Это был мир цветов, красивых домашних украшений, ковриков, салфеточек, гобеленов и покрывал, поделок из 'всего-чего' и всяческих невероятных вещей, необходимых в домашнем хозяйстве.
У нас в школе любили повторять: 'Все на свете можно, но невозможно сосчитать, сколько цветов у Ирины Петровны'. Цветы были везде, и не было такого места, где бы их ни было. Они жили и радовали своим цветением и запахом круглый год.
Это был мир Гейкиной Ирины Петровны, мир удивительный и прекрасный со своими писаными и неписаными правилами, секретами, тайнами.
Ирина - человек редкостной доброты. Дети ходили, в прямом смысле, за нею по пятам. Ее педагогическая результативность основывалась на гармонии внутренних ощущений и деятельности.
Хотя цветы были по всем стенам, окнам и полу, никто не помнит, чтобы хоть один цветок пострадал от невнимания. Да, что там цветок, - ни один листочек. А дети у нас были, не скажешь, что спокойные. Ну, а малыши, мне кажется, ходить не умели, а носились по коридорам во всю 'мощь своих энергетических возможностей'.
Все, что Ирина Петровна создала, органично 'работало на восприятие' предмета. Знания приходили к ученикам естественно и как-то 'сами собою'. Даже отстающие дети, прибывшие в нашу школу-интернат после долгих пропусков уроков, быстро нагоняли своих сверстников и становились успешными.
А как же не быть успешным в науках, если, чтобы приготовить вкусный торт в кабинете Гейкиной, надо было предварительно решить все необходимые вопросы по химии, физике, математике и другим предметам, которые были 'замешаны' в приготовление блюда.
Ирина Петровна умела естественно и ненавязчиво обсуждать с детьми, как приготовить то или иное блюдо, как соорудить ту или иную поделку, как вырастить то или иное растение.
Наблюдая ее уроки, казалось, учительница похожа на мага, который приготовляет 'прекрасное будущее' в своей лаборатории. А дети вокруг были послушными помощниками, в любой момент готовыми стать самостоятельными 'волшебниками'. Можно с уверенностью сказать, что становились. Все научились прекрасно готовить, ухаживать за цветами и украшать мир вокруг себя. 'А разве это не самое важное!?' - Спрашивала Ирина Петровна.
Ее методика строилась на органическом соединении строгой научной логики предметов естествознания с их эмоционально-экзистенциональной стороной, говоря проще - удивительным чувством прекрасного. Физика и метафизика уживались, давая прекрасный результат.
Ирина Петровна имела еще одну важную для научного педагогического подхода черту: она не выносила власти над собою. Это был тихий, но прирожденный 'бунтарь'. Ей нужна была полная 'автономия' в организации учебно-воспитательной деятельности. Ей дали самостоятельность, 'тихонечко' устраняя административные проверки.
Основными средствами педагогической работы у нее были цветы, выращенные ее учащимися и размещенные по всей школе; самодельные уникальные изделия учащихся и несколько технических приборов. Она распоряжалась своим кабинетом-лабораторией без внешнего вмешательства, самостоятельно, творчески.
Такими же свободными и самостоятельными становились ее ученики. Бывая в гостях у бывших воспитанников великой учительницы, у меня вызывает восхищение, прекрасно организованное и украшенное жилье, вкусное угощение, всегда готовое к столу. 'А разве это не самое важное?!' - Вспоминаются слова Ирины Петровны.