Некоторые размышления, навеянные стихами, поданными на конкурс "Страничка из дневника". Седьмая дюжина. Ну, надеюсь, кроме меня, всё это кому-нибудь нужно. Ибо... приступаю к следущей дюжине.
И, перед нами стихотворение - "Я прощу и обман, и измены..." Рукавишникова Елена Борисовна.
Я прощу и обман, и измены - Не прощу только страх за тебя. Помню я, как смыкаются стены, Беззащитную душу губя. Неизвестности злая пучина, Непроглядная тьма за окном, И неведомо, что за причина Принесла этот ужас в мой дом. Где ты бродишь? Шальная машина? Или пьяные, драка, ножи? И лежит на асфальте мужчина... Боже, нет! Позвони мне, скажи, Что забыл, не успел, задержался, Что ты должен кому-то помочь! И молись, чтоб тебе не достался Этот ужас в осеннюю ночь. Извините за уход от темы, вспомниналась по поводу этих стихов миниатюра одной из квн-овских команд. Мужик пришёл в морг ночью после пьянки и говорит работнику, что сейчас, дескать, самое время - жена уже больницы обзвонила, вот-вот обзванивать морги будет, его искать. Тут же звонок, работник берёт трубку и отвечает на вопрос с той стороны: "Да, да, он здесь!" (:-)) Видимо, серьёзного разговора не получится. Почему? Да вот, кажется: а если бы Он позвонил и сказал: я забыл, не успел, задержался, должен был кому-то помочь, а лирическая героиня думала: изменяет, подлец, обманывает, сволочь! Как это там говорится? Хорошо там, где нас нет? Проблемы нарастают по нисходящей. Психологи, например, советуют всё обсуждать. С одной стороны. А с другой - лучший психологический ход - избегать обострения отношений, делать вид, что ничего не происходит. Но это - если ставишь целью сохранить отношения. А что здесь сохранять? Шальная машина. Всенепременнейше шальная машина! Вот мой рецепт. (:-))
Подёрнут лик Туманом безразличья, Зелёной пАтиной На бронзовом холсте, Очей мазки... Пусты до неприличья... Распят cудьбой На... верности кресте... Если абстрагироваться от мысли, что стихи написаны о фигурке Христа в церкви, то очень напоминает чувство вины. Одна моя знакомая назвала его чувством перевыполненности долга. Вот очень точно описано это состояние автором. Когда отчётливо осознаёшь, что уже вместе не можешь, постоянно думаешь о разрыве, не хватает кислорода, забыл, куда крылья сложил и словно за ногу привязали. А поделать ничего не можешь - не позволяют представления о порядочности, детки, финансовые обязательства. Да и как обидеть, доставить боль родному, ничем не заслуживающему этого человеку? А вина пропитывает всё своим ядом. И становится всё хуже, безразличнее и тяжелее изменить ситуацию. и памятью покинутых систем хватает за душу в нелепом притяженьи продолжить по инерции движенье наполненных виною тел Как сказал Ваш покорный слуга в одном из своих произведений на заданную тему.
Между кладбищем и кладбищем Где дорога из Елабуги Легла, Где дымы печные трубные Над сугробами расправили Крыла, Где метелью неоплаканной Мечется автобус вахтенный Во мгле, Где рубцами и заплатами Расползается поземка по Земле, От Елабуги до Ладоги, Где судьбина одноглазая - В упор, Где выскальзывает ниткой Та тропинка до калитки, Проиграла душу ветру В вечный Спор. Воспонимание. Восстановленное понимание, но и воспоминание - тоже, на мой взгляд. Некая эмоционально-смысловая переоценка чего-то в прошлом. А ещё - соединение мыслей для понимания, приобщение к мыслям кого-то ещё. Очень ёмко. А всего две буковки местами поменялись. И при всём этом, нельзя сказать, что стихи перегружены смыслом. Стихи эти - сплошное естество, настроение, мелодика. Они захватывают тебя с первых строк до финального Проиграла душу ветру В вечный Спор. И как не проиграть? Что есть нежнейшая человеческая субстанция со всеми помыслами, желаниями, чувствами и стремлениями по сравнению с природной стихией? Есть стихи, а есть стихия. То, что мы пишем - лишь более или меннее удачный слепок с того, что нам приоткрыли свыше. Вот такие мысли приходят в голову зимой, в метель, по дороге к могиле Цветаевой, если я , конечно, правильно сопоставил слова кладбище и Елабуга. Пришлись по душе эти стихи с их очень красивыми, как уже сказал, ёмкими, чёткими образами. Есть два момента, которые остались за гранью моей эрудиции, но не за гранью качества стихов. Первый - почему между кладбищем и кладбищем, а второй - откуда Ладога. И спасибо, Лия, за прекрасные строки.
Растекаются краски, В тучах блекнет закат. Мальчик плачет в коляске, Губки мелко дрожат. На прощание аист Плавно делает круг. Вместе с медленной стаей Улетает на юг. В перелеске кукушка На сосне ворожит. Ручеек на опушке К тихой речке бежит. Отчего мальчик плачет, Сам не зная о чем? Ослеплен, озадачен: Счетчик жизни включен... Стихи о том, что и в детском плаче можно найти философский смысл. Младенцы плачут потому, что счётчик жизни включен. Родители! Помните: рожая детей, вы ставите их на счётчик! Примерно так. :-)) Из понравившегося. В стихах фигурируют две птицы, косвенно связанные с рождением и смертью человека. Это аист и кукушка. Запнулся же в одном месте: Отчего мальчик плачет, Сам не зная о чем? Понятно, что имеется в виду, что и мы не знаем, и мальчик сам не знает. Но отчего и о чём воспринимается как смысловая тавтология. Вот. А если не искать философскую подоплёку, то всё умещается в одну строчку -ослеплен, озадачен: вытащили из темного, влажного места на свет, перерезали трубопровод, хлопнули по заднице, оглушили какафонией звуков - ещё б не орать! (:-))
Зрелый возраст... У дам он называется бальзаковским. О чем думает женщина в этот момент, что ее беспокоит? Она боится одиночества, увядания, старости... С кем поделиться тревогами, кому рассказать о своих переживаниях? Конечно ему, самому верному хранителю женских тайн - дневнику. В косы берёзка вплела Яркие, желтые ленты, Осень вступила в права - Разноцветье листвы все заметней. Печально пасмурны дни, Даль лесная тонет в тумане, И так жалобно птицы кричат, Край родной до весны покидая. Я, плутая в лесной тишине, Лист опавший ногой загребая, Первый раз ощущаю в душе Осень жизни, тоской замирая. Много вёсен цветущих вдали, Лето щедрое так скоротечно, Незаметная осень судьбы Подбирается так бессердечно. И слезинки бегут по лицу, Как холодные капли дождя - Зрелость женская очень жестока, Словно ветер шальной октября. Бог с ним, с бальзаковским возрастом, давайте о стихах поговорим. Разберём, для начала ритм. Первый катрен: | - - | - - | | - - | - - | - | - - | - - | - - | - - | - - | - Что вдруг произошло со стихотворным размером в четвёртой строке? Это же совсем другой размер! Дальше - вообще полная мешанина. Побробуем прочитать а-ля Маяковский, с ударением на каждом слове, а не на слогах. Получается по три ударения в строке. Если Вас, конечно, устраивает далеснАя, яплутАя, листопАвший, перварАз, то конечно, хозяин - барин. Лично для меня переход от первого катрена ко второму - мука смертная. Разбили бы строчки на лесенку что ли. Яплутая, например, очень просится. Теперь, тема стихов. Бальзаковский возраст, осень жизни, сравнивается с осенним сезоном. Приметы осени просто и осени жизни поочерёдно сравниваются друг с другом. Причём, в первых двух катренах просто описание осени как осени с констатацией факта - осень наступила. Третий и четвёртый катрены посвящены осознанию того, что вот она - осень жизни. А в пятом, заключительном катрене о том, что это жестоко. И всё! Лирической героине - печально. Очень идеологически мелко. А зачем тогда было заявлять в аннотации, которая величиной с само стихотворение и гораздо большее по содержанию, что будут описаны и другие аспекты бальзаковского возраста, как то: о чем думает женщина в этот момент, что ее беспокоит? Кстати, о третьем катрене. Яплутая - не единственная его проблема. Давайте посмотрим на строение предложения, оставив только главные его члены. Итак: Я, плутая (и) загребая, ощущаю, замирая. Ничего не заметно? А мне сразу по ушам рубануло. И, последнее в этом катрене и стихотворении: тоской замирая. Когда тоскуешь - не превращаешься в оную, вернее, не замираешь ею. Можно, конечно, сказать про себя: я - сама тоска. Можно сказать, в тоске замирая. Но не так, как у Вас, на мой взгляд. Как видите, про бальзаковский возраст - ни слова, обещание сдержал. :-))
Блажен июль Бесценная пора Телесных откровений Пупков нахально устремленных Сидящим в лица Упругих голых бедер И глаз Стыдливо спрятанных За шторки темных стекол Блажен июль И липкий летний зной... Небольшая зарисовочка, посвящённая латентному вуайеризму лирического героя. В меру скабрезная. Ну, да. Оголяются женщины в жару. Пользуйтесь случаем. Раз в году бывает. На этом мысли кончаются. Как, впрочем, и у лирического героя. :))
(Н. С. посвящается) Повернись ко мне: Буду разглядывать Складки век, ресниц лепестки И хрусталики - серо-синие... Буду тайны узора разгадывать, Изучать изгибы руки. Буду волосы пересчитывать, Щупать мочки твоих ушей... Узнавать тебя, понимать тебя И пронизывать до костей. Кожей чувствовать, Каждой клеточкой, Быть внутри, обжигать Огнём Тёмно-красным, ярко-гранатовым... Просто быть, просто присутствовать И дыхание перехватывать... А потом Отпущу тебя и прощу тебя, Потому что сгорю дотла... Станет всё ярко-гранатовым... Станет грязным обрезком ватмана, Ярлыком станет душа... И уже не смогу разглядывать Складки век, ресниц лепестки И хрусталики - серо-синие... Не смогу твои тайны разгадывать, Изучать изгибы руки... Вспоминай меня, только изредка, И... не удаляй ярлыки. Ну, не знаю. С одной стороны - интересно читать, потому что нестандартно, какие-то новые ассоциативные ряды, эмоционально свежо. С другой стороны - ну, как-то не мои это ассоциации, хотя разумом прослеживаю, не сердцем. Для меня ярлык - это некая догма, некое определение чему-либо, выдаваемое категорично и авторитарно. Выражение - навешивать ярлыки - имеет негативную окраску. В данных стихах образ ярлыка - это нечто другое. Ярлыком становится перегоревшая страсть. Ярлык - это усталая, безразличная душа, память о прошлых отношениях. Видимо, поэтому последние слова лирической героини: Вспоминай меня, только изредка, И... не удаляй ярлыки. То есть - помни о том, что было между нами. Как-то так.
Давай поиграем и выберем маски: Я скрою обиду, ты - что-то ещё Мы сами придумаем (страшную?) сказку, Прикрыв настоящее тёмным плащом. Не видно глаза за вуалью, за шляпой, И в них не прочтём, что могли бы сказать. Поклоны, улыбки - как в старом театре; Мы будем руками судьбу рисовать. Соткём полотно изо лжи и иллюзий И до крови ранить словами начнём, Мы злобными и беспощадными будем И маски друг с друга в порыве сорвём... А там станет ясно - мы всё ещё дети, Какие в бандитов играли порой, И только забыли - на "взрослой" планете Мы можем случайно калечить игрой. Эта дюжина просто посвящена психологическим играм взрослых "детей". Автор стихотворения попробовала передать свою горькую иронию таким вот образом, в таком ключе, стилизуя, сравнивая ухищрения и театральность отношений взрослых с элементами детских игр. Всё, вроде бы, нормально, пропуск рифм - лично мне - не мешает. В одном месте немного спотыкаюсь, хотя там тоже всё вполне справедливо с точки зрения русского языка: Соткём полотно изо лжи и иллюзий И до крови ранить словами начнём Слово соткём режет слух. Такая форма правомерна, но слово как-то торчит. А дО крови - торчит из-за разговорного ударения. Кроме того, в данном месте нелогичный повтор и. На мой взгляд, тут нужно что-то другое, несмотря на эмоциональность существующего ударения. В качестве иллюстрации: Соткав полотно изо лжи и иллюзий, Мы ранить словами до крови начнём Лжи и иллюзий - немного трудночитаемо. Такие вот мысли, дорогая Ольга.
Опускает ночь на город тень. Тишина... Быть может, кто услышит: Души тихо стонут, заблудившись В бесконечном лабиринте стен. Царствует безрадостная ночь. Спи спокойно, мрачный серый город... А мятежный дух утихнет скоро, Кто ж захочет пленнику помочь? Пленнику гранитных берегов, Пленнику бесцветных стен бетонных. Горожане не услышат стоны. Крики не разжалобят богов. Сотни одиноких слабых душ По ночам, услышав зов вселенной, Плачут, силясь вырваться из плена Грязных мостовых и темных луж. Радость, вера, чувства и мечты