В шорт-лист конкурса жюри отобрало не только самые интересные, позитивные, оригинальные работы, но и самые законченные. Некоторые рассказы хоть и достойны включения в короткий список, но требуют очень серьезных правок, а также тесного сотрудничества с автором. На взгляд жюри в некоторых случаях требуется полное переписывание и/или дописывание текстов. Однако формат конкурса, к глубокому сожалению, не предполагает редакторской работы в полном смысле этого слова.
Поэтому после долгих споров мы приняли решение выбрать только те рассказы, по которым ни у кого сомнений не было. Эти рассказы приняты единогласно и безоговорочно. Сделанные авторами поправки несомненно помогли жюри в формировании короткого списка.
Как и обещано, все участники конкурса, чьи произведения вошли в короткий список, получают небольшой подарок - отредактированные тексты рассказов.
При редактировании жюри интересовали не столько запятые и прочие мелочи, сколько правильность строения предложений, ясность изложения, стиль... Если какие-то моменты слишком уводили повествование в сторону, ломали сюжетную линию и/или перегружали текст ненужными подробностями, то они были убраны. Рассказ - лаконичный жанр и каждое слово должно работать на основную идею. Авторам рекомендуем прочесть весь отредактированный вариант целиком, а потом сравнить свой вариант и редакторский, положив их рядом друг с другом - по предложению. Удивительно, как гармонично начинает звучать фраза, когда она правильно, логически построена...
Обратили мы внимание и на заголовки рассказов. Части авторов рекомендованы другие названия (как варианты). Основная идея - дать говорящий, интересный заголовок, который может заинтересовать потенциального читателя. Автор конечно же может соглашаться или не соглашаться с любыми правками. Все на его усмотрение.
Также авторы имеют право на любое использование своих отредактированных текстов.
Ну а мы продолжаем работать дальше, и рассылаем рассказы короткого списка Детскому жюри. Мнение ребят станет преобладающим в определении победителей конкурса.
Мы искренне надеемся, что каждый участник что-то да приобрел для себя ценного на нашем конкурсе. И даже не войдя в короткий список, получил обратную связь от нас и от других участников. А мы в свою очередь постарались по максимуму для всех вас. И верим, что при доработке лонгерами своих рассказов, те смогут успешно бороться за самые высокие места в будущем.
Всем желаем удачи! И большое спасибо за ваш нелегкий, и подчас неблагодарный, но такой нужный труд!
Аникина Елена
Симон
Варианты названия:
--
Друг в Черной дыре
--
Найти Друга в Дальнем космосе
--
Шутки Черной дыры: Симон спасает Друга
Капитан разведывательного корабля, Павел Рощин, откинулся в кресле, устало закрыл глаза. Только что ему виртуозно удалось обойти астероидное поле, не задев даже самого крошечного обломка. Но об этом ли он мечтал всю сознательную жизнь? Капитан звездолёта, исследователь Дальнего Космоса, бесстрашный разведчик, который не побоится забраться в пасть ригелианского саблезубого дракончика... Павел вздохнул и криво усмехнулся. Всё так. Сейчас он находится на переднем крае, патрулирует границу, и даже иногда регистрирует новые объекты, которых еще нет в звёздных справочниках.
Но, боже мой, как это скучно! Совсем не так он представлял себе свое будущее. Однако события, о которых он и мечтать не мог, вскоре начались и недостатка в крутых поворотах, непредвиденных ситуациях в них не наблюдалось. А началось все очень просто.
Чуть больше пяти месяцев назад его, молодого офицера, вчерашнего выпускника Академии Космоса, пригласил адмирал Карис и, по-отечески улыбнувшись, сказал:
- Я внимательно изучил ваше личное дело, Павел Андреевич. Вы - инициативный, волевой, отважный офицер, способный самостоятельно принимать решения. Ваш индекс эмоциональной устойчивости по тесту Шполянского девяносто семь пунктов. Пашка невольно дёрнул бровью: никак не ожидал, что покажет такие высокие результаты. Признаться, теста на эмоциональную устойчивость он опасался больше всего. Карис, словно не заметив удивления, промелькнувшего на лице парня, продолжал, - Ваши баллы в Академии выше всяких похвал. Вы - прекрасный пилот...
Стоп. Тут что-то не так: его никогда еще не хвалили так много, на разные лады. "В чём подвох?"- спрашивал себя Павел, продолжая внимательно слушать адмирала. " Конечно, вслед за очередной похвалой последует какой-нибудь облом, вроде того, что, "мы всё понимаем, Павел Андреевич, но, к сожалению, в Космосе для вас работы не нашлось, придётся вам годик - другой послужить дежурным на космодроме"... Но Пашка ошибся.
- Для вас, Павел Андреевич, есть особое задание, - заявил адмирал. - Ваша кандидатура, как никакая другая, подходит для него.
Карис сделал небольшую паузу. Пашка, как и положено дисциплинированному офицеру, сразу спросил:
- Какое задание, господин адмирал? Я уверен, что справлюсь с любым.
- Вам решено доверить разведывательный корабль. Своего рода экспериментальный - адмирал поднялся из-за стола и протянул Рощину руку. - Поздравляю вас, Павел Андреевич! С завтрашнего дня вы - капитан звездолёта "Игель". Принимайте управление.
Крепкое рукопожатие, ещё одна отеческая улыбка - и аудиенция закончена.
А вечером того же дня Павел Рощин увидел свой корабль и понял, что название соответствует внешнему виду космического судна: маленький, пузатый, со странными отростками (инженер, проводивший диагностику корабля на космодроме, пояснил, что это оружие - лазерные и фотонные пушки). "Летающий ёжик" - подумал капитан.
Рощин вздохнул, одёрнул и без того идеально сидевшую новенькую форму и ступил на борт своего корабля. Сердце бешено колотилось, когда Пашка шагал по коридору к рубке управления. Но настроение падало по мере передвижения по космическому звездолету. Коридор был узкий и полутёмный (было включено только аварийное освещение), с двумя рядами плазменных трубопроводов, повернув три раза, капитан уткнулся в металлические двери. Створки с лёгким шипением распахнулись, и Пашка вошел в святая - святых корабля - командный пункт. Это была крошечная рубка с центральным экраном, компьютерными консолями, навигационной панелью и креслом пилота. На всём корабле - ни души!
Оказалось, что команда "Игеля" состояла из одного человека - капитана и пилота в одном лице. Экипаж заменял бортовой компьютер.
- Система интегрированная матричная омикронная бионейронная, - так отрекомендовал себя из динамика под потолком электронный мозг корабля.
- Очень рад, - буркнул в ответ Пашка. Он опустился в кресло пилота и пробежал пальцами по клавиатуре пульта. Засветился вспомогательный экран - на мониторе замелькали цифры и графики диагностики. Пашка поднял голову. "Надо обращаться к тебе полностью, или есть более короткое имя?" - спросил он динамик.
- Имя? - в электронном голосе нотки удивления. - Я не запрограммирован на имя. Но если для вас удобнее обращаться ко мне короче, можете называть меня просто "компьютер".
Пашка поморщился как от зубной боли, крутанулся в кресле и сказал:
- Могу я попросить тебя выражаться не таким вежливо - канцелярским слогом? В твоих настройках есть регулировки вербального общения?
- Боюсь, что нет, - Пашке показалось, что в голосе компьютера промелькнула обида. - Вас что-то не устраивает?
- Н-нет. - медленно протянул капитан. Нет, не так он собирался начать разговор со своим экипажем, пусть даже он и состоит из одного компьютера... Не ожидал, что возникнут проблемы в самый первый день службы. А если между членами экипажа непонимание - это чревато катастрофой в рейсе. Эту прописную истину Пашка выучил ещё на первом курсе Академии. А старт корабля назначен на завтра...
- Знаешь, если ты не против, буду называть тебя Симон.
Молчание продлилось на полсекунды дольше, чем требовалось.
- Симон, - голос из динамика, чуть-чуть потеплел. - Это наименование приемлемо. Есть ещё пожелания?
- Да. Скажи, Симон, у компьютера есть визуальная проекция, или ты не запрограммирован на визуализацию образа?
- Запрограммирован, - тут же откликнулся собеседник. Воздух рядом с пилотским креслом сгустился, и перед Павлом возник высокий худощавый молодой человек в форме старшего офицера Космического Флота. У него было открытое, приятное лицо с правильными чертами, серые глаза смотрели твёрдо и пристально. Пашка невольно поёжился - возникший образ чем-то напоминал отца в молодости.
- Облик ты сам себе выбрал?
- Визуальный образ запрограммирован и изменению не подлежит. Если он вас чем-то не устраивает, то я предпочёл бы общаться только с помощью аудио-сигнала.
- Нет-нет, вполне устраивает.
"С ним можно хотя бы поговорить, как с человеком", - подумал Пашка.
- Как мне следует обращаться к вам? - спросил в свою очередь Симон.
- Капитан.
Голографический образ согласно кивнул.
С тех пор миновало пять с половиной месяцев. Капитан Павел Рощин и Симон патрулировали вверенный им район, картографировали неизвестные объекты (которых попадалось крайне мало), иногда перехватывали сообщения и следили за тем, чтоб в вверенном квадранте царили мир и покой. Капитан сработался со своим необычным подчинённым. Симон оказался истинным сухарём. Первое впечатление Пашку не обмануло. Обладая выдающимся интеллектом, искусственный разум был наделён отвратительным характером. Эмоции были чужды компьютеру в силу его природы. Но Рощин замечал, что бионейронный мозг нарочно макает его носом в... в общем в это самое, указывая ему на мелкие недочёты. Симон никогда не упускал случая намекнуть, что его решение, наиболее эффективно, а то, что придумал человек - непременно приведёт к катастрофе. Компьютер всячески соперничал с Человеком, хотя внешне оставался корректен, вежлив и не позволял себе фамильярностей.
После полугодового общения у Пашки начало складываться мнение, что Симон - не машина, а живое существо, с которым следует обращаться, как с личностью. Но принять эту яркую индивидуальность Рощин не мог. Никто и не требовал от капитана и его подчинённого дружбы. Симон не допускал неуважения, а значит и повода для конфликта не возникало. А вот у Пашки порой, сдавали нервы, но орать на машину - смысла не было.
В рапортах, которые Рощин посылал на Землю, он не вдавался в подробности отношений с компьютером. Кое-кто мог подумать, что длительный одиночный полёт сказывается на психике молодого офицера. Поэтому в адрес начальства с "Игля" шли стандартные сухие отчёты.
Вахта космического разведчика на окраине Галактики продолжалась без происшествий. Но однажды Пашка услышал:
- Капитан, принимаю сигнал бедствия из системы двойной нейтронной звезды. Координаты триста сорок один, отметка четыре, - Пашка вперил взгляд в центральный экран.
- Ты смог расшифровать сигнал? Это не эхо рентгеновского излучения звезды?
- Нет.
- Увеличь изображение на экране.
Звёзды на мониторе, словно кто-то дёрнул за верёвочки. Пространство космоса стремительно приблизилось, и Павел различил крошечную точку в центре экрана.
- Это не нейтронная звезда, - сказал Рощин.
- Мои базы данных говорят о том, что в этом районе должна находиться нейтронная звезда NCJ-815-альфа.
- Взгляни на показания сенсоров. Это сингулярность... Чёрная дыра!
- Подтверждаю, капитан. Сенсоры засекли пространственные и темпоральные искажения. В обозримом прошлом в этой части космоса произошёл гравитационный коллапс звезды - перед нами чёрная дыра.
- Симон, ты понимаешь, что это такое? Вблизи регулярных трасс космических аппаратов мы с тобой обнаружили чёрную дыру! Скорей всего тот корабль, на экране, попал в гравитационное поле и сейчас его медленно, но верно затягивает. Мы можем помочь ему? - Пашка подался к экрану, стараясь что-либо разглядеть в хаосе сингулярности. - Попытайся хотя бы определить, что это за корабль.
- Анализирую, - хрустнул бесстрастный голос Симона, и спустя несколько секунд он доложил: - Мои сенсоры не могут проникнуть сквозь мощное гравитационное поле.
- Предлагаешь опустить руки и сдаться? - Капитан сузил глаза. Голографический офицер и бровью не повёл. Он по-прежнему смотрел твёрдо и прямо.
- Я пытаюсь ремодулировать сигнал, - невозмутимо ответил Симон.
- Нужно подойти ближе... - Павел тронул ручку управления. К его удивлению двигатели не отреагировали на манипуляции. - Симон, в чём дело? - Рощин поднял глаза на своего офицера.
- Мы можем попасть в гравитационное поле сингулярности. Я обязан защищать биологическую жизнь на борту корабля. Прошу прощения, капитан, но я не могу разрешить вам рисковать собой и кораблём.
Пашка на секунду оторопел. Он едва не задохнулся от возмущения, но взял себя в руки и отчеканил:
- Система интегрированная матричная омикронная бионейронная, приказываю изменить курс и приблизиться к терпящему бедствие кораблю на расстояние, позволяющее расшифровать его сигнал. Соблюдайте осторожность. Я пока не собираюсь кончать жизнь самоубийством.
- Вас понял, капитан, - кажется, этим голосом можно было заморозить целое море.
- Внимание. Говорит капитан звездолёта "Игель". Неизвестный корабль, откликнитесь. Вам нужна помощь? Приём...
Космический корабль Павла мелко задрожал, изменяя курс, и медленно двинулся на сближение с терпящим бедствие межпланетным аппаратом.
- Симон, ты вызываешь их?
- Постоянно капитан. Ответа нет. И должен вам заметить, что если мы продолжим двигаться прежним курсом, то через восемнадцать целых двадцать пять сотых минуты корабль попадёт в гравитационное поле сингулярности. Шансы вырваться в этом случае будут равны нулю целых одиннадцати сотым процента. И...
- Пожалуйста, без лекций! Я всё прекрасно понимаю.
- Тогда объясните причину, по которой вы рискуете кораблём?
- Причину? - Пашка гневно сверкнул глазами. - Пытаюсь помочь попавшим в беду людям! Понял ты, безмозглая жестянка?
- Должен указать на вашу ошибку - мой мозг представляет собой бионейронную сеть...
- Ладно, не так выразился, прости уж.
- У вас есть план?
- Да, я хочу приблизиться к кораблю поближе и постараться захватить магнитным лучом. Ты пытаешься с ними связаться?
- Непрестанно. Но думаю, ваш план не сработает. Тот корабль слишком глубоко затянуло в гравитационное поле чёрной дыры. По моим расчётам через девять часов он будет раздавлен.
- Вот видишь, у нас ещё есть время!
- Если мы ещё немного приблизимся к сингулярности, то можем разделить печальную участь пленника чёрной дыры.
- Да ты, поэт. Никогда не думал, что ты можешь так красиво выражаться.
- Я учился у вас.
- Наша позиция?
- Четыреста восемьдесят, отметка девять. Через восемьсот пятьдесят шесть секунд пройдём точку невозврата.
- Понял. Как с расшифровкой сигнала? Они всё ещё не отвечают?
- Нет ответа.
Пашка осторожно маневрировал в гравитационном поле, стараясь не угодить в поток тахионных частиц. Он неотрывно смотрел на экран монитора, где в вихрях пространства - времени металась крошечная точка чужого, попавшего в беду корабля.
- Капитан! - голос Симона дрогнул.
- Что такое? - Пашка вскинул голову. Волнение само по себе было не характерно для компьютера, а тут такие панические нотки в голосе...
- Я ремодулировал сигнал чужого судна.
- И? Что ж ты замолчал? Выводи на динамик.
Рубку заполнило неясное бормотание, треск, потом откуда-то из запредельной дали возник слабый, едва различимый голос:
- Внимание. Говорит капитан звездолёта "Игель". Неизвестный корабль, откликнитесь. Вам нужна помощь? Приём...
Пашка застыл на месте, словно внезапно ударился лицом об стену. Сердце забилось аритмично.
- С-симон... - он выровнял дыхание. - Это же мы! Моё сообщение... Неизвестный корабль, застрявший в сингулярности - "Игель", либо это чья-то дьявольская шутка. Ты можешь объяснить это?
- Да, капитан. Есть рабочая гипотеза. Мы, находясь в зоне пространственно-временных искажений, наблюдаем эффект темпорального эха.
- То есть? Я тебя не совсем понимаю. Тот корабль - это на самом деле "Игель"?
- Я полагаю, темпоральное отражение 'Игеля' с временным сдвигом в две целых тридцать пять тысячных часа. Мы сейчас наблюдаем наш корабль, таким, каким он был в момент отправки вашего сообщения.
- Но его сейчас гораздо глубже затянуло в черную дыру, чем нас. И потом, именно этот сигнал послужил причиной изменения нашего курса.
- В рамках локального времени причина не обязательно должна предшествовать следствию. То есть, мы оказались у сингулярности NCJ-815-альфа потому, что вы послали сообщение. Но причиной того, что вы послали сообщение, был именно наш манёвр. А, попав в пространственно-временное искажение, 'Игель' принял это сообщение со смещением во времени и пространстве, как сигнал другого корабля.
- Так, стоп. Оставим теории на потом. Сейчас наша главная задача - выбраться из этой передряги. Максимальное ускорение, курс от сингулярности и полный вперёд!
- Капитан.
- Что?
- Я должен вас официально уведомить, что единственная возможность вырваться из гравитационного поля чёрной дыры - применить манёвр Дельта. Однако, при этом перегрузки могут достигать тысячи двухсот восьмидесяти пяти же. - Симон замолчал на мгновение и добавил очень тихо. - Вы не выживите, капитан. И я опасаюсь за структурную целостность корабля...
- Опасаешься?..
- Вероятность того, что 'Игель' сохранит структурную целостность, составляет тринадцать процентов.
- Твои предложения?
- Вижу единственный выход из ситуации: вам необходимо спуститься в криокамеру. Я перераспределю энергию от систем корабля, и направлю её на создание вокруг криокамеры силового барьера, который позволит удержать перегрузку внутри в пределах допустимых для поддержания жизни человека. Этот приём даст вам шанс остаться в живых.
- Другого выхода нет?
Голографический офицер качнул в ответ головой.
Капитан Рощин думал две секунды, потом отдал приказ:
- Симон, с этого момента я передаю вам полномочия капитана корабля. Удерживайте позицию столько, сколько потребуется. Затем проложите курс перпендикулярно сингулярности и приступайте к выполнению манёвра Дельта.
Герметичные двери криокамеры чавкнули, замуровав Павла Андреевича Рощина. Вокруг кабины сразу сплелись вихри силового поля, ещё более усилив изоляцию единственного человека на корабле.
Симон, подключившись к системам управления корабля, ввёл новые командные коды, ещё раз просканировал пространство, и, рассчитав новый курс, заложил крутой, смертельно-опасный вираж.
Он перераспределил энергию звездолета, в том числе и от систем жизнеобеспечения, направив её к двигателям и на удержание силового поля вокруг криокамеры - колыбели, которая хранила Жизнь, жизнь его командира и ...настоящего друга.
"Игель" задрожал всем корпусом, электронные табло и мониторы подёрнулись рябью, замигало освещение. В рубке воцарился полумрак. По центральному экрану побежали полосы. Пространство вокруг искажалось, деформировалось. Звездолет трещал по всем швам, изгибался и плавился. Бионейронный мозг, интегрированный с системой корабля, подключился ко всем сенсорам, анализировал информационные массивы и принимал миллионы решений каждое мгновение. Чёрная дыра не торопилась отпускать своего пленника. А Симон... перед ним была одна цель, и он намерен был, во что бы то ни стало, выиграть борьбу с черной дырой.
... Девятнадцать лет спустя звездолёт "Эспада" уловил сигнал субпространсвенного маяка. Просканировав пространство, экипаж обнаружил и подобрал в глубинах космоса крошечный разведывательный кораблик устаревшей конструкции. Все системы корабля были мертвы, двигатели не работали - реактор давным-давно потух, корпус треснул. Но на борту обнаружился один слабый биосигнал - замурованный в криокамере человек...
Когда Павел открыл глаза, первыми его словами были:
- Где Симон?..
... Три недели назад капитан "Игля" выписался из Окружного Госпиталя. Главврач сообщил, что "офицер Рощин полностью здоров и может продолжить службу".
Вот только возвращаться капитану было некуда. Черная дыра "затормозила" его время на девятнадцать лет. Все сверстники - однокашники уже давно сделали карьеру во Флоте, наука и техника шагнули далеко вперёд. Отец не дожил до этого дня, а мама была где-то на дальней Станции, и Пашке удалось только перекинуться с нею парой слов по каналу субпространственной связи. Мама обезумела от радости, что сынок, которого она давно "похоронила", жив-здров и пообещала прилететь на Землю при первой возможности.
Он навестил старых друзей и понял, что оказался для них чужим. Свою бывшую девушку он не стал даже пытаться разыскать.
Застрявший в прошлом, капитан оказался, по сути, никому не нужным. Хорошо, что хотя бы командование от Рощина не отвернулось. Он получил направление на курсы переподготовки, куда должен был отправиться через двадцать четыре дня. А пока ему надлежало наслаждаться отпуском. Только Пашка не испытывал никакой радости. Ему не давал покоя... Симон. Кажется, всего лишь бортовой компьютер... Ну нашёл он наиболее рациональное решение для того, чтобы спасти жизнь своего непутёвого капитана, ну сумел вытащить корабль из гравитационного поля сингулярности, но ведь это всего лишь компьютер, не живой человек, а машина.
Пашка тряхнул головой. Вот именно! В том-то всё и дело. Для него Симон не был машиной. Другом, который спас ему жизнь, ценой собственной - вот кем он был. А он, Павел Рощин, до сих пор не смог узнать, где теперь покоятся останки его 'Игеля' и ... Симона.
Он разыскал капитана звездолета 'Эспады', но тот не знал, что стало с кораблём: то ли отправили на свалку в окрестностях Плутона, то ли - на один из перерабатывающих комбинатов, на одном из спутников Юпитера. Рощин сжал кулаки. Стоп. Не раскисать. Он должен что-то придумать.
Прошло еще несколько дней, похожих один на другой как близнецы. Рощин бесцельно бродил по городу, когда приходило время обеда, заходил в кафе и заказывал что-нибудь. Он не чувствовал голода, но ел, потому что так было нужно. Потом снова куда-нибудь шёл, подолгу сидел в парке. Вернувшись в номер гостиницы, где жил после выписки из госпиталя, до позднего вечера пялился в монитор и ложился спать с тяжёлой головой.
А проснулся следующим утром с ясным осознанием того, что нужно делать. Весь вопрос в сингулярности. Никто до сих пор точно не мог описать, что же это такое - чёрная дыра. И как себя может вести в её районе пространство-время, информационное поле и любая другая сущность. А что если он всё ещё там - темпоральный образ 'Игеля', а значит, и Симон.А что если это шанс?..
У Пашки перехватило дыхание. Сердце заколотилось где-то у горла, он вскочил и бросился в душ. Струя ледяной воды ударила по темечку. Это не помогло. Безумная мысль уже не оставляла его.
Конечно же, совсем скоро Рощин оказался в пределах сингулярности NCJ-815-альфа на зафрактованном коммерческом корабле. Он настроил сенсоры на широкий охват и посылал в пространство бесконечное число раз только одно сообщение:
- Симон. Симон, откликнись. Я вызываю Симона.
Третьи сутки он маневрировал в районе чёрной дыры, находясь в опасной близости от сингулярности, рискуя вновь оказаться в плену (только теперь помочь ему было некому).
И вдруг динамик ожил!
- На связи, - глухой, искажённый до неузнаваемости голос.
Пашка замер и, сосчитав для верности до семи, спросил:
- Кто вы?
- Система интегрированная матричная омикронная бионейронная, звездолёт...
Пашка подпрыгнул в кресле и крикнул:
- Симон! Симон, это ты?! Ты слышишь меня? Это я, Павел Рощин. Симон!
В ответ - молчание. Секунда, другая, третья. В динамике тишина, оглушающая, до звона в ушах.
- Симон...
- Как вы можете быть Павлом Рощиным? - наконец откликнулся далёкий голос. - Капитан Рощин в данный момент находится на борту корабля "Игель" в криокамере. Соответственно вы не можете быть капитаном Рощиным.
- Просканируй мой звездолёт. Твои сенсоры проникнут за обшивку? Я могу передать тебе свои личные коды. Сравни их с имеющимися в твоих базах. - Павел нажал кнопку, подождал несколько секунд и вновь спросил. - Ты всё ещё не веришь мне? Мне не зачем тебя обманывать...
- Если вы действительно капитан Рощин, поясните, каким образом вы сейчас находитесь одновременно здесь, на корабле и за границами гравитационного поля сингулярности?
- А ты подумай сам.
- Наблюдаю темпоральный парадокс, - спустя полсекунды донеслось из динамика.
Пашка невесело усмехнулся:
- Ты поразительно догадлив. Я решу, что ты гений, если ты придумаешь, как тебе вырваться из этой пространственно-временной загогулины, и оказаться у меня на борту.
- Я должен это сделать? - в голосе Симона промелькнуло сомнение.
- Попытайся, ну пожалуйста! - Пашка сделал глубокий вдох и уточнил. - Ты не переживёшь манёвр Дельта. "Игель" подберут через несколько лет после того, как ты вырвешься из зоны сингулярности. Только ты этого уже не увидишь. Корабль был повреждён, бортовой компьютер безвозвратно вышел из строя. Ты... погибнешь... погиб, Симон.
- А вы?
- Я, как видишь, жив.
- Ваши предложения.
- Ты... лучше знаешь все возможности системы. Должен быль какой-то выход. Симон, почему ты молчишь?
- Анализирую. - И чуть позже совершенно бесстрастный голос. - Я могу ретранслировать свою информационную матрицу сюда, на ваш корабль. Однако на передачу информационной матрицы потребуется три целых двадцать пять тысячных часа локального времени. Принимая во внимание деформацию пространства - времени, указанный интервал следует увеличить на семьдесят пять процентов. Учитывая состояние 'Игеля', а также необходимость удерживать позицию в нестабильном поле сингулярности, вероятность в этой ситуации вырваться из гравитационного поля чёрной дыры составляет восемь целых пятнадцать тысячных процента. Риск неприемлем.
Пашка опешил.
- Да ты... еще сомневаешься! Я приказываю начать ретрансляцию информационной матрицы немедленно!
- Капитан, вы передали мне полномочия восемнадцать минут назад. Вы не можете мне приказывать.
Пашка испугался, что он сейчас, сию минуту от злости прервёт связь.
- Симон! Симон, послушай меня. Я... я прошу тебя. Поверь, всё уже случилось. Я просто не могу тебя потерять снова. Ты - Мой! Друг!
Капитан Павел Рощин вперил взгляд в центральный экран, неотрывно следил за приборами. Безымянный безликий корабль с бортовым номером 458/835-9 на максимальной скорости уходил прочь от сингулярности NCJ-815-альфа.
- Капитан, и что я буду делать без корабля? - проворчал знакомый голос из динамика. - Компьютерная система этого транспорта примитивна, я чувствую себя беспомощным.
- Не переживай, Симон. Этот космический звездолет не для тебя. Мы обязательно что-нибудь придумаем, вот только до Земли доберёмся. Обещаю, без дела ты не останешься.
-Да, капитан.
Лушин Алексей Владимирович
Звездный цветок
Жил на планете Земля Джон Солнцев. В то время все звездные пути-дороги во Вселенной были давно изведаны и изучены, полет к другим планетам перестал быть трудным, и зависел только от желания путешественников. Инопланетяне на Земле были не в диковинку, а некоторые проживали с Джоном по соседству. Друзья Джона часто бывали на других планетах, возвращаясь, рассказывали о своих увлекательных путешествиях. Солнцев им не завидовал, сам в бескрайние пространства Вселенной не торопился.
Он был заядлым цветоводом. Такого любителя цветов, наверное, еще не рождалось на нашей планете. На огромном участке он выращивал любимые растения. Чего только не встречалось в его оранжереях! Цветы, привезенные на Землю с других планет, под наблюдением Джона отлично приживались и чувствовали себя великолепно. Хотя они росли совсем в другом климате, с иным составом воздуха, или совсем без воздуха, как например, каменные цветы с планеты Краскопек, некоторые жили только под водой, как подводная лилия с планеты Линатрелла - все они находили свое место в садах Солнцева.
Джон был не просто цветоводом, которого знали во всех ближайших галактиках, его каталог цветов был самым полным и популярным. Даже профессор Снак Крук с планеты Снабр из дальней галактики всегда советовался с нашим цветоводом.
Но однажды случилось нечто, что изменило образ жизни любителя цветов, повлекло его в туманную даль межпланетных пространств. Все началось с вопроса посетителя оранжереи. Когда цветовод Джон проводил очередную экскурсию, знакомя туристов со своей огромной коллекцией, к нему подошел обитатель планеты Кррракрры. Он был похож на огромного толстого кота ростом выше самого высокого человека на Земле, пострижен необычно, как пудель с выставки. Он считал, что с такой стрижкой выглядит особенно симпатично. Обнажив огромные клыки в подобие улыбки, посетитель произнес:
- Добрый день, уважаемый Джон. Меня зовут Мрррыснач. Я с удовольствием осмотрел ваши растения. Мне все понравилось, а некоторые цветы хороши и на вкус, извините, если что не так.
- О, нет-нет, ничего страшного! Я надеюсь, что вы не съели эти растения целиком?
- Конечно, нет! Я понимаю, что составление такой коллекции занимает много времени, это огромный труд. Я просто вежливо попробовал некоторые листочки, которые оказались превосходны на вкус. А какой у них запах! Но уважаемый Джон, у меня к Вам есть важный вопрос, он касается вашей любимой темы - цветов.
- Конечно же, я готов ответить на все интересующие Вас вопросы.
- Осматривая богатейшую коллекцию, я не смог найти одного экземпляра, который давно уже мечтаю увидеть.
Джон Солнцев насторожился. Его коллекция цветов была, чуть ли не самой полной во Вселенной. А тут появляется существо с другой планеты, которое утверждает, что не может найти какого-то цветка... Этого не может быть!
- Я надеюсь, что вы ошибаетесь любезный Мрррыснач, и если Вы назовете мне это растение, я надеюсь, что покажу Вам его.
- Этот цветок называется Сарсаленделин или на земном языке Звездный цветок. Он встречается на планете Эстрандрион в галактике М 44251 в созвездии Капитана в туманности Конская Голова, если применять земные названия.
Цветовод застыл в изумлении. Солнцев мысленно перебрал в уме все известные ему каталоги, коллекции цветов, но не вспомнил Сарсаленделина. Джон в недоумении посмотрел на пушистого посетителя.
- О каком Звездном цветке вы говорите, любезный Мрррыснач, я впервые слышу это название! Не может быть, чтобы я не знал о существовании какого-либо растения! Меня очень заинтриговал ваш вопрос, пройдем в мой кабинет, выпьем по стаканчику молока, и вы поделитесь со мной данными о странном экземпляре флоры, не занесенном в мой каталог.
- Вы очень любезны уважаемый Джон Солнцев. Если стакан молока не будет маленьким, я расскажу вам все, что знаю о Звездном цветке.
Цветовод проводил гостя в свой кабинет, приготовился слушать.
- Превосходное молоко, - сказал Мрррыснач, отхлебнув одним глотком чуть не литр вкусного напитка. - Так вот, вы, наверное, знаете, что наша раса намного древнее человеческой. Мы уже покоряли космос, когда на Земле все еще перевозили грузы на лошадях. Среди нашего народа были знаменитые путешественники и исследователи космоса. Так вот, один из них, а именно Мрснабрр, оставил увлекательные описания своих странствий. Мрррыснач передал Джону диск с приключениями знаменитого земляка.
Джон поставил диск на считывающее устройство и нашел описание Звездного цветка. Мрррыснач переводил текст на земной язык:
- Находясь на планете Эстрандрион, я наблюдал Звездный цветок. По красоте, изяществу, с ним не сравнится ни одно чудо Вселенной. Великолепие его не поддается описанию. Звездный цветок распускается один раз в 50 лет, принятых на планете. Я был так захвачен созерцанием необыкновенного зрелища, что забыл скопировать его на электронные носители. Но это чудо навсегда останется в моем сердце.
- Невероятно! - вскричал Джон Солнцев. - Великолепный цветок, да еще и не известный современной науке. Почему же? Как случилось, что он до сих пор не внесен в каталоги?
- Он распускается раз в 50 лет, принятых на той планете, по земным меркам это 5000 лет. Может быть поэтому никто из ныне живущих не видел Звездный цветок?
- Я не могу допустить, чтобы такое чудо оставалось неизвестным! - закричал Джон Солнцев. - Я попробую связаться с этой планетой и выяснить, есть ли шанс увидеть невероятное растение. Если это возможно, я сам отправлюсь в космическое путешествие, каким бы трудным оно ни оказалось. Вся Вселенная должна увидеть Звездный цветок!
- Цель достойная ученого, уважаемый Джон Солнцев. Я оставляю вам этот диск, надеюсь, это поможет в поисках.
Джон Солнцев с энтузиазмом принялся за приготовления к длительному путешествию.
Для начала он узнал, что цветок распустится уже через 3 земных года. Не такой уж большой срок для межзвездного путешествия! Расстояния между планетами огромны, а человеческая жизнь не так уж велика. Затеяв межпланетную экспедицию, Джон мечтал только о том, чтобы успеть увидеть Сарсаленделин - Звездный цветок. Любитель растений поменял несколько космических кораблей, включая почтовые, пересек несколько галактик, питался, чем придется, отдыхал, когда придется. Солнцев устал, оброс густой щетиной, потому что забывал побриться, от постоянного недоедания у него пропало круглое брюшко, признак его благополучия и спокойствия.
...Через 3 года из почтового корабля на космодроме планеты Эстрандрион в галактике М 44251 в созвездии Капитана в туманности Конская Голова высадился счастливый человек. Он успел! Он сможет увидеть одно из чудес Вселенной! К Джону подошел житель планеты вдвое выше него, худощавый, с сероватой кожей. Голова его была вытянутой с остроконечным подбородком. Глаза жителя Эстрандрион были огромными, темными и без зрачков. Казалось, из этих глаз на вас смотрят глубины космоса.
- Здравствуйте, Джон Солнцев, - нараспев произнес он. - Меня зовут Илойо, я буду сопровождать вас в путешествии по нашей планете.
- Я прибыл сюда с единственной целью - увидеть Сарсаленделин, и надеюсь, что смогу это сделать.
- О да, вы высадились на Эстрандрионе удивительно вовремя. Ведь именно сегодня можно увидеть Звездный цветок, один-единственный раз за 50 планетарных лет. До следующего раза, боюсь, вы не доживете.
- Но как мне попасть туда, где распускается цветок?
- Нам нужно подняться в горы, выйти на горную равнину Сарсаленделинпрам - ее еще называют долина Звездного цветка. Мы доберемся туда только к вечеру и вдвоем насладимся зрелищем. Нам никто не помешает. Другие обитатели планеты не любят смотреть на Звездный цветок: он напоминает им о вечности Вселенной и недолгой жизни существ, которые населяют некоторые планеты...
- Тогда отправимся в горы поскорее. Мы почти у цели и я не хочу терять время.
Джон и Илойо на быстром космокатере пересекли почти всю планету и к вечеру были у подножья гор. Они долго поднимались вверх пешком. Хорошо, что сила тяжести на Эстрандрионе была меньше, чем на Земле, и Джону было легче идти по горным тропам, ведь он был почти без сил. Когда они вышли на равнину среди гор, уже темнело. Илойо показал рукой вперед и сказал:
- Там будет видно Звездный цветок.
Задыхаясь от усталости, Джон Солнцев, из последних сил, рванулся к указанному месту. Каково же было его разочарование, когда он увидел невысокий стебелек с невзрачными листочками и одним багровым лепестком. Из груди цветовода вырвался горестный вздох.
- Я проделал длинный и тяжкий путь, пересек столько галактик. И что же я вижу?! Растение уже отцвело, и я никогда не смогу завершить главное дело моей жизни, не покажу всему миру цветок, который распускается один раз в 5000 лет. Это невыносимо!
Солнцев готов был упасть на поверхность планеты и горько расплакаться.
- Не огорчайтесь, Джон, - спокойно произнес Илойо. - То, что вы видите, называется Лайонароладоленделин. В переводе на земной язык - "цветок, который цветет сам по себе". Настоящий Звездный цветок, вы увидите только после захода солнца.
- Куда еще я должен идти, лететь, бежать? - поинтересовался Джон.
- Никуда. С этого места его будет видно.
- Сколько еще ждать?
- Недолго. Наше Солнце заходит быстро.
И действительно, маленькое малиновое солнце стремительно свалилось за горизонт, и на горной равнине вдруг стало темным-темно.
- Что же мы увидим в кромешной тьме?
- Вы смотрите не туда Джон. - Глаза Илойо светились в сумерках мягким необычным светом. - надо - вперед и вверх.
Джон Солнцев поднял глаза. То, что он увидел, ошеломило его, заставило забыть обо всем на свете... Звезды раскинулись над планетой огромным ярким шатром. Представьте себе Млечный Путь. С места, где стоял Джон, таких Млечных Путей, было видно целых три. Изгибаясь в форме лепестков, они вырастали из-за горизонта планеты, образуя сверкающие очертания огромного цветка. Количество звезд, их причудливое расположение поражали, захватывали и притягивали взгляд. Джон зачарованно, смотрел вверх. Дышал он или нет, цветовод не помнил. На равнине стояла абсолютная тишина и темнота. Полыхающий миллионами звезд горел над планетой Сарсаленделин - Звездный Цветок. И вдруг Илойо запел. Это был гимн звездам, Вселенной, Вечности. Джон Солнцев был словно загипнотизирован фантастическим зрелищем. Он простоял неподвижно до тех пор, пока Илойо не смолк и не тронул его за плечо.
- Нам пора, Джон. Скоро начнет светать. Пришло время сказать "прощай" Звездному цветку еще на 5000 лет. Грустно, но факт!
- А я даже не успел сфотографировать это зрелище.
- Я сделал это за вас. Илойо протянул Джону информационную пластинку.
- Может быть, вы разочарованны тем, что цветок не совсем обычный и не растет из грунта планеты?
- Нет-нет, все было просто великолепно! Это дорогая награда за мой немалый труд, я не жалею о затраченных силах. В память о странствиях я возьму с собой ваш цветок Лайонароладоленделин с одним лепестком, а Звездный цветок останется до конца моих дней вот тут. - И Джон Солнцев показал ладонью туда, где бьется его сердце.
Прошло несколько лет. Джон все так же выращивает цветы, ухаживает за растениями у себя на участке, и совсем не собирается покорять дальние уголки космоса. Он опять отрастил животик. Ничто не говорит о том, что этот человек совершил когда-то долгое, трудное, опасное космическое путешествие ради одного-единственного цветка. Но когда самый знаменитый цветовод водит группы межпланетных туристов по своей оранжерее, в конце экскурсии он обязательно подводит их к дальнему уголку. Там в небольшой кадке с песком и камнями растет неприхотливый цветок с ярко- красным, почти багровым соцветием. А рядом на стене посетители видят огромное голографическое изображение. Указывая на него, Джон Солнцев с грустной улыбкой говорит посетителям:
- А сейчас вы видите самый прекрасный цветок, который только можно найти в моей оранжерее, да и во всей Вселенной, Сарсаленделин - Звездный Цветок.