Самый лучший из возможных

Розалинда, низенького роста улыбчивая женщина с выдающейся грудью и широкими бедрами, из тех, которых называют "пышечка", накрывала к ужину, выставляя на стол тарелки под жареную картошку с бифштексом, вилки и ножи. Бокалы для легкого пива. Всего два прибора. Она представляла собой тот тип лучших представительниц слабого пола, которые всю свою жизнь посвятили мужу. Розовое домашнее платье. Васильковый передник. Белые туфли на низком каблуке. Рыжеволоса. И, конечно, глаза... Веселые карие глаза были похожи на две крупные веснушки, которые заблудились, или им не нашлось места среди других подружек на аккуратненьком носике и щечках.

Вторая половина вот-вот должна явиться с работы. Идти на самом деле совсем не далеко: он трудился в подвале дома. Кажется, уже несколько веков миновало с тех пор, как выдающиеся открытия свершались в собственных подвалах и сараях. Корпорации объединялись, крепли и съедали любого мало-мальски перспективного изобретателя еще на стадии детского сада. Если не выявили в роддоме по генотипу родителей.

А вот мужу Розалинды не повезло. Просто не повезло, ведь он - самый лучший из возможных людей. Так она считала, и не теряла природного оптимизма. Но он добьется. Поскольку что это за семья, если...

Тут появился Сэм. Брови его оказались насуплены, но в глазах прыгали резвые чертики.

- Мой руки, Сэм. Я накладываю! - улыбнулась супругу Розалинда. - У тебя хорошие новости, как мне кажется?

Мужчина расхохотался, чего с ним не водилось уже много лет.

- Розочка, мне удалось! Я вывел на компьютер цепочку! Их оказалось три! Не две, как думал, а три! Вот в чем ошибка. Теперь все сходится. Я могу воздействовать на время!

Радостно смеясь, Сэм уселся за стол.

- Дорогой мой, я так счастлива!

По правде говоря, Розалинда не очень хорошо понимала, чем занимается муж, но мистер Проктерсон из регистратуры официально заявил, что если результат труда изобретателя окажется успешным, то все проблемы "будут решены незамедлительно и в лучшем виде".

- Сэм, скажи: проверка займет много времени?

Мужчина набил рот жареной картошкой с кетчупом, так что ему потребовалось время, что бы проглотить пищу и ответить:

- Как будет нам угодно.

- Что это значит? - не поверила мужу Розалинда, и даже на секундочку перестала улыбаться. - Мы можем перенесись в прошлое или будущее?

- Не совсем так, дорогая. У меня в руках временная судьба мира. Представь себе: оказалось, что судьбы мира - это три жгута. Внутри жгута - волокна. Если мы переходим из одного волокна в другое - в мире происходят небольшие изменения. Скажем, соседа будут звать как-то иначе. Или я сделаю открытие раньше на год, например. А вот если перейти в другой жгут, то тут сильно все поменяется. Вот, пригласим экспертов, и перейдем в другое волокно.

От поглощения следующей порции картошки и кусочка бифштекса Сэма отвлек призывный стрекот компьютера: пришло письмо по электронной почте.

Не переставая жевать, мужчина вышел из-за стола и просмотрел текст. Более разительной той перемены в человеке, что произошла с главой семьи, трудно представить.

- Роза... Они нас закрыли, - убито выговорил он.

Жена уронила тарелку.

- Как же так?

- Пишут, что сегодня истек срок подачи.

- Значит, у нас никогда не будет детей?

Столько горя, столько боли прозвучало в этих словах, что Сэму, как бы не было тяжело самому, пожалел женщину. Ради своей Розы он готов на все.

- Ничего. У нас еще будут дети! Это здесь чиновники говорят о том, что человечество погибает, вымирая. Что ради его спасения - только успешные люди имеют право рождать детей. Это в этом, нашем дрянном мире. Я перенесу нас в другой мир, дорогая. Наш дом, как центр вращения, останется на месте. А все вокруг изменится! Всё в моей власти.

Мужчина чуть не бегом бросился вниз, громко стуча каблуками по дубовым ступеням.

- Сэм! - крикнула ему вдогонку женщина. - Может, не стоит? Может, все-таки просто возьмем на воспитание ребенка из государственных служб? Кто знает, что там, куда ты собрался?

Как произошло перемещение, Розалинда не заметила.

- Посмотри за окно, радость моя! - обратился к ней Сэм. - Что ты видишь?

- О, боже! - Воскликнула потрясенная Розалинда. - Сэмми! Это наше?

За окном, вместо ровной стриженой лужайки раскинулся обширный цветник. А на мощенной кирпичом площадке около дома стоял новенький серебристый автомобиль.

- Наше.

В голосе Сэма радости не звучало. У мужчин мышление более логичное. Сэм быстро включил информационный сайт на компьютере. Быстро проглядел его, заглянул в почту. Просмотрел все, в том числе совсем старые письма с почтового сервера.

- Роза, здесь есть свои проблемы. Все та же задача выживания человечества в глобальном масштабе. Увы, поскольку ты - домохозяйка, тебе запретили иметь детей. А я тут изобретатель автомобильных фильтров и потому обязан сдавать сперму. Роза, я не хочу тут оставаться. Давай, поищем лучшее место.

Розалинда не хотела искать лучше. Ей нравилась лужайка. А ребенка можно усыновить. А Сэмми... Да, наверно это утомительно и не приятно, но если уж тут такова гражданская обязанность на пользу общества... Но Сэм уже спускался в подвал. Где женщине понять, что в фильтрах - он полный ноль, и его тут же уволят.

- Сэмми, а почему мы ничего не почувствовали? - спохватилась женщина.

- Через один перигей может проходить множество орбит с разными апогеями! - объяснил он громко.

Розалинда пожала плечами и продолжила убирать остатки ужина. "Красивые тут цветы", - подумала она. Внезапно вода перестала течь и наступила тишина: прекратил работать компьютер, холодильник; смолкли уличные звуки.

Не успела женщина ничего понять, как из подвала раздалась громкая ругань. Потом, вслед за глухим стуком, новая порция словоизлияния.

Наконец появился Сэм. Прихрамывая и громко пыхтя.

- Наверно, я забрался в другой жгут. Тут нет ни электричества, ни водопровода. У меня есть запас в конденсаторах, но они уже разряжаются, потому нам надо решить стоит ли здесь оставаться, и немедленно. Смотри!

По заросшей высокой луговой травой лужайке перед домом, на которой привольно паслись козы, шел человек.

- Похоже, мы очутились в очень раннем средневековье...

На эту мысль изобретателя натолкнул вид одежды пешехода.

Не теряя время даром, Сэм распахнул окно и крикнул:

- Уважаемый! Скажите: можно ли нам с супругой завести ребенка?

Человек в грубой рубахе до колен, материал которой можно смело назвать мешковиной; в деревянных башмаках на босу ногу; стащил с головы войлочную шляпу, и, ничуть не удивившись вопросу, громко ответил:

- Да, Сэмюель, конечно! Я как раз хотел поговорить о покупке у тебя козлиных шкур, они славятся качеством выделки на всю округу, а потом о ребенке... Но если уж ты сам начал... Я не знаю, с чего ты вчера устроил скандал: "Не станем больше рожать детей, не станем больше рожать детей..." Рад что одумался! Почитай тысячу лет у нас забирают ребятишек для Великого Инка. Никто не виноват, что у твоих отпрысков цвет волос - рыжий. Мы, община, тебе благодарны за отданных детей и во всем помогаем....

Сэм не стал дослушивать. Побледнев, кинулся в подвал. Слава святым мученикам, Роза, вроде не поняла, о чем вел речь заказчик козьих шкур. Не догадалась, в какой параллельный мир их забросило.

Отправиться можно было куда угодно, но изобретатель, не колеблясь, задал координаты исходного мира. Домой!

Уже утром, придя в себя от событий прошедшего вечера, Сэм обнял жену, и шепнул как можно ласковее:

- Давай обдумаем еще раз вопрос об усыновлении. Я в этом вопросе уже не столь категоричен. Да и деятельность придется сменить: кажется, есть смысл заняться автомобильными фильтрами.

Супруга удивленно посмотрела на мужа.

- Ну, не козьи же шкуры, выделывать, в самом деле! - заулыбался он. - Козьи шкуры - в самом лучшем из возможных миров! Смешно...