Ветер донес до меня запах хвойного леса, раскинувшегося на сотни миль вокруг, а также запах воды. Большой воды. Наверное, рядом море. Я стояла на холме и смотрела на небольшой городок. В центре находилась деревянная крепость, в открытые ворота был виден двор с суетящимися отроками. Даже отсюда я чувствовала костяной перестук голых черепов, страшную песню смерти. И грозный шепот неуспокоенных душ, обреченных вечность витать вокруг и взывать к мести за пролитую кровь. Люди...Сколько веков вы живете, а все никак не можете угомониться, вечно создаете себе проблемы и сами же их преодолеваете. Наверное, вы никогда не успокоитесь.
Я спустилась с холма и по тропинке отправилась в городок. Вокруг крепости разлеглась большая, явно не бедствующая деревня. Сразу даже и не скажешь, крепость ли выросла рядом с деревней, или наоборот.
Мягкая трава ласкала босые ноги. Я всегда любила красоту и нежность девственной природы. Она всегда принимала меня как мать непутевую дочку, гораздую слишком часто летать в облаках.
Когда показались первые дворы, я услышала веселый детский гомон. Верно, играют маленькие сорванцы с лайкой с соседнего двора. Я вышла на поляну, что вывела меня тропинка. Мимо шли парень и девушка с расписным коромыслом. Они смеялись над чем-то, жизнь в них играла радужными искрами. Но, увидев меня, оба удивленно вскинули глаза, как на чудо лесное. Я не обратила на них даже взгляда, прямиком отправившись через деревянные ворота во двор. Там, во дворе, носилась малышня, наверное, дети погибших в бою воинов. Тренировались на мечах отроки под неусыпным взором строгих наставников. На крыльце сидела женщина с пушистыми русыми волосами, отливающими голубоватой сталью. Она грелась на солнышке, краем глаза наблюдая за пыхтящими от натуги сыновьями, что наматывали круги по двору с мешочками с песком в руках.
Увидев меня, женщина улыбнулась незваной гостье, поднялась с крыльца и поклонилась поясно, как доброму гостю, что принес в дом удачу:
- Здравствуй, красна девица. Меня люди Желанной величают. Окажешь ли честь, примешь ли угощение скромное, уважишь ли нас?
Я посмотрела ей в глаза, голубые, как летнее небо в ясную погоду, и ответила:
- Как же не принять...Там, откуда я пришла, люди прозвали меня Арвен, Вечерней звездой подлунного мира.
Желанна кивнула и повела меня в дружинный дом. Там мы поднялись по всходу и она провела меня в небольшую уютную комнату. У стены стояли покрытые мехами лавки, в углу круглый сундук. Рядом с самой широкой лавкой была подвешена люлька, в которой спал младенец. Усадив меня за столик, Желанна принесла скромное угощение: чашку с молоком, каравай свежеиспеченного хлеба и миску с горячими пирожками. Мне совсем не хотелось есть, но обижать хозяйку негоже и я отведала пышного, еще горячего хлеба. Пирожки же с крольчатиной оказались настолько вкусны, что я не удержалась, съела целых два. Хозяйка устроилась напротив и смотрела на меня. Подождав, пока я закончу с едой, она спросила:
- Долго ли ты шла, девица? - ее глаза лучились заботой обо мне, как о собственной дочке, даром, что увидела меня пятнадцать минут назад. - Надолго ли к нам?
- Не знаю, матушка, - слово непроизвольно вырвалось, но иначе я обратиться к ней не могла, - не знаю. Что-то случиться здесь должно, вот я и пришла.
- Скоро Солнцеворот, свадьба светлого Дажьбога. Оставайся до праздника, уважь старую женщину.
Я чуть-чуть улыбнулась губами. "Старой женщине" от силы лет тридцать пять, а выглядела она на все двадцать. Даже мелкие морщинки вокруг глаз не старили ее.
- Хорошо, матушка, останусь.
В комнате моей гостеприимной хозяйки в углу висело небольшое круглое зеркало, не вдруг заметишь. Его подарил Желанне позапрошлым летом сам вождь во время ярмарки. Когда Желанна ушла вместе с крошкой дочерью, я посмотрела в зеркало и поняла, почему меня провожала взглядами половина деревни, а в глазах доброй Желанны я сначала прочитала удивление. Да, братец, ты хорошо постарался, чтобы меня здесь запомнили. По крайней мере, не обделили вниманием. На мне было черное шелковое платье по фигуре. Рукавов нет, неглубокий изящный вырез, разрезы до середины бедра. Вместо рукавов - вокруг плеча одна за другой три серебряные цепочки, такие же соединяют две части подола немного ниже середины бедра, во избежание конфуза с ветром. Ноги босы, только черные камешки на цепочке вокруг лодыжек - две на правой, одна на левой. На руках такие же браслеты. Волосы распущены и легкий ветерок превратил их в кошмар любой красавицы. Немудрено, что меня испугались: и платье заморское, бесстыжее, и волосы длинные, едва ли не по колено, по ветру полощутся. Как бы ведьмой не назвали! Странно, что хозяйка моя не испугалась. А может, и испугалась, да виду не подала. Повезло мне, нечего сказать, как утопленнице. Мысленно пообещав задать трепку братцу, я надела поясок, состоящий из покрытых причудливой вязью-письменностью серебряных колец. Я застегнула его так, что неиспользованные колечки небольшой цепью потянули меня к земле, когда я их отпустила. И в таком виде я выбралась во двор, погреться в ласковых лучах летнего солнца.
Желанна сидела на своем старом месте и качала на руках плачущую дочь, нашептывая ей ласковые слова, чтобы успокоить. Я устроилась рядом. Солнце дарило мне свои лучи, но прохладный ветерок не давал жаре испортить ощущение покоя, что так внезапно на меня накатило. Парни все также скакали по двору, ребятня играла со старой-престарой собакой. Пастораль прямо-таки, идиллия.
Которая внезапно кончилась, сменившись радостным возбуждением. Это возбуждение охватило всех, едва прозвучал невидимый рог. Все бросили свои занятия и едва ли не бегом поспешили на берег моря. Мне стало интересно, что там случилось, когда Желанна, подхватив немного притихшую дочь и кликнув сыновей, побежала вместе со всеми. Наверное, вернулся из похода корабль, и я готова была поставить собственный меч против ивового прута, если на нем не приехал муж доброй хозяйки. Или же кто-то не менее любимый и почитаемый в их семье.
Я не ошиблась ни в том, ни в другом. Когда я добралась до берега, корабль уже пристал. Оттуда небольшой волной хлынули на землю седоусые воины вперемешку с молодыми, только что вступившими в дружину кметями. Кажется, именно так их называла Желанна. Странное на вкус слово. Практически последним сошел на берег вождь. Это был статный воин лет сорока, и к его волосам прилипло слишком много для его возраста снега. Я не удивлюсь, если узнаю, что жизнь у этого человека была не кленовым сахаром.
Желанна тоже спешила к высокому кметю. С виду - варяг варягом, черные волосы по ветру. А глаза зеленые, что листва молодая. Вот так.
Рядом с вождем на берег вступила его жена, довольно красивая женщина со светло-русой косой по пояс. Наверняка несколько лет назад ее обрезали, и она еще не успела как следует отрасти. Но красота ее была не обычной, нежной, даже слащавой, а какой-то серьезной и твердой, но не лишенной врожденного изящества и очарования. И все же представить ее без меча довольно сложно.
Последними с корабля сошли молодой кметь и завернутый в три одеяла худой мальчишка. Когда под ногами оказалась твердая почва, тот самый кметь взмолился во весь голос:
- Кто-нибудь понимает, о чем он лопочет?!
Ответом на отчаянный возглас парня был дружный хохот остальных. Вождь нахмурился, но в этот момент я подошла к мальчишке и спросила:
- Откуда он?
Парень пожал плечами, косясь на мой необычный наряд, но все же ответил:
- Мы выловили его из воды три дня назад. Он долго не мог прийти в себя, а когда очнулся, начал лопотать на каком-то странном языке, как будто что-то просил. Мы поняли только, что все время мерзнет и даже с тремя одеялами не может согреться, - он вопросительно посмотрел на меня, ожидая ответа. Как раз в это время спасенный малыш начал кого-то звать, отбиваться руками, словно на него кто-то нападает. Вместо ответа я потрогала лоб малыша и, присев, встряхнула его так, чтобы он немного пришел в себя. Когда он чуть освоился, я, к изумлению всех остальных, сказала на его языке:
- Успокойся, малыш. Все хорошо. Эти люди тебя не обидят.
Услышав родную речь, несчастный малыш прижался ко мне, ни в какую не желая отпускать. Мы так и дошли до дружинного дома, провожаемые изумленными взглядами только что прибывших воинов.
Уже в доме, растирая закоченевшего мальчишку, я вспомнила кое о чем и спросила его:
- Как же тебя зовут, малыш?
- Рагнар, сын Бьерна Корабельщика...
Мы ухаживали за несчастным Рагнаром целую неделю. Бедный малыш все время кашлял, мерз и никак не мог согреться. Лишь к концу второй недели он смог самостоятельно выйти на крыльцо. Говоря мы, я имею в виду себя, Желану и жену вождя, Зиму Желановну. Пока мы возились с мальчишкой, я очень сдружилась с этой женщиной. Ее старший сын вместе с дядей, его женой и двумя сыновьями гостили у князя Рюрика, а дочь бегала вокруг, наводя шум и помогая нам скрасить время за ухаживанием за Рагнаром. Маленькая непоседа никому не давала соскучиться.
Солнцеворот разгладил мелкие морщинки на лице жителей деревни и городка. Молодые парни и девушки прыгали через веселый костер и клялись в вечной любви друг другу у священных ракит. Я смотрела на праздничную пляску, держа на коленях слабого еще Рагнара. Мальчишка смотрел вокруг горящими от любопытства глазами и лишь близость вождя с его спокойной, но строгой женой немного охлаждала его пыл.
Я смотрела на него и впервые за много-много лет улыбалась. Но моя улыбка тут же гасла, едва я вспоминала о том, что привело меня сюда. Что-то должно было случиться. И очень скоро. Когда меня позвали, я дала слово своему брату, что найду ответы на свои вопросы. Они-то и привели меня сюда. Эх, братец, Брат. И зачем Судьба вписала Нас в свою Книгу?..
...Но мое самое большое наказание в своей долгой-долгой жизни - я всегда оказываюсь права...
Как-то мы разговорили Рагнара о том, как он оказался в холодной морской воде. Оказалось, мальчишке не повезло с семьей. Его отец, Бьерн Корабельщик, был порядочным гадом, и таким его считали его же люди. У него был сын Свейн, которого он холил и лелеял, и тот обещал со временем стать великим вождем. А внебрачного сына Рагнара считал за раба. Куда уж там мечтать о введении в род слабого здоровьем Рагнара. Во время последнего похода Бьерн забрался в Нево, не позаботившись снять дракона с носа ладьи, за что и поплатился: Морской Хозяин наслал сильнейший шторм. Отчаявшись обуздать его, Бьерн решил принести жертву разгневанному богу. И было бы удивительно, если бы это был не Рагнар.
После принесения жертвы шторм не только не успокоился - он усилился в несколько раз. Но предателю-отцу повезло и он с небольшими потерями пристал к пустынному острову. Вот только для брошенного в воду Рагнара это не имело значения. Морской Хозяин не принял жертву и через пару часов, показавшимися мальчику вечностью, его выловили наши кмети.
Заканчивая рассказ, мальчик сказал, что если отец узнает, что он жив, он непременно попытается вернуть сына. На этом Рагнар залился слезами пополам с кашлем, а я, посмотрев на Зиму, поняла, что этого мальчишку будет отстаивать вся дружина. Все, до последнего. И я от них не отстану.
Бьерн Корабельщик появился к концу лета, когда настала пора убирать хлеб. Он пришел на трех ладьях под полосатыми парусами, и никто не бежал на берег встречать его. Он сам пришел к закрытым воротам, потребовав вождя и уверяя, что пришел с миром. Когда ворота раскрылись, он с хозяйским видом зашел во двор. Там его ждал сам вождь, Зима, несколько самых верных воинов и добрая половина дружины. Я пристроилась поближе к Зиме, пряча за спиной испуганного Рагнара.
- Мир твоему дому, Мстивой Ломаный. Я пришел к тебе с добром, но я хочу забрать то, что принадлежит мне. Верни мне моего сына Рагнара. Два месяца назад, во время шторма его смыло волной и прохожие люди сказали, что ты подобрал его и пригрел у своего очага. Теперь я хочу забрать его, - Бьерн вопросительно смотрел на вождя, но что-то неясное скользило в этом взгляде. Как будто пренебрежение и снисходительность к низменному существу, что выбралось "из грязи да в князи". Я с удивлением признала, что от этого человека меня бросает в дикую ярость. Сколько веков назад я испытывала подобное? О, Создатели, неужели во мне еще живет та безумная девчонка?!
Мстивой никак не отреагировал на презрение Бьерна. Лишь усмехнулся чужому хвастовству.
- Этот мальчик не хочет возвращаться, доблестный Бьерн. Здесь - он равный нам. И как равного, мы уважаем его решение. Рагнар не хочет возвращаться.
- Ну, что ж, - глаза Бьерна сверкнули из-под кустистых бровей. - Тогда пусть право решения откроет поединок. Победит правый. Я сам буду драться за свое право отца. Кто будет твоим ответчиком?
Мстивой только-только открыл рот, чтобы назвать имя (и я не сомневалась, что он хотел назвать свое), как вперед выступила я, разом перечеркнув напряжение между людьми:
- Я приму твой вызов, Бьерн Корабельщик.
Он удивленно воззрился на меня, а потом громогласно захохотал:
- Ты?! Ха, да будь у тебя хоть два меча, я уложу тебя с одного удара, девчонка! Или ты решила отвлечь меня своим нарядом, маленькая дрянь?
Я пропустила мимо ушей оскорбление, процедив сквозь зубы:
- Два меча? Ну что ж... Ты сам напросился, - и уже громко, Рагнару: - Принеси мои мечи, Рагнар.
От испуга мальчик не стал сомневаться, а просто бросился в дом, и вскоре практически кубарем выкатился во двор. Он принес два меча, мои любимые: узкие, длинные кинжалы из черного металла с простой серебряной рукоятью - мои цвета. Единственное украшение - серебряная вязь эльфийских рун. С виду несерьезные, в моих руках эти очень длинные, узкие и отменно острые кинжалы становились смертельными для любого врага. Вот и Бьерн лишь усмехнулся, взглянув на мое оружие. Я сверкнула глазами, на секунду показав черные щелочки вертикальных зрачков в заполнившихся Силой глазах. Мне даже показалось, что от клокочущей внутри ярости уши вытянулись и заострились. Самодовольный глупец! Если бы ты знал, с Кем связался...
Почему-то никому не хотелось затягивать эту песню. Поэтому бой должен был проходить прямо сейчас, здесь, во дворе. Люди образовали большой плотный круг - мышь не проскочит. Рагнар стоял рядом с Зимой и тревожно стискивал ее ладонь. Я внезапно поняла, что он боится за меня. Бедный, испуганный малыш! Не за меня нужно бояться. За себя.
Бьерн был полон самодовольства. Я видела его насквозь. Мальчишка ему нужен лишь за тем, чтобы убить его собственноручно. Так же, как он убил его мать, пленную франкскую монахиню. Вот почему Рагнар в забытьи говорил по-франкски - это все, что осталось от доброй матери. И каких же маньяков порождает иногда земля! Я на мгновение прикрыла глаза. Люди... и в кого вы такие? Неужели это я что-то в вас пропустила?..
Коротко прозвучал рог. Я видела, что за меня боятся люди Мстивоя, видела, с какой неприязнью смотрят на Бьерна его люди. Бьерн рванулся на встречу. Медленно-медленно. И точно, уши-то заострились!.. Пред самым началом я шепнула Рагнару, что все пройдет быстро...
Бой был короткий. Слишком коротким для зевак, слишком впечатляющим для закаленных воинов. Бьерн рванулся вперед, вскидывая меч. Я отразила удар одним мечом, шагнула вперед, оставив Бьерна позади. И когда тот развернулся, я всадила ему в живот другой меч по самую рукоять. Корабельщик выпучил глаза, от боли выронил меч, пытаясь поднять руки ране, и открыл рот. Но вместо крика - лишь хрип и тоненькая струйка крови в уголке рта потекла вниз по засаленной бороде. Я выдернула меч, и сэконунг тяжело упал на колени, а потом повалился на бок. Я даже не обернулась.
Меня провожали все трое: Рагнар, Желанна и Зима. Стоял такой же ясный денек, хотя и чувствовалось дыхание осени. Ветер также доносил до меня запах хвои и великого Нево.
Тогда, после поединка, меня долго не хотели отпускать, но я все равно ухожу. И лишь Зима по-настоящему приняла это. Я знаю, что только она заметила, что вещей у меня не было и мечи мои не только появились из неоткуда, но и исчезли в никуда. Я видела это по ее глазам, но она не будет спрашивать меня ни о чем. Возможно, она догадывается, кто я.
Рагнар, не стесняясь, тихо плакал от неизбежности расставания. Я потрепала его по щеке, сказав:
- Все вернется, поверь... Даже я. Я всегда возвращаюсь, малыш.
Желанне я подарила на прощание тонкую серебряную цепочку, наказав передать ее потом дочери. Мол, приносит удачу. А Зима... Зиме я сказала вот что:
- Ты долго искала счастье и, наконец, нашла. Не расстраивайся из-за его скоротечности. Пока ты будешь верить в него - жизнь не уйдет из твоего дома.
Я обняла всех троих. Желанна увела в дом расстроившегося Рагнара.
- Прощай, Зима.
- Не прощай, Арвен, Вечерняя звезда подлунного мира, - глаза Зимы странно сверкнули.- До свиданья.
Я повернулась и пошла навстречу закатному солнцу, медленно растворяясь в золотых лучах. Да, Зима. До свиданья.
...Темнота впереди разразилась водопадом искорок, разлетевшихся из картины мира, и, внезапно оборвавшись, открыла Зал Небытия.
- Знаешь, сестренка, - веселый, немного насмешливый и сдобренный изрядной порцией ехидства, голос божественного братца напомнил мне о настоящем: - а ты теряешь хватку. Скоро дом построишь посреди леса, будешь разводить кур и полоть морковку.
Ну, все! Кажется, я обещала ему трепку?! Сейчас будет!
...Жизнь всегда возвращается в свою колею. На время...
