Горба Виктория : другие произведения.

Четыре Женщины

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Отрывки из романа В.Горбы "Лесной Бог и Белая Змея" рассказывают о том, как создавались фильмы по мотивам таких известных произведений, как трагедия У.Шекспира "Ромео и Джульетта" и древнегреческий миф об аргонавтах, посетивших остров Лемнос. Представлены наброски обоих сюжетов, которые пишутся и снимаются со своей версией главными героями романа.
   "Джульетта и Экала" из романа Виктории Горбы "Лесной Бог и Белая Змея"
  
  
   I. "Джульетта" Счастливый конец трагедии У.Шекспира "Ромео и Джульетта"
  
   Касим и Аника
  
   2. Аника, очарованная музыкой и ...
  
  Свет потух, и начался концерт.
  Новизна обстановки и музыки зачаровала девочку. Был балетный номер последнего свидания Ромео и Джульетты. Аника, приложив ладони к лицу, наклонилась вперёд. Её глаза ждали ещё чего-то, когда Ромео и Джульетта, убитые ядом и кинжалом, лежали в объятьях друг друга. Разочарованно вздохнула. Мальчики смотрели не на сцену, а на Анику, которая, казалось, переживала вместе с героями и была вместе с ними. Частик осторожно тронул девочку за руку, но Аника не шевельнулась. Касим и Частик переглянулись с улыбкой: их дама находилась в состоянии восторженного зрителя. Стихла музыка, а Аника оставалась в забытье: смотрела вперёд невидящими глазами и о чём-то думала. На следующие номера не обращала внимания, ушла в себя, забыв и про своих спутников.
  
   После конкурса
  
   6. Аника пишет и исправляет
  
  Дети заснули днём. Аника уже прочитала и записала то, что полагалось для университета. Время как убить? Настроение нормальное: ничего не болит, никаких переживаний, а всё-таки... И вспомнила Аника свою первую взрослую книгу, которую она не только прочла, но и все последующие годы проигрывала про себя и на людях: сцену гибели и оживления героев шекспировской трагедии "Ромео и Джульетта". Бессмысленное самоубийство двух возлюбленных--это самая большая несправедливость, какая может случиться в этом мире. Пока маленькая девочка показывает своим сверстникам, как Ромео и Джульетта убили самих себя из-за сильной любви. Сочувствие и горячее желание помочь им или исправить конец шекспировской трагедии было настолько сильным, что маленькая Аника даже в клубе выступила в перерыве, пока киномеханик заправлял новую ленту. Тогда детвора по очереди выходила на сцену и показывала свои номера. Добродушные сельчане не смеялись, не дразнили, а серьёзно хлопали в ладоши, хвалили и просили "артистов" в другой раз, если будет заминка у киномеханика, выступить. Так и маленькая Аника дебютировала со своей версией трагедии "Ромео и Джульетта". Было очень смешно смотреть на маленькую девочку, которая хотела исправить текст великого Уильяма Шекспира, чтобы Ромео и Джульетта не погибли, а жили вместе и растили детей.
  
  Маленькая Аника растёт, но тема Ромео и Джульетты остаётся с нею, только улучшался и совершенствовался текст. И всякий раз, когда возникала большая пауза, просили Анику показать Джульетту. И Аника выходила на сцену, стояла, как будто задумавшись. В тишине заполненного клубного помещения начинал звучать по-детски звонкий и в то же время приглушенный голос девочки-школьницы, которая становилась в позу юной веронской аристократки и охорашивалась, не подозревая, что рядом с нею не спит, а лежит мёртвый её Ромео. Женщины плакали в ожидании, что будет дальше. Аника входила в роль и, подняв руки к небу, умоляла бога вернуть её возлюбленного.
  
  Сейчас Аника сидит в школьной комнате-- на раскладном диване спят дети-- и вспоминает свои выступления. Она никогда не готовится, эта тема всегда живёт в её сознании, и она записала своё последнее толкование совсем недавно, когда Касим пошёл делать заявку на участие в гала-концерте. Только чтоб подсказать ему тему для нового номера. Сейчас она сидит и читает. Мы тоже прочтём вместе с нею.
  
  1) Благополучное завершение истории Ромео и Джульетты
  
  Джульетту, выпившую сонный порошок, родные оплакивают и помещают в фамильный склеп.
  Вестник от священника, брата Лоренцо, должен предупредить Ромео о том, что Джульетта не умерла, а только спит. Но поздно! Ромео лежит бездыханный, и очнувшуюся Джульетту ждёт ужасная и непоправимая картина--мёртвый Ромео!
  
  Джульетта, придя в себя, оглядывается и видит Ромео. Он спит. Она встаёт, чтобы пройтись. Гробница для мёртвых, а для живых, только что проснувшихся, тесна. Джульетта осматривает платье и руки подняла, чтоб волосы поправить и милому Ромео показаться.
  --Как долго спишь ты, любимый мой! И дожидаясь пробуждения моего, заснул, устав от этих всех волнений и тревог.
  Трогает Ромео, склонясь к его лицу.
  --Ах, холоден, как лёд! Неужели ты мёртв?! А этот флакон открыт и брошен у твоих ног! Что это! Ромео! Ты мёртв? Господи, что ж это такое! Зачем нас так несправедливо бьёт судьба! Нет и нет! Ромео должен жить! Не умер он, он должен жить! И я умру вместо него! Господи, убей меня, я умираю и умру,--в крайнем отчаянии хочет заколоть сама себя.-- Всё! Зачем кинжал, а яд ты, мой любимый, выпил, но я и так умру, сгорев душой, оставив только тело.
  
  Вбегает посыльной брата Лоренцо:
  --О Господи! Опоздал я, несчастный! Что мне сказать брату Лоренцо? Как оправдаться?
  --О чём ты?
  --Я опоздал предупредить, и вот Ромео покончил сам с собой.
  --Почему?
  --Он не знал, что вы спите, а не мертвы.
  --Это ужасная ошибка. Это несправедливо. Он мой супруг, и он мёртв!
  --Да, синьоритта, к несчастью. Я опоздал. Будь прокляты, кто задержал меня в дороге, когда спешил я изо всех сил. Такое непоправимое несчастье! Как я подвёл брата Лоренцо!
  --Мой Ромео, мой супруг! Он никогда на меня больше не посмотрит, не улыбнётся! Одна ночь счастья, и конец! Нет, не должно это случиться! Нет! Ромео--муж мой. Он благороден, и не оставит он меня! Ах, что я говорю! Вот он передо мной! Лежит, не дышит. Он сам себя убил. И всё потому, что думал, что меня нет в живых. А я? А я жива. Как я дышу, как я стою, коль нет уж моего Ромео! И я уйду из этой жизни! Но нет! Нет! Мы должны жить, быть вместе, возлюбленный мой муж!
  Падает на колени и просит бога:
  --Боже, ты всесилен! Мой Ромео, мой муж, в миг отчаяния и страдания лишил себя жизни. Господи! Ты властен управлять рожденьем нашим и концом. Верни мне Ромео, оживи его, и больше ничего не попрошу! Господи, услышь мою молитву, не отклоняй её! Я безумна? Но, господи! Сжалься!
  Распластанная на полу Джульетта приподнимается и гладит Ромео по волосам.
  --Он должен жить. Боже!...Боже! Неужели! Тепло почувствовала я! Дрожат веки, и вот! Глаза открылись! Ромео ожил! Боже! Ты просьбу выполнил мою, ты снизошёл ко мне и моего мужа оживил! Только бы жил Ромео мой, а к остальному...
  
  Ромео, открыв глаза, видит Джульетту, склонившуюся над ним.
  --Где я?
  --В гробнице, Ромео. Ты пришёл сюда за мной. Но я спала. А ты подумал, что я мертва и с горя умертвил себя вот этим ядом из флакона, что уронил ты.
  Ромео привстал и произнёс:
  --Не помню ничего я. Не понимаю, как я мог яд принять. Из-за чего?
  --Из-за меня!
  --Из-за тебя!
  --Да, любимый!
  --Сейчас вспомнил! Тебя Джульетта звать, да?
  --Да, любимый!
  --Из-за тебя я отравил себя?!
  --Да, Ромео.
  --Не может быть. Такую глупость совершить! Ты красива, Джульетта! Но чтоб из-за тебя убить себя! Нет, не может быть!
  --Так, значит, моя мольба напрасна! Нет, Боже! Прости меня, не то я говорю. Я сказать хочу о чуде, свершившемся чуде. Мой возлюбленный муж ожил, а остальное? За это я отвечу. На мне повис вопрос, как дальше быть, как поступить! Ну что ж, как-нибудь решим. Давай разойдёмся. Хорошо, Ромео?
  --Да, я провожу тебя.
  --Нет, ты сам в опасности. Напомню я тебе, если ты забыл. Уезжай скорее, ведь казнь грозит тебе.
  --Мне казнь! За что?
  --Ты убил Тибальта.
  --Ах, да. Но ты же не останешься одна!
  --Нет, конечно. За мной придут. А ты беги. Бог подарил тебе вторично жизнь, так береги её. Прощай, Ромео!
  --Джульетта, я пред тобою виноват! Но я не могу сказать тебе тех слов, что ожидаешь ты. Я ничего не чувствую к тебе.
  --Ты мужчина и честен по-мужски. Не нужно больше объяснять. Что делать. Останемся в живых, но врозь. Прощай, Ромео. Уходи быстрее.
  --Прощай, Джульетта. Я иду!
  --Ромео ожил, но душа его спит или мечется без покаяния! Но сам он ничего не помнит. Это не тот Ромео, расставшийся с жизнью из-за меня. Не исправить, и плакать не о чём. Виновата я сама. Просила бога о Ромео. А ведь его душа наверное плачет и зовёт меня. Зовёт, чтоб я пришла скорее! И вместе будем мы оплакивать друг друга. А этот, что ушёл, этот не любит и к чувствам глух.
  
  Вбегает толпа горожан с факелом. Окружили Джульетту и громко восхваляют бога за то, что оживил и не дал умереть прекрасной Джульетте. Посадили её на носилки и понесли домой к родителям. Оставили одну. Ничем не беспокоят. Лишь бы жила!
  Джульетта в уединении сидит и думает, вышивает, перебирает свои наряды. Какие ещё дела у дочери богатого веронца. Скоро слухи дошли до Джульетты, что в город ненадолго вернулся Ромео.
  
  И стал гулять, повесничать. Все удивляются его поведению:
  -- Другой Ромео, не тот, что прежде! Этот гуляка и драчун, дерётся со всеми без разбора, гуляет с девицами низкого пошиба. Ведь раньше не был же такой! Что с ним?
  Джульетта слышит разговоры эти, но молча терпит. Она горда, живёт затворницей, выходит только помолиться в церковь, да и то украдкой, чтоб никто не видел.
  Джульетта ждёт ребёнка, родится...и она свободна в выборе: жить без Ромео или умереть, соединясь с его душой.
  "Он ждёт меня. Скоро приду, мой милый!"--шепчет Джульетта.
  
  В вечерних сумерках Джульетта выходит из церкви, где молилась. Какой-то прохожий склонился перед ней в поклоне низком. Лицо и тело запахнуты плащом.
  --Кто ты, незнакомец? Ромео!
  --Да, меня зовут Ромео. Мне все рассказывают историю мою, а я....я ничего не понимаю.
  --Чего ты хочешь?
  --Помоги! Я потерял сон и покой. Что-то мешает спокойно мне уснуть. Что осталось в той жизни прежней. Быть может, ты напомнишь.
  --Я чем тебе могу помочь. Нет. Сам должен вспомнить и заплакать, вспомнив. А сейчас тобою движет любопытство. Пропусти меня!
  И Джульетта прошла мимо Ромео, не оглянувшись.
  --Постой, Джульетта! Да, я повеса и гуляка, а в сердце пустота. Ничто не радует меня, и вспомнить не могу, и по ночам не сплю.
  Джульетта резко обернулась к Ромео:
  --Это правда? Ты переживаешь?
  --Да, очень. Не сплю, мешает что-то мне спокойно спать. Раскаяние точит, но за что...
  --Так вот, смотри!--Джульетта снимает капюшон.--Смотри получше. Я уже не та, которую ты в первый раз увидев, полюбил. Я подурнела и не похожа на себя. Но, я надеюсь, ты узнаешь и вспомнишь, как ты смотрел на моё лицо и пальцем проводил по чертам моим. В восхищении мы были очарованы друг другом. Я и сейчас хочу увидеть у тебя, Ромео, те глаза, которые смотрели на меня с изумлением и любовью.
  --Ты плачешь, Джульетта?
  --А что мне делать! Как душу твою разбудить! Она в тебе, с тобой не расстаётся, а только спит. Проснись, Ромео милый! (плачет)
  --Милая моя! Моя родная! Возлюбленная моя! Моя Джульетта! Мы провели лишь одну ночь, нас тайно обвенчал отец Лоренцо. Нас разлучили, и я забыл тебя. Джульетта!
  --Ромео! Я ношу под сердцем ребёнка от тебя.
  --У нас ребёнок будет?
  --Да!
  --Наш ребёнок! А как нам быть сейчас? Время перемирия истекает.
  --Нет, не предлагай мне убегать.
  --А что же делать?
  --Ребёнок наш помирит наши семьи.
  
  
   2) Вторая правка
  
  Аника прочла собственную концовку трагедии "Ромео и Джульетта" и задумалась.
  Везде одно и то же-- родство душ. Без этого нет настоящей любви. Значит, она и Касим любили друг друга, но потом жизнь с её сложностями, неудачами перепутала всё. И Аника в тупике: Касим для неё умер, остался зануда.
  А сегодня попалась на глаза сказка про Дюймовочку. И здесь Анику не устраивает конец сказки. Касим ясно дал ей понять, что она не подходит к тем женщинам, которые нравятся ему. Нет, Аника больше не переживает за это. Но зачем в сказках-- домработница Золушка и принц, беспризорная Дюймовочка и опять принц! Ведь такого в жизни не бывает!
  И Аника одним махом переделала сказку Андерсена "Дюймовочка" по-своему.
  
   Дюймовочка и эльф
  
  Одна колдунья дала одной одинокой женщине ячменное зёрнышко. Женщина посадила ячменное зёрнышко в цветочный горшок и полила. На следующее утро видит: вырос цветок. К полудню цветок распустился, и прямо на тычинках цветка-тюльпана сидела крошечная девочка с дюйм величиной.
  --Какая красивая! Будешь мне дочкой!--обрадовалась одинокая женщина.
  Дюймовочке жилось очень хорошо. Спала она на цветочных лепестках, постеленных в ореховой скорлупке, и одеялом служил тоже лепесток. Со своего цветка она спускалась и гуляла по саду или плавала на лодке по озеру. Сад и озеро--всё это было устроено женщиной на столе, который стал для Дюймовочки целым миром. Но скоро кончилось счастливое и спокойное житьё. Высмотрела Дюймовочку жаба с высокого дерева и задумала взять её к себе в невестки. Задумала и сделала. Похитила Дюймовочку из её скорлупки-кроватки и понесла прямо в болото. Но в какой сказке позволят такой прелестной девочке остаться на болоте! Рыбки и белый мотылёк помогли Дюймовочке убежать.
  Дальше-- ещё хуже! Дюймовочка попала к полевой мыши, которая сватает её за слепого крота. Дюймовочка и здесь не остаётся, потому что любит солнце, свет и свежий воздух.
  Выручает ласточка, которая переносит её в тёплую страну, где нет холодного ветра, нет снега и морозов. Тут она и встретит эльфа-принца с золотой короной на голове. Он был такого же роста, как и Дюймовочка, только он летал. Принцу-эльфу так полюбилась Дюймовочка, что он решил жениться на ней. И Дюймовочке понравился эльф. Эльф подарил своей нареченной невесте крылышки, точно такие, как у него. Крылышки подошли Дюймовочке. Она смеялась от радости и счастья, когда взлетала вверх, в синюю высь, держась за руку красивого принца эльфов. Вечером вернулась к своему цветку, сняла и аккуратно сложила крылышки. Слишком нежные, чтобы в них просто сидеть или лежать.
  
  На другой день Дюймовочку ждали неприятности. А случилось вот что. Вы знаете, эти колдуньи вездесущи. Жила и здесь, в тёплой стране, колдунья, и была у неё тоже горсть волшебных ячменных зёрнышек. И вот в это утро она случайно или неслучайно рассыпала горсть волшебных ячменных зёрнышек. Ветер подхватил зёрнышки и рассеял их по цветкам, растущим в изобилии. И когда Дюймовочка и принц эльфов летали в голубой выси, появились на цветках другие красивые девочки в платьицах, цветом похожих на цветы, возле которых они прижились. Сверху эльф, увидев такое множество прелестных дюймовочек, забыл ту, которую нарёк своей невестой, и отпустил руку нашей Дюймовочки. Бедная Дюймовочка! Ей неинтересно было летать одной. Она спустилась к себе, аккуратно сняла крылышки и спрятала.
  
  А принц каждый день выбирает себе новую дюймовочку и дарит ей крылышки, чтобы летать вместе с нею в голубой вышине. Легковерные дюймовочки, очарованные обходительным и ласковым принцем, летали вместе с ним и тоже радовались голубому небу, лёгкому ветерку, который помогал подняться им вместе с принцем выше самого высокого дерева.
  Скоро сенат эльфов забил тревогу: весь государственный бюджет идёт на изготовление крылышек, которые наследный принц необдуманно дарит своим избранницам. Новые дюймовочки не так предусмотрительны, как первая. Они народились только что в цветках и не прошли тех испытаний, выпавших на долю первой. Крылышки, которые дарил им принц, не береглись, и скоро у всех новых дюймовочек крылышки истрепались, и они не могли больше подняться вместе с принцем в голубую высь. А принцу, хоть он и был наследным принцем, больше не давали крылышек, потому что столько крылышек не изготавливают в государстве эльфов. Летает принц в одиночестве, и вдруг ему навстречу Дюймовочка летит. Принц изумлён. Ведь это его невеста, он должен немедленно жениться!
  --Прекрасная Дюймовочка, какая ты красивая!--воскликнул эльф,
  Дюймовочка улыбается принцу, и они приземляются на широкий лист цветущей магнолии. Принц эльфов собирается стать на колени и просить прощения. Но Дюймовочка начинает говорить первой:
  --Милый и добрый принц. Я прилетела к тебе с тем, чтобы вернуть твои крылышки. Спасибо тебе большое за то что ты мне показал эту голубую и бескрайнюю высь, и я теперь, когда просыпаюсь, сразу любуюсь голубым небом и игрой солнечных лучей.
  --Дюймовочка, выйдешь за меня замуж?
  --Нет, это невозможно.
  --Почему? Я тебя люблю.
  --Нет. Мы с тобой разные. Ты соткан из воздуха и солнечных лучей. А мы, дюймовочки, родились в цветах, растущих в земле. Мы тяжелы, и потому твои крылышки у нас быстро портятся. Я буду жить рядом с цветком, который меня приютил, поит и кормит. А ты хороший и добрый. Только ищи невесту среди эльфов.
  Сказала и спустилась по солнечному лучу прямо к своему цветку.
  
  Аника, пока дописывала сказку, начала плакать, впервые за эти тяжёлые месяцы: месяц конкурса, месяц напрасного ожидания и месяц на ранчо. Всё это даже тяжело вспоминать, но благодатные слёзы обильно текли и текли, окончательно освобождая душу и сердце. "Больше не возвращаться к этой теме, не думать. Не надо, не надо тратить на это время".
  
   Семейное счастье
  
  3. Касим уезжает в Грузию
  
  -- .. Только, вот тебе. Это рукописи. Написаны Аникой. Когда внук будет уезжать обратно в Америку, вручи ему эти рукописи. Аника--примерная жена. Твой внук не услыхал ни одного упрёка от неё, хотя заслуживал. А здесь написано всё, что думает Аника о нём.
  Ламара остановилась в раздумье:
  "Сказать или нет этому старику, что у него не один, а четверо правнуков. Нет, не надо. Будет суетиться и помрёт нечаянно. Пока он мне нужен".
  
  Дед Арсен вышел с пакетом в руках. Как добрался домой, не помнит.
  Прочёл Аникины записи: "Ромео и Джульетта" и "Дюймовочка и Эльф".
  Обрадовался:
  "Это действительно может поссорить Каху и Анику. Права эта старая карга. Знает, как бить по больному месту. Ну что ж, будем действовать!"
  
  3-а. "Ловить момент ..."
  
  Дед Арсен протянул Касиму пакет.
  -- ... прочитаешь в самолёте. Прости меня. Я по профессиональной привычке не удержался и тоже прочёл. Аника--умная девчонка, но слишком умная для жены, которая как под микроскопом рассматривает своего мужа.
  Касим молчал. Уже предчувствовал, что держит в руке пакет, подсунутый бабушкой.
  
  Многочасовый перелёт из Грузии в Штаты стал кошмарной пыткой для Касима. Он прочёл рукописи Аники: "Ромео и Джульетта" и "Дюймовочка и Эльф".
  "Они написаны в Штатах, а как попали в Грузию? За нами следят и дома, и на улице. Выкрали эти записи. А что пишет Аника! Это же поклёп и донос на меня! Аника, лучше ты бы тогда кричала и ругалась. Но ты молча переносила свои обиды, доверилась бумаге. Аника не любит меня больше! Я ведь почувствовал это и раньше. Она не оглядывалась, когда мы расставались. Значит, она ко мне равнодушна! Что она пишет? Неужели я такой же легкомысленный, как этот эльф воздушный! Или бессердечный, как потерявший душу Ромео!"
  
  4. Ссора
  
  -- ... О чём говорить нам с тобой, Аника! Ты доносчица. Написала такие вещи. Вот! Твои "Ромео и Джульетта"! Вот "Дюймовочка и Эльф"! Вот, видишь!
  Аника в изумлении смотрит на бумаги, которые держит в руке Касим и не может возразить ему.
  --Вот, Аника! Что ты обо мне думаешь. Я эльф легкомысленный, который летает и ухаживает за дюймовочками. А я весь этот год работал как проклятый. Хотел, чтобы у тебя и у наших детей было всё, что нужно. Но у меня ничего не получилось! И я стал эльфом, лёгким и воздушным. Мне стыдно было смотреть на деда, который передал мне эти бумаги. А деду передал, знаешь кто? Твоя бабушка! Которая провалила все мои планы! А ты жалуешься и доносишь! Что смотришь? Чему удивляешься?
  --Касим, откуда у тебя это?
  --Я же сказал, дедушка передал мне. А ему дала твоя бабушка.
  --Но я же не собиралась показывать. Я просто...
  --Аника! Дедушка прав, нам вместе нельзя быть. Мы никогда не поймём друг друга. Я для тебя всегда буду эльфом и потерявшимся Ромео.
  
  Искусство и жизнь
  
   1. Подготовка и замысел
  
  Все присели. Касим повернулся в сторону Зеркального озера. Женщины разговаривали с Аникой. Дети сидели возле отца и молча ждали. Чувствовали, что папа уже что-то придумывает. Будет очень интересно и шумно. Много людей и музыки!
  --Папа, мы тоже будем танцевать?--шёпотом спросила Ламара.
  Касим очнулся и обнял всех своих.
  --Да. Вы устали?
  --Нет!--ответили хором дети.
  --Тогда, Ламара, принеси рулетку и мел. Идём, поможете мне.
  Выбежали на асфальтированную обводную дорогу.
  --Становитесь в ряд. Руки протянуть вперёд. Отмечаю. Руки вытянуть вбок. Отметил! Теперь гуськом. Руки протянуть вперёд. Отметил! Покружитесь, каждый на своём месте. С вытянутыми руками.
  Меня сейчас измерьте с вытянутыми руками. Измерили? Хотите скажу, сколько получилось!
  --Да, скажи!
  --Один метр и восемьдесят пять сантиметров.
  --Как ты догадался?
  --Ну это такая закономерность. А вам больше места досталось! Кому пожаловаться!--плачущим голосом запищал Касим.
  Дети стали смеяться на шутку отца.
  --Вот и наш учитель приехал. Пойдём, обрадуем его.
  --Чем, папа?
  --Другой фильм будем снимать!
  --Где? Здесь!--воскликнула Ламара.
  --Да, вот здесь.
  Фильм был снят за два месяца. По мотивам трагедии У.Шекспира "Ромео и Джульетта" с вольным исправлением текста и счастливой концовкой. Вот так закончилось творческое вдохновение Касима. Кончились и все деньги, заработанные четой Симонишвили в Баку. Прожить и проучиться второй семестр как-нибудь, а потом думать о том, где заработать на жизнь.
  --Будем в городе, организую ребят, на улице будем выступать,--решает Касим.
  Аника думает про себя, что нужно пройти по школам и найти место учителя. Дети учатся в школе, рядом с детьми неподалёку устроиться.
  
  2. Фильм "Ромео и Джульетта"
  
  Из этой двухмесячной подготовки клипа и музыкального сопровождения и родился настоящий фильм "Ромео и Джульетта" в новой трактовке. Конечно, пока деньги есть у Касима и Аники, и немалые, они торопятся. Группа из пятнадцати человек, включая двух операторов со своей техникой. Один--технарь с "зелёным экраном" и компьютером. Целый контейнер, наполненный костюмами средневековья и один стилист, который на ходу выполняет и другую работу. Так удобнее и дешевле.
  Касиму уже некогда знакомиться и узнавать, как пели и танцевали в средние века. Своей музыки и песен достаточно. Съёмки идут в очень напряжённом темпе. Навес устроен вокруг всего дома. Так же натянута сетка, как раньше вокруг хижины-сарая. Только не от летающих хищников. Сверху накрыта специально привезёнными пальмовыми листьями, под которыми прохладно. И работать можно целый день, несмотря на жару. А ночью снимают танцы у Зеркального озера. Провели электричество за два дня, установили прожекторы. Хороводы то вокруг, то рядом с Зеркальным озером, блистающим брильянтами. Готовая декорация! Надо снять, пока другие не догадались.
  Снимается праздничный вечер в доме Капулетти, богатого веронца. На звуки шумной суматохи и музыки заглядывают неприглашённые. Среди них Ромео в маске. Это Касим. Звучит одна из его песен в его исполнении. Поёт с хрипотцой, выражающей сожаление и насмешку. Он попал сюда случайно. Вдруг тон пения меняется. Хрип пропадает, и как молния прорезается низкий альт, акцентирующий удивление и восхищение. Ромео увидел Джульетту-подростка, но уже расцветшую в своей ранней девичьей красе. Джульетту играет Аника. Она тоже в средневековом наряде, громоздком платье. Но сверху! Волосы, зачёсанные назад, перевиты золотой ниткой. Такая же нитка украшает лиф её слишком тяжёлого наряда, который только подчёркивает юность героини, одетой по-взрослому. Низкий мужской альт Касима сливается с высоким голосом Аники. Они смотрят друг на друга с изумлением, а песня продолжает звучать "без них". Глаза в глаза, рука руки коснулась. Ладони обоих тянутся к лицу другого. Джульетта не видит лица Ромео под маской. Но его глаза!
  За ними наблюдает Тибальт. Нежная мелодия любви сменяется речитативом-рэпом под музыку джаза. Капулетти старший останавливает начинающийся скандал. Беспорядочные выкрики, бесстыжие куплеты в средневековом стиле, и опять тишина, только надрывно звенящие струны гитары размыкают зловещее затишье.
  
  Частик привёз с собой кадры, снятые на балконе жилого корпуса в Тбилиси. Никто их не видел до сих пор. А сейчас вечером в одной комнате, все остальные заняты, семья Симонишвили смотрит эти кадры.
  --Папа, это ты?--восклицает Ламара.
  --Да, я,--усмехается Касим. Он тоже в первый раз видит это, и что дальше будет, не знает, не помнит.
  Аника как настоящая Джульетта: одна коса расплетена и рассыпалась длинными волнистыми прядями. Вот Касим, стоящий спиной, подаёт Анике что-то. Аника принимает, и всем видно, что в руках у неё цветок. Какой?-- Нарцисс. Они стоят ещё минуту. Теперь их сбоку снимает кто-то. Настоящие влюблённые! Касим завороженно глядит на Анику, которая в смущении и смотрит на цветок.
  Касим про себя:
  "Здесь только моя песня про нарцисс пойдёт! Убить этого Частика надо. Как успел и откуда снимал!"
  Но кадры начинают быстро меняться: Касим одной рукой хватается за решётку балкона и перемахивает через неё, прыгнув со второго этажа.
  Дети ахнули:
  --Папа, папа! Ты ничего не повредил себе? Ноги не сломал?
  Касим, не отвечая, подскочил к Частику, Аника-- с другой стороны. Хватают Частика за уши. Дети смеются. Поняли, что Частик папу и маму снял без разрешения, и поэтому они хотят наказать Частика. Но не накажут. Он очень добрый. И очень хорошо сделал, что снял эту сцену.
  --А что ты хотел на балконе, папа? И почему прыгнул!
  --Хотел сказать вашей маме, что я её очень люблю, но не смог.
  --Частик помешал?
  --Нет. Я испугался.
  Дети смеются:
  --Мамы испугался?
  --Да, мамы. Вырастете-- поймёте.
  Кадры Частика и сцену на балконе в брачную ночь объединили под мелодию песни о нарциссе. Джульетту в похожем платье легко поднимает на руки Ромео и уносит в глубь спальни. Стилист, оформляя Джульетту, ничего не прибавил, кроме наряда.
  --Она сама и есть Джульетта. Добавить ничего не могу.
  
  Короткие часы первого свидания Ромео и Джульетты. Это тихая, на одной струне музыка, когда нельзя говорить, а только смотреть и слушать! Ромео бережно гладит волосы Джульетты, а Джульетта осторожно трогает его лицо, вглядываясь в него. Ведь она ещё и не видела его толком.
  --Как ты красив, Ромео!
  --Ты прекрасна, моя Джульетта! Не могу насмотреться. Меня пьянит твой взгляд. Я прикоснусь к тебе и поцелую. Можно?
  --Ты меня спросил об этом! Твои глаза меня околдовали, и я хочу того же, жизнь моя! Я вся в огне! Люблю тебя!
  --Этого я ждал! Моя Джульетта, я люблю тебя! Горю и хочу сгореть! Твой поцелуй всего дороже, что есть на свете!
  --Мы принадлежим друг другу. Ведь так, Ромео!
  --Да, ты моя жена. Женщина моя!
  Снимает с неё лёгкую накидку, и сцена оказывается в темноте. Тихо-совсем тихо, шариками скатываясь, слышна мелодия "Мохевис кало Тинао".
  Первые лучи света с двух сторон, и громче звучит та же самая мелодия, только сейчас и поют. Касим и Аника, но где-то за сценой. Молодые лежат в спальне Джульетты. Головка её покоится на руке Ромео. Они лежат, обнявшись.
  --Уже рассвет. Пора мне уходить. Как я тебя покину!
  --Нет! Не уходи! Мой милый, муж мой!
  Смотрят, не отрываясь, друг на друга.
  --Мы не должны расстаться!
  --На время, моя Джульетта. Потерпи, и скоро будем вместе. Убежим и скроемся от ненависти и вражды людской.
  --Мой ненаглядный! Когда же это будет! Секунда без тебя, и всё замрёт на этом свете!
  --Моя Джульетта! Сердце моё разорвётся на части от тоски по тебе! Не могу я уйти отсюда!--почти кричит Ромео.
  И музыка джаза как будто подтверждает его слова, похожие на клятву. Безумные аккорды саксофона и трубы так заунывны и натянуты, что хочется заплакать.
  Возлюбленные как будто предчувствуют трагедийность собственного положения.
  
  Подготовка к свадьбе. Хлопоты домашних и нанятых слуг по устройству свадебного угощения сопровождаются грузинскими мелодиями из репертуара весёлых выпивох. Быстрый и красивый напев очень подходит праздничной суете и спорам слуг.
  --Эй, ты! Что пробуешь! Заранее не напивайся, скажу хозяину!
  --А ты пальцев не втыкай в то, что держишь. Уже наелся, обормот!
  Женская половина с подносами в руках приплясывает по-грузински, сзади мужская половина, как полагается в грузинском танце, подняв руки на уровень плеч, отчеканивает под дробь барабана свой национальный стэп.
  
  Только Джульетта в своих покоях плачет. У неё муж, а её хотят выдать за другого.
  --Нет! Этому не бывать! Пойти к священнику и помощь попросить? Мой Ромео! Где ты!
  Опять саксофон и труба, но намного громче. К ним присоединяется стон гитары.
  Танцуют пары, но партнёры уже не влюблённые, а суровые вестники надвигающейся беды. А Джульетта мечется между ними. То вправо, то влево, но танцующие не пропускают её. Она, подняв руки, "бежит и бежит", и вслед за ней джазовый беспорядок. И вдруг, как выключенная, останавливается. И труба, оборвавшись на последнем вопле, стихает. В тишине пришло решение:
  --Иду к священнику. Он даст совет: быть или не быть мне женой Ромео. Не быть--умру от этого кинжала! Всё! Исчезли все сомнения! Ромео! Я не предам тебя!
  Гордая осанка и поступь уверенной в себе аристократки по духу разрывает предохранительную цепь унылых танцоров. И мы видим юную Джульетту, которая бесстрашно приняла сонный напиток, от которого можно и не проснуться. И пробуждение не будет столь счастливым в соседстве с недавно погибшими, с мертвецами.
  
  На сцене кладбище. Там мавзолей, тут склеп и вкруг усыпальницы. Жёсткая с шорохами тишина. Что-то вскрикивает, что-то прыгает, и снова жутко тихо. Но скоро кладбищенская тишина нарушится поединком. Парис, нареченный жених Джульетты, пришёл проститься со своей безвременно умершей невестой. И вслед за ним является Ромео с горестным решением взглянуть ещё раз на свою любимую и яд принять.
  Но опять рок судьбы! Ромео станет причиной третьей смерти, убив Париса в поединке!
  --Сколько смертей! И я пособник? Меркуцио, Тибальт, Парис! А Джульетта! Ведь из-за меня она погибла. О боже мой! Как вынести всё это! Не могу! Иду к тебе, моя Джульетта, и обрету покой!
  Выпивает яд и падает рядом с Джульеттой.
  Опять всё тихо. Но скоро тишь земного мира мертвецов нарушится шёпотом очнувшейся Джульетты:
  --Ой, где я? Темно так, почему? Нянечка! Зажги светильник, слышишь! Ох! Я забыла, где я! Ничего, я потерплю. Вот уже мои глаза привыкли к темноте. Мне не страшно! Нет, не боюсь! Со мною мой ... Ромео!--громко вскрикивает.--Он здесь уже, лежит и спит. Устал, спеша сюда. Мой Ромео!--плачет от радости.--Теперь всё печальное и плохое позади. Будем вместе! А мне приснился сон, Ромео. Ты спишь? Не слушаешь? Ребёнок наш, мальчик, похожий на тебя. Как интересно! Неужели ребёнка твоего ношу в себе я? Ромео! Как ты лежишь! На твёрдом мраморе лежать так неудобно! Ромео!--трогает его и в ужасе отдёргивает руку.
  Взрыв вопля и отчаяния.
  --Неужели! Не могу поверить! Нет и нет! Ромео, ты жив. Отзовись! Ромео!--и падает в беспамятстве.
  Лежит так несколько мгновений, очнётся и, наклонясь над телом Ромео, кладёт ему руки на грудь:
  --Из-за меня ты отравился, любимый мой? Я тоже за тобой. Нет жизни без тебя мне. И плакать не могу, сердце как камень. Встречай меня, Ромео!
  Берёт кинжал и хочет заколоться. Но... тихая скрипка и барабанная дробь начинают и обрываются.
  --А как же наш ребёнок! Я убью его вместе с собой? Как мне быть, что выбрать!
  Джульетта молится, обращаясь к богу с неслыханною просьбой:
  --О Всемогущий! В твоих руках рождение и кончина наша! Прошу тебя лишь только об одном--оживи моего Ромео, прости и подари ему сначала жизнь! Молю! Услышь и чудо соверши! И больше ничего не попрошу!
  Замолчала, застыв в горестной позе. Сзади вздрагивает тело Ромео. Джульетта стремительно оборачивается. Ромео уже привстал и в удивлении осматривается.
  --Больше ничего не надо мне. Ты жив и невредим! Отныне будем вместе! Ромео, милый мой! Ты ожил? Нет, ты проснулся, жизнь моя!
  --О боже! Сколько слов восторга! Кто ты?
  --Я? ...Я Джульетта, твоя жена. Нас обвенчал отец Лоренцо. Не помнишь?
  Ромео с недоверием смотрит на Джульетту.
  --Кто разрешил бы сделать это? Ты Капулетти, я Монтекки. Нам не быть вместе. Или бежать? Куда?
  --Не знаю. Это был твой план. Но кончилось всё тем, что принял яд ты! Из-за меня!
  --Из-за тебя я принял яд? Неправда! Хорошенькое личико тому причина?
  --Ромео, ты вернулся по моей просьбе и божьей воле. Это моя затея, и я решу, как быть нам. Уходи и скройся! Тебя ищут! Ведь это дело рук твоих?-- указывает на Париса.--Ты его убил? Спасай себя и свою жизнь, вновь обретённую по воле бога.
  --Я ухожу, но ты? Как здесь останешься?
  --Ромео, ты стал другим. Ничего не помнишь! Твоя душа...
  --И больше ничего! Тибальт и Парис уже убиты и обречены лежать здесь! А ты как возле них в могиле тьмы? Не страшно?
  --За мной придут.
  --Прости, Джульетта, что не могу ответить любовью и заботой.
  --Нет, наоборот! Ты прям и честен! Настоящий мужчина не кривит душой, не идёт на подлость. Прощай, Ромео!
  Ромео уходит.
  Утром приходят из дома Капулетти и обнаруживают, что Джульетта жива и невредима. На городской площади танцуют по поводу неожиданного спасения Джульетты. Цепь танцующих то растягивается прямой линией, то смыкается в хоровод. Очень увлекательная мелодия, не усидишь и не устоишь на месте. Мелодия всё быстрее, и замечаний хореографа никто не слышит.
  --Кадр! Снимать безотрывно!--кричит Частик.
  Лучше не получится. Все танцующие в наилучшей форме, и всё получается! Хореограф застыл в молчании, боится спугнуть момент высшего мастерства. Время уже отсчитывает вторую минуту, а танцоры не устали. Только темп танца снова замедляется, влюблённые, скрестив руки, глядят друг на друга, и заключительный аккорд завершается тем, что вся мужская половина становится на одно колено в поклоне перед женской.
  
  И слёзы, и смех. Это супруги Капулетти смеются и плачут от счастья, что их единственная дочь уцелела от смерти, скосившей других.
  --Слава Богу! Наша девочка жива!--говорит сам Капулетти.--Не будем досаждать с замужеством.
  И Джульетта живёт в родном доме, чуждаясь своих, даже нянечки, которая никак не может выведать у Джульетты, что случилось потом.
  Появился в городе и Ромео. Прежде благонравный и спокойный юноша, ведёт себя сейчас непристойно и скандально, как будто напрашивается на драку. Но с ним никто не спорит, не ссорится. Его боятся, как вестника несчастья и гибели. Разгульный образ жизни завёл Ромео. Джаз с саксофоном и трубой полностью озвучивают кадры с загулявшим и потерявшимся Ромео. Собутыльники и девицы лёгкого поведения стали его собеседниками. Студенты-театралы здесь не затрудняются исполнять свои роли.
  --Считай, что мы сейчас в ночном клубе или на дискотеке. Только платья длинноватые, а штаны коротковаты!--смеются артисты.
  
  3. После съёмок
  
  Касим очень озабочен. Он и артист, и режиссёр, и композитор. Много чего можно вставить в этот фильм, но чтоб не перебрать! Тогда всё пропало. А эти расходы!
  Вместе с Аникой при свете фонаря разбирают счета съёмок. Сколько декораций на зелёном экране понадобилось, сколько костюмов использовали. Сколько платить за электричество.
  --Если к концу месяца не уплатим, Ани, то убежим.
  --Куда? Где мы ещё не были?
  --В Чили, на край света.
  --Почему в Чили?
  --Не знаю. Просто так сказал.
  Супруги обнялись и так заснули. Работают на износ, как в Баку. Но нет, ещё хуже!
  
  Ромео и Джульетта
  
  Только Джульетта понимает состояние разгулявшегося Ромео.
  "Он остался без души. Ему трудно. Он грешник, которому никогда не будет прощения. Бедный Ромео, прости меня! Я виновата! Оставила твоё тело без души. Подожди немного. Рожу и потом поспешу к тебе, единственному! И твоё тело и душа соединятся, и вместе будем мы в божьем царстве. Прости, Ромео!"
  Ромео измучен тем грузом, что лёг на него. Сколько людей он убил поневоле. Дочь Капулетти--тоже его жертва. Он не помнит ничего. Много женщин побывало в его объятиях за этот месяц. Но желание любить и иметь только свою женщину, быть среди искренних друзей--вот чего ему не хватает. Родной город оставит скоро, иначе заколют из-за угла или отравят.
  --Увидеться с Джульеттой!
  "Тогда в усыпальнице было темно. Помню только нежный голос, но лица не разглядел. Возле лежал Парис в крови, убитый мной. А эта Джульетта радовалась моему пробуждению. Но зря! Думала меня поймать и записать в мужья, раз Парис помер! Что я говорю! Разум последний потерял от этих мук душевных! Господи, помоги мне разобраться с самим собой!"
  Ромео стоит, обхватив руками голову, а перед ним вереницей проносятся танцующие фламенко. Гитарный стон доводит до истерики заблудших и грешников.
  --Я должен пойти к ней. Что она хочет, являясь мне во сне? Что просит и о чём молит, с любовью глядя на меня?
  
  Ромео преграждает дорогу Джульетте, возвращающейся из церкви.
  --Кто ты?
  --Я тот, кого ты вымолила у бога.
  --Ромео! Что случилось?
  --Я не могу так больше. Страдаю и мучаюсь, не знаю отчего. Взглянуть на тебя хочу. Сбрось плащ, открой лицо. И, может быть, найду ответ на все мои вопросы, которые мучают меня.
  --Просьба твоя оскорбительна. Я не заслужила такого обращения. Ты посторонний для меня и мимо проходи. Не медли!
  --Я не хотел тебя обидеть, Джульетта! Я помощи прошу! Потерял покой и сон, рассудок мой ... Покажись, и вспомню то я, что забыл, наказанный богом за преступления. Прошу тебя!
  --Вот, смотри! Я уже не та, по которой ты сходил с ума. Я женщина, покинутая возлюбленным и ждущая ребёнка.
  --Так это ты, моя Джульетта! Я проснулся! Моя жена, моя супруга! Тоска по тебе давила меня всё это время и не давала жить. Джульетта!
  --Ромео! Душа твоя была с тобой и наконец проснулась.
  
  5. Инцидент во время съёмок фильма
  
  В округе почти все знали содержание фильма "Ромео и Джульета". Досужие зрители постоянно теснились на другой обочине дороги, откуда хорошо был виден экран со снимаемыми кадрами. Что только не увидели и не услышали! Свободные вариации тягучих мотивов средневековья и сочные шумные аккорды чувственного джаза, выражавшего страсти героев.
  А разве забыть, что случилось, когда снимали Джульетту, выпившую сонное питьё. Крупным планом снято её лицо. Глаза прищурены от затаённого вопроса, выпить или оставить всё, как есть. Но только одно решение--выпить и быть готовой ко всему. Глаза уже широко раскрыты и смотрят прямо на зрителя. Красота и юность Джульетты умиляют и восхищают. Рука с тонким запястьем подносит бокал к очаровательным губкам. Красивая девочка-подросток становится героиней, бесстрашно выпив из кубка разбавленный порошок, и боком падает на свою постель, подвернув одну руку. В таком положении должна оставаться, пока не затихнет мелодия, заданная к этому действию.
  Дети сидели на скамейке и тоже смотрели на экран, где мама лежала и не двигалась.
  Вдруг закричала Тамари:
  --Мама! Не умирай! Ты обратно уходишь?!
  Камеры не были выключены, и оператор по знаку Частика направил камеру на ребёнка. Тамари вскочила и побежала в направлении павильона, задыхаясь от собственного крика и плача. Остальные за ней. Ламара впереди всех тоже в слезах. Позади мальчики и Тамари выкрикивают:
  --Мама, не бросай нас! Мы с тобой уйдём, и папа с нами!
  
  Касим в это время сидел и писал. Сразу не понял, что происходит. Побежал вместе с детьми. За ними операторы с камерами. Все плачут. Аника-Джульетта уже поднялась с постели и сидит, прижав к себе детей. Касим в костюме средневекового синьора сбоку обнял своих, и все склонились, как будто поверяя друг другу что-то.
  
  --Как быть нам, как поступить? Тени убитых мною людей повсюду преследуют меня. Как быть мне! И с кем оставить мне тебя? Ведь я люблю тебя, Джульетта!
  --Смотри, Ромео! Это наши дети. Они должны родиться. Ужель оставим их или убьём своею смертью! Ты и так наказан видениями тех, в чьей смерти ты виновен. Пусть знают наши дети, к чему ведут вражда и ненависть. Пусть учатся!
  --Джульетта, ты отговорила меня от того, что я замыслил--уйти в небытие.
  --Да, Ромео! Будем жить, и с нами наши дети! Вот они! Закажем, запретим вражду, причиной которой может стать неосторожная шутка, улыбка или жест. Раскайся же при всех.
  --Да, наш ребёнок примирит наши семьи. И я сам принесу пред всеми клятву, что никогда не подниму оружия. А буду поощрять лишь терпимость и к ближнему любовь. Я остаюсь, Джульетта! А ты?
  --Я с тобой, мой милый! Ведь любовь и только любовь спасёт наш мир и нас!
  За пять минут была снята и озвучена сцена, которой как бы завершался фильм с лейтмотивом "Жить и любить!"
  
  Сейчас Георгий переписывается с Касимом. Дед Арсен больше не пишет. Георгий сообщает, как приняли фильм в высокогорном селе. Оказывается, дед Арсен тоже побывал на первом просмотре фильма "Ромео и Джульетта" в высокогорном селе.
  Здесь и столкнулся лицом к лицу со своей старой знакомой Ламарой Гвария. Сельчане и не узнали бы деда Арсена, если бы не Ламара. Сама подошла к нему и поздоровалась.
  --Твой внук-балбес какие фокусы вытворяет. Видишь? Убить за такое надо! Что он выкручивает!
  --Это твоя Аника закрутила. Кто первый придумал такой конец? Пусть эти люди скажут!
  --Аника! Аника!--послышались голоса из окружившей их толпы.
  --Все знают, Ламара, с кого началось. И кто подзуживает. И нечего мне угрожать! Только не говори, что фильм плохой. Ведь хороший, признайся!
  --Не в этом дело, батоно Арсен. А как твой внук будет выбираться из долговой ямы, этим не интересуешься?
  --Какой ямы?
  --Долгов кучу понаделал твой внук-артист! Опять семье голодать и побираться, да?
  Деду Арсену стало плохо. Вынесли со стулом на воздух. Потом на том же стуле донесли до дома Частика. Здесь дед Арсен очнулся.
  
   Ламара Гвария и другие
  
  3. Сандро и Лали
  
  Опасность пришла с другой стороны, откуда не ждали. Сначала это был новый клип с музыкальной пьесой по мотивам трагедии Шекспира "Ромео и Джульетта". Дети, Ираклий и Алеко, первыми увидели этот клип по интернету, узнав детей Симонишвили, танцующих испанский танец фламенко. Сандро и Лали просмотрели несколько раз и сидели молча. Ничего зазорного. Большой вкус. Ведь Ламара не только Анику воспитывает, но и Касима. А через два месяца опять новость-сенсация. Вышел целый музыкальный фильм "Ромео и Джульетта" по версии Аники: Ромео и Джульетта остаются живыми, и у них много детей. Музыка? Только успевай засекать: от нежных переливов скрипки до сумасшедших аккордов джаза, чёткий и дробный испанский фламенко и в завершение родной грузинский в групповом исполнении. Сколько исполнителей, трудно сказать. Очень много! Где снимали и как? Об этом знает Частик, который недавно побывал у Симонишвили в Калифорнии и помогал снимать этот фильм.
  Тот же самый Частик привёз весь фильм. И первыми зрителями были жители высокогорного села.
  --Сама Аника просила показать вам этот фильм. Что они скажут, мол, всё запиши.
  --Знаем и помним, как маленькая Аника выступала Джульеттой и просила бога оживить Ромео.
  Ромео и Джульетту играли Касим и Аника. У обоих уже отросли волосы. Аника без всякого грима, только в платье средневековой моды. И Касим одет в мужской костюм тех времён. Диалоги сменяются дуэтами то на грузинском, то на английском языке. Молитва к богу звучит по-грузински и синхронно повторяется по-английски, что усиливает впечатление от случившейся трагедии, потере любимого человека. Аника двигается в тесном могильнике, падает на колени перед лежащим Ромео. Склонилась, но не покоряется судьбе, вскинув руки с мольбой к богу.
  --Точно так, как раньше маленькая Аника. Точно так играла! Ох и Аника! Как красиво получается! От слёз не удержаться!
  
  Джульетта не может уговорить Ромео вернуться и готова вместе с Ромео погибнуть. Оба, как во сне, протянув руки вперёд, идут медленно, чтобы окунуться в волну смертного покоя. Их лица с закрытыми глазами ничего не выражают, только протянутые руки. Поворачиваются друг к другу, но проснуться уже не могут. Зрители из высокогорного села приподнялись со своих мест. Односельчане помнят, что Аника маленькая не дала погибнуть возлюбленным, "спасла" их. И всё-таки волнуются:
  --А здесь в фильме как? Очнутся или уйдут в небытие?
  --Дети! Это же их дети! Смотрите!
  --Тихо! Не шумите!
  За родителями бегут дети и, протянув руки, зовут:
  --Мама! Папа! А мы?
  --Мама! Не бросай нас! Папа! Мы тоже с вами!
  Музыка резко стихает, и в тишине всплеск женского крика. Это Аника. Пока очень тихо, но на очень высокой ноте.
  Все на ногах и плачут.
  --Услышала своих детей! А как же! Ведь она мать!
  Нет музыки, Ромео и Джульетта оживают и слышат, как их зовут.
  --Это наши дети!
  --Да, Джульетта, наши дети!
  --Где они?
  --Они бегут за нами и хотят быть вместе с нами.
  --Но мы уходим!
  --Нет! Не уйдём, Джульетта! Нельзя бросать своих детей!--уже громко заявляет Ромео.--Повернёмся к ним лицом и будем вместе.
  Ромео и Джульетта поворачиваются лицом к бегущим детям и протягивают руки. Но глаза пока закрыты. Первыми подбежали старшие.
  --Мама, папа! Очнитесь! Вы живые! Вы должны жить! Так нельзя, чтобы у нас не было ни папы, ни мамы!--кричит Ламара.
  Подбегают малыши.
  --Мама открой глазки! И папа проснётся вместе с тобой,--кричит маленькая Тамари. По смешным рожицам близнецов текут обильные слёзы.
  Сцена заволакивается туманом. И вдруг снова освещается. Свет идёт из озера, отражающего небесное свечение, как зеркало. Необычная картина! Кадр задерживается и останавливается.
  --Что это?--спросили у Частика.--Специально сделано? У американцев такая техника?
  --Нет. Это Зеркальное озеро. А свечение настоящее. Помните, как на свадьбе у Аники и Касима.
  --Да, как нет.
  --И это свечение отражается в этом озере, как в зеркале. Целая группа снимала эти кадры. Сами видите, что получилось.
  --Как будто божий знак!
  --Сейчас все сцены, которые вы увидите, засняты ночью при небесном свечении. Днём там очень жарко. Никто днём не может танцевать. А ночью приготовили прожекторы, но не понадобились. С неба светило.
  --Кто устроил?
  --Лесной бог.
  --Неужели лесной бог!
  --Да, лесной бог помог снять эти кадры. Хорошо, давайте досмотрим до конца.
  Конец фильма--это песни на любой вкус под аккомпанемент гитары, саксофона и барабана. Те же мальчики и девочки, которые танцевали фламенко, теперь исполняют грузинский под зажигательную музыку и чёткий ритм доли (барабана).
  
  
   II. "Экала"
  
   Отрывки из второй части романа В.Горбы "Лесной Бог и Белая Змея"
  
   Перемены
  
   1. Нежеланные гости
  
  Но ... События дня развиваются уже не по заданному расписанию. Первое, что увидела Аника, въехав в свой проулок,--это куча народа, несколько незнакомых легковых автомашин и автобус, новенький и блестящий, с кокетливыми сидениями.
  "Кто мог приехать?"--только об этом успела спросить сама себя Аника.
  Осторожно проехала между машинами и остановилась у калитки соседей: больше негде было.
  Дети вышли первыми, за ними Тамара Фёдоровна с Георгием за руку, Аника позади с маленькой Майей за спиной. Направились к своему двору, но вынуждены были остановиться у калитки. Во дворе сновали рабочие, занятые в цехе. Сейчас они выносили кровати из дома-кухни.
  Из одного мерседеса наблюдали и заговорили:
  --Кто это? Неужели бабушкина внучка!
  --Красивая! А если причесать!
  --Касиму сейчас не до неё. Смотри, как бегает!
  Все рассмеялись.
  --Только он сможет разобраться с лемносским эпизодом. Заготовки налицо--никто не откажется. Касим тем более.
  --Смотри, смотри! Она что ничего не знает?
  --Откуда ей знать! Сам Касим только узнал. Сколько сэкономим!
  --Заткнись! Потом считай, когда будет готово.
  
  Аника всё поняла. Из автобуса вышли девушки, все красивые, ухоженные. Артисты! Рабочие спешат, но на бегу оглядываются на женщин, каких увидеть можно только с экрана. На лобовом стекле автобуса красовалась надпись "Аргонавты".
  "Касима уже затащили в это мероприятие!--обречённо вздохнула Аника.--Но мы при чём? Где устроители?"
  Обернулась, увидела Касима. Но Касим пробежал мимо, устремившись к гостьям. Дети с удивлением смотрели на отца, который их не заметил.
  --Папа занят. Не будем ему мешать. Бабушка, пока иди к вагончику, там ложись и отдыхай. Георгий тоже спать хочет. А через час пообедаем.
  Обратилась к старшим:
  --Подойдём к этой машине и спросим, в чём дело.
  Вместе с детьми подошла к мерседесу и остановилась.
  --Ладо, выйди и поговори с ней,--приказали одному.
  --О чём говорить?--огрызнулся Ладо.
  --Спрашивать будет, а ты отвечай.
  --Здравствуйте, калбатоно. Вы что-то хотели?
  --Я хозяйка этого дома. Объясните, что происходит?
  --Касим взялся снимать один из эпизодов "Аргонавтов". Вы наверное слыхали об этом. Здесь будут снимать.
  --Да, слышала. А Касим кто будет?
  --Режиссёр. Исполнитель. Ну ещё музыкальное оформление...
  --А вы кто? Тоже режиссёр?
  --Нет, я устроитель, организатор. Нас несколько.
  --Почему из дома, где я живу, всё вытаскивают и выбрасывают.
  Ладо пожал плечами:
  --Не знаю. Касим этим распоряжается.
  --Не поняла.
  --Ну этих девушек из мюзик-холла. Он хочет, чтобы они остались здесь.
  Аника повернулась к машине и открыла переднюю дверцу.
  --Хочу поговорить с самым главным.
  Вышли из машины трое.
  --Я главный,--представился один из них.
  --Раз они здесь останавливаются, их надо разместить.
  --Уже размещают.
  --Их надо кормить.
  --Касим взял это на себя. Обещает трёхразовое питание.
  --Кто будет платить за трёхразовое питание?
  Устроители молчали.
  --Касим, как я поняла, будет режиссёром и постановщиком одной из сцен фильма. Да?
  --Да.
  --Так почему он должен кормить столько людей? Вас устраивает то, что Касим так легко обязался на такие расходы. А меня нет! У нас лишних денег тоже нет! Никто и никогда нам не дарил денег и сверху не бросал.
  --Но он сам, калбатоно, берёт все расходы на себя.
  --Он должен был спросить меня. И поэтому его обязательство и обещание недействительны. Сегодня, завтра и послезавтра эти девушки--мои гости. А потом пусть оставят мой дом.
  --Подождите, калбатоно! Ваш муж обещал, и мы готовы разделить все расходы.
  --Расходы только ваши! Я надеюсь, что на четвёртый день здесь никого не будет!
  
   3. Супружеские ссоры
  
  Весь день толпится народ на Болотах. Тонкие красивые фигуры, танцующие под какую-то незнакомую, тянущую за душу мелодию. Пустынный проулок стал шумным и многолюдным. Всем интересно.
  
  Аника одетой прилегла на лежанку и мгновенно заснула. Сон снимет всё лишнее, нанесённое дневными заботами, и она, как на чём-то, которое сразу не определишь, переносится для встречи с тем, что ищет так долго.
  В предчувствии встречи Аника зацвела девичьей красотой стыдливости, как перед первым свиданием. Глаза старательно опускала или отворачивалась от собеседника. Но и в своей застенчивости очаровывала простотой движений и манерой разговора. Устроители фильма "Аргонавты", увидев выходившую из вагончика Анику, обернулись и с удивлённым восхищением рассматривали хозяйку.
  
  Касим, пока Аника переходила дорогу, смотрел на неё. Досада и злость кипели в нём, но на кого излить нарождающийся гнев. Аника уже уходит, согласившись со своим новым прозвищем, а перед этим его самого выставила на осмеяние. Ещё больше разозлился, увидев, что у Аники затылок гордый, а не поникший, как должно быть. Машина проехала, и водитель чуть шею не свернул себе, глядя на эту ненормальную. Кроме этого ничего не выходит с этими "лемниянками". И они безупречны как артисты, и он тоже с настроением взялся за этот эпизод. Здесь он мог развернуться без всяких преград и запретов.
  Именно здесь, на Болотах, никто не будет мешать. Но пока ничего, никакой зацепки, чтоб пришло к нему вдохновение. А эта ненормальная хуже врага!
  
  Оставшись вечером в своей комнате, Диего с нетерпением человека, которому могут помешать, начал кистью обводить нарисованный контур женского профиля, склонённого не от уныния и грусти, а от чего-то другого, пришедшего извне. Это непонятное очарование, которое появилось в Анике так неожиданно и быстро, что может исчезнуть.
  Аника занята тысячью забот и мелочных дел, но погружена в тот удивительный мир и оторвана от всего житейского.
  "Что со мной?"--спрашивает сама себя в старой уборной, единственном месте, где можно укрыться от любопытных глаз. Щёки горят, и даже прохладные руки не могут охладить их жар. Выходила спокойная, ласково улыбаясь детям и больше никому.
  Диего ночью рвал листы с набросками, сделанными днём. Ничего не понимал, только видел, что Аника совсем другая.
  
   4. Счастливые сны Аники
  
  Аника стояла ночью у дверей, бездумно глядя на восход луны. И вдруг вспомнила свои детские годы, когда луна была ей помощницей и союзницей против ночного мрака и жуткой кладбищенской тишины.
  --Что я хочу? Поможешь мне? Кто хочет говорить со мной? Нет, не надо! Я вспомню. Я не одна ведь. Их было много таких, как я. Девочек, сирот несчастных! Учили магии и колдовству. Меня не этому учили, я сама! Перенести ребёнком одиночество и страх--это уже несколько ступенек к тому, что называют колдовством.
  --Да, ты сама дошла, моя сестра!
  Аника вздрогнула, обернулась, но никого не увидела. Присела. И опять заговорил кто-то:
  --Я Медея. Знаешь? Слыхала?
  --Да. Ты волшебница. Всемогущая! Можешь всё!
  --Если б так! Но нет! Не смогла создать семьи. За призраком счастья в погоне растеряно всё.
  --Медея! Я чувствую тебя уж сколько дней подряд. Ты рядом или я сплю?
  --Считай, что так, раз слышишь ты меня. Ты хочешь душу облегчить от горести?
  --Да. Нет, нет! Свой груз я понесу сама. Мне просто хочется говорить и говорить. Ведь я ни с кем не говорю! Прославят сразу сумасшедшей. Боюсь я слово проронить, противное их принципам, привычке держать своё сознание во сне. И храбрости нет у меня такой, чтоб всем наперекор. Я только защищаюсь, как могу.
  --Ты кто? Я никогда не слушала такого от женщин.
  --Наверное твоя сестра.
  --Как сестра! Скажи яснее! Нет! Не говори. Я скажу потом, кто ты.
  --Мне очень плохо. В смятении душа от этой жизни, которую никто не объяснит.
  --Ты слишком всё переживаешь, и это твоё больное место, ранимое и незащищённое. Дух укрепи свой и научись в тьме жизни отличать, чем дорожить, чем пренебречь. Ты сможешь это. Все женщины так мучаются. Будь просто матерью. Ты же мать?
  --Да. Я страдала, но сейчас страданья нет! Легко на сердце стало от ожиданья встреч с тобой, моя сестра!
  --Мне тоже хорошо с тобой, сестра! Мы сёстры, но только в чём?
  
  Ожидание следующей ночи определилось: будет разговаривать с подругой, которой у неё никогда не было.
  --Медея! Я так тебя ждала, боялась--не придёшь.
  --Ты искренна, как ребёнок, лепечущий в объятьях матери первые слова.
  --Да, так оно и есть. Я сирота, не помню никого.
  --И я ... Родители были у меня, но больше ничего! От их опеки и надзора меня рано отлучили. И первые видения я помню хорошо, не трудно запомнить то, что повторялось каждый день. Не день, а ночь. Меня учили в темноте ходить и жить, учиться и работать. Луна мне заменила день. При лунном свете, хоть и обманном, искала и рвала растения с корнями, которых названия не помнила, и для чего мне это нужно, не могла понять. Я была совсем ребёнком, когда меня растлили. Не знаю, кто был насильник. По запаху я бы его нашла. Не так болело тело, как душа. Я ненавидела всех мужчин, пахнущих похотью. И больше не боялась теней и призраков, мелькающих среди колонн полуразрушенного храма. По их теням и по луне могла сказать, когда рассвет и вечер, и рыскала, подобно псам повсюду, ловила на ходу ящериц, лягушек, змей. Потом сушить всё это, толочь, и не было конца всем этим ненавистным для меня урокам. Очень поздно я узнала, что я дочь царя земного и богини. Но сколько лет украли у меня, когда жилось мне хуже, чем рабыне!
  --Мне понятны твои страхи и видения, Медея! В детстве я тоже на кладбище и в лес ходила, училась узнавать по походке злого и доброго. Обряжала покойников, не боялась.
  --Как? Не бояться? Не верю! Объясни.
  --Я верила той, кто посылал меня, её словам: "Страх--это выдумка глупцов слепых, не видящих ни днём, ни ночью. Ни мертвецов--они безвредны, ни собак--они трусливы. А вот живых не подпускать настолько близко, чтоб навредили".
  --Сестра моя! Меня никто не провожал. Сама, своим умом дошла. Такой наставник достоин памяти и благодарности. Постигнув почти все тайны магии и колдовства, вернулась я в дом своего отца. Но не нашла ни капли нежности, заботы обо мне! А только требование немое-- служить царю, помочь в его интригах против тех, кому не доверял и кого наказывал несправедливо.
  --Медея! Но ты ж любила!
  --Да! Которому я отдалась всем сердцем и душой, был тот, кого ждала я годы. Богаты были мы, но варварами звали нас. И я мечтала, и смотрела туда, где мудрых людей страна скрывалась. Счастье любви мне подарил Ясон, предводитель людей из той страны. Он был, как бог, красив и мужественен, и прям в своих словах. Согласился на все условия моего отца, царя Ээта, ни одного из которых не смог бы выполнить. Его безрассудство и отвага пленили моё сердце. И горячее желание, помочь ему, оказалось роковой ошибкой.
  --Прости, что прервала тебя! Для меня это важно знать, что ты считаешь роковой ошибкой--чувство или твои последующие шаги.
  --Нет, не чувство. Я была опытней Ясона, хотя он тоже не был необтёсанным чурбаном. Но сейчас поздно. Учить, как жить,-- занятие без пользы. Ты разочарована в избраннике своём?
  --Не знаю! Только плакать хочется, но нету слёз! Тяжело. Как освободиться от этих дум горестных, не знаю!
  --Если не знаешь, подожди. Жизнь течёт и унесёт сей бесполезный груз! Дай руку мне. Как холодна! Не мучай своё сердце, оно у тебя горит! Перенеси свою любовь к другому. Тебе нравится другой, я чувствую. Так?
  
  Аника уснула. Под утро, когда ещё маленькая спала, привстала не в силах оставаться в постели. Какое-то тревожное чувство подняло Анику на ноги. Прошла в вагончик, всё спокойно. Вернулась на веранду, а здесь какой-то свет идёт сверху, сквозь стекло.
  Позвала несмело:
  --Ты здесь, сестра?
  --Да, я жду тебя. Мне плохо! Совесть замучила.
  --За что?
  --За то что по моей вине убит мой младший брат! Он пострадал безвинно.
  --Ты ещё убила кого-нибудь?
  --Да. Чтоб защитить себя. Отомстить за то, что мне страдать пришлось из-за нарушившего клятву человека. Могла рассечь на части живого и собрать, и оживить. Не веришь? Правильно, не верь! Рассечь просто, а оживить--никто ещё не смог на этом свете, кроме богов. Но людей обманывать легко, поверят сразу в то, чего хотят, и согласятся, что им не предлагай.
  --Но, сестра! Убивать нельзя! Нельзя отнимать жизнь у человека.
  --Смотря кого! Негодяй или подлец, то можно.
  
  --Не знаю, с чего начать, Ника! Меня больше всего сейчас беспокоит Аника.
  --Аника! Но такой красивой и весёлой я её ещё не видел.
  --Да, она всем нравится. А что с ней творится, как ей помочь!
  --Что происходит! Опять Касим, да? Почему в вагончике спите?
  --Касим снимает фильм по "Аргонавтам", один эпизод--аргонавты на острове Лемнос. И артисты, и операторы здесь, в доме, помещаются.
  --Понятно! Увлёкся кем-то уже!
  Ника вскочил с места и стал ходить в волнении взад-вперёд.
  --Аника?
  --Как защитить её!--воскликнула Тамара Фёдоровна.--По ночам во сне разговаривает. И не два-три слова, а говорит и говорит! И плачет. А я смотрю только, стерегу. Боюсь, чтоб во сне что-нибудь не наделала.
  Ника сел и закурил.
  --Понятно! Но не бойся! Аника перенесла уже несколько таких увлечений Касима. Во сне разговаривает? Это её защитная реакция. За это Ламару благодарить надо. Переживёт как-нибудь и этот очередной уклон своего мужа.
  --Нет, так нельзя!--встала Тамара Фёдоровна.--Он с ней обращается очень плохо. Не могу смотреть! Это несправедливо!
  --Да, мне тоже обидно за Анику. Но нам лучше помолчать. Потерпи! Если Аника терпит, то не будем вмешиваться. Сами разберутся.
  --Но сколько можно терпеть! Во сне разговаривает с кем-то. То смеётся, то плачет.
  --Вот и хорошо! Клапаны открываются-- пар выпускается. И наша Аника цветёт, потому что нервы в порядке.
  
  Касим и Ника сидели за столом в ожидании хачапури и кофе.
  --Твои артисты не любят хачапури?
  --Нет, просто они мучного почти не едят. Боятся набрать лишний вес.
  --Откуда они?
  --Из Московского мюзик-холла. Хорошо танцуют, поют, и сцены.
  --Кого они изображают? Этих лемниянок?
  --Да.
  --Но лемниянки, насколько я помню, это женщины, которые работают и за себя, и за мужчин. Значит, физически сильные. Для огня нужны дрова, для похлёбки мясо. Дров нарубить, дичь убить. Разве смогут это женщины с весом ниже шестидесяти килограмм? В обед чем кормишь? Хорошо, я с вами и пообедаю сегодня.
  
   Ника встал, вышел к скамье у забора и закурил. Смотрел, как выпархивают из дома-кухни изящные фигурки артисток. Полуодетые, сгрудились на задней площадке кухни, чтобы помыться.
  
   Ночью Аника проснулась от прикосновения чего-то тёплого. Открыла глаза-- на руке полоска лунного света.
   --Ты устала?
   --Да. Но я рада, что ты пришла, Медея!
   --Мне тоже хочется поговорить с кем-то.
   --Рассказывай, а я буду слушать.
   --Я была царской дочкой. Всего у нас было в изобилии. Не только во дворце, но и кругом. Вином угощали просто так. Вино, золото, медь и чеканка--всё это продавалось или меняли. Не было нищих и голодных. Когда люди живут в достатке, они добрые. Нищему находился кров, а голодного кормили. Золотое руно, изготовленное из шкуры того барана, который спас царских малолетних детей от расправы, стало и знаком нашего гостеприимства и приюта гонимым людьми и судьбой. Помогать всем, кто нуждается в помощи,--это было правилом для жителей Колхидского царства.
   --Постой! Я раньше слыхала об этом. Это же сказка, рассказанная ...
   Аника привстала и села.
   "Всё испортила! Зачем я прервала её рассказ! Он похож на сказку, которую рассказывала нам Даро-бебо!"
  
   Начали показывать фильмы, снятые по мотивам мифа об аргонавтах. Старшие уже сидели на стульчиках в проходе. Маленьких тоже захватила красочность кадров и энергичный темп музыки. Третьим показали фильм Касима о посещении аргонавтами острова Лемнос. Дети с восклицаниями оборачивались к маме, узнавая знакомые уголки своих Болот, кладбище, пруд с чернеющей глубиной и огромной белой змеёй. Аника вздрогнула. Обернулась назад, где через несколько рядов сидел Касим со своими артистами. Взгляды Аники и Касима встретились. Больше Аника не смотрела на экран, пока шёл фильм Касима.
  
   Сам Касим недоволен своим фильмом. Ничего не вышло. Знакомые поздравляли. Брали автографы. Снимали издали. А про фильм никто ничего не сказал. И так видно, что провалился. Проводит девушек-- и всё снова, сначала!
  
   Аника разговаривает ночью.
   --Не смогла побывать в тех местах, где обозначены руины столицы Колхидского царства.
   --Она была разрушена ещё при мне. Ясон во второй раз поплыл на "Арго".
   --Зачем? Ведь Золотое руно вы увезли с собой!
   --Золотое руно? Нет. Везли золото, медь, вино. Ведь спутники Ясона не вернулись бы с пустыми руками.
   --Золото?
   --Да, золото. Говорят о драконе, охранявшем Золотое руно. Там были сокровища золота, серебра и дорогих камней. Я знала путь и способ, как открыть сокровищницу. И передала эту тайну Ясону. Но Ясон--клятвопреступник. И боги отвернулись от него. Во второй раз он вернулся с богатой добычей, которую разделил со своими спутниками. Он стал богатым. Мы могли бы жить безбедно и счастливо со своими детьми. Моё искусство врачевания стало общепризнанным и щедро вознаграждалось владыками края. Ясон же хотел власти, быть царём! Он сумел увернуться от карающей руки царя Ээта, смог украсть Золотое руно, но сам был обречён на муки совести и раскаяния.
  
   --Ты меня слышишь?
   --Да, слушаю, Медея! Как хорошо, что ты пришла! И сразу стало мне спокойно на душе!
   --А что случилось?
   --Ничего. Могло случиться. Но бог подарил мне снова моего ребёнка, и больше мне ничего не надо.
   --У тебя дети?
   --Да. Шестеро!
   --Счастливая! Ты в них живёшь, чего же более желать! Они маленькие, нуждаются в тебе, и в этом твоё счастье.
   --А ты, Медея? Дети ... твои?
   --Да. Родилось несколько, осталось только трое.
   --Прости, Медея! Я о тебе слыхала и думала ... Но после вчерашнего меня никто не сможет обмануть столь дикой сплетней!
   --О чём ты?
   --Тебя зовут детоубийцей.
   --Да, это выдумка. Выдумщик--мужчина. Мужчинам не дано проницательности и права судить меня: их суд несправедлив и лжив. Они не испытали тех чувств и переживаний, через которые проходим мы. Носить во чреве, мучаться родами, растить с тревогой, и вдруг--убить! Держать в руках больного крошку, пока ещё живого, и вдруг--убить! Нет, мои мальчики со мною оставались, с другим я родила ещё. Всё моё счастье в моих детях. Не гнаться за престолом царским--спокойно проживёшь: без врагов и собственной алчности напрасной, ведущей к гибели самого тебя. Так воспитала я детей, чтоб не повторили судьбы Ясона, отца своего. Вложить в детей крупинку своего сознания--это и есть смысл нашего материнства.
  
   Сотрудничество
  
   2. Касим и Аника
  
  Этот месяц был знаменательным не только для Сандро, но и для Касима и Аники. Встречаясь через день за расчётами, в утренние часы, разведённые супруги договорились о съёмках фильма. Не нового, а дополняющего недавно снятый фильм об острове Лемнос и об аргонавтах.
  Анике не нравился этот фильм:
  --Несерьёзный, односторонний подход. Остров--это маленькая территория, страна, где живут люди. А люди, где ни возьми, всегда разные: в стране, в городе, в селе и в семье. У лемниянок была серьёзная причина, чтобы убить своих мужей и отказаться от мужского общества. Только ради потомства приняли аргонавтов. Но все ли лемниянки были настроены так? Конечно нет! Разные люди приходят к одному решению. И сейчас должен решиться вопрос, быть ли такими непреклонными мужененавистницами или вернуться опять к союзу с мужчинами, то есть к семье. То, что снято, оставим: первую часть, где лемниянки очень красивы, танцуют на пиру и кокетничают с аргонавтами. Но зритель настораживается и не верит этому примирению. Женщины родят от аргонавтов детей, а потом? Аргонавты уплывут, продолжая свой путь. Но будут и другие пришельцы. Как с ними поступят лемниянки? Создадутся семьи или нет?
  --Да, Ани. Это самый напряжённый момент, куда повернут лемниянки. Но как! Что-то извне должно им дать встряску.
  --Давай остров Лемнос условно разделим на две половины.
  --Да! Я догадываюсь. На одной половине женщины расправляются со своими неверными мужьями, а на второй этого не произошло. Но! Мужчины, значит, должны быть на острове. Коренные. Тогда что?
  Время бухгалтерских расчётов истекло. Аника поспешила к домашним делам. Касим ушёл в вагончик и заснул. Но сон был неспокойным. Ворочался, не мог лежать и встал. Голова пустая-- ни одной мысли. О чём говорила Аника час назад, тоже не помнит. Только... Постой! Это же целый переворот, это война между друзьями, соседями, знакомыми. Значит, отношения мужчины и женщины всегда были сложными, разрешаясь подчас такой трагедией, которая произошла на острове Лемнос. Было ли это на самом деле? Было! В решительности женщина не уступает мужчине. Поруганное чувство взывает о мщении.
  --Какой я дурак был! Ведь здесь уйма тем и вопросов. Как голова заболела. Пройдусь лучше.
  День прошёл для Касима в тумане размышлений и вопросов к самому себе. Ходил, разговаривал, проверял, но делал это как посторонний. Сам же видел себя на том загадочном острове, трагическом! Прошёл к канаве со змеями. Здесь тихо. Шум цеха и машин позади. Сел возле изгороди. Но потерялась нить, за которую он ухватился. Только перед глазами встали танцующие девушки, которые гостили здесь. Вот такие женщины! Они любят, ждут любимого, и вдруг их предали.
  Улыбка на красивом лице, нежные руки. Как совместить улыбку с ухмылкой озлобившейся женщины. Нежные руки станут жёсткими. Красота и совершенство поворачиваются другой стороной. Ника же сказал, что лемниянки не должны быть такими нежными и воздушными, как девушки из Московского мюзик-холла. Да, лемниянки--это женщины, которые трудятся, иначе не выживешь. Но не убивают! Такие не смогут вонзить нож в тело своего возлюбленного или мужа. Отравить или оглушить до смерти. Но если они это сделали, то обречены на муки совести и одиночество. И обида долго не будет властвовать над лемниянками.
  
   1) История лемносской трагедии
  
  На Лемносе богатые семьи владеют лучшей и большей половиной острова. Там, где лучшие пастбища для скота, земли, засеваемые под прядильный лён, и плантация оливковых деревьев. Женщины--мастерицы по пряже тонкой льняной ткани, которую охотно забирают с собой проезжие торговцы и платят монетами или солью. Но богатые никогда не скажут сами себе:"Хватит!"
  Мужчины предпочитают держать в руках не мотыгу или плуг, а оружие, которым можно добыть сразу много сокровищ, обеспечивающих праздную и беззаботную жизнь.
  Плавали на своих небольших кораблях вдоль берегов и завидовали финикийцам, отправляющимся далеко, в открытое море, на своих судах, сделанных из крепчайшего финикийского кедра. А парус! Никакой ураган не разорвёт его. А наряды! Из такого тонкого полотна, что из рук выскальзывает ручейком и переливается всеми оттенками знаменитого пурпура.
  --Наши женщины не умеют ткать такого полотна. Как им научиться? Ведь за такое полотно платят золотыми монетами.
  Надумали отправиться туда, где живут люди, на все руки мастера. Найти и привезти сюда, на Лемнос. Нашлись купцы, которые сразу же согласились, но за хорошую мзду.
  --И найдём, и привезём, если хотите.
  --Нет, рабов не хотим. Свободных. Тех, кто ткёт и с пурпуром знаком.
  Отправились охотники за богатством вслед за купцами в ту волшебную страну. Но опасаясь коварных спутников, сами подплыли к берегу со своим товаром: медь, пшеничное зерно и мотки шерстяной пряжи. Медь и пшеницу сразу продали. А шерстяная пряжа не пошла: очень грубая. Только для тех, безымянных, то есть рабов.
  Деньги у приезжих из Лемноса есть. Живут и осматриваются. Но пока не находят тех, кого ищут. Сошлись с женщинами непотребного поведения и от них узнали, где прочёсывают, прядут, ткут и красят то самое удивительное полотно. Нашли и общину ткачих, которые обрабатывали лён, ткали и красили. Одни--уже старухи с обожжёнными руками и сгорбленной спиной от сидения за прялкой и возни с красками. Другие, молодые и проворные, таскают тяжёлые круги толстой и тонкой пряжи. Узкие и длинные полотна готовят для окрашивания. Совсем юные сидят, мнут, прочёсывают и отщипывают толстые волокна от тонких. Работа тяжёлая: пальцы и глаза устают.
  Около тридцати молодых витязей с Лемноса связали свою судьбу с чужестранками, не простыми, а искусными мастерицами по пурпуру и полотну. Везут на свою родину новых жён, не представляя, чем обернётся для них самих этот шаг. Новые жёны потребовали себе помощниц:
  --Мы не будем работать в пыли и духоте или стоять возле вонючих котлов с краской. Пусть ваши прежние жёны, от которых вы отреклись, пусть они работают, а мы будем присматривать.
  Так замужние свободные лемниянки стали рабынями. Но не смирясь с такой участью, убили своих предателей-мужей, детей-мальчиков сдали проезжим купцам. Чужестранок же оставили: будут ткать те самые наилучшие полотна, красить! Так лемниянки с левой половины острова не только вернули себе свободу, но и стали богатыми.
  
  На другой половине острова живёт несколько семей. Они небогаты, так как никуда не отправляются в поисках добычи, не грабят прибрежные поселения, а просто работают. Выращивают хлеб, разводят скот, охотятся, выжимают вино. Есть и рабы для тяжёлых работ: вспашка, сбор ячменя, молотьба и помол. Несколько коров и две лошади, волы, свиньи и овцы. Зато коз много, которые сами себя кормят.
  Хозяева и рабы вместе садятся за обеденный стол. Так экономнее.
  Но случилось несчастье: взрослые мужчины вышли в море за рыбой и погибли. Остались женщины и дети. Женщины работают за мужчин, но не справляются. В нынешнем году собрали скудный урожай. Начались ссоры. За общий стол не садились. Женщины прятали свои запасы ячменя и чечевицы, чтобы украдкой приготовить и накормить собственных детей. Но скоро и эти запасы кончились. Собрались незадачливые вдовы и начали судить-рядить, как быть дальше. Но опять ни до чего не могут договориться.
  Тут вошла в круг совета Экала, девочка-сирота. Отец её погиб на море вместе с другими рыбаками, а мать умерла ещё раньше. Семеро сирот осталось, Экала старшая. Ей четырнадцать лет, но с нуждой она знакома уже давно. Бродила по лесам и горам вместе со своими младшими братьями и сёстрами. Питались орешками, дикими ягодами и оливами, пока не научились охоте на птиц и зайцев. С голоду не умерли, но и сытыми никогда не были.
  --Не будем ссориться и спорить. Лучше давайте договоримся, как нам дальше жить. Выберем старшего и будем слушаться его.
  Посмотрели друг на друга женщины, покачали головами.
  --Кого выбрать? Мы только по дому работали. А как вспахать, посеять, как пасти скот--это всё мужская работа.
  --Экала! Ты самая маленькая из нас, кто сейчас сидит в кругу совета. Но ты знаешь больше нас, ты не побоишься трудностей.
  --Ты охотишься в лесу, не боишься диких зверей.
  --Стреляешь из лука.
  --Попадаешь камнем точно в цель.
  --Знаешь, как заманить свинью в яму и забить.
  --Экала! Экала пусть будет старшей у нас! Будем слушаться!
  Так Экала становится предводителем маленькой женской общины на правой стороне острова Лемнос.
  --Мы будем работать сообща, и всё получится у нас. У нашего берега должны останавливаться лодки и корабли, и кто-то из чужеземцев обязательно останется здесь как муж и возлюбленный, и просто так. Лошади и свиньи одичали, козы недоеные бродят по горам. Каждый день будем выходить по трое и пригонять домой, чтоб обратно привыкли к нам. Соберём ягоды и грибы, дикий виноград. Сыр будет для обмена. Вот какую программу будущего обговорили женщины на совете вместе с выбранной главой общины, Экалой.
  А пока женщины пашут землю. Три женщины впереди тянут плуг, а три сзади подталкивают. Борозды кривые. Плуг то зарывается носом в землю, то скользит по поверхности. Пахари-женщины меняются. Ни у кого не хватает сил идти за плугом весь день. Коров, овец без травы не оставишь. Сыр потом на торге обменяют на соль, оливы. Молодые быки вовсе не подчинились слабым пахаркам, бодаются. Махнули рукой женщины и опять сами тянут плуг: три впереди, три сзади.
  После пахоты Экала отправляется на охоту вместе со своими младшими братьями и сёстрами. Те обучены уже, как вести себя в лесу. У всех корзинки в руках. Что попадётся, то и кладут в свои маленькие корзинки. Ужин сегодня сытный: приготовлен из двух зайцев, пойманных Экалой в силки. Всем хватило. А на утро грибы с оливами. Но оливы у них, на правой половине острова, не растут. Надо идти к соседям, на левую половину острова. Взамен понесут трёх зайцев, которых поймали всей общиной, загнав в яму.
  У соседей веселье. Приплыли на большом корабле путешественники, охотники за Золотым руном. Долго им ещё плыть, а пока остановились здесь. На левой половине острова тоже одни женщины живут, потому что они убили своих мужей за измену. Но нужды пока такой нет, как на правой половине. Есть много у них запасов золота и серебра, вино и льняное полотно. А сейчас любятся с аргонавтами, чтобы родить детей от них и передать детям свою нетерпимость к измене и предательству.
  Экала не спешит уходить, хотя своих младших оставила дома. Смотрит издали на гостей и думает, как их заманить на свою половину острова. Вот были бы работники!
  Гости и хозяйки сидят за трапезой. Экала решилась и подошла ближе к сидящим. Поклонилась.
  --Кто это!--засмеялись мужчины.--Как одета!
  --Голодная! Дай ей вина и мяса, пусть поест.
  Вмешалась главная, царица:
  --Не смотрите так. Жалеть её не надо. Она не голодна, а просто из той общины, которая в лесу живёт. Одеты кое-как, не моются.
  --Как тебя звать, зверёныш?--смеясь, спросил один из аргонавтов.
  --Пойдём за мной, тогда скажу,--ответила Экала.
  Гости и хозяйки захохотали. Одна встала, взяла за шиворот Экалу и оттащила в сторону. Но Экала, по-заячьи скакнув, снова очутилась возле гостей.
  --Уйди, пока не поздно! Что принесла--оставь. А мужчины наши. Не отдадим ни одного, самим нужны. Понятно!
  --Но мы соседи. Нам очень трудно!
  --Это не наша забота.
  --Почему? Помочь другому, поддержать--это закон чести.
  --Закон чести только на словах, а в жизни! Эх ты, неразумная девчонка! Разве ты поймёшь наши заботы. Нас предали мужья с неслыханной жестокостью, и мы переступили закон. А теперь, чтоб выжить, приказываем и присматриваем за тем, что раньше делали мы сами. И больше никаких вопросов не задавай, не то прибьём!
  Экала вернулась домой расстроенная. Уложила младших спать, а самой не спится. Соседи сильнее их. Теперь и мужей новых завели. Родят детей, и восполнится пробел. А мы останемся ни с чем и в рабство попадём все вместе, всей общиной.
  
   2) Заботы Экалы
  
  Близилась осень, а за ней зима. Зимой в горах холодно. Нужно запастись мясом, жиром. В запасниках пусто. Пока ячмень дозревает, женщины отправляются в лес копать ямы: одну поменьше, другую больше--для свиней, чтобы загнать и, перебив, запастись жиром и мясом на зиму. Малыши плетут из травы силки для птиц и грызунов--всё зимой пригодится. Экала в лунную ночь обтачивает колья с остриём. Младшие из полых палочек готовят дудочки. Есть дудочки с тонким голосом, а есть такие, что сам испугаешься, если дунешь. С помощью дудочек дети, сидя на дереве, пугают притаившихся зайцев, подгоняя их к яме. Сейчас охотницы одеты не в платья, а в шкуры, которые накидывали сверху их мужья. Шкура защитит и от ночного холода, и от клыков звериных.
  Кончилась соль. Экала со связкой подстреленных из лука фазанов идёт к соседям. Тихо. Но гости здесь. Корабль их стоит на берегу заводи, где никакая буря не страшна. А сами гости разбрелись по домам лемниянок и живут, как в своих семьях. Экала оглянулась и направилась к царскому дому, самому высокому и красивому.
  Остановилась перед дверьми в ожидании. Но никто не выходит. В полуденный час все отдыхают.
  "Может и мне присесть пока. Нет, в лесу меня ждут мои младшие, могут испугаться. Пойду к ним".
  Кто-то вдруг тронул Экалу за плечо. Резко обернулась, и сердце ёкнуло. Как витязь из сказки, красивый и добрый! Не смеётся над ней, как смеялись тогда эти аргонавты, а просто улыбается по-хорошему.
  --Ты Экала?
  --Да. Откуда ты знаешь моё имя?
  --Я раз охотился в лесу и тебя увидел. Стреляешь метко ты из лука.
  --Я сейчас принесла фазанов, самых лучших, но не вижу никого. Ждать не могу. Приду снова вечером.
  --Подожди. Я позову кого-нибудь.
  Аргонавт уходит и возвращается с ключницей царского дома.
  --А это ты, Экала.
  --Здравствуйте. Я принесла фазанов в обмен на соль.
  --Покажи. Хороша дичь, но мало. Завтра пир у нашей царицы. Не можешь ли и зерна принести в придачу. Пока не подвезли торговцы.
  --Зерно кончилось у нас ...
  --Но вы сами же едите хлеб, как я знаю.
  --Очень мало. По одному куску на целый день. А вот соберём урожай, тогда и привезём зерно.
  Ключница вынесла в маленькой чашке соль.
  --Вот плата за фазанов.
  --Это мало! Нельзя ли побольше? Столько соли удержит ребёнок одной ручонкой. Полагается больше!
  --Вон отсюда! И этого ты не получишь. Ещё грубит!
  --Отдайте мне мою дичь!
  --Убирайся, а то прибьём!
  --Лучше побейте, а так я не вернусь! Дичь моя! Прочь руки! Я больше не приду к вам!
  --Не придёшь! Без соли вам не прожить! Придёшь и поклонишься. Оставь дичь, немытая грязнуля!
  Экала со слезами на глазах, закинув связку дичи за спину, уходит. За ней следом спешит аргонавт.
  --Меня зовут Ясон. Не уходи. Я позову царицу, и вы договоритесь.
  --Ничего не выйдет. Ключница говорила так, как ей приказано. Обойдёмся как-нибудь, кланяться не собираюсь. Найду сама я соль.
  --Экала! Ты хорошая! Можно мне к вам прийти?
  --Да. Если придёшь, будем рады. У нас найдётся для гостя и хлеб, и мясо с солью, и вино. Правда, не такое, но всё-таки напиток.
  Ясон смотрит вслед Экале.
  "Не видел женщин, так одетых. Бедные или обычай--носить не платье, а покрываться шкурой. Бедные или ... А ноги не в сандалиях, а просто обёрнуты звериной шкуркой. Экала--охотница. Но откуда такая гордость? Могла же согласиться с таким обменом, но не согласилась! Обязательно пойду и посмотрю, как живут на том конце".
  
   3) Драгоценная соль
  
  Посёлок, где жила Экала был круглой формы. Дома стояли по кругу, а в центре маленькая площадь, где ели за общим столом или просто отдыхали. Сейчас горит огонь, но не для приготовления пищи. Скудная еда готовится быстро. Просто греются. У женщин разговор один и тот же, как соль достать.
  --Эти ткачихи покупают соль за золото,--говорит старая женщина.--А за полотно, что ткут они, им тоже платят золотом!
  --Тогда, Экала, надо было тебе согласиться и на эту плату, которую предлагала ключница.
  --Да. Но на сколько времени хватило бы нам этой пригорошни соли! А потом? Нам нечем платить за соль. Или умрём от голода.
  --Подумаем, сёстры. Будем думать. Ключница оскорбила Экалу, предложив ничтожную плату. Правильно! Не надо соглашаться с их условиями.
  --Не согласимся! Сейчас мы голодаем, но зато свободны. Бороться, пока живы, чтоб не помереть голодными и рабами. К ним попасть на левый берег, считай, что всё потеряно! Мужей убили, а их возлюбленных оставили в живых. И те работают сейчас на них. Сами живут по-царски, но кровь мужей на их руках. Нет, мы не покоримся!
  --Сёстры! Ведь рыбу, что привозили нам мужчины, мы солили, не жалели соли. Соль была!
  --Своя была! Никто не спорил из-за соли. Вспомним же, что мы помним и что слышали.
  --Где соль, там ничего не растёт.
  --У нас везде и всё растёт.
  --Нет! Есть!--крикнула Экала.--Знаю, где соль, и завтра я туда отправлюсь. И если она там есть, я принесу.
  --Экала! Это на вершине той горы! Туда ходить нельзя. Там живут боги.
  --Боги для людей. Если покарают меня смертью, то, значит, так должно быть. Я со своими пойду туда и приближусь к священной вершине, откуда льётся свет. Завтра.
  До рассвета Экала со своими младшими братьями и сёстрами отправилась в путь. Взяли лошадь с двумя корзинами по бокам. Сама Экала идёт пешком, а в корзинах спят самые маленькие по двое. Двое постарше сидят сверху, на лошади. Потом пешком все. Поднимаются в гору, в полдень остановились, потому что вершина блестит на солнце и слепит глаза.
  --Вверх не смотрите-- под ноги, чтобы не упасть или не наступить на что-нибудь.
  Добрались до горы, но к тому блестящему на солнце поясу как приблизиться! Спустились вниз. Стали устраиваться на ночёвку.
  --Вот яма. Костёр не надо разжигать, и так тепло, и свет оттуда.
  Переночевали и пошли другой стороной.
  --Экала, вода!--закричали ребятишки.--Хотим пить!
  --Я первая попробую, а потом вы.
  Зачерпнула листком и глотнула. Выплюнула.
  --Слишком солёная. Потерпите. Сойдём вниз и там разыщем воду для питья. Постой! Ведь это то, за чем пришли сюда мы! Вот пейте запасную, а я копать скорее!
  Взяла свой острый сук и подошла к краю озерца. Стать было негде--сразу начинался крутой спуск. Экала прокопала короткую, но глубокую канавку, по которой стала вытекать вода из озерца. Пока медленно, а потом быстрее. Пока перебралась к своим, оголился этот более высокий берег, блистающий кристаликами. Экала приникла к мокрой блестящей на солнце поверхности, лизнула языком.
  --Соль! Соль!--подхватили возглас старшей сестры младшие, и эхо отнесло далеко это слово "соль".
  --Экала! Ты нашла соль? Да?
  --Да, это соль! Мы останемся свободными и никому не будем кланяться!--кричала Экала.
  Отбили камнем большие и маленькие куски. Всё подобрали и двинулись обратно домой. Вечером добрались до селения. Женщины с детьми сидели у потухающего костра и молчали в тревожном ожидании. Надежда вся на Экалу. Если не принесёт соль, то ... А если сама не вернётся, то даже подумать страшно, что их ожидает.
  Вдруг сверху упал камешек в костёр. Оглянулись--никого. Послышался стук палки о камень. Это означало, что пришёл свой.
  --Экала! Экала вернулась!--завопили женщины и вслед за ними дети.
  Пропустили внутрь "разведчиков", заперли дверь и окружили Экалу с её детворой.
  --Нашли соль. У нас будет собственная соль. Вот!--и Экала подняла тяжёлый узел.
  Утром общину посетил Ясон. Его пропустили и посадили к огню. Угостили жареным фазаном и свежеиспечёнными лепёшками. Напоили своим вином, немного кисловатым, но своим. Провожала до лесной тропинки Экала.
  --Ты мне очень нравишься, Экала.
  --Тогда оставайся у нас.
  --Не могу. Я и мои товарищи завтра уходим. Дальше плывём, за три моря. Золотое руно добудем, и я сразу вернусь, и женюсь на тебе. Жду твоего ответа.
  --Ты мне тоже очень нравишься. Я обещаю ждать тебя. Прощай, мой ... Нет, до свидания, Ясон.
  Рано утром Экала на лошади поскакала на соседнюю половину острова, чтоб ещё раз взглянуть на Ясона и услышать его ласковый голос. Вот он идёт впереди своих товарищей, красивый, гордый. Вот оглянулся.
  "Меня увидел! Ясон!"
  Но Ясон пробежал мимо, устремившись к лестнице царского дома. Там, у дверей, стояла юная царица, блистающая красотой и богатым нарядом. Ясон, опустившись на колени, поцеловал ноги царицы в изящных сандалиях, а потом взяв её за руки, прижал к себе.
  --Моя любимая! Я вернусь! Жди меня!--и отошёл быстрой походкой.
  Догнал своих спутников, которые уже стояли на берегу моря, а вдали от берега качался на волнах легендарный "Арго". Лодки перевезли гостей на корабль, и вскоре колыхнулся белым полотном парус. Лемниянки плакали. Экале тоже хотелось плакать от обиды и разочарования. Оказывается, как легко мужчины кидаются дорогими словами, которые так же дороги, как крошечный хрусталик соли. Мал, но стоит дорого. Ясон бездумно рассыпал дорогую горсть кристаликов первого чувства Экалы. Как слепая возвращалась Экала на свою половину острова. Сидела на лошади, не управляя и не взнуздывая.
  
   4) Женихи Колючая Экала
  
  Прошло два года. Община Экалы окрепла, жизнь наладилась. Подрастали мальчики, которые могли пасти овец и коз и загонять свиней в закуты. Доили женщины. Подплывали к их берегу и лодки с рыбаками, меняли рыбу на ячмень и соль. Чужаки оглядывались по сторонам, удивлялись порядку. Начали приезжать и женихи. Ровесницы Экалы повыходили замуж. Три уехали вместе с мужьями, три остались здесь. Новые семьи поселились в домиках, стоящих по кругу. Мужчины обуздали и запрягли упрямых быков и заставили тащить тяжёлый зарывающийся в землю плуг. Кузнецов не было. Новый лемех для плуга изготовят на левой стороне острова. Сама Экала с мужчинами-новосёлами пошла к кузнецу заказывать новый, потому что старый стёрся. Не только плуг, но и серп, наконечники для копий и стрел, копалки, чтоб копать и выгребать из воды соль. И платят той же самой солью.
  Богатые лемниянки ненавидят своих соседей, которые раньше просили, а сейчас они должны кланяться этим дикарям. Без Экалы ничего не принимают и не выдают.
  Экала одета не так, как другие женщины в хитоны. И это тоже повод для насмешек:
  --Пастух или женщина не поймёшь. Сверху шкура из барана, снизу не платье, а такое!
  Да, платье мешает Экале. Она просто разрезала подол посередине, и вышло две штанины для ног. В лесу охотиться, выслеживать дичь, значит, прятаться в колючем кустарнике. На лошади ездить. И младших братьев, и сестёр одела так же. Всегда вместе: и в лесу на охоте, и на поле. Умываются у ручья, волосы моют раз в месяц. Экала себе и сёстрам заплетает туго косичку и крепит лентой. Но волосы растут и густеют. Начала плести четыре косы, укрепит, и целый месяц волосы её не беспокоят. Зато, если посмотреть на Экалу со стороны, то от смеха не удержишься. Передние косички, заплетённые почти у висков, торчат рожками. Задние не косички, а косы, закрывают весь затылок. И младшие сестрёнки так причёсаны. Братьям Экала просто отрезает лишние волосы, чтобы не свисали и не мешали пить, есть, не цеплялись за колючие ветки.
  Богатые лемниянки, глядя на едущую на коне Экалу, потешаются:
  --Такой красотки, хоть все моря и земли обойди, не найдёшь!
  --Глава рода. И как эти мужчины терпят её! Они могут только, как волы, тащить тяжёлый плуг и пасти овец и коз.
  --Эй вы! Вы, чужеземцы, живёте под каблуком своих жён. Слушаетесь эту девчонку. А ей пора уже давно выйти замуж!
  --Никто её не возьмёт! Как она одета! Разве можно слушать такую, немытую и одетую не по-женски. Это пастух! Она не должна иметь права голоса.
  Экала проезжает мимо группы богато одетых лемниянок, пропуская вперёд мужчин, волокущих тяжёлый лемех.
  В кузнице сидит кузнец. Это один из чужеземцев, оставшихся здесь. Мужчины разговаривают между собой о том, что делать с лемехом плуга. Решают: отодрать старую оббивку и выковать новую. Кузнец выходит и обращается к хозяйкам:
  --Много что им нужно починить и сделать новые. Но плата будет немалая. Заплатят--починю и сделаю.
  Экала выслушивает и предлагает не спорить о плате. Договорились расплатиться за три года после уборки урожая.
  --Хорошо, Экала. Мы согласны. Но добавим ещё одно условие.
  --Какое?
  --Ты глава рода с нашего острова. И нам не всё равно, кто главенствует у наших соседей. Оставь это место, которого ты не заслуживаешь.
  --Почему?
  --Тебя никто не берёт замуж. Остаёшься старой девой. А старой деве не под силу понять и решать то, что сможет женщина, которая имеет мужа и родила детей.
  --Ваши требования не для нас. А я выйду замуж и выдам своих сестёр, когда найду достойных мужей, а не проходимцев, на которых так падки вы!
  --Что она говорит! Как смеет!
  --Я скажу ещё больше. Вы надо мной смеётесь, что я немыта. Меня помоет любой ручей своей водой. А вам не отмыться от крови, которую вы пролили, убив своих мужей. А сейчас, оставшись на свободе, не трудитесь, а только гуляете. Злитесь на меня и на весь свет. Вас совесть мучает, но зачем браниться и ругать других? Трудитесь, как вы трудились, живите, как жили. А нас не трогайте. Не затевайте напрасную вражду, от которой всем плохо будет: и вам, и нам. А ваш совет приму и выйду замуж, но за достойного. Того, кого я назову единственным, который не изменит мне и клятву не нарушит. Дадим друг другу время. Мне выйти замуж, а вам подумать о добром соседстве. Прощайте!
  Пронеслась по всем островам весть о том, что правительница рода на острове Лемнос ищет мужа, достойного не только по виду, но и по чести и разуму. Ставши её мужем, можно стать и главой совета рода, проживающего на правой стороне острова. Приплывают лодки с молодыми витязями. Кто в боевых доспехах, кто просто так. С каждым беседует Экала и отправляет с заданием на левую половину острова, отнести и обменять убитую дичь. Женихи несут на обмен дичь, но никто не возвращается назад. Все остаются на левой половине острова, завороженные чарами ухоженных и красивых хозяек.
  Экала с четырьмя закреплёнными пучками волос на голове и в рубашке из овечьей шерсти, и в штанах собственного покроя совсем не смотрелась. А лемниянки слева встречают женихов с дичью в ярких хитонах и нежными руками. У Экалы руки всегда поцарапанные. С скрытой насмешкой и разочарованием глядели женщины на свою начальницу. Пора уже создать семью ей. Хоть и занята делами родовой общины, но должна и свои семейные дела устроить: выйти замуж и родить детей.
  
  Демон раздора вселился в женщин родовой общины. Пока шептались меж собой, а после вслух насмешничать и унижать Экалу стали за то что она, как говорят соседи, не так умна и чиста в поступках, как должно быть главной.
  --У нас только по два ребёнка малых, а у неё шесть, которых мы кормить должны!
  --Мы целый день то мнём и сушим лён, выбеливая, то щипем волокна, масло давим и зерно мелем без конца!
  --Никто не женится на ней! Пусть, правда, оставит наш посёлок, а мы другого изберём!
  Экала молча выслушала и так ответила:
  --Никто не выгонит меня отсюда, я здесь родилась, и дом, где я и мои братья и сёстры спим, принадлежал моим отцу и деду. Спор о том, кто сколько заслужил, нельзя решить за один миг. Подумаем, поговорим спокойно, прежде помолясь богам усердно. Но с этого дня я и мои больше не будем с вами есть. Не пропадём! И раньше, когда мы были меньше, вы не беспокоились о том, голодны мы иль сыты. Поживём так, а потом яснее станет, что лучше врозь, и что лучше вместе.
  Экала ночью не спала, обидно было и тревожно: такая ссора хуже войны, нельзя так! Но если кто другой главой их рода станет, то пусть, если с умом. А нет, то уйти от них подальше и поселиться там, где гора и свет. Там дикий лес, но есть место, чтобы посеять, посадить и завести домашний скот.
  Три дня не видно было Экалы с её младшими братьями и сёстрами. От мальчиков, пасших свиней, знали, что Экала пугает волков, чтоб к пастбищам не приближались, потом на поле зреющем стреляла в птиц, чтоб не садились и не клевали.
  На четвёртый день вернулась Экала со своими в посёлок, зашли в свой домик и легли.
  Остальные не спали, все у костра собрались, но молчат. Евпраксия, старуха строгая, крикнула во весь голос:
  --Что ж, выберем себе другого! Чтоб был умней, чтоб за всех работал, и мало ел, и мало спал! Называйте! Вот у нас сейчас и трое мужчин сидят в совете.
  Поднялись все трое и один за другим повторили одно и то же:
  --Мы чужеземцы, и здесь мы по нужде, от смерти мы спаслись, оставив наших жён и детей на поругание врагу. И если вы не уймётесь и не попросите прощенья за глупые слова, которые вам кто-то подсказал, то мы уйдём отсюда и заберём с собою своих жён. Евпраксия, скажи им, что лучше Экалы нет вождя. Скажи, что дети, эти малые, работают не меньше нас!
  --Милые сыны мои! Вы мудро рассудили всё, но не уходите! Женщины глупы, но не настолько, чтоб навредить себе и своим детям. Дайте нам время, которое рассудит спор наш. Экала останется, и жизнь проучит этих, кто стал считать и кто забыл, как мы от голода погибли бы! Забыли?!
  
  Ещё одна напасть добавилась: стали подплывать к их правой стороне лодки с разбойниками и разорять поля, похищать овец и коз, бить свиней. Этого стерпеть нельзя! Десять разбойников бродило в лесу. Экала вместе со своими приготовила большую яму. Ночью всей общиной с кольями в руках напали на разбойников. В темноте трещали трещотки, завывали трубы, вопили по-волчьи. Растерялись пираты и побежали туда, где не светились огни и было тихо. Загнали разбойников в яму! Оттуда не выбраться! Все десятеро упали в яму. Три дня сидели разбойники без еды и питья. На четвёртый день к яме подошли мужчины из общины и бросили пленникам по куску хлеба и немного вина. Когда те пришли в себя, им предложили уйти и больше сюда не возвращаться. Если возвратятся и будут разбойничать, то их ожидает смерть. Пленники покорились.
  Тут же, рядом на костре, варилась похлёбка и стояла посуда с вином. Экала и другие женщины подавали сваренное мясо, подносили оливы, смокву, наливали в деревянные кубки вино.
  Один из пленных, сильный и красивый юноша, глаз не сводит с Экалы. Задержал её просьбой:
  --Можно мне вымыть руки?
  --Да.
  --Тогда ты налей мне воды.
  --Хорошо. Вот вода. Мой руки.
  Поднялся на ноги гость и коснулся руки Экалы.
  --Позволь, Экала, назвать тебя своей женой. Ты мне нравишься. Будет так?
  --Пока ответа не даю. Ты силён и красив. Ты тоже мне по нраву. Останься. Только одно--доставь назавтра убитую сегодня дичь на левый Лемнос и возвращайся. Жду тебя.
  Арист пошёл на левый Лемнос с дичью и вернулся вскоре. Вся община стояла у порога и смотрела с удивлением на Ариста. Он первый, кто вернулся, не остался у красивых соседок!
  --Экала! Экала!--стали звать.
  Но Экалы не было видно. Ни Экалы, ни её братьев и сестёр. Видно, в лес ушли или на поле проверить всходы.
  --Подожди, Арист. Экала скоро придёт.
  Поздно вечером Экала появилась и с нею её младшие на лошади. Увидев у порога всю общину, испугалась. Подбежали к ней малорослые девочки.
  --Экала! Экала! Жених твой, Арист, вернулся.
  --Не верю!--воскликнула Экала.--Не остался? Вернулся! Нет, я ему сейчас не покажусь. Слезайте поскорей,--обратилась к своим младшим.-- Мне надо кое-куда поехать.
  Вскочила на лошадь и ускакала. Доскакала до самого большого ручья, разделась и бросилась в воду. Вода по пояс. У берега пучками набрала мыльную траву и стала обтираться. Лицо и руки, и всё тело тёрла изо всех сил травой, стирая пот и грязь. Вышла, сверкая белым телом, взяла из сумки полотно, хотела вытереться, но нет. Схватила нижнюю рубашку и вытерлась. Потом обернулась новым чистым полотном и на плече скрепила застёжкой дорогой, которая осталась от матери покойной. Волосы распустила, ниже пояса рассыпались. Их скрепила лентой вышитой, которую хранила ото всех. Подняла волосы и валиком к затылку прикрепила той же лентой. Села на коня и поехала туда, где её ждали.
  Вон все стоят и ждут. А впереди Арист, жених влюблённый. Глядит, не узнаёт. Все глядят и тоже не узнают.
  --Экала! Это Экала! Какая красивая!--закричали дети.
  --Экала, где ты была так долго!--загалдели женщины.
  Только мужчины и жених смотрели на Экалу молча.
  Это была новая Экала, предводительница их рода. Строгая, как всегда, но необыкновенно красивая. Подбежал Арист и помог Экале сойти с лошади.
  --Экала! Я тебя люблю! Отпусти пленников. А я останусь сам. Не буду больше грабить. Хочу жить рядом с тобой и трудиться.
  
   Диалог.
  
  Не прошло и месяца, как пришли поговорить с Экалой. Сам атаман разбойников. Подплыл к их берегу на лодке, но не один, а со своей семьёй. Попросил убежища у Экалы.
  --Примем обязательно! Поселим в круглом доме, но ты сам чем собираешься заняться?
  --Знаешь, Экала. Я не из тех, кто доволен ячменной лепёшкой и чечевичной похлёбкой. И моя жена не привыкла работать так, как ваши женщины. Рабынь своих я приведу.
  --У тебя такие планы, что не знаю, как ответить. Мы довольствуемся малым, а работаем много. Ты сам не захочешь жить с нами.
  --У вас соль. Будем продавать.
  --Нет. Чтобы продать, пока надо добыть её. Из воды, в воде стоять.
  --А рабы на что! На ослах к берегу подвезём и сдадим купцам.
  --Значит, ты хочешь присвоить соляную копь?
  --Нет, она твоя.
  --Не моя, а всей общины! Больше никому! Тебе я не доверяю. Твою семью приютим временно, а ты ищи другое место, где поселиться. Видишь, покоя нет тебе и твоим домашним из-за тебя. Предупреждаю--не ходи туда, где соль. Боги охраняют это место. Мы только для себя и для соседей, чтоб обменять. Ищи другой остров, а здесь ты не поселишься: смерть и распрю посеешь в общине нашей. Уходи!
  
   3. Подготовка сценария фильма "Колючая Экала"
  
  Ну хорошо!--решительно начала Аника.--Разделим остров Лемнос на две половины. В первой половине живут царица и ткачихи, искусные в изготовлении тонкого льняного полотна. Их мастерство ценится очень высоко. Этот фильм о лемниянках, которые умеют и работать, и веселиться, ты уже снял, Касим. Так?
  --Да. А ты хочешь добавить что-то новое?
  --Обязательно! Другая половина острова заселена земледельцами, рыбаками и охотниками. Но мужчины тоже исчезли, как и с первой половины острова.
  --Их тоже убили жёны?
  --Нет. Мужчины выходят в море за рыбой, их настигла буря, и они погибают. И весь остров остаётся без мужчин. Но! Разница в том, что на царской половине их убили. Мужеубийцы пируют с аргонавтами, чтобы стать их возлюбленными и родить от них детей. Женщины другой половины стали вдовами из-за несчастного случая. Очень скоро им тоже придётся думать о потомстве.
  Праздники и торги проводятся на царской половине острова. Здесь, к этому берегу, пристают лодки и корабли купцов, путешественников, морских разбойников.
  Здесь крутится золото и серебро, потому что изделия ткачих и кузнецов ценятся дорого. На другой половине острова трудяги, которые золота почти не видят. Меняют ячмень и чечевицу, дичь на соль. Полотна, которые ткут ткачихи, не носят женщины трудяг. Только по праздникам накидывают на себя полотно собственного изготовления. В остальное время ходят в рубашках из козьей или овечьей шерсти. Дома босиком, а при выходе в сандалиях на деревянных подошвах, в которые продеты связанная в жгуты овечья пряжа.
  Так мы оденем героев будущего фильма. Ездить будут на лошадях, груз возить на ослах, доить коров, овец и коз, гонять свиней в лес для кормёжки. Лодок нет. Какие были, пропали вместе с погибшими хозяевами.
  --Можно, я скажу?
  --Говори. Твоя очередь.
  --Я уже вижу немного смешную, немного дерзкую на язык и с замазанной рожицей девочку-подростка. Это ты!
  --Касим, чудесно! Я буду быстрой, как молния, хлопотливой, как заботливая мама и бабушка, бескомпромиссной и колючей на язык.
  --Девочка-колючка. Экала! Которая раз в месяц моет голову. Умывается, когда измажется, объедаясь ежевикой.
  --Касим, как хорошо! Я с лошади подпрыгну и ухвачусь за сук, и влезу наверх, спасаясь от медведя. Буду жить на бедной половине острова. И сделаю всё, чтобы бедные больше не нуждались. Целый план у меня сейчас в голове появился.
  Касим засмеялся:
  --Ты необыкновенная выдумщица, Ани. Но возле тебя должен появиться кто-то: странник морской, рыцарь, бог, воин--короче тот, кого ты полюбишь и выйдешь за него замуж.
  --Он у меня перед глазами,--Аника вздохнула,--такого в жизни не встретить! Диего наш будет играть моего избранника.
  
  Касим нахмурился. Поднялся и вышел. Аника поглядела ему вслед, вздохнула ещё раз и вернулась к бухгалтерским счетам и планам своего бизнеса. Не работалось. Недавнее возбуждение сменилось усталостью и досадой. Легла и заснула. И как на воздушной волне переносит её на остров, где гостят аргонавты.
  Экала-колючка несёт фазанов, живых, с ярким оперением. Перед дворцом площадь. Но здесь пока пусто. Экала стучит в двери дворца. Выглядывает ключница.
  Ворчит:
  --Ещё рано. Все спят. Чего пришла!
  --Тётенька, вот посмотри, каких фазанов принесла вам.
  --Ну и что! Принесла, так оставь. Не шуми, не буди людей.
  --А кто здесь сейчас?
  --Гости у нас. Всю ночь пировали. Солью заплатить тебе?
  --Да, и побольше.
  --Ишь ты, выдумала! Вот в узелке. Этого хватит за этих петухов.
  --Но они живые, жирные! А это что! И на один обед не хватит!
  --Иди отсюда! Мне некогда разговаривать с тобой.
  --Соли прибавь по десять столько же! Прибавь, говорю!
  --Чучело немытое! Лучше пойди, умойся, а потом разговаривай!
  --Добавь соль, а то не дам фазанов. И не ругайся, а то постареешь быстро!
  --Уйди, не то позову охрану.
  --Зови, кого хочешь. На такой торг я не согласна.
  --Ты что не понимаешь, что соль дорогая! Хозяйка платит за соль золотом, а ты за эту дохлятину требуешь мешок соли. Бесстыжая!
  Зкала возвращается на площадь. Сходятся торговцы безделушками, глиняной посудой. Один останавливается против Экалы.
  --Красавица, вот смотри, какое полотно! К твоим глазам подходит. А вот лента для волос. Так подойдёт, что любого женишь на себе, кого захочешь!
  Другой подскакивает.
  --Вот гребень. Расчешешь волосы свои. А то похожа на козу. Ну точно рожки, а сзади что? Колёса! Боги! Умру от смеха!
  
  Экала гордится своей причёской, которую сама придумала. Ведь волосы растут и растут, мешают! И мыть! Ну помыть-то можно иногда. А вот как быть, чтоб не мешали? Когда в кустах калачиком сидишь, дичь стережёшь. Или коз домой гонишь непослушных, а свиней стеречь, пока не наедятся. Или в золе роешься, выбирая самый горячий уголёк. А хворост собирать вместе с младшими братьями и сёстрами. И хворост тащишь, и смотри, чтоб малыши в лесу не потерялись.
  "Нет, пусть смеются".
  --Продаёшь фазанов?--подошёл третий, торговец шерстяными нитками.
  --Да.
  --За сколько?
  --Обменяю на соль.
  --Ого! Кто даст тебе эдесь соль. У самих нет. Только у царицы есть запас. Вчера отбыл корабль с их полотном. Ты там была?
  --Да. Но давали так мало...
  --Какая козочка!
  --Только помыть, и станет краше!--говорят между собой два чужеземца, одетых в кожаные латы и обутых в дорогие сандалии, каких никогда Экале не купить.
  Чужеземцы молоды, один глядит на Экалу, и та краснеет.
  --Фазанов возьмём, Ясон?
  --Обязательно! Как продаёшь, красивая?
  --За соль. Мешок соли.
  --Откуда взять мне соль? Плачу золотой монетой.
  Экала ещё никогда не держала золота в руках, смотрела только издали. Как поступить сейчас, не знает. Торговцы хором одобряют сделку:
  --Отдай, девчонка глупая, скорей, пока не передумали.
  --Уважаемые! Смотрите, дичь живая и весом тяжелы. Заплатите. Эта девчонка охотой кормит всю общину.
  Ясон смеётся, обращаясь к Экале:
  --Вы тоже убили своих мужчин?
  --Нет. Наши погибли в море.
  --Я провожу тебя до твоего дома. Позволишь?
  Экала только головой кивнула. Торговцы последовали за ними, так как на площади нельзя долго оставаться чужим.
  Когда подошли к селу, где жила Экала, Ясон взял за руку девушку и вслух признался:
  --Ты мне сразу понравилась и полюбилась. Мы завтра уходить должны. Но через год вернусь, и если будешь ты согласна, стану твоим мужем. Обещаешь ждать?
  --Не знаю. Как обещать могу я. Ты Ясон?
  --Да. Откуда ты знаешь, как меня зовут?
  --Ты возлюбленный царицы нашей. Ведь так?
  --Да. Но женюсь я на тебе.
  --Хорошо. Если вернёшься и придёшь ко мне. Я подожду и дольше. Но я мечтаю о хорошем и верном муже. Будешь ли ты таким?
  --Да! Экала! Если б ты знала, как ты красива и чиста. Не хитришь, не кокетничаешь, как другие. Ты лучше всех. А я? Нравлюсь тебе?
  --Да, очень. Ты первый, кто мне понравился. Сегодня у меня забилось сердце, вот здесь, когда увидела тебя.
  
  Касим через день подошёл к Анике со своими счетами. Поработали около часа и заговорили о том, что их волновало. У Аники уже записан её сон.
  --Ясона я играю,--произнёс Касим, пристально глядя на Анику.
  --Да. Но на этом кончается его роль в фильме. Сколько Экале ждать этого Ясона? Состарится, ожидая неверного возлюбленного.
  --А ты что предлагаешь?
  --Другой появится.
  --Каким образом? Как!
  -- А вот так! Экала из бедной общины. Но она не из тех, кто согласится на прозябание. Лодки и корабли пристают к берегу левой половины острова. Экала вместе со своими чистит русло маленькой речки, впадающей в море. Не один, а даже два корабля могут сейчас войти в речное русло и разместиться на пологом берегу. Люди, которые не хотят жить с несбыточными желаниями, и поле расчищают, чтоб лён ещё посеять и виноград посадить, чтоб вино хорошее пить.
  Потом Экала хорошо знает горы и находит там месторождение соли, которая здесь, на острове, вроде обменной валюты. И бедная община, благодаря Экале и трудолюбию женщин, становится зажиточной. На правой стороне острова Экала устраивает свою кузницу. И кузнец свой появился, из пришлых. А потом приезжают женихи. О! Это целая эпоха женихов. Все женщины выходят замуж. Только Экала, которой стукнуло шестнадцать лет, не торопится. Её ровесницы держат своих первенцев у груди, а Экала со своими младшими братьями и сёстрами возится. Говорят ей пожилые женщины:
  --Ищи мужа, не то перестанем уважать и слушаться тебя, Экала.
  --Хорошо. Но выбирать буду я. Вот видите, корабль идёт к нашему берегу. Буду искать себе мужа.
  Опять началась кампания женихов. Приплывали, приходили женихи. Экала встречала их у новой гавани или у входа в круглый посёлок, где жила вся община. Давала в руки женихам какую-нибудь дичь и просила передать в подарок в царский дом. Уже десять юношей, прекрасных обличьем и поступками, послала с дичью на царскую половину острова, но ни один не вернулся. Все остались на левой половине, очарованные красотой и нравами царицы и её мастериц. Забывали об Экале и о своих притязаниях.
  Касим только хмурился от Аникиных версий. Кто же будет избранником. Не выдержал, спросил:
  --Кто? Кто наконец станет мужем Экалы?
  --Ну это надо обдумать. Получить такую жену может не всякий. Он должен заслужить. Придумать какое-нибудь приключение с опасными моментами, и герой-спасатель, и спасённая героиня остаются вместе.
  --Кто будет играть героя?--не выдержал Касим.
  --Кто будет,--в задумчивости повторила Аника.--Конечно он.
  --Кто он?
  --Диего! Лучше не найти. Взгляд романтика, отсутствующий. Чужеземец, который случайно попадает на остров Лемнос.
  --Конечно! Тебе он подойдёт. Глаз от тебя не отрывает!
  --Да. И я Экала. В его лице наконец найду я мужа. Единственнный. Он будет смотреть только на меня. И ни одна красотка из царской половины не сооблазнит его. Я стану для него любимой женщиной, которую он никогда не предаст.
  --Это на кого ты намекаешь! Я уже не муж, да! Нашла Диего, да!
  --Касим, что с тобой! Мы же сейчас говорим о будущем фильме. Зачем вмешивать сюда свои обиды и личное. Тогда предложи свой вариант.
  --Когда Диего стал для тебя единственным!
  --Хорошо. Выберем другой типаж, и всё будет в порядке. А сейчас уже четыре часа. Мне надо до шести выспаться. Извини.
  
  Три дня Касим не заходил к Анике с просмотром счетов. Злился. Завидя издали Диего, отворачивался. Но идея нового фильма о лемниянках, разделённых не судьбой, а принципиально разными взглядами на жизнеустройство, не оставляла Касима. Во сне и наяву видел Анику и детей, одетых в рубашки из овечьей шерсти. В лесу Аника-Экала ставит силки для птиц, а дети осторожно вытаскивают попавшуюся дичь. Экала, стреляющая из лука. Вот на огне, в котле, варится что-то, а дети, прикрытые тёплыми шкурами, смотрят на огонь и с нетерпением ждут, когда будет готова еда.
  Аника! Ей подойдёт эта причёска с четырьмя заплётками: впереди рожками торчат и сзади тоже. Лицо загорелое, а большие глаза сияют от радости. Радуется удачной охоте и обмену, радуется солнцу и дождю. Но и плачет Экала нередко от обиды и бессилия. Все заботы общины легли на неё: как вспахать землю, если не могут запрячь быков, как уговорить починить старый плуг в счёт нового урожая, как оставить на время старой Евпраксии своих младших братьев и сестёр. Экала растёт. Кто-то
  всё-таки должен стать её мужем. Аника предлагает Диего. Касим заскрипел зубами от ревности. Он никогда не рассматривал Диего.
  Сейчас видит стройного молодого мужчину. Серьёзный, а глаза мечтателя, куда-то смотрят. Но когда рядом Аника, смотрят только на неё. Все знают об этом. Привыкли, и он привык. А сейчас почему злится? Касим схватился руками за голову.
  "Что делать! И Сандро здесь поселился. Вернее, Аника поселила его. Разводить уток. А потом? Придёт же день, когда Сандро назовёт Анику своей женой".
  Касим застонал и закричал:
  --Нет, не быть этому! Ани! Помоги мне! Ани! Я люблю тебя! Ты единственная для меня. Но разве ты поверишь! Ты выбрала себе партнёром Диего. Он тебе нравится! Тогда на роль Экалы другую. Нет, даже смешно! Это сама Аника, её стихия, и лучше неё никто не сыграет. Пусть будет Диего. Посмотрим.
  
   4. Искусство и жизнь
  
   1) Аника и другие
  
  Другая неделя ушла на составление плана работы. Супруги-торопыжки решили снять "Экалу" в самый короткий срок--за месяц! Потом ещё на редактирование и монтаж--полмесяца! Операторов не меньше трёх, и главный--Частик, как оператор, доверенное лицо и остальное.
  --Без него мы ничего не сможем,--пришли к общему выводу супруги.--Использовать кадры фильма об аргонавтах, снятого этим летом. Вызвать на неделю из Москвы девушек из мюзик-холла для дополнительных съёмок. Снять весь фильм в Малоужиках. И своих детей обязательно показать.
  Начали собираться. Аника поселила сторожа Отари в вагончике, чтоб смог коров доить. Заведование цехом временно возложено на Диего, и одновременно Аника репетирует с ним сцену первой встречи единственного с единственной. Репетиции проходят после четырёх утра, и единственными зрителями были сторож Отари и Касим, который уже не злился, а просто был режиссёром, готовящим заранее сцены, подлежащие съёмкам.
  Частик ждал их в Малоужиках. В школе был арендован спортзал, где будет установлен "зелёный экран". В учительском доме займут две комнаты девушки из Московского мюзик-холла. Касим созвонился с управой и договорился о найме двух лошадей.
  Касим и Аника с детьми поселились в своём доме в соседнем селе, в пяти километрах от Малоужиков. С утра переезжали на микроавтобусе. Старшие ходили в ту школу, где ещё ребёнком училась Аника. Младших держали пока при себе. Георгий по-взрослому вышагивал тот же маршрут, что и мама. Маленькая Майя или за спиной у мамы спала, или сидела в каталке, которую двигала сама, а каталка, в свою очередь, помогала маленькой держаться на ногах.
  Приехавшая на выходные Катя с детьми и Никой причесала Анику Экалой, которая за всех переживает, за всё отвечает. Односельчане с улыбкой здоровались с Аникой, согласно кивая в ответ на её просьбы о помощи и содействии. Таким образом, на четвёртый день Аника с детьми уже щеголяет длинными до колен рубашками из овечьей шерсти, а сверху безрукавки из козьей шкуры. Ламара, Тамари, маленькая Майя одеты и причёсаны, как мама.
  --В лесу будем сниматься, а волосы мешают,--объясняла Аника свою причудливую причёску.
  Женщин Аника предупредила, что на день или два им придётся тоже переодеться для массовых сцен.
  Площадь перед управой как раз подходила для площади перед царским домом. Для снятия торжественных ритуалов жертвоприношения богам--полуразрушенная лестница, ведущая вверх, к входу сельской церкви.
  
  Приехали девушки из Московского мюзик-холла, поселились в учительском доме. Крыша уже не протекала, и было устроено центральное отопление от фермы и, кроме этого стояла железная печка на случай больших холодов.
  В учительском доме жила только одна учительница-пенсионерка Раиса Ивановна, которая никуда не захотела уезжать, собираясь здесь доживать свой век. Девушки в шесть часов вечера собирались в комнате Раисы Ивановны и слушали её рассказы о здешней жизни.
  --У вас здесь по-русски говорят хорошо. А в городе мало кто знает.
  --У нас раньше Ламара учительницей работала. Она и завела порядок такой: один месяц преподавать все предметы на грузинском языке, а на другой месяц--на русском. Вы поговорите с местными и увидите, какие они все образованные. И всё это--Ламарина заслуга. Очень строгая была, но справедливая. Боялись, и сейчас боятся её все.
  --А где она сейчас?
  --Не знаю. Никто не знает. Непонятно. То слышу, что умерла, то опять живая.
  --Как вы здесь живёте одна? Мы приехали ненадолго, но ... кругом лес и горы, страшно! В школе наверное учителей не хватает. Кто здесь останется!
  --Нет, учителя все на месте. Те наши школьницы, которые здесь вышли замуж, их отправили заочно учиться. Вот они здесь и живут, и работают. А я здесь привыкла. Мужа похоронила. Дети зовут, но никуда не собираюсь.
  --Вы одна в таком большом доме!
  --Привыкла. Днём выхожу гулять, в магазин или в школу кого-то заменить. Соседские дети ко мне каждый день бегают. Или я их накормлю, или они мне что-нибудь принесут приготовленное.
  Присоединяется к ним по вечерам и сельская акушерка, пожилая, но энергичная и сильная.
  --Если далеко и нет машины, то сажусь на лошадь и еду к роженице. Шестьдесят мне, но чувствую себя нормально.
  --А если трудные роды, то как?
  --О! Это я заранее улаживаю. Проверяю тех, кто "дохаживает". Если ребёнок не так сидит, то отправляю в город. У меня был один случай трудный, и могло бы всё плохо кончиться, если б не Аника.
  --Какая Аника! Эта?
  --Да, Аника. Она у нас одна. Я с её бабушкой дружила. Они, бабушка и внучка, часто бывали у нас, в сельской больнице. И как раз у роженицы плод не выходил: шёл не головкой, а задиком, согнувшись. Я молодая была и начала плакать. И тут Ламара со своей внучкой. Ламара на меня накричала-- Анике приказала.
  --Какой Анике!--воскликнули девушки.--Этой что ли?
  --Да. Которая с мужем фильм собирается снимать.
  --Так она внучка этой Ламары!
  --Не родная. Аника выросла сиротой и Ламару звала бабушкой. Очень строго воспитывала она Анику.
  --Ну и что дальше? Что приказала Ламара?
  --Сказала, что ручка, мол, у тебя маленькая и этой своей ручкой поверни плод.
  --Ой! Сколько было Анике?
  --Не помню. Очень маленькая была. На стул не могла сесть, садилась на скамеечку. Обмазали, значит, ей правую ручонку йодом, и она залезла этой ручонкой прямо внутрь, а я снаружи надавливала. На счастье, воды не вышли ещё, и достаточно было этих усилий, чтоб ребёнок повернулся головкой и сразу вышел.
  --А вы знаете, что Аника нам устроила летом!--воскликнула одна из девушек.
  --Что?
  --Мы искупались в надувном бассейне, думали, что для нас. Собирались во второй раз искупаться, но там уже кто-то змей подкинул. Оказывается, она и со змеями дружит.
  --Этого не может быть,--ответила Раиса Ивановна.--Аника добрая. Ни один человек в нашем селе не поверит этому.
  --А кто же подкинул тогда?
  --Ой, дайте сказать! Сейчас веду уроки вместо одной. Это точно близнецы! Эти белорусые, мальчик и девочка. Способные, но очень проказливые. Третий день захожу в их класс, и нет дня, чтобы чего не натворили. Арсен и Тамари. Арсен то с крысой явится с утра, то с ёжиком. Девочек пугает. Хорошо, что змеи спят, а то и их бы принёс. Но у нас не боятся змей, потому что у нас только ужи водятся. Ужи безобидны. Ужей подбросил вам Арсен. А на Анику даже не думайте. Она не такая.
  
   2) Новый набор
  
  Аника и маленьких сдала в детсад. Сама ездит на лошади. Уезжает за одну гору и там тренируется. На скаку ухватиться за низко свисающую ветвь дерева и, цепляясь за неё, уцепиться за более высокую. Лошадь должна оставаться на месте.
  Только новый лесник видит, сколько раз одно и то же проделывает Аника с подтягиванием на ветвях дерева, но лошадь не остаётся на месте.
  --Давай, я подержу или остановлю её,--предлагает подошедший лесник.
  --Хорошо, давай попробуем,--соглашается Аника.
  Снова на скаку Аника цепляется за ветку, а потом за другую. Лошадь в испуге становится на дыбы и уносится ветром. Но вскоре возвращается, так как привыкла к своей новой хозяйке. В очередной попытке лесник успевает схватить под уздцы лошадь и остановить.
  --Знаешь что,--заговорила Аника, когда спрыгнула с веток прямо на остановленную лошадь,--завтра сможешь быть здесь в это время?
  --Да. Я каждый день смотрю на тебя. Сколько мучаешься.
  --Это не мучение, а работа. Вот так приходи, как ты сейчас одет. Только шапку, как у пастухов наших, на голову надень. Без ружья. Тебе другое оружие дадут. Будешь разбойником. Снимем завтра. И на ноги. Не сапоги, а чувяки из телячьей кожи. Хорошо?
  --Не знаю,-- еле ответил оторопевший лесник.
  --Будь здесь завтра. До свидания.
  Когда Касим и Аника с детьми готовились уезжать, к ним подошли ребята, бывшие ученики Аники.
  --Аника, мы не пригодимся тебе? Только Левонтия будете снимать?
  Касим и Аника переглянулись.
  --Хорошо.--ответил Касим.--Будете морскими разбойниками. На головы повязки я дам. Безрукавки эти, которые с вышивками, достанете сами. А внизу не брюки, а шорты, которые наш костюмер "обработает". Остальное на ходу исправим. Холодное оружие я вручу под расписку. Самое главное--тишина и порядок.
  Супруги проснулись после четырёх утра. Касим затопил железную печку. Аника сидела тут же, задумчиво глядя на разгоревшуюся топку.
  --Касим, а ведь у нас комедия получится скорее, чем трагедия.
  --Верно. На тебя нельзя смотреть без улыбки. А ещё твой взмах рукой. Очень смешно.
  --Тогда завтра в стычке с разбойниками что-то ещё смешное надо ввести. Разбойники оплошают. А я?
  --Ты свой трюк пока должна снять: с лошади на дерево и обратно. Сможешь?
  --Не знаю. Частик пусть завтра со мной будет.
  --Твоего Диего пора позвать.
  --Почему моего?
  --Твой избранник! Влюблён в тебя. С этим надо кончать! До каких пор он будет нас сопровождать?
  --Диего--наш верный друг. А ты? Не убивайся так! Только у тебя чувства! А остальные должны уважать твои увлечения, да?
  --Ани! Я виноват кругом! Но я не смогу снимать это: ты и Диего или кто-то другой! Да, я эгоист! Я совсем запутался. А Сандро? Ожидает своего часа! Я сойду с ума!
  --Касим, успокойся. Нам обоим трудно. Но об этом больше не будем говорить. У нас сегодня загруженный день. Маленьких в детсад отведу, и с утра сразу начнём. Пока с девушками прорепетирую. Потом Частика и ребят я беру с собой. А ты?
  --Я? У меня в голове другое. Музыку подбираю для фильма, в голове крутится. Ани, оставь меня, не мешай. Ты спи, а мне записать поскорее.
  
   3) Бунтарки
  
  За общим завтраком в учительском доме Аника с маленькой Майей на руках пересела к девушкам.
  --Сегодня мы должны прорепетировать первую встречу Экалы с царицей и её приближёнными.
  Девушки фыркнули:
  --Кажется, Касим этим распоряжается. А ты, женщина, случайное лицо в эпизодах.
  --Меня зовут Аника. Касиму сегодня некогда. Через час мы начнём репетировать здесь.
  --Через час! А дети твои?
  --Они здесь будут пока. Через час репетиция. Прерываем на час. А потом до двенадцати.
  --Теперь понятно, почему Касим от тебя бежит. Ты не женщина, а часовой механизм.
  Тексты для всех участников были готовы. Аника раздала листы и начала читать авторский текст. Начали вслух читать и свои роли девушки, насмешливо уставившись на Анику. Час прошёл, и Аника ушла с детьми.
  Вторая часть репетиции длилась два часа. Девушки не только сыпали насмешками, но и начали спорить:
  --Ты не артистка. Ты никто! Пусть Касим руководит репетициями.
  --Очень хорошо, что вы так настроены против меня. Так и должно быть. Вы искусные мастерицы своего дела и намного богаче меня, полудикарки-просительницы. Я и женщины из моей общины зависят от вас. Сохраняйте такой тон, а я по-своему вам буду отвечать.
  Снова прорепетировали перебранку Экалы и жительниц с богатой половины острова.
  --Завтра оденьтесь к десяти утра, и, может быть, снимем.
  --Так спешишь! Ещё репетиция должна быть!
  --Нет, будет съёмка. Ваш гнев и пренебрежение ко мне пока не потухли, надо снять! Завтра!
  --Ненормальная! Бедный Касим! Вроде тихоня, а на своём поставит!
  --Завтра мы ей устроим представление! Провалим съёмку! Пусть Касим сам явится и утихомирит свою жену!
  --Вообразила себя артисткой!
  --Режиссёр! Назло буду звать её женщиной!
  --И переодеваться не будем!--заявили громко бунтарки.
  
  --Сейчас, через пять минут, будем снимать. Девочки, приготовьтесь, пожалуйста. Переоденьтесь и с текстами.
  --Мы тебе, женщина, сказали ещё вчера, что мы с тобой не хотим играть.
  Аника молчала. Минута молчания. Аника прошлась и, дав знак операторам, села на длинную скамью, устроила возле себя связку пойманной дичи и стала выглядывать покупателей. Потом, устремившись к одной из девушек, поклонилась слегка.
  --Принесла я вам дичь, госпожа, посмотрите. Сегодня поймала и сразу к вам! Вот, берите всё. Взамен прошу я только соль, горсть соли. Благодарю вас, госпожа!
  Девушки не двигались.
  --Зачем же обзывать меня. Я не подхожу к вам настолько близко. Да, я необтёсанная, но умываюсь каждый день. Вот, посмотрите! Ну раз так, то я пойду. Продам и обменяю где-нибудь!
  Девушки отвернулись.
  --Говорю от себя сейчас,--спокойно и тихо начала Аника.--Завтра в это же время съёмки. Если вы не согласны, то вовремя должны сказать. Вы сорвали сегодняшний день, который обходится очень дорого Касиму и мне. Подумайте до завтра. Сейчас придёт сюда Касим, с ним договаривайтесь. Я пойду.
  В этот день Аника с ребятами из Малоужиков сняла сцену нападения разбойников. Был снят как раз тот трюк, над которым столько времени бьётся Аника-Экала.
  Вечером в клубе, перед сеансом, показывали снятый эпизод. Зрители смеялись над Экалой, которая свалилась на коня задом наперёд, а разбойники безуспешно догоняют вредную девчонку. Но следующие кадры заставили забыть сельчан про урочный час сериала, который они смотрели здесь перед сеансом. Аника с детьми сняла Частика в роли атамана разбойников. Хлопушку для отсчёта кадров держал старший Кахи, остальные вместе с Экалой, убегая, заманивали пиратов в глубокую яму. Частик-атаман приказывает живьём поймать эту куклу с рожками.
  --Клянусь богами, ей не поздоровится. Узнают! Все узнают, с кем имеют дело! Увидите, как я собственноручно повешу эту колючку, чтоб её козы сожрали!
  Попав в яму, атаман меняет тон:
  --Ну что случилось! Мы же на работе! Экала! Когда ты охотишься, мы же тебе не мешаем. Экала, имей совесть! Кто такую злючку замуж возьмёт! Экала, сегодня я не ел даже! Хоть покорми нас!
  Сцена вышла нечаянно, но успех был!
  --Частик! Молодец! Настоящий артист! Устали смеяться!
  --Ой! А сериал!
  --Кончился ваш сериал! Слава богу, хоть один раз без сериала обошлись!--усмехались мужчины.--Эй, механик! Начинай сеанс.
  И опять всеобщий хохот. Смеялись над собой:
  --Оплошали! А всё Частик! Завтра отругаем! Ха-ха!
  Смотрели у себя в квартире и артистки мюзик-холла снятую сцену.
  Зашёл к ним вечером Касим. Присел и выслушал жалобы на Анику.
  --Хорошо. Я сменю Анику. Кто из вас сыграет Экалу? Представьтесь, проведём пробу. И пожалуйста! Только до завтра думайте, ждать не могу. Время--деньги! Пока, девочки.
  На другой день репетиция и съёмки эпизода перебранки Экалы с мастерицами с богатой половины острова были закончены.
  Ожидали на завтра Диего. Аника после обеда звонила и Диего, и Нино-лаборантке:
  --Нино! На два-три дня ты будешь и вместо Диего, и вместо себя. Работы в цехе много, возьми кого-нибудь временно в помощники. Потом заплачу. Нино, только всё записывай. Целую!
  
   4) Гости
  
  Приехал Диего, но не один. Касим, как увидел второго гостя, чуть не завопил от досады и злости. Вместе с Диего приехал Хосе! Из города приехали на двух мерседесах, которые пришлось поместить во дворе управы, потому что площадь устраивалась для съёмок.
  Сельчане с удивлением смотрели на гостей. Это знакомые Касима и Аники.
  Второй гость, Хосе, оглядывался кругом. Но Касиму некогда. Аника с детьми подошла и заговорила с гостем по-испански. Пригласила в столовую, где накрывали стол специально для него. Час обеда ещё не подошёл. Хосе и Диего сидели за столом. Аника и дети готовили и подносили им закуски. Подали кофе, и Аника присела к гостям. Диего начал рисовать девушек, с которыми был знаком. Но девушек интересует другой. Кто он? Пришёл Частик, который за руку поздоровался с обоими. Потом отошёл и вкратце рассказал девушкам про Хосе.
  --А по-испански когда успела научиться эта пара?
  --Работали на ферме в Калифорнии.
  --Кем работали?
  --Кем можно работать, где коровы и свиньи.
  --И Касим!
  --И Касим, и Аника. Почти год. И там научились говорить по-испански. А дети ещё лучше знают.
  
  До обеда Касим оставил Хосе девушкам. Сам с Аникой, детьми, Диего и "разбойниками" отправился к дубу, у которого сняли нападение. Сейчас Диего и Аника, то есть Арист и Экала, встречаются в первый раз. Экала убегает от разбойников, и вот-вот попадёт в их руки. Её спасает Арист. Он не охотник, не торговец, а просто художник. Рисует палкой на песке, мелом на камне или угольком на скале. Глядит влюблёнными глазами на Экалу и защищает её от разбойников, отвлекая их:
  --Я незадачливый странник. Пропустите меня.
  --Отдай всё, что у тебя есть!--требуют разбойники.
  --Вот палочка для рисования, вот обломок меча, которым режу по дереву. А вот оливы, что я собрал на дороге.
  --Ты что дурак?
  --Поклонник красоты и Аполлона. Вот браслеты из дерева. Я дам вам все. Вы можете продать.
  --Ну дуралей, совсем без головы! Девчонку эту продадим мы за монеты, а за это что можно получить?
  --Получите больше, только несите тому, кто живёт не в саманном домике, а во дворце. Они оценят и заплатят.
  --Как поверить тебе? Тогда рисуй нас по порядку.
  --Хорошо. Вот уголёк, а вот стена скалы. Так и быть. Нарисую.
  Диего, изобразив всех пятерых, подкрасил красным цветом бузины и желтком одежду, засверкали клинки ножей от белка с молочаем, и получилась сцена!
  Восхищённые разбойники не могут наглядеться на самих себя, и в этот момент Арист и Экала убегают.
  
  Касим приходит в управу и просит главу уступить за плату двухкомнатный кабинет.
  --Понимаешь, такие гости, вернее один. Он губернатор в Штатах, сам очень богатый. Я не ждал его. У тебя здесь диван, компьютер, обогреватель.
  --Хорошо, Касим. Вообще, исчезну на эти два дня. У меня всё равно дела на зимних фермах. Если что ещё нужно, скажи сейчас, а то меня не будет.
  --Да, ещё! У вас здесь скоро праздник. Какой-то древний, и состязания на шесте со стрельбой.
  --Ты что хочешь?
  --Хочу послезавтра устроить этот праздник.
  --Пожалуйста. Но спроси пока пожилых. А я что. Я здесь ни при чём и ничем не помешаю.
  --Спасибо, Звиад. Если успеешь, то приглашаю тебя на прощальный ужин.
  --С кем прощаешься?
  --С артистами из Москвы, и губернатора проводим. По рукам?
  --По рукам!
  
   5) Аника и медведица
  
  Сегодня Экала со своими младшими братьями и сёстрами собирается за тёрном, который обильно растёт на соседней горе. Соседи-женщины отговаривают Анику:
  --Ещё неделю подожди, и тёрн будет слаще.
  --Мне некогда. Не только собирать, но и сниматься будем.
  Пока Касим с сельчанами устраивает на площади высокий столб с подарками на высоте, Аника с детьми и с операторами направилась к соседней горе.
  Все одеты в тёплые рубашки из овечьей шерсти, а сверху накидки из козьих шкур. Старшие-- впереди с маленькими корзинками, сзади-- Аника с младшими. Уже собрали по полкорзине тёрна, как послышался хруст веток впереди, где чаща.
  --Что это, мама?--обернулась Ламара.
  --Не знаю. Ко мне быстрее. А вы снимайте, не останавливайтесь.
  Вот уже явно послышалось недовольное сопение. Аника сняла с плеч маленькую Майю и устроила её за спиной Ламары.
  --Ты впереди, потом Тамари,-- шёпотом говорит Аника.--Тамари, ты рядом с ними. Арсен, бери за руку Георгия. Не бойтесь и не оборачивайтесь. А вы снимайте. Вас не видно. Я дам знак, когда уходить. Это медведь. Не бойтесь, я отвлеку. Кахи, только тихо!
  Из сосняка показалась медведица, большая и злая. Ищет медвежонка, который здесь спал, а люди и не заметили. Медведица молча подтолкнула медвежонка мордой и обернулась. Заметила Анику-Экалу. У Экалы только лук и стрелы, и нож. Но Аника стоит, застыв от страха за детей, которые ещё близко и могут испугаться.
  Разбегутся--считай беда! Здесь лес опасный, люди ходят группами, скучиваясь в одном месте. Операторы за кустами--Аника и медведица друг против друга. Медведица встала на задние ноги и заревела. Рёв был обращён к Экале, стоявшей неподвижно и надеявшейся, что не заметят её. Но заметили! Стрелой не испугать, а ножом тем более! Что делать? Отступать? Но ещё три минуты, и дети успеют сойти с горы. Операторы молодые, убегут.
  Медведица опустилась на передние лапы и стала приближаться к Экале, перепрыгивая через низкий кустарник. Остановилась в пяти шагах. Экала, не двигаясь, стоит и смотрит прямо на зверя. За спиной держит толстый сук: можно в первый момент отвлечь медведя от прямого нападения.
  "Нет. Скорее что-нибудь придумать! Касим!"
  Ещё один тяжёлый шаг к неподвижно стоящей Экале. Та не шевелится, не моргнёт. Медведица снова встаёт на задние лапы и ревёт, ревёт так, что уши заложило у тех, кто рядом был. Взгляды человека и зверя встретились. Не выдержала медведица человечьего взгляда и отвела глаза. Повернулась и бегом скрылась в частом лесу.
  Дети ждали мать на дороге. Операторы, спускаясь вслед за Аникой, отдувались и кряхтели, как после тяжёлой работы.
  --Ани, как ты выдержала этот момент! Могла броситься. Если бы бросилась, что б ты делала?
  --Ничего. Свистнула бы. Вот так.
  И свистнула так, что все присели, прижав ладони к ушам.
  --Да! Это точно помогло бы. Я записал твой свист. Может, потом используете в фильме.
  --Спасибо, Малхаз. Спасибо, Алеко. Спасибо большое вам! Вы снимали в опасной ситуации. Не убежали. Спасибо!
  
  В клубе показали снятый эпизод с медведицей.
  --Нас этим не удивишь! Аника в детстве встретилась с самым матёрым медведем в округе,--объясняли приезжим сельчане.--А сейчас медведица. Спаслась опять!
  --Лесной бог её охраняет!
  И родилась вторая история "Аника и медведица", которую, конечно, будут помнить и повторять.
  Частик пересказал это происшествие пока Хосе, потом девушкам. Сам заключил:
  --Аника--такая типша, что с ней всегда такое случится, что с нормальными никогда не произойдёт.
  --Вот и мы говорим, что ненормальная. И змей нам подкинула в бассейн!
  --Не может быть! Аника очень добрая. Это, точно, близнецы-паршивцы вам змею подбросили. Больше никто! Я от них всегда дистанцию держу и вам советую.
  
   6) Пикник
  
  Сегодня воскресенье, и семья Симонишвили отдыхает от съёмок и всего. И Аника проспала всю ночь. Слишком все устали: без выходных работать целый месяц с полной загрузкой, когда "сегодняшний день на предыдущий не похож".
  Касим осторожно поднялся с кровати, остерегаясь разбудить маленького Георгия, накрыл его, а сам быстро оделся. Очень много надо сделать за час, пока Аника и дети спят. Железную печку не затопил, а вместо этого спешит уложить посуду, пакеты с продуктами, одежду. Одежда взята из гардероба, предназначенного для артистов.
  Уже несколько дней Касим и Частик обсуждают, как снять детей в непринуждённой обстановке, когда они сами и костёр разожгут, и приготовят себе еду. Всё сами смогут, но чтоб никто не мешал. Снять так, как они есть и будут вести себя в безлюдном месте, когда холодно и хочется есть. Анике ничего не сказали, потому что загорится этой идеей и не даст никому покоя, и сама будет волноваться. А дети не подведут!
  --Ани, доброе утро,--прошептал Касим Анике, лежавшей вместе с маленькой Майей.--Давай сегодня поедем на природу и Частика захватим. Хорошо?
  Аника в утренней дрёме и во сне. Повернулась и уставилась на Касима, удивлённо хлопая раскрывшимися глазами.
  --Мы же на природе целыми днями! Для чего? Неужели ... --и закрыла себе рот ладонью. Хитро улыбнулась:--Когда придумали? Сейчас же! Оденемся, и в путь! Частику я позвоню!
  Частик! Ты и Мари с детьми готовьтесь. Через полчаса заедем за вами. В машине Касима поместитесь.
  --Ани, мои пока спят.
  --Ничего! Мари разбуди, а детей на руках перенесёте в машину. Пусть там спят.
  --Ещё ночь на дворе! И позавтракать ...
  --Никаких завтраков! Всё на природе приготовим. И кашу, и чай. Только все оденемся для фильма.
  --Хорошо,--вздохнул Частик.
  Дети проснулись и по "сигналу тревоги" с шумом и визгом надевали свои рубашки из овечьей пряжи и безрукавки из козьих шкур.
  Ехали по окольной дороге, протоптанной ежедневно проходящим стадом, потом повернули к ущелью, где бурлила какая-то речушка и рядом с ней широкая поляна. Впереди Аника с детьми на микроавтобусе, позади Касим с Частиком и его семьёй на джипе. Но сейчас всё скрыто в густом тумане. Мари, поёживаясь от холода, боязливо оглядывается. Частику не до неё: он устанавливает две камеры на деревьях и командует сверху "артистам", где разжечь огонь. Аника поправляет:
  --Два. Один под треножником, второй для вертела.
  Касим извиняется перед Мари, что так рано выехали, но сейчас командует Аника, а она, как всегда, права.
  В густом тумане цепочкой идут дети и подбирают ветки, сломанные сучья. Детей своих Мари тоже одела, как одеты дети Симонишвили. Крошечные фигурки девочек в рубашках, длиной до щиколоток, выглядят очень забавно. Касим и Частик спешат снять, пока стоит туман. Старшие снуют среди мокрых кустов, где можно найти толстые сучья. Арсен с Георгием за руку спешит к речке за водой, старший Кахи высекает огонь, и костёр зажёгся. На треножник поставили котёл для перловой каши. Другой костёр разжигают близнецы, Арсен и Тамари. Сейчас не спорят и не ссорятся. Всем есть хочется. Аника и Мари в стороне тоже собирают топливо.
  --За детей не бойся. Видишь, как они увлечены. К огню их не пустят старшие, немного промокли, но не простынут. После чая и каши, будут ещё готовить. Ты тоже оденься быстрей и будешь женщиной из родовой общины. На руках будешь держать маленькую, а за руку старшую. Ещё подумаем над тем, как усадить столько народа,--успокаивает Аника Мари, которую тоже должны снять.
  Аника перебегает от Частика к Касиму и обратно.
  --Крупным планом лица. Частик, спустись и глаза твоих сними в профиль и анфас. Настоящие армянские глаза! Ресницы густые покажи!
  Проснулась маленькая Майя, начала плакать от холода, и не кормят! Аника Касиму:
  --Снимай, пока плачет!
  Успели снять. Майя не плачет, к девочкам Частика, укрытых шкурой, примкнула, и как хозяйка показывает на речку и предупреждает вытянутой ручкой, что к воде близко нельзя подходить. Наварили каши полный котёл и съели всю, чай из глиняных кружек пили. Мари не верит глазам своим: её капризные девочки с жадностью едят кашу из общей чашки, ложками полными зачёрпывая, и чай выпили сами, не дожидаясь маминой помощи.
  Частик с дерева снимает и шутит:
  --Аника, я тоже есть хочу. Ночью разбудила, а сейчас корми. Мои не уступают твоим. Смотри, как ложками работают! Мне ничего не достанется!
  В сумке у Касима каштаны и три тыквы. Можно как картошку в тлеющих углях испечь. а второй костёр потушить?
  Ламара распоряжается:
  --Мы, девочки, тесто приготовим. Мальчики каштаны жарить будут.
  Старшие должны тыкву разрубить и вместе с каштанами испечь на камнях среди углей. А распределить каштаны и куски тыквы должны будут маленькие: Майя и девочки Частика. Георгий показывает, как на пальцах сосчитать количество едоков. Майя давно уже привыкла к такому методу и как ассистент помогает Георгию. На одной руке по пальчикам все её братья и сёстры: Кахи, Ламара, Арсен, Тамари, Георгий--это пять! И вот ещё один пальчик на другой руке--это я!
  --Всех надо накормить! Все работали. Никто не должен плакать!--заканчивают хором дети Симонишвили.
  Как не снять такое! Мари пока телефоном, потом фотоаппаратом. Частик и Касим двигаются вокруг костров. Аника, стоя на коленях, снимает руки девочек, занятых тестом. Очень смешны маленькие, у которых мука на носу и щеках. Ламара и Тамари, оставив по кусочку теста маленьким, бегут к речке помыть глиняные кеци, в которых запекут хлеб. А чтобы запечь быстро и хорошо, нужен огонь посильней, хворост нужен. Тамари бросается к нетронутой ещё куче хвороста, но Арсен не даёт. Назревает драка, близнецы уже замахнулись друг на друга, но увидели отца, который стоит у воды и держит в руках большую рыбу. Все побежали к нему. Смотрели, как на песке бьётся рыба. Касим караулит, чтоб ещё такую другую поймать. И дети ждут. Аника и Мари остались у костров. Частик тоже у речки. Мари спрашивает Анику:
  --Закончим тогда мы с тобой, а то каштаны сгорят, а хлеб? Нет, хлеб испечётся нормально. Угли размету только.
  --Да, так лучше. Мальчики вытащат эти каштаны, а малыши раздадут всем поровну. Но как они это сделают, мне очень интересно. Они играют детей, которых никто не учил арифметике, но какие-то правила счёта ведь были всегда!
  
  Подбежал Частик, встревоженный чем-то.
  --Ани, Смотри, кто приехал! Что делать! Не нравится всё это мне! Что ему надо здесь?
  --Ничего страшного, Частик. Мари, ты с детьми сядешь в микроавтобус. А мы будем работать.
  Возле речки уже затевалась ссора. Касим с сеткой в руках и перед ним Хосе, которого не узнать. Одет пастухом. А рядом лесник с ружьём. Приехали на лошадях.
  Аника и Частик с камерами подбираются к ним, скрываясь за густым кустарником.
  
  Хосе, разъярённый, подбегает к Касиму и, крича что-то по-испански, вынимает нож. Лесник в растерянности, застыл позади Хосе.
  Касим, не двигаясь с места, отвечает. У него тоже в руках нож для разделки рыбы.
  Частик оглянулся на Анику. Та, бледная с застывшими выпученными от страха глазами, держала камеру, которая вот-вот выпадет из её рук. Частик подвинулся к ней и взял камеру.
  --Аника, очнись! Я помешаю, побегу к ним, а ты снимай. Не бойся. Не посмеет этот Хосе убить, только грозится.
  --Частик! Подожди! Лучше я выйду. Хосе сейчас не в себе, и трудно его остановить. И тебя он может ранить ножом. Как машет! Но Касим продержится недолго, ножом он не сможет ударить человека. А для Хосе это легко. Немедленно увези своих в село на
  машине Касима. И не возвращайся! Я выхожу!
  Аника медленно подходит к оставшимся вдвоём Хосе и Касиму. Совсем близко подходит к Хосе и что-то говорит ему.
  Хосе, приготовившийся бросить нож в Касима, отбросил нож в сторону и подошёл к Касиму. Что-то крикнул и опять схватив свой нож, по левой своей руке им полоснул.
  Аника, отскочив, в страхе прижалась к Касиму и закричала:
  --За что? Что от нас хотят! Я не могу больше! Касим!
  Частик дрожащими руками поставил камеру на треножник, а сам подбежал к Хосе, который сидел на камне, обхватив голову руками.
  Мари и дети вышли из микроавтобуса и спустились к поляне. Старшие Кахи и Ламара перевязали рану Хосе, но не бинтом, а тонким полотном, наложив пока какой-то лист. И это в плане Аники было предусмотрено, как оказать первую помощь раненому.
  Но Касим и Аника не могут прийти в себя.
  Анику била дрожь, несмотря на то что закуталась в полушубок, поданный лесником. Касим низко надвинул шапку из бараньего меха, и были только видны его сжатые губы и небритый подбородок.
  Хосе, чувствуя себя виноватым, продолжил пикник. Со старшими разделал тушу бычка, потом только следил за огнём, чтоб куски мяса не почернели и не высохли, а равномерно покрывались румяной корочкой. Девочки выпекли хлеб и чай сначала вскипятили, чтоб накормить Хосе и лесника. Снова пили чай. Подошли пастухи со стадом. Аника, взбодрившаяся после вторичного чаепития, посадила всех четверых и Хосе пятым, как пастуха, на ствол поваленного дерева и вместе со всеми детьми стала подавать хлеб с мясом, сыром и чай. Снимали Частик, Мари и Касим.
  Появились и другие: лесник возвратился с сельской акушеркой. Оба на лошадях. Аника, завидя их ещё с поляны, подбежала к ним.
  --Гурандахт, прости ради бога! Перевязка серьёзная нужна, швы наложить!
  --Да, Левонтий сказал мне. Сама почему не сделаешь?
  --Некогда. Снимать не успеваем.
  День только начинался, и съёмки продолжались.
  
   7) Призы
  
  Аника с детьми пошла на площадь перед управой посмотреть на столб. Сейчас стояло два столба: один в человеческий рост и широкий, тот, в который лесной бог заключил Ламару. Её в нём нет, но столб остался, и никто не трогает его. Второй, руками обхватишь, но очень высокий, голову задери, тогда и увидишь его верхушку.
  Касим спрашивает подошедших девушек-москвичек:
  --Сможете взобраться?
  --Не знаем, слишком высокий. До середины сможем.
  --Тогда подарки для вас повешу на середине. И доставайте, если сможете.
  --По-настоящему или в кино?
  --Будем снимать. Оденетесь в древнегреческие мужские костюмы. Вам подойдёт, и публика останется довольной.
  --А кто влезать будет?
  --Кто пожелает. Не знаю.
  Обращается к Диего:
  --Диего, сможешь влезть на этот столб?
  Диего отрицательно качает головой.
  Сельские ребятишки бегают вокруг столба, радуясь предстоящему праздничному зрелищу. Дети Симонишвили стоят и смотрят. Молчат. Лазить по деревьям могут, а здесь гладко обточенный столб.
  --Если бы канат рядом,--произносит Ламара.--По канату я бы взобралась.
  Маленькая Майя тянется к столбу. Аника подходит вместе с ребёнком. Частик уже снимает. Маленькая Майя крепко хватается ручонками за столб и, быстро перебирая ручками и ножками, взбирается наверх.
  --Куда ребёнок полез!
  --Ой! Смотреть не могу!
  --Аника! Куда смотришь!--кричит Касим, стоявший рядом с москвичками.
  Аника выжидающе смотрит наверх и поднимает руку с просьбой замолчать.
  --Майя, теперь спускайся. Завтра поднимешься и получишь большую куклу.
  Майя капелькой скатывается со столба прямо в руки Аники.
  
  На завтрашний день у Аники большой план работы. До двенадцати супруги не спят.
  --Диего не может лазить, отказался,--сообщает Касим.
  --Ну что ж, обойдёмся без него. Всех желающих обязательно оденем--для фильма пригодится. Мне завтра с утра мыться. Самой или с помощью женщин?
  --С женщинами надо хоть раз отрепетировать. Оденем их просто в хитоны, и как женщины общины будут подавать тебе нужные вещи. Катя будет тебя причёсывать. Ей тоже надо одеться и причесаться по-другому. А столько детей кто присмотрит, наших и Никиных?
  --У Кати тоже трудный день. Кроме меня ей придётся причесать ещё четырёх.
  Касим засмеялся:
  --Потом заплатим ей как стилисту. Ты записываешь всех участников?
  --А как же! После расплатимся, когда сможем. Объясню им. Сейчас расплатимся с операторами, девушками, за гардероб, зелёный экран. Частик и другие подождут.
  --Прощальный ужин, как застолье в честь помолвки, тоже снять после ритуала жертвоприношения. Сами соседи предложили. Я заплатил только за двух быков, мешок муки и сыр. Сыр "гудис квели" подарим Хосе, но пусть пока попробует. Это сыр для знатоков с тонким вкусом.
  --После состязания возле столба снимем помолвку. На застолье, я предупредила, чтоб ни бутылок, ни стаканов. Одна глиняная посуда. Сейчас спать. Утром пересмотрим, не осталось ли чего неснятым.
  Утром, ещё не открыв глаза, Аника репетирует про себя речь, обращённую к своему возлюбленному, Аристу, то есть Диего.
  --Ты мой единственный и верный спутник. Таким ты обещаешь быть и не нарушишь клятвы, Арист. Спасибо тебе, судьба, за жребий, тобою брошенный. Нашла я наконец, кого искала и ждала.
  
  Что рассказывать о последнем дне съёмок. Получилось очень смешно, когда Экала моется в ручье и распускает свои "рожки". Нет, не так. Сначала Экала набирает побольше мыльной травы и энергично трёт свои ноги (снимают до колен). Чистые вытирает полотном и достаёт новые сандалии, настоящие! Долго сидит на траве и любуется своими ногами в новых сандалиях.
  --Экала! Экала! Ты готова?
  --Нет, подождите!
  Подбегают женщины. Увидев Экалу в новых сандалиях, восклицают:
  --Как красиво!--и запнулись.
  С головы до ног Экала пока не мылась.
  --Скоро гости придут, а ты не готова! Давай разденем её и вымоем. Начнём с головы.
  Но Экала убегает и влезает на дерево.
  --Слезай, Экала! Не позорь нас всех. Скажут, что невесту не могли нарядить. А ты даже немытая. Волосы когда мыла?
  --Не помню.
  --Вот видишь! Слезай скорее! Мы поможем тебе.
  --Нет, я сама.
  --Ладно. Слезай, а мы будем рядом. Подадим.
  Экала выдёргивает из "рожек" закрепки-колючки, и волосы рассыпаются по плечам. Заходит в заводь, окунается с головой и чем-то натирает волосы.
  Потом моет их, наклонившись к потоку. Женщины хватают и моют ей руки. От спешки сами падают в воду. Экала вытаскивает из воды своих помощниц и умывается сама. Окутывает тело сухим полотном и скрывается в круглом доме. Здесь её ждут. Накидывают белый хитон с пурпурной каймой внизу. Сажают и причёсывают.
  Причёсывает Катя и вешает на шею Экале тонкую жемчужную нитку. Жемчужинки и глаза Экалы-невесты заблестели одновременно.
  --Экала, какая ты красивая! Садись здесь и жди своего Ариста.
  Все любуются Экалой, а она не может никак привыкнуть к тому, что надо просто сидеть. Другие хлопочут, торопятся, а ей только сидеть! И смотреть на затевающийся праздник.
  Появляются Хосе и Касим. Хосе оглядывается, ищет глазами Анику с её смешной причёской. Касим тоже не замечает Экалы-невесты. К ним подходит Ника и шутливо спрашивает:
  --Что, потеряли невесту? Вот она,--и указывает на верхнюю скамью.--Вот ваша Экала.
  --Мама!--кричат маленькие, тоже убранные и причёсанные.--Мама, можно с тобой?
  --Да, мои хорошие! Ко мне идите, все поместимся!
  
  Столб для состязаний очень высок. Если кто влезет по столбу, того кроме узелка ждёт награда внизу в пакете.
  Девушки из Москвы, посовещавшись между собой, решили попытать счастья.
  --Пока с середины не сбито ничего, попробуем и мы. Частик, ты готов? Снимешь? Для Москвы хотим.
  --Ну что вы, девочки! Вас, как я не сниму. С четырёх точек снимаем, даже с крыши. С богом, а я не подведу!
  Это было по-настоящему увлекательное зрелище. Девять изящных фигурок в древнегреческих костюмах, прикрывающих только бёдра (так и ходили раньше, где жаркий климат), легко поднимались одна за другой и срывали узелки с подарками, и скользили вниз по другой линии, как будто проложенной заранее.
  --Как они делают! Одни лезут, другие спускаются и не мешают друг другу! Настоящие артисты!
  Зрители, восхищённые красотой девушек и их умением так красиво влезть на такую высоту, изо всех сил хлопали и кричали:
  --Молодцы! Москва! Да здравствует Москва!
  С грациозностью балерин-танцовщиц девушки поклонились восторженным зрителям и раскрыли свои узлы. Красивые куклы и по золотой монете. Внизу их ожидают девочки, Ламара и Тамари, которые им подают пакеты. В пакетах по сто долларов.
  Касим обнял своих артисток и проводил их на место.
  --Дарят деньгами! Значит, чем выше, тем больше! И золотой монетой, настоящей!--кричали во всю глотку молодые парни.
  Касим предупредил:
  --Только переоденьтесь. Вон там примерочная, и вам помогут одеться. Это всё для фильма.
  
  Вышли два парня, местные. Пока один, потом второй. Сорвали узлы и скатились вниз. По две золотых монетки было в узлах.
  --Кто дарит золотом, да ещё старинным!--удивлялись сельчане.
  И пакеты с деньгами получили.
  Но выше лезть нет охотников пока.
  
  Вышел к столбу Хосе, переодетый. Касим с удивлением смотрит на него. Спросил по-испански:
  --Ты действительно хочешь влезть?
  --Нет, буду стрелять. Ведь условие есть--как угодно.
  Повернулся к леснику с ружьём.
  --Давай ружьё.
  Тот понял и снял с плеча берданку. Подул ветер. Колесо с подарочными узлами стало тихо вращаться, а узлы качаться из стороны в сторону. Все затихли.
  Анике стало страшно, прижала детей к себе: "Что задумал Хосе?"
  Хосе стоял и смотрел вверх, следуя дулом ружья за вращением верхнего колеса. Долго прицеливался так. Потом грянуло несколько выстрелов подряд. Все узлы, связанные из травы, с заданного яруса упали на землю. Зрители неистовствовали. Все они с детства научены стрелять. Но такого попадания в цель, которая не стоит на месте, а качается от ветра! Мужчины, спрыгивая со своих мест, подбегали к Хосе и пожимали ему руку. Касим тёр себе лоб от чего-то и в волнении ходил вокруг толпы, окружившей Хосе.
  Хосе, улыбаясь, смотрит на публику. Возвращает ружьё леснику и к ружью добавляет сбитые призы. Стало тихо: интересно, что в этих узлах? Раскрыл лесник и показал: в каждом по двести лари, а в последнем--путёвка в Штаты на двух человек.
  --Вот счастье Левонтию привалило!
  --Сеньоры,--начал Хосе.--У этого человека опасная профессия. В лесу его ждёт нападение дикого зверя, браконьера или падающее дерево. Никто не сосчитает, сколько раз его сердце стучало от внезапного страха. Кому он может об этом рассказать? Дорогой сеньор Левонтий, ты приедешь к нам, в Калифорнию, и будешь моим гостем. Будешь жить в моём доме. На моей машине вместе с женой все города и посёлки Калифорнии объедешь. Потом расскажешь о моей родине своим сельчанам.
  
  Касим переводил. Все опять стали хлопать, пока Касим не попросил тишины.
  --Сегодня у нас последние съёмки. Кто одет в костюмы, прошу разместиться в первом ряду. Аника, приготовься. Ника и Катя, вы с детьми побудьте несколько минут, пожалуйста. Ани, начинаем! Диего, где ты? Стань здесь и жди свою невесту! Ты приготовил слова? Ну хорошо, говори по-испански! Ани!
  Зрители наверху молчат. В первом ряду поднялись женщины общины с правой половины острова и подводят Экалу к Аристу. Арист склонил голову в знак восхищения и любви.
  --Ты, мой единственный,--начала Экала.
  --Касим, ветер усилился и дождь пошёл,--сказал Частик.--снимать будет трудно.
  --Ничего! Диего, ты отвечай!
  Но сильный порыв ветра нарушил брачную церемонию.
  --Давайте, закончим состязание! Вон, сколько подарков осталось!--закричали с задних рядов.
  --Выходите, желающие,--позвал Касим.
  Никто не двигался. Поднялась с места Экала-Аника с луком и стрелой в руках.
  --Экала, куда ты? Пока замуж, а то останешься старой девой!--кинулась к Экале-Анике самая находчивая из участниц.
  Сейчас на Экале её красная накидка, которая хранила и хранит всю семью Аники от всех непогод, а сейчас как мантия красивыми складками спускается с плеч. Экала поворачивается к столбу, поднимает лук со стрелой и долго прицеливается. Пустила стрелу и сбила!
  --Аника! Аника!--в восторге кричат односельчане.--Наша Аника! Молодец!
  В сбитом узле кукла и четыре золотые монеты. К кукле протягивает ручки маленькая Майя, ей ещё вчера мама пообещала куклу.
  В поданном пакете тысяча лари.
  --Раиса Ивановна! Моя первая учительница!--Аника подносит конверт с деньгами учительнице, которую уже окружили и обняли проворные соседки.--Это вам от имени всех, кого вы учили. От тех, кто сидит сейчас за партой и слушает вас. Спасибо за всё, Раиса Ивановна.
  
  Аника повернулась к сидящим царственно красивая с гордой осанкой. Но Аника не гордячка, потому что её щёки горят, а глаза с синей тенью лукаво прищурены. Говорит тихо:
  --Кто дарит нам золото, спрашиваете вы. Правильный вопрос!
  К Анике подходит Хосе и поклонясь, начинает говорить по-испански:
  --Я всё узнал в тот день, когда убить хотел Касима. В первый раз обращаюсь к тебе сам. Прошу твоей руки. И больше ничего! Всё моё достояние будет твоим, и распоряжайся им, как тебе угодно. Подумай, Аника! Сейчас, по фильму, я купец и золото дарю тебе.--Эй, ты!--повернулся к кому-то из артистов, державшем узел.--Аника, здесь золото моих предков, и нет цены ему. Знаю, что ты употребишь его, как надо. Оставляю тебе.
  Никто не понял, кроме Касима и старших детей, что говорит гость, такой богатый! Касим, который стоял у камеры и подсказывал оператору, бросил всё и скрылся.
  Аника отвечает Хосе тоже по-испански:
  --У меня один ответ для тебя: я никогда не приму твоего предложения и твоего фамильного золота. Всё! В первый и последний раз об этом разговор! А пока у нас нарушается ход съёмок, Хосе. Пожалуйста, побудь купцом, который хочет завладеть соляной копью и золото за это предлагает.
  Нет!--громко продолжила Аника свою роль.--Не быть тому никогда! Лемнос--остров, любимый богами. Они нам подарили соль! Наш род никогда не продаст то, что подарено ему богами! Золото мы сами заработать сможем. Своим трудом, а не обманом. Мы так ответим всем, кто зарится на нашу соль! Пусть боги подтвердят мои слова.
  Аника подняла обе по-девичьи тонкие руки с кожаными ремешками на запястьях, указывая на солнце, которое как бы выкатилось на её призыв из чёрной тучи, предвещавшей близкое ненастье, и солнечные лучи осветили и согрели вдруг всех собравшихся, отодвинув осенний холод.
  --Смотрите! Солнце показалось! Сам Гелиос одобрил нас, чтоб мы не поддавались уговорам! Слава тебе, могучий и светоносный бог!
  Лицо Аники светилось лучезарным взором синих глаз; щёки, отражая цвет красной накидки, зарделись от волнения.
  --Так как же, сородичи! Чья соль?
  В передних рядах поднялись с поднятыми руками и вместе со своей предводительницей объявили:
  --Богов!
  
  Ника почувствовал, как у него покатились слёзы.
  "Ани! Девочка моя! Кто ты? Настоящая колдунья или гениальная артистка? Тебя не любить невозможно!"
  --Катя!
  --Ника!
  Муж и жена невольно встали на ноги как и другие, поражённые картиной чуда, совершённого Аникой, их Аникой, любимицей всего села.
  Частик, кусая пальцы от возбуждения, переходил от одной камеры к другой, но следить не мог. Сам встав рядом с Аникой, снимал синие тени под ресницами Аникиных глаз.
  "Никто, кроме меня, не снимет эти тени трёх цветов--синие от глаз, а красные от чего? И белый нежный чистый лоб!"
  Вдруг вспомнил о Касиме: "Где Касим!"
  Касима нигде не было видно. Встревоженный Частик не знал, куда бежать, оглядывался по сторонам. Спросил детей, толкущихся возле операторов. Кто-то показал в сторону школы:
  --Туда побежал.
  Частик про себя: "Чёрт побрал этот испанский! Ни одного слова не понял. Касим взбесился. Надо его успокоить и привести, а то всё расстроится. Пойду за ним и приведу. Будет ругать и стукнуть может. Но потерплю! А всё Хосе!"
  Частик, выбежав из двора, увидел Касима.
  --Иди скорее!--крикнул Частик.
  --Иду,--ответил Касим.
  
  Самый главный приз остался!--объявил Касим.
  --А что в нём?--стали хором спрашивать.--Опять деньги?
  Никто не мог усидеть на месте: ходили, спорили, как влезть на такой столб.
  --А мы влезали,-- кололи пожилые молодых. Пили меньше, были легче. А вы, пока влезете, столб поломаете.
  Прошло десять минут, но желающих не было.
  Вдруг кто-то ахнул, подняв руку вверх. На крыше управы стоял Касим в костюме древнегреческого витязя, в доспехах и шлеме.
  --Какой красивый!
  --Если убьётся?
  --Как он до столба доберётся? Сколько метров? Не допрыгнет!
  --Ой, я ухожу! Не хочу смотреть, это просто самоубийство!
  Хосе улыбался. Он понял замысел Касима. Так оно и есть! Касим бросает верёвку в сторону столба, и та зацепилась за верхушку. Вниз не сползёт--колесо помешает. Аника, побледневшая, но спокойная, смотрела на Касима. Тот не торопился. Дождь стал накрапывать.
  Касим схватился за верёвку и должен перенестись с крыши управы к столбу. Потом расстояние до приза будет незначительным, и Касим легко преодолел бы его.
  Только одного не учёл артист--вес кожаных лат из буйволиной кожи и медный шлем. Доспехи помешали ему перенестись с крыши управы к столбу. Касим, поразив зрителей блестящим видом воина, сейчас свалился б с крыши и ...прости прощай!
  Все разом охнули. Женщины от испуга глаза прикрыли, мужчины бросились к столбу. Но не упал витязь дерзкий! Не смог ухватиться за столб, зато успел за верёвку и скатился вниз, но земли не коснувшись, снова по верёвке, цепляясь только руками, вверх полез. Достиг серединного колеса. Теперь до другого, меньше этого, но выше! Касим, не останавливаясь, одной рукой за столб, а ногой колесо отбросил, которое ему мешало. Сейчас лезет по столбу, придерживая и верёвку сбоку. Ещё немного, и сможет сорвать свой приз! Тут сам столб начал шататься.
  --Что смотрите!--закричали женщины.--Упадёт! Подстелить что-нибудь!
  Но Касим с сорванным последним призом по столбу скатился вниз.
  Все молчали, изумлённые столь быстрым разрешением казалось бы неразрешимой проблемы. Сделал невозможное возможным. Касим стоял, держа "добычу" в руках, и ожидал. Но тихо. Тишина крайнего восторга и изумления. В узелке нашли шесть золотых монет средневековья (уже успели рассмотреть сельчане, что за золото дарит гость-испанец).
  Частик от своей камеры позвал:
  --Касим, открой конверт.
  --Да, да! Открой, что там!
  --Пусть подойдёт сюда кто-нибудь и проверит,--отозвался Касим.
  В конверте денег не было, только записка:
  --Достоин быть мужем самой удивительной женщины. Выбирай сам себе жену,--прочёл один из артистов.
  Не кричали, а только рот от удивления у всех открылся.
  --Кого?
  Касим с улыбкой подошёл к Анике и поклонился ей.
  --Так это ты, Ясон!
  --Да, я. Ты дождалась меня. И я спешил к тебе.
  Но помолвка, так романтично встретившихся Ясона и Экалы, была сорвана самой Аникой.
  --Я ждала тебя, Ясон. А ты что делал?
  --Ездил за Золотым руном. Привёз его и много золота. Я богат.
  --Ты сам добыл Золотое руно?
  --Экала, я тебе после расскажу!
  --Нет, рассказывай сейчас. И отвечай на мой вопрос: Ты женат?
  --Экала! Я не могу так сразу отвечать. Да, я женат на той, но она колдунья и предательница. Убила брата своего! С ней не хочу я жить.
  --Ты клялся в верности ей?
  --Да, но! Я не могу всю жизнь губить из-за неё! Она убийца!
  --А ты? Ты сам бы смог добыть руно?
  --Нет. Помогла она. Так что ты хочешь от меня?
  --Ничего. Ты мужем моим не станешь: ты женат. И всё! А у меня есть тот, которому я с радостной надеждой доверю жизнь свою. Ты, Ясон, возвратись и помирись с той, кто помог тебе, когда судьба твоя решалась. Не забывай об этом.
  
  Эта неподготовленная сцена была снята за несколько минут. Касим-Ясон стоял в растерянности, забыв, что он и артист, и режиссёр.
  Аника распоряжалась:
  --Частик, снимай нас, жениха и невесту. Диего, возьми меня за руку и смотри на меня. Говори что-нибудь, а я буду кивать головой. Мы поженимся, а Ясон уходит. Частик, снимай Ясона.
  Ясон-Касим уходил с понурившейся головой.
  
  --Спасибо, Аника! Что ты натворила!
  Аника встала и вышла в другую комнату.
  --Говори тише.
  --Ты что наделала сегодня, чучело!--закричал Касим.
  --Подожди минуту, я сейчас. Слушаю. Что дальше?
  --Выбрала Диего. Он слова толком не сказал. А я прыгнул ради тебя, мог разбиться. При всех опозорила меня.
  --Касим, успокойся. Такой конец намного лучше, потом сам согласишься со мной. Ещё надо доснять кое-что: я и Диего.
  --О чём ты говоришь! Ненормальная! Ты всё испортила и меня на смех выставила.
  --Не понимаю. Я просто напомнила Ясону, что он женат, а ты при чём? Ты же не Ясон.
  --Тебя убью сейчас я, больше ничего не поможет. Ты змея!
  --Это я сегодня уже слыхала про себя. Послушай.
  Аника включила запись в своём телефоне, и Касим услышал самого себя:
  --Моя жена--моё несчастье. Терплю ради детей. Когда приодеться хочет, то настоящее чучело.
  --Касим, змей она нам подбросила?--спросила одна из девушек.
  --Зачем ей подбрасывать, она сама змея!
  --Как ты женился на ней?
  --Из жалости. Голодная, сирота. Бегала по улицам, лимоны продавала. Училась лучше всех. Меня и Частика заставила учиться. Это, правда, её заслуга. Но в остальном! Больше сил моих нет! Вот фильм снимем, и разведусь с ней окончательно.
  --А дети.
  --Детей с собой возьму. А то таких же роботов-крохоборов воспитает, как сама.
  --Где ты была?
  --Рядом сидела с детьми за завтраком в столовой. Ты даже не обратил внимания на нас. Дети всё слышали и вышли, не доев. Женщины на кухне тоже слышали твои жалобы. Но есть и плюс.
  --Какой?
  --Такой конец лучше, чем тот, который задумали мы.
  --Ты подслушивала и записала!
  --Нет, я завтракала. И догадалась записать, чтобы больше не сомневаться в своём отношении к тебе.
  --Я не собираюсь слушать твои нотации. Ты мне отомстила, да?
  --Мстить пока не спешу.
  Аника вышла и снова присела за стол. Касим, пристыженный, со злостью выпалил:
  --Очень хорошо! Я ночую в машине, чтоб не беспокоить тебя. Ты всегда права! Поздно вечером Аника заперла дверь и легла на свободную кровать. Ни слёз, ни обиды. Только пустота. Вернётся к себе домой, и заботы заполнят эту пустоту.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"