То есть Плетнев в 1848 году сообщает людям, что Ленский списан с Вильгельма Кюхельбекера, прекрасно зная, что того уже не стало в 1846, и последние годы его были просто ужасны. Да не мог он случайно такое про него сказать! Тогда почему? И что нам вообще известно об этом человеке? Ага, оказывается, Петр Плетнев был не только другом Пушкина, но и Гоголя!
И перенесемся-ка тогда в 1828 год, когда в Петербург полный светлых надежд приезжает Николай Васильевич и идет к Александру Сергеевичу, но его к тому не пускают, и слуга говорит начинающему писателю, что хозяин почивает, потому что всю ночь "в картишки играл". И по воспоминаниям критика Павла Анненского Гоголь такого совсем не ожидал, потому что всегда представлял себе Пушкина "окруженного постоянно облаком вдохновения", а тут вот такое разочарование случилось.
И что же дальше? А дальше в 1829 году в Петербурге некто В.Алов издает поэму "Ганц Кюхельгартен" и рассылает ее анонимно разным людям, имеющим отношение к литературе, и, в частности, тому же Плетневу. И хотя сведения о том, что это поэтическое произведение читал Пушкин, не сохранились, но просто невозможно поверить в то, что Петр Плетнев, получив его, не показал поэму Александру Сергеевичу, своему другу, потому что, во-первых, название очень созвучно фамилии друга того Кюхельбекера, а, во-вторых, на обложке написано - Алов, и так как о нем никто ничего не знал, то вполне можно предположить, что автор - поклонник поэта, потому что "А-лов", это, скорее всего, намек на "Александров".
Поэтому можно с большой долей вероятности сказать, что поэма Александром Сергеевичем была прочитана, она ему не понравилась и не в малой степени из-за названия. И я даже не удивилась бы, если бы он в сердцах воскликнул, что да этого автора убить мало!
Тем временем В.Алов получает на свое творение только отрицательные рецензии в "Северной Пчеле" и "Московском телеграфе", и Пушкину, наверное, тоже об этом было известно, потому что он находится в самой гуще столичных литературных событий. И вот один из анонимных отзывов - "это произведение его восемнадцатилетней юности"; но скажем откровенно: сии господа издатели напрасно "гордятся тем, что по возможности споспешествовали свету ознакомиться с созданием юного таланта". Обратим внимание на возраст В.Алова, ему восемнадцать!!!
И вследствие такого конфуза с поэмой автор объезжает вместе со слугой книжные лавки, забирает все непроданные экземпляры и сжигает их в своем номере.
Так и кем же был тем несчастным поэтом? А это Николай Васильевич Гоголь-Яновский, именно такая у него по документам была фамилия! И почему-то считается, что никто тогда об этом позоре не знал, только сам автор, слуга Яким и... его друг, тоже поэт, Николай Прокопович, с которым он учился в Нежинской гимназии и с которым потом вместе жил в Петербурге. А если секрет знают двое, а тут уже даже трое, то это, по всему выходит, не секрет... Так что вполне вероятно, что то, что автор "Ганца Кюхельгартена" - Гоголь-Яновский, дошло и до ушей Пушкина. Запомним это, а пока вернемся к Плетневу.
После сокрушительного провала своей поэмы Гоголь вдруг понимает, что для того, чтобы добиться в России славы, признания и, в конце концов, денег, то есть всего того, ради чего он и приехал в Петербург, ему надо познакомиться с Пушкиным и войти в его круг. Но как это сделать? А завести знакомство с Петром Плетневым, другом поэта, что и происходит в 1830 году, после чего тот начинает рассказывать Александру Сергеевичу, какой Николай Васильевич талантливый - "Надобно познакомить тебя с молодым писателем, который обещает что-то очень хорошее. Ты, может быть, заметил в "Северных цветах" отрывок из исторического романа, с подписью 0000, также в "Литературной газете" "Мысли о преподавании географии", статью: "Женщина" и главу из малороссийской повести: "Учитель". Их написал Гоголь-Яновский".
Но Пушкин почему-то совсем не спешит встречаться с этим чудом природы, и, может быть, все-таки оттого, что уже знает, кто такой этот Гоголь-Яновский? Словом, Плетнев мне друг, но истина дороже! Но в мае 1831 года они все-таки случайно знакомятся на даче Плетнева.
А в этот год выходят "Повести покойного Ивана Петровича Белкина" без указания авторства. Это первое завершенное прозаическое произведение Пушкина, и тут он использует новый прием - литературная маска, то есть 5 повестей как бы написаны от лица молодого помещика Белкина. Впрочем, авторство Пушкина было быстро раскрыто.
Но что же делает в это время Гоголь?
После неудачи с "Ганцем Кюхельгартеном" Гоголю кажется спасительной идеей написать что-то о Малороссии, потому что в Петербурге просто бум увлечения этой темой. На сцене ставятся оперы на малороссийские сюжеты и также выходит много книг о ней, в частности, "Двойник, или Мои вечера в Малороссии" Антония Погорельского, автора до сих пор очень известной сказки "Черная курица, или Подземные жители". Поэтому Гоголь, чтобы успеть за литературной модой, просит мать поскорей прислать ему как можно больше подробностей о тех землях, например, разные таинственные истории и даже всякие заговоры. И еще нужно обязательно доставить ему комедии отца, довольно-таки известного в свое время поэта и драматурга Василия Афанасьевича Гоголя-Яновского на эти же темы, хотя о нем мало кто в наше время помнит.
И вот в 1831 году Николай Гоголь-Яновский издает "Вечера на хуторе близ Диканьки. Повести, изданные пасичником Рудым Паньком", то есть он использует прием Пушкина с литературной маской. И тот, конечно, это понимает, впрочем, списывает все на молодость и амбиции автора, ну, и все-таки он ведь только форму украл у него, а не содержание!
Но в этом же году выходит "Евгений Онегин", и там среди действующих лиц появляется погибший на дуэли восемнадцатилетний поэт Ленский с черными до плеч кудрями, а известно, что Гоголь-Яновский или просто Николай Яновский носил длинные волосы, чтобы скрыть свой опять-таки длинный нос. Правда, одно время он обрил их, чтобы укрепить, потому что считалось, что в Петербурге у тех, кто из Малороссии, волосы выпадают. Но все-таки основная его стрижка была та, которую все видят практически на всех его портретах - а la moujik, или по современному "каре". Ну, и окончания фамилий "Ленский" и "Яновский" на "-ский", тоже о чем-то говорят...
Словом, Пушкин и Гоголь все друг про друга поняли, а конкретно то, что никакой дружбы между ними нет и никогда быть не может... А Плетнев, как верный товарищ обоих, через десяток лет постарался, как я понимаю, сделать так, чтобы после ухода Александра Сергеевича никто и подумать не мог, что прототип Ленского - Николай Васильевич, пусть уж лучше думают, что это несчастный Вильгельм Кюхельбекер!