Борис расположился в кресле у журнального столика и, стараясь не обращать внимания на монотонный гул, терпеливо вчитывался в очередную статью. Наконец, Лида выключила пылесос и понесла его на место, в угол прихожей. Борис с облегчением выдохнул и стал перечитывать страницу заново. Но жена вернулась в комнату с ведром, шваброй и тряпкой. Борис покосился на хозяйственные атрибуты, прихватил журналы и перебрался с кресла на диван.
Укутав швабру намоченной тряпкой, Лида пошла в дальний угол комнаты, включив по дороге музыкальный центр. Отчаянно орудуя шваброй и с грохотом переставляя стулья, она принялась мыть пол.
Борис поморщился и взял другой журнал.
- А ты не можешь хотя бы музыку сделать потише, - все же не выдержав, подчеркнуто вежливо сказал Борис. - И вообще, что за странная манера слушать ее во время уборки?
- Можно подумать, что у меня на это полно свободного времени, - обиженно пробурчала жена.
Демонстративно выключив музыкальный центр, она столь же демонстративно принялась изображать свое старание проводить уборку как можно тише: вынесла в прихожую швабру и ведро с водой и, уже там прополоскав и отжав тряпку, босиком и на цыпочках вернулась в комнату. Свою работу она продолжила уже на четвереньках.
Борис бросил на ползающую по полу жену ироничный взгляд, усмехнулся и снова углубился в чтение. Но внезапный визг жены заставил его вздрогнуть.
- Ах ты тварь мерзкая, противный какой, - визжала она, стряхивая что-то с руки. - Еще и смылся, гад! Ну, я тебя все равно достану, - брезгливо озираясь, передвигала стулья Лида.
- Ну что там еще? - поморщился Борис. - Что случилось?
- Да паук, зараза! Прямо на меня кинулся.
- Заразу разносят мухи, которых как раз пауки и уничтожают, а это означает, что от них все же есть некоторая польза.
- Ага, есть. Паутина по углам, - зло рявкнула жена.
- А вот чтобы не разводить паутину, уборку надо делать чаще.
- Это когда же чаще? Я, между прочим, всю неделю работаю.
- Да и яв конце концов, не отдыхаю, - Борис отшвырнул журнал и, свесив ноги с дивана, откинулся на спинку. - И работа работе рознь. Ты там отсидишь свои часы и приходишь свежая, будто только утром встала. А я почти каждый день едва добираюсь уже к ночи. Устаю, как последняя скотина - ни рукой, ни ногой не шевельнуть. И голова как чугунок от постоянного грохота. А тут еще и в выходной ни тишины, ни отдыха.
- Да уж, барыня какая - уборкой вздумала заниматься по выходным. А ты хоть когда-нибудь задумывался о том, что я тоже хочу в выходной отдыхать? И мне тоже и почитать хочется, и фильм посмотреть, и себя в порядок привести. А надо и убрать, и обед приготовить, и с ребенком позаниматься. А когда все это успеть? Да только в выходной!
- Значит, надо сменить работу, если тебе так трудно живется.
- Да? Страна советов! А на что тогда жить? Да если бы не мои заработки...
- Вот! - вспыхнут Борис, вскочил с дивана и нервно задвигался по комнате. - Я так и знал, что когда-нибудь ты меня упрекнешь! А не забыла, что я уже пытался подработать? Так ты ж тогда сразу разверещалась, что меня никогда не бывает дома.
- Конечно, я ведь в то время уже вышла на работу, а Оля была еще маленькая. Хорошо, хоть мама помогала, сидела с ней. И, между прочим, до сих пор занимается внучкой. И сейчас с ней тоже, пока я тут корячусь. И, если честно, без ее помощи и ты не то, что книжку - газеты не успевал бы пролистывать.
- О! Счастье великое - и жена невероятная труженица, и теща мне помогает! А вам самим не приходило в голову, что мне и без вас прекрасно жилось бы?
- Ну, в таком случае, тебе вообще не стоило жениться.
- А тебе, значит, замуж не выходить.
- Вот тут я как раз и согласна с тобой! Но только не стоило за тебя выходить. Ведь я ж с другим встречалась. И он любил меня. Да и я тоже...
- Так что ж тогда он на тебе не женился?
- А ты что, забыл, что ли? Это ж ты ему дорогу перешел! Такую атаку повел, что тот сразу в сторону и отодвинулся. Ну, мне назло и отправился к другой в любви признаваться. И встречаться с ней стал тоже мне назло.
- Так ты ж все равно меня выбрала.
- А что мне было делать, если все так неожиданно тогда?.. Да если б не Оленька... И так она уже через три месяца после свадьбы родилась. Если б я не была тогда такой глупой, трудно сказать, как бы все сложилось. Может, и не упустила бы своего счастья.
- Да ты его и так не упустила. Видели тебя с твоим ухажером. И в гостинице, и в ресторане, и в санатории, а не только когда ты из его машины по утрам выходила.
- И это ты мне говоришь? Ты? Да все знают, что у тебя уже давно любовница есть. Вы ж с ней и в командировку вместе, и по путевкам в прошлом году... А ведь еще неизвестно, чей это у нее ребенок. Я тогда сразу подсчитала. Ты ж в то время с ней никак не мог быть. Да и она в то время еще с этим своим хахалем не разбежалась.
- С каким таким хахалем? Разве до меня у нее кто-то был? Это кто ж такой?
- Ах, вот оно что! Так, значит, это действительно твой ребенок! И ты это знал! А я ведь, глупая, иногда сомневалась. Но теперь уж всё! Сам себя выдал - я ведь тебе про этого хахаля наврала. Скотина ты! Жизнь мою сломал, а сам...
- Так это я тебе, оказывается, жизнь сломал? Да если уж на то пошло, знай: Оленька - не моя дочь!
- С ума сошел, что ли? Окончательно рехнулся, бабник. Уже не знаешь, чем меня задеть.
- И не собирался даже. Из-за Оленьки молчал. Брали меня сомнения, всегда брали. А подвернулся случай - сделал экспертизу. Не моя она дочь, не подтвердилось. По крови не моя. По судьбе, видно, моя. И это не я бабник, а ты шлюха! Ох, да пошло оно все!
Когда хлопнула входная дверь, и Лида выскочила в пустую прихожую, из своего укрытия выполз паучок и стал неторопливо взбираться вверх по шторе.