Как-то осенью, подходя к "Лужникам" в шумной толпе, которая из космоса должна была бы казаться розовой, я увидел лошадь с наездником, испуганно жавшуюся к забору автостоянки. Как каких-нибудь сто или двести лет назад. Только вместо шашки у наездника была резиновая дубинка. Меня вдруг осенило, что прошло столько лет, а отношения к своему коню, правда, теперь железному, у русского человека не изменилось.
В самом деле, и теперь все также обладатели любого средства передвижения моют, холят и лелеют своего домашнего любимца; меняют ему "обувку", когда та полысеет, дают ему ласковые имена (или нехорошие, когда не везет), проводят целые дни с ( под ) ним (ней), с ревностью смотрят на движимую частную собственность других седоков, а свою кормят отборным топливом; будя та зачихает или не дай Бог закашляет - быстро ведут к ветеринару (в автосервис, хотя там и попадаются откровенные коновалы, прямо в глаза режущие правду-матку о состоянии кормильца).
Особые отношения с железным конем сложились у беднейших слоев населения. Для них он не просто средство передвижения и зарабатывания денег, для них он символ благосостояния. И мелкое, а то и крупное хулиганство в отношении символа - дело рук именно беднейших, или как говорили когда-то, безлошадных. И тут я вспомнил историю, которую рассказал мне один дальний родственник. Беднейшим никогда не являвшийся.
Извозчик Никодим, вальяжно держа вожжи, правил своим Калигулой,
неспешно бухавшим копытами по наезженной части дороги. Утро было великолепным, небо - голубым, купола - золотыми, настроение - прекрасным (только что отвезен домой подгулявший купец), и вся забота лишь в том, какую настойку заказать в любимом кабачке. Красную или лиловую? А то с можжевельничком? Предавшись приятным раздумьям, водила не заметил, как задремал.
Вдруг на дорогу выскочил как-то странно одетый человек с полосатой палочкой в руке. Резко потянув вожжи, так что Калигула нос задрал к встающему солнцу, Никодим остановил возок.
- Куды лезешь ? - возмущенно заорал Никодим , поддержанный гневным ржанием той вечной силы, что зовется тягловой.
- Старший лейтенант Ивашенкевич. Ваши документы! - голосом право имеющего произнес странный незнакомец.
- Какие документы? - вытаращил глаза Никодим, невольно опуская кнут, которым уж было хотел ужарить .- Какой Иваш Шенкевич?.
- Водительское удостоверение, талон техосмотра транспортного средства, лицензию на осуществление коммерческой деятельности.
От такого обилия непонятных слов у Никодима потемнело в глазах, кстати голубых и все еще вытаращенных. Кроме паспорта, обороненного однажды по пьяному делу неким статским советником (с выгодой возвращенного) и устного разрешения городового в обмен на еженедельно подносимый пятигривенный, у него никаких документов отродясь не бывало. Подумав, что это очередной блаженный и протянув незнакомцу пятак, Никодим осторожно поинтересовался вторично:
- Какой Шенкевич? Не из Репейкинских случаем?
- Дача взятки должностному лицу? Да еще при исполнении! Да я Вас под арест !!!- громко кричал пеший, лениво покачивая полосатой палочкой, и продолжил спокойным тоном - Отец оттудова.
- Да что ж ты хочешь? Целковый что ли!? - чувствуя свою правду попер напролом Никодим, который хотя сызмальства знал, что с чудаками лучше не связываться, но потакать им тоже не собирался. - А уж не Фрола ли Кузьмича сынок?
- Для начала предъявите вашу водительскую лицензию на право управления данным транспортным средством ! Ну, да, только мы теперь Ивашенкевичи.
- Да какая лицензия? Я с малолетства при лошадях! Мой отец и мой дед с них кормились! - продолжил разговор на повышенном тоне Никодим, тут же перейдя на нормальный , - И как вы тут?
- А вдруг они лошадей на мясо готовили? Или только тяжеловозов? А вы повозкой управляете. Людей возить! Тут, между прочим, особый навык нужон !!! Батя умер, царство небесное, у меня самого двое...
- Да лошадь она и есть лошадь. Если ты к ней хорошо относишься, то и она к тебе. А тама хоть люди, хоть нелюди - все едино! Ишь ты как... А домой то в Репейкинск не наведывался?
- Да вы еще и экзамен, поди, не сдавали! А как же сможете задним ходом в гараж въехать?! Да братан письма пишет, я вот съездить собираюсь, да ни как все...
- Задним чаво, куды въехать? Если только Калигула мне левым копытом в правый глаз не заедет - я куды хошь въеду! А меня-то не помнишь?
- Так, а теорию вы изучали? Какую руку нужно поднимать при повороте направо? Направо от нашего дома... Бабушкин!
- Ту в которой кнут. Чтобы огреть того зеваку, который под колеса лезет. Я тут одному деревенскому оглоблей в рот заехал. А не стой рот разиня... Бабушкин, точно! Никодим.
Ох, зря Никодим про зеваку и кнут сказал, ой зря... И представился напрасно. Кто его знает? Может трепал он соседского мальчишку за какой проступок, может бабушкинская собака того в детстве укусила, но отношение к Никодиму перестало быть двузначным.
- Так, давайте посмотрим талон о прохождении вами ежегодного технического осмотра.
Никодим протянул свою бляху. ( В то время извозчики имели свою собственную форму и регистрационный номер, выбитый на железном кругляшке). Тут произошла неприятность. Калигула, видно из радости от встречи землянина, громко наложил не сходя с места. Хорошо хоть не кучу, так штук пять свежих яблок раскатил на три стороны. Подозрительно косясь на них и принюхиваясь в сторону, странный мужик, в младенчестве Шенкевич , посуровел.
- Что вы мне какую-то железяку суете? Почему не заламинирована? Придется провести техосмотр на месте. - произнес он как-то странно, и начал нюхать круп у лошади.
- Чего ты там ищешь? - уже с опаской спросил Никодим.
- Определить бы содержание выхлопных газов, выброшенное настоящим транспортным средством... - в голосе послышалась мечтательность.
- Да не глазов он выбросил, а навоз, ваше сковородие! - честно ответил Никодим, неуклюже заподхалимничав.
- Где гигиенический сертификат ?!.
- Серикат? Ну вот он кучу насери... наложил в смысле, ну это, как его, ката, то есть кала - путаясь в словах стал оправдываться Никодим, чувствуя, что не прав.
- Ладно, с этим разберемся чуть позже. - продолжилось измывательство - А налоги вы все заплатили?
От страха Никодим проснулся и ошарашено закрутил головой вокруг. Погода была все такой же великолепной, купола - золотыми, но небо уже посиней а выпить все хотелось. И красную, и лиловую, и чистую. Зато Ивашенкевича не было, а Калигула, мерно покачиваясь, продолжал свой путь к любимому заведению, где его ждала охапка душистого сена. " Привидится же такое", по- ежился Никодим (никогда прежде даже не слыхавший о Репейкинске) и взмахом руки, вызвавшим волнообразное движение вожжей а затем хлопок по крупу , поторопил Калигулу в свой любимый кабак, дабы напиться в извоз. Потому что не знал более патриотичного поступка, окромя уплаты налога, конечно.
Теперь в голове Никодима суетилась новая мысль: как бы наняться на ту же работу, что и Шенкевич?
Не гарантирую, правда это, или нет, но мой родственник, Степан Архипович Николаев, почти 40 лет проработал водителем. Водителем мерина.