К началу нового 1963-1964 учебного года недалеко от нашего дома была построена новая многоэтажная школа Љ 8, которой было присвоено имя Валентины Терешковой - первой женщины-космонавта.
Директором школы была назначена Сара Исаевна Сорочинская - весьма симпатичная женщина в возрасте примерно 35-40 лет.
Так как школа находилась буквально в полутора кварталах от дома, где мы с мамой жили, мне захотелось перейти на работу в эту школу.
Где-то во второй половине августа я пришёл в новую школу и предстал перед Сарой Исаевной:
- Здравствуйте, Сара Исаевна! Меня зовут Альфред Михайлович Грибер. Я студент четвёртого курса музыкального училища. В прошлом году я работал учителем музыки и пения в школе имени Калинина. Так как я живу здесь рядом, мне бы хотелось перейти работать в эту школу.
- А какими музыкальными инструментами Вы владеете, Альфред Михайлович?
- Я играю на баяне, аккордеоне, фортепиано, а также на контрабасе и домре-бас.
- Да, Вам можно позавидовать. У Вас совсем неплохой, если можно так выразиться, музыкальный инструментарий. А простите за любопытство, сколько Вам лет?
- Уже 17 с половиной.
- Ну что же, Вы уже вполне взрослый человек. Но мне хотелось бы сначала собрать о Вас кое-какую информацию, прежде чем принять решение о Вашем приёме на работу в нашу школу. Знаете что, давайте мы с Вами, Альфред Михайлович, встретимся через недельку. И тогда я Вам дам свой ответ. Договорились?
- Договорились. Всего доброго Вам, Сара Исаевна! До встречи через неделю!
Прошла неделя, и я снова встретился с Сарой Исаевной Сорочинской в новой школе. Как видно, собранная ею информация обо мне была положительная. Потому что она сразу мне заявила, что я могу подавать заявление о приёме на работу.
Последние дни перед началом нового учебного года в школе у меня были заняты различными заданиями от директора и завуча.
И вот как-то составляя списки учеников одиннадцатых классов, я вдруг обнаружил в них знакомые фамилии и имена моих бывших одноклассников по 7-Б классу школы имени Гоголя в Жилгородке.
- Интересно, - подумал я, - как мы встретимся, как будем общаться друг с другом в свете моего изменившегося статуса? Примут ли они меня как учителя или как своего бывшего одноклассника?
Но действительность всё расставила по местам. В стенах школы мои бывшие соученики вели себя сдержанно по отношению ко мне и не позволяли себе какого-либо панибратства. Но при встречах где-нибудь на квартирах мы опять становились школьными приятелями.
Ну а если кто-то на моих уроках вёл себя неподобающим образом, мои товарищи из одиннадцатых классов проводили с ним после уроков определённую разъяснительную работу, после которой уже ни один сорванец больше не нарушал дисциплину на моих уроках.
А весь педагогический коллектив школы был поражён тем, что на уроках пения всегда царила дисциплина и нормальная рабочая атмосфера.
- Как Вам это удаётся, Альфред Михайлович? - спрашивали меня мои коллеги.
В ответ я лишь пожимал плечами и загадочно улыбался.