Маска безумия мне подойдет,
если весь мир перманентно безумен,
где-то поклон отбивает игумен,
я - набиваю спокойно живот
мертвыми курами, пост не блюду,
ем колбасу - позволяет зарплата,
хочешь - считай лишь меня виноватым
в том, что творилось в каком-то году.
Что комфортабельней маски шута?
Можно смеяться, а если заплачешь,
будет прохожий слегка озадачен,
но не зависнет внутри пустота.
Тяжесть не в тягость, лишь каплями пот,
если нечаянно скрутит улыбку
в злую гримасу. Под отблеском зыбким
темная бездна открытых ворот.
Снег заметает следы на земле,
Я ухожу, понемногу слабея,
вырву перо у Пегаса, робея -
смотришь - и плешь у него на крыле.
Где простота осторожная слов,
Где огорченье от смысла утраты?
Все мы безумием нынче богаты,
ищем, куда бы припрятать улов
сношенных и обновленных идей,
комплексов мелких и страхов безбрежных,
внутренность мягкую прячем прилежно -
будто боимся - похитит злодей,
устрицу вскроет, чтоб слопать с лимоном -
как мы надеемся - жалкие стоны
станут пародией вечных страстей.
В рай, в поднебесье - минуя труды,
стаей рвануть, перекрыв водопады -
много ли нам, незадачливым надо,
чтобы почувствовать прочность узды?
Кажется - вот он, назойливый враг,
в бой - и полемика атомным взрывом -
клочья летят от соседа красиво
под торжеством обнаглевших атак.
Вот он, застенчивый миг торжества,
мир настоящий на миг обнаружен -
яркость, полет ослепительный - ну же...
но растрепались опять рукава,
горло охрипло, а истина снова
перепугалась свирепого лова.
Я возвращаюсь к своей тишине.
Больше никто не придет подивиться.
Что под ракушкой дырявой хранится -
есть ли в ней что-то, потребное вне?
истину, кажется, знали в вине -
ей ли дождем моросящим пролиться?
|
