Голубина Галина Алексеевна. Подруги: Тест На Любовь

ПОДРУГИ: ТЕСТ НА ЛЮБОВЬ

Книга третья из серии "МРАКОБЕСКИ"

Часть 1

Глава 1

В тупичке одного из переулков исторического центра города притаился сложенный из камня старинный двухэтажный особняк. Несмотря на свой почтенный возраст, выглядел он свежо и добротно, благодаря щедрой отделке современными материалами. И чувствовалось, что поработала над ним рука искусного мастера, коль при этом все же удалось подчеркнуть пикантный дух благородной старины обновленного здания.

Распахнутые настежь окна верхнего этажа гостеприимно впускали внутрь золотистые лучи утреннего солнца и терпкий запах буйно цветущих этой весной деревьев, который наполнял своим густым ароматом все пространство огромной, с высокими потолками и двумя эркерами, светлой комнаты.

Ее внутреннее убранство могло поразить любого, заглянувшего сюда, своей откровенной роскошью: дорогая мебель, толстые шерстяные ковры, покрывающие узорный паркет, оригинальные светильники и картины в тяжелых рамах. Но три дубовых офисных стола с компьютерами, никелированный сейф и бежевые кожаные диваны с креслами придавали всей комнате солидный деловой дух, который слегка смягчали лишь кое-какие изысканные вещицы, подобранные, несомненно, женской рукой. И только большой настенный календарь с красочными фото полуобнаженных красавиц под огромными цифрами 2002 несколько нарушал гармонию изысканного духа всего помещения.

В комнате находились две женщины.

За одним из столов сидела элегантная молодая дама с великолепными темными волосами, убранными в аккуратную прическу, правильными чертами красивого смуглого лица и жгучими карими глазами. Она внимательно просматривала лежащие перед ней кучки квитанций и чеков и, поработав с калькулятором, соединяла их скрепками.

Другая же, помоложе, задумчиво прохаживалась вдоль всей комнаты от двери до самого окна напротив, стараясь ступать по ковру, заглушающему шаги. Иногда слегка хмурила брови и бросала быстрые осторожные взгляды на растущие кучки документов. Русоволосая, с короткой стрижкой и хрупкой, почти мальчишеской фигуркой, она выглядела очень миловидной, но без того оттенка уверенности и даже властности, который исходил от первой.

Сидящая за письменным столом, наконец, аккуратно разложила бумаги по разным папкам и спрятала их в стоящий рядом сейф. Облегченно вздохнув, она откинулась в крутящемся кожаном кресле и с нескрываемым наслаждением потянулась, сомкнув кисти рук за головой.

- Ну, ладно, Аня, выкладывай, что там у тебя, - сказала она низким грудным голосом, оглядывая внимательным прищуром беспокойно двигающуюся по ковру фигурку.

- Ой, Галь, даже не знаю, что делать, - покачала головой Аня.

- Что, опять Андрей?

- Да, но, кажется, на этот раз все очень серьезно. Он заметно изменился. Прям, совсем другим стал, я же вижу. И расспрашивать меня вообще перестал. Как будто что-то для себя решает. Все время думает о чем-то и молчит.

- Ну, все правильно, - кивнула Галина. - И должен обдумывать. Он же у тебя этот, как его... Писатель.

- Журналист.

- Тем более. И ему все время надо писать, а, значит, обдумывать.

- Вот и я об этом. Он же за последнее время ничего не написал, я специально проверяла. Значит, не по работе думает. Так что теперь я уже стою перед выбором: или он, или мы.

- И на что решаешься?

- Вот об этом и хочу поговорить. Мне кажется, есть третий вариант.

- Интересно. Какой же?

- Рассказать ему.

- Это исключено! - Галина резко поднялась с кресла и тоже заходила по комнате. - Да, обет безбрачия мы не давали, но с самого начала негласно решили - никаких мужиков, которым можно довериться. А кому пришлось бы доверяться? Да только мужу. Выходит, либо мы, либо брак. Это не значит, что я против семейной жизни. Любая баба мечтает выйти замуж. Но если говорить о нас, о нашей работе, то с семейной жизнью она не совместима. Мало того, что мы не вписываемся в ее режим, мы еще и ее мораль затрагиваем.

- Ой, Галь, только вот этого не надо, мы ж не на митинге.

- А ты меня не перебивай. Знаешь, что я тебе скажу? Ты свой выбор еще год назад сделала. Когда так скоропалительно выскочила замуж. Уже тогда не надо было цепляться за нас: вышла - так дай Бог тебе счастья. Если бы ты не была в нашей тройке с самого начала, ни о чем даже речи не велось бы. Мы сами не оставили бы тебя. Вон, наши помощницы! Ты же знаешь: как только кто-то из них выходит замуж, так мы к ним больше не обращаемся. Да и они перестают предлагать свои услуги, хватает ума. А лично я уже после твоей свадьбы знала, что очень скоро ты будешь разрываться между мужем и нами. Это ты еще долго продержалась. Да и муж твой долго терпел. Ну, и мы молчали все это время, потому что не хотели вмешиваться в твою личную жизнь. Считали, сама решишь.

- Нет, Галь, ты немножко не так все понимаешь. Времени на семейную жизнь у меня как раз хватает, я все успеваю. Просто... Наверное, мне надо рассказать тебе все с самого начала, а то мы будем только ссориться, а друг друга так и не поймем. Можешь ты меня хотя бы просто внимательно выслушать? А главное, спокойно.

- Ну, хорошо, - сразу поостыв, согласилась Галина. - Только давай сначала пойдем где-нибудь перекусим. Есть что-то очень хочется. Ну, а потом поговорим и что-нибудь решим. Жаль, что Наталья сейчас в командировке. С ее мнением тоже ведь надо считаться. Ты на машине?

- Конечно.

- Где поставила? На площадке?

- В гараже, - ответила Аня, проверяя ключи в сумочке. - Да ты пока собирайся и выходи, я к самому входу подъеду. Я быстро, - добавила она уже у двери.

Тщательно заперев комнату, Галина по широкой мраморной лестнице, покрытой ковровой дорожкой, спустилась в вестибюль. Она заглянула в помещение охраны, предупредила дежурную, что будет через пару часов, и, толкнув массивную входную дверь, вышла на улицу.

День выдался ослепительно ярким. Галина надела солнцезащитные очки и по-хозяйски осмотрелась.

Аня пока не подъехала, и ворота гаража были все еще закрыты. А на огороженной в самом конце тупичка площадке с предупреждающей надписью "Въезд только по пропускам" стояли четыре машины работников агентства. Галина оглянулась на вход и осталась довольна: их персонал работу выполнял добросовестно - дверь чистая, ручки натерты до блеска, декоративные деревца в кадках политы. Вытерта даже вывеска.

Галина улыбнулась. Каждый раз, глядя на эту вывеску, она невольно вспоминала ту чиновницу, у которой оформляла документы на агентство.

- "Золотой ключик" не пойдет, - безапелляционно заявила чиновница.

- Почему? - удивилась Галина.

- Такое название уже есть. ООО "Золотой ключик", кондитерская, производство конфет, тортов и пирожных. Вы что оформляете?

- Брачное агентство.

- Вот и называйте соответствующим образом: "Гименей", "Счастливая семья", "Дуэт".

- Если бы все было так просто, - вздохнула Галина. - А вот вдруг не сложится? А у нас такое многообещающее название. Тогда как? Получится, что не соответствуем.

- Э, милая, не создавайте себе проблем. Русский язык такой богатый! Ну, пусть будет "Сваха", "Ищу тебя", "Колечко", наконец.

- "Колечко" тоже намекает на свадьбу, - попыталась возразить Галина, но чиновница ее оборвала:

- Намек - еще не свадьба. Пока невесте колечко на палец не надели, она свободна.

Это высказывание так понравилось Галине, что она тут же согласилась.

Сзади раздался сигнал. Галина оглянулась.

- Садись, Галь, - сказала Аня, открывая дверцу. - Что-то я тоже проголодалась.

- А куда поедем?

- Там решим, - ответила Аня, и уже через минуту машина выезжала из тупичка, оставляя позади добротно отделанный старинный особняк с персональной стоянкой для машин, гаражом и вполне современной вывеской, где золотыми буквами на вишневом фоне красовалась надпись "Брачное агентство "КОЛЕЧКО"", а ниже в скобках и помельче шрифтом - "только для невест".

Аня остановила машину на светофоре и пробормотала:

- В три вилюшки.

- Ты про что? - не поняла Галина.

- Да вон, смотри впереди какая очередь в кафе. Тут до вечера будешь стоять. Да и припарковаться негде.

- А ты как думала? Самое обеденное время. Где бы нам тогда поесть? Прямо хоть повара нанимай.

- Еще чего! Чтобы офис жареным луком провонял? Да и лишние любопытные глаза с ушами нам ни к чему.

- А что ж делать, если самим уже и поесть некогда приготовить?

- Знаю я тут одно местечко. Новый модный ресторан. Я на той неделе тебе оттуда счет приносила. Может, помнишь?

- Скажешь, тоже. Я работаю уже как автомат - посчитала все, сколола с фото, даже не глядя на них, и в архив. С нашими темпами скоро свои имена будем забывать. Словно на конвейере работаем. Даже совещаемся только если что-то срочное. Я уже все чаще подумываю о хорошем отдыхе. Ну, и что там в этом ресторане?

- Готовят хорошо. Меню классное. Дорого только очень.

- Ну, к счастью, те времена, когда нас это волновало, давно прошли. Далеко ехать?

- Минут через десять уже будем на месте.

Глава 2

Все было в точности, как сказала Аня. Через несколько минут они уже сидели в отдельной уютной кабинке и просматривали роскошное меню.

Съев по порции горячего жюльена из шампиньонов и мяса по-баварски с грецкими орехами, они в ожидании десерта - фруктового салата и кофе по-турецки - какое-то время сидели молча, слушая негромкую музыку, доносящуюся из бара. И лишь когда были убраны пустые тарелки со скрещенными ножами и вилками, а на столе появились креманки со сладким салатом, Аня, рассеянно перемешивая в сливочном йогурте кусочки охлажденных фруктов, тихо произнесла:

- Вот ты говоришь "скоропалительно", - она перестала размешивать салат и, облокотившись локтями о стол, подперла подбородок руками. Взгляд ее был направлен куда-то вдаль. - А ведь это так и было. Я вам никогда не рассказывала, но не потому, что хотела сделать это тайком, а потому, что все получилось неожиданно даже для меня самой. И так быстро... Ну, а потом уж и рассказывать было ни к чему. Да и вы еще ни о чем не расспрашивали.

- Мы были уверены, что ты знаешь, что делаешь. По части проверок, учить тебя нам было ни к чему. Да и по тебе видели, что это не требуется.

- А ему проверку сама жизнь устроила. И как раз перед нашей с ним встречей.

В кабинку вошел официант, неся на подносе кофейник с горячим кофе и чашечки. Аня умолкла и сосредоточенно принялась за салат.

- Вам налить? - спросил официант.

- Спасибо, мы сами, - ответила Галина.

- Желаете что-нибудь еще?

- Если можно, бутылочку минеральной, без газа. С собой.

- Я принесу, - сказал официант и вышел.

Аня, сосредоточенно нахмурив брови, доедала салат.

- Кофе будешь? - спросила Галина.

- Потом, - сказала она, отодвигая пустую креманку. - Слишком горячий, пусть немного остынет.

- А я не против, - сказала Галина, наполняя себе чашку.

Вдохнув манящий аромат, она отпила маленький глоточек кофе, посмаковала его и откинулась на спинку стула.

- Вот теперь я тебя внимательно слушаю.

- Даже не знаю, с чего начать, - пробормотала Аня. - Чтобы все было понятно, надо знать... Короче, тут есть одна предыстория, с гаданием связанная. Я вам как-то говорила. Давно. Еще в самом начале. Наверное, все дело в этом. Может, заклинило меня, может, и правда, предсказание оказалось верным, но если бы не оно, вряд ли все так получилось.

- Ну-ка, ну-ка, - в глазах Галины засветился живой интерес, - что за предсказание?

- Это было очень давно, в самой ранней юности. Но, веришь, Галь, я этот день до сих пор помню, да так ясно, как вчерашний. Было лето, может, даже полдень, потому что припекало так, что асфальт плавился. Я шла по улице, и мне нестерпимо хотелось пить. Ну, зашла в гастроном и купила себе бутылку ситро. А когда выходила из магазина, на улице, у самых входных дверей, увидела молодую цыганку. Очень молодую, наверное, даже мою ровесницу. Но уже с двумя детьми. Одного она держала на руках, а другой хватался за ее юбки. Было видно, что она страшно устала, и что ей невыносимо жарко. И лицо, и шея у нее покраснели, и она все время обтирала их какой-то тряпкой. Мне стало так жаль ее, что я не сдержалась и протянула ей свою бутылку с лимонадом. Она пристально так посмотрела на меня, взяла ситро и вдруг сказала: "Свадьба твоя нечаянной будет, но уже готовой. Твой жених неожиданно свалится на тебя". И сразу так резко развернулась и ушла со своими малышами. Да так быстро, что я даже не успела хоть о чем-то расспросить ее. А потом все думала: может, она просто так, в благодарность мне это сказала? Но все равно поверила ей.

- Вы какую минеральную предпочитаете? - спросил вошедший официант, держа на подносе две бутылки.

- Оставьте обе, - сказала Галина, - и счет, пожалуйста.

Официант написал на бумажке счет, взял деньги и, поклонившись, вышел.

Аня взяла кофейник, налила себе кофе и, отпив глоток, одобрительно кивнула.

- Хорошо здесь готовят, правда?

- Правда, - согласилась Галина. - А дальше что?

- Дальше? - Аня отпила еще глоток и отставила чашку. - А дальше я стала интересоваться гаданиями. Просто интересно было, что это такое, как можно предсказывать то, что будет? О том, что сказала та молодая цыганка, даже забыть успела, сам процесс стал интересен. Ну, а когда Павел предложение сделал... Я так долго этого добивалась, а тут вдруг сомнения обуяли. И вот случайно на работе узнаю о вас с Натальей... Я просто не могла упустить этот шанс.

- Так-так, - усмехнулась Галина. - Припоминаю, что тебя тогда тревожило.

- Ну, да. Потому и к вам напросилась. Я как узнала, что вы великие спецы по гаданиям, так меня аж затрясло всю, - засмеялась Аня. - Даже представить тогда не могла, во что все это выльется.

- Жалеешь, что ли? - недоверчиво спросила Галина.

- Еще чего! Я не к тому.

- А что ж тогда так говоришь?

- Просто вырвалось. Удивительно ведь, правда? Но слова молодой цыганки я вспомнила только после той истории с Павлом. И, знаешь, Галь, мне, наверное, лишь это больше всего и помогло. Вспомнила, что мне был предсказан брак совсем с другим. И даже о свадьбе не надо будет беспокоиться, все будет готово заранее. Поверила я, что у меня все впереди, а Павел - это так, для какого-то жизненного опыта и, главное, для встречи с вами.

- Ну и что потом? Неужели все так и было?

- Да конечно! Я и пытаюсь это рассказать. Все, как и было предсказано.

- Это как же? - Галина даже подалась вперед.

- Просто удивительно, что мы с ним так ни разу и не столкнулись там, - покачала головой Галина. - Мы ведь с Натальей довольно часто навещали тебя.

- Да я тоже про это думала, еще тогда. Все боялась, что расспросы всякие пойдут: кто да что, да зачем тут в палате за мной так ухаживает. Только когда мне разрешили вставать, перестала об этом беспокоиться. Лето ж наступило, погода была хорошая, вот мы с ним и сидели в больничном дворике. Разговаривали все время. А о чем, теперь и не помню. Так, обо всем и ни о чем. Но постепенно я стала замечать, что чем лучше становилось мне, тем больше мрачнел он. И тогда уже я стала терзаться: а вдруг из-за меня у него что-то не ладится, не успевает где-то, уж слишком много времени он проводил со мной. А спрашивать его я стеснялась. Ну, чего к человеку в душу лезть? Да еще и к малознакомому. А он вдруг сам заговорил, представляешь? Неожиданно. Я потом спросила у него, почему он это мне рассказал. А он признался, что ему больше не с кем было поделиться.

Аня умолкла. Галина, откинувшись со скрещенными на груди руками, внимательно слушала.

- Ну, вот, - вздохнула Аня. - Оказалось, что в тот злополучный день он действительно догонял девушку. И мне не послышалось, ее тоже звали Аней, это ее он окликал. Но она была не просто его знакомая, она - его невеста. Бывшая, потому что оставила его. Она вообще исчезла.

- А кого ж он тогда догонял?

- Ну, ее, конечно. Там вообще как-то все очень странно получилось. Ладно, надо все по порядку. Так вот. Сам Андрей не здешний. Он приехал из-под Краснодара. Родители его до сих пор так там и живут. В школе он учился там, в своем селе, но мечтал стать журналистом, поэтому и приехал сюда. Поступить на журфак у него получилось только со второго захода, но зато потом уже через пару лет работал внештатником в какой-то газете, а собкором стал сразу после выпуска, и почти сразу ему предложили работу в хорошем журнале. Ничего не скажешь, упорный и трудолюбивый. И книги пишет. Вот и сейчас над какой-то работает. А первую книгу начал писать еще в университете. Что-то о детских приютах. Потом продолжал детскую тему, писал об образовании. И вот когда собирал для этой книги материал, познакомился с Аней. Она только-только окончила педвуз и работала учительницей. Они сразу стали встречаться. Я так поняла, что она ему понравилась прямо с первого взгляда. Ну, он, наверное, тоже ее привлекал, все-таки не только внешне приятный тридцатилетний мужчина, но и уверенный в себе, прочно стоящий на ногах, специалист в своей области. Он рассказал, что они очень много времени проводили вместе, им было хорошо вдвоем, и они понимали друг друга не только с полуслова, а с полувзгляда. Они даже думали одинаково, вот как. И, представь себе, ни разу не поссорились! Он мне, знаешь, как сказал? "Я очень скоро понял, что если и есть на свете женщина, с которой я хотел бы связать свою судьбу, то это она, Аня".

- Надо же! А меня вот тревожит, когда все так гладко.

- Вот-вот! И здесь тоже пошли странности. Как только он заводил разговор о женитьбе, настроение ее резко менялось, она становилась молчаливой и даже какой-то грустной. Его особенно удивляло, что она сразу резко обрывала любые беседы и расспросы на эту тему. Это она-то, такая всегда сдержанная и мягкая.

- Похоже, что-то не то у девушки было в прошлом.

- Да ему тоже так показалось, вот он и решил пойти на хитрость. Устроил ей день рождения, а перед этим предложил Ане пригласить сокурсников, друзей, коллег и всех, кого она сама захочет, чтобы хорошо отпраздновать этот день. Аня согласилась. Гостей набралось много, больше двадцати человек. Почти вся ее группа. Андрей высмотрел в компании самых разговорчивых парня и девушку и очень ловко, ну, как и положено настоящему журналисту, расспросил их. Вроде как взял интервью об их дружбе с именинницей. Сам изображал, что уж ему-то самому об Ане все хорошо известно, а вот насколько хорошо знают Аню ее друзья, ему хочется проверить. И тут открылось, что его Аня уже дважды была невестой, но оба раза так и не вышла замуж. Почему - не знал никто. Только слухи ходили, что женихи оказались недостойными, и она отказывалась от брака сама.

- Я же говорю - что-то не так.

- Андрей вообще после этой вечеринки понял, насколько девушка ранима и закрыта. Ну, ясно, ведь у него выработалась уже профессиональная привычка все анализировать. Вот он и соображал: это каким же должен быть ее избранник, чтобы она могла полностью доверять ему? И он решил сменить свою тактику.

- Какую тактику?

- Ну, типа, общаться с ней как-то по-другому. И так, ненавязчиво, постепенно стал не столько ее расспрашивать о чем-то, сколько больше рассказывать о себе, о своих родителях, о том, как был мальчишкой, как учился, что его интересовало, о чем мечтал. Короче, пытался быть с ней как можно более откровенным. Дело дошло до того, что он даже рассказал ей о своем увлечении одной студенткой и о том, как она его бортанула. И как он потом переживал, как справлялся со своими чувствами. Нет, он, конечно, знал, что мужчина не должен говорить об этом со своей женщиной, но посчитал, что его Аня - это особый случай. И, наконец, ему показалось, что всё - лёд тронулся, что Аня становится другой. Особенно необычным ему показалось то, что теперь уже она сама его расспрашивала, да еще и вопросы задавала такие странные.

- Странные? А в чем странность-то?

- Ну, мне он рассказывал в общем, не вдавался в подробности. Главное, что расспрашивала, да еще и не только о всяких там мелочах и деталях, но выпытывала, о чем он думает, есть ли у него какие-то тайные желания.

- Ишь, ты, - усмехнулась Галина. - Что это она?

- Может, проверяла его откровенность? Мне кажется, он тоже так подумал, потому что ничего от нее не скрывал. И считает, что это ему помогло. Аня согласилась хотя бы подумать над его предложением. Правда, с оговоркой пока не спешить. Сказала: "Давай чуть-чуть подождем. Вот учебный год закончится...". Этот разговор был под Новый год, а заявление в ЗАГС они подали в мае. Занятия в школе тогда уже заканчивались. Ане оставалось только отработать в детском лагере в Крыму. И когда она уехала, Андрей почти все свадебные хлопоты взял на себя. Вот именно в это время он на меня и свалился.

- Так-так-так, - напряглась Галина, - кажется, мы подобрались к самому главному, да?

- Да, Галь. Мы с ним даже назвали этот день судьбоносным. Только я по своей причине, а он, похоже, по своей. Он не захотел рассказывать мне в подробностях о том, что произошло. Сказал только, что поступил, как последний мерзавец, и что Аня случайно оказалась свидетельницей этого. Конечно, она была потрясена. Он тут же хотел объясниться, но она убежала. Ни звука не произнесла и убежала. Андрей бросился за ней, пытался догнать ее, остановить, но наткнулся на меня, повалил... Ну, вот так.

- Ничего себе! Какие бывают случайности. Просто роковые.

- Ну вот! Я тоже так считаю. А он вообще остался в жутком недоумении: как там оказалась Аня, если она в это время должна была находиться в Крыму, в лагере с детьми?

- Да мало ли что! Ничего удивительного, каждый поступок имеет свое объяснение. Может, сюрприз хотела ему сделать. А в результате сюрприз получила сама. Да, не повезло девушке, если так. Но ты-то как после этого решилась за него замуж? С твоим-то опытом!

- Вот именно, с опытом. Да он виден, как прозрачный! Порядочный и искренний. Да, где-то оступился. Но так раскаивался! Поклялся, что никогда ничего подобного в жизни не совершит. Нет-нет, ты не усмехайся. Он это сказал в обычном разговоре, просто делился со мной. Мы ведь тогда еще не... Да он и представить себе не мог, что мы с ним... Ну, короче, слушай дальше.

Аня допила уже остывший кофе и, отставив чашку, продолжила:

- Андрей понял, что Аню он потерял, что она никогда к нему не вернется. Мало того, она вообще исчезла. Как ни пытался он ее найти, ничего не получилось. Ему даже стало казаться, что она к этому готовилась заранее - ведь нельзя же вот так сразу, в один день...

- Действительно, странно, - согласилась Галина.

- Ну, Андрей это принял с покорностью. Как должное. Как кару за проступок. Но тут возникла чисто житейская проблема: как быть со свадьбой? Больше всего Андрея мучило то, что на свадьбу собирались приехать его уже немолодые родители. А отношения у него с ними очень своеобразные. У него семья такая - отец русский, а мама украинка. И, представляешь, он свою маму называет на "Вы"! Сообщить им о том, что свадьба расстроилась потому, что их сын оказался негодяем, что невеста от него сбежала, он считал совсем невозможным. Никакого выхода не видел из этой ситуации, и как раз это и сводило его с ума в последние дни. Ну, должна признаться, план у меня в голове созрел почти мгновенно. Но сначала я спросила, знакомил ли он свою невесту с родителями. Он сказал, что не только не знакомил, но даже фото ее они пока не видели. Вот я и предложила ему очень простой выход из этой ситуации - пожениться.

- Ну, ты и даешь!

- А что? Я тоже Аня. О нем уже знаю все, что мне нужно. А он тоже после своих частых посещений и наших долгих разговоров достаточно близко со мной познакомился, чтобы доверять мне. Пусть всего за несколько дней, но мы с ним успели подружиться. И я не сказала бы, что мы друг другу были в чем-то неприятны. Очень даже напротив. А уж если после свадьбы что-то не заладится, тихо и мирно можем разойтись. Я даже предложила ему составить брачный контракт, где все условия оговорить заранее. Прекрасный выход из трудного положения, скажи?

- Ну, Ань, такой прыти я от тебя не ожидала, - сквозь смех еле выговорила Галина. - А он-то? Как же он на это пошел?

- Еще как и пошел! Почти не думал. Он согласился с моими доводами, что это будет не так ужасно и не столь скандально, как расстроенная свадьба. В ЗАГСе мы все быстро уладили, а к бракосочетанию и свадьбе у него было уже почти все готово: договорено, заказано, уплачено и разосланы все приглашения. А мне оставалось только купить свадебное платье, белые туфли, найти свидетельницу и позвать гостей. Вот я и договорилась со своей Мариной, нашей помощницей, и с другой своей подругой. Ну, которая нам еще с делом Натальи помогала, помнишь? А на свадьбу смогла только ты попасть, Наталья тогда в командировке была.

- Я помню, - кивнула Галина. - Ну и удивилась я тогда. Какая, подумала, скрытная ты, мы даже не подозревали. А, оказывается, вон оно как получилось. А что же из твоей родни никого не было?

- Да так, тоже тогда не могли, сложилось-то все как быстро, - отмахнулась Аня. - Так что вот и вся история моего замужества. И как-то не было в ней места для разговоров о нашем агентстве. Да и не имела я права рассказывать о своей работе. Нет, Андрей, конечно, знал, что я работаю в брачном агентстве, но не больше. На мою занятость он сначала особого внимания не обращал, потому что и сам работает по ненормированному рабочему дню. А по хозяйству я всегда все успеваю, так что, какие ко мне в этом смысле могут быть претензии? Но потом мое частое отсутствие во внеурочное время и какие-то непонятные командировки стали его настораживать. Он, конечно, стал расспрашивать, и мне приходилось все время что-то придумывать, изворачиваться, ускользать от всяких его наводящих и хитрых вопросов. И, в конце концов, он просто замолчал. А я вижу, что он переживает и все время что-то обдумывает. Меня это очень тревожит. Ведь мы прожили вместе почти год, становимся друг другу все ближе и ближе, а тут так вот... Поверь, Галь, Андрей очень порядочный человек, он не заслуживает такого отношения к себе, и я не смогу найти сил оставить его. Я знаю, что ты сейчас скажешь: тогда оставить вас. Но я и этого сделать не могу, это стало моей жизнью. Потому я и оказалась в таком затруднении. Вы или он - этот выбор я сделать не в состоянии. Вот и думала - очень долго и трудно - как быть. И пришла к выводу, что все же есть третий вариант - хоть что-то открыть ему. Андрей умный человек, он все поймет правильно. В конце концов, он журналист, писатель, у него богатейший опыт и превосходное знание людей. Возможно, он может быть даже в чем-то полезен нам, а? А если и нет, то, по крайней мере, на его молчание вполне можно рассчитывать, он никогда не подведет. Если уж на то пошло, сама можешь ему сказать, и только то, что считаешь нужным. Ну? Так тебе будет спокойнее?

- Да уж, Аня, - покачала головой Галина, - убеждать ты умеешь. Ну что ж, надо подумать. Может, в этом и есть какой-то смысл. Вдруг когда-нибудь и мне надоест одиночество. Тогда и передо мной будет стоять такая же проблема. Да и Наталья, кажется, нажилась одна. Ей намного труднее нас. Да еще и сын когда-то женится и уйдет, а у нее и возраст к тому времени может быть... Да, - вздохнула Галина, - не хотелось бы в этом признаваться, но женщина без мужчины перестает быть женщиной.

Она подкрасила губы, положила деньги на оставленный официантом счет и, взглянув на часы, покачала головой.

- Ого! Нас уже ждут. С этими проблемами мы обо всем забыли. Ну, вот что: может ты и права, - кивнула Галина, - но я все равно сейчас ничего определенного сказать тебе не могу. Надо дождаться приезда Натальи и решать этот вопрос сообща. Думаю, неделю вполне можно подождать.

Лицо Ани прояснилось.

- Спасибо, Галь, - чуть не плача поблагодарила она, прижав руки к груди.

- Я тебе ничего не обещаю, - одернула ее Галина, - так что с этим не спеши.

- Все равно, спасибо. Хотя бы за надежду, - упорствовала Аня.

Галина усмехнулась, выразительно постучала пальцем по циферблату часов и коротко сказала:

- Пойдем!

Глава 3

Время шло. Аня с нетерпением отмечала про себя каждый прошедший день. А на тринадцатый, когда сидя за своим столом у окна составляла отчеты сразу по трем делам, увидела, наконец, что машина Натальи въезжает на стоянку. Стрелки напольных антикварных часов как раз подбирались к полудню. Облегченно выдохнув, она покосилась в сторону Галины, которая, как обычно в это время, была занята работой с документами.

"Да класс!" - подумала Аня и, убрав отчеты в стол, прошла в соседнюю комнату, вход в которую был задрапирован тяжелыми портьерами. Вскоре оттуда послышался звон посуды и звук работающей кофемолки.

- Хочешь кофе? - высунувшись из-за портьеры, спросила Аня.

- Кофе я сегодня уже пила, - не отрываясь от работы, ответила Галина, - но от чашечки чая не откажусь.

- Ага, - кивнула Аня и скрылась в комнате.

- Зеленого, - уже громко вслед ей сказала Галина, - и с лимоном.

Поставив перед Галиной чайный поднос, Аня села с чашкой кофе за свой стол. В это время и вошла Наталья.

- Привет, девчонки! - весело поздоровалась она. - Наконец-то добралась.

- Здравствуй-здравствуй, - вышла из-за стола Галина, встречая Наталью. - А мы уж тут тебя заждались, - бросив ироничный взгляд в сторону Ани, сказала она.

- Ну, как? Все нормально? Устала?

- Просто не выспалась. Легли вчера поздно, а встали рано утром. Пока доехали, пока девочек по домам развезла, потом уж сюда, - поясняла Наталья, проходя через всю комнату к самому дальнему столу и пристраивая на нем кейс с кодовым замком и дамскую сумочку. - А вы кофе пьете? Пахнет-то как хорошо, - восхитилась она, втягивая ноздрями воздух.

- А мы и тебе нальем. Будешь? - с готовностью предложила Аня.

- Да уж не откажусь.

- Так, может, ты есть хочешь? - спросила Галина.

- Очень, - кивнула Наталья. - Полсуток во рту ни крошки не было.

Галина выразительно посмотрела на Аню, и она тут же метнулась к портьерам.

- Ань, - остановила ее Галина, - если тебе не трудно, накрой, пожалуйста, в гостиной на общем столе. Сразу и пообедаем.

- Для обеда, наверное, рановато. Это, скорее, ланч.

- Ну, пусть это будет ранний обед. Да какая разница? Ланч - так ланч, если тебе так больше нравится. Есть там у нас что-нибудь?

- Да конечно! - воскликнула Аня. - Я за этим слежу. Могу вам и по рюмочке устроить. За приезд Натальи, - хитро улыбнулась она.

- Ну, вот еще, - строго осекла ее Галина. - Она же за рулем.

- Ну и что? А пусть Наталья отдыхает. У нас же своя служебная машина есть. За что мы платим?

- Кому? Машине? - усмехнулась Наталья.

- Девчонки, да вы что? - возмутилась Аня. - Кому-кому... Да водительницам нашим, вот кому.

- Да ладно тебе, Ань, - устало махнула рукой Наталья. - Мы же шутим. Доставай все, что у тебя там есть.

- Уже, уже, - весело пропела Аня, юркнув за портьеру.

- Давай-ка пока присядем, - предложила Галина, устраиваясь на огромном полукруглом диване в эркере. - Ну, расскажи, как съездила. Какой результат?

- Да как я и предполагала, свадьбы не будет. Все дело в ней, в самой заказчице. Жених-то на самом деле ее любит. Знаешь, Галь, это уже почти диагноз. Иногда не покидало ощущение, что она поставила перед собой задачу, во что бы то ни стало добиться именно такого завершения. Ну, отказывала бы сразу своим женихам, не давала бы напрасной надежды, не соглашалась бы на брак. Так нет! Словно каждый раз доказывает самой себе, что нет на свете человека, достойного быть ее мужем. Надо сказать, девочкам трудновато было.

- А, может, она просто никак полюбить не может и не хочет в этом признаваться даже самой себе, а? Вот и пытается искать изъяны у женихов. Так вы поэтому и задержались?

- Нет, попутно еще один заказ выполнили. Но там все было намного проще.

- А заказ от кого? Новый, что ли?

- Да эта наша заказчица подогнала нам свою приятельницу. Кстати, уже заранее настроенную на свадьбу, несмотря ни на что и вопреки всему.

- Ну и... - засмеялась Галина.

- Да ей только и надо было убедиться в том, что она уже хорошо знает все пороки своего жениха. Мы это и подтвердили. Так что свадьба состоится при любой погоде, а я кучу денег привезла.

- У меня все готово, - крикнула Аня.

Раздвинув плотные портьеры, Галина с Натальей прошли через арочный проем в большую, прямоугольной формы, гостиную с таким же, как и в рабочем кабинете, инкрустированным паркетом. Стильные люстры и настенные бра, уютный мини-бар со стойками, устроенный в глубокой просторной нише в самой дальней части комнаты, и буфеты из красного дерева с изысканной посудой - все словно приглашало к приятному отдыху.

Благоговейно покачивая головой, Наталья осматривала убранство комнаты, задерживая взгляд на диванах и креслах, обитых шелком, толстых коврах ручной работы, на которых они стояли, и оригинальных форм вазах со свежесрезанными цветами на длинном, с двумя рядами стульев, обеденном столе, протянувшемся вдоль гостиной. С ближайшего ко входу торца он был накрыт на троих.

- Как же я люблю наш дом! - воскликнула Наталья. - Как же соскучилась по нему!

- Еще бы! - усмехнулась Галина. - За месяц можно соскучиться по чему угодно.

- Вы руки мыть будете? - строго перебила их Аня. - Остынет же все! - и она жестом регулировщика показала на следующий арочный проем, который вел в широкий коридор с тремя дверями. Две из них были открыты. Сквозь одну можно было увидеть большой холодильник, навесные шкафы и часть кухонного рабочего стола, а из другой на гладкий пол коридора пролегла полоска света, и слышалось тихое журчанье воды.

Наталья засмеялась и увлекла Галину в коридор на звук льющейся воды.

- Ну, что, по рюмочке "Мартини" за приезд? - предложила Галина, усаживаясь за стол. - Ты как, Наталья?

- Да с удовольствием! Раз уж домой довезут. За рулем я сегодня уже намоталась. А ты, Ань?

- Нет-нет, - отчаянно замахала руками Аня, - мне еще ненадолго отъехать придется.

- А вот скажи, почему ты никогда к нам не присоединяешься? - голос Натальи звучал вызывающе. - Ну, я не имею в виду бокал шампанского на Новый год. А?

- Да так, - отмахнулась Аня. - Просто мне не нравится. Есть давайте, а то все уже холодное.

- Ну, ладно, - миролюбиво согласилась Наталья. - Тогда мы - за твое здоровье!

Обедали уже весело, с шутками, дружескими подтруниваниями и воспоминаниями. Раскрасневшаяся Аня после долгого ожидания вовсю старалась угодить, меняя блюда и убирая грязную посуду. Галина же, наблюдая за ней, время от времени понимающе усмехалась. Наконец, окончательно расслабившаяся Наталья допила кофе, откинулась на спинку стула и с восторгом протянула:

- Ух! Давно же мы так не сидели!

- Да уж, давно, - задумчиво кивнула Галина, сминая обертку от съеденной шоколадки. - Это хорошо, что мы вместе собрались вот так, без спешки, без суеты.

- Ты чего, Галь? - насторожилась Наталья. - Что-то у тебя тон такой... Или мне показалось?

- Да тут проблемка одна возникла, - отставив скатанный комочек, вздохнула Галина, - и без тебя ее не решить.

- Что-то случилось? У тебя? - уже с тревогой спросила Наталья.

- Ну, пока не у меня, но в жизни бывает всякое. Никто ни от чего не застрахован.

- Ой, только не пугайте меня, - переводя взгляд то на притихшую Аню, то на Галину, замахала руками Наталья.

- Да успокойся, ничего страшного не произошло. Но сейчас ли, позже ли, решать эту проблемку все равно придется. Пока свое оригинальное предложение решила внести Аня. Только без тебя по нашим правилам решения по нему мы принять не можем. Ну, давай, Ань, не стесняйся.

- Я предлагаю, - с места в карьер начала Аня, - все рассказать мужу. Андрею моему.

- Что все? Что рассказать? Зачем? Ты поясняй, - усмехнулась Галина.

- Ну, я Андрею еще до свадьбы говорила, что работаю в брачном агентстве психологом. Его это никак не беспокоило. Ну, работаю себе и работаю. Но мы ведь не такое уж брачное агентство, чтобы от звонка до звонка. И задерживаемся допоздна. И командировки бывают. Ну, вот, он поначалу просто удивлялся, а потом уже и стал всякими наводящими вопросами вызывать на откровенность. Я, как могла, отшучивалась, немножко и прибрехивала. Конечно, он не дурачок, понял, что не хочу говорить. Ну, он же знает, что это агентство не секретный объект, не воинская часть. Значит, почему такие секреты? И, видно, у него в голове уже такое творится, что мы почти перестали разговаривать. Две-три фразы в день и все. Но я же вижу, что он переживает и все время что-то обдумывает. Я очень беспокоюсь из-за этого, просто хоть плачь. Все-таки вместе уже почти год. Но и наше агентство бросить не могу. Как отказаться от того, что стало твоей жизнью, а? И терпеть дальше все это просто невозможно. Я так долго думала, как же быть? Как поступить, чтобы и брак сохранился, и агентство наше работало дальше и в этом же составе. Я поняла, что выход только один: рассказать ему о нашей работе. Ну, без подробностей, конечно, в общих чертах, просто чтобы человек понял и почему у меня такой ненормированный день, и откуда эти странные командировки. Он умница, он все поймет. И человек порядочный, и нигде ничего трепать не будет, я ручаюсь за него.

Наталья слушала очень внимательно, и живой интерес на ее лице постепенно все больше тускнел. Улыбка ее погасла, а опущенный вниз взгляд стал растерянным.

- Ну, что скажешь? Что будем делать? Как решать? - спросила Галина.

- А ты что думаешь? - не поднимая взгляда, спросила в ответ Наталья.

- Ну почему вы все это хотите переложить на меня? - возмутилась Галина. - В конце концов, речь идет о нашем общем деле, поэтому любой вопрос надо решать сообща. А тем более такой.

- Боюсь, с этим вопросом не так просто, - вздохнула Наталья, - потому что я тоже...

- Что тоже? - опешила Галина.

- Ну, передо мной тоже теперь стоит такая же проблема, - с виноватым видом ответила Наталья.

-То есть? - непонимающим взглядом уставилась на нее Галина, но, не дождавшись ответа от так и не посмевшей взглянуть на нее Натальи, ахнула, осененная вдруг невероятной догадкой.

- Ты что, выходишь замуж? - воскликнула она и резко выскочила из-за стола, даже не заметив, что недопитый чай выплеснулся на скатерть. Угрюмо нахмурив брови, она заметалась по гостиной.

Глаза напуганной Ани расширились, и она, втянув голову в плечи, замерла, отчего стала похожа на прячущуюся под панцирем черепашку. Бросив на нее быстрый взгляд, Наталья усмехнулась и спокойно сказала:

- Пока нет. Но предложение уже получила. Не решаюсь ответить на него только из-за того, что должна сделать такой же вот выбор: или наше дело, или замужество. И как быть, сама не знаю.

- Так, понятно, - сникла вдруг Галина и снова присела на стул. - Значит, бросаете меня...

- Да кто ж тебе это сказал? - разом всполошились Наталья и Аня. - С чего взяла?

- Галь, не думай так, - как можно спокойнее старалась говорить Наталья. - Мы ведь как раз и не хотим, чтобы наше дело продолжалось без нас. Да мы в любом случае не можем его оставить!

- Ну да! Я потому и предложила свой вариант. Это ж прекрасный выход! - разгорячилась Аня. - Ну, ты сама подумай: если мы выбираем себе мужей, которым можно доверять во всем, то почему ж не довериться им и в этом случае?

- Нет, это ты подумай! Особенно если дорожишь своим мужем не меньше, чем нашей работой. Довериться она хочет! А насколько хорошо ты знаешь и его самого, и как он к тебе относится? Ведь, как я понимаю, ваши мужики совсем, ну вот совсем не в курсе наших дел. И вот если кто-то из них, да и вообще любой другой мужик узнает, чем мы занимаемся, поймет ли нас? Одобрит ли? Встанет ли хоть кто-то на нашу сторону? Поддержит ли в таком деле даже очень горячо любимую женщину?

- Ты права только в том, что ни одному из мужчин это не понравится. Тем более, вряд ли кто-то из них это одобрит. Но если он действительно любит...

- Вот! - стукнула Галина по столу. - Вот об этом я и толкую! Это если действительно любит! Да еще так, что обязательно поймет! Да еще и поддержит любую твою позицию, любое твое мнение. Да еще, хотя бы чисто по-человечески, и мотивы твои, и действия! Вот тогда - да! Можно и довериться. А если нет? Если не любит? А даже если и любит, то не до такой степени, не до взаимопонимания? Тогда как?

- Ну, значит, отличный шанс проверить его на чувство, - заупрямилась Аня. - Пройдет проверку - все, твой он, и довериться ему можно во всем. А нет - так зачем он такой нужен? Тогда уж лучше сразу обрубить все концы, чтоб потом не мучиться. Как больной зуб выдрать.

- Ишь, ты, разбросалась, - возмутилась Наталья. - Они ведь тоже живые люди, тоже испытывают разные чувства, за что-то тоже переживают, да еще и как сильно. И тоже не любят, когда их обманывают. Мало ли на что могут плохо отреагировать. Вот обидятся за весь свой мужской род, и тогда уже кто его знает, какие потом станут отношения.

- Так, ладно, - вдруг резко остановила ее Галина. - Я согласна. Приводите их.

- Куда? - недоверчиво спросила Аня.

- Сюда и приводите, куда же еще?

- А когда? - в голосе Ани послышались радостные нотки.

- Ну, не знаю. Надо подумать.

- А можно сегодня? Вечером, после работы, часам к двадцати, а?

- Так скоро? Ты будто быка за рога хватаешь, - заартачилась вдруг Галина.

- А чего тянуть, если уж решили? Наталья приехала, тоже не против. Даже "за". Соглашайся, Галь. Давай сегодня.

- Ну, что ж, раз уж сегодня так складывается... Завтра-то мы будем загружены, а потом выходные, - вслух рассуждала Галина, не желая сдаваться сразу. - Ладно, тогда и впрямь лучше сегодня. Ты как? - повернулась она к Наталье.

- А почему бы и нет? - с напускным безразличием ответила Наталья, отводя взгляд в сторону. - Предупредить его только надо. Да и самой отдохнуть. Хотя бы пару часов. Гонорары я здесь оставлю, а с отчетами завтра разберусь. Сегодня все равно не смогла бы этим заниматься.

- Да, отдохнуть тебе надо. Ты, кстати, официально еще в командировке, - голос Галины потеплел. - Ну, а у тебя там что? - повернулась она к Ане.

- Завтра сразу три отчета сдам, а с понедельника проконтролирую два новых дела. Они уже в разработке.

- Отлично, - кивнула Галина. - Значит, так. Пусть твой Андрей подходит сюда к двадцати часам и возьмет с собой паспорт. А ты закажи ему пропуск.

- Слушаюсь! - озорно козырнула Аня.

- Ну-ну, не ерничай, - усмехнулась Галина.

Наталья устало улыбнулась.

- Пойду я пока посуду помою, - засуетилась радостная Аня, составляя чашки на поднос.

- Ну, а мы - в кабинет. Давай-ка там разберемся, а потом до вечера по домам. Да, пожалуй, и ты, Ань, как закончишь, тоже поезжай. Отдохнешь, а потом вместе подъедете. Тогда и пропуск ему оформишь.

- Я подумаю, - сказала Аня, продолжая возиться с посудой. - Мне тут еще по своим делам надо. Ненадолго. А уж дальше - как получится.

- Ну, смотри, как тебе удобнее. А за обед спасибо. Идем, Наталья. Чем быстрей освободимся, тем лучше сможем подготовиться к вечеру. Эх... - вдруг выдохнула она с прорвавшейся в голосе досадой, пропуская Наталью вперед.

Глава 4

С делами разделались быстро.

- Какая хорошая погода стоит, - потягиваясь, зевнула Наталья.

- Я так поняла, у вас все очень серьезно, - сказала Галина, закрывая сейф.

- Кажется, да.

- Ну, ясно, раз уж ты размышляешь о выборе. Где ж ты его нашла?

- Галь, это один из наших объектов. Заказчица от него отказалась.

- Ага! Она, значит, отказалась, а ты... - возмутилась Галина.

- Ну, Галь, так уж получилось, - с виноватым видом вздохнула Наталья. - Я и представить себе не могла, во что это выльется.

- Так-так, становится все интереснее. И какое же это было дело? Ты его вела? Давно? - прорвало Галину.

- Дело прошлогоднее. Я еще с ним тогда почти на полтора месяца в командировке застряла, помнишь? Ну, как раз когда Аня замуж выходила. Я ж из-за него и на свадьбу к ней не попала. Вспомнила?

"И столько молчала! - вспыхнула у Галины колкая мысль. - А еще подруга. Хотя... Я ведь тоже ничего ей не рассказывала".

- Уж не то ли это дело, когда заказчица сразу из троих женихов выбирала?

- Ну, да, - кивнула Наталья. - У нас такой за все время только один и был. Три кандидатуры у одной заказчицы, выбрать надо было одного, и просила сведения собрать о каждом. И за каждый объект платила. Помнишь?

- Как не помнить, - усмехнулась Галина. - Заказ с тройной оплатой.

- Ну, так вот это объект из того заказа. Выбрала она не его.

- А чем же он ей не понравился?

- Оказался самым бедным из всех. Галь, ну прости ты меня. Я просто стеснялась признаться тебе раньше. А потом уже и не знала, как тогда с работой быть. Вот и тянула. И если б не Аня сегодня... Не сердишься?

- Ладно, - остыла, наконец, Галина. - В конце концов, это твоя личная жизнь. На самом деле я только рада за тебя. Просто... Так все это неожиданно...

Она вдруг достала из своего стола пачку сигарет и зажигалку в виде забавного чертика. Прикурила, сделала затяжку и зашлась в кашле.

- Какая дрянь! - пробормотала она и загасила сигарету. - И что я в этом находила?

Наталья молча сидела на диванчике и выжидающе смотрела на нее. Галина присела рядом.

- Понимаешь, - уже совсем спокойно сказала она, - когда все только начиналось, наши состояния были очень схожи. Да и положение тоже почти одинаковое: я была уже разведена, ты только что осталась без мужа, а у Ани с замужеством не сложилось. Может, потому и работали так увлеченно и синхронно. А теперь я, кажется, рискую остаться одна. Нет, я не боюсь, что не потяну, - остановила она Наталью, которая попыталась, видимо, возразить. - У нас все отлично продумано и отлажено. Да и опыт такой... Я опасаюсь, что если останусь без единомышленников, начну сомневаться не только в том, что занимаюсь важным и нужным делом, но и в самой себе. Может, даже начну упрекать себя, казниться, что не так распорядилась своей жизнью.

- Ну, ты даешь! После стольких-то лет работы! Это уж слишком серьезное заявление. Ты не пережимаешь, Галь? И потом, сама подумай: Аня скоро год как замужем, я тоже почти столько же не одна, но на нашей работе это никак не отразилось.

- Ничего, если я к вам? - заглянула в кабинет Аня. - Не помешаю?

- Да какие у нас могут быть секреты? Проходи, присаживайся, - указала на кресло Наталья.

Галина молчала, задумчиво сидя с застывшим взглядом в позе усталого кучера.

Аня присела на краешек кресла и с тревогой уставилась на Галину.

- Галь, ну ты что? - наконец, не выдержала Наталья.

Словно очнувшись, Галина тряхнула головой и, глядя в упор то на одну, то на другую, спросила:

- А вы не боитесь их потерять?

Наталья взмахнула руками и хлопнула себя по коленям.

- Ну, вот! - вскрикнула она. - Да куда они денутся? Главное - не пугать их! Здесь почти все будет зависеть от того, какую информацию до них донести и как это сделать. Дело ведь не только в том, что именно можно им рассказать, а в том, как это преподнести. Можно, например, огорошить человека, брякнуть ему: вот, мол, мы занимаемся тем-то и тем-то, делаем то-то и то-то, да еще и так успешно! А вашего брата нам разделать под орех - это раз плюнуть. И столько уже... И все вы прозрачны для нас, как слюда, о! Ну, понятно... А можно подойти к этому с умом, не резко, осторожно, постепенно и мягко, будто по-кошачьи, на лапках, как бы подкрадываясь.

- Ты хоть представляешь, сколько этому учиться надо? - фыркнула Аня.

- Тоже мне, искусство, - парировала Наталья. - Да любая женщина может сыграть что угодно, если захочет добиться своей цели. Вон, даже наши помощницы иногда импровизируют так, что не каждый режиссер такое поставит.

- Что-то вас не туда заносит, - пробурчала Галина. - Давай-ка дальше, Наталья. Что ты хотела сказать?

- А то, что надо демонстрировать им свою искренность и откровенность. Да говорить им правду! Правдиво отвечать на их вопросы, но не вдаваться в подробности, аккуратно обходить острые углы. Может, даже рассказать, как нам в голову пришла такая мысль - помогать женщинам в определенных ситуациях. Может, и примеры привести - рассказать и кое-какие истории из наших дел. И выбирать при этом такое, что может их тронуть, вызвать сочувствие, сопереживание. Только ни в коем случае не агрессию или ревность. Если и придется рассекретить какие-то дела, то лишь те, которые могут вызвать осуждение поступков мужиков, даже стыд за них. Естественно, это и будет одобрением наших действий с их стороны.

- Ничего себе, задачка, - буркнула Аня, покосившись на Галину, - да к такому разговору неделю готовиться надо.

- Да брось ты, Ань! Все наши дела мы и так хорошо помним, а если что, так у Галины целый архив собран, за пару часов все перелистать можно. А чтобы не было промашки, надо постараться уже с первых минут встречи понять человека, с которым беседуешь. Не зря же мы столько психологию изучали. Объекты с полпинка расшифровываем, забыла, что ли? Так вот и тут надо суметь прочувствовать человека, уловить, что ему понравится, а что может и неприятно поразить. Ну, обычно это случается, когда они считают, что женщина поступает несправедливо по отношению к мужчине. Так, конечно, бывает, даже очень часто, но вот в таком разговоре, наверное, надо избегать этого. Ты уж прости, Галь, что я тут взялась тебя учить, но я так часто и так много думала об этом в последнее время.

- Не извиняйся ты, Наталья, правильно все говоришь, - вздохнула Галина. - Да и Аня верно заметила - заранее к такому разговору готовиться надо. Может, мы горячку порем, а?

Все замолчали. Аня сразу скисла и нахмурилась, а Наталья слегка пожала плечами и уперлась взглядом в пол.

- Ладно, - решилась Галина. - Какие из дел выбрать, я еще успею подумать, а вот о своих мужчинах давайте-ка коротенько сами. Вот ты, Аня. Что можешь рассказать о своем Андрее? Только не о том, какой он специалист, а о том, какой человек. Можешь даже сбивчиво, что сразу на ум придет, а мы уж тут разберемся. Ну, какой он и как тебе с ним живется?

- Андрей порядочный, справедливый и добрый, - тоном примерной ученицы, отвечающей урок у доски, начала Аня, устремив взгляд куда-то вверх. - Он сдержанный, никогда не вспыхивает, никогда не бывает агрессивным. Он не упрямый, даже не настойчивый, умеет отступать. Только не думайте, что он размазня. Он, если и уступает кому-то, то не потому, что такой слабый. Не знаю, поймете ли вы меня, но это, напротив, уступка сильного слабому. Лично я его очень уважаю за это, - мечтательно улыбнулась Аня.

- Ну-ну, - подстегнула ее Галина, - не останавливайся. У нас не так много времени.

- Да я просто настраиваюсь. Чтоб продолжить, - схитрила Аня, покосившись на хихикнувшую Наталью. - Так вот. Он очень работящий, но вовсе не из-за денег, а потому, что ему это нравится. Совсем не жадный, но и не мот. И совсем не расчетливый. Просто привык жить по тем средствам, какие имеет. И не копит специально. Но если и остаются какие-то деньги, он доволен. И зря их не спустит. И еще: если ему не хочется что-то делать, но надо, он никогда не скрипит по этому поводу.

- Да где ж ты нашла такое золото? - всплеснула руками Наталья.

- Нашла вот, - расплылась в довольной улыбке Аня. - Случайно.

- Она потом тебе все расскажет, сейчас некогда, - отмахнулась Галина. - Ты скажи, Ань, а как он к женщинам? Не бабник?

- Да что ты! Он скорее на другом полюсе.

- Женоненавистник, что ли? - насмешливо спросила Наталья.

- Ну, ты и хватила. Он просто к ним равнодушен. А вот девицы на него очень даже обращают внимание.

- Да, я это еще на вашей свадьбе подметила. Видный мужчина. Но я бы не сказала, что от женщин он отворачивается.

- И даже очень вежливый и обходительный. Но как-то ухитряется дать понять, что его сердце занято. Мне это прямо очень даже нравится.

- А с тобой он как?

- Со мной? Со мной хорошо, - опять заулыбалась Аня и снова уставилась в потолок.

- Так, понятно. Значит, любишь его?

- Ну, да. Он хороший.

- А он тебя?

- Надеюсь, что тоже.

- Ясно. Ну, а в быту он как?

- Нормально, - кивнула Аня. - По дому помогает. И даже без всяких просьб. Очень чистоплотный, очень аккуратный, очень любит порядок, но никогда не придирается, если я что-то не успела. Есть у него и свои особенности, но они мне даже нравятся.

- Это какие же? - не удержалась Наталья.

- Он никогда не шарит по кастрюлям и даже не пытается что-то готовить. Это полностью на мне. Но я люблю стряпать. Нет, вы не думайте, что я перед ним с тарелками прыгаю. Разогреть-то он разогреет, но не готовит. Ну, а стирать я ему сама не даю, даже его собственные мелочи. Короче, быт...

- И все-то особенности? Стоило об этом говорить.

- Ну, есть и кое-какие странности, если это важно.

- Что ты имеешь в виду? - брови Галину взметнулись вверх.

- Да понимаете, даже не знаю, как это назвать. То ли консерватизм такой, то ли приверженность к привычному, но мне кажется странным, что вполне современный, образованный и все такое прочее человек упорно не признает, например, микроволновок, все разогревает на газовой плите. А еще пользуется компьютером, интернетом, но все же предпочитает писать книгу обычной авторучкой и на обычной бумаге. Иногда - правда, нечасто, под настроение, что ли - садится и за пишущую машинку. Еще и такой, может, дурацкий, пример, но когда насорит нечаянно на ковре, то, чтобы убрать, берет веник и совок и даже не подумает о пылесосе. Ну, так всего сразу и не вспомнишь. Но вот все это меня в нем удивляет. Единственное, от чего он не отказывается, так это мобильник, но и то, пользуется им только в самых крайних случаях. И меня тоже просит звонить ему на сотовый, только если сам не у обычного телефона. Ну, или если обычный занят, а у меня что-то очень срочное, важное.

- И всё? Что ж, - вздохнула Галина, - это не страшно. Я не отнесла бы это к отрицательным чертам. Просто такие особенности поведения. Это то, из чего мы все состоим. А тебе можно только позавидовать.

- Я иногда тоже так думаю, - счастливо рассмеялась Аня.

- Давай теперь ты, Наталья. Понимаю, что устала, но хоть пару слов. Какой он, твой жених? Что можешь о нем сказать? И тоже так, что в голову придет.

- Ну, Шурик...

- Шурик? - удивленно переспросила Галина. - Неужели тоже Сашок? Ну, Александр, - поправилась она, уловив недобрый огонек, вспыхнувший в глазах Натальи.

- Для меня он не Александр и тем более не Сашок, - непривычно резко отрезала Наталья. - Он Шурик.

- Да-да, я поняла, - мягко согласилась Галина. - Извини, я тебя перебила. Давай дальше.

- Ну, должна сказать, что он неугомонный. Просто какой-то невероятный генератор самых разнообразных идей. Очень быстро загорается и то, чем увлекся, уже не бросит, пока не попробует на деле. Он вообще человек деловой, очень деятельный, веселый и общительный. Порядочный и надежный. Добрый и справедливый. С ним все просто, без проблем. Во все быстро вникает, все сразу расставляет по своим местам и тут же принимает правильные решения, чего бы это ни касалось. Он, как и я, разведенный. Тоже есть сын. Между прочим, Степкин ровесник. И наши сыновья даже успели подружиться. Отношения у нас очень теплые, но он с нами пока не живет. Не могла я пока ничего решить. Без вас не могу решить. Потому и тяну с ответом. Он тоже ничего о нас не знает. Только то, что я работаю в брачном агентстве. Юристом. Ну, когда вела его дело, пришлось так сказать.

- И как же так вышло, что ты с объектом?

- Ну, выбрала она не его. Ну, а мы-то с ним во время ведения дела успели познакомиться. Вот и позвонил он мне. Может, плохо ему было, переживал, а поделиться было не с кем. Так вот постепенно все и закрутилось.

- Раз он был твоим объектом, значит, ты многое о нем знаешь. Наверное, и историю его развода.

- Ну, конечно.

- А ему о тебе что известно?

- То, что разошлись давно, что не перенесла измены мужа. Не видимся, не слышимся и не общаемся. Без особых уточнений о том, с кем и почему. Особенно о том, как узнала. Думаю, что раскрывать им такие подробности не стоит.

- Ага, я тоже так думаю, - вставила Аня.

- Видно, понравился он тебе. Не просто так, - кисло пробормотала Галина. - Уж тебя-то я хорошо знаю. Ну, надо же, тоже... - запнулась Галина, - Шурик. Бывает же так.

Наталья нахмурилась, сжала губы и уставилась в пол.

По странному капризу судьбы человека, с которым Наталья теперь намеревалась связать свою жизнь, звали так же, как и ее бывшего мужа - Александром. С начала знакомства она его так и называла, но когда их формальное общение перешло в приятельские отношения, он, радушно улыбаясь, сказал:

- Да брось ты, Наташ! Ты бы еще по отчеству ко мне обращалась. Зови меня просто Саша.

Вот тогда она и призналась ему, что за чувства были у нее связаны с этим именем, и что она до сих пор не хочет произносить его вслух. Александр внимательно выслушал ее, а затем, опять улыбнувшись, предложил:

- Тогда называй меня Шурик. Так меня мой лучший друг называл. Согласна?

- Да, Шурик, - улыбнулась ему в ответ Наталья.

- Ну, так что, до вечера? - нетерпеливо спросила Аня.

- Да, пожалуй, - протянула Наталья, еле сдерживая зевоту.

- Не-ет, девочки, надо кое-что еще обсудить, продумать, - возразила Галина.

- Так, вроде, обсудили уже, продумали, - в голосе Ани послышалась тревога.

- А что вы скажете своим мужчинам? Как сообщите? Пойдем-ка, милый, на беседу? На какую? Умалчивали, таились, скрывали, а теперь явиться надо с паспортами, разговор есть. Да? Нет, девочки, так не пойдет. Обязательно должен быть приличный повод.

- А какой у нас может быть повод, чтобы сюда мужиков звать?

- Общий повод, какой-нибудь торжественный, - загорелась Аня. - Ну, например, празднуем очередную годовщину агентства.

- Да, вроде, не в этот день, - развела руки Наталья.

- Какая разница? Зато юбилейный год - пять лет. Не забыла? А позвать их просто на какие-то разговоры, открытия секретов и прочие объяснения, значит, напугать мужиков. Они не только не любят этого, они боятся. Все идет из детства: если мама затеяла разговор, значит, жди чего-то неприятного.

- А ведь и правда, Ань, - засмеялась Наталья. - Это не только у мужиков, это и я еще по детству своему помню.

- Ну вот, - кивнула Галина, - об этом договорились. Ну а потом по ходу дела посмотрим. Надеюсь, в них проснется хотя бы любопытство. Вопросы всякие начнут задавать. Вот тут и надо будет держать ухо востро. Вот здесь и пригодятся твои советы, Наталья.

- Галь, ну, извини. Я просто очень хочу, чтобы все прошло благополучно.

- Ну, а чтобы прошло более-менее благополучно, надо бы еще решить, как все это празднование обставить. Чтобы правдоподобно было. Чтобы поверили, - пояснила Галина. - Ну, то, что без алкоголя - это точно: на машинах все, и мало ли на кого как это подействует. Значит, просто чайный стол с бутербродами.

- Это мое хозяйство, это я на себя возьму, - встрепенулась Аня. - Можно, Галь?

- Как скажешь. Ну, и, думаю, сначала стоит сесть за нейтральным столом, без сервировки. За деловым. И если все пойдет мирно, то предложить отмечать наш маленький юбилей в более теплой обстановке, за чаем. И, знаете, лучше провести это здесь, в кабинете. И деловую часть, типа, торжественную, и стол тоже здесь накрыть. Как раз напротив большой рекреации. Вот тот стол, который у стены под картиной, он же раскладывается. Вытащим на середину и накроем, а стулья из гостиной принесем. Пять человек за столом - это не банкет на полсотни людей, а?

- Галь, а что это ты? - осторожно спросила Наталья.

- Пока лучше так, - сдержанно ответила Галина. - Пусть пока будет не роскошно, но прилично. Без свечей и всякой там атрибутики. Ну, разве что цветы, но попроще и без разговоров, откуда они. Так надо, потом объясню. А теперь давайте собираться.

- Да я уже готова, - лениво протянула Наталья и зевнула. - А где обещанная машина?

- Она, наверное, уже ждет вас, - засмеялась Аня. - Я уже давно в гараж позвонила, - она метнулась к окну и воскликнула: - Ну, вот, я так и знала! Машина у входа. А вам повезло, девочки. Сегодня эта дежурит, блондинка. Шатенка уже вовсю сигналила бы.

Спустя несколько минут, Аня проводила взглядом отъезжающую машину и с довольной улыбкой сняла трубку городского телефона.

Глава 5

Андрей досадливо поморщился, встал из-за письменного стола и, потягиваясь, прошелся по комнате. Кипа чистых листов бумаги так и осталась нетронутой.

Работа не клеилась. И уже какой день ни единого слова, ни одной стоящей идеи, никакой мало-мальски умной мысли. Да и думать совсем не хотелось.

Состояние, в котором Андрей находился последнее время, угнетало его. Оно было сродни ощущению, что он словно застрял в какой-то случайной точке пространства. Вот так на бегу подпрыгнул и вдруг завис в воздухе в странной беспомощной неустойчивости. И вверх никак не подняться, и вниз не опуститься. И теперь, после бесконечных попыток выбраться из этого плена самому, покорно ждал волшебного освобождения откуда-то извне.

Из открытого окна послышались звонкие детские голоса - на первом этаже их дома находился детский сад, и когда позволяла погода, детей выводили во двор на прогулку. Андрей тоскливо посмотрел на письменный стол и подошел к окну.

Чудесная погода держалась уже несколько дней. Буйствовала майская зелень, цвели каштаны, на ярко-голубом небе - ни облачка. Можно было бы пройтись, подышать полной грудью свежим воздухом, глядишь, и настроение поднялось бы. Но Андрея и на улицу не тянуло. А детские голоса даже стали раздражать.

Он знал причину своего состояния, тем более что оно особенно обострялось всякий раз, как только он задумывался о предстоящей годовщине своего брака. Вот и сейчас не смог удержаться от тяжелого вздоха, стоило ему лишь вспомнить об этом. И чем дальше, тем все отчетливее он осознавал, что, несмотря на совместно прожитые месяцы их первого семейного года, душевной близости между ними было не больше, чем в самом начале знакомства.

Андрей не сразу заметил, что о чем бы ни велся их разговор, на любые вопросы жена отвечала с большой осторожностью, тщательно подбирая слова. Будто опасалась сказать что-то лишнее. И если бы не это, он, может, до сих пор так и не обратил бы внимания на то, что ее таинственность больше всего была связана с ее работой. Со странным графиком и неожиданными командировками. От прямых вопросов жена мастерски увиливала. Да и осторожные попытки хоть что-то прояснить так ничего и не дали, и он решил их оставить. Но в глубине души понимал, что если так будет продолжаться и дальше, ни к чему хорошему это не приведет. И от этой мысли ему было особенно больно. Ведь он уже давно сделал для себя открытие, что любит свою жену и очень боится ее потерять.

Андрей оторвался от окна и вернулся за письменный стол. Провел пальцами, словно гребнем, по густой шевелюре и обхватил голову руками.

Ну почему ему так не везет с женщинами?

Он оперся локтями о стол, закрыл глаза и мыслями перенесся на несколько лет назад в далекое южное село.

Тоня была первой девушкой, к которой у него проснулся чисто мужской интерес.

Они жили в одном селе, на одной улице, учились в одной школе, и он не воспринимал ее иначе, чем просто соседскую девчонку. Но за два года до окончания школы все вдруг резко изменилось.

Это было летом. Он сделал по хозяйству все дела, которые ждали именно его, как единственного сына, а, значит, и единственного помощника в семье, и ушел на речку. Быстренько искупался, укрылся в кустах и притаился там со своей заветной тетрадкой. Здесь, в тайном и давно обжитом им месте, никто не мог его заметить и потревожить.

Еще совсем мальчишкой Андрей решил, что станет известным журналистом, и изо всех сил старался, чтобы эта мечта осуществилась. Началось все с маленькой заметки, которую ему поручили написать в школьную стенгазету. Неожиданно для него самого он смог не только хорошо сделать это, но еще и так увлекся, что стал писать заметки в каждую стенгазету, которую выпускала школьная редколлегия. Однако чем ближе к старшим классам, тем больше это занятие казалось ему скучным и примитивным. Вот тогда он и завел особую тетрадь. Записывал в нее свои статьи для несуществующей, вымышленной им самим газеты, старательно подражая тому, что читал в газетах известных, тех, которые легко было найти в их селе. Особой его любовью были газеты "Труд", "Сельская жизнь" и, конечно, "Комсомольская правда".

Писал обо всем, что видел вокруг: о своем селе и его жителях, об их занятиях, привычках, образе жизни. Писал и о тех, кого никогда не встречал, но знал о них - о простых людях и знаменитостях - шахтерах, металлургах, спортсменах, космонавтах. Писал о своем отношении к ним, искренне восхищаясь тем, что они делают.

Разумеется, самыми любимыми его предметами в школе были русский язык и литература. Он даже считал, что в сельской школе им уделялось слишком мало внимания, поэтому сам старался как можно больше читать.

В тот день, сидя со своей тетрадкой в кустах, он писал о путешествиях и путешественниках, перелистывая старый и изрядно потрепанный журнал "Вокруг света".

Внезапно со стороны речки послышались шумные всплески, звонкие выкрики и веселое фырканье. Андрей осторожно раздвинул ветки и посмотрел в ту сторону, откуда исходили эти звуки.

Он увидел огромное, опускающееся к линии горизонта темно-красное солнце, на фоне которого крупная женская фигура, выходящая из воды, казалась черной. Рядом, смешно подскакивая, выбиралась на берег какая-то девчушка, которую тоже было трудно разглядеть.

Андрей подумал, что это кто-то из совхозных доярок с дочкой. Наверное, пришли искупаться на речку. Но когда они вышли на берег, а солнце осталось в стороне, он узнал в этой паре Тоню и ее младшую сестренку. А, присмотревшись, замер. Тоня стояла совершенно голая и, отжимая свою длинную намокшую косу, не спешила одеваться. И хотя это зрелище длилось какие-то мгновения, он все же успел рассмотреть крепкие ноги, оставлявшие в мягком песке глубокие следы, крутые ягодицы, выпуклый живот с ямкой пупка и круглые тугие груди с темными торчащими сосками. Это вызвало в нем неизведанную до тех пор реакцию, которая сначала даже напугала его. Ему вдруг показалось, что он вот-вот потеряет сознание, и он крепко зажмурился.

Когда Андрей решился открыть глаза, на берегу уже никого не было. Но то, что он видел, отпечаталось в памяти как фотоснимок, навсегда. Причем возымело такое действие, что в последствии, когда в определенные моменты его интимной жизни к нему вдруг подкрадывался страх, что он рискует оказаться несостоятельным как мужчина, ему стоило лишь вызвать в памяти ту картинку. Порой это даже удивляло его. Ведь, несмотря на то, что он вырос в селе, ему все же, как многим мужчинам, больше нравилось смотреть на молодых, привлекательных, стройных, гибких и грациозных девушек, но при виде крутобедрых и пышногрудых дам, не обязательно обладающих тонкими талиями, он с тех пор всегда испытывал возбуждение.

А тогда, выбравшись из кустов, он ощутил себя обладателем жгучей тайны, которую ни в коем случае никому нельзя открывать. И с того дня началось наваждение.

Намеренно встреч с Тоней Андрей не искал, но стоило ее увидеть, и уже не мог пройти мимо.

Пока длилось лето, он, вроде как по-соседски, брался помогать ей в хозяйстве там, где требовалась мужская рука и мужская сила: носил воду из колодца, пилил и колол дрова на зиму, косил траву для скотины. Даже помогал отцу Тони чинить забор и рыть компостную яму. Ему было все равно, что делать, лишь бы Тоня была рядом. Но при этом он всегда с упорством отводил взгляд от туго натянутой ткани платья на груди и ягодицах девушки.

Когда же начались занятия в школе, он уже изо всех сил старался не упустить возможность провожать Тоню в школу и с занятий, причем, обязательно нес ее школьную сумку, не обращая никакого внимания на ухмылки парней и насмешки девчонок. А на зимних каникулах катал Тоню на санках, вовсю развлекал ее и всячески старался угодить.

Естественно, за это время Андрей сильно изменился, и эти перемены были заметны всем, кто его знал. Но никто даже не догадывался, что он стал другим в своем тайном занятии - он вдруг совсем перестал писать статьи в свою вымышленную газету. Теперь он сочинял только стихи. Они были глупыми, восторженными, слезливо-сопливыми, и все посвящались ей одной, Тоне. И только в них, а не наяву, он брал ее за руки, обнимал за плечи и жарко целовал прямо в пухлые губы.

Наваждение длилось целый год и кончилось так же внезапно, как и началось.

Опять в разгаре было лето, сенокосная пора и тихий вечер с уплывающим за горизонт багровым солнцем. Утомившийся за день Андрей забрался на громадную скирду сена подальше от людей, чтобы никто не мог ему помешать сочинять новые стихи, посвященные предмету обожания, но замечтался и уснул. Проснулся от какого-то шороха и странных звуков, когда уже начинало смеркаться.

Стараясь не шуметь, он встал на четвереньки, подполз к краю скирды и осторожно посмотрел вниз. От представшей перед ним картины у него тут же перехватило дыхание.

Он увидел смуглое обнаженное тело молодого совхозного конюха, из-под которого, ритмично покачиваясь, торчали раскинутые в стороны полные белые ляжки глухо охающей Тони...

Андрей спустился со скирды гораздо позже ушедшей пары. Больше он к Тоне не подходил. А все написанные им стихи сжег на том самом лугу, где впервые увидел ее отжимающей свою мокрую косу. И вернулся к своим статьям, отчаянно нагоняя упущенное время. А стихов с тех пор вообще никогда больше не писал.

Он благополучно отучился в школе, успешно окончив ее, и сразу уехал из села поступать в институт на журфак.

И тут он узнал, как много, оказывается, желающих стать журналистами, корреспондентами, обозревателями и писателями.

Этот конкурс оказался ему не по силам - поступить в первый же год Андрею не удалось. Но вернуться в село он уже не захотел. Решил пойти на подготовительные курсы, а пока найти работу и жилье.

Так он и сделал. И у него началась другая жизнь и с другой историей.

Вспомнив то время, Андрей нахмурился и покачал головой. Он встал из-за стола, прошел на кухню и достал из холодильника лимон. Отрезал от него тонкий кружок и, сварив себе кофе, бросил холодный душистый ломтик в горячую чашку. Так пить кофе его приучила тогда Лизавета.

Лизаветой ее звали все. И не Елизаветой или Лизой, Лизанькой, а именно Лизаветой. Она была хозяйкой той квартиры, в которой Андрей снял комнату, когда пошел на подготовительные курсы.

Адрес он раздобыл в институте еще во время экзаменов. Более пронырливые, чем он, абитуриенты подсказали, что если обратиться к вахтеру у входа, можно получить адрес, где комнату сдают на длительный срок, больший, чем на время экзаменов. Андрей воспользовался этим советом, хотя на тот момент вместе с еще двумя поступающими снимал комнату в доме прямо через дорогу от института, но всего лишь на месяц. Однако он уже тогда решил в любом случае остаться в городе. Поэтому, когда в вывешенных после экзаменов списках не нашел своей фамилии, рука невольно потянулась к заднему карману брюк, где лежала бумажка с заветным адресом.

Дверь открыли не сразу. Андрей звонил долго, после каждого звонка прислушиваясь к звукам в квартире, но так ничего и не услышал. Подождал еще немного, но затем развернулся и стал спускаться по лестнице. В это время щелкнул замок, и сзади не слишком приветливый голос спросил:

- Ко мне?

- Наверное, - ответил Андрей и оглянулся.

На пороге квартиры стояла высокая женщина среднего возраста в вычурном атласном халате кричащей расцветки и такого же типа тапках с загнутыми кверху носками. Она смотрела на Андрея строгим взглядом, никак не вязавшимся с ее эпатажным облачением и фривольной прической из рыжеватых кудрей. Женщина стояла в дверях и спокойно ждала, когда поднимется к ней незнакомый крепкий парень с густой шевелюрой русых волос и пронзительно синими глазами.

- Мне вот адрес дали, - начал свое объяснение Андрей, приближаясь к ней и протягивая бумажку с адресом.

- А, проходи, - отступила она в прихожую, приглашая его войти, и тут же устроила допрос:

- Куришь? Много?

- Совсем не курю. И не пью, - добавил Андрей.

- Немного можно, - милостиво разрешила она. - Так, что-нибудь некрепкое.

- Я не пью, - опять сказал Андрей.

- Цену знаешь?

- Да, мне говорили.

- Где питаться будешь? Можно здесь.

- Я пока не думал.

- Если здесь, придется платить дополнительно.

Андрей согласно кивнул.

- Женщин, девочек, друзей не водить. Поздно не приходить. Не шуметь, не пачкать, не сорить, - назидательным тоном перечисляла женщина. - Следить за порядком, постель заправлять, с сантехникой обращаться аккуратно. Остальные мелочи потом. Белье меняю раз в неделю. Могу постирать и кое-какие мелочи, но все за отдельную плату. Договоримся.

Андрей снова кивнул.

- Вещей много? Когда будешь вселяться?

- Если можно, завтра с утра. Вещей почти нет.

- Как зовут?

- Андрей.

- Откуда ты?

- Из-под Краснодара.

- Понятно. А меня зови Лизаветой.

- Елизавета... - выдержал паузу Андрей, дожидаясь, когда она скажет отчество.

- Да не Елизавета, а Лизавета. Меня все так зовут. Мне нравится.

- Хорошо, - еще раз кивнул Андрей. - Так я завтра с утра...

- Да-да, приходи. И плата за месяц вперед.

- Я знаю. До свиданья, - попрощался он и вышел. Дверь, снова щелкнув замком, закрылась.

Лизавета пришла к нему ровно через месяц. В тот день, когда он отдал ей уже вторую плату за проживание.

Вечером за ужином она достала из холодильника бутылку вина и, попросив Андрея откупорить ее, наполнила ароматной жидкостью два бокала.

- Пей, - сказала она ему, - отметим начало твоего второго месяца. Ты хороший постоялец, я тобой довольна. Да не жмись ты, оно слабое и очень вкусное. "Сангрия". Попробуй.

Вино было хорошее. Они выпили по бокалу, поужинали, и Андрей отправился в свою комнату. Позанимался немного и лег спать. Засыпал он всегда быстро, поэтому почувствовал уже сквозь сон, что на кровать будто кто-то присел. И вдруг голос Лизаветы шепнул ему в самое ухо:

- Подвинься, а то я упаду. Здесь же много места.

Он послушно придвинулся к самой стене и тут окончательно проснулся. Лизавета лежала рядом. Почувствовав, что он уже не спит, она прижалась к нему всем своим обнаженным телом и игриво сказала:

- Мне стало страшно одной. Не прогонишь? Что задрожал? Замерз? Давай-ка я тебя согрею, - она стала гладить его рукой, постепенно продвигаясь все ниже и ниже. - Ты с женщиной-то был хоть раз? - и, уловив, что Андрей торопливо покачал головой, воскликнула: - Так ты, выходит, девственник? Что ж, даже интересно. Я чувствую, ты уже готов. Тогда урок первый: как возбудить женщину...

Через полчаса она ушла, похлопав его по ягодице и коротко бросив:

- А теперь спи. До завтра.

Утром он боялся даже выйти из комнаты. И напрасно - Лизавета уже ушла, оставив ему завтрак на плите. А вечером сказала прямо за столом:

- Я приду, не засни там без меня. Продолжим учение, - и, подмигнув ему, засмеялась.

Он не спал. Заниматься тоже не смог - не получалось сосредоточиться. Поэтому лег раньше. Лежал в темной комнате, прижавшись к стенке, и ждал. Он не размышлял над тем, что происходит, ничего не анализировал и не прислушивался к себе. Он просто испытывал легкий стыд, небольшое любопытство и неуклонно нарастающее желание...

Так происходило почти каждый день. Лизавета приходила к нему на час-полтора, никогда не оставалась до утра, а, уходя, шлепала по голой ягодице. Иногда молча, иногда что-то изрекая. Когда и этот месяц подходил к концу, она, после традиционного шлепка, выдала целую речь.

- Если ты остаешься и дальше, готовь деньги за следующий месяц. За еду и стирку тоже. Не думай, что мои визиты дают тебе право пользоваться всем на халяву. Да и какой из тебя получится мужик, если будешь жить за счет бабы.

- Я и не думал... - попробовал, было, возразить Андрей, но она прервала его:

- Да знаю я вас... - и уже за дверью пробурчала: - Еще и огрызается.

Уязвленный Андрей внес плату на следующий же день, а потом, проводя все дни на работе и подготовительных курсах, усиленно занимался, допоздна засиживаясь над книгами и тетрадями. Через неделю Лизавета заглянула к нему и строгим голосом сказала:

- Ты слишком много жжешь света.

- Я заплачу, - сдержанно ответил Андрей, не поворачивая головы.

Еще через неделю она вошла к нему в комнату в своем парадном халате и поставила перед ним чашку с горячим кофе.

- Это кофе с лимоном, - сказала она. - Бодрит и освежает. Так легче будет заниматься.

- Спасибо, - отозвался Андрей, не отрываясь от книги.

На следующий день он лег раньше, и посещения Лизаветы по ночам возобновились. Все было как прежде, за исключением одной мелочи - она перестала шлепать его по ягодице на прощанье. Теперь она, уходя, целовала его и желала спокойной ночи.

Больше размолвок у них не было. Кроме одной небольшой стычки, когда Андрей наотрез отказался идти с ней в гости на встречу Нового года. Лизавета тогда не сдержалась и устроила маленькую истерику.

- А-а! - взвизгнула она. - Я все поняла! Ты стесняешься меня! Конечно! Я же больше, чем на двадцать лет, старше тебя!

- Так ты что, собралась там еще и афишировать наши отношения?

- Да причем здесь отношения? Ты мог бы просто составить мне компанию. Пойти со мной, как мой квартирант. Что здесь такого?

- Я же сказал, что не пойду.

- Ну почему? Есть же какая-то причина. Ты боишься сказать?

- Ничего не боюсь. Не хочу - и все. Да и одежда моя не подходит, чтобы ходить по гостям в такой праздник.

- И только-то? - рассмеялась Лизавета. - Подумаешь! Да я куплю тебе любой костюм!

- Так какой же я буду мужчина, если стану жить за счет женщины?

- Ах, так? Припомнил? Ну так купи сам!

- У меня нет столько денег.

- Тогда возьми у меня в долг.

- Во-первых, я не делаю долгов, а, во-вторых, долги надо возвращать, а такие траты сейчас не входят в мои планы.

- Тогда и я не пойду, - попыталась шантажировать его Лизавета.

- Не стоит принимать опрометчивых решений. И если это из-за меня, то напрасно. Я все равно на праздники собрался к родителям.

- Так бы сразу и сказал, - стала вдруг спокойной Лизавета.

После этого разговора уже ничто и никогда не отвлекало Андрея от его основной цели - поступить на журфак. И он ее добился. А когда сказал об этом Лизавете, она поздравила его, но тут же менторским тоном добавила:

- Конечно, на стипендию жить трудно, но не думай, что я пойду на уступки. Нет. И это ради твоего же блага. Ведь ты должен не только приобрести профессию, но и научиться выживать.

Андрей согласился с ней, но уже с самого начала учебы ощутил, насколько трудно ему стало добывать средства на оплату квартиры, питания, тетрадей и учебников, проезда в транспорте. Ему пришлось искать и такую работу, которая не требовала бы его занятости на весь день. Поэтому чаще всего он перебивался случайными заработками: обычной для студентов погрузкой-разгрузкой, расклейкой объявлений и, если повезет, частными уроками по русскому языку. Пытался писать и статьи. Конечно, уставал он безмерно. Иногда даже задремывал на лекциях.

Лизавета же с пунктуальной настойчивостью продолжала приходить к нему по ночам, расталкивала его уже спящего и негодовала, когда это ей не удавалось. И тогда она просто решила сменить тактику. Сразу после ужина шла за ним в его комнату и, пристроившись на его кровати с книжкой, спокойно дожидалась, когда он закончит заниматься. Но Андрей засыпал уже прямо за столом. И рассвирепевшая Лизавета уже во время ужина твердо потребовала:

- Пойдем!

- Нет, - устало покачал головой Андрей.

- А я говорю - пойдем! - не унималась Лизавета.

- Нет, - упрямо отказался он.

- Хотела бы знать, почему, - злые глаза смотрели в упор, не мигая.

- Да не хочу! - наконец, выплеснул Андрей давно созревшие в нем слова.

- Тогда вон из моей квартиры! Чтобы завтра духа твоего здесь не было! - выкрикнула Лизавета и, выскочив из-за стола, скрылась в своей комнате.

Андрей ушел сразу, в тот же вечер. Он не только не стал ночевать, но даже не доел ужин. Тут же собрал чемодан и сумку с учебниками, положил свой ключ на край кухонного стола и ушел.

Кое-как переночевав на вокзале, он оставил вещи в камере хранения и пошел в институт. Но на занятиях проницательная староста группы заметила темные круги у него под глазами и поинтересовалась, не заболел ли он.

- Мне негде жить, - признался Андрей.

- А что же ты не просишь общежитие? Ты ведь иногородний! Ну-ка, пиши заявление.

Так закончились полтора года его мытарств, и началась новая жизнь. Сразу же исчезли многочисленные трудности, и ему даже показалось, что учиться стало намного легче. Не надо было столько работать, появилось время и желание общаться со своими сверстниками, участвовать в институтской жизни и ходить на студенческие вечеринки. И хотя Андрей и раньше не чурался общества девушек, теперь он стал и заглядываться на них. Правда, предпочитал все же ни с кем не оставаться наедине и, тем более, не заводить серьезных отношений. Держался он так долго, до предпоследнего курса. А потом...

Андрей вымыл чашку из-под кофе, поставил ее на сушилку и вышел на лоджию.

Двор был полон бегающей и орущей ребятни. Видимо, воспитательницы вывели уже все группы на прогулку. Андрей нахмурился и потряс головой - эти звуки, на которые он раньше никогда не обращал внимания, сейчас здорово мешали ему. А, может, он просто не додумал что-то важное?

Он вернулся в комнату, прикрыл дверь на лоджию и сел в глубокое кресло. Так о чем это он? Ах, да! Предпоследний курс!

Он откинулся на спинку кресла и прикрыл лоб руками.

Предпоследний курс - это Леночка. Нежный кудрявый ангелочек. Во всяком случае, именно такой она показалась ему, когда он увидел ее впервые.

Леночка была полной противоположностью тех двух особ, которые волей случая вплелись однажды в его судьбу. Да и потом более ровных и приятных отношений, чем с Леночкой, у него больше не было ни с кем.

Сколько же прошло с тех пор? Пожалуй, не меньше восьми лет.

Да, нравилась она ему. С первого взгляда. Ее нельзя было не заметить. Ну, так ему тогда казалось.

Они могли бы и не встретиться, если бы он не пошел на тот первомайский вечер, перед предпоследним курсом. Но к тому времени он уже не представлял себя вне студенческой среды. И вне жизни факультета тоже.

Тогда подобные вечера кое-где были еще немыслимы без торжественной части, и Андрей сидел в первых рядах. Да и на концерте тоже. А Леночку он увидел, когда уже начались танцы. И что удивительно, сам подошел к ней. До этого он никогда так не поступал. Это девушки обычно проявляли к нему интерес. Он же, опасаясь отказа, предпочитал дожидаться их приглашения. Но в тот раз...

Он тогда даже вздрогнул: перед ним вдруг возникло нежное белокожее создание с восторженно-наивным выражением порозовевшего личика, обрамленного веселыми светлыми кудряшками. От нее будто распространялись волны чистоты и простодушной доброжелательности. Невозможно было даже вскользь подумать о наличии у этого эфемерного существа хотя бы малейшей толики напористости или агрессивности. А ведь большинство созданий так называемого слабого пола в эти резвые времена обладали такими качествами уже чуть ли не с ясельного возраста.

Оказалось, Леночка тоже с журфака, только на год моложе Андрея. И как это он раньше ее не видел?

Они весь вечер танцевали вместе, потом допоздна гуляли, и Андрей проводил ее до самых дверей. А со следующего дня уже стали встречаться регулярно.

Да, были свидания, частые и долгие, и длинные разговоры обо всем и ни о чем. Они даже целовались. Но до того, что было у Андрея с Лизаветой, так и не дошло. Отчасти потому, что для Андрея это было бы осквернением чего-то светлого и чистого в его жизни. Но даже если спуститься с облаков на землю, что он позволял себе иногда в мыслях, то где бы это могло произойти? В квартире ее родителей? Или в его общежитии, в комнате, где с ним жили еще трое парней? На лавочке или в кустах городского парка? Да это невероятно!

Так вот они и встречались больше полутора лет. Как подсчитал Андрей, ровно двадцать месяцев. А потом внезапно расстались. По чьей вине? Андрей и над этим размышлял. И пришел к выводу, что по воле случая или по задумке судьбы.

Как у него было заведено, поехал на Новый год к родителям. На недельку, просто навестить. Летом, на каникулах, он с ними жил, стараясь как можно больше сделать по хозяйству, а на новогодние праздники приезжал ненадолго. Поздравить, повидаться, побаловать гостинцами. А к сессии возвращался. Так было и на этот раз. И когда вернулся, сразу кинулся к Леночке.

Она встретила его непривычно сдержанно. Когда он попытался ее обнять, уперлась ладошками в его грудь и тут же, виновато хлопая ресницами, сообщила, что выходит замуж.

После длинных и путаных объяснений Леночки Андрей, наконец, понял, что она случайно встретила своего бывшего одноклассника, с которым долго дружила, но после школы они рассорились и с тех пор не виделись. А вот теперь, после неожиданной, случайной встречи провели праздники вместе и поняли, что друг без друга просто не смогут больше жить.

Андрей воспринял это как удар судьбы. Пару недель ему трудно было даже посещать занятия, не говоря уже о других местах, где они с Леночкой любили бывать вместе. Где бы он ни был и что бы ни делал, все напоминало ему о ней, вызывая гнетущую тоску и странную, непривычную для него душевную муку, переплетенную с острым чувством безвозвратной потери. Поэтому он старался по возможности не покидать свою комнату в общежитии и усиленно занимался, чтобы ни о чем не думать и ни о чем не вспоминать. Но в редкие минуты передышки перед ним вдруг возникал ангельски невинный образ Леночки и слышался ее тихий смех.

В глубине души Андрей понимал, что не был безумно влюблен в Леночку. Но ему с ней было так хорошо, так уютно, так безмятежно! И не покидало ощущение, что не все в мире хаотично. И что жизнь состоит не только из неприятностей и бесконечной борьбы за существование. А теперь...

А теперь его все чаще мучил вопрос: ну почему у него в личной жизни все так получается? Он, вроде, не урод, не глупец и не ленив. И есть надежда, что в своей профессии будет не самым последним человеком. А вот в личной жизни все время словно спотыкается.

Такие мысли у него и раньше возникали, но не так остро, как тогда.

Сессию, вопреки обыкновению, он сдал с большим трудом, и это несколько отрезвило его, заставив задуматься уже о том, на что на самом деле стоит направить свою энергию, тратить силы и время. Ведь впереди предстояли госэкзамены, защита диплома и дальнейшее продвижение по жизни. К той цели, к которой он идет уже столько лет!

И вот от таких мыслей Андрею стало уже не до женщин, на которых теперь он даже смотреть не мог. Он начал писать свою первую книгу, материал к которой собирал почти два года, стал печататься в газетах как внештатник, и готовился к защите диплома.

В результате таких активных усилий свой журфак он окончил успешно, книгу издал, устроился на работу в престижный журнал, был хорошо известен в своей среде и шагал вполне в ногу с новыми временами.

Он быстро стал достаточно благополучным материально, приобрел себе квартиру и вообще жил довольно полной, обеспеченной и насыщенной жизнью. Но так и не помышлял о дамах, которые сами просто липли к видному, здоровому, умному, успешному мужчине. Однако, что бы они ни предпринимали, их попытки были напрасны. А он очень умело делал вид, что даже не догадывается ни об их мыслях, ни об их намерениях.

Все изменилось, когда он начал писать свою очередную книгу. Она была задумана, как исследование системы образования, особенностей ее перемен и перспектив. Эта тема уже давно привлекала его и казалась объемной. Страна становилась другой, и даже самые обычные, привычные всем школы были уже не те, что прежде, с их октябрятами, пионерами и комсомолом. Теперь надо было как-то различать все эти лицеи, гимназии, колледжи, частные школы, академии... Для непосвященных все было очень непросто.

Вот именно тогда он и встретил Аню, молодую учительницу.

Размышляя иногда о своих житейских - он не называл их любовными - историях с женщинами, Андрей, как ни странно, понимал и оправдывал их: и Тоню, и Лизавету, и Леночку, во многом признавая свою вину. Но история с Аней оказалась непостижимо загадочной. Для Андрея до сих пор многое так и осталось тайной.

Неожиданный звонок прервал его воспоминания. Звонила жена. Непривычно возбужденным голосом она спросила:

- Ты сможешь встретить меня сегодня после работы?

- Конечно.

- Прихвати с собой свой паспорт, пожалуйста. Только обязательно, не забудь. Тебя ждет сюрприз.

- Что-то случилось?

- Пока ничего плохого. Во всяком случае, надеюсь на это. Ну, потом узнаешь. Я же сказала, что сюрприз. Так я жду к двадцати часам.

- Да, обязательно буду.

- Тогда целую, пока.

- Пока. Я тоже.

Андрей положил трубку и в задумчивости прошелся по комнате, посматривая то на письменный стол, то на часы. Поразившись наступившей тишине, он выглянул во двор. Детская площадка была пуста.

"Ну, да. Пообедают, а потом тихий час. Поесть, что ли? Может, тогда и удастся хоть немного поработать?" - подумал он.

Аня готовила хорошо. Она никогда не держала мужа на бутербродах. В холодильнике всегда была домашняя еда, даже на выбор. Вот и сейчас пришлось решать, что съесть. На второе, конечно, любимую гречневую кашу с говяжьей печенью, а на первое - харчо или свекольник. Немного подумав, он налил себе свекольник, заправив его хорошей порцией сметаны.

После обеда Андрей прихватил с собой большую чашку компота из сушеных груш и изюма и уселся за письменный стол.

"Что там за секреты такие? - думал он, вылавливая за черенок разваренную грушу. - Может, что-то в кредит хочет купить? А оформить на меня. Фирмочка-то у них, как я понимаю, небольшая, частная. Ох уж эти женщины!" - покачал он головой и отодвинул подальше пустую чашку.

Прошло несколько секунд, и он вдруг начал быстро писать, заполняя один за другим листы мелким, как бисер, убористым почерком.

Глава 6

Ехали молча. Они никогда и не беседовали при посторонних, но сейчас молчание воспринималось напряженным и многозначительным, поэтому дорога до дома показалась Наталье вечностью.

- Пока, Галь, до вечера, - сказала она, выходя из машины, помахала рукой вслед и только тогда облегченно вздохнула.

Подойдя к своей квартире, она достала ключ, вставила его в замочную скважину и вздрогнула от неожиданности - дверь внезапно распахнулась. На пороге, хитро улыбаясь, стоял Шурик, а за ним подпоясанный кухонным фартуком Степка.

- Что случилось? Почему вы оба дома? - спросила Наталья, перешагнув порог.

- Во-первых, здравствуй, - сказал Шурик, целуя ее, - а, во-вторых, мы решили устроить тебе торжественную встречу.

- Здравствуй, мам, - пробасил Степка голосом, к которому Наталья никак не могла привыкнуть, - мы тебя ждали.

- Мне приятно, спасибо, но почему ты не в школе?

- Я отпросился. Сказал, что у меня сегодня мама приезжает. Меня отпустили раньше. У нас позавчера контрольная была. Мне сказали, что я лучше всех написал. Хвалили.

- Это ты молодец, Степка. А почему Шурик не на работе? - нарочито строго спросила Наталья, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

- А меня тоже отпустили. Я себя хорошо вел, никому не объявил выговор и никого не уволил.

- Да вы, оказывается, оба молодцы! А чем сейчас заняты?

- Готовим праздничный обед. Я салат режу, - ответил Степка.

- Кушать хочешь? Специально для тебя старались, - подхватил Шурик.

- Еще как! - заверила Наталья, не моргнув глазом. - Слона съесть могу. Но мне бы сначала освежиться под душем. Идет?

- Только не очень долго, ладно? У нас уже все почти готово. А еще мы очень соскучились. Правда, Степка?

- Да, мам, - кивнул Степка, сосредоточенно перемешивая нарезанный салат.

Наталья сунула ноги в комнатные тапочки и, переодевшись в домашний халат, прошла в ванную.

Стоя под теплыми тугими струйками воды и прислушиваясь к веселым голосам, доносящимся из кухни, она ощущала, как усталость от командировки и напряжение от неприятного разговора в офисе постепенно спадает, и тело наполняется блаженной легкостью.

В Шурика Наталья влюбилась сразу, как только увидела его. Правда, не сразу это поняла. Она много в свое время читала про любовь с первого взгляда: удар молнии, толчок в груди, словно ток пробежал, голова закружилась, ну и все такое прочее. Ничего такого не было. Только чувство, что давно его знает, что с ним хорошо, надежно, просто, легко. И еще жгучая зависть, что вот есть же такая женщина, с которой хочет прожить всю жизнь этот мужчина. Но Наталья старательно прогоняла такие мысли. Пусть не всегда, но у нее это все же получалось. Ведь Галина еще в самом начале предостерегала их, чтобы они не позволяли себе никаких эмоций в отношении заказчиц и их объектов. Советовала не думать о них вне исполнения дела и не впускать их в свое сердце, не говоря уже о симпатиях и дружбе. Даже использовать их имена без надобности. Только объекты и заказчицы, только заказчицы и объекты, а не Иваны, Николаи, Оли, Нади, Кати. Даже между собой: "заказчица, та самая, у которой...". Нет, ни в коем случае никаких симпатий и антипатий. Бесстрастность, спокойствие, благоразумие и рассудительность.

Наталья так и работала, как советовала Галина: "Девочки, только факты, и с ними никаких подтасовок, как иногда тянет сделать в гаданиях".

Но так у нее получалось только до тех пор, пока не было закончено дело, пока не отчиталась перед заказчицей. А потом...

А потом она стала скучать по нему. И все время думать. Но главное - ей нестерпимо хотелось, чтобы он был всегда с ней рядом. Ее просто одолевало однажды вдруг возникшее и все более возрастающее желание постоянно видеть его, говорить с ним. А если не говорить, то молчать, а если не смотреть, то хотя бы просто ощущать его присутствие. И она испытывала такую грусть, такую тоску, такую боль и отчаяние, что ей сразу вспомнились слова, сказанные как-то Аней: "Любить - это больно".

"Да, Аня молодец. Умница и такая шустрая", - подумав об Ане, не смогла сдержать улыбки Наталья.

Вообще-то этот разговор она и сама давно уже хотела начать, но все никак не решалась. Духа не хватало, что ли. Это уж спасибо Ане, она оказалась смелее. А, может, ее уже так поджало. Все-таки уже почти год замужем. И хотя они с Галиной ни словом, ни намеком ничего по этому поводу ей не выдали, все же что-то изменилось, стало не так. Словно легкая дымка слабого отчуждения, как занавеска, висела между ней и ними. Да, можно понять, почему Аня не выдержала. А сколько она, Наталья, могла бы молчать, если бы не Аня?

Когда отношения с Шуриком стали близкими, он ей сразу сказал:

- Извини, если тебе это не понравится, но роль сожителя не для меня. Я могу быть только мужем. Выйдешь за меня?

- Подумать надо, - с растерянной улыбкой ответила Наталья.

- А долго?

- Ну, до твердого решения, - лукаво отшутилась она.

- Ага, понятно. Просто не хочешь показать сразу, как сильно ты обрадовалась.

- Ну, если тебе так удобней, то думай так, - отчаянно изображая оскорбленную девицу, парировала Наталья.

Она тогда почему-то посчитала, что Шурик так внезапно сделал ей такое предложение просто чтобы подтвердить свой статус порядочного человека: раз уж что-то там между ними произошло, обязан жениться. Но он вскоре вернулся к этому разговору. А она опять ответила, что ей надо подумать.

- Может, ты меня просто не любишь? - спросил он.

- Люблю я, люблю тебя, - покраснев, но не отведя взгляд, ответила Наталья.

- Так, может, не уверена во мне? Или в себе?

- Ну что ты? И как это только приходит тебе в голову?

- Тогда в чем дело?

- Понимаешь, брак для меня сейчас - это серьезная перемена всего моего жизненного уклада, который сложился за многие годы моей... - запнулась Наталья, - моей самостоятельной жизни. Я чувствую, что пока к такой перемене я не готова.

- А сколько тебе надо готовиться?

- Ну, я и сама не знаю. Ты только не торопи меня.

Шурик тогда просто молча кивнул.

А теперь? Что будет теперь, когда он узнает, чем на самом деле занимается юрист брачного агентства - ведь именно так она представилась ему при знакомстве? А если узнает о самом знакомстве, о заказе и роли Натальи в его судьбе?

Наталья поежилась, как от озноба, и даже сделала воду в душе погорячее.

Заказчица обратилась к ним с необычным заказом.

Она работала в одной из районных администраций города в отделе, который курировал деятельность предпринимателей. И по существу своей работы имела возможность не только познакомиться, но и теснее сблизиться с почти любым из своих подопечных. Однажды она уже воспользовалась этим и, чтобы привязать к себе нажившего приличное состояние человека, забеременела от него. Но, как оказалось, ни женитьба, ни, тем более, ребенок, не входили в его планы. Однако избавляться от беременности было уже поздно, и в результате женщина осталась одна с дочкой на руках и с дальнейшей жизненной установкой: сначала должен быть брак, а все остальное - потом.

Она усиленно работала над своей задачей, и так случилось, что почти одновременно сразу три человека заговорили с ней о замужестве. Причем, ни один из них и не подозревал о существовании соперников.

Нравились ей все, но не это было для нее главным. На беседе в агентстве она сразу честно призналась:

- У меня проблема, и я пытаюсь ее решить. Мне нужен человек, который стал бы мне надежной опорой, особенно в материальном отношении. Для меня это очень актуально, поскольку мне надо растить дочь, а одной это трудно. И раз уж сейчас сложилась такая ситуация, я не должна упускать ее. Годы идут, я постепенно теряю привлекательность для мужчин, поэтому хочу успеть как можно выгоднее продать себя.

Заказчица сообщила, что самый обеспеченный из них уже два года не жил с женой и собирался, наконец, оформить развод, а заодно окончательно решить все имущественные вопросы. Но, несмотря на доверительность сложившихся у них отношений, выведать что-либо о его планах ей не удавалось. Все ее острожные расспросы и настойчивые попытки давать житейские и деловые советы привели к тому, что он ей твердо заявил: "Есть области, в которых я буду вести себя так, как сам посчитаю нужным".

Она сделала вид, что покорилась, но это его заявление послужило толчком к тому, чтобы обратиться в агентство. Заказчица хотела знать о причине его развода, а также с чем останется уже свободный мужчина, и с кем будет жить его взрослеющий сын. Заодно решила проверить и других претендентов на ее руку и сердце. Один из них - уже разведенный и не успевший обзавестись детьми вполне благополучный предприниматель, а другой - молодой неженатый мужчина всего лишь в самом начале своего делового пути, но очень удачливый и перспективный.

- Из этих женихов мне нужно выбрать одного, - сказала она. - Но я смогу это сделать, только если буду иметь доскональные сведения об их истинном материальном благополучии и еще не известные мне факты их личной жизни. Разумеется, я оплачу услуги как за три отдельных заказа.

Договор с заказчицей был подписан, и эта работа досталась Наталье.

Проверка молодого объекта оказалась легкой и скорой: из порядочной, интеллигентной семьи, отец - доцент, преподает высшую математику в ВУЗе, мать преподает экономику в коммерческом техникуме. Живет объект отдельно от родителей в собственной квартире. Никаких других личных привязок у него нет, да и раньше не было. Мотив его женитьбы ясен сразу - с такими возможностями, как у будущей супруги, его дела пошли бы в гору еще быстрее.

С объектом уже разведенным Наталья тоже разобралась быстро. Всего за неделю установила, что причиной его развода были внебрачные дети, о которых жена узнала из подброшенного ей прямо на работу письма. Выяснилось также, что один его ребенок появился на свет еще до ее знакомства с мужем, а другой намного позже, но когда они были уже не один год женаты. Причем, с женой муж заводить детей не спешил. Наталье удалось также добыть сведения, что объект не только до сих пор помогал своим детям материально, но с матерью второго ребенка все еще находился в близких отношениях. От заказчицы эти факты он, конечно, скрывал.

Самым трудным для Натальи оказалось дело третьего объекта, того, который только собирался оформить развод. С женой он не жил уже два года, причем, она не только переехала в другой город, но и сына на летние каникулы забирала к себе. В личном плане объект оказался очень закрытым - не было ни родных, ни близких, ни партнеров по бизнесу, ни закадычных друзей, так что причин развода никто не знал, не говоря уже о его намерениях в связи с разводом. Да и с заказчицей он не только никогда не обсуждал свои планы, но даже пресекал все разговоры на эту тему. Он ей сразу заявил, что не собирается выносить свою прошлую личную жизнь на ее суждение, чтобы это не мешало им, если они потом будут жить вместе. А обсуждать финансовые вопросы прежней семьи с будущей супругой считал совершенно неразумным. Во-первых, привык распоряжаться своими деньгами сам, а, во-вторых, считал, что будущая супруга вряд ли сможет быть объективной, ведь в материальном благополучии будущей семьи она человек заинтересованный.

При таком раскладе Наталье пришлось серьезно размышлять над тем, как бы ей поближе подобраться к объекту.

Она перебрала в уме кучу разных вариантом, отметая каждый один за другим за нереальность, как вдруг заказчица, заинтересованная этим объектом больше, чем другими, сообщила Наталье, что тот через неделю едет к жене в Липецк и сказал, что может застрять там надолго. Вернется лишь когда окончательно уладит все дела.

Действовать надо было срочно - из каких-то своих соображений заказчица торопила.

Наталья понимала, что единственный способ получить нужные сведения - только личное знакомство с объектом, и после разговора с заказчицей не спала всю ночь, придумывая, как это сделать.

Под утро ее осенило.

Наталья внезапно вспомнила, что как-то в ресторане, куда она зашла пообедать, язычок от пряжки ее сумки, случайно зацепился за пиджак проходящего мимо мужчины - посетителя этого ресторана, и порвал шов пиджака. Наталья, отчаянно извиняясь, уговорила пострадавшего мужчину позволить ей все исправить. Это и привело к их дальнейшему знакомству. Так почему бы ей не воспользоваться своим жизненным опытом? Ну, только несколько изменить сценарий.

А сценаристом она стала сама. И режиссером-постановщиком, и актрисой, разумеется, тоже.

На этот раз местом действия было кафе, куда регулярно, в одно и тоже время, приезжал подкрепиться объект. Это показала слежка при проверке возможности его побочных связей, в которых, кстати, он замечен не был. Во время слежки Наталье тоже пришлось стать посетительницей этого кафе: когда чуть раньше объекта, когда чуть позже, так что официанты эту даму, всегда оставлявшую щедрые чаевые, уже знали. И в голове Натальи возник коварный замысел, который она не замедлила осуществить - время поджимало.

Зная, где перед обедом объект паркует машину, она, якобы при неудачной парковке, тюкнулась в его задний фонарь так, чтобы он не разбился, а только треснул. Удивительно, но ей это удалось. Реакция объекта была вполне ожидаемой. Последовали бурные извинения Натальи, материальной компенсации ущерба и предложения бесплатных услуг и консультаций как личной компенсации ущерба и морального. В дополнение предъявление визитки юриста брачного агентства с уверениями в опытности при составлении брачных контрактов и помощи при оформлении разводов. И по-женски многословная речь: мне, мол, очень жаль, что так получилось, моя машина тоже повреждена, а она, кстати, не из самых дешевых, а у меня на носу командировка в Липецк. И я, мол, тоже заскочила сюда пообедать, это мое любимое заведение, меня тут все официанты знают, можете у них спросить, никуда не скроюсь, не мошенница какая-то, а тут вот такая неприятность, а я еще и голодная... Ну, дальше немного и слезу пришлось пустить. И тут ему сразу стало неудобно, он, в свою очередь, стал извиняться, что так на нее наехал. И в результате дело дошло до того, что обедали они уже вместе. Там, в этом же кафе, за одним столиком, где и познакомились поближе. И сначала она его называла так, как он и представился - Александром.

Наталья пустила в ход все свое обаяние и все возможные ухищрения, какими только владела, и ей удалось добиться того, что через неделю в родной город жены объекта Липецк они поехали вместе. Но самой большой ее удачей было то, что Шурик обратился к ней за юридической помощью, и она потом все-таки узнала, как он оформил раздел имущества с бывшей женой и о чем они с ней договорились.

Шурик не стал делить трехкомнатную квартиру и загородный дом. Квартиру он отдал сыну, а дом жене. А себе собрался купить другую квартиру. И Наталья посоветовала ему не спешить с этой покупкой до окончательного оформления развода, иначе новая квартира тоже будет считаться совместно нажитым имуществом, и жена будет иметь на нее право еще в течение трех лет. "Одно дело то имущество, которое вы наживали вместе, и совсем другое то, что вы заработали, пока жили врозь уже почти три года, причем, все это время жена не работала, да и сыном занималась только летом и тоже на ваши средства. Будьте справедливы и к себе. А случиться может всякое. Она может влюбиться или просто сойтись с каким-нибудь мужчиной, который заставит ее потребовать половину и с этой вашей новой квартиры, ведь она тогда будет тоже считаться совместно нажитым имуществом, а, значит, бывшая жена будет иметь на него право в течение еще трех последующих после развода лет. Лучше будет, если вы сами захотите и дальше помогать ей, чем вот таким вот образом".

К советам Натальи Шурик прислушался, а жену заверил в том, что будет продолжать помогать ей материально и предложил еще и заниматься бизнесом на их первых предприятиях в ее родном городе. Он пообещал ей пока выделять на это средства и обучать некоторым тонкостям. Она с радостью согласилась на это предложение, так как безделье уже угнетало ее. Жена осталась очень довольна и согласилась на то, чтобы сын заканчивал учебу в своей школе, оставаясь жить с Шуриком.

За ценные советы Натальи Шурик был ей очень благодарен и перед возвращением пригласил в лучший ресторан города. Но она согласилась посидеть только в тихом гостиничном ресторанчике, и там они впервые поговорили по душам.

Наталья так откровенно рассказала Шурику свою семейную историю, умолчав, разумеется, о том, как она обо всем узнала, что он тоже признался ей в том, что жена его вдруг стала пить, один за другим по нарастающей пошли скандалы, и он, в конце концов, не выдержал. Не смог больше с ней жить и предложил расстаться. Она на какое-то время уехала в родной город в их прежнюю квартиру, а потом согласилась на развод, если он достаточно обеспечит материальное благополучие ей и сыну. Вот он и согласился на все ее условия, предложив даже больше, чем она от него требовала.

Там же, в ресторане, Наталья сказала Шурику, что и ее командировка закончилась, и они договорились, что из Липецка тоже поедут вместе.

Наталья честно отработала тот заказ. Опуская то, что ей стало известно в доверительных беседах, она предоставила заказчице четкие ответы на вопросы, записанные в заключенных с нею трех договорах, но заказчица больше всего была заинтересована в сведениях только об одном объекте и его материальном положении после развода.

Наталья сообщила заказчице, что объект после развода большую часть их общего бизнеса перевел на жену и сына, а также больше половины имущества лишался добровольно: загородный дом отдавал жене, а сыну их общую трехкомнатную квартиру. Себе же собирался купить другую, рассуждая, что сейчас он в первую очередь должен обеспечить сына и жену, а себе он еще заработает.

Когда заказчица узнала, с чем он остается после развода и раздела имущества, не сдержалась и презрительно фыркнула:

- Это что же, ему придется жизнь со мной начинать чуть ли не с нуля, да еще потом и той семье помогать? Ну, уж нет, голым мне не нужен даже король, - возмущенно качнув головой сказала она.

Выбор заказчицы оказался не в пользу Шурика. Она, даже не дожидаясь его предложения, тут же вышла замуж за другого, молодого и перспективного.

Шурик был не слишком этим был раздосадован, хотя поведение дамы его несколько озадачило. Но зато порадовался, что, слушая голос своего разума, не завел с ней интимных отношений. А спустя некоторое время, обратился к Наталье за небольшой юридической консультацией и потом стал с ней регулярно общаться. За частыми, долгими и откровенными беседами он много рассказывал ей о себе, своей жизни и своем неудачном браке. Чувствовалось, что долгие годы человеку не хватало именно вот этого - выговориться, наконец, не опасаясь, что этими тайнами может кто-то воспользоваться ему во вред. И в результате он и сам не заметил, как влюбился в нее. Больше того, подружились и их сыновья. А бывшая жена часто приезжает, останавливается в их бывшей общей трехкомнатной квартире, и Шурик помогает ей советами в бизнесе, которым она очень увлечена. И даже стала делать некоторые самостоятельные успехи.

Себе же Шурик купил новую двухкомнатную квартиру недалеко от дома Натальи, и сын живет с ним там, даже перевелся в Степкину школу.

Но Шурик упорно настаивает на оформлении отношений, а она тянет. Тянет и мучается - не должно быть между ними никаких секретов и недомолвок, не такой он человек, не заслуживает, чтобы с ним так поступали. Правда, она говорила ему, что работает юристом в брачном агентстве, что там есть своя специфика, но в тонкости, конечно, не посвящала. А что же все-таки будет, когда он узнает?

- Мам, мы ждем тебя, - пробасил Степка у двери в ванную.

- Уже иду, - отозвалась Наталья и выключила душ.

"Да, неплохой из Ани психолог получился, - думала она, вытираясь банным полотенцем, - много можно у нее перенять. Например, не стоит человека посвящать сразу и во все. Да и вместе идти не стоит - не муж пока, и неизвестно, чем все это закончится, так что пусть сам подъедет в назначенное время".

- А у тебя паспорт с собой? - спросила она Шурика за обедом.

- Нет, он дома. А нужно?

- Да. У нас на работе сегодня вечером собрание. Торжественное. Так я тебя приглашаю. Придешь?

- Вот как? А по поводу чего?

- Годовщина открытия агентства.

- Это интересно. Конечно, пойду, раз приглашаешь. А паспорт зачем?

- К нам можно пройти исключительно по пропуску, который выдается только при предъявлении паспорта.

- Вместе поедем?

- К сожалению, нет. У меня там срочное незаконченное дело, надо быть раньше, люди ждут. Но я тебя потом встречу.

- А когда надо быть?

- К двадцати часам.

- Так у меня еще уйма времени! - воскликнул Шурик. - Вот после обеда помоем со Степкой посуду, и я съезжу домой. Заодно переоденусь, а то уже полдня у плиты, забрызгался тут.

- А-а, - ехидно протянула Наталья, - домашняя работа - она такая.

- Да ничего, - пожал плечами Шурик, - мне нравится. А ты пока отдохни тут, а то и ешь плохо, и глаза у тебя какие-то сонные.

- Тогда сразу возьми, - протянула ему Наталья заранее заготовленную бумажку с адресом.

- Спасибо, у меня ж твоя визитка есть, - хитро прищурился Шурик. - И я всегда все телефоны и адреса сразу запоминаю.

- Мам, а можно я пойду погулять? - спросил Степка.

- А уроки?

- Да что я, маленький, что ли? У меня все в порядке. А когда приду, еще позанимаюсь.

- Только тогда давай договоримся, что придешь не позже пяти. Я опять поеду на работу и должна быть уверена, что ты дома, чтобы не волноваться. У меня сегодня очень важный вечер, и я не знаю, когда вернусь, - серьезно глядя на сына, пояснила Наталья.

- Хорошо, мам, я понял, - кивнул Степка.

Когда дверь за Степкой и Шуриком закрылась, Наталья обвела кухню придирчивым хозяйским взглядом и, убедившись, что все в порядке, расслабленно зевнула. Прихватив бутылку с минералкой и чистый стакан, она пошла в свою комнату и, не раздеваясь, прилегла на кровать.

Ах, как ей сейчас было бы, наверное, спокойно, если бы все уже осталось позади. Пожалуй, даже при любом результате. Видимо, эта неопределенность уже так тяготит ее, что ей почти все равно как поступит Шурик, когда ему все станет известно. Но сейчас надо все-таки вздремнуть. Душевных сил вечером может понадобиться немало.

Наталья вздохнула, сомкнула веки и тут же словно отключилась. Ее часто выручало то, что она умела мгновенно засыпать.

Глава 7

Всю дорогу ехали молча. Только выходя из машины, Наталья с виноватой, как показалось Галине, улыбкой сказала:

- Пока, Галь, до вечера.

- Пока, - тускло отозвалась Галина.

А немногословная женщина-водитель спросила уже у самого дома:

- Вас подождать?

- Нет, спасибо, - махнула рукой Галина. - Я позвоню, если понадобитесь.

После поездки по оживленным улицам тишина в квартире словно оглушала. Галина сбросила туфли и тут же, в прихожей, опустилась в кресло.

Уже по дороге, чем ближе она подъезжала к дому, тем сильнее портилось ее настроение, и теперь, когда она осталась одна, Галина почувствовала вдруг невероятную усталость и апатию. С безвольно опущенными руками она неподвижно сидела в кресле, тупо уставившись на сбившийся на полу коврик.

Галина очень не любила туманные, неразрешенные ситуации, но еще больше свои непредсказуемые, а порой и странные реакции на них. Да и состояния, с которыми всегда приходилось справляться. Чтобы во всем разобраться, причем, немедленно, как бы ни складывались обстоятельства, и что бы ни происходило вокруг, ей требовалось сначала взять себя в руки. А для этого, по возможности, она старалась уединиться.

Но сейчас, оставшись, наконец, одна в своей квартире, в привычной, спокойной обстановке, в которой пережила уже немало житейских невзгод, она сидела в глубоком оцепенении, не имея ни малейшего желания не только шевелиться, но даже просто подумать о чем-то. И лишь застрявшие в голове вопросы, ответы на которые ей совсем не хотелось искать - "ну, почему мне так не по себе?", "почему мне так плохо?", "от чего я пытаюсь отвернуться?" - время от времени вынуждали ее тяжело вздыхать.

Неожиданный резкий звонок заставил ее вздрогнуть. Словно очнувшись, она посмотрела на телефон. Раздался второй звонок, потом третий.

- Слушаю вас, - ровным голосом произнесла Галина.

- Ой, я, кажется, ошиблась, - пропищал в трубку тонкий, почти детский голосок, - извините.

- Ничего, бывает, - ответила Галина и, положив трубку, резко поднялась с кресла.

- Так, хватит, - сказала она вслух сама себе и помотала головой, словно вытряхивая скопившиеся в ней вопросы.

Может пора, наконец, взглянуть правде в глаза? Вытащить изнутри то, что там затаилось, и внимательно рассмотреть на свету? Что она тогда сможет понять?

Медленно ступая босыми ногами по полу - так ей всегда думалось легче - Галина пустилась в размышления.

"Могла ли я предвидеть в самом начале нашей работы, что когда-нибудь настанет такой момент, как сейчас? Могла, конечно, но не думала об этом. То некогда было, то, наверное, побаивалась. А все же? Пыталась бы тогда что-то менять? Скорей всего, нет. Да я ведь никогда не забывала, что нашей молоденькой Ане пора бы уже спешить с устройством личной жизни. И Наталью все это время сама же и подталкивала к поискам отчима для Степки. И теперь, по идее, я должна испытывать только настоящую радость за них. Так откуда же это неприятное состояние? Да еще и с такой тяжелой примесью грусти? Была бы плаксой, дала бы сейчас рёву".

Галина внезапно остановилась.

А что, собственно, произошло? Из-за чего она так, можно сказать, убивается? О ситуации Ани она уже знала. А то, что Наталья сказала не сразу...

Ну, во-первых, зачем о знакомстве с мужчиной сразу же ставить в известность? Да и мало ли с кем разведенная женщина встречается. Да пусть у нее хоть десяток мужиков будет, это ее личное дело. И даже если всего один, то как ей сразу понять, что вот он тот, кого всю жизнь ждала, ее единственный? И как сразу определить, какие отношения с ним сложатся, и во что это выльется? Так что, получается, что и, во-вторых, зачем об этом говорить заранее? Другое дело, когда уже сделано предложение.

О! Так, может, в этом и причина? В том, что у них есть мужчины, мужья?

Галина горько усмехнулась. Неужели она завидует им? Тому, что у них пары, а она до сих пор одна?

"Но у меня тоже были свои возможности. Только я не захотела воспользоваться ими".

Она прошла в свою комнату, прилегла на диван, закрыла глаза и глубоко вздохнула. Перед мысленным взором замелькали картинки прошлых лет, пейзажи, дома, уже подзабытые лица. Даже слышались обрывки каких-то фраз. Но это наваждение длилось лишь несколько секунд, сложившись, наконец, в короткие истории, всплывшие из памяти.

Мужчин она привлекала: высокая, стройная, смуглая, с роскошными темными волосами и колдовскими глазами цвета переспелых вишен. Да, ее невозможно было не заметить. Она просто притягивала взгляды мужчин. Но подойти к ней решался не всякий. Чувствовался в ней некий прочный стержень и еще таинственная властная сила, подчинить которую было не всякому по плечу. Но смельчаки все же находились.

Он уже выходил из моря, а Галина только шла окунуться. Она так и не научилась плавать. Да и не стремилась к этому. Ей вполне хватало просто походить по песчаному дну по грудь в воде, время от времени приседая так, чтобы вода приласкала шею, но не намочила подколотые кверху волосы.

Когда он выходил из моря и увидел идущую навстречу Галину, его шаги

замедлились, а взгляд стал откровенно восхищенным. И стоило ей поравняться с ним, он вдруг с едва уловимым, легким акцентом вежливо спросил:

- Простите, вы актриса? Я не ошибся?

Галина поняла, что перед ней иностранец, сдержанно улыбнулась и ответила:

- Вы ошиблись. Наверное, с кем-то меня спутали.

- Но вы такая красивая! И я был уверен, что где-то вас уже видел.

Галина, все еще улыбаясь, покачала головой и пошла в море, ни разу не оглянувшись.

Он ждал ее на берегу. Терпеливо стоял и смотрел, как она гуляла в море, раздвигая руками воду перед собой, и как погружалась, старательно вытягивая шею, чтобы не окунуться с головой. Она же рассмотрела его, когда, тяжело дыша, выходила из моря.

"Бывают же такие лица - красивые и умные одновременно! Невероятная редкость для мужчины. А как сложен! И почему такой экземпляр в одиночестве? - размышляла она, пока расстояние до незнакомца медленно сокращалось. - Интересно, кто он такой и откуда здесь взялся?"

А он вошел в воду и двинулся ей навстречу.

- Меня зовут Николас. По-вашему Коля. Я переводчик. Из Мадрида, - словно подслушав ее мысли, сказал он и, протянув ей руку, добавил: - разрешите вам помочь?

- Спасибо, - неожиданно для самой себя ответила Галина.

Так они и вышли из моря вдвоем, держась за руки, словно дети.

Переводчик из Мадрида приехал с матерью погостить к другу их семьи, который женился на русской женщине и переехал жить к ней в Россию.

Николас влюбился в Галину с первого взгляда и сразу сказал ей об этом. А затем пронеслись две волшебные, сказочные недели, которые Галина всегда потом вспоминала с нежностью и болью. У нее не осталось его фото, но она помнила и его божественную фигуру, и в мельчайших подробностях его красивое загорелое лицо, на котором при взгляде на нее восторженно сияли жгучие черные глаза с голубоватыми белками, и не сходила ослепительная улыбка. Остались в воспоминаниях и те укромные места, которые они ухитрялись находить, чтобы побыть вместе без посторонних. Помнились их долгие беседы о жизни, о нравах и обычаях их народов. Их прогулки под звездным небом по ночному пляжу и его мелодичные испанские песни, которые он ей пел, аккомпанируя себе на гитаре. И нет-нет, но до сих пор в какие-то особые для нее моменты вдруг слышался ей его голос и те ласковые, нежные слова, на которые он не скупился. Особенно четкими эти воспоминания были тогда, когда ей снова доводилось побывать в Лазаревском.

Он познакомил Галину со своей матерью и друзьями их семьи, и они пригласили Галину на ужин. Вот там, после ужина, при матери в доме их друзей он и сделал ей предложение.

Он преподнес ей фамильный перстень и сказал:

- Я люблю тебя, Галина, и очень хочу, чтобы ты стала моей женой. Скажи мне, согласна ли ты? - спросил он, протягивая ей открытую коробочку с перстнем.

Галина от неожиданности оторопела и, по-детски спрятав руки за спиной, покачала головой.

- Я не могу, - севшим вдруг голосом просипела она.

- Ты не хочешь? Я тебе не нравлюсь? - разволновался Николас.

- Я не могу, - на глазах Галины неожиданно показались слезы.

И тут мать Николаса сказала сыну какую-то фразу. Он выслушал ее и пытливо уставился на Галину, глядя ей прямо в глаза.

- Что сказала твоя мама? - прошептала Галина.

- Она сказала: "Сынок, ты что, не понял? Она любит другого и ждет предложения от него". Скажи, это правда?

- Только первая часть, - голос Галины дрогнул

- Прости, - сказал он и протянул ей кольцо. - Возьми, пожалуйста. На память обо мне. Пусть оно принесет тебе счастье. А я тебя никогда не забуду. Веришь?

- Верю, - кивнула Галина.

Весь следующий день они провели вместе. И хотя все время улыбались друг другу, для обоих весь день был грустным. А наутро Галина уехала.

- Как я теперь буду жить? Ты увозишь мое сердце, - сказал Николас, провожая ее на вокзале.

В поезде она плакала. Ей было жаль тех лет, что уже не вернешь, того, что они встретились так поздно, тогда, когда ее сердце уже занято, а душа все никак не может успокоиться.

На вокзале ее встретили Наталья и Аня. С тревогой глядя на припухшие глаза Галины, Аня с сочувствием сказала: "Наверное, жаль было от родных уезжать? Ничего, не переживай, вы на следующий год опять увидитесь.

Галина приступила к работе, ее настроение постепенно вернулось в привычную колею, а кольцо так и лежит до сих пор в комоде.

С матерью они, конечно, увиделись. Правда, тогда мать неожиданно сама приехала к Галине. А в Лазаревское в тот год Галина не попала.

Галина глубоко вздохнула и открыла глаза.

Но история с любовью с первого взгляда повторилась. И как это у них так получается: с одного мгновения, с одного взгляда?

Увидел он ее на пикнике. Наталья тогда еще работала юристом на хлебозаводе, и за успехи на производстве для начальников предприятия организовали пикник. Наталья позвала с собой и Галину с Аней. Привезли всех на автобусе на берег речки, накрыли столы, развели костры. Шашлык, музыка, танцы. Но им было не до веселья - Наталья только-только развелась с мужем из-за его измены, Ане открылась вся правда о женихе, и она от него отказалась, а Галина пришлось разорвать отношения с Кириллом. После таких событий они и надумали создать свое агентство. Галина взялась за оформление документов, и все уже было почти готово. Дело застопорилось из-за названия агентства, и они решили заняться этим на пикнике. Но как ни уединялись, чтобы придумать его сообща, все время наталкивались на красивого до неприличия мужчину, который никак не мог отвести глаз от Галины.

И вот через четыре года Наталья случайно встретила этого человека в городе, и он признался, что с первого взгляда влюбился в Галину и другой женщины для себя просто не представляет. И так долго и горячо упрашивал Наталью помочь ему встретиться с Галиной, что Наталья согласилась.

Ее аргументы на Галину имели не слишком сильное воздействие, но после недолгих раздумий о своей личной жизни она все же разрешила Наталье дать ухажеру номер своего личного телефона.

Он позвонил уже через день, представился Эдуардом, и они договорились встретиться в ближайшие выходные.

- Эдуард, - еще раз представился он, восхищенно глядя на Галину, и протянул ей композицию из орхидей в оригинальной упаковке.

- Спасибо, - сдержанно поблагодарила Галина, принимая цветы. - У вас хороший вкус.

Он слегка поклонился и вдруг, прижав руки к груди, с придыханием произнес:

- Неужели я снова вижу вас! Я самый счастливый человек на планете!

С этого дня они стали встречаться.

Эдуард приезжал с цветами каждый раз, причем, каждый раз дарил цветы разные и всегда при этом восхищенно восклицал:

- Неужели я снова вижу вас! Я самый счастливый человек на планете!

И он не шутил и не притворялся.

Ну, что он не притворщик, Галина почувствовала еще тогда, когда впервые увидела его на том давнем пикнике, который устроило начальство хлебозавода для своих работников. Пикник он часто при ней вспоминал, но особенно то мгновение, когда впервые увидел ее. Улучив подходящий момент, он ей так прямо и заявил:

- Я все эти годы помнил тебя и тот день до мельчайших подробностей. Я был поражен с первого взгляда на тебя. Ты такая красивая! Просто зачаровала меня. И, знаешь, я с удовольствием как-нибудь побывал бы на том месте. Река, лужок, костер на берегу, запах шашлыка, но главное - ты рядом со мной. Как ты на это смотришь?

- Ну-у, не знаю пока. Там видно будет, - неопределенно пожимая плечами, отвечала она.

На хлебозаводе он, конечно, уже давно не работал. Имел несколько своих, хотя и небольших, предприятий в разных городах. Мечтал о вилле где-нибудь на Адриатике, но у него уже был свой роскошный дом, куда несколько раз безуспешно приглашал Галину. Она же предпочитала встречи исключительно на нейтральных территориях. Разумеется, и к себе домой его не приглашала. И категорически отказывалась от дорогих подарков, которые напрасно покупал для нее этот не бедный и щедрый ухажер.

Он не обижался.

- Извини, - говорил он, пряча очередную отвергнутую драгоценность, - я понимаю тебя. Ты не хочешь быть обязанной мне. Но я так мечтал порадовать тебя! И все равно надеюсь, что когда-нибудь это будет твоим.

Его обожание не раздражало ее, и к его открытости она постепенно тоже привыкла. Но частые и настойчивые поначалу высказывания о том, как долго он мечтал о ней, какая они замечательная пара, и какие у них могут быть прекрасные дети, Галина быстро прекратила, твердым тоном заявив:

- Мне не нравятся такие речи от малознакомых людей.

- Извини. Я понял. Я больше не буду, - тут же спохватился Эдуард и тихо добавил: - ну, пока не буду.

Эдуард никогда ни на чем не настаивал и никогда не напирал на нее. Это ей в нем очень нравилось. Она видела, что он интересный, эрудированный, воспитанный. Умеет себя держать. Вежливый, благородный, не заносчивый и не жадный. И далеко не бабник, хотя на него заглядывались толпы зрелых женщин и молоденьких девочек. Да она ни разу не заметила, чтобы он при ней хотя бы мельком с интересом взглянул на какую-нибудь особу. Вот за это она его особенно уважала. А его искренность порой просто поражала. Особенно тем, что все, что он испытывал, тут же отражалось на его красивом лице.

Да, он был действительно очень хорош собой, просто невероятно красив, однако никогда не кичился этим. И когда они бывали с Эдуардом вместе, то непременно притягивали взгляды людей. Но на него, бывало, оглядывались даже мужчины. Он же откровенно радовался и говорил Галине:

- Вот видишь, ни один настоящий мужчина не может пройти мимо тебя, не оглянувшись.

Галина тогда неопределенно хмыкала, пряча от него ироничную улыбку - она-то уже умела определять, что это за "настоящие мужчины", и на кого они оглядывались на самом деле.

Эдуард был сверхтерпелив, достаточно умен и наблюдателен и делал все для того, чтобы понравиться ей. И постепенно это стало ему удаваться: у Галины не только появился интерес к нему, но она время от времени уже и поддерживала его в благотворительных акциях, и, чем могла, помогала ему. И все шло неплохо, пока они не пошли на благотворительный бал в местный дворец культуры.

В тот вечер они были чуть ли не самыми активными участниками аукциона. И когда последним стал разыгрываться огромный набор шоколада разных сортов, Эдуард не на шутку разошелся.

- О! Великолепная коллекция и большая редкость. Подумать только - пять кило шоколада из разных стран! Он будет твой! Я сразу пойду туда и возьму его, чего бы это мне ни стоило.

Галина улыбнулась и согласно кивнула. Но когда Эдуард поставил перед ней огромную коробку с шоколадом и положил свою ладонь на ее руку, она вдруг заметила, что напротив, через танцевальный зал, за столиком вместе с какой-то пожилой парой сидит Кирилл и грустно смотрит на нее. Их взгляды встретились, и он едва заметно кивнул. Галина ответила ему тем же и отвернулась.

Больше она не смотрела в ту сторону. Она вообще перестала смотреть по сторонам. Улыбаясь, она не сводила взгляда с Эдуарда, внимая тому, что он рассказывал ей, а в голове билась мысль: "Как же я благодарна сейчас нашему студенческому театру за то, что он научил меня так играть!".

Все время ее не покидала мысль, что Кирилл может наблюдать за ними, поэтому свою роль она играла до конца, до того самого момента, пока не села после бала в машину Эдуарда.

Машина тронулась с места, и только тогда Галина закрыла лицо руками и глубоко вздохнула.

- Что-то не так? - встревожился Эдуард.

- Наверное, из-за жары, - слабым голосом отозвалась Галина. - Ничего страшного, скоро пройдет.

- Давай я помогу донести твои покупки, - предложил Эдуард, когда довез ее до дома.

- Знаешь, у меня отличная мысль, - как можно веселее сказала она ему. - Сдай их завтра в какое-нибудь детское учреждение. Пусть эти вещи послужат людям.

- И шоколад? - упавшим голосом спросил он.

- Ну, что ты, это же твой подарок, я помню, - с улыбкой произнесла она и добавила: - Такой хороший вечер, Эдуард, я тебе очень благодарна за него.

А дома с ней началась истерика, и ночью приснился тревожный сон. Из тех, которые мучили ее уже долгое время, и всегда в этих снах она видела свою мать. Этот сон был таким же странным, и в нем она увидела свою мать сидящей на троне и одетой в царскую одежду. Мать приветливо улыбалась и жестом подзывала ее к себе. Галина бросилась к ее ногам, обняла их и стала что-то рассказывать матери о себе, о своих делах и о том, что ее волнует. Она говорила и говорила, а мать слушала ее терпеливо и внимательно, время от времени одобрительно кивая головой. Галина сама себя не слышала, но ей хотелось рассказать матери все-все, и она говорила взахлеб. А потом выдохлась и, наконец, умолкла. Мать выжидающе смотрела на нее, и Галина вдруг отчетливо произнесла: "Мама, я вся в тебя, такая же однолюбка". И тут проснулась от своего голоса.

В тот же день она позвонила Эдуарду, сама назначила ему встречу и призналась, что давно уже любит другого, и что надеялась, что отношения с ним помогут ей забыть и того человека, и свою безнадежную любовь к нему.

- Прости меня, но я поняла, что пока мне это не удается, - честно сказала она ему.

- Не надо, ты ни в чем не виновата, просто так бывает. Я люблю тебя и поэтому тебя понимаю. Прошу только об одном: если тебе когда-нибудь понадобится помощь, даже не важно какая, обращайся ко мне и не чувствуй себя при этом обязанной. Обещаешь?

- Спасибо, Эдуард, я обещаю, - искренне ответила она ему.

А потом...

А потом ее так скрутило, что не мило стало все. Настроение упало чуть ли не до депрессии. Не могла ни есть, ни пить, ни спать. Раздражал яркий свет, звуки - чей-то смех, разговоры, даже звук льющейся воды и топот ног за окном. Не хотелось никого видеть, слышать, да вообще общаться с кем-то, разговаривать. Опостылела даже работа.

Конечно, ее состояние заметили Наталья с Аней. Вот тогда и предложили ей взять отпуск и поехать к матери в Лазаревское.

Галина поднялась с дивана и прошла на кухню. Достала из холодильника минералку, села за стол и налила себе полный стакан.

Вот сколько раз она убеждалась, что череда событий не случайна, что это судьба. Или судьба - череда событий? Ну, неважно. Главное здесь то, что судьба плетется день за днем, как цепочка, которую вяжет своим крючком вязальщица - петля за петлей. И ни одну из них нельзя распустить. Только порвать. Но тогда оборвется и судьба. Об этом часто рассуждала Аня, и Галина с ней согласна.

Так с какой же петельки начать, чтобы цепочка связалась ровной и красивой до самого вот этого момента, когда приходится разбираться в самой себе, чтобы понять, как поступить дальше, что надо делать?

Мысли Галины закрутились в беспокойном темпе, словно шарики в барабане лото, пока не выскочил один из них, всматриваясь в который она вдруг увидела туманный вечер в конце октября, тот самый, когда она ушла от мужа и вернулась к матери. Именно тогда она подвела окончательную черту под одним из периодом своей жизни. Она сделала для себя очень важные выводы и ощутила, что такое свобода. И в ту ночь она впервые узнала правду о своем отце, о любви матери и историю своего рождения.

Вот так и плетется цепочка судьбы. Ведь если бы она не была свободна, не было бы отношений с Кириллом, а если бы они не прекратились, не поехала бы на пикник хлебозавода. А тогда ее не увидел бы Эдуард, который потом случайно встретил Наталью и упросил ее помочь ему встретиться с Галиной. И если бы не отношения с Эдуардом, то не попала бы она на тот благотворительный бал, где увидела Кирилла. А если бы не потрясение от этой встречи, то вряд ли тогда она поехала бы в Лазаревское. Вот так, вот так и плетется она, цепочка судьбы. Ведь если бы она не приехала в то время в Лазаревское к матери и тете Лене, может, так и не сплелась бы следующая петелька ее судьбы.

Галина поднялась и подошла к окну. Опершись о подоконник, она смотрела на улицу, но видела не ее...

Глава 8

В Лазаревское Галина ехала тогда в полном смятении. Ее уже год мучили мысли о матери. Да и не только мысли, но и странные, тревожные, навязчивые сны. А началось все с не менее странного и неожиданного приезда матери.

Как всегда, Галина тогда возвращалась домой поздно и уже с улицы заметила, что в окне ее квартиры горит свет. Сначала встревожилась, в голову полезли всякие мысли, но потом все же решилась нажать кнопку звонка и долго не отпускала ее. И вдруг за дверью раздался голос матери.

- Кто там?

У Галины сразу отлегло от сердца. Но вид матери ее насторожил - она выглядела то ли расстроенной, то ли растерянной. А на вопрос Галины о внезапном приезде, ответила, отводя взгляд:

- Отпуск у меня. Захотелось дома побыть.

Галина ни о чем не стала расспрашивать, но этот неожиданный приезд ее удивил.

Мать навещала дочь не редко, но обычно предупреждала о своем приезде заранее. Она почти всегда была нагружена гостинцами с юга, и Галина встречала ее на вокзале.

Но самым странным было то, что мать уехала из Лазаревского в пик курортного сезона, когда тем, кто занят работой с отдыхающими, не до отпусков. А ведь мать, по сути, совсем перебралась в Лазаревское. Ей там было хорошо. Она любила свою сестру, нравился ей и климат - там ее самочувствие было лучше. Так она еще и на работу устроилась в какую-то частную клинику.

"Странно, очень странно. Словно сбежала. Может, с сестрой чего-то не поделили? Ведь бывает... Или на работе какой-нибудь конфликт? Вообще-то, наплыв курортников в это время может довести и до переутомления. Ладно, потом расскажет. Наверное, просто с дороги устала, - оправдывала Галина мать. - Ничего, постепенно все прояснится".

Но мать вдруг так же внезапно и уехала. Пробыла дома всего десять дней и все в каком-то странном состоянии. Порой казалось, что она просто места себе не находит. На расспросы отвечала вяло, сама ни о чем не рассказывала, больше молчала, да так, словно прислушивалась к себе, к тому, что внутри. А спустя десять дней, вечером вдруг сказала:

- Я завтра уезжаю. Билет уже взяла.

- А что так рано? У тебя же отпуск.

- Мне надо. На работу пора.

- Мам, ну ты даже не отдохнула толком. Ты как себя чувствуешь?

- Нормально отдохнула. И чувствую себя хорошо. Ты не волнуйся за меня, я крепкая, - и кисло улыбнулась.

- Я тебя завтра провожу, мам.

- Я сама. Тебе же на работу.

- Ничего, отпрошусь, - не моргнув глазом, сказала Галина - мать ничего не знала о том, чем занимается ее дочь.

Расстались они на удивление тепло. Полночи проговорили так, будто только вчера встретились. Мать рассказывала о жизни и работе в Лазаревском, о тете Лене, Танюшке и ее семье, расспрашивала Галину о том, как ей тут живется, не скучно ли ей, не одиноко ли, и звала в Лазаревское отдохнуть.

- Поправишься чуть-чуть. Вон, какая тощая стала. И куришь. Это ведь вредно!

- Знаю, мам. Да это я так, иногда, для куражу, - соврала Галина. А что было делать? Мать-то приехала без предупреждения и, конечно, поняла, что в пепельнице окурки со следами помады оставила Галина.

На вокзале мать опять была молчаливой и задумчивой. Чувствовалось, что мыслями она уже далеко. И лишь перед самым отправлением поезда словно очнулась и стала совсем прежней, как перед своим переездом в Лазаревское.

- Галь, ты тут кушай, не экономь. Если тебе деньги нужны...

- Да что ты, мам, - засмеялась Галина, - я же работаю. У меня все есть. Мне хватает. Не бедствую.

- Все, да не все, - вздохнула мать.

- Только об этом не надо. Тем более, здесь, - остановила ее Галина. - И вообще, я всем довольна.

- Знаешь, я тебе хотела сказать... Хотела поговорить... - мать потупила взгляд и замолчала.

Галина поняла, что мать что-то мучает, что сейчас может открыться что-то очень важное. Но та вдруг вздохнула, обняла Галину и сказала:

- Ты береги себя. Не болей и звони нам почаще. Хорошо?

- Хорошо, - кивнула Галина.

Мать уехала. А Галине в ту же ночь впервые приснился сон, в котором они с матерью беседовали о каких-то пустяках, а потом мать пыталась ей что-то сказать, но Галине не удалось это расслышать - сон прервался. Тогда она не придала ему значения, но вскоре подобный сон приснился еще раз. А потом такие сны стали повторяться регулярно. Галина все с большим напряжением силилась понять, что же все-таки мать пытается ей сказать, и от этого сразу просыпалась. И чаще всего это происходило под утро. Бывало, и в середине ночи. Но Галине все равно уже не удавалось больше заснуть. Она не могла не думать о матери, о ее странном приезде и необычном состоянии. И в голове возникали самые разные предположения: у матери с кем-то испортились отношения или кто-то обидел? А, может, трудности с деньгами? Или стала испытывать одиночество? Или жалеет, что перебралась в Лазаревское? Может, по дому скучает? Или устала от этой кутерьмы, от множества чужих людей? А вдруг заболела чем-то серьезным и не хочет говорить ей, чтобы не пугать?

Эти же мысли особенно остро мучили ее по дороге в Лазаревское. Она вспоминала сны, которые ей снились, много думала о них, размышляла, пытаясь все же понять, что они могли означать. И очень ждала встречи с матерью, в глубине души надеясь, что у нее уже все давно наладилось, что бы там ни было.

К своему облегчению Галина застала мать в полном здравии и отличном настроении.. Но так было только поначалу. Спустя какое-то время состояние матери вдруг стало почти таким же странным, как во время ее неожиданного приезда к Галине. Она частенько то глубоко задумывалась, то вдруг резко вспыхивала, становилась перевозбужденной. То краснела, то бледнела. Или же могла чему-то своему улыбаться, но при этом из ее глаз вдруг начинали течь слезы.

Галину это очень волновало, и она стала допытываться у матери о ее состоянии, подозревая, что та серьезно больна и просто не хочет говорить дочери, чтобы не расстраивать. Она стала умолять мать сказать ей правду о своей болезни. Клятвенно обещала не бросать ее в беде, ухаживать за ней, доставать любые лекарства и вообще ради ее здоровья поставить весь мир на уши...

В конце концов, мать, видя, что дочь уже напугана ее состоянием, признается дочери в том, что увидела здесь, в Лазаревском, ее отца. Больше того, он и сейчас находится здесь, так как привозит сюда на лечение своего сына.

И мать показывает Галине его издали.

Галина шокирована. Она понимает, что мать все еще любит его, но ничего о нем не знает, не показывается ему на глаза, и ей остается только издали тайно смотреть на него.

Галине все сразу стало понятным, все встало на свои места.

Да, мать Галины давно окончательно перебралась в Лазаревское к сестре. Да, ей не только было хорошо с сестрой, но еще и климат нравился, там она чувствовала себя лучше, и ей действительно посчастливилось устроиться в местную частную оздоровительную клинику. И вдруг совершенно случайно она увидела там своего Алексея. Уже с сединой, но все еще статного и красивого.

Но он ее не видел. Она не показалась ему.

В страшном смятении и растерянности мать, несмотря на разгар курортного сезона, выпросила срочный отпуск, ссылаясь на внезапные семейные обстоятельства, и уехала оттуда к дочери. Но успела все же разузнать, что Алексей, оказывается, приезжает в Лазаревское уже не первый раз. И он всегда снимает одну и ту же квартиру, да еще и не так далеко от дома, где живут сестры - Лена и мать Галины. И часто ходит мимо! Он заранее списывается с хозяевами и приезжает всегда с мальчиком. То ли с сыном, то ли с внуком, которого лечит Сейчас мальчишке уже лет двенадцать.

Мать тайно подсмотрела за ним, и душа ее разболелась. Вот она и не выдержала, уехала к Галине. Но была странной, места себе не находила и дома, а потом так же неожиданно, как приехала, вернулась в Лазаревское.

И тогда Галина, ничего никому не рассказывая, решила с помощью своего агентства разузнать все об этом человеке. Еще в Лазаревском она выведала в клинике его адрес и потом отправила Аню с частным заказом в командировку в Свердловск, за которую заплатила своими личными деньгами.

В результате было установлено, что генерал холост и никогда не был женат, что усыновил уже третьего за свою жизнь сироту, и что этот мальчик с рождения болен, и отец его возит на лечение в частную клинику. А предыдущие двое давно выросли и, как их приемный отец, стали военными, служат.

Галина постаралась выбраться на недельку в Лазаревское, чтобы встретить вместе с матерью и тетей Рождество и сообщить матери все, что удалось узнать Ане. Впрочем, не призналась в том, что работает в агентстве, а сказала, что все удалось узнать совершенно случайно через своих бывших сотрудников, так что этим сведениям можно верить. И тогда мать решилась летом встретиться с ее отцом.

Сомнения у нее были. Узнает он ее или нет? Она считала, что, скорей всего, Алексей уже давно забыл ее, но все же решилась показаться ему.

Он увидел ее в клинике в белом медицинском халате и сразу узнал.

- Шурочка! Неужели это ты? Откуда ты здесь? А я тебя так долго искал! Ты узнаешь меня? Это же я, Алексей! Ты помнишь меня?

Было много объятий, поцелуев, слез и долгих рассказов о том, что пришлось пережить. Мать призналась, что у него есть взрослая дочь, и они той же осенью приехали к Галине. Отец не сдерживал слез, и они с мамой все время держались за руки, словно боялись опять потеряться. Они поженились, и мать перебралась к отцу. Но свадьбу праздновали летом у тети Лены.

Галина улыбнулась, прошла в комнату матери и взяла с тумбочки фотографию, где было снято их семейство - мать с отцом и их дочь Галина. Снимок был сделан как раз тогда, на их свадьбе. А снимал свидетель со стороны жениха - молодой и бравый капитан, который уже через три часа знакомства с Галиной предложил ей руку и сердце.

С первого же взгляда он словно прилип к Галине. Ходил за ней хвостом, заглядывал в глаза и всячески старался предупредить любое ее желание. И все сразу заметили это. Впрочем, как и то, что Галина только из вежливости, да и чтобы не испортить праздник родителям, терпит его навязчивость, старательно обращая все его признания и предложения руки и сердца в шутку. Но мать, увидев, как за Галиной ухаживает этот капитан, стала серьезно советовать ей приглядеться к нему, как к будущему мужу. Или хотя бы просто обратить на него внимание. "Так и пробросаться можно, - сказала она Галине. - Смотри, если не будешь заниматься устройством своей личной жизни, можешь навсегда остаться одинокой".

- Да не будет этого, - засмеялась тогда Галина, - ты же сама мне говорила, что дочери часто повторяют судьбу своей матери. А раз ты счастлива, то и в моей жизни все сложится хорошо.

Отец сидел рядом и слышал их разговор. И тогда он сказал Галине:

- Знаешь, дочка, сейчас ты просто свободна. Одиночество - это другое. Вот я, например, жил без семьи, но одиноким себя никогда не чувствовал. Я не мог найти свою Шурочку, как ни искал, но всегда помнил о ней. Ведь если есть у человека кто-то, о ком он думает, кого вспоминает, по ком скучает, может, мысленно разговаривает с ним, то он уже не одинок. Помни это и повторяй себе. Особенно, если такой человек у тебя уже есть. Просто вы живете не вместе. И это иногда намного лучше, чем сосуществовать с человеком, который, несмотря ни на что, остается тебе чужим.

Они с отцом поняли друг друга. Человек, с которым она связала бы свою судьбу, должен быть любим.

Всматриваясь в счастливые лица родителей на снимке, Галина опять вспомнила то, как в ту ночь, когда она ушла от мужа, плакала мама, рассказывая о своей жизни. Как назвала себя однолюбкой и как опасалась, что дочь повторит ее судьбу. Но ведь теперь все очень хорошо сложилось каким-то непостижимым, волшебным образом. Так, может и у нее когда-нибудь...

"А что, если все, и правда, идет по какому-то заранее составленному свыше плану? - подумала она. - И тогда не просто так случалось все, что было до этого момента. Даже замужество Ани и этот Шурик Натальи. Да и то, что теперь перед ней самой стоит задача принять это с житейской мудростью, сделать соответствующие выводы и сплести следующую петельку в цепочке своей судьбы".

И внезапно в ее голове вдруг зазвучал родной голос: "Дочка, если есть у человека кто-то, о ком он думает, кого вспоминает, по ком скучает, может, мысленно разговаривает с ним, то он уже не одинок. Помни это и повторяй себе. Особенно, если такой человек у тебя уже есть".

- Он есть, папа, - прошептала Галина.

Она задумчиво прошлась по квартире, затем остановилась, посмотрела на часы, подошла к телефону и, немного поколебавшись, набрала номер.

Трубка отозвалась сразу.

- Я вас слушаю, - произнес спокойный мужской голос.

- Здравствуй, Кирилл.

- Галя? Что-то случилось? - вместо ответа встревожился он.

- Пока нет. Я хотела бы увидеть тебя сегодня. Думаю, настало время нам поговорить и кое-что прояснить. Конечно, если это тебе еще нужно.

- Ну что ты, Галя! Разумеется!

- Ты свободен сегодня вечером?

- Я и сейчас свободен.

- Запиши, пожалуйста, адрес, - продиктовала Галина адрес агентства. - В двадцать часов тебя встретит молодая женщина и проводит ко мне. Я буду тебя ждать. Только возьми, пожалуйста, с собой паспорт, по нему тебе выдадут пропуск. Таков порядок. Что-нибудь не ясно? Есть вопросы?

- Нет, я понял. Я приду. И я... Я рад, что ты позвонила.

- Я поверю в это, если ты скажешь то же самое после всего, что услышишь сегодня вечером. Пожалуйста, ровно в двадцать часов, Кирилл, - и Галина положила трубку.

- Что я делаю? - прошептала она, прижимая ладони к пылающим щекам. - Вот он, тот момент, когда надо было бы посоветоваться с кем-то близким, - и она опять посмотрела на фото, которое все еще держала в руках. Внутри у нее все дрожало какой-то еще не знакомой ей дрожью.

Она поставила снимок на место и стала лихорадочно доставать из шкафа вещи, чтобы подобрать к вечеру что-нибудь особенное, а потом вдруг кинулась к комоду, достала перстень Николаса и надела его себе на палец.

- Это на счастье, - прошептала она.

Часть 2

Глава 1

Аня добросовестно пыталась работать, но у нее никак не получалось сосредоточиться. В голову все время лезли посторонние мысли, и беспокоила тревога: во что выльется вся эта ее затея? Это ее напряжение тянулось почти год, постоянно усиливаясь, пока теперь вот, после приезда Натальи, не достигло своего накала. А та в эту ситуацию еще и свою лепту внесла. Какой же у Галины был вид! Такой она еще ни разу ее не видела.

Аня зажмурила глаза и прижала руки к загоревшимся щекам. Нет, работать сейчас уже никак не получится.

Она сложила бумаги и спрятала их в ящик стола, заперев на ключ. В это время за окном раздался хлопок от закрывшейся дверцы автомобиля.

"Кто-то подъехал", - подумала она и подбежала к окну. Но успела заметить только уже сворачивающее на главную улицу с их тупичка такси.

- Что ты там увидела? - раздался вдруг сзади нее голос Галины.

- Ой, - вздрогнула Аня. - Ты меня напугала! Я и не слышала, как ты... - запнулась вдруг она, обернувшись. - Галь, это ты, что ли? - неожиданно севшим голосом пролепетала она. - Ты... Ты совсем другая. Тебя и не узнать, - Аня будто разговаривала сама с собой, обходя вокруг волшебным образом изменившуюся Галину.

- Ну-ну, хватит тебе, угомонись, а то в краску меня сейчас вгонишь, - отмахнулась Галина, проходя к своему столу, но, взглянув по дороге в большое зеркало, прикрепленное к простенку между окнами, рассмеялась. - А таксист сейчас пытался клеиться ко мне.

- И что тут смешного? - искренне возмутилась Аня. - Я вообще удивляюсь: где же у мужиков глаза?

- Да разве дело в них? Дело-то все в нас. Только большинство людей не дают себе труда поразмыслить над этим.

- Галь, ты хотя бы записывала, что ли, кое-какие свои мысли. Уже большая тетрадка собралась бы.

- А вот это в тебе психолог говорит. Тебе-то зачем?

- Ну, иногда такие ситуации складываются, что без подобной тетрадки сразу и не разрулить. Постой, а чего это ты... - запнулась вдруг Аня.

- Вырядилась, что ли? - насмешливо подсказала Галина.

- Нет, я не так хотела... Просто ты как-то... Преобразилась! Вот! - обрадовалась Аня найденному слову.

- Никогда не догадаешься.

- Да я и не буду. Я что, чужие мысли могу читать, что ли? - фыркнула Аня. - Да ладно тебе, говори!

- Сегодня будет не двое мужчин, а трое, - слегка засмущавшись, сказала Галина.

- А! Неужели и ты тоже? - всплеснула руками Аня.

- Я же говорила, не догадаешься. Нет, это не то, что ты подумала. Я пригласила Кирилла. Ну, что ты так смотришь? Не помнишь его?

- Неужели тот самый? - ахнула Аня.

- Да, он.

- Ничего не понимаю. А зачем?

- Ну, раз уж так складывается, захотела, чтобы и он знал. А сейчас давай помолчим. Я специально пораньше приехала. Подготовиться бы надо, журнал пролистать.

"Наверное, она любит его, до сих пор любит", - подумала Аня.

- Тогда пойду пока приведу себя в порядок. Губки подкрасить и вообще, - сказала она, роясь в сумочке.

- Кстати, к столу у нас там все готово? - спросила Галина, открывая сейф.

- Да у нас всегда полные холодильники еды. Я даже свежую нарезку для бутербродов сделала. И пирожков напекла. Правда, из готового теста. И торт по дороге купила. Кофейно-шоколадный.

- Когда ж ты успела? Тебе, вроде, по своим делам надо было.

- Да это я за час обернулась. Галь, кофе хочешь?

- Не надо. И так что-то трясет. И во рту сухо.

- Я тебе сейчас минералки принесу.

"Ишь, угодливая какая, - беззлобно усмехнулась Галина. - А довольна-то, довольна как! А вообще-то все идет, как надо. Но подготовиться, и правда, не мешает, - думала Галина, отпирая сейф. - И где ж тут у меня журнал учета дел за прошлый год?"

Она быстро нашла номер дела, достала папку под этим номером и вынула фото Шурика. Яркие серые глаза смотрели так серьезно, что его простодушная улыбка не смогла уверить Галину, что на нее со снимка смотрит этакий простоватый паренек с красивыми и очень ухоженными русыми волосами. Галина порылась в деле и прочитала отчет Натальи, чтобы узнать, почему у Шурика был развод, и сколько длилась командировка Натальи. Заодно просмотрела и прикрепленные к отчету чеки.

В это время щелкнула входная дверь, и в кабинет вошла Наталья.

- Привет, девчонки! - бодро сказала она и плюхнулась в ближайшее к двери кресло.

- Что-то рано вы, - удивилась Галина. Она убрала дело в папку и положила в сейф. - Ты же предупредила, что...

- Я пока одна, Галь. Шурик позже будет.

- А что это вы? Не поссорились, случайно?

- Нет, я просто сказала ему, что мне срочно на работу надо. Дала ему адрес и сказала, чтобы с паспортом пришел.

- А что ты так вдруг?

- Да пока не женаты, не захотела приходить вместе. Мало ли как оно потом обернется. Но и одна дома не смогла усидеть.

- Ой, и Наталья пришла? А ты что, одна, что ли? - спросила Аня, заходя с минералкой в кабинет.

- Он приедет вовремя, никогда не опаздывает.

- А что за срочные дела здесь у тебя? Отдыхала бы себе после командировки.

- Нет, девчонки, не могу. Трясет меня что-то. Сроду не думала, что на меня это так сильно подействует.

- Так, - решительно сказала Галина, закрывая сейф. - А пойдемте-ка в гостиную. Нам всем надо отвлечься, успокоиться, а потом взять себя в руки и все хорошо продумать.

- Галь, а у нас есть мороженое. С цукатами и шоколадом.

- Вот-вот, это ты хорошо придумала. Сладкое помогает собраться с мыслями.

- Тогда я побежала, - сказала Аня и скрылась за портьерой.

- Моторная какая, - усмехнулась Наталья.

- Да тоже нервничает, - сказала Галина. - Если уж даже мне не по себе...

- Да тебе-то должно быть легче. Тут, можно сказать, судьба решается. У меня столько от этого вечера зависит!

- Кирилл придет, - сказала Галина.

- Какой Кирилл? Зачем придет? А как он узнал? - удивилась Наталья.

- Я позвонила.

- А что это ты вдруг? Вроде, столько лет прошло...

- Ну, захотела, чтобы и он знал. Может, из-за чувства вины перед ним. За то, что влезла в его личную жизнь. А, может, уже сама хочу услышать его объяснения. Ну, вроде как позволить ему оправдаться передо мной. Все-таки осталась какая-то недосказанность. Может, это и не дает мне жить дальше полноценно, - задумчиво протянула Галина.

- Значит, любишь его? - тихо спросила Наталья.

- Забыть я его не могу, вот это правда, - призналась Галина. - Да и он не давал мне это сделать. Все эти годы.

- И что теперь?

- Не знаю. Но надеюсь, что хотя бы камень с моей души упадет. Ну, а там уж будь что будет.

Глава 2

- Ань, ну какая же ты все-таки хозяйственная, - сказала Галина, отодвигая от себя пустую вазочку. - А с мороженым - так просто замечательная идея. Как же освежает! И вкусное. Ну, что приуныли?

- Да что-то мне не по себе, - пугливо озираясь, сказала Наталья. - Неприятно как-то. Предчувствия какие-то пошли. Никогда со мной такого раньше не бывало.

- А меня вообще трясет так, что, наверное, зубы сейчас застучат, - поежилась Аня.

- Ну-ну, не распускаться, - сказала Галина. - Возьмите себя в руки. Ведь это все вы сами и затеяли. Или жалеете?

- Нет. Просто хочу, чтобы все уже было позади. Что бы там ни получилось, - сказала Аня. - Я уже устала ждать.

- А хотите погадать? Карты у меня всегда с собой. Так, на всякий случай. Привычка.

- Нет, ни за что! - сразу категорически отказалась Аня. - Я карты даже в руки не возьму.

- А что? Я не против, - кивнула Наталья. - Галь, может, "Колдовской пасьянс" разложим? Давай: ты мне, а я тебе.

- Идет, - согласилась Галина. - Тогда пошли в кабинет. Ань, ты как? С нами?

- Ну, разве что только посмотреть, - помялась Аня.

Они перешли в кабинет и устроились за журнальным столиком. Галина достала карты из сумочки и стала их тасовать.

- Совсем слежались, - посетовала она. - Разлепить трудно.

Закончив тасовать, Галина протянула перевернутую колоду Наталье и сказала:

- Теперь снимай. Левой рукой к себе.

- Да я помню, - сдвигая карты, сказала Наталья.

Галина стала делать раскладку, и в это время выпала карта рубашкой вверх.

- Фортунка, - ахнула Наталья.

- Перевернуть? - спросила Галина. - Будешь смотреть?

- Нет, Галь, - решительно отказалась Наталья. - Да я не только смотреть, а вообще, сверни все. Не надо дальше гадать. Что будет, то и будет.

- Как хочешь, дело твое. Давай теперь ты мне, - Галина достала из сумочки запечатанную колоду и протянула Наталье.

- А что значит "фортунка"? - спросила Аня, наблюдая за Натальей, распечатывающей новую колоду. - Нет, я знаю, вы мне говорили. Тогда, давно. А почему не надо смотреть? - взгляд ее стал пугливым.

- Фортункой называют карту, которая при гадании случайно выпадает из колоды. Если человек гадает, значит, его тревожит какой-то вопрос. А фортунка как раз и дает ответ на вопрос гадающего, - заученно ответила Наталья, перетасовывая карты, и в это время сразу две карты упали на пол, и обе тоже рубашками вверх.

- Все, - сказала Галина. - Можно прекращать. Давай сюда карты.

- Что, тоже не будешь смотреть?

- А мне все и так ясно, - спокойно сказала Галина.

- Галь, может, ты про пасьянс что-то знаешь? Чего не знаю я? - осторожно спросила Наталья.

- Да что сейчас заводить разговор про правила гаданий? Нет смысла. Скажу только, что будет то, на что мы даже не рассчитываем. Даже представить себе не можем. А если бы хотели узнать, перевернули бы фортунки. Но мы обе не захотели. Так что я согласна с тобой - будь что будет. Вдруг не так растолкуем? И тогда приговорим себя к какой-нибудь гадости. И вообще, что-то я разочаровалась в этих гаданиях. Уже когда гадание тети Лены не сбылось. А она такой ас в этом деле. Не припомню, чтобы кто-то на ее промашки жаловался. Но плюс в нашем гадании сейчас все же есть, - укладывая карты в сумочку, заметила Галина. - Мы отвлеклись от своих неясных страхов и теперь можем спокойно поговорить о том, как нам себя вести, что надо раскрывать, а что вообще не трогать. Как вы на это смотрите?

- Это хорошая мысль, - согласилась Наталья. Надо серьезно продумать.

И все надолго замолчали.

Молчание нарушила Аня.

- Галь, мне кажется, будет лучше, если вообще говорить будешь в основном ты, - заискивающе протянула она. - А то мы можем застесняться. Или, наоборот, захотим вдруг как-нибудь выпендриться. Так, мало ли, лишнего можем сболтнуть. Ты для них все-таки лицо нейтральное. Да и говоришь всегда так складно.

- Я не против, но главный вопрос не в этом. Давайте сразу договоримся, о чем не надо говорить мужикам. Не спешите, подумайте.

- Да что тут думать? Ни в коем случае нельзя рассказывать в подробностях и с деталями о том, как расследовали дела, - словно разрубая воздух рукой, четко выговаривала Аня. - А тем более рассказывать о делах своих, личных. Да и одно дело - заказчицы. Никто и никогда не узнает, о ком речь. А другое дело - наши истории. Так и будут всегда с нами связывать: что мы делали и как. Может, даже на себя примерять начнут. У мужиков свое воображение и свои соображения.

- Вот, кстати, из таких же соображений не надо называть никаких имен и названий городов, - вставила Наталья. - В жизни бывают такие совпадения, что ни один писатель не придумает. И нам это совершенно ни к чему.

- Да, Галь, не стоит упоминать и о делах, которые могли бы нас скомпрометировать, - попросила Аня.

- Ты это сейчас про что? - спросила Галина.

- Да вот те дела, когда я вмешалась, помнишь?

- Да там и было-то пару раз всего, - махнула рукой Галина. - А чего это ты вдруг?

- Чего-чего... Они же мнительные, мужики. Вот так узнает кое-кто, что могу такие фокусы проделывать, и потом всегда будет подозревать, что я и над ним такие эксперименты провожу.

- А ведь Аня права, Галь. Такими вещами не шутят. Но, по правде говоря, Ань, это было круто, - восхищенно сказала Наталья.

Они говорили о гипнозе, методе, который удалось освоить Ане. Она всего лишь дважды применила его, да и то при расследовании дел, показавшихся им опасными для заказчиц. По укоренившейся у них привычке давать делам названия одно из них называли делом о феромонах, а другое - делом пластического хирурга.

Без умения Ани не было бы тех результатов, которые они получили. Может, и ничего ужасного в этом не было бы, они просто не смогли бы выполнить заказ. Но оказалось, что в первом случае опасность для заказчицы была реальная.

В агентство тогда обратилась женщина 45 лет. Красивая, у мужчин пользовалась большим успехом, но была очень разборчива. Замужем успела побывать дважды, но оба раза разводилась, не успев даже завести детей. И вот появился у нее мужчина, который стал настойчиво добиваться ее руки. Очень обеспеченный и очень привлекательный, несмотря на то, что после серьезной аварии его лицо делали буквально заново. Но не это смущало женщину. Ее настораживало то, что он невероятно упорно добиваелся именно ее, не обращая внимания на толпы женщин, которые просто не давали ему прохода. И удивляло, что, несмотря на все его усилия, она не только никак не может его полюбить, но в его присутствии испытывает странное беспокойство. Ей отчего-то сразу становится тревожно, а порой даже накатывал беспричинный страх. Иногда и голос его казался ей знакомым, причем, не проходило ощущение, что с ним связаны какие-то неприятные ассоциации, а какие, она и сама не знала.

Это дело вела Галина. Трудностей было много - заказчица толком не знала даже его фамилии. Что уж говорить про отчество и возраст. Знала только его имя. Но в результате совместных с ней усилий удалось установить и фамилию, и место проживания объекта - Калининград.

Галина по базе данных нашла его дом и срочно выехала по найденному адресу. После аккуратного расспроса соседей узнала, что лет пять назад один молодой человек женился на умирающей богатой старухе. Она была одинока и невероятно богата, но не только стара, а еще и неизлечимо больна. Видимо, он уговорил ее оставить ему свое баснословное состояние за обещание скрасить ее последние годы жизни, коль она согласилась выйти за него замуж. Он даже взял себе ее фамилию. Жили они очень скрытно, ни с кем не дружили и не общались. Женщина протянула еще пару лет, а потом скончалась.

После ее смерти молодой человек на какое-то время исчез, а потом вернулся, но узнать можно было только его фигуру. Лицо стало совсем другим. Очень красивым, но совсем не похожим на то, которое было раньше. Сильно изменилась даже прическа - густые, красивые волосы до плеч вместо прежних тусклых как мочалка рыжеватых прядок. Нанятой им для поддержания порядка в доме пожилой женщине он признался, что попал в жуткую аварию, после которой ему заново делали лицо и даже скальп. Но вот откуда он появился у одинокой старушки, никто не знал.

Галина обратилась в Калининградский ЗАГС и узнала бывшую фамилию мужа старушки, а заодно и город, откуда он приехал. Каково же было ее удивление, когда оказалось, что он из ее родного города, а, значит, и земляк заказчицы. Тогда Галина выяснила его прежний адрес, а чтобы найти его фото, обратилась в школу, где он учился. Ей показали выпускную фотографию, и на ней она сразу узнала заказчицу. Оказалось, что к ней сватался ее бывший одноклассник. Только он это знал, а она нет.

И тут чувство тревоги появилось и у Галины. Она поняла, что все это неспроста, что какая-то тайна тут действительно есть. Чтобы попытаться ее разгадать, надо было сначала узнать, действительно ли объект попадал в жестокую аварию или операция по изменению внешности сделана им намеренно.

По своим каналам Галина получила несколько адресов пластических хирургов высокой категории, которые могли пойти на подпольные операции - а у нее было подозрение, что эта операция была как раз из такой серии.

Ее необыкновенная интуиция вывела сразу на нужного врача. Галина показала ему школьную фотографию объекта, и он сразу признался, что года три назад сделал ему новое лицо. Да, за бешеные деньги. Да, никакой аварии не было. Да, и новые волосы - тоже его работа. И врач признался, что молодой человек рассказал ему, как в ранней юности был до боли влюблен в свою одноклассницу, но ей он не нравился. Даже больше - у нее была жуткая антипатия к нему, чуть ли не до отвращения. И когда он признался ей в своем обожании, она не только посмеялась над ним, но еще и обозвала его уродом. Тогда он решил во что бы то ни стало добиться ее любви, и в голове у него созрел необычный план, которому он, не теряя зря времени, тут же стал следовать.

Он скрылся с ее глаз на целые годы, а потом, дождавшись подходящего случая, женился на богатой одинокой умирающей женщине, взял себе ее фамилию, и она оставила все свое имущество ему. Да, женщины уже не стало, и наследованным он мог теперь распоряжаться по своему усмотрению.

Все это время он не упускал свою любимую из виду и следил за ее жизнью. Когда она развелась уже со вторым мужем, из-за которого рассталась когда-то с первым, он решил, что теперь уже настала пора действовать.

Врач сказал Галине, что однажды, когда лечение было практически завершено, он услышал, что пациент, любуясь своей новой внешностью и думая, что его никто не слышит, сказал: "Ну, теперь я за себя отомщу!". И тон его был таким, что у видавшего виды врача мороз пошел по коже. Он даже признался Галине, что впервые тогда задумался о том, зачем на самом деле некоторые люди идут на пластику. Второй раз эта мысль опять мелькнула в его голове, когда уже при расставании пациент, строго глядя врачу прямо в глаза, сказал:

- О том, что меня девушка обозвала уродом, знали только двое - я и она. Теперь еще один человек. Помните об этом.

Все, что ей удалось узнать, Галина выложила Наталье и Ане.

- У меня не было возможности записать наш разговор, так что предъявить заказчице я ничего не могу, - с сожалением покачала она головой. - И теперь не знаю, как поступить. А она заладила одно: не то в нем что-то, вот чувствую я. Мне не по себе только при одной мысли о нем, даже подташнивает иногда.

- Вот что значит феромоны! - воскликнула тогда Аня. - Ну, как в это не верить?

И прочла им целую лекцию об этих веществах.

- Ну, Ань, ты просто не перестаешь меня удивлять, - сказала Галина, а Наталья тут же выдала:

- Ага, жаль только, что не за такую вот лекцию нам заказчица платит. Ее-то интересуют конкретные сведения.

- А, знаешь, Галь, - замялась вдруг Аня, - ну, я могу помочь в этом деле, только..., ну, это не совсем дозволенный метод. Я его применяла. Правда, так, в шутку. Ну, в общем, я могу сделать так, что он сам все расскажет. И то, что врачу говорил, и о своих планах тоже. Ну, а потом про этот разговор совсем забудет. Мне бы только диктофон с собой прихватить. А можно и без него, можно с этой заказчицей, даже еще лучше будет.

- Ань, ты что это, про гипноз? - вытаращила на нее глаза Наталья. - И ты что, умеешь вот так?..

- Надо подумать, - сказала Галина. Но на гипноз чуть позже все же согласилась. Рисковали, конечно, но все удалось.

На встречу с объектом заказчица пришла с Аней. Представила ее своей соседкой, которая тоже собралась замуж, и они вместе только что из свадебного салона, где присматривались к убранству невест. Всего через пару-тройку сказанных объекту фраз он впал в странное состояние. Не спал, говорил с открытыми глазами, отвечая на вопросы Ани предельно откровенно. Сначала на всякие пустяки, но дальше - больше. В результате признался в том, кто он, рассказал о своих манипуляциях и планах на будущее, в которых главным была жестокая месть бывшей однокласснице за отвергнутую когда-то любовь. Он собирался жениться на ней, повезти ее в свадебное путешествие в заранее намеченное место, где были небольшие скалистые горы, и сбросить ее там так, чтобы она разбилась. Тогда он смог бы сфотографировать ее изуродованное лицо и потом всю жизнь любоваться на это фото.

Аня провела гипноз так, что после окончания объект полностью потерял из памяти этот случай с одноклассницей и вообще все, что связано именно с ней, забыл ее. И когда он пришел в себя, он долго озирался, не понимая, что делает в этом месте, и что за женщины рядом с ним. Тогда они спросили у него, где тут ближайшее кафе. Он сказал им правильный адрес и пошел по каким-то своим делам.

- Да, Ань, ты меня тогда просто полностью сразила, - призналась Галина. - Но об этом могла бы и не предупреждать. Даже о самом таком методе упоминать не стоит, это понятно. Ну, что? Больше нет запретных тем?

- А я бы, пожалуй, не стала говорить об этом подарке, - широко развела руки Наталья и окинула все помещение от пола до потолка восторженным взглядом. Не говорить о нашем имуществе, наших доходах, от кого и за что именно мы это получали, но главное - об этом нашем особняке. Конечно, для нас это самое важное дело из всех, которые мы вели. Да и самое интересное, пожалуй. Но не надо ставить их в известность о том, чем мы на самом деле владеем.

- Я согласна, - подтвердила Аня. - Я полностью согласна с Натальей.

Галина опустила голову и долго молчала. Потом посмотрена на ожидающих ее ответа Наталью и Аню и с горечью произнесла:

- Девчонки, что они с нами сделали?

- Кто? - разом воскликнули они.

- Да мужики, девочки, мужики. Практически все объекты, дела которых мы вели. Мы теперь не можем доверять даже самым близким. Мы теперь опасаемся, что они с нами останутся только ради того, что мы имеем. Так ведь?

Наталья с Аней переглянулись, и Наталья, решительно кивнув головой, честно ответила:

- Так!

- Ну, да, - замялась Аня.

- А ведь я с вами согласна, - засмеялась Галина. - И мне нравится, что мы честны друг перед другом. И то французское, как его называет Аня, дело тоже считаю самым важным. А этот подарок нам от той благодарной заказчицы - наш общий дом - я вообще обожаю.

То дело они вели сообща.

Одна из заказчиц агентства обратилась с просьбой за свою работницу, но все упиралось в оплату. Женщина работала у заказчицы уборщицей, имела сына инвалида и была уже давно разведена - сына растила одна. И за ней вдруг очень настойчиво стал ухаживать мужчина, да еще и с невероятным натиском настаивал на браке.

Случай показался агентству интересным, причем, еще и тем, что сомневалась женщина не просто малообеспеченная, а именно бедная. Ей-то что терять? И если находился мужчина, желающий соединиться с ней, то ее нерешительность не просто удивляла, а настораживала.

Но женщина была в полном недоумении по поводу своей ситуации.

- Видите ли, - сказала она, - я реалистка и понимаю, что не из тех я, на кого заглядываются. Ну, скажите, зачем ему разведенная женщина с сыном-инвалидом на руках, бывшая учительница географии, а нынешняя уборщица в офисе? Сколько думаю над этим, никак не могу найти причину такого настойчивого натиска - в последнее время он чуть ли не требует, чтобы я вышла за него замуж. Всеми способами пытается доказать, что жалеет и обожает моего сына, любит меня и страдает от того, что я отталкиваю его.

Познакомились они в аптеке. Вроде бы и случайно, как рассказывала заказчица, но ей все же казалось, что его лицо уже где-то мелькало перед ней. Сведений о нем у нее было мало: работает инженером в каком-то научно-исследовательском институте, приехал сюда в командировку и остановился в гостинице, был женат, но развелся. Знает его имя и отчество, но точную фамилию не помнит. На вид симпатичный и одет прилично.

За работу над заказом взялись с невероятным рвением.

Дело действительно оказалось очень интересным и необычайно запутанным. Дошло даже до того, что Ане пришлось поехать в командировку во Францию. Так уж получилось, что только у нее оказался загранпаспорт, а дело было срочным. Но не только из- за этой поездки она потом назвала это дело французским.

Все закончилось прекрасно. Заказ был успешно выполнен, а женщина оказалась обладательницей огромного состояния. Теперь бывшая уборщица живет со своим сыном во Франции, и свекровь тоже с ними. Но за то, что агентство так великодушно отнеслось к ней, она решила сделать подарок и спросила:

- Скажите, пожалуйста, в чем вы нуждаетесь? Есть ли что-нибудь такое, о чем вы мечтаете?

- Спасибо, но у нас все есть, - вежливо улыбнулась Галина.

- Кроме своего офиса, настоящего, без посторонних глаз и ушей, - засмеялась Наталья.

Но женщина была настроена серьезно.

- Давайте сделаем так, - сказала она. - Вы присмотрите себе любое помещение и в любом месте, какое только вам понравится, и покажете его мне. Я хотела бы посмотреть на вашу мечту.

Такое помещение знали и Галина, и Наталья - в тихом тупичке старого центра города старинный особняк, который небольшой своей частью использовался под какой-то склад, а остальная часть уже давно пустовала. И они показали его женщине.

Она осмотрела здание, кивнула головой, и уже через неделю складу нашлось другое место, а весь особняк и вся земля под ним принадлежали агентству на праве собственности. На счет агентства также была переведена серьезная сумма с расчетом на то, чтобы хватило на капитальный ремонт всего здания.

- Если вам понадобятся средства на интерьер, - сказала благодарная и щедрая бывшая уборщица, - вы не стесняйтесь, обращайтесь ко мне.

Но агентство справилось с внутренней отделкой своими средствами. На интерьер тоже хватило. И теперь они не только могли гордиться тем, что имели, но опасались говорить о своем имуществе даже близким людям - не знал ни Степка Натальи, ни муж Ани, ни родители Галины.

Это было большое двухэтажное здание с внутренним двором, в котором располагалась оранжерея и теплица, небольшой садик и фонтанчик с каскадом. Офис занимал только половину здания, а в другой половине располагались в три отдельных входа двухэтажные апартаменты новых владелиц. Они были полностью отремонтированы и готовы к проживанию, но хозяйки в них бывали редко, так как чаще всего им приходилось пользоваться общим офисом.

- Да, Галь, мы тоже его любим, - улыбнувшись, сказала Наталья и посмотрела на Аню, но та настороженно прислушивалась к звукам на улице.

Глава 3

- Кажется, кто-то подъехал, - сказала она и подошла к окну. - Странно, - пробормотала она. - Там Авдотья, Мерин и какой-то мужик лупится на нашу вывеску.

- Что за бред? - удивилась Галина. - Какая Авдотья, какой такой мерин?

- Это сленг автомобилистов, Галь, - иронично скривилась Наталья. - Авдотья - это Ауди, а Мерин - Мерседес. Значит, Шурик уже приехал, ждет в машине положенное время. Он любит точность.

- А мужик, который вывеску разглядывает, мне кажется знакомым. Где-то я его уже видела. С цветами пришел, между прочим.

- Это Кирилл, - спокойно сказала Галина. - Давай, Ань, закажи ему, пожалуйста, пропуск и проводи сюда, - попросила Галина.

- Угу, - кивнула Аня и выскользнула за дверь.

- Пойду-ка и я за Шуриком, - сказала Наталья, проходя мимо Галины к двери, - чего ему там в Авдотье сидеть, раз уж приехал.

Галина кинулась к зеркалу и поправила прическу. Ощущая, как бешено забилось ее сердце и кровь прилила к лицу, она, уже в который раз в жизни, мысленно поблагодарила своего отца за то, что он наградил ее такой смуглой кожей, за которой никогда не была видна краска смущения.

Кирилл проехал до конца тупичка и остановил машину у ограды небольшого старого городского сквера, напротив единственного в этом тупичке здания, у которого уже стояла машина.

Предзакатное солнце мягко освещало старинный двухэтажный особняк и вывеску вишневого цвета с золотыми буквами.

Кирилл взял с заднего сидения букет, вышел из машины и подошел к вывеске. Прочитав ее, он недоуменно хмыкнул, посмотрел на часы, отошел от здания и стал прохаживаться по противоположной стороне - до назначенного времени оставалось еще несколько минут.

Все эти долгие годы он жил с надеждой, что когда-нибудь дождется своего часа, но сегодняшний звонок Галины потряс его, настолько неожиданным он был. Кирилл ничуть не сомневался в том, что так надо - он слишком хорошо знал Галину. Но все же сейчас находился в странном, каком-то отрешенном состоянии, словно вне пространства и времени. Он однажды уже испытал что-то подобное - когда впервые увидел ее.

Это было в театральном буфете во время антракта. Он стоял в небольшой очереди и тут заметил молодую элегантную женщину с густыми темными волосами, уложенными в аккуратную прическу. Она сидела за дальним столиком буфета и маленькими глотками задумчиво пила сок. Он, словно зачарованный, никак не мог оторваться от ее красивого серьезного лица, на котором темными угольками сверкали черные глаза. Видимо, она почувствовала его взгляд, и через несколько секунд ее стул опустел. И Кирилл, забыв обо всем на свете, бросился за ней.

Ему удалось познакомиться с ней. Просто познакомиться. Она была очень вежливой и сдержанной, дала ему в руки свою визитку и удалилась. А он потом часто и с удивлением вспоминал этот момент, ведь для него это был немыслимый и логически необоснованный поступок, так как в зрительном зале в тот вечер его ждала жена, которую он так редко видел и был безмерно счастлив каждый раз, когда она приезжала к нему.

Да, жена, и на тот момент они были женаты уже два года...

Кирилл потом много размышлял о своей женитьбе, пытаясь уже задним числом составить прогноз их супружеской жизни и, кажется, понял, что ни при каких условиях он не мог быть благоприятным. Слишком много факторов говорило об этом. И в первую очередь то, что чересчур бурное увлечение красивой молоденькой актрисой, проявившей к нему повышенное внимание, он принял за вечную любовь. Что и привело к поспешному браку, не имеющему для этого никаких срочных и важных причин. Он потом сравнивал его с актом ныряния в некий незнакомый, неисследованный водоем со студеной водой, вызвавшей неизбежное охлаждение чувств.

А ведь ему следовало бы насторожиться, когда эта милая девушка еще до свадьбы предупредила, что не намерена спешить с детьми, так как хочет утвердиться, упрочиться в театре, сделать карьеру, а там уж будет видно... Но, видимо, тогда это его как раз и устроило. Возможно, он даже посчитал, что встретил родственную душу. Но очень скоро понял, что она видела в нем свой запасной аэродром, к которому прибегала только тогда, когда ей была нужна временная поддержка - моральная ли, материальная, это уже не важно. И передохнув возле него ту часть свободного времени, что была у нее в запасе, она снова уезжала.

Понял-то это он довольно быстро, однако ему и в голову не приходило менять что-то кардинально. Но только до тех пор, пока не встретил Галину.

И как это так бывает с человеком? Это ведь не было чем-то вроде вспышки, озарения или блеска молнии, как иногда принято выражаться. Он просто увидел ее и вдруг ощутил, что когда-то, очень давно, возможно, в какой-то из своих прошлых жизней, был связан с ней прочными, неразрывными узами. Но тогда что-то случилось, он потерял ее и все никак не мог найти. А теперь вот совершенно случайно увидел за столиком в театральном буфете со стаканом сока.

С Галиной он узнал, наконец, что такое настоящая любовь, и чем она отличается от, пусть бурного, но все же увлечения. Он честно объяснил ей ситуацию, в которой находился, а она поняла его и приняла таким, каким он был. Но он совершил большую ошибку. Он хотел поступить благородно, но оказалось, что, сам того не сознавая, только играл в благородство. Именно это он и надеялся объяснить ей на протяжении всех тех лет, что они не виделись, она же не хотела его слушать. Он понимал ее и не настаивал, но все же надеялся и верил, что вот когда-нибудь...

Из двери вышла молодая женщина и подошла к нему.

- Простите, вы Кирилл? - спросила она.

- Да, здравствуйте, - ответил он.

- Здравствуйте, - кивнула она и подала ему руку. - Меня зовут Аня, - сказала она. - Я должна вас провести. Надеюсь, паспорт с вами?

Кирилл протянул ей паспорт, и они прошли в здание.

Галина встретила его стоя и с вежливой улыбкой первой подала руку.

- Здравствуй, Галя, - сказал Кирилл, внимательно глядя на нее. - Благодарю за звонок и приглашение. Ты прекрасно выглядишь, - и он протянул ей цветы.

- Спасибо, - сдержанно поблагодарила Галина.

- Я очень ждал этой минуты, - признался он, приложив руки к груди. - Надеюсь, сегодня многое прояснится.

- Возможно, - уклончиво ответила Галина и предложила: - Ты пока присаживайся, пожалуйста, - и она показала на расставленные вокруг длинного низкого стола диванчик и четыре кресла.

- Сюда? - показал Кирилл на одно из них.

- Куда тебе нравится, ответила Галина, а сама мысленно приказала себе: "Держи лицо, держи лицо, помни свой студенческий театр".

В это время открылась дверь, и незнакомый мужской голос бодро произнес:

- Можно войти? Здравствуйте!

Галина оглянулась. На пороге стояла Наталья со своим спутником.

- Проходи, проходи, - сказала она, подхватывая его под руку, и подвела к Галине. Наталья казалась немного смущенной, а глаза ее смотрели на Галину вопросительно.

"Ишь, ты, как играет, косит под простачка. Но вовсе не так прост, как хочет казаться. Однако, ничего, довольно приятный. И, пожалуй, они с Натальей чем-то даже внешне похожи. Может, и получится что у них", - подумала Галина и, одобрительно улыбнувшись Наталье, подала Шурику руку.

- Здравствуйте. Меня зовут Галина.

- Александр, - сказал Шурик, пожимая Галине руку.

- Очень приятно. Проходите, пожалуйста, присаживайтесь.

Шурик сел на кресло напротив Кирилла, и Наталья заняла кресло рядом с ним.

- А вот и мы! - заходя с Андреем в кабинет, сказала Аня. - Знакомьтесь, это мой муж Андрей.

- Здравствуйте, Андрей! - сказала Галина. "Очень обаятельный мужчина, ничего не скажешь. Такие ясные, умные глаза. И по всему видно - следит за собой: стройный, бородка аккуратная. Идет ему. Очень", - думала она, протягивая ему руку. - Рада вас видеть. А вы как-то изменились. Если бы не Аня, и не узнала бы вас сразу.

- Это, наверное, из-за бородки, - поздоровавшись, пояснил Андрей.

- Должна заметить, она вам очень идет, - сказала Галина. - Что ж, проходите, присаживайтесь вместе, на диванчик. А я пока, с вашего позволения, ненадолго отлучусь, - и, прихватив цветы, скрылась за портьерой.

Пара минут у льющейся с тихим журчанием воды окончательно помогли ей справиться с волнением и унять все еще бьющееся в бешеном темпе сердце.

"Как благодарна я тебе, наш милый студенческий театр, за все, чему ты меня научил. Пусть и в этом испытании мне пригодится все, что ты мне дал", - мысленно повторяла она, возвращаясь с цветочной вазой в кабинет, где, по возникшим вдруг предчувствиям, ее ждали непредсказуемые события.

После того как все устроились вокруг длинного журнального стола - Аня с Андреем на диване, Наталья с Шуриком на сдвинутых рядом креслах, а Кирилл на кресле напротив них - Галина прошла к своему рабочему столу, нажала кнопку на пульте внутренней связи и негромко произнесла:

- Пожалуйста, два человека на пост номер три, смена через каждый час.

Затем вернулась к собравшимся, окинула всех взглядом и внутренне усмехнулась.

Да разве могла она представить себе такую картину всего несколько часов назад? Три мужика в их офисе, в их личном кабинете, куда они даже заказчиц не проводят! И все смотрят на нее: Андрей удивленно, Шурик восторженно, а Кирилл... Ну, его взгляд она чувствовала, но посмотреть ему в глаза не решилась.

- Извините, - сказала она, - но у нас такой порядок. А теперь приступим к самому главному.

Она села в кресло между Натальей и Кириллом и, сдержанно улыбнувшись, произнесла:

- Мы пригласили вас сегодня, чтобы вместе отметить очередную годовщину создания нашего агентства.

- О, какая приятная неожиданность, поздравляем! Что же ты не предупредили заранее? - повернулся Шурик к Наталье. - Мы без подарка, даже без цветов. Неудобно как-то получается.

- А у нас так было задумано. Сюрприз хотели устроить, - ответила Наталья.

- Признаться, сюрприз удался, - с легкой досадой в голосе сказал Андрей, и, нахмурив брови, покосился на Аню, но та только смешливо пожала плечами.

Кирилл усмехнулся и покачал головой.

- Мы решили рассказать вам о нашей работе, и очень надеемся, что все, о чем вы здесь узнаете, для других так и останется тайной, - и Галина окинула всех серьезным взглядом.

Мужчины молча кивнули.

- Может, вам это покажется удивительным, - продолжила Галина, - но с тех пор как мы заняли это здание, здесь еще не ступала нога ни одного мужчины, так что для нашего агентства этот вечер можно считать знаменательным.

- А можно узнать, за что такая честь выпала именно нам? - спросил Шурик.

- Волею случая или судьбы вы относитесь к тем людям, которым знать правду необходимо. И прежде чем сесть за наш скромный праздничный стол, хотелось бы, по давно и не нами заведенной традиции, провести коротенькую официальную часть. Надеюсь, вы не против, - и Галина обвела всех взглядом.

Мужчины опять молча кивнули, а Наталья с Аней переглянулись.

- Так вот, наше агентство родилось сначала в виде необычной идеи, благодаря особому стечению обстоятельств, ну, а потом было официально зарегистрировано по всем правилам. И вот до сих пор оно живо и даже процветает. Если вас что-то интересует в нашей работе, можете задавать вопросы. Мы постараемся отвечать на них по возможности откровенно.

- Вот спасибо! - воскликнул Шурик. - Я ведь еще у входа захотел кое-что узнать. У вас там указано, что агентство только для невест. Как же вы тогда работаете? Где женихов находите для ваших невест? - хитро прищурился он. - К вам ведь, наверное, обращаются девушки со своей проблемой?

- Вот тут мы и подошли к самому важному. Дело в том, что наше агентство не совсем обычное. Мы не занимаемся сватовством. К нам обращаются невесты, которым уже предлагают замужество, то есть женихи у них уже есть. Но по каким-то причинам невесты не решаются ни принять предложение, ни отказать жениху. Сомневаются в женихе. И с нашей помощью хотят узнать, как им поступить. Хотят узнать, достоин ли жених того, чтобы его предложение принять, таков ли он, каким представляется, или что-то в нем не так.

- Уж не хотите ли вы сказать... - подал голос Андрей.

- Так вы что, проверяете их? - воскликнул Шурик. - Ничего себе! - и он вдруг вытаращился на Наталью. Но она спокойно кивнула, и Шурик словно онемел.

Зато очень оживился Андрей. Покосившись на Аню, которая неподвижно сидела, потупив взгляд, он спросил:

- И как же вы это делаете? Если не секрет, конечно.

- Для всех секрет, но вам я обещала отвечать на вопросы, потому и предупредила о неразглашении. А методы самые обычные, как и принято в подобных случаях. Сериалы смотрите?

- Здорово! - выдохнул, наконец, Шурик. - Неужели, слежка, допросы?

- Ну, не допросы, конечно. Но сведения добывать приходится. И не только из базы данных.

- А кто же вас этому учил?

- Как это кто? - возмутилась Наталья. - Мы же юристы. С высшим образованием, между прочим. В ВУЗе нас и учили.

- Да я ничего, просто необычно так, - ретировался Шурик. - Интересно, все-таки.

- И что в результате удавалось выяснить? Нет, я понимаю, конечно, что каждый случай уникален, но все же что за причины заставляли женихов настаивать на женитьбе? Каковы их мотивы? - лицо Андрея выражало такую явную заинтересованность, что Галина невольно улыбнулась.

"Надо же, - подумала она, - видно, в нем журналюга проснулся".

- Ну, в основном женихи попадались меркантильные, чаще всего ими двигал материальный интерес. Здесь же и чисто бытовые причины: неустроенность в жизни, отсутствие жилья или работы, желание иметь поддержку и помощь в карьере, продвижение по службе, просто получение хорошей должности, желание через женщину обзавестись нужными связями или попасть в определенный круг людей, - загибая пальцы, перечисляла Галина. - Довольно частыми были случаи только сексуального интереса и больше никакого. Бывали, конечно, и очень необычные заказы, хотя и не так много. И совсем редко были заказы, где не обнаруживалось ничего, кроме любви жениха или чисто человеческого влечения, желания сойтись именно с этой вот женщиной, только с ней. Этим часто и объяснялась спешка, торопливость, серьезный напор.

- Значит, ангелы среди мужиков все же попадаются. А что же тогда невеста обращалась к вам?

- Ну, видимо, такой мотив настолько редкий, что в него и не верилось, - грустно улыбнулась Галина.

- Ты слишком деликатна, Галь, а вот я сказала бы по-другому, - ехидно улыбнулась Наталья. - Хотите, расшифрую самые характерные черты наших объектов? Жадность, корысть, пороки, беспомощность, слабохарактерность. А хотите знать, что именно подразумевается под их меркантильными интересами? Завладеть или пользоваться деньгами женщины, машиной, квартирой, загородным домом, особняком, коллекцией, драгоценностями, наследством. До бесконечности можно перечислять, причем, это уже открывшиеся факты. А карьерист через женщину пытается получить хорошую работу или должность, добиться карьерного роста, обзавестись нужными связями или попасть в определенный круг. А интересы по быту - это жилье, учеба, прописка. А по жизни женщина нужна, чтобы обслуживала, ухаживала или хотя бы поддерживала.

- Ты говоришь ужасные вещи, - сказал Шурик, глядя на Наталью так, будто видел ее впервые.

- Но эти их интересы еще не настолько ужасны, как сексуальные. Вот уж где озабоченные бабники, которые без конца меняют женщин, многоженцы, которые так любят разнообразие, что ездят по разным городам, прикидываясь командированными, и чуть ли не в каждом городе у них семья. Есть еще гады, которые заводят себе сексуальных рабынь, целые гаремы из женщин. А самые ужасные те, которые сексуальными рабынями торгуют, даже за границу поставляют. Я не обманываю, сама однажды раскрыла такого.

- Если честно, иногда за мужчин бывает стыдно, - сокрушенно качая головой, сказал Шурик.

- Ну, мне кажется, Наталья несколько сгущает краски. На самом деле одно из самых частых побуждений мужчин - просто завладеть имуществом женщины, обычно жильем. Целым или его частью - неважно, у кого какие аппетиты. Причем, заметьте, не жить с ней, потому что ему негде, хотя нередко бывает и так, а именно завладеть, отнять. Но, как ни странно, выявить этот мотив жениха обычными методами нелегко, так как он тщательно скрывает свои намерения.

- О! А, кстати, о методах, - загорелся Шурик. - Вы что, слежками занимаетесь? Как разведчики или шпионы?

- Ну, слежка - только один из методов, - усмехнулась Галина, - и далеко не самый легкий, интересный и приятный. Методов и приемов много, все зависит от того, что хочет узнать заказчица, от объекта внимания и от той работы, которую предстоит сделать.

- И все же, какие методы вы используете чаще всего? Может, у вас есть свои секретные наработки?

- Ну, секретными наработками не делится никто и никогда, а мы прибегаем к самым известным приемам, вы наверняка о таких и читали, и фильмы смотрели. Это обычно сбор информации и о заказчике, и об объекте, что часто очень многое дает. Иногда приходится и следить, куда уж тут денешься, наблюдать, прибегать к помощи специалистов, психолога. Ну, а когда это не помогает, то приходится и кое-какие не совсем благородные приемы использовать. Особенно если сами чувствуем, что заказчица беспокоится не просто так, но решение задачи нам пока не дается, - уклончиво ответила Галина. - Иногда может помочь и самая обычная логика или же какое-то внутреннее чутье, наитие.

- А сколько вы уже работаете? - спросил Андрей.

- С 1996 года, - с гордостью ответила Наталья, - вот! - повернулась она к Шурику.

- Да, в этом году отмечаем шестую годовщину, - ответила Галина.

Кирилл задумался и пристально посмотрел на нее.

- Срок солидный, - кивнул Андрей. - Значит, обращаются к вам?

- Пфф! - закатила глаза Аня.

- И часто?

- Да заказов хватает, - сказала Наталья, - без дела не сидим.

- Как же вы справляетесь с такой работой? Ни за что не поверю, что втроем.

- И правильно сделаете. Мы только управляем. Есть целый штат помощниц, есть штат обслуги, но каждая из работниц занята исключительно своими обязанностями, которые четко расписаны в их договорах по найму.

- А своих невест как находите? Неужели даете объявление?

- Они сами нас находят, - сказала Галина. - Мы принимаем только по рекомендации от наших бывших заказчиц. Они могут привести свою знакомую, за которую ручаются, что от нее нам не будет никаких неприятностей.

- А неплохой способ, - восхитился Шурик. - Это же почти геометрическая прогрессия: каждая заказчица приведет следующую, а, возможно, и не одну, а те потом своих приятельниц, и понеслось!

- Совершенно верно!

- Так у вас, выходит, все очень хорошо продумано. И заказы могут только расти, и секретность соблюдается. Очень умно. Но это требует качественной работы, ведь стоит только раз в чем-то не угодить, пострадает репутация, ваши услуги будут пользоваться меньшим спросом, да и вообще, мало ли что.

- Да, и здесь вы правы.

- Выходит, ваша работа довольно опасная, - с тревогой посмотрел на Аню Андрей, но та сидела, опустив взгляд, все так же неподвижно.

- Мы изначально понимали это, и у нас есть своя охрана и служба безопасности с хорошо продуманной структурой. К тому же везде расставлены камеры слежения. Да и прилегающая территория со всех сторон тоже. На это никому не следует жалеть средств.

- Все равно, работа ваша, как я догадываюсь, довольно рискованная, - покачал головой Шурик. - Все может быть, когда работаешь с людьми и на людей. Вот вдруг вас кто-то предаст? Возьмет и расскажет кому-нибудь о вашей бурной секретной деятельности.

- А никто толком и не знает о нашей, как вы сказали, бурной секретной деятельности. О заказе, о его цели, о ведении дела знаем только мы, а каждая помощница исполняет только какое-то одно поручение, совершенно не ведая, зачем это надо.

- А не опасаетесь брать в штат незнакомых людей со стороны?

- Наш штат в основном состоит из наших бывших заказчиц, которые не только прошли в свое время проверку, но и сами выразили желание помогать нам. Штат этот небольшой, но надежный и справляется со всем объемом работ успешно. А штат помощниц у нас специфический. Он тоже состоит из таких же наших бывших заказчиц, но это уже не постоянные сотрудницы, многие из них имеют даже основное место работы. Мы к ним обращаемся только по мере надобности и, конечно, в таком случае оплачиваем их услуги. Да и сами мы с высшим образованием и умеем многое. Наталья - опытный юрист, сама я - за директора и бухгалтера в одном лице, Аня - замечательный психолог, даже время от времени и нам лекции по психологии читает.

- Да ну? - недоверчиво протянул Андрей и с удивлением посмотрел на ставшую вдруг пунцовой жену.

- О! Помощницы, работницы, сотрудницы. А вы что, обходитесь без мужчин? - искренне удивился Шурик.

- Да, у нас их нет. Ни одного. Если вы заметили, у нас даже в охране только женщины. И мужчинам они вовсе не уступают, уверяю вас. Со своей работой справляются не хуже, и всегда в прекрасной физической форме. И кроме отличной профессиональной подготовки, они всегда трезвы, не болтают лишнего, их нельзя ни соблазнить, ни подкупить, и они по-женски наблюдательны и ответственны.

- Чувствуется, что вы очень довольны своим коллективом. Наверное, часто проводите какие-нибудь совместные совещания, собрания, праздники вместе отмечаете?

- Вот тут вы ошибаетесь. Наших работниц мы никогда не собираем вместе. Чтобы избежать обмена информацией между ними. Да и мнений тоже. Дружба работниц между собой по этой же причине у нас тоже не приветствуется. Мы стараемся даже на задания не посылать вместе одних и тех же помощниц.

- Что-то с трудом верится, что женщина утерпит и не поделится, если не с подругой, то хотя бы с мужем, чем она время от времени занимается.

- Ну, во-первых, как я уже сказала, мы в помощницы берем уже прошедших во время заказа проверку, а, во-вторых, женщин обязательно свободных. При этом каждая подписывает очень серьезный документ о неразглашении определенных сведений. Кстати, в этом же самом документе есть пункт, в котором оговорено, что в случае заключения брака нашей помощницы мы имеем право отказаться от ее помощи.

Андрей вопросительно посмотрел на Аню, и Галина воскликнула:

- Да-да! Именно этим и вызвано то, что мы сегодня собрались здесь в таком составе. Здесь, в месте, в котором, как я уже говорила, с тех пор, как мы заняли этот кабинет, еще не ступала нога ни одного мужчины. И нам приходится надеяться на то, что мы в данном случае не рискуем.

- Вы можете быть совершенно спокойны. И спасибо за доверие, - сказал Андрей.

- Да, конечно, безусловно, - поспешил заверить и Шурик.

Кирилл же молча кивнул, прижав ладонь к сердцу.

- Благодарю, - улыбнулась Галина.

- И все-таки, - упорствовал дотошный Шурик, - меня интересует, как же вы со своим небольшим штатом и работающими где-то на основной работе помощницами все-таки справляетесь с такой серьезной работой? Ведь то, чем вам приходится заниматься, конечно, происходит не здесь, в офисе. Это ведь город, часто одни и те же места. Либо же, наоборот, командировки. Объекты, как вы их называете, не должны замечать одни и те же мелькающие перед ними лица.

- Ну, конечно! - воскликнула Галина. - Вы проникаете в самую суть! Вы все правильно понимаете! Да, штат у нас небольшой, но среди наших сотрудниц и особенно среди помощниц есть начинающие и пока не известные актрисы. Да и сами мы иногда подключаемся. Все-таки не один год в студенческом театре играли. Так что, когда надо, преображаемся, перевоплощаемся. Про систему Станиславского слышали что-нибудь? - улыбнулась Галина. - Пользуемся гримом, париками, усами и накладными бородками с помощью наших профессиональных гримеров. Пользуемся и услугами костюмеров. Пользуемся иногда даже инвалидными колясками, - и Галина засмеялась. - Вы, наверное, заметили, когда шли сюда, размеры первого этажа. Там не только помещения для приема заказчиц, но и достаточное количество комнат, чтобы разместить гримерные, мастерские, примерочные и гардеробные. Ведь нам приходится часто играть и роль мужчин, самых разных, поскольку, как вы уже знаете, среди наших сотрудников нет ни одного. Женщина на самом деле может преобразиться в кого угодно.

- Вообще-то надо признать, идея ваша интересная, - вышел из глубокой задумчивости Андрей. - Но как же вам это пришло в голову? С чего все началось? Не с пустого же места вы решили заняться этим. И не просто заняться, а сделать это профессией, создать постоянно действующее агентство, да еще и так долго работать.

- А я все ждала, когда кто-нибудь задаст такой вопрос. Вы, как

говорится, зрите в корень, Андрей. Сразу чувствуется профессионализм, - улыбнулась Галина.

- И все же?

- О, это очень интересная история.

- И тоже секрет? Ну, понятно, как и многое в вашей работе.

- Отчего же? Можно и рассказать, ведь я же сказала, что ждала этого вопроса.

Наталья кивнула, а Аня с кислой улыбкой опустила голову.

Глава 4

- Это было уже давно. Представьте: в Рождественский вечер три женщины собрались вместе. Они были вовсе не ровесницами, но молоды. И объединило их в этот вечер общее увлечение - гадание. Это занятие нравилось всем им, но именно в этот вечер традиционных святочных гаданий желание заглянуть в будущее было особенно острым для каждой - все они как бы стояли на той ступеньке лестницы в свою личную жизнь, которая лишала их уверенности в следующем шаге.

Галина окинула быстрым взглядом присутствующих и усмехнулась.

- Да, я говорю о нас. Это мы сошлись на общем интересе ко всякого рода гаданиям. И так случилось, что у каждой из нас создалась своя ситуация, в которой ни одна не могла разобраться. А все потому, что многое, как мы чувствовали, было от нас скрыто. Но, видимо, по наивности, по молодости полагали, что нам все откроют карты или некие другие гадания. И вот в подходящий для этого момент, в один святочный вечерок мы для этого и собрались вместе.

Бровь Шурика приподнялась, и он вопросительно посмотрел на Наталью. Она усмехнулась и пожала плечом, как бы говоря: ну а что тут такого?

- Странно, но как раз в тот вечер ни один из методов гаданий не показал ничего определенного, и мы остались в еще большем неведении и недоумении, чем до этого. И тогда мы страстно захотели узнать, какова ситуация на самом деле, насколько правдивы и честны с нами наши избранники, так ли любят нас, как уверяют, и насколько им можно верить, без всяких гаданий на картах, там, или бобах - ведь интуитивные сомнения были у каждой из нас. Это желание и породило дерзкую мысль: действовать, причем, воспользоваться методами, о которых узнали еще во время учебы на родном юрфаке.

- Круто! - восхитился Шурик. - И получилось?

- Еще как! - ответила Галина, глядя то на Аню, то на Наталью, но те, словно сговорившись, сидели, опустив взгляды, и грустно улыбались. - Все получилось. Правда, сначала мы работали медленно. Нам не сразу пришло в голову, что заниматься можно было одновременно делами всех нас, троих. Вот и тянули мы в тот святочный вечер жребий - с кого начать. И потом в этой очередности добросовестно работали над делом каждой. Упорно, до получения результата.

- И как же вы "работали"? - сделал Шурик ударение на последнем слове. - Неужели следили? Я правильно понял?

- Поняли вы правильно, но оказалось, что слежка в нашей работе - лишь один из результативных методов. Она пригодилась только в одном из случаев.

Наталья вдруг опустила голову, и Шурик успокаивающе дотронулся до ее руки. Галина покосилась на них и продолжила:

- В нашем следующем деле, этот метод оказался не пригодным, как, впрочем, и другие, поэтому пришлось пойти на провокацию, и человек проявил себя таким, каков он на самом деле. Мы поняли, что этот метод годится только тогда, когда другим способом получить информацию невозможно. Но все же он прекрасно действует, и не раз применялся нами.

По каким-то едва уловимым признакам Андрей понял, что речь идет об Ане. Он вопросительно посмотрел на нее, но она отвела взгляд в сторону. По опустившимся вниз уголкам ее губ он догадался, что не только оказался прав, но что ей до сих пор неприятно вспоминать ту историю.

- Самым простым оказался третий случай. И метод потребовался, можно сказать, обычный - сбор информации. Но он оказался чрезвычайно эффективным. После этого стало особенно понятно, почему во всех криминальных делах расследование начинается с опроса.

- Значит, результат был следствием добытых вот таким образом сведений? - сдержанно спросил Кирилл.

- Да. Но сведений просто поразительных, ошеломляющих, - глядя ему в глаза, ответила Галина.

Все присутствующие уловили некий вызов в ее тоне и внимательно смотрели на них.

- Что-то такое я и предполагал, а именно, что ты каким-то образом узнала. Я тогда подумал, что кто-то просто насплетничал, а ты не захотела меня выслушать. Зная твой характер, был даже удивлен, что сплетням ты поверила, а со мной говорить отказалась. Я не скажу, что у меня сейчас открылись глаза. Но теперь у меня на душе намного спокойнее. Я даже склоняюсь к мысли, что и сам на твоем месте, может, поступил бы так же. И даже через эти долгие годы не захотел бы ничего прояснять. Я благодарен тебе, Галя, за то, что пригласила сюда сегодня. Я очень благодарен тебе за твое великодушие и справедливость, и очень хочу надеяться, что они будут вознаграждены, если ты, хотя бы в конце нашего сегодняшнего собрания, - обвел Кирилл рукой напряженно внимающих ему присутствующих, - все же позволишь мне прояснить тебе ту ситуацию. Ты была так добра, что позвонила мне сама и пригласила сюда, но, поскольку невозможно быть доброй наполовину, Галя...

- Извини, Кирилл, но давай мы с тобой после поговорим.

- Спасибо, - со вздохом облегчения произнес он и откинулся на спинку кресла.

Галина на минуту умолкла и вдруг, задумчиво улыбнувшись, сказала:

- Странно, мне только сейчас пришло в голову, что при работе над этими тремя делами мы использовали три самых распространенных метода. Словно практиковались, - она переглянулась с Натальей и Аней, и те согласно кивнули.

- Хм, неужели что-то получилось? Неужели раскрыли, усекли, поймали за руку или как там говорится? Неужели не зря что-то казалось? Неужели удалось? - не выдержал нетерпеливый Шурик.

- Признаться, справлялись мы не только своими силами. Нам помогали подруги Ани с подобными же проблемами исключительно в расчете на то, что мы отблагодарим их тем же. И должна признаться, после всех наших действий и полученных результатов создать такое агентство - это была моя мысль, а остальные... Их я уговорила, убедила, и они меня поддержали в том, что помогать другим девушкам, женщинам, невестам в похожих ситуациях даже нашими скромными способностями - дело чрезвычайно благородное и полезное. Мы решили создать агентство, чтобы помогать девушкам, которые сомневаются в своих избранниках, принять правильное решение. Вот тогда все и закрутилось по-настоящему. Но поскольку у всех нас юридическое образование, мы, конечно, в курсе многих подводных рифов на этом пути, и чтобы не наживать себе неприятностей, официально зарегистрировались как брачное агентство и стали работать. Недостатка в заказах у нас не было, женщины - народ более осторожный, чем мужчины. И прежде чем связывать с кем-то свою судьбу, доверить жизнь, здоровье, да и нажитое добро, предпочитают потратить какую-то не сверхкосмическую сумму, хоть, правда, и немалую, чтобы обезопасить себя.

- А с вами потом что было? - спросил Андрей.

- Ну, переживания были острыми и сильными, у каждой свои, но кроме расставания другого пути не было, поскольку то, что мы узнали, не давало возможности продолжать отношения. Вот и пришлось расстаться. Но никто из нас об этом не жалеет. И как раз после таких переживаний мы осознали, до чего иногда беспечны бывают женщины, и что надо их уберегать от ошибок, от обманов мужчин.

- И вы решили работать в этом направлении. Я правильно понимаю? - спросил любознательный Шурик.

- Ну, потом мы стали работать. Оставили свои юридические конторы, не очень высокие должности и стали зарабатывать здесь. Но, как вы уже знаете, агентство наше хоть и брачное, но не обычное, не традиционное. Оно не выполняет роль свахи. Но наша работа гораздо важней, потому что она помогает как бы отбраковывать женихов. Да, бывало, что и уже состоявшихся мужей тоже.

- А разве есть какие-то стандарты среди женихов и мужей? Ведь только в таком случае возможна выбраковка, - подал голос Андрей.

- Нет, ну что вы, мы ведь не относимся к мужчинам как к стаду двуногих животных с определенным экстерьером и стандартным нравом.

- Уж не хотите ли сказать, что у вас индивидуальный подход в каждом случае? - тон Андрея стал ироничным.

- Разумеется, - спокойно ответила Галина. - Более того, иногда именно мы видим в мужчине личность и положительные качества, а не его невеста или жена. Мы работаем по заказу: отвечаем на конкретно поставленные вопросы невест. А браковать жениха или нет, решает она сама.

- А, кстати, очень хотелось бы узнать, что не устраивает невест. Чем они объясняют свой повод обратиться к вам? Ну, что заставляет их так поступать? - Андрей даже подался вперед.

- Чаще всего заказчицы обращались к нам, просто не давая себе труда самой разобраться в своей ситуации. Либо же из страха самой обнаружить то, что уже и так лежало на поверхности.

- Довольно расплывчатый ответ. Практически невозможно понять, о чем вообще идет речь. Что сами они говорили вам?

Галина усмехнулась и кивнула Наталье.

- Обычно невеста сомневается в том, что жених ее действительно любит, - сказала Наталья. - И тут же выставляются разные признаки: он явно что-то скрывает, он как-то странно себя ведет, настоящие женихи ведут себя по-другому. А затем идут вопросы, на которые они желают получить ответ. Как правило, это и составляет суть заказа.

- И какие у них вопросы? Ну, например? Можно?

- Конечно, можно, мы же обещали. Уверена, что вам станет смешно. Мы поначалу сами внутренне посмеивались над ними. Но почти всегда оказывалось, что их сомнения оказывались не напрасными.

- И все же, - настаивал Андрей.

- Ну, вопросы-то самые обычные, чисто женские. Например: а почему он не встречается со мной в выходные? Что за причина такая? Ну, может, у него еще кто-то есть? А не многоженец ли он? А что у него за семья? А какие истории у него были до меня? А почему он так спешит со свадьбой? А почему он тянет со свадьбой? А почему он не хочет меня знакомить? И дальше варианты: с родителями, вообще с родней, с друзьями, с коллегами по работе. А, может, у него какие-то секреты от меня есть? - добросовестно перечисляла Наталья.

- Не доверяют, значит, нашему брату, - усмехнулся Шурик. - Ну, наверное, мы сами в этом виноваты, не в женщине дело.

- У женщин интуиция, или, как говорят, шестое чувство развито сильнее, чем у мужчин. Ничего не поделаешь, видно, эволюция так сработала, - высказал свое мнение Андрей.

- Неужели вам удается ответить на такие вопросы? - удивился Шурик.

- Еще как удается, - не выдержала Аня. - Не просто так невестам кажется. Это сформулировать свой вопрос получается не у каждой, ее понять надо.

- А задумывались ли вы когда-нибудь о том, что своей работой вы лишаете людей права на собственные ошибки? - вдруг спросил Андрей.

- На своих ошибках, - вспылила Наталья, - учатся одни дураки, а умные учатся на чужих. К нам как раз и обращаются те, кто не хочет ошибаться.

Галина жестом остановила Наталью и сказала:

- Ну, во-первых, со своей необычной просьбой женщины сами обращаются к нам, а, во-вторых, некоторые из них, несмотря ни на что, все же выходит за этих женихов замуж. Просто в результате нашей работы они уже лучше знают своих будущих мужей, знают их, возможно, тайные пороки и склонности, какие-то отрицательные черты или склонность к не совсем благовидным поступкам. И пока ни одна из этих пар не развелась. Значит, эти женщины действительно любили своих мужей. Если же кто-то после проверки отказывался от брака с этим мужчиной, значит, это была не настолько крепкая любовь, чтобы невеста могла смириться с тем, что ей открылось. Или не настолько страстная, безоглядная. Ведь наше агентство спасло уже столько женщин!

- Так вы знаете о результатах своей работы?

- Да, знаем. Иногда под впечатлением открывшихся фактов заказчица сама объявляет о своем решении, но если промолчит, мы не расспрашиваем, однако потом стараемся негласно узнать дальнейших ход событий. А затем обязательно отмечаем в реестре.

- И каковы же результаты ваших проверок? Ну, что обычно решает невеста?

- Чаще всего невесты отказываются выходить замуж, потому что почти всегда обнаруживается не та причина брака, которую им хотелось бы. Женщины вообще эмоциональны, ищут любви, романтики. А мужчины устроены по-другому.

- А вот вы упомянули про реестр, - втиснул, наконец, свой вопрос Шурик. - Уж не хотите ли сказать, что все свои дела регистрируете?

- Разумеется. У нас есть журналы отчетов за каждый год и еще реестры с записями всех дел, которые мы вели. Там коротко и под своим номером все о самом заказе, в чем он заключался, как звали заказчицу, а также и объекта, когда заказ был принят и завершен, что нам удалось сделать, и в результате, какое решение приняла заказчица.

- А чем же тогда от реестра отличается журнал отчетов?

- В журнале отчетов хранится вся документация по каждому заказу. Описываются все накладные расходы, время, затраченное на выполнение заказа, все чеки, счета, квитанции и прочие финансовые документы, по которым определяется прибыль агентства и уплачиваются соответствующие налоги. Документация по каждому делу солидная. С этим у меня строго.

- И вам интересна эта рутина? - недоверчиво спросил Андрей.

- Какая же это рутина? - удивилась его вопросу Галина. - Вот я сижу иногда с отчетами тех, кто по какому-то заказу работал, подсчитываю расходы по предоставленным счетам и, даже не читая отчеты, уже знаю, что дело было в ресторане или гостинице, в театре или кинотеатре, музее или где-то еще, чеки-то ведь оттуда. А потом читаю отчеты и уже из них узнаю подробности, могу рассмотреть и сделанные во время работы снимки. В результате подшиваю дело, прячу в сейф и записываю его в этот самый реестр в виде краткого описания, как оно проводилось. Ну, а после - его результат. Интересно ведь. О каждом таком деле можно целый роман написать. Мне это не кажется рутиной. Но порой бывает так много работы со счетами, что совсем некогда рассматривать фото и другие документы, не имеющие отношения к кассе. Особенно в последние два - три года, хотя как раз ко мне и стекаются все сведения. Что уж говорить о том, что Аня и Наталья могут совсем не знать о заказах друг друга. А ведь поначалу мы каждым заказом занимались втроем, хотя бы просто советовались, как поступить дальше.

- Так это же целый архив! - заметил Шурик. - Не боитесь, что кто-то...

- Нет, нисколько. Он надежно хранится, да к тому же и зашифрован, и обычный человек ничего там не поймет.

- Восхитительно! - загорелся Шурик. - И вы все умеете читать этот шифр?

- Конечно! Мы же сами его и придумали. Иногда пользуемся им, особенно когда надо написать кому-то из нас записку.

- А что, бывают такие случаи?

- Да, и нередко. Ну, например, при беседе с заказчицей, чтобы ее не перебивать и не отвлекать, и чтобы она нас не слышала.

- А, кстати, почему вы мужчин называете объектами. По-шпионски как-то.

- А женщин заказчицами? - рассмеялась Галина. - Это относится уже к специфике нашей работы. А вопрос хороший, - одобрила Галина. - Видите ли, чтобы у нас не возникало симпатий или антипатий ни к тем, для кого мы работаем, ни к тем, над кем мы работаем, мы стараемся не называть их по именам даже между собой. Они для нас заказчица и объект. Иногда даже под определенным номером, чтобы не путаться, ведь мы часто ведем сразу несколько дел. К заказчицам мы обращаемся, конечно, по имени, когда это требуется во время общения. Но и только.

- Здорово! - восхитился Шурик. - И вы так с самого начала поступали?

- С самого, - категорично заявила Галина, - как только зарегистрировали агентство. Перед началом работы я предупредила девочек, что, поскольку работать придется с людьми, надо быть очень осмотрительными, не сближаться с теми, кто обратиться к нам за помощью, чтобы не принимать ничью сторону, никому не сочувствовать и никого не жалеть. Пришлось учиться быть бесстрастными. Иначе просто невозможно быть объективными. Поэтому сразу и взяли за правило: люди, которые фигурируют в деле, должны быть только заказчиками и объектами. И мы сразу старались так их называть даже в своих рассуждениях и умозаключениях. Это очень помогает не ранить свою душу чужими неурядицами в личной жизни и, конечно, быть непредвзятыми при выполнении заказа.

- Да, во всем этом что-то есть, - задумчиво протянул Андрей. - И, наверное, историй похожих встречается мало. Или одно и то же, одно и то же? Как припевы к песне.

- Ну что вы! Здесь как раз годится выражение "В каждой хатке свои сонатки" или "В каждой избушке свои погремушки". Это уж кому как нравится.

Шурик неожиданно рассмеялся. Кирилл с нескрываемой симпатией посмотрел на него. Ему явно нравился этот человек с легким характером и здоровой психикой.

- Это все, оказывается, безумно, безумно интересно. Каждое ваше дело, действительно, тянет на целую книгу. И даже не одну. Это же характеры, ситуации, судьбы, жизни, - словно в каком-то трансе повторял Андрей. - И вы все свои дела помните?

- Практически все. Особенно те, с которых только начинали, потому что тогда, если у каждой и были свои дела, мы все же постоянно совещались. Но вскоре пришлось от этого отказаться, иначе просто не справились бы с тем наплывом дел, которые на нас обрушились. И все же встречались особые случаи, когда приходилось одним делом заниматься втроем.

- А были среди них такие, которые особо запомнились?

- Ну, конечно.

- А чем?

- Своей необычностью. Еще тем, как расследовали, и, главное, чем закончилось.

- А можете рассказать о каком-нибудь из таких дел? - и Андрей покосился на Аню. - Нет, мы понимаем, конечно, что ваша деятельность должна держаться в строгом секрете, но раз уж мы здесь, а вы приподняли над вашей тайной завесу, то хотелось бы узнать, какими методами вы пользовались, как именно вы действовали поэтапно. Понять, так сказать, специфику вашей работы на примере такого вот необычного дела. Вы ж не будете отрицать, что, кроме того, что ваша работа трудная, она еще и очень интересная.

- А можете рассказать что-нибудь этакое и самое-самое? - наконец, смог вставить свое слово неугомонный Шурик, и глаза его блестели.

- Что значит "этакое"? - сдерживая улыбку, спросила Галина.

- Ну, что-нибудь захватывающее, криминальное, детективное. У вас было такое?

- А я и не замечала, что ты интересуешься детективами, - поддела его Наталья.

- А мне интересны не те детективы, которые сочиняют писатели, а подлинные истории из жизни, - парировал Шурик.

- Так что вы все-таки имеете в виду? Убийство, ограбление, мошенничество, обман? Я считаю, если человек что-то скрывает или обманывает, то это почти такое же преступление, просто уровни разные. Да, у нас такое встречалось и не редко. Разве что без убийств обходилось. Так что, если рассудить, наши истории почти все криминальные, - сказала Галина. - Вдумайтесь: если один человек обманывает другого или что-то скрывает от него, это уже наводит на размышления о криминале. Так что, и в нашей работе может оказаться, что совсем близко статья либо о мошенничестве, либо о многоженстве, либо о краже. Знаете, как говорила бабушка моей мамы? Тот, кто скрывает, может обмануть, кто обманывает, может украсть, кто крадет, может убить. То есть статья о покушении в таких делах тоже где-то рядом.

- Мудро, - покачал головой до того молчаливый Кирилл.

- Да, и я всегда это помню, - с легкой улыбкой согласилась Галина. - Но история такая у нас есть. Ее просто невозможно забыть. И мы над этим заказом работали втроем, так уж получилось.

Наталья с Аней переглянулись и с тревогой посмотрели на Галину, мол, мы же договаривались, но Галина едва заметно, успокаивающе кивнула им головой.

- Я думаю, можно считать официальную часть сегодняшнего вечера завершенной и перейти к празднованию годовщины нашего агентства. Правда, поскольку почти все присутствующие здесь за рулем, стол мы приготовили безалкогольный. Там мы и продолжим нашу беседу. Вы тут пока разомнитесь, а мы с Аней немножко похлопочем.

- Вам помочь? - спросил Кирилл.

- Спасибо, у нас все приготовлено, надо только накрыть стол.

Глава 5

- Кажется, все складывается удачно, тьфу, тьфу, тьфу, - сказала Наталья, доставая посуду из буфетов.

- Ну, во всяком случае, пока все гладко, - согласилась Галина и, увидев продукты, выложенные Аней на стол, спросила: - А откуда у нас столько всякой вкуснятины? Ты что, всего за пару часов все это скупила?

- Галь, да ты даже не представляешь, что у нас в холодильниках, - сказала Аня, намазывая кусочки булки икрой.

- Да я в них и не заглядываю.

- А когда тебе? Ты все время за рабочим столом. Нам и покупать ничего не надо, здесь по ассортименту товаров больше, чем в обычном среднем гастрономе, - засмеялась Наталья и принялась раскладывать деликатесы по тарелкам.

- Я тут сказать тебе кое-что хотела, - осторожно начала Аня. - Нет, я не собираюсь тебя учить, а просто как психолог...

- Ну-ка, ну-ка, - насторожилась Галина. - Давай, говори, не стесняйся.

- Галь, они, эти мужики, далеко не такие лопухи, какими прикидываются. А что ты так на меня смотришь? Они своим поведением психологически воздействуют на нас, постепенно раскручивают на откровенность. Только каждый по-своему. Вот Шурик, пусть уж не обижается на меня Наталья, - покосилась на нее Аня, - вовсе не такой простачок, которого все время изображает. Да и мой Андрей сегодня как чужой. Поверь, я таким его впервые вижу. Он не такой, я же его знаю. Впечатление, что он сегодня играет какую-то роль. Да и практически постоянное молчание Кирилла - это тоже такое психологическое воздействие. Причем, очень мощное. Все они, главное, не сговариваясь, очень умно раскручивают нас на откровенность и подробности. Вспомни поговорку: молчание - золото. В ней очень глубокий смысл. Да как, впрочем, и в любой другой.

- Права, Аня, я ее поддерживаю. Я тоже это почувствовала, - сказала Наталья.

- А вы молодцы, девчонки, я, по правде говоря, не ожидала, - засмеялась Галина. - Не волнуйтесь, я все это поняла с первой же минуты, как только они сюда вошли. Я в своей жизни уже таких типажей повидала, что эти просто первоклассники. Забыли, где я еще до нотариальной конторы работала? Так что на этот счет не беспокойтесь. Лишнего не сболтну. Ну, а там уж как пойдет. Посмотрим, - сказала она и спросила у Ани: - Чем помочь, командуй.

- Порежешь ветчинку, колбаску копченую, сыр? - спросила Наталья и подала Галине нож. - А я пока тарелки с лечо и грибами отнесу.

Мужчины не скучали. Шурик с любопытством осматривал солидный никелированный сейф, Кирилл, опустив голову вниз, расхаживал по кабинету, размышляя о чем-то своем, Андрей разглядывал картину на стене напротив окон.

- Похоже, подлинник? - спросил он Наталью, проходящую мимо него с подносом.

- Да, - ответила она, - подарок одной заказчицы. Кстати, тоже захватывающая история.

- Так вы со своими заказчицами общаетесь?

- Общаемся, конечно. Только когда они сами к нам зачем-нибудь приходят. Ну, или кого-то приводят.

- Угу-м, - кивнул Андрей и продолжил свое занятие.

Всего через несколько минут Галина пригласила гостей рассаживаться.

- Простите, - вдруг произнес Андрей, задумчиво осматривая уставленный угощением стол, - но все же в том, что мы здесь собрались, я не перестаю ощущать некую недосказанность.

- Мне казалось, я все кратко, но понятно сказала, - удивилась Галина. - Может, поясните, что конкретно вас смущает?

- Ну, почему именно мы, почему здесь, почему за этим столом и почему именно сегодня? Может, я был невнимателен и что-то упустил, но я, кажется, так и не понял, зачем вы пригласили сюда нас и рассказываете все это нам, людям, не имеющим ко всему этому ни малейшего отношения.

- Не скажите, - покачал головой Кирилл.

- Ну, хорошо, но я не о вас.

- Вот вы опять подняли эту тему, - жестом остановила их Галина, - но она самая важная для сегодняшнего вечера и поэтому требует более подробного объяснения. А для этого мне придется опять вернуться к самому началу.

Галина немного помолчала, собираясь с мыслями, но все терпеливо ждали. Наконец, глядя куда-то вдаль, словно в прошлое, она заговорила:

- Когда мы пришли в себя после всего, что нам открылось, то вдруг почувствовали, что все мы стали свободны. Сначала будто просто свободны, потом невероятно свободны, а потом восхитительно свободны. Одновременно с этим осознавали, что, во-первых, не жалеем о том, что сделали, и вернуть прошлое не хотим. Во-вторых, решили, что никогда и никто из мужчин не должен узнать того, что с ними велась определенная работа, так как ни один мужчина этого не одобрит. Ну, а, в третьих, если кто-то из нас когда-нибудь захочет связать свою жизнь с мужчиной, ей придется выбирать между ним и работой в агентстве, причем, именно потому, что мы связаны договором молчания. Год назад совершенно неожиданно, даже скоропалительно вышла замуж Аня. Мы не стали тогда поднимать вопрос о ее дальнейшем сотрудничестве с нами - она все же наша компаньонка. Этот вопрос она сама подняла несколько дней назад. Но мы должны решать его сообща, однако Наталья в это время находилась в командировке. А сегодня Наталья вернулась, и обнаружилось, что ей, возможно, тоже придется вскоре оказаться перед таким же выбором из-за Александра, находящегося сейчас здесь, с нами. Как и Аня, Наталья тоже не мыслит себя без нашей работы. Признаюсь, мне не хотелось бы, чтобы рассыпалась наша троица, и наше дело от этого в какой-то мере пострадало бы. Совсем его бросить я не хочу, так как, несмотря ни на что, в том числе и на его методы, все же считаю его благородным и нужным. Не буду сейчас перечислять его достоинства, тем более что без каких-либо подтверждающих примеров это будут всего лишь слова. Просто хочу сказать, что мы втроем, совместно, решили рассказать и мужу Ани, и близкому другу Натальи о той работе, которой занимаются их женщины. Воспользовавшись этим случаем, я взяла на себя смелость пригласить сюда и Кирилла с тем, чтобы прояснить ему то, что произошло в свое время между нами. Могу признаться, что Кирилл - единственный мужчина, которому я хотела бы открыться, и который имеет право знать это обо мне. Вот так и получилось, что вы трое оказались сегодня вечером в этой комнате. И если все вы дадите себе труд поразмышлять над тем, что здесь происходит, - голос Галины вдруг стал жестким, - то поймете, что сейчас решается судьба не только нашего агентства, но и личные судьбы всех нас. Очень хочу надеяться, что вы понимаете меня правильно. А пока, давайте праздновать.

В комнате стало тихо. Андрей сидел, хмуро уставившись в пол, Шурик с почти детским любопытством рассматривал расставленные на столе блюда, а Кирилл с легкой улыбкой наблюдал за ним.

Наконец, Шурик выбрал пирожок и надкусил его.

- У-у, вкусный. Кто делал?

- Я, - ответила Аня. - Нравится?

- Ну, я вообще люблю пирожки, особенно с мясом и капустой.

Андрей словно очнулся. Он посмотрел по сторонам, и лицо его прояснилось.

- А что? - сказал он вдруг, - праздновать, так праздновать! Тогда разрешить поздравить вас, наконец, с маленьким юбилеем вашего агентства!

Он внимательно осмотрел целую батарею напитков и налил себе прозрачного виноградного сока.

- Кто еще хочет такого? - бодрым голосом спросил он.

"Вот так-то лучше", - с облегчением подумала Галина и подмигнула Ане.

За обеденным столом обстановка заметно потеплела, но Галине все время казалось, что между мужчинами существует некая напряженность, и она решилась на хитроумный ход.

- Мне кажется, я сделала упущение. Хочу попытаться это исправить. Насколько я знаю, Андрей - журналист и писатель, Кирилл врач-кардиолог, а какая профессия у вас, Александр? Все ваши вопросы выдают в вас делового человека, привыкшего все просчитывать и анализировать, размышляя при этом логически.

- Вы очень наблюдательны. Я многое умею. Но определенной профессии у меня нет. Есть свой бизнес, так что я считаю себя бизнесменом.

- Модное сейчас слово, но мне приятнее слово "дело". "Бизнес" для меня несколько жестковато звучит. Но это лично мое мнение. Вы работаете индивидуально или есть сотрудники?

- Кто-то сказал бы, наверное: "У меня небольшой бизнес и огромный штат сотрудников". Я скажу по-другому: у меня большой бизнес и несколько сотрудников, но это хороший, сплоченный коллектив, и все они отличные специалисты. Работаем мы недавно, однако все уже налажено, и от этого иногда становится скучно. Хочется чего-нибудь новенького. Может, это от характера, а не от вида деятельности, но не бороться же с этим, - засмеялся вдруг Шурик.

- Такова наша русская душа, - улыбнулась Галина. - А вам не приходило в голову, что ваша неуспокоенность как раз от этого, уже завязшего в зубах, иностранного слова "бизнес"? Если бы мы называли то, чем занимаемся, русским словом "дело", быть может, и относились бы к нему как к делу. Мы вот именно так и привыкли относиться к своей работе. И она нам за это еще никак не наскучила, - Галина переглянулась с Натальей и Аней, и они кивнули ей в ответ.

- Может, просто потому, что вы такие близкие подруги? - сказал Андрей.

- Я бы не так сформулировала, - улыбнулась Галина. - Мы компаньонки, и это в данной ситуации намного лучше. Мы доверяем друг другу гораздо больше, чем это принято у подруг. Мы никак не может подвести друг друга, потому что наша работа сопряжена, как вы сами сказали, с некоторыми опасностями даже для жизни. А подруги... Ну, сами задумайтесь: в женской дружбе всегда есть опасность кочки, об которую в любой момент эта дружба может споткнуться и развалиться. Поэтому мы себя считаем партнерами, компаньонками. Кроме верности общему делу из-за одной только опасности в силу его специфики, от успеха нашей общей работы, наших общих действий напрямую сильно зависит и наше материальное благополучие. Так что это более прочное объединение трех не слишком глупых женщин.

- Все, что вы говорите, чрезвычайно интересно. Но я уже сгораю от нетерпения услышать ответ на свой вопрос о детективной истории, - потирая руки, сказал Шурик.

- Что ж, не будем больше тянуть, - улыбнулась Галина. - И, признаться, это был единственный случай, когда мы взяли невесту без рекомендации. Да, впрочем, она даже и невестой-то не была.

- Как это? А зачем тогда к вам обратилась? Что ей было надо? - искренне удивился Шурик.

- Так получилось. Мне в то время пришлось поехать в командировку к одному пластическому хирургу, чтобы задать ему несколько вопросов. Это происходило в его доме. Как потом оказалось, в это время к ним в гости пришла жена его друга и партнера, тоже пластического хирурга. И она часть нашего разговора слышала. Этого оказалось ей достаточно, чтобы понять, что я имею прямое отношение к расследованию неких тайн, причем, не служу на государственной службе. Она ушла из дома хирурга раньше меня и поджидала меня на улице. Призналась, что слышала часть нашей беседы, поэтому и решилась поговорить со мной. Просьба ее была настолько странной... Впрочем, она ее и сформулировать не смогла. Просто рассказала свою историю.

Галина посмотрела на присутствующих. Лица мужчин выражали такое напряженное внимание, что она едва сдержалась от улыбки. Совсем другая напряженность была в лице Натальи. А уж в глазах Ани вообще читался испуг. Галина едва заметным кивком успокоила ее.

- Молодая привлекательная женщина, вполне здоровая и адекватная на вид с большой тревогой, даже со слезами рассказала мне, что с ней случилось. Оказывается, три года назад она попала в жуткую аварию - перевернулся и рухнул с обрыва вниз на склон пассажирский автобус. Большинство людей погибло. Но ей чудом удалось выжить. Были переломы конечностей, ключицы, но, главное, очень сильно пострадало лицо и голова - сильная черепно-мозговая травма. Настолько сильная, что она не только не помнит ту аварию, но и свою жизнь до нее. Все, что она мне рассказала, она знает только со слов мужа, который сразу приехал к месту аварии, нашел ее там среди тел, отвез в больницу, где ее потом ставили на ноги, а потом сам, собственноручно, восстанавливал ее лицо. Но память к ней так и не возвращается. Только ее тревожит, что она не помнит ни его, ни дочь, ни этого дома, где они живут. Да, как оказалось, на момент аварии дочь ее была совсем маленькой, меньше двух лет. Кстати, дочка хирурга зовет ее мамой. А она не только не помнит, но даже уверена, что не было никогда у нее ни дочери, ни мужа, ни этого дома. Даже запахи кажутся ей чужими. Мучили ее и обрывки каких-то воспоминаний. И хотя муж показывал ей и ее паспорт, и фотографии, но она никак не могла откликаться на чужое имя и не узнавала свое лицо в зеркале. И вот она слезно просила помочь ей разобраться, в чем тут дело. Любые деньги готова была отдать за это - муж ее баловал просто невероятно, одаривал бесконечными подарками и осыпал деньгами. И жутко берег от работы и всякого напряжения.

- Неужели ей не казалось? - не утерпел Шурик. - И вы раскрыли что-то? А как? Я даже не представляю себе, с чего начинать такое дело, - признался он.

- Ну, в этом-то ничего особенного нет. Мы сразу посоветовали ей собрать генетический материал у дочери и мужа.

- И что? - заранее рассмеялся вдруг Шурик.

- А то! - вдруг вклинилась Наталья. - Не ее это дочь, а только его. Да и гинеколог установила, что она - женщина нерожавшая.

- Во даете! - восхитился Шурик. - И что было дальше?

- Как говорится, в результате целого ряда перипетий мы установили, как оно было на самом деле. А на самом деле жена этого пластического хирурга погибла. Он видел ее среди тел и даже снял с нее обручальное кольцо с бриллиантом, очень приметное. Он потом все время говорил этой женщине, что и нашел-то ее по этому кольцу, потому что таких больше нет. Оно было сделано по его заказу. К тому же, с обратной стороны там выгравированы их имена. И это кольцо знали все его близкие и друзья. Но на самом деле он в той ужасной обстановке больше всего думал о своей дочери, которая нуждалась в матери. Вот и возник у него молниеносный план, как только он увидел в той куче тел искалеченную, но живую девушку, фигурой и цветом волос похожую на свою погибшую жену. Он понимал, что после выздоровления она может вспомнить все, но оказалось, что память она потеряла. А если и вспомнит, то он будет отговаривать ее и уверять, что это последствия аварии. Он ничем не рисковал, так как пока она лечилась в больнице, он успел и свою настоящую жену похоронить вместо этой девушки, и узнать, откуда она родом, и что ехала она вместе со своими родителями и братом, и все они тогда погибли. И если даже есть у нее какие-то родственники, то ни они ее, ни она их искать после таких похорон не будут. Мы попробовали что-то узнать про этих родственников и про место, где она жила со своими родителями, и эти сведения предоставили ей.

- Это ужасно, - покачал головой Андрей. - Зачем вы так сделали? Это же такой стресс, с которым она будет справляться всю жизнь.

- Я считаю, что мы качественно справились со своей работой. Она ведь именно об этом и просила нас. Вот, кстати, вы сейчас показали нам, почему для нас те, с кем и для кого мы работаем, только заказчицы и их объекты. Эмоции здесь не нужны, они только мешают.

На лице Андрея мелькнула легкая улыбка.

- Я понял. И я согласен с вами. А как она восприняла всю эту информацию?

- Может, и не поверите, но она была так счастлива! Благодарила и все время повторяла, что у нее спал камень с сердца, что знать это было нужно только ей, и вот теперь она, наконец, знает, и кто она на самом деле, и что тогда случилось, и почему муж, который не муж, так себя повел. И сказала, что на самом деле уже давно полюбила его, только ее мучили все эти вопросы. Сказала, что ни за что не признается ему в том, что она все это узнала, и ни за что его никогда не упрекнет, потому что понимает мотив его поступка. Говорила, что, видно, ей такое было на судьбе написано, коль из всех пассажиров автобуса выжила только она, и обещала быть ему хорошей женой и любящей матерью его дочери.

- А как же вам-то все это удалось узнать? - спросил Шурик.

- Ну, на это дело ушло много сил и нервов, но, к сожалению, подробности мы не имеем права разглашать даже вам, так как пользовались услугами некоторых организаций, которые не заинтересованы в рекламе. Так что история раскрытия этого дела составляет служебную тайну.

- Да-а, - выдохнул Шурик, - захватывает.

- А как по поводу моего вопроса? - спросил Андрей.

- Рассказать поэтапно о самом памятном для нас деле, которое мы вели сообща, чтобы узнать, какими методами мы пользуемся, и понять специфику нашей работы. Как видите, помню, - сказала Галина. Расскажем мы о нем втроем и поочередно, причем, так, как и вели это дело. Да? - спросила она у Натальи и Ани.

И Наталья, и Аня с готовностью кивнули.

Глава 6

- Надо сказать, это дело изначально было из разряда редких, - сразу пояснила Галина. - Хотя бы потому, что заказчица тоже была вовсе не из категории тех, которые могли себе позволить наши услуги.

- Гм, вы хотите сказать, небогатая? Я правильно вас понял? - спросил Андрей.

- Да на наш взгляд, ее жизнь находилась на грани нищеты. Как выяснилось уже потом, во время проверки, ей, бывшей учительнице географии, приходилось работать уборщицей в офисе и подрабатывать уборкой в подъездах. А по ночам она еще и пустые банки из-под пива собирала. Только ради того, чтобы ее больной сын - инвалид - мог полноценно питаться и не испытывать недостатка в лечебных процедурах и лекарствах. А об условиях ее жизни вообще отдельный разговор - крошечная часть старого частного дома, в котором из милосердия и любви к больному внуку их приютила свекровь. Я так подробно об этом рассказываю, чтобы пояснить, насколько нас заинтересовало это дело, ведь мотив жениха в этом случае был невероятной загадкой, до которой нам очень захотелось докопаться. А версию его внезапной вспышки любви мы отмели сразу.

- Простите, какая же это невеста, если у нее есть ребенок и даже свекровь?

- Она была замужем, но как только муж узнал, что родившийся ребенок инвалид, тут же бросил их и вообще убрался из родного дома. Надо сказать, в процессе проверки заказчицы - будем и дальше называть ее так - мы узнали, что этот дом когда-то весь принадлежал свекрови и двум ее сыновьям с семьями. Когда младший сын бросил жену из-за больного ребенка и ушел от них, старший взбунтовался: стал требовать, чтобы и жена его убиралась отсюда, да еще и вместе со своим, как он кричал, ублюдком. Воспротивилась этому свекровь. И чтобы угомонить старшего сына, она отдала ему и его семье полностью свою большую, после смерти мужа, часть этого дома. А с невесткой и внуком осталась жить в небольшой, всего одной шестой части дома, принадлежащей младшему сыну. Вот такая юридическая справка, - сказала Галина и окинула всех взглядом.

Мужчины были серьезны и слушали очень внимательно, а на задумчивых лицах Натальи и Ани блуждали улыбки.

- И вот вдумайтесь: не просто малообеспеченная, а бедная в материальном отношении женщина, разведена уже давно, сына-инвалида растит одна, и вдруг за ней очень настойчиво принимается ухаживать мужчина. Да еще и с невероятным напором настаивает на браке. А она, видите ли, сомневается. Ей-то что терять? Конечно, случай этот нас заинтересовал просто невероятно. Настолько, что об оплате речь уже не велась.

- А, может, он действительно ее любил, а она его все отталкивала? - высказал предположение Андрей. - Вот он и решил, что в таком положении она будет сговорчивей.

- Да они и знакомы-то были чуть больше месяца, - не выдержала Наталья.

- Простите, я, кажется, бегу вперед телеги, - смутился Андрей.

- Ничего, - улыбнулась Галина. - Это говорит только о том, что вы слушаете очень внимательно. Так вот, познакомились они в аптеке. Вроде бы и случайно, как рассказывала заказчица, но ей все же казалось, что его лицо уже где-то мелькало перед ней. Сведений о нем у нее было мало: работает инженером в каком-то научно-исследовательском институте, приехал сюда в командировку и остановился в гостинице. Говорил, что был женат, но развелся. Она знала его имя и отчество, но точную фамилию не помнила. Сказала, что на вид симпатичный и одет прилично. Маловато, конечно, сведений об объекте, но нам было не привыкать, тем более что азарт взяться за этот заказ уже кипел в нас. Но обстоятельства тогда складывались так, что начать дело могла только Наталья, так что пусть об этой части она и расскажет сама. Вы же хотели познать поэтапный процесс ведения дел, не так ли, Андрей?

- Да, да, я так благодарен, что вы откликнулись на мою просьбу, - слегка поклонился он.

- Ну, по нашим правилам сначала я должна была проверить заказчицу, - тут же вступила Наталья. - Это было нетрудно, она говорила о себе правду, только многое не сообщила. Видимо постеснялась. Не говорила ни о подработке, ни о сборе банок, но как ее за это можно осуждать? Но, чтобы не терять зря время, я одновременно с ее проверкой стала выяснять, кто же он такой, этот самый командированный, и зачем сюда приехал, то есть какова цель его командировки, и какая организация его сюда направила. Я нашла его в гостинице, подстерегла и незаметно сфотографировала. Показала фото заказчице. Та подтвердила, что это он, и я сразу организовала слежку. Оказалось, что он ни на какие предприятия, как обычно положено командированным, не ходит. Ну, пробила по базе данных его паспорт, узнала, что женат, и поехала в его родной город. А что делать? Как узнать о нем поподробнее? Аня как раз была тогда в командировке, а Галина вовсю занималась другим заказом.

Галина и Аня одновременно кивнули, подтверждая слова Натальи, и улыбнулись друг другу.

- Адрес его я уже знала, разведала заранее, что за двор, что за дом, какие там жильцы. Оказалось, что двор общий сразу на три дома, да еще и пара соседних домов вообще без дворов, проходные. Это было мне на руку. В таких общих дворах не все хорошо знакомы с соседями. Ну, я тогда оделась по-простому, по-рабочему, и целых три дня приходила в этот двор и садилась на лавочку у того дома, где объект был прописан. Выдала себя за работницу местного завода, якобы поселившуюся недавно в соседнем доме, поэтому все сплетни мне очень интересны. Вот и сидела по два-три часа на этой лавочке со всезнающими бабулями. И очень быстро узнала об объекте столько нового!

- Здорово! - засмеялся вдруг Шурик и заерзал на стуле.

Глядя на него, Кирилл не сдержал улыбки, но Андрей бросил осуждающий взгляд на неугомонного весельчака, и Шурик, утихнув, опять взял пирожок и, глядя на Наталью, принялся сосредоточенно его жевать. Наталья одобрительно ему улыбнулась и продолжила:

- Так вот, оказалось, что с женой они прожили уже пятнадцать лет, да еще и как ладно, что у них двое детей, оба мальчики, и жену свою он очень любит, а детей просто обожает. Что жене своей он всегда во всем помогает, очень хозяйственный, и ни о каком разводе соседи вообще ничего не слышали. И еще, что жена его нигде не работает, занимается только детьми, а с ними вместе живет еще и ее мама. Причем, у нее с зятем просто отличные отношения. Узнала я, что работает объект очень много, семью обеспечивает полностью только он, а сейчас вот в отпуске, где-то в санатории отдыхает, за здоровьем следит. И работает он вообще-то, представьте себе, адвокатом! - в возбуждении обвела всех победным взглядом Наталья.

- Вот это я понимаю, работа! - не удержался Андрей. - Вот это я понимаю!

- А я как раз тогда была в полном недоумении, - призналась Наталья. - Я так растерялась! Совсем не понимала, что делать, что думать и куда теперь идти. А потом решила, что прежде чем уехать, раз я все равно еще там, то уж сделаю все что нужно, проверю все что можно, а тогда и домой. Ну, оделась повульгарнее, пошла в их ЗАГС, нашла там секретаршу и разыграла перед ней целый спектакль. Я, вроде как по большому секрету, рассказала этой секретарше, что была подругой жены объекта, что меня перед ней оболгали, наплели, что у меня связь с ее мужем, и моя подруга из-за этого якобы с ним развелась. Ну, и теперь не хочет меня видеть, не хочет слушать никаких объяснений и вообще обвиняет во всех смертных грехах. А я, мол, не могу во все это поверить и даже не знаю, правда это или меня дурят. И неужели кто-то так насплетничал, что дело действительно дошло до развода? Ну, если честно, я еще и приплатила этой секретарше, не с пустыми руками пошла. Короче, сделала все, чтобы ее убедить. Принялась там размышлять, что могла бы попытаться узнать это у него самого, но теперь, мол, боюсь даже подойти к нему - а вдруг нас вместе увидят после всех этих сплетен? Мне даже удалось слезу пустить, что теряю такую дружбу из-за чужих сплетен. Правда, это было уже лишнее, потому что стоило ей увидеть деньги, как она сразу достала нужную папку.

- Перебор, - поморщился Шурик и потянулся за другим пирожком. - Эти сведения получить раз плюнуть официально.

- Да? - возмутилась Наталья. - Если хочешь знать, я просто побоялась его спугнуть. Все-таки адвокат. А вдруг у него в этих официальных каналах друзья, и ему об этом донесут? Ведь в этой сфере, да еще и в небольших городах, такой круг обычно очень тесен, и часто бывает так, что пытаются однажды угодить, чтобы человек потом при случае, когда понадобится, отработал эту любезность.

- Ну, так в результате-то что? Откликнулась она на твои уговоры?

- Еще как! Они действительно развелись, причем, очень быстро, очень тихо и совсем недавно. Секретарша даже помнила этот развод. Ее еще удивило, что он поторапливал, а сами сидели как голубки, за ручки держались. Он как заведенный тарахтел, что развод у них по обоюдному согласию, добровольный, что обязуется помогать бывшей семье материально и принимать участие в воспитании детей. И имущество, мол, все оставляю без претензий. А сам все прядку кучерявую у нее поправляет. А она сидит, улыбается, глаз с него не сводит, ну, словно сто лет его не видела, соскучилась так. А он одно трындит - срочно, нам надо срочно. Ну, и развели их. Так они и вышли вместе, под ручку. А я для порядка изобразила там перед секретаршей, что расстроена дальше некуда. Ну, потом вернулась домой, все рассказала Галине, и мы целый день думали, что бы все это могло означать.

- Да, - сказала Галина. - Лично меня невероятно беспокоило то, что объект обманул заказчицу. Сказал, что работает инженером в каком-то институте, что приехал в командировку, а сам - адвокат. Профессия востребованная, хорошо оплачиваемая, престижная и денежная. Если он захотел завоевать женщину, то зачем это надо было скрывать? Да и вообще, зачем обманывать? Чтобы у нее не было ни одной мысли о связи его ухаживаний с его истинной профессией? Но почему? А вдруг это касается какой-то криминальной истории? И мы решили вызвать заказчицу для уточнения некоторых деталей. Долго и осторожно ходили вокруг и около, расспрашивали о прошлом мужа, знает ли она о нем хоть что-то, не влипал ли кто-то в криминальную историю. Но ничего такого не выявилось. С мужем она больше никогда не виделась. Знала, что он живет с какой-то женщиной, взял ее с ребенком, как ей рассказывала свекровь. А своему ребенку он платит алименты, ей идут отчисления с его работы. Мы даже поинтересовались, кем он работает. Оказалось, обычный преподаватель музыки, иногда подрабатывает настройкой фортепиано, так что на криминал не тянет. Снова расспросили ее, как они познакомились с объектом. Но она ничего нового нам не могла рассказать.

- Ну, да-а - с сарказмом протянула Наталья, - только щечки у нее были уже не такие сморщенные, как при первой встрече. Да и в глазах потухших блеск появился, мы сразу это заметили. И на вопросы наши она отвечала уже не с прежней охотой. Чувствуете, чем дело запахло?

- А что такого? - удивился Андрей.

- Ох, мужчины, и где только ваша наблюдательность, - усмехнулась Наталья. - Да питаться она стала лучше, чем прежде, вот что! К тому же мы поняли, что плоды настойчивой атаки объекта не только в этом, а еще и в том, что моральная и материальная помощь его ей уже нравится. Наверное, ей стало легче жить, и она, может, даже и опасается своими собственными действиями лишиться этого. Как же не догадаться!

- Да, мы с Натальей сразу напряглись, - согласилась Галина. - Мы ж ведь уже понимали, что объект обманщик, но как ей об этом сказать? Пока мы никак не могли его разоблачить. Ну, во всяком случае, узнать его цель. Мы только чувствовали, что есть какая-то тайна. Я тогда так и сказала, что здесь кроется что-то из прошлого, но не в далеком прошлом, а перед знакомством с этой женщиной. Он и приехал сюда не в командировку, а чтобы познакомиться с ней. Я после ее ухода поняла, что и развелся он срочно для того, чтобы предложить ей пожениться. Вот и надо искать, что было у него в то время, перед его приездом. Искать, с чем это могло быть связано. А для этого стоило поехать туда, где он жил и работал.

- Галина тогда прямо загорелась, - засмеялась Наталья. - Я поеду, говорит, сама поеду. А меня оставила следить за заказчицей, чтобы она не наделала глупостей.

- Да, я на всякий случай узнала, не звонил ли он куда-нибудь из гостиницы, и выяснилось, что он звонил к себе домой и еще по одному телефону - на свою работу. На свою настоящую работу!

- А я в это время наладила слежку за заказчицей, и узнала, что она уже не собирает по ночам алюминиевые банки из-под пива и всякой ерунды.

- Для нас это был плохой признак, - сказала Галина. - Больше тянуть было нельзя. И я просто рванула в командировку. Ничего не могла предугадать, ни на сколько еду, ни куда, ни зачем. Никаких планов не строила. Только чувствовала, что надо искать как в семейных, так и в служебных делах. Но точно знала одно: мы живем среди людей, порой очень внимательных, наблюдательных и разговорчивых. И главное - суметь их вычислить и найти к ним правильный подход. Однако быстро мне удалось выяснить лишь то, что о разводе объекта не знали не только соседи, но даже теща и дети. А вот в его адвокатскую контору мне пришлось приходить не раз. Но в результате я не просто познакомилась с его ближайшей помощницей, а мне удалось разговорить ее и даже заинтересовать сотрудничеством. Правда, сначала я для себя наметила определенный план и старалась ему следовать. Во-первых, мне надо было войти к ней в доверие, так что пришлось придумать, как это сделать. И я рассказала ей легенду, очень яркую, о своей сложной личной ситуации. Тогда и его помощница призналась мне в своей, которая ее уже просто мучила. И я решилась на рискованный шаг. Это было уже во-вторых. Я ей призналась, что работаю по заданию одного частного сыскного бюро в обмен на его услуги, и сказала, что и ей могу посодействовать таким же образом решить ее проблему. Разумеется в ответ за ее помощь. То есть пообещала бесплатную помощь некого частного сыскного бюро в обмен на предоставленную информацию. Я почувствовала, что это для молодой и, кстати, очень неглупой женщины, да к тому же и небескорыстной, нужнее, чем, например, просто деньги. Она очень заинтересовалась таким вариантом, и в результате мне удалось добыть очень важные сведения. Да-да, я понимала, что риск огромный, но мы ведь с каждой нашей помощницей рискуем, если посмотреть правде в глаза, так ведь? И что мне было еще делать в этом случае? Полагалась я только на свое наитие и рискнула. И ведь не зря, между прочим. Я узнала, что объект в отпуск собрался внезапно и даже передал свои дела другим. Некоторые на время отложил, а кое-какие вообще просто бросил. Помощница обратила внимание на то, что перед этим ничего особенного не было, кроме какого-то звонка из Парижа. Звонок был единичным, коротким. Объект сказал, что перезвонит сам, но после этого был сильно возбужден, задумчив, очень беспокоен. Тогда и взял отпуск. Затем примерно через месяц внезапно появился дня на три, оформил отпуск без содержания и все бегал с какими-то личными делами, а потом снова уехал. Но перед отъездом звонил в Париж, закрывшись в кабинете. Больше мне там было нечего делать, и я вернулась домой.

- Ну, и как? - спросил Шурик. - Отплатили вы той помощнице?

- Представь себе, да, в долгу не остались, - съехидничала Наталья.

- А я срочно вернулась домой и тут же связалась со своими бывшими

сослуживцами, с теми, с которыми у меня до сих пор осталась взаимная тесная деловая связь. Попросила их срочно узнать, кто на телефон данной адвокатской конторы звонил из Парижа примерно 2-3 месяца назад, а также на какой телефон в Париже был позже сделан звонок из этой адвокатской конторы. И всю ночь так плохо спала, несколько раз просыпалась, все телефонные звонки казались. Позвонили они мне на следующий день. И тут выяснилось, что срочно надо ехать в Париж. И как же удачно сложилось, что накануне из командировки как раз вернулась Аня, причем, загранпаспорт оказался только у нее.

Андрей даже вздрогнул и удивленно посмотрел на жену.

- Ну, да, так уж сложилось. Хотела в отпуск поехать куда-нибудь отдохнуть, сделала себе паспорт, но так и не получилось, все некогда было, - пояснила Аня. - Вот и пришлось ехать в Париж мне.

- Да, - кивнула Галина, - мы срочно купили горящую путевку в Париж, надавали Ане кучу инструкций, снабдили валютой, еще одним сотовым телефоном и отправили в своеобразную командировку. А загранпаспорта, кстати, с тех пор есть у всех. И не только у нас, но и у тех, кто сотрудничает с нами постоянно.

- Боялась я страшно, - начала Аня, настороженно посмотрев на внимательно слушающего Андрея, - и больше всего из-за той ответственности, которая лежала на мне. Даже если бы я ехала действительно по путевке, как настоящая туристка, посмотреть на красоты Парижа, это не многое меняло бы. Мне все равно было бы хоть немного не по себе. А тут такое дело, да еще и связанное с раскрытием тайны. Но я тогда была чуть моложе, а это, наверное, прибавляет дерзости, авантюризма, риска, - задумчиво пробормотала она и чуть громче продолжила: -Очень скоро подтвердилось, что сведения, раздобытые Галиной, верны. Номер телефона, с которого звонили объекту из Парижа, принадлежал одному нотариусу. Сам он русский, из России, а жена француженка. Женат не так давно, а из России уехал лет семь назад. Я позвонила Галине из Франции и рассказала ей все, что мне удалось узнать - я ведь не могла вернуться раньше, чем кончится путевка, поэтому мне оставалось только ждать новостей из агентства. А через два дня Галина позвонила мне прямо ночью и сказала, что мне нужно всеми правдами и неправдами узнать, кого из клиентов с русскими корнями или просто русских обслуживал этот нотариус месяца два - три с половиной назад. И вот тут меня озарило! Все дело стало видно, как на ладони. План действий выстроился мгновенно. Я тут же рассказала его Галине, и ей пришлось за неимением другого одобрить этот. Тогда на следующий день я отпросилась у руководительницы нашей группы. Якобы для встречи с бабушкой моей подруги, чтобы передать ей гостинцы из России. Конечно, у меня на всякий случай все уже было с собой: пара коробок шоколадных конфет Бабаевской фабрики, палехская шкатулка, матрешки и белый пуховый оренбургский платок - так сказать, сувениры, которыми меня снабдило агентство. С самого утра я посетила пару хороших парижских магазинов, где купила одежду и украшения, в которых выглядела почти богатой, и к середине дня подъехала на такси к конторе этого нотариуса. Ух! - вдруг выдохнула Аня, налила себе минералки и большими глотками жадно выпила весь стакан.

- Встретили меня, как родную, - весело продолжила она, - но я устроила там целый спектакль. Я сказала, что моя семья недавно из России. Приехали сюда после того как совершенно случайно через много лет нашли здесь свою родственницу. Волей случая она оказалась во время войны во Франции, вышла здесь замуж и осталась жить навсегда. Недавно у нее умер ее второй муж, который оставил ей очень большое состояние, но не оставил ни детей, ни родни. А первый брак оказался неудачным, потомства от него не было, и они быстро развелись. В результате эта престарелая женщина оставалась совсем одна, пока не нашлись мы - она написала в Россию, и ей удалось найти свою родню. Теперь она хочет составить завещание и ищет опытного нотариуса с хорошей репутацией. Почему-то ей хочется, чтобы он был русским или хотя бы говорил на русском языке. Я сказала, что уже вторую неделю по ее желанию занимаюсь этим вопросом и все данные предоставляю ей. А вот теперь нашла еще и эту контору. И мне бы хотелось знать, как давно она работает, насколько солидны и довольны ее клиенты и пользуется ли она спросом у русских парижан.

Вот тут он и расстарался. Стал убеждать, что у него прекрасное образование и хвастаться, что, хоть из России и не так давно, здесь, в Париже, прошел уже отличную стажировку. Я так вяло покивала головой, сказала, что все это, конечно, понимаю, нам самим знакомо, как здесь обустраиваться. Ведь и мы приехали из России, и нам тоже пришлось здесь укореняться. Но у нас никогда еще не вставал так остро вопрос о нотариусе, как сейчас. Ну, и сделала вид, что мне пора уходить. Тогда он с жаром стал уверять, что у него солидная практика и свои постоянные клиенты и стал перечислять тех, кто обращается к нему. И вот тут для меня была самая большая трудность. Я ничего не могла записывать, это показалось бы подозрительным. Мне надо было запоминать, и чтобы мне было легче, я пару раз переспросила его о чем-то незначительном. Но русских фамилий он назвал только три. Это было уже не трудно запомнить. Я поблагодарила его, пообещала все рассказать нашей парижской родственнице и порекомендовать именно его. Он меня проводил до самой двери. Его швейцар остановил для меня такси, я дала ему на чай, а таксисту громко назвала престижный парижский квартал. Конечно, я туда не поехала. Я потом попросила таксиста отвезти меня в гостиницу. Наша руководительница, когда увидела меня в богатом парижском наряде, чуть в обморок не хлопнулась. А я сказала, что меня так бабушка подруги отблагодарила за привезенные гостинцы. Уже через несколько минут я позвонила Галине и все ей рассказала. А Галина попросила постараться разузнать что-нибудь об этих русских и перезвонить ей.

- Ну, ничего себе, командировочка, а? - восхитился Шурик, обращаясь ко всем собравшимся, и все дружно кивнули.

- Так вот, - воодушевленно продолжила Аня, - пришлось опять отпрашиваться у руководительницы группы. Якобы для того, чтобы теперь забрать у бабушки подарочек для внучки, моей подруги. Ну, поскрипели немного, но отпустили. Я смогла разузнать нужные адреса. Не скажу, что это было легче, но это было уже проще. Потом взяла такси, объехала всех за пару часов, но разговаривала не с ними, а с их соседями на неважном английском языке. Будто бы разыскиваю своих родных, уехавших из России. Мне о них охотно рассказывали, но я, все внимательно выслушав, огорченно качала головой - мол, нет, это не то. Потом вернулась в гостиницу и опять сразу позвонила Галине. Из этих троих русских нашлась одна одинокая женщина, которая уже несколько месяцев серьезно болела. По слухам, у нее кто-то есть в России, а во Франции не осталось уже никого: полгода назад ее единственный остававшийся в живых родственник погиб в авиакатастрофе. А женщина далеко не бедная. Сама она француженка, это фамилия у нее только русская. Я и это передала Галине. Но мне надо было отбыть до конца эту двухнедельную путевку. Поэтому домой я попала только через пять дней. И только тогда узнала, чем все это закончилось.

- А мы здесь тоже зря времени не теряли, - подхватила Наталья. - Пришлось следить и за объектом, и за самой заказчицей, чтобы она не наделала каких-нибудь глупостей. До поры, до времени мы ничего не могли ей сообщить, но зато уже знали о нашем объекте, что уж если он мог так тайно и так срочно развестись, тогда вступить в брак он мог так шустро, что все наши старания оказались бы напрасными. Еще и потому, что он мог бы увезти ее в какой-нибудь медовый месяц, который продлился бы на столько, на сколько ему было надо. А тогда уж все, поздно было бы. А еще, кроме этой изнурительной слежки, Галина по кое-каким своим каналам выяснила много интересного и о том нотариусе из Парижа, и о самом объекте, - выразительно посмотрела Наталья на Галину.

- Да, - кивнула Галина, - оказалось, что этот нотариус здесь, в России, однажды проштрафился - подделал кое-какие документы. Наш объект тогда помог ему выйти сухим их воды, но карьера нотариусу здесь уже не светила. Тогда он познакомился с одной француженкой, которая помогла ему уехать в Париж. Но он ее быстро оставил. То ли у них изначально была такая договоренность, то ли он не оправдал ее надежд, но они расстались. Женился он позже уже на другой. Но, как теперь стало ясно, не забыл той услуги, которую ему когда-то оказал объект. И вот когда к нему вдруг обратилась парижанка с русской фамилией с просьбой отыскать русскую родню своего умершего супруга, он сразу вспомнил, что в России есть человек, которому он обязан. Он, видимо, хотел так вернуть ему тот давний долг, а заодно и дать ему заработать на этом деле - все равно за спасибо никто работать не стал бы. А дело того стоило, ведь клиентка нотариуса искала русскую родню, чтобы все свое состояние завещать им, так как у нее больше никого не осталось.

- Ну, ничего себе! - опять отреагировал Шурик.

- Да, вот так, - усмехнулась Наталья.

- И вот наш объект, когда взялся за это дело и нашел родню, вдруг обнаружил, что эта женщина-одиночка и ее сын-инвалид - единственные, кто может унаследовать богатство. И, возможно, в его голове созрел план. Он развелся со своей женой, явно по сговору с ней, и стал атаковать нашу заказчицу. Ну, понятно, он не стал бы с ней жить, но что могло бы произойти с ней и ее ребенком, чтобы это наследство перешло к нему, об этом не хочется даже думать.

Тут отреагировал и Андрей, сокрушенно покачав головой.

- Заказчице мы ничего говорить пока не стали. Мы сделали по-другому - ведь в результате постоянной слежки мы установили, что его жена регулярно приезжает в наш город и останавливается в его гостинице, а потом на всю ночь остается с ним. Вот мы и устроили нашей заказчице "случайную" встречу. Она в полнейшем неведении вошла утром в его номер, когда они с женой еще и не просыпались. Можете поверить, устроить это нам было совсем не трудно. Заказчица испытала такой глубокий шок, что больше не захотела ни видеть его, ни говорить с ним. Только тогда мы и рассказали ей все. От начала и до конца. А уж потом связались сами с ее родственницей, помогли им встретиться и даже оформить завещание этой самой пожилой родственницы из Парижа. И тогда настала уже наша очередь испытать глубокое потрясение.

- Даже представить себе не могу, - вырвалось у Шурика, и он уставился на Наталью.

- Эта пожилая дама оказалась единственной из всех потомков какого-то портного, который одевал французского короля - кажется, Людовика Четырнадцатого - и обладал приличным состоянием. И кроме всякой другой недвижимости, которую эта дама всю жизнь сдавала, у нее есть даже настоящий замок в пригороде Парижа. А замуж вышла за сына русского эмигранта, какого-то белогвардейского офицера, который и был дальним родственником нашей заказчицы. Что поделаешь - любовь. Она родила от него сына, но он погиб во время войны, не успев обзавестись семьей. Вы, быть может, удивитесь, но она до сих пор жива. Правда, ей уже года через три, если и дальше благополучно протянет, сто лет будет. А у нашей заказчицы, - улыбнулась Галина, - теперь все прекрасно. Она с сыном живет во Франции вместе с этой пожилой француженкой. А здесь она купила свекрови, которая всегда к ней хорошо относилась, замечательный новый дом. Но свекровь очень любит своего внука, и поэтому перебралась во Францию вместе с ними. А мы с этой бывшей заказчицей общаемся до сих пор. Она часто приезжает сюда на могилы своих родителей. Не забывает и свою начальницу, которая внесла тогда за нее страховой взнос.

- Наверное, и вас отблагодарила, раз она такой человек? - не удержался Шурик.

- Да, - кивнула Галина. - И кроме подарков, пригласила нас погостить в замке под Парижем. Так что в гостях мы там побывали, нам очень понравилось, но погостили всего три недели, больше не могли себе позволить. Здесь всегда очень много дел, и люди ждут. Но нам в любое время будут там рады, мы в этом не сомневаемся.

- Красивая история, несмотря на некоторые неприятные нюансы и встречи с нехорошими людьми, - подал голос Кирилл.

- Так выполнили вы все же обещание, которое давали той помощнице объекта, которая выручила вас? - въедливым тоном опять спросил Шурик.

- Конечно, - засмеялась Галина. - Кстати, ее заказ мы начали выполнять, когда дело ее начальника было еще в разработке. И денег с нее не брали, - протестующим жестом предупредила Галина очередной вопрос с подковыркой Шурика, лицо которого тут же расплылось от широкой добродушной улыбки.

Андрей же коротко хохотнул, но тут же с серьезным лицом произнес:

- Да, смелые вы женщины. И рискованные. Я в вашем рассказе отметил немало моментов, когда все могло обернуться плачевно. И не только для вас.

- Не будем возражать, - согласилась Галина. - Мы уже тогда понимали, что советоваться только между собой мало, что нужна помощь специалистов. Но не хотелось вовлекать в это дело посторонних людей, ведь пришлось бы вводить их в курс нашей деятельности. Той самой работы, которую мы старались держать в секрете. К тому же в этом деле все время приходилось быть начеку, ведь атака на заказчицу велась нешуточная. Да, - вздохнула Галина, - когда женщина влюбляется, на первый план выходит все чисто женское. В зависимости от силы ее страсти она может забыть и о своей работе, и о своих близких, вплоть до родителей и детей. Да что уж это! Встречалось и такое, что дамы сами себя не помнили. Все теряли! На унижения шли, на преступления, на самоубийства. Это я уже не о нашей работе, я вообще, о примерах из жизни, прессы, литературы, которая, кстати, тоже все берет из жизни. А если уж говорить о нашем собственном опыте, то женщины, как ни прискорбно и стыдно это говорить, не менее коварны и даже более изощренны и напористы в достижении своих целей. А уж жены, даже бывшие, это вообще особая категория, - сокрушенно покачала головой Галина. - Но к нам обращаются как раз женщины до определенной степени разумные, осторожные, заботящиеся о себе и своем будущем и готовые к тому, чтобы расстаться, если обнаружится, что ее избранник в чем-то не подходит для совместной жизни. Мне кажется, - вдруг совсем другим тоном сказала Галина, - что сейчас самое время перейти к хорошему чаю с очень вкусным тортом.

- С кофейно-шоколадным, - похвасталась Аня. - Галь, я помогу, - сказала она, вставая из-за стола.

Глава 7

- А вот мне интересно, - сказал Шурик, задумчиво размешивая сахар в чашке с чаем, - почему вы в своем рассказе не очень одобрительно отозвались о женщинах. Или я что-то не так понял?

- Расслышали вы все правильно, но я ничего плохого не имела в виду. Я просто поделилась своим опытом работы с женщинами, - ответила Галина, - чтобы попутно по возможности сгладить впечатление от поступков мужчин, или, как мы их называем, объектов. Иногда у меня мелькают мысли, что если бы нам пришлось заниматься комбинациями, которые разыгрывают женщины, наша работа вряд ли была такой успешной.

- А я с Галиной согласна, - сказала Наталья, отрезая кусок торта Шурику, - ведь нам попадались еще и невесты особого сорта. У них и претензии к женихам не такие, как у большинства якобы капризных невест.

- Какие именно? - оживился вдруг Андрей.

- Ну, судя по их вопросам, их интересует не отношение женихов к их персоне, а совсем другое. А что у него есть из имущества? Он говорит, что хорошо зарабатывает, а куда же тогда уходят его деньги? Ну, и какого из двух женихов выбрать? И при этом их интересует не лучший по характеру, а более обеспеченный. Мы их не осуждаем, мы не должны этого делать. Не должны и кому-то симпатизировать, об этом уже было сказано. Но такая уж у нас работа, и мы обязаны ответить на вопросы заказчицы.

- И часто бывают такие заказы?

- Не часто, но не потому, что невест с такими вопросами мало, а потому, что у невест редко бывает по два жениха.

- А по три бывает?

- Бывает, - усмехнулась Наталья. - Но нам такой заказ попадался только раз. Очень выгодным оказался.

- Почему?

- Так тройная же оплата, за каждого пришлось платить.

- Становится все увлекательнее, - засмеялся Шурик и принялся за торт, который положила ему на тарелку Наталья. - У-у, какой вкусный! - восхитился он и признался: - Я так люблю сладкое!

- И все же, как я понял, меркантильность - самый частый мотив женихов. Но как вам все-таки удавалось это узнать? Ведь не допрашивали же их? - спросил Андрей.

Аня вдруг не выдержала и хихикнула, а Наталья откровенно рассмеялась.

- Чего это ты вдруг? - удивился Шурик.

- Да смешно. Просто вдруг представила такой допрос, и смешно стало. Но раскрыть такой мотив, как вы правильно заметили, действительно, сложно. И чаще всего помогал так не любимый Галиной метод, - и Наталья посмотрела на Галину, но та задумчиво пила чай с лимоном. - Провокация, вот что за метод. Действовал практически всегда, даже неинтересно становилось. Обычно срабатывал один и тот же прием: подсылали к объекту якобы подругу его невесты, которая под огромным секретом или иногда просто вскользь, как бы проговариваясь, сообщала ему, что на самом деле квартира или дом или еще какой-то объект его вожделения принадлежит вовсе не ей. Женихи в таких случаях сразу исчезали и, что удивительно, даже не пытались проверить, правда это или нет. Но в некоторых случаях это не срабатывало. Может, не поверили подсадной подруге. И тогда, по договоренности с невестой, она сама перед свадьбой или перед тем, как на нее согласиться, открывала ему свою якобы тайну. Признавалась, что не только жилье ей не принадлежит, но над ней висит еще и куча всяких долгов, и что она надеется на то, что вот теперь, когда она будет уже не одна, вдвоем, вместе они справятся со всеми проблемами. И за все время нашей работы с этим согласился только один. Он действительно любил свою невесту. Но это как раз один из самых редких мотивов наших объектов. Правда, попадались иногда такие интересные случаи, что отчеты о них можно читать как сюжеты то для любовных романов, то для детектива, то для трагедии, а то и для комедии.

- Да-а, все это не просто интересно, увлекательно, а порой даже забавно, - протянул Андрей.

- Наверное. Но пока это не коснется кого-то лично, - сказал Кирилл и грустно посмотрел на Галину, но она встала из-за стола и, по-хозяйски пройдя по кабинету, зашторила потемневшие от сумерек окна.

Весь вечер Кирилл пытался заглянуть в ее глаза, но она либо под приличным предлогом отворачивалась, либо он натыкался на вежливо-нейтральный взгляд.

"Интересно, - думал он, - как она жила все эти годы? Может, у нее кто-то есть? Кого-то любит? Скорей всего, меня она позвала, чтобы, наконец, поставить точку, развязаться с прошлым. Ведь она во всем последовательна и обстоятельна. И это не привычка, это характер, а характер человека остается с ним на всю жизнь. И внешне она изменилась мало. В остальном же... В ее походке, жестах, манере говорить чувствуется непривычная твердость, даже резкость. И ответственность за то, что она говорит и делает. Раньше я такого за ней не замечал. Однако это, как ни странно, притягивает к ней".

Но вместе с тем, Кирилл с удивлением заметил, что, несмотря на всю свою уверенность, она все же избегает смотреть ему прямо в глаза.

"Кто же из нас двоих в чем-то виноват перед другим - я или она? Обычно как раз в таких случаях люди и прячут глаза", - промелькнула вдруг в его голове неожиданная мысль.

- Спасибо, - поблагодарил он Аню, принимая от нее чашку чая.

- Особенно интересно бывает, когда уже спустя приличное время узнаешь, как сложилась дальнейшая судьба невесты, - продолжила Аня фразу, которую из-за своих раздумий Кирилл пропустил. - Мне почему-то часто вспоминается история одной нашей заказчицы. Она все же вышла замуж за объекта, который добивался ее руки из-за той коллекции картин, владельцем которой она была. Он, кстати, тоже обладал коллекцией не хуже, можно сказать, с подросткового возраста собирал ее. И оказалось, что спустя всего пару месяцев после свадьбы умер от инфаркта, прибавив к коллекции своей жены еще и свою. Вот эта картина на стене, кстати, ее подарок.

- Значит, вы все-таки общаетесь со своими бывшими заказчицами?

- Общаться еще не означает дружить, - пояснила Аня. - Нам просто приходится поддерживать деловые отношения с уже знакомыми людьми. Ведь, как ни крути, новых заказчиц к нам приводят заказчицы прежние, которых мы уже знаем.

- Вот так и избаловать невест можно, - пошутил Шурик. - И будут обращаться к вам каждый раз, прежде чем выйти замуж. Бывало уже так, чтобы к вам обращались повторно? Ну, конечно, чтобы уже другого жениха проверить, - спросил Шурик.

- Очень редко, единичные случаи. Это и понятно, ведь не так часто зовут одну и ту же женщину замуж. Но вот совсем недавно такой заказ мы приняли. Им занималась Наталья, и как раз только сегодня вернулась из командировки. Заказчица на женихов везучая, но никому уже не верит. От четвертого уже отказалась.

- А можно узнать почему? Ну, без имен, конечно, но хочется и на этом конкретном уникальном примере узнать, как вы работаете с заказчицами. Ведь грандиозное дело, о котором вы сейчас рассказали, выглядит как пример работы над объектом. А тут, похоже, что-то с невестой, ведь четыре жениха - это уже не шутки. Она такая подозрительная? Или она въедливая, или ленивая, или уже "подсела" на ваши услуги?

- Нет, все не так. К нам она обращается всего второй раз. Первый заказ мы для нее выполняли в прошлом году, и тот жених у нее уже был третьим. Как оказалось, она до него уже успела приобрести печальный опыт.

- И вы об этом знаете?

- Разумеется. Даже если заказчица не рассказывает нам всего, нашей задачей является выяснить любые подробности, которые могут помочь нам в ведении дела.

- Никогда за собой такого не замечал, но сейчас чувствую, что сгораю от любопытства. Ну, можно послушать об этом? Просто как обычный художественный рассказ? Без имен, конечно, - загорелся Шурик.

Наталья посмотрела на Галину и увидела ее смеющиеся глаза. Галина молча кивнула. Остальные с интересом смотрели на Наталью.

- Ну, хорошо, - согласилась Наталья. - Попробую как обычный художественный рассказ, - и она отпила пару глотков из чайной чашки.

- Эта наша заказчица, - на минуту задумавшись, начала она, - еще в школе влюбилась в своего одноклассника. Уже в старшем классе они начали встречаться. Влюбленность ее была настолько сильна, что она не стала учиться на архитектора, что было ее мечтой, а поступила из-за него на исторический факультет. Они учились в одной группе, встречались уже второй год и серьезно обсуждали вопрос о совместной семейной жизни и дне свадьбы. Сошлись на том, что самое подходящее время - после летней сессии. И вот уже приближалась эта сессия, и начались зачеты, после которых они собирались подавать документы в ЗАГС, и она как раз готовилась к сдаче зачета. А перед самым зачетом решила уединиться в укромном уголке пока пустовавшей аудитории кафедры, чтобы еще раз пролистать конспекты лекции. Но когда проходила к самому дальнему столу аудитории, нечаянно зацепилась за торчащий из стола гвоздик и до крови рассадила ногу, да и колготки порвала. Царапину на ноге она благополучно протерла чистым носовым платком, а вот драные, окровавленные колготки на ноге выглядели ужасно. Но обойтись без них было можно, поскольку на улице уже вовсю бушевала весна. Она решила их снять и на всякий случай спряталась за книжным шкафом с методичками и учебниками. И в это время дверь в аудиторию открылась, послышались чьи-то шаги, девичий смех, и знакомый голос произнес:

- Светик, я не могу больше терпеть. Ну, за что ты меня мучаешь? Мы уже целую неделю не были вместе.

- А за то! - все еще хихикая, игриво ответила девушка. - Мне сказали, что ты скоро женишься. А зачем мне чужой муж?

- Но я же пока не муж! И еще неизвестно, чьим мужем буду. Ну, давай, не ломайся.

Послышалась возня, звуки поцелуев и, наконец, капризный голос Светика:

- Все, хватит, а то еще войдет кто-нибудь. Нам здесь еще учиться и учиться. Мне тут дурная слава ни к чему.

После грохота стульев и топота двух пар ног все стихло, и только тогда девушка, стоящая в укрытии, обнаружила, что по ее рукам, зажимавшим рот, текут слезы.

Этот случай подкосил ее надолго. Она заболела, сессию сдавать не смогла, взяла академический отпуск, перешла в другую группу, но после академического отпуска все же не стала учиться на этом факультете, а сразу перешла в другой институт и продолжала учебу уже там. А для себя решила, что не стоит больше так ранить душу, позволять себе влюбляться. Пусть лучше любят ее. Девушка она привлекательная, умная, вниманием парней не обделена, и к окончанию учебы новый роман все-таки привел ее к свадьбе. Она сдержала данное себе слово: новый жених был без ума от нее, и это ее очень устраивало. Но когда она в роскошном белом платье и фате, с букетом белых роз в руках уже ступила под руку с женихом на ковровую дорожку, ведущую в зал регистраций, путь им преградила девушка, живот которой очень выразительно заявлял о ее состоянии. Прямо глядя в глаза невесты, она подчеркнуто спокойно произнесла:

- Если я сейчас признаюсь, что ребенок, которого вынашиваю, от вашего жениха, вы поверите мне?

Невеста сразу почувствовала, как дрогнула рука жениха, и увидела его смущенное, разом покрасневшее лицо. Она тут же отдала свадебный букет незнакомке и сдержанно ответила:

- Простите, что невольно заняла ваше место.

Этот разрыв она перенесла намного легче, временами даже веселилась, вспоминая этот инцидент, но для себя решила, что замужество - это не для нее. Согласна на любой роман, только не брак.

Наталья перевела дух и посмотрела на присутствующих. Все слушали ее очень внимательно. Лицо Шурика стало серьезным, Кирилл сидел, опустив взгляд, со скрещенными на груди руками, Андрей с мрачным видом замер, словно окаменел. В глазах Галины и Ани светился живой интерес.

"Ну, еще бы, - подумала Наталья, - дело-то я вела, так что и подробности эти знаю только я", - и после короткой паузы продолжила:

- Девушка успешно окончила институт, устроилась на работу, и жизнь ее текла размеренно и благополучно, без особых потрясений. У нее были и друзья, и ухажеры. Некоторые делали и намеки на брак, только она такие разговоры пресекала сразу, вплоть до разрыва отношений. Но однажды встретился человек, которого она отвергнуть не захотела. Они встречались, даже стали вместе жить, но разговоры о свадьбе ее не просто раздражали, они пугали ее.

Своими опасениями и сомнениями она поделилась с коллегой по работе, и оказалось, что та однажды была нашей заказчицей, причем мы своей работой очень помогли ей сделать правильный выбор - у той было сразу два жениха. Коллега рассказала девушке о нас, и та решилась тоже обратиться к нам. Дело досталось мне, и я не сказала бы, что оно оказалось легким.

- Вот, кстати, интересно, - вдруг словно проснулся Шурик, - что для вас легкое дело, а что - трудное?

- Ну, для каждой по-своему. Но самое легкое обычно - это когда только простой сбор информации, да еще и по базам данных. Плюс присущая каждой из нас своя логика тоже дают положительный результат. А в данном случае пришлось использовать все, что было в наших силах.

- А что обычно в ваших силах? Не только расспрашивать, но и подглядывать, что ли?

- Использовали и наблюдение, и довольно долго. Но и это ничего не дало.

- И?

- Ну, пришлось пойти на действия, которые мы используем довольно редко, да и то в крайних случаях. Обычно, когда заказчица настаивает на жесточайшей проверке.

- И все-таки?

Наталья покосилась на Галину. Та едва заметно кивнула, и Наталья ответила:

- Пришлось пойти на провокацию.

- А что вы при этом делаете?

- От ситуации зависит.

- Ну, а в данном случае? Я, конечно, понимаю, что слишком настойчив, но, как говорится, раз уж сказано "а"...

Наталья опять посмотрела на Галину, но та спокойно улыбалась.

- Мы попросили заказчицу подробнее рассказать нам об объекте, его привычках, вкусах и даже тайных мужских фантазиях. Обнаружилось, что это скромный и порядочный человек, раз уж обычная купленная любовь была его недосягаемой фантазией.

- Проститутка, что ли? - удивился Шурик. - Да сейчас это вовсе не проблема.

- Вот я и говорю - порядочный, если для него это немыслимый поступок, - нравоучительным тоном пояснила Наталья. Казалось, ее рассказ полностью перешел в диалог с Шуриком, а присутствующие с живым интересом наблюдали за ним.

- Ладно, - кивнул Шурик, - согласен. Ну, и что из того?

- А то, что я предложила заказчице воспользоваться таким неприятным методом - провокацией, чтобы, как она и хотела, проверить жениха на стойкость. План этот мы с ней обсудили вместе. Чтобы полностью усыпить его бдительность, она должна была согласиться на брак, даже подать заявление, а пока исчезнуть на некоторое время, якобы ей понадобилось куда-то отъехать по важным делам. Я тем временем стала подсылать к нему наших помощниц, которые изображали из себя этаких опытных жриц любви. Держался он, надо сказать, стойко, но эту проверку все же не прошел. И в самый кульминационный момент по нашей предварительной договоренности его невеста смогла в этом убедиться. Конечно, брак не состоялся, она даже из нашего города уехала, но вот прошло какое-то время, и она снова обратилась к нам. Это как раз случай повторного обращения. И как раз из этой командировки я сегодня и вернулась.

- Ну и как? - спросил Шурик.

- В каком смысле?

- Прошел жених проверку?

- Да нормальный объект, любит ее, но думаю, эта заказчица станет нашей постоянной клиенткой. У меня на этот раз уже возникло ощущение, что она свое нежелание выходить замуж и ответственность за принятие такого решения уже заранее намеревалась переложить на агентство. Так что вот такой просто художественный рассказ без имен.

- Аня, - вдруг глухо произнес Андрей, ни на кого не глядя. - Ее зовут Аня, - уже громко сказал он. - Как ее найти? - тон его стал требовательным. - Вы должны мне дать ее координаты, - он встал со стула и подошел к Наталье.

- Мы не имеем права, - возразила Наталья. - Почему должны? На каком таком основании?

- А вам никогда не приходило в голову, что вы своими действиями сломали кому-то жизнь? - возмущенно произнес Андрей.

- Ой! - воскликнула вдруг Наталья. - Как это я вас сразу-то не узнала? - застонала она. - Ну, понятно, вы же тогда были без бородки. А я еще все время вспоминала, где могла видеть вас, - бормотала она, не смея взглянуть на него.

Андрей же, взявшись за голову, в невероятном возбуждении стал метаться по комнате, причитая на ходу:

- Как же можно? Как вы так бездушно, так бездумно... Нельзя же так с людьми... Нет, - вдруг остановился он, - я не прошу, я требую!

- Галь, напиши ему этот адрес, - ни на кого не глядя, твердо сказала Аня.

Галина молча подошла к сейфу, открыла его, достала нужную папку и, немного поискав, написала что-то на листке.

- Возьмите, - протянула она листок Андрею. - Надеюсь, наша устная договоренность будет вами соблюдена, - подчеркнуто спокойным и официальным тоном сказала она.

- Можете не сомневаться, - так же холодно и уже спокойнее ответил Андрей. - Я могу отсюда выйти?

- Да, в любое время. Вы хотите покинуть нас сейчас?

- Да, немедленно, - совсем ровным голосом подтвердил Андрей.

- Тогда дайте ваш пропуск. При выходе оставьте его в охране. Здесь указано время, - сказала Галина, расписываясь в пропуске и ставя печать. - За нашей дверью пост, вас до выхода проводят.

- Прошу меня извинить, - сказал Андрей, окинул всех взглядом и, коротко сказав побледневшей Ане "Прости!", вышел.

На минуту в комнате воцарилась тишина. Первой опомнилась Наталья.

- Ну что ты сидишь? - бросила она Ане. - Быстро за ним!

- Нет! - твердо ответила белая, как мел, Аня.

- Круто! - сказал Шурик. - Я на его месте так не сделал бы. - Однако, немного помолчав, неуверенно протянул: - Нет, если честно, даже не знаю, что сделал бы я на его месте.

- А я очень хотела бы это знать, - сказала вдруг непривычно жестким тоном Наталья. - Потому мы и пригласили сегодня дорогих гостей на эту годовщину. Тех, чье мнение о нашей работе нам небезразлично.

- Уж не хочешь ли ты сказать, что я тоже проходил проверку?

- Да, хочу. Именно это я и хочу сказать, - с вызовом ответила Наталья.

- Та-ак, становится еще интереснее, - усмехнулся Шурик. - Может, и об этом заказе расскажете? Надеюсь, помните его?

- А его трудно забыть. Это как раз и есть тот единственный в нашей практике заказ, когда невеста проверяла сразу троих женихов, чтобы выбрать одного. И повезло-то тебе как! Его тоже я вела.

Брови Шурика словно взлетели вверх. Он уставился на Наталью так, будто видел ее впервые.

- Хочешь сказать, что меня бросили, а ты подобрала? - вдруг произнес он.

- Не подобрала, а выбрала. Осторожнее со словами, - вспыхнула вдруг Наталья.

- Ну, вы юристы, вам виднее, - подковырнул Шурик.

Наталья вдруг смутилась и покраснела, а он опять усмехнулся, и тогда Наталья прежним тоном спросила:

- Ну, и как тебе рассказать? Со всякими подробностями или так же просто, как обычный художественный рассказ, без имен и ненужных деталей?

- Мне, если можно, второй вариант, - почти весело сказал Шурик, словно речь шла о каком-то анекдоте.

- Да запросто!

Она вдруг резко встала, заложила руки за спину и, прохаживаясь вокруг стола, после небольшой паузы заговорила:

- В одном российском городе жила молодая женщина. Приятная внешне, образованная и умная. Работала в одной из районных администраций города на хорошей должности, которая давала ей возможность познакомиться и общаться с определенным кругом людей. С предпринимателями. И однажды увлеклась человеком, который ей понравился до такой степени, что решила родить от него ребенка, чтобы привязать этого мужчину к себе. Она забеременела, но не стала говорить ему об этом сразу, а когда сказала, он заявил ей, что ни женитьба, ни ребенок в его планы не входят. Избавиться от ребенка она не могла, так как срок был уже поздним, и в результате осталась одна с дочкой на руках. Этот жизненный урок она усвоила на отлично: сначала должен быть брак, а все остальное - потом, так решила она. Ну, а поскольку одной растить ребенка было трудно, она поставила себе цель: срочно найти мужа, да и не просто мужа, а обеспеченного и перспективного. Все возможности для этого, находясь на своей должности, она имела, поэтому усиленно стала работать над поставленной задачей. И так расстаралась, что почти одновременно сразу три человека имели в виду замужество с ней. Причем, ни один из них даже не подозревал о существовании соперников. Когда она стала всерьез задумываться о том, кого из них выбрать, то обнаружила, что это невероятно трудно. Не потому, что была такой нерешительной, а потому, что не все о них знала, чтобы иметь возможность сравнить. Она поделилась своей проблемой с ближайшей подругой, а та, волею случая, оказалась нашей бывшей заказчицей и порекомендовала женщине тоже воспользоваться нашими услугами.

Наталья остановилась и посмотрела на сидящих за столом. Три пары внимательных глаз неотрывно следили за ней, и только Аня неподвижно сидела, грустно глядя вниз невидящими глазами.

Наталья вздохнула, села за стол на свое место и продолжила:

- Заказчица сразу честно призналась, что нравятся ей все, но главное для нее не это. "Я пытаюсь решить свою проблему: мне нужен человек, который стал бы мне надежной опорой, особенно в материальном отношении, - сказала она. - Для меня это очень актуально, поскольку мне надо растить дочь, а одной мне трудно. И раз уж сейчас сложилась такая ситуация, я не должна упускать ее. Годы идут, и я постепенно теряю привлекательность для мужчин, поэтому хочу успеть как можно выгоднее продать себя". Больше всех ее интересовал самый обеспеченный из них, но он еще был женат, хотя они с женой уже два года не жили вместе. Он, наконец, собрался оформить развод и решить все имущественные вопросы. Ей о своих планах не говорил и не собирался это обсуждать, так что она была очень заинтересована в нашей работе. Конкретно ее интересовала причина развода, с чем останется уже свободный мужчина, и с кем будет жить его взрослеющий сын. Других своих претендентов на ее руку и сердце она решила проверить просто заодно. Один из них - уже разведенный и не успевший обзавестись детьми вполне благополучный предприниматель, а второй - молодой неженатый мужчина в самом начале своего делового пути, но очень удачливый и перспективный. "Из всех этих женихов мне нужно выбрать одного, - сказала она. - Но я смогу это сделать, только если буду иметь доскональные сведения об их истинном материальном благополучии и еще не известные мне факты их личной жизни. Разумеется, я оплачу услуги как за три отдельных заказа".

Наталья опять прервалась и покосилась на Шурика. Тот сидел, слегка нахмурившись, и, ни на кого не глядя, крутил в руках салфетку.

"Послушать ты захотел? - с горечью подумала Наталья. - Ну, так слушай".

- С уже разведенным объектом я разобралась быстро, - сказала Наталья. - Причиной его развода были внебрачные дети, о которых жена узнала из подброшенного ей прямо на работу письма. Оказалось, что один из его детей появился на свет еще до ее знакомства с мужем, а другой намного позже, но когда они были уже не один год женаты, причем, с законной женой он детей заводить не спешил. И еще, что объект не только помогал своим детям материально, но с матерью второго ребенка все еще находился в близких отношениях. И от заказчицы эти факты он, конечно, тоже скрывал, ведь она была ему нужна в силу возможностей ее должности. Быстрой оказалась и проверка молодого объекта. Там все просто: интеллигентная семья преподавателей, объект живет отдельно, в собственной квартире. Никаких других личных привязок у него и раньше не было, и в настоящем. Мотив его женитьбы ясен сразу - с такими возможностями, как у будущей супруги, его дела пошли бы в гору еще быстрее. Самым трудным оказалось дело третьего объекта, того, который только собирался оформить развод, - и Наталья замолчала.

- И что дальше? - заинтересованно спросил Шурик.

- Я честно отработала тот заказ и честно ответила заказчице на ее конкретные вопросы, записанные в заключенных с нею в трех договорах. Конечно, опуская все, что мне стало известно в доверительных беседах, - сказала она, выразительно посмотрев на Шурика. - Но ее больше всего интересовали сведения только об одном объекте и его материальном положении. С вопросов о нем она и начала. А когда узнала с чем он остается после развода и раздела имущества, не сдержалась и презрительно фыркнула: "Это что же, ему придется жизнь со мной начинать чуть ли не с нуля, да еще потом и той семье помогать? Ну, уж нет, голым мне не нужен даже король", - сказала она и только потом выслушала о других претендентах. В результате, даже не дожидаясь других предложений, она тут же вышла замуж за молодого и перспективного. Такой вот просто короткий художественный рассказ. И я совсем не случайно тюкнулась в твою машину. И, знаешь, должна сказать, то, что было потом, уже исключительно наша с тобой история.

- Ну, вы даете, - после недолгого молчания сказал Шурик. - Теперь я уже лучше понимаю предыдущего товарища. Да, как мы порой опрометчивы в своих высказываниях. Я беру свои слова назад. Кажется, мне тоже не мешает немного проветриться. Прошу меня извинить.

- Отлично! - с сарказмом воскликнула Наталья. - Пропуск, а то не выпустят, - уже шутливо добавила она, но глаза ее смотрели серьезно.

Она сама расписалась в пропуске и поставила печать.

- Спасибо, - поклонился Шурик, - всем спасибо. И меня вы тоже извините, - и еще раз поклонившись, тут же вышел.

Наталья все еще улыбалась, но глаза ее уже были полны слез.

Все это время Кирилл не отрываясь смотрел на Галину. И только когда за Шуриком закрылась дверь, решился заговорить.

- Да, - произнес он, - порой понимаешь, что не всегда тайное должно становиться явным. Но только не в моем случае. Я понимаю, что вам сейчас не до меня, но со своей стороны хочу воспользоваться возможностью ответить откровенностью за откровенность. Тем более что я этого ждал долгие годы. Я уже догадался, что и меня тогда проверяли, и понял, каким образом до тебя дошли те сведения, - сказал он, обращаясь к Галине. - Они были верны, но только как сам факт, не больше. Да, моя жена родила ребенка, но это не мой ребенок.

Галина вскинулась и уставилась на Кирилла. Брови ее нахмурились, словно она никак не могла понять, о чем он говорит.

- А как такое могло случиться? - недоверчиво спросила она.

- Видно, теперь моя очередь рассказать одну невероятную историю, - усмехнулся Кирилл. - Так вот, однажды моя жена приехала на пару дней ко мне за деньгами, а, возвращаясь на работу в театр, познакомилась в поезде с попутчиком, который сопровождал своего шефа в командировку. Очень приятный, общительный. За короткую поездку обворожил всех, а она - так просто влюбилась. Он тоже на нее обратил внимание. Она пригласила их с шефом на спектакль, а после спектакля он пришел за кулисы. Все артисты были от него в восторге, он сразу покорил всех.

- Очень точный портрет Геннадия Орлова - с сарказмом сказала Галина.

- Так ты и о нем знаешь?

- Не о нем, а его. Орлов - мой бывший муж, тот, от которого я когда-то ушла.

- Невероятно! - воскликнул Кирилл с не свойственной ему яростью, но, тут же, спохватившись, прижал руку к груди и мягко произнес: - Простите, не сдержался. Так вот, Алечка - его дочь, от которой он отрекся еще до ее рождения. Он заранее предупреждал мою жену, что бросит ее, если она захочет родить ему ребенка. Она ему не поверила, и когда все же забеременела, решила, что ребенок свяжет их навеки. А чтобы поставить его перед фактом, тянула с этой новостью до тех пор, когда избавляться от ребенка было уже поздно. Но стоило ей сообщить ему, что беременна, он сразу прекратил всякое общение с ней. Она с трудом смогла с ним встретиться, чтобы сказать, что беременна от мужа, ведь он знал, что она замужем. Он смилостивился, они снова стали видеться, а она решилась на разговор со мной, ведь я, со своей стороны, знал, что ребенок никак не мог быть моим при наших с ней отношениях в течение уже многих месяцев. Она умоляла меня признать ребенка своим и дать ему фамилию и отчество, чтобы никто не знал, что ребенок от Орлова и что он вообще внебрачный - ей такая слава не нужна, да и родители ее строгого нрава. Я пообещал, но только на определенных условиях: после рождения ребенка мы оформляем развод и ее официальный отказ от ребенка в мою пользу с обещанием ни на что не претендовать впоследствии - ни на материнство, ни на алименты, ни на общение с ребенком и со мной. Она на все согласилась, родила дочку, скрыв от этого человека, что это его дочь, и выполнила все условия, о которых мы договорились. Так что я сейчас даже ничего не знаю о ней, а девочку воспитываю сам, как ее родной отец. Это я назвал ее Алей. Хотел назвать Галей, но подумал, что когда мы будем жить вместе, то две Гали в одном доме создадут путаницу и трудности. Сейчас дочка уже ходит в школу. Это моя дочь, и она зовет меня папой. О маме она знает только то, что она занята работой, очень важной, секретной, живет в другом месте, далеко, но все же когда-нибудь к нам придет, и что зовут ее Галина. И об этой истории никто, кроме моей бывшей жены, а теперь еще и вас, не знает.

Галина охнула и закрыла лицо руками.

- Я полюбил тебя, Галя, с первого взгляда и люблю до сих пор, - глубоко вздохнув, сказал Кирилл. - И дочь тебя любит. И вместе со мной ждет тебя до сих пор, верит, что когда-нибудь ты, и в самом деле, придешь к нам. Я ей о тебе много рассказывал, мы вообще о тебе часто говорим. Ну, а теперь вам надо побыть одним. Подпиши и мне этот документ, пожалуйста, - сказал Кирилл, протягивая Галине пропуск.

Галина сидела неподвижно, все так же закрыв лицо руками. Пропуск подписала Наталья.

- Простите нас, - тихо сказала она.

Кирилл кивнул и вышел.

На мгновение в комнате повисла тревожная тишина, которая вдруг разорвалась возгласом Галины:

- Что я наделала! Кошмар какой! Девочки, что я натворила! Я так виновата перед вами и перед всеми, и вообще... - и она зарыдала.

- Да ты что, Галь, успокойся, - кинулась к ней Наталья. Она еще ни разу не видела Галину плачущей.

- Сколько дней без него! Сколько долгих месяцев! Столько лет! Ведь все эти годы я любила только его. Я думала только о нем. Я жила надеждами, пусть несбыточными. А теперь все кончено! У меня же никого нет, совсем никого, ни ребенка, ни мужа. И теперь никогда ничего хорошего и не будет. И я всегда буду одна. Моя мама и то нашла моего отца и живет теперь с ним. А я прихожу домой, и мне некому даже спокойной ночи пожелать. Получается, я и себе судьбу сломала, и другим тоже, - сквозь рыдания горько причитала Галина. - Простите меня, простите!

- Да-а, - всхлипнула Наталья, - а я не только себе все испортила, так еще и свою маму счастья лишила. Она уже давно себе мужа нашла, но сказала, что пока я свою личную жизнь не налажу, не выйдет за него замуж, потому что нам со Степкой еще нужна. Она так на меня надеялась, - хлюпала Наталья. - А сама я вообще в первый раз в жизни влюбилась. Я же так мечтала об этом! Одного вот только встретила, и того тут же потеряла. Еще и ребенка хотела родить, вон, у Лиды уже третий растет. А теперь что? Так и не будет у меня любимого мужа, - заревела она. - На роду мне, что ли это написано - жить без любви. Да и Степка уже большой, - уже рыдала она, - женится - и все! Не нужна ему буду. Никому не нужна, - и Наталья чуть ли не в голос завыла.

- Муж, муж. А что муж? - тихонько забормотала Аня. - Думала, вот он муж. А где он теперь, этот муж? К другой помчался. А я ему даже не успела сказать, что беременна.

В комнате сразу стало тихо. Галина и Наталья с размазанной вокруг глаз тушью для ресниц, словно два енота, уставились на растерянную Аню.

- Как беременна? Кто беременна? - спросила, наконец, Галина.

- Я беременна. Только сегодня узнала, когда у врача была. Не успела ему сказать. Думала, что потом, после нашего собрания. Не стала все в одну кучу валить. А он ушел... Ну и пусть. Сама смогу вырастить. Я себе еще маленькой слово дала, что своего ребенка никогда не брошу и не потеряю. Ни за что! Да что бы ни происходило в жизни! - и слезы вдруг брызнули из ее глаз.

- Нет-нет, Аня, не реви, тебе нельзя, да ни в коем случае, - бросилась к ней Наталья.

- Да-да, - поддержала ее Галина, - тебе нельзя нервничать, нельзя уставать. Ты теперь не одна, за двоих должна питаться. И режим соблюдать. Сейчас на первом месте только здоровье.

- Да, Ань, хватит, успокойся, - обняла ее за плечи Наталья. - Ты же знаешь какие они, мужики, насмотрелась уже на них. Да ну и хрен с ним, ты только не вздумай избавляться от ребенка.

- Мне такое и в голову не пришло бы, - сразу перестала реветь Аня. - Да ни за что, никогда! Я и одна смогу его вырастить.

Наталья с Галиной переглянулись, и Галина вдруг решительно произнесла:

- А знаете что? Мы уже так давно работаем вместе, бывает, и отдыхаем вместе, а ничего не знаем друг о друге. А давайте здесь заночуем сегодня? В конце концов, это же наш общий дом. И даже если от нас разбегутся все наши нынешние или будущие мужики, если вдруг закончится наша работа, и даже если дети заживут только своей жизнью, мы уже можем не бояться одиночества, потому что мы есть друг у друга, мы вместе, мы подруги, мы больше, чем сестры.

- А я что-то есть хочу, - вдруг промямлила Аня.

- А что ж ты даже свой любимый торт не тронула? - удивилась Наталья.

- Да у меня внутри все так дрожало, что кусок в горло не лез, - призналась Аня.

- Ну, вот что, - сказала Галина. - Достаем шампанское, коньячок, закусочку, фрукты, что там у нас еще есть, и перебираемся в общую гостиную. Так, решено? Остаемся на ночь здесь? Там же, в гостиной у каждой есть свой диванчик, свое белье, свои пледы. Ты как, Наталья? Можешь? Что там со Степкой? Он один?

- Да об этом не беспокойся. Он вполне самостоятельный. К тому же я предупредила, что приеду очень поздно. В конце концов, и телефон есть. Да и привык он уже со всеми этими моими командировками, - вяло махнула она рукой.

- Тогда давайте устроим себе ночь откровений. Давайте хоть раз без спешки поговорим по душам. По-моему, каждой есть чем поделиться. Поужинаем, побеседуем и решим, как быть дальше.

- Я только уберу из кабинета все следы этого празднества, можно? - попросила Аня. - И поставлю все на место. Чтобы с утра ничего не напоминало, - опустив голову, пояснила она.

- Вместе уберем, - кивнула Галина. - И все вернем на прежнее место. И столы, и стулья, и кресла. Ты только успокойся.

Часть 3

Глава 1

Стол накрыли, как обычно, в гостиной. Задумчиво разглядывая батарею бутылок, выставленных на столе, Галина машинально взяла в руки шампанское, но, иронично заметив: - Да что тут праздновать-то? - выбрала коньяк.

- А вот сейчас я бы выпила! - заявила вдруг Аня, потянувшись к шампанскому.

- Тебе нельзя, - оборвала ее Наталья и подала ей бутылку с минералкой, а Галине подставила свой коньячный бокал. - Давай, Галь, наливай.

Галина плеснула в два бокала коньяк и, чокнувшись с Натальей, кивнула Ане.

- За нас! - с некоторым вызовом произнесла она.

Трапезничали молча. Наталья, автоматически тыкая вилкой в тарелку с салатом, отправляла в рот то, что вилке удавалось подцепить, жевала, глотала, повторяя снова и снова этот процесс, совершенно не контролируя его - ее голова была полностью занята беспокойными, горькими мыслями. То же самое происходило с Галиной и Аней. Только Галина, думая о своем, кусочек за кусочком поглощала сыр. Аня же расправлялась с маринованными корнишонами, вылавливая их пальцами прямо из банки.

Обнаружив, что ее тарелка пуста, Наталья принялась наполнять ее всем, до чего могла дотянуться.

- Может, еще по рюмочке? - предложила она.

- Угу, - с готовностью отозвалась Галина и повторила свой тост: - За нас!

И в комнате опять стало тихо, если не считать ритмичного постукивания о тарелку вилки Натальи и хруста корнишонов. Первой нарушила тишину Аня.

- И все-таки женщину мужчина должен выбирать себе сам, - твердым голосом сказала она, подтверждая кивком вывод своих молчаливых размышлений.

- Что это ты вдруг? - удивилась Наталья.

- Да зря я тогда сама предложила Андрею пожениться. Видно, черт меня дернул. Ни за что бы так не сделала, если бы не это предсказание цыганки. Он ведь и в самом деле прямо свалился на меня, как и было предсказано. А теперь мне вообще стало ясно, из-за чего так произошло.

- Какое еще предсказание? - вытаращила глаза Наталья.

- Да ты не знаешь, - махнула рукой Аня, - а Галине я уже рассказывала. Я из-за этого предсказания вообще столько глупостей наделала.

- Ну-ка, Ань, давай еще раз, хотя бы коротенько, для Натальи. Только вот про глупости поподробней, - попросила Галина.

- Да просто мне одна цыганка предсказала, что свадьба у меня будет нечаянной, типа, очень спешной. Что жених на меня просто свалится, и у него уже все будет готово к свадьбе. А я тогда была совсем молодая, и про это предсказание сразу забыла.

- А что за цыганка? Ты гадать, что ли, ходила?

- Да ну, ты что? Я тогда ни про какие гадания и не думала. Просто шла куда-то, уже и не помню куда, но было лето, жарко очень, и я захотела пить. Ну, купила в гастрономе бутылку ситро. А когда вышла из магазина на улицу, увидела эту цыганку. Вот лицо ее до сих пор помню. Очень молодая, наверное, мне ровесница, но уже с двумя детьми. И вся такая красная от жары, потная. И смотрит на меня. А мне ее так жалко вдруг стало, я и отдала ей эту бутылку ситро. И вот тут она мне и сказала такую фразу. И, прям, знаете, куда-то сразу исчезла. Я ей и спасибо-то не успела сказать. А, может, это она мне за ситро так сказала, вроде как в благодарность. Не знаю. Но забыла я об этом совсем. И вспомнила, когда из-за Павла распереживалась. Ой, мне тогда это так помогло!

- Да чем же это? - не поняла Наталья.

- Ну, как же! По этому предсказанию Павел мне никак не подходил. Мне был предназначен совсем другой. Я даже перестала переживать. Только потом слова этой цыганки так и крутились в моей голове. И давай рассуждать: как там она сказала? Готовый жених? Свалится на меня? А откуда? Свалиться что-то или кто-то может только сверху, вот я как рассуждала. А кто может быть наверху?

- Кто? - спросила Наталья.

- Да летчики же! А где их много? И меня потянуло в аэропорт, где этих летчиков на каждом шагу полно. И я туда поперлась. И ездить стала регулярно.

- Так вот оно что! - ахнула Наталья. - Я же тебя там однажды видела. Ну, скажу, ты сама на себя не была похожа. Я, правда, подумала, что ты по какому-то заказу работаешь. Ну, и что?

- Да ничего! Мужики, правда, что надо. Серьезные, сдержанные подтянутые, и формы у них такие красивые! Но только с ними такие стюардессы всегда шли рядом! Просто глаз от них не оторвать. Я как потом посмотрела на себя в зеркало... Да чуть не заплакала! Маленькая, с веснушками, волосы какого-то цвета - ни то, ни се, щечки как яблочки и такие же румяные. А грудь плоская, как разделочная доска. Чуть короче стрижка - и все, без грима за мальчишку могла бы сойти. Джинсы, свитеры, кроссовки. А рядом с ними просто королевны - длинноногие, длинноволосые, на высоченных каблуках. Талия, грудь, шея, глаза, губы! На что ни посмотришь - залюбуешься. А походка! Просто танец какой-то восточный.

- Ну, не все ж они под руку со стюардессами ходят, - Наталья явно заинтересовалась рассказом Ани.

- А кто без стюардесс, те сразу либо домой смывались, либо там же в кафе или в баре алкоголем надирались. Эти меня уж никак не волновали. Так что я решила брать быка за рога и наметила себе целую программу. Перестала стричься, упорно отращивала волосы, купила себе обувь на высоких каблуках и терпеливо училась на них ходить. И одежду себе подбирала женственную, и краситься училась, и походку стюардесс копировала. Но главное - изо всех сил старалась попадаться на глаза летчикам. А кончилось все жутким позором, - Аня даже неожиданно покраснела.

- Ну-ка, ну-ка, что случилось? - тревожно спросила Галина.

- Да какой-то дурак меня принял за проститутку и попытался снять.

- Ой, прости, прости, - еле выговорила от хохота Наталья, - но не могу удержаться.

- Да уж, - попыталась сдержаться Галина, но тоже рассмеялась и тоже еле произнесла, - ну, извини, извини.

- Да ладно, - кисло улыбнулась Аня и вдруг тоже расхохоталась, то и дело повторяя: - Это у нас нервное, просто нервы, нервы...

А когда угомонились, Наталья все же попросила:

- Ань, ну давай, рассказывай дальше.

- Ну, если честно, очень плохо мне было. Ну, такое настроение, хоть вой. А потом вдруг подумалось: "Значит, не мое. И вообще, ну как на меня мог свалиться летчик? Из самолета, что ли, выпрыгнуть?" Перестала я заниматься всей этой ерундой, опять подстриглась, опять стала носить привычную одежду, и стало мне совсем хорошо. Вот, правда, от самой идеи не отказалась. Пришло мне в голову, что сверху может свалиться только парашютист. И я стала все про это изучать, статьи всякие читать, фотографии рассматривать, но как быть дальше, не могла решить. И тут случайно встретила в автобусе двух девчонок, которые разговаривали как раз про парашютный спорт. Не постеснялась, завела с ними разговор, и они пригласили меня на праздник, день парашютиста.

- А что, есть такой праздник? - спросила Наталья. - Сроду не знала.

- Да он неофициальный, только фанаты его празднуют. 26 июля он, я теперь надолго запомнила.

- Что-то случилось?

- Не случилось. Очень хорошо, что ничего не случилось. Но голова моя была так заморочена от всего этого! И самолеты летали-гудели, и парашютисты сверху сыпались, и тьма народу. И на летном поле, и ночью у костров, и песни под гитары, и анекдоты, и лекции, и жуткие рассказы про падения парашютистов. Знаете, мне потом так долго снились падающие самолеты и парашютисты! Но зато я поняла, что все это не по мне. Да и девушки у них там свои. Простые зрители парашютистов не волнуют. Им интересны единомышленники и единомышленницы, которые говорят на одном языке с ними. Но, главное, чтобы быть с ними в одной среде, необходимо хотя бы раз обязательно прыгнуть! Но я точно не смогу пойти на это! Да и ради чего? Чтобы дождаться жениха, который на меня свалится? Ну, уж и наслушалась я рассказов о том, какие у них там бывают падения. И я опять подумала: "Если парашютист свалится, то в лучшем случае станет инвалидом. Да еще они ведь говорили, что по правилам прыгать может любой здоровый человек с четырнадцати до шестидесяти лет. Вот так свалится на меня какой-нибудь старый хрыч. И ради чего тогда все эти муки?"

На этот раз они рассмеялись уже вместе. Смеялись долго и от души.

- Ну, вот, - продолжила потом Аня, вытирая выступившие от смеха слезы салфеткой. - Я успокоилась и совсем уже перестала заморачиваться поисками падающих женихов, но однажды шла по незнакомой улице и вдруг на небольшом таком, совсем не приметном здании увидела вывеску клуба дельтапланеристов. В голове у меня тут же зазвучала песня Леонтьева "Мой дельтаплан", сердце мое екнуло, и я подумала: "А вдруг это судьба?". И тянуть не стала, пришла в этот клуб, со всеми там перезнакомилась, старательно вникала в этот вид спорта. Ну, что тут долго рассказывать? Все равно все кончилось очередным поражением. На одной из тренировок перед чемпионатом случилось несчастье - один из претендентов упал. Пострадал сильно, но жив остался. Все считали, что ему повезло - упал при взлете, с небольшой высоты, да еще и в мягком месте - на травянистый холм, а не на скальные горы. Хорошо еще, что это случилось не так далеко от города. Врач, который всегда выезжал с ними, осмотрел его и сказал, что все не так страшно, но его нужно срочно везти в больницу. На машине там была только я, весь транспорт спортсменов находился в их лагере. Вот я и вызвалась отвезти его в больницу. Врач поехал с нами и сказал, что лучше всего доставить его в областную больницу, ему нужны были хорошие и опытные специалисты. И я стала его навещать. Очень активно навещать, заботиться и все такое прочее. Приезжала всегда в одно и то же время, под вечер. А однажды приехала с утра, после обхода врачей. И познакомилась с его женой и двумя сынишками-близнецами.

- А ты-то думала, что тебе жених свалился? - со страдальческим лицом догадалась Наталья.

- Ну, да, - кивнула Аня, и по всему было видно, что вспоминать этот эпизод ей противно.

- А что ж ты его не спрашивала об этом?

- Представьте, даже в голову не пришло. А сам он на эту тему вообще не говорил. У него никаких таких мыслей в голове и не было. А, как в тот день выяснилось, жене он про меня рассказывал, называл спасительницей и добрым ангелом и даже попросил меня подвезти его семейку до города.

- Подвезла?

- Грех взяла на душу. Сказала, что в командировку еду, далеко и неизвестно на сколько. И больше я его не видела. На этом моя история с воздухоплавателями, как их называет Наталья, завершилась. И я для себя решила: раз уж что-то суждено, то не обойдет меня судьба, все, по любому, сбудется. Если предсказан мне жених, то никуда он от меня не денется. И пусть все идет, как идет. И ведь, правда, так и получилось. Андрей на меня действительно свалился.

Аня налила себе сока, неторопливо выпила и, вздохнув, сказала:

- Я шла по улице и вдруг услышала, как сзади кто-то громко крикнул: "Аня!". Голос незнакомый, и я иду себе спокойно своей дорогой. Но все же мелькнуло у меня на ходу, меня зовут или нет. И когда уже совсем близко услышала: "Аня! Постой! Подожди!", остановилась. Наверное, я сделала это слишком резко, потому что попалась под ноги человеку, который бежал за какой-то Аней. Он налетел на меня. Можно сказать, свалился, сбил с ног и сам упал. А я потеряла сознание. Стукнулась башкой. А когда очнулась, увидела над собой незнакомое лицо. Поняла, что это тот человек, который звал какую-то Аню, не меня. Бежал за ней, но на меня наткнулся и сбил, да еще как! Я ж сознание потеряла! Вызвали скорую, повезли меня в больницу, а он поехал со мной. Перепугался, наверное. А потом каждый день навещал. Может, чувствовал себя очень виноватым. А мне сначала пришлось долго лежать, и он во всем помогал мне: читал вслух, что-то рассказывал, даже пытался кормить с ложки, потому что у меня это плохо получалось левой рукой. А правой больно было. А когда мне разрешили вставать, мы с ним все время сидели в больничном дворике. Разговаривали. Но постепенно я стала замечать, что чем лучше становилось мне, тем хуже ему. Прям, вянуть стал. Мрачнел, и мрачнел. И тогда уже я стала терзаться - а вдруг из-за меня у него что-то не ладится, не успевает где-то, уж слишком много времени он проводил со мной. А спрашивать его я стеснялась. А он вдруг сам заговорил и рассказал, что в тот злополучный день он действительно догонял девушку, ее звали Аней, и она была его невестой. И он признался, что она внезапно исчезла. И как он ни пытался ее найти, ничего не получилось. Ему даже стало казаться, что она к этому готовилась заранее. Ну, он это принял с покорностью. Как должное. Как кару за проступок. Но тут возникла чисто житейская проблема: как быть со свадьбой? Его больше всего мучило то, что на свадьбу уже собирались приехать его родители. Немолодые, кстати. А отношения у него с ними очень своеобразные. У него семья такая - отец русский, а мама украинка. Он ее даже на "вы" называет. Сообщить им о том, что свадьба расстроилась потому, что их сын оказался негодяем, что невеста от него сбежала, он считал совсем невозможным. Он не видел никакого выхода из случившейся ситуации, вообще не знал, как быть, и как раз это и сводило его с ума в последние дни. План у меня в голове созрел почти мгновенно. Но сначала я спросила, знакомил ли он свою невесту с родителями. Он сказал, что не только не знакомил, но даже фото ее они пока не видели. Вот я и предложила ему очень простой выход из этой ситуации - пожениться.

- Ну, ты и даешь!

- Галина тоже так сказала, - улыбнулась Аня. - А что такого? О нем я уже знала все, что мне нужно. А он тоже достаточно хорошо меня узнал, чтобы мне доверять. Мы ведь за эти несколько дней успели даже подружиться. И я ему сказала, что если у нас что-то не заладится, можем тихо и мирно разойтись. Прекрасный выход из положения. Представьте, он почти не раздумывал, сразу согласился с моими доводами. Видно, дошло до него, что это будет не так ужасно и скандально, как расстроенная свадьба. В ЗАГСе мы все быстро уладили, а к бракосочетанию и свадьбе у него было уже почти все готово: договорено, заказано, уплачено и разосланы все приглашения. Ну, а мне оставалось только купить свадебное платье, белые туфли, найти свидетельницу и позвать гостей.

- Вот видишь, - засмеялась Наталья, - все-таки цыганка тебе правду сказала.

- Да-а, она сказала "муж", а где он теперь, этот муж? - вздохнула Аня. - Был, а теперь весь вышел, что ли?

- Все равно, - сказала Галина.- По крайней мере, ты теперь будешь не одна. Да и потом еще можешь рожать. А у меня время уже упущено.

- С чего это ты взяла? - возмутилась Наталья. - Галь, ты не обижайся, но иногда кажется, что записывать себя в старухи у тебя уже прямо в привычку входит.

- Ты меня не так поняла, - покачала головой Галина. - Просто мне больше не встретится тот, от которого я захотела бы ребенка.

- Зачем же тогда оттолкнула Кирилла?

- Не забывай, он был женат. И не предлагал мне руку и сердце. А тут еще и жена беременная. Это уже совсем другой случай.

- И что ты теперь будешь делать?

- Как он скажет. Теперь все будет зависеть только от него.

- Но ведь он же тебе все прямым текстом сказал. И теперь все зависит только от тебя.

- Ладно, там будет видно, я еще подумаю. А пока надо хоть чуть-чуть от всего этого отойти.

- А, знаешь, Галь, как тебя Степка называет?

- Знаю, крестная.

- Это он к тебе так обращается, а при нас он тебя называет мама Галя.

Галина улыбнулась, но глаза ее покраснели.

- Галь, - вдруг, засмущавшись, спросила Аня, - а ты пойдешь в крестные к моему ребенку? Ну, если все будет благополучно.

- Конечно, и с радостью, - согласилась Галина. А о плохом не смей даже думать, - строго сказала Галина. - Все у тебя будет хорошо, даже замечательно.

- Галь, а что у тебя там с родителями? Я ведь совсем ничего не знала.

- А зачем афишировать? Это ведь не моя история.

- А-а, секрет, - уныло кивнула Наталья.

- Да почему, - пожала плечами Галина. - Если интересно...

- И мне тоже, - робко протянула Аня и чуть тише добавила: - интересно.

- Ладно, - улыбнулась Галина, - вот только еще по глоточку с Натальей, и расскажу.

Глава 2

Галина скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула. Взгляд ее стал туманным, а блуждающая улыбка придала лицу мечтательное выражение.

- Они познакомились в госпитале, - после недолгого молчания, наконец, произнесла она. - Мама по распределению работала там медсестрой после медучилища. И однажды она пришла на дежурство, а в госпиталь поступил новый больной, лейтенант из соседней с городом воинской части. Он был весь обмотан бинтами. Смотрели только одни глаза. И взгляд их так подействовал на маму, что ее просто тянуло к этому больному. Ну, а когда с него бинты сняли, мама даже покраснела от смущения. Больной лейтенантик оказался высоким и стройным молодым красавцем со смуглым лицом и чувственными губами. Ну, вот так она сама мне рассказывала.

- А из-за чего он в госпиталь попал? - спросила Наталья.

- Да в его части проходили учения, и что-то там случилось с боеприпасами. Мог пострадать солдат, и лейтенант заслонил этого солдата собой. Солдатику ничего, а лейтенант так пострадал, что в госпитале ему пришлось очень серьезно и долго лечиться. И мама все время была с ним. И, в конце концов, они уже не представляли жизни друг без друга. И когда его выписали, они продолжали встречаться. Виделись каждый раз, как только ему удавалось выбраться из части. И вот однажды в госпиталь приехала некая деревенская красавица, устроила скандал в кабинете главврача, да и вообще, развопилась на весь госпиталь, что, вроде, работают там чуть ли не шлюхи какие-то, отбивают у порядочных девушек женихов. Конечно, всем было ясно, из-за кого сыр-бор разгорелся, и маме в тот же день прямо сказали, что скандал вышел из-за нее. Оказалось, что рассвирепевшая колхозница - односельчанка папы и его бывшая невеста. Когда с ним случилось несчастье, она даже не проведывала его. А стоило ей узнать от доброжелателей, что он уже вернулся на службу в свою часть, да еще и встречается с девушкой, которая его выхаживала, как она тут же бросила все дела в своей сибирской деревне и примчалась прямо в госпиталь.

Галина покачала головой и перевела дух.

- Конечно, для мамы это был двойной удар. Во-первых, она даже не знала об этой невесте, а, во-вторых, после такого скандала оставаться в госпитале она просто не могла. Сразу уволилась и тут же исчезла. Никому ничего не сказала. Она уехала на юг к своей старшей сестре Лене, которая жила в то время в Лазаревском со своим первым мужем. Но мама тогда еще не знала, что через восемь месяцев у нее появится дочь.

- С ума сойти, - прошептала Аня.

- Не перебивай, - шикнула Наталья. - А что потом? Узнал отец про дочку?

- Нет, совсем ничего не знал. Не для того мама скрылась. Только очень переживала из-за того, что стала обузой для семьи тети Лены. Муж у нее очень больной был, и материально им трудно жилось. Повезло маме тем, что в Лазаревском она случайно познакомилась с семейной парой, которая туда на отдых приехала. Муж и жена вместе работали на одном крупном заводе. Он - начальником отдела, а она - главврачом заводской поликлиники. Узнали они о маминой ситуации и предложили ей поехать с ними и устроиться на работу в их заводскую поликлинику - медсестры везде нужны. И уже просто по доброте душевной даже выхлопотали ей отдельную комнату в заводском общежитии. А мама там не стала время зря терять, освоила лечебный массаж и смогла вылечить председателя профкома завода от какой-то болезни, которой он страдал уже много лет. И он посодействовал, чтобы нам выделили от предприятия вполне приличную, да еще и двухкомнатную квартиру в новом заводском доме. Вот в ней я до сих пор и живу, - улыбнулась Галина. - Фамилию мне мама дала свою, а отчество отца, но почти ничего мне о нем не рассказывала. Да и вслух никогда о нем не вспоминала. А всю эту историю я узнала в ту ночь, когда ушла от своего мужа. Мама тогда так расстроилась, что даже заплакала. Испугалась, что я повторю ее судьбу.

- Но ты ж сказала, что они поженились. Она что, нашла его? Как же ей это удалось?

- Сама до сих пор об этом думаю, - засмеялась Галина. - Я и раньше была фаталисткой, а теперь просто убеждена, что, и вправду, судьба и на печке найдет. Мама случайно увидела его в той частной клинике, где она тогда работала, в Лазаревском. Сразу его узнала. Поседел, конечно, но в остальном все такой же. Он ее не видел, она не стала попадаться ему на глаза. Но потихоньку узнала, что не сам лечится, а приезжает с мальчиком, подростком. Будто бы сын его. И лечит мальчика уже не первый год. Приезжает всегда летом и останавливается у одних и тех же хозяев, списывается с ними заранее.

- С ума сойти, - опять прошептала Аня.

- Вот именно, усмехнулась Галина. - С мамой такое творилось, просто не рассказать. Она сразу отпросилась в отпуск и уехала оттуда. Приехала неожиданно домой, даже по телефону меня не предупредила. И такая была потерянная, ну, просто совсем не в себе. И уехала тоже внезапно. А мне ведь ничего не говорила, представляете? Я ж так расстроилась! Чего только не передумала. И больше всего боялась, что она заболела, да еще неизлечимо, и, наверное, боится мне сказать, чтобы я не переживала. Узнала я истинную причину, только когда приехала к ним летом, и тоже внезапно. Ну, помните, вы меня в отпуск срочно отправили? Вот ничего не бывает в жизни зря! Все идет словно по заранее написанному плану. Ну, вот как тут не задуматься о судьбе, а?

- Галь, ты давай дальше, без философии, а то меня уже, прям, трясти начинает, - призналась Наталья.

- Так вот. Приехала я к ним, и поначалу все было вроде нормально. Мама обычная, с хорошим, ровным настроением. А потом вдруг понеслось. То внезапно плачет, то смеется, то все время такая задумчивая, что даже не слышит никого. Тут меня и сорвало, чуть ли не с плачем к ней. Мама, говорю, ты признайся, что с тобой, я ведь себе места уже не нахожу. Может, ты больна? Так я всех на уши подниму, вылечим тебя. И о деньгах не беспокойся, на любую операцию найду. И ухаживать за тобой сама буду. Ну, мама даже не предполагала, что меня такие мысли грызут, перепугалась уже она за меня, и тут во всем мне призналась. Ой, девчонки, вот где у меня был стресс! Покажи, говорю, мне папу, пока он не уехал. Но ее и уговаривать не надо было, раз уж призналась, сразу мне его показала. Правда, мы так прятались! Он же с сыном приехал. Значит, семья у него. Зачем же человеку мешать? Да и самим показываться стыдно. Ну, я видела его каждый день, потому что он в тот дом, который снимал, мимо нас проходил. Мама-то на работе, а я из окна за ним подглядывала.

- С ума сойти, просто с ума сойти, - как попугай, твердила Аня.

- Ну, дождались мы, когда он уехал, а потом под приличным предлогом я выведала у хозяйки его адрес. Там же, в Лазаревском, все соседи друг друга хорошо знают. Вот, когда вернулась, и послала Аню в командировку собрать о нем сведения, - засмеялась Галина.

- С ума сойти! - подпрыгнула Аня. - А я-то все думала, откуда знаю этого человека? Такой солидный генерал, пути наши никак и нигде не могли перехлестнуться, а вот где-то видела, и все тут! Я догадалась, уже пока ты рассказывала. Надо же, то-то мне его лицо все время казалось таким знакомым! А ведь это ты на него похожа. Так похожа, Галь, так похожа! И рост, и походка, и спина прямая, и жесты, и взгляд. Вот что значит генетика! Только глаза другого цвета. У генерала они, скорей всего, серо-зеленые будут.

- Ну и наблюдательная же ты, Ань, - опять засмеялась Галина. - Глазами я в маму пошла, они у меня даже еще темнее.

- Да, - вздохнула Наталья, - это счастье, когда есть родители. А еще большее счастье, когда и они счастливы, ну, хотя бы мать. А вот моя теперь так и останется одна. И мужчину себе нашла, и любит его, но сразу заявила, что пока не устроится моя личная жизнь, она не выйдет за него замуж.

- А что это она так? Ультиматум или просто так сказала, чтобы тебя подстегнуть, чтобы ты свой роман с Шуриком не затягивала?

- Нет, Шурика тогда еще и не горизонте не было. Помнишь, мама со Степкой поехали на зимние каникулы к Лиде? Еще потом такие довольные вернулись, все рассказывали, как им там понравилось, да еще и на лето туда отпрашивались. И вели себя при этом как заправские заговорщики. И вообще, секреты у них какие-то появились, шептались часто, а когда я могла их услышать, сразу затыкались. Я даже иногда себя винила: уж не упустила ли сына, не потеряла ли его любовь, внимание, уважение. Правда, их дружбе была все же рада, родные ведь люди. Да, по крайней мере, Степка уже не так сильно по отцу скучал. Ну, а летом настояли они, чтобы я поехала к Лиде с ними. Как раз, когда мы французское дело закончили, помните?

- Угу, - вместе кивнули Галина и Аня.

- Вот тогда все их секреты мне и открылись. Оказалось, что у мамы роман с полковником из части, где служит муж Лиды. И полковник так полюбил Степку, столько времени ему уделяет, причем, видно, что не играет на публику, не притворяется. Полковник этот живет одиноко - он давно в разводе с женой, у них есть дочь, но она живет с матерью. История их самая банальная. В начале своей военной карьеры он жил в Москве, женился тоже на москвичке, почти сразу родилась дочь, но тут его перевели служить за Читу. И жена отказалась ехать с ним, категорически, вплоть до разрыва. Вот они и развелись. Он уехал, а она сразу вышла замуж за парня, с которым встречалась до замужества и, как потом выяснилось, отношений с ним не рвала и после. Но дочь полностью похожа на полковника, так что сомнений в отцовстве у него никогда не было, и он до сих пор помогает ей материально. Хотя уже взрослая дочь ни разу не изъявила желания встретиться с отцом. Сам же он видел ее тайком, но по своей инициативе к ней не подходил. И все же надеется на то, что когда-нибудь дочь станет мудрее и захочет, наконец, встретиться с родным отцом, ведь он никак не повинен в их разлуке, и она это знает.

- Если это легенда, - осторожно заметила Галина, - то очень складная.

- Обижаешь, - усмехнулась Наталья, - я все эти сведения потом проверила. Слово в слово правда. А тогда, в мое первое знакомство с ним, он при мне сделал маме предложение, а она при мне согласилась, но тут же сказала, что устройством своей личной жизни займется только тогда, когда наладится личная жизнь дочери. Сказала, что очень боится за Степку, не хочет, чтобы он оставался один, когда я занята на работе или вообще в командировке. А теперь вот получается, что это я лишила ее счастья. Дура я! - вдруг со злостью сказала она. - И матери навредила, и вам плохо, и себе напортила.

Она схватила свой бокал и протянула его Галине.

- Давай, Галь, еще хлопнем, что ли.

Галина молча подлила в бокалы коньяк, и они, чокнувшись без тоста, отпили. Аня же тоже молча запустила руку в банку и вытащила очередной корнишон.

- Ань, да хватит тебе эту траву грызть, - сказала Наталья, опять наполняя свою тарелку. - Съешь что-нибудь посытнее. Икорка, колбаска копченая, балычок, ветчина. Полно же всего.

- У-у, помотала головой Аня, - какое-то все жирное и пахнет сильно.

- Ну, вот, начинается, поздравляю, - усмехнулась Наталья. - А, кстати, откуда у нас жареные грибы?

- Я готовила, еще вчера, - сказала Аня. - Каждый день что-нибудь такое готовила, все тебя ждала, - и Аня вдруг всхлипнула.

- Ну-ну, давай-ка без этого, - строго посмотрела на нее Наталья. - Тебе нельзя.

- Я знаю, - прошептала Аня и вытерла ладошками непрошенные слезы.

Наталья бросила ложку в тарелку с грибами и, качая головой, простонала:

- Ну вот зачем я на это пошла? Тянула бы, сколько могла, молчала бы себе в тряпочку, все равно со мной был бы. А там уж как-нибудь все устаканилось бы, разрулилось. И чего мне не хватало? Ведь первый раз в жизни полюбила. Мечтала об этом, годами мечтала. И с юности запоем читала про любовь с первого взгляда, а потом изо всех сил пыталась представить себе, как бы это произошло со мной. Но, конечно, у меня ничего не получалось, я ведь даже не знала, что это такое. А в Шурика влюбилась с первого взгляда, - сказала Наталья, - только сама еще не поняла это, - и губы ее задрожали.

- Допьем, что ли? - предложила Галина, поднимая свой бокал.

Наталья кивнула, чокнулась с Галиной, но поставила бокал на стол и горячо заговорила:

- Верите, до Шурика я все время как будто куда-то неслась, неслась и боялась остановиться. Все казалось, что тогда опять вся эта дрянь нахлынет на меня, и я уже никогда не смогу справиться с собой. А когда его первый раз увидела, не на фотках заказчицы, а в жизни, перед собой, я, прям, обо всем на свете сразу забыла. Мне хотелось только одного - побыть с ним рядом подольше. Пусть молчит, пусть говорит, пусть сидит или ходит - не важно, лишь бы видеть, что вот он, здесь, рядом. И ощущение такое было, что уже давно его знаю, что с ним так просто и легко, так хорошо. Он мог даже не говорить, я уже знала, что он сейчас скажет - прорвало вдруг ее. - А потом наступил такой момент, когда я поняла, что уже не могу отделаться от жуткого желания находиться рядом с ним, смотреть на него, разговаривать с ним. Ну, даже пусть не разговаривать. И даже не смотреть тоже, только ощущать его присутствие. И такая вдруг зависть жуткая к заказчице появилась, что он хочет на ней жениться, жить с ней всю жизнь, а она, видите ли, в женихах роется, еще и проверять его надумала, зараза! - Наталья вытерла набежавшие слезы салфеткой и тут же высморкалась в нее.

- Я же предупреждала вас! - воскликнула Галина.

- Знаю! Знаю и все хорошо помню: не позволяйте себе никаких эмоций в отношении заказчиц и их объектов, не впускайте их в свое сердце, даже не используйте их имена без надобности - только "заказчицы" и их "объекты", объекты и заказчицы, а не Иваны, Николаи, Оли, Нади, Кати, - заученно перечисляла Наталья. - Нет, ни в коем случае никаких симпатий и даже простого человеческого сочувствия, сопереживания. Работайте только с фактами, да и с ними никаких подтасовок под влиянием эмоций. Бесстрастность, спокойствие, благоразумие и рассудительность.

- Надо же, - покачала головой Галина.

- Да! Я помнила это всегда и твердила себе как молитву. И дело я провела добросовестно. Все было уже потом-потом, когда заказчица сделала свой выбор.

- Какой? Я что-то в отчете не встретила.

- А ты что, просматривала отчет? Когда это ты успела?

- А вот перед тем, как все собрались. Между прочим, там указано, что причина его развода с женой - ее алкоголизм. Что она стала пить, и он не смог с ней больше жить. Алкоголизм - это болезнь. Странно, что такой во всех отношениях положительный человек просто взял и развелся с ней, ничего не сделал, чтобы помочь женщине, лечить ее. Ведь не бедствовал.

- Галь, когда я составляла отчет, я еще не знала настоящей причины развода. Там целая история оказалась. Это уж потом он мне все рассказал, когда уже... Ну, когда мы стали встречаться.

- Но я обратила внимание, что есть запись на диктофоне, сделанная в ресторане, а вот счета оттуда нет. Почему?

- Он платил.

- Так, значит, вы с ним уже тогда...

- Галь, ты что? Это он так меня отблагодарил за консультацию по имущественным делам при разводе. Как все лучше и правильнее сделать. Ты что, даже мне уже перестала доверять?

- А что ты там ему посоветовала? За что отблагодарил? В отчете-то нет таких подробностей.

- Да он собирался не делить их общую трехкомнатную квартиру и загородный дом. Хотел дом отдать жене, квартиру сыну, а себе купить другую. А я посоветовала ему не спешить с этой покупкой до окончательного оформления развода, иначе новая квартира тоже будет считаться совместно нажитым имуществом, и жена будет иметь на нее право еще в течение трех лет. Я ему сказала, что одно дело - то имущество, которое они наживали вместе, и совсем другое то, что он заработал, пока жили врозь уже почти три года. Причем все это время жена не работала, да и сыном занималась только летом и тоже на его средства. "Будьте справедливы и к себе, - сказала я. - Ведь случиться может всякое. Она может влюбиться или просто сойтись с каким-нибудь мужчиной, который заставит ее потребовать половину и с этой вашей новой квартиры, ведь она тогда будет тоже считаться совместно нажитым имуществом, а, значит, бывшая жена будет иметь на него право в течение еще трех последующих после развода лет". Он посчитал эти советы ценными, прислушался к ним, а мне за них был очень благодарен.

- Ну, и как они поделили все? - спросила Аня.

- Они договорились, что сын будет жить с ним полностью на его содержании и учиться в школе под его присмотром, и трехкомнатная квартира, в которой они здесь жили, полностью остается за женой и сыном, а Шурик себе купит другую. Квартира в родном городе, где проживает теперь жена, тоже остается за ней и сыном, да и весь бизнес там он отдает им. Даже пообещал, что введет ее в курс дела и на первых порах кое-чем поможет, а часть бизнеса в нашем городе тоже запишет на сына. Вот и возмутилась заказчица, что он почти все отдал, а теперь, считай, начинает с нуля.

- А выбрала она кого, знаешь?

- Конечно! Но не от нее, а от Шурика. Он переживал, что она, даже не дождавшись его официального предложения, вышла замуж за молодого любовника. Видно, его зацепило то, что у нее, оказывается, был другой мужчина, да еще и моложе него. Наверное, он нуждался в том, чтобы поделиться своими переживаниями, потому тогда и позвонил мне, предложил встретиться. Сама-то я ни на что уже не надеялась. Выполнила заказ и все, он объект, чужой объект. И, знаете, когда я заказ закрыла, до того мне было плохо, хоть кричи, хоть плачь. Такая грусть, такая тоска, такая боль и вообще, всякое такое, не описать! Вот тогда я и вспомнила, как Аня когда-то говорила про любовь, что это больно. Теперь и я узнала, что это такое. Правда, теперь сказала бы не так.

- Да ну? - удивилась Аня. - А как?

- Что это не боль, это сладость с привкусом горечи.

- Ну, для кого-то и горечь с привкусом сладости, - промолвила Галина. - Смотря, кого полюбишь. Но, наверное, когда эти два ощущения вместе, тогда и почувствуешь остроту любви.

- Вот-вот! - воскликнула Наталья. - Но я тогда просто с ума сходила! Грусть, тоска, боль, аж сердце щемит. И вдруг звонок! Я так обрадовалась! Да не передать! - и она вдруг зарыдала.

Галина и Аня молча смотрели на нее и даже боялись дышать.

- Так, - наконец, не выдержала Галина, - может, расскажешь все-таки, из-за чего на самом деле они развелись? Что за история такая?

- Да, мне тоже интересно, - сказала Аня. - И почему он это скрывал?

- Минералочки только налейте, а то во рту пересохло, - устало протянула Наталья.

Аня наполнила бокал водой и протянула его Наталье. Она сделала несколько больших глотков и начала:

- Эта история тянется с ранней юности Шурика. Их было трое, и они дружили: два друга и девушка. Все из одного города. Девушка нравилась обоим, но ей самой нравился друг Шурика, они даже какое-то время тайком встречались. А потом она неожиданно потянулась к Шурику, у них завязались близкие отношения, и она вдруг сразу забеременела. Шурик, конечно, на ней женился, у них родился сын, и они с женой задумали создать свое предприятие. Шили рабочую одежду и еще кое-что на местный вещевой рынок, а потом Шурик открыл филиал в нашем городе, за ним еще пару предприятий. Короче, бизнес расширялся, они купили здесь трехкомнатную квартиру и перебрались сюда. Все было бы ничего, но случилось несчастье - погиб их лучший друг. Погиб в экспедиции. Он был геологом, холостой, одинокий, без родни. Его и похоронить-то было некому, кроме этих его друзей. Шурик очень тяжело переживал смерть лучшего друга, но предприятия в двух городах требовали постоянного внимания. Практически все держалось на его плечах, он был вечно занят, поэтому не сразу обратил внимание, что его жена никак не может успокоиться после смерти их друга, что она уже настолько убивается после его гибели, что стала даже часто прикладываться к рюмочке. Все чаще он заставал ее пьяной и однажды, не выдержав, устроил ей скандал. Это был их первый скандал, но действия он не возымел. И скандалы стали повторяться, чем дальше, тем чаще. И однажды жена вот так по пьяни раскололась. Призналась ему в том, что всегда любила только этого его друга, а Шурика не любила никогда. А вот друг этот ее не любил, и чтобы привязать его к себе, она от него забеременела. Но он и тогда отказался на ней жениться, хотя она попыталась шантажировать его беременностью, его будущим ребенком. Но друг ей сказал, что он человек свободный, спать может с кем угодно и таким и хочет оставаться в дальнейшем. Он ей прямо заявил, что женитьба вообще не входит в его планы, а что касается ее, так она должна была понимать, на что шла, и у них все было по обоюдному согласию, так что свои претензии пусть она к нему не предъявляет. Вот тогда она срочно и переметнулась к Шурику, заявила, что ждет от него ребенка, и женила Шурика на себе. Так она по пьяни и выдала ему, что замуж за него вышла по залету, но по залету не от него, а от его погибшего друга.

- Ничего себе история! - ахнула Аня. - А мы-то еще женихов препарировали. А, вон, какие бабы-то бывают!

- Ага, а ты, прям, не знала, - усмехнулась Наталья. - Тоже мне, психолог.

- Да ладно вам, - вмешалась Галина. - Давай дальше.

- Ну, для Шурика это был большой удар. Он прекратил все близкие отношения с женой, как можно меньше старался бывать дома, а когда приходил, то общался только с сыном. Все попытки жены наладить отношения с мужем ни к чему не привели. Так она даже пить бросила! Ну, пыталась и морально воздействовать, уехала в родной город, жила там, а на все летние каникулы сына забирала к себе. И так продолжалось почти три года, но ее усилия ни к чему не привели - Шурик попыток к примирению не делал. Ну, тогда она устроила ему очередной скандал и потребовала развода. Она заявила, что еще не старуха и хочет жить с мужчиной, что Шурик должен не просто отпустить ее, но и материально обеспечить, ведь бизнес они начинали вместе, а иначе он больше не увидит сына - как он понимает, теперь это только ее сын.

- Шантажистка, - проворчала Аня.

- Ну, да, знала, на что нажимать. Шурик мальчика очень любит, он растил его, воспитывал и, несмотря ни на что, считал его своим сыном. Ради него он и не хотел огласки. А она знала это и пригрозила, что если он не согласится на ее условия, все узнают правду. Все будут показывать на него пальцами и смеяться над ним и его рогами. А Шурик ей тогда ответил, что смеяться будут не над ним, а над ней, и что ее будут обзывать хитрой шлюхой, и что это с ней никто не захочет иметь дел. Сказал, что огласки не боится, потому что над ним никто смеяться не посмеет, наоборот, все посчитают, что он поступил благородно, раз воспитывал не своего ребенка как родного, а вот смеяться будут над ней, да еще и осуждать ее за обман. Признался, что огласки не хочет только из-за мальчика, потому что самые последние ублюдки и дураки будут его обзывать и насмехаться над ним и как раз на него и будут показывать при этом пальцами. Поэтому они оба обязаны ради мальчика вести себя разумно и все имущественные вопросы решить так, чтобы никто не был обделен.

- Вот ненормальная! - воскликнула Аня. - Да за такого мужика надо было держаться не только руками, а всеми конечностями.

- Ну и что в результате? - спросила Галина.

- Конечно, жена согласилась на все, что он ей предлагал. Еще бы! Шурик отдал ей их первую квартиру в том городе, где они сначала жили, и оформил на нее все их первые предприятия, которые они создавали там же, в их родном городе - швейную предприятие, парикмахерскую и небольшой салон красоты. Шурик пообещал ей пока выделять на это средства и обучать некоторым тонкостям, и она с радостью согласилась на это предложение, безделье уже угнетало ее. Жена осталась очень довольна. У них даже наладились дружеские отношения, и она теперь часто приезжает, останавливается в их бывшей трехкомнатной квартире, которую Шурик отдал ей и сыну, а Шурик помогает ей советами в бизнесе. Она так этим увлечена! И даже стала делать некоторые самостоятельные успехи. А на сына он обязался оформить одно из тех предприятий, которые у него здесь, в нашем городе, причем, по выбору сына. Сын очень любит его. Скучал по нему, когда они расставались на время каникул. Да и Шурик тоже. Хорошо, что у жены хватило ума не посвящать сына в семейную историю, не травмировать его. Она тогда при разводе сразу согласилась на то, чтобы сын заканчивал учебу в своей школе, не переезжал к матери в ее город, а оставался жить с Шуриком. Ну, Шурик купил себе новую двухкомнатную квартиру недалеко от нашего дома, и сын там с ним живет. Кстати, он ровесник Степки, и они очень сдружились. Он даже перевелся в Степкину школу. Между прочим, сразу после развода настроение у Шурика было просто замечательным, это, как он выразился, выходка заказчицы его ошарашила. Радовало его только то, что он не заводил с ней интимных отношений - после того, в чем призналась его жена, он решил на будущее таким вот образом подстраховываться. И со мной тоже сначала стал настаивать на оформлении отношений. Наверное, не хотел, чтобы опять с ним повторилось то, что проделала его жена. И все время говорил, что между супругами не должно быть никаких недомолвок и секретов. А я все тянула. Я ж ведь ему говорила, что работаю юристом в брачном агентстве, что там есть своя специфика, но в тонкости его, конечно, не посвящала. Поэтому потом даже удивилась, что со мной он нарушил свое правило, Даже как-то намекнула ему на это. А он тогда признался, что полюбил меня, - покраснела вдруг Наталья. - Мол, сам не знаю, как это получилось. Стал просто общаться и не заметил, как влюбился.

- А мне так еще никто никогда не говорил, - сказала Аня, и из ее глаз вдруг сами собой потекли слезы.

- А кто его родители? - свернула с больной темы Галина. - Они живы?

- Да он о них ничего не знает. Они ведь все в детском доме росли: и Шурик, и его друг, и бывшая жена тоже. Шурик не любит вспоминать это время. Да и друг его потому и не хотел заводить ни семью, ни детей. Он всегда помнил, что родители его бросили, и опасался однажды повторить их историю. Наверное, из-за этого и жить не любил на одном месте, и в геологи пошел.

- В детском доме! - воскликнула Аня. - Да таких людей вообще нельзя обижать, они всего уже сполна хлебнули.

- Ты-то откуда знаешь? - подозрительно уставилась на нее Наталья. - Домашняя девочка, пироги да торты печешь.

- Знаю вот. Я тоже там была.

- В детском доме? Ты? Когда? Как ты туда попала? - стали забрасывать Аню вопросами Наталья и Галина.

- Потерялась я. На станции. Железнодорожной.

- Как же это так случилось? - с сочувствием глядя на поникшую Аню, спросила Галина.

- Ань, ну так расскажи нам, раз уж до этого дело дошло, не таись, - попросила Наталья, заискивающе заглядывая Ане в глаза. - Сколько же тебе тогда было? Маленькая еще, наверное, раз потерялась?

- Четыре года всего. Но какие-то куски в памяти остались. А что на самом деле было, это мне уже потом бабушка рассказала.

Галина с Натальей переглянулись, и Наталья тут же ухватилась за эту ниточку:

- Так у тебя бабушка есть? А как же ты тогда потерялась?

В комнате надолго повисла тишина, которую нарушала только трель ночного соловья из соседнего сквера.

Глава 3

Наталья встала, включила настенные бра, выключила люстру и удобно устроилась на своем месте. Вместе с Галиной они стали терпеливо ждать, не сводя с Ани внимательного взгляда.

- Это надо с самого начала, иначе совсем ничего не понять, - собравшись с мыслями, заговорила, наконец, Аня. - Я родилась в поезде. Моя мама была проводница, а про отца ничего не известно - мама была незамужней. А с ней в вагоне работала ее напарница, другая проводница. Они работали в поездах дальнего следования, и когда я родилась, мама целую неделю меня кормила, выхаживала, нянчила, но работу не бросала. А когда поезд должен был уже вернуться, перед самым вокзалом она вдруг исчезла. А меня с собой не взяла, оставила на свою напарницу и больше никогда не появилась. Ходили, правда, какие-то слухи, что, вроде, у нее то ли какой-то приступ был, то ли кровотечение, и в больницу ее увезли. Но точно никто ничего не знал. А у этой напарницы был жених, они уже собирались пожениться, а тут и я на ее шею. И эта напарница заявила жениху, что скорей откажется от него, чем от ребенка. И тогда он все равно на ней женился и привел к своим родителям. Мама у него была учительница, а отец работал в железнодорожном депо. Он тогда болел и вскоре умер. Ну, проводница эта из-за меня работать уже не смогла, обеспечивал ее муж, да и свекровь тоже помогала, как могла. Только вот муж ее вскоре нашел себе другую. И хотя бы просто погуливал, а он надумал с женой развестись и на другой жениться. Тут бабушка - его мама - возмутилась и сказала, что невестку с этим ребенком, то есть со мной, оставит в таком случае у себя, а сын, если на такое способен, может идти на все четыре стороны. Он и ушел. По-моему они с тех пор даже не виделись. Я боюсь у нее спрашивать. Вдруг ей неприятно или больно, - голос Ани затих, и она опять надолго замолчала.

Галина и Наталья внимательно смотрели на нее, не решаясь произнести ни слова. Аня шмыгнула носом и продолжила:

- Ну, вот, прошло немного времени, и бабушка заметила, что ее невестка стала попивать. Бабушка была учительницей в начальных классах. И вот приходит она с работы из школы, а невестка уже тепленькая, успела набраться. И тогда бабушка потихоньку, постепенно стала ограничивать ее в деньгах и намекать, что пора бы ей на работу выходить, а то жить уже не на что, не хватает на троих одной ее зарплаты. Заодно и на людях она будет, а то так и вся жизнь, мол, мимо пройдет. И мама взяла себя в руки, перестала к бутылке прикладываться и устроилась опять проводницей на прежнюю работу. Мне тогда уже третий год пошел, но в детский садик еще не брали, и когда бабушка не могла со мной остаться, то или соседку просили побыть с ребенком, или мама меня с собой на работу брала.

- Так ты ее мамой зовешь? - не удержалась Наталья.

- А как же? Она ж со мной с самого моего рождения была. Да я и не знала, что она неродная. А ведь тогда в кардиологию я как раз ту соседку и устраивала, помните? Ее еще тогда Кирилл лечил.

- Ну-ну, давай дальше, - нетерпеливо махнула рукой Наталья.

- Ну, работала мама, работала и вдруг влюбилась в одного своего пассажира. Он регулярно мотался из Сахалина в Москву и обратно, и все в мамин вагон ухитрялся попасть. И, как я поняла, отношения у них стали очень близкими, а любовь у мамы такой страстной, что она плюнула на все, схватила меня и поехала к нему на Сахалин, не зная даже точно его адреса. Сюрприз, что ли, такой сделать ему решила или обрадовать. Знала только где и кем он работает. И ведь нашла! Только ему, видно, такой сюрприз не понравился, он ее принял очень холодно, но из-за меня все же пристроил ее на время в какое-то общежитие и посоветовал не слишком долго гостевать, так как он совместное с ней житье-бытье не планировал, потому что уже давно женат, и у него трое детей. Ну, вот, мама и сорвалась. Пить опять начала, скандалить с ним пыталась, и в результате он ее всеми правдами и неправдами с какими-то попутчиками отправил на материк. А попутчики эти не уследили, как она из поезда сошла со мной на одной станции, где-то у Благовещенска, чтобы купить спиртное, там же напилась, куда-то пропала - она и сама потом не могла вспомнить, а меня милиция подобрала и отправила в детский дом. Мне, кажется, еще и четырех лет не исполнилось, - голос Ани задрожал, да и руки затряслись.

- Нет-нет, успокойся, только не плачь, - обняла ее за плечи Наталья, - тебе нельзя волноваться. Это очень вредно для ребенка.

- Я знаю, - всхлипнула Аня, высморкалась в салфетку и, глубоко подышав, успокоилась.

- Я пробыла там не очень долго, всего до восьми лет, ну, может, чуть больше мне уже было, но хорошо все помню. И так не люблю все это вспоминать! А все равно часто снится и никак не забывается, - с досадой сказала она.

- Ну и ладно, ну и не надо, - погладила ее по плечу Наталья, - ты лучше расскажи, как выбралась оттуда. Как тебе это удалось?

- А меня бабушка нашла. Она спохватилась сразу, как только мы исчезли. Где только ни побывала, кого только ни расспросила, но точно никто ничего не знал. Это ей уже одна проводница рассказала про сахалинскую любовь ее невестки. Так она побывала даже на Сахалине. Что смогла, разузнала, но потом наши следы потерялись. Вот почти пять лет у нее и ушло на поиски. Помогло мое детское платьице. Его бабушка сама мне сшила, а на карманчике вышила "Аня Крылова". Это фамилия бабушки. Ну, и ее сына, конечно. Ведь это ж он женился тогда на маме. Я это платьице до сих пор храню. Я уже там из него вырасти давно успела, но прятала и никому не давала, даже кукол в него не наряжала, все боялась, что стащат. И вот одна нянечка из детского дома узнала, что ищут такую девочку, и сообщила. И бабушка за мной мигом прискакала. А я сразу тогда узнала ее. Мы так плакали обе, так плакали! - и Аня опять зашмыгала носом.

- Ну теперь-то чего? - сказала Галина строгим голосом, который всегда действовал на Аню мгновенно. - Лучше расскажи, что было дальше. Маму-то нашли?

- Нашли - обреченно кивнула Аня и замолчала.

- Жива она?

- Жива, только... Бабушка нас обеих сразу искала, но сначала нашлась только я. Конечно, о маме я почти ничего сказать не могла. Ну, бабушка вернулась со мной домой, стала меня учить школьным предметам сама и только потом повела меня в школу. Мне уже лет десять тогда было. А года через два нашли и маму. Ну, это уже отдельная история, - вяло махнула рукой Аня и вдруг, проглотив слюну, заскулила: - Ой, девочки, давайте перекусим. Я что-то так есть хочу, аж тошнит.

- Опять солененького? Или кисленького? - засуетилась Наталья. - Я сейчас, - и она метнулась на кухню, где тут же еле слышно хлопнула дверца холодильника, и Аня вдруг рассмеялась.

- Да нет! Меня не так тошнит, как ты думаешь. Я просто проголодалась. Может, перенервничала.

- Давайте-ка еще по глоточку, - задумчиво сказала Галина и, плеснув себе и Наталье, добавила: - Ну, теперь становится ясно, почему ты ничего крепче шампанского не пьешь, и почему не любишь вокзалы, поезда и железную дорогу. За тебя, Анечка, - и они с Натальей звонко чокнулись.

К своему рассказу Аня вернулась неожиданно. Отодвинув от себя тарелку с недоеденным печеночным паштетом, она сказала:

- Маму бабушка нашла года через два, мне шел уже одиннадцатый год. А вот как она ее нашла, я сначала не знала, она мне не стала рассказывать. Помню, что одела меня и сказала, что поедем к маме. А я почему-то испугалась и все время молчала. И когда увидела маму, мне стало еще страшней. А еще я боялась, что бабушка меня оставит с ней. Но мама тогда даже не заикнулась об этом. Она долго плакала, просила у бабушки прощения, а на меня только взглянула пару раз и даже не поцеловала.

Аня задумчиво потыкала вилкой мясной рулет, потом отложила ее, допила минералку из стакана и уже совсем будничным тоном продолжила:

- Маму мы нашли в частном домике в Волгограде. Она очень удивилась нам. Очень удивилась. А потом стала плакать и просить у бабушки прощения. Очень убивалась. Мне даже не по себе стало. Бабушка заметила это и отправила меня посидеть в садике на скамейке - там такая под окнами была, во дворике у них. А они долго так там разговаривали. Помню, мне уже и скучно стало, и домой захотелось. А потом вышла одна бабушка, взяла меня за руку, и мы вернулись домой. Сразу она мне почти ничего не рассказала. Сказала только, что у меня есть братик, но он очень болен, и когда-нибудь я с ним, может, и познакомлюсь. Целиком всю историю я узнала, только когда повзрослела. А до того бабушка упорно учила меня домоводству, кулинарии и всяким другим вещам, которые нужны женщине по жизни, а сама регулярно ездила к маме. Правда, меня с собой не брала до тех пор, пока я сама этого не захотела.

- Когда же это случилось? - поинтересовалась Галина.

- Когда я оканчивала юридический техникум.

- Так ты ж тогда уже и с Павлом успела познакомиться, как я понимаю, - удивилась Наталья.

- Ну, да, - поежилась Аня. - Я, кажется, уже тогда поняла, что такое влюбиться. Значит, в чем-то стала понимать и маму. И когда бабушка стала опять собираться к ней, я поинтересовалась, как там мама. И бабушка сказала, что когда захочу, могу поехать с ней. Я сказала, что в следующий раз поеду обязательно. И тогда бабушка, когда вернулась, вечером, уже после ужина мне сказала, что видит, какая я стала взрослая, и что пора мне узнать о том, что случилось с мамой. Ну, видно, сразу стала меня готовить к поездке. И, знаете, что я думаю, девочки?

- Что? - выдохнула заслушавшаяся Наталья.

- Да если бы не этот Павел... Ой, да кроме него, меня тогда ничто и не волновало. Не поверите, но думаю, что если бы не была тогда так влюблена в него, от жалости к матери, наверное, душа на части разорвалась бы.

- Да ты что, Ань? Расскажешь?

- Конечно, - кивнула Аня. - Оказалось, что когда нас тот мамин мужик отправил с Сахалина, мама была уже беременна от него, но еще не знала этого. Наверное, не обращала внимания на себя, потому что пила от досады или с горя. Ну, как алкоголики пьют. А когда потеряла меня, запила уже так, что не могла остановиться. Но она в этом пьяном угаре все же как-то продвигалась по направлению к бабушкиному дому. Постепенно, электричками, в дни просветления, когда не удавалось найти на выпивку. А живот у нее рос. И вот дошло до того, что она уже стала рожать в каких-то кустах на окраине Волгограда. И ее из своего дома увидела одна пожилая женщина, вышла к ней и помогла. И у мамы родился мальчик. А женщина была старая и одинокая. Она взяла их к себе, а потом предложила и остаться. Мама согласилась. Жили поначалу на пенсию этой женщины, мама помогала ей по хозяйству и кое-чем подрабатывала у соседей - убирала, стирала за небольшие деньги. Иногда и выпивала, но при хозяйке все же стеснялась. А мальчик постепенно рос. Но тут вдруг обнаруживается, что ребенок не может говорить и ходить. При обследовании выяснилось, что у ребенка серьезное заболевание - детский церебральный паралич. И врачи сказали, что причина - алкоголизм матери. Когда мать это узнала, то бросила пить в тот же день.

- Офигеть, - покачала головой Наталья, - просто с ума сойти.

- Да, меня от бабушкиного рассказа даже знобило. И вот тогда мама обучилась массажу, занялась вплотную здоровьем сына, заодно и подрабатывать стала. И откровенно рассказала той женщине всю историю своей жизни. Ну, конечно, что ей помнилось. А женщина оказалась настолько умной и сердобольной, что написала письмо бабушке по известному ей теперь адресу и отнесла это письмо своей соседке, с которой дружила еще с юности. Она попросила эту соседку отправить письмо, если вдруг умрет - женщина была старой и уже давно болела. В письме она написала бабушке о маме и вложила в него еще и завещание на дом, оставила его маме и ее сыну. И вот когда ее похоронили, соседка пошла на почту и отправила это письмо бабушке. Так бабушка и узнала, где находится мама. Вот тогда мы сразу к ней и поехали. Мальчику тогда, ребенку мамы, было уже шесть лет. Он, оказывается, сидел в инвалидной коляске в соседней комнате. Поэтому я тогда его и не видела. Потом только его узнала. На вид он нормальный, но не может двигать ни ногами, ни руками. За ним надо постоянно ухаживать. А мальчик очень красивый, жалко его. Бабушка оставила маме деньги и обещала навещать. И ездила к ней потом постоянно. Ну, а я стала навещать их уже после этого разговора с бабушкой. А когда после окончания техникума я стала работать, бабушка совсем перебралась к ним, чтобы помогать ежедневно. А я теперь проведываю, когда есть возможность, и, конечно, помогаю деньгами. Парень сейчас, благодаря уходу, лечению, массажу и кое-каким операциям, может держать ложку, сам уже может есть и даже кое-что говорит. Плохо, конечно, говорит, но понять все же можно. И всегда очень радуется, когда я приезжаю. Я его даже на машине катала, - улыбнулась Аня. - Лучше всего он произносит мое имя. Медленно, но четко. Аня у него получается четко, но вот Анечка - пока нет. Но мама говорит, что он тренируется. А свое жилье бабушка оставила мне. Там все сейчас закрыто.Она сейчас закрыта. Я захожу туда проверить, все ли в порядке. Убираю иногда тоже. Так что теперь, раз уж Андрей меня оставил, у меня есть, куда уйти. Правда, бабушка не говорит, где ее сын и может ли он вдруг вернуться. Я не интересуюсь, а бабушка таких разговоров не любит. Но и одна я уже не останусь. Я еще в детстве дала себе слово, что никогда и ни за что своего ребенка ни на кого не оставлю, не брошу и не потеряю. Как бы ни складывались обстоятельства.

- Да о чем ты говоришь, Ань! Забыла, что ли? Да у нас в нашем доме уже есть все условия, чтобы вырастить не одного ребенка. И вырастить, и воспитать. Да и мы всегда рядом будем. Правда, Галь?

- Правда, - с серьезным лицом кивнула Галина и спросила: - А вот скажи, Ань, ведь известно, наверное, имя, отчество и фамилия твоей родной матери, и дата ее рождения. Можно ведь многое узнать с ее бывшего места работы проводницей, так что нет особой трудности отыскать твоих родителей или хотя бы их следы. Для нас это не такая уж непосильная задача.

- Только я пока не знаю, хочу ли этого. Наверное, чтобы понять, надо сначала самой стать матерью.

- Для этого достаточно быть только женщиной, тогда ты уже будешь чувствовать, заложено ли в тебе быть матерью или нет этого зерна. Может, ты появилась на свет для чего-то другого. Ну, ты понимаешь меня, ты ведь уже не маленькая, вполне можешь определиться.

- Я понимаю, - кивнула Аня. - Вы только не думайте, что у меня это была такая блажь - рассказать, во что бы то ни стало, Андрею о нашей работе, - сказала Аня. - Я решилась на это после того, как догадалась, что беременна. Говорить об этом раньше времени не хотела никому. Вам - из-за того, что боялась, что вы меня попросите отсюда, а Андрею хотела рассказать только после того, как он узнает всю правду о том, чем я занята на работе. Решила, что если это его шокирует, значит, просто на одну мать-одиночку станет больше. То есть я вообще-то была уже к этому готова, - призналась Аня.

- Глупость я совершила, - после недолгой паузы сказала Галина. - Расслабилась, перешла границу откровенности. Все-таки о многом надо было смолчать. А ведь ты, Аня, меня предупреждала.

- Да ладно, - махнула рукой Аня. - Все равно потом как-нибудь узнали бы. Тогда уж лучше сразу разрубить, чтобы эту агонию не затягивать.

- А, может, мы все делали не то? Может, все было напрасно? Ерундой занимались? Видите, как у нас с Кириллом получилось? Столько лет потеряно для жизни вдвоем! А ведь могли бы жить вместе, у нас мог быть уже большой ребенок. Подумать только! - вскочила Галина с места. - Упущено столько лет счастья! Да и у вас, может, все было бы не так. У Степки был бы отец, у Ани сложилась бы жизнь с любимым человеком. Может, вот так из-за меня и у других покалечены судьбы? - вышагивала Галина вдоль стола.

- Так, Галина, это уже слишком сильно смахивает на истерику, - не выдержала Наталья. - Угомонись, пожалуйста, сядь и послушай меня. - И, дождавшись, когда Галина присела на свое место, сказала: - Ты для начала хотя бы вспомни те дела, которые предотвратили реальные несчастья, да и те, которые были со счастливым концом. Да, их не так уж много, но и не мало, они есть, и уже это оправдывает весь наш труд, пусть и длился он целых шесть лет. А еще, если бы не наша работа, твоя мама могла и не стать счастливой женой. Даже больше того, после неожиданной встречи своего любимого человека измучилась бы от одних только мыслей. И еще неизвестно, чем бы тогда все это кончилось, - покосилась Наталья на Галину. - А по поводу себя скажу, что сама не смогла бы больше жить с Сашком, да еще и никогда в жизни так и не узнала бы, что это такое - любить. И вряд ли Аня в своем браке с Павлом стала бы счастлива. Так или иначе, все проявилось бы, только потом, когда было бы уже поздно. Да и ты тогда сама не захотела выслушать Кирилла и сколько лет, оказывается, при всех его попытках, не позволяла ему сделать это. Ты проявила свою волю, значит, не могла по-другому. Может, боялась узнать какую-то правду, которую придумала себе сама. Так что мы сами делаем свою судьбу, и не надо никого винить, а тем более себя и свою работу.

Галина слушала молча, опустив взгляд.

- И, кстати, о работе. Как бы там ни было, никто не заставлял женщин поступать так, как они поступали, все равно выбор оставался за ними, просто мы своей работой то подтверждали, что они правы в этом выборе, то просто что-то подсказывали им, а там уж они все равно решали сами. Никогда им никто и ничего не советовал. Мы предоставляли заказчицам только информацию, которую они сами хотели получить, только факты. Открывали на что-то глаза, а уж дальше они сами думали, как им поступить. Ты вспомни случаи, когда бабы, несмотря ни на что, все же выходили замуж за объекта, иногда решались на это, даже не дожидаясь от нас результатов. А почему? Потому что любили. Таким, каким узнали, какой есть. А почему тогда его проверяли? Да потому что любили и себя. Не хотели себе неприятностей, таких, какие не смогли бы перенести. А с нашей помощью они просто уже знали, на что идут, могли прикинуть, по силам ли им это, смогут ли выдержать, если что. Вот о себе: да если бы я Сашка любила, никому бы его не отдала. Аня уж пусть о себе сама скажет. Но если бы их с Павлом связывало бы настоящее чувство, хотела бы я посмотреть, куда бы он послал своих друзей.

- Ну, твоя речь для меня, как человека, привыкшего во многом сомневаться, не очень подходит в качестве утешения, но все же ты меня успокоила. Аргументы у тебя достойные, - улыбнулась Галина.

- Вот и отлично, - рассмеялась Наталья. - Хороший повод выпить за нас, за наше женское счастье, чтобы у нас все было хорошо, - говорила она, разливая коньяк по бокалам.

- Не многовато ли нам будет? - засомневалась Галина.

- Смеешься, что ли? Мы ж только по глоточку отхлебываем. Всего-то и осилили вдвоем треть бутылочки, - сказала она, просматривая на свет бутылку с коньяком. - Зато сейчас после тоста, я с вами поделюсь одной интересной новостью.

Глаза у Ани сразу загорелись огнем, и она в нетерпеливом ожидании принялась внимательно наблюдать за Натальей и Галиной. Но те, как нарочно, все делали не спеша: глоточек коньяка каждая заедала дольками апельсинов, а затем, тщательно прожевывая, съели еще и по паре увесистых ложек салата с кусочками копченой индейки. Свой рассказ Наталья начала неожиданно.

- Я тут как-то, ну, еще до командировки, - сказала она, потягивая через трубочку сок папайи, - совершенно случайно встретила давнего друга Сашка. Давнего, очень давнего. Они еще в институте учились вместе. Даже в мою школу приходили вместе агитировать за поступление в их институт. Мы ведь с Сашком как раз в тот день и познакомились. И свидетелем на нашей свадьбе этот друг был.

- Ну-ну, - прервала ее воспоминания Галина, - и к чему ты клонишь?

- Так вот, он рассказал, что Сашок с той бабой жить не смог и вернулся в родительский дом, в их деревню. За этим домиком следила его тетка, она там неподалеку живет. Работы для Сашка в деревне не было, он стал пить и сейчас, по сути, постепенно спивается.

- Вот опять он, этот закон парности! - воскликнула Аня.

- Да не закон парности это, - сказала Наталья, - а беда нашего народа.

- Это не народа беда, - возразила Галина. - Это беда слабых духом людей. Мы-то не спились, когда в нашей жизни случались неприятности.

- А я, если честно, расстроилась. Наверное, я Сашку чего-то недодала, иначе он не связался бы с той бабой. Она, видно, опытная, знала, чего мужики хотят, и умела это дать.

- А что ж она тогда его не удержала? - съехидничала Аня.

- Да она, видно, как рыбак: знала, на какую наживку клюет, знала и как подсечь. А вот удержать скользкую рыбку в руках у нее, похоже, не получалось, - пояснила Галина. - Так бывает сплошь и рядом.

- Ой, да бросьте вы головы ломать, - усмехнулась Наталья. - Все намного проще. Сашок очень скоро узнал, что репутация у бабы еще та, и что ребенок этот вовсе не его, а другого, тоже командированного. Правда, ребенку продолжал помогать. И тут совершенно случайно узнает, что она доит еще двоих - одного с ее же предприятия, а другого - еще одного приезжающего в командировки, но уже на предприятие другое. Вот тогда он и свалил от нее, трех месяцев не прошло. Она к тому и вела, он же ей не давал возможности с других тянуть. Усекаете? Сашок ведь на ее голову неожиданно свалился, благодаря нашему агентству и моей решительности.

- Ну и баба! - не выдержала Аня. - Бывают же такие!

- Ой, а ты, прям, не знала, - фыркнула Наталья, - прям, не перестаешь удивляться. Так вот, оказывается, Сашок Новый год тогда уже в деревне встречал. Приезжал и сюда, и не раз. К школе приходил на Степку посмотреть. Фотографировал его даже, но не подходил, стеснялся. Так первые пару лет было, а потом окончательно осел в деревне и запил. Рассказал мне все это друг Сашка, и я после встречи с ним вдруг поняла, что напрасно избегала разговоров со Степкой об отце. Стала размышлять над тем, почему Степка все знал об отношениях матери с полковником, а мне они не говорили. Поняла, что так было потому, что моя мать была с внуком очень откровенна, не держала от него секретов, в отличие от меня, от его матери. Они разговаривали обо всем. И я поняла, что, не трогая тему его отца, я чуть не потеряла доверительности с сыном окончательно. И решила, что теперь мне надо ее восстановить.

- Ну, почему ты так считаешь? По-моему Степка с тобой очень откровенен.

- Да, откровенен. Только после того, как я ему рассказала все, что узнала о его отце, он позже так же откровенно признался мне, что посоветовался с Шуриком о том, что на каникулах хочет поехать к Сашку.

- А Шурик что?

- А Шурик сказал, что это его родной отец, нельзя его бросать, особенно в таком положении.

- Значит, и Шурик об этом знает?

- Значит, знает. Но мне он ничего не говорил. Это уже сам Степка рассказал, когда захотел узнать, что я об этом думаю.

- А ты?

- А что я? Степка, хоть и не совсем взрослый, но, как говорится, уже большой, достаточно самостоятельный и разумный. Пусть едет.

- Один?

- Он сказал, что к отцу пойдет один, но поедет с Шуриком. Если я его одного не пущу. Ой, да что же это я наделала? Что ж теперь будет?

- Что, что... Да чего теперь гадать? Человек, конечно, сам строит свою жизнь, но того, что ему предназначено судьбой, все равно не избежит, - философски заметила Галина.

- А, кстати, о гадании, - встрепенулась Наталья. - Все время порываюсь у тебя спросить, что тебе нагадала твоя тетя? Ну, тогда, давно. Ты еще потом говорила, что не сбылось. Помнится, когда-то уже спрашивала у тебя, но вот что ты мне ответила - забыла.

- Ну, если буквально, она сказала, что я с Орловым разведусь, но все же буду воспитывать его ребенка. Сказала, что всего у меня в семье будет два ребенка, и обе девочки, но от мужей разных. И я после развода с Орловым в гаданиях разочаровалась, ведь у меня не было от него детей.

- О-па! - воскликнула Наталья. - Похоже, не ошиблась твоя тетя, а, Галь? Кажется, у тебя еще много интересного впереди, а? Что скажешь?

- Там посмотрим, - отвела взгляд в сторону Галина.

Неожиданно из кабинета послышался бой напольных часов. Они пробили три раза и словно закашлялись.

- Чего это вдруг? - удивилась Наталья.

- Как чего? - засмеялась Аня. - Три часа ночи, вот и пробили.

- Да я не к тому. Они ж все время молчали.

- Не все время. Иногда бьют, но чаще помалкивают. Спасибо и на том, что хотя бы идут. А что вы хотели? Антиквариат, - Аня вдруг широко зевнула.

- Так, - сказала Галина. - Давайте хоть немного поспим. Ну, сколько получится. Только вы устраивайтесь здесь, а я в кабинете лягу. Там прохладнее, и окно на сквер можно открыть. Ань, где мой плед и подушка, помнишь?

- Давай я тебе постелю, - предложила Аня. - Ты где ляжешь?

- На большом диване, в эркере, - ответила Галина. - А мы пока с Натальей посуду на кухню отнесем. Ты ничего сегодня не мой, сейчас главное - выспаться. Все сделаем вместе. Потом, завтра, - и Галина тоже зевнула.

Глава 4

Заснуть Галине удалось не сразу. В голове переплетались образы: входящий в кабинет Кирилл с цветами, злое лицо Андрея и побелевшие губы Ани, провожающая Шурика взглядом Наталья, еле сдерживающая слезы, но улыбающаяся. И слова: гневные, горькие, спокойные, разные, обрывки каких-то фраз. И, наконец, все это сплелось в сон, в котором происходили какие-то непонятные, странные вещи, которые вызывали тревогу и беспокойство. И монотонные, откуда-то издалека, звуки...

Разбудил ее звонок. Она схватила трубку телефона, но тут же поняла, что звук идет с пульта внутренней связи.

- Что случилось? - спросила она.

Из пульта внутренней связи послышалось громкое бормотанье и в конце фраза: как быть?

- Так, - сказала Галина. - А теперь медленно, внятно, и, главное, спокойно объясните ситуацию.

На ее голос из-за портьеры выскочили обмотанные пледами Наталья и Аня.

- Двое мужчин ломятся в здание. Сказали, что видят свет в окнах, и спрашивают Наталью Николаевну. Как быть?

- А кто такие?

- Они уже были в агентстве, накануне вечером. Один из них - который уходил первым и потом уехал, а сейчас только что вернулся, а другой вышел вторым, и он всю ночь провел в машине у офиса, никуда не уезжал.

Весь разговор по внутренней связи слышали Наталья и Аня. Галина повернулась к ним и спросила:

- Пусть пройдут?

- Еще чего! - возмутилась Аня. - Даже мы входим и выходим по пропускам и паспортам. А вдруг это кто-то загримированный? Так что пусть паспорта предъявляют. Заодно и возьмут себя в руки, - проснулся вдруг в Ане психолог. - А мы пока пойдем, оденемся, - и она увлекла за собой Наталью.

- Сопроводите по одному, - сказала Галина. - Пропуск можете не выписывать, пусть паспорта оставят на вахте.

- Кто первый?

- Тот, который уезжал, - секунду подумав, ответила Галина. - Со вторым поступите так же, но после моего сигнала. Сопровождающий может потом сразу вернуться на вахту.

Галина быстро свернула свою постель и прошла в гостиную.

- Там сейчас твой появится, - сказала она Ане, спешно вытирающей заспанное лицо полотенцем. - Иди, встречай. Я скоро.

Когда она вернулась в кабинет, Аня и Андрей стояли друг против друга, словно на первом свидании, и молчали. Увидев Галину, Андрей слегка поклонился и вежливо произнес:

- Доброе утро.

- Доброе, - в тон ему ответила Галина и спросила: - Чем обязаны?

- Я вернулся домой, а жены нет. Позвонил по телефону, он оказался отключен. Я забеспокоился, стал думать, где она сейчас может быть, и решил, что обратиться сюда будет самым разумным.

- Не хотите ли чашечку чая? - подчеркнуто чопорно спросила Галина.

- Не откажусь, - так же ответил Андрей, но следом горячо добавил: - Хочу, очень хочу. И пить, и даже перекусить, если можно. Я всю ночь провел за рулем.

- Я сейчас, - сказала Аня и ушла в гостиную. Из-за портьеры сразу раздались ее торопливые шаги и звон посуды.

- Присаживайтесь, - пригласила Галина.

- Простите, можно где-нибудь руки помыть?

- Одну минуту, - крикнула Аня из-за портьеры. Послышался странный шорох, и Аня громко сказала: - Прошу сюда!

- Да-да, проходите, - пригласила Галина и уже в спину Андрею усмехнулась. Она-то знала, что означал этот странный звук: створки особых сдвижных дверей сомкнулись, полностью закрыв обзор гостиной.

- Доброе утро, - сказал Андрей вышедшей ему навстречу Наталье, и та кивнула ему в ответ.

- Галь, а Шурик где?

- Внизу пока. Сначала давай с этим разберемся. Ничего он там не набедокурил? Твой-то всю ночь безвылазно в машине сидел, - сказала Галина и внимательно прислушалась к звукам за портьерой. - Нет, ни слова друг другу без нас не сказали. Мне это в нем, пожалуй, даже нравится.

Андрей вышел первым, и только потом показалась Аня с подносом в руках. Он присел за журнальный столик на то же самое место, где сидел в начале встречи, и Аня сказала:

- Я тебе сделала кофе с лимоном.

- Спасибо, большое спасибо, Анечка, - поблагодарил он и сразу принялся за еду.

Аня села напротив него между Натальей и Галиной. Все молча ждали, когда можно будет завести разговор. Но Андрей, быстро расправившись с бутербродами и кофе, заговорил первым.

- Должен сказать, Аню я нашел сразу. Признаться, она очень удивилась моему появлению и сначала совсем не хотела со мной разговаривать. Но я ее с первой же минуты предупредил, что приехал не с претензиями к ней, а просто по-хорошему поговорить. Я сказал, что уже год женат, и рассказал, как все получилось. Признался, что мне случайно удалось узнать ее секрет, потому и приехал, чтобы сказать ей те фразы, которые сложились в моей голове, пока я добирался до нее: "Не надо бояться жить и любить. Конечно, нет ничего вечного, но как же много зависит от нас самих!". Я сказал ей, что ее теперешний жених - человек очень достойный, и если она любит его, то не стоит искать поводов, чтобы с ним расстаться. А если ей это трудно сделать, то есть смысл подумать о том, чтобы воспользоваться помощью психолога-консультанта, и я даже могу ей в этом помочь. И я попросил у нее прощения и за себя, и за тех, кто был до меня, и особенно за того, самого первого. Похоже, от него все и пошло. Я так и сказал ей на прощанье: "Прости нас!". Так что разговор получился душевный, и расстались мы друзьями, - и он в упор уставился на Аню.

Она помолчала, а потом улыбнулась и, поглаживая животик, сказала:

- Ну, вот и папка вернулся.

- Неужели? - прошептал он. - Неужели, правда? - он встал с кресла и обнял ее. - Я так люблю тебя, Анечка!

- Вот я и дождалась, - еле слышно проговорила Аня и разревелась.

- Да, прям, мелодрама какая-то, - выдала Наталья со слезами на глазах.

Такие же глаза были и у Галины, но она тут же поднялась, прошла к пульту внутренней связи и, нажав кнопку, сказала:

- Будьте добры, сопроводите следующего.

- Простите меня за то, что я так погорячился накануне, - торопливо заговорил Андрей. - Я понимаю, что если бы не вмешательство агентства, моя жизнь могла бы сложиться по-другому, но я доволен как раз тем, как все сложилось на самом деле. Я не смог бы выдержать напряжения жизни с той Аней, изо всех сил доказывая ей свою верность. Но вот как бы отнеслись к подобному вмешательству другие женихи, узнав о таком вмешательстве?

- Всем здравствуйте! - как ни в чем не бывало, поклонился вошедший в кабинет Шурик. - А у вас завтрак? Угостите, пожалуйста, чаем. У меня во рту совсем пересохло, а я как раз хотел бы сделать сразу два предложения.

Наталья молча поднялась, вышла на кухню и вернулась с подносом, на котором стояли три чашки с горячим кофе и блюдо с бутербродами.

- Для тех, кто еще не завтракал, - сказала она. - Ань, хочешь, я тебе чай принесу?

- Не хочу, - помотала головой Аня. - Я попозже себе какао сделаю.

- Так вот, - сказал Шурик, - бизнес у вас хороший, но очень труден для женщин. Я предлагаю расширить дело: проверять и женщин тоже. Ведь были уже неприятные случаи. Так что всё! Отдыхайте! Есть мысль создать брачное агентство только для мужчин!

- Ха-ха-ха! - отчетливо произнесла Наталья. - Что вы имеете в виду, когда говорите "Только для мужчин"?

- Ну, как ваше. Но у вас же только для женщин. Ну, вот! А другое агентство будет по аналогии только для мужчин. То есть проверять теперь будем женщин.

- У нас, между прочим, только для невест. А для женщин звучит уже несколько розовато, - с язвительной усмешкой пояснила Наталья. - Значит, "только для мужчин" как звучит? Правильно, голубовато. Так что, нет-нет, ни в коем случае!

- Вот что значит юристы, - рассмеялся Шурик. - К каждому слову особое отношение. Ну, тогда не "для мужчин", а "для женихов". Ну, как, хорошая мысль? - обратился Шурик к Галине.

- Подумать надо, - пожала она плечами. - И как следует.

- Ну, а когда подумаете, сможете проконсультировать?

- Почему бы и нет? Все в наших силах, было бы желание, - улыбнулась Галина.

- Тогда вот что. Есть предложение к Наталье. Поскольку, как я понимаю, больше нет к этому никаких преград, давай, наконец, поженимся, а?

- Да тоже подумать бы надо. Хотя бы для приличия, - сурово сказала она, но тут же, рассмеявшись, бросилась ему на шею.

Обе пары уходили вместе. Галина ехать с ними отказалась.

- Я потом машину вызову, - сказала она. - У меня есть еще кое-какие дела. А пока отдыхаем до самого понедельника.

Проводив взглядом из окна эту колонну сразу из четырех машин, она посмотрела на часы, подошла к городскому телефону, сняла трубку и набрала номер.

- С добрым утром, Кирилл. Понимаю, что ты на работу собираешься, так что я сразу к делу.

- Что-то случилось? - голос его звучал тревожно.

- Нет, все в порядке, - успокоила его Галина. - Просто, если для тебя за ночь ничего не изменилось, можешь сказать дочке, что командировка ее мамы закончилась, и она завтра приезжает.

Трубка отозвалась тишиной. Не было слышно даже дыхания. Сердце Галины сжалось. Она подула в трубку и сдержанно произнесла:

- Что-то не так? Почему ты молчишь, Кирилл?

- Я... Я пытаюсь ... справиться с собой. Я только что узнал, что чувствует счастливый человек.

(Продолжение следует)

149

Оставить комментарий © Copyright Голубина Галина Алексеевна (galalg@mail.ru) Размещен: 18/11/2019, изменен: 18/11/2019. 435k. Статистика. Роман: Проза Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Это третья книга из серии "МРАКОБЕСКИ". Работа над следующими продолжается.

Голубина Галина Алексеевна : другие произведения.

Подруги: Тест На Любовь