Они возвращались в Лондон почтовой каретой, грязные, небритые, сильно пахнущие рвотой. Море опять штормило, и даже Грей чувствовал себя больным.
- С желудком не поспорит даже князь... - пробормотал он, думая, что это неплохое начало для стихотворения.
Надо прочитать его Гарри, может быть, тот найдет подходящую рифму. Ему самому приходило в голову только "грязь", и мысль о грязном вонючем трюме, заполненном потными и пьяными пассажирами в сочетании с тряской кареты и резкой вонью собственных спутников снова вызвала тошноту.
Мысль о неизбежном объяснении с Хэлом облегчения не принесла.
Они добрались до Аргус-хауса перед закатом, и Минни, услышав шум в холле сбежала по лестнице, чтобы приветствовать их. Один быстрый взгляд сказал ей все, что она хотела узнать; она велела им молчать, вызвала лакеев и горничных и приказала срочно готовить ванную и подать бренди.
-Хэл...? - Спросил Грей, с опаской глядя в сторону библиотеки.
-Он в Палате лордов с докладом о добыче олова. Я пошлю ему записку. - Она сделала шаг в сторону, зажимая одной рукой нос, а другой махнув в сторону лестницы. - Кыш отсюда, Джон.
*
Чистый и относительно трезвый, несмотря на щедрую порцию бренди, Грей спустился вниз в большую гостиную, следуя на запах чая. Он услышал мягко рокочущий голос Джейми Фрейзера и обнаружил их с Минни уютно расположившимися на синем диване; они оглянулись на него с видом заговорщиков.
У него не было времени поразмыслить над их секретами, потому что приехал Хэл, одетый для выступления в Палате лордов и красный от дневной жары. Герцог со стоном рухнул в кресло и вытянул ноги в туфлях на красных каблуках, отдавая их в распоряжение Насонби со вздохом облегчения. Дворецкий бережно разул хозяйские ступни, словно они были сделаны их фарфора, и оставил Хэла изучать дыру на чулке.
- В Лондоне такое столпотворение карет, что я решил пройтись, - сказал он так, словно видел в последний раз своего брата за завтраком, а не несколько недель назад. Он взглянул на Грея. - У меня волдырь на пятке размером с голубиное яйцо, так вот даже он выглядит лучше тебя. Что, черт возьми, случилось?
После этого вступления изложить события последних дней оказалось легче, чем ожидал лорд Джон. Он сделал это кратко, как только мог, время от времени обращаясь к Фрейзеру за необходимыми подробностями.
При рассказе о нападении Сиверли на Джейми Фрейзера губы Хэла насмешливо дернулись, но он сразу стал серьезным, услышав о втором визите Грея в имение майора.
-Боже мой, Джон. - Он отвлекся от чая, рассеянно держа в руке кусок кекса. - Значит, ты сбежал из замка Атлон и из Ирландии и теперь подозреваешься в убийстве. Ты же понимаешь, что юстициарий опознает тебя по словесному описанию?
-Мне некогда было беспокоиться об этом, - возразил Грей, - и я не собираюсь делать это сейчас. Нам надо обсудить более важные вещи.
Хэл наклонился вперед и аккуратно положил кекс.
-Расскажи мне об этих вещах, - сказал он.
Грей извлек на свет обгорелый лист из камина в доме Сиверли. Он положил на стол мятую страницу со стихотворением и списком имен на обратной стороне и изложил свои догадки.
Хэл поднял ее, свистнул сквозь зубы и произнес что-то неблагозвучное на немецком языке.
-Хорошо сказано, - похвалил Грей. Его горло першило от длинного рассказа и морской болезни. Он взял чашку чая и вдохнул его аромат. - Я вижу, один человек в списке имеет воинское звание; если хоть один из них находится сейчас в армии, мы найдем его довольно легко.
Хэл тщательно разгладил смятый лист.
-Ну, что ж. Думаю, нам следует действовать осторожно, но быстро. Я покажу эти имена Гарри; он знает всех и вся и сможет выяснить, кто они такие, служат ли они в армии и что из себя представляют. Пока очевидно только одно - все они ирландцы. Ирландскую бригаду придется проверять очень осторожно - не хочу обидеть их подозрением. Что касается Твелветри... - Он взял кекс, откусил и стал задумчиво жевать.
-Он уже знает, что его подозревают в заговоре, - заметил Грей. - Можем ли мы обратиться к нему напрямую или нам нужно просто проследить за ним в Лондоне, чтобы узнать, с кем он общается?
Лицо Хэла просияло улыбкой, когда он смерил младшего брата взглядом сверху вниз.
-Так ты, значит, собираешься надеть маску и следить за ним? Или хочешь поручить эту миссию мистеру Фрейзеру? Я ни одного из вас не назвал бы незаметным.
-Нет, здесь я полагаюсь на тебя, - ответил Грей. Он потянулся к графину с бренди и налил его в стакан для воды. Его рука дрожала от усталости, и он пролил несколько капель.
-Я поговорю с мистером Бисли, - задумчиво сказал Хэл. - Думаю, он сможет связаться с негодяями О"Хиггинсами; мы сможем использовать их.
-Они ведь ирландцы, - заметил Грей.
Братья Рейф и Мик О"Хиггинсы были солдатами, пока их это устраивало. А когда им надоело, они исчезли, как блуждающие огоньки. Однако, они знали все грязные норы и гнездовья порока в Лондонских трущобах, где собирались ирландские эмигранты, и были самыми подходящими людьми для не совсем законной работы.
-Ирландская кровь не обязательно подразумевает склонность к предательству, - укоризненно сказал Хэл. - И они очень пригодились нам в деле с Бернардом Адамсом.
-Ты прав, - Грей откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, чувствуя, как усталость вытекает из него, словно песок из часов. - Не принимай близко к сердцу.
Минни деликатно откашлялась. Она что-то тихо шила, пока мужчины разговаривали.
-А что насчет майора Сиверли? - Спросила она.
Грей открыл глаза, мутно глядя на нее.
-Он умер, - ответил он, - разве вы не слышали, Минерва?
Она ответила ему холодным взглядом.
-И, без сомнения заслужил свою смерть. Но разве вы не начинали этого дела с намерением привлечь его к суду и заставить публично ответить за свои преступления?
-Разве можно отдать под требунал покойника?
Минни снова откашлялась с довольным видом.
-Вообще-то, - сказала она, - я думаю, это возможно.
Хэл перестал жевать кекс.
-Я собрала довольно большое количество записей военно-полевых судов, - сказала она, быстро взглянув на Грея, - когда... когда бедный Перси... - Она вздохнула и отвернулась. - Дело в том, что ответчика можно привлечь к военно-полевому суду посмертно. Дела человека продолжают жить после него, хотя, я думаю, что к подобному разбирательству обращаются только в случае крайне тяжелых нарушений, в назидание армии и чтобы дать возможность командирам преступника показать, что они не дремали и не попустительствовали грязным сделкам.
-Я никогда не слышал о подобных вещах, - сказал Грей.
Краем глаза он видел, как Джейми Фрейзер, поджав губы, изучает ковер, словно никогда его не видел до сих пор. Джейми Фрейзер был единственным в мире человеком, который знал правду о взаимоотношениях Грея с его сводным братом.
-Как часто это случалось? - Спросил Хэл заинтересованно.
-Ну, я знаю только об одном случае, - призналась Минни. - Но этого достаточно, не так ли?
Хэл сжал губы и кивнул, его глаза сузились, он подсчитывал шансы на успех. Это должен быть общий военно-полевой суд, а не полковой; они так решили с самого начала. Полк Сиверли, возможно, пожелает сам рассмотреть обвинения против него, но протоколы полковых судов не были публичными, в то время как общие военно-полевые суды обязательно раскрывали информацию, а так же привлекали к участию в деле адвокатские конторы с их изнурительно подробной фиксацией всех этапов разбирательства.
-И это даст вам публичную арену, если потребуется, - деликатно добавила Минни, - для изучения отношений майора Сиверли с Эдуардом Твелветри. Или любым другим человеком. - Она кивнула на опаленный листок, лежащий рядом с чайником.
Хэл рассмеялся. Это был тихий радостный смех, которого Грей не слышал уже давно.
-Минни, дорогая, - сказал он ласково. - Вы просто драгоценная жемчужина.
-Пожалуй, да, - скромно согласилась она. - Еще чаю, капитан Фрейзер?
*
Томас, граф де Лалли, барон де Толлендэйл размещался в небольшом частном доме недалеко от Спитлфилда. Адрес Джейми узнал от герцогини, которая не стала спрашивать, зачем он ему понадобился; а он не стал выяснять, почему она спросила, говорил ли он с Эдуардом Твелветри, а если говорил, то не упоминал ли вышеназванный джентльмен имя Рафаэля Вэттисвэйда.
Он удовлетворил ее любопытство, но ничего не сообщил ни Грею ни герцогу Пардлоу; пока герцогиня уважает его секреты, он будет уважать ее. Джейми спросил, слышала ли она о некоем Тобиасе Куинне; она не слышала.
Он не удивился - если Куинн сейчас в Лондоне, и знает, что его планы известны Фрейзеру, он будет сидеть тихо, как мышь. И все-таки он может использовать чашу короля друидов для вдохновения сторонников, в чьей самоотверженности не уверен, так что слухи о нем и о чаше вполне могут бродить по городу.
Джейми шел по узким улочкам, ощущая себя странно чужим здесь. Когда-то у него были люди, которые пошли бы за ним в бой, а так же те, кто мог добыть для него сведения. Он мог сказать несколько слов нужному человеку, и Куинн был бы найден через несколько часов.
Он решительно отмел от себя воспоминания; с той частью его жизни было покончено. Он так решил и не желал возврата назад; но почему эти мысли снова и снова приходят к нему?
-Потому что я еще не все сделал, - пробормотал он себе под нос.
Он должен найти Куинна. Делает ли он это ради самого Куинна или для спасения Ирландской бригады, он не знал, но он должен был найти этого человека. А Томас Лалли был таким же, как он сам. Конечно, Лалли был узником, но все эти годы он поддерживал связь с соратниками и информаторами, слушал и был в курсе их замыслов. Такой человек никогда сам не покинет поле боя, его можно только унести вперед ногами.
Человек, не признающий поражения, с горечью подумал Джейми.
*
Он явился без предупреждения. Это было не совсем учтиво, но он не собирался быть любезным. Ему была нужна информация и было больше шансов получить ее, если не дать Лали времени на обдумывание ситуации.
Солнце поднялось в зенит, когда он добрался до места; Пардлоу предложил ему карету Греев, но он не хотел, чтобы стало известно о его передвижениях по Лондону. Братья Греи больше не его беспокоили слежкой, они были слишком заняты поисками членов "Дикой охоты". Как скоро они выйдут на того, кто согласится заговорить? Он постучал в дверь.
-Капитан Фрейзер, - к удивлению Джейми дверь открыл сам Лалли. Лалли был удивлен не меньше, но поздоровался сердечно и отступил назад, приглашая войти в дом.
-Я один, - сказал Джейми, заметив, как Лалли выглянул на улицу, прежде чем захлопнуть дверь.
-Я тоже, - ответил Лалли, окидывая взглядом крошечную гостиную. Здесь царил беспорядок с грязной посудой и крошками на столе, холодным очагом и общим впечатлением заброшенности. - Мой слуга, боюсь, покинул меня. Могу я предложить вам... - Он повернулся, разглядывая полки, поднял две или три бутылки, взял одну из них, вздохнул с облегчением, обнаружив, что она полна. - Стакан пива?
-Да, благодарю вас. - Джейми знал, что нельзя отказываться от гостеприимства, особенно в таких обстоятельствах, и они уселись за стол - больше здесь сидеть было негде - оттолкнув грязную посуду, зеленую корку сыра и мертвого таракана. Джейми подумал, что бедняга умер если не от голода, то от отравления.
-Итак, - сказал Лалли после короткого обмена общими фразами, - вы нашли Дикую охоту?
-Англичане считают, что да, - ответил Джейми, - хотя, может быть, всего лишь тычут пальцем в небо.
Глаза Лалли расширились, но лицо было непроницаемо.
-Я слышал, вы ездили в Ирландию с лордом Джоном Греем, - заметил он и легко вздохнул. - Я не видел ее уже много лет. Она все такая же зеленая и красивая?
-Сырая, как губка, залитая по колено грязью, но да, довольно зеленая.
Эти слова заставили Лалли засмеяться; Джейми подумалось, что смеется сейчас он не часто. Жилось господину графу не легко.
-Мне действительно пришлось путешествовать в обществе его светлости, - сказал Джейми. - Но у меня был еще один компаньон. Случайно не припоминаете Тобиаса Куинна?
Да, граф его знал; Джейми заметил искорку понимания глубоко в глазах Лалли, хотя лицо оставалось спокойным и слегка насмешливым.
-Кажется, да. Один из ирландцев О"Салливана, не так ли?
-Да, тот самый. Он встретил нас в Ирландии и путешествовал с нами как случайный спутник.
-Действительно? - Лалли сделал глоток, пиво было кислым, он скривился и выплеснул его в открытое окно. - И что же было его целью?
-Он сказал мне, что ищет одну старинную вещь. Он называл ее чашей короля друидов. Вы не слышали о ней?
Лалли не был прирожденным лжецом.
-Нет, - сказал он, но его пальцы дрогнули и он напрягся. - Чаша короля друидов? Что это такое?
-Не спрашивайте. Вы ее видели, - ответил Джейми вежливо, но твердо.
Лалли не двигался, колеблясь между признанием и отрицанием. Это означало, что он видел Куинна, но не хотел его выдавать.
-Мне нужно поговорить с ним, - сказал Джейми. Он наклонился вперед, чтобы подчеркнуть важность и искренность своих слов. - Это вопрос его собственной безопасности, а так же безопасности тех, кто готов следовать за ним. Можете свести меня с ним? Я готов встретиться в любом месте и в любое время.
Лалли немного отодвинулся, глядя подозрительно.
-Встретиться с ним и выдать англичанам? - Спросил он.
-Считаете, что я на это способен? - Как ни странно, предположение Лалли причинило Джейми боль.
Лалли поморщился и опустил глаза.
-Я не знаю, - сказал он тихо, и Джейми видел, как двигаются мышцы под кожей лица. - Так много людей, которых я знал... - Он коротко кивнул головой с видом отчаяния. - Я не знаю, кому теперь можно доверять. Может быть, никому вообще.
Это уже было правдой.
-Да, - сказал Джейми. - Я тоже. - Он развел руками. - Но все-таки я пришел к вам.
Он почти слышал, как думает Лалли. Печальные мысли отражались на этом бледном подрагивающем лице.
Ты влип по уши, старина, сочувственно подумал Джейми. Перед ним сидел еще один человек, который пойдет к своей гибели, когда эта безумная затея будет приведена в действие. Еще один, кого можно спасти, если...
Он отодвинул свой стул и встал.
-Послушайте меня, Томас МакГереалт, - решительно сказал он. - Возможно, Куинн рассказал вам, что он предложил мне, и что я ответил ему, если нет, спросите его. Я отказал ему не из трусости, не из-за предательства, не потому что отвернулся от друзей и товарищей. Я отказался, потому что точно знаю. Вы слышали о моей жене?
-В Париже ее называли Белой Дамой, и не зря. Она предсказала конец нашего Дела и его гибель. Поверьте, Томас. Это предприятие так же обречено, я это знаю. Я не могу этого доказать, но ради нашего общего прошлого прошу вас поверить мне.
Он почти не дышал, ожидая ответа, но Лалли не поднимал глаз, обводя пальцем лужицу пива на столе. Наконец он заговорил.
-Если англичане не отправят меня во Францию, чтобы очистить мое имя, то что ожидает меня здесь?
На это не было никакого ответа. Лалли был всецело во власти англичан, как и сам Джейми. Какой человек не соблазнится возможностью снова жить полной жизнью? Джейми беспомощно вздохнул, Лалли посмотрел на него; его взгляд стал острым, когда он заметил жалость на лице Джейми.
-Ах, не беспокойтесь обо мне, старый товарищ, - сказал он, и в его голосе прозвучало не меньше любви, чем иронии. - На следующей неделе маркиза Пелем возвращается из своего загородного дома. Маркиза очень добра ко мне, она не позволит мне голодать.
Глава 30
БЛИЗКИЕ ДРУЗЬЯ
Гарольд, герцог Пардлоу, командир 46-го полка вместе с обоими своими полковниками и братом, полковником лордом Джоном Греем посетили адвокатскую контору, чтобы подать необходимые документы для посмертного вызова в военно-полевой суд майора Джеральда Сиверли по ряду обвинений, начиная с воровства, коррупции, провокации мятежа и заканчивая умышленным убийством и изменой.
После нескольких часов обсуждения они все-таки решили добавить к перечню преступлений обвинение в измене. Оно должно было вызвать огромное количество разговоров и, возможно, выявить новые факты преступной деятельности Сиверли. Кроме того, они ожидали, что люди из списка - члены "Дикой охоты" - будут внимательно наблюдать за ходом событий, и надеялись, что новости военно-полевого суда заставят их каким-либо образом проявить себя.
Даже с учетом тяжести предъявленных обвинений суд был назначен только через месяц. Не выдержав бездеятельного ожидания, Грей пригласил Джейми Фрейзера на скачки в Ньюмаркет. Возвратившись через два дня, они сняли номера в "Бифштексе", намереваясь пообедать и отдохнуть перед карточной игрой вечером.
По молчаливому обоюдному согласию они избегали разговоров об Ирландии, Сиверли, Твелветри, военно-полевых судах и поэзии. Фрейзер был молчалив, иногда грустен, но он расслабился, увидев лошадей, и Грей почувствовал, как уходит его собственная усталость и напряжение. В свое время он устроил Джейми в Хелуотер на досрочное освобождение ради лошадей и относительной свободы, хотя не тешил себя надеждой, что Джейми не чувствует себя заключенным. Ну, по крайней мере, Джейми не был совершенно несчастен.
Правильно ли я с ним поступил, спрашивал себя Грей, глядя в широкую спину Фрейзера, идущего впереди него по коридору к столовой. Сохранит ли он по себе добрую память, или только усугубит горечь положения Джейми? Господи, как я хочу это знать...
Но еще... была возможность освобождения. Грей чувствовал, как его желудок завязывается в узел при этой мысли, но не мог понять, то ли от страха, что Фрейзер обретет свободу, то ли наоборот. Хэл, несомненно, упомянул о такой возможности, но если их усилия выведут на новый якобитский заговор, страну снова захлестнет волна страха и истерии; в таком случае будет почти невозможно добиться помилования Фрейзера.
Он совершенно погрузился в свои мысли и не сразу понял, что из бильярной справа от них доносится знакомый голос.
За столом, крытым зеленым сукном, стоял Эдуард Твелветри. Он сделал удачный удар, его лицо светилось удовольствием, но тут он заметил в коридоре Грея. В одно мгновение его улыбка превратилась в оскал. Второй игрок с удивлением воззрился на него, а потом озадаченно повернулся к Грею.
-Полковник Грей? - Сказал он вежливо. Это был майор Беркли Тарлтон, отец Ричарда Тарлтона, прапорщика Грея при Крефельде. Он, конечно, знал Грея, но не мог толком понять причин враждебности, колючей стеной вставшей между этими двумя мужчинами.
-Майор Тарлтон, - кивнул Грей, не отводя глаз от Твелветри. Кончик носа Твелветри побелел. Похоже, он уже получил повестку явиться в военно-полевой суд.
-Проклятый щенок. - Голос Твелветри был почти спокоен.
Грей поклонился.
-Ваш покорный слуга, сэр, - сказал он. Он почувствовал, как Джейми подошел к нему сзади, и увидел, как сузились глаза Твелветри при виде шотландца.
-А вы... - Твелветри помотал головой, словно пораженный, что не может найти подходящего эпитета. Он снова перевел взгляд на Грея. - Любопытно. Это действительно любопытно, сэр. Как вы решились привести этого шотландского ублюдка, осужденного предателя, - его голос зазвучал громче при этих словах, - в священные стены нашего клуба? - Он все еще держал кий, сжимая его словно жезл.
-Капитан Фрейзер мой близкий друг, - холодно сказал Грей.
Твелветри неприятно ухмыльнулся.
-Полагаю, очень близкий, - он насмешливо приподнял край рта.
-Что вы подразумеваете под этими словами, сэр, - раздался голос Фрейзера из-за спины, такой спокойный и официальный, что акцент был почти неуловим.
Лихорадочно блестевшие глаза Твелветри поднялись к лицу Фрейзера.
- Почему, сэр, вы озаботились поинтересоваться? Ведь вы прекрасно знаете, что этот говнюк, - он мгновение поколебался, затем его губы растянулись в сардонической усмешке, - не просто ваш самый близкий друг. Ваша преданность оплачена постельными услугами.
Грей услышал приближающийся свист, взрыв и звон в ушах, как при контузии. Он смутно ощущал, как мысли, словно осколки пушечной бомбы разлетаются под черепом: он пытается выбить меня из равновесия и спровоцировать драку - этот сукин сын ее получит; или он хочет получить вызов, так почему бы нет? Он хочет выглядеть пострадавшей стороной? Он публично обозвал меня педерастом, теперь мне придется его убить.
Его колено уже согнулось, чтобы выступить вперед, пальцы руки сжались в кулак.
-Джентльмены! - Тарлтон был потрясен, но сдержан. - Вы, конечно, не можете действительно иметь ввиду то, что сказали. Я говорю: вы должны обуздать ваши страсти, пойти выпить чего-нибудь прохладительного, трезво все обдумать и, возможно, отправиться спать. Я уверен, что завтра утром...
Грей прервал его.
-Ты, чертов убийца! - Сказал он.
-Что? Да ты долбаный педераст! - Твелветри все еще сжимал кий, костяшки его пальцев побелели.
Большая рука опустилась на плечо Грея и отодвинула его в сторону. Фрейзер встал между ними, перегнулся через угол стола и выдернул кий из рук Твелветри, словно соломинку. Он взял кий в руки, с усилием разломил пополам и аккуратно положил обломки на стол.
-Вы назвали меня предателем, сэр? - Вежливо спросил он Твелветри. - Я не обижаюсь, потому что я понес наказание за это преступление. Но я говорю, что вы еще больший предатель, чем я.
-Что вы говорите? - Твелветри выглядел ошеломленным.
-Вы упомянули о близких друзьях, сэр. Ваш собственный ближайший друг майор Сиверли должен предстать перед военно-полевым судом за коррупцию и предательство самого гнусного рода. И я заявляю, что вас должны судить вместе с ним, потому что вы были его соучастником и, если справедливость существует, вы несомненно, там будете. Надеюсь, что вы присоединитесь к майору в аду, и молюсь, чтобы это произошло как можно скорее.
Твелверти проглотил воздух со звуком, который Грей счел бы забавным при других обстоятельствах.
Твелветри замер, его глаза-бусинки выкатились из орбит, затем его лицо передернулось, он вскочил на стол и бросился к Джейми Фрейзеру. Фрейзер отклонился в сторону, и Твелветри, зацепив его вскользь, мешком свалился к ногам Грея.
Мгновение он лежал на полу бесформенной кучей, но потом медленно поднялся, тяжело дыша. Никто не попытался прийти ему на помощь.
Он выпрямился, медленно расправил одежду и направился к Фрейзеру, стоящему посреди комнаты. Он подошел к шотландцу, посмотрел, словно примериваясь и, отсупив на шаг, хлопнул Фрейзера голой рукой по лицу со звуком, напоминающим пистолетный выстрел.
-Я жду ваших секундантов, сэр, - сказал он голосом, чуть громче шепота.
Комната и коридор были полны людей, вышедших из курительной, библиотеки и столовой на шум скандала. Они расступились перед Твелверти, словно воды Красного моря, когда он вышел прочь, прямой как шомпол и с остекленелым взгядом.
Майор Тарлтон, сохранивший присутствие духа, вытащил из-за обшлага рукава платок и протянул его Фрейзеру, который вытер им лицо; после удара у него немного слезились глаза и кровоточил нос.
-Я сожалею об этом, - сказал Грей Тарлтону.
Он снова мог дышать, хотя мышцы груди ныли, словно он таскал мешки с камнями. Он оперся рукой о край бильярдного стола, чтобы не упасть и держался на ногах каким-то непостижимым усилием. Он заметил, что каблук Твелветри надорвал сукно на столе.
-Не могу себе представить... - Тарлтон выглядел глубоко несчастным. - Я не могу себе представить, что могло заставить капитана сказать подобные слова. - Он развел руки, демонстрируя полнейшую беспомощность.
Фрейзер вернул себе самообладание, хотя, справедливости ради, подумал Грей, он его и не терял, и передал Тарлтону его аккуратно сложенный платок.
-Он сказал так в попытке дискредитировать показания полковника Грея, - сказал он негромко, но достаточно внятно, чтобы быть услышанным всеми людьми в комнате и коридоре. - Но то, что сказал ему я, является правдой. Он якобитский предатель и повинен как в смерти майора Сиверли, так и в измене короне.
-О, - ответил Тарлтон. Он кашлянул и беспомощно обернулся к Грею, который пожал плечами, извиняясь.
Свидетели в коридоре - Грей понял, что слова Фрейзера были обращены именно к ним - начали перешептываться между собой.
-Ваш покорный слуга, сэр, - сказал Фрейзер Тарлтону и, вежливо поклонившись, повернулся и вышел. Он не пошел ко входной двери вслед за Твелветри, а направился к лестнице, по которой поднялся, словно не замечая многочисленных взглядов, направленных в его широкую спину.
Тарлтон снова закашлялся.
-Я хочу сказать, полковник. Не выпьете ли вы со мной стакан бренди в библиотеке.
Грей на мгновение прикрыл глаза, затопленный теплой волной благодарности.
-Охотно, майор, - сказал он. - Это мой любимый напиток, так что можно и пару стаканов.
*
В конце концов, они выпили бутылку, причем Грей принял львиную долю. Различные друзья Грея постепенно присоединились к ним, сначала осторожно, потом все решительнее, пока более десятка мужчин не собралось вокруг трех маленьких столиков, сдвинутых вместе и заставленных стаканами, кофейными чашками, бутылками, графинами, тарелками с сэндвичами и пирогами. Обсуждение происшествия от осторожных вопросов быстро перешло к громким заявлениям о шокирующей наглости Твелветри и общему признанию его сумашедшим. Об обвинениях Фрейзера не было сказано ни слова.
Грей понимал, что никто в действительности не считает Твелветри помешанным, но, не будучи готов обсуждать этот вопрос, предпочитал сокрушенно покачивать головой и растерянно соглашаться с этой оценкой.
Конечно, у Твелветри были свои сторонники, хоть и несколько меньше числом; они заняли позиции в курительной комнате, откуда сочился смешанный с дымом поток враждебного бормотания. Лицо мистера Бодли скорбно окаменело, когда стюард доставил в библиотеку поднос со свежим кофе. "Бифштекс" был не чужд спорам джентльменов - это был настоящий лондонский клуб - но персонал не одобрял порчу мебели в качестве аргумента.
Что заставило его это сделать, подумал Грей. Новость расползется по Лондону, как чернильное пятно по белой скатерти, и ее невозможно будет искоренить. Он встал, смутно представляя, что скажет Хэлу, попрощался с Тарлтоном и компанией и пошел, стараясь держаться, ровнее вверх по лестнице к спальням.
Дверь в комнату Фрейзера была открыта и стюард - "Бифштекс" не нанимал горничных - выгребал из камина золу. В комнате было пусто.
-Где мистер Фрейзер? - Спросил лорд Джон, положив руку на дверной косяк и внимательно оглядывая комнату, словно крупный шотландец мог затеряться среди мебели.
-Он ушел, сэр, - ответил слуга, с трудом поднимаясь на ноги и почтительно кланяясь. - Он не сказал, куда.
-Спасибо, - сказал Грей после паузы и чуть менее твердо прошел до своей комнаты, где он тщательно закрыл за собой дверь, упал на кровать и уснул.
*
Я назвал его убийцей. С этой мыслью Грей проснулся через час. Я назвал его убийцей, а он меня передастом... и все же он ударил Фрейзера. Почему?
Потому что Фрейзер прямо и публично обвинил его в измене. Твелветри обязан был бросить вызов, он не мог оставить эти слова без ответа. Обвинение в убийстве может быть простым оскорблением, но не обвинение в государственной измене. И особенно, если оно правдиво.
Конечно. Грей и сам это знал. Но он не мог предположить, что Фрейзер предъявит это обвинение сейчас и таким публичным способом.
Он встал, воспользовался горшком, плеснул немного воды из кувшина на лицо и выпил оставшуюся воду. Почти наступил вечер, в комнате темнело, снизуподнимались сочные ароматы чаепития: жареные сардины, свежие пышки с корицей, лимонные кексы, окорок, бутерброды с огурцом. Он почувствовал внезапный голод.
Грею захотелось спуститься вниз прямо сейчас, но оставались вещи важнее еды. Надо было добиться ясности.
Он не мог сделать это ради меня, эта догадка вызвала сожаление, но он не мог не признать ее правильной. Он достаточно хорошо знал Фрейзера и понимал, что тот не пойдет на такой отчаянный шаг, чтобы просто отвлечь внимание от обвинения Твелветри в содомии, независимо от того, что он сам думал о Грее в этот момент.
Грей понял, что вряд ли угадает мотивы Фрейзера, не спросив его напрямую. И он хорошо себе представлял, куда ушел Фрейзер; говоря по справедливости, было не так много мест, куда он мог уйти.
Справедливость. Существовало достаточно много способов достижения этого загадочного состояния человеческой души. Если рассматривать по мере убывания социальной терпимости: закон, суд, дуэль, убийство.
Он сел на кровать и несколько секунд размышлял. Потом позвонил и попросил бумаги и чернил, написал короткую записку, сложил ее и, не запечатав, отдал слуге с короткой инструкцией о доставке.
Грей сразу почувствовал себя лучше, разгладил мятый шейный платок и отправился на поиски жареных сардин.
Глава 31
ПРЕДАТЕЛЬСТВО
Фрейзер, как и предполагал Грей, вернулся в Аргус-хаус. Хэл явился почти сразу вслед за лордом Джоном; он с шумом взбежал по ступеням крыльца и почти вышиб дверь из рук дворецкого.
-Где этот чертов шотландец, - спросил он, яростно уставившись на Грея и Насонби.
Надо же, как быстро, подумал Грей. Новость о том, что случилось в "Бифштексе" расползлась по кофейням и клубам Лондона всего за четыре часа.
-Здесь, ваша светлость, - произнес глубокий холодный голос, и Джейми Фрейзер собственной персоной вышел из библиотеки с "Философским исследованием о происхождении идей возвышенного и прекрасного" Эдмунда Берка в руках. - Желаете поговорить со мной?
Грей почувствовал минутное облегчение от того, что Фрейзер закончил "Избранные диспуты" Марка Туллия Цицерона; у Берка было меньше шансов пробить череп Хэла, если они вздумают драться - именно это намерение читалось сейчас на лицах обоих.
-Да, я чертовски желаю поговорить! Идите сюда! И ты тоже! - На пределе терпения он бросил раскаленный взгляд на Грея и пронесся мимо Фрейзера в библиотеку.
Джейми вошел в комнату и спокойно сел, хладнокровно глядя на Хэла.Едва за ними закрылась дверь, Хэл повернулся к Фрейзеру, вне себя от потрясения и ярости.
-Что вы наделали? - Хэл прилагал все усилия, чтобы контролировать себя, но его правая рука сжималась и разжималась, словно он услием воли удерживал себя от насилия. - Вы знали, что я... что мы, - поправился он, коротко кивнув на Грея, - планировали. Мы оказали вам честь, доверив присутствовать на советах, и как вы нам отплатили?
Он резко остановился, потому что Фрейзер поднялся на ноги. Очень быстро. Он стемительно шагнул к Хэлу и тот машинально сделал шаг назад. В лицо ему бросилась краска, но этот румянец бледнел рядом с пылающим лицом Джейми Фрейзера.
-Честь, - сказал шотландец, и его голос задрожал от ярости. - Как вы смеете говорить мне о чести?
-Я...
Огромный кулак обрушился на стол, зазвенели безделушки, овальная ваза опрокинулась на бок.
-Замолчите! Вы говорите с человеком, у которого не осталось ничего, кроме чести, иначе я бы уже четыре года как был во Франции. Вы угрозами заставили согласится на ваши условия, предать старых товарищей, забыть обеты дружбы и верности, чтобы стать орудием в ваших руках... и вы думаете, что оказываете мне честь, англичанин?
Казалось, воздух дрожит под напором его гнева. Несколько минут никто не говорил, ни одного звука, кроме капели воды из опрокинутой вазы.
-Почему же тогда? - Тихо спросил Грей, наконец.
Фрейзер повернулся к нему, опасный и красивый, словно загнанный олень, и Грей почуствовал, как сердце замерло у него в груди.
Зато грудь Фрейзера тяжело вздымалась, он с трудом контролировал свои чувства.
-Почему. - Повторил он. Это был не вопрос, а первые слова объяснения. Он на мгновение прикрыл глаза, а затем открыл их и пристально посмотрел на Грея.-Потому что все, что я сказал Твелветри - правда. После смерти Сиверли он взял финансовую часть заговора в свои руки. И теперь заговор продолжает расти. Его нужно остановить.
-Заговор растет? - Хэл тихо сполз в кресло, когда Фрейзер говорил, но теперь вскочил на ноги. - Есть подтверждения? Что вы знаете?
Фрейзер бросил на него презрительный взгляд.
-Я знаю все.
И в нескольких фразах он изложил перед ними всю картину заговора: чаша короля друидов в руках Куинна, участие ирландских полков, план "Дикой охоты". Во время рассказа его голос дрожал от сдерживаемых чувств; Грей не мог определить был ли это гнев или ужас перед чудовищностью преступления. А может быть, это было горе.
Джейми закончил говорить, позволив голове упасть на грудь. Но потом он снова сдалал глубокий дрожащий вздох и посмотрел вверх.
-Если бы я думал, что есть хоть малейший шанс на успех, - сказал он, - я защищал бы их до последней капли крови. Но нет, я знаю это. Я не могу позволить этому случиться снова.
Грей услышал тоску в его голосе и быстро взглянул на Хэла. Осознает ли брат всю чудовищность того, что им сейчас раскрыл Фрейзер? Он еще сомневался, хотя лицо Хэла было полно решимости, и глаза горели, как угли.
-Одну минуту, - резко сказал Хэл и вышел из комнаты. Грей слышал, как он срочно распоряжается в холле, отправляя сообщения Гарри Карьеру и двум старшим офицерам полка. Он подозвал секретаря.
- Записка к премьер-министру, Эндрюс, - напряженный голос Хэла доносился в библиотеку. - Спросите, сможет ли он принять меня сегодня вечером. Дело чрезвычайной важности.
Стул каблуков Эндрюса, в большой спешке напрявлявшегося к двери, шаги Хэла на лестнице.
Фрейзер сидел у камина, оперев локти о колена и опустив голову на руки. Он не ответил и не пошевелился. Через несколько мгновений Грей откашлялся.
-Не говорите со мной, - тихо сказал Фрейзер. - Не сейчас.
*
Они просидели в молчании около получаса, судя по каминным часам, которые серебристо отбивали каждую четверть. Тишину прерывал только дворецкий, который в первый раз вошел, чтобы зажечь свечи, а потом принес записку для Грея. Он раскрыл ее, бегло прочитал и положил в карман жилета, услышав шаги Хэла на лестнице.
Его брат был бледен и очень возбужден, хотя держал себя в руках.
-Кларет и печенье, пожалуйста, Насонби, - сказал он дворецкому и ждал, пока тот не выйдет, чтобы заговорить дальше.
Фрейзер поднялся на ноги, когда Хэл вошел, но не из вежливости, подумал Грей, а чтобы быть готовым ко всему дерьму, что последует дальше.
Хэл сложил руки за спиной и попытался изобразить сердечную улыбку.
-Как вы верно заметили, мистер Фрейзер, вы не англичанин, - сказал Хэл. Фрейзер ответил ему пустым взглядом и улыбка умерла, не родившись. Хэл поджал губы, вдохнул через нос и продолжал. - Вы условно-досрочно освобожденный военнопленный, находящийся под моим надзором. Я с большой неохотой должен запретить вам драться с Твелветри. Хотя полностью согласен с тем, что этот человек заслуживает смерти, - добавил он.
-Запретить мне, - безразлично повторил Фрейзер. Он стоял и смотрел на Хэла, словно на раздавленное насекомое на сапоге, с любопытством и отвращением. - Вы заставили меня предать моих друзей, - сказал Джейми так разумно, словно доказывал геометрическую теорему, - предать мой народ, моего короля, а теперь желаете лишить меня моей части? Я так не думаю, сэр.
Не говоря больше ни слова, он вышел из библиотеки и пронесся мимо удивленного Насонби, входившего с прохладительными напитками. Дверецкий благородно скрыл свои чувства - как-никак он работал в этом доме много лет - поставил поднос и вышел вон.
-Все прошло хорошо, - сказал Грей. - Минни посоветовала?
Брат взглянул на него в раздражением.
-Мне не нужены советы Минни, чтобы знать, чем может обернуться для нас этот поединок.
-Ты мог бы остановить его, - заметил Грей и наполнил один из хрустальных бокалов темно красным и душистым вином.
Хэл фыркнул.
-Я? Да, если только запереть его. Ничто другое не сработает. - Он заметил упавшую вазу и рассеянно поднял ее, взял в руки маленькую ромашку. - У него есть право выбора оружия. - Хэл нахмурился. - Как думаешь, может быть, шпага? Она надежнее пистолета, если действтельно собираешься кого-то убить.
Грей ничего не ответил; Хэл застрелил Натаниэля Твелветри из пистолета; намного позже он сам убил Эдвина Николса на пистолетной дуэли, хотя это и оказалось чистой случайностью. Тем не менее, с технической стороны Хэл был прав. Пистолеты давали осечки, и очень немногие били точно на расстоянии больше нескольких футов.
-Я не знаю, как он со шпагой, - продолжал хмуриться Хэл, - но я видел, как он двигается, его выпад будет по крайней мере на шесть дюймов глубже, чем у Твелветри. - Насколько мне известно, он не держал в руках оружия лет семь или восемь. Я не сомневаюсь в его рефлексах, - мимолетная память услужливо подсказала, как Фрейзер поймал его на дороге, споткнувшегося под страстные стоны лягушек и жаб, - но не ты ли постоянно бубнишь о необходимости постоянно тренироваться?
-Я никогда не бубню, - сказал обиженный Хэл. Он повертел ромашку в пальцах, роняя на ковер белые лепестки. - Но, если я позволю ему драться с Твелветри, а Твелветри убьет его... ты, как его поручитель на досрочное освобождение, получишь большие проблемы.
Грей почувствовал внезапный спазм в животе.
-Я не рассматриваю ущерб своей репутации, как худшую потерю, - сказал он, представляя себе, как Джейми Фрейзер умирает на рассвете, орошая своей горячей кровью его преступные руки. Он проглотил вино, не почувствовав вкуса.
-Я тоже, - признался Хэл, отпуская оборванный стебель. - Я бы предпочел, чтобы он не умирал. Мне нравится этот человек, буйный, упрямый, но он мне нравится.
-Не говоря уже о том, какую услугу он нам оказал, - подтвердил Грей с заметной дрожью в голосе. - Ты хоть понимаешь, чего ему стоило рассказать нам?
Хэл бросил на него быстрый твердый взгляд, но потом отвел глаза и кивнул.
-Да, - сказал он тихо. - Ты знаешь, какую клятву верности дают помилованные якобиты?
"Да не увижу я никогда свою жену и детей, отца и мать и прочих родичей. Да буду я убит в бою, как трус, и останусь в чужой земле без христианского погребения вдали от могил моих предков и родных...".
Грей мог только поблагодарить Бога за то, что Фрейзер уже несколько лет находился в тюрьме к тому времени, когда лорд Джон был назначени начальником в Ардсмуир. У него не достало бы сил слышать, как Джейми произносит эти слова, или видеть выражение его лица при этом.
- Ты прав, - сказад Хэл, глубоко вздохнул и потянулся за печеньем. - Мы в долгу перед ним. Но если он убьет Твелветри, что тогда? Ведь нет шансов на дуэль до первой крови, я правильно понимаю? Нет, конечно, нет. - Он стал ходить взад и вперед, покусывая печенье. -Лучше выдержать бурю морскую, чем подлость людскую, как говорят моряки. Реджинальд Твелветри не успокоится, пока не упечет Фрейза в тюрьму на всю жизнь, если его вообще не повесят за убийство. И нам будет ненамного лучше. - Он поморщился и стряхнул крошки с пальцев, снова переживая скандал после поединка с Натаниэлем Твелветри двадцать лет назад. Это может оказаться хуже, намного хуже, потому что Греев могут обвинить не только в том, что они оказались неспособны остановить находящегося под их ответственностью заключенного. В частном порядке будут говорить, что они использовали Фрейзера, как пешку, для удовлетворения личной мести.
-Мы использовали его. Это плохо, - сказал Грей, отвечая на эту мысль, и его брат снова поморщился.
- Цель оправдывает средства, - произнес Хэл, но его словам не хватало убежденности.
Грей поднялся и потянул спину.
-Нет, - сказал он, и был удивлен собственному спокойствию. - Нет, никакая цель не может оправдать такие средства... Но эта цель вполне достижима.
Хэл обернулся, чтобы взглянуть на него и поднял бровь.
-И что же мы будем делать?
-Мы не можем остановить его, если он решит драться. То есть, ты не можешь, - поправился Грей. - Мы и не будем. Это его выбор.
Хэл фыркнул, несогласный с братом.
-Как ты думаешь, он этого хочет? - Спросил он через минуту.-Он сказал, что публично бросил обвинения в лицо Твелветри, чтобы остановить его махинации, прежде чем он зайдет слишком далеко. Но, думаешь, он предвидел, что Твелветри вызовет его? Да, думаю, именно на это он и рассчитывал, - ответил Хэл сам себе. - Твелветри не мог поступить иначе. Но означает ли это, что Фрейзер хотел этой дуэли?
Грей понял, о чем спрашивает его брат, и покачал головой.
-Хочешь знать, окажем ли мы ему услугу, если предотвратим дуэль? - Он ласково улыбнулся брату и поставил бокал. - Все просто, Хэл.Поставь себя на его место и подумай, как поступил бы сам. Он не англичанин, но его честь не ниже твоей, и именно она определяет его поступки Я не мог бы сделать тебе большего комплимента.
-Хммм, - сказал Хэл и слегка покраснел. - Ну, тебе лучше завтра взять его в фехтовальный зал, да? Ему не повредит немного практики перед встречей с Твелветри. Предложи ему выбрать шпагу.
-Я не думаю, что у меня найдется время. - Чувство спокойствия окрепло, он словно плыл в теплом потоке света, струящегосо от свечей и из камина