Тихим эхом звучали слова 
   Растворенные в звуках песни, 
   Мне казалось, что я пьяна, 
   Утонула в глазах его трезвых. 
   Как смотрел он, ах как он смотрел 
   Словно видел насквозь меня, 
   Хриплым голосом тихо пел 
   И болела его душа. 
   Он гитару свою обнимал 
   Так, как женщину не обнимают; 
   Он так нежно ее ласкал, 
   Вряд ли так другие ласкают. 
   Тонких струн умело касался 
   И при этом глаза закрывал 
   Будто вновь в гитару влюблялся, 
   Для гитары своей играл. 
   Все давно в кабаке притихли 
   Не сводили с цыгана глаз, 
   Завораживал голос хриплый 
   Новой песней в который раз. 
   Даже табор, стоявший в сторонке 
   Загрустил от песни такой, 
   Подпевая ему негромко 
   Мелодичной, грустной рекой... 
   Так о чем же поешь ты, цыган, 
   На родном своем языке 
   О цыганке своей любимой 
   Где-то там в родной стороне? 
   Может вольная песня твоя 
   О широких степных просторах, 
   О мерцаньях ночного костра, 
   Бесконечных пыльных дорогах. 
   О коротком счастьи цыганском 
   Все тревожишь гитару свою, 
   Отчего этим старым романсом 
   Будоражишь душу мою. 
   Пусть умолкнут твои чавалэ 
   Да и ты, погоди, постой. 
   Больно сердце мое устало 
   От печальной песни такой.