Райский же всегда помнил слова, которые ему сказала бабушка Татьяна Марковна перед тем, как выпила яд, о том, что Ольга все знала.
И он пару раз пытался как бы случайно завести с ней разговор на тему, что конкретно той было известно, впрочем, ответа так и не получил. Но не рассказала ли она кому-нибудь другому об этом?
Также он попытался поговорить об этом со Штольцем, но тот как-то легкомысленно отнесся к разговору.
- Да что она может знать-то? И почему тогда не скажет?
- Может, скрыть чье-то имя хочет?
- И чье?
- Не знаю.
- Я думаю, лучше все забыть, как будто ничего и не было.
- Забудешь тут...
Но наступило лето. И была жара, жара была, жара плыла...
И тем временем близилась годовщина ухода Марка, а потом и Александра Адуева, Агафьи Обломовой и бабушки Татьяны Марковны.
Поэтому Тушины и Штольцы собрались в эти дни в Малиновке, Борис же там жил еще с весны. Естественно, Лизавету Александровну они тоже привезли с собой, ее же муж Петр Иванович Адуев был занят в городе и почтить память племянника никак не мог, а, может, и не захотел.
Словом, все опять были вместе. А Борис, хотя и старался этого не показывать, был очень рад снова увидеть Лизоньку, а уж что та чувствовала, можно было только догадываться, тем более, что привезла она с собой много нарядов и некоторые из них очень уж откровенные. Но Райскому здесь вдали от города было очень приятно все это видеть, поэтому в первую же ночь Лизавета, как только начало темнеть, осторожно пробралась к нему во флигель и вернулась к себе только под утро.
Все остальные сделали вид, что ничего не заметили, но, завтракая, Вера и Ольга не могли между собой не переглядываться. Впрочем, они были рады за подругу, понимая, что и она должна быть счастливой, потому что Петр Иванович, ее муж, казалось, за все эти годы так не узнал, сколько скрытой страсти есть в его жене.
Ну, и когда после завтрака Лиза и Райский разбрелись по своим комнатам отдыхать после бурной ночи, Иван Тушин и Андрей Штольц проехались по имению и, к своему удивлению, признали, что в нем везде порядок. Вера и Ольга же пошли гулять в парк и, что вполне, естественно, дошли до известной беседки, но заходить в нее не стали, как и садиться на ту скамейку, где ушла в мир иной Татьяна Марковна. Благо Райский поставил еще одну по другую сторону беседки, на которую они и уселись, и Верочка сразу завела разговор.
- Как у тебя дела, Оля? Мы за всю долгую дорогу сюда почему-то так и не смогли об этом поговорить. Как ты?
- Я? Знаешь, я очень счастлива. Ведь теперь сын Ильи только мой! А это главное!
- Да-да, ты, конечно, права. Но, Оленька, пора тебе уже успокоиться, потому что почти год минул с того дня, как не стало его матушки, и поэтому мы сейчас сюда и приехали. Впрочем, не только из-за этого, а еще из-за того, что мой муж собирается пожить в своем заволжском поместье до осени.
- Да? А ты?
- Пока не знаю. Кстати, в день годовщины ухода Марка здесь будет поминальный обед после того, как мы все сходим на местное кладбище и в церковь в селе. Помянем, конечно, в этот день и Александра Адуева, и Агафью Матвеевну, и мою бабушку.
- Да, время летит, и еще говорят, что лечит... Что ты, кстати, об этом думаешь, Верочка?
- Я? Знаешь, Оля, я в Петербурге почему-то редко вспоминала события, которые тогда тут произошли, хотя иногда и скучала о здешних местах.
- Удивительно, а вот я часто думала о тех днях. И еще мне кажется, что нашему возвращению сюда больше всех обрадовалась Лиза.
- Возможно.
- Так не хорошо говорить, но что же поделать, если муж у нее так и не смог понять, что она хочет любви, не спокойной, нет, как у них сейчас, а яркой, страстной, о которой хотелось бы потом вспоминать.
- Да, ты права, Оленька. А вот Борис в этих отношениях меня просто удивил... Хотя он и мой родственник, но таким увлеченным я его еще никогда не видела.
- Да, Вера. Сильную любовь не скрыть! К примеру, такую, какая была у меня с Ильей Обломовым...
-Но, может быть, Борис всегда был таким, только все его знакомые женщины были себе на уме, то есть, скажем так, практичны и рассчитывали на замужество, а вот Лизонька полюбила его искренне.
- Может быть. Но, Верочка, я хотела тебе вот что рассказать.
- Что, Оленька?
- Мне последнее время стала часто сниться Татьяна Марковна.
- Бабушка?
- Да. Приходит ко мне во сне и внимательно так на меня смотрит.
- Молчит, что ли, или что-то говорит?
- Нет, не молчит. Но, ответь, Вера, тебе ее жаль?
- Конечно, я же ее любила, только вот мне она почему-то не снится.
- И мне ее очень жаль... Знаешь, она говорит, что ни в чем не виновата. И совсем никакого отношения к тем непонятным уходам не имеет.
- Не имеет? Так почему же тогда она яд приняла?
- Не знаю. Может, думала, что этим кого-то защищает.
- Кого же? И если не она, то кто же тогда убил? Ведь не мы же с тобой? И не мужья наши? Разве что Борис? Или Лиза?
- Лизонька? Нет, конечно, это не она. Но ведь все-таки как вовремя Марк ушел...
- Это ты про что, Оля?
- Все про то же... Я видела, как ты на него тогда смотрела, когда он появился. Сейчас-то уже можно признать, что ничего ведь у вас не закончилось, потому что такая любовь просто так не отпускает. Разве я не права?
- Не знаю. Но судьба все решила за нас. Впрочем, давай вернемся в дом.
- Нет, не хочется мне туда сейчас идти, а ты, Верочка, ступай, я же здесь еще немного посижу.
После этого Вера быстрым шагом пошла в большой дом, поднялась в свою комнату и бросилась на кровать. Да-да-да, Ольга говорит правду! Когда тогда Марк появился, между нами все могло опять начаться! Зачем это скрывать? И, может быть, мы с ним уехали бы отсюда вместе! Но ничего уже не изменить. Ничего!
Нет, я хотела быть верной женой, хотела... И даже потом испугалась любви Адуева, потому что была еще слаба, хотя он был очень притягателен ... И что теперь? Пустота! Иван, конечно, хороший человек, но... Да хоть на кого ни глянь, они все лучше, чем мой правильный муж.
Даже тот же Андрей Иванович... Вот почему Ольга его не ценит? Красив, умен... Не так прост, как мой верный супруг... Но странно, что он вообще женился на Оленьке, прекрасно зная, что она любила и, похоже, до сих пор любит только одного Обломова.
Или Борис... Когда-то он мне в любви клялся, писать мой портрет хотел, а сейчас и не поймешь, как он ко мне относится, у него новый объект страсти - Лиза! А я смотрю на их отношения и завидую. Ведь и мне хочется к кому-то по ночам на свидания бегать, как когда-то давным-давно вниз с обрыва... Нет, здесь в Малиновке, действительно, какая-то нега в воздухе растворена...И неужели мое время безвозвратно ушло? Как же все-таки я несчастлива!
Но что же делать? Любви хочу! Страсти! Словом, я порядочная женщина, но какое же это все-таки искушение - мужчины...