В царствование Марка Юлия жил в Риме некий юноша. Этот юноша уехал на окраину империи, а вернувшись через год в Рим, стал рассказывать, какие ласковые и доступные девушки обитают вдали от метрополии. Другой юноша, по имени Аглаид, сын знатных и богатых родителей, прельстившись его рассказами, отправился в Антиохию, чтоб вкусить там все прелести жизни на периферии. Так как родители Аглаида ни в чем ему не отказывали, он не испытывал никакой нужды и вёл праздный образ жизни.
Прибыв в Антиохию, юноша Аглаид сразу пожелал знать, кто тут слывёт первой красавицей и узнал, что это некая девица Иустина. Аглаид пожелал увидеть её, увидел и сердце его воспылало, ибо ни в Риме, ни в целой Империи не было девицы прекрасней Иустины.
В то время жил в Антиохии философ, врачеватель и знаменитый волхователь по имени Киприан Карфагенский. Нечестивого происхождения, он еще в детстве пристал служить языческому божку Асклепию. С семи годов отроду он учился чародейству и бесовской мудрости. Он постиг различныя бесовские превращения: научился изменять свойства воздуха, огня, воды и земли; наводить ветры, дожди, молнии и пыльные бури; возмущать морские волны, заставлять тучи летать против ветра, вызывать потоки лавы, кататься гранитные валуны; причинять вред огородам, садам, виноградникам и полям; насылать болезни и язвы на людей, скот, колодцы и пищу; вообще научился пагубной мудрости и исполненной зла диавольской деятельности. Он видел там бесчисленные полчища бесовщинцев и тёмный князь во главе их.
И всё это он проделывал в строгом сорокадневном посте многоиножды, так как тот пост сорокадневный держал он по семи раз за год. А хлебов в тот год не ел вовсе, ибо желуди дуба се пища его. А как минуло ему пятнадцать лет, его самые великие жрецы в тайные тайны свои учить его зачали. А после служил богине тёмной Гере в Аргосе. И премудростям обольщения преуспел. И после был в Таврополе, служа Артемиде. А после Лакодемонию посетил. И мог после вызывать мёртвых и говорить тех заставлял против воли их. И, похваляясь знанием, отправился в Мемфис, где обучился еще большему чародейству и волшебству. И уже обучившись всему, пришел к халдеям, на тридцатом году, где и закончил своё учение, будучи готов ко всем злодеяниям, ибо стал совершенным во всяком злодеянии. И боле того, общался он с самим адским князем лицом к лицу, как сам о том и свидетельствовал.
"- Поверьте мне, - говорил он, - что я видел самого князя тьмы, ибо я умилостивил его жертвами; я приветствовал его и говорил с ним и с его старейшинами; он полюбил меня, хвалил мой разум и пред всеми сказал: "Вот новый ЗамВрИО, всегда готовый к послушанию и достойный общения с нами!". И обещал он мне поставить меня князем по исхождении моем из тела, а в течение земной жизни - во всем помогать мне; при сем он дал мне полк бесов в услужение. Когда же я уходил от него, он обратился ко мне со словами: "Мужайся, усердный Кифриян, встань и сопровождай меня: пусть все старейшины бесовские удивляются тебе". Вследствие сего и все его князья были внимательны ко мне, видя оказанную мне честь."
Так рассказывал Киприан.
Сей философ в Антиохии не только принимал людей и за деньги исполнял их желания, но и учил своему гибельному волхвованию: одних - летать по воздуху, других - плавать в ладьях по облакам, а иных ходить по водам. Всеми язычниками он был почитаем и прославляем как главнейший жрец и мудрейший слуга их мерзких богов. Многие обращались к нему в своих нуждах, и он помогал им бесовскою силою: одним содействовал он в любодеянии, другим во гневе, вражде, мщении, зависти. Уже весь он находился в глубинах ада и в пасти диавольской, был сыном геенны, участником бесовского наследия и их вечной гибели.
И Аглаид, который всеми способами пытался добиться расположения Иустины и не смог этого сделать, обратился к рекомому Киприану.
- Что же ты делал? - спросил тот его.
И Аглаид ответствовал:
"О, доктор магии! Я всеми мерами стараться снискать расположение и любовь Иустины. О наблюдал за всеми путями, по которым девица должна была идти, и, встречаясь с нею, говорил ей льстивые речи, восхваляя ее красоту и прославляя ее; показывая свою любовь к ней, он старался увлечь ее к любоґеґянию хитросплетенною сетью обольщений. Деґвица же отворачивалась и избегала его, гнушаясь им и не желая даже слушать его льстивых и луґкаґвых речей. Не охладевая в своем вожделении к ее красоте, юноша послал к ней с просьбою, чтобы она согласилась стать его женою.
Она же отвечала мне:
- Жених мой - Христос; Ему я служу и ради Него храню мою чистоту. Он и душу и тело мое охраняет от всякой скверны.
"О, доктор магии! Услыхав такой ответ целомудренной девицы, я еще более распалился страстью. Не будучи в соґстоґяґнии обольстить ее, я замыслил взять ее насильно. Собрав на помощь смелых юношей, я подстерег девицу на пути, по которому она обычно ходила в церковь на молитву; там мы встретили ее и, схватив, потащил в дом свой. Она же начала сильно кричать, била меня по лицу и плевала в меня. Услышав ее вопли, люди выбежали из домов и отняли её у меня. Друзья, они же из местных, испугались, что их узнают и разбежались, и мне пришлось возвратиться в дом без добычи. Не зная, что делать далее, я пришел к тебе: великому волхву и чародею - Киґну, жрецу и доктору философии и врачевания. Если ты сможешь решить мои горести я дам тебе много золота, а пока дам тебе немного серебра."
Выслушав Аглаида, Киприан принял серебро и утешил юношу, обещая исполнить его желание.
- Я, - сказал он, - сделаю так, что сама девица будет искать твоей любви и почувствует к тебе страсть даже более сильную, чем ты к ней.
После этих слов Киприан достал сосуд из полупрозрачного зелёного камня, наполненный зельем, которое ему приносили бесы, и велел тем зельем окропить дом Иустины, обещая, что желаемое им - сбудется. Самому же Аглаиду останется всего лишь стоять у дверей дома и ждать, когда ночью Иустина сама выйдет чтобы отдаться ему.
С тем Аглаид и ушел.
В ту же ночь он окропил дом Иустины.
Лишь только это было сделано, блудный бес, который и дал зелье то Киприану, вошел в дом с разожженными стрелами плотской похоти, чтобы уязвить сердце девицы любодеянием, а живот ее разжечь нечистою похотью.
Иустина имела обычай каждую ночь возносить молитвы ко Господу. И вот когда она, по своему обычаю, вставши в первом часу ночи, читала вслух Евангелие, то ощути внезапно в своем теле волнение, бурю телесной похоти, коею можно сравнить с жаром гееннского пламени. В таком волнении и внутренней борьбе она оставалась довольно продолжительное время: ей пришел на память юноша Аглаид, и у нее родились дурные мысли, что он также желает её, и стоит ей покинуть дом, как желания их соединятся. Девица удивлялась и сама себя стыдилась, ощущая, что кровь ее кипит будто в котле; она теперь помышляла о том, чего всегда гнушалась как скверны. Но по благоразумию своему Иустина поняла, что эта борьба возникла в ней от происков диавольских; тотчас она обратилась к крестному знамению, прибегла к Богу с теплою молитвою и из глубины сердца взывала ко Христу, Жениху своему:
- Господи Боже мой, Иисусе Христе! - вот враги мои восстали на меня, приготовили сеть для уловления меня и истощили мою душу. Но я вспомнила в ночи имя Твое и возвеселилась, и теперь, когда они теснят меня, я прибегаю к Тебе и надеюсь, что враг твой не восторжествует надо мною. Ибо Ты знаешь, Господи Боже мой, что я, Твоя раба, сохранила для Тебя чистоту тела моего и душу мою вручила Тебе. Сохрани же овечку Твою, добрый Пастырь, не предай на съедение льву, ищущему поглотить меня; даруй мне победу на злое вожделение плоти моей.
Долго и усердно помолившись, юная дева посрамила врага. Побежденный ее молитвою, бес бежал от нее с ужасом, и снова настало спокойствие в теле и сердце Иустины; пламя вожделения погасло, борьба прекратилась, кипящая кровь успокоилась. Иустина восславила Бога и с радостной душой продолжила чтение Евангелия.
Аглаид, прождав на улице до самого утра, возвратился к Киприану с печальною вестью, что он ничего не достиг.
Киприан вызвал к себе беса и спросил его, почему он не мог победить девицу.
Бес, по обыкновению своему не открыл всю правду:
- Я потому не мог одолеть ее, что видел на ней некое знамение, коего устрашился. И было оно столь ужасное, что рассказать о нём я не в силах.
Тогда Киприан призвал более злобного беса и послал его соблазнить Иустину. Тот на следующую ночь сделал гораздо больше первого, напав на девицу с большею яростью. Но она, предвосхищая, с самого утра вооружилась теплою молитвой и возложила на себя еще сильнейший подвиг: она облеклась во власяницу и умерщвляла свою плоть воздержанием и постом, вкушая только хлеб с водою, дав обет не прекращать поститься, пока мысли об Алгаиде не перестанут приходить к ней. Укротив таким образом страсти своей плоти, Иустина победила дьявола и прогнала его с позором. Он же, подобно первому, ничего не успев, возвратился к Киприану. И, как и первый бес, не открыл причину своего поражения. Тогда Киприан призвал одного из князей бесовских, поведал ему о слабости посланных бесов, которые не могли победить одной девицы, и просил у него помощи. Тот строго укорял прежних бесов за неискусность их в сем деле и за неумение воспламенить страсть в сердце девицы. Обнадежив Киприана и обещав иными способами соблазнить девицу, князь бесовский принял вид женщины и вошел к Иустине. И начал он благочестиво беседовать с нею, как будто желая последовать примеру ее добродетельной жизни и целомудрия. Так беседуя, он спросил девицу, какая может быть награда за столь строгую жизнь и за соблюдение чистоты.
Иустина ответила, что награда для живущих целомудренно велика и неизреченна, и весьма удивительно, что люди нимало не заботятся о столь великом сокровище, как ангельская чистота. Тогда дьявол, обнаруживая свое бесстыдство, начал хитрыми речами соблазнять ее:
- Каким же образом мог бы существовать мир, как рождались бы люди? Ведь, если бы Ева сохранила чистоту, то как происходило бы умножение человеческого рода? Поистине доброе дело - супружество, которое установил Сам Бог; его и Священное Писание похваляет, говоря "честна женитва во всех, и ложе нескверно" (Евр. 13, 4). Да и многие святые Божии разве не состояли в браке, который Господь дал людям в утешение, чтобы они радовались на детей своих и восхваляли Бога?
Слушая сии слова, Иустина узнала хитрого обольстителя-дьявола и искуснее, нежели Ева, победила его.
- Это так, - сказала она. - Но браки заключаются на небесах, по Божьему соизволению и единению духовному, а не по жажде плотских утех или велению похоти.
И, не продолжая беседы, она тотчас прибегла к защите Креста Господня и положила честное его знамение на своем лице, а сердце свое обратила ко Христу, Жениху своему. И дьявол тотчас исчез с еще большим позором, чем первые два беса.
Киприан пришел и сказал самому дьяволу:
- Ужели и ты, князь сильный и более других искусный в таком деле, не сможешь победить девицы?
Тогда дьявол, желая обмануть Киприана, предпринял еще одну попытку: он принял образ Иустины и пошел к Аглаиду в той надежде, что, приняв его за настоящую Иустину, юноша удовлетворит с ним свое желание, и, таким образом, ни его бесовская слабость не обнаружится, ни Киприан не будет посрамлен. И вот, когда бес вошел к Аглаиду в образе Иустины, тот в несказанной радости вскочил, подбежал к мнимой деве, обнял ее и стал лобызать, говоря:
- Хорошо, что пришла ты ко мне, прекрасная Иустина!
Но лишь только юноша произнес слово "Иустина", как дьявол тотчас исчез, не будучи в состоянии вынести даже имени Иустины. Юноша сильно испугался и, прибежав к Киприану, рассказал ему о случившемся.
И вновь Киприан обратился к самому дьяволу:
- Кто же из вас может что-либо сделать с этим непобедимым девическим сердцем? Скажи мне, каким оружием она борется с вами и как она делает немощною вашу крепкую силу.
Побежденный силою Божией, дьявол неохотно сознался:
- Мы не можем смотреть на крестное знамение, но бежим от него, потому что оно как огонь опаляет нас и прогоняет далеко.
Киприан вознегодовал на дьявола за то, что он посрамил его, и, понося беса, сказал:
- Такова-то ваша сила, что и слабая дева побеждает вас! О, губитель и обольститель всех, источник всякой нечистоты и скверны! Ныне я узнал твою немощь. Ибо если ты боишься даже тени креста и трепещешь Имени Христова, то что ты будешь делать, когда Сам Христос придет на тебя? Если ты не можешь победить осеняющих себя крестом, то кого ты исторгнешь из рук Христовых? Ныне я уразумел, какое ты ничтожество; ты не в силах даже отомстить! Послушавшись тебя, я, несчастный, прельстился и поверил твоей хитрости. Отступи от меня, проклятый, отступи,- ибо мне следует умолять христиан, чтобы они помиловали меня. Следует мне обратиться к благочестивым людям, чтобы они избавили меня от гибели и позаботились о моем спасении. Отойди, отойди от меня, беззаконник, враг истины, противник и ненавистник всякого добра.
Услышав сие, дьявол бросился на Киприана, чтобы убить его, и, напав, начал бить и давить его. Не находя нигде защиты и не зная, как помочь себе и избавиться от лютых бесовских рук, Киприан, уже едва живой, вспомнил знамение святого креста, силою которого противилась Иустина всей бесовской силе, и воскликнул:
- Боже Иустины, помоги мне!
Затем, подняв руку, перекрестился, и дьявол тотчас отскочил от него, как стрела, пущенная из лука. Собравшись с духом, Киприан стал смелее и, призывая имя Христово, осенял себя крестным знамением и упорно противился бесу, проклиная его и укоряя. Дьявол же, стоя вдали от него и не смея приблизиться, из боязни крестного знамения и Христова Имени, всячески угрожал Киприану, говоря:
- Не избавит тебя Христос от рук моих!
Затем после долгих и яростных нападений на Киприана бес зарычал, как лев, и удалился.
Тогда Киприан взял все свои чародейские книги и пошел к христианскому епископу Анфиму. Упав к ногам епископа, он умолял оказать ему милость и совершить над ним святое крещение. Зная, что Киприан - великий и для всех страшный волхвователь, епископ подумал, что он пришел к нему с какой-либо хитростью, и потому отказывал ему, говоря:
- Много зла творишь ты между язычниками; оставь же в покое христиан, чтобы тебе не погибнуть в скором времени.
Тогда Киприан со слезами исповедал все епископу и отдал ему свои книги на сожжение. Видя его смирение, епископ научил его и наставил святой вере, а затем крестил его во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Узнав о сем, святая Иустина возблагодарила Бога, раздала много милостыни нищим и сделала в церковь приношение. Киприана же на восьмой день епископ поставил в чтеца, на двадцатый во иподиакона, на тридцатый в диакона, а чрез год рукоположил в иереи. Киприан вполне изменил свою жизнь, с каждым днем увеличивал он свои подвиги и, постоянно оплакивая прежние злые деяния, совершенствовался и восходил от добродетели к добродетели. Скоро он был поставлен епископом и в этом сане проводил такую святую жизнь, что сравнялся со многими великими святыми; при сем он ревностно заботился о вверенном ему Христовом стаде. Святую Иустину девицу он поставил диаконисою, а затем ей поручил девичий монастырь, сделав ее игуменьей над другими девицами христианскими. Своим поведением и наставлением он обратил многих язычников и приобрел их для Церкви Христовой. Таким образом, идолослужение стало прекращаться в той стране, и слава Христова увеличивалась.
Дьявол и его слуги видя сие скрежетали зубами и всю свою злость от бессилия обратили на юношу Аглаида. И избрали ему самую жестокую муку, разжигая в нём любовь к Иустине. Ибо нет для человека более тяжкого, чем желать того, чего достичь невозможно. Когда Аглаид понял, что самая смерть его от собственных рук станет ему благом, он как раньше обратился к Киприану за помощью, ибо от безысходности хотел уже оскопить себя.
Выслушал его Киприан с большим сочувствием и сказал следующее:
- Один Бог велик. Служил я Князю Тьмы, и осознал, что есть в мире сила сильней его силы. И отряхнулся я от силы дьявольской и обратился к силе Господа, ибо думал, что даст он мне такую силу, что стану я сильней самых сильных. Но лишь сошла на меня благодать крещения, как осознал я, что желание силы - тлен и прах. И нет в мире ничего выше, чем служить Господу нашему. Приди в лоно церкви, в коей и я, и Иустина, и сойдёт на тебя благодать Божия, и очистишься ты от скверны. И отступят от тебя враги твои.
И наложил Киприан руки на Аглаида и отпрянули бесы прочь. И стал Аглаид просить крестить его. И крестил его Киприан, и дал ему имя Феоктист. Но, в силу некоторых причин, которые были обычны для того времени, договорились Киприан с Феоктистом о том, что то, что он теперь христианин, будут пока знать только они двое и Бог сам-третий.
А на Феоктиста сошла благодать божия, и не мучила больше его похоть об Иустине. Продолжал он о ней помнить, но не как о плотской женщине, а как о творении божьем, прекрасном и неповторимо-единственном.
Временем тем, наклеветали злые люди на Киприана и Иустину правителю и тот взяв х в стражу, принялся увещевать их к идолопоклонству. Когда же оказался не в силах убедить их, то повелел бросить их в котел; но кипящий котел не причинял им никакого вреда, и они, как бы в прохладном месте, прославляли Бога. Видя сие, один главный врач по имени Афанасий сказал:
- Во имя бога Эскулапа я тоже брошусь в сей огонь и посрамлю тех волшебников. Ибо знаю я, что Киприан чародей и знаю, что сие не огонь, а гипноз.
Но едва только огонь коснулся его, он тотчас умер. Видя сие, правитель испугался и, не желая более судить их, послал мучеников к правителю Клавдию в Никомидию. Кесарь же осудил их на усечение мечом.
Феоктист же, который по благословению Киприана продал имущество родителей и успешно занялся торговлей для пользы общины, узнав об этом, поспешил в Никомидею, собираясь помочь Киприану сбежать или, хотя бы, утешить последние мгновения жизни Киприана и Иустины.
Прибыв к месту казни, и видя, что глава Иустины уже прошла усекновение, Феоктист, воспылав сердцем к Богу, припал к святому Киприану и, лобызая его, объявил перед городом и миром себя христианином. Вместе с Киприаном и он тотчас был осужден на усечение. Так они предали свои души в руки Божии; тела же их лежали шесть дней непогребенными.
А души их соединились на небесах: Киприана, который принял святое крещение через жажду силы великой; Иустины, Божьей овечки, которая молитвой и постом посрамила самого диавала; Феоктиста, который мученической смертию своей искупил вину за грехи возжелания любви плотской.
Молитвами их да исцелит Господь и наши болезни телесные и душевные! Аминь.