|
|
||
20
Олег Гончаров вычитать)
"Журнальчик"
Люся Семечкина страдала. Прямо перед ней на столе, томно раскрывшись на четвертой странице, возлежал вальяжный и толстый красочный западногерманский ежегодник, в котором было все за исключением того, чего не производят вообще. И от этого Люся страдала еще больше.
- Боже, боже мой! - мысленно стонала она, округляя и без того круглые рыбьи глаза.
- Какие лифчики! Это же с ума можно сойти, что за прелесть! А отделка! Ну, что за отделка! И все как один без шовчиков, нигде. Наверное, не жмет, нигде не тянет, не то, что наши. Сошью, бог не весть что: и там тянет, и там жмет - с возмущением повторяла она про себя высказывания своих подруг в отношении этой части женского туалета.
Самой же Люсе сей предмет носить не пришлось ввиду отсутствия соответствующих выпуклостей на ее теле. Давным-давно еще в подростковом возрасте, там что-то проклевывалось, проклевывалось, да так и не проклюнулось. Но зато ее нигде не жало и нигде не тянуло.
- А комбинации-то, комбинации! - заскулила тихонько Люся, перелистав несколько страниц.
- Пеньюарчики! Нет, это определенно невозможно смотреть.
Я бы лично за эти контрабандные журнальчики приговаривала к смертной казни. Это же каким изощренным садистом нужно быть, чтобы такое давать смотреть простой советской секретарше.
- А-а-а, вот и колготки, наконец... - Люся с трудом оторвала горящий взгляд от журнала и, отпрянув назад, посмотрела на свои острые коленки. Колготки она носила. Слава богу, ноги у не были...
- Эх, мне бы такие! - мечтательно гладя иллюстрацию ярко-красным ногтем, закатила глаза Люся. - Тогда и юбку можно было бы носить покороче. И именно вот эти с надписью по наружной стороне, уходящей в область пояса: редкий мужчина не обратит внимание. Интересно, что же там такое написано? Говорила же мне мама: "Учи, доча, иностранный язык, учи!" - да какой там, тут свой, родной, с трудом через пень-колоду... Вокруг одни мужики и все матершинные.
- А вот эти, гляди, вот со змейкой! И тоже без шовчика. Умеют же люди делать! Наши оденешь, так они от сквозняка распускаются, штопаешь их, штопаешь... Вот на моих праздничных швов уже столько, словно на них рисунок такой, в елочку. Верка недавно спрашивает, где достала, хотя ей можно спрашивать, она с жиру бесится. У нее муж в командировке где-то под Воркутой. Ему четыре года дали, так она у себя в квартире ну прямо избу- читальню устроила. И на каждого мужика карточку заводит: в случае, чего нужно, раз - и к стенке. Гони, мол, мил дружок, не то я твой отлаженный быт вмиг расстрою... Себе что ли любовника денежного завести? - Люся с тоской посмотрела на телефон и нервно взглотнула. - Валька говорит, что мы - секретарши - особое племя. У нас должно все быть и чтоб директор у нас в любовниках состоял. Легко ей из своей базы автозапчастей рассуждать. У не при ее директоре и с ее фигурой действительно можно многое иметь. А тут бы кто зефира поганого принес. Одна матерщина да рожи лиловые. А директор, он свою шляпу с себя с трудом снимает, не то, чтобы... Ах, да что там говорить...
- А вот и кофточки! Ой, люди, держите меня! А расцветки! И где они, подлецы, краски такие берут? Наши как покрасят, так уж покрасят. Вон в позапрошлый год у одной спекулянтки за семьдесят "рэ" кофточку выкупила и как на грех под дождь попала. Кофточку. Естественно, пришлось выбросить, а краска вся на тело перешла. Месяц еще можно было с голым торсом ходить и никто бы и не заметил. Словно в кофточке идешь, до того краска едкая попалась. Потом где-то в городе еще девушку с зелеными ногами вдела, наверное, она у той же спекулянтки рейтузы купила.
- Так, что там у нас дальше? Дальше платья пошли. Ну, это мне вообще невмоготу... Дети пошли... Детей мне тоже неохота разглядывать... И мужики. Мужики в исподнем - срам какой, но поглядеть приятно. Накаченные все такие. Орлы! Поглядел бы Федька, когда пьяный ко мне заявляется. Да на его ребрах, как на ксилофоне играть можно. А тут - один в один. Интересно, у них там они все такие или их специально для журнала подбирают? Мне такой не попадет. Да и вообще на кой черт он мне, красавиц писанный? Тут бы любой сошел. Лишь бы не матерился да водку ведрами не жрал. А то вон Федька, ладно, что худой, да ободранный, словно раскладушка общаговская. Обмыла бы, обштопала. Но если он сам себя еле -еле через порог перенести может, а дальше - ползком и все ему в туалет через каждые пять минут, его, видите ли, мутит. Тут уж вы меня извините. Такого мне и даром не надо. Да черт с ними. Лучше мебель посмотрю. Где тут она у нас?
- О, нашла! Спальня. Мамочка моя родная! Вот такого я еще не видела! Кружавчики, покрывалочки, с ума сойти! А если на таком еще и поспать и чтоб мужик рядом, как те, накачанные в нижнем белье... А ведь спит кто-то. Одеяла, гляди, атласные. Подушки атласные с петухами. Зеркала во всю ширину кровати в ногах. Да... Вот так насмотришься, насмотришься и в петлю с горя полезешь. А у меня с дивана все пружины повылазили, словно ега какая спишь. Год поспишь и можно смело в цирке выступать со смертельным номером.
- Занавесочки, тюли пошли. Продукты. Сейчас посмотрим, чего там капиталисты жрут. Этого я не видела, этого я не знаю, этого не пробовала. Ага, яйца под майонезом. Это я ела. То есть, ем каждый день, только без майонеза. И без этой зеленой хреновины, салат вроде бы, а, может, сельдерей. У нас яйца все больше в всмятку идут с кипятком и без заварки. Чая, поди, полгода не завозят. Один мужик говорил, что мы чай вообще скоро закупать перестанем, так как медики будто бы в нем чего-то такое обнаружили вредное. Говорят, скоро вместо нормального чая на одном из бывших наших оборонных заводов будут выпускать заварку из дубовой коры. Для зубов, говорят, хорошо.
- А вот и кофе, кажется. Кофе пила. Два раза. Один раз - бразильский, один раз ячменный. Ничего себе напиток. Наши тоже дураки. С какой это стати мы должны аж их Бразилии ячмень закупать, когда у нас своего навалом? Делали бы из своего ячменя этот самый кофе и все дела. Опять таки, экономия валюты.
- А вот и колбаса, а, может, и не она. На нашу любимую ливерную не больно смахивает, если на срез смотреть. Там что-то белое понатыкано, вроде сала. А, может, и не сала, а так похоже очень. Вот, черт, звонят.
- Алло! Приемная? Надька, ты? Журнал? Да, досматриваю. Впечатление? Да так, ничего. Ничего особенного, говорю. Шмотки, как шмотки. Но все такое устаревшее, серое. Да и куда мне, к примеру, в таком барахле по нашим улицам? Вон вчера сосед в лужу угодил, а там глубина три метра, как оказалось, еле откачали бедолагу... Так что мне из дома на работу и обратно сподручней в ватнике и сапогах пробежаться - и все дела. Ну, привет, а журнал вообще-то дрянь. На провинцию рассчитан...
03.01.1990г.
1
1
|