28 июля 1932 года подполковник Эмилио Агирре, выполняя приказ президента страны Саламанки и военного министра Боливии о репрессалиях за взятие парагвайцами фортина "Карлос Антонио Лопес", вывел вверенную ему группу войск в составе двух батальонов пехоты, одного кавалерийского эскадрона и группы артиллерии из форта "Муньос" в направлении форта "Бокерон".
Этот парагвайский форт находился в 60 километрах к юго-западу от фортина "Исла Пой" и в 140 километрах от железнодорожной станции Пунта Риелес.
На рассвете 31 июля, после артподготовки и при поддержке эскадрильи бомбардировщиков, около 1000 боливийских солдат под командованием подполковника Агирре начали атаку форта "Бокерон".
После двух часов сопротивления, парагвайский гарнизон покинул укрепление и организованно отошёл к "Исла Пой". Во время атаки боливийцы потеряли убитыми около 100 человек. Среди них был подполковник Агирре.
Командование захваченным фортом "Бокерон" принял подполковник Мануэль Марсана. Честный и храбрый офицер, пользовавшийся абсолютным авторитетом у подчинённых, Марсана провёл большую работу по укреплению форта. Была выкопана сеть траншей, оборудованы пулемётные гнёзда, установлены несколько рядов колючей проволоки.
В связи с тем, что "Бокерон" занимал стратегическое положение, прикрывая центральную часть всего Северного Чако, боливийский генеральный штаб уделял этому форту первостепенное внимание. В спешном порядке вокруг него были созданы укреплённые пункты. Фортин "Рамирес" - на западе. Фортины " Пуэсто Лара" и "Кабо Кастильо" - на юго-западе. Фортин "Юкра" - на юге.
Для выполнения приказа президента Парагвая о возвращении форта "Бокерон", командир первого корпуса, формировавшегося в это время из двух пехотных дивизий и трёх кавалерийских рехимьенто, подполковник Феликс Эстигаррибия со 2 сентября стал создавать в фортине "Исла Пой" военную базу " Вила Милитар" для проведения военных операций против боливийцев в кампании за Северный Чако.
В "Исла Пой" были оборудованы военные городки для размещения частей, прибывавших на фронт из Асунсьона, построены склады для воды, горючего, боеприпасов, продуктов питания, аэродром.
В течение августа здесь было сконцентрировано около 10 000 человек пехоты, кавалерии, сапёров, а также авиация. На одном из совещаний, проведённым со своими офицерами, Эстигаррибия особенно подчеркнул:
- Мы начинаем войну коммуникаций. Её выиграет тот, кому удастся взять контроль над коммуникациями противника.
Генерал Карлос Кинтанилья, командующий боливийскими войскам в Северном Чако, зная из полученной развединформации о концентрации парагвайских сил на "Исла Пой", приказал усилить фортин "Сааведра". Здесь была размещена 7 пехотная дивизия.
6 сентября боливийцы возобновили военные действия в Северном Чако. Ими, без особого сопротивления, был захвачен фортин "Рохас Сильва", расположенный на востоке от фортина "Сааведра".
7 сентября первый корпус в количестве около 5000 человек вышел из базы "Вила Милитар" и начал марш на "Бокерон". По информации, которой располагал Эстигаррибия, в этом форте находилось не более 1200 боливийцев. Командующий первым корпусом был уверен, что 5000 человек будет вполне достаточно для взятия "Бокерона". На самом деле гарнизон форта "Бокерон" на тот момент насчитывал всего около 600 защитников.
После семи часов марша под испепеляющим солнцем, парагвайская колонна подошла к боливийскому фортину "Посо Валенсия". После короткой перестрелки гарнизон этого укрепления бежал. Части первого корпуса остановились здесь на ночь.
Утром 8 сентября 2-й кавалерийский рехимьенто по приказу Эстигаррибии направился к фортину "Юкра" с целью захвата этого укрепления. Остальные же части продолжили марш на "Бокерон". Движение было очень медленным. Офицеры не имели карт местности, поэтому им периодически приходилось взбираться на самые высокие деревья, чтобы хоть как-то сориентироваться на местности.
При подготовке похода на форт "Бокерон" командующим первым корпусом подполковником Феликсом Эстигаррибия был совершён целый ряд грубейших ошибок, сказавшихся в последствии. Не были произведены ни наземная, ни воздушная разведки. К операции не были привлечены местные жители, хорошо знавшие этот район. Никто из офицеров первого корпуса не имел понятия о размерах форта "Бокерон", точном месте его расположения и организации его обороны.
Эстигаррибия был уверен, что одной мощной фронтальной атаки будет вполне достаточно, чтобы сломить сопротивление боливийского гарнизона.
Большая колонна первого корпуса, растянувшаяся на много километров, вскоре легко была обнаружена боливийскими самолётами - разведчиками. Около двенадцати часов дня две эскадрильи боливийских бомбардировщиков совершили безнаказанную атаку на части первого корпуса. Бомбы разрывались, поднимая в воздух растерзанные тела парагвайских солдат и столбы земли. Солнце скрылось за тучами пыли. Возникла паника. Ведь многие новобранцы, бывшие крестьяне, никогда не видевшие самолётов, были повергнуты в шок рёвом их моторов и свистом падающих авиабомб. Солдаты, бросая свои винтовки, бросились прятаться в сельве. Офицерам пришлось приложить немало усилий, чтобы собрать своих подчинённых и продолжить марш. Не дойдя до форта "Бокерон", первый корпус уже имел десятки убитых, раненых и больных. После воздушного налёта на колонну появились и первые дезертиры.
Ночью 8 сентября первый корпус прибыл к окрестностям форта "Бокерон". По приказу подполковника Эстигаррибия была прозведена разведка местности, не внесшая ясности о размерах форта и схеме его обороны.
На рассвете 9 сентября 1932 года парагвайская артиллерия сделала несколько залпов в сторону форта. Не один снаряд не разорвался на боливийских позициях. Были или перелёты, или недолёты... Без карт и соответствующей корректировки стрельбы, орудия и миномёты не смогли эффективно выполнять свою роль.
В 7 часов утра первый корпус начал фронтальную атаку. Густые цепи парагвайских солдат быстро приближались к боливийским позициям. Боливийский гарнизон форта "Бокерон" молчал. Только после того, как атакующие, приблизившись на триста метров к колючей проволоке с громкими криками "Да здравствует Парагвай!", бегом бросились на вражеские позиции, боливийцы их начали "косить" плотным огнём из всех видов оружия. Это было настолько неожиданно, что наступавшие немедленно упали на выжженную от солнца землю, боясь поднять головы. Вскоре те, кто остались в живых, зачастую забывая подобрать свои брошенные винтовки, стали медленно отползать в "каньоны". ( Так в Чако называли полосы кустарника и высокой травы среди обширных участков голой земли. По "каньонам" парагвайцы ползли к "островам" , где и прятались.( "Остров" - в Чако так назывались отдельно стоящие группы высоких старых деревьев). План подполковника Эстигаррибия о захвате форта "Бокерон" мощной фронтальной атакой позорно провалился.
После обеда первый корпус вновь начал бессмысленную фронтальную атаку. На отдельных участках, ценой огромных потерь, наступавшие приблизились до ста метров до боливийских позиций, но сильный организованный огонь противника их вновь "положил" на землю. В парагвайских рядах царили хаос и отчаяние. Воспользовавшись этой ситуацией, в форт "Бокерон" пробилась помошь из фортина "Рамирес". Это была рота пехоты под командованием капитана Манчего.
Утром следующего дня у парагвайцев появились два врага: жажда и боливийская авиация. Первый был гораздо страшнее. Оказалось, что запасы воды первого корпуса очень скудны. На роту в сутки приходилось всего одна канистра, около 18 литров воды.
10 сентября командующий первым корпусом подполковник Феликс Эстигаррибия отдал приказ об осаде форта "Бокерон". Его офицеры выполнили этот приказ очень бестолково и преступно медленно. Только через три дня "Бокерон" оказался в полном кольце. Тем временем кавалерийский рехимьенто, посланный в фортин "Юкра", разбил боливийскую пехотную дивизию, вышедшую из этого укрепления на помощь гарнизону "Бокерона".
Парагвайские солдаты, измученные жаждой, бросали позиции и бродили по окрестностям в поисках воды. Увеличилось количество дезертиров. Появилось много солдат, имевших ранения в левую руку. Это были "самострелы".
Только, начиная с 16 сентября, парагвайскому командованию удалось увеличить рацион до одной фляжки воды в день на каждого солдата.
11 сентября командир форта "Бокерон" майор Марсана получил радиограмму от начальника боливийского генерального штаба. В ней особо подчёркивалось следующее:
"Президент страны приказывает, а наша Родина просит вас не оставлять "Бокерон" не под каким предлогом. Предпочтительнее умереть, защищая форт, чем отступить".
Марсана, прочитав радиограмму, приказал своим офицерам и солдатам держаться до последнего патрона, "разумно расходуя их".
Тем временем из фортинов "Рамирес", "Пуэсто Лара", "Кабо Кастильо" на помощь "Бокерону" спешили боливийские части. Теперь парагвайскому первому корпусу надо было не только поддерживать осаду форта "Бокерон", но и отбивать атаки противника с тыла.
14 сентября в первый корпус, по личной просьбе Эстигаррибия, прибыл Иван Беляев. Бывший генерал- майор артиллерии русской императорской армии, он являлся тогда в Парагвае гражданским лицом. Эстигаррибия назначил Беляева инспектором всей артиллерии корпуса и попросил сделать всё возможное для её эффективного применения в осаде форта "Бокерон". Иван Беляев, изучив расположение вражеских позиций, приказал произвести несколько залпов из орудий по форту. После этого, он пришёл к выводу о невозможности в данных условиях корректировки артиллерийской стрельбы с земли.
- Корректировку необходимо вести с помощью авиации.- Доложил Иван Беляев командиру первого корпуса.
Уже на следующий день, выполняя рекомендации талантливого русского генерала, по позициям форта "Бокерон" стала прицельно бить вся артиллерия, находившаяся в распоряжении подполковника Эстигаррибия.
14 сентября командиром четвертого эскадрона второго парагвайского кавалерийского рехимьенто был назначен капитан (НС) Георгий Бутлеров. Кавалеристы под командованием этого русского офицера в боях за "Бокерон" выполняли самые рискованные задачи. О храбрости, мужестве и благородстве их командира ходили легенды. Вскоре никто во всех парагвайских частях Северного Чако не употреблял выражения "четвёртый эскадрон второго кавалерийского рехимьенто". Все говорили лаконично и просто: "эскадрон Бутлерова". Эти слова стали высшим признанием заслуг русского офицера перед парагвайскими вооружёнными силами.
16 сентября в распоряжение подполковника Эстигаррибия к "Бокерону" прибыл шестой пехотный рехимьенто. Почти на тридцать процентов эта воинская часть состояла из курсантов Военной школы. Командиром рехимьенто являлся майор Артур Брай. Офицером по особым поручениям этой воинской части был русский доброволец капитан (НС) Игорь Оранжереев. Начальником артиллерии являлся его брат, старший лейтенант (НС) Лев Оранжереев.
На следующий день по приказу Эстигаррибии шестой пехотный рехимьенто начал атаку северной части форта "Бокерон". Через час наступления был ранен командир первой роты второго батальона. Его заменил офицер по особым поручениям капитан (НС) Игорь Оранжереев.
- Вперёд! За Парагвай! - Громким голосом отдал приказ Оранжереев и в полный рост, не сгибаясь, под шквалом боливийских пуль пошел на вражеские позиции .
За ним, также, в полный рост пошла его рота, состоявшая в основном из юных курсантов. Они прорвались через проволочные заграждения и в рукопашной схватке выбили боливийцев из первой линии траншей.
В тоже самое время четвёртый пехотный рехимьенто, наступавший на "Бокерон" на левом фланге шестого рехимьенто, развивал атаку очень вяло. Солдаты залегали. Офицеры их поднимали. Через несколько метров солдаты вновь падали на землю. Рехимьенто понёс большие потери, но так и не смог приблизиться даже к проволочному заграждению. В связи с этим, шестой рехимьенто получил приказ оставить захваченные боливийские позиции и отойти на исходный рубеж.
Впоследствии все свидетели этой атаки рассказывали самые невероятные истории о хладнокровии и безумной храбрости Игоря Оранжереева. После войны в Военной школе на самом почётном месте долгие годы висел портрет этого русского офицера, которого боготворили курсанты.
Из форта "Муньос" на помощь "Бокерону" вышла группа войск в составе одного пехотного батальона и одного эскадрона кавалерии под командованием майора Москосо. Два дня боливийцы пытались прорвать осаду "Бокерона". Но всё было напрасно. Парагвайские части выстояли. Боливийцам не помог даже танк, который они применили в качестве устрашения. В форт "Бокерон" смогли прорваться только двадцать боливийских солдат под командованием капитана Виктора Устареса.
Также парагвайский первый корпус успешно отбил все атаки противника, которые были произведены боливийскими частями подошедшими на выручку "Бокерону" из фортинов "Пуэсто Лара", "Рамирес", "Кабо Кастильо".
После 18 сентября гарнизон "Бокерона" располагал запасами еды и воды всего на один день. Боливийская авиация постоянно делала попытки сбросить на территорию форта продукты питания, боеприпасы и медикаменты. Но из-за плотного огня парагвайских зенитных пулемётов, самолёты не могли снизиться на нужную высоту для прицельного сброса. Поэтому почти все продукты и боеприпасы, предназначенные для гарнизона "Бокерона", попадали в руки парагвайцев. Несмотря на это, гарнизон форта почти ежедневно совершал короткие и стремительные контратаки против парагвайских частей, осаждавших форт.
20 сентября вторая парагвайская пехотная дивизия, понесшая огромные потери в боях за форт " Бокерон", получила подкрепление. На смену одной из самых измотанных и малочисленных рот был прислан кавалерийский эскадрон под командованием капитана (НС) Бориса Касьянова.
Капитан( (НС) Васлий Орефеьв-Серебряков прибыл из Асунсьона на военную базу "Вила Милитар" в начале сентября 1932 года в составе второго кавалерийского рехимьенто, где он являлся командиром эскадрона. С началом боёв за форт "Бокерон" капитан (НС) Серебряков (так, для краткости писали во всех военных сводках и донесениях того времени) был назначен командиром первой роты третьего батальона второго пехотного рехимьнто. С 22 сентября, после эвакуации командира третьего батальона в тыл по болезни, капитан (НС) Серебряков был временно назначен командиром этого подразделения. Новый комбат сразу же завоевал уважение среди солдат и офицеров. При нём значительно улучшилось качество питания и более справедливо распределялся ежедневный рацион воды.
В ночь с 23 на 24 сентября, перед ночной атакой, капитан (НС) Серебряков обошёл позиции своего батальона , проверяя его готовность к бою. Для каждого солдата и офицера он нашёл слово, чтобы успокоить и подбодрить их. Во время атаки Серебряков находился впереди. Не кланяясь пулям, он вел свох солдат на вражеские позиции. На замечание одного из командиров рот, лейтенанта Катальди, о том, что комбат может стать лёгкой добычей для меткого боливийского стрелка или шальной пули, Серебряков ответил:
- Не беспокойтесь за меня, лейтенант! Сегодня не тот день, чтобы умирать.
Утром 25 сетября батальон капитана (НС) Серебрякова принял участие в атаке нескольких рехимьенто на форт "Бокерон". Его солдаты успешно выполнили задачу: под сильным огнём боливийцев они подошли на сто метров к линии их обороны и окопались. Днём, третий батальон отбил яростную контратаку врага, а ночью, выполняя приказ, Серебряков сдал позиции сапёрной части и отвёл своих солдат на прежние позиции.
На 28 сентября подполковник Феликс Эстигаррибия запланировал генеральную атаку на форт "Бокерон". Командир батальона капитан (НС) Серебряков получил приказ от командира второго рехимьенто произвести атаку на боливийские позиции в секторе напротив флагштока форта, где развивался флаг противника.
На рассвете началась, поддерживаемая огнём артиллерии, массированная атака всех парагвайских частей, осаждавших "Бокерон". Через два часа после этого, командиру первой пехотной дивизии майору Карлосу Фернандесу позвонил офицер штаба шестого пехотного рехимьенто с сообщением, что в их секторе бродил батальон под командованием русского офицера.
Получив эту информацию, майор Фернандес срочно выехал на место. Действительно, в секторе атаки шестого рехимьенто, он встретил капитана (НС) Серебрякова, у которого от ярости дрожали губы.
- Мой майор! - по форме обратился к комдиву Серебряков. - Я русский офицер, прошедший всю Великую войну в Европе. Я привык выполнять чёткие и ясные приказы. Если мне их не даёт мой командидир, то я должен просить перевода в другую часть.
Майор Фернандес стал разбираться, что же произошло. Оказалось, что командир третьего батальона капитан (НС) Серебряков в силу своего недостаточно глубокого знания испанского языка, неправильно понял приказ командира второго рехимьенто о месте наступления. Тогда майор Фернандес, чётко выговаривая каждое слово, приказал Серебрякову произвести атаку боливийских позиций в секторе напротив флагштока форта.
- Очень хорошо, мой майор! Этот приказ я выполню немедленно! - ответил Серебряков и отдал командиру дивизии честь.
Генеральная парагвайская атака на форт "Бокерон" была отбита. Все части вернулись на свои позиции и вели ленивую перестрелку с защитниками укрепления. В это время и появился в секторе, напротив флагштока, третий батальон.
- Примкнуть штыки! - приказал Серебряков. - За мной к форту! Цепью!
Стараясь поддерживать равнение, солдаты третьего батальона молча, почти строевым шагом, следовали за своим командиром. Наступила неожиданная тишина. Зрелище наступающих на боливийские позиции солдат, идущих в полный рост, с блестевшими на солнце штыками, повергло в шок не только защитников форта, но и парагвайцев. Все, отложив в сторону своё оружие, смотрели на третий батальон, на его командира, шагающего впереди цепи. Блестели на солнце штыки. Стояла тишина. Только слышался твёрдый и уверенный шаг третьего батальона. Когда до боливийских позиций оставалось 30 метров, Серебряков громко закричал:
- В атаку! Да здравствует Парагвай!
Батальон побежал за своим комбатом. Только тогда и очнулись защитники форта. По наступающим стали стрелять из всех видов оружия. Первым упал капитан (НС) Серебряков. Его, смертельно раненого, вытащили с поля боя и несли на носилках в полевой госпиталь. Командир третьего батальона находился в полном сознании. Увидев командира дивизии Фернандеса, он попросил санитаров остановиться, а затем слабым голосом произнёс:
- Я выполнил ваш приказ, мой майор... но, к сожалению, не смог захватить вражеских позиций... Наверное это судьба.
Затем Серебряков глубоко вздохнул и прошептал свои последние слова:
- Какой прекрасный день, чтобы умереть!
Пожилой санитар с нашивками капрала, громко, навзрыд, заплакал. У находившихся рядом с майором Фернандесом, офицеров штаба на глазах появились слёзы...
Посмертно капитану (НС) Василию Орефьеву-Серебрякову был присвоен чин майора. В 1935 году он, посмертно, был удостоен высших наград войны за Чако: "Крус дель Чако" и "Крус дель Дефенсор". Его именем названа одна из красивейших улиц столицы Парагвая, города Асунсьона.
Около 11 часов утра 29 сентября на флагщтоке форта "Бокерон" появился белый флаг, а вскоре всё ограждение из колючей проволоки, вокруг укрепления, было завешено белым нижним солдатским бельём. Гарнизон форта "Бокерон" капитулировал после трёх недель своей героической обороны.