Джонатан Стил, «Гардиан», 18 июня 1990 года

БОРИС  ЕЛЬЦИН  —  СИЛА  И  ИНТЕЛЛЕКТ

   ЕСЛИ БЫ в советской политике существовала награда за быструю учёбу, то Борис Николаевич Ельцин был бы непременно её удостоен. «Сражающийся Борис», «Сильный Борис», «Борис — борец»... Какие только эпитеты не пестрели среди заголовков западных газет, но они совершенно не раскрывают самое замечательное качество бывшего строителя с Урала — его интеллектуальную реакцию и способность меняться.

   Быстрее, чем любой другой серьёзный политик, в нескольких ситуациях Ельцин улавливал общественный настрой, главные тенденции развития событий в эти трудные времена смешения всего и вся. Он был первым, из членов Политбюро, понявшим, что система неограниченной личной власти и привилегий должна уйти. Он был первым из высшего эшелона партии, выступившим за многопартийную систему. Он был первым из руководителей России, кто понял, что движение Прибалтики к независимости не остановить.

   Телезапись впечатляет. Она дала лживую карикатуру пьяного клоуна или сумасшедшего крикуна. К несчастью для Ельцина, его образ за рубежом уже сложился и изменить его будет очень трудно. Другой проблемой Ельцина является соперничество с Михаилом Горбачёвым. Трудно воспринимать Ельцина, не вспоминая сразу же его взаимный антагонизм с Горбачёвым. Сравните государственного деятеля, философа, лидера с видением единого, взаимозависимого, свободного от ядерного оружия мира, освободителя Восточной Европы, любимца Запада и человека, который едва ли может что-то сказать о внешней политике. Ельцин в этом сопоставлении явно проигрывает. Добавьте к тому же его стремительный тур по Европе и Америке, появление корреспондентов трижды в день, ошеломление первым в жизни выездом за рубеж, и вы поймете предел его эмоциональной нагрузки и усталости.

   Что же касается популярности Ельцина в своей стране, то он только должен поблагодарить имеющиеся разногласия с Горбачёвым. Какой бы ущерб ни наносило ему сравнение с Горбачёвым за рубежом, дома — это главная причина популярности Ельцина. Если бы Горбачёв не выдвинул обвинения и не снял бы Ельцина с постов секретаря московского горкома и кандидата в члены Политбюро в 1987 году, ему бы никогда не завоевать такого успеха. Если бы Горбачёв не старался препятствовать избранию Ельцина народным депутатом, то он вряд ли смог одержать столь убедительную победу. Не добивайся Горбачёв столь решительно провала Ельцина на выборах Председателя Российского парламента, он мог бы и проиграть.

   Может показаться, что взаимный антагонизм помогает обоим лидерам сохранить боевую форму, хотя теперь-то Горбачёв понял, что противодействие Ельцину имеет обратный результат. И всё же Горбачёв не так быстро схватывает уроки, как Ельцин.

   Ельцин родился 1 февраля 1931 года в посёлке Бутко Свердловской области. Его отец простой крестьянин, мать неграмотная. Они жили в маленьком домике, имели одну корову. В 1935 году семья переехала в Пермь, отец устроился разнорабочим на стройку, им дали комнату в бараке, но денег не хватало даже на мебель, и вся семья, включая детей, спала на полу.

   Борис страстно увлекался спортом, особенно волейболом, несмотря на отсутствие двух пальцев левой руки, потерянных после неудачной «игры» с украденной с двумя дружками гранатой.

   После окончания Уральского политехнического института в течение 14 лет был инженером-строителем, затем партийная работа в Свердловском областном комитете.

   Энергия и напор Ельцина произвели впечатление на руководство, и сравнительно скоро его вызвали в Москву, где Брежнев предложил ему пост первого секретаря всего Свердловского партийного аппарата.

   «В те дни первый секретарь в провинции был богом, царем и поистине каждое его слово становилось директивой», — пишет Ельцин в автобиографии. — «Ощущение власти отравляет. Но если Вы попытаетесь обернуть её во благо, то сейчас же почувствуете, что и она недостаточна. Это совсем не значит, что все в провинции прекрасно питаются и имеют жильё. Но это-то и позволяет первому секретарю, используя свою власть, пристроить кого-нибудь на тёплое местечко и дать квартиру». В тот период Ельцин не испытывает и тени сомнения в действенности командно-административной системы. Будучи её верным служителем, он без колебаний подчинился, как сейчас говорит, «варварскому» указанию Москвы о сносе дома в Свердловске, где в 1918 году были расстреляны Николай II и его семья (слишком много паломников посещали его).

   В автобиографии Ельцин рассказывает, что его раздражала несправедливость, с которой он так часто сталкивался. Нередко это раздражение выплёскивалось наружу, и однажды по этому поводу ему сделал замечание Горбачёв, который был секретарем ЦК по сельскому хозяйству. Познакомились они ещё в бытность Горбачёва первым секретарём на Ставрополье. Находились они на одном уровне партийной иерархии, один возглавлял промышленный регион, другой — аграрный. Между районами наладился бартерный обмен: трубы и металл на овощи и мясо. Хозяйствовать в регионе было всё равно, что командовать дивизией. Всё делалось через реквизиции, рыночной экономики не было и впомине.

   Только когда Горбачёв в 1985 году становится лидером партии и назначает своего друга на пост первого секретаря MГК КПСС, Ельцин начинает менять свои взгляды. Поначалу его критика не выходила за рамки самой системы, но вскоре он стал смело ломать нормы поведения партийного руководителя: наносил удары по партаппарату, ездил в троллейбусе и метро. Ельцин решительно атакует привилегии партийной элиты. Его выступление на Пленуме ЦК, после которого он был удалён из Политбюро, как раз об этом. Оратор ещё не призывал к многопартийной системе, его речь была посвящена необходимости кардинальных перемен, особенно расширению внутрипартийной демократии. Выступление стало водоразделом, положившим конец хорошим отношениям с Горбачёвым.

   С этого момента Ельцин стал частью оппозиции, им руководило желание оправдаться и доказать, что он ближе к людям и доступнее, чем Михаил Сергеевич.

   Потеря для Горбачёва обернулась выигрышем для страны. Чем больше Ельцина поносили сверху, тем больше люди любили его. Тёмные инциденты в поведении Ельцина, как, например, падение в реку поздним вечером прошлой осенью или якобы имевшее место опьянение в Балтиморе, с лёгкостью сбрасывалось со счетов как попытки аппарата и КГБ дискредитировать его.

   В системе, где так мало знают о характере и эмоциях высших политиков, попытки разоблачений придали Ельцину более живой, реальный человеческий облик. Единственного, чего бы не смогло простить Ельцину общественное мнение в СССР, — это коррупция. Но не имеется ни малейших оснований предполагать, что он хоть как-то был вовлечён в неё.

   Стало модно обвинить Ельцина в популизме, но если популизм означает пустые обещания, то Ельцин не дает их. Он лишь чётко выражает настроения масс против аппарата и элиты, которые вынашивались десятилетиями, но никто из представителей верхов, кроме Ельцина, так и не решился их выразить. В этом смысле Ельцин стал предохранительным клапаном. Без него люди могли бы смести скомпрометировавших себя партократов, а заодно, и партаппараты в целом. В нём же массы видят своего представителя, развернувшего борьбу изнутри.

   Его первые десять месяцев как члена Верховного Совета СССР не были впечатляющими. Гораздо лучше знают Ельцина как одного из пяти сопредседателей межрегиональной депутатской группы, провозгласившей своей целью выработку альтернативных экономических и политических программ.

   Ельцин мало уделял внимания работе в Верховном Совете, крайне редко выступал. Он много ездил по стране, побывал за рубежом. Теперь ясно, что ещё тогда он намеревался баллотироваться на пост Председателя Российского парламентa. Eму нравится быть первым руководителем. Kстати сказать, по своей натуре Ельцин лидер скорее законодательной власти, чем исполнительной.

   Он стал привлекать новых консультантов и, когда обнародовал свои виды на пост Председателя Верховного Совета РСФСР, его программа оказалась гораздо более впечатляющей, чем ожидало большинство. Наблюдая, как консерваторы поднимали вопрос о суверенитете, Ельцин заметил (и опять-таки раньше Горбачёва), что прогрессивисты тоже должны готовить такой документ.

   Богатейшая по своим природным ресурсам республика в СССР имеет почти самый низкий жизненный уровень. Заявив о том, что Россия «больна», Ельцин призвал не только провозгласить суверенитет, но также принять закон, обеспечивающий механизм его реального действия.

   После неудачи в первом туре голосования в Верховном Совете РСФСР Ельцин предложил несколько дополнений к своей программе. Он заручился поддержкой военных, так как выскаэал необходимость немедленного решения проблемы обеспечения офицеров жильём после выхода в запас, пересмотра положения о пенсиях, особенно в условиях перехода к профессиональной армии. Он отмежевался от заявлений, сделанных в Японии в январе этого года об отказе от Курильских островов (советская версия фолклендского фактора).

   После избрания он пошел ещё на ряд компромиссов. Была создана согласительная комиссия для консультаций по формированию правительства с учётом мнений всех парламентских течений. Для того, чтобы завоевать максимальную поддержку со стороны консерваторов, он помог смягчить Декларацию о суверенитете России таким образом, чтобы она не имела немедленного эффекта.

   Во время выборов Председателя Совмина РСФСР Ельцин ещё раз продемонстрировал свою способность к компромиссам. После того как парламентом был отвергнут радикально настроенный Михаил Бочаров, Ельцин «перебросил» свою поддержку Ивану Силаеву, прогорбачёвски настроенному человеку, всю свою жизнь проработавшему в военно-промышленном комплексе.

   Способность Председателя парламента России менять курс, чтобы учесть интересы различных политических кругов, поражает обозревателей. «Горбачёв — мастер старой политики, Ельцин — совершенно новой», — утверждает один из них.

   Во время острых дебатов о КПСС Ельцин решил занять выжидательную позицию. Он поддерживал мнение части сторонников Демократической платформы выйти из КПСС и создать свою партию, но сам продолжал оставаться в ЦК КПСС. (Как известно, на XXVIII съезде КПСС Б. Н. Ельцин вышел из Коммунистической партии. — Ред.) Ельцин отвергает идеологические догмы. Отвечая на вопрос одного из парламентариев, социалист ли он, Ельцин сказал: «Я думаю, что капитализма в классическом понимании не существует, так же как и социализма. Было множество разновидностей социализма: развитой (брежневский лозунг), национал-социализм, пол-потовский социализм. Я не за социализм ради него самого. Если судить по нашему жизненному уровню, то мы только приближаемся к нему».

   Ещё раньше он как-то заметил: «Один мудрый человек сказал мне однажды, что дело совсем не в «измах» — демократический социализм, гуманный социализм или социализм вообще. Все упирается в следующее: права человека, свобода выбора; люди должны жить свободно, в мире, комфорте и простоте». Это был обоснованный ответ. Тем более, что не раз Ельцин демагогически обвинялся, в том числе и Горбачёвым, в желании «отвергнуть Россию от социализма».

   Так кто же Ельцин — радикал, освободившийся от груза стереотипов и догм, или скрытый центрист умеренный? Скорее всего — и тот, и другой одновременно; человек, обладающий смелостью повернуть тему дискуссий, в то же время стояший в центре появляющихся новых течений. Он человек действия и демократ. Следующей весной он, возможно, предстанет перед нами не как Председатель Верховного Совета, а как впервые избранный прямым голосованием полномочный Президент Республики.

   НA ПЕРВОЙ встрече с Горбачёвым в новом качестве оба говорили о совместной paбoтe. Главное теперь определить, как они это понимают. Консерваторы всё ещё вынашивают надежды о поражении перестройки, так как обладают возможностями манипулировать озабоченностью масс введением рыночных отношений. Проповедники «шоковой терапии», то есть немедленного введения свободного рынка, замалчивают проблемы социальной защищённости и рискуют потерять общественное доверие, как, кажется, происходит в Польше. В эти так быстро меняющиеся времена искренний союз Горбачёва и Ельцина — единственный путь сохранения сильного демократического центра, в котором так нуждается страна.