть бы поинтересовалась, как самочувствие у её невестки, или хотя бы сама сказала, кого ей больше хочется мальчика или девочку, а то у меня такое сложилось впечатление, что если бы вдруг у Софьи родилась какая-нибудь неведомая зверюшка, она и внимание на это не обратила бы.
  -- Не обращайте на это ни какого внимания, она просто ужасно боится быть бабушкой, у нее такой комплекс. Она же на целых десять лет старше моего отца, - пытался зять заступиться за свою мамашу.
  -- А кто ее замуж тянул за такого молодого, нашла бы себе ровесника или более зрелого мужчину, вот и не обзавелась бы своими комплексами, то же мне нашла время, девочку из себя корчить, - не тактично съязвила она в адрес своей свахи.
  -- Да, ладно тебе, Таня, - заговорил Владимир Викторович, не дав ей больше продолжать выпускать пары, пытаясь остудить ее пыл и перейти на другую тему. - Прекращай портить себе кровь. Давайте лучше придем сейчас домой и как загуляем всем семейством назло врагам, - продолжал он подбадривать жену, - праздник, как ни как, да и не пропадать же продуктам.
  -- И то верно, - повеселевшим голосом подхватила его идею Татьяна Андреевна. - Сейчас придем домой, и оторвемся по полной программе.
   Такие вот приступы дури, у свекрови Софьи случались довольно часто и поэтому ко всем её чудачествам все быстро привыкли и относились к ним без каких-либо на то эмоций, как к истеричке в клиническом смысле, не без основания считая, что чем меньше на нее обращать внимания, тем быстрее у неё проходил очередной бздык. Хотя, во времена ремиссии ее "больного" воображения, а вследствие этого её хорошего настроения, все делали вид, как будто ничего не происходило, и общались с ней на равных, но это происходило только до очередного "приступа", когда она взбрыкивала и уходила восвояси на радость окружающим. Первое время, молодые сами по выходным навещали Зинаиду Николаевну и ее мужа, но если до конца быть откровенным, то они бы с большим удовольствием проводили бы их в подвалах испанской инквизиции. Так как эта женщина у себя дома, регулярно доводила их до состояния легкого помешательства, поэтому их посещения в ту семью, в конце концов, свелись до минимума и они приходили только в случае крайней на то необходимости.
  

* * *

   Так они и жили, но только до тех пор, пока Софью, в положенное время, не увезли в родильный дом и пока акушеры не услышали душераздирающего крика младенца, огласившего таким образом, свое появление на свет. Вот так, естественным и нормальным образом родилась маленькая девочка; самая умная, самая красивая, лучше которой просто не найти на всем белом свете, так разумеется, считали все родственники, которых у нее образовалось с первого дня ее рождения, в не малом количестве в виде мамы, папы и прочих претендентов на законные роли; дедушек, бабушек и теть. Новорожденную, которая вместе с собой, принесла в этот мир столь мощный заряд жизненной энергии и столь огромный "запас прочности", нарекли редким в наше время именем - Валентиной. Радости в семье Софьи не было предела, правда так и осталось загадкой, кто же был рад больше этому событию родители или муж.
   Свекровь явно особой радости по этому событию не испытывала и никаких восторженных бурных эмоций не выражала, правда сходила в магазин и купила шоколадного зайца, для внучки, видимо считая, что шоколад детям просто необходим и полезен с первых минут их появления на свет. За такое внимание, дети были ей благодарны, радуясь, что она по этому поводу не выкинула какой-нибудь внеплановой гадости.
   Когда Софью выписывали из роддома, родители встречали дочь с внучкой огромными букетами цветов, коробками конфет, шампанским, с улыбками, поцелуями и поздравлениями. У них было столько радости, что они готовы были достать с небес луну, чтобы подарить ее в качестве игрушки, внучке, настолько они радовались появлению малышки.
   Александр, так же принимал участие во всей этой кутерьме, правда, еще до конца не поняв, что собственно произошло, так как еще не разу в жизни не выступал в качестве отца семейства. Его все поздравляли с такой ювелирной работой, дружески хлопали по плечу, пожимали руку, ну, в общем, с ним все вели себя так, как и со всеми юными папашами. Коим впервые посчастливилось осознать, что в их полку прибыло, и что теперь кроме бессонных ночей, пеленок, подгузников и других атрибутов детей грудничкового периода, их ещё теперь ждут и другие серьезные испытания. Ну, к примеру, им придется искать дополнительный заработок, так как на стипендию особо не разгуляешься, а на шее у родителей сидеть, вроде как не прилично, хотя, если присмотреться, не так уж и плохо. Но об этом пока не думалось, все были просто счастливы.
   Валентина была просто прелестной малышкой, так как она родилась очень "цельным" ребенком и её тут же все обласкали и "вылизали". Все очень умилялись, когда она впервые начала улыбаться, узнавая своих родственников, или, когда она начала самостоятельно держать бутылочку с молоком и пить из нее, корча потрясные рожицы, особенно на радость бабке с дедом. Таких чудесных моментов в жизни их семейства теперь стало множество. Они обложили себя множеством педагогических книжек, изучая по ним все стадии развития Валентины, включая сюда привес, прикорм, прирост и даже консистенцию и цвет детской неожиданности, который, как им казалось, был особенно важен при правильном кормлении и здоровом пищеварении любого младенца. Они особенно подробно изучали главы о здоровом питании, о гигиене, детских болезнях, вакцинации, об экологии семьи и разумеется, как необходимо поступать, чтобы не помешать "запуску" внучки-дочки в жизнь. Все вычитанные рекомендации они выполняли точь в точь, не делая вольных отклонений, не соответствовавших книжному описанию о процессе вскармливания и воспитания, не в коем случае, не нарушая ни каких наставлений и разнообразных указаний всяких там разных профессоров от педиатрической науки. Теперь все сочинения педагогического характера были для всей семьи Софьи популярнейшим чтивом и занимали особое место с сердце каждого. Татьяна Андреевна купила специальный детский дневник, куда, абсолютно каждый член семейства, регулярно заносил запись о каких-нибудь новых изменениях в поведении малышки, поэтому он вскоре пестрел разнообразными записями, написанными различными почерками. Мать Софьи перешла работать на пол ставки, чтобы больше уделять внимание своей внучке и дать возможность своей дочери закончить институт. Александр показал себя примерным отцом, ежедневно вечером он, закатав рукава, принимался за стирку пеленок, которые развешивал на просушку, снимая с веревок ранее постиранные и уже высохнувшие, и затем отутюживал их с обеих сторон, как и было, положено по науке. Иногда он даже мыл посуду, которую не успели помыть еще с обеда, женщины, отдававшие все свое время крошке. Он в обязательном порядке, принимал участие в купании дочери, делая это с такой нежностью и умением, как будто всю жизнь этим только и занимался, чем особо радовал тещу, ну а после всех выполненных работ и процедур, он обязательно шел на тренировку в тренажерный зал.
   Татьяна Андреевна, любуясь зятем, волей не волей начинала сравнивать его с мужем, который по долгу службы, не принимал участия в купании, гулянии, стирке и прочим деталям, относившихся к воспитанию дочерей. И находила, что сделала правильный выбор, относительно зятя, так как ей самой, без какого либо участия со стороны мужа, приходилось заниматься детьми и вести хозяйство. Она регулярно выговаривала дочери за ту или иную оплошность, непременно захваливая зятя по любому поводу: "Какой у тебя замечательный муж Софья, нет, ты только посмотри, какой он заботливый отец и внимательный муж. И при всем при этом он еще успевает следить за внешностью и телом, не то, что ты. Ты только взгляни на себя в зеркало, на кого ты стала похожа, растолстела, прям, как корова, на голове черт ногу сломит. Тебе не мешало бы заняться собой, а то скоро сама себя не узнаешь". - Критиковала она дочь, ставя ей в пример любимого зятя. На что Софья только плечами пожимала, понимая всю правоту сказанного её матерью, правильно воспринимая критику и, иногда натягивала лосины, пытаясь изобразить из себя спортсменку, задирая ноги, лёжа на спине, для укрепления ослабленного беременностью пресса и крутя обруч на располневшей талии, под звуки магнитофона.
   Несмотря на всю эту суету, Софья продолжала учиться в институте, вернее сказать, уже вовсю занималась подготовкой дипломной работы, готовясь к предстоящей защите. Александр так же был без пяти минут выпускник и ему, уже было предложено рассмотреть предложение о поступлении в аспирантуру, так как он за время учебы не только показал себя как отличный студент, но и сумел, написал несколько научных работ в области экономики народного хозяйства, одобренных на научном совете института. Но он пока еще не решил, что ему делать и как правильно поступить, так как понимал, что в условиях начинающего экономического кризиса в нашей стране, научный работник был, не достаточно материально обеспечен, а выходить на Красную площадь с плакатами типа: " не дайте умереть отечественной науке" или "достойную заработную плату труженикам науки" ему не светило. Так как сегодня каждый старался продать свои таланты и знания подороже, то и он был не исключением из правил, которые в настоящий момент диктовала нынешняя жизнь.
   Но вот настала долгожданная весна, и вместе с ней наступили горячие деньки, связанные с защитой дипломов и получения распределения, бывших студентов по разным регионам страны в те места, где особо чувствовалась нехватка высококвалифицированных кадров. Многие родители бывших студентов забегали, засуетились, и начали искать нужных людей, с целью дать взятку в том или ином размере, так как именно от размера оной получали направление на работу их дети.
   Родители Софьи подсуетились во время и со знанием дела, используя все свои каналы информации по существу вопроса, так как Владимир Викторович еще работал на базе, и умело подкармливал разного рода чиновников, которые и помогли определить его дочь, после выпуска, на должность заведующей небольшого хлебного магазинчика, расположенного недалеко от их дома в полуподвальном помещении. Цель была достигнута, несмотря на только что родившегося ребенка. Их дочь после института была оставлена в Москве, а не загремела в какой другой город, как многие ее однокашники. Александр решил пока остаться в аспирантуре, подыскивая, но пока не найдя достойного для себя занятия, да и кандидатская степень всегда пригодится, рассудил он, с чем не могли не согласиться его близкие, одобряя такой шаг.

* * *

   Защита у обоих прошла отлично. Софье надо было приступать к своим новым обязанностям в магазине, но так как у неё родилась дочка, и по закону ей полагался декретный отпуск, она буквально только на один день вышла на работу, чтобы юридически оформить отпуск на полтора года. Её же муж, успешно сдал новые вступительные экзамены в аспирантуру, и теперь уже приступил к работе над диссертацией, зарывшись с головой в научную литературу и просиживая часами в читальном зале библиотеки, успевая при этом заниматься своими привычными делами и обязанностями. Так продолжалась их семейная жизнь под неусыпной заботой тещи и изредка свекрови. Чем дальше у них продвигалась их семейная жизнь, тем сильнее любила зятя теща. Он был для нее примером для подражания практически во всем. Она иной раз доводила дочь до слез, выговаривая ей все её недостатки, ставя ей в пример её же мужа.
  -- Ну, чего опять расселась, заняться нечем? Посмотри, белье уже высохло, иди сними и давай все перегладь, а то муж вечером придет с работы и опять встанет к гладильной доске, - подгоняла она дочь.
  -- А ты, что так переживаешь, домашний труд только облагораживает мужчину и приобщает его к семейному благополучию, - отвечала ей дочь.
  -- К семейному благополучию, дочка, приобщает мужчину не труд по дому, а домашний уют, созданный, между прочим, женскими руками, понятно?
  -- Это-то мне понятно, мне другое не понятно, почему ты, последнее время, стала ко мне относиться как к падчерице, и отчего впала к тебе в немилость? - поинтересовалась она.
  -- Ты мне всем угодила, но мне не нравится, как ты относишься к своим обязанностям по дому.
  -- Ну и как, по твоему мнению, я к ним отношусь? - удивилась она.
  -- Плохо, если не сказать больше. Ты мне скажи, чем ты целый день занимаешься, пока нет твоего мужа?
  -- Ну, знаешь, мама, у меня забот хватает. Одна Валентина чего стоит, разве не так. Ты думаешь, я с ней не устаю? Я и постирай, потом спи-отдыхай; и погладь, и снова спи-отдыхай; и погуляй с ней, затем ложусь и снова сплю-отдыхаю, и еду для неё приготовь, и в магазин сбегай, и в квартире прибери, и за собой следи, и мужа не забывай, и нравоучения родителей выслушай, а в перерывах между этим, я только и делаю, что сплю-отдыхаю, уже опухла от сна. - Обиженно выдала речь Софья.
  -- Ну ладно уж, не обижайся. Но все равно к приходу мужа у тебя должно уже быть все готово, - не сдавала своих позиций Татьяна Андреевна.
  -- К приходу мужа, к приходу мужа, - передразнила она свою мать и тут же спросила. - А у тебя-то всё бывает готово к приходу твоего мужа? Что-то припоминается мне, папа частенько, придя вечером с работы, принимался готовить нам ужин или это не в счет?
  -- Я, между прочим, работаю, а твоему папе готовить очень даже нравиться.
  -- А твоему зятю не нравится? - недоумевала она. Что ж, придется мне подумать о работе, хватит "бездельничать" дома, так как, сидя дома без работы, даже, если бы, я тут все стены передвинула и сменила полностью обстановку, все равно ни кто бы этого, ни заметил и не оценил. И потом, с тех пор как Александр поступил в свою аспирантуру, он домой стал приходить только ночевать и поэтому весь твой быт ему как бы ни к чему.
  -- Ты зря на него обижаешься, твой муж занят нужным делом, которое у него отнимает столько сил и времени и поэтому дома он должен только отдыхать.
  -- Ну да, а он по всей видимости дома только и знает, что работает, а в тренажерный зал бегает отдыхать от домашней работы, - удивлялась Слфья такой несправедливости матери по отношении к себе.
  -- В тренажерный зал он бегает для здоровья, и если бы ты бегала на свой шейпинг, то тебе бы это тоже не помешало, - дала свое заключение ее мать.
   Такие разговоры частенько происходили между Софьей и Татьяной Андреевной, которая не знала, как еще угодить любимому зятю, доводя порой до слез дочь. Слава богу, что сюда не вмешивалась Зинаида Николаевна, со своими причудами, а то бы можно было кричать "караул".
   Но, однажды, Софье, кажется, улыбнулась удача. Её муж, вернувшись как-то вечером с очередной тренировки, объявил жене, что его друг, с которым они учились еще в школе, предложил ему заняться совместно бизнесом, она одновременно обрадовалась и задумалась:
  -- Но, Саша, чтобы заниматься бизнесом, нужны первоначальные деньги, это первое, а второе, что у вас будет за бизнес такой? - удивившись, поинтересовалась она.
  -- Бизнес очень даже простой. - охотно отвечал он. - Я, совместно с другом, вместе будем ездить за границу за товаром, который потом будем реализовывать на наших рынках. А деньги я думаю попросить у твоих родителей в долг. Неужели они нам откажут? - не понимая, как такое может быть, спросил он.
  -- А этот твой друг, где он возьмет столько денег, если я правильно тебя поняла, не ты не один собираешься вкладывать свои деньги в товар?
  -- Конечно же, я не один собираюсь вкладывать деньги. У моего друга этим бизнесом уже давно занимается старший брат, и очень не плохо на этом раскрутился. Теперь у него уже несколько палаток в городе, где он сейчас торгует разными сигаретами, спиртным, импортными шоколадками, а тряпками предложил заниматься младшему брату, который является мне другом, выделив ему нужную сумму денег для поездки, чтобы помочь встать ему на ноги, ясно, теперь? - подробно и увлеченно объяснял он все жене. - А так как ему ездить туда одному не сподручно, да и не выгодно, ему требуется надёжный компаньон, которому можно было бы доверять как самому себе. Ну а мы с ним ещё в школе были не разлей вода и поэтому, он пригласил меня, - убеждал он свою жену в надежности и необходимости бизнеса, которым собирался заняться.
  -- Но, Саша, как же твоя аспирантура, защита и все прочие, неужели ты все бросишь? Столько усилий и все коту под хвост?
  -- Почему коту под хвост? Я не собираюсь ее бросать, но в нынешних условиях учебу вполне можно совместить с бизнесом. Тем более нам с тобой просто необходим дополнительный заработок. Не можем же мы вечно сидеть на шее у твоих родителей. Сколько я получаю в этой аспирантуре, кот наплакал. А потом, если ты, конечно, захочешь, то сможешь ко мне присоединиться, помогая мне в реализации товара, чтобы не сидеть дома и не выслушивать недовольство матери. И было бы великолепно, если бы мы сумели подзаработать денег и снять небольшую квартирку, чтобы жить самостоятельно, да и вообще нам пора становиться на ноги, тебе не кажется?
  -- Очень даже кажется, - не очень долго размышляя над предложением мужа, и замученная постоянными указиловками матери, быстро согласилась Софья.
   Мысль об организации совместного бизнеса с его другом, с которым Софья познакомилась накануне их свадьбы, так как он являлся свидетелем на регистрации брака со стороны мужа, показалась ей не такой уж и плохой. И если откровенно, она даже обрадовалась такому повороту событий, так как любимые родители уже измучили ее излишней опекой и постоянным вмешательством во внутреннюю жизнь Софьиной семьи, если об их неусыпном внимании, не сказать больше. Они всюду совали свой нос, поучали на каждом шагу, особенно это касалось воспитания Валентины. Им все время казалось, что Софья с Александром не правильно ее кормят, не так как надо одевают, спать укладывают не по режиму, да и вообще все делают наоборот, разумеется, с точки зрения старшего поколения. А так как Александра по большей части не было дома, все шишки валились на Софью и она уже не знала, куда бы ей сбежать от этого содома. И поэтому это его предложение оказалось как нельзя, кстати, и она, не откладывая в долгий ящик разговора с родителями, чтобы попросить у них денег в долг, решила завтра же переговорить с ними.
   На следующее утро, сразу же после завтрака, благо, что была суббота, и вся семья в полном составе находилась дома, Софья завела разговор о будущем бизнесе мужа, не утаивая ничего, кроме того, что в случае их раскрутки они снимут квартиру и начнут свою жизнь самостоятельно. Она это скрыла для того, чтобы сразу на повал не убить маму, которая привыкла всеми руководить, и была бы в отчаянии от такого шага дочери. Допив кофе, и взглянув на мужа, она приступила к обсуждению назревшего вопроса:
  -- Мам, пап, как вы посмотрите на то, если мы у вас взяли взаймы некоторую сумму?
  -- А, можно узнать, что подразумевается под словами "некоторая сумма"? - тут же поинтересовался Владимир Викторович.
  -- Ну, это примерно четыре-пять тысяч долларов. - Откровенно заявила Софья.
  -- Четыре-пять тысяч? - удивились родители. - А можно поинтересоваться, для чего потребовалась эта не очень маленькая сумма? - оторопела от неожиданности мама.
  -- Видите ли, мамочка и папочка, сейчас все занимаются каким-либо бизнесом, - начала издалека Софья. - Все ваши знакомые, дети знакомых, знакомые знакомых.
  -- Поконкретней, пожалуйста. - не выдержал такой тягомотины Софьин отец.
  -- Поконкретней - пожалуйста. Мы тоже решили заняться своим бизнесом, - на одном дыхании выпалила Софья.
  -- Вот как? И каким же таким бизнесом вы собрались заниматься, если не секрет. - Полюбопытствовала изумленная Татьяна Андреевна.
  -- Разумеется, ни какого секрета здесь нет. Мы хотим ездить за границу, ну, например, в Китай или Турцию, за товаром и здесь продавать на рынке, который уже организован на одном из спортивных комплексов, ну вы про него уже много слышали. - подробно стал объяснять суть бизнеса, которым они собрались заниматься, Александр, наконец-то, вмешавшийся в разговор.
  -- Да, занятно, - задумчиво произнес отец. - Но еще бы очень хотелось более детально разузнать, как вы себе это представляете, уж не думаете ли вы, что вас в этом бизнесе, ждут с распростёртыми объятиями? Таких как вы желающих, чтоб вы знали, превеликое множество, а отсюда, между прочим, возникает конкуренция. И у моих знакомых, кстати, которых ты, Софья пыталась нам тут всем поставить в пример, не будем далеко ходить, такие вот конкуренты, если их не назвать по-другому, недавно машину сожгли, со всеми вытекающими оттуда последствиями, - не без основания на то, начал было предостерегать их отец.
  -- Ну, что ты, папа, - тут же возразила ему дочь, - вы все несколько усложняете. У Александра есть друг, кстати, вы его знаете, его зовут Алексеем, и он у нас был свидетелем на свадьбе. Так вот, его старший брат этим делом занимается с первых дней появления вещевых рынков, и он сумел так раскрутиться, что уже организовал несколько палаток по продаже разных там сигарет, шоколадок и алкоголя. - Объясняла она все подробнейшим образом родителям, - А так как ему теперь не выгодно ездить за барахлом и им торговать, он предложил брату принять от него эстафету, т.е. продолжить начатый им бизнес, чтобы тот тоже сумел встать на ноги. Алексей, между прочим, то же женат, и у него уже есть ребенок. Так вот, брат выделил Алексею в долг, нужную сумму денег и предложил ему заняться поисками надежного компаньона, потому что одному туда ездить достаточно проблематично, да и вообще. И так как они с Сашей близко знакомы еще со школьных лет, он предложил именно ему организовать совместный бизнес. Разве это не надежный вариант?
  -- Ну, если это все правда о старшем брате и его бизнесе, то попробовать стоит, - согласились родители. - Но это же надо юридически зарегистрировать свои права на торговлю, оформлять в ОВИРе документы, загран.паспорта и прочие детали, касающиеся выезда за рубеж, - предусмотрительно и в то же время с опаской начала говорить Татьяна Андреевна. - А потом, Саша, как же твоя учеба в аспирантуре? Да и что на это все скажут твои родители, в особенности твоя мама. Она и так постоянно говорит, что мы тебя заездили, да и вообще, лишили её сына. Кстати, когда ты последний раз у нее был? - Поинтересовалась она.
  -- А что моя мама, она вечно всем не довольна, - отвечал он. - Сама не живет и другим не дает. На моем отце ездит, как хочет, и думает, что мной будет заправлять. Так у нее все равно это не получится. А к ней я, вместе с Софьей, забегали буквально на прошлой неделе, разве Софья вам не рассказывала?
  -- Нет, не рассказывала. Софья, ты, почему нам ни чего не сказала о вашем визите к свекрови? - Спросила мать.
  -- А чего рассказывать, если у неё случился очередной бздык. Представляешь, она заявила, что я у неё очередной раз отобрала ее бедного сыночка, и совершенно не даю им видеться. Ну, надо ж такое придумать. - С не охотой начала рассказывать Софья, отступая немного от основной темы.
  -- А что под этим подразумевается? - Недоумевали оба родителя.
  -- Что подразумевается? Ха, - невесело усмехнулась она. - А то, что я якобы не пускаю его к ней домой одного, без меня, ночевать и все прочее. Она, видите ли, очень по нему тоскует, места себе не находит, а я такая вот злодейка настраиваю его против нее.
  -- Ну, и что ты на это ей ответила? - не могла прийти в себя, от очередного "приступа" свахи Татьяна Андреевна.
  -- Чего ответила, да ни чего. Просто сказала, что заберите своего сына, он мне совсем не нужен, у меня у самой дочь растет и чужие дети мне ни к чему, но будьте так добры, отдайте мне моего мужа и, между прочим, заодно отца моей дочери. Мы их обоих ценим и уважаем, - сказала ей дочь свой ответ на всю эту чушь.
  -- Умница, правильно ты ей ответила, а то ишь ты, совсем уже с ума сошла. Чокнутая какая-то, - забыв, что рядом находится Александр, произнесла она, но, вдруг спохватившись, тут же извинилась. - Прости меня, Саша, я тебя не хотела обидеть.
  -- Да ничего, мне самому все это не очень приятно, - ответил зять.
  -- Ладно, мама, давайте, не будем отходить от основной темы, что вы нам ответите на наше предложение. Ведь, если бы Саша занялся этим делом, я бы тоже сумела найти себе применение, помогая ему реализовывать вещи на рынке. - Продолжила развивать нужную ей тему Софья, мгновенно забыв о своей свекрови.
  -- Ты бы помогала, понятное дело, а Валентина, непременно бы этот ваш товар охраняла бы, или мы видимо, что-то не так поняли? - с недоумением съязвил Владимир Викторович.
  -- Ну, что ты папа, ерничаешь. Разумеется, Валентину мы бы отдали в детский сад, если вам с мамой трудно за ней присматривать, - заявила со всей откровенностью Софья.
  -- Что ты такое, дочка, говоришь? - тут же спохватилась мама. - Нам с Валентиной сидеть только в удовольствие, тем более я выхожу на пенсион буквально через несколько месяцев, да и отцу, по всей видимости, из-за сокращения придется уйти с работы. Но нам не понятно, что вы нам скажите по поводу аспирантуры? Мы, между прочим, еще так ни чего и не услышали вразумительного. Нам с отцом кажется, что бросать ее на пол пути просто не логично, да и вообще, хоть вы и собираетесь торговать на рынке, ученая степень, никогда не помешает, так как все бежит вперед, все изменяется.
  -- Мы с вами не можем быть не согласны, - ответил Александр. - Но, в нынешних условиях вполне возможно совмещать и написание диссертации и занятием бизнесом, мы этот вопрос уже обсудили вместе с Софьей.
  -- Хорошо с этим разобрались, ну а как же работа в магазине? - осведомился Владимир Викторович у дочери.
  -- Папа, этот магазин, как тебе известно, совершенно нерентабельный, мало того, что он располагается, бог знает в каком районе и кроме кучки одних и тех же бабок, туда никто никогда не заглядывает. Там и хлеб-то вечно, из-за этого, приходиться сдавать обратно на хлебокомбинат. Поэтому-то там и не задерживаются никакие заведующие, так как там совершенно нечего делать. Я напишу в управление торговли заявление об увольнении и пойду торговать на рынок.
  -- Таня, ну, и как ты на это все смотришь? - спросил он у жены, прекрасно понимая, что все равно они никак не смогут переубедить детей в обратном.
   Да и, на самом деле, их семейная ситуация складывалась не лучшим образом. Ему в ближайшие месяцы, придется вынужденно уволиться с работы. Так как весь товар на базе давно уже был реализован, новый уже давно не поступал, само управление торговли в один миг почти уже развалилось, а то, что от него осталось, поговаривали, реорганизуется, после проведенной приватизации, в совершенно другое, уже какое-то коммерческое предприятие. Поэтому всех работников кому уже за пятьдесят перевалило, увольняли по сокращению штата, без предоставления какой-либо работы, выплатив небольшую денежную компенсацию. А этим челночным бизнесом, которым решили заниматься дети, действительно, некоторые из их знакомых уже занимаются, и у них вроде пока как получается и не плохо, - обратился Владимир Викторович к жене.
  -- Ну, что ж, давай, дадим им денег, - прочитала мысли мужа, Татьяна Андреевна. - Пусть попробуют заняться этим бизнесом, ну а с Валентиной мы им поможем, - проговорила она, но тут же предупреждая, добавила. - Но, смотрите, если мне начнет высказывать свои претензии, по этому поводу, Зинаида Николаевна, пеняйте на себя.
  -- Ура!!! - в один голос закричали дети, обрадованные таким поворотом событий. - Не волнуйся, мамочка, моя свекровь тебе ничего не сделает, правда же, Саша?
  -- Конечно, не надо обращать на неё внимания, только и всего. - Подтвердил он слова жены и продолжил. - Спасибо вам огромное, что поняли нас, мы, как только заработаем первые деньги, так сразу же вам все и отдадим. - Поблагодарил их зять более сдержанно, чем дочь, не демонстрируя перед ними эмоций.
  

* * *

   Деньги были получены. Александр с другом, зарегистрировали товарищество с ограниченной ответственностью, как научил их брат Алексея, присвоив ему имя "ВАСА", от первых букв имен своих и жен, чтобы последним было особенно приятно, т.е. от имен: Виктории, жены Алексея, самого Алексея, Софьи и Александра. Заполнили все анкеты в ОВИРе, сдали свои фотографии на загран.паспорта. И стали ждать, когда же можно будет сделать свой первый рейс в Китай, так как первой, была выбрана именно эта страна, куда они собрались вылететь по наставлению того же брата Алексея.
   Вот, наконец, все было готово. Ходоки осведомились у того же брата обо всех необходимых сведениях, касающихся примерных цен и об уловках китайских коммерсантов, которые непременно пытались надурить новичков и впарить им какое-нибудь залежалое барахло. Группа, желающих выехать за рубеж бизнесменов, была набрана, документы выданы, разрешения получены и Александр с Алексеем, поцеловав на прощание каждый свою жену, по русскому обычаю, присев на дорожку. Получив от брата ещё несколько адресов, где можно раздобыть хороший товар, спрятав подальше от посторонних глаз деньги, они отправились в путь.
   До Читы, летели на самолете примерно около шести часов, быстро познакомившись при помощи совместного распития спиртных напитков, которые предусмотрительно, в тихоря от жен прихватили с собой, отмечая начало совместного бизнеса, с такими же ходаками. После удачного приземления летательного аппарата, всю группу погрузили в специальный автобус и отвезли на вокзал, где и пересадили на вонючий грязный поезд, местного, Читинского формирования, который и понес их, практически без остановок по бескрайним степям Забайкалья, в Китайскую Народную Республику. Куда они ехали с известной нам целью ввоза туда американской конвертируемой валюты и вывоза от туда ширпотреба для наших дорогих сограждан, не избалованных еще импортными шмотками.
   В Китай они прибыли поздно вечером, вернее сказать уже ночью. Всю группу разместили в какой-то грязной, полуосвещенной гостинице, насыщенной различными насекомыми, в виде знакомых нам тараканов и еще, уже не знакомыми нам, какими-то букашками, в происхождении которых непременно бы заинтересовались наши ученые из определенного раздела биологии - энтомологи. Но, так как Александр с другом, приехали сюда не для изучения всяких там членистоногих, а за конкретным делом, то это обстоятельство не вызвало у них особого восторга. Наоборот, благодаря этим тварям, они не могли уснуть остаток ночи, сгоняя их со своего тела, а в коротких перерывах, пока насекомые присматривались к новичкам и выбирали более подходящее место для более детального изучения отдельных участков их тел. Александру с Алексеем ничего больше не оставалось, как разглядывать интерьер гостиничного номера. Здесь были две кровати, пару тумбочек, на потолке висела люстра-вентилятор, на столе стоял термос с горячим чаем, имевшим какой-то непривычный нам привкус, и завершал всю эту обстановку, небольшой телевизор китайского производства. Эти телевизоры и термосы, как потом выяснялось по возвращении на Родину, некоторые, особо не обремененные совестью особы из ходоков, приехавших в Китай вместе с Александром и Алексеем, просто прихватывали с собой. Заявляя без всякого угрызения совести, что эта компенсация китайской стороны, за тяготы и лишения, перенесшие ими в гостиничных номерах и на рынках их городов, где наших челноков обкрадывали, обманывали и дурили по полной программе китайского гостеприимства. Туалет в гостинице был общий, один на целый этаж и там не было света, так как был сломан выключатель. То ли самим китайцам свет был ни к чему, то ли их инженерная мысль еще не доросла до уровня починки выключателя, только Александр, решивший посетить интимное заведение угодил в кромешной тьме в чье-то дерьмо ногой. Разозленный на всю Китайскую республику, он тут же отыскал портье и при помощи разных истеричных мимик и жестов, потребовал у него фонарь и отвертку. Китайский портье сразу ни чего не мог понять, что от него хотят. Он стоял в полном непонимании, но когда Александр, снял свой испачканный ботинок и подсунул ему под нос, возведя другую руку к люстре, висевшей в фойе, а телом показывая, как бы он садился на унитаз, тот, наконец-то, понял, чего этот русских от него хочет, предоставив ему весь необходимый набор инструмента. Дальше, Александр, на глазах у восторженно-изумленного состава персонала гостиницы одним махом починил выключатель, осветив обосранный сортир одинокой лампочкой, став для всего коллектива легендарным русским профессором инженерной мысли, спасшим от тьмы , как оказалось в последствии, единственный гостиничный туалет. После этого, они с Алексеем не знали, куда им деться от навязчивой китайской благодарности, которая все-таки, правда им помогла при разыскании нужных им адресов, которыми их снабдил брат Алексея.
   Первое, что бросилось в глаза Александру и его другу, когда они, вместе с остальными попали на рынок Манчжурии, это то, что большинство местного населения были одеты в офицерские шинели русской армии и драповые пальто, пошитые российскими швейными фабриками, не отличавшимися особо, модным фасоном. На головах у них были одеты кроличьи шапки либо офицерские мутоновые ушанки. Многие китайцы ездили на велосипедах еще производства советских времен, с зарегистрированными в местной полиции номерами. Завидев толпу наших челноков, они моментально начинали заманивать их при помощи отдельных слов и жестов, которые произносили ломанным русским языком. Принимаясь тут же демонстрировать весь свой товар, подсовывая его чуть ли не под нос покупателю, улыбаясь во весь рот, показывая желтые зубы, с какими-то черными точками на них, наверно из-за нехватки каких-то витаминов, либо по причине национальной особенности.
   Всюду была слышна русская нецензурная брань, произносимая местными аборигенами, научившихся у "интуристов" из России, так как орфоэпией, т.е. правилом образцового литературного произношения, наши челноки при контакте с местным населением, не пользовались. Был такой случай, к примеру, в одной из таких вот лавок продавалась игрушка в виде попугая, который повторял любые произнесенные рядом с ним слова, так вот один наш хохмач, которому надоели все назойливые китайские продавцы, рядом с ней крикнул: "Идите все на х…" и то ли её заклинило от такой нецензурной брани, то ли, в чем другая причина, только этот попугай постоянно кричал одну эту фразу, не реагируя больше ни на какие звуки, произносимые рядом с ним, привлекая всеобщее внимание масс любых национальностей.
   Китайцы к нашим торгашам обращались, называя всех "мадам", так как основной контингент группы составляли женщины. Наши же челноки, к китайцам обращались; если это была женщина, ее называли "гёрл", мужчины же все были "мэнами". Китайский рынок был очень пестрый, специфически вонял жвачками, или еще каким-то пока не изведанным веществом, не понятного нам происхождения и очень суматошным, впрочем, как и все рынки любой страны мира. В общем, каждый, приехавший за барахлом торговец, разбредался по делам, каждый в свое место, которое определил для себя еще в прошлый приезд.
   Александр с Алексеем, окинув быстрым взглядом, насколько им позволяло время, весь рынок. Направились по указанным адресам. Там их встретили приветливо, узнав, от чьего имени они пожаловали. Предложив им спортивные костюмы, подделанные под известную фирму "Адидас", кроссовки, пуховики и кое-какую еще мелочь, достаточно приличного, на их взгляд, качества. Они отобрали себе изрядную партию каждого наименования, расплатившись наличными, отвезли весь товар в специальный почтовый вагон, который предусмотрительно опечатали и сдали под расписку проводнику почтового вагона, написав, как положено опись, в двух экземплярах и получив, соответственную накладную. В оставшиеся свободные часы они прикупили подарки родным, прихватив еще и натурального китайского вина с незабываемыми восточными ароматами. Затарились на дорогу китайским пивом, распрощались с китайскими гостиничными работниками, которые, после починки выключателя, уже смотрели на них с очень большим почтением и будучи удовлетворенными совершённой сделкой и удачной поездкой, Александр с Алексеем отправились домой в Россию.
   Вернувшись в Москву, они дождались прибытие грузового самолета, в котором они отправили свой груз, из Читы, так как из Китая их привезли в этот славный, окутанный густым тяжелым смогом, город. И уже из этого города, они отправляли весь свой товар, который летел вслед за ними на грузовом самолете.
   Получив груз, они отвезли его в заранее снятый контейнер для хранения товара, торгующих на рынке челноков и на следующий день, с самого утра, встали на свои места, про плаченные и оговоренные Александром и Алексеем с держателями вещевого рынка. Неожиданно для самих себя и их близких, у них торговля пошла успешней, чем можно было бы первоначально предположить. Спортивные китайские костюмы расхватывались населением только в лёт. Их даже не примеряли и к ним даже не приценивались. Уставшие от дефицита ширпотреба и изголодавшие по импорту люди, за семьдесят лет Советской власти, переваривали любое количество товара, не взирая на его не самое лучшее качество. С такой же легкостью у них исчезли все привезенные ими кроссовки и весь остальной товар. Александр мгновенно сообразил, что если на рынке будет торговать и его жена, то выгоду они будут иметь двойную. Так они и поступили, определив Валентину к теще. И в следующий приезд из-за рубежа с товаром, Софья вместе с женой Алексея Викторией, встали, уже на свои точки, купленные, при помощи старшего брата, и принялись не менее успешно сбывать весь товар, привезенный их мужьями.
  

* * *

   Рынок, как какое-то наркотическое вещество, втянул Софью и Александра постепенно, сначала в свою пасть, а затем поглотил и в само чрево. Почувствовав вкус денег, они полностью отдали себя им во власть. Уже буквально, через некоторое время, они сумели расплатиться с долгами, отдав все до копеечки родителям. Зинаида Николаевна, узнав, что ее сын торгует барахлом на рынке, сначала закатила скандал родителям Софьи, так как до самой невестки добраться у неё не получалось, ввиду ее постоянного отсутствия. Но когда мать Александра поняла, какую выгоду они там имеют, то быстрехонько заткнула свой фонтан "красноречия".
   Так как Александр продолжал учиться в аспирантуре, и ему все-таки там приходилось время от времени появляться, для предоставления проделанной работы по защите будущей диссертации, научному консультанту, которого к нему приставили, как это и положено в таких случаях, поэтому Софья взвалила на свои плечи все поездки за рубеж. Теперь она привлекла к торговле и мать, так как Валентина с большим удовольствием уже посещала детский сад. Она, не менее успешно, чем муж ездила за товаром, так как отбирала его, исключительно коньюктурный, обращая внимание на все нюансы спроса потребителей рынка. Связи старшего брата Алексея, им уже не требовались, так как они уже достаточно хорошо раскрутились сами, познакомившись с кем было нужно в этом бизнесе и, самое главное, вовремя проплачивая за место, занятое ими, под солнцем.
   В Гон-Конге, куда Софья стала летать чартерными рейсами из Москвы, она случайно встретила свою бывшую однокашницу китаянку, которая вместе с ней училась в институте. У этой китаянки были довольно обеспеченные родители, по китайским меркам, и именно они, помогли ей после возвращения из России не дурно пристроиться работать на одном текстильном предприятии страны. Так вот она, когда узнала причину визита русской подруги, предложила Софье поставлять этот товар для реализации на рынках России. Для этого Софья прилетала в Гон- Конг, расплачивалась со своей подругой, ставшей теперь компаньоном, наличными. Она ей помогала организовывать загрузку товара наиширочайшего спроса, в грузовой самолет. После чего Софья позволяла себе искупаться в волнах океана, и благодаря самолетам Аэрофлота, спокойно возвращалась в Москву, где через некоторое время, ее муж, вместе с Алексеем, получали груз, соблюдя все установленные нормы получения оного из-за рубежа. И дав кому положено взятку, они везли товар для реализации на рынок, получая огромные барыши, так как уже стали сдавать товар мелким оптом, приезжим из других регионов, страны, которые не могли себе позволить выезд за рубеж, но зато, успешно торгуя их товаром, делая на него некоторую надбавку, где-нибудь в Туле или в Набережных Челнах.
  

* * *

   В скором времени, Софья с Александром сняли себе небольшую квартирку, объявив и повергнув в шоковое состояние Татьяну Андреевну, о своем переезде. И потихонечку стали обзаводиться различными необходимыми в каждом доме вещами. Они купили мягкую мебель, телевизор, печь СВЧ и другие жизнеобходимые предметы семейного быта. Постепенно приучая своих родителей, навещавших их практически каждый день, что пора каждому занимать в жизни свое определенное место, да и не жить же им постоянно под присмотром коих. Внешне все казалось умиротворенным и спокойным, ни чего, казалось, не предвещало беду.
   Как-то раз, когда бизнес Софьи и Александра дорос до приличных размеров, Александр заявил жене, что они с Алексеем, уже переросли, тот барьер, когда нужно было торговать на рынке, создавая себе первоначальный капитал. И они решили открыть свою первую палатку, по продаже сигарет и алкоголя, как когда-то это сделал их "учитель" по бизнесу, старший брат Алексея. Он рассказал жене, что они уже все обсудили, даже приглядели место для ларька, расположенное на остановке муниципального общественного транспорта и приняли решение купить грузовую машину, для подвоза товара. Весь этот разговор происходил в присутствии родителей Софьи, которые, видя успешную торговлю на вещевом рынке, не могли не подхватить с радостью эту новую идею зятя.
  -- Это просто замечательно, что вы, с другом, не хотите останавливаться на достигнутом деле. - Воскликнула Татьяна Андреевна, которая обожала зятя и уже не знала, чем было бы ему еще угодить, на какую божницу его посадить, при этом совершенно не замечая успехов дочери, которая последнее время, практически одна везла на себе всю нагрузку, связанную с приобретением товара, уже попробовав перейти на меховые изделия, съездив, как-то раз в Грецию.
  -- Да, нельзя сказать. Что ваше предложение некстати, но все это связано с крупными расходами, вам нужно пройти и перерегистрацию предприятия, и нанять бухгалтера, и продавцов. Потом сама палатка, пусть даже ее аренда, так же стоит денег и не маленьких, так же, собственно, как и ваш грузовик, - начал было калькулировать расходы Владимир Викторович.
  -- Мы уже вместе с Алексеем все посчитали. Денег, которые у нас сейчас имеются в наличии, должно на все хватить. Бухгалтера мы нанимать не будем, так как эту должность займу я сам, не зря меня учили столько лет в институте. Роль грузчиков, так же исполним мы сами, свой товар же будем грузить. - Резонно заметил он. - Осталось нанять продавцов, но их вроде как уже присмотрел Алексей. - Не вдаваясь кто они такие и откуда, сказал Александр. - Софья же теперь, в принципе, может не работать, если она устала стоять на рынке и разъезжать за товаром, - заботливо предложил он.
  -- Нет, Саша, - вмешалась Софья. - Я не устала от торговли. И я уж лучше, по старинке, пойду на свой стадион торговать, тем более не известно, насколько успешно пойдет это ваше новое дело, а потом тише едешь - дальше будешь. Вот когда раскрутишься на полную катушку, тогда поглядим, что и как, - резонно заметила Софья.
   На том и порешили. Александр с другом, в скором времени переоформили свои документы, арендовали палатку, устроившую их во всех отношениях, наняли молоденьких продавщиц, купили грузовик, заплатив за все пополам и приступили к новой трудовой деятельности. Прочувствовав запах денег, Александр аспирантуру он все-таки забросил, под неодобрительные возгласы своей матери, убеждая ее, что учеба ему больше нужна, объясняя ей, что делать деньги у него получается лучше.
   Жена Алексея, Виктория торговлей заниматься бросила и засела дома заниматься своими детьми, которых к тому времени у неё уже было двое. Софья же, зарегистрировав на свое имя место на стадионе, превращенный чиновниками в настоящую фабрику денег, самостоятельно стала разворачивать свой бизнес. Она уже в скором времени приобщила к своему делу свою младшую сестру, которая успела окончить педагогический институт, но которая так и не сумела найти себя в этой области и болталась практически без дела, немного проработав в техникуме, куда ее пристроили родители, преподавать историю. Но, по всему, было видно, что преподавать историю студентам техникума, для нее было сложным делом. Она им рассказывала об Эгейских царствах, - Трое, Крите, Микенах, об уникальных памятниках древней культуры, лабиринтах, гробницах и древних дворцах, перемежая эти удивительные рассказы с новейшей историей нашей страны. Со всеми ее перестройками и прочими новейшими изменениями в стране и мире, ну уж никоем образом, не связанных с древними царствами, хотя, смотря с какого бока на все это посмотреть. Но все эти истории, рассказанные Ниной, младшей сестрой Софьи, были студентам, по всей видимости, не нужны или они делали вид, что им ничего не нужно, скорчив постные рожи, они засыпали прямо на лекции. И Нина быстро сбежала с этой работы, оказавшись не у дел. Но старшая сестра нашла ей применение, не дав сидеть, сложа руки…
   Так проходили их трудовые будни.
  

* * *

   Софья, возвращаясь с рынка в одно и тоже время, сразу же принималась за приготовление ужина, протирала вездесущую пыль, и после этого садилась к телевизору в ожидании мужа, который не слишком то и спешил возвращаться с работы. Обычно, если Александр говорил, что сегодня вернется пораньше, то можно было, смело ложиться спать, так как это обозначало, что он вернется слишком поздно. Потом приходили ее родители, приводили Валентину, которая из детского сада перекочевывала сразу к ним, так как они не могли лишить себя права видеть у себя дома свою внучку. Они вместе садились пить чай, обсуждая Софьин тяжелый труд на рынке и вместе с тем новое трудовое поприще ее мужа.
  -- Софья, тебе стоит прекратить торговлю на рынке. Это ж такой тяжелый труд, - постоянно говорила ей ее мать. - В кого ты себя превращаешь? Ты ж там стоишь и в дождь, и в снег, и в холод, и в жару. Так недолго и заболеть, воспалением лёгких или еще чем-нибудь, не дай бог, конечно. Я вон попробовала с тобой торговать, так сразу поняла какая это каторга, по мне уж лучше дома сидеть, да за Валентиной приглядывать. Пусть Александр деньги добывает, он у тебя вон какой активный, не то, что твой отец. Работал на таком месте и не мог себя на будущее, хоть как-то обеспечить. - Сетовала на мужа Татьяна Андреевна, который после увольнения с последней работы устроился, по блату, работать в коптильный рыбный цех и во всю снабжал рыбой любого ассортимента, свое семейство и при этом еще, Татьяна Андреевна вовсю ею приторговывала, отчего у них складывалась копеечка на черный день. Но свое недовольство, этой его рыбной работой она проявляла все равно, так как ей хотелось чего-то большего.
  -- Мама, давай пока не будем об этом заводить разговор, Саша еще не раскрутился полностью в своем новом деле, мы еще пока не видели прибыли. Пока у них одни расходы и моя торговля, как нельзя кстати, - отвечала ей дочь.
  -- Все это, конечно, замечательно, но как то уж очень поздно стал приходить твой муж, тебе не кажется. - Первой забила тревогу теща.
  -- Да нет, не кажется. Он же должен все проверить, посчитать всю выручку, после закрытия палатки, да и вообще работы у него хватает, - отвечала ничего не подозревавшая Софья.
  -- Это, разумеется, не мое дело, но все-таки ты хоть видела его новое место работы. - Издалека начала она закидывать удочку.
  -- Нет, мне еще не когда было, я ведь и за шубами должна слетать и организовать их реализацию, на это уходит много сил, я другой раз просто с ног валюсь. - Объясняла ей Софья, загруженность своего рабочего дня. - А потом, я доверяю своему мужу, и чего ради я должна его контролировать? Мне бы со своим бизнесом разобраться.
  -- Доверяй, моя дорогая, но и проверяй! Не стоит забывать эту великую истину. Ты хотя бы посмотрела, каких малолеток наняли ваши бизнесмены, в качестве продавщиц, им поди и восемнадцати -то еще нет, - настаивала на своем мать.
  -- Этих "малолеток", кстати, нанял Алексей. Какая разница кто будет продавать их товар "малолетка" или пенсионерка? - Не понимая, к чему клонит ее мать, удивлялась Софья.
  -- И все-таки, призадумайся доченька, не очень мне нравится, что твой муж поздно возвращается с работы. А еще мне не нравится, что когда ты уезжаешь за своими шубами, и Валентина остается у нас, он к нам никогда не заходит, и бывали случаи, когда он и домой-то не возвращался вовсе и у матери его, кстати, тоже в тот момент не было, мы с отцом проверяли. Так что уж задумайся, как бы тебе не потерять мужа со своими шубами, а то так-то не успеешь оглянуться и останешься как Снежная королева в холодном одиночестве. Где еще такого золотого мужа сыщешь? - Предупредила она дочь, откровенно боясь потерять любимого зятя.
  -- Мама, давай не будем все так драматизировать, и не будем делать из мухи слона, хорошо? Поживем, увидим. - Попыталась успокоить она свою бдительную мать.
   На этом их разговор, не найдя подлинных подтверждений различного рода догадкам, а может где-то и домыслам Татьяны Андреевны, временно прекратился. Софья хорошо была осведомлена о моральном облике друга своего мужа, зная о некоторых его флиртах, случавшихся практически во всех поездках за рубеж с "коллегами" по работе и о которых она узнала случайно от попутчиц, прежде ездивших вместе с Алексеем и ее мужем. Правда, потом Софья и про Алексея прекратила слышать разные развеселенькие истории из его супер сексуальной жизни, так как он, видимо, переключился на посторонних женщин, которых Софья не имела чести знать. Про своего мужа она ничего такого не слышала, поэтому её бдительность спала крепким здоровым сном, не давая разыгрываться фантазии, поводом для которой служила ее мать.
   Случай, который заставил Софью все-таки призадуматься о поведении мужа, произошел в скором времени на дне рождении самой Софьи. Ей тогда уже стукнуло двадцать восемь лет, и не смотря на свою тяжелую работу, так как ей приходилось не только самой летать за рубеж за товаром, но и заниматься его реализацией, торгуя им на свежем воздухе, который не всегда был просто свежим, а иногда ещё бывал: и морозным, и дождливым, и душным, и промозглым и еще бог весь каким, но несмотря на все эти трудности, она выглядела замечательно, тем более, что все складывалось в ее семье более-менее благополучно. Материальное благополучие не обошло их семью стороной, ребенок рос замечательным и не проблемным. Родители были все живы - здоровы, казалось бы, что еще надо. Сама Софья успешно вращала штурвал семейного бюджета и во многом помогла встать на ноги своему мужу, который женившись на ней, кроме недополученного образования в институте и полученного воспитания в своей семье, ничего не имел. Но это, как говориться к слову, Софья ценила умственные способности своего мужа, которыми он все-таки обладал, и наверно, уже просто любила его, привыкнув к его вниманию, которое он постоянно ей оказывал, делая ей мелкие подарки, то в виде швейцарских часов, то в виде золотого колечка или еще какой-нибудь приятной мелочи. Женившись на ней, он не только окончил институт, но и поступил в аспирантуру, которую, правда в конечной истории забросил, по поводу чего, Софья получила огромное количество упреков со стороны свекрови, которая не могла смириться с этим фактом из биографии боготворимого ею сыночка. Именно родители Софьи дали Александру денег для раскрутки, чтобы ему легче было встать на ноги. Но все это было в прошлом, они уже прожили столько лет вместе, и, правда, последнее время знаков внимания с его стороны как-то значительно поубавилось, но Софья связывала это с новым делом мужа, понимая, как сложно работать в этом бизнесе.
  
  

Часть 2

  

А ты живешь себе же вопреки,

и мало тебе только той руки,

того плеча и тех печальных глаз…

Ты предавал их в жизни столько раз!

Е. Евтушенко.

   День своего рождения Софья решила провести на широкую ногу, пригласив своих подруг с мужьями, родителей, включая, разумеется, и Зинаиду Николаевну с Леонидом Игоревичем к девятнадцати часам. День рождение, как раз выпал на субботу и можно было повеселиться до утра. День начался как обычно, не предвещая ни чего плохого. Софья с самого утра сгоняла на свое рабочее место, раздала указания, продавцам, которых наняла для реализации шуб, которые эти шубы одевали на себя, с целью рекламы и показа товара лицом. В них они дефилировали по рынку, приговаривая: "Шубы, кому шубы?", разрешив им сегодня отдохнуть от работы. Отвезла им туда торт и шампанское, купленное по дороге и вернулась домой. К своему приходу домой, ее уже ждала дома Валентина, ночевавшая у бабки с дедом, которую привез на жигулях, купленных, по случаю, пополам с другом, Александр. Валентина сидела на диване, смотря, какую-то детскую передачу, и вдруг заявила:
  -- Знаешь, мама, меня сегодня папа подвозил от бабушки с дедушкой домой, а впереди в его машине сидела какая-то тетя и она постоянно ложила свою руку на папину коленку.
  -- А папа что делал? - насторожилась Софья, предчувствуя семейные неприятности, о которых предупреждала ее мать..
  -- А он, постоянно ее руку убирал и говорил ей, что здесь не место. Только чего не место, я так и не поняла. А еще она сказала, какая я хорошенькая, вылитая папа. - С детской откровенностью продолжала она.
   Больше с Валентиной эту тему Софья предпочла не обсуждать, быстро переключив её на что-то другое, но настроение у нее явно подпортилось. Она заняла себя делом, отвлекаясь от дурацких мыслей, лезших в ее голову. Эти дела заключались в готовке различных экзотических блюд, выпечкой тортов, решив для себя не портить ни себе и ни кому праздника. Александр был как всегда на работе, пообещав приехать к семи вечера. Софье, после рассказа дочери, вдруг пришло в голову и то, что он ей не подарил сегодня ни каких цветов и не поздравил ее с днем рождения, хотя, как правило по отношению к жене, он себе такого никогда не позволял. Ее вдруг посетили смутные подозрения обманутой жены, она понимала, что женская интуиция подводит крайне редко. Вот и сейчас ей вспоминались различные разговоры со своей матерью, намеки Виктории, которая как только могла, контролировала своего мужа и пытавшаяся держать Алексея в черном теле, понимая, что ее сексуальному монстру, это все равно, что мертвому припарки. Наверно, единственно, что успокаивало бедную Викторию, это то, что её муж, останется вечным бабником, будь вместо нее хоть Софи Лорен, но и от нее бы он гулял, никогда, не оставив, при таком разгуле его страстей, свою семью. Так как никогда бы и не достигнул творческой зрелости, и никогда не сгруппировался бы на одну единственную женщину, то есть свою жену Викторию.
   Но…, пока это все было плодом "больного" воображения, которое она сама себе напридумывала и не подтвержденное пока никакими доказательствами, а про утренний рассказ Валентины думать не хотелось, мало ли что покажется ребенку?
   Пробило девятнадцать часов, к этому времени начали съезжаться гости, разнаряженные, веселые, с цветами и подарками. Софья принимала их с несколько омраченной, утренними событиями радостью, ставя цветы в вазы и рассаживая гостей в кресла, на диван и на стулья, стоявшие рядом с празднично сервированным столом. Она предложила тем, кто уже прибыл, выпить аперитив для аппетита, прежде чем, все приступят к ужину. А если выразиться более точно, примутся за предстоящую самую натуральную обжиралдовку. Выказывая всем своим видом, теплый приём гостям, Софья и впрямь расстаралась на славу. Стол ломился от различных кулинарных изысков, приготовленных ее умелой рукой. Здесь были и салаты из ананасов, с настоящими крабами, грибами, китайским салатом, яблоками, заправленные диковинными различными соусами и майонезами, балыки из красной и белой рыбы дорогих сортов, порезанные тонюсенькими ломтиками и украшенные дольками лимонов, черная икра, шампанское, красные и белые натуральные дорогие вина, и конечно, напиток всех времен и народностей - водка и еще много различных вкусностей. Из дверей кухни доносились аппетитные запахи куриных рулетиков, приготовленных из белого мяса птицы, которые были начинены майонезом, сливочным маслом, сыром, зеленью, шампиньонами и орехами, дважды, обильно сдобренные взбитым яйцом и обваленные в сухарях и только после всей этой процедуры были обжарены на растительном масле и еще другими, не менее аппетитными блюдами предстоявшего застолья.
  -- Софья, что-то твой муж задерживается, пора бы уже начинать. - Заговорили ее гости, когда все были в сборе, моментально заметив отсутствие мужа.
  -- Что ж, семеро одного не ждут, - не стала она зацикливаться на своей проблеме, которая, тем не менее, не давала ей покоя, будоража нервную систему уже с утра. - Прошу всех к столу. - Пригласила она своих гостей. - Прошу, рассаживайтесь поудобнее. Мой муж задерживается по делам, так что прошу его извинить за причиненное неудобство, он звонил и просил начинать без него, - врала она гостям, не зная, что им еще такое можно придумать.
  -- Александр скоро должен подъехать, все в порядке, так что давайте начинать без него.
   Этой команды только и ждали! Все мигом расселись по своим местам. Первым предложил тост ее отец, заметивший, отсутствие зятя и, предчувствуя, что что-то произошло в душе дочери, но, при этом, не показав вида. Все дружно откликнулись на произнесенный им, на соответствующую тему тост, зазвенели хрусталем, выпили традиционного шампанского, закусили икрой и принялись с аппетитом вкушать закуски и салаты, наперебой расхваливая хозяйку. После первого тоста и шампанского последовал второй, третий…. Гости дарили различные подарки, вытаскивая их откуда-то; кто из-под стола, кто из-за стула, кто, откуда, за каждое поздравление и пожелание, все поднимали бокалы. Все тосты произносились с какими-то веселенькими шуточками-прибауточками, отчего было особо весело и если бы не отсутствие Александра, то можно было бы считать, вечер удавшимся. Наевшись и напившись, включили музыку и все принялись лихо отплясывать, сбрасывая только, что набравшие калории, освобождая места в желудках для принятия новой порции пищи, уже ожидавшей их на столе. Татьяна Андреевна, когда все гости уже были в ударе, взяла под руку Софью и отвела ее в кухню, чтобы им никто не мешал. Там она удивленно спросила:
  -- Софья, а где же Саша, почему его нет с нами? Вы, что поссорились?
  -- Нет, мама, мы с ним не ссорились, он еще не вернулся с работы, видимо там произошла какая-нибудь запарка, а может, он просто забыл про мой день рождения, да и мало ли что. - Стараясь не показывать вида, что она догадывается, какая может произойти запарка у мужа на работе.
  -- Но, уже десятый час, и у тебя сегодня день рождение. Нет тут что-то не так, не верю я, что Саша мог забыть о твоем дне рождении. - Не верила она в такую версию, отбрасывая от себя все дурные мысли, тут же полезшие в голову.
  -- А ты, возьми и поверь, - отрезала дочь.
  -- Что ты такое мелешь, сама не знаешь. - Возмутилась Татьяна Андреевна, но не успела она больше ничего сказать, как входная дверь открылась, и перед ними возник муж и зять в одном лице. Теща так и расплылась в улыбке при виде своего любимого Александра, и тут же произнесла, - Сашенька, дорогой, ну где же ты был, мы уже начали волноваться за тебя.
  -- Не волнуйтесь, Татьяна Андреевна, - бодрым голосом произнес он, - я так задержался, потому, что искал подарок своей любимой жене. - Выкрутился он подойдя и обняв Софью на глазах у тещи, которая в нем души не чаяла и готовая ему простить любую оплошность.
   Софья мгновенно почувствовала исходивший от него запах спиртного и чужих женских духов, но ничего ему не сказала, сделав вид, что все в порядке и ничего не произошло. Когда они вместе вошли в комнату, уже успевшие слегка захмелеть гости, увидев их, разом закричали:
  -- Кто пришел! Штрафную ему, как опоздавшему, без промедления!
   Ему налили водки, так как к его приходу пошел в ход именно этот напиток, и заставили произнести тост, что он без промедления сделал.
  -- Дорогая и любимая моя жена Софья, - начал он, подняв штрафной бокал из-под шампанского, куда ему налили водки. - Мы с тобой живем уже достаточно много времени, чтобы я мог сказать всем, что я тебя знаю, как свои пять пальцев, но это будет не правда. Ты удивительная женщина, которую, наверно, я до конца своей жизни не сумею разгадать до конца. Про любую женщину обычно говорят, что в ней находится какая-то маленькая изюминка, которая привлекает мужчину. В тебе же, моя дорогая Софья, не одна такая изюминка, и даже не пригоршня, ты сплошь, состоишь из одного изюма, который не просто привлекает меня к тебе, он просто покорил меня на веки вечные, так как я до последних дней не смогу полностью перебрать все твои изюминки и прочувствовать до конца весь их аромат. Позволь мне, прежде, чем я осушу этот бокал за твое здоровье и твою неувядающую красоту, я преподнесу тебе мой скромный подарок.
   С этими словами, под дружные аплодисменты и восторженные возгласы, он подошел к жене обняв и поцеловав ее, вытащил из кармана пиджака футляр из-под ювелирных изделий, раскрыл его, извлекая на свет колечко с бриллиантом, который засиял всеми своими гранями, одел жене на палец и только после этого принял на грудь "наказание" за опоздание к столу. Все гости были в восторге и праздник продолжался еще до тех пор, пока все не попадали в изнеможении от съеденного и выпитого, спетого и сплясанного, говоренного и переговоренного…
   Праздник закончился. Гости разъехались по своим домам, оставив Софью с Александром наедине с их проблемами, которые почему-то не хотелось решать именно сегодня, на хмельную голову, когда море казалось по колено, да и все проблемы оставались за призрачной гранью семейного благополучия. Боже, сколько об этом сегодня было сказано их знакомыми и родственниками, и всем это действительно казалось правдой. Да и как же можно подумать иначе, если у них все так благополучно складывается, если взглянуть на все со стороны. Софья из кожи лезет, чтобы только способствовать развитию бизнеса мужа. Вон, они уже задумали и вторую палатку открыть, а там глядишь, можно и магазин построить, были бы деньги, да и желание. Ради его бизнеса она отказалась даже купить собственную квартирку, вложив все заработанные на шубах деньги в его дело, да, что там говорить и так все всем понятно для чего и кого все ее старания. Сегодня ей не хотелось верить, что их семейная жизнь дала трещину. Оставив не убранным стол, она уставшая от всего плохого и хорошего, навалившегося на неё за день легла спать и уснула сном, молодого здорового организма.

* * *

   Утром она проснулась в тот момент, когда услышала захлопнувшуюся дверь за ее мужем. Валентину забрали к себе родители еще вчера, думая, что их детям предстоит выяснение отношений, прочитав всю боль на лице у своей дочери. "Что ж, сбежал втихую, даже ничего не сказал. Ну да бог с ним". - Подумалось Софье. Она встала, привела себя в божеский вид, приняв холодный душ, и принялась за уборку, квартиры, которая после вчерашней вечеринки была схожа разве, что с набегом татаро-монгольского ига во главе с Мамаем. Только она открыла кран, для мытья посуды, на которую вчера у нее не хватило просто физических сил, зазвенел дверной звонок. Открыв дверь, она увидела Викторию, которая бесцеремонно прошла в квартиру и тут же приступила к существу вопроса, по которому пожаловала.
  -- И долго ты собираешься хлопать ушами? - Недоумевая воскликнула она. - Твоего мужа уводят из-под носа, а тебе хоть бы хрен по деревне, сидишь тут и ничего не предпринимаешь. - Доводила она истину до ушей Софьи, которую очень уважала и считала своим долгом раскрыть ей глаза на безобразия, устраиваемые Александром, прямо под носом у жены.
  -- Я, что-то тебя не совсем понимаю, о каких безобразиях идет речь? - На всякий случай переспросила у нее Софья, будучи, не совсем уверенной в своих подозрениях, которые у нее и возникли-то, только вчера. - Только подожди, посиди тут пока, я воду пойду закрою, я тут, видишь ли, убираю после вчерашней вечеринки. Мы, вчера, отмечали мой день рождения, - объяснила она ей причину такого беспорядка.
   Но, Виктория, не обращая никакого внимания на раскардаш в квартире и на грязную посуду, оставленный гостями, веселившимися на прошедшем дне рождении у Софьи, продолжала недоумевать:
  -- Ты, что ж это, ничегошеньки не знаешь? Во, даешь! - Удивленно воскликнула она и продолжала рассказывать все, что сама узнала от своего мужа, потрусив его предварительно, как грушу. - Дни рождения тут свои отмечаешь, а между тем твой благоверный с чужими телками романы крутит. Разве ж можно мужикам доверять, за ними глаз да глаз нужен. - От удивления и возмущения жестикулируя руками. - Да ладно я открою тебе глаза на мужскую извращенную психологию, которая заставляет нас, бедных женщин, превращаться в военноначальников, постоянно разрабатывая стратегию и тактику борьбы за собственное счастье, и добиваться своей цели, вовремя возвращая своих блудных мужей в лоно семьи,- заявила она и продолжила свой рассказ. - Твой муженек, на пару с моим, подцепили, уж не знаю где, себе двух семнадцатилетних шалашовок, которых осчастливили тем, что трудоустроили их продавщицами в свою палатку. Эти стервы, только что позаканчивали школы, на большее у них, видать мозгов не хватило, - сделала она свои выводы. - Но зато у них мозгов хватило, чтоб окрутить наших мужиков. Слава богу, я во время все обнаружила, - с гордостью в голосе вещала она, - так как частенько прогуливаюсь в районе работы наших мужей с целью собственной и семейной безопасности. Я углядела, как моя скотина обнимает одну из этих шаболд. Разумеется, долго не размышляя, я привела своего муженька к праведному ответу, увидев собственными глазами, всю начальную стадию развития их любовных отношений, отчего его бывшая пассия теперь сидит дома и вспоминает урок, который я ей преподала перед тем, как ее Алексей уволил с работы.
  -- И что же ты ей сделала? Какой такой урок ты ей преподала? - Тупо спросила Софья, не имеющая опыта борьбы с соперницами.
  -- Как, какой? Самый, что ни на есть элементарный, оттаскала за волосы, застукав ее на месте преступления. Не на дуэль же мне ее вызывать. Представляешь себе, в самом конце рабочего дня, эта корова, взгромоздилась к моему мужу прямо на колени и давай его всего облизывать, тьфу, противно даже вспоминать. А мой-то козел, сидит, обнял ее и балдеет, гад такой. - И к моральному облику ее мужа добавились еще такие черты как подлый змей, моральный урод, вонючий кобель и тому подобные прозвища, как нельзя, кстати, обрисовывающие все его существо. - Вот и твой тоже, смотрю, буквально недавно, раскатывает эту свою Анжелу на машинке. По ресторанам водит, подарочки дарит, прямо у тебя под носом. А ты, только и делаешь, что отгоняешь от своих шуб жадную и неразборчивую моль, стараясь угодить своему муженьку, и со всем ни чего не видишь. Ты хоть раз, была на работе у своего мужа, смотрела, с кем он работает? Или ты его только деньгами снабжаешь, работая как лошадь на своем долбанном рынке?!! - Справедливо поинтересовалась она.
  -- А откуда ты знаешь такое именно про моего мужа? - резонно спросила Софья Викторию, до конца не веря о таком чудовищном предательстве со стороны своего мужа.
  -- Все очень просто, проще пареной репы. Я как только разобралась с одной шаболдой, я своему мужу устроила допрос с пристрастием, пригрозив кое- чем, увидев как в машину к твоему садиться стропила, у моего то была мелкая ростом. Он мне все и выложил, правда, взял с меня слово ничего тебе не рассказывать и не рушить вашу семью, но я то знаю этих малолеток. - Со знанием вопроса продолжала она. - Сначала на колени залезут, потом в кошелек, а потом жениться на себе заставят, они ж несовершеннолетние, можно и под статью угодить. У них все продумано, а у наших мужиков, денежки водятся, что тем и надобно.
  -- Нет, я не видела продавщиц в их палатке, да мне и не когда, я сама целый день стою на рынке, а вечером по хозяйству надо "пошуршать". Всё как-то не до этого, да и вообще-то, я ему всегда доверяла, - отвечала ошарашенная такой новостью Софья. - Он и раньше поздно возвращался домой, хотя если подумать…, - вдруг задумалась она.
   И на ум Софье вдруг стали приходить мелкие различные моменты из жизни, она стала припоминать о ночных звонках, раздававшихся по телефону, и если она вдруг снимала трубку, сразу же происходило разъединение с абонентом, но это никогда не наводило ее на какие-то мысли, да мало ли кто может позвонить. Да, осенило ее, действительно, в последнее время у него изменился запах, походка, даже взгляд стал каким-то другим, более жестким что ли. Но она не считала, что надо бить тревогу. Теперь все понятно, откуда дует ветер, но что же при этом ветре делать, как поступать, она ещё не знала, так как ни разу в жизни не была в шкуре обманутой женщины. До этого момента ее любили, ее оберегали, ее желали, так, по крайней мере, считала она. Что же будет теперь? Виктории было проще, в отличии от Софьи, она с первых дней совместной жизни знала о непостоянстве своего мужа и знала как с этим злом бороться, добиваясь результатов, правда, не на долго, до следующей новой юбки, но это Викторию устраивало. Софьин случай был несколько сложней, да и вообще, у нее с Викторией, были совершенно разные характеры.
   Поблагодарив за оказанную "добрую услугу" Викторию, которая очень точно указала весь масштаб семейной пробоины, которая образовалась вследствие того, что Софья слишком много времени уделяла не себе, а своему мужу и работе.
   Она проводила Викторию до дверей, стараясь держать себя в руках, насколько только могла и сразу же после ее ухода, не в силах больше сдерживать эмоций, выплеснула их все в подушку. Рыдала она долго и безутешно, даже после этого рассказа, она не верила в такую подлость своего мужа. "Не мог он с ней так поступить, он не способен на такое безрассудство, здесь, что-то не так", - постоянно стучало у неё в голове. И она решила, пока ничего никому не говорить, а все проверить самой, проследив за своим мужем, правда пока она не знала с чего начать. Поэтому решила все-таки довести уборку квартиры до конца и вести себя так, как будто ничего не произошло. Хотя, надо признать, ей было ох, как не легко сдерживать эмоции, осознавая, что ей все-таки придется столкнуться лицом к лицу с таким явлением как измена, зная, что Виктория не будет ей врать, так как у них в действительности, были прекрасные отношения, они всегда помогали друг другу, если это требовалось, да…, и дыму без огня не бывает. Но она решила все-таки еще раз все сама проверить, цепляясь за соломинку, а вдруг…
   Вскоре появились Татьяна Андреевна с Валентиной, благо, что квартира Софьи, находилась, в двух шагах от дома родителей, и долгая дорога не была препятствием для частых посещений родственников.
  -- Ну, как дела, головушка не болит после вчерашнего? - Улыбаясь, прямо с порога спросила она.
  -- Да нет, а у тебя, что болит?
  -- Уже прошла, я утречком выпила холодного кваску, и всю боль как рукой сняло.
  -- А папа то как? Он ведь сегодня на работу пошел.
  -- Он как огурчик, в добрый час сказать. А у вас как дела? С Александром разобрались, что и как?
  -- Ты о чем, мам? - Сделала удивленное лицо Софья.
  -- Как о чем? - удивилась Татьяна Андреевна. - Ты выяснила, почему он задержался?
  -- Нет, мама, ни чего я не выяснила. - Ответила ей дочь, пряча в глубину души, свои настоящие эмоции.
  -- Почему? А вдруг у него какие неполадки на работе или еще, что случилось? Сейчас, сама знаешь, все может быть.
  -- Ни чего у него не случилось, все в порядке. Наоборот они даже расширяются. Так что, тут не чего волноваться, - успокаивала она мать.
  -- Но он все же опоздал, все равно нужно было выяснить эту причину. - Доставала ее мать. - Разве можно себя так вести по отношению к мужу? Сегодня он опоздает на день рождение, завтра не придет ночевать домой… - Хотела она продолжить дальше развить свою мысль, но Софья резко ее перебила, почувствовав, что начинает сатанеть и может не сдержаться и выдать свою тайну.
  -- Ну, все, хватит. Давай закончим этот разговор и поговорим лучше о чем-нибудь более приятном.
  -- Как хочешь, конечно, - обиделась ее мать. - Но мне сегодня Валентина рассказала, что вчера он подвозил какую-то…
  -- Валентина, мне тоже рассказывала, давай не будем делать никаких выводов их рассказов ребенка, хорошо?
  -- Ну, хорошо. Тогда расскажи мне рецепт, как это ты вчера так вкусно приготовила торт, такой необычный, - перевела она разговор на другую тему. - Он так всем понравился, это что-то новенькое в твоем ассортименте.
   И они принялись обсуждать различные рецепты торта и другой выпечки, которую гости дружно все одним махом умяли, забрасывая, лакомые кусочки, за обе щеки и, восхищаясь ее умением не только готовить, но и печь.
  

* * *

   На следующий день, зарядив продавцов на работу, Софья инкогнито, решила съездить на место работы мужа, с целью, поближе рассмотреть соперницу, если она таковой действительно является, выбрав для этой цели обеденный перерыв, чтобы на улице было по больше народу. Приехав на место, она незаметно стала наблюдать за работой палатки, смешавшись с толпой, встав на остановке, на которой и была расположена палатка ее мужа. Перед ней возник самый настоящий, кошмарный сон многих жен - длинноногая молодая особа, действительно не достигшая совершеннолетия, и в точности, такая, как и описывала ее Виктория. Александр, находился рядом с ней, всячески стараясь как бы ненароком к ней прикоснуться, погладить ей волосы или потрепать ласково за щёку. Продавщица, оголяя свои длинные стройные ноги, отвечала на эти прикосновения, нежной улыбкой, одаривая Александра многообещающим взглядом, который он ловил с таким рвением, как будто их ему посылала женщина, воплощенная во всех его эротических фантазиях и мечтах, но не доступная на яву. По этим взглядам, жестам, мимике, которыми они обменивались, было видно, что отношения между Александрам и этой стропилой, как назвала ее Виктория, намного ближе, чем бы этого хотелось Софье.
   Софья еще немного постояла, подумала, обратив особое внимание на глаза мужа, на его взгляд, которым Александр смотрел на эту молодую особу. "Вне всякого сомнения, это был взгляд влюбленного мужчины, так, когда-то он смотрел и на нее. Боже мой, когда же такое было, вроде бы и не так давно, а может, и не было вовсе, просто я все себе напридумывала", - с горечью думала она, понимая, что сердце мужа теперь, принадлежит не ей, а вот этой, молодой и интересной девочке, которая моложе ее лет на десять, не меньше. Что правда, то правда, и у нее это не отнимешь. Надо уметь глядеть правде в глаза. Увидев все своими глазами, и убедившись в правдивости услышанного от Виктории, она молча развернулась и побрела к себе на работу. Плечи ее опустились, как будто на неё, одним махом обрушилась стена её семейного благополучия. И теперь эта стена сложилась огромной бесформенной кучей на ее спине, теперь уже никому не нужных кирпичиков, замешанных, как всегда думала Софья, и уже осознавая, как глубоко ошибалась, на любви, взаимопонимании и поддержке, придавив ее разом своим невидимым, для посторонних глаз, грузом.
   На работе, после ее возвращения, все сразу заметили произошедшие изменения в настроении Софьи.
  -- Софья, что у тебя случилось? - Спрашивали все ее соседи по торговым местам на рынке. - Ты, часом, не заболела, что-то ты выглядишь неважнецки.
  -- Да, нет, все в порядке. Так, немного, что-то голова болит, наверно погода испортиться. - Отвечала она им, выражаясь фигурально, имея в виду погоду в своем доме, но ее все понимали в буквальном смысле слова.
  -- Ох, не хотелось бы, такая чудная погодка установилась. Ну, так дождей не хочется. - Отвечали они в ответ.
  -- Да, ладно вам, может все еще и обойдётся, я ж вам не барометр, - поддерживала она с ними разговор, не вдаваясь в свои личные проблемы, возникшие из-за измены мужа.
  -- Да уж, хотелось бы, чтоб еще побаловала нас природа своей погодой, - мечтали все, и тут же, кто-то сказал словами из известной песни, - "У природы нет плохой погоды", так, что нам грех сетовать. Какая нам разница, дождь идет или снег валит, лишь бы покупатель всегда шел хороший, с хорошей покупательной возможностью.
  -- И то верно, - разом все, согласившись с этой неписаной истиной. И быстро переключились на разговоры о покупателях, мгновенно забыв о Софьиной больной голове.
  

* * *

   Наконец-то, закончился этот день, который тянулся для Софьи невыносимо долго. Кое-как дотянув до конца рабочего дня и сдав свой товар на хранение, она поплелась домой. Руки у неё опустились, глаза заволокла пелена из слёз. В голове стучала только одна единственная мысль: "Где же она допустила промах, почему не заметила того момента, когда в глазах мужа появились первые льдинки, когда его душа остыла, а сердце превратилось в кусочек льда. Может и вправду, она превратилась в Снежную королеву, как говорила ей, когда-то мать, торгуя этими дурацкими шубами. Ну, конечно, во всем виновата только она сама. И только она сама проворонила свое счастье, окунувшись всей головой в бизнес, добывая деньги, которые не принесли ей женского счастья" - промелькнуло в ее голове.
   Беспрерывно думая об измене мужа, Софья и не заметила, как ее ноги привели домой к родителям.
  -- Мама, мне муж изменяет! - со слезами в голосе выдавила из себя Софья, как только увидела ее на пороге.
  -- Господи, да откуда ж, ты знаешь то? - не сообразив, насколько это все может быть серьезно, воскликнула Татьяна Андреевна.
  -- Знаю, вот, - обречено выдохнула она. - В воскресенье Виктория приходила, все мне доложила, а сегодня, я и сама все увидела и во всем убедилась.
  -- А что ты все увидела? Да и где? Ты ж целый день на работе, - скептически произнесла она, не желавшая верить такому чудовищному обвинению в адрес своего зятя.
  -- Я сегодня днем, специально, ездила к нему на работу.
  -- Да? - Удивилась Татьяна Андреевна такому необычному для своей дочери поступку. - Ну, и что ты там такое обнаружила?
  -- Всё. И свою соперницу, и его…, его влюбленные глаза, и его … , да, что там говорить, Виктория сказала мне правду, - безнадежно махнув рукой, Софья стала рассказывать родителям о том, что уже слышала от Виктории.
   - Виктория своего мужа сразу вычислила и тут же разобралась с ним по-своему, а про Александра Лешка ей рассказал, когда она прижала его к стенке, чтоб хоть как-то отвести удар от себя и смягчить нападение жены, взяв с неё клятву, ничего мне не рассказывать. А она не выдержала, все мне пришла и рассказала.
  -- Вот почему ты вчера была такая взвинченная, - догадалась мать. - Нет, Софья не может такого быть, - опять-таки не верила ей мать, но на всякий случай все-таки поинтересовалась. - И кто ж, любопытно узнать, эта стерва?
  -- Она не стерва мама, - благородно заступилась Софья за свою соперницу, когда слезы перестали ее душить, и она, почувствовав поддержку своих родителей, успокоилась, - Это, продавщица моего мужа, молоденькая девушка, наверно, мечтающая либо выйти за него замуж, либо просто залезть к нему в кошелек, здесь можно только строить предположения, не больше.
  -- Да, как ты можешь это всё так спокойно рассказывать? - недоумевала Татьяна Андреевна. - Я тебя сколько раз предупреждала, а ты меня даже слушать не хотела. А я сразу ее вычислила, я сразу догадалась кто это. Вон и Валентина ее видела, и видела, как она коленки твоему мужу гладила, нахалка этакая.
  -- А как мне еще об этом рассказывать? - Недоумевала Софья. - И давай с тобой, мама, договоримся , только не вмешивать сюда ребенка, - разумно предложила дочь.
  -- Хорошо, хорошо, это я просто, к подтверждению сказанного тобой. - Согласилась она.
  -- Что мне делать, мама? Я так растерялась, ни чего не могу сообразить, что мне нужно предпринимать, разводиться, что ли? - Высказывала она свои предположения-сомнения, которые наполняли все ее фибры души.
  -- Не неси чепухи, - ответила Татьяна Андреевна и немного поразмышляв, добавила. - Так, мне все понятно, ты, Софья, должна бороться за свое счастье. - Авторитетно заявила мать Софьи. - Что ж теперь, из-за какой то шаболды мужа терять! Не бывать этому и точка. Понятно тебе?
  -- Понятно то, понятно. Только вот как я должна бороться, мне что-то понятно не совсем. А потом, скажу я тебе, глупости всё это. Тем более, я и не знаю, как это можно в принципе, бороться не зная как.
  -- Ничего это, никакие, ни глупости. Не умеешь бороться - учись. - Однозначно и категорично заявила ее мать.
  -- У кого? Ты хоть думаешь, что ты говоришь? Это одно, и второе, моя соперница слишком молода, слишком высока, слишком хороша, у нее ноги растут от зубов, а шея, как у жирафа, знаешь, таких обычно в дома моделей берут. А что у меня: рост метр с кепкой, возраст, сама знаешь какой, ноги надо обыкновенней, да не куда, а шеи, по моемому совсем не видно, из плеч сразу голова начинается. Где уж нам уж выйти замуж.
  -- Ну, ты даешь! Ты так себя описала, как будто Фреди Крюгера насмотрелась, ну надо ж так было так себя изобразить. Запомни, доченька, окружающие нас видят такими, какими мы себя сами представляем. - Вмешался в разговор Владимир Викторович. - А то, что твой муж решил приударить за молоденькой девочкой, это не твоя вина, он всегда был каким-то мутным и не понятным. Вспомни, еще, когда вы только начали жить, как он себя холил, чистил, и только потом шел на свои тренировки, а, что это были за тренировки, нам можно было только догадываться. Я не знаю ни одного мужика, занимающегося на тренажерах, который бы прежде, чем идти заниматься, накручивал себе челку и поливал ее лаком, скажи, кому - засмеют. Ладно там, он бы ее приглаживал перед работой, но, перед тем, как собираешься идти потеть, накачивая себе мышцы, это открытие, явно, нашего зятя, только твоя мама, почему-то это не хочет признавать. Он ведь и друга себе выбрал из Казанов, значит, это было близко и ему, только он все делал тихим сапом. Ведь как говорят, скажи, кто твой друг, а я тебе скажу кто ты. Это мое мнение, а ты сама решай, как тебе в таком случае поступить, но знай, мы с мамой на твоей стороне и всегда будем рады видеть тебя у нас, чтобы не случилось.
  -- А я с отцом не согласна, - возразила мама, выслушав своего мужа. - Не в смысле, что мы не будем рады видеть тебя у нас, а в другом - за свое счастье надо драться до конца. И вот тебе мой совет, иди и дерись. А там будет видно кто кого. Знаешь, как говорят, краса приглядится, а ум пригодится, а ты у нас по всему не дура. Мужчины всегда на молоденьких девочек заглядываются, как коты на мышку, а потом, поиграют-поиграют, да и бросают. Иди домой, Валентину оставь у нас до поры до времени и переходи на режим осадного положения. Сделай себе новую прическу, макияж, купи себе цветы, а ему скажи, что подарили. Покрути перед ним хвостом то, подразни его. Пусть подумает, что у тебя появился поклонник и пусть поревнует, на них это хорошо действует, - учила ее Татьяна Андреевна.
  -- Ты думаешь, это подействует? - неуверенно спросила Софья.
  -- Еще как подействует, мужики все одинаковые. Думают, что их жены никому не нужны и все такое. Женщинам постоянно приходиться мужикам доказывать, что мы, в любом возрасте, еще очень даже ничего и чего-то стоим в этой жизни, - оптимистично заявляла мать, зная это по опыту некоторых своих подруг, которым в жизни с мужьями, повезло меньше, чем ей самой и она теперь делилась со своей дочерью их опытом.
  -- Хорошо, что еще такими доказательствами своей пригодности, приходиться заниматься в этой жизни, а не в прошлой, - без оптимизма заявила Софья. - Тетя Света, вон додоказывалась, что муж от ревности ей такой фингал под глазом поставил и чуть с балкона не сбросил, хорошо, что во время во всем разобрались, - скептически напомнила она грустную историю, произошедшую с подругой ее матери, у которой муж гулял на полную катушку, но когда сам прознал, что его жена, решила в отместку обзавестись любовником, он долго ничего выяснять не стал, а просто залепил фонарь под глаз бедной женщине, чтоб знала свои права и обязанности. На этом и закончились все ее желания доказывать мужу, сколько она стоит в этой жизни, так как еще не много и эта оценка происходила бы в другом измерении нашего бытия, где-то за перилами балкона, расположенного достаточно высоко от земли.
  -- Ты уже начала шутить, значит, у тебя все получится, иди и действуй и нечего себя сравнивать с тетей Светой. Тетя Света - рыба вялая, а ее муж настоящий вандал, любитель вакханалии и плюс еще невротик. Да и сама тетя Света, настолько засиделась дома, чистя кастрюли и гоняя по квартире пыль, что уже и сама позабыла, что в годы молодости, была неплохим невропатологом, по крайней мере, так отзывались о ней коллеги в то время, когда она еще работала. И если бы она в свое время, только захотела, то могла бы поставить своего мужа на место. - С этими словами, она отправила дочь к блудному мужу, пожелав ни пуха, ни пера на прощание.
  

* * *

   Софья вернулась домой, по дороге, все-таки прикупив букетик цветов, который поставила в вазу на журнальный столик. Заварив себе крепкий кофе, налила его себе в чашку. Включила телевизор, чтобы хоть, как-то отвлечься от неприятных мыслей об измене мужа, витавшие в голове.
   Прежде, живя семьей и для семьи, она никогда не думала, что столкнется с таким социальным явлением, как измена. Ей, даже не могло и в голову прийти, что это может произойти с ее мужем, Софья с трудом верила, что ей все это не приснилось. Но, к сожалению, она убедилась лично, что это была правда, обнаженная правда, всей ее жизни.
   Софья сидела, уткнувшись взглядом, в одну точку на стене, изучая рисунок на обоях, не замечая включенного телевизора, и перед ее глазами, как в замедленном кино проплывали все мгновения их прошлой совместной жизни, начиная со дня их знакомства. "Как же все было красиво и искренне. Александр любил меня, как же он старался доказать свою любовь, что только не предпринимал, ради того, лишь бы я только взглянула на него, а ведь это было совсем не просто", - думалось ей. Ведь она его любила… Неожиданно на ум пришла Марина Цветаева со своими печальными стихами:

Вчера еще в глаза глядел,

А нынче - все косится в сторону!

Вчера еще до птиц сидел, -

Все жаворонки нынче - вороны!

Я глупая, а ты умен,

Живой, а я остолбенелая.

О, вопль женщин всех времен:

"Мой милый, что я тебе сделала?!

И слезы ей - вода, и кровь -

Вода - в крови, в слезах умылася!

Не мать, а мачеха - Любовь:

Не ждите ни суда, ни милости.

Увозят милых корабли.

Уводит их дорога белая…

И стон стоит вдоль всей земли:

"Мой милый, что тебе я сделала?

Вчера еще - в ногах лежал!

Равнял с Китайскою державою!

Враз обе рученьки разжал, -

Жизнь выпала - копейкой ржавою!

Детоубийцей на суду

Стою - немилая, несмелая.

Я и в аду тебе скажу:

" Мой милый, что тебе я сделала?

Спрошу я стул, спрошу кровать:

"За что, за что терплю и бедствую?"

"Отцеловал - колесовать:

Другую целовать", - отсутствуют.

Жить приучил в самом огне,

Сам бросил - в степь заледенелую!

Вот что ты, милый, сделал мне!

Мой милый, что тебе - я сделала?

Все ведаю - не прекословь!

Вновь зрячая - уж не любовница!

Где отступается Любовь,

Там подступает Смерть - садовница.

Само - что дерево трясти! -

В срок яблоко спадает спелое…

-За все, за все меня прости,

Мой милый, - что тебе я сделала?

   Такие красивые стихи. Прямо про нее, про Софью. Ну, за что он меня так обидел? За что? За то, что любила?!!
   Любила!
   А любила ли?
   Но, ведь он же любил ее! Еще как любил! "Как же недавно это было, или давно? А теперь все его когда-то безумные чувства, как по мановению палочки злого волшебника превратились в пустые слова", - тяжело вздыхала Софья, и противоречивые мысли возникали в ее отяжелевшей от дум голове. - "А может, быть все было совсем иначе. Может, и не было ничего, просто все показалось, или было не со мной. Может, Александр женился на мне, преследуя, какие-то свои корыстные цели, о которых я даже не догадывалась. Ну, конечно же, наверняка так и было. Только я, все это время, ничего не хотела замечать, под его настойчивым натиском, хорошо продуманных элементов ухаживания, за которыми не было видно его настоящего лица". И вдруг, в мыслях Софьи, откуда ни возьмись, возник образ ею покинутого друга и утешителя во всех ее бедах и несчастьях, "жилетки", в которую она всегда могла поплакаться и, которая могла впитать в себя любое количество ее слез. И самое главное в этой жилетке было то, что она впитывала только слезы Софьи и больше ничьи. И именно вот сейчас, когда в ее дом пришла беда, в ее душу запустили камнем, а ее сердце разрывалось на тысячи мелких частей от боли, именно сейчас она вдруг вспомнила о Нем. "Господи, как же это так! Ведь у меня же был жених, боже мой, верный, надежный, по-настоящему любящий", - ей вдруг стало очень тяжело от мысли, что она в свое время не сумела правильно разобраться не только в чувствах, но самое главное - в людях и от этого потеряла действительно настоящего друга. Андрей, где же он сейчас, наверно, давно уже женился и живет своей неторопливой жизнью, где-нибудь под Москвой, а может, даже, и в другом городе. Она ведь, и не поинтересовалась даже, куда он попал после распределения, настолько была очарована Александром. Ему-то, точно была нужна я, - постоянно стучало у нее в голове. - Какая же была я дура, не разглядела в нем настоящего мужчины, а ведь папа всегда о нем отзывался с такой теплотой, в отличие от Александра, которого он недолюбливал…
   "Да, что уж теперь поделаешь, прошлого не воротишь, надо все равно заявлять о своих законных правах супруги, только как это делать? Ума не приложу", - думала Софья. Кофе уже давно остыл, время было уже позднее, но она все равно решила позвонить Виктории, узнать вернулся ли ее любвеобильный муж домой с работы. По ее словам, она ясно поняла, что тот уже давно был дома, и она попросила Викторию не говорить мужу о звонке, что та и сделала, сказав благоверному, что звонила мама. Виктория понимала насколько сейчас тяжело подруге, и непременно хотела хоть как-то помочь Софье, вернуть оступившегося мужа в семейное лоно.
   Софья выключила телевизор, залезла в кресло с ногами, скрючив их поудобнее и принялась ждать своего блудного спутника жизни. Прошло еще немало времени с момента ожидания, было уже далеко за полночь и она начала уже было, дремать сидя в кресле, намаявшись от тревог прошедшего дня. Когда открылась входная дверь, и собственной персоной явиться ее взору муж, благоухающий, будучи напитанным, от одежды до волос, чужим женским парфюмом и дорогим коньком. На щеке у него красовался смазанный след губной помады, оставленной, по всей видимости, Анжелой. Заблудший муж, явно не готов был увидеть свою жену, не спящей, а ожидающей его в кресле, поэтому немного оторопел от неожиданности, моментально сообразивший что к чему и прикинувшийся бедной, но заботливой овцой.
  -- Ты чего не спишь? - сделал он удивленное лицо, войдя в комнату, увидев жену сидящей в кресле.
  -- Тебя жду, - просто ответила она.
  -- А чего меня ждать, ты же знаешь, я всегда поздно возвращаюсь с работы, дел по горло, тут еще налоговики наступают на горло. Ты даже не представляешь, надо платить и ментам, и пожарникам, ну прям всем. Они совсем уже обнаглели, и ничего тут не поделаешь, все кушать хотят. Вот мы с Алексеем крутимся, как две белки в колесе, кормим их из своих рук. - Начал было прямо с порога оправдываться муж, но тут же, обратив свой взгляд на цветы, решил пошутить, чтобы как-то отвлечь свою жену от своего романтичного состояния, в коем он явился домой. - А это от кого такой букетище, никак завелся тайный поклонник, желающий увести от меня мою любимую женушку.
  -- Угу, тайный поклонник, а тебе видимо, совсем не тайная, а явная поклонница оставила на память отпечаток губ на твоей щеке,- ответила Софья, сдерживая все свои животные порывы, только, чтобы не вцепиться во все его существо, ногтями и не расцарапать всю его холеную рожу, с отпечатками чужих губ и не разорвать его одежду, пропахшую чужим женским парфюмом..
  -- Ты это о чем? - смутился Александр, понимая, что его жена о чем-то знает, иначе бы она уже давно бы дрыхла, а не сидела в кресле и не ждала его.
  -- Ни о чем, так, о жизни в полном понимании этого слова. - Ответила она.
  -- Я тебя что-то совсем не понимаю. - сменил он свой тон, на нетерпимый. - Я пришел с работы уставший, измотанный проблемами. Я решил сегодня столько различных дел и задач. Целый день на ногах, даже перекусить было некогда, носимся с Лёхой целый день, как два голодных пса, а ты, даже не соизволишь поинтересоваться моими делами, которые, кстати продвигаются в успешном направлении,- начал, было, он нападать на свою жену, понимая, что сейчас главная его защита, это нападение.
  -- Почему же? - откликнулась она на его призыв проявить интерес к его делам. - Мне очень даже любопытно узнать, обо всех ваших шуры-мурных делах, происходящих на работе
  -- Ты это о чем? - несколько оторопел он.
  -- Все о том же, ни о чем, - ответила она. - Говоришь, перекусить не успеваешь за целый день, бедолага, зато, я смотрю, ты успел выпить хорошего коньячка. Что пили то, Хенесси, или, что другое, я не дегустатор и по аромату, исходящему от человека, только могу догадываться о его происхождении.
  -- Я же тебе рассказываю, что целый день ничего не ел, вот и зашли с Лёхой в ресторан перекусить, там и выпили по пятьдесят грамм коньячку, что тут такого, не понимаю, - начал было он придумывать свою версию, зная, что его жена полностью ему доверяет, и никогда , в отличие от жены его компаньона, за ним не подглядывала и не шпионила, занимаясь своими делами.
  -- Ну да, и видимо, опьянев от пятидесяти грамм, Лёха тебя поцеловал, прямо на глазах у изумленных посетителей и работников ресторана, - продолжила она его рассказ.
  -- Совсем с ума сошла, там к нам пристали проститутки, одна из которых, видимо и задела меня своей помадой, - придумывал он на ходу историю, взглянув на свое отражение в зеркале, где увидев, что и на самом деле, на его щеке красовался отчетливый отпечаток губной помады, который тут же принялся стирать ладонью.
  -- Что ты говоришь? - язвила она. - И вы бедные столько времени от них отбивались, наверно, они были очень настойчивы, в своем желании узнать вас поближе.
  -- Ты даже себе представить не можешь, до чего наглые бабы, никакого сладу с ними просто нет. Нельзя уже просто зайти в ресторан поужинать, чтоб они к кому-нибудь не пристали,. - с надеждой на то, что жена ему поверит, продолжал он дальше развивать свою мысль.
  -- А ты бы ходил не с Лёхой, а с женщиной, например, они бы и не стали приставать, - издевалась она над мужем, наслаждаясь тем, как он пытается выкрутиться перед ней.
  -- С какой еще женщиной, что ты такое несешь? Я, между прочим, порядочный муж и отец.
  -- Я как раз об этом и говорила, почему порядочный муж и отец должен страдать от нашествия каких-то там проституток, когда можно сходить в ресторан и со своей женщиной, которую знаешь, с Анжелой, например. - назвала она имя любовницы и посмотрела ему в глаза, проверяя его реакцию и увидев в его взгляде испуг, продолжала самым, что ни на есть невозмутимым тоном. - Она в самый раз тебе подойдет. Знаешь, я сегодня совершенно случайно оказалась возле твоей палатки и обратила внимание на неё. И кстати, цвет её губной помады, очень совпадает с цветом помады той проститутки, которая оставила на твоей щеке такую память.
  -- Ты хоть соображаешь, что ты несешь? Ты часом не заболела? - Накинулся он на жену, сообразив, наконец, что она знает о его отношениях с продавщицей, только еще не понимая, откуда ей все известно.
  -- Я не заболела, и нечего повышать на меня голос, будить и смешить соседей. Уже глубокая ночь за окном, и все нормальные люди видят десятые сны. Тебе любопытно знать, откуда я все знаю? - Спросила она у него и тут же ответила. - Виктория все мне рассказала, а я, сегодня, специально ездила взглянуть на твою пассию. - Открытым текстом начала говорить она, когда ей уже прискучила его явная ложь. - И нечего врать, в ресторане ты был не с Лёхой, а с ней. А твой Лёха, между прочим, в это время был под боком у своей жены. Я это знаю, потому, что звонила ей сегодня поздно вечером. Давай, не будем больше ничего придумывать.
  -- Так, значит, ты следишь за мной? - Неожиданно осенило его. - Ты, опустилась до такой низости, как шпионить за собственным мужем, ни в чем ему не доверяя. - Укорял он ее. - Как же ты упала в моих глазах. - Нагло заявил он, пытаясь всю вину тут же переложить на ее плечи.
  -- Зато, я поднялась в своих собственных глазах, наконец-то поняв, как грубо ты меня обманываешь. - С достоинством отвечала она.
  -- Это я то тебя обманываю? Вы только посмотрите на нее, а кто это тебе дарит разные там цветочки, может ты мне уже давно рогов понаставляла, а я дурак, ни о чем не догадывался. - Наступал он, цепляясь за разные мелочи, лишь бы перевести стрелки на свою жену и сделать ее виновной во всем..
  -- Да, ты действительно, ни о чем не догадывался, - презренно отвечала она, - считая меня полной дурой, поэтому и подцепил себе малолетку и опекаешь ее, - отвечала она ему на вызов, не давая себя в обиду. - И знаешь что, давай, больше не будем продолжать эту тему, я сегодня и так слишком устала от всего. И уж тем более, не собираюсь выяснять какие-либо пикантные подробности, связанные с твоей изменой, кстати, не только мне, но и дочери..
  -- Причем здесь дочь, я ее люблю и всегда, любить буду, - заявил он и выступил в защиту своей пассии. - И не называй Анжелу малолеткой, она достаточно взрослый человек, чтобы решать самостоятельно, что можно делать, а что нельзя, понятно тебе?
  -- Еще бы не понятно, только я не желаю больше продолжать этот разговор, так как мне завтра рано вставать, и я не собираюсь выяснять с тобой отношения до утра, -устало проговорила Софья.
  -- А тебе все-таки придется меня выслушать, и мы до конца продолжим весь этот разговор, - настаивал он. - И я хочу, чтобы ты знала, мне надоело прикидываться любящим мужем. Да! Да! Да! Я тебе изменяю, и всегда изменял, - прорвало его. - Все началось еще тогда, когда у нас не было дочери и ты, как растолстевшая матрона, сидела и вязала всякую чепуху, не обращая внимания уже ни на что и ни на кого, считая, что раз я женился на тебе, значит, я обожаю тебя до мозга костей. Так, вот знай, ты заблуждалась по поводу меня. Ты никогда не привлекала меня. Мне было нужно только выбиться в люди, а это я смог бы сделать, только с помощью твоих родителей, у которых тогда были и связи и деньги, а теперь я сам могу что угодно и они мне больше не нужны, так же как и ты, - разоткровенничался он. - И если хочешь знать больше, да, я встречаюсь с Анжелой! Я даже возил ее к себе домой и познакомил с родителями.
  -- Наверно, они были очень счастливы, при виде ее, - устало, безразличным голосом произнесла Софья, у которой просто больше не было сил с ним спорить и доказывать свою правоту. И без его откровений итак, все стало на свои места.
  -- Не важно. Важно то, что она мне, в отличие от тебя, подходит во всех отношениях. Она меня влечет, всегда, всюду и везде. Я не могу жить без неё, - беспардонно рассказывал он жене о чувствах к посторонней женщине. - Как я долго ждал этой встречи, живя и мучаясь с тобой. Ты всегда была мне противна. Ты ж только посмотри на себя: шея короткая, пальцы, как обрубки, а рост одно недоразумение. Ты даже одеться-то не умеешь по-человечески, вечно носишь какие-то задрипанные шмотки, разве, что делаешь исключения по великим праздникам. Ты всю жизнь, только и делала, что покупала изысканные платья, вешала их в шкаф, и жила потом с мыслью, что твоя программа выполнена на сто процентов,- понесло его еще дальше. - Да разве возможно тебя с ней сравнить? Кто ты, а кто она!
  -- Спасибо, дорогой, что в моем возрасте, ты сравнил меня с малолеткой, а не стал сравнивать с Мерилин Монро, - прищурившись, зло ответила она.
  -- Причем здесь Мерилин Монро, я о тебе говорю и пытаюсь тебе доказать, что ты никогда не была искусной женщиной ни в любви, ни в одежде. Что с того, что ты можешь зарабатывать деньги и хорошая хозяйка. Мне нужно нечто другое, мне нужна женщина, умеющая околдовать меня, заворожить, секс-бомба, наконец, - продолжал он издеваться над женой, словно это ему доставляло удовольствие, попутно популярно объясняя ей, что она и не женщина вовсе, а вроде как курица, несущая золотые яйца, которые он умело, использовал в своих нуждах.
  -- Я благодарна тебе родной, что хоть ты открыл мне глаза на какие-то деловые стороны моего устаревшего, проржавевшего, образа, я даже не знаю, как себя и назвать после, сделанных тобой открытий в моей совсем не женской личности. Спасибо, что объяснил мне чего я стою теперь, и стоила для тебя прежде. Век не забуду, - с некоторой горечью в голосе, но, тем не менее, гордо произнесла она, понимая, что теперь семейных крах неизбежен во всех его проявлениях.
   Александр после всех этих слов как-то, внезапно сообразил, что сказал лишнего, перегнув несколько, палку, поэтому, решил сменить свой тон, который, видимо под воздействием коньяка, стал нагловатым и решительным, на более мягкий.
  -- Ты меня не так поняла, я хотел сказать, что ты прекрасный человек, хороший друг, но пойми, мне нужна женщина. Женщина в полном понимании этого слова: страстная, темпераментная, влекущая за собой, ради которой я готов бы пойти на любые жертвы, в любое время суток, не взирая ни на какие препятствия, встающие на моем пути.
  -- Я все прекрасно поняла, как женщина, я тебя не устраиваю, поэтому ты обзавелся Анжелой, страстной и влекущей, даже показал ее своей маме. Тебя очень устраивает ее внешность, возраст, а ее узкий умственный кругозор, тебя не интересует. Ресурсы моих родителей ты использовал сполна, и теперь они тебе, так же ни к чему. Чего уж тут не понять, яснее ясного. Только гарем, дорогой, где у тебя было бы несколько жен, на любой выбор, и для любви, и для души, и для ума, и для работы, и для детей, и еще бог знает для чего, к сожалению, в нашем православном государстве не предусмотрен. Поэтому, тебе придется сделать выбор между страстью и мной, то есть курицей, с этими, как там их называют…, - она хотела произнести все быстро, но от волнения чуть запнулась, но тут же исправилась, - золотыми яйцами. Прекрасно осознавая, что нашим медицинским косметическим хирургам, еще никому не удалось перешить короткие ноги, на более удлиненный вариант, и нарастить дополнительные фаланги пальцев с той же целью. Хотя, после всего того, что ты тут наговорил, даже, если бы такое было возможно, я никогда не пошла бы, делать таких операций, осознавая, что тебе нужна всего лишь оболочка, а душа, интеллект, тебе попросту неинтересны. Ну а страсть, - она немного помолчала, задумавшись. - Так помниться, ты и мне когда-то пел дифирамбы по поводу коей. Видимо твое отношение к страсти, со временем, видоизменилось.
   Софья резко прекратила весь этот разговор. Она не стала доводить себя до истерики, когда действительно убедилась в очевидной измене своего мужа и узнала всю пред историю его такого настойчивого ухаживания, всю низменную цель его женитьбы. Для себя она решила, что не будет ни с кем бороться из-за этого человека, в одну минуту ставшего ей таким чужим и незнакомым. Неверный муж был немедленно изгнан из супружеской ложи и отправлен в лоно ожидавших его где-то страстей и темперамента.
  

* * *

   Он ушел, хлопнув дверью. Но…, его возлюбленная Анжела жила вместе с родителями, ничего не подозревавшими о поведении единственной дочери, поэтому он отправился прямиком к матери. Зинаида Николаевна, завидев в дверях сыночка, мгновенно догадалось о настоящей причине ночного визита ее обожаемого сына к родителям.
  -- Ты на одну только ночь явился, или как? - Полюбопытствовала она.
  -- Или как, - в ответ ей буркнул сын.
  -- Что, доигрался? Узнала твоя жена о твоих проделках и выгнала из дому-то? - Не унималась она.
  -- А чего это ты так за нее распереживалась? Мне помнится, она тебе никогда не нравилась, - с сарказмом в голосе, напоминал он ей о прошлом отношении к невестке.
  -- Так, когда это было, вы еще в институте учились. А теперь совсем другое дело, вон какой она стала, ни где такой другой невестки не сыщешь. На все руки мастерица, да и вкалывает побольше твоего, не на ее ли денежки обзавелся ты своей палаткой, да еще вон открываете пару других. Кабы не она, ходил бы как все нищим, без штанов. Мы то с отцом тебе не помощники, одна только нагрузка. - Резонно наставляла его мать. - Иди, и покайся своей жене; проси, умоляй, стой на коленях, что хочешь, то и делай, лишь бы она тебя простила. И, чтоб духу этой Анжелы больше не было, понял меня? - Приказала ему Зинаида Николаевна, понимавшая, зачем нужен этой распутной девке ее сын, и тут же добавила народную мудрость. - С носа немного спроса, была бы душа хороша, да голова здорова.
  -- Отстань лучше, - огрызнулся он. - Ни к кому я не пойду и никого умолять не буду. И, вообще, почему ты лезешь в мою жизнь? Что хочу, то и делаю. Тем более я не люблю твою Софью, и никогда ее не любил, понятно тебе? А теперь уйди и дай мне хоть немного поспать.
  -- Что ж, сынок, иди дрыхни, только смотри, не пожалей. А то любил-разлюбил, знаешь жизнь - штука хитрая, сегодня одно, а завтра другое. В жизни нужно стараться быть разумным, а ты все стремишься к богатству. Стал богатым и думаешь всего достиг? - Наставляла его мать. - Своего богатства ты можешь в миг лишиться, а разумность всегда останется с тобой, и жену свою еще может, не раз тебе придется вспомнить, да только поздно будет. - И с этими словами она вышла из комнаты, решившая все же как-то помешать распаду его семьи, понимая, что от добра, добра не ищут.
  

* * *

   На следующий день, после ночных разборок, Софья вдруг поняла, что устройство личной жизни, это спорт для смелых и выносливых и она не хочет занимать каких бы то ни было высот в этом виде состязаний, и что это место для подвига принадлежит таким женщинам, как Виктория, но только не для неё это уж точно. Она вдруг осознала, что ей придется начинать всю свою жизнь по-новому, перечеркнув одним махом столько лет, как ей казалось, счастливой семейной жизни. Но если так угодно богу, пусть уж лучше это произойдет сейчас, пока она еще молода, чем после ее ухода на пенсию, когда бы она точно была никому не нужной и осталась бы в полном одиночестве. Софья быстро собралась, и отправилась к себе на работу, чтобы там хоть как-то, забыться от этого кошмара.
  -- Софья, да что с тобой случилось, на тебе лица нет? - Насторожились и ее помощники и родная сестра, во всю помогавшая в Софьином бизнесе.
  -- Не выспалась просто. - Ответила она, не желая выносить сор из избы.
  -- Ну, как знаешь, не хочешь, так не говори. - Отстали они от нее, понимая, что это вовсе не их дело. Но, Нина, сестра Софьи, все-таки решила у нее выпытать всю правду, потому, что знала, что ее муж обзавелся любовницей из вчерашнего разговора, при котором сама присутствовала, но не имеющая пока опыта, в подобных делах, только сидела и помалкивала, но любопытство брало.
  -- Софья, но мне то ты хоть расскажешь, что у вас произошло? - Поинтересовалась она, отведя сестру в сторонку.
  -- Нин, дома все расскажу, понятно? - Строго ответила она ей.
  -- Ну, Софья, тебе, что жалко, что ли? - Приставала она.
  -- Отстань, вон смотри, покупатели появились, шубы рассматривают, иди лучше с ними побеседуй, помоги им, что-нибудь подобрать. - И с этими словами она перешла на другую точку, где у нее тоже были расставлены продавцы.

* * *

   Пока Софья торговала, свекровь, помчалась к ее матери разрабатывать стратегию сохранения семьи. Благо, что Владимир Викторович находился на работе, а Валентина в школе. Зинаида Николаевна, как только ей была открыта дверь, прямо с порога, приступила тот час рассказывать, что знала, о случившемся ночном разладе между ее сыном и невесткой
   - Все, Софья выгнала Александра из дому, - сообщила она, вытирая носовым платком пот с лица и еле дыша от быстрого шага.
  -- Не может быть, Софья не могла просто взять его и выгнать. Она была вчера у нас вечером и рассказала нам о его похождениях, но выгонять она его не собиралась, по крайней мере, так она вчера нам сказала, - не верила Татьяна Андреевна. - Да, вы проходите, садитесь, может чаю?
  -- Какой там чай! Семью детей спасать надо! - Усаживаясь говорила она.
  -- Спасать-то семью надо, только я все равно как-то не могу поверить, что моя Софья выгнала мужа. Тут явно что-то не так!
  -- А она бы, может, его и не выгнала бы, если бы он не наговорил ей лишку, - дополняла свой рассказ Зинаида Николаевна, уже дыша более спокойно.
  -- Какого еще лишку? Что он ей там такого наговорил? - Не могла понять Татьяна Владимировна.
  -- Всего, что там произошло, конечно, я не знаю, Саша, когда к нам пришел не очень-то жаждал обо всем распространяться, но, он ей заявил, что не любит ее, и не когда раньше не любил, что это он говорил, я точно знаю, а об остальном могу только догадываться, -с горечью в голосе делилась горем Зинаида Николаевна.
  -- Как же он мог такое сказать, на него это, ну совершенно не похоже, - не понимая, как такое мог сказать ее любимый зять.
  -- Я сама не понимаю. Только я с ним вчера попыталась поговорить, а он мне заявил, чтоб я не вмешивалась в его жизнь. Вот такие у нас дела. Что делать ума не приложу. Я ему категорически заявила, чтоб я этой шаболды у нас дома не видела.
  -- А, что он ее уже приводил? - изумилась Татьяна Андреевна.
  -- А, вы разве не знаете? Конечно, как-то раз, привел, заставил меня, ее чаем поить, заявив, что это его сотрудница и они заехали только перекусить. - Пустилась она в воспоминания. - До меня то не сразу дошло, что к чему, а когда они уже вышли, и сели в машину, я все сразу и смекнула, увидев, как он целует ее руку. Конечно, я ему потом все высказала, думала, что у него с ней все прекратилось, потому, что я ее больше не видела, а оно вишь во что вылилось. - Раздосадовалась она.
  -- Да, дела, - задумчиво произнесла Татьяна Андреевна. - Что же нам теперь делать? Я так любила вашего сына, так ему верила… Но не может же быть, чтоб он Софью так сразу разлюбил? Тут, явно, что-то не так. - Пыталась разобраться в сути проблемы мать Софьи.
  -- Вот и говорю, что тут что-то не так. Ведь как они хорошо жили, все у них было как у людей, и на тебе. Откуда ни возьмись, всплыла какая-то шалашовка, и спутала все карты… - Она хотела продолжить, но Татьяну Андреевну уже осенила мысль.
  -- Точно, карты. - Произнесла она.
  -- Какие еще карты? - Ничего, не понимая, переспросила ее Зинаида Николаевна.
  -- Какие, какие карты? Да самые обычные. Нам нужно сходить к экстрасенсам, или как там их еще называют, может эта девица на него порчу, какую навела, или приворот какой сделала. Не может же быть, чтобы Александр так быстро изменил все свои чувства. Сейчас во всех газетах есть рекламные объявления на этот счет. - Выдала свою "гениальную" идею мать Софьи.
  -- Точно, и как это я сама до этого не додумалась, давайте мы с вами позвоним в гадальную контору и запишемся на прием, там говорят огромные очереди бывают, - сказала Зинаида Николаевна, согласная ради сохранения семьи своего сына, пойти на что угодно, к любым экстрасенсам и гадалкам, даже, наверное, она могла съесть какашку на палочке, лишь бы это повлияло на разум его сына, который под магическим воздействием, какой-то там любви, дал сильный крен влево.
   Так они и сделали, позвонили по одному из выбранных ими наугад объявлению и записались на встречу, предварительно разузнав у отвечающей по телефону девушки-секретарши, насколько все действенно. И услышав в ответ, что фирма гарантирует свое качество, успокоились, распрощались, договорившись через день, как было им назначено, встретиться на общей остановке, с которой им обеим будет легче добраться до докторов гадальных наук, на которых несчастные матери возлагали столько надежд.
   Когда Софья вернулась с работы, Татьяна Андреевна уже предварительно была готова к разговору с дочерью, так как кое-что уже узнала от своей свахи.
  -- Ну, как у тебя дела? - Поинтересовалась она, желавшая теперь узнать от первого лица, т.е. от дочери, что же все-таки произошло этой ночью.
  -- Плохо, мама, - устало ответила ей дочь.
  -- А что случилось? -Спросила она, делая вид, как будто ни чего не знает.
  -- А ничего не случилось. Я выгнала Александра из дома. Я больше не буду с ним жить, считайте, что наша жизнь не сложилась.
  -- О чем ты говоришь? - Недоумевала ее мать.
   И Софья во всех подробностях, ни чего не срывая, но и ничего не приукрашивая, рассказала обо всей своей бессонной ночи и откровениях Александра.
  -- Каков подлец, - не выдержал Владимир Викторович, выслушав дочь и узнав всю правду о своем зяте. - Я всегда говорил, что он мутный и не понятный, но ничего доченька, не переживай, ты не одна. Мы всегда будем с тобой и во всем тебе поможем, если там что. Правильно ты сделала, что прогнала его, "предав однажды, предаст и дважды" - проговорил он народную мудрость. - На такого нечего рассчитывать, такой в трудную минуту только сбежит. О нем и жалеть даже не чего. - Возмущался он. - Какой хитрожопый, в люди он захотел выехать за нас счет, все правильно просчитал, только одного не учел, думает, что раз мы на пенсионе, так у нас и друзей не осталось, я покажу ему, где раки зимуют. - Свирепел отец Софьи.
  -- Брось, папа, не надо ему ничего показывать и ничего доказывать, бог ему судья. - Справедливо рассудила дочь. Тем более, при разводе я имею ровно половину всего его движимого и недвижимого имущества. Так, что сама, смогу обеспечить себя с Валентиной, да еще и вам помогу.
  -- И то верно. Бог ему судья, - согласился отец.
  -- Софья, а тебе не кажется, что ты слишком строго обошлась со своим мужем? - Вмешалась ее мама.
  -- Что ты, имеешь ввиду под словом слишком строго? - Переспросила ее дочь.
  -- Ну, может быть, он находился под каким-нибудь наваждением, может быть, его сглазил кто? - Пыталась намекнуть ей мать на магическую сторону вопроса, о которой такие предположения здесь не строились, ограничиваясь только внешним фактором.
  -- А, что? Вдруг его действительно сглазили? - Вмешалась в разговор младшая сестра Нина, быстро подхватившая эту идею, насчет оккультных наук, о которых так часто стали показывать и рассказывать по телевизору, печатать в прессе и различных журналах.
  -- Ага, сглазили, только еще, когда он пребывал в утробе, - съязвила Софья, не верившая в такие явления, как сглаз или порча. - Ты бы лучше сидела, слушала и мотала на ус, чтоб не допускать таких ошибок, как я. А когда решишь выйти замуж, будешь думать головой, а не сердцем, ясно, тебе?
  -- Ясно, - не довольно пробубнила себе под нос ее сестра, желавшая все-таки развить эту волнующую многих людей тему.
  -- Давайте не будем больше об этом, - прекратила она все разговоры о сглазе, порче и продолжила. - В ближайшее время, я выберу время и подам заявление на развод. До суда я поживу у себя на квартире, а затем перееду к вам, если вы, конечно, не будете возражать. Да, и еще, у меня просьба к тебе, Нина, поработай пока вместо меня, мне нужно хоть пару дней для отдыха, мне нужно прийти в себя и привести свои мысли в порядок, ты как?
  -- Конечно же, - откликнулась сестра, - только не знаю, справлюсь ли?
  -- Справишься, не боги горшки обжигают. А ты, мама, как смотришь на то, что я поживу пока в той квартире? - Спросила она разрешение у матери, все время стараясь всем своим видом демонстрировать, что все жизненные неурядицы она принимает достаточно жизнестойко. А чего ей только это стоило, какой ценой обходилась это внешнее спокойствие, было известно лишь ей одной.
  -- Что, ты доченька, кто же будет этому возражать? - Быстро откликнулась мать, надеясь, что все еще образуется и справедливость восторжествует. - Конечно же, делай, как тебе будет только удобней, но ты все-таки еще раз все хорошенько подумай, может еще все обойдется. В любой семье, чего только не случается. Жизнь проходит, а это несчастье само собой пройдет. - Философски заметила Татьяна Андреевна. Пусть пока Валентина поживет у нас, ей и в школу от нас ходить удобней, да и не зачем ей видеть весь ваш разлад.
   Софья не могла не согласиться с доводами матери по поводу ребенка. Послушавшись, оставила дочь пожить у родителей, сказав Валентине, что у нее сейчас очень много дел по работе и её, почти не будет дома, но обязалась непременно ее навещать. С тем они и расстались. Она вернулась к себе домой, взглянув на себя в зеркало, и увидела, как на нее смотрела совершенно ей не знакомая Софья. За два дня, от не высыпаний и постоянных переживаний, лицо ее посерело и осунулось, под глазами проступили огромные подглазины, они создавали впечатление, как будто, ей кто-то заехал под оба глаза и поставил два до неприличности недурственных фонаря. На переносице, от постоянных дум, прорезалась первая морщина. "Кто это?" - спросила она у себя и разрыдалась в голос от нахлынувших на нее горестей, бед и обид, которых она вовсе не ждала, тем более сейчас, когда у них вроде бы так успешно складывалась работа, когда их бизнес взлетел достаточно высоко, и можно было бы уже с уверенностью сказать, что они оба преуспевающие бизнесмена средней руки.
   Она и не заметила, как оказалась на диване и, уткнувшись в подушки, заглушая ими собственные рыдания, разревелась как маленькая девочка, которая потерялась в магазине "Детский мир", пришедшая сюда с мамой и папой и, которые, наобещав ей целую гору игрушек тут же забыли о своем обещании, кинулись заниматься своими делами, оставив ее совсем одну. Прошло не так мало времени с того момента, как она начала заливать свою душевную боль слезами и всхлипываниями, но физическая усталость взяла верх над всем ее существом и она забылась, провалившись в нервный тревожный сон, не разбирая дивана и не снимая одежды. Спала она очень не спокойно, постоянно ворочаясь, всхлипывая, чего-то бормоча во сне. Очнувшись от сна, она принималась по новой рыдать, ругая себя за все совершенные ею ошибки, за свою некрасивость, за свою нерадивость, в общем, сейчас она в себе видела только одни недостатки, иначе бы ее муж не ушел к другой. Не ушел. Точно бы не ушел! Отсутствием самокритики она не страдала. В голове у нее, постоянно боролись две женщины. Одна, как бы с уязвленным самолюбием, пыталась нокаутировать другую - готовую все простить и все забыть и не подавать этого чертового заявления на развод, с надеждой, что все обойдется. После всех его откровенных признаний, Софья все равно, как-то не хотела верить во все это, разумом понимая, что все сказанное им, наиправдейшая правда и прошлого увы, не вернешь, и что бы там не рассказывала мама об опыте своих подруг, все они все равно после всех их семейных разладов и примирений, оставались глубоко несчастными женщинами, и как бы она не хотела склеить трещину в сосуде, он все равно рано или поздно расколется пополам. Так, вперемешку с самокритикой, нервным сном и глубоким душевным потрясением она провела не одну ночь, в темноте, которых чувствовала себя очень уж холодно, одиноко и не уютно. Временами ей названивали родители, которых она просила пока ее не тревожить и дать ей время прийти в себя.

* * *

   Тем временем, Александр, находящийся в состоянии эйфории от свалившейся ему на голову свободы, из-за того, что он мог теперь открыто выражать свои чувства к своей избраннице, разве, что не писал кипятком, от обуревавших его радостных настроений. Он уже поспешил объявить всем сотрудникам на работе и близким дома, что собирается уйти, от порядком ему надоевшей жены, не соответствующей его идеалам прекрасного и как устаревшего варианта вообще. Еще он сообщил и то, что теперь он собирается жениться на Анжеле - женщине его мечты.
   Как только Алексей, узнал о всех его таких признаниях и откровениях, с его точки зрения больше походивших на бред больного с высокой температурой, чем на действия нормального человека, он, выбрав момент, когда они остались вдвоём, со всей откровенностью заявил:
  -- Слушай, Саша, ты что псих? Какой нормальный мужик бросает свою семью? У тебя что, вместо мозгов опилки? - Недоумевал Леха.
  -- У самого у тебя опилки. Сам то не устал каждый день разных баб трахать? - Отвечал он ему.
  -- Это совсем другое. Главное в жизни, не изменить душе, я свою жену ни при каких обстоятельствах не брошу, да и детей своих, между прочим, не осирочу, понятно, тебе?
  -- А я, что собираюсь дочь осиротить? Я ж от жены ухожу, а дочь я всегда буду навещать и все такое.
  -- Знаем мы такое, проходили уже. Все так по началу говорят, а потом не помнят, как их детей зовут. А потом, Софья ведь такая умная баба, ты зря ее обидел, ведь с ней как за каменной стеной. - Возмущался Алексей.
  -- Во-во, как за каменной стеной, ты очень правильно подметил, а мне женщина нужна, мягкая и податливая. - Подхватил он афоризм друга.
  -- Идиот ты, скажу я тебе. Все бабы одинаковые. Софья, она ведь человек, каких поискать. Ты, что ж думаешь, своей Анжеле, очень нужен, ей деньги твои нужны, баран, - пытался хоть как-то вразумить он друга.
  -- Сам ты баран. Сам Ленку тискал, пока не вычислила тебя твоя благоверная и не устроила тебе при людных разборок. Так ты, наверно, до сих пор еще очухаться не можешь. И меня подставил. Зачем вытрепал про меня Виктории? Хотя, я тебе за это благодарен, руки мне развязал, а то я так и думал, что всю жизнь промучаюсь с ней.
  -- Да таких Анжел пруд пруди, да она тебе, самое большее, через год уже так опостылеет, что ты на коленях приползешь к своему устаревшему варианту, только будет ли тебя этот вариант ждать, трудно сказать.
  -- Не волнуйся, не приползу,- с уверенностью произнес Александр
  -- Ну, как знаешь, я тебя предупредил, как друга, потом, если что, пеняй на себя, - умыл он свои руки, и они разошлись каждый по своим делам.
   Александр не внял ни предупреждению друга, ни увещеваниям совести, которая все-таки пошевеливала изредка его душу, ни ежедневным нотациям матери, считая себя правым по отношении и к любовнице, и семье.
   Разговор с женой состоялся, все точки над "i" поставлены. Теперь Александру предстояло упрочить, вернее сказать, сохранить за собой все нажитое, совместным трудом, имущество и право, после развода самому управлять бизнесом, без вмешательства Софьи. Поэтому, первым делом, не откладывая на потом, он переписал все движимое и недвижимое имущество, которое за ним числилось на друга Лешку, который так и не сумел помешать, его глупой затее жениться на Анжеле. И который, не мог отказать другу в просьбе, о передаче ему, юридически, доли бизнеса Александра, со всеми вытекающими отсюда последствиями, с целью сокрытия от Софьи всех настоящих приобретениях и доходов, в успешно развивающемся, совместно с Алексеем, деле.
   Алексей ясно понимал, что в случае официального раздела всей собственности, принадлежавшей Александру, в не всякого сомнения, пострадало бы все их совместное дело. В таких случаях, трудно предположить, что могло произойти с их, так успешно развивающимся бизнесом, если бы Софья вдруг, начала качать свои права, вмешиваясь в суть их работы. А вдруг бы она стала выдвигать ни кому не понятные, и не нужные требования, или еще того хуже, продала бы свою часть дела, какому-нибудь дельцу, которого пришлось бы посвящать во все их коммерческие тайны, что делать особого желания не было. И хотя, Алексей, отлично понимал, что Софья, достаточно разумная женщина, и ни когда бы, не сделала неразумных поступков, но, тем не менее, он решил подстраховаться. Так как, психологию брошенных женщин он изучал только на своей жене, которой периодически изменял, и которая так же периодически ставила его на место, каждый раз, возвращая его в лоно семьи. И именно, из-за этого, прежде, чем оставить на бумаге свои подписи, заверяющие, о том, что все движимое и недвижимое имущество Александра, теперь, переходит в его собственность, практично подумал: - "Кто ж знает, что может взбрести в голову, пусть даже и разумной, но все-таки вот так сильно, оскорбленной женщине", и только после этого, со спокойной совестью подписал все нужные документы, что поделать, бизнес, есть бизнес. Теперь юридически, у Александра ни чего не было и в случае развода Софье, ни чего бы ни досталось, кроме домашней утвари в виде сковородок, кастрюль и прочей ерунды, не стоящей ничего..
   Его действий, ни кто из близких ему людей не одобрил. Мать билась, чуть ли не в истерике, доказывая сыну, какую глупость он совершает. Сестра, сама разведенная по глупости с мужем, на своем личном примере пыталась ему доказать его ошибку, которую он пытается сотворить.
   Но он, как глухонемой, ни кого не слышал и ничего не хотел замечать, Александр вопреки здравого смысла, купил Анжеле обручальное кольцо, и пошел вместе с ней к ее родителям, объяснять ситуацию на свой лад, в которую они попали вместе с их дочерью, и просить их ее руки.
  

* * *

   Прошло еще несколько дней, и как-то раз, Софья, утром встала совершенно разбитая. Отрицательных эмоций в ней было предостаточно и она уже было, в последнее время принялась глотать антидепрессанты, что практически ей не помогало, как дверь распахнулась и на пороге возник ее, еще пока что юридический муж. Александр не только не ожидал увидеть в это время свою жену дома, но и тем более в таком вот угнетенном состоянии, в котором она сейчас пребывала. На какие-то доли секунды он даже опешил от неожиданности. На него смотрела совершенно ему незнакомая женщина, хотя с ней он прожил достаточное количество времени. Находясь на вершине блаженства, ему и в голову не могло прийти, что его жена тут вот в таком не презентабельном виде, если, в этом случае, так можно выразиться, убивается по случаю измены мужа. Лицо опухло, отекло от слез, горя и разочарования. Тело похудело, осунулось, так как она, практически ничего не ела, потеряв аппетит. Волосы были не причесаны и торчали в разные стороны. В общем, выглядела она, мягко выражаясь, чуть краше бабы Яги.
  -- Ты, это…, чего? - Сначала, немного испугавшись ее вида, но затем, видимо смекнув, в чем дело, спросил он. - Ты, ж это…, должна сейчас быть на работе. - Несколько удивился он.
  -- Что тебе здесь надо? - Сухо спросила она
   После тех нескольких дней, которые Софья провела без мужа, и они не виделись, она вдруг, при виде его почувствовала, что ее охватила страшная усталость. За это время она отлично осознала, что толку с ним говорить, нет никакого, взывать о каких-то там чувствах, и упрекать его - все бесполезно. Это уже не тот Александр, каким она его знала прежде, это совершенно, незнакомый ей мужчина, случайно оказавшийся в квартире.
  -- Я тебя не понимаю? Что все это значит? Почему ты так со мной разговариваешь? - Придя в себя от ее ужасающего вида, заявил он как обычно, не проявляя никаких элементов жалости к своей жене.
  -- А тебе и не требуется меня понимать, я еще раз спрашиваю, что тебе здесь надо? Забирай отсюда всё и вали, чтоб духу твоего тут не было,- зло ответила она ему.
  -- Ну, зачем ты так, мы же интеллигентные люди, можем обо всем договориться по-хорошему. Я понимаю, что тебе сейчас не легко, но ты же должна меня понять…,- начал он. - Мне нужна свобода во всем - в поступках, моих в желаниях, деньгах, - любезно продолжал, он было, объяснять причину своего ухода от неё.
  -- Считай, что ты свободен, забирай все, что тебе нужно и сваливай побыстрее, и чтобы я тебя, никогда не видела, понятно тебе? - Холодно ответила она, давая понять, что разговор окончен.
  -- Да пошла ты …! - Сорвался, было, он, и грубо ответил ей, правда, не досказав до конца свою мысль, в какое именно направление, он ее послал.
   Александр понял ее настрой по отношению к его персоне и не стал с ней больше продолжать разговор, забрал то, за чем пришел и ушел. Но после его ухода, она противореча самой себе, вновь, почувствовала всю боль брошенной женщины, по новой не находя себе места, мечась по квартире как раненый зверь, находясь на грани нервного срыва. Ее жизнь, для неё теряла всяческий смысл, ее лицо стало выражать отрешенное состояние и отсутствие всяческих желаний. Она впервые в жизни почувствовала, что такое умереть для себя, и для окружающих тоже. Софья, не переставая терзать себя, задавала себе одни и те же вопросы: "Почему же он так поступил? Что ему было нужно? Ведь, она, в отличие от жены его компаньона, никогда не изводила его ревностью, не устраивала и сама не нарывалась на скандалы, предоставляла ему полную свободу действий практически во всем. Когда же, когда он перестал ее пускать в свой внутренний мир? Почему так произошло, и почему она ничего этого не заметила раньше, а узнала только вот на днях. И вот, сейчас, он, собственной персоной, явился сюда довольный жизнью, самодостаточный, хамовитый, без капли сожаления о произошедшем у них разладе". На нее этот визит подействовал вроде землетрясения, которое потрясло по девяти бальной шкале все клеточки ее организма.
   После его визита она еще сильнее, впала в состояние пониженного жизненного тонуса не только мозга, но и всего организма, ей еще, выражаясь фигурально, оставалось каких-нибудь пять минут до депрессивного состояния, так как до неё с еще большей силой дошло, что отношения их очень и очень осложнились. Любовь, которая так была "похожая на сон", как пелось в популярной песне, теперь все четче обретала формы, похожие на "стон". Она не переставала без остановки рыдать, ей уже ни чего не хотелось, ни работать, ни жить. Весь мир, казался ей, покрытой сплошной черной тучей и уже все ее состояние начало попахивать клиникой неврозов. И именно в этот момент, когда она была на краю пропасти, вновь явилась Виктория. Она, как ни кто иной, понимала все ее теперешнее состояние, в котором та пребывала, и которая остро чувствовала свою вину перед Софьей, ведь, именно она, раскрыла ее глаза на мир измен и предательства, не ожидая, правда, такого поворота событий.
  -- Так, я смотрю, ты все хорошеешь? - Иронично уколола она приятельницу, увидев, как та из ухоженной и всегда опрятной женщины, вдруг превратилась невесть в кого. - Ты мне скажи, я для чего тебе открыла глаза на проделки твоего мужа, чтоб, вот так ты сходила с ума, не находила себе места, постепенно превращаясь в умалишенную?
  -- А, что мне еще делать? Я совсем запуталась, ничего не могу понять, что со мной происходит, - рыдая, отвечала Софья. - Сейчас он здесь был такой счастливый, веселый… - Она еще сильнее принялась рыдать, не в силах больше как-то по-другому выражать свои мысли и эмоции.
  -- Давай успокоимся, вытрем слезы. Твой муж, уверяю тебя, не стоит этого. И для начала, я тебе открою один секрет - научись уважать саму себя, затем полюби себя же, а после, тебе не придет в голову, задавать таких глупых вопросов, ясно? Мужики всегда бросают женщин с заниженной самооценкой, не уверенных в своих силах. Поэтому сейчас же возьми себя в руки, подумаешь, муж сбежал, да ты со своими данными, сто таких еще найдешь, только было бы желание.
  -- Как это? - Недоумевала Софья, которая свое предназначение видела только в служении своему мужу, дочери и родителям, которых безумно любила всепоглощающей любовью и плюс ко всему, жила по библейской истине: "Да прилепиться жена к мужу своему", так как другой жизни просто не понимала, не знала, да и не видела, благодаря примеру своих родителей, создавших настоящую ячейку общества, в которой не было места предательству и обману.
  -- Очень просто. Для начала пойдем, примешь душ с холодной водой, приведешь себя в порядок, а затем я тебе все разъясню в очень популярной форме. - И она, сопроводив ее до ванны, открыла кран с холодной водой и заставила Софью принять водную процедуру по полной программе.
   Что ни говори, а вода в нашей жизни имеет огромное значение, для поддержания на земле всего живого. Из душа она вышла, несколько в ином состоянии, почувствовав, что, оказывается, она еще и не померла вовсе, да и мир вроде как, не так уж и плох. Виктория, видя, что состояние Софьи уже минуло критическую отметку, принялась, на пальцах, разъяснять ситуацию, в которую та попала, благодаря самой же Виктории и, которая чувствовала теперь свою вину, так как, рассказывая об измене Александра, не думала, что все обернется разладом семейных отношений, считая, что Софья просто поставит всех на место, как это регулярно делала сама Виктория.
  -- Софья, я сначала, хочу попросить у тебя прощение, за то, что рассказала тебе всю эту дурацкую историю, - начала она с извинений.
  -- Прекрати, ты не представляешь себе, как я тебе благодарна за это, потому что все равно, рано или поздно, но мне стало бы известно. Все тайное, всегда становится явным. Не кори себя, ты все правильно сделала. Подумаешь, поплакала чуть-чуть, с кем не бывает. - Успокаивала она Викторию, не понимая, как это ей самой не пришло в голову, чтобы вместо принятия антидеприссантов, принять душ с ледяной водой.
  -- Ничего себе чуть-чуть! - Воскликнула Виктория, видя перед глазами, все Софьино внутреннее и внешнее состояние и весь ее опухший видок, какой разве можно встретить у спившихся и опустившихся на дно жизни женщин. - Да я бы, если бы только могла, убила бы твоего мужа за такие издевательства. Ты, знаешь, я никогда не думала, что он такой подлец. Разве так можно подло поступать со своей семьей? - Недоумевала Виктория.
  -- Как видишь, можно, - отвечала Софья, уже более-менее успокоившись, выплеснув в подушки за несколько дней, все свои эмоции относительно измены мужа.
  -- Я не об этом. - Замялась она, не зная, с чего начать говорить, и какая за этим последует реакция. - Я, о другой подлости. Собственно, ты знаешь, я пришла к тебе, опять с плохой новостью. - Начала она, не зная, как бы так предупредить Софью о проделке Александра обо всем, что касается его бизнеса, чтобы при всем этом ее вновь не накрыл приступ нервного шока.
  -- Что еще там опять? - Устало выдохнула Софья.
  -- Сашка, на работе всем уже объявил, что разводиться с тобой и жениться на этой шаболде. - Начала она.
  -- Ну, это не такие уж и плохие новости. - Ответила Софья.
  -- Это еще не все, понимаешь, твой муж, переоформил все документы, связанные с его движимым и недвижимым имуществом, на моего мужа. В общем, теперь за ним в фирме, ни чего не числиться, ты понимаешь, о чем я?
  -- А откуда тебе это известно? - Насторожилась Софья, сразу сообразив, что к чему.
  -- Я, случайно увидела переоформленные на имя моего мужа документы, в портфеле у Лешки, ну и, изучив их, как следует, сразу же к тебе, чтобы предупредить, так как чувствую очень виноватой перед тобой. Я ведь понимаю, если бы не я, все у вас было как прежде.
   Софья немного помолчала, после этой новости, в голове у нее мгновенно сработало устройство самосохранения. И как говорят, клин клином вышибают. После всего услышанного, из ее сознания вышибло последние сомнения, относительно их треснувших семейных и духовных уз. И, хотя еще ее головной мозг не возобновил выработку гормона счастья, она уже взяла себя в руки. Она сделала для себя важное открытие - Александр оказался значительно примитивнее, чем она о нем думала раньше. "Что ж, раз он так жаждет быть свободным от нее, пусть будет, но я не должна больше заливать своими слезами прошлое, у меня ведь впереди еще есть и настоящее. Какие наши годы!". - Пронеслось в ее голове
  -- Ну что ж, вольному воля. Виктория, не волнуйся за меня, я всю жизнь буду тебя только благодарить, за оказанную мне услугу. - Ответила она на это Виктории.
  -- Ты, что с дуба рухнула? У тебя все в порядке? Надо же, что-то предпринимать, нельзя вот так все ему отдавать. Очнись ты, наконец, - пыталась, она хоть как-то вразумить Софью, совершенно не понимая, почему у той такая реакция. Ведь, фактически, получалось, что Александр, мало того, что изменил ей, но он ее попросту говоря, еще и обокрал. Всем было известно, что его восхождение в бизнесе, началась практически благодаря, сначала, ее родителей, а затем и ее самой. - Знаешь, не мног ли ему хочется, - он у тебя хочет и рыбку съесть и аквариум выпить, ему плохо не будет? - Возмущалась Виктория.
  -- Бог ему судья, как-нибудь и без него обойдемся. Пойми, Виктория, не в деньгах счастье. - Еще раз, доказывая сказанным ею, что Александр еще тот осёл. Он не увидел души своей жены, умеющей ценить семью по настоящему, с которой не страшно, пойти и в огонь и в воду. Но и еще, было ясно, что он не раз будет кусать свои локти.
  -- В деньгах, ни в деньгах, но ведь, если вы разведетесь, он тебя оставит только вот с этими дровами. - Взглядом, обведя все содержимое квартиры. - У вас ведь даже своей квартиры то нет, где ты будешь жить со своей дочерью.
  -- К родителям уйду, они у меня понятливые, - ответила ей Софья.
  -- Ну, как знаешь, сама большая, но я бы на твоем месте все хорошенько обмозговала и что-нибудь бы придумала. Зло должно быть наказуемым, - с этими словами, облегчив свою душу, она ушла.
  

* * *

   Софья, за последние несколько дней, нарыдавшись по уши, наглотавшись, всяких там антидеприссантов, и после открытия новых черт в своем муже, наконец-то, прозрела. И то ли у неё слезы закончились, то ли пилюли так подействовали, то ли разум взял верх над глупостью, только, услышав новые подробности о предпринятых мерах по обогащению будущей жизни с молоденькой женой, своим мужем, она сделала довольно разумный вывод, относящийся, непосредственно, к собственной жизни. Не должен же на бросившем ее муже, сходиться свет клином, и потом, не такая уж она дура и уродина, какой она себя тут перед всеми выставила, рыдая и изматывая себя думами. Из двух, столько дней боровшихся внутри ее женщин, все-таки победила первая, с уязвленным самолюбием. Софья мгновенно все для себя решила. Она, вдруг, поймала себя на мыслях, что любое упоминание о муже, является уже раздражителем ее нервной системы. Поэтому она твердо решила, больше не думать о нем, осознав, что их отношения осложнились и запутались настолько сильно, что все это можно распутать, только подав заявление на развод, что она и сделала, после того, как причесала, не только свои мысли, но и еще и тщательно осмотрев себя в зеркале, и привела себя в полную боевую готовность номер один. Софья уже на следующий день, вышла на работу, где с еще большим энтузиазмом продолжила впаривать свои шубы покупателем, ожидая повестки с приглашением на брако-разводный процесс.
  

* * *

   Пока суд да дело, Татьяна Андреевна с Зинаидой Николаевной, в оговоренный заранее день, встретились на автобусной остановке и ровно в назначенный час явились по указанному им, секретарем Магистра оккультных наук, адресу, в надежде, что магия и колдовство спасут семью их детей от распада. На лестничной площадке шестого этажа, куда две осатаневшие от горя женщины, поднялись пешком, так как лифт по просту не работал. Их там уже ожидала не большая группа таких же, как они горемычных теток. Рядом с ними, даже затесался один мужик, очень даже респектабельного вида, видно у него не все ладилось в бизнесе и он, с помощью колдовства, решил улучшить свои материальные возможности, и упрочить свои коммерческие связи, а может, у него было и чего другое. По очумелым лицам, отдельных представителей этой группы, они поняли, что попали в цель. Они встали рядом около озабоченных, каждая своей проблемой, "помявших роз", так как "распустившихся" среди них не наблюдалось, и стали, выражением своих лиц, очень схожи с теми, которые с надеждой смотрели на закрытую дверь, и из которой доносилась органная музыка. Между делом, тетки, ожидающие, когда же, наконец, начнется таинство, обсуждали каждая свою причину визита к магистру. Мужик, ожидавший вместе со всеми, своей очереди, стоял молча, как партизан, не разглашая ни кому своей тайны, хотя, к нему, не очень-то и приставали, видя его смурное настроение, проникшись пониманием. Мать Софьи со сватьей тоже решили не очень-то распространяться по существу своего вопроса, они тихонько стояли рядом и слушали разные побаски о том или ином чудесном чьем-либо исцелении, либо возвращении блудного супруга в лоно семьи, либо еще, о каких-то мыслимых и не мыслимых чудесах, совершенных в стенах этой заветной квартиры. Через некоторое мгновение музыка прекратилась, открылась дверь, и из нее в порядке очереди, по одному, начали выскакивать и пулей спускаться по ступеням лестницы уже "околдованные" магистром клиенты, с таким выражением на своих лицах, как будто они побывали, минимум на том свете и узнали и увидели такое…!!!?? Надо отметить, что при всем при этом, выскакивали они все, с каким-то обнадеживающим видом, вытирая со лбов пот, и таинственно чему-то улыбались. Если бы Татьяна Андреевна не знала, откуда только что, выходят все эти люди, она бы точно подумала бы, что все это нашествие клиентов психоневрологического диспансера, которые тайком сбежали из своего лечебного заведения, и после посещения заветной квартиры, теперь точно знают, что им теперь делать и как жить дальше.
   Как только последний "счастливчик" покинул квартиру, переоборудованную в гадальную фирму, вышла, какая-то потрепанная, молодая девушка и очень загадочным и призывным голосом, пригласила всех ожидающих на лестничной клетке, пройти вовнутрь. "Храм" белой и черной магии, как он был назван в рекламе, представлял себе обычную трех комнатную квартиру. Из одной из комнат, за закрытыми дверями комнаты, доносился храп спящего мужчины, вполне возможно, что это был муж самой колдуньи. Всех их провели в комнату побольше, по углам, которой были расставлены различные православные иконы, горели церковные свечи и звучала органная музыка, отзвуки, которой они уже слышали, стоя за пределами квартиры, в ожидании приема. Все эти элементы православия, не могли не успокаивать людей, пришедших сюда за помощью в своих бедах, понимая, что любое колдовство от лукавого. По середине комнаты восседала сама хозяйка всем своим видом показывая, что является избранницей божьей.
   Магистром оккультных наук, оказалась самая обычная, на вид, женщина средних лет, очень схожая своей внешностью со своей секретаршей. По всей видимости, та имела к магистру, самое, что ни на есть, прямое родственное отношение, являясь ее дочерью. Все вошедшие, расселись на стульях, расставленных полукругом вокруг целительницы душ, и та начала, внедрять своё бессмертное учение в массы. Массы состояли из семи человек, и поэтому места хватило всем желающим, поскорее уж избавиться от дискомфорта, связанного и с их бедами. Только одно то, что все расселись на стульях, было уже всеми воспринято как избавление от мук связанными с волнительным ожиданием, проводимом в долгом стоянии на ногах под дверью матушки Филареты, так отрекомендовала всем пришедшим магистра белой и черной магии секретарша. Когда все расселись, под звуки органной музыки матушка принялась за усердное чтение каких-то молитв, которые, несомненно, сумели усыпить бдительность явившихся сюда людей, и это несколько всех расслабило. Некоторые, из сидевших закатив глаза, принялись подхватывать слова молитв, под одобрительные кивки головой, которыми Филарета указывала, что они идут в верном направлении. Хотя Татьяна Андреевна и Зинаида Николаевна, не были ярыми атеистками, и изредка даже посещали церковь, молитв, тем не менее, ни каких не знали, поэтому ограничились только повторением вслух последних слов, которые постоянно звучали одинаково во всех произносимых здесь молитвах. Это таинство продолжалось довольно длительное время, у Татьяны Андреевны даже успели затечь ноги от непрерывного и долгого сидения на не удобном стуле, но она боялась пошевелиться и принять более удобную позу, боясь помешать скрипом всему происходившему в этой комнате. Она старалась вникнуть в смысл всех читаемых здесь молитв и псалмов, особенно когда зазвучало "Обетование о безопасности", она особо напрягла свои уши, пытаясь мысленно оградить при помощи его от всех бед своих близких людей. Но вот, чтение молитв закончилось, и матушка Филарета, пожелав всем добра и мира, встала со своего места и молча удалилась из комнаты, оставив в одиночестве, сидеть людей, уже готовых морально к любым испытаниям, которые уготовила им судьба. После длительной медитации с чтением богослужебных текстов, где она изложила главные моменты христианского вероучения, помогая верующим людям жить согласно заповедям Господним, а всем не верующим поближе проникнуть к вероучению.
   Через несколько минут, в комнате вновь возникла секретарша и пригласила пройти вместе с ней в другую комнату клиента, пожелавшего пройти дальнейшую процедуру первым. Разумеется, первыми вскочили со своих мест две мамаши, Софьи и Александра, считая видимо, свой вопрос самым насущным и наболевшим, чем это могло быть у других. С ними спорить никто не стал, находясь в гипнотическом состоянии от только что, проделанной процедуры. Их, обеих, секретарша провела в комнату, где на стуле за столом, покрытым, не бог весть какой скатертью, величественно восседала матушка Филарета. К комнате, так же как и в первой, всюду были развешаны иконы и горели свечи, окна были занавешены занавесками, что создавало атмосферу таинственности. На столе так же стояли небольшие подсвечники с восковыми свечами, которые ярко горели, освещая своим сиянием большой хрустальный шар, лежавший прямо перед предсказательницей.
  -- Садитесь. - Величественно, грудным голосом произнесла она, и, видя как те собираются выложить ей всё, с чем пришли, подняла руку и тут же загадочно продолжила. - Молчите, я все сама скажу. А потом вы будете задавать мне свои вопросы.
   Обе мамаши только переглянулись между собой, но выполнили все требования хозяйки квартиры, мгновенно закрыв свои рты на замки, устремив все свое внимание на нее. А та, сделав загадочно-осмысленным, свое выражение лица, начала внимательно изучать на магическом кристалле, какие-то, только ей понятные блики, краски, отражения. Через мгновение, она начала вещать:
  -- Вы, обе явились сюда узнать о судьбе двух ваших детей, так как они у вас до последнего времени шли по единой дороге, но, знайте, дороги их ожидают разные, так как они не должны были идти по этой дороге вместе, и видимо, какая-то непонятная сила толкнула их на этот путь. Поэтому, буквально, уже через некоторое время эта дорога оборвется. Они встанут на перепутье там они и разойдутся. После этого каждый пойдет своим путём. Вижу, что у одного из них дорога будет узкой и трудной, и приведет к нищете, у другого же дорога расшириться и превратиться в подобие огромной магистрали, ведущий к успеху и процветанию всей его жизни.
   Матушка Филарета вещала, а обе матери сидели, как завороженные, не разобрав, пока о каких таких дорогах идет речь, та продолжала.
   - Ваши дети, имеют разную судьбу, и поэтому им никогда не быть вместе. Обе вы, желаете им счастья, и оно будет в полной мере, но только у одного ребенка. Второй же будет всю жизнь страдать, из кожи вон лезть, чтобы добиться успеха, но все его потуги, будут бессмысленны и заранее обречены на провал, такова его карма, хотя по-своему, он тоже не будет обделен фортуной. До этого времени они жили вместе, и все у них складывалось благополучно, но настанет день, когда все должно встать на круги своя, и поэтому они не смогут больше найти общее между собой, они забудут все, что их связывало. Они будут жить разными жизнями и даже придет день, когда отец забудет, что у него есть дочь, чтобы вспомнить об этом в конце жизни.
  -- Не правда, не может мой сын оставить Валентину. - Не выдержала Зинаида Николаевна, услышав такое предсказание.
  -- А я не сказала, что он ее оставит, я сказала, что он на время забудет, что у него есть дочь, - пояснила ей матушка Филарета и продолжила. - Ваши дети - каждый свое счастье будет ковать в своей кузнице и со своим личным представлением об этом понятии. И никто из вас не сможет им помешать ковать это счастье
  -- Но, матушка Филарета, - обратилась Татьяна Андреевна, - может на наших детях лежит, какая-нибудь порча, либо сглаз, ведь не может же быть, чтобы вот так вот могло все рухнуть в один час.
  -- Может, - твердым голосом подтвердила она. - Я же уже сказала, что у них разная судьба, а это значит, что рано или поздно, они все равно расстанутся, от судьбы, как известно не уйдешь. Ни порчи, ни сглаза на ваших детях нет и быть не может, так как у них у обоих сильная энергетика. И если вам, кто-нибудь, когда-то такое скажет, знайте, из ваших кошельков хотят попросту выманить деньги, я вас в этом заверяю.
  -- А можно узнать поконкретнее, кому какая принадлежит жизненная дорога, о которой вы упомянули сначала разговора. - Вновь поинтересовалась мать Софьи, переживавшая за судьбу своей дочери. Зинаиду Николаевну этот вопрос, почему-то не волновал, и она сидела молча.
  -- Этого я вам сказать не могу, так как сама не знаю, я сказала только то, что увидела в кристалле.
  -- Как совсем ни чего? А как же нам это узнать? - Воскликнула мать Софьи, понимая, что по узкой дороге, уже начала свое движение вперед ее дочь.
  -- Очень просто, вам все укажет жизнь, - загадочно ответила матушка. - А мне вам сказать больше нечего, - подвела она итог предсказанию.
  -- И, что же, совсем ни чего нельзя изменить. Ведь привораживают же как-то блудных мужей. - Не унималась Татьяна Андреевна.
  -- Это не тот случай, приворот здесь поможет разве что еще месяцев на шесть или чуть больше, и могу вам сказать со всей откровенностью, это никому не принесет дополнительной радости, от всего этого будет только одни страдания всем: и вам и вашим детям. Мне больше вам не чего сказать, сами из всего мною сказанного делайте выводы.
   После не совсем удачной, так как предсказания вещуньи были двусмысленны, и все-таки, попытки проникнуть в тайны настоящего и будущего, они, поблагодарив гадалку, расплатившись с секретаршей, вышли на улицу. На улице сияло солнышко, вокруг них суетились различные люди, спешившие по своим делам, не обращая внимания на двух женщин, молча, каждая со своими мыслями, шедших к остановке, чтобы отправиться по своим домам.
  -- Зинаида Николаевна, ну, какое у вас сложилось впечатление о том, что нам тут сейчас напредсказывали? - Не выдержав молчания, первой заговорила мать Софьи.
  -- Даже и не знаю, что сказать. - В замешательстве ответила ее сваха. - Вроде бы, с одной стороны, эта матушка Филарета, правду говорит обо всем, с другой стороны, я толком так и не поняла, чего она сказала, как-то все запутанно. Какие-то дороги, магистрали, - что к чему, поди, разберись. Я только одно поняла, что порчи, слава богу, на них ни какой нет. Ну а вас, какое мнение обо всем этом? - В ответ, так же поинтересовалась она.
  -- Честно, говоря, мне как-то стало страшно. Ведь мы даже рта не успели раскрыть и сказать, за чем пожаловали, как она моментально обо всем догадалась, можно было бы даже подумать, что ей о нас предварительно все кто-то доложил со всеми подробностями. Я бы непременно бы так подумала, если бы я не была уверенна, что о нашем к ней визите, ни кому не известно.
  -- Это верно. - Подтвердила ее мысли о гадалке Зинаида Николаевна. - Но, все равно, как-то уж у нее все получается запутанно: счастье - несчастье, поди, попробуй, разберись во всем. Давайте-ка, лучше не будем о ней думать. Узнали главное, что хотели, а всякие там магистрали, дороги, разветвления - все чушь собачья. Да откуда она может знать всё о будущем, кто она такая-то?
  -- А откуда она узнала о настоящем? - Тревожилась Татьяна Андреевна.
  -- Да, бросьте, вы голову забивать разной там чепухой, вон наш автобус едет, бежим, а то сейчас уедет, и нам придется стоять три часа, пока подойдет следующий. - Сорвавшись на бег, при виде автобуса, проговорила Зинаида Николаевна.
   В автобусе было довольно свободно, и они сели на сидения. Ехали они молча, оставшись, каждая при своем мнении о своем визите к матушке. Зинаида Николаевна не о чем не переживала, не без основания, трезво рассудив, что магистраль, о которой говорила предсказательница, непременно, достанется ее сыну, так как у него уже сегодня дела, настолько поднялись вверх, что можно было не опасаться за материальное благополучие его дальнейшей жизни. Конечно, ей было жаль потерять такую сноху, как Софья, так как прекрасно осознавала, что она, самая, что ни на есть подходящая кандидатура ее сыночку, но что она может поделать, раз так повернулись события, и он ее разлюбил. Хотя, с другой стороны, Зинаида Николаевна так же не могла понять, какая может у сына возникнуть любовь, к той малолетке, похожей больше на суповой набор, чем на женщину, но видать ее вкусы не совпадали со вкусами Александра и она больше ничем не могла повлиять на шаги сына, совсем уже запутавшись в своих думах.
   Мать Софьи, тоже по-своему, рассудила о предсказаниях, правда она не думала ни о каких магистралях и дорогах. Она думала только об одном, о том, что именно она толкнула свою дочь в ловко расставленные сети Александра, мечтая тем самым сделать ее самой счастливой на земле, но судьба все равно распорядилась по-своему, не давая вносить ни какие коррективы извне. Теперь, после всего случившегося, она поняла, как был прав ее муж, ни когда, не вмешивавшийся в процесс выбора жениха Софьей, но теперь, ни чего не поделаешь, дело сделано, а что будет дальше, одному богу известно. Так, каждая, думая о своем, они и не заметили, как разошлись, и добрались до своих домов, ни кому так и не рассказав, где были и чего услышали.

* * *

   Прошло время, Софья больше ни разу не видела мужа с того злополучного дня, когда он явился домой, забрать кое-какие свои вещи. Она сильно обломалась, после встречи с ним, но зато проверила свои чувства и волю. Теперь, с уверенностью можно было заявить, что она достаточно сильная и волевая женщина, хотя где-то в глубине души она все-таки жалела о случившемся между ними разрыве. И однажды, вернувшись как обычно с работы, Софья обнаружила в почтовом ящике повестку, приглашающую ее явиться по адресу, в суд, для разбирательства их бракоразводного дела, в назначенное время и указанный в повестке час. На суд она явилась в указанное время, там ее уже поджидал, пока еще, муж. Ровно, в указанное время их вызвали в зал суда, огласив их фамилии и удостоверившись, что перед членами судебных исполнителей предстали именно те люди, которые подали свое заявление на развод. Там им начали задавать различные не навязчивые вопросы, и удостоверившись, что оба супруга пришли к единому мнению о своем невозможном дальнейшем пребывании в семье, благополучно их развели, тут же пригласив следующих желающих оформить свое право на свободу от брака.
  
   Часть 3

И вот оно - возмездье - настает,

"Предатель!" - дождь тебя наотмашь бьет.

"Предатель!" - ветки хлещут по лицу.

"Предатель!" - эхо слышится в лесу.

Е. Евтушенко.

  
   После развода, когда Софье от всего нажитого вместе со своим мужем движимого и недвижимого имущества, достался только телевизор, сломанная печь СВЧ, да мягкая мебель, так благородно оставленное ее бывшим мужем своей семье, она не стала строчить доносы в налоговую инспекцию и жаловаться партнерам по бизнесу. Да и вообще, ее можно было смело наградить грамотой или еще лучше, нужно было выдать премию за примерное поведение при расставании в тяжелых обстоятельствах. Так как бывший благородный рыцарь сердца, попросту ее обобрал до нитки. Правда, она из-за этого, не стала рыть землю носом, брызгать слюной и доводить себя до истерики, до страшных приступов дикой злобы, а попросту забрала из чужой квартиры, оставленное ей ее мужем "наследство" и переехала вновь жить к родителям, начав свою жизнь по-новому, с нуля.
   Из всех событий, произошедших за последнее время с ней и ее семьей, Софья вывела для себя аксиому: "чем больше иллюзий на собственный счет испытывает любая, влюбленная по уши, женщина, тем больнее ей бывает в дальнейшем, за бесцельно прожитые годы". Сделав такие не утешительные, но в тоже время очень своевременные и разумные выводы, она очень изменилась, научившись самостоятельно думать и решать, как ей действовать в той или иной обстановке. Теперь ее крайне стал интересовать уровень благополучия, и она сама стала устанавливать все правила, касающиеся всей своей жизни. После развода, ей было неясно всё: от планов ее личной жизни на ближайшее будущее, до перспектив её бюджета и карьеры. Пока, за неимением лучшего, она решила довольствоваться минимумом. Софья смело взглянула в глаза проблемам и ответила на вызов судьбы, не побоявшись взяться за самые неподъемные дела, отлично понимая, что пусть не сразу, но она все равно их одолеет, так как семья и самые близкие люди во всем ее поддерживали.
   Софья не оставила своей работы на вещевом рынке, продолжая все так же ездить за рубеж за последующей партией товара, благо, что у нее осталось после развода кое-какая наличность, которую не успел прикарманить ее муж. Софья наняла в помощь себе еще пару продавцов, умело, обучив их, как правильно продавать меховые изделия и старалась как можно быстрее, забыть обо всей своей прошлой жизни.
   Ее новая жизнь стала более разнообразной, теперь она могла себе позволить больше общаться с множественными своими знакомыми и подругами, хотя, теперь очень избирательно подходила к любым людям, предопределив для себя незримый радиус, в который запускала только проверенных, самых близких ей людей, которых в ее жизни, было не так уж и много. Но все они отличались единственным объединяющим их всех качеством, как надежность и умение всегда и в любую минуту приходить на помощь. Правда, у нее были и другие круги, значительно больше первого, куда могли забежать, заскочить и прийти в любое время все ее знакомые и приятельницы, которых у нее было в предостаточном количестве.
   Нельзя сказать, что ее торговля развивалась очень успешно, но и, что стояла на месте, сказать было нельзя. Все шло своим чередом…
  

* * *

   Валентина развод родителей восприняла очень болезненно, теперь она с трудом отпускала свою мать в поездки за товаром, боясь, что вдруг она тоже ее оставит, как и отец. Ребенка по долгу приходилось уговаривать, обещая из очередной, вынужденной поездки, связанной с работой, в обязательном порядке, привезти какую-нибудь игрушку или еще чего-нибудь интересующее Валентину в данный момент. Её комната уже была завалена мягкими игрушками, всех размеров, фарфоровыми куклами, занимательными играми и прочими атрибутами детской жизни. Раз в месяц Валентину навещал отец, он обязательно приносил ей что-нибудь из тех же самых игрушек, один раз он принес ей огромных размеров муху, с красной спинкой, черными лапками, очень симпатичной и доброй наружности, которая вызвала особый восторг у его дочери. Все это делалось для того, чтобы ребенок чувствовал, что о ней не забыли, и не смотря на развод родителей, все, по-прежнему, ее любят и заботятся.
   В тот момент, когда Александр приходил навестить дочь и выдать некоторую сумму бывшей жене, которую считал, по своему разумению, вполне достаточной для успешного и гармоничного развития, оставленного им же самим, чада. Софья, молча, беря деньги, общалась с ним по инерции, не имея какого-либо повода прекратить всяческое его хождение к ним, или просто старалась уходить из дома - либо в магазин, либо к подруге, лишь бы не только не видеть, но и не слышать голос человека, который вот так бесцеремонно ушел из семьи. При всем при том, что он не мудрствуя лукаво обобрал свою жену с дочерью, оставив их фактически у разбитого корыта, после развода, он еще умудрился высказать Софье претензии, по поводу того, что она не сумела даже интеллигентно, как все нормальные люди развестись. Правда, что именно он понимал под "интеллигентным разводом" так и осталось для Софьи загадкой, которую, в прочем, она совершенно не имела ни какого желания разгадывать.
   И если Софья, старалась уйти из дому, в момент прихода ее мужа, то Татьяна Андреевна, наоборот, всегда старалась быть на виду у своего бывшего зятя, так как в душе до сих пор не могла поверить в его уход из семьи, не смотря ни на что, считая всё это каким-то недоразумением или наваждением. И где-то в дальних уголках своего сердца все-таки надеялась, что ее, до сих пор любимый и в данный момент уже бывший, зять одумается и вернется к своей семье. Она всегда старалась, правда, к большому неудовольствию своих дочери и мужа, к приходу Александра, который из вежливости, предварительно перед приходом звонил и сообщал о своем визите, испечь, какой-нибудь вкусный пирог, всегда непременно напоить его чаем и выспросить о его делах на работе и вообще. Первое время, он старался избегать такого чаепития, но спустя несколько месяцев, делал уже это с удовольствием, за чашкой чая, намекая бывшей теще, что не плохо бы было к этому чаепитию присоединить и Софью, упорно отказывающуюся принимать какое бы ни было участие в этих посиделках. Из всех его откровенных намеков, и Татьяна Андреевна, и Софья сделали выводы, что, уйдя из семьи, он через некоторое время все-таки, осознал, что ошибся и, не может жить семейной жизнью с той женщиной Анжелой, о которой раньше всегда рассказывал, как о розовой мечте всей своей жизни. Видимо, Анжела оказалась хамелеоном, и после развода своего любовника приняла какую-то другую окраску, не соответствующую мечтам Александра. Правда она, не понятно почему, что-то уж поторопилась и слишком рано сменила свой цвет, не дождавшись, когда произойдет счастливое обручение с ее избранником. Вполне возможно, что у Александра, когда он еще был женат на Софье, случилась самая обыкновенная галлюцинация, и он перепутал свои идеал и мечту со среднестатистической телкой, каких везде хоть пруд пруди, променяв стабильность и тепло семейной жизни, на длинную шею и тощее тело. Но Софью, эта догадка не обрадовала, так как, тяжело пережив развод и утрату некоторых жизненных ценностей, она не желала больше соединять свою жизнь с человеком, которых выплеснул ей в лицо столько грязи. Теперь уже, на своем опыте, Софья осознала, что возвращение в ее жизнь человека, который отложился в ее памяти, как разрушитель всего святого, не сулит ничего особо интересного и приятного. После пережитого ею, все ее чувства к нему ограничились самым популярным в этом случае, равнодушием к его персоне, со всеми отсюда вытекающими последствиями.
   Но, тем не менее, при поддержке бывшей тещи, Александр значительно увеличил количество посещений в бывшую семью, под различными предлогами: - то ему требовалась, какая-то давно забытая и оставленная тут книга, то он вдруг вспоминал о какой-то старой фотографии, то что-нибудь еще. В общем, он делал всяческие попытки вернуться к Софье, под разными предлогами, уходя теперь уже от Анжелы, женщины с горящими глазами и с холодным сердцем, изменив, пока, ей в душе.

* * *

   Бизнес Александра продвигался, на сегодняшний момент, достаточно успешно. Вместо палаток у него с Алексеем появилось два, достаточно основательных магазинчика, которые они разделили между собой и теперь вели каждый свой бизнес самостоятельно. Теперь, в его планах, было желание, воздвигнуть бензозаправку, и он всячески стремился проникнуть в эту нишу бизнеса, ища туда всевозможные входы и выходы. Он прикупил себе, помимо грузовой машины, которую использовал для подвоза продуктов в магазин, еще и две шикарные иномарки, на которых поочередно подкатывал к подъезду Софьиного дома, демонстрируя ей всем своим видом, обо всем своем благосостоянии.
   Его бывшая жена никак не реагировала на все его благополучие, хотя у нее самой последний месяц, дела по продаже ее товара, значительно ухудшились, по причине низкой покупательной способности народа. Зарплаты людям, работающих на государственных предприятиях, стали выплачивать с большими задержками, и поэтому они, далеко не все могли себе позволить приобрести меховое изделие, считая это уже роскошью. И, по всей вероятности, это уже было видно, что все это не ограничиться одним-двумя месяцами, и если так пойдет дальше, Софье придется отказаться от услуг практически всех продавцов, оставляя только одного, не считая своей сестры, которая собралась выйти замуж, за молодого человека, имеющего рабочую специальностью. Он был специалистом по холодильным установкам, звали его Михаилом и они собирались жить в его квартире, предусмотрительно оставленной ему в наследство его бабушкой. По этой самой причине, Нина, не хотела пока больше стоять на рынке, распродавая шубы, принадлежащие ее сестре, хотя та и выплачивала ей приличное денежное содержание, по родственным соображениям, приплачивая ей больше, чем обычным, нанятым ею работникам.
   Александр же, не лицезря никаких эмоций бывшей жены, по поводу его частого пребывания у нее дома и его желания вернуть все на круги своя, постепенно стал всё реже и реже появляться у них в семье. Теперь, иногда, он даже просил свою мать, Зинаиду Николаевну, брать Валентину к себе, чтобы их встреча состоялась у него дома. Зинаида Николаевна, так, неохотно посещавшая бывшую невестку в бытность ее замужества за ее сыном. Сейчас с огромным удовольствием посещала Софью, сетуя ей об этой Анжеле, которая с первых дней, хотя и не была зарегистрирована с ее сыном, уже сразу же начала ее называть ее мама. Обо всех привычках Анжелы, которые раздражали бывшую свекровь, и она не никак не могла свыкнуться с мыслью, что этот суповой набор, теперь гремит своими костями в ее квартире чуть ли не каждый день. Зинаида Николаевна во время своего прихода, старалась, по старой привычке, наставить Софью на верный путь прощения, уже раскаявшегося бывшего мужа, с последующим его возвращением к жене. Но сердце ее невестки было уже навсегда закрыто для Александра, и поэтому, ни добившись, каких-либо положительных подвижек, она захватывала с собой Валентину и вела на встречу к отцу.

* * *

   Владимир Викторович, в душе очень переживал за неудавшуюся личную жизнь дочери, но вида не показывал. Он осознавал, что прошлого не изменишь, семью не восстановишь, и поэтому, понимая, что он не сумеет залечить глубокую душевную рану Софьи, нанесенную ей ее мужем, старался хотя бы, возместить утерянные, если это так можно назвать, материальные средства своей дочери, стараясь как можно больше денег заработать, мягко выражаясь, посредством выноса рыбы из коптильного цеха, и последующей ее реализацией. Он, вместе с женой, переводили все заработанные деньги в доллары, чтобы в один прекрасный день, сделать сюрприз дочери, которая и сама вкалывала, как ломовая лошадь. Рыбу он выносил, сначала в термосе, в котором предварительно удалил колбу, и на дне сумки, которую прикрывал специально сделанным из картона днищем. На днище сумки он, которого сверху накладывал продукты, принесенные из дому, для обеда. Столовой у них не было, и все работники предусмотрительно набирали себе съестное из дому, поэтому охранники, не очень-то копались в продуктах, принесенных из домашних холодильников. Так поступали практически все работающие в рыбном коптильном цехе работники, начиная от уборщицы и заканчивая охранниками этого предприятия. И все так продолжалось непременно и дальше, если бы не смена руководства, которое не захотело больше терпеть такого беспредела и воровства работниками из цеха копченой рыбы, так как в этом цехе коптили, не только скумбрию и лосось, но и более дорогие сорта рыбы, такие как, например, осетр и другие дорогие породы рыб. Это руководство поувольняло всех бывших охранников, заменив их настоящими волкодавами, выписав их из одной правоохранительной фирмы. Так же оно заменило восемьдесят процентов работников. По причине отличного труда, Владимиру Викторовичу посчастливилось остаться на своем месте, но всем вновь набранным и старым работягам, было сделано строгое предупреждение, по поводу воровства, пригрозив пойманных с поличным отдавать под суд, с наложением больших штрафов. Выносить рыбу стало практически невозможным, но острый ум и талант русского мужика не истребишь ничем, поэтому рыбу Владимир Викторович стал выносить, засовывая ее в рукава одежды, одевая обязательно рубашку с манжетами, чтобы рыба не могла вывалиться при тщательном досмотре охраны. Сверху на нее он одевал пиджак, что спрятанной рыбы, было практически не заметно не вооруженным глазом. Правда, теперь он мог вынести не так много рыбы, да и рубашки приходилось стирать чуть ли не ежедневно, хотя он предварительно заворачивал всю рыбу в целлофановую пленку, тем не менее, это не всегда уберегало от просочившегося рыбного жира. Но, как говориться с тощей овцы, хоть шерсти клок, поэтому очень уж сетовать не приходилось, тем более в его возрасте устроиться на работу было практически невозможным занятием, и он очень дорожил своим местом, стараясь работать как можно лучше, не жалуясь никому на свои болячки, которые иногда стали проявляться, то вдруг радикулит прострелит, то давление прыгнет выше нормы.
   Однажды, с их семьей произошел любопытный случай, чуть было не повергший всех в состояние шока. Последнее время, таская рыбу в небольших количествах, они с женой, сначала ее подкапливали, а затем Татьяна Андреевна, оптом ее реализовывала своим людям, получая от них наличные. Так вот, случилось так, что Владимир Викторович, как всегда ушел на работу, и в этот день Софья должна была вести Валентину в поликлинику, чтобы получить справку для отправления ее в лагерь. Она, оставив работу на своих продавцов, заскочила на пять минут домой, чтобы забрать дочь и в назначенное время отправиться к участковому врачу. Но та, боясь идти к врачу, закапризничила, объясняя свою боязнь тем, что бабушка ей вымыла голову, а ее подружка сказала, что голову мыть нельзя, потому, что врач будет проверять голову на присутствие вшей, а они, оказывается, после мытья волос, меняют свой цвет и поэтому врач её все равно отправит обратно, не поверив, что она не вшивая. Пока Софья отвлеклась на то, чтобы уговорить и объяснить Валентине, откуда, берутся, вши, да и вообще, что они из себя представляют, Татьяна Андреевна, нечаянно, прихватив ключи своей дочери вместе со своими, отправилась за продуктами в магазин со спокойной совестью. После того, как Софья, наконец-то убедила свою дочь в дезинформации, полученной от не сведущей, или может быть, позавидовавшей ей подружки, спохватилась, что ее ключей на месте нет, поискав их, она решила дверь просто прикрыть, не защелкивая на защелку, а саму дверь опечатать своей печатью, чтобы никто не вошел в квартиру. Не долго думая, так она и поступила, спеша в поликлинику с Валентиной. А тем временем, буквально, через пять минут после ее ухода из дому, мимо их двери проходил сосед, работающий вместе с Владимиром Викторовичем в рыбном цеху, он то и увидел опечатанную квартиру. Недолго размышляя над увиденным, он сразу смекнул в чем дело, и считая соседским долгом, стал дожидаться хоть кого-нибудь из членов семьи коллеги по работе, чтобы предупредить их о беде. Через некоторое время он увидел, возвращающуюся из магазина, с довольным видом, всю обвешанную авоськами Татьяну Андреевну. Он моментально вскочил с лавочки и помчался ей на встречу.
  -- Слышь, Тань, что скажу, твоего Владимира забрали в милицию и дверь опечатали, - скороговоркой выпалил он, отчего она, моментально изменила свой довольный вид на испуганный, от удивления и смятения чуть не выронив из рук авоськи наполненные продовольствием..
  -- Как? Когда? - Растеряно, воскликнула она после некоторой паузы.
  -- Не знаю, когда, я проходил мимо вашей двери, а она была уж опечатана, - продолжал он свой рассказ.
  -- Ой, батюшки, - запричитала она. - Что ж теперь мне делать-то?
  -- Что, что. В милицию надо идти и все выяснять, - советовал сосед. - А то, что ж еще-то ты сделаешь?
  -- Подожди, дай подумать хорошенько, а-то сгоряча, кабы чего хуже не сделать, -разумно заявила она и тут же снова начала причитать. - Господи, а ведь у нас столько рыбы в доме, я завтра собиралась ее реализовывать. Как ты думаешь, это улика? - Удостоверивалась она у соседа, понимая, чем же еще может являться такое количество отобранной рыбы высшего сорта хранившееся в их квартире.
  -- Конечно, улика, и еще какая! - Подтвердил сосед.
   Пока они разговаривали, обсуждая все случившееся с Владимиром Викторовичем и как тут быть, Софья, проверив на вшей, голову дочери и успокоив ее их полным отсутствием, получила нужную справку, купила ей мороженое и они, обе довольные и счастливые, пошли к направлению своего дома, смеясь над такой нелепой шуткой о вшах подружки Валентины. Подходя к дому, они обе заметили Татьяну Андреевну, на лице которой, отражался весь ее неописуемый испуг за дальнейшую судьбу мужа, и так как она предполагала в этом случае самое страшное, то есть, его увольнение с работы, поэтому не могла больше сдерживать эмоции по данному поводу, понимая, что в его возрасте ему будет практически негде устроиться работать.
  -- Мама, что случилось, почему ты здесь стоишь в такой растерянности? - С этим вопросом подошла к ней дочь, еще ничего даже не подозревавшая о случившимся, якобы несчастьем, но видя испуганное выражение лица матери.
  -- Софья, доченька, - запричитала ее мать, как только увидела Софью. - Нашего папу арестовали, он в милиции находиться.
  -- Как это? За что? - Оторопела Софья, ни как не ожидавшая такого расклада.
  -- За рыбу, чтоб я никогда в жизни ее не видела. - Проклиная все, объяснила ей мать.
  -- А ты откуда знаешь, что он в милиции? - Поинтересовалась Софья.
  -- Как откуда, вот наш сосед все видел, нашу квартиру даже опечатали. - Рассказывала она своей дочери подробности, уже кое-что, добавляя от себя.
  -- Так, ну и дела, - произнесла Софья, от таких новостей совершенно забыв, что она сама опечатала квартиру. - Надо, что-то делать. Надо выручать отца. Много в квартире было рыбы то? - Спросила она.
  -- Конечно, я ведь ее только завтра собиралась отнести реализатору. - Подтвердила она, что в доме находилась самая, что ни на есть настоящая улика.
  -- Да, дела не важнецкие, но все равно, что-то нужно делать. - Проговорила она, мысленно соображая, что же в этой ситуации лучше предпринять. Надо идти, платить штраф, и выручать отца, договариваться с его начальством. Он ведь первый раз в жизни попался. - Разрабатывала она тактику их действий теперь уже вслух.
  -- Это кто-то стукнул на него, - не унималась Татьяна Андреевна. - Ну, надо же каков подлец, и кто бы это мог быть? - Строила она предположения.
  -- Мама, теперь не об этом надо думать, отдай свои авоськи соседу и пошли поскорее в милицию. Чем мы быстрее все разузнаем, тем быстрее мы освободим нашего отца.
   И с этими словами, оставив все авоськи с продуктами у соседа, они ринулись в отделение милиции, которое располагалось не так уж близко от их дома. Валентина, ничего не соображая, что же произошло с ее дедом, и почему его все-таки забрали в милицию, семенила следом за ними. Она пыталась у них все расспросить, почему мама и бабушка так торопятся в какую-то милицию, и почему там должен находиться дедушка, но они с выпученными глазами, ничего не слыша, сметая все на своем пути, неслись в выбранном ими направлении. Дойдя до цели, они встали, чтобы перевести дух и хорошенько еще раз обдумать, что же будут говорить в милиции, чтобы еще больше не навредить мужу и отцу.
  -- Ну, что будем говорить? - Переводя дыхание, спрашивала дочь Татьяна Андреевна.
  -- Что-что? Скажем, мол, вернулись ты из магазина, я из поликлиники. А квартира опечатана, мужа нет, ну а, мы не знаем, что нам делать, вот и хотим узнать во всех подробностях. А там уж будем вести себя по обстоятельствам. - Отвечала ей Софья, но тут все-таки сумела вставить свое слово Валентина.
  -- Мама, а разве ты не сама квартиру опечатала, когда мы уходили проверять вшей? - Валентина наконец-то вклинилась в разговор
  -- ???? - Посмотрев, на дочь, возникла некоторая пауза, и вдруг Софью осенило. - И она обратилась к своей матери, уточняя у нее подробности ареста ее отца. - Мам, а тебе, как сосед рассказывал об аресте нашего папы?
  -- Я же тебе все уже рассказывала, - отвечала она, не понимая, почему Софья ей задает такой вопрос.
  -- Нет, ты мне скажи, он сам лично видел, как арестовывают отца? - Добивалась она подробностей, догадываясь, но все еще сомневаясь, в своих догадках, уточняла она.
  -- Кажется, не видел, он только видел нашу квартиру опечатанной и все вроде бы. - С сомнением отвечала Татьяна Андреевна.
  -- Кажется, или точно? - Еще раз уточнила Софья.
  -- Точно не видел, - вспомнила все мать.
   И тут Софья залилась таким смехом, каким уже давно не смеялась.
  -- Ты, чего? - Спросила ее мать, не знавшая истинной причины смены настроения дочери, так переживавшей, и только что жаждавшей идти освобождать отца.
  -- Мама, - сквозь смех говорила ее дочь, - это не милиция, я сама опечатала квартиру.
   И тут, пришла очередь удивляться матери.
  -- Как это? Ничего не понимаю, - спрашивала она у дочери
  -- Очень просто, ты сама забрала мой комплект ключей, а мы с Валентиной опаздывали в поликлинику. Вот я и опечатала своей печатью квартиру, чтобы в нее кто-нибудь не проник. - Разъяснила она всю сложившуюся ситуацию.
   Татьяна Андреевна, еще не до конца поверив, что все настолько просто, залезла в сумку и в действительности извлекла из нее оба комплекта ключей, и своих и дочериных. Теперь, держа в руках обе связки с ключами, настала ее очередь смеяться. Так они и стояли смеясь все втроем, благодарив сквозь смех, Валентину, за во время заданный вопрос.
  -- Софья, ты представляешь, что бы было бы если бы мы, сейчас заявились в милицию со своей претензией? - Сквозь смех спрашивала она свою дочь.
  -- Еще бы, представляю, какого шума мы бы там наделали. - Отвечала ей счастливая дочь.
  -- Пошли-ка быстрее домой, соседа успокоим, а то он, поди, не знает, куда свою рыбу попрятать.
  -- И то верно, да и квартира, между делом, у нас открыта. Это сосед, с испугу, не взглянул на печать, а может какое хулиганье давно уже все печати посрывали и проникли вовнутрь.
   И с этими словами, они повернулись спиной к ментовке, и чуть ли не бегом, поспешили к дому. Где их уже поджидал сосед.
  -- Ну, что все разузнали? - Нетерпеливо спросил он повеселевших женщин.
  -- Еще бы, все разузнали. А ты, всю свою рыбу попрятал? - Поинтересовалась Татьяна Андреевна, серьезным голосом, решив разыграть своего бдительного соседа. - А то у них там, в милиции, уже списки лежат, к кому идти в следующий раз, вот так-то.
  -- Да ты, что? - Испугался сосед. - А ты, видела, кто в списке следующий на очереди? Я, правда, уже все, что у меня было, сбыл только что, но все равно страшновато, мало ли чего. - Интересовался он подробностями.
  -- Не, не видела, да разве ж мне они покажут такие секретные сведения?
  -- А, что ж делать то теперь? - Недоумевал сосед, не очень то желавший прощаться со своим рабочим местом.
  -- А ни чего не делать, будешь проявлять еще большую бдительность, понятно тебе?. - Ответила ему Татьяна Андреевна.
  -- Как это? - недоумевал он.
  -- Очень просто, в следующий раз, внимательнее изучай, какой печатью опечатана соседская квартира. - Назидательно произнесла она.
  -- Ты это о чем, Татьяна? Что-то я тебя не пойму.
  -- Сейчас поймешь, поможешь мне авоськи донести, пошли с нами. - Скомандовала она соседу и они все вместе поднялись на лифте на свой этаж.
   Там они подошли к опечатанной двери, где Софья, удостоверившись, что все печати, которыми она сама опечатывала дверь квартиры на месте, на глазах у изумленного соседа, сорвала их и без всякого препятствия, вошла в квартиру, только после этой процедуры они рассказали озадаченному мужику, все, что произошло, уже вместе с ним, весело хохоча над своей же не внимательностью.
   Все это время, Валентина больше не вмешивалась в разговор взрослых, а только что-то там про себя такое соображала, ничего не понимая, почему так вдруг причитала бабушка, зачем они бегали в милицию, и почему нужно было выручать деда. Поэтому наблюдая, как все весело хохочут, подала голос, обращаясь к матери.
   -Мам, а что разве наш дед вор?
   Все моментально прекратили смеяться. Еще бы! Они в своих эмоциях, переполнявших им душу, совсем позабыли, что все это время рядом с ними находился ребенок, еще не познавший всех превратностей жизни.
   -Что ты, доченька, как можно было такое подумать на деда? - Подойдя к ней, обняла ее за плечи Софья.
   -Ну, как же? Вы же сами тут говорили, что дед рыбу с работы таскает, значит ворует.
   -Нет, не ворует, просто берет.
   -А разве можно без разрешения брать чужое? - Не унималась Валентина.
   -Без разрешения нельзя, ни в коем случае.
   -А деду можно?
   -И ему нельзя.
   -А почему он берет?
   -Он не один берет. Понимаешь, как бы мне тебе это объяснить? - Задумалась Софья. - Просто сейчас, в нашей стране все очень сильно изменилось. Простым людям стало тяжело жить, а те кто нами руководит, не знают как нам тяжело живется. Они то живут в других условиях, на всем готовом. И у них вместо головы тыква. Вот и приходится бедным людям как-то выкручиваться, в некоторых случаях, даже изменять бывшему образу жизни, взглядам на многие вещи. И рыбу приносить с работы тоже. Понимаешь?
   -Неа.
   -Ну, что тут не понятного?
   -Почему те люди, которые нами руководят, не хотят посмотреть, как другим людям плохо живется? Пусть они к нам придут, я все им объясню.
   -Ну, вот и договорились. Как только вырастешь, все им там, - Софья подняла указательный палец наверх, - и объяснишь.
   -Ладно, - согласилась Валентина. - А сейчас нельзя с ними встретиться, а то ждать очень уж долго нужно.
   -А раньше нельзя. Детей туда не допускают.
   -Жаль, - вздохнула Валентина, погрузившись в свои детские размышления.
   Так они и жили, занимаясь каждый своим делом и помогая, друг другу, если это требовалось. Нина вышла замуж за своего Михаила и уехала вместе с ним жить к нему. Ее муж был достаточно простой и конкретный мужик, но Нина, учитывая все ошибки своей старшей сестры, с первых дней жизни взяла его в крутой оборот, перекрыв полностью кислород, не давая ему сделать лишнего шага, контролируя весь его заработок, выдавая ему деньги на сигареты и пиво с выдачи. И Софья, и мать, убеждали ее, что так делать нельзя, что мужчине тоже нужна свобода, но она их слушать не хотела. Она все, делала по-своему, проявляя весь свой взбалмошный характер и губя все хорошее, что было у мужа к Нине.

* * *

   Бизнес Софьи продвигался с переменным успехом. Все это видела Татьяна Андреевна, с ужасом вспоминая предсказания, сделанные матушкой Филаретой. Она теперь, отчетливо видела "узкую дорожку", по которой шла ее дочь. Она видела, как вкалывала Софья, не имея при этом достойных прибылей, видимо время было упущено, и таких заработков, которые были у нее раньше, теперь уже нет. Татьяна Андреевна, даже иногда предлагала Софье, бросить эту торговлю на рынке и пойти работать по специальности, полученной в институте, в какую-нибудь фирму, чтобы хоть как-то, компенсировать свою дисквалификацию, предварительно закончив, например, бухгалтерские курсы. Но Софья пока еще не была готова к смене своей работы, хотя уже сама начала подумывать об этом.
   Александр, все реже приходил к дочери, и так же редко стал просить мать, чтобы та привела ее к ним домой, и практически через раз стал приносить деньги, для Валентины. Софья этому обстоятельству не очень удивлялась, понимая, что рано или поздно, все эти визиты когда-нибудь прекратятся, но ни когда и ни при каких обстоятельствах, не спрашивала его о деньгах, не желая перед ним унижаться и стоять перед ним с протянутой рукой. Только она единственно, чего не могла понять, почему ее муж, изредка, забегая к дочери, всегда старался выпендриться перед своей бывшей женой, одеваясь так, как будто он собирается идти на прием к английской королеве. Он в обязательном порядке, как бы ненавязчиво, демонстрировал ей свой новенький мобильный телефон, стараясь в присутствии Софьи, кому-нибудь позвонить, показывая всем своим видом, какой он преуспевающий бизнесмен. То ли он хотел ей показать каким он теперь стал состоятельным, то ли старался ее всячески унизить, зная, что ее дела были сейчас не на высоте. Но Софья, ни когда не проявляла, по этому поводу, каких бы то ни было эмоций, она с молчаливой гордостью несла свой крест, показывая всем видом, что ей безразличен не только он, но и его успехи в работе.
   Как-то раз, Зинаида Николаевна, привела Валентину, которую изредка сама забирала к себе, чтобы ребенок не мог отвыкнуть от бабки с дедом по линии отца. На ней не было лица.
  -- Что случилась, Зинаида Николаевна? - Поинтересовалась мать Софьи. - На вас лица нет.
  -- Сашу избили, - убийственным тоном заявила она.
  -- Как, кто, когда? - Недоумевала Татьяна Андреевна, сразу же проникнувшись жалостью к бывшему зятю.
  -- Вчера вечером. А кто даже не знаю, он ни чего не говорит, но я подозреваю, что это связано с его работой. Ему уже не раз угрожали по телефону, я сама слышала. - Рассказывала бывшая свекровь Софьи.
  -- Как же теперь быть, надо в милицию заявить, - наивно посоветовала Татьяна Андреевна, совершенно ничего не смыслившая в бизнесе.
  -- Какая там милиция, у них все схвачено. Я так за него боюсь. - Делилась она своими переживаниями с бывшими родственниками.
  -- Может еще ничего, все обойдется. Может это, какие хулиганы на него налетели? - Строила свои версии Татьяна Андреевна.
  -- Дай бог. Я теперь, не могу уснуть, пока он с работы не вернется. Да и еще эта Анжела, навязалась она на его голову.
  -- А, что Анжела? - Поинтересовалась мать Софьи.
  -- Что-что, родить ему хочет, вот что. - С вызовом отвечала она.
  -- Ну, а как бы вы хотели, ведь они вместе живут, у них, вроде, как семья образовалась. - Не удивилась бывшая теща.
  -- Да, какая там семья, одно недоразумение и только. - Отвечала Зинаида Николаевна.
   Они еще немного пообсуждали между собой и Анжелу, и Александра, и все, что с ним произошло, а после этого Зинаида Николаевна, немного успокоившаяся, отправилась домой. Софья не проявила ни какого интереса ни к избиению бывшего мужа, ни к известию о рождении от него ребенка у Анжелы.
   У Софьи дела на рынке вперед стали продвигаться совсем плохо и она, наконец-то решилась, записаться на шестимесячные курсы бухгалтеров, и оплатив необходимую сумму, по вечерам, теперь еще постигала бухгалтерские науки. На рынке она уже просто доторговывала своими шубами, понимая, что эта работа уже изжила свой век и не принесет ей больше никаких прибылей, так как ей не хватало денег, на большие объемы, благодаря действиям ее мужа при разводе. Если бы у нее были деньги с помощью которых можно ещё чего-нибудь добиться в этом виде бизнеса. Но денег не было, и Софья реально оценивала сложившуюся ситуацию. Она шла своею дорогой, ни кому не жалуясь на душевную усталость, на непруху, которая, в последнее время преследовала ее по пятам, не давая просто передохнуть. Софья, не смотря на все невзгоды, шла напролом на встречу счастливой звезде, не переставая верить в себя и свои силы. Если бы, она вдруг вздумала кому-нибудь рассказать, сколько сейчас времени она проводила за работой и учебой, в первом случае ей бы точно сказали, что она идиотка, во втором же случае, начали бы жалеть, гладя по головке, ее бедняжечку, но она никому не рассказывала о своей горькой доле. Она была спринтером в своей жизни, всегда и при любых обстоятельствах, помня, что ей нужно успеть, опередить, внедриться, и, наконец, победить, несмотря ни на какие препятствия расставленные ей судьбой. Её отец, Владимир Викторович, очень ее поддерживал во всем, видя, как после такого удара, который ей нанесла жизнь, она сумела найти себя и не впала в отчаяние, которое свойственно многим женщинам. Софья, одержимая добиться каких-либо успехов, со свойственной ее характеру энергичностью, не боялась браться за любое дело, проявляя в себе не свойственные женщине черты характера настоящего управленца. Как-то раз, ее родители, посовещавшись и пересчитав еще раз все свои накопления, решили сделать ей подарок, видя как много их дочери приходиться ходить пешком, или тратить свои, таким трудом заработанные деньги, нанимая такси. В один из дней ее рождений, они преподнесли ей ключи от новенькой машины. Это была девятка, самая популярная машина среди людей среднего класса.
  -- Родители, вы у меня просто ненормальные, как же я вас обожаю, - восхищенно говорила она им, не зная, как еще можно выразить чувства к родителям, которые сделали ей такой дорогой подарок. - Я не стою такого подарка.
  -- Нет, наша дорогая, ты у нас стоишь значительно больше, - отвечали ей довольные родители, видя, как радуется дочь ключам от машины.
  -- Но я ведь даже совсем не умею водить машину, у меня и прав то нет, - сокрушалась она.
  -- Эка беда, пойдешь еще и в автошколу, там тебя всему научат, - успокаивали ее родители.
   Так она и сделала, посещая еще и курсы автолюбителей, усердно изучая все правила дорожного движения и прочие необходимые вещи начинающему автолюбителю.
   Что ж, жизнь продолжается!
   Получив права, успешно сдав экзамены в автоинспекции, Софья быстро научилась лихо гонять по улицам города, не тратя больше своего драгоценного времени по бесконечным переходам метро, и не нанимала больше такси, если ей срочно надо было куда-то подъехать. Торговлю на рынке она прекратила, как только получила свидетельство, выданное ей по окончании бухгалтерских курсов, и мать сумела ее пристроить в фирму, торгующую различной заморозкой, сказать яснее, различными глубоко и не очень замороженными продуктами и в том числе, всевозможным мороженым, к своей знакомой. Которая работала в той фирме главным бухгалтером, вот она то, порекомендовала ее руководству фирмы, и они взяли к себе Софью, пока на должность кассира, так как та не имела никакого опыта работы по специальности.
   Софья подошла к этой работе с полной ответственностью, буквально через некоторое время она была уже любимицей всего коллектива. Она с легкостью сходилась с людьми, и никому, никогда не отказывала в помощи, если это требовалось, стараясь, сама глубже вникнуть в суть работы, такой для нее новой, после торговли на рынке. Ее старания не остались не замеченными, и вскоре Софью поставили работать уже на должность бухгалтером. Те недостатки внешности, которые в ней, когда-то подметил ее бывший муж, она с течением времени ликвидировала, отшлифовав в тренажерном зале свою задницу и ноги, при этом несколько похудев и соответственно помолодев. Одежду она себе всегда подбирала удачно, скрывающую все ее несовершенства, и подчеркивающие прекрасное, только теперь, она не вешала в шкаф, все свои костюмы и платья, как это было раньше, а старалась, наоборот, разнообразить весь свой туалет, ежедневно меняя свои наряды, выглядев при всем этом на все сто.
   Она была уже вполне сложившейся личностью, с какими-то своими привычками, взглядом и отношением к жизни. Для себя она решила, ни когда и ни при каких обстоятельствах, не связывать свою жизнь с женатыми мужчинами, прекрасно помня свой жизненный опыт и, осознавая, как тяжело переносить любой женщине измену мужа, хотя, при ее образе жизни, вокруг нее всегда была масса таких желающих мужиков, полакомиться на дармовщинку сладким кусочком. Один раз, отмечая в коллективе, какой-то очередной праздник, подвыпив и разухарившись, к ней подкатил даже генеральный директор царства заморозки, в котором она работала, успевший оставить свою жену с тремя очаровательными ребятишками, спутаться со своей секретаршей, которая уже была на сносях от своего возлюбленного. Он, по всей вероятности, так до сих пор, и не понял, что для него в его жизни имело большее значение, то ли любовь к детям, то ли ему больше нравилось само таинство зачатия плода, а может быть, то и другое одновременно. Так как он умудрялся, с большой заботой относился к своим детям от первой жены, очень искренне переживал за будущего своего ребенка, и при этом еще успевал ухаживать за другими женщинами, вот и, поди, разбери всю любовь такого жизнелюба. Но, что бы там ни было, Софья, ненавязчиво дала ему понять, что задницу, она отшлифовывала не для того, чтобы вникать во всякие там таинства, обзаводиться потомством или крутить романы со своим руководством, а исключительно только руководствуясь правилом "в здоровом теле, здоровый дух". Её рейтинг, после этого, тут же подскочил вверх, не только в глазах общественности фирмы, но и в глазах самого генерального директора, так как далеко не многие, отказывали любвеобильному директору в его ненавязчивой просьбе уединиться с ним. После этого он не только стал называть ее по имени отчеству Софья Владимировна, демонстрируя, таким образом, свое к ней уважительное отношение, но и после того, как их главного бухгалтера переманили на более высокооплачиваемую работу, он тут же, не раздумывая, предложил занять это место Софье, оценивая еще и ее быструю обучаемость, и трудовые заслуги, положив ей приличный оклад.
  

* * *

   Её жизнь постепенно начала принимать какие-то устойчивые формы, хотя ей до сих пор не встретился мужчина, с которым она бы могла связать свою жизнь брачными узами. Нельзя сказать, что она полностью отказалась от мужского пола, у нее даже, начало образовываться, какое-то подобие романа с соседом ее приятельницы. С ним она познакомилась совершенно случайно, заехав к ней, как-то вечером после работы расслабиться, поговорить, попить чайку. Вдруг в дверь постучали и через мгновение, перед Софьей возник довольно интересный мужчина, по возрасту чуть старше ее самой. Он пришел перехватить соли, которая у него как-то неожиданно, как это и всегда бывает в жизни, закончилась, ну а бежать в магазин, было неохота. Вот ее подруга, и нарочно затянула его к себе, усадив пить вместе с ними чай, зная, что он свободен от семейных уз, - звали его Аркадий. Так они и познакомились, потом выяснилось, что сам он, так же как и Софья, был разведен, его жена ушла к какому-то крутому бизнесмену и теперь жила вместе с ним и сыном Аркадия в Англии, а он жил вместе со своей матерью в двухкомнатной квартире. Аркадий был типичный интеллигентный московский мужчина, несколько инертный, и совершенно не целеустремленный в своей жизни. Он мог часами восхищаться природой, птичками, цветочками, но ничего не сделал бы, чтобы всей этой флоре и фауне жилось, как-то полегче. По своему характеру он был чем-то сродни Гончаровскому Обломову, хотя и не совсем так. Аркадий работал и слыл неплохим исполнителем, но не больше. Внешне он был довольно привлекателен: был высок, подтянут, у него были красивые глаза и утонченные черты лица.
   Сначала, после такого импровизированного знакомства, где они за чаем, болтали о том о сем, и из этого разговора ничего такого не просматривалось и не чувствовалось, и уже буквально, через час она, было, засобиралась идти домой, как он вдруг, не с того, не с сего, решил ее проводить. Она вежливо отказалась, так как была на машине, но их знакомство тем не менее продолжилось, благодаря, все той же подруге. Сначала он пригласил Софью сходить в театр, и она не стала отказываться, понимая, что ей рано или поздно, все равно нужно подумывать о новой семье, потом они сходили еще куда-то. Так у них и начались развиваться отношения, которые нельзя было назвать романтическими. А скорее всего эти отношения были взаимовыгодными, так как Софья не испытывала к нему особой тяги, не видя в нем своей будущей опоры, углядев в нем, какую-то некоторую жизненную инертность, с какой он вообще относился к жизни, но умом твердо осознавала, что ей нужен мужчина, и как говориться: на безрыбье и рак - рыба. Он же с ней относился более чувственно, хотя и несколько настороженно, боясь и ощущая, всеми своими фибрами, что такая сильная женщина, как Софья не для него. Аркадий предчувствовал это, какими-то флюидами, исходившими от всего ее существа, которые подсказывали ему, что Софье необходим более сильный мужской тип, понимая, к своему сожалению, что к такому он просто не принадлежит, и она никогда не согласиться на более серьезное продолжение их отношений, т.е. никогда не выйдет за него замуж. Но вопреки пониманию всего этого, а может быть, так было задумано судьбой, они все равно, не так часто, но тем не менее, встречались на нейтральной территории, прерывая на мгновение свои одиночества, получая гормон радости и твердо зная, что рано или поздно они разойдутся, как в море корабли…

* * *

   Последнее время, Софья стала частенько вспоминать об Андрее, которого сама, когда-то променяла на воздушные шарики и надувное сердце, когда-то так сверкавшие на солнце, и которые полопались, оставив ее только лишь с одними горькими воспоминаниями. Вспомнила она о нем, случайно наткнувшись в книге, которую взяла почитать перед сном, на давно забытую открытку, которую прислал ей когда-то Андрей с букетом цветов в день её свадьбы, со словами "и для меня ты осталась любимой. Прощай Андрей". натолкнувшись на давно забытое и прочитав содержание последнего послания бывшего жениха, она прониклась нахлынувшими на нее воспоминаниями. Ей припомнились и нежный преданный взгляд, каким Андрей, когда-то смотрел на неё и всё, что когда-то этот удивительный парень для нее делал, несмотря на неудобства, которые она ему порой создавала своим поведением, да и вообще. Только сейчас, она смогла оценить по достоинству все присущие ему, свойственные далеко не каждому человеку, такие черты характера, как умение находиться всегда рядом тогда, когда это действительно необходимо, в трудные жизненные минуты, а не тогда, когда все хорошо. От этих мыслей, наконец-то поняв, какую же она сделала в своей жизни ошибку, она разревелась так, как будто совершила в своей жизни великую подлость, за которую теперь с лихвой расплачивалась всеми своими неудачами, и с которыми теперь ей приходилось противоборствовать.
   Эту открытку она теперь перечитывала практически каждый день, понимая, что возврата к прошлому уже не может быть никогда но…, тем не менее, Софья переложила ее в бумажник, где хранила документы, и стала везде и всюду носить с собой, как символ того, что все-таки, когда-то, пусть очень-очень давно, но ее по настоящему любили.
  

* * *

   Работая главным бухгалтером в фирме, Софья не желала останавливаться на достигнутом, она искала для себя работу, где могла бы проявить все свои таланты и возможности, заложенные ей самой природой. Если у неё не сложилась личная жизнь, значит, она для себя решила сделать какую то ни было карьеру в работе. В той фирме, в которой Софья работала, кроме главного бухгалтера, она больше не могла ни кем стать, это она знала точно, поэтому разослала свои резюме в несколько бюро по трудоустройству. И буквально через некоторое время ей пришел ответ. Она должна была явиться в английскую фирму под громким названием "Биг Бенд", для собеседования. Эта фирма открывала в Москве свой продовольственный магазин, в котором предусматривалась продажа продовольственных товаров чисто английского производства, так как англичане культивировали свой маленький островок целое тысячелетие и теперь им взбрело в голову поделиться своим опытом с нашим диким обществом, не привыкшему к гастрономической культуре и изыскам. Вот они и решили начало своей культурной программы начать именно с желудков бедных русских обывателей, тем самым, решив и себя в накладе не оставить, зная, насколько падка наша душа на всякие там этикетки, блестящие обертки, думая, что нашего брата будет обдурить проще пареной репы. Подсовывая нам обычную овсянку с изюмом в красочной упаковке, сравнимую по своей стоимости разве, что с нашей красной икрой, и, видимо по этому называя ее мудреным словом мюсли. Когда они прошли всю положенную процедуру, нужную для открытия иностранцами супермаркета в нашей стране, получив при этом множество различных разрешений, согласований, справок, подписей, печатей, они теперь набирали себе персонал на вакантные места. Софье была предложена должность коммерческого директора магазина, так как и образование, и нынешняя ее должность, и то, что в свою бытность она занималась торговлей на вещевом рынке, добывая сама себе весь товар, как нельзя, кстати, подходила именно ей.
   В нужный день и час она явилась на собеседование. Ее вызвали в просторный светлый кабинет, где сидели руководители самой фирмы и побеседовав с ней, задав необходимые для работы вопросы, поинтересовавшись, для чего-то семейным положением, пообещав позвонить и сообщить об их решении. Две недели ни кто не звонил, и она уже решила, что попросту она им не подошла. Смирившись с этим, но, не теряя тем не менее надежды, что ей все-таки повезет если не в этом, то в чем-то другом обязательно, как вдруг зазвонил телефон, и ее пригласили явиться в фирму, предложив оформлять свои документы в отделе кадров. Она устроила отходную на своей прежней работе, тепло распрощавшись с коллегами. После чего, Софья явилась в отдел кадров новой фирмы, где ее и оформили на должность - коммерческого директора супермаркета "Биг Бен".
  

* * *

   Новая работа ей очень нравилась и она с усиленной энергией включилась в новую должность. Ей нравилось буквально все, и месторасположение магазина, и коллектив, и то, что она теперь могла проявить все свои знания, умения, полученные еще в институте, и опыт, приобретенный при работе на вещевом рынке, где она сама прослеживала всю конъюнктуру этого рынка и умело подлаживаясь под нее, привозя из-за рубежа новый товар, который обычно расходился на ура. Конечно, ее теперешняя работа несколько существенно отличалась от рынка своим профилем, все-таки это был продовольственный магазин, но она мгновенно сумела оценить по ситуации в стране, какой товар необходим сегодня покупателю. Она с энтузиазмом принялась за работу, ко всему прислушивалась, выслушивала советы различных чиновников и выполняла различные их указания, и в результате - советы оказались полезными, а указания, в конце концов, привели ее туда, куда она стремилась все последнее время, приобретя еще больший опыт в этой работе. Ее работа продвигалась успешно, и все было бы хорошо, если бы не руководство самой фирмы "Биг Бен". Они, несколько не рассчитали своих сил, ведя неправильную продовольственную политику в самом магазине. Открывая английский магазин, под звучным английским названием "Биг Бен", названный так в честь английского символа - старинных огромным часов, расположенных на одной их площадей Лондона, и в переводе звучавшим, как "большой Бен". Они решили продавать в нем продукцию, изготовленную только за рубежом, в чем допустили существенную грубейшую ошибку. В магазине даже молоко и хлеб, все было от зарубежных производителей. А наш соотечественник, уже настолько окультурился всей импортной снедью, наелся, напился, и наконец-то, просто пресытился, всем этим ассортиментом, оформленными в яркие красочные упаковки и оболочки, что после того, как, перепробовав все белковые колбасы, порошковое молоко и массу других не натуральных импортных продуктов питания, вдруг сообразил, что на продукты не только смотрят, а вообще-то их еще и едят. По этой самой причине, попросту говоря, вскоре после открытия такого огромного магазина, до конца прочувствовав, весь вкус и запах нерусского духа, коим в действительности была пропитана вся атмосфера торгового зала, наш потребитель быстрехонько перестал посещать английскую торговую территорию и покупать все это диковинное заморское изобилие, упакованное в культурные упаковки. Отведав заморского, наш народ отправился за покупками на близлежащий рынок, где все продавалось, в лучшем случае, засунутое в целлофановый пакет, завязанный узлом, но, тем не менее, это засунутое было таким родным и близким пищеварительному тракту наших соотечественников. Англичане же, по причине своего стандартного мышления, привыкшие к своим землякам-потребителям, так и не сообразив, в чем же их проблема, все равно не перестали навязывать нашему покупателю то, чего он уже наелся с лихвой, совершенно не понимая, почему русский мужик, предложенному ему спагетти с чернилами каракатицы или сыру с плесенью предпочитает отдать должное обыкновенной картошке. Магазин начал постепенно нести внушительные убытки. Плюс ко всему англичане, по-своему понимавшие организацию всей торговли, не сумели до конца найти общий язык с чиновниками от нашей торговли, пожарными, милицией, санэпидстанцией и множеством других прихлебателям, крутившимися стаями, вокруг всего магазинного иностранного и тугособрожавшего руководства. Так ничего и, не поняв, и не правильно проведя политику взаимовыгодного сотрудничества со всеми чиновниками в жизнь, их торговое предприятие продержалось чуть больше года и на этом мечта англичан, накормить всех желающих англицкими продуктами канула в лету. Усиленные старания чиновников даром не прошли, они помогли магазину разориться по полной программе, если не сказать больше. Магазин разорился до такой степени, что уже всем казалось, восстановить его и нормально отладить все механизмы работы супермаркета будет не под силу ни когда и никому. Теперь возникли проблемы, где же найти хорошего руководителя и кто же сумеет хотя бы приподнять всю торговлю, так как все, кому только не предлагали это сделать, усмотрев такое не лицеприятное положение дел, сразу же отказывались, не вникая даже в суть, из-за того, что никто не имел ни малейшего представления о том, как финансировать и каким образом поставить на ноги подобное предприятие торговли. У чиновников даже появилась какая-то растерянность, так как все, кому только было предложена такая роль, отказывались, боясь возложить на себя такой груз ответственности, конкуренции и без того хватало. Но один из высокопоставленных чиновников, с которым по работе сталкивалась и нашла общий язык Софья, будучи коммерческим директором этого магазина, проявляя свой достаточно отзывчивый, и в тоже время надежный характер, и которая за это время неплохо разобралась, что к чему и как, вдруг выдвинул ее кандидатуру, предложив именно ей занять руководящую должность. Этот чиновник заручился обещанием, что он обязательно выведет ее на человека, с умеющего помочь взять ей кредиты у правительства города, для восстановления супермаркета, только она будет обязана, того самого человека, обязательно ввести в состав совета директоров магазина. Она прекрасно поняла о чем шел разговор, так как ни один человек не стал бы ей давать денег, ни на какое бы то ни было предприятие, прежде, чем сам не обеспечил бы в первую очередь прибыли для себя, а во вторую уже для того, через кого он эти свои капиталы собирался передать Софье для восстановления супермаркета. После того, как она немного поразмыслив и заручившись его поддержкой, все-таки дала свое согласие. Чиновник свое обещание выполнил, получив при этом свою выгоду, в виде ежемесячных выплат, которые должна была ему выплачивать Софья по получению первых прибылей. А в их появлении он нисколько не сомневался, давно наблюдая, настойчивый характер, требовательное отношение не только к другим, но и к себе и при всем при этом еще присутствие ума, теперь уже бывшего коммерческого директора.
   Кредиты были получены, новый состав директоров магазина, куда был непосредственно включен и Софьин кредитор, и в котором сама Софья занимала должность генерального директора, обозначен. И после всех организационных мероприятий, связанных с восстановлением супермаркета были закончены, и только после всего этого она окунулась с головой в бурлящую кухню разоренного магазина.
  

* * *

   Она начала практически с нуля, продумывая каждый шаг, каждое слово, прежде, чем что-либо предпринять. В ней чувствовался прилив энергии, удачных нестандартных мыслей и соответственно таких же решений, постепенно, шаг за шагом приближающих ее к успеху. Во многом ей помогал ее новый коммерческий директор, бывший по национальности грузином, окончившим в свое время Московский Государственный Университет и получивший экономическое образование. Под руководством Софьи, он подбирал весь новый ассортимент магазина, который наш соотечественник воспринял как, нечто свое любимое и родное, без которого скучал, голодал и жить не мог во время царствования англичан. Бабульки, живущие поблизости, прознав, что иноземцы покинули магазин, постепенно начали стекаться в супермаркет, быстро распочухав, что молоко и хлеб, здесь стоят не дороже, чем на рынке, и в отличие от рыночного всегда бывает свежим. А все чиновники, так жаждавшие разорения английских предпринимателей, которые, затем, с таким трудом сумели найти человека, согласившегося заниматься этим развалинами, наконец-то, вздохнули с облегчением, когда увидели, что Софья, проведя правильную продовольственную политику и, ведя добрососедские отношения со всеми чиновниками, вращающимися вокруг супермаркета, как неизменные искусственные спутники вокруг земли, сумела добиться цели, обретя не мало союзников. Благорасположение всех вокруг и невероятный всплеск ее интуиции, энергии и обаяния, вылились в успешно принятые решения, которые и привели к постепенному возрождению ее детища.
  

* * *

   Софья, по своей сути, всегда мечтавшая создать крепкую нерушимую семью, и у которой так и не сложилась личная жизнь, теперь перенесла всю свою любовь на магазин. Она старалась так подобрать коллектив в магазине, чтобы все работающие в нем чувствовали себя, одной семьей. Она ни когда не придавала большого значения специальностям, если они вдруг не подходили по своему профилю к торговле, она в первую очередь обращала внимание на человеческий фактор. Стараясь подбирать себе в коллектив, особенно на административные должности, людей проверенных и надежных. Поэтому на должность главного инженера своего предприятия она поставила одного бывшего военного, с которым еще когда-то работал ее отец, но который был значительно его моложе, но, не смотря на разницу в возрасте, они прекрасно ладили, поэтому Владимир Викторович и порекомендовал его дочери. Она знала, что этот человек никогда ее не подведет и принесет немалую выгоду магазину, так как была уверена в его инженерных и технических познаниях, которые требовались особенно в продовольственном магазине. Так оно, в последствии и произошло, он сумел найти и закупить прекрасное оборудование для магазина, правда, бывшее в употреблении, но, тем не менее, отлично работающее и стоившее копейки, по сравнению с новейшими образцами такого типа, что принесло не малую выгоду. Так же она пристроила и свою сестру Нину дневным администратором, которая за последние годы успела родить сына, и сейчас, снова сидела без работы, так как, благодаря своего несносного характера, по долгу нигде не задерживалась. Софья знала все причуды своей сестры, из-за которых у нее постоянно возникали всегда и всюду конфликты. Но она всегда очень высоко оценивала родственные отношения, и не могла оставить свою сестру в положении безработной, тем более она не сомневалась в преданности своей сестры и была абсолютно уверена, что та будет из кожи лезть, лишь бы не подвести Софью, не раз, уже, доказывая свою преданность еще в бытность работы на вещевом рынке. Так же она пристроила к себе и ее мужа Михаила, у которого была специальность холодильщика, так необходимая в работе любого супермаркета. Помимо того, что он регулярно проводил технические осмотры холодильных камер магазина, по совместительству он еще работал и кладовщиком на складе глубокой заморозки супермаркета, где хранились продукты этой самой заморозки, в виде различных морепродуктов, мяса, тортов, мороженого и прочей продукции. За свою работу он отвечал головой, и поэтому очень ответственно подходил к своему делу. Наверно оттого, что он был холодильщиком, он совершенно не боялся холода и разгуливал по своему морозильнику, где температура была ниже двадцати четырех градусов в легкой рубашке, вечно расстегнутой чуть ли не до пупа. Именно, по этой причине он и получил кличку от товароведов и других работников магазина, ежедневно наблюдающих такой феномен морозоустойчивости человека - Миша-морж, так как все остальные, заходя туда, даже летом надевали на себя телогрейки и сапоги, боясь простудиться в лютом холоде и, вообще, Миша был очень колоритной фигурой. Ростом он был примерно около двух метров, весил более центнера, волосы у него были длинные, рыжие и вечно взлохмаченные, видимо Морж не был большим любителем красоваться перед зеркалом и причесываться, предположительно, по этой самой причине, он отрастил себе бороду, похожую на саперную лопату. Он всегда ходил по магазину, как настоящий бургомистр, только для полноты такого вот образа, ему не хватало хромовых сапог, но при всей своей такой колоритности, он был отличным мужиком, в полном понимании этого слова и полной противоположностью своей жены Нины. Вторым дневным администратором Софья поставила жену своего главного инженера, Наташу, которая сначала начала работать в ее магазине простым продавцом и, поднабравшись опыта, присмотревшись к работе, затем уже смогла работать в роли администратора. Наташа была интересной молодой женщиной с отличной фигурой и высоким ростом. Она делала мелирование на свои длинные волосы, что очень освежало лицо и выгодно подчеркивало ее теплые карие глаза.
   В сравнении с сестрой Софьи, она очень выгодно отличалась в своей работе от дерганой непредсказуемой Нины, потому что в отличие от нее, умела найти подход к коллективу младшего персонала, состоявшего из продавцов, кассиров, уборщиц, охранников, работников кулинарного цеха супермаркета и прочих служащих магазина, разговаривая с ними выдержанно и исключительно, по существу. Ее за это все любили и относились к ней с уважением, называли только по имени, так как она сама вышла из продавцов, правда, иногда позволяли себе некоторую фамильярность, на которую она не обижались, а относилась с юмором. Как-то раз к ней подошел мясник из кондитерского цеха, которого звали Рома и обратился с просьбой:
  -- Наташа, можно, я сегодня уйду с работы пораньше, мне позарез нужно, - обратился он к ней с просьбой.
  -- Можно, - ответила она ему и тут же добавила. - Но, только через меня. - Имея ввиду его работу, говоря этим, чтобы он показал ей мясные полуфабрикаты, приготовленные для вечерней и ночной продажи, и он, зная, что ее муж работает в этом же магазине главным инженером тут же ответил.
  -- Наташа, ты в своем уме, да если я уйду через тебя, наш инженер из меня такой мясной полуфабрикат сделает, что мало не покажется.
   Все только посмеялись и продолжили заниматься своими делами.
   Нина же, хотя и была с большим приветом, как называли ее за спиной сотрудники магазина, отлично осознавая, кто ее сестра и пытаясь ей доказать все свое трудолюбие и преданность. Правда, это порой выглядело не просто смешно, а очень даже печально. Так как в свою смену, она всегда излишне носилась по торговому залу и по подсобным помещениям, дергала работников своими, практически всегда не к месту и не по существу, задаваемыми вопросами и различными указиловками, которые раздавала налево и направо. Нина была твердо убеждена, что все работники непременно, хотят разграбить магазин. Она о воровстве упрямо твердила своей старшей сестре, в последствии, то ли наслушавшись ужасных историй от Нины, которые, по ее мнению, обязательно должны были произойти в магазине, то ли, потому что настало время, Софья возложила на своего главного инженера, так как тот в прошлом был военным, организовать круглосуточную охрану "Биг Бена". Она совместила его работу с работой службы безопасности ее предприятия. Он и здесь проявил свою смекалку, сэкономив немало денежных средств, обратившись с этим вопросом не в специализированную по охране фирму, а набрал действующих офицеров. Им наше государство не выплачивало месяцами зарплату, а если и выплачивало, то в таком минимуме, что ее едва хватало разве, что на то, чтобы расплатиться с долгами, которые их семьи успевали наделать, живя без денег продолжительное время. Эти офицеры, с удовольствием согласились работать охранниками, где им положили оклад, превышающий их собственное денежное довольствие, выйдя на работу в магазин, где им во время платили обещанные деньги, и стараясь увильнуть всеми правдами и неправдами от службы в армии, из которой они не могли уволиться по разным причинам, и где им нечего не платили. Один раз, Нина с ужасом обнаружила, что в полулитровой банке с медом, стоящей на одной из полок в торговом зале, попросту отсутствует наполнитель, т.е. мед. Она, схватила эту банку и, сотрясая ею в воздухе, как ужаленная, налетела на старшего смены охраны обвиняя его во всех смертных грехах, вопя так, как будто с прилавка исчез весь товар.
  -- Работнички, посмотрите только на них, понабрали тут всяких неизвестно откуда, - вопила Нина.
  -- Нина Владимировна, в чем дело? Что произошло, чего вы так разорались? - Поинтересовался у нее старший смены.
  -- Что, наелся медку то? - Подлетела она к ничего не понимающему охраннику, с обвинениями демонстрируя, как аргумент, почти пустую банку с медом
  -- Это вы мне? - Дерзко ответил старший смены, нисколько не боявшийся этой истерички, зная, что он стоит на своем месте и четко выполняет возложенные на него обязанности..
  -- Тебе, тебе! - Кричала она. - Сейчас же напишу докладную директору, пусть он вычтет из твоей зарплаты за целую банку меда и выгонит тебя к чертовой матери за кражу.
  -- Угу, Нина Владимировна, так и сделайте, - невозмутимым голосом ответил тот и продолжил тем же ровным тоном. - Только для начала, прямо сейчас, мы с вами пойдем к прилавку, где стоят такие же банки с медом, и я вас, в присутствии нашего трудового коллектива, всю ее заставлю съесть. А потом, когда вы получите от этого незабываемое удовольствие, мы все вызовем для вас карету скорой помощи и дурку, на случай, если в вашем организме и голове, вдруг возникнут осложнения, от съеденного в таком количестве меда. - При этом, он взял под руку, несколько обалдевшую женщину и повел к прилавку с тем злополучным медом и, ведя ее туда, он продолжал над ней издеваться. - Знаете, дорогая Нина Владимировна, какое вы сейчас, от этого получите удовольствие, даже два; - первое, потому что еще в своей кляузе, можете указать сразу две банки с медом. Так уж быть, я заплачу и за вашу баночку, а второе, - удовольствие само собой получите - медку откушаете на халяву, - произнес он великодушно.
  -- Ты, что с ума сошел? - Вырываясь из его рук, завопила она.
  -- По моемому, наоборот. Вы ж меня обвиняете в воровстве, а не я вас, - вежливо разъяснил он ей, и тут же, сменив тон на грубый, произнес. - Вы идите, и потрясите лучше своих кладовщиков, которые шушукаются с поставщиками, нагревая ваш магазин только так. Может, это они медок себе в баночку отлили и дома, по вечерам чаек пьют с превеликим удовольствием. И нас нечего тут обвинять в том, чего мы не делали и делать не собираемся,- повысил на нее голос старший смены, давая ей понять, что она обратилась не по адресу. После этого случая, этому старшему смены охраны персонал магазина дали кличку "Злой".
   На этом инцидент был исчерпан, видимо бедная Нина поняла, что не на того напала и, попала впросак. После этого случая, она к охране подходила только в редчайших случаях, да и то по каким-нибудь пустякам. Если ей, что-то было от них нужно, то Нина, явно побаиваясь их где-то в глубине своей души, и при этом, демонстрируя охране явное подобострастие, уже очень осторожно разрешала назревший вопрос, тем более, что все ее вопросы к ним стали носить, чисто организационный характер. Близился Новый год и на Нину, как на представителя администрации магазина, возложили обязанность по сбору денег с персонала, для того, чтобы в теплой коллективной обстановке, отметить этот холодный, но всеми любимый праздник. Она рьяно принялась за дело и уже собрала деньги со всех, осталось собрать денежные знаки, только с ее любимой охраны.
   Нина подошла к старшему смены:
  -- Мальчики, - ласково обратились она к ним. - С вас денежки, на организуемое нами застолье по поводу долгожданного праздника.
  -- Нина Владимировна, нам нельзя, мы охрана,- с некоторым пафосом ответили они, делая вид, что с полной ответственность подходят к порученному им делу, тем не менее, попивая украдкой джин с тоником, наливая его в бутылки из-под какой-нибудь газировки, тем самым, удачно маскируя его от посторонних глаз.
  -- Что вы, мальчики, - заулыбалась она. - Сегодня можно. Сегодня всем можно. Это же Новый год, - произнесла она елейным голоском, ощерясь в умопомрачительной улыбке, демонстрируя отсутствие некоторых зубов в полости рта. Видимо в детстве она пожирала тоннами карамель и вовремя, не санировала ротовую полость.
   Так Нина и работала: - на "радость" своей старшей сестре и на горе всем сотрудникам магазина. Софья ее, даже пару раз выгоняла, но спустя, какое-то время, снова принимала на работу, понимая, что, хотя, Нина и дура, но как ни крути, ее родная сестра, и ничего тут не поделаешь.
   Младший персонал магазина, состоял в основном из молодых девчонок, несколько озабоченных устройством своей личной жизни. Правда женихов, почему-то, хватало не на всех, и они иногда делали попытки заигрывания с охраной, отлично зная, что все они женаты, но видимо, действовали по принципу - жена не стена, можно и отодвинуть, но это как бы отдельная история. Но, тем не менее, все они работали слаженно, каждая четко выполняла свои обязанности. Как-то ближе к ночи, пришел покупатель, у которого закончились сигареты и он обратился к продавщице соответствующего отдела:
  -- Девушка, у вас Bouge есть? - Спросил он продавщицу, назвав марку сигарет, но она, замечтавшись о своем, пропустила мимо ушей его просьбу, тогда он снова, более громко, повторил. - Эй, девушка, у вас Bouge есть? - теперь она его услышала, но вместо английского Вок, ей почему-то послышался Бог, и она тут же замотала головой.
  -- А, Бог? - Переспросила она и тут же ответила. - Бог, конечно, есть, а как же.
  -- Ну, тогда дайте мне две пачки. - Попросил тот, подумав, что у той плохо с произношением иностранных слов.
  -- Какие две пачки? - Искренне удивилась она.
  -- Обычные, - ответил покупатель, как-то странно посмотрев на продавщицу.
  -- Так вы ж про Бога спрашивали. - Недоумевала она.
  -- Какого еще Бога, мне сигареты Bouge нужны, две пачки. - Раздражаясь, повторил тот свою просьбу.
  -- А, Вок, - дошло до нее. - Нет, Вока, у нас нет. - Разочаровала она покупателя, потерявшего с ней столько время.
  -- Так бы сразу и сказали, что нет, а то есть, есть. Говорит, сама не знает что, тоже мне работнички. - Ворчал покупатель уйдя ни с чем.
   И с этими словами он ушел. Вообще, магазин посещала очень разномастная публика, наверно тут можно было увидеть, практически все слои нашего общества. Здесь отоваривалась и богатая публика, расплачиваясь не только наличными, но и кредитками. Так же сюда захаживали и обычные люди, в том числе и натуральные алкаши. Последние, как правило, забегали в магазин по ночам, за новой порцией алкоголя тогда, когда им не хватало выпитого, а выпитого им не хватало практически всегда. Был случай, когда один такой любитель зеленого змия, приобретя заветный элексир, а так как дело было зимой, а он примчался в одних дырявых комнатных тапочках на босу ногу, то летя обратно в компанию таких же братанов по разуму, поскользнулся, упал, бутылка выскользнула и вдребезги разбилась. Когда он, раскорячившись, все-таки поднялся, его, как замкнуло, так как он увидел сию картину. Он с опущенной головой подошел к осколкам "своего счастья", сел рядом с ними, прямо на снег и горько зарыдал, так, как будто потерял самого близкого ему человека. Охрана магазина и ночные продавцы, наблюдавшие весь этот эпизод, сжалились над горемычным, так как это происходило под Рождество, сбросились и купили ему бутылку водки, взамен разбитой. Обалдевший от такого нежданного счастья, горемыка, раскланявшись в словах благодарности, как это умеют делать люди такого сорта, тут же исчез из поля видимости, только его и видели.
   Так они и работали, в магазине дела неуклонно шли вверх, и теперь настало время, когда Софья могла порадоваться и погордиться собой. Она не завоевала олимпийского золота, и не написала гениального романа, она, фактически с пустого места, сумела поднять с колен обанкротившийся супермаркет, и в этом ей не было равных, так как все отказались от магазина от которого в свое время чиновники оставили один лишь пепел и громкое название "Биг Бен". Ее детище, заявило о себе, его заметили, о нем заговорили, и она начала подумывать о расширении, т.е. она задумала открыть филиал своего магазина в другом районе, и теперь, ей нужно было вновь получить кредиты для своей задумки. Силы у нее для этого были, но не было денег. Чиновник, сидевший для проформы, как свадебный генерал, в ее совете директоров обещал ей, оказать посильную помощь, но для этого требовалось время, но она была терпелива и умела ждать.
  

* * *

   Пришло время, когда, наконец-то, можно было расшифровать все предсказание матушки Филареты, к которой, когда-то ходили две матери, переживающие за своих детей. Узкая дорога, по которой Софья долго шла, в последствии начала преобразовываться, постепенно превращаясь в магистраль, на которой она уже начала чувствовать всю свою силу и мощь. Теперь Софья могла позволить себе много не доступного ей в недавней прошлой жизни, когда оставленная мужем, практически ни с чем, пыталась в одиночку выкарабкаться из того положения, в котором оставил ее Александр. И то, чего она сегодня достигла, не было пределом ее нынешних возможностей, это она уже теперь, знала точно. Так уж распорядилась судьба, но теперь, они поменялись ролями, только с одной существенной разницей. Ее муж достиг своих высот, не совсем порядочным путем, а Софья вышла на свою магистраль, пройдя через собственные кровь, пот и слезы, ни кого не обманывая, и ни кого не обворовывая, а наоборот, всем кто нуждался в ее помощи, по мере возможности помогая и поддерживая.
   Ее же бывший муж, за все это время, как ей успела поплакаться бывшая свекровь, периодически навещая Валентину, успел полностью разориться. Сначала его избили, затем подорвали грузовик, и, в конце концов, подожгли весь его продовольственный магазинчик, так как он сумел влезть со своей мечтой, организовать заправку, не туда, куда было нужно, и сразу не сообразив, что ему не следует соваться в тот бизнес, куда ему ход был закрыт. После своего банкротства, его розовая мечта Анжела, вместе с дочерью, которую все-таки родила от него, ушла, оставив его на пожарище всей его жизни в полном одиночестве. Он вновь делал попытку вернуться в бывшую семью. Но…, дорога для него была глухо затворена и он начал потихонечку спиваться, тихонько сползая в пропасть жизни, ничего уже не в состоянии изменить в крутых поворотах судьбы, расставившей все по своим местам.
  

Часть 4.

Когда бы все, чего хочу я

И мне давалось, как другим,

Тревогу темную, ночную,

Не звал бы именем твоим.

А. Прасолов

  
   После того, как Андрей, отослав Софье с каким-то мальчишкой, букет с цветами, в который все-таки не удержался и втиснул последнее признание в любви, потупив очи и опустив плечи, отправился в пивной бар, где напился до чертиков, заливая алкоголем всю боль, которая жгла изнутри его тело.
   Как он потом добрался до дома, он не помнил, но точно помнил, что его Софья, уже больше ему не принадлежит, отчего Андрею становилось мучительно больно. Он, больше не старался сдерживать своих эмоций, поэтому горькие слезы текли по его щекам, красноречиво демонстрируя всем его домашним о его душевной боли. Он находился в цейтноте. Родственники проявили максимум такта, не тревожа его несколько дней, не задавая глупых вопросов и не проклиная его бывшую невесту, давая ему возможность, хоть как-то прийти в себя. А он, лежал на диване, не посещал института, бесконечно курил, курил, курил…, и думал, думал, думал…
   Любя по настоящему, он, наконец, для себя решил, что раз Софья выбрала этого прощелыгу Александра, о котором он знал немало лестного, значит ей с ним было как-то интересней и теперь, нужно брать себя в руки, и продолжать жить дальше, как бы не было ему тяжело, ежедневно в институте встречаться со своей несостоявшейся любовью. Так он и поступил, стараясь, как можно реже встречаться взглядом с Софьей, которая в ту пору, как ему казалось, еще больше расцвела и похорошела. Потом была защита дипломного проекта, получение диплома и распределение, по которому он, благодаря семейным связям остался в Москве. Андрей, решивший для себя, никогда не жениться, принял для себя решение посвятить всего себя работе, на которой он оказался после института. Его первое место работы, был небольшой закрытый для простого обывателя, магазинчик, где бы, может быть, он и трудился бы ,по сей день, если бы не перестройка, перестроившая и всколыхнувшая не только всю страну, но и жизнь каждого отдельно взятого человека. После, вскрытия всех недостатков Советской власти, отдельной группой лиц, которые она удачно скрывала от народа в течение семидесяти лет, у всех людей появилась возможность оценить по достоинству все нынешние достоинства переходного периода от социализма к капитализму.
   Семейство Андрея, находясь на близком расстоянии, от старой, а теперь уже новой власти, свои кресла умудрились не потерять, им лишь пришлось сменить вывеску на двери кабинета, но это обстоятельство их удручило не очень, так как на их долю не выпало остро прочувствовать всю прелесть несшейся по стране перестройки, со всеми ее лозунгами, призывами и прочей лабудой. Они как жили, так и продолжали жить, не считая одного маленького обстоятельства, которое заставило их сына сменить поле трудовой деятельности. Так как теперь очень престижным становилось открытия различных фирм, родители решили преподнести подарок своему сыну, который за время работы успел из среднестатистического институтского троечника, превратиться в достаточно делового человека, быстро научившись у самой жизни что, кто, зачем, почём. Андрей не свалился в глубокую пропасть скучной рутинной жизни, как когда-то считала мать его бывшей невесты, а, наоборот, значительно приподнялся над уровнем этой пропасти, разумеется, при помощи своих, конечно, не венценосных, но достаточно влиятельных родственников.
   Благодаря, социальным и экономическим переменам, которые с полной очевидностью совершались в нашей стране, отец Андрея, чиновник не маленького ранга зарегистрировал и открыл на имя своего единственного любимого сына туристическую фирму. После окончания всех юридических тонкостей и проволочек, связанных с регистрацией такого типа предприятий, он арендовал для нее помещение в центре города, которое отделал, при помощи строительной фирмы, по последнему слову моды в отделке офисов такого класса. Эта туристическая фирма, по убедительной просьбе Андрея была названа "Софья-тур", в честь его бывшей любви, которую он не мог изгнать до конца из сердца, а только лишь заглушил, познакомившись с одной молодой женщиной, которую все ласково называли Маня, и которой предложил временное проживание под одной крышей.
  -- Маня, - обратился Андрей как-то к ней, - как ты смотришь на то, чтобы нам с тобой жить в одной квартире, спать на одной кровати, завтракать на одной кухне, и все такое прочее. - Это предложение от него последовало к ней, потому, что они хоть и недавно познакомились, их отношения уже успели переступить платоническую грань, а искать себе что-то больше подходившее ему по жизни, у него не было времени, да и если быть до конца откровенным, то не было и особого желания.
  -- Очень положительно, - ответила Маня, очень обрадовавшись такому предложению, видя всю роскошь, в какой пребывал Андрей и понимая, что она вытянула счастливый лотерейный билет, так как была уже далеко не девочкой в свои не полные двадцать семь лет, так и не сумевшей в свое время выйти замуж, всю свою жизнь мечтавшая найти исключительно богатого человека, чтобы таким образом выйти в люди и пользоваться всеми благами, которыми они пользовались.
  -- Только, я бы хотел, сразу тебе поставить условие или предупредить, понимай это как хочешь. Понимаешь, по своей сути я свободный альбатрос, и поэтому, предлагая свою постель, я не делаю тебе предложения выйти за меня замуж. Видишь ли, я в своей жизни вообще ни на ком не собираюсь жениться, а не только на тебе, - честно предупреждал он ее. - И поэтому, даже живя со мной, ты имеешь полное право распоряжаться своей личной жизнью по своему усмотрению. И если, вдруг, на твоем горизонте появится достойный человек, сделающий тебе предложение руки и сердца, ты должна знать, что ты свободна от всех условностей.
   - Пусть, - выдохнула она, приняв все его условия, с надеждой в душе, что, может быть, когда-нибудь его отношения в жизни, примут другую форму, и она сможет выйти за него замуж на официальном уровне.
   Так он и жил с ней в гражданском браке, выполняя себе самому данное обещание ни когда, ни на ком не жениться, поступив гуманно, сразу же сообщив Мане о своих намерениях, не давая ей повода обольщаться на его счет. Маня была высока, стройна, и можно сказать, даже красива. У нее были большие миндалевидные глаза, цвета спелой вишни, греческий профиль и красиво очерченный рот, единственно, что ее портило, так это неискренность, исходившая откуда-то из глубин ее души, и которую она никак не могла загримировать, как ни старалась. Вроде бы внешне она всегда выглядела заботливой, внимательной, любящей, но… .
  

* * *

   Офис компании располагался очень удачно с любой точки зрения, к нему можно было легко подъехать и на машине, и на метро. Огромные плакатные щиты, призывающие граждан непременно заглянуть в "Софья-тур", если они решили успешно и полноценно отдохнуть, были развешаны во многих местах. В самом помещении офиса было достаточно комфортабельно и цивильно. Стены были покрыты белыми жидкими обоями, по совету дизайнеров, на стенах, в коридоре, и в кабинетах, развешаны картины исполненные маслом художниками - импрессионистами. На этих картинах были изображены вещи, понятные, наверно, только самим ваятелям этих субъективных переживаний, впечатлений и настроений, ну, или разве, что настоящим ценителям такого стиля в искусстве, но, не смотря на это, они привносили в атмосферу всей фирмы, какую-то непостижимую для многих загадочность. Пол был покрыт специальным ковровым покрытием мышиного цвета, двери, соединяющие общий коридор с кабинетами, где располагались служащие фирмы, были изготовлены из натурального дерева и привезены из Канады. В окна были вставлены рамы из металлопластика, и все они были прикрыты вертикальными жалюзями сероватого оттенка. Для сотрудников, была так же предусмотрена комната, выделенная под столовую, мебель и встроенную в нее бытовую технику, которой, также привезли из-за границы, но только уже из Италии. Во всех помещениях было очень много натуральных различных экзотических живых цветов, растущих в огромных керамических горшках. Вся мебель, покрытая черным натуральным шпоном, а сидели все сотрудники на мягких офисных креслах, по своему тону соответствовавшие столам. На столах у всех в обязательном порядке стояли компьютеры. В помещении имелось шесть комнат. Первая служила, как бы входом и фойе одновременно, и там располагалась охрана, нанятая по соглашению с правоохранительной фирмой. Вторая служила для приема и обслуживания клиентов, желающих хорошо провести свой отдых при посредстве их туристической компании, эта комната была самой большой из всех помещений фирмы, ее разделяла стеклянная перегородка, за которой располагалась касса туристической фирмы, где оплачивались клиентами выбранные ими туры. В третье комнате находились менеджеры по рекламе и по туризму, владеющие разговорной речью иностранных государств, которые вели предварительные переговоры с зарубежными партнерами и договаривались об отдыхе наших граждан, четвертая была финансовым отделом, или проще сказать бухгалтерией, пятая - кухней, ну а шестая являлась кабинетом самого генерального директора, то есть Андрея.
   Его кабинет представлял собой большую комнату с примыкающей к ней комнаткой поменьше, являющейся приемной, где сидела секретарша Марина, близкая подруга его гражданской жены. В приемной, помимо секретарского стола со всеми прилагающими к нему атрибутами: - факсами, модемами, ксероксами, компьютером и прочими офисными принадлежностями, находился дорогой, огромных размеров аквариум, в котором плавали диковинные рыбки. В углу стояла объемная кожаная мягкая мебель, предназначенная для посетителей, пришедших непосредственно к директору и ожидавших его, если он по той или иной причине был занят и не мог принять сию минуту желающего переговорить с ним исключительно с глазу на глаз. В его кабинете, очень просторном по своей квадратуре, стояли два массивных стола, непосредственно один директорский с примыкающим к нему вторым более длинным столом, выполненные из натурального дерева, для ведения различных переговоров. Стулья соответствовали всей этой конструкции. У одной из стен стояла корпусная офисная стенка, в которой стояли различные книги, справочники, посуда, в ней так же был предусмотрен и бар с различным высококлассным элитным алкоголем. На паркетном полу лежал персидский ковер ручной работы, в углу, так же стояла мягкая кожаная мебель, в другом же углу стоял огромных размеров телевизор "Панасоник". В кабинете так же, как и везде, на стенах красовались картины, а над столом висели две маленькие одинаковые по своему размеру и цвету рамочки. В одной под стеклом, был прикреплен наш ещё советских времен рубль, а в другой один доллар США, то ли как два антагонистических символа двух стран, то ли просто для прикола. Еще там для создания свежести, в кадушке стоял фикус и росла пальма, гордость Андрея, так как он ее сам вырастил из финиковой косточки, которую посадил, еще учась в школе, а теперь перевез в свой кабинет.
   Компания "Софья-тур" занималась исключительно туризмом, отправляя желающих граждан среднего и более высокого достатка по увлекательным маршрутам различных стран, с комфортабельным отдыхом и незабываемыми впечатлениями, которые непременно у всех путешествующих оставались по возращению на Родину. Эта была и Кения, с ее экстравагантными животными и чудаковатым местным населением, проживающим в этой стране, и Египет, с его загадочными пирамидами и верблюдами, и Франция с ее Эйфелевой башней и Дисней лендом, и Китай с разноцветными фонариками, ароматами тропических цветов, с ресторанами, где подают экзотические блюда, приготовленные из змей и прочих гадов, населяющих в изобилии китайскую землю и с Великой Китайской стеной, и Турция, с ее потрясающей природой Средиземноморья, с его знаменитыми морскими черепахами и историческим местами и огромным аквапарком, находящемся в Анталии. Причем, все страны объединяло то, что менеджеры компании, старались заключить договоры только с комфортабельными гостиницами не ниже черырехзвездочного уровня с саунами, бассейнами, теннисными кортами, площадками для гольфа и прочих удобств, так необходимых для их счастливого полноценного отдыха отдыхающих.
   На протяжении семидесяти лет многие наши соотечественники не имели возможности отправиться в путешествия за границу и теперь с большим удовольствием заполняли зарубежные курорты, потеснив различных французов, немцев, англичан и прочих иностранцев, так обожающих различные путешествия и, принося огромную прибыль туристическому бизнесу той страны, в которую направляли свои стопы, прихватив для "мелких" расходов свои кредитки. Правда, зарубежные фирмы, с которыми Андрей вступил в деловой контакт, заключив договор, эту прибыль разделяли и с ним, не оставляя его в накладе, благодаря во многом, зарубежным связям родственников Андрея, которые изначально помогли ему наладить кое-какие прочные связи с иностранными туристическими компаниями. Его фирма, после своего открытия быстро стала набирать обороты, в полном объеме вывозя за границу толпы своих соотечественников. При хорошо продуманном подходе к такому бизнесу, вскоре они уже сумели открыть филиал своей компании в одном южном городе, благодаря чего, не смотря на появление конкуренции в туристическом бизнесе их банковский счет увеличивался не по дням, а по часам. Теперь, львиная доля помыслов и всех устремлений Андрея, было сосредоточена на работе.
   То, что его фирма носила имя его бывшей любви, несколько настораживало его родителей, никак не могущих постигнуть, почему их сын по истечении стольких лет никак не мог забыть той девчонки, которая его бросила. Эту боль, как они понимали, даже не могла заглушить и Маня, с которой жил теперь их сын. Родители Андрея видели, с какой подчеркнутой вежливой заботой относился он к ней, стараясь ничем ее не обидеть и не разочаровать, но они так же видели, что Маня для него, вроде как временного прибежища.
  -- И чем так его приворожила эта Софья? - Задавали они друг другу один и тот же вопрос. - Ведь столько времени прошло, давно все можно было бы забыть.
  -- Даже не понятно, обычная девчонка, таких сколько угодно можно найти. Вон Маня, ни чем не хуже. - Недоумевали они
  -- Нам надо, что-то делать, что ж теперь он до конца жизни будет сохнуть о ней. - Строили они свои планы, насчет его дальнейшей жизни.
  -- А, что тут сделаешь. Время лечит, может еще все обойдется, никудышные из нас инженеры человеческих душ. Надо бы нам в своей родословной покопаться, вот мой прадед, я точно знаю, - рассказывала девяностолетняя бабушка Андрея, выступавшая в защиту чувств своего внука. - Когда его молодую жену убила молния, оставив его в двадцатилетнем возрасте с дочерью, моей бабкой, он всю жизнь так и прожил, воспитывая ребенка, один одинешенек, до самой смерти. Вот так-то, а мы тут разные причины выдумываем.
  -- Ну да, ты, мама, еще чего-нибудь такое выдумай, - возмутилась мать Андрея, услышав такую печальную историю об одном своем предке. - Что ж, это получается, что мой сын всю жизнь пронесет любовь к этой "Галатее" с новым именем Софья, тоже мне обрадовала.
  -- А, что же Маня, она знает об истории, связанной с той девушкой? - Интересовалась бабка.
  -- Да, нет, конечно, нас Андрей ни когда не поймет, если мы затронем его прошлое чувство, да и ни к чему ворошить прошлое.
   На этом, семейные разговоры, обычно заканчивались, и все продолжало плыть по своему течению. С момента появления в квартире Андрея Мани, прошло несколько лет, и она чувствовала себя полновластной хозяйкой у него в доме, кажется даже уже и забыв о его предупреждении никогда в своей жизни ни на ком не жениться. Андрей, так же постепенно привык к такой жизни, так как, возвращаясь домой его, ожидала удобная во всех отношениях, женщина. Она пекла ему вкусные пироги и ватрушки, жарила котлеты, носила в прачечную белье и создавала уют, какой только могла создать женщина, живущая с мужчиной, и постоянно ожидающая, что он оценит все ее старания и, наконец-то, поведет под венец. Под венец он ее не вел, но регулярно дарил цветы, ювелирные украшения и водил ужинать в ресторан. Они так же совместно ездили отдыхать за границу, получая удовольствие по полной программе. Родственники Андрея, к Мане так же относились не плохо, правда, никогда не переходили ту грань, которую определил для них сын, в отношении с живущей рядом с ним женщиной. Но, тем не менее, они охотно помогли ей устроиться на двухгодичные курсы английского языка организованные при министерстве иностранных дел, на которые практически невозможно было попасть простым смертным, и так как ее образование не соответствовало сегодняшним требованиям, для нее это было настоящей находкой. Диплом этих курсов котировался очень высоко, особенно при трудоустройстве на высокооплачиваемую работу. И Маню, после окончания учебы, отец Андрея определил на работу в одну очень престижную фирму на должность секретаря-референта, чему она была несказанно рада. Маня четко для себя усвоила, что должна как можно глубже, залезть в души родственников своего гражданского мужа, так как ближе столкнувшись с семьей Андрея, поняла, что эта семья представляет собой, нечто мафиозного клана, где каждый был в ответе за ближнего и всегда и всюду приходил на выручку друг другу. И поэтому, она не без основания полагала, что только они смогут повлиять на Андрея, заставив его оформить все их гражданские отношения юридическим порядком. Она старалась запомнить все их дни рождения, начиная с бабушки и заканчивая всеми племянниками, всегда во время, поздравляя их и делая соответственно всем подарки, оказывала всякого рода моральную поддержку, если это требовалось и помогала по хозяйству, насколько только могла оказать эту помощь. В общем, она собой заполнила все пустоты в доме не только Андрея, но и всех его родственников. Все это оказалось действенным, весь ее труд не прошел даром, все, как она и предполагала, случилось. Родители потихоньку начали обрабатывать своего сына, считая, что его первая любовь развеялась, благодаря предпринятым усилиям Мани и умелого ее к нему подхода.
  -- Андрюша, ну когда же ты, наконец, оформишь свои отношения с Маней? - Осторожно выведывала у него мать.
  -- Наши отношения, - отвечал ей сын, - итак оформлены, только на словах, разве этого не достаточно?
  -- Конечно, не достаточно. Почему бы вам с Маней не пойти в ЗАГС и официально, под звуки марша Мендельсона, не оформить ваши отношения. - Настаивала его мама.
  -- Мам, ты опять за свое, ну что тебя не устраивает в моей жизни? - Спрашивал ее Андрей.
  -- Ну, как же, как ты думаешь, хочется мне понянчиться с внуками? - Откровенно спрашивала она.
  -- Ну, думаю, что хочется, - отвечал ей сын. - Но, мамуля, разве тебе не известно, дети могут рождаться и вне брака.
  -- Известно, только мне бы очень уж хотелось стать бабкой на законных основаниях. - Настаивала она на своем желании непременно привести к должному порядку своего неженатого официально сына.
  -- Пойми, мама, мне еще слишком рано жениться.
  -- Как рано, в самый раз. Я тебе вот чего скажу, еще чуть-чуть и ты у нас останешься "старой девой", - приговорила она своего сына.
  -- Ну, ты и загнула! - С улыбкой, глядя на мать, отвечал ей сын.
  -- Андрей, ну в чем все-таки дело? - Не понимала его мать. - Маня, такая замечательная женщина, так тебя любит, ну, что тебе еще нужно?
  -- Всего ничего, - отвечал ей сын. - Мне нужно, любить самому. Мама, ты у меня была такой умницей и всегда меня понимала. Давай закончим разговор на эту тему, и я тебе даю честное слово, что "старой девой" я не останусь, и ты у меня обязательно станешь самой лучшей бабкой на земле. - Успокоил он мать.
   На этом их разговор обычно заканчивался, ни приводя, ни к каким результатам.

* * *

   Успехи туристической компании, организованной при усиленной поддержке родственников и под мудрым руководством Андрея, неплохая получаемая прибыль натолкнули его на мысль расширить несколько свое поле деятельности. И, будучи все-таки экономистом, он предложил своим друзьям и новым знакомым, с которыми он познакомился в результате своей туристической деятельности, работающих на другом поприще, и у которых дела продвигались не менее хорошо, чем у него, организовать, что-то вроде обменного пункта. Собрав совещание по этому поводу, и пригласив своих друзей, с которыми он собирался поделиться возникшей идеей и разделить новый этап своего продвижения по коммерческой лестнице. Его друзья, откликнулись на его предложение, и они принялись за обсуждение нового проекта, просчитывая все свои материальные возможности и возможность поддержки этой идеи, влиятельными лицами, имеющие к ним и их делам непосредственное отношение. Подведя итоги по окончании своего совещания, которое затянулось до позднего вечера, они все пришли к выводу, что с помощью некоторых депутатов и кое-каких родственных связях с политической элитой, все вместе они смогут получить разрешение на открытие обменного пункта.
   Колесо было запущено, и в скором времени все их задумки осуществились на деле. Получив все необходимые документы на руки, новый коммерческий проект, - обменный пункт они открыли, сняв, для этой цели, трехкомнатную хрущевскую квартиру на первом этаже, отделав ее, соответственно предназначения, и работа пошла полным ходом. Теперь на Андрея, как из рога изобилия сыпались просьбы помочь, посоветовать, одолжить и тому подобные предложения и он не отказывал, проявляя великодушие, правда, если это было не в ущерб его собственных интересов. И чем дальше и успешнее продвигалась его воплощенная в жизнь новая идея, тем сильнее росло желание перемен и какого-то обновления. Андрей энергично налаживал контакты с новыми людьми и переосмысливал, перестраивал отношения с имеющимся кругом. Благодаря такому подходу к делу, и с интеллектуальной стороны, проявляя себя в полном блеске, следующим этапом его карьеры было решение открытия инвестиционно-пенсионной компании, при непосредственном участии все тех же государственных лиц, которые у них числились в качестве свадебных генералов. И которые лобировали все их интересы в правительственных кругах, выбивая различные разрешения, лицензии, свидетельства, отношения, предложения, справки, подписи, печати, которых требовалось, для открытия такого дела, в излишке. С таким количеством бумажек, с которым пришлось столкнуться Андрею, никакому простому смертному, без серьезной чиновничьей поддержки, никогда в жизни не достать и не организовать, и соответственно, не осуществить своей задумки, какой бы, изначально, хорошей она не была.
   Инвестиционно-пенсионная компания, которую они собрались открывать, по идее, выдвинутой Андреем, должна была специализироваться на финансировании и долгосрочном кредитовании, главным образом промышленности, ну а затем уж народного хозяйства и торговли. При непосредственной поддержке влиятельных чиновников, Андрей рассчитывал создать капитал компании за счет бюджетных средств, а пенсионный фонд, соответственно, способствовал бы аккумуляции огромных средств населения страны и использованию их для накопления капитала в интересах своих, компании и олигархов, с усердием помогающих Андрею и его компаньонам, продвигать идеи. Так как у государства средства все-таки были, а наш вместе взятый народ на руках имел больше денег, чем в одной государственной казне, то создание такого предприятия, было возможным. Еще они планировали финансироваться и за счет собственных источников, например, у Андрея это была и его туристическая деятельность и доходы от обменного пункта, а у других компаньонов были свои предприятия, приносящий доходы, которые они так же собирались вкладывать в новое дело. Средства в компании, они собирались формировать путем размещения денежных средств на рынке собственных акций и облигаций, выпуская ценные бумаги. Они в инвестиционной деятельности предпочли реальные инвестиции, то есть решили весь свой основной капитал направлять в те отрасли народного хозяйства, где бы они могли извлечь наибольшие выгоды. В первую очередь, конечно, они выбрали промышленность и после нее, еще занялись торговлей и товарно-материальными запасами, как внутри страны, так и за границей. Теперь Андрей принялся посещать светские и публичные мероприятия. Все это работало на его головокружительный успех в его инвестиционный деятельности. Он был во всеоружии, так как этот его проект, предоставлял ему немалые шансы на финансовый успех и скорейшему продвижению по карьерной лестнице.

* * *

  
   После перестройки, в нашей стране наблюдался некоторый хаос переходного периода, поэтому все их инвестиции, вложенные с умом, в таких благоприятных технических условиях и соответствующим психологическим фактором стали давать приличные доходы. И, благодаря всех этих факторов, им вскоре пришлось расширить рынок своей деятельности, так как в этом уже были очень заинтересованы финансовые и политические олигархи, под началом, которых и работали Андрей с компаньонами, так как весь этот проект всем приносил немалую выгоду, а с расширением этой деятельности, и это было уже ясно всем, приносил бы баснословные барыши. С изменением политического строя страны, неуклонно возрастала необходимость в создании банков, так как требовалось осуществление посредничества в кредитах и различных платежах. Банки еще были нужны для сбора свободных денежных средств, чтобы тут же отдать их в ссуду на различные сроки различным предприятиям, так же, они должны были вести текущие счета организаций и производить расчеты между предприятиями. Поэтому было решено провести реорганизацию инвестиционно-пенсионной компании в акционерный коммерческий банк, во главе которого был поставлен Андрей, так как именно он сумел завоевать особое расположение чиновников, благодаря тонкой интуиции, проницательности, острого аналитического ума, экономического образования и умения вести дела на самом высоком уровне. Акционерами же банка являлись те самые чиновники высокого государственного ранга, которые стояли у самых истоков всей коммерческой деятельности Андрея.
   Создание банка, полностью поглотило Андрея, теперь себе он уже не принадлежал, работая с утра до глубокой ночи. Он затерялся среди бумаг своего письменного стола, телефонных звонков, переговоров, совещаний, договоров. Андрей не имитировал работы, отсиживая положенные часы, грезя о чем-то прекрасном, как это делают многие люди, ежемесячно получая положенный оклад и не стремящиеся к большему в своей жизни, он пахал, как вол, не зная устатку и сна.
   Устав банка утверждался советом директоров банка, куда вошел Андрей и некоторые финансовые олигархи города, заинтересованные в этом проекте, видя в нем свою прямую выгоду. Здание под банк арендовали в центе города в высотном здании и теперь банк, схожий, разве что, с муравейником оттого, что он являл собой сложный отлаженный механизм со множеством отделов, управлений и департаментов со своей службой безопасности, в которой работали только профессионалы своего дела. Конечно, сначала банк начинал с малого и почти не имел своих отделений, если не считать нескольких обменных пунктов. Он выполнял практически все виды банковских операций. Но деятельность банка из года в год расширялась, сумма привлеченных народных средств и предоставленных государственных кредитов возросла настолько, что его акционерный капитал на конец года, превысил все ожидания самих акционеров, фортуна не отворачивалась от Андрея, а смотрела ему прямо в лицо. Вскоре, банк уже имел обширные корреспондентские отношения с другими банками, включая сюда банки и из других стран. Постепенно банк, в котором у руля стоял Андрей, стал пользоваться солидной репутацией в деловых кругах. Все это содействовало тому, что уже вскоре, банк стал одним из кредитных институтов, через который производились различные расчеты. Таким образом, вскоре, активизировались доверительные банковские операции, когда банк, сам, "по доверенности", управлял денежными средствами своих клиентов, обращая их, главным образом, в ценные бумаги. Эти операции, никак не отражались в балансах банка, так как они служили важным каналом для связей банка с промышленными компаниями. Все это укрепило позиции банка, и вело к тому, что они превратились в важнейший элемент структуры и опору финансового капитала банка. Банк тесно связал свои отношения с крупными промышленными компаниями, которые базировались на добыче цветных металлов, производстве никеля, стали и добыче нефти, и других не менее ценных производств, способствующих росту банковских денежных оборотов. Помимо этого, банк вкладывал крупные суммы денег в облигации акционерных обществ, осуществляя, таким образом, долгосрочное кредитование. Вся его деятельность вскоре привела к укрупнению самого банка, что так же повлияло на промышленность и все сферы предпринимательской деятельности, с которыми имел свои дела банк, содействуя объединению предприятий и создание монополий. Он концентрировал в себе крупные пакеты акций крупных акционерных обществ. Разумеется, что вся деятельность банка осуществлялась под незримым контролем финансовой олигархии ряда финансовых и промышленных компаний. Но это нисколько не мешало развитию финансовой деятельности Андрея, который их среднестатистического институтского троечника, постепенно превращался в финансового олигарха. О нем и о его банке, можно уже было прочесть на страницах многих деловых журналах и газетах, его имя связывали с самыми перспективными и богатыми людьми в стране. Его авторитет продолжал расти! Теперь он уже постепенно превратился в энергичного, успешного и достаточно властного крупного финансового деятеля, так как именно в работе он видел весь свой смысл жизни.
   Его постоянно проходившие встречи "на высоком уровне" и постоянное общение с различными инстанциями, каждый раз приносили ему новые выгодные различные знакомства и колоссальную материальную выгоду, делая его в глазах подчиненных просто недостигаемым. По своему статусу, он теперь мог передвигаться в пространстве, только с постоянным присутствием личной охраны, которая следовала за ним по пятам. Секретарши, которых у него было три человека, одна из них, была личной помощницей, работали в унисон своему начальнику, как заведенные. Они работали в две смены, так как иначе им просто невозможно было справиться с той нагрузкой, которая лежала на их плечах. Личный секретарь, работала ежедневно, она на своем месте иногда становилась, похожа на чучело преданной овчарки, выставленное в приёмной, раздающей различные распоряжения обычным секретаршам, личной охране и другим работникам банка. Ее все несколько как-то побаивались и поэтому, фигурально выражаясь, лизали ее зад так, что, в конце концов, ей даже не требовалось туалетной бумаги, делали они это потому, что отлично понимали, что, благодаря ее работе, связанной с доверительными отношениями с шефом, в ее силах было, кого угодно уволить с работы, на которой довольно прилично платили. Андрей же, со своей теперешней занятостью, действительно, мало обращал на них внимание, обращаясь с ними несколько жестковато. Как-то раз он обратился с вопросом к одной из своих секретарш, а она, как-то растерявшись, так как работала на своей должности всего две недели ответила: "Андрей Витальевич, я думала…", но он не дал ей докончить, резко перебил ее и задал ей вопрос: - "Ты знаешь, сколько стоит моя минута? Нет? Так вот запомни - здесь, думаю я, а вы должны только работать". Когда, к одной из секретарш, пристали с вопросом, насколько их шеф ими увлекается, она не задумываясь, ответила: "Что, вы, да мы для него машины. Даже если кто из нас придет на работу обнаженной, или наденет на себя противогаз, он этого просто не заметит". В действительности так оно и было, кроме работы, Андрей не замечал ничего, будучи настоящим трудоголиком, а секретарш видимо принимал за роботов с красной лампочкой вместо носа.
  

* * *

   Его личная жизнь развивалась, по существу, несколько менее динамично, чем его финансовая карьера. Маня, когда-то принявшая предложение Андрея, со всеми его условиями, жить с ним под одной крышей, спустя столько лет, уже не могла смириться со своим статусом гражданской жены. Все ее попытки, узаконить свои права официальным выходом замуж за него, до сих пор не увенчались никаким успехом. Его родственники, так же ни как не могли повлиять на такое решение Андрея. Хотя, он, по отношении к Мане, всегда был предельно внимателен, она терялась в догадках, не понимая, в чем же, собственно, дело и почему Андрей всегда уклоняется от такого шага. Однажды, она решила еще раз переговорить на эту тему с его матерью, делая не однократную попытку выяснить действительную причину такого поведения Андрея, чтобы раз и навсегда прояснить обстановку.
  -- Светлана Павловна, как вы думаете, в чем дело, почему Андрей не хочет на мне жениться? - Осторожно начала Маня, больную для неё тему. - Может, я ему совсем не подхожу?
  -- Ну, что ты, Маня, голубушка, ты совершенно замечательная женщина и, на мой взгляд, очень ему подходишь. - Отвечала мать Андрея, сама, уже давно мечтавшая женить его, но в то же время, не собирающаяся идти против желаний своего сына, хотя и несколько недоумевала, отчего он не желает связывать свою жизнь с такой милой женщиной, как Маня. - Видишь ли, честно говоря, - продолжала она, - я даже не знаю, что тебе на это ответить. - Я столько раз с ним на эту тему беседовала, можно сказать, плешь ему проела - и все без толку. Он упрям, как осел.
  -- Но, должна же быть хоть, какая-то причина? - Недоумевала Маня, не понимая, почему Андрей так боится связывать себя с ней брачными узами. - Только вот какая? Вы, случайно не знаете? - Настаивала Маня на продолжении разговора.
  -- Манечка, случайно, к своему сожалению, я не знаю, - отвечала ей мать Андрея, - могу лишь только предполагать, но, с другой стороны, не хочу, да и не желаю, эти свои предположения высказывать вслух, так как это очень и очень давняя история, и я боюсь просто ошибиться, не будучи уверенной, в своих домыслах. Видишь ли…, жизнь - такая непонятная штука, все в ней так относительно,- философски заметила она. - А потом, у него сейчас столько работы, ты сама знаешь, какой он занятой человек и практически не принадлежит самому себе. Я сама то с ним, последнее время, общаюсь только посредством телефона, да и то по большей части с его секретарями, вот так то, поэтому тут нужно трезво оценивать всю обстановку и, наверно, ждать. Видимо еще не пришло время.
  -- Да, так то оно, конечно, так, - не могла не согласиться она с доводами Светланы Павловны, но ее уже распирало от любопытства, услышав, про какую-то давнюю историю, о которой она ничего не знала и теперь, услышав о ней, непременно собиралась узнать все подробности. - Но, тем не менее, просительным голосом вопрошала Маня, - Светлана Павловна, милая, ну, пожалуйста, расскажите мне эту историю, может быть, хоть она прольет свет на отношение Андрея ко мне, а то, может быть, тут и время вовсе не причем.
  -- Видишь ли, Маня, - сообразив, что зря ляпнула про давнюю историю из прошлого ее сына, начала выкручиваться мать Андрея, - я не хотела бы рассказывать о уже прошлом и уже всеми забытом, и, тем более, что мне совершенно не хотелось бы голословно в чем-либо кого-то обвинять или оправдывать. Это было так давно, и ты сама знаешь, что мне самой было бы легче жить, если бы мой сын, наконец-то, создал себе семью.
  -- Ну почему, вы сразу говорите, что собираетесь кого-то обвинять, если эта история такая давняя, - давила на нее Маня. - Более того, я ведь только хочу разобраться со своей собственной проблемой, и, может быть, именно эта таинственная история, хоть как-то сумеет подвести меня к разгадке его отношения ко мне и такой боязни связывать себя брачными узами.
  -- Может ты и права, - не могла не согласиться Светлана Павловна с такими убедительными доводами Мани. - Ну, что ж, слушай, сдалась она. И мать Андрея, все-таки упуская некоторые подробности, изложила ей историю о первой неудавшейся любви сына к однокашнице.
   Маня внимательно слушала историю о первой любви, стараясь не упустить никаких подробностей из этого увлекательного рассказа, и хотя, Светлана Павловна не произносила имени возлюбленной ее сына, Маню вдруг осенило:
  -- Светлана Павловна, а эту девушку случайно звали не Софья? - Поинтересовалась она, догадавшись об этом, так как это имя носила туристическая компания Андрея, и Маню всегда удивляло, почему он выбрал именно это имя для своей компании.
  -- Случайно, Софья, - вздохнула мать Андрея. - Мне, честно говоря, очень она нравилась. Софья всегда была такой простой, не выскочкой, в общем, очень приятная девушка, но, увы, видимо не судьба она была нашему Андрею. - Пустилась в воспоминания мать Андрея. - И ничего мы здесь поделать не могли, она взяла и вышла замуж за другого. Хотя, если честно, мне всегда казалось, что наш Андрей ей глубоко симпатичен, если не сказать больше, но таковы повороты жизни, и ничего тут не поделаешь. Вот так-то оно в жизни бывает.
  -- Теперь мне все понятно, почему Андрей сторониться брака. Он до сих пор не выкинул из головы этой девушки. - Сделала свой вывод Маня.
  -- Что ты, Маня, я думаю, что ты тут глубоко заблуждаешься. Во-первых, с тех пор прошло столько лет, а во-вторых, Софья замужем, и если честно, мы с тех пор ничего о ней не слышали. - Резонно успокаивала ее Светлана Павловна.
  -- Тогда я не понимаю, в чем может быть еще причина, я уже все передумала. - Не могла успокоиться Маня. - Все-таки, было бы интересно, хоть одним глазком взглянуть на эту Софью, что же в ней такого необычного? Неужели, я настолько хуже её? - Не могла угомониться в своих размышлениях Маня, услышав о давней любви Андрея.
  -- Маня, а может причина кроется в тебе самой, ты никогда об этом не задумывалась? - Спросила ее мать Андрея, не желая больше распространяться о Софье.
  -- Нет, конечно, причем тут я. Если бы я ему не нравилась, он бы со мной не стал жить под одной крышей, разве не так? - Уверенно заявила Маня.
  -- Как тебе сказать, так то оно, конечно, так, но он по какой-то причине не жениться на тебе. - Резонно заметила Светлана Павловна. - И потом, не будь такой навязчивой, это никому не нравиться, тем более, что Софья - это прошедший этап в жизни моего сына, а прошлого, как известно, не вернешь. И потом, что ты так переживаешь? Тебе Андрей, что - обещал жениться? - Спросила мать Андрея, устав от ее проблем и от навязчивой цели разузнать всю подноготную сына, пусть и для благого дела, но, тем не менее, стараясь переубедить Маню в бесполезности всех догадок.
  -- Нет, к сожалению, жениться он мне никогда не обещал, но мы уже столько времени вместе, что про все свои обещания уже можно было бы и позабыть, так же как и про старую любовь, разве я не права? - Отвечала ей Маня.
  -- Ну, не знаю. - Задумчиво ответила ей Светлана Павловна. - Боюсь, что голова моего сына сейчас занята, проблемами, связанные с банком и он, наверно, уже сам забыл, что не женат. Ты ведь постоянно находишься рядом с ним, вы вместе проводите отпуска, вам обоим присылают различные пригласительные на различные мероприятия, считая тебя настоящей женой Андрея, так чего тебе еще беспокоиться? - Успокаивала она, как могла Маню.
  -- Нет, Светлана Павловна, вы не правы, Андрей попусту не может выкинуть из головы той девушки, я его хорошо знаю, он мне не разу еще не признавался в любви и всегда очень сдержан в чувствах ко мне, а это о многом говорит. - Возвращалась она снова к услышанной истории. - И вы, конечно, правильно говорите, прошлого этапа, вернуть не возможно, а вот вычеркнуть его из памяти, вряд ли можно, тем более, у него была такая романтичная и настоящая любовь.
  -- Ну, если ты так пессимистично настроена, то я вряд ли, чем-то тебе помогу. - Устало ответила Светлана Павловна, которой эта тема, уже успела набить оскомину.
  -- А как же тут еще быть по-другому настроенной, если из-за какой-то глупой давнишней истории, я не могу наладить никакой семейной жизни с вашим сыном. - Отвечала ей Маня, внутренне надеясь на поддержку.
  -- Вот видишь, теперь я уж точно уверена, что зря тебе о ней рассказала. - Сожалела о рассказанном прошлом, мать Андрея. - И потом, я тебя не совсем понимаю, как это ты не можешь наладить своей семейной жизни, разве Андрей к тебе плохо относится или выгоняет тебя из дому? - Недоумевала она. - По-моемому, Андрей просто замечательно к тебе относится, куда же еще лучше? Просто не понимаю.
  -- Нет, вы правильно сделали, все мне, рассказав, теперь, мне хотя бы понятно, вся сдержанность вашего сына. - Обиженным тоном заявила Маня.
  -- Послушай, Маня, ну что ты от меня хочешь, я уже и так сделала все, что возможно, и если он что-то не делает, значит, не считает это нужным. Мой сын достаточно разумный человек, и потом, если ты так каждый день его допекаешь такой надутой проблемой, как сейчас меня, то я думаю, он никогда на тебе не жениться, будь попроще - вот тебе мой совет и давай покончим раз и навсегда с этой темой, чего быть, того не миновать. - Завершила она этот разговор с Маней, вдруг сама, четко осознав причину, по какой ее сын отказывается от женитьбе на этой женщине. Да она была неплохой хозяйкой, интересным собеседником, внимательной по отношению ко всем их родственникам, но это все она делала лишь с целью навсегда остаться в их избранном обществе. Все ее чувство было искусственным и не настоящим. Светлана Павловна поняла это именно после этого разговора, так как вдруг четко осознала причину Маниного желания непременно выйти замуж за Андрея, решив ни когда в жизни больше не заводить со своим сыном разговора на эту тему, пусть делает, как ему будет удобно и хорошо, так как она сама принимает его таким, каков он есть.
  

* * *

   Андрей относился к родителям очень трепетно и бережно, стараясь всегда предупредить все их желания. Они уже находились на пенсии и нигде не работали. Отец, Виталий Андреевич, по состоянию своего здоровья, у него были больные почки и из-за этого давление периодически взлетало выше нормы. Ему уже перевалило за шестьдесят, но выглядел он молодцом. От времени, он хоть и стал несколько меньше ростом, но все равно была видна его стать и рост, у него были русые волосы, на висках уже начавшие седеть. У него были большие мягкие ладони и длинные пальцы, а его руки, за всю его жизнь, не поднимали ничего, тяжелее ручки.
   Мать, Светлана Павловна, вообще никогда не работала, сначала воспитывая сына и, наводя уют в доме, а теперь просто внимательно следя за головокружительной карьерой своего сына и по возможности, вникая во все его дела, являясь для Андрея, чуть ли не самым близким человеком, которому он выкладывал некоторые свои тайны. Она так же, как и ее муж, прекрасно сохранилась, так как с молодости следила за своим внешним видом. А когда она улыбалась, на ее щеках проглядывали две маленькие ямочки, делая ее просто обворожительной, так как при этом, ее глаза, цвета неба излучали мягкий свет.
   Для них специально он купил машину, нанял водителя, которого звали Иваном, в обязанности коего входило приезжать с утра к дому Светланы Павловны и Виталия Андреевича, и выполнять все поручения, связанные с поездками исключительно, по их личным делам в течение дня и плюс к о всему, быть их негласным телохранителем.
   Так как их сын достиг огромных вершин в своем деле, то теперь и они должны были придерживаться тех правил, по которым жили по-настоящему богатые люди. Теперь за покупками они ездили в одни и те же магазины, шили себе наряды у портных с известным именем. Светлана Павловна, всегда стремящаяся хорошо выглядеть, регулярно посещала косметические салоны и парикмахерские. И даже три раза в неделю, вместе со своим мужем, если тому позволяло самочувствие, она посещала плавательный бассейн, который находился в одном из спортивных элитных клубов, где их сын купил для них абонемент. Частенько ужинать они ходили в один из элитнейших ресторанов города, которых пооткрывали великое множество, балуя себя различными деликатесными блюдами, ценя тонкую кухню дорогостоящих ресторанов. Порой, на выходные или праздники они летали за границу, отдыхая там с размахом всей русской души. Так и протекали их жизненные будни, которые для них были привычны и раньше, но теперь уже благодаря, исключительно, заслугам их любимого и любящего единственного сына.

* * *

   Как-то раз, Светлана Павловна решила съездить в ателье, чтобы заказать себе кое-какие обновки, чтобы порадовать свою душу. Для этой цели, она вызвала своего водителя, которому еще вменялось в обязанности, выполнять функции ее личного телохранителя и они отправились по ее делам. Дорога, по которой они, как правило, ездили, была временно перекрыта в связи с ремонтом, поэтому Иван повез Светлану Павловну по совершенно незнакомому маршруту. Приехав на место, она выполнила задуманное, попила там чашечку кофе, поболтав о том, о сем с портнихой, просмотрела новую коллекцию своего кутерье, выбрав там себе понравившейся ей фасончик и еще раз, пояснив, к какому дню она хочет видеть вещь в готовом виде, распрощалась с работниками ателье. Она, удовлетворенная заказом, села в машину и они тронулись по направлению к дому, по той же дороге. На пути, по воле судьбы, благодаря их измененного маршрута, Светлана Павловна вдруг заметила большой продовольственный магазин, в котором никогда прежде не была, и чтобы не терять времени даром, решила в него зайти, чтобы сделать там, кое-какие, покупки, так как, если бы ей пришлось заезжать в свой привычный супермаркет, им бы пришлось сделать приличный круг, из-за все того же ремонта дороги, потеряв тем самым время.
  -- Иван, - обратилась она к водителю, - будь добр, останови на стоянке, рядом с этим магазином. Я туда хочу заглянуть и кое-что прикупить.
  -- Нет проблем, Светлана Павловна, - услужливо ответил ей водитель, и после того, как он остановил машину на стоянке, поинтересовался. - Мне нужно идти с вами?
  -- Да, нет Ваня, я сама справлюсь, забегу, буквально на пять минут. - Ответила она.
  -- Ну, как знаете, если что потребуется помочь, вы меня крикните, я мигом подбегу, - заботливо отвечал водитель, который очень уважал Светлану Павловну за ее добрый, всегда уравновешенный характер.
  -- Хорошо, хорошо, не волнуйся. Я не надолго, - проговорила она.
   С этими словами, она вышла из машины и направилась к входу в магазин. Внутри магазина, веяло прохладой, от работающего кондиционера. Светлана Павловна двинулась по рядам, где был выставлен весь ассортимент магазина. Тут было все: - и элитные вина, различные деликатесы на любой вкус, овечьи сыры, ветчины, множество сортов дорогой рыбы, различные сопутствующие товары. В общем, тут было все, начиная от овощей и фруктов, разложенных в безупречном порядке, придавая им аппетитный вид, и заканчивая различными вкуснейшими салатами и разнообразной выпечкой в виде слоеных пирожков, марципанов и булочек, приготовленных в кондитерском цехе, находившемся непосредственно в самом супермаркете.
   Светлана Павловна набрала в корзину, выданную ей при входе в торговый зал, то, на что упал ее взгляд, и еще раз осмотрев внимательно свои покупки, поразмышляв, не забыла ли она чего, направилась к кассе, покатив впереди себя тележку. Расплатившись, она взяла пластиковый пакет с продуктами, в который ей на кассе предусмотрительно сложили все ее покупки, и направилась к выходу. Несколько замешкавшись, так как загляделась на яркую аппетитную рекламу, рекламирующую мясные деликатесы одного из известных мясокомбинатов города, она не заметила, что подошла как раз к выходу из магазина, где нос к носу столкнулась с женщиной, входившей в этот магазин. На секунду Светлана Павловна замерла…, не веря собственным глазам, и когда же до нее дошло, что это не галлюцинация и что за женщина стоит перед ней, у нее, против ее же воли вырвалось имя этой женщины, с которой она только, что столкнулась в дверях:
  -- Софья???!!!??…
  -- ….Светлана Павловна, вы???!!? - Так же удивленно, неожиданно для самой себя, воскликнула Софья, еще до конца не сообразив, что в дверях столкнулась с матерью Андрея.
  -- Софья…, неужели это ты? - Приходя в себя, уже более спокойно спрашивала Светлана Павловна, не веря своим глазам, что действительно видит перед собой Софью.
  -- Да, это я, - отвечала та, когда первый шок от встречи прошел. - Что, сильно изменилась? - Поинтересовалась она.
  -- Да, вообще-то, изменилась, - ответила она. - Раньше ты была девчонкой, а теперь ты превратилась в такую привлекательную особу.
  -- А вы, ну совсем не изменились. Какой были, такой и остались, всегда моложавой и подтянутой. - Вежливо сделала она комплимент женщине, с которой от души рада была увидеться, так как встреча с ней напомнила ей о своей студенческой юности и…, конечно же об Андрее.
  -- Да, брось ты. Время неумолимо, - реально, нисколько не кривляясь, отреагировала на комплимент Светлана Павловна и тут же поинтересовалась. - Ты ходишь в этот магазин за покупками, - и снова не могла удержаться от радости, отчего-то переполнившую ее душу в этот момент, тут же радостно восклицала. - Ну, надо же, где я с тобой встретилась. Вообще-то я совершенно случайно оказалась в этом магазине, представляешь себе, что бы я потеряла, если бы не зашла в этот магазин.
  -- Нет, Светлана Павловна, я пришла сюда не за покупками, я здесь работаю. - Отвечала ей Софья, видя, что мать Андрея совершенно не держит на нее никакого зла за то, что она когда-то бросила ее сына, а даже напротив, очень рада этой встрече.
  -- Вот как? - Удивилась она. - Наверно бухгалтером, у тебя ведь экономическое образование. - Припомнила она. - Ну и как, нравиться тебе здесь работать? - Расспрашивала она Софью.
   В этот момент вышла секретарша, увидевшая, как ее начальница разговаривает с какой-то женщиной в торговом зале.
  -- Софья Владимировна, прошу прошения, - перебила она разговаривающих женщин. - Вам звонили….
  -- Сейчас, я освобожусь, и ты мне все доложишь, - прервав на полуслове, не дав досказать мысль своей секретарше и, обращаясь уже к Светлане Павловне, предложила:.
  -- Светлана Павловна, если вы не торопитесь, может, заглянете ко мне в кабинет, выпьем по чашке кофе, да и вообще, мне так приятно вас видеть, - любезно предложила ей Софья.
  -- Софья, с большим удовольствием, мне самой так хочется обо всем тебя расспросить, поговорить, как ты и что, - приняла она с удовольствием предложение Софьи.
   С этими словами, совершенно позабыв, о ждущем ее в машине водителе, Светлана Павловна направилась вместе с Софьей в служебный кабинет.
   Пока они шли, она не могла не обратить внимания на то, как и с каким почтением здоровались с Софьей все работники магазина, встречавшиеся им на пути. Пройдя мимо большого количества подсобных помещений и складов, они, наконец-то, попали в комнату, на двери которой была прикреплена табличка, с указанным на ней именем хозяина, и которая являлась кабинетом Софьи.
   - Софья, так ты здесь работаешь не бухгалтером? - Несколько смутилась Светлана Павловна, так поспешно высказав, свое предположение и теперь видя своими глазами подпись на дверной табличке. - Так ты, генеральный директор этого супермаркета?
  -- Да, - просто и скромно ответила Софья, матери Андрея, не зная еще кем стал теперь сам Андрей, и увидев заглянувшую в двери секретаршу обратилась к ней с просьбой. - Карина, будь так любезна, организую нам кофе.
  -- Хорошо, - быстро ответила секретарша и продолжила. - Софья Владимировна, вам звонили из санэпидстанции, просили передать, что завтра будет проверка.
  -- Понятно, больше ничего? - Спросила она у Карины.
  -- Пока, нет. - Ответила та.
  -- Тогда организуй нам кофе, - еще раз напомнила она ей о своей просьбе.
  -- Софья, ты стала такой важной персоной, - восхищенно глядя на нее, заявила Светлана Павловна, когда за секретаршей закрылась дверь. - Ну, никак от тебя такого не ожидала, как вспомню, какой ты была молоденькой.
  -- Светлана Павловна, честно говоря, я сама от себя такого не ожидал, - ответила ей Софья.
  -- Почему? - Удивилась мать Андрея.
  -- Да как вам сказать, тут в двух словах не опишешь, - отвечала она.
  -- Ну да ладно, могу только сказать, что я рада за тебя, ну а теперь, рассказывай, как ты живешь? Мне все так интересно, ведь ты, было, чуть не стала моей невесткой, - искренне интересовалась мать Андрея жизнью Софьи.
  -- Да, что рассказывать, вроде, как и нечего, - не зная с чего начать рассказ о своей жизни.
  -- Как же нечего? - Удивилась Светлана Павловна. - Ты только посмотри, какая скромница. Будучи замужем, сделать совершенно неплохую для женщины карьеру,- похвалила она ее. Она не имела на нее зла за прошлое.
  -- Да в том то и дело, что карьеру я свою сделала, будучи разведенной. Не вышло у меня с личной жизнью, Светлана Павловна, от нее у меня, только и осталось, что моя дочь, - честно призналась она в своей неудаче в личной жизни. - А то, что я стала директором этого магазина, сыграло то, что мой бывший муж оставил нас практически без средств к существованию, поэтому мне и пришлось пахать за двоих.
  -- Как это? - Не сразу врубилась, что к чему мать Андрея. - Так ты не замужем?
  -- Нет, а почему это вас так удивляет? В жизни все случается.
  -- Да нет, меня не то, чтобы это удивило, просто сегодня на меня свалилось столько новостей, что одним махом трудно все переварить, - отвечала она.
  -- И когда же ты успела развестись? - Спрашивала она у Софьи.
  -- Давно, и вы меня, конечно, простите, мне бы не хотелось больше продолжать эту тему, так как я вычеркнула ее из своей памяти, - постаралась прекратить, неприятный для себя разговор Софья. - Я с лихвой искупила за то, что когда-то позарилась на пылкие речи бывшего мужа, выйдя за него замуж, оставив вашего сына. Лучше бы уж я вышла замуж за него и жила с ним в какой-нибудь провинции, не имея много денег, но мы были бы с ним счастливы, понимая друг друга, и никогда никого не предавали, - как-то неожиданно для себя самой, призналась Софья Светлане Павловне.
  -- А почему бы вы жили в бедности и тем более в провинции? - Удивилась мать Андрея.
  -- Светлана Павловна, вы меня удивляете, откуда у Андрея появились бы деньги, чтобы после института остаться в Москве? - Откровенно удивилась Софья.
  -- Да, действительно, - ответила Светлана Павловна, во время, спохватываясь, чтобы не рассказать, да и не похвастаться, что его родственники далеко не от сохи, и каким стал большим человеком ее сын в настоящее время. И тут же поинтересовалась. - Софья, а почему ты ничего не спрашиваешь об Андрее, разве тебе не интересно?
  -- Что вы, конечно, интересно, только я не знаю, что спросить и даже несколько боюсь о нем, что-то узнавать, - ответила Софья.
  -- Что так? - удивилась Светлана Павловна.
  -- Если бы я не совершила в своей жизни той ужасной ошибки, выйдя замуж за другого, а осталась бы с Андреем, в моей жизни, наверняка, не произошло бы столько неприятных моментов.
  -- Ты в этом уверена?
  -- Да. Теперь я в этом твердо уверена, и если бы прошлое можно было бы вернуть, если бы на свете была такая возможность, то я думаю, что приползла бы к нему тогда на коленях, прося прощение за свой необдуманный поступок, но, увы, такое может разве, что присниться. Поэтому я ничего не спрашиваю о вашем сыне, хотя, мне очень тяжело все это осознавать и очень хочется узнать как он, где.
   За этим разговором и за чашечкой кофе, вспоминая о прошлом, они просидели достаточно долго. Софья рассказала ей весь трудный путь, который она проделала, прежде, чем сумела стать директором такого огромного магазина. Так же она с ней поделилась со всеми своими задумками, и о том, что у нее есть идея расширения торгового предприятия и с трудностями, связанными с получением кредитов на это дело. Показала ей фотографию своей дочери, стоявшей на ее рабочем столе, вправленную в рамку. В общем, Софья рассказала Светлане Павловне про всю свою жизнь, не утаивая достижений, и не скрывая всех промахов.
  

* * *

   Светлана Павловна, явно обрадованная встречей с Софьей, совершенно позабыла, что ее ждет водитель. Он же тем временем, прождав свою хозяйку в машине около часа, уже не выдержав долгого ожидания, тем более, что пять минут уже превратились в почти целый час, заволновался и решил сходить в магазин, чтобы поинтересоваться долго ли еще ждать хозяйку.
   Иван зашел в магазин. При входе в торговый зал, ему насильно всунули в руки продуктовую тележку, так как он ее не хотел брать, объясняя выдавальщицам тележек, что он ничего не собирается покупать, и что ему только надо посмотреть, что так долго делает здесь его хозяйка, но его никто не хотел слушать. Поэтому он, управляя несложным механизмом магазинной телеги, толкая ее впереди себя, стал внимательно разглядывать и заглядывать в лица, множественным и разнокалиберным покупателям супермаркета, так как в магазине кормились практически все слои населения, стоящие на различных ступенях социальной лестницы. Пройдя по всему торговому залу, он так и не увидел Светланы Павловны, она провалилась как сквозь землю. В надежде на то, что ее кто-то видел из персонала магазина, он стал к ним приставать с расспросами о ней, но те только пожимали плечами и ничего вразумительного ему ответить так и не смогли, так как за это время через их руки успело пройти такое огромное количество тетенек, и все они для них были практически все на одно лицо. Еще до конца, не веря, что приключилась какая-то беда, он метнулся к машине, в надежде, что Светлана Павловна его там уже ожидает в целости и невредимости, но, увы, его никто не ждал. Иван тут же бросился осматривать все близлежащие кусты, несколько раз оббежал вокруг самого магазина, заглянув, на всякий случай, даже в мусорные баки. Теперь он был уверен, что произошло непоправимое, по спине у него пробежали мурашки, вызванные страхом внезапного исчезновения матери шефа. Он в два счета оказался около машины, мельком заглянув в салон, увидел, что на сиденье, аккуратно лежал мобильный телефон, оставленный хозяйкой, так как она планировала провести в магазине пять минут. Иван дрожащими руками схватил свой мобильный телефон и принялся набирать номер телефона банка, которым управлял Андрей.
  -- Добрый день, слушаю вас, - ответил ему приятный голос секретарши.
  -- Марина, живо соедини меня с начальником службы безопасности, Светлана Павловна исчезла, - вопил он не своим голосом.
  -- Как пропала? - Обалдела секретарша.
  -- Соединишь ты меня к чертовой матери, я тебе тут, что - сказки рассказываю? - Хрипел он в трубку.
  -- Все, уже соединила, - произнесла Марина, испугавшись не на шутку.
  -- Служба Безопасности, Захарченко слушает. - Услышал он спокойный голос своего начальника, ничего не подозревающего о пропаже матери своего шефа.
   Захарченко состоял на должности службы безопасности банка и отвечал за организацию этой безопасности. Он был огромного роста и веса, так как в молодые годы был штангистом. Он носил усы, как у Буденного и внешне казалось был очень грозен.
  -- Захарченко, это Иван, - орал он в трубку. - Беда, мать шефа исчезла!
  -- Чего ты так орешь? - Услышал он невозмутимый голос начальника службы безопасности банка, но в ту же секунду голос Захарченко несколько изменил свой тембр, было такое ощущение, что, когда зазвонил телефон он вальяжно разлеживался на удобном диване, и вдруг, его какое-то насекомое, со всей пролетарской ненавистью, укусило за мягкое место, так он заорал. - Как пропала? Где? Когда?
  -- Да, примерно, с час назад, зашла в магазин и не вернулась. - Услышал он голос Ивана.
  -- Как не вернулась, быть такого не может! - Не верил он.
  -- Может, Я уже все облазил, всех опросил, она как сквозь землю провалилась. Давайте сюда, я стою на стоянке супермаркета "Биг Бен".
  -- Жди, сейчас будем. - Прохрипел Захарченко.
   Примерно через полчаса, на стоянку к магазину подъехали две большие блестящие иномарки, из которых вывалилась группа вооруженных людей из службы безопасности банка, отвечающие за личную безопасность своего шефа и его семьи.
  -- Ну, где ты ее оставил кретин? - Набросился на Ивана начальник службы безопасности. - Уволю к ебене фене, за такую работу. Да если мы ее не разыщем через пятнадцать минут, нас тут всех поразгонят. Маринка уже все шефу доложила и он там уже все рвет и мечет.
  -- Я что? Она сама не захотела, чтобы я шел с ней, а я, что навязываться буду, может она не хочет, чтобы я видел, что она там покупать будет. И я думал… - Оправдывался Иван, понимая, какую он совершил оплошность.
  -- Хочет, не хочет. Думал, не думал. - Зло передразнил его Захарченко. - Ты ничего не должен думать. Тебя для чего приставили к ее телу? Чтобы ты ее охранял, т.е. следовал предписанной инструкции, а не действовал по желанию хозяйки. - Негодовал начальник. - Может, ее в заложницы взяли, и в лучшем случае, будут требовать выкуп. Да если с ее головы упадет хоть один волос, я первым тебя в порошок сотру. - Его гавкающий голос, постепенно переходил в сиплый лай, от которого становилось на душе не очень комфортно.
  -- Ты по мобильнику ей звонил? - Грозно спрашивал он, надеясь, что все еще проясниться.
  -- По какому еще мобильнику, вон он, лежит в машине, - растерянно отвечал Иван. - Она его не взяла с собой.
  -- Ну, если там чего, убью! - Бешено прохрипел начальник.
   С этими словами, он махнул рукой своим подчиненным, которые имели внешность схожую с настоящими головорезами, и они все направились в магазин. Служба безопасности банка, ворвавшись всем скопом в торговый зал магазина, будучи вооруженные до зубов, на глазах у перепуганных до смерти покупателей и ничего не соображавшем от такого ужаса персоналом супермаркета. Они, как ищейки, принялись исследовать каждый квадратный сантиметр торговой площади зала, при всем при этом они совершенно не обращали внимание на кассиров с их кассовыми аппаратами, переполненными в этот час деньгами, не на дорогие продукты, не на что либо другое, только иногда, останавливались у некоторых перепуганных до смерти, пожилых дам, заглядывая им в лица. Первыми очнулась от шока, охрана самого магазина, привыкшая справляться разве только что с мелкой шпаной, пытающихся что-нибудь выкрасть из магазина. Один их магазинных охранников, преградив дорогу одному из головорезов, стараясь как можно культурней спросить:
  -- Вы, тут что-то потеряли?
  -- Потеряли, - рявкнул тот, и продолжил остервенелым голосом, обращая свой взор, полный негодования, к этому смельчаку. - Куда вы тут людей прячете?
  -- У нас, конечно продовольственный магазин, но мы людьми не торгуем, ни в каком виде; - не в жареном, не в сыром. - Смело ответил он.
  -- Ты что -то сказал? - медленно произнес боец, занося свою огромный кулак, над головой бедного охранника, готовый в любую секунду, сделать из него бифштекс с кровью, так как тот осмелился ерничать в ответ.
   Ему не дал этого сделать Захарченко, вовремя поспевший на место, чуть было не случившейся трагедии, предотвращая попытку применения силы. Он вежливо обратился к этому охраннику:
   - Мне нужен директор вашего магазина. Видите ли, около двух часов назад, в ваш магазин зашла женщина за покупками, сказав своему водителю, что пробудет здесь не более пяти минут, но так и не вернулась, - успокоил он в присутствующих работников и покупателей своим объяснением, дав всем твердо понять, что это не ограбление. - Я сам, начальник службы безопасности предприятия, которым управляет ее сын, наш шеф. - Представился он. - В связи с этим, прошу оказать нам содействие и провести к вашему директору.
   Успокоив окончательно весь персонал магазина и находящихся в торговом зале покупателей, Захарченко прошел вслед за охранником магазина, который представил его секретарше:
  -- Карина, этот человек жаждет увидеть Софью Владимировну, будь добра, проведи его к ней.
  -- Пройдемте, - проворковала Карина, бархатным голоском, и тут же предупредила, - Только у директора посетитель, и я не знаю, сможет ли она вас принять.
  -- Сможет. У меня срочное дело, - без сантиментов и комментариев произнес он.
   Подойдя к директорской двери, он больше не обращая внимание на секретаршу, без каких-либо церемоний, не задумываясь над последствиями, будучи уверенным в правильности своих действий, со всего маха распахнул дверь, представ собственной персоной перед директором магазина и ее посетительницей.
   - В чем дело? - Властным голосом произнесла Софья, увидев перед своими глазами экипированного по всем правилам, вооруженного до зубов, громилу в форме, несколько напоминающего шкаф, а по содержанию больше похожего на оружейную комнату в какой-нибудь воинской части.
   Но этот "шкаф", уже ничего не слышал, его рот расплылся в глупой улыбке, так как перед его глазами спокойно сидела и прихлебывала кофе, живая и невредимая мать шефа.
   Светлана Павловна, увидев гневное выражение лица Софьи, спокойно обернулась и, увидев начальника службы безопасности сына, удивленно, ничего не понимая, спросила, обратившись непосредственно к нему:
  -- Захарченко??? Ты что здесь делаешь?
   Но, в этот момент, вслед за Захарченко, в кабинет влетел Иван, не находя себе места за такую непозволительную оплошность. Видя свою хозяйку невредимой, в первый момент у него пропал дар речи, и только осознав, что это не галлюцинация, он промолвил:
  -- Светлана Павловна, ну как же так? Куда вы пропали?
  -- Как куда, зашла в магазин за покупками, - невозмутимо ответила ему хозяйка.
  -- Да, за покупками, и на пять минут. Только с тех пор прошло уже двадцать четыре раза по пять минут. - Сделал он несложный математический расчет, разложив в чистом виде количество пяти минут, входящих в два часа.
  -- Да? - удивилась Светлана Павловна, так как встреча с Софьей и весь их разговор, показался ей мгновением, но, тем не менее, она взглянула на часы, убедившись, что Иван прав и, что благодаря ее болтливости поднялся такой переполох. - Да уж, действительно, я перестаралась, - улыбнулась она. - Но, слава богу, все обошлось, - и она обратилась к Софье. - Софья, дорогая, прости меня за такой шум, я так была рада тебя увидеть спустя годы, что просто потеряла счет времени.
  -- Светлана Павловна, может быть, вы мне все-таки объясните, что тут происходит, - ничего, не понимая, спрашивала у нее Софья.
  -- Разумеется, милая, но с твоего позволения, я это сделаю не сейчас, - и она, повернувшись, обратилась к охране. - Ребята, вы убедились, что все в порядке? Вы все, можете ехать по своим делам, а ты, Иван, очень тебя прошу, подождать меня за пределами магазина, я сейчас иду.
  -- Ну, уж нет, Светлана Павловна, я вас лучше подожду за дверью, мало ли чего. И потом у меня есть инструкция. - Отвечал ей Иван, успокоившись за здоровье и безопасность своей шефини. Теперь, он уже, очень переживая за свою собственную судьбу, зная, что таких промахов в их работе не прощают, и в лучшем случае, его понизят в должности, до обычного инструктора по охране, которые проверяли пропуска при входе в банк и получали раз в пять меньше личной охраны, в худшем же, его попросту уволят без выходного пособия.
   Служба безопасности банка, с бешеной и остервенелой руганью, вывалила из магазина, проклиная, по чем свет, своего незадачливого коллегу, наделавшего столько шума из ничего. Захарченко, тут же доложил шефу, через секретаршу, что инцендент исчерпан и с его матерью все в порядке, тем самым. успокоив его, не в даваясь в мелкие подробности.
   Сама Светлана Павловна, довольная встречей с Софьей, поднялась из кресла, поблагодарив ее за кофе, спросила:
  -- Софья, ты будешь не против, если мы с тобой, как-нибудь еще встретимся, в более спокойной обстановке. - Предложила она Софье, несколько не понявшей, что произошло, и почему в ее кабинет ворвались такие агрессивно-настроенные громилы, и почему они, при виде Светланы Павловны, стали как дрессированные послушные львы.
  -- Конечно, Светлана Павловна, обязательно, тем более, вы мне все-таки должны объяснить, что тут все-таки произошло. - Согласилась с ее предложением Софья, еще не подозревая, что задумала Светлана Павловна.
  -- Вот и хорошо, - обрадовалась Светлана Павловн, - только ты мне еще не дала своих телефонов, по которым, я смогу с тобой связаться.
  -- Ах, да, конечно, пожалуйста. - Софья достала из своего стола и протянула ей свою визитку со всеми телефонами.
  -- Очень приятно было с тобой встретиться и поболтать, - ворковала Светлана Павловна, - но, надеюсь ты не откажешь моему предложению, как-нибудь, поужинать вместе со мной. Я тебе позвоню, чтобы условиться о встрече.

* * *

   Тепло, распрощавшись с Софьей, она направилась к машине. Иван, все это время ожидавший ее, как преданный пес под закрытой дверью кабинета, неотступно следовал вслед за ней, неся ее пакет с продуктами.
  -- Светлана Павловна, ну, вы меня и перепугали, - начал он разговор с хозяйкой. - Я, как обнаружил, что вы исчезли, все уж тут кругом облазил, все, думал, что вас выкрали. Ну и позвонил Захарченко, чтоб подмогу прислали.
  -- Да, наделала я шуму, но ничего, все же обошлось, - невозмутимо ответила ему Светлана Павловна.
  -- Кому обошлось, а кому еще неизвестно. - Намекнул он ей, что теперь он может в один момент стать безработным, из-за своего промаха.
  -- Не бойся, да, не пополнишь ты списки безработных, я все улажу, - успокоила она его.
   Когда они уселись в машину, буквально через мгновение заверещал мобильный телефон Светланы Павловны.
  -- Слушаю, - спокойным голосом произнесла она.
  -- Мама, ты где, что с тобой случилось? - Волнуясь, звонил ее сын.
  -- Сынок, абсолютно ничего. Просто я в магазине встретила свою давнюю приятельницу, ну и, заболталась чуть-чуть,- привирала ему мать.
  -- Нечего себе чуть-чуть. Ну, ладно. Мне сейчас некогда, дома мне все расскажешь. - И Андрей, услышав голос матери, успокоился и повесил трубку, занявшись своими неотложными делами.
   Тем временем, Светлана Павловна, благополучно добравшись до дома, села в излюбленное кресло и начала продумывать план дальнейших действий. Она, теперь, узнав, что бывшая невеста ее сына, освободилась от брачных уз довольно давно и, что ее чувства по отношению к нему, достаточно устойчивы, что Софья стала самостоятельной, экономически не от кого не зависящей, довольно успешной бизнес-дамой. Ее внешность время только отполировало и вышколило, из обычной студентки теперь она превратилась в довольно привлекательную, и очень даже, не глупую женщину. А то, что она, когда-то совершила глупость, выйдя замуж за того пройдоху, так с кем не бывает, и потом, она уже с лихвой искупила этот грех, ценой своей неудавшейся личной жизни, да и кто старое помянет, тому глаз вон, - рассуждала мать Андрея. Осталось теперь только выяснить, насколько сам Андрей будет рад такой встрече, ведь прошло уже столько время, с момента их расставания и вся его страстная, огненная любовь, которую он когда-то испытывал по отношении к Софье, давно уже могла превратиться в пепел. Да и Маня, одержимая идеей, непременно женить на себе ее сына, тоже могла бы быть немаленькой помехой, не выгонять же ее на улицу, после стольких совместно прожитых лет. Но, несмотря на противоречивые мысли, Светлана Павловна, все же решилась на авантюру. Для начала, она решила переговорить со своим мужем, выслушав его совет, для начала, рассказав ему, что сегодня с ней произошло, так как все, зная, что у него слабое сердце, утаили от него историю с пропажей его жены.
  -- Виталик, как ты думаешь, почему наш Андрей так долго не жениться? - Начала она издалека.
  -- А ты, это вдруг, с чего меня об этом спрашиваешь? - Удивился Виталий Андреевич.
  -- Да, так, ни с чего. Просто я вдруг, сегодня вспомнила о той девушке, с которой он дружил еще в институте. - Продолжала она таинственно.
  -- Так, она ж, замуж выскочила за какого-то студента? - Недоумевал ее муж.
  -- Подумаешь, выскочила. Сегодня выскочила, а завтра обратно вернулась, - ответила она ему.
  -- Что-то я тебя не совсем понимаю, что ты все этим мне тут хочешь сказать, - начал злиться муж.
  -- Виталик, эта девушка уже давно не замужем, и на сегодняшний момент, очень даже преуспевающая бизнесменка,- выпалила она мужу новость, которую сама только, что разузнала.
  -- Господи, а ты откуда знаешь? - Удивился он, такой осведомленности жены.
  -- Знаю, я сегодня пила в ее кабинете кофе! - С гордостью произнесла она.
  -- Что ты сегодня пила? - Растерялся Виталий Андреевич, никак не ожидая услышать такое от жены.
  -- Кофе, неужели непонятно. - Повторила она, злясь на его непонятливость.
  -- Если, быть честным, то мне, ничего не понятно, - произнес он.
  -- Ты, только, не волнуйся, я, сейчас тебе все расскажу…
   И она от начала и до конца рассказала мужу о своих похождениях, начав с того как она поехала в ателье, и закончив тем, как она столкнулась в дверях с Софьей и как ее разыскивала служба безопасности их сына, пока она наслаждалась беседой с ней, так как Иван поднял тревогу, не дождавшись ее в машине. Виталий Андреевич, внимательно выслушав историю, приключившуюся с его женой, сначала долго смеялся над такой "учебной тревогой", которую устроила его жена охране сына, проверив их бдительность, и только, потом переспросил ее о Софье:
  -- Так, что…, значит, Софья развелась? И давно?
  -- Чем ты слушаешь? - Злилась Светлана Павловна. - Развелась и давно. И вот у меня назрела мысль, а не попробовать ли нам их снова свести, а вдруг Софья, это судьба нашего сына, - смело выдвинула она свою идею.
  -- А как же Маня? - удивился Виталий Андреевич. - Она тебе, вроде бы, всегда нравилась.
  -- А, что Маня? Потом, она всегда нравилась только мне, а не Андрею, - решительно отвечала ему жена. - И Андрей, все равно на ней никогда не жениться.
  -- А ты то, откуда знаешь? - Удивлялся ее муж.
  -- Знаю, не знаю. Я так предполагаю, - ответила она.
  -- Ну, раз только предполагаешь, то и нечего тут лезть в жизнь нашего сына, - поставил он точку.
  -- А я разве лезу? - Удивленно спросила она. - Я только предлагаю их ненароком свести, а там жизнь все расставит по своим местам.
  -- Как это, свести? - Не понял Виталий Андреевич.
  -- Очень просто. Софья не может достать кредиты на расширение своего предприятия, а Андрей мог бы ей в этом помочь, всего лишь подняв телефонную трубку и позвонив - в департамент торговли банка замолвил словечко. Но, прежде, чем бы они занялись деловым сотрудничеством, я хочу пригласить Софью вместе с Андреем, только, чтобы они друг о друге ничего не знали заранее, в ресторан на ужин, ну а там, уж как судьба, - с увлечением рассказывала она мужу план, своей операции.
  -- И, что ты думаешь из этого может получиться? - С недоверием, отнесся он с затее жены.
  -- Что получиться. Я думаю, что тут всего два варианта: либо Андрей на ней жениться, осуществив свою давнюю юношескую мечту, либо они разойдутся, как в море корабли, - просто ответила она.
  -- Ну, ты и даешь! - Удивился он такому смелому ходу жены, так как с той поры прошла целая вечность, и неизвестно какова будет реакция Андрея, когда он вновь увидит Софью.
  -- И, когда же ты собираешься осуществить свой план?
  -- А, что медлить? Вечером придет Андрей, я у него расспрошу, когда он сможет пойти с нами поужинать в ресторан, позвоню Софье, договорюсь о встрече и вся недолга, - довела она до мужа план, будучи уверенной в своей правоте.
  

* * *

   Поздно вечером возвратился Андрей, усталый, но довольный, успешно проведя какую-то сделку. Он не пошел домой, предупредив Маню, что сегодня будет ночевать у родителей, так как ему было необходимо знать все, что сегодня произошло именно из уст матери.
  -- Ну, мамуля, рассказывай, куда ты сегодня запропастилась7
  -- Ой, Андрюша, зашла в магазин, кое-чего прикупить, вижу, стоит моя приятельница, с которой я сто лет не виделась, ну, мы и поговорили. Иван, не ожидал такого длинного разговора, вот и поднял всех на ноги. - Придумывала Светлана Павловна.
  -- Знаю, уж. Я с твоим Иваном уже распорядился разобраться, - ответил он ей.
  -- Ой, сынок, только не надо с ним разбираться. Он, наоборот, бдительность проявил, когда меня не нашел. Нет, не надо с ним разбираться, - просила он за своего водителя.
  -- Какая ж это бдительность, если он тебя из виду потерял? - недоумевал Андрей.
  -- Какая, ни какая, только мне другого водителя не надо, лучше я сама буду машиной управлять. - Ультимативно заявила она сыну.
  -- Мама, но Иван продемонстрировал весь свой непрофессионализм, - убеждал ее сын.
  -- Знаешь, что. Я тебе не финансовый олигарх, чтобы меня охранял какой-нибудь головорез. Я бедная, больная женщина, и мне оставь Ивана, или мне никого больше не надобно,- твердо заявила Светлана Павловна, отстаивая рабочее место для своего водителя, с которым отлично ладила.
  -- Ну, ладно уж, сдаюсь. Только обещай мне, что ты больше не будешь проводить таких учений для моей службы безопасности, - смирился Андрей.
  -- Обещаю, обещаю, - обрадовалась она, и приступила к осуществлению плана.
  -- Андрей, а тебе не кажется, что ты давно не ужинал вместе со своими родителями в ресторане?
  -- Кажется, а ты это вдруг чего мне об этом говоришь?- Поинтересовался он.
  -- Как чего, а ты не догадываешься? - Юлила Светлана Павловна.
  -- Догадываюсь, - обречено ответил Андрей. - Я приглашаю вас с папой, посетить со мной ресторан и поужинать.
  -- Спасибо за приглашение, сынок, - весело откликнулась его мать. - Только мы еще не условились когда мы пойдем, и в какой ресторан, - требовательно устанавливала она конкретную дату.
  -- Мам, а не все ли равно когда и куда,- ответил он.
  -- Ну, здравствуйте, пригласил, называется, - притворилась она обиженной. - Должна же я быть готова к выходу в люди.
  -- Мама, ты меня прямо таки удивляешь, ты всегда отлично выглядишь, - подмазывался он к ней.
  -- Знаешь, что, дорогой, это не разговор. Либо ты нам с отцом назначаешь конкретную дату и место, либо я на тебя буду в сильной обиде, - поставила Светлана Павловна своему сыну непременные условия.
  -- Ну, хорошо. Хорошо, - смирился он и с этим требованием матери, которую обожал и не мог не исполнить ее желания. Он заглянул в свой ежедневник, и выбрал там более-менее свободный вечер.
  -- Следующая суббота тебя устроит? - Спросил он у нее.
  -- Очень даже устроит, - оживилась мать. - Только во сколько и где? - Допекала она его.
  -- В двадцать часов, в том же самом ресторане, в котором мы были в прошлый раз. Завтра я распоряжусь, чтобы секретарша заказала нам столик на троих, - ответил он.
  -- На четверых, - поправила она его.
  -- А, ты, что хочешь, чтобы вместе с нами пошла Маня? - Поинтересовался он.
  -- Нет, я хочу, чтобы с нами отужинала и моя старая приятельница, с которой я сегодня столкнулась в магазине, я, надеюсь, ты не будешь против, - проворковала его мать, заглядывая преданно в глаза сыну.
  -- Ну, разумеется, не буду. Только я не совсем понимаю, причем тут твоя приятельница, если у нас будет семейный ужин? - Недоумевал Андрей.
  -- А, тебе и не зачем понимать, - ответила ему Светлана Павловна, и тут же добавила. - Считай, что это мой материнский каприз.
  -- Ну, если только каприз, то, тогда нет никаких вопросов, - ответил он ей улыбаясь, и пошел принимать душ, чтобы смыть с себя всю усталость прошедшего дня и отправиться спать.
   Добившись того, чего она хотела, довольная Светлана Павловна отправилась спать в свою спальню вслед за своим сыном.

* * *

   Утром, она посмотрела на календарь, убедившись, что до следующей субботы оставалось довольно много времени, так как сегодня была только среда и, поэтому она не торопилась звонить Софье и назначать ей встречу. Она спокойно занялась текущими делами. Позвонила Ивану, убедившись, что его оставили на своем рабочем месте, предупредила его, что ей нужно съездить в прачечную, чтобы он поднялся в квартиру, и помог ей донести до машины пакеты с бельем, предназначенные, для стирки. После прачечной они заехали в магазин за продуктами, в общем, всю неделю Светлана Павловна занималась различными делами, в то же время, размышляя над тем, правильно ли она поступает, пытаясь снова свести сына с Софьей. "А почему и нет, что он, собственно теряет, если поужинает с ней. Софья на сегодняшний момент, достаточно самостоятельная женщина, не от кого не зависит, а ведь, практически, начала с нуля, а теперь вон, какой магазинище возглавляет. Я думаю, моему сыну это понравиться. Правда, может Андрей держит на нее зло за ее прошлое, а, может, и не держит, в душу то не заглянешь. Да еще эта Маня, со своей навязчивой идеей, хотя Андрей ее сразу предупредил, чтобы она на большее не рассчитывала. А может, у Софьи, тоже есть какой-нибудь мужчина, я, что-то даже и не поинтересовалась, хотя, в случае чего, его можно и отодвинуть, она сама мне говорила, что жалеет о том, что рассталась с Андреем. Да, ладно уж, что тут гадать, все, что ни делается, все к лучшему" - фатально закончила она свои размышления, отвлекаясь на свои дела. За этими размышлениями и будничной текучкой, Светлана Павловна и не заметила, как минула неделя и она решила, что пора звонить Софье и договариваться о встрече. Достав из своего кошелька визитку, которую она предусмотрительно взяла у Софьи, взяла телефонную трубку, и твердой рукой набрала ее рабочий номер.
  -- Да, слушаю вас, - ответил ей голос Софьи.
  -- Софья, голубушка, это Светлана Павловна, добрый день, - проворковала она в трубку лисьим голоском.
  -- Светлана Павловна, добрый день, как приятно вас слышать, - любезно ответила Софья на ее приветствие.
  -- Софья, ты не забыла, что обещала мне, как-нибудь со мной поужинать и поболтать в спокойной обстановке, - напомнила мать Андрея о договоре между ними.
  -- Ну, как же, конечно помню, - ответила она.
  -- Прекрасно. Тебя устроит вечер этой субботы? - Спросила она у Софьи.
  -- Вполне, я как правило по субботам бываю на работе, но к восьми уже собираюсь домой, - ответили на другом конце провода. - Только давайте определимся поконкретней и со временем, и с местом.
  -- Двадцать часов, тебя устроит? - Поинтересовалась Светлана Павловна.
  -- Вполне, - ответила Софья.
  -- Очень, замечательно, тогда пусть это будет небольшой ресторанчик в центре, и, если ты не против, я сама за тобой за еду, - предложила ей мать Андрея.
  -- Светлана Павловна, я не знаю, насколько это будет вам удобно! - Ответила Софья. - И потом я сама за рулем.
  -- Не волнуйся, мне будет очень удобно, - успокоила она Софью, не подозревающую, что Светлана Павловна, что-то задумала. - А твою машину отгонит куда ты скажешь, мой водитель.
  -- Какой водитель? - Не поняла Софья.
  -- Ну…, - замялась она, - понимаешь, Софья, я тебе все потом объясню, - уклончиво ответила ей Светлана Павловна.
  -- Ну, тогда ладно. Прекрасно, я приеду за тобой на работу. Ну, тогда, до встречи, - договорилась она о встрече, и вполне удовлетворенная разговором, повесила трубку.
   Доложив мужу, о проделанной ею работой, и, честно говоря, не получив от него восторженного должного отзыва, который Светлана Павловна ожидала услышать от супруга, тем не менее, нисколько не огорчившись, так как дело, уже было сделано. Она предусмотрела все нюансы, которые могли произойти, вплоть до того, что сама перезвонила секретарше и уточнила у нее, на какое время сделан заказ, на сколько человек и в каком ресторане.
  

* * *

   Наконец-то, наступила долгожданная суббота. Светлана Павловна, перезвонила сыну и напомнила ему об их семейном мероприятии, запланированном заранее. С мужем она договорилась, чтобы он поехал вместе с Андреем, а сама, собиралась лично заехать за Софьей на работу, чтобы приехать в ресторан вместе с ней, не давая ей места для отступления. Наступил вечер, Светлана Павловна, одевшись скромно, но с изысканным вкусом, соответственно с надлежащим случаем, не дожидаясь сына, вызвала водителя и отправилась с ним за Софьей. Пока, все шло по плану, разработанному ею лично, только бы, что-нибудь не напортачил муж, - переживала она. Светлана Павловна, строго настрого приказала ему ни в коем случае не рассказывать их сыну, куда она отправилась. Перед тем, как выехать за Софьей, она проинструктировала его по всем правилам самых знаменитых конспираторов всех стран и эпох, профессионально организующих разные там революции, но, правда, от этого, ее переживания не улетучились, зная, что в таких делах ее муж не мастак и может, что-нибудь ляпнуть не впопад и тогда, считай, все ее усилия, пойдут коту под хвост.
   Андрей вернулся в положенное время, как и обещал, не застав дома матери, но увидев отца, ожидающего его при полном параде.
  -- Папа, а где мама? - Удивился Андрей. - Мне, казалось, ей очень уж хотелось поужинать в спокойной семейной обстановке.
  -- Тебе правильно казалось, но ты же знаешь маму, она у нас такая выдумщица. - Отвечал он сыну, следуя предписанной ему инструкции.
  -- Что ты этим хочешь сказать? - не понял его Андрей.
  -- Только, то, что мама, самостоятельно отправилась в ресторан, так как решила заехать за этой своей приятельницей. - Отвечал Виталий Андреевич. - И будет там нас с тобой ждать. - Дополнил он свой рассказ.
  -- Что за ерунда, мы могли бы заехать за ней все вместе. - Не понял такого шага матери Андрей.
  -- Считай, что это ее каприз. - Коротко ответил он сыну, чтобы не ляпнуть, чего не нужно.
  -- Ну, раз такое дело, тогда поехали, - промолвил он.
   Они, под усиленным наблюдением личной охраны, сели в дорогую машину Андрея, и тронулись в ресторан, сопровождаемые личкой. Машина с личной охраной сопровождала впереди и позади машины, в которой сидели, их шеф с отцом, как было положено, и, точно следуя правилу, по которому личную охрану обучали за рубежные охранные агентства, имеющие специальные школы.
   Пока Андрей с Виталием Андреевичем собирались и проделывали весь путь до ресторана. Светлана Павловна успела заехать за Софьей и благополучно добраться до места, заняв заказанный заранее столик. Софья, как ее оценила опытным взглядом мать Андрея, выглядела, как нельзя лучше. На ней был надет элегантный дорогой костюм, выгодно подчеркивавший все ее женское очарование, и умело скрывающий недостатки. Туфли на высоких каблуках, модная сумочка, предназначенная, как раз для таких вот случаев. Софья, приняв приглашение отужинать вместе со Светланой Павловной, специально старалась одеться подобающим образом, чтобы произвести на нее благоприятное впечатление.
   Ресторан, в который они приехали, встретил их массивными входными дверями и вышколенными швейцарами, с заученными движениями и подобострастным выражением, нарисованным на морде их лица, которые в одно мгновение распахнули перед ними все двери, пропуская во внутрь только, что прибывших посетителей. Внутри ресторана были отполированные до блеска полы, в которых отражались стены, позолоченные потолки и переливающиеся огни хрустальных люстр с бесчисленными подвесками. Вдоль стен, были расставлены удобные мягкие стулья, с высокими спинками, и перед ними стояли аккуратные небольшие столики, сервированные для ужина, по всем правилам этикета. Интимная атмосфера ресторана мгновенно завладела чувствами Софьи, погрузив ее в некоторое забытье, помогая оставить все проблемы где-то там за пределами этих стен, располагая к откровенным разговорам и чувствам. Тут присутствовали лица, типы, парад костюмов, могущество, власть. Ее окружила роскошная публика. Она, как бы, по мановению волшебной палочки, перенеслась в мир, о котором даже и не мечтала, работая в магазине как вол, понимая, что хотя, она и зарабатывала приличные деньги, но магазин, тем не менее, был не ее собственностью, и поэтому она еще не разу не была в подобном заведении, не позволяя себе такой роскоши.
  -- Светлана Павловна, вы меня удивляете еще больше, - начала, было, Софья, когда они подъехали и вошли в ресторан, так как она увидела, что это заведение было заполнено исключительно привилегированной публикой, у которой в карманах водились не малые денежки. Сама она, не только здесь не была, но, пока, еще и не могла позволить себе посещать такие дорогие рестораны. Да и машина, которой управлял вышколенный водитель, на которой к ней подкатила Светлана Павловна к магазину, стоила не мало. Да и водителю, наверно, тоже же платили зарплату, - проносилось в ее голове.
  -- Софья, голубушка, когда я была в гостях у тебя, ты мне все про себя искренне, без прикрас, рассказала. Про всю свою достаточно трудную жизнь, - начала объяснение мать Андрея. - Особенно, мне стало жаль тебя, когда тебя оставил муж, практически разорив тебя и, не оставив при этом инструкции по выживанию в тяжелых условиях. Знаешь, мне показался весь твой рассказ о твоей жизни похожим не столько на исповедь, сколько на какое-то искупление каких-то грехов, которых ты не совершала, что я подумала сделать для тебя сюрприз.
  -- …????. - У Софьи не было слов, теперь она уже точно ничего не могла понять, что происходит, то ли это сон, то ли она тихо сходит с ума. До этого времени, она твердо была убеждена, что родители ее бывшего жениха простые русские люди, без лишних денег в кошельке, а тут вдруг такие метаморфозы и тут еще, собираются ей преподнести какой-то сюрприз. Она только ошарашено уставилась на Светлану Павловну, не в состоянии, разобраться в происходящем и произнести чег- либо внятного.
  -- Софья, я понимаю, ты удивлена. Ты, наверно, никогда не думала, что мы увидимся вот в такой обстановке? - Спросила ее Светлана Павловна, видя, что Софья сидит в полном непонимании происходящего.
  -- Да уж, Светлана Павловна, я действительно, ничего не могу понять, что происходит, - со всей откровенностью ответила ей Софья, постепенно выходя из гипнотического состояния.
  -- Знаешь, прежде, чем я начну отвечать на твои многочисленные вопросы, я хотела задать тебе один деликатный вопрос, - проговорила мать Андрея.
  -- Я слушаю вас, - насторожилась Софья, все больше запутываясь в такой несколько, не привычной для нее обстановке.
  -- Чтобы ты сейчас сделала, если бы увидела сейчас Андрея? - Спросила она у Софьи, видя, как в зал уже вошли ее муж и сын с охраной.
  -- Не знаю, - честно ответила Софья. - Мне это настолько трудно представить…, - задумалась она, представляя себя в такой ситуации.
  -- Ну, что ж, не буду тебя больше мучить, я и сама сейчас все это увижу, - улыбнувшись и загадочным голосом, произнесла она.
   В этот момент, Андрей с Виталием Андреевичем, подошли к столику, за которым Светлана Павловна о чем-то мирно болтала с женщиной, сидящей к вошедшим спиной. Видимо это была та старая приятельница, которую мать Андрея, собиралась пригласить, и за которой сама лично заехала, не дождавшись возращения сына с работы. Так, по крайней мере, подумал Андрей, когда увидел всю эту картину.
  -- Добрый вечер, ну как вы устроились? - Приветствовали мужчины женщин, когда подошли к их столику.
   Заслышав мужской голос, явно обращенный к ним, Софья обернулась….
   Наступила пауза.
   Ни Софья, ни Андрей ничего сразу не поняли, они заворожено смотрели друг на друга. Их взгляды, как прозрачные веревки переплелись, запутались и наконец-то скрепились. Они оба не могли произнести и слова, словно окаменев.
   Софья была удивлена не меньше Андрея, осознавая, что с мужчиной из прошлого, который так внезапно вновь возникает в твоей жизни, как правило, связаны исключительно положительные эмоции, но это был уж, через, чур, внезапный случай, тем более, что она практически все последние годы, несла весь груз вины перед мужчиной из ее прошлого и потом, именно сейчас, находилась в гипнотическом состоянии от всей окружавшей ее обстановки.
   Так они бы и смотрели друг на друга, если бы не Светлана Павловна, которая приступила к следующему и последнему пункту своего плана.
  -- Андрей, ну что ты стоишь как вкопанный, мы уже просто заждались вас, - пропела она, по взгляду сына и Софьи определив, что старая любовь не ржавеет, и она попала в точку. Давайте уже, присаживайтесь.
  -- Мама, я ничего не понимаю, я сплю? - Удивленно проговорил Андрей, усаживаясь на свое место.
  -- Думаю, что наконец-то проснулся, - намекнула она ему на почти летаргический сон, в котором он пребывал с тех пор, как расстался со своей бывшей невестой Софьей, и тут же обратилась к ней с вопросом. - Софья, ты, наверно, не знакома с моим мужем. Познакомься, пожалуйста, мой муж Виталий Андреевич, отец Андрея.
  -- Очень приятно, - выдавила и без того потрясенная Софья, ошарашенная разворачивающимися событиями, еще больше.
  -- Софья…, это ты? - Не успокаивался Андрей.
  -- Она, она, - ответила за нее Светлана Павловна, видя, что Софья с трудом приходит в себя от таких быстро разворачивающихся событий.
  -- Мама, где ты ее разыскала? - Допытывался Андрей, явно обрадованный встречей, обращаясь к матери, но при этом, не отрывая восхищенного взгляда от Софьи.
  -- Помнишь, тот день, когда Иван забил тревогу, о якобы моем исчезновении? - Спросила она у сына.
  -- Еще бы, такое забудешь! - воскликнул Андрей.
  -- Так вот, - продолжала она. - Именно в тот день, я и столкнулась случайно, нос к носу с Софьей прямо в дверях магазина, и как в последствии выяснялось, что она является его хозяйкой.
  -- Какого еще магазина? Софья, у тебя есть свой магазин? - Расспрашивал ее Андрей.
  -- Не совсем мой, я там работаю всего лишь, кем-то вроде менеджера, - скромно ответила Софья.
  -- Софья, ну зачем так скромничать? - Удивленно воскликнула Светлана Павловна и продолжила. - Сынок, Софья является генеральным директором целого супермаркета "Биг Бен", того самого, который я, по счастливой случайности, посетила.
  -- Мама, а раньше ты не могла об этом рассказать? - Недоумевал Андрей.
  -- Могла бы, только тогда бы, не получилось сюрприза, - широко улыбаясь, и поглядывая на Софью и Андрея, заявила она.
  -- Софья! - Обратился Андрей, - Ну где же столько времени тебя носило? Ведь, с тех пор, как ты выскочила замуж, я так ничего о тебе и не слышал. А ты, получила мой букет, который я тебе прислал в день свадьбы? - Спросил он у нее.
  -- Не только букет, но и вот это, - с этими словами, она извлекла из сумочки, успевшую пожелтеть от времени открытку со словами: - "И для меня ты осталась любимой. Прощай Андрей".
   Андрей признал ее сразу и на мгновение даже призадумался, никак, не ожидая такое увидеть.
  -- Бог мой, ты столько лет это хранишь? - Удивленно произнес он, чувствуя, как его душа переполняется, какими-то, еще ему не ведомыми доселе, чувствами.
  -- Как видишь, - тихо ответила она, пряча обратно свое сокровище.
  -- А как же твой муж, что он? - Не понимал он, что происходит в душе Софьи.
  -- Андрей, у меня нет мужа, и мне бы хотелось, пока эту тему не поднимать, - проговорила категоричным голосом Софья.
  -- Как странно…,- задумчиво произнес Андрей, услышав такую новость.
  -- Что странно? - Не поняла его Софья.
  -- А странно знаешь что? - Задал он вопрос и сам на него ответил. - А то, что, где-то в глубине подсознания, я всегда верил, что мы будем вместе, - ответил он со всей искренностью, с которой мог сказать только он.
  -- Ты в этом уверен? - Засомневалась Софья. - Прошло столько времени, событий… И, честно говоря, мне кажется, что наше время уже ушло безвозвратно, - обречено проговорила Софья, совершенно не веря, что в ее личной жизни могут наступить какие-либо перемены.
  -- Нет, Софья, - ответил ей на это Андрей. - Ты заблуждаешься. Наше время еще только начинается.
  -- Андрей, Софья, - вмешалась в их диалог Светлана Павловна. - Вы не обидитесь, если мы с Виталием Андреевичем покинем вас, - решив дать возможность, этим двоим, самим разобраться в своих чувствах.
  -- Конечно, мама, - ответил ей сын и тут же шепнул ей на ухо. - Мне очень понравился твой сюрприз, спасибо тебе. Вот уж чего никак не ожидал…
   И она ему точно так же, шепотом назидательно ответила:
  -- Ну, если ты и сейчас не женишься, тогда уж точно, оставаться тебе всю жизнь "старой девой".
   С этими словами, родители Андрея, распрощались и, подмигнув обоим, со спокойной душой, отправились домой в надежде, что их сын наконец-то будет по-настоящему счастлив.
  

Часть 5

  

В глуши, во мраке заточенья

Тянулись тихо дни мои

Без божества, без вдохновенья,

Без слез, без жизни, без любви.

А.С. Пушкин.

  -- Мама, ну почему ты не хочешь вновь начать жить с папой, - завела по-новому, старую песню о главном, Валентина.
   Последнее время дочь Софьи чуть ли не каждый день приставала к ней с подобными разговорами.
  -- Валентина, неужели нам так плохо живется? - Недоумевала Софья.
  -- Нет, не плохо, - отвечала ей дочь, - но если бы мы жили еще и с папой, то было бы в сто раз лучше, а то я себя ощущаю какой-то неполноценной. У всех моих подруг есть отцы, а у меня одной нет.
  -- Ну, почему нет? - Возражала ей мать. - У тебя есть отец, только мы живем с ним в разных местах.
  -- Вот именно, что в разных местах, а мне хочется, чтобы мы все жили в одном, как раньше, когда я была совсем маленькой, помнишь? - Выдала она матери.
  -- Еще как помню! - Усмехнулась мать.
   В голове Софьи пронеслись отдельные фрагменты из хроники ее жизни: - воздушные шары, стихи, любовь, измена, слезы, разочарование, потеря, опустошение, надежда, вера… . С той поры прошло много времени, и она ни о чем не жалела, но вместе с тем, ни за что не хотела возвращать ту часть прошлой жизни, которую все эти годы старалась вычеркнуть из всех уголков своей памяти.
   Она осознавала, что вполне вероятно, если бы муж, в свое время, не оставил ее на одних бобах, то очень даже может быть, сегодня она не сумела достичь таких результатов в упрочении тех материальных благ, коими она пользовалась сегодня. Так как в ней не проснулась бы деловая женщина, блистательный организатор и умелый руководитель. Вполне вероятно, что, живя с мужем в спокойной семейной обстановке, она, прекратив свою деятельность на рынке, сидела бы целыми днями дома, протирая пыль и жаря котлеты домочадцам, постепенно превращаясь если и не в домработницу, то в обабившуюся матрону, как многие неработающие женщины, это уж точно.
   Последнее время, после того, как Софью так неожиданно вновь свела судьба с Андреем, она целыми днями ходила в приподнятом настроении и омрачить, казалось бы, его уже было практически невозможно.
   После того вечера, на котором мать Андрея свела их снова вместе, Софья с Андреем, о многом переговорив, переосмыслив, вспоминая студенческие годы, пришли к выводу, что они за все прошлые годы, практически внутренне не изменились.
   Андрей был искренне рад за Софью, за все успехи, которых она добилась. Он тоже много порассказал о себе; - и все, что произошло с ним после замужества Софьи, и как работал, и чего добился, и кем теперь является в настоящее время, чем несколько даже ее расстроил. Так как Софья очень боялась, что если вдруг так случится, и они вновь окажутся вместе, а она попросит у него помочь ей материально, чтобы расширить магазинную деятельность, то Андрей это истолкует, как меркантильное к нему отношение. Но Андрей, узнав от Софьи об ее настоящей деятельности и будущих задумках, не задумываясь, сам предложил помощь, и ничего не желал слушать в ответ. Он любил ее по-прежнему, и он это понял, как только увидел ее, сидящей со своей матерью в ресторане. Свою любовь к ней он пронес через годы, спрятав ее глубоко в сердце за семью замками от посторонних глаз.

* * *

   С момента их первой встречи прошло всего пять-шесть месяцев, а им обоим казалось, что они никогда в жизни не расставались. Они упивались счастьем, не бросая при этом каждый своего дела, которым в последнее время занимались.
   Именно благодаря Андрею и его связям, Софья сумела раздобыть кредиты для расширения своей торговли. И теперь уже во всю приводился в порядок новый магазин, с площадью торгового зала, равной восьмистам квадратным метрам. На втором этаже этого магазина, она решила организовать офис, и переехать работать туда вместе со всеми заместителями, бухгалтерией, товароведами, компьютерщиками, психологом и прочим административным штатом, так как в старом магазине, все-таки, было тесновато.
   Управляющей в первом магазине она планировала поставить сестру Нину, как своего человека, а в новом жену главного инженера, Наташу, которая прекрасно зарекомендовала себя на должности администратора.
   Андрей помог Софье открыть широкие возможности для использования всего её организаторского дара. Теперь она могла опутать целой сетью своих магазинов практически весь город, что, собственно и рекомендовал ей Андрей, давая цельные советы.
   И, вот теперь, когда, наконец-то, после стольких лет одиночества, она вновь обрела себе любящего и надежного друга, в личную жизнь Софьи начала впутываться дочь с бредовой идеей о восстановлении прежней семьи.
   Софья, никогда не препятствовала Валентине встречам с отцом, никогда не настраивала против него, так как считала, что чтобы между ними не произошло, ребенок тут не при чем. Первое время, сразу после развода, Александр часто навещал дочь, дарил различные подарки, водил в детские кафе и парки. Софье регулярно давал деньги для воспитания дочери. Но постепенно его потенция заметно поубавилась, он стал все реже и реже видеть Валентину, пока не прекратил вовсе, а о материальной помощи не было даже и разговора.
   После своего банкротства, он так и не сумел больше встать на ноги, так как все бывшие друзья от него просто на просто отвернулись, а денег больше взять было не откуда. Анжела его незамедлительно покинула, прихватив ребенка, сразу же, как только он остался без денег. Попыток вернуться в первую семью, он больше не делал, а те женщины, которые потом встречались на его жизненном пути, оказались разовыми.
   Такую женщину, как его первая жена, ему так больше и не удалось найти.
   Осознав, каких наломал дров в жизни, от беспомощности, он тихо начал спиваться и спился бы, если бы не его мать, которая фактически вырвала сына из крепких объятий Бахуса.
   Александру пришлось налаживать всю свою жизнь с нуля. Сначала он начал работать грузчиком, на каком-то предприятии, затем перешел в охранники. Потом он, по настоянию матери, окончил дополнительные экономические курсы, и по великой случайности, смог устроиться работать аудитором в одну небольшую фирму, где работал и по сей день. Эта работа не приносила больших денег, но, тем не менее, давала возможность жить как большинство среднестатистических мужчин и женщин.
  

* * *

   Все течет, все изменяется - прошло время и у Александра полностью изменилось отношение к жизни, он осознал всю ту ошибку, которую, когда-то совершил в жизни, посчитав себя самым умным, самым везучим, самым-самым… Судьба не пощадила Александра за ошибки, она заставила сделать его работу над этими ошибками в полном объеме. И он, отработав их, кардинально изменил свой взгляд на многие вещи. Зная, что Софья так и не вышла замуж, но так же не зная, что она вновь встречается с Андреем, Александр решил вновь воссоединить их жизни. Прочувствовав все муки одиночества, он решил все вернуть на круги своя. Он вновь делал попытку зажечь потухший семейный очаг, который он сам, собственно, и затушил, и не потому, что Софья добилась больших успехов, а потому, что ему вдруг, захотелось иметь полноценную семью. Александру захотелось возвращаться после работы домой, где бы его ждали любимые жена с дочерью, чтобы по вечерам они вместе могли смотреть телевизор и пить вечерний чай с вареньем.
   Он для этого внутренне созрел, и поэтому постепенно стал снова возобновлять встречи с дочерью. Правда, на сегодняшний момент, он уже не мог ей делать дорогих подарков или водить ее по кафе. Александр, просто встречаясь с ней, стал, по-взрослому рассказывал ей о своей жизни, искренне раскаиваясь и прося у нее прощение за совершенные им грехи. И Валентина…, все ему простила и приняла отца в том виде, в каком он предстал перед ней на сегодняшний момент. Зов крови оказался сильнее, чем всякого рода обиды.
   Сейчас дочери шел шестнадцатый год, и они с отцом стали настоящими друзьями, встречаясь практически каждые выходные.
   И когда отец сказал, что очень хотел бы, возобновить отношения с ее матерью, Валентина этому очень обрадовалась и тот час приступила к осаде матери, решив непременно помощь отцу в возращении в семью. Она ежедневно капала ей на мозги, внушая мысль, продвигая идею отца, что неплохо бы начать снова жить всем вместе.
   Софья все понимала, но никак не могла объяснить дочери, что тоже имеет право на выбор. Тем более, что у них с Андреем начали развиваться некоторые более серьезные отношения, и сейчас она была счастлива как еще никогда в жизни, так как вновь почувствовала себя любимой и желанной женщиной.
   С Аркадием она давно уже не встречалась, так как он изначально не был ей особо интересен, а другого мужчины в ее жизни так и не встретилось. Андрей так же расстался с Маней, с которой жил последнее время, оставив ей квартиру, пообещав поддерживать материально.
   Между Софьей и Андреем начали вырисовываться самые, что ни на есть крепкие, теплые и в тоже время, нежные чувства. Казалось бы, что в их жизни начало складываться все как нельзя лучше, но… неожиданно для них обоих возникло некое препятствие, которое преодолеть было делом весьма трудным. Этим препятствием являлась не кто иная, как дочь Софьи, которая не хотела пускать в жизнь матери никого, кроме своего родного отца, так как ей, после искренней исповеди, было, его очень жаль. По сравнению с ее сильной, преуспевающей в делах матерью, отец выглядел до чрезвычайности жалким и горемычным, и она ничего не желала, кроме одного - воссоединения семьи.
  -- Мама, ну, пожалуйста, прости папу, - умоляла она.
  -- Валентина, пусть бог его прощает, - ответила ей мать.
  -- Ну, раз такое дело, почему бы вам ни попробовать все начать сначала? Представляешь, как могло бы быть здорово! - Мы опять все вместе!
  -- Нет, не представляю.
  -- Ну, мамочка, ну, пожалуйста! - Валентина стояла на своем.
  -- Господи, Валентина, да ты пойми же, наконец, нас с ним ничего уже не связывает, все прошло.
  -- Как не связывает? - воскликнула Валентина. - А я? Разве я не связываю вас вместе.
  -- Это совершенно разные вещи.
  -- Как это разные? Я тебя не понимаю!!!
  -- Валентина, ты уже большая, ты должна меня понять, - начала Софья. - Я встретила Андрея, - из нее вырвалось имя любимого человека, - в общем, одного мужчину, которого когда-то сама оставила…
  -- Замолчи, я не хочу слушать ни про каких мужчин, ни про каких Андреев, мне никто не нужен, кроме моего отца - он самый лучший. Да-да, самый лучший на свете! - перебила ее дочь, не давая ей рассказать все от начала до конца.
  -- Хорошо, я с тобой не спорю, но меня ты тоже должна понять…
  -- Ничего я не должна!
  -- Послушай, но я тоже человек, и у меня тоже есть моя личная жизнь… - вновь попыталась она объяснить дочери ситуацию.
  -- А я уже не твоя личная жизнь, значит, ты меня променяла на какого-то мужчину!!! - шантажировала ее Валентина.
  -- Ни на кого я тебя не променяла, - выдержанно ответила Софья. - Но тебе не пять лет, и ты должна понимать, что я тоже человек. Я молодая женщина, и так же как все мечтаю иметь семью и жить с тем человеком, которого люблю.
  -- Вот как! - фыркнула Валентина и продолжила. - Прекрасно, тогда тебе придется сделать выбор: я или тот мужчина.
  -- Что ты несешь? - воскликнула Софья, не ожидавшая такого поворота разговора.
  -- Я говорю вполне серьезно.
  -- Послушай, я не люблю твоего папу. Понимаешь - не люблю. Да, мне его с одной стороны жалко и все такое, но это не любовь, это скорее всего сострадание. Неужели ты думаешь, что он примет сострадание взамен любви? Да и вообще?!!
  -- Что вообще?
  -- Мои чувства тебя уже не волнуют?
  -- Волнуют, поэтому я хочу, чтобы вы снова жили с папой вместе.
  -- Бред, какой-то!
  -- Бред, не бред, только я еще раз повторяю, что говорю совершенно серьезно, если ты не вернешься к папе, то ты очень об этом пожалеешь! - Валентина решила на этом закончить разговор и вышла из комнаты, оставив мать одну с невеселыми размышлениями над неожиданными поворотами и ловушками, расставленными ей судьбой.
  

* * *

   Софья после того разговора еще долго сидела в кресле, размышляя… Уже начало темнеть, но она не включала свет. Она никак не могла понять, почему так устроена жизнь. Почему она не может построить свою личную жизнь, как того ей хочется. Отчего в ее жизни случается такая дурацкая закономерность? Ведь как только на ее горизонте возникает Андрей, в ее жизнь постоянно кто-то вмешивался: - сначала мать настояла на ее замужестве на Александре, теперь дочь выдвигает свои требования. И что ей делать, она не знала. Теплые непрошеные слезы тихонько стекали по щекам. Ей было обидно за свою несамостоятельность в личной жизни. Она была человеком удивительно сильной натуры, способной принять самые рискованные решения и равных ей, пожалуй и, не было, но только, если это касалось работы. Ну, а все что касалось личных отношений, Софья была настолько нерешительной, чему можно было только удивляться, да и только. По этой самой причине, она и страдала всю жизнь, живя чужим умом. Вот и сейчас, в тот момент, когда ей было так хорошо с Андреем, так с ним легко, ей вновь выставляют требования. Софья, на миг, представила себе, что ей вновь придется порвать все отношения с Андреем, которые уже как-то были ею разорваны. НЕТ!!! От этой мысли она вся содрогнулась, как будто через все ее тело пропустили электрический разряд. Что ни говори, она прекрасно понимала, что Андрей - это ее единственный и последний шанс стать счастливой на всю оставшуюся жизнь.
   Она раздваивалась, хотя так же прекрасно понимала, что стремление к жертвенности может не довести до добра, но, при этом, не знала, как ей убедить дочь, не делать глупостей. Ну, как ее заставить выслушать себя? На душе вновь была тяжесть и тоска. Терять Андрея не было не единого желания. Что делать?
   Софья знала, что когда Валентина выйдет замуж, ее взгляды резко изменятся и она поймет мать, но сейчас, как это сделать сейчас, ей в голову ничего путного не приходило.
   От размышлений ее отвлек телефонный звонок. Софья подняла трубку:
  -- Слушаю вас, - произнесла она грустным голосом, так как еще не успела полностью освободиться от мыслей, витающих в ее голове.
  -- Привет, - услышала она знакомый любимый голос, - отчего у тебя такой грустный голос?
  -- Привет, - обрадовалась она, - как хорошо, что ты позвонил.
  -- Что-то случилось? - поинтересовался Андрей, находясь на другом конце провода.
  -- Да, нет, просто я так тебе рада, - ответила она и продолжила. - Мне до сих пор не верится, что мы снова вместе.
   Почему-то ей не хотелось впутывать Андрея во все эти образовавшиеся проблемы, поэтому она решила пока о них умолчать, в глубине души надеясь, что они рассосутся сами собой.
  -- Софья, дорогая, я хочу тебя пригласить в одно замечательное место, - произнес Андрей.
  -- Куда? - поинтересовалась Софья.
  -- В ресторан, - ответил Андрей. - У меня возникла одна идея, с которой я хочу поделиться с тобой. Ну, что ты мне на это скажешь.
  -- Как заманчиво, - произнесло Софья.
  -- Ты мне не ответила, ты согласна? - переспросил ее Андрей.
  -- Конечно, я согласна, только когда? - согласилась Софья.
  -- Прямо сейчас, - ответил Андрей. - Через час я за тобой заеду, будь готова.
  -- Андрей, но посмотри, который сейчас час? - удивилась Софья.
  -- Нет, я тебя не понимаю, ты согласна или нет? - настаивал Андрей.
  -- Согласна, - выдохнула Софья, - уже собираюсь, - ей вдруг так захотелось увидеться с ним.
  

* * *

  
   Андрей заехал за ней ровно через час, как и обещал. Уже буквально через некоторое время, в сопровождении охраны, без которой его персона никогда не пребывала в движении, они уже сидели в уютном небольшом ресторанчике, где-то за городом. Атмосфера ресторана была наполнена интимным воздухом. Тихо играла блюзовая музыка, на небольших сервированных для ужина на двоих столиках горели свечи, и стояла узкая хрустальная ваза с живой, красного цвета, розой. Пламя, от свечей искрясь бликами, играло на фужерах, стоявших на белоснежной скатерти. На тарелках лежали красиво свернутые льняные салфетки красного цвета, столовое серебро блистало своей новизной. Окна были завешаны тяжелыми темными занавесями. Весь воздух этого элитного заведения, был пропитан чем-то таинственным и загадочным. Посетителей было не так много, но по их внешнему виду можно было сразу понять, что все они не от сохи и далеко не простые смертные, так как на мужчинах были надеты дорогие костюмы, а женщины помимо вечерних нарядов, блистали дорогими ювелирными украшениями.
  -- Андрей, куда ты меня привез? - поинтересовалась Софья, когда они переступили порог этого заведения..
   На ней было надето модное платье, безукоризненно на ней сидящее и подчеркивающие все линии ее тела. Его темно-синий цвет скрадывал все недостатки, присущие многим женщинам бальзаковского возраста, а две белые полосы, асимметрично проходящие по платью, освежали цвет ее лица, делая моложе. В свои тридцать шесть лет она выглядела на тридцать, благодаря генной предрасположенности и умению правильно подбирать макияж и одежду. Высокий каблук на модельных туфлях делал ее более стройной, зрительно удлиняя ноги. Выглядела она безупречно.
  -- Ты сегодня особо замечательно выглядишь! - восхищенно произнес Андрей, оглядев Софью нежным любящим взглядом.
   Софья только улыбнулась в ответ.
  -- Андрей, ты мне так ничего и не ответил на мой вопрос, - продолжила она.
  -- Не спеши, сейчас все узнаешь, - промолвил он и продолжил. - Давай только для начала сделаем заказ.
  -- Давай, - согласилась она.
  -- Ты мне позволишь, самому сделать выбор? - тактично спросил у неё Андрей, когда к ним подскочил вышколенный официант и подобострастно протянул меню.
  -- Разумеется, я тебе доверяю, - ответила Софья.
   Андрей, не заглядывая в меню, сделал заказ.
  -- Ты, здесь часто бываешь? - спросила она у Андрея, когда официант растворился во мраке, видя, что он себя здесь чувствует как у себя дома.
  -- Как тебе сказать, иногда бываю, - признался он. - Это любимый ресторан моих родителей. Видишь, как здесь тихо и спокойно. Тут можно посидеть, поговорить о своем, о личном, и никто тебе не помешает. А тебе здесь нравиться? - поинтересовался он.
  -- Думаю, что да, - ответила Софья, оглядываясь по сторонам..
   В этот же момент, подскочил тот же самый официант, и умело разлил в бокалы полусладкое французское шампанское, поставил серебряное блюдце в виде раковины, в которой горкой лежала черная икра.
  -- Прекрасно, - сказал он, когда официант снова удалился, - тогда давай, выпьем шампанского, за это милое местечко. Мне бы хотелось, чтобы ты сегодня почувствовала себя здесь самой счастливой на всем белом свете, - произнес Андрей, поднимая бокал с шампанским, наполненный предупредительным официантом. - За удивительную женщину! За тебя!
   Софья подчинилась, и они сделали по несколько глотков прохладной янтарной жидкости, которая тут же дала о себе знать, ударив немного в голову, разлившись мягким теплом по всему телу.
   Через некоторое время принесли заказанные Андреем блюда, и они принялись за них.
  -- Софья, - интригующим голосом произнес Андрей, после того, как они проглотили какой-то диковинный салат, - у меня есть одна идея, с которой бы я хотел поделиться с тобой.
  -- Я вся внимание.
  -- Выходи за меня замуж, - коротко произнес Андрей.
  -- Когда? - опешила Софья, не ждавшая подобного предложения от Андрея, по крайней мере, здесь и сейчас.
  -- Ну, ни сию минуту, конечно, - спокойно произнес Андрей, нежно глядя на Софью. - Когда выберешь время, тогда и все организуем.
  -- Какое время? - задавала Софья глупые вопросы, из-за того, что никак не могла сосредоточиться и прийти в себя от такого неожиданного предложения.
   В ее голове замельтешили различные мысли. Она этому предложению обрадовалась и вместе с тем испугалась, так как из ее головы не выходил разговор с дочерью. Как все сложно!
  -- Ты не волнуйся, - продолжал Андрей тем временем, - все хорошенько обдумай, взвесь и прими решение. Я решился сделать это предложение, так как не хочу тебя больше терять. А для придания уверенности в моих чувствах, я хочу подарить тебе вот это.
   Он извлек из внутреннего кармана пиджака черную бархатную коробочку, раскрыл ее, все время глядя на любимую женщину. Затем с нежностью взяв правую руку Софьи в свою и аккуратно одел на безымянный палец кольцо с большим брильянтом.
  -- Андрей, ты что, с ума сошел! - воскликнула Софья, разглядев дар. - Это же такой дорогой подарок!
  -- Ты его заслуживаешь, дорогая, - произнес он и нежно поцеловал ее руку.
  -- Андрей, я сейчас сама сойду с ума, - произнесла она, разглядывая кольцо.
  -- Ничего страшного, я все равно буду любить тебя, даже сумасшедшую, - ласково ответил он.
  -- Ты меня ставишь в такое неловкое положение, я ведь даже не знаю, что мне тебе на это ответить, - наконец-то сконцентрировалась Софья на главном. - С тех пор, когда мы были студентами, много чего произошло, и у меня есть пятнадцатилетняя дочь со своим характером… - Тут Софья несколько призадумалась, не решаясь рассказать о последнем разговоре с дочерью, и все-таки решив пока ничего не говорить продолжила. - Могу тебе сказать только одно, сегодня - я очень счастлива, так как нахожусь сейчас здесь с тобой и мне приятно слышать, как ты делаешь мне предложение. А про подарок я вообще промолчу, у меня просто нет никаких слов.
  -- Софья, родная, так ты согласна, выйти за меня замуж? - радостно, и вместе с тем вопросительно воскликнул Андрей.
   Немного помолчав и посмотрев на Андрея глазами, наполненными до краев преданностью, любовью, желаниями она, превозмогая все свои чувства, сказала:
  -- Я не отказываю тебе и одновременно не даю согласия, дай мне все хорошенько обдумать. Понимаешь, если бы у меня не было Валентины с ее бредовыми идеями, для меня, да и для тебя все было бы значительно проще.
  -- О каких бредовых идеях ты говоришь?
   Софья, не удержалась и, со всеми подробностями рассказала ему о том, как дочь с тех пор, как вновь стала видеться с отцом, стала вынашивать идею об их примирении.
   Андрей, внимательно выслушав рассказ, не менее внимательно посмотрев на нее, спросил:
  -- Софья, а ты как, сама то, хочешь восстановить семью?
   Софья молча отрицательно покачала головой, показывая всем своим видом, что не желает возврата к прошлой жизни. Увидев в ее взгляде ответ, он продолжил:
   - Дорогая, я думаю, тебе не стоит так близко принимать к сердцу эти детские капризы.
  -- Я полностью с тобой согласна в этом, но мне все равно нужно время, чтобы убедить Валентину, в обратном, а иначе, боюсь, она будет помехой в нашем с тобой счастье, - ответила она.
  -- А хочешь, я с ней переговорю! - неожиданно предложил Андрей. - Может быть, я сумею как-то повлиять на нее.
  -- Не думаю, пока она не готова к встрече с тобой, - сказала Софья. - У Валентины очень впечатлительная натура, и сегодня в том жалком виде, в каком перед ней предстал ее отец, несомненно, будет доминировать он. Так как, увидев твой презентабельный вид, да еще с теми головорезами, которые всюду тебя сопровождают, она решит, что я променяла ее отца на тебя исключительно по меркантильным интересам. И доказать ей обратное, боюсь, будет нелегко.
  -- А почему ты считаешь, что она подумает именно так, не иначе? - спросил ее Андрей.
  -- Потому что Александр сейчас живет жизнью среднестатистического человека. Он работает в какой-то фирме аудитором, где получает жалкое жалование, и плюс ко всему внушил ей, что любит меня до мозга костей, а то, что когда-то оставил нас, была его ошибка, за которую он с лихвой расплатился. А она, по своей природе очень сентиментальная, вот у нее и возникла эта дурацкая идея, и я ничего не могу с ней поделать.
  -- Понятно, - промолвил Андрей. - Но ты знаешь, Софья, я думаю это дело поправимое.
  -- Я тоже так думаю, - согласилась Софья, но для этого мне нужно немного времени, ты согласен?
  -- Вполне, - ответил Андрей, - и, тем не менее, я буду ждать твоего решения в ближайшее время.
  -- Ладно, - согласилась Софья, и они, разобравшись в своих чувствах, чудесно провели остаток времени.
  

* * *

   В ближайшую субботу, Валентина вновь встретилась со своим отцом. Они гуляли по осеннему парку, наслаждаясь теплотой последних денечков бабьего лета. Погода стояла великолепная. Расположение духа у обоих было преотличное, прямо в унисон погоде. Золотые листья плавно ниспадали к их ногам, стелясь, словно мягким шелестящим ковром ручной работы, сотканным самой природой! Все было просто замечательно!
  -- Знаешь, папа, - делилась она с отцом, - мне никак не удается склонить маму на твою сторону, ну, до чего же она упертая!
  -- Да уж, представляю, и, представь, даже знаю, как это будет непросто сделать и не только в ближайшем будущем, - заметил он.
  -- Ты так говоришь, как будто ты уже поставил крест на ваших отношениях! Так нельзя! Нужно верить, обязательно верить и тогда у тебя все получиться, а я тебе во всем помогу! Вот увидишь, все получится!
  -- Хотелось бы верить.
  -- А ты верь, и всё тут!
  -- Ты знаешь, я в этой жизни понял одну интересную вещь.
  -- Какую?
  -- За все сделанное в жизни, приходится платить, и иногда в двойном размере.
  -- Знаешь, пап, по-моему, не стоит об этом. Ты уже за все заплатил! Хватит уже!
  -- Может, заплатил, может, еще нет. В любом случае, я сам во всем виноват. Я очень сильно обидел твою маму в свое время и она, по всей видимости, не может мне этого простить.
  -- Не думаю, мне кажется, мама давно тебя простила, просто сейчас она обзавелась каким-то ухажером, знаешь, вроде как из бывших ее поклонников. Ну, если только я правильно ее поняла, - он еще со студенческих лет… Я подозреваю, что именно поэтому-то она ни о ком и слушать-то не желает. Знаешь, она сейчас вся такая увлеченная…, - выдвинула свою версию Валентина.
  -- А как этого ухажера зовут, ты случайно не знаешь? Мама тебе ничего не говорила?
  -- Кажется, Андрей, а может, и не Андрей, - пожала она плечами. - Вообще-то я в этом не уверена. Я наотрез отказалась слушать ее рассказ об этом.
  -- Почему?
  -- Очень нужно, кто он такой, царь, что ли индийский!
  -- А что, про царя индийского стала бы слушать? - усмехнулся отец.
  -- Про царя? - она на мгновение задумалась. - Ну, разве что про царя, может, тогда и послушала, да и то, в целях познания.
   Отец с дочерью неторопливо бродили по парку, под ногами приятно шелестели опавшие листья. Небо было ясное и чистое, без единого облачка. И вдруг, как гром среди ясного неба, Александра точно стрела пронзила мысль. "Андрей, так же звали жениха Софьи, того самого, у которого он когда-то, в былые времена отбил невесту. Неужели судьба вновь свела их вместе? Нет, не может быть", - не хотелось ему верить в эту версию. Он даже приостановился на мгновение.
  -- Валентина, а ты его видела? - неожиданно спросил он у дочери.
  -- Кого?
  -- Ну, этого, Андрея - не Андрея!
  -- Нет, я отказалась от такого лесного предложения, - честно призналась дочь.
  -- Почему?
  -- А потому, что я хочу, чтобы мама сошлась с тобой, и мне никого больше не нужно, - проговорила Валентина.
  -- Да, мне бы этого тоже хотелось, но, увы, это вряд ли уже произойдет, по крайней мере, с трудом верится, - задумчиво произнес он.
  -- Ну, это мы еще посмотрим! - воскликнула Валентина.
   Александр за последнее время сильно изменился не только внутренне, но и внешне. Он постарел и выглядел значительно старше своего возраста. Этому поспособствовало еще и то, что он длительное время водил дружбу с Бахусом. А потом эта нищета, как же она унижает, это он прочувствовал только сейчас, лишась былой славы, денег и всего прочего, погнавшись за призрачным журавлем, не желая держать в руках синицу.
   Журавля поймать ему так и не удалось, ну а синицу он изгнал сам. А между тем, синица превратилась в синюю птицу счастья, но поймать её уже, он был не в состоянии, так как былое величие растаяло как снег весной. Все это он прекрасно понимал.
   Сейчас, если бы можно было бы вспять повернуть время, то он бы никогда не натворил таких бед. Да, он по своей жизни, забрел в тупик, и как из него выбраться, Александр просто не имел никакого представления.
   Уже темнело, пора было возвращаться и Александр, провожая дочь, пошли по направлению к дому, где жила его прежняя семья. Уже подходя к месту, они увидели, как к подъезду подъехало несколько очень дорогих иномарок, и из одной из них вышла Софья, а рядом с ней Александр узнал…, да, того самого Андрея, того самого неприглядного студента, который видимо, (это было видно по всему его презентабельному виду), в этой жизни добился немалых успехов.
   Да, Александр сразу узнал в этом респектабельном мужчине бывшего жениха Софьи. Суть дела ему стала куда яснее. Александр замер и напряг свое зрение и слух. Нет, он ничего не услышал, для слуха, слишком далеко от них они находились, но взгляд, его взгляд поймал нечто очень важное. Он увидел преданный и влюбленный взгляд своей бывшей жены, которым она смотрела на Андрея. И именно после этого, он медленно, но четко осознал, что сейчас Софья ни за какие коврижки не только не вернется в прежнюю жизнь и никогда даже не взглянет на Александра, даже, если бы он смог усыпать ее бриллиантами и изумрудами с головы до ног.
  -- Папа, смотри, ведь это же мама, - удивленно проговорила Валентина, увидев мать. - Интересное дело, с кем это она?
   Валентина с отцом стояли относительно близко от необычного кортежа, тень деревьев и осенний вечерний сумрак, медленно опустившийся на землю, скрывали их фигуры, поэтому они оставались незамеченными, но сами могли вполне спокойно наблюдать за происходящим.
  -- Это он, - произнес отец, узнав соперника с первого взгляда.
  -- Кто, он? - не поняла его Валентина.
  -- Доченька, это и есть тот самый Андрей, про которого ты мне говорила…
  -- А ты его откуда знаешь? - удивилась дочь.
  -- Так это я его отбил у твоей мамы, когда мы были еще студентами, - объяснил он.
  -- Как? - воскликнула она. - У такого крутого?
  -- Ну, тогда он был несколько попроще, - ответил отец
  -- Что-то с трудом вериться, - она с интересом смотрела то на отца, то на мать, то на Андрея.
  -- А ты просто, поверь и всё, - произнес отец обреченным голосом. - А ты что, не знала, что он такой крутой?
  -- Я же тебе говорила, я ничего не хотела о нем слышать! Господи, ну какой же он крутой!!! Прямо, как царь индийский! Пап, ты только взгляни, машины-то такие новенькие, словно с конвейера только что, так и блестят, можно подумать их лаком залили, да и сам этот, - махнула она головой, - весь такой из себя, с ума можно сойти!
  

* * *

   Он увидел, как заинтересовалась Андреем не только бывшая жена, но и дочь.
  -- Ну, что ж, доченька, мне пора, - не отрывая пристального взгляда от Софьи, произнес Александр.
  -- Пап, да ладно тебе, - проговорила Валентина, оторвавшись от матери и ее поклонника, перехватив взгляд отца, взяла его руку в свою. - Ты же все равно лучший.
  -- Для кого?
  -- Для меня…, - ответила она, и немного подумав, добавила, - для мамы.
  -- Да-да, конечно, - невпопад ответил он. - Все, мне пора идти.
   Поцеловав дочь, наспех попрощался с ней, он пошел прочь, все дальше и дальше удаляясь от дома, в котором когда-то был таким желанным.
   Ему было как-то не по себе. Он чувствовал, как в венах стынет кровь. Он слышал биение собственного сердца. Он ощутил, как земля переворачивается под его ногами. В голове что-то стремительно закрутилось, и перед глазами стали, словно вспышки, вспыхивать эпизоды из его собственной жизни и каждый последующий эпизод, всё больше напоминал об ошибках, наделанных им самим, чем о чем-то добром и созидательном…
   Ужас.
   Хаос.
   Пустота.
   Воспоминания, словно спрут, завладели всем его существом своими мощными щупальцами, не давая свободно вздохнуть. Он ускорил шаг, шагая вперед, не глядя по сторонам. Да, что там можно разглядеть!!! После уже всего увиденного им только что, Александр, в особенности на фоне респектабельного Андрея, вдруг ощутил себя полнейшим ничтожеством, и от этого почувствовал себя не столько униженным жизнью, сколько просто никчемным человеком, вернее сказать - человечишкой. Он не заметил, как заговорил вслух сам с собой:
  -- Господи, и для чего я живу? Зачем? Что я такого сделал, чтобы заслужить вознаграждение? Кто я такой?!! Ничтожество??? или еще хуже? А что же еще может быть хуже? Я слабак. Боже, какой я слабак! Тупица, чурбан дубовый, трус, - он усмехнулся сам себе. - Кому я такой нужен??? Никому. Да я себе не нужен! Себе!!!
   Он замолчал, задумавшись, рот его растянулся в блаженной улыбке, словно его осенила блестящая идея. Александр резко остановился. Постояв доли секунды, он вновь пошел. Быстро - быстро, словно боялся, что его догонят и помешают сделать что-то очень важное в его нескладной жизни. Как-то все глупо и нелепо, только для себя он вдруг решил, что всё, продолжать жизнь дальше теперь уж бессмысленно. Ну, зачем жить, если он никому не нужен! Да, в общем-то, он и сам себе-то был не нужен. У него ничего не осталось, он все растерял. "Скучная работа, семья отсутствует, в душе пустота, остались только родители, так им уже тоже надоело смотреть на его бездарную жизнь", - непрерывно стучали в его голове эти тупые, может в чем-то даже слепые, но неотступные мысли. С ними он шел, шел, шел вперед, все, ускоряясь и ускоряясь, не разбирая дороги. Куда? Зачем? Какого черта? Чем быстрее и дальше он шел, тем ему становилось страшнее. Нет, он не хотел просто так умирать. Конечно, он хотел жить! Созидать, в конце концов, искупить свою вину перед женой, дочерью, родителями! Как же он запутался в своих мыслях! "Помогите! Кто-нибудь, помогите разобраться в самом себе! Люди!" - все это самопроизвольно струилось по его извилинам в голове, преобразовываясь в непрошеные слезы, которые катились по его лицу.
   Александр так и не понял, как и каким образом вышел на набережную, как очутился на мосту. Он остановился. Нет, не он сам остановился.. Его что-то остановило. Какая-то необъяснимая, неведомая сила. Он сам не мог понять, что с ним происходит. ЭТО было сильнее его во много - много раз. Что это? Что с ним происходит? Трудно сказать, сколько время он стоял и смотрел вниз, вглядываясь в темную, спокойно плещущую воду, где-то внизу, в которой отражался свет от уличных фонарей. Он смотрел вниз, на воду, словно хотел в ней найти на всё ответ.
   Пешеходов на мосту не было, только за его спиной бешено сновали машины, в них ехали по своим делам различные люди, и никому, никому не было дела до одиноко стоявшего мужчины, у которого на душе была унылая пустота, сердце теснила ледяная глыба, отчего в жилах коченела кровь, а в жизни было так нестерпимо холодно от одиночества.
   Он стоял и думал, думал, думал - в мозгу проносились куски из бездарно прожитой жизни: - его ошибки, просчеты, промахи, взлеты и падения, но…, но это все уже прошлое! Что же настоящее? Что же впереди? Что ждет его впереди? Стена. Бетон. Тупик. Возврата к прошлому, к сожалению - нет, уже нет.
   НЕТ, НЕТ, НЕТ!!!
   Софья.
   Ему вновь вспомнилась Софья: - ее улыбка, руки, походка… и на его лицо непроизвольно легла мягкая, кроткая улыбка. Ведь только сейчас он, наконец, осознал, что ОНА для него значит:

Присядет есть, кусочек половиня,

Прикрикнет: "Ешь!" Я сдался. Произвол!

Она гремит кастрюлями богиня.

Читает книжку. Подметает пол.

Бредет босая, в мой пиджак одета.

Она поет на кухне поутру.

Любовь? Да нет! Откуда?! Вряд ли это!

А просто так:

уйдет - и я умру.

   Хм, - усмехнулся про себя Александр, вспомнив когда-то прочитанные стихи Винокурова. Поэта он этого не знал, но стихи и фамилия ему отчего-то запомнились, наверно для того, чтобы всплыть на поверхность памяти именно сейчас. И действительно, вот она, какая эта штука - любовь. Когда Софья находилась рядом, то казалось, что она ему и не нужна. Что он ее не любит и все такое. Ан, нет. Нужна, и еще как! Только так-то вот…. НЕТ ЕЕ.
   УШЛА…
   А жизнь?!! Сама его жизнь. Чего она стоила?!! Да и вообще, что он сделал в этой жизни, чтобы заслужить счастье на земле?!! Ну, что??? Александр как не силился, так и не смог найти тех необходимых слов и подобрать каких-либо конкретных фраз для всей прожитой им жизни. Разве что - обман? иллюзии? глупость? Больше ничего.
   И…, все получилось как-то мгновенно, за доли секунды. Александр, наверно, и сам не понял, что сотворил. Одним махом он оказался на парапете и буквально в эту же секунду, не раздумывая, кинулся в темную, мрачную холодную бездну, считая, что таким образом сможет разрешить все свои проблемы…, а может, думая совершенно о другом…
   Вот оно, и его будущее, предсказанное когда-то.
  

* * *

   Всю последнюю неделю Софья занималась подготовкой к открытию нового магазина. Оборудование уже было завезено, но необходимо было его еще установить, завозились продукты, набирался новый персонал, который сразу принимались инструктировать и вводить в работу. В общем, дел было по горло.
   У Андрея тоже вся неделя была загружена по полной программе: - заключения договоров, подписание контрактов и прочие дела шли нескончаемым потоком. Ему даже некогда было встретиться с Софьей, он только сумел ей за все это время несколько раз позвонить, да и то, только ради того, чтобы услышать ее голос и поздороваться, на лирику времени не было совсем. Но в воскресение они все же договорились встретиться…
   Софья, все хорошенько обдумав, решилась в субботу вечером, после работы, переговорить с Валентиной и, не желая больше идти у неё на поводу, объявить, что выходит замуж за Андрея.

* * *

   Наступила суббота, Валентина, как всегда отправилась к условленному месту в парке, где они обычно встречались с отцом. Она прождала его около двух часов, но он так и не пришел. Начал накрапывать мелкий дождик и хотя она позабыла зонт дома, ничего не понимая, решила пойти к бабушке, Зинаиде Николаевне, чтобы выяснить что же случилось, отчего не пришел отец.
   Придя к ним, она увидела заплаканную бабку.
  -- Бабушка, ты это чего? Что-то случилось? - Поинтересовалась она.
   Зинаида Николаевна, увидев Валентину, кинулась к ней и, заливаясь слезами, проговорила:
  -- Валюшенька, милая моя, я ничего не понимаю, твой папа, в прошлую субботу, кинулся с моста в реку.
  -- Как? не может такого быть! - Воскликнула Валентина. - Что с ним? Он жив?
  -- Жив, - ответила всхлипывая бабка, - только у него сломан позвоночник, рука и сотрясение мозга и так, еще кое-что.
  -- А врачи, что говорят врачи? - Требовательно спрашивала Валентина.
  -- Пока ничего сказать не могут, он лежит в реанимации, - ответила Зинаида Николаевна.
  -- А почему вы нам сразу не позвонили и не рассказали? - Удивилась Валентина.
  -- Да, мы были в таком шоке, нам и не до этого было, - сказала ей бабка и снова принялась рыдать.
  -- Надо что-то предпринимать, - заявила Валентина. - В какой больнице он лежит?
  -- Да в институте травматологии, только к нему сейчас никого не пускают, он же в реанимации, - сквозь слезы проговорила Зинаида Николаевна.
  -- Все, бабушка, успокойся, - начала ее успокаивать Валентина. - Самое главное, что он жив, а остальное мелочи.
  -- Да, а вдруг он останется, на всю жизнь, неподвижен? - сеяла панику мать Александра.
  -- А, что, такое может быть? - удивилась Валентина, совершенно не разбиравшаяся в медицинских тонкостях.
  -- Конечно, ведь у него сломан позвоночник, а это очень серьезно, - сказала она и принялась гадать. - Не понимаю, как он оказался на мосту, зачем прыгнул? Ведь все с утра так было замечательно, у него было прекрасное настроение.
   Внучка сидела молча и только поглядывала на бабушку. Хотя, была твердо уверена, что знает истинную причину, из-за которой отец бросился с парапета в воду. Она нисколько не сомневалась, - этой причиной являлся ухажер ее матери, который в ту субботу привез Софью на такой дорогой машине, в сопровождении целого взвода охраны, приехавших следом на не менее дорогих машинах, конечно же, так и было, Валентина в этом нисколечко не сомневалась. И, разумеется, отец, увидев все это, понял, что ему больше не будет места в сердце его бывшей жены, оттого и решился на такой отчаянный шаг. Какой ужас! - подумала Валентина, она уже просто ненавидела Андрея за то, что тот живет.
   Она еще немного посидела, успокаивая бедную пожилую женщину, не находившую себе места, а затем распрощалась с бабушкой, пообещав ее навещать и обязательно позвонить, чтобы вместе пойти навестить отца.
  

* * *

   Вернувшись от Зинаиды Николаевны домой, она увидела мать в хорошем расположении духа.
  -- Давай доченька раздевайся, мой руки, попьем чаю и нам с тобой надо очень серьезно поговорить, - произнесла Софья, обращаясь к Валентине, когда та вернулась.
  -- Давай лучше сразу поговорим, - несколько агрессивно ответила ей дочь.
  -- Может, лучше сначала чайку?
  -- Нет, лучше поговорим, - в голосе у нее слышались металлические звуки.
   Софья, понимая состояние дочери, не стала акцентировать внимание на агрессию со стороны и продолжила, решив, что для обеих пришло время найти компромисс.
  -- Я понимаю, тебе обидно за твоего отца, - начала она, даже не подозревая, что произошло с Александром. - Но ты меня тоже должна понять. Мы с твоим папой очень давно развелись, а потом, он же сам ушел от нас. Да чего мне рассказывать, - ты ведь все знаешь. А теперь, когда я по великой случайности, встретилась со своим старым другом…, знаешь, я в него была влюблена, еще учась в институте…, - она взглянула на дочь и наткнулась на холодное и чужое лицо.
  -- Ну и дальше, что? - проговорила Валентина, еле-еле сдерживая эмоции.
   Она хотела жить только с отцом, так как он был для нее родным всегда, а какие-то чувства матери в расчет она не принимала, и ничего не желала понимать. В ней говорил юношеский эгоизм и больше ничего.
  -- А дальше?.. Дальше он мне сделал предложение стать его женой, - сказала она.
  -- Вот как! - воскликнула Валентина. - Конечно, я тебя понимаю, - уже с сарказмом выговаривала дочь, - он богатый. Вон, на каких машинах разъезжает, у него охрана и все прочее, а моего папы ничего этого нет. Где уж нам уж выйти замуж…
  -- Не говори ерунды, - перебила ее мать. - С Андреем я встречалась еще в студенческие годы…
  -- Да, как интересно! И что же ты не вышла еще тогда за него замуж? - с ехидством в голосе, выпалила дочь.
  -- Послушай, это не серьезный разговор, и откуда, кстати, ты знаешь, что у Андрея дорогая машина и все прочее? - откровенно удивилась Софья.
  -- Видела, - кратко ответила дочь.
  -- Ну, ладно, раз уж ты все видела и знаешь, то неплохо бы услышать твое мнение обо всем этом, - мирно спросила она у Валентины, надеясь на понимание.
  -- Знаешь, что я тебе скажу, - неожиданно для Софьи, с вызовом и со слезами в голосе воскликнула та. - Пока ты там раскатываешь в дорогих лимузинах и целыми днями пропадаешь на своей работе, папа между тем лежит в реанимации.
  -- Приехали, - усталым тоном выдохнула Софья, - ну, что с ним, опять? Запил?
  -- Нет, мамочка, на этот раз не запил, а бросился с моста…, в реку, - со злобой произнесла она.
  -- ???? Софья от неожиданности такого сообщения ничего не могла произнести. Но потом все же выдавила из себя.
  -- Когда?
  -- В прошлую субботу.
  -- А ты откуда знаешь? - откровенно удивилась Софья.
  -- Знаю, - отрезала дочь, не вдаваясь в подробности. - И, между прочим, он это сделал из-за твоего Андрея.
  -- А при чем здесь Андрей? - не поняла Софья, от удивления брови ее взлетели вверх.
  -- При всем хорошем.
  -- При хорошем там, или при плохом, только твой отец о нем даже ничего не знает.
  -- А ты в этом уверена?
  -- Абсолютно. Вернее, в молодости они были знакомы, но сейчас…, - Софья задумалась на секунду, представляя себе, где бы могли пересечься их пути, но ей ничего путного в голову так и не пришло, поэтому она сказала с полной уверенностью в голосе;
  -- Твой отец никогда не бывает там, где бывает Андрей.
  -- Ты ошибаешься мамочка. Знаешь, в жизни случаются парадоксы.
  -- Что ты имеешь в виду?
  -- А только то, что мы вместе с папой видели этого твоего ненаглядного Андрея в прошлую субботу, когда возвращались с прогулки, - она поглядела на мать, у которой было удивленное выражения лица. - Да, и не удивляйся, пожалуйста, мы оба видели, как он тебя подвез до подъезда. Да, вы еще с ним о чем-то мирно болтали, он держал твои руки в своих, а ты ему улыбалась ничего не замечая вокруг. Вот так-то все и было, а мы при этом всем стояли в тени деревьев и за вами наблюдали, - рассказывала она матери. - А потом…., потом папа пошел и бросился с моста. Да, он бросился с моста, когда понял, что больше никогда не сможет к тебе вернуться. Он бросился из-за тебя и из-за твоего ухажера!
  -- Валентина, это очень серьезное обвинение, ты не можешь вот так судить!.
  -- Могу, еще как могу! У тебя вместо сердца - камень, булыжник, гранит, ничем его не пробьешь!
  -- Валентина, что ты такое несешь?!! Ты даешь себе отчет в сказанном!
  -- Еще как даю!
   Софья находилась в растерянности. Все так неожиданно, неприятно. Она хотела сегодня серьезно поговорить с дочерью о своем и ее тоже будущем, о новой жизни, которая намечалась, а вышло…
  -- Послушай, мне жаль, что произошло с твоим отцом, но ни я, ни Андрей не виновны в том, что случилась такая трагедия, - медленно проговорила Софья, глядя на дочь.
  -- Нет, во всем виновата ты и только ты, с этим своим дурацким ухажером!!! - прокричала Валентина в ответ, набросившись с обвинениями на мать. - Если бы ты согласилась снова жить вместе с отцом, то он сейчас бы не лежал с переломанным позвоночником. И мы все были бы счастливы.
   Молча, выслушивая откровения дочери, Софья отказывалась верить собственным ушам. Конечно, она понимала, что Валентина знала далеко не все подробности развода с ее отцом, к которому питала самые, что ни на есть теплые чувства. Дочь не знала, сколько грязи было вылито Александром на душу Софьи, Валентина не знала, сколько пришлось ее матери вкалывать, чтобы сейчас ее дочь могла себе ни в чем не отказывать, она вообще практически ничего не знала. Мать тщательно скрывала от дочери все то скверное, что существовало в ее жизни. И вот сейчас, когда Софья все-таки заслужила право быть счастливой, это право у нее отнимает ее же собственная дочь, обвиняя во всех смертных грехах, которых она не только не совершала, но и даже не помышляла совершать.
  -- Послушай, Валентина, - попыталась она снова начать разговор, но дочь уже ничего не хотела слышать.
  -- Нет, я больше не хочу с тобой разговаривать, - кричала она. - В тебе нет ни капли великодушия. Ты хотела знать, как я отнесусь к твоему замужеству?!! Так вот, я тебе отвечу: - мне нужен только мой отец, а если ты выйдешь замуж за этого своего богатенького Буратино, то, я, так же как и мой отец прыгну с моста.
  -- Валентина! - с отчаянием воскликнула мать, но та уже исчезла из виду, выскочив из комнаты, сильно хлопнув дверью.
   Софья находилась, словно в тумане, незаметно спустившемся на всю ее прожитую жизнь, в мгновение ока, скрыв от глаз яркие цвета жизни. Она так и осталась сидеть, как сидела. Руки у нее опустились и безжизненно легли на колени. В глазах стоял образ, Андрея. В ушах - последние слова дочери. Она отказывалась верить своим ушам, но факт, оставался фактом. Неужели ей придется вот так просто, из-за глупостей, которые наделал ее бывший муж (ей почему-то сейчас не хотелось его жалеть, она устала от него), с которым ее ничего больше не связывало, если не считать дочери, расстаться с Андреем. Она не понимала, отчего Валентина так агрессивно к ней настроена. Что такого она совершила в жизни, неужели не заслужила она счастья?!! Господи, сколько еще испытаний ей уготовила судьба? Ей не верилось, что все это происходит в ее жизни, особенно после всего пережитого.
   Слез почему-то не было. Софья тихо сидела и вспоминала свою прошлую жизнь, а она у нее была не такой уж и безоблачной. Живя и воспитывая дочь без мужа, Софья жила с мыслью о безумной мечте. Ей так хотелось быть счастливой женщиной! И чтобы не умереть от одиночества, она полностью отдалась работе, достигнув определенных успехов, не веря в исполнение безумств. А ведь они, все-таки случается, исполняются…На ум пришел Андрей, и она мысленно ему улыбнулась, вспоминая его нежные руки, теплые глаза, ласковую улыбку, которую он дарил ей. Нет, она не хочет с ним расставаться, никогда и ни за что не хочет!!! Но тут же на ум приходили слова дочери - "я, так же как и мой отец прыгну с моста". И ее она любила безумно, и практически все последние годы жила только ею и только для неё. "Что делать? - стучало у нее в голове". Какие же сложные задачи с множеством неизвестных постоянно заставляет решать ее жизнь. Софья ничего не могла придумать путного, все выходило как-то не так, не эдак, все вверх тормашками и задом наперед и чем больше она думала, только еще больше запутывалась в лабиринтах жизни
  

* * *.

   Она еще долго сидела в безрадостных раздумьях. В голове словно тысячи тысяч отбойных молотков долбили одно и то же - Андрей - Валентна - Александр. Андрей - Валентина - Александр. Андрей - Валентина - Александр… Трудно сказать, сколько времени она переваривала в мыслях свои думы, чтобы принять конкретное решение. Да, Александр опять выходит победителем в этом раунде, он опять оказался хитрее всех. Нет, конечно, нет, она никогда не вернется к нему, это она знала точно, но Софья так же доподлинно знала, что Валентина на сегодняшний момент, сделает что угодно, но не даст ей выйти замуж за Андрея. А поэтому, у Софьи нет другого выхода, как только отложить налаживание личной жизни на неопределенный и довольно долгий срок, а может быть и навсегда поставить крест на ней. Ну почему все так происходит?!! Почему!!!
   Неужели, опять одиночество?!! Софья сидела и вдруг почувствовала, как время медленно и бесшумно проходит мимо нее…. Она ощутила неприятное, леденящее душу и сердце торжество холодного, черствого, бесчувственного и беспощадного одиночества!!! Нет, это какой-то кошмарный сон! Иди все же явь? Надо что-то делать, что-то решать… Продолжатся этот кошмар больше не должен И она решилась… Подошла к телефону, прислонившись к стене, подняла телефонную трубку, прикусив нижнюю губу до боли, стала набирать номер домашнего телефона Андрея. Пошел вызов, и она напряженно стала ждать, когда ОН поднимет трубку. Но Андрея дома не оказалось, к счастью или нет, в ответ услышала только бездушный голос автоответчика: "Никого нет дома, оставьте свою информацию после сигнала" Через мгновение раздался сигнал. Она испугалась. НЕТ, НЕТ, НЕТ - Софья не решилась говорить, она бросила трубку. Все же что-то ее останавливало. Что-то не давало говорить. ЧТО?!! ЧТО?!! ЧТО?!! Она сходила с ума. Казалось, ее голова отказывалась мыслить, находить решение, да, что там, вообще, просто функционировать. Но, нет, так нельзя, что-то нужно делать. Что? Неужели расставаться? Расставаться с любовью, с надеждой, с жизнью!!! Нет, конечно, нет, она не собиралась прыгать с моста, но чувствовала, что если она сейчас простится с Андреем, то жизнь ее остановится, вернее…, превратиться в некое существование. Да, разумеется, она будет дышать, ходить, работать…, но во всем этом уже не будет той радости, легкости, надежды, которую она испытывала все последнее время. Боже, как все сложно! Но нужно, что-то решать, вернее, - решаться. И она решилась. Страх потерять дочь, пересиливал все, и это понятно. Все эти годы она жила только ради нее и только для нее. Оторвавшись от стены, еще раз, набрала номер Андрея, напряженно вслушиваясь в каждое слова, озвученное автоответчиком, после сигнала, набрав полные легкие воздуха, перескакивая с мысли на мысли, силясь вложить в свой монолог все, что происходит с ней и вокруг нее, выпалила на одном дыхании: "Андрей, я оказалась в глупом положении. Александр бросился с моста и теперь лежит в реанимации с переломанным позвоночником. Моя дочь шантажирует меня и всячески препятствует нашему счастью. Но я хочу, чтобы ты знал, как я тебя люблю, и мне страшно тебя лишиться еще раз. Но у меня нет выбора. Ты же не сможешь ждать меня до тех пор, пока у меня вырастет и поумнеет дочь. Все слишком сложно и запутанно. Мне очень тяжело. Прости и прощай…, навсегда" Всё. Дело сделано. Софья, выдав, сей монолог, резко повесила трубку. Она легла навзничь на диван и изучая потолок, лежала неподвижно, словно боялась спугнуть чего-то и вдруг…, вдруг осознала, что наделала. Да, она испугалась того, что натворила, и только тогда из ее глаз брызнули горячие, горько-соленые слезы, выливая из души всю горечь, страх, одиночество, непонимание. Как же больно!!! Рыдая и жалея саму себя, она незаметно уснула как ребенок, иногда всхлипывая во сне.

* * *

   Андрей, возвратившись, домой с работы, прослушав информацию, записанную на автоответчике, задумался. В голове витали всевозможные мысли. Он никак не мог понять, что же все-таки происходит. Все так было хорошо. Нет, не может быть. Какая-то ерунда! Они наконец-то нашлись, сплелись и были так счастливы. Наконец-то исполнилась его безумная мечта. У них все так замечательно начало складываться. Что же это такое происходит?!! Бред какой-то! И почему это Александру приспичило прыгать с моста? Действительно, бред… Андрей, еще раз прокрутил запись, внимательно вслушиваясь в каждое слово Софьи, с трудом узнавая ее тревожный и взволнованный голос и после этого, решил не ждать завтра, несмотря на позднее время, стал набирать ее номер. Но…, ему не повезло, трубку подняла Валентина.
  -- Добрый вечер, - произнес он, - а можно мне услышать маму?
  -- Добрый вечер, а кто ее спрашивает? - поинтересовалась Валентина.
  -- Её знакомый, - ответил он.
  -- А имя у этого знакомого есть? - настойчиво спрашивала Валентина.
  -- Есть, меня зовут Андрей, а вы, по всей видимости, Валентина? - представился он, одновременно решив познакомиться.
  -- Да, я Валентина, - с вызовом в голосе, ответила она, решив отшить его от матери раз и навсегда, продолжила:
  -- Знаете что, Андрей, мама просила вам передать…, - Валентина задумалась на секунду и тут же продолжила, - чтобы вы никогда сюда больше не звонили, так как ни мама, и уж тем более я, больше не хотим о вас ничего знать, и уж тем более видеть. И вообще, мама выходит замуж…, за папу, - выдала она первое, что пришло ей в голову, и повесила трубку.
   Андрей спервоначала растерялся. Он молчал, слушая короткие гудки. Оторвав от уха телефонную трубку, бессмысленно глядя на нее, - она прерывисто и жалобно стонала, а он - думал о Софье. Замуж! Какая-то чушь! Бред! Да, нет, не может быть!
   Она же его любит!
   Она сама сказала!
   Она не может обманывать!
   Именно сейчас он почувствовал, как же Софья была близка к нему и как далека! Но он не собирался ее терять, он точно знал, что не хочет ее терять! Она была необходима ему как воздух, вода, как нечто важное жизнеобеспечивающее, сейчас, пожалуй, он и сам не мог дать точного определения собственным чувствам, но то, что эти чувства были сильны и надежны, в этом он как-то даже не сомневался. Он любил и он знал, чувствовал, что его любят тоже, но этому хрупкому чувству объявили войну. Холодную войну. Наверно, с настоящей любовью всегда так, за нее надо бороться, драться, воевать, доказывать и завоевывать и если ЛЮБОВЬ настоящая, то она сильна и, она побеждает.
  

* * *

   Конечно же, Андрей не поверил ни единому слову, услышанному только что, но, ощутив по голосу агрессию со стороны девушки, не стал больше перезванивать и настаивать на продолжении разговора. Он все понял, еще раз взглянул на все еще продолжающую жалобно стонать телефонную трубку и наконец-то, сжалившись над ней, положил на место. В комнате воцарилась тишина. Андрей встал и вдруг почувствовал, всю тяжесть разговора с дочерью его любимой женщины, которая сдавливала его душу, разрывая на части сердце. Ему стало сразу как-то так тяжело и невыносимо горестно. Удручающе вздохнув, он подошел к окну, отодвинув тяжелую занавесь, посмотрел на улицу. За окном в такт его настроению, шел унылый осенний дождь, барабаня своими струями, словно барабанными палочками, по подоконнику, какую-то одному ему ведомую печальную мелодию, стучась в стекло, настукивая о безумной страсти, жившей в душе. Боже, Андрей даже не предполагал, насколько сильно дорожит этим нежным и хрупким чувством, которое испытывал к Софье.
   Он это чувство пронес через годы.
   Он это чувство сберег в душе.
   Он оберегал это чувство от посторонних глаз.
   Он был верен этому чувству.
   Теперь он точно знал: - ему придется побороться за счастье свое и его любимой женщины, и…, борьба эта предстоит непростая и долгая.
   Опять испытание судьбой!
   Сколько же им обоим еще нужно сил!
   Вот он, круговорот любви!
  

Ира Грибкова.

если заинтересовались, - пишите - avrora-1@yandex.ru

  
  
  
  
   82
  
  
  
  
Оценка: 4.85*7  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"