С  ТОСКОЙ  О  НЕКСИКАНЕ...

Нексикан на карте.

   Прежде чем говорить о Нексикане, необходимо вспомнить первые упоминания о чай-урьинском золоте, обнаруженном геологами А. Л. Лисовским и З. А. Арабей летом 1936 года. Вспомним, к слову, что Чай-Урья (Чай-Юрья, Чай-Юрях) — река, правый приток Берелёха, впадающая в него примерно в 30 километрах от Сусумана.

   Организованному по постановлению ЦК ВКП(б) в конце 1931 года тресту «Дальстрой»¹, как воздух, требовалась новая сырьевая база — Среднеканские прииски уже не могли обеспечить государственный план по золоту. В 1936–1937 годах шло уточнение данных, полученных по бассейну реки Берелёх, включая и долину Чай-Урьи. Заметим при этом, что посёлка Сусуман, будущего районного центра, как такового, ещё не существовало, на его месте рабочими совхоза «Эльген» в 1936 году была лишь организована новая усадьба — чуть позднее здесь возник совхоз «Сусуман». Поэтому центром руководства и организации геологоразведочных работ в верхнем течении Колымы и её притоках Аян-Юряхе и Берелёхе (вместе с Чай-Урьёй и Сусуманом) был выбран заложенный в 1936 году посёлок Берелёх, где в 1937 году под руководством С. Д. Раковского обосновалась база дальних разведок Северного горнопромышленного управления, СГПУ (центр — пос. Хаттынах). В том же 1937 году в Берелёхе уже была организована дальстроевская автобаза № 5, что является свидетельством высоких темпов развития региона. Не удивительно, что и первые подтверждённые значительные запасы золота были выявлены по долине реки Берелёх, результатом чего явилось появление в 1937–1938 годах приисков «Мальдяк», «Стахановец», «Ударник» — все они находились в долине Берелёха, к северу от Сусумана.

   Появление этих приисков, а также резко возросшие объёмы добычных работ в районе потребовали организации нового горнопромышленного управления — для освоения бассейна реки Берелёх, для чего 1 сентября 1938 года СГПУ было разделено на два: собственно Северное (центр — пос. Хаттынах) и Западное — с центром, как можно было бы предположить, в Берелёхе. Однако, размещение производственных (ЗГПУ) и геологических (база дальних разведок, реорганизованная в геологоразведочный отдел ЗГПУ) структур в одном посёлке по тем или иным причинам было признано нецелесообразным. Поэтому руководство ЗГПУ решило разместиться на 3–4 километра ниже по реке — это, кстати, ближе к совхозу «Сусуман», который мог являться непосредственным поставщиком овощей и мясомолочной продукции. Для окончательного вопроса местонахождения центра ЗГПУ была даже создана специальная комиссия из трёх человек, одним из которых являлся главный геолог геологоразведочного отдела ЗГПУ Б. И. Вронский. Таким образом, вопрос о месте строительства посёлка Сусуман решился в некоторой степени стихийно.

   В течение 1938–1939 годов продолжалось интенсивное и успешное геологическое изучение долины реки Чай-Урья. К моменту образования ЗГПУ уже давал золото одноимённый с рекой прииск «Чай-Урья», вошедший в состав этого управления. В 1939 году в ЗГПУ работали прииски им. Чкалова, «Фролыч» (переименованный в июне 1942 года в «Октябрьский»), «Большевик» и другие, расположенные вдоль чай-урьинской долины. В целом же, на территории будущего Сусуманского района в 1940 году работало уже 17 приисков. И опять с ростом объёмов работ появляется необходимость в самостоятельном горнопромышленном управлении, организующем и координирующем добычу золота в чай-урьинском «кусте».

   3 ноября 1940 года приказом по ГУ СДС № 1029 Западное ГПУ разделено на два управления: ЗГПУ с центром в Сусумане и Чай-Урьинское ГПУ «с местопребыванием в устье р. Нексикан (23-й км Чай-Урьинской трассы)». Начальником ЧУГПУ назначен Г. Л. Жаров, главным инженером — А. Г. Талаболин.

   Здесь необходимо уточнить следующее.

   Во-первых, существует два притока Берелёха с похожими названиями: Верхний Нексикан и Нижний Нексикан. Первый впадает в Берелёх непосредственно в Сусумане. Устье второго отстоит от Сусумана — по линии нынешней Колымской трассы, в сторону Усть-Неры — на 30 километров, и именно там, неподалёку, в четырёх километрах от Чай-Урьи, находился Нексикан.

Памятный камень на месте посёлка, 2012 г. Указатель на въезде в посёлок, 1980-е гг. Так в каком же году появился Нексикан?

  Во-вторых, надпись на памятном камне, установленном в 2012 году на месте закрытого и практически уничтоженного к настоящему времени посёлка Нексикан, в частности, гласит: «На этом месте в период с 1938 по 1998 располагался пгт Нексикан, являвшийся базой геологов Дальстроя СССР...» Исходя из этого, можно полагать, что в 1938–1939 годах в устье Нижнего Нексикана, действительно, появился какой-то небольшой населённый пункт в несколько домишек, использовавшийся дорожниками (в те годы одновременно строились дороги Берелёх – Чай-Урья и Кадыкчан – Чай-Урья) и геологами — как база Нексиканско-Мяунджинского разведрайона. Но с образованием ЧУГПУ геологоразведочный отдел ЗГПУ, реорганизованный 22 июля 1939 года в Берелёхское райГРУ, остался за Западным управлением, а при Чай-Урьинском ГПУ была создана собственная геологическая служба, расположенная в Нексикане.

   С этого времени, то есть с момента образования ЧУГПУ, населённый пункт Нексикан превращается в настоящий посёлок — в нём появляются больница, школа, клуб и т. п.

   В годы войны Чай-Урьинское горнопромышленное управление становится одним из ведущих управлений Дальстроя. Так, по состоянию на январь 1942 года из шести внекатегорийных, наиболее производительных предприятий Дальстроя (всего существовало 4 категории, включая «внекатегорийные», добывавшие до десятка тонн золота за сезон) три — прииски им. Чкалова, «Большевик» и «Чай-Урья» — входили в состав ЧУГПУ. Показателен в этом плане и приказ по ГУ СДС от 25 июля 1944 года № 361, которым за перевыполнение плана прииском, участком, промприбором, лоточником, общественностью выделяются промтовары на сумму 2,5 млн руб., в том числе для Тенькинского и Чай-Урьинского ГПУ по 750 тыс. руб., для Северного и Западного ГПУ по 500 тыс. руб. А 27 декабря 1944 года в приказе по ГУ СДС № 644 было объявлено, что одна из лучших в Дальстрое бригада заключённого Старкова, работающая на прииске «Чай-Урья» Чай-Урьинского ГПУ, 20 сентября 1944 г. выполнила годовой план металлодобычи. В течение всего промсезона бригада выполняла производственные задания на 170–200 %. За высокие показатели производительности труда и соблюдение лагерного режима по ходатайству главного управления Дальстроя и Севвостлагерей, решением Особого совещания при НКВД СССР от 11 декабря 1944 года 7 человек из бригады Старкова освобождены из лагеря условно-досрочно, 27 заключённым снижены сроки наказания.

   Заметим, что и прибывшего с визитом в 1944 году американского вице-президента Г. Уоллеса провезли по полигонам приисков им. Фрунзе (ЗГПУ) и «Комсомолец» (ЧУГПУ). А вице-президенту показывали далеко не худшие предприятия.

   Кроме того, до момента создания в августе 1944 года Индигирского ГПУ в состав ЧУГПУ включались прииски, организуемые на Индигирке.

   Всё это свидетельства высокого удельного веса Чай-Урьинского горнопромышленного управления в структуре Дальстроя.

   Соответственно рос и развивался посёлок Нексикан — центр ЧУГПУ.

   Однако, интенсивная и далеко не всегда оптимальная эксплуатация недр в годы войны привела к значительному истощению сырьевой базы, объёмы добычи начали резко снижаться. После отработки основных запасов приисков Чай-Урьинской долины содержание обособленного горнопромышленного управления в этом регионе было сочтено нецелесообразным и 6 ноября 1946 года приказом по ГУ СДС № 097 Чай-Урьинское ГПУ было ликвидировано — с передачей приискового хозяйства в состав Западного ГПУ (центр — пос. Сусуман).

   1 октября 1947 года из состава Западного горнопромышленного управления был выделен геологоразведочный отдел, реорганизованный в Берелёхское районное геологоразведочное управление (райГРУ). БерГРУ получило место дислокации в посёлке Нексикан. Начальником Берелёхского ГРУ назначен А. Х. Алискеров, которого в 1952 году сменил С. Д. Раковский.

   Практически при каждом горнопромышленном управлении имелись и так называемые Центральные ремонтно-механические мастерские (ЦРММ). Это были довольно крупные по тем временам и для тех мест предприятия, позволявшие производить ремонт эксплуатируемой горной техники, транспорта и т. п. О масштабе подобных мастерских говорит, например, тот факт, что в 1943 году ЦРММ Южного ГПУ были реорганизованы в Оротуканский завод горного и обогатительного оборудования — градообразующее предприятие Оротукана, проработавшее до самых 1990-х годов.

   Свои ЦРММ имелись и у Чай-Урьинского ГПУ: кузнечно-прессовый цех, литейный — с чугунным и цветным литьём, большой цех металлообработки. С ликвидацией ЧУГПУ мастерские не были переданы ЗГПУ, а — с учётом геологической «специализации» посёлка — перешли в введение геологоразведочного управления Дальстроя, получив аббревиатуру ЦРММ ГРУ Дальстроя. И в дальнейшем мастерские расширялись; к середине 1950-х годов были сданы в эксплуатацию механический и электроцех.

   Таким образом, в Нексикане оказалось сразу два «градообразующих» предприятия — Берелёхское райГРУ и ЦРММ ГРУ Дальстроя, относящихся к сфере геологии. Статус Нексикана как посёлка геологов ещё раз подтвердился.

   А что лагеря? Сегодня ни для кого не является секретом, что основную рабочую силу на горных работах составляли заключённые. При каждом горнопромышленном управлении имелась соответствующая крупная лагерно-производственная структура. При Западном ГПУ это был ЗапЛАГ, при Чай-Урьинском — Чай-УрЛАГ и т. д. Впрочем, в центрах этих структур находилась только лагерная администрация, а отдельные лагерные пункты (ОЛПы) — наиболее крупные лагерные подразделения — располагались в непосредственной близости от производственных участков — на приисках, рудниках и т. п. Помимо ОЛПов существовали и более мелкие подразделения: подОЛПы, командировки, подкомандировки. С учётом интенсивной добычной деятельности в районе Нексикана посёлок находился среди опоясывающих его лагерных зон, что, определённо, не улучшало в нём криминогенную обстановку. В трёх километрах от Нексикана был создан так называемый «инвалидный» лагерь, на базе которого организовали промкомбинат, где работали заключённые, переведённые на «лёгкий» труд по состоянию здоровья. Кроме того, на левом берегу Берелёха, через который по цепи ходил паром, по другую сторону от посёлка, располагался так называемый лагерный «полустационар». Здесь, если можно так выразиться, «проходили период реабилитации» «доходяги», поступавшие из различных колымских лагерей.

   Ещё в 1942 году была предпринята попытка перевести прииски ЧУГПУ на вольный состав (который, к слову, состоял в основном из заключённых, отбывших своё наказание, но не имевших возможность выехать на «материк» до окончания войны). К этому вопросу возвращались неоднократно, но практически до конца существования Дальстроя без рабочей силы из заключённых горные предприятия ГУ СДС обойтись не могли.

   22 декабря 1954 года Нексикану среди других был присвоен статус рабочего посёлка, а 5 марта 1955 года согласно приказу ГУ СДС № 103 в целях снижения себестоимости продукции, ликвидации мелких параллельно действующих предприятий и сокращения управленческого аппарата в Нексикане были ликвидированы Центральные ремонтно-механические мастерские геологоразведочного управления Дальстроя — с передачей в состав Оротуканского завода горного и обогатительного оборудования. Это было «начало конца»...

   Далёкий таёжный посёлок трудно было назвать «медвежьим углом» — правильная планировка, ровные широкие улицы, Центральная районная (!) больница и роддом, стадион, парк с бассейном... Здесь был Дворец культуры, куда приезжали с концертами артисты из Магадана, и даже свой Дом отдыха. В 1953 году перевели на полноценное 10-классное образование школу-девятилетку (до этого нексиканские десятиклассники учились в школе-интернате Сусумана), в июле 1956 года здесь была сдана в эксплуатацию новая средняя школа-интернат на 100 воспитанников.

   К 1960-м годам в Нексикане проживало около 2000 человек — работники БерГРУ, электроподстанции, районной больницы, общеобразовательной и музыкальной школ, школы-интерната, детского сада, милиции, почты, сберкассы, столовой, коммунальных служб — центральной котельной, бани, двух магазинов...

   Вот как описывал Нексикан в конце 1950-х годов путешествовавший по стране на автомобиле «Победа» М-72 Виктор Урин²:

   «Примерно в тридцати километрах от Сусумана, неподалеку от реки Берелех, у подножия многоглавых гор раскинулся аккуратный поселок геологов, форпост Чай-Урьинской долины — знаменитый Нексикан. Знаменит он прежде всего своей разносторонней изыскательской деятельностью. Подобно магниту, Нексикан притягивает и обобщает результаты работ многих экспедиций и полевых партий.

   Прямо с трассы, которая несколько возвышается над посёлком, сворачиваю влево и вот уже еду мимо автовокзала, двухэтажных деревянных домов и столовой, мимо почты, магазина, мимо детского садика, который с виду ничем не отличается от московского, мимо центральной районной больницы и нового здания школы-интерната. И, конечно, как же не заметить Дом культуры с его небольшим сквером и напротив — обширное здание геологоразведочного управления.

   Долгие годы начальником Берелехского геологоразведочного управления был один из первооткрывателей Колымы Сергей Дмитриевич Раковский. ...И если нет возможности немедленно встретиться с ним, можно просто бродить по чётким улицам пытливого Нексикана. В седьмом часу нексиканцы идут в свой Дом культуры на концерт или в кино. Идут они под мягким светом электрических лампочек, которые, как бубенцы, висят в плафонах на солидных металлических мачтах. А давно ли здесь были выстроены всего два первых дома?

   В памятный вечер нашего приезда геологический Нексикан подходил к телефонным аппаратам. Согласитесь, что особенно приятно лишний раз снять телефонную трубку именно в эти дни, когда только что во многих квартирах установлены телефоны. Сто семнадцать телефонных аппаратов, появившихся в личном пользовании у нексиканцев, работают с полной нагрузкой именно вечером, когда можно пригласить друг друга в гости, или сказать кому-то счастливым голосом: «Я тебя люблю». И это будет страшно оригинально, потому что прозвучит впервые! Впервые по нексиканскому телефону...»

   Посёлок жил, работал, любил...

   Разруха пришла вместе с «перестройкой». Вместе с падением золотодобычи хирела и геологическая служба. Поспешные реформы привели к тому, что административная система была разрушена, а меры экономического стимулирования и хозяйственной самостоятельности оказались не эффективными, являлись шагом к дезорганизации и полному развалу объединения «Северовостокзолото». 1991 год стал последним годом существования плановой экономики и государственной добычи золота на Колыме и Чукотке. Люди теряли работу, начался отток населения. В 1998 году посёлок был закрыт. На смену государственным предприятиям пришли частные — содержать «социалку» им было не с руки. А поскольку практически всё золото вокруг Нексикана было к тому времени уже выбрано, настала очередь площадей, занимаемых самим посёлком. Территорию его превратили в полигон для добычи золота. На прощание Нексикан подарил стране 4 тонны драгоценного металла. Это была «лебединая песня» посёлка геологов. Артель «Чай-Урья-золото» постаралась изрядно — от Нексикана камня на камне не осталось, не осталось в прямом смысле. Как сообщает блоггер А. Крылов³, «нетронутым остался только дом энергетика Владимира Куклина, оперативного работника подстанции «Нексикан». ...Подстанция, которая снабжала электроэнергией его инфраструктуру, крупных горняков и небольшие старательские артели, осталась. Остался в Нексикане и Владимир Куклин. Каждое утро он снимает показания работы оборудования и передаёт по рации в Центральные электрические сети. Подстанция по-прежнему питает электричеством несколько золотодобывающих предприятий...»

2008 год. Здесь был Нексикан... Фото сайта «Моя родина — Магадан».

  А от Нексикана осталась лишь условная точка на географической карте, к которой тянется и никак не дотянется перманентно «реконструируемая» автодорога «Палатка – Кулу – Нексикан».