Аннотация: Это вторая книга из четырёх,входящая в роман "Опалённые Бесконечностью". Две остальные будут помещены в течение месяца.
К Н И Г А Э Л Ь Ф А .
Когда прибыли в город, магистр и умыться Сэму не дал, сразу потащил на крепостную стену, выбрать место для орудия. Сэм выбрал самую высокую крепостную башню, под крышей, и уже на следующий день они с прилетевшим эльфом начали установку под охраной самых проверенных часовых. Работёнка предстояла нелёгкая. Чтобы нацелить медную трубу, её торец необходимо вмуровать в стену, а снизу выдолбить яму для огня. Магистр дал в помощь двух послушников, и работа спорилась - долбили кирпич поочерёдно и без передыху. В первый же день Сэма отвлёк вопросами болезненного вида молодой человек, в блестящей дорогой кольчуге под алым плащом, оказалось - сам король Алан. Он пришёл посмотреть на человека и его затею - всё-таки слопали жалованье сотни наёмников,- убедиться, что не зря слопали. Сэм всё объяснил, махая руками и подкрепляя возгласами "Ба-бах!" и "Бу-бух!", а также свистом и рёвом, когда объяснял работу толкателя. Король Алан убедился, что Сэм и впрямь дурак, ничего не понял, и ушёл, решив, что магистр знает, что делает. А вот старый король, которого принесли в кресле после обеда, выслушал все вопли и прочие звуки очень внимательно - вначале от скуки, но потом заинтересовался настолько, что стал приставать с вопросами. Сэм всё объяснил, и старый король даже кое-что понял, потому что спросил - нельзя ли стрельнуть вместо одной большой железной стрелы целым пучком маленьких стрел, чтобы они перебили как можно больше проклятого народу, который плодится, как блохи на собаке? При этом вопросе Сэм раскрыл рот, да так и плюхнулся задницей на подлокотник кресла старого короля, придавив ему руку. Потом вскочил, выпучил глаза, назвал себя дураком, а старого короля головой, и в восторге, захлёбываясь слюной, принялся мечтать - какое это выйдет страшное орудие, и как будет оно укладывать десятками вражеских солдат за единый миг. Старый король, потирая придавленную руку, уточнил - сможет ли Сэм сделать такое орудие для обороны замка, и Сэм закивал так, что чуть не оторвалась его дурная голова, а уж глазёнки его, свиные и мерзопакостные, так и загорелись безумием и восторгом. Тогда и у старого короля глазёнки заблестели, и он мечтательно сказал, что стрелок желательно напихать как можно больше, и чтоб летели как можно дальше, и всё это смертоубийство чтоб поскорее - вот чего от Сэма он хочет. И денег не пожалеет, хотя по дороге сюда, говоря откровенно, мечтал Сэма повесить за его глупости, но теперь-то понятно, что Сэм - человек ничего себе, хотя немножко и крикливый. Сэм плюхнулся было королю на вторую руку, но тот успел её выдернуть, после чего Сэм, сидя на подлокотнике кресла, обнял старого мерзавца за плечи, по привычке, и затарахтел, что его осенило ещё лучшее средство. Если натолкать в трубу свинцовых шариков либо камней - слой за слоем, ряд за рядом - при такой быстроте вылета они пробьют человеков не хуже стрелок. Тогда можно будет одним выстрелом уложить сразу сто человек. Старый король от восторга забыл про парализованные ноги и попытался вскочить, но остался сидеть, а Сэм удивлялся вслух своей безмерной глупости. Они с Вейном, словно тупые бараны в ворота, упёрлись рогами в эту железную стрелу - как бы зашвырнуть её подальше, и проглядели такое прекрасное, чудное, божественное орудие.
Старый король велел принести вина и фруктов, и принялся обсуждать заказ и сроки исполнения, но поскольку был скуповат, на прямые вопросы об оплате отвечал уклончиво, стараясь только, чтобы стакан Сэма не пустел. Но тот, сколько вина не выпил, твердил только одно - чем больше денег, тем скорее работа, вот и всё, это закон природы такой, его всякий кузнец знает. Но король за свои денежки держался крепко, и всё подливал доводов из королевских погребов в стакан, так что Сэм раздулся, как бурдюк, то и дело бегая в уголок выливать это вино отнюдь не через рот. В ответ он угостил старого короля горючим для толкателя, облагороженным по рецепту Вейна, с ударной дозой мёда и перца. Старый король, опрокинув в себя стакан, сначала закрякал по утиному, потом засопел от счастья, и очень быстро согласился, что и вино лучше некуда, и что условия Сэма прелесть, как хороши. Легко и запомнить, и понять - чем больше денег, тем лучше. А после второго стакана старый король отдал Сэму все пять мешочков с золотом, что таскал при себе, расцеловал нового друга, и под конец залился пьяными слезами, что все его тут обижают, старенького калеку, все мерзавцы, и только один Сэм - лучший его друг и вообще луч света в тёмном царстве. А закончился вечерок и вовсе славно - всеобщей руганью и дракой, которая началась с оплеухи, что отвесил старый король Сэму просто так. Сэм разъярился, заорал, и треснул его старое величество по уху. За старого мерзавца вступились его четверо слуг, за Сэма - двое послушников, к счастью, все трезвые, и потому обошлось без увечий и смертоубийства. Сэму подбили глаз, и поорали друг на друга всласть, так, что под башней внизу толпа собралась из горожан, послушать и погадать - кто там "козёл вонючий", а кто "жирный боров" - вот и всё.
А на другой день поутру в башню заявилась принцесса Кристи, держа на руках свою кошку. Поскольку одевалась принцесса Кристи, как дура, для своего удобства, а не для людей, как одеваются все умные люди, то Сэм не заподозрил в ней принцессу, и бесцеремонно велел оборванке проваливать, а кота оставить. За кота Сэм даст ей целую золотую монету, потому что ему нравятся толстые коты, особенно если они лежат у него на груди, когда тяжко с похмелья, как сейчас, и громко мурлыкают прямо в нос. Оборванка молча его разглядывала, и тогда Сэм спросил - чего она уставилась? Громко ли мурлычет кот? Да и как её часовые пропустили в секретную башню? Оборванка будто не слышала - глядела на все секреты во все гляделки, и секретного Сэма искоса разглядывала. Тогда он спросил в сердцах - Ты что, дура?
Оборванка удивилась, и тут же спросила - а как он догадался? Сэм ответил, что сам дурак, а дурак дурака видит издалека, и снова посулил ей золотой за кота, и показал даже, вытащив из мешочка.
Оборванка ответила, что может дать Сэму кошку погладить, раз он дурак, а деньги ей не нужны, потому что она принцесса Кристи. Ей без денег принесут всё, что надо, и деньги в том числе, но она не хвалиться сюда пришла, а узнать - каким ядом угостил вчера Сэм её отца? Тот дохнул - принцесса чуть не упала, а у кошки и ушки завяли.
Однако Сэм не поверил, что перед ним принцесса Кристи, а за яд обиделся, и сказал, что это секретная вещь, это горючее для толкателя, но не обругал и не выгнал оборванку, как человек осторожный, и правильно сделал, потому что из расспросов стало понятно - оборванка знает всех и вся, от магистра до эльфа, который дрыхнул в углу в коробочке. Даже знает имя эльфа, но Сэму нипочём не скажет. Это убедило Сэма, что перед ним королевская дочка, потому что она единственная знала эльфов по именам - эльф сам это сказал, когда в деревне спрашивали про имя. Чтобы назвать своё имя, эльфы никому из людей так не подставились бы, кроме принцессы Кристи. Потом эльфа как только ни называли - пенёк, кирпич, зараза, мерзавец - на всё отзывался, настолько всех презирал.
Тогда Сэм решил спросить, почему принцесса одета в паршивые штаны, а не в золотое платье?
Принцесса ответила, что штаны сшила сама, а ходит в них потому, что вскоре их всех тут разгромят, как ни старайся магистр их спасти. Ей придётся идти куда глаза глядят, как бродяжке, в злой мир людей, где в штанах она уравняется в силах с любым злодеем. А платье наденет тогда, когда выберет подходящего злодея, и решит сдаться ему в жёны.
Сэм засомневался, почему это принцесса Кристи в штанах уравняется в силах любому мужчине, и Кристи объяснила, что на руках у неё мышцы, конечно, не чета мужским, но вот ноги такие же сильные. В платье невозможно махать ногами, запутаешься, а в штанах она любому мужику так ногой по челюсти стукнет, что рукам и не снилось.
Но Сэм сомневался, что принцесса Кристи в штанах сильней его, и они немножко заспорили, сидя рядышком, у кого и где толще мускулы. Так как Сэм настаивал, что у него на руке мускулы толще, чем у принцессы на ноге, то после споров решили просто измерить окружности, хотя бы ладонями, чтобы убедиться, кто прав. И принялись за измерения, и у каждого получалось в свою сторону, потому что Сэм жульничал, и принцесса Кристи не могла его уличить, и злилась, но тут в башню вошёл магистр, хмурый, как всегда. И он ещё больше нахмурился при виде Сэма, который измеряет окружности его невесты обоими руками, и посмурнел ещё больше, когда Сэм смутился и забормотал, что поспорили, кто сильнее, и про измерения, и прочую чушь. Принцесса Кристи удивилась его оправдательному бормотанию, и спросила - В чём дело? Разве измерить ничего нельзя?
Магистр устало объяснил ей, что измерять можно всё, что в голову взбредёт, но у девушек такие места посторонним измерять не принято, ибо считается неприличным. А на вопрос - Почему? - ещё раз вздохнул, и ответил, что это принцессе объяснить трудно, и не потому, что она дура, а потому, что ей плевать на всех, и на его объяснения тоже. Не так ли?
Принцесса Кристи, хотя ей и было любопытно, врать не могла, и потому согласилась, что действительно, ей плевать - и на всех, и на объяснения. Сэм тут же заверил, что принцесса Кристи гораздо сильнее, и вообще, пора работать.
Принцессе пришлось уйти, чтобы не мешать важной секретной работе, и Сэм поспешил объяснить, что он вовсе не тискал девчонку, а...Но магистр махнул рукой, и перебил, что слышал про измерения, и просто ему, магистру, обидно - и за Сэма, что такой дурак, и ещё обидней за свою невесту, которую только и можно, что измерять, однако он пришёл сюда не эту дурость обсуждать, а вовсе другую - вот эту, железную, которая должна пробить Кия. Когда?
Сэм подумал, и твёрдо сказал - через три дня. Орудие почти установлено, яма под огонь - готова. Осталось только собрать стрелу и нагнать побольше горючего для толкателя, а то мало что-то, испаряется, наверно..., ну и прочие мелочи. Три дня.
Но магистр не успокаивался, и долго ещё выспрашивал, пристально глядя в глаза Сэму - попадёт эльф в Кия или нет? При выстреле эльф точно не раздавится? А сумеет ли управлять стрелой после выстрела? За коршунами не станет гонять? А хватит ли эльфу горючего? До желтяков - точно долетит?
Сэм даже взмок от объяснений, удивляясь про себя - чего это магистр задребезжал, как разбитая телега, хотя раньше был уверен в успехе шкоды больше всех?
Объяснения не успокоили магистра, ушёл недовольный, а оставшись один в своих покоях, принялся кружить вокруг стола, всё думу думая - как быть, да что выбрать. И надумал, измучась, спросить у Господа совета, и долго в молитвах спрашивал, но Господь молчал. Тогда магистр, кляня себя за тугоухость, вспомнил про Вейновы знаки на волю Господа. Они хоть наглядные, ясные - и попросил Господа хоть знак послать - чего выбрать, да на что поставить. Попросил, и сразу успокоился, и улёгся ждать, заложив руки за голову и глядя в потолок. Так и заснул незаметно, и спал одетый, пока не разбудил послушник сообщением, что король Алан вызывает к себе. Магистр вскочил с постели, и первой делом подумал - не Знак ли это Божий? И поспешил в Дубовый Зал.
Но король Алан завёл речь совсем о другом. Магистр согласился, что королю не пристало просить у Сэма горючего для толкателя. Поэтому магистр прикажет нагнать его побольше для себя, и пусть считают пьяницей, ко всему прочему, не привыкать. А пока магистр хотел бы изложить свои соображения по делу о покушении на Кия, потому что есть определённые сомнения, которые мог бы разрешить король Алан. Конечно, если эльфу удастся продырявить Кия, это несомненный конец войне и победа, и потому магистру очень хочется поставить на такой исход. Но здравый смысл подсказывает, что такое везение маловероятно, и потому магистр с самого начала готовился извлечь пользу из этого покушения другим способом - своим привычным, шпионским. Один из его шпионов, колдун, отирается в войске Кия, и обязательно пролезет ему в доверие после предсказания о покушении на Кия. При удаче вообще может занять пост Главного предсказателя. И тогда представится реальная возможность отравить Кия, хотя бы с помощью лечебных игл, которые магистр, кстати, уже заказал у эльфов. Кроме того, покушение создаст, наконец, условия для бегства к магистру одного из вождей желтяков, Ден Лейна, с сотней своих родственников и соплеменников. Это не очень крупный вождь, а так себе, средний, но его соплеменники раскиданы по всему легионам Кия. Такая измена сильно ослабит войско Кия, но главное, приблизит заговор вождей, потому что для заговора и вождям нужен вождь, и теперь он появится. Есть ещё много мелких выгод, о которых не стоит упоминать.
Так вот, разум советует поставить именно на этот исход, для которого придётся пожертвовать первым. Но чувство вопреки всему говорит, что покушение может и состояться. Что эльф не только долетит, но и попадёт в Кия. Ведь выучился, собака, и такие фортеля в воздухе выделывает, что рот настежь. Да и толкатель новый, усиленный - на таком мелкий гад и чёрта достанет, не то, что Кия...
Король Алан знаком показал, что всё понятно, и магистр замолк. Чуть усмехаясь, король сказал, что всегда был уверен в магистре, и в том, что дурацкая затея с выстрелом - только дымовая завеса, хотя и забредали порой мысли о его немножко наивности. Есть она у магистра, как у всякого крепко верующего, и мешает иногда, как вот сейчас. Разумеется, эльф промахнётся, а вот шпионский замысел вполне реален. На него и надо ставить.
Магистр мрачно согласился, что разум так и говорит, однако магистр, как человек верующий, доверяет ему с оглядкой на волю Божью. А после провала с поимкой Я-Мо и вовсе засомневался - так ли он понимает Божью волю, которая ясней ясного засияла в этом провале. Ведь по всем человеческим законам этот Я-Мо должен сидеть сейчас в королевском подвале. Только волей Божьей магистр объясняет его бегство. Вовсе не хитростью Я-Мо или тупостью самого магистра, что бы ни говорили на этот счёт король Алан и старый король. И вот теперь ему, вопреки всем доводам разума, почему-то кажется, что ставить надо на эльфа. А?
Король Алан нахмурился, развёл руками, и посоветовал свои расчёты с Господом держать при себе. Утверждение, что эльф попадёт в Кия - это бред сивой кобылы. Король Алан настоятельно посоветовал магистру спуститься с небес на землю, где никто никогда нигде никого не дырявил на таком огромном расстоянии, когда и самой цели не видно, она за горизонтом. Хоть с эльфом внутри, хоть без эльфа - такого просто не может быть, что за глупость! И потому, ценя искренность магистра, король поможет разрешить его сомнения. И прямо приказывает, своей королевской волей, проталкивать своего шпиона. И так же прямо запрещает ставить на эльфа. И если окажется, что магистр опять нарушил приказ, король Алан уж позаботится, чтобы принцесса Кристи на этот раз не смогла помешать. Не сумасшедший же, в самом деле, магистр. Второй раз петли избежать не удастся. На этом - всё. Извольте исполнить волю короля, магистр.
Король Алан даже побледнел малость от злости, и кулаком по столу постучал. Магистр откланялся, и пошёл исполнять волю короля, говоря себе - просил Знак, и получил его, сполна, вплоть до виселицы. Так что делай без колебаний, и всё.
Придя к себе, магистр с лёгкой душой тут же и приступил к делу - написал шифровки, и едва стемнело, послал связных эльфов, выдержав, правда, небольшой скандал, потому что решил послать с каждым связным ещё двух, для охраны - из-за важности приказов. Эльфы орали на магистра, что они шустрые, молния не угонится, по своей дурацкой гордости, и магистру пришлось напомнить, что недавно исчез ещё один связной, и поди разберись, кто шустрей эльфа оказался - тролль или сова, потому что грозы в ту ночь не было.
Около полуночи первый гонец уже бросил шифровку в карман колдуновского шатра, а второй стрельнул серебряной иглой в маковку другого шатра, того самого, где в норке жил тролль.
Когда колдун прочитал шифровку, то попросту открыл рот. Ему было велено предсказать Кию покушение через два дня, во время утреннего совета. Далее следовали подробности, обязательные к предсказанию. Колдун покорно пожал плечами и горько усмехнулся. Его дело маленькое, он предскажет, но таких предсказателей у Кия и без него полно, целая сотня. Кий слушает только проверенных, а уж его, колдуна-перебежчика, и близко к Кию не подпустят, хоть ты конец света предсказывай. Но колдун усмехался совершенно зря - магистр и об этом позаботился.
Сигнальную стрелку в маковке шатра почти в то же время увидел тролль, который ночами шлялся, как обормот, по всему лагерю, вынюхивал и выведывал, где что плохо лежит, и воровал, что мог, у спящих желтяков. Увидев издали блеск на маковке своего шатра, тролль мгновенно юркнул в чей-то снятый вонючий сапог, весь трясясь от страха. Хотя магистр обещал, что запретит стрелять по нему, тролль ему не верил. Тролли никому не верят. Ещё с час тролль колебался, злясь на магистра и весь прочий свет. Стрела в маковке означала, по договору с магистром, срочный вызов на связь, к приметному гранитному валуну, что лежал на половине дороги до города. Повздыхав, тролль надел панцирь из войлока с наклеенной ореховой скорлупой, и сел на свою метёлку. Когда тролль доискрил до валуна, шелестя над ночной травой, то сходу сделал огромный круг, на пределе видимости валуна, потом ещё круг, поближе, и ещё ближе, пока не разглядел на макушке валуна связного эльфа. Высоко над валуном, еле видимые, кружили ещё два. Приблизившись, тролль завопил, что так не договаривались, чтобы трое на одного. Он не переставал вертеть и крутить головёнкой в поисках засады - ручонки тряслись, да так, что метёлка сыпала искры снопами. Эльф молчал, не желая напрягать голос ради какого-то дерьмового тролля. Тому пришлось зигзагами подъюлить поближе, после чего тролль снова принялся ныть, что так нечестно, на что эльф, умей он смеяться, долго бы хохотал, услышав такое заявление от тролля. Эльф презрительно сказал, что это магистр охрану послал, а лично он и на трёх троллей бы наплевал. Так что пусть тролль перестанет вонять, никому он, гад, не нужен, тем более, что все трое эльфов обещали магистру лично - на этого предателя не нападать, хотя и презирают за предательство сильней всех прочих троллей.
Услышав про обещание, тролль мигом успокоился, соскочил с метёлки, и вразвалочку подошёл к валуну. Уперев руки в бока, тролль нахально потребовал заткнуться и не обзывать его, тратя время попусту, а передать - чего там магистр велел, и всё. За тем тебя, шестёрку- связного, и послали к гордому шпиону,- нагло заявил тролль, и подбоченился. Эльф запыхтел, задёргался, и тролль ехидно посоветовал эльфу лопнуть от злости. Но эльф не лопнул - он попрыгал на валуне, как крышка на кипящем горшке, и всё. А потом велел троллю подсунуть колдуна Кию, немедленно с утра, нахвалив его до небес за верные предсказания. Можно даже врать, но чтобы Кий выслушал колдуна. День Красной Терры и всё прочее магистр сообщит троллю только в том случае, если справится с заданием.
Тролль вздохнул, и принялся докладывать новости, с надеждой и опаской поглядывая наверх. С надеждой потому, что золото за эти сведения могли нести охранные эльфы, а с опаской потому, что эти подлые эльфы могли пришибить этим золотом. Не нарушая данного слова, эльфы только так и могли его достать. Но, к огорчению тролля, пришибать золотом его не собирались. Эльф сказал, что эти ябеды магистр проверит, и за неверные будет вычитать по мешку золота из той кучи, что обещана.
Тролль тут же сказал, что наврал и про подкрепления, и про отряд летучих ведьм, и...короче сказать, про что не наврал - про восточного мага Пу-И , который вернулся в охрану Кия, и про известие о благополучном прорыве Я-Мо, полученном с почтовым голубем. Восточного мага тролль лично видел, а за враньё вестового голубя тролль не ответчик.
Закончив служебные дела, тролль и себе задумал чего урвать, ведь покушение - золотое дно, но едва эльф понял, что вопросы не по делу, и мгновения не потратил на булькающую грязь, которой считал тролля. Тут же поднялся и улетел, как всегда делают эти подлые эльфы. Тролля аж затрясло от ненависти и унижения - так, что он даже заплакал. В горячке он прокричал им вслед, что ещё заставит эльфов с собой разговаривать, когда станет королём троллей, и затопал ножками, но эльфы не обернулись.
Предсказание о покушении тролль сообщил Кию этим же утром. Он добился встречи с Кием, наврав охранникам, что имеет послание от короля троллей, срочное, очень. Наедине он заверещал, что колдун очень хороший, троллю золото предсказал, и вообще так волновался и путался, что Кий, который тоже не верил троллю, как и прочие, всё же заинтересовался. Покушение через два дня. Удачное - если Кий не примет меры. Колдун пусть и незнакомый, но хороший. Кий пожал плечами. Всё это надо было проверить у своих магов и предсказателей, более надёжных, чем незнакомец.
Заверив тролля, что разберётся, Кий вызвал Главного предсказателя, по имени Юань, и велел разобраться. Предсказание будущего - штука сложная, она требует большой работы и тонкой магии. Юань передал задание всем магам, кто состоял при короле, и предсказатели засуетились. Кто во что горазд - один потрошил петухов и прочую птицу, разглядывая внутренности. Другой - ночь напролёт выглядывал на небе звёзды, а днём - разглядывал полёт птиц и подброшенных листьев. Кто разглядывал карты, кто - кости, иные кидали расплавленный воск в холодную воду, иные - свинец и олово. А кто-то смотрел ,бормоча, на пламя свечи, кто-то - в чашку с остатками чая - словом, все работали, и наутро Юань доложил Кию, что большинство увидело завтра какое-то смутное, но важное событие, но и всё. Чтоб так точно предсказывать покушение на Кия, да ещё удачное - это надо быть величайшим наглецом. Или - величайшим прорицателем.
Кий задумался. Он отлично знал, в чём трудность предсказания будущего. Львиная доля предсказаний касается событий, которые вполне в воле человека. Предупреждённый, он принимает меры, и избегает опасности. Скажем, поедет другой дорогой, и разбойники ограбят другого. А вернувшись из поездки, идёт к предсказателю и начинает возмущаться, что невредимый и с хорошей денежкой. Его маги могли увидеть только будущее, где Кий знает об опасности и готов принять меры. Прежнее будущее, с удачным покушением, мог увидеть только новый колдун.
Юань сказал, что наглый колдун-предсказатель просто цену себе набивает, втирается в доверие, и вообще врёт. А после завтра, когда ничего не случится, начнёт орать, что спас Кия своим предсказанием и сорвал покушение. Другие колдуны, проверенные, молчали, а этот пришлый сразу покушение раскрыл - ишь какой! И посоветовал Кию поставить колдуна на Весы Неба, тогда вся его наглость вмиг слетит.
Кий ответил, что Весы Неба - это слишком. И так ясно, что колдун врёт. Никакого покушения не будет, а Кий сегодня же велит Сену, новому своему Тайному советнику, присмотреться к новому колдуну - с какой целью врёт? Может, и впрямь хочет попасть к Кию поближе - тут куски послаще. Это ничего, понятно. А может врать и по указке магистра, для какой-то пакости, если шпион.
Вздохнув, Кий закончил беседу, сказав напоследок, чтобы Юань не слезал со своих предсказателей. Всё-таки покушение. А сам Кий и думать про него забыл.
Кий знал, как работать с предсказателями, и в самом деле выкинул из головы покушение. Ведь одна только мысль в голове, или её отсутствие - способны переменить будущее. И новое будущее, где Кий выбросил из головы покушение, увидели уже этим вечером, а уж ночью предсказатели так и забегали. Многие просто вопили, пытаясь прорваться через охрану, что Небо переменилось, и с Кием случится ужасное, непременно!
Выслушав шестого колдуна, допущенного к нему, Кий окончательно убедился, что пришлый колдун не врёт, и велел позвать. Колдуна скрутили, и привели в шатёр Кия. Слева и справа от повелителя стояло по пять провидцев и магов, сверля глазами новичка. Как бы порчу не наслал, не сглазил, не наложил заклятия - но бедняге было не до глупостей, от только моргал и трясся от страха.
Кий спросил - каким образом он видит будущее?
Колдун ответил, что закрывает глаза, держа в голове вопрос, и видит, как темнота в глазах начинает оживать и освещаться, и в зависимости от направления мыслей меняется, порой резко, то светлея, то темнея. Эту картинку трудно описать словами, но он научился понимать её значение. Грубо сказать - если темнеет, к плохому. Но на деле сложнее. Лучше его по делу спросить - он ответит, вот и всё.
Подобные уклончивые ответы были Кию не в диковинку. Неожиданно Кий вспомнил, как Я-Мо завидовал магистру, который умеет обходиться без предсказателей, никаких дел с этой неопределённой братией не имеет, и даже вешает, наплевав на их заклятия. Тогда Кий возразил Я-Мо, что магистр вешает их из своего невежества, а на деле - просто не умеет с ними работать. Я-Мо промолчал. Вроде как согласился, а на деле - наоборот. Я-Мо из своего печального опыта знал, что магистр таки умеет работать с колдунами, и ещё как.
Кий тоже умел, по-своему, и потому спокойно спросил - Когда в течении дня наибольшая опасность ? Утром, днём, вечером? Что видит колдун?
Колдун закрыл глаза, и забормотал, что чёрен весь день, весь. Это может означать, что опасность подстерегает Ваше Величество весь день. Трудно сказать точнее.
Кий решил задать вопрос по-другому. Во сколько надо встать с постели, чтобы начать этот чёрный день? Может быть, в полдень? Или вообще вечером?
Колдун снова закрыл глаза, и вскоре радостно сказал, что вся картина светлеет, если Кий будет спать до полудня.
Кий задал ещё один уточняющий вопрос, потом ещё и ещё, и спустя час совместной работы колдун уверенно подытожил, что да, покушение состоится именно во время утреннего Совета, после шести часов по солнечным часам, или двух третей по Большим водяным, или десяти пальцев по песочным, за всеми которыми следил Хранитель времени.
Это уточнение очень помогло другим предсказателям, которые работали в соседнем шатре - гадатель по воску увидел нечто острое, похожее на клюв, гадатель по картам - огонь и железо, а гадатель по небу увидел в звёздном узоре толстое летящее копьё. Услышав слово "копьё", один очень хороший ясновидец увидел огромного великана, который и метнул это копьё с огнём и грохотом. Узнав об этом видении, Кий велел временно прекратить гадания, боясь, что у этой шайки чересчур разгуляется фантазия. Он попробовал подойти с другого бока, и спросил - где колдуну видится всего темнее? Если он будет на Совете? В шатре? В поле, на коне?
Тут колдун ответил быстро и уверенно - только на Совете всё черным-черно. Там смерть.
Кий вздохнул и призадумался. Ясно, что опасность исходит от кого-то из вождей, что соберутся на Совете. Все они подчинились Кию только на время похода, повинуясь воле Большого Желтяка, но занять его место мечтает каждый. При их-то волчьих зубах и аппетите, да при помощи магистра, они запросто могут организовать покушение. Скорее всего, это не одиночка. Это заговор нескольких вождей. Если он отменит Совет, это ничего не изменит. Они выберут для покушения другое время и другое место. Нет, выявить заразу необходимо на Совете.
Кий попытался с помощью вопросов выяснить внешность злоумышленника, но тут ничего не получилось. Неудивительно, врагов у Кия полно, все злое замышляют. Но кое-что удалось выяснить после поимённого вызова в шатёр вождей, заспанных и встревоженных.. Картинку чуть-чуть высветлило только в случае, если на Совете не будет одного из вождей, Ден-Лейна. Нет, картина в голове колдуна осталась чёрной, но высветлилась по краям. Словом, опасность исходит не от него, но на Совет его лучше не приглашать, от греха.
Дело перевалило за середину ночи, но ясности в предсказании так и не добились. И тогда Юань, потеряв терпение, снова попросил поставить новичка на Весы Неба. Кий, уже усталый и сонный, согласился - иногда это помогало. Юань тут же принёс ящичек с сотней чёрных костяных кубиков. Вынув из кармана такой же кубик, но белый, он бросил его в ящичек, перемешал кубики, и закрыл его, оставив тёмную щель, куда можно просунуть руку. Колдуну надо было достать, не глядя, этот белый кубик, который означал его жизнь. Или чёрный - свою смерть на колу за обман. Испытание несправедливое - Кий это знал. И дело не в том, что предсказатель, не сумевший вытащить свою жизнь, обманщик. Всё не так просто. От волнения даже сам Юань в своё время сумел достать белый кубик только с третьей попытки. А ведь он был лучший. Просто Весы Неба позволяли убедиться в искренности предсказателя - если даже под угрозой смерти он стоял на своём, значит, и впрямь отчётливо видел будущее. Ибо казнить его или нет, всё равно решал не кубик, а Кий. Однако новичку этих тонкостей не сообщили. Юань сумрачно сказал, что белый кубик - можно верить, чёрный - на кол, утром же. Предскажи себе жизнь, предсказатель.
Новичок побелел, но деваться некуда. Как и велено, вытащил один кубик, причём выбирал недолго, и сунул его там же, в ящичке, в отверстие, против которого снаружи висел кожаный мешочек. Этот мешочек - жизнь или смерть - и подали Кию, и он принялся во время дальнейшей беседы то и дело брать его в руки - посмотреть? Или погодить? И каждый раз на лбу у новичка выступала испарина, но предсказания продолжались. Это говорило о силе духа новичка. Другие чаще всего замолкали. А этот работал.
Кий не знал, что на самом деле колдун и картинку свою перестал видеть, и держался только за счёт злой воли магистра. Тот без всяких гаданий твёрдо обещал покушение, и столько деталей сообщил, что и без картинки, мало что соображая, колдун сумел выяснить вместе с Кием главную опасность, самый ключ злодейства - это белая одежда повелителя. Тот не поверил поначалу, но колдун стоял на своем. Вижу, и всё тут. Белый парадный шёлковый халат - всё чернеет, а нет халата на Кие - светлеет, как на рассвете. Странно - вожди на Совете в Кия будут целить, а не в халат. Даже принесли этот халат, и обсмотрели, и обнюхали - не отравлен ли? Нет, нормальный халат.
Кий принялся размышлять. Конечно, ни одна стрела или копьё не долетят до места Совета, за частокол, за ограду и часовых, но белый цвет как-то приложился к далеко летящему копью, брошенному великаном. И клюв-копьё приложилось - указывало хоть на птичий, но разум, способный направить копьё на приметный белый цвет. В любом предсказании это главное - чтобы части сошлись, а что полная невозможность получается, так всё остальное, разумное, и так предсказать можно. На то и существуют ясновидцы, чтобы увидеть то, что никакой разум не в состоянии разглядеть. Кий решил поверить колдуну, хотя Главный предсказатель Юань спорил, прося открыть кожаный мешочек. Не хотел он верить новичку - может быть, потому, что страшный белый халат в этом случае предстояло одеть ему. Так всегда делали перед принятием важных решений - сажали его на трон во главе Совета, в халате повелителя. Считалось, что совет, поданный им, услышан от Неба.
Но Кий уже принял решение. Быть по сему. Ну, и Ден Лейна не допустить. И охрану усилить. И прочее, по мелочи. После чего отпустил предсказателей - до рассвета всего пара часов оставалась. Оставшись один, открыл мешочек. Кубик оказался чёрным, но это ничего не значило. Хороший предсказатель мог видеть, что для его жизни цвет безразличен, и выбрать чёрный, не сознавая этого. Да, сложности...Невольно вспомнилось, как Я-Мо завидовал магистру, и как-то, замороченный их предсказательным разнобоем, предложил в шутку переслать их всех этому вражине. Пусть голову сломает, гад ползучий.
Два часа - вполне достаточно для отдыха, если привык. Кий привык. И сразу уснул, крепко и намертво - на первый взгляд. Но едва входил один из телохранителей со свечой, он вскакивал свежий и бодрый. Такая привычка появилась после той знаменательной ночи, когда он осознал, что действует по воле Неба. Тогда его до холодного пота напугал пронзительный и яркий до боли - сон, после которого он вскочил с воплем ужаса, свежий и бодрый. Кий увидел человека, сияющего с такой силой, что и лица не разглядеть. Он явился, стоя за запертыми дверями, но сиял так, что двери исчезли. Он стоял на пороге, в доспехах и с копьём у плеча, словно ждал приглашения войти - но Кий был объят ужасом до паралича. И тогда в это тягучее до бесконечности мгновение человек, лица которого не разглядеть в сиянии, шевельнул губами - и вмиг отчётливая и яркая мысль пращевым камнем вонзилась в мозг Кия, и рассыпалась осколками слов, как если бы слова эти были сказаны - .что судьба Кия решится завтра - покорись, не прекословя. Это его Карма - исправить самую страшную пакость, которую сделал и которой гордится...
Кий вскочил, проснувшись, с бешеными глазами и бешеным сердцем, - и видение исчезло. Хотя лица человека не разглядел, первая мысль было - это По-Рох. И ещё кто-то Высший, в одном человеке. Потом Кий, успокоясь, одумался. Не может быть. Ведь По-Рох - предатель, который замышлял зло на Большого Желтяка. Предатель. Это всего лишь глупый сон.
Кий постарался выбросить сон из головы, но утром его вызвали во дворец Большого Желтяка, который дал ему войска, деньги, свою милость - и послал на Запад, искать путь в Европу. Кий подчинился, хотя в затею до конца не поверил. И наверняка вернулся бы уже а Империю, если б не помнил слова из сна - подчинись, не прекословя...
С той поры он и приобрёл привычку спать настолько чутко, что любой слабый свет на веки будил мгновенно. Очень жалел, что испуг помешал услышать подробности Воли Неба. Но не хотел более испытать тот ужас. Это чересчур, нет. С него хватит. Пусть предсказатели слушают.
Но в этот раз его разбудило не сияние, а рассвет. Не тот невидимый, что за стенами шатра, а тот видимый, что во сне. Настолько чёрный, что и на рассвет не походил. Кий стоял на холме и смотрел на горы, причём в полной темноте - во сне чего не бывает - он ясно видел эти горы, а потом стало светать чёрным светом, пока Кий не понял эту странность - небо было залито густым слоем крови. Кий вскочил с постели, тяжело дыша, и в тот же миг слуга распахнул полог в шатёр, потому что наступил рассвет.
По странному совпадению точно такой же сон приснился и магистру, но этот негодяй даже не проснулся. С чего ему рассветов бояться, хоть каких кровавых, если он твёрдо уверен, что Господь его любит, и помогает, к тому же. Ну, рассвет. Ну, кровавый. Ну и что? Из-за этого просыпаться, что ли? И магистр залюбовался переливами кровавых потоков - где ало-чёрные, где рубиновые или чёрно-сине-красными, - и был очень недоволен, когда от такого красивого зрелища его отвлёк послушник, растолкав, когда было приказано. Пробудясь же, магистр осознал, что и слова чьи-то слышал во сне - неясные, как шёпот. Кто-то невидимый за потоками крови настоятельно просил покориться и сдаться, но магистр настолько удивился совету, что даже головой потряс - что за сны дурацкие снятся? Сдаться? Как это понять? Кому сдаться? Это вообще последнее дело на свете, если ты ещё в своём уме. Магистр ещё раз потряс головой - сильнее, чтобы избавиться от бреда, и тут же побежал исполнять свою пакость с железной стрелой.
Гораздо больше, чем какие-то дурацкие потоки крови, его занимали мысли о принцессе Кристи, теперь ещё более опасной в ранге невесты. Теперь, просыпаясь, он каждый раз вспоминал про неё, и радовался, что проснулся один. Чего он боялся, так не кровавого рассвета - плевать на всех на них,- а того, что завтра его разбудит нежным объятием голая, как истина, принцесса Кристи, невеста наглая. К счастью, мерзкую эту девчонку воспитывали больше злые эльфы, а не добрые родители, и до этого пока не дошло, хотя любая другая, менее наглая невеста, давно бы догадалась. А эта дура всё через голову надеется достать магистра, к счастью, достаточно крепкоголового. Хотя каждой девице, кроме принцессы, с рождения известно, где самое слабое место у мужчин. Вообще-то, и принцессе оно наверняка известно, однако, к счастью магистра, она не желает этого признавать. Если вдуматься, эта дура интересно рассуждает - мир таков, каким именно ОНА его видит. Это было бы смешно, если б магистр смутно не чувствовал в таком суждении железную правоту, ужасающую его потому, что он знал - нет, на такое он сам не потянет, слишком слаб - и потому старался не задумываться об этом вопросе.
И магистр, весёленький, как репей, побежал исполнять свои злобные планы, однако почти на пороге своих покоев был перехвачен королём Аланом. Тот должен был ждать выброса железной стрелы у ворот города, во главе сотни тяжеловооруженных конных воинов, чтобы помочь Ден- Лейну перебежать к дронам, но удивило магистра не это. Король Алан выглядел как-то странно. На вечно бледных щеках красные пятна, речь непривычно громкая - аж по коридорам разносится каменным, для шпионов, что магистр не успел выловить. Но король есть король, надо отвечать, и магистр отвечал, не понимая, почему король Алан выясняет эти мелочи, давно ему известные и ненужные, и злясь, что время уходит.
План действий Кия в случае покушения был известен королю ещё неделю назад, а самому магистру известен был ещё раньше, от шпионов и перебежчиков. Самая реальная опасность для Кия - это заговор и мятеж вождей племён, собранных под знамёна Кия по приказу Большого Желтяка. И Кию тут было не до секретности - всем вождям на этот случай было всё известно и расписано. При тройном ударе Большого колокола возле шатра Кия, каждый вождь был обязан немедленно скакать, бежать и всячески стремиться в старый лагерь желтяков. Он находился в миле от нового, и представлял из себя небольшую возвышенность, окружённую полузасыпанным рвом и остатками частокола. Собрать всех вождей и удалить их из лагеря придумал Я-Мо.
Логика действий мятежника проста - он должен находиться в лагере и командовать своими людьми. Поэтому учения, что уже три раза проводились для вождей, вызвали от них меньше ропота, чем ожидал Кий. Каждый боялся обвинений в заговоре, и потому при троекратном колоколе, хоть с руганью, но спешил в старый лагерь, бросив все дела - неизвестно же, учение это или и впрямь заговор.
И план этот, и сроки учебных тревог сам же Я-Мо и переслал через шпионов магистру, потому что считал магистра тупицей, неспособным узнать всё это самостоятельно, и пред каждым учением присылал, злясь, что магистр никак не воспользуется удобным случаем, не нападёт никак и не вырубит этих вождей, цвет желтяковского войска, выставленных вне лагеря. А магистр тупо говорил королю Алану, что вот опять Я-Мо предупреждение прислал, зачем? Я тупой, наверно, не пойму. Но не настолько ж я тупой, чтобы нападать на вождей, своих лучших союзников в стане желтяков. Надо бы выслать пору сотен конницы, чтоб вертелась поблизости - как бы этот Я-Мо вождей не обидел. И не настолько же туп сам Я-Мо, чтобы надеяться на моё нападение. Да после того, как лично посадил на кол одного вождя - того самого, помните, что я купил для мятежа, но его продали?
И вот теперь король интересуется этими полузабытыми деталями и дышит в сторону. Обозлившись, магистр сухо сказал, что единственное, что нужно знать королю - это цвет бунчука на пике Ден-Лейна. Зелёный. Вождя нужно встретить, защитить, если нападают, и отсечь преследование. Ну, и сопроводить его сотню в город. И вообще магистру непонятно, зачем король так рискует собой ради этой мелкой вылазки? И только уловив носом резкий запах горючего для толкателя, магистр сообразил, наконец, что король наверняка залудил поутру один из двух стаканов, которые вчера магистр принёс от Сэма. Всё стало ясно - короля потянуло на подвиги. Магистр вежливо намекнул, что командовать следует на свежую голову, и посоветовал выспаться, но король заорал, что не понимает, и вообще пора за дело.
Магистр тут же убежал в башню. Там всё горело и шипело. Костёр пылал, все суетились, и все орали друг на дружку, ругаясь, как сапожники, и всех больше лаялся, как большая собака, маленький эльф. В мутном рассветном молоке постепенно проявлялись дальние детали пейзажа, и наконец, замигал первый огонёк из цепочки шпионов, расставленных ещё вчера, чтобы указывать направление на лагерь желтяков. Сэм заорал, что - влево, на два пальца! И послушник подбил дуло кувалдой, и эльф обозвал и его, и кувалду, и Сэма скотинами, потому что от звона вылетел из железной стрелы, как дятел из дупла. Сэм заорал, чтобы эльф заткнулся, неженка, и заорал послушнику, что перебор, на палец вправо! Тут и магистр заорал, что чёрт вас всех дери - вверх на два локтя! Ты куда целишь вдоль земли?! Эльфа угробить хочешь?
Сэм заорал, что без подсказок разберётся, и вверх- не на два, а на три локтя, и пусть эльф к чертям заткнётся, наконец. Высоко? Зато дальше улетит, и видней будет, и магистр пусть заткнётся, тут Сэм командует, и - полпальца влево, на второй огонёк, и чуток ещё вверх!
В общем, всё было чудесно, и магистр совсем успокоился, но ненадолго, потому что нежданно в башню заявилась принцесса Кристи, хмурая и даже без кошки. Все сразу замолчали, уставясь с беспокойством на злую девчонку, которая заявила сонным нежным голоском, что её разбудила королева Ри, беспокоясь за эльфа, и сейчас она тут всё обсмотрит и обшныряет, чтобы эльф вылетел нежно и мягко, как в колыбельке. Все, кроме эльфа, тихо завыли, а эльф запрыгал от радости, и завопил, что счастлив такой заботой королевы Ри, но она напрасна - всё очень мягко, прям как в колыбельке. На это принцесса Кристи холодно заявила, что ей необходимо лично убедиться, насколько мягко, потому что эльф в колыбельке не валялся никогда, и не знает, что колыбельки разными бывают. По её воспоминаниям, так её в кирпичную колыбельку кидали, так что живо покажите, где тут ваши смягчители.
Тут все завыли во весь голос. Сэм завыл, что стрелу вскрывать просто некогда - вот-вот прозвучит сигнал готовности к выстрелу, а прочие завыли в его поддержку. Принцесса нахмурила рожицу ещё сильнее, и зашипела, что принесла бараньей шерсти, если ей покажется жёстко, и почему Сэм спорит, раз выстрел так скоро - значит, надо ещё быстрей вскрыть железную стрелу, чтобы она смогла потыкать пальчиком, как её и просила королева Ри. В чём дело?
Тут же в мёртвом молчании Сэм, всхлипывая от злости, принялся вскрывать с необыкновенной быстротой железную стрелу, благо она торчала теперь целиком снаружи орудийного дула, потому что сидела сверху стрелы-носителя, более массивной - та лишь нос из орудия высунула. Вскоре принцесса смогла потыкать пальчиком в спинку креслица, нашла его недостаточно мягким, и принялась тщательно напихивать за него баранью шерсть под испепеляющими взглядами всех присутствующих. И тут в башню ввалился король Алан, и магистр только сейчас смог понять, наконец, о чём его на самом деле спрашивал в коридоре король, потому что тот грозно потребовал от Сэма стакан горючки для толкателя, для совершенно секретного дела, и побыстрей - его конный отряд ждёт, чёрт побери!
Сэм просто онемел, хватая ртом воздух, а потом еле слышно сказал, что это невозможно - горючее уже залито в толкатель, и без него эльф не сможет долететь до цели, упадёт и разобьется. Непременно разобьется, насмерть, - повторил он, косясь на принцессу Кристи, после чего спрятался за её спину. За ним последовали магистр и послушник, так что королю пришлось иметь дело со своей вредной сестрёнкой, которая заявила голосом могильного камня, что эльф получит всё, что положено, до последней капли горючего и до последней капли её крови, если понадобиться. Король Алан посмотрел на хмурую сестрёнку, подумал, и заорал, что принцесса Кристи мерзавка и дура, и это воля короля, и его вообще люди ждут, пока он препирается тут из-за несчастного стакана..., но тут его возмущения оборвал резкий звон сигнала готовности. Его придумал Вейн, а сделал Сэм. Когда перегретый пар чересчур напирал, то начинал приподнимать тяжёлый стерженёк сверху, изготовленный на конус, и наружу выбрасывалось облачко пара, после чего стержень падал обратно в свою конусную нору. Но огонь-то горел, и стерженёк начинал скакать, весь в пару, непрерывно колотя в звонкую железку. Услышав эту трель, Сэм забыл про всё и кинулся к орудию, но эльф оказался проворней - молнией метнулся в кабинку, вмиг пристегнулся к креслицу ремешком и затянул потуже на глазах чёрную повязку. Сэм кинул на него грозный взгляд, и эльф вцепился в управляющую рукоять.
- К вылету готов? - рявкнул Сэм.
- Так точно! - завизжал эльф.- Готов!-
- А держатель? Его закрепил? ! - взревел Сэм.
- Так точно! Держатель готов! - Эльф поторопился накинуть на управляющую рукоять гибкое и упругое сухожилие, которое удержит стрелу от падения, если эльф потеряет сознание.- И пошёл ты к чёрту - эльф ничего не забывает! -
Сэм закрыл крышку лючка над эльфом, но тот продолжал визжать из-под неё, что все они сволочи и тролличье дерьмо, и особенно магистр. Да здравствует королева Ри!
Сэм посмотрел на магистра, ожидая команды. Магистр посмотрел на пунктирную огоньковую линию, которая тянулась в рассветную полутьму, подумал, что ещё рановато, но кивнул - лишь бы эльфа не слышать. Сэм схватил кувалду, и могучим ударом вбил пляшущий стержень в трубу, потом добавил, и ещё раз добавил, окончательно заклинив предохранитель. Теперь оставалось только ждать выстрела. Все выбежали из башни, утащив и недовольного короля Алана. Сэм, выглядывая из-за угла, начал возбуждённо отсчитывать примерные секунды до выстрела, но почему-то наоборот - Десять! Девять! Восемь! Семь! Сейчас шарахнет... Пять!...четыре... чего она молчит, гадина?1 Три! Два! .Один! Ещё один! Ноль!!!!
Эльф завопил так, что все вздрогнули - Поехали!!!- И тут Сэм успел заметить тихое движение стрелы, еле заметное, после чего его оглушило и ослепило гулким ударом горячего пара. Орудие, как ему и предписано, так шарахнуло стрелой и столбом пара, что вослед улетевшей стреле полетели и кирпичи из бойницы.
Едва пар рассеялся, все кинулись смотреть - кроме короля Алана, который плюнул с досады и побежал вниз по лестнице, к заждавшемуся отряду, что толпился у городских ворот.
- Вот он!- Показала пальцем зоркая принцесса Кристи, поймав огонёк, что тихо и плавно снижался в сером океане неба.- Он падает.-
- Это не он падает, дура.- зарычал Сэм.- Это носитель, масло выжигает. Должен вспыхнуть второй огонёк, на толкателе стрелы. Где он? -
- Он падает.- с беспокойством сказала принцесса.
- Не ной ты! Падает... Летит пока... Чего ж он толкатель не врубает?! - Злобно сказал Сэм.- Не может быть, чтобы мерзавца разбило. Мы ж его кирпичом испытывали...-
- Сейчас он упадёт...разобьется...-убито сказала принцесса, но тут на месте погасшей вспыхнула другая, более яркая звёздочка.
- Вот он, зараза!- радостно взвыл Сэм.
- Жив, подонок.- Нежно сказал магистр, и смахнул со лба пот.
Оранжевый огонёк и впрямь упорно поднимался всё выше и выше, становясь еле заметным, пока совсем не исчез в глубине неба.
- Слава Богу, жив маленький негодяй. Избавились.- С облегчением сказал всегда молчаливый послушник - эльф и его, терпеливого, сумел достать за эти три дня.
Принцесса Кристи хмуро оглядела всех, но ничего не сказала. Внизу, под стеной, раздался нарастающий грохот копыт - это конный отряд запылил к лагерю желтяков. Принцесса попыталась разглядеть в пыльном облаке короля Алана, но даже она не смогла различить его среди двух сотен конников. Она чувствовала, что король немножко не в себе. И старалась беспокоиться - если правильно поняла объяснения про это чувство. И не зря - король Алан, вскочив в седло, залпом выпил поданный стакан горючего для толкателя, крякнул, похрустел солёным огурчиком, и ощутил, как болезнь и слабость отступают, а по жилам загорается прежний молодой огонь. И скомандовал весело - В галоп! - едва распахнулись городские ворота. Две сотни отборных молодцов из дворян и наёмников молча понеслись к старому лагерю желтяков, топча брошенные горящие плошки с маслом, одну за другой, что оставили шпионы.
Горючее из первого стакана так ловко в голову ударило, так силы подняло, что поначалу он подумывал вместо рейда отправиться к какой-нибудь любовнице, но желание подраться с желтяками всё-же победило. А второй стакан и вовсе оказался в самый раз - весь мир осветил, и сделал таким хорошим, что всё тут исполняется по воле его королевской левой ноги, и король Алан всерьез возмечтал зарубить в рейде самого Кия.
А примерно в это же время вождь Ден-Лейн, выручать которого мчался король Алан, трясся невидимой дрожью, вглядываясь из шатра в предрассветную хмарь и снова вспоминал гонца от Кия, который запретил идти на обычный утренний Совет возле королевского шатра. Магистр молодец, не обманул. Предупредил заранее, как и обещал. И кончилось время думать - надо действовать. Если есть ещё шанс перебежать к дронам, то он кончится после Совета.
Его Малый Легион был издевательством Кия - всего тысяча бойцов. Ден-Лейн был единственным вождём, который присутствовал на ежедневных Советах. Все остальные командиры легионов вождями не были, и потому смотрели Кию в задницу, как в небеса Кий не мог убрать последнего вождя из Совета ещё и потому, что тот был родичем Большого Желтяка, не говоря о возможности бунта вождей, если они лишатся последней возможности влиять через Ден-Лейна на решения Кия. Однако за это вождь получал самые опасные места в бою, и самые тяжёлые работы во время перемирия. Лес таскать, да рвы копать. Кий начал реформу войск по европейскому образцу после памятной битвы с дронами, и назначил вождя Ден-Лейна в командиры легиона Он обещал прочим вождям, что и они получат легионы, однако это оказалось только словами. А Ден-Лейну пришлось полностью испить чашу унижений. Часто Кий приглашал его лишь к концу Совета, когда и вопросы уже решены, и блюда съедены, и рыгая сытно, вообще удалялся при появлении Ден-Лейна, оставив вести Совет Я-Мо.
Всё это оскорбляло вождя, ибо племя его на родине имело и силу, и вес, так что Ден-Лейн мог бы взять в этот поход и двадцать тысяч отборных головорезов. Там, на родине, он сидел за столом гораздо ближе к Большому Желтяку, чем сейчас к этому выскочке Кию за столом Совета. Значит, шпион магистра сказал правду - Кий подозревает измену, и будет сегодня решать его судьбу. Командиры легионов его поддержат, выскочки безродные, и уже к полудню Ден-Лейна, ободранного как липку, выставят на колу на радость воронья. Но ему есть куда бежать от такой милости. Счастье просто, что с полгода назад Ден-Лейн не продал купчишку желтяка, что подкатил от магистра. Но если б Кий был поласковей, Ден-Лейн продал бы без колебаний этого купчишку, что привёз ему из-за гор отличный меч - не чета желтяковским, прочую мелочь, и заморского сладкого вина. Когда вино хорошенько распробовали, купчишка зажалобился и стал горестями делиться. Мол, только на ноги встал - денег скопил, и лошадь вторую купил, и слугу нанял - и едва всё не лопнуло. Стражник на заставе дронов при въезде в город нащупал во вьюках вот этот меч, хотя и замотан тот был - не ущупать. Прямо на заставе и повесить хотели, за нарушение указа короля Алана, согласно которому всем купцам запрещается торговать оружием. Чудо только и спасло - выручил купец Ю-Лань. Пошептался с послушником - чтоб им, чёрным, лопнуть!- и заявил, что это его меч. Ю-Лань мог наплевать на все указы короля, потому что работал на магистра. Он, и ещё несколько купцов чуть не в открытую возили Кию оружие, но за это и шпионили на магистра внаглую, отпетые головы. Я-Мо только зубами скрипел при виде их лоснящихся рож, и уже колья на них приготовил именные, на будущее, но пока мог хватать только тех, кто с этими купцами разговаривал в лагере желтяков. Трогать наглых купцов Кий запретил строго-настрого. Он наорал на Я-Мо, что оружие нужнее, и вообще это забота Я-Мо - чтоб не шпионили, и оружие возили. Крутись, как хочешь, а купцов не тронь. Я-Мо оставалось только гадать издали, что торгует Ю-Лань - секреты или своё оружие - ведь всех, кто приценивается к мечам, не схватишь, весь лагерь приценивается.
Ден-Лейн, услыша только это опасное имя - Ю-Лань, мог бы сразу идти продавать купчишку, но тот был давно знакомый, и вино задёшево привозил, а меч так и подарил, можно сказать, почти задарма - а дорогой меч, как раз по вождю, не из тех бросовых мечей, что покупает Кий для своих войск. Поэтому Ден-Лейн продолжал купчишку слушать, и даже посочувствовал. Купчишка тут же воспрял духом, обнаглел и попросил помочь. Ведь Ю-Лань не просто так выручил, по доброте душевной. Он велел передать ему, Ден-Лейну, что и магистр, и сам король Алан, и вообще все дроны очень уважают вождя Ден-Лейна, изо всех сил уважают, и весьма сочувствуют, что его так Кий затиранил - вот, опять лес таскать заставил, разве нет? Ден-Лейн аж рот раскрыл от таких нежданных слов, и ушами потряс, не веря услышанному, а когда поверил, то аж зарычал, и схватил купчишку за грудки. Но тот, заикаясь от страха, сказал такое, что руки сами разжались. Будто магистр точно узнал, что Кий думает его казнить за измену. Магистр уже месяц подставляет Ден-Лейна - все пойманные Я-Мо шпионы признаются, что их науськал Ден-Лейн. Магистр очень за это извиняется, потому что не знал, какой человек Ден-Лейн, и какие у него благородные родители. Но жестокая реальность такова, что Кий просто ещё не решил - сейчас предателя на кол посадить, или чуть позже. Не верит он, благородный Кий, злым наветам. Пока магистр новых наветов не предоставит. Ведь шпионов у магистра тут не перечесть, кишат, сволочи, к Кию прямо за пазуху лазят, и его, купчишку, в шпионы взяли. И Ден-Лейна возьмут - только в этом спасенье. Ведь Я-Мо только и умеет людей на кол сажать, а кто свой, кто шпион, Я-Мо в таких тонкостях не разбирается. Если Ден-Лейн продаст купчишку, Я-Мо сразу решит, что Ден-Лейн свою шкуру спасает, а сам куда больший шпион. Ведь купчишку Ю-Лань всё одно отмажет и вытащит, а Я-Мо сцапает вождя - его никто вытаскивать и не подумает, такого продавателя. Ден-Лейна ещё раньше схватят, чем он купчишку продаст, потому что магистр такой гад, что всё знает, у него даже эльфы всё кругом подслушивают, и сейчас кто-то вроде по шатру бегает - слышишь, Ден-Лейн?
Тот отпустил купчишку, прислушался, и сказал с опаской, что шатёр и так дырявый, сгнил весь, а тут бегают по нему все, кому не лень, ещё рухнет на головы. Малость поостыл, и принялся выспрашивать - что да как, и по всему вышло, что нет выхода, кроме как к магистру. Купчишка напоследок стал плакаться. Что бедные они, бедные, и выбор бедный - или к магистру, или на кол, лучше самому сесть, тогда хоть кожу не обдерёт с живого злой Я-Мо.
Ден-Лейн, он всё-таки вождь, и он воспротивился, сказал, что живым в руки Я-Мо не сдастся, но и на кол не полезет добровольно, он острый. Ну, а что там, интересно, магистр обещает...
Купчишка пошмыгал носом, осушил кубок заморского вина, и сказал, что магистр столько наград наобещать мог, что лень и обещать стало - вождь и сам увидит, когда придётся. И обещал магистр только одно - предупредить Ден-Лейна, если Кий решит-таки посадить того на кол. И Ден-Лейн вполне успеет удрать, а уж магистр его просто расцелует, перебежчика. Приветит, как родного, и даст почётную службу. Ну, а пока тоже просит немножечко помочь - ну там, сведения всякие, по мелочи, желательно прямо сейчас, и всё. А вот его, бедного купчишку, магистр вряд ли встрепенёт, мелкоту пузатую, и дети его сиротками останутся. Ден-Лейн даже ему посочувствовал, подбодрил, что и его встрепенут, и принялся выспрашивать ещё подробности. Купчишка ответил - что магистру требуется, и Ден-Лейн, опрокинув в себя для храбрости кувшинчик вина, продал тут же всё, что купчишка ни просил, а именно - сколько леса, куда возят, какой длины и толщины, и где частоколы ставят, и где ямы-ловушки с кольями копают, и где уже накопали, и всё такое прочее. Купчишка обговорил способы связи, прочие мелочи, и договор был заключён.
С тез пор Ден-Лейн продавал Кия частями, крупными и мелкими, как получалось, за это будущее предупреждение, и глушил совесть кувшинами почти бесплатного вина, а купчишка ухитрился купить уже пятую лошадь.
А уж теперь Ден-Лейну и раздумывать было нечего. Бежать или нет - далеко позади остался выбор. Много накопилось за спиной вождя крупных шкод и мелких пакостей. Одного посланца от Я-Мо, что пробрался с той стороны, по просьбе магистра зарубил, когда в заставе ночной стоял. Ещё двоих - к магистру же и переправил, связав и бросив в условном месте. Одному пойманному желтяками шпиону верёвку в яму опустил, и сбежать помог. Да что тут - много чего напакостил, есть за что на кол посадить. Поэтому Ден-Лейн решительно вышел из шатра и велел седлать коней, без суеты, тихо и лениво. В первой сотне своего Мелкого Легиона он заранее постарался собрать всех своих родичей, дальних и близких. За него они даже на Кия пойдут, не то, что прочие солдаты - те мигом продадут. С ними можно вырваться из лагеря. Конечно, весь лагерь по приказу Кия давно обнесён высоченным частоколом и так просто не вырваться. Но с отборной сотней не составит труда изрубить любых дозорных, что попытаются мешать открыть ворота. Ден-Лейн малость успокоился, глядя на своих людей, копошащихся в рассветном сумраке. Светало уже вполне явственно, лагерь начинал шевелиться, кое-где вспыхивали костры - варить пищу. А в небе и птички уже запорхали, чирикая и каркая - на одну птичку Ден-Лейн даже рот раскрыл - не чирикает, не каркает, а шипит, и хвост у неё светится, словно огонь. Крыльями не машет, летит, как стрела - вот чудеса.
Однако Ден-Лейн ошибся - вовсе не птичка Божия это летела, а злой эльф на железной стреле. Когда её выплюнуло орудие, от дикого удара маленький вредитель потерял сознание - всего на миг - но при такой дикой скорости это могло привести к крушению. К несчастью, закреплённый рычаг удерживал стрелу в горизонтальном полёте - даже когда отделился выгоревший досуха носитель, который разогнал стрелу, насколько смог. Так что, очнувшись, эльф увидел убегавшие под нос стрелы мелкие ложбинки, буераки и разные деревья с кустиками. В этой стреле эльфа уже столько раз зашвыривал в воздух злой Сэм, что и не вспомнив ещё - где он, кто он, зачем и куда летит, эльф вцепился в рычаг, сбросив с него крепёжную тягу, и потянул рычаг на себя - настолько был рьяный негодяй и матёрый летун. Стрела так лениво подняла нос, что эльф удивился - что это с ней? И тут же взвыл от радости, вспомнив, что теперь в неё вделан тяжёлый, полный горючего, могучий толкатель, который надо только зажечь. Тогда он взбесится, заревёт, и понесёт стрелу невесть куда далеко. Эльф протянул ручонку влево, но привычного рычажка на месте не оказалось. Эльф посмотрел - точно, нет. И тут вспомнил, что Сэм вчера поставил удобную пружину, чтобы эльф не отбивал ручонку, колотя по рычажку. Она сама крутанёт железное колёсико по кремню, и сноп искр зажжёт толкатель. Для этого надо лишь пнуть ножкой по пенёчку справа, в полу. Эльф тут же пнул в железный пенёк - тот аж в пол улез. А позади затрещало, ухнуло и знакомо зашипело - проснулся толкатель. И вовремя - земля мелькала совсем рядом. Эльф потянул на себя рукоять управления - что опять такое? Нос стрелы еле-еле приподнялся. Ах, да! Он забыл про левый пенёк - тяговый, который тоже поставлен совсем недавно! Эльф вдавил пенёк в пол, взвизгнув от злости. За спиной басовито взревел толкатель, и эльфа вжало в спинку креслица. Земля резко пошла вниз, вытесняясь светлеющим небом за стеклянным лбом железной стрелы. В этом небе эльф и увидел далёкую точку - присмотрелся, и понял, что это плавно парит в поисках добычи крупный ястреб, извечный враг эльфов. Не такой страшный, как ночная сова, но в сумерках лучше не попадать под его прицел.
- Ах ты, сволочь! - завопил радостный эльф, забыв обо всём на свете - даже о том, что не успел вспомнить. И вдавил до отказа тяговый пенёк. Стрела рванулась, как от пинка - толкатель взвыл, а в крыльях заверещал жестокий ветер. Ястреб увеличивался на глазах, и когда эльф смог разглядеть цвет отдельных перьев на крыле, начал беспокоиться - замахал крылами, пытаясь забраться повыше - но куда там, против толкателя! Стрела приближалась с неумолимостью возмездия, и ястреб, надрываясь на резком подъёме, решил спикировать круто вниз, и это спасло его от смертельного удара. Эльф дико захохотал, толкнул рукоять от себя, и стрела нырнула следом за пернатым разбойником. Ястребы - дохляки, на пару атак, и эльф был уверен, что доконает летающего мерзавца, который, если и не съел ни одного эльфа, то всё равно потом съест. Ястреб увернулся ешё раз, гад манёвренный, но к его счастью эльф заметил, что внизу незнакомая местность, разворачивая стрелу для третьей атаки. Ни привычной деревни, ни родного взлётного холма, ни знакомых полей и виноградников. Незнакомые дороги, рощи и перелески, изрезанные тропами, да и горы совсем недалеко - тут эльфа окончательно пробило на память. Он бы так и подпрыгнул, пробитый, да помешал привязной ремешок через плечо. - Королева Ри! - воскликнул эльф, вспомнив - и кто он, и что он, и где он. Был бы эльф человеком, его бы прошиб холодный пот, но эльфы не потеют. Королева попросила эльфа. А он дал слово, что выполнит просьбу. Эльф резко накренил стрелу влево, уходя от теряющего перья и последние силы ястреба, и сделал над полем огромный круг, затем пошёл на второй, но мелкие зверьки прятались в норки совершенно зря. Железный ястреб, так славно свергнувший с трона перьястого бандита, искал добычу себе по плечу. Только на третьем круге эльф сообразил - где находится город, а где - лагерь желтяков - настолько далеко от цели его занесло. Толкатель снова зарычал, а эльф грозно насупил бровки, нахмурил маленькое чело, и твердой ручонкой направил стрелу в нужную сторону. Под крыло потянулась унылая равнина, поросшая бурьяном и кустарником, ничейная, брошенная земля, которая незаметно удалялась, потому что эльф стал набирать высоту, и вскоре превратилась в буро-жёлто-зелёный ковер, прошитый стежками тропок и дорог. Эльф злился на себя - немножко, и очень - на ястреба, сожравшего невесть сколько горючего в толкателе, отчего приходилось тащиться на среднем толкании, с малым набором высоты. Эльф рычал даже громче толкателя, от нетерпения, и когда наконец, показалась россыпь огоньков внизу - костры желтяков, то от радости завопил - Да здравствует королева Ри!-
Однако рано радовался маленький негодяй. Увидеть - это одно, а долететь - совсем другое. Когда стрела покрыла половину пути, начались неприятности. Тяга начала расти сама собой, хотя эльф вовсе не нажимал пенёк под левой ножкой. Эльф быстро понял причину - перед каждым полётом Сэму приходилось вставлять новый стерженёк в камеру сгорания, тот самый, что увеличивал и уменьшал подачу горючего, и каждый раз ругался, что стерженьки нестойкие - горят, гады. Полёт такой длительности раньше не проводился, и разумеется, проклятый стерженёк начал выгорать. Впрочем, по расчётам Сэма, до лагеря желтяков он должен был выдержать, но Сэм не знал, что тут ястребы под нос лезут, сволочи. Эльф решил потихоньку отпускать рычажок тяги, но скорость продолжала расти, мало того - толкатель принялся то и дело взревывать, пока вполголоса, как бы примериваясь. Эльф забеспокоился - неуправляемый толкатель - сильная штука, уже конюшню сжёг, ой, ой! Эльф прекратил набор высоты, направив стрелу по горизонтали, чтоб быстрее долететь. Костры приближались, расползаясь во все стороны. Стал различим массивный холм в центре лагеря, и тёмная полоска частокола вокруг него, а вскоре зоркий эльф сумел разглядеть и крохотный треугольник царского шатра на вершине холма. Увидел эльф и живую россыпь чёрных точек прямо по курсу - птицы. Это были многочисленные вороны, о пропитании которых так нежно заботился их друг Я-Мо, почти каждый день выставляя для них на колышках новое угощение. Так могли бы думать вороны, будь они настолько глупы, чтобы думать - а теперь, без Я-Мо, им приходилось рыскать с утра в поисках поклёвки. Стая показалась чересчур густой, и эльф решил снизиться - на облёт с прочих сторон могло не хватить времени. Правда, теперь не получится атаковать Белый Халат с большой высоты, как советовал Сэм. Но теперь опасения Сэма, что Халат увернётся, увидев издали летящую над землёй железную стрелу, показались эльфу просто бредом, ибо при этой дикой скорости эльф и вообразить не мог такого вёрткого халата. Когда заметит, он только моргнуть успеет. Скорость полёта и впрямь выросла до небывалого - стрела мелко тряслась, а привычный шепоток воздуха за стеклом превратился в визгливый вой. Рукоятка в кулачках эльфа билась, как живая, уже ручонки заныли удерживать, а проклятый толкатель всё больше ярился, хотя эльф вовсе убрал ножку с тягового пенька. Стрела просвистела под вороньей стаей - и тех взметнуло - загалдели так, что весь лагерь головы поднял, и старина Ден-Лейн в их числе, тот самый изменник, что собирал родичей к прорыву. А сразу за вороньей стаей толкатель крякнул, выплюнув остатки стерженька, и заревел во всю дурь. С тоской слушая радостный рёв толкателя, эльф невольно вспомнил пьяные умиления Сэма, что горючее тройной перегонки, сгорает вообще без остатка, и жаркое, как адское пламя. Кажется, это предстоит ощутить собственной шкуркой. Но тут настроение подняло долгожданное, крохотное пока белое пятнышко впереди, совсем рядом с уже большим треугольником шатра. А перед ним - словно ковровая дорожка с муравьями по краям - стол Совета. Эльф взвыл от радости - Да здравствует королева Ри! - и словно по этому сигналу позади эльфа что-то лопнуло, и креслице так наподдало эльфу, что он просто чудом удержал стрелу. Спустя несколько мгновений он ощутил жару, и тут же понял, что там случилось, за спинкой. Прогорел и лопнул кожух толкателя. Сэм очень собой гордился, додумавшись надвинуть камеру сгорания на бачок с горючим, чтобы горючее вылетало не струйкой, а раскалённым паром, который будет сгорать ой, как жарче, и толкать всё, что предписано толкать, тоже - ой, ой, как сильнее. Счастье эльфа, что этому дураку всё же хватило ума поставить вторую медную стенку, на случай нежданного прогара первой, хотя эта тупая скотина долго сомневался, стоит ли утяжелять стрелу. Теперь только эта вторая стенка спасала эльфа от смерти. Адское пламя толкателя неслышно стучало в эту последнюю преграду , и проникало уже - жаром, да таким, что эльф завопил. Конечно, он мог бы и не вопить. Эльфы такие терпеливые, что их можно резать кружочками, как колбаску, а эльф даже не пискнет, и тем более не обзовёт резателя - ведь дерьмо не обзывают. Но сейчас щеголять терпением было некогда, потому что стрела тряслась и дёргалась, и эльфу с трудом удавалось удерживать остриё пики на носу на белом растущем пятнышке. Эльф изо всех сил вцепился в рукоять, непрерывно вопя, и ещё ёрзая, потому что креслице начало его поджаривать, как на сковородке - что ещё оставалось, как не вопить от избытка чувств? Белый кусочек вырастал на глазах, а внутри стрелы всё уже дымилось и даже тлело. Рукоять управления - подлая изменщица - и та задымила, да и сам эльф задымился, а кое-где и затлел, вернее - кольчужка его из чешуи карпа, и дышать уж было нечем - всё в дыму, но упорный негодяй продолжал удерживать белый растущий силуэт на кончике стальной пики. Только верещал от души, вот и всё, хотя уже весь жарился, можно сказать. Только масла и не хватало, а то бы и зашкворчал. Кожица на кулачках почернела, а глаза не лопнули от жара только из-за стеклянного колпачка, что подарил эльфу негодяй и жадина Вейн, пожалев выбросить разбитую рюмку. И эльф доверещал таки до того момента, когда разглядел лицо человека в белом халате. Человек поднял глаза, и в испуге подался назад, наткнувшись на спинку трона - и это было последнее, что он сделал в жизни, потому что железная стрела с почти жареным остервенелым эльфом свистнула над столом, опалив жаром рожи сидящих желтяков, и проломила ему грудную клетку, прибив несчастного к спинке трона и даже повалив их вместе назад. От удара стрела треснула, горючее выплеснулось, и белый халат на глазах почернел в невидимом почти, голубоватом пламени - лицо мертвеца пошло покрываться волдырями, а волосы затрещали. Кий и все прочие за столом Совета смотрели, словно замороженные, как чернеет и дымится Ю-Лань, не в силах отвести взгляда от безобразного толстого полена в груди покойного. Смерть прошла рядом с Кием, нежно пощекотав его лицо ветерком и согрев его щёку жаром адского пламени, и осознав это, он вернулся в разум. И тут же вскочил на ноги и рявкнул: - Измена! Всех схватить! Тревога! Всех на кол! Все ко мне! - да и вообще Кий повёл себя, как и подобает стойкому хладнокровному полководцу - мигом нырнул под стол, поглубже. Тут и охрана очнулась - забегала, а над лагерем проплыл тройной удар колокола. Лагерь вокруг холма замер, но тройные звоны всё плыли и плыли, и люди бросали всё, что несли, тащили и везли, и спешили к палаткам своих воинских частей.
Четверо часовых позади шатра Кия оставались на месте, как им и полагалось в случае тревоги. Только очнулись от утренней дрёмы, и взяли копья наизготовку. Весь шум ошарашенного Совета поглощался толстыми ковровыми стенами шатра, и потому часовые смогли уловить тихий непонятный шорох сверху. Один из часовых отошёл от шатра и поднял голову, посмотреть - и увидел закопченного эльфа, который скатывался вниз по наклонной полотняной крыше, хватаясь за нитки. Как и обещали весёлые бродяги, в момент удара эльфа швырнуло вверх, вместе с креслом и лобовым стеклом. Вверх и вперёд, поэтому эльф перелетел вершину шатра и шлёпнулся на его задний скат. Поскольку его сильно треснуло лобовым стеклом, а потом крутило, вертело и скатывало, он и не вспомнил даже, что надо отстегнуться от креслица. Да и лететь себе побыстрей отсюда, за наградами. Так что тупой эльф катился по скату и никак не мог понять, отчего его крылышки никак не расправляются, и что им мешает? Только скатившись к ногам часового, эльф сообразил отстегнуть ремешок на груди, но было поздно - маленького злодея нежно схватил добрый часовой. Он решил, что это скатывается тролль, пострадавший от переполоха за шатром, чумазый, но свой. Знай часовой, что перед ним матёрый убийца и безжалостный шкодник эльф, покусившийся на жизнь Его Величества Кия, то схватил бы не так нежно, а то и вовсе бы копьём ткнул. Часовой этот эльфов никогда не видел, потому и перепутал. Эльф в ладони задёргался, пытаясь выхватить меч, но грубая ладонь только чуть сжалась, и маленькому негодяю оставалось только пыхтеть и дальше дёргаться, пока не подошел второй часовой. Он тоже не видел эльфов, но был не таким тупым, чтобы перепутать союзника с врагом, и сразу сказал, что это не тролль. Это, наверно, эльф попался, шпион проклятый. Держи его крепче, мерзавца - сейчас его полотном замотаю, и пусть с ним начальство разбирается. Эльфа тут же замотали в холщёвую сумку, да так, что и не шевельнуться. Едва его замотали, как из-под полога шатра вынырнул тролль. Во время покушения он прятался в глубине шатра, от греха, наблюдая оттуда за Советом. И заметил, как что-то мелькнуло вверх из-за трона, и сверкнуло ещё, как раз перед тем, как сам трон опрокинулся и загорелся. Поглазев немножко на поднявшуюся суматоху и поверженного Ю-Линя, он решил сбегать и узнать - что же это мелькнуло вверх? Может, что ценное отстрелилось с груди Ю-Линя - бриллиант, может, или цепь золотая. Выбравшись из-под полога, он тут же учуял запах эльфа, подпрыгнул и заверещал в ужасе, и меч выхватил, надеясь дорого продать свою жизнь. А когда понял, что проклятый эльф внутри свёртка, снова подпрыгнул и заверещал, уже от радости. И тут же сообразил, что эльфу взяться здесь просто неоткуда, если он не прилетел на железной стреле, убившей Главного Предсказателя. Это он и мелькнул вверх, а вовсе не бриллиант, тот самый маленький человечек, которого увидели колдуны в своих ночных бреднях.
Тролль послал одного из часовых за птичьей клеткой, что стояла на столе у одного из визирей Кия, а сам поколотил кулачками по свёртку, выколачивая сведения - где голова, а где опасный меч. Потом вырезав напротив него дырку, да и вырвал меч прямо в ножнах из обгорелой ручонки пленника. Запихав свёрток в принесённую клетку под возмущённое чириканье канарейки, тролль велел отнести её в шатёр, и охранять, а сам поспешил к Кию, доложить, надеясь получить золотой, а то и два, за свой геройский подвиг.
Однако Его Величеству было не до награждения всякой пузатой мелочи. Он ещё сидел под столом, в славной компании своих командиров, такой тесной, что лбами стукались. Они нырнули под стол следом за Кием, шипя в ужасе на разные голоса - Огненная Стрела! Огненная Стрела! - Но Кий и сам узнал грозное изделие проклятого По-Роха, которое имело скверное свойство рвать в клочья всё, что находилось рядом. Одна была надежда на спасение - толстый дубовый стол. Когда стрела рванёт, он примет на себя шквал осколков и лавину огня. Вся компания ползла на карачках под столом к его дальнему концу, но Огненная Стрела так и не рванула. Потому, наверное, что расторопная охрана успела закидать огонь кошмами, коврами и ковриками. Кий не понимал, откуда взялась эта Огненная Стрела. Ведь последнюю по его приказу выпустили по драконьему логову.
Однако стрела оказалась совсем другой. Когда суета поутихла, стрелу частями выдернули из груди покойного, и тут же доложили Кию, что это чёрт те что летающее, но вовсе не изделие колдуна По-Роха. Крылья имеет длинные, которые отломились от удара, а внутри какие-то колёсики, и стерженьки, и обгорелые сухожилия - словом, явно новое колдовство.
Кий немного успокоился, и начал командовать - тебе туда, тебе сюда, занять оборону, ну, и прочее, что требовалось в дополнение к охране, которая щетинилась из-за частокола копьями и стрелами, хотя в лагере было тихо, и никто нападать не собирался. Только в старом лагере - месте сбора племенных вождей - принялись мельтешить конники, словно игрушечные на таком расстоянии. И значительно больше числом, чем должно. Явно происходила схватка вождей с неизвестным противником. Вот и весь беспорядок. Кий совсем успокоился, и велел кинуть на подмогу вождям дальнюю сотню, из северного конца лагеря. Какой-то умник из визирей-советников подсказал, что лучше бросить ближнюю тысячу, но Кий так увлёкся разглядыванием железной стрелы, что и ухом не повёл.
Эти племенные вожди были единственной реальной оппозицией Кию. Со скандалами и угрозами, с трудом, но Кию удалось постепенно расформировать племенные отряды, распихивая солдат по сборным легионам. Но это мало что значило для распиханных и перемешанных соплеменников, раз вождь его племени находился в лагере. Легион - это временно. По первому зову вождя весь его отряд соберётся перед шатром, готовый исполнять приказы вождя. Хоть на холм Кия кинуться с мечами. Вождь есть вождь. А Кий - кто такой? Так что Кия нисколько не удивляло нежелание дронов перебить этих вождей, хотя Я-Мо твёрдо это обещал, при каждой учебной тревоге. Магистр не дурак, давно понял, что живые вожди ему полезней, чем мёртвые. Когда это стало понятно даже Я-Мо, тот предложил самому подослать отряд, переодев их дронами, но Кий к тому времени перестал верить Я-Мо. Тот сделает так неловко, что весь лагерь узнает автора резни. Такого войско не простит. Или взбунтуются, или разбегутся. И вот теперь, глядя на свалку людей и коней в старом лагере, Кий надеялся, что дальняя сотня не слишком скоро подойдёт на помощь. Кто напал на вождей - неважно. Главное, люди хорошие. Напали в нужном месте в нужное время.
А произошло вот что - после тройного сигнала вожди привычно устремились к старому лагерю, конные, с лёгкими копьями и мечами, даже доспехов многие не надели. С каждым один-два родича, для связи и мелкой помощи - и сотни не набралось народу. Вожди не стали заезжать в старый лагерь, который представлял хоть какое-то укрытие от нападения своими рвами и полуразрушенным частоколом. Вожди полагали, что это очередная зряшная тревога нового Тайного Советника Сена, чтобы унизить в очередной раз. Вожди гарцевали вперемешку в небольшой ложбинке слева от частокола, как раз напротив ворот нового лагеря, злобно ругая Кия, и для них полной неожиданностью явился разгорячённый конный кулак, который ударил по ним из кустарника на гребне ложбинки. Король Алан попросту заблудился. В его голове, разгорячённой горючим тройной перегонки, как-то перепутались эти южные ворота с северными, где и должен был прорываться Ден-Лейн. Ворота есть, а какие - это показалось мелочью. Главное, отряд желтяков, который может помешать прорыву Ден-Лейна. И король сходу повёл своих головорезов в атаку. Длинные пики дронов пробили ближних, лёгкие копья-дротики опрокинули следующих - словом, атака была успешной, однако противник не рассеялся и не побежал, как сделал бы любой конный отрядик, застигнутый так врасплох. Но этот - отборный, сплошь из вождей - остался на месте. В ответ тоже полетели копья, обнажились мечи - и закипела сеча, в которой длинные копья уж редко брали добычу, мешали копья в плотной конной круговерти, зато уж мечи рассверкались, словно стая хищных серебристых рыбин, злых и прожорливых. Вожди выдержали удар, но потери вынудили их попятиться к родным воротам. Они были отличными бойцами - настоящие восточные львы с раскосыми глазами, целое стадо львов, и если б во главе имелся хоть завалящий баран, они бы выстояли. А стадо - оно и есть стадо. Обходи его, расчленяй, и вырубай - ни строя, ни командира, каждый сам по себе, и каждый, кстати, понимал это. Поэтому вначале попятились, а потом и вовсе поворотили коней, понеслись, кто сумел, в сторону ворот. Только два десятка бойцов уж никак не могли поворотить, не получив удара в спину, и предпочли получить его в грудь, как герои - и получили, конечно. Все, не сумевшие сдёрнуть из схватки, были быстро посечены и заколоты. А из ворот угрюмой массой навстречу вождям выкатывалась сотня предателя Ден-Лейна.
Приказ Кия о подмоге вождям направил гонца в северный конец лагеря, где он и увидел готовую к бою сотню Ден-Лейна, которая разворачивалась по какой-то надобности к северным воротам. Гонец передал приказ спешить на подмогу вождям, к южным воротам, и Ден-Лейн колебался всего мгновение. Лучше вырваться из лагеря без боя через южные ворота. И помочь Ден-Лейн собирался вовсе не вождям, ибо мысленно уже перековался в верного подданного короля Алана. Он без раздумий срубил голову у первого же скачущего навстречу вождя. Ближний за мятежным вождём десяток родичей, молча опустили копья на врага, а девяносто родичей и соплеменников позади них тут же развернулись в боевой порядок и засверкали мечами. Без всякой команды, потому что именно этого и ожидали. Давно уже их вождь намекал, а кому и прямо говорил, что Кий живьём ест, затёр совсем, хоть загибайся, а вот дроны неплохие ребята. И стены у дронов крепкущие, и магистр гораздо подлее нашего Я-Мо, который только и может, что колья строгать. И вообще - помните такого? Перебежал давно. А сякого помните? И он сдёрнул. И ничего - служат у дронов, и деньги гребут немалые золотом. Оно конечно - и племя предали, и род опозорили, всё так. Но и Кий на все рода и племена наплевал, перетасовал всех по этим новым легионам, разве нет? Просто тут, в Европе, порядки такие, что на племя все плюют, все тут наёмники, и служат за деньги, и неплохо бы привыкать к европейской жизни, а то они нас дикими считают и называют варварами, будто мы тупые и только за род свой и прячемся. А если взять вот тебя самого по себе, без рода-племени, то и не стоишь ничего, вроде как совсем дерьмо ты, если сам по себе.
Все родичи возражали Ден-Лейну, что нет, они не дерьмо, они и сами по себе молодцы хоть куда - пусть и к дронам, раз золотом платят. А Кий сволочь - заставляет работать за кормёжку и обещания добычи. Так что удар вождя по такому же вождю окончательно разъяснил - где враг, и что делать.
Вожди кричали, что мы свои! Что вы творите, гады?! Потом закричали про измену, а потом и кричать перестали - некому было кричать, всех срубили изменники Ден-Лейна. Но когда вожди кончились и начались дроны, то уже Ден-Лейну впору было завопить, что мы свои! - но не успел, получив такой жестокий тычок копьём от налетевшего дрона, что и панцирь кованый затрещал, не говоря о рёбрах. Он вылетел из седла, и только тут разгорячённый победитель разглядел зелёные бунчуки на копьях противников, и потому резко поворотил назад. Другие дроны тоже разглядели зелёные вымпелы, и атака заглохла сама собой - дроны поворотили коней, и умчались. А сотня Ден-Лейна осталась на месте, само собой, смущённая таким непонятным поведением союзников. Пока Ден-Лейн очухался, пока встал, пока ему на лошадь помогли подняться, сотня вокруг топталась, глядя вослед скачущим лошадиным задницам. А из ворот лагеря тем временем вылетали мелкими группами конные желтяки на подмогу, из тех, кто успел вскочить на коней. У мятежника ещё было время рвануть следом за дронами, однако старина Ден-Лейн упустил и этот последний шанс, потому что и слова не мог выговорить, дыша с трудом и еле разогнувшись в седле. А когда смог - было поздно. Его сотня так перемешалась и разбрелась по полю боя в поисках добычи, что собрать её только вокруг себя стоило надсаженной глотки. Кто ловил бесхозных коней, кто сдирал с убитых доспехи, кто собирал оружие - даже двух пленных захватили. Один вылез из кустов сам. И с поднятыми руками, а второй, оглушенный, с расколотым шлемом, никак не мог встать, всё падал. Их Ден-Лейн приказал отвести в свой шатёр, как военную добычу, а сам, оценив обстановку, решил ехать к Кию, и попытаться спасти свою жизнь. Прорваться теперь не дали бы- столько уже клубилось недовольного народу вокруг его сотни. Важно доложить Кию первым - тогда появится шанс. Доложат другие - Кий и слушать его не станет, сразу на кол. Вон их сколько, чьи вожди полегли от его мечей - смотрят исподлобья, держа оружие наготове.
С крепостных вышек бой отлично разглядели. Не так и далеко от ворот, чтобы не разглядеть, с кем бился Ден-Лейн. Эти все родичи вцепятся, словно волчья стая, если сотня Ден-Лейна попытается уйти. Только новая, привитая Кием легионерская дисциплина мешала этим родичам , мгновенно склубившись в толпу, учинить святую месть. Командиры легионов, тысяч и сотен то и дело своими хлёсткими командами, а то и ударом, еле успевали разогнать эти самосудные толпы. Но возврату в лагерь не препятствовали, так что Ден-Лейн поспешил со своей сотней к холму, всё больше и больше ёрзая в седле, уже чувствуя задницей близкое знакомство с острыми неприятностями. Он проклинал свою невезучесть, но, как это свойственно человеку, всё же надеялся, хотя надеяться было вроде не на что.
Он не ошибся. Доложить Кию о случившейся ошибке не удалось - он был занят. А Тайный советник Сен велел пропустить прибывшего вождя за частокол одного, и тут же арестовал его, отобрав оружие.
Кий был занят допросом эльфа, который сидел в клетке из тонких железных прутиков вместе с безвинной птичкой, под охраной двух мордоворотов и радостного тролля. Эльф молчал, а канарейка заливалась во всю глотку. Наверняка о своей невиновности, но её никто не слушал. Кий призывал эльфа быть благоразумным и всё рассказать о заговоре, не отпираясь - это глупо. Все улики злодейства налицо. И креслице по размеру эльфа, и свидетель есть, тролль, который видел, как эльфа выбросило из железной стрелы. И часовые схватили его при попытке бегства с места преступления. Не слыша ответа, Кий укорил, что молчать ещё глупее. Молчать, ничего не пытаясь сказать в своё оправдание. Ведь за такое преступление полагается на кол посадить, и неважно, что ты маленький. Уж как нибудь напялим на толстую спицу, а кожицу с тебя ободрать сумеет тролль. А потом и канарейка клевать примется - видишь, как обозлилась? Не разумнее ли раскаяться, всё рассказать о заговоре, и отдаться на милость Кия - она велика, все это скажут.
Однако эльф, грязный и закопченный, сидел на птичкиной кормушке и упорно молчал.
Когда Сен доложил об аресте Ден-Лейна, раздасованный Кий поднялся с кресла и ушёл, велев троллю продолжать допрос. Кий вспомнил предсказание нового колдуна - о пользе, что принесёт Ден-Лейн, если его не пустить на Совет. Кию не терпелось услышать подтверждение этому. Выйдя из шатра, Кий увидел очень грустного Ден-Лейна, которого крепко держали два стражника. Рядом стоял Сен и дозорный с вышки возле Южных ворот, который и доложил об измене Ден-Лейна. Изрубил всех наших вождей, это ж надо! Я свидетельствую. Да и другие дозорные видели, вот так.
Кий переспросил, не сумев скрыть ликования в голосе: - Неужели всех?!- И Ден-Лейн, уловив это, поднял глаза в безумной надежде.
Дозорный подтвердил несколько растерянно, что всех вчистую, а кого не сумел, так тех уже дроны побили. Восхищение в голосе Кия и от дозорного не ускользнуло, и он торопливо добавил, что Ден-Лейн мог и ошибиться, перепутать, или вовсе с ума рехнуться. Может, Ден-Лейн и не изменник, потому что его сотня и с дронами схлестнулась, обратя их в бегство, а самого его чуть копьём не проткнули злодеи-дроны, аж панцирь на груди вдавлен.
Кий же от счастья готов был расцеловать Ден-Лейна. Только теперь он ощутил себя вождём разноплеменного войска. Наконец-то. Даже не верилось. Хотя от радости у Кия и прихватывало голос, он всё-же сумел процедить, что надо произвести следствие. Пусть оно покажет - изменник Ден-Лейн или сумасшедший, а пока - в яму Ден-Лейна. При этом Кий старательно хмурил брови, изображая подобающую печаль и гнев от такого разора, хотя самому всё было ясно. Конечно, Ден-Лейн не сумасшедший, так ошибиться. Ещё Я-Мо доносил, что вождь подумывает переметнуться к дронам. Неудивительно при той весёлой жизни, что устроил ему Кий. И решил воспользоваться столь удобным случаем, перебежать в суматохе преследования. Он и вождей начал крошить, чтобы показать дронам своё намерение, но всё дело сорвалось из-за случайного удара копьём. Но изменником Кий его не считал. Эдак любого можно довести, так, что к дьяволу на рога побежит. Если теперь явить Ден-Лейну свою милость, будет самым верным его псом. Куда денется - всё войско будет мечтать о растерзании в мелкие клочья шкуры Ден-Лейна.
Произвести следствие Кий доверил советнику Цою. Тот отличался особой чуткостью к словам и интонациям повелителя. Услышав повеление разобраться, что за ошибка произошла у Ден-Лейна с вождями и попытаться найти в ней виновного, если он есть, Цой кивнул, поклонился, и сразу направился к вонючей яме, куда бросили Ден-Лейна. Заглянув вниз, он наморщил нос, и велел перевести подозреваемого в чистую, не обгаженную яму, и кормить не обычными объедками, а разносолами со своего стола. И пошёл отсыпаться после бессонной ночи. Как умному визирю, ему всё было ясно из слов повелителя, а за мелкими деталями он послал помощника - пусть пошныряет.
На другой день во время Совета он доложил, что всё досконально расследовал, и нашёл виновника той прискорбной ошибки, что приключилась вчера. Это - Чёрный Магистр, который печально известен своей низкой подлостью и неимоверным коварством. Часть нападавших дронов была переодета в одежды желтяков, а точнее - в одежды вождей. Ден-Лейн, однако, сразу всё понял, увидев европейские подлые хари. Настоящих желтяковских вождей к тому времени осталось, быть может, всего несколько человек. Лжевожди могли застигнуть его сотню врасплох, опрокинуть и рассеять. Ден-Лейн помнил и о распахнутых воротах за спиной, которые непременно захватили бы дроны, рассейся его сотня. А сколько вражьих войск могло быть напрятано по буеракам и кустам - войск, которые только этого и ждали? Наконец, сигнальный колокол, который кричал о покушении на Ваше Величество. Возможно, удачном - Ден-Лейн не мог этого знать. Как вождь, Ден-Лейн мог представить целиком этот коварный замысел Чёрного Магистра - покушение, захват ворот, паника, потеря управления, хаос - и орда безжалостных дронов, ворвавшихся в Южные ворота. Это было бы неминуемым поражением. Более того - полным разгромом, неминуемым избиением и резнёй.
Поэтому Ден-Лейн не мог позволить переодетым негодяям опрокинуть его сотню. Но как объяснить бойцам, что надо делать, за те несколько мгновений, что оставались у Ден-Лейна? Такой команды не существует - "Бей своих". А бойцы позади уже расступались, чтобы пропустить бегущих вождей через свои боевые порядки. Только настоящий вождь, такой, как Ден-Лейн, мог мгновенно принять столь тяжёлое, но необходимое решение. Скрипя зубами, стеная в душе и даже рыдая про себя, мужественный Ден-Лейн зарубил первого же вождя - своего, в родной желтяковской одежде. Тем самым он и показал сотне новых врагов и отдал новый приказ. Благородному Ден-Лейну было бы легче исполнить свой тяжкий долг, знай он больше о коварстве Магистра. Ещё Я-Мо подозревал многих вождей в симпатиях к дронам, но тогда никто не смел пойти против своего вождя. Теперь же следствие путём только предварительных бесед легко узнало от честных желтяков о прямой измене очень многих вождей. Наверняка это они, подкупленные коварным магистром, и скакали впереди переодетых дронов. Не заруби Ден-Лейн своего противника, тот без сомнений убил бы его. Цой надеется, что благородство и милость Вашего Величества запретят выяснять имена недостойных предателей, чтобы не осквернять памяти покойных в глазах их родных и соплеменников. И надеется, что преданность благородного Ден-Лейна окажется достойно вознаграждена. И да будет проклят Чёрный Магистр, на совести которого появилось ещё одно преступление.
В течение этой речи нижняя челюсть Ден-Лейна отваливалась всё ниже, но к концу её он сумел опомниться и даже принять обиженный вид, тем более, что Кий слушал советника, благожелательно покачивая головой. Он разглядывал лица командиров легионов и их заместителей, сидящих на коврах скрестя ноги по восточному обычаю. Сидели тесно - Совет проводился внутри королевского шатра, в целях осторожности, и выражения лиц читалось с трудом из-за слабого утреннего света, падавшего через открытый полог. Сбивал с толку и свет факелов в руках охраны, слишком живой и переменчивый - он придавал лицам воинов самые разные выражения. Но на этот раз все непривычно молчали, и одно это говорило всё. Никто не возразил, что Ден-Лейн хотя бы просто дурак. А тем более изменник. За плечами командиров больше не было вождей, не было силы, на которую можно опереться в споре с Кием. Кончилось время договоров и союзов с вождями. Из интриганов и политиков командиры превратились, наконец, в простых исполнителей его воли. Любого из них может средь бела дня арестовать Сен, не боясь бунта какого-то племени. Кий вдруг понял, что может вообще отменить Совет, который в начале похода был Советом Вождей, а потом стараниями Кия превратился в Совет командиров, по-прежнему выражая волю вождей.
Власть - вот она. Полная и единоличная власть. Кию стало хорошо, говоря очень мягко. Сладостная дрожь пронзила Кия от макушки по всему позвоночнику. Вчерашний день и вчерашний сон ещё раз явили Волю Неба. Те потоки крови из сна не могли быть кровью вождей - жидковато вождей, на бочку крови, не больше. Надо начинать битву за город - как иначе истолковать этот сон и эти события? Препятствий более нет.
И надо немедленно показать власть, чтобы поняли все. До любого тупицы должна дойти сила властелина. Мало помиловать Ден-Лейна. Нужно что-то большее.
Выслушав Цоя, Кий с интересом подождал замечаний или каких возражений, но командиров он сам назначал, дураков там не было, и потому ничего не дождался. Тогда Кий скорбным голосом посожалел о трагедии, в которой виноват только Чёрный Магистр, и повелел похоронить его жертвы сегодня же в общей могиле, а Ден-Лейна немедленно освободить. Командиры и на этот раз промолчали, но еле заметное движение, словно пробежавшая волна от упавшего в воду булыжника показала их потрясение. Вождей племён - и хоронить как простых солдат, без церемоний и жертвоприношений, скорбных песнопений и обильного прощального пира? Людей, за которыми на родине стоят десятки, а то и сотни тысяч соплеменников, земли и богатства - запихнуть в общую безымянную могилу?! Каждый солдат в лагере, услышав от этом, до костей ощутит железную волю Кия . Такое вытворять! И ведь...промолчат все, растасованные по легионам, без своих вождей, которые могли взбунтовать. Разве только этого Ден-Лейна зарежут ночью, по-тихому, вот и весь бунт. На кол никому не охота.
Кий смотрел в лица воинов, и каждый опускал глаза. Кий улыбнулся. И буднично продолжил, что решил начать подготовку к битве. С сего же дня. Немедленно. Дроны обнаглели до безобразия, но эта наглость слабости. В отчаянии магистр даже прибегнул к колдовству, с которым всегда боролся.
Однако Небо по-прежнему на стороне Кия, что и показало вчерашнее чудесное спасение от удара колдовской стрелы Чёрного Магистра. Через предсказателей Небо заблаговременно предупредило Кия о злодейском замысле. То, что за покушением стоит Чёрный Магистр, теперь окончательно ясно. Эльф, что направлял стрелу, пока молчит, но купцы и шпионы уже рассказали о грохоте и столбе дыма в одной из башен города - вот откуда вылетела колдовская стрела. Да и дозоры докладывают, что видели её полёт - от города к лагерю. Магистр нарушил перемирие, наплевав на договор. Разве это не говорит о слабости врага? Не надеясь уже на силу, он положился на подлость, вероломство и колдовство.
Пришло время и нам начинать активные действия. Завтра пусть каждый доложит свои обдуманные соображения, а пока - самые насущные.
Тут командиры зашевелились. По этому чисто военному вопросу, без опасной политики, возражать только приветствовалось, и они возразили в репликах и коротких речах, один за другим, что и обсуждать тут нечего, раз для штурма нет никакой возможности. Стены по-прежнему высоки, ров глубок, и любой штурм обречён на неудачу. Нужны баллисты и катапульты, осадные передвижные башни, не говоря о множестве крепких лестниц и прочих осадных приспособлений. Их изготавливают, но до нужного количества ещё очень далеко - дроны не дураки, и не пропускают строевой лес и железный крепёж, не говоря о самом железе. Только готовые изделия возят купцы, да и те плохие - мечи вообще просто дерьмо, от удара гнутся или ломаются, а наконечники для стрел и копий чуть ли не из воска деланы, или из стекла. Удар - и вдребезги наконечник, и много чего ещё наплакали бы командиры, но Кий поднял руку, и все замолчали.
Досадливо морщась, Кий напомнил, что о штурме он и не говорил. О штурме можно будет подумать, когда от голода у защитников города не достанет сил, чтобы открыть городские ворота. А это непременно случится в скором будущем, потому что появилась надежда наглухо перекрыть снабжение города. Теперь Кий может сообщить то, что скрывалось раньше. Кий знает мнение командиров о Я-Мо, что тот мышей не ловил, и с таким Я-Мо, дескать, о победе и мечтать нечего. Недостатки есть у каждого, на этот раз Я-Мо показал себя с лучшей стороны. С неимоверным трудом и большими потерями он прорвался в Европу сквозь сети Чёрного Магистра. И теперь с помощью денег, шпионов и врагов магистра, которых и в Европе хватает, он начал набирать отряды наёмников. По расчётам, ему хватит и двадцати тысяч, чтобы надёжно перекрыть снабжение города с той стороны. Едва его отряд перекроет горную дорогу, запасы продовольствия в городе начнут таять. И к этому времени наши войска должны быть полностью готовы к битве, которая неизбежно произойдёт на равнине перед крепостными стенами. Дронам ничего другого не останется. Чёрный Магистр уже наверняка знает о наборе войска в своём тылу. У дронов один выход - выйти в поле всеми силами и попытаться разгромить желтяков. Численный перевес наших войск неоспорим, но не всегда только он решает исход битвы. На стороне магистра подлость и коварство. Он собирался применить в битве заколдованного дракона, и этот таран прорвал бы наши ряды, как бумагу. К счастью, Я-Мо и тут сработал отлично, уничтожив дракона. Однако предсказатели говорят, что остаётся в силе пророчество о Белой Ведьме на стороне дронов. Обнаружить её очень трудно, а заполучить на свою сторону - почти невозможно всякому. Кроме нашего врага Магистра. Если он, конечно, знает о Белой Колдунье. Помешать ему, однако, не ваша задача, а нового Тайного Советника Сена. А ваша - представить завтра соображения по предстоящей битве на равнине.
Сказав так, Кий распустил Совет, знаком приказав остаться Ден-Лейну. Заговорил по дружески, ласково. Заверил, что всегда уважал вождей, но притеснять их пришлось по нужде - что это за войско, если в нём невесть сколько главных, не так ли? Но теперь главный один остался, Кий, а вождей почти нет - ну, парочка уцелела, из мелких, не считая Ден-Лейна. Так что притеснений больше не будет. И Кий рад, наконец, возможности выказать своё уважение вождю, и подарить вот этот изукрашенный боевой шлем в знак дружбы. После победы Кий обещал удвоить долю вождя из воинской добычи, а пока - новое место за столом Совета, почти рядом с Кием. Потом с сожалением добавил, что приблизить Ден-Лейна ближе мешают доносы, ещё от Я-Мо. Мол, давно к дронам перебежать мечтает.
Ден-Лейн горячо заверил, что Я-Мо верить невозможно. Он своих пересажал на кол раз в десять больше, нежели чужих, как раз по доносам, которые этому олуху подсовывал коварный магистр. А уж на Ден-Лейна, крайне преданного Кию, магистр мог наварганить несусветно сколько доносов от своих шпионов здесь, в лагере, но всё равно Ден-Лейн был, есть и будет верным Кию.
Кий милостиво кивнул, сказал, что верит, и предложил сегодня же показать всем недоверчивым, на чьей стороне его сердце. Как донесли Кию, у вождя находятся двое пленных, захваченных в стычке с дронами. Согласно договора о перемирии, который никто не отменял, Кий обязан вернуть их дронам в целости и сохранности, так же, как и дроны возвращают нам захваченных в мелких стычках пленных. Все это знают, и поэтому Ден-Лейн обязан передать пленных Кию и получить обычную компенсацию в десять золотых за голову. Если не передаст, ему грозит смертная казнь, согласно указу Кия. Но Ден-Лейн может поступить и по своему - нагло, не стесняясь свидетелей, взять и выставить на колу у Главных ворот хотя бы одного пленного. Ответ магистру, так сказать, за покушение на жизнь властелина. Конечно, это нарушение Указа. Но Кий поймёт такое движение сердца Ден-Лейна. Накажет, не без этого. Ну, там, сладкого лишит на пиру. И другие поймут, на чьей стороне Ден-Лейн. Все поймут, включая магистра. Сразу прекратятся все доносы, и Кий сможет приблизить вождя ещё ближе и доверять ещё больше. Вплоть до того, чтобы сделать из Малого легиона Ден-Лейна личную гвардию Кия, а его самого назначить командиром королевской гвардии.
Ден-Лейн, часто дыша и глядя собачьими глазами, заверил, что счастлив будет ещё раз доказать свою преданность и жалеет только, что мало этих пленных попалось - на всех бы кольев хватило.
Говорилось это с таким рвением, что довольный Кий решил посоветовать всё же допросить пленных - вдруг что ценное скажут? И отпустил Ден-Лейна, не сомневаясь, что приобрёл действительно верного подданного. Без дружбы с Кием вождю мигом кишки выпустят. Его ненавидит всё войско. Да и на родину Ден-Лейну возврата нет - тут же все родичи убиенных вождей пойдут его воевать и зорить. Достанут непременно, так или иначе. Одна дорога - с Кием в Европу.
Отпустив Ден-Лейна, Кий решил узнать - что там намучил тролль из своего маленького пленного. Но тролль не дурак эльфа мучить - всё равно бесполезно. Быстрее сам замучаешься. К тому же, когда эльф умылся в птичкином корытце, тролль вообще надолго потерял дар речи, потому что мигом узнал того самого эльфа, который стоял на краю ямы и наблюдал, как его грызут заколдованные крысы. Тролль кружил вокруг клетки, пыхтел, и лихорадочно думал, то и дело щурясь в полутьме на горящие факелы у входа в шатёр, где стояли часовые. Долго вот так кружил тролль, думу думая - как быть, да что делать, а эльф только фыркал презрительно, когда тролль потел от страха совершить ошибку. Можно убить эльфа. Ни магистру, ни кому другому, ни один тролль не поверит про обучение крыс - они не эльфы. Но что изменит смерть эльфа? День Красной Терры всё равно грянет. Если удастся уцелеть, придётся бежать из Моховой Горы, в голод, холод и в страх - без золота и без будущего. Тролль вспомнил гадкую нору, где он жил ещё год назад, и содрогнулся. В Моховой Горе тепло, сытно, и покойно. Там хранится его доля золота.
Как ни мечталось троллю продать и магистра, и эльфа, это сладкое дело тролль решил отложить, скрипя мелкими зубками. Скрипи чем хочешь, но этого эльфа спасти было необходимо - это будущий король эльфов. Он дал Слово. Теперь только от тролля зависит судьба народца троллей, и его собственная. Тролли никому не верят, но магистру поверить пришлось - он предсказывает будущее самым точным способом - Белым Колдовством. Поэтому магистр обязательно сообщит и День Красной Терры, и цвет Отпетого. Ключи от будущего - впервые тролль ощутил их в своих ручонках - а уж им тролль мог верить.
Но как устроить побег мерзкому эльфу, да на глазах часовых - тролль просто не знал, как. Но вдруг подумал, что эльф наверняка уже испорченный от общения с двумя негодяями и магистром, и потому может и заговорить с ним, с троллем, нарушив указ короля Ри, что хороший тролль - это мёртвый тролль. После указа эльфы говорили с троллями только копьями, стрелами и мечами.
И тролль, протиснувшись через приоткрытую дверцу внутрь клетки, визгливо укорил эльфа, что он, как последний дурак, сумел попасть в плен. Тролль высказал уверенность, что это сделано нарочно. Наверняка эльф просто предатель. Вот, тролль всё магистру расскажет.
Эльф раздулся от возмущения и заверещал, что это тролль предатель, раз продал магистру и Кия, и своих сородичей.
Тролль обрадовался, что эльф разговорчивый, и великодушно сказал, что ладно, бывает - уговорил. Тролль не будет жаловаться магистру - он такой, тролль. Хотя и уверен, что эльф - ну точно, предатель. Впрочем, для такого испорченного это неудивительно - он нарушил все законы эльфов настолько, что даже убил человека, безвинного предсказателя Ю-Линя.
Эльф завопил, что он только и сделал, что пробил стрелой Белый Халат, потому что его попросила - неважно кто. А если какой идиот залез в этот Белый Халат, то это его личное дело, и эльфа не волнует. Он пробил Халат, вот и всё, а до убийства людей, этого дерьма, только тролль и может опуститься, сам ещё хуже этого дерьма.
Между собой эльфы и тролли говорят гораздо быстрее, чем с медлительными людьми, к тому же на своём языке, который знают только немногие колдуны, но уж никак не часовые, поэтому без опаски на чужие уши ругались долго и всласть. Наконец, выяснили - кто есть кто, и насколько этот "кто" плохой, а второй хороший, и перешли к делу. Выслушав предложение тролля, эльф возразил, что бежать лучше ночью. Днём коршуны летают. И пусть мёду тролль притащит побольше, для объедания и лечения, а то весь обгорел. Помолчав, эльф процедил сквозь зубы, что тролли обычно всегда рады продавать всех и вся, да как можно дороже, но этот тролль на удивление оказался чуть-чуть лучше своего дерьма, потому что не продал магистра и решил помочь эльфу. Тролль аж грудь выпятил от таких неохотных слов, и гордо сказал, что он тролль особый, королевской породы, не то, что прочие всякие тролли - те и впрямь дерьмо. Поэтому он и расшибается тут в лепёшку, и приказ магистра выполнит, он такой. Да и вообще ему всегда нравились и эльфы, и магистры, а желтяки никогда не нравились, и только злая судьбина заставила им служить. И вот как обмануть проклятых желтяков, чтобы и эльф улетел, и самому не загреметь, тролль просто не знает. Чуть не рехнулся, а всё никак не придумает. На это эльф сказал снисходительно, что ему лично такое придумать, как мухе глаз подбить, потому что он давно рехнулся после общения с этими двумя дурнями Сэмом и Вэйном, и теперь не видит никакой разницы между возможным и невозможным. Тролль бы тоже рехнулся, если б эти негодяи побольше с ним поболтали, но повезло, что быстро продали магистру, тот поумнее будет.
Тролль вспомнил болтовню Вейна под свист прутика в руках Сэма, и невольно задрожал. Только теперь он по настоящему осознал, что бедняга эльф выдержал их общество столько времени, что...Тролль так и сел, открыв рот и глядя на эльфа с благоговением, как вообще никогда не глядел. Тролль вдруг осознал, что это теперь не обычный эльф. Травленый, битый, матёрый, испорченный почти до предела - да он горы свернёт, если такое выдержал и всего лишь сошёл с ума...как это и положено настоящему КОРОЛЮ.
Тролль просто не мог не высказать восхищения, и эльф довольно сказал, что после общения с негодяями ещё сильнее презирает людей, потому что убедился, насколько они ещё и тупые. Почему-то Вейн называет их умными. Вейн дурак, ему видней - может, они и умные, но всё равно тупые, как кирпичи, и Кий ваш тупой, и охрана тупая, и ты, тролль, тупой, а вот эльф мигом сообразил, что можно улететь внутри клетки вместе с ней, вот и всё. Он уже примерялся - клетка лёгкая, только птичку надо убрать, чтоб не мешалась. Эльф вцепится в кормушку - и взлетит. Клетка просторная, для крылышек места с запасом. Не сейчас, а через недельку, когда мёдом подлечится.
Тролль обиженно сказал, что он не тупой. Он просто не летающий, как эльф, потому сразу и не сообразил, а вот Кий и прочие - эти да, тупые. Никогда не подумают, что тролль про клетку сообразил, хоть и не сразу. Чуть-чуть позже эльфа, которого Сэм и Вейн свели с ума, и потому он сейчас острей тролля оказался, пусть всего на чуть-чуть, хотя от природы эльф тупой, а вот тролль от природы острый, и ещё скромный, и потому промолчал, хотя сообразил ещё раньше эльфа, если без скромности. Тролль не лезет вперёд и не хвастает, как некоторые, что вот какой я острый.
Тут они совсем немного поругались - кто острее, но быстро примирились на том, что о жалких людишках и спорить нечего. Тупей их не найти. С презрением эльф сказал, что эта грязь - люди, всё время тупо лезут в чёрное колдовство, хотя все от природы владеют Белой Магией, которая неизмеримо сильнее Чёрной. Тролль поддакнул, что эти тупицы, маги и колдуны, так и лезут в Чёрную Магию, и его, тролля, выспрашивают, и завидуют ещё, что он колдовать умеет. И ему, троллю, просто удивительно кажется, как эльф сумел долететь на железной стреле так далеко, и не может быть, чтобы обошлось без Чёрной Магии. Эльф сказал, что просто тролль ещё плохо узнал этих двух мерзавцев, Сэма и Вейна, а то бы давно понял, что это Белые Маги. Это они зашвырнули эльфа в железной стреле так далеко с помощью обычного пара и ещё толкателя, который ревел на горючем из простого вина. И всю магию они сделали, смеясь и постоянно отвлекаясь на своих дурацких баб, и при этом обжирались мясом и опивались вином, нисколько не заботясь о телесной чистоте, не говоря уж о заклинаниях, наплевав на неблагоприятные фазы луны и плохое расположение звёзд, потому что ихнее колдовство полностью в их руках.. Они могут его хоть с кашей съесть, хоть выплюнуть, остановить, когда захотят, и снова запустить, да и вообще вертеть, как угодно. А пусть бы тролль попробовал зашвырнуть на Чёрной Магии железную стрелу - хоть недалеко?
Тролль только головой покачал и сказал, что и пробовать не станет. Это сколько нужно рассчитывать на звёздах, сколько заклинаний произнести - язык отвалится. Сколько чиститься надо, не жрать и пить одну воду, чтобы пропустить через себя Чёрную Силу, а потом направлять её поток и удерживать невесть как долго. Такое только люди способны выдержать, и то, если очень здоровенькие и чистые, а таких он не встречал - гнилухи одни, даже колдуны Кия. Может, эльфу повезло таких людей встретить, но тролль таких еще не видел. Может, их и нет вовсе, сказки одни.
А если с помощью разумного Чёрного Духа попробовать, то надо здоровенного вызвать, но опасно - эта чёрная дрянь тебе же рожицу и начистит, и поди уговори его чего-то толкать, он так тебе по лбу натолкает, не обрадуешься. Можно маленького духа вызвать, с которым справишься, так ведь он слабенький, только напугать и может, где ему стрелу толкать! Нет, тролль бы не рискнул связываться с Чёрной Магией.
Эльф сказал, что и он бы не рискнул, хотя у него и есть возможность вызвать Чёрную Силу, как и у прочих эльфов. Потому что они знают такого невероятно здоровенького человека. Как кирпич из печки, чистенький и крепкий, сами эльфы кормили и воспитали, и она - то есть, этот человек, выполнил бы просьбу эльфа. Но такая возможность ей бы и в голову не пришла, да и эльфу такое только сейчас пришло в голову, удивительно. Наверно, дураки и впрямь вконец меня испортили - с горестным изумлением закончил эльф, и даже чуть не заплакал, называя себя пропащим. Тролль тут же принялся утешать, что ничего не пропащий, ведь для эльфа главное - держать Слово, а всё прочее - мелочи.
Высказав это, тролль поспешил убежать за мёдом и за новой клеткой, куда решил убрать птичку-канарейку. Вскоре и птичка было отсажена, и эльф принялся наедать рожу перед побегом, а тролль только мило развлекал его болтовнёй, стараясь посильней подружиться.
Когда же его вызвали к Кию для доклада, тролль тут же прихватил мешок для золота, краденый у колдуна, и тут же раскрыл его, усевшись на столе перед властелином желтяков. Радостно сказал, что пленный эльф может выжить после пыток и побоев, если мёду не жалеть, и ещё чего расскажет, но пока ему надо отдохнуть. Тролль мало что выпытал. Можно сказать, почти ничего, тем более, что денег нет, а кушать хочется - и тролль вытянул вперёд ручонку, словно нищий на паперти. Кий привычно проворчал, что тролль вымогатель, и так же привычно положил в протянутую ладошку золотую монету. Тут же тролль хвастливо сказал, что зверские пытки принесли некоторый успех. Он узнал, что колдовство со стрелой сотворили два Белых Мага, по именам Сэм и Вейн. Вот как они выглядят ...- тролль замолк и снова вытянул ручонку. Кий вздохнул и снова положил золотой в жадную ладошку. Тролль тут же так расписал обоих колдунов, что издали узнаешь, словно сам их вблизи видел, а затем продал за золотой и место их пребывания, и ещё за золотой способ их колдовства - на воде, вине и огне, и добавил, что это точно - Белая Магия, а не Чёрная. Они - не Чёрные Колдуны, которых - тьфу!- и тролль не боится, а именно Белые, и потому исключительно опасны, и тролль настоятельно советует захватить, переманить, или вообще убить. Но самый огромный секрет, который тролль выпытал у эльфа просто немыслимым чудом - это небывало страшное оружие- золотой - просто невозможно ужасающее - золотой - убийственно сильнющее - золотой - просто небывало убийственное - золотой - сверхневозможности убийственное - кулачище под нос - которое тролль с радостью продаст Кию - это Белая Колдунья, а вот кто она - этого тролль не может вот так забесплатно сказать, за одни кулаки, а то себя уважать перестанет. Два золотых.
Тролль сказал про два золотых потому, что Кий вдруг побледнел. Тролль не мог знать предсказания колдунов Большого Желтяка "победишь, если Белая Колдунья не превратится в Белую Ведьму" - и слова тролля словно ударили под сердце.
- Кто?! - прохрипел Кий, подаваясь вперёд..
Тролль перепугался, и быстро сказал, что это - принцесса дронов, Кристи, вот, тролль уверен, хотя эльф её так и не назвал, как тролль его не мучил, да и не скажет никогда, быстрей умрёт, но тролль всё равно догадался - это Кристи, потому что больше некому. И тролль сбежал, волоча свой мешок и стянув последний золотой прямо из пальцев Кия.
Опомнясь, Кий осознал, что дышит часто и тяжело, словно задыхаясь. И понял, что не верил предсказателям Большого Желтяка. Поверил только теперь. Эльфы не врут. И Белая Колдунья действительно существует. Белая Колдунья - это принцесса Кристи. Надо любой ценой помешать ей превратиться в Белую Ведьму. Колдун Ка-Мей, вечно улыбчивый, переставал улыбаться, когда приходилось говорить о Белой Ведьме, а ведь он был, пожалуй, самым сильным после всемогущей Шри-Лан-Ки, Главной колдунье Большого Желтяка. Это Ка-Мей убедил Кия выкинуть из головы все мысли о Белой Колдунье, забыть про неё. Потому что иначе рискуешь найти Белую Ведьму, и чем упорнее ищешь, тем больше этот риск. Белая Колдунья никого не трогает, ей наплевать на всех и вся. Не буди спящую тигрицу, говорил Ка-Мей. Ты пройдёшь мимо, и даже не заметишь её. Ка-Мей убедил, но мысль, что тигрица проснётся, эта мысль осталась. И теперь не было рядом Ка-Мея - он киснул в подвалах магистра, схваченный заодно с прочими колдунами за то, что безнаказанно лечил людей в огромных количествах. Белая Ведьма...Она остановит Кия, сорвёт поход на Европу. Это совершенно чёткое предсказание. И теперь, когда имя Белой Колдуньи известно, можно помешать ей превратиться в Белую Ведьму. Кий не допустит этого. Ка-Мей бледнел, говоря о Белой Ведьме. Кий подозревал, что он боится битвы с ней. Не уверен в своих силах. Потому и отговаривал. Ведь против Белой Ведьмы выставить больше некого. Только Ка-Мей способен справиться с нею.
Кий решил приказать Сену заняться принцессой Кристи. И вызволением из плена Ка-Мея. И когда вызванный к Повелителю Сен выслушал задание, он сразу вспомнил о тех двух пленных, что захватил Ден-Лейн. Возможно, они представляют ценность для обмена. Конечно, обменять Ка-Мея можно было и раньше, но этого не делали, из опасения насторожить магистра и привлечь его внимание к этому вроде обычному колдуну. И Тайный Советник поспешил к шатру Ден-Лейна.
К этому времени там произошло несколько интересных событий, начавшихся с допроса пленных. От первого - хмурого и болезненного вида молодого человека - Ден-Лейн ничего не услышал, кроме густого винного запаха, но второй пленный, некогда явно толстый и теперь исхудавший до повисших щёк, радостно рассказал, что он славный и верный шпион Я-Мо по имени Герберт. Он помог Я-Мо увернуться от жестокой лапы магистра, из-за чего пришлось бежать, скрываться и голодать, одевшись в лохмотья нищего и выпачкав рожу грязью. Пробравшись в город, Герберт долго не мог из него выбраться, потому что на воротах рядом с часовыми всегда дежурили послушники, которые могли его опознать и схватить. Но вчера ночью ему повезло, наконец - углядел с чердака, на котором скрывался, что у ворот начали собираться конные, целый отряд. Была ночь, светили лишь факелы, и то под ногами, поэтому он и рискнул подобраться поближе. И понял из подслушанных разговоров, что собираются на желтяков, и все из разных отрядов, малознакомые друг с другом. К этому времени Герберт настолько изголодал и отчаялся, что решил пойти на безумный риск, когда один из конных заехал к нему в тёмный дальний от света угол, чтобы выложить на землю кучу, что скопилась в животе. Во время этого процесса Герберт и подкрался сзади, и спровадил воина кирпичом по голове в царство беспамятства или смерти, после чего напялил его латы, сел на его коня, и пристроился к удальцам, когда открыли городские ворота. В бой он, конечно, не полез, остался в кустах, возле которых и сдался позже в плен. Подчинённые Ден-Лейна подтвердили - да, сам сдался, добровольно, однако рожу ему всё равно набили - как же без этого в плен брать?
Герберт же, рассказав свою историю, попросил остаться с Ден-Лейном наедине, без посторонних ушей, для сообщения неимоверного секрета. Такого, что Ден-Лейн рот раскроет и глаза выпучит. Когда все лишние вышли, Герберт шёпотом выложил этот секрет - Ден-Лейн аж глаза выпучил, да рот раззявил. Герберт прошипел, что второй пленный - это сам король дронов Алан. Герберт уверен в этом, потому что не раз видел короля в своей гостинице, когда королевское семейство ещё до войны ездило в Европу. То, что пленный в простой воинской одежде - неудивительно, на вылазку всегда так одеваются, и это же помогло дронам потерять в бою своего короля.
Герберт так уверенно говорил, что Ден-Лейн похолодел. И в другой шатёр, где оставался тот пленный, Ден-Лейн потащился, едва переставляя тяжёлые ноги, хмурый и в мрачных предчувствиях. Король дронов...Ни сдать его Кию, ни на кол посадить - для Ден-Лейна невозможно. В обоих случаях магистр забросит все прочие дела, и достанет его. Теперь-то Ден-Лейн твёрдо знал, что у магистра не только жестокая лапа. Она ещё и длинная очень. Ладно бы простого дрона посадить на кол, это магистр простит. Шпионское дело такое подлое, что и своих бить приходится, для маскировки. Но король...это король. Это чересчур для любого шпиона.
Войдя в шатёр к пленнику, вождь выгнал охрану, и сказал нарочито грубо и уверенно, в слабой надежде на ошибку Герберта - ага! Попался, проклятый король дронов. Продали тебя. Герберта-трактирщика помнишь? Он и продал, нечего отпираться.
Молодой человек засверкал глазками, вздёрнул подбородок, и процедил, что он не намерен скрываться от всякого быдла, хоть на кол сажай, сволочь, или беги к Кию за наградой - жаль, ты в бою мне не попался, рожа. Пленный так заругался, что Ден-Лейн и наземь осел, и плечи опустил, бормоча тоскливо, что и впрямь король Алан, ишь, как лается. От невезухи, что гоняла его с утра, Ден-Лейн разъярился, и зарычал в ответ, с трудом удержавшись от оскорблений, что награда от Кия - это хорошо, да только вот магистр ему потом такую награду выпишет, что никакой награды не захочешь, и как вот теперь выкручиваться прикажете, Ваше Величество, если... - но тут, увидя, что пленник пополз на землю, цепляясь за столб и закатывая глазки, Ден-Лейн заткнулся, и подскочил к королю Алану. В него пришлось влить полкувшина заморского вина, и только тогда король обрёл силы и сумел подняться на ноги под упрёки Ден-Лейна, что королю, да ещё пьяному, в набеги ходить негоже, эвон как боком всем выходит.
Но про себя удивился, как это магистр отпустил в набег пьяного короля, и вообще сомнение взяло Ден-Лейна - кто вообще командует у дронов - магистр или король? Уж очень король неказистый. Может, и не зря магистр короля выпустил. Может, надоел он магистру.
Король Алан малость повеселел, и даже оправдался, что это горючее подвело короля, от колдуна одного, уж очень крепкое, зараза. Свалился от лёгкого удара в грудь, и заснул, надо же. Но сейчас всё в порядке, можно прорываться из лагеря, как и рассчитывали, вместе с Ден-Лейном и его людьми.
Ден-Лейн угрюмо объяснил, что это невозможно - весь лагерь на ушах. Надо что-то хитрое придумать. Ден-Лейн послал своего человека найти купчишку-связника, а пока они уселись на циновках, и принялись закусывать заморское вино всякой всячиной. Купчишка прибежал - глаза квадратные, трясётся - и Ден-Лейн велел ему послать голубя с докладом магистру, и поживее. Говорили с купчишкой на своём языке, который король Алан не понимал, а то мигом бы затревожился, снова ощутив свою глотку во власти магистра. Купчишка очень скоро вернулся, отослав голубя с запиской - весь зелёный, весь трясётся, но соображает, будто и не зелёный. Ден-Лейн и король Алан убедились в этом за вином и закуской, потому что купчишка мигом сообразил, что делать, оказавшись матёрым на удивление шпионом. План такой хитрый выложил, что злодеи пришли в отличное настроение. Однако Ден-Лейн вовсе не спешил выполнять этот план, то и дело выгоняя купчишку из шатра посмотреть ответ магистра. Для таких срочных случаев тот использовал свои дозорные патрули, что лазили на конях по кустарнику между городом и лагерем желтяков. Увидев дым со стороны города - его давал костёр на башне - такой патруль обязан был повторить этот дым немедленно на первом попавшем холме, и такой же дым - белый или чёрный. Эти дымы уже отлично просматривались из лагеря желтяков. Купчишка запросил в голубиной записке чёрные дымы, если короля необходимо вернуть на место, или белые, если он там не нужен, но дымы на этот раз что-то подзадержались. Голубю лететь до королевской голубятни минут пять, ещё столько же накинуть на беготню с докладом и приказом - и всё, ответ пошёл. Но он задержался чуть не вдвое. Может, из-за того, что у магистра сидела принцесса Кристи со своим охмурёжем, может, потому, что магистр и впрямь был дурак, только замаскированный хорошо, по мнению Вейна, только магистр и в этот раз отвергнул шанс стать королём дронов. Правда, думал долго, посматривая то на принцессу и её неумелые охмурялки, то в потолок, но потом плюнул, и велел послушнику дать чёрный дым, да погуще. Последние, кто увидел команду, оказались три патруля вблизи лагеря желтяков, которые и передали ответ магистра с помощью огня, травы и дёгтя в виде трёх чёрных столбов дыма, что и увидел из лагеря купчишка. Он прибежал в шатёр вообще посинелый и с треугольными гляделками, и завопил чтобы Ден-Лейн немедля ехал, гад, иначе обеим крышка. Три чернющих, как сажа, дыма - в клочья разорвёт магистр, если не выкинут из лагеря этого пьяницу.
Ден-Лейн мигом взгромоздился на коня и погнал его к шатрам охраны под холмом Кия. В это время уже должны были начинаться казни приговорённых к смерти. Их проводил теперь, в отсутствие Я-Мо, восточный маг Пу-И, и проводил по-своему. Этот любимец Кия выпросил у него такое право, чтобы изучать и совершенствовать своё искусство убийства людей. Конечно, его казни - для любого нормального человека были зрелищем преотвратным, и Ден-Лейн заранее злобился. Он приехал как раз к началу. К столбу на утоптанной площадке был привязан голый человек, а Пу-И, поигрывая литыми мышцами, ходил вокруг него в размышлениях, куда этого беднягу стукнуть, чтоб быстрей помер, или чтобы попозже помер, или ещё что в этом роде. Надумав наконец, он принял боевую стойку, сложил ладонь в виде копья, и с коротким криком двинул ею в рёбра приговорённому. Бедняга захрипел и обвис на верёвках, и на губах запузырилась кровь. Ещё двое обречённых на смерть, что держали поодаль ученика Пу-И, при виде такого удара осели в их крепких руках. Пу-И принялся объяснять, что он сломал шестое ребро, и оно концом пробило печень - а это уже смертельно. Жить осталось минут двадцать, так что, если хотите отточить боевое искусство, точите быстрей, пока живой. Двое учеников скинули мягкие башмаки и ударами босых пяток разбили несчастному всю грудь - только кости трещали, да изо рта кровища хлынула ручьём. Потом пальцами выбили глаза, крушили рёбра и прочие кости ударами ребра ладони, под конец сломав ему шею, а Пу-И указывал им на ошибки и вообще обучал очень заботливо. Казнённого столь жестоко, до неузнаваемости, отвязали, наконец, а на его место начали прикручивать следующего, едва живого от такого зрелища. Ден-Лейн, которого уже тошнило, пьяный и злой, подъехал к Пу-И из кучки зрителей, и сказал, что у него в шатре имеется пленный дрон по имени Герберт, трактирщик из горной деревни, который хочет поговорить с Пу-И, и срочно что-то важное сообщить. Вождь знал, что Пу-И никогда не бросит урок ученикам, и так оно и вышло. Пу-И заулыбался, и сказал, что Герберт помог освободить Я-Мо, но сейчас Пу-И занят, поэтому пусть Герберт подождёт.
Вождь проворчал, что этот Герберт вопит о срочности. Может, прислать его прямо сюда?
- Конечно, пришли его. - обрадовался глупый Пу-И, поворачиваясь к новому обречённому, и Ден-Лейн тут же ускакал, очень довольный. И спустя полчаса король Алан, переодетый в одежду желтяков, с подведёнными сажей раскосыми глазами, выехал из ворот с десятком верных родичей, в обычный дозор. И когда показались городские стены, родичи развернули коней обратно, а король потерялся в кустах.
А свидетеля своей измены, беднягу Герберта, который уже слюнки пускал от будущей награды, Ден-Лейн, подойдя сзади, со всей силы огрел боевой дубиной - тот свалился мешком замертво. Потом выволок его за ноги из шатра, и приказал своим солдатам посадить его на кол возле главных ворот лагеря, не таясь и не скрываясь, чтобы все видели.
Это было немедленно выполнено, однако с накладкой, которая проявила себя позже. Солдаты решили, что перед ними мертвец, а таких просто привязывали к колу. Вколачивают кол только в живых, дело это долгое и нудное. Поэтому живенько вкопали столб с привязанным Гербертом возле дороги у ворот, только плечами пожимая на расспросы купцов и прочих любопытных. Кто, за что и почему - их не касается. По приказу вождя Ден-Лейна. Но купцы-то сразу узнали знакомую рожу жадного трактирщика. Знали они и о том, что за поимку этого предателя Герберта магистр объявил награду в тридцать золотых. Потому купцы, глазам своим не веря, и приставали к солдатам с расспросами. И сделали единственно возможный вывод из непонятки - магистр достал-таки Герберта, чёрт длиннорукий, через своего шпиона Ден-Лейна. И поставил беднягу Герберта у дороги, как свой наглый приказ всем шпионам - кому служить, ему или Кию.
Естественно, что Тайный Советник Сен ещё на полпути к шатру вождя был извещен, что Ден-Лейн изменник. Причём наглый такой - Герберта вывесил на воротах, и сейчас тридцать золотых от магистра считает-пересчитывает. Сен не поверил своим ушам. Резко свернул к шатрам охраны, нашёл там Пу-И, и тот вскоре сказал растерянно, задрав голову, что - да, это тот самый Герберт, наш шпион, бедняга.
Сен так разъярился, что ворвался в шатёр к изменнику без охраны, сопровождаемый только Пу-И. Впрочем, пьяненький Ден-Лейн, сидевший в обнимку с каким-то купчишкой, вначале обрадовался таким гостям и пригласил к столу, который ломился от всяких разносолов. Но угостил только оправданиями, как и положено шпиону и изменнику, по которым он выходил невесть каким преданным служакой. По словам Ден-Лейна, у него имелось двое пленных, всё верно, но один из них, неизвестный, с расколотым шлемом, недавно помер, и его выставили на колу, а второй оказался нашим, и его отпустили по требованию Пу-И. Да, Герберт-трактирщик, так он и назвался - где он, Пу-И?
Узнав, что Герберт киснет на колу, Ден-Лейн возмутился, что на колу киснет другой, неизвестный, а Герберт ушёл здоровенький, своими ногами, искать Пу-И. Где он?! Куда вы его дели?! Наверно, сам же Пу-И, зверюга, и убил его левой ногой, просто так, мимоходом, по своей дурости, а теперь Ден-Лейн виноватым выходит?! И разгорячённый вождь завопил: - Все ко мне!- Тут же шатёр заполнился его людьми, и Ден-Лейн всерьез потребовал ответа у изменников Сена и Пу-И - куда они дели несчастного Герберта, сволочи?!
Сен увидел, что дело может обернуться плохо, и сбавил тон. Заговорил об ошибке. Наверное, тот пленник просто назвался Гербертом, и зря Ден-Лейн отпустил его без проверки, обманщика.
Это не моё дело - нагло заявил Ден-Лейн - делать за вас чёрную вашу работу, искать и вынюхивать. Пу-И разве не был приглашён для опознания?! Вождь лично съездил, пригласил - так нет, придурку оказалось наплевать. Он предпочёл развлекаться, колотя людей пятками, а не работать. И Сен туда же, достойный ученик Я-Мо, только колья строгать и умеет - так пусть в столяры идёт, и придурка подручным прихватит. Тому и молотка не нужно, пусть ногами, руками, и глупой своей башкой гвозди заколачивает.
Солдаты Ден-Лейна дружно захохотали, с восхищением глядя на своего вождя, ловкача и пройдоху для всех, кроме своих соплеменников. Пу-И тоже засмеялся, и сказал, что эту удачную мысль он опробует на Ден-Лейне, когда представится подходящий случай и гвоздь побольше.
Сен про себя клокотал, но говорил мирно. Ладно, как там Герберты перепутались, потом разберёмся. А вот пленных на колья сажать - прямое нарушение Указа Кия. Завтра же магистр в ответ вывесит на воротах целую ораву желтяков, и конец перемирию.
Но Ден-Лейн совсем разошёлся, и заорал, что ещё посадит, и плевать, потому что сердце горит за покушения ни Повелителя, которое ты, столяр, проморгал. И давай обоих крыть отборной ругнёй, а истратив ругню, велел проваливать обоим, пока на пинках не вынесли.
Пришлось проваливать, после чего взбешённый Сен побежал докладывать Кию про явную измену. Но Кий и ухом не повёл. Раздражённо выговорил Сену, что человек переживает, и погорячился. Можно и простить. Опешивший Сен напомнил, что свой Указ Кий не отменял. И Сен не советует отменять его ради Ден-Лейна. Это полезный Указ. Иначе себе дороже выйдет. В плен сдаваться никто не будет. Давно же ясно, что устрашение в треклятой Европе не проходит. Здесь уже выше головы навидались и Атилл, и гуннов, и прочих придурков. Тут жестокостью не удивить, они зевают от наших кольев. Сен напомнил, как Я-Мо попытался устрашить наступавших дронов рядами пленных на кольях вдоль дороги. А чем кончилось? Отсечённую когорту два часа пришлось вырубать, два племени сковали, которые должны были ударить во фланг неприятеля. Войско Кия превосходило впятеро по числу воинов, но продвигаться приходилась только по трупам - раненые, и те не сдавались. Из-за этих кольев и упустили победу. Как потом оказалось, король Дронов был настроен пропустить Кия через город в Европу. На фиг ему Европа, она далеко. Лучше с Кием подружиться. Первые пленные так и говорили. Так что не зря Кию пришлось позже объявить награду за каждого пленного. Вроде накладно кажется, но убивать в этой проклятой Европе ещё накладней выходит. Перемирие под угрозой. Торговля под угрозой. И всё из-за пьяной выходки Ден-Лейна.
Кий ответил, что двумя днями раньше Ден-Лейн точно бы сел на кол, но теперь, после покушения, когда решено начинать военные действия, его можно и простить. Это всё.
Сен ушёл недовольный, и долго потом надоедал Пу-И своим недовольством. Считалось, что Пу-И, любимчик Кия, всё тому докладывает, как иначе? Потому все, кто не решился высказать своё мнение Кию, высказывали его Пу-И. А тот на самом деле в одно ухо впускал, а в другое - выкидывал все особые мнения, а Кию всегда говорил, что всё прекрасно. Потому он и был Кию по сердцу, что всегда весел и ничем не озадачивал. Так что Сен зря старался, расписывая чёрной краской, какое наследие оставил Я-Мо своему преемнику. То есть - никакое. Полный провал и разгром тайной службы. Чем больше вникал в дела Сен, тем больше терялся, отгоняя надоедливую мысль - не шпион ли магистра этот Я-Мо, ведь даже для тупого натворил чересчур. Сколько на кол пересажал, по доносам и подозрениям, но оказалось - больше своих сажал, из тех, кто не хотел продаваться магистру. Дошло до того, что и доносить перестали, потому что на честного доносчика тут же сыпались ябеды про его измену - и на кол честного человека. А кого Я-Мо на кол не сажал, так те в луже тонули. Была в центре лагеря яма с водой, на случай пожара и осады. Большая, но мелкая - воробей не утонет. А доносчики тонули, все пьяные, и как сговорились - в самом мелком месте.
Этот Я-Мо всё провалил, что можно. И что нельзя - тоже провалил.
Тайный десант в пятьсот отборных головорезов так и спроворил в лапы магистра. Заговор колдунов в городе тоже провалил. Даже Ка-Мея, и того вытащить не сумел, хотя он единственный стоящий из их братии, и с Белой Ведьмой потягаться сможет. Королевскую семью так травил, что все шпионы в замке повисли на перекладине, ни единого не осталось. Даже дракончика троллей, очень перспективную затею, и того в аренду магистру отдал. Да и навряд ли убил этого дракона. Скорее, и Огненную Стрелу магистру отдал, чтоб голова не болела. И сбежал очень вовремя, иначе куковать ему на любимом колу после покушения, которое он тоже ушами прохлопал. Шпионы магистра разъезжают по лагерю и в лицо Сену смеются, и вот - даже Герберта вывесили в назидание. А как бы Герберт помог сейчас развеять темноту - ведь из самого логова сбежал.
С отчаяния Сен попытался этой же ночью допросить мёртвого Герберта. Точнее, поговорить с его духом. Пришлось уговаривать Пу-И не уходить - заклинатель Фо опаздывал, а без Пу-И советник побаивался начинать. Один раз вселившийся в заклинателя дух такую поднял в нём силу и злобу, что этот хиляк ухитрился исколотить всех, кто был рядом, и Сену расквасил нос. Дух казнённого Герберта тоже мог оказаться обиженным.
Наконец, в шатёр прибежал запыхавшийся Фо, жуя что-то на бегу. Спросил невнятно, кого вызывать. Сен объяснил, и Фо, глотая последний кусок, сказал, что со свеженьким духом могут быть трудности. Потом уселся на коврик против Сена, скрестя ноги. Между ними горела зажжённая свеча и мерцала чаша с водой. Фо уставился в чашу, бормоча заклинания, сбился, выругался, и начал снова. Наконец, затих, закрыв глаза. Видно, дух Герберта вертелся где-то рядом, потому что ждали очень недолго. Фо вдруг вздрогнул и широко распахнул глаза, пустые и бессмысленные - в него вошёл дух покойного. Можно было спрашивать, и Сен торопливо спросил имя духа, не Герберт ли?
Фо ещё раз содрогнулся, и глухо спросил в ответ:: - Кто ты? Кто зовёт меня? -
Сен назвался, но в ответ пошли опять вопросы.- Кто ты? Где я? Что там за слабый свет, вдали? Светит. Что там? -
Сен подумал, что Дух слишком свеженький, толку не будет. Ещё не освоился с новым положением, бесится, может и драться с перепугу. Сен толкнул локтем Пу-И. Тот кивнул, настороженно глядя на Фо. Сен терпеливо объяснил духу, что он - отлетевшая душа Герберта-трактирщика, и находится на том свете, в потустороннем мире. А тело Герберта торчит на колу, и лучше забыть его поскорей, чтобы быстрей привыкнуть к новому бестелесному положению. А пока пусть дух вспомнит - что произошло перед смертью?
Фо дёрнулся и повысил голос: - Ты врёшь, сволочь! Почему я ничего не вижу? Всё темно. И светит что-то. Там, далеко.-
Сен упрямо повторял свои вопросы, ещё и ещё, и добился своего, претерпев многие оскорбления и ругань. Дух вспомнил, что сидел в шатре, гадая о награде за свой донос, но вдруг всё потухло, и он здесь очутился, в полной темноте. Наверное, надо туда попасть, где далёкий свет, но непонятно, как сделать это. Нет ни рук, ни ног, ни крыльев, ничего нет, вообще ничего.
Сен постарался успокоить духа, пообещав, что тот непременно научится летать без рук, на одном хотении. Все духи как-то учатся, но не сразу. А пока пусть Герберт вспомнит про свой донос, да что перед смертью было.
Фо вдруг замахал руками, как птичка, но не взлетел, конечно. И нехотя сказал, что донос был про короля дронов Алана, который попал в плен к Ден-Лейну. Герберт его узнал. И Фо снова замахал руками, всё чаще, бормоча ожесточённо, что ничего не получается, ничего, ничего! - и вдруг вскочил на ноги с диким видом. Что он хотел сделать, так и осталось загадкой, потому что Пу-И точным ударом в живот оборвал разговор и кривляния заклинателя. Тот скорчился, скукожился и упал в стенаниях.
Возбуждённый Сен в горячке укорил удальца, что зря поторопился, когда такие интересные новости пошли. Рад постараться, лишь бы треснуть кого - ну, разве так можно?
Пу-И обиделся, назвал Фо жуликом, которому не стоит верить, и ушёл. Пу-И перестал верить магам с тех пор, как ему вызвали духа покойной жены его, Лю, и этот дух устами медиума назвал его паршивым ублюдком, грязным ублюдком и вообще ублюдком. А между тем Пу-И нежно любил её, самую большую радость своей жизни, пылинки сдувал и больше всего боялся её как-то обидеть. Нет, его юная жена, умершая во время родов, не могла его так назвать. А вот в лагере, за глаза и за спиной, его только так и называли. А жена его очень любила, всегда ждала, и радовалась, как ребёнок. Пристукнутый горем Пу-И после её смерти места себе не находил. Он поклялся никогда её не изменять, отдал младенца своей матушке, и пошёл с войском Кия в смутной надежде сложить буйную голову. Сдержать клятву верности оказалось нелегко, поскольку Пу-И на здоровье не жаловался. Но он нашёл выход. Чтобы не огорчать жену на том свете своей изменой, он вначале убивал женщину, а уж потом пользовался. Он рассудил, что душа женщины, улетевшая до изнасилования, не сможет наябедничать жене о нарушении супружеской верности. Если сначала изнасиловать, а потом убить - тогда точно расскажет. Не убивать вообще Пу-И как-то не пришло в голову.
Едва придя в себя, Фо визгливо потребовал двойную плату, за побои, и Сен заплатил. Он давно понял, что платить выгоднее, чем стращать. Когда Фо ушёл, Сен задумался. Показания Духа силы не имеют. Они идут через человека, а человеки любят врать. Но про короля Алана, кажется, правда. И хорошо проясняет непонятные поступки Ден-Лейна. Шпиона Ден-Лейна. Я-Мо тут же побежал бы подыскивать подходящий кол, но Сен давно решил биться с магистром его оружием - коварством и подлостью. И потому, взяв на заметку вождя, спокойно отправился спать. Искать сбежавшего короля было поздно - его в лагере нет. Сен утешился надеждой, что его перехватят конные патрули в поле, и напрасно. По дороге к городу, какой ездили купцы и где поехал король, патрули не ездили, предпочитая отсыпаться в кустах, глуша там вино и развлекаясь с гулящими женщинами. Так что королю Алану никто не помешал доскакать до городских ворот. Навстречу попались несколько небольших конных групп. Пронеслись мимо, не обратив внимания на восточного купца, явно озабоченные, но король Алан решил показать себя удальцом, и потому не остановил и не нашёлся. Только перед стражей на городских воротах король Алан рассыпал русые волосы по плечам, скинул желтяковскую чалму, стёр от глаз углевую раскосость, и хмурая стража завопила, прыгая от радости - Да здравствует король! -
Король Алан увидел, как искренне рады его подданные, искупавшись в ликовании толпы горожан, пока гарцевал в их сопровождении по улицам к замку. Он король хоть куда, герой и удалец. Фляжка, к которой он то и дело прикладывался - с вином, от Ден-Лейна - тоже убеждала в этом, и потому на встрече с магистром король держался, как победитель, громко описывая свои подвиги на всю тронную залу.
Но едва магистр понял, что король вырубил по пьяной лавочке всю оппозицию Кию, то зашатался, звякая кольчугой и прочими надетыми доспехами, и сел вдруг на пол, ощутив, что доспехи невыносимо потяжелели. Сколько золота и труда шпионов вбухано в покойных вождей, знал только он один. Развал желтяковского войска виделся неминуемым - пока король Алан одним ударом не сколотил в целое его расхлябанные части.
Но и на полу сидеть оказалось невыносимо тяжело, и магистр так и брякнулся на спину, бормоча под нос так тихо, что никто, кроме принцессы Кристи, его не услышал -...Господи, неисповедимы пути Твои, я не спорю, но столько трудов впустую - это уж ни в какие ворота не лезет...-
Магистр давно привык, что любые задумки на деле выходят не так гладко, как родились в голове, но в этом явном издевательстве над такой хорошо продуманной пакостью магистр не мог не увидеть заботливую руку Господа. Которая мягко поправила все усилия магистра в противоположную сторону. Кий только окреп. Европа будет наказана, как ни трепыхайся. Рука Господа тяжела, кто спорит, но магистр не свалился бы на пол от этого удара, как какая-то неженка-принцесса - нет, настоящие негодяи на пол так легко не брякаются. Просто он не спал уже трое суток из-за проклятого покушения и поисков короля Алана, не ел почти ничего из-за воровства мяса с его тарелки, коим грешила принцесса, да и все нервы истрепал думами о воле Божьей. К тому же доставали все, кто дотягивался, аж рычать приходилось. Конечно, на свою приставучую невесту магистр не зарычал, а очень даже вежливо объяснил, что Мюррей для юной принцессы явно неподходящий сопровождающий для прогулок по городу. И не потому, что рехнулся от любви, и его следует опасаться. Но Мюррей знает город и вообще жизнь только со стороны злачных мест вроде кабаков и прочих притонов разврата, где такие же убогие люди стараются как раз спрятаться от жизни - в вине и обжорстве, злословии и драках, и ещё в многообразном блуде. Там хорошо, в этих убежищах, но ведь принцесса стремится узнать жизнь, а не убежища от неё. Да и зачем принцессе эта злая жизнь, если Кристи достаточно хорошо защищена от неё высокими стенами королевского замка?
Кристи ответила, что знать жизнь ей позарез необходимо на случай захвата города желтяками. Тогда она соберёт кошку и платье в узелок и уйдёт куда-то побираться. И убежища от жизни надо заранее изучить. Вдруг жизнь окажется очень злая? Тогда можно и в убежище. Она ворует очень ловко, и дерётся тоже. Да и разврат должен понравиться. Может, и пьянство. И всё это есть в кабаках. А Мюррей их знаток, так что лучшего провожатого ей не найти.
Магистр проворчал, что кроме кабаков имеются и церкви, куда уж Мюррей точно не потащит принцессу, и не лучше ли дать ей в провожатые послушника Ордена Св. Креста - они тоже все мордастые красавцы, не хуже Мюррея.
Не лучше, возразила принцесса Кристи, потому что послушникам наплевать на всю принцессу, а Мюррею только на большую её часть, кроме некоторых кусочков. Поэтому Мюррею можно доверять, а послушнику нет. А в церкви она была. Тоже неплохое убежище, но давно известное. Возможно, жизнь и состоит из беготни под камнепадом от одного убежища до другого, поэтому их необходимо все осмотреть. Принцесса желала бы потащиться в кабак с магистром, но у него всё равно нет времени, да и весь кабак мигом разбежится. Поэтому она согласна, чтобы мордастый послушник потащил её в кабак вместо магистра, а в церковь, так и быть, она и сама Мюррея затащит. Если магистр, конечно, согласен отпустить свою невесту на таких условиях.
Замороченный магистр был уверен, что принцессе Кристи наплевать на его согласие, и потому согласился на некоторых условиях, которыми привычно слепил очередную пакость. Принцессе придётся таскаться по кабакам не с закутанным в платок лицом, а переодетой в мужскую одежду. Послушник выдаст ей фальшивые усики, чтобы все любопытные уж никак не узнали принцессу Кристи в незнакомом юнце. Тем более, что принцесса любые голоса изобразит. Он советует говорить басом.
Разговор этот происходил в сторожевой башне, откуда они и увидели запылённый и расхристанный отряд короля Алана. Отряд показался вполовину меньше, нежели утром, и они поспешили спуститься к городским воротам. В уменьшении отряда оказались повинны не желтяки, а обычный кустарник, чьи жёсткие ветки рассеяли остальных, которые вернулись позже, мелкими группами и поодиночке, но короля Алана всё не было. Сотник Крон клялся, что потерял спину короля в сутолоке боя всего на миг, и долго потом не верил глазам своим, когда спина оказалась вовсе не королевской. Магистр выслал на поиски несколько конных групп, так и не сумев понять, что произошло, на кого напал король Алан, и почему нет Ден-Лейна. Но эльф долетел, это было ясно.
Вплоть до глубокой ночи магистр мельтешил с розысками, косясь на принцессу Кристи и подчёркнуто внимательно выслушивая мнение старого короля. Принцесса была дура, и не думала командовать, хотя в отсутствие короля власть переходила к ней. Старый король дураком не был, и даже не пытался отдавать приказы, зная, что на приказы войска и горожане ухом не поведут - трясутся в ожидании дурацких приказов принцессы Кристи. Слухи о смерти или пленении короля разнеслись мгновенно, а что дура может отдавать только дурацкие приказы, и так ясно. Магистра удивило одно - готовность исполнять эти дурацкие приказы, что сквозила в каждом вопросе о принцессе. И страх не исполнить. Как у человека, сидящего под нависшей скалой. Не успеет отпрыгнуть - винить некого. Упавшую скалу никто не винит. Без толку.
Так что командовать пришлось магистру. Он это и делал, выглядя спокойным подлецом, и послушники только укреплялись духом при виде его непробиваемой англосакской рожи, и никто не видел, как тяжело ему противиться воле Божьей. Видать, из последних сил, потому что весёлость короля Алана его доконала. Услышав бряканье магистрова шлема о каменный пол, дурочка Кристи остановилась на полпути, и передумала прыгать вокруг брата, чтобы так изобразить свою радость. Она так и не поняла, что это такое - радость, сколько старый король ни пытался объяснить, а прыгать ей всегда хотелось. Но сваленный жених, пусть и фальшивый, требовал другого, и Кристи решила упрекнуть короля Алана - зачем он изрубил столь любимых магистром шпионов и предателей? Он их растил, пестовал и заботился, кормил и поил - на королевские деньги, кстати. Видишь, как огорчился? Если б она за обедом не стащила у него два куска мяса, он и помереть бы мог от такой новости. За кого тогда замуж выходить?
Король Алан слегка смутился, но ответил достойно - подумаешь, не тех изрубил! Ну и что? Этих шпионов у магистра половина лагеря, с них не убудет. И вообще - где мой друг Сэм? Что-то голова трещит...
И король убежал искать своего друга, а магистр остался лежать, горестно размышляя о подлеце эльфе, который и долетел, и попал, и убил - только не того, по воле Божьей и по тупости магистра. Потом с трудом встал и потащился с видом побитой собаки в свои покои, где и развалился поперёк постели, не снявши лат - и тихо, мирно уснул. Вскоре прибежала принцесса и тут же заметила, гадина зоркая, что жениха слегка лихорадит. Она тут же сбегала за кошкой, для лечения. Поскольку магистр спал, разбудила его, уклала кошку на грудь и попросила гладить, и тем успокаиваться и здороветь. Магистр послушно и тупо зашерстил по кошке шершавой ладонью, а та старательно заурчала, как горох пересыпая. Убедясь, что магистр разморился толстой и тёплой кошкой и опять уснул, довольная дура на цыпочках удалилась.
Может, и впрямь подлая кошка вовремя подлечила, но магистр валялся в лихорадке всего с полмесяца, а без памяти - и того меньше. И такой крепкий мерзавец оказался, что не доконали его ни проклятия колдунов, ни чёрное колдовство Ка-Мея, сидящего в магистровом подвале, ни даже усилия Шри-Лан-Ки, самой из всех могучей - она даже геройски погибла, забрызгав кровью любимый ковёр Большого Желтяка. Ну, положим, к проклятиям он привык, как с гуся вода, но Шри-Лан-Ки бы его верняком добила, не вертись поблизости сквернавка Кристи.
Великая колдунья получила мысленную просьбу от своего ученика Ка-Мея, и долго колебалась - стоит ли помогать в такой просьбе. Об этом уже давно просил и Я-Мо, в каждом присланном докладе Большому Желтяку, но она отказывалась. Но уж очень сильно попросил Ка-Мей добить вредного вражину, и колдунья решилась. Пусть магистр и верующий - то есть, соединен с Бесконечностью - но теперь болен, и вера не поможет отвести Чёрную Силу.
Колдовство произошло в Тронном Зале Большого Желтяка - он лично хотел видеть это чудо - убийство на таком немыслимом расстоянии. Великая Шри-Лан-Ка сидела на ковре посреди зала, по-восточному поджав ноги и закрыв глаза. Ей принесли уворованные ещё Я-Мо предметы магистра - оброненный платок, несколько волосков с головы, пыль с сапогов и кусочек засохшего дерьма. Она всё обнюхала - и засомневалась в дерьме. Не подходило вроде под общее у остальных. Пришлось лизнуть, высунув толстый лиловый язык - точно, не магистра дерьмо. Её и раньше брало сомнение - магистр тощий, по рассказам, а Я-Мо прислал такую кучу, что и вдвоём не навалять. Отложила дерьмо, а прочие предметы зажала в ладонях, вновь закрыла глаза, сосредоточилась - и её душа перешла в Бесконечность. Чёрную Бесконечность теперь, или - Чёрную Силу, потому что она слышала Шри-Ла-Ку. Та настроилась на вибрации, общие для всех предметов магистра - и послала Чёрный Поток в источник вибраций - далёкое тело магистра. И ощутила, что Чёрный Поток прошёл через его тело - магистр и впрямь оказался верующим, а душа связана с Бесконечностью. Но Поток шёл через тело, и долго оно выдержать не могло. Шри-Лан-Ка глубоко и редко задышала, чуть усиливая Чёрный Поток с каждым выдохом. Магистр долго не продержится.
Так бы и случилось, если б в этот момент в покои магистра не прибежала мерзавка Кристи, почуявшая Чёрный Поток и неладное со своим мерзким женихом. Ещё бы не почуяла, если эльфы годами и колотушками, но сумели вдолбить паршивке ненависть к Чёрной Силе. Если б магистр не был женихом, она б и ухом не повела - нельзя вмешиваться в дела других, пусть это и колдовство. Эльфы и это ей вдолбили достаточно крепко. Но эльфов тут не было, а магистр был женихом, пусть и фальшивым. Его лихорадило, он метался в бреду и стонал - тело дрожало, пропуская Чёрный Поток, и принцесса Кристи встала на его пути, отведя Поток на себя. Шри-Лан-Ку аж вперёд качнуло - так скакнул Чёрный Поток, перестав продираться через грязное для него тело и устремившись в чистенькое и прозрачное тело принцессы Кристи. Мгновение Шри-Лан-Ка ожидала прекращения Потока, но тот усиливался, значит, магистр жив. Тогда...оставалось одно объяснение.
- Белая Колдунья... - прошептала Шри-Лан-Ка, и на губах её вспыхнула улыбка. Не думала она, что выпадет счастье помериться силой с Белой Колдуньей. Шри-Лан-Ка глубоко вздохнула - и до предела усилила Чёрный Поток. Вздыбились и засияли волосы на голове принцессы Кристи, а кошка, вбежавшая в покои следом за негодяйкой, так и шлёпнулась на животик от непонятного ужаса, и поползла в угол под кровать, зажмурясь и жалобно пища. Часовой в коридоре, что случайно стоял на пути Потока, и маялся непонятно отчего, не выдержал - начал подпрыгивать, как безумный, часто дыша и закрыв глаза от непонятного ужаса. Но тут Шри-Лан-Ку снова шатнуло вперёд, и уже сильнее, а на лбу выступили капельки розового пота - Кристи усилила поток.
- Белая Ведьма ! - прохрипела великая колдунья, и пот на лбу на глазах превратился в капли крови. Такой силы Чёрный Поток Шри-Лан-Ка выдерживала с трудом - сказалась жизнь при дворе и излишества вроде рахат-лукума, который она любила. Но выйти из поединка она не могла - теперь Чёрной Бесконечностью управляли двое, а Поток мог прекратиться ясной волей - только одного. Оставалось держаться, и поединок мог бы продолжаться очень долго, воспитай эльфы лучше свою сквернавку. Белая Колдунья не желает командовать Чёрной Бесконечностью. Потому что тогда она превращается в Белую Ведьму, что смертельно опасно - для всего живого.
Принцесса Кристи представила огромный зеркальный щит, глубоко вдохнула, и мысленно поставила его перед собой, отразив поток в обратную сторону. И на выдохе усилила до предела - Шри-Лан-Ку шатнуло назад, и кровь засочилась из пор. Удар такой силы она уже выдержать не смогла - кровь брызнула из глаз и носа, и великая колдунья умерла - с блаженной улыбкой, с которой уходят в Бесконечность души блаженных, опалённых этой Бесконечностью.
И Чёрный Поток исчез, и часовой, уже сходивший с ума, свалился без сил на посту, дрожа и плача, а скверная девчонка пригладила растрёпанные рыжие волосы на голове, отдышалась, и склонилась над женихом - тот дышал ровно, хотя и в лихорадке. Тогда она вытащила свою кошку из-под кровати, и принялась успокаивать, чтоб не дрожала. Да, плохо воспитали эльфы злую девчонку, о чём пришлось пожалеть не только им, но и безвинному народу дронов.
.Дни болезни дорого обошлись королевству, потому что все, кроме принцессы и кошки, считали, что магистр по прежнему работает, хотя и сильно простудился. Жаль, что кошка не умела отдавать приказы, ущерб случился бы гораздо меньший. Всех встречала в приёмной комнате хмурая принцесса Кристи, которая говорила, что магистр занят шпионскими делами, и нечего орать, что ты король или послушник - ей без разницы, двигай отсюда. А передать чего магистру, так принцесса передаст. После чего принцесса шмыгала в покои и докладывала магистру, к примеру, что пришёл послушник, тот, что следит за слухами в городе. Он спрашивает, какие слухи в народ запускать, про бегство из плена короля Алана? Может, он и вовсе в плену не был?
Магистр что-то бормотал, или ничего не бормотал - принцессе без разницы, но выслушав из вежливости любое бормотание, если оно было, Кристи возвращалась к послушнику и говорила, что король Алан в плену не был, что за глупости? Он храбро бился, перебив всех, кто под руку подвернулся, но на обратном пути малость заблудился, вот и всё. А что наёмники говорят, будто король напился и заснул во время боя, как последний дурак, так это враньё. И что из плена его взашей вытолкали магистровы шпионы - и вовсе неправда, потому что король в плену не был. И больше не отвлекайте магистра глупостями, которые и сами нагородить в силах, потому что он занят решением невесть какой сложной проблемы, и ещё болеет.
Магистр и впрямь решал такую проблему, но принцесса была настолько дурой, что помочь сумела только на десятые сутки беспамятства, хотя слышала все мысли больного. Магистровы ориентиры были вдребезги разбиты, и мысли его то и дело всплывали пузырями бормотания - мол, чего Господь хочет, непонятно. Не может быть такого, что прав скотина Вейн, и трудности, что обрушились на бедного магистра, это Знаки Господни, что нужно смириться и уступить. Нет, это испытания. Или Знаки? Почему желтяки только крепчают с каждой пакостью, что устраивает магистр? Что теперь делать, если он перестал понимать волю Божию...
Злыдни эльфы научили принцессу всякой всячине, в том числе и чувствовать мысли. Это просто - нужно прислушаться как следует. Правда, в её головёшку вдолбили и то, что мысли ничего не значат. В зачёт идут лишь слова и дела человека. А что мысли ? - поди в них разберись, такая каша, что эльфы только плевались, когда говорили о мыслях. Просто чёрт бы ногу сломал, если б рискнул забрести в голову человека. Так что принцесса никогда не обращала внимания на то, что думают люди. Как говорили эльфы, люди - дерьмо, и в головах дерьмо, кому копаться охота? А нюхать приходится, но что делать? Терпеть только.
Принцесса Кристи до эльфа не дотягивала, хотя и пыжилась, дрянь. И потому не могла выдержать общества, например, Мюррея, слишком долго - сбегала, едва находился предлог. А не находился - сбегала и без предлога, хотя каши в голове Мюррея не было. Одно и то же, одно и только, словно напился самого крепчайшего любовного зелья. Но говорил, словно бы нормальный, и приходилось слушать, что принцессовы глазки - бриллиантики, и сама красивенькая с головы до ног, что очень влюблён, и прочее, но принцессу Кристи его влюблённость так доставала, что она жаловалась кошке - пусть бы засунул её, свою влюблённость, куда-то в другое место, чем он мечтает, мечтает и мечтает - ходить же трудно. В обществе магистра отбиваться от мыслей не приходилось - он мечтал лишь сбежать побыстрей, едва увидев принцессу, но стойко скандалит и отбивается, с ним интересно, особенно ждать -когда исчезнет из головы магистра опасение, что к нему в постель залезет голая принцесса. Тогда можно и попробовать, тем более, что ему плевать на принцессу Кристи. С ним легко - не приходилось погружаться в густую трясину мыслей, что щедро выделял Мюррей, которого и кошка не любила. Он как-то на лапу наступил, и потому две гадкие подружки всегда смотрели на беднягу исподлобья.
Из-за способности читать мысли принцессе приходилось выглядеть ещё тупее, чем она была, и переспрашивать по нескольку раз собеседника - чего он хотел сказать? Изложенная словами мысль редко походила на себя.
Чтение мыслей - одна из многих тайн эльфов, которые приходилось хранить Кристи, но магистр валялся настолько беспамятным, что не до тайны, тем более, что магистр всё равно не понимал, что говорит в этом беспамятстве с принцессой Кристи, а не с Вейном. Девчонка только озвучивала прежние ответы верзилы в спорах с магистром - на новый лад, добавляя отсебятины. И потому, присев на край постели, она нравоучительно сказала, что Господу - как Его магистр понимает - в некотором роде плевать. Конечно, не на магистра - Он магистра любит, как и прочих людей, и сам же в этом признался где-то в Библии, но Господу плевать на картину мира, которая в голове магистра - там и свои, и чужие, и враги, и друзья, и прочее всякое дерьмо. Всё это личное магистрово дело, очень неинтересное Господу. Он видит мир по-своему и уж точно по-другому, нежели магистр. И цели у него другие, а вовсе не магистровы. И если магистр тупой и упрямый, и хочет сделать по-своему, то Господь не спорит - вот ещё! Упрямься дальше, а Господь своё делает - вот и всё. Только так Его и можно убедить в своей правоте.
Называя (мысленно) принцессу "скотиной", а в бормотаниях -каким-то Вейном, магистр возражал, что против Господа спорить невозможно, силы не те у человеков, и потому нужно исполнять Его волю. Магистр так и делает, только зачем Господь трудностей выше головы подкидывает, и всяких испытаний - магистр не может понять. До того накидывает, что поневоле задаёшься вопросом - на чьёй стороне Господь? Не может быть, чтоб на стороне желтяков - они в Него не верят. Но почему тогда Он упорно расстраивает все пакости магистра? Неужели Вейн прав и воля Господа в том, чтобы покарать Европу желтяками? Если так, то пусть Господь извинит, но это выше сил магистра, такую волю исполнить. Тем более, и желания нет. Смотреть, как эта узкоглазая сволочь жжёт и убивает нету сил, и лучше магистр помрёт, а Его волю исполнит кто другой. А воле Господа противиться бесполезно, и значит, всё - бесполезно. Но тебе, Вейн, тоже не долго осталось смущать умы христиан своей еретической болтологией, уж магистр и с того света тебя достанет...
Принцесса ответила, что спорить с Господом глупо, но отчего ж бесполезно? Раньше так и было, во времена Ветхого Завета. Но уже тысяча лет прошла после пришествия Христа, который официально разрешил спорить. За это право, между прочим, немало людей сложило головы, и об этом немало сказано в Библии, которую недавно украли у магистра. Один пророк даже напрямую боролся с Богом, и отделался только повреждённым бедром. Да полно примеров - весь Ветхий Завет. Вот, скажем, два геройских города - Содом и Гоморра. Бог долго убеждал их не грешить, послав сначала пророков, а потом и архангелов, но все они получили совсем не то, что рассчитывали. Господь грозил, а жители смеялись Ему в лицо - если есть оно у Господа, и в бороду плевали, если и она есть, и ещё кричали наверняка, храбрые герои, что ты не прав, старый козёл, и нечего нас учить. Хотим - и будем грешить, ха-ха, и вообще - вали отсюда, кто ты такой? Ну, Господь не вытерпел, и показал - кто Он такой - спалил всех небесным огнём, только пепел взвился на месте городов. И что из этого? Ну, убил Он их, древних героев, но убедить-то не смог, и не смог заставить их делать по-своему. Вот сидит Господь на пепелище, и скучно как-то, и поспорить не с кем, и тут любому поневоле мысль придёт - а то ли Он делает? Подобных героев было множество, так что Господь понял, наконец, что был неправ. Ну, какое Его дело до их развратных грехов? Чего к ним привязался? Делать нечего, что ли?
Тут магистр не выдержал, и перебил принцессу, хотя слушать, не перебивая умел, потому что был негодяем. Магистр захрипел, что эти два города вовсе не геройские, а скопище разврата, мало того, магистр даже пришёл в себя и открыл глаза от этих диких слов. Узнав принцессу, он обеспокоено спросил - не говорил ли он чего в беспамятстве? На что принцесса охотно ответила, что да, о городах-героях Содоме и Гоморре. Магистр прошипел, чтобы принцесса не слушала его бормотаний, и даже не произносила слова про такие развраты, что уши вянут даже у кошки, которая ничего не понимает.
Принцесса кинула обеспокоенный взгляд на кошку, и ответила, что ничего у кошки не завяло, а напротив, ушки навострила, тоже развратница, как и хозяйка - ведь все так её называют, и так, значит, и есть, и потому пусть магистр объяснит, чем же промышляли в этих пусть не геройских городах, а то ей это непонятно.
Но магистр снова потерял сознание - от такого разврата, наверное - и принцесса опять принялась озвучивать давний спор в голове беспамятного магистра, отвечая за неизвестного Вейна.
Конечно, сказала принцесса, сам Господь лично не извинялся перед людьми за убитых жителей Содома и Гоморры, как не извинился за прочих убитых, но это сделал Его полномочный представитель Иисус Христос, тем сделал, что пожертвовал себя людям. Это показывает, что Господь признал равенство людей Себе. И признал их дикие законы, раз позволил людям казнить Иисуса, родного сынульку, как своё извинение за то, что Он сам исказнил у людей невесть сколько сынулек, и невесть за что. Согласно своей же старой заповеди "око за око, зуб за зуб". А перед жертвованием себя людям Христос уточнил все старые заповеди Батяньки своего, где главная и наипервейшая - не забывать про Господа, что Он есть, и Он - главнее всего. И греши, сколько надо, раз жизнь заставляет, и сам ты дерьмо, не забывая покаяться, этим показав, что знаешь, что делал, сожалеешь - и Господь тут же простит и примет в объятия блудного сыночка, хоть убийцу, хоть развратника, хоть кого - всё это мелочи для Господа, если человек хороший - то есть в Него верит, и кается. Сам Христос доказал это, когда перед смертью сказал разбойнику на соседнем кресте, что "истинно, раз веруешь, то прощён и ныне же будешь в царствии небесном". А разбойник этот уж не за хорошие дела на крест попал. Наверняка людей бил, грабил и мучил, со счёту сбился. Но Сына отдав на казнь, Господь признал этим человека не только своей ровней, но и выше. Признал таким же Господом для Себя. Он человеков уважает, и любит, и ценит, и более не будет учить и командовать, как делал раньше, хотя бы с Содомом и Гоморрой. Живите, как хотите, это ваш мир, и вам видней. И потому сейчас спорить с Господом не только можно, но нужно - Он рад этому, и всегда пойдёт навстречу. Если переспоришь.
Магистр затравленно пробормотал, что люди - это черви навозные, а вовсе не Боги. Так думать - это гордыня и грех страшенный, на что принцесса Кристи терпеливо возразила беспамятному мерзавцу, что черви навозные - конечно, раз в навозе живут, и Богом себя считать человеку - грех и гордыня, ну и что? Почему не считать, раз всё прощено и списано,, и раз душа в человеке - это уж никак не червь, потому что она от Господа, Дух Святой, и если эта Душа столько раз подымала человека, червя жалкого, вонючего и навозного, вставать и кричать надменно на Господа: - А ты кто такой?! - столько раз, что Господь признал таки Свой Дух и Себя Самого в человеке, Убедясь в этом горами трупов, которых Он не убедил. И извинился за ошибочки эти мелкие, прощения попросил у людей, отдав им сынульку на растерзание, раз уж эти человеки такая сволочь, не могут простить без мести и жертвы. Разве нет?
- Нет. - чисто из упрямства возразил, как и в том давнем споре с Вейном, больной негодяй, но теперь он не промолчал в отсутствие доводов, а принялся вяло грозить и обзываться, на что здоровенькая, как кирпич, принцесса Кристи уже от себя стала советовать перестать мучить голову мыслями - выздоравливать поскорее, и вставать весёленьким, и злодействовал дальше, как его душеньке угодно, и все. Тогда Господь непременно прислушается к магистру, как к ровне. Ну, разве это не ясно?
Магистр тоскливо пробормотал, что хочет только Господа восславить - как это может Ему не нравиться?
Принцесса удивилась - зачем для этого нужно громить желтяков, вешать людей и строить всем пакости?
Но тут магистр от злости очнулся и узнал принцессу, и тут же назвал её дурой, и сказал, что ей этого не понять, на что принцесса ехидно ответила, что Господь, выходит, тоже дурак, потому как тоже не понял - зачем желтяков громить для Его славы. И разгромил магистра. Чудесным образом спас Кия от смертоносного эльфа, и ещё вырубил королём Аланом всех магистровых шпионов, всю его надёжу, чтоб желтяки уж точно победили. Так Господь хочет.
Но тут от бешенства магистр опять впал в беспамятство, и зашипел, как кот, - А кто Он такой, чтобы желтякам помогать? Они же в Него не веруют. Это магистра бесит, пусть уж Господь извинит. Что - Ему делать больше нечего? Нет, тут Господь явно неправ, и магистр это ещё докажет. У него есть ещё, чем отбиваться. Дракон есть, сытенький и злобненький. Почти готова Золотая Брошь. А шпионов сколько, до слёз родных? Так и шпионят всё магистру - уже из ставки Большого Желтяка шифровки пошли. И ещё пакостей секретных в голове полно, которые теперь даже Господу магистр не расскажет, раз так. Нечего лезть не в своё дело. Вот разгромим желтяков - а потом и прославим Тебя, Господи, выше небес, а пока...- С этими словами магистр вдруг заткнулся, и тихо-мирно уснул. И лихорадить его перестало. А рожа противная успокоилась, и мерзавец даже вскоре порозовел. Принцесса потрогала его лоб и сказала кошке, что магистр выздоровел, наконец, и можешь не мурлыкать. Но кошка уже угнездилась на груди у магистра за время болезни, и осталась мурлыкать, хотя без лихорадки магистр уже был не такой тёплый.
Принцесса Кристи к концу болезни притомилась, дохлячка, и решила отдохнуть, раз магистр пошёл на поправку. Спать захотелось - эльфы бы от хохота померли. Эльфы не спят. Но Кристи до эльфа не дотягивала. Всего - то и пришлось городом и войсками командовать за магистра, его шпионами, козни его продолжать, не говоря о своих личных мелких делишках, и не считая злостного убийства великой Шри-Лан-Ки, а уже притомилась. А ведь целых три ложки мёда ухитрилась сожрать за эти дни, а ещё больше всё равно потощала - соплёй перешибешь, одни серые гляделки и остались.
Покружив по комнате, она не нашла лучшего местечка, чем коврик у двери, и свернулась на нём калачиком, дрянь, хотя долго перед этим крутилась вокруг магистра, думая пристроиться к нему под бочок. Но магистр, он хитрый даже без сознания. Так и лежал поперёк кровати, руки-ноги раскидав, и не пристроишься. Стол тоже неприкосновенный, весь шифровками завален - один коврик свободный. И целых несколько минут дрыхнула, и так выспалась отлично, что сразу же вскочила на ноги, едва магистр обеспокоенно пробормотал, что Господь его любит, магистра, это несомненно, а помогает желтякам. И зря подбежала, потому что магистр сам себе и ответил, вспоминая просто ещё один давний спор с Вейном. Что не надо путать Божью Наплевательскую Любовь с корыстной человеческой. Все человеки любят всегда только себя, любимого, даже когда любят другого.
Принцесса, убедясь, что магистр и сам успешно лечится, опять вернулась на коврик, и мигом уснула, тем более, что угрела злая кошка, которая ещё и хитрая была - знала, что принцесса Кристи теплее, и тут же прибежала спать на неё, размурлыкавшись так, будто за это платили невесть какими толстыми мышами. Но принцессе сладко спалось не столько от её мурлыканья, сколько от сознания того, что успела выполнить свои злые замыслы, воспользовавшись слабостью больного магистра.
Король эльфов так и брякнулся, не поверив глазам своим, когда принцесса Кристи отдала ему приказ магистра об освобождении Моховой Горы. На пергаменте, честь по чести, и все подписные магистровы закорючки, и печать магистра, и королевская печать, и в нём велено наёмнику Вейну всё бросить по прочтении этого приказа, и тут же ехать с секретным войском к Моховой Горе, подчиняясь в дальнейшем приказам короля эльфов Ри. А услышав текст, эльф и ушам своим не поверил, и переспросил ещё раз - так что требует от народа эльфов негодяй магистр за освобождение Моховой Горы? Но принцесса Кристи терпеливо повторила, что ничего не требует. Он же союзник - или кто?
Король Ри растерянно признал, что союзник, но потом попросил принцессу Кристи сходить посмотреть на магистра. Может, это не тот магистр, а того подменили?
- Тот самый.- Обиделась принцесса Кристи, и даже не пустила эльфа посмотреть, сказав, что магистр отдыхает, и весь пышет жаром от благородства, и потому нечего на него глазеть.
На другой день, уже без лихорадки и в сознании, но весьма слабый, магистр продолжал вылёживаться, но тут же принялся за своё чёрное дело - этого у упорного негодяя не отнять. Он велел принцессе пропустить к нему послушника с докладом и вопросами, и долго после его ухода удивлялся, когда он успел отдать столь глупый приказ о штурме Моховой Горы. - Вот же болезнь проклятая. - сказал он, непонятно почему глядя на принцессу Кристи, и она на всякий случай приосанилась и ещё подбоченилась, подсмотрев эти повадки у своей подлой кошки, которая всегда красовалась, когда на неё смотрел любой кот. Наверно, магистр так залюбовался, что слова худого не сказал, а сказал только, что помрёт скоро от хворобы, потому что приснились очень ясно собственные похороны. Принцесса возразила, что наоборот - если такое приснилось, это к долгой жизни, любой колдун скажет. Магистр сказал, что колдунам верить не стоит, и потому хотел бы точно знать, когда будут эти похороны - скоро или нет, потому что много подлостей позарез надо закончить. Словом, очень надо узнать день похорон, и принцесса Кристи могла бы помочь , если скажет расписание цветов короля Ри. Тот порхал над гробом магистра, весьма радостный, с комочком земли в ручонках - так не терпелось потолще присыпать покойного.
Магистр и раньше пытался узнать расписание королевских нарядов, и так и эдак, но эту тайну эльфов принцесса не выдавала, хотя на прочие, более мелкие тайны, хитрый магистр выдавливал её весьма успешно. Просто потому, что это тайна могла быть смертельной для короля Ри, которого любой враг узнает издали, даже в толпе разноцветных подданных. Поэтому принцесса спросила - какими цветами сиял эльф с комочком земли? Пусть магистр вспомнит, и она быстренько подсчитает день похорон. Но магистр не дурак, и ответил, что ничего не вспомнил, но если принцесса скажет, как будет одет Ри хотя бы завтра-послезавтра, то сразу определит - завтра помрёт или послезавтра. Хоть эти два дня. Если не совпадёт, значит, вовсе не помрёт.
Глупая принцесса знала, что магистр врёт, как сивый мерин, и не такой дурак, чтобы волноваться из-за такой мелочи, как смерть. Да и снов таких она в магистровых бреднях не могла припомнить. Но всё равно сказала расписание одёжек на завтра-послезавтра, лишь бы жених успокоился и выздоровел. И точно - магистр сразу успокоился и даже повеселел, и тут же велел позвать послушника Эдвина, который шифровал шпионские записки, и который уже в третий раз приходил с вопросом - что передать Большому Жану в связи со штурмом Моховой Горы? Отослав принцессу за медовым напитком, магистр сообщил - что, и спустя полчаса связной эльф полетел ночью к Связному валуну, где его ожидал тролль. Услышав сообщение от эльфа, тролль так и брякнулся наземь от ужаса и изумления, и даже вроде обгадился, судя по невыносимому зловонию, что принудило эльфа улететь с подветренной стороны. Тролль обернулся на эльфа и горячо принялся уверять, что он самый преданный магистру продаватель, то есть, предатель, настолько, что ушам своим не верит, и потому просит эльфа повторить - точно ли Красная Терра грянет на третий палец второй руки? А цвет Отпетого - на четвёртый первой? Тролль ничего не путает?
Связной эльф, раздражённый вонью изменника, повторил слова послушника, что Час Пробил, Красная Терра грянет на третий палец второй руки, а цвет Отпетого - на четвёртый палец первой руки, имеющий ухи - да прочистит их, а то эльф живенько и сам прочистит. Это всё. И уже от себя добавил, что тролль всё равно негодяй, и обманет, конечно, с побегом пленного эльфа, но служба есть служба, и потому эльф подождёт - таки до рассвета - вдруг эльф и без помощи тролля сбежит? А потом, приняв очень небрежный, гордый и независимый вид, эльф спросил совсем уж от себя, поскольку успел испортиться на службе такого негодяя, как магистр - что такое эта Красная Терра? Тролль болтун, это всем известно, потому и эльф и спросил, раз уж тролль и так всё разболтает.
- А вот и нет.- замороженным голоском пискнул тролль, с ужасом глядя на эльфа.