Девчонкой она росла веселой, любознательной и подвижной, а девушкой - отличницей, комсомолкой и заводилой. И никогда не верила ни в леших, ни в русалок, ни в домовых. Но однажды произошло событие, которое запомнилось ей на многие годы и даже несколько повлияло на ее судьбу.
А началось с того, что у нее заболел зуб. Наверное, портиться он стал давно, но все некогда было заняться им как следует. То лекции, то семинары да сессии, то свидания одно за другим, то вообще свадьба. И вот, когда все уже, как говорится, устаканилось, зуб и заставил обратить на себя внимание.
Сначала он просто заныл. Она терпела - может, обойдется? К тому же и страшно, и не хотелось время на него тратить, когда вокруг столько интересного, да и вообще... Но зуб не унимался уже не только по ночам, но и днем. Дошло до того, что уже ни спать, ни есть было невозможно. И молодой муж, уставший от ее стонов и нытья, настоял на том, чтобы срочно ехать к врачу и вообще удалить злополучный зуб.
С сопровождающим, да еще если это муж, идти лечиться было уже не так страшно, и она согласилась. Но был выходной день, так что пришлось обратиться в скорую. И уже там выяснилось, что все запущено до такой степени, что врач не взялся ни за лечение зуба, ни за его удаление.
- Сначала полоскайте, чтобы убрать отечность. У вас же воспаление надкостницы. Рецепт я вам выпишу. А когда опухоль спадет, тогда и приходите.
Они вернулись домой - жили тогда у ее матери - и разошлись по разным комнатам: она, выполнив рекомендации врача, ушла реветь в одну комнату, он, чтобы не слушать ее всхлипов и стонов - в другую, мать, конечно, в третью. И в это время к ним пришла гостья, ее тетка, старшая сестра матери.
Тетя Алена не смогла быть на их свадьбе и пришла проведать родственников, а заодно и познакомиться с мужем племянницы.
- Ну, где же они? - спросила она у своей сестры.
- Да вон, по разным комнатам разошлись, - ответила та.
- Неужто уже поругались? - удивилась тетка Алена.
- Да ну, тут совсем другое. Зуб у нее уже какой день болит. Вот только из скорой вернулись. А врач лечить не стал. Полоскайте, говорит, пока не пройдет, а тогда уж и лечить будем. Вон, лежит, плачет. И больно ей, и голодная - есть-то не может.
- У-у, это ерунда. Все поправимо. Неси-ка мне кружку с водой, да зови ее сюда. Сейчас сама полечу. Вмиг все пройдет.
- Ну, попробуй, - пожала плечами сестра и пошла к дочери.
- А как лечить? - спросила та мать. - Она ж не врач.
- Да какая тебе разница, - ответила мать и подтолкнула ее к двери. - Заговаривать она умеет.
- Еще чего надумали, - фыркнула дочь. - Средневековье какое-то. Люди в космос летают, а вы...
- Ты вот не спорь, а иди. Не обижай свою тетку. А, может, и в самом деле получится. Хоть попробуй, все равно ведь болит, что ж теперь...
- Ладно, - буркнула дочь, - проще согласиться, чем спорить, быстрее от меня отстанете.
Тетка заперлась с племянницей в комнате, усадила ее на стул, а сама взяла кружку с водой и, отвернувшись к уже начавшему темнеть окошку, принялась что-то нашептывать над кружкой.
Если бы ей не было так больно, то она, наверное, рассмеялась бы, настолько невероятной была эта ситуация. Но тетка приказала сидеть смирно и молча, и она послушно затихла на стуле, прижав ладонь к щеке с больным зубом.
- Ну вот и все, - сказала вдруг тетка, - на-ка, вот, отпей глоточек, - и протянула ей кружку с наговоренной водой.
Она отняла ладонь от щеки и вдруг ощутила невероятное блаженство. Зуб не болел! Совсем! Его словно выключили, мгновенно! И она пила и пила воду, глоток за глотком.
- Да хватит уж, - засмеялась тетка, - там и надо-то чуть-чуть. Пойдем теперь к матери...
Этот вечер она запомнила навсегда. Еще и как потом сели за стол, и как она с огромным наслаждением навернула тарелку щей и вареной колбасы с гречневой кашей. И смеющуюся тетку Алену, и довольную мать, и свое бесконечное удивление от того, что, оказывается, на свете существует нечто непостижимое, такое, что подвластно полуграмотной пожилой женщине, а не врачу с высшим специальным образованием.
Прошло несколько лет. У нее уже росла маленькая дочь. И жили они уже не с матерью, а в своей квартире. Но вот однажды она заболела. Болезнь казалась ей странной, непонятной, страшила ее и мешала нормально жить. И она все чаще стала вспоминать тот самый случай. И так ей стало жаль, что тети Алены уже не было в живых. Она думала, что и в этот раз тетка, возможно, помогла бы ей. А вот без нее-то как?
И совершенно неожиданно ей пришла в голову шальная мысль. А, может, самой попробовать? Ведь если есть заговоры от зубов - не зря, видно, существует это выражение "зубы заговаривать" - то, наверное, могут быть заговоры и от ее болезни. Вот только где их найти? У кого бы спросить? Ходят, конечно, слухи о всяких там бабушках-шептуньях, но чаще всего имеют в виду, скорей всего, деревенских старушек. Да и они, похоже, в каком-то подполье сидят. Где их искать-то?
Да, сейчас такие мысли могут в лучшем случае удивить. А тогда было совсем другое время, другая страна и другие возможности (или невозможности?) у ее населения. Еще очень далеко было не только до интернета, но и до первых робких эзотерических книг. Но то ли Вселенная услышала ее мысли, то ли судьба решила сделать подарок, но ей в руки попала одна книга. Нет, ничего особенного. Называлась она "Русское поэтическое творчество". Но там были не только русские былины, народные сказки, старинные свадебные обрядовые песни, но и несколько древних заговоров. А самое главное, в конце книги, как и положено, были библиографические ссылки на источники включенных в книгу сведений. И речь шла об этнографах и этнографических сборниках. Это была невероятная удача! Теперь она знала что делать, что искать и где искать. А остальное - дело техники: переписывать, перепечатывать и пытаться применять.
Нужную литературу вероятнее всего было найти в библиотеках, но ей и здесь несказанно повезло: одна из приятельниц, научный работник и преподаватель ВУЗа, брала этнографические сборники и книги в библиотеке на свое имя и приносила ей домой под честное слово. Она, не откладывая надолго, тут же переписывала все подряд, все, что только могла там найти - а что, вдруг еще чем-то заболеешь или какая неприятная ситуация сложится - и тут же отдавала просмотренное в обмен на новый материал. И при этом использовала любую свободную минутку, чтобы успеть проработать как можно больше литературы, пока есть такая замечательная возможность.
И однажды случилось нечто странное.
Была уже ночь. Она сидела в комнате за секретером с настольной лампой и выписывала белорусские заговоры из этнографического сборника. Ее комната освещалась светом из коридора, а в соседней комнате спала дочь. Муж тогда находился в командировке. Было тихо. И вот в этой тишине вдруг раздался совсем не сонный голос дочери: "Мам, мама!"
- Чего тебе? - спросила она, не отрываясь от своего занятия.
Но дочь молчала.
- Ох, - вздохнула она, с неохотой поднимаясь со стула, и прошла в соседнюю комнату, и тут ей стало немного не по себе: дочь крепко спала в той же позе, в какой и засыпала.
"Показалось, что ли?" - подумала она, но, преодолевая неприятное чувство странной тревоги, заставила себя снова сесть на работу, и шариковая ручка опять быстро заскользила по бумаге.
Прошло немного времени, совсем чуть-чуть, и она вдруг услышала, что за ее спиной, в коридоре, послышались шаги. Она в ужасе замерла, боясь оглянуться. Шаги тут же стихли, однако она была совершенно уверена, что слышала их. Но настолько же она была уверена и в том, что их дверь закрыта не только на замок и предохранитель, но и на дверную цепочку. Писать ей сразу расхотелось, и она сразу легла спать, оставив на всю ночь свет в коридоре.
Но странности на этом не прекратились.
Как-то днем она прилегла отдохнуть на складном диванчике. Не стала его раскладывать, а пристроилась, скрючившись и повернувшись спиной к комнате, а лицом к обивке. Несмотря на то, что лежать было неудобно, она ухитрилась, кажется, задремать. И вдруг ощутила, что сзади на нее навалился кто-то и не дает повернуться. Навалился прямо на спину. Дрема стала отступать, заработал разум, и она попыталась осознать, что бы это такое могло быть. Она знала, что в квартире находится одна, и входная дверь не хлопала. При этом она неожиданно ощутила, что ее рука касается чего-то мягкого, лохматого. Это было уже более чем странно. Она захотела рассмотреть, что это такое, и попыталась открыть глаза, как вдруг поняла, что у нее это не получается. Не поднимаются веки и все тут. Она пытается, но получается только какое-то частое-частое моргание. При этом ей удается даже разглядеть обивку диванчика, но полностью открыть глаза никак не удается. И вот тут она жутко испугалась. До такой степени, что стала читать все молитвы, какие только знала. Глаза сразу открылись, и давление на спину сзади тоже прекратилось. Но с тех пор она уже боялась засыпать днем.
В другой раз, когда она ложилась позже всех и вошла в комнату, где уже спал муж, в темноте вдруг раздался шорох бумаги и звук, который бывает, когда комок скомканного листа бумаги бросают об пол. Не зажигая света, она прислушалась, и звук вдруг повторился.
- Ты что, не спишь? - спросила она мужа, но он молчал. Тогда она наклонилась над ним и по его дыханию поняла, что он не просто спит, а спит давно и крепко. Вот после этого случая она уже не на шутку задумалась.
От девочки в ней навсегда осталась любознательность, а с годами прибавилась и способность размышлять, задавать себе вопросы и искать на них ответы. Не изменила она себе и в этом случае. И первые вопросы к самой себе были просты - когда это началось, и что она в это время делала. Ответы были еще проще. Началось той ночью, когда ей послышалось, что ее зовет дочь. И она тогда выписывала белорусские заговоры. Правда, их там было много, и она не помнит, какие именно. Но помнит, в какой они тетради.
Достав тетрадь, она внимательно ее пролистала и остановилась на той странице, где продолжение было написано другой авторучкой: цвет пасты изменился. Значит, это она писала уже на другой день. А перед этим...
То, что она прочитала, невероятно изумило ее. Это были сильные, как обещалось, заговоры от домовых, от их проказ и вредительства. Она заинтересовалась, что это за проказы и вредительства такие, что от них надо спасаться заговорами, и стала добывать не только всю возможную литературу на эту тему, но и расспрашивать своих знакомых. И узнала столько интересного, что это заставило ее серьезно размышлять - а так ли уж необходимы эти заговоры против домовых, к которым наши предки относились, оказывается, очень почтительно. И тогда она дала обет, обещание такое, что никогда не будет применять эти заговоры против домовых. Правда, не обещала не выписывать их, а оговорилась, что это она будет делать только исключительно для своей коллекции заговоров, которых к тому времени у нее собралось уже больше двух тысяч. То ли дело в этом обещании, которое она так ни разу и не нарушила, то ли в уважении и любви к своему домовому, в которого поневоле поверила, то ли в том, что стала соблюдать древний обычай по задабриванию домовых, но с тех пор ситуация изменилась. Нет, были, конечно, необычные случаи, но всегда только на пользу ей. Правда, эти случаи уже для другой житейской истории.
Вы хотели узнать, как она соблюдает древний обычай? Да очень просто: каждый год 10 февраля готовит на ужин гречневую кашу и обязательно оставляет на плите тарелочку для домового. Иногда даже сахарком ее посыпает. И делает так уже много лет. Только однажды забыла. Так сложились обстоятельства. И вспомнила об этом, когда не прошло и трех месяцев, как к ней в дом пришла большая беда. Вы думаете, совпадение, случайность? Возможно. Но так хочется думать, что все же есть нечто, что хранит наш дом и нас в нем тоже.