Устные истории о деревенской жизни, обычаях, рассказанные жительницами Красноярского края села Чунояр Ульяной Ивановной Зверьковой, 1924 года рождения, и села Карабула Анной Семеновной Горбачевой, 1918 года рождения, положенные на бумагу.
О гаданиях на крещение
В крещенскую ночь в стакане деревянной ложкой отмеряли воду. Происходит это следующим образом. Ложка наполняется жидкостью вровень с краями, и вода аккуратно выливается в стакан. Выливается полных ложек по количеству членов семьи. Затем стакан с водой накрывается все той же ложкой и ставится до утра на скамейку в углу дома. Поутру вода в стакане вновь перемеряется ложкой. Если воды за ночь останется меньше - вода убыла, то это обстоятельство предрекает чью-то смерть в текущем году. Бывает, воды в стакане оказывается несколько больше, чем ее туда наливали - вода прибыла. В этом случае ждали рождения в семье ребенка.
О гаданиях в "страшные вечера"
Ворожили по-разному.
Девушки выходили на улицу. Зажигали лучину и после того, как она частично сгорала, очерчивали угольком вокруг себя круг. Замирали и прислушивались к звукам. В какой стороне чудилcя звон колокольчика, в том направлении и жених живет. Замуж за него девушка выйдет.
Подходили к забору из штакетника. Разводили широко, насколько могли руки, и обхватывали штакетник. Затем одной рукой начинали перебирать частокол, говоря при этом: "вдовой - холостой, вдовой - холостой" и так перебирали его до последнего штакетника, который держали второй рукой.
Ульяне Ивановне выпадал "вдовой", так в жизни почти и случилось. Вышла за разведенного человека.
В доме к русской печи прислоняли хозяйскую утварь: ухват, лопату, клюку, помело кедровое, а на стол клали различные предметы или продукты питания: ключи, замок, хлеб... Завязывали девушке глаза, и она впотьмах прикасалась к утвари и тому, что лежало на столе. Если девушка выбирала помело - быть жениху кудрявым, если ухвата коснется - жених будет косолапенький, лопата попадется - крепкий будет, сильный. Ключи предсказывали богатого жениха, замок - хозяйственного, а хлеб - работящего.
Ульяна Ивановна, все норовила помело кедровое выбрать, которым угли в печи заметают, да оно не попадалось.
Скатывали пряжу и переплетали две нитки. Затем бросали нитки в блюдце с водой. Если ниточки, попав в воду, совьются в клубочек, заиграют в хитроумных изгибах, значит, муж любить будет и жить им дружно. А если ниточки распрямятся, вытянутся ровненько - плохо жить придется, нелюбимой быть.
В остывшую баню, что по-черному топиться, придут и на полог стакан чистый, наполненный водой поставят. Зеркальце тут же к стакану прислонят, и кольцо воду бросят. Внимательно высматривать начинают. Глядят, глядят, глядят. Что в колечке явится?
Ульяне Ивановне, померещились ребятишки маленькие, головки черненькие, и вправду пятерых детей имеет, и еще два десятка абортов сделала. Грех этот по сей день замаливает.
Девочки-подружки с одногодком Ильей ворожили в его доме на петуха и курицу. Родителей Ильи не было, и он позвал друзей в гости. В то время домашняя птица, проживала под печью. Илья поместил в квашню стряповую (глиняная посуда) петуха и курицу, накрыл их и начал крутить. Затем прекратил вращение квашни и открыл ее. Стали смотреть, в какую сторону, выбравшись из квашни, петух и курица пойдут - петух побежал обратно под печь, а куда курица побежала Анна Семеновна забыла. Примета такая: курица пошла под печь - к смерти, а к дверям - замуж выйдешь или женишься. Второй раз не ворожили. Илья курицу не дал, сказал, что боится за нее - нести перестанет.
Об обычае катать пасхальные яйца на могилах
Ребятишки - переростки прибегали на кладбище и катали на родных могилах яйца крашенные. Вот и Ульяна Ивановна еще девочкой каталя яйцо на могиле своей бабушки Екатерины. Покатают на могильном холмике яичко, затем разобьют. Сами поедят и покрошат остатки на могилу, скорлупу разбросают.
Поговорят с умершими, и домой убегают.
Об обряде вхождения в новый дом
Когда заходишь в новый дом, поклонишься и говоришь: "Дедушка соседушка пусти меня ночь ночевать, век вековать" и так три раза.
А если уходишь из избы, то в избе необходимо промети и поставить голичек в почетный угол, святой угол под иконами. Анна Семеновна этот обычай всегда соблюдала.
О пожаре
Случился в деревне пожар и ветер сильно задувал в нашу сторону. Валентина прибежала домой и поставила икону на стол, молитву прочитала. "Бог отведи ". Я тоже молилась, вспоминает Анна Семеновна. И, сразу после этого ветер переменился к Заречью. "Ведь есть Бог на свете! Это было, да".
Об обычае "кормления" реки во время ледохода.
Как по весне река пойдет, так мы бежим к ней и с моста кусочки хлеба, калачики на льдины бросаем. С рекой разговариваем. Что бы без заторов ледоход прошел. Ровненько что бы река шла, не мучилась.
Дом был пятистенный, середина - сени. Печка русская стояла и еще железная. Было совсем не тесно.
Невестки жили дружно. Свекра и свекру во всем слушались. Спали на полу, а зимой на полатях - тепло наверху. Ребятишки на печь забирались. Дедушка всегда спал в сенях у железной печки. Любила я его, и он меня любил. Он мне корчаги из прутьев плел и я рыбачила. Как то пришла к нему, а он что-то ищет. Спрашиваю: "Что деда ищешь?" Он отвечает: "Трубку". А она у него во рту.
У каждой невестки были свои обязанности. Одна невестка хлеб стряпала, еду готовила. Другая за скотом ходила (корова, телята, свиньи, овцы). Мы, невестки очередь держали, по домашним обязанностям. Раньше ведь не говорили "Соблюдать очередь", а говорили: "Держать".
Главой дома был свекор, отец мужа. Он вечерами нас собирал и говорил, что завтра делать будем. Никогда не ругался.
Вообще раньше мужики не шибко матерились. Я так от своего тяти мата вообще не слышала. У него поговорка на всякий случай была: "В ребра мать", "Уведи тебя леший", "Чахотка тебя бы забрала". Отец был неграмотный, только расписываться умел, но умный. Все правильно делал. В колхозе стали жить, так его бригадиром выбрали, и он в конторе заседал.
Мать Анны Семеновной грамотная была, закончила 4 класса царской школы, но во всем отца слушала.
*****
Устные истории о деревенской жизни, обычаях, рассказанные жительницей Красноярского края, села Карабула Анной Семеновной Горбачевой, 1918 года рождения, положенные на бумагу.
О происхождении названия деревни
Раньше нашу деревню "Окуневкой" звали. В реке много окуней водилось. А потом стали называть "Карабула". Человек здесь давно с такой фамилией проживал - отец говорил. Человек тот был первым переселенцем. Умный, хороший, и много всем полезного делал. Вот и решили назвать его именем деревню.
О старинных названиях
Раньше полотенце рушником называли или лукатерником.
Садясь за стол, говорили: "Хлеб рушить надо", а в наше время говорят: "Хлеб резать надо".
Когда замуж Анна Семеновна вышла, свекровь и говорит: "Молодуха! Ступок принеси из подвала". Забралась в подвал и ищу ступку, той, что толочь. Не могу найти. Искала, искала - никак не найду. Кричу: "Нет нигде ступки". А свекровь отвечает: "Да, как нет. Два ящика ведь ступок". Я догадалась и набрала картошку. Оказывается, ступками картошку обзывали, а у нас в семье ее звали "беленькой".
Как-то подъехал свекор на санях к дому. Увез сено на ферму, отметал и вернулся. Зашел в дом. Спустя некоторое время говорит мне: "Молодуха! Возьми на санях мои кокольды и принеси в дом". Вышла я на улицу, подошла к саням и вижу, что лежат в санях веревки, крюки и еще рукавицы. Подумала, подумала и принесла в дом рукавицы. Говорю: "Папаша! Рукавицы принесла, а кокольдов нет". Он смеется. "Так это и есть кокольды", - отвечает. Оказалось, что кокольдами рукавицы называются. Рукавицы были шерстяные или из овчины, обшитые сукном.
О разрушении часовни
Часовня стояла по ту сторону моста, как к нам идти. Красивая. Мы в нее ходили - Богу молились, крестили в ней. Каждый праздник молились.
Когда переворот был, и коммуна стала - все разломали и сожгли. Человек, который ломал часовню погиб. Когда он кресты стал топором сшибать, то сверху и повалился. Убился и умер. Был он местный, по-моему - Гаврила Абросимович.
Мой брат икону обгоревшую домой принес, а другую - целую. Она и сейчас у нас.
О чужовке
Когда после переворота нас раскулачивали, мама печку металлическую не отдавала. Просила оставить для обогрева. Спрятать печку хотела. Ее за это в чужовку посадили (деревянное строение по размещение арестованных). Чужовка стояла на взгорье реки. Там было одно небольшое зарешеченное окошко. Посадили маму в чужовку и мы с братьями бегаем вокруг чужовки и плачем. "За что маму посадили!". Один начальник увидел нас и говорит: "Отпустите женщину, ни за что посадили". Маму выпустили, а идти, не знаем куда. Все забрали.
Чужовка в то время была переполнена. Там кулаки и мужики ни за что, ни про что сидели - за свое.
Воров туда не сажали, воровства не было.
О раскулачивании
Раскулачивали деревенские жители вместе с приезжими из Богучан. Везде смотрели и даже на чердаке табачные листья забрали. Тятя схватил топор и хотел все порубить. Обидно было. Все своим трудом нажил. Работал с утра до ночи. Потом с топором в лес убежал. Скрывался в лесу три или четыре дня. Братья ему еду носили. Вышел из леса и его тоже в чужовку посадили.
Мама на нас одежду разную одела, когда раскулачивали, одно платье на другое и сверху пальтишко. Велела к бабушке Прасковье бежать. Мы к другой бабушке побежали. Бабушка Аниська ближе жила. Нас в доме бабушки увидели и вывели на улицу. Раздели догола. Всю одежду сняли. Вот такие бессовестные были - свои же деревенские.
Забрали посуду и даже ложки. Свою одежду потом видела на деревенских девчонках. Наш дом описали и забрали в колхоз.