Гордиенко Екатерина Сергеевна : другие произведения.

Чаша и Меч

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Фрейя, самая знатная девушка Стаи после смерти отца отдана самому страшному из оборотней - палачу и берсерку, безродному Фенриру. Она должна стать для него наградой за верную службу ярлу Стаи, он должен стать для нее наказанием. Здесь представлен ознакомительный фрагмент - 15 глав. Полностью книгу можно купить на сайте Призрачные миры
  ГЛОССАРИЙ
  
  Альп - разновидность вампира, способного выносить солнечный свет
  Альтинг - Высшее законодательное и судебное собрание одной или нескольких стран, доступное всем членам общества
  Бальдр - сын бога Одина, самый добрый и красивый из богов германо-скандинавской мифологии
  Берсерк - воин, способный превращаться в медведя. Самый сильный из воинов, одержимый в бою священным безумием
  Великий Свитьод - историческая родина оборотней, включающая в себя страны Данмарк, Свеаланд, Норейг и Айсланд
  Вёльва - прорицательница и колдунья
  Винник - нечистая сила, покойник, из-за любви к спиртному оставшийся среди живых
  Вира - штраф, деньги, выплачиваемые по решению суда в качестве компенсации ущерба
  Гарм - огромный пес, охраняющий Хальмхейн, страну мертвых
  Годи - жрец. Эту обязанность часто выполнял конунг, ярл или самый уважаемый в данной местности мужчина
  Гьёлль - река, окружающая царство мертвых
  День Святого Кнута - приходится на 13 января
  Йоль - праздник зимнего солнцестояния
  Лагман - судья, знаток права, решающий судебные споры на тинге
  Локи - злокозненный бог германо-скандинавской мифологии. Чудовищный пес Фенрир - его сын от великанши
  Мед забвения - волшебный напиток, позволяющий забыть прошлую любовь или несчастья. В Саге о Вёльсунгах колдунья Гримхильд тайно напоила им героя Сигурда, чтобы он забыл свою возлюбленную Брунхильд
  Мидсоммар - праздник середины лета
  Муспелльхейм - мир огненных великанов
  Мускарин - Психотропное вещество. Содержится в мухоморе.
  Нибелунги - мифический род карликов, хранителей древних сокровищ. По легенде их золото похитил герой Сигурд, после смерти которого оно перешло его наследникам
  Нифльхейм - ледяной мир
  Огороженный рубеж - огороженная камнями или копьями площадка для судебного поединка
  Один (или Вотан) - верховный бог скандинаво-германской мифологии, отец и предводитель группы богов, именуемых асами. Великий и Всеотец - его титулы.
  Пророчество Сигрдривы - эпизод из "Старшей Эдды". Сигрдрива - мертвая пророчица-вёльва, которую бог Один разбудил от мертвого сна, чтобы она предсказала ему будущее богов и людей.
  Риксдалер - денежная единица Швеции, вышедшая из употребления после 1873г
  Сага о Вёльсунгах - скандинаво-германский эпос
  Свейтинг - военный отряд
  Свинфилкинг - воин, способный превращаться в кабана. Обычно сражается в составе отряда
  Скрытый народ - альпы, тролли, винники и прочие существа обладают способностью при желании скрываться от глаз людей и оборотней
  Сон Одина - бог Один имел способность погружаться в долгий сон, во время которого слышал пророчества
  Старшая Эдда - скандинаво-германский эпос
  Стрига - вампир, питающийся кровью животных или людей
  Тинг - местное законодательное и судебное собрание
  Тор - бог молнии, защищающий мир от великанов и чудовищ. Волшебный молот является его главным атирибутом.
  Удача - нематериальный ресурс, позволяющий добиваться успеха. Может расти, истощаться или быть разделенным со сподвижниками
  Ульфхеттар - воин, способный превращаться в волка. Сильнее свинфилкинга, но слабее берсерка
  Утренний дар - подарок, который муж делает жене после первой брачной ночи
  Фенрир - чудовищный волк, враг богов
  Фрейр - бог плодородия в скандинаво-германской мифологии
  Фригг - Богиня, жена бога Одина
  Футарк - древний рунический алфавит, разделенный на три группы по 8 рун. Атт - группа рун
  Фюльгья - дух-хранитель, сопровождающий своего хозяина в облике животного или человека. Своим появлением может предсказывать важные события
  Халлинг - народный танец
  Хамингья - отделенная от живого существа часть его души, способная жить самостоятельно
  Хевдинг - военный вождь
  Хельхейм - царство мертвых, владычицей которого является богиня Хель
  Хнефатафл - род шахмат
  Хольмганг - судебный поединок, на котором противники либо сражаются оружием либо берут в руки раскаленное железо, чтобы доказать свою правоту с помощью богов
  Хугин и Мунин - Думающий и Помнящий - имена священных вОронов бога Одина
  Хульдра - существо из рода троллей, красивая девушка, отличающаяся от людей лишь наличием коровьего хвоста
  Хускерл - личный телохранитель конунга или ярла, входящий в ближайшее окружение и зачастую выполняющий роль советника.
  Цверг - гном
  Эйги эйнхамр - в переводе "меняющий шкуру", оборотень в скандинавской мифологии. Может превращаться в медведя, волка или кабана
  
  
  ПРОЛОГ
  Двадцать лет назад
  
  Над горящим домом, больше похожим на дворец, громко каркая, кружили два ворона. Центральная часть здания уже пылала свечкой, огонь полностью охватил крышу, которая готова был обрушиться в любой момент. Занялись даже деревья вокруг дома.
  Десяток мужчин стояли на снегу. Они не пытались тушить пожар, просто наблюдали и лениво переговаривались друг с другом.
  - Откуда здесь эти вороны, тролль их забери? - Один из мужчин, коренастый и крепкий, с широкими плечами, обтянутыми кожаным пальто, сплюнул под ноги окурок сигары. - И где Хельги?
  - А вон идет.
  Его собеседник кивнул в сторону сгорбившеся фигуры, что торопливо бежала к ним со стороны правого, его не охваченного огнем крыла.
  - Что он там тащит? Я же приказал не грабить дом.
  Единственной добычей Хельги оказался ребенок, мальчик лет пяти в испачканной кровью одежде. Он дышал, но не реагировал ни на щелчки, ни на легкие пощечины - похоже, был без сознания.
  - Сомлел пацан, - пояснил Хельги.
  - Зачем ты его притащил, идиот? - Тихо и зло выругался вожак. - Надо было оставить, где нашел.
  - Не смог взять грех на душу. - Хельги отвечал спокойно, но в его голосе слышалась решимость, спорить с которой было бы себе дороже. - Не злись, Бьярн, я найду для него семью. Парнишка ничего не видел, и скоро все забудет.
  Некоторое время тот, кого назвали Бьярном, смотрел на ребенка, затем достал из нагрудного кармана новую сигару и сунул ее в рот:
  - Забудет, говоришь? А это мысль. Позвони Локки и скажи, что для него есть работенка. Буду у него через два дня. С подарком.
  
  ГЛАВА 1
  
  Настоящее время
  
  Фрейя стояла перед зеркалом, хмуро глядя на свое отражение. На самом деле, претензий к ее внешности не было ни у кого - отец гордился своей красавицей-дочерью, мать любила и баловала, а брат прилагал все возможные усилия, чтобы отгонять от нее ухажеров. И своих приятелей в первую очередь.
  Причины Орвара она понимала, особенно после того, как случайно подслушала разговор парней после тренировки.
  - У меня пуговицы с ширинки летят, только подумаю о ней.
  - Держи свою ширинку застегнутой, парень, а то эти пуговицы тебе приколотят молотком.
  Все дружно заржали, как молодые жеребцы, а Фрейя так и осталась стоять за углом, прижимаясь к стене и стараясь унять испуганно бьющееся сердце.
  Как бы то ни было, думать о парнях ей не имело ни малейшего смысла. Вот уже три года она была помолвлена с Анундом Хендриксоном. Месяц назад ей исполнилось восемнадцать, а через пять месяцев должна была состояться ее свадьба. И на этом все. Конец истории. Ни тебе колледжа, ни университета - почетная и ответственная роль хозяйки большого дома, жены третьего по положению в Стае эйги эйнхамр (1), а в будущем матери его детей, маленьких оборотней.
  Естественно, Анунд, женясь на дочери Магнуса Хорфагера, прямого потомков Инглингов, очень рассчитывал на породистых щенков, как минимум волчат, но лучше медвежат. Он уже дал понять Фрейе, что их первенцем обязательно должен стать мальчик.
  - Чтоб у тебя член не встал в брачную ночь, Анунд Хендриксон - от всей души пожелала Фрейя, и ее отражение с ней было полностью согласно.
  Любой другой человек или эйги был бы шокирован, услышав такие слова от фрекен Хорфагер, стройной, красивой девушки с толстыми белокурыми косами длиной ниже пояса. Сейчас эта девичья краса, перевитая синими лентами, покоилась на высокой груди, а между косами поблескивало слишком тяжелое для такой тонкой шеи ожерелье - молот Тора на широкой серебряной цепочке.
  Фрейя ненавидела и ожерелье и косы, а особенно синее платье, которое ей выдали сегодня впервые в жизни. Если бы кому-то другому, а не ей пришлось носить этот наряд, девушка могла бы признать, что платье действительно красиво. Синее, богато вышитое по подолу и рукавам, облегающее грудь и талию и широким колоколом расширяющееся к низу, оно было произведением искусства... созданным лет пятьсот назад.
  Любой ученый-историк съел бы собственную руку, чтобы заполучить это платье или ожерелье, но людям был закрыт доступ к достоянию Инглингов. Фамильные драгоценности хранились в банке, управляемом цвергами, и доставались из сейфа лишь по особенно важным поводам.
  Например, таким, как первое появление Фрейи Хорфагер на альтинге в Уппсале.
  - Дочка, ты готова? - Из смежной комнаты выглянула Гудрун Хорфагер. Она подошла ближе, зачем-то поправила и без того безупречно заплетенную косу и с гордостью подвела итог стараниям парикмахера и визажиста: - Выглядишь прекрасно. Твой жених будет тобой гордиться.
  Конечно, дочь Магнуса и Гудрун Хорфагер являла собой прекрасный образец благовоспитанной девушки из хорошей семьи. Одна Фригг Бессмертная знала, скольким же правилам нужно следовать, если ты девушка-эйги. Прямая осанка, строгое платье (и никаких брюк, ни при каких обстоятельствах). Скромно опущенные глаза. Ненакрашенные (и нецелованные губы). Целомудренные мысли.
  Фрейя предпочла бы иные причины для гордости и потому откровенно скривилась:
  - Спасибо, мам. Ты умеешь сказать нужные слова в нужный момент.
  - Перестань кукситься, - мать легонько хлопнула девушку по плечу. - Анунд лучший вариант из всех возможных. Или ты хочешь, чтобы жениха тебе подыскал ярл?
  - Свят-свят-свят!
  Фрейе даже не нужно было изображать ужас, она говорила совершенно искренне. Надеяться, что ей позволят вообще не выходить замуж или хотя бы подождать еще несколько лет, было пустой мечтой. В Стае катастрофически не хватало самок, и такая ситуация была по всему Великому Свитьоду (*).
  Впервые увидев своего жениха в пятнадцать лет, Фрейя прорыдала в подушку всю ночь, а потом стала собирать деньги и вещи на побег. Обнаружив ее заначку в книжном шкафу и спальный мешок под кроватью, брат проговорил с ней несколько часов, пару раз бегал на кухню за водой и один раз к матери в спальню за успокоительным, но все же смог растолковать, какая участь ждет Фрейю, если она покинет Стаю.
  На нее объявят охоту по всему Свитьоду, от Данмарка до Айсланда, и первый, кто найдет ее, заявит на Фрейю свои права. Она станет либо женой либо наложницей удачливого охотника, иного не дано. К конце концов брат с сестрой сошлись на том, что Орвар вызовет Анунда на поединок, если он будет плохо обращаться со своей женой. Ну, хоть что-то.
  - Шикарно выглядишь, старуха. - В комнату вошел брат с перекинутой через руку белой шубкой. - Косы просто отпад.
  Он единственный по всей семье был посвящен в список самых заветных желаний Фрейи, где под номером один значилось: "Отрезать патлы".
  Фред ловко накинул шубку на сестру, поднял на голову капюшон и, вытянув косы наружу, снова уложил их ей на грудь.
  - Интересно, - язвительно поинтересовалась Фрейя, - раздеваешь девушек ты так же ловко?
  - Спрашиваешь! - Подмигнул брат, а Гудрун возмутилась:
  - Фрейя, перестань. Ты девушка из хорошей семьи. Не забывай о чести рода.
  - С вами забудешь, - буркнула девушка. - Я готова.
  Я помню о чести семьи, я помню о чести семьи, блин. Она повторяла эти слова, как мантру, когда отец помогал матери облачиться в соболиную шубу из Гардарики, когда они садились в лимузин и всю дорогу, пока ехали от гостиницы к священной роще.
  - Ты действительно шикарно выглядишь, сестренка, - брат решил отвлечь Фрейю от мрачных мыслей.
  Она посмотрела на парня. Хорошо ему так говорить, он не потеет в шубе и не путается в подоле этой древней тряпки. Фред собирался перед торжественным жертвоприношением сыграть с парнями в кнаррлейк (1) - его по древнему обычаю сделанный из дерева мяч и бита гремели, перекатываясь в багажнике - и потому одет был удобно, в лыжный костюм и ботинки на рифленой каучуковой подошве.
  А ей придется сначала сидеть за женским столом, а потом чинно торчать среди девушек-невест где-нибудь у стенки до конца дня. Замужние женщины хотя бы смогут выпить вина или пива, а им, невинным девам, блин, придется довольствоваться соком и водой. Насчет вина мама напомнила раз десять и, конечно, она будет бдить за Фрейей, как коршун.
  Я помню о чести семьи. Я помню о чести семьи, тролль вас всех забери.
  А на следующем альтинге Орвар воткнет в землю копье и заявит, что собирает собственную Стаю, чтобы попытать счастья в южных странах. Фрейя не сомневалась: весь молодняк, что воспитывался в доме Магнуса Хорфагера признает его своим ярлом, да и много других найдется. Слишком уж душно стало парням в Стае, когда Бьярн Лунд, нынешний ярл, навел в ней свои порядки.
  А она останется здесь.
  *
  Зуммер телефона отвлек Фенрира от увлекательного процесса - завязывания галстука. Он с облегчением отшвырнул уже порядком помятую шелковую тряпку и ткнул пальцем в экран:
  - Слушаю, Бьярн.
  Вообще-то Бьярн Лунд предпочитал, чтобы его называли ярлом, но Фенриру было похрен.
  - Задержись после альтинга, ты мне будешь нужен.
  - Да.
  Он сунул телефон в карман смокинга и снова посмотрел в зеркало.
  - Предстоит работа, - сообщил он своему отражению. - Минус: выпивка отменяется. Плюс: галстук мне не нужен.
  Отражение пожало плечами.
  Кофе в гостинице больше напоминал кислые помои, так что Фенрир решил немного пройтись. Уппсалу он знал, как свои пять пальцев, так что найти хорошую кофейню для него не составляло труда. Чтобы добраться до таковой пришлось свернуть на Стурегатен и пройти еще один квартал. Зато результат его порадовал.
  Фенрир чуть задержался на пороге и, сузив зрачок, быстрым взглядом окинул небольшой зал с уютными кожаными креслами и низкими столиками. За барной стойкой над кофейным аппаратом колдовал винник (2) - отлично, значит дряни здесь не наливают. Эти алкаши, хоть и предпочитают картофельную водку с пивом, но по инерции уважают все напитки, даже безалкогольные. Было еще несколько посетителей, но они его интереса не вызвали. Люди, что с них возьмешь.
  Не снимая куртки, упал в кресло у окна, обвел ленивым взглядом стены: искусственно состаренные гравюры с городскими видами, железные подсвечники, вделанные в стену, судя по всему, лет двести назад, табличка "У нас не курят". Неплохо. Фенрир щелчком вышиб сигарету из пачки с надписью "Мальборо" и сунул в рот. Прикурил, затянулся и блаженно прикрыл глаза. Сигарета, чашка кофе, еще сигарета - лучший в мире завтрак.
  Винник и бровью не повел. Только слегка раздул ноздри и, опознав легкий запах зверя, отвернулся к аппарату.
  По мере того, как никотин заполнял легкие, в голове прояснялось. Вот только докурить он не успел. Справа раздалось настойчивое покашливание. Фенрир нехотя оглянулся. На него смотрела женщина лет тридцати, блондинка с густо намазанными красной помадой губами. Не понадобилось даже особое зрение, чтобы понять - перед ним сидит альпа (3). Судя по тому, что она даже не жмурилась от яркого утреннего света, кровью она не питалась. А чем же тогда?
  - Здесь не курят, - сухо произнесла женщина.
  Фенрир продемонстрировал ей сигарету:
  - Как видите, курят. Не обращайте внимания на эти глупые таблички, душечка.
  Ее глаза хищно блеснули. Понятно, подумал Фенрир, жрет эмоции, падла. Пара скандалов - и весь день сыта. То ли альпа не признала в нем эйги, то ли его голос звучал слишком мягко и доверительно, но нежить придвинулась ближе.
  - У меня астма, - сказала она. - Когда вы заболеете, вы поймете, как трудно переносить табачный дым.
  Пожелала ему болезни? Ну не сука, а?
  - Астма? - Все тот же бархатный голос. - Я знаю одно верное средство.
  Альпа улыбнулась. Кажется, он на нее запал. Так даже лучше, сытнее. Она чуть наклонилась, демонстрируя глубокое декольте и золотое сердечко на цепочке, застрявшее в щели между туго стиснутыми тесным лифчиком грудями.
  - И какое же?
  - Глубокий минет, дорогуша. Могу помочь.
  Улыбка медленно сползла с облепленных алой помадой губ.
  - Скотина!
  Подхватив куртку и сумочку, она пулей вылетела из кафе. Фенрир потянулся к ее чашке, сделал глоток и поморщился:
  - Многовато сахара, лапочка.
  
  (1) Эйги эйнхамр - в переводе "меняющий шкуру", оборотень в скандинавской мифологии
  (2) Винник - покойник, из-за любви к спиртному оставшийся среди живых
  (3) Альп - разновидность вампира, способного выносить солнечный свет
  (*) Великий Свитьод - родина эйги, включающая в себя Данмарк, Свеаланд, Норейг и Айсланд
  
  ГЛАВА 2
  Орвар, конечно, переоделся после игры и на жертвоприношение явился уже нарядным и элегантным - в смокинге из тонкой шерсти и белоснежной сорочке. Причесаться, правда, забыл, поэтому Фрейя, улучив минутку, оттащила брата в стороны и пальцами уложила его взъерошенные волосы:
  - Вот так будет лучше, - и, чуть отступив, полюбовалась парнем.
  Какой он, все-таки красивый. Он будет самым красивым и самым молодым хевдингом Свеаланда. А, может быть, и всего Великого Свитьода.
  Орвар поймал ее руку и поцеловал кончики пальцев.
  - Не оглядывайся, - тихо предупредил он. - К нам идет твой Анунд, - и ухмыльнулся, когда ее перекосило от слова "твой". - А все остальные мужчины вокруг нам с ним завидуют.
  Спасибо, что предупредил. Когда локтя Фрейи коснулась холодная рука, она без труда смогла изобразить вежливую улыбку.
  - Добрый день, Анунд.
  Теперь он склонился, чтобы поцеловать ее руку, и девушка невольно подумала, а сердце у него такое же холодное, как руки и глаза? Ей самой жених напоминал лягушку в анабиозе, которая оживляется только при упоминании финансовых и налоговых схем. Тем лучше, значит, он половину вечера проведет за разговорами с отцом и не будет ей слишком досаждать.
  - Орвар, позволишь похитить твою даму? - Не дожидаясь ответа, Анунд положил руку Фрейи на свой локоть. - Бьярн уже приехал, скоро начнется.
  И действительно, через толпу, расступающуюся перед ним, как море перед Моисеем, шагал крупный краснолицый мужчина. Больше похож на винника, чем на эйги, с неприязнью подумала Фрейя. За ним быстро семенила на высоких каблуках молодая женщина, почти ровесница Фрейи.
  - Я ее знаю, - шепнула девушка своему спутнику. - Это Далла Фридриксен. Она закончила школу на год раньше меня.
  - Теперь она Далла Лунд. - Пояснил Анунд. - Бьярн женился три месяца назад.
  - Она же ему в дочери годится, - девушка невольно передернула плечами.
  Наверное, ей не стоило так обижаться на родителей из-за выбора жениха. Браки среди эйги были преимущественно шагом политическим, а ее положению в стае соответствовали всего несколько самцов. Молодым из них был лишь Анунд. Кроме того, он был достаточно хорош собой. И, опять же по слухам, не был жесток.
  - Что поделаешь, стареющих мужчин обычно тянет к юным телам со слабым умишком. - Пробормотал Анунд.
  
  Что ж, остроумным ее жених тоже был. А вот добрым - нет.
  
  - А это кто? - При виде мужчины, прикрывающего Бьярна со спины, Фрейя невольно понизила голос еще больше. - Это он, тот самый Фенрир?
  
  - Уже наслышала о нем? Да, тот самый.
  
  Если перед Бьярном просто отступали в сторону, то перед Фенриром опускали глаза и мужчины и женщины, даже из других Стай. И трудно сказать, что не позволяло им встретить взгляд этого страшного оборотня - то ли каменно-тяжелый взгляд холодных глаз, то ли страшные шрамы, изуродовавшие половину его лица.
  
  - Он действительно берсерк?
  
  Впрочем, Фрейя могла бы и не задавать такого вопроса. Возможно, на первый взгляд этот эйги был не самым огромным и мощным - в Стаях у айсландцев и норейгов она заметила настоящих богатырей - но исходящая от него сила буквально заставляла пригибаться к земле. И источником этой силы была постоянно тлеющая под тонкой корочкой показного спокойствия огненная ярость.
  
  Да, Фенрир был настоящим и подлинным берсерком, не нуждающемся в стимуляции мускарином (4) или какой иной дурью, которую воины принимали перед сражением. Не удивительно, что Бьярн с таким спокойствием принимал любой вызов на поединок, ведь Фенрир выходил в огороженный рубеж (5) вместо него.
  
  Внезапно берсерк чуть повернул голову, и Фрейя похолодела от внезапно нахлынувшего чувства беспомощности и беззащитности. Впервые за этот день она запоздало порадовалась, что стоит рядом с женихом.
  
  Вслед за Бьерном в процессию встали мать с отцом. За ними пришла очередь идти Фрейе и Анунду. Теперь она стояла слишком близко к ярлу и уже не рисковала подавать голос. Зато свободные парни, стоявшие дальше всех, могли себе позволить шепотки и даже тихий смех, пока к алтарному камню не подвели первую жертву - белого, как снег, жеребца.
  
  - Дар богам от нашей Стаи, - шепнул девушке на ухо Анунд.
  
  Интересно, с чего вдруг такая щедрость, невольно подумала Фрейя. Обычно богам приносили козу или овцу. Кровь из разбитых носов и губ, пролитая игроками в кнаррлейк на ледяном поле, тоже считалась жертвой. А еще девушка заметила, как напряглась спина отца. Что же собирался просить у богов Бьярн?
  
  Толпа вокруг храмового холма снова расступилась, на этот раз пропуская Верховного годи (6) с наполненной кровью чашей. Она займет почетное место за пиршественным столом, и все желающие попросить богов о милости, смогут сцедить туда и несколько капель собственной крови. Если бы Фрейя осмелилась подойти к чаше в присутствии всей Стаи, она нашла бы о чем попросить.
  
  Туши жертвенных животных развесили на деревьях, и теперь все так же чинно двинулись к пиршественным столам.
  
  - Как ты себя чувствуешь? - Мама приобняла Фрейю за плечи. - Не тошнит? Меня ужасно мутило, когда я увидела это в первый раз.
  
  - Нет, мам. Все в порядке.
  
  И все же девушка старалась не смотреть на мертвых животных. Завтра, когда эйги уйдут, туши снимут с веток и вывезут. Времена, когда язычники Великого Свитьода приносили здесь жертвы открыто, прошли давным-давно, больше тысячи лет назад. Тогда на холме стоял высокий храм, под крышей которого сидели и стояли вырезанные из дерева истинные боги - Один, Тор, Фрейр, Бальдур и многие другие. Тогда жертвы висели на деревьях, пока не отгниет веревка, и среди тел овец, коров и лошадей нередко можно было увидеть и человека. Тогда общие столы ставили в широких палатах, а не на вытоптанной площадке между кострами. Тогда люди и эйги жили вместе, не таясь друг от друга.
  
  Христианская религия разделила их раз и навсегда. Теперь оборотни жили словно в собственном государстве - со своим королем, законами и армией, которая сейчас отгораживала своими спинами священную рощу от всего остального мира.
  
  Впрочем, холодно никому не было. Пиво и мед подносили, по старому обычаю, горячими, жареное мясо дымилось на тарелках, а когда дело дошло до танцев, мужчины скинули куртки и даже пиджаки. И сразу стало видно, что все они пришли с холодным оружием.
  
  Это не удивило Фрейю. После кровавой бойни на тинге в Данмарке двадцать лет назад, постоянное ношение оружия вошло в обычай. Убийство и даже оскорбление в местах общего собрания по-прежнему являлось тягчайшим преступлением, но на действие одного лишь закона меняющие шкуру полагаться перестали. Они предпочитали подкреплять его силой.
  
  Именно поэтому за спиной Фрейи стоял один из отцовских телохранителей, а второй расположился чуть дальше, на границе вытоптанного снега. Она не возражала. Во-первых потому, что знала Оскара и Орма с детства - они принесли клятву Магнусу Хорфагеру и после этого уже считались членами семьи. А во-вторых, девушка видела, как раздуваются ноздри молодых мужчин, когда она проходили мимо нее. Нет уж, лучше она посидит сегодня, как мышь под веником. Искать приключений с эйги - себе дороже.
  
  - Ну, и как тебе этот мед? - на стол рядом с ней хлопнулся стакан, а вслед за ним на скамью упала раздраженная Турид. - Моча мочой, на мой вкус. Могли бы заказать нормальные напитки.
  - Дом Периньон будешь пить с людьми, а здесь приходится придерживаться обычаев.
  На самом деле Фрейя была полностью согласна с Турид, тем более, что женщины постарше пили красное вино, а кое-кто и виски. Просто эту задаваку она не любила еще со школы, но времена, когда неприятную остроносую девицу можно было послать открытым текстом, к сожалению, прошли безвозвратно. Светские приличия требовали маскировать свой яд щедрыми порциями лицемерного добродушия.
  Турид, кстати, освоила эту науку в совершенстве.
  - Классное платьишко, - заметила она. - Бабушкино?
  Пра-пра-пра... не знаю сколько "пра" ...- бабушкино, хотелось ответить Фрейе. Сама Турид была облачена в голубую парчу и коричневую норку.
  "Не обращая внимание на нуворишей, дочка, - говорила мама, - будь снисходительна к детям простых торговцев и крестьян. Конечно, им хочется теперь одеваться понаряднее."
  Ну да, невольно поморщилась Фрейя, с тех пор как эти бывшие крестьяне стали торговать наркотиками и человеческими женщинами, у них появились деньги и на наряды и на украшения. И на дорогие машины.
  Отец говорил, что этот бизнес - позор для оборотней и одна из причин их вымирания, учитывая, что они и сами были не прочь при случае попробовать свой товар.
  - Жених у тебя красавчик, - Турид облизнула губы кончиком красного языка. - А брат еще лучше. Как думаешь, он пригласит меня на танец?
  В ответ Фрейя лишь пожала плечами. Если Турид села рядом с ней только ради приглашения - то зря надеется. Уж Орвар-то хорошо знал все приемы охоты на женихов. Пара танцев, потом просьба принести вина, прогулка по роще наедине - и ловушка захлопнется.
  - Не уверена. Орвар сейчас не думает ни о чем, кроме своего первого похода. Сезон брачных танцев для него еще не наступил. Присмотрись к другим парням, среди них попадаются очень симпатичные.
  - Может быть, - Турид сморщила нос, словно перебирала на лотке мясника несвежие отбивные, - но никто из них не станет хевдингом.
  Можно подумать, у нее у самой в роду был хоть один.
  - Какая разница? Все равно ты выйдешь за того, кого выберет твой отец.
  В голосе Фрейи не слышалось ни обиды ни боли. Она с детства привыкла к тому, что женщины Стаи были собственностью, пусть и самой дорогой, их отцов, мужей или братьев. Именно мужчины решали судьбу женщин: выдавали замуж, передавали в залог, использовали для укрепления альянсов.
  Женщины Стаи не имели своей воли. На взгляд Фрейи они были даже слишком покорны. Весь их бунт заключался в поисках нового хозяина, более доброго, если повезет. Но ни одна не стремилась жить собственной жизнью.
  - Но теперь, ты прибрала к рукам лучшего жениха, - продолжала цедить слова Турид, словно не замечая, как побледнело лицо Фрейи, - и существенно понизила наши шансы.
  Да засуньте вы этих женихов... туда, где не светит солнце, в сердцах подумала Фрейя. Пошло оно все к троллям! Она плотнее запахнула шубу и решительно встала из-за стола.
  Мужской танец еще не закончился, и, возможно, ее просто не заметят. Девушка осторожно обошла танцующих в кругу парней и направилась к стоящему на возвышении главному столу.
  Старуха вёльва (7), сидевшая напротив чаши, казалось, дремала под звуки песни и звон встречающихся в танце клинков. Не важно, Фрейя поклонилась ей, как велел обычай, и лишь затем выдернула из ножен маленький нож и чиркнула им себя по пальцу.
  - Свободу! - Тихо сказала она.
  Кровь в чашу полилась не то, что каплями - струйкой.
  - Верно, ты очень хочешь получить эту самую свободу?
  Девушка подняла голову. На нее смотрели ясные и внимательные глаза старухи. Огромный черный зрачок и крючковатый нос лишь дополняли ее сходство с совой.
  - Вот только готова ли ты заплатить полную цену? - Продолжала вёльва. - Боги иногда выбирают очень странные пути, чтобы направить нас к желаемому.
  Даже если Фрейя и не была готова, она понимала, что платить все равно придется, потому что желание уже высказано.
  - От судьбы не уйдешь, - сказала она.
  Старуха усмехнулась, и на секунду помолодела:
  - Ты права, Фрейра, дочь Магнуса Хорфагера. Судьбу не обманешь. Но и себя не обманывай. Твое желание исполнится, но идти к нему придется трудным путем. Ты можешь сократить дорогу, если будешь держаться прямого пути. Не ищи мести или другого зла. Ищи справедливости.
  Девушка рассеянно моргнула. Это что сейчас было? Вёльва предсказала ей будущее? Судя по всему, веселым и беззаботным оно не будет. Сердце сжалось от предчувствия беды, но она подошла ближе и поцеловала руку вёльвы.
  - Спасибо.
  Ей не ответили. Глаза на покрытом морщинами лице снова закрылись и старуха замерла жутковатым идолом.
  
  (4) Мускарин - Психотропное вещество. Содержится в мухоморе.
  (5) Огороженный рубеж - на тинге площадка для судебного поединка огораживалась камнями
  (6) Годи - жрец. Эту обязанность часто выполнял конунг, ярл или самый уважаемый в данной местности мужчина
  (7) Вёльва - предсказательница
  
  ГЛАВА 3
  Танец закончился, и теперь мужчины один за другим подходили к вёльве. Она больше никому не улыбалась, и даже не на каждого смотрела. Фрейя видела, каким хмурым выглядел отец, когда отвернулся от жертвенной чаши. Он почти сразу нашел Орвара и отвел его к дальнему концу стола, чтобы поговорить.
  Впрочем, вёльва не порадовала почти никого. То ли оттого, что говорила она загадками, то ли Стаю действительно ждали тяжелые времена, но даже Бьярн Лунд после разговора с ней выглядел так, словно съел лимон.
  Стоять посреди площадки, означало ждать приглашения на танец. Фрейя предпочла вернуться на свое место, тем более, что Турид уже ушла.
  - Скучаешь?
  На плечо легла теплая рука, и девушка улыбнулась: так прикасался к ней только брат.
  - Нет. Наблюдаю.
  - Полезное занятие, - согласился брат. - Если умеешь видеть, тебе даже не придется задавать вопросы. Люди сами покажут себя.
  - Мы не люди, Орвар, - поправила его девушка. - К сожалению.
  Орвар внимательно посмотрел в лицо сестре. Ее мечта вырваться из золотой клетки никогда не была для него тайной. Фрейя всегда была отступницей и бунтовщицей против законов Стаи, показывая это без слов - выбором одежды, книг, музыки. И независимым выражением физиономии.
  - Но мы не можем жить как люди, - тихо сказал он. - Просто потому, что неспособны.
  Возразить было нечего, брат был прав, и его правота была многократно доказана огнем и кровью - преимущественно самих эйги. Предки оставили им в наследство слишком смертоносные гены, порой толкавшие на безумие и убийство. До прихода христианства убийц преследовали всей общиной, их изгоняли, их семьи платили за преступление своей кровью, и все же люди не чувствовали себя в безопасности на своих хуторах и в городках, окруженных густыми лесами.
  Церковь взялась за дело более основательно. Истребление оборотней заняло несколько веков, но результат был более, чем убедительным - несколько немногочисленных Стай, рассеянных по Великому Свитьоду и выживающих каждая в силу своего разумения.
  Вернее, разумения своих конунгов. Замкнутые сельские общины в Айсланде и Норейге, рабочие поселки шахтеров на Шпицбергене еще более-менее держались, строго соблюдая старые традиции и обычаи. Городские же эйги давно маргинализировались, превратившись в сильные и хорошо организованные банды. По сути, Свеаландская Стая ничем не отличалась от человеческих организованных преступников - ближневосточных хашишийя, балканских четников и абиссинских мунгики.
  - Жить, как мы, значит, жить в тюрьме.
  Орвар знал, что с такой жизнью Фрейя никогда не смирится, и потому рискнул сказать вслух то, о чем остальные оборотни, да и то далеко не все, осмеливались только думать.
  - Возможно, со временем все изменится. Бьярн не вечен, а молодым не нравится путь, которым он ведет Стаю.
  Бывая на местном тинге, разговаривая с друзьями и их отцами, парень знал - Стая только на первый взгляд казалась монолитной и неуязвимой. На самом деле, она держалась лишь на жестокости и страхе. Под цельнометаллической оболочкой копошились черви сомнения, зависти, ненависти, предательства.
  - Осторожно, - пальцы Фрейи сжали руку брата. - Он опять смотрит.
  - Кто, Фенрир? - Орвар бросил взгляд на противоположную сторону площадки. - Да, действительно смотрит.
  Этот страшный черный берсерк не просто смотрел - он не отрывал глаз от девушки.
  - Зачем только Бьярн его сюда привел? Мне не по себе от его взгляда.
  Не по себе и только? Парень посмотрел на сестру с невольным уважением. Любая другая, взгляни на нее Черный Фенрир, уже заливалась бы слезами и бежала прятаться, а его храбрая сестренка лишь выпрямила спину и уставилась на берсерка с немым вызовом.
  Орвар понимающе усмехнулся:
  - Просто Бьярн решил напомнить всем эйги, на чьей стороне сила. Вот только он забывает, что в силе всегда кроется и слабость. Фенрир - краеугольный камень его власти. Убери его, и все здание рухнет.
  - Он действительно такой тупой и жестокий, как говорят?
  - Не верь всему, что говорят наши сплетницы. Я знаю лишь то, что он не совершил ни одного позорного убийства. И не покалечил ни одного ребенка и ни одной женщины.
  - Зато перебил без счету мужчин.
  - Убийство на поединке, в открытом бою и из чувства чести у меняющих шкуру преступлением не считается. Не думаю, что Фенрир Черный убивает для удовольствия. Просто работа такая.
  Фрейя вздохнула и посмотрела на брата. Как бы она хотела жить там, где работой считается лечить людей или учить детей. Апельсинами торговать, в конце концов.
  - И все-таки он жуткий.
  Она сама удивлялась своей смелости. Это было все равно что смотреть на медведя на сельской ярмарке. Все, что удерживало его от нападения - это тонкий поводок в руке дрессировщика. Такая же фикция для мощного зверя, что и социальные правила для берсерка.
  - Не бойся. Он уже ушел. Лучше пойдем танцевать.
  После удалого халлинга (8) Фрейя перешла в руки Анунда. Ну, танцевал он неплохо. Во всяком случае, с полькой справился вполне. Девушка даже сбросила шубку на руки брату и смеялась, в который раз пролетая мимо него под звуки скрипки.
  А вот ее жених так и остался в куртке. Наверное, ничто не способно было согреть этого мужчину - ни горячий мед, ни румяная девушка в его руках. Фрейя невольно сравнила его с Фенриром, тот стоял на морозе в тонком пиджаке и распахнутой на груди рубашке, словно под теплым майским ветерком.
  Она встряхнула головой, пытаясь избавиться от непрошенного видения, но расслабиться мешало неприятное ощущение чужого присутствия. Тяжелый взгляд черных глаз преследовал, давил, не отпускал. Девушка украдкой поглядывала на толпу вокруг площадки, на мужчин за столами - берсерка уже нигде не было. Ну, здравствуй, паранойя.
  Лихо обернувшись вокруг себя в последний раз, она влетела в объятия брата.
  - Мне надо выпить! Как ни поговорю с этим ледяным человеком, так во рту становится кисло.
  Орвар прищурился на нее с пониманием:
  - Ну, тогда у меня есть кое-что получше пива. Давай отойдем.
  Спрятавшись за деревьями, он на всякий случай заслонил ее от огней, мелькающих далеко за стволами, достал из внутреннего кармана пиджака небольшую фляжку и открутил крышку:
  - Глотни, только осторожно.
  - Что это? - Фрейя с интересом принюхалась.
  - Отличный арманьяк.
  - Воруешь у отца выпивку? - Она поддела брата по оставшейся с детства привычке.
  - Обижаешь, сестренка. Я давно уже зарабатываю сам. И вот за это благословите боги моего отца и его домашнее образование.
  Он отобрал фляжку, сделал маленький глоток и вернул Фрейе.
  - И благословите моего брата за то... - она быстро отхлебнула и облизала губы, - ... за то, что научил меня курить. И еще за то...
  В желудке разгорался маленький славный костер.
  - ... что открыл путь в Даркнет (9), и за то... - еще один глоток.
  - Отдай фляжку, пьяница, - Орвар протянул руку, но Фрейя, смеясь, отступила назад, споткнулась и села в снег.
  - ... что дал попробовать настоящий арманьяк.
  После третьего глотка фляжка вернулась к хозяину. Орвар поднял сестру из снега и с шутливым недовольством отряхнул ее шубу.
  - Уже жалею об этом. Идем обратно.
  - Подожди, - девушка схватила его за руку. - Смотри, какие звезды. Давай посмотрим.
  Он притянул Фрейю к себе и обнял за плечи:
  - Ну, давай.
  *
  С приближением конца праздника настроение ярла Бьярна портилось все больше и больше. Покоя не давали слова старой вёльвы. Он минут пять стоял перед чашей, ожидая, когда она наконец соизволит открыть глаза. И таки дождался. Старуха достала из кармана камешек и бросила его на стол.
  - Что это?
  Он взял овальную гальку и с недоумением посмотрел на нарисованную на ней руну. Науд - руна нужды и необходимости.
  - На твой вопрос ответит покойник, - неожиданно ясным и молодым голосом пояснила вёльва. - Боги не хотят говорить с тобой. - И так как он все еще колебался и не уходил, ехидно добавила: - "Вещать мне еще или хватит?" (10).
  - Хватит.
  Тролль бы побрал и эту старуху, которая словно видела его насквозь, и богов, что день за днем по капле, по щепотке отнимали его удачу.
  Ярл зажал камень в кулаке и быстро пошел прочь, готовый сорвать гнев на первом, кто попадется под руку. Ему не повезло, дорогу заступил Фенрир.
  - Зачем ты вызвал меня сюда?
  Его недовольство было обоснованным. Для охраны достаточно было использовать
  свинфилкингов и нескольких ульфхеттаров (11). Своего единственного берсерка ярл вызывал только для важного дела. Именно такое им и предстояло сегодня ночью.
  - Скоро ты понадобишься. Распоряжения получишь по дороге.
  Фенрир проводил своего ярла задумчивым взглядом. Значит, сегодня и на дороге. Бьярн собирался обделать очередное грязное дельце и рассчитывал скрыть концы. Если учесть, что война за территории между стаями закончилась лет десять назад, и расстановку сил не могло бы изменить даже внезапное исчезновение одного или двух ярлов, то вывод напрашивался сам собой - Бьярн собирается убить кого-то из собственной Стаи. Потенциального соперника, ближайшую угрозу. Но при этом безупречного эйги, которого он не смог бы обвинить открыто.
  Так кто же это будет? Вывод напрашивался сам собой - молодой Хорфагер или его отец Магнус. С тех пор, как Бьярн узнал, что Орвар собирается созвать собственную Стаю, он потерял покой. Еще один старый обычай, который костью стоял в горле у ярла Лунда.
  Значит, юная Фрейя потеряет сегодня отца или брата. Или обоих, что скорее всего. А что будет с женщинами? Они слишком ценны, чтобы убить и их тоже. По законам Стаи, потеряв всех мужчин семьи, женщины переходили под опеку ярла, а это значило, что Бьярн распорядится ими по собственному усмотрению.
  С какой стороны ни посмотри, план ярла был хорош. Вот только он, Фенрир, в таких делах не участвовал.
  Чтобы еще раз хорошенько обдумать ситуацию, берсерк отошел в сторону от танцующих и подальше от столов. Опершись плечом о корявый ствол дерева, он смотрел в звездное небо, перечеркнутое черными ветками. День завтра будет ясный. Вот только настанет он не для всех.
  Вдали замаячили два силуэта. По узкой тропинке друг за другом шли два эйги. Первый из них явно был мужчиной, а второй... Фенрир принюхался. Ноздри щекотал уже знакомый запах - яблоки, мед и... крепкий алкоголь.
  По телу горячей волной прокатился гнев. Если какой-то из юнцов напоил дочку Хорфагеров и потащил ее в кусты, он сам разберется с ним, не дожидаясь отца Фрейи.
  - Добрый вечер, Фенрир, - подошедший парень улыбался по все тридцать два зуба. - Счастливого Йоля (12).
  Это был ее брат, и берсерк разжал спрятанные в карманах кулаки.
  - И тебе.
  Фрейя замедлила шаг, с удивлением вглядываясь в лицо черного оборотня. Низкий голос звучал спокойно и мягко. В нем не было сиплой хрипоты и грубости, словно с ними сейчас заговорил не самый страшный в Свитьоде убийца, а один из гостей отца.
  Проходя мимо Фенрира очень близко, почти вплотную, она снова посмотрела на него и удивилась еще одному открытию. Правая, не обезображенная половина его лица была по-настоящему красивой. Чеканный профиль, как с романской монеты - то ли бог, то ли герой.
  - Счастливого Йоля, - сказала она и опустила голову.
  Они успели отойти на несколько шагов, когда сзади снова раздался тот же низкий голос:
  - Орвар.
  Брат оглянулся и остановился. Он ждал.
  - Говорят, хороший знак, если хевдинг (13) встретит Йоль со своим свейтингом (14).
  Фрейя напряженно прислушивалась, но больше со стороны огромной фигуры, замершей около ствола ясеня, не донеслось ни звука.
  - Я тебя услышал, Фенрир. - Сказал брат.
  До конца вечера он был молчалив и задумчив.
  *
  Многие из гостей уже направлялись к машинам, но жертвенная чаша еще стояла на столе. Годи медлил унести ее, потому что вёльва упорно не желала покидать свое кресло.
  Словно ждет кого-то, подумал Фенрир. Ну, раз так, то и он обратится к богам. Эта неожиданная мысль удивила его самого. До сих пор, как бы ни поворачивалась жизнь, он был уверен, что разберется в ней сам. Зато никому не будет должен - ни богам, ни Стае.
  Но сегодня он пожелал невозможного. Того, что не мог заслужить никакой службой.
  - Девушку, - сказал он, когда первая капля разбилась о поверхность черной жидкости, наполнявшей чашу почти до краев. - Белую, как снег, румяную, как кровь.
  - Уверен?
  Прямо на него смотрели круглые черные глаза на покрытом морщинами лице. Фенрир, не мигая, смотрел в ответ. И молчал. Если вёльва захочет сказать что-нибудь, ее следует выслушать в молчании.
  - Ну, что ж, попробуй. Только сначала найди себя самого. Стань целым, тогда тебе будет что разделить со своей женщиной.
  Вот и все. Старуха встала и, тяжело опираясь на посох, поковыляла в сторону храмового холма. Годи подхватил со стола чашу и, стараясь не расплескать, поспешил за ней.
  В кармане пиджака глухо загудел телефон. А вот и Бьярн.
  - Собираемся на пятом километре после поворота на Эребру.
  Клик.
  (8) Халлинг - народный танец
  (9) Даркнет - "Темная паутина" - частные, публично недоступные интернет сети
  (10) Цитата из "Пророчества Сигрдривы", см. "Старшая Эдда".
  (11) Свинфилкинги и ульфхеттары - воины "кабаны" и "волки"
  (12) Йоль - праздник зимнего солнцестояния
  (13) Хевдинг - военный вождь
  (14) Свейтинг - военный отряд
  
  ГЛАВА 4
  
  Фрейя не сразу поняла, что на заднее сиденье отцовского Рендж Ровера рядом с ней сел не Орвар. Она удивленно округлила глаза, но Греттир Валлин, один из воспитанников ее отца, улыбнулся и поднес палец к губам. Самое странное, что и одет он был в куртку брата. Любой, кто увидел бы его со спины, не заподозрил бы подмены.
  - Пап, что происходит? - Тихо спросила она, наклонившись к сиденью водителя.
  - Ничего страшного, просто мера предосторожности.
  Отец выглядел спокойным и невозмутимым, как всегда, а вот мама казалась слишком бледной. Но держалась она, как и подобает жене Хорфагера - с достоинством.
  - Подожди немного, Фрейя. Дома папа все объяснит.
  Девушка оглянулась и посмотрела на едущую следом машину с телохранителями. Наверное, впервые в жизни она была рада их присутствию.
  До дома они не доехали. От тревожных мыслей ее отвлек внезапный визг тормозов. Какая-то машина резко перестроилась с левой полосы и перегородила путь. Тут же за задним стеклом зажглись ослепительно белые фары дальнего света, послышались голоса, и обе двери слева распахнулись.
  Чьи-то руки выдернули наружу отца и Греттира.
  - Этих давай назад. Орм, ты за руль. Головой за баб отвечаешь.
  - Папа!
  - Прости, дочка...
  Фрейя судорожно пыталась нащупать под шубкой свой нож, но дрожащие пальцы не слушались. Она прижалась спиной к дверце и приготовилась отбиваться ногами, но рядом с ней никто не сел.
  Машина тронулась с места, сначала медленно, затем резко набрала скорость. Когда Фрейю резко бросило на правую дверцу, она поняла, что они свернули с трассы. Ослепительные огни фар за спиной исчезли, из чего девушка сделала вывод, что машины перестроились, и теперь ее везут в конце кортежа. Возможно, она успеет.
  Нажать кнопку, поднимающую стекло за сиденьем водителя, было делом секунды. Одновременно она выхватила из кармана телефон и взглянула на экран. Слава богам, связь здесь была.
  Орвар ответил после первого же гудка.
  - Орвар! На нас напали!
  В голосе брата не слышалось удивления, только чистая, ничем не смягченная ярость:
  - Это Бьярн. Фрейя, слушай меня...
  - Да...
  - Что бы ни случилось, вас с мамой не тронут. Не провоцируй их...
  Машина остановилась и кто-то, наверное Орм, уже пытался открыть дверь снаружи. Девушка изо всех сил удерживала ее, а сама слушала, как кричит в трубку Орвар:
  - Постарайся уцелеть. Любой ценой. Береги маму. Я приду за вами.
  Пальцы сорвались с ручки, но Орм, не готовый к тому, что дверь распахнется так внезапно, отступил на несколько шагов назад. Его заминка дала Фрейе еще несколько секунд.
  Она выскочила из машины с противоположной стороны и почти сразу утонула по пояс в сугробе. Преодолевая сопротивление снега, девушка успела сделать несколько шагов, когда ее схватила за ворот рука мужчины.
  - Сбежать решила, тварь?
  Ее развернули и наотмашь хлестнули по лицу, затем потащили назад и снова толкнули на заднее сиденье.
  Орм наклонился, чтобы обтереть кровь с руки:
  - Еще раз дернешься, бить буду кулаком.
  Наплевать. Фрейя наклонилась вперед и, поймав взгляд предателя, с тихой угрозой произнесла:
  - В царстве Хель (15) тебя, клятвопреступника, буду вечно топить в реке Гьёлль (16). С этой минуты тебе надо быть очень осторожным, Орм.
  Мужчина, выругавшись, шагнул ближе с явным намерением ударить ее снова, но был остановлен холодным, как лед голосом Гудрун:
  - Разве Бьярн разрешил тебе бить женщин, Орм? Я думаю, он будет недоволен тем, что ты прикоснулся к наследнице Хорфагеров. Моя дочь лишь предсказала твое будущее. Я подтверждаю, что ты умрешь от воды.
  - А теперь скажи своей дочери сидеть тихо, и, может быть, ее сегодня больше не будут бить.
  Это было знаком капитуляции, и потому мать и дочь выпрямились на своих сиденьях и высоко подняли подбородки, готовясь принять свою судьбу.
  Машина ехала еще минут тридцать, затем остановилась. Теперь все в ней ждали в полном молчании. Снаружи не доносилось ни звука, и потому Фрейя почувствовала почти облегчение, когда двери снова открылись.
  Проигнорировав протянутую ей руку, девушка выпрыгнула из салона и помогла выйти матери. Темная фигура рядом кивнула в сторону желтого прямоугольника за стволами деревьев:
  - Туда.
  Вероятно, это был один из охотничьих домиков Стаи. Только сегодня здесь охотились на эйги, и от этой мысли Фрейя невольно вздрогнула. Пальцы матери тут же сжались у нее на рукаве. Ах, ну да, она же Хорфагер. Нужно помнить о своем достоинстве, чтоб его.
  В мире меняющих шкуру самым ценным достоянием женщины было ее доброе имя. Мужчины могли делать что угодно, но женщины обязаны были быть послушными и добродетельными. Мужчины могли брать все, что видят их глаза, но репутация семьи зависела от женщин, и они крепко запирали свои желания и чувства на замок.
  Фрейя стиснула зубы и ступила на порог дома.
  То, что она увидела, чуть не заставило ее закричать. Посреди комнаты на коленях стоял ее отец, Магнус Хорфагер.
  - Девчонка успела предупредить брата, - Орм протянул ее телефон Бьярну.
  Теперь Магнус смотрел на Фрейю, и она медленно кивнула. Отец улыбнулся. Как ему это удается, подумала девушка? С разбитым в кровь лицом, с окровавленной рукой, он, даже стоя на коленях, казался выше всех присутствующих.
  - Уже не важно, - ярл взял телефон и сунул его себе в карман. - Парень все равно не поедет домой. Пусть осматривают кабинет.
  - Что ищещь, Бьярн?
  Магнус с трудом шевелил губами, но в голосе его звучала издевательская насмешка, и спускать ее ярл явно не собирался.
  - То, что ты украл у меня, Хорфагер. Золото нибелунгов.
  - Не припомню, чтобы оно было твоим. - Магнус слегка отклонил голову назад, потому что Бьярн навис над ним всей своей тушей. - Это золото само выбирает себе хозяина. И последние тысячу лет, оно приходило только к Инглингам. Вряд ли это сокровище захочет, чтобы его осквернили руки сына Пешника.
  По тому, как исказилось яростью лицо ярла, Фрейя поняла, что отец нанес удар в самое болезненное место. Конечно, ей, как девице из благородной семьи, не полагалось знать, что отец Бьярна был рядовым свинфилкингом. Он даже не умел убивать руками, и потому предпочитал пользоваться пешней для льда, которой и был обязан своей кличкой. А может быть, это прозвище он получил после смерти, когда его тело с той самой пешней в черепе было обнаружено в багажнике брошенного автомобиля.
  Бьярн пытался переименовать незадачливого папашу в Эйрика Кровавую Секиру, но Пешник прилип к тому намертво, да так, что порой этим именем за глаза звали и сына. Одним словом, чего только не узнаешь, живя в доме, полном молодых парней.
  Мать рядом тихо застонала, и внезапная догадка заставила Фрейю похолодеть: отец специально злил Бьярна, надеясь на быструю смерть. Улыбка ярла стала шире:
  - А если я спрошу еще раз?
  Он кивнул одному из своих людей, и тот вышел из дома. Несколько минут в комнате царило молчание, затем снаружи послышались шаги, дверь распахнулась и в облаке морозного пара внутрь шагнул Анунд.
  Он нашел взглядом Фрейю и ободряюще улыбнулся ей. Сердце девушки, встрепенулось испуганной птичкой. Зачем он здесь? Анунд вел бухгалтерию и выполнял распоряжения отца касательно финансовых операций Стаи. Может быть, он будет свидетельствовать в пользу своего бывшего учителя?
  Вот только выражение лица Магнуса Хорфагера показывало, что ничего хорошего от этой встречи он не ждет.
  - Повтори еще раз, что ты рассказал мне, - приказал Бьярн, и Анунд приложил ладонь к груди, словно собираясь дать клятву.
  - Орвар Хорфагер, сын Магнуса собирался на следующем альтинге воткнуть копье в землю и заявить, что собирает собственную стаю.
  - И что? - Возразил отец. Он даже попытался встать на ноги, но тяжелая ладонь на его плече не позволила подняться. - Мой сын не скрывал своих намерений. Он имеет такое право по древнему закону Стаи.
  - Глупый закон, - бросил Бьярн. - Я отменю его, когда стану конунгом.
  - Ты никогда не станешь конунгом, Бьярн Лунд. Тебе не поднять Меч и Чашу, даже если и сможешь вернуть нашему народу эти святыни.
  - Еще один глупый закон, - ярл явно потешался над Магнусом. - В наши времена уже никто не верит в эти сказки. Говори дальше, Анунд.
  Тот сглотнул слюну и бросил короткий вороватый взгляд в сторону Фрейи. Он явно предпочел бы, чтобы девушка не была свидетельницей его слов.
  - Он сказал, что нашел золото нибелунгов, и его сын вывезет сокровище за пределы Свеаланда. Для этого он и хочет собрать стаю.
  - Вот, значит, как, а Магнус? - Взгляд Бьярна налился холодом. - Значит, все-таки решил обойти меня?
  Магнус Хорфагер смотрел прямо перед собой - ни Анунд, ни Бьярн не заслуживали его внимания. Зато теперь не выдержала Гудрун:
  - Твои слова ядовиты, как и ложь, которую ты здесь выплюнул, Анунд Хендриксон. И как положено лжецу, ты сгинешь от яда. Аминь.
  Фрейя не поняла, почему люди Бьярна переглянулись между собой, а сам Анунд побледнел как жабье брюхо. Кажется, ее мать, спокойная и тихая домохозяйка, внезапно обрела над этими мужчинами некую власть.
  Быстрее всех взял себя в руки ярл. Он подошел к Гудрун вплотную, гораздо ближе, чем это допускалось правилами Стаи, и уставился ей в лицо своими холодными рыбьими глазами. Лицо женщины оставалось совершенно спокойным, и в эту минуту Фрейя, как никогда, восхищалась матерью. Оставалось только молить богов, чтобы в минуту испытания они и ей самой даровали толику этого бесстрашия.
  - Думаешь, что можешь безнаказанно проклинать моих людей, Гудрун Хорфагер? Раз в вашей семье так чтут старые законы, то ты должна помнить, что черный глаз принято выжигать железом.
  - Не трогай ее!
  Отец рванулся вперед, и теперь понадобилась сила трех эйги, чтобы удержать его на месте.
  - Если коснешься ее хоть пальцем, весь Свитьод узнает, как ты поступил с женщиной Хорфагеров. Даже твои люди молчать не будут, ты это знаешь, Бьярн. - Магнус кричал так, что вены вздулись у него на шее.
  Кто-то ударил его по окровавленной руке, и крик захлебнулся в рычании.
  - А если не пальцем? - У Бьярна был вид мальчика, отрывающего ножки жуку. Ни злости, ни раздражения, одно лишь любопытство. - А если вот этим?
  Он вытащил из открытой печки кочергу и поднял ее на уровень глаз Магнуса. А потом медленно описал ею дугу в воздухе.
  - Не тронь ее!
  Фрейя выступила вперед и заслонила собой Гудрун. По комнате разнесся тихий вздох, теперь все смотрели только на нее. Даже отец не в силах был скрыть свое удивление, словно его любимая канарейка вдруг издала орлиный клёкот.
  Железо медленно приближалось к ее лицу, но девушка не сводила глаз с Бьерна. Она впервые в жизни столкнулась с настоящим злом, но почему-то не чувствовала ни страха ни отвращения. Зато желание вцепиться в это заросшее седой щетиной горло было столь непреодолимым, что ей пришлось до боли впиться ногтями в ладони.
  - А ты, значит, смелая? - Спросил Бьярн. Его слова не были похожи на комплимент. - Это хорошо. Значит, сможешь родить Стае новых берсерков.
  Он развернулся на каблуках и швырнул кочергу в угол.
  Фрейя не почувствовала облегчения. То, как легко отступил Бьярн, вызывало, скорее, беспокойство. Возможно, он придумал для нее худшее наказание, и это еще не конец.
  - Фенрир, допроси его еще раз.
  За спиной Фрейи тихо вскрикнула мать, но отец лишь сжал губы и посмотрел на своего ярла, не скрывая презрения:
  - Думаешь, я солгу из-за страха перед болью? На следующем тинге я заявлю о своей невиновности и пронесу в руках раскаленное железо.
  Сердце девушки снова сжалось, то ли от страха, то ли от гордости за отца. Испытание огнем было самым суровым из судебных поединков. Но если железо возьмет Магнус, то и Бьярну придется сделать то же самое. К сожалению ярл отлично это понимал.
  - Фенрир!
  Только сейчас Фрейя осмелилась посмотреть в сторону Черного Пса. Если Бьярн просто казался страшным, то Фенрир внушал безраздельный ужас. В этот момент он вообще не был похож ни на эйги ни на человека. Прикормленное ярлом чудовище, его безжалостная карающая лапа.
  Сейчас он стоял, развернувшись к женщинам своим левым, звериным профилем, и девушка с невольной болью отметила алые пятна на его белой рубашке, темную кромку на подвернутых рукавах, красные от крови руки. Это была кровь ее отца.
  - Он ничего не скажет, Бьярн. Бесполезно.
  Голос чудовища звучал спокойно, даже безразлично, и Фрейе снова пришли на ум слова брата. Для этого существа убийство было всего лишь работой. Интересно, считал ли он позорным убить безоружного и беспомощного?
  - Ну, что ж... - Бьярн некоторое время размышлял, раскачиваясь с пятки на носок. - Ты хорошо поработал, Фенрир. Ты заслуживаешь награды.
  Берсерк повернулся и посмотрел на ярла. Неужели эти пустые и черные, как самые глубокие омуты Гьёлль, глаза действительно видят, подумала Фрейя.
  - Нет! - Вдруг громко закричала Гудрун.
  Девушка вздрогнула.
  Фенрир быстро перевел взгляд с Бьярна на мать, но затем его глаза остановились на Фрейе и больше не двигались. Пресветлая Фригг (17), только не это.
  
  
  (15) Царство Хель - Хельхейм, царство мертвых, владычицей которого является богиня Хель
  (16) Гьёлль - река, окружающая царство мертвых
  (17) Фригг - Богиня, жена бога Одина
  
  ГЛАВА 5
  
  - Нет! - Крикнул отец.
  - Нет? - Заинтересованно переспросил Бьярн. - Тогда тебе придется ответить на мой вопрос. Один из двух. Скажи, где золото. Или скажи мне, где твой сын?
  Магнус Хорфагер перевел глаза на дочь и смотрел на нее некоторое время, не отрываясь. Было видно, что ему даже на коленях стоять было тяжело, так он был измучен.
  - Прости, дочка, - во второй за тот день повторил он.
  - Ну, что ж, - Бьярн медленно подошел к одному из своих людей, вынул у того из кобуры пистолет и так же медленно вернулся обратно, - ты сам решил судьбу своего ребенка.
  - Я не допущу этого!
  Бьярн смеялся долго, с удовольствием, явно наслаждаясь беспомощностью противника:
  - И что же ты сделаешь, Магнус? Укусишь меня своими вставными зубами?
  Магнус протянул вперед окровавленную руку, и Фрейя с ужасом поняла, что у отца на пальцах не осталось ни одного ногтя.
  - Гонит меня ныне
  Князь, поправший право,
  Подлое...
  Ярл разрядил ему в лицо не меньше половины обоймы. Как ни ужасно было проклятие, которое собирался произнести Хорфагер, рука Бьярна не подвела - на лбу Магнуса вместо серии неопрятных дырок багровело пятно размером с яблоко. Еще несколько секунд он смотрел на своего убийцу широко открытыми глазами, а затем повалился на бок.
  Гудрун с криком, больше похожим на хриплый вой, бросилась на тело мужа. Фрейя, оцепенев, смотрела перед собой. Неужели это происходило с ней на самом деле? Словно из небытия перед ней всплыло ненавистное лицо ярла:
  - Тогда, может быть, ты ответишь на мой вопрос, Фрейя? Где сейчас твой брат.
  Она постаралась сосредоточиться. Почему-то вспомнилось, как отец учил наводить фокус в кадре, поворачивая кольцо объектива.
  - Я могу изменить свое решение. Ты сможешь выйти замуж, как и хотел твой отец.
  Постепенно лицо Бьярна обрело ясность. Задыхаясь от ненависти, девушка чуть подалась вперед и тихо, отчетливо произнесла:
  - Мой брат сам найдет тебя, Бьярн Лунд. Он найдет всех, кто сегодня нарушил свою клятву.
  Кто-то выругался в углу, и Фрейя узнала голос Орма. Это хорошо, мелькнула мысль, значит, ее услышали все, здесь присутствующие.
  - Забирай свою девку, Фенрир, - рявкнул ярл. - Она мне надоела.
  Огромная черная фигура заслонила отца, мать и ярла. Девушка почувствовала, как руку стиснули словно клещами. Ее повели к двери.
  - Подожди.
  Как ни странно, он остановился. Но продолжал так же страшно смотреть ей в глаза. Фрейя привыкла к тому, что мужские взгляды, скользнув по ее лицу, быстро опускаются к груди и бедрам, но Фенрир смотрел на нее так, словно видел в ее глазах что-то жизненно важное. Как наркоман на дозу, подумала она.
  От этой жажды в его взгляде накатывать слабость, и девушка оглянулась назад, туда где на полу лежал отец, а рядом с ним с безумными и пустыми глазами сидела, раскачиваясь, мать. Она надеялась обрести силу если не через гнев, то хотя бы через боль.
  - Мама!
  Гудрун даже не повернулась. Положив на колени голову мужа, она гладила его по волосам, не замечая, как все больше и больше ее руки окрашиваются кровью.
  - Бьярн! - Анунд попытался взять Фрейю за вторую руку, но она резко отшатнулась и чуть не врезалась в огромное твердое тело у себя за спиной. - Ты обещал отдать Фрейю мне.
  За спиной послышалось глухое рычание, а Бьярн посмотрел на Анунда с язвительной усмешкой. Только те, кто хорошо и долго знал сына Пешника, понимали в какой он сейчас ярости.
  - А ты, Анунд Хендриксен, обещал мне золото нибелунгов. И где же оно?
  - Ты его получишь, - проблеял предатель.
  Даже Фрейя в своем полубредовом состоянии чувствовала страх и неуверенность в его голосе. Даже если это мифическое золото и существует, ты ,Бьярн, не получишь ни крупицы, мысленно поклялась она.
  Девушка повернулась к Фенриру и посмотрела на свою руку. Она почти целиком утонула в кулаке мужчины.
  - Я могу идти сама.
  В черных, как сама ночь, глазах мелькнула непонятная искра, но испачканные кровью пальцы медленно разжались. Она поднесла ладонь к глазам, словно сама себе не веря. Теперь кровь отца пятнала и ее руку. С внезапной хищной злобой она подумала, что была бы счастлива, если бы это была кровь Бьярна... или Фенрира... или Орма.
  Дверь дома захлопнулась, и отрезала ее от горевшего внутри света и плача матери. Впереди двигалась широкая мужская спина. Смутно белела в темноте рубашка, она почти сливалась с окружающим их снегом. Свой пиджак Фенрир нес в руке, и мороз его, похоже, совсем не беспокоил. Над его головой поднимался морозный пар, и это единственное напоминало Фрейе, что перед ней живое существо, а не отколовшийся от скалы каменный тролль. Берсерк дышал и говорил, и это было единственным, что объединяло его с людьми и оборотнями.
  Сначала девушке показалось, что облачко белесого тумана, зависшего между деревьями, тоже выползло изо рта Фенрира. Но светлая дымка увеличивалась в объеме и вскоре уже заслонила собой кусты и поворот тропинки.
  А затем Фрейя услышала далекий вой. Он стремительно приближался, и вот уже среди заледенелых стволов мелькнула светлая шкура, сверкнули желтые глаза. Огромный, размером с теленка, белый волк остановился посреди поляны, оглянулся на девушку, и медленно вошел в туман.
  - Прости, дочка, - шепнул ветер.
  - Прощай, папа.
  Слезы так и не пришли. Проводив глазами фюльгью (18) отца, Фрейя глубоко вздохнула, чтобы взять себя в руки, и пошла за своим новым хозяином. Черный Фенрир, был ее врагом, и потому она не могла позволить ему увидеть ее слабость и страх.
  Машина, ожидавшая их чуть в стороне от прочих, была полным отражением своего владельца - огромный черный Хаммер с затонированными стеклами. Тем лучше, Фрейя не хотела, чтобы ее сейчас видели. Хотя... а кому вообще было дело до ее горя?
  Фенрир чуть повернул зеркало заднего вида, чтобы контролировать, что происходит в салоне. Ничего хорошего он не увидел: девчонка, белая как мел, сидела, прижавшись к дверце, и пялилась в окно мертвыми глазами. Что она там видела?
  Хоть он и оттер руки снегом, но в машине все равно воняло кровью, и она не могла не чувствовать этого запаха. Резко свернув к обочине, он затормозил и снова посмотрел в зеркало. Фрейя продолжала смотреть в окно, только вся сжалась и стиснула руки в рукавах шубки.
  Она что, решила, что он набросится на нее прямо сейчас? Хотя от одной этой мысли в штанах стало тесно, лицо его оставалось таким же безразличным, а дыхание ровным.
  Фенрир достал из бардачка небольшой термос, открутил крышку и наполнил ее почти наполовину.
  - Держи, - он протянул крышку девушке.
  Она помотала головой:
  - Не хочу.
  Мужчина от души понадеялся, что эта маленькая дурочка не станет объявлять голодовку.
  - Это бренди.
  Белая рука с посиневшими от холода ногтями потянулась к стаканчику:
  - Давай.
  О кей. Голодовка отменяется. Фенрир закрыл термос и продолжил путь. Девушка упорно избегала смотреть на него, и потому он мог рассмотреть ее без помех. То, что она избегает его взгляда, ему не мешало. Он привык.
  Привык, что его считают чудовищем, животным, хотя меняющие шкуру постоянно забывали, что самым жестоким из животных являются как раз они сами. И еще люди. Да, он убивал, и делал это намного чаще, чем все остальные эйги Стаи вместе взятые. Но у него, например, никогда не возникало желания вспомнить и вновь обсудить подробности убийства, как делали это прочие мужчины.
  Как ни странно, именно обращение к звериной части своей сущности позволяло ему сохранить свою совесть чистой. Его зверь никогда не убивал ради забавы или ради убийства, как такового. И его жертвы, как правило, заслуживали своей участи: хашишийя и мунгики, промышлявшие продажей наркотиков и грабежами. Впрочем, как и нынешние эйги. Стая вырождалась - биологически и морально.
  Последняя мысль снова заставила его вернуться к девушке на заднем сиденье. Если бы утром ему сказали, что к вечеру он станет обладателем чистокровной эйги, да еще и из рода Хорфагер, он рассмеялся бы шутнику в лицо.
  Бьярн, надо отдать ему должное, хорошо платил Фенриру за его работу, но такой щедрости от хитрого ярла не ожидал никто. Женщин эйги выкупали за огромные деньги. Не важно, были ли они образованными, красивыми или выросли в деревенской глуши. Каждая из них была на вес золота, особенно те, в чьем роду рождались воины не слабее ульфхеттара. А у Хорфагеров в каждом поколении появлялся, как минимум, один берсерк.
  И дочь Магнуса была, ко всему, еще и красавицей. Белая, как снег. Красная, как кровь. Отец мог выдать ее замуж в любую из Стай Свитьода, и заключить выгодный политический союз. Видимо, Бьярна ждали очень тяжелые времена, и он сильно нуждался в Фенрире, раз расщедрился на такой великий дар.
  Скольких людей или эйги ему придется убить, чтобы сохранить эту девушку для себя?
  *
  - Выйдите все. Ждите за дверью. - Бьярн мотнул головой в сторону все еще плачущей Гудрун: - Ее тоже заберите.
  Дождавшись, когда уйдут все, он проверил, плотно ли закрыта дверь, и вернулся к Магнусу. Тело уже переложили на стол, и ярл не мог не отметить про себя, с каким трудом подняли его четверо мужчин. Покойник оказался необыкновенно тяжел, что было верным признаком того, что лежать в могиле спокойно и мирно он не станет.
  Ярлу сейчас меньше всего нужно было, чтобы его навещал живой мертвец. Он помнил своего деда. Старик любил покататься верхом на коньке крыши и частенько приходил в постель к бабке, чем и свел ее в могилу в конце концов. Куролесил как мог, пока его не упокоили старым проверенным способом: отрубили голову и положили ему между колен.
  Бьярн с удовольствием поступил бы точно так же с Магнусом, но лишние слухи ему были не нужны. Тем более, сейчас.
  Чтоб тебя толль задрал на том свете, Магнус Хорфагер. Ты оказался хитрее, и обвел своего ярла вокруг пальца. Мальчишку Орвара ему теперь не достать.
  Бьярн выбрал в списке быстрого набора на телефоне третью сверху строку:
  - Снимайте засаду. Он не придет.
  Греттира Валлина, дружка Орвара, пришлось отпустить. Его отец занимал в Стае слишком видное место, так что ссориться с ним сейчас, накануне возможной смуты, было совсем не выгодно. А это значило, что сын Мангуса не вернется домой.
  - Скоро к вам подъедет Анунд. Я даю ему допуск в кабинет хозяина и ко всем его бумагам.
  И пусть этот щенок только попробует сказать, что не нашел золота. Ни следа, ни крупинки... Выверну мясом наружу, мстительно подумал Бьярн. Во всяком случае, у него уже готов был список тех, кого можно будет обвинить в неудаче на случай, если другие стаи выразят свое недовольство.
  Что, впрочем, дела не меняло. А следовательно, у него осталась одна попытка, которую ему подарила старуха вёльва.
  Бьярн некоторое время смотрел в спокойное мертвое лицо, а затем оттянул вниз подбородок покойника и, выудив из кармана камешек с руной, положил его под язык Магнуса. Ярл ничего не понимал в этих закорючках и предпочел бы не испытывать судьбу, но на кон было поставлено слишком многое, слишком. Ему нужно было получить ответ.
  - Куда пойдет твой сын, Хорфагер?
  Покойник ответил почти сразу, и Бьярну было жутко слышать слова, вылетающие из неподвижного рта.
  - Он будет рядом. Очень близко. И когда придет время, он встанет перед тобой лицом к лицу.
  
  (18) Фюльгья - дух-хранитель, сопровождающий своего хозяина в облике животного иличеловека. Своим появлением может предсказывать важные события
  
  ГЛАВА 6
  
  После глотка бренди стало чуть легче дышать. Во всяком случае, Фрейю перестало выворачивать от запаха крови. Душевная боль уже не казалась такой острой. Вероятно, ее разум застыл и оцепенел в ожидании еще худшего испытания.
  Что с ней сделает этот пес Бьярна? Лучше не думать.
  Девушка постаралась сосредоточиться на мелькающем за окном пейзаже. Машина въехала в Мальмё по 22-му шоссе и продолжала мчаться прямо по Барловсброн. Миновав "Мальмё Барлов гольфклуб", свернула налево и покатила по внутреннему кольцу на юг.
  Фрейе казалось странным, что Фенрир может жить в Фози, респектабельном и благополучном районе города, где обосновалась Стая. Хевдинги и сам ярл занимали усадьбы, отстроенные еще их прадедами, ульфхеттары и свинфилкинги занимали таунхаусы в пограничных с зеленой зоной кварталах. Их район было удобно патрулировать и защищать. Несмотря на близость заселенных выходцами из Абиссинии и Персии чужаков, женщины и дети чувствовали себя здесь в полной безопасности.
  Но Фенрир снова свернул вправо, девушка лишь успела прочесть название улицы на стрелке-указателе: Амиралсгатан. Эта улица была границей двух районов - Сёдра и Розенгард. Какой из них был хуже? Дайте подумать. Таксисты не любили ездить ни в тот ни в другой. А к их мнению имело смысл прислушаться.
  Снова поворот, и еще... и еще. Мимо мелькали указатели: Сиренгатен, Поппелгатен, Азалеагатен, Магнолиагатен... Отец говорил, что эти улицы стали самой что ни на есть клоакой, позором города. Зато Орвар, кажется, был здесь нередким гостем. Фрейя догадывалась, ради каких магнолий и азалий брат ездит в этот гадюшник.
  Машина замедлила ход, и девушка получила возможность лучше рассмотреть людей, бредущих вдоль улицы и кучками отирающихся на перекрестках. Молодые люди, почти подростки, в широких джинсах и мешковатых толстовках. В противовес им стоявшие кое-где вдоль стен женщины были немолодыми и явно потрепанными. Словно отрицая свой возраст, все они были ярко накрашены и одеты в короткие юбки или платья и обувь на убийственно-высоких каблуках.
  Вытянувшись на заднем сиденье в струнку и чуть опустив стекло, Фрейя напряженно принюхивалась. Ноздри неприятно щекотал запах горящего в железных бочках мусора, дешевого табака, спиртного. Наверное, именно так пахнет отчаяние, подумала она.
  Отец говорил, что живущие в таких районах люди уже рождаются на поле боя, и с первого до последнего вздоха их спутниками были бедность, боль, страх, отчаяние. А брат объяснял, что таким, как они, нельзя подставлять вторую щеку. Потому что тогда ударят бейсбольной битой.
  Машина свернула на короткую улицу, застроенную небольшими - в два-три окна - домиками. Сжатая с обеих сторон стенами многоэтажных домов, она казалась ущельем в горной теснине.
  - Выходи.
  Хаммер, перегородив тротуар, стоял перед двухэтажным домом, таким же невзрачным и узким, как все остальные. Она ступила на кирпичную дорожку, ведущую к обшарпанной двери, и запоздало удивилась, когда заметила - эта дверь, в отличие от соседних была не железной, а деревянной. И окна первого этажа не были забраны решетками. Видимо, даже местные жители не рисковали связываться с Фенриром.
  Она снова подняла голову, всматриваясь в стены высоток, густо покрытые внизу граффити, а под окнами украшенные грязными потеками. Добро пожаловать в ад. На секунду Фрейе показалось, что эти стены, словно мифические плавающие горы, надвигаются на нее и вот-вот раздавят.
  Она поняла, что пошатнулась, лишь когда ее снова взяли за локоть и повели к дому. Больше она не сопротивлялась.
  Коридора не было. Входная дверь открывалась в помещение, которое обычно принято называть гостиной. Девушка окинула взглядом голые стены, окна без занавесок, единственный предмет мебели - черный кожаный диван - и книги, стопками выстроившиеся у стены.
  - Уютно.
  - Рад, что тебе понравилось.
  Ее подтолкнули в закуток, который она сначала приняла за нишу. Нет, это была нижняя площадка лестницы. Мельком заметила сбоку еще одну дверь, закрытую. Кладовка? Кухня? Вход в подвал.
  Фрейю потащили наверх. Судя по имеющейся здесь кровати и шкафу, это была спальня. Значит, это произойдет сейчас? Рука, до сих пор сжимавшая локоть, исчезла, и девушка бессильно осела на пол.
  Ноги в черных брюках и ботинках некоторое время маячили перед ней, затем сверху снова раздался ненавистный голос:
  - Располагайся. Я скоро вернусь.
  *
  Он вернется.
  Почему-то эти слова не вызвали страха. Оцепенение, парализовавшее волю Фрейи в первые секунды после смерти отца, таяло, словно ледяная корочка под мартовским солнцем, и сквозь него пробивалась горечь и боль.
  И стыд.
  Ее отца убили у нее на глазах, а она не сделала ничего, чтобы помешать этому. Рука сама собой нащупала маленький нож на поясе. У нее была возможность ударить Бьярна, когда он подошел близко, так близко к ней. Не важно, что бы с ней сделали потом. Она бы выполнила свой долг.
  В том, что ее долг заключался в мести за отца и наказании виновных, Фрейя не сомневалась. Вот только этих виновных было слишком много. Бьярн, проливший кровь Магнуса Хорфагера. Фенрир, мучивший отца. Орм и Оскар, нарушившие клятву верности и переметнувшиеся в врагу.
  А еще были слова брата. "Постарайся уцелеть... береги маму". Что будет с мамой, если Фрейя умрет? Что она должна сделать? Снова в мозгу всплыли слова отца: "Раб мстит быстро. Трус - никогда". Орвар где-то надеется на нее и верит. Верит, что она сможет поступить правильно.
  Фрейя вытащила из ножен свой маленький кинжал и спросила его:
  - Что мне делать? Каким путем идти?
  Лезвие тускло светилось в темноте, и девушка, уже обретая уверенность в правильности выбранного шага, решилась.
  Шубка скользнула на пол за спиной. Фрейя вздернула рукав платья и, крепче сжав рукоять ножа, сделала чуть ниже локтя первую насечку. На коже вспух и начал сочиться кровью первый надрез. Второй... третий... четвертый.
  Девушка резала глубоко, и когда на ее коже засочилась кровью руна "Райдо", испытала злую и торжествующую радость. Пусть ее судьбу решают боги, пусть их мудрость укажет ей правильный путь. Великий Один, ты, ради познания силы рун на девять дней пригвоздивший себя копьем к Мировому Древу, научи меня управлять ходом вещей. Сделай меня клинком, которым мои враги поразят себя сами.
  Маленькая физическая боль раны заглушила страдание сердца, и, уже уверенная, что делает все правильно, Фрейя громко и нараспев, как учила мама, произнесла Пятое заклинание вёльвы:
  - Если увижу копье,
  Пущенное в людей,
  Как бы быстро оно ни летело,
  Я остановлю его,
  Не сводя с него взгляда.
  Когда снаружи раздались шаги, и дверь распахнулась, Фрейя все еще сидела на полу, прислонившись спиной к кровати и отнеся в сторону руку. Она не хотела испачкать кровью платье.
  - Зачем ты это сделала?
  Он опустился рядом на одно колено и развернул ее локоть, чтобы рассмотреть рану. Райдо - пятая руна первого атта старшего футарка (19). Первый атт подчинен богине Фрейе, в честь которой, вероятно, Магнус и назвал свою дочь. Эта руна означала "справедливость". Девчонка рассчитывала, что боги заступятся за нее, или задумала иное?
  В ванную можно было войти прямо из спальни. Фенрир принес мокрое полотенце и аптечку.
  - Терпи.
  Девушка не издала ни звука, ни когда он стирал кровь с ее руки, ни когда заливал порезы дезинфицирующей жидкостью. На секунду он замер, глядя на безобразно вспухший на белоснежной коже багровый рубец. "Уверен?", снова раздался в ушах насмешливый голос старухи вёльвы.
  Хочешь насмешить богов - расскажи им о своих желаниях.
  - Не надо, - сказал он.
  - Что "не надо"? - Фрейя смотрела на него со спокойным безразличием.
  - Не надо надеяться.
  - На что надеяться? - Все тот же нечитаемый прямой взгляд.
  - На справедливость. На удачу. На что угодно. Надежда здесь не живет. - Он уже наложил марлевую салфетку и заклеивал ее руку полосками пластыря. - Если боги тебя услышали, ты можешь истечь кровью рядом со своими врагами.
  Фенрир умолчал, что одним из этих врагов девушка должна считать его. Было странно, что она продолжает смотреть на него вот так - без гнева, без страха, без ненависти. Вообще без всякого выражения.
  Ненависти действительно не было. Скорее, он вызывал любопытство. Отныне ты мое оружие, думала Фрейя. Ты мое копье. Я не дам тебе навредить моим друзьям, и я не спущу с тебя глаз, пока ты не поразишь моих врагов.
  - Но моя кровь может и убить их, - возразила она.
  - Правда? - он не торопился выпустить ее руку. Жесткие и темные, как старое дерево, пальцы поглаживали белую кожу. - Давай проверим.
  Теперь он смотрел Фрейе прямо в глаза. Девушка не заметила, как ее нож оказался у него в руке. Фенрир медленно провел языком по лезвию, слизывая кровь.
  - Я так и знал, - тихо произнес он. - Белая как снег, сладкая как вино.
  Хрупкая красота, которая никогда не должна была попасть в руки такому, как он. Чудовищу, уроду. Не в силах сопротивляться, он наклонился ближе. Его губы замерли в нескольких сантиметрах от ее шеи.
  От Фрейи пахло сладостью лета, цветущим клевером, соком растертой между пальцев травинки. И еще страхом, хотя и - надо отдать ей должное - хорошо скрытым. Она вся была такой - непрочной, недолговечной, хрупкой. Ее близость кружила голову и затягивала, словно водоворот под скалой.
  Резким движением он поднялся на ноги. Комната плыла кругом, и это заставило насторожиться.
  - Отдыхай.
  - Ты уходишь? - Несмотря на все свое мужество, девушка не могла скрыть облегчение, явственно звучавшее сейчас в ее голосе.
  - Да. Вернусь поздно. Или утром. Ванна здесь, - он ткнул пальцем в сторону закрытой двери. - В подвал не спускайся. Не советую. Из дома тоже пока не выходи. Тебя здесь еще не знают.
  Расширенными от удивления глазами Фрейя смотрела в широкую удаляющуюся спину. Фенрир успел вымыться и переодеться в чистые джинсы и майку с длинными рукавами. Возможно, он не собирался подвергать ее насилию, раз оделся после душа.
  Негромко хлопнула дверь спальни. Спустился он или нет, девушка не знала. Фенрир двигался бесшумно, словно хищник на охоте. И не важно, что его угодьями был город, а не лес и горы. Но сейчас, вероятно, его ждали более важные дела. А его добыча... она никуда не денется.
  Тем не менее, Фрейя ощутимо расслабилась. Она продолжала сидеть на полу, ожидая, когда стукнет дверь внизу. Хлопок раздался минут через десять. Затем за окном загудел двигатель автомобиля, послышалось шуршанье шин.
  Девушка медленно выдохнула. Она осталась одна.
  *
  Не включая на кухне свет, Фенрир достал из холодильника бутылку водки. Еще через пару секунд рядом возник необходимый реквизит - стакан. Еще некоторое время он размышлял, рассматривая этикетку на запотевшей бутылке.
  Нет, водка ему сейчас не поможет. Из шкафа была извлечена другая бутылка. Гленливет (20) двадцатипятилетней выдержки. Отражение в черном стекле окна отсалютовало ему стаканом. Возможно, сегодня начиналась его новая жизнь. Или, наоборот, он вступал на мост через Гьёлль. Один неверный шаг, и он в царстве старухи Хель, где так темно и холодно.
  Именно так, как он и привык. Холод, одиночество, боль. Полюби их, и они станут твоими друзьями. И тогда тебя будут бояться все, кто не сумел сам избавиться от своих страхов. Откажись от всего живого в себе - и будешь непобедим.
  Но лишь до тех пор, пока в твоей жизни не появится девушка с серыми глазами и белокурыми волосами. И тогда все старые кошмары вновь проснутся в твоей душе.
  Накопившееся в теле напряжение готово было выплеснуться беспричинной яростью. Он не хотел срываться, нужно было восстановить контроль. В Стае это делали одним способом.
  Подхватив со спинки дивана кожаную куртку, Фенрир вышел из дома и сел в машину. Последний взгляд в сторону спальни на втором этаже - окна оставались темными. Ладно, пусть его добыча пока делает что хочет. Ему сегодня лучше держаться от нее подальше.
  Проехав три квартала, он резко притормозил на углу, где лениво курили три женщины. Одна из них отделилась от компании и подошла ближе.
  - Привет, молодожен, - она ухмыльнулась густо накрашенным ртом.
  Фенрир и бровью не повел. Он знал, что слухи в Розенгарде распространялись со скоростью пули.
  - Привет, Нина. Свободна?
  - Для тебя всегда.
  Он кивнул на соседнее сиденье. Пока женщина обходила машину и усаживалась, Фенрир пристально рассматривал чернокожих малолеток, делавших вид, что не замечают его машины. Эти юные дебилы называли себя янгстерами. Молодыми гангстерами, то есть. Они выползали на улицы с наступлением сумерек, выслеживая свою добычу, толпой нападая на белых женщин и стариков. И время от времени проверяя прочность границ его, Фенрира, территории.
  Он почти молился богам, чтобы эти ослоебы подошли к его машине. Парни, все так же делая вид, что никого не замечают, медленно отступали в сторону переулка. Свет фонарей с улицы туда не просачивался, и уходить от преследования задворками было гораздо удобнее.
  Предусмотрительные ублюдки, ухмыльнулся берсерк. Ладно, встретимся в другой раз.
  - Брось сигарету, - сказал он.
  Когда рот Нины не был занят бутылкой или членом, она курила. Перебить несвежее дыхание не могла ни жвачка ни ментоловые леденцы.
  - Хочешь здесь?
  Торопливый секс в машине или темном закоулке был им обоим привычен. Нина, как и все уличные "девочки", была непритязательна и не возражала ни против капота автомобиля ни против кирпичной стены - была бы возможность покрепче опереться руками. Фенрира тоже все устраивало - лишь бы шлюха помалкивала и не оборачивалась. Но сегодня, вероятно, десятью минутами не обойтись. Возможно, ему придется воспользоваться этим податливым телом больше одного раза.
  - Поедем в отель.
  
  
  (19) Футарк - древний рунический алфавит, разделенный на три группы по 8 рун. Атт - группа рун.
  (20) Гленливет - сорт виски
  
  ГЛАВА 7
  
  В ее распоряжении была одна ночь. Сейчас этот срок для Фрейи равнялся целой жизни. Вот только она не знала, что ей делать с такой жизнью.
  Она медленно вышла из спальни и замерла, стараясь уловить какие-либо звуки снизу. Затем так же медленно спустилась и снова остановилась. Теперь ей были слышны тихое поскуливание под лестницей. Она подошла ближе и присела. Кто-то дышал и настороженно принюхивался за дверью.
  Девушка потянула носом воздух и невольно поморщилась. Это был пес - не человек и не эйги - просто большая глупая собака. Низшие оборотни, полукровки и квартероны, плохо ощущавшие свою сущность, держали собак для боев, больших и страшных. Брат посмеивался над ними. Говорил, что вид собачьей крови помогает им восполнить недостаток звериной ярости в своем собственном сердце.
  Странно, что берсерк решился жить в одном доме с этим домашним животным, слугой человека. С другой стороны, он не выпустил пса в дом. Почему? Был ли он так уверен, что она не попробует сбежать? Или предпринял иные меры, чтобы удержать ее в своем доме?
  Фрейя быстро подошла к входной двери, повернула ручку и чуть не закричала от радости. Дверь поддалась легко, без малейшего усилия. Черного Хаммера на тротуаре не было. Пусть был свободен.
  И тут же на нее накатило чувство вины, беспощадное, как прибой в Бергене. Что она собиралась сделать? Снова спасать свою собственную жизнь, забыв о долге и чести?
  Хватит! Фрейя захлопнула дверь и привалилась к ней всем телом, пытаясь побороть соблазн. Она уже струсила один раз там, в охотничьем домике, позволив Бьярну убить отца. Она не бросилась на него с ножом, даже поцарапать не попыталась, когда он подошел к ней почти вплотную. Оцепенела и замерла, как кролик перед змеей.
  Что будет, если она сбежит сейчас, без денег, без документов? Ярл объявит на нее охоту. И снова отдаст тому, кто найдет ее первым. Самое большее, что она выиграет - получит нового хозяина.
  И даже если ей сказочно повезет, и она сможет найти брата, правильно ли будет с ее стороны становиться ему обузой? Сейчас, когда он и сам вынужден скрываться? Бьярн наверняка объявил уже цену за его голову и пустил по следу половину Стаи.
  И самым страшным охотником в этой своре был Черный Фенрир.
  Справедливые боги, а если он уже сейчас разыскивает Орвара? И только потому оставил ее в покое на эту ночь?
  Так, соберись, тряпка, приказала девушка себе. Пока жив хоть один из Хорфагеров, наш Дом не пал. Есть потомки Инглингов в других Стаях. Они помогут брату, если их долг крови не будет противоречить клятве, данной их собственному ярлу. Бьярна не любят, даже презирают. Поэтому если Орвару и не станут помогать открыто, то и не выдадут на расправу врагу.
  Если брат сможет продержаться до следующего альтинга, он получит право во всеуслышание объявить свою обиду и вызвать Бьярна Лунда на поединок. Поединок... на который по заведенному обычаю Бьярн сможет выставить Фенрира.
  Нет. Никуда она не пойдет, пока есть хоть малейшая возможность помочь брату. Пусть даже ей придется зарезать пса Бьярна во сне - каждый, кто причастен в смерти отца, заплатит свою цену. И Фенрир должен будет стать одним из первых, потому что первым пролил кровь Магнуса Хорфагера.
  При мысли о крови Фрейя невольно взглянула на свою руку. Рукав платья так и оставался закатанным до локтя, а повязка... повязка была чистой. Если бы боги сочли справедливой ее право на месть, ее раны должны были бы кровоточить, но на белой марле не выступило ни единого пятнышка.
  Поверить, что отец мог оказаться виновен, и Бьярн действовал законно, было невозможно. Она с силой нажала на рану и прикусила губу, когда руку снова пронзила острая боль. Девушка тряхнула головой, прогоняя страшные мысли. Ей надо было сосредоточиться и хорошо подумать.
  Метание по гостиной как-то не способствовало умственному процессу. Ладно, она выпьет холодной воды и снова попытается собраться с мыслями.
  Фрейя вошла в кухню - небольшой закуток, который она не заметила в первые минуты в этом доме. Здесь тоже было пустовато. Нет, холодильник и плита, конечно, были. И даже кофеварка, явно дорогая и новая. Но мебели не хватало: ни обеденного стола, ни стульев. Вероятно, их заменяли похожая на барную стойку рабочая столешница и несколько высоких табуретов.
  И на этой самой стойке ее ждала уже открытая бутылка и пустой стакан. Фрейя открутила крышку и понюхала - пахло солодом, дубом и немного дымом. "Виски, - прочитала она на этикетке, - двадцать пять лет выдержки".
  Этот безродный пес что-то праздновал, или он каждый день пьет такой дорогой алкоголь? Девушка плеснула виски в стакан - с непривычки получилось многовато - и произнесла тост, обращаясь к собственному отражению в оконном стекле:
  - Чтоб ты сдох, Бьярн Лунд, - на секунду перехватило дыхание от слишком большого глотка, но она быстро справилась: - и как можно скорее.
  То ли виски действительно был так хорош, то ли помогла пульсирующая в руке боль, но чувство вины постепенно начало отступать перед злостью.
  Что, Бьярн, подумала Фрейя, ты хотел унизить отца, когда отдал меня Фенриру? Ты рассчитывал, что утро следующего дня я встречу грязной, оскорбленной, растоптанной? Она залпом опустошила стакан и показала невидимому ярлу средний палец. Выкуси!
  Я не пролью ни единой слезинки, не выскажу ни одной жалобы и буду высоко держать голову, когда ты захочешь посмотреть, в кого из-за тебя превратилась дочь Хорфагеров. Ни маме ни брату не станет легче, если я буду сидеть в углу и скулить, как побитая собака. В желудке стало тепло, и мышцы, затвердевшие то ли от холода, то ли от страха, наконец расслабились.
  Фрейя понимала, что пьянеет. Наверное, ей следовало поесть, но в холодильнике оказалось пусто. Совсем ничего не было. Зато уровень золотистой жидкости в бутылке стоял чуть ниже верхнего обреза этикетки.
  В конце концов, это было горькое лекарство, а значит, его следовало принимать, как есть, не стараясь подсластить или еще каким-либо образом замаскировать вкус правды. Девушка налила себе снова и мрачно уставилась в пространство перед собой.
  Как говорят на Овечьих островах, "когда нам навстречу дует сильный ветер, мы ставим ветряки". Итак, что она имела? Закончилась ее первая жизнь - жизнь знатной девушки в отчем доме. Зато ей не надо выходить замуж за Анунда Хендриксена. Ей вообще не надо теперь выходить замуж. Это плюс.
  - Пошел к троллям, Анунд, - она сделала новый глоток.
  В том, что происходит сейчас лично с ней, нет ничего страшного. Это просто испытание, странная вторая жизнь. Когда-нибудь, она сможет избавиться и от Фенрира, и тогда ни один эйги, ни один человек не заставит ее соблюдать правила Стаи. Она сама будет распоряжаться своей жизнью. За это стоило выпить. И она выпила.
  Та-а-ак... и какой же будет ее третья жизнь? Пора было извлекать из тайников души самые заветные желания. Фрейя сползла с табурета и чуть покачиваясь подошла к стене. Как и в большинстве бедных домов поклейкой обоев здесь не заморачивались - просто покрасили стены одной и тоже белой краской, которая отлично ложилась как на штукатурку, так и на дощатые панели и на кирпичную кладку.
  Нож словно сам прыгнул в ее руку.
  - Напиться. - Она процарапала первую черту и тут же пересекла ее наклонной насечкой. - Уже. Прыгнуть с Эресуннского моста.
  Конечно, отец и слышать не хотел ни о каком роупджампинге. Научиться курить? Да ей скорее бы рот зашили. Обрезать косы? Когда она однажды заикнулась об этом, мама пошла пить успокоительное.
  Еще некоторое время Фрейя трудилась над своим списком, время от времени подкрепляясь виски. Наконец, отступила на два шага назад и окинула его удовлетворенным взглядом: список желаний занимал три строчки.
  Палочки в нижнем ряду заметно клонились в сторону. Она так сильно напилась? Да, она напилась! Ну и что? Зато теперь все дела на сегодня закончены, и можно идти спать.
  Только не в спальню к этому уроду. Слегка покачиваясь, Фрейя добралась до дивана и упала на кожаные подушки. Упс, пришла. Она легла на бок, но тут же поднялась снова. Не-е-ет, у нее хватит сил выполнить еще одно желание.
  С силой потянув себя за косу, девушка ожесточенно полоснула по ней ножом. Еще раз... и еще. Толстая шелковая змея бесшумно скользнула на пол. Теперь вторую. Нет, она не будет плакать. Она дала себе обещание.
  Отбросив обрезанные волосы пинком ноги, Фрейя повалилась на бок и закрыла глаза. Все, на сегодня хватит.
  *
  Фенрир, сидя в постели, курил и смотрел, как Нина расчесывает волосы. Она все еще была в полотенце, но скрывало оно не многое. Например, его взгляду был открыт длинный шрам от запястья почти до локтя. Клиент нюхнул лишнего, и пытался порезать ей лицо. Защищалась она голыми руками.
  Еще были шрамы на боку, Фенрир помнил их. Какой-то ульфхеттер отымел ее сразу после драки с хашишийя и, не совладав со своей звериной сущностью, выпустил когти. Следы от укусов, ожоги от сигарет - женщинам в Розенгарде порой приходилось не сладко.
  Дочери Магнуса Хорфагера теперь придется научиться жить в его мире - среди наркоманов, проституток, алкашей и просто отчаявшихся людей. Сам он чувствовал себя здесь на своем месте. Ничего не бояться, ни на что не надеяться и знать, что падать дальше уже некуда. Все было просто и понятно.
  Может быть, зря он ушел сегодня вечером из дома? То, как девчонка держалась перед лицом ярла, позволяло надеяться, что она не сломается. Но когда она сама себя порезала... это выбило его из колеи.
  Эйги были жестоки к врагам и безжалостны в поединках друг с другом, но женщины... женщин следовало беречь. Существа, совершенно беззащитные перед внешним миром, и в то же время способные дарить жизнь, они нуждались в заботе и защите от посягательств других самцов.
  Люди, например, этого не понимали. Взгляд Фенрира невольно вернулся к полоскам шрамов на правой лопатке Нины. Теперь у Фрейи тоже останется шрам. Судьба в первый раз пометила ее своими когтями. Сколько еще будет этих меток?
  Зря он размяк. Надо было напоить девчонку и трахнуть, пока она еще не пришла в себя. Пару дней поплачет, потом получит его кредитку и постепенно начнет привыкать к жизни замужней женщины. От этой мысли в паху снова все закаменело.
  - Иди сюда, Нина.
  Женщина оглянулась через плечо и понимающе улыбнулась. Сбросила на пол полотенце, откинула назад волосы и медленно пошла к Фенриру. Пусть видит товар лицом.
  Выйдя из нее, он в последний раз хлопнул по розовому от шлепков заду:
  - Спасибо. Отдыхай.
  - Всегда пожалуйста, Фенрир, - хоть руки и подламывались от усталости, она смогла без его помощи заползти на матрас. - Ты хороший клиент.
  Вот это было правильно. Он был хорошим клиентом - щедро платил и никогда не издевался и не унижал. Собственно, именно такими были отношения в большинстве семей эйги. Жены проводили время с подругами, сплетничая друг о друге, и с удовольствием закрывали глаза на визиты мужей в "Резвую лошадку". Мужчины считали себя хорошими мужьями, четко соблюдая границы, за которые нельзя пропускать в свою жизнь любовниц.
  Фрейя получит дорогую одежду, украшения, лучше, чем у своих подруг, новый дом, если захочет, машину с водителем и возможность беззаботно тратить его деньги.
  Все женщины этого хотят, а она ничем не отличается о от остальных.
  *
  Чтобы выспаться, Фенриру было достаточно пары часов, поэтому он решил вернуться домой в шесть утра. Как раз хватит времени оценить обстановку и сориентироваться для дальнейших действий.
  Дом встретил молчанием. Он остановился в коридоре и прислушался. Тихое дыхание доносилось из гостиной. Он потянул носом и усмехнулся. Девочка нашла его виски. Стало быть, все складывалось неплохо.
  Фрейя лежала на диване, поджав под себя ноги. Перед рассветом всегда холодало, и она явно замерзла. Фенрир остановился над ней, размышляя, стоит ли накрыть ее одеялом или просто отнести наверх.
  Девушка пошевелилась и еле слышно застонала. Берсерк присел перед ней на корточки и внимательно вгляделся в бледное лицо. Морщинка между сведенных к переносице бровей, запекшаяся ранка на губе - похоже, ей было больно даже во сне. Несколько коротких прядей упало на щеку, и Фенрир осторожно отвел их за ухо.
  Она обрезала волосы. Золотистые косы, перевитые синими лентами, лежали тут же, у его ног. Он взял одну из них и медленно накрутил на кулак - получилось обернуть трижды. Он поднес руку к носу. Тот самых пьянящий запах травяного сока, яблок и меда.
  - Что же ты с собой делаешь, девочка?
  Она вздрогнула во сне всем телом. Неужели от его голоса? Конечно, в ее кругу его считали чудовищем, троллем, выползающим из своей норы по зову Бьярна. Знала бы она, что некоторые эйги, которые целовали ей руку на тинге, на самом деле гораздо страшнее любой нечисти.
  Впрочем, теперь она все узнала. Спасибо Анунду Хендриксену.
  Фенрир спрятал в карман одну из лент, затем быстро поднялся на ноги, прошел к лестнице и открыл ведущую в подвал дверь. Снизу раздался неторопливый цокот когтей. В проеме показалась огромная черная голова. Желтые глаза внимательно смотрели на хозяина.
  - Выходи, Гарм. - Пес послушно сел у ног Фенрира. - Знакомься. Это твоя хозяйка. - Собака вдумчиво обнюхала девичью косу и еле слышно заворчала. Похоже, запах Гарму понравился. - Охраняй. Береги.
  Черный пес проследовал за берсерком в комнату и внимательно следил, как тот поднял Фрейю на руки и понес вверх по лестнице. На пороге спальни он лег на пол и ждал, пока хозяин положит девушку на кровать и снимет меховые сапожки с ее ног.
  Накрыв ее одеялом, Фенрир вышел в коридор и тихо затворил за собой дверь.
  - Теперь твое место здесь. Понял?
  Гарм постучал хвостом по полу и положил голову на передние лапы. Собачьи глаза смотрели в предрассветные сумерки. Он ждал.
  
  ГЛАВА 8
  
  Фрейе не понадобилось открывать глаза, чтобы вспомнить, где она находится. Где-то визгливо кричала женщина, ей так же громко и злобно отвечал мужчина. Потом загудела машина, и, словно переговариваясь с ней, загремел мусорный бак.
  Странно неуместным казался только равномерный стук в стекло. Здесь принято ходить в гости через окно? Кто бы это мог быть?
  Фрейя кое-как сползла с кровати и попыталась определить направление звука. А, к троллям все. Сначала нужно было попасть в ванную. Положения усугублялось тем, что открыть глаза можно было только пальцами. Наощупь обнаружилась дверь, еще дверь, кое-какая мебель, которой вчера в гостиной не было, и ни одной лестницы. Хорошо, что в процессе поисков глаза уже начали приоткрываться сами. Оказывается, спала она в комнате Фенрира. Как она сюда попала? Ладно, подумаю потом.
  Зато дверь в ванную нашлась совсем рядом. Фрейя немного постояла с открытым ртом над унитазом, но кардинальные меры не понадобились. Тошнота как-то прошла сама собой. Два раза вычистив зубы и умывшись ледяной водой, девушка наконец решилась взглянуть в зеркало.
  Конечно, это была плохая идея.
  Из-за стекла на нее смотрела красноглазая стрига (21) с взлохмаченными и неровно остриженными волосами.
  - Привет, красавица.
  Фрейя подмигнула своему отражению, и оно в ответ ухмыльнулось ей в ответ бледными губами. Прекрасно, теперь она может сказать "доброе утро" своему мужчине.
  - Держи, пьянь.
  Перед Фрейей на столе выстроились стакан воды, таблетка и порция кофе - судя по размеру кружки, летальная доза. Руки ощущались какими-то не своими, далекими от мозга и совершенно автономными. Но понимание, что нужно как-то жить дальше, уже пришло.
  Уверенности, что она сможет попасть таблеткой в голову, не было, поэтому для начала девушка взялась за кофе. Один глоток, второй. Прислушалась к тому, что происходило внутри организма. Кажется, желудок ей еще не доверял. Он предупреждающе сжался: "вот только попробуй еще залить в меня какую-нибудь дрянь!".
  После третьего глотка она смогла вернуться к таблетке и съела ее с большим аппетитом. Мир обретал очертания. И самым интересным в этом мире казался он, Фенрир Черный. Правда сам он Фрейей интересовался мало: лениво прихлебывал кофе из своей чашки и пялился в телефон.
  
  А девушка смотрела на него. На чеканный правый профиль, на чисто выбритую смуглую кожу - среди эйги их Стаи преобладали белокожие и светловолосые. Черные волосы и глаза были редкостью. Поговаривали, что мать Фенрира была колдуньей-лапландкой с берегов Гандвика. Все может быть.
  И все же, Фенрира можно было бы назвать красивым. Даже очень красивым. Если бы не изуродованная левая половина его лица и тела. Казалось, что от него грубо откромсали кусок тела и души, оставив существовать в мире людей и эйги жуткое недоразумение - полузверя - получеловека.
  Зато то существо, что лежало на подстилке в углу кухни было зверем на все сто процентов, причем очень страшным. Таких огромных собак Фрейе видеть еще не приходилось. Если Фенрир выставлял этого пса на собачьи бои, он уже должен был сделать на нем целое состояние.
  Девушка тихо присвистнула и вытянула вперед раскрытую ладонь. Пес послушно подошел к ней и ткнулся в пальцы холодным носом.
  - Ну, и как же тебя зовут?
  Собака смотрела на нее желтыми глазами и молчала.
  - Гарм.
  Фрейя посмотрела на берсерка. Тот с интересом наблюдал, как она общается с собакой.
  - Что?
  - Его зовут Гарм.
  - Твой брат (22)?
  То ли девчонка еще не опомнилась после вчерашнего, то ли была безрассудно смела. Фенрир пожал плечами:
  - Иногда собака - это просто собака.
  - Ясно. - Она потрепала пса по голове. - Иди на место, Гарм.
  На лице Фрейи двигались только губы, да и то едва заметно. Фенрир слегка поморщился - от сигареты будет больше тепла, чем от этой отмороженной. И что ему теперь с ней делать?
  Сразу захотелось закурить. Он вытащил из мятой пачки Мальборо сигарету и прикурил. Заклеенная пластырем рука сразу же потянулась к его лицу:
  - Дай затянуться.
  - Они крепкие.
  - Дай.
  Он передал ей сигарету и приготовился наблюдать, как девчонка начнет давиться и кашлять. Ничуть не бывало. Она медленно выпустила дым из ноздрей, вынула сигарету изо рта и посмотрела на нее с искренним удивлением:
  - И что вы все в этом находите?
  - Дай сюда.
  Фенрир отобрал сигарету и сделал вторую затяжку. После Фрейи ему показалось, что горький табак обмакнули в малиновое вино. А девушка допила свой кофе, вытащила из ножен на поясе маленький кинжал и процарапала на стене линию, перечеркивающую ранее сделанную насечку.
  Похоже, вчера она не скучала - выпила полбутылки его лучшего виски, обрезала волосы и испортила стену. С другой стороны, больше не делала попыток порезать себя, и сейчас держалась спокойно, не демонстрируя ни страха ни попытки закатить истерику.
  Возможно, все пройдет легче, чем он ожидал.
  - Что это значит? - Фенрир кивнул на стену.
  Вопрос Фрейю не удивил:
  - Я исполнила свое желание - выкурить сигарету.
  - А это? - Его палец остановился на другой перечеркнутой насечке.
  - Расторгнуть помолвку с Анундом.
  Девушка все больше ставила его в тупик. Может, все-таки тронулась после вчерашнего? Бьярн далеко вышел за рамки принятого в Стае отношения к самкам, когда заставил женщин смотреть, как убивают их мужа и отца.
  - Ты не хотела выходить за него?
  Его голос звучал безразлично, но внутри все напряглось в ожидании ответа.
  - Я вообще не хотела выходить замуж.
  Нет, все-таки она совсем не походила на женщин Стаи.
  - А чего ты хотела?
  Глупый вопрос. Список ее желаний был вырезан на стене у него прямо перед носом. Палец Фрейи погладил новую насечку:
  - Учиться. Поступить в университет.
  Желание, почти крамольное. Самка оборотня должна была выйти замуж, чтобы рожать и воспитывать детей. Образованная женщина становилась слишком свободолюбивой и практически бесполезной для Стаи. Во всяком случае Бьярн думал именно так.
  - Ярл никогда не позволил бы. - Заметил Фенрир. - Когда ты закончила школу?
  - Больше года назад.
  Вот как? Значит, ему повезло, что девушку не выдали замуж сразу со школьной скамьи. Или Магнус сам не торопился со свадьбой?
  - И чем ты занималась весь этот год?
  Она пожала плечами:
  - Получала домашнее образование.
  Ну, это ему было понятно. Готовить, вести домашнее хозяйство, красиво одеваться и все такое. Особенно красиво одеваться. Происхождение Фрейи давало ей право на любом тинге стоять ближе к алтарю, чем женам ярлов. А это значило, что она всегда должна была выглядеть хорошо.
  А теперь она стояла здесь, в маленькой кухне его нищего дома и осуществляла желания, об исполнении которых еще два дня назад и мечтать не могла. Правда, это были очень странные для девушки ее положения желания.
  - А это что? - Его палец коснулся незачеркнутой насечки.
  - Это? - Девушка чуть прищурилась, словно припоминая. - Первый поцелуй.
  И в ту же секунду Фрейя оказалась сидящей на столе. Только широкий подол не позволил платью задраться до самых бедер, потому что сейчас ее колени были широко разведены в стороны, и между них стоял Фенрир. Обхватив лицо девушки ладонями, он с немым вопросом заглянул ей в глаза, а потом прижался губами к ее рту.
  Почему-то дыхание у нее в груди закончилось сразу. Руки и ноги налились тяжестью, голова поплыла, и только маленькая боль не позволила сознанию отключиться совсем.
  - Уыыы ооолнооо...
  - Что?
  Фенрир не отпустил ее и не отстранился. Просто прервал поцелуй и все так же требовательно уставился ей в лицо.
  - Уши больно, - пояснила Фрейя.
  Оба они дышали одинаково тяжело, и смотрели друг на друга: Фрейя настороженно, а Фенрир с каким-то необъяснимым голодом. Это было более, чем странно. Девушка помнила, как она выглядела в зеркале: бледная кожа, покрасневшие веки, больные глаза. Его жажда казалась необъяснимой.
  - Тебя действительно никто до сих пор не целовал?
  Его мертвая хватка слегка ослабла, и теперь Фрейя чувствовала, как твердый палец поглаживает ее щеку. Мягкий успокоительный жест. Она прикрыла глаза и слегка покачала головой. А потом затаила дыхание, и он поцеловал ее снова.
  Теперь это было... неплохо. Его губы были сухими и горячими. И он не пытался залезть ей в рот, как это делали в кино. Просто прихватил слегка ее нижнюю губу и чуть-чуть потянул.
  Этот поцелуй был неторопливым и уверенным. Фенрир не спешил, потому что знал: он получит ее всю целиком, и это случится скоро.
  Скоро?!
  Страх молнией пронизал тело девушки и заставил изо всех сил упереться ладонями в твердую мужскую грудь. Он послушно отстранился:
  - Так не больно?
  - Нет, - она вытерла рот и посмотрела на него с вызовом. - Было бы даже хорошо, если бы это не был ты.
  Он смотрел ей в глаза пристально, словно искал в них опровержение ее словам:
  - Возможно, когда-нибудь тебе это понравится. Возможно, когда-нибудь, ты даже захочешь положить мою голову к себе на колени, Фрейя.
  
  - Возможно, - согласилась она. - Если твоя голова будет отделена от плеч.
  Фенрир отвернулся и сделал вид, что берет со столешницы свой телефон. Не стоило ей сейчас видеть его лицо.
  - Твои вещи в гостиной. Я привез. Если собираешься выйти из дома... - Он выдвинул один из ящиков кухонного стола и бросил ей в руки другой телефон, подержанный, старый, но исправно работающий. - ... Гарм пойдет с тобой.
  Вот теперь посмотреть на нее было даже приятно. Фрейя так и замерла, сидя на столе с приоткрытым ртом:
  - Ты не будешь запирать меня здесь?
  - Зачем? - Он уже проверял сообщения на своем телефоне. - Ты не маленькая, не заблудишься. А Гарм не позволит никому тебя обижать. Надеюсь... - он бросил на нее взгляд из-под широких темных бровей, - ... ты не собираешься делать глупости.
  - Глупости? - Она нервно крутила в руках телефон. - Какие?
  - Не пытайся бежать. Я найду тебя хоть на берегу Гандвика.
  Фенрир снова встал у нее между колен и обеими руками оперся о столешницу. Чтобы сохранить несколько сантиметров расстояния между ними, девушке пришлось отклониться назад.
  - Ясно. Не буду.
  Фрейя изо всех сил старалась удержать равновесие. Одни боги знают, что он сделает с ней, если она не удержится и упадет сейчас на спину. Во всяком случае, его взгляд не обещал ничего хорошего.
  - И не пытайся уйти вместе с братом. Тогда я найду и тебя и его.
  Вот теперь стало по-настоящему страшно. И все же...
  - Значит, его еще не нашли?
  Берсерк ухмыльнулся изуродованным уголком рта. Зрелище было жутковатым, но девушка смотрела, не отрываясь.
  - Нет. Но Бьярн назначил награду. - Снова та же жуткая ухмылка. - Похоже, он высоко ценит Орвара Хорфагера.
  - А моя мать? Ты что-нибудь знаешь о ней?
  Забыв, что ей следует ненавидеть и бояться Черного Фенрира, Фрейя с полуоткрытыми губами подалась ему навстречу. Видя ее тревогу и боль, он не стал тянуть с ответом:
  - Она в доме ярла. Это все, что я знаю. - И пока девушка не успела спохватиться, легко боднул ее в лоб и быстро коснулся губ: - Вернусь вечером. Не скучай. В гостиной меню пиццерии и маньчжурского ресторана. У меня там кредит, заказывай, что хочешь.
  Он быстро вышел из кухни, сдернул с вешалки куртку и вышел за дверь. Раздался гул мотора, шорох шин. Все.
  Все так же сидя на столе, девушка растерянно смотрела в сторону закрытой двери. Что это сейчас было? Они попрощались, словно близкие люди. Словно влюбленные!
  Фрейя медленно сползла на пол и скорчилась, обхватив себя руками. Ей действительно нужно держаться подальше от брата. Когда Орвар узнает, что Бьярн отдал ее самому страшному из своих чудовищ, он может броситься сюда, за ней. А что, если ярл именно на это и рассчитывал и хочет использовать ее в качестве наживки?
  Она поспешно набрала номер брата. Телефон не был отключен, но ответом ей были лишь длинные гудки. Хорошо, тогда она отправит голосовое сообщение и будет молиться, чтобы брат все же получил его.
  - Это я. Я с Фенриром. Делай, что должен, Орвар, и не беспокойся обо мне.
  Мысль о том, что телефон брата сейчас может лежать у него зажатым в мертвой руке, заставила содрогнуться всем телом. Фрейя зажмурила глаза и отчаянно замотала головой. Нет, нет, этого не может быть. Этого не случится.
  От страшных мыслей отвлекло прикосновение чего-то холодного к щеке.
  - Гарм? - Девушка вытерла мокрый след собачьего носа. - Чего тебе?
  Цокая когтями, пес вышел из кухни и уселся перед входной дверью.
  - Тебя разве не выгуляли?
  Пес всем своим видом показал, что он не прочь выйти на улицу.
  - Пожалуй ты прав. - Одобрила его решение девушка. - Раз у меня будет такой длинный поводок, пойдем осмотримся.
  Выходить в Розенгард в белой шубке и платье стоимостью в хороший особняк было глупо. В гостиной Фрейя вывернула на диван всю огромную сумку, что принес Фенрир. Кажется, он, не глядя, сгреб в нее половину ее гардероба и пару ящиков комода.
  Шелковое белье, чулки с кружевной резинкой, дизайнерские платья. Конечно, Гудрун Хорфагер, не позволила бы своей дочери опуститься до такой вульгарщины, как Армани и Кавалли, поэтому ее гардероб был плотно набит последними моделями от Виктории Бэкхем, Астрид Олссон и Ли Коттора. Блузки, юбки, платья, жакеты - и ни одной пары штанов, даже самых пуританских.
  Пальцы наткнулись на что-то твердое в ворохе одежды. Девушка извлекла из-под кашемирового джемпера небольшую плоскую шкатулку. Ее драгоценности, те что принято было носить ежедневно. Их не запирали в сейф.
  Крышка поднялась с тихим щелчком. На голубом бархате вперемежку лежали недлинное жемчужное ожерелье (Фрейя его терпеть не могла, такие сейчас носили только старушки в Альбионе), платиновая цепочка с прозрачной подвеской-слезкой (обычно она скромно выглядывала из-под круглого воротничка белой блузки, застегнутой до самого горла), сережки с крохотными бриллиантами (большие камни и серьги-кольца были под строжайшим запретом) и еще кое-какая мелочь.
  Странно, что Фенрир позаботился о такой ерунде для нее. Впрочем, он был взрослым мужчиной, и, вероятно, знал, что нужно женщинам.
  Интересно, он со всеми своими наложницами был так же внимателен? Фрейя постаралась прогнать неприятную мысль. Фенрир Черный со вчерашнего дня враг всем Хорфагерам, и врагом останется. Так что его женщины ее не касаются.
  - Отлично, на первое время хватит.
  Девушка решительно захлопнула шкатулку и стала разбирать одежду в поисках чего-нибудь поскромнее и попроще. Коктейльное платье из белой парчи, жилет из голубой норки, розовый костюм от Шанель - кучка одежды, предназначенной для продажи, росла быстро.
  Но вот избавиться от белья Фрейя так и не решилась. Вероятно, дали, наконец, свои результаты бесконечные наставления матери, утверждавшей, что одежда, в конце концов, может быть и не дорогой, но на белье и обувь средств жалеть не стоит. В туфельках от Джимми Чу ей теперь, конечно, ходить не придется. Но продать шелковые камисоли и кружевные шортики просто рука не поднялась.
  - Ладно, - Фрейя подмигнула Гарму, который уже изнывал перед закрытой дверью. - С остальным потом разберемся.
  Высокие замшевые сапожки на маленьком каблуке, длинная узкая юбка и короткое пальто с поясом и меховым воротником - возможно, так на нее обратят меньше внимания.
  В кармане пальто нашлась резинка для волос. Девушка затянула на затылке недлинный хвост и кивнула псу:
  - Гулять.
  Ну, наконец-то, ответили ей собачьи глаза.
  
  
  (21) Стрига - вампир
  (22) Гарм - огромный пес, охраняющий Хальмхейн, страну мертвых
  Фенрир - чудовищный волк, враг богов
  
  ГЛАВА 9
  
  Фенрир снова облизнулся, вспоминая вкус девичьих губ. Особенно приятно было то, что она не сопротивлялась. Ну, почти не сопротивлялась.
  Ощущения были новые, почти не знакомые. Целовать проституток ему не нравилось, и не только потому, что они брали член в рот. Просто с этими женщинами отношения у него были чисто деловые: он снимал накопившееся напряжение и получал разрядку. Они брали у него деньги. Конец истории.
  Иногда он снимал одинокую женщину в баре - человека или хульдру (23). Эти были поласковее, но и они от денег не отказывались. В конце концов, Фенрир уже смирился с мыслью, что приведет в свой дом одну из них, но решение Бьярна изменило все дальнейшие планы - внезапно и бесповоротно.
  Фрейя была именно такой женщиной, которую было бы приятно просто поцеловать, возвращаясь вечером домой. Он попытался представить ее нежные руки у себя на шее и тут же застонал от боли в паху. Болезненно морщась, берсерк оттянул джинсы. Зря он думает о таких вещах. Вряд ли когда-нибудь дочь Магнуса Хорфагера обнимает его по доброй воле.
  Но принуждать ее он опасался. Слишком хрупкой и ранимой казалась эта девушка с белой кожей и губами цвета розового кварца - фарфоровая куколка да и только. Редкая, ценная, желанная для всех. Его самое дорогое достояние.
  *
  Первым в списке дел на сегодня была встреча с Бьярном Лундом. Вызов пришел полчаса назад. Вряд ли у ярла появились срочные поручения для Фенрира. Скорее всего, он рассчитывал посмаковать какие-нибудь гнусные подробности прошедшей ночи.
  Впрочем, ярлу, как выяснилось, было не до подробностей. Видимо, эта ночь для него самого оказалась не самой приятной. Он не переодевался со вчерашнего дня и, похоже, спал прямо в одежде, потому что мятыми были не только брюки и рубашка, но и пиджак. Седая щетина на сером лице прекрасно гармонировала с красными, как у кролика глазами, но держался ярл бодро.
  Во всяком случае, Анунд вылетел из кабинета Бьярна, как пробка из бутылки шампанского. Пряча глаза от Фенрира, он шмыгнул в сторону и быстро пошел к выходу. Ответ на все происходящее был один - ярл не получил желаемого, и расплачиваться за его ошибку предстояло всем, кто подвернется под руку.
  Единственным, кто мог не опасаться гнева Бьярна, был его Черный Пес, и потому, едва завидя Фенрира на пороге, ярл взял себя в руки и хмуро кивнул в сторону стула.
  - Садись. Выпьешь?
  Берсерк покачал головой:
  - Я не пью с утра.
  - Ну и тролль с тобой, - едва слышно пробормотал Бьярн и щедро плеснул себе виски в стакан.
  Судя по всему, его утро еще не настало.
  - У меня для тебя заказ. - На стол перед Фенриром опустился листок с написанными от руки именами. Список был приличным - пятнадцать человек. Берсерк прочитал имена. Нет, это были не люди - все, как один, эйги из знатнейших семей Свеаланда, Данмарка и Норейга. И объединяло их одно - все они в разные годы проходили обучение в семье Магнуса Хорфагера.
  А мальчишка времени даром не терял, подумал Фенрир, но вслух сказал одно:
  - Быстро ты узнал. Откуда такие вести?
  - Из Уппсалы. - Бьярн медленно цедил алкоголь из своего стакана. - Утром перед храмом нашли копье. Все эти имена были вырезаны на древке. Я навел справки. Кьяртан Олафссон и Боли Трюгвассон покинули свои дома сегодня ночью. Греттир Валлин тоже. Чтоб его... - Ярл выругался и залпом допил виски. - Зря я его отпустил.
  Фенрир с холодным любопытством наблюдал, как Бьярн пытается совладать со своим бессильным гневом. Попробовал бы он не отпустить Греттира Валлина, когда в охотничьем домике находился среди прочих его старший брат.
  - Я бы мог надавить на родственников остальных, но...
  Мог бы ты, как же... Отцы всех этих юношей были хевдингами ульфхеттаров. Слишком знатные имена, слишком сильные семьи. Берсерк спокойно смотрел как давится бессильной злобой Бьярн Лунд, сын Пешника, ярл свеаландской Стаи.
  - Я не возьму этот заказ, Бьярн. Мне не нужна вражда с половиной знати Великого Свитьода.
  Красные глаза на сером от бессонницы лице смотрели прямо на него:
  - Двойная цена, Фенрир. И ты дал мне клятву, помнишь?
  - Помню. - Берсерк, не торопясь, складывал бумажный самолетик. - Если они выйдут против тебя в хольмганге (24), по одному или все вместе, я буду драться вместо тебя. Это все, что я тебе должен.
  - Тройная цена.
  Пустой стакан с треском лопнул в руке Бьярна, но тот все еще смотрел на Фенрира, не обращая внимания на текущую по пальцам кровь.
  - Заплати виру Орвару. Помирись с Хорфагерами.
  - Тогда и тебе придется платить, Фенрир, - голос Бьярна сочился ядом, - за то, что ты сделал с дочерью Магнуса.
  Уже на пороге комнаты, берсерк обернулся и посмотрел на ярла спокойно и серьезно:
  - Я не нанес обиды Фрейе. Я еще ничего с ней не сделал.
  *
  Усадьба Хорфагеров встретила тишиной. Ворота Фенриру открыли без лишних вопросов. Он не стал въезжать в гараж, припарковался прямо на круге перед главным домом, затем постоял недолго на крыльце, прислушиваясь и принюхиваясь, и, наконец, толкнул тяжелую, обитую медными бляшками дверь.
  На первый взгляд могло показаться, что внутри ничего не тронуто, но чуткое обоняние оборотня подсказывало, что здесь основательно пошарили, причем везде: начиная от подвала до чердака. Но сейчас в надземной части дома никого не было, вероятно, люди Бьярна осматривали подземные ходы.
  Ну, удачи им, подумал Фенрир, особенно если учесть, что Хорфагеры владели усадьбой больше пятисот лет. Сетергротта (25) - детская игрушка перед системой лабиринтов с тупиками и ловушками, которую за это время успели построить потомки Инглингов.
  В кабинете было пусто. Документы и серверы уже упаковали в коробки и увезли куда-то, скорее всего в дом ярла. С ними будут работать его бухгалтера и тоже, скорее всего, ничего не найдут. Фенрир поморщился и поспешил покинуть комнату - здесь слишком остро воняло Анундом Хендриксеном, его страхом, глупостью и подлостью.
  Что-то неопределенное, какая-то тревожная мысль не давала ему покинуть дом Хорфагеров. Фенрир поднялся на второй этаж и открыл третью по коридору дверь. Это была спальня Фрейи. Вчера ночью он уже был здесь, но не успел осмотреться - просто побросал ее вещи в сумку и уехал.
  Комнату обыскивали не так тщательно, и чужих запахов почти не осталось. Но подушка все еще сладко пахла девичьими снами, а полотенца в ванной хранили аромат ее кожи.
  Спальня мало что говорила о своей бывшей хозяйке. Одежда в шкафу и белье в комоде явно были дорогими, но вряд ли девушка выбирала эти вещи сама, уж слишком они противоречили простым белым стенам, по-монашески скудно украшенным единственным портретом лысыватого немолодого мужчины в старомодном костюме. Он явно не был ее родственником, потому что являлся человеком.
  Полка с книгами, подвешенная над письменным столом заставила берсерка уже в который раз недоуменно нахмуриться - набор для чтения был более чем странным, для восемнадцатилетней девушки. Рука сама потянулась к потертому томику в синем переплете. Александр Алехин "Мои лучшие партии". Издание 1927 года.
  Судя по потрепанному состоянию книги, шахматам по ней училось не одно поколение Хорфагеров. Фотография автора рядом с титульным листом заставила вернуться к висящему на стене портрету. Занятно, девушка, которая по законам Стаи должна была выйти замуж и вести скромную жизнь матери и домохозяйки, читала учебники по шахматам и повесила в своей спальне не постер с рок-певцом или актером, а портрет гроссмейстера.
   Знал ли Анунд Хендриксен о необычном увлечении своей нареченной? И какие еще секреты хранила Фрейя Хорфагер за своей безупречной фарфоровой маской? Возможно, их суждено узнать ему, Черному Фенриру. Мужчину не покидало ощущение, что та новая Фрейя, которую он увидел сегодня утром у себя на кухне, решила отказаться от всех личин, что навязывали ей социальное положение, воспитание и образ жизни.
  После инспекции личной библиотеки косметика, небрежно сброшенная в ящик подзеркального столика, и скудный набор шампуней и гелей для душа в ванной Фенрира уже не удивил. Только показалось странным отсутствие духов. Неужели этот сводящий с ума запах свежескошенной травы, яблок и меда был собственным ароматом ее тела?
  Он окинул комнату прощальным взглядом и чуть не хлопнул себя по лбу. Вот же оно! С прошлого вечера в спальне появилась одна новая вещь: на прикроватном столике рядом с лампой лежала книжка карманного формата в мягком переплете.
  "Jane Austen. Persuasion." (26), прочитал он на обложке. Книга явно принадлежала Фрейе, потому что была насквозь пропитана ее запахом и явно прочитана не раз. Но к ароматам летних трав примешивался еще один - резковатый, чистый, и, без сомнения, мужской. И знакомый. Фенрир задумчиво постучал корешком книги по ладони. Видимо у сына Магнуса была серьезная причина, раз он решился на риск и тайно проник в отчий дом, когда тут вовсю хозяйничали оборотни ярла.
  Ничего интересного в книге не обнаружилось - ни вложенных листков, ни загнутых страниц, ни пометок. Ладно, пусть это пока останется секретом Орвара Хорфагера и его сестры. Есть тайны, которые можно открыть разными ключами, нужно только подождать и быть наблюдательным.
  Оставалось последнее дело. Убрав книгу во внутренний карман куртки, Фенрир спустился вниз и вышел во двор. Справа от парадного входа возвышался флагшток. Сегодня он был пуст. Подойдя ближе, Фенрир увидел у его подножия смятый в большой ком кусок ткани. Знамя Хорфагеров. Чтобы развернуть его, понадобилось раскинуть руки в стороны на максимальную ширину.
  На белом в пятнах грязи полотнище четко видны были два вышитых красным шелком силуэта: орел с чашей в когтях и лев с мечом в лапе. Хранители Меча и Чаши, верные спутники Конунга. Много столетий подряд Хранителями становились исключительно потомки Харальда Прекрасноволосого, причем по одной единственной причине: только им под силу было поднять чашу или меч - символы власти Инглингов.
  Поднять же одновременно обе эти регалии был способен только истинный Конунг, что, собственно и определяло порядок передачи власти. И порядок этот не нарушался почти пятьсот лет до смерти последнего из Инглингов, Хокона Старого, двадцать лет назад.
  Он внезапно скончался на тинге в Данмарке, и о том, что произошло дальше, в свеаландской Стае было известно только по слухам. В Мальме вернулось всего пятьдесят эйги, возглавляемых Бьярном Лундом, тогда еще просто хевдингом. Они привезли с собой тела Хокона Старого и обоих его Хранителей. Вдовы Хокона и его единственного сына, тоже Хокона, прозванного из-за своего возраста Молодым, с ними не было.
  По старому обычаю, тела были уложены в выдолбленные дубовые колоды и залиты медом. Чаша и Меч лежали по обе руки Хокона, и так как поднять их никто не смог, решено было похоронить последнего Конунга в его родовом кургане в Старой Уппсале вместе с ними.
  Магнус Хорфагер, вернувшийся вместе со всеми, как представитель старейшей и самой знатной семьи в Стае, на жертвенном камне поклялся, что Бьярн Лунд был верен клятве, ничем не уронил своей чести и защищал семью Конунга, согласно своему долгу. Не его вина была в том, что вдова и наследник Хокона Старого погибли, сгорев в доме своего родственника Скуле Бардссона вместе со всеми слугами и домочадцами.
  Потеряв в данмаркской резне почти треть своих воинов, Стая приняла Бьярна в качестве нового ярла, вслед за Магнусом Хорфагером принеся ему клятву верности. Немногие, кто воспротивился этому, были вынуждены уйти на север страны, а кое-кто даже перебрался от греха подальше - в Норейг и на Овечьи острова. Бьярн был известен своей злопамятностью и мстительностью, а сил встать против него ни у кого тогда не было.
  С тех времен Стая выросла почти в два раза и худо-бедно восполнила недостаток мужчин, но Бьярн так и оставался единоличным хозяином почти всего Свеаланда. Единственное, что отравляло ему жизнь: Конунгом его так и не признали.
  - Ну, что ж, Бьярн Пешник, - тихо произнес Фенрир, сворачивая знамя Хорфагеров, - ты сам создал себе новую проблему. Сам ее и решай.
  Вынув из кармана длинную синюю ленту, он привязал ее к тросику и парой рывков поднял на вершину флагштока. Орвар Хорфагер был неглупым парнем, он поймет, что с его сестрой все в порядке.
  *
  За пару дизайнерских костюмов и норковый жилет скупщик в ломбарде сразу выложил пять тысяч крон. Фрейе не нужно было переходить на зрение эйги, чтобы понять - перед ней чистокровный цверг (27). Скуповатый, прижимистый, но по-своему честный. Естественно, полной цены за эти тряпки и он не выручит, и все же... девушка насмешливо приподняла бровь.
  Цверг добавил еще тысячу.
  - Я могу обратиться и к другому покупателю, - напомнила Фрейя.
  Действительно, каждая пятая вывеска на Экгатен принадлежала ломбарду. Обиженно сопя, скупщик шлепнул на стопку купюр последнюю тысячу и вопросительно посмотрел на девушку.
  - Хорошо, - она сложила купюры пополам и сунула во внутренний карман пальто. - Пожалуй, с вами можно иметь дело, герр...
  - Свен Енссон, к вашим услугам, фрекен Хорфагер.
  Фрейя сдержала вздох, подняла воротник и вышла за дверь. Итак, все уже знают. Впрочем, а чего, собственно, она ожидала. Среди скрытого народца слухи распространяются с быстротой ветра. Жаль, что нужно держать фасон и не пытаться разузнать о брате через третьих лиц. Придется как-то выкручиваться самой.
  Путь от ломбарда до дома Фенрира занял намного больше времени. Сначала она зашла в маленькую парикмахерскую, тесно зажатую между сексшопом и столовой для бездомных Армии спасения. Говорливая парикмахерша ловко выровняла криво обрезанные пряди, пожурила нынешнюю молодежь, не желающую отращивать косы, и дала адрес очень приличного, по ее мнению, секонд-хенда, куда на днях как раз завезли новый товар.
  - Но обувь там не бери, дорогуша. Даже не меряй. Лучше пройди еще полквартала до магазина "Др. Мартенс", а если предпочитаешь что-нибудь посексуальнее...
  - Нет. Спасибо. Др. Мартенс - как раз то, что надо.
  Кажется, сегодня суждено было сбыться еще одной ее мечте. Фрейя быстро вышла на улицу и пошагала в заданном направлении. Гарм шел рядом с самым невозмутимым видом, только слегка косился на лотки с хот-догами и жареными датскими колбасками.
  Парикмахерша проводила ее долгим взглядом сквозь стеклянную витрину и повернулась к следующей клиентке:
  - Нет, ты видела такое? Дочь Магнуса Хорфагера идет покупать себе одежду в секонд-хенд.
  Из-под ее длинной юбки на секунду мелькнула и исчезла кисточка коровьего хвоста. Ее собеседница улыбнулась, показав кончики острых клычков:
  - Не похоже, чтобы ее это сильно огорчало. Думаю, скоро в Стае случится много чего интересного. Эти Хорфагеры - крепкие орешки, если судить по молодому Орвару и его приятелям.
  - Тебе виднее, - хихикнула парикмахерша.
  Учитывая, что ее клиентка, не покладая рук, трудилась в веселом заведении "Резвая лошадка", куда нередко заглядывали молодые эйги, ей действительно было виднее.
  В магазине поношенной одежды Фрейя чуть не потерялась. За узким и непрезентабельным фасадом скрывалось длинное помещение в два этажа, загроможденное бесконечными рядами вешалок. Девушка вошла в него буржуазного вида изящной барышней в замше и кашемире, а вышла обратно неопределенного пола подростком в мешковатых штанах цвета хаки с огромными карманами, длинной серой толстовке, черной стеганой куртке и брусничных Мартенсах.
  - Ну, как я выгляжу?
  Гарм придирчиво обнюхал ее новую одежду, на секунду задумался, но затем одобрительно фыркнул. Два оборотня, в неприметном черном Вольво с затемненными стеклами, который с самого утра следовал за Фрейей по улицам Розенгарда, переглянулись и пожали плечами. От этих Хорфагеров всего можно было ожидать.
  От созерцания наследницы самой голубой крови в Стае, а может и во всем Великом Свитьоде, в поношенной куртке и мешковатых штанах их отвлек стук в боковое окно.
  - Чего надо? - Один из эйги опустил стекло, и в салон заглянула заросшая клочковатой бородой физиономия. То, что это все-таки человеческое лицо, а не пучок пакли, можно было определить по сизому носу в красных прожилках и бледно-голубому водянистому глазу. Второй глаз был закрыт черной повязкой.
  - Парни, не найдется пары риксдалеров (29) для усталого странника? - Спросила голова и, видя, что оба оборотня зависли в раздумьях, подбодрила их: - Такая круглая штучка. Пошарьте-ка в карманах.
  - Ну, так бы и сказал. - Один из свинфилкингов действительно полез в карман. - На, держи. Все, что есть.
  Одноглазый в недоумении рассматривал пакетик из фольги с надписью DUREX:
  - Это чего?
  - Такая круглая штучка, что лежала у меня в кармане. Смотри внимательнее, старпер, может вспомнишь, зачем она нужна.
  Спорить обладатель бороды не стал. Просто положил пакетик в карман и ласково произнес, сверля шутников единственным глазом:
  - Хорошо смеется тот, кто смеется последним, ребята.
  - Просто последним смеется тот, кто не понял шутки, чувак.
  Посмеиваясь, эйги закрыл окно. Машина тронулась и медленно поползла за идущей по тротуару девушкой. Одноглазый выпрямился во весь свой немалый рост и задумчиво смотрел им вслед.
  - Н-да, не те стали эйги в Свеаланде.
  Подняв воротник потрепанной куртки, он повернулся и пошел через улицу, где примерно на уровне тротуара в наступающих сумерках мягко светилась надпись: "ГЛАЗ ОДИНА".
  Последней остановкой Фрейи перед домом была продуктовая лавка, хозяином которой оказался для разнообразия самый обыкновенный человек, правда, угольно-черный и в тафье (28). Зато колбаски у него оказались самые что ни на есть свеаландские - из Фалунда. И самое приятное, что свежие. Даже Фрейя со своим тонким нюхом не смогла бы придраться к качеству мяса.
  - Пять фалундских колбасок, пожалуйста.
  Одну ей и по две Гарму и Фенриру. Не есть же ей одной, в конце концов. К тому же Гарм сегодня заслужил свою колбасу тем, что безропотно таскался с ней по всем магазинам, а Фенрир - что со вчерашнего дня вел себя достаточно прилично и не торопился превращаться в чудовище.
  - Гарм, домой.
  Она попробовала присвистнуть - получилось. Услышав слово "дом", пес потрусил по заснеженному тротуару бодрее. Фрейя последовала за ним.
  Нельзя сказать, что жизнь налаживалась, но надо признать, что она оказалась более терпимой, чем ожидалось.
  
  (23) Хульдра - существо из рода троллей, красивая девушка, отличающаяся от людей лишь наличием коровьего хвоста
  (24) Хольмганг - судебный поединок
  (25) Сетергротта - сеть пещер и подземных переходов в горах Северной Норвегии
  (26) Jane Austen. Persuasion - Джейн Остен. "Доводы рассудка"
  (27) Цверг - гном
  (28) Тафья - род тюбетейки, мужской головной убор
  (29) Риксдалер - денежная единица Швеции, вышедшая из употребления после 1873г.
  
  ГЛАВА 10
  
  - Парни, не найдется пары риксдалеров для усталого странника?
  Одноглазый мужчина со всклокоченной бородой по очереди подходил к стоящим на светофоре машинам. Нельзя сказать, что все, сидящие в теплом нутре этих вонючих и скрежещущих железом повозок были людьми жесткосердными - кое-кто все же давал ему мелочь.
  Бродяга, отойдя на тротуар, пересчитал свой утренний сбор и со вздохом опустил его в карман.
  - Кажется, не у всех сегодня удачный день, - проговорил за его спиной веселый молодой голос.
  - Ну, не все же такие везунчики, как мы, - ответил ему второй, не менее молодой и веселый.
  Одноглазый обернулся и прищурил свой единственный глаз. Перед ним стояли два парня в одинаковый черных джинсах, синих куртках и армейских ботинках. На первый взгляд их можно было принять за братьев, настолько похожи они были - оба светловолосые, сероглазые с мальчишескими ямочками на румяных щеках. Только хорошо приглядевшись, можно было понять, что разница между ними есть и весьма существенная - хотя на самом деле оба были одного роста, но один из них, тот, что со странными вертикальными зрачками, по непонятной причине казался выше своего приятеля на полголовы.
  - Конечно, - усмехнулся первый, - мы же профессионалы экстра-класса.
  - С нами шутки плохи, - согласился второй.
  Бродяга решил вступить в беседу:
  - Сдается мне, вы ребята неплохие.
  - И мухи не обидим, - подтвердил первый.
  - Если, конечно, она сама не напросится, - заметил второй.
  - Но вступили на опасный путь, - продолжал бродяга.
  - Пришлось, - вздохнул первый.
  - Не сами, жизнь толкнула, - пояснил второй.
  - Но боги от вас не отвернулись?
  - Только благодаря их помощи и держимся, - ухмыльнулся первый.
  - Ну и сами стараемся не оплошать, - кивнул второй.
  - Что ж, тогда вы мне по нраву, - заключил одноглазый.
  - А вот насчет тебя я еще не уверен, хотя... - прищурился первый.
  - У него неплохой потенциал, - задумался второй.
  - Чувак не так прост, как кажется, - сформулировал свое впечатление первый.
  - Точно, со вторым дном чувак, - согласился второй.
  Бродяга стоял перед ними, переводя взгляд с одного на другого.
  - И как же мы его разгадаем?
  - Предлагаю начать с Карлсберга, а дальше как пойдет.
  - Не-е-е, - в первый раз позволил себе не согласиться второй, - без Столичной тут не разберешься.
  - Выпить что ли предлагаете? - Единственный глаз бродяги озарило понимание.
  - Да, наш новый друг. С кем еще нам поделиться своей удачей, как не с усталым странником?
  - Как ты относишься к пиву с водкой? - Заботливо уточнил второй.
  - Пиво без водки - деньги на ветер, - с видом знатока сообщил одноглазый.
  - Тогда идем к Матильде! - Решил первый.
  - Прекрасная женщина, - второй уже любезно взял бродягу под локоть, - рекомендую.
  - Любезная и приветливая? - Бродяга уже от души наслаждался новым знакомством.
  - Нет, большие сиськи, - сообщил второй.
  - И наливает без пены, - дополнил первый.
  - Отлично. Я ее еще не знаю, но уже люблю и даже ревную.
  Троица в полном согласии свернула с Линнегатен на боковую улицу, затем еще пару раз налево и один раз направо и, порядком закоченев, в облаке морозного пара ввалилась в небольшой погребок с выщербленным полом из сланцевой плитки и длинными дубовыми столами, за которыми, судя по их виду, напивалось не одно поколение местных жителей.
  Румяная и сдобная, как булочка с корицей, Матильда воздушным шариком порхала по залу, разнося по десять кружек одновременно. Видимо, парней здесь хорошо знали, потому что, стоило им только присесть, перед ними возникли три штофа бочкового светлого и шесть стопок с аппетитной прозрачной жидкостью.
  - Мотя, и колбасок принеси, - попросил первый из парней, а заодно решил, наконец представиться: - Орвар, к вашим услугам.
  - Греттир, - протянул руку второй.
  Одноглазый по очереди пожал обе ладони своей огромной лапищей, затем обстоятельно разгладил усы и поднял стопку:
  - Звался я Гримнир, звался я Ганглери,
  Херьян и Хьяльмбери, Текк и Триди,
  Туд и Уд, Хар и Хельблинди;
  Сад и Свипаль, и Маннгеталь тоже,
  Бильейг и Бальейг, Бёльверк и Фьёльнир,
  Хертейт и Хникар, Гримнир и Грим,
  Глапсвид и Фьёльсвид;
  Сидхётт, Сидкегг, Сигфёд, Хникуд,
  Альфёд, Вальёд, Атрид и Фарматюр.
  С тех пор, как хожу средь людей,
  Немало имен у меня... А вы, короче, зовите меня Вотаном.
  - Ну, наконец, - со вздохом облегчения сказал Орвар, - а то уже рука отваливается рюмку держать. Твое здоровье, Вотан.
  Выпили все одновременно, и сразу потянулись за колбасками.
  Через пять минут Греттир помахал Матильде рукой:
  - Еще шесть, дорогуша.
  Шесть стопок спустя:
  - А ты отличный парень, Вотан. Ты нам нравишься.
  - Тогда я плачу за выпивку.
  - Нет, сегодня мы тебя гуляем. Эй, Мотя, еще шесть!
  Двенадцать стопок спустя:
  - Парни, кажется, я уже пьян...
  - Да ладно тебе, только кажется. Эй, Мария, повтори!
  - Погоди, ее же звали Матильда?
  - Да ладно, они все Марии.
  - Не-е-ет. Есть еще Мишель.
  - Ну, не придумывай. Что это за имя?
  - Мишель, ma belle,
  Слов тех вместе так хорош коктейль,
  Моя Мишель...
  - Во-во, точно! А еще есть Элис!
  - Что за Элис?
  - А что это за девочка и где она живет?
  А вдруг она не курит, а вдруг она не пьет?
  Ну а мы с такими рожами возьмем да и припремся к Элис?
  - И все, кто с нею были говорят, что она просто пре-е-елесть!
  На стол перед ними лег счет с длинным перечнем выпитых стопок водки.
  - Больше не налью, - сказала Матильда. - Платите и проваливайте. Здесь вам не опера.
  *
  На следующее утро голова у Вотана раскалывалась, словно в ней сидела белка и выгрызала себе путь на волю.
  - Эй, парни, вы здесь?
  Боясь потревожить белку, он слегка повернул голову и окинул взглядом светлую комнату, с большой кроватью и коротким диванчиком под окном. Сам он лежал на кровати в позе морской звезды, то есть широко раскинув ноги и руки. Его сложенная аккуратной стопкой одежда ждала его на диване.
  Убедившись, что в комнате никого, кроме него нет, Вотан решил действовать самостоятельно. Постанывая и почесываясь, прошел в душ и встал под обжигающе-горячие струи воды.
  - Больше никогда. Ни за что.
  Память возвращалась кусками. Зачем он вообще связался с этими малолетками? Зачем вообще поспорил с ними насчет водки, что ее можно гнать практически из чего угодно, хоть из кактуса. Дрянь ужасная. Но зато узнал, что такое кактус, спасибо.
  Выскочив из облака горячего пара, мокрый и голый, он бросился к унитазу:
  - Боги, пожалуйста, только не хакарл.
  Судя по запаху и цвету, блюдо, которое отказался переварить его желудок не могло быть ничем иным. Вяленое, смрадное акулье мясо. Бля... лоб покрылся бисеринками холодного пота. Кажется, Орвар сказал, что это не самое отвратительное блюдо на свете. А он, Вотан, ответил, что настоящий мужик сожрет все и еще добавки попросит. И тогда они пошли к странным узкоглазым людям есть... это... ну, это... тунцзыдань... Яйца, сваренные в моче юных девственников. Ыыааа...
  Это воспоминание вызвало новый спазм. Зато, освобожденный от отравы организм, явно почувствовал себя лучше. Минут через десять появились силы, чтобы надеть штаны и внимательнее осмотреться.
  В шкафу у входа пряталось что-то вроде кухоньки - маленькая раковина и колба с черным ароматным напитком. Запах кофе, в отличие от текилы, узо и мастики, ему понравился.
  Из-под колбы высовывался уголок белой салфетки. Угловатые буквы напоминали футарк и читались легко:
  "Номер оплачен до завтрашнего утра. В следующий раз научим пить вино со змеиным ядом. Твои друзья Орвар и Греттир".
  Значит, бросили его тут одного бороться с похмельем. Засранцы. Вотан удрученно покачал головой, затем высыпал в чашку несколько пакетиков сахара, налил кофе, размешал, понюхал, сказал: "Гадость"... и вылил в раковину.
  Зачем-то перевернул салфетку. Еще одна короткая строчка: "Если кофе не поможет, посмотри под раковиной".
  Под раковиной его ждала стеклянная бутылка с надписью Absolut, на треть заполненная прозрачной жидкостью. Вот она, родная. Глоток - пауза - медленный выдох. Прекратился стук в висках, исчезло гадкое ощущение сосущей пустоты в желудке, прояснилось зрение.
  Два черный пятна за окном обрели четкость и превратились в двух сидящих на ветке воронов. Вотан распахнул стеклянные створки, полной грудью вдохнул морозный воздух и сказал им:
  - Был неправ. Попадаются еще среди эйги неплохие ребята.
  
  ГЛАВА 11
  
  - Все в порядке?
  Фенрир остановился на пороге гостиной и окинул комнату внимательным взглядом. Кажется, все действительно было в порядке. Из кухни вкусно пахло жареным мясом, а Фрейя лежала на диване в безразмерных зеленых штанах и черной майке с надписью Arch Enemy (30). И еще она была в темно-красных Мартенсах!
  - Осуществила еще одну свою мечту?
  Девушка задумчиво посмотрела на носок ботинка:
  - Да. Как ни странно, жизнь с тобой открыла мне новые возможности. Иди мой руки.
  - Зачем? - Удивился Фенрир.
  Она посмотрела на него, как на сумасшедшего:
  - Твоя пиццерия сущая тошниловка. Там есть нельзя. Поэтому приготовила ужин. Надеюсь, ты не садишься за стол с грязными руками.
  Ужин? Ему? Берсерк наскоро сполоснул руки под кухонным краном и занял один из высоких табуретов. Почти тут же перед ним возникла большая тарелка с румяными колбасками, кольцом уложенными вокруг горки картофельного пюре. Завершала композицию порция жареного лука, которой были щедро посыпаны и картошка и мясо.
  Вторая тарелка, правда, с одной колбаской, стояла перед Фрейей.
  Гарм напомнил о себе, постучав по полу хвостом.
  - А ты свою долю уже получил, - возразила ему Фрейя. - Иди на место.
  Пес улегся на подстилку в углу, но смотрел все так же заинтересованно. Не менее, чем сам Фенрир.
  - Ты до сих пор не ела? Ждала меня?
  - А что тут странного? - Из-под низко обрезанной челки на него мрачно смотрели голубые глаза. - Даже последняя дизентерийная амеба не ест в одиночестве. Приятного аппетита.
  Он послушно отпилил кусок колбаски и закинул его себе в рот:
  - Вкусно. Вот только откуда у тебя деньги... - он кивнул, указывая так же на новую одежду и обувь... - на все это?
  Девчонка пожала плечами:
  - Продала кое-что из моих шмоток. Все равно я их носить не собиралась.
  Судя по всему, ни малейшего сожаления она не испытывала. Отказаться от дорогих дизайнерских вещей ради поношенных тряпок - вот это она называет "новыми возможностями"?
  - Ты не должна продавать свои наряды. - Голос Фенрира звучал холодно. Как-никак Фрейя умудрилась выставить его в не очень красивом свете. - Надо было просто сказать, что тебе нужны деньги.
  Взгляд девушки оставался все таким же мрачным, если не сказать угрюмым:
  - Я что, должна выпрашивать у тебя денег на еду? Как ты себе это представляешь?
  И тоже отправила кусок колбасы в рот.
  - Нет. - Фенрир встал из-за стола и потянулся к своей куртке. - Вот. - Он достал из бумажника и положил перед ней свою кредитку. Брови девушки удивленно приподнялись, зато он слегка улыбнулся уголками рта. Да, детка, это платиновая карта. - На текущие расходы тебе хватит. Если захочешь что-то дороже ста тысяч, просто скажи мне.
  - С чего вдруг такая щедрость? - Фрейя удивленно повертела картой перед глазами, но в карман к себе все же положила. - А ты не боишься, что теперь я смогу сбежать с деньгами?
  - А ты не забыла наш утренний разговор? - Он попробовал пюре с луком и довольно зажмурился. Было действительно вкусно. - Далеко не убежишь. В лучшем случае сменишь хозяина, в худшем - вернешься ко мне. Или тебя заберет Бьярн. И закроет твои новые возможности. Соображаешь?
  Фенрир снова взялся за колбасу. Смотреть, как девчонка злится, как ни крути, было приятно.
  - Или ты действительно хочешь к ярлу? - Она пожала плечами, но злой огонек в глазах не ускользнул от внимания берсерка. - Кстати, - он перевел взгляд на стену, где прибавилась пара зачеркнутых насечек, - какое у тебя первое желание? - Фенрир указал на первую, самую длинную и жирную царапину. - Убить Бьярна?
  - Да.
  Она прямо, не мигая, смотрела ему в лицо.
  - Не стоит. - Теперь он отложил вилку и нож и чуть подался вперед, положив локти на столешницу. - Женское дело - давать жизнь. Смертью в нашем мире распоряжаются мужчины. Оставь это своему брату.
  По тому, как девушка вздрогнула и выпрямилась, он понял, в каком напряжении она до сих пор находилась. И потому не стал ее мучить дальше:
  - О нем ничего не известно. Можешь считать это хорошей новостью. И, кажется, он не один. С ним полтора десятка знатных юношей.
  - Спасибо.
  Фрейя опустила голову и снова стала есть. Зато у Фенрира аппетит почему-то пропал. А ведь Бьярн действительно может ее забрать, подумал он. И то, что берсерк до сих пор не сделал девушку своей, станет доводом в пользу ярла. Мысль о том, что она поплачет несколько дней, а потом смирится и примет его, почему-то больше не казалась убедительной.
  - А это что за желание? - Он спросил просто потому, что боялся этого молчания.
  - Расстаться с девственностью.
  - Что-о-о? - Нет, она все-таки его сегодня добьет.
  Фрейя и бровью не повела. Просто пожала плечами и продолжала жевать, словно обсуждала, как сделать дырочку на ремне:
  - Я училась в общественной гимназии вместе с людьми. Там девочки начинали лет с четырнадцати-пятнадцати. К одиннадцатому классу я среди них чувствовала себя просто замшелой старой девой.
  И снова положила в рот кусочек колбасы. Фенрир смотрел на ее губы, не отрываясь. Просто ничего не мог с собой поделать.
  - И каким же ты представляла своего первого мужчину?
  Девушка посмотрела на берсерка исподлобья:
  - С чего ты взял, что я его представляла?
  Теперь настала его очередь пожать плечами:
  - А что тут странного? Мужчины всегда думают о желанной женщине, когда..., - он сжал лежащий на столешнице кулак.
  Фрейя слегка покраснела. Может быть, зря она ляпнула насчет девственности? Думала, Фенрир смутится и отвяжется, а он, наоборот, обсуждал эту тему так непринужденно, словно съеденную пиццу. И униматься не собирался:
  - Кого ты видела, когда трогала себя?
  Наконец Фрейя перестала размышлять, на кого она больше злится, на него или на себя. И вообще, какого черта? Фенрир ей не папа и не мама. Если бы не этот дурацкий кодекс чести оборотней, она бы переспала с каким-нибудь парнем еще лет в пятнадцать, как ее одноклассницы. Желающих, кстати, было хоть отбавляй.
  - Я не видела его лица. - Как ни странно, признание далось ей легко. - Просто чувствовала, как надо мной нависает кто-то очень большой. Помню только, что у него темные волосы и твердое тело.
  - И как ты себя чувствовала под ним?
  Фенрир сжал губы в узкую щель и пристально смотрел в окно. Как-будто видел там что-то интересное.
  - Жутко. Я знала, что он не причинит мне вреда, но все равно было страшно. И от этого ...
  Она запнулась и замолчала. И так было сказано достаточно. Не стоит этому черному медведю знать, как от сладкого ужаса наливалось тяжестью ее тело, слабели ноги и горячей волной поднималось изнутри что-то непонятное, заставляющее все ее существо содрогаться от наслаждения. И от мысли, что она делает что-то стыдное, становилось еще слаще.
  Громко хлопнула дверь кухни, вслед за ней входная дверь.
  - Странный у тебя хозяин, - сказала Фрейя Гарму. Он положил нос на стол и сосредоточил все внимание на тарелке Фенрира. - Как ты думаешь, он скоро вернется? - Пес широко, с надрывным звуком зевнул и снова втянул в себя соблазнительный запах, исходящий от оставленной без присмотра тарелки. - Ну, тогда ладно, - решила Фрейя. - Поделим его ужин между собой. Тебе колбасу, мне картошку. Это честный раздел?
  Гарм считал, что абсолютно честный.
  *
  Судя по всему, Фрейе предстояло провести вечер в одиночестве. Посидеть на диване, поплевать в потолок... У этого плана были какие-нибудь минусы? Нет, ничего такого она не видела.
  Тем более, что поверх стопок с книгами лежал небольшой черный ноутбук. Может, в этой норе и интернет есть? Следующие минут пятнадцать прошли в попытках подобрать пароль. Она слишком плохо знала владельца ноутбука, чтобы предположить что-то личное, поэтому использовала простейшие варианты: "123456"... нет; "qwerty"... мимо... "берсерк"... фигня.
  В конце концов, можно было просто сменить пароль. Если Фенрир не хотел, чтобы она шарила в его компьютере, он бы не оставил его на видном месте. Мысль была здравая, но зайти в Панель управления, чтобы изменить учетную запись, тоже не получилось.
  Ладно, прибегнем к радикальным мерам. Фрейя нажала клавиши CTRL+ALT+DEL и одновременно ткнула пальцем в кнопку перезагрузки. Отлично, вошла. Создавать собственную учетную запись смысла не было, так что она поставит новый пароль и даст его Фенриру. В конце концов, на бумажке напишет, если он тупой и не запомнит с первого раза. Что за пароль, кстати? Секунду подумав, она коварно улыбнулась и набрала два слова: Arch Enemy. Отец говорил: если хочешь что-то спрятать, положи на видное место.
  Слаба богам, вай-фай в этой берлоге был. И здесь один из простейших паролей подошел. То ли Фенриру нечего было скрывать, то ли он все-таки глупее, чем думал Орвар.
  Дрожащими от волнения пальцами девушка набрала адрес в фейсбуке. И снова поблагодарила богов. Орвар, судя по всему, был жив, здоров и настроен по-боевому, потому что на его страничке в пол экрана светилась фотография копья на фоне розового рассвета. Копье было сделано недавно, и на свежей древесине его рукоятки ясно читались затемненные кровью руны: Орвар Хорфагер, Греттир Валлин, Кьяртан Олафссон, Боли Трюгвассон и еще десять... нет, одиннадцать имен. Примерно половина этих юношей несколько лет жили и учились в их доме.
  На их собственных страницах было все то же копье. И девиз: "Братья по крови".
  Несколько минут Фрейя сидела, глядя в пустоту перед собой и стараясь унять бешено бьющееся сердце. Брат все-таки собрал собственную стаю. И не просто стаю - его люди стали побратимами и принесли друг другу клятву вечной верности. Теперь за смерть любого из них будет мстить вся стая. Таким образом, шансы Орвара выжить и даже отомстить Бьярну выросли в пятнадцать раз.
  Со вздохом облегчения Фрейя ввела новый пароль и опустила крышку ноутбука. Эту ночь она будет спать спокойно. А перед сном... перед сном она, пожалуй, что-нибудь почитает. Книг, стопками выстроившимися у стены, хватило бы заполнить приличных размеров шкаф.
  Этот берсерк что, ограбил библиотеку?
  Она села на пол, изучая бумажные и картонные корешки. Кен Бруен, Эд Макбейн, Вэл Макдермид... Любишь детективы, Фенрир? Я тоже.
  Дуглас Адамс, Курт Воннегут... хм, братья Стругацкие. Любимые авторы брата. А ты не так прост, как кажешься, Черный Пес.
  Ноам Хомски, Нассим Талеб, Фернан Бродель... Эти книги стояли у отца в кабинете. Куда я попала? Этот сумасшедший что, сначала начитается философов на ночь глядя, а утром, как ни в чем не бывало, идет резать людей или оборотней?
  От этих мыслей становилось не по себе, так что Фрейя поступила самым разумным образом: взяла "Творцов заклинаний" (31), выключила верхний свет, оставив лишь одну настенную лампочку, и завалилась с книжкой на диван. Читать лежа ей дома тоже не разрешали.
  *
  Проснулась она внезапно и тут же об этом пожалела. В гостиной ярко горел свет, а на пороге, почти касаясь головой притолоки двери, стоял Черный Фенрир. И улыбался. От такой улыбки сразу захотелось с воем забиться под диван.
  Фрейя села и поспешно одернула свою майку.
  - Что ты здесь делаешь?
  Он цедил слова сквозь зубы. Сказать, что она ждала его, было бы большим преувеличением, и все же...
  - Живу я тут теперь, - робко напомнила Фрейя.
  - Три часа ночи, - он снял куртку и швырнул ее на спинку дивана. - Ты почему не в спальне?
  - Но... - внезапно стало жарко, - у тебя всего одна спальня.
  - Вот там ты и должна спать.
  Наверное, он видит, как сильно покраснели ее щеки. И что самое ужасное, жар начал распространяться на шею и даже грудь.
  - Но... там только одна кровать.
  - Вот именно. - Он надвигался на прямо на нее, огромный, страшный, как во сне. - Там ты и должна сейчас лежать. В моей комнате. На моей кровати. В моей постели. Быстро пошла!
  Не дожидаясь, когда он протянет к ней руки, девушка соскользнула с дивана и бросилась к лестнице. В спину ей донеслось:
  - И разденься сама, если не хочешь, чтобы я тебя лапал.
  Пулей взлетела на второй этаж, захлопнула дверь и, задыхаясь, прижалась к ней спиной. Если сегодня Фрейе в какую-то безумную минуту показалось, что ее беды закончились, то она оказалась не права: они еще по-настоящему и не начинались.
  
  (30) Arch Enemy - рок-группа
  (31) "Творцы заклинаний" - роман Терри Пратчетта
  
  ГЛАВА 12
  Он не пришел. Вчера Фрейя буквально ворвалась в его спальню, нацепила на себя пижаму с длинными штанами и рукавами и, свернувшись комочком, затаилась под одеялом. Не сунуть голову под подушку ей не позволили лишь остатки гордости. Вернее, те лохмотья, что от нее остались.
  А сегодня она открыла глаза и поняла: Фенрира в комнате нет и не было. Трудно понять, что она испытала: облегчение или разочарование. Ладно, со своими чувствами можно будет разобраться потом.
  На экране телефона высветилось время: 7:18. За окном царили серые сумерки. Тишину в доме нарушала лишь редкая капель воды из ванной. Кажется, она вчера не до конца закрыла кран.
  Девушка села в постели и прислушалась: за дверью приподнял голову и стукнул хвостом об пол Гарм. Присутствия берсерка не ощущалось: ни запаха, ни дыхания.
  Фенрир нашелся на заднем дворе - крошечном пространстве размером с пару носовых платков, отгороженных от соседних домишек забором из металлического профиля. Он стоял спиной к ней и, бросив майку тут же на большой сугроб, обтирался снегом.
  Теперь, когда на нем не было ничего, кроме кроссовок и низко сидящих на бедрах спортивных штанов, она могла разглядеть его шрамы. Кожа на левой руке от плеча и до запястья, а так же вся левая половина спины казалась расплавленной и застывшей, словно каучуковая. Но двигался Фенрир легко, явно не испытывая ни боли ни дискомфорта. И мышцы под этой неестественно белой кожей бугрились так же мощно, как на здоровой чести тела.
  Интересно, в нем хоть капля жира осталась? Словно услышав ее вопрос, берсерк медленно выпрямился и повернулся к окну. Подхватив с сугроба свою майку, он обтирался ею не спеша, словно полотенцем, и смотрел прямо в окно спальни, прямо ей в глаза, а Фрейя стояла, изо всех сил вцепившись в подоконник и не в силах отвести взгляд.
  Левая половина груди тоже была вся прочерчена длинными шрамами. Его что, автогеном вскрывали, мелькнула невольная мысль? Захотелось зажмурить один глаз и поставить перед лицом ладонь, чтобы эта левая разрушенная сторона не мешала смотреть на правую, почти совершенную.
  Все-таки у него в роду были лапландцы. Только от них мжно было унаследовать такую золотистую и гладкую кожу, без волос и без родинок. А вот ростом и статью Фенрир был истинным эйги, причем самых что ни на есть голубых кровей. Ни ульфхеттары ни свинфилкинги не способны были наградить своих потомков ни такой физической силой, ни плавной стремительностью движений.
  Берсерк ухмыльнулся уголком рта, и девушка словно вынырнула из глубокого омута на поверхность воды.
  Сойти вниз она решилась только, когда запах жарящегося на кухне мяса добрался и до спальни. Оценить масштаб гостеприимства Фенрира, Фрейя смогла уже с порога - ведро кофе, горка подгоревших гренок и плохо прожаренные колбаски.
  - Неплохо, - заключила она и открыла окно, чтобы проветрить помещение. И отводя глаза от его все еще голого торса, добавила: - Иди в душ, я дожарю.
  На то, чтобы срезать обгоревшие корки и вбить в мелко нарезанную колбасу несколько яиц ушло минут пять. Девушка уже наклонилась к мусорному ведру, чтобы, выкинуть остатки, как с улицы донеслось требовательное:
  - Карррр.
  На нижней ветке дерева сидели два больших, размером с хорошо откормленного петуха, ворона. Настоящие вороны в городе? Чудеса.
  - Ребята, вы откуда такие взялись?
  Она приоткрыла окно и бросила корки на снег. Вороны проводили их презрительным взглядом и снова уставились на девушку.
  - Ну, ладно. - Она выковыряла из яичницы несколько кусочков колбасы и отправила их вслед за корками.
  - Каррр.
  Птицы слетели вниз, подобрали угощение и полетели куда-то вверх, вероятно, туда, где их завтраку не помешают ни люди ни собаки.
  На столешнице стоял открытый ноутбук, монитор показывал городские новости - небольшая толпа зевак, полицейские машины, темные фигуры, суетящиеся за желтыми лентами оцепления. Через минуту снова та же картинка, только на заднем плане неприветливая улица юго-западного района (кажется, Севеда), вывеска бара "Бастард" и другой репортер. "Дерзкое ограбление... неизвестные в масках... охранник, попытавшийся оказать сопротивление, отправлен в больницу...".
  - Три ограбления за ночь. - В кухню вошел Фенрир. - В одно и то же время. Один и тот же почерк. Очень интересно.
  Он сел за стол и подождал, пока Фрейя поставит перед ним тарелку с яичницей.
  - Что интересно?
  Девушка уселась напротив со своей тарелкой и уставилась на берсерка. Но есть не спешила. Поставила локти на столешницу, подперла руками подбородок и ждала ответа. А он смотрел на нее.
  С момента убийства ее отца прошло не больше двух суток, а она словно успела стать совсем другим человеком: рукава широкой майки подвернуты, открывая худенькие плечи, освобожденные от тяжести кос волосы вьются крупными локонами, глаза смотрят настороженно и холодно. Крупноватый для девушки рот делал ее похожей на Джима Моррисона.
  - Кстати, как ты умудрилась взломать пароль?
  - Домашнее образование. - Она пожала плечами. - А ты мой?
  - Зачем взламывать? - Он кивнул на ее майку с надписью Arch Enemy. - Достаточно уметь читать. Ешь.
  - Я ем. - Она убила вилкой кусок колбасы и положила его себе в рот. - И внимательно тебя слушаю.
  Уффф. Он ни с кем еще не разговаривал так много, как с этой девчонкой. Привык за долгие годы одиночества открывать рот лишь по делу - ради глотка водки или затяжки сигареты. Но что, поделаешь, пока это был единственный способ завладеть ее вниманием, и отказываться от него Фенрир не собирался.
  - Все нападения совершены в одно и то же время. Три группы по пять человек. Никто из случайных свидетелей-людей не заметил ни огнестрельного ни холодного оружия, но ножевые ранения присутствуют. Странной формы... - Он с хрустом откусил гренку, за откушенным кусочком хлеба потянулся расплавленный сыр. - Мммм, вкусно.
  Фрейя сидела напротив, напряженно вытянувшись, щеку оттопыривала непрожеванная колбаска. Ждала.
  - Как будто крупный зверь чиркнул когтями.
  В глазах девушки мелькнуло понимание. Она начала медленно жевать.
  - Скажи, а кому принадлежат все эти три бара? - Поинтересовалась она.
  То, что девчонка не дура, Фенрир уже сообразил. Даже до того, как она взломала пароль на его ноутбуке.
  - Бьярну. Это несколько из его баблопрачечных. И общак Стаи туда завозят по вторникам.
  - А это значит...? - По ее лицу расплылась довольная улыбка.
  Вот именно, она все правильно поняла.
  - Значит, у твоего брата теперь есть деньги, притом наличные. И в достаточном количестве. А Бьярн в бешенстве.
  Нет, все-таки она дура. Неужели не понимает, как опасно шутить с ярлом? Но, кажется, она понимала.
  Фрейя отложила вилку и задумчиво уставилась перед собой, словно просчитывая шахматные ходы:
  - Думаешь, Бьярн сможет взять меня в заложники, чтобы шантажировать брата?
  - Это в его стиле.
  Фенрир внимательно наблюдал за ее лицом - страха он не видел. Только недоверие и холодный расчет.
  - Но у нас есть влиятельные родственники в Данмарке. Они вмешаются.
  - Твои родственники уже знают, как умер твой отец. И что они сделали? - Язвительно поинтересовался берсерк. - Засунули языки в задницы и помалкивают.
  - Но... - вот теперь в ее глазах появилась растерянность. И смущение. - Бьярн сам отдал меня тебе. Разве он сможет забрать меня назад? Он не захочет с тобой ссориться. Это не в его интересах. Это же... клинический идиотизм.
  - Ты просто недооцениваешь изобретательность клинических идиотов. Он вполне способен забрать тебя под свою опеку на том основании, что я до сих пор не сделал тебя своей женщиной. Или еще что-нибудь придумает.
  Фрейя отвернулась в сторону, сердито кусала ноготь на большом пальце, а по ее щеке расплывался предательский румянец.
  Ладно, на сегодня разговоров хватит. Фенрир отхлебнул глоток кофе и пошел к выходу.
  - А, чуть не забыл. - Он вернулся уже в куртке, достал из кармана небольшой томик в мягком переплете и бросил его на стол. - Нашел в твоей спальне.
  - Спасибо.
  Девушка схватила книжку и прижала ее к груди. Дождавшись, когда за Фенриром закроется дверь, она раскрыла томик и медленно втянула в себя воздух. От книги пахло братом. Должна быть особая причина, по которой Орвар взял в руки женский роман.
  *
  Фрейя пролистала всю книгу трижды и не нашла ничего. Ни одной загнутой страницы, ни карандашной пометки, ни галочки на полях.
  Надо было отвлечься.
  Она достала из холодильника пачку говяжьего фарша и бутылочку сливок. Хорошо, что она вчера загрузила холодильник под завязку - зато теперь все необходимое для приготовления фрикаделек было под рукой. Пока половина белого батона пропитывалась сливками, мелко нарубила и поставила обжариваться лук. Замесить фарш с хлебом тоже было делом недолгим.
  Фрейя высыпала в миску подрумяненный лук со сковороды, добавила соль и специи. Раз не нашлось мускатного ореха и белого перца, пришлось обойтись черным. Тефтельки получались маленькими - на один укус - и аккуратными. Мама бы ее похвалила.
  Всхлипнув (наверное, от лука), девушка выложила для обжарки первую порцию, затем вторую. Вопрос о необходимости тушить фрикадельки в соусе был постоянным предметом споров на всех кулинарных форумах, но раз у нее оставалось еще почти полбутылки сливок, он решился сам собой.
  Фрейя слила остатки сливок из миски и бутылки на сковороду, убавила огонь в плите и снова вернулась к ноутбуку. Как и ожидалось, в фейсбуке о ночном происшествии не было ни слова, словно ничего и не случилось.
  Зато лента друзей Турид пестрела сердечками, розочками и поцелуйчиками - ее поздравляли с помолвкой.
  - И кто же у нас этот счастливчик? - Пробормотала Фрейя, прокручивая колесико мышки. - Тадаммм! Анунд Хендриксен.
  С экрана смотрели Турид и бывший жених. Улыбались они одинаково - широко растянутые губы, белоснежный оскал зубов и неподвижные стеклянные глаза.
  - А у вас много общего, - сообщила им Фрейя. - Возможно, даже больше, чем вы думаете. Посмотрим, кто из вас быстрее сожрет другого.
  Похоже, Турид была иного мнения о своем браке. Во всяком случае, сейчас, прямо на глазах Фрейи количество комментариев в ленте стремительно росло. Выскакивали картинки со свадебными платьями, мелькали имена модных дизайнеров.
  Фата, жемчужный венец, лепестки роз всегда казались Фрейе нелепой показухой. Но теперь, когда свадебная церемония перед жертвенным камнем в Уппсале стала для нее недоступной, девушка испытала непонятную печаль.
  На страничке брата появилась новая фотография, совершенно непонятная. Несколько купюр, нанизанных на длинную тонкую стрелу. И что бы это значило?
  Было ли это послание для Бьярна? Несомненно. Орвар (32) часто вместо подписи рисовал стрелку. Шашлык из бумажных крон явно давал понять ярлу, кто сегодня ночью похозяйничал в его кармане. И все же... здесь было еще что-то.
  Фрейя снова уставилась в экран. Две двадцатки, сотня и пятерка - сто сорок пять. По спине пробежал холодок. Она схватила книжку и нашла сто сорок пятую страницу. Осторожно провела по ней кончиками пальцев, затем посмотрела на просвет. Бинго! Несколько букв были проколоты очень тонкой иглой.
  Девушка аккуратно переписала отмеченные буквы: s6H9gmЉx.se Что это значит, гадать не пришлось. Спасибо домашнему образованию отца.
  Набрала в поисковой строке адрес и чуть не заплакала от разочарования, когда перед глазами всплыло окно с надписью "пароль". Других страниц с проколотыми буквами в книге не нашлось. Удостоверившись еще пару раз, Фрейя загладила неровности пальцем и принялась искать дальше. Ощупала и обнюхала всю книжку и все-таки нашла! На обратной стороне обложки под штрих-кодом обнаружилась царапина. Вернее, ногтем были подчеркнуты первые семь цифр.
  Дрожа от волнения, она ввела пароль.
  - Орвар! Хитрый гад! Я тебя люблю!
  Единственной информацией на странице был видео файл, а также несколько кнопок меню: "добавить", "стереть", "самоубиться".
  - Сестренка! - На нее с экрана смотрел брат, живой и невредимый. - Ты у меня умница, я уверен, что доберешься до этой записи. Как только посмотришь мое послание, сразу его сотри. Кнопку нашла? Молодец.
  - Нашла. - Девушка вытерла подолом футболки внезапно заслезившиеся глаза. - Слава богам, ты живой.
  Брат, естественно, ее не слышал, но улыбался так, словно был совсем рядом.
  - Кнопка "самоубиться" на крайний случай. Если надо будет срочно закрыть доступ к сайту. Надеюсь, она нам не понадобится. Если хочешь мне что-то сказать или написать, жми "добавить". Сестренка... - его лицо стало очень серьезным. - Помни, что я тебе сказал: ты должна остаться живой и здоровой любой ценой. Любой. Не играй в героиню, не спорь с Фенриром, продержись, пока я не приду за тобой. Это случится очень скоро. Я не уйду из Свеаланда, пока не отомщу и не заберу вас с мамой. Потом ты уедешь на юг, поступишь в университет и сама будешь распоряжаться своей жизнью. Все, как ты хотела, только уцелей!
  Фригг Бессмертная, да что он там себе напридумывал! Фрейя быстро закрыла запись и нажала кнопку "добавить". Отлично, она тоже может записать видео.
  - Орвар, со мной все в порядке. Я в Розенгарде, но приходить сюда не надо. Фенрир предупредил, что за мной наверняка будут следить люди Бьярна. И я сама не уеду из страны, пока ярл не получит, что заслужил. Орвар, ты правда не бойся за меня. Фенрир, он... в общем, он не такой зверь, как все говорят. - В носу предательски защипало, и она быстрой скороговоркой закончила. - Береги себя. Целую.
  Ох. Она откинулась на спинку дивана и несколько раз глубоко вздохнула, прогоняя слезы. Про маму брат ничего не сказал. Значит, не знает. Прошу вас, боги, сберегите ее.
  Ой! С кухни явственно потянуло горелым. Не выпуская ноутбук из рук, Фрейя бросилась к плите и выключила огонь.
  Так, строго сказала она себе, все по порядку. Сначала стереть запись брата, затем уйти с сайта. Подчищать историю не понадобилось, брат это уже предусмотрел. Если у Фенрира нет специальной программы вроде Handy Recovery, через браузер он ничего не найдет.
  А вот теперь можно вернуться и к тефтелькам. Соус сильно загустел, но это и не страшно. А подгорело всего несколько штук снизу.
  - Будешь фрикадельки? - Спросила она Гарма.
  "Спрашиваешь!" - выразительно пошевелил бровями тот. Фрейя положила три штуки в миску:
  - Не ешь горячими. Подожди, пока остынут.
  - Каррр! - Донеслось с улицы.
  - Мне что, теперь и на вас готовить? - Поразилась девушка птичьему нахальству.
  - Каррр!
  - Ладно, дам по одной.
  Вороны не возражали.
  
  (32) Имя Орвар означает "стрела"
  
  ГЛАВА 13
  Стены ощутимо давили на психику. Пора было выбираться на свежий воздух. Вот только одна проблема нарисовалась: воздух на улице был не только свежим, но и очень холодным.
  К тому моменту, как Гарм отметил все стратегически важные для него пункты, Фрейя уже не чувствовала пальцев ног в своих замечательных Мартенсах. Но от мысли, что пора возвращаться обратно во враждебную тишину чужого дома, во рту становилось кисло.
  Мама всегда говорила: если не знаешь, что делать, сделай что-нибудь полезное. О"кей.
  - Пойдем греться, - девушка кивнула псу, - надеюсь добрые самаритяне нас отсюда не попросят.
  Помещение Армии спасения внутри оказалось чистым и светлым. Огромных размеров термос с кофе на столе в углу, две стопки бумажных стаканчиков, сахар, молоко. В углу, тихо переговариваясь, сидели мужчина и женщина. Судя по их виду, они, в отличие от Фрейи, имели полное право здесь находиться.
  - Обед будет нескоро, - раздался голос у нее за спиной, - но если вы очень голодны, я могу сделать вам бутерброд.
  На Фрейю смотрела молодая женщина лет на пять старше нее. Девушка незаметно потянула носом - женщина явно была человеком.
  - Спасибо, я не голодна, просто зашла погреться. - Она кивнула на Гарма, который уже занял место в углу и старался не привлекать к себе внимания. - Ничего, что я собакой?
  - Ну, кажется, он дружелюбный... - женщина колебалась, не желая огорчать Фрейю.
  - Очень дружелюбный. И послушный. Гарм! - Пес сел и внимательно уставился на женщин. - Лежи и никого не трогай. Понял?
  Гарм снова улегся и положил голову на вытянутые лапы. Собачий взгляд ясно говорил: я и так никого не трогал, отстаньте.
  - Молодец, - похвалила его женщина и снова обратилась к Фрейе. - Ну, тогда я вас оставлю. На кухне еще полно работы.
  Работа? На кухне?
  - Эээ... извините, не знаю вашего имени, - позвала Фрейя.
  - Марта. Просто Марта.
  - Марта, я могла бы помочь. Во французский ресторан шеф-поваром меня, конечно, не возьмут, но готовить я умею. Так что если надо почистить овощи или еще что-нибудь...
  Улыбкой этой приветливой женщины можно было осветить половину Мальмё.
  - Замечательно, дорогая... эээ?
  - Фрейя. Просто Фрейя.
  Похоже, к делу кормления бездомных здесь относились со всей ответственностью. Во всяком случае, пюре готовили не из порошка, а из настоящего картофеля. Выданное ей ведро девушка почистила с такой скоростью, что повариха, принимающая у нее работу, заранее открыла рот и сделала суровое лицо, видимо, собираясь отругать ее за небрежность.
  Но рот закрылся сам собой, а сердитое выражение сменилось подозрительным:
  - Эммм... ну, ладно. Теперь нашинкуй капусту для салата.
  Через пятнадцать минут Фрейя уже по-свойски дергала повариху за завязку передника:
  - Готово, что еще?
  Тогда та решила зайти с другой стороны:
  - А что ты вообще умеешь?
  - А что нужно?
  - А чего, по-твоему, нам не хватает?
  Девушке не нужно было даже заглядывать в кастрюли. Она прикрыла глаза и потянула носом: тэк-с, картошка варится, под крышкой преет каша, из кладовой пахнет колбасками, правда, дешевыми, в них мяса всего ничего, остальное соя.
  - В такой холод нужна похлебка пожирнее и погуще.
  - Соображаешь. - В первый раз за сегодняшний день повариха позволила себе одобрительно кивнуть. - И что за похлебка?
  - Ну, если у вас есть солонина...
  Конечно, солонина здесь была. Запах свинины, щедро приправленной специями остро щекотал ноздри. Нашлись так же морковка, горчица в зернах, лук и чечевица. Фрейя даже обрадовалась: она варится быстрее гороха, и замачивать можно минут на десять всего.
  К моменту, когда первый посетитель подошел с железной миской к окошку раздачи, Марта встречала его во всеоружии: в окружении огромной кастрюли с похлебкой и еще нескольких поменьше - с пюре, колбасками и капустным салатом.
  Вот теперь Фрейя позволила себе большую чашку кофе с молоком и сахаром - честно заработанную собственным трудом. Гарм, хоть ничего и не делал, но получил кость из свиного окорока и теперь любовно обкусывал с нее кусочки мяса.
  - Спасибо тебе, - рядом уселась повариха. Ее звали Улла, и теперь, без передника и поварской шапочки, она выглядела домашней и добродушной. - У нас две помощницы заболели, так что ты пришла очень вовремя.
  - Не за что, - улыбнулась девушка. - Могу каждый день приходить. Можно?
  - Меня-то можешь не спрашивать... - Улла задумчиво почесала кончик носа. - Вот отпустит ли тебя Фенрир?
  Плечи Фрейи опустились сами собой. Надо же, уже весь район знает.
  - Конечно, - подтвердила повариха. - Все уже обсудили, что этот бирюк привез к себе в дом барышню в белой шубке с в-о-о-т такими косами. - Судя по размаху пухлых рук ее приняли как минимум за Рапунцель. - Так что я тебя сразу и не признала, в таком то прикиде. Вот только собака не дала спутать.
  - А что такого? - Фрейя пожала плечами, словно сменить норку на дутый пуховик было делом самым что ни на есть обычным. - Мне теперь тут жить...
  - С этим, что ли? - Улла недовольно покосилась в сторону двери, но Фрейя, конечно, поняла, о ком идет речь. - Не обижает он тебя? Ты, похоже, барышня из непростой семьи. Как тебе здесь?
  Можно было бы сказать, что повариха лезет не в свое дело, но за словами этой полной и теплой, как свежий хлеб, женщины чувствовалась такая искренняя забота, что Фрейя лишь улыбнулась и покачала головой:
  - Ну, Земля крутится. Солнце всходит и заходит. С остальным я как-нибудь справлюсь.
  - Не унываешь, значит? - Улла пристально всмотрелась в лицо девушки, словно искала в нем тайные признаки уныния. - Вот и молодец. Здесь у нас такой народ, слезам не верит. А знаешь, что? А пойдем-ка выпьем! - И на секунду усомнилась: - Ты пьешь вообще?
  - Все, что не приколочено гвоздями, - поспешила заверить ее Фрейя.
  Убирала грязную посуду и вытирала столы она с рекордной скоростью. Боги бессмертные, кажется, у нее появилась подруга! Первая за всю жизнь! Ни в женской гимназии, ни в балетном классе - никогда ни с одной из девочек ей не хотелось поговорить по душам. Везде за ней следили завистливые и недобрые глаза, а таких, как Турид, вообще хотелось отпихнуть от себя подальше какой-нибудь палкой с острым концом.
  Улла оказалась не просто жизнерадостной и разговорчивой - она была ходячим путеводителем по Розенгарду. И справочником "Кто есть кто в Мальмё".
  - А чему ты удивляешься? - Спросила она. - Местные проститутки, пушеры (33) и продавцы уличной еды знают всех преступников, политиков и представителей закона на пятьдесят миль вокруг. Если кому нужен секс, доза или, прости Господи, гамбургер, тот обязательно приедет в Розенгард.
  Судя по выражению ее лица, вышеупомянутые господа нуждались в сексе и наркотиках ежедневно.
  - Мы пришли. - Улла остановилась посреди заснеженного тротуара. У ее ног горела неоном вывеска "Глаз Одина". Судя по всему, посетители туда заныривали, как в нору. - Отличное заведение. Рекомендую. Пиво здесь не разбавляют. - В подтверждение своим словам она кивнула в сторону алкаша, что справлял малую нужду шагах в десяти дальше по тротуару. Публика приличная. Знаешь, что я тебе скажу?
  Таинственно блестя глазами она наклонилась к уху Фрейи.
  - Что?
  - Воры, алкаши и проститутки - не самый худший вариант. Вот инвестиционному банкиру тут даже руки не подали бы.
  Надо же, отец их тоже терпеть не мог. С каждой минутой это место нравилось Фрейе все больше и больше.
  Внутри было тепло. Столы выглядели чистыми, ну, по крайней мере (она осторожно провела пальцем по столешнице) не липкими.
  - Пиво холодное? - Спросила Улла у бармена, здорового красноносого детины.
  - Как сердце моей бывшей, - заверил тот.
  Уже сидя за столом, Фрейя с любопытством оглядела зал. Народу пока было немного. Возле двери жался парень в кедах и без перчаток, то ли мавр, то ли абиссинец.
  - Не обращая внимания. Это наркот. Он, считай, уже покойник, просто эта новость еще не дошла до его изжаренных героином мозгов.
  Улла смотрела на него холодно, но в ее голосе звучала злость, смешанная с болью.
  - Пинту с прицепом, Хорн, - донеслось из-за спины, и девушка оглянулась.
  Возле барной стойки стояла сильно накрашенная женщина в короткой юбке и высоких блестящих сапогах. Со спины ей можно было дать лет двадцать, а на лицо все пятьдесят. Правда, половину того лица занимал желто-зеленый, не первой свежести, синяк. И вообще она выглядела так, словно побывала у Хель и не совсем оттуда вернулась.
  - А это уличная фея, - разъяснила Улла. - Зашла разогреться перед работой. Вообще-то на улице работают только старухи. Вот только "старухами" они становятся лет в тридцать. Семь-десять лет в какой-нибудь "Веселой лошадке" или "Железной кобыле", и женщину можно списывать по инвалидности. Криво сросшиеся переломы, сифилис, анальное недержание. Клиенты у них с большими фантазиями попадаются. А потом прокормить ее может только улица. И даже с уличных бандиты берут от тридцати до семидесяти процентов "за защиту".
  - Вот как?
  В отличие от матери, отец не скрывал от Фрейи изнанку жизни, и она знала, из каких источников берутся основные доходы Стаи. Но одно дело знать о существовании дерьма, другое дело - его понюхать.
  - "Веселая лошадка" - это бордель? Странное название.
  - Ничего странного, - возразила Улла. - Все бордели в Розенгарде держит белая мафия. Они называют публичные дома "конюшнями". Женщины для них "белые лошадки", "черные лошадки"... А заведение, где совсем молоденькие девочки, называется "Розовый пони".
  - А ты откуда знаешь?
  - Забыла, где я работаю? - Усмехнулась повариха. - А еще я в нашем медпункте помогаю, так что насмотрелась всякого.
  Фрейя переводила взгляд с проститутки на наркомана и обратно. Кем же надо быть, чтобы наживаться на этих горемыках. Ответ был давно известен - Бьерном Лундом.
  От раздумий ее отвлекла опустившаяся на стол стопка водки.
  - Я не заказывала, - растерянно возразила девушка.
  - Вам прислали. - Бармен развернулся и отправился обратно к своим бутылкам и стаканам.
  - Кто?
  - Феи. - Улла насмешливо покосилась на соседний стол, где уже угнездились три "жрицы любви". - Пей смело. Они не хотели тебя обидеть.
  Словно с подтверждение ее слов одна из "фей" - высокая, крепкая, с копной белокурых волос - крикнула:
  - Добро пожаловать в наши палестины, фрёкен. - И добавила чуть тише. - Если не побрезгуешь, конечно.
  Краска бросилась девушке в лицо. Пить в баре? С проститутками? Ну, разве что...
  - А шампанское есть?
  - А как же. - Бармен откликнулся сразу, не меняя выражения лица. Да уж, его уже ничто в жизни удивить не могло. - Сколько бутылок?
  Фрейя перевела вопросительный взгляд на Уллу. Та показала три пальца. И оказалась права, потому что в следующие полчаса к их уже общему с "феями" столу подтянулись еще человек пять. И тогда она заказала еще три бутылки.
  - Шампанское, между прочим, не дешевое, - заметила та, белокурая. Ее, кстати, звали Ниной. - Фенрир открыл тебе здесь кредит?
  Фрейя в очередной раз проглотила свое "а ты откуда знаешь" и вытащила из кармана кредитку.
  - Ну, понятно, - Нина кивнула, словно получила подтверждение своим собственным мыслям. - Он мужик щедрый. Вот только, похоже, благодарности пока не дождался.
  - Нинка, перестань, - зашикали на нее товарки.
  - А что я такого сказала? - Насмешливо удивилась она. - Просто, с тех пор, как ты здесь появилась, он к нам что-то зачастил. Наверное, ему досталась холодная котлетка.
  - Я не холодная! - Возмутилась Фрейя, стремительно краснея. - То есть, я не котлетка.
  - Да ладно тебе, не обижайся. - Нина действительно смеялась добродушно. - Просто привыкай, подруга, что в Розенгарде все всё про всех знают.
  Фрейя опасливо улыбнулась. Кажется, сегодня у нее появилась не одна, а целых две подруги. Ну и денек.
  *
  До дома ее провожали всей компанией: Улла, пять проституток и смутно знакомый алкаш. На кухне и в гостиной уже светились окна - Фенрир вернулся домой раньше.
  - Махни нам в окно, если все в порядке, - предупредила Нина.
  Как и ожидалось, Фрейю встретили словами:
  - Где ты была? - Впрочем, сценарий тут же изменился. - Нет, не говори. И так все понятно. - Он приоткрыл одну створку окна, ту что поуже, и крикнул на улицу: - С ней все в порядке. Можете идти. - и уже совсем мирно добавил: - Мой руки, Фрейя. Я разогрел твои тефтельки.
  
  (33) Пушер - уличный торговец наркотиками
  
  ГЛАВА 14
  
  Пузырьков и флаконов на подзеркальной полке в ванной заметно прибавилось. Фрейя взяла один из них: ESTELLE&THILD. Отличный выбор - органические компоненты, никакой химии. Это он сам додумался или кто-то посоветовал?
  Густой мясной запах заставил ее выйти из ванной и спуститься вниз. На кухне царил Фенрир. В обтягивающей майке, босиком, в синих джинсах, он рубил помидоры и лук со скоростью и сноровкой китайского палача. Рядом стояла облитая синей глазурью салатница. А ведь я могу и привыкнуть, промелькнула внезапная мысль.
  - Ты не переоделась, - заметил он, даже не повернув голову.
  - Ну... да, - согласилась девушка. - Я собиралась зайти купить леггинсы и пару маек, но как-то закрутилась и не успела. Можно я возьму твою майку?
  Теперь Фенрир смотрел на нее, и выражение его лица было... странным:
  - Бери любую.
  "Бери любую"... Стоя перед открытым ящиком комода, Фрейя подумала, уж не пошутил ли он. Все майки были абсолютно одинаковые: одного размера (XXL), одного цвета (черные), без принтов.
  Рукава пришлось подвернуть, иначе они доходили ей до локтей. Подол майки почти прикрывал колени и по сравнению с теми платьями, в которых одноклассницы ходили танцевать в клуб, ее наряд выглядел почти пуританским. Хорошо, что в сумке нашлись шерстяные носки. Дома она в них спала, а здесь можно было использовать вместо домашней обуви.
  Увидев ее снова на пороге кухни, теперь уже в майке и носочках, берсерк опять завис, и Фрейя готова была спорить на что угодно, что в глазах у него промелькнуло что-то вроде тоски. Жестокие убийцы тоже иногда чувствуют себя одинокими? Ой, вот не надо мне сказок на ночь.
  - Ну, и как прошел твой день?
  Фенрир терпеливо ждал, пока девушка не поставит перед ним тарелку. Фрейя еще вчера заметила, как он задерживает дыхание, глядя на ее руки. Ну и пусть смотрит, решила она. Не в ее интересах злить его по мелочам. Она использует любое, даже самое малое преимущество в борьбе за свою свободу. Доверие врага тоже можно обратить против него.
  - Съедобно? - Вместо ответа спросила она.
  - Вкусно и... странно. Я не привык к домашней еде.
  Но она тебе нравится, заметила про себя Фрейя. Права была мама, когда говорила, что миром правит рука, качающая колыбель. В данной ситуации вполне подходила замена: "рука, держащая поварешку".
  - Ты что, никогда не жил с нормальной женщиной?
  Она знала, что иногда, не найдя пары среди своих мужчины эйги сходились с человеческими женщинами.
  - Где бы я ее нашел, интересно?
  - Ну... - она лениво ковырялась вилкой в своей тарелке. - В Розенгарде тоже есть жизнь.
  Если уж говорить начистоту, то даже в заднем проходе крысы-пасюка есть жизнь, просто не надо обсуждать эту жизнеутверждающую теорию за столом.
  - Главное - разработать правильную стратегию. Например... - она посмотрела на потолок, затем опустила взгляд на стену... ниже... еще ниже... - Вот Гарм, например. Берешь его на поводок... - Пес всем своим существом выразил отвращение к поводку. - ... и идешь на собачью площадку. Улыбаешься какой-нибудь симпатичной собачнице, заводишь разговор, а потом все само завертится. Обмен телефонами над резиновым мячиком... первый поцелуй над собачьей миской...
  Пес громко, с прискуливанием, зевнул.
  - Вот именно, - согласился с ним Фенрир.
  И что им не так? Она ведь их не в театр отправила, и не в музей.
  - Гарм, хочешь подружку? Симпатичную сучку с милыми карими глазами и шелковистой шерстью? - Спросила Фрейя.
  - Гав!
  - То-то же.
  Берсерк посмотрел на нее поверх тарелки:
  - А ты забавная, оказывается. - Его улыбка по-прежнему нагоняла жуть. - Я, когда увидел тебя в первый раз, подумал, такая даже на гусей не шипит.
  - А я сразу решила, что ты ешь младенцев на завтрак.
  Ой, что-то она расслабилась. Орвар всегда говорил: "Фрейя, прежде чем шутить, сначала убедись, что здесь тебе не накостыляют по шее за твои шуточки". В результате об ее чувстве юмора были осведомлены лишь отец и брат.
  - Эээ... ааа... когда ты меня в первый раз увидел?
  - На благотворительном вечере в ратуше. Ты танцевала под смешную мелодию.
  Это было четыре года назад. Тогда Фрейя была неловким угловатым подростком, и только на сцене забывала о своих непропорционально длинных ногах и руках.
  - Это был Чайковский. Танец феи Драже из "Щелкунчика".
  - Знаю. Я потом нашел эту мелодию.
  Он что, положил глаз на нее еще тогда? И знал о планах Бьерна? А может быть, он сам попросил ярла отдать ее ему?
  Девушка похолодела. Прошло всего несколько дней после смерти отца, и вот она уже как ни в чем не бывало болтает с его палачом. Когда с ней это произошло? Когда он на руках отнес ее в кухню и перевязал кровоточащую руку? Или когда купил для нее эти пузырьки, что стоят теперь в ванной?
  Ведь это он, Фенрир, мучил ее отца. И убил бы его, если бы ярл не захотел сделать это собственноручно. Внезапная слабость заставила ее выронить вилку. Снова кипятком разливалась в груди знакомая боль, но теперь Фрейя знала, как с ней справиться. Она нащупала на столе нож с тонким от многочисленных заточек лезвием и, не колеблясь, ткнула острием под ноготь большого пальца.
  - Ты что творишь, дура!
  Фенрир в одно мгновение оказался рядом - кажется, просто отбросил в сторону тяжелый табурет и перемахнул через стол. Он отобрал нож, а ее руку с силой зажал в кулаке.
  - Хочу знать, больно ли это?
  - Что именно?
  Ее кровь уже текла по его пальцам, и Фенрир просто слизнул ее. Как собака, невольно подумала Фрейя. А затем он наклонился к ее руке и зажал зубами кончик большого пальца. Отсасывал кровь.
  - Когда срывают ногти.
  Лицо Фенрира окаменело. Он оторвал кусок бумажного полотенца и соорудил из него колпачок для раненого пальца.
  - Это больно. Обычно, когда я дохожу до мизинца, все начинают петь, как канарейки. Но твой отец даже не застонал. Поэтому я понял, что продолжать дальше не стоит.
  - А если бы продолжал?
  Он пожал плечами, словно говорил о жареных колбасках:
  - Ворам обычно отрезают пальцы. Один за другим. Насильникам... сама знаешь что. С предателями обходятся хуже всего.
  - Мой отец не был предателем.
  Фрейе захотелось швырнуть этот колпачок Фенриру в лицо. Остановила только мысль, что поступок этот выглядел бы по-детски глупым и бессмысленным.
  - Не знаю. Я просто делал свою работу.
  - Твоя работа мучить и убивать людей?
  - Да, - он смотрел ей прямо в глаза. - Это единственное, что я умею. Но делаю это хорошо.
  - Делаешь хорошо? - Боль сменилась злостью, и Фрейя всей душой ее приветствовала. - Ты, стало быть, профессионал? А какими инструментами ты пользуешься? Может быть, скальпель? Щипцы? Крючки всякие?
  Она была полной идиоткой, если надеялась увидеть в его глазах хоть проблеск стыда или раскаяния. Фенрир вынул откуда-то из-за спины нож с широким лезвием и положил его девушке на колени:
  - Нет. Только это. И это. - Он поднес к ее лицу растопыренную пятерню.
  Фрейя расширенными глазами смотрела на его ладонь. Три грубых рубца образовывали треугольник, острием спускавшийся к запястью. От него к локтю и выше полз длинный широкий, как лента, шрам. С него что, пытались содрать кожу живьем? Она вздрогнула и отвела глаза.
  Неудивительно, что он равнодушен к чужой боли, раз сам претерпел намного больше. И тут же обругала себя: стоп, дура, он твой враг. Врагов не жалеют, они не заслуживают сочувствия.
  - Я сожалею, что твоему отцу не удалось умереть с оружием в руках. - Фенрир убрал нож и вернулся к своей тарелке. - Он достоин Валгаллы.
  - Это не важно. Он все равно попадет к Одину.
  - Ты уверена? - Все же в его голосе звучало сомнение.
  - Да. Дело не в оружии. Важно умереть без страха в сердце.
  Эта мысль Фенриру нравилась. Успеть схватиться за рукоять ножа или пистолета зачастую было вопросом времени или везения. Преодоление страха перед лицом смерти - признак истинного мужества. Возможно, девчонка права. Вот только...
  - Тогда у Одина будет меньше воинов, чем я рассчитывал, - признал он. - Но твой отец... я не ожидал от него такой стойкости.
  - Почему? - Фрейя снова ощетинилась.
  - Потому что в свое время он уступил власть над Стаей без борьбы. Кабинетный умник, тихий очкарик, изнеженный потомок Хорфагеров.
  Так вот он о чем. Фрейя покачала головой:
  - Ты так ничего и не понял. Быть Хорфагером, это не значит носить золотые запонки и есть с мейсенского фарфора. Это значит следовать своему долгу и быть стойким в любых обстоятельствах. - Она вздохнула, уже не скрывая сожаления. - Теперь я понимаю, что отец имел ввиду, когда говорил о чести рода и семьи.
  С высоты своего роста Фенрир смотрел на девушку. Теперь и он начинал понимать, куда уходят незримые корни ее упорства. Эта пигалица не просто рассуждала о чести Хорфагеров, она в точности следовала своим принципам. Ни разу не пожаловалась на плохую еду, одежду и тесный дом. Ни слова мольбы даже над трупом отца. Ни слезинки в его присутствии. Она боялась его с первой минуты, как увидела, но ни разу не опустила голову и не дрогнула перед его гневом.
  Внезапно в голове мелькнула шальная мысль: у нее будут хорошие дети. Бьерн совершил большую ошибку, отдав ему эту девушку. Возможно, ярл уже пожалел о своем решении. Но если он попытается отыграть назад... пусть лучше не пробует, иначе захлебнется в собственной крови.
  Затянувшееся молчание прервала Фрейя:
  - Ты знаешь, что сделали с его телом? Или... - она явно боялась продолжить свою мысль.
  Фенрир в ответ лишь покачал головой. Если он спросит Бьярна напрямую, тот ни за что не ответит. Таков уж был любимый прием ярла: бросить приманку с хитро замаскированным крючком, а потом дернуть за леску, когда потребуется. И если Фенрир проявит чересчур пристальный интерес к судьбе Хорфагеров, Бьерн поймет, что у него появился еще один инструмент влияния на своего опасного подданного.
  - Нет, - сказал он. - Я ничего не знаю.
  *
  Остаток ужина прошел в молчании. Фенрир с удовольствием умял две тарелки тефтелек. Гарм с пристальным интересом провожал взглядом каждую из них. Фрейя смотрела в свою тарелку. А потом в чашку с чаем. А потом... она случайно перевела взгляд в окно и замерла.
  В черном стекле, как в зеркале отражались они оба: худенькая девушка в большой майке и с растрепанной копной светлых волос и мужчина, большой, темноволосый, со страшными спекшимися шрамами, уродовавшими всю левую сторону его лица.
  Вот только сидел он, повернувшись этой своей звериной половиной к окну, но профиль его в черном прямоугольнике был чист и светел. Фенрир казался бы всем живущим новым воплощением Бальдра (34), будь он весь такой.
  Берсерк повернулся, чтобы взять чайник, в стекле мелькнул его второй профиль - правый - но теперь весь изъеденный и искореженный. Стараясь скрыть волнение, девушка опустила руки на колени и начала скручивать в жгут подол майки. Если там, в ночной темноте, она сейчас видит не отражение Фенрира, то что это? Или кто? Может быть, фюльгья? Тогда почему она имеет человеческий облик? Духом хранителем сильнейшего из берсерков Свеаланда должен был быть по меньшей мере медведь или бык или другой могучий зверь. Или женщина - прародительница.
  Этот же, внезапно явившийся в темном зазеркалье был просто близнецом Фенрира. Близнец... двойник... доппельгангер... твиллинг - нематериальная копия. Предвестник неминуемой смерти.
  Значит, боги услышали ее, подумала Фрейя. Все, кто виноват в гибели Магнуса Хорфагера, все, кто предал его, заманил в ловушку и мучил, должны будут заплатить за свое преступление жизнью. И Черный Фенрир станет одним из них.
  Сердце девушки сжалось.
  Внезапное громкое "Каррр" за окном заставило ее вздрогнуть. И снова, только чуть тише:
  - Каррр!
  Берсерк вопросительно посмотрел на Фрейю.
  - Это вОроны. Я их накормила пару раз. Кажется, им понравились мои тефтельки.
  - Откуда вОроны в городе? - Фенрир говорил, кажется, сам с собой.
  Внезапно он встал и быстро прошел к входной двери.
  На тротуаре, прислонившись спиной к капоту Хаммера, стоял высокий худощавый и широкоплечий мужчина. Рассмотреть его лицо было проблематично из за большой неопрятной бороды. Глаза и лоб скрывал низко надвинутый капюшон куртки. Сейчас вся его борода была покрыта инеем - вероятно, бедолага долго пробыл на морозе.
  Берсерк потянул носом. Судя по тому, как при первом же вдохе слиплись ноздри, мороз был градусов двадцать, если не больше.
  - Принимают ли в этом доме путников на ночлег? - Голос, доносящийся из недр бороды, казался не менее хриплым, чем воронье карканье.
  Только человек мог отказать бездомному в еде и тепле в такую ночь. Фенрир не был человеком.
  - Будь моим гостем, эээ...
  - Вотан. Зови меня Вотан, - произнес незнакомец, поднимаясь по ступеням.
  Теперь в свете фонаря было ясно видно - одного глаза у парня не хватает, и его недостаток замаскирован черной повязкой.
  - Говорят, здесь готовят отличные фрикадельки, - тихо добавил он.
  Фенрир удивленно обернулся на Фрейю. Девушка в ответ развела руками - этого мужчину она до сегодняшнего вечера не видела и не знала.
  Когда с тефтельками было покончено, берсерк достал из шкафа стаканы и бутылку Абсолюта - для Фрейи это было сигналом, что ей пора уходить из-за стола. Оставив на диване в гостиной подушку и плед для гостя, она тихо поднялась наверх, разделась и нырнула под одеяло.
  Отсюда, со второго этажа, мужские голоса казались тихим, невнятным бормотанием. Постепенно они превратились в равномерный шорох волн, в ровное гудение ветра и, сама того не заметив, девушка уснула.
  Проснулась она от внезапного толчка. Матрас кровати под ней прогнулся, тяжелое тело опустилось и вытянулось рядом.
  - Ты что... что случилось?
  Она быстро села и судорожно прижала к груди край одеяла.
  - Ничего не случилось, - ворчливо ответила ей темнота голосом Фенрира. - Не ложиться же мне вместе с Вотаном. Спи... - и уже тише: - не трону.
  Дождавшись, когда его дыхание станет тихим и ровным, девушка выскользнула из-под одеяла, бесшумно открыла нижний ящик комода, где лежали теплые мужские вещи и достала оттуда деревенской вязки носки и толстый свитер.
  Фенрир даже в лютый мороз ходил в тонкой куртке, а этому бездомному бедолаге теплые вещи наверняка понадобятся. Молясь, чтобы не заскрипела ни дверь ни половицы, она спустилась вниз и оставила вещи на подлокотнике дивана. Гость лежал, задрав бороду к потолку и мерно похрапывал.
  Храп не прекратился, ни когда она на цыпочках возвращалась к лестнице, ни когда поднималась наверх. Дождавшись, когда дверь наверху закроется, гость встал с дивана и подошел к окну.
  - Выходи, - тихо сказал он.
  Темнота за стеклом заклубилась серым сгустком тумана, помутнела и сформировалась в отчетливую фигуру. Казалось, на одноглазого с той стороны стекла смотрит Фенрир. От настоящего его отличали лишь шрамы, змеящиеся по правой половине лица.
  - Назови мне свое имя. - Голос Вотана звучал мягко, но в том, что это приказ, сомнений не было.
  И отражение склонило голову:
  - Хокон, сын Хокона.
  Одноглазый вернулся на диван и до самого утра смотрел в потолок, безмолвно и неподвижно. За час до того, как по улицам Розенгарда должны были проехать молочные и хлебные фургоны, он встал, усмехаясь в усы надел теплые носки и свитер и покинул дом Черного Фенрира.
  Тут же над его головой раздалось хлопанье крыльев. Он поднял голову к небу, на котором уже померкли ночные звезды и произнес:
  - Хугин, Мунин (35), мы идем в Уппсалу.
  
  
  (34)Бальдр - сын бога Одина, самый добрый и красивый из богов германо-скандинавской мифологии
  (35) Хугин и Мунин - Думающий и Помнящий - имена священных вОронов бога Одина.
  
  ГЛАВА 15
  
  Фенрир сказал, что новый пароль на ноутбуке она вычислит без труда. А еще он сказал:
  - Я уже понял, что если тебе что-то не дать сразу, ты подождешь, когда я отвернусь, и возьмешь сама.
  Он был прав в обоих случаях, и все же девушка была удивлена, войдя в операционную систему после первой же попытки. Достаточно было набрать "Фрейя" и вуаля.
  В любом случае, успокаивала мысль, что он не будет препятствовать ее общению с братом. С другой стороны, в целях предосторожности это общение ограничивалось посещением его странички и осторожным контактом через теневой сайт.
  У Орвара жизнь кипела ключом: налаживание сязей с другими стаями, налеты на драгдилеров, создание собственной сети информаторов, планирование и стратегия. Фрейя догадывалась, что брат сумел подключиться к городской системе видеонаблюдения, а кое-где и расширил ее за счет установки собственных камер. На всех видеозаписях он выглядел бодрым, веселым и злым.
  А она погружалась в ежедневную рутину. К работе на кухне Армии спасения прибавились дежурства в медпункте. На скуку и отсутствие занятости жаловаться не приходилось, особенно после того, как выяснилось, что она умеет заговаривать кровь и снимать болевой шок - Улла и молодой энтузиаст-доктор с готовностью поверили ее рассказу о бабке - деревенской знахарке и способностям, передающимся от поколения к поколению, и готовы были загрузить ее работой на круглосуточной основе.
  Леча обморожения у бездомных, зашивая ножевые раны у малолетних бандитов и штопая бесконечные порезы у работающих на улице "девочек", она конечно чувствовала себя полезной и востребованной, но с каждым днем все лучше и лучше понимала Фенрира.
  Он не пытался отговорить ее от работы, просто сказал однажды:
  - Этот мир уже не спасешь.
  - Но можно попробовать сделать его не таким опасным, более... спокойным, наверное.
  - Хочешь покоя, носи с собой ствол. Это первое правило жизни в Розенгарде.
  - А второе?
  - Второе? - Берсерк на секунду задумался. - Не подставляй вторую щеку. Потому что по ней ударят уже бейсбольной битой.
  Странно, она могла разговаривать с ним обо всем на свете. Даже отец иногда хмурился от ее вопросов, даже Орвар время от времени советовал его не лезть в мужские дела. А берсерк отвечал спокойно, только коротко. И еще казалось, что он знает ответы на все вопросы. Правда, Фрейю немного злило, что этими ответами часто были: "да", "нет" и "может быть".
  Теперь вечера дома с Фенриром она воспринимала чуть ли не как самую приятную часть дня. Надо было только пережить первые несколько минут.
  Когда он входил в дом, коротко здоровался и сразу поднимался на верх в душ, она настороженно ловила ноздрями оставляемый им шлейф разнообразных запахов. Иногда он пах порохом, чаще кровью, и почти всегда сексом. Это означало одно: он уже был с женщиной, и на сегодняшний вечер она в безопасности. В относительной, конечно.
  Ни во что не вмешиваться, помнить о долге перед семьей, наблюдать, учиться и ждать - таковы были правила ее новой жизни. Но однажды Фрейя не выдержала. Возможно, она бы отвернулась и проехала мимо, когда Фенрир вез ее из медпункта домой, но они с доктором полдня провозились с молоденькой шлюхой из "Веселой лошадки", совсем девочкой.
  Ее сильно покусал и порвал когтями пьяный эйги. Сутенер не захотел тратиться на врача, здраво рассудив, что девушка, у которой половина лица располосована на лоскуты, теперь сильно потеряла в цене и дальнейших вложений не оправдает, и отправил ее отлеживаться в комнату на чердаке, куда клиенты не поднимались.
  Несколько дней в плохо отапливаемом помещении, без антибиотиков и медицинской помощи, и раны загноились, начался сепсис. А еще учитывая наличие внутренних разрывов... И это смиренное терпение, с которым доктор и Улла кололи, зашивали, промывали мелко дрожащее посиневшее тело с выпирающими ребрами... Видимо, любое зверство имеет шанс стать нормой, если дать ему немного времени.
  - Притормози.
  Фрейя открыла дверцу Хаммера и выпрыгнула на снег. Три шага, и она уже стояла на тротуаре, где молодой мужчина, не спеша, словно наслаждаясь процессом, отвешивал оплеухи проститутке. Было видно, что женщина уже с трудом стоит на ногах. Она обеими руками закрывала лицо и склонялась все ниже.
  Девушка знала, что сейчас произойдет: когда лицо проститутки окажется в метре над землей, ее ударят коленом, а затем будут, лежащую на снегу, пинать ногами. Тяжелыми ботинками с подкованными носками.
  Слава богам, она тоже не в балетных туфельках ходила.
  - Йооо...
  Удар в голень заставил садиста слегка присесть. Мужчина повернулся к Фрейе. Это был эйги. Молодой. Очень бледный. С безумно расширенными зрачками.
  - Сссука, тоже хочешь получить?
  Он даже не понимает, кто перед ним, сообразила девушка. Это явно не водка. Он принял какую-то дрянь - таблетки или кокаин. А может быть, и то и другое. И только потом "отполировал" алкоголем.
  Летящий в лицо Фрейе кулак был перехвачен широкой ладонью. Девушка отступила чуть в сторону, давая Фенриру возможность уложить драчуна на снежок. Еще пара пинков в живот, и тот уже не сопротивлялся.
  - Идем.
  Взяв Фрейю за руку, берсерк повел ее к машине.
  - Почему наши мужчины так поступают с человеческими женщинами? Ведь со своими женами и сестрами они ничего подобного не позволяют.
  - Потому и не позволяют, что спускают пар на чужих. - Фенрир в зеркало заднего вида наблюдал, как проститутки пинают лежащего на снегу парня. - Этот щенок не мог вернуться домой, пока не выпустит из себя весь страх.
  - Страх?
  Берсерк пожал плечами:
  - Вчера ночью была серьезная перестрелка. Наши сожгли склад четников, но потеряли одного убитым и пять свинфилкингов ранено. Это уже третья стычка с начала месяца. Они нападают на нас, мы нападаем на них. Все знают, что это не закончится никогда. И никто не знает, из-за какого угла в тебя внезапно выстрелят.
  Вот, значит, как. Отец говорил, что позиции Стаи ухудшаются, но она даже не подозревала, насколько все серьезно. Три перестрелки за месяц! В еще совсем недавно мирном городе.
  - Балканцы и абиссинцы лезут из всех щелей, как тараканы. Они заселили почти треть Мальмё. Даже городские власти уже признали свою беспомощность перед ними, просто боятся сказать это вслух.
  Казалось, Фенрир рассуждает сам с собой. Девушка слушала молча. Судя по тому, что это была его самая длинная речь за все время знакомства, берсерк не мог хранить привычное равнодушие к бедам своего народа.
  - В Стае мало ульфхеттаров, в основном "свины", а они не выдерживают постоянного напряжения. И поэтому перед боем принимают мускарин (36) или экстази. Откат потом страшный. Даже тем, кто держится на адреналине, нужно сбрасывать напряжение. Самый простой способ - взять женщину.
  - Но ведь можно просто поставить капельницу - налоксон или налорфин. В конце концов, промыть желудок, дать солевое слабительное...
  - Слабительное? - Фыркнул он. - Ты сама-то себя слышишь? Какой эйги даст вводить себе человеческие лекарства? Это слабость, и никто не готов признать ее даже перед самим собой.
  - А ты? Употреблял когда-нибудь?
  Все тоже пожатие плеч:
  - Мне это не нужно. Я могу сам вызывать боевую ярость. И я не боюсь боли. Став привычной, она делает меня сильнее. Даже нравится иногда. - Фрейя сглотнула, надеясь, что до него не дойдет запах ее страха. - Но люди обычно боятся боли. Поэтому, когда я убиваю, стараюсь сделать это быстро.
  Девушка до крови закусила губу. Что же это за мир, где быстрая смерть фактически приравнивается к милосердию?
  Двое эйги сквозь затемненные стекла машины наблюдали как проститутки топчут малолетку-свинфакера. Он не то, чтобы не пытался сопротивляться - даже не дернулся ни разу.
  - Ну, что, надеюсь, девочки душу отвели? Забираем этот кусок идиота?
  - Ага.
  Они вышли из машины и, не спеша, направились к месту побоища.
  - Чудное зрелище, - заметил первый.
  - Красавец, - согласился второй.
  "Красавец" лежал на заснеженном тротуаре, поджав под себя ноги, положив руки под щеку и спал. И даже счастливо улыбался во сне. Старший из эйги достал у него из кармана бумажник и отсчитал каждой из "девочек" по сто крон.
  - Как проспится, скажем, что он имел дело с пятью шлюхами за раз. Надеюсь, дамы, вы поддержите нашу версию.
  Старшая из женщин, высокая с копной белокурых волос, сунула деньги в лифчик и, пожав плечами, отошла в сторону. В какой-то степени это было правдой.
  *
  За ужином Фенрир продолжил разговор:
  - Обещай, что больше не полезешь в драку. В следующий раз меня может не оказаться рядом.
  Фрейя точно знала, что она бы и в это раз не выступила так показательно, если бы не знала, что берсерк обязательно вступится за нее. Насилие в Розенгарде было на каждом шагу. Пьяные родители били детей. В школе старшие дети били младших и отбирали у них деньги и телефоны. Банды янгстеров грабили почтальонов, лавочников, устраивали налеты на аптеки. Полиция приезжала в лучшем случае на один вызов из пяти. Видимо, они не считали нужным мешать маргиналам истреблять друг друга.
  Вот только большая часть живущих здесь были нормальными людьми: строителями, механиками, сантехниками и электриками, уборщиками, дорожными рабочими. Бандитов, в том числе янгстеров, было не больше трех процентов, и эта кучка негодяев отравляла жизнь всему Розенгарду. Магнус Хорфагер говорил, что в половине районов города, особенно в южной его части, дела обстоят не лучше.
  - Разве Стая не может заниматься другим бизнесом, более... приемлемым?
  Она чуть не сказала "респектабельным" или "честным", но вовремя прикусила язык. Респектабельность давно уже стала привилегией среднего класса. Мнение оборотней, уличной мафии и финансовой элиты людей по этому вопросу совпадало полностью: они считали честность чем-то вроде рудимента, смешного и нелепого.
  На свете не осталось честных людей, говорил отец. Политики лгут, бизнесмены воруют, спортсмены жульничают, суды продаются, а полиция конкурирует с бандитами. И все же, можно было покончить с торговлей наркотиками и подняться на пару ступеней выше, занявшись менее грязным делом.
  - Каким, например? - Поинтересовался Фенрир.
  Он, как всегда, казался полностью сосредоточенным на содержимом тарелки, но слушал, как выяснилось, в оба уха.
  - Защита населения от южан, например. То, с чем не справляется полиция.
  Н-да, полиция действительно не справлялась. Банды хашишийя и мунгики были для них такой же, если не большей головной болью, что и для Стаи.
  - И как ты себе это представляешь? Это, по сути, тоже рэкет.
  - Только на другом уровне.
  Город мог бы передать Стае в аренду ряд муниципальных предприятий. Например, мусоросжигающие заводы. В Мальмё их было три, и именно они обеспечивали отопление практически всего жилого фонда. Да что там говорить, дело было организовано с таким размахом, что мусор в город возили даже из Копенгагена.
  - То есть Стая получает легальный доход, в обмен на некие дополнительные обязательства перед мэрией и полицией?
  - Вот именно.
  Кто говорил, что Фенрир глуп? Тот сам дурак.
  - Жители города платят все те же деньги за отопление, но получают в дополнение к теплу еще и безопасность.
  - Да, хотя им об этом знать не обязательно.
  - А полицейские спят спокойно, потому что в проливе не плавают трупы чернокожих бандитов.
  - Потому что их тоже можно утилизировать в мусорных печах.
  Цинично? Да. Зато эффективно и практично. С другой стороны, и абиссинцы, и сельджуки и все прочие считают огненные похороны самыми достойными.
  - Зато с улиц исчезают грабители и торговцы наркотиками. А эйги занимаются тем, для чего и были предназначены богами - очищают от заразы род людской и защищают мирных жителей.
  Фенрир жевал размеренно и неторопливо, словно получил ответы на свои внутренние вопросы.
  - На первом этапе потребуются значительные вложения. А дела у Стаи идут не очень хорошо.
  Зато личные счета Бьярна Лунда в офшорах на острове Мэн и в Уэльсе выглядели просто замечательно. Его средств хватило бы начать войну с небольшим государством и даже виграть ее.
  Не желая делиться с миром этими знаниями, Фрейя с преувеличенным интересом принялась ковырять кучку овощей на своей тарелке. Не обращая внимания на ее молчание, берсерк продолжал развивать тему:
  - К тому же Стае придется вести полномасштабную войну с чужаками.
  - Можно подумать, сейчас мы на чаепитие друг к другу ходим. Количество стычек растет с каждым месяцем, так что война неизбежна.
  - Поэтому... - медленно заключил Фенрир, - нужно успеть подготовиться, чтобы получить от нее выгоду?
  Девушка чуть не подавилась. Отец говорил об этой проблеме практически теми же самыми словами. Война - кошмар для простых людей, но для правящей верхушки - это такой же бизнес, как все остальные. Максимум, что может сделать ярл в такой ситуации - найти как можно больше союзников, самым тщательным образом спланировать стратегию и беречь каждого воина.
  Война на городских улицах с каждым днем становилась все неотвратимее. И что самое неприятное - Бьярн не был настоящим военным вождем, его недальновидная жадность и трусость могли стать фатальными для народа эйги.
  - Этот план разработал твой отец?
  Девушка опустила глаза. Говорить об отце с Черным псом Бьярна было больно.
  - Он много чего разработал. Бьярн не принимал всерьез его планы.
  - И тогда твой брат решил собрать свою Стаю, чтобы осуществить планы Магнуса Хорфагера?
  - Возможно. Со временем.
  Фрейя выпрямилась и посмотрела Фенриру в лицо. В конце концов, ее отцу и брату нечего стыдиться. Это не измена. Каждый ярл сам кует свое военное счастье, и если со временем находится все больше желающих разделить с ним его удачу - тем лучше.
  Берсерк снова понял ее без слов:
  - Магнус был очень умным эйги. Если бы дела у Орвара пошли хорошо, лет через пять половина Стаи перешла бы к нему. Теперь я понимаю, почему Бьярн решил избавиться от Хорфагеров, несмотря на такие тревожные времена.
  - От нас так просто не избавишься, - хмуро сообщила Фрейя.
  Фенрир промолчал, ибо был полностью с ней согласен. Мальчишка Орвар стал для ярла настоящей занозой в заднице. Его налеты только на первый взгляд казались отчаянно дерзкими. Тщательно проанализировав записи с камер наблюдения, берсерк пришел к выводу, что все ограбления скрупулезно планировались вплоть до времени закрытия баров и проезда полицейского патруля.
  Над Бьярном уже посмеивались за спиной. Стая, затаив дыхание, ждала от него ответного шага. Если он не восстановит свою репутацию, смеяться будут уже в лицо.
  Фенрир предвидел исход, который сейчас большинству эйги казался маловероятным: Орвар Хорфагер отомстит за смерть отца и станет ярлом.
  И тогда он заберет у него Фрейю.
  
  (36) Мускарин - алкалоид, психотропное средство, содержащееся в грибах
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"