Горешнев Александр : другие произведения.

Стив Лукас. Ужас Бенджамина Уайта

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Любовь и Трусость доводят до безумия. Как преодолеть этот комплекс, не убивая лошадей?

  
  Стив Лукас.
  Ужас Бенджамина Уайта
  Steve Lucas
  The Bind of Benjamin White
  
  
  Это случилось, когда я был подростком. Помню лошадь, накрепко привязанную к дереву колючей проволокой. Она отчаянно била копытами по земле, нервная, с широко раскрытыми бешеными глазами. Из раздувшихся ноздрей во все стороны, как в аду, разлеталась кровавая пена. Треск разрываемой шкуры был невыносим. Прибежала мать и принялась кусачками резать проволоку, освобождая животное, а я стоял и смотрел. Но не столько картина происходившего, сколько звуковое сопровождение вгоняло меня в ужас.
  
  Сейчас я смотрел на лезвие бритвы, занесенное над рукой, и ощущал себя чьей-то добычей. Я чувствовал, что за мной охотится огромная змея. Я видел ее раздвоенное жало, мечущееся в попытке уловить мой запах. Ей нужен мой страх, она хочет вдавить свою чешую в мою кожу. Через мгновение ее мощные кольца сожмутся. Я - кролик, у которого вот-вот затрещат кости в объятиях питона.
  
  - Тебе не хватает смелости, - сказала мама отцу... - смелости бросить меня, либо жениться на мне.
  Отец молчал. Мать заметила, что я смотрю на них через стойки перил. Должно быть, мне лет пять.
  - Ты не станешь таким же, - сказала она, указывая на безмолвную тень. - У человека должен быть хребет. Мужество должно быть.
  
  Я положил бритву и откинулся на спинку дивана. Мне не хватало мужества. Руки тряслись. Я заперся в своей душной комнате и развалился на подушках. В мозгу, как в волчьей стае, метались оглушающие мысли и отвратительные видения в борьбе за первенство. Лежа в темноте, я не мог это выносить. Я встал, стащил джинсы. За окном виднелась мрачная, пустая терраса. Я провел ладонями по коротко стриженым волосам.
  
  Я отвинтил пробку с бутылки и сделал несколько маленьких быстрых глотков виски. Я сидел в плетеном кресле, пытаясь смирить бурю в сознании и пристально вглядывался в световой шар уличного фонаря; так, казалось мне, монах мог всматриваться в пламя свечи. Какая-то слабость овладела мной, пустота заполнила мое тело. Я продолжал сидеть у окна - невидимая сила удерживала меня в зачарованном состоянии.
  
  Я вспомнил отца, ферму. Вспомнил, как вдвоем с братом мы чистили конюшни. Как прижимались к каменной стене, прячась от дождя. Я вспомнил, как лазал по раскидистым деревьям, как бегал по высокой траве. Где-то в тех краях отец начал сходить с ума. Я вспомнил день, когда к нам явились доктора, чтобы выяснить, не было ли у нас в роду душевнобольных.
  
  Я пил до рассвета. Луч солнца дал возможность передохнуть. Сняв майку, я забрался в постель под грязное толстое одеяло. Я оставил шторы открытыми, чтобы солнце видело, как я сплю. Великое желтое око сбросило каплю с крыши в желоб, она проскочила в дренаж, а оттуда через сплетение труб и каналов вон из города.
  
  
  Дверь распахнулась.
  - Проснись, проснись! - Алиса ворвалась в комнату. На ней узкое изумрудное платье, серебристый лен волос туго перехвачен сзади и торчит как хвост пони. Она закрывает дверь ударом высокого каблука, запрокидывает назад голову и стоит как ветряная мельница, раскинув руки с бутылками красного вина. - Мне дали работу в книжном магазине - давай праздновать! - Тут же выбиваем пробки и осушаем одну бутылку. Алиса не может ждать вторую. Она быстро лепечет что-то и пускается в пляс.
  - За удачу! - Мы чокнулись. Это было дешевое вино, из тех, что могут вывернуть наизнанку. Первый стакан был тяжек, потом пошло веселее. Когда мы опустошили обе бутылки, я почувствовал себя немного лучше.
  - Почему бы тебе не сходить в магазин? - спросила Алиса, указывая на монетки, разбросанные по столу. Я сходил в угловой магазин. - Эту бутыль мы тоже прикончили.
  - Остаток дня я должна провести в магазине. У хозяйки встреча, которую она не может пропустить.
  Алиса встала, но тут же боком завалилась в кресло.
  - Ты не подменишь меня?
  - Сочту за честь.
  Она лежала, положив руку на глаза. Я почистил зубы, убрал с губ остатки помады и надел чистую рубаху.
  
  Книжная лавка была загромождена. Я избегал приближаться к хозяйке, чтобы она не уловила запах алкоголя. Ей было под шестьдесят, и выглядела она так, будто большая их часть прошла в тиши, среди старых, покрытых пылью, книг. На ней были черный кардиган и длинная плиссированная юбка, которая, казалось, начиналась прямо из-под высокой груди.
  
  - Алиса заболела, - сказал я.
  - Вы сын Нормы?
  Я кивнул. Она подняла свои густые брови: - Много читаете?
  - Да, - соврал я. После школы я не прочел ни одной книги.
  
  - Я заверила нашего клиента, что он сможет забрать нужные ему книги в четыре часа. В другом случае пришлось бы закрыть магазин. Она показала мне кассу, заказанные книги, прайс-листы, коробку под книги заказчика, и некоторые книги, которые надлежало расставить по местам. Она показалась приятной женщиной.
  
  - Ну, мне пора, - сказала она и передала мне ключ от магазина.
  
  Два часа пролетели незаметно. Заходили несколько человек. Старушка с просвечивавшейся кожей попросила погреться. В подсобке я наткнулся на бутылку старого рома. Я подумал, что если выпью чуть-чуть, никто не заметит. Я сделал глоток, - на вкус ром оказался очень неплох. Сделал еще глоток и вернулся в магазин. Покупателей не было. За кассой лежал конверт, подписанный "Алиса". Я не открыл его, но понял, что он полон монет. Я сложил конверт и сунул его в карман. Я сходил еще раз в подсобку и хлебнул рома. Я просмотрел книжные полки, нашел "Люди ущелья" Лондона, выключил свет и закрыл дверь ровно в пять часов. Клиент так и не появился. Я ушел, прихватив ром, книгу и ключ.
  
  Идя домой, я ожидал увидеть, что Алиса спит на одеяле одетая. Так оно и было. Я положил книгу, конверт и ключ на прикроватный столик и устроился с бутылкой в кресле у окна. Я смотрел на улицу. Она была безлюдна. На скутере проехал подросток. Потом появилась молодая пара, они отчаянно спорили и, останавливаясь, тыкали друг в друга пальцем. Так они и шли. Алиса начала похрапывать. У меня оставалось еще треть бутылки, но я завинтил пробку. Я слушал дыхание Алисы. Затем лег рядом с ней. Немного полежал неподвижно, потом прижался к ее спине и обвил ее руками. Вскоре заснул.
  
  Проснулся я, должно быть, в полдень. Не было ни Алисы, ни конверта, ни ключа. Моя голова гудела. Я спустился вниз и увидел конверт с штемпелем "Кардифф"; я знал, что это значило. Я взял письмо с собой наверх и забрался в постель. Некоторое время я просто держал письмо между пальцами. Оно пришло от Рикки.
  
  С большой осторожностью я сорвал печать. Внутри лежал белый хрустящий лист бумаги. Я увидел нарисованный дом и несколько слов. Мои глаза метались от рисунка к словам и обратно. Там же я нашел и короткое письмо от брата Ли. Он писал, что Рикки ему не мешает и, что он все делает так, как надо. Он даже учится барабанить. Ли настаивал, чтобы я обратился за медицинской помощью в связи с моим пьянством.
  
  В глазах у меня помутилось. Чистые соленые слезы побежали по немытым щекам. Я попытался написать ответ. Сочинив две-три убогие строки, я изорвал бумагу и принялся снова. Я откинулся на диван и уставился в потолок. Так я пролежал час или два.
  
  Заставив себя встать, я вышел прогуляться и напротив почты столкнулся с Алисой. Она казалась просто веселой по сравнению со мной. Я выдавил из себя: - Рикки прислал мне письмо.
  
  - Нам надо выпить, - ответила она и поволокла меня за руку к себе домой. Мы поднялись в спальную комнату, и она открыла бутылку водки. Мы уселись в изножье кровати и по очереди отхлебывали прямо из бутылки, передавая друг другу пакет с соком. Она говорила безудержно. Я, между тем, заметил мужские серебряные часы на ночном столике. Сделал большой глоток из бутылки. Часы были не мои. Алиса рассмеялась и заявила: - Я понятия не имею, откуда они взялись. - Я посмотрел на нее. - Ты ревнивый?
  
  Я встал и побрел домой.
  
  Я слышал звон в ушах. Окинул взглядом бардак, что творился в моей комнате. Кругом валялись недопитые банки, грязное белье, скомканная бумага, неоплаченные счета. На ковре большое свежее пятно. По углам разбросана одежда, тут же три ломтика черствого хлеба, забытая пивная бутылка, поломанные авторучки, старая фотография моей мамы. На полках толстый слой пыли. Я почувствовал себя здесь чужим.
  
  На какую-то долю секунды я смог взглянуть на себя со стороны.
  
  Я проводил свою жизнь, напившись, пялясь из окна, расшвыривая деньги, а потом разыскивая мелочь, просиживая дни в пивнушках, размышляя о смерти, дурея от одиночества, выходя на пустые прогулки, не заводя новых знакомств, рыская по магазинам в поисках вина. Я ложился на кровать и наблюдал, как потолок кружится, стены плывут, я просыпался с неизвестно откуда взявшимися синяками, смотрел на себя в зеркало, в карманах нащупывал немного мелочи, долго пытался заснуть, пил до утра, жадно хлебал из-под крана воду, плескал холодной водой в распухшее лицо - и все это в каком-то немом отупении. Вот все, что я мог. Так я жил в Ньюпорте.
  
  Я пристроился у окна с упаковкой холодного пива. У меня нашлись зачерствевшие крекеры. Голова была свободна, как обычно. Мозги расслабились, как уставший родитель, слишком утомленный для того, чтобы придержать капризное дитя. Я допил первую бутылку.
  
  Я открыл ящик стола и вынул маленькую серую коробочку, которая принадлежала маме. Я поднял крышку и посмотрел на обручальное кольцо.
  Потом погладил твердый, чистый алмаз. Я держал кольцо против света и восхищался преломлением света, идущего из окна.
  
  Я ненавидел эту улицу, мне осточертела эта комната. Я устал от этого беспробудного пьянства, бесконечного тумана в голове, серости, бездеятельности. Я устал от себя, своих мыслей и чувств. Я закрыл коробку и сунул ее во внутренний карман. Кончилась вторая бутылка.
  
  Я лег на постель, время от времени открывал и закрывал глаза. Почитал Джека Лондона. Я чувствовал себя одним из его героев. Пока не заболела голова от чтения. Я положил книгу и свернулся как еж.
  
  Я закрыл глаза, сделал глубокий вздох носом, задержал дыхание на три секунды и медленно выдохнул. Я хотел, чтобы мой сын вернулся. Я хотел выкарабкаться из депрессии. Мне нужна была квартира с двумя спальнями и постоянная работа с полным рабочим днем. Нужно меньше пить или перестать пить вовсе. Нужно наладить нормальные отношения с Алисой и строить совместное будущее.
  
  Я не имел ни малейшего понятия, как все это может произойти.
  
  
  Дверь распахнулась. В правой руке Алиса держала красную сумку Ацтек, в левой - сигарету.
  - У меня сюрприз для тебя, Бен. Надевай башмаки.
  Мы вышли из квартиры. В сумке Алисы что-то позвякивало. Она повела меня
  вниз к реке, мимо моста в парк, где мы устроились среди цветов.
  
  Алиса открыла сумку, достала две бутылки вина, помятые бутерброды, два маленьких пирожка, термос с кофе и одеяло. Мы начали болтать, и на мгновение показалось, что мы попали в оазис.
  
  - Скучаешь по деревенской жизни? - спросила Алиса.
  
  - Иногда, - протянул я.
  
  Мы заговорили о времени, когда я и мой брат росли на ферме. После того, как госпитализировали моего отца, к нам стала наведываться Алиса в те дни, когда мама посещала занятия в вечерней школе. С Алисой мама подружилась в группе поддержки. Первый раз она утешила меня, когда мне было тринадцать лет.
  
  Я и Алиса пошли в конюшни посмотреть лошадей. Брат разложил пасьянс. Пошел сильный дождь, и мы укрылись в амбаре. Мы сидели на тюке соломы, тесно прижавшись друг к другу, и говорили о том, как скучно без отца и как мне одиноко на ферме. Она положила руку на мою ногу, и в следующий момент мы уже целовались. Вот так это началось. Так я в первый раз влюбился в нее.
  
  - Солнце село, - сказала она. Мы быстро собрались и направились домой. Алиса достала деньги из кармана пальто. - Давай возьмем виски и пойдем к тебе. - Мы так и сделали, теперь со мной кто-то мог посидеть у окна. Мы выпили полбутылки и легли в постель.
   - Так чудесно, - она зевнула. Я смотрел на луну и улыбался, Алиса спала в моих объятиях. Я проснулся рано, но ее уже не было. Она оставила бутылку, но не содержимое.
  
  Прогулка должна освежить меня. Я стоял на мосту у самой стены замка и гладил лица херувимов. Моя задумчивость была прервана хозяйкой книжной лавки. У нее было красное лицо, челюсть выдвинута вперед. Не разжимая зубов, она выдавила:
  
  - Вчера вечером ты был у меня в магазине и использовал его, как притон. Верни мне ключ.
  
  - Ключ у Алисы, - ответил я. Она смерила меня взглядом, полным негодования.
  
  - Это точно? - она сжала костлявые кулаки и, тяжело ступая, ушла.
  
  Я должен был отметиться для получения пособия по безработице и заявил, что две недели не мог ничего найти. Как только я поставил роспись, сотрудник агентства шумно выдохнул.
  - Пересядьте за соседний стол.
  Это было необычно. Я пересел. В комнату вошел еще один сотрудник.
  - Есть свидетели того, что вы работали в книжном магазине. Что вы скажете?
  У меня открылся рот, щеки налились кровью. Я не мог говорить.
  - Ваше пособие будет приостановлено на период расследования .Возможно уголовное преследование.
  
  Я вышел, не сказав ни слова, и пошел домой; Алиса ждала у дверей. Она ощетинилась, широко раскрыв глаза.
  - Одолжишь десятку?
  - Я встретил даму из магазина. Она требовала ключ.
  - Ну, да. Он все еще у меня.
  - Ты не была на работе?
  - Не то, чтобы...- она пожала плечами. - Я впустила парня в подсобку. - Она задрала подбородок. - У меня есть право делать то, что я хочу, в любое время. - Ты что о себе вообразил? - Она начала расшвыривать чашки, книги и одежду по комнате. - Ты любитель покомандовать! - Она металась вокруг и кричала. Я почувствовал, что хочу выпить. Но поборол желание и решил просто прогуляться.
  
  Я пошел к ломбарду и долго рассматривал часы, цепочки, всякие дорогие безделушки под стеклом. Я пощупал коробку в кармане. Прикинул, сколько могу получить за нее. Я толкнул дверь, где-то раздался звон колокольчика. Из-под занавеси с бахромой появился мужчина и смерил меня взглядом. Я поставил коробку на прилавок посреди всяких торговых принадлежностей и открыл крышку. Торговец нахмурился, поднес к хитрому глазу увеличительное стекло, держа кольцо перед своим римским носом. Затем он спросил хриплым голосом:
  - И сколько вы хотите?
  К горлу подошла тошнота, глаза заполнились слезой. Я схватил кольцо и коробку, сунул их в карман и вышел.
  
  Я услышал вой автомобильного гудка с другой стороны улицы. Ко мне спешила Алиса, не глядя по сторонам. Сигнал подал водитель, которому пришлось резко нажать на тормоза. Алиса показала ему палец.
  - Я хочу помочь тебе. И отвезу кое-куда, - сказала она. Мы направились на железнодорожную станцию. Небо затянули тучи, но приближение дождя не чувствовалось. Пока Алиса покупала билеты, я заскочил в туалет, поэтому не знал, куда мы направляемся.
  - Откуда деньги?
  Но она только усмехнулась и ответила:
  - Об этом не беспокойся.
  Мы зашли в вагон, и Алиса уселась прямо напротив меня, хотя все места были свободны. Она хотела держать в своих руках мои. Я был совсем не против. Мы смотрели, как дома сменяются фермами, полями, зелеными насаждениями, Алиса прошептала:
  - Где-то должны быть кролики и прочая дичь.
  
  Вскоре поезд остановился на какой-то станции. Теперь мы вышли, и Алиса повела меня по заросшей тропе. Я был доволен, что надел плащ цвета овсяной каши, потому что он прекрасно защищал от крапивы. Скоро я почувствовал жажду и был раздосадован отсутствием какой-нибудь сумки в руках Алисы. Это означало, что никакой выпивки не запланировано. Мы вышли на сельскую дорогу, и в конце ее я заметил паб. Денег у меня было мало, но достаточно на один короткий визит, если Алиса добавит. Мы присели у настоящего очага, хотя он и не горел.
  
  - Мне нравятся старые бревенчатые балки, каменный пол и шаткие потолки, - сказал я. Алиса пошла еще за пивом. Настроение значительно улучшилось. Мне было наплевать, что она кокетничает с разговорчивым малым за стойкой. Она была права, когда заключила, что деревенский воздух пойдет мне на пользу. Мы чокнулись. Алиса рассказывала безумно интересные истории.
  - Тебе надо бы записать их как-нибудь.
  
  - Жизнь надо прожить, а не прочесть о ней в книгах.
  Она опустила голубые глаза и прошептала:
  - Некоторые вещи лучше забывать.
  - Важно помнить о них, не терять навсегда.
  - Важно потерять их в прошлом, - она отвернулась. - Как я жалею, что так долго оставалась в стороне после смерти твоей мамы. Я не знала, что делать, и просто спряталась.
  - Я чувствовал себя брошенным всеми. И был так зол. Я начал ненавидеть ферму, семью... - Мой голос сорвался. Я возненавидел даже лошадей.
  
  - Хорошо, все это в прошлом, - Алиса подняла стакан. - Давай выпьем за будущее.
  Мы чокнулись и выпили до дна. Какое-то время мы сидели в безмолвной тоске.
  
  В шутливой манере Алиса шлепнула меня по заду, и мы отправились в путь. Мы перешли вершину холма, перелезли через ограду и пошли по дороге, огибающей поле. Я услышал змею, но Алиса сказала: "Тебе просто показалось". Она повела меня вокруг небольшой рощи деревьев и протянула мне фляжку. Я сделал глоток. Вкус бренди ощущается намного лучше, если ты на свежем воздухе.
  
  - Какой обзор! - мои глаза отвыкли от перспективы. Мы прошли еще немного. Алиса показала на длинные линии, сделанные мелом. Я пытался разобрать, что это. Она смеялась. Осторожно мы спустились на дно оврага, чтобы лучше разглядеть рисунок.
  
  Это была белая лошадь.
  
  Вся моя внутренняя легкость улетучилась, ушла через ноги в землю. К своему ужасу, я услышал в голове скрежет зубов, стук копыт о землю, страшное ржание надвигающейся смерти. Я произнес: "Мне надо убраться отсюда".
  
  Алиса взяла меня за руку и повела на станцию. Мы сидели на лавочке и ждали. Надо было что-то сказать.
  - Мне все надоело, - сказал я. - Придет время, когда я захочу жить с Рикки в хорошем доме, настоящей семьей. Зарабатывать достаточно денег и не пьянствовать от зари до зари. Я не знаю, чем один день отличается от другого.
  Алиса слегка улыбнулась и, казалось, посмотрела сквозь меня:
  - Какой ты хочешь видеть жизнь?
  
  - А вот и наша электричка, - сказала Алиса, повернувшись ко мне спиной. Обратно в Ньюпорт мы ехали молча. По домам разошлись, не договорившись о следующей встрече.
  
  Я пошел вокруг Тредегарского парка, чтобы прояснить голову. И наткнулся на старого друга моего отца, - он наблюдал закат. Иногда он приезжал к нам, чтобы помочь с лошадьми. Я не видел его лет сто. Это был крутой бывший шахтер, покрытый наколками и пятнами экземы. На его лице сияли два синих глаза, прикрытых полями сдвинутой фетровой шляпы. Казалось, в Ньюпорте он знал всех.
  
  - Мне нужна работа, - сказал я.
  
  Он улыбнулся и ответил:
  - Есть у меня один должник. - Мы прошлись к большому отелю, и он исчез внутри. Спустя пять минут он появился опять и сказал:
  - Ты только что получил работу. Завтра с утра, - мы пожали руки. - Следи за собой, Бен.
  
  В первый день я разобрался со столами, расставил стаканы, разложил ножи, салфетки. Затем обслуживал клиентов, помогал убрать со столов. Я суетился на кухне, бегал в подвал за продуктами. Шеф-повар накормил меня, но мне перепали еще кое-какие крохи. Я не мог представить, сколько еды и напитков выбрасывается. Огромные круги сыра плесневеют, открытые бутылки с вином выдыхаются, тушки жареных цыплят остаются невостребованными.
  
  Я разговорил одного официанта, молодого боксерского фаната по имени Карл.
  - В штате огромная текучка. И есть небольшое ядро сотрудников, которые трудятся здесь годами. Большинство здесь не задерживается. Некоторые приходят, чтобы воровать, другие, кажется, просто исчезают. Карл побоксировал с тенью и поиграл ногами. - Самая большая проблема - босс. У него отсутствует "человеческий синдром", как у Наполеона. Мы его для краткости зовем "Нэппи". Каждый день Нэппи выбирает себе новую жертву.
  
  На следующий день я опять был на работе. В конференцзале собирались люди. Это были многочисленные и разнообразные представители бизнеса, отличавшиеся хорошими костюмами и натянутыми улыбками. Я должен был прислуживать за столами. Три блюда и вино. Официантов не хватало. Закуска появлялась крайне медленно. Клиенты нервничали. Персонал отчаялся. Все те, кто не успевал поесть, быстро хмелели. Атмосфера накалялась.
  
  Я наливал вино толстяку в канареечном пиджаке, поднял глаза и увидел Алису. Она была сильно накрашена, в узком платье и пила с кем-то шампанское. Она искоса глядела на меня, сощурив глаза. Ее вид потряс меня. Я решил игнорировать ее и заниматься своим делом. Каждый раз, когда я поглядывал на Нэппи, он смотрел на меня.
  
  Когда мы подавали на стол основные блюда, Алиса сидела, скрестив ноги. Она смеялась, играла с галстуком толстяка. Я почувствовал, что кровь во мне закипает. И выбросил ее из головы. К тому времени, когда стали подавать десерт, она напилась, танцевала и заигрывала с каждым и со всеми. Я начал ревновать. Я готов был взорваться. Когда я увидел, что она целует одного из тех бизнесменов, я выскочил из зала. Я спрятался в кладовую и несколько раз глубоко вздохнул. Руки тряслись.
  - Как ты? - спросилКарл.
  - Мне что-то нездоровится, - я схватил бутылку красного вина и сделал хороший глоток. Про себя я подумал, что вернусь и буду там до конца смены. Мне бы удалось. Я сделал еще глоток и поставил бутылку. Я повернулся к выходу и увидел Нэппи. Он стоял в дверях и смотрел на меня. Подняв голову, он потянул шею и тяжело выдохнул. Через секунду он пожал узкими плечами.
  - Вы уволены.
  
  
  Очнулся я на центральной улице; вокруг ходили люди, разглядывая витрины. Я зашел в агентство недвижимости, просмотрел предложения по аренде. Сдавались несколько комнатушек в коммуналках и переоцененная до неприличия квартира. Потом нашел старый двуспальный коттедж, недавно выставленный на аренду. Он был мал и ветх, но выглядел аутентично и привлекательно. Сам бы я его не потянул. Я двинул дальше по улице, чувствуя, как греет пробивающееся сквозь тучи солнце.
  
  Я зашел в дешевое кафе и долго пил мутный, чуть теплый кофе. Ко мне подошел крупный мужчина в заляпанной оранжевой жилетке:
  - Работенку ищешь? Товарищ у меня сбежал куда-то. А тут надо за день подъездную дорожку уложить.
  
  - Уложим, - мы допили кофе и отправились работать. По улице Портленд, затем по тропке к месту, где, как он гордо сказал мне, использовалась его собственная технология по изготовлению битума по цене вдвое меньшей, чем обычно.
  
  Я трудился упорно, не поднимая головы. Громила спросил меня:
  - Почему ты все время молчишь?
  Не успел я ответить, он добавил:
  - Ну, ты здорово поспеваешь.
  После работы он заплатил мне наличными и пожал руку. Когда я уже уходил, он окликнул меня и сказал:
  - Мне бы пригодилась еще пара рук для нового контракта.
  - К вашим услугам.
  - В понедельник можешь начинать, - он дал мне визитку. - Нам предстоит построить дорогу до Института офтальмологии. - Мне это подходило.
  
  Я вернулся в агентство недвижимости и спросил молодую женщину в хлопковой блузке:
  - Двуспальный коттедж у моста еще свободен?
  - Да, ответила она.
  - Я сниму его.
  
  Она ослепила меня широкой улыбкой и вручила бланк для заполнения. Я достал визитную карточку моего нового работодателя и переписал его данные. В качестве депозита я оставил свою дневную выручку.
  - Нам нужно сверить кое-какие детали, и завтра я дам вам подтверждение.
  Я вышел в каком-то странном возбуждении. Я не был уверен, что могу арендовать коттедж, но что-то подсказывало мне, что я выкручусь. Я хотел позвонить брату, но, подумав, решил, что будет лучше, если я обрадую его, когда все утрясется. Я подумал, что нужно взять бутылку и отпраздновать это дело. Одну. Потом я подумал, не стоит. Я воспарил, думая о жизни, о будущем. Я шел по улице и думал, что все у меня отлично.
  
  Навстречу мне шла Алиса. В своем голубом коротком платье она выглядела очень здорово. И она выглядела несчастной. Я почувствовал, что надо проследить за ней. Мы прошли до конца улицы, где она завернула в паб. Я смотрел, как она устраивается за стойкой, ждет мужчин, которые купили бы ей выпить. Я поборол желание подойти к ней. Начался легкий дождь. Он намочил щеки, попал за воротник. Я подумал еще минуту и присоединился к Алисе.
  
  Я не знал, приспело время или нет. Но что-то мне подсказывало: сейчас или никогда. Я почувствовал мощный призыв к действию. Я сунул руку в карман и сжал маленькую коробку. Толчком я открыл дверь в таверну "Риверсайд" и вошел. Постояльцы уставились на меня. Но я их не замечал. Алиса восседала на высоком табурете перед стойкой, скрестив ноги. Толстяк в заляпанной краской спецовке рассказывал ей какую-то историю, широко размахивая большими руками. Алиса улыбалась, медленно перебирая пальцами по ножке бокала с вином. Я протопал через зал и оглушенный остановился перед ней. Она взглянула на меня, нахмурила брови и повернулась к рабочему. Я опустил правое колено на деревянный пол и полез в карман. Я достал коробку и поднял крышку. Кольцо легонько блеснуло. Рабочий замолчал и повернулся ко мне. Алиса широко открытыми глазами уставилась на меня. Зал смолк. Я помолчал, откашлялся:
  
  - Алиса, выходи за меня.
  
  Бармен застыл на месте. Рабочий скрестил на груди свои мускулистые руки.
  Алиса поменяла ноги местами. Почтальон чуть не вылез из кресла, щупая седеющие усы. Домовладелец сделал шаг вперед и уставился на бутылку шампанского, выглядывающую из холодильника. Женщина из книжного магазина опустила газету. Алиса закрыла ладонью рот. Рабочий скроил хитрую ухмылку. Я не отрывал глаз от глаз Алисы. У меня возникло такое чувство, будто на меня смотрит мама.
  
  Я стоял на одном колене и чувствовал сильнейшую дрожь внутри. Я стоял и ждал ее ответ. Алиса сверху смотрела на меня. Казалось, она застыла, как восковая фигура. Я слышал, как в ушах начинал пробуждаться низкий гул, а в голове опять застучали копыта, стонала окровавленная пасть, скрипела шкура, раздираемая колючей проволокой. Призрак той лошади раздавил меня своим гневным ржанием и непристойными жалобами. О том, как долго она была привязана к дереву, медленно умирая в одиночестве, раня себя все глубже каждым рывком к свободе.
  
  Я вспомнил себя подростком. Я вспомнил, как тот подросток смотрел на лошадь, на то, как она боролась за каждое последнее дыхание на этой земле. И я мог вспомнить те полные ужаса, широко раскрытые карие глаза, глядящие на нас обоих, беспомощных и взбешенных. Я вспомнил кровь, стекающую по мощным ногам, собирающуюся в грязные лужи, разбиваемые копытами яростного животного. Это было самое страшное зрелище в моей жизни. Вы можете сказать, что я был еще мал, для того, чтобы отличать добро от зла. Я отличал. И в этот момент, когда мое правое колено неуклюже уперлось в липкую половую доску, когда все присутствующие таращились на нас и ждали ответа Алисы, я, наконец, нашел в себе мужество простить себя за то, что я сделал с той лошадью.
  
  
  
  The Bind of Benjamin White by Steve Lucas
  Steve Lucas tells the story of a hopeless drunk who longs for a better life, but must first face his demons.
  
  I was a teenager when it happened. The horse was tightly bound to the tree with barbed wire. Its hooves stamped at the dusty ground, alive, wide-eyed and violent with madness; its blubbery nostrils foamed and snorted bloody bubbles that spluttered like red froth from hell. The noise of that horse's plight against the barbs was unbearable. My mother arrived with wire-cutters and began to snip the beast free while I just stood there. It was the sound, rather than the sight of the horse, that powered my horror.
  
  Now, as I watched the razorblade hover above my forearm I felt like I was being hunted. I was prey to some enormous snake. I sensed its forked tongue flicking, tasting my sweat in the air. The serpent would feed on my fear and press its scales against my skin. In a flash those squamous coils would tighten. I'd be the rabbit caught by the looping python as the bones began to snap.
  
  'You haven't got the guts,' my mum said to my dad, '...the guts to leave me or marry me.' My dad said nothing. Then my mum saw me watching through the banisters. I must have been about five years old. 'Don't you grow up like him,' she said, pointing at my silent father. 'Have some backbone. Have courage.'
  
  I put the razor down and lay back. I didn't have the courage. My hands shook. I was in my stuffy room, lying across the subtle peaks and valleys of the mattress. My mind raced with noisome thoughts and ugly pictures that fought like wolves for prominence. I couldn't bear it, lying there in the darkness. I got up and took off my jeans. The window showed me nothing but sad and empty terraces. I ran my palms over the suede of my cropped hair.
  
  I unscrewed the cap from the whisky and took a succession of quick drinks. I sat in the wicker chair trying to slow my brain down. I stared into the glow of the street lamp like I thought a monk might stare at a candle flame. A strange inertia had come over me, filling me with emptiness. I sat by the window. Some unseen resistor to my energy held me in a constant state of flatness.
  
  I thought about my father and the farm. I thought of cleaning out the stables with my brother. I thought of the stone walls we used to lean against to hide from the rain. I remembered climbing oak trees and running through the long grass. Somewhere in those fields my father started to lose his mind. I remembered the day that the doctors came and wondered if the madness was genetic.
  
  I drank until the sun came up. The sunrise brought a glimmer of something close to repose. I took off my T-shirt, crawled into bed and pulled up the musty duvet. I left the curtains open so that the sun could watch me sleep. The big yellow eye dripped something warm that flowed from the rooftops to the gutters and ran down the drains to the sewers and out through the intestines of the city.
  ________________________________________
  
  My door flew open. 'Wakey, wakey!' Alice wore a tight emerald dress with her bleached blonde hair tied back in a high pony-tail. Closing the door with a kick from her high heel, she threw her head back and stood there like a windmill with a bottle of red wine waving in each hand. 'I've got a job at the bookshop, let's celebrate!' Out popped the corks and one bottle was left to breathe. Alice couldn't wait for the other. She was talking fast and dancing around.
  
  'Cheers!' I said. We knocked our glasses together. It was cheap wine, the kind that seemed to strip the lining from your insides. The first glass was rough then it got easier with every mouthful. By the time we'd drunk both bottles I felt a little better.
  
  'Why don't you go out and get us another bottle?' she asked, pointing at the coins on my bedside table. I went to the corner shop and back. We drank that bottle too. 'I'm supposed to work for the rest of the day. The owner has an appointment which she can't miss.' Alice stood up and fell sideways against the chair. 'Will you go instead?'
  
  'You'll owe me a favour.'
  
  Alice lay on the bed and draped an elbow over her eyes. I brushed my teeth, picked the red spittle from my lips and put on a clean shirt.
  
  The bookshop was cluttered. I tried to keep a good distance from the boss so that she wouldn't smell the alcohol on my breath. She must have been close to sixty and looked as though most of the years had been spent inside poring over old dusty books. She wore a charcoal cardigan and a long pleated skirt that seemed to stop just beneath the solemn shadow of her breasts.
  
  'Alice is sick,' I said.
  
  'Aren't you Norma's boy?' I nodded. She raised her heavy eyebrows at me. 'Do you read a lot?'
  
  'Yes,' I lied. I hadn't read a book since leaving school.
  
  'I promised a customer he could collect a parcel of books at four o'clock. Otherwise I would've closed the shop.' She showed me the till, the orders, the price lists, the chestnut parcel of books for the four o'clock caller, and some books that needed stacking. She seemed nice enough. 'I've got to go,' she said and handed me the key to the shop.
  
  It wasn't a bad couple of hours. A few customers came and went. An old lady with see-through skin came in to get warm. In the stock room I found a bottle of dark rum. I thought I could have a little drink and nobody would notice. I had a mouthful and it tasted really good. I took another and went back into the shop. There were no customers. Behind the counter was an envelope marked 'ALICE'. I didn't open it but I could feel coins inside. I folded it and slipped it into my pocket. I went back into the store room and took another drink of the rum. I browsed the shelves until my finger rested on Jack London's 'The People of the Abyss'. I turned off all the lights and locked the shop at five o'clock. There was no sign of the four o'clock customer. I took the book, the rum and the key with me.
  
  When I got back to my room, I expected to see Alice fully clothed and asleep on the bed. I was right. I put the book, the envelope and the key on the bedside table. I took the rum to the chair by the window. I watched the street. It was quiet. A kid rode by on a Chopper. Then a young couple appeared, arguing fiercely, often stopping to point fingers at each other. They moved on. Alice began to snore. I left about a third of the rum in the bottle and screwed the cap back on. I listened to Alice as she slept. Then I climbed onto the bed next to her. I lay there for a while. I pressed myself against her back and put my arm across her. I fell asleep.
  
  When I awoke, it must have been about midday. Alice, the rum, the envelope and the key had gone. My head was pounding. I went downstairs to find an envelope, postmarked Cardiff and I knew what that meant. I took the letter back upstairs and got into bed. I held it for a while between my fingers. It was from Ricky.
  
  With great care, I peeled open the seal. Inside was a sheet of crisp white paper. There was a drawing of a house and a few words. My eyes moved back and forth, from the words to the drawing and back again. There was also a short letter from my brother, Lee. He said that it was alright having Ricky staying with him and that the boy was doing fine. Ricky had even started drumming lessons. Lee urged me to get some help with my drinking.
  
  My vision began to blur. Clean, salty streaks cut through the grime on my cheeks. I tried to write a reply. After a few clumsy sentences I tore up the paper and started again. I lay back on the bed and stared through the ceiling. I remained somewhere amongst the bedclothes for an hour or so.
  
  I dragged myself out of bed. I walked around the streets. Outside the Post Office I bumped into Alice. She appeared cheerful in the face of my disquiet. 'I got a letter from Ricky,' I said.
  
  'We'd better have a drink,' she replied and led me by the arm to her flat. She took me into the bedroom and opened a bottle of vodka. We sat at the foot of the bed and took turns to drink straight from the bottle whilst passing a carton of orange juice between us. She was still very talkative. Then I noticed a man's silver watch on the bedside. I took a long pull straight from the bottle. It wasn't my watch. Alice laughed and said, 'I don't know where it came from.' I looked at her. 'Are you jealous?'
  
  I got up and walked home.
  
  The blood rang in my ears. I surveyed the disorder of my room. There were cans that were only half drunk, bedding that needed changing, crumpled sheets of paper, a mottled stain on the rug, bills that needed paying, piles of clothes in the corner, three slices of stale bread, an open beer bottle now flat and forgotten, pens without tops, an old photo of my mum and shelves that needed dusting. I felt like I didn't belong here.
  
  For a split second I could see my life from the outside.
  
  My time was spent staring through the window, drinking, resenting money, counting the pennies, sitting in pubs, thinking about death, feeling alone, going for walks, seeing old faces, buying wine from the shop, lying down watching the room spin, waking up with strange bruises, finding small change in a pocket, looking in the mirror, trying to get to sleep, drinking till sunrise, gulping water from the bathroom tap, washing the same dull face in the sink, and through it all, a mind that kept turning over and over and in on itself. These were the things that happened. This was how I lived in Newport.
  
  I sat by the window with a cold case of beer. I helped myself to a few stale crackers. My mind did what it liked. I let it misbehave, like a tired parent, too weary to discipline his own cantankerous child. I finished the first bottle.
  
  I opened a drawer, retrieving a tiny ash grey box that belonged to my mother. I lifted the lid and inspected the engagement ring. I stroked its surface and the hard, clear jewel secured to the top. I held the ring to the light and admired its eclipse as I stared through the window.
  
  I couldn't bear the street. I couldn't stand this room. I was growing tired of this endless drinking. I'd had enough of the relentless drizzle inside my mind, the greyness, the inertia. I'd had enough of myself, my thoughts and my feelings. I closed the box and slipped it inside my coat pocket. I finished the second bottle.
  
  I lay on the bed, closing or opening my eyes for indeterminate periods. I read some of the Jack London book. I felt like one of those people that he was writing about years ago. Before long all those words started to give me a headache. I put the book down and curled up like a hedgehog.
  
  I closed my eyes, took a deep breath in through my nose, held it for three seconds and slowly let it out. I wanted to get out of this depression. I wanted to get my son back. I needed a place with two bedrooms. I needed steady, full time work. I needed to cut down on my drinking or stop altogether. I needed to be in a solid relationship with Alice and build a future together.
  
  I had no idea how all this was going to happen.
  ________________________________________
  
  Alice threw my door open. She had a red Aztec bag in her right hand and a cigarette in her left. 'I've got a surprise for you Ben. Put your shoes on.' We went out into the world. I listened to the bag clink clinking as we walked. She led me down to the river, past the transporter bridge and into the park where we sat amongst the daffodils.
  
  Alice opened the bag and produced two bottles of wine, some dented sandwiches, two little cakes, a flask of coffee and a blanket. We started to talk and, for a moment, it was like an oasis.
  
  'Do you miss life on the farm?' she asked.
  
  'Sometimes,' I said.
  
  We talked about when my brother and I were teenagers growing up on the farm. After dad was institutionalised, Alice used to come over and supervise us once a week while mum went to evening classes. Alice was mum's friend from the support group. I was thirteen when she first seduced me.
  
  Alice took me to the stables to check on the horses. My brother was playing solitaire. It started to rain heavily and we sheltered in the barn. We sat next to each other on a hay bale and we talked about missing my dad and how isolated and lonely I felt on the farm. She put her hand on my leg and then we were kissing. That's how it started. That's when I first fell in love with her.
  
  'The sun's gone,' she said. We packed everything away and made our way back through the streets. Alice pulled some money out of her coat. 'Let's get some whisky and take it up to your room.' We holed up in there and I had someone to sit with at the window. We drank half the whisky and got into bed. 'This is nice,' she yawned. I looked out at the moon and smiled with Alice asleep in my arms. In the morning I awoke to find that she wasn't there. She'd left the bottle but all the whisky had gone.
  
  A walk would do me good. I stood on the bridge by the castle and ran my fingers over the cherub's faces. My reverie was interrupted by the lady who ran the bookshop. Her face was red and her jaw was pulled tight. 'You entered my premises last night,' she said through gritted teeth, 'and used it as a den of unseemliness. I want my key back.'
  
  'Alice has the key,' I replied. She looked me up and down with her fiery eyes.
  
  'Is that right?' She clenched her meagre fists and mechanically walked away.
  
  I went to sign on for my benefits and declared that I had done no work in the last two weeks. As soon as I signed my name the benefits officer puffed out his chest. 'Step into the side office,' he said. This was unusual. I took a seat and another man came into the room.
  
  'You've been seen working in a bookshop. Do you have anything to say?' My mouth fell open and I felt a flush of blood colour my cheeks. I couldn't speak. 'Your benefits will be stopped while we investigate. You could face criminal proceedings.' I left feeling numb.
  
  I went back to my room to find Alice waiting at the door. Her eyes were wide and her nails looked sharp. 'Lend me a tenner?'
  
  'I saw the lady from the bookshop,' I said. 'She wanted the key.'
  
  'Oh, yeah I've still got it.'
  
  'Didn't you go to work?'
  
  'Kind of,' she said with a shrug. 'I took some guy back to the bookshop.' She lifted her head. 'It's my right to do as I like at any time.' She screwed her face up. 'Who do you think you are?' She began to hurl cups, papers and clothing around the room. 'You're a control freak!' she shouted and stormed off. I felt the urge to drink. I fought the impulse and decided to go for a walk instead.
  
  I went to the pawnshop and studied the watches, necklaces and sentimental treasures in the window. I fingered the box in my pocket. I imagined how much I'd get for it. I pushed the door open and a bell tinkled somewhere. The shopkeeper came out through a beaded curtain and looked me up and down. I lay the box amongst the clutter of the counter and lifted the lid. He frowned and held some kind of magnifying glass to his cynical eye and held the ring close to his Roman nose. Then he asked, in a hoarse voice, 'How much do you want?' A wave of nausea came over me and tears welled up in my eyes. I snatched the box and the ring back, shoved it into my pocket and left.
  
  I heard a wolf whistle from across the street. Alice crossed over without looking. A car squealed as the driver slammed on the brakes. Alice gave him the finger. 'I want to make things up to you', she said. 'I'll take you somewhere special.' We headed to the train station. The sky was cloudy but it didn't look like rain. Alice bought the tickets while I went to the toilet so that I didn't know our destination.
  
  'Where did you get the money from?' I asked.
  
  She just laughed and said, 'Don't worry about it.' We boarded the train and Alice sat right up against me even though the train wasn't busy. She wanted to hold hands. I was happy to. We watched the houses give way to the farms and the fields and the green and the countryside. 'Keep an eye out for rabbits and birds of prey,' said Alice.
  
  The train soon stopped at some sort of junction in the middle of nowhere. This time we got off and Alice led me down an overgrown public footpath. I was glad of my porridge coloured coat as it offered protection from the nettles. I soon got thirsty and I was concerned that Alice wasn't carrying any sort of bag. That meant no booze. We came to a country lane and I saw a pub at the top of the hill. I had almost enough money to get a round in and Alice made up the difference. We sat by the original fireplace even though it wasn't lit.
  
  'I love the old wooden beams, the stone floor and the wonky ceilings,' I said. Alice went to get another round in. My mood had lifted considerably. It didn't even bother me that she flirted with the loquacious young lad behind the bar. She had been right when she said that the country air would do me good. We knocked our glasses together. Alice told incredibly funny stories. 'You should write them down one day.'
  
  'Life is to be lived and not to be read about in books.' She lowered her blue eyes and whispered, 'Some stories are best forgotten.'
  
  'It's important to remember things or they get lost forever.'
  
  'Some things are best lost in the past.' She looked away. 'I regret staying away for so long when your mother died. I didn't know how to handle it so I took off.'
  
  'I felt abandoned by everybody. I was so angry. I began to hate the farm, my family...' My voice began to break. 'I even hated the horses.'
  
  'Well, it's all in the past.' Alice raised her glass. 'Here's a toast to the future.' We knocked our glasses together and finished our drinks. For a moment we sat in a kind of lost, glazed-over sadness.
  
  Alice slapped my thigh in a jovial manner and we set off again. We marched over the far side of the hill, climbed a stile and followed the path around the edge of the field. I thought I heard a snake but Alice said, 'It's just your imagination.' She led me around a copse of trees and handed me a hip flask. I took a drink. The brandy tasted even better standing on that hillside.
  
  'What a view!' My eyes were unaccustomed to gazing into the distance. We took a few more steps. Alice pointed to some long chalk lines in the grass. I struggled to make sense of it. Alice laughed. Carefully, we moved down the slope to get a better view of the chalk outline.
  
  It was a white horse.
  
  All the happiness drained from my body, out through my feet and into the earth. To my horror, all I could hear in my head were the gnashing of teeth, the stamping of hooves and the hideous neighs of imminent death. 'I've got to get away from here,' I said.
  
  Alice took my arm and led me back to the train station. We sat on a bench on the platform and waited. I felt it was time to say something. 'I'm growing tired of the way things are,' I said. 'One day I want to live in a proper house with Ricky, like a real family, to have enough money coming in and not be drinking all the time. I don't know what's happening from one day to the next.' Alice smiled faintly and seemed to look through me. 'What do you want life to be like?'
  
  'Here's our train,' said Alice and turned her back. We made the journey back to Newport in silence. We went our separate ways without making an arrangement to see each other again.
  
  I walked around Tredegar Park to clear my head. I saw an old friend of my dad's watching the sunset. He used to help out sometimes with the horses. I hadn't seen him for years. He was a tough ex-miner, covered in coloured tattoos and patches of eczema. His head bore two blazing blue eyes beneath the rim of a tilted pearl grey trilby. He seemed to know everybody in Newport.
  
  'I need a job,' I said.
  
  He smiled and said, 'I know someone who owes me a favour.' We walked to one of the big hotels and he disappeared inside. Five minutes later he came back out and said, 'You've got a job starting in the morning.' We shook hands, 'Start looking after yourself, Ben.'
  
  On my first day I set out the tables, glasses, cutlery and napkins. Then I served the guests and helped to clear all the tables. I helped out in the kitchen and went down to the cellar to fetch more stock. I got fed by the chef but I also pinched scraps. I couldn't believe how much food and drink got wasted. Big blocks of cheese left to go mouldy, bottles of wine uncorked and untouched, whole roast chickens left un-carved.
  
  I got talking to one of the waiters, a young boxing fanatic called Carl. 'There's a high turnover of staff,' he said, 'and a small core of workers who've been here for years. Most people are just passing through. Some come to steal while others just seem to disappear.' Carl shadow boxed and shuffled his feet. 'The hardest thing about the job is the boss. He has "little man syndrome", like Napoleon. We call him "Nappy" for short. Nappy picks on a different person every day.'
  
  The next day I was back in the hotel. There was a conference in the function room. Lots of local business types wearing suits and forced smiles. It was my job to wait on tables. There was a three course meal and wine to serve. There weren't enough waiters. The food came out too slowly. The customers began to get annoyed. The staff got stressed. Everybody with an empty stomach was getting drunk. The atmosphere began to turn.
  
  I was pouring some wine for a fat man in a canary yellow jacket when I looked up to see Alice. She was all made up in a tight dress and knocking back someone else's champagne. She gave me a sidelong glance and narrowed her eyes. The sight of her shook me. I decided it was best to ignore her and concentrate on my job. Every time I glanced at Nappy he had his eyes on me.
  
  As we served the main courses, Alice always seemed to be crossing her legs. She kept laughing with the fat man and playing with his tie. I felt my blood begin to boil. I put her out of my mind. By the time the desserts came she was drunk, dancing and joking with anyone and everyone. I was jealous. I was about to explode. When I saw her place her lips on one of those business men I had to get out of there. I retreated to the pantry and took a few deep breaths. My hands were shaking. 'You ok?' asked Carl.
  
  'I think I'm going to be sick.' I picked up a bottle of red wine and gulped at it. I told myself that I would go back in there and get through the shift. I could do it. I took another mouthful and put the bottle down. I turned to exit the pantry to find Nappy standing there, watching me. He raised his head, cricked his neck and let out a deep sigh. After a pause, he shrugged his narrow shoulders.
  
  'You're fired.'
  ________________________________________
  
  I found myself strolling down the high street, just people watching and peering into shop windows. I looked at the rental properties in the estate agents. There were several shabby rooms to let in shared houses and an over-priced flat above a takeaway. Then I noticed an old two bedroom cottage had just come up for rent. It was small and quite rundown but it looked like it had a lot of original features and plenty of charm. It was more than I could afford by myself. I walked on down the street and felt the warmth of the sun as it struggled to break through the clouds.
  
  I sat in a grimy café and nursed a dark, tepid coffee. A dusty bull of a man in an orange vest came over. 'Are you looking for a job?' he asked. 'Someone has just let me down. There's a day's work laying down a new driveway.'
  
  'I'll do it.' We finished our coffees and left together. We walked down Portland Street and on the way to the site he proudly told me of his special technique for making bitumen at less than half the cost of the council.
  
  I worked hard and kept my head down. The bull asked me, 'Why are you so quiet?' Before I could answer he said, 'Well, you're doing a good job.' At the end of the shift he paid me in cash and we shook hands. As I was leaving he called me back and said, 'I could do with another pair of hands on a contract that has just come up.'
  
  'I'm your man,' I said.
  
  'You can start on Monday.' He gave me his business card. 'We're going to build an extension onto the Blind Institute.' I felt good about that.
  
  I went into the estate agents and asked the young lady in the cotton blouse, 'Is the two bedroom cottage by the bridge still available?'
  
  'It is,' she replied.
  
  'I'll take it.'
  
  She flashed me a big toothy grin and handed me a form to fill in. I took out the card and wrote down the builder's details as my employer and put down my day's pay as a deposit. 'We'll need to do a few checks then I could confirm the property for you tomorrow.' I walked out full of nervous excitement. I wasn't sure that I could afford it but I was confident that I would manage somehow. I wanted to phone my brother but then I thought it would be best to wait until it was confirmed. I thought I would have a drink to celebrate, just one. Then I thought I'd better not. I felt a surge of excitement about life and the future. I walked up the high street and felt that I belonged.
  
  I saw Alice walking down the street. She looked good in a short blue dress. She looked like trouble. I felt the urge to go after her. I watched her go to the top of the street and into a pub. I pictured her sitting at the bar waiting for men to buy her drinks. I fought the urge to go after her. A gentle rain started. I scratched at my neck and pulled at my chin. I thought for a minute or so and then headed after Alice.
  
  I didn't know if this was the right time or not. Something inside me said it was now or never. I felt a surge of some powerful urgency within me. I reached into my pocket and gripped the tiny box. I pushed open the door of the Riverside Tavern and walked in. The regulars looked at me. I ignored them all. Alice was sat on a high stool at the bar with her legs crossed. A thick set man in paint-splattered overalls was telling her a story with great whirling gestures of his massive arms. Alice smiled, slowly running her fingers up and down the stem of her wine glass. I marched across the room and stood dumbly before her. She glanced at me, lowered her eyebrows and then returned her attention to the decorator. I eased my right knee down to the wooden floor and reached into my pocket. I took out the box and lifted the lid. The ring gave off the tiniest of sparkles. The decorator stopped his story and faced me. Alice looked at me with wide eyes. The room fell silent. I paused and cleared my throat.
  
  'Alice, will you marry me?'
  
  The barman looked. The decorator folded his muscular arms. Alice crossed her legs the other way. A postman leant forward on his chair and pulled at his greying moustache. The landlord took a step forward and glanced at a bottle of champagne lying in the fridge. The woman from the bookshop lowered her newspaper. Alice put her hand over her mouth. The decorator formed a sly grin. I fixed my eyes upon Alice's. I felt as though my mum was watching me.
  
  I knelt and inside I began to tremble. I listened and waited for her answer. Alice looked down on me. She seemed frozen in time like a waxwork. A droning white noise started in my ears. In my skull I began to hear the sound of the horse. It was the hooves scraping at the earth, the gasping of the bleeding mouth, the tearing of the skin against the wire. The ghost of that horse tormented me with its furious cries and obscene whimpering. How it was bound for hours against that tree, slowly dying in the open air, cutting itself deeper with every struggle for freedom.
  
  I could see myself as a boy. I could see that boy staring at the horse as it struggled to take its last breath on this earth. And I could see that horrific, wide brown eye staring back at us both, helpless and cursing. And I could see the blood running down its powerful legs, collecting in dirty pools which it stamped furiously into the dusty ground. It was the most terrible thing that I've ever seen. You could say that I was only a teenage boy and that I didn't know right from wrong. I knew enough. And at that moment, with my right knee pressing awkwardly down into those sticky wooden floorboards, with everybody watching, waiting for Alice to give me an answer, I finally found the courage to forgive myself for what I did to that horse.
  

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"