На теплоходе я была в то время, что было указано в путевке, но, оказывается, на этот час был лишь назначен ужин, а не отплытие, потому что часть туристов должна была еще после него ехать на ночную экскурсию по городу. Словом, я разложила вещи, вечером прошлась по теплоходу, но сон явно не шел, поэтому я до самой ночи стояла на палубе, смотрела, как говорится, на огни большого города и слушала, как в кафе, расположенном на берегу, бушевала дискотека.
Потом к причалу прибыл небольшой белый кораблик, на котором тоже играла громкая музыка и с которого вышла большая компания, продолжившая танцевать и обниматься на берегу около нашего теплохода. Наконец, и они все ушли и неожиданно стало очень тихо. И тут я увидела, как к теплоходу спешат известные мне три брата, волоча за собой чемоданы на колесиках, а следом за ними появились и наши экскурсанты. И буквально через четверть часа наш теплоход, наконец, отправился в путь, а я пошла спать и спала, ну, очень хорошо.
Следующие два дня прошли для меня в каком-то очень быстром темпе. Братьев я видела только мельком на палубе, впрочем, мы с ними обменялись приветствиями. И, как я поняла, столовались они в нижнем ресторане. Зато Петр Иванович ездил, как и я, на все экскурсии в городах во время стоянок, а их было по две каждый день, проявляя при этом просто чудеса выносливости, потому что он еще успевал задавать даже вопросы экскурсоводам.
Я же неожиданно пришла к выводу, что мое сегодняшнее местонахождение - это и есть тот самый домик, куда отправили Мастера в финале известного романа. Кормят тут до отвала, развлекают, выгуливают, но в голове, увы, полный вакуум! Хотя лично я собиралась подумать в круизе о продолжениях своих детективов, но не было ни то что каких-то мыслей о них, вообще ничего! И здесь на теплоходе лично меня волновал только один вопрос, какая будет погода, все остальное же вообще не интересовало.
Но время шло, и на четвертый день утром мы после завтрака встретились с Павлом на солнечной палубе. И когда оба улеглись на деревянных лежаках, чтобы позагорать, я достала приготовленную для чтения книгу, но Петр и не думал лежать молча, потому что, похоже, впечатлений у него за эти дни набралось через край, и ему хотелось поговорить.
- Как вам круиз?
- А вам?
- Нормально.
- Вот и мне нормально. А где ваши братья?
- Гришка и Женька? В каюте лежат.
- А почему вы их так называете, а не, например, Гриша и Женя? Как-то странно такое слышать.
- Так это ж по-семейному...
- А они вас как?
- Они меня Петр.
- А почему?
- Сейчас подумаю. Наверное, потому, что уважают.
- Да?
- Так это же я им такую сегодняшнюю счастливую жизнь организовал. Хотя я еще в школе что-то всегда кому-то доставал, что-то менял, словом, деньги зарабатывал. Но мы не бедно жили, нет, папаня-то мой хозяйственным был. Все в дом, все в дом.
- А их?
- Я их отца и не знал, ушел он рано, но, судя по фотографиям, красавцем он был и высокого роста. Представляете, дома в халате ходил. И это в Советское время! Женька и Гришка точно в него.
- А что они в школе делали?
- Как что, романы крутили! В них все девчонки школы были влюблены. Вы же их видели, все в своего папочку! Тот тоже еще какой любитель женского пола был, только вот счастья ему это не принесло. Но есть в моих братцах что-то такое, на что бабы западают...
- Да?
- Вы уж мне поверьте!
- Верю.
- Ну, а в делах... Наша фирма, как я уже говорил, процветает только благодаря мне! Я и заказы нахожу, и заказчиков ублажаю, а они... На компьютере в свое время работать научились и за то спасибо, но поверьте, это я заставил их именно такую специальность в ВУЗе получить, надо же в жизни что-то конкретное руками делать! А то все вокруг захотели экономистами и юристами стать, а потом что? Зачем нам столько таких специалистов? А тут заказ выполнил и свободен! Живи, как хочешь! А бухгалтеры так не живут, там отчеты годовые и подобные дела! Нет, я тоже во всем этом разбираюсь, чтобы все контролировать, но главное, это заказы находить! Чем я и занимаюсь, а братья мои - лишь исполнители... Правда, я их все-таки люблю, они же моя единственная родня...
- Кстати, а где они сейчас?
- Они... А я вам сейчас расскажу! И надеюсь, что это останется между нами.
- Согласна.
- Так вот они в данный момент развлекаются. То есть пока один какую-нибудь даму в своей каюте ублажает, другой в это время с ее мужем или мужиком дорогостоящие напитки в баре пьет. Разве кто-нибудь от дармовщинки откажется?
- Ну, нет... Не верю. Вы на них наговариваете!
- Могу с вами поспорить, но не буду... И пока второй брат к ним не присоединится, так и будут вдвоем пить. Кто-же не согласится попробовать самые дорогие напитки на теплоходе? И такие романы у моих братьев за этот круиз совсем не один будет! Я же их, как облупленных, знаю. Дамам же через день тут скучно становится! Кому наряды демонстрировать? Бабушкам -пенсионеркам? А тут их преследуют восхищенные взгляды симпатичных мужчин, комплименты... Тем более муж тут же на теплоходе находится, поэтому никто и не подумает, что его женушка в это время ... Ну, вы понимает е... Да я и сам такой, что уж тут скрывать. Все мы одним миром мазаны...
- Знаете, вы меня просто пугаете!
- Нет, это я вам правду говорю. Для некоторых женщин такой краткосрочный роман - это воспоминание на целый год, а то и дольше. Вот я вам ничего не предлагаю, хотя вы мне и нравитесь! Потому что вы совсем другая...
- Вот спасибо!
Но тут нас всех по судовому радио позвали на обед, и наш разговор закончился. А затем мы отправились с Петром на экскурсию, единственную в этот день, ну, и, конечно, не только уж с ним, а и с другими туристами, которых набралось аж на два автобуса.
Вечером же после ужина я никого из братьев не видела, немного посидела с книгой на палубе до начала развлекательной программы и вернулась к себе.
Вообще-то я всегда в каюте, когда ложусь спать и выключаю свет, раздвигаю занавески, чтобы, засыпая, смотреть на небо. В этот раз я тоже так сделала. Но где-то около полуночи, когда танцы на верхней палубе подошли к концу, а, значит, и закончились всякие хождения у меня под окнами, и я, наконец, начала засыпать, вдруг меня что-то заставило глянуть в окно, и там я увидела нечто.
Где-то на фоне неба над черной водой на меня смотрели какие-то люди. Неужто? Да не может такого быть! Подождите... Глазам своим не верю! Но это же Пушкин, за ним Лермонтов в мундире, правда, без него я бы его и не узнала, затем Гоголь, словом, все они точно такие же, как на портретах в кабинетах литературы, а за ними тремя - еще кто-то в гражданской одежде.
Я потерла глаза. Бред какой-то! Нет, я явно перегрелась в эти дни на солнце. Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда! Но нет, за окном на темном небе светила луна, переливалась река, судя по изменяющемуся вдали берегу, быстро двигался наш теплоход, а четыре человека так и продолжали висеть напротив моего окна.
Я натянула на себя брюки и джемпер и быстро вышла на палубу. Ничего не было слышно, кроме звуков работающего мотора. Было темно, потому что было включено только дежурное освещение, людей же вокруг никого не было. Я опять посмотрела на небо. Нет, точно, это они, классики русской литературы! То есть, скорее, уж их призраки, а не они сами. Но тут писатели внезапно двинулись в сторону носа корабля, и я, как зачарованная, пошла за ними по палубе, продолжая неотрывно смотреть на покачивающие в воздухе фигуры.
Нет, но это точно Пушкин и Гоголь, их любой школьник узнает. Лермонтов же мне вроде даже улыбнулся. А кто тогда четвертый? Похоже, волосы у него рыжие, или это они такими в лунном свете кажутся? Но вот мы уже и на носу! Здесь дуло очень сильно, а писатели уже расположились как раз над тем местом, где развивался флаг турфирмы, с который мы путешествуем. Меня же ветер просто прижимал к деревянным поручням вдоль окон верхнего ресторана, и холод, наконец, все-таки заставил меня очнуться. Я что с ума сошла? Зачем я тут?
Вдруг я ощутила на своем пальце колечко, на котором держались ключ от моей каюты и брелок с ее номером. И это как-то сразу привело меня в чувство, после чего я, не оглядываясь, побежала по палубе, но не по той, по которой я пришла, а по той, что с другой стороны теплохода, мигом оказалась в своей каюте, заперла дверь и все-таки опять посмотрела в окно.
А там те же четыре фигуры все так же продолжали нависать над водой. Ну, уж нет! Я задернула занавески, быстро разделась, достала из своей аптечки, которую я всегда беру с собой в путешествия, три вида таблеток, а конкретно, валерьянку, пустырник и глицин, запила их водой из бутылки, потом бросилась на койку и скоро уже заснула.
Утром же, когда я проснулась, через щель между занавесками прогладывали солнечные лучи. На телефоне было уже 6 часов. Я посмотрела на разбросанные упаковки таблеток, но собирать их не стала, а быстро оделась и вышла на палубу. Матросы как раз драили ее швабрами. Я постояла, посмотрела на небо, на воду за бортом и вернулась к себе в каюту.
Что же это было сегодняшней ночью? Дурной сон? Нет, я их явно видела! И Пушкина, и Лермонтова, и Гоголя, и ... ну, еще кого-то. Может, это Ленин был? А что? В городах на Волге - Ульяновске, Казани и Самаре - началась его революционная деятельность. И его псевдоним Ленин, кстати, он взял от имени великой реки.