Каждый  март,  после  двадцатого,  я  с  отцом  ездил  на  дачу.
 Поселок    стоял  в  лесу,  недалеко  от дороги, в сорока  километрах  от  города.
Нужно  было  проверить, не  раздавило  ли  снегом  теплицу,   раскопать  вход,
засыпать  снегом  грядки  и   наполнить бочку.   Тогда,  к   середине  мая,  земля  
пропитается  влагой,  и  будет  теплая  вода  для  полива      рассады  огурцов
и  помидоров.   Работал  я,  а  отец    с  наслаждением  дышал  лесным  воздухом,
иногда  отдавая  указания,  без  которых  и  так  все  было  понятно. 
                 Сегодня   я  вышел  из автобуса   в  одиночестве.     Вокруг   не  было  ни  
души.    Лишь  сосны,  возвышаясь    над кромкой     деревьев   качались    под  
напором      легкого  ветерка.   Внезапно  они  замерли,    увидев  меня.    И  я
замер,   встретившись  с их  невидимым  взглядом.
              -    Здравствуй,  -   словно  ощутил  кожей тихий  шепот.
              -    Привет,  -  кивнул  я,  -    Давно не  виделись.
              -    С   возвращением,  -    зашуршали  длинные  иглы,  -   А  где  отец? -
ну  вот,  а  так  хорошо  все  начиналось.
               -   Он  не  придет,   -    снова  накатило  тяжкое  признание.
               -  Прости, -  виновато  шелохнулись  ветви.
               -    Ничего,  -   пришлось  успокоить  их,  -  Бывает.
И  пошел  готовить теплицу    к  началу  сезона.  Один.