Гончар Ева : другие произведения.

❄ Каникулы в "Сердце гор"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:

    Ознакомительный фрагмент. Ссылка на полную версию книги - в начале и в конце текста.

    У Майи Шустовой всё в порядке. У неё есть интересная и важная работа, любимый и любящий муж, светило мировой науки, и две почти взрослых дочери, красавицы и умницы. Но однажды, в канун Нового года, Майя совершает неприятное открытие: своей работе она куда нужнее, чем своей семье ― девочки ищут самостоятельности, а у их отца, кажется, появилась другая женщина. Чувствуя потребность побыть наедине с собой, чтобы решить, как жить дальше, Майя уезжает на новогодние каникулы далеко в горы. Её намерениям не суждено осуществиться: исчезновение одного из постояльцев гостиницы и другие странные события, которые Майе придётся расследовать, не оставят ей времени подумать о собственных неурядицах. Однако именно это расследование позволит ей взглянуть на свою жизнь по-новому ― увидеть себя в отражениях чужих обманов и чужой любви.

    ВНИМАНИЕ! В КОММЕНТАРИЯХ - СПОЙЛЕРЫ!

    Автор обложки - Ольга Кандела.
  ПОЛНАЯ ВЕРСИЯ КНИГИ.
  

Глава 1. Накануне

  Известие о том, что Вадим не успеет вернуться домой к зимним праздникам, Майю совсем не огорчило. Даже наоборот ― она обрадовалась поводу совершить путешествие. Коль скоро муж не приедет к ней, значит, она приедет к нему ― что может быть естественней и проще? Возьмёт под мышку девчонок, и вперёд, через океан! Вадим идею одобрил, и Майя тотчас начала предвкушать удовольствия, которые сулила ей поездка ― рождественскую вечеринку в университете Аризоны и новогоднюю ночь под звёздами в одной из гавайских обсерваторий. Дочки, чей опыт заграничных поездок был пока невелик, получат ворох новых впечатлений. А Майя в кои-то веки поживёт жизнью светской дамы, насладится приятной и необременительной ролью очаровательной спутницы именитого учёного.
  Однако несколько недель спустя в этот план обидно вмешалось американское посольство: девчонкам не дали визы. С самою Майей подобного никогда не случалось ― супругу Вадима Смирнова, светила мировой астрофизики, в любой стране принимали с распростёртыми объятиями. Супругу ― но, увы, не дочерей. Хорошенькие мордашки двух незамужних восемнадцатилетних девиц показались настолько подозрительными работникам визовой службы, что на отцовские регалии никто даже не взглянул.
  Первым побуждением Майи, разумеется, было совсем отменить поездку.
   ― Выше нос, котятки! ― улыбнулась она дочерям, уныло листающим девственно-чистые загранпаспорта. ― Придумаем что-нибудь получше. Хотите, махнём на каникулы в Европу? Например, в Вену, а? Волшебный город ― Вена... С шенгеном-то у вас проблем не будет.
  Близняшки обменялись долгими взглядами. В такие мгновения Майя была готова поверить, что они читают мысли друг друга.
   ― Не волнуйся, мамочка, ― деликатная Анюта попыталась изобразить ответную улыбку. ― Мы уже взрослые, нас уже не надо развлекать...
   ― ...И пасти нас уже необязательно! ― тряхнув разноцветной чёлкой, подхватила Татьяна. ― Мамулик, не заморачивайся. Лети к папе, чего он там будет киснуть один? И потом, Новый год на Гавайях ― это же клёво!
   ― Лететь одной? ― переспросила Майя с недоумением. Такая мысль ей в голову ещё на приходила. ― Да ну... А как же вы? Тогда ведь не он, а вы останетесь одни.
   ― Во-первых, не одни, а вдвоём, ― Анютина улыбка стала ярче.
   ― А во-вторых, почему, по-твоему, нас обломали с визой? ― пожала плечами Татьяна. ― Решили, что такие здоровенные кобылы, как мы, в родителях уже не нуждаются. Возьмут, да и сбегут покорять Америку.
   ― Кобылушки вы мои... здоровенные! ― рассмеялась Майя и притянула дочерей к себе. ― Ладно. Я подумаю! ― чего греха таить, в ней и теперь цвело предвкушение праздника.
  Анюта чмокнула её в правую щёку.
   ― Не о чем думать, мамочка! Правда-правда, не о чем!
  Татьяна ― чмокнула в левую.
   ― Встретите с папой Новый год босиком на пляже. Романтика!
  Вечером того дня Майя купила себе платье для вечеринки на факультете астрономии. Бархатное тёмно-синее платье до щиколоток, с открытой спиной ― спина у неё до сих пор была что надо! ― закрытое спереди и от горлышка до груди украшенное треугольной вставкой из серебристого кружева. Наутро ― забронировала билеты. А потом у неё на работе случился форс-мажор. И ещё один, и ещё... И когда в середине декабря Майя, наконец, смогла сделать выдох и вспомнить, на каком свете находится, она с тоской поняла, что двадцать второго ― как планировала ― улететь из Москвы не сможет.
  Двадцать третьего и двадцать четвёртого ― тоже. Самое раннее ― двадцать седьмого, если к тому времени работа не преподнесёт ещё каких-нибудь сюрпризов и если удастся купить новый билет.
   ― Ненавижу твою работу, Маюш, ― проворчал муж, услышав новость. ― Ничего нельзя толком спланировать!
   ― Твоя не лучше, Вадик. Мог бы сам прилететь, раз уж нашим барышням придётся сидеть в Москве, ― в тон ему отозвалась Майя.
   ― Не мог бы. Небу до земных праздников дела нет, ты же понимаешь.
   ― А от меня слишком многое здесь зависит... Ты же понимаешь.
   ― Понимаю, Маюш, ― вздохнул Вадим. ― Я просто уже продумал, чем мы займёмся на Рождество. А теперь, выходит, ты появишься только к Новому году.
  Майя вдруг поймала себя на том, что не просто слушает мужа, а напряжённо прислушивается к его глубокому, богатому интонациями голосу. Прислушивается ― и не может различить ни единой искренней ноты! Ни настоящего огорчения, ни даже настоящего раздражения из-за Майиной 'ненавистной' работы ― одну лишь лёгкую досаду, не разыграть которую было бы совсем уж неприлично.
  Не вполне осознавая, что делает, Майя медленно проговорила:
   ― Не знаю я насчёт Нового года, солнце моё... Ты ведь собирался на Гавайи?
   ― Да, в обсерваторию Джемини. Я должен быть там с начала января, ― спокойно ответил Вадим ― и спохватился, подпустив в голос негодования. ― То есть как это не знаешь насчёт Нового года?!
   ― Я устала, Вадик. Так устала, ты себе не представляешь! Последние недели были безумными. Единственное, чего мне сейчас хочется ― просто выспаться. Не знаю, как я переживу все эти перелёты. Я всё-таки уже не девочка.
   ― Но, Маюш, я не могу не лететь. Январская серия наблюдений ― то самое, из-за чего я здесь застрял.
  Искренности в его голосе так и не появилось.
   ― Ну что ты! Я и не думала просить тебя не лететь. Я имею в виду, что предпочла бы сама остаться дома, ― сказала, как в воду прыгнула, Майя ― и задержала дыхание.
  В телефонной трубке стало тихо.
   ― Маюш, ты меня без ножа режешь, ― наконец, ответил Вадим. ― Как это ― остаться дома? А я?
  И вот теперь сквозь демонстративную досаду явственно проступило облегчение!
   ― А ты поскорее всё заканчивай и возвращайся.
  Позже Майя не сумела даже вспомнить, какие слова он говорил, пытаясь убедить её не отказываться от путешествия ― так сильно она была обескуражена. Или он не убеждал её вовсе? Может, сразу же согласился: конечно, отдохни, дорогая жена, дескать, мне и без тебя тут неплохо. В любом случае, огорчения Майя так и не заметила. И как к этому относиться, она пока не понимала.
  Вадим любил её ― и любил проводить с нею время. Им часто приходилось расставаться, но он всегда, насколько мог, старался сократить разлуку. Любовь мужа в Майиной жизни была константой ― прекрасной, но почти не осознаваемой, как часто бывает с константами. Теперь, когда Майя обнаружила, что её не ждут, привычное мироустройство пошатнулось.
  Она почти не сомневалась, что у мужа появилась пассия ― других объяснений его безразличию и фальши в голосе у неё не было. Прежде Вадим не упускал случая познакомить её со своими коллегами ― он делал это даже не с гордостью, а с трогательным мальчишеским самодовольством. Что ж, значит, в эти праздники рядом с ним будет другая женщина. Любовница? Может, и нет. Но появление жены нарушит и платоническую идиллию.
  Вадиму пятьдесят семь. Тот опасный возраст, когда мужчины вдруг начинают доказывать всему миру и самим себе, что они ещё ого-го. Тот опасный возраст, когда в любой молоденькой девушке видится сногсшибательная красотка. Пусть бы только пассия Вадима была не слишком юной! ― думала Майя. Сам он может выбрать любую. Он умеет нравиться женщинам. У него есть интеллект и талант рассказчика, авторитет и харизма, греческий профиль и артистический баритон. Соплюшки-аспирантки и серьёзные научные дамы, коим давно перевалило за тридцать, провожают его одинаково восторженными взглядами. Пусть бы только он выбрал из своих поклонниц какую-нибудь постарше! Такую, которой он сможет признаться, что у него холецистит и слабое сердце; такую, которой не нужно пускать пыль в глаза, стараясь казаться моложе и энергичней, чем в действительности; такую, которая не обидит легкомыслием и неосторожным словом.
  И как только Майя осознала, что предполагаемая интрижка Вадима вызвала у неё приступ материнского беспокойства, а вовсе не ревности, ей стало совсем тоскливо. Она ведь тоже любила мужа, и эта любовь была второй константой, на которой держалась Майина Вселенная. Пять лет назад, когда на Рождество Майя с девочками ездила к Вадиму в Германию ― попробовал бы он тогда её не ждать! Всё бы бросила и помчалась к нему первым же самолётом, разбираться, кто посмел потеснить её в мужнином сердце. Пять лет назад невозможно было вообразить, что Майя сама откажется от поездки, чтобы не мешать мужу крутить романы. 'Что со мной? ― спрашивала она себя теперь. ― Неужели я тоже старею?'
  Слегка успокоившись, она последовала полезному правилу ― отыскивать хорошие стороны в любой ситуации. Пускай не будет ни 'космической' вечеринки, ни новогодней ночи под гавайскими звёздами ― зато девчонки не почувствуют себя брошенными. 'Устрою им лучшие в жизни каникулы!' ― пообещала себе Майя. Распрямила плечи, вытерла влажные глаза ― и отправилась в комнату дочек, собираясь обрадовать их новостью.
  Те оживлённо болтали, устроившись с ногами на диване. При появлении матери примолкли и уставились на неё двумя парами лучистых серых глаз. Майя замерла на пороге ― привычно залюбовалась близняшками. Абсолютно одинаковые внешне ― ладные фигурки, волнистые тёмно-русые волосы, круглые личики с тёплым персиковым румянцем, аккуратные чуть вздёрнутые носики, ― дочки сильно различались по характеру и умели выглядеть так, чтобы казаться не клонами друг друга, а двумя частями сложного несимметричного целого. Татьяна коротко стригла волосы и красила их 'пёрышками' в разные цвета ― Анюта заплетала тугую косицу с парой розовых и зелёных прядей. Татьяна носила броские серьги до плеч, деревянные или серебряные ― Анюта унизывала руки браслетами из тех же материалов. Татьяна не вылезала из джинсов с прорехами и пёстрых трикотажных топиков ― Анюта предпочитала джинсовые юбки до пят и длинные пёстрые свитера. А Майя то и дело млела от восхищения и нежности ― до чего гармоничная парочка!
   ― Котятки, у меня для вас отличная новость! ― объявила она, насмотревшись.
   ― Что за новость?! ― наперебой воскликнули девочки.
   ― Я никуда не еду. Буду отмечать Новый год с вами.
  Майя сама не знала, на какую реакцию рассчитывала. Может, ждала, что ей кинутся на шею и расцелуют ― или захлопают в ладоши и закричат: 'Ура!' Но ничего такого не случилось. Дочки даже не улыбнулись, только глаза у них округлились от изумления.
   ― Почему не едешь, мам? ― спросила после паузы Татьяна.
   ― Потому что билет у меня на двадцать второе, а в отпуск получится уйти только двадцать седьмого. На эти дни билетов за нормальные деньги уже не купишь, ― отделалась полуправдой Майя.
  Не могла же она сказать: 'Я не еду, потому что ваш отец меня не ждёт'!
   ― Поня-атно, ― протянула Татьяна.
   ― Жалко, что так вышло, ― добавила Анюта.
   ― Жалко? ― нахмурилась Майя.
   ― Ну, то есть жалко, что у тебя поездка сорвалась. Но здорово, что ты будешь с нами, ― пояснила Анюта и порозовела ― она никогда не умела врать.
  Майя почувствовала, что тоже заливается краской ― ей стало стыдно за свою тупость.
   ― О господи, как же я не догадалась! Ведь вы уже знаете, где и с кем проведёте новогоднюю ночь, верно? И я в ваши планы совершенно не вписываюсь.
  Близняшки не ответили, лица у них стали расстроенными.
   ― В гости пойдёте? Или соберёте компанию у нас?
   ― У нас хотели, ― призналась Татьяна. ― Но, мам, если ты против, мы можем...
  Майя всплеснула руками.
   ― Что вы, мои хорошие! Как я могу быть против?! Я только думаю, что буду вам мешать.
  Анюта подалась к ней:
   ― Ты нам не будешь мешать, мамочка! ― мельком взглянула на сестру и добавила: ― Это мы, наверное, будем тебе мешать. У нас будет очень шумно!
   ― Да ладно, ― вздохнула Майя, ― я понимаю. Старая перечница, в моём лице, испортит вам всё веселье. Не переживайте, я придумаю, куда уйти.
  Всем троим было очень неловко.
  Ночью, в тишине и прохладе супружеской спальни, Майя приняла решение: она не уйдёт, а уедет! Напрашиваться в гости к подругам, посвящая их в перипетии своей семейной жизни, ей совсем не хотелось. Лучше она отправится на недельку в какой-нибудь спокойный угол, где можно забыть о работе, отдохнуть, выспаться и поразмыслить, как жить дальше. Ещё вчера она считала себя счастливой женой и матерью, бесценной и незаменимой для близких. А сегодня вдруг выяснилось, что у близких есть другая жизнь, в которой ей, Майе, нет места. Хуже всего, что прозрела она лишь тогда, когда её, как нашкодившую кошку, ткнули носом в новое знание. 'Давно могла бы заметить! Если бы больше внимания уделяла им, а не работе!' ― упрекала себя она. И почему-то остро, как никогда прежде, ощущала, что молодость закончилась.
  Утром, едва проснувшись, Майя полезла в интернет. Наудачу вбила в строку поиска: 'новый год тихое место' ― и среди множества не относящихся к делу ссылок нашла несколько туристических объектов. Один из них ― гостевой дом 'Сердце гор' ― понравился ей с первого взгляда. Расположенный в Абхазии, в стороне от городов и побережья, он обещал быть по-настоящему тихим. Отзывы оказались сплошь хвалебными: свежий ремонт, новая мебель, отличная кухня, отзывчивый персонал. Цена тоже была приятной, особенно по сравнению с двумя перелётами через Атлантику. То что нужно, заключила Майя ― и нажала кнопку 'Бронировать'.
  

Глава 2. Беспокойная Снегурочка

  Ранним утром двадцать восьмого декабря Майя вылетела в Адлер. Перед отъездом, чем смогла, помогла дочерям в подготовке праздника. Они сообща составили меню, нарядили ёлку и украсили квартиру. Повода волноваться, что гулянка получится слишком бурной, у Майи не было ― близняшки всегда были благоразумны не по годам. Все эти дни она убеждала себя, что не грустить должна, а радоваться, что её девочки становятся взрослыми. Она и радовалась ― в особенности, когда видела их счастливые физиономии. Но тосковать не переставала ― слишком внезапным получилось открытие. С Вадимом Майя теперь общалась реже, чем обычно, ссылаясь на страшную занятость ― ей было тяжко слышать его голос, ― но ни единым словом своих догадок не выдала. Мысли о нём она от себя гнала, чтобы не раскисать.
  Погода в день отъезда выдалась чудесная ― ясная, безветренная, не слишком холодная, но и не слякотная; Майя сочла это добрым знаком. Самолёт легко и как будто весело набрал высоту. Майя откинула спинку кресла и раскрыла журнал, привыкая к тому, что в ближайшую неделю будет просто бездельницей ― и тут её вниманием завладела пассажирка, сидящая через проход от неё.
  Эта пассажирка ― девушка лет двадцати трёх ― нервничала так, что на неё больно было смотреть. Она вздыхала и ёрзала, беспрестанно поправляла волосы, сплетала и расплетала тонкие бледные пальцы. Летать боится, бедняжка, поняла Майя. Девушка была далека от глянцевых стандартов красоты: нос уточкой, узкий мягкий рот, маленький острый подбородок, усердно закрашенные веснушки ― но казалась очень славной. Майе стало её жалко. Нужно дать ей что-нибудь успокоительное или, если откажется от таблетки, научить простенькой технике релаксации ― невозможно же так мучиться! Майя уже достала из сумки дорожную аптечку и совсем было собралась пересесть поближе ― место возле девушки пустовало, ― как вдруг случилось нечто странное.
  Самолёт сильно тряхнуло, он накренился, вспыхнуло, запиликав, табло 'Пристегните ремни', затем несколько раз тряхнуло снова. Человеку с аэрофобией в такой ситуации надлежало впасть в настоящую панику. С Майиной же попутчицей произошло прямо противоположное. Она прекратила дёргаться, вскинула глаза на табло, ощупала ремень, который не расстегивала после взлёта, недоумённо осмотрелась, словно только что заметила людей вокруг ― и после этого сразу успокоилась. Или хотя бы стала держать себя в руках. Нет, это не аэрофобия, решила Майя. Тут какая-то другая причина для волнения. Дорожная аптечка отправилась обратно в сумку. Майя прикрыла глаза; желание обсуждать с незнакомыми девушками их проблемы у неё отсутствовало напрочь.
  Но всё же попутчица её заинтриговала. Остаток пути Майя то и дело на неё посматривала, отмечая другие мелкие странности. На девушке было вишнёвое трикотажное платье, из-под которого торчали острые коленки в тонких бежевых колготках. Платье выглядело совсем новым, но купленным в каком-то дешёвом сетевом магазине. Майя знала толк в хороших вещах и цену угадывала не думая. Сумочка у девушки была под стать платью ― совсем новая, но копеечная. Светлые сапожки на высоченных каблуках производили сходное впечатление. А вот маникюр ― в нём Майя тоже знала толк ― стоил маленькое состояние. На розовом фоне цвели тончайшие зимние узоры ― такие узоры где попало нарисовать не могли. Немало денег было отдано и за причёску. Белокурые, чуть волнистые волосы небрежно разметались по плечам, но Майе не понаслышке было известно, сколько стоят эта мнимая небрежность и этот чудесный естественный тон ― брови у девушки были слишком тёмными, чтобы заподозрить в ней натуральную блондинку. Весенняя яркость зелёных глаз, кстати, тоже вряд ли досталась ей от природы. Забавно, думала Майя. Отдать сумасшедшие деньги в салоне красоты, заплатить за цветные контактные линзы ― и радикально сэкономить на одежде и обуви. Может, конечно, она сама работает в таком салоне ― вот и обменивается услугами с подружками. Но в эту версию Майе почему-то не верилось ― а может, просто казалось скучным поверить.
  После того как самолёт коснулся земли, девушка снова занервничала. Вставая, она уронила сумочку. Достала с полки над креслом маленький потрёпанный чемодан ― и долго не понимала, куда его пристроить. Запуталась в рукавах, одеваясь. Тонкий пуховичок нежного сливочного цвета делал её похожей на Снегурочку ― но вид у этой Снегурочки был такой, словно она уже наполовину растаяла.
  В аэропорту Адлера Майю должен был встретить молодой человек по имени Артём, с которым она активно переписывалась накануне поездки ― в подписи у него значилось 'администратор гостевого дома'. Он оказался исключительно вежливым и заботливым ― по крайней мере, в этом отзывы не соврали! ― и сам предложил доставить её к порогу 'Сердца гор'. Чутьё подсказывало Майе, что никаких накладок не будет. Она вышла на площадь перед зданием аэропорта, вдохнула не по-южному холодный воздух, отыскала взглядом приметный рекламный щит, возле которого её обещал ждать Артём ― и только тогда заметила, что вслед за нею, неуверенно балансируя на каблуках, вышагивает беспокойная 'Снегурочка'.
   ― Вы тоже в 'Сердце гор'? ― обернувшись, спросила у неё Майя.
   ― Я... да. Тоже... ― чуть растерянно ответила девушка.
  Голос у неё был чистый и звонкий.
  Майя ободряюще улыбнулась:
   ― Тогда давайте вместе искать Артёма.
   ― А чего меня искать? ― выныривая из толпы, жизнерадостно воскликнул высокий коротко стриженый парень в коричневой кожаной куртке. Парень был круглолиц и румян, и производил очень приятное впечатление. ― Я уже тут. Здравствуйте. Вы, конечно, Ульяна Матюшкина, ― обратился он к Майиной спутнице, та кивнула. ― А вы - Шустова Майя...
   ― Михайловна, ― подсказала Майя.
  Ей нравилось обращение по имени-отчеству, и возраста своего она принципиально не скрывала. Пусть лучше окружающие восхищаются тем, как здорово она выглядит для своих лет, чем украдкой смеются над её попытками сохранить вечную юность.
   ― Майя Михайловна, ― повторил Артём и махнул рукой: ― Идёмте, наша машина вон там.
  Грязнобрюхий белый внедорожник мирно дремал на стоянке. Артём распахнул багажник и одним движением закинул туда чемоданы обеих будущих постоялиц. Ульяна снова выронила сумочку.
   ― Боже, какая я неловкая! ― в смущении пробормотала она.
   ― Ничего страшного. Вы просто устали с дороги, ― наклоняясь за сумочкой, утешил Артём.
  Наконец, все расселись по местам ― и Майя, и Ульяна устроились на заднем сиденье, ― и машина тронулась.
  В многострадальной Ульяниной сумочке грянула 'Хорватская рапсодия'. 'Снегурочка' торопливо вытащила мобильный ― простенький смартфон с треснутым наискосок экраном ― и защебетала:
   ― Алло! Да, мама. Да, я долетела! Всё в порядке. Конечно, меня встретили. Нет... нет. Лиза ещё вчера сюда приехала. Да. Как устроюсь, позвоню. Папе привет. Целую!
  Закончив разговор, она тяжело вздохнула и пояснила:
   ― Волнуются, ― хотя её никто ни о чём не спрашивал.
  Майя отвернулась к окну. За ним сменяли друг друга асфальтовые извивы транспортных развязок, разноцветные купы новостроек, вереницы пальм и буйно-зелёные заросли другой субтропической растительности. Сидя в тепле автомобильного салона, легко было поверить, что снаружи не конец декабря, а середина лета. Но потом за домами и деревьями промелькнуло по-зимнему седое море. 'Как хорошо, что я еду в горы!' ― подумала Майя. Холодных морей она не любила.
  Артём сначала молчал, а потом спросил у пассажирок, бывали ли они прежде в Адлере, и, получив отрицательный ответ, принялся взахлёб рассказывать, как сильно изменили город олимпийские стройки.
   ― Вы местный? ― догадалась Майя.
   ― Ага, ― с удовольствием подтвердил он. ― Всю жизнь тут живу. В Абхазии я временно. Дядька мой питерский там дом прикупил, решил возить туристов. А я уже десять лет в гостиничном бизнесе, ну и...
   ― Понятно. Он вас нанял всё организовать.
   ― Точно. Мы этой весной только открылись. Круто было начинать с нуля!
   ― Ещё бы не круто, ― согласилась Майя.
  Необычайная предупредительность Артёма получила простое объяснение ― для 'Сердца гор' сейчас не было ничего важнее хороших отзывов клиентов.
  Ульяна молчала, погруженная в свои мысли.
  Артём был спокойным и аккуратным водителем, и после границы Майя начала клевать носом, а вскоре и вовсе уснула. Когда проснулась, солнце стояло совсем низко. По обеим сторонам дороги тянулся пышный лиственный лес, за которым просматривались горы.
   ― Скоро уже, Майя Михайловна, ― сообщила Ульяна, заметив, что спутница открыла глаза. ― Сейчас будет деревня... Артём сказал название, но мне не повторить...
   ― Я сам его второй раз не выговорю, ― засмеялся Артём. ― Приедем, прочитаете на карте. Мы зовём её просто деревней.
   ― А после неё, ― продолжила Ульяна, ― ещё минут десять в горы, и всё, мы на месте.
  Справа лес расступился, и Майя увидела эту деревню ― пару десятков серо-белых домов, прилепившихся к горному склону. Дома были очень старыми, но заброшенными не выглядели.
   ― Смотреть здесь особо не на что, ― сказал Артём, ― но можно купить неплохое вино, мёд и домашний хлеб. Соберётесь за покупками, я вам подскажу, к кому идти.
  За деревней дорога резко пошла вверх, между стволами пятнами забелел снег. Вскоре лес с левой стороны дороги совсем закончился ― теперь там был обрыв, и заснеженные горы за обрывом роскошно переливались всеми оттенками золотого и розового в лучах закатного солнца. Ещё чуть-чуть, и справа, среди деревьев вырос высокий забор из рыжего кирпича. Забор был совсем новым.
  Артём остановил машину перед воротами.
   ― Приехали!
  Тяжёлые металлические створки медленно расступились.
   ― Место у нас тут спокойное, но глухое. Гостям за забором уютней, ― заезжая во двор, пояснил он.
  Перед Майей возник приземистый и широкий двухэтажный дом, с каменным первым этажом и деревянным вторым. И камень, и дерево несли на себе следы недавнего косметического ремонта. Двор был выложен узорчатыми шестиугольными плитками и засажен кустами самшита. Входную дверь обрамляла арка из еловых веток, густо перевитая электрическими гирляндами, а над аркой голубым и красным сияло: 'С Новым годом!' Майя осталась довольна: рекламные картинки совпали с реальностью.
  Внутри было очень тепло и пахло хвойной древесиной ― не то от новых панелей на стенах, не то от огромной нарядной ёлки, установленной в просторной квадратной комнате напротив входа. Артём привёл Ульяну и Майю в комнатушку с табличкой 'Администратор' на двери, где взял у них деньги за проживание и вручил ключи от номеров.
   ― Устраивайтесь ― и спускайтесь в столовую, направо от входа, ― ни на секунду не теряя любезности, пригласил он, прежде чем гостьи ушли. ― Ужин в восемь, но Натэлла вас накормит с дороги. Да, и вот ещё что. У нас тут плохо с мобильной связью. В доме почти не ловится, лучше всего ― во дворе и в холле на втором этаже. Но есть стационарный телефон, ― Артём показал на аппарат у себя на столе, ― вы всегда можете позвонить с него.
   ― А интернет? ― спросила Майя.
   ― ADSL. Если вам понадобится, пользуйтесь моим компьютером.
  Вот и славно, рассудила Майя. Чем меньше людей сумеют с ней связаться, тем лучше. О работе она решила не вспоминать здесь вовсе, да и с семейством долгих бесед вести не планировала.
  Ульяна отправилась к себе первая, Майя чуть замешкалась, и Артём спросил, убирая деньги:
   ― Как вам у нас, Майя Михайловна? Понравилось?
  Он так явно болел душой за своё детище, что это её даже растрогало.
   ― Дом и двор ― чудесные, ― с улыбкой ответила она. ― А кроме них я пока ничего не видела.
   ― Надеюсь, номер вас не разочарует. И еда тоже. Натэлла обалденно готовит!
   ― Много сейчас гостей? ― полюбопытстввала Майя.
   ― Не очень... летом было больше, конечно. Отсюда до моря на машине рукой подать. Сейчас из развлечений одна охота, лыжную трассу мы ещё толком не оборудовали. Так что пока только шестеро. Вы двое, семья из Самары ― мама, папа, сын ― и племянник Натэллы, он охотник. Три человека приедут сегодня вечером, больше пока никого не ждём.
   ― А ещё Лиза, ― заметила Майя будто невзначай.
   ― Какая Лиза? ― не понял Артём.
   ― Ульянина подруга. Ульяна сказала, Лиза уже приехала.
   ― Лиз у нас нету, ― Артём равнодушно пожал плечами. ― может, она в деревне остановилась? Хотя там особо негде.
  Вот ведь врушка, беззлобно подумала про Ульяну Майя ― и пошла в номер.
  

Глава 3. Вино для незнакомых

  Майе достался номер в мансарде, небольшой, но очень уютный. Стены и наклонный потолок были облицованы тёплым золотистым деревом. Почти весь номер занимала широкая кровать, застеленная полосатым оранжево-голубым покрывалом. Из треугольного окна над нею открывался вид на горы, очертания которых в сгустившихся сумерках едва угадывались. На полке над изголовьем стояла миленькая новогодняя композиция. В изножье висела на стене панель телевизора. Ещё здесь были пушистый шерстяной коврик в тон покрывалу, тумбочка с настольной лампой, встроенный платяной шкаф, лёгкий деревянный стул и крошечная, идеально чистая ванная с душевой кабиной. Всё это вполне соответствовало как рекламным картинкам, так и Майиному страстному желанию выспаться.
  Майя развесила одежду, расставила под зеркалом в ванной бессчётные флаконы и баночки ― и долго разглядывала своё отражение, словно искала в нём что-то новое. Однако отражение было таким, как прежде: густые тёмные волосы, слегка 'поплывший' правильный овал лица, высокий гладкий лоб, тонкие брови, ясные карие глаза в чуть заметных лучиках морщин, крупный прямой нос, красиво изогнутые губы. В волосах не прибавилось седины, глаза не потускнели, морщины не стали глубже, и это странно диссонировало с Майиным самоощущением ― ей казалось, она бы не удивилась, увидев в зеркале древнюю старуху. Но Майе пока не хотелось копаться в себе, отыскивая причины диссонанса. Успеется! Впереди целых семь дней одиночества и покоя.
  Она позвонила дочкам, для чего, и правда, пришлось спуститься в холл второго этажа, доложила, что благополучно доехала, но сама донимать их вопросами не стала. Там же, в холле, познакомилась с горничной ― маленькой и шустрой, похожей на белую мышку девушкой Олесей. Вернулась в номер, приняла душ, высушила и заколола на затылке волосы, натянула ничем не примечательные серые брючки и серую водолазку. Посмотрела на часы: половина седьмого. Майя много лет соблюдала правило не есть после шести, а потому решила перекусить прямо сейчас, 'оставив врагу' восьмичасовой ужин. Она и так будет безбожно нарушать режим, отказавшись от ежедневного пилатеса.
  Столовая была длинной и узкой комнатой с тремя большими деревянными столами. Комната пустовала, но стоило Майе примоститься на стул, как рядом с нею материализовалась седовласая женщина с крупными чертами лица, с виду весьма суровая. Без единого слова она плюхнула перед Майей три тонких пластиковых папки. На одной было написано просто 'Меню', на двух других ― 'Вегетарианское' и 'Низкокалорийное'.
   ― Добрый вечер, Натэлла, ― поздоровалась Майя и на всякий случай уточнила, смущённая её молчанием: ― Мне можно отсюда что-то заказать?
   ― Не можно, а нужно. На ужин и на завтрак, ― с чуть заметным местным акцентом проговорила Натэлла. ― Сейчас у меня только ачашв. Принести?
   ― Ачашв?
   ― Пирог с сыром.
  Это было совсем не то блюдо, которое Майе стоило есть вечером.
   ― Не надо, спасибо, ― вздохнула она и придвинула к себе 'низкокалорийную' папку.
   ― Ерунда все эти ваши диеты, ― проворчала Натэлла, тумбообразная фигура которой наглядно демонстрировала, к чему ведёт нежелание считать калории. ― Но как хотите. Салаты и всё такое будут не раньше восьми.
  Майя вздохнула снова и выбрала то, что выглядело меньшим злом:
   ― Ладно. Несите ваш ачашв. И больше я сегодня есть не буду.
  Через пару минут перед ней стояли тарелка с нарезанным клинышками пирогом и кружка горячего чаю с мёдом. От запаха пирога у голодной Майи помутилось в голове. Опомнилась она только тогда, когда и тарелка, и кружка опустели.
   ― Вы настоящая волшебница! ― с чувством сказала Майя пришедшей за посудой поварихе. ― Я в жизни не ела ничего вкуснее. Как вы это сделали?
  Натэлла не удостоила её ответом.
  Майя вздохнула в третий раз:
   ― Передумала. Я буду ужинать!
  'И пропади она пропадом, моя диета!'
  На ужин попросила себе фасоль с грецкими орехами.
  Потом поднялась в номер и в сытом блаженном безмыслии упала на постель. Постель была на редкость удобной. Вскоре Майе наскучило рассматривать деревянные разводы на потолке, она перевернулась на живот и выглянула в окно. В этот момент ворота распахнулись, и в ярко освещённый двор заехал тёмно-синий 'фольксваген'. Из него выбрался мрачный молодой человек в джинсах и синей куртке с пушистым серым воротником, вытащил из багажника объёмистую спортивную сумку и ярко-красный сноуборд и скрылся в доме. Вслед за 'фольксвагеном' появилась серебристая 'тойота', которая привезла мужчину и женщину, столь же далёких от старости, что и предыдущий гость. Мужчина был долговязым и сутулым, женщина ― миниатюрной и фигуристой. На её плечах блестело в электрическом свете короткое манто из чёрного меха.
  Майя посмотрела на часы. До ужина оставалось ещё десять минут, но вернуться вниз хотелось прямо сейчас ― фасоль с орехами владела её воображением. Пришлось подняться и идти на первый этаж. В холле было шумно. Артём советовал гостям сначала поужинать, а уж потом обживаться в номерах. Гости наперебой делились впечатлениями от дороги. Натэлла пыталась выяснить, какую еду предпочитают вновь прибывшие. Фоном звучала бодрая новогодняя музыка. Спасаясь от бедлама, Майя проскользнула в столовую. За ближним столом лицом к двери уже сидела Ульяна, одетая в белую блузку с короткими рукавами и натянутая как струна. Горничная Олеся раскладывала рядом с тарелками столовые приборы.
   ― Какое приятное место это 'Сердце гор', ― сказала Майя, устраиваясь напротив Ульяны.
   ― Очень приятное, ― откликнулась та без выражения.
   ― А сырный пирог вы уже попробовали? Сумасшедшая вкуснятина.
   ― Нет, пока не пробовала, ― очевидно, желания поддерживать беседу у Ульяны не было.
  Гомон у входа, наконец, прекратился, в столовую чередой потянулись постояльцы.
  Самый дальний стол заняла 'семья из Самары' ― супруги средних лет и мальчик-подросток. У женщины были выпуклые рыбьи глаза и тонкие желчные губы, у мужчины ― очки в роговой оправе и лысеющий высокий лоб, а у мальчишки ― брекеты и рыжие, как лисий хвост, короткие вихры. За средний стол усадили всех 'новеньких'. К Ульяне и Майе, воскликнув 'вах, какой цвэтнык!', подсел колоритный синещёкий кавказец в розовой клетчатой рубашке ― племянник Натэллы, догадалась Майя. Еда была так прекрасна, что разговоры гасли, не родившись ― только и слышно было, как стучат ножи и вилки. Не ела одна Ульяна ― приличия ради она ковырялась в тарелке, но в рот не отправила ни крошки. Плечи у неё были каменными.
  В середине трапезы на пороге столовой возник Артём и объявил:
   ― Дорогие гости, после ужина прошу не расходиться! В соседней комнате всех ждут десерты и вина.
  Майя закончила ужинать последней. Вдумчиво, смакуя каждый кусочек, она съела свою фасоль, добавила к ней два салата, один другого острее, порцию жареного мяса и пресную лепёшку с зеленью. У этого внезапного обжорства был отчётливый привкус бунта.
  Соседняя комната ― та самая, где сияла сказочным светом новогодняя ёлка ― представляла собой что-то вроде гостиной. Здесь были низкие диванчики вдоль стен, полки с книгами, большой телевизор и журнальный столик, на котором стояли блюда со сладостями, бутылки и бокалы. Артём разливал вино. Парень из синего 'фольксвагена', по-прежнему очень хмурый, с полным бокалом в руках сидел напротив телевизора, но на экран, где крутилась лентами серпантина 'Карнавальная ночь', совсем не смотрел. На диване у ёлки расположились трое: закинувший ногу на ногу кавказец и чуть поотдаль, в обнимку ― парочка из серебристой 'тойоты'. Посреди комнаты стояли родители рыжего мальчика, его самого с ними не было. Женщина тянула мужчину за рукав, в её напружиненной позе читалось: 'Нечего нам тут делать!'
   ― Проходите скорее, ― завидев Майю, обрадовался Артём. ― Какое вино предпочитаете?
   ― Любое, на ваш вкус, Артём, ― откликнулась Майя и приняла у него бокал, пропустив мимо ушей название ― к спиртному она была равнодушна.
  Администратор обратился к стоящим:
   ― Софья, Алексей Петрович, а вам?
   ― Нам ― никакого, ― голосом, резким, как у сороки, сказала Софья. ― Алкоголь ― яд!
   ― Но, Софочка, как же так? Приехать в Абхазию ― и не попробовать местное вино? ― взмолился её муж.
   ― Алкоголь ― яд, Алёша! ― повторила она. ― Бокала в новогоднюю ночь тебе будет более чем достаточно.
   ― Что ви такое гаварыте, Софья! ― вмешался племянник Натэллы. ― Наще вино ― нэ яд, наще вино ― элэксыр жизни!
  Акцент у него был куда сильнее, чем у Натэллы, Майя заметила это ещё в столовой и не могла отделаться от ощущения, что это просто рисовка. Манеры Вахтанга и весь его облик её тревожили ― скользкий тип!
   ― Вот и пейте сами свой 'эликсир', сколько влезет! ― окончательно рассердилась Софья. ― А мы с Алексеем Петровичем...
  Артём поспешил пригасить ссору:
   ― Ладно-ладно, это ваше право! Но хотя бы попробуйте сладости. В них ни грамма сахара, только мёд, орехи и фрукты.
  Он отставил бутылку, подхватил из стопочки две картонных тарелки в разноцветный горошек и ловко разложил на них ромбики пахлавы, какие-то золотистые шарики и красно-коричневые фруктовые рулеты. Взгляд, который Артём послал Алексею Петровичу, вручая тарелки его жене, был полон сочувствия.
   ― Спасибо, ― виновато улыбнулся Алексей Петрович.
  Софья ничего не ответила, но тарелки взяла и одну из них отдала мужу. Осмотрелась, увидела позади себя свободный диван и села. Муж последовал за ней.
  Майя устроилась на том же диване, что и парень из 'фольксвагена', и пригубила вино ― невыносимо вкусное, как все съедобные вещи в этом доме.
   ― А давайте знакомиться! ― предложила вдруг девушка из 'тойоты'. ― Нам же всё-таки вместе встречать Новый год. Чем лучше мы успеем узнать друг друга, тем веселее получится.
  У неё был бархатный грудной голос, из тех, какие называют сексуальными. И сама она была очень хороша собой ― полногрудая, изящная, с тонкими запястьями и щиколотками, высокими скулами, миндалевидными глазами и гривой густых каштановых волос. Её наружность забавно контрастировала с наружностью её спутника, нескладного, длиннолицего и долгоносого брюнета, чьи маленькие глазки стремились к переносице, а губы имели неестественно красный цвет.
   ― Какой харощий мисл! ― поддержал кавказец.
   ― Меня Анжела зовут, ― представилась девушка и с задорной улыбкой посмотрела на спутника. ― А это мой муж Валентин. Мы ростовчане.
   ― Я журналист, моя жена актриса. Всего месяц, как поженились, ― похвастался Валентин. ― Летом были тут проездом, очень понравилось, и мы решили...
   ― ...Что обязательно вернёмся сюда после свадьбы, ― закончила за него Анжела.
  Следующим заговорил кавказец. Назвался Вахтангом, сказал, что 'нащ нэсравнэнний Натэлла' ― его тётка, что у него бизнес в Сухуме и что в 'Сердце гор' он приехал охотиться и чревоугодничать. Затем передал эстафету парню из 'фольксвагена'.
   ― Кирилл, ― не переставая хмуриться, вымолвил тот. ― Я из Воронежа. У меня там тоже... бизнес. Канцтовары. Сюда приехал покататься и подумать о своём месте в мире.
   ― Насчёт покататься ― не уверен, ― подал голос Артём. ― Трассы пока всё равно что нет.
   ― Разберусь, ― излишне резко буркнул Кирилл и умолк.
  Симпатичный парень, подумала Майя, искоса его рассматривая. Мягкие, но совсем не женственные черты, пшеничная чёлка, короткие светлые усики и бородка. Было видно, что ему привычна улыбка ― в норме он, наверное, шутник и балагур. Но сейчас его взгляд был потухшим, словно припорошенным пеплом, а уголки рта безнадёжно поникли. Что же такое с ним случилось, из-за чего он сбежал в эту глушь 'думать о своём месте в мире'? 'Неважно! ― снова, как в самолёте, остановила себя Майя. ― Что мне за дело до чужих проблем?..'
  Настала её очередь представиться. Растекаться мысью по древу было лень и незачем.
   ― Майя Михайловна, из Москвы. Какое совпадение ― я тоже приехала подумать о своём месте в мире.
   ― Да вы с Кириллом философы! ― засмеялась Анжела.
  Затем в разговор вступила Софья, которая до сих пор выглядела крайне недовольной, хотя с содержимым тарелки расправлялась шустро. Алексей Петрович ― инженер, доктор технических наук, сказала она. Сама Софья ― домохозяйка, их сын 'Борюсик' учится в седьмом классе. В 'Сердце гор' приехали по совету Софьиной подруги, отлично отдохнувшей тут летом.
  И лишь когда она замолчала, Майя заметила, что в комнате есть ещё один человек. Ульяна, бледная, как гипсовая статуя, и такая же неподвижная, сидела в самом тёмном углу ― и выглядела уже не взволнованной, а потерянной. Майе снова стало её жалко.
   ― Идите к нам, Ульяна. Чего вы там сидите одна? ― позвала она и чуть придвинулась к Кириллу, освобождая место на краю дивана.
  Девчонка сразу же встрепенулась, вскочила и пересела поближе.
   ― Ульяна, по-моему, тоже из Москвы, мы прилетели на одном самолёте, ― сообщила компании Майя. ― А остальное она вам расскажет сама.
   ― Я... да, я из Москвы. Я учитель литературы. Моя коллега тоже была тут летом, говорила ― здорово. И... бюджетно. Вот я и приехала... ― сбивчиво пролепетала Ульяна.
  Натренированное ухо Майи снова уловило ложь, но в чём именно, понять не удалось.
  Ульяна взяла полный бокал.
   ― Постойте! ― Майя придержала её тонкую прохладную руку, шепнула: ― Вы же с утра ничего не ели. Плохо станет от алкоголя на пустой желудок, ― и протянула свою тарелку со сладостями, к которым ещё не успела притронуться.
  Потом Вахтанг предложил выпить за знакомство и сказал короткий смешной тост, которого Майя не запомнила. Вино оказалось хмельным и сразу ударило в голову. Алексей Петрович и Софья незаметно исчезли из комнаты. Артём переключил телевизор на музыкальный канал и прибавил громкости. Анжела по-прежнему сидела под боком у Валентина, державшего её за руку и нежно перебиравшего пальцы ― но болтала при этом с Вахтангом и, кажется, начала с ним кокетничать. Кирилл, откинувшись на спинку дивана, рассматривал сквозь вино в своём бокале огни на ёлке. Ульяна взбодрилась от съеденного и выпитого, её напряжение пошло на спад, зелёные глазищи заблестели. Майя выпила ещё и решила, что ей хватит. Прежде чем встать, она склонилась к Кириллу и тихонько проговорила:
   ― Пожалуйста, позаботьтесь о девушке. Не то она умрёт от застенчивости!
  Кирилл не сказал: 'Конечно!' ― но и не огрызнулся, что было хорошим признаком.
  Она благодарно кивнула Артёму и пошла к себе. У порога коротко глянула через плечо ― Кирилл о чём-то спрашивал Ульяну, Ульяна в ответ расцветала робкой улыбкой.
  Упав на постель в номере, Майя вспомнила о Вадиме: 'Я могла бы сейчас лететь с ним на Гавайи. Может, зря не полетела?..' И сама себе ответила: 'Не зря!' Её душа по-прежнему просила тишины и одиночества.
  Но позвонить мужу всё-таки стоило. Отыскав телефон, который с середины вечера лежал на полке над кроватью, Майя переместилась с ним в холл, нажала боковую кнопку, оживляя ― и замерла. С неё даже хмель слетел, так она удивилась. На экране светился ежедневник, раскрытый на пустяшной заметке трёхнедельной давности. Майя точно помнила, что не трогала ежедневник со вчерашнего дня. Последнее, что она делала с телефоном ― звонила домой с кнопки быстрого вызова. 'Выходит, кто-то рылся в нём, пока я прохлаждалась внизу', ― с брезгливым недоумением заключила Майя.
  

Глава 4. Чужие дела

  История с телефоном Майю скорее раздосадовала, чем расстроила. Ничего секретного она там не держала, никаких 'шпионов' не опасалась ― просто противно стало, что к её интимной вещи прикасались чужие руки. Вряд это были руки вора ― нигде в комнате, похоже, больше ничего не искали. Золотые серьги, которые Майя сняла перед душем, мирно лежали на полочке под зеркалом. На всякий случай она убрала их в маленький сейф в глубине шкафа, где уже были спрятаны документы и деньги.
  Что ж, значит, среди обитателей 'Сердца гор' кто-то любопытен не в меру! Гадать, кто именно, смысла не было ― кто угодно, кроме Кирилла, Анжелы и Валентина, с момента приезда всё время находившихся у Майи перед глазами. Она не запирала номер, когда отправилась перекусить ― рассчитывала быстро вернуться. Внизу никого, кроме Натэллы, не видела ― да и та не сидела на месте. Ключ в замке повернула позже, уходя на ужин ― но во время ужина любой из персонала гостевого дома мог воспользоваться дубликатом.
  Поразмыслив, Майя решила пока не жаловаться Артёму ― у которого, между прочим, тоже отсутствует 'алиби'! ― а сначала понаблюдать за развитием событий. Но дверь, конечно, оставлять открытой больше не стоит.
  Спасибо горному воздуху ― несмотря на вечернее происшествие, спала Майя отлично. А утром сделала то, чего почти никогда не позволяла себе в Москве ― полчаса бесцельно провалялась в постели. Пощёлкала пультом телевизора ― по всем каналам шла какая-то муть ― и стала смотреть в окно, что было куда интересней.
  Под окном маячил кряжистый мужчина с ёжиком седых волос, одетый в камуфляжную куртку и серые брезентовые штаны с десятком карманов. Вчера он Майе на глаза не попадался. Мужчина подметал двор и явно получал удовольствие от процесса ― так размашисто и размеренно он двигался. Выражение лица у него было таким же внушительным, как и фигура ― пожалуй, слишком внушительным для обычного дворника. Наверное, он не только дворник, но и охранник, рассудила Майя. А может, ещё и егерь ― кто-то же здесь заведует охотой.
  Из-за угла дома появился мальчик Боря в натянутом до глаз капюшоне чёрной толстовки ― только розовый конопатый нос торчал наружу. Боря водил носом из стороны в сторону, будто что-то высматривал. При виде человека с метлою на миг застыл, затем, стараясь остаться незамеченным, двинулся назад, за угол. Вскоре во двор вышла Софья; широкое коричневое пальто в крупную клетку безбожно её полнило. Мужчина обернулся к ней, она о чём-то его спросила, он показал подбородком туда, куда убежал её сын. Софья ринулась за Борей. Полминуты спустя бедолагу увели в дом ― за руку, как пятилетнего. Смотреть на это было смешно и грустно.
  К десяти часам Майя, наконец, собралась вставать. Опоздать к завтраку она не боялась, уверенная, что Натэлла не оставит её голодной. Но следовало позвонить девочкам, пока они не умчались на занятия в свою художественную академию ― а в номере по-прежнему не было связи. Майя неторопливо оделась, стянула волосы в небрежный хвост, взяла мобильный и отправилась на второй этаж. Спускаясь по лестнице, она услышала голос Ульяны и вскоре увидела её саму, принаряженную во что-то по-весеннему цветастое и слегка накрашенную.
   ― ...Не ошиблась, ― негромко говорила кому-то Ульяна, которая появилась в холле с той же целью, что и Майя, ― но я и не думала, что ты ошибёшься. Да никак! Нет, Зоська, нет! Ничего не получится. Я не пессимистка, я реалистка. Сама ты балда! И если ты опять... ― тут она заметила Майю и осеклась: ― Всё, перестань. Мне неудобно говорить. Пока, Зось. Я ещё позвоню.
   ― Говорите, говорите, я позже приду! ― замахала руками Майя, но Ульяна уже дала отбой.
  В столовой, куда Майя попала через десять минут, за дальним столом заканчивали завтрак Валентин и Вахтанг. Анжела отсутствовала, что было совсем не удивительно ― актрисы часто привычны к вечернему образу жизни и не встают с постели до середины дня.
  Валентин, нервно посмеиваясь, заканчивал фразу:
   ― ...Кранты нам с тобой, если попадёмся!
   ― Какой-такой кранты?! Камар носа не падтощит, слющай! ― экспрессивно возражал Вахтанг.
  Судя по хитрым физиономиям, эти двое замыслили какую-то каверзу. При появлении Майи они переглянулись и примолкли. 'Что за утро! Всё время кому-то мешаю', ― подумала она, не испытывая ни малейших угрызений совести.
  Она доела запеканку из творога и инжира и приступила к кофе, когда её окликнул Артём:
   ― Майя Михайловна, не желаете прогуляться в горы? Нури готов вас сопровождать.
   ― Нури? ― речь, должно быть, шла о давешнем незнакомце с метлой.
   ― Вы его разве вчера не видели? Он наша палочка-выручалочка ― и гид, и егерь, и охрана.
   ― И за порядком во дворе тоже следит он, ― улыбнулась Майя.
  Артём подхватил улыбку.
   ― Не только во дворе, но и в доме. Что бы мы без него делали? Об этих местах Нури знает всё, он тут родился и вырос. Так что советую пойти с ним на экскурсию, вы точно не пожалеете.
   ― Спасибо, Артём. Я и не стала бы отказываться.
  Свободная от обязательств и планов, Майя наслаждалась возможностью импровизировать.
   ― Одевайтесь в самое тёплое, ― посоветовал администратор, ― чем выше, тем холоднее. И обувь нужно поудобней.
  Когда, собравшись, она вышла во двор, выяснилось, что, кроме неё, на прогулку собрался Кирилл. Он держал под мышкой свой пламенно-красный сноуборд.
   ― Надежда умирает последней? ― усмехнулась Майя, имея в виду предупреждение Артёма о неготовности трассы.
   ― Типа того, ― пожал плечами Кирилл. ― Не верю я, что здесь нет ни одной приличной горки.
  Сегодня его мрачность не так сильно била в глаза ― а может, Майя просто успела к ней привыкнуть.
   ― Готовы? ― спросил, приблизившись, Нури.
  Кирилл и Майя кивнули.
   ― Тогда пошли. Не отставать и самодеятельностью не заниматься! Заблудитесь ― останетесь в горах, я вас спасать не буду.
  'Будет как миленький', ― рассматривая Нури, подумала Майя. Таких основательных и ответственных, как он, ещё поискать. 'Сколько же ему лет? ― подумала она потом. ― Пятьдесят? Семьдесят?' В пользу второй версии говорили глубокие морщины, избороздившие смуглое лицо с тяжёлым подбородком. В пользу первой ― крепкое, подтянутое тело. А глаза ― те и вовсе блестели, как у тридцатилетнего. Голос Нури был низким и хриплым, акцент ― разве что чуть сильнее, чем у Натэллы.
  И они пошли. Нури ― впереди, его подопечные ― на два шага сзади. Разбитый асфальт, по которому Майю сюда привезли, за домом сменился щебёнкой, затем дорога повернула в лес и превратилась в каменистую тропу, но идти было на удивление легко. Воздух, и в самом деле, становился всё холоднее ― изо рта уже вырывался пар. Под деревьями снег лежал не островками, как раньше, а сплошным покровом.
   ― До реки ― и обратно, к обеду как раз вернёмся, ― сообщил, обернувшись, Нури.
   ― Что за река? ― поинтересовалась Майя.
   ― Руга. К морю течёт, как все наши реки.
  Кирилл поначалу шёл молча. Майе, поймавшей волну безмятежного созерцания, молчание совсем не мешало. Но, видимо, мешало Кириллу, потому что, перехватив сноуборд другой рукой, он вдруг произнёс:
   ― А вы, выходит, тоже приехали сюда размышлять о своём месте в мире, Майя Михайловна?
   ― Выходит, так.
   ― Что же вас к этому подтолкнуло?
   ― Всякое в жизни случается, ― уклонилась от ответа Майя; она не собиралась ни с кем откровенничать.
   ― Даже у таких красивых женщин, как вы? Кто бы мог подумать, ― хмыкнул Кирилл. Непонятно было, ёрничает он или говорит всерьёз. ― А семья у вас есть?
   ― Есть. Дочки-близнецы и муж, ― при слове 'муж' у неё сжалось сердце.
   ― И как только вас отпустили сюда одну?
   ― Муж в командировке за границей. А дочки взрослые ― у них своя компания, мне не хотелось им мешать.
   ― Ясно. А у меня нет семьи, ― Кирилл сглотнул, поиграл желваками и добавил: ― Больше нет. Когда-то была.
  Тут Майя сообразила, что уже успела инстинктивно подстроиться под его шаг и теперь, не останавливаясь на достигнутом, пытается уловить ритм его дыхания ― а с губ её готово сорваться профессионально-доверительное: 'Вы хотите рассказать мне об этом?'. И так рассердилась на свою неспособность отвлечься от чужих забот, что резко и даже грубо поменяла тему:
   ― Откуда вы узнали про 'Сердце гор', Кирилл?
  Может, он и был раздосадован, не получив той реакции, на какую рассчитывал, но виду не подал. Спокойно перекинул ей мячик:
   ― А вы?
   ― Из интернета. Искала тихое место для новогодних каникул ― и наткнулась. Практически случайно.
  ― И я ― из интернета, практически случайно. У меня отец воевал в Абхазии в девяностые, а сам я никогда тут не был. Всё хотел съездить, посмотреть на те места, про которые я от него слышал, но, знаете, вечно что-то мешало. А тут вдруг выяснилось, что Новый год мне встречать не с кем. Ну, я и рванул сюда. 'Сердце гор' в поиске выпало первым.
  Майе, всё ещё злившейся на саму себя, эта фраза показалась излишне многозначительной. К счастью, отвечать не потребовалось.
  ― Пришли! ― объявил Нури.
  Через несколько шагов лес расступился, и впереди открылось неглубокое узкое ущелье, по дну которого, играя и пенясь, неслась река. Окрестные склоны были совсем белыми от снега.
   ― О! Горки! ― оживился Кирилл. ― Я же знал, что они здесь есть!
   ― Даже не думай! ― осадил его Нури. ― Костей твоих потом не соберём. Где прокатиться, покажу на обратном пути. Но лучше приезжай через год, когда у нас будет трасса.
  Кирилл вздохнул и отвёл глаза от милых его сердцу снежных распадов.
   ― Нури, ― сказал он, ― теперь вы должны поведать нам старинную легенду о прекрасной горской девушке Руге, что утопилась в реке, когда погиб её возлюбленный. Или о коварной изменнице Руге, утопленной обманутым мужем, который потом от тоски по ней заколол себя кинжалом на берегу. Даже не знаю, какой вариант мне больше понравится.
   ― Зачем вам эти байки для туристов? ― без улыбки ответил гид. ― Горы прекрасны как есть, украшательства им не нужны.
  Он отвёл Кирилла и Майю вниз, к реке, и показал маленький водопад чуть выше по течению. По тому, с какою лёгкостью Нури находил удобный способ одолеть любую кручу, было понятно, что места эти он, действительно, изучил как свои пять пальцев. 'Баек для туристов' он не рассказал ни одной ― то ли по незнанию, то ли просто из принципа. Зато с исключительной щедростью делился сведениями о местной флоре и фауне. 'Будь я натуралистом или мужчиной-охотником, ― думала Майя, с камня на камень перебираясь над рекой, ― я бы ходила за ним хвостом до конца отпуска!'
  В начале второго компания двинулась в обратный путь. Теперь Нури выбрал другой маршрут ― как и обещал, показал Кириллу безопасный пологий склон, расположенный совсем рядом с домом.
  ― Это разве горка? Такого добра и в Воронеже навалом, ― разочарованно протянул парень.
  Но три раза всё же скатился. Майя с удовольствием наблюдала за тем, как ловко и уверенно он двигается. Катание пошло Кириллу на пользу ― щёки у него загорелись румянцем, светлые усы встопорщились и даже взгляд как будто слегка прояснился.
  К обеду Майя явилась, исполненная того сладкого, здорового утомления, какое даёт физическая активность на свежем воздухе. Народу в столовой было уже много, не хватало только Вахтанга и Кирилла. Ульяна сидела молчаливая, но на удивление спокойная, и даже ела она с аппетитом. Иногда по её лицу пробегал солнечный зайчик потаённой улыбки. Анжела и Валентин держались за руки и вполголоса о чём-то переговаривались, однако это нисколько не мешало им стремительно опустошать тарелки. Софья, никого не стесняясь, громко препиралась с сыном.
  ― Мама, я же не козлёнок ― есть одну траву! ― возмущался он. И тут же канючил: ― Давай, закажем на ужин шашлык, ну давай, мам!
  ― Борюсик, как тебе не стыдно! ― поджимала губы она. ― Мясо ― это плоть убиенных животных. Ты хочешь стать соучастником убийства?
  Впрочем, на убеждённую вегетарианку Софья не походила ― скорее, на вздорную и переменчивую поклонницу всех без разбора 'оздоровительных практик'. Завтра какая-нибудь подружка разрекламирует ей мясную диету ― и бедному семейству придётся неделями обходиться без овощей и хлеба.
  Алексей Петрович не вмешивался и послушно жевал 'траву'.
  Вставая из-за стола, Майя сказала себе: 'Теперь ― спать!' Этого требовало её тело, а она уже решила в ближайшие шесть дней выполнять все его желания. Но путь до кровати, застеленной полосатым оранжево-голубым покрывалом, сколь бы короток он ни был, не обошёлся без приключений. Таким уж получался этот день ― как ни старалась Майя отгородиться от чужих проблем, они упорно находили её сами.
   Чтобы попасть в свою мансарду, она должна была пройти мимо всех номеров на втором этаже. Одна из дверей распахнулась прямо у неё перед носом. В коридор выскочил Вахтанг ― выскочил так быстро и неловко, словно его вытолкнули. В проёме стоял Кирилл, весь в пунцовых пятнах от гнева.
  ― Я никогда на это не пойду. Никогда. Вы меня поняли?.. ― неестественно тихим и ровным голосом проговорил он.
  ― Пажалеещь, дарагой! Хар-ращо пажалеещь! ― выплюнул Вахтанг, развернулся и зашагал в сторону лестницы.
  

Глава 5. Игра в фанты

  Майя спала до темноты, а проснувшись, долго не хотела вылезать из-под одеяла - сама перед собой притворялась, что всё ещё спит. 'Это не 'Сердце гор', это какой-то Спиешьпей!' - думала она, зарываясь лицом в подушку. Подушка пахла теплом и домашним уютом. Однако слово 'Спиешьпей' - название сонного царства из детской книжки, которую когда-то обожали дочки - всплыв в памяти, заставило-таки Майю вытащить себя из постели и выйти в 'телефонный' холл. Близняшки, бодрые и всем довольные, принялись на два голоса уговаривать её не волноваться. Из этого Майя сделала вывод, что без необходимости звонить им чаще одного раза в день не стоит - дабы не напрягать опекой. Телефон гостевого дома им оставлен, потребуется - позвонят сами. Потом она вернулась к себе, включила телевизор, не очень-то надеясь найти что-нибудь стоящее, но наткнулась на 'Джентльменов удачи', которых всегда могла смотреть с любого места. Когда фильм закончился, выяснилось, что уже заканчивается и ужин. Лишить себя Натэллиной стряпни Майя была не готова. Нужно узнать, не приносят ли тут еду в номер, решила она, собираясь - одеваться и причёсываться было отчаянно лень.
  Перед полуоткрытой дверью столовой Майя увидела Вахтанга. В руках у него был широкий прямоугольный поднос, на котором стояли фарфоровые чайники, чашки и пиалушки с мёдом.
  - Паможещь аткрит? - показав взглядом на дверь, попросил он.
  - Конечно, - Майя взялась за ручку.
  Из столовой доносилось ровное гудение.
  - Нэбольшой аварэя, - пояснил Вахтанг, - Натэлле прэщлос убэрат. Сказаль мэнэ, чай нэси, пака нэ астыль.
  'Небольшая авария' оказалась опрокинутым блюдом какой-то хрупкой светлой выпечки, вероятней всего, безе. Обломки разной величины разлетелись по всей столовой. Крупные, ползая на коленках, собирала горничная - не та блондинка Олеся, которую Майя видела вчера вечером и сегодня утром, а другая, чёрненькая и кудрявая, как барашек. Горничной помогал Валентин - или, скорее, делал вид, что помогает. Натэлла пылесосом втягивала мелкую крошку; лицо у суровой поварихи было таким, словно она вот-вот расплачется.
  Майя уселась на обычное место. Вахтанг с ловкостью заправского официанта расставил на столах чайники, чашки и мёд. Натэлла к тому времени закончила пылесосить, а горничная - ползать по полу. Натэллин племянник задвинул пылесос в угол, обнял тётку за плечи и принялся утешать на своём языке. Похоже было, что он, и правда, её любит.
  Потом Натэлла и горничная ушли, Вахтанг взялся за чай, и в столовой, наконец, стало тихо. Но тишину эту почти сразу нарушил шёлковый голос Анжелы, в котором мелькнула чуть заметная капризная нотка:
  - А я вот хочу вечеринку! Такую же, как вчера. Кто со мной?
  - Полагаете, Артём каждый вечер будет поить нас вином за счёт заведения? - не оборачиваясь, проворчал Кирилл, расположившийся за тем же столом, что и Майя, спиной к Анжеле.
  Та засмеялась:
  - Ни в коем случае! Сегодня мы с Валечкой всех угощаем. Правда, Валечка?
  - Правда, любимая, - флегматично согласился Валентин.
  Так и вышло, что после ужина обитатели 'Сердца гор' снова плавно перетекли в соседнюю комнату. А Майя снова была в отстающих. К тому времени как она явилась в гостиную, там уже успели передвинуть диваны, и компания - Анжела с Валентином, Вахтанг, Кирилл и Ульяна - расселась вокруг журнального столика. Ни Кирилл, ни Вахтанг не подавали виду, что днём между ними вышел конфликт.
  В отличие от мужчин, обе девушки были очень нарядными. Ульяна в этот раз надела коротенькое открытое платье из мягкого голубого трикотажа, а закрученные локонами волосы собрала в высокий хвост. Если бы не Анжела, от неё невозможно было бы отвести глаз. Но Анжела, в закрытом и облегающем, как вторая кожа, атласно блестящем тёмно-зелёном платье с разрезом до середины бедра, забрала себе львиную долю мужского внимания. Она не только блистала красотой - она улыбалась и двигалась, как воплощение соблазна.
  Артёма Майя увидела возле подоконника, куда сегодня поставили бутылки и блюдо с фруктами. Он опять разливал вино. Алексея Петровича и Софьи, разумеется, не было.
  - Майя Михайловна, идите к нам! - позвала Анжела. - Мы собираемся играть... Но я до сих пор не знаю, во что. В карты эти скучные существа играть отказываются! А сначала - вы только представьте! - они отказались танцевать.
  - Я не умею в карты, - тихо сказала Ульяна.
  - А я - не люблю! - громко сказал Кирилл.
  - А для танцев мы все пока маловато выпили, - добавил со смешком Валентин.
  Артём счёл за благо вмешаться:
  - Но у нас полно других игр! 'Монополия' вон... 'Каркассон'...
  - Там же ду-умать надо! - шутливо надула губки Анжела.
  - Не хотите думать - играйте в лото! - и Артём поставил на стол деревянный ящичек с бочонками, карточками и фишками.
  - Как играете? - спросила Майя, намереваясь присоединиться. - На деньги или просто так?
  Ответ был неожиданным:
  - На жиланэя! - с довольным видом сообщил Вахтанг.
  - Не совсем на желания, - уточнила Анжела. - Проигравшие будут тянуть фанты. А фанты у нас уже есть.
  Валентин достал из кармана и пристроил рядом с лото маленькую яркую коробочку.
  Чего совершенно не стоило делать - так это играть в фанты с молодой и, похоже, слегка сумасбродной компанией! Майя махнула рукой:
  - Ох, нет, ребята, в фанты я пас! Я слишком взрослая тётенька для таких забав. Если вы не против, я просто посижу тут с вами, выпью вина.
  Никто не возражал, и она устроилась на пустом диване в стороне от играющих. В ту же секунду Артём протянул ей бокал.
  - А вы что, не хотите участвовать? - спросила администратора Майя.
  - Когда бы я работал, Майя Михайловна, если бы развлекался вместе с гостями? - серьёзно ответил он.
  Игроки, перешучиваясь, разложили на столе 'рубашками' вверх картонные квадратики фантов, после чего распаковали лото. В этот момент в гостиной появился Алексей Петрович. Вид у него был растерянный и смущённый.
  - Я бы... простите... если позволите, я хотел бы выпить бокал вина, - с порога проговорил он.
  - Нет проблем! - откликнулся Артём. - Какое предпочитаете, сухое или полусладкое?
  - И как это вы к нам вырвались, Алексей Петрович? - хохотнул Валентин.
  - Софочка спит, - объяснил тот виновато. - Я подумал, успею хотя бы попробовать.
  - Оставайтесь с нами, - с нежнейшей улыбкой пригласила Анжела.
  - Гдэ адын бакаль, там дэсат! - подхватил Вахтанг.
  - Остались бы, в самом деле, Алексей Петрович, - вздохнул Артём. - Если Софья заметит ваше отсутствие, она сама за вами придёт. А хуже вам... - он осёкся, но Алексей Петрович закончил за него:
  - Вы правы, хуже мне всё равно уже не будет. В самом деле, какая разница, один бокал или десять? Софочка, в любом случае, унюхает.
  К удивлению Майи, играть в лото и фанты он согласился без уговоров - должно быть, решил 'пропадать, так с музыкой'.
  Игра началась. Майя потягивала вино, заедала его фундуком в хрустящей корочке из жженого сахара и с удовольствием наблюдала за процессом. Она потихоньку хмелела; негромкая музыка и ритмичное мерцание огней на ёлке вводили её в состояние транса.
  Играть решили не до первого выигравшего, а до последнего проигравшего. Самым азартным из игроков был Вахтанг. Он бурно переживал неудачи, выплёскивая потоки непонятных слов. Анжела с детской непосредственностью радовалась удачам. Ульяна была невнимательна, ей постоянно подсказывали - то Кирилл, который сидел по левую руку от неё, то Алексей Петрович, который сидел по правую. Вино лилось рекой.
  Вахтанг продул первую партию. Скорбно качая головой, он вытянул карточку с заданием и прочитал: 'Спеть песню про ёлочку с кавказским акцентом'.
  - Как вам не стыдно, Вахтанг! - воскликнула Анжела. - Ведь вы же это подстроили! - в глазах у неё плясали весёлые чёртики.
  - Нэ падстраэваль, мамай клянус! - Вахтанг в шутовском гневе ударил себя кулаком в грудь.
  Остальные хором рассмеялись. Майя, у которой, кажется, вошло в привычку присматривать за Ульяной, отметила, что девчонка смеётся чересчур громко. Когда хохот стих, Вахтанг запел - и оказался обладателем такого шикарного баритона, что 'песня про ёлочку с кавказским акцентом' прозвучала, как настоящее произведение искусства.
  Потом проиграл Валентин. Ему досталось 'съесть лимон без сахара, не морщась и всем рассказывая, как это вкусно'.
  - Бедный Валечка! - Анжела состроила сочувственную рожицу. - Можешь съесть только половину, - она обвела компанию лукавым взглядом. - Мы же не звери, правда?
  - Нэ звэры! - откликнулся Вахтанг.
  - Ну уж нет, - как-то двусмысленно усмехнувшись, сказал Валентин. - Весь съем, как написано.
  Артём принёс лимон, и Валентин этот лимон, действительно, съел. Посмеиваясь и приговаривая, что никогда в жизни не пробовал ничего вкуснее и слаще. Последние кусочки он проглотил под дружные аплодисменты.
  Следующей не повезло Ульяне. Причём 'не повезло' в буквальном смысле слова. На её карточке значилось: 'Прыгать на одной ноге, размахивая руками, и кричать 'Я бабочка!''. Ульяна стянула туфли, переместилась, розовая от стеснения, в свободную часть комнаты, и запрыгала. И так неловко и нелепо это выглядело, что Майе в очередной раз стало её жалко. Вернувшись на место, Ульяна ссутулилась и спрятала лицо в ладонях - но из игры не вышла.
  Четвёртым проигравшим стал Алексей Петрович. Физиономия, когда он тянул свою карточку, у него была испуганная. А задание выпало интересное: 'Рассказать любимое стихотворение с выражением ужаса, с тихой скорбью, с иронической усмешкой, с мяуканьем после каждого слова'. Алексей Петрович пригладил редеющие волосы, поправил очки, прокашлялся и начал с подвыванием, призванным изображать ужас:
  - Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд и руки особенно тонки, колени обняв...
  Гумилёв, узнала Майя. Актёром Алексей Петрович, прямо скажем, был плохоньким, но он очень старался, и слушали его внимательно. Анжела - та буквально смотрела ему в рот. Последний вариант - с мяуканьем после каждого слова - удался новоявленному декламатору лучше всего, но до конца он не дочитал, сорвался в смех. После нового приступа общего хохота Анжела взяла Алексея Петровича за руку и молвила, зачарованно глядя на него распахнутыми глазами:
  - Круто! Честно слово, очень круто! Как актриса вам говорю, Алексей Петрович, у вас настоящий талант.
  Майе стало неприятно. Какая грубая лесть, подумала она. А хуже всего, что он поверит - как не поверить, под таким-то взглядом? Майя посмотрела на Валентина - тот, обнимая жену за талию, с невозмутимым видом пил вино.
  А дальше пошла бестолковая и забавная круговерть, участники которой забыли про лото и просто тянули фанты. Кто-то разворачивал конфету при помощи ножа и вилки, кто-то собирал ртом со стола дольки мандарина, кто-то изображал луноход, кто-то кукарекал, забравшись на табуретку, кто-то упрашивал остальных вести себя потише, 'иначе придёт врач, и всем нам мало не покажется'.
  - Стоп-стоп-стоп! - в конце концов, закричала Анжела, которой, видно, всё это надоело. - Давайте разыграем последние три фанта, и займёмся чем-нибудь другим. Один будет мой, я ещё ни разу не сыграла.
  - И я ни разу не сыграл, - удивительно трезвым голосом сказал Кирилл.
  - Так. А есть кто-нибудь, кто сыграл только раз?
  - Я, - после паузы призналась Ульяна.
  - Тяните первая, - велела ей Анжела.
  Ульяна осторожно взяла карточку и прочла:
  - 'Придумать десять уменьшительных имён к имени вашего соседа слева'.
  - Нэудачна! - подал голос Вахтанг. - Быль бы он Саща... ыли Мища... А то - Кэрыль. Как его умэнщищь?
  - Пускай будет пять, а не десять, - приподняв брови, предложила гуманная Анжела.
  Ульяна воспротивилась:
  - Нет-нет... я буду, как написано... десять.
  Глядя в стол, она начала:
  - Кирюша. Кирюха. Кирочка. Кира. Кируня. Кирилка, - потом обернулась к Кириллу, продолжила: - Кирик. Киряша. Кирюся. Кирушка. Киря, - и еле слышно закончила: - Кир.
  - Ого, даже не десять, а двенадцать, - восхитился Валентин. - Ну вы даёте!
  - Извините... Я увлеклась, - смутилась Ульяна.
  - Ну, теперь я! - Кирилл перевернул карточку и хмыкнул. - 'Переход хода'. Не судьба мне, похоже, сегодня сыграть. Давайте, Анжела. Финальный аккорд - ваш!
  Анжела - лукавое выражение не сходило с её лица - вытянула последний фант.
  - 'С завязанными глазами узнать всех игроков'. Что ж, для финального аккорда совсем не плохо.
  Ей соорудили повязку из толстого шерстяного шарфа, участники игры выстроились рядком напротив двери. Первым Анжела опознала Валентина - не прикасаясь к нему, по запаху. Второй - Ульяну, по длинным волосам. Возле Кирилла задержалась подольше. Принюхалась; словно лаская, провела ладонью по светлым усам и бородке; на мгновение скользнула пальцами в расстёгнутый воротник рубашки; положила ладонь на грудь - и только тогда объявила: 'Кирилл'. А ещё больше времени провела с Алексеем Петровичем - как будто имелся хотя бы крошечный шанс перепутать его с Вахтангом! Майя отвернулась. Ей было физически больно видеть, как изящные и холёные Анжелины руки касаются высокого лба Софьиного мужа, его висков, и щёк, и губ, как исследуют его плечи под вязаным коричневым свитером. Раздумывать о причинах боли Майе не хотелось.
  Вторая попытка устроить танцы увенчалась успехом; от кого она исходила, Майя не уловила. Компания была достаточно разогрета, чтобы начать приплясывать ещё до того, как Артём включил подборку модных мелодий. Из мужчин лучше всех танцевал Кирилл. Вахтанг был слишком резок в движениях, Валентин - слишком ленив или слишком пьян, Алексей Петрович - неумел и неловок. У Ульяны обнаружилось прекрасное чувство ритма, она чувствовала музыку, но была не по возрасту угловата. Соперничества с Анжелой, с её чарующей, льющейся, змеиной пластикой, Ульяна выдержать не могла. Всё здесь вертелось вокруг Анжелы, всё притягивалось к ней одной. Сама же Анжела демонстрировала явное предпочтение Алексею Петровичу.
  И это было гадко.
  Майя поставила пустой бокал на подлокотник дивана и с усилием встала. Пол под нею поехал куда-то вбок. Она не считала, сколько сегодня выпила. Стараясь не шататься, Майя вышла из гостиной и поднялась к себе - карабкаться в таком состоянии по узким деревянным лестницам было испытанием не для слабаков. В номере она упала поперёк кровати, но не уснула, а долго лежала, ощущая, как потихоньку редеет в голове алкогольный туман.
  Думала о Вадиме. О том, до чего же легко могла вскружить ему голову такая вот профурсетка, как эта Анжела. Представляла себе его, нестерпимо родного и нужного, и её, неизвестную, молоденькую и нахальную, в комнате вроде здешней гостиной.
  Волшебное сияние рождественской ёлки.
  Умело сыгранное восхищение во взгляде.
  'Круто! Честное слово, очень круто! У вас настоящий талант!..'
  Игривые пальчики - в вороте его рубашки. Серой в синюю полоску рубашки, подаренной Майей перед отлётом в Аризону.
  Она уже совсем протрезвела, когда услышала звуки, которые ни с чем нельзя перепутать - поблизости занимались любовью. За стенкой или внизу, было непонятно, да, впрочем, Майя и не выучила ещё, кто где живёт. Эти звуки её добили. Накинув пальто, она стремительно выбежала во двор - лестниц теперь даже не заметила.
  Была глубокая ночь. И было Небо. Умопомрачительное небо, какое можно увидеть только вдали от городских огней. На бархатном чёрном фоне бриллиантовой россыпью сияли звезды, и было их столько, что, если присмотреться, становилось понятно: они - везде! Ни один, даже самый крошечный кусочек неба не оставлен без своей звезды. Майя запрокинула голову и высмотрела Большую Медведицу. А потом дюжину созвездий поменьше. Вспомнила, что узнавать созвездия её научил Вадим, ещё до того как сделал ей предложение, и глаза у неё стали мокрыми.
  От холодного свежего воздуха и от слёз стало легче, в дом Майя вернулась почти такой же спокойной и рассудительной, как обычно. Вечеринка закончилась, и даже гостиную после неё уже прибрали. Майя поднялась на второй этаж - и замерла на верхней ступеньке.
  В холле стояли двое, они целовались. На нём из одежды были только брюки, платье на ней сзади было расстёгнуто. Он обнимал её, скорее бережно, чем страстно касаясь обнажённой спины. Она же изо всех сил цеплялась за его плечи, тянулась к его губам, как к источнику целебной воды.
  Майя отступила в тень, боясь помешать.
  - Спать пора, - прошептал он.
  - До завтра, - прошептала она.
  И они скрылись каждый за дверью своего номера.
  Эти двое были Кирилл и Ульяна.
  

Глава 6. Штормовое предупреждение

  Погода начала портиться с утра тридцатого декабря. Над гостевым домом ещё сохранялся островок по-вчерашнему яркой синевы, но над горами уже повисли сизые тучи, беременные дождём и снегом. За завтраком Артём сообщил, что получил штормовое предупреждение от местной метеослужбы. К вечеру ожидалось резкое похолодание, усиление ветра, ледяной дождь и позже - метель; говорили и об опасности схода лавин. Майя передёрнула плечами - что такое ледяной дождь, она, москвичка, знала не понаслышке.
  - Зима у нас нынче сложная - то холод, то оттепель, и снега больше обычного, - извиняющимся тоном сказал Артём, словно погода тоже находилась в зоне его ответственности. И прибавил очень серьёзно: - Если кто-нибудь из гостей желает совершить прогулку, пожалуйста, не ходите далеко в горы и возвращайтесь не позже обеда!
  Желающих нашлось много.
  Вахтанг и Валентин, который снова завтракал без Анжелы, объявили, что пойдут охотиться на тетеревов - ещё вчера-де условились с Нури об охоте. Оба выглядели такими бодрыми и свежими, словно никакой вечеринки накануне не было вовсе.
  Софья вознамерилась совершить пешую вылазку в деревню - ради 'здоровой физической нагрузки' и 'знакомства с местной деревенской культурой'. Ни муж, ни сын идти вместе с ней, мягко говоря, не стремились. Боря сидел надутый и твердил, что хочет остаться дома. Алексей Петрович выглядел помятым и несчастным - то ли из-за вчерашнего возлияния, то ли из-за выволочки, которую ему устроила жена, - и жаловался на дикую головную боль. Софья и теперь продолжала его пилить, поминутно напоминая, что алкоголь - это ужасная отрава, а алкоголизм всегда начинается с одной рюмки. Но, в конце концов, её сердце дрогнуло.
  - Ладно, Алёша, иди отлёживайся, - вздохнула она, видя, что он не может даже есть. - Мы с Борюсиком сходим вдвоём.
  - Да не пойду я никуда!!! - взвился сын.
  - Составь маме компанию, Борька, - неожиданно встал на её сторону Алексей Петрович. - Может, мёду там купите. Поможешь донести.
  Боря умолк и обиженно отвернулся; сопротивляться обоим родителям сразу он, как видно, не умел.
  Кирилл сказал, что пойдёт покатается часок-другой. Он был таким же мрачным, как в первый вечер. Ульяна, которая сегодня вся сияла, смотрелась рядом с ним, как включенная лампочка на сто ватт рядом с перегоревшей. 'Я бы догадалась, чем для неё закончилась вчерашняя вечеринка, даже если бы не видела их сама', - глядя на Ульяну, думала Майя. Кирилл был с девушкой предупредителен и нежен, но пойти вместе с ним кататься не пригласил - хотя она, конечно, ждала приглашения.
  У Майи никаких прогулочных планов не было, но выйти проветриться, прежде чем погода станет по-настоящему скверной, всё-таки не мешало. Дальше двора она, впрочем, не ушла. Поздоровалась с Нури, похвалившим её намерение держаться поближе к дому. Послушала, как он инструктирует Вахтанга и Валентина - заметно было, что и тому, и другому охотиться не впервой. Понаблюдала, как все трое, экипированные, вышли за ворота и как вслед за ними со сноубордом под мышкой двинулся Кирилл.
  - Я вот думаю: а не повесить ли нам здесь ещё пару гирлянд? - проговорил Артём, появляясь из-за угла дома. - Ветер начнётся - уже не повесишь. А так, будут светиться сквозь снег. Красиво!
  - По-моему, у вас и так и красиво, - улыбнулась Майя. - Вы молодец, Артём, хорошо поставили дело.
  - Спасибо, Майя Михайловна, - у Артёма даже глаза заблестели от удовольствия. - Стараемся! - он помолчал, обвёл взглядом двор, должно быть, выбирая место для гирлянд, а потом вдруг признался: - Мне дядя пообещал, что поможет купить такой же дом в Адлере... если тут у меня всё получится, как надо.
  - Здорово! Уверена, у вас всё получится, - абсолютно искренне сказала Майя.
  В этот момент из дома выскочили Софья и Боря; оба казались рассерженными. Обходиться без споров они, похоже, не умели в принципе.
  - Мы сюда приехали не для того, чтобы сидеть в номере, Борюсик, - назидательным тоном произнесла Софья, пересекая двор. - Мы за свежим воздухом приехали. Наши лёгкие должны очиститься от городского смога и напитаться кислородом.
  - Отпустила бы меня к Димычу на дачу - мы бы целыми днями... кислородом напитывались. Стопудов, только этим бы и занимались! - возмутился догоняющий её Боря.
  - Знаю я, чем бы вы там занимались! - поджала губы его мать. - И Димыча твоего знаю, и всю вашу компашку. Нет уж, милый, пока я за тебя отвечаю - никаких дач!
  - Да чего ты знаешь?! Чего ты знаешь?! - чуть не заплакал Боря. - Мы в шпионов играть хотели, у нас все роли были расписаны, а теперь? А они там без меня - как?..
  - Вернёшься - поиграете. Дома, чтобы я вас видела, - отрезала Софья.
  - Какое 'дома', мама! Что мы дома-то?! - крикнул мальчишка - срыв поездки на дачу, похоже, был для него кровоточащей раной. - А у Димыча там и родители, и брат... Мы не одни бы там были, ты что, забыла?!
  Они скрылись за воротами, но звонкий Борин голос некоторое время ещё был слышен.
  - Бедный парень, - покачал головой Артём. - Я б от такой мамаши просто сбежал. Куда угодно, хоть в военное училище.
  - Подрастёт - сбежит, - пожала плечами Майя. - Если сумеет, конечно, - особого оптимизма на этот счёт она не испытывала, 'несумевшие' встречались ей слишком часто.
  Она ещё немного потопталась в дворе, глядя, как Артём примеряет гирлянды к забору и кустам самшита, и помогая ему советами. Небо заволокло; начал накрапывать дождь - пока ещё обычный, не ледяной, но всё равно противный, - и Майя с наслаждением вернулась в дом. Посидела в гостиной, листая книги, выбрала несколько, пригодных для чтения, из столовой прихватила пригоршню мелкого солоноватого печенья, оставшегося после завтрака - и пошла к себе.
  Читать, правда, особого желания не было. Снова слипались глаза, и Майя заползла под одеяло, нисколько не смущаясь того факта, что её нынешний режим сна и бодрствования больше всего напоминает кошачий. Она уже поняла, что почти не кривила душой, когда сказала Вадиму: выспаться - единственное, чего она хочет от новогодних каникул. О муже Майя сегодня вспоминала охотней, чем в предыдущие дни. Вчерашний эмоциональный взрыв оставил в ней странное чувство - болезненное и приятное одновременно, какое бывает, когда в затёкших и онемевших конечностях восстанавливается нормальное кровообращение.
  За окном, куда так удобно было смотреть, не отрывая головы от подушки, Артём с Натэллой, которую он призвал на помощь, развешивали гирлянды. Показалась Ульяна в светлом пуховичке. Спросила о чём-то - возможно, предложила своё участие. Получив отрицательный ответ, принялась вышагивать туда-сюда вдоль забора. Ждёт Кирилла, догадалась Майя.
  И тут до неё донеслись звуки, заставившие её сесть в постели - поблизости кто-то снова предавался плотским утехам! На этот раз звуки явно шли не снизу, а из-за стены. Майя уже точно знала, что её соседи в мансарде - Анжела и Валентин. Валентин ушёл на охоту, значит, Анжела сейчас не с мужем - и, увы, несложно догадаться, с кем! Вахтанг, Нури и Кирилл покинули 'Сердце гор' у Майи на глазах, Артём - вот он, опутывает светодиодной трубочкой ни в чём не повинный куст самшита. Других мужчин в доме нет. Стало быть, Анжелин любовник - тихоня Алексей Петрович.
  - Скотина, - прошептала Майя, которой стало обидно за всех женщин сразу. - Вот скотина!
  'М-да, насчёт его актёрских данных я ошиблась. Сегодняшняя сцена в столовой достойна лучших театральных подмостков!' - подумала она. Какой бы деспотичной и утомительной ни была Софья, сколь бы умело ни соблазняла вчера Анжела Алексея Петровича, обманывать жену так, как сделал он - это подлость.
  За обедом и он, и Анжела прямо-таки лоснились довольством, одним своим видом подтверждая Майину догадку. Иногда Алексей Петрович спохватывался и начинал потирать виски. Софья вернулась хмурая - может, потому, что промокла под дождём, а может, её разочаровала 'местная деревенская культура'. Боря больше не скандалил и ел за троих, посматривая на мать с улыбочкой, в которой сквозило злорадство. Вахтанг и Валентин прекрасно провели время. Они похвастались своими трофеями и тем, что Натэлла пообещала к вечеру нажарить дичи - и объявили, что завтра снова пойдут 'пострелять'. Кирилл отсутствовал. Ульяна опять едва притронулась к еде.
  К сумеркам ненастье разгулялось вовсю: дождь хлестал, не переставая, окна вздрагивали под порывами ветра. Плитка, которой был вымощен двор, покрылась блестящей ледяной коркой, лишь издали походившей на безобидные лужи. Кудрявая горничная Тамара, ожидавшая, что вечером её сменит Олеся, по настоянию Артёма осталась в 'Сердце гор', а Олеся, соответственно, осталась дома - короткая дорога в деревню, где жили обе девушки, стала очень опасной.
  Мучимая беспричинным беспокойством, Майя попыталась позвонить дочкам - однако поймать сигнал теперь не удалось даже в холле на втором этаже. Желание попросить у Артёма обычный телефон Майя подавила - ведь утром один разговор уже состоялся. Дочки сказали тогда, что пекут пирог с картошкой и грибами; судя по голосам на заднем плане, к этому важному делу они привлекли друзей обоего пола. В академии им всем теперь предстояло появиться лишь после каникул, и Майя догадывалась, что празднование Нового года у них уже началась. 'Всё будет хорошо. Они разумные девочки!' - напомнила себе она. Но беспокойство не уменьшалось, от попыток отвлечься телевизором или книгами стало только хуже.
  К ужину обитатели 'Сердца гор' собрались даже раньше, чем для них накрыли столы - запертым в четырёх стенах людям было скучно.
  - Что будем делать с дичью? - поинтересовалась Анжела. - Попросим принести сейчас или съедим попозже?
  - Попозже - это когда? - не понял Алексей Петрович.
  - Алёша, мясо!.. - громким шёпотом одёрнула его жена.
  - Я хотела сказать, ближе к ночи, - пояснила Анжела. - Может, у нас опять будет вечеринка? Только за вино сегодня пусть платит кто-нибудь другой.
  - Они пусть делают что хотят, Алёша, а у тебя никаких вечери... - начала было Софья, но её голос перекрыло голосом Ульяны, на первом же слове слетевшим в крик:
  - Вечеринка? Вы что? Какая вечеринка?! Неужели вы никто не заметили, что Кирилл до сих пор не вернулся?!
  - Не вернулся? - переспросила Майя. - Это точно?
  Парадоксальным образом, ей полегчало - у беспокойства внезапно нашлась причина.
  - Точнее некуда, - уже гораздо тише вымолвила Ульяна. - И телефон... я звонила, пока ещё была связь. Он не брал трубку.
  Пять минут спустя Ульяна, Майя и Артём сидели за плотно закрытой дверью с табличкой 'Администратор'. Артём привёл Ульяну к себе в кабинет, чтобы спокойно поговорить, а Майя за ними пошла по собственному почину - чувствовала, что может понадобиться её помощь. Прочие постояльцы остались в столовой дожидаться ужина. О планах Кирилла никто из них ничего нового не сообщил.
  - Артём, пожалуйста, я прошу вас - позвоните кому-нибудь, - срывающимся голосом попросила Ульяна. - Спасателям, полиции, милиции, или кто тут у вас есть! Пускай они его найдут!
  - Есть и спасатели, и милиция, - ответил Артём. - Но почему вы думаете, что с ним что-то случилось? Он вам лично обещал вернуться сегодня днём?
  Она покачала головой:
  - Нет, не обещал. Но вы же сами велели...
  - Я велел?! - вскинулся Артём. - Господь с вами, Ульяна, я не могу указывать гостям! Моя обязанность - предупредить вас о плохой погоде, а уж как к этому относиться - дело ваше. Кирилл взрослый человек и знает, когда ему...
  - Но тогда где же он, где?.. - перебила девушка. - Его машина стоит во дворе, значит, далеко он не уехал. И сноуборда нет. Сноуборд раньше лежал на первом этаже, под лестницей.
  - Да в деревне он, скорее всего, ваш Кирилл. Оставил сноуборд на горке - у нас тут чужие не ходят, - пошёл прогуляться. Думал потом за ним вернуться - и не успел до дождя. Пришлось в деревне и остаться, как, вон, Олесе.
  - Шесть часов... - пробормотала Ульяна.
  - Что - шесть часов? - не понял Артём.
  - Гололёд начался через шесть часов после его ухода! За это время десять раз можно было вернуться...
  - Святая простота! А как же вино? В деревне просто так вам ничего не продадут - заставят пробовать и то, и это, потом ещё к соседу отведут, скажут, что и он тоже - винодел от Бога...
  - Не станет Кирилл вино покупать, - опять перебила Ульяна. - И пробовать не станет. Он вообще не пьёт. У него на спирт аллергия.
  - Как это не пьёт? Что вы мне голову морочите? - возмутился администратор. - Он же вчера... и позавчера...
  Майя вдруг вспомнила, как позавчера Кирилл рассматривал ёлку через полный бокал и как вчера выделялся среди других трезвым голосом и отличной координацией движений. И сочла необходимым вмешаться:
  - Кирилл не пьёт, Артём. Поверьте мне, он, действительно, не пьёт - только делает вид. Я за ним наблюдала.
  Артём вздохнул и нахмурился. Майя видела: он что угодно отдал бы, лишь бы проблема рассосалась сама собой, без участия милиции и спасательных служб и без ущерба для репутации 'Сердца гор'.
  - Ну, не вино - значит, что-то другое, - проговорил он. - В деревне есть, где переночевать. Давайте хотя бы дождёмся утра, тогда и...
  - А если нет? Если он не в деревне? Если с ним что-то стряслось в горах?! Позвоните спасателям, Артём! Или дайте номер, я сама позвоню! - Ульяна была близка к истерике.
  - И что вы им скажете?
  - Что он ещё утром ушёл кататься, с тех пор не вернулся и не берёт трубку.
  - Не берёт трубку. А может, он специально не берёт! Вы кто ему? Сестра? Жена? Невеста?
  - Никто, - Ульяна опустила глаза и поникла.
  - Вот видите. Никто, - сердито повторил Артём. - По-вашему, они в такую бурю поднимутся на поиски человека, которого сочли пропавшим лишь потому, что он не отвечает на звонки едва знакомой девушки?
  Майе, уже понимавшей, чего Ульяне стоит это 'никто', захотелось дать ему оплеуху. И за явное нежелание решать проблему - тоже. Но вместо этого она проговорила:
  - Артём, давайте будем честными: версия с деревней могла бы подтвердиться только в том случае, если бы Кирилл имел привычку спонтанно напиваться. Но такой привычки у него нет. Однако он мог иметь ещё какие-то планы, о которых просто никому не рассказал...
  - Машина его тут, Майя Михайловна, - напомнила Ульяна.
  - Не каждому нравится рулить по серпантину, он мог кого-нибудь нанять - мало ли, куда собирался? Короче говоря... Артём! По-моему, нужно заглянуть к нему в номер. Возможно, по тому, что там есть, а чего нет, мы поймём, планировал ли он выйти на час или на целый день.
  - Обыскать номер?! - оторопел Артём.
  - Называйте это как хотите. Но если мы убедимся, что уезжать далеко и надолго Кирилл не собирался...
  - Я понял, понял! - оборвал её администратор и вынул из ящика стола связку ключей. - Ладно. Идёмте.
  Все трое встали.
  - Но вы, - обращаясь к Ульяне, распорядился Артём, - оставайтесь внизу. Если Кирилл вернётся прямо сейчас, сами будете ему объяснять, какого чёрта мы шаримся у него в номере!
  Ульяна потерянно кивнула.
  - Хорошо, допустим, он не пьёт. А что вы думаете про наркотики? - спросил Артём у Майи, пока они поднимались на второй этаж.
  - Ничего не думаю, - сухо сказала она. - Конечно, я не могу ручаться, что он вообще их не принимает. Но в эти два дня никаких признаков наркозависимости у него не замечала.
  В номере Кирилла, очень похожем на Майин, только с обычным, горизонтальным потолком и прямоугольным окном, царил умеренный беспорядок. Приятно пахло какой-то мужской парфюмерией. Со спинки стула небрежно свисал красно-серый джемпер, в коем Кирилл был вчера вечером. На постели валялись застиранная, явно любимая белая футболка с тигриной мордой и синие трикотажные штаны с кулиской. Посреди комнаты один пяткой на другом стояли коричневые мокасины - в них, Майя помнила, Кирилл ходил по дому. В углу у двери нашлись добротные тёплые ботинки из чёрной кожи. Ботинок для сноуборда не было, как и самого сноуборда, который Майя втайне надеялась здесь увидеть. На прикроватной тумбочке лежала электробритва, в стаканчике в ванной торчала зубная щётка. В шкафу обнаружились ещё один джемпер, две рубашки, чёрные вельветовые брюки, небольшая груда чистых трусов и носков, пластиковый пакет с грязным бельём и пустая спортивная сумка. Ни документов, ни денег, ни телефона в поле зрения не было.
  - Придётся вашим ключом открыть сейф, - проговорила Майя. - Потом закроем с другим кодом, а объясняться с Кириллом буду я.
  Артём без возражений выполнил её просьбу.
  В сейфе нашлось всё: российский паспорт на имя Кирилла Морозова, двадцати девяти лет от роду, его же загранпаспорт, водительские права, бумажник с мелкими деньгами и банковскими картами, семь пятитысячных купюр, ключи от машины и телефон. Телефон оказался из дорогих когда-то, но давно устаревших - несколько лет назад такая же модель была у Майиного мужа. 'Вряд ли Кирилл боялся, что его украдут, - подумала Майя, вынимая телефон из сейфа. - Может, как я, не хотел, чтобы личную вещь хватали любопытные чужие руки?'
  - Артём, - сказала она, помедлив, - я всё думала, стоит ли мне вам пожаловаться... и теперь вижу, что стоит. В первый же вечер в моём телефоне кто-то рылся. У меня такое чувство, что нечто в том же роде заметил Кирилл. Иначе он не стал бы запирать мобильник в сейф - возни много, а ценности для воров почти никакой.
  Артём, который стоял у неё за плечом, даже вздрогнул от неожиданности.
  - Рылся?! Этого ещё не хватало! Майя Михайловна, вам нужно было сказать мне сразу.
  Она повела подбородком - как получилось, так получилось - и оживила телефон Кирилла, надеясь, что с неё не потребуют пароль.
  - Я выясню, кто и зачем это делает, - гневно пообещал Артём.
  Пароля не потребовали. Майя открыла список последних звонков - хотела убедиться, что Ульяна звонила на этот номер, а не на какой-то другой, и проверить одно своё предположение.
  Судя по времени и количеству входящих, в комнату Кирилла, примыкающую к 'телефонному' холлу, сигнал долетал постоянно и пропал лишь в последние часы.
  Вот и они, шесть пропущенных вызовов от неизвестного абонента.
  - Да, это Ульяна, - подтвердил Артём, найдя её среди своих контактов.
  Майя промотала список вниз. Пропущенные вызовы от 'Светы' - два сегодня, восемь в предыдущие пару дней. Разговаривать с этой Светой Кирилл явно не собирался.
  Три неотвеченных вызова 'Машуне' - два вчера, один сегодня утром. Машуня, как видно, не желала говорить с ним сама.
  Двадцать седьмого декабря было два состоявшихся разговора - с Артёмом и с некой Зосей Громыко.
  - Со мной он перед выездом связался, - пояснил Артём. - А Зося Громыко - турагент, которая его к нам направила.
  - Ясно, - кивнула Майя.
  Никаких других звонков в эти дни не было - довольно странно для человека, утверждавшего, что у него 'бизнес'.
  Проматывать дальше она не стала - увидела даже больше, чем хотела. Погасила экран, положила телефон обратно в сейф и обернулась к Артёму. Парень был чернее ночи. Майя сочувственно тронула его за плечо.
  - Вы всё понимаете, правда? Только круглый идиот мог куда-то поехать в другой стране без денег, документов и мобильного. Кирилл на идиота не похож совершенно. Ульяна права, с ним что-то случилось в горах. Нужно звонить - чтобы сразу, как позволит погода, к нам пришла помощь. Мы и так потеряли многовато времени.
  Снаружи по-прежнему завывал ветер, сплошной стеной валил мокрый снег. Гирлянды, которые полдня назад столь старательно развешивали, за снегом совсем исчезли, а фонарь над воротами казался мутным жёлтым пятном.
  Не обменявшись больше ни словом, Майя с Артёмом вернулись вниз. В столовой ещё продолжался ужин, но разговоров почти не было слышно. Ульяна, бледная до синевы и осунувшаяся, стояла напротив входной двери - прислонилась спиной к стене и обхватила себя руками.
  - Пойдёмте с нами, - позвал её Артём. - Будем звонить.
  Заходить в кабинет Ульяна не стала, замерла в дверном проёме, Майя же села у телефона рядом с Артёмом.
  - Я сначала свяжусь с нашим... - начал он, поднимая трубку.
  Но вдруг снаружи протяжно и глухо загрохотало, как будто к снежной буре присоединилась гроза, и в доме и во дворе погас свет.
  Артём уронил трубку на рычаг и выругался, однако быстро взял себя в руки. Высунулся в коридор, чтобы быть услышанным в столовой, и крикнул:
  - Без паники! Друзья, без паники! У нас такое бывает. Нури сейчас запустит генератор.
  Ситуация, видимо, в самом деле, была штатной, ибо через минуту дом снова приветливо вспыхнул своими бесчисленными лампочками - его обитатели даже не успели разволноваться.
  - И часто у вас такое бывает? - спросила Майя.
  - Летом не было, а с осени уже четвёртый раз, - пожал плечами Артём. - Мы привыкли, только придётся экономить свет, пока не починят. Не беспокойтесь, схема отработана, - он снова поднял трубку, приложил к уху и с озадаченным видом несколько раз нажал на рычаг. Потом вернул её на место и сообщил: - А вот такого не было ни разу. Похоже, телефон накрылся вместе со светом.
  - Как... накрылся? - мёртвым голосом спросила Ульяна, так и стоявшая в дверях.
  - Ещё б я знал! Гудка нет. До того, как погас свет, он вроде был.
  Ульянино терпение иссякло. Она всплеснула руками, выкрикнула что-то неразборчивое и убежала наверх.
  На всякий случай, Артём и Майя вместе проверили телефонный шнур и вилку - и то, и другое было в порядке, а вилка и вовсе оказалась допотопной, из тех, какие без отвёртки из розетки не вытащишь.
  - Значит, точно что-то на линии, - мрачно заключил Артём. - Но мы с Нури ещё попробуем разобраться.
  - Разбирайтесь, - с усталым вздохом сказала Майя, - а я пока поднимусь к Ульяне.
  Ей было, о чём потолковать с девушкой.
  

Глава 7. Девичьи слёзы

  Майя заглянула на кухню, разжилась там бутылкой воды и стаканом и пошла на второй этаж. Приглушённые рыдания она различила ещё на лестнице; на стук Ульяна не ответила. Помедлив, Майя попробовала сама открыть дверь, и та легко поддалась - запереться хозяйка комнаты не потрудилась. 'Будем считать это знаком, что я поступаю правильно', - решила Майя и шагнула внутрь. О данном себе обещании не лезть в чужие дела она сейчас даже не вспоминала.
  В комнате было темно, хоть глаз выколи - свет Ульяна включать не стала, а фонари с этой стороны дома теперь не горели. Майя ощупью добралась до кровати, села на краешек и позвала:
  - Уля!
  Девушка вздрогнула и перестала всхлипывать.
  - Телефон заработал? - спросила она невнятно - лежала, наверное, лицом в подушку.
  - Ещё нет. Я хотела сказать, что Кирилл забыл мобильный в номере - потому только и не отвечал на твои звонки.
  Майя надеялась, что известие о забытом телефоне заставит Ульяну немного воспрянуть духом, но та почему-то заплакала ещё горше. Майя наугад протянула руку, наткнулась на узкую содрогающуюся спину и принялась осторожно её поглаживать.
  - Ну ладно, ладно, хватит. Ничего непоправимого пока не произошло. Вероятней всего, твой друг повредил ногу...
  - Он не мой друг, - замотав головой, сквозь слёзы пролепетала Ульяна.
  - ...Повредил ногу - и не смог позвать на помощь, поскольку оказался без связи, - не обращая внимания на её протест, продолжила Майя. - Даже если нам не удастся вызвать спасателей, утром мы сами его найдём. От холода он не умрёт - всё-таки мы в Абхазии, а не в Арктике, - а всё остальное не так уж сложно вылечить! - она понимала, конечно, что дела могут обстоять куда плачевней, однако чувствовала необходимость озвучить оптимистичный сценарий - тем более, что ничего невероятного в нём не видела.
  Но Ульяна как будто не услышала. В её слезах было столько боли и отчаяния, словно она уже совсем не надеялась увидеть Кирилла живым. Откуда оно взялось, это отчаяние? - подумала Майя. Любовная экзальтация - единственная ли его причина? Или бедняжке известно нечто такое, что заставляет её всерьёз предполагать худшее?
  Майя налила в стакан воды, поставила бутылку на пол, поймала момент, когда Ульяна затихла, чтобы перевести дух, и снова окликнула:
  - Уля!
  - Не... незачем меня утешать, Майя Михайловна.
  - Хорошо, утешать - не буду. Но тебе станет легче, если ты всё мне расскажешь.
  - И рассказывать мне нечего, - выскользнув из-под Майиной руки, Ульяна перевернулась на спину.
  - Сядь, пожалуйста, - попросила Майя, - сядь и попей, я принесла воды.
  Ульяна завозилась и села, подобрав под себя ноги, стакан перекочевал к ней. Шумно выпила воду. Пошелестев бумажным платком, вытерла глаза и высморкалась. И лишь после этого включила светильник на тумбочке.
  Майя смотрела на неё - и не узнавала! Вдруг почудилось, что от прежней Ульяны остались только ногти - очень красивые розовые ногти с тонким снежным рисунком. Лицо у неё опухло и покраснело, тушь размазалась, пудра осыпалась, открыв миру россыпь золотистых веснушек. Линз не было; собственный цвет глаз у Ульяны оказался самым обыкновенным - зеленовато-серым. Волосы растрепались и перепутались. Но, в целом, облик её изменился не слишком сильно - не сильнее, чем меняется у других женщин, когда они избавляются от причёски и макияжа. Главная перемена, читавшаяся в колючем взгляде, в складке между бровей, в тонкой линии сжатых губ, была внутренней. Ушло восторженное ожидание чуда, переполнявшее Ульяну в предыдущие дни, какой бы взволнованной, растерянной или пристыженной она тогда ни была. Теперешняя Ульяна никаких чудес не ждала, уверенная, что в её жизни для них места нет - и сочла бы лжецом любого, кто рискнул утверждать обратное.
  А поговорить ей хотелось - иначе незваной гостье давно бы уже указали на дверь. Нужно лишь чуть-чуть подтолкнуть, и...
  - Рассказывай,- улыбнулась Майя. - Я не твоя мама, от меня не нужно скрывать, зачем ты сюда поехала - переживать за тебя не буду. Но выслушаю, ей-богу, не хуже неё.
  Ульяна нахмурилась:
  - Как вы догадались?..
  - Как я догадалась, что ты обманываешь маму? Так ты же при мне сказала ей про Лизу, которой, на самом деле, здесь нет.
  - Вы наблюдательны.
  - Есть такое дело.
  - Тогда, наверное, вы догадались и обо всём остальном...
  - Не обо всём, - покачала головой Майя. - Сначала я думала, что у вас с Кириллом тайная связь, которую он скрывает лучше, чем ты. Но тогда в списке его контактов твой номер был бы зашифрован - была бы ты каким-нибудь 'Петром Степановичем' или 'Курьером Васей'. А оказалось, что твоего номера в этом списке нет вовсе, и до сегодняшнего дня ты Кириллу не звонила. Похоже, он не притворялся - он, действительно, познакомился с тобой только здесь. Но я ни в жисть не поверю, что ты так убиваешься из-за человека, которого впервые увидела два дня назад.
  - Впервые увидела два дня назад... - эхом отозвалась Ульяна и отвернулась к окну, за которым по-прежнему мело.
  - Если не знаешь, с чего начать, начни с того, кто такая Зося Громыко, - предложила Майя так мягко, как только могла.
  Ульяна бросила на неё короткий взгляд, потом опустила глаза и принялась рассматривать свои руки.
  - Зося Громыко - моя школьная подруга. Моя и Машкина. Машка - это сестра Кирилла. В школе мы дружили втроём, потом я уехала в Москву и с тех пор больше общаюсь с Зосей, чем с Машей. Ну, и Маша - больше с Зосей, чем со мной.
  - Стало быть, с Кириллом ты познакомилась...
  - Десять лет назад. Мне было тринадцать. Тогда же я в него и... влюбилась.
  - А он?
  - А что он? Я для него всегда была подружкой сестры. Мелкая... Он всех нас называл 'мелкими'. Шесть лет разницы... это теперь уже немного, а тогда... Он с нами, как с детьми... возил купаться на речку, в парк на аттракционы, угощал мороженым. Меня дразнил Кузнечиком, - Ульяна задержала дыхание, чтобы снова не расплакаться, - я тогда была... ещё нескладнее, чем, теперь.
  - Словом, не воспринимал тебя всерьёз.
  - Угу. Потом у них с Машкой... случилось несчастье. И ему стало не до прогулок. Но иногда я его, конечно, видела. Девушки у него бывали... то одна, то другая... Господи, как я их ненавидела, этих девушек... и всё мечтала: вот исполнится мне шестнадцать, и тогда... Но когда мне исполнилось шестнадцать, ничего не изменилось. Я так и осталась - 'мелкая'. А он познакомился со Светой. И мы сразу все поняли, что это любовь.
  - Света - жена?
  - Бывшая. Они полгода, как развелись. Мы как раз школу заканчивали, когда появилась Света - после этого я решила поступать в Москве. Подумала, если получится, уеду из Воронежа, у меня начнётся совсем другая жизнь. И я его разлюблю и забуду.
  - Поступила. Уехала. Не разлюбила и не забыла, - констатировала Майя.
  - Я пыталась, - пробормотала Ульяна и всхлипнула. - Честное слово, я пыталась... с другими... Я даже замуж однажды чуть не вышла, но представила, как всю жизнь буду врать себе и мужу, и...
  - Понятно. А полгода назад, стало быть, Кирилл развёлся. И ты решила, что настало твоё время.
  - Зоська решила. Она так и живёт в Воронеже, изредка с ним общается. И она знает, что я его до сих пор люблю. Маша - та не знает. Маша, наверное, думает, что всё в прошлом. Ну вот... А тут такой случай! Кирилл вдруг взял и попросил Зосю устроить ему поездку в Абхазию на Новый год - она в агентстве работает.
  - Чего же сам не устроил? - удивилась Майя, вспомнив, как легко забронировала здесь номер и обо всём договорилась с Артёмом.
  Ульяна пожала плечами:
  - Не знаю, Майя Михайловна. Может, некогда было? Зося мне и говорит: езжай тоже. Ему сейчас очень плохо, ему нужна поддержка. Если ты будешь рядом, может, у вас что-то получится. И я поехала.
  - А он тебя не узнал.
  - Ну да. Я сначала так расстроилась...ужас... а потом подумала, чего это я? Мы же с ним последний раз разговаривали, когда он пришёл к нам на выпускной. И потом ещё я его видела на Машкиной свадьбе. Но там он был со Светой, Света была с пузом, у него тогда весь мир вертелся вокруг неё и её пуза. Да и со школы я... сильно изменилась. Вот и решила, раз не узнал, может, это мой шанс начать всё заново? - она не выдержала и опять разревелась.
  Майя пересела поближе, давая Ульяне возможность уткнуться себе в плечо - чем та незамедлительно и воспользовалась.
  - А сейчас-то ты чего плачешь? - спросила Майя, расправляя спутанные белокурые волосы. Теперь она знала, что заставило Ульяну отдать за их цвет и гладкость половину скромной учительской зарплаты. - Всё же получилось, как надо - ты ему понравилась. Он вернётся, и....
  - Нет, - всхлипнула девушка, - нет! Он не вернётся, я уверена!
  - Да с чего ты так решила, Уля?! Пропавших в горах людей всё же гораздо чаще спасают, чем нет.
  - Потому что так решил он!!! - сквозь слёзы выкрикнула Ульяна. И прежде, чем Майя успела отреагировать на это странное заявление, еле слышно продолжила: - Я думаю, он покончил с собой.
  Майя оторопела. Хоть она и подозревала, что об исчезновении Кирилла Ульяна знает больше, чем говорит, такого сюрприза не ожидала.
  - Здрасти, приехали! Почему это он покончил с собой?
  - Вы же слышали: у него всё плохо. В самом деле, плохо, я не преувеличиваю.
  - Ты сказала, что он полгода назад развёлся с женой. Если я верно поняла, жена была любимая. Но это же ещё не повод накладывать на себя руки!
  Ульяна отодвинулась, вытащила из пачки на тумбочке новый носовой платок, вытерла глаза - разводы туши под ними стали бледнее.
  - Не любил он её. То есть когда-то любил, но в последние годы - нет. Она ему изменяла направо и налево. Он сына любил, и жил он с ней долго ради сына, а потом - всё. Я не знаю, кто подал на развод... то есть Зося не знает, Машка ей не говорила. Может, у Кирилла терпение кончилось, может, Света нашла себе кого-нибудь... побогаче. Сын остался со Светой, она запретила Кириллу с ним общаться. Деньги только просила исправно.
  Майя скептически покачала головой.
  - Это, конечно, очень грустно, но если бы каждый мужчина в подобной ситуации совершал самоубийство...
  - Но это же не всё! - перебила Ульяна. - Он ещё с Машкой поссорился насмерть...
  - Так уж и насмерть?
  - ...Вернее, сначала не с Машкой, а её мужем. Они и раньше ссорились, Кириллу Машкины... кавалеры никогда не нравились. Всех отваживал. Но когда появился Сергей Львович, она упёрлась рогом...
  - Сергей Львович? - переспросила Майя, озадаченная тем, что Машиного мужа величают по имени-отчеству.
  - Он её вдвое старше, - объяснила Ульяна. - Какой-то крупный воронежский чиновник... Кирилл считал, что Сергей Львович для Маши слишком старый. А она влюбилась по уши - и наперекор брату вышла замуж. И в ссорах она всегда была на стороне мужа. Зося сказала, в последний раз Маша Кирилла просто выгнала! Заявила, что мир в семье ей дороже, чем он, и что она больше не желает с ним знаться, - Ульяна снова уставилась в окно, картина за которым совсем не изменилась. Помолчав, с болью в голосе заметила: - Как так можно было? Не понимаю. Кирилл же отца ей заменил...
  - Они рано осиротели? - угадала Майя, вспомнив про несчастье, после которого Ульяниному любимому 'стало не до прогулок'.
  - Угу. Машке было четырнадцать, ему двадцать. Мама у них заболела и сгорела за пару месяцев. Отец... он и раньше попивал, особенно как вышел в отставку, а после этого почти сразу...
  - Загнал себя в могилу.
  Ульяна горестно кивнула.
  - Кирилл добился опеки над сестрой. Бросил университет, пошёл работать, чтобы им обоим было, на что жить... Он с неё пылинки сдувал, ни в чём ей не отказывал, а она - вот так. И знала ведь, что, кроме неё, теперь у него никого нет.
  - Конфликт с сестрой и с бывшей женой - это... всё? - уточнила Майя.
  - Ещё у него были проблемы в бизнесе.
  - Что за проблемы? С налоговой, что ли?
  - Не знаю, - Ульяна вздохнула. - Совсем не знаю. Этого Маша Зоське не рассказывала.
  - А что за бизнес?
  - Так ведь он говорил... когда мы все тут знакомились... Продажа канцтоваров для офисов.
  - Ладно, Уль, я поняла, - Майя расправила плечи и потянулась, спина у неё затекла - сидеть на кровати было неудобно. - У Кирилла сейчас такой период в жизни, когда всё, что казалось важным, рушится и превращается в пыль. Он и сам признался, что приехал подумать о своём месте в мире. Но через такие периоды проходят многие...
  - И остаются живыми? Это вы имели в виду? - у Ульяны задрожали губы. - Извините меня, я, кажется, снова заплачу. Вы просто ещё не знаете... каким он был вчера вечером.
  - И каким же?..
  У Майи и в мыслях не было самой интересоваться такими интимными подробностями, но, видно, Ульяна, начав говорить, уже не могла остановиться.
  - Мы танцевали вчера... не знаю, сколько. Долго, наверное. Мне сначала казалось, ему нравится Анжела. Смотрел он, во всяком случае, только на неё. Она на Свету похожа, не вылитая, конечно, но типаж тот же самый. Я подумала: ну и пусть! Даже если из моей затеи ничего не выйдет, я хотя бы раз в жизни с ним потанцую. И пригласила его... сама. После этого он был уже только со мной. Я спросила, не хочет ли он танцевать с Анжелой... ну, чтобы не выглядеть навязчивой. А он сказал, что терпеть не может... сук, которые изменяют мужьям. И смотреть на неё перестал. Потом мы пошли к нему, и... Господи, я столько лет об этом мечтала, но я и представить себе не могла, что это будет так прекрасно! Так прекрасно, будто он тоже... в меня влюбился. Вы понимаете?
  - Понимаю, - серьёзно ответила Майя.
  - Ему хорошо со мной было, я видела. Он не хотел меня отпускать. Но я не услышала от него ни единого слова о... будущем.
  - О будущем?..
  - Не о нашем с ним будущем, - поспешила уточнить Ульяна. - Вы не думайте, предложения руки и сердца я не ждала. Просто о будущем. О любом. Хотя бы о том, чем он займётся в ближайшие три дня. Я спрашивала, какие у него планы - а он только... отшучивался в ответ. И когда сегодня он исчез, я поняла: он знал вчера, что это его последний вечер.
  Следующие полчаса прошли в слезах и соплях. С Ульяной случилась-таки истерика, она то оплакивала Кирилла, то рвалась немедленно идти его искать, и Майя жалела, что не захватила к ней в номер ни лекарств, ни хотя бы вина. Половину воды Ульяна выпила, половину пролила Майе на блузку, после чего, наконец, затихла, совершенно вымотанная.
  - Уля-Уля, ложись-ка ты спать, - велела Майя, - утро вечера мудренее.
  - Не смогу я сегодня спать! - запротестовала девчонка.
  - Сможешь, куда ты денешься?
  Отправить человека в сон - уж с этим-то Майя всегда справлялась играючи. Уложить в подходящую позу, нашептать несколько волшебных слов, помассировать активные точки в основании шеи - и вот уже у того, кто клялся, что никогда не уснёт, соединяются веки, разглаживаются морщины, приоткрываются губы и замедляется дыхание. И всё, что тебе остаётся - это погасить свет и потихоньку выйти из комнаты.
  Вернувшись в свой номер, Майя осознала, что она тоже выжата как лимон. Колени подламывались от усталости, в ушах звенело, но, в отличие от Ульяны, спать ей пока было рано. Следовало сперва упорядочить в голове всё услышанное. Майя не стала ложиться. Она переоделась в сухое, уселась на стул, чтобы случайно не отключиться - и задумалась.
  Версия о самоубийстве Кирилла - это, конечно, бред! Не потому, что его проблемы не выглядят такими уж серьёзными. Для ужасных поступков, увы, порой хватает и более ничтожных поводов. И не потому, что Ульянины предчувствия не стоят доверия. Того обстоятельства, что нервы у Ульяны ни к чёрту, а вместо интуиции - лютая неуверенность в себе, ещё не достаточно, чтобы отмахиваться от её догадок. Важнее всего, что этой версии отчаянно противилась интуиция самой Майи. Не мог Кирилл наложить на себя руки. Просто не мог, и всё! Майе не раз и не два приходилось иметь дело с потенциальными самоубийцами; они - те, кто по-честному занесли ногу над последней чертой - и выглядели, и вели себя совершенно иначе. Если бы Майя решила написать об этом 'иначе' статью в журнал для специалистов, она, конечно, придумала бы много умных слов - что-нибудь о микромимике, о тонких особенностях моторики и речи индивидуумов, планирующих суицид. Но в мыслях своих она ничтоже сумняшеся использовала антинаучное слово 'аура'. И у Кирилла ауры самоубийцы не было.
  Положа руку на сердце, в несчастный случай тоже верилось с трудом. На том склоне, с которого Кирилл катался вчера, умелому сноубордисту получить травму просто негде. Спору нет, что-нибудь себе сломать можно и на ровном месте - но вероятность этого крайне мала. В опасные горы над Ругой Кирилл бы не полез. Он склонен к позёрству, но не к тому, чтобы рисковать своей единственной жизнью, особенно без веских на то причин. Кажется, даже слегка трусоват. Аура адреналинового наркомана у него тоже отсутствует напрочь.
  Но вот попасть в нехорошую историю Кирилл мог, причём в историю криминального свойства. От этого никто не застрахован, тем более, такие конфликтные товарищи, как он. В памяти вдруг всплыл Вахтанг, с его рассерженным 'Пажалеещь, дарагой! Хар-ращо пажалеещь!' Что он имел в виду? Случайно ли он и Кирилл оказались в одном и том же месте в одно и то же время? А что, если здесь есть и другие неслучайные люди?..
  'Кирилл хотел со мной поговорить! - с внезапной неприязнью к собственной персоне вспомнила Майя. - Хотел, но я ему не позволила. Почему, почему? Никогда себе не прощу, если случилась беда, которую я могла предотвратить!' Должно быть, в глубине души Майя допускала, что Ульяна права. Надо срочно найти Нури и задать ему пару вопросов, решила она, кое-как встала - усталые ноги подчиняться отказывались - и опять отправилась вниз. Было два часа ночи, но Майя не сомневалась, что Нури ещё не спит.
  И не ошиблась. 'Палочку-выручалочку' даже разыскивать не пришлось - в холле у входа он отряхивал от снега свою куртку.
  - Метель кончается, - завидев Майю, проговорил Нури.
  - Слава Богу, - откликнулась она. - А что с телефоном? Так и не работает?
  - И не будет. Оборвался провод.
  - Плохо, - Майя покусала губы, подбирая слова. - Нури, скажите мне вот что. Сегодня утром... из дома вы вышли одновременно с Кириллом, верно?
  Он спокойно кивнул.
  - Не обратили внимания, куда он пошёл?
  - У нас тут только одно подходящее место.
  - Та широкая пологая горка, куда вы вчера нас водили?
  Он кивнул снова.
  - А потом? Как вы думаете, он мог куда-нибудь оттуда уйти? Например, забраться повыше?
  - Мы занимались охотой, я за ним не следил. Но вроде не собирался. Я предлагал ему рацию, он не взял - сказал, что будет в двух шагах от дома.
  Мелькнуло ощущение, что егерь чего-то не договаривает.
  - Я думаю, как только рассветёт, мы должны пойти его искать, - хмурясь, сказала Майя
  - Я тоже так думал, - согласился Нури. - Но мы не сможем.
  - Почему не сможем?.. - растерялась она.
  - Провод, Майя Михайловна, оборвался не сам собой. Сошла лавина, повезло ещё, что нас не накрыло. Вокруг всё завалено, далеко от дома мы не уйдём, - не теряя спокойствия, объяснил он.
  

Глава 8. Шпионские страсти

  Война войной - обед по расписанию. Завтрак, который Натэлла приготовила тридцать первого декабря, разнообразием и вкусовыми качествами сделал бы честь ресторану пятизвёздочного отеля. Но гости ели мало. Вчерашние события - исчезновение Кирилла и сход лавины, отрезавший 'Сердце гор' от внешнего мира - произвели на них удручающее впечатление. Подавленными казались даже Вахтанг и Анжела, вопреки обыкновению присутствовавшая на завтраке - несмотря на то, что эти двое явно не входили в число людей, склонных переживать из-за чужих неприятностей.
  А хуже всех выглядел Артём. За завтраком он многословно и нервно повторил для других то, что Майя уже слышала от него и Нури минувшей ночью. Дорога наглухо перекрыта завалами, без посторонней помощи выбраться не удастся. Но волноваться не надо, помощь скоро придёт - спасателей вызовут либо отсюда, когда заработают мобильные, либо из деревни, когда там узнают о случившемся. В любом случае, заверил Артём, запасов провизии и топлива хватит на неделю - мёрзнуть, голодать или сидеть впотьмах никому не придётся. Он, конечно, говорил чистую правду, но спасти испорченные каникулы уже не мог, и осознание этого было написано у него на лице.
  Майя ни голода, ни холода, ни темноты не боялась, а вот без связи ей было тяжко. Она всё время думала о дочках, лишённых возможности ей позвонить. Да и Вадим, вероятно, захочет поговорить с ней в канун Нового года. И что они все услышат? 'Абонент не может ответить на звонок. Пожалуйста, перезвоните позже'? Неживое молчание стационарного телефона? Ужасно. 'Почему я заранее не предупредила их, что связь может совсем пропасть?' - упрекала себя Майя, то и дело посматривая на экран - сегодня, в надежде на чудо, она держала мобильник при себе. Чуда, увы, не происходило.
  Ещё она думала об Ульяне, которая не пришла завтракать и вообще не показывала носа из своей комнаты. Едва проснувшись, Майя пыталась узнать, как дела у девушки, но та даже не открыла - попросила прийти попозже. Известно ли ей о лавине, и если нет, то как ей сказать? Что бы ни случилось вчера с Кириллом, последний шанс отыскать его живым, похоже, теперь похоронен под толстым слоем льда и снега. Какая злая судьба! Десять лет ждать, когда любимый тебя заметит, дождаться - и в тот же день его потерять! 'А мне, - думала Майя, - теперь до конца жизни гадать, могла ли я предотвратить такой исход, и винить себя, что не предотвратила!'
  Покончив с завтраком, Майя попросила Натэллу собрать на поднос немного еды и снова отправилась к Ульяне. Остальные переместились в гостиную, где, по общему желанию, вознамерились посмотреть какой-нибудь фильм. От телевизоров в номерах сегодня толку не было - трансляция отрубилась вместе со светом, телефоном и интернетом. Но в гостиной нашлись DVD-проигрыватель и неплохая фильмотека. Как и следовало ожидать, разнополой и разновозрастной компании оказалось очень трудно прийти к компромиссу. Уходя, Майя слышала, что голоса становятся всё громче и всё раздражённей, и решила, что обойдётся без кино.
  На этот раз Ульяна ей открыла. В комнате, где вчера всё было кувырком, сегодня установился идеальный порядок: постель была аккуратно застелена, одежда и обувь - убраны в шкаф, всякие женские мелочи - разложены на полке над кроватью. Облик хозяйки комнаты тоже был в порядке: гладко зачёсанные и собранные в тугой 'учительский' узел волосы, чистое бледное личико без капли косметики, тёмно-серый джемпер и узкие чёрные джинсы. Обута Ульяна была не в туфли на каблуках, из которых не вылезала в предыдущие дни, а в спортивные тапочки, из-за чего сильно убавила в росте. Вокруг глаз у неё залегли сиреневые тени, а губы почти сравнялись по цвету с цветом кожи.
  - Привет, Уль! - проговорила Майя. - Как ты? Я принесла тебе поесть.
  - Здравствуйте, - без выражения отозвалась Ульяна и через порог приняла поднос. - Спасибо. У меня всё нормально.
  - Правда?
  - Правда, - она устремила печальный взгляд Майе за плечо и добавила: - Про лавину я знаю. Но я ещё вчера понимала, что всё кончено.
  - Можно мне войти? - спросила Майя.
  - Нет. Не приходите больше! Я хочу быть одна, - прозвучал решительный ответ.
  Майя кивнула:
  - Как скажешь, - и отступила от порога.
  - Не волнуйтесь, я ничего с собой не сделаю. У меня... родители, - вымолвила Ульяна, прежде чем захлопнуть дверь.
  Последние слова прозвучали очень искренне, что Майю слегка успокоило.
  Она ничуть не обиделась, получив от ворот поворот. Может, Ульяне, и правда, лучше сейчас одной. А может, девочка, как это часто бывает, сожалеет об излишней откровенности и чувствует себя неловко с человеком, ставшим свидетелем её слабости.
  То, как она сумела взять себя в руки, вызывало уважение.
  В холле второго этажа Майя замешкалась - проверяла, не появилась ли связь, - и тут её догнал рыжий Боря.
  - Майя Михайловна, у меня к вам дело! - объявил он.
  - Дело? - удивилась она.
  - Секретное, - прошептал Боря, округлив ярко-голубые глаза.
  - Ну, пошли в комнату, раз секретное, - усмехнулась Майя.
  Пропустив мальчишку впереди себя, она поднялась с ним в мансарду.
  - Родаки не знают, где я, - признался Боря, усевшись на стул в номере. - Я свалил по-тихому, пока мамза там разоряется из-за фильмов. Всё равно меня никто не спрашивает...
  - Да уж, - сочувственно кивнула Майя, - кино они точно выберут без тебя. А ты хотел мне что-то сказать, да?
  - Показать. Я подумал, что должен хоть кому-то... моим нельзя, меня за такое прибьют... А вы вроде правильная тётка, и... - он запоздало смутился, покраснел до корней волос и завозился на стуле, вытаскивая что-то из кармана широких штанов.
  - Давай, показывай, - подбодрила 'правильная тётка'. - Что у тебя там?
  - Вот! - в руках у Бори появился пластмассовый чёрный предмет, в котором Майя через секунду опознала маленький видеорегистратор на присоске, из самых простых, без экранчика. - Мне его Грифон отдал, для игры, - принялся объяснять мальчик. - Он себе в новую тачку новый купил, а мне сказал, бери этот, пользуйся. Грифон - это Гриша, брательник Димыча. А Димыч...
  - Твой друг, на даче у которого ты хотел встречать Новый год. Вы собирались играть в шпионов, - подхватила Майя.
  - Откуда вы знаете? - изумился Боря.
  - Я тоже немножко шпион, - лукаво улыбнулась она.
  - Круть! - восхитился он. - Короче, мамза меня к Димычу не пустила, приволокла сюда - это вы, походу, тоже знаете. А регистратор остался у меня в рюкзаке. Я уже тут его нашёл и решил: да пошли они все, сам с собой буду играть.
  - Отлично придумал!
  - А шпионить стал за Нури. Мутный он какой-то. Решил, пусть он будет, типа, секретный агент, а я его, типа, вычислю. Понимаете?
  - Понимаю, - Майе становилось всё интересней.
  - Во дворе есть запасной вход, - продолжал Боря, - знаете?
  - Теперь знаю.
  - Нури всё через него шастал... туда-сюда, туда-сюда... Я видел через окно, у нас оно как раз в ту сторону выходит. Вчера хотел весь день наблюдать - узнать, чего это он шастает. А мамза меня в деревню потащила. Ну, я девайс к стеклу пришпандорил, - мальчик покачал на ладони регистратор, - пускай, типа, за меня смотрит. Он до ночи так и провисел за шторой. Когда все уснули, я его снял, посмотрел, а там...
  - Что-то ужасное? Или ужасное интересное?
  - Странное там что-то, Майя Михайловна.
  - Про Нури?
  - Не-а, не про него, - в Борином голосе мелькнуло разочарование. - Нури вчера утром калитку открыл, а после обеда запер. Один только раз выходил, вернулся с лопатой для снега. Но зато - вот... - из другого кармана мальчишка вынул мобильник с упругим хвостиком USB-шнура. - Короче, смотрите сами.
  Подцепил регистратор к смартфону и запустил воспроизведение записи. Потыкал в экран, после чего передал всю конструкцию сидящей на кровати Майе.
  - Во, с одиннадцати ноль восьми и дальше... там можно ускорить...
  - Разберусь, - кивнула Майя.
  На экране был кирпичный забор с узкой глухой калиткой. В 11.08 калитка открылась, в неё вошёл Вахтанг, пересёк двор и, видимо, скрылся в доме.
  - Он же, типа, в это время был на охоте? - спросил Боря.
  - Типа, да. Дальше смотреть?
  - А то!
  В 11.14 калитка впустила ещё одного человека - Валентина.
  - И этот ведь тоже... охотился?
  - Да. Дальше?..
  - Конечно! Дальше самый прикол!
  Визитёром, проникшим в дом через задний вход в 11.27, стал... Кирилл, в расстёгнутой куртке, без шапки и без сноуборда.
  - Ого! - сказала Майя.
  - Вот вам и 'ого'. А говорили, этот, с усиками, пропал в горах.
  Майя прокрутила запись вперёд. Валентин покинул дом в 12.48, Вахтанг - в 12.52. Кирилл наружу так и не вышел.
  - Дальше там будет что-нибудь ценное? - остановив видео на отметке 14.00, на всякий случай уточнила Майя, хотя заранее знала ответ.
  - Не будет, - вздохнул Боря. - Дальше только Нури - в полтретьего и в четыре, и всё. А вечером ещё и свет погас.
  Он, наверное, ждал от Майи бури эмоций - и был огорчён кажущимся спокойствием её реакции. Но последнее, что Майя сейчас хотела делать - демонстративно изумляться и всплёскивать руками.
  Ей очень не понравилось увиденное.
  - Большое спасибо, Борис, - поблагодарила она, отсоединяя камеру от телефона. - Молодчина, что пришёл с этим ко мне. Можно, я заберу из регистратора карту памяти? Потом верну.
  - Да весь берите. Нафига он мне без карты? - пожал плечами Боря. - А что вы будете с ним делать?
  - Как что? Проводить расследование! - абсолютно честно ответила Майя.
  - Ой! А можно, я с вами?..
  - Пока нет, - улыбнулась она. - Но если понадобится помощь, я тебя позову! - а уж тут пришлось покривить душой: втягивать мальчика во взрослые игры Майя ни в коем случае не планировала. - Ты кому-нибудь ещё рассказывал, что видел?
  - Кроме вас, никому. Дело же секретное!
  - Пусть оно секретным и останется. Договорились?
  Он встретился с нею взглядом и, видимо, что-то понял. Тихо и очень серьёзно откликнулся:
  - Договорились.
  Майя накинула пальто и переобулась в уличное. Из комнаты они с Борей вышли вместе. Запирая дверь, Майя услышала, как кто-то спускается по лестнице на второй этаж. Но кто именно - проследить не успела.
  В гостиной уже начался киносеанс, и это было очень кстати: мальчик присоединился к родителям, а Майя, никем не замеченная, направилась во двор.
  Снегопад прекратился давно, но теплеть пока даже не начинало, и небо оставалось низким и хмурым. От последствий стихии успели очистить лишь небольшой участок двора, прилегающий к главным воротам. К заднему входу Майя пробиралась через сугробы, подобрав длинные полы пальто и стараясь не поскользнуться на прячущейся под снегом наледи.
  За домом всё выглядело в точности так, как она ожидала. В деревянной пристройке старался-гудел генератор, от него попахивало бензином. Угол между пристройкой и дверью дома был весь заметён снегом - эту дверь явно не трогали со вчерашнего вечера. Калитка стояла запертой на засов, поверх которого намёрзла здоровенная глыба льда. Майе нужно было взглянуть, что находится за калиткой, но трогать лёд она не стала - его наличие доказывало, что запасным входом никто не пользовался с тех пор, как прошёл ледяной дождь.
  Следующее, что предстояло сделать - осмотреть 'Сердце гор' снаружи. Нащупав в кармане выданный ей в первый день ключик, Майя вернулась к главным воротам и не без опаски их открыла. Всё, что она могла видеть из своего номера - кусок двора и забора, и горные вершины по другую сторону ущелья. О лавине она пока знала лишь со слов Артёма и Нури, и каковы масштабы бедствия, судить не могла.
  А масштабы оказались весьма существенными - Майе стало дурно, когда она представила, что вся эта огромная масса льда и обломков спрессованного снега запросто могла обрушиться на 'Сердце гор'. От завала, перекрывшего дорогу в деревню, гостевой дом отделяли жалкие десятки метров. По другую сторону, там, где асфальт, помнится, заканчивался, а дорога сужалась и уходила в лес, теперь вместо неё была жуткая мешанина из снега и поломанных деревьев. То ли лавина двигалась неровным фронтом, то ли их вообще сошло две, но дом, в любом случае, уцелел лишь потому, что попал в небольшой 'карман' между двумя снеговыми потоками. Это выглядело настоящим чудом, из тех, что заставляют людей поверить в прямое вмешательство высших сил в земные дела.
  Впереди был обрыв, к которому, судя по высоте и гладкости снежного покрова, уже давно не приближались - значит, и Майе делать там было нечего. Она немного постояла у ворот, привыкая к изменившемуся пейзажу, а затем по намеченной кем-то тропинке обошла дом. Ничего интересного, впрочем, не обнаружила - лишь убедилась, что калитка, заинтриговавшая Борю, ведёт к хозяйственным постройкам, вокруг которых тоже лежал нетронутый снег. Обход Майя завершила в полной уверенности, что ни ночью, ни утром 'Сердце гор' никто не покидал. Сейчас отсюда нельзя было выбраться, не наследив - да, в конце концов, просто некуда!
  Оставалась крошечная вероятность, что Кирилл, невесть почему возвратившийся в 'Сердце гор' через калитку, ускользнул через ворота ещё до всех природных катаклизмов. Исключить оную вероятность мог только Артём, с которым и так настало время побеседовать.
  Администратор сидел у себя в кабинете - подперев руками подбородок, бесцельно глядел в монитор и вид имел беспомощный и несчастный, какой бывает у очень здоровых людей, впервые в жизни сражённых жестокой инфекцией.
  - Можно? - спросила Майя, прикрывая за собой дверь.
  Артём молча кивнул.
  Майя заперла дверь на задвижку.
  - Зачем это, Майя Михайловна?.. - оцепенело спросил он.
  - Как зачем? Хочу побыть с вами наедине. Вы имеете что-то против моего общества? - проговорила она своим самым вкрадчивым тоном.
  - Я?.. Вовсе нет, но... - на физиономии Артёма, и вполовину не такой румяной, как раньше, явственно проступил испуг.
  - Или вы боитесь, что о нас с вами что-нибудь не то подумают? - для закрепления эффекта Майя многозначительно улыбнулась.
  Артём распахнул глаза, подался назад вместе со стулом и стукнулся спинкой о подоконник. Оцепенение разом слетело - чего Майя, собственно, и добивалась.
  - Господи, Артём, какой вы пугливый! - сказала она обычным голосом и уселась за стол напротив него. - Пусть думают, что хотят. А мне, действительно, нужно поговорить с вами без посторонних ушей и глаз.
  - Что-то ещё случилось? - мрачно спросил он, придвигаясь обратно.
  - Даже не знаю, как вам ответить. Смотрите сами, - Майя положила перед ним регистратор. - Эту вещь мне отдал милый мальчик Боря. Ему было очень скучно, и он решил шпионить за Нури...
  - За Нури? Почему? - удивился Артём.
  - Да просто так. Показалось подозрительным, что Нури всё время ходит через калитку позади дома.
  - Ничего подозрительного - за домом его хозяйство. Он там весной хочет устроить конюшню и псарню.
  - Я и говорю: просто так. Нури ваш, конечно, тот ещё фрукт, но речь пока не о нём. Эту штуку Боря повесил в окне напротив калитки. И вчера днём в кадр попали прелюбопытные события...
  Борину запись они просмотрели от начала до конца - в том, что Кирилл не выходил из калитки, Артём хотел убедиться своими глазами.
  - И как это понимать? - спросил он, потирая лоб, когда кино закончилось. - Наш потеряшка где-то в доме?
  - Скорее всего, да, - вздохнула Майя. - Теоретически, он, конечно, мог выйти через главные ворота. Но когда? После того, как сошла лавина, выходить стало некуда. До неё, в разгар непогоды? Это было бы глупо и странно, и далеко бы Кирилл всё равно не ушёл. Кроме того, почти весь день его караулила Ульяна - мимо неё он бы не проскочил. Был только один момент, утром...
  Артём встрепенулся:
  - Когда?
  - Помните, мы с вами вчера болтали во дворе? Потом я ушла, а вы остались. Примерно через четверть часа там появилась Ульяна. А где в эту четверть часа находились вы?
  - Погодите, сейчас... - он пошевелил пальцами в воздухе, вспоминая. - Я отлучался, но совсем ненадолго - минуты на три. Позвал Натэллу помочь мне с гирляндами. Над воротами есть камера наблюдения, так что мы можем...
  - Совершенно верно! Давайте найдём ваши 'три минуты' в записи - и расставим все точки над 'i'.
  Они без труда отыскали нужный промежуток времени - Артём имел привычку часто смотреть на часы и сумел припомнить, что пошёл за Натэллой в 11.33. И тогда выяснилось, что кое-кто, в самом деле, ухитрился выйти за ворота незамеченным. Но человек этот был вовсе не Кирилл. В 11.35 из 'Сердца гор' тайком удрал Алексей Петрович!
  - Вот тебе и раз, - произнёс Артём, нажав на паузу. - Его-то куда понесло? Ему же плохо было после вчерашнего!
  Майя пожала плечами:
  - Значит, не было.
  Возвратился Алексей Петрович в 13.45, на шесть минут опередив Нури, Вахтанга и Валентина и на восемь - жену и сына, из чего, кстати, однозначно следовало, что с Анжелой вчера днём был не он. Однако Анжелины похождения обсуждать с Артёмом Майя не стала.
  - Если всё ещё сомневаетесь, промотайте запись до конца, - посоветовала она, - но лично я уверена, что Кирилла вы на ней не увидите. Он где-то в доме, Артём. А может быть, где-то в доме спрятано его тело.
  Администратор оторопел:
  - Тело?! Что вы такое говорите, Майя Михайловна, какое тело?!
  - Простите, я вынуждена была сказать. Его могли убить. В глубине души вы и сами это понимаете.
   - Час от часу не легче, - простонал бедняга, роняя голову на руки. - Убийство. И как мне теперь с этим быть?
  - Для начала, предлагаю осмотреть дом. Имею в виду, все нежилые помещения. И, на всякий случай, нужно ещё раз заглянуть в номер Кирилла.
  Знакомым жестом он вынул из ящика стола связку ключей и стремительно поднялся.
  - Идёмте!
  Артёму и Майе повезло: киносеанс в гостиной продолжался, Нури убирал снег во дворе, Натэлла с Тамарой хлопотали на кухне, так что на пару 'сыщиков' никто не обратил внимания.
  Перво-наперво они поднялись на второй этаж, в номер Кирилла, где абсолютно ничего не изменилось. Затем обследовали чуланчик с уборочным инвентарём под лестницей и три пустующих номера - один на втором этаже и два в мансарде. Проверили большую кладовку, примыкающую к номеру Анжелы и Валентина - левую стену здесь загромождали полки с постельными принадлежностями, правая была завешана рабочей одеждой. Наведались в тесные хозяйственные закутки на первом этаже. Спустились в подвал, разделённый на два неравных помещения - в меньшем стоял водонагревательный котёл, в большем хранились запасы продуктов; судя по выщербленному полу и потемневшим стенам, на ремонте подвала хозяин гостевого дома решил сэкономить. Артём и Майя проверили все углы, открыли все двери, отодвинули все занавески - но ни Кирилла, ни каких-либо следов его пребывания не нашли.
  Завершились поиски во дворе. Артём осмотрел заледеневший засов и согласился с тем, что после ледяного дождя калитку уже не открывали. И в самую последнюю очередь 'сыщики' заглянули под навес слева от входа, где мирно дремали три автомобиля - Кирилла, ростовской парочки и самого Артёма. В салонах было пусто. На всякий случай, администратор заглянул в свой багажник. С подозрением посмотрел на багажники двух других машин.
  - Сомневаюсь, что где-то здесь могли спрятать тело, - покачала головой Майя, догадавшись, о чём он думает. - Тащить его через двор при ярком свете было бы слишком рискованно. А ночью... видите, сколько снегу намело под колёсами? - ночью сюда, конечно, никто не приходил.
  - Не испарился же он! - устало сказал Артём, когда они вернулись в его кабинет.
  - Конечно, нет, - столь же устало отозвалась Майя. - Ведь есть ещё жилые номера... и комнаты обслуги.
  - В жилые номера я не пойду, и не просите! Что я скажу гостям?!
  - Я вас и сама бы туда не пустила, это опасно. В комнаты обслуги тоже пока соваться не стоит. Артём, если Кирилла убили, значит, его убийца находится в доме. Чужие не приходили и не уходили, уж это-то мы знаем точно.
  - Но кто и почему мог его убить?
  - Понятия не имею. Это мог быть кто угодно, кроме, разве что, Ульяны - или она актриса, равных которой человечество ещё не знало. Это могли быть даже вы, Артём.
  - Я?! Вы с ума сошли?.. - подскочил он.
  - Ничуть не бывало. Мне же почти ничего о вас неизвестно.
  Администратор выругался сквозь зубы.
  - Успокойтесь, - Майя положила руку ему на плечо и невесело улыбнулась. - Вас я буду подозревать в последнюю очередь. Обещанный вам дом в Адлере - слишком большой куш, чтобы рисковать им, сводя с кем-то счёты в 'Сердце гор'. Если бы вы собирались избавиться от Кирилла, вы нашли бы для этого другое место. И вы не слишком похожи на человека, способного убить в состоянии аффекта.
  - И на том спасибо, - Артём плюхнулся на стул и нервным движением вцепился в подлокотники. - Что мы теперь будем делать?
  Отличный вопрос: что делать в доме, в котором происходят скверные вещи, если этот дом отрезан от мира и на прибытие стражей порядка в ближайшие сутки рассчитывать не приходится?
  - Не знаю я, что делать, - честно ответила Майя. - Чего не стоит делать, знаю: рассказывать всем остальным, что Кирилл исчез прямо здесь, а вовсе не в горах. Борю я попросила молчать, надеюсь, он справится. Мы, конечно, можем притвориться, что ничего такого не произошло, и ждать, пока нас откопают, но...
  - Но вдруг Кирилл жив и нуждается в помощи? Вдруг его не убили, а похитили? Вы об этом?
  - Вот именно - что с ним произошло, неизвестно. А вдруг ему ещё можно помочь? Полагаю, мы должны его найти. Но так, чтобы наших поисков не заметил виновник его исчезновения.
  

Глава 9. Искусство задавать вопросы

  Кабинет администратора Майя покинула в начале второго, пообещав вернуться после обеда. Артём остался изучать записи с обеих камер. Майя не понимала, что он рассчитывает найти - по её мнению, всё сколько-нибудь существенное и он, и она уже видели. Но мешать не стала - чувствовала, что парню сейчас невыносимо сидеть без дела.
  Самой же ей требовалось хорошенько всё обдумать.
  Прихватив у Артёма листок бумаги и ручку, она устроилась на диване возле ёлки. В гостиной было пусто - кино закончилось, и гости разошлись. Ёлка мерцала, за окнами падал крупный и медленный 'новогодний' снег. Такие моменты как будто специально созданы для того, чтобы ими наслаждаться - прятать ноги в пушистый плед, пить чай с пряностями или сладкое вино, вдыхать запах хвои и предвкушать наступающий праздник. Но Майе, увы, было не до наслаждений.
  Она подробнейшим образом записала, кто и где находился вчера днём и чем предположительно занимался. Отметила точное время событий, в случаях, когда оно было ей известно. Пожалела, что совсем не следила за часами и за происходящим в доме - звуки того, что показалось ей адюльтером, столь сильно её разозлили, что она заткнула уши наушниками с музыкой и просидела так почти до обеда. А потом принялась размышлять.
  Итак, Кирилл исчез, причём исчез именно здесь, в 'Сердце гор'. Время исчезновения - вероятней всего, между одиннадцатью двадцатью семью, когда он зашёл в дом с чёрного хода, и началом непогоды, то есть примерно тремя часами пополудни. Судя по расхристанному виду Кирилла на Бориной записи и по отсутствию сноуборда, в 'Сердце гор' будущий потеряшка нёсся со всех ног, намереваясь потом возвратиться на горку - но планы его были чем-то нарушены.
  Возможных сценариев исчезновения всего три. Первый: Кирилла убили, и тело, избавиться от которого помешала стихия, спрятали где-то в доме. Второй: Кирилла насильно удерживают взаперти. И третий: Кирилл ухитрился спрятаться сам. А вот причин, почему случилось одно, другое или третье, может быть сколько угодно. Единственное, что Майя уверенно отбрасывала - что в доме орудует маньяк, убивающий просто для удовольствия. Ауры подобного безумия здесь не было ни у кого. Утешение, прямо скажем, слабенькое: даже если убийца не псих, это не помешает ему прикончить кого-то ещё, дабы избежать разоблачения. Значит, нужно быть очень, очень осторожной, ни словом, ни делом не выдавая своих подозрений.
  Знать бы, кто имел зуб на Кирилла, от кого и почему Кирилл мог спрятаться! Будь тут сейчас хоть какая-нибудь связь, думала Майя, всю подноготную обитателей 'Сердца гор' удалось бы выяснить в два счёта, позвонив или написав кому следует. Но связи нет... На 'связи нет' она сбилась с мысли, охваченная бесплодным и изнурительным беспокойством о семье, в последние пару часов отступившим на задний план, - но быстро взяла себя в руки. Итак, связи нет, и рассчитывать придётся только на свои силы. А ведь она, Майя, совсем не киношный 'тайный агент'. Что она умеет? Беседовать с людьми, развязывать им язык, замечать, когда они лгут или недоговаривают, распознавать различные отклонения в психике - вот и весь её скромный арсенал. Хватит ли этого, чтобы понять, что произошло?
  Что вообще ей известно о вчерашних событиях?
  Вахтанг, Валентин и Кирилл почти одновременно тайком вернулись в дом; полтора часа спустя так же тайком из дома ушли Вахтанг и Валентин, а Кирилл не ушёл, и больше его с тех пор не видели.
  Первое, что приходит в голову: у двоих был общий секрет, ставший известным третьему - из-за чего третьего пришлось устранить. В худшем случае, убить, в лучшем - запереть где-нибудь, чтобы не путался под ногами. Вахтанг и Валентин, и правда, что-то задумали, это Майя знала точно. Может, они хотели вовлечь в свой замысел Кирилла, а тот отказался? 'Я никогда на это не пойду. Никогда. Вы меня поняли?' Или Кирилл узнал о замысле сам, выследил заговорщиков, грозился выдать их, и они его... обезвредили. Или он пытался помешать и был убит в драке - исключать трагическую случайность тоже нельзя.
   Майя поставила на листе цифру один и подписала: 'Третий лишний'.
  Следующим пунктом в списке стал 'Ревнивый муж'.
  Тот факт, что вчерашним любовником Анжелы был не Алексей Петрович, Майю хоть и обрадовал - но здорово усложнил ей задачу. Навестить Анжелу мог любой из мужчин, пробравшихся в дом! И Вахтанг - такие, как он, не упускают возможности поразвлечься. И Кирилл - Анжела похожа на его бывшую жену, про которую неясно, разлюбил он её, в самом деле, или нет. И, конечно же, Валентин - кто их с Анжелой знает, вдруг у них семейная забава, играть в тайные свидания? Но если Анжела была с Кириллом, а Валентин ненароком их застукал - произойти могло всякое. Из того, что её муж сквозь пальцы смотрит, как она флиртует со всеми подряд, совсем не следует, что он спокойно примет настоящую измену! Майя вспомнила, как Валентин, ни единой мышцей не дрогнув, без сахара съел лимон - и поняла, что за непроницаемой маской, которую носит этот парень, могут скрываться любые страсти.
  Пункт номер три - 'Не пустые угрозы'.
  Вполне вероятно, что к исчезновению Кирилла ни Валентин, ни его жена отношения не имеют. Кирилл и Вахтанг поссорились, Вахтанг Кириллу угрожал, Майя была тому свидетелем. Чего Вахтанг хотел добиться от Кирилла, чем угрожал, в какой момент ссора продолжилась и как закончилась, неизвестно. Может, её финалом стало именно убийство.
  Последний, четвёртый пункт Майя назвала 'Прятки'.
  Всё, что она знала о злоключениях Кирилла, она знала лишь со слов Ульяны, недостаточно информированной и вдобавок без памяти в него влюблённой. Истинные обстоятельства, вытолкнувшие его из Воронежа, могли быть гораздо более жёсткими. Что, если, уезжая, Кирилл рассчитывал оставить все свои беды дома - но ошибся в расчётах? Что, если кто-то из постояльцев - Вахтанг или любой другой - привёз ему 'привет' из родного города, напугал и вынудил спрятаться? И что, если спрятался Кирилл там, откуда его ни за что не выдадут - в комнате у Ульяны? Причём последнее он мог сделать уже сегодня, перед тем как Майя с Артёмом обыскали дом, а до того таился где-то в другом месте.
  Предстояло проверить все четыре версии. И заодно разгадать загадки, ни одной из версий не затронутые, но, возможно, тоже как-то связанные с пропажей Кирилла.
  Куда вчера днём ходил Алексей Петрович?
  Почему Нури покрывает 'охотничков' и чем занимался в горах, пока Вахтанга и Валентина с ним не было?
  И кто, в конце-то концов, шарился в телефонах гостей?
  'Начну с Ульяны, - решила Майя. - Она, по крайней мере, точно не убийца! А дальше будет видно'.
  - Обед! - заглянув в гостиную, объявила Натэлла.
  Майя свернула листок с записями, убрала его в карман брюк и поднялась.
  В холле при входе вдруг стало очень шумно - оказалось, пока она приводила в порядок мысли, прочие постояльцы, кроме Ульяны, совершили прогулку вокруг дома. Судя по репликам взбудораженных товарищей по несчастью, они предприняли попытку поймать сигнал сотовой связи, но успеха не добились - ни позади дома, ни на краю обрыва сигнала не было.
  Когда все собрались в столовой, там появился Артём. Выглядел он получше, чем утром, и даже сумел изобразить улыбку, прежде чем произнёс заготовленную фразу:
  - Друзья! Невзирая на все неприятности, сегодня нас ждёт прекрасный новогодний ужин. Столы будут накрыты к девяти часам. Честно говоря, не знаю, что делать с фейерверками и музыкой. У меня всё готово, но... В общем, если вы хотите, ближе к ночи будут и фейерверки, и музыка, и другие развлечения.
  - О чём разговор, Артём?! Разумеется, мы хотим! - после крошечной паузы ответила за всех Анжела.
  - А как же этот парень, Кирилл?.. - хмурясь, пробормотал Алексей Петрович. - Неужели мы сможем...
  - Новый год бывает раз в году! - отрезала Анжела. - Вы как знаете, а я не собираюсь терять праздник. Из-за какого-то идиота, который попёрся на неготовую трассу...
  - Анжела! - Валентин положил ладонь ей на запястье, призывая сбавить тон.
  - Ну что 'Анжела', что 'Анжела'?! Ты же сам мне рассказывал, что видел, как он пошёл куда-то, куда нельзя. И лично я за чужую дурь расплачиваться не собираюсь! - она раздражённо высвободила руку и снова обратилась к Артёму: - Пожалуйста, будьте добры, устройте нам настоящий праздник.
  - Даёщь празднык! - поддержал Вахтанг.
  - Нам без разницы, мы всё равно не собирались гулять всю ночь, - высказалась Софья.
  - Праздник так праздник, - не дождавшись других мнений, кивнул администратор.
  После обеда Майя заглянула на кухню к Натэлле и поинтересовалась, не просила ли Ульяна еды в номер.
  - Ничего не просила, - покачала головой повариха.
  - Решила уморить себя голодом, не иначе! Давайте, я ей опять что-нибудь отнесу. Немного вон той баранины с гранатовым соусом, какой-нибудь выпечки, чаю и мёду.
  Натэлла без лишних слов выполнила просьбу.
  С подносом в руках Майя отправилась на второй этаж - проверять версию 'Прятки'.
  Ульяна открыла моментально, такая же тихая и бледная, как утром. Только веки и кончик носа теперь у неё теперь были розовыми, выдавая недавние слёзы.
  - Я же просила вас меня не тревожить, - проговорила она лишённым эмоций голосом.
  - А это не я, - мягко улыбнулась Майя, - это всего лишь еда. Хотя бы чайку попей, если совсем не можешь есть, - и сделала шаг вперёд, игнорируя протянутые к подносу Ульянины руки.
  Она бы притормозила, если бы девушка преградила ей путь. Но та машинально отступила назад; намерения вытолкнуть Майю за порог у неё, очевидно, не было. Майя сделала ещё два шага, с разгону задела стену отведённым в сторону локтем и пошатнулась. Поднос накренился, пиалка с мёдом, заботливо пристроенная на самый край, полетела на пол и разбилась. Остальное Майя успела удержать - оставить Ульяну без обеда в её планы не входило.
  Ульяна предприняла вторую попытку забрать принесённое, в этот раз успешную.
  - Вот я растяпа! - виновато вымолвила Майя, рассматривая липкую лужицу, совпадающую по цвету с новеньким деревянным полом. - Извини, пожалуйста!
  Ульяна вздохнула:
  - Ничего страшного. Я думала, быть растяпой - это моя привилегия.
  - Нужно позвать горничную, пусть уберёт, - Майя развернулась, но 'неудачно' - угодила каблуком прямо в мёд. - Ч-чёрт! Я же теперь везде наслежу!
  - Погодите, я сейчас вам салфетку... - опустив поднос на тумбочку, заторопилась Ульяна.
  Майя стянула туфлю.
  - Не надо салфетку, Уля! Можно, я просто вымою каблук?
  - Конечно, - кивнула девушка и преспокойно распахнула дверь в пустую ванную.
  Отмывая мёд, Майя через дверной проём незаметно оглядела номер. Кровать такая же, как у неё - пространство внизу целиком занято выдвижными ящиками для белья. Кроме ванной, единственное место, где можно спрятаться - это шкаф. Но отделения в нём неглубокие и узкие; чтобы туда забраться, нужно убрать либо все полки, либо плечики с одеждой. Ни полок, ни плечиков отдельно от шкафа в комнате не было - стало быть, не было здесь и Кирилла. О том же свидетельствовало и поведение Ульяны, которая, как будто вовсе забыв о присутствии посторонних, равнодушно подбирала с пола осколки.
  - Я сейчас найду горничную и попрошу её к тебе зайти, - сказала Майя, прежде чем удалиться.
  Ульяна разогнулась и неожиданно внимательно посмотрела на гостью.
  - Спасибо, Майя Михайловна. Того, что вы принесли, мне хватит до завтра.
  Теперь предстояло навестить Артёма и дать ему несколько поручений. Майя вернулась на первый этаж и перехватила администратора в коридоре у кухни.
  - Идёмте, Артём, есть дело!
  В кабинете он по своему почину запер дверь и примостился на край стола. Взглянул исподлобья.
  - Что-нибудь узнали?
  - Ничего особенного. Убедилась, что Кирилл не прячется от нас в номере Ульяны - признаться, я допускала такую мысль. А теперь 'что-нибудь' узнаете вы!
  - Я готов. Но что и у кого?
  - Вы, помнится, собирались выяснить, чьи любопытные глазки таращились в телефоны гостей. Не выясняли ещё? - уточнила Майя.
  - Не успел, - смутился Артём.
  Забыл, поняла она, но говорить этого вслух не стала, тем более, что его забывчивость была ей на руку.
  - Самое время попытаться выяснить. А заодно проверить кое-что ещё. Вам придётся на правах начальника поговорить с этой девочкой, Тамарой. Сначала с ней, а потом с Нури.
  - Вы думаете, это кто-то из них?..
  - Я думаю, им следует дать знать, что гости жалуются - в номерах бывают посторонние. Что и кому говорить, я сейчас вам объясню. Беседовать будете с глазу на глаз, но было бы неплохо, если бы мне удалось...
  - Подслушать?
  - Да. Это можно устроить?
  - Без проблем. Но если это кто-то из них... по-вашему, он вот так запросто возьмёт и признается? - усомнился Артём.
  - Неважно, признается или нет. Всё, что нужно, я, в любом случае, услышу, - пообещала Майя. Глаза Артёма снова стали испуганными, и ей пришлось добавить: - Не беспокойтесь, я не телепат и не ясновидящая. У меня просто богатый опыт в распознавании лжи.
  Оказалось, что узкая крашеная дверца в кабинете, похожая на дверцу стенного шкафа, на самом деле, ведёт в комнату Артёма. За этой дверцей Майя и укрылась, когда администратор пошёл за горничной. Для порядка, осмотрелась и здесь, но ничего подозрительного не заметила. В пятиметровом помещении с топчаном, тумбочкой и подвесной вешалкой спрятать можно было разве что предмет размером с обувную коробку.
  Разговор с Тамарой получился коротким. Артём, в чьём голосе не осталось и следа той учтивости, с какой он обращался к гостям, сообщил Тамаре об их, гостей, жалобах. И пригрозил, что заменит обеих горничных, если виновник не будет найден. Напуганная Тамара выплеснула на него поток сумбурных слов, половину которых Майя понимала с трудом - то ли девочка была совсем глупенькой, то ли косноязычной, то ли просто плохо владела русским.
  Но суть уловить удалось.
  В телефонах, действительно, рылись. А также в планшетах, ноутах, бумажниках, кошельках и документах - везде, где можно найти личную информацию о постояльцах. И промышляла этим горничная Олеся, получавшая за добытые сведения неплохие по местным меркам деньги. Приглашала в долю Тамару, но та дважды отказалась - надо же, не врёт, с удивлением отметила Майя. Кто именно платит, Олеся Тамаре не говорила - и тут не врёт, отметила Майя уже без удивления. Первый раз предложение 'подработать' Тамара получила в середине лета, второй - неделю назад. Окрик Артёма - мол, как же так, Олеси уже два дня тут нет, а в номерах всё равно что-то не то творится! - привёл к тому, что горничная стала заикаться от страха, но больше всё равно ни в чём не призналась. Твердила, что сама чужого не трогала, уборку делала исправно и странного ничего не видела.
  Отпуская Тамару, Артём велел ей позвать в кабинет Нури. Ждать не пришлось - егерь явился почти сразу.
  Заслышав его низкий голос, Майя подобралась и сосредоточилась, чтобы не пропустить ни словечка.
  - Вызывал? - спокойно и даже слегка снисходительно спросил от порога Нури.
  - Вызывал. Проходите, мне нужна ваша помощь, - тон у Артёма снова изменился: начальственного металла стало меньше, огорчения и озабоченности прибавилось.
  Скрипнул стул - Нури уселся, не дожидаясь приглашения. Артём, судя по звуку, расхаживал из угла в угол.
  - У нас проблемы, Нури! - объявил он.
  - Как, опять? - усмехнулся пришедший. - Мало нам того, что уже случилось...
  - И ничего смешного, - буркнул Артём. - Кто к нам поедет, если в отзывах будет написано, что у нас воруют?
  - Ох уж эти отзывы! И как это мы раньше жили без них? - снисходительность никуда не делась, но теперь к ней было примешано беспокойство. - А с чего ты взял, что у нас завелись воры?
  - Может, пока и не завелись. Но мы что, будем ждать, когда заведутся? Нури, постояльцы жалуются, что в номерах... бывают посторонние. Заходят, когда никого нет, копаются в личных вещах, будто что-то ищут.
  - Горничные?
  - Возможно. Но с горничными я сам разберусь. Вас я позвал не из-за них.
  Нури молчал. Майе очень хотелось увидеть его лицо, но приоткрыть дверь пошире она не рискнула.
  Артём заговорил снова:
  - Один из тех, кто сказал мне, что трогали его вещи, сказал и кое-что ещё. Я должен понять, правда это или нет.
  Нури продолжал молчать.
  Любопытно, как он относится к Артёму, подумала Майя. Нанял Нури, конечно, богатый питерский дядюшка. Предложил хорошие деньги, соблазнил перспективой завести лошадей и собак - старый горец не нашёл в себе сил отказаться. Но вряд ли ему пришлось по нраву, что главным над ним поставили приезжего сопляка, годящегося ему во внуки. Возможность пощекотать оному сопляку нервы 'палочка-выручалочка' ни за что упустит.
  Майя легко представила скрещенные на груди руки, невозмутимое лицо и насмешливый взгляд сидящего перед Артёмом Нури. Администратор опять заговорил первым, и оттенок досады в его голосе подтвердил Майину догадку.
  - Мне сказали, что в доме видели людей, которым в тот момент следовало быть совсем в другом месте, - он снова примолк, но уже ненадолго - понял, что Нури не собирается ему помогать. - И люди эти - Вахтанг и Валентин. Вчера они ушли вместе с вами после завтрака и вместе с вами вернулись к обеду. Причём вернулись не с пустыми руками - Натэлла с Тамарой полвечера убили на ваших птиц! И теперь я не знаю, что думать. Тот, кто, якобы, в полдень заметил Вахтанга и Валентина в 'Сердце гор' - он врёт? Или перепутал время?
  Нури кашлянул и, судя по скрипу стула, переменил позу.
  - Да не молчите вы, Нури! - взмолился Артём. - Вы видели этих двоих, после того как отвели их в горы? Или хотя бы слышали выстрелы? Кто, кроме вас, может знать правду?!
  - Не кипиши, сынок, - сжалился, наконец, егерь. - Я знаю правду. Хотя мне не велено никому её рассказывать, - он сделал театральную паузу, а потом продолжил с нарочитым почтением: - Но ведь ты не 'никто' - ты мой начальник. Так что тебе я должен признаться. Вахтанг и Валентин оба дали мне денег за молчание и помощь. Чтобы я скрыл, что они сбежали с охоты.
  Артём перестал ходить по комнате. Озадаченно переспросил:
  - Имеете в виду, дали денег оба вместе?
  - Не вместе - врозь. Вахтанг - позавчера вечером, а Валентин - вчера утром, - сухо, по-деловому, ответил Нури; игра закончилась, теперь он просто делился информацией.
  - А ушли они вместе?
  - Я не следил. В лесу мы разошлись в разные стороны, позже снова встретились. Сначала с Вахтангом, потом с Валентином. Я всё устроил в лучшем виде. Чтобы каждый из них не понял, что другого тоже где-то носило. И добычей их обеспечил тоже я.
  - Но как вам это удалось?! Её же было столько, что... В деревне купили, у Дамира? У него всегда есть, я знаю.
  - Обижаешь, дорогой! Охотник я или нет? Платить за дичь - себя не уважать, - возмутился Нури. - Но ты прав, один бы я не успел. Нас было двое - я и Алексей Петрович.
  'Алексей Петрович!!! Как я сама не догадалась?!' - ахнула за дверью Майя, поражённая простотой отгадки.
  - Отличный, кстати, оказался стрелок, не ожидал, - с отчётливым уважением в голосе прибавил егерь.
  - Алексей Петрович? Он же дома сидел, больной! - почти не фальшивя, удивился Артём.
  - Выходит, вчера многое было не тем, чем казалось, - опять усмехнулся Нури, но теперь уже не снисходительно, а печально.
  - Вы с ним... заранее договорились?
  - Конечно. Дал ему карту, отметил место встречи по дороге на Ругу. Дело Алексея Петровича было дождаться, когда супруга отчалит в деревню. И как его только угораздило - жениться на гадюке вместо женщины? Вахтанг с Валентином его, кстати, видели, когда вернулись в лес. Обещали не выдавать. И ты не болтай, лады?
  - Мне больше заняться нечем, только болтать! - проворчал администратор. - И так сплошные неприятности.
  Стул снова скрипнул - Нури поднялся.
  - Всё выяснил, что хотел?
  - Я всё, что хотел, спросил. Спасибо, Нури. Но как теперь выяснять, кто и зачем...
  - Ты не там ищешь, Артём, - тяжело ступая, Нури прошагал к выходу. - Какие такие 'посторонние' заходят в номера, мне неведомо. Но Валентин и Вахтанг в дом возвращались не за этим. Я думаю, у них были совсем другие планы.
  - Какие планы, Нури?
  - Не знаю. Но явно более интересные.
  Дождавшись, пока егерь ушёл, а Артём запер дверь в кабинет, Майя выбралась из своего убежища.
  - Всё слышали?! - кинулся к ней администратор.
  - Разумеется.
  - И что скажете?
  - Скажу, что Тамара выложила вам всё, как есть.
  - А Нури?
  - Насчёт наших двух 'Вэ' и Софьиного мужа он тоже сказал правду. Но я не уверена, вся ли это правда... - вчерашнее ощущение, что Нури чего-то недоговаривает, стало слабее, но не ушло; однако этого Майя озвучивать не стала.
  Артём вздохнул:
  - Жалко, что не уверены.
  - Я же предупреждала, что не ясновидящая, - улыбнулась Майя. - Грех жаловаться, мы и так узнали предостаточно.
  - Но как это поможет нам выяснить, что случилось с Кириллом и где он?
  - Поможет, вот увидите, - Майя села на своё обычное место у стола, с удовольствием вытянула ноги - стояние за дверью её утомило. Администратор устроился за компьютером. - Но сначала, Артём, поведайте мне вот что... Вахтанг - племянник Натэллы, я помню. А не родственник ли кому-то из них Нури?
  - Нет-нет, - покачал головой Артём. - По крайней мере, мне об этом ничего не известно. Натэллу я привёз из Адлера, Вахтанг - сын её двоюродного брата.
  - Чем, кстати, он занимается? Вахтанг, я имею в виду. Ну, и брат тоже.
  - Брат давно умер, всю жизнь прожил в Сухуми. Про Вахтанга она толком не знает. Несколько лет жил в Москве, кажется, даже там учился, потом вернулся. Чем-то торгует. Я особо не выспрашивал, а сама она - больше о том, какой он славный и заботливый мальчик.
  - Ясно. Нури, вы говорили, здешний?
  - Да. Вроде как он дружил с отцом того парня, у которого дядя купил этот дом. Парень получил дом в наследство, и...
  - Я понимаю. Сразу продал. И подсказал вашему дяде, кого из местных стоит взять на работу.
  Он кивнул.
  - Хорошо. Давайте вот ещё о чём подумаем... - Майя устремила взгляд за окно, где в наступающих сумерках вальсировали хлопья снега, всё такие же пушистые и неторопливые. - Одной из ваших горничных кто-то платит за информацию о постояльцах. Причём обо всех без разбора - видно, по принципу свободного поиска: а вдруг, да попадётся интересное? В общем-то, это может быть кто угодно, даже вы...
  Артём возмущённо выдохнул.
  - ...Но вас я и тут буду подозревать в последнюю очередь. А кроме того, платят, похоже, непостоянно - то летом, то, вот, перед Новым годом. Персонал всегда один и тот же, верно?
  - Верно.
  - А гости - разные. Из тех, кто приезжал к вам летом, сейчас здесь находятся Валентин и Анжела...
  - Не только они, Майя Михайловна. Вахтанг тоже.
  - В самом деле? - удивилась она. - Значит, они ещё тогда познакомились?
  - Насколько я помню, нет... Они не пересекались, - Артём придвинул клавиатуру и защёлкал клавишами. - Вахтанг был с пятого по двадцать первое июля. Валентин и Анжела - всего три дня, с двадцать четвёртого по двадцать седьмое, жили, кстати, в том же номере, что и теперь. Вахтанг потом ещё на неделю приезжал в октябре. Ему у нас нравится.
  - Допустим, это кто-то из них, - сказала Майя. - Копить информацию о незнакомых людях, чтобы использовать её 'когда-нибудь потом' - сущая нелепица. Которая обретает смысл лишь в одном случае: если тебе чего-то нужно от тех, с кем ты имеешь дело... например, если ты ищешь способ ими манипулировать.
  - Может, и так... - с сомнением протянул Артём.
  - Как бы то ни было, если некто занимается сбором сведений о постояльцах, одних паспортных данных и списка контактов из телефона ему явно не хватит. Он попытается разузнать побольше, а делается это посредством интернета. Мобильного интернета у вас тут всё равно что нет - у меня даже почта не загружалась, пока была связь...
  - Зато есть интернет на моём компе, - сообразил Артём. - И сейчас вы спросите, кто в эти дни им пользовался.
  - Правильно. И кто же?
  - В основном, всё они же - два 'Вэ', - хмыкнул он. - Алексей Петрович и Анжела по разу заглянули в почтовый ящик. А эти, то один, то другой, пасутся тут постоянно. То есть паслись... пока была связь. Что делают, я не знаю - открываю им гостевую учётную запись и ухожу.
  - Посмотрим 'историю'? - предложила Майя.
  'История', как и следовало ожидать, оказалась подчищена - ничего, кроме пары почтовых серверов и новостных порталов, в ней не было.
  - Что ж, похоже, мы угадали, - констатировала Майя, когда Артём закрыл браузер. - Спасибо, вы очень мне помогли. А теперь займитесь подготовкой к Новому году - и притворитесь, что ничего... необычного не происходит. Дальше я сама.
  

Глава 10. Искусство получать ответы

  Майя не удивилась бы, если, выйдя из кабинета, застала под дверью толпу любопытных граждан, изнывающих от желания узнать, о чём она секретничала с Артёмом. Даже придумала, что им соврать, чтобы пригасить любопытство. Но врать не пришлось - в коридоре никого не было. Похоже, чужими делами в этом доме сильнее всех интересовалась она сама. Ну, и тот - пока неизвестный - сборщик информации.
  Из кухни тянулись умопомрачительные запахи. Слышно было, как Натэлла покрикивает на Тамару - у горничной, наверное, всё из рук валилось после разговора с начальством. В гостиной Валентин и Вахтанг резались в карты. Последнее было очень кстати, ибо давало Майе возможность, не откладывая, пообщаться с глазу на глаз с Анжелой.
  Но сначала она поднялась к себе. Попутно проверила связь в 'телефонном' холле - сигнала по-прежнему не было. У Майи даже в груди заныло, так сильно ей хотелось поговорить с девочками, так сильно она о них тревожилась. Да и Вадим... как бы то ни было, от его голоса в телефонной трубке у неё всегда теплело на душе. Сейчас ей вспоминалось именно это тепло, а не боль последних двух недель. Мелькнуло паническое: 'А вдруг я никогда больше их не услышу?' - но панику Майя задушила в зародыше. 'Никто не причинит мне вреда, пока не поймёт, что я разыскиваю Кирилла. А я просто так себя не выдам, 'не первый год замужем'!'
  В номере она умылась, пытаясь уменьшить усталость и освежить мысли, и рассмотрела себя в зеркале. Наполовину бессонная ночь и нервотрёпка не прошли даром для лица: под глазами набрякли мешки, уголки губ опустились, кожа приобрела землистый оттенок. Майя привычно схватилась за баночку с тонизирующим кремом, чтобы хоть немного исправить ситуацию - и после секундного раздумья вернула крем на место. Для роли, которую она намеревалась сыграть, чем хуже она будет выглядеть, тем лучше. Нос и лоб нещадно блестели, но пудреница тоже осталась, где была. Майя потуже стянула волосы, надела самую пуританскую из своих блузок, чёрную в белый горошек, пять минут помедитировала на стуле, вышла из комнаты - и решительно постучала в соседнюю дверь.
  - Войдите, не заперто! - откликнулась Анжела.
  Майя последовала приглашению.
  - Вы-ы?.. - протянула Анжела чуть удивлённо. - Чем обязана?
  Она валялась на расправленной постели, босая, в бежевых шортах, едва прикрывающих ягодицы, и короткой тёмно-синей маечке с кружавчиками по нижнему краю. Длинные каштановые волосы небрежно заплетены в косу, лицо не накрашено. Такая, как сейчас, Анжела казалась ещё красивей и соблазнительней, чем обычно. Рядом с нею лежал планшет и стояла миска со сладостями. В комнате был кавардак, пахло сандалом и иланг-илангом.
  Майя поджала губы и со всею желчностью, на какую была способна, произнесла:
  - Анжела! Я пришла сказать, что вы ведёте себя совершенно недопустимо.
  - Чего-чего?! - прекрасные серые глаза в пушистых ресницах стали ещё больше, девушка резко села, откинула косу за спину и отодвинула планшет. - Вы о чём, Майя... как вас там...
  - Михайловна. Вы бессовестная! Совратили чужого мужа практически на глазах у жены.
  - Какого ещё чужого мужа?!
  - Софьиного. Алексея Петровича. Я слышала, как вы вчера занимались с ним сексом.
  - Ах, Алексея Петровича... - изумление на лице Анжелы мгновенно сменилось ехидной улыбочкой. - А вам какое дело, Майя Михайловна? Вы что, полиция нравов?
  - Я просто женщина, которой противно смотреть, как вы рушите чужую семью.
  - Не-ет... На полицию нравов вы не тянете. Какая же муха вас укусила? - жена Валентина, не сводя взгляда с Майи, задумчиво покусала пухлую губку. - О! Я поняла! Вы ревнуете!
  - С ума сошли? Я - ревную?!
  - Конечно, ревнуете! Какая прелесть! - Анжела захлопала в ладоши. - Вы хотели, чтобы Алексей Петрович достался вам.
  - Это бред. Я не такая засранка, чтобы охотиться на чужих мужей! - бросила Майя.
  Мимолётно усомнилась, не перегибает ли палку - но нет, её негодование явно пришлось Анжеле по вкусу.
  - Зря, Майя Михайловна, зря, - промурлыкала она. - Чужие мужья бывают... м-м-м... пальчики оближешь.
  - Ах вы, маленькая дрянь!..
  Майя сделала шаг вперёд, Анжела отпрянула в шутливом испуге и замахала руками:
  - Ладно-ладно, остыньте! Никто вашего Алексея Петровича пальцем не тронул. Честное слово! Но вам с ним тем более ловить нечего. Алексей Петрович - кремень! - она с сожалением вздохнула, и сожаление это не было наигранным.
  - Ещё и лгунья, - выплюнула Майя. - А с кем вы тут кувыркались вчера днём, да так, что у меня тряслась стена? Ваш муж тогда уже ушёл на охоту, я видела.
  - А что, кроме Валечки и Алексея Петровича, мужчин в доме нет? - Анжелина улыбка стала ещё ехидней.
  - С кем тогда? С Кириллом, что ли? - проворчала Майя, сбавляя напор.
  - Ещё не хватало! Нафига мне 'рыцари печального образа'? Несчастненьких пусть вон Уля жалеет, ей в самый раз. А я люблю весёлых мужчин. И 'с изюминкой'.
  Не врёт, заключила Майя, версию 'Ревнивый муж' можно смело вычёркивать. Но сворачивать разговор не спешила, благо, продолжить его было несложно - Анжелу понесло, ей страсть как хотелось похвалиться своими пикантными приключениями.
  - А знаете, кто тут мужчина 'с изюминкой', Майя Михайловна? - молвила она, сладко потянувшись всем телом. - Мужчина 'с изюминкой' тут Вахтанг. Как он поёт, вы бы только знали!
  - Я знаю, - сухо проговорила Майя.
  - Не, не знаете! Про ёлочку было так, ерунда. А вот пото-ом, когда вы ушли... С этим бы голосом - да на сцену!.. - замечталась Анжела. И добавила тоном записного гурмана: - Потенция у него всем на зависть, не хуже, чем голос. Не знаю, как у вас, а у меня отпуск получился клёвый.
  - Ну и чем вы хвастаетесь? Тем, что обманули мужа с первым встречным? Вы сколько женаты - месяц?
  - Месяц и четыре дня. А Валечку я не обманывала, - засмеялась Анжела. - Он всё знает. Валечка у меня золото - он разрешает мне себя баловать. Представьте себе, его это даже заводит. Идёмте, я вам кое-что покажу.
  Она вскочила, достала из тумбочки какой-то небольшой предмет, поманила за собой Майю и, покачивая крутыми бёдрами, вышла за дверь. Предмет оказался ключом от кладовки - той самой, что граничила с номером и где хранились постельные принадлежности и рабочая одежда. Анжела отперла кладовку и сдвинула одежду.
  - Вот, полюбуйтесь!
  В стене, выше Майиных глаз, зияло небольшое круглое отверстие. Заглядывать в него Майя сочла ниже своего достоинства, она и так понимала, что с той стороны - комната.
  - Я - там, Валечка - здесь. Очень удобно, правда? - подмигнула Анжела. - Вахтангу мы, конечно, этого не рассказывали - не все готовы участвовать в наших маленьких шалостях. А с ключика сделали копию ещё в июле. Летом здесь тоже было, кого пригласить в гости.
  Если Майя и чувствовала себя шокированной, то разве что самую малость - встречались ей, прямо скажем, перверсии и похлеще. Но роль требовала изобразить отвращение и гнев.
  - Какая невероятная мерзость, - процедила она сквозь зубы. - Вам самой не противно, голубушка? Как вы можете так жить?
  - На вас не угодишь, - дурачась, надула губки девушка. - Вахтанг, насколько я знаю, мужчина свободный. Он, я и Валечка - мы все трое довольны и суперски проводим время. А вам опять что-то не нравится. Фу такой быть, Майя Михайловна!
  Анжела поправила одежду на вешалке, закрыла кладовку, послала Майе воздушный поцелуй и исчезла у себя в номере, захлопнув дверь у неё перед носом.
  Майя вернулась к себе и прикинула, что делать дальше. Итак, правило 'шерше ля фам' не сработало - стать жертвой ревности Валентина Кирилл, определённо, не мог. Но версию 'Третий лишний' это никоим образом не исключает. Разговор с Анжелой не прояснил, связывает ли Валентина и Вахтанга что-либо, кроме короткого отпускного знакомства. Выспрашивать её об этом было нельзя, дабы не возбуждать ненужных подозрений. Значит, следует спросить у её мужа. Но каким образом? Раздразнить Валентина столь же легко, как Анжелу, Майя не рассчитывала. Его уязвимых мест - не знала. Чтобы проникнуть в душу такому сдержанному субъекту, как он, пассивного наблюдения недостаточно - она же и парой слов не обменялась с ним за эти дни. Майя остановилась посреди комнаты, размышляя, с какого боку подобраться к Валентину - и вдруг ей на помощь пришёл он сам, заявив о себе резким стуком в дверь и возгласом снаружи:
  - Можно?
  - Можно.
  Валентин вошёл, аккуратно притворил дверную створку и замер, спрятав руки в карманы пуловера. 'Какой он всё-таки дылда!' - глядя на него снизу вверх, подивилась Майя - а ведь ей самой достался рост выше среднего. Сутулился он сейчас сильнее обычного, и, вероятно, не только потому, что потолок мансарды казался ему слишком низким. Длинное его лицо было хмурым.
  - Проходите, - пригласила Майя.
  Он мотнул головой:
  - Не стоит, я быстро, - и негромко продолжил, не спрашивая, а констатируя факт: - Вы... только что говорили с моей женой, Майя Михайловна.
  Она коротко кивнула.
  - Анжела - замечательная девушка, - сказал Валентин. - У неё всего один недостаток - она болтушка. Иногда она, к сожалению, болтает лишнее.
  Майя приподняла брови:
  - Хотите сказать, она это всё сочинила, чтобы меня шокировать?
  - Вы же всё равно не поверите, - дёрнул плечами он.
  - Не поверю. Она была очень убедительной.
  - Я в курсе. И потому просил бы вас... Просил бы вас... - он замялся, но фразу до конца всё-таки дотянул: - ...Не передавать дальше то, что вы от неё узнали.
  Не хочет огласки? Отлично, обрадовалась Майя, есть, за что зацепиться. Ещё бы понять, чего он боится сильнее: получить по физиономии от Вахтанга - или того, что на них с Анжелой будут косо смотреть.
  Мило улыбнувшись, она уточнила:
  - Имеете в виду подробности вашей семейной жизни? - и пообещала, не дожидаясь ответа: - Не беспокойтесь, Валентин, Вахтангу я ничего не скажу.
  - Я не только про Вахтанга! - вскинулся он. - Никому не рассказывайте.
  Похоже, на первом месте - косые взгляды! Вот и славно. Плёвое дело - найти подход к человеку, которому важно, что думают о нём едва знакомые люди.
  - С ума сойти, - поморщилась Майя. - Неужели вам, действительно, нравится смотреть, как ваша жена развлекается с другими мужчинами?
  - Анжела - актриса! - напомнил Валентин. - Ей важно знать, что она может увлечь любого. Для неё это источник вдохновения.
  - Источник вдохновения? Ну-ну. Теперь это так называется. Ладно, Анжела - ещё куда ни шло. Непонятно только, зачем она вообще вышла замуж. Меня гораздо больше удивили вы...
  - Анжела - актриса! - с нажимом повторил он. - Я вижу её... в объятиях других мужчин с момента нашей первой встречи.
  - Одно дело - видеть её с другими на сцене... или где там она играет...
  - Снимается в кино и в клипах.
  - Одно дело - на экране. И совсем иное - по-настоящему.
  - Вам не понять. Когда всё по-настоящему, я, наоборот, чувствую себя к ней ближе.
  - Куда уж мне понять, - покачала головой Майя.
  - И вообще это вас не касается! - начал терять терпение Валентин. - Пожалуйста, сохраните наш секрет. Больше от вас ничего не требуется.
  Он вынул руку из кармана, в ней мелькнули свёрнутые трубочкой купюры.
  Майя изобразила возмущение:
  - Вы что, мне деньги предлагаете за молчание?!
  - У всего на свете есть цена, Майя Михайловна.
  - Я не такая сплетница, как некоторые, - забросила она наживку.
  - На что это вы намекаете? - мгновенно попался он.
  - Как на что? На ту бульварную газетку, на которую вы работаете!
  - Что за чушь? - Анжелин муж смерил Майю озадаченным взглядом. - Какие бульварные газетки? Я работаю на...
  - Ой, да ладно вам! А кто тогда шпионит за постояльцами? Кому это может быть нужно, кроме журналиста, колесящего по всему свету в поисках сплетен?
  - Я не собираю никаких сплетен, - чересчур ровным голосом вымолвил Валентин. - И не работаю на жёлтую прессу. Я пишу исключительно о политике. Портал 'Каракатица' - слышали?
  Если раньше он был всего лишь смущён и полон желания защитить себя и жену от пересудов, то теперь Майя кожей ощущала его гнев. Кристально чистый гнев человека, которого обвиняют в том, в чём нет ни толики его вины.
  - 'Каракатица'? Слышала.
  Продолжая одной рукой сжимать деньги, другой он покопался в заднем кармане брюк, извлёк оттуда пластиковую карточку удостоверения и протянул Майе. 'Валентин Кармацкий, обозреватель. Независимое новостное агентство 'Karakatizza'', - гласила надпись на карточке. Имя было Майе так же хорошо знакомо, как и название, и репутация агентства.
  - Извините, я погорячилась, - вздохнула Майя, возвращая карточку. - Наверное, это, и правда, не вы. Но кто же тогда рылся в наших вещах и телефонах?
  - Не имею понятия. В наших с Анжелой - вроде бы никто.
  - А может, это Вахтанг?.. - изобразила Майя задумчивость. - По-моему, он 'тёмная лошадка'! Случайно не знаете, чем он занимается?
  - Может, и Вахтанг, - флегматично согласился Валентин. - Чем занимается, я не знаю.
  - С лета с ним знакомы - и не выяснили?!
  - С чего вы взяли, что с лета? Мы с Анжелой первый раз его увидели три дня назад.
  И это тоже была правда.
  - Угу... три дня, как познакомились - и уже что-то вместе замыслили! - хмыкнула Майя.
  - Вы опять меня в чём-то подозреваете? - он перестал злиться и смотрел на неё снисходительно, как на дурочку с избытком фантазии, что её пока вполне устраивало.
  - Ну как же... Позавчера, в столовой - вы говорили Вахтангу, что вам кранты, если всё раскроется.
  - Ах, это! - хохотнул Валентин. - Это, Майя Михайловна, был пустячок. Мы собирались нейтрализовать ту мымру, жену Петровича - чтоб он смог как следует оттянуться.
  - Нейтрализовать? В каком смысле?
  - Уложить её спать пораньше. Мы подлили ей в чай снотворного. То есть Вахтанг подлил. И он же попросил у Натэллы безе на ужин. Я всего лишь столкнулся с ней, когда она несла поднос. Всё получилось как надо - наша милая Софочка до утра проспала без задних ног.
  - Ну вы даёте! - только и смогла сказать Майя. - А Алексей Петрович об этом знал?
  - Конечно, нет. Мы решили сделать ему сюрприз. То есть Вахтанг решил - он-то всё и придумал, - Валентин снова хохотнул и добавил: - За этот секрет я вам платить не буду. Хотите - можете разнести его по всему дому. Сейчас уже всяко ничего не докажешь. Ей-богу, это единственное, что мы замышляли.
  'Всяко ничего не докажешь...' - повторила она мысленно. И вдруг поняла, что о 'пустячке' Валентин рассказал ей намеренно. Такова была его месть - мелкая и, возможно, не вполне осознанная месть человеку, который спал с его женой.
  Майя прокашлялась и сухо сказала:
  - Уберите деньги, прошу вас. Я не сплетница. Я никому не расскажу о 'маленьких шалостях' вашей компании. Но знаете что, Валя. Завязывали бы вы... есть лимоны без сахара. Добром это не кончится.
  Валентин понял намёк. Снисходительное выражение слетело с его лица. Он шагнул назад, взялся за ручку двери и быстро прошептал, прежде чем уйти:
  - Анжела любит меня. Примите как данность: она меня любит! Она может увлечь кого угодно, но замуж вышла только за меня - согласитесь, это что-нибудь, да значит?
  С версией 'Третий лишний' было покончено - кому бы вздумалось покушаться на Кирилла из-за снотворного в чае у Софьи, вдобавок давным-давно выпитого и уже переставшего действовать? Непроверенным остался единственный пункт в Майином списке - 'Не пустые угрозы'.
  'Кто же такой Вахтанг? - ломала голову Майя, спускаясь на второй этаж, где находился номер Натэллиного племянника. - Как минимум, авантюрист без моральных ограничений. А как максимум? Матёрый преступник?' От разгадки зависело, насколько опасный предстоит разговор. Но взять эту разгадку было негде - разве только у самого Вахтанга. Чем ближе была нужная дверь, тем сильнее у Майи колотилось сердце - ей стало страшно. 'Господи, что я делаю?! Зачем?.. Я не оперативник, я простая кабинетная крыса!.. - звенело в голове. - Кто я против него, если он убийца? Сгину тут, как Кирилл. Скажут, пропала в горах, и вся недолга...' У самой двери она прислонилась к стене, несколько раз вдохнула и выдохнула, отсчитывая секунды. Сердцебиение ушло, страх немного притупился - можно было приступать к делу.
  Майя постучала, но ей не ответили. На всякий случай, постучала ещё раз - настойчивей и громче.
  - Сплю я. Щито нада? - раздался недовольный голос Вахтанга.
  - Откройте, пожалуйста, - не терпящим возражений тоном ответила Майя.
  Открыл он на удивление быстро, как будто и не ложился - однако вид имел помятый и заспанный. Застегнул пару пуговиц на рубашке, пригладил пятернёй встопорщенные волосы, посторонился, пропуская Майю внутрь и снова спросил:
  - Щито тибэ нада?
  Взгляд у Вахтанга был настороженным и колючим. Выведывать, не он ли собирал сведения о постояльцах, Майе уже не требовалось. Разумеется, он! Так резво вскочить на её стук и так выразительно на неё смотреть мог лишь человек, знающий, кто она такая и где работает - чего она здесь никому не рассказывала.
  - Для начала, мне надо, чтобы вы перестали коверкать язык, - очень сухо проговорила Майя, желая ещё раз проверить его реакцию. - Неужели вам самому это не надоело?
  Вахтанг мог отшутиться или нахамить в ответ - и то, и другое выглядело бы вполне естественно. Но вместо этого поиграл желваками и... послушался.
  - Зачем ты пришла? - практически без акцента спросил он.
  Позже, когда всё закончилось, Майя часто думала, что финал этой истории, возможно, получился бы совсем другим, умей Вахтанг получше владеть собой.
  Решилась бы она тогда на него давить?
  Стала бы рисковать жизнью ради своей чистой совести и благополучия нескольких посторонних людей?
  Ответов она не знала.
  Но выдержки у Вахтанга оказалось мало - меньше, чем требовалось, чтобы скрыть от Майи, что он её боится. В результате, её собственный страх растаял, как снег на весеннем солнце - она поняла, что сможет управлять ситуацией.
  - Ну вот, совсем другое дело, - всё так же сухо сказала Майя. - Я понимаю, малограмотного торговца с рынка, каким вы пытаетесь выглядеть, никто не воспринимает всерьёз, и вам это бывает на руку. Но у меня-то разговор серьёзный! И кстати... Не напомните, когда мы с вами пили на брудершафт?
  - Не пили, - буркнул Вахтанг. - Чего вы хотите?
  - Поговорить, - уголками губ улыбнулась Майя.
  Она включила верхний свет - интимное освещение, какое давал светильник на тумбочке, было сейчас неуместным, - прошла в глубину комнаты и уселась на стул. Вахтанг, переминаясь с ноги на ногу, постоял перед нею, а затем опустился на край кровати. О чём будет разговор, он так и не спросил.
  Майя обежала глазами номер, такой же маленький и благоустроенный, как и другие номера в 'Сердце гор'. Распахнутый шкаф, приоткрытая дверь ванной... признаки, что здесь кого-то прячут, отсутствовали напрочь.
  - Мне нужно знать, какого рожна вы шпионите за постояльцами, - без предисловий заявила она после продолжительной паузы.
  - Я? Шпионю за постояльцами? Что за х... - он еле успел удержать ругательство. - Что за чушь, Майя... Михайловна?
  - Вахтанг, я не спрашивала, шпионите или нет, - вздохнула Майя. - Мы с вами оба знаем, что это правда. Я спросила: зачем вы это делаете?
  - На понт меня берёте, да? Ни за кем я не шпионю. Я даже не понимаю, о чём вы говорите.
  - Не понимаете? В самом деле? Ладно, - кивнула она, - Артёму я так и передам.
  - Артёму? А он тут при чём?
  - Но это же он попросил меня помочь ему разобраться, кто роется в вещах постояльцев. А я поразмыслила, кое с кем поболтала - и пришла к выводу, что это вы.
  - Я уже сказал, что...
  - Хорошо-хорошо, допустим, не обманули, - усмехнулась Майя, помолчала и продолжила: - Но, знаете ли, мне будет стыдно признаться, что я не справилась с такой простой задачкой. Придётся хоть кого-нибудь, да назначить виновным. Мне кажется, на эту роль лучше всего подойдёт ваша тётя.
  Вахтанг взмахнул руками и вскочил.
  - Оставьте в покое Натэллу!!!
  - Покой Натэллы зависит от вас, Вахтанг. Или вы ответите на мой вопрос, или я скажу Артёму, что отдых постояльцам портит именно она. Скорее всего, по вашей просьбе - но с этим он уж сам как-нибудь разберётся. Может, поймёт, что она не при делах. А может, уволит от греха подальше. В любом случае, нервы бедной Натэлле потреплет изрядно. Как вам такая перспектива?
  - Вы не посмеете!
  - Очень даже посмею. Я через пару дней уеду в Москву, а вы все останетесь тут - какая мне разница, что с вами будет? У вас, Вахтанг, кишка тонка мне отомстить. А Натэлла... полагаете, она вас простит, если поймёт, что это вы втравили её в неприятности? Лишить её хорошей работы, знаете ли, не то же самое, что... опрокинуть поднос с безе.
  - С каким ещё безе? - выплюнул Вахтанг.
  - Тем самым, которое вы разметали по полу, чтобы угостить снотворным жену Алексея Петровича, - охотно объяснила Майя. - Неужели надеялись, что никто не раскусит ваш манёвр? А хотите, я расскажу о нём Натэлле? - предложила она с любезной улыбкой.
  Чёрные глаза Вахтанга метали молнии, казалось, ещё чуть-чуть, и он бросится на Майю с кулакам. Она ждала, готовая сдать назад при малейшей агрессии в свой адрес. Но уже видела, что агрессии не будет. Всю ярость горячий кавказский парень выплеснул в многоэтажной брани и ударе кулаком в стену, от которого мелко задребезжала зеркальная дверь шкафа.
  - Я пошла к Артёму? - всё с той же улыбкой поинтересовалась Майя, чувствуя себя хозяйкой положения.
  - Не надо, - Вахтанг сел на прежнее место, сцепил в замок шерстистые руки и процедил сквозь зубы: - Тётку мою она 'назначит виновной', надо же. Ментовская сука. Все вы такие... твари. У всех у вас нутро гнилое! Хорошо ещё, есть такие, как я.
  Оскорбления Майя пропустила мимо ушей. Уточнила:
  - Такие - это какие?
  - Помощники в решении проблем.
  - Угу, - кивнула она. - Стало быть, вы 'решала'. Договориться с кем-либо 'по понятиям', поспособствовать в передаче взятки, выбить должок, и всё в таком роде. Я правильно понимаю?
  - Я посредник, - глядя ей в лицо, сказал он. - Знакомлю... нуждающихся с правильными людьми, у меня таких правильных сколько хочешь. Имею за это свою копеечку. Что вас не устраивает?
  Майя вздохнула:
  - Меня - то есть нашего управляющего - в данный момент не устраивает, что вы мешаете гостям отдыхать. Какого чёрта, Вахтанг? Вам не хватает клиентов?
  - Клиенты никогда не бывают лишними, - веско проговорил Вахтанг. - А тут - самый клёв, особенно зимой. Место глухое, заняться нечем. Кто сюда поедет? Ну, охотники, как Валентин. Долбанутые, как эта Софья. И те, кто бежит от своих проблем. Что, не так?
  - Примерно так. Значит, вы выискивали 'проблемных' и предлагали им от проблем избавиться?
  - Да.
  Схема была Майе понятна. Он получал от горничной ворох личных данных, а сам тем временем присматривался к постояльцам в поисках потенциальных клиентов. Реплики вроде той, приснопамятной 'я приехал подумать о своём месте в мире' указывали на людей, попавших в переделку. Обнаружив 'добычу', Вахтанг наводил о ней справки и затем являлся с деловым предложением.
  'Это меня не касается - подумала Майя. - Пусть у Артёма голова болит, как поступить с Натэллиным родственником. Олесю, наверное, выгонят, но это тоже не моё дело. Мне бы только узнать, много ли этот родственник накопал про Кирилла...' К исчезновению Кирилла Вахтанг, скорее всего, непричастен - о причинах ссоры она догадывалась, на мотив для убийства или похищения они не тянули. Значит, нужно искать дальше.
  Она откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди и слегка насмешливо заметила:
  - Слабоват у вас нынче улов. Один Кирилл, да и тот сорвался с крючка. Что вы такое ему предложили, что он вас едва не поколотил?
  Племянник Натэллы, успевший было притихнуть и присмиреть, при упоминании Кирилла снова взвился:
  - Ничего особенного! Ничего такого, чтобы со мной, как с паршивым псом...
  Он задохнулся от возмущения, и Майя втиснулась в паузу:
  - А что, у него, действительно, не всё ладно? Я думала, он придуривается, чтобы понравиться девушкам. Есть такое словечко - 'интересничает'.
  - Не знаю, придуривается или нет, а бизнес у него отжали без дураков. И клиентскую базу, и сотрудников - всё увёли, отправили нашего Киру с голой задницей на мороз.
  - Кто увёл?
  - Партнёр. С которым они вместе начинали.
  - И вы, стало быть, предложили Кириллу 'разобраться' с предателем-партнёром?
  - И что такого? Не он первый, не он последний. Он так на меня накатил, будто я маму родную предложил ему убить. Чистеньким захотел остаться, шакал. А у самого, между прочим, паспорт на чужую фамилию!
  - Паспорт?.. - встрепенулась Майя.
  - Не верите?! Вот, полюбуйтесь! - Вахтанг извлёк откуда-то телефон, потыкал в него и сунул Майе под нос.
  На экране была фотография первой страницы российского паспорта. Молодой человек на фото довольно сильно походил на Кирилла, и звали его точно так же. Фамилия и возраст были другие - Вейко, 31 год.
  - Где вы это взяли? - спросила Майя, надеясь, что не выглядит слишком заинтересованной.
  - Как где? У него в сумке, в день приезда.
  Паспорт на чужую фамилию?!
  Майя медленно встала.
  - Эй, вы куда? - встрепенулся Вахтанг, поднимаясь вслед за ней. - К Артёму?
  Она неопределённо шевельнула плечом.
  - Я всё вам рассказал, как просили! Не говорите ему ничего про Натэллу, она тут ни при чём, клянусь. А ей про меня не говорите, ради всего святого! - в голосе Вахтанга прорезались умоляющие нотки. - Она думает, что я торгую. И про поднос не говорите!..
  - Не скажу, - отстранённо пообещала Майя. - То есть Натэлле не скажу, Артёму-то мне придётся. Пусть сам решает, что с вами делать.
  Ей было сейчас не до Вахтанга и не до Артёма.
  Разрозненные куски головоломки - поступки, слова, догадки, каким она прежде не придавала значения - вдруг сами собой стали складываться в единое целое.
  Паспорт на чужую фамилию.
  Кирилл в расстёгнутой куртке и без шапки.
  'А у меня нет семьи. Больше нет. Когда-то была...'
  'Даже не думай! Костей твоих потом не соберём...'
  'Ты... видел, как он пошёл куда-то, куда нельзя!..'
  'Дал ему карту, отметил место встречи по дороге на Ругу...'
  'У меня отец воевал в Абхазии в девяностые...'
  'Дружил с отцом того парня, у которого дядя купил этот дом...'
  'Заблудитесь - останетесь в горах, я вас спасать не буду...'
  'Будет, как миленький!..'
  Абсолютное спокойствие егеря.
  Издалека заметный пламенно-красный сноуборд.
  'Выходит, вчера многое было не тем, чем казалось...'
  У Майи даже дыхание сбилось, так ярко она увидела всё, что случилось в горах вчера днём - словно она присутствовала там лично.
  Покинув номер Вахтанга, Майя почти бегом устремилась вниз по лестнице. Нужно было немедленно найти Нури.
  
  
  Продолжение следует...
  
  
  ПОЛНАЯ ВЕРСИЯ КНИГИ.
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"