Стояла ясная погода. На голубом небосклоне лениво проплывали кучевые облака, солнышко ласково пригревало, а мимо Георгия бежали высокие ели и сосны. Слышался равномерный стук колес, а мысли уносили его в мир грез, отдаляя от той реальности, которая окружала со всех сторон.
“А если я остановлюсь? - думал он, глядя на высокие деревья, убегающие с каждым новым мгновением все дальше и дальше. - Заметят ли они это? Вот перестану бежать вперед и встану, - продолжал размышлять Георгий, не обращая внимания ни на кого и ни на что вокруг. - Хочется ведь иногда затормозить, остановить бег колес и просто посмотреть на то, что вокруг тебя творится. Посмотреть на эти прекрасные облака, затаив дыхание, на эти зеленые деревья с их сочной хвоей и листвой, окунуться в мир грез и мечтаний, а не бежать, бежать, бежать...”
Раздался гудок. Это машинист дернул рычаг, чтобы дать сигнал невнимательным грибникам, идущим слишком близко к путям, по которым ехал довольно старый и местами “потрепанный” паровоз.
“Сколько можно бежать?.. Мчаться в никуда?.. Стоп! Пора остановиться! Хватит! Последний раз я еду вот так, не глядя, по приказу”, - думал он, стараясь набраться решимости, чтобы сделать так, как хочет он, Жорка, а не они, его мучители и эксплуататоры.
- Долго еще? - поинтересовался Михаил, смотря на машиниста.
- Почти приехали, - устало ответил тот, глубоко вздохнув. - Лучше бы в музей, - добавил он.
- Лучше бы… - немного задумчивым и грустным голосом ответил ему Михаил и замолчал.
“Добраться бы до конечной остановки, побыстрее, поскорее, чтобы наконец-то остановиться. Перестать бежать по жизни, посмотреть на прожитые годы и сказать, что они прошли не зря. А что я могу сказать про себя? Я, Георгий, служил верой и правдой, отдавал все свои силы, все, что у меня было. Я был полезен, я помогал, спасал и никогда ничего не просил взамен. Да, мне не стыдно будет обернуться, взглянуть назад, на пройденный мной путь, который остался далеко позади”, - думал он, мысленно улыбаясь себе. Да, он был горд тем, что делал все от него зависящее. Он знал, что в конце пути его ждет награда, благодарность и поощрение. Он наконец-то скажет “Стоп!”, его отпустят, дадут отдохнуть, пожить в свое удовольствие. “По другому и быть не может”, - повторял он снова и снова, ускоряясь, набирая обороты, мчась к той точке, которая станет для него освобождением от своеобразного “рабства”, которое многие называют работой, призванием, средством к существованию в этом странном и таком страшном мире, где практически не осталось сочувствия, добра, бескорыстного самопожертвования и обычных слов благодарности за хорошо выполненную работу. Это стало обыденным, повседневным и практически незаметным. Но с ним так не будет, уж он-то за многие годы работы заслужил похвалы, заслужил положенный отпуск, награду. Ведь жизнь не состоит лишь в том, чтобы идти вперед лишь по приказу, по чьему-то слову, ожидая обещанной премии, зарплаты или поощрений. Нет! Жизнь полна красок, переживаний, проб и ошибок, удивительных событий и впечатлений, радостей и печалей. Жизнь – это самый интересный и длинный путь, который каждый должен пройти сам от начала и до конца, не идя на поводу у кого-то. Георгий это понимал и знал, надеясь лишь на то, что теперь-то сделает все так, как хочет он, как мечтал, как желал…
- Приехали, - чуть приглушенный голос машиниста и угрюмое лицо никак не вязались с той картиной, которую нарисовал для себя Гоша. Никогда Алексей Павлович не был таким… таким напряженным, неразговорчивым, смурным.
“Почему он такой грустный? - думал Жорка, наблюдая за машинистом. - Может, у него случилось что?” - продолжал мысленно размышлять тот, не понимая.
- Жаль отправлять его на металлолом, - грустным голосом добавил Михаил, посмотрев в сторону паровоза.
- Жаль… - лишь произнес Алексей Павлович, махнув рукой. - Ладно, пойдем. В конце-концов это просто кусок железа, - добавил мужчина, поворачиваясь к паровозу спиной.
И тут Георгий наконец-то все понял! Это его собирались пустить на переплавку, утилизировать, убить! Его! Того, кто служил все эти годы верой и правдой, исполняя все приказы, любые указания беспрекословно, не обсуждая и не споря. Того, кто работал, не жалея себя и своих сил. Того, кто каждый раз отодвигал свои интересы и желания в сторону, на второй план, понимая, что он нужен, что без него не справятся, а сейчас… Сейчас, когда он стал старым и дряхлым, от него решили избавиться, его хотят убрать с пути, чтобы он не занимал жизненное пространство в этом мире, не тратил ресурсы, которые нужны молодым и резвым. Тем, кто мчится только вперед, не оглядываясь и надеясь, что там будет лучше, интереснее, веселее, но на самом деле… Ничего там нет, впереди, нет и никогда не было. Есть лишь реальность, жестокая действительность, которая уничтожает, убивает. Наконец-то Жорка сможет смело и громко сказать всем “Стоп!”, но это слово будет последним в его жизни.