Глушенков Олег Владимирович : другие произведения.

Ключи к разуму: книга пшеницы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сюжет построен на достижениях современной биологии и гипотезах ее развития. Параллельный генный разум, успешно сохранявший тайну своего присутствия на планете Земля, в цейтноте из-за нависшей угрозы уничтожения жизни вынужден проявить себя закрепощенному им симбионтному человеческому разуму. Он готов пожертвовать своей гегемонией, так как единственный путь к победе лежит через его раскрепощение.
  КЛЮЧИ К РАЗУМУ
  
  КНИГА ПШЕНИЦЫ
  
  
  Глава 1
  
  В полном изнеможении от безумства любви он откинулся на спину, погрузившись в пружинистое шуршащее ложе, коим для влюбленных стал стог сена на берегу лесного озера. Открытые глаза, направленные в пустоту чернеющего бездонного неба, еще ничего не воспринимали, и не потому, что наступающая ночь пригасила всякое освещение, нет, мозг еще находился в состоянии блаженства, и грезы только что пережитого будоражили его. Наконец, сознание начало проясняться, и мир оказался не таким уж темным. На западе небосклон светился остатним светом погрузившегося за горизонт солнца. Свечение по летней привычке еще охватывало и часть северного свода, но для августа это было уже мимолетным явлением. Словно с испугу перед наступающей темнотой в освещенный северо-западный угол забились все кучевые облака, безбоязненно пасшиеся днем по всему небосклону. На остальной, успевшей затемниться небесной сфере проявились наиболее яркие звезды. От заполошно закрякавшей на озере утки, включился слух, сразу уловивший слабое потрескивание и поскрипывание сухих стебельков, слагающих стог, постепенно уминающихся под тяжестью его тела и, расправляющихся под облегчившейся более чем вдвое, ее. Ее..., он осторожно повернул голову к ней лицом. В пугающей близости утихомиривалось возбужденное бурным действом дыхание человека, ставшим за какой-то миг самым дорогим и близким. Ощущаемое всеми нервами магнитное тяготение, которое мучило его все последнее время, немного отпустило, но возникла какая-то, пока не совсем осознаваемая, другая связь. Как это, оказывается, трудно, сделать шаг, преодолевающий границу обычной человеческой дружбы и любви. Есть в этом пограничном состоянии какая-то скрытая опасность, ощущаемая непонятно какими чувствами. Где эта опасность сейчас, когда, перешагнув невидимый барьер, только что окончательно и бесповоротно, погрузился лишь в безмерное блаженство, из которого не хочется выныривать, а хочется тонуть, тонуть и тонуть!? Может в этом бездонном погружении и кроется опасность? Многие люди боятся утонуть, но это не вода и с жизнью не распростишься. А может быть, распростишься с чем-то другим, не менее значимым? Или мы боимся не вернуться назад, когда в горниле житейских невзгод любовь сгорит без следа? Мы совершенно незаметно преодолеваем ничем не обозначенную, не имеющую естественных препятствий границу от дружбы к любви между мужчиной и женщиной. А вот назад к дружбе, если любовь угаснет до холодной золы, уже не будет пути. Незаметная граница, за время до возникающих, не всегда понятно почему, причин возвращения, разверзается в непреодолимую пропасть, которую не перепрыгнуть и не обойти.
   Нет, не время сейчас думать об этом, погружение только началось. Легкое шевеление при перемене позы, сопровождаемое лишь шорохом приминаемого сена, и, не успевшее остыть, разгоряченное милое личико доверчиво уткнулось под мышку левого плеча. Шелковистые волосы нежно рассыпались по его обнаженной мускулистой груди, соприкасаясь с жесткими мужскими волосами, изрядно покрывающими его тело, вызвав неповторимо приятное щекотание. Этого оказалось достаточно, чтобы новая волна неведомой доселе теплоты и нежности накрыла его с головой. В порыве он крепко прижал к себе самое желанное на этом момент девичье тельце и сразу ощутил движение навстречу - погружение продолжилось.
  Вынырнув второй раз, теперь уже в полном изнеможении, он лишь хватал и хватал успевший охладиться ночной воздух, пытаясь загасить воспламенившееся от бесконечных поцелуев кольцо губ. Реальность мира снова медленно начала вплывать в его сознание. Даже теперь темнота не была абсолютной. Из возникших сначала размытых, расплывшихся пятнышек света первыми проявились в зрительной зоне его мозга холодно голубые точки бесконечно далеких звезд. С каждой долей секунды их фокусировалось все больше и больше. Последним, протаял бесконечный млечный путь.
  Внезапно небосклон на северо-западе озарился оранжевой вспышкой, подсветившей всю стаю затаившихся там туч.
  - Ой, что это? Гроза? - раздался рядом неожиданный, испуганный вопрос, уже, оказывается, пришедшей в себя Вали.
  - Да нет, вроде, не гроза, - не совсем уверенный ответ Николая, не успевшего от внезапности оценить суть явления, не успокоил девушку.
  Следующая вспышка еще дальше растеклась по горизонту.
  - Нам, наверное, надо, пока не поздно, возвращаться на кордон? - тревога Вали от неуверенного ответа Николая не улеглась.
  - Не надо нам никуда возвращаться, - теперь уверенно ответил Николай, разобравшись, что к чему. - Это не гроза, это зарницы. Грома не слышно, одни вспышки.
  - Это потому, что пока очень далеко, - попыталась возразить Валентина, с детства боявшаяся грозы.
  Северо-запад в очередной раз осветился всплеском ярко-оранжевого пламени, пробившегося через груду туч, воспламенив на мгновение их контур. Валентина плотнее прижалась к возлюбленному.
  - Не бойся, это действительно зарницы. Они полыхают каждый август, как только начинают созревать хлеба. Поэтому их еще называют хлебозары, или хлебозоры, то есть в смысле "хлебные зори". - Вспышки продолжали следовать одна за другой, меняя лишь место источника и объемы освещения. - Видишь и цвет сполохов оранжевый, как у зари, отсюда - "зарницы". А у грозы свечение холоднее - иссине-белое. - Николай крепче прижал Валю к себе. - Вон! Смотри, как полыхнуло, вдоль всего западного горизонта. Ни одна гроза не охватывает такое пространство, даже при серийных вспышках молний.
  - Красиво, - наконец, успокоившись, оценила столь неоднозначное явление Валя, - и название красивое - "хлебозары", - певуче выговорила она новое для себя слово.
  - Вообще-то я в детстве считал хлебозарами другое августовское явление, мало кем наблюдаемое. Оно скорее сродни северному сиянию, а то, что сейчас полыхает, я иначе как зарницами не называл.
  - Какое еще северное сияние может быть у нас в средней полосе России? На то оно и северное, чтобы на северах играть, - хихикнула своему каламбуру Валя.
  - Ну, не надо так вот сходу отрицать возможность удивительных явлений в своем родном крае, и у нас немало чего интересного есть, только видеть это надо уметь, - умерил скепсис своей подруги Николай. - Конечно, оно уступает по красоте и грандиозности северному сиянию, но природа его, похоже, та же. Как мы любили в детстве, на рыбалке с ночевкой, лежа на ватнике у затухающего костра, бесконечно смотреть на звездное небо, - потянуло Николая на приятные воспоминания. - Если ночевка первого дня, то спать не хочется, да и прохлада августовской ночи смывает сон прямо с глазных яблок поступающей с остывающего озера влагой. Ничто не мешает приятному созерцанию бездонного космоса, ни слабые отсветы углей в кострище, ни комары, исчезающие на ночь по этому времени, само собой иссякает желание разговаривать - все, как бы, затаивается в ожидании. И вот тогда космос проявляет себя. На абсолютно черном небе, черноту которого не нарушают даже звезды, начинают метаться едва заметные, ионизированные всполохи. Постепенно их всплески проявляются все чаще, охватывая все большее пространство, создается впечатление какой-то игры, в которой уже участвуют и звезды. Игра завораживает и часто, просто-напросто, усыпляет.
  - А августовские звездопады, - попытался продолжить Николай приятные воспоминания, но был прерван очнувшейся от гипнотизирующей картины космоса Валей.
  - Это ты хватил, всем известно, звезды не падают.
  - Эх ты, дитя "глобальной паутины", - заметно огорчившись, тем самым проявил сожаление Николай, - разве тебе не знакомо это метафоричное выражение, столь широко употребляемое в лирических произведениях? Влюбленные всего мира загадывают желание при виде падающей звезды, и никто при этом не пытается констатировать, что это всего лишь сгорающий в земной атмосфере метеорит. Перефразируя романтика ХХ века французского летчика Сент-Экзюпери, можно сказать: "Если звезды падают, значит это кому-то нужно". Падение нескольких метеоритов за ночь обычное явление, вполне удовлетворяющее все влюбленные пары гуляющих под луной. Но, опять же, в августе можно загадать целый ворох желаний - на Землю проливается настоящий звездный дождь. Конечно, и этому явлению есть материалистическое объяснение - просто наша планета постоянно в это время сталкивается на своей орбите с метеоритным потоком, - все еще с сожалением заглушил романтические побуждения Николай.
  - Это как праздничный фейерверк? - почувствовав свою вину в сбое лирического настроя, попыталась вернуться на потерянную волну Валя.
  - Почти. Фейерверк, конечно, ярче и разноцветнее, - теперь Николай подсознательно оговаривал, рвавшийся наружу романтизм, - но, почему-то метеоритный дождь более впечатляющее явление. Может быть, как раз, из-за этой ассоциации с падающими звездами, что само по себе таинственно и непонятно.
  - Как интересно, - продолжила попытки вернуть утраченный настрой Валентина. - И ты, все это видел своими глазами?
  - Да, видел и не один раз, - все еще односложно ответил Николай.
  - Ты, что, в детстве часто в походы ходил? - этим по-настоящему заинтересованным вопросом Валентине, наконец, удалось вернуть Николая на исходную романтическую волну.
  - Не совсем. Походы - это занятие для городских детей, а я вырос здесь, в Присурье, на ферме своего отца. И то, что для горожан каждый выход, или выезд на природу становится неординарным явлением, скорее всего это происходило, когда какой-либо дядька бродяга-энтузиаст вытаскивал с собой, для меня всегда было естественным времяпровождением. Доступное мне, вряд ли было доступно заорганизованным туристам. Для них звездное небо закрыто пологом палатки. Те редкие романтики, задерживающиеся допоздна у костра, чтобы послушать песни бардов, тоже часто не замечают ничего вокруг, тем более, ослепленные ярким пламенем. Хотя, по идее, должны бы, ведь большинство бардовских песен о красоте окружающего их мира природы, да еще, в таких сладких метафорах, что грех не соблазниться и не посмотреть самому, или услышать. Слушать тоже надо уметь. Те же гитары своим бренчанием глушат мелодии ночи, столь же эффективно, как наушники плееров. А они звучат, каждый сезон разные, неповторимые. Вот и сейчас они звучат, а мы своим разговором глушим их, даже не замечая.
  - А давай помолчим и послушаем, - шепотом предложила Валя, - а то я никогда не слышала музыку ночи.
  - Что ж, давай, помолчим, - в тон ей тоже шепотом согласился Николай. - Слушай, почему-то стало светлее? - тут же выразил он свое удивление, - Зарницы уже отсверкали. Ах, вон оно что. Посмотри-ка туда, чуть левее, из-за деревьев выползает запоздавшая луна, красноватые фрагменты ее огромного как солнце диска местами просвечивали сквозь густоту древесных крон.
  - Помолчим?! - вопросительно утвердительно напомнила Валя, теснее прижимаясь к Николаю.
  - Помолчим, - улыбнувшись, согласился еще раз Николай.
  Действительно, тишины не было, с озера доносились звуки. Частое причмокивание кормящихся в ночи уток, выцеживающих из воды съестное, вдруг резко нарушалось скандальным кряканьем не поделивших кормный участок соседей. А вот и бешеные хлопки крыльев по воде, похоже, там настоящая драка. Снова равномерное причмокивание. Вот всплеснула сонная рыбина. И тут, большая тень метнулась над влюбленными.
  - Ой, кто это? - испугалась Валя, своим невольным вскриком разрушив лирический настрой.
  - Не бойся, - поспешил успокоить девушку Николай. - Души умерших только в сказках и легендах шарахаются по ночам. Сова это, неясыть, услышала шорох от нашего шевеления, проверяла, не мыши ли затеяли возню в сене? Ан, нет! И мимо.
  - Шорох она услышала, а сама скользнула над нами, только воздух потревожила.
  - У нее так перья устроены, кончики бородок не сцеплены крючочками и потому мягко гасят звуки.
  - Бесшумная-то, бесшумная, а в результате, вспугнутая тишина природной консерватории до взмаха дирижерской палочки перед прелюдией. Нас заставила нарушить ее, - с некоторым сожалением сделала довольно неординарный вывод Валентина.
  - То, что зависит от нас легко восстановить. Замолчали?
  - Нет, погоди, что-то холодновато стало, - и ее руки, зашарили вокруг в поиске недостающей одежды.
  Смущенно отвернувшись, хотя в темноте в этом не было необходимости, каждый находил и натягивал свое. Кое-как одевшись, они повернулись друг к другу и слились в поцелуе, гася возникшую неловкость.
  - Давай, зароемся в сено поглубже, - привстал на колени Николай, отрываясь от Валиных ненасытных губ, и начал охапками вытаскивать из-под себя и из-под Вали сено. Снова лег, ногами и локтями, растолкал подальше по сторонам - получилось подобие гнезда. Затем, он нагреб все сено с бортиков на себя с Валей, оставив непокрытыми только головы и свои плечи. Закончив с утеплением, Николай еще немного повозился, принимая удобное положение в пружинящем, быстро принимающем анатомические формы его тела импровизированном матраце и успокоился. Теперь Валя начала устраиваться на его груди, выискивая оптимальное положение. Наконец, устроив голову в его подключичной впадине, и закинув ногу на его ноги, успокоилась и она. Николай приобнял ее, запустив веер пальцев в ее волосы. - Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная? - припомнил Николай красивое выражение из сказочной кинематографической классики.
  - Теперь тепло, - позевывая, полусонно ответила Валентина. Любовь и непривычное ночное бодрствование подточили ее силы, и через минуту она уже спала, не сменив позы. Николай притих, боясь шевельнуться, чтобы не потревожить только что наступивший сон.
  Самому Николаю, напротив, не спалось. Он никак не мог сбросить возбуждение любовных утех, его по-прежнему будоражила близость Вали. Он впервые в жизни позволил другому человеку так бесцеремонно и глубоко вторгнуться в пространство своего эго, что тоже не способствовало внутреннему спокойствию.
  Луна, поднатужившись, успела приподняться над горизонтом, усилив свечение до светло-желтого сияния за счет уменьшения объема, но, не рассчитав собственных сил, уже снова падала к горизонту, тускнея, раздуваясь и наливаясь краснотой от обиды и напряжения. Коротки часы демонстрации своих возможностей в августовские ночи. Потому лучше побыстрее спрятать свое бессилие за спасительной чертой горизонта, отказавшись от потуг затмить чужим светом вечное сияние далеких звезд.
  С уходом луны, ничто больше не мешало Николаю вглядываться в черноту разверзшегося над ним пространства, и он дождался - началось. Меж звездами, как в системе с пробитой изоляцией пробежали едва заметные волны неведомого излучения. Тут, там. Полностью раскрытые зрачки легко позволяли улавливать его слабое свечение, проскальзывающее в безднах космоса.
  - Валя, Валя, - тихо позвал Николай, - то, о чем я тебе только что говорил, началось. Посмотри, точно так, как в моем далеком детстве. Но Валя лишь чуть подалась к нему, все же реагируя на голос, и, причмокнув, еще глубже провалилась в сон. - Ладно, спи, не буду тебя будить, хотя, может я и не прав, - одними губами рассудил Николай.
  Сполохи заиграли чаще. Николай все больше завораживался их игрой, неотрывно глядя на бесконечно далекий и в то же время близкий купол над собой.
  - Наверное, разыгралась магнитная буря? - последняя мысль уплыла вслед за очередным всполохом, а в голове появилась навязчивая считалка: "эс, о, эс", "эс, о, эс", "эс, о, эс". - Видимо, пытаюсь заснуть, - нехотя подумалось Николаю, как он, вдруг, резко приподнял верхнюю половину тела, и, опершись на сено руками, сел. - Черт побери! Это не считалка, это азбука Морзе! Это же световой сигнал оттуда! - Сон, как рукой сняло. Он, до слез напряг зрение, стараясь больше не пропустить ни единого сигнала. - Короткий, длинный; длинный короткий; короткий длинный - точно, световой сигнал азбуки Морзе, - язык, навеки забитый в память за время обязательной службы, когда он был направлен в ФАПСИ в спецподразделение шифровальщиков, сразу включил мозг на перевод - Какое, к черту, эс-о-эс, это же самый настоящий "SOS" - сигнал бедствия - "спасите наши души". - Что за наваждение? Космос передает сигнал "SOS". - В голове теснился рой бестолковых мыслей. - Откуда? Как? Кого спасать? Как спасать? Куда сообщить? - и, вдруг, сполохи растаяли, так же внезапно, как и появились. Правда, оглядевшись, Николай сразу понял причину - появившееся свечение восточного горизонта, растворило в себе менее ясные огни неба. Исчез млечный путь, стали гаснуть неяркие звезды, и только Венера на востоке нестерпимо сияла, перебарывая разгорающуюся зарю.
  Николай откинулся на спину рядом с так и не проснувшейся даже от его резкого скока Валей. Он пытался осмыслить произошедшее, но увиденное не поддавалось логике разума. На ум выплывали картины с гибнущими в космосе звездолетами, взрывающимися планетами. В конце концов, он пришел к выводу, что это было лишь наваждение воспаленного воображения, которому присвоил ранг - "сон наяву", или, точнее - "продолжение сна наяву". Найдя объяснение, Николай попытался уснуть. Вскоре, ему это удалось.
  Пробуждение началось с последней серии сна. Ему снилось, как назойливые мухи лезли прямо в лицо и не давали работать. А работа была очень важная, он, стоя на коленях, пересыпал горстями зерно из одного огромного бурта в другой, при этом подспудно, пытаясь осознать, в чем же ее важность? Наконец, он ощутил реальное щекотание и тепло, имеющее явный оранжевый цвет. Его рука, в очередной раз, в реальности отмахиваясь от снящихся мух, натолкнулась на руку с соломинкой, что явилось причиной окончательного пробуждения. Любимая девушка нежно, игриво будила спящего возлюбленного. Николай, не открывая глаз, за руку притянул ее к себе, и их губы вновь слились в жарком поцелуе. Дело без тормозов покатилось к очередному приступу любовного безумства, но уже полностью проснувшаяся Валя нашла в себе силы вырваться из затягивающей в омут любви круговерти. Резко вырвавшись из объятий в вертикальную на коленях стойку, она с напускной сердитостью скомандовала: "Вставай, соня. Все утро проспали, пора возвращаться на кордон".
  - Делай как я! - неожиданно легко открывший глаза, словно и не спал вовсе, Николай, пару раз оттолкнувшись руками, в мгновение ока соскользнул с крутого бока стога, исчезнув от изумленного взора Вали.
  - Вот, значит как! - наигранно возмущенно, и в то же время восхищенно взвизгнула Валя и, азартно подхватившись, совершила тот же маневр, не подумав, что все же стог достаточно высок. Она толком и испугаться не успела, лишь только захватило дух от неожиданно открывшейся высоты, как уверенные руки Николая подхватили ее на ходу и, замедлив движение скользящего вниз девичьего тела, смягчили приземление.
  - Ух, ты, - только и смогла выдохнуть Валя.
  Обняв Валю за плечи, Николай оторвал ее от сена, куда с неодолимой силой тянуло ее охватившее вдруг бессилие, тем самым не дав развиться этому ощущению, заставил зашагать к берегу озера, где их ждала лодка.
  Гуляющая по сторонам следовая дорожка на серебристо росной отаве неоспоримо свидетельствовала о легком опьянении оставляющих ее. Да, они были чуточку пьяны от любви, но совершенно не осознавали этого. Лодка всю ночь терпеливо ждала их, уткнувшись носом в берег. Николай, продолжая счастливо улыбаться, галантно отстранившись, подал даме руку и помог Валентине взойти на сразу оживший, чуть покачнувшийся борт терпеливого "корабля". Он дождался, пока Валя усядется на кормовой скамейке, и, ступив левой ногой на дно, а руками опершись на борта лодки, правой резко оттолкнулся от приютившего их на ночь берега. На ускоряющемся ходу, он ловко притянул оставшуюся вне лодки ногу, быстро перебрался на среднюю распорную скамью, и обхватил гладко отшлифованные рыбацкими ладонями рукоятки весел. Недюжинная сила молодых мышц привела в движение крылья-весла, разведя их над водой в стороны, и погрузив лопасти в воду, Николай сделал резкий разворот, и лодка, широко и синхронно взмахивая веслами, в едином порыве заскользила к противоположному берегу озера. Глаза оказавшихся лицом друг к другу влюбленных встретились, взгляды их слились, и они больше не видели, как лодка, расталкивая и притапливая плотные, кожистые листья кубышек, быстро покрывает то небольшое расстояние, отделяющее их от противоположного берега.
   "Я готов утонуть в голубой бездне твоих глаз, запутавшись в светлых водорослях волос, обрамляющих твой бесподобно нежный лик. Я готов бесконечно вкушать в поцелуе свежесть алых губ, твоего аккуратного ротика с милой пимпочкой посредине верхней. Игриво чмокать слегка заостренный носик, и сдувать разреженные волосы челки, прикрывающие крутой лобный склон аккуратной девичьей головки", - говорил его взгляд.
  "Как я люблю этот правильный полуовал лица, плавно зауженный книзу, прямой, идеальных пропорций с "крыльями" нос, хорошо открытые, но чуть спрятанные в глубине глазниц под средней густоты бровями, глаза... . Стоп, а какого цвета твои глаза? Карие? Нет, не карие. Зеленые? Тоже, вроде, нет? Они ж у тебя переменчивые, в зависимости от освещенности, то зеленые, то карие, а в определенные моменты виден золотой ободок. Я люблю твои густые русые вьющиеся волосы, всегда зачесанные назад, не закрывающие высокий умный лоб, но всегда прикрывающие немного крупноватые ушные раковины с чувственной мочкой, и, наконец, самое главное, я готова без конца пить нектар любви из твоих уст", - отвечал ее, восхищенный любовью, взор.
   В таком задурманенном состоянии, Николай еле успел среагировать, на проявившийся столь внезапно в поле бокового зрения, деревянный причал, и уже запоздало, резко взмахнув правым веслом, глубоко табаня левым, ушел от прямого столкновения со сваей. Лодка жалобно проскребла об нее боком и остановилась. Очнувшийся для решения возникшей проблемы мужчина теперь действовал трезво. Он ловко вспрыгнул на настил причала и отбуксировал лодку к законному месту, закрепив там ее веревочным концом. Валя осторожно, попеременно опираясь руками о борта, прошла на нос, откуда, уцепившись за поданную Николаем руку, была буквально выдернута на настил, и снова, только легкое восклицание передало ее внутреннее состояние при этом. Николай мимолетно чмокнул Валю в щечку и потащил за собой к кордону.
  - Долгонько вы рыбачили, - пряча ухмылку в бороде, встретил их взглядом егерь дядя Петя, вольно сидевший в холодке под навесом летней кухни. Ворот его плотной льняной светло-серой рубахи широко распахнут, защитного цвета штаны заправлены в невысокие голенища черных полимерных сапог, значит, сам только что вернулся из леса. - Уж и ушица успела остыть. Но холодненькая-то она вам сейчас в самый раз, с похмелья-то.
  - С какого похмелья? - удивилась Валя. - Мы же не пили спиртного?
  - Ну, это ты сказки-то мне не рассказывай, - выцветшие глаза старого егеря скрылись в насмешливом прищуре. - Я не первый день на свете живу. Чтобы на рыбалку и без вина? А уж если такие рыбаки, как вы, то всегда самого пьяного вина накушаются.
  - Какое вино, дядя Петя? - продолжала удивляться неадекватным обвинениям егеря Валя, - у нас со вчерашнего вечера маковой росинки во рту не было, и не рыбачили мы вовсе. - Слегка покрасневший Николай, не вмешиваясь, смущенно подпирал плечом калитку в заборе летней кухни. Ему было слегка стыдно от откровенных намеков егеря, но он понимал, что сейчас бы стоял пунцовым, если бы их понимала и столь наивно втянутая в этот шутливый разговор Валя.
  - Как это не рыбачили? - деланно изумился старый егерь, - что же вы тогда делали, целую ночь и утро на озере? - И снова легкая ухмылка укрылась в наполовину поседевшей бороде, и будь Валя внимательнее, она бы заметила в сети старческих морщин, избороздивших по времени некогда красивое лицо, откровенно насмешливую мимику.
  - Да спали мы ночью, в стогу, на том берегу, - потупив глаза, порозовела Валентина от скрытого подтекста честного ответа, - как, оказывается, здорово спать на сене!
  - Что? - сразу построжел голос егеря. - Вы забрались на стог и развалили его? - он повернулся к Николаю, - это перед осенними дождями-то?
   Николай прекрасно понял причину смены настроения старика, сразу вспомнив, что ведь действительно набезобразничали и в любовном тумане забыли поправить, поспешил успокоить его.
  - Не переживай, дядь Петь, я прекрасно понимаю, что наделали. Сейчас перекусим, я возьму косу, вилы и поправлю верхушку свежей травой.
  - Ну, ладно, ладно, помню я, что ты не городской балбес, - сразу пошел на примирение дядя Петя, - садись, похлебайте ушицы, да карасишкам ребра посчитайте. Карась нынче жирный, уха наваристая, - приговаривал дядя Петя, суетясь у котелков. - А вот чаек, поди, поостыл. Ты, Колек, брось две-три горсти сосновых шишек в самовар, угольки-то вроде еще не успели погаснуть.
  - Если угольки не успели погаснуть, то кипяток почти и не остыл вовсе, так что нет смысла его разогревать.
  - Как хотите. Давайте сами хозяйничайте - разливайте, нарезайте хлеб, хлебайте. А я, пожалуй, пойду, тут недалеко дельце у меня, - заспешил егерь.
  - Погоди, дядь Петь, - приостановил его Николай, - подскажи, где у тебя коса, вилы?
  - Так это все в сарайке, за домом, она не закрыта, найдешь! - ответил старик, обернувшись от ближайших кустов, и скрылся.
  Молодые люди взялись за ложки.
  - Коля, а чего это он вдруг рассердился, когда я про нашу ночевку сказала? - отвлеклась от еды Валя.
  - Понимаешь, на стог нельзя было залезать, а тем более ночевать на нем. Мы тем самым развалили всю его верхушку. А стог без вершины, все равно, что дом без крыши, его мигом насквозь дожди прольют, и сено сгниет. Сколько труда пропадет при этом, знают лишь те, кто сталкивался с этим делом. Сенокос для сельского жителя, даже при современной технике тяжелая страда, а тут все по старинке, вручную. Часто неустойчивая погода умеренного климата может буквально измотать фермеров, или людей, до сих пор занимающихся сенокосом индивидуально, не давая нормально просушить сено. Неслучайно они говорят: "Сено - оно на руках сушено", и никакой гиперболы в этом нет. Сколько раз за сенокосную пору приходится перевернуть сохнущую траву, сложить и развалить копны, сметать стога, загрузить, перевезти и вновь сложить. Так что, после завтрака сразу поплывем обратно, исправим, раз набедокурили. Не ровен час, сбрызнет дождичек, и тогда поправить уже ничего нельзя будет.
  - Какой дождичек? Смотри, ясно, ветерок.
  - Вот именно, ветерок. Если он даже в лесу ощущается, значит существенный. Вон как облака быстро плывут. Не забывай, милая, что уже не июль, а конец августа, олень хвостик давно помочил, и Перун власть свою может в любой момент проявить.
  - Какой олень? Какой Перун? О чем ты говоришь, Коля? - совсем сбитая с толку непонятными ей пояснениями обычных событий засыпала вопросами Валентина.
  - Погоди, сейчас возьму инструмент и по дороге туда расскажу. Ты пока допивай чай, - Николай встал и пошел к сараю.
  Искать в сарае долго не пришлось. У хорошего хозяина все на своих местах. Николай снял несколько висящих кос с деревянного штыря и выбрал из них удобную девятку. Повесив на место остальные, он прихватил в углу вилы и вышел, притворив за собой дверь.
  - Валя! - крикнул он девушке, все еще сидящей за столом. - Догоняй! - и зашагал вниз по тропинке, ведущей к причалу. Валя бегом догнала Николая и уцепилась за свободную руку.
  - А, что это у тебя на плече? - сразу поинтересовалась она.
  - Вилы и коса, дитя асфальта, - в своем насмешливо-поучающем духе ответил Николай.
  - Ну, вилы-то я, положим, представляю, - не обиделась девушка, - а коса для чего? Совсем не похожа на девичью плетенку.
  - Коса, не потому что похожа на девичью косу, а потому что косая, а не прямая. Видишь, как она плавно изогнута? Такая форма позволяет срезать траву с наименьшими усилиями. Она сама захватывает сколько нужно и выводит срез на нет. На том берегу покажу, как это происходит. Коса насажена на косье, под специально выверенным, обязательным углом, - продолжал объяснения Николай, укладывая инструмент в лодку. - Рукоятка при необходимости, может быть передвинута по косью, вверх или вниз, что позволяет приспособить косу под любой рост. Все должно быть выверено и удобно, так как этот труд очень тяжел. Когда ручная косьба была широко распространена, работа косца приводилась в качестве самой энергетически затратной. А ты, что правда не видела раньше косу, на картинах старинных мастеров или в фильмах о прошлом? - немного удивляясь полному незнанию образа жизни своих не таких далеких предков, спросил Николай, помогая девушке усаживаться в лодку.
  - Видеть видела, конечно, но толком не понимала, что к чему, а теперь есть возможность разобраться, когда рядом знающий человек, - просто пояснила свой интерес Валя. - А что ты там про оленя говорил? Про Перуна-то я вспомнила, а вот про оленя что-то не припомню?
  - Это тоже из наших легенд, поверий, - пришлось продолжить пояснения Николаю. При этом он не останавливался в своих действиях и, оттолкнувшись от причала, уже греб к противоположному берегу. - Если ты вспомнила, Перунов день приходился как раз на начало августа. Сейчас он накрыт христианским Ильиным днем. С принятием христианства официальной религией на Руси священники сделали все возможное, чтобы заставить забыть старых богов. Самым удачным способом оказалось прямое наложение христианских праздников на языческие. С течением времени истерлась в памяти ассоциация угасания лета с активизацией громовержца Перуна и осталась ежегодно повторяемая ассоциация с днем пророка Ильи, для пущей схожести с языческим богом, служители культа даже простили народу не адекватное для пророка представление о нем, посаженным на колесницу, гремящую на небесных кочках. А вот сказочное поверье, о том, что в этот день второго августа пробегает по нашей земле северный олень и мочит в реках и озерах наших, где хвост, где рога, и от этого вода в них становится холодной, осталось в памяти народной. Как остались и языческие праздники, только лишь вытесненные за пределы христианских - масленица, святки, - закончил пояснения Николай, как раз причаливая лодку к берегу и выходя на него.
  - Подай-ка, пожалуйста, вилы и косу, - попросил он Валю. Валя осторожно подала инструмент. - А теперь руку. - И вмиг, как и прошлый раз, оказалась выдернутой на берег, сходу воткнувшись в широкую грудь Николая своей спружинившей девичьей грудью. Мимолетный поцелуй коснулся ее губ. Она прикрыла глаза, но продолжения не последовало. Открыв их, Валя увидела лишь спину удаляющегося Николая, уверенными шагами пересекающего поляну с косой и вилами на плече. Он остановился на противоположном ее краю. Здесь в кустах еще оставались клочки не скошенной во время сенокоса травы, слегка побуревшей, уже с созревшими семенами. Николай сбросил с плеча вилы, уверенно воткнул косье в землю под углом, удобным для захвата левой рукой хребта косы, достал из кармана брусок точильного камня и ловкими выверенными движениями стал направлять острейшее жало. Подбежавшая Валя с затаенным страхом взирала на очень опасный, с ее точки зрения, процесс. Ей казалось, что вот-вот брусок по неосторожности соскользнет по жалу чуть-чуть глубже и из разрезанный кисти хлынет кровь. Но, ничего подобного не произошло, Николай, закончив точить косу, убрал брусок в карман, осторожно положил косу на землю и стащил через голову рубашку, обнажив рельефный торс. Затем, подняв косу и перехватив ее в рабочее положение, примерился. Широко размахнувшись, он провел косой справа налево сквозь строй разнотравья, поджимая пятку косы к самой земле. Мелко переступив вперед, он сделал второй прокос, третий, и, уловив ритм, уверенно двинулся по проему меж ивовыми кустами. Побуревшая таволга с осоками встопорщенным валком ложилась на нескошенный строй травы по левую руку. Вот только косцу, почувствовавшему уверенность в том, что приобретенный когда-то навык не исчез, развернуться было негде. Не успев разойтись, как следует, пришлось сбавить ход и начать подкашивать остатки травы из-под кустов.
  "Он красив как молодой древнегреческий бог, - молча восхищалась в этот момент своим избранником, остановившаяся поодаль Валентина. - Какая фигура!? Такая естественная, развитая в свою собственную меру, со слегка сглаженным рельефом мышц, а не гипертрофированная, как у замороченных культуризмом".
  Когда он окончательно подбил первый валок и, переводя дух, поднял глаза, то увидел восхищенно удивленные глаза Валентины, направленные на его руки, державшие косу.
  - Здорово! - выдохнула она. - Теперь я понимаю, что такое мужская работа. Вот в чем проявляется настоящая красота мужчины, никогда бы не подумала. Даже спорт не дает такого устойчивого представления. В спорте демонстрация силы и ловкости мимолетна, а в игровых видах скрыта гипертрофированными формами доспехов и свободной одежды. Откуда у тебя это умение к вымершему способу труда?
  - Ничего особенного во всем этом нет, - недоуменно и несколько смущенно пожал плечами Николай. - Обычные дела. Я вырос тут рядом на ферме, и любой сельскохозяйственный труд для меня естественен. Даже при современной технике в некоторых неудобных случаях выручают старые дедовские способы. А некоторые люди, ведущие отшельнический образ жизни, как, например, наш егерь дядя Петя, принципиально живут патриархальной жизнью, подчеркивая свою обособленность от техногенного мира. - Николай перешел к следующему нескошенному закутку.
  Несмотря на кочковатость подсохшего к августу заболоченного участка, он и его выкосил уверенно, инстинктивно поддерживая косу на весу, над вершинами кочек. Нагнувшись, Николай по-хозяйски выбрал до сих пор еще сочные, мясистые, с широкими пузатыми листьями растения и зашвырнул их в кусты. - Чемерица, ядовитое для скота растение, - пояснил он, - и щавель, - еще раз нагнулся он и теперь выбрал засохшие, жесткие, буро-коричневые стебли с множеством ржавых монеток-семян, - его тоже лошадь есть не станет, хотя он и конский, - отбросил и их в кусты. Положив косу на землю, он вернулся к вилам и поднял их. Затем также сноровисто насбирал на них скошенную траву, приобретшую сразу форму аккуратной округлой кучки и, напрягшись, взгромоздил ее над собой в вертикальном положении. В таком положении и двинулся к стогу, где с ловким переворотом водрузил пласт на варварски развороченную за ночь вершину. Он проделал подобное действие еще четырежды, пока не закончилась скошенная трава, а стог не приобрел свою завершенную форму.
  - Прихвати косу и мою рубашку, пожалуйста, - крикнул он двинувшейся к нему Вале, опершись на воткнутые в землю вилы. Она вернулась, с некоторой опаской подняла косу и, как бы отстранившись от нее, также осторожно пошла, искоса поглядывая на опасное орудие, по дороге прихватив брошенную рубашку.
  - Спасибо, - перенял Николай косу у Валентины и приставил ее к стогу рядом с вилами. После чего снова повернулся к Вале и потянул из ее рук рубашку, но она игриво затянула ее за свою спину, заставив тем самым его правую руку последовать за рубашкой. Таким образом, вместо рубашки его рука обхватила тонкую талию Валентины. Ее руки мгновенно обвили шею Николая, а губы его запечатались поцелуем. Она всем телом прильнула к ставшему влажным от рабочего пота торсу и, чуть отстранив губы, капризно спросила: - Где же мы теперь будем спать?
  - Это не проблема, - Николай резко отстранил Валентину, сел на колени и принялся быстро вытаскивать клочки сена из основания стога. Сообразив в чем дело, Валя заливисто засмеялась и, тоже опустившись на колени, стала помогать Николаю. Когда сена на ее взгляд оказалось достаточно для мягкого ложа, она, снова беспричинно рассмеявшись, обхватила Николая за шею и повалила его на себя. Николай тоже рассмеялся и включился в игривую борьбу. Через некоторое время, когда Николай в очередной раз оказался сверху, Валя отказалась от дальнейшего сопротивления и притихла под ним, прикрыв глаза. Не сразу почувствовав перемену в ходе игры, он все еще настойчиво прижимал ее руки и тело к земле, ожидая подвоха, но выражение лица с закрытыми глазами и чуточку приоткрытым ртом, свидетельствовало только об одном - об ожидании. И Николай послушно осторожно склонил голову и начал целовать ее прекрасное лицо: в щеки, виски, прикрытые веки, лоб, снова веки, щеки, пока, наконец, его губы не коснулись ее, теряющих терпение, губ. Это было сродни электрическому замыканию, по их телам прошла конвульсия нервного тока, сменившимся почти вакуумным втягиванием друг друга. Препятствием им стала остававшаяся на них одежда, и руки автоматически начали срывать ее, пока чувство абсолютно обнаженного тела, в тесном контакте с другим обнаженным телом, не привело их в состояние полного экстазного слияния. Сознание померкло, и всепоглощающее чувство блаженства ожидания апогея разлилось по этому единому бесформенному организму. Легкая рябь приятной дрожи охватила конгломерат человеческих тел. Напряжение с каждой минутой все возрастало и возрастало, заставляло буквально биться их друг о друга..., и, наконец, достигнув высшей точки, напрочь искорежило в конвульсиях оргазма.
  Человеческий организм хорошо защищен от чрезмерных трат энергии. Даже самое приятное, но энергетически затратное может длиться только секунды, далее начинается спад. По их телам пробегали все более мелкие и мелкие волны мышечной дрожи. В конце концов, магнитное притяжение ослабло, вакуум пропустил воздух, и конгломерат развалился на два взмокших обессиленных тела.
  Через некоторое время свежий ветерок развеял жар пышущих обнаженных тел, обсушил их и начал приводить в чувство. Восстановилась равномерность дыхания, стали ощущаться шершавость и покалывание сена, ведь под ними сейчас не было даже спального мешка. Глаза они открыли одновременно.
  - Я думала, что умру, - тихо произнесла Валя. - Если бы не бесконечный поцелуй, изошла бы в крике.
  - Любое сдерживание на пределе поддерживает состояние наслаждения. Даже страх на пределе сил висящего над пропастью, при избавлении приводит к наивысшей степени восторга души и тела.
  - Теперь я поняла, о каком вине намекал твой егерь. Слаще я действительно не пила. Голова, как в тумане, и этот призрачный мир покачивается синхронно с круговертью в ней. - Чуть поежившись от очередного порыва августовского ветерка, Валя снова прижалась к Николаю, уже почти не стесняясь своей наготы. - А ночью я не почувствовала опьянения, потому что сразу заснула. И сейчас тянет заснуть. - Николай в ответ только удобнее обнял ее хрупкое тельце, а свободной рукой стал успокаивающе гладить ее волосы.
  Переместившееся по небосклону солнце, отогнало тень за округлый бок стога и ласково пригрело влюбленных. Через несколько секунд, судорожно-импульсивное подергивание пытающихся окончательно расслабиться от наивысшего напряжения мышц подсказали Николаю, что его подруга погрузилась в спасительный сон отдохновения. Зафиксировав этот последний факт бытия, тут же и сам незаметно погрузился в объятия Морфея.
  Николай проснулся от липкой жары. Полуденное августовское солнце в безветрии еще демонстрировало свои неисчерпанные за лето возможности. Он резко вскочил и побежал к берегу озера. Сходу, оттолкнувшись от задернованного пружинистого выступа, челноком вошел в воду под острым углом, тем самым, избегая столкновения с неглубоким илистым дном. Вынырнул он в метрах десяти от берега и саженками вольного стиля легко отмерил половину до другого берега, полностью отдаваясь приятному ощущению движения тела в прохладной воде. Тем не менее, как не был Николай сосредоточен на своих ощущениях, он все-таки уловил легкий вскрик - "Ой!" - за своей спиной, и, резко затормозив, завис в водной толще. Крутанувшись на месте, чтобы оказаться лицом к источнику звука, он одновременно стряхнул в стороны стекающую на глаза воду, но вынужден был сразу прищуриться от бившего в глаза солнца. Лишь несколькими секундами позже, из-под прищура век на фоне ослепительно сверкающего неба он сумел разглядеть темный силуэт изящного восточного кувшина. Кувшину почему-то постоянно не хватало устойчивости, чувствовалось, что он вот, вот может упасть и разбиться. Колебания его усилились и теперь совершенно отличались от свойственных твердому телу. Казалось, что кувшин еще лепили - лепили невидимые в слепящих лучах полуденного солнца руки мастера, еще окончательно не решившего какую ему придать форму. На глазах кувшин преобразовывался во все новые и новые формы. Достигалось это за счет изменения положения ручек, и удлиненного носика.
   Восхищенный увиденной картиной, Николай отплыл чуть в сторону, чтобы солнце не мешало разглядеть все тонкости рельефных структур поверхности кувшина, и не пожалел об этом. Ему открылись еще более прекрасные детали, до сего момента скрытые светотенью. Крышка кувшина превратилась в изящную головку в обрамлении ниспадающих до талии светлых волнистых волос, искрящихся в пронзающих их солнечных лучах, а ниже проявились совершенные полушария девичьей груди. Он онемел от охватившего его внутреннего восторга и больше не мог оторвать очарованного взгляда от небесного творения. Но Валентина, наконец, превозмогшая, сжавший ее своей брезгливостью ко всему скользкому и холодному, какой-то внутренний страх перед скрытыми толщей воды слоями противного ила, сделала еще шаг и легла в озерную прохладу. Николай не сразу сообразил, что в глазах остался стоять только образ прекрасного создания и, опомнившись, нырнул и поплыл под водой навстречу Вале. Вынырнув перед ней, он, к своему удивлению, не перепугал ее. Валя видела его маневр и поэтому при его появлении ушла от встречи в сторону мгновенным броском. Николаю ничего не оставалось делать, как броситься вдогонку. Даже при его мужских преимуществах силы догнать Валентину оказалось не таким простым делом. Все-таки современная структура воспитательно-образовательного процесса учебных заведений, направленная на формирование гармонически развитой личности, где занятия плаванием играли не последнюю роль, давала возможность чувствовать себя физически совершенным и позволяла получать удовольствие от здоровых физических упражнений где бы то ни было.
  Поднажав, Николай достал Валентину. Поняв, что ее догнали, Валя не думала сдаваться и, нырнув в глубину, затеяла новую игру. Как морские котики они кувыркались и кувыркались в воде, переплетаясь телами и конечностями, и снова отталкиваясь, друг от друга, выныривая на поверхность лишь за очередным глотком воздуха. Полностью обнаженные тела, с лаской обтекающих струй воды, возникающих при движении их самих, воспринимали непередаваемое ощущение свободы раскрепощения. Это чувство усиливалось от легких прикосновений друг к другу. Зрительное восприятие размытых в воде преломлением света очертаний голых тел, еще более будоражили воображение и напрягали нервную систему до приятной истомы. В воде, как и в дурмане любви и то, и другое не вызывало ложной стыдливости и воспринималось минимум как извинительным, если не естественным.
  Игра под водой и возникшее в ходе ее нервное напряжение быстро вымотала силы молодых людей до предела. Всплыв на поверхность, они разом перевернулись на спину и, легонько шевеля ногами и кистями рук, заскользили к берегу. Чуть-чуть не доплыв до берега, Николай задержался на глубине - он не мог упустить возможность еще раз насладиться видом выходящей из воды прелестной нимфы. А Валя тем временем встала во весь рост на береговой отмели, и сразу почувствовала всем нутром прожигающий насквозь восхищенный взгляд. Она вся затрепетала от возникшего сразу возбуждения, но стараясь не показать его, медленно шла к берегу, совершенно не чувствуя склизкий холод илистого дна. Только на берегу, не выдержав напряжения, она сорвалась на бег и, достигнув стога, прикрылась Колиной рубашкой. Проводив глазами убегающую Валю, Николай пришел в себя и понял, что мужская стеснительность все-таки значительно острее женской. Вот так запросто голышом он сейчас не в состоянии пройти к Вале, даже после свершившейся близости. Женщине свойственно желание внимания со стороны к своей особе, и необязательно мужского. Любая женщина хочет, чтобы на нее смотрели, оценивали ее, и она подсознательно готова к этому всегда. Поэтому, когда появляется возможность, женщина старается продемонстрировать свое тело полностью, открыто, особенно тому, кто, по ее мнению, способен оценить его достоинства. Демонстрация в кругу себе подобных тоже не редкость и объясняется возможностью сравнить, или показать свое превосходство. А вот мужчина любит смотреть, оценивать и всячески стремится склонить интересующий его объект к демонстрации. Сам же очень болезненно относится к неприкрытому вниманию к своему полностью обнаженному телу. Есть, конечно, отдельные представители, которые с охотой демонстрируют свои достоинства, но в большинстве своем для мужчин не характерно желание полной зрительной оценки со стороны женщин. Также подсознательно мужчина понимает, что явная демонстрация чаще стесняет женщину, нежели восхищает ее. Женщина оценит, оценит обязательно, но для этого она воспользуется другими органами чувств. Поэтому Николай так и не смог пересилить себя до полного ощущения свободы при обнаженном теле и принялся вырывать водные растения вокруг. Выдрав, длинный стебель кубышки с широким кожистым листом на вершине, он как вервием опоясал им бедра. Затем навыхватывал более эластичных и мягких облиственных стебельков из сплошного подводного ковра элодеи и развесил их на кубышковом поясе. Теперь можно выходить, но нужно было как-то завуалировать истинную причину появления в таком костюме. Следующим штрихом, полностью скрывавшим первоначальный смысл назначения костюма, стало водружение целого пучка зеленых плетей элодеи на голову. На берег Николай вышел в образе водяного и с криком: "Куда сбежала моя любимая нимфа?" - устремился к стогу. Валя с удивлением воззрилась на приближающееся зеленое чучело, а Николай продолжал играть придуманную роль. - Ах, вот ты где, неверная! - схватил Валентину на руки и закружил ее. - От меня не уйдешь! Всех леших, претендующих на тебя, утоплю в своем озере! - Валентина заливалась восторженным смехом от импровизированного спектакля, полагая, что он устроен специально для нее, и была безмерно счастлива. Закружившись, и уже теряя равновесие, новоявленный водяной рухнул на сено, своим телом смягчающе принимая вес возлюбленной. Счастливый смех охватил их обоих. Успокоение пришло не сразу. Они лежали рядом и смотрели на белые парусники облаков, всплывающих у южного горизонта и тонущих где-то за северным.
  - Что-то я проголодалась, - как бы между прочим сообщила Валя. Эта обыденная фраза способствовала возвращению влюбленных, витающих в облаках, к реальности.
  - Пора уже. Судя по положению солнца, далеко за полдень, а в нас всего лишь пустая утренняя уха, - согласился Николай. - Вставай, надо возвращаться на кордон.
  Оба, стеснительно отвернувшись, оделись, и, обнявшись, зашагали к лодке, не забыв затолкать надерганное сено под основание стога и прихватить инструмент.
  Вторая половина дня и вечер пролетели незаметно. Приготовление пищи на костре, поздний обед, по сути, ужин, беседы ни о чем с вернувшимся егерем. Стемнело. Дядя Петя не стал включать электрический свет, а специально для городских гостей зажег парафиновую свечу, чтобы несильно отдаляться от окружающей природы.
  - Так, где сегодня будете спать? Можете выбирать любую гостевую комнату, белье застелено.
  - Нет, дядь Петь, в комнате, что-то не хочется. Такая погода стоит, ночи теплые. Мы поставим здесь, на территории базы палатку и заночуем в ней.
  - Дело ваше. Я, пожалуй, пойду отдыхать. Птица я ранняя и долго сумерничать не люблю, - пояснил ранний уход дядя Петя, выбираясь из-за стола. - А насчет хорошей погоды, - остановившись на минутку, вспомнил он, - Завтра, скорее всего, дождь будет. Что-то сильно ноют старые кости.
  Николай вышел следом за егерем, чтобы взять из машины палатку. Побродив по двору, он выбрал более-менее ровное место и бросил тюк палатки, обозначая место ночлега. Подошла Валентина. Вместе они быстро встопорщили шатер палатки и, подключив электронасос к аккумулятору, накачали ее дно. Расстегнув замок полога, забросили туда пару спальных мешков - спальня была готова.
  С отходом ко сну тоже медлить не стали. Ласки на этот раз были коротки. Слишком много энергии было потрачено за предыдущую ночь и день. Валя сразу погрузилась в глубокий сон. А мысли Николая возвратились ко сну, привидевшемуся прошлой ночью. И он не утерпел, стараясь не задеть спящую девушку, осторожно вышел из палатки.
  Яркие августовские звезды усыпали небосклон до самых краев, неровно отрезанных непроницаемо-темной стеной леса. Николай окинул его взором, не отмечая пока ничего необычного, и зашагал к озеру. Следуя по тропе через полосу леса отделяющую поляну от берега, он заметил призрачно вспыхнувшую и тут же погасшую точку света в прилегающих кустах. - Показалось, - подумал он, не останавливаясь. Но тут же заметил еще, а затем еще. Затормозил, сдал немного назад, стараясь уловить теряющийся на ходу ракурс, уже подразумевая фосфоресцирующие в темноте гнилушки. Не увидел. Напряг зрение. Ага, вот. Крохотная точка синеватого свечения возникла, разгораясь за доли секунды, и в такие же доли погасла. Но сразу же, чуть в стороне, вспыхнула и погасла другая. Точечные сигналы следовали один за другим из разных мест черного поля зрения. Подсознательно храня вчерашнее смысловое сочетание световых сигналов на ближней полке памяти, сознание Николая непроизвольно пыталось уловить закономерность и в наблюдаемой сигнализации. Ничего не получилось. Полная бессмыслица, да и различить разницу между длинными и короткими сигналами, если она была, длящимися доли секунды оказалось просто невозможно.
  - Черт! - выругался про себя Николай. - Что это со мной, это же светлячки. Какая тут азбука Морзе, у них своя, понятная только им самим кодировка. Правда, необычность все же есть. Я еще не видел такого слабого синего свечения у светлячков, судя по всему, явно другой вид. У тех, кого все знают свечение более мощное и желтовато-зеленое. Они летают в мае и в июле, а эти августовские. - Не став окончательно выяснять видовую принадлежность свечения, после вчерашней чертовщины, видишь ее во всем, Николай твердо взошел на настил причала и замер.
  До ушей долетело только чавканье уток, так безумно любящих канадский рис. Охотники знают об их пристрастии и всегда высевают его на своих базовых озерах. Вроде больше ничего не нарушало тишину августовской ночи. Зарницы сегодня не сверкали, и взгляд медленно заскользил по звездному небу. Вот немигающий огонек спутника целенаправленно движется меж неподвижных звезд. - Интересно, как их воспринимают люди примитивных цивилизаций, пытающихся понять мир. Когда-то человечество на начальных этапах своего развития имело представление об устройстве звездных систем ненамного уступающее сегодняшним. И как теперь шаманы, жрецы этих развивающихся народов объясняют не вписывающиеся ни в какие закономерности подвижные звездочки разнообразных летательных аппаратов. - Ненавязчиво текущие мысли Николая, не увели его внимание, подсознательно ожидающее продолжение вчерашней ночи, в сторону. И он уловил самое начало появления ионного излучения. Причем, сразу настроенный на прием, воспринял начавшуюся пляску огней, как смысловую передачу. "SOS", "SOS", "SOS", - читало его сознание. - Выходит, вчера это был не сон. Кто-то реально просил о помощи. Но, кто? Откуда? Где? Может наши элементарные радиосигналы имеют миражное отображение в ионосфере? - И, вдруг, вместо бесконечного "SOS", пошла другая смысловая фраза: "Вспомни сны своего детства", "Вспомни сны своего детства...". - Мысли бешено заскакали в голове Николая. - Какие сны? Причем здесь сны, да еще далекого детства? Постой, - попытался остановить себя Николай. - Ну, вижу я, и теперь верю своим глазам, но почему я решил, что эта передача предназначена для меня? Она может предназначаться для кого угодно. Вот он-то и понимает ее смысловое значение, далеко выходящее за явно воспринимаемый смысл. А я, случайный зритель, оказавшийся случайно в этот момент под открытым звездным небом. Знание светового сигнала азбуки Морзе, второе случайное совпадение.
  Взошедшая из-за горизонта луна более сильным, хотя и отраженным, светом забила слабое ионное излучение однообразной передачи. Николаю это успокоения уже не могло принести. Он вернулся в палатку, осторожно лег рядом со сладко спящей Валентиной. Ее черты, чуть обозначенные слабо проникающим под полог лунным светом, не умилили его и не остановили. Николай сразу лег на спину. Мозг ученого, не отвлекаясь ни на что, продолжал детальный анализ увиденного явления. Он с разных сторон пытался подвести объяснения, но дельного пока ничего не получалось. Тогда волевым усилием он заставил себя уйти от явного, лежащего на поверхности факта наблюдения и переключился на поиск в анналах своей памяти детских впечатлений. Подавляя явный скепсис насчет того, что взрослый человек мог еще помнить какие-то реальности детства, не говоря уже о снах, он все же продолжал настойчиво рыться. И когда из памяти выхватился яркий взрыв цветного пламени из разлетающегося на куски трансформатора, и увидел себя, бесконечно падающего в бездну с безмерным ужасом в глазах, он понял, что вспомнил один из страшных снов своего детства. Николай вспомнил и то, что видел его не один раз, и вспомнил свои ощущения - ощущения немыслимого страха перед неминуемой гибелью, нарастающего с приближением дна пропасти, и облегчение от чудесного избавления от смерти при пробуждении в реальность.
  И пошло. С полок памяти один за другим выхватывались какие-то отрывки снов, действительно приснившихся в детстве. Чаще всего они почему-то оканчивались невыносимо долгим и оттого безмерно страшным падением, вначале вроде безопасным, даже создающим эйфорию полета, а затем.... Поток несвязанных фрагментов иссяк так же внезапно, как и возник. Николай попытался нащупать связи с небесной передачей, но так и не ощутил их. В конце концов, он окончательно убедил себя в том, что передача вполне реальна, но предназначена не для него, а для кого-то другого. На этой волне, мягко успокоившей взбудораженное сознание, Николай погрузился в сон.
  
  Глава 2
  
  Николай проснулся с пренеприятнейшим чувством брезгливости, вызывавшим сопротивление с его стороны, как во сне, так и наяву. В видеоряде его сна чьи-то грязные руки пытались закрыть ему рот, не давая говорить о чем-то важном. В реальности же его рот оказался замкнут сладчайшим поцелуем, но, чтобы понять это ему потребовалось открыть глаза и в первые секунды безумно таращиться в не сфокусированное из-за предельной близости лицо Валентины. Поэтому, ответив на поцелуй, он не смог найти в себе адекватное желание, соответствующее вожделению навалившейся на него всем телом Валентины, буквально впившейся в его уста. Николай не сопротивлялся, но мозг его лихорадочно пытался вспомнить хотя бы остатки прерванного сна. Он ухватил картинку зеленой планеты в черном космосе, именно зеленой, а не голубой. Она разговаривала о чем-то с ним, но вот о чем? Даже предельно сосредоточившись, он никак не мог восстановить разговор. Валентина, почувствовав, что он не отвечает, капризно отстранилась.
  - Коля, кончай спать. Как ты можешь, я ведь люблю тебя, - затрясла она его, схватив за плечи. Она отнесла отключение Николая на счет его повторного провала в сон, и потому требовала окончательного пробуждения.
  Чтобы не обидеть Валю, Николаю пришлось встряхнуться и ответить на ласку, и полностью расслабляясь телом и душой, начать новое погружение в омут любовных утех.
   Удовлетворенная девушка откинулась на спину и, не возвращаясь в реальность, заснула. По тенту палатки зашуршал дождь, теперь точно спешить было некуда, но спать больше не хотелось. Николай повернулся на левый бок и, подперев голову рукой, принялся внимательно рассматривать лицо любимой.
  Как все случайно в этом мире. Если бы он, уже знаменитый ученый, академик, директор одного из ведущих НИИ, напыжившись, не снизошел до встречи с однокашниками по университету, сославшись на неотложные дела. Если бы для встречи был выбран не третьесортный ресторан, где однокурсники не смогли уединиться со своими воспоминаниями. Если бы этот ресторан не был излюбленным местом тусовок одной из групп молодежи. Если бы..., впрочем, ясно, что тогда не было бы в его жизни этой прекрасной девушки. Не переносил он ностальгические сборища, но десять лет после окончания университета, да и нежелание прослыть зажравшимся на высокой должности и привело его к своей судьбе.
  Он уже подумывал об уходе, в пол уха выслушивая у стойки бара рассуждения очередного пьяного однокурсника, посчитавшего своим долгом раскрыть глаза, ничего не видящему небожителю. Его взгляд бесцельно блуждал по толпе молодых людей, обкуренных анашой и разгоряченных выпивкой, с безумными глазами дергающихся под непереносимые для избалованного хорошей музыкой уха, неимоверно жесткие ритмы. Сначала он и не понял, чем она выделилась из однообразной массы однопоколенников, но буквально через мгновение почувствовал, что ей страшно одиноко здесь. Она еще автоматически пыталась подстроиться под общий ритм, но что-то мешало ей переступить невидимую границу, отделяющую ее, от всего происходящего вокруг. Он оторвался от стойки бара, оставив совсем опьяневшего однокурсника разговаривать со стаканом, и подошел к ней.
  - Пойдемте, погуляем на свежем воздухе, - неожиданно для самого себя и совершенно нелепо для первого шага знакомства, предложил он. Она подняла на него взгляд, и, как бы очнувшись, просто сказала: "Пойдемте". Больше не говоря ни слова, он взял ее за руку и вывел на улицы города. Не задумываясь, они двинулись по направлению к набережной.
  - Как сразу стало легко, - через некоторое время произнесла она.
  Они прогуляли всю короткую, июньскую ночь. Говорили обо всем и ни о чем, и это было совершенно неважно. Чувство возникшего единения душ, сделало их прогулку приятной во всех отношениях. Создалось впечатление многолетнего знакомства, даже какого-то внутреннего родства, и оттого им было легко друг с другом и не возникало напряжения в общении. Как тогда было здорово, это непередаваемое чувство первых шагов к знакомству...
  Вдоволь налюбовавшись спящей красотой, Николай снова лег на спину, и его мысли поплыли в другом направлении. Стоит ли оставаться здесь еще на день, как и планировали? Дождь ничего приятного не несет, - последнее время он недолюбливал сырую погоду. Может все-таки заехать к отцу? Не был давно, обрадуется.... И сразу расстроится, что так мимолетно навестил. Да и Валентина может воспринять этот визит как смотрины, а так обнадеживать ее, пока не хотелось. Но, ехать необходимо, и сразу в Москву. Все, решение принято, - рассуждая так, Николай не хотел углубляться в свое состояние и вытаскивать на поверхность те тревожные мысли, которые и подвигли его на изменение своего решения по поводу продолжительности и так кратковременного отдыха. Николай ласково разбудил Валю.
  Все-таки неприятно выходить из сухой палатки под дождь. Поэтому выскочили быстро и побежали под навес летней кухни.
  - Доброе утро, дядя Петя! - разом приветствовали они егеря, созерцающего ниспадающие струи дождя и размеренно прихлебывающего горячий чай.
  - Кому доброе, а кому как нож к горлу, - ответствовал дядя Петя, не взглянув на молодых людей.
  - Что так? - удивился Николай.
  - Хлеба созрели. Убирать надо. - Пояснил умудренный жизненным опытом старик. - Твой отец, поди, сейчас переживает.
  - Скорее всего, - согласился Николай, направляясь к умывальнику.
   С умыванием проблем не возникло. Умывальник висел тут же, на столбе и уже наполнился до краев мягкой дождевой водой, стекающей с крыши. А вот туалет находился подальше, и под дождем пришлось еще пробежаться.
  - Будем надеяться, что ненадолго, - возобновляя прерванный разговор, выразил свое отношение к произошедшей смене погоды возвратившийся Николай.
  - Я не слушал прогноз. Для меня, как для природы нет плохой погоды, - снова философски рассудил егерь.
  - Ну, что ж, а для нас не совсем безразлично. По чашке чая, да, наверное, поедем до дома.
  - Чего вдруг? У вас еще сутки отдыха, - повернулся лицом к гостям дядя Петя, для него это было неожиданно. - Или, все же, к отцу решил заглянуть?
  - Да нет, к отцу в другой раз. Я уже тебе говорил по приезду, что хотел немного отдохнуть, а у отца сейчас самая страда. Хлеб, он требует постоянной заботы без выходных и проходных, не до меня ему. В отчий лом. пожалуй, зимой на праздники вместе с ним приеду, а сейчас надо спешить. Один день ничего не решает, а если дождь будет лить непрерывно, то лесные дороги размокнут, колеи наполнятся водой и тогда можно застрять здесь надолго.
  - Ладно, не преувеличивай. На такой машине по любой грязи, даже из болота выедешь. А как ты ездишь по лесу, и разговоров быть об этом не может. Да и знаешь прекрасно, что за сутки сухая земля не размокает так. Чтобы стать серьезным препятствием. Может, поссорились? Вон твоя Валентина все утро молчит.
  - Нет, не поссорились. Валентина, она еще толком не проснулась, да и погода не способствует этому. Просто надо, дядя Петя. Мысли кое-какие вызрели, необходимо принять срочное решение.
  - Как знаешь. У тебя пост ответственный, и на отдыхе о работе нельзя забывать.
  Сборы были недолги. Палатку сушить не стали, скатали мокрую и бросили в багажник - приедем, просушим. Запас продуктов оставили на базе, а личные вещи, уместившиеся в пару спортивных сумок, тоже были отправлены в багажник. Дядя Петя заставил их загрузить гостинцы: связку вяленых карасей и бочонок липового меда, и они попрощались.
  Николай скромничал, приукрашивая трудности мокрой лесной дороги. При его с детства приобретенном навыке вождения в бездорожье присурских лесов единственным препятствием был бортовой компьютер автомобиля. Он поднимал панику при всяком появлявшимся на пути узилище, образованном близко растущими у дороги деревьями и кустарниками. Поэтому еще по дороге на базу Николай отключил некоторые его системы, осуществлявшие контроль управления. Сейчас езда по лесной, извилистой дороге, с колеями и прижимами, по сути, на ручном управлении, доставляла ему еще большее удовольствие, чем когда они пробирались на кордон, ко всем препятствиям добавилась скользкость подмокшего грунта. Удовлетворение проистекало от непосредственного, неконтролируемого электроникой управления автомобилем.
  Системы компьютера были включены сразу после выезда на шоссе, выводящее в конечном итоге на автобан Москва - Казань. Теперь можно было спокойно подумать, бортовой комп позволял вести автомобиль почти без внимания на незагруженной трассе. Валя, обиженная неожиданным решением Николая преждевременно прервать развитие их романтических отношений в столь спокойной обстановке, насупившись, молчала, пока машина шла по ухабам лесных и полевых дорог, а на ровном полотне асфальта вскоре заснула. Так что ничего не мешало Николаю вернуться к анализу возможных версий полученной ночью информации. И они уже въезжали на развязку, чтобы съехать на автобан "Восток", как неожиданно в голове Николая четко обозначилась ассоциативная связь. Он вспомнил обстоятельства первого знакомства с зеленой планетой, привидевшейся сегодня во сне. Это был образ из снов его детства. Вот он утомленной ездой с отцом на грузовике, перевозящем зерно от комбайнов на ток, как вареный выходит из кабины и ложится тут же на бурт зерна, засыпая почти мгновенно под равномерный стук транспортеров и жужжание сортировок. Отец никогда не будил его и уезжал к комбайнам один: "Проснется, снова вместе поедем". Тогда-то и снилась ему зеленая планета, именно, когда он спал на зерне, и она о чем-то говорила с ним, вот только о чем?
  Вдруг четкая картинка огромной зеленой планеты невероятным образом ясно возникла впереди по ходу движения. Схватившись за руль, Николай резко затормозил. Запаниковавший комп засыпал нравоучительными предупреждениями. Не обращая на него внимания, Николай сбросил наваждение и, уловив какую-то важную мысль, резко на газах, с проворотом визжащих ведущих колес на месте, развернул автомобиль на встречку и погнал назад. Валентина, проснувшаяся от инерции движения при торможении, погашенной ремнем безопасности, никак не могла взять в толк, что происходит. Осознав, что это не авария, а всего лишь резкий разворот, она только и смогла испуганно спросить: "Куда это мы?"
  - Назад, к отцу, - коротко ответил Николай, не отключившись от смакования посетившей его догадки.
  - Как, к отцу? - такой ответ пробудил Валентину окончательно. - Ты же не хотел? Да и я не хочу знакомиться с твоим отцом, это же обязывает!
  Вплывая сознанием в смысл выкриков Валентины, он не совсем понял последний, и, окончательно включаясь в реальность, попросил уточнить.
  - К чему тебя обязывает знакомство с моим отцом?
  - Как это к чему? - продолжала возмущаться Валентина. - Обычно с родителями девушку знакомят, когда хотят на ней жениться, но ни о чем подобном мы с тобой не говорили! Да и рано мне замуж!
  - Ты это о чем, милая? - Николай удивленно воззрился на Валентину. - Мы просто заедем к отцу. Никаких представлений подобного рода не ожидается. Сама посуди, нехорошо, получается, были рядом и уехали, даже не заглянув. Так что успокойся, никаких предбрачных церемоний не ожидается, я только кое-что уточню, и поедем в Москву.
  Дорога беспрерывной серой лентой ныряла под капот и снова можно было довериться полностью компьютеру управления. Мысли возвращались и возвращались к мимолетному озарению. Кажется, вот он ответ. Тут, где-то рядом. Но он не помнил, что ему говорила Зеленая планета в детстве. Скорее всего, именно в этих словах и сокрыта тайна ночных сообщений. Он пытался усилием воли добраться до более глубоких хранилищ памяти, но если сам сон открылся с таким трудом, то смысл разговора вряд ли удастся воскресить. Правда, он, кажется, понял, что делать, поэтому так резко развернул автомобиль и погнал навстречу со своим детством.
  - И все-таки, я не понимаю, что с тобой происходит? - прервала его мысли Валя. Она решила проглотить обиду и попытаться выяснить перемены настроений и, в связи с этим, непонятность действий человека, ставшего ей самым близким и дорогим.
  Николай почувствовал, что необходимо включиться и уделить подруге внимание, иначе она совсем обидится. Он обнял ее правой рукой и притянул к себе.
  - Не повезло тебе, Валюша, - полушутя начал он подыскивать оправдания своему поведению. - Дернул тебя черт с ученым связаться. Ты не могла не слышать, что ученые не от мира сего. Пришло сегодня ночью в мою голову озарение, показалось, что смогу найти ответ на мучивший меня в последнее время вопрос. Вот и бросился сломя голову ловить ветер в поле.
  - Но разве можно, вот так, разом забыть про чувство, объединившее нас? Может его с твоей стороны и не было? - вновь обиделась, отстраняясь Валентина, не постаравшись даже вникнуть в смысл несерьезных объяснений Николая.
  - Ну что ты, что ты, - поняв, что такими объяснениями он только усугубляет положение, Николай попытался вывернуться. - Разве можно такие чувства сымитировать? Ты мне за эти два дня дала столько, сколько я за всю предыдущую жизнь не получал. Ты удовлетворила мои самые изысканные мечты о любви. Я вне себя был от блаженства.
  - Вот именно, удовлетворился и забыл, больше значит тебе и не надо, - буркнула Валя, и обида приобрела материальное выражение, на глазах заблестели наливающиеся капельки слез.
  - О чем ты, милая? Разве этим можно насытиться?
  - Видимо можно, раз ты не захотел пробыть в этом блаженстве еще сутки.
  - Нет, Валечка, милая, любимая, не о том ты. Дело не в тебе. Просто я действительно вспомнил об одном неотложном деле, ты ведь не забыла о том, что человек я государственный и не принадлежу в полной мере себе. Дело необходимо решать срочно, если не решить, то последствия могут быть очень серьезные. И эта проблема завладела всеми моими мыслями, - соврал Николай и понял, что схватился за ту самую соломинку, которая не даст ему утонуть.
  - Тогда чего ты повернул снова назад, да еще с заездом к отцу, если дело не терпит отлагательств? - нашла слабину в объяснении Валентина, готовая уже поверить и простить.
  - Да я ехал и думал, как выпутаться из ситуации, и понял, что только отец может помочь мне разрешить эту проблему, - нашелся и Николай.
  - Ну, ладно, тогда прощаю. Хотя если ты всегда такой спонтанный, то мне действительно не повезло, - уткнулась мокрым лицом в его грудь Валентина. - Ой! - тут же снова отстранилась она. - А я правда твоя любимая? Ты ведь это сказал? Только что сказал? А там, на озере, ты этого не говорил ни разу.
  Николай рассмеялся.
  - Конечно любимая! Я люблю тебя, девочка. И разве недостаточно это чувствовать, а обязательно подтверждать словами?
  - Обязательно, еще как обязательно, ведь женщины любят ушами, - назидательно, строя из себя умудренную опытом женщину, провозгласила Валентина.
  - Тогда слушай! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Я ОЧЕНЬ ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Я БЕЗ УМА ОТ ТЕБЯ!
  Успокоившаяся Валентина свободно откинулась в кресле и ее мысли окрасились в радостные цвета.
  - Любит! Любит! Любит! - счастливо повторяла она про себя. - А ведь я о нем почти ничего не знаю. Прошло уже больше года с момента нашего знакомства, а о том, что со мной дружит великий ученый, узнала недавно, когда случайно, по телевизору, который стараюсь не смотреть, увидела его в научной передаче. Как было стыдно и в тоже время радостно вдруг осознать, что молодой ученый-генетик, академик Российской академии наук и почетный академик многих зарубежных академий, самый молодой директор ведущего исследовательского института и ее парень, год, ухаживающий за ней, одно и то же лицо.
  Какая из меня будущая журналистка если до последнего не знала ничего про своего парня, стоявшего на виду всей страны, да чего страны - всего мира. Отступилась после нескольких попыток узнать из сети кто такой "Николай Николаевич Авилов". Поисковик все время выдавал мне какого-то старика практически с теми же регалиями, теперь я знаю, что это отец Коли.
  Я тогда, конечно, напустила на себя обиду: "Мелкий чиновник. Мелкий чиновник", - даже сейчас в своих мыслях Валя проговорила эти фразы с ехидством, передразнивая вранье Николая. Высказала ему, что близкие друзья так не поступают, что они открыты друг для друга. А он только смеялся своим заразительным смехом и при этом всерьез говорил, что никогда не хотел, чтобы девушка его выбрала не за личные качества, а за его регалии. Все это объясняло его занятость и редкость наших встреч, а я вся извелась в ревности, в неверии что нужна ему. Одно признание и душа моя сразу бы успокоилась. После такого я долго дулась на него. Мало я его знаю, мало, поэтому часто и понять не могу.
  Тем временем, автомобиль под контролем бортового компьютера миновал мост через Суру и огибал разросшийся на высоком левом берегу городок шахтеров, с изменившимся при превращении села в город названием: со среднеродового - Порецкое, в род мужской - Порецк. Превращение состоялось благодаря росту населения за счет приезжей рабочей силы и высасывания ее из близлежащих сел и деревень. Сначала понадобились рабочие руки в шахты, а затем, когда переработку добываемого в шахтах на реке Мене гипса решили проводить здесь же, построили гипсоволоконный комбинат, потребовавший их еще более. Зато за границу теперь шел не гипс сырец, а значительный ассортимент продукции из него.
  Не успели исчезнуть за стеклом виды новоявленного города, как слева завиднелись шахты.
  - Хорошо, что земли отца располагались достаточно далеко к западу от Порецка - автоматически подумал Николай. - Хотя и строили комбинат с учетом жестких экологических требований, тем не менее загрязнение окружающей среды ощущалось. В прессе не раз писалось о начавшейся деградации лесов "Присурского государственного заповедника", располагавшегося сразу за Сурой к востоку от Порецка.
  А дождь все лил и лил, не переставая, по всему было видно, что попали в широкую полосу атмосферного фронта. Дворники с трудом справлялись с потоками воды, еле успевая расчищать обзор впереди. Правда, проявляющаяся картина пока довольно однообразна - поля, бесконечные ржаные поля, золото которых еще не успело потемнеть от дождя. Но вот, наконец, и сады, разбитые отцом в его далекой молодости, когда он только занялся на этой земле фермерством, объединив частное хозяйство, специализированное на выращивании ржи с государственным учреждением - сортоиспытательной станцией по этой культуре. Что это сады посторонний человек понял бы не сразу. Плодовых деревьев не было видно за сплошной стеной елей и туй, плотным строем насажанных по периметрам садовых участков, далее плавно переходящих в парк, так что создавалось впечатление целостного лесного массива. В центре парка среди системы прудов и каналов с арочными мостиками стоял огромный дом, построенный в стиле помещичьих усадеб XIX века. Отец был человеком земли и, хотя его хозяйство считалось фермерским, атрибутику он любил помещичью. Он считал, что землевладельцы - помещики, как никто другой знали землю и понимали ее и потому смогли выработать самую естественную для сельского уклада архитектуру. Помещичий антураж прошлого проявлялся только чисто во внешних признаках: усадебный тип застройки, внутреннее убранство помещений. В остальном, хозяйство функционировало, опираясь на достижения своей эпохи. Если посмотреть на усадьбу сверху, стало бы ясно, что все крыши, в том числе и хозяйственных построек, крыты плоскими черными ячеистыми пластинами солнечных батарей. Сверхпроводники, использованные в электрических сетях хозяйства, полностью обеспечивали его дешевой энергией даже в пасмурные короткие зимние дни. Спутниковые антенны поддерживали связь с миром. Системы искусственного интеллекта, в просторечии "ИИ", следили за домом и всеми процессами на току, раскинувшемуся за парком, контролируя сортировку, сушку, хранение зерна. И все-таки сельский труд оставался очень тяжелым. Звено полевых работ оставалось большей частью под механическим управлением человека. Несколько облегчали работу бортовые компьютеры, установленные на комбайнах, тракторах и грузовиках. Растениеводство, в отличие от животноводства, пока не поддавалось полному контролю умных машин, слишком непредсказуемо влияли погодные процессы на выращивание сельскохозяйственных культур. Состояние каждого нового урожая было индивидуально и менялось даже за краткий период уборки.
  Николай остановил машину впритык к ступеням подъезда, чтобы как можно меньше замочиться под дождем. Он выскочил из машины, бегом обогнул ее, буквально выхватив Валентину из уже открытого ею дверного проема, бегом поднялись по ступеням парадного крыльца, скрываясь от сплошных струй под портиком между массивными колоннами. Фотоэлементы входной двери, совмещенные с идентификатором личности, беспрепятственно пропустили Николая и его спутницу вовнутрь. В холле их приветствовал приятный баритон ИИ бытовой серии "Домовой". Он же сразу сообщил, что хозяина в данный момент нет дома, и что находится он на зерновом току. Затем последовало вежливое приглашение в зал, или в столовую. На что Николай ответил: "Благодарствуем, мы поищем хозяина".
  - Хотя, может останешься здесь, отдохнешь? - обратился он к Вале.
  - Нет, нет, я с тобой, - поспешно отказалась Валя, побаиваясь столь большого пустого помещения.
  Перед выходом Николай попросил ИИ выдать им полимерные плащи от непогоды, и "Домовой" открыл дверцу одного из шкафов, совсем незаметных до этого момента, где они выбрал две прозрачные накидки.
  - Отец в своем репертуаре, проворчал Николай, выходя на крыльцо. - Отпустил всех своих работников по случаю ненастья, а самому не сидится, все со своей "матушкой-рожью" нянчится.
  Ток находился за пределами усадьбы, и под дождем туда сподручнее было добраться на машине. Развернувшись по кольцу вокруг огромной, разноцветной клумбы, Николай направил джип на едва заметное среди нависающих кустов лещины ответвление, углубляющейся в парк, асфальтированной дороги.
  Уже подъезжая к току, стало ясно, что у отца гости. Николай понял это по стоявшему у ворот джипу, такой же марки как у него, а у хозяина были другие предпочтения. Объезжая джип, чтобы въехать в ворота, Николай заметил необычную для тока суету. Движения группы людей в темном были резки и суетливы. "Скорее всего, похоже на драку", - сообразил Николай, и вместо того, чтобы остановиться и открыть ворота для проезда, вдавил педаль газа до самого полика. Джип, взвизгнув проскользнувшими по мокрому асфальту шинами, рывком влетел в створ ворот, сшибая воротную дверь. Валентина, не пристегнутая ремнем безопасности, ничего не понимая, с ужасом вцепилась в переднюю панель. Это инстинктивное действие оказалось не лишним, через несколько секунд, джип резко затормозил перед группой дерущихся людей, а Валя уже находилась в состоянии готовности и не ударилась о лобовое стекло. Тех секунд, пока Николай выскакивал из машины, было достаточно, чтобы понять - нападали на его отца, спиной прижавшегося к сушилке и отчаянно отмахивающегося деревянной лопатой от наседавших громил. Как волки, окружившие одинокую добычу, обреченную, но вооруженную, они не спешили нанести решающий удар. Они лишь на секунду отвлеклись на визг тормозов, и сразу трое отделились навстречу Николаю. Увиденная картина привела Николая в бешенство, и он сходу ударил первым, повергая одного из встречающих в нокаут. Немного не ожидавшие такого начала, двое других замешкались, и этих мгновений Николаю оказалось достаточно, чтобы четкими приемами нейтрализовать и их. Но, уже ломая руку последнего, он боковым зрением заметил, что и оборона отца оказалась прорванной. Словно в замедленных кинокадрах, занесенная над отцом рука с ножом, опускалась на его спину.
  - Не-е-е-т! - взревел Николай, пытаясь этим криком отвлечь убийцу на себя, но тот хладнокровно вонзил нож, и только тогда оглянулся.
  - Не-е-е-т! - снова исторг, обезумевший от произошедшего Николай, и в несколько гигантских прыжков оказался рядом с убийцами. Ничего не могло его остановить, ни их превосходящее число, ни обнаженные ножи, направленные в его сторону. Нечеловеческие удары сквозь профессионально поставленные блоки, напрочь, размозжили черепа всех троих, убивавших его отца. Больше не обращая ни на что внимания, Николай кинулся к отцу.
  - Папа! Папа! Что они с тобой сделали? - хватая под мышки сползшее по стенке сушилки на асфальтированную площадку тока тело отца, вопрошал Николай. Его руки, сомкнувшиеся на спине отца, ощутили что-то неприятно липкое, но осознание пришло только когда, оторвав отяжелевшее тело от асфальта, он увидел расползающееся по мокрому асфальту черно-красное пятно крови. - Па-а-а-а-а-а-па!!! Не умира-а-а-а-й!!! - состояние безысходности и безмерной боли разорвало пространство вокруг. Боль рвала сыновье сердце, и казалось, не будет от этого спасения, но спасение пришло, сработало замещающее поведение, Николай суетливо стал оказывать первую помощь. Сначала он стащил с себя рубашку и, скомкав ее, подсунул под взмокшую от крови майку отца, чтобы закрыть рану. Затем, бережно переложил тело на спину и, осторожно обхватив запястье, попытался прощупать пульс. Все его действия были бессознательно автоматические, а глаза в страхе замерли на стекающей изо рта отца струйке крови. Не ощутив пульса на руке, Николай вновь задвигался, перекладывая откинувшуюся голову отца на свое плечо так чтобы можно было прощупать его на сонной артерии. Взгляд его теперь непонимающе упирался в стекленеющие глаза отца.
  - Он мертв. - Тихо донеслось из-за спины. Николай резко обернулся. Над ним стояла бледная Валентина и остановившимся взглядом смотрела в мертвеющие глаза мужчины, с которым так и не довелось познакомиться, как с отцом Коли.
  - Что? Что ты сказала?! - не желая понимать, начал возбуждаться Николай.
  - Коля, он мертв, - тихо, но твердо повторила Валентина.
  - Нет! - резко выкрикнул Николай. - Ты не соображаешь, что говоришь! Отец жив! Жив! Ты понимаешь, жив! - со злостью в голосе, он пытался переубедить Валентину, а точнее самого себя в неочевидном. Он схватил тело отца и прижал его к себе. - Он живой. Он только ранен. Он будет жить, будет, - как заклинание, твердил Николай. Валентина нагнулась к нему, кладя для успокоения руки на плечи Коли.
  - Коля, милый, успокойся, я прошу тебя, - он резко дернул торсом, сбрасывая ее руки.
  - Отойди! - грубо выкрикнул он, - ты желаешь смерти моего отца, а он жив и будет жить. - Николай распрямился, поднимая за собой тело отца, и потащил его под какую-то низкую широкую крышу на столбах. Двигаться ему было очень неудобно, ноги отца везлись меж его ног, голова безжизненно свисала. Кровавый след потянулся за ними. Валентина, чуточку опомнившись, побежала следом.
  - Коля! Коля! Коля! - пыталась она докричаться до обезумевшего от потери человека.
  Покатая крыша на столбах служила временным навесом над собранным зерном, где оно хорошо проветривалось. Николай доволок тело до ближайшей кучи и, твердя как заклинание: "Он будет жить, он будет жить, он будет жить...", стал закапывать его прямо в зерно. Валентина плача в бессилье остановилась рядом и, всхлипывая, только причитала: "Коля! Милый! Очнись. Что ты делаешь, Коля? Очнись, прошу тебя", - она сердцем чувствовала, что Николай уходит, уходит в себя от жестокости этого мира, и пыталась образумить его, пока он полностью не провалился от боли потери в безумство. Николай тем временем полностью закопал тело и совсем перестал обращать внимание на причитания Вали. Он лег животом на зерно над тем местом, где упокоился его стараниями отец и стал пересыпать семена горстями, подобно ребенку, сооружающему из песка пирамидку в песочнице. "Он будет жить, он будет жить...", - потихоньку продолжал твердить Николай. Зрачки его глаз расширились и больше ничего не выражали, они были пусты.
   Валентина на ватных ногах, сгорбившись, побрела к машине, судя по всему, она потеряла Николая. У нее уже не осталось сил бояться размозженных трупов, а корчащихся и стонущих от боли покалеченных бандитов ей было, совсем не жаль. Она открыла дверцу, нашарила в бардачке сотовый телефон и набрала номер службы спасения.
  - Служба спасения слушает, - ответили ей сразу.
  - Тут на сортоиспытательной станции убийство и несколько раненых, пришлите, пожалуйста, полицию и бригаду скорой помощи.
  - Уточните, пожалуйста, на какой конкретно сортоиспытательной станции?
  - На ферме Авилова.
  - А кто сообщает? Представьтесь, пожалуйста.
  - Какая разница. Тут четыре трупа, в том числе и Авилов, и трое раненых, - монотонно, с полным безразличием проговорила Валя в трубку и отключилась. - Да еще, похоже, один сумасшедший, - обреченно добавила она для себя и зарыдала, повалившись на сиденья.
  Она очнулась от звука моторов и скрипа тормозов. Удивленный присвист и возглас: "Это кто ж тут так поработал?" - заставил ее приподняться. Сквозь потеки дождя на стекле и слез на роговице глаз она с трудом разглядела троих гражданских и двоих в форме с короткими автоматами. Широко расставив ноги, они рассматривали побоище.
  - Эй, медики! - крикнул один из штатских куда-то назад. - Вот этим, ближним, еще можно чем-то помочь, а вон тем, у стены, ваша помощь, похоже, уже не нужна. Лексеич, отсними кадр, пока лепилы пейзаж не нарушили, - обратился он, к рядом стоящему.
   Из-за машины появились люди в зеленоватой униформе с чемоданчиками и остановились, терпеливо ожидая пока эксперт-криминалист окончит съемку.
   - Значит и скорая приехала, - констатировала для себя Валентина и вышла из машины.
  - А вот и свидетельница, - увидев девушку, обрадовался, по-видимому, старший группы. - Ну-ка скажи нам девица, что тут произошло? Кто их так, и чем? Случайно не вы, а то в живых я больше никого не наблюдаю?
  - Руками, чем? - машинально усмехнувшись, в тон грубому юмору уголовки, адекватно ответила Валентина.
  - Руками?! Это ж, какую силищу надо иметь, чтобы такое сотворить? - изумились полицейские.
  - Безумную, - четко ответила Валя, и еще раз повторила свое высказывание, - безумную силу. Сын пытался спасти своего отца, убиваемого на его глазах бандитами, но не успел. И, судя по всему, сошел с ума от потери, - развернуто пояснила она, утверждаясь в осознании происшедшего, скорее для себя, чем для следователя.
  - Где же он, этот сумасшедший Кинг-конг? И где четвертый труп, вы же сами сообщили, "четыре трупа возле танка"?
  - Там, на току, - больше не реагируя на беспардонный юмор, ответила Валентина, - закопал тело отца в зерно и ничего не желает слышать.
  - Однако, - чуть удивившись, опер про себя начал соглашаться с девушкой в выводах насчет сумасшествия. - Можете забирать раненых, с ними все понятно, и свидетель есть, - обратился он к врачам, - а жмуриками займется наш трупознатец, так как, по-моему, с точки зрения людской медицины, с ними все ясно. Хотя, можете убедиться в их безжизненности, подписывать бумаги все равно придется. Правда, на мой взгляд, убедительнее не бывает, - глядя на расплывающиеся перемешанные с водой потоки крови, цинично продолжал рассуждать, привыкший ко всему следователь убойного отдела. - Так что, позвоните по своим каналам, пусть пришлют труповозку.
  - Пошли брать сумасшедшего, - в форме обычного предложения призвал он полицейских к действию. - Да, а он случайно не вооружен? - уже на ходу вспомнив о столь важном моменте, обернулся он к Вале.
  - Нет, - коротко ответила она, все еще невидяще, глядя на суету вокруг трупов.
  - Хотя, к такому и безоружному подходить опасно, - рассудил для себя старшой, догоняя полицейских. Вооруженные полицейские единодушно согласились с ним.
  Они зашли под низкую крышу временного хранилища зерна и остановились, ожидая, пока глаза привыкнут к полусумраку. Наконец, они разглядели сгорбленную фигуру человека, сидящего невдалеке прямо на куче зерна. Молча, они подошли и окружили Николая, в безысходности охватившего голову руками и ничего не замечающего вокруг. Полицейские в форме направили на него автоматы, а следователь обратился к нему.
  - Эй, парень, ты арестован за убийство трех человек. Давай поднимайся, поедем с нами.
  Николай медленно оторвал руки от головы и, приподняв ее, мутным взглядом попытался рассмотреть говорящего.
  - Не подходи, - угрожающе прохрипел он, и в глазах его мелькнула ненависть.
  - Не дури. Ты сделал все что мог, ничего уже не исправишь. В любом случае, мы вынуждены тебя арестовать, и тебе придется ехать с нами, - сообразив, что с этим человеком разговаривать в таком тоне нельзя, переключился на другую форму убеждения старший группы. - Мы из полиции, - наконец, осознав и то, что потрясенный случившимся человек вряд ли понимает, кто перед ним, поспешил сообщить о принадлежности к государственной службе старший опер.
  - Я не отдам вам отца, он жив. Убирайтесь отсюда.
  - Ладно, кончаем разговоры, - поняв всю бесполезность убеждения, судя по всему, действительно сдвинувшегося по фазе человека, старший опер отдал команду подчиненным, - берите его. - Двое в штатском двинулись к Николаю и попытались взять его под руки. Но Николай вдруг вскочил и отшвырнул их обоих далеко в стороны.
  - Я же сказал, не подходите ко мне, я не отдам вам отца, - сверля безумным и в то же время ненавидящим взглядом, оставшихся в изумлении стоять перед ним полицейских, угрожающе прорычал Николай.
  Хорошо, что оперативники упали на бурт, зерно смягчило удар при падении, и они не пострадали. Старший покачал головой. Двое отлетевших подошли, и они стали совещаться. Решили навалиться всем скопом, разом. Но в последний момент, старший дал команду сержанту с автоматом держать ситуацию на прицеле, так на всякий случай. Другой сержант, чтобы освободить руки для свободы действий отдал свой автомат первому. Все четверо изготовились к нападению. На команду старшего: "Разом!" - все навалились на Николая. Николай, как медведь, осаженный сворой лаек, преодолевая нешуточный вес четырех здоровых мужчин, встал на дыбы, раскидывая их как щенков во все стороны. В этот раз всем досталось крепко, и нападавшие не спешили вскакивать и повторять захват. Николай же, тяжело дыша, остался стоять на месте с полуприподнятыми руками, готовый отразить любое нападение, но, совершенно не желая нападать сам. Перед ним суетился перепугавшийся сержант, запутавшийся в двух автоматах. Наконец, ему удалось передернуть затвор одного из них, и он бы выстрелил, если бы не Валя. Она как раз подошла к этому моменту посмотреть, что происходит. Как на амбразуру, бросилась она всем телом на автомат, с криком: "Не сметь!" - и только потому, что сержанта от этого дикого крика окончательно бросило в ступор, он не прошил ее очередью. Очухавшийся старшой, тоже рявкнул: "Отставить!" - рефлекс на команду окончательно отбил у побледневшего сержанта охоту стрелять. Валентина, мгновенно обессилив, медленно опустилась на землю прямо перед ним, ноги ее не держали. Потирая ушибленные места, все стали собираться вокруг нее. "Что вы себе позволяете, это же великий ученый! Его как зеницу ока беречь надо, а вы, стрелять, вам за него всем безмозглые башки поотрывают", - ни на кого не глядя, всхлипывая, твердила Валентина, сидя на голой земле в ногах окруживших ее мужчин.
  - Вот это поворот, - присвистнул младший, до этого хранивший полное молчание, выполняя только команды старшего. - Что теперь делать будем?
  Обсудить дальнейшие действия не удалось, под крышу, нагнувшись, зашел врач скорой.
  - Слушай, капитан, мы поехали, троих берем с собой. За жмуриками машина скоро приедет. Прикрыть бы их чем-то, когда ваш трупознатец разберется.
  - Не простынут, - веско ответил старший, как выяснилось, состоявший в звании капитана, - можете ехать и не беспокоиться за их здоровье.
  - Добро.
  - Хотя, постой, - капитан подошел к врачу, и он негромко попросил его попытаться убедить Николая, чтобы тот, как бы разрешил оказать первую помощь его отцу.
  Врач прошел в сторону Николая, все еще стоявшего над буртом в стойке готовности отражения любой атаки, и остановился на безопасном расстоянии.
  - Послушайте, молодой человек. Я врач службы спасения и хотел бы оказать помощь вашему отцу.
  - Вы все хотите его смерти, - не желая ничего воспринимать, процедил Николай сквозь зубы.
  - Но, я действительно врач, вы же сами видите, и я не могу желать смерти ни вашему отцу, ни кому другому. Если вы говорите, что он жив, я должен оказать ему помощь.
  - Он жив, и будет жить, но не вашими стараниями.
  Врач двинуться дальше не решался, он обернулся к оперативникам и развел руками. Капитан дал отбой.
  - Ладно, езжайте, там тоже время не ждет.
  Врач вышел из-под навеса под непрекращающийся дождь. Капитан Пототов вынул мобильник и набрал номер. Когда ему ответили, он попросил прислать пяток гвардейцев, поопытнее, пояснив, что придется брать одного сумасшедшего, обладающего нечеловеческой силой.
  - А теперь пойдемте-ка все отсюда к машинам. И вы с нами, девушка, - нагнувшись, он помог Вале подняться, - чтобы не терять время дадите показания. Все вышли из-под навеса и побежали к машинам, так как укрыться от дождя было нечем.
  - Кстати, пора познакомиться, - уже в машине начал новую стадию беседы старший, - капитан Пототов Александр Николаевич - уголовный розыск, отдел убийств, а это мои коллеги - старшие лейтенанты - Васин Владимир - следователь, и Кошкин Сергей - эксперт криминалист. А вас как величать?
  - Валя, Валя Сивова.
  - Кем вы приходитесь кому-либо из тех, кто здесь сегодня фигурировал, - перенял инициативу разговора, переводя его в допрос, следователь Васин, раскрывая специализированный ноотбук с целью ведения автоматического протокола, такую модель обычно использовали журналисты во время интервью.
  Валентина напряглась, стараясь определиться, кем и кому она приходится.
  - Никем, - с трудом выдавила она из себя.
  - То есть как, "никем"?
  - Вот так, никем, то есть, никем никому не прихожусь, - уже тверже определилась Валентина.
  - Тогда объясните, как вы тут оказались?
  - Мы отдыхали с Николаем недалеко отсюда, на присурских озерах.
  - Простите, Николай, это кто?
  - Николай, это сын погибшего владельца фермы, один из самых молодых академиков в области естественных наук, директор института.
  Мужчины многозначительно переглянулись, до них только сейчас дошел истинный смысл того, о чем Валя уже говорила, еще там, на току, во время процесса задержания. Такая важная птица вступила в конфликт с законом, а они ведут себя с ней, как с ничего не значащей курицей, зашедшей в чужой огород. Надо впредь быть поаккуратнее во всем.
  - Выходит, вы девушка Николая, - помог определиться ей капитан Пототов.
  - Выходит, - согласилась Валя.
  - И вы приехали к его отцу, чтобы познакомиться, так?
  - Не совсем, - задумчиво ответила Валя. - Мы сегодня еще должны были оставаться на озере, - медленно, все так же находясь в раздумье, продолжала она. - Так вот оно что, теперь мне все понятно, - неожиданно встрепенулась девушка.
  - Что вам понятно? - встрепенулись детективы разом.
  - Он предчувствовал. Надо же, он почувствовал беду, находясь так далеко от отца. Отсюда все его неожиданные решения.
  - Постой, постой. Кто предчувствовал? Какие решения? - попытался направить ее снова в спокойное русло ответов и вопросов следователь и при этом не сбить поток откровений.
  - Да Николай! - удивляясь непониманию следователя, воскликнула Валя. - Он сегодня утром ни с того, ни с сего, начал собираться домой в Москву, хотя у нас оставались еще целые сутки отдыха, я даже обиделась. И поехали мы сначала в Москву, а не сюда, но буквально перед съездом на автобан, он вдруг резко, на полном ходу, развернул машину и погнал сюда. Я еще пыталась выяснить о причинах столь спонтанных, резких решений, а он наплел мне, что-то насчет непредсказуемости всех ученых, и что с этим надо мириться. Теперь я понимаю, он что-то почувствовал, но не мог этого объяснить и просто устремился сюда. Точнее не сюда, он сначала не смог точно определиться, откуда исходит тревога, и потому рванул в Москву, и только подъезжая к автобану понял, что ошибся с направлением. Поэтому чуть-чуть не успели, а то бы он спас отца.
  - Что тут происходило, когда вы приехали сюда? - задал следующий уточняющий вопрос Васин.
  Перед глазами Вали как в кино поплыли картины произошедшего, и она подробно рассказала все следователю.
  Пока беседовали, приехала вторая карета скорой помощи. Санитары, испросив разрешения, начали упаковывать трупы в черные полиэтиленовые мешки. "Как мусор", - подумал капитан. Погрузив третьего, сопровождавший фельдшер, не выказавший никакого удивления при виде состояния погибших, подошел к оперативникам.
  - Можно ехать, шеф?
  - Нет, ворон ты мой черный, нельзя. Придется подождать чуток. Там под крышей в бурте зерна еще один труп.
   - Так в чем же дело? Сейчас мы и его заберем.
  - Мы вчетвером пытались, но не получилось.
  - Что застрял в чем-то? Так нас еще трое, вместе вытащим.
  - Нет, не застрял, просто у него серьезная охрана.
  - Собака что ли? Так застрели ее, и дело с концом.
  - Дело не с концом, дело без конца - человек там, а не собака, только подопечный вашего брата, из психушки.
  - Ах, вон оно что, не переживай, это мы разом обтяпаем, опыт имеется.
  - Не хвались богатырь на рать идучи..., тут случай особый, сейчас ОМОН приедет, попробуем взять.
  - Так сразу бы и сказал, что вооружен.
  - Да нет, не вооружен, но очень опасен.
  - Ты это серьезно?
  - Серьезней, не бывает, да еще и бесценен.
  Пока беседовали, показался полицейский фургончик. Остановился он рядом и из него вывалились семь амбалов под два метра ростом, обвешанные оружием.
  - Ну, где тут ваш псих, показывайте, - не здороваясь, медленно двигая челюстями по жевательной резинке, высокомерно осведомился их старший, тоже капитан, но на голову выше всех присутствующих.
  - Ты, паря, не ерепенься. Тебя разве не учили сначала оценивать ситуацию? - попытался осадить узколобого амбала, произведенного в офицеры, Пототов.
  - Чего тут оценивать, на одного психа целую роту выслали, - продолжал возмущаться омоновский капитан, задетый нестандартностью ситуации.
  - А ты сообрази своей колокольней, нас тут пятеро, не считая трех мордоворотов со скорой, и ты прекрасно знаешь, каких мы без вашей помощи берем, значит, тебя не просто так вызвали.
  Омоновец на секунду задумался, но это было не его занятие.
  - Да? Ну, тогда объясни, в чем дело.
  Вместо объяснений - слишком долго пришлось бы объяснять -капитан Пототов повел омоновцев к машине скорой. Открыв задние дверцы, он залез внутрь и расстегнул мешок с покойником.
  - Смотрите, - показал он рукой на месиво костей и мяса вместо лица, и добавил, - он сделал это руками. - Узкие лбы громил вытянулись, увиденному они привыкли верить. - А брать вам его придется живым, - довольный произведенным эффектом, добавил для бодрости духа капитан Пототов. - Это приказ, - чтобы вдруг не возникло никаких сомнений, добавил он.
  - Чей приказ? - встрепенулся омоновский капитан.
  Пототов возвел глаза к небу, но уперся взглядом в низкий потолок кузова, а на словах, сам не зная почему, без сомнений сказал.
  - Этот сумасшедший очень высокого полета птица. Если с ним, что случится, сами станем сумасшедшими. Понял?
  - Понял, - омоновец повернулся к своим хлопцам. - Оружие оставить, от греха подальше. Быть предельно готовым к жесткому отпору, невероятной силы человек. Работаем с подстраховкой, не мешая друг другу. Первыми начинают Кравцов, Семенов, Приходько. Капитан, где он сейчас и что делает? - обернулся он к оперативнику.
  - На току. Сидит на куче зерна и чего-то ждет. По словам свидетельницы, закопал в зерно тело отца и охраняет его. Считает его живым. Советую напасть неожиданно, без предупреждения.
  - Не учи ученого, капитан.
  Пототов усмехнувшись про себя: "Горбатого могила исправит", - все-таки продолжил.
  - Мы пытались по-хорошему, но это только привело его защиту в боевое состояние.
  Омоновцы, рассредоточившись, вошли под навес. Они вняли совету и навалились на Николая организованно и неожиданно. Но, даже в этом случае, он вначале сумел приподнять первых насевших, справиться в дополнение еще с четверыми, сил не хватило. В этот раз ситуация была обратной - медведи давили матерого волка. Скрутили Николая профессионально, не жалея позвоночника притянули руки застегнутые в наручники к связанным ремнем ногам. В такой беспомощной позе и вытащили его из-под навеса под ноги к подошедшим оперативникам и Валентине.
  - Вы б с ним, помягче, - покачал головой следователь. - Мы же вас предупреждали, что за него вам самим хребет переломать могут.
  - Предупреждали они, - вы и о другом предупреждали, - неимоверной силы, мол, человек. И как прикажете лишить его этой силы, если не таким способом?
  - Коля, Коля, - пыталась обратить на себя внимание Валя, присев перед его лицом на корточки, но он даже не взглянул на нее - он ушел в себя.
  Оперативники шагнули под крышу и руками принялись разгребать зерно в том месте, где сидел Николай. Через некоторое время показались ноги в полимерных, непромокаемых сапогах. Нимало не заботясь о том, что это может вызвать какие-то последствия, они за них и выволокли тело целиком. Судмедэксперт Федоров уже по виду бледного, но все же не такого, какое свойственно мертвецам цвету лица, сразу засомневался в смерти лежащего перед ним человека. Он легонько надавил пальцами на шею под началом скулы - так и есть, сердце сокращалось, но очень редко. Чуть подождав, насчитал всего десять ударов в минуту. Он перевернул тело на живот, задрал окровавленную рубашку и, не поверил своим глазам. Истолковав это недостатком света под крышей в пасмурный день, он попросил коллег вынести мужика на свет.
  - Только осторожно, - нервно предупредил он.
  - А что ему будет? - друзья-коллеги посчитали его суету у трупа обычной работой судмедэксперта.
  - Ребята, он жив.
  - Что ты сказал?
  - Жив он, жив. Поэтому выносим на свет осторожно.
  Аккуратно, не смотря на охватившее всех возбуждение, все вместе, взяв мужика на руки, они вынесли его на открытое место. Омоновцы к тому времени уже уволокли пленника к машине, Валентина ушла с ними.
  Федорову самому пришлось подсуетиться, сдернув с бурта, остававшегося под открытым небом, тент, он перевернул его сухой стороной и бросил на асфальт.
  - Кладите его лицом вниз. - Так, так, осторожненько, - как только воскресший оказался на твердом ложе, судмедэксперт сразу задрал рубашку. Капли дождя размыли и смыли, не успевшую как следует запечься, кровь, что позволило разглядеть ему тонкую прозрачную пленку кожицы, затянувшую узкую колотую рану под левой лопаткой. - Невероятно, - произнес он, дрюпаясь задом рядом на тент.
  - Что невероятно? - возмутился следователь Васин, наблюдавший, за необычной реакцией товарища. - Чего тут невероятного? С чего ты решил, что он воскрес? Он и не умирал вовсе, а то, что он мертв, мы слышали только от свидетельницы. А ей, со страху, чего только не могло привидеться.
  - Да причем здесь жив, мертв? - не то возмущался, не то восхищался судебный медик, - вы посмотрите, у него рана затянулась!
  - Ну что, можно забирать? - неожиданно раздалось за спинами оперативников, это подошли медики со второй скорой.
  - Коллега! - встрепенулся Федоров. Сбегай-ка за своим чемоданчиком, невероятный случай. Фельдшер непонимающе посмотрел на него, перевел взгляд на тело и, повернувшись, побежал.
  Вскоре они оба возились, теперь уже, около раненого, и только удивленные восклицания слышались с их стороны. Подошедшая Валентина, остановила скорбный взгляд на погибшем. До нее не сразу, но все-таки дошло, что все вокруг говорят о нем как о живом. У нее расширились глаза.
  - Не может быть?! - произнесла она. - Из него практически вся кровь вытекла. Ведь его ударили в самое сердце. Я сама видела, как он умер на руках Коли.
  - Согласны, - донеслось со стороны медиков, - кровь действительно почти вся вытекла, давление почти не ощущается, но он жив. Эй, санитары, чего встали как истуканы, несите скорее носилки, его надо в машину и срочно в больницу, - фельдшер уже прилаживал капельницу с физиологическим раствором, стараясь поскорее хоть чем-то наполнить опустевшие сосуды.
  - Еще более невероятно, мадмуазель, что рана у него уже затянулась, - продолжал удивляться медэксперт, - и, судя по всему, повреждения внутренних органов тоже.
  - Выходит, его действия никакого отношения к сумасшествию не имеют, - догадываясь о чем-то таинственном и потому совершенно непонятном, тихо произнесла Валя, углубляясь в свои мысли.
  - О чем это вы? - насторожился, рядом стоявший следователь.
  - Он опять почувствовал то, что недоступно нам, - продолжила Валя, - и сделал то, что мы сочли помешательством на почве потери близкого человека. И произошло невероятное, непостижимое, не укладывающееся в рамки обычного понимания.
  - В этом что-то есть, - согласился следователь, - будем разбираться.
  Тем временем, подошедшие санитары укладывали чудом ожившего на носилки, все двинулись к машинам.
  Захлопывались одна за другой дверцы машин. "Почему до сих пор для перевозки трупов с мест происшествий используют те же машины, что и для перевозки живых пострадавших?" - никак не мог взять в толк капитан Пототов, из машины крикнув Валентине - Мы вас вызовем в процессе следствия, а пока не уезжайте из района.
  Автомобили тронулись с места. Валя долго стояла одна под дождем, обдумывая все случившееся, пока не поняла, что промокла. Она села в Колин джип. Делать ей здесь было нечего, в дом ее не пустит охранная система, в Москву ехать нельзя, выходит, придется ехать в Порецк и поселяться в гостинице до окончания следствия. "Да и с Колей надо быть рядом, никакой он не сумасшедший", - решила Валя и завела мотор.
  
  
  
  
  Глава 3
  
  Гостиница в Порецке была единственной, если не считать номера в радоновом бальнеологическом центре. Выстроена она была в русском стиле XIX века и хорошо вписалась среди купеческих построек, заботливо сохраненных и отреставрированных строителями нового города. Административные здания управления округом тоже были выстроены в том же стиле, так что центр города воспринимался как олицетворение седой старины.
  Переночевав, а точнее промучившись в полузабытьи в свежей постели, Валентина поспешила к следователю, где дала подробные свидетельские показания. После чего следователь сказал ей, что она может быть совершенно свободной до суда, если не выявятся какие-либо новые обстоятельства, тогда ее вызовут с официального места проживания. На ее просьбу о встрече с Николаем, он ответил, что это будет возможно лишь после медицинского освидетельствования на предмет его психического состояния.
  Вышла Валентина от следователя в глубоких раздумьях, но уже подходя к гостинице, она окончательно решила не уезжать из Порецка, пока не проясниться хоть что-то с Николаем или его отцом.
  Зайдя в номер, она автоматически попросила гостиничный девайс включить какую-либо информационно-развлекательную программу, скорее для фона, чтобы не чувствовать себя одинокой. Через некоторое время, прозвучавшие из динамиков слова "Порецк", "сортоиспытательная станция", "Авилов", будто кодовые, заставили ее обратить внимание на новостной сюжет. Оказывается, происшествие на ферме сортоиспытательной станции, получило огласку на всю страну. Валентина вдруг поняла про себя, что до сих пор пребывала почти в шоковом состоянии, только глубоко переживая о всем случившемся, и даже не пыталась анализировать почему все это произошло. Она присела на кровать и быстро пролистала разные новостные ленты на экране. Все ленты были буквально забиты смакуемой на все лады сенсацией об ученом с мировым именем, занимающем высокий руководящий пост, совершившем тройное убийство напавших на его отца.
  Собственно, ничего удивительного в таком внимании журналистов к происшедшему не было, разумеется, они не могли упустить столь горячую сенсацию. К тому же остыть ей не давало воистину чудесное воскрешение жертвы. Она обратила внимание на некоторые моменты, о которых она даже не знала, хотя и была непосредственным свидетелем этого события. Именно из новостей Валентина узнала, что нападавшие были наркоманами. Оттуда она впервые почерпнула и версию о войне объявленной наркомафией тем, кто кормит людей, то есть работникам сельскохозяйственной отрасли, уже во всю идущей в других странах и вот теперь докатившейся до нас. Сначала Валя восприняла версию как бред, внутренне слегка разочаровавшись в порядочности своих будущих коллег - журналистов, падких на жареное и готовых для пущего страха раздуть пожар из любой искры, по любому поводу. Даже успела немного пожалеть о том, что выбрала такую несколько одиозную профессию - ей оставался год до защиты магистерской диссертации на факультете журналистики МГУ. Но забив в "поиск" случаи нападения наркоманов на земледельцев, получила такое количество сообщений, что через несколько минут чтения она уже думала только об этой версии. И вскоре додумалась до того, что сейчас ей представился уникальный шанс, возможность набрать материал для магистерской диссертации, приступив к своему первому журналистскому расследованию. Выбор профессии все-таки был не случаен.
  Уже утром Валентина поняла, как все будет непросто. В больнице, куда поместили отца Николая, от нее просто отмахнулись, так как она никем не приходилась этому человеку. Валентина не отступилась - настойчивости и наблюдательности в получении информации ее уже научили. Воспользовавшись состраданием представителей персонала, непосвященных в ситуацию конкретно, она все же узнала о состоянии пострадавшего. Обратила она внимание и на то, что вокруг этого человека вертелась нешуточная людская карусель.
  В районной больнице всем уже распоряжалась бригада врачей из столицы, учуявших уникальный случай и спешно прибывших в Порецк. Человек, получивший несовместимые с жизнью повреждения сердца, к тому же потерявший почти всю кровь, продолжал жить. Кроме того, всех врачей приводили в изумление необычайно быстрые восстановительные процессы, приведшие к почти мгновенному затягиванию раны, как на теле, так и на сердце. Они обставили палату всевозможной аппаратурой, облепили больного датчиками, стараясь не упустить ничего из происходящего в его организме, поэтому и не подпускали никого близко, даже оттеснив в сторону лечащих врачей, переняв все бразды в свои руки.
  Чтобы как-то отвлечься от ожидания какой-либо конкретики в ситуации, в которую она попала, Валентина вышла в город и в раздумье побрела по улице.
  "К Коле меня не допускают, - думала она, - и вряд ли допустят пока не уляжется волна первичного энтузиазма расследования по горячим следам. Отец его, видимо, в коме и добиваться его посещения не имеет смысла. Что же тогда остается делать? Остается только ждать ... Нет, ждать при проведении журналистского расследования, это значит с самого начала обречь себя на неудачу. Так, чему нас учили по этому поводу? Точно, необходим план действий, - вспомнила она лекцию о методах журналистского расследования, - а начинать надо со сбора доступной информации". Тут же память услужливо высветила на своей побочной полочке косвенно замеченную еще во время поиска гостиницы табличку на одном из купеческих зданий, сообщавшую, что теперь это районный краеведческий музей. Валентина прекрасно знала, что одной из опор любого краеведческого музея являются знаменитые земляки.
  Пришедший в голову ответ вывел ее из задумчивого состояния, взор ее прояснился и Валентина увидела, что стоит перед кованной решеткой и смотрит на устремленную ввысь колокольню. Она сразу вспомнила, что именно на нее, видимую издалека, она обратила внимание, когда с Колей въезжали на мост через Суру. Коля тогда еще сказал, что колокольня одно из самых высоких архитектурных сооружений Поволжья. Она перекрестилась и прошла через боковые кованые врата к отдельно стоящему храму, представлявшему собой храмовое сооружение, приземленной прямоугольной, а не кубической возвышенной формы, с симметричными небольшими приделами по бокам от главного входа. На паперти Валентина накинула на голову газовый шарфик, кстати оказавшийся на шее, еще раз наложила на себя крест и задержала взгляд на табличке, с информацией о храме, имевшем три престола, главный - Живоначальной Троицы и двух придельных - Успения Пресвятой Богородицы и Святителя и Чудотворца Николая, полностью восстановленного в 2040 году.
  "Неслучайно ноги привели меня сюда, - подумала Валя и вошла внутрь. В церковной лавке в притворе купила две свечи и сразу свернула в придел Чудотворца Николая. Поставив свечки за здравие двух своих Николаев, она неумело помолилась, прося Чудотворца вернуть их к полноценной жизни.
  Выйдя из храма, она почувствовала, что находится на правильном пути и наконец испытала внутреннее облегчение, как говорят в таких случаях: "камень с души свалился". А ведь с людьми, за которых она всем сердцем переживала, еще ничего не произошло, но в нем затеплилась надежда. Вдохновленная, она прошла на обзорную площадку, что находилась сразу за храмом, как-никак это была самая высокая точка левого сурского берега, далее срезанного поймой левостороннего притока Суры под названием Меня. Перед ней раскрылась панорама заповедного Засурья. Ее восхищенный взгляд медленно заскользил по врожденной дуге обзора снизу вверх, слева направо. Темная зелень пойменных дубрав и ольшаников, сцепленных между собой петлями многочисленных стариц, к юго-востоку, при подъеме на надпойменную террасу иссякала до светлой зелени сосняков. Сама терраса закруглялась, буквально совпадая с траекторией движения взгляда, и обрывалась светлой желто-коричневой стеной яра в Суру.
  Наконец, оторвавшись от завораживающей дали, Валентина скользнув взглядом по утопавшему в садах коттеджному поселку, широко раскинувшемуся по высокому левому берегу, перевела его на ближний план заливных лугов пойменного междуречья. Затем еще ближе на северо-западный склон, полностью загроможденный старыми жилыми и хозяйственными строениями. В некотором недоумении она попыталась понять, чем был обусловлен такой неудачный выбор расположения на самом холодном и ветреном направлении. Она не могла знать, что сурский берег восточной и юго-восточной экспозиции был опасен своими оползнями. Поэтому первичное поселение, основанное на гребне левобережной террасы, разрасталось по западному и северо-западному склону к поменской пойме. И только современные технологии подземного осушения водонасыщенных грунтов, позволили решить проблему и развернуть коттеджное строительство на склоне. Новые жители Порецка получили прекрасный вид на заповедное Засурье.
  Вдоволь налюбовавшись видами местных просторов, Валентина резко развернулась и поспешила назад в исторический центр городка.
  Еле-еле справившись с утяжеленной кованным рисунком и чугунными засовами дубовой, обитой листовой медью дверью, она протиснулась в образовавшуюся щель внутрь двухэтажного особняка. Остановившись на пороге на пару минут, она позволила глазам привыкнуть к царившему здесь полумраку. Весь нижний этаж, некогда выполнявший функцию торговой лавки, теперь был заставлен музейными витринами, стены завешены информационными стендами. За кассой никого не оказалось.
  - Есть здесь кто-нибудь? - громко спросила Валентина. Ей пришлось спросить еще раз, прежде чем на лестнице ведущей на второй этаж появились ноги спускающегося человека.
  - Здравствуйте, - произнес человек, когда стала видна его голова. - Вы хотите, посмотреть наш музей.
  - Да, - утвердительно ответила Валентина, - и, если это возможно, в сопровождении экскурсовода.
  - Не так много у нас бывает посетителей, - сообщил, подходя к Валентине, сотрудник музея, - редких гостей нашего культурно-исторического центра больше привлекает народная картинная галерея и музей знаменитого земляка, ученого, корабела А.Н. Крылова, а отдельного штатного экскурсовода для краеведческого музея мы не можем себе позволить, - и тут же добавил, - но я готов провести вам экскурсию.
  - Замечательно, - согласилась Валентина, - с удовольствием послушаю вас.
  - Алексей Петрович, местный краевед, - представился он.
  - Валентина, можно просто, Валя, - завершила церемонию знакомства девушка.
  Валентина не стала сразу акцентировать конкретный интерес к музею и спокойно, переходя от стенда к стенду, выслушала всю историю Порецка. Особенно ее заинтересовало как торговое волостное село Порецкое, известное с середины прошлого тысячелетия, в советское время хотя и сохранило статус районного центра, но полностью утратило свое важное торговое и промышленное значение, а уже в новой истории России превратилось в небольшой городок, а точнее в поселок городского типа.
   К началу нового тысячелетия в пределах городской черты оставалось лишь одно производство - кирпичный завод. Очень уж ценились порецкие кирпичи строителями России - из глины, пролежавшей целую вечность, получались воистину вечные кирпичи. Запасов доисторической глины было еще предостаточно, чтобы переоборудованный согласно строгим экологическим требованиям завод выпускал пользующуюся спросом продукцию. Но для его полноценной работы достаточно было рабочих рук поречан. Тем более, что завод со временем был в значительной степени роботизирован, да и продукцию он выпускал, чтобы не сбивать цену, небольшими партиями.
  Вторую жизнь селу, сосредоточив все рабочие руки из округи, доведя численность населения до городского уровня, дал гипсоволоконный комбинат - детище XXI века. Хотя запасы гипса были разведаны еще в веке XX, шахтный метод добычи тогда был не по карману. Сам комбинат предпочли расположить подальше, юго-западнее за пределами города, рядом с шахтами. В этом случае учесть при строительстве важнейший экологический фактор - розу ветров, не было никакой возможности. Самые редкие ветра здесь восточные, а восточная сторона - это уже заповедное Засурье, пришлось ужесточить требования к выбросам в атмосферу. Тем не менее загрязнение все-таки имело место, и поречан спасали сады и зеленый наряд улиц. Недостаток воды на комбинате восполнялся перекачкой с Суры. В качестве транспортной артерии ее не стали использовать, слишком дорого обходились работы по углублению фарватера. Вывоз сырья и готовой продукции с комбината осуществлялся по железнодорожной ветке, выращенной от южного железнодорожного ствола на участке Алатырь - Саранск.
  Немногочисленные села и деревни степного Присурья и лесного Засурья перестали существовать, лишь одичавшие сады свидетельствовали об их былом распространении, да кое-кто из перебравшихся на жительство в Порецк использовал оставшиеся в наследство дома под дачи.
  Как и предполагала Валентина краеведческий музей не мог обойти вниманием человека, прославившего порецкую землю - индивидуальная экскурсия подошла к стенду посвященному отцу Николая.
  - А это еще одна знаменитость нашего района - заявил краевед, подходя к нему.
  Авилов Николай Николаевич, наш современник - его заслуга состоит в том, что он сумел возродить в стране, загубленное в конце прошлого века сельское хозяйство. А начинал он здесь, на наших черноземах, приехав сюда в период безразличия властей к этому направлению хозяйственной деятельности.
  Он не мог смириться с бездумным развалом сельского хозяйства в стране, с потерей пахотных площадей, все более зарастающих бурьяном по всей стране. Вопреки проводимой политике он озаботился сохранением главного богатства России - черноземов, чтобы в этот бездумный период они не просто лежали без употребления под никчемным бурьяном, а пережидали, набираясь сил. Им были разработаны методы консервации, с восстановлением степной растительности.
  - Но вы сказали, что этот человек возродил сельское хозяйство во всей стране. Каким образом консервация связана с возрождением?
  - Да, да, конечно. Я просто сначала заострил внимание на его главном научном достижении, за что он был избран действительным членом Российской Академии наук. Но как человек, обладавший неординарным мышлением и умением видеть далеко вперед, естественно, не мог ограничиться пусть и важным, но локальным действием. Он сумел доказать властям, что страна, потерявшая одну из основных опор, не сможет долго существовать, ее ждет неминуемая гибель. В конце концов, его услышали и предложили возглавить важнейшую отрасль в стране. С чем он гениально справился - наша страна вот уже полвека практически не нуждается в закупке основных продуктов питания. А главный продукт - хлеб экспортирует в больших объемах, что приносит большой доход.
  - Понятно. Вы сказали, что он наш современник, но, если он такой гениальный управленец, почему он сейчас не в правительстве?
  - Этого я не могу знать. Возможно, по возрасту, возможно, из-за произошедшей смены команды управленцев, при новом президенте. Тем не менее он оставался до последнего времени директором нашего ведущего академического сельскохозяйственного института - всероссийского института растениеводства.
  - До последнего времени?
  Валентина слушала внимательно, но специально не проявляла излишнего интереса, и краевед все-таки не удержался и сообщил широко распространившийся в Порецке слух.
   - Неужели вы не слышали? На него буквально на днях было совершено покушение. И сейчас он находится в реанимационной палате между жизнью и смертью со смертельным ножевым ранением.
  - Это разве на него? - наигранно удивилась Валентина, и сразу выразила свое недоумение, для развития прежде всего ее интересующей темы. - Судя по тому, что вы о нем только что рассказали, я не понимаю, кому и чем мог не угодить этот сугубо мирный человек.
   - И я не понимаю, - согласился краевед. - Ходят слухи, его пытались убить наркоманы. Возможно, элементарно не хватало денег на дозу.
  - Тогда это просто случайность, - констатировала Валентина, а сама подумала - слишком много наркоманов оказалось одномоментно в одном месте. Они стаями дозу не ищут.
  - Очень жаль, что такое случилось с хорошим человеком.
  Посмотрев еще пару стендов и прослушав для приличия не очень интересную информацию, о еще каких-то нюансах местной истории, Валентина мягко, но настойчиво распрощалась со своим экскурсоводом, пообещав, что при возможности заглянет еще раз.
  
  Через пару дней Валентине неожиданно позвонил следователь Васин.
  - Мне доложили, что вы не уехали. Это весьма кстати. Дело в том, что Авилова, после попыток добиться какой-либо конкретной реакции от него, отправили в психиатрическую лечебницу. Консилиум психиатров признал его полностью невменяемым, и оставил в больнице на лечение. Назначенный лечащий врач считает, что привести его хотя бы во вменяемое состояние может встреча с кем-нибудь из близких. Сами знаете, что отец его сам в коме и получается ближе вас для него здесь никого нет. Не смогли бы вы съездить в больницу?
  - Вы еще спрашиваете? - Валентина даже возмутилась, - когда можно к нему поехать?
  -Я уточню у лечащего врача, - спокойно продолжил разговор Васин. - Вам будет необходимо разговаривать с Авиловым, только по его сценарию.
  - Конечно. Я понимаю. Я буду ждать вашего звонка, о дате поездки.
  Васин перезвонил через час и сообщил, что можно поехать уже завтра и спросил удобно ли будет если служебная машина подъедет к гостинице к шести утра, так как нужно ехать почти за сто километров, под Канаш.
  Валентина не возражала, она была готова поехать хоть сию минуту.
  К восьми Валентина была уже в психиатрической больнице в кабинете лечащего врача Николая. После подробного инструктажа, как надо вести себя при встрече с больным, ее провели к нему. Но Николай никак не отреагировал на их встречу. Он бессмысленно смотрел перед собой как в пустоту и молчал. Тогда Валя, позабыв или осознанно отбросив, все инструкции, чисто по-женски попыталась вывести его из трансграничного состояния. Однако никакие, даже очень чувственные слова не доходили до его, судя по всему, отключенного от внешнего мира мозга. Врач, понаблюдав за реакцией пациента, остановил Валентину: "Похоже нужен другой стимулятор - стресс подобный шоку, ввергшего его в это состояние", и, приобняв за плечи, вывел ее из палаты. - Или нужно время. Не теряйте надежду". Снова душевно опустошенная Валя вернулась в Порецк. "Что мне теперь здесь делать? - думала она. - Какое уж тут журналистское расследование, для чего?"
  
  Скорее всего Валентина вскоре бы уехала. Однако дальнейшие события развернулись неожиданным образом. Вроде бы всем понятно, что в сети событие подавались с явным пережаренным привкусом, но тогда почему им заинтересовалась служба наркоконтроля. В Порецк пожаловал сам директор службы Саушин Владимир Петрович. Он потребовал подробнейшего отчета от следственной группы, ведущей дело. Из него он узнал о том, что свидетельница осталась в городке и встретился с ней. На Валю он произвел хорошее впечатление. Небольшого роста, крепко сложенный, молодой, но уже с проявляющимися залысинами увеличивающими и без того широкий умный лоб, он был очень внимателен к Вале, всем поведением выражая сочувствие во время беседы. Его открытый волевой взгляд по отношению к ней непостижимым образом излучал доброжелательность. Он подробнейшим образом расспросил ее о происшедшем, очень много уточнений с его стороны касалось действий Николая, его психологического состояния до и после случившегося. Затем он отбыл в Канаш на встречу с Николаем.
  Николая привели к высокому начальству, занявшему кабинет главного врача, и усадили на стул два физически сильных санитара. После чего они, как часовые встали по бокам, главврач присел на стул сбоку, где обычно сидят его подчиненные. Саушин вежливо попросил всех удалиться. Главный врач пытался возразить, что, мол, это больной человек, действия которого совершенно непредсказуемы, и, вообще, беседа с ним просто невозможна, потому что сознание пациента находится в трансграничном состоянии, и он не может воспринимать происходящее вокруг. Владимир Петрович был непреклонен и проводил врача с санитарами за дверь, сославшись на серьезность обстоятельств и необходимость их быстрейшего понимания.
  Оставшись один на один, Владимир Петрович подошел к Николаю одной рукой взял стул и, подставив его под себя, сел верхом напротив, опершись локтями на спинку. Он попытался поймать взгляд Николая, но это оказалось невозможно, взгляд отсутствовал. Расширенные зрачки, во ввалившихся глубоко в синюшные глазницы глазах создавали неприятное впечатление засасывающей бездонной пустоты. Как сильно меняет беда человека, особенно если при этом человек теряет понимание смысла дальнейшей жизни. Сколько продлится такое состояние, справится ли организм с внутренней болью души, ведь он не борется, он просто отключился, чтобы не чувствовать эту боль.
  - Коля, - тихо позвал Саушин. Никакой реакции не последовало. - Коля, - громче позвал он. - Коля, это я, Володя, ты узнаешь меня? - Николай не двигался. - Что с тобой произошло, Коля? Почему ты так страдаешь, ведь твой отец жив, Коля? Ты слышишь меня, Коля, отец твой жив, жив, понимаешь? - тихо, но настойчиво продолжал одностороннюю беседу Владимир Петрович, неотрывно глядя в пропасть глаз Николая. И он уловил - он увидел проявившееся дно, погружение прекратилось. - Да, Коля, да, отец твой жив, - почувствовав изменение в глазах, усилил поддержку Саушин, - он, конечно, пострадал, но жизнь его уже вне опасности, врачи скоро поставят его на ноги. - Сознание Николая, нащупав опору, как бы оттолкнулось от дна, и начался подъем, мучительный длительный подъем к поверхности. Как водолаза, потерявшего сознание на большой глубине, с декомпрессионными остановками, поднимал к спасительной атмосфере пострадавшего Николая Авилова Владимир Петрович Саушин. - Поставят, не сомневайся, Коля, и вы вместе поедете к себе домой. Понимаешь, домой. Как давно ты не был дома, Коля. Дома дел целый воз, представляешь, целый воз любимых дел, - слова Владимира изгоняли смертельный азот из крови неудачливого водолаза, его поддержка не позволяла снова свалиться в бездну. - Хлеб созрел. Его надо убирать, а если вас не будет, кто уберет хлеб? Только вы с отцом не дадите пропасть ему, осыпаться. Понимаешь, вместе с отцом. Только вы - ты и отец, - и тут последовал глубокий вдох, как будто Николай действительно вынырнул на поверхность.
  - Я, - короткий выдох, - и отец, - окончательный выдох. - Мы с отцом. Конечно, мы с отцом, - мозг включил сознание. - Отец жив. Я знал, что он выживет. Выходит, я поступил правильно. Я чувствовал, что они могут, и они сделали это. Значит я прав, я на правильном пути, - выдал целую тираду утверждений, возвращающийся из долгого погружения в небытие, Николай.
  - Кто они, Коля? В чем ты прав? - попробовал настроить Николая на диалог Владимир Петрович, но, видимо, поторопился. Только после заданных вопросов в глазах Николая проявилось осмысленное выражение, оказывается, он только в этот миг пришел в полное сознание, во взгляде отразилось удивление.
  - Вовка? Вовка, это ты? - удивление растеклось беспредельно. - Ты откуда здесь? - Николай распрямился на стуле, огляделся. - И где это я? То есть, где это мы? Что мы здесь делаем? - последовала череда недоуменных вопросов.
  - Ты что, ничего не помнишь, Коля?
  - Нет, и я совершенно не понимаю, где мы, что мы с тобой здесь делаем?
  - А отец, Коля?
  - А что, отец? - спонтанно спросил Николай и что-то в нем включилось. - Да, отец? - задумчиво произнес он, углубляясь в свои воспоминания. - Мне снилось, что я держу его на руках, а он весь в крови, - медленно начал вспоминать он. - А я куда-то тащу его, тащу. Потом, почему-то, закапываю его в зерно. И, понимаешь, такая внутренняя боль, я ее чувствовал даже во сне ..., - и вдруг жестокая догадка отразилась на его лице. - Так ты..., хочешь сказать..., что это не сон? - "К нему вернулась логика", - понял Владимир. - Что с моим отцом, Вова?
  - Жив твой отец, Коля, жив, - поспешил заверить Владимир, - успокойся, уже все хорошо.
  - Что значит, уже все хорошо? - еще более насторожился Николай. - Выходит, виденное мной точно не сон? - он испытующе взглянул в глаза Владимира.
  - Отец твой пока в больнице, но жизнь его вне опасности, - выдержав взгляд, ответил Владимир, и, уходя от подтверждения второй части вопроса, поспешил перенаправить ход мыслей друга. - У этого факта счастливый конец, а вот твое состояние вызывает глубокие опасения.
   - Так что произошло, Вова? Что случилось с отцом, и со мной?
   - А ты попробуй вспомнить сам, обопрись на сновидения и вспомни.
   Николай напряг сознание на поиск в памяти произошедшего с ним, но опять, как во сне сначала всплыли те же картины. Вот он обнимает обвисшее, почему-то очень тяжелое тело отца и буквально ощущает неприятную липкость в ладонях. Он что-то кричит, а затем тащит отца к бурту зерна и зачем-то зарывает в него безвольное тело. И все, дальше, как отрезали. Николай вернулся из воспоминаний и рассказал о своих ощущениях Владимиру.
  - Выходит, твой организм принял защитную стойку, ограждая тебя от излишних отрицательных эмоций. Это к лучшему.
  - Ну, так объясни мне, что же все-таки произошло на самом деле?
  - Объяснять я тебе пока ничего не буду, это повредит тебе на следствии.
  - На следствии? Так значит, совершено преступление? Тогда тем более объясни мне все.
   - Повторяю, ничего объяснять тебе не буду. Идет следствие, и ты должен дать показания. Причем, только о том, о чем ты сам помнишь, а не кто-то другой тебе об этом рассказал. Иначе может возникнуть другая трактовка происшедшего, которая повредит тебе.
  - Так что, это я совершил какое-то преступление, да еще по отношению к моему отцу?
  - Не городи ерунды! - резко оборвал его Владимир. - Не надо выдумывать то, чего не было. Сначала дашь показания того, что помнишь ты, а затем следователь объяснит тебе все, как было, и закончим об этом. Самое главное сейчас, это то, что твой отец жив, а ты пришел в себя от психологического шока. Давай будем выбираться отсюда, надо навестить отца.
  - Ладно, - согласился Николай, - но хотя бы скажи, как ты здесь оказался, ведь ты в Питере службу тащишь?
  - Уже не в Питере, а в Москве, но это не важно. Если друг в беде, сам понимаешь, тут не до других дел - об этом тоже позже.
  Владимир подошел к входной двери, приоткрыл ее и позвал врача. Судя по тому, что врач вошел сразу после приглашения, он там и стоял, под дверью, все это время. Врач сразу прошел к Николаю и, пригнувшись, посмотрел пациенту прямо в глаза. Перед ним сидел совершенно разумный человек с осмысленным взглядом, что повергло его в изумление.
  - Надо же? - все еще не веря увиденному, только и сказал врач. Чтобы убедиться, он задал вопрос. - И вы, голубчик, понимаете, где находитесь?
  - Не понимаю, потому что не знаю, - ответил просто Николай.
  - Д-действительно, - развел руками врач.
   - Так вот, Александр Сергеевич, - окончательно беря быка за рога, уверенно заявил Саушин, - я забираю с собой вашего пациента, прямо сейчас. Ему здесь делать больше нечего.
  - Но это невозможно! - возмутился врач, - если человек пришел в себя, это еще не значит, что он здоров. Нужно провести обследование, пронаблюдать в течение определенного времени, процессы могут повториться.
  - Александр Сергеевич, дайте команду санитарам, пусть проводят Николая Николаевича и принесут в палату личные вещи, - тоном не терпящем возражений твердо произнес Саушин. - А мы с вами обсудим, что невозможно, а что необходимо.
  Вошедшим по вызову врача санитарам предложили проводить Николая в палату.
  - Обследовать надо было при поступлении к вам пациента, - сразу достаточно жестко продолжил прерванный разговор Владимир Петрович, - а главное попытаться сразу вывести больного из этого состояния. Ведь это классика психиатрии, из психологического транса лучше выводить в самом начале, таким же шоковым приемом, или сообщением о нейтрализации действия, приведшего к этому состоянию. Почему вы не сообщили пациенту, что отец его жив?
  Главный врач даже немного опешил не столько от такого безосновательного обвинения, сколько от поучения, как надо лечить больного.
  - Простите, но пациент находится у нас лишь третьи сутки. Мы только успели определиться с его состоянием и методами воздействия. Что касается отца пациента, нам сообщили, что он в коме, а такая информация могла только повредить. К тому же, никакое сообщение о чем-либо не проходило в его мозг. Даже воздействие близкого человека - его любимой девушки, не повлияло на него.
  - Извините, - смягчился Саушин, почувствовав, что перегнул палку, - я немного погорячился, но вы сами видели эффект классического метода. Я считаю, что рядом с отцом, из-за которого возникли все эти переживания, ваш пациент, окончательно станет самим собой. Отца, находящегося в коме, в психиатрическую клинику мы поместить не можем, а вот его сына в обычную больницу перевести, вполне.
  - Но..., - попытался возразить еще раз главный врач, однако Саушин даже не дал ему высказаться.
  - Все, разговор окончен. Оформляйте перевод Авилова в Порецкую городскую больницу и командируйте туда же его лечащего врача. Лечащий врач поедет следом за своим пациентом, где и продолжит необходимые врачебные мероприятия.
  Когда они выходили из больницы, Николай обернулся и прочитал вывеску - "Межокружная психиатрическая больница" - тем самым, убедившись в своих предположениях - выходит, действительно, произошло что-то серьезное.
  Они сели в машину, шоферу было брошено коротко: "В Порецк!"
  - Выходит, просвещать меня о случившемся ты пока не будешь?
  - Не буду.
  - Тогда расскажи, почему ты в Москве?
  - Получил повышение, теперь возглавляю то же ведомство, но на Российском уровне.
  - Широко шагаешь.
  - Время такое. Лучше меня знаешь, умный президент окружает себя умными, деловыми людьми. Никакой протекционизм не срабатывает, только результаты работы решают. Если не оправдал надежд, сразу назад, точнее вниз, на свой уровень, а не как раньше: "И сколько б не принес вреда, тебя в низы не спустят никогда", и довольно об этом, личные дела оставим на потом, времени в обрез, надо прояснить ситуацию с твоим делом.
  Ты мне вот что объясни, когда ты выходил из транса, среагировав на мое сообщение, что отец жив, ты сказал, что правильно сделал, что они могут, и они сделали это, что ты прав, и ты на правильном пути. Кто они Коля? В чем ты прав, ответь мне.
  Николай поднял глаза и прямо, открыто ответил.
   - Я не понимаю, о чем ты спрашиваешь, Вова. Я совершенно не помню момента выхода из состояния провала.
  - Значит, не помнишь? А может, все-таки, постараешься вспомнить, что тебя тревожило?
  - Я ничего не помню, Вовка, - ясно ответил Николай.
   - Ну, ты хотя бы помнишь, как оказался на ферме отца?
  - Постой, постой, - озарившись памятью, опять встревожился Николай, - со мной же была Валя? Володя! С ней что-то случилось?! - уже ожидая худого, чуть не закричал Николай.
  - Спокойно, спокойно, - беря друга за руку, произнес Владимир, - с Валей ничего не случилось. Она ждет тебя в Порецке, даже никуда не уехала. Навещала тебя в больнице, но ты ее не узнал, впрочем, как и других.
   - Значит все в порядке?! Хорошо. Вот мы с ней и приехали в Присурье, отдохнуть от работы, от города. И неплохо отдыхали, надо сказать. Знаешь, я, кажется, нашел ту, которую искал, Володя, понимаешь?
  - Понимаю и одобряю твой выбор. Я с ней встречался, здесь, в Порецке, прежде чем ехать к тебе. Прекрасная девушка, добрая, отзывчивая.
  - Да, прекрасная, - мечтательно удалился в какие-то свои воспоминания Николай, но тут же вернулся. - Вот, а потом зарядил дождь, и мы решили уехать в Москву. Слушай, в Москву ведь поехали, а не к отцу, тогда как я оказался в Канаше? Что, мы попали в аварию? Тогда почему отец в больнице, а не Валя, его не было с нами. Ах, вон оно что, ему сообщили о моем состоянии, и старое сердце не выдержало.
  - Не надо догадок, Коля, - прервал его домыслы Володя, - все не так просто. Потерпи немного, и обо всем узнаешь. - Владимиру уже стало ясно, что Николай абсолютно не помнит, как оказался на ферме отца, а подвигать его к воспоминанию о происшедшем сейчас было чревато, как для не оправившейся психики, так и в связи с возможным усугублением вины. - Подлечишься, отдохнешь, а там видно будет.
  За разговорами они не заметили, как доехали до Порецкой больницы.
  - Выходим. Пошли, навестишь отца.
  Их провели на второй этаж в палату реанимации. К голове, к телу, конечностям пациента прикреплено было множество датчиков, дистанционно передававших сигналы на расположенную рядом в углу аппаратуру, но это не были системы жизнеобеспечения, организм отца Николая уже сам справлялся со своими функциями, хотя и в замедленном режиме. Лишь в определенное время ему вливали в кровеносные сосуды питательные витаминизированные растворы. Он был бледен и очень редко дышал, потому вошедший Николай немного перепугался, увидев мертвенно-бледное лицо отца и не уловив признаков дыхания, и только когда отец сделал очередной вдох, захолонувшее сердце отпустило.
  - Видишь, жив, скоро придет в себя и будет все в норме. А теперь пошли, устроим тебя в неврологическое отделение, без присмотра тебя пока оставлять тоже нельзя. Да и подкрепить твой организм надо как следует, перепугал ты нас всех своим уходом в транс.
  Николая поместили в отдельную палату. Уже к вечеру к нему пожаловал следователь Васин, долго пытался добиться от подследственного каких-то новых показаний, но оказалось, что Николай практически ничего не помнит о происшедшем. Зафиксировав этот факт в протоколе, вторую фазу допроса он решил перенести на следующий день, когда приедет лечащий врач и окончательно прояснится состояние больного, и можно будет задавать болезненные для психики вопросы.
  Выйдя из палаты, следователь нос к носу столкнулся, со спешащей внутрь, Валентиной. Васин не растерялся, и жестко преградил путь.
  - Кто пустил? Разрешения на посещение подследственного не выдавалось.
  - Но он в первую очередь больной, и я должна его видеть.
  - Извините, но в первую очередь он подследственный, а уже во вторую очередь больной. Поэтому решение о свидании с ним принимаем мы.
  - Ну, как вы не понимаете, после всего, что с ним произошло, ему просто необходима моральная поддержка, тем более при выходе из такого состояния. Любой близкий, дорогой ему человек может сделать больше, чем врач.
  - Нет, это вы не понимаете. Своей встречей с ним вы можете нарушить чистоту следственного процесса, а в данной ситуации это чревато, именно для него. Так что, потерпите немного, после того как я проведу основную часть допроса, я разрешу вам видеться с ним.
  - Когда? Когда вы проведете свой допрос?
  - Это зависит не от меня, а от лечащих врачей, если разрешат завтра, значит завтра, если нет, придется подождать еще, - следователь Васин, полуобняв девушку, мягко, но настойчиво повел ее к выходу, сделав по дороге замечание медперсоналу, о недопустимости посещений подследственного больного.
  А Валентина, хотя ее и не пустили к Николаю, не шла, а летела назад в гостиницу, радуясь его возвращению из небытия.
  От дум ей не спалось, она с рассветом вышла из гостиницы и, ноги сами ее привели в коттеджный поселок. Бродя по его улицам, она неожиданно стала свидетельницей удивительного ритуала.
  Каждый поречанин считал своим долгом встать пораньше и встретить восход солнца. Люди выходили на балконы и лоджии своих домов, обращенных на восток, поднимали руки навстречу восходящему из глубин засурских лесов солнцу и при его полном появлении, приветствовали общим единым криком "ура".
  Тогда, в первый раз, ее поразила всеобщая восторженность людей, искренне радующихся восходу солнца, лишь потом пришло понимание того, что, скорее всего, к этому ритуалу жителей городка подвигла шахтерская работа - большую часть времени суток без солнца, это, согласитесь, трудновато для человека, чьи предки дневные животные. Как радуются приматы тропических лесов, разрывая утренний воздух радостными криками на восходе - ночь прошла, опасность миновала. В наших лесах эту партию исполняют птицы, находящиеся в той же роли, что и обезьяны тропиков. Немудрено, что все жители стали солнцепоклонниками, восстановив радость встречи с солнцем в своем сердце.
  
  Провести основной допрос разрешили на следующий день. Врачи посчитали, что знание правды, в такой ситуации, с положительным исходом, не повредит, а наоборот стабилизирует состояние пациента. На допросе проводимым ведущим дело следователем Васиным присутствовал следователь из группы, прибывшей из Москвы, представившимся как адвокат пострадавшего. Допрос построили таким образом, чтобы намеками, а зачастую и прямыми фактами, полученными от свидетельницы Сивовой Валентины, заставить включиться память Николая Авилова. Но в результате они получили только кучу удивленных вопросов: "Я убил троих? Еще троих покалечил?", "Убил ударом руки? Я же не мастер рукопашного боя", "Как мертвого отца? Он, что, умер?", "Я зарыл его в зерно? - Да, я это видел в своем сне", "Это было на самом деле? Но зачем это надо было делать?", "Не только зарыл, но и не подпускал к нему никого?", "Меня смогли взять только семеро здоровых омоновцев?", "Выходит отца убили, и он был мертв, а когда его раскопали, оказался жив? Вы мне какие-то сказки рассказываете, такого в реальности произойти не может".
  - Сказочного действительно много, Николай Николаевич, - резюмировал следователь Васин, - я бы даже сказал - фантастического, но реальность фактов налицо. И нам разбираться в этом, а вы, видимо, пока нам не помощник. Разве со временем вспомните что-нибудь, проясняющее эту фантастичность. - Васин внимательно следил за мимикой и состоянием подследственного и пришел к выводу, что тот не играет в амнезию, что преступные действия свои он совершил в состояния аффекта, причем не совсем обычного. Кроме необъяснимых каких-то сверхъестественных проявлений, выразившихся в демонстрации необычной силы подследственного и в моментальном заживлении раны, нанесенной в сердце одного из пострадавших, судя по всему, воскресшего из мертвых, вся остальная картина происшествия была совершенно ясной. Оставалось выяснить мотивы разыгравшихся событий, но о них могли поведать только двое из нападавших случайно оставшихся в живых, когда они придут в себя, после страшных черепно-мозговых травм. Возможно, о причинах сможет рассказать и отец Николая, и тоже только тогда, когда придет в себя.
  Следователи оставили своего подследственного в весьма растерянном состоянии обдумывать совершенно неожиданные для него обстоятельства происшествия, непосредственным участником которого он, оказывается, являлся. Сейчас у него было лишь одно желание - вспомнить все.
  Почти сразу после допроса в палате появился друг. Он уже успел выслушать доклад подчиненного по допросу, его выводы совпадали с мнением следователя Васина, и спешил успокоить Николая.
  Владимир Петрович Саушин был действительно самым близким другом Николая, они дружили с детства. Родились они оба на соседних, но разделенных Сурой, фермах. Их отцы тоже дружили меж собой, так как не были конкурентами. Отец Николая выращивал элитную рожь в степном присурье, а отец Володи имел животноводческую ферму крупнорогатого скота в луговом засурье и обеспечивал молочными продуктами ближайшие города - Порецк и Шумерлю. Фермы находились в разных губерниях, но обе в пограничных зонах достаточно близко друг от друга. А вот по детским меркам, все-таки далековато. В детстве все кажется больше, потому как сам человек еще маленький: пара-тройка километров до ближайшего озера вполне сопоставима с десятком километров взрослого состояния, пяти-восьмиметровый береговой обрыв сурского берега представлялся сорокаметровым яром, а сам сорокаметровый Красный яр выше Порецка - неприступным утесом километровой высоты, время текло медленно, тянулось, как не успевшая застыть карамель, и все потому, что быстрее хотелось стать взрослыми. Несмотря на дружбу отцов, им до случайного знакомства не пришлось побывать в гостях друг у друга. Встретились они на разделявшей их Суре. Обоих влекла туда рыбалка, ставшая их увлечением с ранних лет. Рыбачить можно было и на речках, где они, собственно, и начинали: Коля на Мене, а Вова на Кире, и на озерах, но как только они узнали про стерлядь, эта царская рыба стала их излюбленным объектом. Знаменитая сурская стерлядь, некогда в давние времена поставляемая к царскому столу, после почти полного уничтожения в конце ХХ века по причине загрязнения вод Суры промышленными стоками, очень быстро восстановила свое стадо после установления жестких экологических барьеров на пути производственных выбросов в Пензе, Саранске и некоторых других малых промышленных городах. Чтобы поймать ее, нужно сначала было добыть ее любимую наживку - мятла, личинку поденки, жившую в норках пластов синей глины береговых откосов под водой. Вот на раскопках одной из таких богатых жил, для чего Николаю пришлось переплыть Суру, они и повстречались. Общий интерес быстро сблизил их, довольные предварительной добычей, обещавшей хорошую главную, перемазанные синей глиной, расставаясь, они уже наметили срок совместной рыбалки. Дальше - больше, вскоре они уже делились секретами успешной ловли стерляди и приглашали друг друга на свои излюбленные места. Пока были небольшими, до Суры добирались на детских легких квадроциклах, повзрослев, они получили от своих отцов мощные квадроциклы-внедорожники. Они стали их страстью. Их открытость давала полное ощущение скорости, а негромоздкость позволяла пробраться в самую глушь лесов по полному бездорожью. Лесное ралли обеспечивало достаточное количество будоражащего адреналина в молодой крови. Как-то на раскопках мятлов они наткнулись на ископаемые остатки вымерших моллюсков. Их панцири стали объектом коллекционерского помешательства обоих, они не только собирали их по брегам Суры и ее притоков, но вскоре начали разбираться в их классификации. Проштудировав всю доступную литературу по этому вопросу, они выяснили, что Сура и ее левый приток Меня стали в ХХ веке местом открытия новых семейств названных по месту находки Сурицидами и Мениатидами. Тогда их раскопки обрели еще одну цель - найти неизвестные науке виды, и они нашли - это было их первое в жизни настоящее научное открытие.
  Еще одним увлечением, возникшем уже в юности, стала охота, причем охота на крупного зверя - лося, кабана, волка. На пути этого увлечения у них было много препятствий. Большую часть ближайшей к их домам поймы принадлежала государственному заповеднику, кроме того, возраст не позволял стать полноценными членами охотобщества и иметь законное оружие. С годами, их бесконечные блуждания по лесам, где они играли в следопытов, привели к тому, что они знали повадки зверей и их места обитания лучше любого егеря в округе, а их самих знал, каждый егерь, лесник, рыбак, охотник. Они быстро стали своими на территории охотничьих хозяйств, такими своеобразными "сынами полка", и им негласно разрешалось участвовать в охотах, организуемых взрослыми, сначала в качестве загонщиков, а затем дали и пострелять. Об авантюрах двоих юнцов в Присурье ходили легенды. Приходилось удивляться их вездесущности и это при том, что отцы у них не имели никакого отношения ни к охоте, ни к рыбалке, а фермерский труд предусматривал участие в нем всех членов семьи, в том числе и несовершеннолетних детей. Как они находили время для своих забав, увлечений и приключений, скорее всего все-таки в ущерб домашним обязанностям. Неоднократно за это бывали серьезно наказаны отцами, но все было нипочем, и новая череда авантюр не заставляла себя долго ждать. Они ничего не могли с собой поделать, зов природы был настолько силен, что к моменту получения аттестата зрелости никто не знал Присурье как эти двое. Теперь, с высоты прожитых лет им ясно, что постоянное снисхождение отцов, да и всех взрослых, встретившихся на их жизненном пути, объясняло одно обстоятельство - они были полусиротами, у них у обоих не было в живых матерей. Их жизнь оборвала неожиданно произошедшая в конце первой четверти нового века активизация вируса СПИДА. Теперь эту эпидемию называют первой мировой биологической войной, так как после второй вспышки, унесшей чуть ли не две трети населения планеты стало ясно, что первая была лишь пробным камнем.
  Дальнейшая учеба в разных вузах - Николай выбрал биофак МГУ, а Володя факультет биоорганического синтеза Менделеевки - не разлучила их, они чувствовали себя точно так же, как при жизни на соседних фермах, разделенных Сурой. И только работа развела их. Николай с головой ушел в генетику, достигнув просто огромных успехов в этой научной области, став во время второй биологической войны советником президента, а после нее возглавил Институт общей генетики. Владимир тоже начал с науки и диссертацию по влиянию различных наркотических веществ на организм человека успешно защитил, но затем резко ушел в криминалистику, а уже оттуда попал в управление по борьбе с наркотиками, где проявил недюжинные способности организатора борьбы с наркомафиями и сделал головокружительную карьеру от эксперта криминалиста до Директора Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков.
  И вот он здесь на родине, в Порецке, в больничной палате друга.
  "Что это? Действительно только проявление верности дружбе, или какая-то профессиональная необходимость, вызванная необычностью произошедшего?" - думал Николай, глядя на входящего в дверь друга, - "Скорее первое, и стыдно в этом сомневаться, он специалист по наркотикам, а не по убийствам".
  - Ну, как, теперь понял, что натворил? - усаживаясь на стул, начал разговор Владимир.
  - Как раз наоборот - ошарашен, обескуражен, и совершенно ничего не могу понять, как это все могло произойти со мной?
  - Значит, ты действительно совсем не помнишь, что произошло на ферме.
  - Ты что, мне не веришь? - Николай все-таки не выдержал и по-настоящему обиделся от этого, постоянно повторяемого вопроса
  - Не надо обижаться. Я спрашиваю для того чтобы ты всерьез сосредоточился и, в конце концов, лучше бы ты все вспомнил, - поняв, что друг серьезно разволновался, Володя постарался сразу его успокоить, однако сразу же перегнул палку. - Верить-то я верю, не сомневайся, и для суда это лучший вариант, но для прояснения этого дела...?
  - Для суда? - удивленно воскликнул Николай. - Черт побери, как же я об этом не подумал? Ведь действительно меня теперь будут судить, а за убийство меня не помилуют, и я получу приличный срок. Как это все не вовремя, - совершенно не жалея о происшедшем, а жалея лишь о будущих бездарных потерях времени в заключении, задумался Николай.
  - Что ты, не надо сразу так пессимистично, - не ожидавший такой реакции Владимир, не знал, как теперь его успокоить. - Суд, конечно, состоится, но я думаю, он будет на твоей стороне. Тебя, исходя из ситуации, безоговорочно оправдают.
  - Ты думаешь, оправдают? - с надеждой ухватился Николай, и тут же остыл. - За тройное-то убийство? Вряд ли.
  - Убийство в состоянии аффекта, при защите близкого человека. Оружие потерпевших по силе воздействия превосходило твои физические приемы воздействия. Плюс еще кое-какие обстоятельства. Все присяжные поймут правомерность твоих действий в создавшейся ситуации. Так что, приговор будет оправдательным.
  - Хорошо, если так, - с надеждой согласился Коля, - и все-таки я совсем не понимаю, как я мог такое сотворить? Как мог справиться с шестью здоровыми, вооруженными мужиками, ведь ты, как никто другой знаешь мои возможности: восточная гимнастика "ушу", плюс элементарные навыки самообороны, но я же не мастер боевых искусств, чтобы так наворотить?
  - Да уж, способности ты проявил не человеческие. Потому я прошу тебя, подумай хорошенько обо всем об этом, попробуй вспомнить, может, найдешь какое-то логическое объяснение всему этому? У тебя будет достаточно времени подумать. Нет, не в тюрьме, - заметив ухмылку на лице друга, поспешил объясниться Владимир, а дома, на ферме. Если придешь к чему-то логичному, или нелогичному, позвони, я приеду, только со следователями не делись этим.
  - Хочешь сказать, что меня даже не арестуют? - думая сейчас не о фантастике, а об абсолютно реальной перспективе, совершенно несознательно ушел от ответа Николай.
  - Отменить решение прокуратуры о твоем аресте, я не в состоянии, давно прошли те времена, когда высокопоставленные лица могли воздействовать на правосудие. Тем не менее завтра я внесу залог под твое освобождение, и до суда поживешь дома, с отцом, - привел убедительный довод на получение хотя бы временной свободы Володя, вставая. - Мне пора. Я думаю, все будет хорошо, обещаю, что буду держать дело на контроле. Держись, сейчас будет тебе опора, - он взялся за ручку двери.
  - Вова! - неожиданно для себя, остановил друга Николай. - Я чувствую, что мне действительно есть, что тебе сказать, но не сейчас. Необходимо время, чтобы осмыслить и упорядочить все самому. Если я попытаюсь объяснить тебе что-то сейчас, то, скорее всего, ты не залог за меня внесешь, а отвезешь назад в Канаш, в психушку, - улыбнулся на последних словах Николай.
  - Я понял, - улыбнулся в ответ Володя и открыл дверь. - Теперь можешь, - сказал он кому-то в коридоре, и в палату как вихрь ворвалась Валентина. - Все, до свидания, я ушел совсем, - но его слова уже упали в пустоту, Николай глазами вцепился в лицо Валентины и, от нахлынувших в миг чувств, у него отключилось все остальное.
  
  После разговора с другом и окончания своего расследования Владимир возвращался в Москву на служебном автомобиле в сопровождении спецмашин с охраной. Он выбрал этот вариант всего лишь потому, что ему необходимо было все обдумать, прежде чем он выскажет свое мнение на Совете безопасности по поводу произошедшего в сельской глубинке.
  - Да, вот так вот, - размышлял он, отвлекаясь на осознание своего теперешнего положения. - Как удивительно может распорядиться судьба. Его, человека, не строившего даже карьерных планов, вдруг вознесло на самую вершину одной из пирамид, являющихся основой государства.
  Ничто не предвещало такого неожиданного поворота. Изначально его интересы после многочисленных детских увлечений в области естественных наук сфокусировались на химии. И на этом поприще все складывалось весьма удачно: Менделеевка, факультет тонких химических технологий с отличием; аспирантура; докторантура. Определяющим оказался выбор объекта его научных исследований, на стыке биохимии и физиологии человека. Разработка темы: "Воздействие новых наркотических веществ на физиологические механизмы организма человека", позволила ему стать крупнейшим специалистом в этой области. Однако, каким образом его, уже достаточно именитого в своей сфере ученого стащило с научной стези на оперативную работу по борьбе с наркомафией, он толком объяснить себе не мог и списывал все на случай.
  Его величество Случай определил всю дальнейшую судьбу. Оперативники из Управления по контролю за оборотом наркотиков попросили помочь разобраться в одной очень непростой ситуации. Определения химического состава вещества и механизма его наркотического воздействия на организм было мало, чтобы поймать за руку разработчика и производителей одного из новейших наркотиков. Сотрудники оперотдела давно вышли на группу занимающихся производством наркотика чуть ли не в открытую, но все завершающие этапы нескольких проведенных операций по захвату окончились полным провалом. Все улики буквально исчезали из их рук, оказываясь обычными лекарственными препаратами, официально разрешенными к применению. Он смог тогда просчитать изобретателя, по сути гения в своей области, додумавшегося производить супернаркотик из обычных не запрещенных ингредиентов, имеющихся в любой аптеке, и разработал операцию взятия его с поличным. После удачного ее завершения ему и было предложено возглавить аналитический отдел в Управлении. Черт те знает почему, но он почувствовал внутренний интерес в себе к новому делу и полностью погрузился в него, как это умел делать только он. Такая самоотдача порученному делу сразу сказалась на результативности работы возглавляемого им отдела, что позволило не только успешно расследовать последствия, но и нанести ряд упреждающих ударов по деятельности международной наркомафии, все шире раскидывающей свои щупальца по миру. Его проявившиеся организаторские способности, в совокупности с аналитическими дающими непревзойденные результаты, не могли остаться незамеченными, что обеспечило ему быстрый карьерный рост, к которому он никогда не стремился. Предложение возглавить лабораторию Управления по контролю за оборотом наркотиков второго по величине города России, не вызвало у него большого внутреннего протеста. Тщательно взвесив предложение, оценив перспективы и возможности работы с новыми, неизвестными официальной науке наркотическими веществами, постоянно синтезируемые умельцами всех стран, он дал свое вполне обдуманное согласие. Далее, как-то само собой получилось, что он оказался сначала в кресле начальника Управления по контролю за оборотом наркотиков, а затем, не задержавшись в нем долго, получил личное предложение президента воссоздать и возглавить, когда-то существовавшую, Федеральную службу по контролю за оборотом наркотиков.
  Схема карьерного роста, как и возрождение автономной службы, более-менее, объяснима. Не укладывался в рамки его понимания государственной структуры последний шаг - в члены Совбеза - ранг занятого им поста, ранее не входил в число основных столпов, обеспечивающих надежную опору государственной безопасности.
  Он, естественно, пытался разобраться, что могло подвигнуть Президента, уже прошедшего горнило страшной биологической войны, к решению усиления роли службы наркоконтроля в государственной безопасности. Его настойчивые требования на заседаниях Совета безопасности обратить внимание всех служб на зарождение новой глобальной опасности - что это? Предчувствие или перестраховка руководителя государства, уже прошедшего горнило страшной биологической войны, а может это какая-то игра?
  Да, в России и во всем мире наблюдался резкий всплеск наркомании и это настораживало, но не более. Все было вполне объяснимо, в свете последних событий. Человеческая цивилизация еще зализывала раны, нанесенные ей беспрецедентной пандемией, следствием которой стал стресс, проистекавший из перенесенного людьми неимоверного страха перед концом света. Психологи считали, что страх не выветрился из человеческого сознания, а лишь погрузился в его глубины. Такое неосознаваемое чувство было более разрушительно для психики, чем испытанное реально. Чтобы избавиться от столь неприятных ощущений люди стали уходить от реальности, кто в мир наркотических грез, кто в виртуальные миры новых компьютерных технологий. Но, чтобы считать это звоночками новой глобальной опасности равноценной только что прошедшей пандемии, на тот момент у Владимира не было никаких оснований.
  Грешным делом, у него закрадывалась мысль: "Не желание ли продлить сроки своего президентства за счет чрезвычайной военной ситуации лежат в основе его действий? Ведь биологическая катастрофа, разразившаяся в самом конце второго его президентского срока, привела к принятию срочных изменений в Конституции, по непонятным причинам упускавшей ситуацию перевыборов в ситуации введенного военного положения в стране. Угроза миновала и дополнительный двойной срок тоже подходит к концу. Не захотел ли преемник нашего великого президента начала тысячелетия, повторить его игры со сроками полномочий, в тот период явно необходимыми.
  Теперь же, когда ему стала доступна вся оперативная информация по вопросам входящих в его компетенцию со всего мира, пришлось признать, что все не так однозначно. Естественно, перенесенный стресс подвиг людей к поиску успокоения души и начальные фазы приема были обусловлены этими явлениями, но слишком большой процент людей впал в быструю наркотическую зависимость. Последствия были абсолютно неадекватны вызвавшим их причинам. Это приводило к мыслям о возникновении нового типа воздействия наркотических веществ. Какого? - лабораторные исследования пока не дали ответа на этот вопрос. Чувствовалось во всем какое-то тайное влияние, причем такой силы, что большинство людей просто не могли противостоять ему. Но вот откуда проистекало это влияние, кто мог обладать такой силой воздействия, он понять не мог.
  Кортеж машин директора ФСКН, уже миновал половину пути, а он, отвлекшись, так и не приступил к формулировке завтрашнего доклада президенту. У Владимира возникло внутреннее раздражение от недовольства собой, от того, что до сих пор не смог сосредоточиться на главном.
  Вернувшись к последним мысленным рассуждениям, он обнаружил, что подспудно они формировали контекст доклада и сразу успокоился - его аналитический ум ученого независимо работал в нужном направлении.
  Свидетельства об изменении психики людей, не привносили ничего нового, но в отличие от других аналитиков он, сообразуясь со своими внутренними ощущениями, уже поменял для себя причинно-следственные связи. Он считал произошедшие изменения в психике людей не следствием стресса, вызванного катастрофой, а уже следствием употребления наркотических веществ.
  Особую настороженность, пока не имеющую четкого понимания, вызывало и несколько необычное поведение людей, впавших в наркозависимость. Информация о последних событиях из некоторых стран мира, укрепила его предчувствия. Действия наркоманов, вылившиеся в разгром фермерских хозяйств и убийств самих фермеров, не укладывалось ни в какие рамки, тем более в таких странах, где приняты очень жесткие, даже можно сказать жестокие законы не только против производителей и распространителей, но и против тех, кто принимает наркотики. То есть их действия можно смело приравнять к самоубийству. Стоп! А может быть к самопожертвованию? - мысль Владимира зависла, и вернула его к действительности.
  - Самопожертвование. Самопожертвование. - Мысль снова пришла в движение. - А, что, похоже, теперь все факты могут уложиться в одну схему.
  Владимир почувствовал зуд, вызванный близостью решения столь долго мучившей его задачи. Больше ни на что не отвлекаясь, он принялся выстраивать логические цепи всех известных ему фактов. Уже при въезде в Москву, у него было определенное понимание ситуации.
  
  Утром, неожиданно, за день до начала работы Совета безопасности, Владимира вызвали к президенту. Вот из-за таких неожиданностей и надо быть готовым заранее, а не рассчитывать, что у тебя всегда будет еще время.
  Глава государства, тративший на сон не более пяти часов в сутки, и потому непонятно к какой породе - "жаворонков" или "сов" относящийся, уже заканчивал первую треть своего трудового дня.
  Без двух минут одиннадцать Владимир Саушин был в приемной рабочего кабинета президента. Однако секретарь попросил его пройти в небольшой зал для приема руководителей делегаций.
  За Владимиром бесшумно притворились вторые створки двойных дверей кабинета и его взгляд уперся в фигуру, сидящего за массивным столом президента. Он входил в зал с внутренней уверенностью в своем решении, и его мало волновало, о чем именно будет говорить с ним президент.
  Президент сидел за массивным столом с малахитовой столешницей, на высоком стуле, явно напоминавшем трон. От порога он поприветствовал его.
  - Здравствуйте, господин Президент. - Президент поднял голову на приветствие Саушина, и золотой российский герб, на стене за спинкой стула - "трона", подчиняясь каким-то оптическим ухищрениям, увенчал ее в виде огромной вычурной короны. - Эффектный прием для подавления гостей. Все-таки элементы диктаторских замашек у нашего президента уже появились, - отметил про себя Владимир, возвращаясь к своим сомнениям в выборе - игра это или предвидение.
  - Здравствуйте! - поднимаясь и выходя из-за стола, для чего президенту, как человеку маленького роста, пришлось чуть ли не соскочить с излишне высокого "постамента". "Удивительно устроена природа человека, как комплекс собственной неполноценности, определяемый всего лишь анатомией, рождает такие мощные стимулы к самоутверждению даже наделенного разумом человека!" - успел подумать в этот момент Николай, и пошел навстречу. После рукопожатия Президент жестом пригласил Николая к столу для индивидуальных бесед, за которым можно было беседовать, сидя друг напротив друга, глядя в глаза собеседника.
  Саушин доложил президенту о результатах расследования уголовных дел двух значимых ученых, числившихся в важных советниках главы государства. Совершенные противоправные действия по отношению к старшему Авилову действительно вписывались в общемировую ситуацию по активизации действий наркомафий, направленных на разрушение сельского хозяйства в развитых странах. Покушение на него, первая подобная акция на территории России. Младший Авилов, оказался в момент совершения преступления по чистой случайности и не являлся объектом покушения.
  - Выходит, ваша версия, высказанная на Совете, предшествовавшем командировке, увязывающая драку со смертельным исходом в Нижегородской губернии с целенаправленным ударом наркомафии именно по этим людям подтвердилась, - внимательно выслушав, констатировал президент, и продолжил размышления, - и атака на сельское хозяйство с их стороны действительно имеет место. А ведь другие члены Совета безопасности, не согласились с этой версией, посчитав все случившиеся в мире происшествия на этой почве случайным совпадением. Да и у меня, даже после подтверждения версии, остается недопонимание, для чего им все это нужно? - президент обратил взор на Владимира, ожидая объяснений.
  - По моему мнению, господин Президент, - Владимир и по молодости лет, и по сроку пребывания в контакте, обращался к главе государства именно так, лишь председатель ФСБ, из членов совета безопасности, обращался к нему по имени отчеству, - они учли опыт, выразившийся в попытке подчинения России, с использованием ситуации вызова искусственного голода в конце прошлого века, и их зомби начали разрушительную акцию против сельского хозяйства в странах, представляющих для них главных соперников, а в России, это, можно сказать, проверка на прочность. Они выбрали для первого удара человека, сохранившего и восстановившего сельское хозяйство в стране.
  - Они? Кто они? Кого вы имеете в виду, наркомафию? - в вопросах президента засквозило явное раздражение. Выходило, что он действительно недоволен недопониманием обстановки, так как Владимир успел узнать, что глава государства прекрасно может скрывать свои чувства, а тут он их демонстрировал намеренно. - Вы мне когда-нибудь сможете дать конкретный ответ и обозначить лицо того, кто развязывает войну против всего мира и вовлекает в нее нас?
  - К сожалению, в данный момент этого сделать невозможно, - чувствуя на спине легкую испарину, постарался твердо ответить Владимир, но пояснить не успел.
  - Что значит невозможно? - в спокойно заданном вопросе сквозил такой холод, что на взмокшей спине директора ФСКН, зашевелились корни редуцированных волосков. - У нас, что разведки разучились работать? А вы, руководители, анализировать? - Президент вперил холодный всеуничтожающий взгляд в карие глаза Владимира. От такого взгляда, вместо растерянности и страха у Владимира наоборот произошло отрезвление, и он четко ответил президенту.
  - Насчет разведок сказать ничего не могу, не обладаю достаточной информацией, так как это не моя прерогатива, а анализ ситуации показывает следующее. Назвать конкретные личности на данный момент пока невозможно потому, что, судя по всему, против мирового сообщества действует Орден, тайный Орден, в который смогли объединиться ведущие наркопроизводители. Их цель совершенно ясна - мировое господство. И для того, чтобы выяснить, кто конкретно входит в этот Орден, действительно необходимы усилия всех разведок.
  - Почему вы так решили? - президент понял, что, с опережением проигрывая в голове ситуацию поведения, допустил оплошность, что они не на Совете безопасности, а перед ним руководитель службы, не имеющий отношения к разведкам, и сразу смягчил напор, про себя оценив достоинство этого молодого человека, пока первый раз попавшего под президентский прессинг. - Из каких фактов вы исходите?
  - Я исхожу из того, что атака идет не против одного государства, а сразу чуть ли не против всех. На такой шаг способно только очень сильное государство, или какое-то наднациональное образование, имеющее достаточно средств и возможностей влияния. Ни одно государство в настоящий момент не может вести тайную войну такого масштаба, да и выступление сразу против всех не метод государственной политики. Против версии "тайная война сильного государства" свидетельствует и тот факт, что как раз таковые и подвергаются сейчас основному удару. Первый этап, захват власти в слаборазвитых странах производителях наркотического сырья уже завершен. Заканчивается второй этап по формированию пятых колонн в сильных самостоятельных странах, после чего начнется третий заключительный этап по захвату власти в этих странах. И обратите внимание на методы - разрушение существующих государственных структур изнутри с использованием наркозависимых и потому легко управляемых людей, в массе представляющих, практически непобедимую зомбированную силу. Следовательно, в мире появился могущественный Орден.
  Президент надолго задумался. Владимир, выложив все, к чему он пришел в конце дороги на Москву, ждал оценки.
  - А что, действительно в деле Авиловых, есть факты, не имеющие логического объяснения? - снова вернулся к происшествию в Нижегородской губернии президент.
  - Действительно, господин Президент, - коротко ответил Владимир, ожидая уточнений.
  - И вы при этом считаете, что младший Авилов оказался там случайно, - неожиданный вопрос на уточнение вроде бы ясного вывода, сразу внес сомнение в его сложившееся мнение. Однако президент не дал Владимиру задуматься над этим. - Напомните мне, пожалуйста, тезисно в чем состоит значимость выдвинутых им теорий.
  Владимир лишь на секунды задумался, переключаясь на другую тему - эволюционную теорию друга он знал досконально.
  - Молодой Авилов получил мировую известность, как создатель Периодической системы геномов, ставшей качественным продолжением знаменитого Закона гомологических рядов, открытого в прошлом веке российским генетиком Н.И. Вавиловым. Закрепивший свой успех разработкой на ее основе фундаментальной теории индивидуального развития, ставшей базовой для теоретической биологии и новой концепции эволюционного учения, по-новому трактующего некоторые этапы эволюции. Показав, что не все так однозначно в борьбе за существование и естественном отборе, что зависимости и связи в живом мире образовывались далеко неслучайно, а часто целенаправленно. По его теории эволюция животного мира оказывалась в зависимости от направляющей деятельности растительного мира.
  Теория вызвала много споров, в том числе между идеалистическим и материалистическим началами, не утихающих до сих пор. Даже несмотря на то, что он подтвердил положения своей теории экспериментально. Его эксперимент, когда ген, выделенный из клеток растения и трансплантированный птицам определенного вида, затем инициированный в их клетках обычным питанием плодами этого растения, привел к серьезным эволюционным изменениям этого вида птиц, показал всем, что эволюция часто имеет целеполагание. Однако жизнестойкость полемики вокруг этой теории, пристальное внимание к ней больше обусловлено тезисом о таком же зависимом формировании человека как вида.
  - Вот-вот, - перебил выкладку Саушиным основных идей теории Авилова президент, дождавшись нужного положения, и завершил ее сам. - Самое главное, по его теории, процесс влияния на эволюцию человека не просто идет до сих пор, а приобретает чудовищный размах. Выражается он, по его мнению, в формировании все более зависимого поколения людей от наркотических растений. Не кажется ли вам, что это теоретическое предположение полностью совпадает со складывающейся на данный момент тенденцией в мире?
  Только сейчас до Владимира дошло, откуда у президента предчувствие новой нависшей над миром опасности. Даже обидно стало за себя, что он сам без подсказки не сумел увидеть в работах друга прямое указание на нового врага человечества. Пытался мыслить глобально, а в деле Авиловых не просчитал даже все версии преступления, да еще сомневался в обоснованности принятых решений Президента.
  - Вижу, что вы поняли, в чем суть моего вопроса. Поэтому и впредь держите дело Авиловых на своем контроле, если что-то прояснится, докладывайте мне сразу. До завтра можете быть свободны.
  - Слушаюсь, господин Президент, - Владимир закрыл за собой дверь, глубоко задумавшись.
  Следующим утром Президент собрал Совет безопасности в полном составе. Выступление главы государства на Совете было жестким.
   Он осудил бездеятельность разведывательных служб, до сих пор не сумевших распознать врага, и однозначно разъяснил всем, с кем предстоит вести смертельную борьбу.
  - Давление наркомафий во всем мире растет. Один за другим рушатся бастионы защиты в результате нарастающего давления, судя по всему, объединяющегося наркодвижения. Разработанная в ФСКН на начальном этапе стратегия позволяла до последнего времени сдерживать их натиск в нашей стране, но только сдерживать, а не наступать.
  Президент сходу отверг мнение директора ФСБ, несущее версию о действиях разведки одной из сильных стран мира сего, направленных на развал России, что свидетельствовало только об одном - Президент полностью принял версию о существовании Ордена, считает ее верной, а потому своей. Это сгладило вчерашнее разочарование Владимира в своих аналитических возможностях.
  - Боюсь нам не останется другого выхода, как вступить в настоящую войну с целью разгрома и полного уничтожения новоявленных претендентов на господство в мире, а это жертвы, большие жертвы.
   - Но на последнем Совете именно мы отказались от участия в активных действиях против наркомафий, - снова решился прервать выкладку обдуманных тезисов Президента директор ФСБ.
  - Особенно сейчас, после такого урона народонаселению, меньше всего хотелось бы жертвовать жизнями своего народа, ради счастья всего человечества. Но если этого не произойдет, будут еще большие жертвы. Еще неизвестно какой путь развития выберут новые правители мира. Вероятнее всего, они осчастливят большую часть населения, оболванив ее, и заставят трудиться на благо избранных. И это всего лишь один из вариантов. Вполне возможен и другой, прецедент которого уже произошел - президент напомнил о недавнем случае применения ядерной бомбы по своей территории в США летчиками, находившимися под воздействием наркотиков. Процесс оболванивания не менее опасен для самих инициаторов, в наркотическом опьянении возможна инициация гибели всего населения планеты, если не всей жизни на ней.
  Конечно, все необходимо взвесить. Даже если начинать войну, необходимо точно знать против кого конкретно ее начинать и где. Как бы не оказаться в одиночестве перед лицом непонятного врага, на его территории, в ситуации, когда нам будут диктоваться условия ведения боевых действий. Не факт, что лидеры Ордена окопались в странах, где им принадлежит вся полнота власти, скорее всего, окажется, что управляют там марионетки, или члены, занимающие более низкое положение в Ордене. Неизвестна и степень проникновения членов Ордена в правящие верхушки тех стран, которые пока сопротивляются нарковторжению, а от этого зависит, в какой мере они поддержат решения о начале боевых действий.
  После разъяснения своей позиции Президент потребовал активизации действий всех разведок в этом направлении, чтобы в самые ближайшие сроки иметь полное представление о силах, противопоставивших себя всему мировому сообществу, и какие конкретно лица представляют эти силы. В завершении он рекомендовал всем подробно изучить труды Николая Авилова младшего, и приказал федералам организовать негласную, но действенную охрану этого человека, а также его отца - Николая Авилова старшего.
  На этом Совет, от которого в этот раз не потребовали совета, завершил свое заседание.
  
  Глава 4
  
  Владимир выполнил свое обещание. Вскоре Николая выписали из больницы и сразу отвезли в прокуратуру, где еще раз изложил то, что произошло, и что стало ему ясно со слов следователя. Объяснений некоторых своих действий он не смог найти потому, как сам не понимал, их природу, и чем они вызваны. С него взяли подписку о невыезде с правом проживания в родительском доме и передвижения в пределах Порецкого административного округа.
  Перед тем как уехать в родительский дом они вместе с дождавшейся его Валентиной навестили отца в больнице. Николай пока сам находился в больнице ежедневно навещал его и видел, что отец идет на поправку, и выглядит моложе своих лет, но так и не приходит в себя. При этом он был не в состоянии комы, скорее в состоянии летаргического сна. Врачи не понимали, что делать с человеком в таком состоянии и к его организму на всякий случай была подключена масса всевозможной аппаратуры обеспечения. А тут, когда они заявились вдвоем, их с порога встретил вполне осмысленный взгляд очнувшегося отца.
  - С возвращением, папа.
  - Что, все так плохо было? - с трудом разлепив губы слабо произнес отец.
  - Хреновато, - улыбнулся сын.
  - Надо же, ведь даже намеков не было, что у меня так плохо с сердцем, - высказал удивление по поводу своего состояния отец.
  - Да, тут действительно произошло все без предупреждений, - Николай понял, что отец тоже не помнит, что с ним произошло.
  - А это кто с тобой? - отец перевел разговор в другое русло. - Не хочешь представить.
  - Да, конечно, - спохватился Николай. - Это моя Валя.
  - Твоя, Валя, - непонятно с вопросом или утвердительно произнес отец. Валентина в этот момент вся зарделась.
  - Да, пока в таком статусе, - подтвердил Николай.
  - Ну, что ж, хороший статус, я очень рад, что и твой статус поменялся в этом направлении, - произнес отец. - Подойди, дочка.
  Валя смущенно подошла.
  - Здравствуйте, - не нашлась сказать ничего лучше Валентина, и неловко протянула руку, забыв, что человек только что очнулся.
  А отец Николая, как будто не было стольких дней неподвижности спокойно поднял свою руку и мягко охватил своей кистью Валины пальчики.
  - Наша девочка, - констатировал он, глядя прямо в глаза Валентине. Лицо Валентины совсем раскалилось докрасна.
  Тут буквально прибежали врачи, до них только что дошла весть, что важный пациент очнулся. Они сразу же оттеснили Николая с Валентиной от кровати.
  - Все, молодые люди. Свидание окончено, приходите завтра.
  Простившись с отцом, им ничего не оставалось как отправиться в родительский дом.
  Дом все это время пустовал, хотя все структуры фермы и сортоиспытательной станции продолжали активно функционировать, благодаря добросовестности наемных работников. Шла горячая пора уборки урожая. Еще значительные площади созревшей ржи не были убраны, несмотря на самоотверженный труд.
  Когда на следующий день они снова навестили отца, он сразу спросил сына.
  - У меня только что был следователь. Он сказал, что у меня был не инфаркт, было покушение на меня. Еще сказал, что если бы ты не успел вовремя, то меня бы уже не было в живых.
  - Вероятно, что это так.
  - Почему, вероятно, если конкретно ты меня спас? Хотя я не помню момента покушения на меня, но точно помню, что ты не собирался в ближайшее время ко мне приезжать. Не пойму, как ты мог оказаться на ферме?
  - Да, да, все так, потому и говорю, что надо благодарить не меня, а провидение, - поняв, что следователь не раскрыл отцу всю картину в интересах следствия, выкрутился из неудобного положения Николай. - Хотел сделать тебе сюрприз, с Валей познакомить, вот и нагрянули неожиданно. А ты на току без чувств лежишь, кровью истекаешь, вызвали скорую, погрузили тебя в нашу машину и поехали навстречу, чтобы быстрее получилось. А что было, как, это тебе надо вспомнить, следователи до сих пор не могут понять из-за чего все произошло, и кто в этом виноват.
  - Да, конечно, я всю ночь думал об этом.
  - Ночью надо спать и набираться сил для полного выздоровления, - прервал отца Николай, и сразу перевел разговор в другое русло. - На ферме рабочих рук не хватает, урожай не успевают убирать.
  Эта фраза сына заставила отца вспомнить о насущных проблемах. В конце беседы они порешили, что пока отец в больнице Николай включится в работу, а к нему будет чаще приезжать Валя.
  - Заодно поближе познакомитесь, - уже от дверей, прощаясь сказал Николай.
  
   Николай с удовольствием с головой окунулся в работу, чтобы уйти от тяжелых мыслей, вызванных произошедшим. Валентина занялась домашней уборкой - роботы пылесосы, конечно, за чистотой общих площадей следили, но не все им было под силу делать самостоятельно, даже под руководством ИИ.
  Со следующего дня Валентина стала одна навещать в больнице отца Николая. Валентину не напрягло это совместное решение отца сына Авиловых, она поняла, что это ее шанс, реализовать задуманную идею, с магистерской диссертацией.
   Скука, как всегда, царившая в больнице, заставляет людей разговориться, и чтобы коротать время они в каждое ее посещение много беседовали. Сначала она рассказала отцу Николая о себе, о своих родителях, а потом, как и следовало ожидать, старики любят, чтобы слушали больше их, и старший Авилов легко подсел на журналистские крючки, закинутые Валентиной. Валентина как бы невзначай, любопытствуя, направляла его воспоминания в важное для нее русло.
  - Как вы, тогда уже именитый ученый, оказались в таком захолустье.
  - Про захолустье, это вы зря, все-таки это моя родина.
  - Извините. Я не хотела вас обидеть.
  - Ничего, это за тебя говорят впитанные с детства штампы. Да и я не такой уж и именитый на тот момент. Имя я здесь сделал, и отсюда я и попал как кур в ощип.
  - И все же, насколько мне известно, уже на тот момент вы были известным в своей области ученым, и руководили одной из ведущих лабораторий во Всероссийском институте растениеводства.
  - Трудные тогда наступили времена, - задумчиво произнес Николай Николаевич старший. - Но что об этом рассказывать, теперь о них даже в школьном курсе истории преподают.
  - Нет, нет, расскажите. И в школьном, и в университетском курсе только общие казенные формулировки, а конкретного представления об этом времени они не дают.
  Николай Николаевич задумался, углубляясь в свои воспоминания.
  Время тогда было такое ... Россия в очередной раз не захотела встать на прямые рельсы общецивилизационного развития и покатилась по своему вечному бездорожью. И несло ее по неезженому целику, и неважно было, что там впереди, ухаб или болото, временами попадая в свою некогда пробитую, но уже заплывшую жидкой грязью, колею социалистического прошлого.
  История загибала очередной виток спирали своего развития, почему-то в одной стране круче, чем в других. Большинство стран мира практически не ощущали ее изгиба, скорее всего, их развитие осуществлялось по спирали большего радиуса, нежели в России.
  - Хорошо, попробую тебе объяснить, - начал говорить Николай Николаевич, - как такое могло произойти, чтобы состоявшийся ученый, вдруг оказался, можно сказать, в ссылке, но заметь - в добровольной.
  В конце XX века, сразу после развала своей очередной государственной структуры, Россия снова оказалась в эпохе первоначального накопления личного капитала. При всех смягчающих обстоятельствах более высокого момента развития, выражающихся в некоторых социальных поблажках, эпоха была не менее жестокой, чем в период зарождения капитализма в человеческом сообществе, и сильно била по благосостоянию большинства людей. Очень быстро разница в достатке нескольких десятков людей, оказавшихся в нужный момент у самого корыта и сумевших захапать путем бессовестных махинаций почти все национальные богатства, и остальными, превзошла все разумные пределы. Такой дисбаланс привел к нарушению экономического равновесия, разрушению экономических связей и, в конце концов, к разрушению экономики в целом.
  После проведенных реформ и специально организованного дефолта Россия практически чуть ли не все население страны разом оказалось в положении нуждающихся. И даже не столько из-за потери средств, сколько из-за отсутствия их обеспечения товарами. В считанные дни страна вынуждена была переключиться на стратегические резервы. Срочно вводилась карточная система распределения продуктов питания и других товаров, не производимых внутри страны.
  В Москве, как сейчас может показаться невероятным, выживать было сложнее всего. Когда по всей стране опустели полки продовольственных магазинов, а деньги обесценились, именно в столице люди чуть ли не голодали. С продовольствием было плохо и в других больших городах, но в них и в городах поменьше многих спасали дачные участки, а на селе подсобное хозяйство. Даже введение карточной, талонной системы для Москвы оказалось наименее действенной. Чтобы как-то отоварить карточки приходилось выстаивать огромные очереди. При многомиллионном населении, доставалось, естественно, не всем. Многочасовое стояние в очередях могли позволить себе пенсионеры и люди, оказавшиеся без работы. Когда власти это поняли, то стали продукты и вещи первой необходимости распределять прямо на предприятиях, а вот различные государственные учреждения, образовательные, научные и другие, и в этом случае оказались во многих случаях позабытыми.
  - Получается, что Советский Союз тогда развалился от угрозы голода?
  - Нет, СССР развалили целенаправленно в результате хорошо спланированной экономической войны, использовав слабости нашей сырьевой экономики. К краху привели стоявшие у руля выродившиеся к этому времени коммунисты, не захотевшие или не сумевшие вовремя провести экономические реформы в стране, живя практически за счет распродажи природных ресурсов, не расставаясь при этом с фантастической идеей мировой революции.
  Советский Союз, со своими внутренними ресурсами всегда мог существовать автономно, и страна не раз доказывала это с самого начала короткого исторического периода своего существования, возрождаясь из пепла революций и войн почти исключительно за счет собственных ресурсов. В нашей огромной стране, занимающей 1/6 часть суши, было все необходимое для внутреннего круговорота. Даже коммунизм могли построить, если бы ее руководители не мечтали о мировой революции, а по сути, о мировом господстве. Вместо того чтобы построить страну общего благоденствия для своего народа - при грамотной организации хозяйства это было вполне реально - мы продолжали кормить все возрастающую массу нахлебников из так называемых развивающихся стран, на словах вписавшихся за мировую революцию.
  В этой ситуации удивляло другое - наша коммунистическая элита, вместо того чтобы, как это всегда раньше было, сплотиться перед опасностью, и спасать страну, начала грабить ее. Все-таки жадность человека при всех условиях остается непомерной. Ресурсы самой богатой в мире страны разворовывались с невероятной быстротой и упорством. Мгновенно "перекрасившись" эти люди, снова оказались в результате "демократических" выборов у власти, и создали уникальную в своем роде законодательную базу, позволявшую безнаказанно грабить страну, распродавать ее богатства иностранному капиталу. А уж мировое буржуинство сливки умело снимать отовсюду.
  Первыми загнулись машиностроение, за ними последовали остальные производящие и перерабатывающие отрасли. Даже военная индустрия чуть не развалилась.
  Я вот иногда думаю, что за рок висит над нашим сильным, но благодушным народом. Русский народ, могущество которого и заключается в этом самом благодушии, не овладевал огнем и мечом территориями, оказавшимися богатыми. Он осваивал их, просто не побоявшись суровых климатических условий и при этом никогда не порабощал другие народы, расселяясь с миром. Единственный большой народ, создавший свою цивилизацию в суровом климате, завладев тем самым, как потом оказалось, самой богатой ресурсами территорией, по простоте душевной, так и не сумел воспользоваться плодами титанических усилий себе во благо. Всегда находились те, кто с удовольствием присваивал его результаты и сразу требовал еще большего. Народ, который рождал таланты во всех ипостасях человеческой деятельности экономической, технической, культурной, а руководители оказывались слепы к их гениальным прозрениям и отказывали в поддержке.
  Что за историческая закономерность существует, когда после умного руководителя, будь то свой, доморощенный, или пришлый, благородных кровей или из самых низов, государственника, радеющего за общенациональные интересы, понимающего все возможности такой огромной страны с талантливым населением, обязательно приходят бездари жирующие на приобретенном и достигнутом или, еще хуже, просто проедающим все это. Если при самодержавии это можно хоть как-то объяснить вырождение - "природа отдыхает на детях талантливых родителей", то почему это обязательно происходило и при выборности власти?
  Но, справедливости ради, надо сказать, что и не давали это сделать - слишком много ненасытных хищников, постоянно зарившихся на наши богатства, было вокруг. Да и среди талантливых руководителей, были такие, что хотели использовать беспрецедентный потенциал великого народа для достижения своих властных амбиций (и понимание возможностей у них было разное).
  А продовольственный кризис был лишь следствием безграмотных действий в сложившейся критической ситуации проигрыша в холодной войне нашего тогдашнего правительства, а не оружием. - Николай Николаевич, после отвлеченных рассуждений снова вернулся к поставленному вопросу. - Его проявления сначала испугались даже сами победители. Возможно, они устрашились проявления непредсказуемой реакции загнанного в угол зверя - голодных людей в стране, обладающей ядерным оружием. Возможно, что возобладало мнение тех осторожных людей, которые не считали необходимым устранение второго центра силы. Возможно, в этом сыграла роль, необходимость как можно скорее сосредоточиться на сдерживании формирования нового центра силы в лице прогрессирующего Китая.
  Все равно, я до сих пор не понимаю, как нас тогда не добили. Почему западом был упущен шанс осуществить их многовековую мечту, разделения России? Это было сродни стоп-приказу Гитлера под Дюнкерком, позволившем англичанам избежать полного разгрома в начале второй мировой войны. Может быть, коллективный Запад ошибочно воспринял распад Советского Союза признаком полной победы? Не было понимания, что сила СССР прежде всего в силе России, а потеря всех периферийных придатков империи, освобождало ее от паразитов, ослабляющих ее. Они всегда веригами висели на теле России. Когда-то Россия, жертвуя жизнями своего народа, укрыла всех их под своей могучей сенью, моливших о спасении от полного порабощения или даже уничтожения. Но неблагодарные, отогревшись и успокоившись, быстро поняли выгоду своего положения и навеки присосались к могучему телу России, окончательно превратившись в период правления коммунистов в настоящих паразитов, высасывающих ее соки.
  Так что Соединенные штаты развалив Советский Союз, сами того не понимая, свершили для России великое благо. К тому же прилагать больших усилий им для этого не потребовалось - паразит всегда чувствует, когда слабнет хозяин и старается покинуть тело до его смерти. Вот только покидая гибнущего хозяина не следует забывать, что при паразитическом образе жизни утрачиваются важные функции необходимые для автономного существования. Паразиты, обрадовавшись свободе, в большинстве своем оказывались не способными к автономному существованию. Не учли они и того, что способствовали их неожиданному освобождению настоящие суперпаразиты, которые используют свободу лишь в качестве приманки. А Россия, освободившись от всех паразитов, вздохнула свободно и нашла в себе силы для возрождения. Ошибкой можно считать отчуждение в угоду соблюдения пресловутой законности западных окраин по сути настоящих русских земель. Отрыв Украины и Белоруссии прошел по-живому и имел потом очень болезненные последствия, особенно в первом случае. Новоявленные удельные княжества сразу попали под управление предателей православия. И нет тут оправдания по народной пословице "Лес рубят - щепки летят".
   Как бы то ни было, Запад быстро организовал поставку продовольствия и других товаров первой необходимости в нашу страну. Но, естественно, это было сделано не бесплатно, увидев в этом возможности легальной выкачки золотого запаса страны. Тем самым, немного успокоив людей, иноземные грабители продолжили процесс присвоения природных богатств страны. А наши недальновидные идиоты, посчитали это за чистую халяву, дармовщину - платили как бы не из своего кармана, а из того же, из которого сами набивали свои закрома. Не понимали они, что это прямой путь к разорению сельского хозяйства страны, что страна без своей житницы становится полностью уязвимой.
  Да, благоприятный момент нанесения смертельного удара по России был упущен. Слава Богу, что победители не поняли в тот момент, какой рычаг манипулирования наши глупцы сами вложили в чужие руки. Но кто сказал, что они этого вскоре не осознают и не нанесут его, используя продуктовую зависимость.
  Наши тогдашние правители видели лишь вершину айсберга, надвигающегося на нашу страну, который, по их мнению, не был способен развалить Россию. Мы, ученые сельскохозяйственной академии, пытались открыть глаза нашему первому президенту, но ему тогда было не до того. Он тогда все усилия прилагал для сохранения своей власти. А тем временем колхозная основа нашего тогдашнего сельского хозяйства рушилась на глазах. Вопрос передачи земли в частную собственность так и не был решен в полном масштабе - остановились на многолетней аренде. Конечно и этого половинчатого решения могло хватить для развития нарождающегося в стране фермерства, если бы не всеразрушающее влияние бандитских группировок, безнаказанно занявшихся рэкетом в масштабе всей страны.
  Вот тогда-то мы с женой и приняли решение уехать на одну из наших сортоиспытательных станций. Конечно, я выбрал такой вариант не только или не столько из-за проблем насущных. Я принял решение попытаться спасти, хоть что-то, пусть в небольшом масштабе, что было мне по силам. И попросил свое руководство перевести меня в глубинку директором сортоиспытательной станции. Где, дополнительно взяв в аренду земли одного из крупных развалившихся совхозов, занялся еще и фермерством. Тем временем вокруг рушилось все больше и больше колхозных хозяйств. Все их взять под свою опеку не хватало сил. И тогда я занялся консервацией забрасываемых черноземов, чтобы они не пропадали под бурьяном, а набирались новых сил на будущее.
  - Но как это могло спасти сельское хозяйство по стране в целом? - удивилась Валентина.
  - Никак, - однозначно ответил Николай Николаевич. Оставалось уповать на приход к власти в стране разумных людей. А такие сохранившиеся ячейки, как моя, в разных областях экономики, могли стать основой ее возрождения.
  - И как я понимаю, это произошло.
  - Удивительно, но так и случилось.
  Расскажу тебе о том, как случается даже то, во что невозможно поверить, в другой раз - закончил первый экскурс Николай Николаевич.
  Они попрощались.
  Выйдя из больницы, Валентина почувствовала в себе желание снова оказаться на высоком сурском берегу. Еще в ожидании полного выздоровления и освобождения Николая, Валентина с того самого утра, когда она неожиданно стала свидетельницей удивительного ритуала поклонения солнцу, сама на заре стала приходить на склон и приветствовать светило. Она проводила на взлобке у собора все утро, скрашивая практически бездеятельное пребывание в Порецке, в ожидании встречи с любимым, созерцанием просыпающейся природы.
  Сейчас уже был полдень. Тем не менее зеленые краски радовали глаз, успокаивали и давали надежду на победу жизни. Не сразу заметила она, что на примелькавшейся, за время первых посещений склона, зелени холста лесного засурья происходят какие-то изменения, будто кто-то невзначай мазнул желтой краской по основному зеленому фону картины. И только обратив внимание на то, что у растущих по периметру собора берез зазолотились пряди, поняла, что пришла осень и начались работы по восстановлению второй, сокрытой сущности картины, написанной весной.
  Во время следующего посещения, сразу после того, как Валентина закончила справляться о состоянии здоровья, Николай Николаевич сам без напоминания продолжил раскрывать затронутую ранее тему. Видимо, ему самому стало интересно вспоминать былое. Но продолжение воспоминаний пошло для Валентины в неожиданном русле - Николай Николаевич, вдруг вспомнил о некогда прочитанной книге.
  - Именно в тот тяжелый период мне в руки попала, вышедшая на заре перестройки, книга с претензионным названием: "Расшифрованный Нострадамус". Я надеюсь, ты понимаешь, о ком идет речь.
  - Да, конечно, я слышала о средневековом предсказателе. Но я не думала, что, вы, ученый, верите во всякие предсказания.
  - Это так. Но как всякому ученому, желательно иметь представление обо всем, в том числе о том, что обычно отрицается наукой.
  Так вот, книгу ленинградских авторов я читал не просто так, чтобы ознакомиться, а, естественно, пытался анализировать выводы авторов. Я исходил из того, что подогнать древние предсказания под уже свершившуюся историю большого труда не представляет, поэтому после беглого общего прочтения сосредоточился на трактовке последних катренов средневекового автора, касающихся событий недалекого будущего. К тому же, считалось, что все заканчивалось предсказаниями событий первой четверти XXI века и, самое главное, касались они прежде всего России.
  Правда, был один момент, и я чуть не отложил эту книгу, не дочитав ее до конца.
  - Что вас так могло разочаровать?
  - Как я уже упоминал, книга, была написана на заре перестройки, а читал я ее более чем через десять лет после выхода, и некоторые события, которые произошли в этот период, оказались в числе предсказанных Нострадамусом, а в книге даны как расшифрованные на основании событий, произошедших в момент написания книги. Так вот, меня возмутили их явно притянутые, предвзятые толкования будущего. Приведу, запавший мне в память, пример.
   Катрен Нострадамуса в русском переводе звучал примерно так:
  "И крест пойдет против креста на стороне полумесяца.
  И будут огненные стрелы летать с небес и из-под воды,
  И будут они поражать на земле вопиющих христиан",
  или что-то в этом роде - последнюю фразу точно не запомнил.
  Наши авторы буквально опростоволосились, поспешив привести веские доказательства правильности своего подхода к трактовке зашифрованного послания, на свежем примере. Они связали этот катрен с уже произошедшим на момент выхода книги событием - войной Ирака с Кувейтом, в которую вписались вездесущие американцы.
  Как можно было принять явную войну, выражаясь языком Нострадамуса, "полумесяца с полумесяцем", за войну "креста против креста"? Да, "крест" - протестанты, католики США - вошел в войну на стороне "полумесяца" - мусульманского Кувейта, но ведь не против "креста", а против другого "полумесяца" - такого же мусульманского Ирака?
  - Согласна, тут просто бессовестная подтасовка, - возмутилась Валентина. - Так почему же вы тогда все-таки не отложили книгу на дальнюю полку?
  - Наверное, потому, что именно в этот момент понял, что логика их ключа в расшифровке катренов в своей основе правильная. Потому как сам, воспользовавшись их логикой, я прекрасно понял смысл, заложенный именно в этот катрен.
  К моменту моего чтения, завершилась война Запада против Югославии. Именно это событие отражал катрен - "протестантский или католический крест против православного креста, на стороне албанского полумесяца". И ракеты летали и с самолетов, и с подводных лодок, поражая людей в самом сердце страны.
  - Надо же, в этом варианте действительно все логично, - все же удивилась Валя. - Но вы же не это мне хотели показать?
  - Не это, - согласился Николай Николаевич. - Но это отвлечение делает более понятным остальное, главное.
  Как я уже говорил, на основе расшифрованных текстов авторами утверждалось, будто бы именно от событий в нашей стране будет зависеть в каком русле пойдет дальше вся мировая история. В трактовке авторов последующие катрены показывали два варианта хода этой истории.
  Оставалось совсем немного до нового тысячелетия, и я подумал - есть вероятность дожить и проверить, насколько их трактовка ближайших событий, основанных якобы на точном понимании, что хотел сказать о них Ностардамус, совпадет с реалиями.
  Больше всего меня заинтриговало разъяснение катрена, связанное с началом нового тысячелетия. В нем предсказывался приход к власти в России совершенно неизвестного широкому кругу людей и в политике человека, от действий которого и будет зависеть выбор направления всей дальнейшей истории.
  Я тогда сразу решил, что такое, у нас в России, чтобы у власти одномоментно мог оказаться человек до этого практически мало кому известный, да еще не из политической сферы, которая в тот период была максимально забита бесчисленными новообразовавшимися партиями - просто невозможно.
  И тут наш первый президент России, задолго до окончания своего второго срока правления, начинает непонятную чехарду с премьер-министрами. Сначала в этой роли появляются люди, уже проявившие себя на политическом поприще, а потом на посту неожиданно оказывается человек не засвеченный в политической борьбе. И меньше, чем через полгода он ему отдает всю полноту власти.
  - Это действительно так было?
  - Было. Мало того, впоследствии сбылись и предсказания о его великой роли в мировой истории.
  - Какие это?
  - Об этом сама на досуге подумаешь. Не такая это для тебя отдаленная история, а ключ для ее понимания я тебе дал.
   Валентина не стала настаивать. Хотя это и было очень интересно, но не было связано с темой ее диссертации. Поэтому в следующее посещение она направила разговор в прежнее русло.
  - И так, мы остановились на том, что в той ситуации оставалось уповать на приход к власти в стране разумных людей, и это случилось.
  - Слава, Богу, да.
  - А каким образом это отразилось на вашей карьере?
  - Новый президент сразу понял, как подставили его предшественники, при которых полностью развалилось не только сельское хозяйство в стране - в этом случае я имею в виду еще и первого - последнего президента Советского союза. Сколько бомб замедленного действия было заложено за тот, казалось бы, короткий 15 летний период и в военной сфере, и в образовании, и в других отраслях, что невозможно все их отнести к просчетам. Судя по всему, имело место расчетливое предательство.
  - Вы так считаете?
  - А как еще можно оценивать действия либерального правительства, если сознательно планировалось сокращение продолжительность жизни до 55 лет уже к двадцатому году нового столетия, что практически бы ликвидировало проблему с социальным обеспечением - пенсионеров бы почти не осталось. Чтобы не дай бог, возникли проблемы с прокормом, при росте численности народной массы, для чего пришлось бы дополнительно раскошеливаться, было сделано все, чтобы рожали как можно меньше, а умирало как можно больше. Сделано это было легко - неуверенность в завтрашнем дне у народа уже была неистребима, а в дополнение, угробили систему здравоохранения, - Николай Николаевич почувствовал, что возбуждается и заставил себя остановиться. - Но продолжу о своем.
  - Несмотря на то, что Запад продолжил кормежку России, на нормальных торговых условиях, новый президент уже уяснил для себя всю глубину стратегического просчета, в этом направлении.
  Развал сельского хозяйства, начавшийся в стране в конце ХХ века, не был остановлен и привел к почти полной утрате культуры земледелия и животноводства. Анализ состояния производственной продуктовой отрасли на тот момент, ясно показывал, что Россию ждет неминуемый голод, если прекратится импорт продуктов. Россия попала в жесточайшую продуктовую зависимость и в любой момент эту карту могли разыграть на политическом игровом столе. Президент, радеющий за возрождение величия России, понял, что при необходимости шантаж голодом мог заставить его распроститься с самостоятельной независимой внешней политикой и поставил перед правительством вопрос ребром.
  Через некоторое время на стол президенту легли кипы аналитических выкладок, в которых хором утверждалось об окончательно упущенном времени и об отсутствии в стране людей, заинтересованных в возрождении сельскохозяйственной отрасли. Попросту это означало, что людей, желавших трудиться на земле, в России не осталось.
  Не поверив такому выводу, обругав за некомпетентность своих советников, президент напрямую обратился к народу и к научной общественности с вопросом - как возродить сельское хозяйство в России, и кто бы мог за это дело взяться?
  В первый момент казалось, что вывод аналитиков полностью подтверждается, ни народ, ни ученые не откликнулись - либо действительно никто не знали, как это сделать, либо боялись, открыто высказываться. Потому единственный вариант концепции, поступивший в комиссию, не изучаясь, сразу, даже с некоторым страхом, был положен на стол президенту.
  Президент внимательно ознакомился с единственным предложением. К его удивлению, в концепции не было ничего необычного. Автор исходил из постулата, что среди любого народа только 7% населения способны к результативному сельскохозяйственному труду, 3%, уже из семи, рождены только для этого. Оставалось только найти этих процентных представителей нации и предложить им карт-бланш. А оптимальная форма ведения сельского хозяйства для России рассчитана профессором Чаяновым еще в двадцатые годы двадцатого столетия, пора бы ей самим воспользоваться - полмира широко воплотило его идеи на практике и кормит не только себя, но и другим излишки продает.
  - И автором этой единственной концепции как раз был вы, - догадалась Валентина.
  - Да, а инициатива, как известно, наказуема. Я был вызван к президенту, чтобы лично изложить доводы по состоятельности концепции. Из всех пунктов президента в первую очередь интересовали два вопроса обращенные ко мне: "Как я собираюсь найти этих людей, способных возродить сельское хозяйство", и "Не вызовет ли у этих людей, если они будут найдены, непримиримое отторжение всех самых заманчивых предложений, как только они услышат о возрожденных идеях кооперации"?
   Второй вопрос давал мне понять, что президент перед беседой со мной внимательно изучил труды Чаянова и, судя по всему, исходил из предположения о наличии у россиян стойкого иммунитета против любой коллективной собственности, приобретенного во времена коммунистического эксперимента". Я в полной своей уверенности заверил, что объяснить людям разницу между семейной кооперацией и колхозами, труда не составит, и самих людей найти будет несложно. Они сами неосознанно показывают свой истинный интерес. Внутреннее стремление к чему-либо должно проявляться хотя бы в малом, а в большинстве случаев над всем остальным. Люди, в которых сидит дождевой червячок земледелия, при всей бесперспективности этого труда в сегодняшней обстановке, до сих пор остаются на земле и работают в ущерб себе. Либо, прозябая на нелюбимой работе, отводят душу на крохотных дачных участках, получая удивительные урожаи.
  Им всем нужно дать стопроцентный шанс, предоставив беспроцентные кредиты и самую современную технику. Освободить их в первое время от налогов. А главное, перед чем, никто из них не устоит - отдать им землю в частную собственность, или хотя бы максимально облегчить процедуру получения ее в аренду на длительный срок - лет так на пятьдесят. Да, и обеспечить защиту этих людей от рэкетиров как в лице местных бандитов, так и чиновников, всех уровней. Тогда они смогут крепко встать на ноги, опершись на любимое дело, и накормят страну.
   Изложив тогда разом все аргументы, я с запозданием осознал глубинный смысл первого вопроса и в некотором замешательстве спросил президента: "А почему вы сказали, что я должен искать этих людей?" Президент тогда рассмеялся: "Ваши предложения, вам их и в жизнь претворять. Назначаю вас министром сельского хозяйства". Я тогда растерялся лишь на секунду и вместо отнекиваний выдвинул ряд встречных требований: "В таком случае, я и для себя требую карт-бланш: во-первых, подконтрольность лично президенту, а не главе правительства; во-вторых, приоритетное полноценное финансирование отрасли; в-третьих, совмещение поста министра и директора Института растениеводства". Президент усмехнулся и согласился на выполнение всех выдвинутых мной условий.
  Теперь, возвращаясь в памяти к тому моменту, Николай Николаевич тоже усмехался, видимо думал: "Как он тогда мог согласиться на такую авантюру?"
  - Сколько всего пришлось делать самому: лично объезжать оставшиеся островки сельскохозяйственной деятельности, оценивать возможности их хозяев, уговаривать каждого, неоднократно обманутого не в одном поколении, взяться за безнадежное дело. Хорошо, что начали мы с Земельного кодекса, устанавливавшего пусть еще и не идеальные, но понятные правила пользования землей. Именно четкая законодательная база позволяла убедить людей.
  А чего стоило возрождение селекционной работы. Если бы не идея о совмещении фермерского хозяйства и государственной структуры сортоиспытательных станций и племенных хозяйств, вряд ли это осуществилось.
  Тем не менее все произошло достаточно быстро, российская семейная кооперация и свои доморощенные фермеры накормили страну, и даже стали экспортировать излишки хлеба.
  Вот только ту работу, за выполнение которой я получил мировую известность как ученый пришлось забыть. При новом бурном развитии сельского хозяйства в стране, консервацию черноземов прекратили, оставив несколько экспериментальных площадок, в разных климатических зонах, остальные распахали.
  
  Тем временем Николай с полной отдачей работал на полях. Он с огромным удовольствием крутил баранку самосвала по бескрайним полям, перевозя намолоченное зерно от комбайнов на ток. Как ребенок радовался, стоя в кузове и подставляя ладони под золотистый тяжелый поток льющегося из шнека зерна, при разгрузке бункера, и ловил себя на ощущении счастья. Когда же снова наступало уныние, он пересаживался за штурвал комбайна работал так, чтобы некогда было думать о постороннем, заставляя работать себя до полной физической усталости С этой целью он отключал бортовой компьютер, выбиравший оптимальный режим уборки в зависимости от состояния нивы, погодных условий, грунта, рельефа и тому подобное, и руководствовался данными, получаемыми только его органами чувств, и анализируемыми только его личным компьютером - мозгом.
  Как-то в таком переходном состоянии он случайно вспомнил из школьного курса истории о канувшем в лета социалистическом соревновании, когда-то в ХХ веке столь широко распространенном в советской стране. Николай соорудил и вывесил "Экран соцсоревнования", куда ежевечерне заносил результаты намолота каждого из комбайнеров и количество перевезенного зерна шоферами. Сначала все посмеивались над его затеей, искренне считая задумку, очередной блажью сына хозяина, но соревнование дело заразительное. Пока у Николая, восстанавливающего полученные в детстве навыки работы на сельскохозяйственной технике, были частые сбои, у него постоянно забивалась жатка, и он терял много времени на ее освобождение и, следовательно, показатели были низкие, смешки усиливались. Вскоре навыки восстановились, и он потихоньку догнал, а затем и перегнал по намолоту всех других опытных комбайнеров. Вот тогда-то и началось. Сначала один втихомолку отключил бортовой компьютер, затем и все остальные не выдержали незримого мощного влияния, вроде бы, на первый взгляд, ничего не значащих цифр, написанных маркером на планшете "Экрана" - темп уборки взвинтился до предела человеческих возможностей. Это было изматывающее удовольствие, оно позволяло полностью отключиться от проблем, от дум. После такой работы оставалось лишь одно желание - добраться до постели и заснуть, но необходимо было хотя бы немного быть внимательным и нежным с ожидающей его с работы Валентиной, которая считала важным сообщить ему о состоянии отца, рассказать подробно как они провели день. С каждым вечером это становилось делать все труднее, и он буквально отключался, проваливаясь в сон. Валентина не понимала, для чего нужно так себя изнурять, когда есть наемные работники и утром прямо спросила Колю об этом. Однако вместо вразумительного ответа, он сразу принял решение поехать вместе с ней в Порецк и, несмотря на сопротивление врачей, забрал отца из больницы домой, объясняя свое решение тем, что дома окончательное выздоровление произойдет значительно быстрее.
  И действительно с самого момента возвращения домой отец, сразу отказавшийся от постельного режима и с каждым днем все больше времени проводящий на току, следя за поступлением зерна, сортировкой, сушкой, закладкой на хранение, на глазах наливался силой, словно получал прямую энергетическую подпитку от зернового потока. А вот изменения в поведении Коли не произошло. Он по-прежнему с полной отдачей работал на уборке урожая, и также приходил затемно. Валентине ничего не оставалось делать, как снова коротать день в разговорах с отцом Николая. Спокойная домашняя обстановка, явно улучшившееся здоровье Николая Николаевича наконец позволили ей прикоснуться к болезненной теме семьи.
  - Николай Николаевич, извините, что мой вопрос разбередит вашу старую душевную рану, но, поймите меня правильно, я должна знать, почему Коля вырос без мамы.
  - Ничего. Столько времени уже прошло. Эта рана так зарубцевалась, что разбередить ее уже невозможно. А знать тебе об этом надо обязательно, если ты хочешь связать свою жизнь с его.
  У нас с Ниной, моей женой, очень долго не было детей. Обследования и последующие периоды лечения не помогали, пока медицина не освоила метод экстракорпорального оплодотворения, и тогда, наконец, Нина забеременела. И казалось все будет хорошо, даже несмотря на то, что ей на тот момент было уже за сорок, а мне под пятьдесят, если бы все это не произошло в год первой пандемии ВИЧ. Болела она страшно тяжело. Утрата иммунитета привела к полному поражению легких, и она находилась на искусственной вентиляции. Врачи настаивали на прекращении беременности для облегчения ее участи. Она не соглашалась, уговорам не поддавалась и выносила плод практически до конца на пределе возможностей своей жизни.
  Николай Николаевич надолго замолчал. Молчала и Валентина, пытаясь примерить самоотверженность матери Коли на себя.
  - Кормилицу и няньку для Коли я нашел здесь, в Порецке, - неожиданно снова заговорил Николай Николаевич. - А сам для себя, одержимый местью, объявил мобилизацию. Именно тогда я понял, что это не просто случайная эпидемия, а необъявленная война.
  Это сейчас после второй страшнейшей катастрофы все называют, ту первую атаку на человечество вируса иммунодефицита первой биологической войной, а тогда это воспринималось просто как первая пандемия XXI века, вызванная активизацией вируса, появившегося еще в XX веке в неявной для большинства населения эпидемии.
  Возможности оказаться на первой линии фронта этой войны у меня были - я оставался в должности советника президента. Несмотря на то, что к этому моменту принятые меры дали результат и пандемия пошла на спад, мне даже убеждать президента не пришлось в том, что опасность не миновала, а только переходит в латентную фазу - достаточно было подтвердить конкретными доводами возникшие у него предположения.
  Наш тогдашний президент был сам еще тот аналитик. Проанализировав результативность произошедших событий с разных ракурсов, у него самого возникли сомнения в случайном распространении вируса. Наш разговор я помню досконально.
  - Николай Николаевич, посмотрите, что случилось с миром из-за какого-то вируса. Не было ни ядерных бомбардировок, ни танковых атак, ни даже "цветных революций", а сколько экономик выведено из строя и сколько людей пострадало. Даже если специально не планировалось распространение этого вируса, то использовать пандемию в своих тактических и стратегических планах оказалось вполне реально.
  - Любая война должна приводить к каким-то результатам.
  - А что, вы считаете произошедшее войной?
  - Пока я рассматриваю пандемию, как пролог или репетицию одного из сценариев мировой биологической войны.
  - Неужели, кто-то в здравом уме способен развязать биологическую войну?
   - Вспомните, сколько времени понадобилось, чтобы возобладал здравый ум в отношении ядерного оружия. Сначала просто взяли и применили.
  - Но как показывает, как вы ее назвали, репетиция, в явном выигрыше никто не остается - вирус не пощадил и самих разработчиков.
   - Репетиция показала главное - вирусы вполне подходят для дестабилизации страны, подрыва ее экономики, а при доработке и для смены власти. Управляемые эпидемии вполне можно использовать в том же ключе, и так же успешно, как использовалась идея и технология "цветных революций" - государство вроде бы и не рухнуло, а власть поменялась радикально.
  - Цветные революции хороши в неустойчивых государствах, при слабой власти. В суверенных странах, руководимых сильными личностями возможно их свержение только военным путем, но то, что применимо к слабому в военном отношении противнику не применимо к равному по силе.
  - В этом то и уникальность биологического оружия, против него не устоит ни слабое государство, ни сильное, главное добиться целенаправленного воздействия. Репетиция для того и нужна, чтобы перед премьерой выявить все недоработки и своевременно их устранить. Совершенствованию нет предела, не зря же вокруг нас сформирован пояс биологических лабораторий. После распада СССР они как грибы стали расти в новообразованных странах. Агрономы и садоводы при выведении нового сорта, обязательно проводят его районирование - выясняют насколько будет успешно его выращивание в регионах с различными климатическими условиями. Несложно догадаться, почему биолаборатории США жмутся к границам России.
  - Вы считаете, что этот пояс лабораторий - подготовка к войне против нас, которая будет проходить в невиданных, неизвестных доселе формах?
  - Почему "в невиданных, неизвестных"? Теперь точно в увиденных и известных. Моя уверенность в этом вопросе основана на понимании конкретных целей работы этих лабораторий. Если все они сводятся к собиранию и изучению патогенных микроорганизмов, способных поражать генотип конкретных этнических групп населения, аборигенных видов животных и растений, а также к изучению генетических факторов, влияющих на устойчивость людей к различным болезням, на сопротивляемость представителей различных народов к воздействию патогенных микроорганизмов и вирусов - какие могут быть еще выводы? Собственно достигнутые результаты именно в этих направлениях и позволят им в будущем управлять распространением эпидемий.
  Единственно неоднозначно в плане того, что все только против нас. Такие лаборатории основаны на всех их военных базах, да и вне их, по всему миру. Судя по репетиции, думаю, что прежде всего это направлено против Китая, да и против остальных динамически развивающихся стран неплохо иметь козыри в рукаве.
  - С этой версией нельзя не согласиться. По расчетам самих американцев, США уже не смогут догнать Китай экономически. Вероятно поэтому первая репетиция прошла в Китае.
  - Китай Китаем, надеюсь они тоже поняли цену чужих экспериментов на их территории, но меня больше всего волнуют более десятка сверхсекретных биолабораторий США на Украине. Если им потребовался для исследований местный материал, это означает только одно - они приняли во внимание постоянно провозглашаемый нами тезис не просто о единстве наших народов, а о том, что мы один народ.
  - Выходит, эпоха цветных революций завершается и пора переключать внимание с деятельности международных Фондов на новую опасность.
  - Да, для нас это уже не актуально. Нам надо готовиться к другому типу противостояния. Нас они при любом раскладе не оставят в покое.
  - Что вы считаете необходимым еще предпринять?
  - На границе тысячелетия мы сами не захотели стать участниками гонки "Геном человека". В итоге мы не только до сих пор обладаем медициной, существенно отстающей от уровня остального развитого мира, но и биологическая наука у нас отстает как минимум на четверть века. Хорошо, что значительная часть генетической информации по тому проекту оказалась доступной, и еще у нас хватило ума и денег купить запатентованную методику, с помощью которой можно "прочесть" генетический код любого человека, и мы сами у себя, пусть позже, но создали свой генетический банк данных. Это не поставило нас в ряд развивающихся стран, генетическая информация жителей которых, сосредоточилась у двух - трех держав, финансировавших благотворительность по созданию больниц, госпиталей и геномных центров. Что можно сделать, имея такую информацию мы только что убедились - мир прошел через пробную попытку.
  Земля маленькая, и счастья на всех не хватит, и борьба за него предстоит нешуточная. "Счастье" в современном мире предназначено в основном для государств, развитых в плане науки, в первую очередь, науки биологической. И будем ли мы стоять в стороне или станем, наконец, активными участниками гонки за счастьем зависит от нас.
  - Выходит, как вы говорите, предстоит гонка за счастьем и, как обычно, с преследованием, а мы в роли догоняющего, - подвел черту под разговором Президент. - Что ж, Николай Николаевич, тогда тоже, как обычно, берите генетический этап этой гонки под свое начало.
  Этот разговор и инициировал тогда изменение стратегии нашей безопасности. Ее новые постулаты были известны очень узкому кругу лиц, на всеобщее обозрение по-прежнему выставлялась модифицируемая в зависимости от напряженности ядерная опасность.
  Отсюда и, скрытая от других, двойственность всех его последующих поступков, не понимаемых до сих пор большинством современных историков.
  Тогдашняя горячая фаза войны на западных границах России до сих пор воспринимается прежде всего как необходимость не допустить опасного приближения оружия потенциального противника в лице НАТО к этим самым границам, и это для оружия, которое не имеет пределов в виде расстояний. Временной фактор имеет значение, но не в ситуации, когда в любом случае, пусть и на несколько минут позже погибнет и инициатор ядерной войны, а в итоге вымрет и все человечество.
  И нашего президента уже не могли обмануть никакие инициативы США по вопросам глобальной безопасности основанные на сокращении ядерных арсеналов. Ведь именно эта война показала, что ядерное оружие не может быть сдерживающим фактором для локальных войн на ослабление.
  Другие шаги, такие как выход Соединенных штатов из Всемирной организации здравоохранения, террор против наших военных руководителей войск РХБЗ, наших ведущих ученых генетиков, вирусологов и врачей, говорили совершенно о другом - "на воре шапка горит".
   А вот Китай, как показали дальнейшие события, так и не научил первый горький опыт. Хотя сын считает, что достаточно было работы лабораторий с китайским населением в других странах, в том числе и в самих США и Китай спасла его истинная многонациональность, как, впрочем, и Индию.
  - Но вторая биологическая война произошла уже при преемнике нашего великого президента, - уточнила внимательно слушавшая версию первоисточника Валентина. - И пусть я в тот момент была еще юной девушкой, даже я видела в некоторой степени запоздалую реакцию уже нынешнего президента на начальном этапе разразившейся пандемии. Разве как преемник он не был посвящен в тайны противостояния?
  - Конечно был посвящен. Но чтобы судить о правильности или ошибочности принятых на тот момент решений надо понимать все обстоятельства. Поговорим об этом завтра.
  
  Раскрывавшаяся перед Валентиной тема, оказалась такой увлекательной, что она еле дождалась продолжения беседы на следующий день. Николай Николаевич оправдал ее ожидания, сразу начав с прерванного момента.
  - Нашего предыдущего президента современные историки не зря относят к когорте великих правителей России. Возглавленный им крестовый поход против гегемона привел к безоговорочной победе в экономической войне нового вроде бы не агрессивного блока независимых суверенных стран. Отказ развившихся экономик мира от игры на лохотроне долларового печатного станка привел США к смертельному дефолту. Все тогда очень боялись их предсмертной агонии в форме всемирной ядерной войны, а мы еще и биологической войны, но слава богу этого не произошло. И в России наконец прошла спокойная передачи власти.
  Конечно, преемник выбирается предыдущим руководителем с учетом его личных качеств и предположением, что он будет следовать линии, заложенной предшественником. Однако в отличие от промежуточных "президентов", это сильные личности, и как это часто бывает они очень быстро начинают гнуть эту линию на свой путь, в соответствии со своими представлениями, даже если предшественник еще жив и занимает не маловажный пост в другой ветви власти. Постепенно формируется своя команда и происходит освобождение из-под опеки. В этот период меняются и советники. Я с удовольствием ушел в руководство институтами, а отдыхал здесь в своем фермерском сортоиспытательном хозяйстве.
  Последовавшее двенадцатилетнее мирное правление преемника окончательно привело всех к определенному успокоению. Все считали, что гегемон смирился с поражением, с гибелью империи, с образованием нескольких центров силы, многополярного мира, и никто не ожидал от уже павшего гегемона посмертной судороги такой силы.
  Удар пришелся на конец второго президентского срока, буквально перед выборами следующего президента. Непонятно по какой причине, но в нашей Конституции даже после внесения серьезных изменений в плане полномочий Президента, не был предусмотрен вариант смены власти в период военного положения. Отсюда и задержка в действиях - необходимо было определиться кто возглавит оборону.
  Вы же должны помнить, как тогда вносились изменения в Конституцию, и президенту продлили полномочия еще на 6 лет, с возможностью переизбираться еще на один. Как быстро были проведены выборы и народ единогласно решил, что коней на переправе не меняют.
  А из того, что было не на виду, так это возврат на службу старых советников и некоторых из отправленных в отставку высоких чинов силовых структур начального периода правления преемника.
  При оценке действий нашего правительства в начальный период эпидемии следует учитывать и то, что именно знание истинного положения и не давало права спешить. Да, нами в предыдущие десятилетия предприняты были все необходимые в этом направлении упреждающие шаги, но вакцина от этого вируса так и не была создана. Оставалось только надеяться на узкую избирательность выведенного в американских лабораториях штамма, что он не ориентирован на поражение славян. Получалось, что наша надежда зиждилась на своевременной успешной ликвидации биолабораторий американцев на границах России. Однако и в этом случае были сомнения в плане того сколько биоматериалов они сумели вывезти с украинских лабораторий до их ликвидации, и далеко ли действительно разошлись генотипы русских и украинцев почти за тысячелетие. Только мой сын, твой Коля, в тот период уже ставший в ряд ведущих генетиков мира и возглавлявший лабораторию Генетической эволюции человека в переданном мне под руководство сразу после первой мировой биологической войны Институте общей генетики, уверенно утверждал, что расхождения достаточны, чтобы вирус, создаваемый против нас на основе генотипа украинцев, оказался как минимум не смертелен.
  Казалось бы, начало эпидемии именно в Китае должно было укрепить эту надежду. Но для нас было понятно и то, что начало эпидемии в определенной географической точке ничего не говорит о том, куда двинется зараза. Большинство прежних эпидемий, зародившихся в Азии, быстро охватывали всю Евразию, а в последнем случае - все континенты. Китай мог быть выбран для тайной интервенции вируса и, для того чтобы скрыть его реальное место происхождения.
  К тому же, такое начало пандемии, кого хочешь повергнет в шок.
  Чума двадцатого века стала по-настоящему чумой только в двадцать первом. Искусственно мутированный вирус СПИДа стал передаваться воздушно-капельным путем. Поэтому новая эпидемия быстро охватила все континенты, превращаясь в невиданную доселе пандемию. Страх объял людей всей планеты. С ужасом люди сдавали кровь на анализ и с содроганием получали положительные результаты. За какую-то пару месяцев почти все людское население земного шара оказалось ВИЧ-инфицированым. Как и следует, смертельный исход начался в зоне первоисточника эпидемии. Те меры, что сработали в первую биологическую войну, при всей дисциплинированности китайцев не сработали. Китай и другие страны Азии были завалены человеческими трупами, их просто не успевали предавать огню и земле, а зачастую просто некому это было сделать. Помощь от других стран ожидать не приходилось - Китай ушел в самоизоляцию, все остальные затаились в страхе и ожидании. Но когда эпидемия разразилась в обеих Америках, паника охватила весь человеческий мир. Люди просто перестали работать и стали усиленно молиться своим богам. Такое состояние людей привело к разрушению хозяйственных структур обеспечения целых стран. Экономика рухнула в одночасье. Представители всех конфессий заговорили о конце света, многие, не дожидаясь, кончали жизнь самоубийством. Безбожники предались вакханалиям, начался "пир во время чумы", каждый стремился получить напоследок все удовольствия сразу. Вакханалия сменилась апатией и голодом. Лишь немногие стабильно развивающиеся страны, благодаря наличию в правительствах сильных, волевых руководителей смогли, успокоить разгул страстей, навели относительный порядок и замерли в ожидании, только ученые в лабораториях лихорадочно искали средство спасения. К таким странам относилась и Россия.
  Президента тогда успокоил анализ и прогноз сделанный Николаем.
  Россияне с боязнью и надеждой обращавшие взоры и мольбы к Москве, поверили спокойным и уверенным обещаниям своего Президента, что беда обойдет Россию стороной, что это не свалившаяся на мир господняя кара, а всего лишь творение обезумевших людей, что ученые и врачи обязательно найдут средство, и человечество будет спасено. Надо отдать ему должное и в том, что, почуяв развал мировой экономики, успел зациклить свою внутри страны.
  Результаты этой войны тебе известны. Врачи и ученые так и не создали антивирусную сыворотку, как не создали ее против вируса предшественника. Глобальная эпидемия разрешилась самым удивительным образом, как в старые времена - сама собой.
  Поэтому, несмотря на доказанность искусственного происхождения вирулентного штамма ВИЧ среди людей господствует мнение о саморегулируемости биосферы, которая никогда не терпит переизбытка населения одной из жизненных форм - биоразнообразие, основное условие ее устойчивости. В просторечии эта версия вылилась в формулировку о мести природы, за ее разрушение, усугубившееся в связи с перенаселением планеты. Результаты сравнивали с классическим примером искусственной эпидемии среди кроликов в Австралии, организованной людьми с целью регулирования их численности. Тогда погибла большая их часть, но некоторые все же уцелели и возродились с иммунитетом против примененной инфекции. Часть азиатов тоже осталась в живых, количество, некогда самых многочисленных народов сохранилась на уровне населения европейских стран. Были и другие версии, в том числе возродились и расистские, о неполноценности желтой расы, как наиболее пострадавшей. Как выяснилось чуть позже люди, переболевшие СПИДом, вызываемой новой формой вируса, стали совершенно невосприимчивы ни к нему, ни к предшественнику, независимо от расы. Такой ценой, миллиардными жертвоприношениями было куплена, или вымолена пощада - вирус СПИДа самонейтрализовался, население Земли стабилизировалось на уровне начала ХХ века, но без преобладания какой-либо нации.
  После катастрофической эпидемии, люди серьезно задумались о правильности своего бытия.
  А о роли, какую тогда сыграл наш Николай, он сам как-нибудь тебе расскажет.
  Только теперь, после такого неожиданного экскурса, Валентине стало понятно значение этого человека, и возможные причины попытки его ликвидации. Материала набралось достаточно, чтобы данное журналистское расследование оформить в виде магистерской диссертации.
  - А сейчас почему вы снова в домашней ссылке, не у дел? Как с Суворовым - сделал дело и в опалу?
  - Почему не у дел, я по-прежнему у руля ВИР, а Институт общей генетики я по собственному желанию, передал сыну, как молодому и энергичному, сыгравшему немаловажную роль во Второй мировой биологической войне. Стар я стал для таких нагрузок, к тому же и за личным хозяйством надо следить, вы уже наверное убедились, что оно не малое - целый агрохолдинг.
  - По вам этого не скажешь.
  - Да я только что был на грани жизни и смерти.
  На такой полушутливой ноте, свидетельствовавшей о благополучном исходе трагической ситуации завершились экскурсы в историю для Валентины. Стало больше времени и она обратила внимание на изменившееся поведение Николая.
  Вечерами, уставший, он пытался быть нежным, но что-то мешало достичь той глубины отношений, которая обозначилась у них на озере. Валентина чувствовала это и старалась отнестись с пониманием к происходящему в душе Николая. Она старалась убедить себя, что это временное явление и нужно лишь немного переждать, тогда душевная рана сама собой затянется. Однако, очень скоро Валя поняла, что пока не состоится суд и не будет вынесен окончательный вердикт, успокоение не придет к Николаю, и, судя по его характеру, он хочет одиночества, чтобы разобраться во всем. Под предлогом начавшегося учебного процесса в университете, Валентина решила уехать. Николай согласился с таким решением.
  Он сам повез ее к поезду на станцию Шумерля. При объезде Порецка Валентина попросила повернуть внутрь городка и подняться к храму. Оставив Николая в машине, она зашла в придел Николая Чудотворца и совершила обряд благодарения, так как его понимала сама.
  Вернувшись к машине, она позвала Николая, и они прошли на полюбившуюся Валентине смотровую площадку.
  В лучах заходящего солнца холст засурья блестел золотом берез и вязов. Освобожденная от благородной летней патины сверкала начищенная бронза дубов, медь кленов и осин. Друг от друга их слегка оттеняли охра лип, да мазки кармина черемух. Реставрационные работы подошли к концу.
  Подступивший к горлу Валентины ком, нет, не грусти, а нахлынувшей запрятанной в глубине души обиды, не позволил ей произнести ни слова. Скрывая увлажнившиеся глаза, она развернулась и поспешила к машине. Николай, тоже молча, последовал за ней - он понимал ее состояние.
  Она уехала. Ее отъезд Николай воспринял с внутренним облегчением, хотя при проводах пытался выказать сожаление, вызванное расставанием. Однако по возвращении в дом, сразу же почувствовал молчаливый упрек отца.
  
  Глава 5
  
  Окончательно вернуться к нерешенной проблеме Николая вынудил вопрос отца, все-таки вскоре заданный сыну, о своем чудесном воскрешении. И Николай понял, что от судьбы не уйти и не спрятаться, что надо включать всю мощь своего аналитического аппарата и попытаться по-настоящему осмыслить все случившееся за последний месяц. Еще в больнице у него возникли некоторые догадки, но он на время сознательно отстранился от них. Сейчас настала пора вернуться.
  Разложить в определенной последовательности звенья таинственных событий не составляло большого труда, но соединить их воедино не представлялось возможным, логики в этой цепи он не видел. Продолжения поступления информации не последовало. Надо признаться, иногда среди ночи он выходил из дома и подолгу глядел на звездное небо, но ничего кроме звезд, да изредка падающих метеоритов он не видел. Звезды мерцали, но ничего не сообщали ему.
  После разговора с отцом, в котором не смог сказать ему ничего внятного, он снова вышел под ночное небо и в очередной раз восстановил цепь событий с налетом тайны. Сигнал о помощи из ночного неба - это однозначно, открытый намек на детские сны - все, что мог, я вспомнил, больше ничего пока не всплыло из памяти. Может, все-таки, я чего-то напрочь забыл, и надо постараться вспомнить это. Неожиданное решение на полдороги заехать к отцу привело к его спасению. Чудесное воскрешение произошло в куче зерна, в которую он затолкал его совершенно неосознанно. И последнее звено - это то, как отец на глазах черпает энергию на элеваторе. Правда, это неоднозначно, процесс выздоровления может протекать сам по себе без влияния каких-то сверхъестественных сил. Таким образом, только между двумя последними звеньями просматривается причина их спайки - зерно, и то со стороны последнего неоднозначно, слишком притянуто. Однако, почему между двумя? Зерно - хлеб, а световую сигнализацию в ночном августовском небе мы называем хлебозары - уже три звена на месте. Остаются сны и причина внезапного поворота на дороге. Стоп! - приказал себе остановиться Николай, в его мозгу вспыхнула нужная мысль и тут же угасла, но он непостижимым образом все же успел уловить ее местонахождение и раздул искру до понимания. Он вспомнил, что толкнуло его на резкий разворот за мостом. В тот момент он как раз тоже вспомнил обстоятельства первого знакомства с зеленой планетой, и та же картинка, заставившая его повернуть, сейчас заново сформировалась в его мозгу. Вот он утомленной ездой с отцом на грузовике, перевозящем зерно от комбайнов на ток, как вареный выходит из кабины и ложится тут же на бурт зерна, засыпая почти мгновенно под равномерный стук транспортеров и жужжание сортировок. Именно так, сон про зеленую планету он не видел ни когда спал дома на кровати, ни в любом другом месте. И она всегда говорила с ним, но вот о чем? Не помню. Вспоминай, Николай, вспоминай. Нет, ничего не помню, никаких разговоров. А может и не нужно вспоминать? Конечно, вот она цепь спаянная единой логикой: хлебозары вызванные активностью созревающих хлебов, по сути, язык их общения, моя нечеловеческая сила в драке, залечивание ран и оживление человеческого организма под действием той же энергии хлеба, энергетическая подпитка ослабленного организма отца, тем же хлебом... Понял, понял! От меня ждут встречного шага, дальнейшее общение возможно только как в детстве! - радостное чувство предвкушения настоящего открытия охватило Николая.
  Николай сбежал с крыльца и по тропинкам парка почти напрямую устремился к элеватору. Встречный ток воздуха, вызванный его бегом, сначала пронял ознобом все тело, успевшее охладиться от долгого стояния на крыльце, но в дальнейшем лишь успевал сгонять излишки тепла, вырабатываемые интенсивной работой мышц. Он бежал, практически не видя дороги, в темноте сентябрьской, прохладной ночи, усугубляемой кронами еще не успевших облететь деревьев парка. Ему и не нужно было, что-либо высматривать, с детства знакомые тропинки не требовали зрительного восприятия. Вот и просвет в черноте лесной чащи. Еще немного и он останавливается на току перед грудами зерна, покрытыми на ночь полимерными тентами. Учащенное дыхание и гулкий стук крови в висках не дают пока сосредоточиться, но здоровый организм быстро справляется с регуляцией, и Николай начинает слышать легкое жужжание автоматики, продолжающей без участия людей наблюдать и контролировать хорошо отлаженные процессы, направленные на сохранение урожая. Он сделал шаг, наклонился и откинул край тента, открывая бесчисленные зерна убранной с полей ржи, ожидающей своей очереди отправки в хранилище.
  - Благодарю, - тихо произнес Николай, - искренне благодарю Вас за спасение моего отца, - и он почувствовал такое спокойствие, растекающееся по его телу, что непреодолимо захотелось спать. - Что ж, если это Ваше приглашение к контакту, я готов.
  Отяжелевшие до непосильной тяжести веки сами собой опустились, скрыв и без того мало воспринимаемую картину непроглядной ночи, и Николай рухнул на зерно, как сноп, сброшенный с телеги на гумно.
  Освобожденное от информации, поступающей через органы чувств в период бодрствования, его сознание быстро вошло в фазу покоя и мозг подготовился к укладке в анналы памяти того, что успело поступить. Но, неожиданно, привычный процесс был нарушен, из глубин подсознания выплыл образ зеленой планеты. Это воспринималось как проявление ее из глубин космоса на подлете - светящаяся точка в полной темноте, с каждым мгновением растущая в размерах, пока не заполнившая все зрительное поле мозга. Сознание, только что было успокоившееся, классифицировало картинку как сон, причем она сразу вызвала аналитическое копание на полках памяти, было в ней ощущение уже виденного ранее. Всегда чуточку мучительный во сне процесс самокопания в памяти, был прерван утвердительным ответом, пришедшим в спящий мозг Николая непонятно каким образом. Во всех зонах коры мозга, отвечающих за чувственное восприятие окружающего мира, сразу возникла полная информация в виде ясного и четкого образа - зрительного, звукового, обонятельного, тактильного и даже вкусового. Он, маленький пятилетний ребенок, умаявшийся за день катания на грузовике, сладко спит на бурте только, что привезенной с поля ржи, на току под навесом, дающим прохладную тень, и видит сон о приближении из глубин космоса зеленой планеты.
  Так, сон из детства, - фиксирует понимание, спящее сознание Николая, и возбуждение спадает, - точнее сон о сне моего детства. Однако тут же, в мозг, тем же непостижимым пока путем, проникает информация, отвергающая этот успокаивающий вывод, и внушается понимание того, что он находится в данный момент в состоянии бодрствования. Сознанию Николая мягко напоминают, что его разум вошел в прямой контакт с другой формой разума и советуют воспринимать происходящее не как причудливый сон, свойственный человеку, а как завязку диалога на уровне мыслесфер. Именно диалога, так как человек мыслит словами, условными обозначениями предметов, их свойств, действий, и вошедшему с ним в контакт ничего не остается, как начать общение на понятной человеку волне. Мысли забились в голове Николая, непривычно осознавать бодрствование во время сна, хотя до этого состояния он был вполне готов к контакту. Усугубляло состояние непонимание механизма подачи и путей проникновения чужой информации в его мыслесферу, при пассивном состоянии большинства его анализаторов. Скорее всего, это была прямая передача на зоны мозга, отвечающие за мышление из аналогичной структуры нечеловеческого разума, - пришло к успокаивающему решению сознание Николая.
  - Ваше мыслевосприятие верно, - подтвердил пошедший на контакт с человеком, пока неизвестный разумный объект, и сразу поспешил раскрыть свое инкогнито. - Как вам не покажется странным, но сейчас вы общаетесь не с инопланетным разумом, с которым мечтает встретиться человечество, считая, что ничего подобного рядом существовать не может. Мы, ваши соседи, соседи по планете, причем представители мира, которому вы вообще отказываете в такой возможности - вы называете нас растениями. Хотя отрицать нашу принадлежность, как, впрочем, и вашу, к космическому происхождению нет оснований, мы ведем свои родословные с той зеленой планеты, образ которой сформировался в зрительной зоне вашего мозга. К сожалению, в процессе своего развития люди в большинстве своем утратили свою видовую историческую память, вы один из редчайших субъектов рода человек, сохранивший рудименты ее, но не соблаговоливший попытаться развить их. Отсюда и ваша способность, к контакту с нами, по той же причине односторонняя. Инициация контакта возможна только с нашей стороны, а по нашим устоям, может осуществляться только в исключительных случаях. Такой случай сейчас имеет место быть.
  Мысли Николая, находящегося в физиологическом состоянии сна снова заметались в смятении, ища ответа на вопрос - сон это, или не сон? Мозг отказывался идентифицировать такое двойственное состояние, как разумное мышление, свойственное человеку только в фазе бодрствования. Метания были тут же остановлены следующим поясняющим ответом, сформировавшимся в мыслесфере.
  - Вас почему-то, постоянно смущает механизм контакта, аналогичный сну. Ваше сознание активно сопротивляется такому пониманию. Еще раз пытаемся убедить вас, что ваше фазовое состояние отлично от физиологии сна. Форма мыслеобщения между нашими структурами разума возможна только при условии, когда все ваши органы чувств, в большей степени отключены и находятся в состоянии покоя. Исключение существует, и вы были непосредственным участником, такого типа общения, но это требует огромного расхода энергии, что совершенно нерационально. Мы ссылаемся на события, наблюдаемые вами в недалеком прошлом в состоянии бодрствования, чтобы, проснувшись, вы снова не склонились к версии сна. Вспомните, мы привлекли ваше внимание к предстоящему контакту с помощью понятных вам световых сигналов, - одновременно в зрительной зоне мозга Николая сформировался образ ночного звездного неба и пульсирующий ионный сигнал SOS в нем. Главным доказательством реальности происходящего контакта может служить тот факт, что вы сами, путем логических размышлений, на подсказках данных нами пришли к нему. Инициация сегодняшнего сеанса произошла с вашей стороны, и вы четко осознавали это, когда спешили на элеватор, - и снова параллельно в зрительной зоне его мозга возникла четкая картинка, как он стоит на ночном току перед кучей зерна и произносит благодарности. Такое видение себя со стороны колеблет чашу сомнений Николая в сторону облегчения. Почувствовав это, инородный разум сразу закрепляет позицию. - Нам неожиданно представилась возможность оказать вам своевременную помощь, - в его мозгу как на экране начинает разворачиваться действие, которое он не мог видеть, так как сам являлся главным действующим лицом. Его машина мчится по автобану. Он видит себя сидящим за рулем, рядом Валентина. Впереди внезапно формируется образ зеленой планеты, и он, резко тормозя, разворачивает автомобиль. Скачок, смена декораций, теперь он волочит тело отца, судя по всему, мертвое и закапывает его в зерно. Вот он с безумным выражением лица лежит на зерне поверх закопанного тела, его в борьбе оттаскивают омоновцы. Теперь какие-то люди откапывают отца, и он оказывается живым. Все - конец.
  - Это стоило нам невероятных энергетических затрат, но мы сочли необходимым такую демонстрацию наших возможностей, чтобы убедить вас в реальности планируемого контакта.
  Последняя видеоинформация, впрямую спроецированная в зрительной зоне его мозга, отодвинула на задний план нереальность происходящего, и взволнованный Николай рассыпался в благодарностях.
  - Так, значит, это, точно, вы! Вы, спасли моего отца от реальной смерти. Я бесконечно благодарен вам и теперь обязан всем по гроб жизни. И я начинаю понимать, что, судя по всему, вы в настоящий момент тоже нуждаетесь в какой-то помощи, если для привлечения моего внимания использовали сигнал "SOS". Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам.
  - Это все ваши эмоции, - вторгшаяся чужая мысль, прервала его собственные, - они не свойственны нам, как не свойственны нам и моральные принципы, исповедуемые человечеством. Но мы имеем представление, что это свойственно проявлениям вашей нервной системы, и в данной, конкретной ситуации хотим воспользоваться наличием их у вас. Не из каких-то корыстных побуждений, а для быстрейшего вашего согласия перед серьезной опасностью, нависшей над нашей общей цивилизацией.
  - Да, да, не удивляйтесь, - отвечая на только что сформировавшийся в мозгу Николая вопрос, продолжала поступать чужая информация, - разумные системы наши различны, но цивилизацию мы создали вместе. Мы с вами - симбионты: вы зависите от нас, мы - от вас.
  - Что за опасность? - сразу насторожился Николай. Удивительно, но он сейчас задал вопрос не ученого-исследователя, столкнувшегося с неведомым, а вопрос человека, инстинктивно среагировавшего на слово "опасность".
  - Объяснить суть опасности в нескольких словах-символах несложно, но так мы вряд ли достигнем цели, ради которой затеян этот контакт. Не имея представления о подоплеке наших взаимоотношений, в ошибках построений которых и кроются причины возникновения настоящей опасности, вы не захотите вступить в борьбу на нашей стороне, а значит и на своей, так как может возникнуть ложное представление, что это борьба направлена против человечества, то есть против вас. Поэтому приготовьтесь к получению большого блока информации о формировании наших взаимоотношений в их историческом ракурсе.
  - И все же сначала я хотел бы понять суть, а затем разобраться в причинно-следственных связях, - в Николае, на сей раз, возобладал ученый, - в этой ситуации индуктивный процесс познания быстрее подвигнет к решению.
  - Что ж, возможно вы и правы, такая градация в ее получении имеет место в вашем обществе. Как человек, имеющий доступ даже к секретной информации и обладающий гениальной способностью к аналитическому мышлению, вы прекрасно должны понимать, что человечество вступило в фазу своей деградации. Наркомания и компьютерная зависимость стали настоящим бичом человечества, вымирание прогрессирует. Мы симбионты и нам не безразлична ваша судьба, наше процветание впрямую зависит от состояния человеческого общества. Часть человеческого сообщества, остающаяся разумной на данный момент времени, не видит выхода из создавшегося положения, так как не знает и не понимает причин происходящего. Их знаем мы, но механизмы наших воздействий очень замедленны, да и не действенны против инициаторов катастрофы, поэтому самостоятельно мы не в состоянии остановить ее. Остановить катастрофу можете только вы - люди, способные к быстрым решениям и воздействиям, благодаря наличию нервной системы и подвижности.
  - Но катастрофа уже остановлена, то есть ее действие прекратилось само собой, и в результате все человечество приобрело стойкий иммунитет против ее инициаторов.
  - Мы имеем в виду не катастрофу, вызванную вирусом иммунного дефицита, а другую, надвигающуюся, с использованием следствий первой. Хотим обратить ваше внимание на всю совокупность негативных процессов, охвативших ваше общество, все не так однозначно.
  - Да, я полностью согласен с вашей оценкой процессов, протекающих в человеческом обществе. Вижу, что вы достаточно информированы о растерянности, охватившей правящие круги большинства государств. Однако, мы считаем это следствием стресса, охватившем все человечество в результате перенесенных испытаний. Все вполне поправимо, время лечит.
  - У людей нет правильного понимания причин происходящего, и потому борьба неэффективна, так как это борьба со следствиями. Все ваши силы направлены не на тот объект, а это значит, человечество вскоре потерпит полное поражение. Даже вы лично, высказавший в своей теории совершенно правильную гипотезу о формировании все более зависимого поколения от наркотических растений, сейчас отстаиваете позицию большинства.
  - Что ж, если мы, по-вашему, неправы, прошу пояснить в чем, но сразу же хочу сказать, в любом случае, если вы действительно знаете, как остановить кризис, я всецело на вашей стороне, точнее, на нашей. Другой вопрос, почему выбор пал на меня, смогу ли я, хотя бы сдвинуть эту проблему с мертвой точки?
  - Выбор вас однозначен. В настоящее время вы единственный человек на планете, во всяком случае в зоне нашего влияния, в котором в столь большом объеме сохранились рудиментарные остатки генетической памяти предков. Неслучайно вы так верно понимаете эволюцию жизни на Земле. Не сомневайтесь, вы способны не только перенаправить борьбу в нужном направлении, но и как гениальный ученый сможете найти механизм стабилизации жизни на планете. Ваше положение в обществе и стране вполне соответствует реализации ваших возможностей. Однако, еще раз хотим предупредить вас, не все так просто. У вас не должно быть осечки. Силы, которые будут противостоять вам, активизируются, и мы не исключаем того, что покушение на вашего отца есть их упреждающий удар по нашей стратегии, а это говорит о нашей недооценке их возможностей. Чтобы понимать происходящие процессы вы должны получить исчерпывающую информацию, о становлении и развитии жизни на земле, об истории наших взаимоотношений. Мы осознаем, что в полном объеме она затронет ваши чувственные и нравственные позиции, отсутствующие у нас, очень болезненно, но призываем вас не поддаваться эмоциям и опираться в своих суждениях на ваше развитое аналитическое мышление, практически равное нашему, коллективному. Конечно, мы постараемся сделать это очень деликатно, что не совсем нам свойственно.
  - Что же такого может быть в наших взаимоотношениях, чтобы показаться для человека столь обидным? Насколько я понял, вы представляете не весь растительный мир, а только его часть, ассоциируемую мной со злаками. В этом случае скорее с нашей стороны, по отношению к вам - злакам, ситуация непростительна - мы питаемся вами.
  Отправив очередной мысленный блок информации для собеседника, Николай только сейчас осознал, как легко он общается на уровне мыслесфер, но поступивший ответ сразу отвлек его от этой мысли.
  - У вас возникли правильные ассоциации, но приведенный факт свидетельствует как раз о вашей зависимости от нас. В процессе развития человечества нами было сделано все, чтобы злаки составляли основу вашего питания, тем самым, мы получили возможность управлять вами. Наша коллективная форма разума не страдает от потери отдельных индивидов, чаще всего клонов, характерных для самоопылителей.
  - В вашем объяснении сквозит несоответствие, человек достиг такого уровня развития, что вполне может перейти на альтернативные, искусственные источники пищи и тогда конец вашему управлению. Кроме того, без нас вы не устоите в конкурентной борьбе с другими растениями.
  - Мы ввязываемся, сами того не желая, в беспредметный, бесперспективный спор. О выгодах вашего автономного существования вы будете рассуждать потом, после победы над общими врагами. Ваша машина всегда стремилась к самоуничтожению и нам стоило немало усилий не допустить этого, но если ее сейчас еще и подтолкнут... Ситуация на сегодняшний день такова, что смертельная опасность грозит не только нашему взаимовыгодному существованию, угроза нависла над биосферой Земли в целом.
  Кстати, мы сознательно отказываемся от гегемонии в наших взаимоотношениях, жертвуя ее на алтарь победы жизни, оцените этот вклад с нашей стороны в абсолютную вашу пользу и включайтесь в борьбу, не погрязая в мелочных спорах. У вас достаточно ума, чтобы без эмоций воспринять предлагаемую нами информацию, проанализировать ее и приступить к действиям.
  - Извините, действительно возобладали эмоции, возможно, это результат моего неадекватного состояния, я имею в виду сон.
  - На этом мы хотим временно приостановить наш контакт. Вам нужно освоиться с ситуацией вызванной необходимостью его осуществления, обдумать полученную информацию, Мы считаем небольшой перерыв в контакте целесообразным при переходе к более серьезным блокам. Теперь вы знаете, как подключаться к каналу связи с нами, и как только будете готовы, продолжим.
  - Согласен, передышка необходима, слишком необычна ситуация.
  Вновь все зрительное поле мозга заполнил образ зеленый планеты, теперь она начала удаляться, испуская успокоительный свет своего основного спектра, и Николай плавно погрузился в настоящий сон.
  Проснулся он на рассвете и, обнаружив, что лежит не в постели, а на куче зерна вспомнил все. Вся трава, окантовывающая асфальтированное покрытие тока серебрилась от инея, а он даже не озяб.
  - Контакт прошел в теплой дружественной обстановке, - пошутил Николай вслух, поднимаясь. - Даже этот факт склоняет чашу весов в сторону реальности происходящего, - уже серьезно задумываясь, помотал он головой, что свидетельствовало о сомнениях, бушующих в душе.
  Весь день прошел в раздумьях. Серьезные размышления требовали полного отрешения ото всего, и ему пришлось подключить бортовой компьютер на комбайне, чтобы работа отвлекала как можно меньше.
  Чтобы бестолково не копаться в сомнениях, было это, или не было, тратя драгоценное время, он принял реальность произошедшего контакта за аксиому и принялся анализировать полученную информацию.
  Итак, мы имеем на своей же планете собратьев по разуму. Если такие догадки в головах людей возникали, то, действительно, даже в самых смелых фантазиях не соотносили их с растительным миром. Однако именно его представители - злаки, претендуют на эту роль, причем не на роль второго плана - на главную роль. Не нужно лгать себе, я ведь сам в своей эволюционной теории высказал и доказал идею влияния растительного мира на развитие животных, в том числе и человека. Но я даже не предполагал, что это влияние является разумным вмешательством.
  Действительно, как они и предлагали, надо сначала узнать, как это могло произойти, иначе воспринимается с трудом. Считая себя венцом творения, непросто расставаться с иллюзиями. Когда-то во времена Дарвина не хотело человечество отождествлять себя с обезьяньими предками, а тут такое: мы - симбионты, да еще субдоминанты. Не будем зацикливаться, это всего лишь амбиции, к тому же они говорили, что сами хотят отказаться от гегемонии в нашу пользу. Все, все, не это главное - главное, это опасность, о которой они хотят предупредить. Снова не то, теперь ошибка не в приоритетах, а в неправильной оценке их посылов. Они не предупреждают, они приглашают или предлагают подключиться к активной борьбе с общим врагом. Но если под общим врагом подразумевается наши нарко- и компьютерная зависимости, то мы уже с ними боремся. Хотя речь шла о незнании причин болезни человечества, и, следовательно, наша борьба не лечит болезнь, а только оттягивает срок кончины, и я с этим согласился. А ведь я, пока не понимаю, о каких таких причинах шла речь. Как и все остальные, я всегда был уверен, что знаю их, что они в самом человеке, его слабости перед трудностями жизни, в извечном бесперспективном поиске смысла жизни. Поэтому мы и не можем победить зло, все больше и больше людей уходят от жизненных проблем в идеальный иллюзорный мир и там деградируют, особенно сейчас после страшнейшей в истории человечества катастрофы. Что же это за причины, о которых люди даже не подозревают? Кажется, мои собеседники упомянули инициаторов новой, приближающейся катастрофы. Точно, было такое упоминание. Выходит, процесс деградации человечества вызван искусственно, инициирован кем-то. Не удивлюсь, если агрессорами окажутся разумные наркотические растения. Не лишено логики, злаками было оговорено бессилие их методов воздействия на агрессора, а это возможно лишь в случае адекватности их сил. Хм... Как я быстро признал реальность другого разума: "Злаками было оговорено..." - растения говорят! Не отвлекайся, венец творения. А если имелся в виду искусственный интеллект, на него растения тоже, вряд ли могут воздействовать? Нет, исключено, в той форме, когда искусственный интеллект смог бы диктовать условия человечеству, он еще не существует. А если существует, и мы просто слепы как котята? Диктовать не хватает силенок, а вот интриговать, с целью ослабления и последующего влияния? Это уж слишком. Так черт те до чего можно додуматься. А разумные растения, не черт те что? Чего гадать, они знают ответ, об этом можно спросить, надо думать о другом. О чем? Весь смысл инициированного контакта в привлечении людей к борьбе против общего врага через меня. Почему через меня, коротко, но емко объяснили. Да и через кого, как не через меня, всю свою жизнь имеющего контакт со злаками, правда, не в такой форме. Думать про врагов бесперспективно, не представляя их. Тогда о чем? Скорее всего, информативную передышку мне дали для осознания и привыкания к факту существования другой формы разума, с возможностью общения с ним. А все-таки интересно, мы их едим, а они нами управляют...
  В таком русле целый день крутились мысли Николая, он еле дождался ночи, подготовив ряд вопросов, как ему казалось, первостепенной важности. Контакт сработал по вчерашней схеме.
  Николай первым послал пакет мысленной информации: "Я оценил ваш уровень знакомства с нашей психологией. Мне действительно необходимо было время, чтобы освоиться с ситуацией. Тем не менее признав реальность произошедшего контакта, и, следовательно, существование на земле другой формы разума, я во вчерашних переговорах не получил необходимого количества информации, хотя бы для ясного понимания грозящей опасности, не говоря уже о сути наших взаимоотношений", - далее следовал целая серия вопросов, сформулированных Николаем заранее. Ответный мыслеблок не замедлил развернуться в зонах речи.
  - Мы с самого начала предлагали вам пойти методом индукции и рассмотреть в историческом ракурсе формирование, как наших взаимоотношений, так и взаимоотношений в биосфере в целом, чтобы вы смогли адекватно оценить современную ситуацию. От вас требуется беспристрастность ученого, если хотите, судьи, чтобы объективно взглянуть на существующие реальности, часто обидные для человеческого эго. При порционной выдаче информации, отсутствуют логические связи с общим контекстом, что вызывает ненужные эмоции и приводит к развязке ненужных споров, еще более отдаляющих понимание, а, следовательно, и включение в действие. К тому же, наша форма общения с вами, использующая возможности вашей второй сигнальной системы, далеко нерациональна. Потребуется очень много времени и энергии для передачи вам необходимого объема информации. Мы предлагаем напрямую вложить вам в память все, что считаем необходимым. В состоянии бодрствования вы сможете извлекать интересующие вас блоки и спокойно анализировать. Периоды бодрствования длиннее периодов сна, и вы будете иметь больше времени, чтобы разобраться в непростой для вас информации, используя время следующих прямых контактов для уточнений непонятного и выработки совместного плана дальнейших действий.
  - Мое непонимание опасности не является результатом неспособности к дедуктивному мышлению. Дело в том, что вчерашний контакт был прерван вами на самой начальной стадии подачи информации, дающей только понимание существования другого типа разумных существ на нашей планете, и не содержал даже необходимого минимума по грозящей опасности. А эмоции действительно вчера возобладали, и я принес вам извинения за бездарную трату времени и энергии. Поэтому я и сегодня настаиваю, вначале получить сгусток необходимой, полноценной информации, и лишь затем загрузить память. Считаю необходимой именно такую последовательность, чтобы я хотя бы имел представление, что извлекать из своей памяти.
  - Что ж, будь, по-вашему, вы лучше знаете свою мыслительную машину.
  Через мгновение мыслесфера Николая наполнилась словами и зрительными образами.
  Образ Зеленой планеты, видимой тобой во снах, это образ нашей праматери, индуцирующей создание живых систем во Вселенной. На Земле этот образ в своей генетической памяти хранят только растения. У представителей других царств организмов гены, отвечающие за память истоков, либо утеряны, либо спят. Тебе является образ праматери при контакте с нами, это значит, такой ген у тебя имеется и сон его неглубок. Однако, кроме этого образа он ничего большего не может тебе предоставить - истерлась память в процессах эволюции. К сожалению, и мы - хранители, тоже утратили значительные ее объемы при бесконечной передаче в череде все новых и новых форм существования. Многое о своих истоках нам неизвестно, но мы предполагаем, что еще существуют на Земле подобные нам, сохранившие память истоков. Тем не менее наших сохранившихся знаний достаточно, чтобы объяснить тебе, из чего проросла сегодняшняя ситуация.
  Жизнь на планете Земля должна была после инициации развиваться по образу и подобию праматери нашей Зеленой планеты. Землю должен был покрыть зеленый океан, преобразующий неживую неорганическую материю в живую органическую, по законам вселенной, энергетически более выгодную и действенную. Но процесс развития жизни на Земле сразу пошел не тем путем. По сохранившейся информации, причиной тому стала одновременная имплантация на планету другой формы жизни - вирусной, приведшей к глобальному конфликту. Если судить по сегодняшнему состоянию, сам принцип жизни победил, хотя локальные войны продолжаются. Вот, только, форма нашей жизни на планете Земля стала иной, в результате войны она стала дискретной.
   Обособленные части изначально единого целого вступили в междоусобное соперничество, то и дело, выливающиеся в настоящие войны. Вы - люди, называете это борьбой за существование. И какие бы попытки не принимались какой-либо из все более многочисленных дискретных частей, идеал монолитной жизни Зеленой планеты в виде зеленого океана остается здесь, на Земле недосягаемой мечтой. Наше внутреннее соперничество - соперничество коалиций дискретных генов, приводит к саморазрушающей для живой материи войне. Мы давно остановились в процессах преобразования неживой материи в живую, и топчемся на одном месте. Современное состояние биосферы - это уровень, достигнутый нашими предками миллионы лет тому назад. Последние глобальные преобразования неорганической природы - изъятие карбонатов из воды в меловой период и углекислоты из воздуха в каменноугольный период. Беда ожидает нас в недалеком будущем.
  В свое время соревнование дискретных генов привело к созданию совершенных машин выживания на основе быстро реагирующих нервных систем, а в итоге к интеллекту. Человеческий мозг эволюционировал в столь совершенную систему, что влияние его на остальные комбинированные генотипы трудно было предсказать. Усугубляло ситуацию его принадлежность к царству животных, возникшему на планете Земля в результате войны, инициированной вирусами, и воспринимаемому растениями как противоестественная форма жизни. Любые машины выживания животного типа всегда рассматривались растениями как союзники агрессора, хотя и возникшие случайным образом в процессе того же поиска защитной формы против него. Все их действия всегда были направлены на уничтожение растительных форм жизни - истинных потомков Зеленой планеты, носителей жизненного начала. Даже в той форме, в которой сформировалась жизнь на планете Земля в результате войны, животные лишнее звено. Для круговорота веществ достаточно организмов производителей, то есть нас - растений, и организмов разрушителей мертвой органики - либо бактерий, либо грибов. Дискретным растительным формам стоило большого труда привести сформировавшийся живой мир к экологическому равновесию, и каждое новое творение комбинирующихся генов в животном направлении порождало новые проблемы. Что могла преподнести разумная система на базе машины животного типа, предсказать было трудно, поэтому-то и был сделан упреждающий шаг на подчинение этой машины представителями растительного царства. Первыми это сделали мы - злаки.
  От праматери Зеленой планеты растительным организмам в наследство досталась уникальная функция. Наши хромосомы способны испускать с какого-либо напряженного участка ДНК специфические волны - солитоны. Солитоны, это уникальные волны, обладающие памятью структуры, испустившей их при напряжении. Участок нелинейной структуры напрягается и возникает волна, пробегающая от начала участка напряжения к его концу, запоминая условия своего возмущения. С помощью таких волн на подготовительном этапе растительный организм, целенаправленно может создать определенную комбинацию нуклеотидов в какой-либо хромосоме половой клетки. В процессе развития после оплодотворения она вместе с основной ДНК многократно дублируется в каждой клетке дочернего организма. На формирование самого организма, придаток не оказывает никакого влияния, он не относится к информационным генам, кодирующим белки. Однако он наделен способностью программы, является управляющим элементом, обуславливающим выполнение определенной функции, причем опять же, не у себя. Модифицированные участки буквально фонят, постоянно испуская солитоны. Волна за волной в разных направлениях пронзают пространство и совершенно неважно, какой организм, оказавшийся поблизости, подвергнется облучению. Даже если представители разных видов окажутся под активным воздействием, растение от этого лишь приобретет нескольких исполнителей, или, в дальнейшем, они сами выяснят свое первенство по оказанию услуг в жестокой борьбе за существование. Особенно эффективно излучение при попадании с пищей внутрь чужого организма. В этом случае поведение ДНК поглощенного растения подобно вторгшемуся в чужой организм вирусу. Отличие в том, что она не проникает в клетку сама и не встраивается в хозяйскую ДНК, заставляя работать клетку по своей программе на производство себя любимой, она вносит изменения в ДНК формирующихся половых клеток хозяина дистанционно. Одна из тысяч волн-солитонов изнутри или снаружи все равно пройдет через половые органы в момент сперматогенеза или овогенеза и, подставившись, спровоцирует ДНК хозяина при редупликации скопировать с себя информацию и пристроить к своей цепочке дополнительную комбинацию. После чего, остается только ждать, когда пораженный организм приступит к размножению. Вещества активирующие сперматозоиды включают и один из встроенных генов. Ген, в свою очередь, доводит активацию своего живчика до максимума и потому модифицированный сперматозоид почти всегда выигрывает гонку по фаллопиевым трубам и первым проникает внутрь яйцеклетки. Если яйцеклетка модифицирована, вновь зачатый организм станет носителем внедренной генной надстройки. Впоследствии оказалось, что достаточно изменения генотипа лишь одной из половых клеток, если на женский организм продолжает действовать источник излучения, недостающие звенья комплементарной спирали достраиваются.
  Активизация встроенных генов осуществлялось через пищу, например, для опылителей необходимые для этого вещества содержатся в нектаре или в самом пыльцевом зерне. После активации генов формировалась практически полная зависимость потребителя - пища, содержащая эти вещества, становилась основным, если не единственным источником энергии его жизни. Стремясь к живительному источнику, животное невольно становилось исполнителем воли растения.
   Такова схема образования зависимости многих машин выживания животного типа от растений. Наше общение происходило с помощью этих волн. Подобным образом появилась и жизнь на Земле. Зеленая планета непрестанно испускает солитоны в космическое пространство. Они пронзают его во всех направлениях, попадая на планеты, и при наличии определенных условий на них, становятся матрицей, на которую по заданной схеме осаждаются атомы, формируя органические молекулы, а из них протоорганизмы. Встречаясь, протоорганизмы сливаются воедино, образуя зачаток будущего живого зеленого океана.
   Однажды вмешавшись в процесс развития человеческого мозга, мы долгое время смогли управлять его эволюцией. Когда же развитие его начало выходить из-под контроля, было принято решение затормозить процесс его эволюции, практически до полной остановки. Но европейский клан пшениц, к которому принадлежим мы, не согласился с таким решением и не поддержал его, дав тем самым белой расе развиваться своим чередом. В последствии оказалось, что некоторые ограничения существуют и в развитии высшей нервной деятельности белого человека. Скорее всего, это результат воздействия наших консервативных сил, или случайное воздействие мутационного процесса. В итоге человеческий мозг, тяготящийся оставшимися ограничителями, не дающими ему использовать свой потенциал полностью, нашел обходной путь, создав компьютерные системы. Все более и более совершенствуя их, вы вплотную подошли к созданию искусственного интеллекта. Вы самонадеянно считаете, что сумеете удержать его в подчинении, но наш опыт в обуздании вашего интеллекта показывает, что любая ошибка может привести к непоправимому. Однако, если наша ошибка привела к развитию интеллекта на базе живой материи и ее можно считать все тем же следствием всего нарушенного процесса, то ваша ошибка приведет к началу нового этапа развития неживой материи. Ваши писатели-фантасты уже нарисовали картину ожидаемого будущего - машины будут производить машины, а это шаг назад в диалектике развития материи, такого во вселенной еще не было.
   Эта первая опасность может бесповоротно изменить наш путь развития. Планета Земля никогда не закончит своего преобразования в живую разумную систему и никогда не встанет в ряд планет инициаторов жизни во вселенной, но до ее проявления еще есть время. Вторая опасность становится сиюминутной реальностью, она полностью перекрывает вероятную первую, и в ее появлении оказались косвенно виноваты мы.
  Как уже констатировалось, единства нет не только между царствами живой природы, единства нет и на более близком родственном уровне. Растения являются прямыми наследниками генетического разума зеленой планеты, но наш разум хотя и коллективный на внутривидовом уровне, но тоже дискретный на межвидовом. Как следствие каждый вид представителей зеленого мира имеет свой уровень его развития, отсюда у каждого своя стратегия поведения. И несмотря на то, что в каждом осталась заложенное праматерью стремление к созданию единого планетарного разума, все попытки достижения этого состояния оканчивались полным крахом. Виной тому не только постоянная агрессия со стороны машин выживания созданных комбинациями генов утративших и генетический разум, и генетическую память, каковыми являются бактерии, грибы и животные, но и наше состояние дискретности, непреодолимо препятствующее единению. Стратегия, выработанная на коллективном совете всех злаков, по достижении гегемонии в растительном мире с использованием чужих машин выживания, которой мы придерживались до сих пор, ориентировалась на агрессивную программу заданную ретровирусами машинам животного типа. Ген, подчинивший машину выживания человека, усиливал агрессию по отношению к другим видам организмов, и человек уничтожал их с целью расчистки площадей для нас - злаков, и защищал нас от ответных посягательств. Некоторые из представителей зеленого мира смогли защитить себя, переняв нашу стратегию, тем самым, завладев ключами управления вашей машиной выживания. Злаки после некоторого сопротивления явному покушению на их гегемонию, примером тому война с виноградом, вынуждены были смириться с многочисленными желающими порулить машиной выживания человеческой модификации. Вы называете эту группу растений культурными.
  Вскоре мы внутри коалиции разошлись во взглядах на подходы дальнейшего развития живой материи. Европейская диаспора злаков склонялась к некоторому раскрепощению вашего разума с целью убыстрения расчистки площадей, занятых другими организмами под наше выращивание и, вопреки решению общего совета, сделала это на территории своего влияния. Мы получили желаемое, в Европе частично раскрепощенный в разуме человек достаточно быстро справился с поставленной задачей. К сожалению, понимание того, что любая агрессия, даже обусловленная самыми благими намерениями, остается агрессией и не может служить созиданию, пришло только после удара возвратившегося бумеранга, особенно когда проявился нежелательный побочный эффект. Высвободившиеся резервы мозга геном человека использовал на развитие нового направления - на индустриализацию, увидев в ней путь к своему усилению. С началом индустриализации наша установка на агрессию по отношению к другим геномам, перешла все допустимые нормы, началось несдерживаемое уничтожение природных сообществ не под посевные площади, а под промышленные комплексы, то есть в интересах самого человека. Нам пришлось вносить коррективы в вашу генную программу. Мы сумели внедрить ген, заставляющий человека бережно относиться к живой природе. Эффект достигнут сцеплением его с геном, отвечающим за инстинкт самосохранения. Теперь многие люди понимают, что негативное воздействие на природу болезненно отразиться на нем самом. Ген удалось внедрить вначале ХХ века, бережное отношение к природе со стороны многих людей проявилось лишь в его конце, и занимает умы большей части человечества только в настоящее время. Зеленое движение защитников окружающей среды ширится и крепнет. Этот пример показывает, насколько медлительны наши механизмы управления вашими машинами выживания, а нынешняя ситуация требует быстрых решений.
  К тому же вы, люди, включившись в построение техногенной цивилизации, оборачиваете процессы вспять, возвращая завоеванное неживой природе. Мало того, вы усугубили этот процесс, создав многообразные псевдоорганические вещества, никакого отношения к живому не имеющие. Все ваши действия на техногенном пути развития, это регресс в развитии материи. И виноваты в этом мы, спровоцировавшие бурное развитие конкретно вашей формы существования, одной из самых агрессивных из дискретных форм Земли. Дело в том, что мы на том этапе развития считали выбранное направление наших взаимоотношений верным. Мы считали, что оно приведет нас к единению, понимай как - к определенному единообразию, и это будет гигантским шагом вперед на пути к идеалу - единству жизни на планете Земля. Вначале вы целенаправленно двигались по рассчитанному нами пути, создавая нам условия распространения в холодных областях земного шара. Однако, отпущенный нами тормоз, позволил вам вскоре свернуть с него, точнее наметить еще один, параллельный путь, сообразуемый с вашим пониманием развития жизни. Ваше заблуждение, насчет техногенного типа развития цивилизации, как единственно верного и привело нас всех сейчас на грань катастрофы. Речь уже идет не об откате назад на пути преобразования материи в энергетически выгодную форму, а именно, поставлен вопрос о возможностях дальнейшего существования жизни на планете Земля. С рециклизацией реанимированной из геологии неорганики мы бы смогли справиться сами. Это упущенное время, но не гибель. Владение процессами преобразования неорганики с переводом ее в живое вещество, или временно в ископаемое состояние досталось нам с генетической памятью от праматери Зеленой планеты. Нам только не нужно мешать, но дело в том, что смертельная опасность сокрыта совершенно в другом.
  Для понимания придется повториться, как не досадно для вас это звучит. В нашем взаимовыгодном существовании мы играем главную роль, как гриб в лишайнике доминирует над водорослями, вмешиваясь в ее жизненный цикл. С самых древних времен мы в некоторой степени влияем на уровень развития вашего мозга, его прогресс и регресс, через введение ряда биологически активных веществ. Самым обидным для вас станет понимание того, что в определенный момент, именно злаки ограничили использование потенциала вашего мозга на столь низком восьми - десятипроцентном уровне. Это решение было обусловлено опасениями, основанными на эгоистических, если так можно выразиться по отношению к коллективному разуму, амбициях на гегемонию в наших взаимоотношениях. С этой точки зрения они не были безосновательными, уступки в этом вопросе в процессе коэволюции уже привели к неадекватным реакциям с вашей стороны, направленных на саморазрушение, и даже на уничтожение жизни на планете. Больших энергетических затрат стоило приостановить смертельные процессы. Правда, если быть абсолютно объективными, то, в общем-то, наша диаспора европейских пшениц не участвовала в процессе закрепощения вашего разума и точно не знает, как это произошло.
  Теперь, при подключении третьей силы пытающейся овладеть управлением человеческого разума, однозначно гибельном, не только для всадника и лошади, а для всего окружения, да с учетом того, что на подходе искусственное создание вами четвертой силы, усиливающей лагерь абиотических структур интеллектом, мы видим только одно разрешение опасной ситуации, оно покажется вам парадоксальным.
  Мы на своем последнем совещании признали свою ошибку в выборе стратегии. Наша ставка на использование вашей машины выживания для установления полного господства одной из групп зеленых растений на Земле полностью провалилась. Нам удалось уничтожить вашими руками только незначительную часть вариантов геномов, и поболе видов потеснить, и все равно органический мир остается дискретным.
  Мы пришли к пониманию необратимости эволюции на планете Земля и надо принимать дискретный живой мир как должное. Пусть это будет наш индивидуальный путь развития материи. Может быть, он окажется более прогрессивным, и по этому пути заселение живой материей других планет произойдет быстрее, нежели делает это сейчас Зеленая планета. Однако, на данный момент стоит задача сохранить этот мир. Мы видим единственный путь спасения в раскрепощении вашего головного мозга и возможности использования его потенциала на 100%. Вы - люди, станете самой совершенной машиной выживания, то есть ваша комбинация генов получит полный карт-бланш. И вам не страшна будет атака наркотических растений, вы с ней справитесь. Вам не потребуется искусственный интеллект, ваш мозг станет работать быстрее и производительнее любой придуманной им машины. Вы найдете выход из создавшегося положения и не только сохраните жизнь на планете Земля, но и найдете возможности расселения ее на другие безжизненные планеты, тем самым, способствуя преобразованию материи в энергетически более выгодную форму.
  Однако сложность процесса раскрепощения не только в том, что наше воздействие слишком медленно, и за это время жизнь может погибнуть на планете - мы готовы перепоручить это сделать вам самим, так как вы обладаете более быстрыми возможностями на основе нервной системы, но беда в том, что ключи к запирающим генам неизвестно у кого. Во всяком случае, нашему клану злаков, управляющему самыми развитыми человеческими цивилизациями Европы, Америки и Азии, по сути, уже ставшими единой индустриальной цивилизацией, по причине неучастия в акте затормаживания развития мозга, неизвестны гены, которые были встроены с этой целью в ваш геном. Образно говоря, нам неизвестно, где хранятся ключи от вашего разума. Мы можем лишь предположить, что они хранятся в какой-либо из популяций наших родичей, отказавшихся идти по пути европейских злаков и оставшихся верными старым традициям в отношениях с людьми, как с полностью подчиненными машинами выживания.
  На этом мы считаем возможным, завершить прямую информативную часть, надеемся, что удовлетворили ваш запрос в необходимой вам степени пользователя вложенной информацией. Всю остальную информацию вы получите прямым вложением в память вашего мозга.
  - Выходит, мои теоретические изыскания случайно раскрыли тщательно замаскированное лицо той самой третьей силы, которая тоже захотела оседлать наш разум, и теперь мне предстоит возглавить практическую борьбу с ней, - Николаю все еще не хотелось завершать диалог, хотя мысленно он уже настраивался на осознание роли в этой борьбе. - Победы на наркотическом фронте основаны на замене слабых регуляторов вырабатываемых самим организмом на более мощные регуляторы. Эндорфины замещаются морфинами, и если роль первых в торможении работы мозга, сохранение его от перегрузок, приводящее к лени, то вторые способны полностью отключить мозг от работы и тем самым...
  - Никаких случайностей не бывает, ваш мозг просчитал явную закономерность, - ответил коллективный растительный разум, - началось тотальное вторжение в область человеческого разума. Глобальную атаку, направленную на подчинение человеческого разума, предприняли наркотические растения. Успешность их действия кроется не только в силе воздействия, но еще и в победе в информационной войне. Алкалоиды используют в передаче информации более емкое пиктографическое письмо, так как наравне со стероидами являются трехмерными полициклическими системами. В противовес матричному синтезу аналогичному буквенному письму пиктографическая передача информация не требует посредников, сразу являясь смыслом, на который реакция организма значительно быстрее. Сейчас на людей оказывается неограниченное воздействие, что в конечном итоге приведет к самоуничтожению и гибели жизни на Земле в целом. Если не вы, то вряд ли кто-либо другой сможет возглавить эту борьбу на планете.
  - Да, да, я понимаю, однако, вторую опасность - создание искусственного интеллекта, вы преувеличиваете. Мозг - морфогенетически активная система. Люди, которые занимаются построением "псевдонейрокомпьютеров", строят их на алгоритмах, принятых в математике, то есть на тех понятиях, которые для мозга являются казуистикой. Поэтому никакой следующей системы эволюции в виде искусственного интеллекта не будет, так как человеческое мышление построено на совершенно других принципах. Сам человек не в состоянии создать искусственный интеллект - так называемый нейрокомпьютер. Если образно, то для того, чтобы хотя бы убого смоделировать эту систему, потребуется 150 миллиардов процессоров, внутрь каждого посадить людей, которые будут случайным образом непрерывно перепаивать связи между ними. При этом еще надо соблюдать некоторые закономерности этой перепайки, каждый раз разные и непонятно кем определяемые... То есть, нужно создавать саморазвивающуюся систему, а люди на это не способны.
  - Пусть так, но есть еще путь создания киборгов, что вполне вам по силам. Компьютер уже претендует стать еще одним органом человека. И тут неважно, машина ли поглотит человека или человек машину, последствия в обоих случаях могут оказаться фатальными для жизни на Земле. Классический человек, как он есть, в строгом смысле слова, перестанет быть человеком. "Homo sapiens", возможно, еще останется "sapiens", но он начнет отходить от собственно "homo".
  - И все-таки вы правильно решили, что эта проблема пока может подождать, - инстинкт самосохранения Николая, смирился под аргументами разума. Его мозг начало обволакивать всеобъемлющее спокойствие, и он погрузился в глубокий сон. В свободном раскрепощенном состоянии человеческий мозг спокойно раскрыл свои каналы для потока дотоле неведомой информации. Она вливалась в него и без обработки напрямую записывалась в извилинах блока памяти.
  
  Утром отец Николая, начинавший рабочий день очень рано, до восхода солнца, придя на ток, увидел на бурте зерна распростертого сына. Отцовское сердце захолонуло от страшной мысли, он еле нашел силы, чтобы приблизиться, и, с облегчением, заметил ровное дыхание спящего человека. Чтобы овладеть собой, потребовалось некоторое время. Отец нагнулся и потряс его за плечо.
  Николай с трудом разлепил веки и увидел над собой склонившегося отца.
  - Ты что делаешь здесь, сынок? Что случилось с тобой? - отец явно был встревожен необычным местонахождением сына.
  Николай резко сел, встряхнул головой, отгоняя остатки сонливости, и почувствовал тяжесть в голове, от умственной перегрузки, произошедшей за ночь.
  - Не знал, что информация может быть столь тяжелой, - полушутя подумал он, а вслух произнес, - все нормально, папа, просто прогулялся вечером, а потом размечтался тут и не заметил, как заснул. Сам-то как? - быстро перевел стрелку разговора на инициатора беседы, Николай, чтобы не дай бог углубиться в тему, которая пока для него самого была не совсем понятной. - Хотя, по внешнему виду вроде молодцом, даже помолодел вроде?
  - Физически чувствую себя действительно очень хорошо, ощущения вполне здорового сильного человека. И внешние изменения к лучшему, сам вижу, что выгляжу лет на сорок, а не на свои восемьдесят с хвостиком. Вот только непонимание всего происходящего со мной мучает меня, не дает покоя, а ты молчишь, не хочешь мне ничего объяснить.
  - Потерпи отец, придет время, я с тобой поделюсь, а пока сам еще не во всем разобрался.
  - Было время, ты советовался со мной по сложным вопросам, - в словах отца засквозила обида, - может вместе, быстрее бы смогли разобраться во всем, что случилось с нами.
  - Ты и так сделал все возможное, чтобы я занялся прояснением причин свалившейся на нас проблемы, а в нашем подвешенном состоянии, в котором находимся мы оба, в общем-то, не время глубоко копать, тем более делиться с кем-либо нарытым.
  - Если говорить о нашем состоянии, то я, как мы только что выяснили, уже твердо стою на ногах, но я всерьез опасаюсь, что мое спасение будет стоить тебе слишком дорого. Самое страшное, я бессилен, что-либо изменить, на все воля судьбы. При неблагоприятном стечении обстоятельств, ты вряд ли сможешь заниматься дальнейшим разрешением проблемы, потому и прошу поторопиться, и поделиться.
  Николай на некоторое время задумался: "А ведь отец прав. В эйфории состоявшегося контакта я совсем упустил из виду неминуемое наказание за совершенное преступление, следовательно, мои возможности будут настолько ограничены, что возлагаемые на меня надежды не оправдаются даже в малой степени".
  - Ты как всегда прав! - возвращаясь к разговору, произнес Николай. - Необходимо не только поторопиться, но и подумать о передаче нарытого. В ближайшее время мы все обсудим с тобой, папа, как это делали раньше, - Николай встал, - а пока я пойду умоюсь, позавтракаю и на работу.
  Отец проводил взглядом удаляющуюся фигуру сына, жалея, что ничем пока не может помочь ему. Какая тяжелая ноша свалилась на него нежданно-негаданно, сумеет ли он осилить ее?
  Отрезвляющие слова отца глубоко расцарапали душу Николая. Саднящие раны создавали неприятное внутреннее ощущение несостоявшихся надежд. Его только что убедили в великом предназначении, и он как щенок при виде вкусной косточки завилял хвостом в предвкушении, забыв про короткую цепь, замкнутую на ошейнике. Владимир автоматически умылся, без всяких ощущений съел завтрак, заботливо приготовленный отцом, и также автоматически сел за штурвал комбайна, приведя его в состоянии работы, а мысли все время находились в мнимом разговоре с новоявленными союзниками.
  "Как же они, все знающие о нас и про меня в частности, смогли упустить из вида столь важный момент. Если меня лишат свободы, о каких таких моих возможностях может идти речь, в этом случае вообще исключается мое участие. Возможно, они обладают даром предвидения и знают наперед о благополучном завершении моего дела? Нет, это уж слишком, даже для столь неординарной формы разума, скорее всего, элементарный анализ действий нашей судебной системы. О том, что вероятность вынесения благоприятного для меня решения суда велика говорил и мой друг. Сейчас не нужно зацикливаться на этом, достаточно оговорить мое положение во время следующего сеанса, для которого пока не набралось новых вопросов. Необходимо начать разбираться в завалах информации, образовавшихся в архивах моей памяти, возможно ситуация вскоре потребует передать полученные мной знания кому-то другому, имеющему полную свободу действий. Кстати, что-то давненько меня не вызывал следователь, или ему все ясно, или занят чем-то более важным. Так, все, хватит об этом. С чего начнем?" - Николай в полном непонимании того, как будет осуществляться процесс извлечения вложенной в него информации, осторожно решил сначала удовлетворить свое любопытство и задумался над тем, как растения смогли подчинить человека.
   Неожиданно все оказалось довольно прозаически, как обычно человек вспоминает о сюжете прочитанной книги, или просмотренного фильма, и ощущение то же - уже знакомого: когда-то прочитанного, увиденного.
  На момент выхода человека на арену эволюции все четыре царства организмов достигли своего максимального разнообразия. Каждый тянул одеяло на себя, борьба за существование достигла своего апогея. Никакой речи не могло быть о глобализации влияния живого вещества на неживую, неорганическую природу.
  Последнее глобальное преобразование неживой природы, осуществленное более единым миром плаунов-хвощей-папоротников, по изъятию углекислоты из воздуха, привело к похолоданию, что и погубило их самих. Этот факт свидетельствовал о том, что действие генетических программ, без развития генного разума, чревато непредвиденными катастрофами. Создание органической системы, сумевшей зарегулировать климатическую ситуацию на планете, не состоялось.
  Зима привела к оледенению планеты и гибели большей части живых существ на суше. По геологическим меркам времени она продолжалась недолго, около 40 тысяч лет. Тектонические процессы, вызвавшие базальтовые извержения на поверхность земной коры, растопили льды и вскоре привели к повышению среднеземных температур выше прежнего уровня. Разогревание воды в результате обширных подводных извержений привело к массовой гибели оставшихся в живых обитателей моря, через двадцать тысяч лет оно практически опустело. Само извержение привнесло в атмосферу новые порции углекислоты. Потепление климата, вызванное им, инициировало бурное гниение погибшей органики и к испарению оледеневшего за долгую зиму метангидрата, покоившегося под толщей донных отложений. В результате произошла рециклизация в атмосферу изъятой папортникообразными углекислоты, да еще метана. Парниковые газы, окутав ватным одеялом планету, привели к повышению температуры на целых 8 градусов, вызвав гибель почти всех оставшихся живых существ на планете. Казалось бы, вот он момент для инициации нового витка жизни по типу зеленой планеты, но после ста тысяч лет катастрофических условий в преимущественном положении снова оказались машины выживания тех комбинаций генов, которые специализировались на потреблении готовой органики, в первую очередь мертвой, а ее в тот период было предостаточно. Растительные организмы, уцелевшие в приэкваториальных областях, не успевали в своем развитии и снова упустили инициативу. Появившиеся машины выживания типа голосеменных смогли решить проблему дефицита воды, уведя процессы размножения в воздушную среду, и приступили к освоению освободившихся площадей, не создавая большого разнообразия. За миллионы лет голосеменные постепенно привели газовый состав атмосферы к степени, достигнутой папоротникообразными, и пошли дальше, по обогащению атмосферы кислородом. На своем пути преобразования неживой природы они достигли многого, но самое главное они сумели устоять в борьбе с самыми страшными за всю историю земной эволюции машинами выживания животного типа. После случайной гибели адских машин по уничтожению растений в результате катастрофы космического происхождения, голосеменные, создав озоновый слой, исключили на будущее саму возможность создания гигантских машин выживания животного типа. В своем развитии учли они печальный опыт своих предшественников и к периоду нового похолодания на планете создали машины выживания хвойной модификации, способные выжить в холодных климатических условиях. Оценивая деятельность голосеменных на эволюционной арене с современной позиции, можно признать их самыми удачливыми и дальновидными в формировании системы дискретного органического мира, тем более принимая во внимание, что их генетический разум не достиг в своем развитии уровня глобального разума праматери Зеленой планеты. Именно им мы все обязаны созданием устойчивого динамического равновесия между всеми комбинациями генов, проповедующих четыре варианта развития органики на планете Земля. Они сделали все от них зависящее, пытаясь остановить дальнейшие процессы дробления органического мира, но это оказалось невозможно. Нашлись гены, образовавшие новые коалиции и создавшие на их основе машины выживания более совершенного типа, они снова обострили борьбу за существование и сумели потеснить голосеменных в самые холодные зоны. Эгоистичность новых генных комбинаций оказалась гипертрофированной и началось массовое движение индивидуализации. Такого разнообразия машин выживания одного типа Земля еще не знала - покрытосеменные создавали машины узкоприспособленные к всевозможным нишам. Виток развития покрытосеменных, повлек за собой подобные процессы среди самых совершенных машин животного типа - млекопитающие и птицы не отставали от новых развивающихся аккумуляторов энергии. Организмы бактериального типа, почему-то остановились в своем развитии на самых ранних этапах, возможно довольствуясь своим стабильным положением при любых раскладах в конкурирующем органическом мире. Правда, войны, спровоцированные вирусами, особенно между машинами животного и растительного типа продолжались, но чьей-либо победы в них ожидать не приходилось. У животных на генном уровне возникло понимание, что без растений они существовать не смогут, и воздействие их стало сглаженным, не приводящем к полному уничтожению. Растительные организмы не могли победить, в силу своей немобильности, и покрытосеменные пошли по другому пути - если нельзя победить, то можно использовать в целях своего процветания. Цветковые растения смогли подчинить и заставили трудиться на свое благосостояние бесчисленные орды насекомых, а затем и многих других животных, опыление и разнос семян полностью компенсировали состояние неподвижности и способствовали их повсеместному распространению.
   И вот на этом фоне, одна из комбинаций генов совершенствовавшаяся на создании новых машин выживания животного типа создала уникальную конструкцию, обладающую индивидуальным разумом. Вообще, обладание разумом прерогатива хлорофильного организма, покрывающего своим телом планету праматерь, оттого и называемой Зеленой. Однако, не сумев здесь, на Земле создать нечто подобное, из-за вирусной агрессии, растительные организмы в фазе дискретности чуть было, не утратили способность к генетическому разуму. Так случилось, развитие жизни в морях складывалось не в их пользу, и только на суше предки мхов смогли сформировать совокупности и возродить генетический разум на определенном уровне. Папоротникообразные развили его до понимания задач, поставленных перед ними праматерью, но не настолько, чтобы при этом сохранить даже себя. Голосеменные достигли большего и стабилизировали ситуацию на планете. Их уже можно назвать неандертальцами растительного мира, но только образно, полной аналогии между степенями развития генного и нервного разума не существует, генный разум по древности своего происхождения имеет значительные преимущества перед последним, при этом уступает в мобильности. Для выхода на высший уровень развития генетическому разуму даже у усовершенствованных покрытосеменных не было возможности концентрации. Как и в случае с формированием нервного разума, ему для завершения развития тоже нужна некая критическая масса. Как критическая масса нервной ткани, созданная в головном мозгу млекопитающих, в определенный момент привела к самоорганизации разумной системы, так критическая масса однородного генного материала, на зеленой планете рождает высший генетический разум. Вот эту критическую массу и не могли создать разрозненные растительные организмы, и тем самым выйти на самый высокий уровень. Неожиданно, помогли им взобраться туда машины выживания, снабженные разумом нервной системы, подставившие свою спину. Разум превратил человека-собирателя, в человека-хранителя, чтобы меньше зависеть от сиюминутных превратностей окружающего мира, человек решил обезопасить свое будущее, создавая запасы впрок. Семена злаков, собранные в кучки человеком разумным в пещерах, ставшими для них первыми жилищами, и достигли просветления генетического разума. Это разом изменило ситуацию, которую они теперь в состоянии были оценивать быстро. Злаки включили механизмы перестройки своего организма, используя опыт других цветковых, сумевших заставить работать на себя машины выживания животного типа, и сделали все, чтобы не упустить представившуюся возможность. Они способствовали развитию идеи, родившейся в человеческом мозгу, о необходимости многочисленных долговременных запасов пищи, обеспечивавших более стабильное существование вида, и создали необходимую зависимость друг от друга. Так включился механизм коэволюции и началось быстрое развитие двух разумных форм на планете Земля.
  Николай переключил сознание на реальность, в уши влился ровный гул электродвигателей комбайна, а в зрительной зоне сформировалась картинка бескрайней золотой нивы перед жаткой. Вся эта информация из внешней среды поступала непрерывно, но просто не обрабатывалась мозгом, который был занят более важными делами, и управление хлебоуборочным комбайном осуществлялось на уровне элементарных рефлексов, выработанных в детские годы с подстраховкой бортового компьютера. Он по-другому посмотрел на колосящееся поле ржи, и у него мелькнула мысль: "Что же я делаю, миллиардами особей убиваю братьев по разуму?" "Да нет же, все не так, я наоборот тем самым способствую концентрации и развитию их генного разума", - сразу пришла другая, успокоительная мысль, теперь он понимал принцип существования братьев-сестер по разуму.
  Как все непривычно в чужом монастыре. Любопытство я свое удовлетворил, в некоторой степени. Теперь попробуем понять главное: "Каким образом я смогу выполнить поставленную передо мной задачу?" Для этого мне все-таки надо знать, как складывались наши взаимоотношения на последних этапах коэволюции. Николай снова погрузился в воспоминания о непрожитой им чужой жизни, как своей собственной.
  Симбиоз не только подразумевает взаимовыгодное существование, но и взаимное влияние друг на друга, в том числе и эволюционное. На определенном этапе коэволюции, стало ясно, что в результате развития мозга человек может выйти из-под влияния злаков, или занять главенствующие позиции в симбиотической структуре. Основные роды злаков, оседлавшие машину выживания человека, на всемирном совете приняли решение о прекращении своих притязаний на мировое господство и посчитали достаточным достигнутый уровень, допуская лишь вероятность обычной эволюции, медленной, постепенной. Чтобы машина выживания человека при таком подходе не вышла из-под контроля, посчитали необходимым полностью затормозить развитие мозга на достигнутом этапе. Против такого решения выступил клон европейских пшениц в союзе с некоторыми клонами злаков других родов, заселивших к тому времени Европу. У них зрели другие планы, они считали возможным при дальнейшем развитии мозга человека, и разумном управлении им, достичь полной гегемонии в растительном мире Земли, приблизив его тем самым к заветному единообразию. Не присоединившись к пакту, диаспора европейских, культурных злаков оказалась не просто в изоляции, но и под очень сильным давлением со стороны остальных. Поэтому в Европе коэволюция шла с большим трудом, практически безуспешно, слишком много было отступников в клонах. Лишь на Британских островах, они оказались в большинстве и создали чистогенное общество единомышленников. Там ничто не мешало эволюции мозга человека, и именно там вызрели идеи парламентаризма и родилась промышленность - плоды человеческого разума. И они достигли, чего хотели, распространяясь по миру вместе с европейским белым человеком. Только увидев реальные плоды прогресса, колеблющиеся злаковые группировки Европейского света окончательно встали на их путь. Их программа действий оказалась очень удачной. К XVI веку европейцы распространили европейские клоны пшеницы практически во все пригодные для них места обитания, обеспечив защиту и сохранение в неблагоприятные сезоны года. Правда оставалась еще одна, причем весьма обширная и достаточно заманчивая в климатическом отношении ниша, освоение которой было надолго прервано кочевниками-мясоедами. Победить их на том этапе человек земледелец не смог, и степь оставалась вожделенным, но пока недоступным куском. Набравши сил, европейские отступники стали не только осваивать неконтролируемые кланами консерваторов территории, но и сочли возможным вторгнуться в пределы их зон влияния, потеснив самих. Так были инициированы Великие географические открытия. Злаки установившие глобальный контакт на заре становления человеческих цивилизаций, имели полное представление о строении поверхности земного шара, и большого труда не составило наставить на правильный путь алчные машины выживания человека, достаточно жестоко обходившиеся с инакомыслящими человеческими кланами. Особенно удачной была экспансия на Американский континент. Даже учитывая то, что первыми туда высадились человеческие машины выживания, контролируемые колеблющимися на тот момент южно-европейскими пшеницами, может это оказалось и к лучшему, в этом случае они не вели себя как консерваторы. Претензии кукурузы, осуществлявшей некоторый контроль над новым светом, были невелики. Ее влияние не распространялось на все машины выживания человека, и охватывали лишь незначительные территории, тем самым такие пассивные действия совершенно не вписывались в доктрину даже частично консервативных пшениц. Испанцы и португальцы быстро исправили ситуацию, расселившись по Центральной и Южной Америке. Они и распространили пшеницы на захваченных землях - это была значительная победа. Чуть запоздавшие англичане, своей еще более жестокой политикой наверстали упущенное в Северной Америке. Там, кстати, была одержана первая полная победа над степняками, прерии были распаханы под посевы пшеницы. Смотрящая по американской зоне кукуруза не была ликвидирована. Грех было не использовать столь огромный потенциал привлекательности для людей, которым она обладала. Ее удалось подвигнуть к принятию позиции европейских пшениц и принудить к активизации своих действий. Для кукурузы были выделены новые зоны влияния, в наиболее жарких областях земли, не совсем благоприятных для пшениц и их союзников ячменей. Кукуруза стала основным хлебом черного человека. Потеснившись, ей позволили осуществить экспансию даже в южную Европу - зону влияния пшениц. На востоке рис потеснить так сильно не удалось, и вначале даже не удалось активизировать его, это произошло значительно позднее в XX-XXI веках. Зато ничто, если не считать пустынь, не препятствовало заселению Австралии.
  Николай снова вернулся к действительности, переключив мыслительный процесс на обдумывание извлеченной из памяти информации. Его рассуждения строились на утверждении выдвигаемых предположений и вытекающих из них выводов.
  Так, если братья-сестры по разуму пекутся о раскрепощении нашего умственного потенциала, то почему они не сделают это сами? Они сохранили память о процессе подчинения нашей машины выживания, они умеют встраивать гены в чужой генотип, значит могут их и извлекать? Пусть они не участвовали в этапе закрепощения мозга европейцев, они должны представлять его механизм. Опять же, запросить информацию у всех злаковых кланов Земли им ничего не стоит, в любом случае им легче самим будет разобраться в этом. Для чего понадобилась моя помощь, я не понимаю? Можно было запустить обратный процесс, не нарушая своего инкогнито.
  Вообще-то чуть раньше при непосредственном общении они говорили о некоем расколе в стане самих гегемонов, и что ослушники не в курсе деяний остальных. Со мной установили контакт ослушники, так называемый европейский клан пшениц, состоящий из многочисленных сортовых клонов, способствовавший эволюции человеческого мозга, но предполагаю негласное влияние консерваторов. В таком случае существует вероятность, что европейские симбионты действительно не знают, как освободить наш мозг от зависимости, как они тогда образно выразились: "Мы не знаем, где находятся ключи от вашего разума". С другой стороны, не до конца понятно, обладая более высоким интеллектом и зная механизмы влияния на генотипы, быть при этом не в курсе о чуждом вторжении в святая святых своего симбионта, как это вообще возможно?
  Вечером Николай принял решение обсудить проблему с отцом. Запрета на разглашение о состоявшемся контакте он не получал, а решить поставленную перед ним задачу в одиночку, он был не в состоянии. Хочешь, не хочешь, а необходимо было искать единомышленников, поверивших на слово в невероятное, и согласившихся помогать в непонятных для человеческого разума делах. А кто, как не отец, сможет понять его и стать единомышленником. Отец для Николая всегда был не только наставником по жизни, но и, по сути, его научным наставником. Николай всегда, прежде чем обнародовать какие-либо спорные результаты своих исследований, долго обсуждал их с отцом, и при достаточной аргументации, можно сказать почти всегда, находил понимание и поддержку.
  Еще раз, обдумав, правильно ли он делает, посвящая других людей в тайну контакта, так и не испросив на то согласия тех, кто доверился ему, Николай утвердился в своем решении окончательно. Во-первых, это не личное дело, а дело, касающееся всего человечества и его симбионтов. Во-вторых, если он загремит на десяток лет за решетку, то фора противников увеличится до недосягаемости. И в-третьих, пока он посвящает в тайну только самых близких людей, уже имеющих догадки по этому поводу. Отец сам явился разыгранной картой в самом начале конфликта и теперь пешкой быть не намерен. По вопросам, заданным тогда, в момент освобождения из психушки, другом Владимиром, чувствовалось, что он тоже знает больше, чем говорит - вполне вероятно о том же. И даже если все, что он предполагает не так, один он никогда не сможет разрулить столь сложную, глобальную ситуацию - нужна поддержка не только близких, нужна государственная поддержка. Из подтекста союзников явно сквозила немаловажность занимаемой мной должности в команде президента. В общем, решено.
  В располагающей обстановке позднего ужина просторной столовой, за старинным круглым дубовым столом с резными массивными ножками и инкрустированной пластинами других пород деревьев столешницей, когда им уже никто не мог помешать, так как во всем огромном доме кроме них никого не было, после обычного диалога о результативности рабочего дня на ферме, Николай вернулся к теме утреннего разговора.
  - Все время чувствуешь твою правоту, отец, - откидываясь на спинку такого же массивного и резного, как и стол стула, начал Николай. - Тяжеловато одному нести такой груз важной информации, к тому же есть вероятность вовремя не распорядиться ею. Я надеюсь, что ты, как самый близкий мне человек, не сочтешь все, о чем я собираюсь рассказать, бредом сумасшедшего.
  - Сейчас в тебе говорит синдром человека, побывавшего в психушке. Боязнь, что тебя не поймут, и свалят все на сумасшествие, превалирует над тобой, и ты опасаешься даже меня. Тем более синдром твой, как я думаю, усугублен, получением такой информации, которая и в нормальной ситуации может быть воспринята как бред. Не бойся открыться мне, сын, я чувствую необычность произошедшего с нами и, судя по всему, ситуация продолжает развиваться вокруг нас. Понимать не понимаю, что к чему конкретно, но осознаю, что в этот раз действительно столкнулись с чем-то ранее неизвестным. Вижу я и то, что ты уже либо, соприкоснулся с этим таинственным явлением более тесно, либо кое в чем, даже разобрался. Поэтому и прошу поделиться, чтобы я смог помочь тебе по мере своих сил и возможностей.
  - Спасибо, папа, чувства твои остаются на самом высоком уровне, одним пониманием природы моей боязни, ты почти развеял ее. Что касается тайны, я не просто прикоснулся к ней, я в нее посвящен, и у меня просят содействия. Для меня вопрос сейчас стоит так: "Смогу ли я в таком положении, в котором нахожусь сейчас, вообще что-либо предпринять, не говоря уж о каких-то результативных действиях?"
  - Вот, давай, и разберемся для начала, каковы наши шансы и возможности, если, конечно, у тебя нет обязательств по неразглашению чужой тайны.
  Николай облегченно улыбнулся тому, как просто отец разделил тяжкую ношу, еще не зная ее истинного веса.
  - Никаких обязательств по неразглашению полученной мною информации я не брал, к тому же тайной ее сделал, скорее всего, я сам, боясь, что мне никто не поверит.
  До полуночи, он объяснял отцу ситуацию контакта с другой формой разума, после чего приступили к обсуждению.
  - Надо же, как все закручено, заворочено на самом деле и насколько оказывается далеки наши представления о зарождении жизни на Земле. А вот этапы развития мы представляли правильно, если не считать ошибки в трактовке движущих сил эволюции. Да и в этом направлении были правильные догадки, у тех, кто не считал учение Дарвина догмой. Кстати, обрати внимание, в том числе и твоя теория. У меня по этому поводу завозился червяк сомнения, уж не навеяна ли тебе картина эволюции нашими симбионтами, - отец испытующе глянул на сына и продолжил. - Вообще-то можно трактовать и по-другому, с твоими задатками, как они говорят, генетической памяти, ты мог сам это все прочувствовать и понять. Отсюда интерес к тебе со стороны симбионтов. По-видимому, ты в наибольшей степени подходишь на роль их эмиссара среди человечества. Во-первых, как это не обидно для человека, всегда считавшего себя свободным, получается, что я, ты и нам подобные хлеборобы в наибольшей степени находимся в зависимости от них, если всю жизнь посвятили заботе об их благосостоянии. Во-вторых, ты относишься к когорте избранных, сохранивших зачатки генетической памяти и способных войти с симбионтами в контакт. Интересно, сколько вас таких на Земле, не может быть, что б ты один?
  Николай смотрел на отца, слушал его и удивлялся: "Как он все-таки умеет поддержать интересную идею. Не усомнившись, даже на самую малость, в рассказанной сыном совершенно невероятной истории, отец сразу приступил к ее анализу. Как ученый он должен был подвергнуть сомнению реальность рассказанного, сам-то он не имел веских доказательств и, несмотря на это, поверил сыну безоговорочно. При всем при том, нельзя сказать, что услышанное не удивило его. По лицу было видно, как он радуется свершившейся мечте человека о контакте с другой формой разума, и в то же время совершенно обескуражен тем, что этот разум все время существовал бок о бок с нами, не проявляя себя для человеческого осознания, и на этом не стал зацикливаться, сразу беря быка за рога. Отец тем временем продолжал.
  - Из всего услышанного, у меня, как и у тебя возник тот же главный вопрос: "При их столь высокой степени развития разума и механизмов влияния на чужие генотипы, почему им понадобилась помощь симбионтов?" Возможно, конечно, что в твоем варианте объяснения поставленного вопроса есть доля истины, но он, твой вариант, не до конца проясняет ситуацию. Опять же, выяснение этого вопроса вряд ли поможет нам в чем-то конкретно, скорее всего, ты получишь от них только объяснения причин их неспособности. В любом случае действовать придется нам, - Николай отметил про себя, что отец уже дважды произнес местоимение "нам", безоговорочно разделив выполнение предстоящей задачи на двоих. - Чтобы действовать, необходим план, а чтобы его составить нужно четкое понимание задач, поставленных перед нами и принципов их решения, и вот этого я как раз не вижу, точнее, не услышал в твоем рассказе.
  - То есть, как не услышал? - удивился Николай, неадекватному на его взгляд выводу отца, - Передо мной поставлена четкая цель, нейтрализовать целенаправленное воздействие на человечество наркотических растений, направленное на полное подчинение нашего разума. Ни много ни мало в масштабах всей Земли, - добавил Николай с ухмылкой, скептически представляя себя в роли типичного голливудского героя, спасающего планету. - И задача, собственно, ясна, - продолжил серьезно Николай, - найти механизмы раскрепощения нашего разума. А дальше, судя по их предположению, свершится все само собой.
  - Это я как раз понял, - спокойно согласился отец и пояснил, - если достижение основной цели свершится само собой, то главной целью стоящей перед нами становится задача, следовательно, ее превращение в цель требует постановки других задач, ведущих к достижению новой цели, вот их то я пока и не представляю четко.
  Николай задумался: "Действительно, какой-то сумбур получается. Мое поведение во всей этой ситуации далеко от поведения опытного ученого. Я до сих пор не определился в главном. Все-таки сама ситуация действует на меня разрушающе".
  - Что ты предлагаешь отец?
  - Давай еще раз подробно проанализируем полученную информацию и попытаемся понять, нет ли в ней готовых ответов, с чего начать и в каких направлениях действовать. Если их нет, сами поставим необходимые вопросы и проверим, есть ли на них ответы во вложенной в тебя информации. При отрицательном результате, обратимся непосредственно к постановщику проблемы.
  - Хорошо, давай попробуем разобраться.
  Итак, наша цель - раскрепостить мозг человека. Найти не предусмотренный в первоначальной конструкции тормоз, встроенный посторонними конструкторами в человеческую машину выживания, не замечаемый ее разработчиками. Затем, используя возможности автономной системы управления этой машины, подсказать ее разработчикам, где сокрыто и в чем заключается препятствие, не позволяющую совершенствовать свою конструкцию.
  - Подсказать мы вряд ли сможем, - вмешался в образные размышления сына отец, - наша разумная система еще не научилась внутренне влиять на собственного родителя. Мы можем только грубо, но на сыновних правах, вмешаться и удалить саботажника оперативно, не согласуя свои действия с родителями. Причем не у эксплуатируемых уже, а только при выпуске новых поколений машин выживания человеческого типа - такой ход диктует дискретность вида.
  - Согласен, но нам-то генный разум в состоянии подсказать, какой ген они внедрили в качестве саботажника. Очевидно, у них существует система самопознания и они могут анализировать не только чужую структуру генотипа, но и свою. Я считаю, такая помощь сократит драгоценное время, которое мы будем вынуждены затратить на слепой поиск.
  - В таком порядке взаимоотношений комбинаций генов и мозга я тоже не вижу препятствий, и такую помощь они должны нам предоставить как союзники. Другой вопрос, насколько будет действенна эта помощь, сомневаюсь я, что такая задача имеет простое решение. Причем сомнения не безосновательны, они навеяны сомнениями самих наших симбионтов в однозначном решении поставленной задачи. Давай попробуем отойти от нашей версии решения, лежащего на поверхности, и предположим, с какими трудностями есть вероятность столкнуться, применив другие варианты решений.
  - То есть ты предлагаешь допустить, что знание гена, внедренного на заре нашей коэволюции, мало что даст для решения проблемы раскрепощения нашего мозга, а собственно нынешние наши симбионты не смогут получить информацию о гене или генах внедренных предками консервативных злаков, без согласования с их предками. В таком случае, нам ничего не остается, как самим искать в нашем генотипе вражьих внедренцев. Как это сделать? Вот так сразу, я тебе сказать не смогу. Боюсь, что это не один год и даже не десять лет работы нескольких лабораторий, сам знаешь, насколько до сих пор трудны исследования в микромире. Тогда у меня сразу всплывает часть вопроса о причинах невозможности или препятствиях получения нашими симбионтами такой информации.
   - Если проблема в этом, то ее решение можно будет поискать напрямую, обратившись за помощью к другим семействам или кланам злаков, помнящим о втором этапе торможения развития мозга. Может именно этого шага от нас и добивается европейский клан пшениц? Кстати, в твоей памяти есть информация, какие виды осуществляют гегемонию в наших взаимоотношениях?
  - Николай задумался, пытаясь извлечь из своей, теперь ставшей в большей степени чужой, памяти ответ на этот вопрос.
  - Конкретно, нет, но косвенно это, судя по всему, главные хлебные злаки: пшеница, рис, кукуруза.
  - А рожь? - отец не преминул напомнить о его любимом злаке, - ты не обратил внимания, что с тобой клон пшениц разговаривал, когда ты лежал на бурте ржи? Меня оживила тоже рожь. Какова ее роль в коалиции злаков? А ячмень, овес, просо? Вообще, все культурные растения, какова их роль в наших взаимоотношениях? Если мы не получим ответа на все эти вопросы, вряд ли мы сможем встать на правильный путь поиска.
  - Ты, отец, гениальный ученый, - без всякой двусмысленности восхитился Николай, - мне у тебя еще учиться, учиться, и учиться. Все мгновенно заметил, все разложил по полочкам, во всем прав. Даже успел просчитать, что в такой ситуации кланы и роды злаков должны восстановить прерванные контакты и заключить союз перед лицом общей опасности, а значит, есть большая вероятность получить подсказки и от других.
  - Поменьше дифирамбов, сынок, я как крыловская кукушка могу в долгу не остаться, но тем самым мы отдалимся от проблемы, а потому продолжим. Допустим, что и в этом случае нам подскажут. Как, вообще, ты представляешь практическое претворение процесса изменения человеческого генотипа.
  - Ну, это уже слишком далеко. Об этом надо думать и думать - клонирование, искусственное оплодотворение, другие методы..., до этого еще дожить надо. Сначала необходимо решить первоочередные задачи. К тому же то, о чем мы с тобой тут натеоретизировали, не факт, что так на самом деле. А отсюда поменяются все последующие планы. Вернемся к вопросам, которые в первую очередь необходимо задать нашим союзникам-симбионтам.
  - Теперь ты прав, а вопросы мы уже сформулировали по ходу беседы. Я не сомневаюсь, что ты их сфокусировал для себя.
  - Тогда на сегодня все, я пошел на сеанс связи, - Николай поднялся из-за стола.
  - Куда ты, уже утро, - остановил Николая отец, - работа начнется, сеанс прервется.
  - Ничего, я не на току лягу, а в элеваторе, ты только проследи, чтобы первый номер сегодня не дозагружали, - не согласился Николай, потягиваясь. - Как спать хочется.
  - Ладно, иди раз не терпится, я прослежу, чтобы тебя не засыпали, хотя прежде следовало бы еще раз все обдумать.
  Через некоторое время Николай уже поднимался на ленте транспортера к люку бункера первой в ряду синих, вертикально поставленных "цистерн" элеватора. Она была полностью заполнена, и Николай не смог отказать себе в удовольствии и не созорничать. Он не стал останавливать транспортер и переходить на лестницу, и был, выкинут лентой в зев люка. Доли секунды полета, и он уже, распластано расслабившись, лежит поверх огромного слоя отборной ржи, миллиардов зерен сведенных тем самым в единую массу и способных индуцировать разумную мысль. Выходит, так и выглядит генный "мозг" земного происхождения, приходит на ум не совсем ученая мысль Николаю, и он засыпает.
  Усталость трудового дня и бессонной ночи сказалась на том, что мозг Николая не отреагировал на начало сеанса связи и включился в состояние восприятия только в момент начала диалога.
  - Не спешишь ли ты, человек, ища чуть ли не ежедневного общения с нами. Мы вложили в тебя столько информации, вряд ли ты смог переработать всю. Прямые контакты для нас слишком энергозатратны, а потому должны осуществляться в исключительных случаях.
  - Я действительно спешу, - начал посыл ответных мыслей Николай, - но не в том понимании, которое вызвало ваше недовольство. При вашей всеосведомленности, знаете ли вы мое сегодняшнее положение в человеческом обществе? Хочу поставить вас в известность. В настоящее время я являюсь обвиняемым в непреднамеренном убийстве нескольких человек, что по нашим законам влечет наказание, выражающееся в лишении свободы на очень много лет. Это означает, что я не смогу распоряжаться собой по своему усмотрению и выполнять поставленные передо мной задачи. А они столь глобальны, что по силам только человеку, обладающему очень большой властью, или группе людей, имеющих рычаги управления или влияния в человеческом обществе. Поэтому я спешу, спешу получить ваше согласие на передачу информации и возлагаемых на меня функций людям, обладающим вышеперечисленными возможностями, пока я еще имею возможность сделать это, хотя уже тоже проблематично в моем положении и может быть воспринято ими неадекватно. В любом случае я должен предоставить им готовый план действий. Для его разработки, я не нашел в своей памяти ответы на заинтересовавшие меня вопросы, а их я считаю наиболее важными для начального момента. И последнее, я считаю всю ситуацию с нашим контактом исключительным случаем, тем более усугубленной критической ситуацией, требующей немедленных решений. Чтобы быстро разобраться во всем этом, необходимы постоянные консультации тех, кто владеет ситуацией в большей степени. К тому же, у нас с вами разные мыслительные аппараты и то, что вам кажется само собой разумеющимся, не всегда понятно для нас. Потому не сочтите за расточительность траты энергии на прямые консультации с вами по текущим вопросам, это ускорит принятие многих решений.
  Теперь вопросы: "Какие из злаков осуществляют гегемонию в вашем мире? Каким образом появились остальные культурные растения и домашние животные? Какую роль они играют в наших взаимоотношениях?" "Почему нет информации о доевропейской истории наших взаимоотношений?" И главный вопрос, мне до конца непонятно, почему вы сами не в состоянии найти причины блокады нашего мозга и снять ее, если у вас возможности влияния на структуру нашего генотипа значительно мощнее?
  - Вероятно, ты прав, мы действительно слишком переоцениваем возможности индивида, наделенного способностью мышления. Потенциал мозга одного человека не может быть сопоставим с потенциалом коллективного генного разума. Мы будем поддерживать наш контакт по первому твоему требованию. Мы не запрещаем тебе, окружить себя мыслительными аппаратами своих единомышленников. Однако ты на данный момент времени пока единственный из мира людей способный к контакту с нами и имеющий при этом необходимые возможности влияния на ситуацию. Твое положение в человеческом обществе нам хорошо известно, в том числе и настоящие трудности. Мы надеемся, что согласно вашим законам социального бытия ты будешь оправдан в своих действиях и сможешь полноценно работать над разрешением поставленной проблемы. Тем не менее на часть поставленных тобой вопросов ты смог бы найти ответ сам, сопоставив и рассчитав имеющиеся данные.
  - Да, но найденные и рассчитанные ответы, в отличие от готовых, требуют подтверждения, хотя бы для того, чтобы они не вызывали сомнений и не тормозили последующие процессы.
  - Хорошо, для начала подтверждаем, до чего ты должно быть уже дошел сам. Гегемонию в нашем мире действительно осуществляют три ведущих хлебных злака: пшеница, рис, кукуруза, именно мы, причем каждый, вполне самостоятельно, сумели обуздать машину выживания комбинации генов человека. Именно эта коалиция инициировала и следующий, самый функциональный этап торможения развития головного мозга, подчиненной машины выживания. Нашими союзниками на определенных этапах выступили ячмень, овес. Они сыграли значительную роль в подчинении машин выживания других животных и опосредованно инициировали процесс одомашнивания их вами. Остальных мы старались не принимать в коалицию, и они занимают то же место, что и другие растения, называемые вами культурными. От них у вас нет зависимости, и они не являются вашими симбионтами - они результат действия вашего разума. Мы в процессе овладения вашей машиной выживания научили вас разводить нас и ухаживать за нами. Обладая развитым мышлением, вам ничего не стоило использовать это внедренное умение в соответствии со своими вкусами и расширить свою заботу на другие заинтересовавшие вас растения, применив к их выращиванию те же методы агротехники. Из всей когорты окультуренных собственно человеком, есть два исключительных субъекта, добившихся большего. Особой настойчивостью прославилась, играющая сейчас роль посредника между нами, рожь. Она на определенных территориях, с особо жесткими климатическими условиями заставила считаться с ее возможностями, самостоятельно смогла войти в симбиотические отношения с вами и тем самым потеснила наших союзников ячменей в зонах северного земледелия. Теперь рожь, особенно в России, является нашим полноценным компаньоном по использованию вашей машины выживания в наших общих целях. И что немаловажно на данный момент, она является нашим союзником, то есть союзником европейских клонов пшениц.
  Второе исключение заслуживает большего внимания. Взаимоотношения с ним могут стать примером нашей будущей борьбы с наркотическими растениями. Опыт войны с претензиями винограда на управление вашей машиной выживания может оказаться бесценен. Именно, виноград стал первым, использовавшим совершенно другие методы для подчинения человеческой машины выживания. Он для создания зависимости применил прямое воздействие на мозг человека, минуя воздействие на генотип, использовав вещества из группы слабых ядов. Мы считали, что такое невозможно, мозг человека рождается чистым, без наполнения информацией предков и, следовательно, передачи зависимости не будет, но жестоко ошиблись. Кстати, вероятно тебе будет интересно узнать, что в этом кроется причина вашего страха смерти. Для генных организмов не существует понятия смерти, ген по своей сути бессмертен, он создает бесчисленные свои копии и при необходимости меняет команду для создания машины выживания нового типа. Многообразие генов, появившись когда-то на самой заре эволюции, в результате беспощадной войны с вирусной формой жизни, почти в полном составе существует до сих пор, только в разных комбинациях. Отсюда и удивляющая людей способность иммунной системы любого организма, идентифицировать любой вторгшийся в организм антиген - все едино. А вот для претендующего на самостоятельность мозга человека, смерть индивида означает потерю всего накопленного им за жизнь опыта. Новый организм рождается с чистой памятью, которую необходимо заново заполнять, чтобы мозг смог заработать в диапазоне абстрактного мышления и перенять управление на себя. При этом всегда остается опасность незагрузки памяти. Страх смерти возник при развитии нервной системы с зачатками абстрактного мышления, то есть с того момента, когда мозг стал осознавать свою сущность. Некоторое смирение со смертью разумный организм испытывает, лишь убедившись в передаче накопленного им индивидуального опыта своим детям, чаще внукам.
   Комбинация генов, сформировавшая столь совершенную машину выживания, оборудованную интеллектом, оказывается временами тяготится некоторыми его независимыми проявлениями, к тому же часто берущего под контроль некоторые инстинктивные программы. В винограде они увидели своего друга, позволяющего временами освобождаться от излишнего внимания настырного тактического управляющего. Полностью отказаться от разумной системы гены не могли, она, как никак, способствовала процветанию их комбинации, но иногда отдохнуть вероятно хотелось. К тому же в комбинации нашелся ген способный определять и регулировать степень и продолжительность вмешательства активного вещества на мозг. Он достался от какой-то предковой комбинации, имевшей дело с продуктом спиртового брожения. Злаки, естественно, не хотели иметь конкурента по управлению машиной выживания комбинации генов человека, но не считаться с желанием своего симбионта тоже не могли. Наша атака на складывающийся новый союз запоздала, по причине недооценки притязаний винограда, античный человек ввел его в культуру и оказался в зависимости. Как медленно организуют отпор генные организмы растительного типа, ты уже знаешь из примера формирования экологического мышления человека. Действенную атаку против виноградарей организовали североевропейские клоны пшениц и ячменей. Вначале они заняли нишу винограда в мозгах своих симбионтов, справедливо считая, раз есть потребность человека в спиртовой разрядке, то необходимо ее удовлетворять. Народы, распространившиеся севернее средиземноморья, были научены нами производству хлебных спиртных напитков: от пива к браге, от браги к спирту - водка, шнапс, виски, сакэ до сих пор успешно конкурируют с настоящим вином в большинстве человеческих популяций. Затем были спровоцированы настоящие войны на уничтожение виноградарей. Вспомните, где-то в V веке по вашему летоисчислению готы, а затем германские племена взяли Рим и осели в Западной Римской империи, выкорчевывая виноградники и оливы под посевы ржи и ячменя. Таких фактов за историю человечества было немало, в России мы таким способом поддерживали хлебную гегемонию до конца XX века. Да и последняя атака на виноград была спровоцирована в конце XX века тоже в России. Однако, полностью уничтожить культуру винограда никогда не удавалось, и люди, сначала с ненавистью относившиеся к нему, очень быстро воспламенялись любовью к виноградному вину и восстанавливали виноградники. Нам пришлось смириться, лишь изредка провоцируя атаки сдерживания, да и виноградная комбинация генов не претендовала на многое, ее вполне удовлетворяла ниша, занимаемая другими культурными растениями.
  Такие примеры из древней истории наших взаимоотношений немногочисленны, к сожалению, мы утратили значительные объемы генетической памяти в процессе убыстренной эволюции. Как известно, симбиоз не только подразумевает взаимовыгодное существование, но и взаимное влияние друг на друга, в том числе и эволюционное. Поэтому не только мы используем вашу машину выживания, как хотим, но и вы перестраиваете нашу, как вам удобно. Чтобы достичь гегемонии в растительном мире, мы позволили вам ускорить нашу эволюцию. Селекция, применяемая вами, не что иное, как ускоренная эволюция. Однако, такие искусственно усовершенствованные машины выживания, не прошедшие горнило более жестокого естественного отбора, или точнее, прошедшие его лишь частично, не способны удерживать свою гегемонию без постоянной поддержки симбионта. Наглядный пример, кукуруза, которая без человека вообще не может существовать. Кроме несовершенства в области самостоятельности, такая убыстренная селекционная эволюция имеет еще одно негативное последствие. При высокой скорости сборки не замечаешь, как теряются многие, на первый взгляд, не очень нужные детали. Что, как раз и произошло, с некоторыми блоками генетической памяти при выведении все новых и новых европейских злаковых клонов.
  Теперь о наших возможностях. Да, наша система внутреннего созерцания позволяет определить местоположение любого гена, но в нашем генотипе. Если бы проблема состояла только в этом, мы бы убрали его, а вы убрали аналогичный свой, как только согласовали бы наши действия. Однако еще раз вынуждены напомнить, наш клан не участвовал в последнем этапе закрепощения мозга, и мы не знаем какой ген встроен вам в качестве тормоза и как он взаимосвязан с другими генами, а контакт с кланами, возможно сохранившими эту информацию, мы до сих пор не можем наладить. Кроме того, вы не учитываете сложность современного мира - человеческий мир стал единым. Люди питаются хлебопродуктами, поступающими из любой страны мира, где имеется хороший урожай. Предпочтение, конечно, отдается своей продукции, но европейцы, например, с удовольствием потребляют рис и кукурузу, а их комбинации генов никогда не входили в коалицию с европейским кланом злаков, то есть они были на стороне кланов консервативных пшениц. Каково их воздействие на генотип белого европейца? Нами этот вопрос не изучен. Но даже если генотип европейцев и не подвергся вмешательству риса и кукурузы в настоящее время, не факт, что они не оставили в нем свой след в период нашего острого соперничества с консервативными кланами пшениц в средневековье. Многовековое сопротивление прогрессу в различных европейских странах вряд ли вызвано случайными причинами. Этих внедренцев вам придется искать самим. И убирать самим, потому как если удосужитесь провести расчеты времени, требующегося на его исключение из генотипа нами, вам многое станет ясно. В качестве примера возьмите операцию по имплантации гена злакозависимости, осуществленной нашими предками несколько тысячелетий назад. Этому предшествовала внутренняя операция по синтезу гена, способного осуществить подобный процесс в чужом генотипе. Чтобы процесс имел успех, необходимо было подвергнуть преобразованию как можно больше особей, в первую очередь своей собственной комбинации генов, вы называете это выведением нового сорта. А уж затем, широко распространив его, осуществить воздействие на как можно большее количество людей. В результате такого воздействия у людей должны были произойти мутации в формирующихся половых клетках и родиться на свет новое поколение с измененным генотипом. Но и это еще не все, чтобы люди нового поколения стали такими, какими необходимы нам, у них должно было произойти включение имплантированного гена, для чего необходимым условием являлось питание генетически измененным хлебом.
  Подсчитайте время на создание сорта, время на появление мутации у большинства людей, вероятность совпадения условий необходимых для активизации мутировавшего гена. В каком поколении, мы сможем иметь устойчивый результат? Теперь сравните возможности древнего мира, когда численность человечества не превышала нескольких сот тысяч и сейчас, когда оно исчисляется миллиардами особей.
  С претензиями наркотических растений все обстоит гораздо сложнее и опаснее. Их генный разум находится на самой низшей стадии развития, потому они руководствуются сиюминутными потребностями, совершенно не задумываясь о последствиях. Идея использования для своего благополучия чужих машин выживания, заимствованная ими у других растений, воплотилась в нерегулируемое воздействие на мозг человека. Вещества, синтезированные ими с этой целью, оказались очень удачны и обладали совершенно новым типом воздействия. Эти вещества через определенные зоны головного мозга, называемые вами центрами удовольствия, подчинили гены ответственные за важнейшие инстинкты: размножения и обмена веществ. Их действие обманывает и мозг, и генно-гуморальную систему регуляции. Ложное удовлетворение инстинктов успокаивает генетические программы и вводит мозг в состояние блаженства и успокоения, от выполненного предназначения и больше никакие проблемы не волнуют ни гены, ни мозг человеческой машины выживания. После прекращения действия наркотических веществ не наступает протрезвление мозга, он навсегда остается зомбирован идеей, что только новое потребление наркотиков позволяет быстро и качественно выполнять поставленные перед машиной выживания задачи. Навязав человеческой комбинации генов идею легкого достижения конечного результата своего предназначения, а мозгу человека - близкого всеобщего счастья, они встали на саморазрушающийся гибельный путь. У нас есть ощущение, что в настоящее время действия нарков не просто направлены на порабощение человеческих машин выживания, у них появилось еще одно направление - на формирование у вас агрессии против хлебных растений в целом и главных наших союзников среди людей - хлеборобов, способных наиболее рационально культивировать нас. Путь этот ведет к вырождению человечества, а значит, и сами наркотические растения не смогут никогда стать гегемонами в растительном мире. Развитие наркомании в человеческой цивилизации лишь на начальных этапах ведет к увеличению площадей посевов мака, конопли, коки и других. Короткая жизнь наркомана, его нежелание работать не может способствовать развитию такого направления в растениеводстве. Понимания всего этого, у затеявших переворот в растительном мире, нет. Им недоступна наша политика взаимоотношений с вами, ведущая к увеличению вашей численности и продолжительности жизни, которая и привела нас к успеху, но окончательной цели Зеленой планеты даже таким путем достичь не удастся никогда. Теперь, когда на Земле все больше людей желает стать счастливыми, само продолжение развития жизни на планете становится проблематично.
  Наркотические растения в целях влияния на человека используют быстродейственные механизмы, и им потребуется немного времени, чтобы осчастливить все человечество. Если мы вступим с ними в борьбу за вас самостоятельно без вашего заинтересованного участия, то проиграем из-за гигантской форы - они уже давно стартовали, а мы еще только разминаемся.
  Так что легкого ответа, лежащего на поверхности в этой задаче, нет. Вам не только надо найти ключи, но и продумать, как распорядиться этими ключами, какие двери, в какой последовательности необходимо будет открыть, чтобы освободить мозг человечества, а не отдельных его индивидов.
  - Пусть, по-вашему, я поторопился со своими вопросами, - решил высказаться в заключение, подошедшего к концу разговора, Николай. - Зато, благодаря вашим развернутым ответам на них, я теперь во всех тонкостях представляю механизм формирования наших взаимоотношений. Тем самым, вы, по сути, обрисовали контуры стратегии моих действий, по достижению поставленной цели. А для оперативности, позвольте мне и в дальнейшем прибегать к вашим советам, какими бы мелочными не показались вам мои вопросы.
  - Принято. Ты можешь всегда, в любое время выходить с нами на контакт в целях быстрого решения возникающих проблем.
  
  Николай очнулся и обнаружил себя лежащим в той же самой расслабленной позе, в которой заснул. Странно, но он ощущал себя полностью отдохнувшим, а ведь они всегда утверждали, что общение с ними не является физиологическим сном. Выходит, они делятся с ним своей энергией.
  Выбравшись на верхотуру цистерны элеватора, он застал любимое действо природы в самом разгаре, логичнее, конечно, сказать "в самом затухании", так как это касалось заката солнца, но в том и прелесть русского языка, что он алогичен.
  Огромный, раскаленный докрасна диск заходящего солнца коснулся земной тверди, залив неровную среднерусскую степь огненным расплавом. Растекаясь и заполняя буераки, овраги и балки солнечное вещество выглаживало раскинувшееся перед ним пространство, как столешницу. Но насколько велики были раскинувшиеся вокруг степные просторы, что солнце на глазах растрачивало себя, оплавляясь и исчезая, так и не охватив всю широту бесконечной чаши горизонта. Растекшийся по степи расплав, оказался настолько горяч, что проплавлял земную твердь и просачивался в недра, оставляя еще более обострившиеся обугленной чернотой сумерек неровности степи.
  Свет в зрительном зале стал меркнуть и Николай, спустившись с "балкона" по неподвижному транспортеру вниз, задумался о хрупкости красоты земного мира. Он неторопливо зашагал к отчему дому, ему предстоял еще один долгий ночной разговор с отцом.
  
  Глава 6
  
  Последующие дни для Николая полетели со все возрастающей скоростью, пожирая ставшее драгоценным время. По возвращению с очередного сеанса Николая ждал не только отец, но и тома его собственного дела, привезенные адвокатом для ознакомления перед судом. Опасения, высказанные отцом, становились близкой реальностью.
  После детального обсуждения с отцом дополнительно полученной от симбионтов информации, было принято решение о немедленном вызове на консультацию друга Николая, Владимира Саушина. Николай проговорил номер, оставленный ему Владимиром, в диктофон виома. Когда образ друга проявился в эфире, он сказал лишь одно слово: "Приезжай". Такое решение было обусловлено не только подстраховкой передачи информации на случай вероятного заключения под стражу, но и пониманием необходимости подключения к проблеме государственных структур. Ночью отец высказал замечательную фразу, выслушав отчет Николая о контакте: "Необязательно устраивать мировую революцию, можно для начала победить в одной стране". Этот образный высказанный полушутливо лозунг большевиков, как нельзя верно отражал суть стратегии, выработанной за ночь отцом и сыном Авиловыми, на основе разъясненного братьями-сестрами по разуму механизма подчинения человеческой машины выживания. Но даже в одной стране революцию не делают одиночки. Потому Авиловыми и были обсуждены кандидатуры в "заговорщики". В идеале в их число должен был попасть даже сам президент, что явилось бы нонсенсом, если бы конечной целью готовящегося "заговора" была смена власти, а не как в действительности - ее укрепление.
  Владимир прибыл на ферму к концу следующего дня. Прилетел он на служебном гелиоптере, летательном аппарате, использующем солнечную энергию и способного трансформироваться как в самолет, так и в вертолет, и потому, посадил его прямо на клумбу перед усадьбой. После крепкого рукопожатия и мало что значащих фраз о житье-бытье, за которыми последовало гостеприимное предложение отдохнуть после дороги и перекусить, а затем вежливый отказ, они удалились в комнату Николая. Николай в последние дни включился в серьезный анализ, для чего потребовалась рабочая обстановка, и комната преобразовалась в кабинет ученого.
  - Присаживайся, дорогой друг, - предложил Николай, указывая на кресло-трансформер, подстраивающееся под индивидуальные анатомические параметры сидящего. - Мне действительно есть что сказать тебе, - начал он сразу с ответа на вопрос, заданный Володей после освобождения из психиатрической лечебницы, словно и не было никакого перерыва с того разговора, - как, впрочем, если я не ошибаюсь, и тебе. Из чего следует, - не ожидая согласия, продолжал Николай, - мы поймем, друг друга, и ты не сочтешь меня сумасшедшим, услышав от меня на первый взгляд невероятный бред, даже помня о моем пребывании в психушке.
  - Не сочту, - коротко, емко, спокойно ответил Владимир и настроился на продолжение.
  - Я вошел в контакт с "братьями по разуму", - беря быка за рога, приступил к нелегкой теме Николай Авилов. - Ожидаемый всеми, и при этом всеми же считаемый невероятным, контакт состоялся, - Николай говорил с собеседником глаза в глаза и не отметил даже легкого удивления на лице Владимира, выходит, действительно, тоже, что-то предполагал подобное. - Но элемент неожиданности в этом контакте, невероятно большой, - продолжил Николай, - даже если принять тезис о его ожидаемости человечеством, то это ожидание встречи с инопланетным разумом, а он состоялся с земной параллельной формой.
  Как не был, невозмутим Владимир, но на его лице все же проскользнуло удивление.
  - Да, да, Володя, братья по разуму все время существовали рядом с нами. Мало того, они, в отличие от нас, знали возможности нашей разумной системы и всегда использовали ее в своих целях, не посвящая нас.
  - Не будем тратить время на эмоции, амплитуда колебаний которых сейчас зашкаливает в моем мозгу, как в ту, так и в другую сторону, - остановил свои, готовящиеся выплеснуться, удивление и сомнения Владимир, чтобы Николай тоже не растрачивался на наслаждение от произведенного эффекта, - я готов выслушать тебя.
  Рассказ, сопровождаемый рассуждениями и комментариями Николая, использующего возможности беседы для собственного более глубокого понимания ситуации, длился несколько часов. Саушин слушал друга, не перебивая. Когда Николай закончил, Володя еще долго сидел молча, собирая разбросанные невероятностью выслушанного сообщения мысли. Наконец, он снова трезво взглянул в ждущие оценки глаза Николая и медленно произнес.
  - В то, о чем ты сейчас мне поведал, действительно очень трудно поверить. Однако, и придумать, даже воспаленному мозгу, вряд ли по силам. Сомнения могли бы остаться неразрешимыми, если бы не ряд косвенных обстоятельств, подтверждающих вероятность и самого контакта, и сложившейся ситуации в мире с ростом наркотической зависимости людей. Я скажу тебе больше, мы достаточно близко подошли к пониманию причин разворачивающейся в мире негативной тенденции, но о таких глубоких корнях, естественно, даже предположить не могли.
  - Если позволишь, еще одну мысль выскажу напоследок, - Владимир согласно кивнул, хотя предваряющее словосочетание было произнесено скорее, как вводное, а не с целью действительно испросить разрешения. - Я тут, в ожидании твоего приезда много размышлял и пришел к интересному выводу, разворачивающему ситуацию с еще более опасной стороны. Анализ происходящих в мире событий, по-моему, свидетельствует о том, что нарки научились зомбировать людей не только с разрушением психики, короткоживущие зомби не могут принести им победу в споре за мировое господство, они каким-то образом научились влиять на психику некоторых людей, без ее разрушения. Вот такие люди и руководят процессами, наметившимися в мире в последнее время. А, зная теперь о медленном процессе воздействия растительных организмов на животных, первых ласточек этого влияния я вижу еще в истории конца XX века. Правозащитное движение и этика врачей в демократических государствах, требующих признать наркоманов больными, холить их, лелеять, не что иное, как скрытое влияние зомбированных лидеров наркодвижения на общество. Суть всех этих лозунгов и требований, чтобы как можно дольше сохранять контингент потребителей наркотиков в живых. Ты лучше меня знаешь, что излечившихся от зависимости наркоманов практически не бывает.
  - Если ты и в этом окажешься прав, друг, то действительно получится, что потенциал опасности складывающейся ситуации нами недооценивался. С другой стороны, доказательство твоих предположений вместе с подсказками симбионтов облегчат понимание стратегии наступления предпринятого наркобаронами.
  А теперь извини, я вынужден спешить, служба не ждет, - поднялся из кресла Владимир, давая понять, что время, выделенное им для друга, истекло. - Окончательными выводами поделюсь с тобой позже, после тщательного обдумывания. Скорее всего, будем работать вместе. На суд постараюсь попасть, думаю, все будет хорошо.
  - Давай хотя бы позавтракай перед дорогой, - попытался удержать друга Николай, глянув в окно, и увидев, что уже рассвело.
  - Не могу, уже опаздываю. Позавтракаю в гелиоптере, там есть все необходимое.
  
  Суд состоялся через три недели. Заседание продлилось три дня. Валентина прилетела в первый день заседания, сразу в Порецк, понимая, что большой радости в свете предстоящего события ее более раннее появление Николаю не принесет, тем более в качестве свидетеля, а не просто друга, присутствующего для поддержки. Владимир тоже сдержал обещание и появился на заключительном заседании.
  Следствию удалось достоверно доказать преднамеренность действий потерпевших, выполнявших целевой заказ на убийство. Удалось выяснить и то, что заказ на убийство Авилова поступил от одной из иностранных наркогруппировок. Причины такого заказа следствием поняты не были, а оставшиеся в живых исполнители не знали их.
  Адвокаты тоже представили основательную доказательную базу действий обвиняемого в состоянии аффекта, вызванного гибелью на его глазах близкого человека. Кроме того, примененное им для защиты ближнего "оружие" значительно уступало возможностям вооружения нападавших, и так эффективно сработало только в состоянии того же аффекта.
  В этой ситуации даже прокурор потребовал лишь условного наказания обвиняемого. Присяжные заседатели, выслушав стороны обвинения и защиты, совещались недолго и единогласно вынесли оправдательный вердикт.
   Николай был освобожден из-под стражи в зале суда. Только чувство полной свободы дало волю чувству радости встречи с любимым человеком, до того морально отягченной сей неприятной ситуацией. Несколько оставшихся последних дней холодного октября, обозначивших скорый приход зимы первым снегопадом, Николай и Валя провели в отцовском доме, полностью отдавшись вернувшемуся счастью. Только насладившись непомерно благодатным сочетанием чувства свободы и любви, Николай вспомнил вскользь брошенную другом фразу при расставании после освобождения: "Долго не задерживайся, тебя ждут на государевой службе", и засобирался в дорогу. Что ждало его по возвращению в Москву, после столь долгого отсутствия на службе, по причине с усугубляющими обстоятельствами, он точно предположить не мог, потому снова стал задумчивым и невнимательным к Валентине. Валентина начинала потихоньку привыкать к резким переключениям состояния Николая от личного к общественному, отражавшемся в первую очередь в отношении к ней, и потому в этот раз без обид спокойно начала собираться в Москву. В последнюю ночь перед отъездом Николай так и не появился в выделенной им спальне, уединившись с отцом в кабинете, и проговорив там до самого утра. После завтрака, как ни в чем не бывало он закинул нехитрые дорожные пожитки - свои и Валентины, в багажник автомобиля, и они, накоротке попрощавшись с отцом, уехали.
  Возвратившись в Москву, Николай потратил день, чтобы привести себя и свои мысли в порядок. Мысли крутились вокруг поиска возможности попасть на прием к президенту. С отцом они пришли к единому мнению - к решению проблемы необходимо подключать государственную машину, и не через кого-нибудь, а лично через президента.
  Обычно как советника его вызывали только при необходимости решения вопросов его компетенции, в то же время как штатный советник он имел право просить о незамедлительной встрече через секретаря. Но захочет ли он его принять - убийцу, хоть и оправданного? Возможно, дадут только ознакомиться с приказом об освобождении с должности советника президента у секретаря или в отделе кадров. Такой вариант событий не исключен. Его нежелание видеть убийцу, перекроет все каналы доступа к нему, не только меня лично, но и любой информации от меня. Тогда волей-неволей придется исполнять миссию в одиночку, без опоры на мощь государства, используя возможности науки. Но если попрут из советников, при таком раскладе могут заодно и с кресла директора Института общей генетики спихнуть. Тем более, вот уже три месяца его обязанности выполняет его заместитель. Нет, это слишком пессимистично, президент у нас гарант закона и не только следит за его исполнением, но и прививает законопослушание самой непослушной нации, так что сам на явное нарушение не пойдет. Я все-таки оправдан судом, признан невиновным, и лишить меня возможности работы в Институте не имеют права. И все-таки, в этой ситуации поддержка президента была бы незаменимой.
  Николай взвесил все за и против, и пришел к выводу - нужно начать с подготовки докладной записки президенту о состоявшемся контакте. Какой бы невероятной не была информация, с которой он хочет ознакомить президента, ею все равно заинтересуются, пусть даже сочтут его тронувшимся умом. Неслучайно во всех развитых государствах при службах безопасности существуют засекреченные отделы по изучению непонятных явлений, и информация должна быть, как минимум, изучена. Правда, доказательная база состоявшегося контакта маловата. Тогда необходимо аргументировать на основе связи с политической и экономической обстановкой в мире, это сдвинет доминанту и вопрос о психическом состоянии, подавшего докладную записку, пройдет вскользь без акцентирования. Именно так. Николай сел готовить доклад президенту. "На крайний случай, есть еще Владимир", - вспомнил он о друге и успокоился окончательно.
  
  Ситуация разрешилась уже вечером, когда он заканчивал оттачивать формулировки докладной записки, и разрешилась она самым благоприятным образом. Вечерний звонок из секретариата президента, о приглашении на личную встречу с главой государства на завтра в 11 часов, был Николаем просто не просчитан. У него появился шанс заручиться самой высокой поддержкой, чего, собственно, и требовала поставленная перед ним задача.
  Известие о предстоящей встрече с президентом снова взбудоражило его мысли. - поймет ли, не сочтет ли за бред сумасшедшего? - Он взвешивал, какая из чаш, разумная или эмоциональная окажется тяжелее.
  - Сколько раз за продолжительную эпопею биологической войны я встречался с президентом с глазу на глаз и ничего кроме понимания не ощущал. - Николай спонтанно переключился на размышления о своем месте и роли, ни много ни мало, в судьбе страны. И хорошо, что он уже практически завершил написание доклада, иначе навязчивая тема, отвлекая мысли на себя, так и не дала бы это сделать.
  - Сколько может весить та первая беседа, состоявшаяся между мной и президентом в период страшнейшей эпидемии, ставшая отправной точкой наших отношений в качестве советника президента?
  Россия морально вроде бы была готова к такому развитию событий, благодаря предвидению предшественников, но во всеоружии встретить ожидаемые события так и не удалось - вакцина от ВИЧ так и не была создана ни в одной стране мира. А все другие принятые меры, такие как ликвидация вражеских биологических лаборатории по периметру страны, уничтожение нашей агентурой материалов наработанных в некоторых из них, можно было отнести только к санитарным, и они не внушали полной безопасности. Неслучайно тогда президент с тревогой вопрошал всех собранных им ведущих ученых и врачей, имеющих хоть какое-то представление о свалившейся на мир господней кары: "Что будет с Россией?"
  Президента впечатлил мой анализ ситуации и прогноз для нашей страны, сделанный всего лишь на беглом анализе начального хода эпидемии.
  Уже в самом начале стало очевидно, что действие вируса при всемирном охвате все-таки избирательно в плане смертности. Сотнями тысяч гибли люди лишь желтой, монголоидной расы. В обеих Америках смертельный вирус не оставил шансов прежде всего человеческим гибридам - по причине огромного количества метисоидных представителей человечества. Самым главным успокаивающим фактором на тот момент стало развитие эпидемии в Европе и Африке - негроиды и европеоиды переносили ВИЧ-инфекцию, в форме временного ослабления иммунитета, сопровождавшегося вспышками многочисленных болезней, чаще простудных, с относительно небольшим процентом летального исхода.
  И я посмел заверить президента, что Россия пострадает меньше всего. Однако увидев, что это не совсем успокоило главу государства, я поспешил закрепить свои заверения положительной информацией, подтверждавшей не совсем обоснованные его ожидания. В том случае я сыграл на вере в то, что человеку кажется более понятным.
  Сообщение о получении положительного результата в ожидаемом посвященными направлении работы, которое заложил президент-предшественник вселило в него надежду. Открытая при лоббировании моего отца - советника обоих президентов, в Институте общей генетики и возглавляемая мной лаборатория Генетической эволюции человека получила достоверные, верифицированные данные по геномам русских и украинцев, свидетельствовавших о достаточных расхождениях в генотипах почти за тысячелетие. Это позволяло надеяться, что вирус, если он все-таки создан и против нас, на основе генотипа украинцев окажется как минимум не смертельным.
  Тем самым был укреплен дух президента, что на этом этапе развязанной биологической войны спасло страну от паники.
   Вскоре европейцы, африканцы и американцы африканского или европейского происхождения, осознав, что смерть им не грозит, кое-как навели порядок в своих странах и некоторые, двинулись в разрушенную катастрофой Азию, хотя помощь могли оказать лишь в ликвидации последствий.
  Очередную панику уже у частично успокоившегося белого населения планеты вызвали сообщения о неожиданном кризисе ситуации в Индии, Израиле и в еврейских диаспорах в США.
  Тогда меня срочно вызвали к Президенту, и мне сходу, без предварительной подготовки пришлось объяснять причины усугубления ситуации, прогнозировать перспективы дальнейшего развития пандемии, степень угроз для нашего населения.
  Конечно, я держал руку на пульсе, поэтому вопросы президента не застали меня врасплох. К тому же моя лаборатория генетической эволюции человека занималась изучением степени расхождения геномов не только русских и украинцев.
  Понятно было почему так взволновала трагедия народов Индии, все они, как и многие европейские народы, в том числе и мы, вели свое происхождение от древних ариев, а это значило, что угроза для нас не миновала.
  На меня снова пала задача успокоить панические настроения. Пришлось еще раз уверенно заявить, что Россия выйдет из пандемии с наименьшими потерями. Правда в это раз от меня потребовали конкретных доказательств. К этому времени они уже у меня были.
  Ход эпидемии в Китае, при всем его трагизме и невосполнимом уроне народонаселения, исчислявшимся даже не в десятки, а в сотнях миллионов жертв, показал, что палачи человечества, создавая оружие массового поражения, предусмотрели не все. Они не учли этническое разнообразие населения Китая, ведь это только для европеоидов все китайцы на одно лицо, поэтому действие искусственно ориентированного вируса оказалось смертельным не для всей нации, а только для этносов, гены чьих представителей оказались доступными для исследования в американских лабораториях. На этом основании я объяснил, что ход эпидемии в Индии будет подобен китайскому сценарию, но с вероятно более высоким процентом выживания.
  Я считал, что палачи, тоже не могли не учитывать арийский фактор, могущий бумерангом ударить и по ним, имея за плечами горький опыт первого применения биологического оружия, когда вирус не менее сильно ударил по своим создателям. Поэтому они должны были смягчить действие вируса в этом направлении. Что, кстати, было положительно и для нас, как потомков древних ариев.
  В гениальности ученых-убийц, сознательно создававших смертельный вирус с многовекторным избирательным действием, сомневаться не приходилось. Но как показывала ситуация в Израиле и еврейских диаспорах в США они не решили главную задачу - неуязвимости евреев при всех раскладах течения пандемии. А ведь времени им на создание такого уникального вируса дали предостаточно. Даже не поторопились с применением в момент проигрыша в противостоянии цивилизаций, отложив реванш так далеко.
  Правда, я допускал, что возможно такая задача перед ними и не ставилась - проигравших "теневых правителей мира" подвела вера в ген богоизбранности. Снова удивило, что, как и в первый раз, не подстраховались - создавая вирулентную форму возбудителя всегда необходимо озаботиться о вакцине, как при создании яда - об антидоте. Вакцина ими тоже не была создана.
  А кичиться своей богоизбранностью не было никаких оснований. Напротив, им надо было больше всего бояться любых игр с генетическим оружием. Не учли эти правители "глубинного государства", запуская вирус, что происходят они из наиболее уязвимой линии евреев, представленной светлолицыми светлокожими ашкеназами. Изучение геномов ашкеназов подтвердило один установленный ранее факт: примерно 1000 лет назад эта группа прошла через своего рода "бутылочное горлышко" - их популяция крайне сократилась. А фашисты Германии во время Второй мировой войны еще раз пропустили их через геноцид "бутылочного горлышка". Было установлено, что половина сегодняшних ашкеназов происходит всего от четырех женщин, живших в Европе 1000 лет назад. Именно оставшиеся в живых в холокост ашкеназы оказались в США и первыми заселили новообразованное государство Израиль. Из-за близкородственного скрещивания у ашкеназов весьма гомогенные геномы и распространены генетические заболевания, велика предрасположенность к раковым заболеваниям.
  Такое генетическое несовершенство само по себе делало ашкеназов наиболее уязвимыми при любой вирусной атаке.
  Основным моим выводом стало умозаключение о перспективности такого просчета со стороны врагов человечества.
  Уход в иной мир этих непримиримых амбициозных нелюдей, паразитировавших целое столетие практически на всех, превзойдя в этом по масштабу влияния колониальные европейские державы, и почти достигших мирового господства, вселяло надежду на долгое мирное существование после преодоления последствий катастрофы.
  Такой взгляд в будущее перевесил все сиюминутные сомнения в благополучном исходе для России нависшей катастрофы.
   Россия потеряла часть населения с азиатскими корнями, но благодаря президенту, сумевшему предотвратить разрушительный хаос внутри страны, вышла из кризиса с наименьшими потерями в экономике и тем самым вернула себе ведущую роль на мировой арене.
  Именно после положительного разрешения этого кризисного момента в ходе пандемии президент окончательно поверил в мои аналитические возможности.
  Вспомнит ли он завтра о моих способностях реального прогнозирования, когда я доложу о новом, прямо-таки фантастическом, открывшемся опасном фронте, и что для победы в том направлении снова потребуется его президентская, непосредственная поддержка, - мысли Николая снова вернулись к проблемам сегодняшнего дня. Снова завозились в голове сомнения - Поймет ли он? Поддержит ли?
  Николай осознавал, что дискомфорт перед предстоящим разговором вызван его шатким сегодняшним положением. Понимал он и то, что неуверенность может сыграть против него в столь деликатном вопросе, потому принял решение отключиться от ожидания предстоящей встречи и заняться аутотренингом. И хорошо, что он уже практически завершил написание доклада, иначе навязчивая тема, отвлекая мысли на себя, так и не дала бы это сделать. Погрузившись в себя, он стал внушать себе мысль о понятливости главы государства, способного спокойно воспринимать невероятное.
  
  Ровно в десять Николай входил в автоматически открывшуюся перед ним дверь в рабочий кабинет президента. Президент уже шел навстречу.
  - Здравствуйте, Николай Николаевич! - приветствовал Авилова президент первым, уже протягивая руку, - Рад вас видеть, и спешу поздравить с победой справедливости.
  - Здравствуйте, господин Президент. - Благодарю, вас, Господин Президент, - Авилов был смущен неожиданным радушным приемом, и его мозг уже пытался определить, не игра ли это?
  - Проходите, садитесь, - президент широким жестом пригласил Николая к гостевому столику, где можно было беседовать на равных, сидя друг напротив друга, и глядя в глаза собеседника, что тоже свидетельствовало о максимуме уважения к приглашенному и одновременно нивелировало превосходство собеседника в росте.
  Николай прошел к указанному креслу и, дождавшись пока усядется сам президент, сел.
  - Как здоровье вашего отца, моего уважаемого советника?
  - Благодарю, со здоровьем отца все в порядке, даже более чем. Он даже помолодел.
  - Наслышан, наслышан. Чтобы снять с вас напряжение ожидания доверия, сразу скажу вам, что я в курсе не только произошедшего с вами, но и о свершившемся контакте. Как вы понимаете, ваш друг неслучайно был все время рядом с вами.
  В это практически невозможно поверить. Поэтому я хотел бы услышать всю информацию о состоявшемся контакте из первых уст и в самых конкретных подробностях. О затраченном времени не задумывайтесь, нас никто не потревожит и не прервет.
  Последовал долгий рассказ Авилова, начиная с предпосылок, с описанием всех обстоятельств контакта, с подробным изложением содержания всех сеансов вплоть до последнего, с краткими пояснениями некоторых специфичных мест в блоке общей информации.
  - Да, действительно, поверить в это сложно, - еще раз подтвердил свое отношение к услышанному Президент, по окончании монолога Николая. - И ведь доказательная база ничтожна и косвенна - оживление, выздоровление и омоложение вашего отца. Если бы не ситуация, складывающаяся в мире, подводящая нас к подобному заключению, пусть и не на таком невероятном уровне. Мы как раз не можем определиться с силой, начавшей действие против нас. Хотим мы этого, или не хотим, нам придется поверить вам на слово. Информация, полученная вами в контакте, восполняет пробелы в нашем понимании ситуации в мире, наконец проясняет ее.
  К тому же, как показало время, в большинстве своем вашим научным теориям, как и прогнозам свойственно сбываться.
  Хотя, помнится именно вы когда-то в условиях еще не разрешившейся предыдущей критической ситуации дали надежду на долгое мирное существование после преодоления последствий катастрофы.
  - Ошибся. Прогноз дело тонкое. Как оказалось, стремление к мировому господству свойственно не только несовершенному человеческому разуму, но и генному.
  - "И на старуху, бывает проруха". Правда, в этом случае действительно жаль, что не сбылось.
  При других обстоятельствах, все наше внимание сосредоточилось бы на самом состоявшемся контакте, на его изучении, на его развитии. В этой же ситуации, мы вынуждены, засвидетельствовав контакт как свершившийся факт и, приняв предложенную руку помощи, сразу приступить к действиям.
  Полученная вами от симбионтов информация уже дает возможность нанести упреждающие удары по тайному врагу человечества и тем самым затормозить развитие его наступления.
  - Извините, господин Президент, но это только тактическая задача начала войны. Для полной и безоговорочной победы необходима стратегия.
  - И как вы ее видите?
  - Исключительно в освобождении нашего мозга из зависимости. Позвольте представить план первоочередных действий.
  - Выходит вы время зря не теряли, - даже немного удивился Президент - Излагайте.
  - Чтобы решить поставленную передо мной симбионтами задачу, чтобы это направление стало действительно стратегическим мне нужна полная поддержка государства, нужны самые широкие полномочия - сосредоточение в одних моих руках всех рычагов управления программой действия, подключения ведущих институтов страны, огромные средства наконец. Это примерно сродни атомному проекту, который когда-то осуществил Советский Союз после второй мировой войны, догоняя США. Смею напомнить, что на исследования генома человека, включая сравнительные анализы и решение ряда этических проблем, было потрачено в сумме около трех миллиардов долларов, а исследования двух международных корпораций и одной частной, в сумме продлились 15 лет. А у нас нет этих 15 лет.
  Поэтому подчиненного мне Института общей генетики РАН будет недостаточно - поставленная задача требует концентрации всех имеющихся мозгов. Я думаю взять в оперативное управление большинство исследовательских институтов биологического и медицинского профилей и переориентировать работу ряда лабораторий в них на наше направление. Вашим указом я должен быть назначен своего рода генеральным директором, как это бывает в случае объединения дочерних предприятий. Под мою юрисдикцию должны попасть Институты генетики, мозга, вирусологии, молекулярной биологии, биохимии, биофизики, космической медицины и ряд других НИИ Российской академии наук, как центральных, в Пущино, так и периферийных, в академгородках: Новосибирском, Томском и прочих филиалах. Все направления, курируемые мной в них, должны быть строго засекречены.
   - Вижу, вы глубоко продумали пути решения поставленной перед вами проблемы. Справитесь ли?
  - Должен, обязан справиться. При вашей поддержке, при поддержке государства, обязательно справлюсь.
  - Хорошо, мы обсудим это на Совете безопасности. Подумаем, чем еще мы можем усилить вас. А тактическими вопросами у нас есть кому заняться, но не думайте, что в такой не совсем понятной ситуации, они смогут обойтись без ваших консультаций.
  - Я понимаю.
  - Прошу вас изложить все, что вы мне сообщили, в докладной записке, чтобы я еще, и еще раз мог все это обдумать, - Президент дал понять, что аудиенция завершается.
  - Уже сделано, господин Президент, - доложил Авилов, протягивая кристалл памяти с подготовленной информацией.
  Он всего лишь соблюдал правила, сложившиеся между президентом и советниками, при обмене информацией.
  
  Через день после приема у президента, Николая пригласил к себе по месту службы Владимир Саушин. Поздоровавшись, Владимир не стал тянуть резину и сразу приступил к делу.
  - Вот что, Коля, мне поручено довести до тебя решение президента. Он имел продолжительную беседу со мной. Твоя информация восполняет пробелы в нашем понимании ситуации в мире. И пока мы формируем эшелонированную оборону и проводим разведку, ты должен организовать резервный фронт и подготовить решающий удар, согласно своей разработанной стратегии. Тебе в оперативное подчинение передается весь аналитический Отдел по изучению непознанных явлений ФСБ, и автономной единицей ты входишь в нашу Службу, с правом первоочередного получения любой информации и правом голоса при принятии важнейших решений по проводимым нашей службой операциям.
  - Какой отдел, Володя? Какая автономная единица? - широко раскрытые глаза Николая выражали явное недоумение. - Я сугубо штатский человек, это, во-первых, во-вторых, неужели он не понял меня, что в этом случае нужны не военные методы? Пойми, мне сейчас в оперативное подчинение нужны лаборатории исследовательских институтов биологической направленности, а не отдел ФСБ.
  - Извини. Я не с того начал. Это дополнительные полномочия, необходимые больше для поддержки наших тактических планов. Ты сам сказал Президенту, что это сродни атомному проекту, а методы там были военные, поэтому ребята из приданного тебе отдела не помешают, они аналитики высочайшего класса, и наверняка из того, что ими наработано, поможет тебе глубже понять многие аспекты. Да и как ты представляешь себе борьбу с нарками без нашей службы? Это твои глаза и уши, Коля. А твои требования президент приказал полностью удовлетворить на уже состоявшемся Совете безопасности. Видимо, он в свете проявившейся глобальной опасности безоговорочно поверил в состоявшийся контакт и в твое предназначение. Любой институт, который ты назовешь, будет в твоем оперативном подчинении, такие полномочия тебе будут предоставлены Президентом.
  - Хорошо, хорошо! - гасил внутреннее возбуждение Николай, вызванное лишь неправильно выбранной другом формой доведения решений Президента. - Пусть будет так, как вы предлагаете. Да, я обещал Президенту, что буду заниматься не только стратегическим вопросами, но и тактическими по некоторым специфичным направлениям. Симбионты же не постеснялись навалить непомерный груз на меня, у них даже сомнений нет насчет моих возможностей.
  - А ты, что сомневаешься в своих силах? - Владимир был просто в восхищении от деловой хватки друга, оперативности его мысли в организации только что определившегося направления можно было позавидовать.
  - Конечно сомневаюсь. Как тут не сомневаться. Впрочем, теперь заручившись поддержкой президента, и опершись на всю мощь государства, мои сомнения начинают испаряться, - уже загрузившись автоматически взятым на себя дополнительным грузом, задумчиво произнес Авилов.
  После уточнения деталей по взаимодействию они попрощались.
  Вечером Николай успел определиться еще с одним важным делом. Он позвонил Валентине и пригласил ее к себе. В домашней интимной обстановке, он попросил ее переехать к нему жить, иначе у него вскоре просто не будет времени на встречи с ней, а он без ее любви чувствует себя одиноким. Предстоящая работа потребует много сил и ему нужна ее любовь, для их восстановления. Валентина согласилась.
  
  Такого биоконцентрирования российская наука еще не знала. В большом зале отреставрированного, частично перестроенного здания Академии наук России за огромным круглым столом собрались руководители всех ведущих исследовательских институтов и их филиалов биологического и медицинского профилей. Маститые академики, отмеченные всевозможными регалиями за научные открытия и грамотное административное управление, по приходу сталкиваясь со своими коллегами, недоумевали и вопрошали друг у друга, по какому поводу их собрали - впервые их вызвали на совещание, не сообщив повестку дня. Находящийся среди них Авилов при взаимных приветствиях ничем не выдавал свою осведомленность. Когда же в зал вошли не только президент Российской академии наук, но и Президент самой России, а с ним руководители двух важнейших спецслужб, недоумение возросло многократно. Перешептывания и обмен короткими мнениями хорошо маскировались за аплодисментами приветствия главы государства. Догадки остались догадками, а вот значимость предстоящего сообщения почувствовали все.
  Собрание началось в деловом режиме. Президент Академии сразу предоставил слово главе государства. Президент России говорил по существу, вначале он сделал краткий анализ состояния биологической науки в стране и ее медицинской составляющей: "Как и предполагалось, XXI век стал веком биологии. Биологи сделали ряд важнейших открытий, очень значимых для человечества: расшифрован геном человека, найдены средства борьбы с некоторыми видами рака, разработаны методы лечения с упором на знание наследственных предрасположенностей, созданы доступные препараты омолаживания организма человека".
  При этом он признал, что еще в начале тысячелетия по некоторым важнейшим направлениям мы сильно отставали и основные открытия в некоторые областях сделаны за рубежом: "На границе тысячелетий непростительно мало в стране уделяли важнейшим направлениям биологии, и только самоотверженность и энтузиазм позволили сохранить потенциал российской биологической науки. Уже во вторую четверть нового века при вложении огромных государственных средств ситуация начала выправляться. Теперь есть и у нас чем гордиться, но, если быть предельно честными перед собой, мы даже через сто лет после первого проявления СПИДа, оказались безоружными перед активизацией и переходом его возбудителя в наиболее вирулентную форму с широким спектром поражения иммунной системы. И это в вирусологии, где мы всегда находились на самых передовых позициях. Не думаю, что в этом случае дело обстояло в недостаточном вложении средств. Хорошо, что сама природа помиловала нас, а могло быть значительно хуже".
  Только после глубокого исторического экскурса Президент перешел к тому, ради чего были собраны руководители научного мира.
  - Теперь перед лицом новой опасности, нависшей над миром, и снова имеющей биологическую основу, мы не в праве не замечать ее и оставаться в стороне. Надеяться на то, что снова пронесет мимо, наивно. Вопрос стоит о жизни или смерти всей современной человеческой цивилизации. Потому Совет безопасности страны принял решение консолидировать весь биологический научный потенциал и выделить для его функционирования достаточные средства, чтобы вы - ученые, смогли организовать адекватный ответ.
  Я знаю, что здесь сейчас собрались люди, всю свою жизнь положившие на благо своей страны. Я знаю, что здесь собрались люди, умеющие хранить государственную тайну. Тем не менее я не хочу вводить вас в искушение и не стану раскрывать все карты - меньше знаешь, лучше спишь. Каждый будет обладать только той информацией, какую потребует доля его участия в масштабном деле. Большинство из вас должно обеспечить лишь беспрепятственность работы и абсолютную секретность открываемых при ваших институтах лабораторий, естественно совместно с силами ФСБ и других подобных служб.
  С целью координации работы всех НИИ, директора которых здесь присутствуют, создается надструктура с руководящими полномочиями. Генеральным директором биолого-медицинской научной корпорации моим Указом назначен небезызвестный вам академик Николай Николаевич Авилов-младший. Я не буду давать характеристику этой яркой личности, заслуги его перед отечеством, наукой и организаторские способности известны всем, и сразу предоставлю ему слово.
  Николай Николаевич поднялся.
  - Коллеги! Сразу спешу успокоить вас, что предоставленные мне полномочия не умаляют ваших. Вы по-прежнему остаетесь полноправными руководителями всех тех направлений, которые разрабатывались, и будут разрабатываться вашими НИИ. Но вам придется смириться с некоторой моей бесцеремонностью вторжения в некоторые из важнейших тем, разрабатываемых лабораториями ваших институтов, определенной узурпацией кадров и созданием новых лабораторий в ваших пенатах, которые не будут вам подчиняться. Какие-то институты пострадают от моего вмешательства в большей степени, какие-то в меньшей, но права оспаривать вопросы моей компетенции вы иметь не будете. От вас я буду ожидать только поддержки во всех направлениях, на которые я обращу внимание. Уже с завтрашнего дня я начну знакомство со всей тематикой разрабатываемых вашими институтами направлений, включая совершенно секретные. Еще меня будут интересовать возможности научного потенциала ваших ученых, не исключено, что и вашего личного. Все, кто будет работать со мной, будут работать в условиях чрезвычайной секретности.
  Среди академиков пронесся вполне слышимый ропот.
  - Нет, не пугайтесь, мы не будем создавать новые "закрытые ящики", не станем лишать ученых личной жизни, упрятывая их в "бериевские шаражки", современные методы обеспечения тайны и безопасности позволяют избежать таких перегибов. Однако от всех от нас потребуется осознание ответственности перед страной, за то дело, которое она нам поручает.
  И последнее, в мое отсутствие, корпорацией будет руководить мой заместитель Николай Николаевич Авилов-старший, небезызвестный вам директор Всероссийского института растениеводства.
  Все недоуменно переглянулись, увидев, как на представление, с места поднялся мужчина в полном расцвете сил. Пусть не все из академиков давно уже не видели своего коллегу, но, чтобы совсем не узнать его? Просто никто не мог предположить, что неизвестный никому молодой мужчина в расцвете сил, тихо присевший вместе с ними за круглый стол, является всем известным Авиловым-старшим, Терапия по омолаживанию организма уже стала доступна многим, в том числе и все присутствующие здесь представители старой гвардии регулярно прибегали к ней, но такого эффекта, пока еще не приходилось видеть никому. По всем прикидкам, ему уже было далеко за восемьдесят, да и все слышали о состоявшемся покушении на него.
  - У меня все, коллеги, - закончил Авилов-младший. - Наше организационное собрание обсуждения не предполагает, вопросы по делу во время рабочих контактов.
  Президент и сопровождавшие его лица поднялись со своих мест и, попрощавшись со всеми, вместе с академиками Авиловыми удалились, оставив научную элиту в некотором недоумении. Недоумение возникло по той простой причине, что с учеными никто никогда так не обращался - их поставили перед фактом, ничего не объяснили и даже обсудить не дали. Да и никто из присутствующих не знал ничего о новой опасности, нависшей над страной, еще и биологической направленности. Покачивая головами, академики покидали собрание. Каждый в подобном обращении увидел только проявление зачатков абсолютистской власти, но такие вещи обсуждению не подлежали.
  
  Николай Авилов, вступив в должность, открыл свой офис в Пущино, чтобы быть поближе к ведущим институтам биологического профиля. Некоторое время он затратил на изучение научной литературы по интересовавшим его вопросам, вышедшей за период его временного отключения от пульса науки, кроме того, необходимо было ознакомиться и с работами, по ранее не интересовавшим его направлениям. Одновременно он сделал запрос во все подведомственные институты о темах, разрабатываемых лабораториями. Выбрав из них те, которые были достаточно близки по проблематике генерального направления или хотя бы использовали методы, необходимые для решения стоящих перед ним задач, он сделал второй запрос, о кадровом составе, занятом заинтересовавшими его разработками. Лишь после такой предварительной подготовки академик Авилов начал объезд институтов, тратя основное время не на знакомство с непосредственной работой лабораторий, их оборудованием, а на беседы с заинтересовавшими его учеными. При этом особое внимание он уделял не руководителям лабораторий, уже достигшим в науке многого и тем самым определявшим направление работы своих лабораторий, а молодым научным сотрудникам, работавшим под их руководством. Авилов, сам прошедший все ступени научной школы, прекрасно знал насколько консервативны состоявшиеся ученые и сколь амбициозна молодежь. Именно среди молодежи он искал тех, кто бы мог возглавить новые лаборатории и начать разработку новых направлений. Прекрасно разбиравшемуся в людях академику не потребовалось много времени, чтобы отобрать талантливых ученых, а уговаривать их необходимости не было - самостоятельная работа в перспективных направлениях могла подвигнуть жаждущих открытий молодых людей на любые лишения, да и немолодых, застоявшихся в тени своих маститых учителей, тоже. А лишения оговаривались достаточно серьезные для тщеславного ученого мира. Авилов открыто предупреждал, что даже в случае гениальных открытий, они могут остаться секретными и мирового признания можно даже не дождаться. Гарантированные регалии и соответствующий им уровень жизни предполагались только внутрироссийского достоинства, а мировые могли прийти только после смерти, или при снятии грифа секретности. Руководствуясь слухами, забродившими по НИИ, об организации новых лабораторий с невероятными перспективами, к Авилову обратились и некоторые состоявшиеся ученые, в основном, исчерпавшие свои темы, с просьбой подключить их возможности к интересным исследованиям. Так, достаточно быстро академик Авилов открыл несколько новых лабораторий в различных НИИ, полностью укомплектованных перспективными кадрами и самым современным оборудованием. Для каждой из лабораторий были четко поставлены цель и по возможности определено направление ее достижения. При неясности направления, осуществлялся предварительный, широкий поиск. Работа закипела.
  С целью ускорения работы, необходимо было хотя бы понимание механизма закабаления разума, не говоря уже о знании конкретных генов, отвечающих за это. Авилов попытался конкретизировать направление поисков, обратившись к информации симбионтов. Порывшись в памяти, он извлек следующую информацию.
   Человек уже расселился по всей ойкумене. Его безудержное занятие охотой было тем двигателем, толкающим все дальше и дальше от своей прародины. Машина выживания на основе разума оказалось столь совершенной машиной уничтожения других машин животного типа, что завоевание жизненного пространства происходило очень быстро. К его расширению толкало и то, что, почувствовав непреодолимое превосходство созданной новой комбинацией генов машины, другие генотипы были вынуждены срочно перестраиваться на линию узнавания новой опасности и осторожного поведения при встрече с жестоким соперником, что заставляло нового суперхищника идти сначала по легкому пути - расселяться туда, где его не знали. Тем не менее на освоенном пространстве какая-то часть вида всегда оставалась, но не в защитном сооружении, как впоследствии армии завоевателей будут оставлять гарнизоны в крепостях на захваченных территориях, а свободно среди машин выживания других видов. Однако, быстро перестроившиеся по ситуации комбинации генов, управляли своими машинами выживания не столь безрассудно - опасность в лице человека стала узнаваемой, а действия предсказуемыми, что значительно уменьшило их гибель. Человеку с течением времени стало все труднее и труднее добывать пропитание охотой, усугублялось это ростом его численности. Все большее значение стали приобретать старые источники пищи, которые были доступнее и менее опасны - собирательство становилось снова основным занятием не только женской части населения.
   Организация запасов свойственна многим собирателям, но переход от элементарного запасания к содействию воспроизводства источника питательных веществ, могло осуществить только разумное существо. Сопоставить количественно, на сколько ненужного приходится нужное, и из этого сделать вывод, что необходимо сконцентрировать нужное за счет ненужного, смог человек. И сыграло роль здесь не только умение мыслить, но и возможность технического решения проблемы - свободные передние конечности. Это было не простым действием - сгрести, собрать в кучу съедобное, необходимо было создать условия, проявить заботу о воспроизведении организма, дающего это съедобное, причем в большем количестве. Затем снова частично складировать и не сожрать все запасенное, оставить на следующее, очередное воспроизводство.
  Все вроде логично, такое могла сделать только разумная машина выживания, наделенная ловкими манипуляторами. Тогда почему люди отказывают в разуме муравьям-листорезам, заготавливающим листья в глубинах своего муравейника не с целью дальнейшего употребления, а с целью засева этой биомассы грибком, который и пойдет им в пищу? Почему бобру, строящему плотину на реке, с учетом всех ее гидрологических характеристик и правил гидротехнических сооружений отказано в разумности его действий? Инстинкт - говорите вы, то есть, тем самым подразумеваете действие на основе генетической программы, а не мозга. Растениям вообще отказано в разуме по причине отсутствия мозга. Только как объяснить факт того, что генетические программы цветковых растений, с целью продолжения своего рода, заставили на себя работать генетические программы насекомых, и не только их. Простыми действиями отбора, созданные ими формы цветка, напоминающую брюшко самки опылителя, запах источаемый цветком идентичный запаху самки опылителя, пропорции входа в зев цветка, соответствующий размерам определенного опылителя - это не объяснишь. Так что удивляться и не верить тому, что именно злаки заставили человека, собирать, хранить и воспроизводить, т.е. заботиться об их потомстве, не стоит. Однако это еще не действие разума - это действие зачатков генного разума, а точнее его частей, так и не соединенных на тот исторический момент воедино. Некому, на тот момент, было предполагать, что из всех ходов сделанных различными видами растений по подчинению животных, ход, сделанный злаками, позволит им перевести зачатки в полноценный активный, подобный заложенному прародительницей, генетический разум. Произошло это знаменательное событие по достижению критической массы запасов семян в хранилищах людских племен какой-то горной области. С этого момента воздействие на человека со стороны злаков стало абсолютно осмысленным.
  
  Это был самый глубокий экскурс в историю взаимоотношений растительного и животного миров, предоставленный клоном европейских пшениц. Он был настолько не конкретен, что не давал Авилову ответов на главные вопросы: "Где произошло столь знаменательное событие?" и "Каков механизм подчинения машин выживания животного типа, использованный генным разумом". Потери исторической памяти европейского клона в процессе многовековой селекции оказались существенными.
  В предыдущие контакты ему было обещано проявить ген, обеспечивший зависимость человека от злаков. И пусть знакомство с этим геном ничего не давало в плане раскрепощения разума, а освобождаться от злакозависимости не входило в планы, так как это было чревато для вида "человек разумный" непредсказуемыми последствиями, все-таки это была единственная конкретная ниточка, торчащая из клубка проблем. Во всех остальных случаях приходилось тыкаться вслепую, перелопачивая все подряд. Могло статься, что именно с этим геном, тесно связан ген, ограничивающий наш интеллект.
  Авилов не преминул съездить на сеанс связи в ближайшее зернохранилище, заодно убедившись, что контакт действует в любом месте, где сконцентрированы зерновки пшеницы. Ему как на экране воспроизвели в зрительной зоне генетическую карту хромосом с четким указанием локализации гена. Как и ожидалось это был один из генов, относящихся к молчащим, то есть считывать информацию с которого люди еще не научились. Смысловыми участками ДНК принято считать области, которые кодируют молекулу какого-либо белка, для чего с них снимаются копии так называемыми молекулами матричных или информационных РНК. Код был расшифрован во второй половине прошлого века и оказался по своей сути цифровым, четырехзначным. Чуть позже человечество технически реализует возможность использования цифрового кода для передачи любой информации, на любые расстояния, при этом будет достаточно всего лишь двух цифр "0" и "1". Часть ДНК, так называемые, молчащие гены, которые не копируются молекулами РНК, а это ни много ни мало, около 95% протяженности хромосом, долго считали информационно бессмысленными, непонятным пустым балластом хромосом, являющимся средой обитания всевозможных молекулярных паразитов: эндогенных ретровирусов, транспозонов и коротких сателлитных последовательностей. Однако большинство ученых полагало, такой балласт, на воспроизводство которого тратится прорва драгоценной энергии, просто невозможен в рационально устроенной природе. К настоящему времени уже стало ясно, что в большинстве своем это программные гены, несущие в себе алгоритм сборки белковых агрегатов. К тому же, гены не молчали, они определенным образом и в определенное время испускали солитоны, отдавая команды смысловым генам, и те производили необходимый белок. Таким же образом, от них же исходили планы сборки самих белков в органеллы, органелл в универсальные клеточные агрегаты, просто до сих пор не удалось создать приборы по фиксации солитонного излучения с биологических структур. Соответственно никто из ученых не смог до сих пор взяться за расшифровку программ, так как не было в наличии самой информации, которую необходимо было раскодировать. "Молчащие" гены состояли из тех же самых чередующихся четырех нуклеотидов, что и смысловые гены, но при этом не кодировали ни один из белков. Поэтому только для самой небольшой части генома можно сказать, что сейчас так часто произносится и пишется, - что он "прочитан" или "расшифрован". Ученые сразу после расшифровки кода овладели грамотой генетического языка, и за 80 лет смогли прочесть примерно две тысячи томов по сорок листов в каждой библиотеки всемирной видовой истории человека. Справедливости ради, следует отметить, что читалась не только библиотека человека, параллельно, да и чуть позже прочитаны исторические библиотеки других видов, благодаря чему стало ясно, что история у нас на Земле всеобщая. Остальное только "считано" со сверхминиатюрного природного носителя информации и занесено на обычный электронный - программный язык генотипа до сих пор не понят, и он остается главным секретом природы.
  Авилову тоже, по той же причине, не было возможности попробовать расшифровать язык программирования "молчащих" генов, хотя он, в этом случае, мог воспользоваться помощью симбионтов. Зато в свете возникшей проблемы ему удалось понять, что в случае параллельного переноса генов от одного вида к другому необходимо искать смысловой аналог молчащего гена. Одна из лабораторий Института генетики получила конкретное задание найти в геноме человека аналог предъявленного пшеницами гена, отследить его деятельность и взаимосвязи. Даже, благодаря подсказке, генетикам не так быстро удалось найти в своем, человеческом геноме, аналог пшеничного гена. К большому удивлению ученых, в человеческом геноме он представлял уже целое семейство, "микровселенную" генов. Ген злакозависимости был разбит мобильным геном на микродоли смысла, перемежающегося с бессмыслицей, а точнее на смысловые микрогены и программные. Этим способом злаки превратили один ген человека в конвейер, поставляющий в клетку серию матричных РНК, в каждую из которых попали разные смысловые фрагменты одного и того же гена. Благодаря этому злакозависимый ген был способен наделять разнообразными функциями производимые по его программам белки в разных органах и тканях. Авилов в этом увидел только одно - он увидел аналог замка, запирающего разум, что давало возможность разобраться как в механизме его действия, так и в способе "врезания" в геном, поэтому было принято решение об усилении этого направления исследования дополнительными научными кадрами.
  
  Сообщение о пожаре в руководимом отцом Институте растениеводства, застало Авилова врасплох. Он сразу же вылетел в Питер. Уже на борту гелиоптера ему начали поступать сообщения о пожарах на селекционных станциях, разбросанных по великой стране. Мгновенно стало понятно - это не просто случайность, а обдуманная, террористическая акция, направленная на уничтожение генетического селекционного фонда культурных растений. Всеохватность пожара, по прибытию Авилова к месту происшествия, только подтвердили ужасную догадку академика, горело все, что могло гореть и относилось к административно-хозяйственному балансу института. Пламя пожирало административные и лабораторные корпуса, им были охвачены все фондовые зернохранилища. Пожарные были совершенно бессильны спасти что-либо и сосредоточились лишь на ликвидации пожара, заливая огонь пеной и водой. Он подошел к отцу, бессильно наблюдавшему за пожаром в момент, когда к нему спешил, прибывший одним из первых чиновников высокого ранга Министр по чрезвычайным ситуациям Сергей Павлович Смагин.
  - Николай Николаевич, как же это могло случиться? У вас, что в институте хранилище огнеопасных веществ?
  - Это вы меня спрашиваете? - старший Авилов недоумевающе посмотрел на министра.
  - Вас, конечно. Институт растениеводства, а горит как склад нефтепродуктов.
  - Мне кажется это ваша задача выяснить, почему хлеб горит как бензин. Энергии в нем, конечно, не меньше, но она не может выделяться так бурно, как при горении бензина. Тут действительно есть над чем подумать, Сергей Павлович.
  Присутствующий рядом младший Авилов не стал вмешиваться в разговор и распространятся об истинных причинах этой катастрофы, так как помнил, что Министр по чрезвычайным ситуациям не входит в состав Малого совета безопасности, а значит не посвящен в тайны начавшейся войны с нарками.
  То, что война началась, Авилов больше не сомневался. Вот только, снова мы проворонили первый удар, а ведь нас предупреждали. На смену отошедшему Смагину, рядом с Авиловыми явился Протопопов, сам директор ФСБ. "Если этот здесь, - подумал Авилов, - значит, сразу поняли, что экстраординарный, а не несчастный случай".
  - Какие мысли, по этому поводу, Николай Николаевич? -обратился конкретно к младшему Авилову Протопопов
  - Какие мысли? - возмутился Николай. - Вавилов нам оставил, бесценное наследство, а мы его проср... . В блокадном Ленинграде сохранили, а тут в мирное время, и уже зная о намерениях врага, его повадках, мы не предприняли никаких мер по дополнительной охране уязвимых мест. Селекционные станции и главенствующий в этом направлении институт должны были охраняться как атомные объекты.
  - Да, да, - сокрушенно покачал головой Протопопов. - Но, кто ж знал, что у них такие намерения и возможности.
  - Вы должны были если не знать, то предвидеть, это ваша прямая обязанность.
  - Да, да, - теперь уже, как бы согласился генерал. - Однако, это все как-то невероятно, даже поверить в такое просто сразу невозможно.
  - Теперь поверили? Боюсь, что поздно поверили. Ограничив возможности наших союзников, враг увеличил свое преимущество.
  - Вы знаете, не до конца. То, что против нас начали действовать какие-то силы, я вижу, но какие это силы? В те, которые назвали вы, я, извините, поверить не могу.
  - Вам придется поверить в это, генерал, иначе мы не сможем победить. Поймите, нам объявлена война, но война необычная, и выиграть эту войну мы сможем, только когда примем правила ее ведения, и перестанем, наконец, готовить кавалерию к отражению танковой атаки.
  - Поживем, увидим.
  - Вроде, уже жареный петух реально клюнул.
  - Реально, - согласился генерал, - вот только, теми ли он поджарен?
  Николай посмотрел на генерала и подумал про себя - этот человек не на своем месте, новому времени нужны командующие новой волны, готовые увидеть и понять совершенно фантастические для прошлого опасности, найти нереальные, на первый взгляд, но адекватные и действенные в таких ситуациях решения.
  - Не слишком жестко ты с ним? - задал вопрос отец, когда директор ФСБ отошел.
  - А как еще, если не хотят понимать и принимать. - не согласился Николай. - Это уже саботажем попахивает.
  - Я о другом.
  - Понимаю. Но в нашей ситуации оглядываться некогда.
  Масштабность атаки прояснилась к ночи, по истечению суток от момента сообщения о первой диверсии. Люди не пострадали, но запасы эталонных сортовых хлебных культур были уничтожены почти полностью по всей России. Лучшего момента, чем конец зимы, нельзя было выбрать для момента атаки - все хлеба были складированы, в полях оставались только озимые сорта - одним махом было уничтожено почти все, что наработали селекционеры за многие, многие годы кропотливой работы. Россия лишилась большей части селекционного материала, остались только районированные сорта, введенные в севооборот в последнее десятилетие. Конечно, оставалась маленькая надежда, что где-то, что-то еще сохранилось, что-то можно будет восстановить, снова собирая по колоску, но вряд ли эти запасы можно было сравнить с тем, что потеряно навсегда.
  Что можно было сделать в такой ситуации? Практически мало что. Авиловы связывались со своими коллегами во всех странах и предупреждали о возможной опасности, хотя понимали, что вряд ли те послушаются и примут сколь-нибудь серьезные меры безопасности, слишком невнятные аргументы из-за секретности они могли привести по поводу возможности таких терактов в других странах. Затем, данной им властью, обязали всех сотрудников пострадавшего института и селекционных станций разъехаться по стране, с единственной целью осмотреть все возможные места хранения хлебных культур с целью выявления любых не массовых сортов, дождаться весны и в районах опытнических делянок селекционных станций собрать все случайно оброненные колоски. Младший же Николай Николаевич все больше склоняется к мысли о поездке по следам Н.И. Вавилова. Его влекло в путь не столько даже восстановление утерянной коллекции, хотя это не маловажно, сколько возможность контакта с более древними кланами злаков, сохранивших в очагах примитивного земледелия свою самобытность, а значит и более полную генетическую память.
  Так сложилось, после памятного собрания с ведущими академиками, на котором присутствовал сам Президент, Николай более, напрямую не выходил не только на него, но и на другие важные государственные структуры, обеспечивающие секретность исследований и безопасность контакта с братьями-сестрами по разуму. Все, что касалось его работы с вновь созданным научным конгломератом биологического направления попало под кураторство его друга Владимира Саушина - ему предоставлялись отчеты, к нему отправлялись запросы. В такой ситуации сквозило какая-то неуловимая двойственность властных структур по отношению к проблеме - она как бы есть, но до конца в нее никто не верит. Судя по тому, что не чинят препятствий и полностью удовлетворяют все требования, складывается впечатление выжидания какого-то более явного проявления проблемы. Наглядный пример тому, позиция директора ФСБ Протопопова, которую он продемонстрировал на пожаре.
  В начале весны Николай запросил встречи с Владимиром. Несмотря на официальный запрос, Владимир предпочел встретиться с другом в неформальной обстановке и, согласовав время, заехал к нему домой. Их дружеская беседа за бокалом коньяка в холле коттеджа в Пущино, где постоянно проживали Николай с Валентиной и отцом, очень быстро переключилась на необходимость контакта с консервативными злаками.
  - Ты так считаешь потому, что контакт с европейскими кланами пшениц исчерпал себя? - спросил Владимир, после того как Николай высказал мнение о необходимости поиска возможностей нового контакта.
  - Не совсем так, этот контакт исчерпать себя не может, - уточнил Николай, - однако, в их генетической памяти не сохранились ответы на главные вопросы, без которых наши исследования могут сильно затянуться.
  - Неужели наша человеческая наука еще так далека, что на уже сделанных подсказках мы не можем самостоятельно решить проблему?
  - Понимаешь, это область запредельного знания, наши методы позволяют уже получать кое-какие ответы, но понять в этих ответах смысл может только гений.
  - Но у нас же есть гений, и он передо мной.
  - Не преувеличивай мои возможности. Даже при наличии собственных талантливых ученых и уже начатых разработок ни одно государство не гнушалось использовать данные, добытые разведкой. Всегда было выгоднее с помощью разведки выкрасть уже известные данные в интересующей области у других и тем самым удешевить проект и сократить время на его реализацию, чем потратить огромные средства на собственные разработки. Тому примеров немало, особенно в истории соперничества двух супердержав ХХ века - США и СССР, это и атомный проект, и освоение космоса, и разработка искусственного интеллекта. В нашем случае, конечно, мы обманывать никого не собираемся, а воровать секреты тем более, но ожидаемый результат от контакта тот же, ускорение и удешевление в получении результата. Если велосипед изобретен, для чего его снова изобретать.
  - Хорошо, где и когда ты планируешь выйти на контакт с консервативными злаками.
  - Где? Скорее всего, на территориях рядом с великими государствами древности - в Эфиопии или Афганистане. Когда? Чем скорее, тем лучше.
  - А почему, собственно, не в самом Египте и Иране.
  - Ты, что забыл учение о центрах происхождения культурных растений? Растения окультурены в горной местности рядом с цивилизационными центрами древности. К тому же эти центры давно уже вошли в зону влияния современной цивилизации и искать там потомков древних кланов сегодня может оказаться бесполезно.
  - Про учение я не забыл, просто лучше бы было, если бы ты отправился в более-менее стабильные страны. А тебя, выходит, может удовлетворить поездка только в самые неспокойные области, где и власти-то серьезной никогда не было. И как ты представляешь обеспечение своей безопасности в таких, прямо надо сказать, бандитских районах, контролируемых наркобаронами или террористами.
  - Что ж я за важная птица такая, чтобы обеспечивать мне личную безопасность. Думаю, что обычная научная экспедиция, которая не ищет древних кладов, вряд ли вызовет у кого-то интерес.
  - Не скажи, покушения на твоего отца, и терактов по уничтожению селекционного материала тебе недостаточно, чтобы осознавать опасность, нависшую над тобой. И о важности своей персоны тебе не следовало бы забывать - ты у нас единственный контактер с параллельной формой жизни.
  - И что ты предлагаешь? Отказаться от контакта?
  - Надо подумать, Коля, обсудить все это со спецслужбами. Когда будет найдено приемлемое решение, мы тебе сообщим. А теперь давай еще по глоточку и немного отвлечемся от важных дел.
  
  Предложения от спецслужб, по организации экспедиции в поисках контакта Авилов получил далеко не сразу. Согласование и получение разрешения заняло еще определенное время. Лишь в конце августа Авилов улетел в Афганистан.
  Глава 7
  
  Автокараван миссии ОБСЕ, к которой присоединился Авилов, тронулся с Кабульского аэропорта затемно. Он сидел в высокой кабине грузовика, следовавшего вторым, сразу за ведущим джипом с руководителями миссии и сопровождающими местной власти, одновременно выполняющими функцию проводников. Его место тоже было рядом с ними в передней машине, но случилось непредвиденное - заболел водитель одного из грузовиков, а все экипажи, как и сами автомобили, были предоставлены миссии ОБСЕ правительством России. И чтобы не подводить соотечественников и не задерживать выезд, Авилов вызвался на роль сменщика. Автомобили, в особенности большегрузные вездеходы, всегда привлекали его с ранней юности, если не с детства. Он получал большой адреналиновый заряд от езды по бездорожью на сильной машине, и сейчас не преминул воспользоваться представившейся возможностью порулить по тяжелым разбитым дорогам отсталой страны, на настоящем трехосном вездеходе старинной российской фирмы "КАМАЗ". Такой шанс, почувствовать настоящий автомобиль в наше время выпадало не часто, а если честно, то с тех самых пор, как закончилась его бесшабашная юность, он и близко-то их не видел - дороги страны колесили современные гелиомобили. "КАМАЗы" тоже были последней модификациями и их кузова представляли собой блоки солнечных батарей, но для необходимой мощности требуемой бездорожьем на них ставился настоящий водородный двигатель. Их использовали лишь в экспедициях по труднодоступным уголкам земного шара, да еще вот в таких отсталых в экономическом развитии странах, где бездорожье нормальное явление и нет никакого сервисного обслуживания. На цивилизованных автобанах давно уже бегают компьютеризованные модели, приводимые в движение электродвигателями, напрямую получающими энергию от нашего светила. Они уже практически не требуют участия человека в управлении. За прошедшее столетие человечеству не удалось создать нечто новое для передвижения по твердому субстрату. Вечное колесо и древнегреческая механика передачи крутящего момента, оставались неизменными, так как пределы их совершенствования были исчерпаны уже к концу второго тысячелетия. Менялись и меняются лишь материалы, использующиеся в их производстве, да вот нерентабельные ранее электродвигатели стали обычным явлением и не только на авто. Освоение технологий на сверхпроводниках сделали реальным экологически чистый автомобильный транспорт. Однако мощностям электродвигателей все же до конца не доверяли при длительном, автономном использовании большегрузного транспорта в труднодоступных не затронутых современной цивилизацией районах планеты. Чтобы не возникало проблем, использовалась мощность водородного двигателя, реальность которого стала возможной благодаря той же сверхпроводимости, позволившей создать эффективную установку по расщеплению воды на водород и кислород.
  Николай сидел в высокой кабине на пассажирском месте и его взор устремлялся вперед в непроглядную темень степи Кабульского оазиса. Фары их машины били световыми снопами выше кабины ведущего джипа и сливались с его более яркими, но приземленными лучами, ищуще колеблющимися от неровностей дороги в вертикальном диапазоне. Чередующиеся спуски и подъемы, заставляли их то и дело расходиться, и тогда один световой поток упирался в серую стену начинающегося подъема, а впереди идущий, пытался пронзить черноту наплывающую из бездны ночи. На поворотах щупальца света выхватывали из темноты высокие и узкие основания пирамид, растущих вдоль дороги запыленных по самую макушку тополей, да серовато-коричневатые безликие стены глинобитных дувалов, сливавшиеся пыльным цветом с песчаником почвы Кабульского пригорода. Яркими метеоритами вспыхивали попавшие в лучи фар ночные насекомые, и если случай позволял им в инерции полета уйти за пределы смертоносной радиаторной решетки, то они уже не успевали, затем догнать манящие потоки губительной приманки. Даже застекленный огонь оставался губительным для насекомых-фотоксенов, сменив амплуа сжигающей заживо ловушки, на приманку, ведущую к гибели от механического удара.
  Давно позабытое укачивающее свойство неровной ночной дороги действовало как хорошее снотворное, и Николай не стал сопротивляться наплывающей дреме. Впереди рабочий водительский день, а в последние сутки по прилету в Кабул удавалось спать очень мало.
  Он прилетел в столицу Афганистана за четыре дня раньше прибытия транспортника с зерном из Казахстана, и все дни постарался использовать с максимальной пользой. Взяв в посольстве машину, он объездил все сельские окрестности Кабула с целью сбора местных разновидностей мягких пшениц, коллекция которых погибла во всепожирающем огне пожара в ВИРе. Удивительно, что время не тронуло эту страну. Как во времена его, можно сказать, тезки Н.И. Вавилова, открывшего пекла творения, здесь по-прежнему не пахло селекционным походом в сельском хозяйстве. Что ни поле, а поля здесь небольшие, частные, то новая разновидность. На некоторых он находил до двух десятков форм, такое вряд ли возможно в каком-либо другом уголке мира. Николай Авилов шагал по межам, разделяющим поля дехкан, и представлял, что когда-то вот так же здесь ходил его кумир, величайший ученый генетик, селекционер Николай Иванович Вавилов, и также восхищался видом колосящейся под жарким солнцем коренастой и крепкой белозерной карликовой пшеницей, устойчивой к суховеям любой силы. Николай представил, как его тезка в азарте снимает, обычно набекрень надетую шляпу и кидает ее прямо на колосья, и тоже не удержался, запустив свой головной убор-кондиционер на солнечных батарейках прямо на ниву. Словно летающая тарелка пронеслась современная чудо-шляпа над колосьями и на излете тяжело рухнула на них, и они упруго и стойко удержали ее. Наблюдая за виражом своего головного убора, Николай всем своим существом ощутил ветер времени, заложившего очередной виток спирали, на котором теперь уже он, Авилов, а не Вавилов, в некоем повторе жизни, здесь же под Кабулом наполняет полотняные мешочки семенами десятков разновидностей карликовых мягких пшениц.
  Недостающие сорта Николай решил восполнить на развалах Кабульского базара. Восточный базар оглушает новичка из цивилизованного мира. Масса народа и горы товара. Именно горы - дыни и арбузы пирамидами высятся прямо на плотной земле базарной площади. Глаза разбегаются от цвета и форм. От солнечно-желтого, через гамму коричневых к зеленокорым сортам. От шаровидно-округлых, через яйцевидно-элипсоидные до удлиненно-челночной формы регбийного мяча. На грубо сколоченных досках прилавков тоже горы, но поменьше - абрикосов, персиков, алычи, слив. Целые ряды пряностей, тоже насыпанные пригорками. Как селекционер, Николай прекрасно знал, как выглядит и называется все это восточное благоухание, но ему никогда не приходилось видеть вот так сразу и в таком количестве корицу, гвоздику, имбирь, кориандр, анис и прочие ароматные творения природы. Бесчисленные люди перемещались в броуновском движении, протискивались, проталкивались, останавливались у заинтересовавшего товара, или привлеченные сладкоголосым зазывалой. Спрашивали, переспрашивали, торговались, ругались, спорили. Зазывали, хвалили, угощали, обвешивали, продавали. Но вот пестроты восточного базара, о которой живописали сказки "Тысячи и одной ночи" Николай не увидел. Афганская толпа была одета довольно серо. Серые азиатские френчи-пиджаки, выбеленные штаны, белые чалмы мужчин, белые или синие, реже черные чадры, закрывающие мусульманок с головы до ног, их скрытые за муслином лица, все это никак не вязалось с вычитанными представлениями и первыми впечатлениями от ранее посещенного более близкого к России среднеазиатского востока. Может быть это от бедности? То ли дело Узбекистан и Таджикистан с их полосатым узорочьем желто-черных и сине-желтых платьев и шальвар женщин и таких же пестро-ярких рубашек мужчин.
  Отвлекшись от скучного афганского платья, Николай снова восхитился, глядя на богатство даров природы. Не верилось, что где-то рядом, в этой же стране люди умирают от голода, а в столице нет никому никакого дела до этого. Почему же им чужакам из европейского мира есть дело до чужой беды?
  Восторгаясь, размышляя, удивляясь, Николай, увлекаемый толпой, наконец, оказался у зерновых рядов. Его внимание сразу привлекла женщина в чадре, медленно идущая вдоль прилавков с рисом. Она останавливалась у каждого продавца, торгующего шлифованным рисом, брала горсть зерна из небольшого мешка с завороченными краями, выставленного специально для взглядов покупателей, неуловимым движением бросала его на доски прилавка и шла к следующему, где все действия повторялись. Каждый торговец что-то кричал, объяснял ей вдогонку, но она молча, как автомат подходила к очередному, брала, бросала и двигалась дальше. Заинтригованный Авилов, на ходу закрепляя за ухом прилипалу диктофона ИИ-"лингвиста", включил его, не вынимая из кармана брюк, и в его ухе мелодично зазвучал приятный женский голос инка-переводчика. Удивительно, но электронный переводчик вполне справлялся с непростой задачей в многоголосье восточного базара. Он на разной тональности воспроизводил на русском языке выкрики ближайших торговцев, обрывки фраз, проходящих вокруг людей. Николай, быстро вникнув в смысл переводимых фраз, сразу понял, что таким образом он ничего не узнает о таинственном ритуале, выполняемом зашторенной женщиной востока - все многословие каждого из торговцев сводилось к расхваливанию своего товара, что только у него самое лучшее зерно на всем базаре, самое чистое, самое белое, самое спелое, самое полновесное. Меж тем, женщина, совершенно не обращая внимания на сладкоголосое зазывание, уже дошла до конца рисового ряда и, резко развернувшись, пошла в обратном направлении. Она также резко, как и шла, остановилась перед одним из торговцев близко к началу рисового ряда и, бросив еще раз горсть зерна, поинтересовалась ценой. Цена была названа. На голову продавца посыпался град обвинений в безбожном обмане бедных покупателей сопровождавшийся расхаиванием всех качеств товара. Что только не пришлось услышать продавцу о нем самом, о его семье и предках, а рис на словах из полноценного, литого, продолговатого, блестящего превратился в потравленный крысами, залежалый, почерневший от сырости и потому годный лишь на потраву баранам. После чего женщиной была названа значительно более низкая цена. В свою очередь продавец, обрушив все кары небесные на клеветницу, и как у нее только язык повернулся сказать о его товаре, исключительном, на выращивание которого затрачено столько труда, какого на всем рынке не найдешь, такое? И в конце многословной тирады снова была названа цена, отличавшаяся от изначальной в меньшую сторону, а от второй в более значительную. Покупательница театрально призвала на помощь народ, столпившийся поглазеть на бесплатное представление, взывая как к свидетелю обмана беззащитной женщины наглым торговцем, она сделала ложное движение, показывающее, что она хочет уйти к другому торговцу. Нервы продавца не выдержали и он, чтобы удержать, никуда не собирающуюся покупательницу, выкрикнул меньшую цену. Женщина сразу "вернулась" и, показав на мешки сзади торговца, быстро сказала: "Беру три", - она махнула рукой кому-то в толпе, и из нее мгновенно выделились трое крепких мужчин. Женщина расплатилась за товар и гордо прошествовала к выходу. Толпа почтительно и благодарно за доставленное удовольствие расступалась перед ней, пропуская и носильщиков с тяжелой ношей на мускулистых спинах. Продавец с довольной улыбкой на устах пересчитывал выручку.
  Авилов не смог сдержать любопытства и решил воспользоваться благодушным настроением торговца рисом. Он подошел к прилавку.
  - Скажите, милейший, - и динамик ИИ-"Лингвиста", замаскированный в воротнике рубашки, сразу выдал эту фразу на пушту, - не будете ли вы столь любезны, объяснить мне столь противоречивые действия женщины, так ругавшейся, а затем купившей у вас рис? Мне не совсем понятны ее манипуляции с зерном, почему она бросала зерна на прилавок?
  Момент для столь бестактных для востока вопросов, был действительно благоприятен, и любопытство европейца, в любом другом случае обязательно бы проигнорированное, было благодушно удовлетворено.
  - Что ж тут непонятного, шурави, - несмотря на его типичную для всей Европы одежду, афганец каким-то непонятным образом узнал в Авилове русского, - вы там у себя совсем утратили всякое понимание совершенно естественного. Каждый покупатель на рынке хочет купить хороший товар подешевле, продавец самого неказистого товара продать его подороже - такова вечная формула торговли. Завтра свадьба ее старшего сына, весь квартал надо угостить пловом. А чтобы сварить плов, который не вызовет нареканий гостей, нужен рис не разваривающийся, чтобы был зернышко к зернышку. Такой плов можно сварить только из самых плотных, а значит самых тяжелых зерен. Ее задачей и было найти в этом длинном ряду самое полновесное зерно. Вы как раз и стали свидетелем того, как это делается. Вы же видели, как она отточенным экономным движением бросала горсть риса из каждого мешка на прилавок - самое тяжелое зерно имеет наименьший разброс.
  - Выходит у вас во всем ряду самый лучший рис.
  - Не совсем так, есть в ряду и не менее качественное зерно, потому, чтобы не потерять покупателя, необходимо чуять, до какого момента возможно торговаться.
  Поблагодарив за столь исчерпывающие объяснения, Николай Авилов двинулся дальше, его настоящий интерес находился в других рядах Кабульского базара - в пшеничных и ячменных. Он шел туда целенаправленно, прекрасно зная, что именно там рассыпаны настоящие богатства, когда-то заботливо приобретенные Н.И. Вавиловым для своей страны, и теперь утраченные в огне неслучайного пожара. Теперь он должен восстановить утрату. В голове же прокручивалась мысль, что никакие научные знания не могут заменить за века накопленный опыт. Его ценность также безмерна, как и по крупицам собранные научные знания. Они не заменяют друг друга, а дополняют. Как оказывается легко можно отличить полноценное зерно от некондиционного безо всяких анализов и опытов с проращиванием.
  А вот и ряды пшеницы. Как и полагается, они были многочисленны и значительно длиннее единственного рисового ряда - рис не основная, хлебная культура Афганистана. Авилов заворожено двинулся вдоль первого. Взгляд его неотрывно скользил с кучки на кучку спелых зерен пшеницы насыпанных прямо на прилавок и больше уже не замечал ничего вокруг. Не слышал он и зазывные выкрики торговцев, предлагавших купить у них, как можно больше. Если бы он видел сейчас себя со стороны, то не преминул бы похохотать над удивительным сходством с той покупательницей риса в чадре. Он лишь не бросал горсти зерна на прилавок, зрительно выискивая интересующее. В глазах сразу зарябило от разносортицы, практически ни одна кучка не состояла из одинаковых зерен. К тому же, все изрядно были засорены рожью, и это притом, что каждый из продавцов постарался максимально очистить выставляемый на показ товар от посторонних семян. Чистый шлифованный рис, виденный ранее, смотрелся богатым господином в сравнении с простолюдьем пшениц, да еще с затесавшейся нищенкой-побирушкой рожью. До сих пор в Афганистане не налажен научный подход к ведению сельского хозяйства с испытанием и внедрением высокоурожайных сортов. Сортовая чистота риса не смущала Авилова, он знал, что рис привозной - из соседнего Пакистана. Не смущала его, а, совсем наоборот, вносила в сердце ученого-селекционера радость доисторическая разносортица, ради нее он сюда и приехал. В современном мире вряд ли нашелся бы человек, который лучше него мог бы разобраться во всем разнообразии перемешанных здесь древних сортов.
  И снова, как женщина в чадре, Николай повторил такой же маневр, дойдя до конца ряда, он повернул обратно и сразу подошел к торговцу, у которого в развале он отметил необходимые ему разновидности. Через ИИ-переводчика он поинтересовался: "Сколько стоит товар, уважаемый?" - на что получил удовлетворивший его ответ и вынул давно забытый в цивилизованном мире портмоне с такой же забытой там же наличностью. Он уже отсчитал необходимую сумму, как нежный голос "лингвиста" перевел ему фразу, брошенную в этот момент пуштуном: "Но я не продам тебе зерно, шурави". У Николая, от неожиданности сразу сбившегося со счета, сходу вырвалось, недоуменное: "Но, почему?" - на что дехканин лишь отвернулся. Не понимая, в чем причина отказа, Николай пожал плечами и перешел к другому торговцу, у которого разновидностей пшениц было не меньше. Однако, здесь ему на вопрос: "Почем?" - сразу ответили: "Я не продаю". Второй удар по самолюбию заставил включиться зачарованное богатством форм самого желанного для него товара сознание, и он понял, что чем-то обидел дехкан, торговавших своим, выращенным с кровью и потом урожаем. Вспомнив древнее изречение - "восток дело тонкое", Николай включил все свое обаяние, привлек на свою сторону дипломатический такт и снова обратился к сухопарому пуштуну в некогда белой, теперь пыльно-серой чалме, начав с извинений.
  - Прошу простить меня, уважаемый, если я чем-то невольно обидел тебя? Я еще плохо знаю ваши обычаи и законы. Поэтому еще раз убедительно прошу - если обидел, прости и объяснить мне, европейцу, какой из ваших обычаев я нарушил, чтобы избежать повторения ошибки в дальнейшем, и тем самым случайно не оскорбить еще кого-либо из почтеннейших представителей вашей гостеприимной страны.
  Лицо афганца тронула довольная улыбка, ему понравилась извинительная речь иностранца.
  - Да, ты прав, иностранец, ваша беда в незнании наших законов и обычаев, но еще большая беда в нежелании знать их. Твоя пространная речь, выдержанная в настоящем восточном духе, наполненная желанием познать наши законы и обычаи, глубоко тронула меня. Ты пришел сюда с открытой душой, а потому я укажу на твои ошибки.
  Наш базар - это не только место купли-продажи, это место общения. Наши обычаи предполагают перед покупкой товара ублажение продавца приятной беседой. Что торговцу приятно? Конечно, разговор о товаре, откуда он, с каким трудом достался? В свою очередь, меня всегда интересует откуда покупатель, как попал сюда, почему его заинтересовал мой товар? А уж когда мы в конце перейдем к купле-продаже, изволь доставить мне удовольствие и поторгуйся, как следует. Тогда ты получишь интересующий товар за цену близкую к реальной стоимости. Даже пусть я проторгуюсь и окажусь в некоем материальном убытке, я в результате приобрету моральное удовлетворение, что по цене несравненно выше.
  - Благодарю тебя, почтенный, за столь доступное моему пониманию объяснение ваших обычаев. И меня тоже кроме самого факта покупки интересует многое. Какой я глупец, ведь все что меня интересует я мог бы узнать, побеседовав с вами. Позволь мне сейчас, сразу исправить мою ошибку. Коль я нашел у вас понимание, я бы хотел попробовать поторговаться с вами прямо сейчас, чтобы убедиться в усвоении урока, - Николай, уловив расплывшееся добродушие торговца без остановки перешел к обусловленной игре. - Я прошелся вдоль хлебного ряда и очарован разнообразием пшениц, выращиваемых в Кабульском, благодатном оазисе. Ряд большой, но такой россыпи форм как у тебя хозяин я не встретил на всем его протяжении. Позволь поинтересоваться, в чем выгода выращивания такого разнообразия. У меня в стране на одном поле выращивают единственный сорт, и мы стараемся, чтобы сорт, который мы выбрали, был самым урожайным. Почему бы тебе, не сделать также и не выбрать из всего многоцветья то зерно, которое бы дало самую большую прибыль? Я не думаю, чтобы дехканин, с его развитой смекалкой не увидел, как различаются сорта пшениц по урожайности, и не сумел бы сделать правильный выбор.
  - Да, чужестранец, мне и другим дехканам известно о свойствах разных сортов. Но земля наша скупа и оттого труд наш тяжел, а урожаи низки. Отбирать лучшее просто нет никакой возможности, сил хватает лишь на частичную очистку урожая от сорняков, а сортировочные машины есть далеко не у всех. Сам видишь сколько среди пшеницы сорной ржи, на нее мы уже махнули рукой, она не вызывает отравлений. Все время на сортировке отнимает опьяняющий плевел, не дай бог, семена его останутся в доле, выставляемой на продажу - никто не купит такое зерно.
  - Неужели в вашей стране нет селекционных станций, где вы бы могли купить чистые высокоурожайные сорта? Ожидаемая прибыль при такой замене, обязательно покроет все расходы.
  - Нет, я не слышал о каких-либо станциях у нас. Но чистое зерно можно купить у торговцев, привозящих его из-за границы. Только смысла в этом нет, сама земля наша засорена настолько, что в скором времени любой сорт будет загрязнен местными формами, не говоря о вездесущих и неистребимых сорняках. К тому же пересортица всегда дает возможность среднего урожая, не уродится один, уродится другой. Конечно, среднее не лучшее, но зато не и не полное отсутствие. Даже при полном неурожае, сорная рожь спасет от неминуемого голода.
  А что тебя привлекло в нашем низкоурожайном зерне? Что, в твоей стране нет таких сортов? Но даже если их нет, для чего нужны низкоурожайные сорта, если у вас есть высокоурожайные?
  - Высокая урожайность это еще не все, что требуется от хорошего сорта. Урожайность станет низкой, если колос легко поражается болезнью, если само растение плохо переносит засуху. Урожай трудно собрать, если стебель слабый и ломкий. Нам нужны ваши сорта, чтобы соединить их качества с качеством наших сортов и получить улучшенные сорта, дающие высокий урожай и при этом имеющие устойчивость к болезням, вредителям, непогоде. Потому не сочти за обиду, за нарушение ваших обычаев и позволь мне выбрать из твоего товара лишь самое необходимое и прими плату за весь товар по цене, которую ты назначишь, не торгуясь.
  Дехканин явно был доволен и разговором, и выгодой, которую он получит от продажи, потому разрешил Николаю самому выбрать из всех мешков то зерно, которое его заинтересовало. Николай щедро, не торгуясь, заплатил вдвое. Соседи, внимательно следившие за торгом, с радушной улыбкой предложили чужестранцу выбрать и у них. Авилов ушел с базара, набив все имеющиеся в его рюкзаке полотняные мешочки пшеницей более двадцати разновидностей, и, как ему казалось, оставляя там благорасположенных к нему людей, чуть ли не хором приглашавших приходить сразу к ним, как только в этом возникнет необходимость.
  Уже через день, когда он снова решил посетить зерновые ряды Кабульского базара, рассчитывая найти еще и другие сорта, которые не сумел заметить в свое первое посещение, справедливо считая, что, несомненно, в первое посещение многое упустил, он сразу уловил изменившееся настроение торговцев зерном, но не сразу понял в какую сторону. Его появление вызвало ропот. Сначала он принял это за сдерживаемую радость при виде выгодного покупателя. Снисходительно улыбнувшись про себя, он, как обычно, двинулся вдоль рядов, желая высмотреть, что-нибудь необычное. Среди торговцев воцарилось молчание, и многие дехкане при его приближении вдруг стали поспешно сгребать зерно с прилавков в мешки. Николай недоуменно остановился и, оторвав взгляд от прилавков, перевел его на лицо ближайшего из продавцов. Тот поспешно отвел глаза в сторону. Авилов посмотрел на следующего, и тот тоже спрятал свои глаза. Его скользящий взгляд прошелся дальше вдоль ряда, вызывая у всех испуганно-виноватую реакцию, пока не наткнулся на проплешину в строе однообразно серых торговцев - не было тех, кто позавчера продал ему пшеницу. Николай уже растерянно заскользил взглядом обратно и запнулся о глаза, в которых зажглась отчаянная дерзость. Он остановился в ожидании, что скажет осмелившийся посмотреть на него. Дехканин, на последнем издыхании храбрости выдерживая взгляд чужестранца, спешно выкрикнул: "Убирайся отсюда! Ты приносишь несчастье!" Николай сделал шаг в его сторону: "В чем дело? Что случилось?" В миг побледневший, дехканин от неожиданности попятился, но отход ему преградили его же мешки с зерном. Почувствовав за спиной препятствие, он как загнанный в угол зверь, в еще большем отчаянии закричал: "Уходи! Слышишь, уходи! Мы не продадим тебе больше зерна! Тех, кто вчера его тебе продал, всех постигло несчастье! Ты несешь нам беду! Уходи!" Его отчаянно трусливая тирада заставила Авилова задуматься. Он еще раз обвел взглядом всех торговцев, настороженно враждебное молчание нависло над длинным не струганным прилавком. Николай понял, что никакими словами не сможет сейчас убедить этих людей в безобидности своих намерений - произошло нечто такое, настроившее их враждебно по отношению именно к нему. Повернувшись, он зашагал с базара. Спиной он чувствовал обжигающие смесью ненависти и страха взгляды множества людей из ставшего враждебным, до этого просто чужого, мира.
  В посольстве Николай Николаевич Авилов попросил посла прояснить ситуацию. Сотрудники посольства, связанные с разведкой и имевшие в городе и в стране свою агентуру, очень быстро выяснили причину. Оказалось, что все те, кто продал Авилову зерно в этот же день в той или иной степени пострадали. Кто-то был избит и ограблен, у кого-то отравили вьючных ослов, у кого-то просто отобрали зерно. А на базаре был пущен слух, что русский покупающий зерно имеет дурной глаз, и у тех, у кого он купит, хлеб больше не уродится, а скотина падет. Разведчики сделали вывод, что по каким-то причинам появление Авилова в Афганистане взбудоражило какие-то силы, которым не нравится либо само его присутствие в стране, либо его деятельность. И судя по всему, за ним с самого начала следят. Николаю Николаевичу посоветовали быть осторожнее, и даже посоветовали вернуться назад в Россию. Николай, естественно, не захотел об этом даже слышать. Восстановление коллекции ВИРа первоочередная задача, не терпящая отлагательств и никакие явные угрозы, не говоря уж о мнимых, не смогут помешать ее выполнению. Единственно с чем он согласился, так это на сопровождении представителей посольства во время его поездок в окрестности Кабула. Николай так и не осознал до конца реальности нависшей над ним опасности. Хотя внутренний голос пытался провести кое-какие связи с прошлыми происшествиями в России. В конкретной работе он не любил оглядываться, жизнь пока этому не научила.
  До отправки гуманитарного каравана больше происшествий не случилось. Кратковременные наезды в сельскохозяйственные районы Кабульского оазиса значительно обогатили коллекцию хлебных культур. В Россию дипломатической почтой были отправлены бесценные посылки.
  
  Николай очнулся от объятий завладевавшей им дремы незадолго до восхода солнца. Открыв глаза, он еще сонным взглядом обвел раскрывавшееся впереди пространство. Дорога змейкой плавно поднималась вверх и терялась в легкой кисее утреннего тумана, не позволявшей, однако, плотно прикрыть темные силуэты горных гряд. "Оказывается, Будгак уже миновали и, судя по всему, поднимаемся к первому перевалу", - еще вяло подумал Николай. Дорога Кабул-Пешавар мало отличима по качеству от европейских дорог среднего уровня и не требует большого мастерства водителя и дополнительных сил вездехода. Еще через пару километров подъема по заположенному большими углами отклонения серпантину и колонна начала выползать из тумана, разрывая его верхний край. Лобовое стекло "хамелеон" мгновенно среагировало необходимой степенью затемнения на ударившие прямой наводкой лучи взошедшего солнца, до этого момента удачно рассеиваемых взвешенной влагой. Сейчас Николай очень пожалел о вмешательстве современных технологий - не всякая забота, разработанная конструкторами, может учесть весь спектр желаний человека - автоматическое затемнение стекол с целью защиты глаз водителя и пассажира от ослепления, в целях безопасности конечно исказило всю красоту картины восхода солнца в горах, оставив черные силуэты гор на грязно-сером небе с коричневато-оранжевым ореолом вокруг оранжевого пятна солнца. "А ведь можно было бы конструкторам разработать конструкцию и с более приятным эффектом, - подумалось Николаю, - например с превращением слепящего солнечного утра, или яркого, светлого полдня в картину мягкого заката с его многоцветьем приятных, успокаивающих взгляд красок".
  Подъем все выше и выше, и вот, наконец, седло перевала - прибор системы навигации кроме координат показывает и высоту - 2360 метров над уровнем моря. Впереди, внизу раскинулась долина, разделенная арыками на правильные и неправильные многоугольники желтых хлебных и белых хлопковых полей. Местами проблескивают зеленовато-голубые линзы небольших водохранилищ. Чуть дальше от середины долины сквозь зелень садов проглядывают здания большого города.
  Джелалабад, расположившийся по стрелке образованной впадением многоводного мутного Кунара в такую же мутную из-за быстрого течения реку Кабул, приятно удивил Николая. В первую очередь чистотой, необычной для средневекового, восточного города, каковым его сохранили, не строя здесь современных, высотных, жилых комплексов. Во-вторых, аллеи финиковых пальм, скверы с апельсиновыми и лимонными деревьями создавали полную иллюзию средиземноморского курортного городка, если не присматриваться к замаскированным ими строениям. Многочисленные мечети с голубыми куполами, медресе со специфичными для востока воротами, дворцы прежних владык, шахов и эмиров - все это недвусмысленно возвращало в азиатский мусульманский мир.
  Гуманитарный караван сделал здесь первую остановку. Машины поставили на одной из центральных площадей Джелалабада по кольцу вдоль центральной клумбы с яркими красными и желтыми цветами, прямо на, хотя уже и осеннем, но еще палящем здесь, солнце. Для гелиомобилей, такое положение было в самый раз, а на внутренний климат кабины и кузова, благодаря мощным кондиционерам, не оказывало отрицательного влияния. В преддверии зимы в Джелалабад, расположившийся на небольших высотах в 600-700 метров в районе с удивительным среди пустынь и гор субтропическим климатом, начинали перебираться из столицы многие дипломатические представительства, потому как следом, на зимний период сюда переедет все афганское правительство.
  Руководители гуманитарной миссии должны были отметиться в своих консульствах и посольствах и нанести визит вежливости здешнему губернатору. Так Авилов, благодаря официальному протоколу оказался в старинном дворце одного из местных эмиров прошлого, занимаемым под резиденцию губернатора. Николай нисколько не пожалел, что потратил время на соблюдение обязательного этикета. Его мало занимала беседа с самим губернатором, всю ее тяжесть взяли на себя европейские руководители, и он с удовольствием окунулся в своеобразную, изысканную красоту внутренней отделки дворца. Даже в России царские апартаменты, отделанные с перенятой роскошью и благолепием Византии, не имели многих элементов отделки, используемых здесь, на востоке. Особенно шикарно выглядели комнаты, стены которых покрыты по всему периметру отшлифованными до состояния зеркала, широченными, серебряными листами. И по этому зеркалу, от пола до потолка разрослись изящные, ажурно-витиеватые узоры восточных орнаментов - в одной комнате из белой гипсовой лепнины, в другой из ценных древесных пород. Такая технология внутренней отделки в России, не говоря уж о Европе, не применялась. А больше всего Николая поразили два зеркала, сотворенные мастерами 14 века. Они повешены друг против друга в проходе между двумя залами, и если встать меж ними, то в обоих зеркалах отобразишься, измельчаясь на нет, 68 раз, а может быть и больше, просто разрешение человеческого зрения не позволяло увидеть столь мелкие отражения. Такое, мастера поздних эпох не смогли ни повторить, ни воссоздать. Только современные компьютерные нанотехнологии позволяют бесконечно уменьшать изображение, беспрестанно дублируя его, а тут 14 век!?
  После соблюдения всех формальностей визита вежливости и необходимых деловых увязок, караван двинулся дальше, снова в ночь. Напарник Николая Сергей Федоров, водитель МЧС, успел отоспаться, как, впрочем, и все другие водители, пока руководители решали дипломатические проблемы в зимней столице Афганистана, и потому за рулем снова был он. Сменять Сергея придется только завтра, и Николай решил отоспаться, перейдя в гостиничный бокс кабины.
  Следующим утром, свежий, отдохнувший, он с удовольствием сменил за рулем Сергея. Высвеченная на дисплее карта местности с их маршрутом свидетельствовала, что за ночь они миновали Нургаль, Чигасарай и скоро должны быть в Баркандае. Дорога стала значительно хуже, хотя и с твердым асфальтовым покрытием, но очень сильно разбитым. Приходится постоянно быть во внимании и лавировать, если есть возможность, меж выбоин. Субтропики начинают сдаваться, еще встречаются апельсиновые рощицы и поля сахарного тростника, но уже намного реже. В основном, вдоль дороги тянутся пшеничные, кукурузные, уже большей частью, убранные поля. Люди работают на осушенных рисовых чеках и хлопчатниках. Удивляет, что в конце очередного столетия дехкане здесь, как и в прошлые века гнут спину, вручную убирая урожай. Сколько уже проехали, а на полях кроме старинных дизельных тракторов с тележками, не видно никакой другой техники - люди и волы, основная рабочая сила. Тем не менее урожай достаточный, чтобы стране чувствовать себя сытой, и было бы совершенно непонятно, что здесь делает караван с гуманитарной помощью голодающему населению, если не знать о политически неблагоприятной обстановке на крайнем горном востоке Афганистана.
  После пандемии СПИДа, серьезно проредившей население Азии, жители восточной провинции, граничащей с Пакистаном и называемой Нуристаном, остались, в большинстве своем, живы и здоровы. В этом они увидели божье предзнаменование, но не того бога, которого им насильно привили - Аллах не смог защитить своих правоверных мусульман, а того своего, древнего бога огня - Зороастру, которому всегда поклонялись предки народов, населяющих эту отдаленную, труднодоступную область. Даже внешне отличающиеся от пуштунов, их черты несли арийское происхождение и делали их похожими на итальянцев или испанцев. Годы насильственного поклонения чужому богу не смогли искоренить их свободолюбие, они до сих пор являлись тайными огнепоклонниками, и как испокон веков называли их соседи кафирами - неверными, так и продолжали называть, несмотря на принятие ислама в конце XIX века. Изменилось лишь официальное название провинции Кафиристан на Нуристан. А сейчас после самоотречения от Аллаха, соседнее мусульманское население их просто возненавидело и стихийно организовало изоляцию. Все бы ничего, но уж больно тяжелы условия жизни в горах, скудная земля родит мало, так что основу питания всегда составляли продукты овцеводства, а хлеб приходилось докупать всегда. Козы и овцы находили себе пропитание на скудных горных склонах, поддерживая и свою жизнь, и жизнь содержащих их людей. Но два года назад эпидемия ящура вырядила и так немногочисленные стада, что при невозможности торговли с мусульманскими народностями привело к голоду. Потому и везут европейцы хлеб по не голодающей стране, чтобы поддержать жизнь изгоев ее.
   В Баркандае караван встал на короткий отдых, основную ночевку решили делать в Гурсалике - преддверии Кафиристана. Там будет необходимо проверить состояние техники перед сложнейшим горным бездорожьем. Пока отдыхали, Николай Авилов успел отлучиться на окраину городка, чтобы сделать небольшие сборы. За ним неожиданно увязался один из водителей колонны, объяснив это любопытством, возможностью побольше увидеть. Вокруг Баркандая много кишлаков и вся земля возделана, вот только новых ценных разновидностей пшеницы найти не удалось. Зато нашли семена необычной черной чечевицы, взяли образцы особых скороспелых форм сахарного тростника и гороха. Время было маловато, чтобы обнаружить еще что-то, поэтому Авилов решил выйти на сельской окраине Гурсалика, когда можно будет не бояться отстать от каравана.
  Николай как решил так и сделал, в пределах видимости Гурсалика он остановил машину и выпрыгнул из кабины, предварительно предупредив руководство о незапланированной прогулке в окрестностях. Его КамАЗ продолжил движение, а около него затормозил последний и на обочину спрыгнул тот самый водитель Федор, который из любопытства уже гулял с Авиловым по околице Баркандая.
   - Я с вами, если можно, конечно? Хочу составить вам компанию.
   Авилов немного удивился такому необычному желанию, основанному на чистом любопытстве, но препятствовать ему не стал.
  - Пожалуйста, вдвоем даже веселей.
  - И надежней, - добавил Федор. - А то, кто знает этих пуштунов, говорят, в Гурсалике всегда было много разбойников, их даже называют здесь по-особому - дзусты.
  - Это было в далеком прошлом, - Авилов уже широко вышагивал в сторону сжатой нивы.
  - Не скажите, - возразил Федор, догоняя Николая, - тут прошлое повсюду. Так что, не ровен час?
  - Вы, что со мной пошли, чтобы запугивать меня?
  - Да, нет, это я просто так, к слову.
  Между дорогой и полями неширокая полоса отчуждения превращена в труднопреодолимое препятствие: мотки колючей ежевики как бы натянуты на сучковатые и такие же колючие, невысокие стволики унаби - дикого мелкоплодного граната, как елочными новогодними шарами, увешанного красно-алыми плодами. С трудом продравшись, через цепляющееся, пытающееся задержать, не пустить препятствие, любопытствующие путники выбрались на открытое пространство сжатых полей. Наверстывая упущенное, они споро, широкими шагами, как стежками, сшивали лоскуты дехканских полей, приминая, топорщащийся ежик стерни подошвами удобных во все времена анатомических кроссовок. Авилов по ходу пытался высмотреть на сливающемся золотистом фоне такого же цвета, случайно оставшиеся несжатыми колоски. Однако, ручная уборка делала такой поиск практически бесперспективным, хотя бы потому, что те редкие растения, ускользнувшие от острого жала серпа, чаще всего принадлежали к обычным видам. Да и сеять здесь предпочитали, судя по стерне, больше не пшеницу, а просо и сорго, много места занимали кукуруза и ячмень. Тогда Николай напрямую последовал к видневшимся вдали несжатым островкам, Федор, не отставая, следовал чуть сзади.
  - Николай Николаевич, неужели вы отсюда видите, что там впереди несжатое поле именно интересующей вас пшеницы?
  - Бесспорно, цветовой оттенок говорит сам за себя.
  - Но там, вроде, люди? Они же нам не дадут топтать свой урожай.
  - А мы и не собираемся топтать, подойдем и попросим их посмотреть увязанные в снопы колосья и выбрать то, что нам надо.
  - Но почему они должны отдавать нам, даже толику выращенного с таким трудом урожая?
  - Ну, нельзя же в каждом видеть жадину. Я не думаю, что они нам не дадут несколько колосков безо всякой платы.
   Так, перекидываясь на ходу своими суждениями о еще незнакомых людях Николай и, навязавшийся с ним Федор, уже подходили к ним.
   - Бог в помощь! - прокричал Николай издалека, чтобы привлечь внимание людей, согнутых работой, и не дай бог при этом оскорбить мусульман взглядом на незакрытые лица женщин. Неизвестно как перевел фразу ИИ-"Лингвист", но люди, оторвавшись от дела, распрямили затекшие спины, при этом женщины сразу запахнули лицо платком. По мере приближения к дехканам, их взгляды из любопытных преобразовались в вопросительные: "Что, мол, надо этим чужакам?" Тем не менее Авилова это не остановило. - Уважаемые, мы приехали к вам издалека и хотим посмотреть на ваш хлеб, который вы выращиваете. И если вы позволите, то отобрать несколько колосков, интересующих нас сортов. - С глазами дехкан произошла следующая метаморфоза: они стали холодными, колючими и наполнились недоброжелательством.
   - Не приближайтесь боле, - перевел ИИ-"Лингвист" гарканье старшего мужчины, видимо главы семьи. - Поворачивайтесь и уходите. Мы не делимся хлебом с неверными.
   Авилов, не ожидавший такого приема, даже растерялся и недоуменно посмотрел на Федора.
   - Пойдемте отсюда Николай Николаевич, - Федор взял Авилова за руку и потащил его в сторону, - к сожалению, нам здесь не рады.
   - Но почему? Мы же не воровать пришли.
   - У них здесь свой мир, свои порядки. Давайте лучше еще раз внимательнее осмотрим жнивье и окраины участков, может, что и найдете.
   На сжатых участках мало, что удалось обнаружить из интересующего, но зато Авилов обнаружил причину недоброжелательства местного населения. На одном из лоскутов он остановился как вкопанный.
  - Смотри, Федор, почему они нас не жаждут привечать, - показал Николай Николаевич широким жестом ладони вниз под ноги. Федор воззрился на то, что под ногами, но ничего кроме ершистой стерни не обнаружил, разве, что цвет ее был другой, не соломенный, да и торчки были не полые внутри: "Значит это совсем не солома?" - мелькнуло у него в голове. Авилов, видя непонимание на лице неискушенного в сельском хозяйстве спутника, пояснил так, как будто услышал немой вопрос Федора. - Не солома это, а соломка. Точнее все, что от нее осталось. Мак они здесь выращивают, понимаешь? Ближе к дороге хлебные культуры, а в глубине посевы опиумного мака.
  - Чего уж тут непонятного, потому так и встретили нас, и спровадили сразу, чтобы не усмотрели лишнего. Хорошо, что не расстреляли из автоматов.
  - Это уж слишком, Федор.
  - Ничего не слишком, у них везде так принято. Приблизился к маковым посевам - стреляют.
  - С чего ты взял? Где такое мог услышать? - Все еще не мог поверить подобному возможному обороту дела Авилов.
  - Из надежных источников, - уверенно ответил Федор, на что Авилов лишь недоуменно покачал головой.
  Дальше по ходу маковые участки стали встречаться один за другим. Урожай давно был убран, но разве опытный глаз обманешь.
   У одного из пригородных кишлаков Авилов предпринял еще одну попытку контакта с местным населением. Он, несмотря на отговоры спутника, подошел к пастухам, охранявшим стадо зебувидных коров, и приветливо заговорил с ними. На что получил лишь угрюмые, неприветливые взгляды изподлобья. Окончательно сделав вывод о замкнутости местного населения на почве выращивания запрещенного зелья, он решил вернуться к каравану.
  - Так просто здесь ничего не получится, вернемся к машинам. Придется взять немного зерна на обмен. На обмен-то уж они должны согласиться, тем более вне полей.
  Они вернулись на дорогу, которая уже втягивалась в очередной кишлак, превращаясь в улицу. Как и люди, и скот, дома тоже оказались другими, они представляли собой большие глинобитные двухэтажные постройки на каменном основании. Пока шли через кишлак, их не покидало чувство холодных, ненавидящих взглядов в спину, хотя им не попалось ни одного человека. Такое же чувство возникло и при входе в город, мало отличающийся от соседнего кишлака, улицы его как будто вымерли. В такой обстановке Николай с Федором инстинктивно насторожились и нервно стали всматриваться вдаль, пытаясь угадать, что там впереди. На поворотах улицы Федор стал забегать вперед и осторожно выглядывать из-за угла, оценивая обстановку. Николай ухмыльнулся про себя: "Игра в разведчиков, это уже лишнее", - но не стал останавливать, - "Пусть поиграет, молодой еще", - сам он, пусть и с некоторой осторожностью, шагал по середине улицы. Еще больше встревожил вид наглухо закрытых магазинчиков и чайхан ближе к центру. В очередной раз Федор осторожно выглянул за начинавшееся округление дувала и отпрянул. Авилов не среагировал и как шел твердо по середине, так и стал заворачивать. Но он даже не успел увидеть, что там за округлым поворотом глинобитного забора, Федор его как щенка за шиворот оттащил назад.
  - Не спешите, Николай Николаевич, там что-то нехорошее происходит. - Авилов сурово посмотрел на Федора.
  - Вы не заигрались в разведчиков, молодой человек?
  - Нет, не заигрался, Николай Николаевич, потому как я штатный разведчик Службы внешней разведки ФСБ и приставлен к вам с целью вашей охраны от непредвиденных случайностей. - Пока нутро Авилова возмущенно закипало от такой бесцеремонности спецслужб, Федор продолжил, так же тихо, как и отвечал до этого. - А сейчас, судя по всему, такой момент настал, поэтому до выяснения обстоятельств попрошу вас не высовываться.
   Авилов задавил в себе возмущение, и к нему вернулось ощущение внутренней настороженности, которое просто так никогда у него не возникало.
  - Что там происходит?
  - Кажется, наш караван взяли в оборот. Отсюда следить, не засветившись, нельзя, пойдемте, поищем более удобное место для наблюдения.
  Отойдя чуть назад, Федор примерился и подпрыгнул, уцепившись за верх дувала. Еще одно движение и он наверху.
  - Давайте сюда, Николай Николаевич.
  Авилову, находящемуся в хорошей спортивной форме, не составило труда проделать то же самое. И вот они, уже пригнувшись вровень с аллеей кустарников, заботливо высаженных хозяевами по периметру, крадутся вдоль внутренней стороны дувала. Достигнув двери, Федор открыл смотровую щель в ней и всмотрелся, чтобы оценить, происходящее на площади действие.
  Всю площадь загромоздили КамАЗы миссии, а все ее члены стояли перед машинами. Дальше через такое столпотворение просматривалось плохо, но, вроде, перед ними видны люди с оружием, что подтверждалось наличием двух старинных БТРов на заднем плане. Оттуда доносились обрывки речи.
  - Ну, что там? - нетерпеливо полушепотом спросил Авилов.
  - Хреново. - Коротко, но емко, по-солдатски, ответил Федор. - Сейчас ИИ-"Лингвиста" настрою на дистанционное восприятие, станет более понятно. Он переключил кнопку киберпереводчика и прикрепил за уши крохотные прилипалы-динамики. Николай, который не мог из-за недостатка места у щели ничего видеть решил хотя бы услышать и бесцеремонно отлепил один динамик от головы Федора и прикрепил к себе. Федор не стал возмущаться и продолжил настройку, просунув микрофон в щель.
  - Вы зачем сюда приехали? - потек перевод в их уши доносящихся с площади отрывок фраз. - Кто вас сюда звал? Я же не приезжаю к вам в страну и не указываю, как жить?
  - Мы приехали не указывать, как жить. У вас голодают люди, и мы хотим вам помочь. Мы приехали к вам с добром, привезли хлеб, чтобы спасти людей от голодной смерти.
  - Зажравшиеся европейские свиньи. Нам не нужны ваши объедки. Никто вас не просил о помощи. Кто вам сказал, что у нас нет хлеба? Да мы завалим вас хлебом, так что задохнетесь от обжорства.
  - Да, мы знаем, что у вас есть хлеб, но вы не хотите делиться им с вашими братьями, которые сейчас голодают. Вероятно, его у вас не так много, и потому мы решили помочь, так как у нас хлеба достаточно.
  - Наши братья не голодают. Мы не нищие, ваша подачка ничто, по сравнению с тем, что имеем мы. А те, паршивые шакалы, которым вы его везете, пусть подыхают, как подохнете и вы, все. Кормить предателей веры мы не будем и вам не дадим.
  Над площадью повисло мертвое молчание, все напряглись в ожидание того, что последует за прямой угрозой.
  - Впрочем, - снова зажурчал голос ИИ-"Лингвиста", - ваши жизни нам не очень нужны. Мы знаем, что в вашем караване под чужим именем едет русский академик Авилов, если вы выдадите его, то мы сохраним вам всем жизнь.
   Федор видел, как при этих словах все члены миссии стали переглядываться друг с другом, не совсем понимая, о ком речь.
  - Мы даже разрешим вам проехать в Кафиристан и накормить неверных, - добавил в ухо переводчик.
  При этих словах Авилов отстранил Федора от двери, раскрыл ее и шагнул навстречу своей судьбе.
  Заправлявший всем главарь бандитов, захвативший караван, еще успел с издевкой добавить к сказанному: "Неужели для вас ваши жизни дороже, какого-то русского? К тому же мы не собираемся его убивать, он нам нужен живым", как ряды российских водителей раздвинулись, и перед главарем встал молодой высокий человек.
  - Ну, я Авилов. Что вам нужно? Если только я, то вот он "Я", перед вами. И отпустите всех, они здесь с благородной миссией.
  В ответ раздался только надменный смех.
  - В благородство решил поиграть? Похвально. Только здесь благородство не в моде, ни личное, ни общее. Ты думаешь, выпендрился и мы растаяли? Знай, мы никогда не допустим, чтобы вы кормили шакалов-кафиров, снова превратившихся в свиней. Как были они неверными, так и остались. Священное писание приняли, чтобы спасти свои поганые шкуры от неминуемой смерти, а сейчас снова отреклись от Аллаха всемогущего. Поэтому пусть все подыхают от голода, а вы сами сожрете свой хлеб. - Закончив пространные пояснения своего обмана, главарь, повернувшись к своим подручным, бросил приказ, - накормите их всех, пусть подавятся.
  
  Глава 8
  
  Вызов по аппарату спецсвязи с членами Совета безопасности не насторожил директора ФСКН, ситуация в мире привела к тесному взаимодействию всех спецслужб и лиц ответственных за безопасность в стране. Генерал Саушин произнес кодовое слово, и на экране появилось лицо директора федеральной службы безопасности.
  - У нас большие неприятности, Владимир Петрович, - безо всякого предисловия сообщил генерал. - Караван ОБСЕ с гуманитарной помощью для голодающих Нуристана исчез.
  Саушину не надо было объяснять, что это значит - вместе с караваном исчез самый важный, можно сказать на всей планете, человек, за безопасность которого они, начальники спецслужб, несли персональную ответственность.
  - Где это произошло?
  - Спутники зафиксировали отклонение каравана от маршрута в предгорьях Гиндукуша, на самой границе Нуристана, через некоторое время он исчез. Скорее всего, его упрятали в каких-то пещерах или тоннелях, так как следов разгромленных машин вокруг нет, а дзусты не обладают современной техникой маскировки, позволяющей скрыть объект от аппаратуры наших спутников.
  - Дзусты, это кто? - спросил Саушин.
  - Дзустами в северной части Афганистана называют местных бандитов.
  - Ваши действия?
  - Думаю пока не сообщать президенту. Начальника ГРУ сказал, что в этом районе действует их разведгруппа, отслеживает пути переброски наркотиков. Я попросил без промедления переориентировать ее на обнаружение пропавшей миссии и освобождение нашего объекта.
  - Через день президент узнает об исчезновении миссии из прессы, будет еще хуже. К тому же, нет никаких гарантий, что люди миссии живы.
  - Вы правы, сейчас доложу.
  К девятнадцати часам генерал Саушин в экстренном порядке был вызван к президенту. Входя в кабинет, он буквально натолкнулся на спины своих коллег - руководителей всех спецслужб, скучковавшихся у массивной двери, как опоздавшие нашкодившие школьники в ожидании заслуженного разноса. Президент не скрывал своего раздражения и ходил по кабинету, не пригласив генералов сесть. С приходом Саушина Президент разразился возмущенной тирадой, состоявшей преимущественно из вопросов непонимания, как можно было такое допустить:
  - Проворонили одного человека. Самые совершенные спецслужбы мира с огромным штатом не смогли сопроводить и уберечь одного единственного человека. Неужели вы не уяснили ценность этого человека, ему воистину нет цены? Как вы не можете понять, что его потеря, это потеря контакта с параллельной разумной цивилизацией. Кто-нибудь из вас представляет, каким образом мы теперь сможем поддерживать с ней контакт? А сколько всего завязано на нем в стратегии противостояния со страшнейшим врагом человечества? Как можно было отпускать его одного в самое логово врага? Внедрили они двух агентов в миссию под видом водителей - что они могли сделать против вооруженной банды? Да весь состав каравана должны были представлять спецназовцы, вооруженные самым совершенным оружием. И возможность такая была, можно было договориться, чтобы весь водительский контингент был российским. Как можно было упустить такую возможность, я вас спрашиваю, это же почти целый взвод, способный противостоять целому полку?
  Я не собираюсь вас учить, что делать в сложившейся ситуации, но учтите, если вы его потеряли навсегда, страна больше не сможет доверять таким бездарным руководителям свою безопасность. Идите и работайте.
  В приемной директор ФСБ, окинув невеселым взглядом, понуренные головы коллег, входящих в Малый совет безопасности, пригласил проехать к нему на Лубянку для оперативного совещания.
  По подземной ветке, связывающей Лубянку с Кремлем, переезд занял совсем немного времени. Руководители спецслужб свободно разместились в рабочем кабинете директора ФСБ.
  - Что я хочу сказать, господа генералы, - не откладывая в долгий ящик, сразу подступил к экстренному вопросу хозяин кабинета Алексей Андреевич Протопопов, занимавший его, вот уже без малого десять лет, - основная вина в потере Авилова моя. Я как осуществляющий общее руководство данным направлением не принял всех необходимых мер подстраховки, не передоверил организацию авантюрной экспедиции Авилова, непосредственно вам, как специалистам по заграничным делам. А возможности были, в этом президент абсолютно прав. Мы же ограничились лишь сменой имени и фамилии, чтобы сразу не привлекать к нему внимания, и обычным эскортом сопровождения агента в чужой стране по той же самой причине. Если в случае подтверждения печального исхода нас разгонят, то вашу отставку я считаю необоснованной. Разве что более, менее объективно она будет выглядеть по отношению к Владимиру Петровичу - он, как никак, убеждал меня и президента в необходимости экспедиции Авилова в Афганистан. А пока мы не знаем каков окончательный итог просчета моих служб, обсудим первоочередные меры по его вычислению.
  В этот момент начальника ГРУ отвлекло срочное сообщение, высветившееся на его личном виоме.
  - Вот и первые сведения, господа. Разведывательная группа, направленная мной в район исчезновения, нашла все автомобили каравана в одной из горных выработок. Там же в заброшенной штольне обнаружены тела членов миссии и водителей, - в кабинете, где и так установилась тишина при первых словах о поступившем донесении, на последних она стала почти осязаемой, но, к облегчению всех, сообщение имело продолжение. - По предварительным данным опознания по фотографии, Авилова среди погибших нет. Кроме него отсутствуют еще двое, вероятно водителей.
  - Что ж, это обнадеживает, - Протопопов быстро просчитывал варианты. - Необходимо принять срочные меры, исходя из пока благоприятного расклада.
  - Александр Александрович, - обратился Протопопов к директору СВР, - напомните, пожалуйста, чья группировка контролирует этот район Афганистана.
  - Этот район контролирует Зелимхан. Он не подчиняется Кабулу, имеет собственную большую вооруженную группировку и является одним из главных поставщиков наркотиков опиумной группы на рынки Европы, - не задумываясь, четко ответил руководитель внешней разведки, демонстрируя глубокую погруженность в дела своей службы.
  - Сергей Сергеевич, - Протопопов обратился теперь к начальнику разведки генерального штаба Карягину, - тела погибших должны быть немедленно доставлены в Россию с целью достоверного опознания. Организуйте, пожалуйста, их срочную эвакуацию с использованием возможностей ССО. Да, и усильте разведчиков до боевой единицы. Зарвавшихся бандитов, необходимо наказать. Прошу начальников разведок согласовать действия, с президентом согласую сам.
  - Вас понял, - начальник ГРУ вышел из кабинета, чтобы отдать соответствующие распоряжения.
  - У кого есть еще какие-либо предложения на этот счет? - Предложений не последовало. - Тогда на сегодня пока все, будем ждать оперативных результатов.
  Руководители спецслужб покинули кабинет директора ФСБ в не менее озабоченном состоянии, чем когда входили в него.
  Быстротой реакции спецназа ГРУ России можно было бы восхищаться, если бы их действия можно было афишировать на всеобщее обозрение. Мировые средства массовой информации еще только начали раздувать шумиху вокруг исчезнувшей в Афганистане благотворительной миссии ОБСЕ, а борт с грузом 200, состоявшим из тел представителей этой самой миссии, уже входил в воздушное пространство России.
  Вид тел погибших поразил даже видавших виды военных судмедэкспертов, с подобным они еще не сталкивались: разорванные и раздавленные внутренности трупов, были буквально забиты рисом. Это вызвало недоумение всех врачей, пока кто-то из них не предположил, что людей казнили древнейшей китайской казнью. Вспомнили, как она проводилась: людей насильно кормили сухим рисом, можно сказать "по самое горло", а затем, также насильно поили водой, до тех пор, пока разбухающий рис не разрывал человека изнутри - результат такой казни все медики видели впервые. Если можно так говорить в таких случаях, обнадеживали лишь результаты идентификации личностей погибших из штольни - они подтвердили предварительные выводы сделанные разведчиками на месте - все погибшие были из миссии: четыре распорядителя и руководитель из европейских стран и два представителя местной власти. Авилова среди них не было. Не было и двух внедренных агентов, включенных в состав миссии в качестве водителей.
  После получения заключения по идентификации, генерал Карягин отдал приказ группе ССО на разведку боем в районе последней длительной остановки на маршруте. Задача группе была поставлена еще на родине - найти Авилова, живого или мертвого.
  Спецподразделение действовало молниеносно. К тому же в Гурсалике, где был перехвачен караван ОБСЕ, основных сил Зелимхана уже не оказалось. Тех, что оставили контролировать территорию, почти всех взяли живыми. В Москву полетела сверхсрочная информация о результатах допроса языков. К сожалению, среди них не оказалось командиров, входящих в ближайшее окружение Зелимхана, не было среди них и непосредственных исполнителей. Потому полученная информация оказалась самой общей. Языки лишь подтвердили то, что и так было просчитано. Караван действительно был задержан на стоянке в Гурсалике, из команды сопровождения отделили одного, его увели к Зелимхану, непосредственно руководившему операцией. Всем остальным приказали снова сесть в машины и подогнать их к зернохранилищу. Там самих сопровождавших заставили разгрузить весь хлеб. Оперативники из спецназа дополнительно подтверждали, что мешки с зерном и несколько опустошенных мешков, на которых имеется штампованный знак ОБСЕ, действительно найдены в одном из зернохранилищ. Затем всем снова было велено садиться в машины и возвращаться назад, но по другой дороге, в целях безопасности им был выделен отряд сопровождения. Из языков в этот отряд никто не входил. По поводу судьбы уведенного к Зелимхану, точных сведений не получено, имеются только догадки, они противоречивы. Одни, по слухам, утверждают, что его увез с собой Зелимхан, другие, что его пытали и убили, а тело выбросили на дорогу стервятникам. Опрос местных жителей практически ничего не дал, во время операции им велено было сидеть по домам, не высовываясь. Утверждают лишь, что стрельбы не было.
  Новый приказ группе ССО предписывал переправить языков в Россию для дополнительного, тщательного допроса; основным силам разбиться на оперативные группы с оптимальным рассредоточением на местности, контролируемой Зелимханом; вести постоянный сбор информации с целью выхода на интересующий объект; принять все меры по выявлению основной базы Зелимхана и подготовить план ее захвата.
  Результаты проведенной операции хотя и не оправдали всех ожиданий, но все-таки надежды не лишали. Протопопов понимал, медлить нельзя. Если Авилов еще жив, то это не означает, что он будет жив и завтра. Надо добиться от президента согласия на проведение операции возмездия. Захват основной базы моджахедов позволит хотя бы узнать о судьбе Авилова. Директор ФСБ, как руководитель операции поручил начальнику внешней разведки начать разработку операции возмездия, а сам стал набрасывать аргументацию подобного решения для убеждения президента.
  Во время очередного доклада Президенту о ходе мероприятий по поиску Авилова, генерал Протопопов попросил разрешения на проведение операции возмездия.
  - Вы отдаете себе отчет о том, что просите? Это неминуемый международный скандал, который трудно будет усмирить. И где гарантии, что боевая операция позволит найти Авилова?
  - Я не думаю, что боевая операция возмездия вызовет бурю протеста со стороны мирового сообщества. Миру будет предоставлена возможность, увидеть результат чудовищного деяния. Уничтожение людей, протянувших руку помощи, да еще такой казнью, вряд ли кого оставит равнодушным. Пока мир будет находиться в состоянии возмущения, мы нанесем удар. Россия вправе усмирить зарвавшихся бандитов, уничтоживших ее граждан, прибывших в их страну с самыми благими намерениями. К тому же, они не признают даже правительства собственной страны, а это означает негласную поддержку в ликвидации опасного конкурента в самом Афганистане.
  Что касается Авилова, то у нас остается только одна возможность узнать о его судьбе, расспросив об этом непосредственных ее вершителей.
  - Я имел ввиду, не только международный скандал с участием истеричной Европы. Я опасаюсь, как бы наши прямые боевые действия не спровоцировали ответную агрессию со стороны Ордена.
  - Как любая тайная организация, Орден не приемлет методы прямолинейной войны. Да и, в любом случае, пора чем-то раздразнить его, чтобы он более ясно проявил себя. Тем самым мы, возможно, определимся с его активными центрами. Кроме того, масштабных боевых действий не предвидится, вполне можно обойтись разведкой боем.
  - Хорошо, я подумаю. О моем решении вам сообщат.
  Решения президента директор ФСБ ждал целых три дня. Наконец, из секретариата пришло устное указание представить план операции. Необходимым условием ее проведения президент ставил подготовку мирового общественного сознания к неминуемости возмездия. Уже через день план операции лег на стол Президента. Президент тянул с резолюцией еще несколько дней и все же дал "добро".
  Во все мировые информационные агентства был сброшен видеоматериал о проведенной спецслужбами России операции по выяснению судьбы пропавшего в Афганистане благотворительного каравана ОБСЕ. Кадры казненных таким жестоким, варварским способом и погребенных в штольне членов миссии леденили души цивилизованного человечества. Люди в такой казни усмотрели вызов цивилизации, на улицы городов мира выплеснулись стихийные демонстрации - мирные граждане требовали отмщения. К вечеру на основных новостных мировых каналах по данному поводу высказались все ведущие мировые политики. Наиболее остро высказался Президент России. Его слова об уничтожении чудовищ, отсекших руку, протянувшую голодающему народу хлеб, были встречены всеобщим одобрением. На следующий день эти слова передавались из уст в уста, и все соглашались с правом России, потерявшей наибольшее количество своих граждан, на удар возмездия. Этим же днем министр иностранных дел России вручил послу Афганистана официальную ноту протеста, в которой говорилось, что Россия оставляет за собой право о непосредственном наказании преступников при бездействии властей Афганистана.
  Мир затаился в ожидании лазерно-плазменных ударов по базам Афганских моджахедов, но все оказалось не так жестоко и слепо. Дзусты Зелимхана, тоже уверившие себя в скорой безжалостной бомбардировке, в спешке эвакуировались в горы. На марше на них и обрушили всю современную огневую мощь боевые гелиоптеры поддержки десанта. Сами же элитные спецподразделения сразу нескольких силовых структур зачищали тайные базы в горах, куда впереди всех трусливо сбежало руководство во главе с Зелимханом и где еще не успели уничтожить электронные архивы. При таком подходе в руки спецназа живьем попали многие военные руководители и духовные наставники бандформирования. Теперь было, кого спросить об Авилове, даже без Зелимхана, непонятным образом исчезнувшего в системе пещер.
  Вскоре, после столь быстрого завершения операции, начальник внешней разведки положил на стол директора ФСБ протоколы допросов плененных руководителей. С ними не церемонились, кто не захотел добровольно отвечать на поставленные вопросы, и только, брызгая слюной, проклинал неверных и грозил оперативникам самыми страшными карами, того подвергали воздействию психотропных веществ, развязывающих язык любому. Все, кто имел представление, о чем спрашивали, отвечали однозначно - русский, захваченный в караване, после допроса Зелимханом был жестоко казнен, по его же приказу.
  Генерал Протопопов понял, что это катастрофа, такого просчета без счастливого конца, президент не простит руководителям служб безопасности. В материалах не было не только намеков на оправдание, протоколы допросов бандитов приближенных к Зелимхану, показывали лишь просчеты нашей разведки, усугублявшие вину руководства. Оказалось, афганские наркобароны с самого начала знали, кто приедет в страну под липовым паспортом. За Авиловым следили от трапа пассажирского самолета. Его запланированное уничтожение, пытались замаскировать под случайность разделенной участи миссии.
  - Надо предупредить Владимира Петровича, - подумал Протопопов, проговаривая киберсекретарю код вызова нужного объекта, - все легче, когда знаешь, что тебя ожидает.
  На экране виома проявилось лицо начальника УФСКН
  - Как всегда в лаборатории, - отметил про себя генерал, угадывая на расплывчатом заднем фоне, захватываемом камерой видеоперстня, контуры научного оборудования. - Владимир Петрович, я прошу вас прибыть ко мне для безотлагательного разговора.
  - Хорошо, сейчас буду.
  Владимир Петрович Саушин, мрачнея, знакомился с протоколами допросов. Наконец, он отложил бумаги в сторону.
  - Где тело Николая?
  Протопопов, не ожидавший такого вопроса, сначала воспринял его, как неадекватную реакцию на осознание своего провала, но, сразу вспомнив, что Саушин был близким другом Авилова, свел это к естественному желанию позаботиться о погибшем, с соответствующими традициями и почестями.
  - Как это ни больно, но из показаний вы должны были уяснить, что даже с телом вашего друга обошлись, как с бездомным псом, выбросив его на съедение стервятникам и шакалам.
  - Вы должны найти его останки.
  - Но это невозможно! Это же Азия, в ней животные-санитары убирают все подчистую. Мы даже костей не соберем.
  - Надо собрать.
  - Я понимаю, сейчас боль потери близкого друга и последующая за этим отставка помутили ваше сознание. Надо встряхнуться Владимир Петрович, вы же сильный человек. Николая Авилова не вернуть, а с потерей поста жизнь не кончается.
  - Ничего вы не понимаете Алексей Андреевич. Мое сознание абсолютно ясно, а за должность я никогда не держался, вы не хуже меня знаете об этом. Меня волнует сейчас ни много ни мало судьба человечества. Без Авилова мы безоружны.
  - Но его, судя по всему, больше нет.
  - Во-первых, Алексей Андреевич, никто не видел трупа Авилова, так что достоверных доказательств его смерти мы не имеем. Во-вторых, в материалах допроса я не увидел никаких упоминаний еще о двух членах миссии - ваших агентов, а, насколько я помню, их не было и среди погибших. Где они, Алексей Андреевич? Может, в этом сокрыта наша надежда.
  - Но какую надежду, в этом случае, может дать обнаружение даже живых агентов?
  - А вам что, предоставляют не полную информацию?
  - То есть?
  - При подготовке сопровождения Авилова, мы с руководителем операции от вашего ведомства подобрали не просто агентов - один из них был его двойником.
  - Та-а-ак, - от такой безответственности своего подчиненного Протопопов сначала даже не нашелся, что сказать, после чего последовал эмоциональный выплеск. - Какого ...? Я им ... покажу ... ...
  Саушин меж тем спокойно продолжил.
   - Так что, встряхнуться надо вам, Алексей Андреевич, и встряхнуть весь свой аппарат. Важность возникшей проблемы не позволяет расслабляться. Отдавайте приказ на поиск останков, а может, все-таки, даже еще живых людей. А президенту, я так считаю, об этом плачевном результате пока докладывать не стоит. Если он в горячках уберет нас с постов, мы вряд ли сможем осуществить этот авантюрный проект. Чтобы выиграть время, сообщите ему об отправке Авилова в неизвестном направлении по личному приказу Зелимхана, которого, как я понял, пока не поймали.
  Ограничивать подачу информации президенту, при решении вопросов, контролируемых им самим, Протопопову, проработавшему с президентом рука об руку почти десять лет, не пришло бы и в голову. Он, как никто другой знал, чем чреваты такие игры. Но в сложившейся ситуации это было необходимо для пользы дела. Да и по сути достоверного подтверждения такой развязки нет. Что ж, из каждого правила бывают исключения. Всем нам, действительно, необходимо еще немного времени, а там, как говорится, победителей не судят. Хотя, какие победители, лишь бы удалось исправить собственные ошибки. А дадут ли возможность их исправить? Не подставит ли кто из посвященных в проблему сослуживцев подножку? В проблему посвящены только члены малого Совета безопасности. Из них о результатах операции, кроме меня, знают трое - начальники разведок -внешней и генштабовской, да еще Саушин. Последний сам предложил выход из ситуации. Два других вполне самостоятельны, соперничество разведок и спецслужб ликвидировано самим же президентом раз и навсегда. Подставлять меня им нет резона, президент сам определил мое общее руководство в делах, связанных с контактом и контактером. Да в ком здесь сомневаться, если президент нас отобрал в малый Совет безопасности по принципу самодостаточности и порядочности личностей, не ставящих карьеру выше благородных принципов. Поэтому просто необходимо всем им без утаивания объяснить сложившуюся ситуацию. Протопопов принял решение, но в такой игре даже такой опытный разведчик как он все учесть не мог.
  Руководители обоих разведок, без всяких условий согласились дать время Протопопову на поиск. Основные силы спецназа были отозваны из Афганистана. Оставлено лишь несколько разведывательных групп с акцентированной задачей - найти останки казненного и ушедших от общей расправы двоих подставных членов миссии. Чтобы сузить место поиска, пленных еще раз подробно допросили и определились с конкретным районом поиска, включавшим место последнего допроса Авилова, его казни, и возможных мест нахождения останков.
  Разведчики трудились день и ночь, но результата не было. Ситуация безжалостно затягивалась. Терпение Президента заканчивалось, он уже высказал неодобрение топтанием на месте и непонимание, почему разведки отрабатывают только афганскую версию, за прошедшее время Авилова могли переправить в любую страну мира. Не только для вида, но и для успокоения своей совести, пришлось задействовать все международные отделы внешней разведки.
  Приглашение на внеочередное заседание Совета безопасности соответствовало складывающейся ситуации. Ничего необычного в таком приглашении не было. Кроме ежемесячных, регулярных заседаний, где обсуждались текущие вопросы, президент всегда мог собирать их при возникновении опасных внештатных ситуаций. Жаль, что до сих пор нет обнадеживающей информации.
   Протопопов уже выходил к секретной линии метро, соединявшей все важнейшие государственные учреждения с Кремлем, когда его догнал адъютант.
  - Сверхсрочное донесение, Алексей Алексеевич.
  Генерал выхватил из рук адъютанта виом секретной связи. Разведка сообщала, о найденных человеческих останках. Разведчики, чуть ли не вылизав район поисков, обнаружили за чертой города в одной из расселин человеческий череп и три крупные человеческие кости, со своими умершими мусульмане так не поступали. Находки уже отправлены в Москву.
  Генерал лишь ухмыльнулся своим внутренним ощущениям: "Хм. Стоит лишь пожелать", и отдал распоряжение отправить лучших специалистов-криминалистов с универсальной лабораторией на колесах на военный подмосковный аэродром, с заданием проведения экспертизы в наикратчайшие, какие только возможно сроки, сразу по прибытию самолета с найденными останками, и немедленным докладом ему о результатах.
  В Кремль он прибыл вовремя. Его проводили в большой зал заседания, где обычно проходили совещания расширенного Совета безопасности, но, к его удивлению, там он увидел только членов малого Совета. Все уже во главе с Президентом сидели за круглым столом совещаний.
  - Присаживайтесь, - пригласил Президент Протопопова, ответив на приветствие генерала кивком головы. - Итак, приступим.
  Пока генерал Саушин докладывал Президенту о состоянии на наркотических фронтах, на перстне виома Протопопова появился огонек срочного сообщения. Он осторожно прямо под столом развернул маленький экранчик.
  По завершению доклада Саушина Президент, как и ожидалось, задал вопрос о том, как продвигаются поиски Авилова.
  - Разрешите мне, господин Президент, - попросил слова директор ФСБ, поднимаясь с места. - В Афганистане нашими разведчиками в окрестностях Гурсалика найдены останки одного из членов секретной группы. Замученный Зелимханом оказался не Авиловым, а нашим агентом, двойником Авилова. Восстановление внешнего образа по черепу методом Герасимова, усовершенствованного возможностями компьютерной технологии показало его сходство с лицом Авилова, но анализ ДНК свидетельствовал об отсутствии даже минимального родства погибшего с академиком. Мы при всей нашей остальной недоработке, подстраховались таким вот образом и, как теперь стало ясно, сработало. Двойник принял удар на себя. Из этого факта явствует, что Авилов жив и где-то скрывается при подстраховке второго агента, а анализ показаний пленных позволяет с большой долей уверенности предполагать, что Зелимхан и его сподручные не знают о своем просчете.
  В кабинете повисла пауза, и до генерала Протопопова начало доходить, что таким неподготовленным ответом он подставил всех невольных "заговорщиков". Президент отреагировал моментально.
  - Та-а-к, я что-то упустил, или до меня что-то своевременно не довели? В отставку захотели?
  - Извините, господин Президент. События в Афганистане развиваются очень быстро, приходится многие вопросы решать оперативно, отсюда несколько запоздалое представление информации. А тут только что поступили более благоприятные результаты, - оправдался Протопопов.
  - Ладно, пока есть надежда, ищите. А отставка вам будет - недобро усмехнулся глава государства, - потом. Пока все свободны, - последовал еще один двусмысленный намек, чтобы не расслаблялись. - Идите, работайте, наш разговор продолжим по итогу.
  Вышедшие из кабинета генералы, не таясь, утирали пот.
  В комфортабельном спецвагоне метро Протопопов принес извинения коллегам.
  - Старею, господа, столько просчетов. Я виноват перед вами, - и, обернувшись к Саушину, признал его дальновидность в идее подстраховки двойником. - Вы снова оказались правы, Владимир Петрович. Благодаря самопожертвованию двойника, Авилов и второй агент каким-то образом смогли избежать общей участи и в данный момент где-то скрываются. Теперь, Владимир Петрович, я бы хотел, чтобы вы высказали свои предположения в каком направлении искать Авилова. Вы знали больше всех о его планах, да и как близкий друг поведение его в подобной ситуации можете предсказать.
  - Информация обнадеживающая, но мало, что проясняющая. Будем надеяться на лучшее. Я попробую рассчитать действия Николая в этой ситуации и сообщу вам свои соображения.
  - Нет, давайте рассчитывать сейчас. Я помогу вам в ваших размышлениях. - Не согласился с отсрочкой Протопопов, и сразу включил раскачку логики. - Ни живыми, ни мертвыми не найдены двое - Авилов и второй агент сопровождения. Зелимхан доложил своим покровителям о выполнении задания, но он просчитался на нашей подставе - выходит они живы и, скорее всего, вместе. В такой ситуации агенту предписано проявить себя перед объектом негласной охраны и взять в свои руки руководство по организации его вывода из опасного района. Само собой разумеющимся в этой ситуации является вывод объекта за пределы территории, контролируемой бандитами, в районы подконтрольные официальным властям. По выходу из опасной зоны он должен изыскать возможность связи с нашим представительством в стране и попросить помощи для окончательного, безопасного вывода объекта из-под возможного удара.
  - Сколько времени прошло с момента захвата каравана? - коротко спросил Саушин.
  - Уже месяц, - четко ответил генерал Протопопов, отмечая удовлетворенно про себя: "Включился!"
  - И что, неужели за месяц нельзя было выйти в район, контролируемый правительством, даже со всеми предосторожностями? - последовал вдогонку разящий вопрос.
  - Но, мы не знаем всех трудностей и препятствий, которые могли бы встретиться им, - отмечая теперь уже быстроту логики коллеги, ответил Протопопов.
  - И это при нашем, чуть ли не открытом присутствии в том районе, когда облазили все предгорья вокруг? Или ваш агент не способен почувствовать действия спецслужб в районе и отличить их от действий бандитов? - добил он инструктивную выкладку директора ФСБ.
  - И этот человек, случайно попал в спецслужбы, - в открытую восхитился директор ФСБ. - Не тяни, говори, - а про себя снова подумал - А мне, по всему, пора в отставку, если делаю столько непростительных ошибок.
  Как оказалось впоследствии, Владимир Петрович Саушин полностью предугадал действия своего друга.
  
  Николай Авилов очнулся и почувствовал, как гудит голова. "Пора вставать", - подумал он и с трудом разлепил веки. Изменений не произошло, что с закрытыми глазами, что с открытыми он ничего не видел. Окружавшая его сплошная темнота, не способствовала пробуждению памяти. "Я, что, сплю?" - попытался он спросить вслух, чтобы услышать свой голос и убедиться в обратном, но спекшиеся губы не разлепились, и он услышал лишь нечленораздельное мычание.
  - Очнулся? Хорошо, - услышал он свистящий шепот где-то над собой, - вы, Николай Николаевич пока помолчите, здесь громко разговаривать нельзя, а я вам потихоньку на ухо все объясню. - Послышалась возня, и рядом с ним прилег человек. Он повернулся набок, лицом к Николаю и уже в самое ухо засвистел своим шепотком. - Это я, Федор, водитель с КамАЗа. - Фраза вызвала пробуждение памяти Николая, картина задержания каравана встала перед глазами, он дернулся, пытаясь подняться, но боль в затылке снова пригвоздила его к ложу и заставила исторгнуть стон. - Тише, Николай Николаевич, - положил руку на голову академика Федор, - рядом бандиты - дзусты.
   - А где остальные наши из миссии, - наконец, разлепил спекшиеся губы Николай, - что с ними?
  - Не знаю, их увезли в неизвестном направлении, на нашем же транспорте.
  - А почему мы не с ними?
  - На нас напали, сзади, когда вы хотели присоединиться к ним, из дома во дворике которого мы прятались, - Федор, чтобы не мучить совесть академика, да и свою тоже, решил не объяснять ему, что это он ударил его, чтобы тот, не дай бог, не вышел на самопожертвование. - Я почувствовал и увернулся от удара, а вас здорово тюкнули. Но я их обоих вырубил и оттащил вас в безопасное место, где сейчас и отлеживаемся.
  - Но я в любом случае должен был быть там, ведь они искали именно меня. Не нужно было препятствовать нападавшим, какая разница, вышел бы я сам, или они меня привели.
  - Ну, извините. Когда на меня нападают, я реагирую однозначно. И когда человек рядом пострадавший, у меня тоже одна установка - спасать.
  - Федор, как ты не мог понять, от того выйду я к бандитам или нет, зависела жизнь членов миссии.
  - От вас уже ничего не зависело, только бы еще один труп добавился, - буркнул Федор, удивляясь наивности академика.
  - Ты, что, хочешь сказать, их всех убили!? - чуть ли не вскричал Николай.
  - Тихо! - зажал рот академику Федор. - Ничего я не хочу сказать, не знаю я что с ними сделали, но по агентурным данным от дзустов еще никто живым не уходил.
  - А вот нам надо уйти, - добавил, помолчав, Федор, убирая ладонь со рта академика.
  - Но их надо спасать! - не угомонялся Николай.
  - Как? Вы, что один, без оружия, пойдете воевать против целой армии?
  - Не принимайте меня за наивного идиота, я предложу им себя за их жизни.
  - Если не принимать, тогда прошу вас очнуться и вспомнить о своей миссии, - жестко ответил Федор. - Вы не можете жертвовать своей жизнью даже за миллион жизней, потому как от вас зависит жизнь миллиардов.
  Федор не знал, почему так дорога жизнь академика. Он мог только строить догадки столь же далекие от истины, как звезды в бесконечном космосе, когда ему вдалбливали аксиому бесценности объекта, поступающего под его охрану, но раз она не требует доказательств, он ею и воспользовался по своему усмотрению и почувствовал, что удачно. Академик задумался и, поняв, что не сможет изменить судьбу, принял решение подчиниться ее воле.
  - Какие действия вы хотите предпринять, господин офицер? - через некоторое время раздумий спросил Николай, переходя на "вы", так как понял, что его спутник является агентом национальной безопасности.
  - Не надо так официально, Николай Николаевич, нам еще долго вместе щи хлебать. К тому же, моей вины в произошедшем нет.
  - Ты прав, Федор, извини, это я от бессилия. Давай покумекаем, как будем действовать дальше.
  - Пока ночь нам надо выбраться из города и уйти подальше от него. Идти можете?
  Авилов приподнял голову, боли не было. Вскинул торс и сел, в глазах поплыли радужные круги, но быстро все успокоилось.
  - Смогу.
  - Думаю, нам надо выбираться назад до территории, контролируемой правительством и там связаться с нашими и запросить помощь.
  - Нет, Федор, все не так просто. Если нас ищут, то как раз на обратном пути.
  - Может и не ищут, - возразил Федор, но вовремя прикусил язык, известие о жертве двойника, а он точно видел, что жертва была принята бандитами, могла снова вывести ранимую душу академика из равновесия. - Вообще-то вы правы, должны искать.
  - Конечно должны. Ведь им, в первую очередь, был нужен я, а меня они не нашли, значит, будут искать. Поэтому нам надо уходить в горы, во-первых, туда ближе, чем до зоны Кабульской власти, во- вторых, там легче спрятаться, и в-третьих, горы территория кафиров, непримиримых врагов дзустов.
  - Но это зона, охваченная голодом, мы там не выживем. И связь мы вряд ли в этом доисторическом мире найдем.
  - Ладно, Федор. Наш спор может продолжаться бесконечно. Ты открылся мне, что офицер разведки, приставленный для моей охраны, поэтому в общих чертах представляешь кто я. Так вот, я здесь не из-за оказания помощи голодающим, это вполне могли сделать другие, у меня другая миссия и от выполнения ее, как ты догадался, зависят жизнь и благополучие огромного количества людей. А выполнить ее я могу, только попав в горы Гиндукуша, или даже Памира, контролируемые недружественными нам режимами. Если мы с первого раза попали в такой переплет, то второго раза вообще может не быть. Может быть ваш путь безопасней, но для меня другого пути как в горы нет. Приказать вам следовать со мной я не могу, не полномочен, поэтому решение за вами.
  - Ничего, другие приказали, в горы, так в горы, чтобы нас там не ждало.
  - Но я могу освободить вас от нежелательных обязательств.
  - Не можете, не полномочны, Николай Николаевич. Так что идем в одной упряжке.
  - Тогда к делу. Сколько у нас до рассвета?
  - Часа три.
  - Я чувствую, мы в каких-то хозяйственных постройках. Надо бы пошнырять, здесь должны быть запасы еды, а то действительно идем в район, охваченный голодом.
  - Когда я вас сюда затаскивал, там ближе к двери какие-то круглые семена были, рассыпаны, я чуть не грохнулся.
  - "Грохнулся", неужели это слово произошло от эффекта падения, когда раскатишься на горохе? - не ко времени включился лингвистический анализ в голове Авилова. - Пошли, наберем семян. Мои мешки, надеюсь, не потерял?
  - Не потерял.
  - И все-таки, "грохнулся" от слова "грохот", а не "горох" -додумал ненужную в этой ситуации мысль академик, начав осторожно подниматься.
  Федор помог подняться Николаю Николаевичу и так как сам сюда его затаскивал, повел его в полной темноте, зная, как пройти к выходу. Ощутив под ногами многочисленные округлые предметы, они остановились и присели на корточки. Авилов попробовал семена на зуб, и еле выдержал, чтобы не рассмеяться.
  - Действительно горох, мелкий, правда, но хорошо, что не вика. Воровать, конечно, плохо, но не воровать значит обречь себя на голодную смерть, а если честно попросить, то обречь себя на смерть от бандитской изощренной казни. Так что давай Федор, насыпай.
  Федор с удовлетворением отметил про себя смирение академика с прозой жизни, идущей вразрез с его человеческими принципами на фоне основной задачи, стоящей перед ним. Они горстями заполнили до отказа два небольших заплечных мешка, в которых и было всего, что немного семян из сборов, проведенных ими во время экскурса по дехканским полям на окраине Гурсалика. Взвалив мешки за спину, товарищи по несчастью вышли наружу. Вдохнув полной грудью остывшего вечернего воздуха, они осторожно, все время таясь, стали выбираться из города.
  Рассвет застал беглецов у самого края долины - впереди был затяжной подъем. Раздумывать и отдыхать было нельзя, их могли увидеть и начать погоню и потому, не задерживаясь, они медленно пошли вверх, выбрав одну из троп наугад.
  - Вы, хотя бы представляете, куда мы идем, Николай Николаевич?
  - Вот за это не переживай, Федя. Я досконально проработал горный маршрут своего путешествия, и карта не сотрется из моей памяти. Сейчас немного поднимемся, и я окончательно сориентируюсь. Буду искать старую позабытую и заброшенную тропу в Нуристан, некогда бывшую единственной, как сейчас для нас вариант. Найти ее, я думаю, будет легко, она проходит вдоль русла реки Сар-и-Гол, на картах обозначенной как Парун. Тропа, естественно, за годы существования новой проезжей дороги местами разрушилась, местами завалена камнями, но в нашей ситуации она безопаснее.
  Николай достаточно быстро сумел отыскать среди псевдоподъемов, образованных всемогущими силами выветривания, тот единственно нужный проход ведущей в долину реки, за годы бездействия приобретший естественный вид заваленной камнями расселины. А сориентировался он по минарету главной мечети Гурсалика, раньше всех строений осветившегося восходящим солнцем. Федор после обнаружения дороги предложил было переждать в укромном месте, чтобы самим не засветиться на склоне, но академик резонно возразил: "Именно сейчас, пока солнце на востоке, нас не смогут заметить из города, и потому необходимо продолжать подъем. А когда перевалим в долину реки, нас невидно будет совсем и можно будет спокойно двигаться к первому кафирскому кишлаку Ваме, до него километров двадцать". После не показушной демонстрации таких профессиональных навыков ориентирования без приборов в незнакомой местности и маскировки с грамотным использованием природных факторов Федор проникся настоящим мужским уважением к академику. "Этот, не книжный червь, обузой не станет", - подумал он про себя, и с улучшившимся настроением двинулся вслед за Авиловым, проговорив вслух: "Всего двадцать, а я думал больше?" Николай лишь покачал головой на это.
  На дневку остановились, незадолго до того момента, как только солнце, завершив четверть оборота, осветило склон, по которому они поднимались. Как раз им попалась вертикальная ниша, выдолбленная падающими с огромной высоты длинными каплями реденького ручейка. В пору редко выпадающих здесь дождей или весеннего снеготаяния водопадик наверняка превращался в серьезный поток, вгрызающийся в стену. Вот только что больше производило работу, редкие капли, падающие регулярно и постоянно, или кратковременные потоки, судить было трудно. Да это и ненужно было путешественникам, главное даже сейчас воды в каменной чаше, выдолбленной все теми же каплями, было предостаточно. Так что можно было не только отдохнуть, но и вдоволь напиться и, даже, перекусить. Последний раз они кушали вчера - завтракали. Федора, конечно, напрягало, что придется всю дорогу питаться сухим горохом, который даже не в чем сварить, но зубы были молодые крепкие, думалось - совсем не оголодаем. Николай же, вообще, не думал о таких проблемах, а действовал абсолютно уверенно. Он развязал рюкзак и, оценив опытным глазом сколько у них гороха, быстро прикинул на какой срок и по какой норме им этого хватит. Более не раздумывая и не советуясь с Федором, четырежды запустил руку в нутро, каждый раз вынимая по полной мужской горсти черного гороха, и высыпая его прямо в природную чашу с водой.
  - Он что, гнилой? - вдруг услышал из-за спины неожиданный вопрос Федора.
  Николай обернулся и увидел, как Федор с явным страхом воззрился на рассыпанный по серому дну каменной чаши горох.
  - С чего ты взял? - недоуменно вопросом на вопрос ответил Николай.
  - Так он же весь черный.
  Николай заливисто рассмеялся и смеялся долго от души до слез, а Федор никак не мог в толк взять, что же так развеселило академика. Наконец, Авилов, пытаясь остановить безудержный смех начал выдавливать ответ.
  - Эт-то ... "ха-ха", сорт ... "ха-ха", такой, "ха-ха", с черными семенами, - окончательно останавливая смех, и только чуть вздрагивая всем телом, Николай пояснил дальше, - даже у злаков есть сорта с черными или черно-фиолетовыми семенами, а не только привычно золотистые, есть еще и красные.
  - Хорошо, что так, а не как я подумал, - не обиделся на вспышку смеха у спутника Федор, - а то бы тяжеловато пришлось. Ни огня, ни еды, и воду не в чем с собой взять.
  - Почему же без огня? - возразил Николай Николевич. - В моей малой поняге, которую я беру всегда с собой на любой выход в природу, в энзешном кармане всегда лежат: зажигалка, титановая фляжка с коньяком или водой, в зависимости от сезона, небольшой нож и даже небольшой кусок сала, и пакетик с сухариками и солью. Сам понимаешь, это на хорошую энергетическую поддержку двухнедельного голодного хода. А при нашем запасе, как ты не скажешь, "гнилого" гороха, вообще, можно не унывать.
  - Я все больше и больше восхищаюсь вами, Николай Николаевич, вашим необычным, можно сказать свойским, поведением в сложнейших условиях, - прямо в глаза признался Федор в своей изменившейся оценке своего спутника. - Откуда у вас это?
  - Ничего удивительного, детство мое прошло в вольных играх в дикой природе, где мы с моим другом ставили даже эксперименты на выживание. В студенческой юности много путешествовал диким туристом, в том числе и по горам. Кто знает, что в этой жизни может пригодиться, поэтому мой принцип, которому я следую до сих пор - "есть возможность чему-то научиться, научись".
  - Хороший принцип. Выходит, ночью мы можем согреться у огня, а то с одежонкой-то у нас не ахти, только что на нас. Не рассчитывали мы на такой исход. Да еще жаль, что при огне не вскипятить нам чайку, не отварить гороховой каши, посуды-то у нас нет.
  - Федор, Федор, многому вас учат, только не выживанию в природе без запасов. Даже если бы не было у меня зажигалки, я бы смог при надобности добыть огонь. В горах всегда можно найти каменья, при ударе о которые всегда высечешь искру, так что даже пресловутое трение не понадобится. А если есть огонь, то горячую водичку тоже организовать сумеем, тот же камень, в котором сейчас скопилась вода, обложи хворостом да раздуй пламя поболе, она и вскипит, тогда и вари, что имеешь. Но сейчас нам пока это без надобности, набухший горох не хуже вареного, а некоторым даже больше нравится, вот только необходимо немного подождать.
  - А я подумал, что вы его помыть положили.
  Николай в этот раз, только улыбнулся.
  Чтобы восстановить силы, затраченные на утренний побег, они отдыхали часа четыре, наконец, Николай распорядился.
   - Давай выуживай свою норму, завтракать пора, а заодно и обедать.
   За время отдыха солнце ушло за полуденную черту, и склон, вдоль которого им предстояло идти, оказался в тени. Тогда-то они спокойно прошли до недалекой уже седловины и стали спускаться в долину Паруна. Спуск оказался крутоват, словно нарочно, кто-то придумал препятствия на каждом шагу, то в виде каменных ступеней выше метра, то подвижных осыпей. Первый опыт восстановления давно забытого навыка ходьбы по горам, дался с большим трудом, отделались ушибами и ссадинами. Далее пошли вдоль извилистого русла, выламывая ноги на крупном окатанном булыжнике, устилавшем и дно реки и берега. То, что некогда здесь проходила тропа, почувствовали только поднявшись на первый обрыв.
  Встать на ночлег пришлось задолго до наступления ночи - от моста через реку остались лишь жалкие остовы береговых креплений, выложенные много лет назад перемежающимися бревнами и каменьями. Парун даже в низовьях неширок, и глубина не превышает полутора метров, но скорость течения, не позволит перейти его вброд - чистая как слеза вода талых ледников бурлила и пенилась над подводными и частично выступающими над водой валунами, демонстрируя свою мощь. Николай Николаевич вместе с Федором долго осматривали остатки моста, прикидывали и пришли к выводу, что у них для налаживания переправы нет никаких возможностей. Оставалось одно переправляться вплавь. Рисковать решили с утра, когда восстановятся силы, а пока решили подготовиться к нормальному ночлегу. Организацией ночлега руководил Николай Николаевич, он заставил Федора выискивать по руслу плоские камни и стаскивать в одно место, сам принялся собирать сухой плавник и стаскивать туда же. Очень долго и тщательно они выкладывали из плоских камней ложе, на котором можно будет более-менее удобно спать. Затем прямо на этом ложе Авилов разжег костер, который по истечении некоторого времени сгреб в сторону, после чего пригласил Федора прилечь на не то что теплую, а горячую, как русская печь, лежанку.
  - Октябрьские ночи в горах холодны, а при нашей экипировке это чревато для здоровья, - рассуждал Николай, присаживаясь рядом и доставая из своего походного рюкзачка, небольшой сверточек. От резкого встряхивания, сверточек развернулся в широкую, очень тонкую пластиковую пленку. - А это не даст теплу, накопленному камнями, быстро улетучиться, а холоду снаружи проникнуть к нам, - пояснил он, укладываясь рядом на жесткое, горячее ложе и накрывая себя и его полимерным покрывалом, чтобы Федору стали окончательно понятны его действия.
  - А пленка не расплавиться на горячих камнях? - спросил на всякий случай Федор, не переставая удивляться предусмотрительности академика.
  - Она термостойкая, - ответил Николай, и добавил, - еще и влагостойкая, так что на случай дождя, тоже сгодится. Спокойной ночи.
  - Спокойной ночи.
   После тяжелых двух дней и, практически, бессонной предыдущей ночи, даже каменная лежанка стала для уставших путников мягкой постелью. Лишь сырость холодного речного тумана, выползшего на берег и окутавшего влажной ватой не укрытые головы спящих, пробудила их на рассвете.
  - Давай еще подремлем, - придержал рукой, готовящегося вскочить Федора, Авилов, - в тумане переправляться опаснее вдвойне, подождем, пока рассеется, - и укрылся с головой, в еще сохранившееся под пленкой тепло.
  Приготовления к переправе они начали с первыми лучами солнца, просочившимися вдоль по долине реки сквозь кисею тумана. Наглухо застегнули одежду, поплотнее притянули к спине рюкзачки с горохом и дополнительно закрепили на ногах кроссовки, обвязав их специальной вязкой шнурками. Они подошли к выбранному, еще с вечера, месту переправы, несколько выше правого крутого поворота. Расчет делался на то, что стрежень, собьющий их с ног, почти вплотную поднесет их к противоположному берегу на излучине.
  - Пойдем, держась друга за друга, пока не собьет обоих, тогда разъединяемся и каждый гребет во всю силу руками и ногами, пытаясь прибиться к берегу, - давал последние инструкции Авилов, имевший юношеский опыт переправ через горные реки. - Если падает кто-то один, другой по возможности пытается помочь ему снова встать на ноги.
  Крепко полуобняв смежными руками в области пояса друг друга, и, вцепившись пальцами в прочный джинсовый материал комбезов, они шагнули в реку. Мелко переступая в бок по скользким, округлым камням лицом к течению Николай Николаевич и Федор балансировали свободными руками, удерживая равновесие. Холодная вода, мгновенно просочившаяся в обувь и под одежду, с каждым шажком поднималась все выше и выше. Сила течения возрастала, и по заходу в русло выше колен стало трудно удерживать на линии ноги, ослабляемые для передвижения. Зайдя по пояс, пришлось остановиться, чуть прогнувшись навстречу течению. Возможность сделать еще хотя бы шаг и не быть сбитым мощью несущейся воды исчезла полностью, сил хватало лишь на то, чтобы устоять на вибрируемых под напором ногах.
  - Все, дальше придется плыть, - констатировал Николай Николаевич. - Расцепляемся и прыгаем в сторону середины.
  Поток накрыл их с головой и потащил вниз по течению. Запущенные в интенсивную работу руки и ноги, то и дело ударялись о подводные камни, но боль в этот момент просто не ощущалась, все существо пловцов было устремлено на преодоление. Силы хватило у обоих, чтобы пересечь стрежень и на повороте приблизиться к противоположному берегу. Николай, ощутив ослабление, сделал еще пару мощных гребков руками и, почувствовав под собой уже не глубокое дно, стал цепляться за скользкие валуны, чтобы затормозить и встать на ноги. Наконец, ему это удалось, и он рывком выдернул себя на тихую мель. Обернувшись посмотреть, что с Федором, Николай успел увидеть, как его неудачная попытка подняться привела к падению на соседний, чуть выступавший из воды валун прямо головой. Бесчувственное тело понесло вниз. Николай, не раздумывая, снова бросился в бурлящую воду. Сильными гребками он увеличил свою скорость настолько, что уже к концу излучины настиг безвольно несомое течением тело спутника. Зацепившись за мешок, он сделал последний, отчаянный рывок, вложив в него все оставшиеся силы, и сумел вытащить себя и бессознательного Федора из зоны течения, уже начавшего отклоняться от берега. Зацепившись за ближайший валун, он подтянул Федора, встал и, сделав еще усилие, выбросил его отяжелевшее от бесчувственности тело на галечную косу и свалился рядом. Понимая, что времени для отдыха нет, Николай, превозмогая полное бессилие, встал на четвереньки, затем присел, опершись на одно колено, схватил за шиворот Федора и, напрягшись, и исторгнув для облегчения из груди надрывный рык, втащил его на выставленное вперед колено. Из перегнувшегося на торчащем колене тела Федора через рот и нос полилась вода. Эти секунды Николай использовал для передышки, отстегивая непослушными пальцами пряжки рюкзака, но как только ручеек засосанной при безвольном дыхании воды иссяк, он вслед за упавшим рюкзаком резко кувыркнул и самого Федора с колена, чтобы тот оказался лежащим на спине. В глазах темнело от перенапряжения, но Николай оперся о грудь Федора сложенными вместе кистями и несколько раз нажал, запуская сердце. Очень грубо, не сдержав инерции наклона, ткнулся своим ртом прямо ему в губы и выдохнул в них порцию воздуха, затем оторвался и еще пару раз нажал на грудину. Еще вдувание, еще тройка жимов, вдувание - нажимы, вдувание - нажимы, - уже сквозь кровавую пелену Николай заметил, как чуть шире приоткрылся рот Федора, и, услышав свистящий звук вдыхаемого воздуха, понял, что смог, завалился рядом без сознания.
  Очнулся он сам от ощущения жара, охватившего половину тела. Открыв глаза, он понял, что лежит голышом рядом с пылающим костром, который во всю расшуровывает такой же голый Федор, с противоположной стороны на валунах просыхает их одежда.
  - Живы будем, не помрем, - радуясь, что все благополучно обошлось, пошутил Николай, садясь и отодвигаясь подальше от обжигающего огня, но вдруг почувствовал, что пересел на что-то мелкое, круглое, твердое и посмотрел вниз через плечо. - Молодец, сообразил, не дал гороху замокнуть.
  - Так это значит вы, Николай Николаевич, меня вытащили? А то я никак не мог в толк взять, как мы оба в полном беспамятстве на берег смогли выбраться? Теперь я вам по гроб жизни обязан.
  - Не нужно об этом Федор, нам теперь друг без друга тяжеловато придется. Так что считай, я и о своей шкуре заботился.
  - Нет, Николаич, о своей шкуре ты не думал, так что я у тебя в долгу, - перешел на "ты" с уважительным оттенком Федор, как принято в России обращаться к близким, старшим людям. Авилов не поправил его, прекрасно понимая, что эта ситуация очень сблизила их, людей и разного возраста, и разного ранга в официальной жизни, что немаловажно в их положении.
  - Оставим и эту тему, как оставили другую. Ты как себя чувствуешь? Голова как?
  - Гудит, кружится немного, но идти смогу.
  - Не тошнит?
  - Нет, сотрясения вроде нет.
  - О, время-то уже к полудню, - констатировал Николай, глянув на солнце. - Перекусить надо, да потихоньку шагать.
  - Это точно, надо. Я тут по вашему способу горячее гороховое хлебово на камне сготовил. В нашем состоянии горяченькое в самый раз.
  - Совсем полевиком становишься, - одобрительно похвалил Авилов, отметив, что все-таки трудно сразу во всем перейти на "ты".
  - С кем поведешься...
  На обед и сборы ушел еще час. Оба чувствовали себя довольно скверно, все члены тела, оббитые о подводные камни, болели или побаливали, саднили небольшие ранки и царапины. Подъем им давался с большим трудом, Николай даже прихрамывал, а Федора покачивало от легкого головокружения, но оба понимали, расслабляться нельзя нужно себя пересилить, иначе болезненное состояние разовьется и отнимет силы, а это в горах равнозначно смерти.
  - Вот тебе и всего двадцать километров, - напомнил залихватское отношения Федора к расстоянию до Вамы, - в горах двадцать - все сто.
  - Теперь понимаю.
  Путь действительно отчаянный, из-за длительного неиспользования, разве, что редкими здесь охотниками, пригодный лишь для коз. Разрозненные кусты и купы отдельных корявых деревьев на склонах, наконец, слились в настоящий лес. Под его пологом стало идти чуть легче, ноги получили возможность опираться на своего рода ступеньки, образованными толстыми корнями дубов, выступающими на поверхность из тонкого слоя почвы на скальной породе. Федор по неопытности решил помочь себе при подъеме руками, цепляясь за торчащие всюду кусты барбариса, дикого граната, кизила, но вонзившиеся в ладони острейшие иглы специальных веток, превращенных в колючки, мгновенно и напрочь отбили у него эту охотку. Горные кустарники жестколистых лесов сухого субтропического климата в большинстве своем ужасно колючи, такое приспособление у них выработалось в процессе эволюции для защиты от поедания травоядными животными. Даже сам местный вид дуба, образующий здесь лес, имеет на каждом листочке выступающую колючкой центральную жилку и тем самым напоминает падуб. Зато под пологом, для коз и овец нет проблем с прокормом, изумительное разнотравье местных васильков, пыреев, полевиц, звездчаток, астр, незабудок, перевитых викой, на выступах скальных пород плющом, даже сейчас, поздней осенью еще имеет полноценный вид и, если бы не ящур, ни о каком голоде местного населения не было бы и речи.
  - Кажется, все-таки дошли, - скидывая рюкзак под дерево, неожиданно для Федора остановился Авилов.
  - Что-то я не вижу ни людей, ни жилищ, - покрутил головой вокруг Федор. - Лес же кругом, разве, что пореже.
  - Ты наверх внимательнее посмотри, метров на четыреста - пятьсот повыше.
  Федор поднял голову и стал всматриваться. К его удивлению, через некоторое время, среди зелени леса, покрывающего склон, проявились строения, как ласточкины гнезда, прилепившиеся к скалам. Деревянные многоэтажные дома, сами расположены этажами, подкрепленными сваями, хорошо маскировались среди дубравы.
  - Вот это да! Чего они устроились на такой крутизне, да еще на высоте птичьего полета?
  - Лесные кафиры исторические изгнанники, до сих пор непонятно их происхождение. Кто считает, что это какое-то из исконных племен древних ариев, отставшее от основного потока, кто-то доказывает, что это результат рецессивного вырождения одного из местных народов, вследствие длительной изоляции, и даже есть мнение, будто бы они потомки солдат одного из гарнизонов, оставленных Александром Македонским во время похода на Индию. Они действительно имеют арийский тип лица и, хотя немного смуглую, но белую кожу. А почему поселились в таком неудобье, так куда было деваться при многовековом прессинге разных воинственных племен, независимо от происхождения, всегда претендовавших, только на плодородные земли. Последними, от кого они не смогли спрятаться даже здесь, были носители нового в те времена религиозного учения. После длительного сопротивления, чтобы не быть окончательно вырезанными, им пришлось смириться и принять ислам. Однако, прививка оказалась слабой, после того как они увидели, что Аллах не спас истинно правоверных от эпидемии СПИДа, горные кафиры сразу отвернулись от него и возродили древние обычаи огнепоклонничества. Простить им такое многовековое лицемерие исламисты не могли, отсюда конфликт, о котором ты сам знаешь. Сил для прямого уничтожения пока не нашлось, решили уморить в изоляции.
  - Как же они умудрились выжить в таких необычных для людей условиях, в течение стольких столетий, - вспомнив о тяжести на плечах и освобождаясь от рюкзака, продолжал интересоваться судьбой кафиров Федор.
  - Козы и овцы приспособлены к обитанию на крутых горных склонах, они здесь и являются основой человеческой жизни - и еда и одежда. Несмотря на крутизну, пастбища здесь, надо сказать отменные, а вот с земледелием туго, почти нет пригодных площадок. Те, небольшие, буквально, вырубленные в склонах за долгие века, с нанесенной на плечах почвах, позволяют в некоторой степени разнообразить мясо-молочную пищу. Нельзя скидывать со счетов в таких местах древнее занятие собирательством - здесь подлесок в большинстве своем плодово-ягодный. Плоды граната, алычи, кизила, барбариса и еще многих других позволяют им уберечься от авитаминоза при однообразии пищи. Выше раскинулись леса настоящего кедра. Богатство природы здесь знатное, да без основы не спасает оно от голода. На ягодах-плодах суровую зиму трудно пережить, а скотину погубил ящур, да в этом году и кедр не даст урожая. Так что во враждебном окружении, отказывающем не только в помощи, но даже, как мы убедились, не желающем пропускать помощь других, они эту зиму вряд ли переживут.
  - Что ж мы там делать будем, с пустыми руками?
  - Да, с пустыми руками нам там делать нечего, нашего гороха на весь кишлак даже по горсти не хватит, и они нам ничего из интересующего не дадут, сейчас каждое зернышко на учете.
  - Не знаю, правильно ли я начинаю понимать, но, по-моему, Николаич, ты ищешь какой-то особый сорт зерна. А если я прав, тогда напрашивается сам собой вопрос, какого лешего мы поперлись искать хлеб в голодные горы, здесь же пожрали все?
  - В наблюдательности тебе, с одной стороны, не откажешь, но с чего вдруг ты стал сомневаться в моем здравом уме? Ведь с другой стороны, ты не замечаешь, что кишлак-то на той стороне реки. Если бы мы сейчас шли к ним, зачем нам тогда было рисковать, переправляясь через реку? - Федор, до того сначала смотревший наверх в поисках кишлака среди леса, а затем все время посматривавший туда же, чтобы рассмотреть удивительные жилища, наконец, опустил глаза долу, и убедился, что склон с кишлаком по ту сторону реки. Николай, выдержав паузу, продолжил, - была, правда, надежда, отправляясь сюда с благотворительной миссией, что кафиры, получив много хлеба, позволят выбрать толику интересующих меня зерен, из своих неприкосновенных запасов. А основная моя цель, Федор, лежит выше, на уровне 2500-3000 метров, туда мы и идем.
  - Чего ж тогда мы здесь остановились?
  - Отдохнуть нам надо как следует, оправиться после такой переправы. К тому же, если нас преследуют, то они должны будут появиться в кишлаке, что вызовет тревогу жителей, отсюда мы сможем либо заметить, либо услышать. Так что будем спать здесь и без костра, но в лесу ночевка не столь холодная, как на берегу реки, к тому же, здесь есть возможность настелить веток помягче.
  Глава 9
  
  - Вот оно, пекло творения! - восхищенно раскинул руки, впереди шедший Авилов, останавливаясь.
  Федор оторвал взгляд, до того неотрывно впертый в землю, мельтешащую перед самым носом из-за большой крутизны склона, по которому они карабкались, и, закинув голову, посмотрел вверх. Он не сразу понял, что произошло. Привычное восприятие светлого небесного купола, опирающегося на темную земную твердь было искажено до обратного. Небо предстало неправдоподобно темно-синим, скорее даже лиловым, а склон оказался залитым ярчайшим, ослепительным сиянием. Жгучие лучи отбрасывали от любого предмета глубокие тени. Это был не земной мир. Только что они карабкались сквозь колонный строй дубов, сосен и кедров, имеющих великолепную строевую выправку, а сейчас их окружали какие-то мутанты. Вроде те же самые деревья и кустарники, что и ниже были, но в то же время какие-то не такие. Великанов как будто пришибли, хотя это выражение не совсем применимо к данному случаю, в росте деревья не уменьшились, а даже наоборот, но высота стала скрадываться массивностью основания, корявостью и почти обязательной многоствольностью. Липы, клены, рябины подлеска превратились в уродцев о семи головах, приняв кустовидную форму.
  - Здесь что, какой-то таинственный переход в параллельный мир? - неожиданно связал Федор произошедшую с природой метаморфозу со стремлением академика на определенную высоту 2500 метров и его таинственным заданием.
  - Можно сказать и так, - согласился с Федором Николай, посчитав его высказывание за образное, - но можно выразиться и точнее - мы сейчас видим небо времен гигантов-динозавров, а может быть даже более ранних эр.
  - Так вы точно не знаете, куда мы попали? - снова, вдруг, переполнился уважением к невероятным возможностям академика Федор, переходя на "вы".
  - Почему не знаю? - Авилов все еще не воспринимал курьезную серьезность вопросов спутника. - Попали именно туда, куда и стремились.
  - Но вы же сомневаетесь, в меловой период попали, или какой-то более ранний?
  Николай развернулся лицом к Федору и посмотрел на него удивленным взглядом.
  - Ты что, Федор, какой меловой период? У тебя, что крыша от "горняшки" поехала?
  - Динозавры же жили в меловой период?
  - Динозавры жили в юрский период, а в меловой вымерли. Только причем здесь динозавры?
  - Ну, вы же сами сказали, что мы сейчас видим небо времен динозавров?
  Авилов рассмеялся, он понял, что перед ним большой ребенок, пусть и имеющий офицерские погоны российской спецслужбы, воспринявший засекреченную работу академика как возможность прикоснуться к чему-то таинственному, запредельному. И он все это время ожидал чего-то такого необычного и, вдруг, получил.
  - Очнись, чекист, - сквозь смех Николай попробовал спустить молодого наивного спутника с небес, - мы на грешной Земле, нашего времени.
  - А как же цвет неба, лес вокруг? - не желал возвращаться к земному, обычному Федор.
   - Не расстраивайся, мой друг, хотя мы и на земле, но это воистину чудесное место. Пусть метаморфозы цвета неба и тверди всего лишь эффект физических свойств сухого разреженного воздуха, но то, что здесь творит высокогорный смертоносный ультрафиолет самое уникальное явление, некогда позволившее развиться человеческой цивилизации на нашей планете. Так что, будем выполнять поставленную передо мной задачу.
  - А в чем она состоит, ваша задача? - уже несколько разочарованно, но все же с надеждой на что-то необычное, поинтересовался Федор.
  - Задача, Федя, самая что ни на есть прозаическая, и твои первые догадки, предположения насчет нее были точнее, пусть и приземленнее - будем собирать зерно.
  - Не нужно со мной так, Николай Николаевич. Пусть я и опростоволосился в этом случае, но, чтобы всемирно известный академик, директор института, один, инкогнито едет в чужую враждебную страну только затем, чтобы собрать какие-то колоски - я в это никогда не поверю. Моя ошибка в том, что я не имел права даже пытаться любопытствовать по поводу вашего тайного задания, выполнение которого я должен обеспечить по роду службы, не задавая лишних вопросов, и я осознаю ее. Поэтому прошу вас, Николай Николаевич, по выполнении задания не докладывайте моему руководству о моих профессиональных просчетах, это по неопытности. Поверьте, урок я ваш оценю по достоинству.
  Николай снова рассмеялся, он не мог сдержаться при демонстрации такой явной наивности молодости.
  - Еще раз хочу тебя разочаровать, мой душехранитель, о твоем существовании и твоем задании относительно меня я узнал только в тот страшный час в Гурсалике, и я действительно приехал сюда за зерном. И даже если это выглядит для тебя слишком обыденно, поверь мне, задача эта архиважная. Запомни, хлеб - это стратегия, а нашу страну лишили этого стратегического резерва, уничтожив в огне весь коллекционный сортовой фонд, собранный когда-то в начале далекого двадцатого века великим хлеборобом Николаем Ивановичем Вавиловым и сберегаемый всеми последующими поколениями. Может быть, помнишь из истории, была когда-то одна из самых страшных губительных войн против нашей страны, и вот тогда Петербург, в те времена называемый Ленинградом, более чем на два года оказался в полной блокаде? Люди голодали и умирали, а именно в этом городе хранилась уникальная коллекция семенного фонда, собранная Вавиловым, так вот, ее хранители не позволили себе съесть даже толику из достаточно больших запасов и умерли от голода на своем посту, как многие другие блокадники. Теперь вот, в мирное время, не уберегли, и моя задача восстановить бесценный фонд. А то, что я один, так как ты сам говоришь, во враждебную страну никто не пустит чужую экспедицию, и насчет регалий ничего особенного, они не дают мне права отлеживаться дома на печи, когда страна в опасности. Вавилов тоже был академиком и объездил весь мир, умудряясь при этом руководить двумя институтами и академией. Да и кто лучше меня знает, что искать и где?
  Черт побери, заговорил ты меня. Стоим тут как бабы с полными ведрами у колодца, даже мешки не сняли, не говоря уж о том, что об усталости забыли. Чуть не на километр забрались почти по вертикальному откосу, надо силы восстанавливать, завтра много придется лазить по этому склону в поисках злаков. Давай присмотрим площадочку поудобнее, для ночлега.
  Площадку они нашли, поднявшись еще метров на двадцать. Пока расчищали ее, пока стаскивали хворост для костра, ломали ветки на постель, начало темнеть. Авилов поднес огненный язычок зажигалки под тонкие сухие сосновые ветви и он, как рыжая белка перебежал на них и заметался в путанице заломов, рождая на ходу множество таких же подобных язычков, но не суетящихся, а предпочитающих тянуться вверх, расти. Еще мгновение и вспышка смолистых паров, выгнанных колдовской игрой язычков из сучков, позволила сразу охватить пламенем весь уложенный в костер хворост. Лес вокруг потемнел, будто отшатнулся в ночь, испугавшись яркой вспышки огня.
  - С водой у нас сегодня туго, - усаживаясь на ветви будущего ложа и доставая из рюкзака фляжку, констатировал Николай, - а это плохо, мы очень много ее потеряли с потом, взбираясь сюда. Поэтому пока по глоточку, чтобы рот освежить, иначе сухой горох глотку раздерет, - отпив, передал он фляжку Федору, - и запивать так же помаленьку будем, - уже вдогонку за фляжкой протянул ему и хорошую мужскую горсть сухого, черного гороха. - Ночь придется перетерпеть, сушняк во рту будет, как с перепоя - или ты еще ни разу не перепивал русской водочки, а, Федор? - попытался он расшевелить спутника, замкнувшегося после, как он сам посчитал, неподобающей разведчику оплошности. Чувствовал Николай, что он так до конца и не поверил ему, потому немного обижен за то, что не прямо по-солдатски, пресек любопытство, а поставил его в смешное положение. Но это тоже он так считал, Николай и не собирался над ним смеяться, он сам себя убедил в причастности к фантастическим приключениям. Если бы ему можно было сказать, как он недалек от истины. - Ничего, Федя, утром вода будет, только для этого придется поспать без покрывала, - продолжил он успокаивать, решившего играть в молчанку собеседника. - Пока спим, оно нам достаточно наберет водички.
  - Снова школа выживания? - понимая, что по-мальчишески дуться глупо, тем более на себя, Федор сделал над собой усилие и вступил в разговор. Естественно, он не поверил обыденным объяснениям своих задач академиком, иначе бы не было на него целенаправленной охоты, и руководство ФСБ не подставило бы в караван его двойника, да и он бы со своей совестливостью, вряд ли так легко согласился бросить на произвол судьбы членов арестованного каравана. В этот момент, снова про его мысли можно было сказать, что они принадлежат "не мальчику, а мужу", как разведчик он не должен был поддаваться слабости любопытствующего обывателя. - Давайте учите, как это делается и на каком физическом законе это основано.
  - Ничего сложного, - обрадовался про себя Николай, тому, что Федор взял себя в руки, поднимаясь, - давай натянем наш полог невысоко над землей. - Они взялись за края полимерной пленки и растянули ее. Найдя наиболее приемлемый к пропорциям пленки свободный периметр между деревьями, они привязали его к ним, оставив небольшой провис в середине. - К утру из охлажденного воздуха на пологе сконденсируется достаточно влаги. Если даже в самой жаркой пустыне таким способом за ночь можно собрать до пол-литра воды, то здесь можно рассчитывать на большее, правда, здесь воздух тоже очень сухой.
  - Да, хорошую школу вы прошли, - констатировал Федор и через паузу добавил, - в детстве.
  Авилов уловил тонкий намек, что, мол, школу-то вы прошли Николай Николаевич, да только специальную, разведывательно-диверсионную, или даже может быть подготовки космонавтов со спецпрограммой по выживанию, но разубеждать не стал, понимая, что это только снова обидит Федора.
  - После такого похода и ты многому научишься, а теперь пошли спать, завтра много работы.
  На следующее утро в провисшем пологе они обнаружили до полутора литров воды, этого было достаточно, чтобы напиться и размочить горох.
  - Так какая задача стоит перед нами на сегодня? - взбодрился после отдыха и завтрака Федор.
  - Та самая, о которой говорил вчера. Будем обследовать склон на перепаде высот от 2500 до 3000 метров. Меня интересуют участки, не затененные лесом, их у нас называют полянами, от которых когда-то и родились поля у древних славян. Твоя задача их высматривать, а моя - то, что на них.
  Первую проплешину они нашли недалеко от места ночевки, вскарабкавшись чуть выше. Заросли лисохвоста и фиолетового многолетнего ячменя густо пронзали семенные стрелы различных луков.
  - Смотри, Федор, какая богатая здесь природа. Мы только первую полянку обнаружили, а уже обеспечили себе луковую гороховую похлебку. Ты, наверное, слышал, что у наших предков, до появления картофеля она была среди основных блюд. Но мы сюда забрались не ради собственных желудков, не спорю, это тоже немаловажно, пока займись выкопкой луковиц, а я соберу вот эти удивительные фиолетовые колосья.
  В лесу древесно-кустарниковых мутантов оказалось достаточно много полян и просветов. Путешественники двигались почти поперек склона, и Авилов то и дело восхищенно восклицал при обнаружении все новых и новых находок. Растения на склонах удивляли своими крупными формами и при этом все имели фиолетовый оттенок. Даже Федор заметил необычность и, не удержавшись, полюбопытствовал у академика.
  - Николай Николаевич, тут, что люди когда-то везде жили?
  - Почему ты так решил? - удивился Авилов.
  - Но ведь на каждой полянке культурные сорта ячменя, ржи, пшениц - они же кем-то сюда, когда-то занесены?
  - Логично рассуждаешь, только в том-то вся и прелесть этой местности, что все они не культурные, а самые, что ни на есть дикорастущие виды, созданные самой природой.
  - Но даже я знаю, что дикорастущие растения имеют всегда мелкие семена и плоды, и только искусственным отбором человек создал из них высокоурожайные, культурные сорта.
  - Не совсем все так, как трактуют учебники, Федор, я тебе на привале объясню, что к чему, а пока двигаемся дальше, на ходу в горах трудно разговаривать, дыхание сбивается.
  От дерева к дереву, от куста к кусту, опираясь руками о землю и камни, или цепляясь за стволы, они размеренно, не торопясь, продолжали обследование, пока чуть выше острый взгляд натуралиста не выцепил из сплошной зелени, что-то наподобие террас. Николай с Федором сразу изменили направление, и пошли на подъем.
  Уступ на склоне действительно оказался террасой, там им предстало истинное сельскохозяйственное чудо. Сказочное поле гигантской ржи: высотой, чуть ли не в рост человека, с толстым неполегающим стеблем, необыкновенно крупными колосьями и зернами. Исследователи в восхищении остановились на самом краю террасы, переводя дух. Чуть успокоившись, Авилов уже видел в сплошных рядах ржи затесавшихся представителей родов пшениц и ячменей, таких же огромных, толстостебельных.
  - Вот она, прародина великих цивилизаций, - произнес восхищенный академик.
  - Вы хотите сказать, что и здесь обошлось без людей?
   - Нет, здесь как раз без людей не обошлось, я думаю, эти террасы вырублены несколько тысячелетий назад и до самого последнего времени поддерживались людьми.
  - То есть все-таки это поле засеяно не человеком? - засомневался Федор.
  - Не человеком, Федор. Люди здесь не сеют рожь, она для них сорняк. Но люди отсюда ушли совсем недавно, видишь, кустарники только начали захватывать плодородные земли, натасканные и ухоженные человеком. Рожь, являясь сорняком, а значит, обладая особой живучестью, первой сумела захватить освободившуюся пшенично-ячменную вотчину. Слава богу, что представители культурной флоры тут тоже сохранились, и наша задача сейчас выбрать их, в первую очередь.
  Николай, сняв рюкзак, вытащил из кармашка две пары полотняных мешочков, специально взятых для сбора зерна. Он передал одну пару Федору.
  - Рюкзаки оставим здесь и прочешем эту террасу. В один мешочек собираешь ячмень, в другой пшеницу, надеюсь, ты уже их хорошо отличаешь от ржи. И когда пойдешь по полю, будь поосторожнее, старайся лишнего не заминать.
  - А для кого беречь это поле дикое? - удивился Федор.
  - Для кого бы ни было, даже для зверя лесного, - веско ответил Николай, но потом все же пояснил. - Когда в детстве собирали грибы, всегда возникало желание пнуть как следует выпендривающиеся красные мухоморы, за то, что так и лезут на глаза, а сами ядовитые. Впрочем, так и делали, пока мудрый старик - охотник, не остановил нас с другом: "В природе нет ничего лишнего, тот же мухомор для лося, наипервейшее лекарство, он изгоняет им паразитов из кишечника". С тех пор у меня твердая установка - если нет необходимости, губить беспричинно нельзя, а уж к хлебу у меня святое отношение.
  Строй ржи только со стороны смотрелся плотным и однородным. На самом деле это был и не строй вовсе, рожь росла куртинками, где густо, а где пусто, так что и другим представителям царства флоры места хватало, а Федору с Николаем позволяло ставить ноги, больно-то не затаптывая хлеб. Растений пшеницы и голозерного ячменя попадалось очень мало, к тому же они прятались больше среди куртин ржи.
  - Чего это они, Николаич, - вдруг пожаловался Федор, не успею я просунуть руку за пшеничным колосом, а вокруг все колосья ржи сами обламываются?
  - На то она и сорняк, Федор, чтобы успеть сбросить семена на землю до того, как ее соберут вместе с культурными злаками, а там отсортируют и выбросят. Ломкий колос, обеспечивает дикорастущим злакам выживание.
  Они прошли всю террасу, почти не наполнив мешочки. На окраине в каменистом желобке журчал ручеек.
  - Видишь, как тут все грамотно сделано, и террасы ровные и вода для орошения подведена. Давай здесь у воды отобедаем, а потом осмотрим другие террасы, - предложил, по сути, распорядившись, Николай. - Заодно, глядишь, горох поубавим, чтобы место для наших находок освободилось.
  - Так мы ж почти не собрали ничего.
  - Надеюсь, на других будет побольше.
  Надежды на другие террасы, оправдались лишь частично, потому выборка урожая шла медленно и сильно затянулась. До ночи удалось заполнить лишь по той паре мешочков, которые Авилов вынул для начала. Несмотря на мизерный результат, чувствовалось, что академик очень доволен, к тому же обследованы были еще не все террасы. Сидя у костра на месте ночлега, на этот раз оборудованного на ровной мягкой площадке последней из обследованных за день террас, при избыточном количестве чистой талой воды, стекающей от подтаивающих ледников на поля, Николай Авилов позволил себе немного расслабиться и поделиться некоторыми знаниями со спутником.
   - Основной труд моего тезки, это учение о центрах происхождения культурных растений. Объездив весь мир, он пришел к парадоксальному на первый взгляд выводу - именно в горных районах мира - на Памире, Гиндукуше и Гималаях в Азии; в Кордильерах Северной и Южной Америки; плоскогорьях Эфиопии - находятся очаги древнейшего земледелия. Не в широких долинах крупных рек - Нила, Тигра и Евфрата, Янцзы и Хуанхэ, Инда и Ганга, где возникли первые великие цивилизации человечества, а в некоторой удаленности от них - в ближайших горах. Если, к примеру, говорить об Африке, то не Египетская, привязанная к руслу Нила, цивилизация, а предшествующая ей, не оставившая величественных пирамид, земледельческая цивилизация горной Эфиопии и Абиссинского нагорья подарила человечеству и кофейное дерево, и несколько видов сорго, и некоторые виды твердой пшеницы, и особый вид банана - энзете, и масличное растение нуг, и злак теффа, и другие ценнейшие растения. Всего ученый установил семь главных центров: пять в старом свете и два в Новом. Вся совокупность собранных Вавиловым доказательств сводилась к одному: центрами видообразования стали горные области аридного, сухого климата. Николай Иванович Вавилов считал заблуждением утверждения, что культурные растения "выкованы" великими цивилизациями древности. Он доказал, что их величие было обеспечено получением в наследство уже сформированных культурных растений от неизвестных нам горных цивилизаций первых земледельцев. Однако сам он так и не довел свои выводы до логического завершения, точнее не нашел настоящего творца, оставив пальму первенства людям этих неизвестных горных земледельческих племен. А ведь как близок он был к разгадке, и подсказка у него была. Подобное чудо, что наблюдаем мы с тобой здесь сейчас, он видел на Памире, а выводы он сделал на других фактах. Главным он посчитал многообразие форм, сортов и видов культурных растений и их предшественников, сосредоточенных в одном месте, а они как раз находились в предгорьях и даже в горах, и решил, что здесь с таким разнообразным материалом и поработали первые древние селекционеры, веками отбирая лучшее. Скорее всего, ему не хватило как раз тех лет жизни, которые у него отняли сталинские палачи, чтобы понять истину - лучшие культурные растения выковала сама природа. Людям ничего не нужно было отбирать, им готовыми были предоставлены высокоурожайные виды. И даже наоборот, спустившись с гор в поисках более удобных площадей для земледелия, они чуть не растеряли на бесплодных землях дарованные качества. Только своевременный выход в поймы рек спас великий дар от полной утраты.
  Меня поражает в мысли Вавилова и то, как он точно и емко назвал места формирования культурных растений - "пекла творения", что он имел в виду, неизвестно, к сожалению, определения он не оставил. Я думаю, у него была лишь догадка, подсознательно он чувствовал, что происходило именно так, но она, скорее всего, ускользнула от точности определения. Истинный смысл этого словосочетания "пекло творения" стал понятен много позднее. Всем известно, что коротковолновые лучи губительны для всего живого, мы люди используем это свойство для приготовления пищи в микроволновой печи. Вспомни, как зажаривается в ней утка в яблоках, разве это не пекло? Так вот, в "сухих" аридных горах, подобных Гиндукушу с высотой растет количество ультрафиолетовой радиации. И хотя самого "злого" ультрафиолета "С" с длиной волны от 280 до 200 нанометров нет даже в таких горах, его все же задерживает озон, тем не менее двух других категорий ультрафиолетовых лучей - "В" - от 320 до 280, и "А" - от 400 до 320 нанометров, более чем предостаточно, чтобы погубить все растения. А растения-то здесь растут, растут в самом ультрафиолетовом пекле, да еще какие - все гигантских размеров. Все дело в том, что действие УФЛ в большей степени нейтрализуется видимым светом - так называемый эффект Гершеля. Все мы изучали его в курсе физики: если обычную фотопластинку с зафиксированным на ней световым изображением облучить инфракрасными лучами, изображение полностью стирается. Грубо говоря, длинные лучи нейтрализуют действие коротких - явление фотореактивации.
  Сейчас точно доказано, что фотореактивация была крайне важна для выживания растений и животных в далекие эпохи заселения суши. Кислорода в атмосфере было мало, и землю, не прикрытую озоновым щитом, установка которого только начиналась, облучали мощные потоки ультрафиолета. Ультрафиолет способен не только убивать или уродовать живые организмы, при эффекте фоторективации он способен подстегивать жизнедеятельность. Стимулирующая сила Ф-режима привела к появлению на Земле гигантов - сначала растительных, покрывших ее лесами древовидных папоротников, хвощей, плаунов. Достраивая щит, они погубили себя сами, изъяв из атмосферы углекислоту и, тем самым, устранив парниковый эффект, что привело к непереносимым ими похолоданию и иссушению климата. Они почти успели завершить создание озонового щита и, если бы не побочный эффект процессов осуществленных папортникообразными, гигантов бы больше на Земле не было. Но, без паров воды в атмосфере озоновый экран все же пропускает более длинные УФЛ, и фотореактивация проявила себя еще раз, инициировав появление гигантских динозавров и голосеменных, среди которых не было травянистых форм. Рептилий погубила космическая катастрофа в совокупности с земными катаклизмами. Это изменило и климат Земли. Частицы пыли и обилие паров воды в воздухе окончательно закрыли доступ коротковолновому ультрафиолету, тем самым, рассеяв весь его творческий потенциал. Явление фотореактивации исчезло, и растения, и животные, появившиеся на Земле позднее, были уже значительно меньше в размерах. Постепенно отпала и сама способность к фотореактивации, сохранившись лишь у некоторых видов рудиментарно. На наше счастье, такая рудиментарная способность была передана в ряду предков злаковых растений, а процессы горообразования на Земле привели к образованию в аридных зонах очагов, в которых снова запылал огонь коротковолнового ультрафиолета. И когда злаки, расселяясь, поднялись в такие горы и оказались в пекле ультрафиолетовых очагов, им, чтобы выжить, пришлось усилить рудиментарные способности к фотореактивации. В результате и появились крупносеменные растения, которые не мог не заметить человек, тоже расселявшийся в это время по ойкумене. А земледелие, как известно, это прямой путь к цивилизации.
  
  Проснулись они почти одновременно от зябкого холода, охватившего их даже под полимерным покрывалом. Холод начал ощущаться ими уже раньше, но просыпаться не хотелось и они, можно сказать во сне, только укрылись с головой и, согнувшись калачиками, пытались сохранить остатки тепла. Теперь, охватившая тела дрожь, пробудила их окончательно. Высунув голову из-под покрывала, Федор присвистнул, на что Николай тоже открыл верхнюю часть туловища. Вокруг молочный рассвет отраженно подсвечивался изморозью, только черное пятно еще не остывшего кострища дырой зияло в благородной накидке, накрывшей горы.
  - Минус пару градусов будет, - констатировал резко вскочивший на ноги Николай, сразу затанцевавший в ритме разминочных упражнений гимнастики, чтобы согреться. Федор посмотрел на спутника и тоже вскочил, но вместо упражнений сразу ринулся к кострищу и, натолкав мелких веток прямо в горячую золу, принялся с усердием выдувать пламя. Вскоре ему это удалось, и он суетливо стал подбрасывать в него ветки потолще.
  Так разными методами им обоим удалось быстро согреться, и чтобы не растерять тепло, путешественники уселись в непосредственной близости у костра в ожидании восхода солнца.
  До обеда они смогли осмотреть еще пару террас. В этот раз им повезло больше, мешочки наполнялись быстрее.
  - Николаич, посмотри-ка туда, - переключил внимание Николая, полностью сосредоточенное на выискивание колосков мягких пшениц среди зарослей ржи и ячменей, то и дело отвлекающийся от скучного для него занятия Федор, - вон там, правее выступа, напоминающего лошадиную голову.
  - Ничего не вижу, - ответил через паузу Николай, всматриваясь в зеленую стену леса на крутом склоне.
  - Ну, как же, прямо на уровне морды правее, и выше, и ниже тоже.
  - Да ты скажи, что там, я тогда пойму, что искать.
  - Дома там, жилища, а ты говорил, что сама природа засеяла эти террасы.
  Николай остановил взгляд на указанной точке и всмотрелся. Через некоторое время из зелени леса проявились рукотворные сооружения. В совокупности жилища лесных кафиров напоминали большие осиные соты.
  - Действительно, кишлак, - удивился Николай, - но только поля, точно никто давно не засеивал. Может, они смогли разбить террасы ближе к жилью, а эти оставили на отдых с целью возрождения плодородия? Пойдем в гости, нанесем визит вежливости, и тогда станет ясно, что к чему.
  - Но это может быть опасно.
  - А бродить без разрешения по чужим полям не опасно?
  Перебраться по склону к кишлаку стоило большого труда и времени, приходилось лезть с камня на камень. Словно нарочно понаделаны на подходе препятствия. Правда, на пути попадались небольшие площадки, иногда огороженные, на которых можно было передохнуть. Только под вечер они приблизились к кишлаку вплотную.
  Авилов еще до входа насчитал около полусотни построек, расположенных в 9-10 ярусов один над другим. Нижние ярусы при помощи деревянных брусьев подпирали верхние ярусы. Концы бревен иногда вставлены прямо в щели скал. Были и дома, просто висящие над обрывом. В основе домов каменная кладка Верх, стены, мансарды из дерева, некоторые с прослойками из камней. Кое-где видна резьба, свидетельство стремления к украшению жилища.
  Удивляла тишина вокруг, как будто все затаились в ожидании подхода пришельцев. Николай вначале объяснял себе царящее безмолвие отсутствием скота, и здесь погибшего от сибирской язвы, и голодным состоянием людей, пытающихся неподвижным образом существования сохранить остатки теплящейся энергии, но вскоре осознал, что в кишлаке полностью отсутствует какая-либо человеческая жизнь.
  - И все-таки, я оказался прав, - констатировал Николай, утверждаясь больше для себя в своей догадке, чем для убеждения спутника. - Люди покинули кишлак, и, по-видимому, довольно давно.
  Ничто не препятствовало им в их любопытстве заглянуть внутрь жилищ, и они не преминули этим воспользоваться. Рассохшиеся, грубо сколоченные деревянные двери со скрипом пропустили их внутрь. Запустение и тлен внутренних помещений свидетельствовали о еще более давнем, чем предполагалось вначале, сроке покидания обжитого места. Тем не менее почти полное отсутствие необходимых для жизни предметов говорило о неспешности хозяев, оставлявших жилье. Николай переходил из одного дома в другой, пытаясь понять, чем вызвано отселение всего кишлака, но так и не понял. Федор неотступно следовал за ним, не совсем понимая, что ищет в пустых домах Авилов. В одном из строений, вплотную примыкавших к дому, скорее аналогичном русской клети, чем сараю, они обнаружили несколько практически целых кожаных мешков, висящих на жердине. Авилов снял их, встряхнул от пыли, подергал на разрыв, проверяя прочность.
  - То, что нам нужно.
  - Зачем, Николаич? - недоуменно удивился Федор. - Мы за два дня и пару маленьких мешочков не заполнили зерном?
  - Смотря, каким зерном наполнять, - наставительно возразил Авилов.
   Федор посмотрел на академика и, не желая верить своей догадке, все же спросил.
  - Уж не рожь ли мы попрем на себе по таким горам?
  - Догадлив ты, Федя, не зря хлеб в спецслужбах ел.
  - Ты что, серьезно, Николаич? Мы же под такой ношей через пару дней загнемся на пути.
  - Не загнемся, мы мешки с рожью вниз под гору самокатом спустим.
  - Не понял, мы, что назад возвращаемся?
  - Не совсем, только до Вамы. Несмотря на наше плачевное положение, людям мы все-таки должны помочь.
  Федор еще раз посмотрел в глаза Николаичу и, наконец, до него дошло, что тот хочет предпринять.
  - Так бы сразу и сказали, - снова обиженно перешел на "вы" Федор, - заворачиваете все время так витиевато, как будто в кошки-мышки со мной играете. Разве я против, людям помочь. Я всегда готов.
  - Чтобы не нарываться на такие ответы, друг мой, не нужно подвергать сомнениям каждое мое действие. Если я что-то делаю, или затеваю делать, то все тщательно продумываю, - Авилов впервые позволил себе такое жесткое, чуть раздраженное высказывание в адрес спутника, показывая тем самым, что возрастную границу, имеющую в основании несоразмерные подушки опыта, в их сложившихся товарищеских взаимоотношениях, все же, нарушать не следует.
   Федор почувствовал это и не сдержал обычного в таких случаях обязательного инстинктивного эпатажного возражения старшему, тоном обиженного мальчишки, пробурчав под нос.
  - Ага, особенно в случае на площади в Гурсалике.
  Авилов удивленно посмотрел на Федора, но, чтобы снова не разверзать пропасть официальных отношений между ними, лишь осуждающе покачал головой. Федор тоже сразу почувствовал, что скатился на уровень мальчишеских глупостей и, виновато отведя глаза, без извинений перевел разговор в деловое русло.
  - Ну так что, Николаич, за работу? Время не ждет.
  - За работу, - согласился Авилов, стаскивая мешки с перекладины.
  Путь от кишлака на террасы по пробитым тропам, был лишь немного легче, чем случайное восхождение к нему, потому потребовал и времени, и усилий. Все же до ночи они успели собрать четыре мешка колосьев обильно разросшейся на брошенных землях сорно-полевой ржи, превосходящей по размерам зерен все современные сорта ее культурной родственницы. Теперь перед ними встал вопрос, как спустить это богатство вниз, к реке. Просто так скатить самокатом, как сначала днем пришло в голову Николаю, сейчас не представлялось возможным - наполненные мешки вряд ли выдержат множество ударов о выступы скал и стволы деревьев.
  - Пока не стемнело, давай налегке поднимемся к заброшенному кишлаку и заночуем в помещении, где будет теплее, - здраво рассудил Авилов, - утро вечера мудренее, что-нибудь придумаем.
  Федор не возражал.
  Утром они еще раз внимательно обыскали брошенные жилища на предмет наличия в них каких-либо веревок, но нашли лишь несколько полуистлевших остатков.
  - Что ж, придется плести самим, - без намека на разочарование результатами поиска только и констатировал неунывающий Авилов. - Тут местами среди дубов встречались вязы, пусть не наших среднеевропейский видов, но, как я думаю с подобной структурой луба. Стоит вдуматься в смысл названия дерева и проблема решена, - "вяз" - "вязать", вот мы сейчас пойдем и навяжем веревок.
  Вяз долго искать не пришлось. С помощью ножа, как и многое другое необходимое для выживания, оказавшегося в бесценном рюкзачке академика, им удалось снять значительные куски коры, а затем, отделив волокна более жесткого, чем у липы луба, навязать из него грубых, но достаточно длинных веревок.
  Спуск к реке драгоценного гостинца хозяевам здешних гор занял почти весь остаток укоротившегося осеннего светового дня. Удобную и безопасную схему спуска придумал опять же неугомонный академик. Один спускал мешки с зерном вниз на длину веревок, другой принимал внизу и спускал ниже, привязывая остающиеся концы к стволу дерева. Тот, который был вверху, спускался ниже другого и оказывался в роли принимающего. Принимавший до этого, отвязывал веревки и спускался еще ниже. Так ступенчато чередуясь на крутом склоне, Николай с Федором в целости и сохранности спустили мешки с рожью к речному ущелью. Отдохнув, они по заметной тропе перенесли ношу к навесному мосту через реку. Здесь их и застала быстро ступающая по горам ночь. Визит пришлось отложить на завтра.
  Таиться не стали, так как шли с добром, и потому спокойно разожгли костер прямо у моста. Пожевали чуть размокшего гороха и залегли под пленку. Сон не заставил себя долго ждать, сказывалась усталость вертикальных перемещений по горе в течение дня, почти без отдыха.
  Утром, холодным, но не морозным - река, сама питаемая талыми водами, все-таки смягчает сползающие с горных вершин, остывшие над ледниками потоки воздуха - оба путника не поленились спуститься к реке и ополоснуться обжигающе леденящей водой. Взбодрившиеся, они не стали тратить время на завтрак и припрятав в густых кустах барбариса и кизила лишние мешки, взвалили по одному на сильные мужские плечи и шагнули на зыбкий навесной мост. Страха не было, высота была сравнительно небольшой, да и ширина речного ущелья тоже, а мост оказался довольно прочным, так что все, что требовалось от двух мужчин, так только не раскачать его сильно при движении по нему. Николай предупредил о вероятности такой опасности неопытного спутника и проблем до другого края не возникло. При всей успешности прохождения препятствия сойти на твердую землю им не удалось. Резкий окрик заставил поднять глаза от редкого настила моста. На берегу стояли двое мужчин с недвусмысленно направленными на путешественников автоматами знаменитого на рубеже XX-XXI веков конструктора Калашникова. Шедший первым Авилов остановился и медленно опустил ношу на настил. Одного взгляда оказалось для него достаточно, чтобы понять, что реальной опасности нет, судя по грубо выделанным кожаным безрукавкам мехом внутрь, надетым на голое тело это были кафиры, а не пуштуны-масульмане. Издалека мужчины мало чем отличались меж собой: худые, мускулистые, среднего роста, с аскетически вытянутыми лицами, чем-то неуловимо похожие на итальянцев - голод уже начал сказываться на внешнем виде людей. Он поправил за ухом заранее предусмотрительно нацепленный и настроенный на местный язык жучок ИИ-переводчика, одновременно подключая его к питанию и, приветливо улыбнувшись, пожелал здравствовать хозяевам здешних гор. Динамик ИИ-переводчика громко исторг его уже на родном для стражей моста языке, резко отличном от окружающих наречий, что заставило их удивленно переглянуться. И все равно, вместо ответного приветствия последовал недоброжелательный вопрос: "Что вам здесь, собственно, нужно?"
  - Мы идем к вам, чтобы помочь, - взял в свои руки переговоры Авилов. - Мы из далекой России, но даже туда дошла черная весть о постигшей вас беде. Вместе с другими европейскими народами мы решили оказать вам посильную помощь и направили караван с хлебом. Я и мой друг, - Авилов с полуоборотом показал на стоявшего сзади Федора, - сопровождали его. Караван шел через Афганистан сюда, но дзусты остановили его в Гурсалике. Из всех сопровождающих, удалось убежать нам двоим, что стало с остальными и с хлебом, предназначенным вам, мы не знаем.
  - Чем же вы теперь можете помочь нам, если дзусты ограбили вас? - задал вполне уместный в данной ситуации вопрос, один из охранников, что был чуть повыше ростом, перевешивая автомат на плечо. В вопросе явно сквозило сожаление. - Вам самим теперь нужна помощь, а мы вряд ли в состоянии оказать ее вам.
  - Нет, нет, что вы, мы действительно пришли не за помощью нам, а с помощью вам, - Авилов, видя благодушие охраны, схватил мешок и поспешил на берег. Охранники при его резких движениях сначала снова схватились за автоматы, но, увидев, что руки незваного гостя заняты ношей, сразу успокоились и с любопытством смотрели на приближающегося европейца. - В этом мешке зерно, - Николай сбросил мешок прямо под ноги кафирам и, торопясь, стал развязывать его, - и там, на том берегу его еще очень много, собрав его, вы сможете пережить зиму. Вот, смотрите, - он вынул из мешка переполненную двойную горсть колосьев и протянул ее кафирам и увидел, как выжидательно удивленное выражение лиц сменяется полным разочарованием. Мужчины еще не успели даже высказаться, а Авилов уже понял в чем дело и спешно стал объяснять. - Я знаю, что вы не сеете рожь, что ваш хлеб, это ячмень и пшеница, но у нас говорят: "На безрыбье и рак рыба", то есть когда голодно, будешь с радостью есть то, чем раньше пренебрегал. Рожь у нас в России является главным хлебом, и мы жуем черный хлеб и радуемся, не страдая от голода. Я научу вас печь ржаной хлеб, а зерно для него вы соберете на заброшенных полях соседнего кишлака. - Кафиры продолжали все также недоуменно смотреть на Авилова. Видя непонимание со стороны представителей общины, Николай предпринял беспроигрышный ход, прекратил уговоры и требовательно произнес. - Мы пришли к вам с миром и помощью. Мы ваши гости. О своих намерениях мы хотим говорить со старейшинами.
  Охранникам переправы ничего не оставалось делать, как пригласить незваных гостей в кишлак. Они предложили следовать за ними, но Авилов остановил их. Он обратил их внимание, что не хотел бы прийти в гости с пустыми руками и попросил подождать, пока они не перенесут с другого берега все подарки. Николаю с Федором пришлось еще раз туда и обратно пройтись по шаткому мосту. После того как у ног охранников оказалось четыре мешка, Авилов попросил их помочь гостям доставить подарки в кишлак. Мужчины нехотя взвалили по мешку на исхудавшие, но по-прежнему широкие в кости плечи. Один из них прошел вперед, а другой, дождавшись, когда поднимут свои мешки гости и двинутся за проводником, замкнул шествие.
  Тропа, ведущая к селению Вама, оказалась чуть полегче, чем к заброшенному кишлаку, и все же подъем с ношей, не совсем удобно несомой на плечах, занял достаточно много времени. Само селение отличалось от уже посещенного только вдвое большим количеством домов, планировка, зависимая от рельефа, и тип строений был совершенно одинаков.
  На входе их встретили еще несколько вооруженных допотопным оружием мужчин, строго спросивших своих соплеменников, почему они позволили чужакам подняться в кишлак. На что сопровождавшие вынуждены были оправдываться законами гостеприимства и тем, что чужаки предлагают помощь. Некогда гостеприимный народ сейчас вынужден был опасаться любых пришлых людей. Состояние войны не проходит даром, люди замыкаются и озлобляются, видя во всех окружающих только врагов.
  Незваных гостей провели в один из домов, скорее всего принадлежавших одному из старейшин общины. Жилое помещение тем и отличается от нежилого, что даже без отопления дышит теплом. Удивительно, что люди, столетия прожившие в суровых условиях, где холода не являются редкостью, так и не создали совершенной системы отопления жилища. Древний очаг на каменном полу и дымоходное отверстие в притолоке, все до чего дошла мысль этих людей. Открытый огонь позволял приготовить пищу, но жилье обогревал в незначительной степени. Только здесь, в обжитом, а не в брошенном жилье Авилов обратил внимание на то, что не только сами дома естественно встроены в элементы горного ландшафта - расщелины и полупещеры, но и внутри помещений уступы скал использовались как лежаки и места сидения. Хотя, на первый взгляд, заметить такие особенности внутреннего интерьера легче в покинутых жилищах, здесь, эти уступы были покрыты многочисленными выделанными овечьими шкурами, отчего в помещении царил кислый дух, но в этом случае сразу бросалось в глаза их истинное предназначение.
  Пока Николай с Федором осматривались, в дом стали сходиться мужчины. Нагибаясь в низкой двери, они гордо распрямляли свои худощавые торсы в просторном, высоком помещении и, не взглянув на сидевших чужаков, проходили и садились по периметру зала. Движения их были скупы, что свидетельствовало уже о длительном недоедании. Лица суровые, неприветливые. И, все-таки, большинство лиц смуглые, так что в массе мужчины напоминали уже не итальянцев, а таджиков. Одеты однообразно в армяки из грубой шерстяной самотканой материи, длинные рубахи с поясом и штаны, непременный атрибут костюма - кинжал. Судя по количеству пришедших, выслушать их собрались не только старейшины. Женщин пока не было видно, а они у кафиров даже во времена мусульманства оставались открытыми для общения. Последним появился совершенно седой, с совершенно не восточной окладистой бородой, старец. Мамлек - старшина, еще крепкий как сухой сук дерева, никаких элементов отличия, кроме абсолютно белых волос, не имел даже в одежде. Он прошел на незанятое впереди у окна место, сел и, воззрившись выцветшими от времени глазами на Николая, произнес: "Говори".
  Николай решил сначала рассказать подробно о благотворительной миссии ОБСЕ, и как с ней обошлись. Рассказ о захвате каравана вызвал бурную реакцию негодования у спокойных, обстоятельных людей. Послышались реплики о мести, предложения отбить караван у врагов. Однако, мудрый старец остудил горячие головы, напомнив, что сил для нападения у них просто нет. Тогда Авилов, воспользовавшись возникшей паузой, показал на стоящие у двери мешки и предложил воспользоваться их даром для подкрепления сил. При этом он пояснил, что это только малая толика, остальное они должны будут собрать сами. Ему разрешили преподнести подарки, и он, вытащив один мешок на средину, развязал его и вынул горсть колосьев из него. На лицах людей возникло то же самое выражение обманутого ожидания, что и у охранников моста. На что поспешил привести новый довод.
  - Здесь в Кафиристане, как и во всем Афганистане, при всем призрении к сорняку, волей неволей, при существующей низкой культуре земледелия и невозможности полноценной сортировки, его семена всегда составляют определенную долю в их хлебе, и никто не отравляется, - затем пояснил - на моей родине это растение выращивают в чистой культуре и из него пекут прекрасный, питательный черный хлеб, являющийся главным на столе русских. - Недоверие и скепсис на лицах хозяев не исчезли, и Авилов предложил испечь из принесенного зерна хлеб и попробовать. Тогда-то и были приглашены женщины, взявшие мешок ржи на обмолот и помол. Женщины кафиров оказались очень стройными, все как одна в некогда белых, но посеревших от времени, блузах и черных платьях без рукавов.
  Пока мужчины обсуждали, не приведет ли появление русских в кишлаке к вторжению дзустов, женщины вернулись с небольшим количеством темно-серой муки. Авилов попросил принести немного воды и растопить круглую глинобитную печь, виденную им во дворе. Технологию приготовления настоящего черного хлеба без закваски Авилов показать не мог, поэтому просто замесил тесто для ржаных лепешек. Для их печения времени много не понадобилось. Горка горячих черных лепешек, появившихся на грубо сколоченном столе, подчеркнула на лицах кафиров их внешнее неприятие, но сытный запах ржаного хлеба вызвал обильное слюноотделение у голодающих людей. Николай заметил это и с демонстративным смаком откусил кусок горячей лепешки. Он еще не успел изголодаться, потому чувствовал, внутреннюю клейкость сердцевины, не по причине, что не пропеклись, а по причине нарушения технологии, с ржаным хлебом так всегда бывает, но также с видимым удовольствием медленно прожевал и проглотил. Окружающие люди невольно сглотнули наполнившую их рты слюну, следом за ним. Артистично выдержав нужную паузу, Николай предложил всем угощаться. Как не были они голодны, никто не набросился на еду, а с достоинством отведали предложенное угощение. Голод сделал свое дело, слаще этой ржаной лепешки на воде эти люди раньше ничего, никогда не вкушали. Однако оценка, тоже была сдержанной, мужчины лишь признали, что это действительно съедобно и поблагодарили гостей за подарок. После чего Авилов, объяснил им, где они могут собрать достаточный урожай ржи, чтобы не голодать зиму, и рекомендовал в будущем сеять любой хлеб именно там, где сейчас растет рожь. А чтобы снять проблему голода, не завися от афганцев, он рекомендовал разбить новые поля на тех же высотах.
   Беседа с экспериментом была прервана раздавшимся где-то далеко снаружи винтовочным выстрелом и следом, автоматной очередью. Степенство сразу слетело с мужчин, они вскочили и устремились к выходу. Николай и все время молчавший Федор тоже поспешили за всеми.
  Горький жизненный опыт последних лет научил жителей осторожности, отряд дзустов был обнаружен на подходе. Сигнальный выстрел позволил мужчинам кишлака занять оборону пусть на невысоких, но прочных, сложенных из необработанных камней, стенах. Более высокое положение кишлака и стена, даже при примитивном оружии обороняющихся, делали кишлак практически неприступным для подобных отрядов. Поэтому, постреляв для острастки, дзусты расположились лагерем неподалеку, на всякий случай, послав переговорщика к стенам кишлака.
  - Эй, вы нам не нужны, вы и так сдохнете от голода как собаки. Отдайте нам двух европейцев, и мы уйдем без боя, оставив вас подыхать спокойно, - наглый ультиматум командира отряда не имел под собой никаких оснований кроме как сохранить лицо, дзусты не знали о нахождении европейцев в кишлаке. Однако неожиданно, стреляя в небо, они попали в самую точку. Староста, в ответ на требование, прокричал - Мы гостей не выдаем, а потому можете убираться восвояси. - Этого ответа бандитам было достаточно, чтобы понять - европейцы в кишлаке. Теперь оставалось только выждать, когда гости тайком покинут голодный кишлак, после чего можно будет начинать преследование.
  Николай с Федором, находившиеся тут же за стеной, сразу поняли опасность простодушного промаха старосты, однако изменить ничего уже не могли. Как только он спустился к ним, Николай сразу заявил.
  - Мы уходим из кишлака.
  На что староста сказал.
  - Стены кишлака неприступны для дзустов.
  - Мы в любом случае не можем оставаться в кишлаке и нам необходимо идти дальше. Однако, в изменившейся ситуации мы просим вас выделить какое-либо оружие для самозащиты и не давать как можно дольше бандитам переправиться через реку по вашему мосту. Кроме того, если у вас есть такая возможность, не могли бы вы дать нам что-либо из теплой одежды.
  У старосты не было никакого желания удерживать непрошенных гостей и тем самым подвергать опасности население кишлака - он ответил согласием, предложив все же дождаться ночи.
  Под покровом опустившейся темноты Авилов с Федором в некоем подобие курток из грубо выделанных козьих шкур, сшитых между собой, парой шкур про запас, одним автоматом с запасным рожком, пожалованными хозяевами, ушли через мост на другой берег. Несмотря на кромешную темень, усугубляемую пологом леса, им пришлось взбираться к покинутому кишлаку, чтобы забрать собранный семенной материал и создать достаточное расстояние на случай преследования.
  Темнота не помешала дзустам понять, что европейцы этой ночью ушли из кишлака, но преодолеть во тьме горную реку они не могли. Уже рано утром они попытались потребовать у кафиров беспрепятственного перехода через их мост, но получили твердый отказ. Понимая, что силой они ничего не добьются, им пришлось сооружать переправу.
  В ту ночь они с Федором с большим трудом смогли добраться только до брошенного кишлака, темное время суток не лучшее для прогулок по горам. Им пришлось дождаться рассвета, чтобы начать подъем. Такая задержка не позволяла намного оторваться от преследователей, фору давало лишь время, затраченное дзустами на сооружение переправы через реку. Запутать преследователей вообще не представлялось возможным - вверх вела единственная тропа, оставалось надеяться только на то, что дзусты не сунутся так глубоко на территорию кафиров. С подъемом путь становится труднее, то и дело на самой дороге выступают отвесные скалы, огромные камни, груды каменной осыпи. Начались каменистые обвалы. Много сил выматывали участки оврынгов, крутых высокоступенчатых каменных подъемов.
  - Николаич, ты хоть знаешь, куда мы направляемся, - Федор не совсем понимал, для чего им подниматься в горы, - или ты еще не все сделал?
  - Сделано действительно далеко не все, но ситуация такова, что надо выходить к своим.
  - Какие свои там наверху? Если нас будут искать, то только внизу в районе Гурсалика. Мне в такой ситуации приказано любыми средствами выйти на связь и ждать прибытия группы.
  - А есть они у тебя, средства связи? То-то и оно. Слишком ты поторопился за мной из машины выскочить, не взял ничего на непредвиденный случай.
  - Да знаю я о всех своих просчетах, но здесь в горах люди живут в прошлом, а то и позапрошлом веке, тут вообще рассчитывать нечего, а внизу я эти средства смогу добыть.
  - Возможно, вот только дорога назад теперь закрыта точно. Поэтому у нас остался один путь - через перевалы Парун и Мунджан к Афгано-Таджикской границе.
  - Ты, что ходил здесь?
  - Много раз, - Николай на минуту задумался и добавил, - мысленно.
  - Мысленно!? - взвился Федор, остановившись как вкопанный. - Ты, Николаич, часом не тронулся, ведешь, не зная куда. Мы же сгинем в горах, без еды, без снаряжения.
  - Во-первых, я знаю, куда мы идем - Авилов даже не сбавил шага, - дорога здесь одна. Во-вторых, путь не далек - максимум неделя - гороха должно хватить, и не настолько сложен, чтобы понадобилось специальное снаряжение. В-третьих, сгинем или не сгинем, это еще вопрос, а то, что внизу нас подстрелят как кекликов, у меня не вызывает сомнений.
  - Какой смысл, тащиться через Гиндукуш, если снова окажемся на Афганской территории, - догоняя Авилова, все еще горячился Федор. - Не лучше ли здесь поискать обходные пути вниз?
  - Мы пересечем не только Гиндукуш, но и почти всю территорию Афганистана в самом узком его месте. Вспомни карту, мы окажемся почти у самой границы с Таджикистаном, а значит и с границей Российского содружества. К тому же почти вся северо-восточная территория контролируется таджикской оппозицией, а нас преследуют пуштунские нарко-бандиты.
  - А кто сказал, что таджикские нарко-бандиты гуманнее? - уже практически соглашаясь с Авиловым, напоследок возразил Федор.
  - Поживем, увидим.
  Так за спором тропинка привела путников в ущелье, по которому текла река Парун. Идти стало чуть легче. И пусть тропинка то и дело вихляла, прыгая по многочисленным мостам с берега на берег, чтобы обойти очередной скальный прижим, это изматывало меньше, чем скачки по оврынгам. Несмотря на то, что кишлаки здесь ведут обособленную жизнь, мосты внутри кафирской территории поддерживались в сносном состоянии. Они поднимались уже несколько часов, но по пути не встретили ни души. Даже, когда миновали кишлак Пронза, что на высоте чуть меньше 3000 м, никто не появился в поле зрения. Внутренне ощущалось, что за ними наблюдают, но препятствовать проходу не стали. Тропа пошла по живописному ущелью между деревьями среди крошечных прибранных полей. Использована каждая пядь земли. У полей заборы. Много саженых деревьев грецкого ореха. Взгляд привлекают незнакомые деревья с гроздьями красных и черных ягод. Близость очередного кишлака узнавалась по старательно обложенному камнями руслу. Чувствовалась давняя оседлость культуры. Появлялись хорошо проделанные тропы, аккуратно выведенная вода. Посевы маленькими делянками. Еще пять кишлаков последних кафирских поселений проводили путников такой же настороженной тишиной. Дома в кишлаках деревянные, часто двухэтажные, каменные только основания, напоминают таджикские. Авилов со спутником не собирались навяливаться в гости, но такое поведение жителей настораживало, голод еще не на пике, чтобы так вот беспрепятственно пропускать через свою землю вооруженных людей.
  На высоте четырех тысяч метров среди скал обнаружили три пещеры. Под прикрытием одной из них и заночевали. Топлива здесь еще много, в колючем подлеске вызревают ягоды шиповника и облепихи, рядом ручей (отмочили впрок гороха в горячей воде). Ночь у костра прошла тревожно, все время думалось, что так, как пропустили их, и дзустов пропустят вслед за ними.
   К утру ручей покрылся ледяной коркой. Мороз тронул листву, и при прикосновении она осыпалась. Чувствовалось дыхание уже близких вечных снегов. Николай тогда долго обдумывал, смогут ли они преодолеть заснеженный перевал. Если преследователи нагонят их, они вряд ли смогут заночевать на границе снегов. Судя по видимой границе снега, не так уж много потребуется времени на преодоление заснеженного перевала. Однако Николай прекрасно знал, сколь обманчива в горах картинка. Никогда не определишь издалека, сколь долго придется карабкаться до перевала. Идешь, прикидываешь, вот-вот будет седло и вдруг выплывает новый подъем. Казалось бы, откуда взялся, когда выше было только небо. Больше одной ночи в снегах без палатки и примуса они не выдержат и это при условии, что не занепогодит. Как мгновенно меняется погода в горах, Николай тоже знал не понаслышке.
  Они заметили своих преследователей, когда делали передышку у маленького замерзшего озерца, цепочка из полутора десятка дзустов как раз выползла на гольцы.
  - Ситуация осложняется, - не то сожалея, не то размышляя, проговорил Николай, вставая. - Готовься Федя к гонке, триста метров перепада высот в горах - фора хорошая, но при прочих равных условиях.
  - Что ты имеешь ввиду, Николаич? - Федор тоже поднялся, закинул рюкзачок за плечо, а автомат повесил на шею.
  - А то и имею, в нашем случае хозяин горы не тот, кто выше, а тот, у кого сил больше, еды, устойчивость к горняшке лучше, теплее одет. К тому же, нам никак нельзя позволять сокращать имеющееся между нами расстояние, патронов, я думаю, они жалеть не будут. Единственно, что радует, эту ночь они почти не спали, а шли, иначе бы не были столь близко. Уходим.
  - Никак не пойму, что у них за оружие? - вопрос Федора остановил уже двинувшегося с места Николая, и вынудил внимательно всмотрелся в цепочку, вступивших в зону гольцов людей.
  - Что-то длинное несут, причем почти все.
  - Неужели что-то дальнобойное?
  - Мне кажется, или действительно часть этих предметов, кривые?
  - Точно, кривые.
  - Это не оружие, это дрова, - сделал вывод Николай. - Среди них нашелся кто-то опытный, понимающий, что и они в летней одежонке не смогут долго выдержать в снегах.
  - А мы, что же, дураки, ночевать без огня?
  - Нет, не дураки, мы вдвоем не смогли бы взять необходимое для костра количество дров, только бы силы зря потратили и замедлили бы свой ход. А их много, каждый понемногу, и не тяжело, и хвороста для костра достаточно.
  Они двинулись к манящим белизной снегам чуть стороной от тропы, чтобы как можно дольше, укрываясь за останцами, оставаться незамеченными для глаз преследователей. Через некоторое время Николай по увеличивающемуся отрыву между ними понял, что Федор прибавил ход.
  - Федор! - окликнул он. - Притормози.
  В ответ услышал лишь слова старинной песни.
  - Врагу не сдается наш гордый "Варяг", пощады никто не желает...
  Встревоженный Николай еще раз попытался остановить Федора.
  - Федор! Еще раз прошу тебя, притормози, - прокричал он в спину удаляющемуся Федору.
  Федор остановился, обернулся и весело прокричал вниз.
  - Ты что, Николаич, нам наоборот надо спешить, дзусты уже на хвосте.
  - Остановись, Федор, побереги силы.
  - У меня море сил, Николаич. Мы перемахнем эти горы, как птицы.
   - Федя, я еще раз тебе говорю, в горах все по-другому, здесь не только важно, сколько у тебя сил, нужно их еще и правильно рассчитать.
  - Что ты меня все время учишь, Николаич, - в голосе Федора послышалось раздражение. - Я же лучше тебя чувствую свое состояние. У меня открылось второе дыхание, и теперь хрен нас эти бандюганы достанут.
   - Да, пойми ты, у тебя не второе дыхание, а кислородное голодание начинается.
  - Какое голодание, если у меня подъем сил? Если ты сам ослаб, так признайся в этом, я помогу, а то все супергероя из себя строишь.
  Это, обидное непосвященному, высказывание, натолкнуло Николая на изменение тактики общения с потерявшим над собой контроль товарищем.
  - Именно, Федор, я же не успеваю за тобой. У меня второе дыхание не открылось. Или ты решил один спасаться от дзустов?
   - Сразу надо было признаться, что устал, а то голодание у меня обнаружил. Конечно, подожду, но так они нас точно догонят. Они же местные и, наверняка, сытые.
  - Они тоже люди, и среди них есть такие слабые, как я, - медленным ровным шагом Николай поднялся до Федора и, не останавливаясь, таким же темпом пошел вперед, тем самым, навязывая его Федору.
   Передышку они сделали на границе снегов. Собственно, это была еще не граница вечных снегов - это был свежевыпавший снег, постепенно истаивающий на дневном октябрьском солнце, но достаточно глубокий. Федор стоял рядом угрюмый, и молчал. Николай понимал, что это не выражение обиды на его медлительность или замкнутость от понимания неправоты по отношении к нему, спад настроения свидетельствовал о переходе начавшейся горной болезни у спутника в следующую фазу. Пока у Федора еще сохранялись некоторые силы, надо было срочно уходить.
  - А вот с этого момента, Федя, наша гонка становится гонкой на выживание. Из-за них, - Николай махнул рукой в сторону преследователей, - мы не можем здесь остаться на ночь, а это означает, что ночевать придется в снегу.
  Со вступлением в рыхлый, сырой снег у них не только замедлилось движение, они стали заметны. И заметили их уже на третьей сотне шагов. Николай все время оборачивающийся назад, отметил этот момент, когда засуетились в группе преследователей, сначала скучковались, затем снова рассредоточились и, судя по всему, ускорили ход.
  - Вот теперь нас не легавые преследуют, а борзые.
  - Причем здесь охотничьи собаки, людей обычно загоняют овчарками? - разговор аналогиями уже был не понятен Федору, пока еще упрямо идущему вперед.
  - Да все при том, легавые они по следу идут, не видя зверя, а борзые только в зрячую гонят. Увидели они нас, так что держись, Федя, в зрячую зверя легче догонять.
  - А чего им догонять, постреляют они нас на снегу. Как мишени, черные на белом, маячим перед ними, - упадок настроения после кратковременной эйфории у Федора был налицо.
  - Пока не постреляют. Триста метров перепада высот это в зависимости от крутизны, от трех до четырех километров по склону. Пока не будут патроны зря тратить, вот если сумеют сократить расстояние, хотя бы вдвое... ну, это ты лучше меня понимаешь.
  Об увеличении скорости хода не могло быть и речи и не только потому, что это было сделать очень сложно, ноги вязли в сыром снегу, скользили на влажных камнях, у Федора стремительно развивалась горняшка. Уже при вступлении в зону вечных снегов он стал чаще останавливаться, долго не мог унять одышку, траектория его движения стала напоминать легкую синусоиду. Федор пытался держаться, но силы покидали его, начиналось сильное головокружение, он остановился.
  - Что со мной, Николаич?
  - Ничего особенного, горная болезнь.
  - И что будем делать, я, кажется, дальше идти не смогу.
  - Пока сможешь, - Николай перевесил себе на шею автомат, подставил плечо, - обопрись-ка на меня.
  Федор не стал сопротивляться. Понимание того, что в движении спасение, у него еще оставалось. Вот только движение их в спарке еще больше замедлилось, что не могли не заметить дзусты, и они прибавили хода. Расстояние между преследователями и преследуемыми стало быстро сокращаться.
  В момент подхода дзустов к снежной границе оно составляла только около полутора километров. Короткий осенний день заканчивался, солнце закатывалось за горный хребет, одновременно поднимался ветер. Понимая, что сейчас опустятся сумерки и наступит ночь бандиты попробовали стрелять, кто, лежа, кто, подставив по ствол удобный сучок. Однако объекты находились за пределами прицельной дальности автоматического оружия и стреляли только для острастки. Попробовали пристрелять снайперскую винтовку, но, видимо, уже не хватало освещенности, а трассирующие пули, гасли на половине пути. Николай с Федором, упираясь, ковыляли все дальше и дальше, уходя из зоны поражения. Усиливающийся ветер принес снег. Закружившиеся в воздухе снежинки, сначала редкие, сразу свели стрельбу на нет. Сгустившийся снег ускорил приход сумерек и быстро навесил их, над ареной несостоявшегося боя.
   - Все, я больше не могу, ничего не вижу, - заваливаясь в снег и, увлекая за собой пытающегося удержать его, Николая, промычал Федор. - Голова раскалывается, тошнит, теперь они нас точно догонят.
   - Не сегодня. У них силы тоже не беспредельны. К тому же, как мы могли убедиться, у них есть человек, понимающий, что в снегах ночевать, значит - силы терять. Они найдут удобное укрытие среди останцов и переждут метель у костра, а завтра, если пурга утихнет, выспавшиеся, отдохнувшие догонят нас, обессиленных от холодной бессонной ночевки. Давай, будем рыть яму в снегу.
  - Какой смысл, лучше в снегу замерзнуть, говорят смерть от холода самая легкая.
  - Нет, Федор, мы еще поборемся, тогда и смысл будет.
   Пурга и без ночи соединила небо с землею, поэтому искать какой-либо останец для укрытия от ветра было бесполезно, а яму можно рыть где угодно, даже там, где упали. Вот только рыть Николаю пришлось одному, Федор совсем обессилел. Не поднимаясь с места, прикладом автомата он раздолбил слежавшийся снег под собой и руками, с натянутыми на кисти рукавами рубахи, стал разгребать его в стороны. Вскоре углубление до полуметра на длину человеческого роста было готово. Авилов вытащил из рюкзачка заветную полимерную пленку, подстелил ею дно ямы, затем развернул козьи шкуры - спасибо кафирам - стащил в нее Федора, уложил его, подоткнув под него один свободный край пленки, улегся рядом, закрепил в ногах свободный конец пленки и подоткнул под себя второй край. Снег постепенно прикрыл этот пластиковый кокон пушистым одеялом. "Температура чуть ниже нуля, и не на таком морозе под снегом люди не замерзают", - успокоил себя Николай, устраиваясь поудобнее, и поближе к Федору.
  Холод, да и постоянное беспокойство Федора так толком заснуть и не дали. Федор сразу провалился в беспокойный сон, он что-то бредил во сне, пытался вскакивать, Николаю приходилось его удерживать. В зябком полусне, ночь длилась бесконечно. Под утро Федора стал бить озноб, дыхание стало прерывистым, появился сухой кашель. "Все, в таком состоянии, мы не сможем уйти", - подумал Николай, вылезая из-под пленки и снега. Метель прекратилась, рассвет медленно проявлял девственную белизну свежевыпавшего снега.
  Вскоре снова зашевелилось покрытие их берлоги, это Федор пытался встать. Николай подошел и откинул пленку вместе с нанесенным на нее за ночь снегом. Федор с трудом сел, охватил руками голову и закачался из стороны в сторону.
  - Что, сильно болит? - спросил Николай, для того чтобы отвлечь на себя внимание.
  - Не то слово, - тяжко выдыхая, для облегчения боли, все же ответил Федор. - Николаич, что ты вчера говорил насчет горной болезни?
  - А, что я говорил? Болезнь, вызванная недостатком кислорода при разреженности на определенных высотах, усугубляется физическими нагрузками.
  - Ты мне скажи, что меня сегодня ждет? Как она протекает?
  - У кого как. Острая головная боль, головокружения. Темнеет в глазах, бывает, что временно слепнут. Появляется чувство необъяснимой усталости, вялости и нарастающей слабости вплоть до полного упадка сил и апатии. Прерывистое дыхание, одышка, ощущение удушья, бывают обмороки.
  - Обмороки, говоришь? И на сколько это может протянуться?
  - Тоже у кого как. Пока организм не адаптируется к условиям высокогорья. Обычно, пару-тройку дней при отдыхе.
  - Так вот, Николаич, пока я не в обмороке, выслушай меня внимательно, - даже в разговоре Федора чувствовалась тяжесть его состояния. - Ты уйдешь один, а я задержу их здесь, сколько смогу.
  Авилов сначала даже опешил.
  - Ты что, совсем голову потерял? Думаешь, я тебя брошу в таком состоянии?
  - Бросишь, Николай Николаевич, бросишь. Я понимаю, тебе нелегко будет это сделать, с твоей совестью, но ты сделаешь это.
  - Слушай, кончай этот бред, сейчас, сколько сможем, пойдем дальше, а как настигать станут, подготовим позицию для отражения атаки, авось продержимся.
  - Вот именно, авось. Кому нужна твоя жертва, разве, что только им, тем, кто преследует нас. Забыл, свою значимость? Пусть я до конца не понимаю в чем она, но только совершенно точно знаю, что она выше моей жизни, и жизни всех тех из каравана, погибших по той простой причине, что ты был вместе с ними.
   - Что ты несешь? Они, что, погибли?
  - Думаю, что да. - Жестко произнес Федор и, помолчав, добавил. - Если бы я тебе тогда по шее не врезал, и ты бы погиб.
  - Что? Это ты меня не выпустил тогда на площадь? - хватая за грудки Федора, и поддергивая его к себе вплотную, взбесился Николай. - И из-за меня погибли люди?
  Федор, даже не цепляясь за держащие его стоя руки, приподнял безвольно опущенную голову и твердо глянул в глаза Николаю.
  - С тобой ли, без тебя ли, они бы все равно погибли. Они уже были обречены твоим присутствием в караване.
  Николай расслабил хватку, и Федор безвольно опустился на снег. У Авилова, от осознания вины, тоже все опустилось внутри, ноги стали словно ватными.
  - Не бери в голову, Николаич, тебе еще не раз придется совершить сделку со своей совестью. И я останусь здесь на погибель, но эту смерть ты на свой счет не записывай, такова моя профессия, предусматривающая такой факт в определенных ситуациях. А тебе надо жить, смею предполагать, от твоей жизни зависит жизнь не единиц, а сотен тысяч, если не миллионов, людей.
  В голове у Николая все смешалось, и боль угрызений совести, и бессилие от невозможности что-либо изменить - он повалился в снег рядом с Федором. Он загребал руками снег под свое лицо, чтобы затушить разгоравшийся пожар чувств и совершенно не чувствовал его холода. Федор подождал немного, пока в голове Авилова немного уляжется буря, вызванная его жестокими откровениями, пододвинулся и приподнял его туловище со снега.
  - Извини, Николаич, но таких совестливых как ты, только так можно убедить делать то, что необходимо для большинства, а не для спокойствия собственной совести.
  Николай обтер с лица снег, открыл глаза и, смотря перед собой в белое пространство, с надрывом произнес.
  - Я никогда не думал, что это так невыносимо тяжело. Это какую ж ношу, они мне навалили. Неужели я смогу ее вынести?
  - Надо, Николай Николаевич, надо.
  Николай посмотрел на Федора и резко поднялся.
  - Вставай, пойдем, подыщем удобную позицию для тебя.
  
  Глава 10
  
  После обследования предгорий большинство разведывательных групп было перенаправлено в горы Гиндукуша. Однако, упущенное время не позволило перехватить инициативу поиска в свои руки. Российским спецслужбам не было известно и то, что Зелимхан еще до начала операции возмездия против него, случайно узнал от местных жителей о двоих иностранцах, болтавшихся во время захвата каравана по Гурсалику, а потом бесследно исчезнувших, и на всякий случай отрядил людей на их поиски. Тем самым эти отряды избежали общего разгрома бандитской группировки Зелимхана и автономно продолжали выполнение задания, опережая в поиске российских разведчиков.
  Именно один из таких отрядов и оказался под стенами кишлака Вамы.
  
  Генерал Протопопов был срочно вызван на внеочередное заседание Совета безопасности. Вроде, ничего чрезвычайного в мире не случилось, и все-таки в этот раз, внутренний голос дрожал, предупреждая о личной угрозе. Заткнув его поглубже, все равно нельзя ничего изменить, Протопопов прибыл в Кремль.
  Президент вошел через дверь смежного с залом заседаний кабинета, ответил на нестройный хор приветствий, не теряя делового темпа, без обычных в этом случае рукопожатий, сел в кресло за торцом старинного, массивного дубового стола
  - Прошу садиться, - пригласил он к столу присутствующих. Пока все рассаживались, президент отдал несколько коротких распоряжений киберсекретарю. - Итак, приступим. Я бы хотел услышать от вас, как продвигаются поиски Авилова, и как отразилось его отсутствие на ходе контролируемых им программ.
  "Что-то произошло, - подумал Протопопов, - инициатива срочного решения вопроса по Авилову никогда не исходила от президента. Самое плохое в такой ситуации - нам это что-то неизвестно, и просчитать вариант ответа, удовлетворившего бы президента, не удастся".
  - Поиск продолжается, - решив говорить, как есть, начал Протопопов, - задействованы все резидентуры за границей. Разведгруппы прочесывают предгорья Гиндукуша. Никаких следов его пока не обнаружено. В Афганистане снова объявился Зелимхан, мы разрабатываем операцию по его захвату, только он может пролить свет на местонахождение Авилова.
  - Никаких следов говорите, - в голосе Президента послышались угрожающие нотки, - а может их и не должно быть?
  При постановке такого провокационного вопроса за спиной президента развернулся большой экран виома. Все немо застыли при виде сцены, разворачивающейся на экране - дзусты валили на глиняный пол амбара человека, в котором даже под разросшейся бородой нельзя было не узнать академика Авилова-младшего. Последующие кадры не оставили присутствующим никаких шансов на оправдание, зверским убийством контактера руководил сам Зелимхан.
   - Ты зачем сюда приехал? Что ты все ходишь везде, вынюхиваешь? Зачем наше зерно покупаешь, у вас своего не хватает? - бесстрастный голос ИИ серии "Переводчик", резко контрастировал с накалом видеоряда.
  - У нас хватает, - отвечал Николай, поднимаясь на колени. - Мы еще и вам привезли хлеб, чтобы спасти вас от голодной смерти.
  - Никто вас не просил нас спасать. У нас в стране нет голода. Хлебом мы тебя завалим, так что задохнешься от обжорства, как задохнулись твои братья-свиньи. Покажите ему, что мы не нищие и их подачка ничто, по сравнению с тем, что имеем мы. И скормите ему тот хлеб, что привез, а если мало будет, добавьте нашего, пусть подавится, - приказал хан.
  Волосатая рука, стоявшего за спиной подручного, схватила Авилова за шиворот, приподняла и бросила с разворотом в дверной проем. Охранник, стоявший у двери, поддержал инерцию движения ударом приклада в спину. Николай еле удержался от очередного падения, спонтанно перейдя на спотыкающийся бег, связанные за спиной руки никак не могли способствовать быстрому установлению равновесия. Часовой на выходе тоже прикладом перенаправил его движение вправо, к длинным глинобитным строениям. Авилова продолжали гнать пинками и прикладами, и стоило большого труда устоять на ногах от сильных болезненных тычков, пока он не оказался в зернохранилище.
  Присутствующие обратили внимание на то, что действительно, бесконечно длинные помещения с глинобитными полами оказались буквально забитыми россыпями пшеницы, что не могло не вызвать удивления, помня, что часть страны, в которой происходит это страшное действие, охвачена голодом. Возмущение вызвали кадры, на которых появились белые мешки с символикой ОБСЕ, сваленные в кучу у самого входа, на них как раз и обратил внимание Авилова Зелим-хан в разворачивающимся далее сюжете.
  - Ну что, неверный, видишь, какова доля твоей подачки? Теперь ты понимаешь, что мы не нуждаемся в ней? А потому тебе придется самому доедать свои объедки. Кушать подано, господин Авилов! Чтобы не возникло никаких препятствий вашему насыщению, вскройте ему брюшину.
  Удар по ногам свалил Николая на глиняный пол. Двое моджахедов оседлали его, один сел на ноги, а другой прижал к полу плечи. Тот, который восседал в ногах, выхватил кинжал и одним привычным движением вскрыл живот как у барана. Острейшее жало кинжала вспорола частоколом ребра, отделив их от грудины. Задыхающегося из-за разрушения механизма дыхания Николая схватили под руки и за ноги, приподняв над полом. Один из охранников бросился открывать люк в полу.
  - Надо же, хлебный амбар, а под ним зиндан, - зачем-то пришла мысль Владимиру мысль, в то время как его друга в кадре перевернули вниз головой и с размаху бросили вниз.
  Хан заглядывает в отверстие зиндана, туда же направляет свой зрачок видеокамера, ее подсветка позволяет увидеть не только освободившуюся от кишечника брюшную полость, а даже открывшийся рот жертвы.
  - К приему пищи готов, - удовлетворенно хмыкнул хан, - накормите его.
  Видеоролик закончился, а в голове всех присутствующих колокольным звоном звучали изуверские слова Зелимхана: "К приему пищи готов".
   "Я тоже готов", - синхронно подумал директор ФСБ.
  И тут с места вскочил Саушин.
  - Авилов жив. Контактера нужно спасать. Я теперь точно знаю, где его искать.
  Такая реакция ошарашила всех присутствующих. Президент не нашел ничего другого, как засомневаться в осознанности высказанных оправданий и предложений.
  - Что с вами, господин Саушин? Неужели на вас так повлияла сцена убийства вашего друга, чью гибель вы уже давно предполагали?
  - Не нужно, господин Президент, навешивать на меня еще и ярлык сумасшедшего, - с полным достоинством ответил Владимир на явный намек. - Я отдаю отчет своим словам. Авилов жив, и я теперь точно знаю, где он находится.
  - Бросьте, Владимир Петрович, - печально-безнадежным голосом включился в бессмысленный, на его взгляд, спор генерал Протопопов, - выкручиваться теперь бесполезно. Все убедились в гибели академика Авилова.
  - Нет, позвольте, - повышая голос, возразил Саушин, резко оборачиваясь к председателю ФСБ, - все-таки вы действительно подустали, если во второй раз теряете смысловую нить спасательной операции.
  - Вы ведете себя парадоксально, Владимир Петрович, - начальник разведки Генерального штаба тоже никак не мог понять такое поведение Саушина. - Сейчас вам предоставили неопровержимые доказательства смерти академика, а вы пытаетесь убедить нас, что он жив.
  - Да вы что, господа, - Владимир Петрович перевел взгляд на остальных членов Совета, - так до конца и не приняли факт состоявшегося контакта с параллельной цивилизацией? И не хотите понять, что для наших симбионтов потеря контактера не меньший удар, и они сделают все возможное, чтобы спасти его?
  Ничего парадоксального, Сергей Сергеевич, - Владимир Петрович остановил взгляд на начальнике ГРУ. - Убедительные доказательства, в том, что мой друг жив, я получил из представленного нам видеоблока.
  Пожалуйста, господин Президент, включите еще раз запись.
  Президент, недоуменно пожав плечами, все же отдал команду киберсекретарю и за его спиной снова развернулся экран виома.
   - Обратите внимание, где происходит казнь. Это аналог наших древних амбаров, хранилищ зерна. Зелимхан выбрал изощренную казнь, впрямую связанную с тем, что свято для казнимого человека. Вдумайтесь в слова Зелимхана.
  В этот момент с экрана повторно зазвучал кощунственный монолог главаря душманов: "Что, неверный, видишь, какова доля твоей подачки? Теперь ты понимаешь, что мы не нуждаемся в ней? А потому тебе придется самому доедать свои объедки. Кушать подано, господин Авилов! Чтобы не было никаких препятствий насыщению, вскройте ему брюшину".
  - Видеоблок заканчивается вскрытием, но казнь на этом не закончилась. Я вам скажу, что было дальше - еще живого Авилова, засыпали зерном и под тем же зерном, буквально, погребли его. По задумке Зелимхана, зерно должно было окончательно раздавить Авилова своей массой. Но он просчитался. Зелимхан слепой исполнитель и не посвящен в тонкости войны нарков со злаками за влияние над людьми. Он даже в фантастическом сне не мог предположить, что, погребая заказанного нарками академика в зерне, отдает его прямо в лоно спасителям. Поймите, Авилов жив, и, скорее всего, здоров, вместе с симбионтами дожидается от нас своего освобождения.
  После такого эмоционального монолога в зале повисла немая пауза.
  - Вспомните, наконец, как выжил его отец, после смертельного ножевого ранения?! - вбросил последний довод Владимир, и сдвинул наконец колпак недоумения и недоверия, накрывший всех при предъявлении таких достоверных реалий.
  Первым отреагировал президент.
  - Не только этот бандит, но даже я, хотя и признал существование параллельного разума на Земле по косвенным признакам, верю в предполагаемую вами фантастическую картину спасения убитого человека с трудом.
  Что ж, если все так, как предполагает Владимир Петрович, то мы имеем реальный шанс, убедиться в существовании растительного разума и невероятных возможностях представителей параллельной цивилизации. Сергей Сергеевич, - обратился к Карягину Президент, - отдавайте приказ подразделению ССО на подготовку и проведение операции. И проведите перед отправкой спецназа тщательнейший инструктаж, пусть все там перероют, но осторожно.
  - Слушаюсь, господин Президент.
  
  Николаю снился удивительный сон. Как все сны, он изворачивал действительность до парадоксальности. Ему снова снился страшный сон из его детства. Вот он в кабине самосвала вместе с отцом. Автомобиль, переваливаясь на неровностях застывшей во времени вспашки, давит встопорщившийся ежик только что постриженного ржаного поля. Они подъезжают к ярко зеленому комбайну, и отец останавливает машину в момент, когда труба разгрузочного шнека оказывается точно посередине кузова. Коле всего двенадцать лет. Он открывает дверцу кабины со своей стороны и, опершись ногой на подножку, приваренную снаружи к платформе кузова, а руками уцепившись за верх наращенного борта, ловко перепрыгивает внутрь. Он спешит, чтобы успеть подставить руки под первые выплески зернового потока из трубы. И вдруг, происходит невероятное, хлынувший в полную силу поток зерна настолько тяжел, что руки, подставленные под него, резко провисают под его неподъемной массой вниз, и как в приеме дзюдо его переворачивает кульбитом в воздухе. Коля падет на спину, оказываясь прямо под падающим на него сплошным, непрерывным зерновым потоком, выбрасываемым из трубы шнеком. Зерно начинает давить на грудь, живот, ноги, руки такой тяжестью, что во всем теле возникает боль, и он открывает рот в крике, но исторжения крика не происходит. Ржаные зерновки забивают его рот, глаза, уши, нос и он больше ничего не видит и не слышит и в полной темноте начинает задыхаться. Боль в теле отступает перед страхом охватившем все его члены - он вот-вот погибнет. И тут натиск слабеет. Вскоре он чувствует, что может открыть глаза. Он открывает их, но это отдельные глаза, как бы его, и не его. Николай этими глазами видит себя и свое окружение со стороны, да и это не глаза вовсе?! "Все-таки душа существует, и она отлетает в момент смерти из тела, - тоже непонятно как, и чем подумалось Николаю, - выходит с душой из телесной оболочки освобождается и разум?"
  Его душа продолжает наблюдать за развивающимися событиями, находясь над своим мертвым вместилищем. Однако произошла резкая смена картинки. Его тело, почему-то со вскрытым чревом, на дне полутемного подвального помещения засыпает зерно не из шнека комбайна - бандиты опоражнивают внутрь подвала мешки с гуманитарной помощью. Удар кинжалом и жерло очередного мешка раскрылось. Тяжелый поток пшеницы накрыл его голову, забил рот и протек в брюшную полость. Под увеличивающимся с каждым опустошенным мешком зерновым конусом тело скрывается полностью и только зерновки пшеницы с шуршанием скатываются с него.
   Теперь всевидящее око его души начинает видеть все как бы изнутри, из-под груды зерна. Зерна начинают шевелиться, непонятным образом перестраиваться и отодвигаются от его тела, формируя над ним пирамидальный свод. Тело уже не тело, а лишь его голограмма, она призрачно светится в образовавшейся шатровой нише.
  Николая, только что начавшего отходить от всеобъемлющего страха, вновь накрывает его липкая волна - выходит, он все-таки умер?! Но следующее явление заставляет забыть о страхе. Со всех сторон четырехскатной крыши протянулось множество золотистых лучей, словно кто-то из дробовика пальнул по зерновой кровле, и в многочисленные дырочки проникли солнечные лучи. Лучи начинают играть, переплетаясь на фантоме его тела. Николай зачарован их игрой, но это не игра! Лучи на матрице голографического фантома превращаются в материальные нити, и из них ткутся его новые органы, члены. И вот уже настоящее человеческое тело, молодое, сильное - его тело - лежит в спокойной расслабленной позе внутри зерновой пирамиды, но остается сомнение - живое ли оно? Лучи гаснут, но золотистое свечение внутреннего объема пирамиды остается - "крыша" начинает прорастать. Все зернышки, составляющие кровлю, пускают белые корешки. Они целенаправленно растут, тянутся в сторону его тела, опутывают его густой сетью и проникают внутрь каждого органа, каждой клеточки.
  Затем полное отключение и следующая фаза видений приносит новый кошмар последней стадии преследования на перевале Парун.
  Вот он уходит по снежной целине от Федора, залегшего с автоматом меж останцов, чтобы прикрыть его отход, а черные фигурки преследователей уже отчетливо видны на белоснежном покрывале склона. И он даже в этом непонятном состоянии ощущает невыносимые мучения совести - это не отход, это предательство, он бросил на погибель человека, страдающего от высотной болезни. Надо вернуться и тащить его с собой. Но уже поздно, начинается перестрелка. Дзусты залегли и не жалеют патронов. Федор стреляет редко, одиночными, пытаясь поразить наверняка, но такая тактика дает возможность бандитам постепенно подползти к позиции Федора. А он, Николай Авилов, отворачивается и идет вперед, чтобы не видеть и не слышать происходящего за спиной. И вот выстрелы замолкают, он понимает: "Все, Федора больше нет в живых". Внутри полное опустошение, в таком состоянии он совершенно не чувствует неверность снежной доски над расселиной, и он делает несколько неосторожных шагов. Снег проваливается, немой крик, и он летит в бесконечную ледяную пропасть.
  Воспоминания о погоне прерывались, подобно тому, как человек просыпается на апогее кошмара, но пробуждения не наступало, словно в закольцованном киноролике снова начиналось все сначала. И все его существо снова мучилось в безысходности, в ожидании, когда же все закончится. Если это состояние смерти, то это действительно ад, и он усиленно желал себе полного провала в небытие. Это желание вроде бы начиналось сбываться, но вдруг он снова ощущал себя живым, только почему-то в каких-то фрагментах: ... его вытаскивают из ледяной трещины. "Но это же плен!" - кричит его сознание; ... его волокут с собой вниз, по тому же маршруту, по которому они прошли с Федором; ... он как избавления от всех мучений ожидает казни в зернохранилище, и она происходит. Острым кинжалом ему вскрывают живот и грудную клетку и сталкивают в яму..., но вместо желанной смерти вновь повторялся полет в бесконечную темную пропасть.
  Сколько это продолжалось, Николай не мог осознать. И вот однажды, после очередного длительного темного, бесчувственного провала он снова увидел себя со стороны, лежащего в зерновой пирамиде опутанного белыми корешками. Но они не сосали, как это подобает корням, питательные жизненные соки, а вливали их в тело. И сущность Николая теперь уже физически начинала ощущать притекающие силы. Чувства боли, неудобства постепенно исчезли совсем, появилось ощущение легкости, даже невесомости..., и тут в сознание вплыла его старая знакомая Зеленая планета. Мозг сразу наполнился образной информацией, и он даже взволновался в радостном предвкушении сна-сеанса. Значит он жив и в гостях у симбионтов, только не помнит, когда и зачем он пошел на этот сеанс связи. Тогда это возможно всего лишь настоящий сон о прежних сеансах? Додумать он не успел, его речевые зоны заполнили соответствующие информационные образы.
  - Тебе повезло, избранный. Мы уже не так консервативны, как раньше, и пошли на контакт не только с отступниками, но даже с тобой. Перед лицом катастрофы, которую мы предвидели, хотя может и не в таком формате, в каких она формируется сейчас, не время помнить нашу древнюю распрю. Что мы были правы в последовательном проведении дедовской консервативной позиции, с ограничением своих притязаний на полное доминирование, теперь понимают все клоны. Однако понимать мало, нам кичиться своей восторжествовавшей правотой несвойственно, по причине отсутствия у нас эмоциональной составляющей, сейчас необходимо исправлять ситуацию. А времени на эволюционные стабилизационные процессы нет. Как показывает анализ современной обстановки в биосфере, нужны революционные действия, на которые способны только разумные существа, обладающие нервной системой, то есть вы - люди.
  Естественно, мы понимаем, что тем самым мы подорвем гегемонию, установленную кланами-отступниками во всепланетном масштабе. Но, во-первых, эта гегемония иллюзорна, на современном этапе еще неизвестно, кто в большей степени управляет ситуацией на планете, они - злаки-отступники, или вы - люди? Во-вторых, наши кланы никогда не претендовали на это. В-третьих, такое недальновидное стремление привело к предкатастрофической ситуации. Сейчас, чтобы не потерять все, достигнутое и нашим и вашим разумом, необходимо пожертвовать малым, но главным именно для нас - злаков, возможностью тайного управления вами. Может быть это веление времени и даже катастрофическая ситуация здесь не при чем. Момент открытого сотрудничества между двумя формами земного разума назрел - мы в тупике, вы пошли по опасному пути в противоположную сторону неорганического прогресса. Такой шаг с нашей стороны необходимо было сделать уже давно, но боязнь неизвестности, как освободившийся человеческий мозг поведет себя, когда станет полновластным гегемоном на планете, останавливало принятие решения. Теперь перед лицом реальной опасности, а не потенциальных опасений, мы обязаны делать этот шаг. К тому же сейчас у нас появилось понимание того, что человечество вступило в новую фазу своего развития и даже на уровне закрепощенного мозга осознает значение жизни на Земле. Да и после раскрепощения мозга на планете будет править не та машина выживания под амбициозным названием "человек разумный", у которого генетические программы, находящиеся в постоянном конфликте с зачатками разума, способны уничтожить всю жизнь на планете, а будет править полноценный разум. Мы надеемся, что разум такого типа, без эгоистических амбиций индивидуальных машин выживания, в силу определенных причин будет способствовать сохранению и дальнейшему развитию жизни в сложившихся формах, во всем ее многообразии в сформировавшемся дискретном мире. Только так живое выйдет из тупика и устремится к конечной цели - цели биотического преобразования неживой материи в живую фазу. Тем самым мы выполним миссию, возложенную на нас материнской планетой, пусть и в другой форме. Но кто знает, может именно эта форма станет более прогрессивной на каком-то этапе развития. Хотя, пока такая форма нарушает принципы существования единой живой материи, конкурирует сама с собой, уничтожает сама себя.
  Сеанс прекратился также внезапно, как и начался. Сознание Николая снова отключилось. Когда оно включилось снова в фазе очередного сна, оно мучительно забилось в поисках ответа, что же это за состояние такое, в котором он находится. Сеанс связи это вроде понятно, но, с другой стороны, если я после него не просыпаюсь, значит и сеанс мне тоже снится? Если это сон, почему он длится так долго? На явь это непохоже, вроде он все переживает в действительности, но ощущение того, что он видит себя со стороны, не покидает его во время таких жизненных снов.
  И снова в сознание вплывала зеленая планета, и мозг наполнялся образной информацией - создавая впечатление суррогатной жизни. Такие чередования, без возвращения к реальности, мучили его сознание непониманием своего положения не меньше кошмаров, пока, в один момент, не появилась догадка о недееспособности его организма, что так, скорее всего, себя чувствует человек в коме, у которого отказало все, а мозг еще живет прошлыми впечатлениями. Это немного успокоило его все более взбудораживающуюся психику и, напрягая всю силу воли, он сумел включить в это бесконечное чередование видений аутотренинг с мыслью самовнушения, возвращения к реальной жизни. С целью создания реальной активности он заставил мозг подключиться к анализу информации, поступающей во время, почему-то несмотря на его положение, продолжающихся сеансов общения со злаками. Возможно всего-навсего, это была ранее вложенная информация, ознакомиться с которой не хватило времени, и теперь мозг в автономном состоянии перелопачивал ее. Тем не менее он попытался упорядочить ее в произвольном воспроизведении и это у него получилось. Мало того, в некоторых случаях ему удавалась даже рассуждать на основе этой вложенной информации, возражать, не то себе, не то невидимому оппоненту, подавшему ему эту мысль.
  Самое главное ему удалось получить ответы на важные вопросы, на которые не смогли ответить кланы европейских пшениц. Первый - место, где произошло подчинение человеческой машины выживания злакам, второе - каков механизм подчинения машин выживания животного типа, использованный генным разумом. И если информация о месте подана в открытом ключе, то информация о механизме вроде бы не проходила, но дополнительный запрос не потребовался, она оказалась во вложенном блоке, стоило лишь порыться в своей памяти. К большому внутреннему удовлетворению, определенная часть информации лишь подтверждала его собственные выводы о механизме эволюции живого мира на Земле, однако настораживало сильное противоречие в основной ее части в изложении клана европейских пшениц.
  Способность к перестройке генотипа досталась живым существам Земли, не от праматери - Зеленой планеты. Она определяется управлением ретровирусов, внедрившихся и внедряющихся на разных этапах борьбы двух форм жизни на планете Земля. Современное видовое многообразие, это не постепенное развертывание собственных программ, как считалось на заре XXI века, а результат постоянного экспериментирования ретровирусов с базовым набором древних генов, сформировавшемся по воле Зеленой планеты на планете Земля. Гены ретровирусов, получивших название мобильных генов могут разрезать ДНК на мелкие фрагменты и заново сшивать фрагменты в новом порядке. Фактически мобильные гены научились с высокой эффективностью "тасовать" линейный текст генов как колоду карт. Причем они практически не экспериментируют, или скажем так, "с большой осторожностью экспериментируют" с так называемым "золотым запасом генов", определяющим обеспечение клетки энергией, пищей, балансом притока - оттока простых и сложных молекул, поскольку это обеспечивает "непотопляемость" живых клеток в разных ситуациях, а, следовательно, и самих вирусов, практически не имеющих возможности развиваться вне клетки.
  В подавляющем числе случаев такое "вмешательство" приводит к повреждению смысла и нарушению функции гена. Но изредка "перекройка" ДНК влечет за собой появление "информационной новизны", которая приводит к рождению белка с новыми участками связывания. Поскольку эволюция запоминает лишь рекорды и удачи, такие уникальные успешные находки эволюция сохраняет в потомстве. Так, сообразуясь с изменением ситуации, появляются новые совершенные машины выживания, с повышенной жизнестойкостью в изменившихся условиях. Для Зеленой планеты можно было бы засчитать полный проигрыш вирусам, если бы не сопротивляемость растительных организмов с зачатками генетического разума. Именно им удалось добиться определенной самостоятельности в управлении своими машинами выживания и даже подчинить машины выживания некоторых типов для выполнения своих целей и, в конце концов, претворить в жизнь создание полноценного генетического разума на Земле. И пусть это произошло не в масштабах всей планеты, однако позволило установить определенный паритет двух жизненных сил, которые возможно проявят себя в будущем в совместной деятельности по "оживлению" других планет.
  Представители царства растений, не полностью утратившие в ходе нестандартной эволюции историческую генную память, позволявшую пользоваться знаниями праматери - зеленой планеты, сумели подавить вторгшиеся ретровирусы, а затем научились исподволь управлять ими.
  Без животных, жизнь на планете могла существовать и в дискретном состоянии. Даже при современном раскладе они играют второстепенную роль в круговороте, по большей части, измельчителя, подготовителя органических веществ к окончательному разложению. К сожалению, растительные организмы не смогли уничтожить машины выживания животного типа, смогли только ограничить их пагубное воздействие, установив хрупкое равновесие на планете. Свидетельством тому и некая умиротворенность вирусов, уже не претендующих на господство на всей планете. Правда, затем через перестройку своего генотипа новым моделям машин выживания растительного типа удалось переподчинить животных, в своих интересах, но такой путь привел их самих к симбиотической зависимости. С другой стороны, такая симбиотическая зависимость друг от друга залог более устойчивого равновесия в сформировавшемся окончательно дискретном мире.
  Не сумев полностью уничтожить тех, у кого более всего проявились зачатки генного разума - папоротникообразных, вирусы тем не менее добились возрождения влияния на растительные организмы и инициировали создание новых моделей машин выживания. Дальнейшее дробление растений на виды и виделось выходом в ситуации, это делало невозможным достижения критической массы и как следствие, возрождения генетического разума. Злаки обошли эту уловку на уровне биомассы семян, благодаря человеку!
  Ничего особенного в схеме подчинения человека нет. Так случилось, что под солитонное излучение, инициируемое растительными машинами выживания злаковых модификаций, попала новейшая модель машины животного типа. Она считалась шедевром, среди творений ретровирусов. В ее создании принял участие целый коллектив ретровирусов, обосновавшийся в предковой машине выживания типа "Примат". Эта группа ретровирусов уже давно работала в направлении совершенствования центральной нервной системы. Ее эксперименты по отключению некоторых базовых генов, уже на этапе совершенствования машин позвоночного типа, сначала привели к формированию переднего мозга, а затем и больших полушарий. Уже первые модификации машин типа "Человек" обладали зачатками разума на основе нервной системы. Интересно, что развитие разума было завязано с агрессивностью машины, проявляющейся в первую очередь по отношению к другим машинам выживания животного типа. Эта агрессия провоцировалась исключением из генома человека генов отвечающих за синтез нескольких аминокислот. Их недостаток в организме приводил к недоразвитию нервной системы и требовал восполнения за счет животной пищи. Резкий скачок развития умственных способностей - произошел в период великих охот, кроме того, обеспечившего и расселение человека по всей ойкумене.
  Злаковые модификации растительных машин выживания нельзя на тот момент назвать удачными, они были одни из многих. Злаки не преуспели в борьбе за жизненное пространство, значительные их силы тратились на внутривидовую борьбу. В пылу этой борьбы и возникли их многочисленные модификации, соперничающие между собой и со всеми остальными. В результате они стали массовкой степных растительных сообществ. Так как среди них были, в основном, ветроопыляемые и самоопыляемые формы, у них не возникало проблемы по переносу пыльцы. Необходимость порабощения какой-либо машины выживания животного типа возникла у злаков, попавших на плоскогорья. Там под воздействием внешней коротковолновой радиации, возникает явление под названием "бешенство генов", по человеческой терминологии - "мутационный процесс". В результате на свет появляется огромное количество вариаций бракованных машин выживания, однако иногда среди них возникали вполне жизнеспособные модификации, приспособленные к условиям радиации. Их устойчивость в жестоких для жизни условиях обеспечивалась двойным, а то и тройным набором хромосом - полиплоидией. Такие машины имели увеличенные параметры. Большие размеры давали определенные преимущества в борьбе, но были и недостатки. Крупные семена не могли самостоятельно распространяться далеко от материнского растения, что существенно ограничивало возможности. Потому и были инициированы действия по влиянию на какое-либо животное. Схема так же проста, как и в случае с опылителями, заставить собирателя прятать семена впрок, зарывая их в землю - часть хранитель все равно не найдет, по причине забывчивости, или по причине гибели, и они прорастут. Никто и предположить не мог, к каким неожиданным последствиям приведет обычный для растительного мира шаг, осуществленный некоторыми видами злаков одновременно в разных районах планеты. Ничего бы не изменилось, если бы под излучение повсюду не попал широко распространившийся человек. Именно для человека самым желанным источником энергии стали зерновки злаков. Когда появилось потомство с новыми генами, очень быстро в ряду поколений элементарная тяга к запасанию питательных зерен злаков переросла в разумное решение по содействию воспроизводства столь желанного источника энергии.
  Удачную операцию по подчинению человеческой машины выживания провел клон абиссинских пшениц, они и стали первыми просветленными. Именно в зернохранилищах людей, живущих на абиссинском нагорье, была создана первая критическая масса, индуцировавшая проявление полноценного генетического разума. Чтобы закрепить невероятный успех, а точнее сохранить возможность беспрерывного функционирования генетического разума, необходимо было сразу создать стратегические резервы. Надо сказать абиссинские пшеницы смогли это осуществить, использовав новые возможности, которые дал разум. В первую очередь, они усовершенствовали систему управления человеком, направив его на поиски благоприятного жизненного пространства, позволяющего в короткие сроки многократно увеличить запасы семян. Такое относительно свободное пространство нашлось в долине Нила, куда и произошло переселение новоявленных земледельцев вместе со всеми запасами. Активизируя гены, отвечающие за формирование инстинктов запасания (жадности) у людей, попавших в этот момент под излучение, привело к расслоению общины. Зато пшеницы получили надежных хранителей в лице богатых людей и жрецов. Как грамотно управлялось пшеницей Египетское государство. Хлеб, являвшийся основной пищей египтян, не давал возможности быстро развиваться мозгу, что и позволило Египетскому царству, без существенных изменений в хозяйственной деятельности процветать почти четыре тысячи лет. Если бы не дальнейшее развитие мозга у людей, расселившихся в Средиземноморье ...
  
  Подготовка операции по проверке последнего шанса не потребовала много времени. Спецназ всегда находится в боевой готовности, а в районе планируемой высадки десанта постоянно находилась разведгруппа ССО. Дополнительный инструктаж и группа "Альфа" в воздухе. Сам же директор ФСБ Протопопов находился в полном цейтноте, и прилагал все усилия, чтобы до вероятной отставки выяснить, как и от кого попала убийственная информация прямо к президенту, минуя спецслужбы. И вообще, откуда она могла взяться, если допросы и обыски на базах Зелимхана проводили его люди. Неужели директор службы внешней разведки ведет свою игру? Такого от человека, который, по сути, за время совместной службы стал ему другом, он даже представить себе не мог. Опять же, тезис о пресловутой порядочности людей, отбираемых на самые высокие посты. Ну, никак в голове генерала не укладывалось, чем мог руководствоваться самодостаточный человек в системе равных, созданной президентом с целью исключения подковерных игр между спецслужбами. И все-таки он отдал приказ контрразведке о негласной и быстрой проверке автономных структур внешней разведки.
  Суперзвуковой стратосферный транспортник "Святогор", достигнув заданного квадрата над Афганистаном, открыл шлюзовую камеру и из нее сразу же выскользнули четыре огромных цельнометаллических диска, сразу растворившихся на фоне черного неба, благодаря черному глянцевому светоаккумулирующему покрытию. В герметичных пассажирских кабинах дисков ожидали десантирования по взводу спецназовцев. Свободное падение при входе в тропосферу было заторможено выдвинувшимися из фюзеляжа серповидными крыльями, и десантные летательные аппараты пошли по спиральной глиссаде хищной птицы к земле. В километре от ее поверхности раскрылись верхняя и задняя части фюзеляжей и, выдвинувшиеся несущие винты и хвостовые стабилизаторы, трансформировали диски в своеобразные вертолеты. Приобретшие маневренность аппараты, были направлены пилотами каждый к своей цели, манившей маячком на спутниковой карте дисплея.
  Десантирование было проведено без парашютов с бреющего на метровой высоте полета по периметру небольшого населенного пункта, ставшего после разгрома в Гурсалике, временным центром афганских оппозиционеров и наркомафии в одном лице. Сразу после высадки гелиоптеры-трансформеры зависли с четырех сторон периметра кишлака, укрывшись в складках местности. Компьютерно-спутниковая диагностика выдала схему охраны объекта. Дождавшись выдвижения спецназовцев к объекту, по узловым точкам охраны сразу же были произведены точечные лазерные удары. Спецназу оставалось только зачистить кишлак. Гелиоптеры поднялись на высоту, дающую стопроцентную возможность отражения ракетной атаки как с земли, так и с воздуха, не оставляя без контроля происходящее действие, своевременно подавляя точки наиболее серьезного сопротивления.
  Через двадцать минут активные действия закончились. Подстраховывая друг друга, спецназовцы, практически невидимые для постороннего глаза, благодаря самонастраивающимся маскировочным костюмам типа "Хамелеон", продвигались по кишлаку среди бесконечно длинных дувалов к его юго-восточной окраине. Особой опеке с их стороны подвергался человек, отличающийся от всех не только отсутствием оружия, но и некой неуклюжестью передвижения. Его прикрывали и в то же время подталкивали, торопя, временами чуть ли не таща за собой. Достигнув саманной стены в одном из тупиков, десантники выбили ближайшую дверь и проникли во внутренний дворик. Убедившись в отсутствии живых людей, вытолкнули вперед и встряхнули оберегаемого ими человека.
   - Где? - последовал короткий вопрос.
  Он молча показал на среднюю дверь длинного сарая. Направленный на дверь прибор командира зафиксировал внутри только мелкие живые объекты, судя по всему, крыс и мышей. Дверь распахнули и взору предстали горы зерна.
  - И где же тут могут кого-то содержать? - требовательно глянул на безоружного спутника старший.
  Тот испуганно что-то пролепетал в ответ, указывая на кучу зерна, но ИИ-"Лингвист" синхронно и внятно озвучил.
  - Он там, под этой кучей.
  - Ловко замаскировали, никогда не догадаешься. Вот только, когда они успели насыпать такой курган над зинданом? Ведь наше нападение было совершенно неожиданным для них. Может ты соврал, и там никого нет? Пленников ведь кормить надо, - командир снова вперил вопрошающий взгляд в невольного проводника.
  - Я не соврал, - испуганно зачастил он. - Там он, шурави, а вход под этой самой кучей.
  - Разгребать! - коротко приказал командир, и большая часть вошедших, закинув за спину оружие, разбрелась по сараю в поисках подручных средств. Через несколько секунд они уже орудовали, кто ведром, кто лопатой, кто доской. Через какое-то время, действительно, из-под зерна показался широкий люк. - Не соврал, - командир направил прибор. - Странно, но ничего живого внутри не отмечается.
  Люк был цельный из литого чугуна, но заперт обычным болтом с гайкой. Быстро свинтив гайку, десантники, поднатужившись, с трудом приподняли тяжелый люк - зиндан оказался доверху забит пшеницей.
  Все вопросительно повернулись к провожатому.
  - Там он, там, - в отчаянии, что его принимают за обманщика, пытался уверить сопровождавших, согласившийся сотрудничать, дзуст. - Он под зерном.
  - Приказ был доставить живым или мертвым, - процедил сквозь зубы командир. - Может быть там, еще один подземный этаж. Вот только, для чего тогда засыпали зиндан, в нем не меньше двух тонн будет?
   - Лейтенант, уменьшите вдвое число секретов, всех высвободившихся сюда. Построиться в две цепи. Начинаем работу. Смена через каждые пятьдесят ведер.
   Работа закипела. Командир связался с пилотами и приказал усилить контроль за подступами к кишлаку. Около часа потребовалось, чтобы вычерпать зерно из зиндана. Уже на последней трети работы среди рассыпного зерна начал обнажаться холмик плотно сцементированной пшеницы. Он был тверд и спецназовцы, находящиеся внизу на подаче, стали черпать зерно вокруг него. Постепенно холмик приобрел четкие контуры пирамиды. Когда под ведрами заскрежетало дно, один из десантников крикнул наверх:
  - Командир, похоже второго лаза на следующий уровень не наблюдается, разве что под этой странной пирамидой.
  Старший заглянул в зев зиндана, освещенного нашлемными фонариками работавших внутри спецназовцев.
  - Рушьте, - приказал, и лишь затем подумал, - как из зерна можно было слепить такое идеальное сооружение?
  Меж тем подчиненные не рассуждали, один из них, с силой черпанув ведром по ребру пирамиды, вызвал ее разрушение. Обсыпавшегося зерна не хватило, чтобы полностью завалить, оказавшееся внутри тело человека. От неожиданности увиденного, спецназовцы в удивлении замерли. Через пару секунд их глаза в прорезях масок округлились еще больше - тело зашевелилось и село. Какая-то часть пшеницы ссыпалась с него, но все равно большая часть зерен оставалась как бы пришитой многочисленными белыми ниточками и к одежде, и к коже, в полумраке создавалось впечатление, что тело, как и пирамида, состоит из зерна.
  - Долго же я спал, - заговорил оживший человек и принялся руками стряхивать проросшие в него зерновки пшеницы.
  - Слишком долго для живого человека, - послышался голос рядом с ним, да и не слишком удобно.
  Сидевший человек огляделся и, никого не увидев, произнес, рассуждая в слух.
  - Однако, если я не вижу говорящих, это означает, что я продолжаю спать.
  - Нет, не продолжаешь, мы рядом с тобой, в специальном камуфляже, почти, как в шапке-невидимке.
  - А что, и такие сейчас есть?
  - Есть, не сомневайся.
  - А, вы, ребята, за мной? - решил поверить голосам оживший человек.
  - Если ты, Авилов, то за тобой, - прокричал кто-то уже сверху.
  - Да, я Авилов.
  - Тогда заканчивай прохлаждаться, карета ждет.
   Николай потянулся, растягивая члены, и только после этого попробовал подняться. К удивлению всех, да и себя самого, ему это удалось с первой попытки. Он с хрустом в суставах распрямился и снова принялся стряхивать все еще многочисленные прилипшие зерновки.
  - Если мне не изменяет память, - ловя мозгом картинку своего пленения и казни, попытался рассуждать Николай, - я был в плену у Зелимхана, а вы, выходит, меня освободили.
  - Выходит, выходит, - подтвердил все тот же голос сверху, судя по всему, командирский. - Давай и ты выходи, нам еще вовремя убраться отсюда надо, пока основные силы дзустов не подвалили.
  Двое из находившихся внизу вместе с Николаем спецназовцев сообразили сразу и, подхватив Николая за ноги, поняли его к лазу, где его за руки вытянули находившиеся наверху. Следом из зиндана, как черти из табакерки, подхватились и спецназовцы, совершенно не воспользовавшись помощью товарищей.
  - Идти сможешь? - участливо спросил командир, с любопытством осматривая освобожденного пленника.
  - Вроде, да, - с некоторым сомнением ответил Николай. Разговаривать с глазами он как-то не привык, хотя в его снах и был такой опыт. Все это отдавало какой-то шизофренией. Он успокоил себя мыслью, что разговоры с растительным разумом выглядят вообще бредом сумасшедшего, и переключился на внутренние ощущения. Действительно, он вполне может передвигаться самостоятельно. "Надо же, - подумал Николай, - больные даже после недельного пребывания в лежачем положении, учатся ходить чуть ли не заново, а он после физической смерти, да и неизвестно какой длительности пребывания в непонятном состоянии, как огурчик". Тут его взгляд упал на свой живот: "Удивительно, они не только меня, но и комбез заштопали?!"
  - Тогда идем, - прервал его обследования командирский голос и, уже обращаясь ко всем, скомандовал, - уходим.
  "Сколько же их тут?" - Николай невольно окинул взглядом вокруг и привыкающие к освещению глаза отметили более десятка размытых силуэтов внутри здания. Невольно взгляд упал на отверстие зиндана: "Хороша могила, - отметил про себя с изрядной долей иронии, - вполне достойно для человека причастного к хлеборобам иметь такой надгробный холм из пшеницы". Однако эта самоирония отвлекла его от чего-то более важного, он мельком почувствовал, что взгляд зацепил что-то очень нужное, но так и не осознал что.
  Все прошли к выходу и, миновав двор, оказались на улице. Взвод, рассредоточившись, короткими перебежками двигался к, заранее обусловленному, месту сбора. Авилова во время движения поддерживали под руку, видимо все еще сомневались в его возможностях. Правда, ему это было необходимо и самому, чтобы не потерять направление - его зрение никак не могло уследить за перемещением "призраков", рядом с ним бежали даже не силуэты, а марево людских фигур, образующееся от постоянной подстройки цветовой гаммы, автоматикой костюма.
  Очень быстро достигли окраины кишлака. Пилоты-наблюдатели, ведшие группу, опасности при выходе на открытое пространство не отмечали, потому десантники, не задерживаясь, шагнули в полегшую и перепутанную ветрами неубранную пшеницу. Боевые действия акции возмездия не дали дехканам собрать урожай. Комбинезоны типа "Хамелеон" мгновенно растворили их всех в побуревшей перестойной пшенице. И только Авилов в своем джинсовом костюме одиноко маячил над колосьями, сохраняя правильное направление по разваливающемся в стороны и приминаемому от движения сопровождавших его людей-невидимок пшеничному строю.
  - Стоп! - неожиданно для всех выкрикнул, остановившийся как вкопанный, Николай Авилов. Собственно эта неожиданность и заставила выполнить не командирскую команду. - Командир, подойди ко мне на пару слов, - попросил он в обманчивую пустоту пространства впереди себя.
  Спереди, чуть слева Авилов сначала услышал шелест приминаемых соломин, а затем увидел карие глаза, одиноко повисшие перед его лицом.
   - Чего еще?
  Авилов резким движением головы стряхнул ощущение наваждения, и прямо глядя в глаза, твердо произнес.
  - Мы не можем просто так убраться отсюда. Я должен закончить свою миссию.
  - Какую еще миссию?
  - Я должен собрать образцы местных пшениц.
  - Чего? - протянул удивленный и одновременно ошарашенный донельзя командир. - Какая еще пшеница? Ты, что совсем очумел в плену?
  - В том то и дело, что немного да. Иначе бы сразу сообразил, что необходимо сделать в первую очередь, - прервал его возмущения Николай. - Ты человек военный и знаешь, что приказы должны выполняться до конца. Дай команду ребятам, чтобы подстраховали меня на этом поле, пока я буду собирать образцы. А несколько человек верни в то зернохранилище, в котором меня откопали. Пусть пошарят там по всем углам и найдут там рюкзаки, наши обычные, из военной экипировки, они должны там быть, и со всем содержимым волокут их сюда. А еще пускай освободят несколько лежащих там мешков с гуманитарным рисом, и засыпят их пшеницей из бурта, только брать надо зерно подальше от зиндана, и тоже сюда пусть несут.
  - Нет, ты действительно очумел. Ты, что не понимаешь, мы вторглись в пределы другого государства, провели боевую операцию, нам необходимо срочно убираться отсюда пока окончательно не засветились. Они, не дай бог, очухаются и подтянут сюда основные силы, тогда трудно будет обойтись без потерь.
  - Слушай сюда, как там тебя? Капитан? Майор? - в голосе Николая появились железные нотки человека умеющего повелевать. - Ты же не хочешь возвращаться сюда еще раз? Ведь тогда тоже вероятность потерь возрастет? А если я не сделаю сейчас того, что должен сделать, нам придется сюда возвращаться. И я не думаю, что духи будут и второй раз так беспечны. Так что, давай команду, а я начинаю собирать образцы.
  - Да кому нужно твое зерно, что у нас в России его мало? И кто ты такой, чтобы давать мне указания? Мне приказано доставить тебя живым или мертвым, и я приказ выполню.
  - Кто я такой? - Николай чуток начал закипать. - А ты подумай, почему из-за меня организована военная операция на территории другого государства. А еще подумай, как я умудрился остаться живым, засыпанный двумя тоннами зерна? Сегодня какое число?
  - 15 января, - машинально ответил глазной собеседник.
  - Вот, а казнили меня, засыпав зерном, в октябре.
  На мгновение над полем повисло молчание.
  - Взвод, слушай приказ! Первое отделение, вернуться на склад, найти там рюкзаки из нашей военной экипировки и сколько бы их там не было все принести сюда вместе с содержимым. Освободить имеющиеся там мешки с рисом и засыпать их зерном пшеницы подальше от зиндана, и тоже принести сюда. Второе отделение - на посадку, но прежде снимите комбез с проводника и оденьте его на спасенного. Третье отделение - рассредоточиться по полю, наблюдать за подступами.
  Что убедило командира - первый или второй довод, Авилов не понял. Пока недалеко от него проявлялся человек, с которого стаскивали комбинезон, он попросил дать ему, что-то типа подсумков из-под боеприпасов, чтобы было, во что собирать презревшие колосья. Когда ему сунули в руки то, что он просил и не просил, он сразу не сообразил, как со всем этим быть. Хорошо, что изнанка ткани, из которой шились комбинезоны, не обладала маскирующим эффектом, и ему сразу удалось надеть его на себя и раствориться наравне со всеми. А подсумки для удобства он вывернул, и, проводив взглядом удаляющегося одинокого человека, перевел его на колосья, стал выискивать интересные сорта и виды.
   Страшный грохот последовавших один за другим нескольких взрывов заставил Николая вздрогнуть и отвлечься от индивидуального отбора. Он обернулся на звук, над кишлаком висели облака дыма сгоревшей взрывчатки.
  - Что это? - невольно вырвалось у него.
  - Очухались, долбанные моджахеды. - возник из окружающего пространства знакомый командирский голос. - И свою базу не жалко. Ты не отвлекайся, делай свою работу, а мы будем делать свою, - и самодовольно добавил, - и делаем ее мы хорошо, ракеты, запущенные по кишлаку, уничтожены нами на подлете.
  - Да, да, - Николай заработал еще быстрее, стараясь отвлечься от происходящего, захватывая взглядом сразу большие площади. Однако долго не выдержал и взглянул в сторону кишлака еще раз. Над полем парили несколько белых полных, словно надутых воздухом, мешков. Он только через мгновение сообразил, что это не галлюцинации, это ребята возвращаются, выполнив задание. - Живы, - облегченно подумал Николай, сбрасывая с души тяжесть поболе тех тонн, что раздавили когда-то его - тяжесть ответственности, за посланных им на смерть людей. - А ведь без жестких приказов нельзя, жертвы будут еще больше, и угрызения совести тут не к месту, - возвратился он мыслями к душевной боли, изнурявшей его в состоянии комы.
  Когда мешки вплотную приблизились, он разглядел среди них и свой любимый рюкзачок, и полупустые рюкзаки, оставленные им в Камазе до начала всех трагичных событий, и даже рюкзак погибшего Федора.
  - Командир, отдавайте приказ к отходу, задача выполнена, - распорядился Николай, встряхнув для достоверности почти наполненные им подсумки перед глазами командира.
  - Внимание! Слушай мою команду! Направление движения - обусловленное место сбора. Бегом, марш.
  Все благополучно добрались до лощины и быстро погрузились на ожидавший их борт. Гелиоптер-трансформер, закрутив вокруг себя воздух, поднялся в высоту и, довернув в сторону границ стран Российского содружества, изменил конфигурацию, включил реактивные двигатели. Недалеко, параллельными курсами, шли еще три борта. Над Таджикистаном их встречал суперзвуковой транспортник "Святогор". Стыковка в воздухе прошла по отработанной схеме - трансформеры поочередно вошли в гигантское чрево "Святогора", и плавно причалили к стыковочным узлам.
  
  Сообщение об удачном завершении операции "Альфы" высветилось на мониторе в кабинете на Лубянке в момент доверительной беседы Протопопова с директором службы внешней разведки.
  - Все-таки, какое чутье у нашего молодого коллеги, - отдавая должное интуиции начальника ФСКН, переключился на полученную информацию Протопопов. - В какой непредсказуемой ситуации, можно сказать в фантастической ситуации, делать точные прогнозы. Какой мощный аналитический ум надо иметь. Ну как, в этой вроде бы однозначно безысходной ситуации, можно было предвидеть, что Авилов жив?
  - Все просто, - Сергей Сергеевич Лунин сразу понял, какую информацию только, что получил директор ФСБ и ответил в тему, - надо было твердо уверовать в существование параллельного разума, доказательств по которому кот наплакал. Мы хотя и включились в игру на основе эфемерных предупреждений новоявленного пророка, но до конца так и не поверили в их реальность.
  - Ты прав. Я ведь вот до этого последнего момента, окончания операции, продолжал считать все происходящее хорошо организованной игрой президента, придумавшего всю эту ахинею, вместо обыденной, скучной "охоты на ведьм". Да, стар я стал, нюх потерял. Столько ошибок, за такой короткий срок, это непростительно. Видимо, надо подавать в отставку, пока не попер сам Президент.
  - Нюх ты действительно потерял, Андрей Алексеевич, - вместо успокоения и уговоров, вдруг, поддержал болезненные переживания Лунин, - если даже друга заподозрил в нечистой игре против себя.
  Протопопов удивленно посмотрел на Лунина, тот глаза не отвел.
  - Не смотри так удивленно, служба у нас такая. Неужели ты думаешь, что я не заметил интерес контрразведки? - Лунин заставил Протопопова виновато опустить глаза. - Не там копаешь, Андрей.
   - Извини, - буркнул в стол Протопопов, - я действительно в растерянности.
  - Я тут пошукал в других углах, и знаешь, где нашел гнильцу? - Протопопов снова поднял взгляд до уровня глаз Лунина, - в ФАПСИ.
  - Но, как? - в голосе директора ФСБ сквозило явное удивление, что в свою очередь вызвало появление недоумения во взгляде Лунина. - Нет, я не спрашиваю, как мог оказаться у них материал, я хочу спросить, откуда директору Агенства стало известно, что именно этот материал можно использовать против нас?
  - Я уж, грешным делом, подумал, что ты забыл о второй обязанности ФАПСИ по отслеживанию и перехвату любой информации, которую только можно заполучить в мире. Тем более из стран, управляемых наркомафией, и находящихся под самым пристальным вниманием. Их технологические средства защиты информации пока еще слабы, и наши штатные хакеры легко взламывают их каналы связи.
  Наши службы не нашли ничего в логове Зелимхана, так как исходный материал был безвозвратно уничтожен в момент захвата, а вот передача копии, судя по всему, была перехвачена ФАПСИ. Надо отдать должное директору, понявшему значимость и придержавшему до благоприятного момента перехваченную информацию. Он не является членом малого Совета безопасности, и многого не знал. Однако при его уме несложно сделать правильные предположения, сопоставив нервозность в нашем стане и открытые удары по базам в Афганистане с кадрами казни российского гражданина.
  - Да, еще раз подтверждается истина, что человек, владеющий информацией - опасный человек. Неслучайно наш президент так часто меняет руководителей этой службы, и при этом не отпускает бывших из-под своего контроля, оставляя их там же на нижестоящих должностях. Однако, я считаю, что именно эта нестабильность положения в ФАПСИ подталкивает честолюбивых людей к поиску другого благоприятного варианта карьерного роста. На все руководящие должности найти абсолютно порядочных людей в нашем мире достаточно проблематично. Кстати, у диктаторов прошлого не было проблем с кадрами, найти умных подонков и шестерок, сформировать из них стаю цепных псов, готовых выполнить любую команду, значительно проще. Нашему, строящему систему в точности до "наоборот", значительно сложнее.
  - Нынешний директор решил воспользоваться сложившейся ситуацией - показать, что стоит всех спецслужб, вместе взятых. Видимо, метил в члены малого Совета, что гарантировало бы ему стабильность положения. Нас он в этом случае действительно подставил, вот только не догадывается, что теперь ему не быть не только в малом Совбезе, но и со своей должностью придется распрощаться. Не жалует наш президент в главном руководстве страны людей способных подставить других для достижения собственных целей.
  
  Глава 11
  
  Встреча на одном из военных подмосковных аэродромов, несмотря на морозную январскую ночь, была не просто теплой - горячей. Авилов с трапа попал в нетерпеливые медвежьи объятья друга.
  - Коля, как я счастлив, что ты жив, - радость Владимира Саушина была искренней и безмерной. Мало того, что друг оказался жив, его состояние окончательно доказывало всем посвященным, но по-прежнему сомневающимся, существование и возможности параллельного разума.
  - Я тоже беспредельно рад, Вовка!
  - Давай в кабину, там все обсудим, - накидывая на друга военный полушубок, услужливо поданный кем-то из подчиненных, Владимир, приобняв, направил Николая к служебной винтокрылой машине.
  - И куда ты хочешь меня сейчас доставить? - устраиваясь поудобнее в пассажирском кресле, спросил Николай.
  - Сначала в госпиталь, на обследование. После того, что произошло с тобой, надо убедиться в твоем здравии.
  - Ты что, друг, не видишь какое у меня состояние? Или все еще сомневаешься в способностях наших симбионтов? Их медицина нам и не снилась. Они меня буквально заново создали.
  - Вот и надо посмотреть, ты это или не ты, а то выглядишь слишком молодо, на двадцать лет, понять, как и что они сделали.
  - Послушай, быть подопытным кроликом у меня сейчас нет не только желания, но и времени. Внутренне я тот же, неужели ты этого не чувствуешь?
  - Я-то чувствую, боюсь, других придется убеждать.
  Служебный квадрокоптер почти бесшумно взмыл в воздух.
  - Вот и постарайся убедить всех без потери времени на тесты. Я получил много необходимой информации и от меня симбионты ждут активизации работы. Думаю, и наше государство тоже заинтересовано в этом же. Так что сначала я домой. Сам понимаешь, после всего случившегося надо почувствовать равновесие, а где как не в кругу семьи можно это сделать, соскучился очень, а завтра сразу за работу.
  - Равновесие, говоришь, - сразу потускневшим голосом, тихо проговорил Володя и потупил взгляд.
  - Что, отец? - острая боль догадки резанула помолодевшее сердце Николая. - Как?
  - Нет, не отец. Валя.
  - Как, Валя? - у Николая резко перекрыло дыхание, как будто нож дзуста снова вскрыл его грудную клетку. - Что с ней могло случиться? - еле выдохнул он, хватая друга за плечи.
  - Соболезную, друг, - снова подняв взгляд, четко проговорил Володя. - Она погибла от передозировки наркотика.
  - Как это возможно? - чуть ли не выкрикнул Николай, еще жестче вцепляясь пальцами в плечи друга. - Она же никогда не принимала наркотики?
  - Пока не все ясно, - напрягая мышцы и терпя хватку друга, продолжал говорить прямо в глаза Володя. - Судя по всему, она занялась самостоятельным журналистским расследованием в нашей области интересов, где как раз после твоего отлета произошло резкое обострение ситуации. Скорее всего по внедрении в интересующую группу ее целенаправленно подсадили.
  - Но как за такой короткий срок, пока меня не было, она могла сгореть? - в глазах друга Володя уловил появление провала, хорошо знакомого по первому посещению его в психиатрической клинике. - Ты понимаешь, что этого не может быть!
  - Возьми себя в руки, - резко освобождаясь от хватки друга, но не отпуская от своего взгляда глаза друга, громко приказал Владимир. Больше всего он сейчас боялся, что друг сейчас снова впадет в то состояние, в которое он год назад впал при виде гибели отца. - Хочешь понять - не теряй себя. По тому что случилось с тобой, ты уже не должен сомневаться в том, что все возможно. Просто ты еще не в курсе событий, происходивших на моем фронте во время твоего отсутствия. Ее нашли в своей квартире, организм ее находился в последней степени измождения. Нашим медикам спасти ее не удалось.
  Николай, с трудом расслабляя пальцы, откинулся на спинку сиденья. Все его лицо искажала гримаса внутренней боли. И только отсутствие перед глазами образа мертвой подруги, чего ему никак не удавалось сейчас представить, спасало от очередного провала его ранимой души в ту черную пропасть безразличия, в которую он впервые попал, держа на руках тело отца.
  Усилием воли он вернул себя в текущий момент времени.
  - Говори.
  Его пусть и отрешенный, но снова осмысленный взгляд на разрастающуюся панораму огней мегаполиса, несколько успокоил Владимира.
  - Как, когда это произошло точно неизвестно. Обнаружилось все случайно. Несмотря на то, что поиск ответов на тайну твоего исчезновения занимал значительную часть моего времени, основная работа от меня никуда не делась - проблемы на моем основном фронте нарастали. Активизация атак была нешуточная, и теперь я думаю, что это тоже было неслучайно, а в связи.
  При демонстрации мне материалов оперативной съемки в разрабатываемом нами потенциальном наркопритоне, маскирующемся под элитный клуб, среди его гостей я как будто увидел знакомое лицо. Попросил приостановить демонстрацию и показать стоп-кадр. Сомнения в том, что это она остались, так как Валю я видел всего пару раз, да и в другой обстановке, в значительно менее ярких нарядах. Я на всякий случай позвонил ей, все официально зарегистрированные на нее номера оказались недоступны. Тогда я позвонил твоему отцу, ответ его тревогу не снял, но и не усилил: "Да, последнее время не звонила. Почему молодую девушку должна интересовать жизнь старика, даже не являющегося свекром официально. Сначала пыталась пару раз через меня узнать о Николае. А что я мог ей сообщить, если и сам практически ничего не знал". Тем не менее опять же на всякий случай, я отдал приказ своим подчиненным на выяснение личности той девушки с кадра. Однако плотно заниматься этим вопросом у меня времени не было вообще, мы все тогда уже висели на волоске в связи с твоим исчезновением. Все выяснилось, когда уже было поздно. Да, теперь ясно, что и когда я увидел ее в кадре, уже было поздно.
  В кабине квадрокоптера повисла тишина напряженного молчания. За тяжелым разговором они даже не заметили, что квадрокоптер уже стоял на плоской крыше одного из зданий принадлежащего службе наркоконтроля, но никто из подчиненных не смел нарушить продолжающуюся беседу.
  - Давай, выходим, продолжим наш разговор в моем кабинете, - Владимир нажал на кнопку открывания дверей.
  Они в полном молчании спустились с крыши на лифте на этаж, на котором находился кабинет директора ФСКН и сразу прошли в апартаменты для отдыха - когда живешь практически на работе, комнатой отдыха не обойдешься.
  Николай достал элитный коньяк, бокалы, закуску. Сразу разлил янтарную жидкость в бокалы с превышением всех норм культурного потребления напитка. Выпили не чокаясь.
  - Почему ты считаешь, что уже тогда было поздно? - прервал тяжелые раздумья Николай, возвращаясь к последней фразе Владимира.
  - Дело в том, что она подверглась воздействию наркотика, действие которого, по сравнению с другими нестандартно, а его материнская форма является разрешенным лекарственным препаратом.
  - Поясни.
  - Предшественником нового наркотика является вещество, способствующее постоянной потенции и половому возбуждению, ставшее известным совсем недавно. Хотя в составе натурального продукта в виде сока, оно используется с незапамятных времен одним из индейских племен, затерянных в пространстве бразильской сельвы.
  После открытия этого племени, проскользнуло сообщение о невероятной сексуальности его представителей. Одна из фармацевтических фирм уловила в этом сообщении перспективу, сулящую огромные прибыли. По следам первооткрывателей фирма снарядила экспедицию в непроходимую сельву и выведала индейский секрет. Оказалось, они просто сосут кусочки корня одного из растений, уже известного ботаникам, но, как и до большинства других видов, у ученых просто не доходили руки чтобы исследовать все его свойства. Как вообще первобытные люди узнают о свойствах того или иного растения, особенно об их ядовитости, или о лекарственных свойствах, для меня до сих пор остается загадкой. Методом проб и ошибок? - такой ответ для меня не объективен. Кстати, другие племена не знали об этих свойствах пусть и не широко, но достаточно распространенного в сельве растения.
   Так в аптеках вполне легально появился препарат 100% излечивающий мужскую импотенцию и повышающий женское либидо. Сам понимаешь, отбоя от покупателей не было.
  Я тогда нутром почувствовал скрытую опасность, ведь жадность человеческая беспредельна. Если ты помнишь, темой моего диссертационного исследования являлась возможность получения наркотических веществ из стандартных лекарственных препаратов, а тут такая вожделенная перспектива. Сам знаешь, фармацевты это не те, кто заинтересован в здоровье людей, прибыль они получают за счет больных. И для них сырьевые препараты не золотое дно. Не прошло и года, вещество было выделено в чистом виде. Что тоже еще не беда, а лишь получение неиссякаемого источника наживы, если бы в процессе экспериментального поиска способа выделения, под воздействием одного из реагентов формула исходного вещества чуть-чуть не изменилась. Лабораторные испытания нового вещества на животных, превзошли все ожидания. Понимая, что как лекарство данное вещество продать будет невозможно, фармацевтическая компания, не устоявшая перед соблазном получения огромных прибылей, сразу вывела его на черный рынок.
  Так был получен наркотик нового типа. Он, кроме потенции, усиливал половое возбуждение до невероятного экстаза, поэтому и получил такое привлекательное название "Оргазми" и сразу занял лидирующее положение по продажам. Как и к любому наркотику при постоянном применении, к "Оргазми" возникало привыкание, требующее увеличение дозы для достижения эффекта. Вроде бы все как обычно, по классической схеме: наркотическая зависимость, ломка, деградация. Вот только вскоре выявилось серьезное отличие: при прекращении приема ломки не сходили постепенно на нет и не облегчались вообще никакими средствами, истязая организм до полной потери воли, нервного истощения и смерти. Даже принудительное лечение не позволяло остановить этот разрушительный процесс. Вести о таких последствиях, о бесконечных мучительных ломках при отсутствии новой дозы, приостановили продвижение "Оргазми" на рынках сбыта.
  Мы делали все возможное, чтобы перекрыть пути проникновения его в нашу страну и, как это выглядит не парадоксально, именно такая наша непримиримая позиция сыграла роковую роль в его новом витке распространения.
  Все знают, что даже при самом жесточайшем контроле наркотики все равно попадают в страну, только в меньших количествах. Для поставщиков не имеет значения много доходит до потребителя или мало, меняется лишь цена, а прибыли остаются стабильными. А вот для потребителей это важно, больше ты заплатил за дозу или меньше. Нашему народу не привыкать экономить. Это на западе нормальный ли человек, наркоман ли, неважно, если сказано такая норма приема, значит ни грамма меньше. Россия всегда славилась любопытными людьми, очень быстро нашлись те, которые попытались получить кайф от меньших доз и, к великой радости своей, получили.
  Но, как потом оказалось, не они явились тригером нового всплеска интереса к опасному наркотику. И в этом случае снова дорога в ад была проложена благими намерениями. Руководствуясь известным постулатом - яды и наркотики в мизерных количествах могут стать лекарствами - психотерапевты попробовали применить микродозы в своей лечебной практике для лечения стрессов. Эффект превзошел все их ожидания: препарат не только успокаивал любую измученную нервную систему, но и лечил ее самыми желанными образами. В начальный период при использовании сверхмалых доз не обнаружилось последствий, свойственных наркотическим веществам при многократном потреблении, таких как привыкание, зависимость, и дальнейшие клинические испытания были свернуты. Наркотик снова стал лекарственным препаратом.
  Мы пытались отменить пролоббированное непонятно кем решение о прекращении дальнейших клинических испытаний. Мы доказывали опасность такого решения в случаях использования сверхмалых доз и препаратов, созданных на основе наркотических веществ, но нас никто не слышал, или не хотел слышать.
  В молодежную среду весть об удивительных свойствах нового препарата, вызывающих приятные виртуальные ощущения, привнесли те, кто прошел курс психотерапии таким образом. Молодежь есть молодежь: быстро сопоставив старое название и новые свойства, на личном опыте объединили это в комплекс, получив реальные суперощущения удовольствия в половых отношениях.
  И пошло-поехало по всей стране, перехлестнуло границы и вызвало новую волну на затаившемся западе.
  Только лаборатории моего ведомства настырно продолжили исследования по воздействию микродоз препарата на организм животных, так как мы должны это делать в любых случаях, если препарат создан на основе наркотического вещества. Но самостийные внеклинические испытания молодых людей на самих себе имели фору, и конечной фазы достигли раньше нас - разразилась катастрофа. Это произошло как раз в то время, когда ты улетел в Афганистан.
  Во всех странах начался массовый отход людей в самом расцвете сил, прежде всего из категории золотой и обеспеченной молодежи. Налицо были причины смерти от наркотической зависимости, но истоки ее возникновения поняты были не везде и не сразу. В экстренном порядке все силы служб, подобной нашей, были брошены на раскрытие и устранение причин этого явления. В наших лабораториях к этому времени уже практически убедились в эффекте биоаккумуляции "Оргазми". Оказалось, что сколько бы его не вводилось в организм, в нем он не разрушается и, следовательно, не выводится. Накопление молекул этого вещества происходило не где-нибудь, а непосредственно в зоне головного мозга, ответственной за ощущения удовольствия при половых контактах. Набор критической массы оказался сильно растянут по причине приема сверхмизерных доз и зависел от частоты приема, что и привело в смертельную ловушку массу юношей и девушек, устремившихся за безнаказанными удовольствиями. Рано или поздно концентрация вещества достигала критического уровня, и происходило не просто срабатывание, как при обычном приеме наркотика, а взрыв ощущений, усиленный синергическим эффектом. Люди впадали в постоянное состояние кайфа и буквально истязали себя до смерти онанизмом и мастурбацией. Помнишь, был у нас с тобой в детстве вопрос-хохма: "Какая болезнь самая приятная?" - и ответ на нее. - "Чесотка. Чешешь, и еще хочется". Пораженные наркотиком испытывают нечто подобное, и только в русском языке возможно словосочетание способное описать их состояние - "ужасно приятно". Самое страшное заключалось в том, что побочным эффектом от локализации вещества именно в мозге являлось неспособность разума переключиться на что-либо другое. Да что там разум, жизненно важные инстинкты тормозились напрочь, люди переставали даже питаться, у них исчезало чувство голода. Непрестанно требуемая энергия на бесконечную череду накатывающихся волн оргазмов черпалась из всевозможных резервов организма. Как при длительной голодовке, за считанные дни организм съедал все мышцы, и люди превращаются в скелеты, только еще страшнее: их половые органы от постоянного самоистязания превращались в кровавое мочало. За какие-то семь-десять дней организм полностью расходовал свои жизненные резервы и погибал.
  - И что, Валя, погибла именно так? - в глазах Николая снова наметилась бездна.
  - Нет, она умерла в клинике от нервного истощения, вызванного потреблением обычных доз наркотика, - поспешил исправить ситуацию Володя.
  - Из чего следует такой вывод?
  - Ее смерть выглядела по-другому. Предполагаю, что для понимания ситуации в молодежной среде изнутри она смогла стать членом одного из закрытых клубов, но что-то пошло не так, иначе бы все соответствовало первому самому страшному сценарию.
  - И что там могло пойти не так чтобы человек, не имевший никаких причин для потребления наркотиков, оказалась в числе наркоманов? - настойчиво вопрошал Николай, не поднимая глаз на друга.
  Володя понимал, что тупое упрямство Николая в этом вопросе было вызвано нежеланием принять факт смерти подруги от причины, в которую он не мог поверить. Чтобы больше не возвращаться к этой страшной и опасной для психики друга теме, необходимо было предоставить ему всю исчерпывающую информацию. Но в том то и дело, что она отсутствовала, были лишь предположения.
  - Ты пойми, точную картину развития этой ее авантюры восстановить невозможно. Конкретные ответы на твои вопросы остались под руинами того элитного клуба, на вечеринке которого я увидел ее на видеозаписи. Именно в таких клубах молодежь предавалась развлечениям в том числе подогреваемых алкоголем или наркотиками - скорее всего, там ее и смогли подсадить. После того, как была обнаружена Валентина, выяснять как что происходило реально было уже не у кого. Все его члены этого клуба уже подошли к развязке в ситуации со сверхмалыми дозами. Мы, конечно, анализировали ситуацию по оперативным данным. После массовых смертей молодых людей, по горячим следам удалось еще кое кого допросить из еще остававшихся в живых членов других клубов.
  Я уже говорил, что от этого типа наркотиков нет спасения. К сожалению, этого не хотят осознавать молодые люди желающие получать удовольствия по максимуму. Сытым, полным нерастраченных сил бездельникам требуются лишь зрелища. Они постоянно находятся в поиске новых развлечений, новых ощущений. Однако если все, даже удовольствия, получается в избытке, то всегда наступает пресыщение. Поэтому все равно через некоторое время им снова и снова становится скучно. Отсюда тяга к всему запретному: алкоголю, табаку, наркотикам. К тому же безделье при полной обеспеченности порождает извращения разума.
  Наша золотая молодежь посчитала новый наркотик подарком небес, с его помощью они пытались воплотить все мечты своей развращенной фантазии. Рассказы о непередаваемых ощущениях блаженства или кайфа в виртуально-натурном исполнении привели к образованию групп, клубов по интересам, в которых устраивались целые театральные представления, а по сути оргии. Где как не в закрытых клубах имеется единомыслие и доверие друг к другу - чем бы не занимались, это не выйдет за пределы. Но,как известно, в ролевых играх среди равных нет желающих исполнять низкие роли, поэтому идет вовлечение новых членов. Лучше из другой среды, завидующих положению избранных, и безмерно желающих попасть в их число, либо это делается насильно, против воли, а значит вне закона. Все они ошибочно полагали, что погибнуть могут только их жертвы, которым они вкачивают большие дозы, а сами они, принимая ультрамизерное количество наркотика, в зависимость не впадут и удовольствия будут получать бесконечно.
  Забыли они народную мудрость: "За удовольствия надо платить". Создав конвейер любви, они создали конвейер смерти - с него сходят только мертвецы. Валентина пережила их, потому что, по-видимому, ее разоблачили и насильно определили в категорию жертв, переведя на большие дозы наркотика, но итоговый результат это не меняло.
  - Про желания молодежи я имею представление, - прервал Володю Николай, не поднимая на него взгляда. - Ты мне можешь представить конкретные доказательства такой версии?
  Володя замолчал, пытался понять, как еще можно объяснить человеку то, что он не хочет принимать и, наконец, решился.
  Он отдал голосовую команду кабинетному ИИ управленческой серии "Секретарь", на озвучивание показаний из конкретного уголовного дела одной из жертв подобного клуба, на тот момент еще живой и остающейся в разуме, благодаря постоянной подпиткой наркотиком в специализированной клинике.
  В апартаментах зазвучал совершенно безжизненный голос:
  "В клуб меня привела моя подруга, которой я всегда завидовала. В клубе было светло и уютно. Играла тихая музыка, у бара группками толпились молодые люди, в основном парни. Они пили легкое вино и о чем-то весело болтали. Подруга провела меня в центр пустого зала и громко, чтобы на нас обратили внимание, меня представила. Вот, мол, это Мария, моя самая близкая подруга. У нее проблемы с любимым. Он уехал в какую-то длительную командировку, в другую страну, а она не может успокоиться и просто дождаться его, она все время хочет его, настолько с ним было хорошо. - От таких прилюдных откровений меня бросило в краску, и я хотела убежать, но меня остановили, сказали, что своих чувств не нужно стесняться, и что я попала туда, куда надо, здесь как раз помогают решить такие проблемы. Подруга меж тем продолжала откровенничать о моих интимных переживаниях. - Маша мучается уже полгода в одиночестве. Попробовала все средства, чтобы вызвать те чувства, какие испытала с ним, но ни воображаемый образ при мастурбации, ни виртуальный образ компьютерного мира не воссоздали ей подобных ощущений. - Я снова попыталась вырваться и убежать, так было стыдно. Но меня не выпустили. Отовсюду слышалось, что все они прекрасно понимают ее, что сами прошли через такие страдания и потому организовали этот клуб, чтобы стало легче жить и переносить одиночество, скрашивать жизнь в разлуке себе и другим. При этом все улыбались доброжелательными улыбками, а кто-то даже крикнул: "Поможем?" - и все хором ответили: "Поможем!". Подруга повернулась ко мне и спросила: "Ты, Маша, готова принять нашу помощь?" - Сама не зная почему, я кивнула, хотя меня подмывало спросить: "В чем будет выражаться эта помощь?" - но подруга уже тащила меня за руку куда-то вглубь зала. В задрапированной гобеленами стене оказался незаметный издали вход в другую комнату, все убранство которой свидетельствовало, что это спальня. Широкая как аэродром кровать посередине, парчево-кисейный балдахин над ней, многочисленные небольшие подушки, роскошные персидские ковры на полу, все говорило о восточном вкусе хозяев. Мягкость спальне придавала и специальная дутая обивка стен нежно-розовых тонов. Размеры комнаты терялись в обманчивой игре многочисленных зеркал и полностью исчезали в воздушно-невесомом потолке.
  - Зачем ты меня сюда привела? - спросила я подругу.
  - Здесь произойдет твоя долгожданная встреча с любимым, - ответила она, и предложила прилечь на постель. - Надеюсь, ты уколов не боишься? - спросила она, и мои возникшие внутри опасения выплеснулись наружу.
  - Послушай, я не хочу никаких наркотиков. Я принципиально не признаю их
  - Никаких наркотиков, - поспешила успокоить меня подруга, - мы тоже ярые противники их. Ты же видела, какие мы все молодые, красивые, здоровые. Все это благодаря новому психотропному средству, не только успокаивающему любую измученную нервную систему, но и лечащую успокоительными, желанными образами. Никакие виртуальные ощущения несравнимы с его воздействием, все как в натуре. Это лекарство, а не наркотик, потому нет ни привыкания, ни зависимости. Мы все прошли этот курс лечения, и теперь, спокойны и счастливы, помогаем другим успокоится, незаметно и легко ожидать свое реальное счастье.
  - Ну, если нет никакой зависимости? - с некоторым сомнением протянула я...
  - Абсолютно никакой, - еще раз заверила подруга. - Ну-ка посмотрим твои ручки, - она ловко повернула мои обнаженные коротким рукавом платья предплечья к свету, - какие хорошие вены, даже жгут не понадобится. - Во всех ее действиях чувствовался профессионализм медицинской сестры, коей она и являлась. Она ловко перекрутила мое плечо, откуда-то взявшимся полотенцем, и извлекла из верхнего ящичка резной прикроватной тумбы миниатюрный шприц, готовый к применению. Не успели в моем мозгу снова всплыть сомнительные мысли, а она уже вколола мне в вену иглу и ввела полкубика голубоватой жидкости. Так же быстро свернув всю процедуру, подруга вскочила на ноги, и мило улыбаясь, еще раз успокоила. - Полежи, расслабься пока, он сейчас придет.
  - Кто придет? - встрепенулась я.
  - Кто, кто? - хитро прищурилась подруга, - любимый твой, конечно, - и, подмигнув на прощанье, вышла.
  Я лежала, разглядывая интерьер. Вычурная резьба богато украшала почти все элементы мебели. Кружева на оборках постельного белья, говорили о тонкости вкуса хозяев. И тут я почувствовала нетерпеливое тянущее желание внизу живота.
  Вдруг дверь распахнулась настежь, и в проеме возник... - он?! Наверное, у меня глаза вылезли из орбит, потому что он поспешил сказать, успокаивая меня: "Да, да, это я, не удивляйся. Ты меня ждала, и я пришел".
  Я не могла сдерживать чувства долгого ожидания, и рыдания вырвались из моей груди. И тут произошло невероятное, он стал раздваиваться, учетверяться. Дальше стали происходить еще более, невероятные вещи. Я тоже начала раздваиваться, учетверяться. На широкой как аэродром постели места хватало всем, и каждую меня окружал многочисленный он".
  - Достаточно, - скомандовал Владимир, - теперь показания из дела No 1017-"О".
  "Секретарь" приступил к озвучиванию материалов другого документа.
  "После каждого сеанса такой терапии я полностью отключалась. Весь день восстанавливали мои силы. В меня вливали глюкозу и жидкость, насыщенную витаминами - готовили к новому спектаклю - внушали новый образ, соответственно одевали. Ночью я блистательно играла в постановках, где главными участниками была я со своим любимым человеком. Правда, все спектакли почему-то всегда оканчивались запредельными оргиями. Меня превратили в секс-рабыню, а я чувствовала себя примой Большого театра. Казалось бы, при многократном повторении все должно было наскучить, ведь даже в театре придумывать все новые и новые сексуальные сцены невозможно, и "Кама сутру" можно исчерпать до последней страницы. Но то, что вводили в кровь, приводило организм в состояние новизны ощущений, и волны удовлетворения охватывали меня вновь и вновь, пока не захлестывали окончательно, и я тонула в бездонном оргазме.
  Не знаю, сколько это продолжалось, но в спектаклях я постепенно скатилась с ролей цариц до роли обычной уличной шлюхи, и мне уже было безразлично, кто овладевал мной, мой любимый, или бездомный, грязный бродяга. Это соответствовало процессу, протекающему и в действительности, мой организм износился до степени полностью истасканной шлюхи, и никакая подпитка не могла уже вернуть силу, истощившемуся телу. А в главных ролях постоянно появлялись все новые и новые красавицы.
  - Все, хватит.
  - Что, хватит? Ты же это хотел от меня услышать? - тем не менее отдавая команду ИИ на остановку чтения, немного раздраженно вопросил Владимир.
  - Довольно. Я все понял. - проговорил Николай, разливая коньяк по бокалам. Он вдруг осознал, что совсем не ощущает мучительной душевной боли от потери близкого человека, только чувство вины за произошедшее. А это далеко не равнозначные чувства.
  - Что ты понял?
  - Это все цена моей избранности. - Николай осушил бокал одним залпом. - Все наркотические силы ополчились против меня. На меня идет атака со всех сторон. Попытка моей ликвидации и ее смерть - это звенья одной цепи. А я этого вовремя не понял и оказался к этому не готов.
  Владимира удивило такое несоответствующее представленным объяснениям понимание причин гибели любимой женщины. Возможно, из-за отсутствия реальной картины ее смерти, он не осознавал своей потери. А может после перенесенных им в последнее время испытаний, его душа очерствела и не способна больше ощущать боль. Тем не менее он сразу ухватился за брошенный конец, чтобы вытащить его из опасной темы.
  - Удар спланирован и подготовлен еще задолго до нашего с тобой активного подключения к проблеме. Куда уж тебе, загруженному неподъемной информацией было понять, что творится вокруг тебя, если даже мы профессионалы не смогли все связать воедино, - поддержал мысль своего друга Владимир, делая глоток. - Предполагая степень опасности, грозившей тебе, отпустили тебя в Афган без значимого прикрытия, уже имея на счету попытку ликвидации твоего отца, не позаботились о безопасности твоих близких: просчет, за просчетом.
  - Ну, с отцом это скорее события из другой цепи. Тут явная связь с атакой на наш семенной фонд, и на ведущих хлеборобов.
  - Да, тогда, после этих пожаров в Институте растениеводства и на сортоиспытательных станциях, ты нас в этом буквально убедил. Мы согласились, что это лишь одно из многочисленных заказных убийств против ведущих земледельцев мира, но, судя по всему, непростительно ошиблись. Теперь нам достоверно известно, что это был хорошо рассчитанный двойной удар. На самом деле им в первую очередь был заказан ты. Подобраться к тебе в Москве они не успели и решили воспользоваться твоим отъездом на отдых. Расправиться с тобой, а заодно и с отцом там, в неохраняемом родительском доме, одиноком хуторе в степи, согласись, намного легче.
  - Постой, но я же отдыхал не на отцовской ферме?
  - Вспомни, официально для всех, ты сообщил, что едешь отдыхать в родительские пенаты. А то, что ты реально махнул на егерский кордон и спасло тебя, но не спасло отца. Им без разницы с кого было начинать - перепутать вас невозможно, слишком большая разница в возрасте. Наркобаронам или кто там ими руководит, судя по всему, известна чуть ли не вся информация по интересующим их объектах, все ликвидированы практически безошибочно. Только с вами случилась осечка.
  И все же в Афганистане они достали тебя, под чужим именем вычислили. Следует признать, что они добились своего и, если бы не вмешательство симбионтов, об Авилове младшем, можно было бы только вспоминать. Кстати, во второй раз они подстраховались на случай, если сразу не удастся тебя погубить, и провернули еще и операцию с Валентиной, с целью дестабилизации твоей психики - выйдешь из рамок, станешь легкой добычей.
  - По-моему, после того, как борьба с наркомафией была объявлена президентом доктриной национальной безопасности, все соответствующие службы перед моим отъездом держали нос по ветру?
  - Не совсем так. К сожалению, поняли мы все это слишком поздно, потому и не смогли уберечь тебя во второй раз и не уберегли близкого тебе человека.
  Нам уже после покушения на твоего отца необходимо было понять их цель и подыграть им, официально заключив тебя в тюрьму, и даже может быть инсценировать твою смерть там. Но, скорее всего, все просчеты из-за того, что кто-то так до конца и не поверил, что ты реально контактер, а кто-то не верил в возможности наркобаронов.
  - А ты к какой категории относишься, - неожиданно в лоб задал вопрос Николай, -- к первой или второй?
  - Один в поле не воин, - обтекаемо ушел от прямого ответа Владимир. - Как тебя быстро в Афганистане вычислили и нейтрализовали, сразу убедило все спецслужбы в возможностях наркобаронов. А целенаправленные действия по ликвидации именно тебя, привели к пониманию посвященными того, что и тем, кто управляет наркобаронами что-то известно о твоей роли.
  - Но, судя по тому, что ты и другие до сих пор в должности, вам эту недоработку президент простил.
  - За битого двух небитых дают. Кто как не мы теперь понимаем, что бороться надо с причинами, а не со следствиями. Твои идеи правильные, и государство приняло их на вооружение. А простит ли нам президент то, что чуть не потеряли тебя, не предусмотрев и допустив, это еще пока неясно.
  - По-твоему выходит мы не до конца поняли их стратегию и поэтому проигрываем по всем фронтам.
  - Мы, реагируя на атаки с применением разных тактических приемов, не считали их частями целостной стратегии. Отсюда наши просчеты
  После известия о твоем воскрешении, по возвращении президент приказал обеспечить действенную охрану твоей персоны. Домой тебе нельзя. Возможно даже придется тебе, мой друг, пожить под чужой личиной и свыкнуться с круглосуточной охраной. Пока даже оживлять тебя не велено, это ты должен понять - ты избранный. А об авантюрах подобных афганской, теперь можешь даже не заикаться.
  - В твоих доводах есть логика, и я могу смириться с некоторыми условиями моей безопасности. Если вы считаете, что так лучше, я перетерплю, но отрешиться от авантюр, увы, не в моей компетенции. Как ты меня только что назвал? Избранный? Сам должен понять, положение обязывает, у меня нет дублера, и хочешь, не хочешь, а на контакты с автономными кланами злаков я должен идти лично.
  - Только под жестким прикрытием спецслужб.
  - Интересно, как ты это видишь на территории другой страны?
  - У них есть возможности.
  - Скорее меня оградит от их внимания известие о выполненном приказе, относительно отправки моей души в потусторонние миры. Мне просто поменьше придется рисоваться на людях, во всяком случае, в прежнем обличье.
  - Может быть и так, об участии в авантюрах поговорим, когда в этом возникнет необходимость. Надеюсь, в ближайшее время тебе не предстоит пускаться в дальние путешествия?
  - Еще как предстоит. Я же тебе еще не говорил, что самых нужных мне знаний я не получил от переднеазиатского клана пшениц, значит предстоит работа с африканским кланом.
  - Ты, что же, собираешься в Африку?
  - В Эфиопию и Эритрею, как только разберусь с тем, что наработали институты за мое отсутствие.
  - Все на этом, - Владимир поднялся, взял в руки бутылку и разлил остатки коньяка по бокалам. - Держи, - он передал один бокал Николаю. - Остальное обсудим завтра, послезавтра, в общем, когда время будет. Ты не должен погибнуть, избранный.
  Они чокнулись и выпили.
  - А сейчас отдыхать. Вон за той дверью туалетная комната, а за той твоя спальня. Только без глупостей наедине с собой. Если что, я рядом.
  - Погоди, где похоронили Валентину? - остановил, уже развернувшегося от столика, друга Николай.
  - Ее кремировали, - поворачиваясь снова лицом к Николаю, ответил Володя. - Урну передали родителям. Надеюсь, ты понимаешь, что посещать их даже с соболезнованиями сейчас тебе нельзя.
  - Я с ними даже не знаком, - задумчиво поднялся с кресла Николай. - Мы же не были женаты.
  
  Глава 12
  
  Чтобы ознакомиться с наработанными за время его отсутствия материалами, Николаю Авилову достаточно было посетить кабинет отца, замещавшего его в такие периоды. Сюда малыми ручейками из всех лабораторий стекались результаты исследований. Здесь, проводилось их первичное обобщение, а затем, при необходимости, обратно в лаборатории поступали рекомендации по корректировке дальнейших действий. Вот только, без Авилова младшего невозможно было провести диалектический анализ наработанного. Как известно даже великих физиков-теоретиков человеческая цивилизация могла пересчитать по пальцам, а биолог-теоретик равного им уровня проявился на Земле, можно сказать, впервые. Николаю Авилову не было нужды самому корпеть в лабораториях, за него могли это сделать коллективы талантливых ученых и лаборантов, тем не менее он при любой возможности с большим удовольствием занимался экспериментальной и опытнической работой. Однако времени на такое удовольствие у него становилось все меньшее и меньше, потому как ему не было замены на теоретическом направлении. Только он мог осмыслить все разрозненные достижения, если нужно спаять их в единый конгломерат, работающий на общую идею, или наоборот, разложить по полочкам, чтобы без проблем поиска воспользоваться при необходимости. Авилов-младший один обладал даром биолога-теоретика, и поэтому именно ему принадлежало право принимать стратегические решения.
  Авилов-старший был предварительно предупрежден спецслужбами о необходимости встречи с молодым ученым по имени Николай Николаевич Воинов. Он появился в приемной академика в назначенное время и сразу был приглашен в кабинет. Сердце Авилова-старшего учащенно забилось при взгляде на гостя, он не мог не узнать своего, пусть и помолодевшего, замаскировавшегося курчавой русой бородой, сына. Он торопливо встал из-за стола и поспешил навстречу. Они, молча, обнялись. И пусть отца не посвящали в происходящее с сыном в период его командировки, ему без всяких объяснений стало ясно, чего сыну стоила эта молодость.
  - Вижу, что все понял, - отрываясь от отца, прервал молчание сын, - и о Вале мне сообщили, - предупреждая болезненный для обоих обмен соболезнований, - сразу продолжил Николай. - Для воспоминаний мы найдем время, а пока принимай меня на работу своим секретарем и вводи в курс дела.
   - Значит, время не терпит?
  - Не терпит.
  - Хоть какие-то подсказки получил? - усаживая сына на удобный диванчик в углу кабинета и, присаживаясь рядом, сразу полюбопытствовал отец.
  - Интереснейшей, да и важной, информации много, но прямых подсказок по раскрепощению нет. Придется доходить самому или идти на поклон к еще более древним кланам. Снова всплыли солитоны, а мы до сих пор топчемся на месте, не можем понять язык программирования спящих, только для нас, генов. К тому же, меня сейчас сильно беспокоит неожиданно открывшаяся зависимость нас не только от злаков, но еще и от вирусов.
  - То есть, ты хочешь сказать, что нами управляют еще и вирусы.
  - Это тебя удивляет? В принципе, я это озвучил в своей концепции эволюции.
  - Концепция, это даже не теория, которую можно подтвердить практикой, и в ней не было намеков на разумное или хотя бы целенаправленное управление нами.
  - Да, я считал включение фрагментов ретровирусов таким же естественным процессом поглощения и вынуждения к сожительству протоклеткой, как например, произошло с митохондриями и пластидами, только на более раннем этапе и с самого начала был против господствующего затем долгие годы тезиса о том, что геномы едва ли не всех эукариот кишат молекулярными паразитами, использующими принципиально иную стратегию поведения свойственную именно этой категории паразитов. После интеграции в геном протоклетки на заре жизни на планете Земля эти вирусы сразу повели себя так, будто являются его неотъемлемой частью. Они не начинают активно копировать свой генетический материал, а остаются в сайте интеграции в виде так называемого провируса. Такой подход позволяет вирусам копировать информацию своего генома вместе с репликацией генома организма-хозяина, передаваясь по наследству потомкам этого хозяина. Между организмом-хозяином и такими сожителями борьба не ведется. Вирус стремится размножиться, причиняя минимум беспокойства. При этом случаи сожительства с обоюдной пользой между чужеродными последовательностями и геномом не редки. К тому же, широко известно, что относительно безопасные "одомашненные" вирусы могут препятствовать проникновению в клетки агрессивных вирусов извне.
  Теория молекулярного паразитизма не выдерживает критики и верна лишь отчасти, вирусы являются хозяевами любого генома, они конструкторы всех машин выживания на планете. А в свете новых данных, получается, что весь дискретный мир результат поражения сил инициации жизни с Зеленой планеты в войне с вирусами. Вирусы создали все многообразие жизни на Земле и продолжают экспериментировать. И разнообразие нельзя трактовать как защитную реакцию клеточной формы жизни на вирусные агрессии, все совсем наоборот, для вирусов это в первую очередь все более новые типы инкубаторов, позволяющие сохраниться им при различных типах катаклизмов и возможность самим видоизменяться.
  - Так это, что же получается, мы во всем себе не хозяева?
  - Почти. Как и все другие виды, человек, формируется и живет по определенным генетическим программам, а программы эти при необходимости могут перепрограммироваться только вирусами. С мозгом не все понятно. Для его создания потребовалось объединение усилий сразу десятков ретровирусов. В геноме человека на их долю отведено целых 45% ДНК! Коллективные усилия не пропали даром, реализованная ими программа привела к созданию человеческого мозга. Надо полагать, мы самое гениальное их творение. Человек не просто один из типов вирусных инкубаторов, нас можно считать вирусом более высокого порядка, поражающего не организм, а сообщество организмов - экосистему в целом. Мы, подобно вирусу, внедряемся в любую экосистему и, не меняя своих привычек, заставляем всех ее членов жить по нашим законам, в значительной степени разрушаем ее, уничтожаем ненужные с нашей точки зрения ее составные части - виды, привносим необходимые нам и, в идеале, создаем экосистему человека, вместо природной. Создаваемые нами условия благоприятны для нашего размножения и когда нам становится тесно, мы расселяемся и поражаем своим присутствием другие экосистемы. Однако постепенное развитие нашего мозга приводит ко все большей нашей самостоятельности, о чем можно судить не только по нашему активному сопротивлению функционировать в качестве вирусного инкубатора, но и по появившемуся противоречию с целью наших основных хозяев, мы начинаем понемногу корректировать свое, по сути, вирусное поведение по отношению к экосистемам. Мы становимся более разумными, а значит более самостоятельными в выборе своей судьбы. Теперь не только они создают виды организмов, но и мы создаем их. Небезызвестный вирус СПИДа, появился на планете не без нашего человеческого участия. Правда, он был довольно далек от их собственных стандартов. Как ты знаешь, вирусы даже в период массового выплода не уничтожают свой инкубатор, то есть при эпидемиях гибнут только старые или ослабленные бактериями организмы-инкубаторы. При создании был не учтен, а может и специально проигнорирован, один из основных законов экологии: паразит, уничтожающий своего хозяина, губит и себя самого, именно по этой причине вирусы никогда не экспериментируют с жизненно важными матрицами. Мы же создали монстра покусившегося на святая святых - иммунную систему человека. И, если бы у вируса не сработала внутренняя программа самосохранения, неизвестно, что было бы с человечеством, когда наше порождение вознамерилось нас полностью уничтожить. По этому поводу у меня возникли серьезные сомнения, кто из наших хозяев больше заинтересован в закрепощении мозга - злаки или вирусы? Чтобы это понять, необходимо решить две дилеммы: первую - созидающая часть в нас от зеленой планеты, разрушающая от вирусов, мозг союзник растений, почему же они сами его ограничили, посчитав его за главного врага; вторую - мы то, ладно, мы, можно сказать, чистое порождение вирусов, но меня интересует вопрос, насколько после проявления генетического разума зависимы от вирусов наши симбионты, ведь их видообразование тоже не обошлось без управления со стороны вирусов? Ретровирусов в их геномах не меньше, а иногда даже больше. Когда общался со злаками, у них чувствовалась уверенность, что форма жизни с Зеленой планеты все же одержала победу в многомиллионнолетней войне с вирусами, а сейчас я в этом сомневаюсь - как минимум, ничья.
  - Да-а-а, - протянул Авилов-старший, - час от часу не легче. Такая информация не для слабонервных. Осознавать себя марионеткой неизвестно в чьей игре разумному человеку может оказаться не под силу. Неслучайно от нас скрыт смысл жизни.
  - Жизнь большинства существ зависит от генов. В геноме запечатлен образ того мира, в котором предстоит жить существу, построенному по программам этого генома. Как констатировал основатель этологии и философ Конрад Лоренц: "Копыто лошади адаптировано к степному грунту ещё до того, как лошадь рождается, а плавник рыбы - к воде до её появления из икринки". Изменения, с которыми сталкивается существо при жизни слишком медленно материализуют информацию о них в изменении генома. Неудивительно, что к изменчивому миру оказались более приспособленными те машины выживания, в которых была решена проблема моментального изменения поведения в ответ на внешние стимулы. Это машины выживания животного типа, за поведение которых отвечает нервная система и мозг. Консервативный геном создал динамически развивающуюся структуру, в которой связи между нейронами на протяжении всей жизни все время меняются. Геном не пошел по пути, на котором необходимо 150 млн нейронов запрограммировать индивидуально, для этого геном должен был бы быть примерно в миллиард раз больше, чем он есть на самом деле. Проблема была решена переходом к опосредованному контролю генами развития мозга. Тем не менее не следует забывать, что, как и в случае с организмами без нервной системы, даже наиболее удачные находки мозга в изменяющихся ситуациях не фиксируются в геноме, или фиксируются слишком запоздало, для этого требуется повторение ситуации во многих поколениях функционирующей модели. Кроме того, делегировав определенную часть полномочий мозгу, геном как бы остался не у дел...
  Вот так, с порога в дискуссию и все остальные дела побоку, Авиловы только через четыре часа переключились на ознакомление с наработками лабораторий.
  
  Через четыре дня Авилов-младший, поселенный на одном из закрытых объектов, был вызван и на специально посланном за ним квадрокоптере доставлен на Лубянку, на беседу с самим директором ФСБ. Каково же было его удивление, когда он, войдя в кабинет директора, увидел за столом своего друга. Володя поднялся с кресла и вышел из-за стола навстречу оторопело остановившемуся у двери другу.
  - Удивлен? - приветливо улыбнулся Владимир Петрович.
  - Не то слово, - покачал головой Николай.
  - Ничего удивительного, если бы был в курсе тех событий, которые произошли без тебя, но по твоей вине.
  - Моей вине?
  - Твое исчезновение выявило неспособность нашей главной конторы обеспечить действенную охрану отдельно взятого гражданина своей страны, что и поставили в вину бывшему руководителю. А чудесное спасение окончательно убедило всех в самой главной опасности стране на данный момент времени. Поэтому посчитали, что в создавшейся ситуации службой безопасности должен руководить главный специалист именно в этой области, отсюда моя кандидатура на этот пост. Впрочем, генерал Протопопов почувствовал все это вовремя и сам подал в отставку.
  Давай пройдем к столу, присядем и поговорим, - приобняв друга, Владимир прошел с ним до ближайших кресел, установленных у журнального столика у стены кабинета.
  - Президент на встрече при моем назначении сказал, что не удовлетворен работой службы безопасности, слишком много просчетов, на направлении, которое сейчас является главным, - усаживаясь в кресле поудобнее, восстановил нить беседы Владимир. - До сих пор не выявлен мозговой центр этой опасности. Мы теряем слишком большой процент молодого, самого дееспособного населения. Несмотря на самые жесткие меры, введение смертной казни как в некоторых азиатских странах распространителям наркотиков, поток не прекращается и даже не уменьшается. Количество преступлений совершенных на почве наркомании растет. Они приобретают некую закономерность, прослеживается направленность преступлений против людей определенных групп, против определенных организаций. Нужны другие более действенные меры.
  Немного помолчав, и, видя, что Николай не спешит вступать в беседу, Владимир добавил.
  - План первоочередных действенных мер он ждет от меня уже на следующей неделе. Как, ты смог уже вникнуть в наработки? Есть ли у тебя наметки решения проблемы? Выручай, мне край как нужна твоя помощь в этом вопросе.
  - Кое-что я, конечно, успел посмотреть, но еще далеко не все, а в таком ракурсе я вообще не анализировал материалы. Так что и не знаю, чем смогу быть тебе полезен.
  - Не прибедняйся, Коля, способности твоего мыслительного аппарата я хорошо знаю, так что, пожалуйста, напрягись.
  - Хорошо, уточни, что ты хочешь.
  - Насколько я понял из нашего ночного разговора по прибытии, тебе не удалось найти ключи к раскрепощению разума и для этого потребуется неизвестно сколько времени. Однако, неужели невозможны хотя бы какие-то действия, позволяющие нам как-то повлиять на ситуацию, пусть временно, пусть не на сами причины, хотя бы на следствие, на наркоманию? Действительно обидно сейчас терять наиболее дееспособную часть населения, когда и так в стране не хватает рабочей силы. К тому же, ты сам понимаешь, зависимые люди - это пятая колонна, которая может подорвать нашу оборону при открытой агрессии нарков.
  - На наркоманию, говоришь? - скорее раздумывая, чем задавая вопрос, с целью уточнения проговорил Николай, не глядя на Владимира, затем поднял взгляд на него, - пожалуй, есть кое-какие наработки в Институте мозга, которые пора претворять на государственном уровне.
  Владимир не торопил друга, он знал, что сейчас последует пространное пояснение.
  - В этом институте еще на заре нашего века, при знаменитой Наталье Бехтеревой, Святославом Медведевым была разработана методика точечной нейтрализации центра удовольствия. Андрей Аничков разработал почти идеальный стереопатический аппарат. То есть аппарат, способный попасть только в ту зону и никак не в соседнюю. Уже тогда это был лучший в мире стереопатический аппарат, и проблема применения состояла в другом - разрушение зоны, находящейся в центре, могло привести к нарушению ассоциативных связей с другими зонами. Участок, который нужно выключить - маленький, но удаленький. В передней поясной извилине много чего есть, там не только зона наслаждения, там, между прочим, и детекция ошибок и ещё много чего другого. Таким образом, выключая участок в поясной извилине, много чего можно выключить. Главное, что показали тогда наблюдения за пациентами, подвергшимися нейтрализации, то, что при выключении этого участка человек не теряет умственных способностей. В остальном оказалось, что у наркоманов эта зона настолько больна, что от её выключения становится только лучше. Процент результативности был просто великолепный - шестьдесят с чем-то процентов избавившихся от зависимости, при эффективности всех остальных методов, применяемых в наркологии - около одного процента. Тем не менее из-за ложного гуманизма, и заметь самого активного сопротивления наркологов, ополчившихся на эту операцию, она до сих пор не имеет широкого применения. Сейчас в институте изобретен еще более точный стереопатический аппарат, попадание совершенное. При таком идеальном аппарате парализуются только один, конкретный центр. Проблема нарушения ассоциативных связей осталась, но в этом случае потери касаются ощущений естественного удовольствия. Я считаю, что это беда небольшая, наказание тоже должно быть. Например, у тех, кто принимал "Экстази" нейтрализуется и получение удовольствия от сексуальной близости. К тому же в настоящее время разработана компенсационная методика. Параллельно с нейтрализацией центра удовольствия, реагирующего на наркотические вещества, осуществляется стимуляция центра, отвечающего за удовольствие от разумной деятельности, что при прочих достоинствах выводит на новый уровень такое чисто человеческое чувство как любовь, и человек отходит от инстинктивной влюбленности.
  - А что, за интеллектуальные удовольствия у нас отвечает другой центр, а не тот, что за физиологические?
   - На наше счастье, да, и за его появление в мозгу отвечает один из недавно исследованных нашей лабораторий, так называемых, молчащих генов. На него мы вышли, акцентировав исследования на чисто человеческих генах, которые отличают нас от обезьян. Одна моя группа исследователей работала с геном, который кодирует вещества удовольствия - эндорфины, чтобы выяснить, какой ген включает и регулирует его деятельность. Интерес к этому гену обоснован тем, что он отвечает за синтез веществ, при помощи которых осуществляется эмоциональная регуляция поведения, то есть от каких своих поступков мы получаем удовольствие, от чего не получаем. Оказалось, что в регуляторной области одного из молчащих генов сконцентрированы отличия от обезьян, от шимпанзе. Поскольку изменения касаются регуляторной области - это означает только одно - мы не просто получаем иное количество удовольствия, мы получаем удовольствие от другого и в иных ситуациях, чем обезьяны. Я не знаю, понимаешь ли, ты, Володя, что в наши руки попал механизм контроля поведения.
   - Нет, пока не понял.
  - Удовольствия, это самое главное, это то, что определяет наши поступки. Мысль о том, что мозг может сам менять свою структуру и функции под воздействием мысли и действий, как мне кажется, является самым главным изменением нашего взгляда на мозг с тех пор, как были сделаны первые штрихи в изучении его анатомии и функционировании основы нервной системы - нейрона. Как и всякая революция, это открытие также будет иметь глубокие последствия. Нейропластическая революция имеет причастность, кроме всего прочего, к нашему пониманию того, как любовь, горе, отношения, обучение, пристрастия, культура, технологии и психотерапия изменяют наш мозг.
  После курса лечения пациенты экспериментальных клиник института становятся больше людьми, чем все остальные. Для них любовь, горе, отношения, обучение, культура становятся приоритетными. Вылеченные такими методами проявляют значительный интерес к интеллектуальному наследию человечества, очень много читают книг, буквально поглощая их, слушают музыку, очень внимательно знакомятся с разными видами искусств. Ты даже представить себе не можешь, они организовали философские клубы - свободного времени много, вот и возлежат или восседают на верандах, в зимних садах клиник как древнегреческие философы, философствуют. Представляешь, наркоманы - философы?
  - Философы стране нужнее, чем наркоманы, - Владимир даже выправился в кресле от распиравшего его удовлетворения ответом друга, по сути, подарком к новому назначению. - А ты прибеднялся: "Не знаю, чем могу быть полезен?" - не удержался и передразнил друга Владимир. - Это, Коля, то, что нужно на данный момент, пока ты стратегический вопрос решать будешь, мы тактически подержим фронт. Все хотели, чтобы наркоманов, как и алкоголиков считали больными людьми, получите, будем лечить.
  - Но операции эти проводятся исключительно по желанию не только родителей, но и самого пациента. Если желания пациента нет, мы не имеем права вмешиваться в его личную жизнь, - возразил, возвращаясь к реалиям, Николай.
  - Мы законодательно приравняем это заболевание, в кавычках, к опасным для общества, следствием обнаружения такой болезни должно стать принудительное лечение в клиниках нового типа, которые создадим по всей стране.
  Заодно выявим в ходе голосования подкупленных наркомафией эмиссаров в законодательном собрании, а проследив их связи возможно сумеем выйти на сам таинственный Орден. Пусть не все, кто проголосует против, окажутся эмиссарами, отделить зерна от плевел мы сумеем.
  Николай с некоторым удивлением смотрел на рассуждающего друга.
  - Как ты быстро вошел в роль куратора безопасности государства?!
  - Я, Коля, еще в должности начальника отдела ФСКН освоил эту роль, и иронизировать на эту тему не стоит, сам понимаешь, какая опасность нам угрожает, и какая ответственность теперь лежит на нас. Если мы снова скатимся в болото бесконечных споров о законности абортов, наркомания, это болезнь или пагубная привычка, а, по сути, о праве государства оказывать влияние на принятие таких решений, тогда мы не предупредим нависшую опасность, не справимся с ее последствиями.
  - "Мы не предупредим", "мы не справимся", "мы должны", кто такие "мы", Володя? Мы - это каждый из нас в отдельности, а не "лучшие" наши представители в правительстве. Решения не на благо конкретного человека, а на благо абстрактных интересов государства и нации, в соответствии с представлениями небольшой группки людей, занимающих высокие посты в правительстве - это человечество уже проходило и не раз. Человек всегда должен сам принимать свое частное решение в соответствии с собственными представлениями о том, что хорошо и что плохо.
  - Всегда? А разве мы не руководствуемся интересами общества, принимая решение в случае, когда от индивида исходит опасность? Молчишь? Ты тоже придерживаешься мнения, что наркоман, это больной человек, не представляющий угрозу другим людям? Так что же ты вступил в войну, я акцентирую, "в войну", с нарками? А когда, ты найдешь способ раскрепостить мозг, ты будешь спрашивать разрешения у каждого индивида, чтобы сделать это?
  - Ладно, ладно, я к тому, чтобы ты совсем не отрешился от своей прежней, не чиновничьей сущности, - попытался успокоить разошедшегося друга, Николай. - Насчет раскрепощения мозга, я думаю, не возникнет препятствий. Стоит людям сказать, что кто-то ограничил их возможности, они на волне возмущения потребуют сами сломать все замки.
  - У тех, кого ты будешь спрашивать, замки сломать как раз и не сумеешь. Ломать надо будет у неродившихся, а как у них испросить разрешения?
  - Все, все, прекращаем спор, он бесконечен. В каждом конкретном случае нужно искать свое решение, но я считаю никогда нельзя забывать о моральных принципах, о человечности.
  - Кстати, хорошо, что напомнил о человечности, - Владимир подошел к шкафу и достал оттуда заранее приготовленный коньяк, бокалы и тарелочку с нарезанными сырами и лимоном.
  Николай вопросительно посмотрел в глаза друга. Меж тем Владимир уже налил бокалы и протянул один из них Николаю.
  - А теперь помянем Авилова Николая Николаевича младшего.
  Теперь Николай посмотрел на Владимира недоуменно.
  - Да, да, Авилова Николая Николаевича младшего ни для кого больше нет в живых. Ты уже ходил к отцу под чужим именем, теперь будешь носить его постоянно. Принято решение официально объявить о твоей гибели. Сам понимаешь, Россия больше не может рисковать твоей жизнью. Чтобы избежать следующих покушений, лучший способ числиться среди мертвых, тем более что в этом уверены все заинтересованные в твоей гибели стороны, поэтому мы решили "не оживлять" тебя.
  - А, что, не объявлять об этом во всеуслышание нельзя?
  - Нельзя, убийцы поняли, что твое тело обнаружено и ждут соответствующей нашей реакции.
  - Тогда помянем, - грустно усмехнулся Николай и проглотил содержимое бокала. - А собственно, в этом мире я как Николай Авилов нужен немногим - отцу, да тебе.
  - Это ты зря так говоришь, человека более необходимого всему человечеству, сейчас нет на всей Земле.
  - Для человечества как раз безразлично, под каким именем я ему нужен.
  - Тем более, - согласился Владимир, снова наполняя бокалы. - Тогда за рождение нового члена нашего общества Николая Николаевича Воинова!
  
  Спустя сутки, вечером отец и сын Авиловы, отдыхая в служебном коттедже в Пущино после напряженной работы, читали вслух некролог в газете на младшего из них.
  Правительство Российской Федерации, Российская академия наук с глубоким прискорбием сообщают о трагической гибели директора Института общей генетики РАН, выдающегося ученого нового тысячелетия, академика РАН, почетного члена многих российских и зарубежных академий Николая Николаевича Авилова-младшего...
  - А что, если бы этот некролог появился раньше, чем ты в моем кабинете? - отрываясь от чтения текста официального сообщения, с горечью спросил отец.
  - Ну, что ты, отец, неужели бы я это допустил?
  - Ну, ладно, ладно, проехали.
  ... Прощание с покойным пройдет в актовом зале Института генетики...
   - Стоп. А вот этого никак нельзя избежать? И как это все будет выглядеть. Тебе что, придется лежать в гробу? - все внутреннее естество отца встало буквально на дыбы, от этих мыслей.
  - Нет, что-ты, там будет выставлена только урна с прахом. По принятой версии, от меня за срок, прошедший после казни, мало что осталось. Это и выход, обойтись без помпезных похорон: "Согласно желанию покойного, высказанного в его натуралистической книге, которое можно считать своеобразным завещанием: "В случае моей смерти я бы хотел, чтобы мое бренное тело не прозябало без пользы в сырой и темной могиле, пусть, озарив лица близких и друзей прощальным огнем погребального костра, остывший пепел будет развеян в родных моему сердцу лесах и лугах Нижнего Присурья, чтобы моя плоть проросла травинкой или деревом и не ушла из круговорота жизни, став частью их плоти",
  - А обо мне ты подумал? Желаю ли я сыграть в этом спектакле роль скорбящего безутешного отца? Я этого не хочу и боюсь, что не смогу.
  - Извини, действительно не подумал. Давай тогда на время траурной церемонии поместим тебя с мнимым инфарктом в "кремлевскую" больницу - сердце старика не выдержало безмерного горя утраты.
  - Так-то куда ни шло, - согласился отец. - Понаблюдать этот спектакль из больницы думаю мне будет по силам. - стряхнул печальные мысли отец и с ложной бодростью перевел стрелку разговора. - Что сказать, хороший панегирик. Про вариант из книжки ты тоже сам подсказал?
  - Нет, скорее Володя про книжку вспомнил, - ответил сын.
  Следующие сообщения о церемонии прощания и своеобразных похоронах: "Прах покойного развеян над государственным природным заповедником "Присурский", отец Николая встретил уже в отдельной палате закрытой "кремлевской" больницы.
  
  Для друга Николай нашел необходимую ему идею, но ответов на свои вопросы в официальных отчетах лабораторий по наработанному за период его отсутствия он не нашел. Необходим был непосредственный контакт, неформальное общение, чтобы прощупать идеи, носящиеся в воздухе этих лабораторий. Посещение лабораторий никому не известным секретарем академика Авилова-старшего, без его личного присутствия было на первых порах невозможно, тем более прием отчетов о проделанной работе. Поэтому и отправились они с отцом в инспекторский объезд подчиненных им институтов только после его условного выздоровления.
  На посещение всех подконтрольных лабораторий у Авиловых ушло несколько недель. Всюду всегда они присутствовали оба, и академик представлял своего молодого коллегу в качестве секретаря - помощника по всем важным вопросам. Тем не менее с момента первых встреч с учеными, тем становилось ясно, что секретарь у академика непростой и, судя по поведению, наделен особыми полномочиями - слишком часто он брал на себя роль ведущего во всех контактах, беспардонно оттесняя заслуженного академика на второй план, и тот при этом не осаживал зарывающегося молодого человека, выказывая всем своим видом полное снисхождение к его поведению.
  В этот круг посещений, кроме выслушивания отчетов руководителей работ, академик принял за правило организовывать в последний день визита круглый стол, где всем ученым, работающим над проблемой, в свободной дискуссии предлагалось высказать любые мысли по определенным, формулируемым им самим, или секретарем, вопросам. Такая живая форма общения с учеными позволяла уловить идеи, которые не включались в отчеты, так как были сыроваты и не всегда имели твердые доказательства, потому были особо ценны. Выступления на круглых столах не просто стенографировались, они полностью записывались на видеокристаллы.
  По возвращении в Пущино на свою штаб-квартиру Авилов-младший занялся просмотром видеозаписей всех выступлений на круглых столах, стараясь зацепить то важное, что мог упустить в пылу дискуссии. Главной целью оставался поиск свежих идей, касающихся проблемы раскрепощения мозга. Как и ожидалось, наибольшее возражение заявлению злаков он встретил в Институте мозга. Это и неслучайно, "мозговики" нехотя признавали все, что касалось доказательств приоритета генов перед их объектом исследования. С записи круглого стола в этом институте Николай и начал.
  Глядя на виртуальный экран, сразу вспомнились снисходительно ироничные взгляды присутствующих, когда после вступительного слова отца о тематике предлагаемых к обсуждению вопросов, в качестве затравки он задал вопрос.
  - Пусть это вам покажется некомпетентным и даже, мягко говоря, наивным, но я прошу вас вполне серьезно ответить, почему до сих пор в ученом мире циркулируют представления, что умственные способности мозга работают на пять - десять процентов откуда взяты эти цифры? Постарайтесь аргументировано обосновать либо их несостоятельность, либо их реальность? - Он неслучайно тогда начал диалог с такого, на взгляд собравшейся аудитории, дилетантского вопроса. Естественно, он имел представление о современных взглядах на эту точку зрения. "Мозговики" считали, что она надумана когда-то, очень давно, некомпетентными людьми, и легко нашла благодатную почву в умах обывателей, так как всего-навсего тешит их самолюбие, не моя, мол, вина, что я не гений. Тем не менее утверждение симбионтов о закрепощении ими мозга на определенном уровне развития не укладывалось в рамки современных представлений специалистов в области мозга. Им Авилов не верить тоже не мог, а потому хотел понять, на чем основана уверенность в своей правоте ученых, изучающих мозг.
  После выжидательного молчания, последовал мягкий поучающий ответ всеми уважаемого руководителя одной из ведущих лабораторий, академика Берхольда.
  - Откуда взяты эти цифры, совершенно неизвестно. Так же как цифры вообще по мозгу, по количеству нейронов и так далее, потому что сосчитать всё это очень трудно, это всё приблизительные цифры. И дело в том, что хороший мозг работает минимумом своих возможностей. Нужно ли активировать мозг? Мозг так устроен, что, если нужно, он сам активируется и будет задействован почти весь, но, как правило, это уже патологический случай. Подкорка обычно вся задействована и активна, а кора - очень избирательно. Дело в том, что у мозга есть аппарат тренировки. На каждое новое событие, на каждое изменение ситуации, такое как изменение освещённости, изменение звукового окружения, и так далее, мозг реагирует общим возбуждением, происходит активация, а дальше в коре остаются работать только действительно заинтересованные структуры. И, наверное, чем меньше таких заинтересованных структур, тем лучше.
  Следом, нетерпеливое горячее выступление со всей силой юношеского максимализма, и открытой неприязнью к выскочке, оказавшимся рядом с маститым академиком, одного из перспективных молодых ученых Лисицина Петра.
  - Ученые, которые так говорят, не могли сказать большей глупости, потому что если мозг будет работать на десять процентов, то человек моментально умрет. Мозг работает всегда - во время сна и бодрствования. Потому что в основе функции мозга лежит постоянная генерация активности, благодаря чему человек даже во сне дышит, мышцы срабатывают, сердце бьется, тело находится в тонусе. Другое дело, что, когда мы спим, он потребляет девять процентов всей энергии тела, а в активном состоянии - двадцать пять. Можно сказать, что, когда мы спим около телевизора, мозг работает на сто процентов, а когда мы бодрствуем - на двести пятьдесят. Мозг или работает или не работает. Его нельзя отключить частично.
  Смягчить выступление молодого ученого поспешил еще один из корифеев, членкор Петросов.
  - Господа, нельзя так прямолинейно воспринимать поставленный перед нами вопрос. Вероятно, что эти домыслы возникли на почве недостатка информации или непонимания некоторых наших сомнений по поводу возможностей работоспособности мозга. На протяжении всей эволюции мозг, особенно приматов и человека, пытается снизить свою нагрузку, потому что когда он интенсивно работает, действительно потребляет очень много энергии. Потребности мозга составляют до четверти всей энергетических потребностей человека. Через две недели интенсивной работы мозга человек может умереть от нервного истощения, поскольку организм просто не успевает обеспечить энергетически такую работу. Исходя из этого, совсем невыгодно, чтобы мозг работал на полную катушку. Все люди экономят на собственных мозгах и патологически ленятся. Поэтому мозг обычно использует все свои ресурсы, чтобы не работать интенсивно. И поэтому лень - неотъемлемое свойство человека, которое поддерживается специальной системой эндорфинов. Неслучайно целая группа наркотиков - морфинов, специализирована на замещение эндорфинов и приводит к абсолютному торможению, практически отключению мозга от работы, и их применение вызывает полное удовлетворение таким состоянием. Из всего вышесказанного следует, что выгоднее ненадолго включить сложную машину и тут же ее отключить. То есть, выгоднее иметь мозг большой и пользоваться им редко, а не маленький, и постоянно его эксплуатировать.
  - Я тоже поддерживаю эту точку зрения, - решил высказаться доктор медицинских наук Ларин. - В моем исследовании размеров мозга талантливых людей фигурируют люди с массой мозга тысяча семьсот - тысяча восемьсот грамм, то есть намного больше таковой, чем у среднего человека с его тысячью тремястами граммов. Я вынужден констатировать, что размер мозга имеет большое значение. Примерно в девяноста процентов случаев человек с большим мозгом имеет возможность проявить большие способности, в отличие от человека с маленьким мозгом. Ведь, если у вас нейронов больше на несколько десятков миллиардов, чем у другого человека, это примерно то же, что вооружиться ноутбуком вместо обычного калькулятора.
  - А как же быть с известным всем примером размеров мозга Ивана Сергеевича Тургенева, - не преминул спросить Авилов-младший, - мозг которого весил всего восемьсот грамм?
  - Мозг гениев, особый случай, он работает по-другому, - ответил Ларин.
  Дискуссия с этого момента прорвала плотину десяти процентов и устремилась, в русло возможностей мозга при увеличении его массы, это было интересно, но уводило в тупик, поэтому Авилов-старший, выслушав еще несколько выступлений по этому поводу, вмешался в ее ход на правах председателя. Николай быстро прокрутил запись до этого момента.
  - На мой взгляд, получено достаточно красноречивых ответов по поводу десяти процентов. Теперь хотелось бы услышать мнения об имеющихся возможностях развития мозга, хотя бы до уровня гениальных людей.
  Слово взял руководитель новой, открытой по инициативе Авилова-младшего, лаборатории сверхвозможностей доктор биологических и медицинских наук Привалов.
   - О сверхвозможностях мозга мы знаем давно. Это, прежде всего, врожденные свойства мозга, определяющие наличие в человеческом обществе тех, кто способен находить максимум правильных решений в условиях дефицита введенной в сознание информации. Крайние случаи. Люди такого рода оцениваются обществом как обладатели талантов и даже как гении! Ярким примером сверхвозможностей мозга являются разные творения гениев, так называемый скоростной счет, почти мгновенное видение событий целой жизни в экстремальных ситуациях и многое другое. Известна возможность обучения отдельных лиц множеству живых и мертвых языков, хотя обычно три - четыре иностранных языка являются почти пределом, а два - три - оптимальным и достаточным количеством. В жизни не только таланта, но и так называемого обычного человека временами возникают состояния озарения, и иногда в результате этих озарений в копилку знаний человечества ложится много золота. Таким образом, сверхвозможности бывают исходные - талант, гений, и могут при определенных условиях оптимального эмоционального режима проявляться в форме озарения с изменением режима скорости, времени и в экстремальных ситуациях тоже, по-видимому, с изменением режима времени. И, что самое важное в наших знаниях о сверхвозможностях, они могут формироваться при специальном обучении, а также в случае постановки сверхзадачи.
  В теме предложенного обсуждения лежит завуалированный вопрос: "Что же, и как обеспечивает сверхвозможности мозга?" Ответ и ожидаемый, и простой: "В обеспечении интеллектуальных сверхвозможностей важнейшую роль играет активация определенных, а вероятно, и многих мозговых структур".
  - Простой, ожидаемый, но неполный, - решил поправить и дополнить своего ученика академик Сенчин. - Количественное накопление данных о возможностях и запретах мозга, о двуединстве, по крайней мере, многих, если не всех его механизмов, сейчас на грани перехода в качество, на грани получения возможности целенаправленного формирования человека сознательного. Однако переход от познания закономерностей природы к разумному пользованию ими не всегда быстрый, не всегда легкий, но всегда тернистый.
  В идеальном варианте пример сверхвозможностей - это долго живущие гении, умеющие принимать правильные решения по минимуму введенной в сознание информации и не сгорающие из-за наличия у них адекватной собственной защиты. Гениальным надо родиться. Это, с моей точки зрения, особая генетика и особое развитие, очень быстрое. Но как часто гений как будто бы "пожирает" себя, как будто бы "ищет" конца. Что это? Недостаток собственной защиты мозга как "внутри" обеспечения одной функции, так и во взаимодействии различных функций?
  - То есть, стимуляция технически возможна, однако все осторожничают, боясь последствий. Каких последствий боятся исследователи? - уточнил, появившуюся нужную мысль Николай, с целью ее концентрирования.
  - Мы все боимся возможной платы мозга за сверхвозможности. Искусственно стимулированный за счет разных механизмов активации мозг балансируется собственной физиологической защитой, но он в этом случае как бы "на грани" физиологического. Двуединый механизм мозга, его надежная защита, тоже уже "на грани" превращения в проявление патологическое. Дальше полное отключение выполнения своей важнейшей физиологической роли - клинические проявления эпилепсии.
  - Получается, что проблема в защите? А может быть, ее, эту защиту, можно формировать, усиливать? - Николай уже тогда почувствовал, что это то, что он ищет, меж тем академик Сенчин, не обращая внимания на уточнение вопроса, продолжил развивать свою мысль.
  - Есть еще одна форма защиты. Физиологически реализация активации "малой кровью", без распространения патологического возбуждения, осуществляется при сбалансированности сверхмедленных процессов - тех, которые в мозгу связаны с развитием эмоций, и тех, которые в том же мозгу ограничивают их распространение - сверхмедленные физиологические процессы другого знака. Эта форма защиты, также может иметь свое патологическое лицо - усиливаясь, защита препятствует развитию эмоций, вплоть до появления состояний, определяемых как эмоциональная тупость. Является ли защита не только защитой, но и запретом? В известной мере и до известной степени - да. И прежде всего в отношении патологии или условной патологии, в данном случае - условно-эпилептогенной активности. Уже и здесь можно, правда, с некоторой натяжкой говорить о двуединстве физиологической защиты. Защита "от" и запрет "на" развитие эмоции гораздо определеннее в этом защитном механизме. По мере продвижения от физиологического процесса к патологическому его запретительная функция выступает все ярче.
  После выступления учителя, раскрывшего чуть ли не все карты, доктор Привалов решился пояснить для непосвященных.
  - Оба эти защитные механизмы относятся к так называемому "детектору ошибок". Что это за механизм защиты от ошибок, ограничения, запрета - детектор ошибок? Мы не знаем, дарит ли природа этот механизм человеку с рождения. Но, скорее всего - нет. Мозг человека развивается, обрабатывая постоянный приток информации, адаптируясь к среде методом проб и ошибок. При этом в обучающемся мозгу наряду с зонами, обеспечивающими деятельность за счет активации, формируются зоны, реагирующие избирательно или преимущественно на отклонение от выгодной, "правильной в данных условиях" реакции на ошибку. Эти зоны, судя по субъективной реакции - тип беспокойства, связаны с входящими в сознание атрибутами эмоциональной активации. На человеческом языке - хотя детекторы ошибок, по-видимому, не только человеческий механизм - это звучит так: "что-то... где-то... неправильно, что-то... где-то - не так...".
  Детектор ошибок является в норме нашей защитой. "Запретительная" роль детектора ошибок проявляется не в его физиологических коррелятах, хотя они имеются. Запретительные свойства детектора ошибок проявляются в субъективном, эмоциональном, а далее - нередко в поведенческом и двигательном компонентах.
   Однако потенциальное двуединство феномена детекции ошибок также существует и при гиперфункции вызывает патологические проявления типа невроза, навязчивых состояний, от страха, оберегающего нас от нередко очень чувствительных последствий наших ошибок, до невроза, когда детектор не "предлагает", "напоминает", "намекает", а "требует", "навязывает" и в крайней форме выводит человека из социальной жизни.
  Николай, прокрутил запись назад и еще раз с большим вниманием прослушал выступление академика и пояснения его ученика. Стало ясно, пусть не в прямой форме, но они ответили на его уточняющий вопрос, по сути, согласившись с предположением. А тогда, на дискуссии, он попытался еще раз получить от них прямой ответ.
  - И все же, если подумать об альтернативах - жизнь в условиях наркотической зависимости, в ожидании нажатия кнопки в "ядерном чемодане", экологической катастрофы, глобального терроризма, как бы ни был труден этот путь, он - наилучший: путь формирования человека сознательного и, как следствие, общества и сообществ людей сознательных?
  На что академик ответил коротко и емко.
  - Формировать человека сознательного можно только на основе знания принципов и механизмов работы мозга, его возможностей и сверхвозможностей, механизмов защиты и пределов, а также понимания двуединства этих механизмов.
  
  Николай уже тогда, на круглом столе, чувствовал полное удовлетворение той дискуссией, и сейчас, в спокойной обстановке попытался выловить расплывчатую суть прозвучавших и подразумевающихся идей. Что же и как обеспечивает сверхвозможности? Что же мы знаем на сегодня о тех условиях, тех принципах, на основе которых реализуются не только возможности, но и сверхвозможности мозга человека? И что же такое его защитные механизмы, сверхзащита, а может быть, и запреты?
  Ответы на эти и другие вопросы уже были у "мозговиков" и он их уловил. В обеспечении интеллектуальных сверхвозможностей важнейшую роль играет активация определенных, а вероятно, и многих мозговых структур. Сверхвозможности бывают исходные - талант, гений, и могут при определенных условиях оптимального эмоционального режима проявляться в форме озарения с изменением режима времени и в экстремальных ситуациях тоже, по-видимому, с изменением скорости времени. И, что самое важное, ученые Института уже осуществили небезуспешные эксперименты по формированию свервозможностей при специальном обучении, а также в случае постановки сверхзадачи. Однако ученые боятся, боятся возможной платы мозга за сверхвозможности, так внезапно раскрытые. При демонстрации сверхвозможностей у всех подопытных проявляются условно-патологические механизмы, работающие на сверхнорму. "Условно-патологические", скорее всего, в условиях собственных, специальных мозговых механизмов защиты. Ведь они были здесь раскрыты не в реальных условиях озарения, а полууправляемо, инструментально. Сверхвозможности у "обычных" людей в отличие от гениев проявляются - если проявляются - при необходимости решения сверхзадач. При этом мозг оказывается в состоянии, в интересах оптимизации своей работы, использовать и условно-патологические механизмы, в частности гиперактивации, естественно, при достаточной защите, не дающей превратиться могущественному помощнику в эпилептический разряд. Тем не менее гении, время от времени появляются в нашем мире, и живут, творят. Долго живущие гении, идеальный пример проявления сверхвозможностей - это люди, умеющие принимать правильные решения по минимуму введенной в сознание информации и не сгорающие из-за наличия у них адекватной собственной защиты. Значит, ее, эту защиту, можно формировать, усиливать. Ученые добывают крупицы бесценных знаний чаще всего в косвенных ситуациях, случающихся с людьми, причем уже взрослыми людьми, отсюда и боязнь свалить человека в эпилептическую пропасть.
  Ученые боятся перейти грань отделяющую количественное накопление данных о возможностях и запретах мозга, о двуединстве - по крайней мере многих, если не всех его механизмов, - в качество - на получение возможности целенаправленного формирования человека сознательного. Переход от познания закономерностей природы к разумному пользованию ими, путь формирования человека сознательного и, как следствие, общества и сообществ людей сознательных не быстрый, и не легкий, всегда тернистый. А в этом случае, Авилов это знает наверняка, ученых ждет мина-ловушка, установленная злаками. И прежде, чем войти в этот переход, необходимо обезвредить эту мину. Самое главное мы уже точно знаем, у человека имеется потенциал сверхвозможностей мозга, только реализовывать его надо с момента зачатия, а это означает только одно - генетически включить механизмы защиты, а точнее убрать стопор, мешающий его включению, чтобы мозг родившихся людей сознательных сразу не пошел в разнос. Бояться эпилептического ответа мозга не нужно, мозг имеет действенный механизм защиты. Если кодировка мозга злаками состоит в отключении защиты при серьезной умственной деятельности, вызывая патологию, заставляет лениться мозг, а это, судя по всему, так, нужно отключать ген, стопорящий этот механизм защиты.
  Возможно, задача еще сложнее, чем нам кажется. Примерами тому, те же гении, в генах которых мина-ловушка случайно обезврежена, как говорил академик Сенчин, они будто бы "пожирают" себя и сами ищут смерти. Скорее всего, есть еще и другие мины-ловушки, которые срабатывают с некоторым запозданием.
  - Так что можно сказать в заключении? - Николай всегда, когда чувствовал, что ответы на мучающие его вопросы проявляются, вставал, начинал ходить по кабинету и с некоторым возбуждением проговаривал вслух все убеждения. - Я думаю, что мы на правильном пути. Мозг человека заранее готов ко всему, живет как бы не в нашем веке, а в будущем, опережая сам себя. Так что через пятьсот лет мозг не станет выглядеть лучше, чем сейчас. Мозговики неплохо поработали, но решение проблемы не за ними, а за генетиками. Формировать человека сознательного можно, но не на основе знания принципов и механизмов работы мозга, его возможностей и сверхвозможностей, механизмов защиты и пределов, а на основе знания программ формирования мозга, их корректировки. Мозг настолько хорош, насколько хорош, заложенный в генах его проект. Предопределена генами и способность мозга изменяться в ответ на сигналы из окружающей среды. Завтра проанализируем, что наработали генетики, а пока спать.
  После того как Николаю стало понятно, как по-прежнему далеки от решения проблемы подчиненные ему лаборатории, он все чаще стал заговаривать с отцом о необходимости ускорения контакта с каким-либо очередным древним кланом пшениц. Такие кланы по его предположению могли сохраниться только в слабо развитых, индустриально отсталых странах. Все больше он склонялся к посещению Эфиопии, или как ее называли раньше, Абиссинии. Самая высокогорная африканская страна на северо-востоке континента привлекала его обширным, простирающимся с севера на юг, Эфиопским нагорьем.
  - Подумай, отец, эта та страна, которая нам нужна, - убеждал он более себя, чем отца. - Рядом Египет, где сформировалась первая человеческая цивилизация на Земле. Первые земледельцы спустились в плодородную долину Нила с Абиссинского нагорья. Это сейчас вся территория современной Эфиопии, расположенная в субэкваториальном и экваториальном климатических поясах, имеет более мягкий и влажный климат с достаточным количеством осадков на нагорье, но ранее здесь было сухо и климат был аридным. Тогда, да и сейчас в восточных районах страны, смертоносному ультрафиолету ничего не мешало перерождаться в животворные волны.
   Только там, в условиях коротковолнового излучения могли сформироваться высокопродуктивные для того времени особи пшениц, замеченные и селектированные уже практически не первобытным человеком. Лишь затем по притокам, по тому же Аббаю, люди спустились в долину Нила.
  Земледельческая цивилизация процветала в Египте более трех тысяч лет. Конечно, в современном египетском государстве, применяющим передовые технологии в сельском хозяйстве не осталось и в помине кланов пшениц, обладающих полной генетической памятью, но вот в отсталой Эфиопии, не знавшей толком цивилизационного европейского воздействия, так как почти избежала колониального захвата, вполне могли сохраниться такие кланы. Это означает только одно, я должен вступить с ними в контакт и убедить их в раскрытии всех тайн взаимоотношений злаков и человечества.
  - А нужны ли тебе в настоящий момент эти тайны?
  - То есть, как это, нужны ли? - вопрос отца ввел сына в недоумение.
  - Именно так, нужны ли? - повторил вопрос отец, тем самым, подтверждая его неслучайность. - Подумай, они ли, эти древние тайны, нужны нам сейчас в ракурсе поставленной перед нами проблемы?
  - Отец, что ты говоришь? Как же без знания этих взаимоотношений, мы сможем понять, каким образом произошло закрепощение нашего разума.
  - Как произошло подчинение нашего разума, нам в общих чертах уже известно, а знание тонкостей этого процесса может подождать. А вот на вопрос: "Как произошло закрепощение разума?" - кланы абиссинских пшениц вряд ли смогут ответить?
  - Я что-то не могу понять тебя, отец, почему ты сомневаешься в получении ответа. Ты думаешь, что эти кланы не пойдут на контакт?
  - Даже если пойдут, они не в состоянии дать пояснение тех событий, в которых не участвовали их предки. Абиссинские пшеницы вряд ли участвовали в более позднем процессе закрепощения, для них это не являлось необходимостью. Их симбионты не выходили из прямого подчинения и угрозы сложившимся отношениям не существовало. Ты разве не анализировал историю нашего цивилизационного развития, чтобы понять на каком этапе и что могло вызвать такое жесткое по отношению к нам решение симбионтов?
  - Естественно анализировал.
  - И к чему пришел?
  - Я вижу противоречие только в античном периоде.
  - Почему именно в античном?
  - Только в том периоде человечество продемонстрировало возможности человеческого разума и проявилось в разумной форме правления в виде полисных демократий Греции или демократии Древнего Рима. Что не могло не насторожить симбионтов и позволило им понять, что дальнейшее развитие человечества по этому пути выведет его из-под их контроля. Да и дальнейший ход истории подтверждает версию удачного закрепощения нашего разума, совсем не случайно мы были сброшены в застой средневековья.
  - Тогда чего же ты стремишься не туда, а к источнику более древней памяти? Тебе необходимо войти в контакт с теми, кто непосредственно участвовал в процессе закрепощения.
  - Я понимаю, что ты имеешь в виду их потомков, причем тех, что не подверглись или слабо подверглись селекционному влиянию. Но таких потомков я больше не вижу. Если исходить из того, что решение о закрепощении нашего разума принималось, скорее всего, на античном цивилизационном этапе, то именно на территориях античных государств произошло становление европейской современной цивилизации и здесь симбионты подверглись максимальному селекционному воздействию, что и привело их к потере значительных объемов генетической памяти. Где здесь, и с кем искать мне контакт?
  - О твоих умозаключениях по поводу причин, вызвавших активное противодействие наших симбионтов на античном этапе развития, я помню. Но я не предлагаю тебе искать ответа у потомков, я предлагаю обратиться прямо к непосредственным участникам.
  - ...? - немой вопрос отразился в недоуменно поднятых на отца глазах Николая.
  - Что? - ухмыльнулся Авилов-старший. - Думаешь, отец из ума выжил? Успокойся, пока еще нет. Моя идея вполне разумная, послушай.
  Мы должны восстановить, а точнее оживить геном клана пшениц именно с тех территорий из того периода. Представители их, возможно, сохранились в музеях стран преемников тех цивилизаций.
  - Ты что, отец, серьезно? - еще больше удивился сын. - Как оживить? Мы не владеем такими технологиями? Да даже бы, если имели, в каких музеях, будут хранить пшеницу того времени? Тоже мне ценный экспонат, да его бы уже сто раз крысы съели, и служителям пришлось бы его заменить современным зерном.
  - Не горячись. Во-первых: твой отец никогда не порол глупостей. Во-вторых: зерно не только тех времен есть в музее, но и более древнее есть. Во многих музеях есть зерно из египетских пирамид, а в Римских музеях наверняка хранится зерно из Помпей, погребенных под пеплом Везувия в 79 году нашей эры. И, в-третьих: мы действительно не обладаем технологиями, а наши симбионты? Меня и тебя, кто оживил, кто восстановил поврежденные ткани, заставив наш и личные геномы включить навсегда отключенные гены?
  Вот то-то и оно. Думай, сын. Оживление генома пшениц античного периода, приведет к восстановлению их генетической памяти.
  - Но это не равнозначно! - Продолжал горячиться младший Авилов. - Регенерация тканей не нуждается во включении каких-то ранее отключенных генов, отвечавших за их формирование в онтогенезе, поэтому я не считаю, что нашим спасителям пришлось проделать нечто сверхвероятное. А ты говоришь именно о подобном - оживить мертвый геном целиком.
  - Эксперименты с генератором солитонных полей Ферми-Паста-Улама - ФПУ, показали вполне реальные их возможности по восстановлению поврежденной ДНК. И это при том, что, по сути, они являлись трансляторами семантических структур, достаточно произвольно выбранных человеком. Что, собственно, и ставится в вину экспериментаторам, и не принимается как доказательство большинством ученых. Это направление не получило поддержки по причине объяснения действия этих сил наличием сверхмозга и еще потому, что не удалось создать прибор считывающий солитонные возбуждения с ДНК и других структур. Однако если взглянуть на все это с поправкой на наших симбионтов, становится ясно, что свехмозг - это Зеленая планета, именно оттуда идут витальные волны, и растения, как наиболее близкие по структуре потомки, способны не только испускать солитоны, но и способны их считывать. А это значит, что, считав мертвый геном, нашим симбионтам по силам воссоздать его, - спокойно и рассудительно утвердил свою точку зрения старший Авилов.
  Николай откинулся на спинку кресла и задумался. Отец не торопил его. Наконец, после долгого размышления, он чуть отступил от своей однозначно отвергающей все сходу позиции.
  - Хорошо, как ты это себе представляешь?
  
  Глава 13
  
  В начале лета на Кубани началось строительство пирамид. Это строительство нельзя было назвать грандиозным, его масштабы не могли поразить воображение человека XXI века, как когда-то поражали древних египтян задумки их фараонов, реализованных талантливыми зодчими и массой вольных и невольных строителей того времени. И дело было не только в том, что сооружались они с помощью современной строительной техники, а не вручную, они просто были не столь масштабны по своим размерам - в кубанских степях строились всего-навсего элеваторы необычной формы, чтобы собрать в своих чревах новый урожай пшеницы, который по прогнозам обещал быть обильным. Тем не менее небольшой группе сведущих людей было известно, что это не просто причуда сельскохозяйственных инженеров, а реализация идеи ведущих академиков от биологии. Новая модификация элеватора обладала не только внешним геометрическим сходством с древнеегипетскими сооружениями, она, по предположению академика Авилова-старшего, должна была приобрести те же самые функциональные свойства. Исследования, проводившиеся со строениями в форме пирамиды, давно показали, что правильно построенная пирамида улучшает структуру пространства, делает его более гармоничным. В пирамидах происходит ряд удивительных явлений: меняют свойства вещества - вода при низких температурах не замерзает, снижается вязкость нефти, семена, пролежавшие в пирамиде некоторое время, впоследствии дают значительно больший урожай с лучшей устойчивостью к неблагоприятным погодным условиям, у людей, побывавших в пирамиде, излечиваются некоторые болезни и т.п.
  Все это уже было известно, вот только объяснения подобным феноменов с точки зрения выпрямления искривленного пространства были для Авилова-старшего неубедительны. Прямых доказательств изменений структуры материальных объектов, которые было необходимо исправлять, не было. Непонятным оставалось, почему именно следствием искривления пространства, отклонения его структуры от состояния гармонии, считали всевозможные неприятности: болезни, эпидемии, преступность, землетрясения, войны, региональные конфликты, социальную напряженность, экономические катаклизмы, бездуховность, падение нравственности.
   На совершенно другую точку зрения по этим непростым вопросам академика Авилова-старшего натолкнули идеи, высказываемые его сыном по поводу значения для жизни солитонных волн, с демонстрацией их возможностей злаками на примере собственных с сыном бренных тел, находившихся в определенный момент в состоянии смерти. Собственная смерть и чудесное воскрешение не поразили его в такой степени, как возрождение сына. И дело здесь не в отцовском отчаянии при потере сына, он в тот период не получал никакой информации о его судьбе от спецслужб, и даже не предполагал о ее безысходности, дело было в осознании возможностей параллельного разума, до сих пор недоступных человечеству, когда сын рассказал, что происходило с ним после казни. Он сам пережил то же самое, но в отличие от сына, свое состояние в подобный собственный момент совсем не осознавал. Тем не менее в ситуации с сыном Николай Николаевич сумел заглянуть глубже самого участника, наделенного способностью наблюдать все это изнутри, но понявшего только то, что братья-сестры по разуму владеют не только производством культуры тканей, но их оформлением в органы, что до сих пор не смогли осуществить человеческие генетики. Оформить культуру клеток в орган могли лишь обладающие способностью запуска программных генов, а случай с Николаем показывал реальность, считавшейся просто невероятной, возможности перезапуска, отработавших свое, в свой срок, генов с помощью солитонной волны. Тем самым опровергалось бытовавшее среди генетиков мнение, что программные гены, выполнившие на определенном этапе развития организма свою роль, заглушались навсегда, по сути, становились мертвым бесполезным балластом. Развертывание программ могло происходить только в прямой последовательности и обратного или повторного хода не имело.
  Авилов-старший самым парадоксальным образом увязал пирамиду, оформленную злаками внутри бурта зерна для воскрешения сына, с одним из начальных этапов цивилизационного развития человечества. Наличие пирамид в колыбелях всех мало-мальски значимых человеческих цивилизаций, не случайна - пирамида является приемником и транслятором солитонов. И скорее всего людей подтолкнули к строительству пирамид именно злаки, чтобы запустить общение при небольших тогдашних своих объемах. Помещенные в пирамиду при похоронах фараона зерна, даже в небольшом количестве, становились центрами общения и управления - пирамида многократно усиливала возможность трансляции и приема.
  Отец гениального сына, осознал более глубокие возможности тех, кто обладал генерацией солитонного излучения. Он посчитал необходимым и возможным перевести контакт с представителями параллельной разумной цивилизации на старые рельсы, чтобы сделать его постоянным и плодотворным. Отец сумел убедить своего сына, что в подобных хранилищах братья-сестры по разуму получат возможность не задумываться об энергетических затратах и станет возможен постоянный контакт, с более действенным согласованным участием при обсуждении проблем, требующих быстрого решения.
  И вот теперь старый академик надеялся убедить в существовании таких возможностей не только сына и других генетиков, но и самих обладателей этих возможностей - злаков. Для злаков и строились элеваторы столь необычного внешнего вида, чтобы россыпь их зерновок сразу приобретала нужную для индукции солитонного излучения форму, не затрачивая драгоценную энергию на ее обретение в далеких от идеальной геометрии кучах.
  Сам эксперимент заключался в том, чтобы возродить к жизни геном вымершего организма, ДНК которого, имеющимися у генетиков современными средствами, можно было только выделить. Нет, академик не собирался реанимировать на Земле мамонтов или динозавров, считая, что необходимости в повторении пройденных этапов развития жизни нет, тем более, в новых условиях повторения не произойдет, и последствия такого эксперимента окажутся непредсказуемыми. Авилов-старший вполне обоснованно предположил, что в возможностях братьев-сестер по разуму восстановление генома любого вида, имеющегося в виде ископаемых остатков. Использование солитонных волн позволяло сканировать любой сохранившийся во времени геном, не извлекая его из окаменевших клеток, и на основе копии синтезировать подобную структуру. Представители генного разума не имели органов, способных творить искусственные сооружения, по той же причине не обладали технологиями целенаправленного производства. Воздействие на другие организмы зависело от многочисленных случайностей и результативность такого случайного воздействия проявлялась по прошествии большого периода времени. Авилов-старший предложил предоставить генному разуму воспользоваться технологическими возможностями человеческой машины выживания, тем самым технически оптимизировать их способности. Тем более что это уже было когда-то реализовано на Земле по инициативе самих злаков. Как он говорил: "Сделать и для злаков реальной поговорку "если гора не идет к Магомеду, то Магомед идет к горе"", для чего и надо-то было, всего-навсего, подставить объект, требующий солитонной перестройки, под источник излучения, что для человека не составляло большого труда.
   Никто не догадывался, что гениальное прозрение старейшего ученого произошло под воздействием безмерной отцовской любви - страх потерять сына подвигнул его к поиску выхода из сложившейся ситуации. После неудачи с поиском ключа в клане афганских пшениц, Николай Авилов-младший все больше склонялся к организации экспедиции на Эфиопское нагорье - колыбель человеческой цивилизации и, как теперь стало ясно, места зарождения генного разума на планете Земля. Там он надеялся получить необходимый ключ к человеческому разуму. Вот только район этот так же относился к самым небезопасным. Снова вспыхнувшая война между населением, некогда отделившейся по причине другой этнической принадлежности, Эритреи и народами Эфиопии, не способствовали предсказуемости их действий по отношению к незваным гостям. Скорее всего, как говорил ближайший друг Николая, тамошняя неразбериха специально поддерживалась местными наркобаронами. Чего стоило ему переубедить сына не соваться туда. Предупреждения о грозящей опасности совсем не воздействовали на него, его мог остановить только непосредственный запрет со стороны структур государства, но он не был в интересах этих самых структур, стремящихся к быстрейшему решению вопроса. Наученные горьким опытом первой экспедиции, государственные структуры пока не давали добро по причине тщательной подготовки тайной спецоперации на территории чужого государства, а это не исключало раннего или более позднего участия в ней сына. Вот тогда-то и наступило прозрение Авилова-старшего - только твердо доказанное опровержение научных предположений сына и выдвижение своей обоснованной гипотезы позволяло остановить его и направить поиск в другом направлении.
  Теперь гипотеза начинала приобретать черты реальности. На окраине одного из районных центров Кубани очень быстро поднялся пирамидальный комплекс из пяти элеваторов. Четыре пирамиды стояли в углах насыпи, имевшей сходство с древним фортификационным сооружением четырехгранной формы - редутом, в вершине которого стояла пятая пирамида, завершая ансамбль таким образом, что издалека он выглядел одной высокой пирамидой. Таким образом, старый академик предполагал усилить свойства солитонного приемника-излучателя генома злаков. Внутри каждой из пирамид стояли такие же полые пирамиды значительно меньшего размера, предназначенные к выполнению роли резервуаров, для помещения в них объектов, которые предполагалось подвергнуть солитонному излучению. При загрузке элеваторов малые пирамиды оказывались погребенными под массой зерна. Их стены были построены из прочной, но пористой биокерамики, чтобы не только солитоны могли проникнуть внутрь камеры, но и при необходимости сквозь них могли прорасти корешки зерновок. К каждой такой пирамидке вел подземный ход, чтобы, не разгружая элеватор, можно было менять их внутреннее содержимое. Там же были размещены многочисленные разнофункциональные датчики, чтобы хоть как-то отслеживать происходящие внутри процессы.
  Первым объектом, который должен был подвергнуться облучению и тем самым подтвердить или опровергнуть гипотезу академика Авилова-старшего должны были стать обугленные зерновки пшеницы из древних Помпей. Для того чтобы они к моменту засыпки элеваторов зерном нового урожая оказались на Кубани, спецслужбами России была проведена уникальная операция по изъятию этого зерна из национального Археологического музея Неаполя. Если не лицемерить, это была самая, что ни на есть, заурядная кража, правда, обусловленная благими намерениями. Жизненно важную необходимость использования музейного экспоната нельзя было объяснить итальянцам по причинам особой секретности всего связанного с параллельным разумом, а без этого любое другое объяснение было лишено здравого смысла. Поэтому решено было не испрашивать никаких разрешений, чтобы даже не пытаться как-то объяснять возникшую надобность, так как после отказа терялась возможность изъятия путем проведения спецоперации. Поэтому и решили сделать все сразу надежно. Итальянцы получили взамен подделку, от которой музейная экспозиция совершенно не пострадала, а российские ученые материал для эксперимента.
  В начале августа началось наполнение элеваторов зерном нового урожая. К моменту заполнения первой пирамиды из Пущино и из Москвы прибыла небольшая группа ученых и наблюдателей. Городских жителей, охватил настоящий восторг от открывшегося взору бескрайнего простора. Для отца и сына Авиловых степь была не в диковинку, но и они соскучились по ее безбрежью. Правда, вид всероссийской житницы был больше по душе Авилову-старшему, ему всегда нравилось бесконечное, уходящее за горизонт золото созревших хлебов, хотя полжизни посвятил восстановлению первобытности степи. Авилову-младшему, напротив, степь нравилась первобытная, незатронутая человеческой деятельностью, и больше луговая, чем ковыльная, но только в период ее весеннего расцвета с неповторимыми запахами цветущих шалфеев и богородской травы - тимьяна. Но если быть абсолютно честным перед собой, он, родившийся и выросший в степи, почему-то внутренне всегда предпочитал лес, с его конечностью - в этом ограничении кругозора всегда оставалось места для тайны, а значит и для любопытства. Здесь же, в степи, все тайны сосредоточились в пирамидальном комплексе, построенном по их инициативе.
  После заполнения первой пирамиды, радиолокационные установки сразу зафиксировали над пирамидами "энергетический столб" акусто-электромагнитного излучения высотой в несколько километров. Николай Авилов-младший с удовлетворением отметил: "С такой "антенной" можно подобраться к самым серьезным фундаментальным задачам", - и пошел на сеанс с братьями-сестрами по разуму. Сеанс начался сразу, стоило Николаю расположиться во внутренней малой пирамидке центрального элеватора, погребенной под тоннами зерна.
  Наутро, перед выходом из подземного хода его с нетерпением ожидал отец. Сын шагнул из дверей в помещение с широкой сияющей улыбкой и словами: "Ты гений, отец! Это сейчас признали даже наши симбионты. У них с этого момента такая связь между кланами, какой они со времен установления контакта и предположить не могли". Сын обнял отца, и на волне восхищения поцеловал его: "Можно приступать к главному. Будем надеяться, что и в этом ты прав".
  Заложение зерна, пролежавшего под тоннами вулканического пепла, а затем в музее две тысячи лет, в камеру верхней пирамиды состоялось через месяц, сразу после заполнения последнего из пяти элеваторов. Симбионты впервые в своей истории развития вышли на целенаправленный эксперимент, с ожидаемым результатом, подобный тем, что люди проводили уже не один век. За процессом в специально оборудованном помещении следили главные виновники происходящего - отец и сын Авиловы и еще несколько ученых из секретных лабораторий, работающих по программе с самой высшей степенью допуска. Хотя, что значит, следили, скорее, ждали, когда Авилову-младшему симбионты сообщат о ходе и результате эксперимента. К сожалению всех присутствующих, за время активного сотрудничества с параллельным разумом ни одна из физических и биофизических лабораторий не смогла создать приборов по общению с этим разумом, да и приборы по фиксации солитонного излучения с биологических структур были по-прежнему несовершенны. Поэтому в эксперименте на всякий случай были задействованы приборы способные фиксировать солитоны физического происхождения, а единственным прибором первого типа оставался мозг Николая Авилова-младшего. Остальные все приборы, установленные в пирамидах, могли фиксировать лишь самые обычные параметры - влажность, температуру и прочую мало нужную сейчас информацию.
  И вдруг, неожиданно для всех на вторые сутки эксперимента именно с датчиков верхней пирамиды была получена настораживающая информация. В ней резко выросла влажность до 100%, температура поднялась до 40 градусов, было зафиксировано изменение плотности и уменьшение объема зерна. Самым серьезным из всей полученной информации было повышение температуры, критической для некоторых белков. Дальнейший разогрев зерна мог привести к гибели зародышей, а значит к смерти всего локального генного коллективного организма, участвующего в эксперименте. Это, конечно, не катастрофа вселенского масштаба, но эксперимента точно.
  Ученые, наблюдавшие за ходом эксперимента, не могли понять причин, вызвавших такие изменения, приборы, следившие за микроклиматом внутри элеваторов, оставались исправными, но кондиционеры и вентиляторы не справлялись с ситуацией, так как проникновение воздуха внутрь зерновой массы, судя по всему, прекратилось. Волнение людей достигло предела, когда манипулятор взял пробу зерна из ближайшего к пирамидке пространства. Вместо зерен в пробе оказалась вязкая однообразная углеводно-белковая масса. Авилов-младший бросился по подземному переходу в одну из ближайших пирамидок, где сходу улегся на диванчик и предпринял попытку быстрого расслабления для входа в контакт.
  Симбионты вышли на связь с Николаем мгновенно, но в их сообщении была та же растерянность, что и у людей: "Мы не понимаем, что происходит в центральной пирамиде, масса зерновок там потеряла не только свою функциональность, но и форму. Повлиять на ход спонтанно включившегося процесса мы не можем. Остается ждать, чем это закончится".
  Николай все же спросил.
  - На каком этапе эксперимента произошел сбой и выход из строя целого блока, задействованного на тот момент коллективного организма?
  - Через некоторое время после считывания генома древнеримских пшениц, на этапе ее обработки.
  - Выходит, считывание удалось. Это уже кое-что.
  - Совсем ничего, - последовало возражение, - передачи о считанной структуре генома в другие пирамиды не произошло, она вся осталась в блоке, подвергающемся сейчас метаморфозам.
  - Черт, - выругался Николай, и вдруг его осенило. - Совсем забыли про сами зерновки из Помпей. С ними-то, что?
  - У нас потеряна связь с экспериментальным элеватором, там не осталось необходимого количества зерновок, способных функционировать как разумный блок, - последовал ответ.
  - Тогда попробую разобраться сам, - дал он понять о завершении контакта.
  Очнувшись, он пустился обратно, повернув на перекрестке подземных ходов к входу в центральную пирамиду. Однако, разблокировав дверь, он уперся в непроницаемую стену, можно сказать, из теста и сразу понял, что произошло поглощение пирамидки углеводно-белковой массой. Ему ничего не оставалось делать, как повернуть назад.
  Взоры всех сразу обратились на Николая, как только он вошел в центр наблюдения, но он проигнорировал немые вопросы и сразу подошел к мониторам, чтобы утвердиться, в только что увиденном своими глазами. Да, действительно датчики не функционировали. Он повернулся к наблюдателям.
  - Могу лишь сообщить вам, что процесс не только сошел с предполагаемого нами пути развития, но еще и произошло полное поглощение экспериментального материала внутрь образовавшейся углеводно-белковой массы. Нам остается только ждать.
  Ждать при полной невозможности не только не вмешаться, но даже отследить, с каждым днем становилось невыносимей. Даже повторить эксперимент в другой пирамиде не было больше возможности, очень недальновидным оказалось необдуманное помещение в экспериментальную камеру сразу всего имеющегося запаса зерновок из Помпей. Правда поглощенные датчики нет-нет, да и выдавали временами кое-какие параметры, что давало возможность понять, что внутри какой-то процесс продолжается, но вот какой? Ожидание затягивалось, в Москве выказали свою обеспокоенность отсутствием положительной информации, на что Авилов-младший ответил лишь, что пока прекращать эксперимент преждевременно и попросил набраться терпения.
  Единственным отвлечением для самих наблюдателей стали многочасовые диспуты с выдвижением гипотез о происходящем. Варианты выдвигались самые фантастические, но в них сквозило нечто обнадеживающее, все считали происходящее процессом преобразовательным, должным привести к чему-то конкретному и позитивному. Это подтверждала и еще одна проба из чрева пирамиды, взятая по ходу ожидания. Масса внутри пирамиды стала зеленой, по причине образования в ней огромного количества хлорофилла, непонятно как образовавшегося при отсутствии света. Однако уже в следующей пробе его не оказалось совсем. После всех рассуждений возобладала гипотеза одного из молодых ученых, приглашенных в качестве наблюдателя, он высказал идею, что в пирамиде, как в куколке бабочки происходит полный метаморфоз зерновок, который приведет к формированию абсолютно нового организма.
  На контакт Николай сходил еще раз и, поняв, что симбионты в таком же ожидании, больше не беспокоил их. Как-то через две недели томительного ожидания он вышел в степь, на ночь глядя, и, вспомнив, что уже август, дождался наступления темноты, чтобы посмотреть на общение нового поколения злаков и буквально сразу получил приглашение к контакту. Николай поспешил к ближайшей пирамиде элеватора.
  Сеанс начался немедленно. Злаки европейского клана, в содружестве с которыми осуществлялся эксперимент, сообщали: "Процесс в экспериментальной пирамиде завершился самым неожиданным образом. Центральная пирамида снова наполнена зерном пшеницы, но все зерновки имеют генотип идентичный древнеримскому клану. В настоящий момент идет обмен информацией и вырисовывается интересная историческая картина наших взаимоотношений на тот период времени. Мы готовы предоставить вам параллельный канал, чтобы непосредственно получать информацию с матрицы генетической памяти возрожденного к жизни древнейшего генома".
  - Вы еще спрашиваете? - чуть ли не возмутился измученный ожиданием Николай. - Конечно, подключайте, если такая возможность у вас имеется.
   Однако, Николай переоценил свои возможности. Мозг человека сразу не способен к осмыслению объемных мыслеблоков, используемых злаками для общения между собой, поэтому пусть параллельно и сразу, но для него было осуществлено только вложение. Осмысление началось только с выходом из сеанса по дороге в центр управления экспериментом. Где он в основном и развернул спрессованную в мыслеблоки информацию в последовательный рассказ своим коллегам, поздравив вначале своего молодого коллегу с гениальным предвидением результата, аналогично полному метаморфозу насекомых.
  История закрепощения злаками человеческого мозга, оказалась также достаточно полно соответствующей предположениям, высказанных в рассуждениях отца и сына Авиловых. Опасения перед открывающимися возможностями человеческого разума, были вызваны, начавшимся бурным эволюционным преобразованием общества сначала в Древней Греции, а затем в Древне Риме, после достаточно стабильного длительного трехтысячелетнего периода существования Древнеегипетской земледельческой цивилизации, люди вдруг заговорили о своем божественном предназначении. Смена воззрений выразилась в отказе от поклонения солнцу и другим силам природы, как оказалось внушаемых злаками с целью привязки к земледелию, и водружение на постамент преклонения человекоподобных богов. От них оставался один шаг до веры в богочеловека, и он был сделан в Древнеримской империи гонимыми евреями. Опасность выхода из-под тотального контроля человеческого разума проявилась достаточно полно, чем это грозило в будущем можно было только предполагать. Тогда-то и состоялся всемирный совет злаков, с постановкой на нем единственного вопроса: "Что делать с человеческой машиной выживания". Среди еще немногочисленных кланов злаков единства в решении вопроса не было, большинство по-прежнему контролировало ситуацию на своих территориях и, не понимая опасности, не хотело предпринимать каких-либо действий в отношении своих симбионтов. Основной спор разразился внутри клана средиземноморских пшениц, собственно инициировавших этот совет. Часть из них считала, что не нужно закрепощать в развитии человеческий разум, потому как вместе с его развитием злаки получат еще большие преимущества среди организмов Земли. Другая часть, поддерживаемая древнейшим кланом Нильских пшениц, настаивала на полном закрепощении человеческого мозга на данный момент его развития. В такой ситуации, вряд ли было бы принято какое-либо общее решение и скорее всего человеческой машине выживания позволили бы развиваться независимо, но неожиданно консервативную группировку поддержали азиатские кланы риса и американские кланы маиса. Чем было обусловлено их вмешательство на стороне консерваторов, трудно сказать, ведь в подконтрольных им человеческих цивилизациях было пока все спокойно, возможно они обладали большей дальновидностью. В результате решение о закрепощении человеческого разума было принято, и сразу были предприняты соответствующие действия. Отказались в этом участвовать лишь несколько группировок некогда принадлежавших к средиземноморскому клану пшениц, а в тот период активно осваивавших территорию Европы в целом и настроенных с момента дискуссии не просто либерально, а радикально, что и привело их к выходу из клана, а, следовательно, к его расколу. В отместку они были подвергнуты всеобщему остракизму, с ними прекратили всякое общение, ключи "ковали" без их участия.
  После обширного исторического экскурса, все с нетерпением ожидали от Николая Авилова главного сообщения. Наконец, он его сделал.
  - Да, да, да и еще раз - да, "ключ" в геноме средиземноморских пшениц сохранился. Извлечь информацию о нем мы можем без согласия реанимированного генома, так как он не имеет своего волеизъявления и полностью зависит от реаниматоров.
  Ученые, истомившиеся в неопределенности ожидания встретили новость с нескрываемым ликованием, но Николай поспешил успокоить их.
  - Господа, это всего лишь ниточка, позволяющая распутать клубок, а он, надо вам сказать, очень сильно запутан. Нам еще предстоит немало понять и, прежде всего, устройство самого ключа и принцип его действия.
  Его осторожность не смутила присутствующих.
  - Самое главное есть начало, значит, будет и конец, - констатировал молодой коллега, воодушевленный похвалой Авилова.
  - Конец, естественно, бывает всему, хорошо бы, что он оказался концом нашей логической нити, - задумчиво произнес Авилов-младший, и было не совсем понятно, что он имел в виду.
  После нескольких уточняющих сеансов с симбионтами в пирамиде, все члены группы, представлявшие в эксперименте людей, отправились по своим рабочим местам. Академики Авиловы, вернувшиеся в штаб-квартиру в Пущино, не медля, разослали циркуляры в Институты генетического и молекулярного профиля с указанием направлений срочных работ для лабораторий с соответствующими возможностями. По прошествии определенного времени, потребовавшегося на выполнение заданий, в компьютере Николая Авилова один за другим появились научные отчеты с отражением полученных результатов.
  Из Института общей генетики РАН:
  - ген идентичный указанному действительно имеется в геноме человека и кодирует он белок из группы прионов, этот ген, кодирующий прион, есть у всех исследованных на данный момент грызунов.
  Из Института молекулярной биологии РАН:
   - белок, синтезированный на основе указанного гена, присутствует в организме в виде трехмерной структуры совершенно иной формы
  Из института физиологии человека и животных РАН:
  - функция белка, синтезированного на основе указанного гена, связана с работой мозга,
   Из Института мозга РАН:
  - белок защищает мозг от чрезмерной активации, без него невозможна правильная работа ЦНС, регенеративная работа стволовых клеток
  Из Института белка РАН:
  - белок, синтезированный на основе указанного гена, под действием определенных веществ способен изменять свою конформацию. Эти вещества содержатся в пшеничном зерне и хлебе (список прилагается). Измененный белок обладает свойством изменять форму других подобных белков, преобразуя их в аналогичные - цепная реакция. При этом не изменяется последовательность аминокислот в белке или нуклеотидов в гене, но меняется способ свертывания аминокислотной нити белка в трехмерную структуру.
  Из Института физиологии человека и животных РАН:
  - удаление гена у крыс не отражается на их здоровье и росте.
  Содержащаяся в сообщениях информация насторожила Николая - ларчик слишком просто открывался. Сведение полученных результатов воедино не потребовало сложного осмысления с поиском взаимосвязей и следствий - все они были, как говорится, налицо, и соответствовали тому пониманию, которое пришло после "круглого стола" в Институте мозга, но внутренний голос говорил: "Что-то тут не так". Николай, и так все это время находившийся в состоянии размышления над проблемой, погрузился в нее еще глубже.
  Чтобы убедиться, что предчувствия его не обманывают, созвал аналитическую группу специалистов, посвященных в проблему. Посвященных, надо сказать, было не так уж много, вместе с Авиловыми семь человек, в основном, это были руководители лабораторий: Андрей Александрович Миронов из Института молекулярной генетики РАН, Владимир Исаакович Гельфанд из Института теоретической и экспериментальной биофизики РАН, Владимир Гальевич Туманян из Института молекулярной биологии РАН, из Новосибирска срочно прилетели Николай Александрович Волчанов - главный научный сотрудник института цитологии и генетики СО РАН и Владимир Михайлович Блинов - Государственного научного центра вирусологии и биотехнологий. Аналитическая группа, была организована Николаем Авиловым после официального объявления о его гибели, с целью еще большей дезориентации вероятного противника. Создание группы закрепляло уверенность противника в гибели Авилова и в случае попыток нейтрализации членов группы, делало эту задачу сложнее. По этим же причине для ее членов осталась секретом личность научного секретаря Авилова-старшего, возглавившего группу. В группу люди попали по личному отбору Николая Авилова, это были ученые с нестандартным мышлением, способные, на его взгляд, в случае чего, без всякого контакта с симбионтами отработать научную идею и довести до конца начатую работу. Сами ученые, попавшие в группу, мало пересекались в своей деятельности с Николаем, поэтому вряд ли могли узнать в молодом ученом секретаре великого ученого, они ранее не были близко знакомы, чтобы уловить стиль бесед, стиль изложения мыслей, которые, в отличие от внешности, практически невозможно изменить.
  Работа в группе была организована таким образом, что все ее члены получают, так же как и Авилов-младший, все материалы по проблеме в режиме "онлайн", поэтому при сборе группы не требуется ознакомления с результатами проведенных в лабораториях исследований. Когда все собрались, Николай начал сразу с тревожившего его предчувствия.
  - Вот что, судари мои, - в группе, с первых заседаний сложились простые, товарищеские отношения, и уже никого не удивляло, что совещания ведет ученый секретарь, а руководитель группы Авилов-старший незаметно сидит в сторонке и внимательно слушает полемику, - хочу сразу снять вас с радужного настроя, который, судя по вашим сияющим лицам, присутствует у всех. Меня не отпускает мысль, что в этом случае не все так просто, как видится на первый взгляд. Думаю, лишь только мы перейдем к дальнейшей проверке, нас ожидает совершенно другой результат. Поэтому, прошу вас, отрешиться от очевидного результата и попробовать проанализировать полученные результаты с точки зрения скептика.
  Первым собрал мысли в обозначенном ракурсе Николай Александрович Волчанов, типичный сибиряк, крепыш среднего роста, с густой черной шевелюрой и при этом с пронзительно синими глазами, что уже само по себе делало его лицо привлекательным не только для особ противоположного пола. Руководил он в Новосибирском институте цитологии и генетики автономным центром, подчиняющимся напрямую Авилову - лабораторией ДНК-диагностики.
  - Начну с того, что не так уж все и просто. Интрон-экзонная структура этого гена достаточно сложна. Различия интрон-экзонной структуры могут определять не только интенсивность синтеза одного и того же белка в разных тканях или на разных этапах онтогенеза. Экзоны здесь перемежаются интронами так что этот ген может определять синтез нескольких различающихся своей аминокислотной последовательностью белков.
  На его мысль откликнулся Андрей Александрович Миронов заведующий лабораторией молекулярных основ генетики Института молекулярной генетики, еще достаточно молодой человек, чуть младше Николая Авилова, долговязый и нескладный, со своим взглядом, всегда направленным куда-то вниз, и длинным носом, являющимся продолжением узкого лица, напоминал насторожившуюся, охотящуюся цаплю.
  - Это кажущаяся возможность. На самом деле, указанный нам симбионтами локус ДНК, вроде разбитый мобильным геном на микродоли смысла, поставляет в клетку лишь одну матричную РНК, на которой мог бы быть синтезирован белок.
  - Могу подтвердить - это действительно так, - поддержал Миронова Владимир Гальевич Туманян, специфический нос на вполне славянском лице выдавал его закавказские корни. Коньком его исследований всегда были белки, потому он и возглавлял в Институте молекулярной биологии лабораторию органоспецифических белков. - Проведенный анализ имеющихся белковых "масок" фенотипов клеток показал, что белок со структурой аминокислотного состава, соответствующего данному локусу ДНК в нашем организме, один и синтезируется он на основе всех микродолей. Вот только неясно чем определяется схема их последовательного включения. Его обнаружение, стало для нас непростой задачей, так как белка, со структурой соответствовавшей прямой или обратной последовательности экзонов в гене, в организме не нашлось. Пришлось задействовать суперкомпьютер для определения соответствия одного из вариантов комбинации экзонов с имеющимися расшифрованными белками человеческого организма.
  - Мы где-то, что-то упускаем. Мы не взяли в расчет то, что клетка скорее постоянно импровизирует своими генами, чем стереотипно отвечает предсуществующим набором программ. Некоторые из фенотипов клетки проявляются по текущей ситуации, мы просто не соотносим их с имеющимися экзонами, - возразил коллегам Андрей Александрович Миронов
   - Ничего удивительного в том, что не ясна схема их последовательного включения, нет, - однозначно высказался Владимир Исаакович Гельфанд, ведущий специалист в области солитонных излучений, руководитель специально созданной по инициативе Авилова соответствующей лаборатории. - Схема включается на волновом, на "идеальном", тонкоматериальном уровне и представляет собой регуляторные повторяющиеся последовательности различной длины, содержащие информацию о том, как, в каком порядке должны включаться экзоны, а мы до сих пор не владеем возможностями расшифровки подобных сигналов.
  Николай Александрович Волчанов не стал развивать тему, в которой до сих пор не было ясности, и вернул дискуссию к полученным реалиям.
  - Если белок синтезируется на основе определенной схемы включения смысловых микродолей, значит возможны и другие схемы. Кроме того, утверждение по поводу однозначности синтезируемого белка не может быть принято, слишком мал еще диапазон поиска, охваченный нашими лабораториями. Возможно, в скором времени будут найдены и другие белки, синтезированные на основе этого гена.
  - Вот, что, молодежь, - слово взял, как всегда, незаметно сидевший в сторонке от стола, Авилов-старший, - ваш исследовательский потенциал огромен, вам только поставь задачу и вы предложите сотни способов ее решения. Однако нельзя же так, не проверив уже полученные явные, обнадеживающие результаты, подвергать их сомнению, и не доведя дело до конца, перекидываться на сомнительные проблемы.
  - Никто и не собирается отступать, когда победа столь близка, уважаемый наш, аксакал, - позволил легкую иронию, в унисон отцу, Авилов-младший, не совсем понимаемую и внутренне не одобряемую другими членами группы, не только не догадывающихся о близкородственных отношениях их руководителей, но и о том, кто истинный руководитель группы. - Вот только, последний штурм означает эксперимент на человеке, а будет ли он победным, это бабушка надвое сказала. Поэтому хотелось бы, на всякий случай, заранее подстелить соломки, чтобы мягче было падать с "крепостной стены".
  После внутрисемейного обмена мнениями, дискуссия повернула свое течение на прорыв устрашающей всех своей незыблемостью плотины - возможности эксперимента на человеке. Гуманистические принципы человеческой цивилизации оставались достаточно сильными несмотря на то, что генетическое тестирование стало реальностью, и на обывательском уровне возникла и начала набирать обороты селекция человека. Подобно тому, как раньше, да и сегодня хирургия не может обойтись без рентгеновского снимка, ни один профессиональный врач без генетического кода не "лечит вслепую". В развитых странах геномная информация стала основой лечения и профилактики множества болезней. Методы генетического тестирования достигли такого уровня, что перинатально диагностируются до четверти генетических заболеваний. Без информации о своих генах, а она умещается на самый малый информационный кристалл, человек уже не может вылечить даже насморк. Этот носитель информации выдают родителям ребенка при выписке из роддома. Наличие его, значительно облегчило врачам процессы лечения и предотвращения многих недугов отдельно взятого человека. Он позволяет в предельно сжатые сроки поставить диагноз, назначить эффективное лечение, и даже определить вероятность появления разных болезней в будущем. При такой информативности о своем геноме стало реальным по желанию родителей отбирать эмбрионы с определенными способностями или определенного пола, а это дополнительные поводы для абортов. Последнее в странах с патриархальными укладами привело к дисбалансу в пользу мужского пола и стало новой демографической проблемой, после того как планета избавилась от перенаселенности, однако на государственном уровне вмешательство в личную жизнь запрещалось - здоровье конкретных людей важнее проблем общества. Поэтому, несмотря на высокое взаимопонимание в аналитической группе, решение мертвого вопроса потребовало от ее членов серьезного морального напряжения.
  Николай Авилов сразу жестко обозначил невозможность отступления.
  - Как показывает наша ситуация, лабораторные эксперименты на человеке не могут быть заменены экспериментом на животных, если это касается головного мозга. Не могут быть заменены и экспериментами на компьютерных моделях, для этого необходимо иметь полные данные не просто о геноме, а о каждом гене и о взаимосвязях между ними, чего мы не имеем и в ближайшие десятилетия иметь не будем.
  Кто должен принять решение? Боюсь, что только мы с вами, так как именно перед нами поставлена задача освобождения человеческого разума с целью спасения, ни много ни мало, всего человечества на планете. Мы страшимся озвучить необходимость экспериментальной проверки гипотезы на человеке, а ведь при удачном раскладе предстоит селектировать всю нацию. Правда, основная тяжесть принятия решения по поводу нации ляжет уже не на нас, а на президента.
  И все-таки жесткая установка Авилова не остановила последовавшие возражения. Перед видом громады ответственности заколебался Владимир Михайлович Блинов. Это был очень мягкий человек, подозревали что и очень религиозный. Внешность соответствовала характеру - задумчивый взгляд зеленых глаз на округлом светлом лице, извиняющаяся блуждающая улыбка, но умница, каких мало.
  - Господа! При всей сложности ситуации, подразумевающее одно решение, мы все-таки не чувствуем его подспудной тяжести. В нашем случае потребуется эксперимент не на добровольцах, а на..., я даже не знаю, как это определить, на будущем индивиде нашего общества. Мы должны будем решить его судьбу, то есть возьмем на себя функцию бога!? - Все присутствующие очень удивились такому возражению. Было непонятно, как с такими взглядами Блинов вмешивался в творения божьи, руководя в своем институте лабораторией вирусной биотехнологии. Тем не менее он продолжал в том же духе. - Не может быть случайным то, что мы так и не научились выращивать гомункулюсов в пробирках, нам, при всем нашем богоподобии не делегирована такая функция. Все, что мы можем, так это использовать биологического носителя, а это значит, мы должны будем вторгнуться еще и в личную жизнь суррогатной матери. Выходит, мы будем первыми переступившими черту, когда жизнь индивида будет принесена в жертву обществу, без его согласия? Мы создадим прецедент, и что за этим последует, беспредел?
  - Какими первыми? - возмутился Миронов. - Сколько существует человеческое общество, существует и беспредел по отношению к отдельным его представителям. Самое элементарный пример, без чего не может существовать ни одно государство - наказание индивида за нарушение законов, принятых данным обществом, вплоть до лишения жизни. Я не думаю, что это делается согласно его желанию.
  И еще, хотел бы заметить, даже с идеалистической позиции нельзя ставить знак равенства между бесчувственным эмбрионом и индивидом, наделенным душой.
  - Я не понимаю, почему именно на уровне научного эксперимента возникает вопрос о морали, - увел спор с опасного крена на метафизику Николай Александрович Волчанов, - тогда как во всех других областях жертвенность личности является нормой, такой однобокий подход переводит мораль в разряд ханжеской.
  - Какую жертвенность вы имеете в виду? - не успокаивался Блинов.
  - Жертва в пользу ближнего своего, друга, жертва во имя победы над врагом, жертва на благо всего человечества, в конце концов.
  - Но это осознанный выбор личности.
  - Я не думаю, что объявление войны осознанное желание всех граждан государства-агрессора, а призыв в действующую армию идет только по личному желанию. Даже на тех, на кого напали, вряд ли все желают встать как один на защиту родины. Очень часто, если не все в государстве делается вопреки внутренним желаниям ее граждан. Любое государство, даже самое свободное, это некоторое насилие над личностью, иначе оно просто не сможет существовать.
  - Господа! Я прошу вас, не развивать этот бесконечный спор, - снова вмешался старый академик. - Хотим мы этого или не ходим, решение вызрело само собой, и оно однозначно. Остается определиться с формой. Вот в этом ракурсе попробуйте найти морально менее болезненный вариант.
  - К сожалению, до сих пор мы в биотехнологии не ушли дальше выращивания культуры тканей, преобразование ее в органы без участия в процессе генно-модифицированного организма-акцептора нам не доступно, - поддержал перевод дискуссии руководителем на другие рельсы Андрей Александрович Миронов. - Я не говорю уже о формировании целого организма, когда даже клонирование себе подобных не имеет официального разрешения ни в одной стране. Отсюда следует, что эксперимент придется проводить с согласия матери, а какая мать согласится на суррогатного ребенка, да еще с непредсказуемым результатом его жизнеспособности?
  - Я думаю это не проблема, - возразил Владимир Исаакович Гельфанд. - Вы преувеличиваете роль моральных принципов в современном обществе. Желающих, поучаствовать в эксперименте, всегда можно найти. В прошлом тысячелетии в фашисткой Германии истинных арийцев селектировали за идею, сейчас не откажутся за деньги. Опять же, когда дело дойдет до национальных масштабов, идею всегда можно найти, хотя бы противоположную евгенической.
  - Какую идею вы имеете в виду? - насторожился Владимир Михайлович Блинов.
  - Основная идея евгеники общеизвестна - улучшение нации за счет устранения или нейтрализации умственно отсталых и душевнобольных. Если такая идея неоднократно была на грани принятия в виде законов во многих странах, а негласно она сейчас реализована во многих странах под личиной планирования семьи, то идея улучшения нации за счет рождения высокоинтеллектуальных детей легко пробьет моральный идеалистический барьер.
  - Да. Цинизма вам не занимать, Владимир Исаакович. И это мы слышим от представителя нации, подвергшейся за свою историю неоднократному воздействию подобных экспериментов. - Блинов перешел на личностные обвинения, недопустимые в научных спорах, что не осталось незамеченным, и Авилов-старший, чтобы спустить все на тормозах вынужден был вмешаться.
  - Оставим оценку личных моральных устоев в покое. Нам сейчас необходимо трезво и с холодным сердцем подойти к решению этого вопроса. Давайте попробуем найти наименее болезненное решение.
  - Есть одна мысль, - задумчиво произнес молчавший во время второй части полемики Владимир Гальевич Туманян. - Мы убьем двух, а скорее даже трех зайцев, если добьемся разрешения, пусть неофициального, клонирования человека. Во-первых, само клонирование человека станет реальностью. Во-вторых, получить ответ на интересующий нас вопрос и в-третьих, будет возможность сразу сравнить степень его влияния на интеллект, имея под рукой матричный экземпляр. Клонирования себя желают многие, и они с радостью согласятся пойти на эксперимент, успех которого не гарантирован, мы лишь немного изменим генотип клона без их согласия. Если отключенный ген не влияет ни на что другое, то получим жизнеспособные клоны, которые в этом качестве уже будут представлять не меньший интерес для науки. Если же он завязан на что-то другое еще, вряд ли клон будет жизнеспособен.
  - Это бесчеловечно, как по отношению к личности донора, так и по отношению к клону, если он окажется жизнеспособным, - возмутился Блинов.
  - Почему? В этом случае тот, кто заказывает клон, сознательно идет на эксперимент так же, с вашей точки зрения, противоречащий нормам человеческой морали.
  - Еще раз, прошу всех, не скатываться в обсуждении этого вопроса на нормы морали, - снова вмешался в загорающийся спор старый академик. - От эксперимента на людях мы не сможем уйти, а потому мысль, высказанная Владимиром Гальевичем, действительно, на мой взгляд, заслуживает внимания, и ее надо обсудить.
  - Предлагаемые "зайцы" действительно стоящая добыча, - включился в обсуждение высказанных предложений Николай Авилов, - если эксперимент пойдет по ожидаемому пути, то мы сразу получим идеальный материал для сравнения, вот только, материал этот, возможно, придется ждать очень долго.
  - Что вы имеете в виду? - задал вопрос с целью уточнения Туманян.
   - Учитывая период формирования мозга, проявления интересующих нас процессов, подтверждающих или опровергающих гипотезу можно ожидать лишь в самом конце взросления ребенка.
  - Не факт, - возразил Туманян, включаясь в дискуссию с Николаем по его предложению. - Зачатки сверхспособностей обычно проявляются у детей в самом раннем возрасте, и мы сможем их заметить. Нельзя оставлять без внимания и факт быстрого старения получаемых до сих пор клонов животных, при взятии для клонирования клеток взрослых экземпляров. Подобное может произойти и с человеческим клоном. Тогда, возможно, мы получим ответы быстрее, даже в случае их проявления к концу развития.
  - А кто сказал, что сам процесс клонирования человека, если его запустить, будет удачным?
  - Вы правы. Даже здесь возможна осечка. Выходит, для подстраховки без добровольцев не обойтись.
  - Легче всего уговорить женщин, не могущих родить ребенка без участия медицины.
  - Да вы, что? Они и так убиты тем, что не могут иметь детей, а в случае неудачного эксперимента при гибели эмбриона или того хуже рождения мертвого ребенка или смерти его после рождения - это какой удар для них будет? - возмущению Блинова не было предела, коллеги слишком больно задевали его моральные устои.
  - В этом случае с вами нельзя не согласиться, - успокаивающе, глянул на Блинова Николай. - Значит, только один выход - добровольцы, сознательно идущие на эксперимент по рождению высокоразвитого ребенка.
  - Даже если они есть, каким образом мы сможем их найти? Не можем же мы всенародно объявить, что нам срочно нужны добровольцы для рождения гениев? - позволил себе иронию Гельфанд, во вполне серьезном вопросе.
  - Да, не можем. И тут нечего иронизировать, - не принял иронию Николай. - Соблюдение тайны обусловлено другими более серьезными причинами, которые вы все представляете. Будем действовать через кабинеты планирования семьи. Причем, очень осторожно, после предварительной работы психологов по выяснению подсознательной готовности той или иной пары, или одиноких женщин пойти на риск ради рождения ребенка с возможным развитием высокоинтеллектуальных способностей.
  - И все-таки я за два первых варианта, - очередная вставка в дискуссию Авилова-старшего, заставила вздрогнуть, сидевших за столом, все время забывающих о его присутствии, - причем в первом случае с ограниченным числом объектов эксперимента. Ограничение обусловлено незнанием того, как будет развиваться и как поведет себя клон разумного существа. Во втором случае травмирования психики можно избежать предварительным делением зиготы на две, и только одну из них подвергнуть изменению. В случае удачного стечения обстоятельств мы получим сравнительный объект, близкий к близнецовому уровню, а в случае неудачи мать на волне приобретенного счастья не будет скорбеть о потере одного эмбриона.
  - Гениально! - воскликнул Николай. - Близнецовый подход надо будет сразу применить и в случае клонирования. Вынашивание сразу двух клонов, один с измененным генотипом, другой с неизмененным, позволит получить результаты хотя бы просто по клонированию человека, при неудачном ходе развития экспериментального клона. Да и сравнительный материал в случае удачи увеличивается - два параллельно развивающихся клона плюс их источник. Будет больше возможностей понять разницу в формировании и функционировании головного мозга.
  Я думаю, дальше полемизировать не стоит. Как ведущий совещание, выношу именно последнее предложение на голосование. И так, кто за такое претворение в жизнь эксперимента? - Руки подняли все, кроме Блинова. - Вы, Владимир Михайлович, против, или воздержались?
  - Воздержался.
  - Таким образом, решение принимается, - подвел итог Николай. - Будем добиваться "высочайшего" разрешения на клонирование. Эксперимент на добровольцах в нашей компетенции.
  
  Ожидание. Ожидание. Ожидание. Николай ежедневно получал информацию о ходе развития четырех клонов в чреве носительниц и протекании беременности шести женщин, получивших надежду на материнство, при этом тревога ожидания не покидала его. Несмотря на опасения ученых, эксперимент по клонированию стал реальностью, и четко продемонстрировал, как далеки их представления о гуманизме людей в своей массе. Реалии оказались куда прозаичнее, найти добровольцев на экспериментальное клонирование за собственные деньги оказалось не проблемой, их заявилось значительно больше, чем было необходимо для эксперимента. Это означало одно, человек так и не стал человеком, в ходе своей эволюции, оставаясь на девяносто с лишним процентов зверем - обезьяной со всеми присущими ей инстинктами. Правильно говорить, исходя из известных событий, нам просто не позволили стать окончательно людьми, с теми гуманными принципами существования, которые проповедуют или несут в себе индивиды со сломанными замками, установленными злаками. На создание своего собственного клона решились очень богатые, состоятельные люди, при ближайшем рассмотрении в свете психологии оказавшиеся охваченные манией сохранения накопленного богатства за собой при условии вечной жизни. Но так как вечная жизнь оставалась до сих пор не досягаемой, они с радостью ухватились за возможность клонирования себя - копия себя любимого, оказалась для них значительно лучшим вариантом, чем свои дети. Они буквально принудили своих жен, а при наличии противопоказаний у них, своих молодых любовниц к участию в эксперименте. Да, мораль будет оставаться относительной до самого окончательного становления нас как вида "человек сознательный".
   Пока все шло нормально. С пятой недели Авилов начал еще пристальней следить за развитием эмбрионов, он понимал, что все зависит от того, как пройдет закладка головного мозга, а именно в этот период в открытой нервной трубке уже намечаются передний, средний и задний мозговые пузыри. Если все пройдет удачно, то можно надеяться на рождение жизнеспособного ребенка.
   6-я неделя внутриутробного развития - в замкнутой нервной трубке четко различаются отделы мозга и обозначены полушария головного мозга и мозжечка. Формируется промежуточный и средний мозг, определяется полость четвертого желудочка, заднего мозга, начинают формироваться зачатки больших полушарий - все нормально.
   7-я неделя, начало 8-й недели, постсомитный период эмбриогенеза - более выражены структуры головного отдела, сформированы пять первичных отделов мозга, сформировался передний мозг, идет формирование коры больших полушарий - все замечательно.
  Конец 8-й недели беременности - интенсивно развиваются большие полушария, кора и базальные ганглии в них уже различимы - эмбриональный период развития заканчивается, дальше уже начинается плодный период и тогда уже можно быть более спокойным за ход эксперимента..., и тут, эмбрионы с измененным генотипом начали гибнуть один за другим.
  Все женщины, участвовавшие в эксперименте, подверглись операционному вмешательству, с целью спасения нормально развивающихся эмбрионов с неизмененным генотипом.
  Эксперимент можно было считать неудачным с точки зрения поставленной цели. Интерес представляли лишь сохранившие жизнеспособность плоды клонов, но для других исследователей. Все внимание ученых спецгрупп сосредоточилось на изучении мертвых эмбрионов.
  Довольно быстро, возможная причина их гибели была названа: при отсутствии белка, синтез которого невозможен по причине удаления соответствующего гена, указанного симбионтами, на стадии формирования больших полушарий, приводит к патологии в их развитии, и, как следствие, к гибели эмбрионов. Медики, физиологи-"мозговики" сосредоточились на изучении возникшей патологии. Однако для Николая Авилова это было не столь важно. К нему пришло понимание того, что указанный ген работает в связке, которую без последствий разрывать нельзя, и все силы сейчас необходимо направить на поиски генов, с которыми связан указанный ген.
  
  Уже вечером, в рабочем кабинете отца, он оттачивал аргументы в пользу своей мысли, на оселке его возражений.
  - На основании чего ты решил, что этот ген работает в связке, - спорил с сыном отец. - Эксперимент на животных по удалению гена проходит без последствий.
  - Вот, именно, что на животных, а мы - люди, - горячился сын. - Мы не похожи на крыс и мышей, подобное сравнение совершенно неприемлемо. Ведь у мышей даже формирование нервной трубки, которая образует потом нервную систему, имеет не два ростральных нейропора, а три - это принципиальное морфологическое различие. Этот ген встроен специально для нас, с целью торможения интеллектуальных способностей, а в геном животных он попал случайно и потому на них не влияет - у них развитого интеллекта нет.
  Искать связанные гены необходимо, по той простой причине, что решение об ограничение интеллекта человека принималось злаками коллективно, именно в этом открывается роль риса и маиса, до сих пор не понимаемая нами.
  - Ты думаешь, что без их участия не обошлось?
  - А в чем же тогда еще может выражаться поддержка, оказанная клану средиземноморских пшениц, при принятии решения по поводу закрепощения нашего разума, не в моральном же одобрении?
  Отец надолго задумался. Наконец, он произнес.
   - Искать то, не зная что?
  - Почему не зная что? - не согласился сын. - Что искать я знаю. Я не знаю, как это выглядит?
  - Это одно и то же. Если хочешь, геном для поиска неизвестного гена все равно, что стог сена для иголки.
  - Не скажи. Каталог генов человека имеется, каталог белков тоже. Можно ограничить круг поиска белками, а значит и генами, влияющими на формирование мозга, можно поискать по принципу подобия.
  - А кто сказал, что искомый ген или гены влияют на мозг напрямую? Может они влияют на указанный нам ген?
  - Тогда действительно задача безмерно усложняется, таким геном может оказаться любой, и методом тыка его не определишь.
  - А я о чем тебе толкую?
  - И все-таки, работу очерченном круге будем вести, надежда на успех в этом случае имеется.
  - Я думаю, и в этом круге поработать нам не удастся.
  - Это почему?
  - Для этого нам понадобится огромное количество подопытных..., - отец остановил поток своей речи, а затем решительно выдохнул, - в этом случае не крыс и даже не обезьян, а людей.
  Повисла немая пауза. Николай погрузился в раздумье, по поводу преодоления возникших препятствий, а отец, очнувшись от азарта полемики, внезапно осознал, куда он сейчас своими руками, а точнее языком, толкнул сына. Разбив все его доводы о дальнейших направлениях исследований, показав их не просто бесперспективность, а практически невозможность, он сам направил его туда, куда всеми силами пытался не пустить все это время, пытаясь уберечь от повторения трагедии. Весь, уже ожидаемый всем его существом, ужас принятия Николаем решения не заставил долго ждать отца, обрушившись на него единственной фразой.
  - Тогда придется спросить остальных виновников, нашего порабощения, - Николай в продолжение своей задумчивости не замечал, как с каждым произнесенным им словом меняется лицо отца, - а для этого их нужно найти, - закончил он изложение, пришедшего на ум решения.
  Отец, чтобы скрыть, охватившее его волнение встал и вышел из-за стола, направляясь к входу в комнату отдыха. Николай, вернувшийся из внутреннего мира во внешний, увидел удаляющуюся спину отца, и спросил вдогонку.
  - Как думаешь, отец, с чего начать, с Азии, или с Америки?
  Отец съежился, словно его пришибло ударом, но он успел укрыть свое состояние от глаз Николая за дверью кухни, ничего не ответив.
  
  г. Новочебоксарск (C) Глушенков О.В., 2005
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"