|
Canto X
|
Песнь десятая
|
|
THE KINGDOMS AND GODHEADS OF THE LITTLE MIND
|
жарства и Божества малого Ума
|
|
This too must now be overpassed and left, 238
|
И это тоже теперь надо было превзойти и оставить,
|
|
As all must be until the Highest is gained
|
Как и всё прочее, пока не будет достигнуто Высочайшее,
|
|
In whom the world and self grow true and one:
|
В котором мир и наше подлинное "я" становятся истинными и едиными:
|
|
Till That is reached our journeying cannot cease.
|
Пока не достигнуто То, наше странствие не может прекратиться.
|
|
Always a nameless goal beckons beyond,
|
Всегда безымянная цель манит нас за пределы,
|
|
Always ascends the zigzag of the gods
|
Все время вверх введет изломанный зигзаг богов
|
|
And upward points the spirit's climbing Fire.
|
И ввысь устремлен восходящий Огонь духа.
|
|
This breath of hundred-hued felicity
|
Дыханье этого многоцветного блаженства
|
|
And its pure heightened figure of Time's joy,
|
И его чистая возвышенная форма радости Времени,
|
|
Tossed upon waves of flawless happiness,
|
Качали на волнах безупречного счастья,
|
|
Hammered into single beats of ecstasy,
|
Вколачивая в одинокие удары экстаза,
|
|
This fraction of the spirit's integer
|
Эту частицу целостностного духа,
|
|
Caught into a passionate greatness of extremes,
|
Поймав в страстное величие крайностей,
|
|
This limited being lifted to zenith bliss,
|
Это ограниченное существо, поднятое в зенит блаженства,
|
|
Happy to enjoy one touch of things supreme,
|
Счастливо наслаждающееся одним прикосновением высочайших вещей,
|
|
Packed into its sealed small infinity,
|
Вместив в свою запечатанную маленькую бесконечность,
|
|
Its endless time-made world outfacing Time,
|
В свой бесконечный, сотворенный временем мир, бросающий вызов Времени,
|
|
A little output of God's vast delight.
|
Малую часть беспредельного восторга Бога.
|
|
The moments stretched towards the eternal Now,
|
Мгновения растянулись до вечного Сейчас,
|
|
The hours discovered immortality,
|
Часы обнаружили бессмертие,
|
|
But, satisfied with their sublime contents,
|
Но, удовлетворенные своим высоким содержанием,
|
|
On peaks they ceased whose tops half-way to Heaven
|
Остановились на пиках, на полпути к Небесам,
|
|
Pointed to an apex they could never mount,
|
Указывая на вершину, которую они никогда не могли достичь,
|
|
To a grandeur in whose air they could not live.
|
И на великолепие, в атмосфере которого они не могли жить.
|
|
Inviting to their high and exquisite sphere,
|
Приглашая в свою высокую, изысканную сферу,
|
|
To their secure and fine extremities
|
В свои безопасные, тонкие крайности
|
|
This creature who hugs his limits to feel safe,
|
Это существо, цепляющееся за свои границы, чтоб чувствовать себя в безопасности,
|
|
These heights declined a greater adventure's call.
|
Эти высоты отвергали призыв более высокого приключения.
|
|
A glory and sweetness of satisfied desire
|
Великолепие и сладость удовлетворенного желания
|
|
Tied up the spirit to golden posts of bliss.
|
Приковали дух к золотым столбам блаженства.
|
|
It could not house the wideness of a soul
|
Он не мог вместить широту души,
|
|
Which needed all infinity for its home. 239
|
Которая стремилась всю бесконечность сделать своим домом.
|
|
A memory soft as grass and faint as sleep,
|
Память, мягкая, словно трава и неясная как сон,
|
|
The beauty and call receding sank behind
|
Красота и призыв, отступая, угасали позади,
|
|
Like a sweet song heard fading far away
|
Подобно сладостной песне, затихающей вдали
|
|
Upon the long high road to Timelessness.
|
На длинной, уходящей ввысь дороге к Вечности.
|
|
Above was an ardent white tranquillity.
|
Над ним пылала белая безмятежность.
|
|
A musing spirit looked out on the worlds
|
Созерцающий дух устремил свой взор на миры,
|
|
And like a brilliant clambering of skies
|
И, подобно сверкающей лестнице небес,
|
|
Passing through clarity to an unseen Light
|
Уходящей сквозь прозрачность к невидимому Свету,
|
|
Large lucent realms of Mind from stillness shone.
|
В неподвижности блистали обширные сияющие царства Ума.
|
|
But first he met a silver-grey expanse
|
Но сначала перед ним открылось серебряно-серое пространство,
|
|
Where Day and Night had wedded and were one:
|
Где День и Ночь были повенчаны и едины:
|
|
It was a tract of dim and shifting rays
|
Это было место тусклых, непостоянных лучей,
|
|
Parting Life's sentient flow from Thought's self-poise.
|
Отделяющее чувственный поток Жизни от пребывающей в саморавновесии Мысли.
|
|
A coalition of uncertainties
|
Коалиция неопределенностей
|
|
There exercised uneasy government
|
Осуществляла там свое беспокойное правление
|
|
On a ground reserved for doubt and reasoned guess,
|
На почве, открытой сомнению и рассуждающей догадке,
|
|
A rendezvous of Knowledge with Ignorance.
|
Рандеву Знания с Неведением.
|
|
At its low extremity held difficult sway
|
На его нижней границе с трудом удерживал господство
|
|
A mind that hardly saw and slowly found;
|
Ум, который едва видел и медленно находил;
|
|
Its nature to our earthly nature close
|
Его природа была близка нашей земной природе
|
|
And kin to our precarious mortal thought
|
И сродни нашей ненадежной, смертной мысли,
|
|
That looks from soil to sky and sky to soil
|
Что смотрит с земли на небо и с небес на землю,
|
|
But knows not the below nor the beyond,
|
Но не ведает того, что находится ниже земли или за пределами небес,
|
|
It only sensed itself and outward things.
|
Она лишь ощущает себя и внешние вещи.
|
|
This was the first means of our slow ascent
|
Это было первое средство нашего медленного восхождения
|
|
From the half-conscience of the animal soul
|
Из полусознания животной души,
|
|
Living in a crowded press of shape-events
|
Живущей под тесным давлением форм-событий
|
|
In a realm it cannot understand nor change;
|
В царстве, которое она не способна была понять или изменить;
|
|
Only it sees and acts in a given scene
|
Она лишь смотрит и действует на предоставленной ей сцене
|
|
And feels and joys and sorrows for a while.
|
И какое-то время чувствует, радуется, и страдает.
|
|
The ideas that drive the obscure embodied spirit
|
Идеи, несущие затемненный, воплощенный дух
|
|
Along the roads of suffering and desire
|
По дорогам страдания и страсти
|
|
In a world that struggles to discover Truth,
|
В мире, который борется, чтобы обнаружить Истину,
|
|
Found here their power to be and Nature-force.
|
Обрели здесь свою силу быть и силу Природы.
|
|
Here are devised the forms of an ignorant life
|
Здесь разрабатывались формы жизни в неведении,
|
|
That sees the empiric fact as settled law, 240
|
Что принимает эмпирический факт как установленный закон,
|
|
Labours for the hour and not for eternity
|
И трудится ради сиюминутного, а не ради вечного,
|
|
And trades its gains to meet the moment's call:
|
И торгует своими достижениями, чтобы удовлетворить требование мгновения:
|
|
The slow process of a material mind
|
Медленный процесс материального ума,
|
|
Which serves the body it should rule and use
|
Который служит телу, вместо того, чтобы им управлять и его использовать
|
|
And needs to lean upon an erring sense,
|
И нуждается в опоре на ошибающееся чувство,
|
|
Was born in that luminous obscurity.
|
Был рожден в этой сияющей тьме.
|
|
Advancing tardily from a limping start,
|
Медленно продвигаясь от спотыкающегося начала,
|
|
Crutching hypothesis on argument,
|
Строя гипотезу на доказательстве,
|
|
Throning its theories as certitudes,
|
Вознося свои теории на трон как несомненные вещи,
|
|
It reasons from the half-known to the unknown,
|
Из полуизвестного он делает выводы о неведомом,
|
|
Ever constructing its frail house of thought,
|
Вечно возводя свой непрочный дом мысли,
|
|
Ever undoing the web that it has spun.
|
Вечно рапутывая паутину, которую он сам же сплел.
|
|
A twilight sage whose shadow seems to him self,
|
Сумеречный мудрец, принимающий свою тень за свое собственное я,
|
|
Moving from minute to brief minute lives;
|
Он живет, продвигаясь от мгновения к мгновению;
|
|
A king dependent on his satellites
|
Король, зависящий от своих подданных,
|
|
Signs the decrees of ignorant ministers,
|
Подписывающий декреты своих невежественных министров,
|
|
A judge in half-possession of his proofs,
|
Судья, лишь наполовину владеющий своими доказательствами,
|
|
A voice clamant of uncertainty's postulates,
|
Голос, выкрикивающий постулаты неопределенности,
|
|
An architect of knowledge, not its source.
|
Архитектор знания, но не его источник.
|
|
This powerful bondslave of his instruments
|
Могущественный раб своих же инструментов,
|
|
Thinks his low station Nature's highest top,
|
Считающий свое низкое состояние высочайшей вершиной Природы,
|
|
Oblivious of his share in all things made
|
Забыв о своей роли во всех сотворенных вещах,
|
|
And haughtily humble in his own conceit
|
Высокомерно скромный в своем собственном тщеславии,
|
|
Believes himself a spawn of Matter's mud
|
Он верит, что сам является порождением грязи Материи
|
|
And takes his own creations for his cause.
|
И свои собственные творения считает причиной самого себя.
|
|
To eternal light and knowledge meant to rise,
|
Предназначенное подниматься ввысь к вечному знанию и свету,
|
|
Up from man's bare beginning is our climb;
|
Человеческое восхождение берет свое начало от cкудных истоков;
|
|
Out of earth's heavy smallness we must break,
|
Мы должны вырваться из тяжкой земной ограниченности,
|
|
We must search our nature with spiritual fire:
|
И с помощью духовного огня исследовать свою природу:
|
|
An insect crawl preludes our glorious flight;
|
Ползающее насекомое служит лишь прелюдией нашему великолепному полету;
|
|
Our human state cradles the future god,
|
Наше человеческое состояние баюкает будущего бога,
|
|
Our mortal frailty an immortal force.
|
А наша смертная хрупкость таит в себе бессмертную силу.
|
|
At the glow-worm top of these pale glimmer-realms
|
На светлячке-вершине этих бледных, тусло освещенных, царств,
|
|
Where dawn-sheen gambolled with the native dusk
|
Где сверкающий рассвет резвился с местными сумерками
|
|
And helped the Day to grow and Night to fail,
|
И помогал расти Дню и слабеть Ночи,
|
|
Escaping over a wide and shimmering bridge, 241
|
Убегая по широкому мерцающему мосту,
|
|
He came into a realm of early Light
|
Он проник в царство утреннего Света
|
|
And the regency of a half-risen sun.
|
И во владения наполовину взошедшего солнца.
|
|
Out of its rays our mind's full orb was born.
|
Из его лучей был рожден весь мир нашего ума.
|
|
Appointed by the Spirit of the Worlds
|
Духом Миров ему было назначено
|
|
To mediate with the unknowing depths,
|
Быть связующим звеном с неведомыми глубинами,
|
|
A prototypal deft Intelligence
|
Искуссный прототип Божественного Разума
|
|
Half-poised on equal wings of thought and doubt
|
Балансируя на равных крыльях мысли и сомнения,
|
|
Toiled ceaselessly twixt being's hidden ends.
|
Он неустанно трудился меж скрытыми концами бытия.
|
|
A Secrecy breathed in life's moving act;
|
Какое-то Таинство дышало в волнующемся действии жизни;
|
|
A covert nurse of Nature's miracles,
|
Сокрытая колыбель чудес Природы,
|
|
It shaped life's wonders out of Matter's mud:
|
Из грязи Материи оно формировало чудеса жизни:
|
|
It cut the pattern of the shapes of things,
|
Оно высекало шаблоны форм вещей,
|
|
It pitched mind's tent in the vague ignorant Vast.
|
И возводило шатер ума в невежественной и смутной Беспредельности.
|
|
A master Magician of measure and device
|
Главный Маг меры и замысла
|
|
Has made an eternity from recurring forms
|
Что творит вечность из повторяющихся форм
|
|
And to the wandering spectator thought
|
И для странствующей свидетельницы мысли
|
|
Assigned a seat on the inconscient stage.
|
Назначает место на сцене несознания.
|
|
On earth by the will of this Arch-Intelligence
|
На земле, волей этого Высшего Разума
|
|
A bodiless energy put on Matter's robe;
|
Бестелесная энергия облачается в платье Материи;
|
|
Proton and photon served the imager Eye
|
Протон и фотон служат этому Глазу воображения,
|
|
To change things subtle into a physical world
|
Чтобы превратить тонкие вещи в физический мир
|
|
And the invisible appeared as shape
|
И незримое проявилось в виде формы,
|
|
And the impalpable was felt as mass:
|
А неощутимое можно было ощущать как массу:
|
|
Magic of percept joined with concept's art
|
Магия воспринимаемого объекта соединилась с искусством понятия,
|
|
And lent to each object an interpreting name:
|
Наделяя каждый предмет интерпретирующим именем:
|
|
Idea was disguised in a body's artistry,
|
Идея была скрыта в художественной форме тела,
|
|
And by a strange atomic law's mystique
|
И благодаря мистической силе чудесного закона атома
|
|
A frame was made in which the sense could put
|
Была сотворена форма, в которую разум смог вложить
|
|
Its symbol picture of the universe.
|
Свою символическую картину вселенной.
|
|
Even a greater miracle was done.
|
Было сотворено даже более великое чудо.
|
|
The mediating light linked body's power,
|
Посредничающий свет связал мощь тела,
|
|
The sleep and dreaming of the tree and plant,
|
Сон и грезы растения и дерева,
|
|
The animal's vibrant sense, the thought in man,
|
Трепетное чувство животного и мысль человека
|
|
To the effulgence of a Ray above.
|
С сиянием высшего Луча.
|
|
Its skill endorsing Matter's right to think
|
Его искусство, подтверждая право Материи мыслить,
|
|
Cut sentient passages for the mind of flesh 242
|
Прорубило чувственные проходы для ума плоти
|
|
And found a means for Nescience to know.
|
И обнаружило средства, позволяющие Неведению знать.
|
|
Offering its little squares and cubes of word
|
Предлагая свои малые квадратики и кубики слов
|
|
As figured substitutes for reality,
|
В качестве символических заменителей реальности,
|
|
A mummified mnemonic alphabet,
|
Сухой, мнемонический алфавит,
|
|
It helped the unseeing Force to read her works.
|
Он помогал слепой Силе осознавать ее работы.
|
|
A buried consciousness arose in her
|
Похороненное сознание воскресло в ней,
|
|
And now she dreams herself human and awake.
|
И теперь она воображала себя человеческой и пробужденной.
|
|
But all was still a mobile Ignorance;
|
Но все еще представляло собой движущееся Неведение;
|
|
Still Knowledge could not come and firmly grasp
|
Знание еще не могло войти и твердо осознать
|
|
This huge invention seen as a universe.
|
Это гигантское изобретение, видимое как вселенная.
|
|
A specialist of logic's hard machine
|
Специалист твердой машины логики
|
|
Imposed its rigid artifice on the soul;
|
Навязал душе свое жесткое искусство;
|
|
An aide of the inventor intellect,
|
Советник изобретательного рассудка,
|
|
It cut Truth into manageable bits
|
Он разрезал Истину на удобные кусочки,
|
|
That each might have his ration of thought-food,
|
Так что каждому досталась его порция мысле-пищи,
|
|
Then new-built Truth's slain body by its art:
|
А затем, используя свое исскуство, заново сотворил убитое тело Истины:
|
|
A robot exact and serviceable and false
|
Какой-то пунктуальный робот, услужливый и лживый,
|
|
Displaced the spirit's finer view of things:
|
Занял место более тонкого духовного видения вещей:
|
|
A polished engine did the work of a god.
|
Лакированная машина выполняла работу бога.
|
|
None the true body found, its soul seemed dead:
|
Никто не обнаруживал подлинного тела, его душа казалась мертвой:
|
|
None had the inner look which sees Truth's whole;
|
Никто не обладал внутренним видением, осознающим целостную Истину;
|
|
All glorified the glittering substitute.
|
Все прославляли лишь сверкающие суррогаты.
|
|
Then from the secret heights a wave swept down,
|
Затем с тайных высот волна хлынула вниз,
|
|
A brilliant chaos of rebel light arose;
|
Поднялся сверкающий хаос мятежного света;
|
|
It looked above and saw the dazzling peaks,
|
Он взглянул ввысь и увидел ослепительные вершины,
|
|
It looked within and woke the sleeping god.
|
Он взглянул внутрь и разбудил спящего бога.
|
|
Imagination called her shining squads
|
Воображение призывало свои сияющие отряды,
|
|
That venture into undiscovered scenes
|
Рискующие отправиться исследовать неоткрытые земли,
|
|
Where all the marvels lurk none yet has known:
|
Где таятся еще никому неведомые чудеса:
|
|
Lifting her beautiful and miraculous head,
|
Поднимая свою прекрасную, чудесную голову,
|
|
She conspired with inspiration's sister brood
|
Она вступила в тайный сговор со своей взлелеянной сестрою вдохновения
|
|
To fill thought's skies with glimmering nebulae.
|
Чтобы заполнить мерцающей туманностью небеса мысли.
|
|
A bright Error fringed the mystery-altar's frieze;
|
Сверкающее Заблуждение окаймляло бахромой грубую ткань мистического алтаря;
|
|
Darkness grew nurse to wisdom's occult sun,
|
Тьма стала кормилицей оккультного солнца мудрости,
|
|
Myth suckled knowledge with her lustrous milk;
|
Миф вскармливал знание своим лучистым молоком;
|
|
The infant passed from dim to radiant breasts.
|
От темных к сияющим грудям переходило дитя.
|
|
Thus worked the Power upon the growing world;
|
Так Сила работала над растущим миром;
|
|
Its subtle craft withheld the full-orbed blaze,
|
Ее тонкое искусство, сдерживая полную силу своего пламени,
|
|
Cherished the soul's childhood and on fictions fed
|
Лелеяло детство души и вскармливало ее вымыслами,
|
|
Far richer in their sweet and nectarous sap
|
Чей сладостный сок-нектар,
|
|
Nourishing its immature divinity
|
Питающий ее незрелую божественность, был более богат содержанием
|
|
Than the staple or dry straw of Reason's tilth,
|
Чем продукты или сухая солома с пашни Рассудка,
|
|
Its heaped fodder of innumerable facts,
|
Его громоздкий фураж бесчисленных фактов,
|
|
Plebeian fare on which today we thrive.
|
Плебейская пища, на которой мы сегодня процветаем.
|
|
Thus streamed down from the realm of early Light
|
Так из царства утреннего Света изливались вниз
|
|
Ethereal thinkings into Matter's world;
|
В мир Материи эфирные мысли;
|
|
Its gold-horned herds trooped into earth's cave-heart.
|
Его золоторогие стада потоками входили в пещеру-сердце земли.
|
|
Its morning rays illume our twilight's eyes,
|
Его утренние лучи озаряют глаза наших сумерек,
|
|
Its young formations move the mind of earth
|
Его юные формации побуждают ум земли
|
|
To labour and to dream and new-create,
|
Трудиться, грезить и творить заново,
|
|
To feel beauty's touch and know the world and self:
|
Чувствовать прикосновение красоты и познавать мир и себя:
|
|
The Golden Child began to think and see.
|
Золотое Дитя начало думать и видеть.
|
|
In those bright realms are Mind's first forward steps.
|
В тех ярких царствах берут начало первые шаги Ума.
|
|
Ignorant of all but eager to know all,
|
Ничего незнающее, но все стремящееся познать,
|
|
Its curious slow enquiry there begins;
|
Там начинается его медленное, пытливое исследование;
|
|
Ever its searching grasps at shapes around,
|
Его поиск всегда хватается за формы вокруг,
|
|
Ever it hopes to find out greater things.
|
Вечно он надеется обнаружить более великие вещи.
|
|
Ardent and golden-gleamed with sunrise fires,
|
Пылая и сверкая огненным золотом зари,
|
|
Alert it lives upon invention's verge.
|
Бдительный, он живет на грани вымысла.
|
|
Yet all it does is on an infant's scale,
|
Однако все, что он свершает, не покидает младенческих масштабов,
|
|
As if the cosmos were a nursery game,
|
Как будто космос является лишь детскою забавой,
|
|
Mind, life the playthings of a Titan's babe.
|
А ум и жизнь - игрушками ребенка Титана.
|
|
As one it works who builds a mimic fort
|
Он работает так, словно возводит игрушечную крепость,
|
|
Miraculously stable for a while,
|
Лишь ненадолго чудом сохраняющую свою устойчивость,
|
|
Made of the sands upon a bank of Time
|
Возведенную из песка на берегу Времени,
|
|
Mid an occult eternity's shoreless sea.
|
Среди безбрежного моря оккультной вечности.
|
|
A small keen instrument the great Puissance chose,
|
Маленький острый инструмент, избранный великим Могуществом,
|
|
An arduous pastime passionately pursues ;
|
Страстно продолжает свою трудную игру;
|
|
To teach the Ignorance is her difficult charge,
|
Обучать Неведение - его нелегкая обязанность,
|
|
Her thought starts from an original nescient Void
|
Его мысль берет начало из изначальной незнающей Пустоты,
|
|
And what she teaches she herself must learn
|
И оно само должно научиться тому, чему оно обучает
|
|
Arousing knowledge from its sleepy lair.
|
Пробуждая знание в его сонном логове.
|
|
For knowledge comes not to us as a guest
|
Ибо знание не приходит к нам словно гость,
|
|
Called into our chamber from the outer world;
|
Призванный в нашу обитель из внешнего мира;
|
|
A friend and inmate of our secret self,
|
Друг и сокровенный житель нашего тайного я,
|
|
It hid behind our minds and fell asleep
|
Оно прячется позади наших умов и спит,
|
|
And slowly wakes beneath the blows of life;
|
И медленно просыпается под ударами жизни;
|
|
The mighty daemon lies unshaped within,
|
Могучий дух лежит, неоформленный, внутри,
|
|
To evoke, to give it form is Nature's task.
|
Пробудить, облечь его в форму - вот задача Природы.
|
|
All was a chaos of the true and false,
|
Все было хаосом истинного и ложного,
|
|
Mind sought amid deep mists of Nescience;
|
Ум вел поиск среди густых туманов Незнания;
|
|
It looked within itself but saw not God.
|
Он смотрел внутрь себя, но не видел Бога.
|
|
A material interim diplomacy
|
Материальная промежуточная дипломатия
|
|
Denied the Truth that transient truths might live
|
Отрицала Истину, чтобы могли жить преходящие истины,
|
|
And hid the Deity in creed and guess
|
И скрывала Божество в веровании и догадке,
|
|
That the World-Ignorance might grow slowly wise.
|
Чтобы Мировое Неведение постепенно становилось мудрым.
|
|
This was the imbroglio made by sovereign Mind
|
Это была путаница, созданная самодержавным Умом,
|
|
Looking from a gleam-ridge into the Night
|
Глядящим с сияющего гребня в Ночь
|
|
In her first tamperings with Inconscience:
|
В его первых тайных встречах с Несознанием:
|
|
Its alien dusk baffles her luminous eyes;
|
Ее чуждые сумерки озадачивали его сияющие глаза;
|
|
Her rapid hands must learn a cautious zeal;
|
Его быстрые руки должны были научиться осторожному усердию;
|
|
Only a slow advance the earth can bear.
|
Ибо земля способна вынести лишь медленное продвижение.
|
|
Yet was her strength unlike the unseeing earth's
|
Однако его сила была отлична от незрячей силы земли
|
|
Compelled to handle makeshift instruments
|
Что вынуждена использовать временные инструменты,
|
|
Invented by the life-force and the flesh.
|
Изобретенные силой жизни и плотью.
|
|
Earth all perceives through doubtful images,
|
Земля воспринимает все через двусмысленные образы,
|
|
All she conceives in hazardous jets of sight,
|
Все, что она постигает в неустойчивых потоках видения,
|
|
Small lights kindled by touches of groping thought.
|
Это лишь маленькие огоньки, заженные прикосновениями движущейся на ощупью мысли.
|
|
Incapable of the soul's direct inlook
|
Неспособная на непосредственный внутренний взгляд души,
|
|
She sees by spasms and solders knowledge-scrap,
|
Она видит обрывками и соединяет вместе кусочки знания,
|
|
Makes Truth the slave-girl of her indigence,
|
И делает Истину рабыней своей нищеты,
|
|
Expelling Nature's mystic unity
|
Изгоняя мистическое единство Природы,
|
|
Cuts into quantum and mass the moving All;
|
Режет на частицы и массы движущееся Все;
|
|
She takes for measuring-rod her ignorance.
|
Используя как меру свое неведение.
|
|
In her own domain a pontiff and a seer,
|
Властитель и пророк в своих собственных владениях,
|
|
That greater Power with her half-risen sun
|
Эта более великая Сила с ее полувзошедшим солнцем
|
|
Wrought within limits but possessed her field;
|
Трудилась внутри границ, но владела своей сферой;
|
|
She knew by a privilege of thinking force
|
Она знала благодаря привелегии мыслящей силы
|
|
And claimed an infant sovereignty of sight.
|
И претендовала на младенческую независимость видения.
|
|
In her eyes however darkly fringed was lit
|
В ее глазах, хотя и окруженных тьмой, был зажжен
|
|
The Archangel's gaze who knows inspired his acts
|
Вдохновенный взор Архангела, знающего свои действия
|
|
And shapes a world in its far-seeing flame.
|
И формирующего мир в своем далеко-видящем пламени.
|
|
In her own realm she stumbles not nor fails,
|
В своем собственном царстве она не спотыкается и не ошибается,
|
|
But moves in boundaries of subtle power
|
Но движется в границах тонкой силы,
|
|
Across which mind can step towards the sun.
|
Через которые ум мог шагнуть в направлении солнца.
|
|
A candidate for a higher suzerainty,
|
Кандидат на более высокий сюзеренитет,
|
|
A passage she cut through from Night to Light,
|
Она прокладывала проход от Ночи к Свету,
|
|
And searched for an ungrasped Omniscience.
|
В поисках еще необретенного Всеведения.
|
|
A dwarf three-bodied trinity was her serf.
|
Карликовое трехтелое триединство составляло ее суть.
|
|
First, smallest of the three, but strong of limb,
|
Первое - самое малое из трех, но обладающее сильными членами,
|
|
A low-brow with a square and heavy jowl,
|
Низколобое, с квадратной тяжелой челюстью,
|
|
A pigmy Thought needing to live in bounds
|
Мысль-пигмей, нуждающийся в том, чтоб жить в границах,
|
|
For ever stooped to hammer fact and form.
|
Навеки согбенный, чтобы выковывать факт и форму.
|
|
Absorbed and cabined in external sight,
|
Поглощенный и живущий внешней сценой,
|
|
It takes its stand on Nature's solid base.
|
Он делает своей опорой надежное основание Природы.
|
|
A technician admirable, a thinker crude,
|
Превосходный техник и незрелый мыслитель,
|
|
A riveter of Life to habit's grooves,
|
Он заковывает Жизнь в колеи привычки,
|
|
Obedient to gross Matter's tyranny,
|
Покорный грубой тирании Материи,
|
|
A prisoner of the moulds in which it works,
|
Узник тех форм, в которых он работает,
|
|
It binds itself by what itself creates.
|
Он связывает себя тем, что сам создает.
|
|
A slave of a fixed mass of absolute rules,
|
Раб жесткой массы абсолютных правил,
|
|
It sees as Law the habits of the world,
|
Он видит привычки мира как Закон,
|
|
It sees as Truth the habits of the mind.
|
И считает Истиной привычки ума.
|
|
In its realm of concrete images and events
|
В своем собственном царстве конкретных образов и событий,
|
|
Turning in a worn circle of ideas
|
Вращаясь по избитому кругу идей
|
|
And ever repeating old familiar acts,
|
Все время повторяя старые, знакомые действия,
|
|
It lives content with the common and the known.
|
Он живет, довольствуясь обычным и известным.
|
|
It loves the old ground that was its dwelling-place:
|
Он любит привычную почву, где обычно обитает:
|
|
Abhorring change as an audacious sin,
|
И питает отвращенье к изменению словно к дерзкому греху,
|
|
Distrustf ul of each new discovery
|
Полный недоверия к каждому открытию,
|
|
Only it advances step by careful step
|
Он продвигается вперед лишь осторожным шагом,
|
|
And fears as if a deadly abyss the unknown.
|
Страшась неведомого, как гибельной пучины.
|
|
A prudent treasurer of its ignorance,
|
Бережливый хранитель своего неведения,
|
|
It shrinks from adventure, blinks at glorious hope,
|
Он уклоняется от приключения и закрывает глаза на великолепную надежду,
|
|
Preferring a safe foothold upon things
|
Предпочитая надежную опору в вещах
|
|
To the dangerous joy of wideness and of height.
|
Опасной радости широты и выси.
|
|
The world's slow impressions on its labouring mind,
|
Медленные впечатления мира в его трудящемся уме,
|
|
Tardy imprints almost indelible,
|
Медлительные, почти неизгладимые, отпечатки
|
|
Increase their value by their poverty;
|
Увеличивают свою ценность своей же скудостью;
|
|
The old sure memories are its capital stock:
|
Старые надежные воспоминания - вот его главный капитал:
|
|
Only what sense can grasp seems absolute:
|
Ему кажется абсолютным лишь то, что может схватить чувство:
|
|
External fact it figures as sole truth,
|
Внешний факт он принимает за единственную истину,
|
|
Wisdom identifies with the earthward look,
|
И отождествляет мудрость с приземленным взглядом,
|
|
And things long known and actions always done
|
А давно известные вещи и постоянно повторяющиеся действия
|
|
Are to its clinging hold a balustrade
|
Для его цепкой хватки - это перила
|
|
Of safety on the perilous stair of Time.
|
Безопасности на опасной лестнице Времени.
|
|
Heaven's trust to it are the established ancient ways,
|
Доверие небес для него - это привычные древние дороги,
|
|
Immutable laws man has no right to change,
|
Человек не имеет права изменить непроложные законы,
|
|
A sacred legacy from the great dead past
|
Священное наследство великого мертвого прошлого,
|
|
Or the one road that God has made for life,
|
Или единственную дорогу, которую Бог установил для жизни,
|
|
A firm shape of Nature never to be changed,
|
И прочную форму Природы, что никогда не будет изменена,
|
|
Part of the huge routine of the universe.
|
Часть коллосального рутинного порядка вселенной.
|
|
A smile from the Preserver of the Worlds
|
Улыбка Хранителя Миров
|
|
Sent down of old this guardian Mind to earth
|
Послала издревле этот охранный Ум на землю,
|
|
That all might stand in their fixed changeless type
|
Чтобы все могло установится в своем фиксированном, неизменном типе
|
|
And from their secular posture never move.
|
И никогда не покидать своего извечного положения.
|
|
One sees it circling faithful to its task,
|
Видно как он вращается неутомимо, преданный своей задаче,
|
|
Tireless in an assigned tradition's round;
|
В кругу установленной традиции:
|
|
In decayed and crumbling offices of Time
|
В прогнивших, рассыпающихся учереждениях Времени
|
|
It keeps close guard in front of custom's wall,
|
Он продолжает нести охрану перед стенами обычая,
|
|
Or in an ancient Night's dim environs
|
Иль в смутном окруженьи древней Ночи
|
|
It dozes on a little courtyard's stones
|
Дремлет на камнях маленького дворика
|
|
And barks at every unfamiliar light
|
И лает на каждый незнакомый свет,
|
|
As at a foe who would break up its home,
|
Как на врага, который может вломиться к нему в дом,
|
|
A watch-dog of the spirit's sense-railed house
|
Сторожевой пес, огороженного чувством, дома духа,
|
|
Against intruders from the Invisible,
|
Против незванных гостей из Незримого,
|
|
Nourished on scraps of life and Matter's bones
|
Питающийся объедками жизни и костями Материи
|
|
In its kennel of objective certitude.
|
В своей конуре объективной несомненности.
|
|
And yet behind it stands a cosmic might:
|
И все же за ним скрывается космическое могущество:
|
|
A measured Greatness keeps its vaster plan,
|
Свой более великий план хранит отмеренное Величие,
|
|
A fathomless sameness rhythms the tread of life;
|
Непостижимое однообразие ритмично отмеряет поступь жизни;
|
|
The stars' changeless orbits furrow inert Space,
|
Неизменные орбиты звезд бороздят инертное Пространство,
|
|
A million species follow one mute Law.
|
И миллионы видов следуют одному безмолвному Закону.
|
|
A huge inertness is the world's defence,
|
Гигантская инертность - это защита мира,
|
|
Even in change is treasured changelessness;
|
Неизменность сохраняется даже в изменении;
|
|
Into inertia revolution sinks,
|
В инерции тонет революция,
|
|
In a new dress the old resumes its role;
|
Старое возобновляет свою роль в новых одеждах;
|
|
The Energy acts, the stable is its seal:
|
Энергия действует и стабильность является ее печатью:
|
|
On Shiva's breast is stayed the enormous dance.
|
На груди Шивы продолжается грандиозный танец.
|
|
A fiery spirit came, next of the three.
|
Огненный Дух возник, второй из трех.
|
|
A hunchback rider of the red Wild-Ass,
|
Горбатый всадник на красном Диком Осле,
|
|
A rash Intelligence leaped down lion-maned
|
Безрассудный Разум прыгнул вниз, львиногривый
|
|
From the great mystic Flame that rings the worlds
|
Из великого мистического Пламени, что объемлет миры
|
|
And with its dire edge eats at being's heart.
|
И своим ужасным краем пожирает сердце существа.
|
|
Thence sprang the burning vision of Desire.
|
Оттуда возникло пылающее видение Желания.
|
|
A thousand shapes it wore, took numberless names:
|
Оно несло тысячи форм, принимало неисчислимые имена:
|
|
A need of multitude and uncertainty
|
Нужда в многообразии и изменении
|
|
Pricks it for ever to pursue the One
|
Вечно побуждает его преследовать Единое
|
|
On countless roads across the vasts of Time
|
На бесчисленных дорогах, пересекающих широкие просторы Времени
|
|
Through circuits of unending difference.
|
Кругами бесконечного различия.
|
|
It burns all breasts with an ambiguous fire.
|
Оно обжигает грудь каждого двусмысленным огнем.
|
|
A radiance gleaming on a murky stream,
|
Сияние, мерцающее на темной поверхности потока,
|
|
It flamed towards heaven, then sank, engulfed, towards hell;
|
Он пламенем устремлялся в небеса, а после, поглощенный, погружался в ад;
|
|
It climbed to drag down Truth into the mire
|
Взбирался, чтобы притащить вниз, в грязь Истину,
|
|
And used for muddy ends its brilliant Force;
|
И использовал для грязных целей свою сияющую Силу;
|
|
A huge chameleon gold and blue and red
|
Огромный хамелеон, золотой, голубой и красный,
|
|
Turning to black and grey and lurid brown,
|
Он становился серым, черным и коричнево-багровым,
|
|
Hungry it stared from a mottled bough of life
|
Голодный, таращился с крапчатой ветки жизни,
|
|
To snap up insect joys, its favourite food,
|
Чтобы схватить насекомые радости, свою излюбленную пищу,
|
|
The dingy sustenance of a sumptuous frame
|
Сомнительное питание пышного облачения,
|
|
Nursing the splendid passion of its hues.
|
Что вскармливает роскошную страсть его оттенков и цветов.
|
|
A snake of flame with a dull cloud for tail,
|
Огненный змей, со шлейфом тусклой тучи вместо хвоста,
|
|
Followed by a dream-brood of glittering thoughts,
|
Преследуемый грезой-стаей заманчивых мыслей,
|
|
A lifted head with many-tinged flickering crests,
|
Подняв свою голову с трепещущими, расцвеченными гребешками,
|
|
It licked at knowledge with a smoky tongue.
|
Он дымящимся языком вылизывал знание.
|
|
A whirlpool sucking in an empty air,
|
Водоворот, засасывающий пустой воздух,
|
|
It based on vacancy stupendous claims,
|
Он на пустоте утверждал свои огромные требования,
|
|
In Nothingness born to Nothingness returned,
|
Рожденный в Ничто, он возвращался в Ничто,
|
|
Yet all the time unwittingly it drove
|
Однако, всегда невольно направлялся
|
|
Towards the hidden Something that is All.
|
К скрытому Чему-То, которое есть Все.
|
|
Ardent to find, incapable to retain,
|
Страстный в поиске, но неспособный удержать,
|
|
A brilliant instability was its mark,
|
Он был отмечен сияющим непостоянством,
|
|
To err its inborn trend, its native cue.
|
Заблуждение было его врожденной склонностью, его природной чертой.
|
|
At once to an unreflecting credence prone,
|
Он преклонялся перед бездумной верой и в то же время
|
|
It thought all true that flattered its own hopes;
|
Считал истинным все то, что льстило его собственным надеждам;
|
|
It cherished golden nothings born of wish,
|
Лелеял золотые мелочи, рожденные желанием,
|
|
It snatched at the unreal for provender.
|
Хватаясь за нереальное как за пищу.
|
|
In darkness it discovered luminous shapes;
|
Он обнаруживал во тьме сияющие формы;
|
|
Peering into a shadow-hung half-light
|
Всматриваясь в нависающую тень полусвета,
|
|
It saw hued images scrawled on Fancy's cave;
|
Он видел разукрашенные образы на стенах пещеры Фантазии;
|
|
Or it swept in circles through conjecture's night
|
Или несся кругами через ночь догадки
|
|
And caught in imagination's camera
|
И камерой воображения ловил
|
|
Bright scenes of promise held by transient flares,
|
Радужные сцены обещания в мимолетных вспышках,
|
|
Fixed in life's air the feet of hurrying dreams,
|
Удерживая в воздухе жизни ноги торопливых грез,
|
|
Kept prints of passing Forms and hooded Powers
|
И хранил отпечатки преходящих Форм и скрытых Сил,
|
|
And flash-images of half-seen verities.
|
И вспышки-образы полузримых истин.
|
|
An eager spring to seize and to possess
|
Стремительный прыжок, стремящийся схватить и обладать,
|
|
Unguided by reason or the seeing soul
|
Не управляемый рассудком или видящей душою,
|
|
Was its first natural motion and its last,
|
Вот его первое и последнее естественное движение,
|
|
It squandered life's force to achieve the impossible:
|
Он бесрассудно расточал силу жизни, чтобы достичь невозможного:
|
|
It scorned the straight road and ran on wandering curves
|
Бегал по извилистым кривым, презирая прямые пути,
|
|
And left what it had won for untried things;
|
И оставлял завоеванное ради еще ниспытанного;
|
|
It saw unrealised aims as instant fate
|
Он видел нереализованные цели как насущную судьбу
|
|
And chose the precipice for its leap to heaven.
|
И выбирал бездну чтобы прыгнуть в небеса.
|
|
Adventure its system in the gamble of life,
|
Авантюра - вот его система в азартной игре жизни,
|
|
It took fortuitous gains as safe results;
|
Он считал случайные выигрыши надежным результатом;
|
|
Error discouraged not its confident view
|
Ошибка не смущала его самоуверенную точку зрения,
|
|
Ignorant of the deep law of being's ways
|
Не знающую глубокого закона путей бытия
|
|
And failure could not slow its fiery clutch;
|
И неудача не могла ослабить его огненнyю хватку;
|
|
One chance made true warranted all the rest.
|
Один осуществленный шанс оправдывал все остальное.
|
|
Attempt, not victory, was the charm of life.
|
Попытка, не победа, была очарованьем жизни.
|
|
An uncertain winner of uncertain stakes,
|
Сомнительный победитель ненадежных ставок,
|
|
Instinct its dam and the life-mind its sire,
|
Инстинкт - его мать, его отец - ум жизни,
|
|
It ran its race and came in first or last.
|
Он бежал в своей гонке и приходил последним иль первым.
|
|
Yet were its works nor small and vain nor null;
|
И все же его работы не были малы, тщетны, иль напрасны;
|
|
It nursed a portion of infinity's strength
|
Он вскармливал частицу силы бесконечности
|
|
And could create the high things its fancy willed;
|
И мог творить высокие вещи, какие желала его фантазия;
|
|
Its passion caught what calm intelligence missed.
|
Его страсть ухватывала то, что упускал спокойный разум.
|
|
Insight of impulse laid its leaping grasp
|
Внезапная догадка импульса накладывала свою скачущую хватку
|
|
On heavens high Thought had hidden in dazzling mist,
|
На небеса, которые высокая Мысль скрывала в слепящей дымке,
|
|
Caught glimmers that revealed a lurking sun:
|
Ловила тусклые отблески, раскрывающие притаившееся солнце:
|
|
It probed the void and found a treasure there.
|
Исследовала пустоту и обнаруживала там сокровище.
|
|
A half-intuition purpled in its sense;
|
Полуинтуиция окрашивала в пурпур его чувство;
|
|
It threw the lightning's fork and hit the unseen.
|
Он бросал вилы молний и попадал в невидимое.
|
|
It saw in the dark and vaguely blinked in the light,
|
Он видел во тьме и смутно щурился на свет,
|
|
Ignorance was its field, the unknown its prize.
|
Неведение было его сферой, а неизвестное - призом.
|
|
Of all these Powers the greatest was the last.
|
Из всех этих Сил величайшей была последняя.
|
|
Arriving late from a far plane of thought
|
Позднее всех прибыв из дальнего плана мысли
|
|
Into a packed irrational world of Chance
|
В переполненный, иррациональный мир Случая
|
|
Where all was grossly felt and blindly done,
|
Где все чувствуется грубым и совершается в слепую,
|
|
Yet the haphazard seemed the inevitable,
|
И все же чистая случайность кажется неизбежностью,
|
|
Came Reason, the squat godhead artisan,
|
Рассудок пришел, приземистый божественный мастеровой,
|
|
To her narrow house upon a ridge in Time.
|
К своему узкому дому на гребне Времени.
|
|
Adept of clear contrivance and design,
|
Адепт чистой изобретательности и творческих замыслов,
|
|
A pensive face and close and peering eyes,
|
С задумчивым лицом и проницательными глазами,
|
|
She took her firm and irremovable seat,
|
Он занял свое устойчивое и неизменное место,
|
|
The strongest, wisest of the troll-like Three.
|
Сильнейший и мудрейший из троллеподобных Трех.
|
|
Armed with her lens and measuring-rod and probe,
|
Вооруженный своими линзами, измерительной линейкой и щупом,
|
|
She looked upon an object universe
|
Он смотрел на объективную вселенную
|
|
And the multitudes that in it live and die
|
И на те множества существ, что в ней живут и умирают,
|
|
And the body of Space and the fleeing soul of Time,
|
На тело Пространства, и на летящую душу Времени,
|
|
And took the earth and stars into her hands
|
И брал землю и звезды в свои руки,
|
|
To try what she could make of these strange things.
|
Чтобы испытать, что он может сотворить из этих странных вещей.
|
|
In her strong purposeful laborious mind,
|
В своем старательном, глубоком, целенаправленном уме,
|
|
Inventing her scheme-lines of reality
|
Изобретая свои структуры-линии реальности
|
|
And the geometric curves of her time-plan,
|
И геометрические кривые своего плана времени,
|
|
She multiplied her slow half-cuts at Truth:
|
Он множил свои неторопливые полуотрезы Истины:
|
|
Impatient of enigma and the unknown,
|
Нетерпящий загадочное и неизвестное,
|
|
Intolerant of the lawless and the unique,
|
Не выносящий уникальное и неподвластное закону,
|
|
Imposing reflection on the march of Force,
|
Навязывая размышленье продвиженью Силы,
|
|
Imposing clarity on the unfathomable,
|
Навязывая понятность непостижимому,
|
|
She strove to reduce to rules the mystic world.
|
Он старался свести к правилам этот мистичный мир.
|
|
Nothing she knew but all things hoped to know.
|
Он ничего не знал, но все надеялся узнать.
|
|
In dark inconscient realms once void of thought,
|
В темных несознательных царствах, когда-то лишенных мысли,
|
|
Missioned by a supreme Intelligence
|
Посланный высшим Разумом,
|
|
To throw its ray upon the obscure Vast,
|
Чтобы бросить свой луч на неясную Беспредельность,
|
|
An imperfect light leading an erring mass
|
Несовершенный свет, ведущий заблуждающуюся массу
|
|
By the power of sense and the idea and word,
|
С помощью силы чувства, слова и идеи,
|
|
She ferrets out Nature's process, substance, cause.
|
Он выискивает процесс Природы, субстанцию, причину.
|
|
All life to harmonise by thought's control,
|
Чтобы гармонизировать всю жизнь властью мысли,
|
|
She with the huge imbroglio struggles still;
|
Он все еще сражается с огромной путаницей;
|
|
Ignorant of all but her own seeking mind
|
Не зная ничего, кроме своего собственного ищущего ума,
|
|
To save the world from Ignorance she came.
|
Он пришел спасти мир от Неведения.
|
|
A sovereign worker through the centuries
|
Суверенный работник, на протяжении веков
|
|
Observing and remoulding all that is,
|
Наблюдая и придавая форму всему, что существует,
|
|
Confident she took up her stupendous charge.
|
Самоуверенный, он подхватил свое гигантское бремя.
|
|
There the low bent and mighty figure sits
|
Там, низко склонившись, сидит могучая фигура,
|
|
Bowed under the arc-lamps of her factory home
|
Согнувшись под светильниками своей мастерской
|
|
Amid the clatter and ringing of her tools.
|
Средь стука и звона своих инструментов.
|
|
A rigorous stare in her creative eyes
|
Точный, пристальный взгляд в его творящих очах,
|
|
Coercing the plastic stuff of cosmic Mind,
|
Принуждая пластичное вещество космического Ума,
|
|
She sets the hard inventions of her brain
|
Он укладывает твердые изобретения своего мозга
|
|
In a pattern of eternal fixity:
|
В образцы вечной устойчивости:
|
|
Indifferent to the cosmic dumb demand,
|
Безразличный к немому космическому требованию,
|
|
Unconscious of too close realities,
|
Не осознавая слишком близкие реальности,
|
|
Of the unspoken thought, the voiceless heart,
|
Невысказнной мысли, безмолвного сердца,
|
|
She leans to forge her credos and iron codes
|
Он склоняется, чтобы выковать свои убеждения и железные законы,
|
|
And metal structures to imprison life
|
И металлические структуры для плененной жизни,
|
|
And mechanic models of all things that are.
|
И механические модели всех существующих вещей.
|
|
For the world seen she weaves a world conceived:
|
Для видимого мира он ткет мир воображаемый;
|
|
She spins in stiff but unsubstantial lines
|
Сплетает жесткими, но невещественными нитями
|
|
Her gossamer word-webs of abstract thought,
|
Свою тонкую ткань словесной паутины абстрактной мысли,
|
|
Her segment systems of the Infinite,
|
Свои отрывочные системы Бесконечного,
|
|
Her theodicies and cosmogonic charts
|
Свои теодицеи и космогонические карты
|
|
And myths by which she explains the inexplicable.
|
И мифы, которыми он объясняет необъяснимое.
|
|
At will she spaces in thin air of mind
|
По своему желанию он размещает в тонком воздухе ума,
|
|
Like maps in the school-house of intellect hung,
|
Подобно картам, развешанным в школе интеллекта,
|
|
Forcing wide Truth into a narrow scheme,
|
Что загоняют обширную Истину в узкие схемы,
|
|
Her numberless warring strict philosophies;
|
Свои бесчисленные строгие, враждующие философии;
|
|
Out of Nature's body of phenomenon
|
Из тела феномена Природы
|
|
She carves with Thought's keen edge in rigid lines,
|
Он вырезает острым лезвием Мысли в жестких линиях,
|
|
Like rails for the World-Magician's power to run,
|
Подобных рельсам, по которым должна бежать сила Мирового Мага,
|
|
Her sciences precise and absolute.
|
Свои, точные и абсолютные науки.
|
|
On the huge bare walls of human nescience
|
На гигантских голых стенах человеческого незнания
|
|
Written round Nature's deep dumb hieroglyphs
|
Вокруг глубоких безмолвных иероглифов Природы
|
|
She pens in clear demotic characters
|
Он пишет четкими, демотическими буквами
|
|
The vast encyclopaedia of her thoughts;
|
Обширную энциклопедию своих мыслей;
|
|
An algebra of her mathematics' signs,
|
Алгебру знаков своей математики,
|
|
Her numbers and unerring formulas
|
Свои числа и непогрешимые формулы
|
|
She builds to clinch her summary of things.
|
Он выводит, чтобы окончательной формулой объять все вещи.
|
|
On all sides runs as if in a cosmic mosque
|
Во все стороны разбегается, словно в космической мечети,
|
|
Tracing the scriptural verses of her laws
|
Выписывая священные вирши своих законов
|
|
The daedal of her patterned arabesques,
|
Затейливая вязь его узоров арабесок,
|
|
Art of her wisdom, artifice of her lore.
|
Искусство его мудрости, изобретательность его знания.
|
|
This art, this artifice are her only stock.
|
Это искусство, эта уловка - его единственная опора.
|
|
In her high works of pure intelligence,
|
В его высоких работах чистого интеллекта,
|
|
In her withdrawal from the senses' trap,
|
В его уходе от ловушки чувств
|
|
There comes no breaking of the walls of mind,
|
Не происходит разрушенье стен ума,
|
|
There no rending flash of absolute power,
|
Не возникает пронзающая вспышка абсолютной силы,
|
|
There dawns no light of heavenly certitude.
|
Не проявляется свет небесной несомненности.
|
|
A million faces wears her knowledge here
|
Милльоны ликов носит здесь его знание,
|
|
And every face is turbaned with a doubt.
|
И все они увенчаны тюрбанами сомнения.
|
|
All now is questioned, all reduced to nought.
|
Все ныне под вопросом, все сводится к ничто.
|
|
Once monumental in their massive craft
|
Когда-то монументальные в своем громоздком искусстве,
|
|
Her old great mythic writings disappear
|
Исчезают его прежние великие мифические письмена
|
|
And into their place start strict ephemeral signs;
|
И на их месте возникают строгие эфемерные символы;
|
|
This constant change spells progress to her eyes:
|
Это постоянное изменение выглядит в его глазах очарованием прогресса:
|
|
Her thought is an endless march without a goal.
|
Его мысль - это бесконечный марш без цели.
|
|
There is no summit on which she can stand
|
Там нет вершины, на которую он может встать
|
|
And see in a single glance the Infinite's whole.
|
И объять единым взглядом Бесконечное целое.
|
|
An inconclusive play is Reason's toil.
|
Игра без результата - вот тяжкий труд Рассудка.
|
|
Each strong idea can use her as its tool;
|
Любая сильная идея способна использовать его как свой инструмент;
|
|
Accepting every brief she pleads her case.
|
Принимая в суде любое дело, он отстаивает свои интересы.
|
|
Open to every thought, she cannot know.
|
Он открывается каждой мысли, которую не способен знать.
|
|
The eternal Advocate seated as judge
|
Вечный Адвокат, назвавшийся судьею,
|
|
Armours in logic's invulnerable mail
|
Облачает в неуязвимую кольчугу логики
|
|
A thousand combatants for Truth's veiled throne
|
Тысячи бойцов, сражающихся за скрытый трон Истины
|
|
And sets on a high horse-back of argument
|
И восседает на высокой лошадиной спине аргумента,
|
|
To tilt for ever with a wordy lance
|
Чтобы все время вести бой словесной пикой
|
|
In a mock tournament where none can win.
|
В пародийном турнире, в котором никто не может победить.
|
|
Assaying thought's values with her rigid tests
|
Проверяя ценность мысли своими суровыми испытаниями,
|
|
Balanced she sits on wide and empty air,
|
Балансируя, он восседает в просторном, пустом воздухе,
|
|
Aloof and pure in her impartial poise.
|
Отчужденный и чистый в своей беспристрастной позе.
|
|
Absolute her judgments seem but none is sure;
|
Его суждения кажутся абсолютными, но ни одно из них не несомненно;
|
|
Time cancels all her verdicts in appeal.
|
Время отменяет в ходе аппеляции все его вердикы.
|
|
Although like sunbeams to our glow-worm mind
|
Хотя кажущееся солнечными лучами нашему тусклому уму,
|
|
Her knowledge feigns to fall from a clear heaven,
|
Его знание притворяется, что падает с чистых небес,
|
|
Its rays are a lantern's lustres in the Night;
|
Его лучи - это отблески фонарей в Ночи;
|
|
She throws a glittering robe on Ignorance.
|
Он набрасывает блестящий покров на Неведение.
|
|
But now is lost her ancient sovereign claim
|
Но вот теряется его древняя державная претензия
|
|
To rule mind's high realm in her absolute right,
|
Управлять высоким царством разума в своем абсолютном праве,
|
|
Bind thought with logic's forged infallible chain
|
И сковывать мысль надежными цепями логики
|
|
Or see truth nude in a bright abstract haze.
|
Или видеть обнаженную истину в абстрактном, радужном тумане.
|
|
A master and slave of stark phenomenon,
|
Господин и раб строгого внешнего феномена,
|
|
She travels on the roads of erring sight
|
Он странствует по дорогам заблуждающегося видения
|
|
Or looks upon a set mechanical world
|
Или смотрит на механический, твердо установленный мир
|
|
Constructed for her by her instruments.
|
Сконструированный для него его же собственными инструментами.
|
|
A bullock yoked in the cart of proven fact,
|
Вол, запряженный в телегу надежного факта,
|
|
She drags huge knowledge-bales through Matter's dust
|
Он тащит огромные узлы знания через пыль Материи,
|
|
To reach utility's immense bazaar.
|
На обширный базар утилитарности.
|
|
Apprentice she has grown to her old drudge;
|
Из подмастерья он превращается в старого работягу;
|
|
An aided sense is her seeking's arbiter.
|
Помогающее ему чувство - верховный судья его поисков.
|
|
This now she uses as the assayer's stone.
|
Вот чем он теперь пользуется как пробным камнем.
|
|
As if she knew not facts are husks of truth,
|
Как если б он не знал того, что факты лишь внешняя скорлупа истины,
|
|
The husks she keeps, the kernel throws aside.
|
Он сохраняет эту скорлупу, отбрасывая ядрышко.
|
|
An ancient wisdom fades into the past,
|
Древняя мудрость угасает в прошлом,
|
|
The ages' faith becomes an idle tale,
|
Вера эпох становится пустыми разговорами,
|
|
God passes out of the awakened thought,
|
Бог исчезает для пробужденной мысли,
|
|
An old discarded dream needed no more:
|
Отбрасывается старая греза, не нужная больше:
|
|
Only she seeks mechanic Nature's keys.
|
Он ищет лишь ключи механической Природы.
|
|
Interpreting stone-laws inevitable
|
Интерпретрируя каменные неизбежные законы,
|
|
She digs into Matter's hard concealing soil,
|
Он вгрызается в твердую скрывающую почву Материи,
|
|
To unearth the processes of all things done.
|
Чтобы выявить процессы всего сотворенного.
|
|
A loaded huge self-worked machine appears
|
Сложная, гигантская, работающая сама собой, машина, возникает
|
|
To her eye's eager and admiring stare,
|
Перед страстным, восхищенным взором его глаз,
|
|
An intricate and meaningless enginery
|
Запутанная и бессмысленная машинерия
|
|
Of ordered fateful and unfailing Chance:
|
Упорядоченного неизбежного и безошибочного Случая:
|
|
Ingenious and meticulous and minute,
|
Изобретательный, педантичный и скрупулезный,
|
|
Its brute unconscious accurate device
|
Его грубый несознательный точный механизм
|
|
Unrolls an unerring march, maps a sure road;
|
Разворачивает безупречный марш, прокладывает надежную дорогу;
|
|
It plans without thinking, acts without a will,
|
Он планирует без размышления, действует без воли,
|
|
A million purposes serves with purpose none
|
Служит миллионам целей без всякой цели
|
|
And builds a rational world without a mind.
|
И строит без ума рациональный мир.
|
|
It has no mover, no maker, no idea:
|
У него нет движетеля, нет создателя и нет идеи:
|
|
Its vast self-action toils without a cause;
|
Его обширная самостоятельная деятельность, трудится без причины;
|
|
A lifeless Energy irresistibly driven,
|
Безжизненная Энергия, увлекаемая неодолимо,
|
|
Death's head on the body of Necessity,
|
Голова Смерти на теле Необходимости,
|
|
Engenders life and fathers consciousness,
|
Порождает сознание и творит жизнь,
|
|
Then wonders why all was and whence it came.
|
И после удивляется, зачем все это существует и откуда оно взялось.
|
|
Our thoughts are parts of the immense machine,
|
Наши мысли - части гигантского механизма,
|
|
Our ponderings but a freak of Matter's law,
|
Наши размышления - ничто иное, как каприз закона Материи,
|
|
The mystic's lore was a fancy or a blind;
|
Знания мистика - фантазия или обман;
|
|
Of soul or spirit we have now no need:
|
Душа или дух нам теперь не нужны:
|
|
Matter is the admirable Reality,
|
Материя является восхительной Реальностью,
|
|
The patent unescapable miracle,
|
Запатентованное и неизбежное чудо,
|
|
The hard truth of things, simple, eternal, sole.
|
Суровая правда вещей, простая, вечная и единственная.
|
|
A suicidal rash expenditure
|
Самоубийственная безрассудная растрата,
|
|
Creating the world by a mystery of self-loss
|
Что творит мир благодаря мистерии самопотери,
|
|
Has poured its scattered works on empty Space;
|
Рассеяла свои работы на пустое Пространство;
|
|
Late shall the self-disintegrating Force
|
А позже самораспадающаяся Сила
|
|
Contract the immense expansion it has made:
|
Сожмет, воздвигнутые ею, необъятные просторы:
|
|
Then ends this mighty and unmeaning toil,
|
Тогда заканчится этот бессмысленный, могучий труд,
|
|
The Void is left bare, vacant as before.
|
И Пустота как прежде будет такой же пустою и свободной.
|
|
Thus vindicated, crowned, the grand new Thought
|
Так отстоявшая свое право, коронованная, величественная новая Мысль
|
|
Explained the world and mastered all its laws,
|
Объясняла мир и овладевала всеми его законами,
|
|
Touched the dumb roots, woke veiled tremendous powers;
|
Касалась немых корней и пробуждала ужасные, скрытые силы;
|
|
It bound to service the unconscious djinns
|
Она заставляла служить несознательных джинов,
|
|
That sleep unused in Matter's ignorant trance.
|
Что спят невостребованные в неведающем трансе Материи.
|
|
All was precise, rigid, indubitable.
|
Все было точным, устойчивым, несомненным.
|
|
But when on Matter's rock of ages based
|
Но когда, возвдвигнутое на скале эпох Материи,
|
|
A whole stood up firm and clear-cut and safe,
|
Целое вставало, прочное, ясно очерченное и надежное,
|
|
All staggered back into a sea of doubt;
|
Все вновь обрушивалось в океан сомнения;
|
|
This solid scheme melted in endless flux:
|
Эта прочная структура таяла в бескончном потоке:
|
|
She had met the formless Power inventor of forms;
|
Она столкнулась с бесформенною Силой, что изобретает формы;
|
|
Suddenly she stumbled upon things unseen:
|
Внезапно спотыкалась о невидимые вещи:
|
|
A lightning from the undiscovered Truth
|
Молния из нераскрытой Истины
|
|
Startled her eyes with its perplexing glare
|
Ослепляла ее глаза своею озадачивающей вспышкой
|
|
And dug a gulf between the Real and Known
|
И рыла бездну между Реальным и Известным,
|
|
Till all her knowledge seemed an ignorance.
|
Пока все ее знание не стало казаться неведением.
|
|
Once more the world was made a wonder-web,
|
И снова мир стал чудесной паутиной,
|
|
A magic's process in a magical space,
|
Процессом магии в магическом пространстве,
|
|
An unintelligible miracle's depths
|
Непостижимыми глубинами чуда,
|
|
Whose source is lost in the Ineffable.
|
Источник которого терялся в Невыразимом.
|
|
Once more we face the blank Unknowable.
|
Снова мы сталкиваемся с лишенным содержания Непознаваемым.
|
|
In a crash of values, in a huge doom-crack,
|
В крахе всех ценностей, в чудовищном роковом разломе,
|
|
In the sputter and scatter of her breaking work
|
В рассеивании и распылении своего разрушающегося труда,
|
|
She lost her clear conserved constructed world.
|
Она утратила свой ясный, оберегаемый сконструированный мир.
|
|
A quantum dance remained, a sprawl of chance
|
Остался танец квантов, хаотичное распределение случайности
|
|
In Energy's stupendous tripping whirl:
|
В несущемся вихре чудовищной Энергии:
|
|
A ceaseless motion in the unbounded Void
|
Бесконечное движение в безграничной Пустоте
|
|
Invented forms without a thought or aim:
|
Изобретало формы без мысли или цели:
|
|
Necessity and Cause were shapeless ghosts;
|
Необходимость и Причина были бесформенными призраками;
|
|
Matter was an incident in being's flow,
|
Материя была лишь эпизодом в потоке бытия,
|
|
Law but a clock-work habit of blind force.
|
Закон - лишь механической привычкой слепой силы.
|
|
Ideals, ethics, systems had no base
|
Идеалы, этика, системы не имели под собой основы
|
|
And soon collapsed or without sanction lived;
|
И быстро разрушались или без санкции существовали;
|
|
All grew a chaos, a heave and clash and strife.
|
Все становилось хаосом, волнением, столкновением, борьбою.
|
|
Ideas warring and fierce leaped upon life;
|
Свирепые воюющие идеи набрасывались на жизнь;
|
|
A hard compression held down anarchy
|
Тяжелое давление держало в подчинении анархию
|
|
And liberty was only a phantom's name:
|
И свобода была лишь призрачным названием:
|
|
Creation and destruction waltzed inarmed
|
Творение и разрушение неслись обнявшись словно в вальсе
|
|
On the bosom of a torn and quaking earth;
|
На груди истерзанной и содрогающейся земли;
|
|
All reeled into a world of Kali's dance.
|
Все кружилось в мире танца Кали.
|
|
Thus tumbled, sinking, sprawling in the Void,
|
Так спотыкаясь, оседая, растягиваясь в Пустоте,
|
|
Clutching for props, a soil on which to stand,
|
Хватаясь за подпорки, за почву чтобы устоять,
|
|
She only saw a thin atomic Vast,
|
Она видела лишь тонкую атомную Беспредельность,
|
|
The rare-point sparse substratum universe
|
Рассеянных точек разреженного основания вселенной,
|
|
On which floats a solid world's phenomenal face.
|
На котором плывет феноменальный внешний облик плотного мира.
|
|
Alone a process of events was there
|
Один процесс событий разворачивался там
|
|
And Nature's plastic and protean change
|
Пластичное и многообразное изменение Природы,
|
|
And, strong by death to slay or to create,
|
И, сильная смертью, чтоб убивать или творить,
|
|
The riven invisible atom's omnipotent force.
|
Всемогущая сила расщепленного незримого атома.
|
|
One chance remained that here might be a power
|
Один шанс оставался, что здесь может быть сила,
|
|
To liberate man from the old inadequate means
|
Способная освободить человека от старых ограниченных средств
|
|
And leave him sovereign of the earthly scene.
|
И сделать его властителем земной сцены.
|
|
For Reason then might grasp the original Force
|
Ибо Рассудок смог бы тогда ухватить изначальную Силу,
|
|
To drive her car upon the roads of Time.
|
Чтоб вести свою машину по дорогам Времени.
|
|
All then might serve the need of the thinking race,
|
Все тогда могло бы служить потребностям мыслящей расы,
|
|
An absolute State found order's absolute,
|
Абсолютное Состояние обнаружило бы порядок абсолюта,
|
|
To a standardised perfection cut all things,
|
Чтобы рассечь все вещи на стандартизированное совершенство
|
|
In society build a just exact machine.
|
И создать из общества абсолютно точную машину.
|
|
Then science and reason careless of the soul
|
Тогда наука и рассудок, не заботясь о душе,
|
|
Could iron out a tranquil uniform world,
|
Смогли бы упорядочить безмятежный, однообразный мир,
|
|
Aeonic seekings glut with outward truths
|
Насытить вековечные поиски внешними истинами
|
|
And a single-patterned thinking force on mind,
|
И внушить уму мысль, отлитую по единому образцу,
|
|
Inflicting Matter's logic on Spirit's dreams
|
Навязывая грезам Духа логику Материи,
|
|
A reasonable animal make of man
|
Сделать из человека благоразумное животное
|
|
And a symmetrical fabric of his life.
|
И симметричную структуру из его жизни.
|
|
This would be Nature's peak on an obscure globe,
|
Это был бы пик Природы на неясном земном шаре,
|
|
The grand result of the long ages' toil,
|
Величественный результат труда долгих эпох,
|
|
Earth's evolution crowned, her mission done.
|
Эволюция Земли была бы завершена, ее миссия была бы выполнена.
|
|
So might it be if the spirit fell asleep;
|
Так могло бы случиться, если бы дух заснул;
|
|
Man then might rest content and live in peace,
|
Человек тогда, мог бы отдыхать довольный, живя в покое,
|
|
Master of Nature who once her bondslave worked,
|
Став хозяином Природы, кто был когда-то ее рабом,
|
|
The world's disorder hardening into Law,-
|
Превращая беспорядок мира в каменный Закон, -
|
|
If Life's dire heart arose not in revolt,
|
Если только неистовое сердце Жизни не поднимет бунт,
|
|
If God within could find no greater plan.
|
Если только Бог внутри не найдет более великий план.
|
|
But many-visaged is the cosmic Soul;
|
Но многолика космическая Душа;
|
|
A touch can alter the fixed front of Fate.
|
Легкое прикосновение может изменить устойчивый фасад Судьбы.
|
|
A sudden turn can come, a road appear.
|
Возникнет внезапный поворот и появляется дорога.
|
|
A greater Mind may see a greater Truth,
|
Более великий Ум сможет увидеть более великую Истину,
|
|
Or we may find when all the rest has failed
|
Или в миг, когда все остальное потерпит неудачу, мы сможем обнаружить
|
|
Hid in ourselves the key of perfect change.
|
Скрытый в нас самих ключ к совершенному изменению.
|
|
Ascending from the soil where creep our days,
|
Поднимаясь от почвы, где ползут наши дни,
|
|
Earth's consciousness may marry with the Sun,
|
Сознание Земли сможет соединиться с Солнцем,
|
|
Our mortal life ride on the spirit's wings,
|
Наша смертная жизнь будет лететь на крыльях духа,
|
|
Our finite thoughts commune with the Infinite.
|
А наши ограниченные мысли смогут общаться с Бесконечным.
|
|
In the bright kingdoms of the rising Sun
|
В сияющих царствах восходящего Солнца
|
|
All is a birth into a power of light:
|
Все представляет собою рождение в могуществе света:
|
|
All here deformed guards there its happy shape,
|
Все, искаженное здесь, там сохраняет свою счастливую форму,
|
|
Here all is mixed and marred, there pure and whole;
|
Все, что здесь извращено и запутано, там чистое и целое;
|
|
Yet each is a passing step, a moment's phase.
|
И все же каждая вещь - это лишь преходящий шаг, мимолетная ступень.
|
|
Awake to a greater Truth beyond her acts,
|
Пробуждаясь к более великой Истине, пребывающей за ее действиями,
|
|
The mediatrix sat and saw her works
|
Посредница сидела и наблюдала за своими работами,
|
|
And felt the marvel in them and the force
|
И чувствовала в них силу и чудо,
|
|
But knew the power behind the face of Time:
|
Но осознавала могущество позади обличия Времени:
|
|
She did the task, obeyed the knowledge given,
|
Она исполняла задачу, подчиняясь данному ей знанию,
|
|
Her deep heart yearned towards great ideal things
|
Ее таинственное сердце стремилось к великим идеальным вещам
|
|
And from the light looked out to wider light:
|
И из света бросало свой взор в поисках более обширного света:
|
|
A brilliant hedge drawn round her narrowed her power;
|
Сверкающая преграда, возведенная вокруг нее, ограничивала ее силу;
|
|
Faithful to her limited sphere she toiled, but knew
|
Верная своей ограниченной сфере, она тяжко трудилась, но знала,
|
|
Its highest, widest seeing was a half-search,
|
Что самое высокое и широкое ее видение были лишь полу-поиском,
|
|
Its mightiest acts a passage or a stage.
|
И самые могущественные ее действия - лишь переходом иль стадией.
|
|
For not by Reason was creation made
|
Ибо не Рассудком было сотворено творение
|
|
And not by Reason can the Truth be seen
|
И не Рассудком можно постичь Истину,
|
|
Which through the veils of thought, the screens of sense
|
Которую через вуали мысли и через завесы чувства
|
|
Hardly the spirit's vision can descry
|
С трудом способен различить взор духа,
|
|
Dimmed by the imperfection of its means:
|
Затуманенный несовершенством своих инструментов:
|
|
The little Mind is tied to little things:
|
Этот малый Ум привязан к малым вещам:
|
|
Its sense is but the spirit's outward touch,
|
Его чувство - это ничто иное, как внешнее прикосновение духа,
|
|
Half-waked in a world of dark Inconscience;
|
Полупробудившегося в мире темного Несознания;
|
|
It feels out for its beings and its forms
|
Он ощупывает свои существования и формы,
|
|
Like one left fumbling in the ignorant Night.
|
Как тот кто, брошен в Ночи неведения и ищет что-то наощупь.
|
|
In this small mould of infant mind and sense
|
В этой малой форме младенческого ума и чувства
|
|
Desire is a child-heart's cry crying for bliss,
|
Желание - это крик сердца ребенка, что плачет о блаженстве
|
|
Our reason only a toys' artificer,
|
Наш рассудок - лишь забавы мастера,
|
|
A rule-maker in a strange stumbling game.
|
Придумывающего правила в какой-то странной, запинающейся игре.
|
|
But she her dwarf aides knew whose confident sight
|
Но она знала своих карликов-помощников, чье самоуверенное видение
|
|
A bounded prospect took for the far goal.
|
Принимало ограниченную перспективу за далекую цель.
|
|
The world she has made is an interim report
|
Мир, сотворенный ею - это промежуточный отчет
|
|
Of a traveller towards the half-found truth in things
|
Путешественника о наполовину обнаруженной истине в вещах,
|
|
Moving twixt nescience and nescience.
|
Движущегося от неведения и неведению.
|
|
For nothing is known while aught remains concealed;
|
Ибо ничто неизвестно, пока есть нечто, что остается скрытым;
|
|
The Truth is known only when all is seen.
|
Истина познается лишь тогда, когда все становиться зримым.
|
|
Attracted by the All that is the One,
|
Привлеченная Всем, которое есть Одно,
|
|
She yearns towards a higher light than hers;
|
Она жаждет более высокого, чем у нее, света;
|
|
Hid by her cults and creeds she has glimpsed God's face:
|
Она мельком прозревает лик Бога, скрываемый ее культами и верованиям:
|
|
She knows she has but found a form, a robe,
|
Она знает, что обнаружила до сих пор лишь покров и форму,
|
|
But ever she hopes to see him in her heart
|
Но вечно надеется увидеть его в своем сердце
|
|
And feel the body of his reality.
|
И ощутить воплощение его реальности.
|
|
As yet a mask is there and not a brow,
|
Но там пока лишь маска, а не лик,
|
|
Although sometimes two hidden eyes appear:
|
Хоть иногда возникают два скрытых глаза:
|
|
Reason cannot tear off that glimmering mask,
|
Рассудок не может сорвать эту мерцающую маску,
|
|
Her efforts only make it glimmer more;
|
Его усилие лишь заставляет мерцать ее все больше;
|
|
In packets she ties up the Indivisible;
|
Она связывает в отдельные тюки Неразделимое;
|
|
Finding her hands too small to hold vast Truth
|
И видя, что ее руки слишком малы, чтоб удержать великую Истину,
|
|
She breaks up knowledge into alien parts
|
Она раскалывает знание на чуждые друг другу части
|
|
Or peers through cloud-rack for a vanished sun:
|
Или всматривается через завесу туч, ища исчезнувшее солнце:
|
|
She sees, not understanding what she has seen,
|
Она видит, не понимая того, что видит,
|
|
Through the locked visages of finite things
|
Через запечатанные обличия ограниченных вещей
|
|
The myriad aspects of infinity.
|
Мириады аспектов Бесконечности.
|
|
One day the Face must burn out through the mask.
|
Но однажды Лик воссияет сквозь маску.
|
|
Our ignorance is Wisdom's chrysalis,
|
Наше неведение - это хризалида Мудрости,
|
|
Our error weds new knowledge on its way,
|
Наша ошибка обручается на своем пути с новым знанием,
|
|
Its darkness is a blackened knot of light;
|
Ее тьма - это лишь затемненный узел света;
|
|
Thought dances hand in hand with Nescience
|
Мысль танцует рука об руку с Неведением
|
|
On the grey road that winds towards the Sun.
|
На сумрачной дороге, что, петляя, бежит по направлению к Солнцу.
|
|
Even while her fingers fumble at the knots
|
Даже когда ее персты пытаются распутать узлы,
|
|
Which bind them to their strange companionship,
|
Связывающие их какой-то странной дружбой,
|
|
Into the moments of their married strife
|
В мгновения их семейной ссоры
|
|
Sometimes break flashes of the enlightening Fire.
|
Иногда вдруг врываются проблески все просветляющего Пламени.
|
|
Even now great thoughts are here that walk alone:
|
Даже сейчас здесь бродят одиноко великие мысли:
|
|
Armed they have come with the infallible word
|
Вооруженные, они приходят безупречным словом,
|
|
In an investiture of intuitive light
|
В облачении интуитивного света,
|
|
That is a sanction from the eyes of God;
|
Который есть санкция, проистекающая из очей Бога;
|
|
Announcers of a distant Truth they flame
|
Они пылают герольдами далекой Истины,
|
|
Arriving from the rim of eternity.
|
Прибывая с границы вечности.
|
|
A fire shall come out of the infinitudes,
|
Пламя донесется из бесконечностей,
|
|
A greater Gnosis shall regard the world
|
Более великий Гнозис взглянет на мир,
|
|
Crossing out of some far omniscience
|
Несясь из какого-то далекого всеведения
|
|
On lustrous seas from the still rapt Alone
|
Над сияющими океанами спокойного, восторженного Единого,
|
|
To illumine the deep heart of self and things.
|
Чтобы осветить глубокое сердце себя и вещей.
|
|
A timeless knowledge it shall bring to Mind,
|
Он принесет Уму вечное Знание,
|
|
Its aim to life, to Ignorance its close.
|
И даст цель Жизни, и положит конец Неведению.
|
|
Above in a high breathless stratosphere,
|
В вышине, в высокой бездыханной стратосфере,
|
|
Overshadowing the dwarfish trinity,
|
Отбрасывая тень на эту карликовую троицу,
|
|
Lived, aspirants to a limitless Beyond,
|
Жили претенденты на безграничное Запредельное,
|
|
Captives of Space, walled by the limiting heavens,
|
Пленники Пространства, окруженного ограничивающими небесами,
|
|
In the unceasing circuit of the hours
|
В непрекращающемся круговороте часов
|
|
Yearning for the straight paths of eternity,
|
Страстно жаждущие прямых путей вечности,
|
|
And from their high station looked down on this world
|
И из своего высокого положения смотрели вниз на этот мир
|
|
Two sun-gaze Daemons witnessing all that is.
|
Два солнечноглазых Духа, свидетельствуя все сущее.
|
|
A power to uplift the laggard world,
|
Сила, способная поднять этот неповоротливый мир,
|
|
Imperious rode a huge high-winged Life-Thought
|
Летела властная, гигантская высококрылая Жизнь-Мысль,
|
|
Unwont to tread the firm unchanging soil:
|
Не привыкшая ступать по твердой, неизменной почве:
|
|
Accustomed to a blue infinity,
|
Привыкшая лишь к небесно-голубой бесконечности,
|
|
It planed in sunlit sky and starlit air;
|
Она парила в залитом солнцем небе и озаренном звездами воздухе;
|
|
It saw afar the unreached Immortal's home
|
И видела дом Бессмертного вдали
|
|
And heard afar the voices of the Gods.
|
И слышала издалека голоса Богов.
|
|
Iconoclast and shatterer of Time's forts,
|
Иконоборец и разрушитель фортов Времени,
|
|
Overleaping limit and exceeding norm,
|
Перепрыгивая пределы и превосходя норму,
|
|
It lit the thoughts that glow through the centuries
|
Она зажигала мысли, которые сияют сквозь века,
|
|
And moved to acts of superhuman force.
|
И побуждала к действиям сверхчеловеческую силу.
|
|
As far as its self-winged air-planes could fly,
|
Настолько далеко, насколько могут долететь ее самокрылые аэропланы,
|
|
Visiting the future in great brilliant raids
|
Вторгаясь в будущее в ослепительных, великих рейдах,
|
|
It reconnoitred vistas of dream-fate.
|
Она разведывала перспективы грезы-судьбы.
|
|
Apt to conceive, unable to attain,
|
Склонная воображать, неспособная достичь,
|
|
It drew its concept-maps and vision-plans
|
Она чертила свои концепции-карты и планы видения,
|
|
Too large for the architecture of mortal Space.
|
Слишком широкие для архитектуры смертного Пространства.
|
|
Beyond in wideness where no footing is,
|
По ту сторону в беспредельности, где нет точки опоры,
|
|
An imagist of bodiless Ideas,
|
Имажист бесплотных Идей,
|
|
Impassive to the cry of life and sense,
|
Бесстрастный к крику жизни и чувства,
|
|
A pure Thought-Mind surveyed the cosmic act.
|
Чистый Мыслящий Ум наблюдал космическое действо.
|
|
Archangel of a white transcending realm,
|
Архангел белого трансцендетного царства,
|
|
It saw the world from solitary heights
|
Он видел мир с уединенных высот,
|
|
Luminous in a remote and empty air.
|
Сияющих в далеком, пустом воздухе.
|
|
|
End of Canto Ten Конец песни десятой
|