На сцене царские хоромы. На устланных коврами ступеньках помоста, на котором стоит царский трон, сидит рассказчик Варлам, задумчиво вглядываясь вдаль. На Варламе длинная, хорошо отбеленная вышитая рубашка с льняного холста, льняные штаны, заправленные в подвязанные кожаными ремешками портянки, изношенные лапти. Все пространство вокруг трона обтянуто в темно-красное. Напряженную тишину, время от времени, тревожат тяжелые голоса далеких колоколов.
Варлам. - (Тяжело вздохнув, берет со ступеней пожелтевший от времени свиток.)
... Давно было это... (Разворачивает свиток.)
... В те далекие и святые времена, когда земля повиновалась не силе меча и огня, а красоте смиренных душ, коих сама же и рожала, этим краем правил мудрый царь Орест, прозванный в народе справедливым. Прекрасное то было время!
(Читает.)
... Цвела садами щедрая земля... Колосились поля, принося по два урожая в год, горные пастбища белели не от снега, а от пасущихся на них овец, озера были до краев полны рыбы! Люди гордились своей страной, трудились и пели, поскольку им казалось, будто они живут в раю. И все было бы так, если бы не хитрая игра черного колдуна, беспощадного воина, царя Красной земли Акнэ-Шокула! Четыреста лет просидел он, заточенный в горах за свои злодеяния, но однажды, когда боги уж совсем забыли о нем, Акнэ-Шокул вырвался из своей вековой темницы! И тут-то началось! Земли, четыреста лет не видевшие войн, заполыхали пожарищами, люди снова начали убивать друг друга, брат пошел на брата, сосед на соседа. Так длилось долго, очень долго... Пока кровожадный Акнэ-Шокул не подмял под себя полмира... Завоевав множество земель, Акнэ-Шокул вдруг бросил меч, отпустил боевого коня и уединился в своем замке.
Что случилось, спросите вы? Ничего... Акнэ-Шокулу приснился сон, в котором он увидел купающуюся в горном водопаде девушку. То была дочь царя Ореста Зоряна. Ну и что, спросите вы? ... Ничего, отвечу я вам... Просто колдун влюбился... Да, да! Представьте себе, влюбился! Что было дальше? (Прислушивается.) Сейчас мы с вами все сами увидим.
(В тронный зал стремительно заходит царь Орест в сопровождении воеводы Витовта. Варлам тем временем набрасывает на плечи плащ, который висит на спинке трона, и идет навстречу царю.)
Орест. - (К Варламу.) Рад тебя видеть, советник! Ты ранняя птица, Варлам...
Варлам. - У раздумий короткие ночи, мой царь... (Кланяется.)
Орест. - (Садясь на трон.) ... Тебя что-то тревожит?
Варлам. - (Улыбается.) Тревожит? ... Нет, царь... Разве что мой чересчур почтенный возраст. Я уже так долго живу на этом свете... что временами мне кажется, что боги забыли о моем существовании...
Орест. - Мне всегда казалось, что почтенный возраст, это хорошее приобретение. Кроме того, в нашем царстве так хорошо живется! (К воеводе.) Витовт, тебе тоже хочется к богам?
Витовт. - (Приглаживая свою взлохмаченную бороду.) Нет, царь! Я еще не женил своих правнуков.
Охранник. - Мой царь! Прибыл купец из дальних стран!
Орест. - Проси! Мы всегда рады гостям! (Охранник идет прочь и через минуту в зал заходит Коломах по самые глаза закованный в железо.)
Орест. - (Удивленно.) Приветствую тебя, чужестранец! Так ты купец или воин? В моем царстве вооруженные люди не появлялись уже много лет!
Коломах. - Я этого не знал, царь... (Почтительно кланяется.) Путешествуя по миру, я привык доверять этому снаряжению, а не обманчивой тишине пустынных дорог. В мире, царь, есть много мест, где людей убивают просто ради развлечения!
Варлам. - В той местности, откуда ты родом, тоже развлекаются таким способом?
Коломах. - Нет, старец... В моей стране, как и в любой другой, людей казнят только по приговору суда...
Орест. - (К Коломаху.) ... В моем царстве не убивают людей!
Коломах. - Неужели? Тогда как же ты держишь людей в покорности, если твои преступники не боятся смерти?
Витовт. - В государстве царя Ореста нет преступников!
Коломах. - (Встревожено.) Если существует государство, то должны быть и преступники. Возможно, в ваших лесах нету хищников? Волков, лисиц медведей?
Варлам. - Это же совсем другое, чужестранец! Разве можно сравнить мир природы с миром людей?
Коломах. - Присутствие слабого всегда порождает в сильном нездоровые мысли... Не так ли, царь?
Орест. - Не так, чужестранец. Присутствие слабого должно порождать в сильном мысли о милосердии! Разве это не очевидно?
Коломах. - Мягкосердие, царь, всегда приводит к потере бдительности...
Варлам. - У нас нет врагов! И наши земли испокон веков принадлежали нам. Возможно, там, за горами, думают иначе?
Коломах. - (Пожав плечами.) Не ведаю, старец... Я ведь всего лишь купец. Мое дело торговать, а не воевать...
Орест. - Очень хорошо. Мы желаем делать то же самое... И какими же товарами ты собираешься утешить наши глаза?
Витовт. - Надеюсь, это не оружие...
Коломах. - О! Конечно же, нет! В моих краях также не любят воевать...
Орест. - Наверное, ты торгуешь пряностями, либо различными диковинными плодами!
Коломах. - Нет, царь. Я не торгую пряностями, диковинными плодами, тканями и настоящими зеркалами. Я купец необычный. (Пауза.) ... И мой товар также...
Варлам. - Интересно, интересно... Ты продаешь живую воду?
Коломах. - Нет, старец. Я продаю товар намного лучше, чем живая вода! Я продаю бессмертие!
Орест. - А это что еще за диво? Разве можно купить вечную жизнь? Ты, человек, наверное, обыкновенный мошенник!
Коломах. - (Улыбаясь.) Почему-то всегда мне приходится слышать одно и то же... Однако, я не мошенник, ваша светлость, я купец... (Достает из-за пояса расшитый золотом кисет.) Что же касается мошенничества... Так разве может простой купец состязаться в мастерстве с настоящими мошенниками, которые всегда окружают царей? (Достает с кисета золотое сердце.) ... Вот мой товар!
Витовт. - (В восторге.) Какая красота! Никогда не думал, что золото может так сиять!
Орест. - Что это?!
Коломах. - Сердце...
Варлам. - Сердце? Почему же оно из золота?
Коломах. - Вечное сердце должно быть из золота, старец.
Орест. - (Задумчиво.) Так ты говоришь, что, благодаря этому куску золота, человек сможет жить вечно? Но ведь из того золота, которым переполнена моя сокровищница, я могу сделать тысячи подобных сердец!
Коломах. - (Качает головой.) Это будут только золотые слитки, царь, дорогие побрякушки, годящиеся разве только для того, чтобы колоть ими орехи, а мое золотое сердце несет в себе чудодейственную силу вечной жизни!
Витовт. - (Взволнованно.) Дай-ка я посмотрю... (Берет у Коломаха сердце.) Какая красота! Не понимаю, почему это у чужестранцев даже обыкновенное золото блестит краше нашего?! (Тычет пальцем в сердце.) И... и много у тебя этого добра, человек? Коломах. - (Хитро улыбается.) Желаешь вечной жизни, уважаемый?
Витовт. - Я еще не знаю, хочу ли я жить вечно, однако иметь такую возможность не помешает, пожалуй, никому из смертных!
Коломах. - Я понимаю тебя, уважаемый, но, к сожалению, вот это золотое сердце у меня последнее и я, известное дело, должен сначала предложить его твоему царю Оресту! Мне кажется, что возможность жить вечно, для него также не будет лишней. Получив возможность жить вечно, царь Орест сможет вечно поддерживать в государстве этот действительно чудесный строй, которым вы, как я уже успел заметить, все очень гордитесь! Не так ли, царь? (Берет, даже не берет, а выдирает с рук Витовта сердце и передает его Оресту.)
Орест. - (Заинтересованно разглядывает сердце со всех сторон.) ... Хорошая работа, чужестранец... хорошая... И что же ты за него просишь?
Коломах. - Ты хочешь купить, или просто спрашиваешь?
Орест. - (Удивленно.) Разве это так важно?
Коломах. - Конечно, царь... Продавая вечность, я всегда желаю оставаться с покупателем с глазу на глаз...
Орест. - Почему?
Коломах. - Потому что каждый отдает за вечность то, что имеет... Ты, царь, имеешь то, чего не имеет этот уважаемый...
Орест. - Это мой воевода Витовт.
Коломах. - (Поклонившись воеводе.) ... Господин воевода имеет то, чего нет у этого седобородого мудреца... ты же не имеешь того, чем владеет старец...
Витовт. - Вероятно, я чего-то недопонимаю, чужестранец! Так ты берешь не деньги?
Коломах. - (Презрительно.) Разве можно купить вечность за деньги?! За деньги можно купить себе власть, земли, женщин. За большие деньги можно даже купить уважение и любовь... Но вечность? ... У вечности другая цена. (К царю.) Так ты желаешь купить это сердце, царь? Или я могу предложить его твоему воеводе?
Орест. - (Заколдовано смотрит на сердце.) ... Воеводе? (К Витовту и Варламу.) Оставьте нас одних! Я хочу выслушать купца... Возможно, то, что он предложит, мне не понравится...
Витовт. - (Сквозь зубы.) ... Надеюсь на это! (Идет прочь, Варлам незаметно прячется за троном.)
Орест. - Так какой же будет цена за мое бессмертие, чужестранец? Надеюсь, она не будет слишком высокой?
Коломах. - Не волнуйся, царь... Я всегда помню, что запихав в рот слишком большой кусок, можно подавиться... А, значит, моя цена будет приемлемой...
Орест. (Заколдовано смотрит на сияющее в его ладонях золотое диво.) Говори... Возможно, мы и сторгуемся...
Коломах. - (После большой паузы.) ... Царь... У меня есть брат...
Орест. - (Невнимательно.) ... Брат? Это хорошо... Но меня интересует цена...
Коломах. - (Невзирая на реплику Ореста.) Случилось так, что он влюбился...
Орест. - (Подносит сердце к глазам.) Какая красота... У меня в груди будет биться золотое сердце! (К Коломаху.) Ты можешь короче, чужестранец?! Мне не терпится как можно быстрее примерить эту удивительную вещь!
Коломах. - (Криво улыбаясь.) Я уже почти закончил, царь... Случилось так, что он влюбился в твою дочь...
Орест. - (Спокойно.) Ну и что? Каждый имеет право влюбиться в мою дочь Зоряну... Она потрясающе красивая девушка! ... Так ты назовешь мне цену?
Коломах. - Я хочу, чтобы ты сделал Акнэ-Шокула своим советником!
Орест. - Твоего брата зовут Акнэ-Шокул? (Старается вспомнить.) Кажется, я уже где-то слышал это имя... Слушай, чужестранец, но ведь у меня уже есть советник!
Коломах. - Это тот древний старец? Ему уже пришло время умирать, царь, ибо что может насоветовать старческий разум?!
Орест. - Старческие мысли подобны глубоким рекам, всегда полны ума и рассудительности. (Пауза.) Я так понимаю, твой брат не очень хорош собой...
Коломах. - Почему тебе так подумалось, царь?
Орест. - Потому, что избраннику моей дочери отходит полцарства. Наверное, твой брат не очень рассчитывает на победу...
Коломах. - Но мне показалось, что муж твоей дочери в первую очередь должен быть умным! Или тебе безразлично, кто будет править твоим царством после тебя?
Орест. - (Прижимая золотое сердце к груди.) ... Мой зять не будет править после меня, так как я буду жить вечно. (Пауза.) ... Что ж, чужестранец, я согласен... Варламу действительно достаточно занимать должность моего советника. Он древнее, чем горы, которые окружают мою столицу!
Коломах. - В таком случае, возможно, перейдем от слов делу? Ты готов, царь?
Орест. - Еще бы!
Коломах. - Тогда начинаем! (Подходит к царю, берет с его рук золотое сердце и решительно меняет сердца местами. В это мгновение день превращается в ночь, срывается ужасный ветер, гремит гром, сверкают по небу огромные молнии. Через мгновение буря стихает, опять на небе появляется солнце.) ... Так как тебе с новым сердцем, царь?
Орест. - (Вздохнув на полную грудь.) Чудесно! Но что это было?
Коломах. - Ты о небе? (Прячет глаза.) Кто его знает... Возможно, опять какой-то колдун шалит...
Орест. - (Обеспокоено.) Но ведь буря началась, как только ты вложил в мою грудь новое сердце!
Коломах. - (Сердито.) Это просто стечение обстоятельств, царь... Так ты, говоришь, что отлично себя чувствуешь с новым сердцем?
Орест. - (Тряхнув головой.) Разумеется, чудесно! Я даже не ощущаю, как оно бьется!
Коломах. - Теперь ты не будешь ощущать его никогда... Ни в беде, ни в радости. Золотому сердцу нет надобности отзываться на подобные мелочи. (Подает в руки Оресту его старое сердце.)
Орест. - (Брезгливо морщится.) Какое же оно некрасивое! И что я должен с ним делать?
Коломах. - (Пожимает плечами.) Что хочешь, царь... На твоем месте я бы его выбросил. Теперь это просто кусок старого мяса... (Орест еще раз смотрит на свое старое сердце и, зажмурив глаза, швыряет его за спинку трона.) ... Вот и все. Теперь ты вечен как мир! (Варлам, который до этого времени сидел за царским троном, быстро поднимает с пола сердце царя Ореста и незаметно исчезает.)
Орест. - Мне кажется, что я помолодел лет на тридцать!
Коломах. - Так оно и есть, царь... Теперь тебе всегда будет сорок лет!
Орест. - Чудесно! Мне хочется летать, чужестранец! Между прочим, ты еще до сих пор не сказал, как тебя зовут...
Коломах. - Теперь это уже не имеет никакого значения... Каждый из нас получил свое и мне уже время идти... Надеюсь, ты выполнишь свое обещание.
Орест. - Ты о своем брате? Конечно! Я никогда не нарушал своего слова, чужестранец! (После паузы.) ... Так когда я должен ожидать в своем дворце нового советника?
Коломах. - (Кланяется.) ... Как только я достигну своей земли, царь...
Орест. - (Пропуская мимо ушей слова Коломаха.) Да, да... Земли... откровенно говоря, я очень боялся смерти, ибо цари умирают как обычные люди! (Коломах незаметно выходит.) И вот теперь я бессмертен... Я вечен! Я смогу пережить всех! (Встает.) Я смогу пережить время, отпущенное мне природой! Это ли не счастье? Наверное, золотое сердце, именно то, чего недоставало такому доброму царю как я! Чужестранец! (Оглядывается вокруг.) Как незаметно он вышел... (Спускается по ступеньках.) Чудак, этот купец! Заправил за вечность такую малую цену... Добрый советник мне, конечно, не помешает, потому как Варлам уже действительно стар, но, в конце концов, лучший советник для меня это я сам! (Идет прочь.)
Сцена вторая
В тронный зал, осторожно оглядываясь по сторонам, заходит Варлам.
Варлам. - (Прижимая к груди сердце царя Ореста, печально.) Как легко царь избавился от своего доброго сердца! ... Искушение жить вечно оказалось сильнее здравого смысла... Неслыханно... Чтобы ради вечной жизни пренебречь собственным сердцем?! Оно ведь живое! Оно наиценнейшая частица тебя самого! Разве может золотое сердце ощущать все то, что ощущает собственное, живое сердце? Разве способно оно любить и ненавидеть, радоваться и страдать? Вероятно, потому что золото не имеет души. Кроме соблазнительного блеска в золотом сердце нет ничего... (Пауза.) Вечность? ... Зачем она человеку? ... Вечность к лицу разве что вот этому каменному рыцарю... (Подходит к почерневшей от времени фигуре.) А... впрочем... (Проводит правой рукой по каменным доспехам.) Тебя тоже портит время... Когда тебя шестьдесят лет тому назад высекли с каменной глыбы, ты выглядел немного лучше, дружище... князь Светозар... (Садится рядом с постаментом.) Видишь, я все помню... Помню тот день, когда тебя, со стрелой в сердце, внесли на копьях в этот зал... твои воины... А затем была еще одна битва с недобрыми чужестранцами, отчаянный рубака, воевода Орест, на лихом белом коне и победа... Пожалуй, это была и твоя победа, Светозар, так как Орест был твоим учеником... отменным учеником! (Пауза.) Однако... (Отводит руку с сердцем Ореста от своей груди.) Однако сегодня он сделал такое, что не понравилось бы тебе... Он выбросил свое сердце! Как будто это был какой-то хлам! (Смотрит на сердце Ореста.) Но ведь оно ж живое! ... Оно еще бьется! (Встает и переводит взгляд на рыцаря.) ... Может, я оставлю его тебе, каменный рыцарь? (Неслышно появляется владычица гор Дэя.)
Дэя. - (Улыбаясь.) Хорошая мысль, Варлам...
Варлам. - (Удивленно.) ... Ты кто?
Дэя. - (Мило улыбаясь.) ... Ты так долго живешь, Варлам... Я Дэя, владычица гор... Неужели не слыхал?
Варлам. - (Еще более удивленно.) Владычица гор?! Сказочная фея?!
Дэя. - (Улыбаясь.) ... Если ты полагаешь, что живешь в сказке, можешь называть меня сказочной феей, однако каждый ребенок в царстве Ореста ведает, что я обыкновенная фея синих гор...
Варлам. - (Немного придя в себя.) ... Так ты действительно существуешь? ... Как странно?
Дэя. - Странно, что я существую? Разве было бы лучше, когда бы феи существовали только в сказках? Мне кажется, что это было бы несправедливо! Настоящая жизнь тоже своего рода сказка... Просто не каждый способен в это поверить...
Варлам. - Твоя правда, Дэя... До сегодняшнего утра я не верил в то, что можно жить с ненастоящим сердцем!
Дэя. - Теперь ты веришь?
Варлам. - Да, фея, но мне от этого ничуть не легче... У меня скверное предчувствие...
Дэя. - У меня тоже, так как сегодня я видела бурю, которая началась при чистом небе и закончилась за мгновение после начала!
Варлам. - Ты полагаешь, что это было колдовство?!
Дэя. - Конечно! Акнэ-Шокул снова взялся за старое.
Варлам. - (Удивленно.) Акнэ-Шокул?!
Дэя. - Да, Варлам. Жестокий и коварный царь Красной земли!
Варлам. - Чего он хочет?
Дэя. - (Улыбаясь.) Этот плюгавый увалень с черным от грехов сердцем влюбился в Зоряну!
Варлам. - Я об этом уже слыхал... И что же дальше будет?
Дэя. - Кто его знает... Раньше Акнэ-Шокул просто брал себе то, что ему не принадлежало. Теперь он стал несколько иным. Ему надоели войны, он стал толстым и ленивым. Ему надоело убивать, но от того Акнэ-Шокул не стал безопаснее! ... Это злой колдун с черным сердцем!
Варлам. - (Обеспокоено.) Что же тогда мы должны делать?
Дэя. - (Улыбаясь.) Надеяться на лучшее, Варлам...
Варлам. - Надеяться на лучшее? Разве мы не можем действовать?
Дэя. - Чересчур поздно, Варлам... Ты же видел с какой легкостью царь отказался от своего доброго сердца в пользу вечности! Теперь это уже совсем не тот Орест, что был...
Варлам. - Ты так считаешь?
Дэя. - (Грустно.) ... Я знаю... (Пауза.) Ты можешь оставить это сердце мне... Я позабочусь о нем. Возможно, когда-либо оно еще кому-то понадобится! В конце концов, я же добрая фея...
Варлам. - (Передавая сердце Ореста.) Надеюсь, ты ведаешь, что творишь...
Дэя. - Разумеется, советник...
Варлам. - Боюсь, что я уже не советник царя Ореста. Наверное, шестьдесят лет верного служения ничто в сравнении с пленительностью вечной жизни!
Дэя. - Никто не живет вечно, Варлам... Можно жить очень долго, но вечно... Этого не может случится даже в сказке!
Варлам. - Не хочешь ли ты сказать, что Ореста обманули?
Дэя. - И да, и нет, советник... Золотое сердце никогда не состарится, но ведь можно умереть не только от старости. Можно умереть от вражеской стрелы, как это случилось с царем Светозаром, можно умереть, отведав доброго яда. В конце концов, можно просто поскользнуться на мокрой мостовой или сломать себе шею, упав с резвого коня. Так что способов жить вечно нет ни одного, а вот умереть, да еще преждевременно, как видишь, хоть отбавляй.
Варлам. - Так ты тоже не вечная, Дєя?
Дэя. - Я не человек, Варлам... Я дух... Я то, что ждет на всех вас... По крайней мере, на большинство из вас... Ты, Варлам, также будешь добрым духом, потому что всю свою жизнь дарил людям только добро.
Варлам. - Ты так считаешь?
Дэя. - Я знаю, Варлам... (Пауза.) А теперь иди... Тебя ждет Зоряна... (Варлам, поклонившись, идет прочь.) Будь счастлив, старец... (Поворачивается лицом к фигуре Светозара.) Видишь, каменный рыцарь, твой час все же наступил! (Открывает на груди рыцаря потаенную дверцу и вкладывает туда сердце царя Ореста.) Вот так, Светозар... Теперь ты тоже имеешь сердце. Полагаю, это должно тебя утешить, ибо кто знает, возможно, боги когда-то и захотят подарить тебе вторую жизнь... (Оглядывается вокруг.) Мне пора уходить, рыцарь. Прощай! (Быстро исчезает.)
Сцена третья
В тронный зал, весело смеясь, забегают Зоряна, Юстина и Купава.
Купава. - Ой, как хорошо сегодня на дворе!
Юстина. - Все кругом цветет!
Зоряна. - (Смеясь.) И ты, Юстина, вместе с Купавой цветете под пылкими взглядами молодых парней!
Купава. - Кто бы говорил! Какой-то юноша сегодня так засмотрелся на тебя, Зоряна, что даже упал с коня!
Зоряна. - В самом деле?! А я и не заметила!
Юстина. - Неужели?!
Зоряна. - Да, Юстина, зато я заметила, как на тебя сегодня засматривался Гремыслав! Он, наверное, влюблен в тебя!
Юстина. - Твой брат, Зоряна, такими же глазами вчера смотрел на хохотушку Лею. Гремыслав довольно шустрый по отношению к девушкам, чтобы действительно влюбиться. Вот если бы на меня такими глазами хоть бы раз в жизни посмотри твой второй брат Гостомысл... К сожалению, он смотрит влюбленными глазами только на книги...
Зоряна. - Разве это плохо?
Юстина. - Но ведь я прелестнее какой бы то ни было книги!
Купава. - Вероятно, мы не такие интересные, как те книги, Юстина!
Зоряна. - Неужели в нашем царстве нет других, достойных вас обоих, парней?
Юстина. - Твой брат, Зоряна, царевич... (Поднимается по ступеньках к трону.) Я не хочу всю жизнь провести среди цветов в царской оранжерее, как это случилось с моими родителями...
Зоряна. - (Удивленно.) Ты мечтаешь стать царевной? (Весело смеется.)
Юстина. - (Обиженно.) Почему ты смеешься, Зоряна? Разве я не могу мечтать об этом, потому что я дочь обыкновенного садовника? Что ж, вероятно, ты права... Не стоит царевичу портить свою родословную ради такой девушки как я...
Зоряна. - Бог с тобой, Юстина! Разве в нашем царстве происхождение имеет какое-либо значение? Мой отец, царь Орест, тоже когда-то был всего лишь воеводой у царя Светозара. И то, что он нынче царь, это просто каприз судьбы! И разве это плохо быть добрым садовником или добрым сапожником? По-моему, так уж лучше провести жизнь среди сказочно-красивых роз в оранжереи твоего отца, чем в этом зале, сидя на троне!
Купава. - Твоя правда, Зоряна! В оранжерее всегда такая красота! А в этом зале можно заплесневеть...
Юстина. - Ну и что? Уж лучше плесневеть, сидя на царском троне, нежели цвести, ковыряясь с утра до вечера в земле. Мне кажется, я была бы прелестной царевной!
Купава. - В таком случае тебе придется ежедневно с утра и до вечера просиживать в библиотеке!
Юстина. - В библиотеке?! И что же я должна там делать? Я ведь не умею читать!
Зоряна. - Чтобы быть интересней, чем те книги, которые читает мой брат Гостомысл, тебе придется научиться.
Юстина. - Научиться читать?! Но ведь пока я научусь читать, я состарюсь!
Купава. - (Смеясь.) Гостомысл этого и не заметит, потому что он не обращает внимания на женщин... (В зал стремительно заходит старик Варлам.) ... Как, между прочим, и дедушка Варлам...
Варлам. - О чем ведете речь, красавицы? Моете мои старые косточки?
Зоряна. - (Хитро улыбается.) Купава говорит, что Гостомысл очень похож на тебя, Варлам... Все читает, читает... Однако, кроме книг, в мире есть еще много чего, на что стоит обратить внимание...
Варлам. - Ты имеешь в виду девичью красу?
Зоряна. - И ее также...
Варлам. - (Собрав вокруг себя всех девчат.) Когда я был в вашем возрасте, я только то и делал, что обращал внимание на девичьи прелести!
Купава. - (Весело смеясь.) Так разве ты был молодым, дед Варлам?! Я тебя всегда помню стариком!
Варлам. - А я помню тот день, когда твои родители, Купава, нашли тебя в корзине крикливой базарной тетки!
Зоряна. - А разве детей находят в корзинах на базаре? Детей находят в капусте!
Варлам. - Красивых девушек действительно находят в капусте, а вот несдержанных на язычок находят в корзинах болтливых базарных теток.
Юстина. - А где же нашли меня?
Варлам. - (Серьезно.) А тебя, Юстина, родители нашли под розовым кустом... Именно в оранжерее у твоей матери начались роды... Теперь тебе понятно, почему ты у нас такая красивая? Как будто маленькая розочка?
Юстина. - Спасибо, дедушка Варлам... А почему бы вам не рассказать о моей красоте царевичу Гостомыслу? ... Или же заберите у него хотя бы на один день те чертовые книги! Тогда я смогу рассказать Гостомыслу о своей красоте сама.
Варлам. - (К Зоряне.) А что, в этом есть необходимость?
Зоряна. - (Пожав плечами.) Вероятно...
Купава. - Юстина права относительно книг. Чтобы открыть глаза на красу нашей Юстины, Гостомыслу необходимо закрыть глаза на что-то другое... В нашем случае, на книги. А скажите, дедушка Варлам... Неужели для того, чтобы царствовать необходимо прочитать тьму-тьмущую книг?
Варлам. - (После паузы.) Да как тебе сказать... Знания, вещь, конечно, очень нужная, однако иногда царями становятся обыкновенные дураки, мошенники и прочий хлам... А иногда царями, могущественными царями, становятся колдуны...
Зоряна. - Колдун на троне это, пожалуй, намного хуже, чем дурак...
Варлам. - Твоя правда, Зоряна...(К Юстине и Купаве.) А теперь, красавицы, оставьте нас с Зоряной наедине... (Девчата удаляются.)
Зоряна. - Что-то случилось, Варлам? Ты так натянуто шутил с моими подругами...
Варлам. - (Обеспокоено.) Боюсь, что случилось, Зоряна... Я только что разговаривал с Дэей.
Зоряна. - (Удивленно.) Ты видел Дэю?! Как интересно! Она, наверное, очень красивая! Однако, о чем я спрашиваю! Конечно же, красивая! Она же добрая фея! Почему же ты тогда такой озабоченный? Я бы только радовалась такой встрече!
Варлам. - Потому как надвигается беда... Сегодня утром твой отец приобрел золотое сердце у иноземного купца!
Зоряна. - Ну и что? Разве приобретение золотых вещей это беда? Мне тоже нравится золото и золотые украшения...
Варлам. - Ты не поняла! Золотое сердце это не украшение... Твой отец, царь Орест, купил золотое сердце, чтобы жить вечно! А свое доброе сердце он... он просто выбросил!
Зоряна. - Он выбросил свое сердце?! Какой ужас!
Варлам. - (Грустно.) ... Мне очень жаль, Зоряна...
Зоряна. - И какой же была цена вечной жизни?
Варлам. - (Склонив голову.) ... Твое счастье, Зоряна... Злой человек, всевластный царь Красной Земли, влюбился в тебя и вскорости прибудет сюда...
Зоряна. - Если он мне не понравится, я всегда смогу ему отказать! Разве то он первый надумал свататься ко мне?!
Варлам. - Акнэ-Шокулу ты не сможешь отказать, дитя мое...
Зоряна. - (Игриво.) Он такой красавиц?
Варлам. - Акнэ-Шокул колдун!
Зоряна. - (Переменившись в лице.) Ты нехорошо шутишь, Варлам! Мой отец не может причинить мне зло! Или же ты чего-то не договариваешь...
Варлам. - Царь Орест еще и сам не осознал, что натворил. Его обманули, Зоряна. Получив вечную жизнь, царь обязан принять в своем дворце Акнэ-Шокула в качестве своего советника!
Зоряна. - Вот те и раз! Царь будет советником у царя Ореста... Зачем же ему это?
Варлам. - (Пожимая плечами.) Кто его знает... У недобрых дел всегда великое множество ликов... Кроме того, отрицательные черты характера человека лучше всего проявляются тогда, когда ты ходишь у него в подначаленных.
Зоряна. - Разве у моего отца есть отрицательные черты характера?
Варлам. - В каждом человеке есть что-то такое, за что ему иногда бывает стыдно... И царь Орест не исключение. Да, он добрый царь и добрый человек, но золотое сердце сделает свое дело...
Зоряна. - Так сказала Дэя?
Варлам. - Дэя посоветовала нам надеяться на лучшее и забрала сердце твоего отца. (Прислушивается.) ... Это, кажется, он... (В зал заходит царь Орест в сопровождении многочисленных придворных.)
Орест. - (Не обращая внимания на дочь и Варлама.) Писарь! (Садится на трон.) Где мой писарь?!
Писарь. - (Усаживается на ступенях.) ... Я слушаю тебя, мой царь...
Орест. - Пиши! Сегодня великий день для моего народа! Его царь, то есть я, получил вечную жизнь! ... Это ли не счастье, что такой добрый царь как я будет править своим народом вечно?! (Присутствующие, ничего не понимая, начинают переглядываться между собой.) ... Я вас спрашиваю, уважаемые!
Досифей. - (Выйдя наперед.) Царь, что с тобой случилось? Ты всегда был таким мягким...
Орест. - (Сердито.) Так я не слишком мягок с вами, Досифей? Я этого не заметил. Между прочим, а почему я должен быть мягким с тобой, управитель? За сорок лет ты ни разу не собрал моих подданных на площади перед моим дворцом!
Досифей. - Но зачем?!
Орест. - Как это зачем? Для моего прославления, болван! И твой предшественник этого не делал! Но с сегодняшнего дня все будет иначе... (Злыми глазами обводит присутствующих.) Где мой придворный поэт? Я не вижу Еремея! Позовите его немедленно! (Замечает растерянную Зоряну.) Зоряна? Ты тоже здесь? Тебе уже, вероятно, наговорили бог весть что о моем новом золотом сердце. Не верь никому, дитя мое... Все эти жалкие людишки просто завидуют мне. (К остолбенелым придворным.) Слышите, вы?! Вам завидно, что я единственный могу жить вечно! (К воеводе Витовту.) Или, может быть, я не прав, воевода Витовт? Ты тоже хотел бы иметь золотое сердце вместо своего, изъеденного жаждой власти? Да, да, хотел... Я это прочел в твоих глазах!
Зоряна. - (Отчаянно.) Отец, что с тобой?! Вчера ты был совсем другим!
Орест. - Вчера я не был бессмертным, Зоряна! Мое собственное сердце было настолько мягким, что даже последний поваренок с царской кухни мог безбоязненно побалагурить со мной! Разве же это царь, который после обеда балагурит со своими слугами? (К писарю.) Почему ты ничего не пишешь?
Писарь. - Я не знаю, что писать, мой царь...
Орест. - Хороший писарь всегда знает сам, что ему необходимо написать о своем царе! Поди вон, невежда! (Останавливает свой взгляд на управителе.) ... Досифей, я только что осмотрел свою казну.
Досифей. - (Со страхом.) ... И что же?
Орест. - Я понял, что у меня маловато золота.
Досифей. - Но ведь казна заполнена золотом до предела!
Орест. - Придется построить еще одну, так как скоро к моему дворцу потекут золотые реки.
Старый воин. - Ты, царь, начинаешь захватническую войну? Это по-царски!
Орест. - Нет, Старый воин... Войны не будет. Если умному царю нужно золото, он не идет на войну, а обкладывает свой народ податями. Сегодня я придумал чудесный налог... (Пауза.) Налог на мое прославление!
Придворные. - (Все хором.) На что?! Орест. - Какие же вы дураки! С сегодняшнего дня все мои подданные должны будут прославлять и возвеличивать меня, потому что я Орест справедливый и у меня золотое сердце. Однако, за честь возвеличивать и прославлять мою личность, каждый мой подданный должен будет платить деньги в мою казну.
Витовт. - Как это можно за свои добрые слова еще и деньги платить? Никто этого не будет делать, царь...
Орест. - Ты так думаешь?
Витовт. - Мне так кажется... Платить деньги за твое возвеличивание, это все равно если бы кто-нибудь придумал продавать воду с твоим изображением с источника, в который ты посмотрел утром!
Орест. - (Радостно.) Благодарю за чудесную мысль, Витовт! Это будет моя вторая подать! Относительно первой, пусть лишь попробуют отказаться от чести, которую я хочу им предоставить! Досифей, в моей стране уцелела хоть одна тюрьма?
Досифей. - (Испугано.) Нет, мой царь... На тех землях, где были тюрьмы, давно цветут чудесные сады...
Орест. - (Нахмурив лоб.) Это плохо, управитель... Тюрьма должна быть... Разве мы хуже других?
Зоряна. - Ты же когда-то дал клятву, что в нашем царстве не будет тюрем! Или, возможно, царю с ненастоящим сердцем уже не обязательно придерживаться своего слова?